Ведьма для генерала-дракона. Иллюзия свободы [Адриана Дари] (fb2) читать онлайн

Пролог. Сайтон

Семь лет назад.

Губы Эйви настолько сладкие и нежные, что воспоминание о них свежо, будто я только что от них оторвался. В сотый раз убеждаю себя, что мне ни в коем случае нельзя поддаваться этому влечению истинности.

Но Эйви такая хрупкая, нежная, ласковая… «Моя!» — рычит дракон. А мне приходится силой его подавить. Нельзя. Иначе случится то, что случилось с моей мамой, с моей бабушкой… и со всеми истинными драконов по отцовской линии. Они все дали жизнь ребенку и, не выдержав силы новорожденного, умерли еще до первого крика малыша.

Это не должно больше повториться. Только не с Эйви. Даже думать об этом не хочу!

— Сай! — ко мне подбегает Вит, держащий за руку гувернантку Эйви, смазливую, но совершенно беспринципную особу. — Покарауль, а? Чтоб родители не зашли. Мы пообщаться с Тиной хотим.

Девушка вешается на Вита, прижимаясь к нему своими необъятными прелестями, а он поглаживает ее по попе. Я цыкаю, но все же киваю. Еще пару дней назад я бы разделил его радость. Может, тоже был бы не против такого «общения». Но теперь… В мозгах, душе и сердце прочно засела только Эйви.

Они забегают внутрь сеновала, и уже спустя пару минут оттуда доносятся совершенно понятные звуки.

Стою у входа, прислонившись спиной к косяку, и снова вспоминаю поцелуй с Эйви. Его невинность и в то же время откровенность. И это жжение на груди, а потом осознание, кем для меня является младшая сестренка друга.

Достаточно скоро все разнообразие звуков в сеновале сменяется громким женским вскриком и наступает тишина, в которой слышно, как жужжат мухи.

— Как ты мог? — раздается тоненький голосок, который я ни с чем не спутаю. Эйви. — Ты же вчера… Мы же… Сайтон, мы же истинные!

Поворачиваю голову и вижу мою маленькую Эйви с глазами на мокром месте. Понимаю, что она услышала то, что не предназначалось для ее невинных ушек. Увидела меня и еще что-то додумала, основываясь на каких-то своих представлениях обо мне (даже не буду отрицать, что отчасти верных).

Но, похоже, боги дают мне шанс оттолкнуть Эйви. Так, чтобы я не смог поддаться соблазну и забрать ее себе. Прямо сейчас. Навсегда. Наплевав на проклятие.

На секунду задумываюсь, воспользоваться ли этим шансом. Но воспоминание о боли и отчужденности моего отца перевешивают чашу весов.

— Между нами ничего нет, — сжимаю пальцы в кулак и надеваю маску беззаботности. — Прекращай верить в сказки про истинность, малышка Эйви.

Как специально в этот момент из сеновала выходит гувернантка, будто подтверждая все подозрения Эйвиолы о том, что я развлекался. Говорю ей еще какие-то жесткие слова, делая больно нам обоим, после чего Эйви в слезах убегает прочь.

Долго смотрю ей вслед, понимая, что в этот дом я больше не вернусь. И только уверенность, что спасаю ей жизнь, не позволяет мне последовать за Эйви. Плевать, что этим я сокращаю свою. Это не важно. Главное — она.

Глава 1. Сайтон. Решение

Лекарь выходит из кабинета, и спустя пару минут легкими шагами, которые я узнаю даже спросонья, заходит Эйви. Я не сразу поворачиваюсь к ней, потому что не уверен, что сдержусь и не заключу ее в свои объятия.

— Сай, — тихо говорит она.

Дракон рычит и буйствует, требуя выпустить его. Как тогда, перед моим внезапным отлетом. Но тогда прикосновение Эйви к метке просто крышу снесло окончательно, как у меня, так и у дракона. А сейчас я вполне в здравом уме.

По крайней мере, мне так хочется думать, потому что любая мысль о том, что мне нужно отпустить Эйви, вызывает дикую ярость от бессилия. Но перед тем как я присягнул на место Правителя, я перерыл всю историю об их истинных. Старый дракон был прав. Они уничтожают истинных, подрывая правителей.

Я долго думал, что мне делать. Но пришел к однозначному выводу — Эйви небезопасно рядом со мной. И теперь не только из-за моего проклятия, теперь все в разы хуже.

Никто не должен узнать, что она истинная моя пара. И, раз она не беременна, я обязан ее отпустить. Просто положиться на холодный расчет, как истинный генерал и Правитель.

— Здравствуй, — я, наконец, поворачиваюсь и беру со стола наш контракт.

Эйви выглядит уставшей, немного напряженной, но все равно она прекрасна. Дракон рычит и злится на меня. Таким макаром могу с ним и связь потерять.

— Я должна поздравить тебя? — с едва заметной улыбкой спрашивает она.

— Ну, если ты про вступление в должность Правителя, то да, — отвечаю я, вкладывая в голос равнодушие, но что творится на душе! — Или если ты про поимку твоего непутевого братца, то тоже да.

Развожу руками и протягиваю наш контракт, на котором сияет золотая печать — знак выполненных договоренностей. Эйви пристально смотрит на бумаги, но отказывается их взять. Даже делает шаг назад. Ее грудь высоко поднимается, дыхание рваное, глаза блестят.

В этот момент я готов порвать глотку самому себе за то, что делаю. Еще недавно казалось, что вот, я смог вырваться из этого круга, у меня есть возможность быть с Эйви. Но нет, оказалось, что мы просто ходим по кругу, пытаясь избежать того, что, по сути своей, неизбежно.

— Как видишь, все условия соблюдены. Остается только одна мелочь с моей стороны, — беру со стола бумагу о расторжении брака, окунаю перо в чернильницу и ставлю свою подпись, подпись Правителя.

Контракт вспыхивает и осыпается золотой пылью — все, он закрыт. Перевожу взгляд на Эйви. Она смотрит на горстку пыли на столе, потом на меня и поджимает губы.

Чувствую ее эмоции как свои. Разочарование и обида. Примешивается еще что-то, новое, непонятное. Она как будто закрывается от меня.

— Полагаю, про истинность смысла нет спрашивать? — в голосе холод, которого я от нее не ожидал. Хотя чего я вообще должен от нее ожидать?

— Ответ будет все тот же. Это сказки.

— Что ж, — она пожимает плечами, поднимает подбородок. — Тогда я свободна?

До скрежета зубов сжимаю челюсти. «Не свободна она! Моя! Моя и только моя!» — рычит дракон.

— Да, — хрипло говорю я, откашливаюсь. — Этот домик остается в твоем владении. Кроме того, ты будешь пользоваться всеми благами, которые причитаются жене Правителя. Если захочешь выйти замуж, я обеспечу тебя приданым.

— Хорошо, — кивает Эйви. — Всего доброго, ваша Мудрость.

Она поднимает бровь и указывает взглядом на дверь. Как же она прекрасна в своей дерзости и умении держать лицо. От этой мысли усмехаюсь сам себе. Она была бы прекрасной женой Правителя. Идеальной. Для меня, для двора и для всех подданных.

Подхожу к дверям и вспоминаю, что еще кое-что не сделал. Оттягиваю воротник и снимаю с себя кулон с лунным камнем. Вкладываю его в ладонь Эйви и сжимаю ее кулак. От этого прикосновения кровь в жилах вспыхивает, словно я в драконьей форме и готов плеваться огнем.

— Будь счастлива, моя маленькая Эйви, — твердыми шагами покидаю комнату.

Лунный камень почернеет, наш брак будет окончательно расторгнут, а Эви получит жизнь и свободу.

Глава 2. Пропажа

По прибытии Сайтон сразу прошел в кабинет, который обустроил в домике. Он не захотел со мной встретиться, не говоря уже о том, чтобы обнять. Я пытаюсь настроить себя, что это ничего не значит, но вся моя интуиция просто кричит о том, что нет, значит. Еще как.

Смотрю на себя в зеркало, очередной раз порываясь пойти к Сайтону, и снова откладывая. Утренняя тошнота к обеду уже не беспокоит, но вид все равно усталый и немного больной, как будто я мучусь от бессонницы. Щипаю щеки, покусываю губы. Должно же это хоть немного помочь.

Непроизвольно кладу руку на живот. Надо же, еще ничего не видно, но одно осознание того, что там, внутри развивается маленькая жизнь, уже переворачивает мир с ног на голову. А когда это получается еще вот так внезапно, то ничем, кроме благословения богов, я объяснить не могу.

Дорога до кабинета кажется бесконечно долгой. Я вроде как хочу увидеть Сайтона, а вроде как мне жутко, до дрожи страшно. Как он отреагирует, когда я ему скажу? Что он вообще думает о нашем контракте?

Замираю перед самой дверью, а потом решаю, что чем больше откладываю, тем сильнее волнуюсь, а для малыша это плохо. Поэтому толкаю дверь и вхожу.

— Сай, — зову его.

Он стоит у окна, широко расставив ноги и сложив за спиной руки в замок. Плечи, мышцы спины напряжены, как будто ему больно. Я чувствую отголоски его раздражения и обреченности. И никак не могу понять, откуда они.

— Здравствуй, — вместо таких желанных объятий, он подает мне контракт.

Вижу, что его мундир сменился. Теперь это парадная форма высшего начальства. Так вот, почему его так долго не было. Он все же добился своего — передо мной новый Правитель.

Что я теперь должна? Реверанс? Поклон?

Не могу никак отделить свои чувства от его. Это раздражение мое или нет? В груди все сжимается от непонятной щемящей тоски. Что-то говорю про поздравления, но он воспринимает это странно — настолько отстраненно, настолько не похоже на то, что сейчас доносится до меня. Интересно, он знает, что я могу его чувствовать? Именно так и работает истинность?

Сайтон огорошивает меня тем, что поймал брата. Первый порыв — спросить, как он? Жив? Но я сдерживаю себя, когда понимаю, что делает Сай. Он подписывает бумаги о расторжении брака.

Ощущение, как будто из меня одним махом вытащили душу. Смотрю на золотую горстку пыли — все, что осталось от нашего контракта. Вспоминаю, как была рада этому предложению. Как всей душой стремилась его выполнить сразу же. А сейчас… Снова неосознанно прикрываю ладонью живот.

Не скажу. Ни за что не скажу. Потому что боюсь — вдруг, Сайтон заставит избавиться от ребенка. Никогда.

Сколько он еще будет меня убеждать, что истинности не существует? Или что она — бред? Все правда, и то чудо, которое сейчас растет во мне — главное этому доказательство. Только раз Сайтону это не важно, он не узнает.

Расправляю плечи, поднимаю подбородок и, призвав все свое хладнокровие, спрашиваю:

— Тогда я свободна?

Вновь в меня врывается адская смесь эмоций, которые я не понимаю. Сайтон спокоен и сдержан, он уверен в том, что делает, к чему тогда эта тоска?

— Если захочешь выйти замуж, я обеспечу тебя приданым.

Тут уже внутри меня закипает ярость. Замуж? Я? И он вот так вот просто об этом говорит, как будто между нами ничего не было?

— Хорошо, — цежу я. — Всего доброго, ваша Мудрость.

Взглядом указываю ему на дверь. Раз уж он сказал, что хозяйка тут я, то и на выход любому гостю могу указывать я. Вот сейчас я безумно хочу, чтобы он ушел. И в то же время хочу, чтобы остался. Сказал, что все, что он сейчас наговорил — ерунда и шутка. Обнял, прижал.

И он действительно останавливается в дверях, но только для того, чтобы снять с себя лунный камень. Прикосновение Сайтона к руке обжигает, заставляет гореть и плавиться, побуждает броситься к нему на шею, обнять и не отпускать.

Сайтон вкладывает в мою ладонь кулон с лунным камнем и выходит. Из комнаты и, кажется, из моей жизни. По крайней мере после того, как камень почернеет.

В окно вижу, как от подъездной площадки в небо грациозно взмывает красный дракон. Ну вот и все, прощай, Сайтон.

В тот же день убираю артефакт глубоко в комод и заставляю себя уйти с головой в работу.

Вергена и Тормен остаются со мной, как и Фавиус, лекарь. Он старается облегчить мое утреннее недомогание, как может, и помогает хотя бы временно скрыть мое положение от остальных. Они были и наверняка навсегда останутся людьми Сайтона, а я не хочу, чтобы он знал.

Сегодня пробуждение дается с особым трудом. Кажется, что меня вообще всю вот-вот вывернет наизнанку. Желудок и так пустой, но все равно стремится опустошиться еще больше. Фавиус обычно к этому времени уже приносит облегчающий рвоту отвар и делает пару примочек.

Но его все еще нет. Отдышавшись и придя немного в себя, накидываю халат и спускаюсь на первый этаж. Вергена и Тормен обеспокоенно переговариваются, а Корнелия перебирает какие-то связки ключей.

— Что здесь происходит? — выдавливаю из себя я. — Мне нужен Фавиус, позовите его, пожалуйста.

Все замолкают и переглядываются. Вергена подходит ко мне и помогает сесть.

— Дело в том, леди Бранд, — начинает Тормен, замолкает и смотрит на Вергену как бы ища поддержки.

— Леди Эйвиола, — берет слово Корнелия. — Господин Фавиус пропал. Его не видели со вчерашнего вечера.

Глава 3. Поездка

— Как пропал? — в шоке переспрашиваю я.

— Он вчера вечером вышел в лес за какими-то травами, потому что сказал, что их нужно собирать только после захода солнца, — рассказывает Корнелия. — Я его предупреждала, что тут много диких зверей, но он не слушал.

Вергена хмуро рассматривает, как я кручу в руках кружку с водой и никак не решусь поднести ее ко рту. Жутко боюсь, что от этого тошнота снова вернется.

До этого мне удавалось успешно скрывать от остальных свое положение. Но теперь без Фавиуса у меня не получится. И если с Корнелией мы общаемся не очень тесно, а Тормен вообще мужчина и ему все это непонятно, то Вергена женщина, близкая мне и очень проницательная. Что она сделает, когда поймет?

И это еще удивительно, что Фавиус не донес Сайтону. Или донес? Но тогда получается, что дракону все равно, что я ношу его ребенка… Теряюсь в догадках и сомнениях.

— А он точно не возвращался? Может, он уже утром снова ушел? — с надеждой предполагаю я.

— Точно, леди Эйвиола, — отвечает Тормен. — Он обычно перед сном заходит ко мне мы… кхм… для более крепкого сна, как говорится… А тут уж и часы полночь пробили, и камин у меня потух. А его все нет. И утром я заглядывал к нему — постель заправлена.

В душу начинают закрадываться неприятные предположения. Еще совсем свежи воспоминания о Вейне и его гостеприимстве. Только тогда я еще могла надеяться на Сайтона, хотя бы подсознательно. Я ему хотя бы нужна была.

Теперь он полностью сжег мосты. Как он там сказал? «Если захочешь выйти замуж, я обеспечу тебя приданым». Очень щедрое предложение.

От этой мысли в душе закручивается такой вихрь эмоций, что к горлу снова подкатывает тошнота. Глубоко дышу, тру пальцами переносицу.

— Кто-то уже пробовал, искал следы?

— Я ходила, — отвечает Вергена, все еще недоверчиво рассматривая меня. — Они уходят в лес, а потом теряются. Дальше не пойду, пока не удостоверюсь, что вам ничего тут не угрожает.

— Хорошо, — киваю я. — Пусть так. Может, он не смог найти дорогу обратно, и сегодня по светлу вернется.

С кухни тянет запахом жареного бекона, а мой желудок резко начинает бунтовать. Так, мне срочно пора сбегать, пока я еще в силах терпеть. Встаю, голова кружится, и меня ведет в сторону.

Вергена подхватывает меня под локоть и уводит в комнату.

Я с наслаждением умываюсь прохладной водой и, открыв окно, вдыхаю свежий воздух. Тошнота отпускает, а в голове проясняется.

— Леди Эйвиола, — нарушает тишину Вергена, которая внимательно наблюдала за всеми моими действиями. — Вы носите ребенка генерала Бранда?

— Его Мудрости, — усмехаюсь я. Уже не просто генерал. Аж целый Правитель.

Наверное, все же нет смысла отнекиваться, поэтому я честно признаюсь. Вергена сначала долго молчит, а потом спрашивает:

— Он ушел, зная о ребенке?

— Ну, я ему не говорила, — я пожимаю плечами и присаживаюсь на кресло, запрокидывая голову. — Только если врач или ты.

Вергена опускает голову и рассматривает носки своих ботинок, о чем-то долго и серьезно раздумывая.

— Я буду на вашей стороне, леди Эйвиола, — наконец, говорит она. — До тех пор, пока это не будет угрожать вашей жизни. И сейчас мне кажется, хорошим вариантом будет позаботиться о другом лекаре. Судя по вашему состоянию, он вам нужен.

Я слабо улыбаюсь, встаю и обнимаю Вергену. Больше всего мне сейчас нужна поддержка. На душе будто становится светлее, потому что мне очень страшно оказаться один на один со всеми проблемами. И услышать то, что сказала Вергена — бесценно.

Служанка на миг озадаченно замирает, а потом неловко тоже обнимает меня.

— Спасибо тебе, — тихо говорю я.

Она в ответ кивает. Я не одна.

* * *

Лекарь не возвращается и днем, и к ночи, и даже на следующее утро, когда вместо него ко мне приходит Вергена, помогающая снять тошноту с помощью воздействия на какие-то замудреные точки, о наличии которых знает только она. А потом озвучивает мысль, которая прочно засела в моей голове:

— Нам нужно в город, — вот только обоснования у нее совсем другие. — Я не верю, что господин Фавиус вернется, а вам нужен лекарь рядом. Нужно нанять кого-то.

— Что ж, раз ты так думаешь… Но еще мы возьмем с собой артефакты и постараемся продать их в лавку и выручить денег, — я воодушевленно начала собирать вещи.

Я уже изготовила несколько простейших бытовых артефактов — для приготовления пищи без очага, для быстрой очистки одежды, для укладки волос и некоторые другие. Еще немного усовершенствовала их. Очень надеюсь, что их можно сдать под реализацию в какую-нибудь лавку. Очень не хочу зависеть от своего…бывшего недомужа.

Вот храбрюсь же, дерзко думаю о Сайтоне. А все равно так больно, что хочется переиграть все, что было. Но думая о том, как бы я поступила, если бы у меня был выбор, понимаю, что все повторила в точности так же. Глажу живот — там сейчас моя самая большая ценность. Ради нее стоит жить и любить жизнь.

Как ни странно, но сборы у нас занимают минимум времени, и уже после обеда мы выезжаем в город, а к следующему утру снимаем комнаты в местном гостином дворе и, оставив Тормена отдыхать после бессонной ночи за управлением экипажем, отправляемся с Вергеной в таверну позавтракать.

Удивительно, но дорога вопреки всем моим ожиданиям не усугубила утреннее недомогание, а снизила его, и я с утра дико хотела есть.

— Мне нужно собрать информацию о врачах, чтобы нанять самого лучшего, — констатирует факт Вергена, которая без труда лавирует между снующими туда-сюда людьми.

— Не забывай, что он еще должен гореть желанием распрощаться с городской сытой жизнью и уехать в отдаленный домик, — усмехаюсь я.

Мимо пробегает паренек и впихивает в руки газету. Я машинально начинаю ее разворачивать.

— За хорошую цену, он согласится хоть на край света уехать, — философски рассуждает Вергена.

Я качаю головой, а у самой взгляд падает на основной заголовок: «Правитель будет искать свою истинную». Это кого же?

Глава 4. Встреча

Сжимаю челюсти и озираюсь, еле-еле дожидаюсь того момента, когда мы добираемся до таверны и усаживаемся за столик.

— Жареную картошку и клубничный мусс, — заказываю я, а сама погружаюсь в статью.

«Девушки всей страны замерли, затаив дыхание. Последние новости из резиденции Правителя заставляют здорово волноваться! Его Мудрость принял очень важное и неожиданное решение. Он расторг брак с молодой женой, Эйвиолой Бранд, в девичестве Рознанд.

Хотя и ходили слухи о том, что внезапная и такая поспешная женитьба тогда еще генерала Бранда связана с беременностью его молодой супруги, это все оказалось лишь сторонними домыслами».

На этом месте я громко фыркаю. Конечно, домыслами! Свадьба была связана с, так сказать, производственной необходимостью, а беременность оказалась не причиной, а последствием. Но кого это теперь волнует, ведь так?

«Заняв место Правителя, генерал Бранд, первый среди многих поколений Правителей, принял решение поступить так, как велит Закон драконов. Он дал свободу своей жене и направил все свои усилия на то, чтобы найти свою истинную и оставить после себя законного наследника.

Но, на счастье девушек (или наоборот, к расстройству), всех проверять Его Мудрость не будет лично. Он собирается воспользоваться новейшим артефактом.

Это уникальная и практически секретная разработка, созданная самим генералом Брандом. Артефакт позволяет найти истинную пару дракона, где бы она ни находилась, — указывает направление. Яркость свечения при этом свидетельствует о близости или дальности девушки».

На иллюстрации рядом изображен сам этот артефакт.

— Ну… Обманщик! Просто наглый и беспринципный врун! — вслух взрываюсь я, а посетители таверны начинают на меня оборачиваться.

Я добавляю к своим обзывательствам еще пару недостойных леди ругательств и прикрываюсь газетой. Надеюсь, не все знают, как выглядит та самая Эйвиола Бранд, с которой развелся Его Мудрость, хотя мне сейчас очень хочется назвать Сайтона Его Наглость. Потому что на картинке тот самый артефакт, который я помогла ему доделать, который так хотел заполучить Вейн и который гарантированно указал на меня!

— Леди Эйвиола, — чуть слышно говорит мне Вергена и касается руки. — Я бы поостереглась привлекать к себе лишнее внимание. По крайней мере, пока что.

Я киваю и закусываю щеку, чтобы сдержать эмоции, и дочитываю статью.

«Испытания артефакта начнутся в следующий понедельник и продлятся до того момента, пока не увенчаются успехом.

Так что, девушки готовьте приданое! Возможно, именно у вас на пороге вскоре появится Его Мудрость и предложит выйти за него замуж!»

Комкаю газету и отшвыриваю на другой конец стола. Значит, мы не доделали артефакт? Значит, не работает, как надо? А я-то расстраивалась, что не оправдала его ожиданий! Оказывается, это Сайтон их не оправдывает. Как был вруном и обманщиком, так и остался.

Мне приносят мою картошку, но я на нее смотрю и понимаю, что хочу тушеных овощей с курицей — то, что заказала Вергена. Ну никак не эту картошку. А от вида клубничного мусса вообще воротит.

Вергена смотрит на мое кислое лицо и голодный взгляд на ее еду и понимает все без слов. Она спокойно меняет местами еду и желает приятного аппетита.

С жадностью набрасываюсь на еду, понимая, что за последние сутки практически ничего не ела. Но с другой стороны, утренняя тошнота не так уж и сильно донимала меня сегодня. И это радует.

Если сначала возмущение тем, что было написано в статье, ослепляло, то сейчас я начинаю взвешивать факты и меня очень, я бы сказала, слишком многое смущает.

Сайтон всегда твердил мне, что истинность — это сказки, но при этом я точно знала, что для драконов найти ту, что подарит наследника — огромная проблема. Он прекрасно видел наши метки, чувствовал связь и целовал, обнимал, доводил до исступления…

Но потом в один миг разорвал наш брак. Хотя ничто не мешало нам оставаться вместе и спокойно растить нашего ребенка.

Не нахожу тут логики. Вообще никакой. Только обиду, досаду и горечь. Все. Аппетит пропадает.

— Я тут видела неподалеку лавку артефактора, — отодвигая от себя тарелку, говорю я и протягиваю ей мешочек с монетами. — Ты спокойно доедай, расплатишься за нас. Я пойду. Встречаемся в гостином дворе.

Вергена собирается пойти за мной следом, но я не даю. Во-первых, мне хочется побыть одной. Мне это просто физически необходимо. А во-вторых, не вижу смысла нам обеим таскаться сначала по лекарским кабинетам, а потом по артефакторным лавкам.

Выхожу на свежий воздух и только теперь понимаю, что в таверне было душно. А здесь, даже несмотря на большое количество снующего народа, свежо.

Мостовые еще влажные — нас в дороге тоже немного застал дождь, но, похоже, здесь он был сильнее, раз в ямках до сих пор стоят лужи. В этих лужах золотятся лучи солнца, которые разлетаются в разные стороны брызгами, когда по луже пробегает паренек-курьер.

Иду к небольшой лавке со стеклянной витриной в квартале от таверны. Меня зацепили артефакты, которые хозяин выставил на обозрение. Это было не что-то хитрое и редко использующееся. Напротив, там лежали самые часто применяемые бытовые артефакты.

Я не прогадала — внутри ажиотаж из женщин разных возрастов и даже сословий. Это хорошо. Есть шанс, что мои артефакты заинтересуют хозяина, тогда я смогу через него их реализовывать. Главное, договориться о проценте.

Занимаю очередь и терпеливо жду своего часа. Все хорошо. Только душно.

— Леди Эйвиола? — слышу знакомый мужской голос.

Неужели меня кто-то мог узнать? Оборачиваюсь, и вижу Джеральда. Он-то тут откуда?

— Доброго дня, — улыбаюсь я, а он галантно касается губами тыльной стороны моей руки. — Какими судьбами?

Последний раз я видела его на балу, и тогда он намеренно спровоцировал ревность Сайтона, а потом увел его. Да и последний раз именно из-за письма Джера Сайтон улетел. Прислоняюсь к стене и пытаюсь отдышаться. И от воспоминаний, и от духоты.

— Родные места решил навестить, — он пожимает плечами. — Я тут родился.

Удивленно вскидываю брови.

— Прямо здесь, в артефакторной лавке? — немного плоско шучу я.

— Нет, что вы, — искренне улыбается Джеральд. — Здесь я только рос. Это лавка моего отца.

Если бы мои брови могли подняться еще выше, они бы непременно это сделали, а так я только удивленно охаю и перевожу взгляд на хозяина лавки — высокого жилистого, темноволосого… эльфа.

— Не удивляйтесь, леди Эйвиола, — Джеральд глухо смеется. — Меня подобрали случайно в одной из деревень и усыновили. И да, я счастлив.

Пока мы болтаем с ним, очередь рассасывается, и хозяин, наконец, обращает внимание на меня.

— Леди? Чем я могу вам помочь? — вежливо спрашивает он.

— Па, это скорее эта леди может тебе помочь, — обращается к нему Джер. — Я слышал из надежного источника, что у нее необыкновенные способности к артефакторике. Кстати, леди Эйвиола, это мой отец, Йозеф Такер, потомственный артефактор в десятом поколении.

Надо же! Я читала, конечно, что существуют такие династии, но даже не мечтала с кем-то из них познакомиться. Вздыхаю и потираю лоб. Кажется, как будто начинает кружиться голова. И хочется зевать. Они пробовали тут проветривать?

— Очень интересно, юная леди, — эльф заинтересованно смотрит на меня и указательным пальцем поправляет очки, съехавшие на самый кончик носа. — Тогда чем обязан?

Я достаю из кармана мешочек со своими улучшенными бытовыми артефактами и выкладываю перед Йозефом.

— Хм… Интересная… та… Кем… чу…

Он что-то еще говорит, но у меня перед глазами начинают плавать разноцветные круги, голова тяжелеет, а веки зарываются.

Глава 5. Недопонимание

Открываю глаза и наталкиваюсь на серьезные, но сверкающие добротой глаза.

— Тише, леди, — говорит мужчина, склонившийся и проводящий надо мной каким-то артефактом. — Я почти закончил.

Ну, конечно, так я и осталась лежать после этих слов! Подскакиваю, но его твердая рука удерживает меня на месте. Артефакт мигает, загорается синим, а потом тухнет.

— Вот, теперь все, — мужчина убирает артефакт и отпускает меня. — Прошу прощения, не мог прерваться. Меня зовут Гордон Мортин, я лекарь. Меня позвал господин Такер, когда вы внезапно упали в обморок.

Я недоверчиво смотрю на него, поднимаюсь на локтях и немного отползаю.

Меня, похоже, перенесли в чью-то спальню, потому что я сейчас лежу на широкой кровати, покрытой темно-синим бархатным покрывалом. В комнате царит полумрак, и витает легкий запах лаванды.

— И… как? — спрашиваю, гипнотизируя сумку, в которую лекарь убрал подозрительный артефакт.

— Все почти в порядке, — он наклоняет голову набок, будто пытается удостовериться, знаю ли я сама о своем состоянии. — Для вашего положения.

Я медленно киваю, давая понять, что в курсе, и рассматриваю лекаря. Немолодой, с хвостом из длинных белых волос и немного крючковатым носом. Сложно рассмотреть его лицо из-за недостатка света, но почему-то мне кажется, что от его глаз разбегаются лучики морщин, выдающие человека, который любит улыбаться.

— Я оставлю вам пару настоек и сборов, — говорит он и выкладывает на тумбочку рядом пузырьки и бумажные свертки. — Для поддержания организма и… Нивелирования скрытых магических воздействий. От них только следы, но я не могу ручаться, что они безопасны.

Я напрягаюсь. Как давно на мне они? Откуда? Могли ли навредить ребенку? Сразу становится страшно. Не за себя, а за того маленького человечка, который уже растет во мне. Или дракона?

Почему-то это осознание приходит в первый раз. Надо будет заранее задуматься о том, где найти для него учителя, когда он решит, что ему пора обернуться.

— Что ж, я бы посоветовал вам еще полежать, но я вижу, что вы уже намерены вскочить и побежать, — шутит он. — Я вам помогу. Только не бегите быстро, мне уже немало лет, я быстро не могу.

Думаю о том, что была бы очень рада, если бы этот лекарь согласился поехать со мной в домик. Нравится мне его деликатность и умение шутливо журить.

Лекарь помогает встать, подает локоть, и мы спускаемся на первый этаж.

— Па, ты давно вообще тут проветривал? — возмущенно говорит Джеральд. — У тебя тут вечно толпы, а все окна законопачены.

— У меня весь дом сделан так, чтобы он дышал, зачем мне открывать окна и впускать в лавку лишнюю пыль? — отвечает эльф.

Как бы мне теперь завуалированно и совсем непонятно объяснить, почему мне стало плохо…

— Эта девушка не так давно побывала в очень непростой ситуации, — говорит Джер. — Слабость может быть ее отголоском.

А, может, и не придется ничего выдумывать. Вон, он сам прекрасно все объяснил.

— Я закрыл лавку, чтобы не тревожить эту милую леди. Ну, и чтобы повнимательнее ознакомиться с теми штуками, которые она принесла, — слышу в голосе заинтересованность.

Меня охватывает какая-то непонятная ревность к этим артефактам. Не хочется, чтобы кто-то в них целенаправленно копался. Это моя работа!

— Господа, спасибо, мне уже легче, — я подаю голос и обнаруживаю, что мы с лекарем спустились. — Видимо, это всего лишь усталость. Мы всю ночь добирались до города.

Джеральд внимательно смотрит на меня и прищуривается. Тут дверь резко распахивается, я не успеваю моргнуть, как обнаруживаю сцепившихся между собой Вергену и Джеральда.

— Вообще-то, на двери было написано «Закрыто», — блокируя руку с ножом, говорит Джер. — Могли бы хотя бы постучаться.

— Туда, где моя госпожа, я вхожу без стука, — цедит Вергена и переводит недобрый взгляд на лекаря.

— Даже в ее супружескую спальню? — ухмыляется уголком рта он.

— Если нужно будет, и туда зайду! — Вергена начинает рычать. — Что вы делали с леди Эйвиолой?

В ее глазах столько решимости, что я понимаю, что пора вмешаться.

— Вергена, все хорошо. Мне стало немного душно, поэтому меня осмотрел лекарь.

Служанка расслабляется, опускает руку и отступает.

— Вам уже лучше? — она отступает на шаг и незаметно прячет нож в рукаве.

Но Джеральд не был бы правой рукой Сайтона, если бы не умел видеть глубже.

— Значит, все же есть о чем беспокоиться? — уточняет он. — Это последствия того, как на вас напали демоны? Или случилось что-то еще?

Джеральд переводит вопросительный взгляд на лекаря.

— Леди вполне здорова, — говорит он и накрывает ладонью мои пальцы в сгибе его локтя. — Но я бы убедительно просил поберечь вашу невесту.

Я было хотела перевести все в шутку, сказав, что господин Мортин ошибся, но он продолжил:

— В ее положении переутомление и лишнее волнение противопоказаны.

Глава 6. Сайтон. Планы

Кручу в руках артефакт-поисковик. Тот самый, который доделала Эйви. Который указал на нее. И который я теперь испорчу и использую в своих целях.

Нет, портить точно не буду, буду время от времени бередить душу и проверять, где она. Говорят, что истинная связь не рушится, даже если сделать очень больно.

Я проверял. Дважды.

Только в отличие от того, что было семь лет назад, теперь я чувствую Эйви в сотню раз сильнее. Даже на таком расстоянии до меня долетают отголоски ее эмоций. Я ожидал, что мой поступок ударит по мне рикошетом, но не думал, что так сильно, отрезонировав с моими собственными ощущениями.

Но не все чувства Эйви оказываются мне понятны. Есть что-то странное, что-то, что она будто пытается скрыть…

— Ну и что ты решил? Все-таки просрать свое счастье? — склонив голову набок и выгнув бровь, спрашивает Виола и выводит меня из задумчивости. — Как ты собираешься настроить этот артефакт на меня?

Истинная дочь своей матери. Только еще более искусная и хитрая.

Виола сидит на диванчике, вытянув длинные ноги, обтянутые кожей со специальной пропиткой. Не то что копьем не проткнешь — мечом не разрубишь.

Стройная, гибкая, с длинными светлыми волосами волнами, ниспадающими до самой талии, она всегда привлекает внимание всех мужчин — неважно какого возраста и статуса. И этим, конечно же, пользуется.

Однажды она попробовала использовать свое очарование на мне и получила знатный щелчок по носу. Я могу рассматривать ее, признать, что изгибы ее тела практически идеальны. Но стоит мне закрыть глаза, я вижу только Эйви.

Ее наивные глаза, губы, к которым хочется припасть и пить ее, жадно, долго, понимая, что все равно никогда не утолишь эту жажду, потому что она лишь сильнее будет разгораться.

Одним легким движением Виола подкидывает кинжал под самый потолок, а потом ловит двумя пальцами. Он так незаметно исчезает из ее рук, что это напоминает волшебство, если не знать, что теперь кинжал в рукаве девушки.

— Просто не буду его даже активировать, — бросаю ей я. — Как он работает, никто, кроме Эйвиолы, не видел, к счастью. Поэтому сделаю краткую иллюзию, что он указал на тебя, этого будет достаточно.

— Как у тебя все просто. А там всякие метки и прочее? Неужели они не захотят других доказательств? — Виола подходит к моему креслу и опирается на спинку. — Жарких поцелуев?

Даже на миллиметр с места не двигаюсь, закрываю глаза и открываю, а девушка теряет способность двигаться. У должности Правителя свои преимущества, например, неограниченная возможность черпать из источника. Любой, даже середнячковый, даже минимальный магический потенциал возрастает до необъятных размеров.

Что уж говорить про мой. Мой дар и мое проклятие. Опасность для Эйви. Точнее, теперь только одна из опасностей.

Виола недовольно пыхтит над ухом. Ухмыляюсь, пусть подумает, с кем связывается, прежде чем провоцировать. Отпускаю путы и подхожу к столу, пряча артефакт в секретный ящик.

— Можно было и словами, — фыркает Виола. — Обойдусь без поцелуев. И когда мы расскажем о нашей неземной любви с первой встречи?

Перевожу взгляд на нее. Вопрос правильный. Но нужно время — чтобы все узнали, что я активно ищу истинную, а потом безумно радуюсь, что наконец-то нашел и теперь никуда уже не отпущу. И отвести внимание от Эйви посильнее.

— Предполагаю, будет странно, если это займет меньше недели, — задумчиво говорю я. — Сейчас газета с новостью разлетится по стране, а потом придадим огласке «счастливую находку». Но до этого тебя здесь никто не должен видеть. Ни единая душа.

— Пф, — она отмахивается. — Не переживай. Даже если увидят, тут же забудут. Твои чары по отведению глаз настолько хорошо работают, что мне порой кажется, я уже сама забываю, как выгляжу в зеркале.

Недовольно смотрю на нее. Сейчас не до шуток. Слишком многое стоит на кону, самое ценное из которого — жизнь Эйви. Я даже Джеральда отправил в городок, который ближе всего расположен к ее домику, тем более что он из тех краев.

— Ладно-ладно, бука, — она качает головой. — Как там мама? Не вешается со скуки в этом поместье? Там же делать нечего.

— Вергена, в отличие от тебя, не спорит и не ерничает. К слову, если ты забыла, ее ранили именно там, где, казалось бы, не могло быть нападения, — напоминаю я Виоле.

Она морщится от этого. Как бы она ни хотела от этого отмахнуться, я был прав. Игривое настроение Виолы почти сразу теряется — между Вергеной и ею были редкие, практически невозможные в среде тайных агентов, теплые семейные отношения. Поэтому воспоминание о ранении Вергены ее ранит. Зато должно заставить серьезнее отнестись к ситуации.

— Я свяжусь с тобой, — заканчиваю разговор.

Виола почти бесшумно выскальзывает через окно, а я остаюсь один в своем кабинете.

Любые близкие отношения — слабость. Даже дружба. Беру со стола данные допроса Вита. Что-то в нем мне не дает покоя, заставляет возвращаться вновь и вновь.

А рассказал он тогда много интересного.

Еще со студенчества, с того момента, как я начал летать к ним на лето, он завидовал. Считал, что мне, как любимцу Правителя, все дается просто так, даже видеть не хотел, сколько мне приходится тратить времени на занятия.

Да, мой магический потенциал позволял освоить гораздо больше, чем другим. Но и ответственности на меня ложилось в несколько раз больше. Вит же думал, что меня обучают сложным плетениям и заклинаниям только потому, что я любимчик.

А потом, когда понял, что просто знакомство и приближенность ко мне ему ничего не дадут, стал искать, как выгоднее использовать общение со мной. Нашел, гаденыш…

Пальцы сами сжимаются в кулак и нещадно мнут листы с показаниями Вита.

Он решил продать артефакт, над которым я работал не меньше трех лет, который должен был защитить нас от внутренних проникновений демонов. Кому? Демонам! При этом поставил под угрозу не только свою жизнь и всю страну. Эйви оказалась мишенью для них.

В голове не укладывалось, как? За что он так со своей сестрой? Если бы не она, он бы не сидел сейчас за решеткой, а давно гнил бы в земле или его пепел был бы развеян по ветру.

Моя милая Эйви слишком добра. Я на себе это понял, когда она смогла простить меня за тот самый первый раз, когда я сделал ей больно.

Но сколько я ни разговаривал с Витом — ни малейшего раскаяния. Непробиваемый…

Кажется, будто я что-то упускаю очень важное. Снова и снова возвращаюсь к разговору с Витом. Пытаюсь ухватить мысль за хвост, но она убегает.

Стук в дверь отвлекает меня от размышлений.

— Войдите, — отвечаю я и поднимаю взгляд на вошедшего секретаря.

Он будто бы боится меня. Уже подспудно понимаю, что мне не понравится то, что он мне скажет.

— Ваша Мудрость, — неуверенно говорит он. — Только что пришло сообщение из Главного корпуса тюрем. Витольд Рознанд сбежал.

Глава 7. Чья тайна?

Глаза Джеральда округляются, а на лбу появляется складка. Я буквально вижу, как в его голове крутятся колесики, и он складывает один и один.

Горгулья задница… Только этого еще не хватало. Чувствую, как замирает сердце, а голова опять начинает шуметь. Что будет теперь? Джеральд сообщит Сайтону? Понятно, что мне уже не отговориться и вряд ли какие-то истории о том, что лекарь неправильно выразился, убедят его.

— О, господин Такер, видимо, я испортил сюрприз, — Гордон Мортин растерянно переводит взгляд с Джеральда на меня и кладет руку на сердце. — Искренне прошу меня простить, я не знал.

— Ничего страшного, господин Мортин, — не сводя с меня взгляда, отвечает Джеральд. — Зато я теперь могу быть уверен, что ситуация точно под контролем. И больше мне не придется пугаться, если моя… невеста внезапно решит лишиться чувств.

Слово «невеста» он произнес с нажимом и указав на лекаря взглядом. Он меня так ему представил? Но зачем?

— Сын? — тут уже пришел черед округлять глаза Йозефу. — То есть мой сын мало того, что решил жениться, но еще и готовится стать отцом. А я узнаю об этом последним?!

Я закатываю глаза и закрываю лицо рукой. Ну как можно было попасть в настолько нелепую ситуацию, когда одна безобидная ложь тянет за собой другие, размер которых нарастает как лавина.

— Господа, лекарь только что сказал, что леди Эйвиоле нельзя волноваться, — строго говорит Вергена, выходя передо мной и будто защищая ото всех.

— И правда, что это я… — спохватывается эльф. — Но ты мне все потом очень подробно расскажешь.

Он тычет пальцем в Джеральда, а тот, обойдя Вергену, аккуратно берет меня под руку:

— Я думаю, никто не будет против, если после столь ошарашивающей новости мы с леди Эйвиолой уединимся для приватного разговора, — он смотрит на меня, намекая, что лучше сейчас не спорить.

Вергена угрожающе кладет ему на плечо руку. Мне, конечно, приятно, что она действительно на моей стороне, как обещала, и у меня есть хоть небольшая, но настоящая защита. Но столкновение Вергены и Джеральда вряд ли хорошая идея. Во всяком случае, спокойствия мне это не добавит.

— Да, конечно, — я цепляю на себя улыбку, — Нам определенно стоит поговорить. Мне кажется, это жизненно важный разговор.

Джеральд ведет меня в заднюю часть дома. Впускает в какую-то комнату, заходит сам и запирает дверь. Мы оказываемся в небольшой, но очень хорошо обустроенной мастерской. Конечно, она и в сравнение не идет с той, что была в фамильном особняке Сайтона, но тут есть все для того, чтобы было удобно работать и отдыхать.

Рабочий стол с хорошим освещением занимает большую часть комнаты, у камина два кресла, а еще два огромных книжных шкафа.

Джеральж усаживает меня в одно из кресел, а сам остается стоять.

— А теперь, пожалуйста, с самого начала, — строго требует он.

— С того самого, когда господин Мортин почему-то думает, что я ваша невеста? — ехидно замечаю я.

— А вы хотели бы, чтобы он задавался вопросом, почему жена Правителя лежит в моей спальне? — спрашивает Джер.

— Бывшая жена, — возражаю я, пытаясь сохранить хладнокровный вид, хотя это все сложнее. — Он подписал расторжение брака.

Воспоминание об этом моменте царапает так, что я впиваюсь ногтями в ладони.

— Это я тоже слышал. Но он не мог этого сделать, если знал о том… Ты же понимаешь, что это кардинально меняет дело! — Джеральд мерит шагами комнату, взволнованно потирая лоб, и даже переходит на ты.

Ну, конечно! Что еще мог сказать друг Сайтона? Как будто в попытке защитить себя и малыша я кладу руки на живот.

— Он и не знает, — говорю я. — И не узнает. Я же могу рассчитывать на тебя?

Он останавливается, неотрывно глядя в окно и сцепив пальцы за спиной.

— Это жестоко по отношению к нему, — глухо говорит Джер.

— А ты считаешь, по отношению ко мне это было не жестоко? Он использовал меня, чтобы поймать брата, а потом просто поставил меня перед фактом, что наш брак расторгнут.

С каждым словом волнение и возмущение во мне становилось все сильнее, а дышать все сложнее. Пожалуй, до этого момента я не позволяла себе впустить эту боль полностью. А сейчас, когда я произнесла это вслух, осознала, что на самом деле случилось. Насколько сильно по мне ударил поступок Сайтона. И самое ужасное, я совсем не понимала почему?

— Он все равно узнает, — Джеральд поворачивается ко мне, — Ты же понимаешь это.

Усмехаюсь себе: это вряд ли. Он решил совсем вычеркнуть меня из своей жизни. Вон даже показательные поиски истинной решил провести, чтобы обо мне уже ничего не напоминало. Если Сайтон и решит поинтересоваться моей судьбой, то только если я опять понадоблюсь для чего-то.

Но толькобольше я на это не поведусь. Не позволю своему сердцу снова впустить этого наглого, невыносимого дракона… О котором так и продолжаю думать…

— Так зачем ты сюда приехала? — внезапно сменил тему Джер. — Почему не оставалась в своем домике?

— Я уже говорила, — пожимаю плечами. — Хотела узнать, возможно ли через кого-то продавать свои артефакты.

Это правда. Точнее, ее половина. Потому что я действительно не хочу жить на средства, которые дает мой бывший муж. Кто знает, возможно, когда в его жизни появится другая, ему не захочется больше поддерживать бывшую жену, и тогда я окажусь в безвыходном положении.

Но у меня будет ребенок, поэтому я не могу себе такого позволить. Мне нужно суметь, даже несмотря на всю слабость, научиться жить самостоятельно. Я смогу.

Но Джеральда эта полуправда не устраивает. Сжав челюсти, он настойчиво смотрит на меня. Ладно.

— У меня сильное утреннее недомогание, с которым мне помогал справиться господин Фавиус, — я обнимаю себя руками. Даже не думала, что мне так сложно признать для других свою слабость. — Но буквально накануне он пропал. Ушел в лес и… не вернулся. Мы были бы рады отправить кого-то на его поиски, но… Кого? Вот мы решили узнать о врачах тут, в городе. На всякий случай.

— Погоди, Фавиус знал о твоей беременности? — прищуривается Джеральд.

Я киваю.

— А Сайтон нет? — он слегка наклоняет голову набок.

Я киваю.

— И теперь лекарь пропал? — Джер явно был недоволен, если не сказать, разозлен. — И Сайтону ты, конечно, об этом не сообщила.

— А должна была? — даже смешно.

Джеральд ругается себе под нос и запускает пальцы в волосы, откидывая их назад.

