Миниатюры [Анна Немчинова] (fb2) читать онлайн

Анна Немчинова Миниатюры

Последний день

Я вижу себя в старости хрупким силуэтом с еле заметной улыбкой на лице, исходившей больше от взгляда, который направлен в дни невозвратно ушедшие, и, одновременно, ещё сокрытые, но уже гостеприимно приоткрывающие свои двери.

Я сижу в просторном кресле, накинув на плечи лёгкий шарф. Передо мной открывается вид на небольшой кабинет с высокими потолками и стеллажами, что занимают всю стену, сверкая изобилием литературы разных жанров.

Мои пальцы робким движением прикасаются к страницам книги, которая лежит на коленях. Из-под страниц нелепо выглядывает потёртый пакетик от сахара, который был вложен в качестве закладки: когда-то этот сахар был взят в кафе на соседней улице к стаканчику кофе, а книга куплена совершенно незапланированно под настроение. С хозяевами данного заведения я уже ни один год нахожусь в тёплых дружеских взаимоотношениях, но со времён нашей последней встречи прошло уже достаточно немало времени. Мне стало всё тяжелей выходить на улицу из-за усталости, а сонливость стала частым гостем в нашем доме.

Рядом со мной на миниатюрном столике лежат исписанные страницы. Они уже давно покоятся в небольшом ящике, которому по всем правилам положено закрываться на маленький ключик. Сегодня эти страницы были вновь мной перечитаны и уже навсегда оставлены для жизни прожитой и больше не запертой на ключ. Теперь меня не беспокоит будущее. Я достигла желанной тишины в своих мыслях и смогла принять человеческую природу настолько, насколько смогла разглядеть её в себе.

Светит солнце. Раньше мне всегда снился сон, как я бываю счастлива именно в этом ощущении пространства, когда свет будто становится осязаемым, и зрение способно уловить каждый блик, преломленный светом. В этом странном искажении засвеченной фотографии, ощущении жизни — словно на другом конце временного пространства — я училась видеть эту жизнь.

Способна ли душа, которая обречена на путь поиска своего пристанища, обрести его в дни юности, дни беспокойства и потерянности, граничащие с болезненностью восприятия? Способна ли душа, которая несёт в себе так много отчужденности, окрепнуть, когда делает первые шаги в этот мир? Или она способна лишь искать? И не дано ей большего блага, чем все те испытания, которые должны привести её в ту самую квартирку с небольшим кабинетом, что заполнена ярким светом? Весь этот поиск простоты в бесконечности хаоса, и в самом конце — мимолетное ощущение, что ты всё-таки успел что-то понять и к чему-то прийти.

Из полуоткрытого окна доносится звук летних дней, наполненных пением птиц, движением города, шумом машин и детским смехом. Тёплый ветер колышет занавески, а с кухни доносится запах домашнего пирога.

Сегодня мой день рождения! И это лучший день из всех, который жизнь могла мне подарить.

Солнце постепенно уходит в тень. Кошка садится на колени спящей хозяйки. Рука её лежит на миниатюрном столике, накрывая ладонью небольшой ключик. Книга упала, обронив закладку где-то рядом. Всё в доме медленно погружается в сон. На смену дню плавно приходит вечер, покрывая шлейфом ярких красок весь город. Он несёт с собой начало чего-то нового, чего-то скрытого, но уже гостеприимно приоткрывающего свои двери…

И сегодня я готова в них зайти.

Ушедшее

Смешные, простые, пожившие, повидавшие. Где ещё нашла бы я эти глаза добрющие? Там, где не словом, а делом! Руки ваши в землю ныряли. Душа простотой своей взращивала поколения. Плоть — кремень, а сердце — хрусталь!

Где ещё эти шутки искать? Где молчанием спасаться? Говорят, мол: «в наше время все пытались сделать что-то, сейчас же стараются быть кем-то!» Простоту ни отжить, ни привить, ни вычитать, ни присвоить! С плотью, с корнем и только с детства молоком! И лучше: да будет деревня с частушками и русское застолье, чем спинка ровненькая и светский спор. Не стоит Вашего горячего смеха ни один отретушированный фарфор. Нет в них русских глубин, хоть и знаются русскими!

Зачем они Вам, хорошие мои, родные? Там же мертвенно…

Жалко мне боль вашу, вневременность. Вижу, как сокрушаетесь над несбыточным, чужим, инородным. Завидуете. Гордостью пробираетесь к чужому успеху: всем рассказать, что знались там где-то! Пытаться приобщиться к их жизни хотя бы присутствием в прошлом. Потереться о воспоминания гордым словцом. Выстроить замки нетленные.

