Предатель. Дочь от любовницы (СИ) [Адриана Чейз] (fb2) читать онлайн

Адриана Чейз Предатель. Дочь от любовницы

1.1

- Прикинь, что мне сказал психолог? Что любовница мужа - это энергия для жены, которой изменил какой-то козел! - то ли возмутилась, то ли восхитилась моя подруга Настя, с которой мы говорили по телефону.

- У тебя же нет мужа, - рассеянно ответила ей, замешивая тесто для пирога.

Пока погуляю, оно поднимется. А потом приду домой, напеку вкуснятины для Игоря, как раз давно не баловала его выпечкой собственного приготовления.

- Да это неважно! - отмахнулась Настя. - Ты поняла, что я тебе сказала?

Я все же отставила миску и ответила:

- Прости, Настюх… Мысли что-то не о том крутятся. Повтори, пожалуйста, что там с любовницей мужа, которого у тебя нет?

Настя по ту сторону телефонной связи очень тяжело вздохнула. И терпеливо, словно ребенку, пояснила:

- Психолог сказал, что если муж тебе изменяет, то любовница - это энергия для тебя и твоей семьи, представляешь?

- Муж мне изменяет? - не удержалась я от уточнения.

- Ну, Саш… Ну это образно же! Так что об этом думаешь?

А что я могла об этом думать? Мы с Игорем были вместе семь лет. Когда познакомились, обоим было по восемнадцать. Почти сразу стали жить вместе, а уж в том, что муж меня обожает и никогда мне не изменит, я не сомневалась. Так что какие-то любовницы, которые должны стать энергией то ли для меня, то ли для моей семьи, меня не волновали. Пусть становятся, но где-нибудь подальше от моего брака!

- Мне кажется, что это глупость какая-то, - все же ответила Насте.

Не хотела даже забивать себе голову подобной чушью, но и обидеть подругу, которая в последнее время уж очень активно занималась какими-то психологическими тренингами и сессиями, не желала тоже.

- Вот и я так думаю! Чужая баба будет энергию отнимать, а уж никак не давать! - с жаром воскликнула Настя. - Так, я изучу этот материал подробнее и обязательно с тобой поделюсь! - заверила она меня. - Иди пеки свои пироги, - напоследок сказала она и отключилась.

Я покачала головой, улыбаясь. Неугомонная Настька всегда была моей противоположностью. Мы дружили еще со школы, где нас называли анти-сиамскими близнецами. Интересно, какой черт дернул ее обсуждать семейную жизнь и, тем более, каких-то там гипотетических любовниц?

У меня по телу аж дрожь прошла. Бр—р! Даже представлять себе не желала, что Игорь свяжется с какой-нибудь женщиной, которая будет настолько себя не уважать, что влезет в чужую семью.

Все же домесив тесто, я отставила его в теплое место и накрыла чистым полотенцем. Вымыла руки и взглянула на часы. До приезда мужа времени много, а заняться особо нечем. Может, прогуляться? Идея неплохая, заодно и мысли нехорошие попробую из головы выветрить.

Решив, что пройтись по парку полчасика - это то, что мне нужно, я пошла в прихожую. Дождливая пора началась рано - на календаре только-только появились первые числа августа. И хоть на улице было пасмурно, но с неба не капало, нужно было прихватить с собой зонт.

Прогуливаясь по дорожкам парка, я опять погрузилась в то, что не давало мне покоя. А именно - отсутствие у нас с Игорем ребенка. Нам было всего по двадцать пять, мы совсем недавно начали самостоятельную жизнь, переехав от родителей в отдельную квартиру, которую взяли в ипотеку. И кто-то бы сказал, что рано отчаиваться, если бы не три года бесплодных попыток завести малыша.

Мысли об этом уже успели меня вымотать настолько, что я начинала сходить с ума. И как избавиться от них - не знала. К психологу, что ли, пойти? Только не к такому, какой достался Настюхе.

Я собиралась свернуть направо, к дорожке, которая вела вглубь парка, когда со мной поравнялась девушка, толкающая перед собой коляску. И скажу честно - к тому, что случилось дальше, меня жизнь точно не готовила. Брюнетка вдруг сорвалась с места и помчалась прочь, а коляска осталась рядом со мной!

- Девушка, стойте! Вы забыли ребенка! - крикнула я в спину незнакомки.

Она не остановилась, хотя наверняка меня слышала.

- Девушка, да стойте же вы!

Сделав несколько шагов вслед за ней, я запоздало сообразила, что тогда малыш (или малышка) останется один. А еще, что у меня в ладони зажат прямоугольник бумаги, который мне, очевидно, и сунула та девушка. «Именно так и подбрасывают детей? - мелькнула в голове дурацкая мысль. А следом еще одна: - Когда я просила бога о ребенке, я хотела своего, а не подкидыша!»

Нужно было вызвать полицию! Немедленно! И почему, как назло, рядом ни души?

С неба начал накрапывать мелкий дождик, я поежилась и, осмелившись, заглянула в коляску. На крошечном личике спящего малыша царило умиротворение. Он даже и представить не мог, что его прямо сейчас оставила собственная мать! Или кто это там был?

Развернув записку, я все же ознакомилась с ее содержимым.

«Я знаю, что ты бесплодна. Считай это моим тебе подарком», - прочла слова, написанные ровным почерком с завитушками.

Прикрыв глаза, я с силой сжала челюсти. Откуда эта брюнетка могла знать, что у меня не может быть детей? Точнее, не совсем так… Что только недавно врач под вопросом поставила мне этот диагноз? Или это просто какое-то совпадение? Может, дурацкий розыгрыш?