— Так, я все понял. Сейчас прислушайся ко мне, пожалуйста, Эйвиола, — он берет меня за руку и накрывает сверху ладонью. — Мы сейчас выйдем и подтвердим, что ты моя невеста, а я — счастливый будущий отец. И ты остаешься тут, пока я не разберусь со всем. В домик больше не вернешься.

— Ты же собираешься все рассказать Сайтону, да? — мой голос дрожит.

— Пока нет. Я расскажу только то, что касается твоей безопасности. Ваш ребенок — это не моя тайна. Но я очень прошу тебя хорошенько подумать над этим, — он пристально вглядывается в мои глаза. — Истинность — это…

— Сказки, Джеральд, — с горечью в голосе заканчиваю фразу я. — Мне Сайтон много раз уже об этом сказал.

Он качает головой, но не спорит.

— Кто еще знает?

— Вергена. Может быть, экономка догадывается, но она очень неразговорчивая.

— Я отправлю сообщение экономке, а ты поговори с Вергеной. Хотя нет, — Джеральд потирает лоб. — Пожалуй, с ней я сам поговорю.

Я грустно ухмыляюсь. Как же все любят распоряжаться моей жизнью. Опекун. Сайтон. Вейн. Теперь Джеральд. А когда моя очередь?

— А разве я уже согласилась? — уточняю я.

— Я верю в то, что ты хочешь безопасности для себя и своего ребенка.

Да что же все постоянно твердят про опасность и безопасность, но ничего не рассказывают! Хотя после Вейна, мне кажется, я уже всему буду готова поверить.

Вздыхаю и снова киваю. Ладно. Одними фиктивными отношениями больше, одними меньше…Интересно, как отреагирует Сайтон, когда услышит об этом? В прошлый раз, когда он думал, что я с Джеральдом, он чуть дверь с петель не снес.

Джер нежно берет меня за руку, будто мы действительно в отношениях, и помогает встать.

Мы выходим в торговый зал, где кипит нешуточный спор. Перед прилавком, а точнее, над моими артефактами стоит красивая молодая женщина с выразительными глазами: забавным вздернутым носиком и упрямо поджатыми губами.

На ней странное платье — очень простого кроя, зато идеально сидящее по фигуре и выгодно подчеркивающее все достоинства. У нас таких не носят. Иностранка?

За ее спиной возвышается темноволосый статный мужчина. С первого взгляда видно, что дракон — от него так и веет силой, властностью и уверенностью. Невольно сравниваю его с Сайтоном. Нет… С Сайтоном вряд ли кто-то сравнится. По его холодности так точно.

Мужчина одет в явно дорогой, но тоже заграничный наряд. Он с иронией смотрит на все препирательства Йозефа и женщины. Кто он ей? Муж?

Эльф нервно одергивает камзол и уже явно находится на грани того, чтобы потерять терпение.

— Я вам еще раз говорю: эти артефакты — экспериментальные модели, и они не продаются. Выберите из тех, что лежат на витрине.

— Нет, это я вам повторяю: мне нужны именно эти. Готова заплатить в три раза больше, — женщина опирается руками на витрину и хмуро смотрит на Йозефа. — А не продадите — прокляну!

Глава 8. Предложение

— Я бы поостерегся на вашем месте, — подает голос мужчина. — Она это очень хорошо делает. Я пять лет не мог снять ее проклятие. Правда, большую часть времени потратил на ее поиски.

Он вроде говорит серьезно, но в словах сквозит шутливость. Какая интересная пара.

— Не надо никого проклинать! — подаю голос я. — Сколько вы готовы за них дать?

Жалко мне бедного Йозефа. Еще из-за моих артефактов его не проклинали. И так появилась, суету навела, проблемы свои вывалила. На сына, правда.

— А вот это уже интересный разговор, — женщина сразу теряет интерес к эльфу и переключается на меня. — Я выкуплю их все вот за эту сумму.

Она достает из кармана блокнот и интересный артефакт, которым пишет на листе внушительную сумму. Видя ее, я немного опешиваю, а Джеральд, стоящий позади меня, удивленно закашливается.

— Па, — говорит он. — Мне кажется, надо было соглашаться. Эта леди умеет ценить артефакты.

Спутник этой искусно торгующейся женщины довольно хмыкает.

— Но могу предложить еще больше, — она хитро улыбается. — Если вы мне скажете, кто сделал их.

Джеральд сжимает предупреждающе мои пальцы. Еще бы, только что обсуждали мою безопасность, и тут какая-то неизвестная. Но как только она ко мне подходит ближе, мне кажется, будто я ее очень давно знаю. Я чувствую исключительное доверие к ней и решаю положиться на свою интуицию.

— Я слушаю ваши предложения, — говорю я.

Женщина окидывает меня взглядом с ног до головы, достает из кармана артефакт и протягивает мне. Я так же молча беру его и всматриваюсь. На первый взгляд с ним все хорошо, но если взглянуть глубже, то там неправильно все. И всего лишь из-за одного лишнего кристаллика размером меньше, чем ноготь.

Я достаю из волос шпильку и под изумленными взглядами Йозефа и Джеральда самым наглым образом выколупываю эту ненужную деталь.

Как только кристаллик выпадает мне на ладонь, артефакт вспыхивает зеленым, а воздух вокруг наполняется запахом бергамота. В тишине лавки прокатывается восторженный вздох. Похоже, своими умениями я сумела удивить.

Мне бы быть довольной и счастливой, но сердце болезненно сжимается. Этот аромат у меня, наверное, всегда будет ассоциироваться только с одним человеком. С тем, с кем я испытала первый восторг от работы с артефактами, кто показал, что я могу…

— Эдгарн! Это невероятно! — восклицает женщина и отвлекает от грустных мыслей. — Мы нашли такое сокровище!

Я настолько была отвлечена, что даже не сразу понимаю, что это она обо мне.

— Господин… — она обращается к Йозефу.

— Такер, — отвечает эльф.

— Да, — женщина кивает и переходит на официальный тон, но даже сквозь него прорывается воодушевление. — Господин Такер, есть ли у вас кабинет, где мы можем обсудить с этой милой леди мое предложение?

Йозеф переводит взгляд сначала на меня, а дождавшись моего одобрения, на Джеральда. Точно, он же считает, что я невеста сына. Да ещё и беременная от него. Как же все сложно.

Понимаю, что Джеральд не одобряет, но я чувствую, что мне нужно выслушать эту женщину. Йозеф отводит нас в мастерскую и оставляет наедине.

Мы усаживаемся в кресла друг напротив друга, она складывает руки колени и сначала просто всматривается в меня. Я поднимаю брови и жду, когда она начнет говорить.

— Меня зовут Иллидия Фавори, — наконец, представляется она. — Мы с мужем едем в столичную академию как приглашенные, а если честно, напросившиеся, преподаватели на один семестр.

— Приятно познакомиться, — вежливо улыбаюсь я. — Я Эйвиола… Рознанд.

Я решаю представиться девичьей фамилией и навостряю уши. Если она так хорошо разбирается в артефактах, может ли она быть преподавателем по артефакторике? В груди зажигается огонек интереса и азарта.

— Так вот, — продолжает Иллидия. — Мне на это время безумно нужен лаборант, но я не хочу брать абы кого. Сначала думала в академии подобрать кого-то, но как только увидела эти уникальные разработки, поняла, что уже нашла.

— Что вы этим хотите сказать? — я примерно понимаю, к чему ведет она. Но мне все равно очень сложно в это поверить.

— Леди Эйвиола, — она становится серьезной. — Я понимаю, что возможно на ваших артефактах вы заработаете больше. Но я бы хотела на полном серьезе предложить вам поработать моим лаборантом. Если это будет лучше звучать, ассистентом. Очень постараюсь, чтобы это сотрудничество стало выгодным для нас обеих…

Она что-то хочет еще сказать в пользу того, чтобы я согласилась, но раньше, чем я реально успеваю подумать, отвечаю:

— Я согласна!

Иллидия сначала удивленно замирает, а потом довольно говорит:

— Тогда собирайтесь, мы едем в столицу знакомиться с куратором нашего курса и по совместительству Правителем.

Глава 9. Судьба

Последняя фраза меняет все. Все надежды лопаются как мыльный пузырь. Голова начинает немного кружиться от волнения. Я заставляю себя глубоко дышать.

Ну. Уж. Нет. К Сайтону под бок я точно не поеду: мне думать о нем больно, а что будет, если я буду видеть его каждый день? Хорошо, не каждый день. Но все равно часто.

И если мне придется находиться там полгода, то мой маленький, но растущий секрет, перестанет быть для него секретом. А к этому я пока не готова.

Закусываю губу и понимаю, что весь мой запал исчез. Теперь надо как-то сказать Иллидии об этом. И, наверное, даже плевать, что я буду выглядеть глупо. Открываю рот, чтобы отказаться, но она оказывается еще более проницательной, чем я ожидаю:

— Только не говорите, что встреча с Правителем вас смущает, — она тянется и берет меня за руку. — Не думаю, что он такой уж страшный, даже если дракон. Знаете, я сама замужем за тем еще невыносимым ящером. К тому же, вам не придется с ним лично общаться. Я вас просто познакомлю, скажу, чтобы вас разместили в академии и все.

Грустно усмехаюсь. Это было бы замечательно и безопасно, если бы мы УЖЕ не были знакомы. Более, чем близко. Но это не остановило его от того, чтобы оставить меня и разорвать брак.

— Не в этом дело, леди Иллидия… — я сжимаю пальцами платье. — Мне кажется, вы ищете профессионала. Или хотя бы того, кто разбирается и имеет опыт. У меня нет образования и особого опыта.

— Зато у вас есть интуиция и чувствование артефактов, — отвечает она. — И умение экспериментировать. Вполне успешно.

Иллидия ободряюще улыбается. Действительно же это потрясающая возможность для меня. У меня не было возможности учиться в юности, так почему не сделать это сейчас? Потому что там Сайтон.

— И потом, если вы добились таких результатов, то что же будет, если вы получите достойное своему дару образование? — продолжает Иллидия. — Возможно, получится устроить для вас посещение лекций и практических занятий.

Я смотрю на камин и задумчиво перебираю складки на платье. Иллидия не давит, просто предлагает. После моего поспешного согласия она дает мне возможность хорошо обдумать. А подумать есть над чем.

Сайтон сказал, что я могу строить свою жизнь сама. И если вдруг что, то он меня поддержит. Чем же работа или обучение в академии хуже замужества? Мне нужно вставать на ноги, мне есть для кого это делать.

Еще надо решить с Джеральдом и всей этой историей о том, что я его невеста. Просто так объявить: «Милый, я уезжаю в столицу, не скучай!» — странно. Нет, не для него, для других, которые верят в наше обручение. Я уеду, а ему объяснять отцу про коварную невесту, которая еще и беременна его внуком.

— Хорошо, леди Иллидия, — я сдаюсь под напором аргументов и понимания, что лучше для меня и моего ребенка. — Но мне нужно обсудить это все с моим… женихом.

— О! Так вы обручены, — Иллидия задумывается, прикладывает палец к губам, а потом говорит: — Но если причина вашего отказа будет только в том, что ваш жених против, то с ним может поговорить Эдгарн. Он хорошо умеет убеждать, правда, своими методами.

В глазах Иллидии сверкает хитрый огонек. Мне даже интересно, что за методы у этого представительного мужчины, что даже ее они забавляют. Иллидия встает, заканчивая разговор, подмигивает и выходит из мастерской, оставляя меня одну.

Закрываю глаза и мысленно готовлюсь к тому, что буду уговаривать Джеральда, убеждать, что имею полное право решать за себя сама, поэтому перечисляю мысленно аргументы.

Когда выхожу в торговый зал, первым делом наталкиваюсь на очень серьезного и обеспокоенного Джеральда. Иллидия уже ему что-то сказала? Так будет сложнее что-то придумать. Отчего-то мне очень волнительно. Как будто от этого решения зависит моя судьба.

— Джеральд, я… — набрав воздух в легкие, начинаю я.

— Леди Эйвиола, — перебивает он меня. — Мы срочно отправляемся в столицу. За вещами возвращаться некогда. Их вам привезут позже.

— Ну вот и прекрасно! — восклицает Иллидия. — Значит, это судьба!

Глава 10. Сайтон. Сон

С громким рычанием сметаю все со своего стола. Пара листов отлетают в камин, мгновенно вспыхивают, и воздух наполняется запахом жженой бумаги.

Не могу поверить, что Фавиус мог предать! Лекарь, служивший еще у моего отца, тот, кому я доверял свое здоровье и, главное, здоровье Эйви. Он мог видеть метку моей малышки, а, значит, если успел передать информацию кому-то, то Эйви найдут в этом чертовом доме.

Охрана, выставленная в нескольких точках неподалеку от домика, донесла, что, когда в доме начался кипишь, они тоже включились в поиски и нашли лекаря. Точнее, то, что от него оставили дикие животные.

Проблема оказалась в том, что он успел пересечь охранный периметр, который защищал только от входа, а не от выхода. Вот этот червяк и просочился, а уж с кем он там встречался…

Горгулья срань! Под трибунал отправлю всех! Они у меня тренировочными мишенями для студентов будут!

Сразу же сообщаю Джеральду, чтобы он забирал Эйви из домика и вез ее сюда. Вместе с тем накатывает осознание, что Эйви не будет в безопасности нигде. Ни в этом хруевом домике, ни рядом со мной, пока не будет загашена эта проклятая метка.

Я вроде бы уже разорвал брак, отдалил ее, уже по идее не осталось ничего, что нас бы держало рядом. А метка как была яркой, так и остается. Мне иногда даже кажется, что она, наоборот, растет.

Последний вариант избавиться от нее — свадьба с другим. Либо моя, либо Эйви. Дракон рычит, бесится. Он вообще последнее время нервный. Мне приходится летать до изнеможения, чтобы хоть немного успокоить его. И самое кошмарное, что я ничего с этим сделать не могу, потому что сам виноват в этом.

Свадьба… Захочет ли она после Вейна и моего поступка вообще выходить замуж? Только если влюбится. Она может, ведь она теперь свободная женщина. Человеческая душа не связывается настолько нерушимыми узами с истинным, как драконья.

От этой мысли краснеет в глазах. Чувствую драконью ярость, но подавляю ее. Не о себе надо думать, а о ней. Драконы эгоистичны, они живут эмоциями, и человеческой ипостаси приходится с ними бороться.

Я до сих пор раскаиваюсь, что не смог сдержать дракона, который требовательно взял свое. Точнее, то, что считал своим. Не собираюсь врать себе, что я при этом не был счастлив. До сих пор во снах вижу Эйви: обнаженную, нежную, плавящуюся как воск от моих прикосновений, выгибающуюся навстречу моим рукам. Любимую.

Более того, мне показалось на мгновение, что все преодолимо, что я смогу найти противодействие проклятию. Даже собирался ей признаться, рассказать все. А потом…

Рычать хочется, будто я в драконьей форме. Хорошо еще обошлось без беременности, иначе бы я себе этого вообще не простил. Не знаю, что бы тогда делал. Но точно ни на шаг не отпустил и разбился бы в лепешку, но нашел способ спасти ее.

Но сейчас даже без беременности все сложно. Если хоть кто-то узнает, что она моя истинная — ей не жить. Для этого здесь Виола — чтобы отвести глаза, чтобы выгадать время, защитить Эйви.

С ней рядом или без нее я уничтожу демонов. Хотя бы в отместку за то, что ей уже пришлось пережить из-за Вейна. И ее непутевого братца.

Мысль о Вите заставляет вернуться к делам. Подхожу к одному из шкафов. Список генералов, которым я доверяю. После Фавиуса непременно всех проверю. Но одному я доверяю больше, чем себе. Можно устроить их встречу с Эйви. Конечно, давить на нее не буду, все должно быть взаимно. Но кто знает, возможно, генерал сможет найти ключик к сердцу Эйви…

Поднимаю с пола сметенные мной чернильницу с пером и лист с бумагой. Сажусь за стол — пишу письмо генералу, ставлю подпись, но не запечатываю.

Постоянная борьба с драконом выматывает. Откидываюсь в кресле, закрываю глаза и под тихое потрескивание дров в камине погружаюсь в вязкую сеть сновидений.

Иду по гравийной дорожке в парке. Зелень деревьев перемежается с золотистыми солнечными лучами и сливается в набор размытых пятен. Просто потому, что они мне неинтересны. Все мое внимание сосредоточено на другом — на Эйви.

Она сидит на скамейке спиной ко мне. Ее длинные волнистые волосы рассыпаны по плечам и поблескивают в лучах солнца. Так и хочется взять их и пропустить сквозь пальцы, зарыться в них руками, сжать и, откинув голову Эйви, коснуться губами ее сладкой белоснежной шейки. И обязательно услышать ее тихий рваный вздох, почувствовать мурашки, которые пробегут по ее телу.

Иду к ней, но чувствую все нарастающее волнение и тревогу. Эйви чуть поворачивает голову, и на ее лице расцветает улыбка. Чистая, искренняя, та самая, за которую я готов жизнь отдать, только бы видеть ее почаще.

Но моя малышка смотрит не на меня, а куда-то вглубь парка. Сколько я ни пытаюсь разглядеть человека, который идет оттуда, у меня не получается. Как будто на нем заклинание отвода глаз.

Но то, что происходит дальше, разбивает меня на осколки. Мне кажется, что я перестаю существовать от того, насколько мне больно.

Эйви поворачивается целиком — на ее руках малыш, которого она только что кормила. Ребенок Эйви и… не мой. Тот, что вышел из парка, ласково берет ребенка на руки и прижимает к себе.

Рык дракона оглушает, наполняя отчаянием всего меня. Каждую частичку моего тела.

Просыпаюсь и понимаю, что руки уже покрыты чешуей, а пальцы удлинились и стали когтистыми. Передо мной на столе лежит письмо генералу… Хватаю его, комкаю и бросаю в камин.

Глава 11. В дороге

Мы действительно собираемся стремительно. Иллидия и Эдгарн покидают лавку чуть раньше, но дают мне артефакт связи, который, по словам Иллидии, улучшила она сама, и который должен давать нам возможность беспрепятственно общаться на любом расстоянии.

Джеральд толком ничего не объясняет своему отцу, но тот, похоже, уже привык к этому, потому что даже вопросов не задает.

— Леди Эйвиола, — окликает он меня перед выходом, — позвольте мне оставить ваши артефакты себе. Я чем больше к ним присматриваюсь, тем интереснее они мне становятся. Доставьте старику удовольствие поразгадывать загадки и потренировать голову.

— Не ведись, — с улыбкой шепчет мне Джер. — Вероятность наступления его старости почти такая же, как моя жениться на тебе.

— То есть очень вероятно? — прищуриваюсь, глядя на него.

— То есть почти невозможно, — усмехается он.

— Конечно, оставляйте, — с улыбкой отвечаю я Йозефу. — Я себе еще сделаю.

Эльф широко улыбается и машет нам рукой.

— Но не известно когда, — ставит меня перед фактом Джеральд, когда мы все, включая Вергену и лекаря, выходим на улицу. — Я не шутил, когда говорил, что мы выезжаем срочно.

— Да я уже поняла, — еле поспевая за ним, пыхчу я. — У нас еще Тормен в гостинице, я бы не хотела без него уезжать.

Джеральд останавливается, о чем-то думает, а потом командует:

— Вергена, берешь господина Гордона, идете и собираете все самое необходимое из лечебных принадлежностей, потом за Торменом, — потерев лоб, добавляет: — А еще наденешь платье госпожи Эйвиолы, и все вместе, втроем поедете на вашем экипаже отдельно. Если что-то, поручаю тебе защиту господина Гордона.

Лекарь опешил от такого поворота событий и только медленно моргал все расширяющимися глазами, переводя взгляд между нами троими.

Вергена кратко кивнула, взяла лекаря под руку и повела к ближайшему переулку. А Джеральд потащил меня в противоположном направлении.

— Может, ты мне все же расскажешь, в чем дело? — нервно спрашиваю я.

Сердце колотится как бешеное, но непонятно, от чего: то ли от волнения, то ли от быстрой ходьбы. А, может, и от того, и от другого.

— Началась большая игра, — был краткий ответ перед тем, как меня запихнули в невзрачный экипаж с твердыми диванчиками. — И ставки в ней слишком высоки.

Я сажусь и пытаюсь подложить под себя побольше складок, чтобы было хоть чуть мягче.

— У Сайтона научился? — язвлю я, хотя понимаю, что воспоминание о Сайтоне ранят.

— М? — отвлекаясь от окна, наконец, смотрит на меня Джеральд.

— Забудь, — отмахиваюсь я. — Нам до самой столицы ехать в этом?

Такие экипажи выбирают чаще всего для внутригородских перемещений. Для междугородних — только те, у кого сильная напряженка с деньгами. Я сама не один раз на таком ездила, пока не вышла замуж. Но тогда я не была беременна и не переживала, что тряска может плохо сказаться на моем малыше.

— Нет, — Джеральд снова выглядывает в окно. — На следующей станции возьмем нормальный экипаж. Но сейчас придется потерпеть.

— Что вообще за спешка и скрытность? — хмурюсь я, подпрыгивая на очередной кочке и цепляясь за дверцу экипажа.

— Ваш лекарь, — кратко отвечает Джеральд. — Он не просто так пропал. Он ушел, а потом от него избавились. Его тело нашли пару часов назад.

Чувствую, как холодок пробегает по телу, а к горлу подступает тошнота. Очень странно слышать такое о человеке, которого пару дней назад видел живым и вполне здоровым. Но еще хуже понимать, что он не просто так ушел. Он ушел, унеся с собой знание о моем положении. И уже наверняка кто-то в курсе. Горгулья задница!

— Ты же понимаешь, что теперь под угрозой? — жестко смотрит на меня Джеральд. — И скрывать в столице долго все равно не получится. Когда ты собираешься рассказать о беременности Сайтону?

Глава 12. Академия

Я перевожу на Джеральда удивленный взгляд.

— С чего ты решил, что я вообще ему об этом буду говорить? — спокойно спрашиваю я. — Он даже не подумал о такой возможности, когда единолично решил расторгнуть брак. Полагаю, что он просто не заинтересован в этом ребенке.

— Вот этот момент и вызывает у меня вопросы, — задумчиво говорит Джеральд.

Да, мне тоже очень хочется верить, что если Сайтон узнает о беременности, он тут же вернется. Но… меня тогда всю жизнь будет мучить уверенность, что это произошло только из-за того, что ему нужен наследник.

Как бы ни болело, как бы ни страдало мое сердце, однажды я уже доверилась ему. Простила. Поверила… И что? Не смогу больше, слишком больно разбивается сердце. А я его еще даже пока что не склеила.

— Пусть вызывает дальше, — отрезаю я. — Я уже выводы сделала.

Тут я понимаю момент, который ускользнул от меня до этого. Если Иллидия и Эдгарн считают, что мы с Джеральдом помолвлены, то они, как и врач, будут думать, что именно он отец. И в случае чего скажут Сайтону именно эту версию.

До Джеральда тоже доходит, как это будет преподнесено его другу. Он хлопает себя по лбу и откидывается на спинку дивана.

— Хорошо, если он оставит меня в живых, — бормочет он.

Решаю оставить это замечание без комментариев. Собственничество взыграет? Так сам сказал, иди замуж. Неужели думал, что после него в постель больше никого не пущу?

От того, что мне неудобно и жестко ехать, от всей этой запутанности ситуации, от воспоминаний о том, как мой любимый мужчина с легким сердцем вычеркнул меня из своей жизни, в груди поднимается раздражение.

Достаю из кармана маленький артефакт, который вроде бы был собран целиком, но все равно не работал, поганец, и начинаю ковыряться в нем, отвлекая себя от всех этих негативных эмоций.

Мы доезжаем до станции, меняем экипаж и, не задерживаясь, отправляемся дальше. Вергены с Торменом и врачом еще нет. Это заставляет нервничать. И оставшуюся часть пути я провожу, теребя платье и постоянно кусая губы. Поэтому, когда по приезде мы с Джеральдом выходим из экипажа, они красные, опухшие. Джеральд задерживает взгляд на них, а потом хмыкает и отводит глаза.

По лицу Иллидии понимаю, как это выглядит со стороны. Она одобрительно подмигивает и улыбается. Я смущаюсь — мне жутко неловко, что создается такое впечатление обо мне и, в сущности, совсем чужом мне мужчине. Конечно, это поможет поддержать легенду, но в то же время мне очень не хочется, чтобы слухи дошли до Сайтона.

Все вместе мы подходим к главному крыльцу столичной академии. Ее величественное здание, состоящее из трех башен, соединенных между собой коридорами-галереями, потрясает мое воображение. Я понимаю, что просто не видела таких огромных строений, поэтому пялюсь с открытым ртом.

Как бы я хотела здесь учиться! И как же я рада, что Иллидия дала мне возможность хоть частично почувствовать себя адепткой в академии. А еще больше тому, что с очень небольшой вероятностью я буду пересекаться с Сайтоном. И, быть может, все-таки сумею сохранить свою пока что маленькую тайну.

Нас встречают и провожают, видимо, в чей-то кабинет. Может, ректора? Нас же, получается, нужно оформить и разместить в академии.

Вокруг все заставлено шкафами с книгами, а центральную часть занимает письменный стол из красного дерева. Тут уютно. Почти как в мастерской Сайтона. Кажется, даже пахнет похоже.

— Правитель обещал аудиенцию сразу после прибытия, но Эдгарну сейчас сказали, что он немного задерживается, — Иллидия немного нервно поправляет волосы. — Эйвиола, скажите, пожалуйста, это правда, что он недавно на этом посту?

Я с облегчением выдыхаю. Значит, сейчас мы случайно не пересечемся. А потом я приложу все усилия, чтобы этого вообще не произошло.

— Да, его избрали всего пару недель назад, — невесело усмехаюсь я, отвечая на вопрос.

— Значит, мы договаривались еще с предыдущим Правителем, — хмыкает она. — Значит… Интересно, будет ли возможность встретиться с его женой.

Иллидия задумчиво теребит в руках веер.

— Он еще не женат, — отвечаю я. — Или уже. Это с какой стороны посмотреть.

Почему-то это заставляет ее нахмуриться и обеспокоенно подойти к Эдгарну. Джеральд, который с ним разговаривал, оставляет супругов наедине и идет ко мне.

— Ты уверена? — он аккуратно берет меня за руку, а мне хочется отскочить от него. — Может, еще откажешься от предложения этой немного сумасбродной леди?

— Уверена, — киваю в ответ.

Не скажу, что мне настолько уж неприятны его прикосновения, но я не представляю другого, кроме Сайтона, мужчину в своей жизни.

Джеральд поджимает губы и о чем-то сосредоточенно думает. Я даже порываюсь спросить, что его так озадачивает. Но в этот момент дверь с низким поскрипыванием открывается, и раздаются уверенные шаги. Мне не нужно поворачиваться, чтобы знать, кто это. Я чувствую его каждой частичкой тела, которое отзывается сбившимся сердцебиением и мурашками.

Сайтон.

Глава 13. Встреча

Понимаю, что от вошедшего Правителя нас с Джеральдом скрывает шкаф. Сайтон просто еще не догадывается, что кроме Иллидии и Эдгарна в кабинете еще кто-то есть.

Стою, боясь вообще двинуться, потому переживаю, что Сайтон услышит, зайдет, посмотрит. Узнает. Как он отреагирует? Джеральд ободряюще слегка сжимает мою руку. Я вообще дышу?

Волнение закручивается тугой спиралью в животе. Начинает мутить и темнеет в глазах. Быть может, в этот раз нам даже не придется встречаться? Получится ли оттянуть момент этой встречи?

— Здравствуйте, ваша Мудрость, — Эдгарн обращается к Сайтону. — Премного благодарны за то, что вы приняли нас. Это честь для нас, быть первыми в обмене опытом и знаниями.

Строго. Очень по-деловому, с уверенностью в голосе. Не сомневаюсь, что Эдгарн тоже не последний человек в своей стране. А я даже не спросила.

— Доброго дня, — по кабинету проносится голос, от которого у меня замирает сердце, в груди растекается жар. — И наша страна в моем лице выражает свою радость, что у нас появилась такая возможность.

Голос Сайтона действует на меня практически гипнотически. Он пробирается мне под кожу, вызывая покалывание метки на груди. Мне нестерпимо хочется выйти и обнять его. Соскучилась. Даже несмотря на то, что он так предательски со мной поступил, душа рвется к нему.

— Вам будет предоставлен отдельный домик на территории академии, лаборатория-мастерская для артефакторики и тренировочный зал для занятий по защите от проклятий, как и было обговорено в переписке, — продолжает Сайтон. — Если что-то не будет устраивать, сразу же сообщайте ректору, я его предупредил уже. Что-то еще?

Я слышу напряженно-нервную тишину. Перед глазами сосредоточенное лицо Джеральда. Интересно, он тоже хотел бы избежать встречи с Сайтоном?

С размеренным жужжанием мимо пролетает муха, садится на полку книжного шкафа и, мелко перебирая лапками, резкими движениями переползает на древний почти выцветший фолиант «Теория родовых проклятий». В голове проносится мысль. Почему боги все время сталкивают меня с Сайтоном? Может, на мне проклятие?

Иллидия откашливается, и раздается ее звонкий и решительный голос.

— Ваша Мудрость, — вступает в разговор она. — С предыдущим Правителем у нас шел разговор о том, чтобы мне подобрать ассистента из числа адептов.

— Я думаю, что по этому вопросу тоже лучше обратиться к ректору, — отвечает Сайтон. — Он больше информирован, чтобы помочь вам.

— Нет-нет! — с нервной улыбкой в голосе восклицает Иллидия. Правильно, не каждый же день с Правителем разговариваешь. — Дело в том, что я совершенно случайно по пути уже нашла себе ассистента. Точнее, ассистентку.

Закусываю губу, потому что понимаю, что теперь мне точно не отвертеться от «знакомства» с Правителем, хоть Иллидия и обещала, что я просто в стороне постою. Как он отреагирует? Сделает вид, что не знает меня? Или пристыдит и прогонит?

Он молчит. Ждет. И Иллидия ждет. Меня.

Я выпрямляю спину и расправляю плечи. Выравниваю дыхание. Незачем ему знать, как сильно я переживаю. Выхожу из-за шкафа ловлю взгляд Сайтона и делаю книксен.

Он богато одет в расшитый золотом камзол, как подобает Правителю, по-военному собран и строг, как подобает генералу, прекрасно держит лицо и, как всегда, излучает властность и решимость. Но кажется, что он за эти несколько дней резко стал старше: под глазами тени, а в глазах усталость.

Иллидия подходит ко мне и кладет руку на плечо. Руки Сайтона сжимаются в кулаки.

— Позвольте представить вам, — она ободряюще похлопывает меня по плечу Иллидия. — Леди Эйвиола Рознанд.

Во взгляде Сайтона вспыхивает опасное пламя. Оно отзывается во мне болью и обидой. В горле скручивается комок, колючий словно еж.

Сайтон окидывает меня с головы до ног, а потом останавливается на руке и на… Джеральде, который тоже выходит из-за шкафа. Только сейчас понимаю, что наши руки все еще сцеплены.

Челюсти Сайтона крепко сжимаются. Мне кажется, будто я даже слышу, как скрипят зубы.

Иллидия, подливая масла в огонь, добавляет:

— Вместе с ней приехал ее жених, Джеральд Такер, — она улыбается и искренне не понимает, откуда в воздухе появилось такое напряжение, что хоть ножом режь. — Так вот им тоже нужен отдельный домик и, наверное, питание.

Сайтон, продолжая буравить меня взглядом, сначала долго молчит, а потом выдает одно краткое:

— Нет.

Глава 14. Сайтон. Осознание

Приезд в академию приглашенных зарубежных преподавателей вынуждает отвлечься от дел и постоянных мыслей об Эйви. Хотя нет, вру. От мыслей о ней меня вряд ли что-то по-настоящему может отвлечь, потому что чего бы не касалось дело, оно, так или иначе, цепочкой размышлений приводит к моей истинной.

С преподавателями договаривался еще старый Правитель, которому они сами написали. Почему-то они были «очень заинтересованы в обмене опытом». И именно с нашей страной. Очень подозрительно, поэтому я первым же делом проверил их.

Эдгарн Фавори — черный дракон, очень сильный и хитрый. Иллидия Фавори — ведьма-суалийка с характерным для народности даром к артефакторике. Там была какая-то сложная история о том, как он буквально вынудил ее выйти замуж.

Что-то мне это напоминает. И суалийка, и вынужденный брак… Вот только закончилось все по-разному.

Надо бы поговорить с этой леди Иллидией, узнать про суалиек, она наверняка больше знает. Возможно, я смог бы чем-то помочь Эйви.

Например, я бы очень хотел устроить ей персональное обучение у леди Иллидии. А сам с удовольствием попытался бы разобраться в проклятии с помощью господина Эдгарна.

Заранее попросил отвести их в мой кабинет, который я обустроил там еще во время учебы в аспирантуре, пользуясь поддержкой старого правителя и ректора академии. Часто там зависал, изучая книги по проклятиям, пока надеялся найти спасение и вернуть Эйви.

Теперь можно перелистнуть эту страницу и переключиться на другие дела, потому что смысла в этом не было — приближать к себе Эйвиолу никак нельзя. Надо послать сообщение Джеру. Он не ответил на последнее.

— Ваша Мудрость, вас уже ожидают в кабинете, — кланяясь, говорит мне один из преподавателей. — Прикажете оповестить?

— Нет, спасибо, — я сдержанно киваю и поднимаюсь сразу в кабинет.

Меня там встречает высокий представительный брюнет. Мой зверь реагирует на чужого дракона не враждебно, скорее заинтересованно. Рядом с ним — невысокая бойкая темноволосая женщина. Кажется, именно она больше всего ратовала за возможность обменяться опытом.

Уже от двери чувствую непонятную тревогу. Несколько раз прохожусь глазами по кабинету. Неужели я где-то что-то проморгал и эти двое — засланцы демонов?

Нет. Вряд ли. Их проверили разными способами, несколько раз. Просто иностранцы. Возможно, слишком умные и деятельные. Но для меня это сейчас даже хорошо. Иллидия воодушевленно рассказывает о том, что в путешествии она нашла себе потрясающую помощницу.

Что ж, от академии не убудет приютить еще одного человека, а, глядишь, и работать тут останется. Зато не придётся отвлекать от учебы адептов. Нечего, пусть учатся…

Так я думаю совсем недолго. Буквально пару секунд, пока из-за книжного шкафа не выходит Эйви. Моя Эйви.

— Позвольте представить вам, — Иллидия подходит к ней и кладет руку на плечо. — Леди Эйвиола Рознанд.

Рознанд? Девичья фамилия? Это вызывает злость, которую я еле гашу, призывая всю свою силу воли. Но я понимаю, что это лишь цветочки, когда я замечаю, что за руку ее держит Джеральд.

Иллидия говорит там что-то про то, что он жених и им нужен отдельный домик. А у меня в голове уже пульсирует «нет». Этого и быть не может, и домика они не получат, да и останется она здесь вряд ли. Поэтому прежде чем я успеваю осознать, что говорю, звучит строгое:

— Нет, — и дракон со мной согласен.

Какого демона они будут жить вместе? Что значит жених?

Перед глазами пелена ярости, а ревность просто выжигает изнутри.

Отпустил, да? Поставил подпись на бумаге о расторжении брака и все? Никогда еще более четко я не понимал, что настолько нагло себя обманываю.

— Если брак официально не заключен, то не могу им дать совместный домик, — едва справившись с желанием просто утащить с собой Эйви, отвечаю я. — Леди Эйвиола останется тут, в академии, я распоряжусь выделить ей домик. А господин Джеральд волен найти себе жилье в городе.

Джер понимающе смотрит на меня. Но, проклятье, как же мне хочется его размазать по стене! Я выхожу и делаю распоряжения по поводу размещения гостей. За одно немного отвлечься.

— Вас проводят, — возвращаюсь и отпускаю Иллидию и Эдгарна. — Вас, леди Эйвиола тоже.

Вижу, как она колеблется, не хочет тут оставлять Джеральда одного. Ничего. Мы с ним сами разберемся. Наконец, она выходит, бросая на меня один лишь взгляд, от которого во мне вспыхивает желание сжать ее в своих руках и не отпускать. «Моя!» — рычит дракон.

Мы с Джеральдом остаемся наедине. И первое, что происходит — мой кулак летит в его челюсть.

Глава 15. Сайтон. За что боролся…

Джеральд отлетает назад и впечатывается спиной в книжный шкаф. Он касается пальцами разбитой губы и смотрит на кровь. Отталкивается, делает два молниеносных шага и, использовав обманный маневр, бьет в ответ.

Уклониться совсем уже не успеваю, получаю удар в бровь по касательной. В глазах красная пелена. То ли от ярости, то ли от боли. Рассечение.

Формирую атакующее плетение и тут же выпускаю его в Джеральда. Тот отводит его от себя и выпускает в ответ.

Мы слишком много времени провели в спарринговых поединках, поэтому можем запросто предугадать действия каждого и быстро приходим к бессмысленности этой драки.

— Легче стало? — слишком спокойно спрашивает Джеральд.

Киваю. Он знал, что именно такой будет моя реакция. Знаток душ.

Нет. Просто хороший друг. О нашей истинности с Эйви он догадался практически сразу, как увидел нас, и помог осознать, как много она значит для меня. Сейчас, получается, уже второй раз.

— Джер, какого демона? — успокаивая своего дракона, спрашиваю я. — Жених?

— Фиктивный, — с ухмылкой отвечает Джер. — А, может, и настоящий. Сам же сказал, что только поспособствуешь ее новому замужеству.

Дракон рычит и беснуется, требует врезать другу еще раз. Для профилактики. А я понимаю, что мне тут нечего сказать: я действительно это пообещал, более того, сам собирался жениться. Опять фиктивно.

— Сам подумай, как ты ее оставил? Она же теперь ходячая мишень для мужчин, — заявляет мне друг. — Красивая, богатая. Ведь все от брата перешло же ей? Еще твои дотации. Плюс она как человек не настолько сильно привязана к тебе, сам же знаешь? Что ты будешь делать, когда твоя истинная выйдет замуж за другого?

Со всей силы впечатываю кулак в стену, и от удара паутинкой по ней расползаются в разные стороны трещины. Рычу, сжимая и разжимая кулак.

Сон буквально вплавился в мой мозг, пред глазами так и стоит картинка Эйви с ребенком на руках. «Ребенком, который должен быть моим», — рычит дракон.

— Оставь мою истинную в покое!

Его глаза на секунду меняют форму. Но он быстро возвращает себе спокойствие.

— Если бы она была моей, то я никогда не отпустил бы ее, — говорит Джер.

— Ты знаешь историю правителей, — цежу сквозь зубы я. — Я тебе все подробно рассказал.

Джеральд понимает, что я прав. Он берет с полки одну из многочисленных книг о проклятиях в моем кабинете и машинально ее перелистывает.

— Тогда ты должен понимать, что ей безопаснее будет здесь, — он указывает руками на здание вокруг нас, академию.

И тут он совершенно прав — сюда просто так не проникнуть, потому что стоят лучшие охранные чары, тут маги высшего уровня, а еще… Тут она может быть под моим личным присмотром.

— Мне кажется, что врач мог многое рассказать перед смертью.

Вопрос Джеральда выводит меня из раздумий. Друг внимательно на меня смотрит, как будто пытается вложить в эти слова нечто большее.

— Он наверняка видел метку, когда осматривал Эйви, и это действительно большая проблема. У меня есть предположение, на кого Фавиус работал, но пока что это лишь предположения.

Джер всматривается в мое лицо, будто пытается что-то для себя понять, качает головой:

— Поэтому для нее безопаснее иметь жениха, — говорит он, а у меня в груди снова разгорается пожар ревности, подхватываемый драконом. — А самый идеальный вариант — это тебе, наконец, нормально поговорить с ней.

— Это уже не твои заботы, — бросаю ему я. — Жить можешь в моем особняке. По поводу вашего совместного проживания я не шутил.

— Да я уж понял, — усмехается Джеральд. — Ты от идеи с фальшивой истинной не отказался? Считаешь это честно по отношению к Эйви?

Гаргулья задница! В каком извращенном состоянии эта идея вообще пришла в мою голову? Дракон согласен, а вот рациональная часть меня — нет. Мне нужно отвести внимание от Эйви. Хотя, если они уже знают о метке… Ситуация совсем иная.

Судя по тому, как они действуют, кто-то из крыс в ближнем окружении правителя. Значит, мне не обязательно представлять перед народом «счастливо найденную истинную», достаточно сказать, что нашел и прячу.

А вот среди своих надо будет представить Виолу до того, как станет ясно о подставе. И лучше всего это сделать так, чтобы не узнала Эйви.

— Разберусь, — я выхожу из двери и нос к носу сталкиваюсь с Эйвиолой.

Мне кажется, что на секунду из меня вышибает дух. Как только дракон чувствует запах Эйви, я чувствую, что начинаю терять контроль над ним. Эти приоткрытые пухлые губы так и манят. Я готов запустить руку в ее волосы, притянуть к себе и заставить забыться. «Моя!» — ревет дракон.

Ее взгляд обеспокоенно скользит по моему лицу, задерживаясь на разбитой брови. В глазах мелькает сочувствие, и она закусывает губу. Еле сдерживаюсь, чтобы не послать все к демонам.

Потом она бросает краткий взгляд на кабинет. Проверяет, жив ли Джеральд? Подслушивала?

— Что ты здесь делаешь?

— Ваша Мудрость, мы с вами уже не муж и жена, вам стоит следовать этикету, — подняв свой аккуратный носик, говорит она.

Не могу не отметить, что она заметно похудела и выглядит уставшей. Дракон ловит в ее душе такой коктейль эмоций, что я путаюсь, что к чему. И снова есть какой-то блок, не дающий почувствовать ее полностью. Дракон угрожает мне расправой за то, что я довел Эйви до такого состояния.

Мне же хочется прижать ее к себе и не отпускать. Только целовать-целовать-целовать.

— Хорошо. Леди Эйвиола Бранд, — делаю акцент на фамилии, — что вы здесь делаете?

— Жду жениха, конечно.

Глава 16. Необычное положение

Пока стояла под дверями кабинета, уже все губы себе искусала. Сначала был слышен грохот, потом рык, потом тишина, потом опять грохот, и я… Очень надеюсь, что Джеральд жив и здоров.

После того как на балу,посвященном нашей с Сайтоном свадьбе, Джеру чуть не досталось на пустом месте, сейчас я действительно переживаю.

Хотя с другой стороны… Я даже не знаю, чего боюсь больше. Того, что пострадает Джеральд, или того, что он расскажет о моей беременности Сайтону. Но он обещал, а я ему поверила. Хотя если не ему, то кому же тогда?

Внезапно Дверь распахивается, на пороге возникает Сайтон. Дыхание перехватывает от его вида, от того чувства, которое он буквально излучает. Силы, властности, уверенности, что если что-то принадлежит ему, то другому он уже не отдаст.

Что же для него в этой системе я? Игрушка, которой он поиграл и выбросил? Или все же то, что ему не хочется отдавать? Тогда к чему это все?

В груди все болезненно сжимается, когда я вижу его лицо. Бровь рассечена, а из раны тонкой струйкой стекает кровь, впитываясь в белоснежный шейный шарф и растекаясь по нему алым пятном.

Едва останавливаю первый порыв броситься к нему, залечить, позаботиться… Потом мелькает мысль. Если уж у Сайтона разбита бровь, то что же с Джеральдом? Бросаю взгляд за спину бывшего мужа.

— Что ты здесь делаешь? — голос заставляет вздрогнуть.

От волнения пересыхает во рту, и в глазах начинает немного плыть. Так! Стоять! Он не должен ничего заметить. Ни в коем случае!

— Ваша Мудрость, мы с вами уже не муж и жена, вам стоит следовать этикету, — собираюсь с мыслями и сквозь пелену головокружения смотрю в его лицо.

Хочу, чтобы он сказал, что все это ерунда, что просто затянувшаяся шутка. Но где-то в глубине весенней зелени глаз вижу отблески боли и тоски. Я как будто слышу рык дракона. Плечи Сайтона напрягаются, взгляд становится жестче.

— Хорошо. Леди Эйвиола Бранд, — он специально выделяет мою фамилию. Сильно же однако его задело подчеркнуто-незамужнее мое положение. — Что вы здесь делаете?

Пальцы сами сжимаются в кулаки. Внутри всколыхнулась вся обида и боль. Не понравилось напоминание, что я не замужем? Что ж, тогда напомню, что он предлагал мне выйти за другого.

— Жду жениха, конечно, — я поднимаю бровь и прищурившись смотрю на Сайтона.

Кажется, что на миг весь мир перестает существовать. Я четко ощущаю невероятную ревность и порождаемую ею ярость. Собственник! Не верит, что игрушка решила сбежать?

Обхожу его и направляюсь в кабинет к Джеру. Надеюсь, что он не покалечен.

— Эйви, — доносится мне вслед.

Оборачиваюсь, пересекаюсь с Сайтоном взглядом. Он ведет плечом, сжимает кулаки.

— Вам выделят дом с комнатами для прислуги. Все же не стоит забывать о вашем необычном положении… в обществе.

Он разворачивается и уходит.

У меня в груди все леденеет. Это был намек? Он знает? Джер сказал ему?

— Идем, — раздается голос Джеральда за спиной.

Он берет меня под руку и ведет по коридорам академии во внутренний двор. Я мельком смотрю на него: разбита губа, на нижней челюсти растекается синяк.

— Ты ему сказал?! Но ты же обещал! — возмущаюсь я и не могу поверить, что он мог со мной так поступить.

Он долго молчит, а мне ничего не остается как раздраженно пыхтеть. Ну неужели я вообще никому не могу доверять?

— Я ничего не говорил, — Джер качает головой. — В общем, ты пока что будешь жить тут.

Мы, наконец, подходим к домику на окраине жилого массива на территории академии. Он кажется несколько больше, чем все остальные. А, ну да, у меня же «необычное положение», что бы это ни означало.

