Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 2 (СИ) [SWFan] (fb2) читать онлайн

Annotation

Герой: Ура! Я попал в мир боевых искусств! Да ещё и с системой Альфонса! Теперь мне просто нужно развивать отношения с вайфу, и я буду получать баллы для прокачки таланта!

Система: именно так, вы будете получать баллы, на которые сможете прокачивать свою жену.

Герой: Я смогу прокачивать мою жену!.. Стоп, не себя?

Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 2

Глоссарий

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

НОВЫЙ ТОМ

Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 2

Глоссарий

Стадии культивации:

1. Трансформация тела

Трансформация мышц 1–30% (Воин первого ранга)

Трансформация костей 31–60% (Воин второго ранга)

Трансформация внутренностей: 61–100% (Воин третьего ранга)

2. Воин Истинного Ци

Первая Страта

…

Техники:

Простой ранг (F)

Драгоценный (D)

Тайный ©

…

'Зелье очищения

Стоимость: 1 Балл

Позволяет убрать из организма нечистоты, вызванные потреблением эликсиров'.

'Малая прогрессия (Техника)

Стоимость: 15 Баллов

Повышает уровень освоения избранной техники на 1 Этап'.

'Малая прогрессия (Культивация)

Стоимость: 20 Баллов

Повышает культивацию'.

'Талант

Стоимость 35 Баллов

Повышение значение избранного таланта на один уровень'.

* * *

Родословные:

Родословная Чёрного Аиста:

+1 Энергетический талант

+1 Законы воды

Аура Чёрного Аиста

Чёрные крылья

Стоимость: 15 Баллов

Родословная Королевского Белого Тигра:

+1 Телесный талант

+1 Законы Меча

Аура Тигра

Стоимость: 20Б

Родословная Земляного Дракона:

+2 Телесный талант

+2 Законы Земли

Аура Дракона

Аура Земляного Дракона

Стоимость: 30Б

Родословная Алой Птицы

+3 Энергический талант

+2 Законы Огня

Аура Алой Птицы

Истинное Пламя Алой Птицы

Стоимость: 40Б

Родословная Лазурного Феникса

+3 Восприятие законов огня

+1 Восприятие законов воздуха

+3 Энергетический потенциал

Аура Лазурного Феникса

Пламя Лазурного Феникса

Стоимость: 45Б

Родословная Золотого Дракона

+3 Телесный талант

+2 Энергетический талант

+4 Законы Метала

+4 Законы Копья

Чешуя Золотого Дракона

Истинное Пламя Золотого Дракона

Крупица Небесной Мудрости

Стоимость: 70Б

Телосложение Истинного Равноденствия Инь-Ян

+3 Телесный талант

+4 Энергетический талант

+4 Законы Огня

+4 Законы Воды

Воля Истинного Равноденствия

Аура Порядка

Крупица Небесной Мудрости

Стоимость: 75Б

* * *

Техники:

Сутра Меча Чистого Сердца (Техника Огня, Техника Меча, Ранг D)

Этапы: Пламенное спокойствие, Пылающее равноденствие, Гармоничная буря

Стоимость: 5Б

Мануал Стража Поднебесной (Техника Металла, Техника Меча, Ранг D)

Этапы: Бронзовый, Серебряный, Золотой

Стоимость: 5Б

Трактата Огненной Сабли (Техника Огня, Техника Сабли, Ранг С)

Этапы:???

Стоимость: 8Б

Главы Тёмного Знамения (Техника Воздуха, Техника Меча, Ранг С)

Этапы:???

Стоимость: 8Б

Искусство Семи Потусторонних Огней (Техника Огня, Техники Смерти, Ранг A)

Стоимость: 30Б

Искусство Пылающей Вершины (Техника Сабли, Ранг B+)

Стоимость: 15Б

Техника Северного Ветра (Техника Культивации Тела, Ранг B)

Стоимость: 20Б

Глава 1

Храм Тысячерукой Бодхисаттвы

Перед вами второй том. Вот первый: https://author.today/reader/275367/2754560

* * *

Вскоре Сима Фэй на собственном опыте убедился, как сложно быть персоной нон грата.

В Секте Жемчужного Истока находилось великое множество заведений, которые предоставляли разнообразные услуги. Некоторые продавали редкие деликатесы, другие — сокровища, или особенные алхимические препараты.

В казематах Жемчужного истока хранились горы драгоценных эликсиров, многие из которых были импортными, привезёнными из других провинций и стоили целое состояние небольшого благородного семейства, и тем не менее выдавались они редко и только за определённые заслуги. В свою очередь производство более простых эликсиров, которые воины могли использовать в ежедневной культивации, Секта оставляла на попечительство частных лиц с единственным условием, что последние обязались выплачивать налог за право реализации товара на её территории.

Поэтому и вывески на магазинах Внешнего и даже Внутреннего круга были самые разные. Некоторые обещали отменное качество; другие — низкую цену. Некоторыми заведовали ученики секты, а другими — ставленники всевозможных корпораций. Казалось бы, между ними велась отчаянная конкуренция… однако на самом деле почти все лавки находились под покровительством влиятельных клик Жемчужного Истока. Получить позволение последних было едва ли не важнее, чем разрешение от администрации самой Секты — хотя бы потому, что клики имели огромное влияние на решение последней и запросто могли аннулировать твою лицензию на торговлю.

Сима Фэй довольно часто наведывался в небольшую, но престижную лавку, которая находилась в границах Внутреннего круга. Обычно его встречали очень приветливо. Хозяин заведения, старик с необычайно широкой бородой, всегда рассказывал ему последние новости: о том, как на границе Запретного леса нашли драгоценную нефритовую розу, а значит в ближайшее время экстракт последней появится на рынке, за баснословную сумму, разумеется, что близится время цветения мерцающего лотоса и так далее.

Сегодня, однако, стоило ему зайти в лавку, и Сима Фэй сразу заметил на лице старика неуверенное выражение.

— Ах, господин Сима, — проговорил он. — Добрый день…

Повисла тишина.

— Что-то не так? — невозмутимо спросил Сима Фэй.

— К сожалению… — помялся продавец. — К сожалению, вынужден вам сообщить, что мы не можем больше вести с вами дела…

— Вот как? Почему?

Старик неловко улыбнулся.

Сима Фэй покачал головой, заявил, что всё в порядке и он прекрасно понимает обстоятельства, и вышел на улицу.

Потом вздохнул.

Ничего не поделаешь. Он понимал, что рано или поздно ему придётся столкнуться с последствиями своего поступка. Видимо, Мьяо Чжо и Хао Дин позаботились о том, чтобы сделать его нежелательной персоной во всех магазинах и лавках Секты Жемчужного Истока. Сами владельцы заведений могли относиться к нему нейтрально или даже положительно, но никто из них не хотел навлечь на себя гнев клики Жемчужных Копий. Сима Фэй это предвидел и всё же надеялся, что по крайней мере этот магазин, благодаря своему престижу, не станет поддаваться внешнему давлению… Это была ошибка.

В таком случае проверять остальные заведения и вовсе не имело смысла. Напротив, будет унизительно, если он станет сновать от лавки к лавке и везде получать отказ. На самом деле Сима Фэй был из тех людей, которые запросто могли поступиться своего достоинства, когда дело касалось выгоды (в разумных пределах), но сейчас ему следовало поддерживать репутацию.

Размышляя, что ему теперь делать, он отправился на лестницу.

На самом деле это была серьёзная проблема. Эликсиры имели для него первостепенное значение. Без них ему придётся культивировать по старинке, и хотя первоначальный Сима Фэй обладал очень даже неплохим дарованием, его было явно недостаточно, чтобы догнать и перегнать прочие звёзды Жемчужной провинции.

А сделать это было необходимо, ведь совсем скоро должен был состояться великий турнир Молодых Драконов (и Драконих).

Сперва Сима Фэй не предавал ему особого значения. Разумеется, победитель обретёт великую славу, которая будет греметь на всю провинцию, и удостоится награды от своей Секты, и всё же турнир проводился каждый год. Сима Фэй совсем недавно стал учеником Секты и не видел смысла торопить события. В данный момент его главным приоритетом было развитие отношений с Лу Инь. К тому же принять участие в турнире позволялось только раз. С его точки зрения намного разумнее было подготовиться и попробовать свои силы ещё через годик или два…

Но недавно появилось известие, которое заставило его — и тысячи прочих воинов — радикально пересмотреть свои планы. Ведь эта новость была настолько монументальной, что одни только слухи про неё, одни только домыслы заставили содрогнуться сперва великие фракции, а затем и всю провинцию…

Неизвестно, когда именно стала распространяться эта новость, но в один момент жители столицы, а вскоре и прочих городов узнали, что предстоящий турнир собираются посетить наблюдатели из Храма Тысячерукой Бодхисаттвы.

Известие оказалось монументальным. Ведь именно Храм Тысячерукой Бодхисаттвы был настоящим владельцем Жемчужной провинции — а вместе с ней Нефритовой, Лазурной, Тростниковой, Потерянной и дюжины других. При том что сам Храм находился далеко за пределами Небесных берегов и представлял собой могущественную фракцию Небесных заводей.

Берега были обширным, людным (общее их население превышало сотню миллиардов) и в то же время в большинстве своём аграрным регионом. Они были похожи на фермы, размещённые неподалёку от города. Небесные заводи были самим городом. Именно там проживали сильнейшие воины человеческой расы. В сравнении с тамошними гегемонами, история которых насчитывала десятки тысяч лет, местные «великие фракции» были бандитскими шайками. Собственно, одна из причин, почему Секта Жемчужного Истока, Школа Таинств и Секта Огненной Горы были доминионами Жемчужной провинции заключалась в том, что все они получили на это официальное позволение храма.

Сила последнего была безграничной, и в то же время его представители очень редко навещали свои отдалённые владения. Храм принимал подати и обещал защиту, и не более того. У императора есть более важные дела, что проверять каждую захудалую деревушку. Именно поэтому все удивились, когда узнали, что представители храма собираются навестить турнир. Затем учёные люди догадались, что причиной, скорее всего, были старинные законы человеческой расы.

Последние гласили, что могущественные фракции Небесных заводей обязались время от времени набирать учеников среди простых людей, которые проживали на Небесных берегах. Те, однако, были такими обширными, что посетить каждую провинцию не представлялось возможным. А поскольку никакой системности в этом вопросе не было, представители храма навещали их в случайном порядке, подбирая самые богатые, живописные или те, у которых было наиболее приятное название, отчего предугадать момент их следующего появления было невозможно.

Старинные архивы говорили, что последний раз золотую баржу Храма видели больше двух сотен лет назад. В те времена ещё не было Секты Жемчужного Истока, и провинцию делили между собой Школа Таинств и Секта Огненной Горы. В итоге победу на турнире одержала… впрочем, не важно. Всё равно наблюдатель Храма рассудил, что даже победитель был недостаточно талантлив, чтобы стать учеником великой фракции, и не взял его.

Это было распространённое явление. Храм не собирался понижать свои стандарты только для того, чтобы заполнить квоту. Даже победа на турнире не гарантировала золотой билет. И тем не менее воины должны быть амбициозными; они должны стремиться в небеса.

Именно поэтому всю провинцию охватило трепетное предвкушение перед началом турнира, который обещал стать самым грандиозным — и яростным — за всю историю.

Именно поэтому Сима Фэй не мог сидеть сложа руки. Шанс был один на миллион. Упускать его нельзя было ни в коем случае. А потому, вернувшись в свою пещеру после утренней прогулки, он присел посреди дворика, перевёл дыхание… перекрестился, повесил подкову на стену и скрестив пальцы открыл экран системы:

«Поздравляем с достижением новой вехи в развитии отношений. Текущий статус: 'Друзья». Вы можете забрать свою награду…

Разыгрывается возможная награда, ожидайте… Динь… Готово.

Поздравляем с достижением новой вехи в развитии отношений. В качестве награды вам разрешается выбрать один из нижеприведенных товаров…

Глава 2

Варианты

'Поздравляем с достижением новой вехи в развитии отношений. В качестве награды вам разрешается выбрать один из нижеприведённых товаров:

I. 30 зелий очищения

II. Родословная Чёрного призрака

+2 Восприятие

+2 Восприятие законов смерти

Аура Чёрного призрака

Эфемерность

III. Родословная Лазурного Феникса

+3 Восприятие законов огня

+1 Восприятие законов воздуха

+3 Энергетический потенциал

Аура Лазурного Феникса

Пламя Лазурного Феникса

IV. Искусство Тайного истока (Техника пробуждения родословной, Ранг B)

V. Техника Девяти Божественных Клинков (Техника меча, Ранг А)

VI. 2 Балла для поднятия любой характеристики (Максимум B)

VII. Зелье вечности (Продолжительность жизни +100 лет)'.

Сима Фэй пробежал глазами список и сразу отмёл самые бесполезные варианты. Зелий очищения у него было достаточно. Они были довольно дешёвыми. Брать Зелье вечности тоже не имело особенного смысла — на данный момент они с Лу Инь были ещё молодыми. Можно было его продать, и наверняка найдётся почтенный культиватор, который согласится отдать за него крупную сумму, но тратить на это драгоценную награду будет предельно опрометчиво. Наконец баллы для поднятия характеристик были попросту менее выгодны, чем родословные, которые давали похожие преимущества.

Значит оставались они и техники.

Сима Фэй задумчиво посмотрел на «Искусство Тайного Истока». Техника пробуждения родословной… что это значит? Не успел он задуматься об этом, как перед глазами у него показалась справочная табличка:

«Техники пробуждения родословной позволяют воину быстрее раскрыть потенциал своей родословной и, в некоторых случаях, привести к её дальнейшей эволюции».

Вот как… Сима Фэй понимающе кивнул. В своё время он немного почитал про родословные и выяснил, что последние вовсе не сразу даровали воину всю свою силу. Чтобы её раскрыть требовались усилия, время и удача. Та же Мьяо Чжо, например, могла использовать родословную Чёрного Аиста только на протяжении нескольких секунд во время битвы. В данный промежуток девушка обретала невиданную силу, так что даже этого было достаточно, чтобы обратить ход сражения в её пользу, и тем не менее до мастерства над своей кровью ей было ещё далеко.

Собственно, даже чтобы пробудить последнюю, ей требовалось сперва сосредоточиться. Именно поэтому она не успела этого сделать, прежде чем Сима Фэй выставил перед нею меч. Если бы у девушки было немного больше времени, их тогдашнее противостояние могло закончиться совсем иначе.

Эволюция тоже представляла собой занятную тему. В этом плане родословные напоминали Сима Фэю покемонов. Пикачу мог превратится в райчу, а родословная Медной Черепахи — в родословную Серебряной, Золотой или даже легендарной Чёрной, Божественного зверя, на спине которого умещались целые континенты. Обладатель такой родословной, верно, даже на стадии Трансформации тела мог превратить могущественного культиватора Формирования ядра в лепёшку.

Впрочем, человек в принципе не может уместить такую родословную; сильная кровь была довольно редко.

Как, собственно, и техники пробуждения.

Сима Фэй недавно пролистал весь каталог Красной библиотеки и не нашёл там ничего подобного.

Так что да, вариант неплохой… но самый ли выгодный?

Сима Фэй задумался. На секунду его взгляд обратился на Технику Девяти Божественных Клинков. Лу Инь наверняка обретёт немыслимую силу, если совместит её и свой невероятный талант по части фехтования, но может статься, что у девушки просто не хватит сил, чтобы её использовать.

Самая большая проблема Лу Инь состояла в её культивации. Она всё ещё топталась на 13% Трансформации тела. Девушка почти не продвинулась за последние несколько недель. Постепенно это начинало подтачивать её моральное состояние, а значит именно эту проблему следовало решить в первую очередь.

Можно было начать подкармливать её эликсирами и зельями очищения, но первые нынче были в дефиците.

А значит прямо сейчас у него было два варианта. Либо взять Родословную Лазурного Феникса, которая давала «+3 Энергетического потенциала», либо Искусство Тайного Истока, после чего купить для неё в магазине другую, более слабую родословную.

Сима Фэй пробежался по каталогу. На самом деле он помнил его почти наизусть, но это было более наглядно.

В данный момент у него было «23 Балла».

На эту сумму он мог позволить себе (Лу Инь) приличную родословную. Родословная Речного дракона, например, уже сейчас давала +2 Энергетического потенциала, что совсем немного уступало Родословной Лазурного Феникса, а ведь это было ещё до «Эволюции».

С другой стороны, Сима Фэй был не уверен, что следующая стадия поднимет именно энергетический потенциал родословной; он был не уверен, что у неё вообще была следующая стадия. Вовсе не все родословные обладали эволюционным потенциалом. Надеется, что он тыкнет пальцем в подходящую, было мягко говоря опрометчиво. Тот же «Чёрный призрак» мог превратиться в «Короля Мира Духов», который тоже продавался в Магазине за 60Б? Или нет? Или это была отдельная эволюционная ветка?

К тому же Родословная Лазурного Феникса помимо всего прочего повышала «Восприятие законов огня».

Почти все боевые искусства требовали не только владеть оружием, но и определённым элементом. Сутра Меча Чистого Сердца, которую тренировала Лу Инь, была огненной, и хотя она была не совсем бездарна в этом отношении, всё равно элементальная половина заметно ограничивала её талант по части фехтования. Если девушка станет немного более одарённой в этом отношении, её клинок станет ещё более невероятным.

Что же выбрать… Хм… Стоп. А почему бы не взять Родословную Лазурного Феникса, а потом купить в Магазине технику пробуждения?

Сима Фэй щёлкнул пальцами и стал просматривать доступные варианты.

Их было немного, и все они были довольно дорогими. Собственно, чего и следовало ожидать. Подобные техники явно представляли собой большую редкость, если их не было даже в знаменитой Красной Библиотеке. Вероятно, они считались драгоценными сокровищами, которые действительно великие фракции хранили за семью замками.

В итоге Сима Фэй нашёл всего три техники, которые уступали Искусству Тайного Истока, но которые он мог себе позволить уже сейчас. В итоге, правда, он решил их пока не покупать. Не потому что был жадным (хотя не без этого) — просто на первых порах Лу Инь, возможно, и не нужно было пробуждать свою родословную. Всё равно простые «плюсы» к восприятию и таланту она должна была получить прямо сейчас, в то время как «Аура Истинного Феникса» напротив может привлечь к ней чрезмерное внимание.

Сима Фэй мысленно кивнул и провёл пальцем по сверкающей строчке: «Родословная Лазурного Феникса».

Надпись вспыхнула и растворилась.

Затем он открыл «Профиль суженной»:

'Имя: Лу Инь

Талант:

Физическая сила — F

Энергия — F+ (=D)

Восприятие — D

Особенности: Нет

Родословная: (=Родословная Лазурного Феникса (Пробуждение: 8%))

Текущая культивация:

Стадия Трансформации тела, Этап 1 — Трансформация мышц (Воин первого ранга)

Степень трансформации: 13%

Восприятие законов:

Огонь — E+ (=B)

Воздух — F+ (= E)

Вода — E

Земля — F+

Дерево — E+

…

Ведро — D+

Меч — A'.

Сима Фэй кивнул.

Затем горько улыбнулся.

«Энергия: D…» Почти как у него самого. А ведь его считали одним из величайших дарований Секты Жемчужного Истока за последние несколько десятков лет. С одной стороны, это было хорошо, а с другой Сима Фэй невольно задумался о том, насколько ничтожным был его собственный талант, если единственная родословная (даже не пробуждённая) позволила совершенно бездарной девушке его почти догнать.

В последнее время ему, или по крайней мере его дарованию так часто рассыпали похвалы, что Сима Фэй невольно стал забывать, что был не более чем упитанной лягушкой на дне колодца. Он почти возгордился — это было неправильно, почти расслабился — это было опасно. Наверняка в Храме Тысячерукой Бодхисаттвы найдутся тысячи, если не десятки тысяч таких, как он.

А значит ему нужно использовать любую возможность, которая позволит ему стать сильнее.

И держаться за Лу Инь, разумеется.

Держаться крепко…

…И не отпускать.

Глава 3

Самообразование

Этой ночью Лу Инь снова приснился странный сон. Она стояла посреди кромешной черноты, как вдруг раздался пронзительный птичий крик, и перед ней вспыхнул синий огонёк. Он разгорался всё ярче и ярче и наконец обратился в огромную лазурную птицу, которая расправила крылья до самого горизонта и обхватила Лу Инь, после чего она вскочила и едва не свалилась на пол.

Девушка перевела дыхание и поправила волосы. Они были немного влажными от пота и почему-то тёплыми. Лу Инь посмотрела в окно и увидела тусклый голубоватый свет. Стояло самое ранее утро. Ещё тридцать минут после этого она пролежала в кровати, разглядывая потолок, а затем, когда прозвенел большой гонг — Бам~ — неторопливо приподнялась и стала умываться.

Лу Инь была одной ногой на улице, когда услышала свою соседку:

— Опять к своему парню?

— Да… Т-то есть, то есть я и старший Сима просто друзья… — немедленно затараторила девушка, избегая подозрительного взгляда Мин Юй.

Последняя прыснула:

— Друзья, которые проводят друг с другом всё своё свободное время?..

— Не всё, — неловко… и с некоторой горечью ответила Лу Инь.

Мин Юй покачала головой.

Лу Инь хотела поскорее выйти на улицу, чтобы избежать дальнейших расспросов, когда её соседка неожиданно спросила:

— Ты покрасила волосы?

Лу Инь сморгнула.

Мин Юй наклонила голову и прищурилась, внимательно её рассматривая.

— Мне кажется, они стали более светлыми… или лазурными?.. Хм… Может, просто показалось.

Лу Инь кивнула и, чувствуя некоторую растерянность, спустилась на порог.

По дороге она схватила локон своих волос указательным и большим пальцами и отвела в сторону. И всё же девушка никогда не разглядывала свою причёску, — собственно, прежде чем Мин Юй одолжила ей гребень и научила его использовать, у неё и не было никакой причёски, — и особенной разницы она не заметила.

Более лазурные… на фоне ясного неба заметить это было почти невозможно, и вскоре мысли девушки обратились в другое русло.

«Опять к своему парню…»

Лу Инь неловко опустила голову.

Действительно, последние несколько дней она и старший Сима почти всё своё время проводили вместе. Но вовсе не потому, что ей это нравилось… То есть, ей нравилось, даже очень, но главной причиной были тренировки. Возле пещеры Сима Фэя располагался просторный дворик, на котором можно было оттачивать любые приёмы, и концентрация Ци там была необычайно высокой.

Раньше Лу Инь было неловко пользоваться данным обстоятельством. Неловко было и теперь. И всё же девушка старалась побороть в себе эту робость. Ведь они были друзьями, и нет ничего дурного в том, что друзья друг другу помогают… Так?

К тому же они не только лишь тренировались. Временами они гуляли, обсуждали последние события или разговаривали на отстранённые темы и пили чай. Иной раз их разговоры продолжались до заката, и тем не менее они никогда не казались Лу Инь утомительными. Старший Сима был культурным, образованным и приятным собеседником. Он знал самые удивительные вещи. Лу Инь могла слушать его часами напролёт… а потом сгорать от стыда, понимая, что сама за время беседы не смогла вставить ни единого дельного слова.

И если раньше мысли об этом наверняка низвергли бы её в спираль уныния, то теперь девушка не хотела отчаиваться. У неё попросту не было на это права. Ради неё, простой служанки, старшему Сима пришлось оборвать связи с прочими, намного более достойными людьми. А значит у неё не было выбора, кроме как наверстать и стать приемлемой заменой благородному обществу. Поэтому днём Лу Инь тренировалась, а ночью, закутавшись в одеяло, читала книги. Самые разные: стихи, философские трактаты, исторические опусы и так далее и тому подобное. Под подушкой у неё неизменно лежал словарик, которым она пользовалась каждый раз, когда встречала неизвестное слово.

Происходило такое довольно часто.

Поэтому чтение представляло для неё большие трудности, и тем не менее Лу Инь даже не думала сдаваться — ведь иной раз старший Сима рассказывал такие вещи, которые нельзя было найти ни в одной обычной книги, что говорило о том, что её образование всё ещё было недостаточным. Временами она зачитывалась ночи напролёт, а затем покачивалась в сонной дрёме с наступлением рассвета.

Вот и теперь она припоминала изречения величайших мудрецов человеческой расы и легенды великой войны против драконов, когда её лёгкие наполнил особенной тягучий и питательный воздух.

Лу Инь остановилась и перевела дыхание.

Она стояла у подножия лестницы в обитель Сима Фэя. Одна из причин, почему Избранные ученики проживали в пещерах была в том, что концентрация Ци здесь была особенно густой. Если в общежитии Лу Инь энергия напоминала жиденькую похлёбку, то здесь, ближе к вершине горы, она превращалась в густой и нажористый суп. Культивация здесь должна была протекать намного быстрее… Теоретически. Теоретически потому, что талант Лу Инь был настолько убогим, что сама она не замечала особенной разницы.

Недавно она прочитала в одной книге сравнение, которое в точности расписывало её собственные ощущения по этому поводу:

В ней говорилось, что талант человека напоминает отверстие в плотине, через которое просачивается вода. Если отверстие слишком узкое, то количество воды не имеет значения. Речка, океан — неважно. Напор может разниться, однако на другую сторону всё равно будут попадать только жалкие капли.

Самое неприятное было в том, что Лу Инь действительно чувствовала море с другой стороны — она просто не могла к нему пробиться. Мысли об этом всегда наводили на неё лёгкое уныние. Повесив голову, она стала медленно подниматься в каменный дворик, а там…

— Доброе утро, Лу Инь.

— Д-доброе.

Чёрные волосы, красная мантия, светлое лицо и лёгкая улыбка — при виде Сима Фэя ей показалось, что все её тревоги уносит нежный весенний ветерок…

Несколько минут спустя они уже сидели посреди дворика, пили ароматный чай и вели неторопливую беседу.

— Мне кажется, или твои волосы стали немного светлее? — заметил Сима Фэя.

Лу Инь рассеянно кивнула.

— Наверное, дело в причёске. В последнее время ты меняешь её довольно часто.

— Нет, я, эм… тренируюсь причёсываться, — смущённо ответила девушка.

— Правда? У тебя неплохо получается. Правда, я буду скучать по твоей прежней растрёпанной шевелюре. Мне она казалась довольной милой.

— В-вот как, — пролепетала Лу Инь, после чего быстро вскинула руку и растрепала свои волосы, когда Сима Фэй закрыл глаза и пригубил чашку.

— Кстати говоря, — сказал юноша несколько более серьёзным голосом, ставя чай на каменный столик и приподнимаясь на ноги. — Я хотел тебе кое-что показать…

С этими словами он прошёл к высокому камню, на котором они обычно оттачивали свои приёмы, и выхватил меч. Лу Инь тоже опустила чашку и немедленно сосредоточилась.

Действительно, нет ничего дурного в том, если друзья помогают друг другу. Лу Инь не нужно было считать себя обязанной за помощь, которую ей оказывал Сима Фэй — и тем не менее она тоже хотела быть для него полезной.

У неё был небольшой талант по части фехтования; разумеется, Лу Инь понимала, что уступает в этом плане старшему Сима, который был действительно одарённым мечником, и всё же, по его заверению, иной раз другой взгляд на вещи и другая перспектива могли быть для него полезны. Поэтому Лу Инь старательно развивала свои способности, постоянно обдумывая свою собственную и его технику.

Сима Фэй просил её высказывать любые замечания, которые приходили ей на ум, пока она наблюдала за его тренировками.

А потому Лу Инь сосредоточилась едва ли не больше самого Сима Фэя, когда последний вытянул меч и нанёс удар.

Клинок пронзил воздух, раздался грубый металлический звон, и в последнюю секунду на лезвие меча заиграли серебристые искры.

Когда он снова опустился, посреди камня появилась глубокая трещина, которая почти что рассекала его на две половины.

Сима Фэй выдохнул.

Получилось.

Причём с первого раза.

На данный момент он мог использовать вторую, «Серебряную» стадию Искусства Стража Поднебесной только с определённой вероятностью. Успешной была каждая вторая или третья попытка. И тем не менее даже это считалось крайне хорошим результатом за такой короткий промежуток времени. Многим воинам требовались годы, чтобы освоить вторую стадию своей техники — он же приблизился к этому всего за несколько недель. Причиной тому был его собственный талант и советы Лу Инь. Девушка напоминала путеводную звезду, которая проливала свет на тёмные дебри боевых искусств…

— Эм, вам следует держать меч немного правее.

…Даже если это немного раздражало.

После этого Лу Инь перечислила ему ещё с десяток замечаний. Девушка явно старалась быть полезной, отмечая даже самые незначительные неточности, и Сима Фэй, несмотря на свою врождённую леность, покорно выслушивал её советы, поддерживая образ трудолюбивого гения.

Так они занимались несколько часов, по прошествии которых Сима Фэй научился вызывать серебристые искры с вероятностью в семьдесят процентов. После этого настал черёд самой Лу Инь. Девушка встала, обнажила меч и погрузилась в особенное состояние равноденствия, которое требовала Сутра Меча Чистого Сердца. Последняя представляла собой контратакующую технику с упором на контроль, а потому проще всего было тренировать её, сражаясь против живого противника.

Сперва Лу Инь было немного страшно сражаться против Сима Фэя. Она понимала, что это невозможно, и всё равно боялась его ранить. Боялась навредить. И однажды её опасения действительно оправдались, и она порезала ему кончик пальца. Лу Инь тогда превратилась в один огромный комочек нервов и едва не потащила Сима Фэя в лазарет, пока последний не успокоил её своей обыкновенной невозмутимой улыбкой и сказал, что всё в порядке.

Со временем тревога притупилась, и Лу Инь стала сражаться в полную силу. Собственно, иначе тренировка была бессмысленной. Тем паче, что старший Сима действительно старался во время спарринга. Каждый раз в его технике мелькали самые разнообразные слабые места (которые, она была уверенно, он оставлял намеренно); Лу Инь использовала последние и тем самым оттачивала своё мастерство.

Сражаться против идеального противника бесполезно; слишком слабого — тоже. Лу Инь невольно поражалась тому, как старший Сима настраивал свою силу между тем и другим, когда они устраивали свои спарринги… Наверное, размышляла девушка, ему требовалось приложить немало усилий, чтобы этого добиться…

Именно поэтому с каждым днём Лу Инь чувствовала себя всё более виноватой. Ведь если сперва она достаточно быстро развивала свои умения, то с недавних пор её прогресс застопорился.

И причиной тому была культивация.

В своё время Сима Фэй придумал следующее сравнение:

Тело воина напоминает беговую лошадь.

Ци — выносливость.

Техника — трассу.

Все эти элементы были взаимосвязаны. Дряхлая лошадь не сможет пробежать даже один круг. Лу Инь примерно понимала, что именно ей нужно сделать, чтобы выполнить свою технику, но просто не могла. Её тело было слишком слабым, чтобы совершить необходимые движения, реакция — недостаточно острой, чтобы поймать правильный момент. До определённой степени всё это не имеет значения, но вот этот момент настал, и Лу Инь, которая всё ещё топталась на самых ранних процентах стадии Трансформации мышц, оказалась в тупике.

Самое невероятное, что даже сейчас её силы продолжали немного расти. Благодаря своему таланту в отношении боевых искусств девушка, сама того не замечая, стала менять свою технику таким образом, чтобы последнюю можно было использовать даже с её текущими способностями. Она не смогла проехать трассу целиком, и теперь пыталась даже не срезать путь, но построить свою собственную, поменьше. И всё равно Лу Инь, не совсем понимая, что творит, чувствовала, что дорога эта была тупиковой.

Для воина на первом месте всегда стояла культивация.

И девушка в этом плане была совершенно бездарной.

Вот почему она чувствовала болезненный вес на сердце, когда спарринг закончился, и они, следуя своей обыкновенной тренировочной программе, присели на землю и приступили к поглощению Ци…

Глава 4

Давление

Сперва нужно было прочувствовать Ци.

Лу Инь закрыла глаза, сосредоточилась, и вскоре вокруг неё стали проявляться вихри и потоки незримой энергии. С ростом её концентрации воздух делался всё более плотным, и наконец Лу Инь показалась, что она находится на дне реки.

Она приоткрыла губы и сделала глубокий вдох, постепенно наполняя свои лёгкие.

Несмотря, а может именно по причине отсутствия врождённого таланта Лу Инь проявляла особенное усердие в культивации. Богатый человек может недоесть второе блюдо и отказаться от третьего, в то время как бедняк обглодает каждую косточку; так и Лу Инь научилась погружаться в состояние предельного сосредоточения, когда она пыталась впитать каждую капельку драгоценной энергии. Более того, подобного рода «спартанская культивация» заострила её чувства. Она была намного более восприимчива, нежели многие более одарённые воины, которые никогда не испытывали проблем с поглощением Ци.

В этом не было ничего необычного.

Почти все «бездарные» практики тренировали себя таким образом.

И тем не менее ещё ни разу не случалось, чтобы закалённый подобными тренировками человек вдруг обретал истинный талант…

Лу Инь приготовилась ловить жалкие крупицы драгоценный энергии, сделала глубокий вдох и едва не поперхнулась, когда в неё устремилась бурная река; последняя немедленно пропитала её с ног до головы. Все мышцы девушки затрепетали сладостным трепетом. Они напоминали сухую почву, на которую обрушился даже ливень, но полноценный водопад. Лу Инь испугалась и немедленно попыталась остановиться, как вдруг снова услышала крик, напоминавший ревущий огонь, и увидела птицу, объятую языками синего пламени…

В это время Сима Фэй тоже погрузился в медитацию.

По крайней мере на первый взгляд.

На самом деле одним глазом он поглядывал на Лу Инь, а другим на табличку системы. Когда девушка затрепетала, словно полая металлическая статуэтка, по которой шибанули палкой, Сима Фэй сразу посмотрел на её характеристики:

'Лу Инь

…

Степень трансформации: 14%'

…16%

…19%

…21%

…23%

— Кх!

Лу Инь закашляла и раскрыла веки.

— Всё в порядке? — сразу, с напускной тревогой спросил Сима Фэй.

Дыхание Лу Инь было прерывистом. Сердце билось с такой силой, что, казалось, ещё немного и пробьёт грудную клетку. Все её мышцы наполняла невиданной силы живительная энергия; потребовалась почти целая минута, прежде чем она пришла в себя и приподняла свои дрожащие руки. После этого Лу Инь заметила беспокойство, с которым смотрел на неё старший Сима, и поскорее проговорила с придыханием:

— Я… ха… в порядке.

Сима Фэй медленно кивнул, продолжая хмуриться,

— Можешь рассказать мне, что случилось? — спросил он серьёзным голосом.

Лу Инь немного помялась и заговорила.

По завершению её рассказа Сима Фэй задумчиво поглаживал подбородок.

— Вот как… Хм…

Лу Инь взволнованно поджала коленки.

Она была похожа на пациента, который ожидает вердикт своего врача.

Вдруг Сима Фэй приподнял руку и нежно похлопал её по плечу:

— Не волнуйся, всё в порядке, — сказал он с лёгкой улыбкой.

— Х-хорошо… — проговорила девушка и покраснела.

При этом действительно успокоилась.

Лу Инь прекрасно понимала, что любые «непредвиденные события» во время культивации были чреваты ужасающими последствиями. Что если она совершила ошибку? Что если внутри неё поселился демон? Все эти тревоги разом набросились на её сердце, словно хищные звери, и все они немедленно разбежались перед лицом единственной улыбки.

— Скажи, Лу Инь, в последнее время ты не видела никаких видений? Немного более ярких, чем простые сновидения?

— Видений? Ах, да… — живо кивнула девушка.

— Можешь мне про них рассказать?

Лу Инь задумалась и завела рассказ, стараясь припомнить все подробности своего странного сновидения.

— Лазурная птица… — кивнул Сима Фэй. — Так я и думал… Поздравляю, Лу Инь.

Девушка сморгнула.

— … Сперва я был не совсем уверен, но теперь это предположение можно считать, пожалуй, самым вероятным; насколько хорошо ты разбираешься в родословных?

— Родословных?

— В большинстве своём они проявляют себя в раннем возрасте, но иной раз бывают исключения. Обыкновенно этому процессу сопутствуют видения и необычайный рост врождённого таланта… — рассказывал Сима, припоминая содержимое книжки, которую заранее прочитал, чтобы показаться знающим человеком.

Вскоре в глазах Лу Инь, помимо сосредоточенного внимания, мелькнуло почтение.

Кто ещё кроме старшего Сима мог так быстро, причём используя такое малое количество зацепок, определить, что именно с ней произошло?

По завершению его рассказа Лу Инь ощутила лёгкую растерянность.

Всё это казалось нереальным.

Родословная… до сих пор она только слышала про обладателей последней. Родословная была у МьяоЧжо. Благодаря ней последняя обрела огромную власть и популярность. Люди пророчили ей большое будущее и говорили, что девушка обязательно займёт почётное место на Турнире Молодых Драконов, а затем прославится на всю провинцию; что если бы не Лин Ю, она могла претендовать на титул наследника достопочтенного Патриарха; что её кандидатура была бы даже более предпочтительной, ибо девушка изначально была родом из Жемчужной провинции.

Когда Лу Инь попыталась представить себя на месте человека, принимающего все эти почести, у неё невольно закружилась голова. Если бы она стояла, а не сидела на твёрдой земле, у неё, верно, подкосились ноги.

Девушка перевела дыхание и помотала головой.

Нет. Глупости. Разумеется, она не могла быть настолько талантливой. Господин Сима рассказывал, что бывают разные родословные и проявляют они себя с разной силой. Мьяо Чжо и господина Лин Ю почитали именно потому, что их родословные были особенного хорошими. В свою очередь сила самой Лу Инь, наверное… нет, наверняка была совершенно непримечательной.

У девушки не было особенной причины так думать… и тем не менее эти мысли привели её в чувства. Ей намного проще было смириться с ничтожеством своего таланта, нежели его величием.

После этого Лу Инь почувствовала тёплую бурю, которая стремительно разгоралась в её сердце. Даже если её родословная была слабой, незначительной, ничтожной, она всё равно даровала ей хотя бы крупицу таланта. Значит, она была уже не совсем бездарной. Значит, у неё был…

— … Потенциал. Но не более того, — серьёзным голосом сказал Сима Фэй.

— А?..

— Я знаю, что это хорошее известие, Лу Инь, и не хочу омрачать твою радость, но тебе следует помнить, что родословная не делает тебя всесильной. Она помогает, но не более того. Именное твоё усердие играет первостепенное значение. Я прошу тебя не забывать об этом.

— К-конечно, — едва не до земли опуская голову кивнула Лу Инь.

— Хорошо. Тогда… Поздравляю, — сказал Сима Фэй и нежно похлопал её по голове, после чего радостное волнение в сердце Лу Инь приобрело обжигающие нотки.

— Впрочем, ещё одно замечание. Тебе не следует никому рассказывать про свою родословную. Понимаешь, почему?

— Д-да, конечно, — ответила Лу Инь, после чего стала усиленно размышлять, почему же ей не следует никому рассказывать.

На самом деле причина была в том, что в таком случае девушка неминуемо окажется в центре всеобщего внимания. И хотя к этому времени их отношения уже немного устоялись, Сима Фэю всё ещё казалось, что этого было недостаточно. Они были «друзьями» и не более того. Ему всё ещё нужно было использовать карту «социальной изоляции», в которой они находились; в таких условиях семена любви произрастают намного быстрее. До поры до времени он собирался быть единственным настоящим другом Лу Инь — а значит для всех остальных она должна была оставаться бездарной служанкой.

Некоторое время он и вовсе собирался представить всё таким образом, якобы девушка получила родословную благодаря его действиям (собственно, так оно и было). Заявить, что у него была врождённая сила или нечто в этом роде, но затем решил, что в таком случае Лу Инь снова может начать считать его своим Покровителем. С большим трудом ему удалось вывести их отношения на границу Дружбы, и последнее, что ему хотелось, это снова их испортить, сделав её своей должницей до гроба.

— Это опасно, — сказал Сима Фэй серьёзным голосом.

— Опасно?

Сима кивнул:

— Великий клад представляет в равной степени благо и проклятие. За Мьяо Чжо стоит могущественный клан Мьяо. Поэтому она может ничего не бояться. Но если простой человек обнаружит сходный талант, найдутся те, кто захочет заполучить его в свои руки, захочет использовать его, захочет избавиться от него. Разумеется, Секта Жемчужного Истока постарается не позволить этому случится, и в то же время нет защиты лучшей, чем тайна.

При иных обстоятельствах я бы всё равно посоветовал тебе открыть своё дарование… — на этом моменте Лу Инь смутилась, ей странно было слышать про «своё дарование», — но сейчас особенная ситуация.

— Особенная?… Ах, турнир!

— Верно, — сказал Сима. — На турнире обещают быть представители Храма Тысячерукой Бодхисаттвы. Это редчайшая возможность для всех фракций Жемчужной провинции. Они готовы потратить любые ресурсы, чтобы добиться победы, развивая собственных учеников… и устраняя конкурентов.

Лу Инь поёжилась.

— Впрочем, — прикрывая глаза произнёс Сима Фэй. — Если ты считаешь моё суждение ошибочным, я не буду мешать тебе поступить по своему разумению.

— Нет, я согласна! — немедленно заявила девушка.

Она согласилась не только потому, что доводы старшего Сима были разумными, и вообще она доверяла его рассуждениям больше, чем своим собственным, но потому что боялась внимания, в центре которого неминуемо окажется, если расскажет про своё (пускай и незначительное) дарование.

— Пусть так, — кивнул Сима Фэй. — Главное, чтобы это был твой собственный выбор, Лу Инь.

— Он мой, — прошептала девушка.

Сима Фэй улыбнулся:

— Хорошо… А теперь прости меня, что омрачил столь радостное событие своей тревогой. В качестве извинения, позволь мне приготовить чай…

…

Несмотря на судьбоносные перемены, распорядок Сима Фэя и Лу Инь оставался неизменным. Они всё также продолжали встречаться у него в пещере, беседовать на разнообразные темы, тренироваться и культивировать. Сперва Лу Инь чувствовала себя немного растерянной, но затем, по мере того, как её силы стали расти семимильными шагами, в сердце девушки стало пробиваться радостное волнение. Исчезли тучи, которые всё это время висели у неё над головой, и впервые перед нею протянулся безграничный горизонт.

Значит она была не бездарной. Значит всё это время у неё был талант. Настоящее дарование. Она больше не будет обузой для старшего Сима. Возможно… маловероятно, но всё же возможно (лелеять эту мысль она ещё пока не смела) настанет день, когда она действительно сможет устремиться в небесную высь…

Даже Мин Юй заметила перемены в настроении своей соседки, правда, сделала на основании последних немного неправильные выводы…

Однажды, когда Лу Инь вернулась в общежитие в особенно хорошем настроение (ибо добилась заметного прогресса в культивации), Мин Юй пристально посмотрела на сияющее лицо своей соседки и проговорила:

— Неужели они наконец переспали?..

На следующий день она подарила ей противозачаточное зелье.

Лу Инь подарок приняла, хотя и была при этом пунцовая, как раскалённая сковородка.

Вскоре, однако, девушка приструнила радостное волнение от своей новоявленной силы.

Может по причине воспитания, которое она получила от бабушки Лу, или влияния Сима Фэя, который (по крайней мере на глазах Лу Инь) культивировал всё своё свободное время, или благодаря её собственному характеру, но Лу Инь не смела почивать на лаврах. Даже самое выносливое семечко не может взойти, если его не поливать. Талант может проявить себя только в сочетании с усердной работой.

Лу Инь работала. Она тренировалась не только в пещере Сима Фэя, но по возвращению домой, хотя это приносило намного меньше пользы, чем занятия на вершине горы. Девушка спала всего четыре часа в сутки; затем решила, что даже это было слишком много, и сократила спальные часы до трёх. Каждый раз, когда она чувствовала себя уставшей, она вспоминала Сима Фэя и думала о том, что последний наверняка тренируется — эти мысли, как сухие брёвнышки, вновь разжигали пламя её усердия.

Сам Сима, меж тем, дремал по меньшей мере восемь часов. В свободное время (то бишь вообще любое, когда ему не приходилось заниматься с Лу Инь) он валялся на своём шезлонге, читал газеты и решал сканворды. Несколько раз он отправлял в них собственные анонимные заметки, в раздел анекдотов, и даже получал за них определённый гонорар.

Прежде он часто совершал прогулки и захаживал в чайные домики, но после всего, что случилось с Мьяо Чжо, Сима Фэй оказался в своеобразной социальной изоляции. Прочие люди старались с ним не разговаривать. Даже не смотреть на него. Все они боялись навлечь на себя гнев Жемчужных копий. Сима Фэй был не против, если бы такая жизнь не была, во-первых, довольно скучной, и если бы ему срочно не нужны были эликсиры, чтобы стать сильнее.

У него был неплохой талант, и в то же время его явно было недостаточно, чтобы проявить себя на предстоящем турнире.

Сима Фэй понял это в тот самый момент, когда по секте Жемчужного Истока разлетелось громогласное известие:

«Юный господин Линь Ю стал Воином Истинного Ци!»

Глава 5

В путь

После экзамена про Линь Ю было ничего не слышно. Некоторые говорили, будто бы он тренируется в Пещере Драгоценного Нефрита, что на вершине горы возле обители Патриарха. Все слышали про юного гения из клана Линь, но никто не видел его своими глазами. И вдруг его имя снова прогремело на всю секту, аки гром среди белого дня.

Никто не знал изначальную культивацию Линь Ю. Никто не знал его точный возраст. Говорили, что ему было не больше семнадцати лет. В таком случае его достижение, даже с учётом, что в его распоряжении находились ресурсы полноценной великой фракции, было поистине монументальным.

А ведь до начала турнира оставалось ещё несколько месяцев. Кто знает, возможно Линь Ю ещё немного поднимет свою культивацию, может быть даже до Второй Страты Истинного Ци. Тогда у Секты Жемчужного Истока будут реальные шансы на победу. При мысли об этом все ученики и даже простые слуги испытывали радостное волнение, так что несколько дней после того, как распространилось это известие в Секте царила праздничная атмосфера.

И только Сима Фэй стал ещё более хмурым и задумчивым. Теперь он понимал, что ему срочно нужно найти себе источник эликсиров… Но как это сделать?

Немного помявшись, он решил спросить совет:

— Эликсиров? — задумчиво поглаживая то ли второй, то ли третий подбородок переспросил Ву Лань.

— Именно так. Есть у тебя мысли по этому поводу, старший Ву? — спросил Сима.

Прямо сейчас они сидели в его пещере и пили чай (и не только).

Ву Лань был одним из немногих, кто не разорвал с ним связи после недавних событий. Сима Фэй даже чувствовал себя немного виноватым перед библиотекарем, но Ву Лань сразу заявил, что «инцидент» с Мьяо Чжо нисколько его не волнует, поскольку сам он принадлежал к так называемой «чиновничьей» фракции Секты Жемчужного Истока, которая всегда сохраняла нейтралитет, поддерживаемый всеми прочими кликами. По этой же причине он мог продолжать общаться с Сима Феем не опасаясь за свою репутацию.

— Эликсиры… эликсиры… хм… — видимо задумался Ву Линь, между делом потирая свою чашку.

Сима Фэй без лишних слов наполнил её из высокой зелёной бутылки, а затем и свою собственную.

Когда они устраивали чаепития с Лу Инь, Сима Фэй подливал в свой чай немного рисовой водки. В компании Ву Ланя он и вовсе мог не церемониться.

— Хм… Есть один вариант, — приподнимая чашу сказал Ву Лань. — Скажи, братец Сима, ты слышал про семейство Тан?

— Тан? — переспросил Сима Фэй.

Название показалось ему немного знакомым.

Ву Лань хитро улыбнулся, взял бутылку и показал своим толстым пальцем на строчку в самом низу этикетки:

'Изготовитель: ликёрная мануфактура Су.

Сырьё: Тан'

Тут Сима Фэй вспомнил, что и прежде видел такую надпись, причём не только на алкогольных напитках, но вообще самых разнообразных эликсирах.

— Тан, — знающим голосом стал рассказывать Ву Лань, — среднего размера клан на другом берегу северного разлива Зелёной реки. У них своя обширная плантация, на которой они выращивают всевозможные целебные травы… а ещё другие садики, поменьше, в которых растут действительно ценные штучки. Они производят примерно двадцать пять процентов нашего сырья.

— И ты предлагаешь, старший Ву…

— Знаешь, братец Сима, когда варишься в бюрократических кругах, иной раз получается бросить первый взгляд на некоторые документы… Я вот недавно, представляешь себе, узнал, что у клана Тан возникла проблема. Какой-то бес или зверь пробирается на плантации посреди ночи и пожирает их драгоценный урожай. Они хотели поймать его сами: не получилось. Тогда они отправили запрос в нашу секту. Думаю, завтра или послезавтра, когда оформят все бумаги, он появится на доске объявлений.

Но это ненадолго, — наигранно вздохнул Ву Лань. — Сразу заберут. Семейство Тан всегда славилось за свою щедрость… и ценные подарки, которые они дают своим благодетелям.

— Вот как… — задумчиво кивнул Сима Фэй, а затем, как бы пробуя почву: — Но если это такое важное дело… Почему бы клану Тан не попросить помощи у клики Жемчужных Копий?

— А с чего бы им? У Жемчужных Копий свои поставщики. С Тан они в ладах, конечно, но не более того.

— Занятно, — кивнул Сима Фей, а затем снова приподнял бутылку: — Ещё?

Ву Лань улыбнулся и протянул ему пустую чашку.

…

На следующий день пронеслось известие, что Сима Фэя видели в Бюро Заданий. Он заявился туда ранним утром, едва ли не в момент открытия, взял поручение и немедленно ушёл. А ещё через некоторое время Лу Инь, к великому своему удивлению, осознала, что мечется по своей комнате и собирает вещи. Ведь в самое ближайшее время ей предстояло впервые за свою жизнь покинуть пределы Секты Жемчужного Истока…

…

…

…

Внешний трафик в Секте Жемчужного Истока делился на два вида: личный и промышленный. За последний отвечали массивные небесные баржи, на которых в Секту прибывали разнообразные товары, такие как древесина, камни, всевозможная руда, драгоценные травы и так далее и тому подобное. Чтобы всё это выгрузить, требовалось довольно много свободного места. Поэтому промышленный небесный порт был почти в три раза больше гражданского. С другой стороны, второй был значительно более элегантным.

Он представлял собой каменную площадку, расположенную посреди крутого утёса, на которую постоянно садились и с которой поднимались всевозможные разноцветные корабли. Некоторые из них были сделаны из цельной древесины; другие украшали цветы или драгоценные камни. Когда Лу Инь только поднималась на гору, ей казалось, что над ней роятся прекрасные пёстрые бабочки. Вблизи данное ощущение стало ещё более явным, и некоторое время девушка просто рассеянно наблюдала за красотой, которая творилась у неё перед глазами.

Не все небесные баржи были примечательными, но даже простые как бы подчёркивали роскошные, аки грубый камень, который заставляет венки золотой руды переливаться ещё ярче.

Лу Инь ещё долго могла бы стоять на месте и любоваться, если бы в один момент не раздался грубый окрик:

— Чего стоишь, чертовка?

— Ах? — удивилась девушка и немедленно повернулась.

— Ты, ты, ленивая девчонка, — рявкнул мужчина с чёрной нашивкой на плече, который вместе с другими слугами в это самое время нагружал среднего размера баржу. — А ну живо за работу!

— Нет, я… — залепетала было Лу Инь, но мужчина снова крикнул: «Живо!», и минуту спустя она уже переносила драгоценные шкатулки…

Поднявшись на платформу, Сима Фэй рассеянно уставился на девушку, которая старательно загружала баржу.

Затем потёр переносицу, подошёл к Лу Инь в тот самый момент, когда начальник прислуги закончил хвалить её за усердную работу (девушка при этом потеряно кивала) и сказал:

— Лу Инь.

— С-старший Сима? — повернулась девушка и немедленно смутилась.

— Я только пришёл, — сказал он ясным голосом. — Прости, если заставил тебя ждать.

— Нет, это я, эм… пришла раньше.

— Вот как? Кстати… А почему ты не в своей мантии?

Прямо сейчас на Лу Инь была простая серая роба, которую девушка носила, когда была служанкой.

— Ах, я не хотела, чтобы она запачкалась в дороге.

Вчерашним утром Сима Фэй сделал Лу Инь неожиданное предложение.

Когда она пришла к нему в пещеру, юноша сказал, что взял задание и собирается в дорогу. Лу Инь сразу повесила голову. Она понимала, что в этом не было ничего необычного и что все ученики время от времени выполняли задания за пределами Секты, и в то же время перспектива разлуки тяжким грузом повисла у неё на сердце… И вот, когда Лу Инь подбирала слова, чтобы пожелать ему удачи, между делом представляя себе пустоту и одиночество ближайших дней, а то и недели, Сима Фэй неожиданно спросил, не хочет ли она к нему присоединиться?