Вынув телефон, я набрала номер того человека, к которому обращалась в первую очередь в любых ситуациях, требующих как минимум совета. Мужа.

Игорь не ответил, но это было, в целом, ожидаемо. В последнее время он был очень занят на работе - пожарная часть, в которой он трудился начальником, готовилась к важному городскому мероприятию.

- И что же мне делать? - задала я сама себе вопрос. - Конечно, нужна полиция… Однозначно!

Решив вызвать стражей порядка и, рассказав им все, отдать на их попечение несчастного малыша, я уже готовилась набрать короткий номер, но заметила свидетельство о рождении, вложенное в карман на бортике коляски таким образом, что его нельзя было не заметить. Вытащив его, я прочла:

«Харламова София Игоревна».

Судя по дате рождения, малышке сегодня было ровно две недели. Маленькая девочка… о которой я так мечтала. Только не об этой, а о своей собственной. Она тоже была бы Харламовой и носила то же самое отчество. Только звали бы ее иначе.

Мозг пока отказывался обрабатывать полученную информацию. Ему жизненно важным было пока не думать о фамилии и отчестве малышки… Все потом!

Далее были указаны данные ее родителей. И при прочтении их сердце мое заколотилось с отчаянной силой.

Чижова Вероника Михайловна. И Харламов Игорь Леонтьевич.

Отец - полный тезка моего мужа. Причем с весьма редким отчеством!

1.2

Признаться, я вообще в своей жизни никаких Леонтьевичей кроме Игоря не встречала. И вот такое совпадение - и имя, и фамилия, и Леонтьевич: все один к одному. Мысли о том, что мой муж может иметь самое прямое отношение к этой девочке, я даже не допускала.

Пока я стояла в ступоре и раз за разом вчитывалась в написанное в свидетельстве, София проснулась и стала сначала кряхтеть, а потом попискивать. С младенцами дела я не имела ни разу. Ну как, не имела… Могла потетешкать чужого ребенка, но все, что касалось кормления или смены подгузников было для меня Терра инкогнито. Так что стоило только малышке огласить парк криком, я сунула свидетельство обратно в карман на коляске и стала покатывать ее туда-обратно.

- Тише-тише, - уговаривала я малышку. - Сейчас мы вызовем полицию, пусть они со всем разберутся.

Почему я медлила с этим шагом? Честно говоря, мне было очень страшно. Ведь могли выясниться те подробности, смириться с которыми я точно не смогу. Например, что брюнетка, бросившая младенца, - любовница Игоря. Но ведь и просто оставить здесь Софию, уйти и сделать вид, что ничего не видела и не слышала, я тоже не в силах!

Пока я решалась на то, чтобы позвонить полицейским, на мой телефон поступил звонок от мужа. Он был тем, кто мог по щелчку пальцев решить проблемы данного характера. Связаться с нужными службами, сказать мне, что делать… И заверить, что София зачата без его участия. Большего мне попросту и не нужно!

- Алло! - ответила я на звонок. - Игорь… ты уже освободился?

Ответом мне была тишина, а вот малышка начала орать еще громче. Не помогло даже то, что я стала прохаживаться по парку, толкая коляску перед собой.

- Саш? Ты вообще где? - после небольшой паузы раздался голос мужа.

Я сделала глубокий вдох и выдала скороговоркой:

- Я в парке. Пошла гулять, а тут… Какая-то девушка забыла коляску с младенцем. Что мне делать?

Прикрыв глаза, я считала про себя секунды и ждала, что же скажет мне Игорь.

- Конечно, звони в полицию… Так, сейчас, подожди, я вызову наряд и приеду сам. Ты возле нашего дома?

Облегчение смешалось с желанием поведать и о других находках - записке и свидетельстве о рождении. Сказать о них сейчас? Или дождаться, пока муж приедет, а уже по его лицу постараться понять хоть что-то?

- Да, я возле нашего дома. И… тут есть кое-что еще. В коляске свидетельство о рождении. В нем отцом указан… Игорь Леонтьевич Харламов.

Имя мужа я произнесла едва слышно помертвевшими губами. И замерла. Только крик Софии пробивался сквозь ватную тишину, которая заложила уши и сделала меня едва ли не глухой напрочь.

- Я сейчас буду, - также тихо ответил Игорь и положил трубку.

Последующие двадцать минут, которые я провела в ожидании мужа, впечатались в мою память навсегда. Я, как умалишенная, расхаживала по безлюдной дорожке под дождем, который все усиливался, и качала, качала, качала эту злосчастную коляску! Да так, что у меня уже мозоли на руках образовались.

Саша, тебе нужно думать холодной головой! Какова вероятность того, что Игорь гульнул где-то на стороне и заделал другой женщине ребенка? Нулевая! Даже минус тысячной степени, ведь ты настолько уверена в муже, насколько не была уверена ни в ком и никогда! Так почему ты сейчас позволяешь сомнениям себя охватить? Игорь ни единого раза не дал повода думать о нем плохо… Вот и сейчас он приедет, вы дождетесь полицию, а потом все решится. И будете вы вспоминать об этой истории, как о чем-то настолько забавном, что даже не грех будет посмеяться на семейных посиделках.

- Саш! - окликнул меня голос мужа, когда София, устав, затихла, а я встала посреди парка, как вкопанная.

И даже дождь, что промочил мою одежду и превратил волосы в сосульки, был какой-то незаметной помехой.

- Слава богу! - обрадовалась я, но, похоже, слишком рано.