Я теперь понимаю, что природа Ваша во мне рентгеном сработала, как компас, указывающий направление. Сидит во мне этот самый обычный Ваш гогот, грядки, шашлыки компанией на даче, своими руками построенный дом! Поездки семьей за обновками, Новый год с его этим: «Не таскай со стола! Подожди, когда все сядут!».

Важное во мне это…

Мне —

Такой обреченной на личное одиночество и молчаливость.

Совершенно с Вами иноземной. Но всё ещё Вашей природы, простых кровей!

И сколько не рвись в хрустальные облака, а бриллианты берут своё начало под землей! Корни — это важно!

И сегодня я точно знаю это…

Сентябрь

Люблю сентябрь за его событийность и спокойствие одновременно.

Он весь такой денди в шляпе с винтажным чемоданчиком в руке. Медленно передвигается, много рассуждает о планах грядущих и пускает дым из трубки, глотая воздух с морозцой.

Он утренний и моросящий, тихий и задумчивый. Тенью пробегает по улицам, оставляя следы золотой закатной россыпью на память.

Он рассказывает истории и наслаждается медленным хриплым тоном своего бархатного голоса!

Ему совсем недолго быть таким…

Истлеет пепел в его руках, и жизнь ускорит свой темп, а из чемоданчика горстью осыпятся листья.

Я возьму себе один на память и оставлю на хранение где-то между строчек книг. Как когда-то в детстве! Когда тянешься замерзшими руками за пурпурно золотым и осторожно несешь его домой, чтобы сохранить.

Сентябрь весь где-то там…

Между строчек!

Где-то в чувствах и отголосках давно ушедших радостных мгновений лета.

Где-то там, что есть сейчас!

И этим очень важно

жить

жить

жить

Люди-картины

Есть люди-картины. Любоваться на них хочется издалека. Следить за едва проскользнувшим шорохом рук и каждой мимической морщинкой, рассказывающей целую историю.

Люди-картины прекрасны в своём неукротимом скольжении между прохожих, наблюдающих украдкой. Несут в себе такую энергетику, что кажется, будто в комнату входит сначала их дух — потом они сами. Пахнут, как солнечный день после долгих дождей.

Люди-картины выдуманы! Они как история, сюжет чёрно-белого фильма, подобранного по особому случаю; как музыка, оставляющая после себя шлейф того желанного состояния, что не купить за деньги: индивидуальное и скрытое от глаз других.

Хочется смотреть, как прекрасна эта жизнь, которая никогда не будет взаправду. Которая не покажет истинного лица, оставаясь застывшим образом где-то между реальностью и сном, о которой знает лишь наблюдатель — лишь в его глазах она обретает жизнь.

Люди-картины умирают, если к ним прикоснуться.

Марта

Очень часто, сидя за столом на открытой веранде небольшого загородного дома под летним палящим солнцем, прикрывая голову миниатюрной шляпкой из соломы, Марта возвращалась в летние дни своей юности, проведённые в этом доме. Дни, которые оставили на её сердце тёплый оттенок ностальгии.

Она закрывала глаза и видела темное небо, полностью усыпанное звёздами, — целый космос из маленьких сверкающих огоньков. Знаете, такое небо бывает только там, где ты близок с самим собой.

Марта закрывала глаза и слышала тишину тех вечеров, когда даже сверчки замолкают, и лишь лёгкий ветер скользит по рукам. Его можно почувствовать кожей.

Такое спокойствие и легкость…

Закрывая глаза, воображение вновь рисовало картину, как, пропуская медленно сквозь пальцы тёплый песок, можно вновь услышать крик птиц и чей-то смех вдалеке. Вновь сидеть на причале и смотреть, как по воде плывёт белый туман. Как хотелось к нему прикоснуться, как хотелось оставить эти мгновения навсегда в своей памяти.

И она оставила….

Нужно было лишь всматриваться в каждую деталь, слушать, запоминать. Теперь она просто закрывает глаза и оказывается там. Марта снова сидит на веранде вечером, идёт дождь. Нужно быстрее убирать белье с улицы, чтобы не промокло! Сестра бежит под дождем вся мокрая. Она смеётся так по-детски, так искренне.

Все заходят в дом, а она остаётся.

Марта сидит там и плачет…

Плачет потому, что это то самое! За все эти годы, это именно то, что так было нужно, а она даже и не догадывалась!

Она закрывала глаза и вновь просыпалась от запаха, что доносится с кухни. Запах детства! Именно он! Его не спутаешь ни с чем, его никогда не забудешь.

