Пепел Предтеч (СИ) [Евгений Алексеевич Хорошко] (fb2) читать постранично

Пепел Предтеч

Глава 1. Вспомнить всё

«Он обманул всех — тебя, меня, их. Весь мир.

И поступил правильно»

На пыльных стенах медленно оседал прах — грязь и тлен. Пыльца цвета чистого золота парила в пространстве, перетекая — как между пальцев, среди воздушных молекул и лучей света. Праздник света истекал, как из фонтана, из черных колонн, упиравшихся в потолок. Протяжённый их ряд уходил вдаль, за пределы зрения глаз. А сама пыльца, словно живое создание, змейкой скользила в воздухе среди лучей света, и смотрела. Любовалась и глазела.

— Нужное место! — Дерзкий не стал задерживаться, чтобы насладиться видами зала. Он резко подал знак, и команда людей, одетых в одинаковые серые комбинезоны, побежала в альков — укрытие в виде ниши в стенах.

— Я вижу Пыль! — порадовался Древ, не скрывая довольства. — То, за чем мы пришли.

— Тише! — Дерзкий резко одернул молодого проходчика, и приказал всем подойти к нему ближе. — На открытое пространство не выходить! Здесь вьются летучие жницы. Ещё не хватало погибнуть от них после того, как мы пережили жуков.

После стремительного броска, усталые путники встали на отдых в алькове. Дерзкий поправил на лысой голове свой шлем, на чьих стёклах скопилась серая пыль, мешая смотреть. Он был крупным мужчиной с мощным и широким подбородком и скулами. В крепкой хватке его ладони лежал игломёт — игрушка, в сравнении с оружием охранников на верхних ярусах, или даже простейшими пси-проявлениями. Но родные «Вентиляторы» были лишь отстойником для отбросов, и по-настоящему грозным оружием они были обделены.

— Ну! — Дерзкий принялся понукать запоздавшего, с позволения, «проходчика» — парень с трудом тащил на спине вещмешок, куда свалили вещи всей шайки. — Шнырь, шевели!

Парень крепкого сложения и высокого роста с трудом двигал ноги, и крупные капли пота стекали с его бледного лица, подбородка и бровей. Он оступился и упал на грудь, уронив с головы свой шлем, и рассыпал каштановые волосы по лицу. Древ потянул его за руку, протащив прямо по полу.

— Хоть здесь-то не шуми, Шнырь, — буркнул он. — Белка, тоже быстрее беги!

Четвертым членом отряда проходчиков была девушка, на что намекали бледные, более тонкие скулы, видимые под стеклом шлема, да стройная фигура, которую все равно скрадывали складки одежды. Она молча переступила через ползущего парня.

— Все, тихо, — Дерзкий тяжело вздохнул, успокаиваясь. — Ещё не хватало привлечь к себе кого-нибудь нашими криками, когда мы так близко.

— Это да, — Древ усмехнулся, потирая покрасневшие веки.

К этому времени носильщик Шнырь уже встал и забился в углу, не отсвечивая и даже не дыша. Урок он усвоил ещё тогда, когда на его возглас слетелись стаи хищных чудовищ, что съели половину проходчиков.

— Чего у него не отнять, так это — везучести, — Дерзкий стиснул зубы, вспомнив о нем. — Шнырь — самый везучий чёрт из всех, что я видел. «Предела» и «Берега» больше нет, ещё нескольких пришлось отправить домой из-за ран — а этому хоть бы хны.

— Слыхал, Шнырь? — рассмеялся Древ, хлопая парня по плечу. — Теперь ты — Чёрт. Гордись!

Свежеиспеченный «Чёрт» даже не заметил насмешку — в его поле зрения попала Пыль, что мерцала в воздухе зала, и он теперь даже не дышал. Пыль! Его шанс. Их шанс — чтобы вырваться из отчаяния, из безысходности Вентиляторов — отстойников для отбросов со всей Ойкумены. Их шанс — жить, а не дожидаться смерти в Извлекателе жизни.

Он прикипел к ней взглядом, и помимо биения своего сердца, не слышал теперь ничего.

***

Зал, в который они пришли, был огромен настолько, что казалось, будто он бесконечен. Просторный, прохладный и полный тишины. Тайны — таинственной и тёмной, как танец в воздухе золотистой пыльцы, которая искрилась и завораживала взгляд. Она — плыла, парила и танцевала в центре прохода, чьи серебристые стены казались зеркалом, чтобы отразить в себе, как в отражении, её золотое сияние — её таинственный блеск.

Эти стены словно стерегли секреты и тайны, своей серебряной гладью поглощая любые звуки. Дыхание людей, и шелест их подошвы о серебряный пол — малейшие звуки истлевали в воздухе, пока все взгляды были направлены на древнюю Пыль.

Разглядывая серебро, Чёрт вдруг унёсся мыслями куда-то вдаль.

«Говорят, что серебряные стены отделяют от нас внешний мир» — вспомнил он. «Внешний мир», если он есть. Привычным для людей домом, и привычной для них поверхностью испокон веков служили рукотворные переборки, над которыми нагромождали дома и здания. Строители старались, чтобы ярусы уходили, насколько возможно, вверх – потому что ему говорили: «Чем выше живёшь, тем дольше живёшь».

Но кому-то всё равно приходилось ютиться на самом дне. Например, ему, Чёрту.

Хотя, конечно, на настоящем, не фигуральном дне мира находился серебряный пол, который было нельзя оцарапать даже взрывчаткой. На нем