Судя по лицу мужа, на котором было написано виновато-упрямое выражение, испытывать ликование сейчас не стоило. Я тут же убедила себя в том, что это мне кажется. Успела накрутить себя бог ведает чем, вот теперь и вижу того, чего на самом деле нет.

- Как это произошло? - спросил Игорь, подойдя ко мне и заглянув в коляску.

София не спала, она вдруг превратилась в ребенка, на лице которого было выражение а-ля: ну и что дальше? Вот и мне хотелось бы знать ответ на этот вопрос.

- Я поставила пироги, - сказала в ответ мужу и замолчала.

Харламов взглянул на меня удивленно.

- Я поставила тесто на пироги и пошла немного прогуляться, пока ждала тебя с работы. Собиралась свернуть вон на ту дорожку. Со мной поравнялась девушка с коляской и, оставив ребенка, сбежала! Ты представляешь?

В голосе моем прорезались истерические нотки. Вполне оправданные, если учесть все события, которые свалились на мою голову.

- И это… все? - спросил Игорь.

Малышка снова начала жалобно хныкать. Видимо, хочет или есть, или ей нужно сменить памперс. А в коляске, судя по всему, ни смеси, ни подгузников!

- Нет, не все. Вот записка, - протянула я ему послание от незнакомки.

Игорь взял его и внимательно изучил. Он хмурил брови и перечитывал написанное раз за разом, как будто слова на бумаге менялись и в них появлялся какой-то иной смысл, который был доступен только мужу.

- А свидетельство? - наконец спросил он.

- Вон, - указала я на документ, снова начиная прокатывать коляску туда-сюда.

София начала переходить на такие тона, которые явственно говорили - если у кого-то и случится истерика, то она на нее стоит первая в очереди.

- Нам нужно вызвать полицию! - с нажимом и визгливыми нотками, в которых не узнавала саму себя, сказала я. - И немедленно! У нас ни еды, ни воды, ни памперсов! А она наверняка голодная, или обделалась!

Я снова схватилась за телефон, но муж меня остановил:

- Не нужно полицию! - то ли взмолился, то ли приказал он мне. - Пойдем домой.

Я растерянно захлопала глазами, глядя на Игоря и не узнавая человека, с которым мы были знакомы целых семь лет. Он что, предлагал оставить младенца здесь? Одного и под дождем?

- Пойдем домой… Все втроем, - добавил Харламов едва слышно. - Потому что это моя дочь, Саша…

Это был даже не удар в спину. Это был взмах палача, который одним точным движением снес мне голову. А вместе с нею и все мысли о том, что такого со мной не могло произойти никогда и ни при каких обстоятельствах. Игорь стал моим личным убийцей, который уже меня уничтожил, а сейчас стоял и смотрел на дело своих рук, и в любимом взгляде сквозила острая боль. Ставшая отражением того, что чувствовала я сама.

- Что? - только и сумела я выдавить из себя. - В каком смысле… это твоя дочь?

Голос не повиновался. Он царапал горло, превратившись в воронье карканье. Я была погублена тремя словами.

Это моя дочь.

- Идем из-под дождя. Мы все вымокли. Я все объясню.

Он буквально оторвал мои пальцы от ручки коляски и покатил ту к нашему дому. В сгорбленной фигуре мужа читалось что-то жуткое, с чем я тоже сегодня столкнулась впервые. Игорь как будто сломался в одночасье, настолько непосильный груз оказался на его плечах. А мне захотелось запрокинуть голову и заорать, что есть сил. Стоять и вопить в равнодушные небеса, с которых лился проклятый дождь, что так быть не может! Не может быть таких жестоких розыгрышей, не могут так поступать те люди, которым верил больше, чем себе.

Вместо этого я поплелась за мужем, ощущая себя оглушенной и растерзанной.

Мы добрались до двери в подъезд. Я инстинктивно придержала ее перед Игорем, потом мы стали ждать лифта. Внутри заворочалось чувство неприятия и непринятия. Этот чужой ребенок не должен оказываться в моей квартире! Если там и появится какой-то младенец на законных правах, то это будет только мой малыш и ничей другой! Или Игорь предполагает, что сейчас мы просто вкатим в прихожую чертову коляску, потом он съездит в магазин за всем необходимым, мы обеспечим Софию едой и чистой попой, а следом сядем и все спокойно обсудим? Оставим у себя младенца, ведь я бесплодна, а мне так хочется понянчить малыша?

Пока мы поднимались в лифте, не глядя друг на друга, я успела довести себя этими мыслями едва ли не до трясучки. А когда Игорь выкатил коляску и направился по коридору в сторону двери в нашу квартиру я обогнала его и, встав перед входом в наш дом, тот самый, который считала принадлежащим лишь нам двоим, раскинула руки и сказала безапелляционно:

- Она не окажется в квартире до тех пор, пока ты не выдашь мне хоть мало-мальски адекватную версию происходящих событий!

1.3

София, словно поняв, что именно я произнесла, развопилась с такой силой, что нас, наверно, слышал весь подъезд. Игорь же смотрел на меня виновато, только сильнее сжал ручку коляски. Да так, что костяшки его пальцев побелели.

- Саш… все дома, хорошо? Сейчас кто-нибудь сто процентов выглянет!

Его волновал этот момент? Что какая-нибудь Марья Ивановна из сто четвертой решит посмотреть, чей там младенец надрывается на общей площадке? Мне вот на это вообще было плевать!

- Ты меня слышал, Харламов! - перекрикивая плач ребенка, ответила мужу. - Я требую хоть каких-то объяснений!