— Отлично, — я еще раз бросаю взгляд на домик, который несмотря на все волнения, мне уже нравится. — Но что он имел в виду под необычным положением?

Джер сжимает челюсти, но молчит, всматривается в экипаж, который едет по подъездной дороге. И только теперь, когда он оказывается близко к нам, я понимаю, что это МОЙ экипаж. Едва узнаю Тормена в весьма порванном и испачканном плаще. Дверца со скрипом открывается, а я затаиваю дыхание.

Сперва оттуда спрыгивает лекарь, который помогает спуститься Вергене в моем платье. Тоже изрядно испорченном. Она тяжело выходит, прижимая руку и перебинтованному животу.

Сердце ухает в пятки. Что произошло?!

Глава 17. Единственный выход

Я подбегаю к Вергене, но Джер оттесняет меня, подхватывает служанку под руки и вместе с лекарем уводит в домик. Тормен тяжело спускается и устало идет ко мне.

Лучи почти зашедшего солнца падают на его лицо, подчеркивая круги под глазами, углубляя морщинки и делая ситуацию еще более драматичной. Как будто и без этого мало.

— Насилу нас сюда пропустили. Даже запрос к ректору отправлять пришлось, — охает он и осматривает экипаж. — Да уж, такую развалюху на территорию настолько шикарной академии и я бы пропускать не стал.

Я игнорирую его бубнение, хватаю за руку и спрашиваю:

— Не тяни, что случилось?

Он мнется, несколько раз открывает и закрывает рот. Потом машет рукой:

— Вергена говорила молчать, чтоб не волновать вас, да разве тут умолчишь… — Тормен как-то сникает весь. — Напали на нас. Засада в лесочке была. Думал сначала, что по деньгам они. Да только не потребовали ничего же. Сразу дверцу распахнули и Вергену потащили.

У меня перехватывает дыхание. Значит, Джеральд предполагал, что на нас могут напасть? Значит… Ничего не понимаю. Кому я нужна?

— Конечно, Вергена справилась со всеми, да только вот сама тоже пострадала. Трупов мы оставили там штук десять, а потом мчали сюда объездными дорогами, — вздыхает Тормен. — Леди Эйвиола, с ней же будет все хорошо?

Тоска в глазах Тормена настолько яркая и глубокая, что у меня начинают закрадываться определенные подозрения. Но сейчас я об этом точно не буду думать.

— Мы сделаем все для этого, — отвечаю я Тормену. — А сейчас отведи коней в конюшню и отдохни.

Взбегаю на крыльцо, вхожу и даже не рассматриваю обстановку в домике, отмечая лишь то, что помещение полно света и простора. Иду на голоса, которые слышатся из комнатки, которая, похоже, выполняет роль столовой. По крайней мере, тут стоит круглый стол со стульями и в буфете блестит чистотой посуда.

Но одном из стульев сидит Вергена. Света из окна уже падает мало, поэтому Джеральд подвешивает рядом яркий световой шар. Лекарь снимает повязку, под которой краснеет колотая рана.

— Ты видела, кто это? — спрашивает Джеральд. — Демоны?

Она, сжав зубы и до побеления костяшек кулаки, качает головой:

— Люди. Даже не профессиональные наемники, иначе бы меня здесь уже не было, — цедит она. — Но они точно знали цель.

— И этой целью была я? — захожу в столовую и раздраженно смотрю на всех. — Почему я об этом не знаю?

Джеральд и Вергена переглядываются, явно расстроенные тем, что я вообще что-то слышала.

— Потому что я беременна? И все?

— Дорогая моя леди, — лекарь отвлекается от раны, но прижимает к ней какой-то кристалл. — В вашем положении нельзя волноваться.

— Да что все заладили про мое положение? Кроме моего положения есть мои собственные мозги. И это касается и общества, и моего ребенка.

Джеральд трет переносицу, о чем-то напряженно думает и потом говорит:

— Эйви, присядь, пожалуйста, — он, видя, что я не спешу делать так, как он просит, Джер берет меня под руку и насильно усаживает. — Мы не знаем, кто и почему мог напасть на твой экипаж. Да, это была засада именно на твой экипаж. Именно на тебя.

Чувствую, как мне становится душно.

— Откройте окно, пожалуйста, — тихо бормочу я.

— К счастью, с разведкой у них туго, — открывая форточку говорит Джер. — Они не были в курсе, что мы поедем разными экипажами, а еще, что Вергена наденет твое платье.

— И что теперь? — шепчу я практически одними губами.

Вергена и Джер снова переглядываются. Джеральд садится напротив, берет мою руку в свою и произносит фразу, которую я совсем не хотела бы слышать.

— Ты должна все рассказать Сайтону.

Глава 18. Сомнения

Я перевожу взгляд между присутствующими. Отдельно задерживаю на лекаре — он сейчас единственный, кто не знает настоящего виновника моего положения.

— Нет, — кратко отвечаю я.

Вергена ставит локоть на стол и кладет голову на ладонь.

— А я вам говорила, генерал Такер, — тяжело вздыхает она.

Джеральд садится рядом и берет мои руки в свои.

— Эйви, — он качает головой. — Я понятия не имею, что произошло между вами. И тем более без понятия, как так оказалось, что он не поинтересовался твоим положением. Но сейчас в опасности все: и ты, и твой ребенок, и даже сам Сайтон. Пока он не в курсе.

К горлу подкатывает комок, я беру со стола салфетку, чтобы обмахиваться. Солнце окончательно скрылось, и на академию легли тяжелые вечерние сумерки. Джер щелчком пальцев зажег сразу все свечи в кухне и опустил тяжелые, плотные шторы, чтобы нас не было видно с улицы.

— Это изначально был договорной брак, Джер, — пожимаю плечами. — Контракт, который не предполагал ничего серьезного. Брат в руках Сайтона, я свободна. Все. То, что между нами произошло… Было ошибкой. Он явно не рассчитывал, что у этой ошибки будут последствия.

Вергена, молчавшая до этого, внимательно всмотрелась в меня:

— Леди Эйвиола. Это не было ошибкой. Это было закономерностью, — она пожимает плечами. — Я не видела двух других людей, которых так же тянуло бы друг к другу, как вас. И мне кажется… Господин Бранд спрашивал о вашем здоровье у нашего лекаря как раз после возвращения.

Даже так. В груди будто бы все каменеет. Какая прелесть. Промокаю салфеткой пот, выступивший на лице от волнения и духоты.

Лекарь, как раз закончивший с раной Вергены, приоткрывает распашные двери на небольшой задний дворик. В кухню радостно влетает прохладный вечерний ветерок, мне тут же становится легче. Но лекарь не успокаивается, он что-то озадаченно бухтит и ставит разогреваться чайник.

Джер хмурится, глядя на двери, и вешает полог тишины.

— Что ж, тогда получается, что он знает о ребенке… — выдыхаю я.

— Это значит только то, что лекарь соврал Сайтону, — отрезает Джеральд. — А вот кому он рассказал правдивую информацию, нам еще предстоит узнать. Полагаю, этот кто-то и стоит за смертью самого лекаря и нападением на экипаж.

Хмурюсь, понимая, что да, скорее всего, Джер прав. И все действительно так, как он говорит. Не думаю, что Сайтон мог упустить такую «незначительную» деталь, как вероятность беременности после совместной ночи.

По телу пробегают мурашки от воспоминания о том, как это было. О том ощущении целостности, которое я испытывала, когда мы с Сайтоном перестали противиться притяжению истинности. Казалось, что все именно так, как должно быть. Только для него это, похоже, только и было что морок истинности, а вот для меня…

Но если бы меня сейчас кто-то спросил, жалею ли я? Я бы точно могла ответить — ни грамма. Потому что потеряв Сайтона, я обрела мое маленькое чудо.

Моя ладонь снова машинально ложится на живот, а на лице появляется улыбка.

— Как нам убедить вас рассказать? — Вергена, уже полностью отошедшая от раны, забирает у лекаря чашку с травяным чаем и протягивает мне.

— Объясните почему? Сайтон дал мне развод. Он ясно всем показал, что я для него пустое место, — дую на горячую поверхность напитка и делаю маленький глоток. Ромашка и немного бергамота. Закрываю глаза и втягиваю в себя этот манящий, дразнящий аромат, напоминающий о Сайтоне.

— Тот, кто знает о ребенке, понимает, что только ты можешь быть его истинной, — отвечает Джер. — И значит, чтобы его ослабить, тебя нужно убить. И лишить Сайтона наследника. Ты теперь под постоянной угрозой. К тому же Витольд умудрился сбежать. Никто не знает, что теперь придет в его голову.

Вит? Сбежал? Ловлю себя на мысли, что так и не поговорила с ним после всего того, что на меня вылил Вейн. По коже, несмотря на жару, пробегает мороз.

— Мы, конечно, сделаем с генералом Такером все, что сможем, — говорит Вергена. — Но все же безопаснее всего вам будет рядом с Его Мудростью.

Как все сложно. Угораздило же меня связаться с Сайтоном.

— Хорошо, мне нужно подумать, — отвечаю я и встаю, показывая, что разговор окончен. У меня больше нет сил спорить. — Вергена, помоги обустроиться господину Мортину и отдыхай, я сама справлюсь. Джер, полагаю, мы встретимся завтра. Но пока что я тебя очень прошу оставаться моим «женихом».

Вергена хочет возразить, но Джеральд ее останавливает — мне нужно побыть одной. Поднимаюсь на второй этаж, нахожу сама спальню. Переодеваюсь, наскоро приняв душ, и ложусь в кровать.

Через приоткрытое окно доносятся тихие отдаленные разговоры студентов, окрики охраны и практически неразличимое пение птиц. Я долго вожусь в кровати на простеньких льняных простынях и плотном матрасе. Мне даже вспоминается жизнь у дядюшки после смерти родителей. Скромно и небогато. Зато формирует характер.

В раздумьях не могу уснуть почти до самого рассвета. А наутро просыпаюсь с твердым решением рассказать все Сайтону.

Глава 19. Выгодная или истинная?

Вергена оказывается в моей комнате раньше, чем я успеваю встать с кровати. Хотя нет, раньше оказывается тошнота. Буквально сползаю с кровати и опрометью кидаюсь в ванную.

Служанка помогает придержать волосы и снова массирует точки, после чего становится легче. А еще в этот раз она приносит чай, который мне заваривал накануне лекарь. От запаха бергамота тошнота окончательно отступает и в голове проясняется.

— Спасибо, — поднимаясь, говорю я. — Этот чай помогает значительно лучше, чем то, что мне давал Фавиус.

— Вы бы поговорили с лекарем по этому поводу. Как бы хуже предатель не делал… — высказывает свои опасения Вергена. — Леди Иллидия заходила. Сказала, что через час назначена встреча с проректором, чтобы он отвел вас в лабораторию и все показал.

Мысли о том, что скоро я приступлю к своей новой работе, прибавляют сил. Вергена не дает мне спуска и заставляет принять ванну и сделать сложную аккуратную прическу.

— Здесь могут быть те, кто знает, что вы были замужем за Правителем, — втолковывает мне она, заворачивая очередную прядь волос в упругий жгут и закрепляя ее шпилькой. — Вам просто нельзя выглядеть плохо. Иначе богам одним только известно, какие слухи пойдут.

— Какая им вообще разница? — сетую я, понимая, что она права. Снова.

— Всем всегда есть дело до правящей верхушки. А тем более личной жизни Правителя. Стоит ли мне напоминать вам об опасности? — Вергена прикалывает к волосам изумрудный цветок. — Он зачарован на отвод глаз. Все поменьше глазеть на вас будут.

Я благодарно киваю ей и спускаюсь в столовую. Иллидия уже ждет, наслаждаясь кофе. Если бы не беременность, я бы, наверное, тоже насладилась этим запахом. Но сейчас меня снова начинает мутить.

Резко остановившись в дверях, я прикидываю, куда мне бежать, чтобы не испортить утро Иллидии неприглядной картиной. Закрываю рот рукой и, похоже, белею, потому что на ее лице появляется беспокойство.

Ситуацию спасает Вергена, которая подносит мне чай и помогает присесть. И снова от аромата бергамота становится легче. Ну надо же как, и тут без напоминания о Сайтоне не обходится. Сердце тут же отзывается трепетом и ноющей болью.

Меня посещает озарение:

— Леди Иллидия, подскажите, могу ли я выкупить тот артефакт, который вы мне давали в лавке? — я вспомнила запах бергамота, распространяющийся по лавке отца Джеральда.

— Ароматизирующий? Я могу отдать вам его просто так, — она пожимает плечами. — Надо только в домик сходить. А зачем?..

Она прерывается на вопросе, а потом распахивает глаза, и в них читается понимание, в чем причина моего состояния.

— Артефакт я вам отдам, но у меня есть кое-что получше! — она понижает голос и заговорщицки продолжает: — У меня как раз отпала в этом надобность, но я вас понимаю. Дорога в этом состоянии то еще удовольствие!

Значит, Иллидия тоже беременна? Забавно. Приятно, что кто-то разделяет твои чувства. Но сейчас стало досадно — теперь и Иллидия в курсе.

Тайна окончательно перестает быть тайной. До Сайтона точно долетит слух, поэтому лучше рассказать ему самой, а то еще Джеральда подставлю.

Позавтракав, мы отправляемся в академию. В огромном светлом холле нас встречает высокий, статный мужчина. Вот так с ходу очень сложно определить его возраст, но одного взгляда пронзительно-черных глаз достаточно, чтобы понять, что лет ему немало. В прямых волосах цвета воронова крыла поблескивает серебро, но движения четкие и наполненные силой.

— Доброго дня вам, милые леди, — он слегка склоняет голову. — Очень рад с вами познакомиться. Если верить тому, что мне рассказывали наши преподаватели по артефакторике, вы, леди Иллидия, остались последней в своем роду. Поэтому для нас честь, что вы решили поделиться вашим опытом и умениями.

— Благодарю, — вежливо отвечает Иллидия. — Но, к счастью, я выяснила, что не одна такая. Очень надеюсь встретиться с, можно сказать, единственной родственницей.

Какая-то мысль мелькает в голове, но я не успеваю ухватить ее за хвост, когда проректор выдергивает меня из раздумий.

— Кстати, забыл представиться. Горунд Пэрис. Пока заменяю ректора, — он пропускает нас вперед. — Я покажу вам нашу большую лабораторию. Преподаватель с радостью взял на это время малую, ее вполне достаточно для текущей работы.

Мы поднимаемся по нескольким пролетам широкой мраморной лестницы, потом идем по длинной светлой галерее с балюстрадой из высоких каменных колонн, пока не доходим до кованой винтовой лестницы, круто уходящей вверх. У меня на нее даже голова кружится смотреть, не то что подниматься.

Иллидия смело идет вверх, и мне ничего не остается, как отправиться следом. Самым последним идет проректор. На моем лице появляется натянутая улыбка. Значит, буду падать — поймает.

— Леди Иллидия, я правильно понимаю, что с вами приехал супруг? — говорит Горунд. — У нас потрясающий тренировочный зал, я уверен, его впечатлит. А вы, леди Эйвиола, приехали только из-за работы? Или будете искать выгодную партию?

Я только собиралась сказать, что я приехала работать, как Иллидия воодушевленно отвечает за меня:

— Нет-нет! Она уже приехала с женихом!

— О, — многозначительно тянет проректор. — Как это удивительно, что вы с Правителем так быстро нашли свои пары после расторжения брака. Только сегодня стало известно, в узких кругах, конечно, что его Мудрость нашел свою истинную.

Глава 20. Дежавю

От новости об «истинной» я даже спотыкаюсь и едва не падаю с лестницы. Как я и ожидала, меня ловит проректор и помогает вернуть равновесие. Как-то сумбурно благодарю его — то ли за то, что он выразил радость по поводу того, что мы с Сайтоном «нашли свои пары», то ли за то, что поймал, то ли…

Мысли путаются. Не могу понять: газета, попавшая ко мне в руки, была старой, или дракон решил ускорить события? Из-за того, что я приехала? Хочет указать мне на мое место?

Сердце бешено стучит в ушах, в глазах пелена. Вроде и не тошнит, но так тошно. В груди становится тесно, и я рефлекторно кладу руку на шею. Никогда бы не подумала, что эта новость вызовет у меня настолько сильную реакцию. Ни за что. Никогда больше не подпущу этого дракона к своему сердцу.

Сайтон всегда был таким: вспомнить хотя бы то, как он менял девчонок каждое лето. И то, как он уединился с моей гувернанткой на следующий день после того поцелуя. Если бы я осталась его женой, кто даст мне гарантии, что он так же не пошел бы искать себе развлечение на стороне?

Правильно. Никто. Поэтому, может, и к лучшему, что он аннулировал наш брак. Он свободен, а я не останусь одна. Мой малыш будет со мной.

Идея рассказать о ребенке Сайтону все меньше кажется мне удачной. Похоже, ему и без нас развлечений хватает, а так, может, охрану дополнительную выдаст, пока не выяснит, кто же напал на экипаж.

Поднимаюсь дальше по лестнице, стараясь выровнять дыхание. Иллидия с удивлением рассматривает меня, будто видит впервые. Да, наверное, удивлена, что я не стала выпячивать свой статус и назвалась девичьей фамилией. Но мне же нужно как-то налаживать жизнь. Без присутствия Сайтона в ней.

Лестница кажется бесконечной, а мы будто бы поднимаемся вечность, но в итоге все же доходим до небольшой площадки с дверьми направо и налево.

Проректор достает тяжелый кованый ключ размером со всю мою ладонь, вставляет в левую дверь и поворачивает три раза. Дверь тяжело открывается, и мы выходим в огромное светлое помещение. Оно сродни тому, что было в особняке Сайтона. Тот же большой стол, световые шары над ним, огромные шкафы с книгами и деталями для артефактов.

Только здесь значительно светлее, потому что сквозь панорамные окна проникает яркий солнечный свет. Подхожу к одному из них и цепенею. Не зря мне лестница казалась бесконечной — мы над облаками!

Белые клубы будто обнимают башню, медленно перетекая и образуя белое пушистое покрывало, которое скрывает от нас то, что происходит на земле.

— Это невероятно, правда? — проректор оказывается рядом, ведет рукой, и часть облаков рассеивается, приоткрывая головокружительный вид на всю территорию академии. — Когда не так облачно, тут еще интереснее.

— Скажите, а если мне нужно заказать какие-то компоненты, которых нет в вашем запасе? — деловито интересуется Иллидия, время от времени бросая взгляды на меня.

— Нужно всего лишь правильно оформить запрос, и мы в течение пары дней достанем необходимое, — господин Пэрис кивает Иллидии. — Только прошу не затягивайте, срочно прямо в моменте ничего достать не получится. Идемте, я покажу вам всю документацию.

Они выходят и, судя по шагам, проходят во вторую дверь. Я принимаюсь рассматривать книги, чтобы сразу подобрать себе что-то, чем буду занимать долгие вечера в домике.

Усмехаюсь сама себе — тут все точно так же, как у Сайтона. На нижних полках расположены фолианты с данными об узкоспециализированных артефактах. Поэтому я беру стремянку и, стараясь быть очень аккуратной, поднимаюсь выше.

От двери слышатся шаги. Я оборачиваюсь:

— Леди Иллидия! — мы произносим это одновременно с… Сайтоном?

— Доброго утра, Ваша Мудрость, — сдерживая все, что внезапно вспыхивает внутри меня, я как бы делаю книксен. Ну, насколько это позволяет лестница.

Щека Сайтона дергается от моего обращения, но он ничего не говорит. Правильно, а что здесь еще скажешь, когда он собирается снова жениться?

— Где леди Иллидия? — уточняет он практически ледяным тоном.

Только вот истинность как брак не расторгнешь. К моим чувствам явно примешиваются его. Старательно выстраиваю преграду между нами, чтобы понимать, где я, а где Сайтон.

— Она вышла с господином Горундом разбираться с документами, — отвечаю я и начинаю аккуратно спускаться.

Сначала все идет по плану, но на предпоследней ступеньке каблук цепляется за подол, и я некрасиво начинаю падать назад. В голове мелькает мысль — ничего страшного, лететь недалеко. А неловкость перед Сайтоном я как-нибудь переживу. Уже падала.

Но оказаться на полу мне не дают сильные руки, которые прижимают к горячей груди. Кажется, это уже было. Даже сквозь мундир с блестящими металлическими пуговицами, я чувствую, как от Сайтона веет жаром и силой. А еще меня окутывает ароматом бергамота, и мне становится так хорошо, что если бы я стояла, то упала бы от того, что подгибаются колени.

Осознаю, что начинаю расслабляться перед этим невыносимым драконом, поэтому заставляю себя собраться и оттолкнуть его. Зеленые глаза, секунду назад полные беспокойства, будто бы покрываются ледяной коркой.

Уговариваю себя, что нужно собраться и рассказать о ребенке. Но этот пристальный взгляд не дает сформулировать ни слова.

— Тебе нужно быть аккуратнее, Эйви, — говорит Сайтон, ставит меня на ноги, но остается вплотную ко мне.

Почему-то забота, сквозящая в голосе, несмотря на все напускное равнодушие, вызывает раздражение.

— А вам, Ваша Мудрость, стоит уже, наверное, заботиться о вашей новой невесте, — вскинув подбородок и отшагнув говорю я.

Буквально на секунду Сайтон удивленно замирает, а потом поднимает одну бровь:

— Кажется, кого-то интересует моя личная жизнь, — ухмыляется он.

— Нет, просто вся жизнь Правителя как на ладони, — с той же ироничной интонацией отвечаю я.

— Но, кажется, это не я первым обзавелся новым суженым, — Сайтон делает шаг на меня, снова оказываясь ближе.

— Кажется, это вы мне сказали, что я могу выбрать жениха, а вы обеспечите меня приданым, — я опять делаю шаг назад и прижимаюсь спиной к шкафу. Все. Больше отступать некуда.

Упираюсь руками в плечи Сайтона, но он будто не чувствует моего сопротивления. Он легко перехватывает руки за запястья и прижимает их к шкафу над моей головой.

— И ты внезапно стала послушной и сразу же нашла, за кого выйти замуж, — Сайтон приближается настолько, что моя грудь касается его груди и я ощущаю его дыхание на своих губах. — Не ты ли с огромной радостью подписала контракт, позволяющий получить тебе свободу? Не ты ли хотела поскорее уехать от меня?

— Я! Я! Я! — отчаянно говорю я. — Все было так, пока не…

Я замолкаю, потому что Сайтон резко склоняется и зависает в миллиметре от моих губ.

Глава 21. Коктейль

Сайтон замирает всего на мгновение, но кажется, будто оно длится вечность. Его взгляд пробегается по моему лицу, зависает на моих глазах, а потом опускается на губы. По коже пробегают мурашки, трепетом оседая в солнечном сплетении. В голове успевает пронестись ураган мыслей и ощущений. От ярости и злости на Сайтона до осознания, что я дико хочу, чтобы он меня поцеловал.

Как только его губы касаются моих, меня смывает волной эмоций. Моих или Сайтона? Жажда, страсть, нежность, желание обладать и заботиться, обида, отчаяние и безысходность. Невероятный коктейль, который выливается через поцелуй. Такой же безумный как вся эта смесь чувств.

Сайтон отпускает мои руки, но только для того, чтобы запустить пальцы в мои волосы, напрочь разрушая прическу, которую так старательно делала Вергена. Его ладонь прочно фиксирует мой затылок, не давай мне возможности разорвать поцелуй. Другая рука притягивает меня к горячему телу за талию и скользит вверх по спине, играясь с завязками корсета, будто собираясь распустить их.

Я сначала упираюсь кулаками в грудь дракона, но он этого даже не замечает. Его губы властно и настойчиво продолжают покорять мои. Первые мгновения я ещё пытаюсь сохранять рассудок и помнить о собственном обещании, что я не подпущу больше Сайтона. Но как только его язык врывается в мой рот, голова просто перестает работать, и я полностью отдаюсь во власть теплых волн ощущений.

Густой, вязкий жар растекается по всему телу, наполняет каждую его частичку, заставляет гореть. С моих губ срывается тихий стон, который жадно ловит дракон.

Кулаки расслабляются, я скольжу ладонями по твердой груди Сайтона, касаюсь шеи, на которой мощно бьется пульс, пропускаю волосы сквозь пальцы. Где-то сквозь сознание до меня долетает рык дракона: «Моя! Истинная!». И мне очень хочется выдохнуть: «Да!»

Не хочу думать ни о том, с каким спокойствием Сайтон разорвал брак, ни о том, что сознательно отталкивает меня, ни о том, что уже нашел кем меня заменить. Есть это мгновение и понимание, что сколько бы я ни старалась держать его на расстоянии, у меня не выйдет.

Если я расскажу о ребенке, то не решит ли он оставить меня только из-за того, что ему нужен наследник? Или же я буду вынуждена всю жизнь быть рядом с Сайтоном, зная, что он меня не любит?

Внезапно Сайтон прерывает поцелуй, отдаляется и внимательно всматривается в меня, шумно втягивая носом воздух. Зрачок в его глазах резко становится вертикальным:

— Эйви, — хрипло говорит он. — Ты мне ничего не хочешь рассказать?

Я растерянно смотрю на него. Не мог же он… Прочитать мысли? Неужели он смог почувствовать что-то?

Да, я еще утром собиралась ему все рассказать. Опасность, необходимость защиты и все такое, но…

— Эйвиола, — в лабораторию с характерным для нее воодушевлением входит Иллидия. — Ох…

Конечно же, она замечает то, как мы с Сайтоном близко стоим. То, как растрепаны мои волосы, как лихорадочно блестят глаза. Тут совсем не большой простор для того, чтобы выстраивать предположения. Особенно когда она уже знает, что я была женой Сайтона.

— Простите, я вам помешала, — говорит Иллидия, замерев в дверях.

Тем не менее она не тушуется и не выходит, а продолжает переводить глаза с меня на Сайтона. При чем дракону достается такой выразительный взгляд, что мне кажется, если бы она умела им убивать, то мы бы уже лишились Правителя.

— Ничего страшного, леди Иллидия, вы не помешали, — я приглаживаю волосы и пытаюсь улыбнуться.

— А мне кажется, я не получил ответ на свой вопрос, — с рычащими нотками в голосе говорит Сайтон.

— А вот мне тоже интересно… Ваша Мудрость, вас уже можно поздравить с новой помолвкой? — Иллидия подходит ближе и своими словами все же заставляет дракона обратить на себя внимание.

— Удивительно, как быстро распространяются слухи, — Сайтон возвращает себе хладнокровный вид. — Пока это закрытая информация.

— Ну а раз так, то я бы попросила вас не нарушать своим неприемлемым поведением покой очень ценного для меня сотрудника, — смело заявляет она. — Как вы могли оставить ее в этом положении?

Глава 22. Сайтон. Головоломка

Академия жужжит хуже, чем улей. Последняя пара недель перед учебным годом часто даже серьезнее и тяжелее, чем первая пара месяцев учебы. Много практики, чтобы вернуться в рабочий режим, дополнительные занятия и, что скрывать, студенческие вечеринки.

Я даже скучаю по тем временам, когда мы с Витом ходили неразлучными друзьями по этим сборищам. Не устаю удивляться, как нас свела судьба, чтобы потом настолько жестко развести по разные стороны, оставив Эйви между нами. Ярость пламенем взвивается в груди.

Может ли быть так, что Вит связан с Фавиусом? Вполне. Они много общались, когда Вит гостил в моем особняке, пока не решил предать меня. Оставались ли они на связи после этого? Тоже не исключено.

Но зачем лекарь так неожиданно покинул дом Эйви после побега Вита. А ведь это случилось как раз после него… Что он мог донести? То, что мы с Эйви истинные, Вит точно догадался раньше. Это просто не могло стать новостью.

Тут есть что-то еще. Такое, знание которого стоило Фавиусу жизни. Что? Интуиция дракона не дает мне покоя, потому что твердит, что что-то упускаю. Это что-то безумно важное. Но я решаю отложить это на попозже.

А сейчас мне нужно разобраться в том, кто стоит за покушениями на истинных. Просто обязан обезопасить Эйвиолу, потому что рано или поздно обман с истинной вскроется. И удар придется на Эйви, часть моей души. Даже если я буду держать ее далеко от себя.

В любом случае утром я уже сделал первый ход — рассказал на Совете, что артефакт сработал, и я нашел истинную. Виола как раз должна была «прибыть» в мой особняк. Логично же, что я сразу в столицу в свою резиденцию ее не потащу.

Специально не стал усиливать там охрану — как показал опыт, это бессмысленно. Да и Виола может за себя постоять. Зато увеличил количество разведчиков, которые распределились по окрестности, наблюдая за окружением. Посмотрим, какой ответный ход сделают враги.

Следующим шагом должна стать доработка артефакта по подавлению демонических источников, который Вит пытался продать демонам. К счастью, мы его нашли раньше.

Но доработка застопорилась. Поэтому приезд леди Иллидии пришелся как нельзя кстати. Эдгарн, которого я застаю в домике, говорит, что она в академии, как раз знакомится с лабораторией и всем оборудованием, чтобы скорректировать план или запросить необходимое.

Отлично, как раз там и обсудим.

Поднимаюсь по винтовой лестнице в самую высокую башню академии. Помнится, в выпускной год, когда я какими только методами ни пробовал выгнать из своих мыслей Эйви, пропадал в этой башне сутками. Там же научился обращаться с разными артефактами и понимать, как безопасно разрабатывать новые.

Сейчас самое время заняться тем же самым. Государственные дела не помогают отвлечься. Так, может, хоть работа руками спасет от этой непрекращающейся тоски, которая, кажется, способна лишить разума.

Дверь лаборатории открыта, оттуда слышится звук передвигаемой стремянки. Как же они похожи с Эйви. Та тоже в первую очередь хватала лестницу и лезла за книгами.

— Леди Иллидия, — захожу и замираю на пороге.

На меня своими большими чистыми глазами испуганно смотрит Эйви. Опять на лестнице. Она поджимает губы и сдержанно здоровается. Так и хочется плюнуть на все церемонии и вернуть все так, как было тем безумным утром, когда наши с драконом желания стали едины. Когда мир разделился на «до» и «после».

Но пока рано. Мне нужно время, даже если я знаю, что, упустив момент, могу уже никогда не вернуть истинную.

Пара ничего не значащих холодных фраз выбивают почву из-под ног. И не только у меня — Эйви неловко цепляется каблуком за юбку и падает. Оказываюсь раньше быстрее, чем успеваю подумать о том, что надо что-то делать.

Моя маленькая Эйвиола опять в моих руках. Дракон готов вырваться, схватить ее и унести. К себе. Навсегда. Потому что для него невыносимо быть рядом и знать, что она в любой момент может исчезнуть. Сбежать.

Ее дыхание сбивается, в глазах появляется испуг, и она пытается оттолкнуться. Дракон рычит так, что меня на секунду оглушает, приходится выпустить Эйви из рук, но уйти выше моих сил.

Чувствую ее беспокойство. Оно немного горчит, смешиваясь со страхом и неуверенностью. Испугалась, что могла упасть? Мне так и хочется сказать: «Не бойся, я рядом. Я буду твоей опорой и защитой». Но говорю иное:

— Тебе нужно быть аккуратнее, Эйви.

— А вам, Ваша Мудрость, стоит уже, наверное, заботиться о вашей новой невесте, — она отходит и обиженно поднимает подбородок.

Горгулья срань! Она уже знает! Ревность. Вот что еще плещется в ее эмоциях.

Дракон довольно рычит: «Ревнует. Моя!»

Банальная перебранка, полная живых, сочных эмоций, блеск в глазах Эйви, красные искусанные губы — все это напрочь лишает меня контроля. Впиваюсь в ее рот, жадно пью, пытаясь насытиться за все то время, что держал ее на расстоянии.

Но мне всего мало. Мало ее чуть слышных, но таких сладких стонов, мало ее будоражащих прикосновений. Хочу вжать ее в себя. Хочу снова сделать своей. Прямо здесь.

Чувствую ее ответное желание, то, как она отзывается на мои ласки. Ее вихрь эмоций сплетается с моим. Внезапно понимаю, что стена, которой она отгораживалась от меня, дает трещину…

Первым реагирует дракон и издает радостный рык. А потом доходит до меня. Нет. Это невозможно. Фавиус сказал… Головоломка начинает складываться.

— Эйви, — еле выдавливаю из себя я. Даже голос сел. — Ты мне ничего не хочешь рассказать?

Иррационально хочу, чтобы она подтвердила мои догадки. И в то же время отчаянно надеюсь, что Фавиус все же говорил правду.

Эйви растерянно смотрит на меня. Ну уж нет. Без ответа она не уйдет.

— Эйвиола, — нас прерывает и застает в весьма недвусмысленном положении леди Иллидия. — Простите, я вам помешала.

Конечно, помешали! И хоть Эйви пытается показать, что все хорошо, я не получил ответ на свой вопрос. Это злит. А еще злит понимание, что кто-то слил конфиденциальную информацию об «истинной» с Совета. Леди Иллидия очень воинственно что-то мне говорит, но внимание цепяется за окончание фразы:

— Как вы могли оставить ее в таком положении?

Бросаю взгляд на Эйви, которая вжимается в шкаф. Не хочу ее пугать, но я должен знать точно.

— О, Ваша Мудрость, — улыбаясь, в лабораторию входит профессор Пэрис. — Я как раз искал вас.

Он занял должность декана факультета Темных искусств уже после того, как я выпустился, поэтому мы не пересекались и были знакомы только постольку поскольку. Но, видимо, у него были свои каналы информации в Совете. Узнаю.

— По какому вопросу? — сдержанно спрашиваю я, желая поскорее разрешить совсем иной вопрос. Жизненно важный.

— Там к вам пришел гвардеец с каким-то срочным донесением. Сказал, что вопрос не терпит отлагательств.

Дракон требует ответа. Незамедлительно. Но точно не в присутствии проректора. Поэтому я отступаю и следую за ним по извилистым коридорам академии в ректорскую приемную.

Гвардеец, а если быть точным, то один из тех разведчиков, которых я оставлял у особняка, при моем появлении вытянулся по струнке. Я кивнул ему следовать за мной в кабинет ректора.

— Докладывай, — приказываю я.

— Ваша Мудрость, на особняк было нападение. Леди Виола ранена.

Глава 23. Суалийка

Я понимаю, что только появление проректора спасает меня от признания. Но, судя по взгляду Сайтона, он не считает, что вопрос закрыт. Да и намек Иллидии был вполне прозрачен.

Ладно, шило в мешке не утаишь. Это рано или поздно бы стало известно. Но сейчас я получаю отстрочку. Надолго ли? Долго ли Сайтон будет считать, что можно отложить этот разговор? И на что пойдет, чтобы получить ответы?

— То есть все-таки это ты жена генерала Бранда? — прерывает мои мысли Иллидия. — Я могла бы и сама догадаться.

Она садится на один из стульев и, наклонив голову к плечу, всматривается в меня. Могла бы догадаться? Что она имеет в виду?

Учитывая все предупреждения Джеральда и Вергены о том, что на меня может начаться охота, поведение Иллидии кажется странным и подозрительным. Мне нужно быть осмотрительней. Чувствую напряжение во всем теле на грани с тем, чтобы среагировать на опасность в любую минуту.

Да, Иллидия кажется очень понимающей и заботливой. Делает очень интересные предложения, но Вейн тоже казался милым.

— Бывшая жена, — отвечаю я и поправляю волосы хотя бы так, чтобы они не разваливались беспорядочными прядями. — И, как видите, уже не генерала.

— Это все лирика, — отрезает Иллидия. — Сейчас важно другое. Присядешь?

Она указывает на стул рядом, и я подхожу и напряженно присаживаюсь, стараясь инстинктивно держаться в стороне.

— Ты боишься, — Иллидия не спрашивает, утверждает.

— А разве у меня нет повода? — я, прищурившись, смотрю на нее и мну в пальцах юбку. — Вам бы самой подобные слова не показались настораживающими?

Иллидия пожимает плечами и оглядывается на дверь. Достает какой-то артефакт и поворачивает его половинки друг относительно друга. Он вспыхивает, я вижу в нем активацию потоков, и Иллидия кладет его на стол.

— Так говорить комфортнее, — она сама заметно расслабляется. — Начну немного издалека. О себе.

Ее взгляд становится немного грустным и затуманенным. Она смотрит вроде бы на меня, а вроде бы мимо.

— Я все детство провела в приюте, потому что меня нашли на пепелище поселения, заваленного телами. Не осталось никого. Меня дразнили и унижали из-за того, что я имела очень посредственную магическую силу. А потом преподаватели открыли мою способность к артефакторике. У меня был шанс учиться в престижнейшем колледже, но… и тут я кому-то помешала. Впрочем, сложись все иначе, я бы не была тут и не знала бы, кто я.

В ее голосе столько тоски и невыплаканных слез. Неужели до сих пор не пережила? Ведь, как я понимаю, это все уже далеко в прошлом.

— Уже взрослой я узнала, что это было за поселение и кто я, откуда мои способности, — она пожимает плечами и снова берет меня за руку. — В ту ночь вырезали все поселение суалийцев. Нас почти не осталось…

Что? Я моментально вскидываю голову и подаюсь навстречу Иллидии.

— Вы хотите сказать…

— Да, Эйвиола, я тоже суалийка. И Эдгарн несколько лет отчаянно искал следы тех, кто еще мог остаться в живых после той резни. Среди них оказалась твоя мама, — Иллидия улыбается. — Ты не представляешь, как нам пришлось изворачиваться, чтобы попасть сюда, чтобы я могла встретиться с тобой.

Это оказывается шоком, хотя и приятным. Я всматриваюсь в глаза Иллидии, в черты ее лица. Ничего похожего… Ну, разве что обе темноволосые, с тонкими запястьями, у обеих низкий магический потенциал и тяга к артефактам. Но мало ли таких?

— А еще у тебя есть родимое пятно на пояснице, — как будто прочитав мои мысли, говорит она. — Полумесяц.

Мои губы вытягиваются в форме буквы «о». Рука тянется к пояснице: там действительно есть такая родинка.

— Я приехала просто повидаться с тобой, понять, что я действительно не одна в этом мире, — она молчит и поджимает губы. — Но меня немного расстраивает ситуация, в которой ты оказалась.

Я хочу ее прервать, сказать, что я обязательно разберусь с этим сама, но она поднимает ладонь, останавливая меня.

— Погоди, не говори ничего. Мое дело предложить, а дальше думать тебе, — Иллидия заглядывает прямо в глаза и спрашивает. — Хочешь поехать с нами?

Глава 24. Признание

Предложение звучит… неожиданно. Впрочем, как и вся информация только что вываленная мне. Получается, что Иллидия — мой единственный, можно сказать, родственник. Ну, если не брать моего брата, конечно.

Мысль о брате заставляет меня нахмуриться. Зачем он сбежал? И, главное, куда? В детстве, хоть у нас и были разные матери, мне казалось, что мы близки, что он меня отлично понимает.

А потом в какой-то момент будто все перевернулось вверх ногами. Особенно сильно он отдалился после того вечера, когда Сайтон поцеловал меня. Понятия не имею, что там произошло между ними, но я после этого ни с Сайтоном, ни с Витом нормально не общалась.

— Эйвиола, — выводит меня из раздумий Иллидия. — Я понимаю, что это мое предложение может быть несколько неожиданным, но я очень хочу, чтобы ты над ним подумала. И… перестань уже мне выкать, меня это смущает. Не настолько уж я и старше тебя.

Это ее замечание окончательно разрушает напряжение, царящее в лаборатории. Иллидия выключает артефакт, который до этого активировала, хлопает себя по коленям и встает.

— Что ж, тогда давай за работу, — она деловито осматривается. — Надо понять, что мы им можем показать такого, чтобы впечатлить и убедить в своей гениальности. А мы ведь гениальны, правда?

Я тихо смеюсь, глядя на то, с какой придирчивостью она изучает содержимое шкафов и время от времени недовольно цокает языком.

— Смейся-смейся, а вот как малыш появится, так будешь десять раз хранение артефактов на безопасность проверять, — как бы вскользь замечает она. — Они, мало того, в разы сильнее своих папаш получаются, так еще и с нашим артефакторным даром. Их же не удержишь от проказ!

Я застыла как вкопанная.

— Сильнее отцов? То есть… это какая-то закономерность? — пытаюсь понять я.

— Погоди, а ты, что же, об этом и не знаешь? — она отрывается от рассматривания шкафов. — Тебе мама не рассказывала?

Я тяжело вздыхаю икачаю головой.

— Более того, отец тщательно скрывал, что я суалийка и не давал учиться артефакторике. Мне сказали, что это потому, что я такая уникальная и мной могли просто воспользоваться как инкубатором для усиления потомства.

— Хм… Разумно, но все равно жестоко, — Иллидия мотает головой. — Ну, теперь ты в курсе. Я тебе даже нашу книгу покажу, когда к нам приедешь. Там столько всего интересного!

Она начинает рассказывать, что в этой книге можно найти, а я пытаюсь все запомнить, но многое пока что для меня сложновато.

— Леди, — в лабораторию возвращается проректор. — Думаю, вы здесь уже все рассмотрели, предлагаю пройти ознакомиться с учебными аудиториями и подписать контракт.

Иллидия прячет свою восторженную деловитость за маской серьезности и идет следом за профессором Пэрисом. Я следую за ними. Мы обходим несколько огромных учебных аудиторий, в которых наверняка помещается не меньше пары сотен студентов разом.

Я не могу сдержать восторга и как же мне жаль, что мне не довелось здесь учиться. Интересно, а в академии Иллидии и Эдгарна такие же аудитории?

Мы проходим в просторный кабинет проректора, и он протягивает нам наши трудовые контракты.

— Если вы не против, то с леди Эйвиолой мы тоже хотели бы заключить договор, потому что, сами понимаете, риски большие, — будто извиняясь, говорит проректор.

— Конечно, — кивает Иллидия. — Только давайте внесем кое-какие правки. Прошу сделать так, чтобы договор леди Эйвиолы можно было расторгнуть только по ее личному желанию или с моим согласием.

— Но… — удивленно распахнул глаза проректор. — А как же увольнение за нарушения разного рода.

— Беру за это ответственность на себя, — отвечает Иллидия и непререкаемо смотрит на профессора Пэриса.

Я не понимаю, какая ей в этом выгода. Странно все это. Но, с другой стороны, это же не связывает меня. Если я захочу уволиться, я смогу это сделать.

На этом и порешили. Мы ставим свои магические подписи и выходим во двор академии.

— Что ж, я пойду прогуляюсь, — говорит Иллидия. — Обожаю академии, тут всегда столько жизни… И столько отчаянных поступков!

Она улыбается, будто в этот момент сама становится частью этой студенческой жизни.

— Если вдруг встретишь Эдгарна, отправь его в сторону парка, а там он уже найдет меня, — она бросает взгляд на руку, из-под рукава которой виднеется черная вязь. — Метка никогда не подводит.

Мысленно касаюсь своей метки на груди. Надо же, эти драконы еще и метки разные имеют. Нет бы однотипные у всех были.

Киваю Иллидии и иду в домик. Все же слабость дает о себе знать. Вместе с этой мыслью возвращается беспокойство о том, что Сайтон догадывается о беременности. Что он теперь будет делать? Заставит избавиться от ребенка? Чтобы не путала карты с его историей насчет истинной.

Или дождется, пока я рожу и заберет его? Сердце замирает, когда я хоть на мгновение об этом задумываюсь. Не хочу. Страшно.

Дохожу до своего домика, скидываю легкую накидку и обувь и с радостью иду босыми уставшими по прохладному гладкому полу. Поднимаюсь в свою спальню. Все-таки здесь уютно. Не так весело, как в розовой спальне дракона, но все же очень по-женски. Текстиль весь в светло-персиковых тонах и с мебелью из светлого дуба.

Присаживаюсь у окна на стул и облокачиваюсь руками на подоконник.

Как-то все закрутилось лихо со дня свадьбы и никак не раскрутится. Только обороты набирает. Сначала Вейн, потом неожиданная беременность, потом эти покушения и опасность.

Голова идет кругом от того, что я не знаю, как мне быть. Как обезопасить себя и не бередить так и не зажившие раны сердца?

Сквозь свою задумчивость и шум с улицы слышу чьи-то шаги на лестнице. Сразу же напрягаюсь. Это точно не Вергена — та ходит почти бесшумно. Джер?

Тянусь за подсвечником — крепче него все равно ничего в поле зрения не попадает. Спрятаться бы куда-то. Да некуда и не успею уже. Ручка двери поворачивается, я затаиваю дыхание и тут же облегченно выдыхаю. Сайтон.

— Вам не кажется, что просто так заходить в дом незамужней леди неприлично? — ставя подсвечник на стол «приветствую» бывшего я. — Особенно помолвленного с другой мужчине.

Ох, меня чуть не снесло ураганом из эмоций Сайтона. Я даже не смогла различить, что это за чувства, но осадок после них остался неприятный. Такой, от которого рвано бьется сердце.

— Эйви, отвечай прямо и без увиливаний. Ты беременна?

Я поднимаю подбородок, сжимаю кулаки и отвечаю.

— Да.

Глава 25. Невыносимый драконище

Я вижу, как сжимаются его зубы, как пульсирует жилка на виске. Слышу, каким тяжелым и жестким становится его дыхание. И чувствую взрыв разочарования и боли.

Эти эмоции отзеркаливаются во мне и вызывают справедливый гнев. А что он хотел?

— Но знаешь, что? — я прищуриваюсь и делаю шаг на него. — Мне все равно, нужен тебе этот ребенок или нет. Он мой. Не собираешься его признавать — не надо! Я сама смогу!

— И Джер знал об этом? — практически рычит Сайтон.

Я киваю, а сама понимаю, что Джеральду может неплохо достаться за то, что он сохранил мою тайну. Мне стыдно, что я его подставила.

— А Фавиус? Он знал? — теперь он делает ко мне шаг.

— Да, Сайтон, — твердо отвечаю я. — Он был у меня как раз перед твоим «триумфальным» возвращением, подтвердил мои подозрения. Какая же я дура!

На меня накатывает такое отчаяние, что я готова расплакаться. Закрываю глаза рукой и отворачиваюсь от Сайтона.