Лу Инь сморгнула.

И вот она здесь, приподнимается за старшим Сима в их арендованную баржу.

На самом деле многие ученики отправлялись на задания парами. Существовал даже специальный протокол и правила касательно распределения награды.

Весь тогдашний день Лу Инь провела в состоянии радостного (она сама не знала, почему) предвкушения. Вечером Мин Юй заметила, что её соседка собирает вещи, и спросила: неужели та наконец решила переехать к своему парню? Лу Инь замотала головой и рассказала, что они отправляются на совместное задание.

— Медовый месяц, значит, — хмыкнула Мин Юй.

Медовый месяц… эта фраза крутилась в сознании Лу Инь всю ночь, пока девушка ворочалась на своей кровати, и даже теперь, когда они переносили вещи, она продолжала то и дело раздаваться у неё в голове.

— Тебе приходилось летать на барже? — спросил Сима Фэй.

— Нет… — ответила девушка и тогда же вспомнила, что баржи действительно были «парящими», а значит вскоре им предстояло приподняться в небеса.

— Мне тоже. Будет наш первый опыт, — улыбнулся Сима Фэй.

Лу Инь кивнула, а затем немного растерялась: как именно старший Сима прибыл в Секту, если не на летающей барже?.. Не успела она задуматься об этом, как земля неожиданно затрепетала у неё под ногами. Лу Инь резко схватилась за своё деревянное сидение. Затем посмотрела вниз и увидела, что каменная площадка, на которой стояла баржа, стремительно отдаляется, как будто «падая» в пространство. Секунду спустя деревянная лодочка резко закачалась, аки листок в порывах осеннего ветра, и вместе с ним стало раскачиваться сердце Лу Инь.

— Хм… думаю, нужно поднять стабилизацию, — раздался рядом задумчивый голос.

Миг спустя раскачивание стало ещё сильнее; Лу Инь со всей силы вцепилась в деревянные доски, которые затрещали под напором её тонких, но необычайно сильных пальцев.

— А, налево.

Сима Фэй провёл ладонью по управляющей жемчужине, и наконец деревянная лодочка стала постепенно выравниваться, пока не зависла посреди воздуха, лишь немного подрагивая в порывах сильного ветра.

— Вот как оно работает… Хм? Лу Инь, ты в порядке?

— Д-д-да, — пролепетала Лу Инь, при этом продолжая смотреть в пустоту и немного покачиваться: влево-вправо, влево-вправо…

Несколько придя в себя, она осторожно, словно мышка, которая выглядывает из своей норки, посмотрела вниз. На данный момент их баржа парила в десяти метрах над землёй. Лу Инь было не привыкать к высоте. Всю свою жизнь она провела на горе Жемчужного Истока. И тем не менее существует большая разница, между крутым, но крепким каменным утёсом и лодочкой, которую даже в стабильном положении пронизывает лёгкая вибрация

— Тогда… поехали, — сказал Сима Фэй, и баржа, медленно набирая скорость, пришла в движение.

После этого перед Лу Инь возникла тяжкая дилемма. С одной стороны, ей хотелось посмотреть на прекрасные горные просторы с этого нового, прежде немыслимого ракурса; с другой, девушка была не в состоянии отвести взгляд от своих коленок. В итоге, когда она всё таки смогла набраться храбрости и осторожно посмотрела по сторонам, Жемчужная гора превратилась в отдалённую вершину, поддёрнутую голубоватой дымкой, а снизу проносились безграничные просторы зелёного леса.

Первый раз в своей жизни Лу Инь покидала пределы родного дома, отправляясь в большой, неизведанный мир.

Сима Фэй тоже был в приподнятом настроении.

Ничто так не сближает мужчину и женщину, как совместное путешествие на открытом воздухе. У него были большие планы на эту поездку…

Глава 6

Путешествие

Сима Фэй время от времени поглядывал на свою спутницу. Сперва Лу Инь напоминала зашуганного котёнка, которого везли к ветеринару, но затем привыкла и стала с интересом смотреть по сторонам. Он и сам наслаждался пейзажем, и некоторое время пара в мирной тишине бороздила преднебесную (их баржа могла подниматься всего на десять с половиной метров) гладь.

Затем Сима достал свернутую карту и направил судно в необходимом направлении.

Жемчужная провинция была большой. Непомерно большой. Её размеры были примерно сравнимы с Мексикой из прошлого мира Дмитрия, и хотя клан Тан проживал совсем неподалёку, — собственно, почему он был основным поставщиком Секты Жемчужного Истока, — дорога всё равно предстояла долгая.

Следовательно, решил Сима, устраиваясь поудобнее, нужно расслабиться и получать удовольствие.

…

Вскоре Сима Фэй понял, почему Жемчужную провинцию называли захолустьем. За исключением редких городов и поселений, местный пейзаж был предельно однотипным и представлял собой либо лес, либо обширные, но тоже зелёные плантации. Время от времени встречались горы, или ущелья, через которые пробегали речки, или в которых были запрятаны небольшие деревушки, но большую часть времени под ними проносился сплошной изумрудный океан.

Именно поэтому Сима Фэй не понимал, почему Лу Инь смотрит на всё это с таким интересом. С того момента, как они сели на летающую баржу и устремились в небеса, его спутница только и делала, что глядела по сторонам. Прямо как домашняя собачка, которая залезла на балкон и теперь пристально смотрит на улицу.

Когда он спросил её об этом (разумеется, очень дружелюбным и приветливым тоном) Лу Инь сперва покраснела, а затем смущённо ответила, что никогда раньше не бывала за пределами Секты.

— Вот как? — проговорил Сима. — Я думал, слугам нельзя иметь детей.

— Да, но… моя мама нарушила это правило, — неловко поглядывая в сторону, словно это был её собственный проступок, ответила Лу Инь.

После этого она, помявшись, рассказала свою историю. Про мать, которая скрывала, что была беременна, про бабушку Лу, которая её приютила и так далее… На самом деле в этом не было никакой тайны. Про это знали почти все слуги, которые работали на кухне. И тем не менее, когда она рассказывала про своё прошлое Сима Фэю, Лу Инь чувствовала, будто лёгкий и приятный жар обволакивает её изнутри. Как будто она освобождает своё сердце от скорлупы, открывая последнее потокам знойного ветра.

Собственно, как и было задумано.

На самом деле Сима Фэй уже знал эту историю. Он изучил происхождение Лу Инь немногим после того, как выбрал её своей суженой, и теперь просто хотел, дабы она самостоятельно поведала ему об этом, чтобы они могли ещё немного сблизиться.

«Мнение суженной касательно вас улучшилось: +1 Балл…»!

У него получилось.

…После этого разговор, по своему обыкновению, пошёл на отвлечённые темы. Сима Фэй в принципе любил поболтать. Тем паче, что Лу Инь была приятной собеседницей. Не потому, что давала занятные комментарии, но потому что очень внимательно слушала: даже односторонняя беседа может быть приятной, если каждое твоё слово воспринимают за крупицу небесной мудрости.

Да и сама Лу Инь делала это не только из вежливости. Рассуждения и случайные замечания Сима Фэя действительно казались ей предельно интересными. Несмотря на то, что у него не было классического образования в понимании этого мира, более двадцати лет он жил в другом; причём другой мир, планета Земля, находился в информационной эпохе. В голове Сима Фэя находился целый кладезь бесполезной, но занятной информации.

Главное было соблюдать осторожность, чтобы не сказать ничего лишнего.

Однажды Сима Фэй пришёл в себя и понял, что добрые десять минут рассуждает о состоянии современного фондового рынка, в то время как Лу Инь рассеянно кивает, прямо как одна из тех игрушек, которые ритмично качают головой.

С этого момента она запомнила относиться к магистру Эп Лу с предельным уважением…

Другой раз Лу Инь немного помялась и спросила, кто такие «Ви-тюберы», и почему план Сима Фэя стать одним из них, а вернее «одной из них», с треском провалился.

Все эти оговорки вовсе не подрывали его репутацию — напротив, Лу Инь была совершенно уверена, что каждый раз, когда Сима Фэй говорил о чём-то, чего она не понимала, это была её вина; в такие моменты девушка исполнялась новоявленной решимостью больше читать разнообразные книги, чтобы когда-нибудь стать достойным другом и собеседником для старшего Сима.

Мало по малу, они приближались к месту своего назначения.

На шестой день с начала путешествия Сима Фэй почувствовал в порывах ветра сильный медицинский аромат. Ещё через некоторое время из мохнатых зелёных крон показались высокие сторожевые башни, затем лес неожиданно оборвался, и побежали пространные поля, залитые водой — напоминавшей поплывшее стекло, — и засаженные зелёными, белыми и золотистыми злаками, между которыми с ведрами и тяпками бродили крестьяне.

Лишь немногие из них приподняли головы, когда в небесах замаячило летающее судно.

Для них в этом не было ничего необычного.

На земли клана Тан регулярно прибывали достопочтенные гости или грузовые баржи, которые забирали урожай и развозили его по всей северо-восточной окраине Жемчужной провинции.

Сима Фэй заметил человека на вершине башне, который держал красные флажки, показывая направляющие знаки, и повёл свою баржу на посадочную площадку.

По приземлению их встретил занятого вида клерк. Сперва он казался небрежным; потом заметил красную мантию Сима Фея, и на его скучающем лице немедленно вспыхнула ослепительная улыбка.

— Ах, достопочтенные ученики Жемчужного Истока, — низко поклонившись проговорил мужчина. — Прошу прощения, но я не имею права приветствовать вас самостоятельно… Смею просить вас подождать: в самое ближайшее время вас встретит официальный представитель клана.

— Пускай, — сказал Сима Фэй.

Лу Инь неуверенно кивнула.

Подобное к себе отношения (девушка между делом надела свою белую мантию) вызывало у неё сильное смущение.

После этого клерк удалился, а уже через десять минут на замену ему пришла целая процессия из дюжины человек, которую возглавлял седобородый старик в плотной серой мантии.

— Приветствую достопочтенных представителей Жемчужного истока, — сказал он гремящим голосом. — Я, Тан Му, премного благодарен, что вы решили навестить земли моего клана…

Глава 7

Экскурсия

— Приветствую, господин Патриарх, — немного наклоняя голову сказал Сима Фэй.

В глазах старика появился блеск.

— Ох, вы меня знаете?..

Разумеется.

Перед тем как взять задание, Сима Фэй постарался как можно больше узнать про семейство Тан — в том числе имя и приметы текущего патриарха.

— Ваша слава достигла горы Жемчужного Истока.

— Как и ваша, мастер Сима, — немного прищурившись заявил Тан Му. — Но оставим эту беседу для более подходящего места. Идёмте, — сказал старик, после чего направился в сторону тропинки, которая уводила с посадочной площадки. Сима Фэй кивнул и направился вперёд; секунду спустя Лу Инь пришла в себя и побежала за ними.

Сперва девушка испытывала некоторое волнение, но затем стала с интересом смотреть по сторонам. Тем паче, что Тан Му, видимо, решил устроить для них экскурсию.

Старик рассказывал про историю клана Тан, который вот уже девять поколений повелевает своими обширными плантациями, — явно дарованными их предкам за великие заслуги перед человеческой расой во время великой войны, — про текущее административное устройство, протяжённость земель, число слуг и крепостных, выработку урожая и так далее и тому подобное… На протяжении рассказа они брели по тропинкам, которые овевали семейное поместье, расположенное на массивном зелёном холме, напоминавшем подстриженный курган.

То и дело они выходили на деревянные площадки с прекрасным видом на плантации. Последние представляли собой зелёные и золотистые поля, которые простирались до самого горизонта. Местами среди них возвышались амбары и мелькали огороженные участки, на которых, видимо, выращивались особенно ценные травы.

Лу Инь поразила картина мириадов людей, которые батрачили на поле. В Секте Жемчужного Истока слуги распределялись по всей протяжённости горы. Здесь же ей как на ладони предстали многие тысячи рабочих. Она даже увидела несколько деревенек, расположенных среди плантаций, жители которых только и делали, что от рождения и до самой старости трудились на своего сюзерена.

Сима Фэя все эти масштабы потрясали в меньшей степени. Он был родом с планеты Земля, и, хотя последняя была намного меньше этого мира, в некоторых тамошних городах проживали миллионы человек.

Впрочем, настолько людную ферму он тоже никогда не видел. По правде сказать, ещё недавно ему сложно было представить, что население одной только Жемчужной провинции составляет больше сотни миллионов: теперь он смотрел на прямое тому доказательство.

Пока они виляли по тропинке, то и дело им встречались нарядные слуги, которые низко кланялись своему патриарху (причём Лу Инь то и дело порывало поклонится им в ответ, и девушке требовалось приложить немало усилий, чтобы сдержаться).

Тан Му не обращал внимания на все эти почести, продолжая свой рассказ:

— Каждые три месяца наши плантации наполняют больше трёх сотен грузовых кораблей первой категории. Треть из них направляется прямо в Секту Жемчужного Истока. Ещё треть — на вторичные производства, мануфактуры, которые тоже снабжают своими товарами города и Секту.

Мы благодарны за оказанную честь, юный мастер Сима, и очень рады, что Секта Жемчужного Истока тоже признаёт значимость нашей работы, если отправила одного из самых одарённых своих учеников, чтобы разрешить эту небольшую неурядицу.

— Кстати про неурядицу… Всему виной некий монстр, так? Не могли бы вы рассказать про него несколько подробней? — спросил Сима Фэй.

— Монстр, верно… — наклоняя голову произнёс старик неожиданно мрачным голосом. — Не стоит говорить об этом при свете солнца… Сперва пройдём в помещение.

Разговор притих, а ещё через пару минут перед ними показался фасад роскошного деревянного здания с черепичной крышей.

Когда они проходили широкий коридор, Сима Фэй заметил, что некоторые сопровождавшие Тан Му слуги как бы отпали, и к тому моменту, когда они зашли в кабинет патриарха, их осталось не больше тройки человек.

— Чай, — сказал Тан Му, и его прислужник вышел за дверь.

Повисла тишина.

Лу Инь неуверенно покусывала губы.

Через пару минут слуга вернулся и принес три чашки и чайник, из носика которого поднимался, извиваясь, ароматный пар.

— Вы просили уничтожить чудовище, которое нападает на ваши плантации, верно? — приподнимая чашку спросил Сима Фэй.

— Именно так, — кивнул Тан Му. — Хотя по правде говоря, мы не совсем уверены, что виной всему действительно «животное».

— Вы подозреваете саботаж?

— Не совсем, — уклончиво ответил старец. — Но не будем омрачать нашу первую встречу. У нас ещё будет время поговорить на эту тему… Как вам чай?

— Очень хороший, — пригубив чашку ответил Сима Фэй.

При этом он вовсе не лукавил. У чая был приятный травянистый аромат, но самое главное, что, стоило ему попасть в желудок, и Сима сразу почувствовал, как внутри него разливается бодрящая энергия. Прямо как если бы он выпил Зелье Сотни Драгоценных Трав, хотя в данном случае Ци было намного более нежным и чистым — чего и следовало ожидать от семейства, которое занималось выращиванием алхимических ингредиентов.

— Рад, что вам понравилось, — спокойно улыбнулся Тан Му. — … Если желаете, мы можем дать вам несколько коробочек… В качестве благодарности.

— Не откажусь, — ответил Сима, и мысленно отметил, что переговоры прошли успешно.

После этого Сима Фэй и Тан Му заговорили на отвлечённые темы. Лу Инь в это время сидела рядом и, не зная, чем себя занять, нервно попивала из чашки, которую дворецкий постоянно (и неожиданно для неё) наполнял.

Старый патриарх ни разу даже не посмотрел на девушку, словно последняя совершенно не стоила его внимания.

Наконец Тан Му приказал своей служанке показать «достопочтенным ученикам Жемчужного Истока» их почивальни. Поместье клана Тан представляло собой полноценный дворец на вершине огромного холма, в котором было очень просто заплутать.

Когда пара вышла за дверь, Тан Му ещё некоторое время сидел на месте, разглядывая пустые чашки, из которых доносился травянистый аромат.

Затем, не поднимая голову, сказал:

— Входи.

Голос его был тихим, но властным, как и полагается человеку, который всю свою жизнь повелевал другими.

Дверь открылась, и в кабинет зашёл мужчина примерно тридцатилетнего возраста в серой мантии. Он сел против Тан Му и положил руки на колени.

— Мальчишка интересный, — словно размышляя про себя заговорил старый патриарх. — Из-за всех этих слухов я ожидал увидеть намного более высокомерное и заносчивое создание… хм! Ещё один повод не доверять людской молве, пока не увидишь собственными глазами. Он сдержан, но хитёр, и явно прибыл сюда не просто так… Девочка робкая и неуверенная — почему они вместе?.. Странно, — вдруг на губах Тан Му показалась улыбка. — Видимо, несколькими коробочками чая нам здесь не обойтись. Придётся подготовить более существенный подарок… Зелье Небесного Истока? Или пилюля Тысячи Драгоценных Листьев? Хм… Займись этим.

И помни: они не должны узнать про это событие.

Мужчина ничего не ответил и только низко поклонился…

Глава 8

Призрак

Через несколько минут Сима Фэя и Лу Инь проводили в поместье с красной черепичной крышей, расположенное на склоне холма. Передний дворик был сделан из цельного камня; на заднем простирался ухоженный сад. Внутри помещение состояло из трёх комнат, не считая главного зала, и ванны.

Заметив последнюю, Сима Фэй сразу и очень вежливо предложил Лу Инь сходить туда первой.

Пока они были в дороге, им приходилось умываться в речках и прудах.

Сперва Сима Фэй думал, что последние представляют собой уникальную возможность. Следуя законам жанра, он мог выйти на прогулку, задуматься и «совершенно случайно» набрести на место купания Лу Инь. Не то что бы ему особенно хотелось посмотреть на неё голышом (смотреть было особо не на что) — просто таким образом он мог повысить градус «того самого» напряжения и разрушить очередную границу между ними.

Тем не менее, когда он попытался провернуть этот план, то к великому своему неудовольствию обнаружил, что девушка не только моется в одежде, но даже не заходит в озеро, а сидит на берегу и черпает воду с помощью ведёрка (где она вообще его раздобыла?..)

После этого он переменил тактику и стал планировать, как бы заманить Лу Инь к месту своего купания, — эффект от этого обещал быть ещё лучше, — и даже придумал гениальный план, как это сделать, но, когда Сима уже собирался приступить к его исполнению, путешествие подошло к своему завершению.

В итоге ему пришлось отложить свою гениальную задумку на обратную дорогу.

— Прошу прощения, но потребуется некоторое время, чтобы подогреть воду, — сказала служанка.

Сима Фэй кивнул и стал осматривать свою комнату.

Ещё через десять минут принесли бумаги, в которых расписывали приметы «монстра», которого они должны были поймать. Стражники клана Тан пыталась изловить его почти целую неделю прежде чем отчаялись и решились просить помощь у Секты Жемчужного Истока и за это время детально изучили повадки чудовища.

Монстр приходил по ночам. Сперва люди видели только последствия его действий. Неким образом он проникал через оборонительные рубежи и пожирал драгоценные плантации. Он был довольно избирательным, ибо предпочитал самые ценные и питательные травы.

Стражников он избегал, но вовсе не потому что был слабым — иначе поймать его было бы намного проще. За всё это время лишь один очевидец видел его своими глазами. Почти «видел». Единственное, что он заметил, это золотистую тень, которая мелькнула и немедленно исчезла.

Можно представить себе скорость этого создания, если даже воин Второго ранга (Трансформации костей) не смог за ним уследить.

Листая бумаги, Сима Фэй понял, почему Тан Му не считал преступника человеком несмотря на его странный «интеллект». Последний вёл себя как дикий зверь. Не воровал драгоценные травы, но пожирал их прямо на месте, хотя даже заурядный алхимик мог сварить из них намного более питательный эликсир.

Кроме этого на месте преступления всегда находили загадочный пепел…

Прочитав отчёт, Сима Фэй отложил свиток и уже собирался выдвинуться на место, чтобы своими глазами посмотреть на следы таинственного монстра, — и между делом найти ближайший магазинчик, где продавались курительные трубки и охотничьи шляпы, — как вдруг опомнился, улыбнулся и спросил:

— А ты что думаешь, Лу Инь?

— Я? — растерялась девушка, которая до сих пор смиренно слушала рассуждения Сима Фэй, принимая все его утверждения за истину в последней инстанции.

Она смутилась.

Потом задумалась и через некоторое время покачала головой:

— Я… не уверена.

— Вот как? Я тоже.

— Правда? — удивилась Лу Инь.

— Да. Всё это кажется довольно подозрительным… Особенно этот пепел и ещё… Нужно посмотреть своими глазами. Идём, — сказал Сима Фэй и приподнялся.

Лу Инь, точно по инерции, встала сразу за ним.

После этого они вызвали служанку и попросили проводить их на место происшествия. Женщина извинилась: ей запрещалось покидать поместье, но сказала, что в ближайшее время найдёт им подобающего гида. Последним оказался стражник, мужчина среднего возраста. Поклонившись, он повёл их на плантацию.

Одно дело с высоты наблюдать за разноцветными полями, которые, приподнимаясь и опускаясь, простираются до горизонта, и совсем другое видеть всё это там, внизу, с той же высоты, с которой стручки злаков рассматривают простые крестьяне.

Ну или немного выше.

Они вышли на деревянную дорогу, которая возвышалась на пару метров над землёй и виляла среди плантации, точно змейка, которая пробирается через лесную чащу.

Сперва Сима Фэй немного удивился тому, насколько свободной была последняя — на пути у них встречались только другие стражники и люди в дорогих одеждах, которые, очевидно, занимались административными вопросами; затем присмотрелся и понял, что простые крестьяне держались у подножия дороги. Свои телеги они катили возле неё, используя грубые протоптанные тропы.

Сложно сказать, насколько эффективным был такой подход. Иной раз продуктивностью приходится жертвовать для поддержания социальной стратификации. Многие благородные люди согласны получать убытки, лишь бы находиться «выше» простых крестьян — и фигурально, и буквально.

— Эй, ты куда пялишься? — неожиданно раздался грубый окрик и прервал размышления Сима Фэя.

Лу Инь вздрогнула и с тревогой стала смотреть по сторонам.

Вскоре, однако, стало ясно, что выкрик относился вовсе не к ней.

Их проводник вытянул кнут и ударил землю перед молодым человеком, который катил деревянную повозку. Юноша вздрогнул и повесил голову.

— Не смей поднимать глаза на благородных гостей, падаль!

Юноша быстро закивал.

— Вас это всех касается! — рявкнул стражник, заставляя прочих слуг последовать его примеру. — Глаза на землю и за работу, живо!

Ответа не было.

Отвечать не позволялось.

Крестьяне ещё немного постояли на месте, а затем вернулись за работу. В свою очередь стражник спрятал кнут себе за пояс и пошёл дальше. Он испытывал лёгкое удовлетворение после демонстрации своей силы, но не более того. С его точки зрения в этом не было ничего необычного. Он просто выполнял свою работу. Просто поддерживал правила этого мира — что раб не смеет смотреть на своего хозяина без разрешения — и не более того.

Сима Фэй покосился на Лу Инь. Девушка повесила голову. Всю свою жизнь онапровела в Секте Жемчужного Истока, в которой отношение к слугам было довольно мягким. И тем не менее она тоже не пыталась противиться происходящему. Лу Инь была доброй, даже слишком, и в то же время для неё все эти порядки были «нормальными». Это он был родом из другого мира, в котором рабство считалось непозволительным варварством — здесь же его воспринимали как совершенно заурядное социальное явление. Лу Инь печалило происходящее, но девушка не знала, что может быть иначе.

Воистину, менталитет имеет огромное значение.

Сима Фэй покачал головой.

Через некоторое время перед ними показалось огороженное поле, на котором произрастало нечто похожее на высокую пшеницу. Это был «Стебель Золотой Росы». Его использовали для создания разнообразных эликсиров, которые заостряли разум и повышали концентрацию — незаменимая вещь, когда тренируешь боевые искусства.

Стражники — их было великое множество расставленных по всему периметру — немедленно поклонились, стоило им завидеть процессию Сима Фэя и Лу Инь. Первый сразу попросил посмотреть на место, где заметили «следы» зверя, и через пару минут им показали небольшую залысину среди золотистых зарослей.

Сперва Сима Фэй подумал, что перед ним следы пожара. На расстоянии нескольких десятков метров землю покрывал плотный слой сероватого пепла; затем он наклонился, пощупал последний, растёр между пальцами, заметил золотистый блеск, посмотрел на прочие злаки вокруг, которые даже не обгорели и медленно кивнул.

По всей видимости, зверь не просто пожирал растения, но впитывал энергию последних, после чего они обращались в прах.

Это сужало список подозреваемых.

Нечто подобное мог устроить либо человек, который владеет особенной техникой, либо призрак.

Спектр.

Последние были самые разные. Некоторые из них появлялись на местах особенно ужасающих сражений, где многие годы витали потоки вредоносной энергии; другие представляли собой души могучих воинов, которые отказывались развеяться даже после уничтожения своей телесной оболочки и влачили жалкое, почти звериное существование, пожирая прочие души и растягивая то подобие жизни, которое обрели после смерти, и которое неминуемо было обречено на страшный и болезненный конец, ибо сама их природа была противна небесам.

Ещё были естественные духи, которые формировались по воле неба и земли, и искусственные, созданные для служения могущественному некроманту.

У них была своя градация и свои ранги культивации: Малый Дух, Высший Дух, Элементаль и так далее… Теоретически, Сима Фэй даже мог вычислить примерную силу своего противника, определив количество энергии, заключённое в том участке плантации, который он мог поглотить за один раз… Но для этого требовались несколько более существенные познания, нежели информация из единственной книжки, которую он пролистал, когда собирался в экспедицию.

Можно было попросить заняться этим местных клерков клана Тан, а до тех пор…

— Подождём, — сказал Сима Фэй, когда они вышли на открытую местность.

Лу Инь кивнула.

— В любом случае придётся нести караул посреди ночи. До сих пор этот монстр ни разу не появлялся днём… Может, это ночной спектр?.. Хм?

Вдруг Сима Фэй нахмурился и посмотрел в сторону отдалённого поля. Лу Инь удивилась, проследила за его взглядом и ничего не заметила; тогда девушка закрыла глаза и прислушалась. По части культивации она всё ещё уступала Сима Фэю и тем не менее за последнее время добилась значительного прогресса и теперь приближалась к стадии Трансформации костей. Вскоре она уловила хлёсткий звук, который сопровождало хриплое и болезненное мычание. Это был…

— Ах…

Лу Инь открыла глаза и прикусила губы.

Сима Фэй покосился на неё и цокнул языком.

По-хорошему, им следовало держаться в стороне, но…

— Идём, — сказал Сима серьёзным голосом и отправился на место, из которого доносились удары.

Лу Инь удивилась, но уже вскоре пришла в себя и проследовала за ним. В один момент девушка и вовсе обогнала своего спутника, пробежала через дорогу, спустилась на тропинку, повернула за высокие заросли и наконец узрела картину, при виде которой точно ледяная длань обхватила её сердце…

Глава 9

Звезда

Небольшая толпа наполняла площадку, которую использовали для сбора урожая. Несколько десятков крестьян, опустив головы, образовывали круг; внутри него стояли два стражника, облачённые в плотную железную броню, — воины могли позволить себе намного более тяжёлые доспехи, чем простые люди, — и молодой аристократ примерно двадцатилетнего возраста в зелёной мантии. Его лицо и шея были очень белыми, а ресницы и брови такими черными, что, казалось, он их намеренно подкрашивал. Правой рукой он держал длинный кожаный кнут, на кончике которого блестели рубиновые капли крови и ошмётки человеческой кожи.

Прямо перед ним сидел на коленях и упирался руками в землю старик примерно шестидесяти лет. Его лицо было совершенно красным, а через морщины бежали крупные слёзы.

— Жалкая тварь, — смотря на старика сверху-вниз проговорил молодой человек. — Как ты смеешь клеветать на своего господина?..

Старик закашлял, верно пытаясь извиниться и молить о пощаде, но, прежде чем он успел выдавить хотя бы слово, раздался свист, и хлыст впился прямо в его спину. Старец вздрогнул и рухнул лицом на пыльную землю. Его израненное тело схватила судорога.

— Как ты смеешь лежать, когда тебе читают выговор? — немедленно заревел молодой человек. — Поднимайся!

Старик закашлял.

Юноша уже снова приподнимал хлыст, с которого капала кровь, как вдруг остановился и улыбнулся мрачной улыбкой:

— У него есть семья?

Тишина.

— Отвечайте!

— Н-нет, господин, — выступая из толпы крестьян произнёс бородатый мужчина. Он теребил пальцы и смотрел на землю, не смея приподнять глаза, точно на затылок ему давил тяжкий груз.

— Это… мы называем его старцем Чу. У него была семья… пару лет назад. Сын и внучка, но все они погибли во время холеры… С тех пор он, он немного не в себе… Простите его…

— Не в себе? Ты его защищаешь? — прищурился аристократ.

— Н-нет, прошу прощения! — тут же побледнел мужчина, ещё ниже опуская голову.

— Значит, его семья мертва? Ха! Наверняка эти отродья тоже не испытывали должного почтения перед своими владельцами и смели шептаться у них за спиной, и за это небеса вынесли им подобающее наказание, — улыбнулся молодой человек. — Теперь все они горят в подземных чертогах…

— Н-нет… — вдруг прохрипел старик, который всё ещё валялся на земле. — Они… Чу Ли… Чу Жо…

— Смеешь говорить без разрешения? — прыснул юноша. — Молчать!

Он вскинул хлыст с такой силой, что было очевидно: теперь он переломает хребет старика. Собравшиеся затрепетали. Даже стражники невольно покосились в сторону. Кожаный хлыст немедленно полетел вниз, на трепещущую спину, глаза юноши вспыхнули яростным блеском, и вдруг мелькнула голубая тень, вспыхнул клинок, и мир остановился…

— … Ха? — раздался удивлённый голос молодого аристократа.

Когда несколько секунд спустя напуганные крестьяне всё же посмели приподнять головы (самую малость), им предстала немыслимая картина: между господином и стариком, который валялся на земле, появилась молодая девушка с голубыми волосами. В руках она держала меч. Хлыст, который должен был ударить старца, так и не достиг свей цели и закрутился вокруг лезвия последнего.

Никто не мог поверить своим глазам.

На протяжении всей своей жизни крестьяне воспринимали молодого человека и ему подобных, как небожителей. Они не смели даже смотреть на последних. Для них они были «господами», беспрекословными владельцами их судеб; их воля была подобна небесной воле… И вот кто-то посмел её ослушаться. Кто-то посмел выступить против последней.

Люди посмотрели на юную девушку с жалостью. Теперь её ожидала кара — страшная, неминуемая, ужасная кара. Возможно, её обезглавят. Возможно, с неё станут живьём сдирать её нежную и светлую кожу. Такое тоже случалось. Многие крестьяне хотели отвернуться, чтобы не видеть страшной картины, которая должна была развернуться в любую секунду… и тем не менее все они продолжали как заворожённые наблюдать за происходящим.

— Стоять! — наконец придя в себя закричали стражники молодого человека и выхватили сабли.

Лу Инь попятилась. На лице девушки мелькнуло волнение. Ей никогда не приходилось сражаться более чем с одним противником за раз, и хотя она прекрасно видела слабые места стражников и юного аристократа, Лу Инь не понимала, за какое из них следует ухватиться в первую очередь.

Воины заметили неуверенность своего противника — точно пираньи, которые почуяли кровь. Даже молодой человек пришёл в себя, и вскоре на его лице мелькнула ярость. Он потянул за хлыст, который всё ещё обивал клинок Лу Инь, и растерянная девушка едва не потеряла равновесие.

— Ты что себе позволяешь⁈ Схватить её! — заревел молодой человек.

Стражники вскинули сабли… как вдруг раздался металлический звон.

Всё произошло за считанные секунды.

Мелькнула чёрная тень, и мужчины свалились на землю. Сперва все были растеряны. Затем зазвучали стоны. Первый стражник схватился за свои колени, из пореза на которых фонтаном хлестала кровь; другой стал валяться на земле и размахивать руками, которые, благодаря порезу в районе локтя, болтались, как плохо закрученные механизмы.

Возвышаясь между парой стоял черноволосый юноша в красной робе.

Кончик его меча поблёскивал серебристым светом.

Сам по себе клинок оставался чистым и блестящим.

Удар оказался настолько быстрым, что на лезвие не попало ни единой капли крови.

Сима Фэй посмотрел на мужчин, которые корчились на земле, и удивился, насколько слабыми они были в сравнение с ним. Прямо как малые дети, которые набросились на взрослого человека. При том что сами они были воинами Второго ранга и явно получала неплохое жалование.

Его взгляд обратился на аристократа в зелёной мантии.

С виду Сима Фэй был невозмутим, однако на самом деле он скрипел зубами от злости.

Дворянин, — дегенерат, ублюдок, идиот, — явно был важным представителем клана Тан. Об этом говорил и его наряд, который стоил как целая плантация, и стражники, которые корчились на земле.

Надо ли говорить, что теперь наладить хорошие отношение с его семьёй будет мягко говоря проблематично?..

Намечался скандал, который, конечно, не подорвёт торговые и деловые связи между семейством Тан и Сектой Жемчужного Истока, но по меньшей мере бросит на них мрачную тень. Все его планы пошли насмарку, а потому Сима Фэй чувствовал сильнейшее раздражение. Сперва последнее распространялось и на Лу Инь… Но потом Сима заметил, как девушка быстро опустилась на колени и стала осматривать раны хрипящего старика, и вздохнул.

— К-как ты смеешь! — закричал молодой человек.

Во взгляде, которым он смотрел на Сима Фэй, в равной степени читались ярость и страх.

— Я… Я есмь отпрыск клана Тан, Тан Шу! Как ты смеешь обнажать передо мною меч⁈ Ты будешь наказан! Я прикажу тебя вздёрнуть, слышишь меня? Я прикажу… а! — не успел он договорить, как вспыхнул свет, и клинок Сима Фэя завис в считанных миллиметрах от его переносицы.

Тан Шу вздрогнул и отпрянул. В этот момент его ноги запутались в его собственной мантии, и юноша стукнулся о землю.

— Вон, — произнёс Сима Фэй.

— Т-ты…

— Вон, — повторил юноша ужасающе спокойным голосом.

Тан Шу приоткрыл губы, — нижняя задрожала, — затем стиснул зубы, повернулся и бросился бежать.

Сима Фэй проследил за ним до поворота, а затем посмотрел по сторонам. Его встретили многочисленные рассеянные взгляды. Крестьяне не могли поверить своим глазам. Некоторые и вовсе разинули рты от удивления, как будто увидели, как солнце — великое непостижимое светило — вдруг проткнули, и оно сдулось, точно воздушный шарик.

Замечая взгляд Сима Фэя, они сразу опустили головы.

— Отнесите их к лекарю, — сказал Сима, показывая головой на стражников, которые продолжали корчиться на земле.

Сперва он думал, что ему придётся несколько раз повторить свою просьбу, — крестьяне казались не особенно смышлёными, — но, к его удивлению, сразу нашлось несколько человек, которые приподняли раненных на руки, положили на тележки и покатили в сторону дороги.

Не главной.

Ей пользоваться крестьянам не позволялось, и везти больных им предстояло ухабистыми окольными путями.

После этого Сима Фэй приказал остальным разойтись, — они сделали это моментально, ибо, по всей видимости, были так привычны выполнять приказы «сильных мира сего», что делали это почти инстинктивно, — а сам снова посмотрел на старика и Лу Инь.

Девушка к этому времени помогла старцу сесть и теперь с тревогой разглядывала его раны. Последние были серьёзными, но не смертельными, судя по тому, что вскоре она облегчённо вздохнула.

— Всё в порядке? — спросил Сима.

— Да… — ответила Лу Инь и сразу замялась.

Она тоже понимала, что своими действиями сильно помешала старшему Сима, который просто хотел выполнить задание, и теперь ей завладело сильнейшее чувство вины.

— Я… извините… — не смея встретить его взгляд пролепетала девушка.

Сима Фэй немного помолчал, — намеренно, чтобы она почувствовала себя ещё более виноватой, — а затем вздохнул и улыбнулся:

— За что? Ты поступила правильно, Лу Инь. Я сам готов был броситься на помощь — ты просто меня опередила.

— П-правда?.. — удивилась Лу Инь, а затем пришла в себя.

Действительно, старший Сима был благородным человеком. Он всегда приходил на помощь раненным и обездоленным — ей самой, например, причём не раз и не два. Конечно же он не собирался стоять в стороне перед лицом такой несправедливости.

— Вот только что нам теперь делать… — размышляя вслух проговорил Сима Фэй.

— Делать?.. Ах, — Лу Инь повернулась и посмотрела на старца. Его дыхание всё ещё было немного прерывистым. Он был похож на старое высохшее дерево, которое скрипит в порывах сильного ветра.

Несмотря на их помощь, он всё ещё находился в большой опасности. Судя по его характеру, отпрыск клана Тан обязательно решит отомстить старику, который, пускай и косвенно, заставил его перенести такое унижение.

Сима Фэй прикинул, вздохнул и предложил провести его в их жилище.

Ему хотелось провести это время наедине с Лу Инь, но выбора нет.

Оставалось только утешать себя, что это была временная мера.

Они приподняли старика и направились в сторону поместья. Сима Фэй ожидал, что их странное шествие обязательно привлечёт внимание, но, видимо, опять недооценил раболепие простых крестьян, которые даже перед лицом столь невероятного происшествия не смели приподнять глаза на своих господ.

Пройдя в помещение, они положили старика на кровать, после чего Сима передал Лу Инь целебные травы, чтобы она могла обработать его раны. И снова он сделал это с величайшей неохотой. Последние были на вес золота с тех пор, как он стал персоной нон-грата во всех лавках Секты Жемчужного Истока — однако успокоить тревогу девушки иначе было невозможно.

Наконец старик пришёл в себя и даже попытался встать перед ними на колени. Сима Фэй остановил его и сказал, что делать этого было ненужно, но старец всё равно наклонил голову и прохрипел:

— Благодарю… благодарю вас, юный господин… госпожа… кхе…

— Ничего. Вы в порядке? — спросила Лу Инь.

Старик кивнул, точно ржавая игрушка.

— Можете сказать, за что вас решили наказать? — поинтересовался Сима.

Будет довольно неловко, если окажется, что всё это время они спасали педофила, который приставал к дворянским детям.

На секунду старик замолчал. Затем вздохнул:

— Моя кара была заслуженной… Мой дрянной язык посмел сказать оскорбительную ложь, и правы небеса, которые позволили юному господину меня услышать…

— Что именно вы сказали? — спросил Сима.

Старик засомневался. Очевидно, что ему не хотелось повторять свою прошлую ошибку. Наконец, не смея противиться просьбе «юного господина», он всё же признался:

— Я говорил… будто за проклятьем стоит небесная кара.

— Проклятьем?..

Стоп. Он говорит про…

— Вы про монстра, который пожирает урожаи?

Старик неуверенно кивнул.

— Почему?

Лу Инь тоже удивлённо посмотрела на старца.

— Всё случилось… случилось, когда упала звезда… Тогда и появилось это проклятие…

После этого Чу — фамилия старика — рассказал, что примерно две недели назад посреди ночи многие крестьяне, включая него самого, увидели золотую звезду, которая пронзила небосвод и рухнула в зарослях неподалёку от плантации. Сперва клан Тан посчитал это благим знамением и даже устроил праздник. Они говорили, что с этого момента в семействе начнётся новая эпоха прежде невиданного процветания; тем не менее уже на следующий день появилось проклятье, монстр, который пожирает урожаи, и с тех пор он являлся почти каждую ночь.

С этого момента клан Тан, который ещё недавно хвалился вниманием небес, немедленно попытался замять данное происшествие. Слишком легко было подумать, что виной всему была небесная кара, и что сами Небеса решили наказать их семейство за некий ужасающий грех…

По завершению рассказа Сима Фэй цокнул языком.

Видимо, это задание было намного сложнее, чем он предполагал изначально…

…

— Входи, — раздался старческий голос, и в кабинет патриарха прошёл молодой человек в зелёной робе.

Лицо Тан Шу было спокойным, но в глазах у него мелькала холодная ярость.

— Сядь.

Тан Шу присел.

— Мне известно, что случилось, — наливая себе чашку зелёного чая сказал Патриарх. — Теперь я хочу знать, что именно ты собираешься с этим делать.

— Я заставлю их заплатить, — скрепя зубами ответил молодой человек. — Никому не позволяется посягаться на честь нашей семьи.

Тан Му невозмутимо кивнул:

— Девушка не стоит внимания, и тем не менее юноша находится на стадии Трансформации внутренностей. К тому же, будучи учеником великой фракции, он наверняка знает могущественные техники… Немногие наши воины могут сразиться с ним на равных.

— А мы возьмём количеством, — хмыкнул Тан Шу. — Даже ученику Жемчужного Истока не справится, если мы отправим против него несколько сотен человек.

— Верно. Даже могучие воины Истинного Ци могут утомиться, — кивнул Патриарх. — Но ты не боишься навлечь гнев Жемчужного Истока?

— Я подумал об этом, — словно дожидаясь этого вопроса ухмыльнулся Тан Шу. — Они ведь пришли сюда, чтобы избавиться от монстра, так? Скажем, что это он на них набросился; изрубим их трупы на кусочки, как будто их растерзала эта тварь, и отправим в Секту. Они ничего не поймут…

Глава 10

Трансформация костей

— Вот как? Ты всё продумал, — сказал Патриарх и невозмутимо пригубил чашку зелёного чая.

Затем поставил её на деревянный столик перед собой и сказал:

— Я принял решение: сто ударов железной палкой.

— А?

Самодовольная улыбка, которая ещё секунду назад висела на лице Тан Шу, немедленно застыла.

— Потом ещё три месяца культивации под домашним арестом.

— Н-но дедушка, я…

— Ещё одно слово, и ты получишь намного более суровое наказание.

Юноша вздрогнул и немедленно повесил голову.

— У меня много внуков, и в то же время от расположения Секты Жемчужного Истока зависит выживание нашей семьи. Будь благодарен своей слабости, мальчик. Если бы ты мог ранить одного из них, мне пришлось бы отрубить тебе руки, чтобы принести извинения.

Тан Му произнёс это таким голосом, что было очевидно: он вовсе не лукавил.

Молодого человека схватила дрожь.

Он с трудом приподнялся и, пошатываясь, вышел из комнаты.

После этого Тан Му стал задумчиво поглаживать свою ухоженную бороду:

— … Ты уверен, что они говорили именно об этом?

Слуга, который всё это время стоял в её собственной вытянутой тени у него за спиной, кивнул.

— Ха… Я намеренно старался скрыть информацию про звездопад — иначе Секта Жемчужного Истока могла потребовать намного большую плату. Кто бы мог подумать, что этот мальчишка, Сима Фэй, узнает об этом в первые несколько часов. Это не может быть простым везением. Он умён… и опасен. Теперь придётся принести ему подобающие извинения… Отправь ему подарок, про который мы говорили; нет, удвой его содержимое…

…

— Тринадцать зелий сотни драгоценных трав, отвар с семенами нефритового лотоса, эссенция огненного корня, благовония небесного истока, тринадцать грамм тертого тысячелетнего женьшеня…

Сима Фэй прочитал перечень, сделанный на мягкой, явно дорогой бумаге, а затем посмотрел на драгоценные коробочки, которые несколько минут назад доставили в их жилище.

На лице его при этом читалась глубокая растерянность.

Он был уверен, что после недавних событий они совершенно испортили отношения с кланом Тан, и его план использовать последний в качестве прямого поставщика эликсиров с треском провалился, однако не прошло и часа, как им принесли этот «подарок» от самого Патриарха.

Это было странно. Настолько странно, что некоторое время Сима Фэй подозревал отраву… но затем немного подумал и понял, что был намного более экономный способ от них избавиться, нежели тратить такие драгоценные эликсиры. Общая цена всех этих коробочек достигала по меньше мере сотню духовных кристаллов. Чтобы заработать такую сумму, ему нужно было по меньше мере два года получать своё обыкновенное жалование избранного ученика.

И вот ему доставили всё это буквально на блюдечке, и всё, что ему нужно было для этого сделать, это порубить местных стражников и унизить местного юного мастера.

…Может, он чего-то не понимал в менталитете этого мира и в следующий раз ему следует сразу начинать знакомство именно таким образом?

Нужно попробовать… Но потом.

Сима Фэй перебрал содержимое коробочек, затем посмотрел на Лу Инь, которая тоже с удивлением их рассматривала, и наконец выглянул на улицу и увидел, что солнце ещё только подбиралось к вершине небосвода. Ночью им предстояла охота на опасного монстра. Следовало воспользоваться временем, которое всё ещё было у них в запасе, и подготовиться.

Например, перейдя на следующий этап культивации…

Даже не спрашивая Лу Инь, Сима Фэй знал, благодаря Системе, что последняя достигла 29% Трансформации тела. Это была грань. Она почти завершила Трансформацию мышц и могла приступить к Трансформации костей.

Забавно, но на это ей потребовалось меньше времени, нежели приходилось тратить на достижение хотя бы одного процента, когда у девушки ещё не было таланта. Воистину, великая пропасть пролегает между действительно талантливым и бездарным человеком. Сима Фэй был уверен, что, если дать Лу Инь ещё немного времени, она сможет стать Воином Второго ранга не используя никакие эликсиры… Но зачем утруждать себя, когда у него было чудесное зелье очищения?

Тем паче, что на горизонте маячил великий турнир. В данный момент время представляло собой намного более ценный ресурс, чем деньги.

Сима Фэй высказал своё предложение Лу Инь. Девушка растерялась. Она и сама чувствовала, что достигла некого предела в своей культивации, и тем не менее ей сложно было поверить, что она действительно находилась на пороге этапа Трансформации костей. Совсем недавно он казался ей недостижимым, и по самым оптимистичным расчётам должна была пройти по меньше мере пара десятков лет, чтобы она могла хотя бы попытаться до него добраться (с минимальной вероятностью успеха).

Всё это казалось немного нереальным.

Наконец она заметила, как старший Сима старательно приготовляет комнату для культивации, закрывая окна и зажигая благовония, и заставила себя собраться.

Вскоре помещение наполнил терпкий травянистый аромат.

Сима Фэй расставил больше дюжины зелёных колбочек и приготовился к худшему. Если у Лу Инь всё же не получится перейти на следующий этап, все ресурсы, которые они сегодня потратит, окажутся насмарку, а потому жадничать было чревато.

В итоге его волнения оказались беспочвенны.

Лу Инь достаточно было выпить два Зелья Сотни Драгоценных Трав (половину ещё одного Сима потратил, чтобы пропитать помещение Ци), после чего она вздрогнула, и её светлая кожа стала покрываться мутными капельками пота.

Сима Фэй проверил её профиль:

'Лу Инь

…

Текущая культивация:

Стадия Трансформации тела, Этап 2 — Трансформация костей (Воин второго ранга)

Степень трансформации: 31%

Уровень загрязнения: 0.06%'!

Получилось…

Впрочем, чего и следовало ожидать. Когда Дмитрий попал в тело Сима Фэя, последний уже находился на этапе Трансформации костей, а потому у него не было контекста, насколько сложно до него добраться… Оказывается, это было просто.

Если у тебя есть талант и ресурсы, разумеется.

Сима хмыкнул и уже хотел приступить к собственной культивации, чтобы не тратить драгоценную энергию, как вдруг почувствовал трепет. Он вскинул голову, прищурился, а затем широко открыл свои карие глаза. В них отразился и стал стремительно разрастаться синий огонёк…

По телу Лу Инь побежали пламенные отблески. Её волосы приподнялись, словно в порывах незримого ветра, и кончики последних вспыхнули, как языки пламени.

Сима Фэй сморгнул, а затем немедленно посмотрел на экран системы:

«Степень трансформации: 31%… 33… 35… 38…»

Глава 11

Охота

«…Степень трансформации: 41%».

…Всё?

Кажется.

Синее пламя стало постепенно затухать, и вскоре всё вернулось на круги своя.

Ещё через некоторое время Лу Инь открыла глаза, сделала глубокий вздох и немного растерялась, когда заметила странный взгляд, которым её разглядывал старший Сима…

— В-всё в порядке? — неуверенно спросила девушка.

Сима Фэй пришёл в себя и выдавил улыбку:

— Да… Просто я немного удивился. Лу Инь… ты не почувствовала ничего странного во время культивации?

— Странного?

Девушка растерялась. Потом стала припоминать и сказала, что в последний момент у неё перед глазами мелькнула и раскрыла свои пламенные крылья огромная синяя птица.

Сима Фэй выслушал её рассказ и задумчиво кивнул:

— … По всей видимости, дело в твоей родословной. Последняя может стимулировать культивацию. Благодаря этому ты перешагнула тридцатый процент трансформации и сразу добралась до сорок первого.

Собственно, прибавил Сима про себя, пророчили, что совсем скоро такое случится с Мьяо Чжо.

— Вот как… — проговорила Лу Инь.

Она действительно чувствовала себя значительно сильнее, но предполагала, что причиной был, собственно, переход на этап Трансформации костей; на самом деле всё было немного сложнее.

После этого девушка сразу поразилась способностям старшего Сима, который не только понял, что именно случилось, но даже смог определить точный процент Трансформации, которого она достигла. Обыкновенно, для этого нужно использовать особенные приспособления; ещё некоторые мастера могут распознать его после спарринга, но старшему Сима хватило единственного взгляда!

Вот что значит: настоящий гений…

Пока Лу Инь испытывала к нему подлинное почтение, самого Сима Фэя пожирали тревожные мысли.

41%… Когда он впервые попал в этот мир, степень его трансформации составляла 52% и его считали великим дарованием. Теперь же Лу Инь почти смогла его догнать.

С одной стороны, это было хорошо, — таким образом у них будет немного больше шансов во время предстоящего турнира, — а с другой вызывало беспокойство. Такими темпами она с её родословной, талантом по части фехтования и трудолюбием обязательно его догонит. Судьбоносный день был уже не за горами, и Сима Фэй был совершенно не уверен, что их отношения были достаточно близкими, чтобы Лу Инь не бросила его после того, как станет сильнее.

В данный момент они были друзьями, хорошими, но не более того. Он был из тех персонажей второго плана, которые помогают герою в начале путешествия, после чего стремительно забываются.

Так нельзя.

Ему срочно нужно было повысить свой статус до жены, в смысле «мужа» героини, чтобы последняя не могла его просто оставить (или хотя бы платила алименты).

Сима кивнул и с решимостью посмотрел на девушку, которая снова закрыла веки и стала прощупывать свои новоявленные силы.

После этого он приступил к собственной культивации. Комнату всё ещё пронизывало густое Ци — лучше не тратить его попусту. Сима откупорил ещё одно Зелье Сотни Драгоценных Трав и погрузился в медитацию…

В итоге их тренировка продолжалась до самого вечера. Лу Инь закрепила свою культивацию, а Сима Фэй, истратив три эликсира — больше использовать за раз было вредно, — добрался с 78% до 82%. Неплохой результат, учитывая, что каждый последующий процент давался сложнее предыдущего, но всё равно недостаточный. Самое сложное начиналось только с 90-го процента.

Наконец солнце приблизилось к линии горизонта, и они стали собираться на охоту.

Пришло время поймать загадочного монстра.

…Если они вообще смогут его найти, разумеется.

В худшем случае они просто будут целую ночь шататься по безлюдному полю. Впрочем, нет, действительно худший случай — это если монстр съест их обоих, но перспектива работать караульным тоже была не самой радужной, а потому Сима Фэй всё ещё находился в кислом расположении духа, когда они вышли на деревянную дорогу и направились к намеченному полю.

Вскоре, однако, его настроение переменилось.

Разглядывая зелёные и золотистые злаки, которые переливались на ветру в сиянии вечернего солнца, и крестьян, которые, сверкая капельками пота, — антитезой утренней росы, — повесив голову брели в свои убогие хижины, он вдруг понял, что всю ясную, звездную ночь им с Лу Инь предстояло провести среди этих зарослей.

Сима Фэй краем глаза посмотрел на девушку, которая брела возле него, овеваемая ветром и подсвеченная солнцем, которое придавало её светлой коже цвет пшеницы, и стал планировать, как бы извлечь наибольшую пользу из грядущего свидания…

Меж тем Лу Инь заметила, что старший Сима погрузился в размышления, и снова поразилась ответственности, с которой последний всегда подходил к своей работе: они ещё не прибыли на место, а он уже размышлял, как изловить таинственного монстра…

Затем Лу Инь устыдилась, что сама размышляет на отстранённые темы, поджала губы и попыталась сосредоточиться на деле.