И в этот момент Игорь сделал то, чего я никак не ожидала. Он подошел ко мне, взял за руку и оттащил с прохода! Потом открыл дверь ключом, и все же вкатил коляску в квартиру! Что мне теперь делать? Ехать к родителям, оставив Игоря наедине с нагулянным им дитем?

У меня в голове не укладывалось, что это правда, а не злой розыгрыш… Я просто в это отказывалась верить! Харламов ведь знал меня… Он должен понимать, что это конец нашего брака!

- Саша, пожалуйста, зайди домой… - попросил меня муж, выглянув в коридор, где я так и продолжала стоять, ошарашенная происходящим.

- А то что? Тебе не с кем будет оставить ребенка, чтобы сходить ему за едой? А! Дайте-ка подумать! Или я побуду с малышкой, пока ты не принесешь ей смесь и памперсы, или, если я не выдержу и уеду к родителям, ты вызовешь ее настоящую мать? Как там ее зовут? Вероника? Ах, уверена, она прибежит на выручку сразу же! Или может, Софию вообще кормили грудью, м? И сейчас ты начнешь метаться, чтобы обеспечить ее привычным питанием? Ну так беги за горе-мамашей! Только ребенка с собой прихвати!

Игорь выслушал мою тираду, не перебивая. Только смотрел все так же - с невыразимым чувством вины, которое разливалось по радужке серых глаз. Ну-ну! Пусть чувствует себя именно так - провинившейся донельзя сволочью!

- Саша… пожалуйста, просто зайди домой. Я сам решу все вопросы с дочерью. Ее мать здесь не появится, обещаю. А потом мы поговорим.

Игорь вновь скрылся в недрах нашей квартиры, а я осталась упрямо стоять под дверью. Мне нужно было решить, что делать дальше, хоть это сейчас и казалось чем-то из разряда фантастики. Но мысль о том, что Харламов действительно может позвать в наш дом мать девочки, меня ужасала…

Все же войдя в свой дом, который я никому не собиралась отдавать, я стащила с себя мокрую насквозь толстовку. Крик Софии оглашал пространство нашей однушки, и некуда от него было деться. Пройдя в ванную, я сняла джинсы и майку, обмоталась сухим полотенцем и вышла. Когда поняла, что Игорь закатил грязную коляску прямо в нашу комнату, захотелось выругаться.

- Я все уберу! - словно прочитав мои мысли, сказал Харламов, выйдя ко мне навстречу.

Я прикрыла глаза и досчитала до трех, пытаясь успокоиться. Все тщетно! Спокойствием тут и не пахло. Прошла на кухню, увидела, что тесто уже перевалило за край миски. При виде этой картины стало так себя жаль, что я не удержалась и громко всхлипнула. Пока я тут кулинарничала и пыталась накормить мужа разносолами, он успел сходить налево и заделать ребенка. И не просто сделал это, но еще и съездил с этой женщиной в ЗАГС, где записал дочь на себя!

А может, все было еще проще, но сложнее одновременно? Может, все это время Игорь вообще жил на две семьи? Какой же ужас!

Запихнув сбежавшее тесто обратно в миску, я выбросила его в помойку. Конечно, могла и не раскидываться продуктами, заморозив тесто впрок, но у меня сейчас голова была забита другим. А уж о том, чтобы после всего случившегося, как ни в чем не бывало заниматься выпечкой, я вообще помыслить не могла.

- Я заказал необходимое, сейчас привезут и она успокоится, - обратился ко мне муж, когда я стояла, тяжело оперевшись о раковину и смотрела в никуда.

Только в ушах так и звучали крики Софии, которые сейчас казались наполненными какой-то жуткой безысходностью. Что ж, я вполне ее понимала, потому что ощущала то же самое.

- Позвони ее матери и пусть она заберет твою дочь, - каким-то чужим голосом, который напугал даже меня саму, ответила, повернув голову к Игорю.

- Я звонил. Она отключила телефон.

- Тогда отвези ее туда! Ты ведь знаешь, где она живет!

Я не сдержалась и, подлетев к мужу, стала лупить его, куда ни попадя.

- Ты! Ведь! Знаешь! Где! Она! Живет! - кричала я, молотя Харламова кулаками по груди, плечам, лицу.

Меня не останавливал даже тот факт, что полотенце слетело, и я вообще осталась в одних трусах. Плевать! Мне вообще на все уже плевать!

Игорь терпеливо сносил мои побои до момента, пока я не выдохлась и, не подхватив с пола полотенце, приложила его к груди и отступила. Тяжело дыша, я смотрела на мужа, ожидая хоть чего-то! Что обычно мужчины делают в таких ситуациях? Бросаются на колени перед женой? Умоляют простить? Пытаются оправдаться? Но я ведь знала, что Игорь делать так не будет. Он всегда удивлял меня своим спокойствием и даже хладнокровием… Но, пожалуй, в его профессии иначе было никак.

- Да, я знаю, где живет Ника, - кивнул Харламов. - И как только накормлю и переодену Софию, мы с тобой сядем поговорить, а потом я отвезу ребенка матери.

Он не стал дожидаться моего ответа, просто развернулся и ушел. И я криво усмехнулась. Ну, конечно! Сейчас он гораздо больше нужен ревущему младенцу, которого произвел на стороне, а не своей жене, что чувствовала себя сейчас попросту раздавленной…

1.4

Пока Игорь занимался Софией, я делала то, что хоть немного меня успокоило. Сначала запустила стирку, затем - прошла в нашу комнату и достала из комода чистые сухие вещи. Джинсы и толстовку. Оставаться и дальше здесь, если Харламов не собирается отвозить младенца матери, я не планировала.