Она знала, что это именно то время, из которого будет черпать силы потом.

Марта навсегда запомнила эти ощущения. Теперь они всегда рядом. Нужно просто закрыть глаза и оказаться там, где тепло, где живет тишина. Место силы и любви. Там, где ты снова дома.

Сейчас Марте девятый десяток лет, и остались только эти несколько фрагментов в памяти. Уже не так много времени осталось до тех часов, что все называют просто будущим. Тех часов, которые пролетают незаметно в потоке жизни. А для неё эти часы стали точкой отсчета до бесконечности, точкой осознанности, что вся жизнь — это лишь набор мгновений, оставивших на сердце отпечаток. Вся жизнь — это лишь осколки воспоминаний, сверкающих на солнце красками, прожитых нами чувств.

Встреча

В этот вечер мы встретились с ней совершенно случайно возле кафе. Она пробегала мимо, и я узнал запах духов от распущенных длинных волос.

Мои глаза столкнулись с удивлением её глаз. На секунду в них можно было увидеть нечто настоящее: то, что теряется в обыденном наборе фраз, которые принято друг другу произносить.

Много раз я представлял нашу встречу совсем иначе. Много раз видел её хрупкий призрак в других людях. Много раз так схватывало дыхание при обманчивом виде этих силуэтов, что становилось страшно не удержать равновесие.

Сегодня она смотрела как-то особенно в мои глаза. Встреча показалась мне странной: гораздо проще, чем та картина, которую рисовало моё воображение.

Я никогда не знал, что на самом деле у неё в голове, но знал лишь то, что она никогда не покидала моих мыслей. Во всём моём существовании жил её образ, и навсегда были увековечены очертания юного лица.

Наши встречи были всегда случайны. Звонить ей не имело никакого смысла. Она давно перестала вести долгие телефонные разговоры, объясняя всё это тем, что пустота сказанных слов больше не имеет никакого значения.

Много раз я старался скрыть усмешку в ответ на её броские самовлюбленные фразы, но, как ни странно, именно эти фразы всегда имели власть надо мной. В её уверенном взгляде была сила!

Я запомнил шлейф её терпких духов с ноткой марципана. Она так сильно любила этот аромат, что периодически я покупал ей шоколад с этой приторной начинкой. Теперь этот якорь воспоминаний не даёт мне спокойно жить. Ведь эти духи подарил ей я! Те самые духи, которые теперь стали неотделимы от её кожи. Те духи, в которых она смогла услышать эти невиданные мне нотки марципана, что со временем я всё же смог их уловить.

Забыть этот запах так и не получилось.

В этот раз её уверенный взгляд обрёл совершенно иной оттенок. Туман прожитых лет окутал и затмил тот блеск юности, что я запомнил в ней. Но улыбка осталась прежней. Она всё так же могла скрыть за ней все свои чувства и слабости.

Я всегда знал, что она далека от совершенства того образа, который я так бережно и тайно хранил в своей голове. Так много наигранности и надуманности было в её молодости. Так слепо жила она в своём мире, что внезапно я смог полюбить этот мир, окунуться в него с головой и остаться там навеки.

Так много мог ей сказать…

Но сказал лишь: «а ты совсем не изменилась»

У неё теперь своя отдельная жизнь. Совсем по-другому на неё теперь смотрят люди. Отдельная сила и красота теперь окружает её мир. Иное очарование исходит от уже совсем чужого лица. Стабильно жизнь сменяет полосы с чёрной на белую. Стабильно капают года. Стабильно память оставляет смутные образы красоты.

Как много было недосказано, как много брошено на ветер. Казалось, что впереди ещё целая дорога, состоящая из ярких впечатлений, затмевающих друг друга вспышками фейерверка. А оказалось, что вся моя жизнь — это запах этих духов и имя, брошенное так нелепо, когда прощаешься навсегда.

Прощаешься до ближайшей случайной встречи. Прощаешься до ближайшего «пока».

Я имя её боялся произнести, чтобы не обрушить весь свой карточный мир! Но даже туман прожитых лет не сотрёт из памяти свет её лица, блеск её юных глаз.

Я знаю теперь точно…

Жизнь подарила мне очень много!

У меня есть память. У меня есть эти пол часа на то, чтобы разрушить свой карточный мир и заново его построить.