— В какой горгульей заднице были мои мозги, когда я доверилась тебе, когда поверила, что ты способен на чувства? Ведь уже однажды наплевал на маленькую глупую девочку, — я уже не могу сдержать своих эмоций и выплескиваю их все вслух. — Но не-е-ет! Мне надо было наступить в это дерьмо еще раз!

Он бесшумно оказывается вплотную к моей спине, касается плеча, спускается, едва дотрагиваясь пальцами, к моей ладони.

— Если ты думаешь, Сайтон, что мне от тебя хоть что-то нужно, то зря, — пытаясь унять нервную дрожь, шепчу я. — Я справлюсь с ребенком и без тебя. Найду способ и обеспечить, и воспитать. Собираешься строить новую семью — делай это. Не лезь в мою жизнь.

От его дыхания по телу бегут мурашки. Закрываю глаза, заставляю себя глубоко дышать и сдерживаюсь от того, чтобы прижаться к его широкой груди. Между нами будто бы натягивается невидимая струна, которая связывает нас.

Рука Сайтона отрывается от моей, и через миг я чувствую легкое ее прикосновение на моем животе. Вздрагиваю, а от места касания в разные стороны начинает разливаться тепло и спокойствие. Ненадолго.

— Поздно, моя маленькая Эйви, — хрипло говорит он. — Слишком поздно. Собирай вещи, ты едешь со мной в столицу.

Что?! Если бы я была огненным магом, я бы вспыхнула тут же.

— С чего ты так решил? — восклицаю я и будто бы слышу звук, как струна лопается.

— Потому что так нужно, — Сайтон отшагивает от меня и будто отгораживается ледяной стеной.

— Кому? — поворачиваюсь и, вздернув подбородок, смотрю на него.

— Всем, — кратко отвечает он. — Твою беременность будут наблюдать лучшие лекари государства.

— Которым ты доверяешь так же, как Фавиусу? — Сайтон меняется в лице, потому что я попадаю в самую точку.

— Ты и мой будущий ребенок будете рядом со мной, под моей личной защитой, — холодно констатирует он. — Иди, собирай вещи.

Значит, ребенок. Решил, что наследник ему все же нужен? А я должна буду находиться рядом с ним все это время и наблюдать, как он милуется с этой своей «истинной»?

— Нет, Сайтон, — ухмыляюсь я. — Не все делается только по твоей указке. Я подписала трудовой контракт с академией.

— Это не проблема, — он ведет плечом. — Мы расторгнем его. Академия подчиняется мне.

— Увы, — мои губы растягиваются в победной улыбке, и я поражаюсь дальновидностью Иллидии. — Мой договор можем расторгнуть только я и леди Иллидия. И уверяю тебя, ни одна из нас этого не сделает.

Я будто бы слышу рык, но не могу понять, это Сайтон или его дракон.

— Ты будешь находиться рядом со мной, это не обсуждается.

Он делает шаг ко мне и на мгновение зависает в миллиметре от моих губ. Дыхание сбивается, я закрываю глаза и замираю. А спустя пару секунд слышу удаляющиеся шаги по лестнице. Аргх! Невыносимый драконище!

После этого напряженного разговора меня весь вечер мучит тревога и раздражение. Какой реакции он хотел, если он, не моргнув глазом, разорвал наш брак? Или… он его разорвал именно потому, что узнал, что я не забеременела? Мне теперь что, сидеть и спокойно дожидаться того момента, когда он заберет у меня ребенка, а саму меня отправит куда подальше?

Ну уж нет. Завершу тут контракт с академией, а потом уеду с Иллидией. Если меня и подстерегает где-то опасность, то именно здесь, в этой стране. Там я смогу совершенно спокойно жить, не оглядываясь по сторонам и не ловя на себе взгляды, как «неудавшаяся жена правителя».

И радует, что, по крайней мере, в академии я смогу спокойно провести оставшееся время. Не будет же Сайтон каждый день сюда просто так мотаться? Это же вызовет подозрение, ведь у него же «истинная».

С этими мыслями я и ложусь спать. Кажется, что я не смогу заснуть, так сильно я эмоционально переживаю, но нет. Отключаюсь, как только голова касается подушки, и открываю глаза только утром, когда сквозь окно проникают золотистые лучи солнца, выхватывая в воздухе белые кружащие пылинки.

Удивительно, но с утра мне намного легче, чем было раньше. Я даже умудряюсь съесть омлет, приготовленный Вергеной, что вызывает у нее одобрительную улыбку.

Что ж, видимо, день обещает быть хорошим. Тем более, первый рабочий день!

Специально гоню прочь все мысли о Сайтоне, но они никак не желают уходить. Так. Надо настроиться — мне не стоит волноваться. А спокойно думать об этом невыносимом драконе я не могу.

Выхожу из домика и иду уже знакомыми дорожками к входу в академию. Студенческий улей уже жужжит вовсю. Но что-то в этом меня настораживает.

Адепты друг другу наперебой передают какую-то новость. Я сначала стараюсь не придавать этому особого значения — мало ли что могло так удивить студентов. Может, экзамен новый ввели. Или вообще они рады тому, что Иллидия с Эдгарном приехали.

Но чем ближе я подхожу к академии, тем отчетливее я слышу упоминания ректора. А ведь его же вчера не было!

Я будто невзначай останавливаюсь у одной из групп, чтобы подслушать суть новости. А она оказывается простой и в то же время неожиданной для меня, разрушающей все надежды на спокойную жизнь.

Глава 26. Сайтон. Разговор

На мой особняк, в который прибыла Виола, напали демоны. Почти сразу же, как она переступила порог. То есть во-первых, в моем ближайшем окружении, которому я успел рассказать о своей «истинной», кто-то связан с демонами. Во-вторых, демоны повелись на ту лазейку, которую я оставил для них в защите. А, значит, изучали уязвимые места. Значит, это все-таки они и все их заверения о «мире и дружбе» наглая ложь.

Виола пострадала, но смогла взять в плен одного нападавшего. А разведчики выяснили, что следы ведут к западным долинам. Туда, где больше всего сосредоточено источников демонической энергии. Я начинаю примерно понимать их план. Не первый раз они предпринимают попытку распечатать их. Но без моей, то есть Правителя, магии у них ничего не выйдет.

Видимо, для них истинная Правителя — отличный вариант влияния на него, чтобы добиться нужного решения. Остается непонятным только то, почему они убивали их? Неужели все Правители так легко отказывались от своих любимых на благо страны? Не может такого быть.

Но, орочий потрох, уже никого не спросишь, а записей об этом разумно не оставляли. Потому что это подтверждало бы уязвимость Правителей и страны.

Перед глазами встает образ Эйви. Недовольный блеск в глазах, упрямо сомкнутые губы, которые хочется целовать и сжатые кулачки. Как будто она ими сможет себя защитить. Только я могу защитить от внешней угрозы. А от самого себя не смог…

Я должен точно знать, солгал ли мне Фавиус. Действительно ли то, что почувствовал дракон — правда.

Спрыгиваю с балкона и трансформируюсь. Да, не солидно для Правителя, но сейчас время важнее.

Гаргулья задница! Мне бы сидеть в своей резиденции, как это делал старый дракон, а не летать на своих крыльях. Но он и не уберег истинную. А я… Сделаю что угодно, чтобы с Эйви ничего не случилось. Особенно, если…

Дракон радостно рычит и ускоряется, ловит крылом попутный ветер. Естественно! Он летит к своей истинной. Он не боится, он жаждет встретить Эйви и узнать, что она беременна. Он не понимает, что это опасно для истинной. Но я-то понимаю.

Добираюсь до академии, мне кажется, быстрее, чем если бы прыгал несколькими порталами. Надо развивать этот способ перемещения. Сделаю это, но только после того, как пойму, что Эйви в безопасности.

Защита академии магически сканирует меня и беспрепятственно пропускает. Чужаков не пропустит. Спалит в воздухе плетением драконьего пламени.

Домик Эйви нахожу с такой же легкостью, как если бы я сам там жил. Она на втором этаже. Растеряна, в сомнениях. Как же мне хочется заключить ее в свои объятия, отогреть, успокоить.

Практически бегом поднимаюсь к ней, открываю дверь. Эйви заметно расслабляется, видя меня, и ставит подсвечник на стол. Серьезно? Пытается им защититься?

— Эйви, отвечай прямо и без увиливаний. Ты беременна? — без предисловий задаю вопрос, зная, что она может вновь попытаться уйти от ответа.

Ее «да» звучит как раскат грома даже несмотря на то, что я готовился это услышать. Обжигающая, ядовитая драконья эйфория растекается по венам. Уже заранее ненавижу себя. Убийца.

Об этом знал Джеральд, об этом знал Фавиус, так какого демона последним об этом узнаю Я?! Отчаяние. Терпкое, горьковатое, как полынь, отчаяние окутывает коконом. Не мое — ее. И при этом она еще не знает о проклятье. Я должен ей сказать.

Подхожу к Эйви со спины. Неимоверно хочу прижать ее к себе, но позволяю лишь едва заметное касание. Но даже от него ощущения сильнее, чем от объятий других девушек. Как можно эти ощущения с чем-то вообще сравнить?

— Если ты думаешь, Сайтон, что мне от тебя хоть что-то нужно, то зря, — натужно говорит Эйви. — Я справлюсь с ребенком и без тебя. Найду способ и обеспечить, и воспитать. Собираешься строить новую семью — делай это. Не лезь в мою жизнь.

Строить новую семью? Оставить ее наедине со всеми проблемами, в которых виноват я? Хорошего же она обо мне мнения. Дракон явственно чувствует малыша. Я неосознанно касаюсь живота Эйви, и меня будто молнией прошибает.

Моя истинная. Мой ребенок. Моя семья. Порву, испепелю, уничтожу любого, кто рискнет угрожать. К демонам разрушу это проклятие. Не отдам никому. Даже смерти.

— Собирай вещи, ты едешь со мной в столицу.

Она отступает от меня, гордо расправляет плечи и воинственно смотрит на меня. Эйви не была бы Эйви, если бы не показала зубки. Да и эта прибывшая суалийка оказалась не так проста. Они заключили практически нерасторжимый контракт с академией. Как проректор пошел на это? Сглупил?

Впрочем, неважно. Я все равно добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило. Даже если мне придется немного временно сменить профиль деятельности…

— Ты будешь находиться рядом со мной, это не обсуждается, — предупреждаю я и делаю шаг к Эйви.

Удерживаю себя буквально в доле секунды от поцелуя и заставляю покинуть домик. Иначе эта встреча закончится совсем не так, как я предполагал.

Снова взываю в небо. Остается один единственный вариант, чтобы понять, что делать с проклятием. Лечу навстречу заходящему солнцу и уговариваю дракона быть быстрее. Мне предстоит встреча, которую я оттягивал долгие годы. Разговор с тем, кого я хотел бы любить всей душой, но от которого видел только холодность и равнодушие. Но если у кого и есть ответы, то только у него.

До одинокого особняка далеко в горах добираюсь, когда в ущельях уже непроглядная темнота. Никогда не понимал, зачем нужно было менять дом в долине реки на этот угрюмый и одинокий.

Спускаюсь по большой спирали, надеясь только на драконье зрение, и трансформируюсь, надеясь, что он дома один. Поднимаюсь по черным замшелым ступеням и вхожу в высокие деревянные двери, оплетенные искусно выкованными чугунными завитками.

Миную едва освещенный холл, так и не встретив никого из прислуги. Неужели и этих всех выжил? Остался наедине с этой змеей и живет в дыре.

— Не ожидал я таких гостей, — с еле заметной пренебрежительной улыбкой ко мне выходит тот, кого я избегал несколько лет. — С чего это сам Правитель решил почтить своим присутствием отшельника?

Такой же статный, широкоплечий, с той же властностью в каждом движении. Заметно постарел. И хоть он старательно скрывает, болезнь одиночества подтачивает его, даже несмотря на то, что он женат.

— Может, когда-то придет время, когда ты сможешь смотреть на меня без этого обвинения во взгляде? — спрашиваю я, пытаясь подавить желание улететь сейчас же. — Папа.

Он кривится от этого слова. Хотел бы забыть об этом, хотел бы, чтобы я никогда не появился на свет. Но, как и я, допустил ошибку. Только вместо того, чтобы заранее полюбить своего ребенка, он делал все, чтоб от меня избавиться. Даже договор с демонами заключил. Это я уже потом узнал.

— Ты только за этим прилетел? — взгляд отца темнеет. — Тогда можешь убираться отсюда.

Он разворачивается, чтобы уйти, но мне нужна информация.

— Моя истинная беременна.

Ответом мне служит низкий, разрушающий тишину дома смех. Отец разворачивается ко мне и насмешливо, удовлетворенно смотрит на меня.

— И как? Уже рад, что скоро ее у тебя заберет вечно плачущий, сморщенный комочек? Что твой дракон будет рваться сам и разрывать тебя на части?

— Я готов его любить и оберегать не меньше, чем саму истинную, потому что в нем останется она.

Отец напрягается и меняется в лице, будто мои слова режут его как лезвие ножа.

— Щенок… — сквозь зубы цедит он. — Что ты хочешь?

— Расскажи все, что ты знаешь о проклятии. Я не нашел информацию о нем нигде, иначе бы ты меня не увидел.

Он щелкает пальцами, и в углу холла вспыхивает камин. Отец кивает на кресла рядом, и сам садится в одно из них, вытягивая ноги.

— Однажды жил очень одаренный магически, но слишком заносчивый дракон. Он соблазнил юную ведьму и даже женился на ней.

Еще один щелчок пальцев, и в руке отца бокал с бордовой жидкостью. Он делает большой глоток и равнодушно продолжает.

— Но ему повезло. Или не повезло, кто знает? — отец хмыкает. — Он встретил истинную, и, конечно же, ведьма осталась за бортом семейного счастья. Она умоляла не оставлять ее. Но дракон был одержим идеей передать свою магию потомству, а с ведьмой это было невозможно. Обиженная ведьма — страшный противник, ты знал? Так вот, она прокляла весь род дракона. С тех пор первенец всегда мальчик, которому передается вся сила отца. Но истинная в родах обречена на смерть.

Эту историю от начала до конца я слышу впервые. Впервые я понимаю, за что наказали всех мужчин нашего рода. За гордыню, высокомерие и спесь. За то, что они могли ценить только то, что интересно им. Неужели я такой же?

— И… Должно же быть условие, чтобы снять проклятие? — сквозь зубы спрашиваю я.

Он с превосходством и глубоким удовлетворением от моих чувств припечатывает:

— Был единственный способ — получить прощение ведьмы. Но она давно мертва. Так что не надейся — наше проклятье снять невозможно. Твоя истинная умрет.

С этими словами отец встает из кресла и уходит.

Глава 27. Ректор

Я снова вслушиваюсь в чужие сплетни и буквально скрещиваю пальцы, чтобы это было неправдой. Чтобы мне послышалось. Но какой там!

— Вы только представьте! На месте ректора сам Правитель! — восторженно верещит одна из адепток. — А еще до сих пор не объявили, нашли ли его истинную. Это же такой шанс! Бывшую он свою куда-то сплавил, а новой еще не обзавелся.

— Да… — мечтательно подхватывает вторая. — Говорят, его до этого пару дней уже тут видели. Слушайте! А может, ему артефакт на академию указал, он тут и ищет?

— Я бы предпочла думать, что он ее еще не нашел. Даже в любовницах у него побывать и то…

Дальше этот бред я слушать не могу. Иначе просто тут же готова высказать все, что я думаю про «сплавленную» бывшую, его поиск истинной и вообще том, что этот невыносимый драконище решил «внезапно» заменить ректора.

Ну ведь специально же, да? Он же сказал вчера, что я все равно буду рядом с ним? Какого демона вообще?

Иду, яростно вбивая каблуки в каменный пол. Я даже напрочь забываю о своей слабости, настолько я возмущена. Адепты, проходящие мимо даже оборачиваются на меня. Может, побаиваются моего вида? Правильно делают. Если я снова услышу какой-то бред про Сайтона и его «истинную», точно добра от меня пусть не ждут.

Уже знакомой дорогой миную галереи и лестницы, взбираюсь по последней винтовой и с громкими возмущениями влетаю в лабораторию.

— Иллидия, ты представляешь, этот несносный тиран считает, что ему можно все, и решил меня и тут достать!

— И вам доброе утро, леди Эйвиола.

Торможу в дверях, застыв от неожиданности. Сайтон стоит вполоборота рядом с Иллидией и с немного ироничной улыбкой смотрит на меня. Горгулья ж задница! Я кричу на всю лабораторию, а он здесь! Я настолько была погружена в свои эмоции, что даже не почувствовала Сайтона.

Хотя какая разница. Он прекрасно знает все, что я о нем думаю. Ничего нового из моих слов не почерпнул.

— Эйвиола, Его Мудрость решил, что объединить наши знания было бы хорошо для обеих сторон. Поэтому он будет периодически приходить к нам для экспериментов, — загадочно переводя взгляд с меня на Сайтона и обратно, говорит Иллидия. — Надо будет только утрясти время, чтобы это было вне моих занятий и, соответственно, не мешало Правителю выполнять свои основные задачи.

Я поджимаю губы, стряхиваю с себя оцепенение от неожиданной встречи, и выпрямляюсь.

— Считаю, что это действительно будет прекрасный опыт для вас, как мастеров-практиков, и выгода для обеих стран, — спокойно, не проявляя то, что во мне все еще бурлит раздражение, высказываю свое мнение. — Я была бы благодарна, если бы вы предупредили потом меня о вашем графике, чтобы это время я могла потратить на библиотеку.

Сайтон полностью разворачивается ко мне и делает шаг вперед.

— Похвально, что вы не хотите время тратить впустую, — говорит он.

Но почему я слышу в его словах подвох?

— Спасибо, ваша Мудрость.

— Да. Но у вас же, насколько я помню, заключен трудовой контракт с академией, согласно которому вы должны помогать леди Иллидии?

Он делает еще шаг ко мне. Чувствую, к чему он клонит. Драконище. Мой аргумент и против меня!

— Да, — цежу я, сжав зубы.

— Значит, я все правильно понял, — довольно кивает Сайтон и приближается ко мне почти вплотную. — У меня есть, конечно, вопросы по поводу пары пунктов контракта, но я задам их профессору Пэрису. А в ваши обязанности входит помощь в лаборатории во время экспериментов, поэтому ваше присутствие будет обязательно.

Ну вот и припечатал. Как обычно. Все решил за меня. А теперь и не только за меня, получается.

Сжимаю кулаки, пытаясь унять раздражение, прячу его под маской напускной холодности. Чего он от меня хочет? Чтобы я была покорной овечкой? Хорошо. Значит, буду соглашаться на его требования. Но только те, что касаются работы. Все остальное его совершенно не касается.

— Как скажете, ваша Мудрость, — ледяным тоном говорю я.

Вижу, как дергается у него щека от недовольства.

— А сейчас я хотел бы уточнить кое-что по вашему расписанию как вольного слушателя лекций. Следуйте за мной в кабинет, — так же серьезно как я, говорит Сайтон.

Я смотрю на Иллидию с безмолвной просьбой помочь мне.

— Ваша Мудрость, мне леди Эйвиола сейчас нужна, — говорит она. — У меня через два часа мастер-класс для выпускного курса.

Сайтон останавливается на секунду, что-то обдумывает, а потом отвечает:

— Получаса на подготовку темы хватит. Леди Эйвиола успеет вернуться, — и выходит.

Иллидия гневно сводит брови, собирается выдать недовольную тираду, но, похоже, Сайтона сейчас не прошибешь ничем. Я машу рукой, мол не переживай, разберусь с этим самодуром и следую за драконом.

Мне кажется, что Сайтон уже должен был далеко уйти — с его-то длиннющими ногами! Но буквально выйдя из лаборатории, наталкиваюсь на его крепкое тренированное тело.

— Будьте внимательнее, леди Эйвиола, — он приобнимает меня за талию и смотрит прямо в лицо. — Так и оступиться на лестнице можно. Это очень опасно, особенно в вашем положении.

А потом в мгновение берет на руки и легко, будто я пушинка, спускается по винтовой лестнице и только тогда опускает.

Остаток пути он идет даже не оглядываясь, но я точно знаю, что он контролирует, что я рядом. Он чувствует меня. Как и я его.

С удивлением замечаю, что мы приходим к тому самому кабинету, в котором он встречал нас в день прибытия в академию. Все тот же стол, те же шкафы, уставленные книгами о проклятиях. Так это его кабинет? Личный? В академии?

Сайтон по хозяйски заходит и садится за стол, приглашая меня присесть в мягкое напротив. Я останавливаюсь у дверей.

— Ваша Мудрость, вы сказали, что надолго меня не задержите.

— Не планирую. Но нам уже давно пора нормально поговорить, — он устало откидывается на спинку кресла. — Присядь, пожалуйста.

— Вы хотели дать мне расписание, — упрямо напоминаю я.

— Нет, Эйви. Я хотел поговорить о другом.

— Тогда я пойду работать, — разворачиваюсь к двери.

Она захлопывается прямо передо мной, раздается щелчок замка.

Глава 28. Поздно

— Мы поговорим, — твердо говорит Сайтон. — Я слишком долго откладывал.

Медленно разворачиваюсь и прожигаю дракона взглядом. Шаг, еще один шаг, еще… Дохожу до стола и опираюсь на него ладонями.

— Ты откладывал? — спрашиваю я. — Может, я теперь тоже могу отложить? Или решаешь только ты?

— Не можешь, — отрезает он и тоже встает, опираясь на столешницу со своей стороны. — Поздно.

Мы оказываемся нос к носу. Два упрямца. Похоже, мне придется признать, что метки истинности даруются не просто так. Сверлим друг друга взглядами и молчим, сжав челюсти.

Я сдаюсь первая, сажусь в кресло и откидываюсь на спинку. Гнев отступает, оставляя после себя усталость в мышцах, как будто я все это время была напряжена и готовилась защищаться.

Сайтон выходит из-за стола, подходит к секретеру и берет высокий графин с него. Я смотрю, как из графина в стакан льется оранжевая немного густоватая жидкость, и чувствую, что нестерпимо хочу пить.

По кабинету распространяется соблазнительный аромат спелых апельсинов.

— Держи, — Сайтон протягивает мне стакан, а я не понимаю, как при том, что он понимает мои желания раньше меня, может так со мной поступать? Как он мог не знать, что я беременна, не почувствовать этого?

С невероятным удовольствием выпиваю почти половину стакана и ставлю его на стол.

— Что ты так жаждал обсудить? — понимаю, что достаточно успокоилась уже и готова его выслушать. Ну, по крайней мере, пока.

Он садится за стол и сцепляет руки в замок, опираясь локтями на столешницу. Его глаза неотрывно следят за мной, будто он боится, что я в любой момент вскочу и уйду. В его душе просто океаном разливается боль, досада и невероятное чувство несправедливости.

— Этого ребенка не должно было быть.

Вот так вот, одной фразой он вышибает из меня весь мирный настрой. Я с силой сжимаю подлокотники и набираю воздух в легкие, чтобы высказать все, что я об этом думаю.

Но он поднимает руку, не давая даже начать.

— Не в том смысле, о котором ты подумала. Я не должен был… — он осекается, но потом продолжает. — Я не должен был спать с тобой. И что бы в твою прекрасную голову сейчас ни взбрело, выкинь. Потому что все не так, как ты подумала.

Я поднимаю бровь, уставившись на него в ожидании.

— И как же?

— Я хотел тебя с… того самого поцелуя в домике. Но не должен был, — сцепив зубы говорит Сайтон. — Потому что истинная. Потому что весь мой род проклят.

Я усмехаюсь и качаю головой. Ему трудно. Я не только вижу, но и чувствую, что ему трудно говорить. О чем?

— Чем? Тем, что вы легко втаптываете чужие жизни в грязь?

Его взгляд становится таким мрачным и тяжелым, что меня будто вдавливает в кресло.

— Все истинные нашего рода умирают, как только младенец появляется на свет. Поэтому у нас всегда только один ребенок. Только мальчик. Одаренный магией и способностями, но навсегда лишенный материнского тепла.

Смысл его слов не сразу доходит до меня. Я хмурюсь, скольжу глазами по книжным полкам: теория проклятий, проклятия ведьм и колдунов, ритуалы по снятию проклятий на крови…

Я еще пытаюсь осознать все, что он мне сказал, как он продолжает, будто выносит приговор:

— И это проклятие нельзя снять.

Кладу руки на живот, будто обнимая малыша. Если верить Сайтону, то мне никогда не приведется этого сделать. Я не услышу его крика. Я не увижу его первых шагов. Ничего из того, о чем я уже успела помечтать не будет. Все из-за какого-то проклятья, о котором Сайтон «забыл» упомянуть.

— Ну, да, это же такие мелочи. Да, Сайтон? — я встаю и на ватных ногах иду к выходу. — Самое правильное решение было откладывать разговор до последнего. Самое гениальное!

Поговорили. Очень вовремя.

— Погоди, Эйви, — почти у самой двери меня настигает Сайтон и сжимает в своих объятиях. — Ты теперь понимаешь, почему ты должна быть рядом?

Чувствую прикосновение его чуть колючей щеки на виске, слышу тяжелые удары сердца.

— Понимаю. Из-за ребенка, — горько усмехаюсь я. — Без матери, но хотя бы с отцом. Наследник правителя же как-никак…

Он разворачивает меня к себе лицом, обхватывает мои щеки ладонями и смотрит прямо в глаза.

— Я не позволю этому случиться с тобой, — он говорит это твердо, решительно.

— Ты уже сам сказал, Сайтон, — убираю его руки и делаю шаг назад. — Поздно.

Дергаю за ручку, забывая, что замок закрыт. Раз, другой…

— Открой уже это демонов замок, Сайтон! — бросаю я ему.

— Я не могу тебя отпустить в таком состоянии.

— Иди ты в горгулью задницу со своими решениями!

Замок щелкает, и я выскакиваю из кабинета.

Глава 29. Библиотека

Горгулья задница. Готова была услышать многое: что Сайтон женится второй раз, что ему этот ребенок как бельмо на глазу, что он хотел бы меня отправить в какой-нибудь укрепленный монастырь и закрыть там.

Но то, что мне остается жить чуть больше полугода, что я умру еще до того, как пойму, как это, быть мамой, что не смогу подарить свою любовь ребенку… Этого я точно не ожидала.

Он знал. Он с самого начала знал, что на его роде проклятие. Когда он узнал об истинности, то сделал мне больно, потому что не хотел для меня такой судьбы? Какого же демона тогда он спал со мной? К чему это было?

Еще потом вместо того, чтобы нормально поговорить, пошел окольным путем и спросил врача про беременность! Дурак! Какой же он упрямый дурак! Да, уже ничего было бы не изменить, но… Я бы знала, что я ему нужна.

С этими мыслями я добираюсь до лаборатории. В ней уже стоит тихий гул от того, что работает пара артефактов, которые Иллидия собралась показывать адептам.

Как только я переступаю порог, воздух пронзает яркая молния и по кабинету расползается грозовой, щекочущий нос, запах.

— Ух, кто-то очень и очень зол, — Иллидия отключает один из артефактов. — Зато проверили, что артефакт точно работает.

— Если он показывает, что я хочу сделать с одним очень определенным драконом, то да, работает! — рычу я, подхожу к окну и прислоняюсь лбом к холодному стеклу.

Под нами опять облака и за ними ничего не видно. И будущее у меня сейчас такое же туманное.

Иллидия подходит и аккуратно приобнимает меня за плечи. От этого простого действия становится так хорошо, что что-то внутри меня лопается, и из глаз сами собой начинают литься слезы.

— Ну, Эйви, не плачь. Эти драконы… Они все невыносимые!

Я киваю и утыкаюсь ей в шею, тоже обхватывая Иллидию руками. Она пахнет немного терпко и свежо, но в то же время сладко. Как будто я сижу в цветущем парке, где только что покосили траву.

Мне уютно и спокойно в ее объятиях. Внезапно у меня появляется ощущение, что я не одна, что есть тот, кто готов поддержать меня независимо от того, какая нелепица мне придет в голову.

— А хочешь, мы его проклянем? — гладя меня по голове своей узкой женской ладонью, спрашивает Иллидия. — Усы зеленые ему сделаем, хочешь?

Я вцепляюсь пальцами в тонкую гладкую ткань ее платья и очень неэстетично всхлипываю. Щеки уже такие мокрые, что, считай, умылась.

— Нет, — судорожно вздыхаю. — Он и так проклят. Только за это почему-то должна отдуваться я.

Иллидия выпускает меня из рук и подводит к небольшому диванчику в углу. Ловлю себя на мысли, что от всех этих эмоций мне жутко хочется спать. Так бы и улеглась на этой бархатной обивке, подложила ладошки под щеку — и в сон.

Но Иллидия помогает сесть и садится рядом сама. Она держит своими нежными прохладными пальцами мои и слегка поглаживает.

— А теперь давай сначала.

— Тут нет начала и конца. Тут все какая-то беготня по кругу, — вздыхаю я и вытираю запястьем щеки. — На роду Сайтона лежит проклятие, что при рождении ребенка истинная умирает. А я…

Иллидия мрачнеет и сильнее сжимает мои пальцы.

— Ты его истинная, а этот драконище заделал тебе ребенка, а потом красиво свалил? — очень прямолинейно заканчивает за меня Иллидия.

Мне чудится, или у нее сверкают глаза?

— Кажется, я сама готова его сейчас проклясть. Я хорошо это делаю! — ее глаза сужаются, а губы напрягаются, будто бы она уже придумывает, чем бы хорошенько приложить Сайтона. — И как же снять это его «шикарное» проклятие?

Я забираю у Иллидии руку, мну платье и кусаю губу.

— Он сказал, что никак.

— Что за бред? — внезапно восклицает ведьма. — Не бывает проклятий, которые нельзя снять. Бывает, что сложно. Но чтобы совсем нет — не бывает.

Я устало усмехаюсь.

— У него весь кабинет уставлен книгами о проклятиях, вы же видели? Не мог же он просто так себя ими обложить, — измятая юбка платья уже стала чуть влажной от моих ладоней. — Значит, искал и не нашел способа.

— Мой муж тоже не сразу нашел способ, но, как видишь, все получилось. Надо с Эдгарном посоветоваться, может, он что подскажет — он после нашей свадьбы углубился именно в тему проклятий. А пока что давай не будем отчаиваться. Я тебя только нашла и просто так не опущу руки. Ты же ведь тоже не сдашься? М?

Она с таким заговорщицким видом смотрит на меня, будто уже все придумала и осталось лишь воплотить план в жизнь. Я закусываю губу и киваю. Действительно. Если сейчас сосредоточиться только на том, что мое будущее очень ограничено по времени, то можно сразу лечь и сложить лапки. Я на это не согласна.

Я переключаюсь на работу, помогаю Иллидии с подготовкой к мастер-классу, потом увлеченно участвую в самом занятии. Убеждаюсь, что она просто невероятная! Иллидия настолько интересно рассказывает, что я совершенно не замечаю, как проходит больше трех часов занятия.

Судя по довольным и воодушевленным лицам адептов, они тоже не заметили и готовы были бы сидеть еще. Теперь на спецкурсе Иллидии не останется свободных мест. Сайтону наверняка придется еще и решать вопрос с дополнительным набором, а, значит, у меня будет много работы и не будет времени на глупые размышления о смерти.

Буду спокойно радоваться тому, как растет малыш, ловить каждое мгновение и надеяться, что боги будут благосклонны, и хотя бы он сможет найти способ снять проклятие.

— Эйви, — Иллидия, с которой за сегодняшний день мы стали в разы ближе, ласково дотрагивается до моей руки. — У меня появилась одна мысль, но я хочу сначала почитать по этому поводу. Знаешь же, что женская логика работает немного иначе, чем мужская. Идем после занятия в библиотеку?

Я соглашаюсь, поэтому всю вторую половину дня мы ходим между стеллажами с книгами — старыми, с потемневшими от времени корешками и потрепанными страницами, и новыми с еще золотыми витиеватыми буквами и белоснежными книжными блоками.

Иллидия набирает стопки из фолиантов, стаскивает их за читательский стол, а я потом по одной разношу те, что не нужны по местам.

Главная проблема в том, что почти все стеллажи похожи друг на друга как близнецы. Как тут разбирается библиотекарь, понятия не имею! Я бы пронумеровала все полки и только потом принималась за работу.

С одной из книг я так благополучно теряюсь, сначала я не могу найти нужный стеллаж, а потом… не знаю, как вернуться обратно. Поэтому когда оказываюсь перед высокими деревянными дверями, покрытыми потрескавшимся шероховатым на ощупь лаком, понимаю, что все бы отдала за навигационный артефакт, как тот, что мне подарил Сайтон в его поместье.

Поднимаю голову и чувствую, как по спине бегут даже не мурашки, а мурашищи! «Хранилище древних манускриптов по темной магии на крови». Отличное место. Мне кажется, что я даже отсюда чувствую ледяной холод, которым веет от того, что хранится за этими деревянными дверями. Очень надеюсь, что они хорошо закрыты и никто лишний доступ к книгам там не получит.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но дверь, тихо скрипнув, начинает открываться.

Глава 30. Сосед

Я делаю шаг назад, задеваю плечом стеллаж, больно ударяюсь и чуть не падаю. Но меня уверенно ловят мужские руки с парой массивных золотых перстней. Я у кого-то их уже видела.

Вскидываю голову… И понимаю, что больше себя накрутила — это всего лишь проректор, профессор Пэрис.

— Леди Эйвиола? — он удивленно и подозревающе смотрит на меня. — Вам стоит быть аккуратнее. Вы что-то тут ищете?

— Да, — прижимаю к груди едва не разваливающийся томик на неизвестном мне языке, для которого так и не нашла нужную полку. — Выход.

Его лицо смягчается, а глаза перестают колко рассматривать меня.

— Согласен, библиотека в академии очень обширная. Самая богатая в нашей стране, вы знали об этом? — проректор даже немного улыбается.

Он делает немного небрежный взмах рукой, и дверь с громким хлопком закрывается, а на замке вспыхивает и почти сразу гаснет золотистое плетение.

— Теперь точно знаю, причем проверила на себе обширность, — бубню я.

— Идемте, я выведу вас отсюда, — он делает приглашающий жест, и мы идем по одному из проходов. — Как вам работается с леди Иллидией? До меня доходили слухи о ее гениальности в артефакторике.

Пожалуй, я должна сказать спасибо проректору, что он не спрашивает, как я вообще оказалась в этом конце библиотеки и что искала. Стыдно было бы признаться, что я напрочь заблудилась. Надеюсь, ему не пришло в голову подумать, что мне нужен тот самый отдел по темной магии?

— Леди Иллидия замечательная, — искренне улыбаясь, отвечаю я. — Я сама очень увлекаюсь этим предметом, но сегодня на занятии для адептов она показала настолько удивительные вещи, что если бы у меня была возможность, я обязательно пошла бы к ней учиться.

Проректор смотрит на меня и удивленно поднимает брови.

— А кто вам мешает? Мне кажется, вы вполне можете себе это позволить, тем более что все равно работаете вместе с ней.

— Я не уверена, что Его Мудрость будет согласен, — озвучиваю свои сомнения.

Профессор Пэрис лишь отмахивается.

— Ну что вы, Правитель не будет иметь ничего против. По рассказам ректора, он всегда сам учился увлеченно, поэтому вашу тягу к знаниям он оценит по достоинству. Тем более, вы уже не в браке, он не имеет права запереть вас в своем поместье и требовать потомства, — последние слова проректора должны прозвучать как шутка.

Только вот мне совсем не весело. Потому что… да, мы не в браке, но запереть меня до рождения ребенка он может. Тем более, учитывая нападение на экипаж и побег братца. По словам Джера, я все время под угрозой, потому что кто-то уже точно знает, что именно я истинная Правителя.

— Кстати, я тоже какое-то время пытался разобраться в артефакторике. Но видимо, это немного не моя стезя, — пожимает плечами проректор и поправляет широкие рукава. — У меня уже полгода лежит один занимательный артефакт. Как только я его ни крутил, он все не работает.

— Мне было бы интересно на него посмотреть. Несколько раз у меня получалось справиться с такими, — смущенно говорю я. — Но это, конечно, все дилетантство…

А в голове вспыхивают моменты, когда мы с Сайтоном вместе работали в мастерской. Когда он смотрел на меня удивленными и восхищенными глазами, а не как на главную проблему своей жизни.

— Ну что вы, я буду совсем не против, — улыбается профессор Пэрис. — Будет время — заходите. Считайте это приглашением в гости.

Я, не желая отказывать напрямую, просто скромно поджимаю губы и смотрю в пол.

— Кстати, вы же идете на бал-открытие? — внезапно переводит тему проректор. — С женихом, наверное?

Я даже спотыкаюсь. Бал? Тут будет бал? Сразу вспоминаю свой последний бал — посвященный моей свадьбе. Тот, на котором Джеральд спровоцировал Сайтона, а я поняла, что он все еще в моем сердце. И, собственно, этот факт не изменился.

— Эйви! — раздается звонкий голос Иллидии. — Вот ты где, а я тебя обыскалась! Я выписала кое-что из книг, расставила остальные по местам, так что мы можем идти домой.

— А, леди Иллидия, доброго вам вечера! — расплывается в улыбке проректор. — А мы тут говорили про бал. Я лично приглашаю вас с супругом быть почетными гостями вечера.

Иллидия поднимает бровь — тоже, видимо, первый раз об этом слышит. Но отказываться не спешит.

— С радостью посмотрим на то, как устраивают балы в загадочной стране драконов, — она чуть склоняет голову. — Есть какие-то особые требования к наряду?

Проректор искренне смеется, запрокидывая голову:

— Действительно, что еще могло заинтересовать настоящую шикарную женщину, — он улыбается и заканчивает. — Наряд можно выбрать любой, какой пожелает ваша душа. Тут в городе при академии есть потрясающая швея.

Так, разговаривая о планах на бал, мы выходим из библиотеки и потом прощаемся, чтобы разбрестись по домикам. Как только от меня отходят проректор и Иллидия, от стены, отбрасывающей тень, отделяется Вергена так бесшумно, что я вздрагиваю.

— Ох, я уже успела забыть, как тихо ты умеешь перемещаться, — пытаясь отдышаться, говорю я.

— Вам нельзя ходить одной, — говорит Вергена и тихо следует за мной.

Кажется, будто я попала в прошлое. Снова мне нельзя ходить одной, будто у меня так и не разорван контракт, будто у меня не свобода, алишь ее иллюзия.

— Кто мне тут, на территории академии может угрожать? Даже Сайтон говорил, что тут очень высокая степень защиты.

— Я отвечаю за вас, леди Эйвиола. Пока я жива, буду защищать и заботиться, — почти равнодушно отвечает она, но я слышу твердость в ее голосе и преданность.

На самом деле, чем дольше я с ней общалась, тем больше понимала оттенки ее эмоций. Просто она очень хорошо умела скрывать, но беспокоилась она обо мне по-настоящему.

Вергена открыла передо мной дверь в домик, а я случайно бросила взгляд на соседний. Странно. Раньше я не замечала, что там кто-то есть.

Ночь промелькнула, будто я ее не заметила. Поднявшись с уже привычным, но тем не менее заметно поугасшим ощущением тошноты, я умываюсь несколько раз холодной водой, приглаживаю волосы и спускаюсь в столовую.

Еще на последней ступеньке я начинаю четко различать аромат бергамота, отчего тошнота вообще практически сходит на нет. Но мое подозрение усиливается с каждым шагом, и, в конце концов, я захожу на кухню, где встречаюсь с насмешливым взглядом ярко-зеленых глаз.

— Что ты здесь делаешь? — утреннее настроение не располагает к соблюдению этикета.

— Да так, по-соседски чай пришел попить. Будешь? — Сайтон показывает на пузатый фарфоровый заварочный чайничек на белоснежной скатерти.

Так вот, кто теперь живет в соседнем домике.

Глава 31. Город

Ругаюсь про себя на чем свет стоит. Хочется взять чугунную сковородку, на которой Вергена жарит блинчики и огреть этого невыносимо спокойного дракона.

— Зачем ты сюда пришел? — я смотрю на то, как он соблазнительно разрезает лимон, чтобы бросить в чай желтую сочную дольку, с которой вот-вот упадет маленькая, блестящая в луче света капля.

Чувствую, как сводит челюсти в предвкушении того, как будет приятно кисло и очень-очень ароматно, если положить эту дольку на язык. Рот наполняется слюной, я облизываю губы. М-м-м…

— Я теперь точно не позволю никому угощать тебя лимоном. Эти звуки должен слышать только я. И только в спальне, — ухмыляется Сайтон.

Он кладет ту самую дольку лимона не в чай, а себе в рот. У меня перехватывает дыхание, к щекам приливает жар. Горгулья задница! Это что, я вслух промычала? И что вообще за нахальные и бесстыдные намеки?

— А ты ничего не перепутал, Сайтон? — практически рычу я и все ближе подхожу к Вергене, чтобы отобрать у нее сковородку.

Та с ухмылкой поглядывает на нас с Сайтоном и качает головой.

— Нет, — дракон пожимает плечами и отрезает еще один ломтик лимона, бросает его в чашку и пододвигает ко мне. — Не знал, что у тебя такая слабость к… цитрусовым.

Его глаза сверкают какой-то хитростью, которую я никак не могу понять.

— Или не у тебя? — Сайтон поднимает бровь и отпивает чай.

— Спрошу еще раз. Что ты тут делаешь?

Удивительно с каким спокойствием он воспринимает мое возмущение. А меня это злит еще больше. Вцепляюсь пальцами в подол платья, нещадно сминая ткань.

— Желаю доброго утра своей жене, — он смотрит на меня поверх чашки, а зрачок становится вертикальным. Не так уж он и спокоен.

— Бывшей жене, — я делаю акцент на первом слове и, передумав бить его сковородкой, на которой, кстати, жарится безумно аппетитный блинчик, сажусь за стол.

— Ну это вопрос времени, — он кивает на чай. — Пей, он с бергамотом, тебе понравится.

— Тебе так хочется стать вдовцом? — тыкаю его прямо в неоспоримый факт и беру чашку.

Слышится треск фарфора, но не у меня в руках. Чашка, из которой пил Сайтон, разлетается осколками, а горячий чай расплескивается по столу и растекается по скатерти коричневыми пятнами. Я вздрагиваю и расплескиваю чай себе на руки, а потом, выпустив чашку из рук, и на себя.

— Ай, — не могу сдержать вскрика от боли и смотрю на дрожащие покрасневшие ладони.

Я не знаю, как так выходит, но Сайтон оказывается рядом мгновенно. Он берет мои руки в свои, и наши кисти тут же охватывает серебристое плетение, а жжение отступает. Закусываю губу и шумно выдыхаю от облегчения.

Шершавые ладони Сайтона сильнее сжимают мои руки, он подносит их к губам и целует.

— Я сделаю все, что возможно, чтобы ты родила нашего ребенка и осталась жива, — его слова колючими мурашками заползают под кожу, въедаются в кровь и расплавленным металлом заполняют сердце.

Отдергиваю руки. В горле ком. Хочу проглотить — не могу.

— Давай ты не будешь обещать невозможного, — натужно говорю я. — Сколько до тебя было поколений с этим проклятием? Не помнишь? Думаешь, никто не пытался? Сам же сказал, что снять невозможно.

Встаю и выхожу из-за стола.

— Спасибо за компанию, но, пожалуй, пойду работать. За меня эксперимент никто не подготовит, — бросаю через плечо, потому что не хочу, чтобы он видел мои слезы.

— Мне плевать на всех, — отвечает Сайтон. — Для меня есть ты и твой ребенок. И будущее. Наше.

Я выхожу из домика, не оборачиваясь, и провожу почти все утро за работой, разбирая детали и составные части артефактов. Где-то к обеду приходит Иллидия, отвлекая меня от мрачных мыслей.

Новостей хороших про проклятие у нее, конечно, пока нет. Я бы больше была удивлена, если бы были. Она рассказывает, что проклятия — штука тонкая и не всегда предсказуемая. Так, Иллидия в юности прокляла своего тогда еще будущего мужа, а по совместительству истинного, и чуть не потеряла его.

Никто, кроме нее, не мог снять проклятие, поэтому дракона Эдгарна пришлось запереть мощным артефактом, который медленно убивал. Ну и… пока Иллидия не поняла и не простила, ничего не поменялось.

Я снова вздохнула о том, что ненавижу проклятия и готова их сама проклясть, но… К моему глубочайшему сожалению, именно проклятье стало сейчас главной темой моей жизни.

— Что там профессор Пэрис говорил о швее в городе? — видя мое настроение, Иллидия встает из-за стола и поправляет свое платье. — Пора бы нам нанести ей визит, а то что это, бал, а мы без нарядов?

Я смотрю на солнечный яркий день за окном. Сегодня, наверное, впервые я вижу все то, о чем говорил проректор в первый день. Только с высоты башни все кажется очень маленьким, будто игрушечным. Подхожу к самому стеклу и всматриваюсь в даль, туда, где за защитными стенами академии расположен небольшой городок.

— Пожалуй, ты права, — решаю я. — Чего нам киснуть! Идем поднимать настроение!

Мы беспрепятственно покидаем территорию академии на экипаже, который Иллидия берет на стоянке у защитной стены. Трястись по кочкам долго не приходится, потому что до городка совсем недалеко.

Под ложечкой немного щемит от непонятного переживания. Хотя почему, непонятного? Меня вполне доходчиво предупредили о том, что мне опасно находиться одной, даже на территории академии. А я поехала непонятно куда. Но не одна же? Я с Иллидией.

Не думаю, что этого объяснения будет достаточно для Сайтона. Но он же не узнает?

Понимая, что я всего лишь торгуюсь со своей совестью, я переключаюсь на ничего не значащий диалог с Иллидией вплоть до того момента, как мы добираемся до города. Там мы покидаем экипаж и по улицам уже идем пешком.