С ребенком муж обращался неуклюже, это я заметила краем глаза. А когда разводил смесь, и вовсе чертыхнулся раза четыре, а сама еда для Софии получилась только со второй попытки - первая порция отправилась в раковину.

При иных обстоятельствах мне было бы даже забавно наблюдать за Игорем. В одной руке ребенок, в другой - телефон. Потом младенец вопит в коляске, пока Харламов судорожно бежит на кухню. И так по кругу. Мне удалось собраться, паника и шок немного отступили, так что за всем происходящим я наблюдала как будто бы со стороны. И в голове, наконец, начали появляться здравые мысли.

Что может сделать Игорь, что пойдет вразрез моим желаниям? Оставит здесь ребенка? Я уеду к родителям и буду жить с ними. И параллельно заниматься разводом и разделом совместно нажитого имущества. Надо будет выяснить, как именно это происходит в случае, если квартира ипотечная.

Приведет сюда Веронику? Глупости. Во-первых, я была уверена, что Харламов так не поступит. Во-вторых, от наличия чужих людей в квартире вполне может избавить простой звонок в полицию.

Наконец, София замолчала. То ли ей хватило того, что готов был предоставить горе-папаша, то ли просто выдохлась и устала, этого я знать не могла.

- Поговорим? - тихо спросил Игорь, зайдя ко мне на кухню, где я пыталась успокоиться порцией чая с ромашкой.

Правда, безуспешно. Мысли, так или иначе, возвращались к обстоятельствам зачатия дочери моего мужа. Их, конечно, я знать не могла, зато понимала другое: Харламов сходил налево в тот момент, когда ничто не предвещало беды.

- Ну, я не знаю, что еще тебе стоит присовокуплять к сказанному, - пожала я плечами, отставляя чашку.

Игорь устроился за столом и взъерошил волосы пальцами. На меня снова воззрился с тем чувством вины, которое за последние пару часов уже казалось въевшимся в его взгляд.

- Мне нечем оправдаться перед тобой, Саша, - сказал он после довольно продолжительной паузы.

Я его не торопила, молча ждала, что же Харламов мне поведает. А ложь это будет, или нет, никто ответа на этот вопрос мне дать не мог.

- И это все? - спросила я и демонстративно взглянула на часы. - Я ждала столько времени, а в итоге ты говоришь, что тебе нечем передо мной оправдаться?

Я не справилась с собой, и мой голос снова поднялся на несколько октав. Что он вообще себе думает? Какие предположения у него имеются на мой счет? Бесплодная жена согласится на любого бастарда и будет рада нянчить хоть троих детей, нагулянных на стороне?

- У меня с Никой было… один раз, - сказал он, на что я закатила глаза.

Какая банальность!

- Дальше, - велела мужу.

- Мы тогда праздновали день рождения Бортникова…

- И ты напился, а там были официантки, а то и проститутки, - продолжила я издевательским тоном. - Кстати… Для жены Вити будет сюрпризом, что на его днях рождения бывают шлюхи!

- Там не было никаких шлюх! Просто за другим столом сидела компания девушек.

Мне стало очень интересно, кого защищает в этот момент Игорь - друга или женщину, которая родила ему ребенка?

- Ну, окей… Ваши глаза встретились, ты понял, что забыл жену… дальше что было? - с горькой насмешкой ответила Харламову. - Вы поехали к Нике?

Игорь помотал головой и опустил глаза. Как бы ни было мне больно сейчас поднимать со дна всю эту муть, я должна была знать все обстоятельства произошедшего. Зачем? Наверно, мне так в итоге станет легче.

- Во-первых, я не забыл жену… Я люблю только тебя, Саша…

Я снова закатила глаза. Слушать эти сопли из разряда: не виноватый я, она сама мне упала на пах, я не собиралась. Это было слишком унизительно.

- А во-вторых?

- Во-вторых, все произошло прямо в ресторане. И нет, я не был настолько пьян, чтобы об этом не помнить.

Прекрасно! Просто чистый восторг! Мой муж увидел незнакомку, она - его. И вот он пошел и просто переспал с ней в туалете, или где там это было? Господи, святые угодники! А что если это не разовый эпизод, а у Харламова за спиной уже целый послужной список вот таких девиц, с которыми были походы налево?

- Это было только один раз! - воскликнул он, вскакивая из-за стола и бросаясь ко мне.

Я инстинктивно выставила перед собой руку со скрюченными пальцами, которыми так и хотелось пройтись по морде мужа!

- Этого я проверить не могу! - рявкнула в ответ.

В комнате снова захныкала София. Да сколько же можно! Мне ведь было обещано, что после кормления ее повезут к матери!

- Да, и я тоже не могу просить тебя поверить мне на слово, потому что я облажался, Саш… И как загладить свою вину - не знаю.

Загладить вину?! Он это называл именно так? Дорогая, я тут разбил яйцо в холодильнике, не убрал его и отключил перед поездкой на море, теперь боюсь открывать дверцу. Милая, я забыл купить тебе цветов на восьмое марта. Неужели в этот ряд могло встать что-то вроде: я сходил налево и у нас с любовницей родилась дочь, которую я зарегистрировал на себя и собирался скрывать?

- Игорь, ты никак не можешь искупить то, что сотворил. Ты знал больше девяти месяцев, что переспал с другой бабой! Ты знал, что она залетела. Ты пошел с ней в ЗАГС и признал вашу дочь. Ты бы прятал от меня вторую семью, если бы Ника не бросила сегодня со мной Софию! А самое жуткое в этом всем, что твоя левая баба знает о моем бесплодии! Ты с ней делился даже этим!