В точке сбора их встретило множество стражников. После начала нападений Тан Му приказал удвоить гарнизон — безрезультатно. Покрыть всю плантацию было невозможно. К тому же монстр как будто чувствовал, где находится стража, и выбирал наименее защищённые поля.

Заметив данное обстоятельство, Сима Фэй предложил страже поступить следующим образом:

— Распределитесь среди плантации, но одно самое ценное поле оставьте нам. Призраки умеют чувствовать жизненную энергию, но силу и навыки воина определить не в состоянии. Особенно в таких условиях, — прибавил он, задумчиво смотря по сторонам.

— Таких? — удивился начальник стражи.

— Среди зарослей духовных растений. Концентрация Ци здесь очень высокая — на её фоне обычные воины должны размываться.

После этого начальник стражи посмотрел на карту и подобрал для них подходящую позицию. К тому моменту, когда Сима Фэй и Лу Инь прибыли на место, над землёй уже поднимался, обволакивая небеса, вечерний мрак.

Они присели перед зарослями чего-то похожего на золотистую кукурузу и стали ждать.

Сима Фэю в своё время приходилось работать сторожем, и он понимал, что конкретно представляет собой эта работа (обыкновенно, работодатель хочет, чтобы ты стоял на месте и смотрел, смотрел, смотрел… собственно, так он и научился спать с открытыми глазами) но вот Лу Инь, для которой всё это было впервые, явно нервничала. Она держала рукоятку своего меча, который положила на колени, и тревожно смотрела по сторонам, вздрагивая и отзываясь на каждый шорох.

Сперва, решил Сима, следует её расслабить — сложно устроить романтический вечер в сиянии луны, когда девушка в шаге от того, чтобы устроить резню.

— Скажи, Лу Инь, — медленно начал Сима Фэй. — Ты когда-нибудь любила?

— А?

Лу Инь встрепенулась.

Затем повторила вопрос старшего Сима, и ещё раз, и ещё раз… К четвёртому разу бесформенные слова превратились в подобие миниатюрной бомбочки, которая рванула прямо у неё в голове.

Сима Фэй, который делал одухотворённое лицо и смотрел в небеса, краем глаза поглядывая на девушку, невольно перепугался, насколько быстро и обильно она покраснела.

— Я-я-я-я н-н-не знаю… — пролепетала Лу Инь.

— Вот как… Кхм, — тихо прокашлялся Сима Фэй, стараясь сохранять невозмутимый тон. — Я тоже… Я читаю стихи про любовь, сам сочиняю, но всё это простая имитация.

Он вздохнул:

— … Возможно, именно поэтому все мои сочинения кажутся такими пустыми. Невозможно выразить то, чего не знаешь, и до сих пор это чувство оставалось для меня неизвестным.

— Вот… как, — немного придя в себя проговорила Лу Инь.

Любовь… По правде говоря, она никогда серьёзно про неё не размышляла. Она любила свою бабушку, но старший Сима говорил про другую любовь: пламенную, неистовую, ту, которая бывает между женщиной и…

— Я не знаю, — опуская голову смущённо проговорила Лу Инь. — Я об этом… никогда не думала.

— Вот как? — понимающе улыбнулся Сима Фэй. — В таком случае…

…И не успел он договорить вторую половину фразы — «давай узнаем её вместе…» — как вдруг в зарослях раздался шорох.

Лу Инь немедленно выхватила меч и вскочила на ноги.

Повисла тишина.

Секунду спустя из высокой травы выпорхнула и стала подниматься в небеса, мелькая звёздами, чёрная птичка.

Лу Инь рассеянно посмотрела на неё и опустила меч.

Сима Фэй мысленно ругнулся и выдавил улыбку:

— На самом деле я сомневаюсь, что мы встретим этого монстра именно сегодня.

— Почему? — удивилась девушка.

— Мы подготовили для него приманку, и всё же драгоценные плантации семейства Тан простираются на многие десятки километров. С высокой вероятностью, нам придётся ждать по меньше мере неделю или две, прежде чем он явится именно…

Жух!

Не успел Сима Фэй договорить, как раздался шорох и свист; на площадку, на которую они сидели, хлынул и сразу умчался в сторону яркий золотистый свет.

Повисла тишина.

Сима Фэй и Лу Инь переглянулись.

Затем выхватили оружие и со всех ног ринулись в золотистые заросли.

— Я направо, ты наискосок, зажмём его! — крикнул Сима, и когда услышал звонкое «Х-хорошо» немедленно устремился в сторону сияния, которое мелькало среди высокой травы.

Между тем в его сердце разливалась едкая горечь.

Какой шанс он упустил из-за этого создания!

«Я тебе покажу, ублюдок!» — скрепя зубами прошептал Сима Фэй и ещё немного ускорился, когда заметил, что золотистый свет начинает приближаться.

Последний явно не дотягивал до воина на стадии Истинного Ци, — значит, им попался не особенно сильный призрак, — и всё равно был чрезвычайно быстрым. Сима Фэй мог сидеть у него на хвосте, но понимал, что догнать это создание самостоятельно у него не получится — ведь призраки не знают усталости.

Постепенно, Сима стал менять траекторию своего бега и траекторию противника; он держал в голове примерное местоположение Лу Инь, стараясь привести его к последней и зажать с обеих сторон.

Между делом он достал из кармана небольшой камушек, раздавил и вскинул руку. В ту же секунду в небеса устремилась яркая зелёная стрела, которая вспыхнула ослепительным фейерверком, разливая на поле свет и разгоняя тени. Это был сигнал. И тем не менее Сима Фэй прекрасно понимал, что прочие стражники находились слишком далеко и вообще были слишком слабыми, чтобы угнаться за этим созданием, а значит полагаться они могли только на собственные силы.

Благо, вскоре его план стал приносить свои планы. Шесть метров, пять, четыре… Среди зарослей мелькал лазурный блеск. Лу Инь была совсем рядом. Ещё немного, и ловушка захлопнется.

Сима Фэй схватился за меч и приготовился ударить. Призраки представляли собой чистую энергию. Навредить им одной только физической силой было невозможно — для этого требовалось Ци.

Для воинов Истинного Ци в этом не было проблемы, ибо каждое их движение пронизывала драгоценная энергию, однако на стадии Трансформации тела единственный способ вызвать последнюю — это использовать технику.

Наконец раздался шелест, и на пути золотистого сгустка показалась лазурная тень. Сима Фэй немедленно замахнулся, противник застыл… а затем ускорился стократ и устремился прямо на него. Сима Фэй не успел пошевелиться, прежде чем всё поле его зрения покрыла золотая пелена, как будто у него перед глазами разорвалась огромная петарда; последним, что он услышал, был испуганный крик:

— Старший Сима!

Затем весь мир померк, точно телевизор, который выдернули из розетки…

…

…

…

Глава 12

Рогатая лоли

Никогда не зарекайся.

Именно эта мысль первая мелькнула в голове Сима Фэя, когда он пришёл в себя.

В своё время он чрезвычайно обрадовался, когда обнаружил, что его обновленное тело не знает похмелья и уже думал, что наконец избавился от этой проклятой напасти… но видимо нет, ибо прямо сейчас его голова раскалывалась, как будто по ней десяток раз шибанули острым камнем.

Некоторое время он просто лежал и страдал.

Затем, целую вечность спустя, когда пульсирующая боль стала сходить на нет, он сделал глубокий, головокружительный вдох, до предела наполняя лёгкие, и медленно открыл глаза.

Потолок.

Какой?

Хороший вопрос.

Люди редко смотрят на потолки, а потому, если запрокинуть голову, даже знакомая комната может показаться непривычной. Можно было приподняться и осмотреться, но у Сима Фэя вдруг появилось почти навязчивое желание разобраться, где он находится, именно посредством узкой — совсем открывать глаза всё ещё было болезненно в таком светлом помещении, — панорамы потолка.

Наконец повело ветром, который пронизывал травянистый аромат, и Сима вспомнил, что этот же запах витал в покоях, которые выделили для них в поместье клана Тан.

А вот и разгадка, подумал он и тускло улыбнулся.

— С чего улыбка? — вдруг раздался справа от него мелодичный голос.

Сима Фэй повернулся.

Рядом с ним лежала, разглядывая его лицо узкими, как у ящерицы, золотистыми зрачками рогатая лоли.

— С добрым утром.

Сима Фэй кивнул, снова повернулся на спину и закрыл глаза.

Наверное, он всё ещё спит.

Странный сон, конечно. Он ведь не педофил. Почему ему снятся маленькие девочки? С другой стороны… если он понимает, что спит, значит, это было осознанное сновидение; значит, ему достаточно просто пожелать, и девочка превратится в настоящую женщину, так?

Надо проверить.

Сима Фэй приоткрыл веки, уставился на девочку, которая лежала рядом, и сосредоточился.

— …

— …

— …

— … В гляделки играем?

Сима вздрогнул и отпрянул, ударяясь спиной о стену.

— Я победила, — хмыкнула девочка, принимая сидячую позу и двигая своим огромным, как у крокодила, золотым хвостом.

— Кто ты? — спросил Сима Фэй, в то время как в голове у него мелькали тысячи предположений.

— Гинь.

— Гинь?

— Гинь, — с лёгкой улыбкой сказала девочка, подпирая подбородок свой ручкой с длинными золотистыми… нет, неногтями — когтями.

Сима Фэй перевёл дыхание и спросил:

— Это ты… призрак?

— Скорее, разматериальная душа. Разница, правда, небольшая.

— И что… ты тут делаешь? — спросил Сима Фэй, пристально смотря на девочку и при этом старательно выискивая меч.

Вот он. Прямо под рукой.

— Да так, — поглядывая в сторону ответила Гинь. — Вчера ты устроил на меня охоту, и я решила отплатить тебе той же монетой.

— В смысле? — спросил Сима, чувствуя, как у него сжимается сердце.

— Сам как думаешь? — улыбнулась девочка, открывая свои острые белые зубки.

— Вот как? Может попробуем дого… — на половине фразы он ринулся в сторону, схватил меч и нанёс удар. Вспыхнул серебристый свет, и клинок немедленно рассёк рогатую девочку надвое. Сима Фэй выдохнул… а затем почувствовал, как по спине у него пробегают ледяные мурашки, когда девочка вновь собралась воедино и посмотрела на него своими ехидными золотистыми глазами.

— Не туда бьёшь, малец. Я — там.

Сима Фэй осторожно повернулся.

Сперва он ничего не увидел и подумал, что девочка пытается его отвлечь, но потом заметил бронзовое зеркало, которое стояло рядом с кроватью возле стены. Он посмотрел в него, увидел своё отражение, комнату… и больше ничего.

Девочки не было.

Почему?

Потому что призраки не отражаются в зеркалах? Нет. По крайней мере в книгах, которые он прочитал на эту тему, ничего такого не говорилось. Но тогда…

— А если быть ещё конкретней… — раздался голос, и Сима Фэй, приподняв голову, увидел, что девочка стоит на зеркале.

— … тут.

Наклонившись, она цокнула его своим золотым когтем прямо в лоб…

…

…

…

— … Вот почему небесное Дао напоминает капусту.

— О чём ты вообще говоришь?

— Я, я ничего не говорю…

— Я не тебе, Лу Инь. Так… Мысли вслух, — поправил себя Сима Фэй, замечая растерянность собеседницы, а затем мрачно покосился на самодовольную улыбку на ЕЁ лице.

Он решил не обращать внимание на демона (именно они обыкновенно проникают в сознание) в образе рогатой девочки. Делать это было довольно проблематично. Последняя говорила без устали, и отсутствие реакции, по всей видимости, её совершенно не смущало.

— С-с вами точно всё в порядке? — неуверенно спросила Лу Инь.

Это был уже третий, нет, четвёртый раз, когда она справлялась о его самочувствии, и каждый раз в её глазах сверкала неизменная тревога. И немудрено. Ведь вчера Сима Фэй потерял сознание во время схватки с таинственным призраком…

— Это я.

…и целую ночь пролежал в беспамятстве. По приказу Патриарха клана Тан к нему отправили лучших врачей и драгоценные эликсиры, которые должны были помочь ему прийти в себя. Сама Лу Инь почти что не отходила от его ложа. Когда он проснулся, её не было рядом только потому, что девушка проводила лекаря.

Вернувшись она сразу обрадовалась, что старший Сима наконец очнулся… хотя и вёл себя немного странно, разговаривая с зеркалом.

Даже сейчас он время от времени отвлекался и косился в сторону.

По всей видимости, это были последствия его ранения, размышляла Лу Инь и чувствовала, как её сердце сжимается от жалости.

В свою очередь сам Сима испытывал всё нарастающее раздражение.

— Хочу выпить, — вдруг заявила девочка. — Вино, неразбавленное. Кстати говоря, ты голоден. Сейчас у нас с тобой один желудок, так что поешь.

— … Лу Инь.

— А, что?

— Я немного проголодался. Можешь попросить, чтобы слуги принесли нам завтрак?

— Х-хорошо, я сейчас! — сказала она, быстро поднимаясь на ноги и секунду спустя вышла из помещения.

Сима Фэй выдохнул и снова покосился на девочку, которая встретила его улыбкой хитрой акулы.

…Нужно будет почитать книги о том, как изгнать монстра, если тот проник в твоё сознание. Кстати, может, в магазине продаются зелья, которые выполняют похожую функцию? Сима Фэй уже собирался это проверить, когда снова раздался мелодичный голос:

— Я могу читать твои мысли.

Сима замер.

— … Я этого не делаю, но если мне станет слишком скучно, тогда…

— Чего ты хочешь? — помявшись спросил Сима Фэй.

Ни в коем случае ему нельзя было раскрывать существование системы; это была его величайшая тайна. Ведь если про неё кто-нибудь узнает и проболтается Лу Инь, тогда… Тогда вся его работа окажется насмарку.

— Для начала, — с ухмылкой сказала девочка: — Бокал вина.

Неразбавленного.

…

По завершению завтрака — в процессе которого Сима Фэй, к удивлению Лу Инь, попросил вина и три раза подряд наполнял свою чашку, — Сима сказал, что всё ещё неважно себя чувствует и ретировался в свою комнату.

Лу Инь проводила его до дверного проёма, а затем просила звать себя, если он снова почувствует себя неважно или чего-то захочет. Сима Фэй выдавил улыбку и попрощался. Когда дверь закрылась, он мрачно посмотрел на кровать, на которой лежала девочка с длинными золотистыми волосами и чешуйчатым хвостом.

— Твоя самка? — спросила Гинь.

— Ты хотела поговорить — давай поговорим, — сухо ответил Сима Фэй, присаживаясь за столик.

Девочка улыбнулась и скользнула за место напротив.

— Сима Фэй, — сказал он официальным тоном и вытянул руку. — Избранный ученик Секты Жемчужного Истока.

— Хм… Гинь, — ответила девочка, протягивая собственную, хотя явно не совсем понимая, что означает этот жест. — Третий канцлер Империи Мириада Облаков.

Сима кивнул и задумался, где находится эта «Империя Мириада Облаков». Прежде он никогда не слышал этого названия. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Небесные берега были безмерны и делились на великое множество провинций. Некоторыми повелевали секты, другими — мирские государства, например, империи. Некоторые династии продолжались сотни лет, при том, что у них был живой родоначальник, могущественный воин на стадии Формирования ядра, которые могли жить до трёх веков.

Разве что…

— Империей Мириада Облаков правят демоны?

— Я не демон, — ответила девочка. — У меня есть тело.

Сима Фэй задумался, насколько правильным будет спрашивать, где это тело, собственно, находится.

— Поэтому не бойся, твоё я забирать не собираюсь, — хмыкнула Гинь.

— Благодарю.

Она качнула головой.

— Тогда что тебе от меня нужно?

— Хм… По правде сказать, — ответила девочка, поглядывая в сторону. — Ничего.

— Ничего? — нахмурился Сима.

— В моём текущем состоянии мне сложно находиться в пределах поднебесной и сопротивляться мировой воле. Приходится постоянно восполнять запасы энергии… Это проблематично. Намного проще поселиться в чужой оболочке.

— Оболочке? В смысле, внутри меня?

Девочка кивнула.

— У этого есть… негативные последствия?

— Хм… Если я скажу да, то что? — улыбнулась Гинь, показывая свои острые белые зубки.

— Тогда я попробую найти для тебя другую оболочку, — спокойно ответил Сима Фэй.

— Хо?.. Благодарю. Можешь не волноваться, это безопасно.

Сима медленно кивнул, хотя по правде сказать у него всё ещё оставались подозрения. Доверять монстру, который проник в твою голову — себе дороже.

— … Ты сказала, что тебе необходима оболочка в твоём ТЕКУЩЕМ состоянии.

— А ты внимательный.

— Значит, рано или поздно ты восстановишь свои силы и оставишь меня, так?

— Хочешь знать, когда всё закончится? — подпирая щёку кулаком и смотря в сторону спросила Гинь.

— Да.

— Через десять лет.

— Десять лет…

Не так и много, подумал Сима Фэй, хотя, конечно, проводить всё это время в компании столь раздражающего создания будет по меньшей мере…

— Тогда ты умрёшь.

Он вздрогнул и немедленно уставился на светлое личико девочки. Гинь лежала посреди пола и разглядывала потолок.

— … Не по моей вине. И не ты один. Через десять лет человеческая раса и весь этот мир будут уничтожены.

…

…

…

Глава 13

Драконы

На пике стадии Трансформации тела воин мог жить по меньшей мере сотню лет. Примерно с семидесяти он начинал постепенно терять свои силы, но всё равно оставался здоровее простых людей.

На стадии Истинного Ци продолжительность жизни составляла в районе сто пятидесяти лет — с этого момента она возрастала в геометрической прогрессии.

Благородные магистры Формирования ядра могли жить до трёх с половиной и более веков, а легендарные тираны Цветения — шесть сотен лет.

Таинственные и вездесущие Стражи человеческой расы и вовсе казались бессмертными, ибо существовали с древнейших времён, с момента великой войны против драконов, во время которой люди показали себя истинными владыками мироздания и запечатали последних за великими вратами, которые находятся в самом сердце Небесного истока. В общем, у Сима Фэя были планы на длинную и безбрежную жизнь, и вдруг…

Десять лет.

Через десять лет (3650 дней, 87.600 часов, 5.256.000 минут) человечество будет уничтожено.

Сима Фэй был человеком, а значит будет уничтожен. Это была проблема. Огромная проблема. Настолько, что он сразу забыл все тревоги касательно турнира и культивации и задумался, что теперь делать.

Расхаживая по комнате и перебирая варианты, он вдруг повернулся к девочке, Гинь, которая вальяжно лежала на кровати, подпирая голову ладонью, и спросил:

— Ты сказала, что этот мир будет уничтожен, так? Значит, есть другие?

— Верно. Но сбежать у тебя не получится.

— Почему?

— Даже самый быстрый муравей не может обогнать лесной пожар, — зевая ответила Гинь.

Сима Фэй кивнул и стал потирать переносицу:

— … Но сама ты не муравей, так?

Золотистые зрачки Гинь немного сузились.

— … Нет, — сказала она глубоким голосом.

— Ты тоже не хочешь умирать, так? Ты мне поможешь?

К этому времени было уже довольно очевидно, что девочка была не просто демоном или злобным духом, но представляла собой древнюю и могущественную сущность. Даже её облик, скорее всего, был обманчивым, и на самом деле ей было больше тысячи лет. Ведь не просто так она, аки звезда, упала с неба. В таком случае всё происходящее можно было считать огромной удачей.

— Я не против, — пожимая плечами ответила девочка.

Сима Фэй кивнул, затем присел на деревянный пол перед кроватью и поклонился:

— Разрешите стать вашим учеником, Мастер.

В различных книжках, когда в голову героя проникает загадочный призрак, последний, обыкновенно, становится его учителем. Сима Фэй решил взять быка… в данном случае лоли за рога.

— А ты шустрый, малец. Ладно. Разрешаю.

Сима Фэй ещё раз поклонился и поднялся на ноги.

— Мастер, вы знаете боевые искусства, которые помогут стать сильнее и сбежать из этого мира?

На самом деле у него и так был доступ к разнообразным секретным техникам благодаря системе, но все они стоили огромное количество баллов. Если он сможет получить легендарные приёмы бесплатно, у него останется больше ресурсов на эликсиры для себя и для Лу Инь.

— Конечно! — высокомерно задирая голову ответила Гинь. — Я знаю тысячу таинств Первой Сансары, и Сотню Величайших Обращений Золотого Небосвода и все восемь Сакральных Алмазных Скрижалей. В Империи Мириада Облаков со мной может сравниться только Канцлер Южного Неба.

— Тогда, — радостным голосом заговорил Сима Фэй, чувствуя, что получил джек-пот, — вы можете научить меня всем эти удивительным техникам?

— Нет, — с уверенной улыбкой ответила Гинь.

— …

— Для людей они не подходят.

—...

…

…

Когда стало известно, что Сима Фэй наконец пришёл в чувства, — хотя и вёл себя немного странно, что, впрочем, можно было списать на душевные раны, которые он получил в своей храброй битве против призрака, — к ним немедленно заявился Тан Му собственной персоной.

Сима Фэю пришлось прервать диалог со своим новым, совершенно бесполезным «Мастером» (интересно, можно отменить церемонию? нужно почитать правила на эту тему) и выйти навстречу Патриарху.

Старик поблагодарил его за проделанную работу и принёс великое множество подарков.

Одну шкатулку из красного дерева, украшенную золотом, он и вовсе положил ему лично в руки. Внутри лежала драгоценная «Пилюля Северного Неба», которая делала процесс перехода на стадию Истинного Ци немного проще и поднимала степень трансформации (если последняя была ниже 90) на 5%. Ежегодно клан Тан производил не больше трёх таких.

Скорее всего, Сима Фэй, несмотря на свои очевидные заслуги, никогда бы не получил настолько ценную награду, если бы Лу Инь не спровоцировала Тан Шу, и Патриарх не хотел таким образом принести свои глубочайшие извинения Секте Жемчужного Истока.

Несмотря на подарки, Сима Фэй не испытывал особенной радости. На горизонте висели мрачные тучи. Десять лет… Человечество будет уничтожено… Весь мир будет уничтожен… Эй, «ученик», попроси бутыль вина, а лучше дюжину…

У него было великое множество причин чувствовать глубочайшее уныние.

Лу Инь заметила его состояние и, когда процессия патриарха ретировалась, спросила, всё ли в порядке. Сима Фэй опомнился, выдавил улыбку и сказал, что чувствует себя немного неважно, но завтра, нет, уже сегодня вечером обязательно придёт в себя.

После этого он похлопал Лу Инь по плечу, заставляя девушку смутиться, и прошёл в свою комнату.

На его кровати валялась девочка с длинными золотистыми волосами. Сима Фэй встал напротив неё, присел (всё это время её золотистые зрачки едва заметно следили за его движениями) и спросил:

— Что конкретно случится через десять лет?

Гинь ответила:

— Горло пересохло.

Сима Фэй поморщился и вышел за дверь.

Минуту спустя он вернулся и поставил перед собой бутыль драгоценного семидесятилетнего духовного вина — тоже подарок Тан Му — и чашку.

Гинь ухмыльнулась и села по-турецки, упираясь ладонями в свои коленки.

— Одна чашка, один ответ, — сказал Сима.

— Договорились.

— Где именно находится Империя Мириада Облаков?

— Далеко.

— Далеко?

Девочка сделала движение, как будто пьёт из чашки.

Сима Фэй цокнул языком и откупорил бутылку…

После этого он брал новые бутылки ещё несколько раз. К третьему Лу Инь, которая тайно наблюдала за всем происходящим, почувствовала невольный трепет в своём сердце. Неужели старший Сима… спивается? Она замечала, как временами он подливает немного алкоголя в свой чай, но прежде не видела в этом ничего необычного. Все мужчины так делают… наверное. И тем не менее в этот раз он закрылся утром в своей комнате и пил, пил, пил… Лу Инь беспокоилась… а ещё чувствовала некоторое одиночество.

Она сама стала поглядывать на бутылку.

До сих пор ей никогда не приходилось пить… но может быть пора? Тогда она сможет составить компанию старшему Сима…

Пока Лу Инь металась возле бутылки, Сима Фэй продолжал свои расспросы. Было непросто. Воин может переносить алкоголь намного лучше обычного человека, но именно поэтому в него добавляют духовные травы, которые всё равно позволяют спирту просочиться в кровь.

Под конец второй бутылки рубиновой отравы у Сима Фэя сильно кружилась голова и всё расплывалось перед глазами. Он бы давно свалился на пол, если бы его задымлённое сознание не освещали вспышки невероятных откровений, который одно за другим сыпала на него Гинь.

В итоге почти половину из них Сима Фэй забыл, когда наконец свалился и задремал на кровати.

Впрочем, даже те крупицы вчерашнего разговора, которые он помнил вечером, когда проснулся (благо, без особого похмелья), запросто могли уничтожить картину мира любого жителя Небесных берегов.

Оказывается, Гинь — которая между делом исчезла, видимо слишком утомлённая, чтобы поддерживать иллюзию у него перед глазами — была драконом.

Когда девочка впервые заявила об этом, по его позвоночнику пробежал лёгкий холодок.

Изучая историю мира, в котором оказался, Дмитрий довольно часто встречал упоминания великой войны, которая произошла больше сотни тысяч лет назад. Вся человеческая раса воевала тогда против ужасающих монстров — драконов — за власть над мирозданием.

Растекались кровавые реки, возвышались горы костей и черепов, и тысячи молний разрывали небосвод на ошмётки. Погибли миллиарды, и всё же люди вырвали победу и запечатали драконов за великими вратами в самом сердце Небесного истока.

Все знали про эту войну, даже неразумные дети. Одна из причин, почему к воинам относились с таким почтением (помимо их невероятной силы) была в том, что именно они отстояли право человека на существование и победили ужасного противника.

Эта легенда, миф, правда была священной; существовали десятки праздников, которые чествовали героев той войны. Великие фракции Небесных заводей обладали своим влиянием именно потому, что их основатели много лет назад отличились во время судьбоносной битвы. Война случилась так давно и была такой монументальной, что теперешние поколения воспринимали её как фундамент всего сущего, как миф о сотворении мироздания. Никто не помнил, что было до войны. Последняя затмила своим светочем всю историю, как ослепительное солнце.

И всё это была одна большая ложь…

Глава 14

Два варианта

Наверное.

На самом деле хороший вопрос, кто здесь больше достоин доверия: древняя и незыблемая история человеческой расы или единственная рогатая девочка, которая проникла ему в голову. Тем паче, что её версия событий была настолько невероятной, что даже у Сима Фэя, который был родом из другого мира и намного проще воспринимал факты местной истории, закружилась голова; у человека, воспитанного в местной культуре, и вовсе мог начаться сильнейший экзистенциальный кризис…

Гинь даже похвалила Сима Фэя, заметив, что последний воспринял правду удивительно спокойно.

Кстати говоря, про саму себя (кто она такая, как тут оказалась и почему находилась в таком странном состоянии) девочка ничего не сказала, несмотря на все расспросы.

Собственно, великое откровение было связано с трагедией, которая могла случиться примерно через десять лет.

Благо, чисто теоретически, Сима Фэй мог выжить. Более того, было два варианта, как это сделать: либо стать Драконом Великой Мудрости (а вернее достичь сопоставимую стадию человеческой культивации), либо добраться до великих врат в сердце Небесного истока, найти способ открыть последние и пробраться на другую сторону.

И всё это ему нужно было провернуть за десять лет…

Некоторое время Сима Фэй лежал посреди пола и смотрел на потолок.

Затем поднялся, стал возле зеркала и стал поправлять свою красную мантию.

К тому моменту, когда он вышел на улицу, овеваемую тёплыми ветрами, в его глазах сияла непоколебимая решимость.

Сима Фэй немного прогулялся на свежем воздухе, обдумывая свои дальнейшие планы, а затем вернулся в поместье и стал перебирать эликсиры и пилюли, которые достались ему от Патриарха клана Тан.

Теперь ему не просто нужно было занять первое место на турнире и продемонстрировать свой талант представителям Храма Тысячерукой Бодхисаттвы — это было необходимо. Великая фракция могла обеспечить ему ресурсы для культивации, а ещё она располагалась в Небесных заводях, то бишь намного ближе к Небесному истоку. Если Сима Фэй попробует добраться туда самостоятельно, ему придётся преодолеть дюжины других провинций, многие из которых были намного менее безопасными, чем Жемчужная. В некоторых гремели войны. В других правили беспощадные тираны. Пройти такой путь с его текущими силами было почти невозможно.

Следовательно, турнир представлял собой его единственный шанс.

Упускать его нельзя было ни в коем случае.

— Хорошо пахнет, — раздался мелодичный голос, когда Сима Фэй откупорил первую склянку.

Не обращая на него внимания, он стал проверять свои расчёты.

В данный момент степень его трансформации составляла 82% Если он использует все зелья в своём распоряжении, включая Пилюлю Северного Неба, то сможет добраться до 92%. С одной стороны, это было неплохо, учитывая, что перейти на стадию Истинного Ци можно было уже начиная с 90%, а с другой так поступали только бездарные воины. Талантливые старались набрать 94 и более процентов, при том что каждый последующий давался всё сложнее и сложнее. Некоторые тратили на это многие годы и даже десятки лет.

Обыкновенно, излишний перфекционизм считался глупостью.

Однако, если Сима Фэй действительно хотел обратить на себя внимание Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, ему нужно было достичь как можно более высокую степень Трансформации… и как можно скорее. Переход на стадию Истинного Ци тоже требовал определённого времени. Ускорить этот процесс было невозможно. Здесь нужна была удача, и, если Сима Фэй не успеет совершить порыв к началу Турнира, все его усилия окажутся напрасны.

Следовательно, размышлял Сима, выпивая первую склянку, ему нужно было больше эликсиров. Намного больше. Только где их ему взять?

А может прямо здесь?.. Клан Тан обладал внушительными запасами. Теоретически, он мог проникнуть в местные казематы и «позаимствовать» особенно ценные препараты… А потом, когда станет сильнее, возместить убытки.

Впрочем, чем больше Сима Фэй размышлял про этот план, тем яснее понимал, что выполнить его будет непросто. Тан был древним и богатым семейством. Их сокровища наверняка обороняли всевозможные формации. В случае пропажи подозрения наверняка падут на Сима Фэя, как на самого способного чужеземца.

Можно было покинуть пределы клана, а затем тайком вернуться… Но тогда возникала другая проблема: Лу Инь. Последняя сильно удивиться, если узнает, что уважаемый старший Сима — вор. На кону была его репутацию. Ни один эликсир не стоит такого риска.

Вот если бы он мог провернуть это дело чужими руками…

Стоп.

Сима Фэй повернулся и посмотрел на девочку, которая сидела неподалёку и разглядывала пустую склянку…

— Хм?..

…

1. Дальность: 3 километра.

2. Продолжительность: 4 минуты.

3. Переносимый вес: 5 кг.

Сима Фэй задумчиво разглядывал список правил, который они расписали вместе с Гинь. Как ни странно, девочка, которая, вроде, была большой шишкой среди драконов (несмотря на свой рост) не стала отказываться и называть подобные действия ниже своего достоинства; напротив, она проявила удивительный энтузиазм, когда Сима поведал ей свой план.

После этого они стали проверять, как именно работает их связь. Гинь использовала его тело в качестве «домика» для своей души, так как последняя начинала разлагаться, если находилась в оголённом состоянии. Когда Сима Фэй спросил, почему призраки и прочие демоны не испытывали таких проблем, Гинь лениво ответила, что последние рождались с позволения законов Мироздания, а значит получали своеобразную «лицензию». Она же была «чужаком» в пределах этого мира и не могла находиться без телесной оболочки дольше определённого времени.

Ещё в образе души она была чрезвычайно уязвима. Воин Истинного Ци уже представлял для неё угрозу.

Если заметит, разумеется.

Девочка не совсем себя контролировала, когда была золотистым призраком и терроризировала плантации. В противном случае она бы сразу попыталась проникнуть в драгоценное хранилище клана, от которого, по её заявлению, исходил бодрящий аромат. Теперь она могла вести себя немного более размеренно и даже умела проходить через стены.

Сима Фэй сразу придумал великое множество применений данной удивительной способности.

После этого они провели эксперимент, в ходе которого Гинь действительно смогла проникнуть в тайное (уже не совсем) хранилище клана Тан и даже обнаружила там ещё одну Пилюлю Северного Неба.

И всё же Сима Фэй предпочёл её не брать.

Почему?

Сложно сказать. Теперь, когда сокровища клана Тан находились от него в шаговой доступности, у него появились сомнения. Сима Фэй был не особенно хорошим человеком, но и не злодеем. Патриарх клана Тан засыпал его драгоценными подарками и даже занял его сторону, когда намечался конфликт с его собственным отпрыском. Разумеется, у него были на это собственные, сугубо утилитарные причины, и тем не менее Сима Фэю не хотелось у него воровать.

Неблагодарные люди были ему неприятны.

Тем паче, что теперь перед ним маячила другая, намного более упитанная цель, которая едва ли заметит исчезновение нескольких десятков… или даже сотен эликсиров.

Ведь это была величайшая, самая богатая фракция провинции, про несметные сокровища в казематах которой ходили неисчислимые легенды.

А потому, когда Лу Инь вернулась после вечерней прогулки, Сима Фэй встретил её лёгкой улыбкой и сказал, что настал момент им вернуться в Секту Жемчужного Истока…

Глава 15

Прыгай

Обратная дорога обыкновенно кажется немного быстрее, но только если компанию тебе не составляет ехидная лоли-дракон.

Изначально Сима Фэй намеревался наверстать упущенное во время первого путешествия и ещё немного сблизиться с Лу Инь — в итоге большую часть дороги он пытался убедить её, что определённо точно не является сумасшедшим…

Непросто читать романтические стихи, когда на тебя смотрят с ехидной улыбкой, подбадривают и дают «советы». Даже Сима Фэй иной раз не выдерживал, после чего его истинная персона пробивалась наружу.

На самом деле это происходило далеко не в первый раз. Чем больше времени он проводил с Лу Инь, тем чаще расслаблял свою маску, свой образ благородного и возвышенного аристократа, давая волю своей всамделишной натуре — яркой луне, которая то и дело мелькала среди нежных облаков, разливая на землю свой серебристый свет…

(В его случае, правда, всё было немного менее поэтично.)

Лу Инь замечала все эти проблески.

Она была неглупой.

В конце концов, сложно не заметить, что в пещере старшего Сима висел шезлонг, из мусорной корзины постоянно торчали свежие газеты, а чай попахивал спиртом…

Всё это Лу Инь воспринимала как занятные… но вовсе не дурные проблески его характера.

Сперва она действительно считала его парагоном, но именно поэтому он казался ей недосягаемым. Теперь же Лу Инь постепенно начинала понимать, что старший Сима был особенным, великолепным и в то же время живым человеком. Она испытывала радостный трепет на сердце, когда подмечала все эти качества. Ведь таким образом она узнавала его ещё немного ближе.

Её хотелось знать ещё больше.

Может быть даже…

Всё.

…

Возвращение в Секту Жемчужного Истока прошло без особенных фанфар. Сима Фэй и Лу Инь прибыли вечером. Юноша помог девушке отнести вещи в общежитие, где снова встретил её соседку, которая немедленно бросила на него подозрительный взгляд, а затем направился в свою пещеру.

Между делом он почувствовал немного давящую атмосферу, которая царила в Секте, и внимательные (даже больше, чем обычно) взгляды, которые сопровождали его шествие. На секунду он задумался о том, чтобы остановиться и спросить первого встречного, что именно происходит, или хотя бы купить газету, но затем прикинул и решил, что слишком устал за время путешествия и слишком соскучился по своему шезлонгу.

Сима Фэй поднялся на вершину горы, не обращая внимания на мрачное настроение окружающих, и немедленно прилёг.

Во время путешествия он постоянно был с Лу Инь.

Не то чтобы её компания была обременительной — иной раз она казалась ему даже приятной, — однако ему постоянно приходилось поддерживать образ трудолюбивого человека, а значит культивировал он (даже несмотря на то, что в этом не было особенного смысла с тамошней концентрацией Ци, которая была даже ниже, чем в кварталах Внешнего круга) по меньшей мере двенадцать часов в сутки.

Ещё некоторое время они говорили, ставили лагерь, тренировали боевые искусства… Как итог, для сна ему оставалось не больше трёх часов.

Его тело было в состоянии работать по такому графику, и в то же время последний создавал определённое психологическое давление.

Сима Фэй был терпеливым человеком.

Но терпеть не любил.

И вот, спустя столько времени, он наконец-то мог хорошо вздремнуть.

Сима прикрыл веки и, самую малость покачиваясь, погрузился в дрёму…

…

— Доброе утро.

…Когда Сима Фэй открыл глаза, первым, что он увидел, было сияние узких золотых зрачков.

Он поморщился и посмотрел на тёмное небо, которое испещряли редкие звёзды.

— Ещё не утро.

— Утро — это я, — ответила Гинь.

Сима Фэй прыснул и стал приподниматься на ноги.

Одна из причин, почему «монстр» — стоп, кавычки лишние — нападал на плантации только по ночам была в том, что Гинь намного проще было поддерживать свою форму в тёмное время суток. По словам девочки, в сиянии луны давление небесной воли становится слабее. Причём действовало это правило даже теперь, когда она устроилась в его теле. Она могла появляться и днём, но обыкновенно предпочитала в это время спать и беспокоить его только с наступлением темноты.

— Приятный аромат, — сказала Гинь и покосилась своими золотистыми глазами в сторону.

— Предлагаешь начать сегодня? — нахмурился Сима.

С его точки зрения будет немного подозрительно, если первая кража произойдёт, когда он только вернулся в Секту.

— Хм… За мной, — вдруг заявила девочка и направилась за дверь.

Сима Фэй помялся и проследовал за ней.

Когда он вышел на порог, Гинь уже спускалась по лестнице (её длинный золотистый хвост тянулся по ступенькам).

— Куда мы идём? — спросил Сима, когда они прошли через широкую аллею и направились к одной из многочисленных наблюдательных площадок, расположенных на верхнем уровне горы.

— Сюда, — ответила девочка, встала на краю обрыва, с которого открывался прекрасный вид на звёздное небо, а затем шагнула вперёд.

И вниз.

В данный момент у Гинь не было материальной оболочки. Вернее, была, но только его собственная. И существовала девочка исключительно у него в голове… как бы это странно ни звучало. Она могла принять форму наполовину телесного призрака, но для этого ей следовало сперва сосредоточиться.

Сима Фэй не совсем понимал, чего конкретно добивается девочка, и хмуро посмотрел с вершины обрыва вниз. Падать было… далеко. Он уже собирался спросить, не является ли происходящее странным оправданием, чтобы вывести его на ночную прогулку, как вдруг раздался голос:

— Прыгай.

— … Ты шутишь? — нахмурился Сима Фэй.

— Нет, — ответила Гинь, которая снова появилась возле него, сидя на краю обрыва и с лёгкой улыбкой разглядывая тёмную бездну.

Сима Фэй замялся, тоже посмотрел вниз и стал прикидывать.

Высота действительно была приличная; в то же время он обладал достаточно острой реакцией, чтобы, теоретически, мочь схватиться за выступ во время падения. Теоретически. Очень теоретически. Проверять эту теорию на практике у него не было ни малейшего желания.

Сима Фэй помялся и толкнул с обрыва камушек. Прислушался.

Тишина и… тук.

Хм? Странно. Звук удара прозвучал слишком быстро. Сима сбросил ещё один камень, внимательно наблюдая за траекторией его опадения, пока он вдруг не исчез.

В один момент камень просто растворился среди свободного пространства. Как такое возможно? Он снова посмотрел на Гинь, которая продолжала улыбаться.

Наконец Сима Фэй вздохнул, сосредоточился и шагнул вперёд, навстречу безграничной бездне…

Глава 16

Пылесос

На секунду Сима Фэй почувствовал себя в состоянии свободного падения.

Затем, довольно резко, его ноги ударились о землю.

Сима Фэй посмотрел по сторонам. Он стоял посреди небольшого выступа, которого определённого не было, когда он смотрел вниз с вершины утёса. Более того, окружающее пространство, небеса и звёзды, извивались, точно маленькие спиральки, в то время как под ногами у него разливалось зелёное сияние.

Сима Фэй опустил голову и увидел запутанный узор, из которого струился ровный свет.

Формация… Последняя создавала иллюзию и скрывала выступ. Но зачем? Немного нахмурившись, он посмотрел на пещеру посреди скалы, выхватил меч и стал пробираться в её тёмные недра.

Пройдя несколько метров, Сима Фэй остановился.

Перед ним находился пьедестал, на котором лежал белый шарик. С виду он был совсем непримечательным, и то же время от него исходил сильный медицинский аромат.

Пилюля Северного Неба! Нет… Она была меньшее и более мутной, сероватой, в то время как у этого шарика проглядывались голубые нотки. Неужели это была… Пилюля Северного Предела?

Сима Фэя пронзила дрожь. Если бы он сейчас находился в своём прошлом мире, и перед глазами у него лежал чемодан с миллионом долларов, он бы и тогда почувствовал меньшее потрясение.

Пилюля Северного Предела представляла собой более совершенную версию Пилюли Северного Неба. Для создания последней требовались ценнейшие алхимические ингредиенты, которые произрастали в таких незначительных количествах, что каждый год во всей провинции с её баснословным населением их производили не больше пятидесяти штук.

Чтобы превратить «Северное Небо» в «Северный Предел» нужен был ещё один компонент — невероятная удача. Каждая тысячная пилюля под конец алхимического процесса сама собой достигала Северный Предел. Следовательно, в лучшем случае они появлялись каждые двадцать лет и всегда вызывали сильнейшие потрясения. Иногда за них даже начинались войны между небольшими фракциями (Секта Жемчужного Истока и прочие из большой тройки были, всё же, выше подобного). На аукционе за такую пилюлю можно было выручить… по меньшей мере тысячу духовных кристаллов!. Это было сокровище! Настоящее сокровище!

Причиной тому были её удивительные свойства.

По сути, пилюля Северного Предела оказывала тот же эффект, что и Северного Неба, но при этом была намного более «ядрёной».

Она могла поднять степень Трансформации тела по меньшей мере на 30%! Разумеется, начиная с 90-го процента она тоже становилась значительно менее эффективной, и всё равно приносила пользу, сравнимую с дюжиной дюжин Зелий Сотни Драгоценных Трав, при том, что в ней почти не было нечистот.

И теперь она лежала тут. Перед ним. Отражаясь в узких золотых зрачках рогатой девочки.

Бесплатный сыр бывает только в мышеловки. Сперва Сима Фэй внимательно осмотрел пещеру на предмет ловушек, но ничего не заметил. Впрочем, формация, которая скрывала утёс, была такой сложной, что, если бы её создатель попытался скрыть или спрятать другие, Сима Фэй бы никогда их не обнаружил.

Потом он задумался, что вообще здесь делает эта пилюля. Кто её тут оставил? Старейшина? Предводитель влиятельной клики? Но зачем? Наверняка у них были намного более надёжные места для хранения, чем тут. Те же Копи Жемчужного Истока служили своеобразным банком, который принимал как духовные кристаллы, так и эликсиры. Нет, конечно, в прошлом мире Сима Фэй тоже были люди, которые предпочитали закапывать деньги на заднем дворе — более того, он сам был таким человеком, — и всё равно это было предельно странно.

Наконец, перебирая варианты, Сима вспомнил, что время от времени на территории Секты Жемчужного Истока находили всевозможные сокровища. Книги, которые расписывали тайные техники, оружие и эликсиры. Иногда их относили в бюро находок, но вообще действовало негласное правило, согласно которому найденная вещь становилась твоей собственностью.

Сима Фэй ещё немного помялся, посмотрел по сторонам, словно высматривая скрытую камеру, а затем спрятал белую пилюли в рукаве своей просторной красной мантии.

— … Есть ещё такие места? — спросил он, когда снова запрыгнул на утёс.

Гинь улыбнулась. Глаза девочки сияли, как раскалённое золото…

…

— Кто-то нашёл Пилюлю Северного Предела… Вовремя. У неё почти закончился срок годности.

В просторной пещере на вершине горы, которая представляла собой святую святых Секты Жемчужного Истока, сидел старик в серой мантии, лицо которого скрывала густая тень, и разглядывал ровную каменную стену, на которой сверкали многочисленные засечки.

Одна из них, подписанная «Северный предел», затрепетала и погасла.

В Секте Жемчужного Истока часто находили всевозможные сокровища… Возможно, даже слишком часто. Такое происходило и в прочих великих фракциях, но история последних насчитывала тысячи лет, в то время как Секта Жемчужного Истока появилась относительно недавно — собственно, почему Школа Таинств и Секта Огненной Горы относились к ней с некоторым презрением. И тем не менее в ней таких находок было даже не в разы, но в десятки раз больше.

Почему?

Когда об этом спросили директрису Школы Таинств, «Тень от Воды» Му Лей, последняя недовольно прыснула.

На самом деле ответ был довольно очевидным.

Потому что «Зелёный Вихрь» Лян Чжу самостоятельно их подбрасывал. Зачем? Множество причин. Чтобы находить особенно удачливых учеников (ведь удача, в некотором смысле, тоже была формой талант), чтобы поднять престиж своей фракции, как способ избавиться от лишних вещей и просто потому что это было забавно — какие ещё нужны причины самому богатому человеку за всю историю провинции, состояние которого превосходило даже самые дикие предположения?

— Я уже начинал беспокоиться, что спрятал её слишком хорошо… Что бы выбрать на замену? Тайную Технику Лазурных Ветров?

Некоторое время старик перебирал варианты. Затем стал подниматься, уже собираясь вернуться к своим делам, как вдруг случилась неожиданная вещь: ещё одна метка на стене затрепетала и погасла. Лян Чжу остановился и улыбнулся.

— Раствор Двенадцати Нефритовых Листьев? Сразу два за одну ночь. Занятное совпадение. Последний раз такое было…

Не успел он договорить, как погасла ещё одна метка.

Лян Чжу, который секунду назад приподнимался на ноги, так что краешек его лица почти показался в сиянии луны, вновь присел и погрузился в темноту.

— Зелье Истинной Трансформации… Неужели я разместил их слишком близко? В следующий раз следует подойти к этому более тщательно. И всё же интересно, кому сопутствует столь невероятная уда…

Не успел он закончить свою мысль, как замелькала ещё одна метка.

Старик замолчал.

…Все друзья и знакомые «Зелёного Вихря» Лян Чжу знали, что у последнего была привычка разговаривать с самим собой. И все они чрезвычайно удивились бы, если бы услышали, что эту ночь он провёл в гробовом молчании, рассматривая каменную стену, на которой, с приближением рассвета, погасло больше половине сверкающих засечек…

Глава 17

Вызов

Лишь с первыми лучами солнца Сима Фэй перестал собирать свои вещи и понял, что ему не нужно бежать (по крайней мере пока что).

Он ведь не сделал ничего противозаконного, так? В правилах Секты было чётко прописано, что все находки, которые не являются собственностью последней, принадлежат тем, кто их, собственно, нашёл. Разумеется, можно было отнести их в соответствующее бюро, но обыкновенно этим занимались только низкие девочки с голубыми волосами.

Сима Фэй представил себя, как на посмотрят местные клерки, если он вывалит перед ними такую кучу драгоценностей, и тускло улыбнулся.

Следовательно, все эти эликсиры, — а также техники и оружие, которые иной раз лежали возле них, — теперь представляли собой его собственность. Сама мысль об этом вселяла в него лёгкий ужас.

Любой человек испугается, если найдёт чемодан с миллионом долларов.

Высока была вероятность, что в нём спрятанжучок, и совсем скоро на тебя начнёт охоту сумасшедший киллер.

В данный момент состояние Сима Фэя, если пересчитать все его сокровища в духовных кристаллах, составляло по меньшей мере…

Он сглотнул.

Ему не хотелось называть эту цифру. Даже про себя.

Сперва Сима Фэй хотел сбежать. Затем у него появилась другая навязчивая идея: немедленно воспользоваться своим состоянием. Никто не сможет забрать эликсиры, которые он выпьет.

С другой стороны, тем самым он рискует разозлить таинственного владельца, если последний всё же решит вернуть свою заначку. Сима Фэй был жадным человеком, но собственную жизнь ценил превыше всего. Поэтому, после долгих и мучительных размышлений, он решил некоторое время подержать эти сокровища в своей пещере. Если в течении четырёх… трёх дней к нему заявится владелец — пускай. Если нет… Тогда он получил джек-пот.

Это было болезное решение — перспектива потерять такой клад была неприятной, — и всё же после его принятия Сима Фэй почувствовал необычайное облегчение.

Он вздохнул и свалился на шезлонг.

Затем сказал:

— Спасибо.

Гинь ничего не ответила. Только весело хмыкнула.

После этого Сима Фэй постарался расслабиться и выбросить мысли про заначку у себя из головы (было непросто). Утром, когда пришла газета, он вспомнил странные взгляды, которыми смотрели на него другие ученики, открыл её и решил разобраться.

Ответ нашёлся почти моментально:

'Вызов? Издёвка? Наказание?

Беглец вернулся, достопочтенные ученики, больше не смея прятаться за пределами Секты, и теперь пришло время обрушить на него праведную кару…'

Сима Фэй быстро просмотрел статью и выбросил газету в мусорную корзину.

Оказывается, в тот же день, когда он отправился на задание, ему бросили вызов.

Секта Жемчужного Истока позволяла ученикам самостоятельно устраивать турниры и состязания. Существовало целое бюро, которое регулировало такие мероприятия. Некоторые схватки происходили тайно, другие — публично; некоторые велись просто так, в то время как в других разрешалось делать ставки (в том числе самим участникам конфликта).

Сима Фэю бросил вызов Избранный ученик по имени Вэй Тун из клики Жемчужных копий. По всей видимости, Мьяо Чжо, которая с недавних пор стала лидером последней — по крайней мере формальным, ибо вся реальная власть до сих пор находилась в руках Хао Дина, — наконец решила с ним расквитаться.

Она могла самостоятельно вызвать его на бой, но, верно, посчитала это ниже своего достоинства. В конце концов, будет намного более унизительно, если Сима Фэя одолеет один из её подчиненных, нежели принцесса собственной персоной.

Впрочем, Вэй Тун тоже был далеко не заурядным человеком. Ему было двадцать лет, в Секту Жемчужного Истока он поступил три года назад и теперь претендовал на титул сильнейшего воина на стадии Трансформации тела. Он был учеником старейшины, а значит имел в своём распоряжении продвинутые техники. Степень его трансформации давно превысила 90%. Говорили, что в ближайшее время он собирается совершить прорыв, стать воином Истинного Ци и принять участие в турнире.

После этого он станет последним кандидатом Секты Жемчужного Истока после Линь Ю, Мьяо Чжо и Сима Фэя (каждой великой фракции позволялось отправить на турнир четыре человека).

Сима Фэй нахмурился.

Противник был довольно опасным. Менее талантливым, но более опытным.

К тому же Вэй Тун не просто бросил вызов. Он сделал ставку и потребовал, чтобы Сима Фэй, в случае своего поражения, отказался от права участия в турнире. Это было монументальное заявление. Более того, теперь, если Сима не согласится, среди учеников наверняка пойдут разговоры, насколько последний вообще достоин представлять их секту.

Как ни посмотри, Сима Фэй оказался в чрезвычайно невыгодном положении. Разумеется, он и сам мог что-нибудь потребовать от Вэй Туна в случае своей победы, но ему было ничего не нужно. Разве что… Хм…

Сима задумчиво кивнул и решил спросить, можно ли сделать нечто подобное. Если да, он, так и быть, согласится на вызов.

И всё равно это было немного странно. Едва ли разборки между учениками могли привести к столь напряжённой атмосфере во всей Секте Жемчужного Истока. Когда Сима Фэй возвращался в свою пещеру, он заметил, что даже старейшины казались необычайно хмурыми и бледными. Здесь было нечто ещё… но что?

Сима снова стал перебирать газеты, стопка которых скопилась за время его отсутствия:

Клика Жемчужных Копий заполучила эксклюзивные права на продажу благовоний…

Старейшина Чу Хан достиг Третьей страты истинного Ци…

В связи с нехваткой материала женские мантии будут на тринадцать миллиметров короче…

Сима Фэй пробегал глазами всевозможные новости, пока не зацепился за ту, которая показалась ему особенно занимательной. Причём касалась она не Секты Жемчужного Истока, но другой великой фракции, Секты Огненной Горы, а если быть конкретнее, то патриарха последней, достопочтенного магистра «Чёрной лавы» Суан Шена, носившего титул сильнейшего человека Жемчужной провинции…

Глава 18

Небесное испытание

В Жемчужной провинции было немало именитых воинов: «Тень от Воды» Му Лей, бывшая Директрисой Школы Таинств, Патриарх Секты Жемчужного Истока Лян Чжу по прозванию «Зелёный Вихрь», повелитель столичного города «Красная Пагода» Ман Фу (на стадии Формирования ядра воины, традиционно, получали свой собственный титул) и так далее. Все они были гегемонами, которые одним своим словом могли определить судьбу провинции.