Народ снует по узким уютным улочкам, где два экипажа вряд ли смогли бы разъехаться, и не обращает внимания на то, как интересно вокруг. А я же, наоборот, смотрю во все глаза. Лавки, мастерские, модные салоны — все такое яркое, пестрящее. И в то же время имеет такой налет провинциального уюта, что мне хочется заходить везде и что-то рассматривать, трогать, покупать…

Мы останавливаемся у одной из витрин с артефактами — разве мы могли пройти мимо? Иллидия показывает на синий кристалл в виде пирамиды и что-то говорит, но я не могу на ее словах сосредоточиться, потому что слышу знакомый презрительный голос:

— Мой экипаж не может проехать! Уберите все с пути!

А порыв ветра доносит до меня приторно-сладкий жасминовый запах. Я точно знаю, кто это.

Глава 32. У швеи

Вовремя останавливаю себя от того, чтобы обернуться — незачем мачехе Сайтона знать, что я тут. А вообще, что ей тут делать? Снова привезла свою недоневесту? Хотя вряд ли. Сайтон сказал, что о ней хорошо позаботятся, вряд ли она еще появилась бы рядом с ним.

Раздаются громкие крики, разгоняют мелких лавочников, кучер щелкает вожжами, раздается стук копыт и скрип колес экипажа. Только теперь позволяю себе бросить хотя бы взгляд на отражение в стекле.

В открытой повозке сидит леди Бранд, активно обмахиваясь веером и скуксив сильно недовольное выражение лица. На ее брезгливо сморщенном носу выпирает огромный прыщ. Я прыскаю от смеха и удивляюсь, неужели она так и не смогла его вывести?

— Что случилось? — заметив, что я не слушаю, спрашивает Иллидия, аккуратно коснувшись моей руки.

Повозка удаляется прочь от нас по улице к въезду в академию. Что она там забыла?

— Я тут… Старую знакомую заметила, — чуть улыбаясь краешками губ, говорю я. — Когда мы с ней распрощались, у нее на носу был прыщ… И он до сих пор там, представляешь!

Иллидия прищуривается и складывает руки на груди.

— И чем же она так тебя разозлила? — ухмыляется она.

— Да попыталась мне доказать, насколько я недостойна ее пасынка, — отмахиваюсь я. — Погоди, ты думаешь, это я?

Иллидия довольно кивает.

— И ты, конечно, так и не простила ее?

— Пф! Нет, конечно! — я подбираю подол и указываю на мастерскую швеи через дорогу от нас. — О, нам туда!

— Значит, точно ты, — делает вывод Иллидия, и мы переходим на другую сторону. — А проклятье суалийки можно снять, только вымолив у нее прощение. Ну или если она будет достаточно добра, чтобы простить и отпустить. Я же рассказывала, я так мужа чуть не потеряла, пока мне мозги на место не вставили.

— Я умею проклинать?! — охаю я. — А что, если я это сделаю в сердцах и даже не замечу?

— Ну… Кому-то очень сильно не повезет, — отвечает Иллидия и толкает дверь в мастерскую.

Звенит тихий, мелодичный звоночек, и мы ныряем в хорошо освещенное световыми тяжами под потолком помещение. Под их лучами сверкают, переливаются и тускло темнеют ткани самых разных текстур — от тончайших шелка и шифона до плотного тяжелого бархата.

Нас встречает юркая невысокая женщина. Если бы не морщинки на ее переносице и лбу, я бы подумала, что ей нет и тридцати, но более пристальный взгляд дает понять, что ей точно за пятьдесят.

— Доброго дня, уважаемые леди, — она делает книксен. — Меня зовут Элоиза. Чем я могу вам помочь?

Иллидия кивает:

— Да, нам профессор Пэрис порекомендовал вас как самого лучшего специалиста, который спасет из безвыходного положения.

Элоиза озадаченно смотрит на нас, даже начинает нервничать. Я решаю разрядить обстановку:

— Нам просто нужны платья для бала, не переживайте, — выхожу чуть вперед и провожу рукой по мягкому сиреневому бархату. — У вас еще не слишком большая очередь?

Она широко распахивает глаза и вытягивает губы, беззвучно охая.

— Леди Бранд… — с вдохновленным придыханием говорит она. — Для вас я готова найти время когда угодно и на что угодно. Я не понимаю Правителя, как он мог отказаться от ВАС! Ради чего? А еще говорят, что мудрее него в стране нет. Вот уж не согласна!

Слышу тихое хихиканье Иллидии, а сама не знаю, что сказать. Из меня вырывается что-то не очень презентабельное типа «э-э-э», поэтому Иллидия берет все в свои руки.

— Влюбленные иногда тоже ссорятся, не переживайте. А Правитель и леди Бранд очень эмоциональны, а их личная жизнь слишком на виду…

— Но ведь он объявил о поиске истинной! — возмущенно всплескивает руками Элоиза.

Иллидия еще хочет что-то сказать, но я останавливаю ее. Не стоит. И так слишком много информации.

— Правитель знает, что делает, и что ему нужно, — серьезно говорю я, а потому мило улыбаюсь и предлагаю перейти к выбору моделей и снятию мерок.

Мы проходим вглубь мастерской, нас окружают помощницы и наперебой показывают различные фасоны платьев. Понятия не имею, сколько на это уходит времени, у меня даже голова кружиться начинает от разнообразия и пестроты.

Наконец, мы с Иллидией останавливаемся на двух совершенно разных фасонах, и попадаем в ловкие руки девушек с мерными лентами. Элоиза, убедившись, что точно записала все наши пожелания в толстую книгу, выходит на призывный звон колокольчика в зал.

И все бы ничего, но… Как гром среди ясного неба, я слышу голос Сайтона.

Глава 33. Не стоило

Горгулий зад! Если он меня тут увидит, он же меня отчитывать будет!

— Уважаемая Элоиза, я очень хотел бы заказать платье для одной дамы, — прокатывается голос Сайтона, а я судорожно оглядываюсь, соображая, как бы мне отсюда сбежать.

Иллидия ловит мой растерянный взгляд, а когда я указываю ей глазами на выход в торговый зал, хлопает себя по лбу.

— Дай угадаю, ты не горишь желанием с ним встречаться? — уточняет она громким шепотом.

Я отчаянно мотаю головой. Девушки как раз заканчивают с мерками и сматывают ленты.

— Подскажите, а можно ли позвать госпожу Элоизу, — обращаюсь я к одной из них с белом ажурном чепце, из-под которого выправилась светлая прядь. — Я хотела бы задать ей один вопрос.

— Так вы это, госпожа, выйдите, она вам все и расскажет, — наивно отвечает она.

— Нет-нет, там мужчина, а у нас о-о-о-чень щекотливый вопрос, — заговорщицки улыбается Иллидия. — Позовите, пожалуйста.

Девушка поджимает губы, прищуривается, но все же выходит и что-то бубнит швее. После этого следует молчание и голос Элоизы:

— Ваша Мудрость, позвольте отлучиться ненадолго. Там очень стеснительные барышни, — доносится хмык со стороны Сайтона, но он не возражает: все же мастерская швеи — женская территория. — Я скоро буду.

Вместе со стуком каблучков и шорохом юбок платья в комнату входит Элоиза и бросает довольный взгляд на записанные аккуратным почерком мерки.

— Я вижу, все получилось, — восторженно начинает суетиться швея. — Кстати, там…

Она оглядывается и показывает пальцем на торговый зал.

— Да-да, я уже услышала, — останавливаю ее я почти шепотом. — Но я планировала сделать сюрприз мужу в виде нового потрясающего наряда для бала. Если я сейчас выйду через парадный вход, то он непременно обо всем догадается.

Швея делает заговорщицкий вид, кивает и прикладывает палец ко рту, показывая, что поняла намек.

— Я еще когда вас в газете увидела, поняла, какая вы замечательная! — она ловко лавирует между столов, заваленных тканью и нитками и машет рукой, чтобы мы следовали за ней. — Красивая, уверенная в себе. И самая лучшая пара для нашего Правителя! Если он только подумает от вас отказаться, ух!!!

Эта угроза и то, как швея потрясла кулаком, выглядело так забавно, что я даже умилилась. Надо же, я, оказывается, даже приобрела свою горстку поклонниц среди народа. Наверное, если бы у меня действительно было будущее c Сайтоном, это было бы неплохой базой для общения с подданными.

Мысли об этом тяжелым грузом падают в душу и расходятся волнами, отдающими горечью. Мы с Сайтоном не прекрасная пара и никогда ею уже не будем. А все из-за одной ошибки… Хотя ошибки ли? Рука сама ложится на живот и поглаживает его. Нет. Все правильно. Все так, как и должно быть.

Швея в полумраке коридора сняла большой амбарный замок и открыла деревянную обшарпанную дверь, выпуская нас на свежий воздух улицы. Ну как, свежий, настолько, насколько свежим может быть воздух подворотни.

— Извините, леди, но тут только один путь, — немного замялась Элоиза. — Вам нужно пройти немного прямо, там за выходом из таверны будет проход на центральную улицу.

— Благодарю вас, — Иллидия протискивается вперед и случайно наступает в лужу, расплескивая в стороны брызги грязи.

Швея закрывает обеими руками рот и испуганно смотрит на реакцию ведьмы, практически даже не дыша.

— Госпожа, позвольте я все исправлю, вычищу ваше платье! — выпаливает, когда отмирает.

Но Иллидия смеется и отмахивается:

— Ох, Элоиза, это такая ерунда, — она достает из кармана маленький артефакт, прикладывает к юбке, щелкает им, и вся грязь мгновенно исчезает. — Держите, вам, наверняка, понадобится.

Швея с раскрытым ртом смотрит на нас, берет артефакт и обещает, что наши заказы будут готовы быстрее, чем все остальные.

Мы идем по узкому проулку, пахнущему чем-то… Не особо ароматным. Что-то протухшее, заплесневевшее и приправленное полусгнившим. Я сначала пытаюсь прикрывать нос рукавом, но понимаю, что амбрэ просачивается через все доступные щели.

Меня начинает подташнивать, в какой-то момент даже кажется, что вот-вот согнусь пополам и добавлю еще немного к этим «ароматам», но потом вспоминаю про артефакт с запахом бергамота. Активирую его. Не сказать, что становится прям совсем хорошо, но хотя бы терпимо.

Уже не уверена, что наш побег стоил всего этого. Может, стоило просто переждать? Ну, ушел бы он, мы бы вышли, незаметно вернулись в академию… Спокойнее было бы. Ну, или нет.

Стараюсь не думать, на чем пару раз поскользнулась и во что могла вляпаться на стене, когда ловила равновесие. Солнечные лучи еле-еле огибают крыши зданий по обеим сторонам проулка, достигая земли лишь в исключительных местах.

Наконец, доходим до задней двери таверны, за которой, как нам сказали, выход на центральную улицу.

— Еще немного, Эйви, почти вышли, — Иллидия только успевает похлопать ободряюще меня по руке, глядя на мое несчастное выражение лица, как из нужного нам поворота появляются трое мужчин.

Все высокие, но сутулые, в поношенной одежде. Он них несет еще сильнее. Смесь перегара с вонью немытых тел заставляют меня не только остановиться, но и отшатнуться.

Самый широкий из них расплывается в беззубой улыбке:

— А что здесь столь прекрасные дамы забыли? — подрастягивая слова говорит он. — Женихов? Так вот мы.

— Простите, уважаемые, но у нас дела, — говорит Иллидия, и мы пытаемся обогнуть троицу.

— Сейчас ваши дела — наши дела, — подхватывает другой, пониже и с шрамом во всю щеку. — А ваши тела — наши тела. А, ребят?

И тут я четко осознаю, что побег точно не стоил того.

Глава 34. Истинная

Мужчины рассредотачиваются и окружают нас. Резко подскакивает пульс, а мысли мечутся в голове. Что делать? Как бы я хотела хоть чуть боевой магии!

— Лучше пропустите нас, — уверенно заявляет Иллидия. — Проклянем — мало не покажется!

Я вцепляюсь пальцами в юбку, пытаясь придумать хоть какое-то проклятие, которое может нам помочь. Как назло, ничего в голову не приходит.

Тот, что со шрамом делает шаг ко мне, а я на автомате выпаливаю:

— Да чтоб у тебя ноги заплетались! — и отпрыгиваю в сторону, потому что когда он пытается сдвинуться, нога цепляется за ногу и начинает заваливаться на меня.

У меня получилось! Обалдеть!

Иллидия тоже собирается что-то сказать, но ее перебивает беззубый:

— Заткните им рты! — он кидается вперед и сбивает с ног Иллидию, не давая произнести ей проклятье.

Мужчина со шрамом, не поднимаясь, группируется и прыгает, зажимая рот Иллидии. На меня сзади налетает третий и кладет мне на губы свою грязную противно воняющую ладонь. Я что-то мычу, пытаюсь его укусить и пнуть ногой одновременно, но ничего не выходит.

Пока я бессмысленно трепыхаюсь в его руках, а на меня надвигается беззубый, Иллидия дотягивается до кармана, достает оттуда голубой кристалл и с силой разбивает его о землю. От этого места тут же начинает расползаться ледяная корка. Лежащий на земле и проклятый мной бандит со шрамом просто вмерзает в нее. Так же как ноги остальных.

Нас с Иллидией лед обходит стороной, что дает нам возможность резко дернуться и вывернуться из хватки захваченных врасплох мужчин. У меня даже появляется надежда, что мы легко, всего лишь попорченными платьями и нервами выпутаемся из этой ситуации. И я уж точно после этого обзаведусь какими-то защитными артефактами!

Иллидия вскакивает, кричит какое-то проклятье, но я не успеваю его услышать, потому что меня обжигает боль от того, как меня дергают за волосы. Вскрикиваю и чуть не падаю назад, вцепляясь ногтями в кисть держащего. Меня обдает смердящим дыханием так, что я даже закашливаюсь.

Отпускают меня так же внезапно, как схватили. Кажется, что я упаду, но меня уверенно ловит крепкая мужская рука. В нос бьет запах бергамота, а на душе сразу становится спокойно и уютно.

А зря. Когда я поднимаю глаза, меня одаривают негодующим взглядом, не предвещающим мне ничего хорошего. Сайтон не просто зол. Он разъярен, будто, не превращаясь в дракона, он принял драконью сущность. Хотя… Он же дракон. Он наверняка всегда был таким, просто мне не показывал эту свою сторону.

Случайно взглянув влево, я замечаю, что бандит со шрамом не вмерзшей в лед рукой запускает в Иллидию нож. Она вскрикивает от испуга и закрывается руками. Сайтон даже не поворачиваясь, метко выпускает плетение не только останавливающее оружие, но и сковывающее того, кто его бросил.

Беззубый тоже времени не теряет: он замахивается на Сайтона, но получает точный удар под дых и складывается пополам. Один короткий взмах руки дракона, и все трое напавших на нас бандита оказываются связаны друг с другом спина к спине магическими путами, даже того, который вмерз почти всем телом в лед, выдернуло оттуда с обрывками одежды.

— Вы все обвиняетесь в нападении на гостью нашего государства и… леди Рознанд, сотрудницу академии, — устрашающе гремит голос Сайтона. — Вы будете осуждены по всей строгости закона, до суда проведете время в местной тюрьме.

Практически тут же в подворотню заходят двое стражей и забирают троих бандитов, один из которых старается лишний раз не шевелить ногами, поэтому его буквально волочат, а два других начинают отчаянно чихать.

Я на всякий случай прикрываю нос — вдруг стражи распыляют какой-то порошок…

Только сейчас осознаю, что все это время Сайтон действовал только одной рукой. Другой крепко прижимал меня к себе.

Я пытаюсь вывернуться и оттолкнуть его, из-за чего меня награждают негодующим взглядом и только сильнее прижимают к себе.

— Уважаемые леди, — с хмурым прищуром обращается к нам Сайтон, когда вокруг все стихает. — Я надеюсь, вы понимаете, в какую опасную ситуацию вас завели ваши необдуманные действия?

Иллидия сочувственно смотрит на меня и поджимает губы. Я отвожу взгляд и сжимаю челюсти.

Да. Я понимаю, что сама виновата в том, что подвергла себя опасности. Но также я понимаю, что веди себя Сайтон иначе, я бы не стала этого делать. Я бы спокойно вышла к нему, не боясь, что меня снова отчитают и обвинят.

— Я очень рад, что оказался поблизости, — твердо говорит Сайтон. — А теперь, пожалуй, нам лучше вернуться в академию.

Не выпуская меня из рук, Сайтон доводит нас до стоянки экипажей, помогает залезть и садится вместе с нами.

— Теперь полгорода видели, что Правитель шел по городу в обнимку со своей БЫВШЕЙ женой, — ворчу я, скорее в попытке хоть как-то защититься.

— Мы все были под иллюзией, никто не видел, что мы это мы. И я бы на твоем месте говорил потише, — спокойно, не повышая голоса, говорит он.

Но я слышу, что в каждом звуке, в каждом слове сквозит раздражение. Поэтому предпочитаю молчать до конца поездки, глядя в окно под сочувственные взгляды Иллидии. Сайтон кладет руку мне на бедро и сжимает пальцы, и мое недовольное пыхтение совершенно не смущает его. Его, по-моему, вообще ничего не смущает.

Экипаж остается за воротами академии, а мы входим на территорию и провожаем Иллидию до ее домика, где она бросает еще один взгляд на меня и скрывается за дверью. Я понимаю, что остаюсь наедине с Сайтоном, который, чуть сильнее сжимая мой локоть, поднимается со мной на крыльцо и вводит в дом.

Дверь с громким стуком захлопывается за нами, по пустому холлу и ступенькам лестницы гулко раздаются наши шаги, а потом тонут в мягкости ковра. На меня волнами накатывает ярость, тревога, беспокойство — не мои, Сайтона. Сейчас, когда мы только вдвоем я особенно сильно воспринимаю его чувства. Так, будто сама их испытываю. И, честно говоря, мне от этого становится страшно.

— Зачем? — кратко спрашивает он, наконец, отпустив меня.

Я поднимаю взгляд и нервно кусаю губу. В зеленых, как весенний лес, глазах Сайтона горит пожар, а на виске бьется жилка. Сжав челюсти, он всматривается в меня, как будто не может вообще поверить, что я могла так поступить.

— Я… Я свободная женщина, которая может делать то, что хочет, — говорю я фразу, которой успокаивала себя.

— Ты та, за которой идет охота, — практически рычит мне в лицо Сайтон. — Ты мать моего ребенка. Ты… Ты…. демоны! Ты моя истинная!

Глава 35. Внезапное открытие

Вижу вертикальный зрачок в его глазах, чувствую ядреную, взрывоопасную смесь чувств Сайтона. Но я тоже чувствую. Мне жутко обидно и больно то, сколько раз он высмеивал мою веру в истинность.

— Истинная, — с усмешкой говорю я, задрав подбородок. — Как эмоционально. Истинность — это же сказки? Может, твое проклятье — тоже сказки, а ты просто из-за ребенка решил меня припугнуть? Ну, чтобы я никуда не делась.

Сайтон сжимает пальцы на моих плечах.

— О чем ты, Эйви, — еще более раздраженно говорит Сайтон. — Я с тобой серьезно, а ты в игры играешь?

— Нет, Сайтон, по-моему, это ты пытаешься тут манипулировать мной и использовать мои чувства, — в тон ему отвечаю я. — Ты разорвал наш брак, но обращаешься со мной так, будто мы вернулись к моменту, когда ты обманом сделал меня своей женой. Но все, тот момент пройден. Смирись с этим.

Ответом мне служит дикий драконий рык и жесткий, страстный поцелуй, ярко демонстрирующий, что Сайтон не собирается ни с чем мириться. Одной рукой от прочно фиксирует затылок, а другой — скользит по спине к талии, плотнее прижимая к себе.

Он врывается в мой рот с напором и отчаянием, с твердой уверенностью, что я его, что так и должно быть. А у меня от его прикосновений кружится голова, каждую клеточку пронзает эйфория, кажется, что крылья за спиной вырастают. Проклятый драконище!

Когда с моих губ срывается стон, я, наконец, нахожу в себе силы вернуться в действительность. Упираюсь в его мощные плечи обеими ладонями и отстраняюсь, разрывая поцелуй. Встречаюсь с потемневшим жадным драконьим взглядом Сайтона.

Мои губы горят, как и щеки, дыхание сбилось, и я совру себе, если скажу, что мне не понравилось. У меня такое ощущение, что я об этом поцелуе мечтала, видела во сне. Но как же это неправильно!

— Прекрати это! — я пытаюсь вырваться из крепких объятий, трепыхаюсь как птичка. — Зачем ты мучаешь меня?

Чувствую, как к горлу подступает ком, а глаза начинает пощипывать.

— Я отдам распоряжения. Тебя не выпустят за территорию академии, — отпуская меня и отходя на шаг назад, говорит Сайтон. — Если тебе что-то надо из города, можешь обратиться непосредственно ко мне.

— Мне свободу надо! — повышаю я голос. — С тех пор, как ты вновь появился в моей жизни, я сама себе не принадлежу!

— Конечно, — уже собравшись и вернув себе самообладание, отвечает дракон. — Потому что ты принадлежишь мне.

Он разворачивается и выходит из комнаты. Я хватаю небольшую вазу с подоконника и со всего размаха запускаю ему вслед. Она не успевает достигнуть цели и, разбрызгивая в стороны осколки, разбивается о закрывшуюся дверь.

Тиран! Самодур! Да как он смеет! Я уже не его жена. Наш брак расторгнут, как на бумаге, так и богами!

Специально, чтобы доказать самой себе, что это правда, лезу в шкатулку — одну из немногих вещей, которые остаются со мной еще из моего девичьего прошлого. Отщёлкиваю замок-застежку, крышка с радостью подпрыгивает, приоткрывая содержимое. Открываю ее до конца и застываю…

Сверху лежит тот самый кулон с лунным камнем, который я надела на Сайтона. Дрожащими руками хватаю его и подношу к окну. Нет. Такого просто не может быть: все формальности были совершены, Правитель подписал расторжение брака. Камень просто обязан быть черным.

Но глаза не врут. Под лучами заходящего солнца камень едва-едва мерцает молочным светом. В груди все сжимается, а так тщательно сдерживаемая слеза скатывается по щеке. Горгулья задница! Я все еще жена Сайтона!

Сжимаю кулон в кулаке. Мне срочно надо разобраться с этим. Надо понять, почему боги отказались разводить нас. Не слышала ни разу, чтобы дело было в детях. Сколько раз графы и бароны оставляли своих беременных жен и уходили к другим! Этих историй же тьма-тьмущая!

Как же так? Как же мне теперь быть? Собираю себя в кулак. Сначала надо поговорить с Сайтоном. Думаю, что на фоне его планов по «новой истинной», это важная информация. Пусть ищет способ развестись.

«Принадлежишь мне!» — звучат в ушах его слова, вызывая волну протеста в душе. Тоже мне рабовладелец.

Стремительно, почти беззвучно, спускаюсь по лестнице, пересекаю холл и выскакиваю на крыльцо, намереваясь нанести визит вежливости Его Мудрости. Пусть ее самую и проявит. В нос бьет запах разгоряченной земли, а еще… аромат фруктовых духов от незнакомки, которая проезжает мимо меня в открытом экипаже.

Он останавливается у соседнего домика, и это заставляет меня остановиться. Незнакомка благодарит кучера, что он помог ей вылезти и, взяв небольшой дорожный чемодан, поднимается на крыльцо Сайтона.

Глава 36. Не стоит подслушивать

Я всматриваюсь в девушку. Стройная, грациозная, с нежной улыбкой. Налетевший порыв ветра поднимает ее платье и срывает шляпку, растрепав волнистые каштановые волосы. Девушка приседает, чтобы поднять головной убор, и замечает меня.

— Здравствуйте! — она приветливо машет мне рукой.

Я в ответ тоже машу, отмечая, что она будто и не знает, кто я такая. Значит, Сайтон не сказал? Как это мило.

— Доброго дня! — я сбегаю с крыльца и твердым шагом направляюсь к академии.

Она провожает меня удивленным взглядом, не понимая моей реакции. А у меня пока что ни малейшего желания миловаться с этой дамой.

Неужели это та, которую Сайтон выбрал себе в «истинные»? Вот меньше всего на свете мне в здравом уме и твердой памяти хотелось бы встречаться с ней. Так нет же! Сайтон догадался привезти ее сюда! Мне под нос! В соседний дом!

В глазах даже немного темнеет и голова кружится от возмущения.

Останавливаюсь и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Надо успокоиться. Если я начну с Сайтоном с того, что надо ехать в храм оформлять развод или хотя бы понять, отчего камень не почернел, то он вряд ли согласится. На это нужно идти в спокойном состоянии. Я смогу.

На территорию академии спускаются сумерки. Тени становятся темнее и длиннее. Кое-где в окнах уже начинают зажигать огни.

Сразу же становится прохладнее, по телу пробегает озноб, и я ежусь, обхватывая себя руками. Даже жалею, что выскочила, не задумавшись о том, что надо накинуть какую-нибудь шаль.

Что-то во внешности этой новой «истинной» Сайтона мне кажется странным. Вот вроде бы обычная девушка. Да, милая. Да, статная. Да, с первого взгляда располагает к себе. Да, они с Сайтоном будут… Ар-р-р-р!!! Я даже думать об этом не хочу!

С этими мыслями я дохожу до крыльца академии и поднимаюсь внутрь. В просторном холле и коридорах уже никого. Мне даже не спросить, куда идти, а я совсем не уверена, что точно помню дорогу.

— Леди Эйвиола, — с верхней ступеньки лестницы мне улыбается профессор Пэрис. — Вы что-то забыли в лаборантской? Или строгий начальник заставил выйти в неурочное время?

Его теплый смех помогает немного сбросить напряжение, я даже умудряюсь улыбнуться в ответ.

— Доброго вечера! Я ищу господина Бранда, — чуть приподнимая шуршащее платье, говорю я и иду вверх по лестнице. — Но, к сожалению или к счастью, у вас такая большая академия, что я не запомнила, где его кабинет.

Он хмурится, а потом машет рукой.

— Ну это, моя милая, совсем не проблема, — приятным баритоном посмеивается он. — Идемте, я вас провожу.

Я благодарно киваю и следую за ним по тускло освещенному арочному коридору.

— А что же вас вынудило так долго задержаться на работе? — спрашиваю я, глядя книгу, которую он сжимает в своих сухих пальцах, украшенных перстнями.

— Да у меня только и есть в жизни, что работа, леди Бранд, — спокойно, немного грустно разводит руками он. — Я в прошлый разговор с вами вспомнил про тот артефакт, который никак у меня не выходит. Вот, решил попробовать снова. Но, по-моему, все равно безуспешно.

— Вы меня все больше интригуете, — в шутки отвечаю ему. — Обязательно как-нибудь загляну посмотреть, что же за артефакт стал такой загадкой для профессора.

— Профессора Темных искусств, а не артефакторики, — многозначительно подняв палец говорит проректор. — Увы, моих умений недостаточно. В умении обращаться с артефактами я и в подметки не гожусь Правителю, а тем более нашей уважаемой гостье, леди Иллидии. А вот судя по тому, как она ценит вас, мне стоит задуматься, как привлечь вас все же к преподаванию в академии.

— Я вас умоляю. Я же даже не училась… — я смущенно опускаю глаза, скользя взглядом по неровным стыкам на плитке в полу.

— А вот это дело поправимое. Его Мудрость уже подготовил для вас персональную программу, — как само собой разумеющееся говорит профессор Пэрис и еще до того, как я успеваю что-то спросить об этом, восклицает: — Вот мы и на месте. Теперь, пожалуй, я покину вас и все же пойду греть свои старые кости у камина. Чем ближе осень, тем холоднее ночи…

Он чуть склоняет голову и с тихим ворчанием скрывается в темноте коридора. Долго смотрю ему вслед. Надо же… У человека ничего кроме работы. Дома пустота и одиночество. Даже семьи нет. Не могу понять, как можно так прожить всю жизнь?

Снова смотрю на кулон из лунного камня, сжимаю его в кулаке и подхожу к дверям с твердым намерением разобраться в ситуации. Но приблизившись, понимаю, что слышу там женский голос. И не просто голос, а… Мачеху Сайтона.

Можно, конечно, нагло войти внутрь. Но я боюсь и малодушно решаю подслушать разговор.

— И что ты собрался с ней делать? — надменно, немного иронично говорит мачеха. — Ты же знаешь, как она кончит. Что тогда в народе говорить будут? А если все узнают про твое проклятье?

— А разве твое дело? — резко отвечает ей Сайтон. — Тебя это не касается.

— Даже смешны твои попытки отрицать, что исход все равно один, — усмехается демоница. — Кстати, где твоя бывшая-то? Устроилась без тебя хорошо? Нового покровителя не нашла еще?

— Лучше замолчи сейчас, — предупреждающе рычит Сайтон.

— Да ладно тебе. Я же побывала в твоем поместье, видела, что твоя истинная точь-в-точь как бывшая. Хотя… Погоди! Я поняла! Ты гений, мой сыночек.

В ее словах столько яда и в то же время удовлетворения от того, что случится из-за проклятия, что меня невольно передергивает. Но следующие слова заставляют задрожать.

— Так ты давно знал, как выглядит твоя истинная? И специально нашел эту замухрыжку? Сейчас сделаешь вид, что обратно сошелся с этой Эйвиолой, а когда настоящая родит и помрет, всем скажешь, что бывшая — и есть истинная и мать ребенка! Это же гениально!

Вот теперь я поняла, что меня напрягло во внешности новой соседки. Она действительно очень похожа на меня.

Глава 37. Виола

Не хочу думать о том, что мачеха Сайтона права во всем. Только с точностью наоборот. Это меня он собирается вот так вот легко заменить на ту, другую. Прислоняюсь к двери, чтобы не свалиться на пол, потому что чувствую, как холодеют пальцы, а сердце ускоряется до неприличных скоростей.

— Мне кажется, ты переходишь все мыслимые и немыслимые границы, — гремит голос Сайтона. Так, что даже дверь начинает дрожать. — Ты получила что хотела. Теперь лучше уходи, пока я не передумал.

— А разве Правитель может забрать слово? — ехидно спрашивает мачеха.

— Правитель может все. Все, что посчитает нужным и правильным, — отвечает он, и я слышу приближающиеся шаги.

Ну, нет! В таком состоянии я не готова общаться с Сайтоном. Я опрометью кидаюсь по коридору в ту сторону, откуда мы пришли. Повороты мелькают один за одним, в один момент думается, что я бегу не туда, но нет. Все верно.

С трудом открываю тяжелую входную дверь, и оказывают на улице. Прохладный воздух врывается в легкие, и будто охлаждает мой пыл. Все тело бьет озноб, хочется плакать, но сил на это нет. Домой. Мне нужно домой. Хватит на сегодня приключений.

— Леди Эйвиола, — из тени появляется Вергена. — Давайте я помогу вам.

Она протягивает мне шаль, обнимает за плечи и помогает спуститься по ступенькам крыльца. Даже не помню, как мы доходим до дома, я переодеваюсь и ложусь спать. Все как в тумане.

А утро приходит с тяжелой головой и насморком. Горгулья задница! Ну что мне вчера мешало взять с собой шаль? Тяжело поднимаюсь из кровати и иду в ванную. Надо же… Даже не тошнит. Зато усталость, как будто на мне вчера несколько драконов топтались.

Натягиваю на себя домашний халат, засовываю в карман платок и бросаю тоскливый взгляд на себя в зеркало. Да уж… Вид такой же, как самочувствие — ужасный. А так не хочется подводить Иллидию!

Надо будет попросить Вергену позвать господина Мортина, чтобы он подсказал, какие отвары мне сейчас можно, а какие — нет. Он и Тормен оказались крайне щепетильны и решили не обременять нас с Вергеной присутствием мужчин в доме, чему я была благодарна.

Спускаюсь по стеночке на первый этаж, кутаясь в мягкий халат и накинутую сверху пушистую шаль.

— Мне кажется, это очень рискованно со стороны господина Сайтона, — ворчит Вергена. — Истинная — это же такая ценность! Нужно быть осмотрительнее.

Слышу шипение убежавшего кофе и характерный горелый запах. Удивительно! Чтобы Вергена и позволила кофе убежать? Что-то не так. И кто у нас? Иллидия?

Наконец, преодолев давшиеся мне с таким трудом ступеньки, я выхожу в столовую, чтобы встретиться с… нашей новой соседкой! Да что же это за засилье утренних гостей?

— Ох, леди Эйвиола, да что ж это такое! — Вергена одним скользящим движением оказывается рядом и помогает подойти к столу. — Вам бы в кровать.

Я останавливаю ее рукой и опираюсь на спинку стула, чтобы было легче стоять.

— Нет, благодарю. Но прошу, пошли за господином Мортином, — обращаюсь к Вергене, а потом перевожу взгляд на гостью, внимательно всматривающуюся в меня. — Доброго утра. Я Эйвиола Бранд, с кем имею честь?

Женщина провожает взглядом служанку, опускает маленькую кофейную чашечку на блюдце, чуть подсобирается и выпрямляет спину. Она сегодня в оливковом платье, с распущенными волосами. Очень нежная и воздушная. Мне кажется, я такой не была даже в юности: мне не хватало грации и сдержанности. Что ж, зато она идеально подходит на роль жены Правителя.

— Виола Сторн, — она протягивает мне узкую руку и длинными красивыми пальцами. — Ваша новая соседка. Но мы же с вами виделись вчера, не так ли?

Я киваю, но не жму ей руку. Наоборот, впиваюсь пальцами в лакированное дерево стула.

— Действительно, — чувствую, что от силы сжатия просто могу переломать ногти и с усилием пытаюсь заставить себя расслабиться. — Прошу меня простить, я сегодня себя неважно чувствую.

— Погода очень коварна в это время года, — соглашается она и встает из-за стола. — Днем печет солнце, а вечером дуют очень прохладные ветра. Немудрено простыть. Думаю, что не буду вам надоедать, а поговорить мы еще успеем.

Еще до того, как она успевает выйти из столовой, я слышу голоса в холле. На пороге появляется взволнованная Иллидия. Она окидывает меня критичным взглядом и поджимает губы.

— Если ты собиралась в таком состоянии пойти работать, то высказываю тебе свое категоричное нет! — выносит свой вердикт Иллидия. — Сегодня ты остаешься лечиться. Милая Вегрега, сходите потом, пожалуйста, к Эдгарну, возьмите пару артефактов. Они понижают температуру и чуть-чуть облегчают заложенность носа.

Я благодарно смотрю на нее и глажу по плечу:

— Буду благодарна за один выходной, — посильнее натягиваю шаль. — Вчера слишком много всего произошло.

Она отмахивается и убирает с моего лица прядь.

— Кстати, я тебе тут принесла задание, — Иллидия достает из сумки потрепанный толстый фолиант. — Это книга… м… моих, — она подмигивает мне и губами говорит: «Наших», — предков. Там есть что-то о проклятиях, но я так и не добралась вчера. Думала сегодня на досуге глянуть. Но раз у тебя выходной, то вот текст, вот артефакт-переводчик. Дерзай!

Она обнимает меня и будто бы только сейчас замечает «соседку».

— Ой, доброе утро! Простите, я так была озабочена состоянием Эйви, что позабыла обо всех приличиях. А вы… — Иллидия вопросительно наклонила голову набок.

— Виола Сторн, — отвечает она. — Гощу у господина Бранда.

Как мило. Гостит она. Где? В домике? Или в постели? Так, Эйвиола! Стоп. Тебя это должно касаться минимально.

Иллидия искоса бросает на меня вопросительный взгляд, а я устало веду плечом, мол, ну а откуда знаю.

— Прекрасно, — она идет к двери. — Тогда, наверное, давайте позволим леди Эйвиоле отдохнуть, а сами по-соседски поболтаем. Вы же не против прогуляться?

Виола расправляет платье и улыбается:

— Конечно, нет. Я как раз собиралась в академию, к господину Сайтону.

Они прощаются и выходят из домика. «Господин Сайтон». Даже по имени, а не по должности! Не Правитель, не Его Мудрость. Сайтон! В груди щемит от боли и в то же время распирает от негодования. Дракон, чтоб его!

Вергена помогает мне присесть на стул и приносит утренний отвар. Сегодня он, в общем-то, мне и не нужен, но по вкусу мне нравится, поэтому с удовольствием делаю первый глоток. Теплый, чуть сладковатый отвар растекается по языку, одновременно облегчая саднящую боль в горле.

Лучи солнца, падающие мне на лицо, согревают и заставляют зажмуриться. Чувствую, что даже готова скинуть шаль, так становится тепло и спокойно. Расслабляюсь, откидываясь на спинку.

Сейчас выпью чай и пойду спать. Книга Иллидии подождет.

Внезапно мое спокойствие нарушают громкий хлопок, а потом крики с улицы.

— Виола! — восклицает Вергена и кидается к дверям.

Глава 38. Жар

Я тоже вскакиваю, чтобы выйти, но Вергена, остановившись около двери, разворачивается и строго говорит:

— Леди Эйвиола, вы идете сейчас отдыхать, — она берет меня под руку и буквально тащит наверх.

— Нет, — артачусь я и, собрав последние силы, останавливаюсь. — Я должна знать, что там произошло.

— Госпожа, — она поджимает губы и опускает подбородок. Надо же, кажется, такой собранной я ее еще ни разу не видела. — Вы сейчас идете в спальню и не подходите к окну.

По коже пробегает холодок. Неужели она думает, что напали целенаправленно на Виолу? Но… В академии? Как враги могли узнать? И как такбыстро попали сюда?

— Я приведу врача и расскажу, как там и что, — она помогает мне подняться по лестнице. — Я уже замочила курицу, так что на обед вас ждет очень вкусный куриный суп и салат из овощей…

Я понимаю, что она старается говорить так, чтобы меня отвлечь. Но… что-то в ее голосе меня напрягает. Плохо скрываемое волнение? Но с чего?

Вергена помогает мне устроиться на кровати, поправляет подушки и подает книгу, которую принесла Иллидия. Суетливые движения подтверждают мою догадку, что она нервничает. Служанка плотно задергивает шторы, зажигает магические свечи, чтобы я могла читать и выходит.

Я сначала укрываюсь одеялом, потом откидываю его. Поднимаюсь на подушках, убираю лишние, возвращаю обратно. Кусаю губы и тру ладони. Никак не могу успокоиться. И это не праздное любопытство — происходит именно то, о чем меня предупреждали Джеральд и Вергена с самого начала: за истинной Правителя началась охота.

Но что это было? Покушение на Виолу, потому что они узнали, что она приехала сюда? Или они спутали ее со мной, зная, что я должна была выйти с Иллидией из домика?

Если это произошло так быстро, то сейчас любой выход из дома может обернуться для меня неприятностями, и как-то до свершения проклятья рода Сайтона я просто могу не дожить, что уж там.

Сайтон переживает и старается меня защитить. Защитить нашего ребенка. Но… Если нам отведено и так мало времени, почему нельзя просто провести его вместе? Не трепля нервы друг другу?

Но все же… Беру книгу. Вдруг там что-то есть. Старый, задубевший от времени кожаный переплет без единой надписи. Кручу его в руках, пытаюсь открыть, когда внезапно палец пронзает острая боль. Книга падает мне на колени, а на подушечке пальца появляется маленькая красная капелька.

Беру его в рот, слизывая кровь и хмуро смотрю на кусачий «подарочек» Иллидии.

На обложке появляются выбитые буквы: «Тайные летописи суалийцев от начала времен». Обалдеть! Значит, он открывается только с кровавой жертвой! Ну надо же.

Сколько же ему лет! Даже сердце взволнованно замирает, когда я открываю книгу и рассматриваю подробные иллюстрации и строчки неизвестных мне символов. Еще бы понимать, о чем они.

Вспоминаю об артефакте, который мне дала Иллидия и нащупываю его в кармане. Как только он касается строк, символы моментально превращаются в понятные мне буквы. Я скольжу по ним глазами, а в воображении встают обряды и традиции тех, кто навсегда остался в прошлом. Даже если мы захотим, полностью народность никогда не возродить.

П-ф-ф! Возродить! Мне бы самой выжить, а не традиции воскрешать.

В книге описываются ритуалы, традиционные артефакты, приметы… Где-то ближе к середине, когда в обеих руках оказывается примерно одинаковое количество потемневших исписанных листов, я натыкаюсь на крупную надпись: «Проклятия». Вот. Мой раздел.

Сначала идут разные артефакты по защите от них, по снятию, потом ритуалы, запрещенные ритуалы, а потом описывается то, как действуют проклятия ведьм-суалиек на разные расы. Удивительно, но больше всего не везет драконам и оборотням, потому что попадают под действия не только человеческая ипостась, но и животная. И вот она-то и страдает больше всего.

Но самое ужасное, что снять это проклятие может только та суалийка, что наложила его. После ее смерти проклятие запечатывается в какой-то предмет, принадлежащий ей и пока… Дальше текст от времени расплывается. Символы вроде бы и есть, но артефакт никак не может их перевести.

Раздраженно захлопываю книгу и сползаю с кровати. Меня немного ведет оттого, что кружится голова. Пересекаю комнату в одну, потом в другую сторону, кутаюсь в шаль. Меня начинает сильнее морозить. То ли от нервов, то ли от температуры. Слабость жутчайшая, поэтому я заползаю обратно на кровать и почти сразу забываюсь рваным, беспокойным сном.

Где-то на окраине сознания слышу спор женского и мужского голосов, рык. Моего лба касается грубоватая мужская ладонь, а потом, когда к руке прикладывают что-то гладкое и теплое, становится легко, и я проваливаюсь в темное небытие.

Просыпаюсь от того, что во рту жутко пересохло, даже губы облизать не могу. Приоткрываю глаза — сквозь небольшую щель в шторах просвечивают оранжевые лучи. Весь день проспала. И еще бы поспала, только надо попить.

Но даже при мысли о том, чтобы встать и спуститься, уже картинка начинает качаться и расплываться. Чувствую, как по виску скатывается капелька от испарины.

Шорох справа от меня пугает, заставляет сердце замереть, но понимаю, что и сделать-то в этом состоянии ничего не смогу. Меня окутывает аромат бергамота, а затем уверенная мужская рука поддерживает, чтобы я могла чуть подняться.

Перевожу взгляд на Сайтона. В его зеленых глазах сожаление и строгая серьезность. Он подносит к моим губам стакан с водой и помогает напиться, а потом так же аккуратно опускает на подушки.

Наконец-то облизываю губы и хриплым голосом спрашиваю:

— Разве тебе не надо быть дома? Или в лазарете, — медленно поднимаю уголок рта в ухмылке. — На твою истинную же напали. Ей нужна забота.

— Моя истинная находит себе приключений и без нападений, — строго говорит он и меняет браслет-артефакт на моей руке.

— Заботишься об инкубаторе для своего ребенка? Похвально. Только вот если с новой женой что-то случится, придется же опять искать, — прерываюсь, периодически на то, чтобы отдышаться.

Он молчит и активирует браслет, мне снова становится легче почти сразу. По крайней мере, уходит пульсирующая боль в голове.

— Сейчас жар спадет, ты примешь отвары, которые оставил лекарь, а потом поешь суп, — коротко командует Сайтон.

Эмоции все как будто на минимуме и очень медленные. Но все же неприятно.

— Зачем тебе я? Мы с тобой уже никто друг другу, — чихаю и вытираю рукой слезы, то ли от обиды, то ли от слабости. — Отпусти меня. Дай спокойно прожить отведенное мне время.

Хорошо, что я вчера так и не донесла показать ему кулон. Он так и будет продолжать думать, что мы в разводе.

— Тебе стоит смириться Эйви, что я тебя никуда от себя не отпущу. Что бы там ни пришло в твою милую головку, ты — моя истинная. Да, я ошибся, когда подписал ту бумагу. Но ты же должна понимать, что от одного росчерка пера чувства не исчезают.

— Сайтон! Какие чувства? Страсть, обусловленная истинностью, которой ты не смог противостоять? Стремление получить наследника? Чувство собственности, в конце концов? Ты про эти чувства?

Сайтон стоит в профиль ко мне. Я вижу, как раздуваются его ноздри, как сжаты его челюсти, как бьется артерия на его шее. Он зол, напряжен и недоволен.

— Нет, Эйви. Я не про все это. Я… — тут замолкает и прищуривается.

Я прослеживаю его взгляд… На туалетном столике лежит кулон. Свадебный кулон из лунного камня, тускло мерцающий молочным светом.

Горгулий зад.

Глава 39. Сайтон. Все на своих местах

Кулон светится… Горгулья срань! Он светится. Это… Это лучше, чем я мог себе представить. Больше, чем я мог попросить у богов — исправить мою ошибку и вернуть наш брак с Эйви. Хотя нет… Мне есть, что у них попросить: найти способ избавить Эйви от проклятия.

Я медленно перевожу взгляд с кулона на свою жену.

Бледная, на лбу испарина, в глазах — лихорадочный блеск. Но это все поправимо. Простуда, хоть ее сейчас и нельзя магически лечить, чтобы не нанести вред малышу, излечима. А вот что произошло бы, если бы она не заболела и не осталась дома, я даже представлять не хочу.

Когда узнал, что произошло нападение, думал убью всех, кто занимается защитой академии. А когда издалека увидел распростертое на земле хрупкое женское тело, растрепанные каштановые волосы и Иллидию, сидящую в шоке около него, вообще пол-академии снести был готов, чтобы найти виновника.

Только оказавшись рядом, я понял, что это не Эйви. Это Виола. Благодаря своим навыкам, она смогла отразить основной удар магического переместителя, но почти в ноль истратила магический резерв. Иллидию трясло от шока, она не могла ничего толком объяснить, поэтому я передал ее из рук в руки подоспевшему Эдгарну.

Отдал распоряжения насчет того, чтобы собрать всех свидетелей и опросить их. Побелевшую как мел Вергену отправил с Виолой и лекарем Джеральда к себе в домик, а сам пришел сюда, после того, как обеспечил себе иллюзию местного лекаря.

Эйви горела и металась в бреду, бормоча что-то непонятное. Но самое важное — она звала меня. Не Джеральда, не брата, не врача. Меня.