Я перешла едва ли не на ультразвук, отчего младенец разорался просто адски… Но прежде, чем Игорь бы хоть что-то ответил на ворох заслуженных претензий, случилось неожиданное. На телефон мужа поступил звонок, и пока я надеялась, что это одумалась кукушка, которая начнет требовать, чтобы ей вернули ребенка, Харламов бросил собеседнику короткую фразу, а потом и вовсе вскочил и заявил прежде, чем умчаться прочь:

- Горит дом на Индустриальном. Дали повышенный номер. Я поехал.

Его след простыл через доли секунды, а я осталась одна с орущим в комнате ребенком. И даже сообразить не успела, в какой переплет угодила снова.

Проклятье!

2.1

Так, нужно было собраться с мыслями! Первым делом я бросилась звонить родителям Игоря. С ними у меня были прекрасные отношения, они меня любили, как родную дочь. С мамой мужа, Елизаветой Николаевной, я могла даже порою поделиться тем, что не решалась озвучить собственной матери. И вот звонила ей, надеясь, что ее не хватит удар от новостей.

- Алло, Сашенька, привет! А я как раз собиралась сама тебе отзвониться, - отозвалась Елизавета Николаевна на третьем гудке.

Я открыла было рот, чтобы сразу выдать ей все, да так и закрыла, запоздало сообразив, что не подумала о главном: что, если родители Игоря тоже обо всем знали?

- Лизавета Николавна, - начала я, подбирая слова, - тут такое дело… У вашего сына есть дочь от другой женщины. Она родилась пару недель назад. И именно эта самая дочь сейчас разрывается плачем на заднем плане.

Я намеренно вошла в комнату, где вопила София, остановилась в полуметре от коляски. Тишина на том конце связи была такой звенящей, что у меня от нее даже уши заложило.

- Это… шутка такая, Саш? По-моему, не смешно…

В голосе свекрови слышался явный укор, в ответ на который я горько усмехнулась. А мне-то как не смешно…

- Это не шутка. Я гуляла в парке, мне вручила ребенка некая Вероника. Оказалось, что с нею ваш сын переспал девять месяцев назад, у них родилась дочь. Теперь Ника решила «подарить» мне этого ребенка. Ну и, как я уже сказала до этого, София плачет, потому что я к ней подходить не собираюсь, а Игорь умчался на пожар.

Выпалив все это скороговоркой, я прикусила нижнюю губу и стала дожидаться ответа, прекрасно понимая, что сейчас свекровь находится в состоянии полнейшего ступора. Если, конечно, она не врала и действительно об этом ребенке не знала.

- Я сейчас же приеду! - заявила Елизавета Николаевна через несколько мгновений и я с облегчением выдохнула.

Вторым звонком стало обращение в полицию. И чего он мне стоил, не знал никто. Потому что очень неуютно и некомфортно было рассказывать эту историю, больше похожую на серию мыльной оперы.

- Так отец ребенка - ваш муж? - задали мне вопрос, когда я коротко рассказала все обстоятельства обретения Софии.

- Да, мой муж.

- И он сейчас на работе?

- Именно так.

- А какая опасность грозит ребенку? Вы не можете с ним посидеть, пока ваш муж не вернется?

Клянусь, я так и видела, как потом эта история переходит из уст в уста, при этом надо мною в ней смеются на все лады. Так глупо я не чувствовала себя ни разу в жизни.

- Никакой опасности ребенку не грозит! Но я не собираюсь сидеть с подкидышем! Понимаете, мне ребенка подбросили! - не выдержала я.

На том конце возникла пауза.

- Вам подбросили ребенка, но его отец - ваш муж?

Я начала сходить с ума, иначе то состояние, в которое впадала, и назвать было нельзя.

- Если вам так будет угодно - мне подбросили ребенка и я не знаю, кто его отец! - рявкнула я. - Пришлите наряд полиции!

Снова возникло молчание, после чего диспетчер недовольно ответила:

- Диктуйте адрес.

Положив трубку, я усомнилась в том, что вызванный наряд все же прибудет. Одно дело - когда действительно находят младенцев без родителей, а тут я собственными устами подтвердила, что София не сирота и я не просто знаю ее отца, но меня еще и угораздило выйти за него замуж. Но уж пусть будет как будет… Не станет же Игорь тушить пожар вечность! Вот приедет и пусть выполняет то, что пообещал!

В ожидании свекрови, я стала метаться по квартире, сходя с ума от плача ребенка. Но я просто не смогу заставить себя подойти к Софии, не говоря уже о том, чтобы взять ее на руки. И это, конечно же, не месть… Просто нянчиться с нагулянным дитем - выше моих сил.

Раздался требовательный звонок в дверь, и я ринулась открывать. Пусть это будет кто угодно - полиция, свекровь, папа римский… Лишь бы только выйти из этого чудовищного круга, в который я влипла, как муха в паутину.

- Сашенька! Так это правда? В голове не укладывается! - запричитала Елизавета Николаевна (а это была именно она), как только переступила порог нашей с Игорем квартиры. - Слышу, слышу! Вот же какая напасть! - продолжила она, быстро разуваясь и раздеваясь. - Как он вообще это объяснил? Что сказал в свое оправдание?

Судя по ее голосу, свекровь пребывала в состоянии крайнего нервного напряжения, что являлось полным отражением того, что ощущала я сама.

- Никак не объяснил. Встретил девушку в кафе, с ней переспал, родилась дочь, - буркнула я в ответ.