И тем не менее даже на их фоне выделялся «Чёрная Лава» Суан Шен. Ему было больше трёхсот лет, две сотни из которых он железной рукой повелевал своей фракцией. Его называли тираном, боялись; свою секту и своих подчинённых он держал в ежовых рукавицах. Некоторые даже шептались, что его драконовские порядки и верность традициям были слишком суровы, что они душили Секту Огненной Горы, уменьшая её потенциал… Но в собственной силе Суан Шена никто не сомневался.

Особенно теперь.

Пять дней назад, примерно в тот же момент, когда Сима Фэй и Лу Инь отправились в обратную дорогу, по Жемчужной провинции стала, как ветер (предвестник бури), распространяться весть, что над Огненной горой собираются тучи.

Это было странно хотя бы потому, что корни горы, пропитанные огненным Ци, поднимали температуру в радиусе пары сотен километров, отчего местность представляла собой знойную пустыню.

Здесь не бывало дождей и тем более грозы. И тем не менее, по словам очевидцев, в этот день Небеса напоминали лужу, в которую бросили чернильный камень. На земле стало темно, как посреди ночи, а затем весь мир вспыхнул ослепительным светом, раздался ужасающий грохот, и на вершину горы обрушилась, как трещина посреди мироздания, белая молния.

Незнающие говорили, что это была Небесная кара за тиранию Секты Огненной Горы.

Сведущие люди трепетали от ужаса: ведь они понимали, что прямо у них на глазах происходило «Небесное испытание».

На стадии Формирования ядра сами Небеса испытывают воина. Собираются тучи и ударяет молния.

Сперва одна.

Затем три.

Затем девять.

В один момент молния пронзала брешь посреди ядра, после чего из последнего пробивался Сакральный цветок, который заключает в себе эссенцию души культиватора. Казалось бы, в таком случае следует попытаться пробить своё ядро как можно раньше, однако молнии, также, пропитывали его сакральной энергией, которая заключала в себе тайны неба и земли. Чем больше ударов ты сможешь выдержать, тем будешь сильнее. Если же ядро треснет во время первого или второго испытания, оно и вовсе может разлететься на куски, что приведёт к твоей неминуемой гибели.

В пасмурное утро пять дней тому назад молния ударяла девять раз.

Никакого взрыва после этого не было, а значит Суан Шен прошёл очередное испытание и добрался до «Верхнего» этапа стадии Формирования ядра. До тиранов на стадии Цветения его всё ещё отделяла безграничная пропасть, и тем не менее он обрёл невероятную силу, настолько, что запросто мог бросить вызов двум другим предводителям великих фракций.

Он и раньше был немного сильнее, примерно на ступеньку, но тогда эту силу компенсировали драгоценные артефакты Лян Чжу и древние техники Школы Таинств, которыми располагала Му Лей. Теперь же разница между ними напоминала полноценный лестничный пролёт. Даже если два других предводителя провинции будут сражаться вместе, их шансы на победу против безумного тирана составляли на более двадцати процентов.

Разумеется, у них всё ещё оставалось преимущество, если последний первым бросится в битву, и сражение будет происходить на их территории, ибо наступающую армию встретят мириады защитных формаций и ловушек… Но Суан Шен был достаточно жестоким, чтобы не обращать внимание на такие «мелочи».

Учитывая характер Патриарха Огненной горы, теперь, когда у него появилось преимущество, он мог в любой момент начать войну и попытаться подчинить себе всю Жемчужную провинцию. Причём побеждённых ожидала страшная судьба, ибо всех тех, кто смел противиться его воли, Суан Шен подвергал показательным казням, закапывая их заживо, сжигая и строя пирамиды из отрубленных голов… Над Сектой Жемчужного Истока и Школой Таинств нависла ужасающая тень.

Не удивительно, что атмосфера была такая мрачная, подумал Сима Фэй.

Затем вздохнул и решил, что чемоданы пока что лучше всё-таки не разбирать…

После этого он ещё немного поспал — всего часик, больше не было времени, да и сон получился не самый приятный после такой нервотрёпки, — а затем стал продумывать дальнейшие планы.

Для этого он открыл систему и проверил текущее количество Баллов: 31.

Неплохо… Но недостаточно. Перед началом экзамена ему хотелось купить ещё несколько Зелий Очищения, по меньшей мере три штуки для себя и для Лу Инь (несколько он потратил, когда использовал все подарки клана Тан, благодаря чему степень его Трансформации на данный момент достигла 91%) — это 6 Баллов, а затем техники пробуждения родословной и культивации тела.

Первая стоила по меньшей мере 20 баллов.

Вторая (самая дешёвая) ещё 20.

Можно было подкопить ещё немного, развивая отношения с Лу Инь (в этом плане их каникулы оказались довольно плодотворными) однако на всякий случай уже сейчас необходимо было сделать выбор.

До сих пор Сима Фэй не видел в Жемчужной провинции ни одной техники культивации тела, и тем не менее примерно понимал, что именно они собой представляют. Если у него будет дополнительная «графа развития», ему будет намного проще показать себя во время экзамена. С другой стороны, он был не совсем уверен, насколько просто было тренировать такую технику. Что если для этого требовались определённые алхимические препараты? Или особые условия, которых не было в провинции? И вообще, насколько эффективными были такие техники? Система об этом ничего не говорила.

С пробуждением родословной было немного проще. Здесь у Сима Фэя был ориентир — Мьяо Чжо. Последняя продемонстрировала невероятные способности, когда пробудила Чёрного Аиста. Лу Инь могла научиться делать то же самое, даже лучше, учитывая, что кровь лазурного феникса считалась в разы сильнее… И в то же время сам Сима Фэй ничего не получит, ведь у него не было родословной.

Наверное.

На самом деле он уже давно заметил, что под графой «Родословная» в его профиле значится [Закрыто]. Что это значит? Без понятия. Он пробовал спрашивать Систему — последняя хранила молчание. А больше никто, собственно, и не мог ему об этом расс…

Стоп.

Вдруг перед глазами Сима Фэя мелькнула ехидная рогатая девочка с золотистыми глазами.

Глава 19

Визит

Вдруг перед глазами Сима Фэя мелькнула ехидная рогатая девочка с золотистыми глазами…

Может, она что-то знает? В конце концов, девочка-дракон теперь обитает в его теле и должна разбираться, что там происходит. Сима уже собирался позвать Гинь, но затем остановил себя. Целую ночь они проверяли всевозможные заначки, разбросанные в пределах Секты, и утром девочка показалась ему немного более эфемерной, чем обычно. Она сказала, что собирается вздремнуть и что до темноты её лучше не беспокоить.

Следовательно, придётся ещё немного подождать.

Сима поднялся и уже собирался пойти заваривать чай в ожидании Лу Инь, как вдруг раздался размеренный стук. Он сразу дёрнулся, как преступник, которого застали на месте преступления, и посмотрел на дверь.

Кто это? Лу Инь? Нет, ещё слишком рано. Ву Лань? Во время их первой встречи шаги смотрителя библиотеки действительно показались Сима Фэю очень лёгкими, и в то же время неизвестный за дверью явился вообще беззвучно. Сима совершенно его не заметил, даже при том, что был нервным и сосредоточенным. Значит, это был кто-то сильнее. Намного сильнее.

Неужели явился владелец всех этих эликсиров?

Сима Фэй подавил в себе желание схватить самые ценные из них и спрятать в своём желудке и подошёл к двери, которая таинственно притихла после первого «тук-тук».

— Кто там? — спросил Сима.

— Какой занимательный вопрос, молодой человек, — раздался невозмутимый старческий голос.

Сима Фэй открыл дверь, увидел на пороге старика в чёрной учёной шапочке и немедленно поклонился:

— Приветствую, ваше превосходительство.

— Ты меня знаешь? — с улыбкой спросил старик.

— Всякому ученику Секты Жемчужного Истока известно имя старейшины Хань Соу, — смиренным голосом ответил Сима Фэй.

Более того, это имя было известно каждому воину Жемчужной провинции. Хань Соу находился только на стадии псевдо-Ядра, которая представляла собой перешеек между пиком Истинного Ци и Формированием, но при этом был вторым после «Зелёного вихря» человеком в Секте Жемчужного Истока. Именно он, обыкновенно, представлял её на различных собраниях и решал дипломатические неурядицы. Он был канцлером и дипломатом, и власть его была безмерна. Даже магистры Формирования ядра относились к нему с определённым уважением.

Первый раз Сима Фэй стоял перед лицом настолько важного и могущественного человека.

Он сразу напрягся, хотя с виду старался сохранять хладнокровие.

— Можно? — спросил Хань Соу.

Сима Фэй прошёл в сторону, пропуская его во дворик перед своей пещерой, а затем стал внимательно следить за взглядом старика, пытаясь заметить, станет ли последний обращать его в сторону заначки, где он спрятал эликсиры; благо, Хань Соу как будто ничего не заметил и сразу посмотрел на самого Сима Фэя:

— Очень неплохо… Как давно ты приступил к Предельной трансформации?

— Пару дней тому назад, ваше превосходительство, — ответил Сима.

«Предельной» называли Трансформацию тела начиная с девяностого процента.

— И в тебе почти нет нечистот… Кто бы мог подумать, что клан Тан окажется настолько щедрым.

Сима Фэй кивнул, а про себя отметил, что старейшина, видимо, решил, что причина, почему в его теле было так мало нечистот была в том, что Тан Му предоставил ему особенно ценные сокровища — даже ценнее, чем те, которые он получил на самом деле.

— Я бы спросил тебя, какой именно вы заключили договор, но… — старейшина покачал головой. — Это было бы неправильно. Ведь тогда тебе пришлось бы рассказать мне об этом в мельчайших подробностях. Я не хочу использовать своё положение, чтобы допрашивать простых учеников… разве что своего собственного.

Сима Фэй понял намёк уже собирался поклониться «своему новому учителю», но затем вспомнил про Гинь и удержал себя.

— … К сожалению, старейшинам не позволяется набирать учеников, пока последние не проведут в Секте один год. Такие правила… Признаюсь, иной раз они кажутся мне довольно обременительными. А тебе? — спросил старик своим мягким, немного наигранным голосом.

— Я не имею права судить о таких вещах.

— Почему же? Имеешь. Мы в секте Жемчужного Истока, а не на Огненной горе — пока что. Здесь ты имеешь право на собственные мысли; более того, если я прошу тебя об этом, ты имеешь право их высказывать.

Сима Фэй задумался и наконец ответил:

— В таком случае… При текущих обстоятельствах они действительно кажутся мне немного обременительными.

— Ох? И в чём конкретно заключаются эти обстоятельства?

— Через несколько месяцев состоится турнир, на котором будет решаться судьба провинции. В то же время я и другие ученики последнего набора, не имея своего учителя, не можем получить от него поддержку.

— Хм… действительно, разумно, — поглаживая бороду сказал Хань Соу. — Ведь без учителя ты не можешь получить драгоценную технику… Впрочем, разве тебя это действительно беспокоит? Едва ли даже ты, с тем необычайным талантом, который ты продемонстрировал во время экзамена, сможешь освоить её всего за пару месяцев. Тебе ведь известно, что в технике Стража Поднебесной третий этап считается «Мастерством»? Не все воины Истинного Ци способны пересечь эту границу, даже тренируясь многие десятки лет.

— Я понимаю, — спокойно ответил Сима Фэй. — Тем не менее, если я хочу, чтобы у меня были шансы во время экзамена, мне в любом случае нужно стать воином Истинного Ци.

— Верно… Но ведь у тебя так мало времени. Тебе следует сосредоточиться на освоении второго этапа…

К этому времени Сима Фэй был уже совершенно уверен, что его испытывают. Хань Соу явно хотелось как можно больше разузнать про его способности: что ж, пускай. Скрывать последние не имело смысла.

— Ваше превосходительство, — сказал он смиренным голосом. — Не могли бы вы посмотреть на мою технику и сказать, чего именно в ней не хватает?

— Хм? Пускай, — с лёгкой улыбкой сказал Хань Соу.

Сима Фэй повернулся и встал напротив высокого камня, на котором оттачивал удары. Затем выхватил меч и замахнулся. В последнюю секунду лезвие последнего загорелось ярким серебристым светом.

Во время своего путешествия Сима Фэй и Лу Инь продолжали тренироваться. Благодаря советам девушки, он смог в совершенстве освоить «Серебряный» этап Мануала Стража Поднебесной. После этого его силы ещё немного возросли, и когда сияющий клинок опустился на камень, то сразу расколол его на две половины, которые разлетелись в разные стороны и с грохотом ударились о стенки пещеры.

Сима Фэй невозмутимо кивнул и повернулся к Хань Соу.

На лице последнего мелькнуло удивление, на смену которому, однако, сразу пришло довольное выражение:

— Прошу прощения, юный Сима, но я не могу дать тебе никаких рекомендаций. Ты прекрасно освоил второй этап своего искусства. Разве что… Тебе следует научиться использовать его в более расслабленном состоянии — во время боя у тебя едва ли будет время, чтобы сосредоточиться — но это приходит с опытом…

— Благодарю за совет, — кивнул Сима и запомнил рекомендацию.

— В остальном же…

Хань Соу достал из рукава своей мантии небольшую книжку. Сима Фэй сразу узнал её по обложке и почувствовал лёгкое волнение.

— Полная версия Мануала Стража Поднебесной.

Сима Фэй уже собирался взять её в руки, когда замялся и спросил:

— Разве это позволено?

— Разумеется; драгоценные техники действительно находятся в руках старейшин, и в то же время нигде не сказано, что мы обязуемся выдавать их только своим ученикам. При желании, мы можем вручать последние даже обыкновенным слугам… С определённым ущербом для своей репутации, разумеется.

Слугам… Вдруг Сима Фэй вспомнил цитату, которую увидел, когда впервые поднимался из Деревни для Гостей:

«Истинная Сила человечества в единстве!»

Согласно философии Секты Жемчужного Истока, даже нижайший слуга может получить все преимущества, которыми обладает старейшина, если сможет наладить связи.

— Если у тебя возникнут вопросы касательно своей техники, обращайся к старейшине Ман Лао — она знает её в совершенстве. Прочие надлежащие ресурсы ты получишь в бюро снабжения.

Сима Фэй задумчиво кивнул, а затем пришёл в себя и спросил:

— Надлежащие?

— Верно, — сказал старейшина и передал вместе с книгой нефритовую бирку, на которой был вырезан золотистый иероглиф:

— Это — символ нашего кандидата на участие в турнире. Согласно декрету Патриарха, все вы имеете право получить одну драгоценную технику на выбор, а также ресурсы, которые позволят вам скорее добраться до стадии Истинного Ци.

Сима Фэй рассеянно посмотрел сперва на бирку, а затем на улыбку на лице Хань Соу.

Стоп… Значит, последний изначально собирался вручить ему полный мануал и всё это время просто проверял его своими расспросами?

— Ах, и вот ещё что, — прибавил Хань Соу, когда стоял одной ногой на пороге. — Можешь использовать найденное оружие и эликсиры как тебе заблагорассудиться, но, если тебе не нужны другие драгоценные техники, верни их, пожалуйста, в библиотеку, — с этими словами старейшина шагнул вперёд и прикрыл за собой дверь…

Глава 20

Молва

Некоторое время Сима Фэй приходил в себя.

Затем открыл свою заначку, собрал книги и направился в библиотеку.

По дороге он размышлял о том, что по крайней мере теперь можно было ни о чём не беспокоиться. Он получил официальное разрешение использовать найденные эликсиры. Может быть, конечно, это было испытание, и на самом деле старейшина хотел, чтобы Сима Фэй проявил щедрость и благоразумие и вернул последние откуда взял… но в таком случае он его определённо провалил.

Так или иначе, Сима совершил ошибку.

Нельзя было сразу проверять все потаённые места. Он привлек к себе чрезмерное внимание: это было опасно. В этот раз ему повезло — в следующий нужно быть осторожней.

Когда он вернулся в пещеру, на пороге его дожидалась юная девушка с голубыми волосами. Лу Инь казалась немного взволнованной, и лишь когда заметила Сима Фэя, на её личике мелькнуло облегчение.

Они прошли в каменный дворик, немного поговорили, обсуждая последние новости, — Лу Инь постоянно мялась, не уверенная, стоит или нет спрашивать про вызов Вэй Туна, который, между делом, казался ей намного более важным событием, нежели возвышение патриарха Огненной горы, верно, потому что последнее было слишком глобальным, чтобы его осознать, а первый затрагивал старшего Сима, — и наконец приступили к тренировкам.

С этого момента жизнь стала возвращаться на круги своя. Секта Жемчужного Истока всё ещё была охвачена волнением — собственно, как и вся провинция, которая ожидала, что Огненная гора в любой момент отправит свои легионы в грозный завоевательный поход, — однако Сима Фэй и Лу Инь не обращали на это внимание. Казалось, они жили в пределах собственного маленького мира.

Вызов отошёл на второй план. Глобальные события затмили последний, и лишь немногие теперь гадали, собирается или нет Сима Фэй сражаться.

Однако постепенно положение дел стало меняться.

Человек способен привыкнуть к любым, даже самым ужасающим обстоятельствам.

Даже если с неба падает Луна, со временем — и при условии, что она делает это достаточно медленно, — он перестанет это замечать и снова обратит внимание на сиюминутные проблемы.

Определённую роль в этом сыграла пропаганда клики Жемчужных копий. В газетах постоянно смеялись с трусости Сима Фэя. В один момент всем стало известно, что он был одним из четырёх (Линь Ю, Мьяо Чжо и Вэй Тун тоже получили свои бирки) кто будет представлять секту во время экзамена. Газеты сомневались, достоин ли Сима Фэй представлять их фракцию. Если он выйдет на бой и проиграет — пусть. Это было неминуемо, ибо Вэй Тун был намного более опытным воином. Но последний боялся даже показаться на арене, а значит был обыкновенным трусом.

По улицам тоже расходилась молва. Проплаченные люди поднимали её, когда сидели в чайных домиках, стояли в очередях или просто выходили на прогулку, и вскоре об этом стала судачить вся секта. Некоторые даже написали петицию с требованием лишить Сима Фэя кандидатской бирки, и теперь последняя стремительно собирала подписи.

Лу Инь достаточно было пройти пару метров, чтобы услышать очередные упрёки в адресс Сима Фэя, которые, со временем, становились всё более грубыми и презрительными. Она старалась не обращать на них внимание. Более того, ей хотелось, чтобы старший Сима тоже ничего не замечал. Разумеется, она верила в последнего, и в то же время понимала, что вся остальная Секта не просто так ставила на победу Вэй Туна. Последний был намного более опытным воином и считался одним из сильнейших на стадии Трансформации тела во всей провинции. Ему оставалось совершить последний рывок, чтобы добраться до Истинного Ци.

У Лу Инь сжималось сердце при мысли о том, что старший Сима выйдет на битву против настолько опасного и жестокого — ибо Вэй Туна сопровождала слава сурового и хладнокровного человека — противника.

Она всё ещё помнила безмерный ужас, который схватил её, когда Сима Фэй потерял сознание в битве с призраком посреди золотистого поля. Когда он свалился на землю, Лу Инь показалось, точно беспросветный мрак покрыл её очи; весь мир превратился в бешеный водоворот, и вскоре девушка обнаружила себя на коленях, отчаянно пытаясь привести его в чувства.

Лишь когда юноша очнулся, она смогла прийти в себя.

Поэтому каждый день она проводила как на иголках. Ей неприятно было слышать упрёки в адресс старшего Сима, но вовсе не потому, что она воспринимала их всерьёз. Просто девушка боялась, что однажды последний отзовётся на них и действительно направится на битву.

Её опасения были напрасны.

Сима Фэю было совершенно всё равно на то, что про него говорят другие люди. Он перестал заботиться о своей репутации уже давно, когда бросил вызов Мьяо Чжо. Нет, вовсе не поэтому он собирался всё же принять вызов. Просто битва, помимо всего прочего, подразумевала ставку. Победивший мог потребовать всё что угодного у проигравшего, и у Вэй Туна была одна чрезвычайно важная вещь, которую Сима Фэю нужно было получить для реализации своего плана.

Впрочем, бездумно бросаться в битву Сима тоже не собирался. Вэй Тун не просто так считался одним из сильнейших на своей стадии. Он достиг 95% трансформации тела (уровень почётного гения Жемчужной провинции) и освоил свою технику до стадии «Мастерства».

Чтобы победить такого человека, ему нужно было стать сильнее. С этой целью, когда Гинь наконец проснулась, он спросил её о своей «Закрытой» Родословной…

Глава 21

99…

Вечером, когда Гинь проснулась, Сима спросил её о своей «закрытой» родословной.

Ответ оказался не утешительным. Отчасти. Отчасти: странным.

Сима думал, что его родословная была слишком слабой и что, теоретически, её можно пробудить, если он будет культивировать подходящую технику, однако на самом деле…

— Она запечатана.

— Запечатана?

Девочка кивнула, а затем бросила на него заинтересованный взгляд.

— Ты не знал? У тебя есть то, что люди называют родословной, однако на последней стоит печать. Иногда сами небеса запечатывают особенно сильную кровь, но в твоём случае она искусственная.

Сима сморгнул.

Искусственная печать… Кто именно мог наложить последнюю? Может, об этом знал его предшественник, прошлый Сима Фэй? В таком случае тайна была утеряна вместе с его воспоминаниями. Или, быть может, её хранили его родители? В таком случае ему нужно было поскорее вернуться домой.

На самом деле Сима Фэй мог сделать это в любой момент… но боялся. Кто-кто, а родители явно могут догадаться, что с их сыном что-то не так, если они встретятся лицом к лицу. Они могут подумать, что тело прежнего Сима захватил демон — не самое неправильное предположение, — и тогда у него будут большие проблемы. Поэтому изначально Сима планировал провести как можно больше времени отдельно от своей семьи, чтобы последняя не сильно удивилась во время их неминуемой встречи и предположила, что сын просто «сильно изменился за это лето».

С другой стороны, «Печать» всё равно была подозрительной. Она была слишком сильной. По словам Гинь, воин на стадии Формирования ядра был не в состоянии даже поцарапать последнюю, не говоря уже о том, чтобы её оставить. Чтобы самостоятельно пробиться через печать, Сима Фэю нужно было добраться до стадии Цветения — человек же, который её сотворил, должен быть в сотни раз сильнее.

По всей видимости, прежний Сима был намного более загадочной персоной, нежели казался изначально.

В любом случае в данный момент Сима Фэй не мог разгадать эту тайну, а значит ему нужно было найти другой способ победить Вэй Туна. Причём сделать это нужно было как можно скорее. Ведь последний медленно, но верно приближался к стадии Истинного Ци. Если он перейдёт границу прежде, чем Сима Фэй согласиться принять его вызов, его планы будут разрушены.

Следовало поторопиться.

Вэй Тун действительно был намного более опытным воином. Ещё он достиг «Мастерства» своей техники — этим могли похвастаться лишь немногие сильнейшие мастера Жемчужной провинции. И хотя недавно Сима Фэй получил полную технику Стража Поднебесной и стал, с помощью Лу Инь (которая, сама того не замечая, превратилась в полноценного инструктора, который уделял больше внимания тренировкам Сима Фэя, чем своим собственным) осваивать Золотой этап и даже добился определённого успеха, который другие люди могли посчитать невероятным, он всё равно не успевал в намеченный срок.

У него оставалось всего два варианта.

Техника Культивации Тела… и обыкновенная культивация.

Сима Фэй немного подумал и решил взяться за последнюю.

Он подготовил комнату, разместил эликсиры и прошёл туда вместе с Лу Инь — лучше было культивировать вместе, чтобы не тратить драгоценные благовония.

Девушка сильно удивилась, когда увидела великое множество зелёных, золотистых и лазурных склянок, которые мерно сияли посреди полированного каменного пола. Сима Фэй заметил её растерянность и сказал, что всё это он «случайно» нашёл, когда свалился в потаённую пещеру (а вернее сказать дюжину таких пещер) и что Старейшина разрешил ему использовать все эти ресурсы на своё усмотрение.

У Лу Инь не было причин сомневаться в словах Сима Фэя, и даже если бы они были, она бы не стала, и через некоторое время они приступили к культивации.

Вскоре Сима понял, почему последние десять процентов Трансформации тела считались такими тяжкими. С этого момента его прогресс стал предельно медленным. Ему приходилось едва ли не зубами вырывать очередной процент только для того, чтобы следующий оказался ещё более неподъёмным. Если бы у него не было в своём распоряжении безграничного количество эликсиров, многие из которых предназначались для воинов Истинного Ци, он бы потратил на это многие месяцы. И даже так он, казалось, заливал своими зельями настоящий каньон, который, по мере подъёма, становился всё шире и шире. Теперь он мог выпить дюжину Зелий Сотни Драгоценных Трав и не заметить ни малейшей разницы.

При этом в его теле постепенно накапливались нечистоты.

Секта Жемчужного Истока была баснословно богатой и, при желании, могла собрать достаточно ресурсов, чтобы позволить нескольким своим ученикам достичь 96 и более процентов.

Проблема в том, что к этому моменту их тела так засорятся нечистотами, что дальнейшая культивация станет невозможной. Они никогда не станут воинами Истинного Ци, а значит всё это будет бессмысленной тратой ресурсов.

У Сима Фэя, однако, было два козыря. Первый представляли собой эликсиры, которые он нашёл в тайных пещерах и которые были чрезвычайно высокого качества, а значит содержали минимальное количество нечистот; второй, ещё более значительный: Зелья очищения. Последние были уникальным товаром, про который ничего не знали ни в Жемчужной провинции, ни на Небесных берегах, ни даже, наверное, в Небесных заводях.

Всего через три дня Сима добрался до 95% трансформации.

Вэй Туну, который был необыкновенным гением, на это потребовалось шесть лет упорной культивации.

Однако с этого момента начиналось самое сложное.

Настолько стремительная и отчаянная культивация была опасной. Во время очередной сессии у него пошла кровь из носа — ничего серьёзного, и в то же время Лу Инь так перепугалась, что Сима Фэй обещал на ближайшее пару дней сделать перерыв, только чтобы её не беспокоить.

Но только на пару дней.

Времени оставалось всё меньше и меньше.

С каждым днём презрение окружающих становилось всё более ядовитым.

Даже старейшины стали замечать, что Сима Фэй «проявляет чрезмерную робость», когда отказывается выступить на битву и даже не смеет от неё отказаться.

Согласно легендам, за всю историю Жемчужной провинции только два воина смогли добраться до 97%.

Первый из них был стариком, который потратил на это всю свою жизнь и так не смог перейти на стадию Истинного Ци.

Второй — невероятным гением, который в раннем возрасте оставил провинцию и устремился в Небесные заводи — и больше не возвращался.

На третью неделю упорной культивации Сима Фэй стал третьим.

Ещё через неделю: побил рекорд и достиг 98% — невероятное достижение для воина из Небесных берегов.

Затем последовали долгие, мучительные попытки перейти последний и самый сложный рубеж…

Глава 22

День битвы

Сима Фэй согласился.

Звучали разные мнения, почему он это сделал. Возможно, он больше не мог терпеть презрительные упрёки, которые сыпались на него каждый день; возможно, ему хотелось сохранить хотя бы крупицу своей репутации перед началом большого турнира; возможно, он просто испугался, что в дело намереваются вмешаться старейшины — в любом случае он согласился, и теперь едва ли не половина секты собиралась на большой арене, на которой недавно проходил экзамен, чтобы посмотреть на грядущую битву.

Настроение у собравшихся было приподнятым. Все ожидали грандиозное представление. Именно так, не битву — представление. Если бы Сима Фэй сразу согласился выйти на бой и проиграл — его поражение было неминуемым, — люди, конечно, пришли бы на это посмотреть, однако не было бы и близко такого ажиотажа.

Вместо этого Сима Фэй целый месяц оттягивал неминуемое, и всё это время клика Жемчужных копий тратила огромные ресурсы на пропаганду. Она разогревала толпу, и теперь люди с нетерпением ожидали момента, когда противники встретятся на песчаной арене; неделя за неделей они поднимали ставки, и наконец момент настал, и теперь сотни человек тонкими вереницами проходили через ворота на арену и покрывали трибуны, точно муравьи, облепляющие огромное яблоко (по крайней мере так на них смотрел старик, наблюдавший за схваткой с бамбукового стула на вершине отдалённой горы).

Говорили немного. Люди были охвачены взволнованным предвкушением. То и дело громкие голоса предлагали сделать последние ставки. Разумеется, все ставили на Вэй Туна, причём за последний месяц его преимущество на тотализаторе неумолимо возрастало. Ведь если Сима Фэй так долго боялся выйти на битву, значит, он сам не верил в свою победу и глупо было в неё верить остальным.

— А что, если он готовился? — прозвучало однажды предположение.

Сима Фэй всё ещё был необычайным гением, который занял второе место на экзамене. У него был огромный потенциал. Что если всё это время он оттягивал потому, что хотел подготовиться и стать сильнее?

В таком случае он совершил ошибку: не смог сохранить хладнокровие перед лицом издёвок, которые сыпала в его сторону клика Жемчужных копий, и вышел на битву всего через месяц после того, как ему бросили вызов. Даже если в его распоряжении были ресурсы и драгоценные техники, этого было и близко недостаточно, чтобы нагнать Вэй Туна. Более того, последний тоже не сидел на месте и стремительно приближался к стадии Истинного Ци.

Клика Жемчужных Копий совершила хитрый тактический манёвр, когда выставила против Сима Фэя именно этого человека.

Тем самым она поставила его в тупик.

Выйдешь слишком рано — проиграешь. Слишком поздно — проиграешь.

Первое время Сима Фэй ещё пытался брыкаться — затем перестал. Видимо, он понял, что это бессмысленно, и решил смиренно принять свою судьбу.

Многие собравшиеся на трибунах пришли смотреть вовсе не битву.

Они пришли смотреть экзекуцию, и в глазах у них сияла жажда крови.

Не каждый день можно увидеть, как великого гения ставят на место.

Десять минут прошли в нетерпеливом ожидании.

Затем показался Сима Фэй.

В тишине он прошёл на арену, оставляя следы на песке, встал на положенное место, положил руку на рукоять своего меча и закрыл глаза.

— Явился наконец!

— И года не прошло!

По трибунам прокатилась волна издёвок.

Затем прошла минута, две, три… То и дело люди спрашивали, который час, и косились на солнце. Вэй Тун не появлялся. Почему? Что-то случилось? Наконец зазвучало предположение, которое показалось довольно логичным:

— Знаю! Это отместка!

Сима Фэй заставил его ждать почти целый месяц? Пускай сам теперь немного подождёт, сгорая от волнения. Люди невольно усмехнулись. Некоторые стали замечать, что фигура Сима Фэя, который стоял в полном одиночестве посреди песчаной арены, была довольно жалкой. Многие начинали опасаться, что Вэй Тун и вовсе не придёт, как вдруг во вратах показалась роскошная процессия.

В первую очередь все посмотрели на прекрасную девушку в тонком розовом платье — Мьяо Чжо.

Затем взгляды обратились на высокого человека в белой мантии, который шёл у неё за спиной.

При виде последнего многие затаили дыхание. Принцессу Мьяо видели почти каждый день, в то время как Он почти никогда не спускался в кварталы Внешнего круга, хотя знали про него все и каждый.

Ученик Внутреннего круга, воин Истинного Ци и бывший предводитель клики Жемчужных копий — Хао Дин.

Его появление оказалось даже более потрясающим, чем если бы на арену заявился старейшина.

Не обращая внимания на Сима Фэя, процессия, почти в полном составе, стала подниматься на трибуны.

«Почти» потому, что один человек остался на арене.

Это был загорелый юноша, облачённый в красную мантию, на спине которого висело копьё. Его чёрные волосы были завязаны в короткий хвостик, а вытянутое лицо выражало надменное спокойствие.

Он прошёл по песку и встал напротив Сима Фэя.

И снова повисла тишина.

Люди пришли в себя и поняли, что битва может начаться в любой момент.

Где-то на трибунах девушка с голубыми волосами прикусила губы.

— Братья и сёстры, — вдруг раздался ясный голос, обращая внимание сотен собравшихся на ложу для почётных гостей.

Хао Дин вытянулся во весь свой необычайный рост и заговорил:

— Как судья предстоящего поединка, я напомню, что каждый из воинов имеет право потребовать нечто у своего противника, что последний обязуется передать ему в случае своего поражения. Требовать можно конкретную вещь, некое действие или услугу… Воины, прошу, сделайте ваши ставки!..

Глава 23

Ставка

— Делайте ваши ставки!..

Хао Дин мог перечислить и другие правила: что делать ставку было вовсе не обязательно, что, если человек всё же согласится на последнюю, требовать жизнь своего противника запрещалось, что, если воин откажется выполнять условия договора по завершению битвы, его ожидает всеобщее презрение и порицание, и в это дело даже могут вмешаться старейшины — но рассказывать об этом было необязательно. Все собравшиеся и так всё знали про ставки по той простой причине, что связанная с ними драма иной раз была даже более интересной, нежели, собственно, сам поединок.

Некоторые ставки были скучными: эликсиры, оружие, техники и так далее.

Некоторые: занимательными и даже романтичными. Иной раз девушки бросали вызов только для того, чтобы потребовать соперника стать своим парнем, после чего последние сразу терпели поражение — и потому что были согласны, и потому что сражаться против человека, который признался тебе в любви на глазах почти всей секты, было неловко.

Временами такое пытались провернуть и сами парни, но тогда их немедленно забрасывали гнилыми овощами…

Всем было интересно,что именно Вэй Тун… нет, клика Жемчужных копий и Мьяо Чжо потребуют у Сима Фэя.

Скорее всего, они собираются наказать, унизить последнего за его дерзость.

Однажды победитель приказал проигравшему раздеться до гола и устроить шествие по всем кварталам внешнего круга. Разумеется, в один момент его задержали стражники — но сама попытка имела место, ведь отказ исполнять обещание между воинами считался величайшим позором.

Возможно, у Сима Фэя потребуют упасть на колени и молить о прощении, целую туфельки Мьяо Чжо.

Возможно, она сделает его своим рабом.

Многие с нетерпением хотели посмотреть на то, как возвышенный гений превратится в обыкновенную прислугу.

Повисла тишина.

Напряжение нарастало.

Наконец Вэй Тун заговорил:

— Сима Фэй, — сказал он надменным голосом. — После своего поражения ты откажешься от права представлять Секту на турнире Молодых Драконов!

Его слова были подобны раскату грома среди ясного неба.

Собравшиеся затрепетали и посмотрели на Сима Фэя.

Неужели последний согласится на такие безумные условия? Ведь тогда он потеряет свой единственный шанс продемонстрировать себя представителям Храма Тысячерукой Бодхисатвы.

Разумеется, люди прекрасно понимали, что, несмотря на его неподдельное дарование, Сима Фэй не мог претендовать на внимание великой фракции. За него могли побороться Линь Ю со всей родословной или Шу Гуань — величайшее за последнюю сотню лет дарование Секты Огненной Горы. На фоне всех этих небесных светил Сима Фэй напоминал яркую, но всё же обыкновенную звезду.

И тем не менее у него была надежда.

…Что если?

Что если он всё же приглянется представителям храма?

Многие воины готовы были пожертвовать всем, что у них есть, ради этого призрачного шанса.

Все затаили дыхание.

Казалось бы, Сима Фэй стоял перед сложнейшим выбором — впору было замяться, засомневаться, однако юноша просто сказал:

— Я согласен.

И всё.

Зазвучали вздохи.

Розовые губки Мьяо Чжо, сидевшей на почётном ложе и овеваемой веерами, пропитанными благовониями, изогнулись в самодовольной улыбке.

После этого Хао Дин покровительным тоном спросил, что будет просить сам Сима Фэй. Последний повторил своего противника и потребовал Вэй Туна вручить ему нефритовую бирку — символ Кандидата на турнир.

Наконец раздался звон.

Первый удар большого гонга был предупреждающим:

Бам!

Второй подготовительным:

Бам!

А третий знаменовал начало поединка:

Бам! Бах!.. — в ту же секунду, как раздался грохот, Вэй Тун бросился вперёд и выхватил копьё. Его наконечник вспыхнул, завихрился и, казалось, обрёл собственную жизнь. Точно ядовитая змея острие ринулось на Сима Фэя и коснулось голубой венки на его белой шее. Затем раздался металлический звон, разлетелись серебряные и золотые искры, и Сима Фэй отпрянул в сторону.

Люди на трибунах затаили дыхание. Никто не смел пошевелиться. Каждая секунда растягивалась на целую вечность; каждую секунду воины балансировали на лезвии бритвы — единственный неверный шаг: и хлынет кровь.

Вскоре сердца зрителей загремели с бешеной силой. Перед ними происходило невероятное зрелище — битва на пределе стадии Трансформации тела. Сильнее были только важные мастера Истинного Ци.

Затем собравшиеся стали оценивать происходящее. Бой развивался согласно ожиданиям. С самого начала Вэй Тун набросился на своего противника, не позволяя ему пошевелиться. Сима Фэй только и делал, что защищался и временами отпрыгивал в сторону. Его загнали в глухую оборону. При таких обстоятельствах его поражение было вопросом времени.

Девушка с голубыми волосами стиснула кулачки.

Прошла минута, две, три, пять.

Ничего не менялось.

Вэй Тун продолжал наступать.

Сима Фэй, с большим трудом, обороняться.

Вскоре зрители стали замечать, что это было немного странно. Почему Вэй Тун до сих пор не смог пробить оборону Сима Фэя? Ведь было очевидно, что он превосходил последнего. Может, он с ним играет? Издевается над своим противником? Хочет продемонстрировать своё тотальное превосходство?

— Почему так долго? — раздражённо спросила Мьяо Чжо.

— У него нет выбора, — ответил серьёзный голос.

Девушка с удивлением посмотрела на своего спутника.

Хао Дин, мрачно прищурившись, разглядывал арену.

Прошло ещё пять минут. Ничего не изменилось, и только противники стали покрываться крупными капельками пота, которые блестели в сиянии полуденного солнца. На смуглой коже Вэй Туна они напоминали брызги подсолнечного масла. Лицо молодого человека заметно посерело, глаза покраснели, а зубы были стиснуты с такой силой, что, казалось, ещё немного и они треснут.

Что происходит?

Почему его противник до сих пор стоит на ногах? Сперва Сима Фэй казался ему хрупкой песчаной фигуркой, которую он запросто может разрушить единственным взмахом своего копья, однако со временем последний становился всё более грандиозным и теперь напоминал непреступную горную вершину. В сердце Вэй Туна проникал яд бессилия и отчаяния; в свою очередь сам Сима Фэй оставался спокойным и сосредоточенным.

Наконец, отразив очередную атаку, он мысленно кивнул: «Пора!»

Глава 24

Трансформация Ян

Сима Фэй совершил ошибку.

Он так отчаянно стремился поднять свои силы перед началом поединка, что забыл замерить их, когда находился на 95% Трансформации и теперь не совсем понимал, насколько превосходит Вэй Туна. Поэтому, и потому что последний добился «Мастерства» в освоении своего искусства, а значит, теоретически, мог одолеть больше дюжины противников на той же стадии Культивации, Сима Фэй в начале битвы выбрал выжидающую тактику.

Его техника по природе своей была оборонительной. Вот он и засел в глухую оборону, стараясь примерно оценить силы Вэй Туна.

Последние оказались велики, и первое время Сима Фэй действительно не мог ничего сделать: с огромным трудом ему удавалось отражать броски неистового копья, которое так и норовило вонзиться в его шею.

С другой стороны, это было полезно.

Наблюдая «Мастерство» своими глазами, чувствуя его на кончике своего клинка, Сима Фэй углублял своё понимание боевых искусств. Его собственная техника и даже оружие были совершенно другими, и тем не менее несколько минут такой тренировки с Вэй Туном были намного более продуктивными, чем сотни часов обыкновенных упражнений.

По-настоящему воин растёт только во время битвы.

В один момент Сима Фэй и вовсе забылся и стал откровенно упражняться, вызывая тем самым великую фрустрацию у своего противника.

Постепенно, однако, положение дел стало меняться.

Движения Вэй Туна становились всё более резкими и нерасторопными. Его тело покрывали мутные капельки пота, а дыхание делалось всё более прерывистым.

Вэй Тун устал, и с каждой секундой усталость всё глубже пронизывала его мышцы.

Сима тоже немного вспотел, и в то же время внутри него закипала необузданная сила. Более того, у него было ощущение, что он может сражаться ещё по меньшей мере несколько часов подряд. Казалось, в него неизменно струилась некая таинственная энергия.

Неужели разница между несколькими процентами трансформации была настолько огромной?

И да и нет.

Когда Трансформации становится «предельной», каждый последующий процент действительно даёт немного большее преимущество, чем предыдущие, и тем не менее важным это становится лишь на последующих стадиях культивации, для которых она, собственно, закладывает фундамент.

Чтобы победить «Мастера» этого было недостаточно, ведь они считались великими дарованиями, которые могли одолеть противника даже на один или два этапа сильнее.

Если бы Сима Фэй остановился на 98% Трансформации, сегодня его ожидало бы почётное, но всё же поражение.

Однако в последний момент он смог пробиться ещё немного дальше.

Добравшись до 99% Трансформации, Сима Фэй почувствовал странный щелчок внутри своего тела. С этого момента его дыхание стало более лёгким, тело отзывчивым, и вообще у него появилось ощущение, будто каждое его движение сопровождает призрачный ветер, который дует ему в спину.

Когда он спросил об этом Гинь, девочка ответила, что в этом не было ничего необычного: просто его тело теперь находится в гармонии с небом и землёй.

Сима Фэй кивнул и действительно решил не придавать этому особого значения.

На самом деле Гинь говорила правду. С её точки зрения текущее состояние Сима Фэя действительно было непримечательным. Да только сама по себе эта точка зрения сильно отличалась от той, которой придерживалась большая часть человеческой расы…

В Небесных заводях для 99-го процента Трансформации существовало особое название: «Трансформация совершенного Инь-Ян» (Инь для женщин, Ян для мужчин). До неё добирались только редчайшие гении, получившие благословение неба и земли. В каждом Инь должна быть крупица Ян; в каждом Ян должна быть крупица Инь. Именно 99 процентов, когда тело воина почти полностью сливалось с небом и землёй, но при этом сохраняло крупицу человеческого, считали эталоном. На этом этапе человек превращался в своеобразную спираль, которая неустанно поглощала энергию неба и земли и обретала почти безграничную выносливость.

И вот…

«Пора», — мысленно кивнул Сима Фэй, отразил очередную атаку Вэй Туна, дождался следующей и впервые с начала боя шагнул вперёд.

К этому времени Вэй Тун совершенно утомился, продолжая, однако, яростные попытки прорваться через оборону Сима Фэя. Последний так долго стоял на месте и оборонялся, что Вэй Тун перестал видеть в нём живого соперника. Сима Фэй напоминал ему каменную куклу, нет, стену, которую ему нужно было разрушить, а потому он оказался совершенно не готов, когда стена неожиданно стала наступать.

«Мастерство» представляет собой изощрённый танец.

Единственная ошибка, и танцор запутается в своих ногах и свалился на землю.

Утомлённый Вэй Тун растерялся и его копьё из яростной змеи вдруг превратилось в обыкновенную железную палку. Сима Фэй воспользовался моментом и со всей силы ударил по нему мечом. Вспыхнул свет, раздался грохот, и наконечник копья ушёл в землю, поднимая песчаное облако.

Вэй Тун сразу пришёл в себя и попытался отпрянуть, как вдруг из песчаной завесы показался Сима Фэй. Придерживая меч обеими руками, он придавливал копьё к земле и стремительно вёл сверкающее лезвие к рукам Вэй Туна. Лязг, вспышка ужаса и Бах.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Копьё грохнулось на землю.

За ними на песок плюхнулись три отрубленных пальца и прокатились в сторону, разливая маленькие кровавые лужицы.

Придя в себя, Вэй Тун посмотрел на свою изрубленную руку; затем на прекрасного молодого человека, который возвышался перед ним, протягивая меч.

Его кончик упирался прямо в сердце Вэй Туна, и так плотно, что, казалось, достаточно сделать вздох и последний пустит кровь.

Целую вечность на трибунах царила тишина.

Затем раздался серый голос:

— Поединок закончен; победитель…

Глава 25

Два события

Когда Лу Инь ранним утром вышла на улицу, её встретила гробовая тишина и косые взгляды. Девушка поёжилась, наклонила голову, стараясь не замечать пристальное внимание окружающих, и быстрым шагом направилась на лестницу.

На самом деле ей было не привыкать находится в центре всеобщего (и не самого благожелательного) внимания: слушать гомон, который раздавался за спиной, стоило пройти за поворот, терпеть, когда на тебя показывают пальцем и так далее. Более того, это происходило так часто, что впору было задуматься, неужели в этом действительно не было её вины, но если в первый раз она действительно была немного виновата, то теперь, как ни старалась Лу Инь понять, где совершила ошибку, всё это находилось за пределами её власти.

Сама по себе она снова превратилась в главную тему для обсуждения — и осуждения — в Секте Жемчужного Истока, которая затмила даже грандиозную схватку между Сима Феем и Вэй Тунам.

Впрочем, они были связаны.

Победа Сима Фэя над Вей Тунам… нет, над кликой Жемчужных копий действительно была совершенно неожиданным и монументальным событием. По завершению поединка нескольких человек сломя голову побежали к ближайшему тотализатору, чтобы забрать свой куш. Проигравшие — а их было подавляющее большинстве всех учеников Жемчужного Истока, — напротив находились в подавленном настроении. Поэтому, стараясь себя отвлечь, — а ещё потому что это была чрезвычайно интересная тема, — они бойко обсуждали прошедший поединок.

Все гадали, как именно Сима Фэй добился победы.

Со стороны всё выглядело так, будто в критический момент Вэй Тун совершил ошибку, растерялся, потерял контроль над собственной техникой, после чего Сима Фэй воспользовался заминкой в его действиях и сделал решительный выпад.

Он победил потому что ему повезло и потому что противник оказался недостаточно осторожным — вот и всё.

Сперва именно такой была популярная точка зрения. Оттого многие не самые знающие люди ругали Сима Фэя и называли его победу незаслуженной.

Затем, однако, своё мнение стали высказывать эксперты.

На трибунах в этот день было немало Избранных учеников, которые приближались к предельной трансформации, и даже несколько воинов Истинного Ци. Последние сразу заявили, что винить во всём удачу могут только идиоты и дилетанты, — к сильнейшему смущению всех тех, кто активно распространял данную точку зрения.

Даже если Сима Фэю действительно повезло, до этого он больше десяти минут отражал атаки настоящего Мастера. В Секте Жемчужного Истока было немного воинов, которые освоили свою технику до этого этапа — на стадии Трансформации тела их и вовсе можно было посчитать по пальцам одной руки (причём теперешней руки Вэй Туна). Каждый из них обладал великой силой и мог победить с десяток противников на той же стадии культивации.

Как же Сима Фэй добился победы против такого титана?

Во-первых, его техника тоже приближалась к стадии Мастера. А ведь он тренировался с ней всего несколько месяцев! Достойно человека, который получил девять баллов на четвёртом этапе большого экзамена. И поскольку искусство Сима Фэя было оборонительного характера, пробить его было совсем непросто.

Впрочем, даже этого было далеко недостаточно, чтобы выстоять против Мастера. У этой мозаики был ещё один, самый важный кусочек — но какой?

На протяжении битвы Сима Фэй демонстрировал немного лучшую координацию и выносливость, чем Вэй Тун. Степень трансформации последнего находилась на 95%. Чтобы его превзойти, нужно было добраться до 96 или даже легендарных 97 процентов, но сделать это за такой короткий срок… Нет, это было невозможно.

…Если только Сима Фэю не попался чудесный цветок или сокровище, которые позволили ему выйти за границы обыкновенной предельной трансформации. Или просто сделали его сильнее, не поднимая трансформацию (ведь это было совсем невероятно). Мир был большим. Здесь встречалось немало удивительных растений.

И снова рассуждения возвращались на первоначальную точку, и люди, сгорая от зависти, говорили, что Сима Фэю просто повезло.

Но и пусть.

Недаром один из многочисленных портретов сиятельного Патриарха Лян Чжо содержал следующую цитату:

«Удача — это вид таланта».

Пускай Сима Фэй получил свою силу благодаря зелью; пускай никто не знает, как именно она проявит себя на стадии Истинного Ци — уже сейчас его можно было считать одним из величайших дарований провинции.

И вместе с тем одним из самых эксцентричных, учитывая, ЧТО он сделал по завершению битвы…

Вынырнув из моря негодования и поднявшись по лестнице, вырезанной посреди утёса, Лу Инь неуверенно встала перед каменной дверью, помялась и достала нефритовую бирку.

Секта Жемчужного Истока поддерживала рыночные отношения среди своих учеников. Последние могли, в том числе, передавать и продавать любые свои привилегии.

Вот почему Сима Фэй, несмотря на великое негодование окружающих, не нарушил ни одного закона, когда сразу после завершения битвы забрал кандидатскую бирку у Вэй Туна, бросил её на трибуны, прямо в руки девушки с голубыми волосами (к великой растерянности последней), и заявил во всеуслышание, что с этого момента именно ученица Внешнего круга Лу Инь будет четвертым кандидатом от Секты Жемчужного Истока на Турнире Молодых Драконов…

Глава 26

Усердная культивация

Лу Инь сделала глубокий вдох, протянула руку, собираясь открыть каменную дверь… а затем опустила и снова стала теребить нефритовую бирку.

Так происходило несколько раз, и лишь когда Сима Фэй уже собирался самостоятельно открыть дверь и посмотреть, чем она занимается и почему продолжает стоять у него на пороге — немного опасаясь, что, если просто наблюдать девушка повернётся и сбежит (бывали прецеденты) — Лу Инь наконец решилась, открыла дверь и робко поплелась вперёд.

— Доброе утро, Лу Инь.

— Д-доброе, — быстро кивнула девушка.

Встала.

Замялась.

— Хорошая погода, не правда ли? — заметил Сима Фэй, с лёгкой улыбкой разглядывая ясное голубое небо.

— Да, — рассеянно проговорила девушка. — То есть нет, то есть я… эм… хотела вас спросить…

— Вот как? О чём?

Лу Инь собиралась протянуть нефритовую бирку, как вдруг вспомнила, что в одной из книжек по этикету, которые она прочитала, говорилось, что только грубые люди размахивают руками, мотают головой и используют прочие «невербальные средства общения». Аристократы общаются словами, и хотя Лу Инь, разумеется, не считала себя девушкой благородных кровей, ей хотелось хотя бы попытаться вести себя подобающим образом в компании старшего Сима.

Поэтому, собрав свои разрозненные мысли, она проговорила:

— Я хотела спросить, почему вы решили… сделать меня кандидатом на турнир?

Второе правило этикета: всегда нужно смотреть в лицо человека, с которым говоришь. Было сложно, и всё же Лу Инь приподняла голову и посмотрела на Сима Фэя; а потом затрепетала, когда прямо в её сердце вонзились его ясные чёрные глаза.

— Ты на меня злишься? — спросил юноша.

— Н-нет, я… я просто не понимаю, почему… — ответила Лу Инь, с трудом не отворачивая взгляда.

— Прости, — неожиданно вздохнул Сима Фэй.

Девушка сморгнула.

— Я знаю, что мне нужно было сперва с тобой поговорить, и всё же я боялся давать общение касательно того, что сделаю в случае своей победы; я немного суеверный человек, Лу Инь, а это считается дурной приметой.

— Нет, вам не нужно было, то есть… — она прикусила губы. — Я просто не знаю, зачем вы мне её дали…

— Странный вопрос, — улыбнулся Сима. — Потому что мы друзья, а друзья иногда делают друг другу подарки.

— Подарки?..

— Или ты всё ещё считаешь себя недостойной, Лу Инь? — вдруг спросил Сима Фэй, неожиданно приподнимаясь на ноги.

У Лу Инь захватило дыхание, когда юноша неторопливо приблизился и встал, возвышаясь, перед ней. Ей захотелось отпрянуть и повесить голову — она сдержалась, продолжая смотреть в его бездонные чёрные глаза, и только сглотнула, когда он протянул пальцы и нежно поправил её растрёпанные волосы.

— Лу Инь, — нахмурившись сказал Сима Фэй. — У тебя есть родословная. У тебя есть талант, благородя которому ты смогла добраться до пика Трансформации костей. Совсем скоро ты станешь воином Третьего ранга. Ты прекрасная мечница… Более того, ты освоила второй этап своего искусства быстрее меня. Если меня считают гением, имя которого гремит на всю провинцию, тогда ты тем более этого достойна.

Принижая себя, ты принижаешь и меня. Ты действительно этого хочешь?