Эта мысль греет душу. Но понимание, что Эйви все еще моя жена, просто взрывает меня изнутри. «Не отпущу», — рычит дракон, подтверждая тот факт, что повторно ту же ошибку я не совершу. Не откажусь от нее. Буду защищать.

— Значит, мы никто друг другу? — спрашиваю я, понимая, что она не собиралась мне рассказывать об этом.

Она отворачивает голову, так что прядь влажных от пота волос падает ей на лицо. Точно не собиралась. Чувствую всплеск обиды, боли, тоски и снова обиды.

— Никто, — хрипло отвечает она. — Не думаю, что отношения с инкубатором для наследника можно вообще считать отношениями.

Мгновенно оказываюсь рядом с ней. Кладу руки по обе стороны от ее плечей и склоняюсь, впиваясь взглядом в лицо.

— Откуда у тебя эти мысли, Эйви? С чего ты взяла, что ты… Погоди, — до меня доходит, о чем она. — Ты вчера была там. Ты слышала мою полоумную мачеху?

Я предположил, что это Эйви, когда почувствовал кроме брезгливости по отношению к жене своего отца еще и сильную волну негодования и отчаяния. Практически на сто процентов был уверен, что она где-то рядом. Но мачеха слишком сильно интересовалась судьбой Эйви, и это вызвало у меня подозрения.

— Будешь отрицать? — она резко поворачивает голову и смотрит прямо мне в глаза. — Скажешь, что она все выдумала? Виола же как две капли похожа на меня!

— Именно, Эйви, именно, — смягчая тон, чтобы не волновать ее лишний раз, говорю я. — Виола тут ради того, чтобы отвести взгляд от тебя. От истинной.

Убираю прядь с ее щеки и ласково, еле касаясь, веду по скуле, дохожу до губ и не могу себе отказать в том, чтобы коснуться их. Горячие, сухие из-за жара, но все равно соблазнительные. Они растягиваются в усмешке.

— Ну, конечно, только для этого, — продолжая прожигать меня взглядом, говорит Эйви. — И живет она с тобой тоже ради этого. Под видом твоей избранницы.

— Я никак не представлял ее никому пока что, — возражаю я. — Я бы с удовольствием поселил вместе с собой тебя.

Ничего не могу с собой поделать, пробегаюсь взглядом по ее телу, понимая, что если бы мы ночевали под одной крышей, то постель у нас была бы тоже одна на двоих.

— Но ты же понимаешь, сколько тогда внимания будет приковано к тебе? Что тогда я просто ни днем, ни ночью не смогу отпустить тебя от себя? — серьезно спрашиваю я — шутки точно кончились. — Сегодняшнее покушение только подтвердило мои опасения. И если бы на месте Виолы была ты, то тебя вообще не нашли бы.

Эйви виновато отводит взгляд. Думает, что из-за нее пострадала Виола. Нет. Из-за меня.

— Это был артефакт-переместитель очень большой силы. Если мы сможем найти, куда ведут его координаты — возможно, найдем заказчика. Нет — продолжаем топтаться на месте, — объясняю я.

— Кто она?

— Наемница. Профессиональная. Единственная, кому я бы мог это доверить, — честно отвечаю я. — У тебя температура спала, тебе надо поесть.

Я даю понять, что на этом разговор закончен, встаю и выхожу из комнаты. Вызванный из кухни академии повар, невысокий и кругленький мужчина лет пятидесяти, с большими усами и белоснежной формой, как раз закончил готовить суп. Он неторопясь берет фарфоровую глубокую супницу и наполняет ее ароматным прозрачным золотистым куриным бульоном с плавающими дольками вареной картошки и моркови.

— Я сейчас все отнесу леди, — повар ставит супницу на поднос и кладёт рядом ложку и пару кусочков хлеба.

— Ты свободен, — делаю знак рукой, а повар испуганно таращится на меня. — Я сам отнесу леди еду. Придешь к утру сделать завтрак. Сверхурочные получишь вместе с зарплатой в конце недели.

Он еще больше округляет глаза и спешит покинуть домик. Беру поднос и поднимаюсь в спальню. Но Эйви уже спит. Дыхание ровное, на лице уже нет нездоровой бледности, а между бровей не залегает глубокая складка от того, что ей больно.

Оставляю поднос на прикроватной тумбочке, целую Эйви в лоб, позволяя себе полюбоваться ею. С туалетного столика забираю свой кулон и надеваю на шею, на случай, если Эйви будет что-то говорить о том, что мы друг другу никто. Завтра же подготовлю все документы о состоятельности брака.

Прикрываю за собой дверь, спускаюсь и накидываю на себя иллюзию местного лекаря, под которой и вошел. Наверняка за домиком следят, иначе не могли так быстро и точно совершить покушение. И целью явно была Эйви, а, значит, они уже знают. И про то, что именно Эйви истинная, и про то, что она тут.

Значит, скрываться уже не выйдет, этот этап плана прошел. Теперь нужно понять, как они узнали. И если о беременности могли узнать от предателя Фавиуса, то откуда узнали, что Эйви тут? Вывод напрашивался только один: в академии крыса. Возможно, даже не одна. И сдается мне, где-то во всем этом прячется сбежавший Витольд.

С этими мыслями стучу в дверь в соседний домик. На пороге появляется хмурый Эдгарн.

— Доброго дня, чем могу помочь?

— Меня послали к леди Иллидии, Его Мудрость просит непременно ее осмотреть, — отвечаю я ему.

Он колеблется пару мгновений, но впускает внутрь. Как только за мной щелкает дверной замок, я скидываю иллюзию. На лице Эдгарна появляется ухмылка.

— Полагаю, вся эта история из-за вас?

— Да, — киваю я. — Из-за особой ценности Эйви, как моей истинной, носящей наследника.

Его брови чуть приподнимаются. Он пропускает меня в гостиную и заходит следом, останавливаясь у камина, щелчком пальцев зажигая его.

— Истинные-суалийки — это, по-моему, всегда головная боль.

— Да, особенно, когда имеешь дело с проклятием, — я присаживаюсь в кресло.

Он настораживается и будто бы принимает «стойку». Вижу неподдельный интерес с его стороны. Все верно, он же специалист по проклятиям.

— Она вас прокляла? — он с азартной улыбкой подходит и садится рядом на диванчик.

— Увы, — складываю руки в замок. — Моего предка прокляла другая ведьма, но с тех пор истинные умирают. Сама ведьма умерла много лет назад, а снять без нее проклятие невозможно.

— Значит, тоже суалийка? Как интересно!

— У меня мало времени. Месяцев восемь в лучшем случае, — отрезаю я, не разделяя его энтузиазма. — Вы мне сможете помочь?

Эдгарн откидывается на спинку, о чем-то задумывается, потирая подбородок.

— Вы знаете, кажется, да. Я знаю, как вам помочь.

Глава 40. Визиты

Открываю глаза и понимаю, что за окном раннее утро. Сколько же я спала? В этот раз сны были светлые, теплые. Как в детстве, когда проснувшись, хочется подольше сохранять эту эйфорию от сказки и волшебства.

Мне явно лучше. Голова не болит, озноба нет, усталости тоже. Как будто родилась заново. Даже улыбка на губах.

Дверь открывается и в комнату входит Вергена с подносом с ароматным чаем с бергамотом и не менее ароматной сдобой на блюдечке.

— Вы уже проснулись? — спрашивает она и обеспокоенно всматривается в мое лицо, а потом кладет руку на лоб. — Ох, и заставили же вы нас поволноваться вчера. Вон даже господин Джеральд приехал, ждет вас внизу.

— Заставила волноваться вас? — хмыкаю я и чуть сажусь на кровати, поправив подушки повыше.

— Да. Всех. И меня, и Тормена, и господина Джеральда. Он, кстати, внизу вас ждет, — Вергена ставит мне на колени деревянный столик, покрытый лаком с глубокими трещинами. — Но больше — всех господина Сайтона.

Я поджимаю губы. Весь наш разговор кажется нелепым бредовым сном. Беспокойный, раздраженный взгляд, рассказы про то, что все, что он делает — только ради моего спасения, а еще… Кулон.

Смотрю на туалетный столик — его нет. Сайтон забрал свадебный кулон. Где-то в глубине души зажигается огонек, который я считала потухшим. Надежда, что Сайтон действительно жалеет, что расторг брак. Что истинность для него — не просто слово из сказок и средство для того, чтобы обрести наследника. Что он готов защищать и беречь меня просто потому, что хочет всю жизнь быть рядом и… любит.

Если бы хоть раз он хотя бы намекнул, что такое возможно, мне было бы не так больно. Но он же каждый раз всячески отгораживается от меня. Смогу ли я когда-то почувствовать себя любимой и счастливой?

— Это вряд ли, — отмахиваюсь я. — Как его новая невеста? Что с ней произошло?

Я вижу, как пальцы Вергены сжимаются на подносе, который она собирается уносить.

— С леди Виолой все в порядке, — отстраненно отвечает служанка, но ее голос дрожит. — Она не… Это не мое дело.

Она разворачивается, чтобы уйти, но я ловлю ее за рукав, потому что до руки не успеваю дотянуться.

— Стой! — возможно, слишком импульсивно говорю я. Вергена останавливается, но не оборачивается. — Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Расскажи.

Я чувствую, что она колеблется, но что-то ей мешает это сделать. Что?

— Пожалуйста, — мой голос сам срывается. — У меня сейчас ближе тебя никого нет.

Проходит несколько мгновений, прежде чем замершая Вергена тяжело вздыхает и опускается на кровать у меня в ногах.

— Леди Эйвиола, за это недолгое время вы стали для меня как вторая дочь, — она говорит сдавленно, будто через силу. — Мне казалось, хоть с вами я смогу почувствовать, как это, заботиться и быть нужной. Хотя бы кому-то. Нужной по-человечески, а не как наемница и охранник.

Что-то в ее словах мне кажется странным и, хотя сначала это ускользает от моего внимания, я понимаю. Вторая дочь. Значит, у нее есть дочь. И…

— Вергена, — я дотягиваюсь до ее грубоватой и шероховатой ладони, покрытой сухими мозолями. — Виола — твоя дочь?

Она кивает. По загорелой щеке стекает слеза.

— С ней… все в порядке же? — почему-то начинаю сомневаться в ее словах.

Но она снова кивает, стирает платком влажную дорожку с щеки и встает.

— Она еще немного слаба, но завтра уже будет в полном порядке, — отвечает Вергена. — И нападали не на нее. На вас. Леди Иллидия слышала, как окликнули вас по имени. Созвучие имен Эйвиола-Виола, как и предполагал господин Сайтон, оказалось тоже важным, поэтому артефакт сработал. Приятного аппетита, леди Эйвиола.

Еще до того, как она покинула комнату, я снова окликаю ее:

— Варгена, зови меня, пожалуйста, Эйви, — прошу я. — Прости за Виолу. Я… не хотела.

— Это ее работа. Такова наша судьба, — Вергена поджимает губы и закрывает за собой дверь.

То есть… Виола действительно наемница. Значит, то, что говорил Сайтон про то, что он нанял ее для того, чтобы защитить меня, правда? И про новую истинную — утка для врагов? Но…

Стук в дверь прерывает мой поток мыслей.

— Эйвиола, — слышится голос Джеральда, — позволишь войти?

— Да, конечно, — натягиваю одеяло повыше, заодно столик придвигается чуть ближе.

Джеральд заходит, лишь искоса взглянув на меня. Удивляет его такт и уважение.

— Сайтон просил передать, что он вернется к балу, то есть через пару-тройку дней, — говорит Джер, разглядывая улицу из моего окна.

— Значит, моя защита для него уже не так первоочередна? — грустно усмехаюсь я и беру чай, обхватывая чашку обеими ладонями.

— Ну почему же? Я же тут? Он снял меня с другого задания, лишь бы не оставлять тебя одну, — я слышу по голосу, как он улыбается. — И готов терпеть другого мужчину рядом с тобой.

— Пф-ф-ф, — дую на чай. — Как будто ему не все равно.

Джеральд складывает руки за спиной и перекатывается с пятки на носок.

— Тебе напомнить ситуацию с комнатами отдыха в галерее?

Я закашливаюсь, от того, что чай попадает не в то горло.

— Вот видишь, — Джеральд все же бросает на меня взгляд. — Он тогда сильно негодовал, и я честно говоря, думал, что мне все же достанется. Я отойду на полчаса максимум, постарайся не влипнуть за это время ни в какую проблему.

Джер шутя подмигивает мне, отходит к двери, кладет ладонь на ручку, а потом, серьезно заглянув мне в глаза, говорит:

— Эйви. Сколько я его знаю, он всегда следил за твоей жизнью, даже если сам себе в этом не признавался. Он бывает невыносим, но… Ты для него все.

Подводя последней фразой финальную черту, Джеральд уходит, оставляя меня в растерянности. В чем проблема для Сайтона это сказать мне? Почему он ведет себя так… Как ведет. Я понимаю, что на нем сейчас лежит ответственность за всю страну, и я… ничто по сравнению с ней.

Допиваю чай, дожевываю булку, которая внезапно стала невкусной, и спускаюсь в столовую, чтобы отнести чашку и блюдце. На столе стоит огромный пышный букет каких-то необычных цветов. На длинных, тонких стеблях покоятся набитые бутоны из нежно-розовых с фиалковыми краями лепестков. Запах напоминает смесь апельсина и бергамота, только нежнее.

Приближаюсь к ним, чтобы поглубже вдохнуть запах, и замечаю среди цветов записку.

«Долечивайся до конца и не вздумай идти на работу. Оштрафую. Сайтон».

Отлично. И Джеральд будет говорить, что я для него все?

Однако на губах все равно блуждает довольная улыбка. Какое же сердце глупое…

Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Джеральд? Что-то он быстро. Посильнее запахиваю на себе шаль и открываю. На пороге с довольной ухмылкой стоит мачеха Сайтона.

Глава 41. Выбор есть. Но какой?

Знакомый приторный запах бьет в нос, провоцируя приступ тошноты.

— Доброго дня, голубушка, — елейным голосом говорит леди Бранд. — Впустишь свою родственницу?

Борясь с желанием захлопнуть перед ее носом, а лучше прищемить этот самый нос с прыщом дверью, продолжаю стоять в дверях.

— Бывшую родственницу, — отвечаю я. — И я не думаю, что нам есть, о чем разговаривать.

Ее тонкие губы растягиваются в ехидной, но безумно довольной улыбке.

— О, ты ошибаешься, моя дорогая. Но я не думаю, что ты хотела бы обсуждать своего будущего ребенка в дверях.

Я забываю как дышать, моргать и говорить. В оцепенении отхожу и впускаю мачеху Сайтона внутрь. Она проходит мимо меня медленно, с гордо поднятой головой и надменным взглядом победительницы. На лице появляется брезгливость:

— Пасынок мог бы и получше условия для матери наследника организовать, — фыркает она. — Неужели средств пожалел? Не думала, что он такой жмот. Наверное, этим в мать свою пошел.

Я закрываю дверь и выхожу из оцепенения. Значит, она все знает. Откуда? Не мог же Сайтон ей рассказать? Полудемонице? Зная, что мне угрожают демоны?

— Вы хотели что-то сказать? — сквозь сцепленные зубы цежу я.

Она оборачивается:

— Даже не угостишь чаем? — она вскидывает бровь. — Только без бергамота, голубушка. Не переношу этот запах.

Даже не скрываясь закатываю глаза и прохожу в столовую. Намеренно завариваю два чайничка: чай с бергамотом, который мне принес Сайтон, и обычный. Разливаю в чашки и подношу к столу. Брезгливость на лице мачехи усиливается с моим приближением.

— Напрасно, — с довольной улыбкой отвечаю я. — С недавних пор это мой любимый чай. А хотите я вам артефакт леди Иллидии покажу?

Не дожидаясь ответа, я достаю артефакт и активирую его, усиливая витающий в воздухе цитрусовый запах.

— Какая… у меня милая… невестка, — сквозь зубы и искусственную улыбку цедит мачеха Сатойна. — Впрочем, ты правильно сказала — бывшая.

Я с удовольствием отпиваю чай и втягиваю ноздрями ароматный пар, поднимающийся с поверхности. Леди Бранд возмущенно краснеет волной, начиная с декольте и заканчивая лбом. Особенно сильно выделяется пурпурно-сизым цветом прыщ на ее носу, даже пудра не спасает.

— В общем, к делу, — не выдерживает леди Бранд. — Я знаю про вашу беременность от Сайтона и, естественно, про его проклятие.

Внутри все напрягается, я ставлю чашку на блюдце и веду пальцем по самому ее краю, ощущая раздражующую выщербленку на ободке.

— Вы очень хорошо осведомлены для человека, который не относится к близкому кругу общения Правителя, — холодно говорю я. — К тому же, я слышала от вас совсем другое буквально позавчера.

Ухмылка леди Бранд подсказывает мне, что все не так просто.

— Кто-то любит подслушивать чужие разговоры? — прищуривается она. — Но лучше всегда дослушивать до конца. А еще… Иметь в виду, что самые близкие люди могут сделать больнее всего, и это не меняется веками, а я, голубушка, уже многое повидала.

Близкие? На кого она намекает? Кто-то из тех, кому я доверяю, мог предать меня? Но кто?

— Но не будем вдаваться в откровения и философские рассуждения. Я тут по делу, — мачеха Сайтона внезапно становится серьезнее. — Или тебя не интересует, как выжить в твоей ситуации?

Вся моя интуиция, даже каждая частичка моего тела буквально кричит о том, что ей нельзя доверять. Но и не выслушать я ее тоже не могу, я должна знать все возможности, чтобы иметь выбор. Потому что Сайтон мне его не дал.

— Молчишь? Значит, интересно, — она довольно отпивает свой чай и сверлит меня взглядом, будто примеряясь, насколько сильно я готова поверить ей. — Есть два выхода. Первый — заключить сделку с демонами, как это сделал отец Сайтона. Ты не знала?

Видимо смятение и страх, которые вспыхивают в моей душе, отражаются на моем лице, чем несказанно радуют леди Бранд. Руки дрожат так, что чашка касается блюдца с неровным стуком. Я выпускаю ее из пальцев и кладу ладонями на скатерть. Отец Сайтона и демоны? Да как так? Он никогда об этом не упоминал. Хотя… о чем он вообще мне рассказывал сам?

— Он так желал спасти свою истинную, что пошел на сделку. Только тянул слишком долго, поэтому, — она разводит руками. — У Сайтона еще есть шанс. И, соответственно, у тебя тоже.

— Вы намекаете, что я должна склонить его к договору? — смотрю на полудемоницу исподлобья, желая, чтобы она испарилась. — Вы сейчас серьезно?

— Твое дело, голубушка, — пожимает плечами леди Бранд. — У тебя всегда остается другой шанс выжить. И он зависит только от твоего решения, без участия дракона.

Она встает из-за стола, достает из кармана маленький пузырек из темно-коричневого стекла с тугой марлевой пробкой, закупоренной сургучом. Он притягивает вгзгляд и заставляет сердце биться сильнее и вызывает даже своим видом тянущую боль внизу живота. Я знаю, что это.

В соседнем имении младшую дочь папиного друга нашли наутро в луже крови, а рядом подобный пузырек. С этим пузырьком сосед и приходил к папе. Они тогда долго скандалили в кабинете за дубовыми дверями. После этого между ними пробежала черная кошка.

Отец всячески старался уберечь меня от этой истории, но слухи и разговоры среди прислуги, где я частенько терлась, никто не отменял. Говорили, что девушку спасли, но ребенка нагуленного она потеряла.

Мне тогда казалось это чем-то диким, нереальным. Но теперь, когда я видела этот пузырек, вся история показалась ближе и страшнее, чем в юности.

— Вижу, ты знаешь, что это, — с громким стуком пузырек опускается на стол. — Доставть это средство нелегко, особенно теперь, когда демонические настойки запрещены. Но я от всей души, ты же знаешь.

Мачеха Сайтона беззвучно, словно скользя, выходит из столовой, а потом и из дома. Я продолжаю сидеть и пялиться на пузырек, не представляя, как вообще взять его в руки. Кажется, что он может навредить даже простым прикосновением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Эйвиола, — слышу голос Джеральда из холла. — Надеюсь, приключения не настигли тебя?

Прежде чем на пороге столовой появляется Джер, я резко вскакиваю, сгребаю пузырек и заталкиваю в карман. Он неприятной тяжестью оттягивает юбку, буквально обжигая бедро.

— Эйви, все в порядке? — Джеральд застывает в дверях, а потом резко оказывается рядом, поддерживая под локоть, а потом его взгляд падает на стол. — Что это?

Глава 42. Сайтон. Дом детства

Когда Эдгарн озвучивает свои предположения относительно артефакта, который мог содержать в себе проклятие, я сразу понял, о чем он. Это должно быть что-то, что принадлежало ведьме, что-то очень важное и ценное для нее, и в итоге впитавшее в себя все эмоции, которые она пыталась выплеснуть на моего предка.

У нас в семье под замком хранилось старое золотое ожерелье с крупными рубинами и сапфирами. Говорят, что его пытались продать, выкинуть, разобрать на части, но это все было бесполезно. В итоге его закрыли в сейфе и не доставали уже много лет.

И все бы хорошо, но мачеха буквально накануне прибыла с просьбой отдать ей именно его. Вроде как по просьбе моего отца. Я обещал, что подумаю. Но сейчас точно знаю, что нет. Если оно поможет спасти Эйви от проклятия, я это ожерелье из-под земли достану.

Распахиваю крылья и лечу к старому особняку. Не туда, где живет сейчас мой отец, а в дом в долине реки. Давно пустующий, потому что старый дракон поддался уговорам мачехи и переселился в горы, ближе к источникам демонической энергии. Они хоть и были запечатаны, но все же в этих землях демонам жилось спокойнее.

Я из старого дома сбежал буквально, как только получил свое первое звание. Сначала мыкался по казармам, а потом купил свой особняк, в котором и жил до того, как стал Правителем. И вот, приходится возвращаться.

Меня встречают темные глазницы окон, заросший сад, чернеющий в ночи непрореженными кронами деревьев и одинокая фигура слуги, на которого было это все хозяйство оставлено. В его руке горит единственный источник света — масляный фонарь. Все верно, он человек, и не обладает магией.

Приземляюсь и тут же перекидываюсь в человека. Слуга семенит ко мне. Кажется, что он заранее решил поклониться, а на самом деле, он просто уже настолько стар, что сгорбился от возраста.

— Мой господин, — дребезжит он. — Я не знал о вашем прибытии. Как только дом подсказал, сразу же вышел встречать. Но в доме не прибрано…

Я поднимаю руку, чтобы остановить его.

— Мне все это не важно, — резко говорю я. — Мне нужно в кабинет отца. Все остальное не интересует.

Вот теперь слуга кланяется, еще больше выделяя горб на своей спине.

— Конечно, мой господин, — продолжает говорить он своим старческим голосом и теперь семенит к дому.

Я поднимаюсь по лестнице, знакомой до такой степени, что я помню, какая ступенька, с каким звуком скрипит. Только теперь вся мебель закрыта белыми полотнами, которые от всего прошедшего времени стали пыльными и серыми.

Отпускаю слугу и щелкаю пальцами, зажигая освещение во всем особняке. Дом детства. Обычно с ним связаны только добрые и светлые воспоминания. У меня же — равнодушие и отчужденность отца, постоянная злоба мачехи и редкие минуты счастья, когда я делал что-то, что чаще всего приводило к жесткому наказанию.

Дверь в кабинет заперта, но точно не для меня. Несложное плетение, и я, как Правитель, имею права войти в любое помещение. В том числе на запретную для меня территорию — в кабинет отца. Большой дубовый стол, пыльные шкафы и картина с портретом далекого прадеда.

Поднимая в воздух пыль, прохожу через весь кабинет в самый угол к портрету, отодвигаю его и открываю магический сейф прикосновением своей руки. Там ожерелье и маленький портрет в рамке. Достаю украшение.

Оно искрится в свете канделябров на стенах и люстры на потолке, отбрасывая во все стороны синие и кроваво-красные отблески. Мой предок так любил ведьму или хотел откупиться, что подарил ей это ожерелье? И как оно в итоге оказалось снова у него?

Складываю ожерелье во внутренний карман и собираюсь уйти, но что-то меня останавливает. Дракон рычит и требует забрать из сейфа все. Последнее время у нас с ним все больше разногласий, но я точно знаю, стоит Эйви вернуться в мою жизнь, как дракон станет более сговорчивым. Вся его сущность тянется к истинной и к нашему будущему ребенку.

Стараюсь не думать об этом. Несмотря на всю мою радость от того, что я стану отцом, страх потерять Эйви вызывает жуткую ярость. Хочется надеяться, что то, что предложил Эдгарн, получится.

Уступаю дракону, поворачиваюсь и беру в руки портрет, который лежит рядом.

В серебряной рамке — маленькое, всего с ладонь, рисованное изображение, настолько запыленное, что мне приходится его сначала вытереть его платком, чтобы рассмотреть. Но когда я рассматриваю, то просто не могу поверить глазам. Меня окатывает холодной волной: с изображения на меня смотрит моя Эйви.

Ну, почти. Одежда и прическа выдает совершенно другое время, но вот взгляд. Та же колкость, неприступность, своеволие. Те же упрямо поджатые пухлые губы. Горгулья задница! Неужели хотя бы тут мне повезло? Неужели я вытянул козырную карту, и то, о чем говорил Эдгарн, может сработать?

Портрет тоже убираю в карман, возвращаю картину на место и покидаю кабинет.

— На днях прибудут люди, которые помогут привести дом и сад в порядок, — выходя из дома говорю я.

Слуга испуганно начинает трясти головой.

— Что вы, мой господин! Если нужно, я сам все вычищу… Только…

— Ты хорошо исполняешь свои обязанности, — перебиваю я его. — Но всем время от времени нужна помощь.

Несмотря на уговоры слуги, я еще ночью покидаю особняк и улетаю в резиденцию Правителя, чтобы подготовить все необходимые нюансы к проведению бала, ведь до него всего пара дней. Пока не вскрыты все схемы, Эйви так и будет в опасности. Я буду первым за пару веков Правителем, который представит всем свою истинную.

Но для этого нужно решить еще пару вопросов.

Глава 43. Сайтон. Возвращение

— Ваша Мудрость, все отчеты на столе в кабинете, — отчитывается личный секретарь. — И пара писем от леди Бранд и вашего отца.

Кратко киваю. Выглядываю в окно — начинает заниматься рассвет. Полет вымотал так сильно, что принимать серьезных решений сейчас ни в коем случае нельзя.

— Передай командирам, что через три часа жду всех в зале переговоров. А сейчас распорядись подготовить спальню.

— Слушаюсь, ваша Мудрость.

Связываюсь с Джеральдом: Эйви не просыпалась, но жара больше не было. Их семейный лекарь, убедившись, что Виола, наконец, очнулась, пришел осмотреть Эйви и ее ребенка. Сообщение о том, что с обоими все в порядке, и эта внезапная простуда не навредила малышу, словно камень с души снимает.

Пора вернуть ее раз и навсегда. Хватит ходить вокруг да около. Вергена ещё до этого не раз говорила, что покровитель предков благословил брак с Эйви. Когда Вергена зажигала после этого алтарь, огонь был неизменно зеленым. Полное и безоговорочное одобрение. Лучшее, о чем можно мечтать.

Нет, лучшее — это то, что есть между мной и Эйви. То, что я чуть не испортил своими руками. То, что теперь, благодаря Эдгарну, могу сохранить.

Осталось только узнать вторую половину условия. И это можно найти только в книге суалийцев. То есть у Эйви — я видел эту книгу у нее на столике.

Очередной раз напоминаю Джеральду, чтобы ни на шаг не отходил от Эйви, и даю себе отдохнуть. Перед сном снова рассматриваю найденный в сейфе портрет и искренне не понимаю, как так получилось, что мой предок мог клясться в беззаветной любви к одной, зная, что однажды может встретить истинную?

— Ровер, — дрожащим голосом говорит мне Дейра, единственная любовница, практически хозяйка в моем особняке. Ровно до вчерашнего вечера, когда встретил свою истинную. — Ты же… Не оставишь меня? Скажи, что это неправда.

Все бы хорошо, но отец Севильи, моей истинной, поставил условие, чтобы Дейры и близко не было. Что ж, не имею ничего против. По крайней мере, пока. Дейру отошлю подальше, а захочется мне разнообразия, найду себе новых.

Дейра должна была понимать, что наши отношения не навсегда. Что если я встречу истинную, я откажусь от ее «услуг».

— Я женюсь. Ты сегодня же покинешь особняк, — я поворачиваюсь к ней и ловлю взгляд ее колдовских глаз. Ведьма. — Это тебе прощальный подарок. Его хватит на первое время.

Швыряю к ее ногам ожерелье, которое собирался подарить, но теперь просто отдам. В качестве благотворительности.

Она поднимает его и с силой сжимает в руке. Так, что по красным рубинам стекает алая капля ее крови.

Просыпаюсь, а перед глазами продолжает стоять это окровавленное ожерелье. Какого горгульего зада он так поступил? Убираю ожерелье и портрет в камзол и, чтобы прочистить мозг, принимаю ледяной душ.

Данные разведчиков подтверждают мои худшие опасения — демоны стягивают войска к границе. Но не только это заставляет насторожиться. Что-то происходит у них в стране. Они что-то запланировали, но что конкретно — оставалось до конца неясным. Ни один из разведчиков, посланных к ним, не вернулся. Поэтому я запретил своим соваться туда. Надо быть хитрее.

Окольными путями, за счет переманивания единичных демонов, удалось узнать, что среди них ходит слух, что скоро будут открыты все запечатанные источники демонической энергии. И тогда уже ничего не будет их сдерживать от того, чтобы покорить земли драконов и вернуть себе былое величие.

Идиоты. Все, чего они добьются — это дестабилизация мира. Когда мир становится однобоким, он повергается в хаос, и от этого не бывает хорошо никому. Поэтому сотни лет назад, когда демонов смогли оттеснить от источников их энергии, Правитель запечатал эти места выхода демонической магии. И с тех пор только носители магии Правителя могут помочь открыть к ним доступ.

Сначала я думал, что с помощью истинных манипулировали Правителями, но все оказалось сложнее. Им нужна была именно магия, потому что истинных потом находили полностью иссушенных. Из них просто выкачивали всю энергию, но, похоже, не добивались нужного результата.

— Часть войск собрать на границе, они наверняка решат нанести отвлекающий удар, — я показываю на карте схему расстановки лагерей. — Спецотряды расположить в перелесках тут и тут. Основные силы стянуть к академии.

— Вас понял, — отвечает командир разведчиков.

— Группа магов иллюзий должна прибыть под видом адептов на бал в академию, — отдаю следующие распоряжения. — Артефакты они получат на месте, я уже отдал распоряжения.

Обсуждение занимает больше времени, чем я рассчитывал, и когда я освобождаюсь, солнце уже начинает клониться к горизонту. Неясная тревога, не отпускающая меня после сна, заставляет кратко отдать прочие распоряжения, не связанные с военными перестановками, кратко выслушать Совет и его отчет, а потом снова выпустить дракона.

Интуиция и слабые отголоски эмоций Эйви подгоняют меня быстрее вернуться в академию. Что-то кажется неправильным, опасным.

Дракон выкладывается на всю, чтобы быстрее оказаться рядом с Эйви. Еще немного, и можно будет не прятать ее и вплотную заняться только решением вопроса с проклятьем. Но сейчас…

Обращаюсь на Драконьей башне и иду прямиком к домику Эйвиолы. Джеральд сидит в столовой и крутит чашки, стоящие на столе. В воздухе витает едва заметный запах жасмина. Что за ерунда?

— Джер, что здесь произошло? — практически рычу я. — Где Эйви?

— Твоя мачеха заявилась, — не менее раздраженно отвечает он.

— С этим потом разберусь. Где Эйви?

— У себя, — бросает он, продолжая магичить над чашками.

Практически взлетаю на второй этаж и вхожу к Эйвиоле. Она стоит у окна, обхватив себя руками. В воздухе висит странный запах, дракон рычит и беснуется, я скольжу взглядом по комнате, снова и снова возвращаясь к напряженной фигуре Эйви. В груди разрастаются чувство тревоги. Ощущение опасности тревожит дракона. Я продолжаю искать глазами ее источник, пока не вижу пузырек из темного стекла на окне. Пустой.

Глава 44. Вместе

Джеральд отправляет меня к себе в комнату, так и не получив ответов не свои вопросы. Общение с мачехой Сайтона выбивает из колеи. После слов полудемоницы о том, что о моей беременности рассказал кто-то из близких, в сердце поселился холодок недоверия ко всем.

Наверное, я должна рассказать все Джеру, он не подводил ни разу. Даже Сайтону меня не выдал новость о моей беременности. Но сейчас мне важно самой обдумать все.

Натягиваю улыбку, чувствуя, как над верхней губой выступает испарина. Под тяжелым взглядом Джера молча поднимаюсь по лестнице. Наверняка же и без меня выяснит, кто у меня был в гостях.

Плевать на эту леди Бранд. Плевать на все ее слова. Не бывать ни договору с демонами, ни смерти ребенка. И она права, это мое решение.

Дохожу до окна, ставлю на подоконник пузырек, опираюсь на руки и прислоняюсь лбом к прохладному стеклу окна. Вот оно решение же. Можно легко и быстро разобраться с проблемой проклятия, уехать отсюда с Иллидией, начать новую жизнь вдали отсюда. И в принципе, уже не важно, найду ли я кого-то еще или навсегда останусь верна Сайтону.

Но смогу ли я жить с осознанием того, что я сделала? Нет. Глажу живот. Нашему малышу едва ли месяц, а я люблю его больше жизни. И это не пустые слова, это правда.

Распахиваю окно, хватаю пузырек, одним движением откупориваю его и выливаю содержимое на улицу, в клумбу под окном. В воздухе повисает чуть тухловатый серный запах.

Жалко цветы. Но цветы вырастут на следующий год, а то, что предлагала мачеха Сайтона, было бы навсегда.

Обхватываю себя руками и понимаю, что меня трясет. Смотрю в окно на территорию академии, залитую солнцем.

За двориком — другие строения: подсобные, жилые, длинное здание студенческого общежития из двух крыльев. А еще дальше длинная высокая крепостная стена. И где-то совсем далеко, на горизонте горы, среди пиков которых мелкими точками кружат птицы.

Я уйду из этого мира, а это все так и останется. И этим будет наслаждаться мой сын, на которого тоже падет проклятие рода Бранд. Пальцы сжимают чуть грубоватую, простую ткань домашнего платья. Ради нашего ребенка мы должны найти способ снять это проклятие. Пора нам с Сайтоном уже нормально поговорить.

Вздрагиваю от того, как внезапно распахивается дверь. Не оборачиваюсь, но знаю, что это Сайтон. На фоне моей спокойной решимости его волнение и чувство опасности стягивает грудь тугим ремнем.

— Эйви, — твердо окликает он. — Откуда пузырек?

Я усмехаюсь и пожимаю плечами. Спорю сама с собой: ведь решила, что нужно споконо поговорить? Но гордость, а, может, глупость, не дает это сделать.

— Уверена, Джер тебе уже сказал, кто приходил ко мне в гости. Правда, полагаю без твоего ведома, иначе бы она договаривалась с тобой напрямую, — отвечаю я и, наконец, поворачиваюсь.

Не знаю, что он читает в моем выражении лица, но почти что сразу оказывается рядом и сжимает мои плечи.

— Что она тебе успела наговорить? — практически рыча говорит он, пронзая меня взглядом своихзеленых глаз.

— Что она знает про мою беременность, нашу истинность и может предложить пару вариантов для решения нашей проблемы, — говорю ему это все, прямо глядя в глаза. — А, ну да. Еще то, что рассказал ей об этом кто-то из моих близких людей. Ведь именно они делают больнее всего.

Его пальцы на мгновение стискивают сильнее мои руки, но он быстро справляется со своими эмоциями.

— Ты же не стала слушать ее?

— В чем? В том, чтобы уговорить тебя пойти на сделку с ними? — я поднимаю бровь и выжидательно смотрю на него. — Или в том, что рассказал кто-то из близких?

— Ты же не решила воспользоваться содержимым этого пузырька? — взгляд Сайтона темнеет.

Дракон раздражен настолько, что я понимаю, что напрасно уже дергаю его за хвост провоцируя. Но на что он рассчитывал после всех недомолвок с его стороны? После очевидного отрицания нашей истинности?

— Эйви?

— Нет, — коротко отвечаю я.

Сжимающий грудь невидимый обод будто лопается, а взгляд Сайтона вспыхивает внутренним огнем. Он проводит ладонями вниз, к запястьям и, поднеся мои руки к губам, целует костяшки пальцев. Потом ласково гладит по щеке, чуть надавливая большим пальцем на мои губы, а следом накрывает их своими.

В поцелуе пьянящий вкус коктейля из облегчения, радости, обещания, желания. Все это вместе, все ярко и без малейшего оттенка сомнения.

— Мы справимся. Вместе, — прервав поцелуй и прижав к себе, шепчет мне на ухо Сайтон, едва касаясь его губами. — Я тебя теперь никому не отдам. Даже смерти. Мы вместе вырастим нашего сына, будем вместе управлять страной, создавать невероятные артефакты. Все. Только. Вместе.

Дорожкой из поцелуев он спускается к моему плечу и аккуратно спускает платье. Зарывается пальцами в мои волосы, растрепывая их, запуская волны тепла и трепета по всему моему телу.

Я послушно откидываю голову. После всего напряжения, которым были наполнены последние дни, очень хочется довериться Сайтону, расслабиться, утонуть в его ласке, которую он сейчас дарит. Дыхание сбивается, а в животе будто бы вспархивает рой бабочек, щекочущих своими крылышками.

Только сейчас понимаю, как мне не хватало именно вот этих слов, что мы сделаем это вместе, что он будет рядом. Не сам где-то там решать, пока я буду постепенно в одиночестве ждать приближение смерти, а останется рядом со мной. Вместе.

Сайтон снова захватывает мои губы в жадном головокружительном поцелуе, а я понимаю, что с силой всех своих чувств отвечаю ему. Доверяю. Люблю.

Он отрывается первым, вызывая у меня выдох разочарования.

— Эдгарн сказал, что нужно найти артефакт, который мог принадлежать ведьме, проклявшей моего предка, — прислонившись к моему лбу своим, тяжело дыша, говорит Сайтон. — Я, кажется, нашел его. Ожерелье. А еще… похоже, боги играются с нами, и ведьма была одной их твоих прабабок.

Я закусываю губу и смотрю в его глаза. Неужели? Неужели мы правда сделали шаг к тому, чтобы найти способ, ведь в той книге говорилось как раз про артефакт.

— И? Где он? И что с ним дальше делать? — затаив дыхание, спрашиваю я.

— То, что с ним нужно сделать, должно быть в книге суалийцев, Иллидия сказала, что она у тебя. Ты прочла?

Хмурюсь, вспоминая, как переводчик не смог разобраться с текстом.

— Там… Ничего не понятно, — отвожу взгляд.

— Мы разберемся, — с улыбкой говорит он.

Сайтон отстраняется и достает из внутреннего кармана камзола потрясающе красивое и, наверное, безумно дорогое золотое ожерелье, инкрустированное синими и ярко-красными камнями, и кладет мне его в руку.

В этот момент мир вокруг будто гаснет, сердце подскакивает к самому горлу, будто я падаю в глубокую, темную яму.

А после головокружительного полета оказываюсь в толпе странно одетого народа. Меня то и дело пихают локтями, кто-то показывает пальцем, но отводит взгляд, стоит только мне взглянуть на него.

Вокруг шумят тихие разговоры и перешептывания. Пахнет потом и какими-то дешевыми духами. Опускаю взгляд — в моей руке то самое ожерелье.

Глава 45. Магия или истинная?

Сквозь толпу продираюсь вперед. Несколько раз слышу оскорбления в свой адрес, но стараюсь не обращать на них внимания. Сжимаю ожерелье и смотрю на возвышение перед алтарем, где стоит тот, кто разрушил мою жизнь. Ровер. Мое тело охватывает нервная дрожь, а по венам растекается обжигающая боль.

Он вырвал меня из общины, украл из-под венца, заставил себя полюбить. Сколько раз он таскался к жрецу, уточняя, почему метка истинности не проявляется. Ведь ему так хотелось в жены суалийку — увеличить в ребенке и так мощный магический дар.

Ровер даже позволил мне почувствовать как это, быть хозяйкой, быть своей. Чтобы что? Чтобы вот так в один день выкинуть как беспородную псину?

Все знают, кто я. Бывшая постельная грелка дракона, которая стала ему не нужна. Да меня даже в дом утех и то только товаром для солдат возьмут. Растоптана, уничтожена… Но я ведьма. А с ведьмами не ссорятся.

Ровер снимает с глаз своей истинной повязку, она надевает на него кулон. Но за миг до того, как он должен ее поцеловать, я все же вырываюсь из объятий толпы и выхожу вперед.

Истинная дракона вздрагивает и прижимается к нему. На меня падает тяжелый взгляд зеленых глаз Ровера. Даже отсюда вижу, как вытягивается в вертикальную полоску его зрачок. Опасно, предупреждающе. Но мне уже терять нечего.

— Будь проклята твоя сила, которой ты так кичишься, — сквозь зубы зло цежу я. — Пусть у всех истинных в роду первым рождаются мальчики, несущие твой проклятый дар. Но истинные будут умирать с первым вздохом младенца. Прекрасный выбор: магия или истинная. Правда?

Я швыряю к ногам Ровера ожерелье, а из груди вырывается истерический смех. Хотя на самом деле боль и тоска просто пожирают меня изнутри.

Ровер делает едва заметный жест. Меня оттаскивают в толпу, волоком вытаскивают из храма и толкают с лестницы. Я падаю на спину, чувствую обжигающую боль в затылке и…

— Эйви! — слышу где-то на краю сознания.

Распахиваю глаза, шумно втягивая ртом воздух.

— Будь проклята твоя сила, — хрипло повторяю я слова проклятия ведьмы.

Я на кровати. Сайтон надо мной, держит мою голову, обхватив обеими ладонями щеки. Чуть в стороне Джер, крутящий в руках ожерелье.

— Я их видела, Сай, — еле шевеля губами спрашиваю я. — Я видела твоего проклятого предка, чувствовала отчаяние ведьмы…

— Плевать сейчас на это, — обрывает меня Сайтон. — Как ты?

— Не плевать! — я мотаю головой и сажусь на кровати. — Ты же понимаешь, что мы все ближе к пониманию проклятия? А значит, и того, как его снять.

Сердце готово выпрыгнуть из груди. Не верю. Неужели все же возможно? Неужели все потомки того бессердечного дракона были близки к отгадке, но никто не смог понять?

Сайтон хмурится и переспрашивает:

— Значит, проклят не дракон, а сила? — он переводит взгляд на Джеральда. — Так возможно?

Тот пожимает плечами.

— С твоей истинной, по-моему, все возможно, — он еще раз осматривает ожерелье. — Тут куча магических следов. Не разберешь ничего. А леди Иллидия что говорит?

Тут я вспоминаю про книгу, оставленную Иллидией. Там же говорится как раз про личный предмет ведьмы. Так вот же он! Мы его нашли, значит, проклятье сейчас в нем. И теперь нужно узнать, что же там дальше.

Вскакиваю и беру со столика книгу, тут же раскрывая ее на нужной странице. «Пока…» — это последнее, что читается из строчки. Кручу переводчик и так, и сяк.

Сайтон обнимает меня сзади и прижимает к себе.

— Я… Я не могу прочесть, — честно признаю свое поражение. — Нам нужна Иллидия.

— Можно я посмотрю? — Джер откладывает ожерелье и взглядом указывает на книгу.

После секундного колебания протягиваю ему книгу. Он сосредоточенно скользит по строчкам, потом закрывает глаза и ведет пальцами по тексту.

— После ее смерти проклятие запечатывается в какой-то предмет, принадлежащий ей и пока… — он, наконец, доходит до того места, на котором перестает работать артефакт-переводчик. — Пока… Хм… Пока причина проклятия существует. След ее души будет стражем и ключом к прощению.

— Не намного понятнее стало, — хмыкает Сайтон и целует меня в висок.

Я задумываюсь над словами. Проклятая сила. Ведьма прокляла силу, значит?

— Сайтон, — я оборачиваюсь и смотрю в зеленые, совсем как у его предка, глаза. — Ведьма прокляла магическую силу твоего рода. Она даже поставила дракона перед выбором — либо дар, либо истинная. И… он не отказался.

Его взгляд становится серьезным, он сводит брови к переносице и спрашивает:

— Что ты имеешь в виду?

— Я слышала, как она спросила: «Магия или истинная?» — отвечаю я. — То есть тебе, видимо, нужно отказаться от силы. Осталось найти какой-то ритуал.

Я отступаю от Сайтона, забираю у хмурого Джеральда книгу и начинаю листать. Бессмысленно, конечно, но вдруг.

Тишина, повисшая в комнате после моих слов, начинает настораживать. Я поднимаю взгляд на Сайтона:

— Ты же… согласен?

Ответом мне служит его каменное выражение лица.

Глава 46. Примерка

Я смотрю в его глаза, и моя радость, что все может легко решиться оказывается преждевременной. Он… не готов отказаться от силы. Даже чтобы спасти меня. Он ничем не лучше своего предка.

Чувствую, как обида и разочарование начинает разъедать меня изнутри. Стоп. Это никому и ничем не поможет. Особенно ребенку.

Резко захлопываю книгу.

— Какое говорящее молчание, Сайтон, — еле сдерживая желание залепить ему пощечину, говорю я.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но он ловит меня за руку.

— Стой, — рычит он.

— Иди ты… в горгулью задницу, — огрызаюсь я и вырываюсь из его хватки. — Все твои обещания ничего не стоят. Ненавижу твою силу.

Я выскакиваю из комнаты, сбегаю по лестнице. В доме резко становится мало места, безумно хочется оказаться подальше от Сайтона. Не видеть его: он слишком похож на своего предка, как внешне, так и по приоритетам.