Елизавета Николаевна направилась в ванную, где скрупулезно вымыла руки. Ясное дело, сейчас будет сюсюкать с Софией, пока мы ждем стражей порядка…

- Кстати, я вызвала полицию, - мрачно уведомила я свекровь, когда та вытерла руки полотенцем и пошла на крики младенца.

Она приостановилась и, обернувшись ко мне, окинула удивленным взглядом, в котором сквозили нотки оторопи.

- Полицию? Зачем? - потребовала свекровь ответа.

Я начала заводиться. Неужели она решила, будто я стану сидеть, сложа руки, и ждать, пока блудный отец соизволит приехать и заняться своим ребенком?

- Затем, что мне подбросили младенца, Елизавета Николаевна! Вот зачем! А такими делами обычно занимаются соответствующие органы.

Она тяжело вздохнула, но отвечать не стала. Прошла к коляске с Софией, которая теперь лишь жалобно всхлипывала, склонилась над ней.

- А кто у нас тут такой маленький и хорошенький? - защебетала свекровь, и не успела я справиться со рвотным позывом, как раздался ее обвиняющий голос: - Саша, ты с ума сошла? Ребенок закутан так, что у нее вот-вот будет тепловой удар! Ты что, хочешь ее погубить?!

2.2

Я так и застыла, как вкопанная, пока Елизавета Николаевна вытаскивала Софию из коляски. Подойдя к нашей с Игорем кровати, она уложила ребенка на нее и быстро сняла пледик, в который, видимо, Харламов и замотал дочь.

- Все претензии - высказывайте вашему сыну! - процедила я с такой злостью, какой еще не испытывала ни разу в жизни. - Это он притащил в наш дом нагулянного ребенка!

Она взяла девочку на руки и стала ее покачивать. При этом на лице свекрови было такое выражение, что по нему сразу стало ясно: она приняла внучку с первых мгновений, и рассчитывать на то, что Елизавета Николаевна займет мою сторону, не приходилось.

- Софочка здесь не при чем, Саша, - строго сказала свекровь. - Ты была обязана сделать все, чтобы малышка получила то, в чем нуждается. А именно - банальный уход. Правда, Софочка? Маленькая ты крошечка…

Она сюсюкала над младенцем, который успокоился, а я ощущала себя лишним элементом во всем этом. Дожили! В собственном доме мне не место! И если Игорь вернется раньше, чем приедет полиция, то их вообще будет трое против меня одной. Но я так оставлять этого не собиралась… Пусть муж забирает ребенка и увозит его куда подальше.

Ни слова не говоря, чтобы не затевать бесполезный спор, в котором мы каждая останемся при своем, я ушла на кухню, откуда еще раз позвонила, чтобы убедиться, что вызванный наряд полиции все же до нас доберется.

Сидя за столом и уткнувшись взглядом в одну точку, я ловила себя на том, что раньше, когда Игоря вызывали на крупные пожары, я изводилась так, что каждую секунду проверяла местные группы со сводками чрезвычайных происшествий, чтобы только постоянно быть в курсе того, что с мужем все в порядке. Сейчас же даже рука к телефону не тянулась.

Я прокручивала в голове момент, когда Харламов умчался, оставив меня наедине с Софией. Он ведь мог сесть в машину, позвонить мне и сказать, что пришлет на подмогу, скажем, мать… Или попросить хоть одним глазком приглядеть за девочкой. Но он бросил нас с ней вдвоем, как будто это было в порядке вещей!

Прислушиваясь к тому, что происходило в комнате, и слыша, как Елизавета Николаевна то поет колыбельные, то увещевает малышку, я чувствовала себя так, как будто в данный момент кто-то прохаживается грязными сапогами прямиком по моему чистому уютному жилищу. Пришлось даже отрезвлять себя напоминаниями о том, что это всего лишь двухнедельный младенец и моя свекровь.

Наконец, в дверь позвонили и я, подскочив с места, устремилась открывать с отчаянно колотящимся сердцем. На пороге обнаружились двое полицейских и, судя по их мрачному виду, я поняла, что они относятся к этому визиту совсем не так, как я могла на то рассчитывать. С другой стороны, мне то что? Пусть составляют протоколы и рассказывают сами, как мне поступить в этой ситуации.

- Проходите, - пригласила я их, указав в сторону кухни.

Из комнаты тотчас вышла свекровь. Одна. Увидев полицейских, улыбнулась насквозь фальшиво, а меня смерила крайне недовольным взглядом.

- Софочка уснула, потише, пожалуйста, - попросила она и прошествовала на кухню, как будто ее туда звали.

Я вздохнула - без наличия Елизаветы Николаевны, видимо, было не обойтись.

- Полицию вызывали… вы? - сказал капитан Свиридов, когда мы собрались на кухне за столом.

- Я, - кивнула на его вопрос. - Мне в парке подбросили ребенка…

- Отец которого - ваш муж, - хохотнул его напарник с какой-то мудреной фамилией, которую я даже не запомнила.

- Именно так! Отец Софочки - мой сын, Игорь Харламов. Он - начальник пожарной части, возможно, вы его знаете?

Я воззрилась на свекровь, не узнавая в ней ту женщину, которая была рядом семь лет. Неужели она притворялась все это время? Или показала свое истинное лицо только когда поняла, что стала бабушкой?

- Не знаю, - отрезал капитан и посмотрел на меня внимательно. - Вы можете рассказать все в подробностях? - спросил он меня.

Свекровь хотела вступить в беседу, но капитна смерил ее взглядом.

- Сейчас. Дайте мне секунду, - попросила я и метнулась за запиской и свидетельством о рождении.