Лу Инь невольно замотала головой.

— Ничего, — улыбнулся Сима. — Иногда это полезно.

Не стоит зазнаваться; не стоит занижать свои силы. Если ты против, я заберу кандидатскую бирку и тебе не придётся участвовать в турнире… Но если ты хочешь большего, если ты хочешь продемонстрировать свой талант на всю провинцию, перед мириадами глаз и даже посланниками великой фракции, тогда… решать только тебе.

Чего ты хочешь, Лу Инь?

— Я…

Девушка приоткрыла губы, замолчала. У неё немного кружилась голова. В один момент у неё перед глазами мелькнула крыша деревенского дома и ясное небо; в её сердце прозвучал вопрос: «Только великие мастера на стадии Формирования Ядра могут подняться в небесную высь — ты хочешь стать одной из них?» — а затем всё это исчезло, и осталось только красивое светлое лицо, которое смотрело на неё глазами, сияющими, как звёзды.

— Я хочу, — выдавливая из сердце бурю ответила Лу Инь, — попробовать на турнире.

Сима Фэй кивнул.

— Хорошо… Посмотрим, как мы с тобой себя покажем, — улыбнулся юноша, а затем прибавил: — И всё же с моей стороны было неправильно делать тебя кандидатом, не спросил разрешения; в качестве извинения, позволь мне приготовить чай…

…

С этого дня про Сима Фэя и Лу Инь (имя которой снова вспомнили когда она стала кандидатом на турнир и теперь уже определённо не забудут) было почти ничего не слышно. Иной раз его замечали на верхних уровнях секты, когда Сима поднимался тренироваться у Старейшины, который разбирался в его технике, но большую часть времени он проводил в своей пещере и занимался культивацией.

До начала экзамена оставалось всего пять месяцев. За это время Сима Фэю нужно было во что бы то ни стало перейти на стадию Истинного Ци. Иначе у него не будет ни малейшей надежды занять почётное место и отличиться перед представителями Храма. Проблема в том, что эликсиры здесь не помогут. Переход на следующую стадию следовало совершать своими силами. В этом деле требовались удача и вдохновение, а потому Сима Фэю ничего не оставалось, кроме как медитировать по восемь часов в сутки в отчаянной попытке нащупать потаённую ниточку.

Одновременно с этим они тренировали свои техники. Став кандидатом на турнир, Лу Инь получила в своё распоряжение полную версию драгоценной техники и уже через месяц освоила её до третьего этапа и стала Мастером (меж тем Вэй Туну потребовалось на это почти шесть лет усердных тренировок).

Был промежуток, когда девушка хотела спросить совета у старейшины, всё ли делает правильно, но, благо, никто в Секте Жемчужного Истока не культивировал Сутру Чистого Сердца, и Сима Фэю не пришлось придумывать аргументы, почему ей всё же не стоит этого делать.

Ведь если бы она рассказала знающему человеку про свою культивацию, то неминуемо раскрыло бы своё невероятное дарование, а Сима, до поры до времени, хотелось держать его в тайне.

Тот же инструктор по Искусству Стража Поднебесной, старейшина Ман Лао, неустанно поражался прогрессу Сима Фэя, — хотя последний наполовину был заслугой Лу Инь, которая занималась с ним и давала ему свои робкие советы.

В один момент Сима Фэй всё же купил технику пробуждения родословной и предложил Лу Инь время от времени с ней заниматься. Девушка сразу согласилась и даже не стала спрашивать, где именно он её заполучил. Лу Инь испытывала к нему абсолютное доверие; с её точки зрения, старший Сима был почти что всесильным.

Через несколько недель Лу Инь перешла на этап Трансформации внутренностей.

Через два месяца она достигла 90-го процента и приступила к Предельной трансформации (к этому времени у них оставалось меньше половины эликсиров).

Наконец, когда до Турнира оставался всего месяц, Сима Фэй вышел из пещеры на рассвете, посмотрел на пылающий горизонт и медленно кивнул, понимая, что именно сегодня станет воином Истинного Ци…

Глава 27

Стадия Истинного Ци

Сегодня он станет воином Истинного Ци.

Сима Фэй не столько понял это, сколько прочувствовал. Вот уже четыре месяца он занимался усердной культивацией и лишь сегодня нащупал великую границу.

Определяющим фактором в этом отношении была удача. Некоторые воины переходили на стадию Истинного Ци уже на следующий день после достижения желаемого процента трансформации; другим на это требовались месяцы и даже годы. Причём если что-то пойдёт не так во время прорыва, если случится даже мельчайшая неурядица или помарка, процесс ожидания небесного благоволения придётся начинать сначала.

Именно поэтому Сима Фэй немедленно повесил табличку на дверях своей пещеры, чтобы его не беспокоили, подобрал укромное место, присел и закрыл глаза.

В последний момент он проверил меню Системы. В данный момент степень его трансформации составляла 99%. Снизу, в строчке «Особенности», появилась надпись: «Трансформация Ян» и краткое описание, согласно которому данный навык неустанно восполняет его выносливость.

Великие мудрецы считали именно эту степень трансформации идеальной. Её называли великим равноденствием, когда природа человека и небесная сила сливались воедино и создавали идеальную спираль. Стремится к большему было бессмысленно… и невозможно.

Сима Фэй уже потратил больше половины эликсиров, которые собрал со всей горы Жемчужного истока. А ведь это было целое состояние. При иных обстоятельствах всех этих сокровищ было достаточно, чтобы больше сотни воинов смогли добраться до 95%, которые считались почти идеальными в Жемчужной провинции; более того, теперь Сима Фэй чувствовал, что, даже будь у него в сотню раз больше эликсиров — все сокровища провинции — всё равно ничего не изменится.

Ему вспоминался знаменитый парадокс про черепаху и Ахиллеса.

Допустим, что Ахиллес в десять раз быстрее черепахи; допустим, что в начале забега черепаха находится впереди Ахиллеса на сотню шагов. Когда Ахиллес пробежит это расстояние, черепаха продвинется ещё на десять шагов. Когда Ахиллес пробежит десять, она продвинется ещё на один, а затем на десятую долю шага и так далее. Таким образом Ахиллес никогда не сможет догнать черепаху из-за возможности бесконечно делить время и пространство.

Каждый последующий процент трансформации тела и даже доля процента (сотая, тысячная, десятитысячная) давался ещё немного сложнее, а потому, даже будь у человека бесконечное количество сакральных эликсиров прямиком из Небесных заводей, он всё равно рано или поздно упрётся в тупик.

И пусть. Ибо целится выше «99», опять же, не было нужды.

Вот почему Сима Фэя, понимая, что добился идеальных условий, с чистой совестью погрузился в медитацию.

Сперва ничего не менялось.

Затем он почувствовал, будто стенки его тела расплываются, и его постепенно наполняет энергия неба и земли. Она прощупывала его изнутри, овевала его мышцы, его кости, его внутренности, а затем стала постепенно собираться в точке у него на макушке. У последней было несколько названий: «Небесная акупунктура», «Первый шаг», «Исток»; она служила вратами, через которые энергия Ци проникала в Истинный меридиан.

На стадии Трансформации тела человек пропитывал своё тело сакральной энергией неба и земли.

На стадии Истинного Ци он вбирал её и использовал её напрямую — отсюда и название.

Все органы, кости и мышцы Сима Фэя затрепетали и как один большой магнит стали притягивать энергию; на его макушке образовалось небольшое торнадо. Через Истинный меридиан Ци, которое, по ощущениям, напоминало густую наэлектризованную воду, проникало в его горло, затем грудь, проскальзывало между лёгкими и сердцем, овевало желудок и наполняло «Небесный дворец» — небольшую полость, в которой, в будущем, будет находится Ядро; затем наэлектризованная энергия поднималась через копчик, спинной мозг и снова шею.

Стадия Истинного Ци тоже делилась на этапы, которые назывались «Стратами». Всего их было три: Телесная, Земная и Небесная. Они определяли скорость обращения Ци в центральном меридиане воина, а также расстояние, на котором он может поглощать энергию. Для достижения первой страты достаточно было наладить стабильную циркуляцию энергии внутри своего центрального меридиана. Некоторым людям для этого требовалось провести через неё Ци сотню и более раз, однако Сима Фэю, который добрался до 99% трансформации, и тело которого теперь служилось сильнейшей антенной для энергии, хватило трёх.

Раз.

Два.

Бесконечность.

Бесцветная энергия завихрилась, превращаясь в напряжённую дугу, а затем стала, как ручеёк, непрерывно струиться в его меридиане. Сима Фэй приподнялся и выдохнул облако синеватого пара. С минуту он стоял на месте, прощупывая своё тело; затем медленно открыл глаза и неторопливо, с удивлением, посмотрел по сторонам. Окружающий мир предстал ему намного более ясным и чётким: он мог пересчитать листочки на дереве на расстоянии нескольких километров.

А что насчёт его силы?

Сима посмотрел на камень, на котором оттачивал приёмы (очередной) и уже было схватился за меч, как вдруг остановился и просто легонько щёлкнул по нему указательным пальцем…

Бах!

Валун с грохотом разлетелся на сверкающие осколки, оставляя за собой облако серой пыли. Сима Фэй сделал себе заметку заказать новый, покрепче, а затем посмотрел на свои пальцы. Теперь он видел, нет, чувствовал, что последние покрывала незримая энергия. Более того, ощущение полноты, которое он испытывал, говорило, что он уже добрался до вершины Телесной страты — причиной тому была высокая степень трансформации.

Сима было задумался о том, как ещё ему испытывать свои новоявленные силы, как вдруг услышал скрип и резко посмотрел на закрытую дверь…

Глава 28

Крайние меры

Дверь задрожала. Притихла. Знакомое дыхание с другой стороны стало неровным.

Сима Фэй приблизился, открыл её и услышал испуганный вздох, а затем увидел зашуганную девушку с голубыми волосами.

— Лу Инь?

Последняя стояла на пороге его жилища и обеими руками держала меч.

— Старший Сима? Вы… в порядке? — придя в себя спросила она взволнованным голосом, разглядывая его своими большими голубыми глазами.

— Да… Что-то случилось?

— Нет, но я прочитала надпись, и…

Надпись?

Сима повернулся и посмотрел на табличку, которая висела у него на дверях: «Прорыв на следующую стадию, не беспокоить». В его голове раздался щелчок осознания. Он снова посмотрел на Лу Инь, которая всё ещё сжимала рукоять меча, и спросил:

— Ты беспокоилась за меня и решил нести караул?

— Ах, да… — ответила девушка и смущённо опустила голову.

Она читала о том, насколько опасно, когда человеку мешают во время прорыва на следующую стадию — иной раз это и вовсе может привести к ранениям, которые поставят крест на его развитии. Поэтому Лу Инь решила охранять старшего Сима. Когда раздался грохот, она перепугалась и едва не бросилась на помощь, но в последний момент удержала себя, опасаясь ему помешать. Следующие несколько секунд её буквально пожирало волнение, и лишь теперь, когда она увидела, что всё в порядке, Лу Инь испытала неописуемое облегчение, которое сразу отразилось у неё на лице.

Сима Фэй заметил его и невольно почувствовал странное покалывание у себя на сердце. Он сразу помотал головой и нацепил свою обыкновенную выверенную улыбку.

— Спасибо, Лу Инь.

— Ничего… эм… а у вас?..

— Получилось, — сказал Сима Фэй. — Я перешёл на стадию Истинного Ци.

Лу Инь кивнула, и снова Сима Фэй заметил лёгкий румянец на её светлых щёчках; казалось, его достижения приносили ей даже большую радость, чем прогресс в своей собственной культивации. При иных обстоятельствах впору было обрадоваться тому, насколько зависимой стала девушка, но прямо сейчас её поведение странным образом отзывалось в груди Сима Фэя, и он попытался скорее перевести тему в другое — и чрезвычайно важное — русло:

— Впрочем, мне всё ещё нужно освоиться с моими силами. Прости, но в ближайшее время я не смогу с тобой тренироваться.

С этими словами он подобрал один из осколков, разбросанных по дворику пещеру, и задумчиво стиснул его между пальцами.

Единственной крупицы энергии Ци оказалось достаточно, чтобы уничтожить увесистый валун. Что же будет, если он использует технику? Проверять это в пещере было опасно. Недаром для воинов Истинного Ци существовали особенные тренировочные площадки, за использование которых требовали внушительные денежные суммы. Причиной тому была не жадность… вернее, не только жадность, но ещё тот факт, что каждый раз площадка превращалась в настоящие руины, которые приходилось заново отстраивать.

Сима Фэй мог ограничить свои силы сражаясь с Лу Инь, но стоит совершить единственную оплошность, и он рискует серьёзно ранить девушку. Между стадией Истинного Ци и даже вершиной Трансформации пролегала великая пропасть. Прямо сейчас Сима Фэй чувствовал, что может победить сотню таких, как Вэй Тун.

С одной стороны, это было хорошо; с другой — поводом для беспокойства.

Сима Фэй посмотрела на Лу Инь, которая заваривала чай, и открыл её профиль:

'Имя суженной:

Лу Инь

Текущая культивация:

Стадия Трансформации тела, Этап 3 — Трансформация внутренностей (Воин третьего ранга)

Степень трансформации: 98%

Особенности: Нет

Родословная: Родословная Лазурного Феникса (Пробуждение: 11%)'

Всё это время девушка усердно культивировала вместе с ним, используя драгоценные зелья — и постоянно обещая, что обязательно всё вернёт, — и тем не менее её культивация изначально значительно уступала его собственной. Зелья позволяли ускорить её в десятки раз, однако телу всё равно необходимо было отдыхать. Сима Фэй был уверен, что ещё за месяц она сможет добраться до 99% Трансформации (к этому моменту его «баснословные» запасы почти закончатся, и он снова станет нищим), но было непонятно, когда именно Лу Инь перейдёт на стадию Истинного Ци.

Без этого занять почётное место на Турнире будет невозможно.

Им обоим нужно было приглянуться посланникам Храма Тысячерукой Бодхисаттвы. Если выберут одного Сима Фэя, ему проще будет вообще отказаться, ведь без Лу Инь (системы) он явно не сможет ничего добиться, используя свой великолепный в рамках Жемчужной провинции, но совершенно заурядный в масштабе Небесных берегов и особенно Небесных заводей талант.

Это была проблема.

Причём серьёзная.

Сима Фэй напрягся, и день за днём его тревога неумолимо нарастала.

Ещё через неделю Лу Инь действительно достигла 99%. В списке её «Способностей» появилась «Трансформация Инь», которая восполняла выносливость (между делом сама девушка не знала точный процент своей трансформации, ибо они его никогда не замеряли, и явно не представляла себе насколько высокую цифру).

Ещё через две недели Сима Фэй, благодаря советам Лу Инь, освоил третий этап своей техники и сделался Мастером. Тем не менее юноша не стал предавать этому особого значения, как и трепету, который охватил Секту, когда стало известно, что сперва Он, а затем и Мьяо Чжо (снова благодаря своей родословной) перешли на стадию Истинного Ци.

Он едва вспомнил сделать ставку и забрать деньги. Всё его внимание было сосредоточенно на Лу Инь. Девушка медитировала десять, двенадцать, затем пятнадцать часов в сутки, но этого было недостаточно. Невозможно предугадать, когда человек перейдёт на следующую стадию. Некоторым требуются годы, другим — всего несколько дней. И всё же времени оставалось всё меньше и меньше.

Наконец Сима Фэй решил использовать крайние меры.

Однажды, когда они с Лу Инь культивировали под сенью пещеры, он приоткрыл глаза и открыл магазин:

'Малая прогрессия (Культивация)

Стоимость: 20 Баллов

Повышает культивацию'.

Данная функция позволяла поднять культивацию на один этап. Не стадию. Именно этап. С её помощью нельзя было стать воином Истинного Ци, но, теоретически, можно было добраться до вершины трансформации.

Сима питал смутную надежду, что, если использовать её сейчас, когда Лу Инь уже находилась на пике Трансформации внутренностей, девушка сразу перейдёт в то особенное состояние, в котором воин может начать открытие Центрального меридиана.

Если получится — отлично. Если же нет…

«Баллы: 21»

…Сима Фэй потеряет весь капитал, который смог накопить за последние несколько месяцев после приобретения техники пробуждения родословной. Он был жадным человеком, так что это будет предельно неприятно, и тем не менее сейчас у него просто не было иного выбора.

Сима Фэй вздохнул, скрестил пальцы и нажал «Купить».

«Вы уверены?» — спросила лазурная табличка.

«Да».

«Принято… идёт внедрение новой культивации… расчётное время: 14 секунд… 9… 4… 3… 2… 1… Готово».

Щёлк.

Сима немедленно посмотрел на Лу Инь. Последняя сидела на месте. Затем приоткрыла веки и рассеяно сморгнула.

— Всё в порядке? — спросил он девушку.

— А… да, — удивилась Лу Инь.

Сима Фэй кивнул, внимательно наблюдая за её реакцией.

Вскоре она пришла в себя и снова погрузилась в медитацию.

Ничего не изменилось.

Не было ни малейшего признака, что она может перейти на стадию Истинного Ци.

Сима Фэй поморщился, а затем вздохнул, потирая брови.

Не получилось… Проклятье. Двадцать баллов в никуда. А ведь на эти деньги он мог купить технику культивации тела или ценный эликсир для стадии Истинного Ци…

Ладно, ничего не поделаешь. Он вздохнул и решил напоследок проверить профиль девушки.

Секунду спустя перед ним вспыхнула лазурная табличка…

Глава 29

100%

'Имя суженной:

Лу Инь

Раса: человек (?)

Текущая культивация:

Стадия Трансформации тела, Этап 3 — Трансформация внутренностей (Воин Третьего ранга)

Степень трансформации: 100%

Особенности: Совершенная трансформация…'

Сима рассеянно уставился на строчку: 100%… Но ведь это невозможно! 99 считались пределом, причём идеальным, ибо «именно на этом этапе человек становился подобен великой спирали Инь-Ян». Про это писали величайшие мудрецы человеческой расы, неужели… Неужели всё это был забористый копиум, который они придумали потому, что никто просто не мог добраться до сотни?

Данная теория была ужасающе вероятной…

Сима Фэй немного помялся, прикинул, и всё же решил, что не стоит сразу отвергать размышления древних.

Во-первых, потому что добраться до 100% с помощью обыкновенной культивации и эликсиров, даже если последних было неограниченное количество, действительно невозможно. Лу Инь сделала это только благодаря системе, которая представляла собой таинственную сущность за гранью здравого смысла.

Другая причина состояла в следующей строчке:

«Человек (?)».

Раньше здесь не было знака вопроса. Сима Фэй задумался, пристально разглядывая экран системы, и наконец покачал головой. С его текущими, чрезвычайно ограниченными знаниями понять, что случилось, было невозможно. Здесь нужен был эксперт. Благо, у него на примете был один такой человек…

Почти человек.

Вечером Сима Фэй проводил Лу Инь до её общежития, вернулся и увидел девочку с длинными золотистыми волосами, которая валялась на его шезлонге.

— Добрый вечер, — сказал Сима.

— Весьма, — ответила Гинь, подпирая подбородок ладошкой и разглядывая пылающее золотом — прямо как её собственный хвост — небо.

Сима уже раздумывал, как бы спросить её про Лу Инь, как вдруг…

— Тебе интересно, что стало с твоей самкой?

Он пришёл в себя и посмотрел на девочку, которая с лёгким интересом разглядывала его своими острыми золотистыми глазами.

— Мне тоже интересно. Что именно ты с ней сделал?

— Ничего, — немедленно ответил Сима Фэй, а про себя напрягся.

Ни в коем случае нельзя было раскрывать существование системы.

— Правда? — улыбнулась Гинь, принимая сидячую позу. — Я умею читать мысли, помнишь?

— Ты обещала, что не будешь этого делать.

— Правда… Хм. Не волнуйся: взрослые драконы не заглядывают в глоткумаленьким ящерам. Тем не менее, — на этом момент девочка неожиданно прищурилась, — если ты сам не знаешь, к чему приведёт эта сила, тебе лучше не использовать её на дорогом человеке. Это опасно.

— Я… понимаю, — ответил Сима Фэй и немного растерялся. Гинь всегда казалась расслабленной и отстранённой. Впервые она заговорила с ним настолько серьёзным голосом. Он действительно почувствовал себя виноватым (самую малость).

— Хорошо, — кивнула дракон. — Что же касается девочки… хм… На данный момент с ней всё в порядке. Впрочем, это всё равно немного странно, — прибавила она и посмотрела в сторону.

— Странно?

— В мире существуют два типа созданий: рождённые из праха и рождённые облаками; либо рождённые землёй и рождённые небесами. К первым относятся обыкновенные насекомые, звери, люди и так далее… Вторые — это лесные и морские духи, призраки, боги великих гор и многие другие, благословлённые небесами… И те и другие могут ступить на тропу культивации, но порождениям праха сперва нужно изгнать свою мирскую природу и превратится в небесное создание. Карп тоже может обратиться драконом, а птица — золотым вороном, но такое происходит очень редко, а с людьми… никогда. Небеса даровали вам силу поглощать чужую кровь, но лишь потому, что сами вы навсегда прикованы к земле. Это не плохо и не хорошо, но в этом состоит ваша природа.

Сима Фэй задумчиво погладил подбородок.

— Значит она стала… сверхчеловеком?

— Интересное слово… Может быть. А может быть и нет. Я не знаю, ибо такого ещё ни разу не случалось. Тем не менее, — нахмурилась Гинь, — люди не просто так не могут избавиться от своей земной натуры — крупицы праха, которая пронизывает их сущее… Они не созданы для того, чтобы от неё избавляться. Они не должны этого делать. В некотором смысле, девочка уподобилась небесам; в другом, она совершила величайший проступок против небесной воли… — спокойно проговорила Гинь.

В свою очередь Сима Фэй находился в смятении после всех этих мрачных намёков и поспешил спросить, не станет ли всё это мешать культивации Лу Инь.

Дракониха покачала головой.

На физиологическом уровне Лу Инь всё ещё была человеком. Чтобы заметить произошедшую с ней перемену нужно было обладать «Небесным взором», однако для этого требовалась настолько высокая культивация, что Гинь была не уверена, что среди людей вообще встречаются такие мастера.

Поэтому, теоретически, культивировать Лу Инь тоже должна была как обычный человек.

Теоретически.

Предсказать в точности было невозможно. Скорее всего, в процессе культивации с девушкой будут происходить всевозможные странности. Какие? Без понятия.

В итоге Сима пожалел, что вообще решил спросить об этом Гинь. Последняя толком ничего не прояснила, но нервы растрепала ему знатно — а затем потребовала три бутылки столетнего вина за свою «консультацию».

Он решил внимательно наблюдать за Лу Инь и вскоре выяснил, что девушка действительно стала немного сильнее, чем когда находилась на 99%, но всё равно заметно не дотягивала до воинов Истинного Ци. Сима собирался провести и другие эксперименты, однако на это уже не было времени.

Через два дня ученикам Внутреннего круга, Избранным ученикам и кандидатам приказали с первыми лучами солнца собраться на третьей платформе гражданского небесного порта.

Секта Жемчужного Истока отправлялась на Турнир Молодых Драконов…

Глава 30

Теплый прием

В своё время Сима Фэю потребовалась целая неделя чтобы добраться до клана Тан, земли которого располагались совсем неподалёку от Секты Жемчужного Истока; столица провинции была в разы более отдалённой, и тем не менее уже на четвёртый день путешествия на ухабистом горизонте стал постепенно расстилаться пространный город.

Стояло ранее утро. Сима Фэй и Лу Инь стояли на верхней палубе массивной летающее баржи, — которая была намного быстрее лодочки, на которой они совершили своё первое путешествие, — и любовались пейзажем.

Сима то и дело поглядывал на свою спутницу, наблюдая за её реакцией. Девушка старалась вести себя сдержанно и всё равно с некоторым ошеломлением разглядывала бескрайнюю городскую застройку.

За время своего стремительного путешествия они повидали немало больших и малых городов, однако ни один из них и в подмётки не годился пространной столице Жемчужной провинции. Даже Сима Фэй, который видел современные земные мегаполисы, остался под впечатлением.

Занятная особенность столицы была в том, что последняя не столько «придавливала» природу стопой цивилизации, сколько пыталась приспособить её для человеческого проживания. Прямо посреди города возвышались цветущие горы, на которых раскинулись роскошные поместья. Тут и там ниспадали водопады, наполняя многочисленные каналы и окропляя мощёные улицы. Людей было не сосчитать; снизу мелькали десятки тысяч разноцветных мантий.

Город казался беспорядочным. В своё время Сима (тогда Дмитрий) бывал в Китае на экскурсии и слышал от гида, что старинные восточные города были очень организованными и часто соблюдали правильную квадратную форму. Здесь всё было совершенно иначе. Дорогие поместья переходили в трущобы и базарную площадь, которая плавно перетекала (посредством каналов, на которых барахтались пёстрые грузовые лодочки) в громадный порт.

Сима разглядел только краешек последнего, когда проследил до конца лабиринта из каналов, прежде чем баржи завернули в сторону небесного причала.

Всё это время снизу раздавались удивлённые крики. Дети показывали пальцами, взрослые тоже смотрели в небеса. Не каждый день можно было увидеть летающие корабли. Обычным воинам запрещалось использовать в пределах столицы небесные баржи. Данной привилегией обладал только наместник провинции Ман Фу, местная стража и три великие фракции.

Последние владели собственными отделениями в городе. В случае Секты Жемчужного Истока это было роскошное поместьем — почки комплекс — у подножия зеленеющей горы, которое напоминало дорогой отель.

Сразу после заселения в свою просторную комнату, в которой был балкон и двуспальная кровать, Сима проверил, который час, убедился, что до полудня, когда должна была произойти церемония открытия турнира, оставалось ещё достаточно времени, и отправился на прогулку.

С Лу Инь, разумеется. Последняя ещё ни разу не бывала в большом городе, так что это была отличная возможность устроить памятное свидание.

Девушка удивилась, когда услышала стук и увидела на пороге своей комнаты Сима Фэя, а затем живо согласилась, когда услышала его предложение (старательно не обращая внимание на пристальный взгляд своей соседки Мин Юй, которую тоже пригласила на турнир).

Через минуту они прошли ухоженный дворик и вышли на оживлённую улицу…

…

— Юный господин, Секта Жемчужного Истока явилась на турнир…

Жар.

Стены каменного зала покраснели, настолько высокой здесь была температура. Обычный человек уже через десять минут в таких условиях сварился бы заживо, и временами Секта Огненной Горы действительно использовала подобные комнаты для пыток, однако изначально они предназначались именно для тренировок.

Посреди зала сидел молодой человек примерно двадцатилетнего возраста. Его густые красные волосы разливались на опущенные плечи. Тонкие губы казались очень сухими, а на оголённом до пояса мускулистом теле выступали, и сразу закипали, обращаясь в струйки белого пара, капельки пота.

Перед ним стояли ещё двое, облачённые в серые (как пепел) мантии с такими же сероватыми лицами, которые выражали бесконечное почтение.

— Кого волнуют эти отбросы?.. — хмыкнул молодой человек. — Внимания стоит только Линь Ю из Нефритовой провинции. Вы его видели?

— Нет, господин, но мы заметили другого их кандидата, Сима Фэя, и ещё одного, Лу Инь, однако последняя получила кандидатскую бирку с его позволения.

— С его позволения? Достойно мусорной фракции… Местный «гений» подкармливает шлюху. У этого Сима Фэя есть родословная?

— Нет, господин. Он Мастер, однако сам только недавно добрался до первой страты Истинного Ци.

— Мастер? — прыснул юноша. — Любая шавка может освоить технику с этой свалки. Воин Огненной горы зарежет сотню таких «мастеров». Хм… Пускай. Избавьтесь от него.

— Господин? Вы уверены? — удивился один из прислужников.

— Только Жень Хуа из Школы Таинств и Линь Ю достойны моего внимания. Я не собираюсь тратить время на прочие отбросы, — презрительно заявил молодой человек. — Зачем затягивать турнир, если можно сразу от них избавиться?

— Но господин, это…

— Что? Или вы испугались этого «мастера» с мусорной горы?

— Нет, господин, убить его будет несложно, но если раскроется, чтобы мы навредили кандидату перед началом турнира, тогда…

— Что? — спросил юноша, и в глазах у него загорелся красный блеск. — Только ради турнира мы терпим другие секты после возвышения моего учителя. Они всё ещё нужны нам, чтобы мы могли продемонстрировать на них свою силу. Когда я стану избранником Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, мы сразу вырежем Школу Таинств и отбросы из Жемчужного Истока.

— Но если они станут жаловаться Храму…

— Пусть попробуют, — прыснул юноша. — Учитель говорил, что великой фракции нет дела до местных разборок. Секта Огненной горы УЖЕ владеет Жемчужной провинцией. Просто некоторые этого всё ещё не понимают. Когда избавитесь от Сима Фэя, швырните его труп и труп его сучки под ворота их псарни. Пускай знают своё место.

Пара переглянулась, а затем единовременно кивнула. В этот момент в их глазах загорелась жажда крови.

— Будет исполнено, юный господин!

Глава 31

Свидание

Жемчужную, Нефритовую, Лазурную, Тростниковую и несколько других провинций пересекала великая река Ю, которая служила первичной транспортной и коммерческой артерией в регионе. Заводи и притоки последней определяли расселение, а также уровень экономического развития различных территорий. Согласно декрету Наместника провинции (который получил свой титул с позволения Храма Тысячерукой Бодхисаттвы) только столица имела право обсуживать трафик на большой реке. Жемчужный порт был единственной точкой соприкосновения с великой торговой сетью, которая раскинулась на множество провинций, и закономерно поражал своими масштабами.

Экзотические наряды, шум, гомон, чужеземный говор, чудесные безделушки, за которые просили баснословные деньги, и невиданные сокровища, за которые требовали ещё большие суммы — всё это, а также неистовое буйство запахов и красок ввергло Лу Инь, которая всю свою жизнь провела в спокойной атмосфере горы Жемчужного истока, с её мирными и безлюдными лесенками и одинокими деревьями, мерно покачивающимися в порывах нежного ветра, в состояние ступора.

Девушка обомлела и сама не заметила, как Сима Фэй нежно взял её за руку и повёл за собой; лишь погодя она почувствовала его большую мужскую ладонь и сразу вся съёжилась и раскраснелась, как будто с другой стороны её лица взорвался салют.

Благодаря своему необыкновенному зрению Сима заметил тихую гавань на берегах бурной человеческой реки. Последняя представляла собой изящный чайный домик. Стоило им пройти за порог, как раздался колокольный звон, на который немедленно явилась нарядная официантка с побеленным личиком. Девушка поклонилась, представила своё заведение как «Чайный Двор Весенних Листьев» и сразу предложила почётное место для особенных гостей на третьем этаже. Сима Фэй сперва удивился подобному отношению, а затем вспомнил, что на нём всё ещё была красная мантия избранного ученика Секты Жемчужного Истока, и согласился.

Однако уже на ступеньках он вдруг почувствовал пустоту на своём поясе и вспомнил, что совершенно забыл захватить сумку с деньгами — которых в принципе оставалось немного; Сима Фэй собирался немедленно ретироваться, но к этому моменту уже пришла в себя Лу Инь и стала с интересом смотреть на деревянные пластины, которые покрывали стены, резные перила и чернильный картины, выполненные рукой маститого художника.

Была и другая причина, почему Сима Фэй решил задержаться. Ещё на улице он заметил за ними хвост. Кто это был? Зачем он их преследовал? Сима решил использовать чайный домик, чтобы заманить таинственного противника.

Поэтому он цокнул языком и побрёл наверх, чувствуя себя так, как будто поднимается на эшафот…

Столик оказался действительно хорошим. Расположенный возле балкона, он позволял наслаждаться порывами ветра, в котором чувствовался запах реки и благовоний, и видом на широкий порт. Голоса, от которых на улице кружилась голова, здесь превратились в приятный фоновый шум, создавая ощущения островка спокойствия среди бушующего моря человеческой жизни — даром, что солнечный зонтик был зелёным, как пальма.

— Прости, Лу Инь, — вдруг сказала Сима Фэй.

— Ах? Почему? — удивилась девушка, которая постепенно проникалась успокаивающей атмосферой этого места.

— Ты никогда не бывала в городе, и тем не менее я повёл тебя в такое людное место. С моей стороны это была преступная небрежность, — вздохнул юноша.

— Нет, я сама виновата, — быстро ответила Лу Инь и немного поникла; а затем вспомнила, как старший Сима взял её за руку, и покраснела. Девушка тайно посмотрела на свою ладонь, на которой, казалось, всё ещё пылала метка его прикосновения, и почувствовала, как тёплый… или холодный, она не могла сказать точно, трепет пробегает по всему её телу.

— А вы раньше бывали в городе? — быстро спросила девушка.

С недавних пор она училась не просто замолкать во время смущения, но «менять тему».

— Да, но только не в столице. Моя родина немного меньше, — ответил Сима Фэй.

— Вот как… Там, эм, где живёт ваша семья?

— Отец и мать.

— Можете про них рассказать? — невольно проговорила девушка.

Были три причины, почему она об это спросила.

Во-первых, у неё самой никогда не было отца и матери, только бабушка Лу, и хотя Лу Инь никогда не желала об этом и любила свою воспитательницу, ей всё равно было немного (самую крохотную малость) интересно, как живут обыкновенные семьи.

Другая причина была в том, что ей хотелось больше узнать про самого Сима Фэя. Сперва Лу Инь видела в нём парагона; потом, замечая некоторые особенности его характера, её мнение стало постепенно меняться, но вовсе не в худшую сторону. Теперь она считала Сима Фэя удивительным, загадочным и немного непонятным человеком. Она видела в нём тайну и невольно, сама того не замечая, стремилась её разгадать.

Наконец Лу Инь вдруг стало интересно, как живут женатые люди.

Пара.

Из мужчины и женщины…

Сима Фэй сделал задумчивое лицо, как будто припоминая, а затем ответил:

— Сложный вопрос…

— Можете не отвечать, если не хотите, — быстро прибавила Лу Инь.

— Почему же, я не против, — улыбнулся юноша. — Просто я не уверен в своей способности описать их подобающим образом.

— Вот как… — растерялась Лу Инь.

Он была уверена, что старший Сима был великолепным оратором и мог расписать всё что угодно.

— Да; будет лучше, если ты сама с ними поговоришь, Лу Инь.

— Я? — удивилась девушка.

— Всегда проще увидеть своими глазами. После турнира я собираюсь отправиться домой. Если хочешь, можешь присоединиться.

Лу Инь сморгнула.

Домой?

К старшему Сима?

К его… родителям?

Но ведь тогда, но это, но…

Девушка приоткрыла губы, собираясь сказать, сама не зная, что, как вдруг повернулась и посмотрела в небеса. Сима удивился, повторил её действия и прищурился.

Секунду спустя по улице снизу прокатились удивлённые крики…

Глава 32

Посланник от Храма

— Что это?

— Ещё одна баржа?

— Такая большая!

— Все великие фракции уже прибыли, кто это?

— Неужели…

Люди на многочисленных улицах уставились на ясный горизонт. Некоторые щурились; другие показывали пальцами и прятали глаза от слепящего солнца. В небесах над широкой рекой, на которой барахтались сотни маленьких суденышек, медленно разрастался огромный чёрный корабль… Именно так: не баржа. Корабль — громадный флагман, в несколько раз превосходивший по размеру самые большие грузовые суда великих фракций и при этом намного более элегантный, чем даже личное судно Наместника провинции.

Его поверхность покрывали многочисленные окна с резными ставнями; над пространной палубой переливались кровельные крыши. Сам корабль был чёрным, и над ним реяли не паруса, но громадные знамёна, которые как будто оглашали на всё небо:

«Храм Тысячерукой Бодхисаттвы».

Внутреннее убранство корабля было ещё более впечатляющим и напоминало настоящий дворец. Местный тронный зал сиял как драгоценная шкатулка, украшенная золотом, шёлком, который сверкал, как звёздное небо, и брильянтами. Посреди зала переливался трон из драгоценного дерева. Прямо сейчас возле него стояла фигура, облачённая чёрную мантию, которая напоминало одновременно боевую робу и одеяние служанки. Лицо её было спрятано, однако изящные изгибы упругого тела говорили о том, что это была молодая женщина.

— … Хм! Чего ещё ожидать от захолустья? Даже местная столица напоминает грязную деревню. Не хватает только запаха навоза.

В голосе девушки звучали презрения и недовольство.

— Поверить не могу, что вас отправили на такую низменную миссию, госпожа. Искать одарённых воинов среди этого отродья? Смешно. Семнадцать пальцев…

— Хэнь Фяо.

— П-прошу прощения, — немедленно переменила тон служанка и опустила голову.

На престоле рядом с ней восседала прекрасная женщина примерно тридцатилетнего возраста. Её белоснежное тело овевала тонкая и свободная фиолетовая мантия; длинные чёрные волосы заплетались в узел, из которого торчали три золотые шпильки — одну из них венчал алмаз, другую рубин, а третью аметист, — и водопадом ниспадали вниз. Взгляд её фиолетовых полуприкрытых глаз выражал глубокое равнодушие.

— Даже моя слуга не имеет право говорить дурное про Семнадцать пальцев, — сказала женщина, подпирая голову обратной стороной ладони.

— Я… понимаю, — низко опуская голову проговорила служанка.

— Тебе следует помнить, что в политике не бывает правых и виноватых.

— Но… Прошу прощения, — с горечью вздохнула девушка.

— Не волнуйся; уже скоро мы вернёмся в Небесные заводи, — заметила женщина. — И разве тебе не интересно посмотреть на мир?

— Я уже не ребёнок, чтобы копошится среди муравьёв, — буркнула девушка.

— Для меня ты ещё ребёнок; помню, ты почти отрубила голову повелителю другой провинции.

— А зачем голова, если он не собирается её использовать? — хмыкнула служанка. — Он попросил вас стать своим учителем! Да если бы он знал, кто вы такая, он был живьём закопал себя за такую дерзость. Хм!

Женщина ничего не ответила, но только улыбнулась и слабо покачала головой.

…

Прибытие посланника от Храма Тысячерукой Бодхисаттвы произвело огромное впечатление на жителей столицы: никогда прежде они не видели настолько великолепный летающий корабль и едва ли увидят в ближайшие несколько веков. Многие немедленно стали репетировать, как будут рассказывать об этом своим внукам; художники расплёскивали чернила в отчаянной попытке запечатлеть судно на шёлковой бумаге, когда это ещё можно было сделать «с натуры» — в свою очередь дельцы уже занимались организацией выставки таких картин и предстоящего аукциона, на котором последние будут проданы за баснословные суммы, чтобы однажды превратиться в семейные реликвии…

Ровно пятнадцать минут и тридцать семь секунд потребовалось кораблю, чтобы пролететь над городом и зависнуть над дворцом Наместника где, прямо сейчас, заседали Главы великих фракций. После этого притихшие жители столицы немедленно оживились и стали обсуждать явление «Небесных посланников», между делом продвигаясь в сторону главной городской арены, на которой в ближайшее время должна была пройти церемония открытия турнира.

Издали последняя напоминала Сима Фэю Колизей. Он и Лу Инь в последний момент вышли на оживлённую улицу (потому что Сима опасался момента, когда придётся платить за чай, благо, делать этого не пришлось, ибо Чайный Домик Весенних Листьев оказался собственностью Секты Жемчужного Истока) и слились с человеческим потоком.

Лу Инь всё ещё чувствовала себя неловко в толпе и старалась держаться возле него, хотя и избегала протягивать руку. К тому моменту, когда они прибыли на место и прошли в зону для участников турнира, до начала церемонии оставалось всего несколько минут. Когда Лу Инь показала свою нефритовую бирку клерку, который записывал новоприбывших, последний бросил на неё удивлённый взгляд и сказал:

— Госпожа, нельзя записываться за другого человека. Мы должны дождаться настоящего кандидата, даже если он не успевает.

— Я не… то есть, я и есть кандидат, — неуверенно ответила Лу Инь.

— Вы? — рассеянно спросил старик, поправляя свои круглые очки, а затем нахмурился. — Вы понимаете, что если вы украли…

— Она ничего не воровала, — резко вставил Сима Фэй, когда заметил, как побледнела девушка при упоминании «кражи». — Лу Инь — кандидат от Секты Жемчужного Истока. Записывайте.

Старик рассеянно открыл рот, потом захлопнул и макнул свою кисточку в чернила…

После этого Лу Инь и Сима Фэй прошли в широкий чёрный туннель, в дальнем конце которого сиял яркий свет и раздавался оглушительный гомон. Пара переглянулась и торопливо направилась вперёд…

Глава 33

Начало Турнира

Главная арена Жемчужной столицы поражала своими масштабами. В то время как тренировочные площадки в Секте Жемчужного Истока были рассчитаны исключительно на местных учеников и немногочисленных почётных гостей, здешние трибуны могли уместить больше сотни тысяч человек. Во всей провинции с ними могла сравниться только Чёрная арена Секты Огненной Горы, которая размещалась в жерле старинного вулкана.

Большую часть времени трибуны пустовали, даже если сражались могущественные воины на стадии Истинного Ци. Жители города испытывали к ним огромное почтение, разумеется, но уже были привычны к подобным зрелищам. Сегодня, однако, намечался Турнир Молодых Драконов (и Драконих). Последний всегда собирал неисчислимые толпы, а в этом году он и вовсе был особенным и даже судьбоносным для всей провинции.

Мало того, что за турниром собирался наблюдать представитель Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, — ходила молва, что последний располагался в районе девятого неба, отчего простые люди считали посланника бессмертным небожителем, — так ещё и хрупкий баланс, который десятилетиями царил между великими фракциями, оказался нарушен после недавнего возвышения Патриарха «Чёрной лавы» Суан Шена.

Давящая атмосфера повисла в столице, когда стало известно, что знаменитый тиран прошёл Небесное испытание. Многие банки и сберегательные кассы обанкротились: люди забирали свои сбережения и прятали в сундуки, которые закапывали в лесу под деревьями. Все трепетали и постоянно косились в небеса, опасаясь увидеть ужасающую пепельную армию. Воздух пропитался серой, и, казалось, на всю провинцию раскинулась страшная тень огненной горы…

Однако ничего не случилось.

Ни через месяц, ни через два, ни через три.

Неужели Секта Огненной Горы оставила свои давние амбиции? Может, Суан Шен опасался союза Жемчужного Истока и Школы Таинств? Или же Наместник провинции отбросил свой обыкновенный нейтралитет и выступил между ними арбитром?

Никто не знал; в итоге большинство решило, что дело обошлось, после чего люди вернулись к своему прежнему беззаботному образу жизни, с интересом ожидая предстоящую баталию между великими фракциями, и всё равно зрители почувствовали трепет, когда открылись Западные врата, и на песчаную арену стали заходить воины, облачённые в пепельные мантии…

Перед началом турнира арену разделили на четыре сектора: западный, восточный, северный и центральный.

Первые три представляли собой просторные площадки для воинов и старейшин великих фракций.

Последний — каменный помост, покрытый мириадами трещин, следами многолетних баталий, на котором должен был состояться поединок.

Секта Огненной горы явилась первой, наполняя западную площадку. Было заметно, что воины в пепельных мантиях находятся в приподнятом настроении. На лицах учеников и старейшин читалось презрительное высокомерие. Они и раньше были заносчивы и агрессивны — теперь у них и вовсе появилась неоспоримая причина свысока смотреть на все прочие фракции.

Следующими приоткрылись западные ворота, после чего зрители на трибунах стали невольно щуриться и тянуться вперёд… В Школу Таинств набирали только девушек, и поскольку талант в боевых искусствах, обыкновенно, сопровождался природной красотой, ещё более облагороженной культивацией, у мужчин и даже женщин невольно затрепетали сердца при виде чарующий процессии.

…Белоснежная кожа, тонкие ручки, розовые губы и чёрные сабли, лезвия которых сверкают смертоносным блеском… Девушки напоминали прекрасные цветы: изящные, чёрные, неизменно ядовитые.

Школа Таинств проповедовала смирение. Девушки даже не посмотрели на трибуны. Их головы были опущены. Лица неподвижны. Их шествия напоминало кукольный парад, на который зрители смотрели с истовым благоговением.

Наконец отворились последние, северные врата, и замелькали красные и зелёные мантии.

Появление Секты Жемчужного Истока вызвало особенно оживлённую реакцию. Чаще всех прочих фракций она вмешивалась в мирскую жизнь провинции. Многие ученики держали собственный бизнес и занимались ростовщичеством. У них были свои поклонники и ненавистники. Прямо сейчас приём был умеренно тёплым, ибо простые люди тайно страшились победы Огненной Горы.

Ученики последней меж тем незамедлительно стали сыпать всевозможные колкости:

— Что здесь забыли эти торгаши? Это не базар!

— Пришли продать свои мечи? Или себя? Возьму со скидкой!

— Третье место пожаловало!

— Эй, а вдруг в этот раз они возьмут четвёртое? Ха-ха!

Ученики и ученицы Жемчужного истока раскраснелись от ярости, однако ничего ответить не могли. Их секта действительно вот уже десять лет не поднималась выше третьего места, а первое вообще не занимала никогда.

И вот, пока они сгорали от ярости, воины Огненной горы продолжали насмехаться, а ученицы Школы Таинств неподвижно стояли на месте, словно фарфоровые статуэтки на тонком пьедестале, на арену явились Сима Фэй и Лу Инь.

Их появление привлекло внимание воинов Жемчужного истока… но лишь мимолётное, ибо вскоре все отвернулись, старательно делая вид, что не замечают пару.

После блистательной победы над Вэй Тунам Сима Фэя стали считать великим гением, который, возможно, не уступал даже Мьяо Чжо. И тем не менее на стороне последней были связи, старинный клан и могущественная клика, в то время как Сима Фэй мало того, что вручил кандидатскую бирку своей абсолютно бездарной любовнице, — люди считали это дурной шуткой и говорили, что ради блага секты оную следовало дать талантливому воину, — так в последние несколько месяцев он и вовсе превратился в затворника.

Сима и сам заметил, что его избегают, и цокнул языком. Впрочем, пусть. Руины его былой репутации давно уже заросли плющом. Он заметил Мьяо Чжо в окружении обыкновенной свиты и уже высматривал Линь Ю, как вдруг в небесах раздался громогласный голос:

— Жемчужная столица приветствует достопочтенного Патриарха Секты Огненной Горы…

* * *

К прошлой главе добавлена картинка.

Глава 34

Кандидаты

— Жемчужная столица приветствует достопочтенного Патриарха Секты Огненной Горы!

Мириады зрителей и воинов посмотрели на ложу для почётных гостей. Последняя возвышалась над трибунами и представляла собой площадку под открытым небом. При желании на ней можно было разместить больше сотни человек, и тем не менее сейчас на ней стояли только несколько слуг и пять кресел из красного дерева.

Вспыхнул свет, и появился старик, облачённый в длинную бордовую мантию. Лицо его было сморщенным, как кара старинного дерева, хотя сам по себе он казался необычайно дородным для своего возраста. Его растрёпанные серые волосы подрагивали на ветру, а маленькие глаза сверкали, как заострённые брильянты.

Несмотря на огромное расстояние между ними, Сима Фэй почувствовал леденящие напряжение при виде старца. Патриарх Секты Огненной Горы напоминал вулкан; казалось, внутри него бурлит раскалённая магма, готовая в любой момент извергнуться наружу.

После него явился усатый мужчина примерно сорокалетнего возраста в чёрной мантии и чиновничьей шапочке. Наместник провинции Ман Фу улыбнулся Суан Шену и занял второе кресло.

— Жемчужная столица приветствует достопочтенную директрису Школы Таинств!

После этого крика многие мужчины, которые до сих пор боялись смотреть на почётную ложу, всё-таки не сдержались и робко направили на неё свои лорнеты.

Знаменитой директрисой Му Лей по прозванию «Тень от Воды» оказалась взрослая женщина необыкновенной красоты. В этом отношении она превосходила даже своих учениц, хотя заметно отличалась от них по части темперамента. Она сразу бросила подозрительный взгляд на Суан Шена, который даже не шевельнулся, невозмутимо посмотрела на приветливую улыбку наместника и села на последнее, пятое место в ряду.

— Жемчужная столица приветствует достопочтенного Патриарха Секты Жемчужного Истока! — снова раздался голос, после чего Сима Фэй с интересом посмотрел на ложу.

Ему было занятно сравнить настоящего патриарха и многочисленные портреты последнего, развешенные в пределах секты, который к этому времени уже отпечатались на его сетчатке.

Тем не менее…

— … что? Но это… Кхм!

…Патриарх Секты Жемчужного Истока немного… приболел и не может присутствовать на церемонии, за что приносит свои глубочайшие извинения. Его место займёт старейшина Хань Соу.

А? — сморгнул Сима

Приболел?

Как это?

По трибунам прокатился растерянный ропот. Разве могущественные магистры Формирования ядра, которые по мановению руки повелевают всей провинцией, могут «болеть»? Неужели… неужели он устрашился возвышения Суан Шена, попытался нагнать его и повредил свою культивацию?

Ученики Жемчужного Истока тоже растерялись; затем побледнели. Если они потеряют своего патриарха, то станут беззащитными, точно кусочек мяса, подвешенный на крюк, под которым елозят голодные волки. Многие из них начали испуганно поглядывать на воинов Огненной горы и трепетать, замечая плотоядные улыбки на губах последних…

Меж тем повелители провинции приняли данное известие удивительно спокойно: наместник покачал головой, потирая свои усы, и поприветствовал Хань Соу в его учёной шапочке, который отвесил ему и прочим патриархам почтительный поклон, Суань Шен ещё сильнее прищурился, а директриса Школы Таинств раздражённо прыснула.

Люди всё ещё были растеряны, однако церемония продолжалась; более того, приближалась её самая знаменательная часть:

— Жемчужная провинция приносит нижайший поклон посланнику от Храма Тысячерукой Бодхисатвы, благородной госпоже Цзинь Суаньмо!

Все замерли. В этот раз люди боялись даже моргнуть. Наконец отворились двери, и показалась прекрасная женщина. Её кожа была бела как облака; тончайшая фиолетовая мантия не столько покрывала, сколько овевала её изящное тело. За ней следовала служанка, лицо которой прятал чёрный саван.

Все патриархи одновременно встали и отвесили поклон.

Женщина улыбнулась им присела на центральное кресло.

— От лица Жемчужной провинции, позвольте ещё раз поприветствовать вас, госпожа Цзинь, — приподнимая голову почтительным и приглушённым голосом проговорил наместник Ман Фу.

— Благодарю, — спокойно ответила Цзинь Суаньмо.

— Надеюсь, турнир придётся вам по нраву, и в нашей скромной провинции найдётся дарование, достойное ступить на золотые ступени вашего храма.

— В вашей провинции часто находят драконов на дне колодца? — хмыкнула служанка.

Она явно была недовольна и даже не смотрела на арену, словно собравшиеся на ней воины, величайшие дарования провинции, не стоили ни секунды её внимания.

Сама девушка находилась на стадии псевдо-Ядра, что было почти немыслимо в таком юном возрасте, и тем не менее явно не дотягивала до полноценного магистра. Владыки провинции помрачнели, когда услышали подобную дерзость от более слабого человека, однако, вспоминая, что девушка была из храма, и поглядывая на Цзинь Суаньмо, культивация которой была неизмерима, никто из них не посмел сказать ни единого слова. Только наместник Ман Фу вежливо улыбнулся, а затем похлопал:

— Начинаем, — раздался его нежный голос, который стал оглушительным, стоило ему выйти за пределы ложи.

Зрители вздрогнули и посмотрели на арену.

В этот момент на неё поднялся судья: старик в чёрной робе.

— Церемония открытия турнира начинается, — продекламировал он. — Секта Огненной Горы, назовите своих Кандидатов!

На каменный помост приподнялись четыре человека. Стоило им ступить на арену, как нефритовые бирки в их руках засияли, и на широкой стеле, которая возвышалась возле помоста и была видна всем и каждому на трибунах, стали загораться имена:

«Шу Гуань: Вторая Страта стадии Истинного Ци»

«Моу Жо: Первая Страта стадии Истинного Ци»

«Моу Бо: Первая Страта стадии Истинного Ци»

«Сан Фу: Вторая Страта стадии Истинного Ци»

Сима Фэй и все остальные стали внимательно разглядывать четвёрку.

Перед началом турнира Сима прочитал немало статей и прогнозов, изучая наиболее талантливых воинов различных фракций. Братья Моу, например, были близнецами и при этом необычайно одарёнными. Они тренировали особенную парную технику и однажды почти одолели с её помощью воина Второй Страты Истинного Ци. На турнире им придётся сражаться отдельно, и тем не менее они всё ещё представляли собой грозную силу.