Распахиваю дверь и сталкиваюсь со швеей, которая уже подняла руку, чтобы постучаться. На обеих ее локтях лежат чехлы с платьями. Швея вытирает тыльной стороной ладони лоб и устало вздыхает.

— Леди Бранд, хорошо, что вы дома, — говорит она. — Я же не предупредила и уже боялась, что весь мой путь был зря.

Я удивленно отхожу и пропускаю ее внутрь. Она еле-еле заходит и опускает платья на диван в гостиной.

— Его Мудрость распорядился принести платье на примерку сразу сюда, — говорит Элоиза, пытаясь отдышаться. — Но ладно бы оно было одно. Так их два же!

После всего того, что сейчас случилось наверху, переключиться на что-то повседневное, типа примерки платья, кажется практически невозможным.

— Два? Почему два?

Хмурюсь, пытаясь понять, о чем она. Я точно помню, что заказывала одно.

— Его Мудрость сказал принести заказанное им платье для бала сегодня вам на примерку, но… Вы же тоже для бала заказывали? Или я что-то неправильно поняла? — она нервничает, кусает губы.

— А, так он, наверное, заказывал для своей гостьи… — начинаю я, предполагая, что он мог заказать платье Виоле.

— Нет, — прерывает меня Элоиза, — я еще не настолько выжила из ума, чтобы не понимать слов. Платье точно для вас. Его Мудрость еще очень долго выбирал нужный цвет ткани. Сказал, что не может забыть, как вы были прекрасны на первом свадебном балу.

Первый бал. Кажется, он был целую жизнь назад. А еще, что все проблемы, которые казались тогда сложными и неразрешимыми, были сущей ерундой. Теперь все запуталось так, что голова идет кругом. И вовсе не из-за беременности, а из-за карусели, которую мне устроила жизнь.

— Спасибо, но верните его, пожалуйста, Правителю, — отрезаю я.

— Нет, ты пойдешь на бал в нем, — Сайтон спускается по лестнице, выходя к нам и будто заполняя собой всю гостиную.

С ним сложно спорить, особенно когда он, как сейчас, приказывает, а не советует. Но в этот раз я очень зла на него и обижена.

— С чего это вы так решили, Ваша Мудрость? — вызывающе спрашиваю я.

— Ой, можно же взять оба, — говорит Элоиза, всплеснув руками. — А вы потом решите. Уверяю вас, оба платья получатся изумительные!

Она прерывает своими суетливыми действиями наше противостояние. Джер отводит Сайтона в сторону, пока Элоиза, снова подхватив оба платья, не устремляется на второй этаж для примерки. Я кидаю недовольный взгляд на Сайтона и следую за ней в полной уверенности, что я точно выберу то, что заказывала я.

Но моя уверенность рассыпается в прах, когда после примерки своего я надеваю то, которое заказал Сайтон. Удивительно, но оно практически сразу идеально садится на мою фигуру. Эффектно подчеркивает изгибы тела, но при этом не обременено плотным корсетом, который может стеснять движения и давить на живот. Яркое, глубокого фиолетового цвета, но не выглядит мрачно.

Я буквально с первого взгляда влюбляюсь в это платье. То, которое выбрала я на фоне него кажется блеклым и неинтересным.

Ну и что мне делать? Из вредности брать то, что уже не по душе?

— Благодарю вас, Элоиза, — говорит Сайтон, совершенно бесцеремонно входя в мою комнату. — Я оплачу оба платья. И за срочность, конечно, тоже.

Раздраженно разворачиваюсь к нему, готовая высказать все, что думаю о его поведении.

— Платье великолепное, — продолжает он. — Как и должно быть у моей пары на балу.

Удивительная уверенность Сайтона в том, что я пойду с ним, окончательно выводит из себя. Особенно после его реакции на выбор между истинной и силой. Не нужна истинная? Ну и хорошо.

— А разве мы идем вместе? Я иду со своим женихом. С Джеральдом.‍

Глава 47. Дракон в гневе или?..

Только сказав это, понимаю, что швея оказалась невольным свидетелем наших разборок. А учитывая то, как она ратовала за наш брак, это совсем нехорошо.

Перевожу взгляд на нее: Элоиза стоит, приложив руку к груди и беспомощно открывая и закрывая рот. Мне даже кажется, что она побелела и вот-вот упадет в обморок.

— Как же… так? — сипя выдыхает она. — Леди… Ваша…

Она испуганно переводит взгляд с меня на Сайтона и обратно. Мне очень хочется ее успокоить, но и сказать, что она все неправильно поняла, я тоже не могу. Зато, видимо, Сайтону ничего не мешает.

— Моя жена шутит, — отвечает он подозрительно спокойно. — Конечно же, мы будем на балу вместе. Но никто не должен об этом знать. Мы с вами договорились? Ваша оплата внизу. Господин Такер вам отдаст. Вместе с комплиментом от меня, чтобы наша тайна осталась тайной.

Элоиза, кажется, с облегчением вздыхает, часто кивает, делает глубокий реверанс и покидает комнату. Я остаюсь наедине с разъяренным драконом. Теперь не скрывая своей злости, он коротким движением руки захлопывает дверь, а я слышу, как щелкает замок.

Ох. Шаг, другой, Сайтон оказывается прямо надо мной. Сердце так колотится, что, кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

— Какого демона, Эйви? Как так получается, что ты веришь чему угодно и кому угодно, кроме того, что говорю тебе я? — его взгляд скользит по моему лицу, будто он пытается прочесть ответ без моих слов.

— А почему я должна доверять тебе? Когда ты молчал, врал и недоговаривал? Когда у меня с семнадцати лет на груди отметина… Твоя, между прочим, отметина, а ты плевать на это хотел, — отгрызаюсь, глядя Сайтону прямо в глаза, и тыкаю ему пальцем в грудь. — Да я от других узнаю больше, чем от тебя, поэтому я им и верю. Все уже мне рассказали о том, как я важна для тебя! Кроме тебя.

Тут гнев в зеленых глазах будто утихает, а на губах появляется хитрая усмешка.

— Ну, раз ты веришь всему, что говорят, то… — он улыбается, — веришь и тому, что ты для меня все?

Ар! Как у этого драконища все время получается разговор развернуть в выгодном для него русле. Я кладу руки ему на грудь и надавливаю, пытаясь оттолкнуть. Но вместо этого его горячие ладони обхватывают мою талию и впечатывают в его тело, вызывая внутренний трепет, растекающийся от солнечного сплетения до кончиков пальцев.

— Отпусти! — выдыхаю я и пытаюсь вывернуться из его объятий.

— Так вот, Эйвиола, ты и наш ребенок для меня все. И если я сказал, что я любыми способами сниму это проклятье, значит, так оно и есть, — он упирается лбом в мой лоб. — Но у меня есть обязательства, не выполнение которых может стоить не одну тысячу жизней. Я должен закончить это дело, и тогда я избавлюсь от своей силы, через что бы мне ни пришлось пройти.

Я отворачиваюсь и пытаюсь выскользнуть из его рук.

Как же мне хочется верить его словам. Но надежда такая хрупкая вещь, что каждый раз, когда она рушится, на сердце будто бы появляется новая трещина. Однажды оно разобьется, и я не смогу сама себя собрать.

Сайтон ловит меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. Тону в гипнотической зелени, отчаянно ныряю в то тепло, которое вижу там, пытаюсь найти в этом спокойствие и уверенность.

Зрачок Сайтона вытягивается в вертикальную линию, и он впивается в мои губы жадным, требовательным поцелуем. В ответ на мои сопротивления он запускает руку в мои волосы и мягко, но крепко удерживает мой затылок.

Мычу что-то нечленораздельное, но когда его язык проскальзывает в мой рот, посылаю все к демонам, просто потому что меня уносит. Обхватываю Сайтона за шею, пропускаю между пальцев его волосы, неистово и отчаянно отвечаю на поцелуй.

Если мне осталось жить не так долго, то зачем тратить отведенное время на препирательство, на обиды и разборки, если я знаю, где и с кем мне хорошо. Я знаю, как мне хорошо…

Будто в ответ на мои мысли, а наверняка так оно и есть, Сайтон подхватывает меня под бедра и переносит на кровать, нависая сверху.

— Ты моя, слышишь? Сколько раз я должен это сказать, чтобы ты поверила, запомнила и перестала сопротивляться? — на ухо шепчет мне он, обжигая шею своим горячим дыханием.

По телу пробегает дрожь, концентрируясь внизу живота сладостной тяжестью. Сайтон одним движением поднимает мои руки и перехватывает их одной ладонью, прочно фиксируя у изголовья кровати. Вторая рука скользит вдоль всего моего тела, провоцируя волну мурашек, а затем очень ловко задирает подол платья.

— Ты знаешь, что в этом платье просто невероятна? — хрипло говорит Сайтон мне в губы.

С губ срывается тихий стон, когда горячая рука моего мужа касается чувствительной кожи бедра. Рефлекторно дергаюсь, но он чуть сильнее сжимает пальцы, удерживая меня на месте и вызывая еще один стон.

Сайтон легко прикусывает мою нижнюю губу, а потом проходится по ней языком, дразня меня. Его пальцы нежными ласками поднимаются все выше, пока не достигают точки, прикосновение к которой заставляет меня выгнуться навстречу Сайтону. Инстинктивно пытаюсь сжать бедра, но это только усиливает ощущения.

— Сайтон, — выдыхаю я, собираясь о чем-то попросить.

Демоны! Не помню о чем. Перестать? Продолжить?

Он улыбается мне в губы, а потом проходится дорожкой коротких поцелуев от уголка рта к уху, а потом к основанию шеи.

Его запах наполняет лёгкие. Сомнения, которые прятались глубоко во мне, не выдерживают и плавятся. Кажется, если он сейчас скажет, что трава синяя, а небо зелёное — я поверю даже в это.

Я пытаюсь освободить руки, то ли чтобы оттолкнуть его, то ли для того, чтобы обнять крепче. Теряю контроль над телом, оно без моего ведома выгибается в порыве быть ближе. Спрятаться, оказаться под защитой своего мужчины, чтобы ни одна опасность мира, будь то враг или проклятие, не могла до меня добраться.

Сейчас всего этого нет. Есть только мы.

Его поцелуи заставляют кровь кипеть. Когда Сайтон слегка прикусывает кожу на шее, я не сдерживаю стона.

Тяжесть внизу живота усиливается с каждым мгновением, концентрируясь и превращаясь в точку. Кажется, я сама становлюсь этой пульсирующей точкой, когда Сайтон на мгновение замерев, чуть сильнее нажимает пальцами.

Я даже забываю, как ругаться, забываю, кто я, где я, какой океан проблем меня окружает… Я разлетаюсь на мелкие осколки, чтобы вернуться в себя в объятиях Сайтона. Он уже отпустил мои в мгновение ослабевшие руки и гладит по волосам, пристально рассматривая мое лицо.

— Ты прекрасна, — говорит он и целует меня в лоб, слегка покрытый испариной.

Я тяжело дышу и пытаюсь собраться.

— Эйви, сколько бы мы с тобой ни пытались убежать друг от друга, мы все равно окажемся рядом, как две половины одного целого. Это так и это неизменно, — Сайтон поправляет платье и укутывает меня в одеяло. — Но в одном ты права. На бал мы придем отдельно.

Глава 48. По-настоящему все

Сворачиваюсь клубком в руках своего мужа. Действительно, сколько бы мы ни держались подальше друг от друга, боги вновь и вновь сводят нас вместе. Но при этом ощущение, как будто весь мир ополчился против нас и стремится разлучить. Так мы и качаемся не в силах остановить это движение.

— Сай, — шепчу я. — Объясни мне все. Только теперь по-настоящему все. Пожалуйста. Я уже так устала бояться.

Сайтон прижимает меня к себе покрепче и гладит по волосам. Кажется, что вот оно, затишье перед бурей, но совсем непонятно, откуда придет ураган.

— Я с детства для себя решил, что никогда не женюсь, и у меня не будет истинной, — отрешенно глядя в окно, говорит Сайтон. — Потому что отец, теряя маму, можно сказать, сошел с ума. Он, как и я сейчас, готов был на все, но ему не повезло так, как мне. Поэтому отец заключил договор с демонами.

Ох… Значит, мачеха Сайтона сказала правду… Как же так может быть?

— Но… ведь они ничего не сделали? — спрашиваю я.

— Нет, — Сайтон качает головой. — Они сказали, что отец слишком долго думал, поэтому ритуал не сработал. Но по договору отец все равно оказался им должен, поэтому он женился на указанной полудемонице, которой дали определенный статус неприкосновенности.

Рот Сайтона кривится в брезгливой улыбке.

— Только став Правителем, я смог узнать некоторые нюансы того, как отец выпрашивал этот статус для своей «молодой жены», — в голосе мужа звучит боль и давняя обида. — Зато ни видеть, ни слышать о своем сыне не хотел. Я за все детство хорошо, если раза два или три его видел.

Мне становится так тоскливо, так грустно, когда я представляю маленького забытого и одинокого мальчика, что я разворачиваюсь и вглядываюсь в мужественное, красивое лицо Сайтона. Кладу руку на его щеку и глажу большим пальцем.

Он переводит на меня взгляд, наполненный теплотой и нежностью. Они льются на меня нескончаемым потоком. Так, будто до этого Сайтон запрещал себе показывать чувства, а сейчас они прорвали плотину.

— Ты теперь понимаешь? Я не хотел своему ребенку такой участи, — он поджимает губы и крепче сжимает меня в своих руках. — Я был напуган и растерян, когда понял, что Эйви, та самая маленькая, забавная, милая Эйви, выросшая у меня на глазах, и есть моя истинная. Сделал все, чтобы ты решила, что я сволочь и со мной не стоит находиться рядом. Та ситуация с твоим братом и гувернанткой… Оказалась очень кстати.

— Погоди, — я шокированно распахиваю глаза. — Так это не ты с ней… В сеновале…

Он усмехается и отводит прядь с моего лица.

— Нет. Не буду тебе врать, что с того момента и до нашей свадьбы у меня никого не было, но тогда мне было явно не до других девушек, — он склоняется и аккуратно целует меня в губы.

Когда он прерывает этот легкий, нежный поцелуй, я решаюсь спросить:

— И ты… Жалеешь, что тогда мы…

— Был момент, когда я проклинал себя за то, что все это случилось, что я тогда не смог справиться с драконом. Но когда узнал, что ты беременна, все отошло на задний план, — Сайтон кладет руку на мой живот и нежно поглаживает. — И я рад, что на нашем пути встретились Иллидия и Эдгарн, дав нам шанс.

Прижимаюсь щекой к его горячей груди и некоторое время просто слушаю, как бьется его мужественное сильное сердце.

— А демоны? Они же не успокоятся, Сайтон. Не проклятье, так они нас рано или поздно достанут, — тяжело вздыхаю я. — Если они даже сюда проникли.

После недолгого молчания Сайтон отвечает:

— Да, демоны уже знают, что ты настоящая истинная и что ты беременна, — говорит он, в общем-то, очевидные вещи. — Но это далеко не все, что им нужно. Мои люди доносят о том, что назревает что-то очень опасное, но демоны на то и демоны, что мы так и не смогли выяснить, что.

— Сай, — тихо шепчу я. — Может, было бы разумнее отменить бал?

— Нет, — отрезает Сайтон. — Они ждут этого бала, и это самый логичный способ вмешаться в их план. Сначала показать, что все так, как они хотят, а потом перевести игру на свои правила. Но чтобы все пошло как надо, мы должны прийти на бал отдельно.

Я киваю и втягиваю носом уже ставший родным запах бергамота.

— Я боюсь, — шепчу я. — За нас.

Вместо ответа он снова целует меня и переводит тему:

— У Вергены будет много забот: платье придется долго разглаживать и приводить порядок, — ухмыляется он, окидывая мое тело обжигающим взглядом. — Боюсь, мне сложно будет держать себя в руках до окончания бала. Возможно, нам придется уединиться в кабинете ректора.

Краска заливает мое лицо, я бью его по плечу кулаком.

— Я с тобой тут о серьезном, а ты… — я даже немного обижаюсь.

Настолько, насколько могу после честного разговора с Сайтоном и находясь в его согревающих и успокаивающих объятиях.

Вечер мы проводим в душевной компании Иллидии и Эдгарна. Мы стараемся разговаривать на отвлеченные темы и не затрагивать проклятие. Но в один момент мужчины покидают нас с Иллидией, а мы остаемся вдвоем.

— Эйви, суалийки очень непростые ведьмы, — говорит она, обхватив обеими руками чашку с горячим ромашковым чаем. — Они очень темпераментны и злопамятны. Я до сих пор не до конца верю, что ты нашей крови. Слишком ты уж добрая.

— Мама была очень доброй и скромной, — я пожимаю плечами. — Она боготворила отца, что он спас ее с невольничьего рынка и взял в жены. Единственное, она с моим братом так и не смогла договориться. Он считал, что она занимает место его умершей мамы.

Иллидия улыбается и гладит меня по руке.

— Я не к тому, что это плохо. Я к тому, что в книге очень расплывчато написано про след души… Не понятно, что имеется в виду и насколько этот «след» будет содержать в себе память и характер проклявшей род Сайтона ведьмы, — она вздыхает и откидывается на спинку дивана.

— То есть… Это надо как-то договариваться с ее душой?

Она неопределенно ведет плечом, хочет что-то еще сказать, но тут в комнату возвращаются мужчины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мы еще некоторое время общаемся, а потом Сайтон проводит меня в домик, а сам отправляется к себе.

Утром Вергена и Виола, которая, наконец, поправилась, провожают меня до дверей академии. После непродолжительной болезни я рада вернуться к любимому занятию, поэтому когда я иду по коридорам, на меня многие бросают удивленные взгляды.

— Леди Бранд! — окликает меня проректор. — Слышал, вам нездоровилось. Я очень рад, что вы поправились. Уже спешите в свою башню?

Он подходит своей ровной, будто он летит над полом, походкой.

— Да, — я останавливаюсь поприветствовать его. — Все уже отлично. Артефакты, наверное, заждались меня.

— О, в этом я не сомневаюсь, — он запускает свою руку с печаткой в карман и достает маленький артефакт в виде многогранника с острыми углами. — Вот все же решил с вами или с леди Иллидией посоветоваться, что же я делаю не так.

Проректор протягивает мне эту штучку на ладони.

— Если вам несложно, посмотрите, как будет время, — он дожидается, когда я заберу артефакт, а потом откланивается. — Доброго вам дня.

Я кладу вещицу в карман и поднимаюсь в башню.

Все утро проходит в делах, которые успели поднакопиться за прошедшие пару дней, а также в заботах о приближающемся учебном годе.

Где-то к обеду ко мне поднимается Иллидия.

— Ты тут сидишь в уединении и ничего не знаешь, — обеспокоенно говорит она. — Академия полнится слухами. Правитель на правах ректора решил проверить запретную секцию библиотеки и недосчитался там нескольких книг.

— Ох, — выдыхаю я. — Там же были книги по темной магии.

— Угу, — кивает она, но меня озадачивает то, что она прячет взгляд. — Было там еще кое-что уникальное. Книги с обрядами по передаче магии.

— И?

Я понимаю, к чему была вся эта проверка. Сайтон действительно решил отдать силу.

— И именно они пропали.

Глава 49. Бал

Я оседаю на стул, рассеянно глядя на Иллидию.

— Как же так? Неужели кто-то смог туда проникнуть?

— Да, — она меняет местами две детали в артефакте, который я собирала для занятия, и он тихо начинает звенеть. — Причем говорят, что нашли следы взлома. Тщательно замаскированные, конечно, но это точно был взлом.

Кому могли понадобиться эти книги? И зачем? Вряд ли то, что там написано очень легко осуществимо, значит, это вряд ли кто-то из простых студентов. Да и немного их здесь было. Вот только начали съезжаться.

— А там непонятно, когда это произошло? — спрашиваю я.

Как будто мне это поможет — я же сама совсем недавно приехала.

— Проректор сказал, что когда был там последний раз, все книги были на месте и следов взлома не было, — Иллидия пожимает плечами.

— Погоди, — хмурюсь я. — Среди слухов этой информации бы не было. Откуда ты все это знаешь?

Она поджимает губы, тяжело вздыхает и признается:

— Эдгарна позвали как специалиста на всякий случай, а я… Да, я подслушивала.

Мы вместе тихо хихикаем и стараемся переключиться на другую тему. Хотя на самом деле ситуация совсем несмешная. Во-первых, потому что кто-то сумел проникнуть в тайную секцию. А во-вторых, это очередная преграда к тому, чтобы разрушить проклятие, ведь именно нужные книги и украли.

Последний день перед балом проходит в предвкушении и суете: прибывающие адепты заселяют общежитие, в академии становится шумно и многолюдно. Мне становится все тревожней — никто не гарантирует, что среди прибывающих не просочится враг.

Но создается ощущение, что Сайтон вообще не обращает на это все внимания, а все, что рассказала Иллидия — просто слухи. Однако то, как Сайтон то и дело оказывается рядом, если я вдруг спускаюсь из своей башни, говорит о многом.

Вечер мы проводим все вместе у меня в гостиной и расходимся уже совсем поздно. Последним уходит Сайтон. Он долго молча обнимает меня, а я вдыхаю его запах. Мы оба понимаем, что следующий день очень важен для нас обоих, точнее, даже для троих уже. Все должно пройти по плану, и тогда хотя бы одной проблемой может стать меньше.

Утро начинается с активной подготовки к вечеру. Я уже и забыла, что так бывает, но Вергена заставила меня принять ванну, натерла маслами, накрутила волосы и очень плотно покормила.

— Опасности и сложности — это не причина забывать, что вы женщина, леди Эйвиола, — ворчит она. — Притом прекрасная, добрая и любимая. Я очень хочу, чтобы вы сегодня на балу сияли и улыбались.

— Вергена, — я перехватываю ее руку, когда она тянется за очередной шпилькой, чтобы вколоть ее мне в волосы. — Виоле наверняка нужна твоя помощь. Не хотела бы ты к ней пойти?

— Его Мудрость вызвал из столицы одного из лучших специалистов, чтобы Виолу привели в порядок к балу, — немного обижено говорит служанка. — Там справятся и без меня.

— Стой, — я поворачиваюсь к ней и заглядываю в глубоко посаженные всегда серьезные глаза. — Для меня ты навсегда самый лучший специалист. Спасибо тебе, что ты всегда рядом.

Возможно, мне кажется, но на ее ресницах поблескивают слезы, а она отмахивается и продолжает создавать шедевр из моих волос.

Может, Вергена и наемница, но бытовой магией определенно владеет лучше служанок в доме опекуна. Ох… Иногда закрадываются мысли, а со мной ли это все было?

Основные приготовления заканчиваются уже после обеда, Вергена дает мне отдохнуть и когда солнце скрывается за горизонтом, помогает надеть платье. Мельком бросаю взгляд на туалетный столик.

В отражении — потрясающая молодая женщина, которая даже умеет улыбаться. Понимаю, что вот так, как королева, я не чувствовала себя давно. Наверное, со свадьбы.

Уже собираюсь уйти, но на глаза попадается артефакт, который меня просил посмотреть проректор. Решаю взять его с собой и прячу в карман — наверняка Сай будет сильно занят, а мне придется скучать, вот и займу себя.

Спускаюсь на первый этаж, где меня встречает Джеральд.

— Эйвиола, ты потрясающе, — с искренней улыбкой говорит он. — Если бы твой муж оказался все же глупцом и отказался бы от тебя, я непременно бы воспользовался этим и попытался бы добиться тебя.

Я смущаюсь и вкладываю свои пальцы в протянутую ладонь.

— Джер, мы оба знаем, что истинность либо есть, либо ее нет, — я пожимаю плечами. — Если б так произошло, а потом ты бы встретил истинную? Тогда я второй раз оказалась бы на обочине жизни?

— Увы, Эйвиола, пророчица мне сказала, что мне не суждено найти свою истинную в этом мире, — он грустно наклоняет голову на бок и выводит меня из домика.

Краем глаза я замечаю, что сначала от стены отделяется как будто что-то внезапно заметивший адепт, а потом из-за нашего домика появляется еще один. Моя рука напрягается, на что Джер успокаивающе поглаживает меня, как бы говоря, что все под контролем.

Мы проходим мимо привычного входа в академию и заходим через другие двери, попадая сразу в огромный танцевальный зал с зеркалами и позолотой. Паркет начищен до блеска, подвески канделябров разбрасывают в разные стороны отсветы свечей, на помосте специальном уже играют музыканты, а несколько пар кружатся на пока еще полупустом пространстве.

— Ты знаешь, что по легенде те, кто танцуют танец открытия, никогда не разлучатся и встретятся в другой жизни? — говорит мне на ухо Джер. — Потанцуем?

Я растерянно смотрю на него, потому что после легенды его предложение обескураживает. Но спустя мгновение я понимаю, что это была очередная провокация, потому что рядом возникает фигура Сайтона.

— Сожалею, Джер, но у этой леди на сегодняшнем вечере может быть только один кавалер, — говорит он и забирает мою руку.

Он дает отмашку музыкантам, которые, похоже, только этого и ждали. Раздаются первые торжественные аккорды, и Сайтон направляет меня в танец.

— Ты же всем даешь понять, что мы вместе, — удивленно шиплю я. — К чему тогда был этот маскарад?

— Чтобы за нами следили отдельно, так шире сеть раскинуть можно, — отвечает он. — Но больше тебя отдельно от себя я терпеть не намерен.

— И что же ты собираешься делать? Просто поселишь меня к себе третьей?

Он улыбается и лихо закручивает меня, чтобы потом мягко и аккуратно поймать.

Этот танец заканчивается двумя сложными па, которые Сайтон с легкостью помогает мне сделать, а потом, остановившись, дает знак музыкантам.

Мелодия смолкает, а Сайтон выводит меня вперед, приобнимает и во всеуслышанье объявляет:

— Мои поиски закончились, и пара оказалась ближе, чем я думал, — сверкая своей белоснежной улыбкой, говорит он. — Хочу всем представить: моя жена и моя истинная, Эйвиола Бранд.

По залу прокатываются шепотки, начинается непонятное движение, сверху что-то громко хлопает, и на зал опускается полнейший мрак.

Глава 50. Хитрая уловка

Я громко ахаю и чувствую, как Сай прижимает меня к себе, ласково поглаживая по спине. Утыкаюсь носом в его грудь, вдыхая успокаивающий запах бергамота, и пытаюсь справиться с нарастающей паникой.

— Тише, Эйви, успокойся, — он целует меня в висок и закапывается рукой в волосы, портя старания Вергены. — Все хорошо. Сейчас все закончится.

В нос ударяет жасминовый запах.

— Демоны! Они тут! — я дергаюсь, но Сай не выпускает из рук.

— Я знаю. В том и смысл…

Внезапно свет загорается, и я успеваю лишь краем глаза заметить, как из зала выводят несколько человек. А, может, и не совсем человек.

— Прошу прощения за эту заминку, — громко, отвлекая на себя внимание, говорит Сайтон. — С этого момента учебный год объявляю начавшимся. Ждем всех завтра на занятиях. Ваши учебные планы уже на рабочих столах в комнатах. Предлагаю продолжить бал!

После этих слов Сайтон отводит меня в сторону, к фуршетным столам. Зал будто отмирает, во все стороны разбегаются шепотки и воодушевленные разговоры, музыканты начинают играть новую мелодию, а самые смелые пары даже выходят танцевать.

Как будто ничего не случилось. Неужели, только я придала этому значение? Грохот, темнота, приторный жасминовый запах… И никто не задумался, из-за чего это?

— Они тоже обеспокоены, не переживай, — говорит Сайтон мне на ухо. — Просто на всех здесь раскинуто успокаивающее плетение, чтобы не создавать паники. Пусть праздник для них остается праздником.

Я поднимаю удивленный взгляд.

— Но я… Мне все равно страшно, — говорю я, а у самой руки трясутся.

Он ласково проводит пальцами по моей щеке, с теплотой глядя в глаза.

— Ты была под моей личной защитой, — с улыбкой говорит он. — Разве мог я тебя доверить какому-то артефакту?

Прижимаюсь к нему, не переживая, что кто-то увидит или узнает. Теперь знают все. Признанная истинная, а не просто временная жена. Хочется утопать в его объятиях, пока у нас еще есть время.

Сайтон будто прочитав мысли, поднимает мой подбородок, заставляя посмотреть на него, и нежно захватывает губы своими. Поцелуй будто стирает все мои беспокойства, успокаивает и помогает расслабиться.

Словно через силу оторвавшись от меня, Сайтон касается моих припухших губ большим пальцем.

— Сейчас мне нужно будет оставить тебя на время, — говорит он, лаская мое лицо взглядом. — Никуда не отходи от Джеральда, пожалуйста.

— Что это было, ты мне расскажешь? — я вцепляюсь в рукав Сайтона, когда он собирается отходить.

— Сработал артефакт, скидывающий иллюзии и помогающий найти демонов, — понизив голос так, чтобы слышала только я, говорит он. — Увы, я поздно выяснил, что демоны научились очень качественно маскироваться, что даже защита академии не позволяет их вычислить. Я это окончательно понял, когда моя мачеха свободно попала на территорию академии.

— То есть… Их тут было много? — шокированно спрашиваю я.

Он кивает.

— Да. И только то, что они какое-то время не имели доказательств, что ты действительно истинная, выгадало нам время, — отвечает Сайтон. — Иллидия подкинула пару идей, как можно доработать артефакт, чтобы увеличить его мощность, и тогда сложился этот план.

Он сжимает мою руку и гладит тыльную сторону ладони большим пальцем.

— Они собирались напасть в конце бала, когда все уже будут расслаблены и увлечены, мы чуть-чуть опередили их. Тех, кто ждал сигнала у крепостных стен, тоже окружили мои люди.

— То есть сейчас выловили всех демонов? — затаив дыхание, смотрю на него. — И теперь бояться нечего?

— Академию мы очистили, да, — он становится серьезнее. — Но сейчас мне нужно собрать отчеты и проверить, что никто не успел скрыться. Не скажу, что это решит проблему с демонами окончательно, но точно приблизит финал.

К нам подходят Иллидия, Виола и Джеральд. Сайтон, наконец, выпускает меня из своих рук.

— Присмотрите тут за моей истинной, — с хитрой улыбкой говорит он. — Только не позволяйте ей скучать, а то каждый раз она умудряется попасть в передрягу именно в такие моменты.

— Разрешите доложить, — почти неслышно рядом возникает суровый широкоплечий мужчина с военной выправкой. — В зале выявлено двадцать демонов, пятеро пытались уйти через ворота…

Сайтон хмуро смотрит на него, и мужчина замолкает.

— Я скоро буду, — Сайтон уходит из зала.

Джер и Виола встают по разные стороны от меня, как будто берут под охрану, не привлекая к этому внимания.

— Ну что, какие теперь планы, истинная Правителя? — с улыбкой спрашивает Иллидия. — Я так полагаю, ты со мной точно никуда уже не едешь?

Джер выгнув бровь, спрашивает одним взглядом. Я пожимаю плечами:

— Было у меня деловое предложение, — отвечаю я ему. — Но теперь я готова рассмотреть его только как обмен опытом. Если, конечно, мы решим с проклятьем.

Я отвожу взгляд и временное ощущение надежды и окрыленности, которое внезапно появилось у меня после того, как поймали демонов, пропадает. Потому что с проклятьем-то как раз ничего и не ясно. Ни книг, ни других подсказок.

— Кстати, об этом, — Иллидия неожиданно для меня достает из кармана ожерелье проклявшей предка Сайтона ведьмы. — Я по просьбе Правителя изучила его. Все, что могу сказать — тут магия на крови. Но не простая. В ней столько всего намешано, плюс еще то, о чем мы говорили — суалийское проклятье. В общем… Я пока не разобралась, как его активировать, чтобы связаться с ведьмой.

Я грустно улыбаюсь и забираю ожерелье, убирая его в карман. Потом сама посмотрю еще. Может, в библиотеке пороюсь. Вдруг что-то все-таки пропустили?

Моих пальцев касается металлический многогранник — артефакт ректора. Я достаю его. Удачно: как раз получится спросить, что она думает.

— Кстати, Иллидия…

Как только я достаю артефакт и присматриваюсь, я почти сразу понимаю, что нужно поправить. Маленький кристалл нужно просто перенести в другое место и чуть-чуть развернуть, что я и делаю сразу же.

Последнее, что я слышу — это неожиданный вскрик Иллидии:

— Не трогай это!

И пол будто бы уходит из-под ног, а окружающее рассыпается разноцветными брызгами осколков.

Глава 51. Сайтон. По плану и не очень

— Все готово, ваша Мудрость, — отчитывается командующий разведкой. — Все кристаллы расположены в указанных местах. Постовые выставлены у ваших домиков и на входе в зал, а также под каждым окном.

— Отлично. Свободен, — командую я.

Все. Остается последний шаг, и мы накроем основную группировку демонов на нашей территории. Осталось только вскрыть их. Те, что рассредоточились по территории рядом с академией уже давно под наблюдением. А вот снять иллюзию с тех, что скрываются под маской адептов и работников в академии — намного сложнее.

Именно по этой причине я объявил в этом году всеобщий бал. Как для адептов и преподавателей, так и для работников. В одном общем зале, который может вместить всех. И дополнительно подстегнул демонов тем, что я объявлю на празднике для всех истинную.

Да, им кто-то уже донес о том, что Эйви беременна от меня. Найду кто — сделаю так, что никогда больше говорить не сможет. Но чтобы хоть немного зародить в них сомнение, она ли та, кого я буду представлять, решаю разделиться и доверить жену Джеральду.

Для Виолы вызываю лучшего мастера по прическам и платьям. Когдавижу результат, понимаю, что швея из городка справилась с платьем намного лучше и сделала для Эйви идеальное платье. Такое, в котором моя жена неотразима, но которое настолько хорошо сидит, что его хочется поскорее стянуть и достать из этой великолепной упаковки то, что в ней спрятано.

Выходя из домика сразу замечаю слежку. Они даже почти не скрываются! Настолько уверены в своем успехе? Дракон рычит, когда замечает, что в домик Эйви заходит Джеральд. Последнее время, после того как мы с Эйви, наконец, смогли нормально, спокойно поговорить, дракон стал особенно ревнив. Почти в каждом видит угрозу и покушение на его сокровище.

Ничего. После сегодняшнего вечера точно ни один мужчина не рискнет даже посмотреть на Эйви, не то что начать флиртовать. Осталось немного. «Моя», — рычит дракон.

А потом останется выяснить у демонов их реальную конечную цель и ликвидировать ядро. И останется только разобраться с проклятьем.

Я уже подыскиваю того, кому смогу передать всю власть, когда откажусь от силы. Правитель без магии государству не нужен. Но если это единственный способ снять проклятье и спасти Эйви, я сделаю это.

Конечно, когда выясню, кто и когда, а, главное, зачем выкрал нужные мне книги. Проректор, который имел доступ к библиотеке, утверждает, что при последнем посещении не заметил ничего подозрительного, и все книги были на месте.

Но он у меня давно вызывает подозрение и антипатию. Особенно после того, как я несколько раз замечал, как он оказывался рядом с Эйви. Вроде бы его проверял ректор, которого я сейчас замещаю. Но во-первых, он пройдет проверку сегодня на балу артефактом, а во-вторых, я обязательно буду более пристально присматривать за ним.

Начало бала проходит точно по моему сценарию. Все, начиная с того, что территория замка пустеет, и все собираются в зале, кончая тем, как блестят глаза Эйви, когда я кружу ее в танце.

Держу ее руку, а самому хочется подхватить ее, сжать в объятиях и унести подальше отсюда. Желательно куда-нибудь в горы. И не выпускать ее, наслаждаться запахом, нежной кожей, тихими и громкими стонами.

Любуюсь ее идеальным лицом: большие глаза, в которых отражаются все ее чувства, высокие скулы, аккуратный чуть вздернутый носик, пухлые, четко очерченные губы. Перебарываю желание тут же притянуть к себе и впиться в них. Не время.

С трудом заставляю себя отстраниться. Делаю сигнал музыкантам и своим людям, делаю объявление…

Чувствую, как в душе Эйви нарастает паника, притягиваю ее к себе, пытаюсь успокоить. А сам слышу драконьим слухом, как шипят и рычат демоны, которых мои люди вылавливают среди присутствующих. Человек тридцать, не меньше. Где-то снаружи, в отдалении слышится грохот: похоже, демоны попытались выйти из окружения, но потерпели неудачу.

Отлично. Раскидываю успокаивающее плетение и увожу Эйви подальше от излишнего внимания и передаю под защиту Джера и Виолы. На пару они смогут отбить любое нападение, пока я не окажусь рядом. Но по сути, атаковать тут уже некому.

— Разрешите доложить, — появляется командующий разведкой. — В зале выявлено двадцать демонов, пятеро пытались уйти через ворота…

Останавливаю его взглядом — он достаточно опытен и умен, чтобы понять меня. Мы выходим, по дороге решаю выслушать его.

— Докладывай.

— Двадцать демонов, примерно столько же полукровок и еще пятеро успели покинуть зал, но были перехвачены, — докладывает командующий. — Демоны за пределами академии все взяты в кокон и обездвижены, их начальник уже доставлен в подземелье для допроса.

— Отлично, — киваю я. — Веди.

Мы спускаемся в подземелье, которое вроде и предназначено для содержания нарушителей, но обычно пустует или служит складом для каких-то не особо важных материалов.

Сегодня тут аншлаг. Проходим по длинному коридору, наполненному влажным, чуть затхлым воздухом. Сейчас к едва заметному запаху плесени примешивается очень четко различимый жасминовый аромат. Демоны.

Со всех сторон из-за решеток слышится ругань, проклятья и агрессивное рычание. Не обращаю на них внимания. Меня проводят к изолятору в самом конце коридора, открывают тяжелую толстую дверь с крошечным окном и впускают к пленному командиру.

Невысокий, тощий с озлобленными красными глазами. Если бы его взгляд был оружием, то меня бы уже искромсало на куски. А так я с легкостью выдерживаю его.

— Какое у тебя было задание? — спрашиваю я.

— Думаешь, самый умный? — он отзывается с легкой усмешкой. — Не угадал. Он добьется своего. Мы вернем то, что по праву должно принадлежать нам, и ты не сможешь остановить.

— Кто? Имя? — выпускаю плетение светлой магии, которую побаиваются демоны, потому что она подавляет их силу.

— Ты его знаешь, — его губы еще сильнее растягиваются в усмешке. — Но я тебе не скажу.

Он крепко сжимает зубы, будто бы щелкает языком. Его тело охватывает пламя, и демон в мгновение превращается в пепел. Горгулья задница!

— Ваша Мудрость! — в камеру заглядывает взволнованный разведчик. Один из мелких командиров. — Мы обнаружили, что одного человека не было на балу. Его нет ни в домике, ни в кабинете. Мы продолжаем искать, но есть предположение, что он покинул академию еще вчера.

Сжимаю челюсти и буравлю взглядом солдата. Он опасливо смотрит на кучку пепла в углу. Правильно опасается: упустили.

— Кто это? — рычу я, и мне вторит дракон.

— Профессор Горунд Пэрис, Ваша Мудрость.

Пальцы сами сжимаются в кулаки. Дело дрянь. А я идиот, который не послушал свою собственную интуицию.

— Срочно отправить людей на его поиски. Хоть из-под земли мне его достаньте! — приказываю я, а потом меня накрывает волной паники.

Не моей. Эйви!

Глава 52. Лес

Пытаюсь собрать себя. Будто это я рассыпалась, разбилась вдребезги, а не все вокруг меня. Стараюсь проморгаться. Голову стягивает жесткий обруч, из-за которого не то что думать, ощущать больно.

Каркающая где-то недалеко ворона, словно вбивает в мой мозг гвозди. Ненавижу ворон. Лежу на чем-то холодном и мокром. Вроде на траве, но на какой-то склизкой. Пахнет тиной и лягушками. Ох, в какую гаргулью задницу меня занесло?

Фокусирую зрение — надо мной бесконечное звездное небо. К карканью присоединяется еще и кваканье лягушки где-то неподалеку. Сжимаю пальцами виски, пытаясь облегчить боль. Бесполезно.

Артефакт. Это все этот проклятый артефакт. Проректор… Как бы ни хотелось мне верить в его светлую душу и невиновность, но проректор слишком долго уговаривал меня «посмотреть», почему у него не получается. Значит, тут, где бы я ни была, я не просто так.

Заставляю себя подняться и выбирая между тем, чтобы отдышаться, и тем, чтобы прикрыть себе нос, потому что и так и так к горлу подкатывает противный комок. Болото, лес, ночь.

Судя по всему, в отключке я была не так уж и долго, иначе уже хотя бы начинало светать, а так, еще хоть глаз коли. Только вдалеке, над поверхностью мутной матовой жижи кружат светлячки, похожие на почему-то спустившиеся к нам звезды.

И никого рядом нет. Какого… Уф! Зачем меня было сюда отправлять, если меня тут никто не встречает?

Медленно поднимаюсь на ноги, постоянно ощущая, что вот-вот упаду. Ничего. Я справляюсь. И Сайтон меня найдет — он меня всегда находит, он меня чувствует.

Конечно, я себя успокаиваю: кажется, что в противном случае я просто-напросто могу впасть в панику или отчаяние, и тогда точно потеряю все шансы отсюда выбраться.

Платье изрядно испорчено и очень тяжелое из-за впитавшейся в него влаги. Выжимаю, насколько хватает сил, скидываю насквозь мокрые туфли. Ноги по щиколотку погружаются в прохладную мягкую почву, вызывая новый приступ тошноты из-за брезгливости. Но так удобнее перемещаться.

В нескольких шагах от себя нахожу длинную сучковатую палку. Отлично — и опереться можно, и проверить насколько твердая земля дальше. Еще бы понимать, куда идти. Ну не в болота же… Значит, в лес.

С громким хлюпаньем и чавканьем переставляю ноги, темные силуэты деревьев приближаются, и когда я уже почти скрываюсь под черным пологом леса, справа раздается тихий стон.

Сердце подскакивает к горлу и начинает бешено стучать. Я судорожно оглядываюсь, не зная, мне бежать прочь или отыскать источник звука. Ужас льдом растекается по всему телу, заставляет леденеть кончики пальцев и сковывает движения настолько, что я не могу сдвинуться с места.

Печать истинности на груди впервые за долгое время снова начинает гореть. Сайтон. Он узнал, что меня нет. Он начал меня искать!

Надежда пламенем разгорается в моей груди и придает сил. Я разворачиваюсь вглубь леса и делаю еще один шаг.

Стон повторяется, но теперь я четко различаю в нем тихое и хриплое: «Помогите!»

Может ли это быть кто-то, кому так же, как мне, нужна сейчас помощь? Или это иллюзии, чтобы завести меня куда-то не туда?

Третье «помогите» решает. Я разворачиваюсь и иду на звук. Спустя двадцать шагов по бурелому и лужам с застоявшейся водой, я выхожу к небольшой поляне. На темной земле поляны четко видно лежащее крупное тело. Судя по всему, это мужчина.

Опасливо подхожу к нему, сначала трогаю его ногой. Отпрыгиваю, когда он еле заметно движется и издает очередной стон.

Присаживаюсь, чтобы перевернуть его на спину, и замираю. Я узнаю это заляпанное грязью лицо, но от этого мне становится только страшнее.

--------------

— Вит! — вырывается у меня, и я отстраняюсь.

Ответом мне служит хриплый стон. Ох-ох! Что он тут делает? Неужели и его тоже сюда обманом затянули? Надо как-то его привести в чувство, чтобы мы могли убраться подальше от этого гиблого места.

Я уже начинаю осматриваться в поисках того, что мне может помочь, но потом в памяти резко всплывает то, что именно брат рассказал обо мне Вейну, Вит украл у Сайтона артефакт, он даже не почесался, когда мне грозила опасность… И он же сбежал из темницы.

Я на мгновение замираю, пытаясь разобраться в своих чувствах. Это непросто: он мне все же брат, я большую часть жизни провела с ним бок о бок, но в то же время из-за него начались все мои неприятности.

Демоны! Какой же сложный выбор. А я ведь так и не поговорила с Витом после той истории с похищением. Сайтон поймал его, допросил и посадил в темницу. За что он так со мной?

Где-то вдалеке, кажется, завывает волк. Этой радости еще мне не хватало. В надежде смотрю на восток и кладу руку на грудь. Печать все еще жжется. С приходом рассвета хотя бы можно будет рассмотреть дорогу дальше, чем на пару метров перед собой.

Внезапно Вит открывает глаза и хватает меня за руку мертвой хваткой.

— Эйви! — хрипло выдыхает он.

Стук сердца оглушает. Пытаюсь отдышаться и высвободить руку, но все бесполезно.

— Помоги… — шепчет Вит почти только одними губами. — Это все демоны… Они…

Он закашливается и шумно вдыхает воздух.

— Вит, но как же так? Зачем ты вообще с ними связался? — задаю я те самые вопросы, которые не дают мне покоя.

— Прости… — Вит чуть поворачивает голову, чтобы смотреть на меня, но я не могу прочитать выражение его лица. — Я не хотел…

В груди жжется от обиды, от непонимания и еще… от отсутствия доверия. Моей интуиции кажется странным, что мой брат вдруг решил раскаяться.

— Зачем ты мне врешь?

Он прикрывает глаза на несколько секунд, а потом, будто решив для себя что-то говорит:

— Если ты мне поможешь, я сдамся Сайтону сам. Помоги мне… Помнишь, как тогда, на мысе.

Помню, хотя это одно из тех воспоминаний детства, которое я хотела бы забыть.

Мы были в нашем морском особняке. Вит уговорил меня втайне от отца сходить на мыс. Самого большого воздушного змея можно было позапускать только там.

Но в тот день был очень сильный ветер, поэтому отец строго-настрого запретил нам идти на мыс — могло запросто снести в море. Конечно, это подстегивали Вита еще больше.

Мы взяли змея и буквально на цыпочках вышли из дома. Сначала все шло хорошо, но потом ветер еще больше усилился, а Вит как раз в этот момент передал мне катушку с веревкой змея.