Предвкушение праздника

Часто в голове мелькают далёкие воспоминания, отражаясь отголоском давно забытых ощущений. Ты замираешь с чувством того, как кольнуло прошлым в самый неожиданный момент и растерянно ловишь себя на мимолетной паузе во времени. Мир ненадолго замирает, а ты с улыбкой на лице выдыхаешь и чувствуешь, как мгновение отражает лишь мгновение. Стараясь его удержать — не поймаешь. Ты выдыхаешь и чувствуешь, как всё продолжает двигаться своим чередом.

Есть много красоты в том, что мы помним яркие картинки прошлого во всех деталях. Помним поочередный ход событий и какие-то небольшие фрагменты, наполненные любовью и верой в чудо. Иногда эта особенная связь с миром прошлого даёт силу видеть жизнь через призму чувственного.

В детстве много красоты! Я помню, как ждала свой первый новогодний костюм, над которым вручную трудилась моя бабушка, подбирая каждую деталь с любовью. Я смотрела на блестящую ткань, сверкающую разными цветами при комнатном вечернем освещении; на гладкий шёлк ярко-бардового цвета, напоминающий сказочный водопад: он переливался, соприкасаясь с яркими бликами, что проникали в комнату из окна. Я восхищалась столь удачной игрой оттенков в дуэте с трепетным ожиданием, что редким сплетением случайностей даровало мне чувство мимолётного счастья и навсегда зафиксировало в памяти картинки красоты.

Я смотрела на руки бабушки, скользящие столь бережно по намётанным строчкам на ткани и верхнему корпусу швейной машинки. В моём воображении оживали образы волшебного мира, в котором непременно хочется оказаться!

Я помню вечер перед столь желанным утренником накануне Нового года, когда всех детей ждал ритуал купания с мыльными обитателями ванной. Я тщательно наносила на себя всё, что пахло вкусно! Ни один флакон не был оставлен без внимания. Процедура длилась долго, и меня начинали торопить, чтобы успеть завить волосы на те самые бигуди, в которых спишь всю ночь, ворочаясь по подушке. После тяжелой ночи ожиданий, я просыпалась кудряво-пушистым ребёнком, и мы с бабушкой — каждый раз охая и ахая — пытались превратить ужас на голове во что-то приятно-отражающееся в зеркале.

Я помню зимние холодные вечера после долгих поздних репетиций, когда последним уходишь со сцены, закрываешь рояль чехлом и опускаешь несколько рычажков рубильника, отвечающих за свет во всём зале. По дороге домой мне обязательно покупалось что-нибудь вкусненькое и непременно съеденное, не доходя до дома. Зима была очень холодной, и я запомнила её строгий голос, который день и ночь завывал что-то на своём языке. Мы с бабушкой долго стояли на остановке в один из таких вечеров, и я смотрела, как свет фонаря будто увеличивал каждую снежинку под микроскопом. Я прищуривалась и видела блики, исходившие от этого света: смотришь на них, а глаза постепенно тяжелеют и начинают слипаться. Зима напевает свои строгие колыбельные так, что ты постепенно согреваешься в монотонности её голоса.

Стоит ли говорить о том, что в днях минувших есть магия, которая не поддаётся никакому объяснению. Человеку свойственно идеализировать всё, что случалось с ним раньше. Мы запоминаем картинку и подбираем гамму чувств, которая всегда идёт бок о бок с видеорядом из воспоминаний в нашей голове. В какой-то мере, можно считать это настоящим волшебством, что наполняет жизнь смыслом, смешивая краски в единой палитре. С каждым годом наброски и неловкие движения кистью превращают чистый холст в полноценную картину. С каждым годом палитра чувств становится богаче, техника совершеннее, а движение рук увереннее. В самом конце мы делаем несколько шагов назад и видим одно целое в многообразии всех деталей. Это и есть жизнь!

Забытое

Я испытываю трепет, когда могу прикоснуться к целой истории, что хранит традиции прошлого. Это не просто предметы, которые канули в лету (то, что в наши дни можно найти в интернете), это то, во что человек вкладывал своё отношение. Выбирал избирательно, переслушивал по несколько раз, включая по особым случаям и просто для души. То, что было для него любимо; то, что он брал в руки с особым отношением.

Целая культура дорогих сердцу вещей уходит в историю. Хочется как можно дольше сохранять в себе избирательность. Прикасаться к страницам книг, вынимать пластинку из футляра и жечь свечи. Любоваться произведением искусства, влюбляясь, трепетно соприкасаться с ним своей душой.

Мне хочется оставить для себя то малое, что наполнено смыслом, что прожито. Ощущать сквозь время, что границ не существует. И то малое, во что я могу вложить часть себя через огромное множество того, что обитает в море современного и общедоступного.