Наибольшее внимание, однако, привлёк Шу Гуань. Именно этот юноша с густыми красными волосами считался одним из двух основных кандидатов на победу. Он поступил в Секту всего три года назад и тем не менее уже добрался до Второй Страты Истинного Ци и стал учеником самого Патриарха. Ещё на первой страте он мог подобраться с воинами на второй. Теперь его силы и вовсе казались безмерными.

После этого на платформу приподнялись четыре девушки из Школы Таинств.

«Жень Хуа: Вторая Страта стадии Истинного Ци»

«Жо Ляо: Первая Страта стадии Истинного Ци»

«Мин Чу: Первая Страта стадии Истинного Ци»

И…

«Ци Му…»

Глава 35

Гений из Нефритовой провинции

«Жень Хуа: Вторая Страта стадии Истинного Ци»

«Жо Ляо: Первая Страта стадии Истинного Ци»

«Мин Чу: Первая Страта стадии Истинного Ци»

…

«Ци Му: Первая Страта стадии Истинного Ци»

Все они были талантливы, но некоторые больше, чем другие. Всё внимание обратилось на девушку по имени Жень Хуа. Статная, высокая, всем своим видом выражающая суровое благородство, она считалась самой талантливой ученицей Школы Таинств за последние пятьдесят лет. У неё была родословная. Если кто и мог бросить вызов Шу Гуану, это была именно она.

Сима Фэй тоже её задумчиво разглядывал, как вдруг заметил, что Лу Инь, которая до сих пор просто наблюдала за происходящим, вдруг уставилась в единственную точку. Он проследил за её взглядом и увидел, что последняя смотрит на другого кандидата от Школы Таинств — Ци Му.

Девушка немного отличалась от своих сестёр. У неё были короткие чёрные волосы, и вместо мантии она носила боевую робу, однако в этом не было ничего необычного. В плане своей культивации она была совершенно заурядной. Многие мимолётно посмотрели на неё, а после сразу принялись обсуждать Жень Хуа. И немудрено. Когда Сима Фэй попытался вспомнить имя Ци Му, то понял, что последнее было совершенно неизвестным. Не было никаких записей, которые расписывали её прошлые сражения, слухов, информации о заданиях, которые она исполнила, и даже сведений о том, как и когда она прошла экзамен.

Если так подумать, это было довольно странно…

Девушка смогла стать кандидатом от Школы Таинств, которая считалась одной из сильнейших фракций в провинции и даже превосходила Секту Жемчужного Истока. В ней определённо было нечто особенное… Но что?

— Что-нибудь заметила? — спросил Сима.

— Нет, — опомнилась Лу Инь, — просто…

— Секта Жемчужного Истока, назовите своих Кандидатов!

— Пора, — сказал Сима, похлопал девушку по плечу и стал подниматься на помост. За ним последовала Мьяо Чжо, которая немедленно бросила на пару ненавистный взгляд, и…

— Линь Ю!

— Он самый!

— Первый гений Нефритовой провинции!

Человеческое море разверзлось, и показался юный воин. Его длинные волосы, брови и ресницы были цвета первого снега. Движения его сопровождала неописуемая грация. Он казался одновременно лёгким, как перышко, которое падает с девятого неба, и великим, как гигантский ледник.

Отпрыск благородного клана Линь из Нефритовой провинции, чтобы заполучить которого Патриарх Жемчужного Истока, по слухам, заплатил больше сотни тысяч духовных кристаллов — достаточно, чтобы выкупить десятую долю всей столицы — поднялся на помост.

Мьяо Чжо вздёрнула носик, стараясь не уступать белоснежному принцу, но сделать это было непросто. Последний сразу оказался в центре всеобщего внимания. Всем было интересно посмотреть на дарование из другой провинции.

Секунду спустя в пальцах Сима вспыхнула нефритовая бирка, и на титанической стеле стали загораться имена:

«Линь Ю: Вторая Страта стадии Истинного Ци»

«Сима Фэй: Первая Страта стадии Истинного Ци»

«Мьяо Чжо: Первая Страта стадии Истинного Ци»

«Лу Инь: Третий Этап стадии Трансформации Тела»

Сперва повисла тишина, а затем раздался гомон, от которого загремели трибуны:

— Линь Ю добрался до Земной страты!

— Невозможно! Он же только недавно стал учеником…

— Достойной Родословной Лунного Нефрита!

— Может, это Патриарх вручил ему чудесное зелье?

Совсем недавно распространилось известие, что Линь Ю стал воином Истинного Ци, и вдруг, всего полгода спустя, он достигает Второй страты. Даже если он сделал это с помощью своей родословной, это был абсолютный рекорд в Жемчужной провинции.

На Мьяо Чжо тоже обратили внимание (принцесса Мьяо!) и на Сима Фэя (юный господин Сима!..) однако белоснежное сияние Линь Ю определённо затмило их собственное. Единственным, кто действительно выделялся на его фоне, была, как это ни странно, Лу Инь. Девушка тоже привлекла внимание, правда, несколько иного рода…

— Трансформация тела?

— Это какая-то ошибка?

Некоторые растерялись. Другие испытали удивление. На турнире всегда выступали воины на стадии Истинного Ци. Собственно, последний не просто так назывался «Турниром Молодых Драконов»: здесь сражались лучшие из лучших. Что здесь забыла эта девчонка?

Секта Огненной Горы немедленно стала насмехаться. На лице Шу Гуаня появилась гримаса отвращения. Ученицы Школы Таинств вскинули брови, и даже судья немного нахмурился.

В это время сами ученики Жемчужного Истока сгорали от стыда. Они знали, что Лу Инь получила свою бирку случайно — просто на то была прихоть Сима Фэя, за которую его теперь ругали.

Никто из них не удивился, что девушка, несмотря на свою бездарность, достигла этапа Трансформации внутренностей. Напротив, люди были рассержены, ведь для этого она, наверняка, потратила ценные эликсиры, которые предназначались кандидатам. Более талантливый воин, говорили они, на её месте смог бы добраться до стадии Истинного Ци. Возможно, он бы всё равно не смог потягаться с дарованиями из прочих великихфракций, но в таком случае они хотя бы не испытывали сейчас такого едкого чувства позора.

В ложе для особенных гостей была похожая реакция.

Му Лей посмотрела на Лу Инь и вспомнила, что уже видела эту девочку полгода тому назад, но не стала придавать ей особого значения.

Служанка в чёрной робе демонстративно зевнула.

— Как вам, ваше благородие? — спросил посланницу Ман Фу.

— Очень интересно, — безмятежным голосом ответила Цзинь Суаньмо. Женщина улыбалась вежливой улыбкой, в то время как её пурпурные глаза отражали арену и всех собравшихся воинов с леденящим равнодушием.

В этот момент сама Лу Инь поёжилась от града осуждений, которые сыпались в её сторону, и уже почти повесила голову, как вдруг Сима Фэй нежно опустил руку ей на плечо; девушка вздрогнула, затем сделала глубокий вдох и, чтобы придать себе немного больше уверенности, схватила рукоять меча, который висел у неё на поясе…

«Хм?»

— Юный Шу Гуан действительно впечатляет. Кто бы мог подумать, что за столь короткий промежуток времени… — продолжал разглагольствовать наместник, совершенно не замечая, что зрачки посланницы самую малость сузились…

Меж тем приближался момент жеребьёвки, которая определит, кто сегодня будет сражаться на первом этапе большого Турнира.

Сима Фэй напрягся и вместе с прочими воинами и простыми людьми посмотрел на стелу. Последняя вспыхнула ярким светом, а затем стала размещать имена один против другого…

Глава 36

Судьба

Иногда тебе везёт; иногда тебе не везёт; иногда тебе не везёт настолько, что приходится в срочном порядке делать фальшивый паспорт и бежать заграницу.

Сима Фэй это знал не понаслышке. Довольно часто он попадал в разнообразные передряги, пытаясь провернуть очередную гениальную схему, когда спасало его исключительно благословение удачи. Он ценил и уважал последнюю, но при этом прекрасно понимал, что предугадать её было невозможно. Временами она была на твоей стороне — тогда нужно быть благодарным; временами она тебя не замечала — тогда нужно смириться и терпеть. Госпожа удача напоминала богатую клиентку хост-клуба: её предпочтение менялись день ото дня.

Сегодня, например, ей захотелось замахнуться и ударить Сима Фэя между ног.

Первые несколько минут, пока вокруг раздавались шум и гам, и все обсуждали предстоящие поединки, Сима находился в ошеломлённом состоянии. Последующие, впрочем, тоже. В себя он пришёл лишь когда громогласные овации на трибунах оповестили о завершении первой битвы.

Сима посмотрел на арену и увидел Мьяо Чжо. За спиной последней развевалась призрачная фигура Чёрного аиста. Девушка одержала победу над Жо Ляо из Школы Таинств и прошла в следующий раунд.

Когда она спускалась по ступенькам, её взгляд обратился на Сима Фэя, и улыбка на розовых губках приобрела садистские нотки. Сима пришёл в себя, как будто нюхнувши острого перца, и стиснул зубы.

Что же ему теперь делать…

Его текущее положение действительно казалось безвыходным. Насколько склизким он был человеком, даже ему было не по силам извернуться при таких обстоятельствах. Его мозг свистел, как котелок, перебирая немногочисленные и всё равно невозможные варианты.

Наконец он заставил себя успокоиться и посмотреть на арену.

В любом случае ему нужно было собрать как можно больше информации о том, как сражаются другие воины. С этой же целью он снова похлопал Лу Инь по плечу, чтобы последняя пришла в себя и тоже наблюдала за поединками.

Всего на турнире было двенадцать участников — четыре от каждой великой фракции.

В первый день должно было произойти шесть сражений.

Во второй битве Шу Гуан сражался против одного из братьев Моу: правила не запрещали кандидатам от различных фракций воевать друг против друга — как никак, на турнире мог быть только один победитель.

В итоге, однако, битвы не случилось. Стоило им выйти на помост, и Моу Бо немедленно поклонился и признал поражение.

В Секте Огненной Горы существовала суровая иерархия. Шу Гуан был учеником патриарха, а значит Моу Бо обязан был ему подчиняться. Он тоже был талантливым воином и всё же не смел выступить против своего господина, а потому выбросил единственный в своём роде шанс устремиться в небесную высь — проявить себя перед лицом Посланницы.

На самом деле Секте Огненной Горы повезло.

Они потеряли кандидата, но при этом сохранили в тайне истинные силы и техники Шу Гуаня, а значит его следующему противнику придётся тяжко.

Иной раз информация на поле боя играет даже большее значение, чем, собственно, культивация.

Третий поединок заранее считался самой интересной битвой первого дня. На арену вышли Жень Хуа из Школы Таинств и Сан Фу из Секты Огненной Горы. Оба находились на второй, Земной Страте стадии Истинного Ци. Жень Хуа была великим дарованием и обладала родословной; Сан Фу — намного более взрослым воином — ему было уже двадцать восемь лет, — который мог принять участие в прошлом и позапрошлом турнире, но, к счастью, решил ещё немного подкопить свои силы и в итоге дождался посланницы.

Кто же одержит победу?

Опыт?

Или талант?

— Сказать по правде, — заговорил Сан Фу, с лёгкой улыбкой разглядывая свою длинную саблю, — нам приказали попытаться хотя бы ранить нашего противника, если мы не можем победить. Не уверен, что у меня получится одолеть величайшее дарование Школы Таинств, но отрубить тебе руку ценой моего поражение… Хм… Советую быть осторожней.

Девушка ничего не ответила. Даже не дрогнула. Её тёмные глаза напоминали матовые камешки.

Меж тем Сима Фэй отметил, что Сан Фу использовал достаточно хитрую тактику. Он посеял семена тревоги в сердце своего противника. Теперь Жень Хуа придётся сражаться особенно осторожно, чтобы не получить ранения, которое помешает ей дальше на турнире, и при этом она постоянно будет ожидать суицидальной атаки со стороны Сан Фу, что ещё немного свяжет её руки.

Единственной фразой он поставил её в невыгодное положение.

И тем не менее…

— Начинайте! — провозгласил судья.

Сан Фу немедленно бросился вперёд. Жень Хуа выставила саблю. Раздался звон, и стали рассыпаться искры.

Завязалась напряжённая битва. Разница между Первой и Второй стратами Истинного Ци превышала оную между разными этапами Трансформации тела. Сима был намного сильнее обыкновенного воина на Первой страте, и всё равно от него требовалось предельное сосредоточение, чтобы проследить за схваткой двух дарований, которые, помимо всего прочего, достигли мастерства в своих техниках.

Сан Фу постоянно проводил с виду отчаянные атаки, которые на самом деле были ловушками, открывался и неустанно провоцировал девушку; движения Жень Хуа, однако, оставались спокойными и техничными.

Сперва она использовала оборонительную тактику; затем стала совершать выверенные контратаки; наконец Сан Фу замолчал и стал покрываться капельками пота, прилагая огромные усилия просто чтобы заблокировать противницу.

Вокруг дуэлистов развевалась прозрачная энергия — Ци. Обыкновенно, их вихри подавляли друг друга, но иногда её крупицы вырывались из-под контроля, и тогда по каменному помосту пробегали гигантские трещины. Мельчайшая доля этой силы могла серьёзно ранить воина на этапе Трансформации внутренностей.

Вдруг Сима Фэй почувствовал давящую силу, как будто гигантский груз свалился на его сердце. За спиной Жень Хуа мелькнула расплывчатая тень, раздался рёв, затем грохот, и Сан Фу распластался на земле и схватился за грудь, из которой гейзером струилась кровь.

Во время очередной атаки девушка вызвала родословную, поколебав тем самым оборону своего противника, и победила.

Жень Хуа отвернулась от молодого человека, который продолжал дрожать и кашлять кровью, и спустилась на песок.

На её собственном теле не было ни единой царапинки.

Спустя минуту Сан Фу унесли, повреждённые каменные плиты заменили новыми — в данный момент арена выглядела так, будто её обстреляли из артиллерии, — и наконец настал черёд Сима Фэю выйти на битву.

Многие считали это сражение проходным, поскольку исход его был очевидным.

Другие, особенно в Секте Жемчужного Истока, были рассержены.

Кто бы мог подумать, что Сима Фэю настолько повезёт!

Сам Сима многое мог сказать на тему своего «везения»… но сейчас у него были другие заботы. Он вздохнул, медленно поднялся на помост и посмотрел на своего противника.

Противницу.

Робкую девушку с голубыми волосами…

Глава 37

Жребий

Лу Инь так часто представляла себе, как выйдет сражаться на турнире, что безликий противник и трибуны стали проникать в её сновидения. Она была не против. Ей хотелось вообразить судьбоносный момент в мельчайших деталях: пережить его десятки, сотни раз, чтобы набраться храбрости и не дрогнуть, когда придётся встретить его в реальности. В один момент ей действительно стало казаться, что она была готова; что придёт момент, и она будет сражаться в полную силу, как на тренировках — и тем не менее вся уверенность, которую она копила в своём сердце, немедленно исчезла, когда она приподнялась на арену и встала против юноши с длинными чёрными волосами.

Реальность имеет свойство идти поперёк ожиданий.

Лу Инь приходилось сражаться против Сима Фея. Последний был её частым (единственным) тренировочным партнёром. Они провели десятки, сотни сражений, а потому на секунду она даже расслабилась, ибо ей показалось, что это была очередная тренировка… Однако иллюзия эта была мимолётной и зыбкой, как отражение внутри мыльного шарика — секунду спустя он лопнул, и вокруг Лу Инь разверзлась пространная арена, сотни воинов и громадные трибуны.

Девушка стиснула рукоять своего меча. Что ей теперь делать? Сражаться? Но… но ведь это было неправильно. Что если она победит? Нет, она не могла победить — но что если она ранит старшего Сима? Что если случится тот единственный на миллион случай, когда она сможет ему навредить и тем самым помешает сражаться в следующем раунде турнира? Нет. Так нельзя. Нельзя-нельзя. Но что ей тогда делать? Сдаться?

Да, кивнула Лу Инь, цепляясь за эту мысль, как утопающий за протянутую палку. Ей просто нужно опустить меч и признать поражение. И тогда всё будет хорошо. Старший Сима пройдёт в следующий раунд, а сама она снова станет обыкновенным зрителем.

Хотя если бы старший Сима действительно хотел, чтобы она признала поражение, он бы попросил её об этом…

Нет. Глупость. Она помотала головой. Старший Сима не станет этого делать: он был слишком добрым и заботливым. Он будет её отговаривать, а значит Лу Инь должна была принять решение самостоятельно.

На мгновение перед глазами девушки мелькнуло ясное небо. Полёт. Мечта. Она замешкалась, но всего на секунду, а затем подавила эти мысли и вытянула руку.

— Я сдаюсь.

Тишина.

Лу Инь резко вскинула голову и широко раскрыла свои ясные голубые глаза.

Сима Фэй стоял в десяти метрах перед ней и смотрел на судью.

— Я сдаюсь, — повторил юноша спокойным голосом, чрезвычайно ясным на притихшей арене.

Сперва никто не мог поверить в происходящее. Воины Секты Жемчужного Истока, прочие фракции, зрители на трибунах, которые тоже всё прекрасно слышали благодаря особенной формации, которая находилась под ареной… Все они вытаращили глаза на юношу, длинные чёрные волосы которого развевались на ветру. Даже судья вскинул свои серые брови и переспросил:

— Вы… сдаётесь?

— Именно так, — невозмутимо ответил Сима Фэй.

— … Молодой человек, вы понимаете, что тогда вы будете считаться проигравшим на турнире и не сможете пройти в следующий раунд?

— Понимаю.

Судья пристально посмотрел на Сима Фэя, затем медленно кивнул и, хотя на его старом лице всё ещё читалось замешательство, продекламировал:

— Так и быть… Победителем объявляется Лу Инь!

Сима повернулся и посмотрел на стелу. Его имя вспыхнуло, после чего по нему пробежала маленькая чёрточка:

«Сима Фэй»

«Сима Фэй»

Вот и всё.

Сима вздохнул. Затем прищурился. В его глазах сиял немного неуверенный, но пронзительный блеск.

Жребий брошен.

В итоге он решил пойти на риск.

Наблюдая за турниром, Сима понял, что был сильнее воина на Первой страте Истинного Ци, но всё ещё немного недотягивал до Второй. Если бы он сражался против Сан Фу, например, то мог бы одержать победу с вероятностью в сорок или тридцать процентов — в зависимости от техники своего противника, — может, шестьдесят, если последний не был Мастером.

На Турнире, однако, почти все были Мастерами; более того, некоторые, вроде Мьяо Чжо и Жень Хуа, обладали родословной, и если с первой Сима ещё мог совладать, то победить последнюю в его текущем состоянии было почти невозможно.

Разумеется, исход битвы никогда нельзя считать определённым, пока она, собственно, не закончится, но Сима Фэй старался быть реалистом: всё-таки он был не герой романа, который может просто взять и превозмочь, если очень захочется. Он знал пределы своих способностей.

В свою очередь Лу Инь смогла достичь беспрецедентных 100% Трансформации тела, обладала безумным талантом по части фехтования и родословной, которая, по крайней мере в Магазине, стоила в разы больше родословной той же Мьяо Чжо. В данный момент девушка ещё уступала Сима Фэю, и то же время она обладала намного большим потенциалом. Если кто и мог одержать победу на турнире и привлечь внимание посланницы Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, это была именно она.

Можно было устроить показательный спарринг и продемонстрировать их способности прямо сейчас, но тогда они потеряют важный козырь.

Недавно один из воинов Огненной горы признал поражение и не стал сражаться, чтобы скрыть истинные силы их гения, Шу Гуаня.

Сима сделал то же самое.

Фактор неожиданности имеет огромное значение на поле боя.

Лу Инь должна была пройти как можно дальше; она должна была проявить себя, а затем выпросить у представителей Храма, чтобы те взяли и его тоже (забавно, но на словах Сима Фэй был намного более одарённым воином, чем на деле. Он мог похвастаться тем, что добрался до Трансформации Ян, но при этом по части боевого опыта заметно уступал всем прочим кандидатам, которые тренировались с раннего детства. Он старался брать хитростью, но это было немного не то).

Вероятность успеха была минимальной, риск — огромным, однако ничего не поделаешь. При текущих обстоятельствах, это был единственный вариант — лучик света в тёмном царстве.

Была у этого плана и другая сторона.

Лу Инь должна была стать ещё сильнее.

Причём всего лишь за три дня.

Сима Фэй знал только один способ этого добиться…

Спустившись с помоста, он стал мысленно считать: три, два…

— Зачем?..

Он повернулся и посмотрел на девушку с голубыми волосами, на лице которой читалась глубокая растерянность.

— Я могу тренироваться с тобой, Лу Инь, но я никогда не смогу поднять на тебя меч в настоящей битве, — ответил Сима, спокойно разглядывая её своими тёмными глазами.

— Но почему? — почти крикнула девушка, в голосе которой впервые прозвучало подобие негодования.

Жребий…

— Потому что я не могу ранить любимого человека.

…Брошен.

— … А?

…

…

…

Глава 38

Атака

Первый раунд большого турнира закончился, и мириады зрителей стали постепенно наводнять городские улицы.

После блистательной победы Линь Ю, который одолел своего противника одним ударом, некоторые ученики Жемчужного истока отправились праздновать в самую роскошную таверну, которую только могли найти (забавно, но ни одного кандидата среди этой группы не было); другие сразу пошли домой или по своим делам.

Сима Фэй и Лу Инь брели по широкой пыльной улицы, освещённой маслянистыми лучами заходящего солнца. Оба молчали. Вернее, Лу Инь молчала, а Сима Фэй время от времени поглядывал на девушку, которая с отстранённым интересом наблюдала за собственной тенью, вытянутой перед ней на пару метров.

Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз не имел ни малейшего понятия, о чём она думает? Девушка замолчала в тот самый момент, когда он признался ей в любви; хотя нет, сперва она спросила его с потерянным выражением на лице:

— Любимого человека?..

Сима ответил:

— Да.

И всё. С этого момента она превратилась в немую куклу. И вот они идут, сами не зная куда, по улицам великого и беспорядочного города.

Возможно, она отвергла его признание, размышлял Сима Фэй. По крайне мере, согласно индикатору системы, они всё ещё были «Друзьями» — строчка «Пара» оставалась серой. Возможно, Лу Инь сомневалась. Возможно, ей нужен был последний решительный толчок, и тогда…

Сима метался между тем, чтобы спросить её напрямую и подождать, пока девушка не ответит ему самостоятельно. Оба варианта были опасными. В последнем случае Лу Инь рискует выбрать путь наименьшего сопротивления и сделать вид, что не было никакого признания — убедить себя, что под «любимым человеком» Сима подразумевал обыкновенного друга. Может, она боялась подобного развития событий и просто стыдилась уточнить у него. В таком случае нужно было выразиться более явно. Но как? Следовало подобрать правильный момент.

С другой стороны, если она была не готова принять его предложение, решительные действия могут привести к плачевному результату. Лу Инь откажет ему, и тогда… тогда у них будут большие проблемы.

Сима Фэй понимал, что у него был один единственный шанс сделать своё признание — если не получится, ему придётся сызнова отстраивать вавилонскую башню их дружбы, и второй раз это будет намного сложнее, ибо придётся бороться с яростным ветром неловкости, вызванным первой неудачной попыткой дотянуться до небес.

Не только экзамен, но всё их будущее окажется под угрозой.

Даже перед битвой против опасного противника Сима не чувствовал настолько сильного волнения. Обыкновенно, в таких напряжённых обстоятельствах, в самом разгаре азартной игры, его мозг начинает действовать особенно активно, перебирая разнообразные варианты. Сима Фэй замолчал; лицо его сделалось непроницаемым, как и положено всякому, кто играет в покер; чувства ушли на второй план, и на смену им пришли вероятности: пойти ва-банк? надавить? Или же сдать назад?

В себя его привёл мелодичный голос:

— Они уже близко.

«Они?..»

Сима Фэй приподнял голову и едва сдержался, чтобы не посмотреть себе за спину. В данный момент они с Лу Инь находились посреди безлюдного переулка. Участники турнира вышли раньше, чем простые зрители, которые всё ещё толпились возле главного входа или тотализатора, а потому город казался безлюдным. Слева и справа переливались в лучах золотистого солнца низкие черепичные крыши. Рядом стоял одинокий лоток, за которым, судя по запаху, продавали рыбу. Где-то неподалёку журчал канал.

Сима Фэй щёлкнул пальцами и спросил:

«Культивация?»

— Как у тебя, но ты сильней, — лениво ответила Гинь.

Затем прибавила: — Немного.

Сима кивнул, после чего остановился и сказал:

— Лу Инь.

— Ах? — дрогнула девушка и сразу смутилась: — Ч-что?

— За нами следят.

— А?

— Ты внимательней, чем я думал, — вдруг раздался спокойный голос.

Сима Фэй повернулся и увидел, как из-за поворота медленно показался высокий юноша в пепельной робе; затем услышал шаги с другой стороны переулка, и на секунду у него закружилась голова, ибо там показался высокий юноша в пепельной робе.

Близнецы.

Моу Жо и Моу Бо.

Кандидаты от Секты Огненной Горы.

— Все звери чуют приближение смерти? — спросил один из них с каменным лицом.

— Нам сказали расправиться с тобой, чтобы не затягивать турнир, — прибавил другой.

— Ты проиграл, но всё равно умрёшь, — снова заговорил первый.

— Кто сказал? — спросил Сима, краем глаза поглядывая на обоих братьев и Лу Инь, которая рассеяно крутила головой.

— Тебя это не касается.

— Трупу это знать необязательно.

Их тёмные глаза смотрели на Сима Фэя и Лу Инь с необычайным спокойствием так, будто они уже были мертвы: с точки зрения братьев это была рутинная работа.

— Может, попробуем договориться? — спокойно предложил Сима.

— Договориться?

— Хочешь спасти свою любовницу? Не получится. Мы зарежем вас обоих.

— Нет, — ответил Сима Фэй и отметил, что Лу Инь наконец пришла в себя и положила руку на меч. — Сложите оружие, и я сохраню вам жизнь, — прибавил он леденящим голосом.

Один из братьев покачал головой:

— Загнанные звери любят огрызаться. Знай своё ме…

— Лу Инь, задержи его! — крикнул Сима и немедленно бросился на ближайшего противника, который появился у него за спиной.

В глазах последнего в этот момент появилась мрачная насмешка. Неужели этот глупец действительно думает, что его атака была неожиданной? Или что она поможет ему вырваться из окружения? Он и его брат давно уже служили убийцами, разящими клинками Огненной горы, и прекрасно разбирались в своём ремесле. Они изучали противника, прежде чем его ликвидировать. Сима Фэй был дарованием от Секты Жемчужного Истока, и тем не менее он был всего один — их было двое. Более того, братья могли одолеть воина даже на Земной страте Истинного Ци благодаря своей особенной технике Двойного пламени,

Или он надеялся, что девочка выиграет ему хотя бы несколько мгновений? Что Моу Бо потребуется время, чтобы с ней расправиться? Тогда он был совершенным идиотом: воин на стадии Трансформации тела не продержится и секунды против мощи Истинного Ци. Моу Жо нужно было просто заблокировать атаку Сима Фэя. Затем явится его брат, и вместе они порубят его на куски.

В этот момент Моу Жо как будто почувствовал, что произойдёт в ближайшие несколько секунд. Это был навык, взращённый мириадами убийств — умение видеть последние секунду своей жертвы, когда та уже пикирует в чёрную бездну смерти.

Он выставил меч и приготовился встретить атаку Сима Фэя.

Его брат бросился в атаку. Они так долго воевали вместе, что научились прекрасно понимать намерения друг друга. Когда перед Моу Бо показалась девушка с голубыми волосами, которая отчаянно держалась за свой меч, он просто небрежно махнул клинком, намереваясь скорее отрубить ей голову…

Глава 39

Фактор неожиданности

Моу Бо бездумно замахнулся мечом, намереваясь отрубить голову девчонке, чтобы последняя не мешалась под ногами. Ему не нужно было даже напрягаться, чтобы разделаться с воином на стадии Трансформации тела: единственная крупица чистого Ци превратит его в кровавые ошмётки.

Бах! — ударил он и сразу же ринулся на помощь своему брату, чтобы добить Сима Фея. Лишь погодя он почувствовал звон, который пронзил его руки — что это? Казалось, его меч ударился о нечто твёрдое. Другой клинок? Но как? Неужели она заблокировала его атаку? Моу Бо растерялся и краем глаза посмотрел на девчонку.

Он ожидал, что, даже если последняя выставила меч перед его клинком — разумеется только благодаря удаче, — ударная сила всё равно отбросит её и переломает ей все кости.

Секунду спустя он увидел голубые глаза и холодную сталь.

Вспыхнула боль, фонтаном брызнула кровь; Моу Бо пришёл в себя и понял, что лезвие рассекает его плоть. Невозможно! Он отпрянул на бегу и едва удержался на ногах. Его взгляд обратился на глубокую рану с себя на руке; затем на девушку с голубыми волосами. Последняя тоже была потрёпанной после столкновения: по нежному белому подбородку бежала алая кровинка. И тем не менее она обеими руками сжимала свой дрожащий меч и смотрела прямо на него.

«Невозможно!» — снова мелькнуло в голове Моу Бо.

Он был неосторожен, он бил не со всей силы, всё его внимание было сосредоточено на Сима Фее, с которым сражался его брат, и тем не менее он просто не мог поверить, что девчонка на стадии Трансформации тела не только выдержала, хотя не без последствий, давление его Ци, но смогла нанести ответный удар.

Это… Это просто…

Бах!

Его мысли прервал ужасающий грохот; Моу Бо резко повернулся и посмотрел на брата.

План последнего был прост: он собирался выдержать атаку Сима Фэя и дождаться подмоги, чтобы братья могли зажать свою «добычу» с обеих сторон. Тем не менее он тоже совершил просчёт. С виду Сима Фэй находился на Первой страте Истинного Ци — на самом же деле его силы совсем немного недотягивали до второй.

Сима не считал себя опытным воином. Напротив, он прекрасно понимал, что был обыкновенным новичком. Именно поэтому он всегда готовился перед началом битвы и старался, по возможности, использовать хитрость; именно поэтому, хотя ему хотелось допросить Моу Жо, он знал, что пытаться обезвредить его было слишком опасно.

Новички должны бить наверняка.

Когда Моу Жо выставил перед собою меч, Сима Фэй немедленно разбил его стойку и ударил.

В битве фактор неожиданности играет огромное значение.

Лу Инь была намного сильнее обыкновенного воина на своей стадии культивации; тем не менее, если бы Моу Бо действовал методично, он бы задавил её силой своего Ци — вместо этого он получил ранение.

Если бы Моу Жо заранее знал истинную силу Сима Фэя, он бы попытался отпрянуть, сбежать, устроить отчаянную оборону — тогда бы он продержался намного дольше и, быть может, смог дождаться своего брата и провести перегруппировку, но в итоге…

Хлоп.

…Отсечённая голова свалилась на землю и медленно прокатилась в сторону.

Сима Фэй посмотрел на неё и цокнул языком.

Только умелый воин может позволить себе «просто ранить» своего врага.

Новички должны бить наверняка.

В следующую секунду Сима повернулся к Моу Бо.

Последний в это время только отпрянул от Лу Инь. На мгновение его глаза и глаза его почившего брата, в которых навсегда застыло выражение ужаса и удивления, пересеклись. На лице Моу Бо мелькнула растерянность, на смену которой немедленно пришёл безграничный бледный ужас. Юный воин резко подпрыгнул и бросился бежать по ближайшей черепичной крыше.

Сима Фэй ринулся в погоню.

За спиной он услышал растерянный вздох, — это Лу Инь пришла в себя и покинула своеобразный боевой транс, в котором находилась несколько секунд тому назад.

Моу Бо мчался со всех ног, перепрыгивая с крыши на крышу. После каждого прыжка кусочки черепицы разлетались в разные стороны. Пару раз он терял контроль над своим Ци, и тогда разлетелась вообще вся черепица, и крыша начинала напоминать очищенную рыбу.

Скорей! Скорей! — проносилось у него в голове. Нужно сбежать, нужно спрятаться, нужно обо всём рассказать. Да, ему просто нужно рассказать о том, что с девчонкой всё не так просто; что Секта Жемчужного Истока скрывает некую тайну. Что это — их секретное оружие. Тогда его простят за провал, нет, лучше, тогда с ними разделается сам Патриарх.

Секта Огненной Горы УЖЕ повелевала Жемчужной провинцией. Никто не посмеет и не сможет противиться их воле. Если Патриарх узнает, что Сима Фэй убил ученика его секты, он сразу его прихлопнет. Разорвёт на куски. Зажарит. Никто не сможет его остановить. Даже вместе главы Жемчужного Истока и Школы Таинств были бессильны перед Патриархом «Чёрной лавы» — новым Владыкой Жемчужной Провинции.

Ему просто нужно всё рассказать, обвинить Сима Фэя и тогда… тогда… Точно!

Моу Бо посмотрел себе за плечо и увидел, что Сима Фэй приближался, но был ещё далеко. Время есть. Он полез в карман своей мантии. Внутри последнего лежал особенный артефакт, который позволял немедленно сообщить о том, что ученик Секты находится в опасности. Ему просто нужно было его коснуться, и Патриарх в ту же секунду явится на помощь и разорвёт Сима Фэя на куски…

Глава 40

Последствия

Моу Бо посмотрел на Сима Фэя, который неумолимо приближался, но при этом был ещё достаточно далеко, и с бешеной улыбкой сунул руку в карман за драгоценным артефактом.

Секунду спустя ему показалось, что в голове у него рванула петарда и оставила белое пятно.

Пусто…

В его кармане было пусто!

Где… Где талисман? Он же не мог его забыть, правда? Нет, он всегда, всегда брал его с собой! Он был осторожен, но тогда где он. Где? ГДЕ⁈

Словно безумец Моу Бо стал хлопать по карманам своей мантии. В один момент в его голове промелькнула отчаянная мысль, что он, возможно, выронил его посреди дороги. Он посмотрел назад и увидел сверкающий клинок.

Жух.

Душевное состояние воина играет важнейшую роль на поле боя. Если сражаются равные противники, последнее может оказать решающее значение; если же один из них сильнее…

Меч вонзился в грудь Моу Бо. Последний закашлял кровью. Сима Фэй хотел пронзить его сердце, но промахнулся. Не теряя времени, он напряг разрушительную энергию и повёл своё оружие вниз, рассекая плоть и кости. В последнее мгновение ясности Моу Бо попытался махнуть собственным клинком, но в этот момент заныла рана у него на руке, его пальцы дрогнули и выронили меч, который устремился в тёмную бездну и, точно якорь, утащил за собой его сознание.

На Сима Фэя брызнули кровавые ошмётки. Он сразу приподнял рукав своей мантии и защитил от них лицо, но несколько капелек всё равно запачкали его длинные волосы. После этого Сима посмотрел в пустые глаза своего противника, убедился, что его никто не видел, и спрыгнул в ближайший переулок.

Последний был совершенно безлюдным.

Тем не менее Сима Фэй сказал:

— Благодарю.

— Хе?.. Кто это у нас такой вежливый? — раздался ехидный голос, и рядом с ним появилась девочка с длинными золотистыми волосами. На её светлом личике сияла лёгкая улыбка, когда она бросила Сима Фэю угловатый чёрный амулет. Сима схватил его (очень осторожно, чтобы случайно не активировать) и вздохнул.

Было близко.

Очень близко.

Кандидаты Жемчужного Истока получили особенные амулеты, которые позволяли, в случае чего, позвать на подмогу. У Сима Фэя тоже был такой, однако использовать его в разгаре битвы просто не было времени — особенно когда твоим противником были воины Огненной горы. Они могли позвать своего патриарха, а учитывая, что последний в данный момент носил статус сильнейшего человека в провинции, подобная встреча могла закончиться не самым благоприятным образом — особенно теперь, когда Зелёный вихрь Лян Чжу «приболел».

Понимая опасность такого развития событий, перед началом битвы Сима Фэй щёлкнул пальцами. Это был условный знак, о котором они договорились с Гинь и который позволял ей, временно, читать его мысли. Таким образом они смогли наладить между собой невербальное общение.

После этого Сима попросил её принять форму материального призрака и проверить карманы Моу Бо. Когда последний находился в замешательстве после удара Лу Инь, девочка достала его «сигнальный огонь».

Вот и всё.

Сима вспомнил, как отчаянно Моу Бо рылся в своей мантии во время погони, и по спине его пробежала лёгкая дрожь. Ещё немного, и они могли оказаться в большой передряге.

После этого Сима Фэй осмотрелся, взял тряпку, которая лежала на пороге ближайшего дома, и начал старательно вытирать амулет, чтобы избавиться от отпечатков пальцев.

Всё это время Гинь наблюдала за его действиями с лёгким интересом.

Наконец он выбросил амулет в широкий канал, который журчал посреди улицы, и немедленно отправился назад.

Лу Инь стояла на том же месте посреди переулка. Когда Сима Фэй вернулся, на её лице мелькнуло великое облегчение, на смену которому немедленно пришла тревога, когда она заметила кровавые ошмётки на его мантии.

— В-вы в порядке? — пролепетала она.

— Разумеется, — выдавил улыбку Сима Фэй, а затем спросил заботливым голосом: — А ты?

Он приблизился и провёл рукой по красной капельке, которая висела у неё на подбородке.

Лу Инь вздрогнула и смутилась.

— Всё хоро… кх! — заговорила она и вдруг закашляла и стремительно побледнела.

Сима Фэй напрягся.

Девушка всё ещё находилась на стадии Трансформации тела. Сам факт, что она смогла выйти против воина Истинного Ци и даже ранить последнего был невероятным, и тем не менее она явно пострадала после их мимолётного столкновения, причём серьёзно.

— Идём, — сказал он и сам удивился подлинному волнению, которое прозвучало в его голосе.

Лу Инь рассеянно кивнула. Теперь, когда она расслабилась после битвы, её тело охватила сильнейшая, болезненная усталость, как будто внутри неё поработали молотком. Пошатываясь, она хотела напрячься и пройти вперёд, как вдруг весь мир накренился и…

— Ах?..

Лу Инь посмотрела вниз, вокруг, на лицо прекрасного юноши, которое было совсем рядом, наблюдая за ней тревожными карими глазами, и осознала, что лежит у него на руках: как принцесса.

— Я-я сама… — затараторила девушка, ворочаясь в бессильной попытке вырваться, но затем услышала глубокий голос: «Так быстрей», и смиренно прикусила губы.

В следующую секунду её волосы стали развиваться в порывах ветра.

Лу Инь посмотрела на город, который проносился у неё… нет, у него под ногами, отдаляясь и приближаясь после каждого прыжка, сделала глубокий вдох и прикрыла свои трепещущие веки…

При этом ни сама Лу Инь, ни Сима Фэй совершенно не заметили, как в глазах у неё мелькнул и стал медленно разгораться лазурный огонёк…

Глава 41

Пробуждение

Волнение превратилось в серьёзную тревогу к тому моменту, когда они вернулись в отделение Жемчужного Истока. Состояние Лу Инь продолжало ухудшаться: девушка была бледнее мела, и тело её сотрясала болезненная дрожь.

Ци обладало ужасающим разрушительным потенциалом. Сильные воины могли блокировать её с помощью своей собственной энергии (и даже они находились в опасности, если последняя заканчивалась), однако культиваторы на стадии Трансформации тела были перед ней совершенно беззащитны.

Наблюдая за девушкой, которую он посадил на кровать в своей комнате (Лу Инь закрыла глаза и погрузилась в медитацию) Сима Фэй стал перебирать варианты. Все они были в равной степени неприятными. Жизнь девушки была вне опасности, и в то же время выглядела она как обычный человек, которого сбила машина (даром, что не грузовик). Едва ли она сможет поправиться к началу завтрашнего турнира.

Опытные воины могут проверить самочувствие человека с помощью своего Ци. Они пропитывают его тело энергией и ощупывают внутренние органы; некоторые и вовсе проводят лечение таким образом. Тем не менее Сима Фэй только недавно перешёл на стадию Истинного Ци и был далеко не таким умелым. Он понимал, что пытаться помочь Лу Инь самостоятельно будет предельно опрометчиво.

Можно было использовать целебные снадобья, которые он получил от Патриарха клана Тан — к этому времени Сима Фэй и Лу Инь уже истратили все свои эликсиры для культивации, однако лекарственные зелья относились к другому типу. Проблема, однако, была в том, что даже с ними требовалась предельная осторожность. Нельзя просто «пить таблетки».

Сима нахмурился.

Неужели всё же придётся звать старейшину? Делать это было опасно. В Секте Жемчужного Истока могли прятаться шпионы, и Сима Фэю, по крайней мере до момента, когда девушка выйдет на битву, хотелось сохранить её истинные силы в тайне.

Однако ничего не поделаешь: наблюдая за дрожащими руками Лу Инь и чувствуя её сбитое, шумное сердцебиение, Сима Фэй вздохнул решил отправиться за старейшиной Хань Соу — единственному, которому он мог хотя бы немного доверять. Он уже взялся за дверную ручку, когда в спину ему ударила волна горячего воздуха. Сима сразу повернулся и сморгнул, с удивлением наблюдая невероятную картину, которая развернулась посреди комнаты.

В один момент на бледной коже Лу Инь вспыхнул голубоватый огонёк и стал стремительно распространяться по телу девушки, превращаясь в густое и смолянистое лазурное пламя. К тому моменту, когда Сима пришёл в себя и бросился на помощь, Лу Инь напоминала большую лазурную свечку.

Сима Фэй уже высматривал ведро, но потом остановился и прищурился. Подобное уже происходило — но когда? Он задумался и вспомнил их совместную культивацию в поместье клана Тан. Лу Инь тогда охватили вихри лазурного пламени, после чего культивация девушки стала заметно сильнее… С другой стороны, тогда пламя не было настолько неистовым: теперь же создавалось такое ощущение, что ещё немного, и она превратится в головешку.

Сима открыл меню системы. Статус «Суженной» оставался неизменным. Она всё ещё находилась на стадии Трансформации тела. Потом, однако, он заметил, что менялась другая цифра:

'Родословная: Родословная Лазурного Феникса (Пробуждение: 17%)

(Пробуждение: 18%)

(Пробуждение: 19%)'

…

— Феникс, — вдруг раздался невозмутимый голос и привёл его в чувства.

Сима оторвался от лазурной таблички и посмотрел на Гинь.

Девочка сложила руки за спиной, точно мудрец, и со знающим видом смотрела на Лу Инь.

— В её жилах струиться кровь Истинного феникса. Они измеряют свои жизни не веками, но «Циклами». Смерть для них подобна взрослению — умирая, они обретают немного большую силу. К двенадцатому разу их пламя наполняет небесную высь и соединяется с Небесной волей…

— Вот как… — проговорил Сима Фэй, а потом задумался.

В технике, которую он приобрёл в Магазине, были, в том числе, перечислены советы, как можно ускорить пробуждение родословной. Иной раз помогает «уподобиться» своему мифическому предку. Той же Мьяо Чжо, у которой была родословная Чёрного аиста, нужно было поселиться на болоте и питаться лягушками. Что делать фениксу было немного непонятно… до сегодняшнего дня.

Наблюдая за пламенем, вихри которого струились по белоснежной коже девушки, и растущим показателем пробуждения «21%… 22%…» Сима Фэй уже начал перебирать варианты, как вдруг…

— Она не феникс.

Он посмотрел на Гинь.

В глазах девочки лазурное пламя казалось золотистым.

— Не стоит намеренно доводить её до такого состояния. В этот раз ей повезло; в другой…

— Я понимаю.

Дракониха покосилась на него своими узкими зрачками и медленно кивнула.

Ещё через некоторое время пламя стало затихать. Лу Инь медленно приоткрыла веки и удивлённо посмотрела на свои руки. Совсем недавно её пожирала болезненная слабость — теперь же она чувствовала себя совершенно здоровой. Почему?

Размышляя об этом, она вдруг пришла в себя и посмотрела на Сима Фэя. Последний спросил, всё ли в порядке. Лу Инь кивнула и расписала свои ощущение, после чего юноша заключил, что причиной, вероятно, была родословная.

И снова Лу Инь поразилась, насколько образованным человеком был старший Сима: ведь он не только разбирался в премудростях родословных, но мог с единственного взгляда определить процент Трансформации воина. Такое, верно, было не под силу даже величайшим мастерам провинции.

Расписывая своё самочувствие, Лу Инь вдруг осознала, что внутри неё закипает некая таинственная сила. Она замечала её и раньше, но теперь последняя стала немного более осязаемой; когда она рассказала об этом, старший Сима предложил, чтобы она попробовала «ухватиться» и высвободить загадочную мощь. Лу Инь закрыла глаза и сосредоточилась. Сима наблюдал. Когда комнату вновь наполнили вихри лазурного пламени и раздался грандиозный птичий крик, на его губах показалась торжествующая улыбка…

Глава 42

Отношения

Лу Инь находилась в немного странном самочувствии, когда возвращалась через освещённые лампами и пропитанные благовониями коридоры в свою комнату.

Стояла тишина. Ученики Жемчужного Истока либо заснули, либо погрузились в медитацию, либо всё ещё праздновали вчерашние победы Линь Ю и Мьяо Чжо, собираясь с первыми лучами солнца направиться из таверны прямо на арену, когда начнётся второй раунд большого турнира.

class="book">При мысли о последнем Лу Инь всё ещё испытывала лёгкое волнение, однако была другая тревога, которая ещё сильнее сотрясала её душу…

«Я никогда не смогу поднять меч на любимого человека».

Девушка вздрогнула, хотя ночь была тёплая, и с открытого балкона задувал нежный ветерок.

После нападения Лу Инь временно забыла «признание» старшего Сима и намеренно старалась не думать про него, когда они планировали завтрашний поединок с учётом её новоявленной силы. Но вот, оказавшись посреди безлюдного коридора, Лу Инь, как ни старалась она сосредоточиться на предстоящей битве, уже не могла этого сделать, и мысли её, точно иголочки к магниту, тянулись к его словам.

«Любимого человека…»

Любимого?..

Что это значит?

Может… может, старший Сима просто хотел сказать, что она — его драгоценный друг?.. Нет. Лу Инь была робкой, но не глупой. Он и раньше называл её другом, и в такие моменты на его губах неизменно сияла та лёгкая улыбка, которая пронизывала её душу, даже когда последнюю скрывали пасмурные тучи.

В этот раз всё было иначе.

Сима Фэй не улыбался.

Его тёмные карие глаза были предельно серьёзными.

Лу Инь прекрасно понимала, что именно он хотел сказать, и сперва ощутила сильнейшее смущение; затем, однако, на смену ему пришла растерянность. Любимый человек… любимая… любовь… Что это? Она любила свою бабушку; она любила старшего Сима — как драгоценного друга, но речь шла про иную любовь.

Слугам запрещалось ступать в подобного рода отношения. Разумеется, многие нарушали эти запреты, однако Лу Инь, потому ли, что бабушка Лу всегда её оберегала, или потому что сама она была слишком молодой, всё это обходило стороной. Иной раз, ей, правда, приходилось видеть, как настоящие благородные воины ходили за руку, или…

Воспоминание: Лу Инь в обнимку с ведёрком поднимается по безлюдной лестнице. Вдруг она слышит странный звук, который раздаётся среди зарослей. Девочка замирает и, помявшись, следует на шум. По мере приближения последний превращается в человеческие стоны. Что это? Кто-то упал? Поранился? Нужно помочь, с тревогой думает она, ускоряет шаг и наконец замечает сперва мужчину в длинной мантии ученика, а затем и молодую девушку… без мантии.

…Светлая кожа, трепещущие капельки пота, сладкие стоны, блестящие заворожённые глаза, оголённые ноги, руки и ногти, которые отчаянно вонзаются в древесную кору…

Шлепок.

Ведёрко падает на землю и катится по склону; Лу Инь сломя голову бежит на лестницу, за спиной у неё раздаётся звонкий смех, который снова переходит в сладкий стон…

Воспоминания, как и фрески, имеют свойства со временем стираться; сперва Лу Инь сгорала от стыда, стоило ей вспомнить таинственную пару (их лиц она тогда не разобрала… хотя и увидела нечто совершенно иное), однако постепенно данный образ стал пустым.

Сегодня она снова его вспомнила — опять же, без особого смущение, однако в один момент всё переменилось: в один момент она представила на месте мужчины — старшего Сима с его длинными чёрными волосами и гранёными мышцами, которые она не столько видела, сколько понимала, когда наблюдала за тем, как он оттачивал удары, а на месте женщины, светлый пояс которой, одновременно нежный, покладистый и извивающийся, словно белая змея, он сжимал своими большими крепкими руками с длинными пальцами — се…

Вспышка.

Лу Инь точно пронзила молния. Она схватилась за живот и сделала глубокий вдох.

Совсем недавно, когда она получила ранение, ей казалось, что всё внутри неё взбаламутилось и перевернулось — это было неприятное, болезненное ощущение, от которого кружилась голова; теперь она снова испытала нечто подобное и в то же время совершенное иное. Теперь ей казалось, что внутри неё разгорается пламя — нежное, беспощадное пламя, которое пожирает её сознание.

Её мягкие губы приоткрылись, после чего она, бездумно, провела по ним своими белыми зубками… Лу Инь немедленно вздрогнула, как ошпаренная, и бросилась бежать, понимая, нет, чувствуя, что комната старшего Сима находилась прямо у неё за спиной…

В один момент девушка пробежала возле балкона. Остановилась. Порывы тёплого, но свежего ночного ветра привели её в чувства и остудили уголёк, который таинственным образом оказался внутри её живота. Она перевела дыхание и поспешила в свою комнату.

На пороге её встретила Мин Юй. Она хмыкнула и уже хотела спросить Лу Инь, почему последняя так задержалась, как вдруг заметила её лицо и нахмурилась:

— Что-то случилось?

Лу Инь собиралась помотать головой, но замялась. Мин Юй была её единственной подругой. Если перед старшим Сима она всё ещё чувствовала некую неловкость и старалась ему соответствовать, «быть лучше», то с ней Лу Инь могла вести себя совершенно откровенно.

Наконец она присела на кровать и, потирая пальцы, завела рассказ. Разумеется, она упустила нападение посреди дороги и образ, который промелькнул в её сознание, когда она была в коридоре — и всё ещё сотрясал её душу, — но фразу Сима Фэя пересказала полностью.

Обыкновенно, Мин Юй подшучивала над отношениями своей подруги и делала более чем откровенные намёки. Сейчас, однако, девушка сложила руки на груди и выслушала её предельно серьёзно, за что Лу Инь почувствовала лёгкую благодарность.

— Значит, он наконец признался… Долго же у него ушло, — прыснула Мин Юй. — Так что?

— Что? — растерялась Лу Инь.

В глазах её подруги появилось нетерпение.

— Ты согласна?

— Согласна?..

Мин Юй закатила глаза:

— Сама ты его любишь?

Глава 43

Ставки

Второй день Турнира Молодых Драконов вызвал не меньший ажиотаж, чем первый. Казалось бы, все уже посмотрели на прекрасную посланницу Храма Тысячерукой Бодхисатвы и юных героев, которым предстояло сразиться за её внимание, и тем не менее сражения первого дня были, в большинстве своём, проходными. Некоторые из них закончились неожиданно, как, например, безумная схватка Сима Фэя, но в большинстве своём, потому ли, что так решила удача, или потому что жеребьёвку намеренно провели таким образом, чтобы талантливые воины прошли как можно дальше, но именно второй день намечался особенно интересным.

Совсем скоро должны были встретиться — и скрестить свои клинки — величайшие дарования провинции.

Оттого и очередь перед тотализатором была особенно оживлённой…

— Тридцать духовных кристаллов на Лу Инь.

— В-вы уверены, юный господин? Вы же понимаете, что нельзя изменить совершённую ставку?..

— Уверен, — ответил воин и протянул мешочек, через тонкую ткань которого сияли зеленоватые камешки. Кассир за стойкой округлил глаза; все остальные, кто стоял в очереди у него за спиной, тоже. После этого мужчина как будто ещё раз хотел уточнить, действительно ли юноша собирается сделать ТАКУЮ ставку, но в последний момент сглотнул, удержался и дрожащими от волнения руками стал делать для него расписку.

— Ваше имя?

— Ди Ма, — ответил молодой человек и поправил длинный чёрный капюшон.

— Принято, вот, — сказал кассир и вручил ему небольшую бумажку со штампиком. — Желаю удачи, — прибавил он с лёгкой жалостью в голосе, в то время как в глазах всех остальных людей, которые стояли в очереди, загорелся жадный блеск.

Они были словно волки, которые увидели, как перед лесом бросили упитанную корову. Тридцать духовных кристаллов! Большие деньги, особенно если ставить их на кандидата, который неминуемо проиграет. Некоторое время все нетерпеливо молчали, но стоило таинственному безумцу отойти на достаточное расстояние, и толпа сразу стала прорываться в сторону кассы:

— Сорок золотых на госпожу Мьяо Чжо!