Я была мелкая и худая. Потоком воздуха меня потащило вслед за змеем к обрыву, так что я смогла остановиться только на самом краю, уперевшись пятками в камни на краю. До сих пор помню радость от того, что не упала и змея не упустила:

— Я его держу, Вит!

Оглянувшись, я увидела, что он бежит ко мне — помочь и оттащить от обрыва. Но тут что-то пошло не так. Вместо того чтобы потянуть к себе, Вит толкнул меня, я сорвалась с края, лишь в последний момент успев ухватиться за брата.

И мы оба полетели вниз. К счастью, на земляной уступ, а не на острые камни, о которые разбивались волны. Я осталась цела, лишь с мелкими царапинами, а вот у Вита оказалась сломана нога.

В тот раз я практически на себе вытащила Вита и смогла привести помощь. Но в этот… хватит ли мне сил? Да и хочу ли я?

Понимаю, что иначе я не смогу. Поэтому помогаю Виту подняться и опереться на себя.

— Там, — он показывает дрожащей рукой в северо-западном направлении, закашливается, но продолжает. — Должен быть стационарный портал. Если нам повезет, он работает.

А если нет, я найду способ заставить его работать. Я должна отсюда выбраться.

Мы тащимся очень медленно, потому что Вит подволакивает ногу и вообще еле шевелится. Мне тяжело неимоверно, когда он почти всей своей тушей облокачивается на меня, но я, стиснув зубы, иду вперед. Уф! Где же ты Сайтон? Ты мне так нужен!

Наконец, лес редеет, мы выходим на поляну. Я уже надеюсь увидеть портал, но вместо этого там вспыхивает огненный круг, в центре которого, очень драматично подсвеченный пламенем, стоит проректор.

Я застываю на месте и чувствую, как мне становится легко. Вит делает шаг назад и разражается полубезумным смехом.

— Вот и прекрасно… — раздается голос проректора. — Истинная Правителя, которая пришла добровольно.

Отступаю, готовая бежать, но передо мной вспыхивает стена синего пламени, отрезая путь к побегу.

Глава 53. Благодарность демонов

Сердце уходит в пятки, а душу будто бы выворачивает. Поверила. Помогла. А Вит привел меня в ловушку. В голове пульсирует только один вопрос: «За что?»

Стена синего пламени очерчивает вокруг меня светящуюся границу и опускается. Кидаюсь вперед в надежде, что получится преодолеть ее, но все бесполезно. Меня отбрасывает внутрь будто бы от невидимой стены.

— Витольд, — проректор с едкой улыбкой в голосе обращается к моему брату. — Ты уже помог нам, рассказав о беременности Эйвиолы. А теперь помоги ей. Иди, помоги своей сестре расположиться.

Что? Он рассказал о моей беременности? Но как?

Не успеваю закончить мысль: рядом со мной из земли вырастают два каменных столба с цепями наручниками. В груди холодеет от разных предположений о том, что хотят со мной сделать. Я пячусь, но граница не дает мне уйти.

Вит же, наоборот, легко ее преодолевает и подходит ко мне вплотную, резко дергая за запястье. Изворачиваюсь и бью его в живот. Он сгибается пополам, выпуская мою руку. Отбегаю к противоположной стороне круга, но он ловит меня поперек тела.

Царапаю его кожу. Брыкаюсь, однако мне это не помогает. Вит с рычанием и шипением подтаскивает меня к столбам.

— Всегда была слишком наивной, но при этом чересчур упрямой, — цедит сквозь стиснутые зубы он. — Сколько тебя пришлось уговаривать пойти на этот гребаный мыс. Твердила все «папа против, папа против!»

Он пищит, изображая то, как я говорила. А ведь тогда он меня ведь обманул, когда сказал, что «сбегал» к папе и «спросил». Мне тогда досталось от отца так, что я была наказана на полгода. А Виту не было ничего.

— Как легко тебя было провести тогда! И так же легко сейчас, — он изловчается и с громким, пугающим щелчком застегивает на мне один наручник.

Металл сначала холодит запястье, а потом начинает обжигать. Я дергаю руку в надежде высвободить кисть, но ничего не выходит. Лишь кожа сдирается об острую грань.

Когда на второй руке с тем же лишающим надежды звуком защелкивается другой наручник, я оказываюсь буквально растянута между столбами. Отчаяние затапливает меня с головой, а слезы обиды, несправедливости и боли прочерчивают дорожки на моих щеках.

Сайтон, где же ты? Я уверена, что ты придешь за мной. Уверена!

Поднимаю голову и пристально смотрю брату в глаза.

— За что? — подавив всхлип, севшим голосом спрашиваю я Вита.

Он стоит напротив меня, переплетя руки на груди. Его взгляд полон холодного огня и самодовольства. Брат действительно получил то, чего добивался. Только почему?

— Как будто ты не знаешь, — ухмыляется он, глядя мне прямо в глаза. — Мой отец после смерти мамы не приводил женщин в дом. А если и задумывался об этом, то я быстро находил способ доказать ему, что нам никто лишний не нужен. У него могла быть только одна женщина — моя мать.

Лицо Вита искажает оскал.

— Так было до тех пор, пока он не купил наложницу. Случайно, просто проходя мимо невольничего рынка, — продолжает он. — И ладно бы просто использовал ее как постельную игрушку. Так он ставил ее наравне с нами, а потом вообще женился на ней! И родилась ты. Обожаемая дочка, с которой носились все.

Он сплевывает, будто говорит о чем-то противном. А, может, это и есть для него противное. Но как же он жил столько времени со мной и ничем не выдавал себя?

— Казалось, все забыли обо мне. Отец попрал память моей матери, а ко мне стал будто бы холоден. Я долго страдал. Это я уже потом узнал, что он женился на моей матери, когда она была беременна. Так что, сестричка… Не сестра ты мне, ведьма!

Он отступает на сверкающую границу, продолжая смотреть все с той же ненавистью в глазах.

— Желаю тебе понять, с кем ты связался, — выдавливаю из себя я, потому что в горле пересохло, и горький комок слез, застрявший там, невозможно проглотить. — Только берегись, может быть уже поздно.

Проректор громко смеется, но этот смех заставляет бежать мурашки по всему телу.

— Довольно! — смех резко обрывается, а профессор Пэрис, или кто это на самом деле, открывает книгу, с шумом перелистывая страницы. — Нам пора начать.

Из-за спины проректора выходит мачеха Сайтона и подносит ему черную свечу. Какая потрясающая компания. Стоило догадаться, что они в одной упряжке.

Эта мысль заставляет сердце сжаться от понимания того, насколько долго демоны продумывали все. До мелочей. Да, возможно, Сайтон спутал их планы по нападению на академию. Но все же они смогли добраться до меня.

И тут в голове все складывается: лекарь Фавиус солгал Сайтону о беременности, но донести сбежавшему из темницы Виту. А Вит… рассказал кому-то из демонов.

Судя по всему, проректор стоит во главе всего этого замысла. Но когда я приехала, он не знал ни то, что я беременна, но то, что я истинная Сайтона, иначе я раньше оказалась бы тут.

Значит… значит, Вит все рассказал мачехе Сайтона, а она, когда приехала, — проректору.

Пока я пытаюсь представить и осознать всю сложность этих интриг, проректор щелчком пальцев зажигает свечу.

— Ты знаешь, что мы сейчас рядом с самыми сильными источниками демонической магии? Много лет назад один из Правителей запечатал их, тем самым ослабив демонов, лишив их господства. Источники невозможно открыть, не влив магии Правителя. Но сейчас мы на пороге новой эпохи. И ты, Эйвиола, будешь главным действующим лицом.

Дергаюсь, снова обжигая и обдирая запястья.

— Удивительно, Эйвиола, — устанавливая ее на подставку перед книгой, говорит профессор Пэрис. — Как плотно ты оказалась связана с нами. Мы много раз пробовали провести ритуал по получению магии Правителя через истинных, но все было тщетно, потому что записи о ритуале были неполные. К тому же каждый раз искать истинных становилось все сложнее. Правители прятали их тщательнее. Ты помогла завершить артефакт, облегчающий поиски.

Так вот, для чего Вейн хотел достать чертежи, которые украл Вит, и артефакт, который мы с Сайтоном доделали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кажется, что глаза проректора становятся ярко-алыми и светятся в ночи, черты лица заостряются, кожа приобретает сероватый оттенок. Порыв ветра раздувает пламя вокруг проректора и доносит до меня тошнотворно-приторный жасминовый запах.

— Но сейчас нам все это уже не нужно. Я, наконец, получил доступ к полному описанию ритуала. И, в отличие от своих предшественниц, ты поможешь нам получить то, чего мы так долго ждали. Знаешь, какой самый главный ингредиент? Истинная должна прийти в ритуальный круг добровольно! Спасибо Витольду, который указал нам на истинную и помог привести тебя.

Бросаю взгляд на брата. Каким же надо быть черным в душе, чтобы ненавидеть настолько сильно? А ведь я его любила всегда…

Проректор создает плетение, и между нами появляется каменная табличка с какими-то символами. Чувствую, что вот-вот готова сорваться в панику. Но мне нельзя.

Время. Мне нужно выгадать время. Я абсолютно точно чувствую, что Сайтон все ближе. Метка пульсирует в ритме биения сердца.

— Сайтон не даст вам ничего сделать, — цежу сквозь стиснутые зубы я. — Он найдет нас.

Проректор даже замер на секунду. А потом обнажил свои белоснежные острые зубы (как же он умело скрывался!):

— Ты думаешь, ты первая, кто на это надеется? — ухмыляется он. — Окружающие болота гасят истинную связь, путают, уводят в топи. Так что можешь расслабиться и не надеяться понапрасну.

Проректор вытягивает руки над книгой и зачитывает текст на непонятном языке. Символы на табличке начинают ярко светиться, а над ними появляется темное облако, которое стелется по земле в мою сторону.

— Витольд, — обращается демон к моему брату с чересчур слащавой улыбкой. — Помнишь, что тебе обещали за то, что ты хорошо послужил демонам?

— Да, мой повелитель, — Вит подобострастно смотрит на проректора. — Что демоны никогда не забудут моих заслуг.

— Именно. Мы по достоинству их ценим. И сейчас в ритуале тебя ждет одна из самых важных ролей. Ты завершишь его!

Брат будто бы даже начинает дрожать от такой миссии.

— Да, мой повелитель!

Это было последнее, что успевает сказать он. В следующий момент одним движением пальца демон рассекает горло Вита, и тот падает, как подкошенный.

Я ахаю. Мне бы зажмуриться, но, кажется, от ужаса происходящего я даже дышать не могу.

Проректор берет протянутую мачехой Сайтона чашу и идет к телу моего брата, чтобы наполнить ее. Оцепенение спадает, и я все же закрываю глаза, чтобы не видеть. Но тут верхушки деревьев сотрясает истошный драконий рев. Сайтон!

Глава 54. Ритуал

Над поляной появляется огромная крылатая тень. Поднимаю глаза и вижу, как отблески пламени танцуют на красной чешуе дракона, создавая впечатление, будто сам дракон пылает.

Он снова издает громкий рев, но не изрыгает пламя. Потоком воздуха перелистывает страницы книги, тушит свечу и сбивает с ног проректора. Он путается в полах своего плаща и падает на землю, выпуская из рук чашу.

Краем глаза замечаю, как мачеха Сайтона скрывается в темноте леса.

— Сайтон! — вырывается у меня хриплый крик.

Мне кажется, я уже окончательно потеряла надежду, но… Он все же нашел меня. Нашел… нас.

Дракон делает круг и, с хрустом ломая деревья и разбрасывая в стороны щепки, приземляется рядом с поляной. Он нависает своей мордой над проректором и рычит.

— Сайтон… — всхлипываю я и привлекаю к себе внимание ящера.

Он резко поворачивается и смотрит на меня. В его глазах вижу отражение собственного заплаканного лица и немой вопрос: «Как ты?».

— Я люблю тебя, — шепчу я.

Почему-то сказать именно это мне кажется самым важным сейчас. Во взгляде дракона будто зажигается огонь. Неужели он не верил, что я его люблю? Сомневался? Ящер издает тихое утробное «ур-р-р» и прикрывает глаза. Он тянет морду, чтобы дотронуться до меня, но наталкивается на ту же невидимую преграду, которая не давала выйти мне.

Не представляла раньше, что драконы умеют хмуриться. Но он хмуриться и резко поворачивает морду на проректора. И вовремя!

Огромный темный шар летит на дракона. Тот успевает выпустить струю огня, чтобы спалить этот шар и частично задевает плащ демона. Проректор ловко его скидывает, а потом с громким криком то ли боли, то ли ликования увеличивается в размерах раза в полтора. Одежда с громким треском рвется и спадает с него ошметками.

— Упрямый. Как ты смог ее найти? — рявкает проректор. — Истинность тут не работает.

Да. Но Сайтон мог чувствовать не только свою истинную… Но и своего ребенка. А это просто так не заглушишь.

Дракон ударяет демона крылом, но тот уворачивается, подпрыгивает и расправляет огромные кожистые перепончатые крылья. Ох-ох… Я и представить не могла, что демоны тоже могут меняться. Или… не все?

Тем временем демон поднимается все выше и формирует между когтистых рук новый черный шар. Дракон бросает на меня взгляд: «Я вернусь, потерпи немного!» — и взлетает. Их бой перемещается в небо.

Отсюда, с земли, освещаемой пламенем, почти не видно то, что происходит на небе. Только две тени, между которыми летают вспышки огня и сверкают молнии. Время от времени воздух сотрясает рык Сайтона и ответный скрипучий рев демона.

Кажется, время замирает, а я не дышу, не чувствую и не существую в своем теле. Меня нет. Я там, с Сайтоном. Возможно, поэтому от моего внимания ускользает еле заметное движение на поляне.

До меня доносится жасминовый запах, и я вижу, что мачеха Сайтона уже зажгла снова свечу над книгой и стоит зачитывает текст.

— Замолчи! — хочу остановить ее я и, превозмогая боль, пытаюсь вытащить руки из цепей. — Перестань!

Но она, лишь на мгновение посмотрев на меня с едкой победной улыбкой, продолжает. В глазах — безумное пламя, торжество и уверенность, что она уже победила.

Тут в небе раздается крик боли, что-то вспыхивает синим пламенем и падает куда-то на землю, между деревьев. Я вглядываюсь в темное небо, чтобы понять, что случилось.

Сердце гулко и часто бьется, будто вот-вот готово выпрыгнуть из груди. Кусаю губы и жду. Время будто превратилось в вязкое желе, медленно-медленно перетекающее с места на место.

Ну же! Сайтон!

Я бросаю взгляд на поляну. Мачеха Сайтона кидается в полутьму и ищет в траве закатившуюся чашу.

Надо мной пролетает дракон, снова приземляется и тут же перевоплощается в человека. Смаргиваю слезы радости. Сайтон бежит сразу же ко мне, на ходу выпуская череду плетений, которые проявляют до этого невидимую границу, растекаясь по ней сетью световых трещин.

— Сайтон! Она сзади, в тени! — но голос настолько сел, что кажется, я просто открываю рот.

Дракон не слышит, он парой новых плетений разрушает препятствие и оказывается рядом, руками, частично покрытыми чешуей, разрывая цепи.

Я буквально сваливаюсь в его руки, сжимаю пальцами камзол и шепчу из последних сил:

— Твоя мачеха, она там, она хочет завершить… — начинаю я, но не успеваю закончить.

Полудемоница удивительно ловко для своего вида, буквально одним прыжком выскакивает из тени и подносит к телу Вита чашу. Сайтон складывает пальцы, чтобы атаковать ее, но она лишь хохочет:

— Ты не можешь, дракон! Пока я не несу прямой угрозы твоей жизни, ты не можешь ничего мне сделать. Таков договор, — покачивая полной чашей, говорит она. — А тебе я не угрожаю.

— Мне плевать на договор, который вы заключили с моим отцом, — жестко говорит в ответ Сайтон и запускает в нее атакующее плетение.

Но оно исчезает, так и не достигнув цели.

— Может, тебе и плевать. А вот договору нет, — мачеха опрокидывает чашу на каменную табличку. — Кровь предателя — последний ингредиент.

Меня пронзают миллионы игл, я выгибаюсь и широко распахиваю глаза.

— Эйви, — Сайтон крепче прижимает меня к себе, трясет, но я уже не могу ему ответить.

Секунда, и кажется, словно я смотрю на все со стороны. Вижу поляну, Сайтона, который аккуратно опускает меня на землю. Из моего кармана выпадает ожерелье. Надо же… С ним было связано столько надежд, которые оказались пустыми.

Я как будто вижу сквозь лес и темноту. То там, то тут появляются вспышки, над которыми начинает клубиться черный дым. Неужели демоны все же добились своего? Неужели все-таки открыли источники?

Сайтон собирает в каждой руке по плетению и направляет их на мачеху. Они не приносят ей никакого вреда, лишь вызывая злорадный смех.

— Ты ничего не понимаешь, Сайтон, — говорит мачеха.

Звук будто сквозь толщу воды, гулкий, искажающий голоса.

— Нам не нужен ни ты, ни твоя истинная, — она торжествующе стоит на месте, снисходительно глядя на Сайтона. — Нам нужна сила. Именно поэтому ты не можешь мне ничего сделать. Сейчас сила напитает эти земли и, оказавшись тут неподалеку, демоны смогут напиться ею, и тогда все народы, даже вы, заносчивые драконы, вынуждены будете нам подчиняться!

Сайтон серьезен. В его лице нет ни тени страха или сомнения — он знает, что делает.

— Вас однажды уже остановили, — отвечает он. — Боги однажды уже помогли нам обуздать вашу неуемную жажду власти. Значит, мы сможем это сделать снова.

Сайтон делает шаг к мачехе, но та не двигается с места. Она с шумом вдыхает, и расплывается в улыбке.

— Как это вкусно! — довольно бормочет она. — Темная сила. Пока ты пытаешься убедить меня в том, что вы еще что-то измените, твоя магия уходит, раскрывая все новые и новые источники. Удивительно, да? Ты так боялся найти свою истинную. Но даже не предполагал, что последствия могут быть настолько опасными.

Так значит, демоны через меня, через мое тело, связанное с Сайтоном, забирают его силу? Мне страшно: если меня выкинуло из тела, то что с моим малышом? Я должна что-то сделать! Я же могу как-то сопротивляться этому?

Пытаюсь заставить себя очнуться, противиться тому, что происходит со мной, вернуться в свое тело. Бесполезно. Каждый раз, когда, кажется, что я приближаюсь к нему, меня снова отшвыривает.

Мачеха Сайтона меняется на глазах — ее глаза становятся ярко-алыми, и на руках отрастают когти, нос и скулы становятся острее. Она расправляет плечи, рассматривает свои руки и обнажает острые зубы в оскале.

— Никогда не наделялась даже мечтать о том, что смогу иметь истинную форму, — говорит она. — Что же эта сила сможет сделать с чистокровными демонами? Жаль Пэрис не дожил. Но его смерть не была напрасной. Теперь все мы…

Ее уверенность в безнаказанности не остается без последствий. Сайтон отправляет шар за шаром, но не в мачеху, а в землю рядом с ней, застявляя ее пятиться, пока она не заходит в круг у подставки с книгой. Она все еще не понимает, что ее загнали в ловушку, пока Сайтон не создает новое плетение, сливающееся с пламенем и меняющее его оранжево-желтый цвет на ярко-белый.

Полудемоница отскакивает от этого огня, стараясь держаться ближе к центру круга. Почему, я узнаю только когда она неловко двинувшись, задевает границу локтем. Мачеха Сайтона шипит, рычит и дует на обожженную кожу.

— Светлая магия? Думаешь, меня это удержит? Еще немного, и мне твой светлый огонь будет ни по чем, — кичиться она, но все с меньшей уверенностью. — И ритуал уже не прервать, что бы ты ни сделал.

— Тебе нравится ощущение силы? Хочешь ее еще больше? Бери! — рычит Сай, и я вижу, как по его щелчку пальцев черный дым от источников устремляется к мачехе.

Она продолжает увеличиваться в размерах, так что одежда на ней начинает трещать и рваться. И все сложнее ей оказывается оставаться в пределах круга. В какой-то момент она сбивает подставку с книгой, так что древний фолиант тоже попадает в пламя, вспыхивает и в мгновение ока превращается в пепел.

— Нет! — до мачехи начинает доходить, что происходит. — Прекрати! Останови это!

Она отчаянно пытается закрыться от впитывающейся в нее магии, но все равно словно магнит притягивает силу к себе. В какой-то момент она просто перестает помещаться в круг, задевая края то рукой, то ногой, а потом полностью вспыхивает и осыпается пеплом.

Сайтон будто и не интересуется уже происходящим с мачехой, он кидается к табличке и проводит по ней пальцами. Он на миг закрывает глаза, а потом издает практически драконий рев, полный боли и отчаяния.

— Вы ее не получите! — рычит он, достает из кармана небольшой синий кристалл, опутанный золотыми нитями прижимая его к светящимся символам. — И магии вам тоже не видать.

Золотистое свечение окутывает ладони Сайтона, переходит на табличку, распространяется в разные стороны по земле. Он нашел другой способ отдавать силу? Через артефакт?

Золото конфликтует с тьмой, побеждает, тянется дальше. Один за одним темные столбы дыма исчезают.

— Ну же, Эйви, — цедит сквозь зубы Сайтон. — Откликнись…

Я начинаю ощущать покалывание во всем теле, Сайтон расплывается у меня перед глазами, и последнее, что я вижу — то, как он закашливается, но продолжает передавать магию.

Все вокруг меркнет. Оказываюсь будто бы среди мерцающего звездного неба. Во всем теле необыкновенная легкость и спокойствие, а в руке зажато ожерелье проклявшей род Сатойна ведьмы.

Нет звуков, запахов. Осматриваюсь и окончательно теряюсь, когда слышу мелодичный женский голос:

— Значит, ты новая истинная очередного козла из этого рода драконов?

Глава 55. Суалийка

Передо мной будто подвешенная в воздухе парит красивая молодая женщина. В какой-то момент мне кажется, что я вижу свое отражение, но потом я понимаю, что нет. Она просто очень похожа на меня: темные волосы, светлая кожа и тонкие запястья.

А вот в глазах жесткость и глубоко спрятанная боль. Неужели это…

— Ну не смотри на меня такими глазами, — усмехается она. — Я Дейра. Учитывая то, как ты выглядишь, ты, должно быть, тоже суалийка? Готова расквитаться с этими бессердечными драконами?

Девушка протягивает руку, указывая на ожерелье.

— Это тебе поможет. Давай, добей его!

Я сжимаю ожерелье и с удивлением вижу, что по нему стекает капля моей крови.

— Я не собираюсь этого делать, — говорю я.

— Оу, — она разочарованно собрала брови домиком. — Только не говори, что тебя дракон тоже смог обдурить и влюбить в себя?

Молча, напряженно гляжу на нее. Столько же боли и горечи в ее словах, как же сильно она обижена и зла.

— Ну, ты меня разочаровываешь. Я думала, что уж другая суалийка точно не повторит моей ошибки.

Ожерелье в моей руке внезапно вспыхивает светом всех камней, пронзая темноту, а у Дейры расширяются глаза.

— Так ты еще не просто суалийка, но и моя пра… Хм, интересно, сколько раз пра? Сколько лет прошло? Да, в общем, и неважно… В общем, если не хочешь сама, давай я закончу начатое. Этому роду драконов достаточно уже отравлять мир своей гордыней.

Ведьма раскрывает ладонь и ждет, когда я отдам ожерелье.

— Нет, — кратко произношу я и сильнее сжимаю украшение.

Дейра поднимает брови:

— Как это? Только не говори мне, что он смог убедить тебя, что ему важна ты, — Дейра морщится. — Даже если ты его истинная. Ты же знаешь, что умрешь.

— Да. Ведь ты приложила к этому свою руку, — заявляю спокойно, а в душе бесконечное волнение. Неужели именно сейчас тот самый момент, когда я могу попытаться избавить род Сайтона от проклятия?

— Я? Нет! Во всем виноваты только эти заносчивые драконы! Они ценят лишь свою силу, им дела нет до истинных. Потому что у них нет сердца, — осклабившись, ведьма наступает на меня. — Он никогда не откажется от своей силы.

Я закрываю глаза и вспоминаю последнее, что видела перед тем, как оказаться тут: Сайтон, снова и снова вливающий свою силу в артефакт. Нет. Он — откажется.

Словно в ответ на мои мысли гулким эхом прокатывается: «Я тебя не отпущу, слышишь? Ни сейчас, ни потом. Ты моя, только моя!»

Дейру будто передергивает.

— Пустые слова. Что он для этого сделал? Готов отказаться от силы?

— Да! — уверенно отвечаю я, и это заставляет зажечься огонек сомнения в глазах ведьмы.

— То есть ты готова умереть, чтобы родить ему наследника? Даже если не получится снять проклятие? — она шагает ко мне.

— Да, — отвечаю я. — И готова прожить каждый дарованный нам день в любви. Потому что я уверена в любви Сайтона, потому что мы шли к этому слишком долго, чтобы тратить то время, которое нам отпущено.

Я молчу и смотрю прямо в лицо Дейры.

— И причина не в нем и не во мне. Дело в твоей мстительности и нежелании поверить, что не все такие, как тот, кто предал тебя. Из поколения в поколение драконы рода Бранд страдали, теряя истинных. Боги не просто так столкнули меня, твою правнучку, и Сайтона, потомка того, кто сделал тебе больно. Они дали тебе шанс простить. Ты же сама мучаешься…

Последнее я просто предположила, но, кажется, попала в точку. Ее душа так и не смогла успокоиться. Она продолжала терзаться ненавистью и желанием отомстить.

— Он же делал тебе больно. Наверняка… — девушка будто цепляется за что-то, что позволило бы ей остаться в тех чувствах, которые были.

— Делал, — честно признаю я.

Нет ни малейшего смысла врать, потому что это то, что проверило наши чувства на прочность.

— И ты… Его простила? — голос Дейры дрожит.

— Простила. Потому что я его люблю.

— А он любит тебя?

Сайтон ни разу не говорил мне этого, но я уверенно киваю. Я это вижу в его глазах, во всех поступках, даже тех, которые казались мне жестокими, в том, как он касается меня и целует. В том, что, несмотря на то, что проклятие может убить меня, он уже любит нашего ребенка.

— Не верю! Он должен умереть!

Дейра кидается ко мне, чтобы выхватить ожерелье, я, как могу, отпрыгиваю, удерживая его подальше. Она рычит мне в лицо, пытаясь дотянуться.

Ее не убеждают ни мои слова, ни мои чувства. Но хуже другое — к своему ужасу, я перестаю ощущать Сайтона. Где он? Что с ним?

Страх окутывает меня. И, несмотря на то, что Дейра нацеливает на меня какое-то плетение, я боюсь не за себя. За Сайтона.

— Да подожди же ты! — вырывается у меня. — В чем виноваты остальные? Те, кто родился у жестокого дракона? Их истинные? В чем виновата перед тобой я? Что? Я не имею права любить? Неужели твоя жизнь оказалась настолько ужасной, что среди всего, что было с тобой, даже сейчас ты вспоминаешь только боль и зло, цепляясь за это и не имея возможности освободиться?

Она останавливается и недоуменно смотрит на меня.

— К тому же… — я прислушиваюсь к своим ощущениям и закусываю губу, потому что так и не могу нащупать ниточку, соединяющую нас с Сайтоном. — Он выполнил твое условие. Он отдал всю силу, чтобы спасти меня и прервать ритуал.

— Выполнил? — Дейра замирает, будто не может в это поверить, будто смотрит куда-то мимо меня, в пустоту, и видит что-то, что заставляет ее измениться в лице.

Я чувствую, что мои щеки стали влажными. От страха неизвестности. От непонимания, что произошло с Сайтоном.

— Я не верю этим бездушным драконам! — оскалившись кричит ведьма. — Он должен умереть!

Она снова кидается ко мне, хватается за ожерелье, но я не выпускаю его из пальцев. Во мне крепнет уверенность, что все должно закончиться сейчас. И закончить все должна именно я.

— Он мой истинный, — твердо говорю я. — Он часть моей души. И он тот, кто совершил множество ошибок, неоднократно делал мне больно, решал за меня…

Лицо ведьмы искажает жажда мести. Она считает, что я соглашаюсь с ней. Но ровно до того момента, как я продолжаю:

— Но все это было сделано, чтобы защитить меня. Уберечь от того, на что обрекла меня ты. Так что если кто-то и должен быть наказан, то это точно не он. Я, как ведьма-суалийка, как наследница твоего дара, как истинная Сайтона, прощаю его. Он сделал свой выбор: он выбрал истинную, отказавшись от дара. Он больше тебе ничего не должен.

Раздается отчаянный крик ведьмы. Ожерелье в моей руке вспыхивает снова ярко-красными всполохами рубинов. Только теперь настолько ярко, что я жмурюсь, а когда открываю глаза, надо мной алеет зарево огня.

Все болит, в воздухе отчетливо улавливается запах дыма и горящей плоти. К горлу подкатывает противный ком. Заставляю себя подняться — поляна представляет собой поле недавнего сражения.

Все усеяно телами демонов в ожогах и ранах. А посреди этого всего лежит огромный красный дракон.

— Сайтон! — охаю я и кидаюсь к нему.

Обнимаю обеими руками морду, глажу, целую, но он не реагирует. Только сейчас я замечаю, что все его тело испещрено глубокими порезами. Он сражался без магии?

Меня тут же охватывает паника.

Боги! Он жив?

Глава 56. Правитель?

— Сайтон! — шепчу я, отчаянно пытаясь докричаться до дракона.

Тяжелый камень падает с сердца, когда я понимаю, что он дышит. Едва заметно, медленно, но дышит.

Самое ужасное, что я его по-прежнему не чувствую. Я так привыкла, что рядом как будто кто-то есть, что сейчас кажется, словно от меня оторвали половину.

— Ты просто не можешь! Ты не имеешь права! — стучу я своими маленькими кулачками по крупным пластинам чешуи дракона. — Мы так много прошли, ты стольким пожертвовал… Не может это быть просто так.

Слезы застилают глаза, в груди сворачивается болезненный ком. Я пытаюсь дышать сквозь всхлипы, которые душат меня, пока я прижимаюсь к израненному телу дракона.

Осматриваюсь, отчаянно пытаюсь найти хоть что-то, что натолкнет меня на мысль, как спасти любимого. Но ничего: лишь тела и обугленное оружие.

В лесу тихо поют птицы, на востоке, над макушками чуть дымящихся деревьев, начинает светлеть небо. Еще недавно я думала, что не доживу до начала этого дня. А теперь встречаю его. Но какой ценой?

— Сайтон, ты нам нужен, — шепчу я, перебирая пальцами мелкие чешуйки на морде и целуя его. — Мне и нашему малышу. Проклятия больше нет, слышишь? Я планирую жить долго и счастливо. С тобой, между прочим! Помнишь, что боги не разорвали наш брак?

Прижимаюсь к телу моего дракона и, кажется, что закрываю глаза лишь на мгновение, но когда открываю, то вижу уже не дракона, а Сайтона в человеческом обличье.

Он медленно приподнимается на локте и притягивает меня к себе, целуя в макушку.

— Я думал, что потерял вас, — бормочет, зарываясь носом мне в волосы.

— Как ты мог сделать вид, что умираешь? — вцепляюсь пальцами в его камзол и прижимаюсь к его груди, в которой уверенно бьется сильное сердце. — Я люблю тебя.

— И я люблю тебя. Больше любой силы, — шепчет он мне на ухо. — Ты готова жить в отдаленном имении с драконом без магии?

Я счастливо и облегченно улыбаюсь, ведь мне все равно, где и как. Важно, что с Сайтоном.

На небе появляется большая черная тень, за ней чуть меньше темно-синяя, а следом еще несколько практически одинаковых темно-серых.

Драконы. Они кружат над нами какое-то время, а потом один за одним опускаются исразу же превращаются в людей, выстраивающихся в шеренгу. Синий приземляется предпоследним и превращается в Джеральда, который тут же спешит ко мне, отдавая на ходу приказ остальным:

— Осмотреть территорию, зачистить демонов, — он останавливается в шаге от нас с Сайтоном.

Джер бегло осматривает все окружающее и, наоборот, внимательно вглядывается в моего мужа. Сайтон с трудом поднимается сам и помогает встать на ноги мне, прижимая к себе за талию.

— Я должен был понять и предугадать, — сквозь сжатые челюсти произносит Джер. — Проректор…

— Это уже не имеет ни малейшего значения — отвечает Сайтон.

— Сай, ты полностью магически истощен, — переходя на неформальное обращение, спрашивает шокированный Джеральд. — Как такое возможно?

— Кристалл передачи, — внезапно раздается голос Иллидии.

Она спешит к нам, хмуро и озабоченно оглядываясь по сторонам. Следом за ней идет Эдгарн. Напряженный и готовый в любой момент встать на ее защиту.

— Я ему говорила, что это опасно и надо доработать его. Но он же упрямый… Там нет блока на минимальный запас…

В мешанине тел, щепок, обломков деревьев и пыли Иллидия умудряется найти тот самый кристалл, который я видела, и который Сайтон прижимал к каменной табличке.

— Я не собирался ставить блок, — произносит мой муж. — Я сделал именно то, что хотел, — отдал свою силу полностью. Чтобы разорвать ритуал, освободить Эйви и… выполнить условие проклятья.

Иллидия заметно мрачнеет, переводит взгляд на меня, потом снова на Сайтона.

— Ты смог? — она задает единственный вопрос.

Муж медленно кивает. Можно даже больше ничего не говорить: если раньше он был самым магически сильным драконом в стране, то теперь все стало как раз наоборот. Да, он своей магией запечатал демонические источники, да, он спас меня и нашего малыша от проклятия. Но… Что это теперь будет значить для него?

Сайтон напрягается и смотрит на тех, драконов, которые прилетели с Джером. Я понимаю, что стоит абсолютное молчание. Такое, что любой звук покажется взрывом. Миг, который ощущается как вечность. А потом все драконы, в том числе Джер, опускаются на одно колено, прикладывают кулак к груди и склоняют головы.

— Мы ждем вашего приказа, Правитель, — говорит Джер.

Мне непривычно видеть его в такой позе — он все же друг Сайтона. Но я не вторгаюсь в важность и значимость этого момента. Сай чуть расслабляется и расправляет плечи. Я физически ощущаю, как тяжело ему это дается.

— Вы вправе выбрать нового Правителя, — твердо произносит он. — Сегодня я исчерпал свою силу до дна.

Ни один дракон не двигается. Тишина не прерывается ничем. Сайтон хмуро и серьезно смотрит на драконов, ждет ответа.

— Для нас есть лишь один Правитель, — отвечает Джеральд. — Мы останемся верны присяге на верность до конца своих дней.

Сайтон прикладывает кулак к сердцу и, судя по тому, что я чувствую, испытывает благодарность к своим подчиненным.

— Теперь нам пора домой, — решает он. — Оставить караульных. Утром выслать сюда тех, кто позаботится о телах, а также артефакторов и ученых, исследователей источников силы. Нужно проверить, что они все закрыты и нет утечек.

Два солдата превращаются в драконов и улетают в разные стороны, остальные снова рассредотачиваются по лесу. Эдгарн улетает с Иллидией, а Джер перекидывается в синего дракона и подставляет нам с Сайтоном крыло.

— Вот уж не думал, что мне удастся оседлать тебя, — шутит Сайтон, забираясь на спину дракона и помогая устроиться мне.

Тот недовольно фырчит, намекая, что он еще припомнит эту шутку, и мы взмываем в небо. Сердце взволнованно стучит, и, расслабляясь в крепких объятиях Сайтона, я далеко не сразу осознаю, что все, наконец, закончилось.

* * *

— Иллидия прислала письмо! — радостно сообщаю я Саю, влетая в его кабинет.

Он поднимает голову, отрываясь от своих бесконечных бумаг, и с улыбкой глядит на меня.

— И о чем она снова пишет? Ее малыш уже смог собрать уникальный артефакт? — посмеивается надо мной мужчина.

Мы с Иллидией постоянно переписываемся после того, как она спустя полгода преподавания вернулась домой. Конечно, о моем переезде к ним и работе в их академии речи уже не шло. Но вернуться в свою академию я собиралась непременно. Адепткой, чтобы, наконец, нормально овладеть магией и научиться в полную силу использовать свой дар.

Пару месяцев назад у Иллидии и Эдгарна родился второй сын, и с тех пор я постоянно узнаю что-то новое о материнстве суалийки: ведь у детей мало того, усиливается магия отца, так еще и наследуется врожденный дар к артефакторике. Поэтому… с ними всегда весело.

— Ну тебя! — легонько бью кулачком в плечо Сайтона, когда он, выйдя из-за стола, сгребает меня в своих объятиях. — Вот родится у нас, будешь знать, как смеяться!

Он улыбается, целует меня и ласково гладит живот.

Мне совсем тяжело ходить, потому что наш с Сайтоном малыш уже вот-вот должен появиться на свет. Я волнуюсь и в то же время с нетерпением жду.

Мы стараемся не думать о том, что будет после этого. Да, вроде как мы смогли снять проклятье, но кто мог дать гарантии? Никто. Поэтому каждый наш день — это счастье и благословение богов.

— Сегодня закончили исследовать последний источник, — рассказывает мне Сайтон. — Он тоже напрочь лишен демонической силы. Удивительно, как сработало объединение ритуала и моего потока. Как будто все темное из него просто вымыло, напитав светлой силой.

Он ранее пару раз упоминал об этом, но до окончания исследований ничего конкретного не говорил.

— Но самое интересное не в этом, — я поняла, что муж подошел к самому непонятному. — Сейчас образовалась цепь. Источники-ты-я. То есть если ритуал должен был через тебя тянуть силы в источники, чтобы распечатать их, то теперь… Все наоборот. Источники питают меня. В этом и состоит разгадка, почему ко мне вернулась магия.

Наутро после той тяжелой ночи мы обнаружили, что резерв Сайтона постепенно пополняется. Его собственная родовая магия так и не вернулась, но он по-прежнему оставался Правителем и по-прежнему был силен.

Армия Сайтона подступила к границе демонов буквально через сутки, а еще через двое демоны сдались. Был заключен мирный договор, только теперь на условиях страны драконов.

Сайтон бурчит что-то из серии «Беременным полезен свежий воздух», и мы выходим прогуляться по открытой галерее резиденции правителя. Мне кажется иногда, вот прямо как сейчас, что день уже не может быть лучше. Но всегда находится место сюрпризу.

— Ох, — чувствую резкую, тянущую боль в животе. — Кажется, пора звать Вергену и господина Мортина.

Сайтон сдержанно кивает, хотя я чувствую, какой ураган поднимается в его душе. Он помогает дойти до комнаты и отдает распоряжения.

Слабо помню следующие часов шесть, хотя они показались мне веком, не меньше. Было очень волнительно, тяжело, но Сайтон все время находился рядом, держал за руку и шептал о том, что любит нас. Вплоть до самого момента, когда раздался первый крик малыша. И я его услышала. Мы справились.

Собрав все силы в кулак, приподнимаюсь на локте, чтобы разглядеть то, как моего малыша обмывают и заворачивают в мягкую пеленку. Сердце замирает от переполняющего меня счастья.

— Держите, Ваша Мудрость, — Вергена со слезами на глазах передает маленький сверток Сайтону. — Это ваш сын.

Сай осторожно берет в руки малыша и ошалелыми от счастья глазами смотрит на него и присаживается на кровать рядом со мной, позволяя мне тоже взглянуть в лицо нашего ребенка.

Чтобы дойти до этого момента, нам пришлось многое преодолеть, но это уже не важно. Важна наша семья и то будущее, которое нас теперь ждет, — без страхов и оглядки на прошлое.

Эпилог

— Да! У меня получилось! — радостно восклицает Эрика, которая только что правильно вставила вспомогательный элемент в артефакт.

Теперь из кристалла в ее руках по всей лаборатории разлетаются переливающиеся в лучах света мыльные пузыри. Моя дочь выкладывает на стол артефакт и начинает радостно бегать вокруг стола и лопать летающие шарики.

— Так нечестно! — обиженно восклицает Дайр. — У нее было легче задание!

Он уже больше часа бьется над приспособлением для мгновенной заточки кинжалов, но у него то и дело появлялись мелкие недоделки.

— Когда тебе было пять, ты тоже делал мыльные пузыри, — улыбаюсь я и взъерошиваю его непослушные волосы, точно такие, как у Сайтона. — Тебе девять, а задания хоть сложнее, но интереснее. Сейчас сделаешь, а потом сам же будешь этим пользоваться, когда поедете на полевые тренировки с отцом.

Дайр тяжело и разочарованно вздыхает, но все же возвращается к артефакту. Я подхожу к нему ближе и аккуратно направляю его руку так, чтобы стальная нить легла в нужном направлении. Вставка из голубого кристалла вспыхивает, и сын облегченно вздыхает.

Целую его в макушку и отпускаю. Он обнимает и смотрит на меня своими зелеными горящими глазами:

— Можно я папе покажу?

Киваю ему, и он срывается с места к дверям. Сама удивляюсь, как быстро Дайр и Эрика выросли. Кажется, только вчера я переживала о том, чтобы снять проклятия, и мечтала услышать первый крик малыша. Дети уже такие взрослые. Сын — копия своего отца, такой же упрямый и решительный, а дочь — тоже зеленоглазая, но очень похожая на мою маму.

И Дайр, и Эрика одаренные артефакторы, но самое удивительное, что несмотря на то, что Сайтон лишился своей родовой магии, сын оказался очень силен. Поэтому мой муж решил, что обучать умению обращаться с магией и уважительно к ней относиться надо с самого детства.

— Дайр, ты уже готов? — сын буквально врезается в дверях в Сайтона. — В этот раз у меня есть сюрприз!

Муж с легкостью подхватывает дочь на руки и подходит ко мне, ласково целуя в губы.

— Что у вас тут? — он рассматривает готовые артефакты детей.

— У меня вот что! — Дайр протягивает Сайтона свой артефакт. — Возьмем в поход!

— А у меня вот! — Эрика взмахивает руками, показывая на летающие мыльные пузыри.

Сайтон довольно улыбается, опускает на пол дочь и приобнимает меня, поглаживая мой уже большой живот. Малыш, чувствуя папу, легко толкается, вызывая у меня улыбку.

— Так про какой сюрприз ты говорил? — спрашиваю я, глядя на хитрый блеск в глазах мужа.

Дети замирают, в предвкушении глядя на Сайтона. Он выдерживает паузу и торжественно объявляет:

— К нам едут гости!

— Джер? — с надеждой предполагаю я.

— Нет, Эдгарн и Иллидия с детьми.

Первой реагирует Эрика, бросаясь обниматься к Сайтону. Она просто обожает общество младшего сына Иллидии. Они всегда играют вдвоем, а Дайр возмущается и даже обижается на сестренку.

— Бегом убирать игрушки! — командую я и, когда дети радостно убегают из лаборатории, спрашиваю мужа: — От Джера так и не было вестей?

Он уехал к южной границе больше двух месяцев назад, потому что там был внезапный и очень необычный всплеск силы. Сайтон отправил своего друга, как самого надежного дракона. С тех пор от Джера пришло только одно письмо о том, что он обнаружил что-то необычное и будет с этим разбираться.

Сайтон несколько раз засылал туда разведчиков, но ни следов чего-то необычного, ни самого Джера он не обнаружил.

Муж отрицательно качает головой, и мы выходим из лаборатории в молчании. В просторном холле нас встречает взволнованная Вергена. Она так и продолжает работать на нас с Сайтоном, а ее внуки время от времени приезжают вместе с Виолой в гости.

Вергена протягивает нам письмо с родовой печатью Джеральда. Сайтон хмуро смотрит и, заранее навесив нейтрализующее заклинание на случай ловушки, вскрывает конверт.

На листе всего пара строчек, написанный мелким убористым почерком Джеральда.

«У границ безопасно, но мое возвращение придется несколько задержать. Случилось то, чего не должно было случиться. Сам в это не до конца верю: я женился. На истинной». Джер? На истинной? Мы с Сайтоном удивленно переглядываемся и облегченно выдыхаем. Что ж, кажется, тут скрывается какая-то интересная история, теперь осталось не умереть от любопытства, пока не узнаем ее.

Конец!

Оглавление

Пролог. Сайтон

Глава 1. Сайтон. Решение

Глава 2. Пропажа

Глава 3. Поездка

Глава 4. Встреча

Глава 5. Недопонимание

Глава 6. Сайтон. Планы

Глава 7. Чья тайна?

Глава 8. Предложение

Глава 9. Судьба

Глава 10. Сайтон. Сон

Глава 11. В дороге

Глава 12. Академия

Глава 13. Встреча

Глава 14. Сайтон. Осознание

Глава 15. Сайтон. За что боролся…

Глава 16. Необычное положение

Глава 17. Единственный выход

Глава 18. Сомнения

Глава 19. Выгодная или истинная?

Глава 20. Дежавю

Глава 21. Коктейль

Глава 22. Сайтон. Головоломка

Глава 23. Суалийка

Глава 24. Признание

Глава 25. Невыносимый драконище

Глава 26. Сайтон. Разговор

Глава 27. Ректор

Глава 28. Поздно

Глава 29. Библиотека

Глава 30. Сосед

Глава 31. Город

Глава 32. У швеи

Глава 33. Не стоило

Глава 34. Истинная

Глава 35. Внезапное открытие

Глава 36. Не стоит подслушивать

Глава 37. Виола

Глава 38. Жар

Глава 39. Сайтон. Все на своих местах

Глава 40. Визиты

Глава 41. Выбор есть. Но какой?

Глава 42. Сайтон. Дом детства

Глава 43. Сайтон. Возвращение

Глава 44. Вместе

Глава 45. Магия или истинная?

Глава 46. Примерка

Глава 47. Дракон в гневе или?..

Глава 48. По-настоящему все

Глава 49. Бал

Глава 50. Хитрая уловка

Глава 51. Сайтон. По плану и не очень

Глава 52. Лес

Глава 53. Благодарность демонов

Глава 54. Ритуал

Глава 55. Суалийка

Глава 56. Правитель?

Эпилог