— Духовный кристалл на Мьяо Чжо!

— Два духовных кристалла!

Некоторые с усмешкой поглядывали на парня в капюшоне. Как же хорошо, думали они, что отменить свою ставку невозможно! Иной раз действительно встречаются идиоты, которые пытаются поставить на невероятное стечение событий и «сорвать куш». В итоге многие из них дают слабину перед началом битвы и начинают на коленях елозить перед кассой и молить, чтобы им вернули их сбережения. Интересно, в этот раз им тоже предстояло увидеть такое представление, или у этого будет достаточно гордости, чтобы принять последствия своей глупости?.. Наверное, у него уже дрожали коленки перед видом такой толпы, которая ставила на его поражение!

В свою очередь сам «Ди Ма» удалился на середину просторного каменного зала, который располагался за трибунами, и снова посмотрел на табличку, которая висела над кассой тотализатора и на которой были перечислены сегодняшние поединки:

Шу Гуань (Секта Огненной Горы) — Жень Хуа (Школа Таинств).

Лу Инь (Секта Жемчужного Истока) — Мьяо Чжо (Секта Жемчужного Истока).

Линь Ю (Секта Жемчужного Истока) — Ци Му (Школа Таинств).

Многие ученики Жемчужного Истока находились в приподнятом настроении. И немудрено. Трое (!) их кандидатов прошли во второй раунд, и даже если не считать Лу Инь, которая определённо проиграет, это всё равно был прекрасный результат. В особенно невезучие годы все их воины выбывали в самый первый день. Теперь же у них появилась надежда, и имя ей — Линь Ю.

Разумеется, Мьяо Чжо тоже была гениальной, ведь у неё была родословная, и многие были уверены, что она вполне может пройти до финала, особенно теперь, когда сильнейшим кандидатам противника предстояло сразиться друг против друга (может статься, она даже приглянется Представительнице Храма), и всё же именно дарование Нефритовой провинции вызывало в них наибольшую гордость.

Даже жеребьёвка была в этом году на их стороне. Шу Гуань и Жень Хуа считались сильнейшими кандидатами своих фракций. Они единственные представляли угрозу Линь Ю, а потому сам факт, что они сразятся в рамках второго раунда, был крайне удачным для Жемчужного Истока. Ведь победитель, кем бы он ни был, неминуемо раскроет свои карты в результате настолько равного сражения, а значит станет намного более уязвимым.

В свою очередь Линь Ю попался совершенно проходной противник, которого он мог одолеть с одного удара и сохранить свои способности в тайне.

Фактор неожиданности играет важнейшую роль на поле боя.

Секта Жемчужного Истока с нетерпением ожидала свою грандиозную победу…

До начала первой битве, когда воины должны были собраться на арене, оставалось в районе тридцати минут. «Ди Ма» немного постоял возле тотализатора, а затем прошёл на трибуны. В его лицо ударил душный ветерок и сбросил чёрный капюшон, открывая светлое лицо с длинными чёрными волосами.

Сима Фэй прищурился на солнечное небо, поправил свою маскировку, а затем присел на ближайшую скамейку, желая проверить, как арена смотрелась из глаз обыкновенного зрителя. Через пару минут, когда на песок стали выходить ученики Жемчужного Истока, он приподнялся и уже собирался к ним присоединиться, как вдруг…

— Интересную вы сделали ставку, молодой человек.

Сима повернулся и увидел, что на лестнице возле скамейки стоял старик в соломенной шляпе и расчёсывал свою кучерявую бороду.

— Люблю рисковать, — кратко ответил Сима, между делом размышляя, кто это и что ему нужно.

— Ах, так значит, для вас это всего лишь риск?.. Не многие готовы рискнуть такими деньгами.

Это правда. Чтобы заработать свой текущий капитал, Сима продал всевозможное драгоценное оружие, которое нашёл, когда обшаривал вместе с Гинь Гору Жемчужного Истока — копья, топоры и так далее. В данный момент его состояние насчитывало в районе 150 духовных кристаллов. Половину из них он хранил на чёрный день. 30, которые он поставил на победу Лу Инь, могли позволить ему небольшой домик в столице.

— Просто я рисковый человек, — ответил Сима, наигранно пожимая плечами.

— Вот как? Очень рисковый? — многозначительно спросил старец. — А если я дам вам небольшой кредит с условием, что вы поставите его на победу этой девочки и обязуетесь вернуть… ну, предположим, половину выигрыша… вы согласитесь?

Сима покосился на старца. Лицо последнего было непроницаемым.

— Зависит от суммы кредита, — сказал он, тщательно подбирая слова.

— Тысяча духовных кристаллов вас устроит?

— Нет, — немедленно ответил Сима Фэй.

— Почему же? — спросил старец.

— Такая ставка привлечёт слишком много внимания. Многие подумают, что я что-то знаю, и тоже начнут на неё ставить.

— Да, это будет проблема… А вы, значит, ничего не знаете?..

Сима напрягся.

Разговор с самого начала был подозрительным, а теперь и вовсе стал напоминать допрос. Кто этот старик? Может, он расследовал кончину братьев Моу? Сима Фэй всю ночь тревожно мерял свою комнату шагом, то и дело перепроверяя дорожную сумку и ожидая последствий, и сильно удивился, когда оказалась, что Секта Огненной Горы решила замять это и дело. И тем не менее, не желая предавать его огласке, они вполне могли вести собственное, тайное расследование, желая разделаться с виновником без лишнего шума…

С виду старец был только на стадии Трансформации тела, причём на первом этапе, а потому Сима Фэй не стал особенно волноваться, когда он впервые появился, но теперь…

Теперь он понял, что находится в смертельной опасности.

Он сразу щёлкнул пальцами, намереваясь спросить Гинь, какой была настоящая культивация старика…

Глава 44

Деловое предложение

Сима щёлкнул пальцами.

Ответа не было.

Он цокнул языком и вспомнил, что приближался полдень: в это время дня Гинь обыкновенно находилась в глубокой спячке.

В любом случае старик явно был опасным. Теперь Сима Фэй корил себя за безрассудство: ему нужно было непрестанно находиться в компании воинов Жемчужного истока, чтобы враг не мог выцепить его в одиночку.

Он покосился в сторону ложи для почётных гостей. Главы великих фракций и посланница Храма Тысячерукой Бодхисатвы, а также её служанка в чёрной мантии, уже сидели на местах. Успеют они вмешаться, если на него совершат нападение? Хороший вопрос. Старик находился совсем рядом…

Старательно перебирая в голове варианты, Сима Фэй, сохраняя видимое спокойствие, ответил:

— Просто надеюсь, что у неё получится.

— Очень интересно, — поглаживая бороду кивнул старик. — А если вы, например, поставите прямо перед закрытием ставок? Тогда даже большая сумма не сможет повлиять на решение остальных.

— Всё равно предпочту не брать такой кредит.

— Вот как…

Старик закрыл глаза и медленно кивнул.

— Что ж… В таком случае желаю вам удачи, — сказал он, повернулся и направился в закрытую ложу за трибунами. Сима Фэй удивился: неужели пронесло? Неужели это действительно был никакой не убийца Секты Огненной Горы, но обыкновенной (хотя и чересчур богатый) ростовщик?

Сима Фэй задумался, помялся. Раз так…

— Стойте, — сказал он.

— Что-то ещё? — остановился старец.

— Есть один вариант, — неторопливо ответил Сима. — Можно выдать кредиты всем остальным.

— Остальным? Как это?

— Всем, кто делает ставки. С капиталом в тысячу духовных кристаллов можно открыть небольшую кассу возле тотализатора. Чем больше людей поставят на победу Мьяо Чжо, тем больше будет мой собственный выигрыш.

— Предлагаете выдавать кредиты только тем, кто ставит на победу юной Мьяо? Боюсь, что это люди действительно посчитают подозрительным, — ответил старец и посмотрел на Сима Фэя с лёгким разочарованием, как на умного ребёнка, который неожиданно предложил дурацкий план.

— Нет, — ответил Сима. — Всем.

— Всем? Но тогда…

— Но под большой процент.

Он задумчиво сложил пальцы.

— Тогда люди будут бояться брать кредит, если только не будут уверены в своей победе и в том, что смогут его немедленно вернуть. Исход первой схватки неясен; в третьей есть фаворит, — на этой фразе Сима неожиданно вспомнил Ци Му, которая, почему-то, привлекла внимания Лу Инь, — но всё равно это немного опасно. Только со второй битвой всё «очевидно». Поэтому ставить будут именно на неё.

— Ох, — кивнул старик, в глазах которого загорелся ясный блеск. — Интересная идея, молодой человек, весьма интересная… Хм… Двести духовных кристаллов.

— Что двести?

— Кредит. Вам. Под тот же «большой» процент, что и всем остальным, разумеется. Вы ведь тоже хотите получить как можно больше со своего выигрыша… Если он случится, разумеется?

— В процентном соотношении я и так больше всех поставил на её победу.

— Вы уверены? Но что если вдруг появится другой игрок, который, предположим, поставит ещё двести духовных кристаллов на победу юной госпожи Инь?.. В таком случае ваш собственный гипотетический выигрыш заметно уменьшится, не правда ли? Разумеется, если он сперва выдаст эти кристаллы вам — в качестве кредита, — а после раздаст всё остальное своё скромное состояние — тоже, разумеется, под «грабительский» процент, — у него не получится этого сделать.

Сима прищурился. А старик не промах… Ладно. Можно попробовать. Зато в случае победы он заработает достаточно, чтобы купить драгоценных зелий для своей культивации и даже перейти на следующую Страту.

Эликсиры для стадии Истинного Ци стоили баснословные деньги: сотни, даже тысячи духовных кристаллов. Сердце Сима Фэя обливалось кровью, когда он вспоминал, сколько потратил, чтобы добраться до 99% Трансформации тела. Если бы он остановился на 97%, даже 98% для себя и для Лу Инь, то, наверное, уже бы добрался до Третьей страты с помощью зелий очищения…

Дорого быть гением…

— Договорились, — сказал Сима.

Старик улыбнулся:

— Договорились.

После этого они условились, что старец сам сделает за него ставку (200 духовных кристаллов) прямо перед началом поединка Лу Инь. Сима, разумеется, потребовал с него расписку по этому поводу, после чего быстрым шагом отправился на арену.

Старик, поглаживая бороду, проводил его глазами.

— Какой занимательный молодой человек. Но действительно ли он этого достоин? Нужно ещё посмотреть… И всё же: тысяча духовных кристаллов… Немного, но достаточно, чтобы подогреть интерес перед моей главной ставкой, хо-хо…

— Мама, почему старый дядя говорит сам с собой и смеётся?

— Не обращай на него внимание, дорогая, он сумасшедший.

— …

— Пока, сумасшедший старый дядя! Поправляйтесь!

…

К тому моменту, когда Сима Фэй спустился на арену, до начала первого раунда оставалось совсем немного времени. Он осмотрелся и обнаружил среди толпы девушку с голубыми волосами. Лу Инь казалась немного потерянной и заметила его, лишь когда он приблизился на расстояние нескольких шагов. Она не покраснела, как обычно делала в такие моменты, но просто рассеянно посмотрела на Сима Фэя так, будто её глаза покрывала незримая дымка…

С самого утра поведение Лу Инь казалось немного странным. Девушка постоянно замирала и терялась в мыслях. На вопросы отвечала с ощутимой паузой. У Сима Фэя было (примерное) предположение, что происходит, и он сильно волновался, как бы это не сказалось на предстоящей схватке…

Особенно теперь, когда в случае поражения они не только могут потерять свой шанс привлечь внимание Представительницы храма, но залезут в страшные долги.

Сима пытался придумывать, как бы привести её в чувства, как вдруг услышал громогласный крик судьи и посмотрел на арену.

Второй раунд Турнира Молодых Драконов официально начался…

Глава 45

Первая битва

Сима Фэй…

Сима Фэй!

Шу Гуань едва сдержался, чтобы не отрубить ему голову, когда последний показался на арене.

Когда стало известно, что его слуги, братья Моу, были найдены мёртвыми посреди улицы, Шу Гуань ощутил сильнейшее потрясение, но почти сразу на смену ему пришла бешеная ярость. Его прочим рабам пришлось постараться, чтобы удержать своего господина и не позволить ему немедленно броситься в «псарню» Секты Жемчужного Истока и порубить Сима Фэя на куски. Не столько потому, что последний сам изрубил его пешки, сколько потому что унизил, посмел сопротивляться, посмел противиться его воли!

Тем не менее довольно скоро Шу Гуань пришёл в себя и понял, что Сима Фэй не мог быть убийцей. Братья Моу были сильны — особенно когда использовали свою парную технику. Сима Фэй же находился только на Первой страте Истинного Ци. Этот мусор не мог их одолеть.

Нет, это сделал кто-то другой… Но кто? Старейшина Жемчужного Истока? С ними Шу Гуань ещё пока не мог разобраться — если только не использует свой козырь, однако последний он собирался припасти для турнира. Он мог попросить своего учителя, и тогда все ученики Жемчужного Истока немедленно превратились бы в кровоточащие головешки, но это было унизительно. Он хотел разделаться с ними самостоятельно. И к тому же сперва ему нужно было подождать до конца турнира: настоящая резня начнётся сразу после его Победы…

С этой мыслью Шу Гуань стал подниматься на каменный помост.

Навстречу ему вышла непоколебимая девушка в чёрной мантии.

Повисла тишина.

Даже на трибунах все притихли.

Шу Гуань и Жень Хуа.

Величайшие дарования своих фракций.

Кто же из них одержит победу? Кто выйдет против Линь Ю в грандиозном финале и мелькнёт, аки свеча, в глазах прекрасной представительницы Храма Тысячерукой Бодхисаттвы?

Воздух становился удушающим, напряжение сгущалось, и наконец его рассёк ослепительный клинок…

…Иной раз между воинами на одном этапе пролегает огромная пропасть. Дело не в степени Трансформации и не в техниках, — помимо всего этого существует и другая грань человеческой силы, которая, иной раз, играет даже большее значение, нежели все прочие вместе взятые — талант; не тот, который ускоряет культивацию или позволяет постигать более сложные боевые искусства, но другой.

Боевой.

Многие воины могут идеально отточить свою технику тренируясь с камнями и куклами и немедленно проиграть человеку, который размахивает железной палкой просто потому, что последний ударит первым. Многие назовут это нечестным — они глупцы. Настоящие воины прекрасно понимают, что умение «чувствовать» течение битвы — тоже навык, причём невероятно важный.

Кланг!

Кланг!

Кланг!

Гремели сабли, разлетались искры, лезвия проносились в считанных миллиметрах перед трепещущей кожей.

Наблюдая за битвой двух дарований, Сима Фэй в очередной раз убедился в правильности своего решения. С помощи хитрости он мог одолеть равного или даже более сильного противника, однако ему не хватало опыта реальной битвы. Он был слабее Жень Хуа и Шу Гуаня, которые находились на Второй страте Истинного Ци, но совсем немного, и в то же время в честной схватке на арене его поражение было бы неминуемым.

Ведь они тренировались с самого детства. Они чувствовали ход сражения. На их стороне был многолетний опыт. Чтобы их победить, не имея последнего, нужен был не дюжий воинский талант. Сима Фэй же в лучшем случае был одарённым жуликом.

Он посмотрел краем глаза на Лу Инь, которая немного пришла в себя и теперь серьёзно наблюдала за сражением.

Интересно, а у неё был талант?

Не культиватора… но именно воина?

Размышляя об этом, он вдруг почувствовал страшное и немного знакомое давление. Сима немедленно посмотрел на арену и увидел, как за спиной Жень Хуа сгустился призрачный образ — чёрная роза. В этот же момент судья немного побледнел и шагнул назад; Шу Гуань и вовсе закашлял чёрной кровью, которая, точно кислота, стала испускать дым, прожигая каменные плиты.

В голове Сима Фэя мелькнуло слово: Яд.

Родословные даруют своим обладателям самые разнообразные силы. Некоторые делают быстрее, другие сильнее, выносливее, более живучими… а некоторые позволяют отравить своего противника, причём даже на расстоянии.

Стоило Шу Гуаню закашлять, как Жень Хуа немедленно бросилась в атаку. Чёрная сабля проделала арку посреди ясного неба, поражение юноши казалось неминуемым, и вдруг…

— Хе… хе…

Всё произошло слишком быстро.

Вдруг Жень Хуа оказалась в нескольких метрах от противника. Девушка скорчилась и схватилась за живот; по её подбородку побежала бурлящая, словно кипячёная, алая кровинка.

Она была безоружна — её сабля находилась в руках Шу Гуаня.

Юноша держал её левой рукой: чёрная сталь плавилась и растекалась между его белыми пальцами, капая на полированные камни. Но вовсе не это вызвало растерянные крики на трибунах, нет, в первую очередь люди смотрели на многочисленные красные линии, которые покрывали его тело.

Присмотревшись, Сима Фэй заметил, что последние состояли из великого множество маленьких иероглифов.

Что это?

Шу Гуань усмехнулся (его губы тоже пересекали красные линии, точно трещины на две вулкана, за которыми сияет магма) и шагнул вперёд.

В ту же секунду из глаз Жень Хуа повалил дымок — испарилась влага на сетчатке. Чёрный цветок у неё за спиной затрепетал и вспыхнул, аки маленькая свечка.

— Пламя Огненной Горы! — рявкнул Шу Гуань, отбросил чужую саблю, вскинул собственную и уже приготовился нанести удар, Жень Хуа уже выставила перед ним свои голые руки, как вдруг…

— Стоп!

Раздался громогласный голос.

— Победитель Шу Гуань!

Глава 46

Мьяо Чжо против Лу Инь

Царила тишина.

Шу Гуань посмотрел по сторонам, усмехнулся и закрыл глаза. Постепенно, красные линии на его теле погасли, после чего он спустился с арены к воинам Огненной горы.

Жень Хуа тоже, пошатываясь, пошла назад. Она явно находилась в неважном состоянии и едва не свалилась, когда спускалась по лестнице, после чего остальные ученицы Школы Таинств немедленно бросились ей на помощь (Сима отметил, что последние впервые перестали изображать бесчувственные куклы). Тем не менее, стоило одной из них коснуться Жень Хуа, и девушка немедленно вскрикнула и отпрянула в сторону — её ладонь покраснела, и на ней появился глубокий ожог.

Лишь тогда обескураженные зрители осознали, что именно произошло на арене.

Жар.

Ужасающий жар наполнил последнюю, когда на теле Шу Гуаня вспыхнули красные узоры. Никто этого не почувствовал, ибо вокруг помоста располагалась защитная формация, и в то же время потребовалось почти двадцать минут, прежде чем раскалённые камни остыли достаточно, чтобы рабочие могли заменить их для следующего поединка.

Между делом люди пришли в себя и стали оживлённо рассуждать, что именно сделал Шу Гуань. Что это были за красные линии? Они напоминали формацию, но ведь формация не может покрывать человеческое тело — это невозможно!

По крайней мере в понимании воинов Жемчужной провинции.

Сима посмотрел на ложу для почётных гостей и обнаружил, что посланница Храма Тысячерукой Бодхисаттвы невозмутимо сидела на месте. Её служанка — намного более экспрессивная несмотря на свою чёрную вуаль — тоже ничего не сказала, хотя всем своим видом выражала надменную скуку и презрение.

Многие воины и зрители начинали волноваться. После каждой битвы они внимательно наблюдали за реакцией представительницы Храма, однако последняя оставалась безучастной. Неужели даже этой таинственной силы было недостаточно, чтобы привлечь внимание великой фракции?

А что если всё это было бессмысленно? Что если в Жемчужной провинции действительно не найдётся дарования, достойного отправиться в Небесные заводи? И вновь повторится турнир двухсотлетней давности, хроники которого были до дыр затёрты перед началом текущего соревнования, когда даже победитель оказался не удел?

Многие посмотрели на Школу Таинств и печально покачали головой. В этом году она потерпела сокрушительное поражение. У них всё ещё оставался один кандидат, но её противником выступал гениальный Линь Ю, в то время как сама девушка, некая «Ци Му», была совершенно непримечательной.

Секта Жемчужного Истока напротив находилась в праздничном настроении. Наконец! Наконец они смогли забраться выше третьего места! Более того, в этом году они вполне могли заполучить и первое. Старейшины довольно поглаживали бороды; простые ученики планировали пьянку, которую немедленно устроят по завершению турнира. Прочие битвы не представляли для них особенного интереса, хотя некоторым, разумеется, всё равно хотелось посмотреть на схватку благородного Линь Ю, не столько потому что они волновались (исход казался очевидным), сколько для того, чтобы вновь увидеть его изящные техники.

Именно в такой, немного расслабленной атмосфере судья объявил начало следующего поединка:

— Мьяо Чжо! Лу Инь! Поднимитесь на арену!

Сима Фэй посмотрел на принцессу клана Мьяо и заметил, что на лице последней мелькнула жестокая улыбка; кивнул. Его рука нежно опустилась на плечо Лу Инь. Девушка не вздрогнула, не смутилась, но только повернула голову и посмотрела на него своими растерянными голубыми глазами. Её настроение действительно вызывало определённую тревогу, однако ничего не поделаешь. Пора.

— Справишься? — спросил он шёпотом.

— Я… Да, — ответила Лу Инь, постепенно стараясь прийти в чувства.

— Хорошо… Удачи, Лу Инь.

Она кивнула, потом сделала глубокий вдох и посмотрела на каменный помост.

Обычно перед битвой царила тишина, но в данный момент всё ещё звучали голоса. Люди обсуждали удивительную силу Шу Гуаня, крах Школы Таинств, Посланницу… Лишь немногие ученики Жемчужного Истока (остальным великим фракциям она была совершенно неинтересна) смотрели на Лу Инь, но глаза их были жестоки. Они завидовали тем привилегиям, которые она получила, когда стала кандидатом, и желали поскорее увидеть «праведную кару».

Ступенька…

Ступенька…

Ступенька…

Лу Инь попыталась представить, что с каждым шагом тревожные мысли, клубок размышлений и терзаний, который раздулся в её голове после вчерашнего разговора с Мин Юй, как бы удаляется на второй план. У неё получилось. Отчасти. Над сердцем девушки всё ещё висел неминуемый «Вопрос», и тем не менее, когда она взошла на арену, она больше не видела прочих воинов, трибун, ничего: в её мире осталась только каменная плитка, тёмные очертания судьи на краешке сетчатки и Враг.

Повисла тишина, в которой Лу Инь отчётливо слышала, как потоки воздуха звонко рассекают её меч.

Мьяо Чжо встала в десяти метрах перед ней и посмотрела на девушку взглядом хищного зверя, который уже поймал свою добычу и теперь думает, как бы с ней поиграться.

На самом деле она стояла перед дилеммой.

С одной стороны, ей хотелось раздавить это отребье; с другой, она боялась, как бы девчонка немедленно не признала поражение.

Наконец она решила разделаться с ней единственным разрушительным ударом. На турнире иной раз случались смертельные исходы, когда судья просто не успевал вмешаться; конечно, это была слишком простоя кара, но зато тогда девчонка не успеет сбежать. И к тому же в первую очередь Мьяо Чжо хотелось наказать именно Сима Фэя — как приятно будет посмотреть на его лицо, когда он это увидит!

Наконец судья прогремел:

— Начинайте!

В глазах Мьяо Чжо загорелся мрачный блеск. Девушка ветром ринулась вперёд. Её ладонь засияла белоснежным светом. Среди толпы зазвучали восторженные крики.

Некоторых тронула красота принцессы Мьяо, её грация; других — великая сила. Ученики Жемчужного Истока почувствовали гордость; на трибунах представители клана Мьяо высокомерно вскинули головы: вот! Вот гарант великого будущего их семейства, и кто знает, если наследница приглянется Посланнице, они, быть может, сами станут одной из великих фракций…

Десять метров обратились в пять, затем три, затем два…

Лу Инь сжала губы и выхватила меч; Мьяо Чжо вскинула руку и с ужасающей силой направила свою белоснежную ладонь прямо в сердце девушки, опуская её, как топор палача. Лицо судьи немедленно переменилось, его губы приоткрылись, он хотел объявить завершение поединка, но было поздно, слишком поздно, ладонь неумолимо приближалась и вдруг…

Глава 47

Кровь

Всё произошло слишком быстро.

Секунду назад на губах Мьяо Чжо блестела кровожадная улыбка, и белоснежная, как сама смерть, ладонь неумолимо приближалась к беззащитному сердцу, а уже в следующую девушка с голубыми волосами вскинула голову, и в глазах у неё засияло лазурное пламя. Миг промедления — и последнее вспыхнуло, точно свечка, брошенная в море сухой листвы. Мьяо Чжо почувствовала жар, затем боль; её тёмные глаза округлились, когда лазурный клинок вонзился в её белую ладонь, прорубил её насквозь и устремился глубже и глубже, глубже, глубже…

Крик пришёл погодя и казался чужим: как будто это не она, благородная наследница клана Мьяо, кричала, нет, орала, как резанный зверь, но голос сам вырывался у неё из горла. Она отпрянула, но противник шагнул прямо за ней, а затем ещё и ещё, и клинок продолжал впиваться в её тело, и наконец за спиной Мьяо Чжо вспыхнули чёрные крылья.

«Родословная!» — подумала Мьяо Чжо. Ей просто нужно пробудить свою родословную! И действительно, явился призрачный аист, более телесный, чем когда-либо раньше, однако даже это была не более чем мимолётная отдушина, ибо в следующую секунду его захватили лазурные вихри, и на глазах десятков тысяч зрителей другая, громадная огненная птица растерзала его на горелые ошмётки, а затем схватила Мьяо Чжо своими раскалёнными когтями и бросила прямо на меч…

— Кх!..

Мьяо Чжо шагнула назад.

Затем вниз.

Она сама не заметила, как упала на колени.

Мир вокруг неё кружился и вертелся. Трибуны. Люди. Растерянные лица. Небо. Трибуны. Люди. Испуганные лица. Небо. Трибуны… Люди… кровь… Она схватилась за своё горло и ощутила горячий фонтан, который хлестал наружу. Мьяо Чжо попыталась сделать вдох, и кипящая кровь устремилась в её горло и трахею; она закашляла, и красные капли стали вырываться у неё из носа; она хотела дышать, но ей казалось, что её шею сжимает невидимый жгут, всё сильнее и сильнее, превращая её голову в надутый красный прыщик…

Небо, трибуны, люди и вдруг: девушка с голубыми волосами. Она приближалась. В её глазах сияло лазурное пламя, но вовсе не это потрясло Мьяо Чжо, нет, в них было нечто ещё, или вернее не было чего-то: ничего. Ничего не было — только глубокая, леденящая пустота и ни единого чувства кроме неё, кроме Смерти.

Она стала в позу и вскинула меч, и вдруг Мьяо Чжо осознала, что сейчас ей отрубят в голову. Она попыталась закричать, но только кровь вырвалась у неё из горла, и алые капли забрызгали бледное лицо лазурной девушки, и её меч стал опускаться и…

— Поединок закончился! — раздался крик.

В последнюю секунду дунул ветер, и появился судья. Он перехватил лазурный клинок, когда последний находился в считанных миллиметрах перед горлом Мьяо Чжо. Лицо старца было одновременно суровым и удивлённым. Вдруг на нём показалась болезненная гримаса, и Мьяо Чжо увидела, как по ладони, которой он держал лезвие меча, побежали красные капли:

Кап

Кап

Кап…

— Ах! — вдруг раздался встревоженный вздох, а затем произошла перемена, которую Мьяо Чжо остаток своей жизни будет вспоминать в кошмарах. В один момент леденящее спокойствие на лице девушки с голубыми волосами испарилось — как будто за её стеклянными глазами вдруг вспыхнул мягкий огонёк. Она отпрянула и пролепетала:

— П-прошу прощения, извините…

Несколько секунд судья и Мьяо Чжо в шоке смотрели на смущённую девушку.

Затем Мьяо Чжо гаркнула кровью и рухнула лицом на каменные плиты:

Бах.

…

Сто тринадцать тысяч зрителей на трибунах.

Тысяча представителей благородных семейств на почётных местах.

Несколько сотен учеников Великих фракций на арене.

И гробовая тишина.

Казалось, если хорошенько прислушаться, можно разобрать порывы ветра в небесной вышине.

Даже в патриаршей ложе царило молчание, и вдруг…

— Интересно.

Наместник провинции Ман Фу, который уже подбирал слова похвалы, резко повернулся. Вместе с ним обратили головы все остальные повелители провинции. Все они посмотрели на Посланницу, которая вальяжно поддерживала подбородок тыльной стороной ладони и с лёгкой улыбкой наблюдала за ареной своими прекрасными фиолетовыми глазами.

Все они ощутили величайшее удивление — и немудрено. Ведь это был первый раз, когда последняя высказала замечание касательно происходящего на турнире. До сих пор Ман Фу постоянно хвалил и расписывал достоинства юных воинов — сама же Посланница только изредка кивала и отвечала ему пустой вежливостью; иной раз её служанка надменно фыркала, но главы провинции старались этого не замечать, и не более того. И вот, впервые, она сделала собственное замечание; впервые ей было… «интересно».

— … Не знала, что в таком захолустье может появиться Небесная родословная, — задумчиво проговорила служанка.

В её голосе больше не было презрения.

— Сама она… Хм! Слишком ригидная. Можно было быстрей перейти из контратаки в полноценную атаку.

Посланница улыбнулась.

— Но… — продолжила служанка. — Ладно. Неплохо.

— Неплохо, — закрыв глаза кивнула женщина.

— Вот… вот как, — наконец пришёл в себя Наместник Ман Фу и немедленно улыбнулся. — Воистину, какая талантливая девушка, если смогла привлечь ваше внимание, достопочтенная Посланница.

Последняя не ответила. Только улыбнулась. Её служанка фыркнула, что было предельно грубо. Ман Фу повернулся к старейшине Хань Соу, который заменял Патриарха Жемчужного Истока:

— А вы нас очень удивили, старый друг. Кто бы мог подумать, что ваша Секта припасла другой брильянт, простите, «жемчужину» помимо Линь Ю.

— Да, это… — рассеянно поглаживая бороду ответил Хань Соу. — Действительно, очень удивительно…

Суан Шен ничего не сказал — только мрачно прищурил свои морщинистые глаза. Директриса Школы Таинств нахмурила брови. Ей вспомнился экзамен, на котором она впервые заметила девушку, вспомнилось предложение: «продам её за пятьсот духовных кристаллов… можно с рассрочкой». Неужели он уже тогда знал про её родословную? В таком случае это был блеф, игра, призванная спрятать ещё одно дарование помимо Линь Ю… Лян Чжу… Му Лей стиснула зубы и стукнула по подлокотнику своего кресла… проклятый обманщик!

(В этот момент старик в соломенной шляпе, который сидел на трибунах, чихнул и растерянно посмотрел по сторонам).

А на самой арене…

Глава 48

Шум

Лу Инь проводила растерянным взглядом отряд лекарей Жемчужного истока, которые в спешном порядке унесли Мьяо Чжо с арены, затем посмотрела на кровавую лужу.

Царила тишина.

На девушку были направлены мириады глаз.

Многие люди разинули рты; другие, сами того не замечая, прикусили губы. Теперь, когда боевой транс развеялся, она ощутила сильнейшее смущение. Лу Инь повесила голову, избегая внимательных глаз, и быстрым, но неловким шагом спустилась по ступенькам:

Тук

Тук

Тук

Хлоп.

— Ах?..

Лу Инь приподняла опущенную голову и посмотрела на Сима Фэя, который неожиданно оказался перед ней и положил руки ей на плечи.

— Ты в порядке? — спросил он заботливым голосом.

— Да, просто… а…

Сима достал белый платок и протёр кровавые брызги у неё на лице; затем посмотрел на него спокойным взглядом и бросил на песок.

— Пошли.

— Пошли? Но…

— Ты против?

Лу Инь быстро посмотрела по сторонам, на внимательные, растерянные, пристальные и напуганные взгляды и помотала головой. Тогда Сима Фэй нежно взял её за руку и повёл за собой. Когда они прошли в туннель, который вёл в закрытую ложу, за спиной у них стали разрастаться шум и гам. Они становились всё громче и громче, так что в один момент паре и вовсе стало казаться, что начинается землетрясение. Стены и потолок туннеля у них над головой громыхали от человеческих голосов. Благодаря своему чуткому слуху Сима мог разобрать в этой вибрации обрывочные выкрики: «Кто она? Стадия Трансформации тела? Невозможно! МьяоЧжо! Она мертва? Что с ней? Лазурная птица! Монстр!»

Сима покачал головой: если бы Лу Инь ещё немного задержалась на арене, её бы неминуемо облепили ученики Жемчужного истока, а затем и представители благородных семейств по завершению турнира. Они бы продержали её до самого вечера — ибо девушка была слишком вежливой, чтобы просто взять и откланяться. Разумеется, связи и подарки, которые они могли предложить, были полезны, но прямо сейчас (он так долго за ней наблюдал, что наловчился читать такие моменты) Лу Инь определённо не хотела быть в центре внимания.

Вскоре он убедился в правильности своего предположения:

«Плюс 2 Балла».

Сима посмотрел на оповещение, затем на девушку и задумался.

Что теперь?

С одной стороны, Лу Инь не помешает развеяться (в его компании, разумеется). С другой, ему всё ещё хотелось посмотреть на битву Линь Ю и Ци Му: чтобы собрать информацию и ещё потому, что были у него определённые подозрения касательно общепринятой «очевидности» её исхода.

Наконец, ему нужно сохранять осторожность. Старик, с которым он встретился возле тотализатора, был, кажется, безобидным, и в то же время на его месте запросто мог находиться убийца Огненной горы. Им не следовало слишком сильно отдаляться от старейшин Жемчужного истока.

Перебирая варианты и краем глаза поглядывая на Лу Инь, которая смиренно стояла возле него, аки верная собачка, которая дожидается решения своего хозяина, Сима Фэй уже собирался сделать выбор, как вдруг…

— Ох, какая встреча, молодой человек.

— Хм?

Сима Фэй повернулся и увидел в проходе старика в соломенной шляпе. Последний смотрел на него блестящими зелёными глазами и поглаживал свою кучерявую серую бороду.

— Действительно, — сдержанно ответил Сима и, сам не зная почему, немного расслабился.

— Обстоятельства, всегда нужно благодарить обстоятельства. А вы, должно быть, юная госпожа Инь?

— З-здравствуйте, — ответила девушка. — Эм…

— Ох, совсем забыл, мы же не представились… Можете называть меня «старый отшельник Чжу Лян».

Сима сморгнул.

А, вот кто это был такой.

Да, теперь понятно. Странно, что он раньше этого не понял.

С другой стороны, кто виноват, что портреты на многочисленных пролётах Жемчужной горы были мягко говоря идеализированными.

— Вы не собираетесь оставаться на последний раунд? — поинтересовался Чжу Лян.

Лу Инь неуверенно посмотрела на Сима Фэя.

— А вы? — спросил он.

— Скажем так, я сделал на него большую ставку и теперь испытываю лёгкое волнение, если вы меня понимаете.

Сима Фэй, это как ни странно, понимал.

Иной раз он и сам предпочитал закрывать глаза, когда крутил рулетку в казино, — это было немного проще.

— Если вы тоже не собираетесь более находиться на арене, может, составите мне компанию, юные герои? Сами понимаете, такие времена — бедному и тем более богатому старцу опасно выходить на улицу в полном одиночестве… А по поводу самого поединка можете не волноваться: у меня есть один артефакт, который сохранит его для последующего просмотра.

Сима Фэй прикинул и кивнул:

— Почему бы и нет. Лу Инь, ты не против?

— Нет, — ответила девушка, в глазах которой сияло искреннее желание помочь.

В конце концов, она на своём опыте знала, насколько опасными нынче были улицы.

После этого они вышли в безлюдный город и неторопливо направились к отделению Жемчужного Истока. Сима Фэй ожидал, что по дороге «Чжу Лян» начнёт задавать им наводящие вопросы (когда именно они познакомились с Лу Инь, когда девушка обнаружила свою родословную, почему скрывала своё дарование и так далее) и даже подготовил необходимые ответы, но старика, как это ни странно, в первую очередь занимал сам Сима Фэй (которого он, к великому замешательству Лу Инь, называл «Ди Ма»).

Чжу Лян рассказал ему, сколько денег они в итоге заработали с победы Лу Инь (300 кристаллов Сима Фэю чистыми) и спросил: не собирается ли он провернуть ещё одну такую схему? Сима ответил, что нет, хотя на самом деле нужно смотреть по обстоятельствам, затем перечислил несколько финансовых мудростей своего родного мира, которые Чжу Лян выслушал с огромным интересом, то и дело кивая и рассыпая похвалы его интеллекту, и наконец заметил, что действительно заработать на турнире можно если… На этом моменте он осёкся и посмотрел на Лу Инь, которая с большим интересом слушала их разговор.

Сима прокашлялся.

Образ, да. Нужно поддерживать образ.

Старик многозначительно улыбнулся.

Когда они прошли к воротам Жемчужного поместья, старый отшельник Чжу Лян попрощался. Лу Инь предложила проводить его до порога (для безопасности), но старец покачал головой и ответил, что его дом и так был совсем неподалёку…

После этого пара прошла в комнату Сима Фэя и некоторое время обсуждала прошедший поединок. А ещё через час вернулись остальные ученики Жемчужного истока и принесли известия о том, чем закончилась последняя битва второго раунда между Линь Ю и Ци Му…

Глава 49

Линь Ю…

…мёртв.

Сима Фэй изначально предполагал, что исход последней битвы будет далеко не таким закономерным, как того ожидали воины Жемчужного истока, и всё равно сперва не мог в это поверить.

Линь Ю, отпрыск великого клана, который повелевал целой провинцией, воин на Второй страте Истинного Ци и обладатель родословной не просто проиграл, не просто умер от руки противника, который был слабее него на целый этап, но никто даже не понял, как это случилось. Одну секунду он доминировал своего врага, а уже в следующую лишился головы.

Многие воины Жемчужного истока вернулись с арены с пустыми лицами. Даже старейшины, казалось, постарели ещё на добрый десяток лет (два десятка, учитывая, что они были культиваторами и жили дольше простых людей).

Поистине, день получился совершенно невероятным. Ведь ещё немногим раньше принцесса Мьяо тоже проиграла неизвестной ученице. Раньше неизвестной. Лу Инь и прежде обладала определённой репутацией, однако в те времена её знали просто как бездарную девчонку, которая получила кандидатскую бирку по прихоти Сима Фэя. Никто не пытался запомнить её имя. Люди не видели в этом смысла. Её считали не очень забавной шуткой и не более того и, когда она всплывала в очередной беседе, называли «Лу Синь».

Теперь всё переменилось.

Потому ли, что таким образом они старались развеять воспоминания о дурном кошмаре, который представлял собой третий раунд, но теперь ученики Жемчужного истока оживлённо обсуждали «Лу Синь». Вспоминали историю девушки. Вспоминали её достижения во время вступительного экзамена. Больше никто не сомневался, что последняя не просто так заработала десять баллов во время последнего испытания. Разумеется, ведь она была гениальной. У неё была таинственная и могучая родословная. Среди учеников Жемчужного истока стали собираться целые очереди и списки людей, которые хотели её навестить — в приоритете, разумеется, находились сильнейшие и те, у кого на руках имелись ценные подарки.

Многие печально вздыхали, что турнир случился так скоро. Ведь если бы у «юной госпожи Инь» было немного больше времени, она наверняка бы стала Воином Истинного Ци, и тогда, возможно, они бы могли претендовать на победу. Ведь уже на стадии Трансформации тела она не уступала Мьяо Чжо. Это было неслыханно! Насколько же сильной она станет в будущем?

Сейчас, к сожалению, они в лучшем случае могли надеяться на удачную жеребьёвку. Впрочем, девушка уже обеспечила себе место среди величайших гениев провинции. После возвращению в Секту разнообразные клики немедленно станут воевать за её расположение. Многие попытаются сделать её своей принцессой, «принцессой Инь», и она будет расхаживать с процессией, как Мьяо Чжо.

Клеймо «отщепенца», которое носил Сима Фей, немедленно забыли. Лу Инь и раньше называли его любовницей, но если прежде их «аферу» считали предосудительной, причём придумывая для этого самые разнообразные причины, якобы Лу Инь его использует, или она на самом деле беременна и собирается заставить его платить алименты, или он сам воспользовался её глупостью и охмурил бездарную служанку, превративши в свою верную рабыню, то теперь всё переменилось; теперь они обратились в прекрасный союз, скреплённый небесной волей. Две великие горы, что возвышаются в светлую высь; ясного феникса и тёмного дракона, которые вместе построят грандиозное будущее Секты Жемчужного Истока…

Как итог, перед дверью его и её комнату выстроилась длинная очередь.

Сима Фэю было откровенно лень общаться с этими людьми, и тем не менее он понимал, насколько важны бывают связи, и терпеливо принимал старых знакомых, которым «вдруг» захотелось повидаться.

Лу Инь, однако, оставалась непреступной. Вскоре по Жемчужному поместью стали расходиться слухи про таинственную «служанку с розовыми волосами», которая никого не пускала в её комнату и громко хлопала дверью перед лицом даже самых благородных гостей, включая некоторых учеников Внутреннего круга и даже старейшину (перед ним, правда, потом извинились).

Сама же Лу Инь не замечала, как время от времени гремела дверь. Стоило ей вернуться в свою комнату, как девушку снова захватили размышления, которые терзали её со вчерашнего вечера. Турнир и всё, что было после позволили ей временно отвлечься, но теперь перед ней снова возник вопрос, который отбросил весь прочий мир на второй план:

«Ты его любишь или нет?»

Любишь, любовь. Старший Сима назвал её любимым человеком, значит, он её любит… Думать об этом было немного странно; странно было осознавать себя любимой. Но ещё страннее было самое это чувство — любовь.

Лу Инь знала про неё совсем немного. Разумеется, она была уже достаточно взрослой, она слышала истории и сказки, от которых трепетало её сердце, до неё доходили слухи и россказни, которые пробуждали в ней огромный интерес, но никогда прежде она не воображала себя в таких отношениях. Она не знала любовь; представляла, но только примерно. Она слышала, что неразделённые чувства приносят страдания, и её сердце замирало при мысли, что всё то время, что она молчала, не отвечая на его признание, старший Сима испытывал ужасающие муки.

Лу Инь в кровь прикусила губы, когда осознала ту болезненную бурю, которая всё это время таилась за его лёгкой улыбкой.

Она должна была ему ответить.

Но что?

Просто согласиться? Принять его любовь? Но ведь это неправильно. Чувства должны быть взаимными, иначе… будет очень плохо, наверное. Но Лу Инь не знала свои чувства. Она дорожила старшим Сима, ей нравилось находиться в его компании, но можно ли считать это — настоящей возвышенной любовью?

Лу Инь слышала выражение, согласно которому человек сам поймёт, когда влюбился.

Она не понимала.

Получается, она его… не любит?

Глава 50

Ночь, встреча

Снова раздался стук. Открылась дверь. Лу Инь уже привыкла не обращать на такое внимание и приготовилась услышать хлопок, как вдруг прозвучал знакомый голос:

— Лу Инь тут?

— С-старший Сима?

Девушка немедленно пришла в себя и посмотрела на Сима Фэя, который в красной мантии стоял посреди дверного проёма.

— Можешь пройти в мою комнату?

— Д-да, сейчас, — ответила она, приподнимаясь и спешно выискивая зеркальце.

— Я подожду, — сказал он и вышел в коридор.

Лу Инь поправила мантию и уже собиралась проследовать за ним, как вдруг…

— До завтра.

Девушка удивилась и посмотрела на свою соседку.

— Завтра?..

Мин Юй хмыкнула:

— Сама как думаешь, зачем он позвал тебя так поздно вечером?

Зачем?

Лу Инь задумалась.

Покраснела.

— Н-наверное, старший Сима просто хочет поговорить… — залепетала девушка.

Мин Юй пристально посмотрела на неё своими ясными глазами.

Лу Инь сглотнула и быстрым шагом направилась в коридор. Там она глянула в окно и обнаружила, что на улице действительно уже совсем стемнело. Вечер незаметно обратился в ночь. В поместье воцарилась тишина. Будучи служанкой, примерно в это время она ложилась спать, уставшая после дневной работы; теперь, однако, Лу Инь шла в комнату старшего Сима, парня, с болезненной ясностью замечая трепет своего сердца.

Зачем… действительно, зачем ему, человеку, который её любит, так поздно приглашать её в свою комнату? А что если… что если ему надоело ждать её ответа? Что если он решил сделать ещё один, решительный, безумный шаг навстречу? Лу Инь замедлилась, стала заламывать руки; ей вдруг сильно захотелось повернуться и сбежать…

В итоге девушка пошла до запретной комнаты и слабо постучала. Мелькнула надежда: может, старший Сима её не услышит?.. Нет. Секунду спустя раздался голос:

— Открыто.

Лу Инь с обречённым видом притворила дверь и ступила за порог.

— Привет, Лу Инь, — сказал Сима Фэй, который сидел на кровати.

— При…

Бах! — раздался грохот, и дверь у неё за спиной сама захлопнулась. Лу Инь вздрогнула и резко повернулась, словно мышка, которая обнаружила себя в мышеловке.

— Сквозняк, — раздался нежный голос Сима Фэя. — Погода хорошая, так что я решил немного проветрить.

— Вот… вот как…

— Кстати, надо бы закрыть окно, чтобы нас никто не увидел… — проговорил он, приподнимаясь на ноги.

Лу Инь точно ударила молнией.

— Не нужно!

— Не закрывать? — удивился Сима Фэй.

— Н-нет, то есть… закрыть, да, закрыть!

Сима Фэй удивлённо кивнул, закрыл окно, а после, на глазах трепещущей Лу Инь, завесил плотной красной шторой уличный полумрак и ночные огоньки.

— Я бы предпочёл использовать стол, — задумчиво сказал Сима Фэй, после чего Лу Инь с ужасом посмотрела на маленький чайный столик, на котором стояла свечка, — но на нём недостаточно места, так что придётся обойтись кроватью…

— Х-хорошо…

Сима Фэй присел сам и показал ей на свободный уголок.

Лу Инь сглотнула, на деревянных ногах прошла вперёд и села на кровать. То и дело её порывало попросить его перенести «на потом» всё происходящее, но девушка не могла проронить ни единого слова. Ей казалось, что её сознание падает в тёмную бездну, и при этом окружающий мир ощущался до боли ясным.

— Может потом?.. — наконец пролепетала она не своим голосом, пристально разглядывая мятое покрывало.

— Потом? Ты плохо себя чувствуешь?

— Н-нет, но…

— Просто у нас довольно мало времени. Я бы хотел заняться этим как можно раньше.

Хотел…

— Ведь это вопрос жизни и смерти.

— Жизни и смерти? Для вас это настолько… важно?

— Разумеется, — сказал Сима Фэй серьёзным и заботливым тоном.

Лу Инь прикусила губы.

Вдруг она подумала: а что, если так и надо? Может, она не понимала, действительно ли любит старшего Сима именно потому, что они ещё… не? И если они это сделают, всё сразу станет понятно? Тогда…

— Хорошо, — проговорила Лу Инь тихим и в то же время ровным и решительным голосом.

Сима Фэй кивнул и положил между ними небольшой лазурный слиток.

— Это?..

— Тот самый артефакт, на котором хранится запись поединка между Линь Ю и Ци Му.

— А?.. — сморгнула девушка.

— Посыльный Чжу Ляна доставил его всего десять минут назад. Мне самому не хотелось отвлекать тебя в такой час, но посмотреть её чрезвычайно важно. Ведь завтра ты будешь в большой опасности, если мы не поймём, как именно Линь Ю проиграл.

— Поэтому… это вопрос жизни и смерти?

— Да, — сказал Сима Фэй. — Что-то не так?

Лу Инь ответила, что нет, а затем попросилась на секунду выйти. Через пару мгновений после того, как она прошла в коридор, раздался стук — как будто кто-то сильно и намеренно ударился головой о стену. Затем девушка вернулась и снова села на кровать, всё ещё немного красная, но спокойная.

Тогда Сима Фэй трижды цокнул по лазурному слитку, и он стал расплываться, словно тающий лёд, пока не превратился в широкое зеркальце. Последнее вспыхнуло, а затем на нём проявилась каменная арена, на которой происходили поединки.

Смотреть на неё таким образом было немного странно. Таинственный артефакт не передавал звуки, и тем не менее Сима Фэю показалось, что он слышит радостные крики, которые прокатились среди зрителей и воинов, когда Линь Ю поднялся на помост.

Навстречу ему вышла непримечательная девушка, облачённая в чёрную боевую робу.

Судья махнул рукой.

Завязалась немая битва.

Ци Му первая бросилась в атаку, и Сима Фэй сразу обратил внимание на то, как беспощадно орудовала она своей саблей. За время турнира он повидал техники самых разнообразных воинов, и в тем не менее в этой девушке определённо было нечто особенное. Казалось, она не совершала ни единого лишнего движения. Все её приёмы были выверены до абсолютного совершенства.

И тем не менее этого было недостаточно.

Линь Ю был сильнее, намного, ибо находился на Второй страте Истинного Ци; он запросто отражал её атаки, спокойно дожидаясь момента, чтобы провести свою собственную. Он, кажется, мог сделать это в любой момент, однако намеренно выжидал и не использовал родословную. Вероятно, им завладела гордость, и, наблюдая за таким образцовым фехтованием, он захотел одолеть девушку одной только своей техникой… По крайней мере нечто такое говорили субтитры, которые время от времени пробегали в нижней половине лазурного диска:

«Линь Ю: Неплохо, но недостаточно».

«Ци Му:…»

«Линь Ю: Так и быть, я удостою тебя великой чести: возрадуйся, ибо я использую тайную технику клана Линь!»

После этого он отпрянул, замахнулся и… лишился головы.

Как будто она сама собой отпала и свалилась на арену.

Сима Фэй нахмурился. Всё произошло слишком быстро. Что именно она сделала? И как? Она не застала его врасплох — Линь Ю находился в напряжённом, боевом состоянии и готовился встретить своего противника… Но как же тогда она смогла его одолеть?

Сима несколько раз пересмотрел конкретно этот момент, но ничего не понял. Он собирался спросить Лу Инь, посмотрел на девушку и сильно удивился…

Глава 51

Давняя история

Лу Инь пристальным, почти заворожённым взглядом смотрела на изображения внутри лазурного диска. Сима Фэй уже хотел щёлкнуть пальцами, чтобы привести её в чувства, но вовремя удержал себя и решил немного подождать. Наконец девушка пришла в себя и растерянно сморгнула, словно просыпаясь после мимолётной дрёмы.

— Всё в порядке? — спросил Сима.

— Да, но… Можно ещё раз?

Он кивнул и снова прокрутил момент, когда Ци Му нанесла свой судьбоносный (для себя, для Линь Ю и для Секты Жемчужного Истока) удар. Лу Инь отражала движения черноволосой девушки своими немигающими голубыми глазами. Наконец она замялась и проговорила:

— Я… не уверена.

— Можешь посмотреть ещё раз, когда захочешь. Вот, — сказал Сима и трижды цокнул по зеркальцу, после чего последнее снова обратилось в слиток.

Девушка кивнула. Её глаза всё ещё смотрели в неизведанные дали. После этого она пошла на выход из комнаты, как вдруг остановилась и спросила:

— Эм, а где здесь…

— Туалет? Дальше по коридору и направо.

— Н-нет, площадка для тренировки…

…

— Я тебе говорила.

— Я помню.

Ночь. Открытая площадка на крыше чайного домика. Под зелёным зонтиком сидит мужчина с кучерявой бородой и взрослая женщина в чёрной мантии.

— Ты сам виноват.

— Разумеется; с самого начала это было рискованное предприятие.

Женщина прыснула.

— Так сколько же ты заплатил Патриарху клана Линь?

— Триста тысяч. Теперь придётся отдать ещё столько же в качестве компенсации. Много, но не критично.

Знаменитая Директриса Школы Таинств вздохнула и, подпирая подбородок ладонью, посмотрела на звёздное небо над городом.

— Если бы у меня раньше были такие деньги… — проговорил старик.

— Что? — спросила она приглушённым голосом.

— Я бы взял тебя в жёны.

Му Лей хмыкнула и прикрыла глаза.

В этот момент ей вспоминались давние времена, больше сотни лет тому назад, когда она была обыкновенной девочкой, шестой дочерью богатого купца в одном захудалом городишке, где лето было тёплое и громкое от пения птиц и цикад, а зима такая холодная, что окна трещали от мороза; она вспомнила, как однажды сняла свои дорогие туфельки и босая решила прогуляться по речному берегу, как ей встретился такой же босоногий мальчишка, сын рыбака, как они подружились, стали гулять, влюбились (в детстве всё это происходит стремительно, как одно мгновение); как мальчик, немного повзрослев, попросил её отца, чтобы он отдал ему руку своей дочери…

Да, она прекрасно помнила тот день. Он нарядился в свои лучшие одежды с дюжиной заплаток и старые ботинки, которые выудил из речки и, держа её за руку, провёл, или она провела его, или они провели друг друга в отеческий дом, украшенный серебром и дорогими коврами, и как отец бросил презрительный взгляд на мальчика и сказал, что согласен, но при условии: рыбак должен заработать хотя бы двадцать духовных кристаллов — этим он докажет, что способен обеспечить его дочь. Впрочем, он был добрым родителем, а потому, качестве начального капитала, вручил мальчишке единственную золотую монетку.

На следующий день Му Лей хотела предложить ему сбежать из дому, однако нашла в убогой лачужке на берегу реки единственную записку, сделанную кривым крестьянским подчерком.

Заплакала последний раз в своей жизни и разорвала на куски.

Через три года мальчик вернулся, только теперь он превратился в статного юношу, облачённого в нарядную мантию и дорогие сапоги, и положил на пыльный стол купца (который успел разориться) сундук, в котором сияло ровно двадцать кристаллов. Старик развёл руками: поздно. Месяц назад в их городе побывала посланница Школы Таинств и забрала его шестую дочку.

Юноша направился в Секту и добился встречи с Му Лей. Но она была холодна и заявила, что теперь, когда она стала ученицей Великой фракции, ему нужно отдать за неё в сотню, нет, в тысячу раз большую сумму.

После этого юноша ушёл. Ушёл из города, из провинции; он отправился в долгое странствие по Небесным берегам и вернулся мужчиной, за плечами которого находилось неслыханное состояние. С его помощью он создал Секту Жемчужного Истока — тогда ещё незначительную фракцию — и сделался патриархом. Когда он встретился с Му Лей и выложил перед ней свои богатства, она мрачно заявила ему, что стала директрисой Школы Таинств, а значит этого было недостаточно. Если он хотел её руку, ему нужно было купить для неё всю Жемчужную провинцию.

И вот Му Лей смотрит на его серую бороду, на морщины (воины, которые используют слишком много эликсиров намного быстрее теряют жизненные силы) и думает о том, что ему достаточно просто предложить ей всё оставить и сбежать, и тогда она сразу перестанет быть директрисой и умчится вместе с ним на край земли. Она понимает, что старый осёл для этого слишком упрям, что сама она ничем не лучше, с раздражением наполняет свою чашу и говорит:

— Ты в хорошем настроении несмотря на своё поражение.

— Просто я стараюсь думать о хорошем. К тому же я многое приобрёл.

— Ты про девочку?

— Юную Лу Инь? В том числе. Иной раз мы находим клад прямо у себя на заднем дворе. Нет, мне попался и другой брильянт. Несколько менее яркий, но намного более интересный… Возможно, я даже сделаю его своим учеником — мы с ним немного похожи.

— Не порти мальчишку, — лениво заметила Му Лей, приподняла свою чашу, посмотрела в неё и сказала:

— Ты ведь понял, так? Её силу?

— Юной Ци Му? Разумеется. Последний раз я видел подобное в исполнении Патриарха клана Линь. Признаюсь, я знал, что она талантлива, но чтобы настолько…

— Если ты всё понял, не пытайся выставить против неё эту девочку.

— Это угроза?

— Ты сам понимаешь, что она не победит.

— Понимаю; как и то, что это будет полезный опыт для юной Лу Инь.

— Ци Му… — немного нахмурилась Му Лей. — Она её убьёт.

Глава 52

Грандмастер

— Ци Му её убьёт.

Повисла тишина.

— Я учту, — наконец сказал старик серьёзным голосом. Затем приподнял винную бутылку и спросил:

— Ещё?..

…

В третий и последний день турнира Молодых Драконих (и драконов) обещало произойти либо одно, либо два сражения (в зависимости от самочувствия воинов по итогам первого), участников которого определит последняя жеребьёвка.

Всего их оставалось трое: знаменитый гений Секты Огненной Горы Шу Гуань и две тёмные лошадки — Лу Инь от Секты Жемчужного Истока и Ци Му от Школы Таинств.

В своё время первую считали слабейшим воином на турнире и не воспринимали всерьёз. Если бы кто-нибудь тогда сказал, что девушка пройдёт настолько далеко, на него посмотрели бы, как на безумца. И тем не менее в один момент всё переменилось, и она открыла невероятной силы родословную; Ци Му и вовсе победила — и убила — знаменитого гения Линь Ю из Нефритовой провинции, которого считали одним из претендентов на победу, причём даже сильнейшие мастера не поняли, как именно она смогла это сделать; ходили слухи, что после битвы сама Посланница отметила девушку. Но почему? Никто не знал. Она представляла собой великую тайну.

Талант Шу Гуаня был немного более понятным. После вчерашней битвы люди изучили старинные архивы и осознали, что именно представляли собой красные узоры, которые появились на его теле: осознали и затрепетали, ибо теперь его считали настоящим безумцем, который, впрочем, был самым вероятным кандидатом на победу.

Второе место в этом списке занимала Ци Му, ибо несмотря на своё неоспоримое дарование, Лу Инь всё ещё находилась на стадии Трансформации тела. Её родословная обладала великой силой, и всё же едва ли она смогла бы так просто одолеть Мьяо Чжо, если бы не фактор неожиданности. Теперь она его потеряла, её следующий противник будет намного осторожней, а поскольку между разными стадиями культивации пролегала гигантская пропасть, победа девушки была невероятной.

Ученики Жемчужного Истока, которые ещё совсем недавно порицали девушку, теперь сетовали и печально вздыхали, что последняя не получила больше ресурсов от Секты и не успела стать Воином Истинного Ци. Причём не всегда это было лицемерием с их стороны. Многие были уверены, что «Лу Синь», про которую ходила дурная молва, и юная госпожа Лу Инь — два совершенно разных человека (к великому замешательству самой девушки, которая в один момент серьёзно стала подозревать у себя существование злой близняшки).

Наконец пришло время последней жеребьёвки.

Люди затаили дыхание.

Судья приподнялся на арену, осмотрел воинов, которые с трёх сторон застыли в тревожном ожидании, посмотрел на трибуны и прогремел:

— Первыми сразятся… Шу Гуань и Ци Му!

На стеле загорелась надпись:

«Шу Гуань — Ци Му»

В свою очередь прямо посредине камня вспыхнула другая:

«Лу Инь — »

Теперь девушке оставалось только дожидаться другого финалиста.

Среди учеников Жемчужного Истока прокатился радостный гомон. Сима Фэй тоже почувствовал некоторое облегчение, но потом сразу напрягся, когда на платформу стали подниматься Шу Гуань и Ци Му.

Его совершенно не волновало, какая фракция в итоге займёт какое место, и тем не менее теперь у Лу Инь появился шанс ещё немного посмотреть на своих соперников в действии. Сима покосился на девушку и увидел, что последняя и сама всё понимала и, положив правую руку на рукоять своего меча, внимательно разглядывала пару, которая встала друг против друга на арене.

На лице Шу Гуаня горела хищная улыбка.

Ци Му казалась невозмутимой.

— Начинайте! — провозгласил судья, и в ту же секунду по телу Шу Гуаня пробежали многочисленные красные линии.

На трибунах зазвучали восторженные и тревожные голоса; воины и старейшины Огненной горы посмотрели на своё дарование с истовым благоговением — и немудрено, ведь юноша был первым за многие сотни лет, кто не просто отважился и попробовал, но успешно овладел запретной «телесной техникой» Секты Огненной горы под названием «Сердце Вулкана».

Для этого, ещё будучи на стадии Трансформации тела, ему нужно было спуститься к самому жерлу вулкана, вырезать раскалённым кинжалом на своей коже все те узоры, которые теперь сияли разрушительным светом, и провести так семьдесят девять дней и ночей.

Прежде те немногие храбрецы, которые пытались это сделать, в большинстве своём погибали; у других просто ничего не получалось, ибо даже при выполнении всех условий вероятность успеха достигала не более десяти процентов, однако наградой за него служила поистине легендарная сила.

В хрониках Огненной Горы говорилось, что такие воины становились непобедимы.

— Ха!.. — усмехнулся Шу Гуань и шагнул вперёд. Девушка отпрянула. Узоры засияли ещё ярче, и чёрная сабля в руках ученицы Школы Таинств стала плавиться прямо на глазах.

— Я знаю, что ты тогда сделала, — с мрачной улыбкой сказал Шу Гуань. — Учитель мне всё рассказал. Давай, покажи мне её! Покажи силу настоящего Грандмастера!

Его голос был похож на рёв старинного вулкана. С каменной арены повеяло серой.

— Грандмастера?

— Что это?

— Титул?

Простые люди оказались в замешательстве, но только не воины. Многие из них, причём даже достопочтенные старейшины, вытаращили глаза:

— Грандмастера⁉

— Невозможно! Она ведь ещё совсем ребёнок!

— Не верю! За всю историю провинцию ещё ни разу…

Даже Сима Фэй немного удивился и стал вспоминать, что именно подразумевает степень Грандмастера…

Глава 53

Непобедимая

Все техники делились на разнообразные ранги и степени освоения. Иногда их было много, иногда — всего одна. Тем не менее существовала универсальная градация, которая позволяла определить, как далеко продвинулся воин на тернистой тропинке боевых искусств. Если он мог использовать свою технику свободно, при любых обстоятельствах; если в его исполнении она превращалась в поток и непрерывный танец, его называли «Мастером».

В Жемчужной провинции таких было немного, даже среди Воинов Истинного Ци, и всё же Мастерство было обязательным для каждого, кто претендовал на статус «гения».

В то же время всякому ученику Великой фракции было известно, что это был вовсе не предел, и что за границей «Мастерства» таилась легендарная стадия «Грандмастера».

Когда в последний раз воин Жемчужной провинции обретал такую силу? Много, много лет тому назад, и были то легендарные основатели Школы Таинств и Секты Огненной горы. Именно поэтому обе великие фракции так дорожили своими техниками «Земного ранга». Ведь последние хранили тайны за пределами простого «Мастерства»: они хранили обещание великой силы и того, что однажды появится ещё один Грандмастер.

На протяжении сотен лет это была всего лишь призрачная надежда. В конце концов, даже на стадии Формирования ядра далеко не каждый воин мог сделаться Грандмастером. Многие из них тратили все свои сбережения просто чтобы увидеть последнего в действии. И вдруг оказывается, что первым за многие сотни лет Грандмастером Жемчужной провинции стала юная девушка, которой с виду было не больше девятнадцати лет.

Люди были в шоке.

Окинув взглядом их обескураженные лица, служанка Посланницы по имени Хэнь Фяо презрительно фыркнула за своей чёрной вуалью. Тем не менее в этот раз её презрение было обращено только на растерянные массы, а не на саму Ци Му.

На самом деле ещё вчера она предложила своей госпоже взять её и другую девочку с Небесной родословной и оставить это захолустье — ведь у них имелись всего две рекомендательные квоты для Храма, — но последняя ответила, что покидать турнир до его завершения было невежливо. Хэнь Фяо это понимала — отчасти, — но всё равно считала бессмысленной тратой времени. Затем смотреть на состязание, исход которого уже предрешён?..

Среди собравшихся Ци Му была непобедима.

…

Вскоре обсуждения притихли.

Все снова, чувствуя сильнейшее волнение, посмотрели на арену.

Шу Гуань медленно, но неумолимо приближался к черноволосой девушке. В один момент даже камни у него под ногами стали трескаться от невероятного жара, который испускало его тело. Сима Фэй прикинул и понял, что, если бы к нему сейчас прикоснулся обычный человек, он бы сразу превратился в головешку.

А ведь в Магазине «Сердце Вулкана» продавалось всего за 20 баллов и было одной из самых дешёвых техник культивации тела. В ассортименте системы имелись другие, намного более сильные приёмы.

Если бы Сима Фэй заранее знал, что телесные техники даруют столь великую силу, он бы определённо приобрел себе такую… Но только не эту. У неё были слишком суровые условия культивации. Все же резать себя и торчать внутри вулкана было немного не в его стиле.

Ци Му продолжала пятиться. Многие подумали, что девушка собирает спрыгнуть на песок и признать поражение; верно, даже Грандмастер не в состоянии потягаться с легендарным искусством Огненной горы и великим гением Шу Гуанем, но в последний момент она встала на месте, упираясь пятками в самый край платформы, и приподняла свою подтёкшую чёрную саблю.

Застыла.

Шу Гуань хмыкнул, остановился в шести метров от неё и вскинул собственное оружие.

Воины затаили дыхание. Даже простые люди напряглись, хотя и не совсем понимали, что происходит. Многие заметили вспышки чёрного света, которые мелькали на светлой коже и сабле Ци Му. Прямо сейчас девушка использовала собственное Ци, подавляя ужасающий жар, который испускал Шу Гуань. Тем не менее на Телесной страте силы её были очень ограничены. Она могла продержаться минуту, две, но не более того.

В свою очередь сам Шу Гуань, верно, памятую о смерти Линь Ю, опасался приближаться к ней слишком близко, чтобы она не могла применить свою смертоносную технику. Он занял оборонительную позу, постепенно выжигая противника на расстоянии.

Время тянулось вязко, неторопливо, и наконец…

Шух!

Ци Му бросилась вперёд.

— Умри! — заревел Шу Гуань. Красные узоры вспыхнули ослепительным светом, камни стали плавиться у него под ногами, превращаясь в раскалённую лаву, каждая венка в его глазах обратилась в пылающий каньон, а затем медленно, медленно голова съехала с его шеи и свалилась на шипящую платформу…

Обезглавленное тело продолжало стоять ещё несколько секунд.

Затем красные линии равномерно потухли, Шу Гуань посерел, упал на колени и стал рассыпаться в прах.

Тишина.

На арене, на трибунах…

Никто не мог проронить ни единого слова.

Сотни тысяч хранили гробовое молчание.

Ци Му спокойно осмотрела расплавленную саблю, а затем лёгкий ожог у себя на ладони — последнее, что осталось от Шу Гуаня, — который закрывался прямо на глазах.

Сима Фэй вздохнул и уже хотел спросить Лу Инь, смогла ли она что-нибудь заметить, как вдруг ему показалось, точно раскалённая рука стиснула его горло. Он резко повернулся и посмотрел на патриаршую ложу. В этот же момент раздался взрыв, который немедленно превратился в рёв, подобный грохоту гигантского вулкана:

— Как ты посмела убить моего ученика, мелкое отродье⁈

Запах серы снова сгустился и стал удушающим; песчинки под ногами воинов вспыхнули, стремительно обращаясь в стекло. Люди закричали; кожа некоторых стала покрываться страшными ожогами. Воины хотели отпрянуть, но поняли — Сима Фэй в числе первых, — что не могут пошевелиться. Казалось, на спину им хлынула раскалённая сталь. Слабые закашляли кровью и упали на колени; остальные вскинули головы и увидели его, Патриарха Чёрной Лавы, который шагнул прямо в небеса, а затем, пылая яростью, ринулся на Ци Му.

— Стой, Суан Шен! — вскочила Директриса Школы Таинств. В её руке мелькнула сабля, однако не просто так «Чёрную Лаву» называли сильнейшим воином Жемчужной провинции. Му Лей стиснула зубы и полетела за ним, но в глазах её уже промелькнуло отчаяние, ведь было поздно, слишком поздно, каменная платформа обратилась в раскалённую магму, на Ци Му летела смертоносная звезда: вот она приблизилась, черноволосая девушка вспыхнула, как маленькая свечка…

Глава 54

Пропасть

— Хм!

Вдруг прямо за спиной Суан Шена мелькнула стремительная тень. Старик немедленно повернулся.

Глаза его пылали яростью. Больше сотни лет он терпел прочие великие фракции и лишь совсем недавно прошёл испытание и обрёл свою тираническую силу. Теперь ему оставалось только использовать турнир, чтобы доказать превосходство Секты Огненной Горы и получить награду от царственного Храма. После этого он собирался уничтожить Секту Жемчужного Истока и Школу Таинств и стать единоличным повелителем провинции.

Однако теперь все эти планы были нарушены, и виной тому была жалкая девчонка, которая, помимо всего прочего, посмела убить его ученика. Разумеется, она должна была за это поплатиться — это был вопрос гордости, — но настоящая проблема была в другом. Она стала Грандмастером всего в девятнадцать лет. Одно только это сулило ей великое будущее. Если же она станет ученицей Храма и начнёт помогать Школе Таинств, все сотни лет усилий, которые он потратил на возвышение своей фракции, пойдут насмарку, и провинция уйдёт Му Лей.

Поэтому он раздавит девчонку прямо сейчас: превратит её в кровоточащую головешку! Старик невольно ухмыльнулся, когда представил, что сейчас убьёт дарование, у которого был потенциал, чтобы перейти на стадию Цветения. Сам он уже давно потерял надежду до неё добраться, но с другой стороны: разве убивший будущего владыку не станет, таким образом, ему ровней?..

Заодно, подумал Суан Шен, выискивая глазами девушку с голубыми волосами, можно разделаться с гениальной ученицей Секты Жемчужного Истока.

Если уж срезать одарённые початки, делать это нужно основательно: они потеряли своего гения, значит, нужно лишить будущего и все прочие фракции.

В конце концов, он был сильнейшим в провинции! Сильнейшим! Здесь он мог делать всё, что ему заблагорассудится. При этом Суан Шен, разумеется, не забывал и про посланницу Храма Тысячерукой Бодхисаттвы. Тем не менее старик был уверен, что последняя не станет ничего делать, так как Храм сохранял нейтралитет в отношении внутренних разборок в своих отдалённых владениях — такова была его политика, и заурядный посланник не решится идти против неё.

Благо, женщина действительно не шевельнулась, спокойно наблюдая за всем происходящим. Только её служанка резко запрыгнула на перила и бросилась в атаку.

Суан Шен жестоко улыбнулся.

На самом деле эта девчонка давно уже раздражала его своим поведением. Она была слишком высокомерной как для воина, который находился всего на стадии псевдо-Ядра. Конечно, она обладала безграничным дарованием, если смогла достичь такой силы в столь юном возрасте, и в то же время явно не понимала разницу между собой и настоящими магистрами Формирования Ядра. Пускай она была ученицей великого Храма: её следовало проучить. Не смертельно, разумеется. Ему не хотелось давать повод Посланнице, чтобы та могла вмешаться. Суан Шен просто намеревался нежно отбросить её в сторону и таким образом поставить на место. А затем, разумеется, извиниться и сказать, что просто потерял голову, когда увидел смерть своего ученика.

Старик хмыкнул, а затем вскинул руку, намереваясь связать девушку в чёрной робе своей техникой.

Последняя обнажила сверкающий меч.

Мелькнула вспышка.

Всё произошло не то чтобы быстро. По крайней мере для самого Суан Шена. Нет, будучи воином на стадии Формирования ядра он, благодаря развитому восприятию, прекрасно видел все движения девушки в чёрной вуали, вплоть до мельчайших деталей, и тем не менее он просто не понимал ни их, ни то, как именно её меч вдруг вонзился в его грудь, запросто рассёк слои густого Ци, одна капля которого могла выжечь дюжинутаких воинов, а затем раздробил его грудную клетку.

Старик хотел закричать, но вместо этого закашлял кровью; теперь он уже не летел вниз, но падал, однако упасть ему было не суждено: за пару мгновений до столкновения с ареной сознание оставило его тело и устремилось в бесконечную чёрную бездну…

Бах!

Стоило Сима Фэю почувствовать, как оковы, которые сжимали его мышцы, исчезли, и он сразу схватил Лу Инь за руку и отпрянул. Девушка едва не упала, но удержалась на ногах.

— В порядке? — спросил он.

Лу Инь прокашлялась, а затем кивнула. Лицо её было бледным, однако сама она, кажется, не пострадала. Сима мысленно кивнул и прищурился на каменную арену. Последнюю скрывали густые тучи чёрного дыма; но вот из ниоткуда дунул сильный ветер, и глазам собравшихся открылась картина, при виде которой у многих захватило дыхание.

На месте каменной платформы образовалась лужа бурлящей магмы. Му Лей стояла в стороне и одной рукой приобнимала Ци Му, а другой держала свою чёрную саблю. Лицо юной девушки было измазано сажей. Она приподняла руку и прокашлялась в кулак. Директриса Школы Таинств посмотрела на неё, облегчённо вздохнула, а затем направила шокированный взгляд на своего бывшего противника.

Суан Шен, по прозванию «Чёрная Лава», Патриарх Секты Огненной Горы и тиран, который недавно обрёл ещё большую силу и тем самым закрепил титул величайшего мастера провинции, лежал на земле, причём сразу в двух местах.

Нижняя половина его тела валялась в нескольких метрах от верхней, на которой стояла, прижимала чёрным сапогом его пыльное и скрюченное в гримасе ужаса лицо, та самая служанка Посланницы в чёрной вуали.

Девушка хмыкнула и возвратила меч в ножны.

В этот момент юные воины и старейшины Жемчужного Истока стали постепенно приходить в себя.

Сима Фэй очнулся одним из первых. Всё же он попал в этот мир относительно недавно и намного проще воспринимал события, которые для местных обитателей казались монументальными. Он внимательно посмотрел на Суан Шена, пыльные и пустые глаза которого отражали небесную высь.

Старик считался сильнейшим в провинции, и в то же время девушка зарезала его одним ударом. Более того, она была всего на стадии псевдо-Ядра. Последняя пролегала на перешейке между Истинным Ци и полноценным Формированием и всё же технически относилась к первому. Другими словами, она и Сима Фэй находились на одной и той же стадии культивации, и тем не менее сам он чувствовал себя жалким муравьём на фоне Патриарха Огненной Горы и не мог даже пошевелиться, когда последний выпустил свои силы, а девушка прирезала его единственным взмахом своего меча.

Вот она: великая пропасть между Небесными берегами и Небесными заводями.

Сима Фэй исполнился новоявленной решимостью: ему необходимо было стать учеником Храма. Во что бы то ни стало.

Пока люди приходили в чувства (некоторые стонали от ожогов), а воины, в том числе старейшины, проводили служанку Посланницы с истовым трепетом в глазах, с патриаршей ложи неожиданно загремел взволнованный и всё же уверенный голос человека, который привык говорить на людях:

— Лу Инь из Секты Жемчужного Истока, Ци Му из Школы Таинств, — сложив руки за спиной продекламировал Наместник Провинции Ман Фу, — пройдите в ложу на третьем этаже. Достопочтенная посланница Цзинь Суаньмо желает с вами поговорить…

Глава 55

Приглашение в Храм

Несмотря на то, что позвали их одновременно, Лу Инь первая явилась на встречу с Посланницей и некоторое время просто топталась перед дверью посреди коридора.

Что теперь делать?

Зайти прямо сейчас?

Или лучше подождать Ци Му?

Она была не уверена и потому испытывала сильнейшее волнение. Лу Инь в очередной раз попыталась вспомнить советы касательно того, как именно следует вести себя перед Наместницей, которые старший Сима наспех ей перечислил прежде чем похлопать по плечу и пожелать удачи.

— Не говори, если не спросят, — шептала Лу Инь, — не отвечай односложными фразами, старайся быть уверенной… Если предложит стать твоим учителем, вежливо спроси, подходят ли тебе её техники…

— Интересное замечание, — вдруг раздался приятный и глубокий женский голос.

Лу Инь вздрогнула и приподняла голову.

— Проходи.

Ноги сами пронесли её за каменную дверь. Лу Инь встала на пороге светлой и в то же время немного мутной комнаты, ибо ясное небо, которое разливалось из окна, приглушали струйки сизого дымка, испускаемого благовониями.

Её взгляд немедленно обратился на прекрасную взрослую женщину в лёгкой пурпурной мантии, которая сидела на стуле посреди маленького балкона перед резными перилами. Примерно долю секунды Лу Инь не видела ничего, кроме её глубоких пурпурных глаз, как будто они единственные существовали во всём мире; затем она услышала голос и пришла в себя:

— Тебя зовут Лу Инь, верно? Подойди.

Она прошла вперёд и погодя заметила, что возле Посланницы стояла высокая девушка, облачённую в чёрную вуаль: служанка была настолько неподвижна, что сперва Лу Инь просто не обратила на неё внимания, считая предметом интерьера.

Вдруг она вспомнила удар, который нанесла эта девушка, когда Патриарх Огненной Горы ринулся в атаку. На самом деле Лу Инь тогда почти ничего не заметила. Всё произошло настолько быстро, что её зрение (зрение воина на стадии Трансформации тела) просто не успело уследить за всеми движениями. Действо предстало ей вереницей стремительных вспышек, и тем не менее даже они оставили странный привкус у неё на душе.

Нечто похожее она ощутила, когда впервые увидела атаку Ци Му. Невыразимое ощущение, как бы забытое слово, смысл которого висит на кончике языка.

На самом деле Лу Инь целую ночь упражнялась с мечом, стараясь «высказать», проявить последнее, но в итоге не добилась существенного результата. Тем не менее теперь, когда она снова увидела удар Ци Му, а затем атаку служанки, которая произвела на неё мимолётное, но даже большее впечатление, внутри неё нечто зашевелилось: как будто заработали душевные шестерёнки. Лу Инь задумалась об этом, и…

— Скажи, Лу Инь, как именно ты достигла девяносто девятого процента Трансформации тела? — снова заговорила Цзинь Суаньмо.

Девушка немедленно отбросила посторонние мысли и посмотрела на Посланницу, которая улыбалась призрачной улыбкой.

— Эм, я и старший Сима нашли один фрукт, когда были на задании. Он был золотым, но сиял лазурным светом с девятью лепестками.

— Старший Сима?

— М-мой друг.

— Вот как… Он тоже достиг «Трансформации Ян»?

— Да, — ответила Лу Инь. — То есть да, достиг.

— Никогда не слышала про такой фрукт, — вдруг заговорила служанка.

Лу Инь сглотнула.

— Существует великое множество удивительных растений, Хэнь Фяо, даже в Небесных берегах; это объясняет твою сильную целебную ауру, Лу Инь… Тебе повезло.

— Если бы только не пришлось делиться с этим «Сима», — прибавила служанка.

Посланница медленно покачала головой.

— Лу Инь… Ци Му, — сказала женщина, и только тогда Лу Инь, резко повернувшись, заметила за спиной у себя девушку, которая была выше её примерно на половину головы.

Ци Му, не отвечая на её взгляд, смотрела прямо вперёд.

— Посланникам даются две квоты, которые они могут вручить воинам Небесных берегов. Если вы их примете, то отправитесь вместе со мной в Храм Тысячерукой Бодхисаттвы. Разумеется, ваши секты получат подобающую компенсацию. Вы согласны?

— Да, — сразу ответила Ци Му своим низким и немного мальчишеским голосом.

— Да, то есть я согласна, — сказала Лу Инь.

— Хорошо, — улыбнулась Посланница. — Всё остальное мы обсудим после завершения турнира. Вам предстоит ещё один поединок, верно? Вы должны провести его, ибо таковы традиции вашей провинции, и в то же время… Лу Инь.

— Ч-что?

— Тебе следует признать поражение.

— Ах? — растерялась девушка.

— Ци Му, — невозмутимо продолжала Посланница. — Ты ведь ещё не можешь контролировать свои силы, верно?

— … Не могу.

Цзинь Суаньмо кивнула:

— Сейчас тебе её не победить, Лу Инь; более того, эта битва может привести к непоправимым последствиям. Ты должна признать поражение, если хочешь сохранить свою жизнь. Понимаешь меня?

— Д-да, понимаю, — придя в себя сказала девушка.

— Хорошо, — улыбнулась Цзинь Суаньмо. — В следующий раз мы поговорим после турнира.

С этими словами она приподняла ладонь, показывая, что они могут идти.

Когда они спускались по лестнице, Лу Инь снова захватило ощущение неловкости. То и дело её порывало заговорить с Ци Му, но каждый раз её фраза обрывалась, не успевая начаться, и в итоге девушка напоминала рыбку, которая открывает и закрывает губы.

Наконец её мысли обратились в другое русло, а затем она вышла на песок, пришла в себя, осмотрелась и заметила Сима Фэя. Лу Инь поспешила к нему навстречу, чтобы рассказать, как прошёл разговор с Посланницей…

Глава 56

Несправедливость

Перед Сима Феем возникла проблема. Большая, прямо монументальная, от которой у него страшно болела голова.

Его план был прост. Более того, он почти сработал. Сима был уверен, что Посланница обязательно проверит степень трансформации Лу Инь; также, благодаря Гинь и собственным экспериментам, он знал, что обнаружить 100% невозможно, так как любые существующие детекторы упирались в 99.

Поэтому он придумал легенду, согласно которой Лу Инь заполучила свою невероятную силу благодаря драгоценному растению (описание которого ему предоставила Гинь) и попросил девушку рассказать именно эту версию, якобы потому, что действительный источник эликсиров, которые они всё это время принимали, был немного подозрительным, и маленькая даже не лож, но полуправда поможет Лу Инь «показать себя в лучшем свете перед лицом Посланницы».

На самом деле это была приманка. Таким образом Сима хотел заставить Лу Инь между делом рассказать о том, что «старший Сима» тоже достиг необычайной степени трансформации без того, чтобы откровенно просить её об этом. Нет, разумеется она всё равно бы согласилась, но Сима Фэю не хотелось портить свой образ ни в её глазах, ни в глазах, собственно, Посланницы, которая наверняка сложит о нём не самое положительное впечатление, если узнает, что он упрашивал девушку себя «разрекламировать».

План был хороший, отличный, очень изящный, более того, Посланница действительно про него спросила… Но только этого оказалось недостаточно.

«Две квоты…» — мрачно подумал Сима Фэй.

Всего две квоты. И выбирая между ним и Ци Му, Посланница остановилась на последней. Видимо, девятнадцатилетний Грандмастер всё же представляет большую ценность, чем юноша, который добрался до Трансформации Ян.

А ведь больше карт у него, собственно, не было.

Его родословная была запечатана и, по словам Гинь, заметить эту печать почти невозможно.

Он мог попробовать сказать, что сам добрался до 99%, своими силами, но такой обман раскроется с первого взгляда. Воинов, которые принимают эликсиры и целебные травы, сопровождает особенный медицинский аромат. Бессмысленно говорить, что ты трезвенник, когда от тебя разит перегаром.

Что же ему теперь делать?

Сима покосился на арену. Лаву засыпали песком и теперь мастера чертили новую формацию. Его взгляд обратился на Лу Инь, которая неуверенно топталась на месте, видимо, ожидая вердикт касательно своего разговора с Посланницей.

Сима Фэй нацепил улыбку и, осторожно подбирая слова, заговорил:

— Поздравляю, Лу Инь.

— Б-благодарю…

— Теперь ты станешь ученицей Храма Тысячерукой Бодхисаттвы и отправишься в Небесные заводи.

— Я… Да, — слабо кивнула девушка, которая, видимо, ещё не совсем осознавала всё происходящее.

Значит, нужно заставить её осознать, подумал Сима и наигранно вздохнул:

— Скоро нам придётся попрощаться.

— Попро… а!

Лу Инь вскинула голову, и в глазах у неё мелькнула тревога.

— Желаю удачи.

— Удачи? Но вы…

— Я останусь здесь, — сказал Сима Фэй, и в этот момент её как будто ударила молния.

Здесь… Точно, ведь старший Сима останется здесь, в Жемчужной провинции, в то время как ей придётся отправиться в немыслимые дали…

— Н-но ведь это неправильно, вы же более…

— Талантлив? Разве? У тебя есть необычайная родословная, и к тому же ты стала Мастером быстрее меня.

— Только, только благодаря вашим советам.

— Может быть, — кивнул Сима Фэй. — Может быть, если бы в Секте Жемчужного Истока были подходящие мне Техники Земного Ранга, я и сам мог бы стать Грандмастером и отправился вместе с тобой, но Лу Инь, — сказал юноша и спокойно посмотрел в её глаза. — Не важно, что могло быть: значение имеет только то, что есть на самом деле. Мир несправедлив.

Лу Инь это понимала. Прекрасно понимала. Всю свою жизнь она терпела несправедливость: насмешки служанок, работу, которую на неё скидывали другие, собственную бездарность, с которой ей приходилось мириться… Она считала, что такова непреложная природа мироздания. Она научилась с этим жить. Терпеть. А затем явился он, старший Сима, и помог ей, и когда она спросила его зачем, он улыбнулся своей нежной улыбкой и сказал: «Потому что я не люблю несправедливость».

И теперь она, несправедливость, решила отомстить; теперь он сам сделался её жертвой. Лу Инь сжала губы. Если бы старший Сима ей тогда не помогал, именно он получил бы приглашение Храма. Это было несправедливо. Если бы он не отказался с ней сражаться, всё было бы иначе. Это было несправедливо. Если бы он её не спас, если бы, если бы, если бы… Но самое главное было в другом.

— Вы… меня бросите? — прошептала Лу Инь не своим голосом.

Это был несправедливый вопрос. Совершенно. Старший Сима был не виноват, что его не выбрали. Она была виновата. Она звучала как обиженный ребёнок. И тем не менее…

— Именно так.

— Но…

— Ты хочешь, чтобы я просил тебя остаться?

Она кивнула.

— Я не собираюсь удерживать своего друга, — сказал Сима Фэй.

— Друга? Но…

— Прощай, Лу Инь.

В этот миг внутри девушки всё похолодело, как будто она обратилась в ледяную статую.

Сима Фэй повернулся и неторопливо побрёл в другую сторону.

При этом про себя он стал считать:

Один, два, три…

Его план заключался в том, чтобы спровоцировать Лу Инь, чтобы она наконец ответила на его любовное признание (собственно, именно поэтому он назвал её «другом», как бы намекая на разницу между ним и любимым человеком). Тогда бы он сказал, что действительно любит её, и что просит — ибо такова любовь — остаться. С его точки зрения это был единственный филигранный и подобающий вариант просить её отказаться от приглашения Храма Тысячерукой Бодхисаттвы.

В свою очередь сам отказ был страшной, монументальной потерей для них обоих, и тем не менее сейчас у них просто не было иного выбора; по крайней мере у него всё ещё были Система и Гинь. Они с Лу Инь могли сами попробовать отправиться в Небесные берега, хотя это и считалось форменным безумием.

Всё это было неприятно, однако, с точки зрения Сима Фэя, других вариантов у него теперь не было.

Да и этот в итоге не сработал.

Он досчитал до двадцати, но ответа не было.

Лу Инь молчала.

На самом деле она хотела позвать его и броситься в погоню, но почему-то не смогла пошевелиться.

Возможно, Сима Фэй подобрал не те слова; возможно, ему просто не повезло. Ему и так довольно часто удавалось угадывать реакцию Лу Инь и давить на нужные рычажки: наконец пришло время совершить оплошность. Возможно, случайное слово, «несправедливость», произвело на неё слишком сильное воздействие.

Несколько минут девушка неподвижно стояла на месте и смотрела на свои ноги, пока вокруг проводились приготовления к последнему поединку. Постепенно, однако, Лу Инь стала приходить в себя. Она была совсем неглупой. Она вспомнила, что были всего две квоты; затем вспомнила слова Посланницы, когда сказала ей, что старший Сима тоже нашёл удивительный фрукт.

И вдруг она ясно осознала, что именно ей нужно сделать.

Мир несправедлив, повторила про себя Лу Инь, поднимаясь на каменную платформу.

Значит, если она хочет быть полезной для старшего Сима.

Если она хочет быть вместе с ним.

Она тоже должна стать несправедливой.

Лу Инь приподняла глаза на соперницу, девушку в чёрной робе, и крепко стиснула рукоять своего меча…

Глава 57

Дерзость

Зачем?

Именно этот вопрос мелькнул в сознании Цзинь Суаньмо, когда девушка с голубыми волосами приподнялась на арену. Опытный воин способен почувствовать жажду крови даже на расстоянии. Было очевидно, что Лу Инь собирается сражаться. Но почему? Более того, её действия сопровождала некая отчаянная решимость…

Что это? Гордыня? Высокомерие? Ей сказали, что она не победит, и она решила доказать обратное? Дети часто совершают глупые поступки, и в то же время Цзинь Суаньмо казалось, что девочка по имени Лу Инь была если не достаточно умной, то покладистой, чтобы прислушаться к её совету.

Она ошибалась.

— Дура, — хмыкнула Хэнь Фяо. — Остановить турнир?

— … Нет, — после некоторые паузы ответила Цзинь Суаньмо, отражая площадку для поединка своими чарующими фиолетовыми глазами. — Даже если причиной тому было детское упрямство, она должна сама испытать последствия своего решения… Не вмешивайся, Хэнь Фяо. Даже если она будет в смертельной опасности.

— И не собиралась, — ответила служанка. — Она посмела не послушать вашего совета, госпожа. Если она думает, что её спасут… Хм! Это неуважение к противнику.

Цзинь Суаньмо медленно кивнула и вновь опустила свой пронзительный взгляд на каменную платформу.

…

Когда Лу Инь осознала, что именно ей нужно сделать, в её сознании немедленно промелькнули тысячи вопросов: возможно ли это? Если да — каким образом? К чему всё это приведёт и так далее. Они разрывали девушку на части, а затем притихли, стоило ей приподняться на арену, стать против своего соперника и схватиться за меч.

Лу Инь не могла сказать, когда это случилось в первый раз и при каких обстоятельствах — во время спарринга против старшего Сима или же первой настоящей битвы, — но в один момент девушка заимела привычку входить в своеобразный боевой транс.

Стоило ей оказаться на поле боя, и она сразу забывала всё вокруг: из живого человека противник превращался для неё в своеобразную задачу, как те, которые приводились в учебниках счёта, только разрешить которую нужно было не кистью и чернилам, но своим телом, мечом и кровью.

Тревога в такие моменты как бы затихала, уходила на второй план, в бездну голубых зрачков, уступая место пронзительному стеклянному блеску.

Лу Инь посмотрела на Ци Му.

Последняя держала правую руку на своей сабле.

Она попыталась представить, как девушка хватает последнюю и наносит удар; она попыталась представить свою смерть, ибо это, осознала Лу Инь, был единственный возможный исход, если ей придётся встретить такую атаку. Заблокировать её было невозможно. Увернуться — тоже.

Тогда…

Лу Инь обнажила меч, и последний сверкнул в лучах полуденного солнца.

Напротив неё белые руки приподняли чёрную саблю.

Лу Инь попыталась вспомнить прочие битвы Ци Му, её движения, движения её противников, все самые мельчайшие детали. Она вспомнила, что, по словам Посланницы, Ци Му не могла в полной мере контролировать свои силы. Только потому, что каждый раз ударяла насмерть? Или помимо этой была ещё одна, другая причина?

Все её битвы, вдруг догадалась Лу Инь, были слишком долгими. Ци Му всегда побеждала своего противника одним ударом, но до этого момента сражения неизменно растягивались. Почему? А что если ей нужно было время, чтобы сосредоточиться и применить свою технику? И если победить её прежде, чем она успеет это сделать, тогда…

«Если».

Нет.

Это невозможно.

Лу Инь почувствовала, как эта линия мысли упирается в тупик.

Ей снова вспомнилась битва Ци Му против Линь Ю. Последний находился на более высоком этапе культивации, и тем не менее первое время девушка сражалась с ним почти на равных. Сила Грандмастера проявлялась не только в особенном ударе, но во всей полноте твоей техники. В своё время Лу Инь одолела Мьяо Чжо, но только потому, что та вела себя неосторожно, и потому что сильные родословные подавляют более слабые, что делает их почти бесполезными.

Пробудив Лазурного Феникса, она была примерно сравнима с воином на Первой страте Истинного Ци, разве что обладала несколько меньшей выносливостью.

Она тоже была Мастером, однако Сутра Чистого Сердца была неподходящим искусством для стремительного наступления. Это была контратакующая техника. Даже если Лу Инь бросится в атаку, даже если она подгадает идеальный момент, она всё равно не успеет (если вообще сможет) одолеть Ци Му прежде, чем последняя сосредоточится достаточно, чтобы применить свою смертельную атаку.

Лу Инь сжала губы.

Тогда… Что, если немного изменить Сутру?

На самом деле эти мысли давно уже витали в её сознании, с тех самых пор, когда Лу Инь стала Мастером и в совершенстве освоила третий этап своей техники и овладела «Гармоничной бурей». Ещё тогда она почувствовала, что не столько упёрлась в потолок, сколько дошла до конца протоптанной тропинки: теперь перед ней простиралась крутая гора боевых искусств.

Сима Фэй рассказывал, что настоящий воин обязан проложить свой собственный путь на её вершину. Техника для него — всего лишь трамплин (Лу Инь не совсем понимала, что это такое, но была уверена, что метафора старшего Сима, конечно, очень хорошая).

Когда она впервые увидела удар Ци Му, Лу Инь как будто заметила тонкую трещинку в горной стене у себя перед глазами.

Затем она снова узрела силу Грандмастера в битве против Шу Гуаня, и наконец перед ней мелькнула ещё более невероятная атака девушки, лицо которой прятала чёрная вуаль.

Дорога, путь, становился всё более отчётливым. Лу Инь стояла на пограничье. Перед ней простирались горные дебри. Теперь ей просто нужен был последний толчок… Но какой?

Она сосредоточилась на своей противнице и прикусила губы.

Ответ был очевидным.

Она должна была ещё раз увидеть смертельную атаку.

Она должна была испытать её на самой себе.

…В разгар битвы Лу Инь имела свойства забывать даже про собственное благополучие. Собственное тело превращалось для неё в расходный материал. Это не значит, что она не испытывала страха, просто…

— Начинайте, — провозгласил судья.

Лу Инь стала в оборонительную позу, стремительно покрывая себя лазурным пламенем. Ци Му приподняла свою саблю и сосредоточилась. Один, два, три… Лу Инь вдруг подумала, что должна посчитать, сколько времени требуется девушке, чтобы сосредоточиться для её смертельной атаки… Десять, одиннадцать, двенадцать…

Тринадцать.

Тринадцать секунд.

Затем мелькнула чёрная вспышка, брызнула кровь. Острое лезвие пронзило лазурное пламя, рассекая грудь и сердце Лу Инь на две половины…

Глава 58

Смерть

Что происходит?

Сперва Сима Фэй не заметил, как Лу Инь приподнялась на арену. В этот момент он старательно пытался придумать новый план. Положение было настолько отчаянным, что он серьёзно раздумывал о том, чтобы рассказать ей, что её талант напрямую связан с его собственным (впрочем, эта идея ему совершенно не нравилась хотя бы потому, что тогда девушка начнёт подозревать, насколько искренними были их отношения).

Были и другие варианты, самые разные. Сима Фэй перебирал их один за другим и лишь погодя заметил странную тишину, которая воцарилась среди зрителей. Он приподнял голову и замер, когда увидел, что Лу Инь, выхватив меч, стояла посреди арены.

Разумеется, она рассказала ему, что Посланница потребовала у неё признать поражение. Сима Фэй был совсем не против. Теперь, когда девушка заполучила приглашения в Храм Тысячерукой Бодхисаттвы, турнир больше не имел ни малейшего значения. Если битва с Ци Му действительно сулила смертельную опасность, как об этом говорила Посланница (и банальный опыт всех её прошлых поединков), не было ничего дурного в том, чтобы сложить оружие.

Он даже не думал о том, что Лу Инь сама захочет сражаться, но теперь…

Теперь у него появилось дурное, ужасающее предчувствие.

Девушка обнажила меч.

Зачем?

Она стала в боевую позу.

Для чего?

Ведь её никогда не волновала победа на турнире. Зачем она это делает? Зачем рискует?

Во всём мире к этому времени не было человека, который понимал характер Лу Инь лучше него самого; несколько секунд он действительно находился в замешательстве. А затем понял.

Всё.

Он посмотрел в её решительные голубые глаза, вспомнил их разговор и вдруг осознал, что именно задумала девушка. В этот момент Сима Фэю показалось, будто маленьких жгутик сдавил ему сердце; затем он сразу пришёл в себя и стал размышлять.

Да, это может сработать… Если она действительно сможет убить Ци Му, то, с высокой вероятностью, вторая квота отойдёт именно ему, и тогда они вместе отправятся в Храм Тысячерукой Бодхисаттвы. Он и сам рассматривал такой вариант, но лишь мимолётно, ибо сразу понял, что это было слишком опасно.

Если бы Лу Инь просто нужно было сразиться и попытаться убить сильного противника — пусть, можно попробовать. Однако сама Посланница рассудила, что победа девушки была невозможна, более того, что она неминуемо погибнет, если попытается бросить вызов Ци Му. В данный момент Цзинь Суаньмо (по заверению Гинь) была сильнейшим человеком в Жемчужной провинции, а потому не доверять её суждением было попросту опрометчиво.

Перед глазами Сима Фэя мелькнула отрубленная голова Линь Ю.

Затем — Шу Гуань, который обратился в горстку пепла.

Сам того не замечая, он быстрым шагом устремился в сторону арены. Нужно было остановить поединок. Нет смысла идти на такой риск. Сима приоткрыл губы, собираясь позвать Лу Инь, и тут мелькнула чёрная вспышка.

Брызнула кровь.

Поздно…

Всё произошло так быстро, что Сима Фэй ничего не заметил.

Он увидел последствия.

Зазвучали испуганные и восторженные крики. Девушка с голубыми волосами шатнулась и упала на колени. Её лицо с ужасающей быстротой побледнело и стало цвета пасмурного неба. Посреди её зелёной робы, именно там, где находилось сердце, появилось и стало стремительно разрастаться красное пятно…

Всякий воин способен почувствовать, жив или мёртв его противник, просто прислушавшись к его сердцебиению. В этот момент все прочие голоса и крики ушли на второй план. Сима Фэй видел и слышал только Лу Инь; он слышал её рассечённое сердце, которое силилось сделать удар: ту… ту… ту…

И тишина.

Кровь хлынула у неё из груди, разливаясь вокруг девушки красной лужей.

Она приподняла трепещущую голову, посмотрела вокруг, а затем прямо на него своими мутнеющими голубыми глазами, приоткрыла дрожащие губы; вниз, по белому подбородку, покатилась алая кровинка.

Кап

В голове Дмитрия опустело.

Ему показалось, что он смотрит на всё происходящее со стороны, и что некто, зачем-то, вонзает в его душу раскалённые спицы.

— Лу Инь?.. — прошептал он, смотря на неподвижную девушку.

Прошептал не тем наигранным и нежным голосом, который всегда использовал, когда с ней общался, но своим собственным, настоящим.

Ему никто не ответил.

Может, она его не услышала?

Стоял шум.

Раздавались голоса.

Судья вскинул руку и объявил победителя.

Сима Фэй рассеянно сморгнул, как человек, который прекрасно понимает, что всего происходящего не может быть на самом деле, что всё это просто странный кошмар, и который! пытается проснуться, но не может и не понимает, почему.

У него перед глазами мелькнула девушка, которая старательно промывала рану у него на ладони.

Он посмотрел на свою белую руку, на которой не было ни единой царапинки; затем на неподвижное тельце и на светлое лицо, на которое опустилась тень…

Посреди патриаршей ложи раздался презрительный голос Хэнь Фяо:

— Дура.

Цзинь Суаньмо покачала головой. Она могла остановить Ци Му — но не стала. Все должны сами платить за свои поступки. Эта девочка, Лу Инь, сделала свой выбор, избрала гордыню — и поплатилась.

Другая на её месте всё равно могла печально вздохнуть (никогда неприятно, если погибает ребёнок, особенно одарённой), и всё же Цзинь Суаньмо видела подобное далеко не в первый раз; она была Эмиссаром Храма Тысячерукой Бодхисаттвы и на собственном опыте знала, как быстро черствеет человеческое сердце.

На секунду ей вспомнилось странное чувство, которое она испытала, когда Лу Инь впервые опустила руку на рукоять своего меча… Что это было? Иллюзия? Фантом, вызванный её Небесной родословной? Впрочем, теперь это уже не важно.

Женщина прикрыла веки.

Смерть — конец любым рассуждением.

— Юношу, который нашёл вместе с ней драгоценный фрукт, звали Сима Фэй, так? — спросила Посланница. — Он получит вторую квоту.

Хэнь Фяо кивнула.

— Ещё… Хм?

Вдруг Цзинь Суаньмо остановилась на полуслове и снова посмотрела на арену. Служанка удивилась и рассеянно проследила за взглядом своей госпожи…

Глава 59

Перерождение (конец второго тома)

Цзинь Суаньмо остановилась на полуслове и снова посмотрела на арену. Её служанка удивлённо проследила за взглядом своей госпожи…

В этот момент мелькнула синяя искра и, нежно лавируя в порывах ветра, опустилась на красную лужу… И тогда последняя вспыхнула, словно это была не кровь, но горючее масло, после чего лазурное пламя стало распространяться с невероятной быстротой, пожирая девушку с голубыми волосами.

Многим воинам и зрителям показалось, что она сейчас превратится в горстку пепла, прямо как Шу Гуань. Вместо этого лазурный огонёк стал приподниматься на ноги.

Ци Му, которая уже спускалась с арены, повернулась и схватила свою чёрную саблю. На лице девушки не было удивления, не было тревоги; она сохраняла совершенное спокойствие, словно человек, который заметил, что недостаточно тщательно закончил некую работу и теперь намеревается завершить её до конца.

Прошло восемь секунд к тому моменту, когда в языках лазурного пламени проявилась девушка с голубыми волосами. Ещё через две Лу Инь приоткрыла глаза: её зрачки вспыхнули, как два лазурных зеркальца, по которым промчался солнечный луч.

Десять секунд.

Лу Инь приподняла меч.

Одиннадцать.

Ци Му вскинула саблю.

Двенадцать и тринадцать.

В тот самый момент, когда ученица Школы Таинств махнула саблей и совершила свою смертельную атаку, намереваясь расправиться с противницей раз и навсегда, лазурные вихри сосредоточились на кончике меча Лу Инь. Последний стал плавиться прямо на глазах, но ещё прежде, чем он поменял свои очертания, между соперницами протянулась и вспыхнула ослепительная лазурная дуга.

Чёрная сабля устремилась ей навстречу, немедленно треснула и разлетелась на осколки, которые вонзились прямо в Ци Му, прожигая её плоть. На губах девушки выступила кровь, её лицо потемнело, окровавленные ошмётки стали вырываться у неё из спины, а затем сгустилась тень, и перед ней возникла высокая женщина в чёрной мантии.

Тень от Воды Му Лей заградила свою ученицу и единственным взмахом руки развеяла лазурную спираль и остановила клинок Лу Инь своими белоснежными пальцами, когда лезвие последнего находилась в считанных миллиметрах от Ци Му.

На секунду повисла тишина.

Му Лей шокированным взглядом посмотрела на Лу Инь, приоткрыла губы и вдруг услышала хрип, резко повернулась и вздрогнула, ибо в этот самый момент за спиной Ци Му брызнула кровавая арка, после чего девушку «переломило» на две половины, словно её позвоночник разом обратился в пыль.

— Ци Му! — крикнула Му Лей и лёгким движением отбросила Лу Инь, которая пролетела пару метров и приземлилась на край арены, однако не упала, но выстояла, вонзив свой раскалённый меч в грубые камни.

Директриса Школы Таинств схватила кашляющую кровью и собственными внутренностями Ци Му на руки. Лу Инь, подрагивая, приподняла меч и стала ковылять за ней…

Девушка не заметила, как на патриаршей ложе служанка с чёрной вуалью схватилась за перила, и как сама Посланница резко приподнялась на ноги, после чего впервые с начала турнира её лицо переменилось, и на нём промелькнуло удивление, — она не замечала ни этого, ни удивлённые крики, ни боль. Лу Инь ковыляла вперёд, медленно, неумолимо, словно мстительный призрак, вселяя леденящий ужас в сердца собравшихся…

Ещё немного, думала она, ещё немного…

Вот она зацепилась за неровную плитку и полетела на землю. Лу Инь приготовилась к удару: его не было. В последний момент её подхватили нежные, но крепкие руки. Лу Инь приоткрыла губы и мутными глазами посмотрела на лицо прекрасного юноши, светлое на фоне небесной синевы, и в его тревожные карие глаза…

Вдруг она осознала — единственным ясным обрывком своего рассудка, — что старший Сима обнимает её на глазах сотен тысяч зрителей. Лу Инь смутилась и подумала о том, что ей необходимо освободиться, что это неправильно, что люди могут решить, будто они — пара… а затем она решила: пусть.

Она всё ещё не знала, любит его или нет, и что такое любовь, и правильно ли поступает, но в этот момент ей стало совершенно всё равно.

Ей было хорошо в его руках: пусть.

Лу Инь выронила меч, прикрыла дрожащие веки и расслабилась, погружаясь в его крепкие объятия…

…

'Поздравляем с достижением новой вехи в развитии отношений

Текущий статус: Пара'.

…

…

…

Конец второго тома.

НОВЫЙ ТОМ

https://author.today/work/346147