Положив их перед полицейскими, я начала рассказ, стараясь, чтобы слова звучали четко и по делу:

- Я гуляла в парке, когда рядом со мной оказалась девушка. Она оставила коляску с ребенком, а когда я окрикнула ее и указала на это, попросту убежала. При младенце обнаружились свидетельство, где отцом указан мой муж, а еще записка, в которой говорится, что эта девочка - подарок для меня.

Свиридов изучал то, что я ему дала, со всем тщанием. Потом посмотрел на меня и спросил:

- Какова причина вызова полиции? Ваш муж сказал, что не знает этого ребенка?

Я почувствовала себя неуютно и окончательно глупо.

- Нет. Знает. Он признал дочь и сам зарегистрировал ее в органах ЗАГСа. Но ребенка подбросили! Я не умею обращаться с детьми! - начала я, но тут уже не выдержала свекровь.

- Научишься! Если Софочка не нужна родной матери, а ты никого родить не можешь - будь благодарна за то, что не останешься бездетной! Я научу тебя всему. Как пеленать, как кормить по часам! И перестань уже дергать занятых людей по пустякам. - Она повернулась к полицейским и сказала: - Я - бабушка этого младенчика. Игорь вот-вот вернется. Он - отец и с ним ребенку не грозит никакой опасности! Так что думаю, вы можете быть свободны.

- В смысле, свободны?! Пусть хоть кто-то разберется с тем, что младенцами разбрасываются направо и налево! Она мне его кинула, словно кость собаке! - начала я, но Елизавета Николаевна уже начала входить в раж:

- Нас там не было, сказать этого мы точно не можем! Но даже если та девочка ошиблась и поступила так, это не повод привлекать органы! У Софочки есть папа и бабушка. Мы позаботимся о малышке! Я сейчас же покажу вам паспорт, чтобы вы убедились, что я родственница моей девочке…

Она стала подниматься из-за стола, пока я сидела, что называется, обтекая. И понимая, что стоит только наряду полиции уехать, я соберу вещи и уйду. И пусть воспитывают Софочку сколько им влезет! Но только без моего участия!

- Я не думаю, что есть нужда в полицейском наряде, - огласил кухню громовой голос Игоря, который вернулся с пожара, и сам он появился на пороге - уставший и крайне злой.

2.3

Честно говоря, от прибытия мужа я испытала… облегчение. Потому что наконец-то эта катавасия могла и должна была завершиться. Или он заберет свою родню и уедет из квартиры (что станет самым благоприятным исходом), или же я возьму самое необходимое на первое время и поминайте, как звали. А зияющую рану в душе попробую залечить потом… когда-нибудь. Сейчас бы мне просто во всем этом выжить.

Капитан полиции, кажется, тоже испытывал те же самые чувства. А мать Харламова и вовсе приободрилась и смотрела на нас всех с видом победительницы. Мелькнула нехорошая догадка, что она знала о ребенке и наличии у Игоря любовницы. И не просто знала, но и была целиком и полностью за то, чтобы сын был с ними. Ну а получилось, как получилось.

- Капитан, можно тебя на секундочку? - спросил Харламов, не глядя на нас.

Их со Свиридовым взгляды встретились, и я невольно вздрогнула. За те годы, что мы с Игорем были вместе, я успела узнать мужа еще и с этой стороны. Подобные вопросы, которые касались общения с представителями правопорядка, он решал быстро. Не лебезил и не блеял, говорил четко и по делу.

- Ну, нет уж! - вступила я в разговор. - Мы тоже здесь все желаем послушать то, что ты хочешь сказать наедине.

Игорь посмотрел на меня одновременно виновато и недовольно, но сказать ничего не успел, когда вмешалась Елизавета Николаевна. А я и не замечала до сего дня, что она настолько болтлива!

- Саша, перестань делать из этого театральное представление! Отец ребенка вернулся, дальше мы разберемся сами, без этих уважаемых людей, у которых наверняка есть дела поважнее!

Свиридов взглянул на нее и нахмурил брови. Приглашение же Игоря проигнорировал.

- Игорь Леонтьевич, присядьте, пожалуйста, и ответьте на пару вопросов, - сказал он, указывая на стул, где сидел его напарник.

Тот тут же поднялся и отошел в сторону, при этом выражение его лица было таким, как будто он попал на крайне занимательную постановку в первый ряд.

- Ваша жена, Александра Григорьевна, сообщила нам, что ей подбросили ребенка в парке. Что вы об этом знаете?

Игорь после небольшого промедления все же устроился за столом и сосредоточил все свое внимание на капитане, буквально прожигая того взглядом.

- Ей его не подбросили, а оставили с нею коляску, где спала моя дочь. Через полчаса приехал я и мы пошли домой.

Надо же, как все складно выходило!

- Но в записке указано, что мать… подарила ребенка Александре, - указал на послание от Вероники Свиридов.

- У матери Софии послеродовая депрессия. С этим я разберусь сам. И сейчас, если у вас больше нет вопросов, вы можете быть свободны.

Он говорил это таким тоном, каким общался со своими подчиненными! И, конечно, капитану это не нравилось.

- Для начала я хочу взглянуть на ребенка. Вам нужно вызвать врача, чтобы тот его осмотрел… - начал он, но опять вмешалась свекровь:

- Софочка только что заснула! Она накормлена, для нее есть пампурсы (она так и сказала - пампурсы) и все необходимое. Завтра мы купим кроватку, игрушки…

- Мам… перестань! - велел Елизавете Николаевне Игорь. - Капитан прав - ему необходимо взглянуть на ребенка прежде, чем уехать.

Игорь поднялся из-за стола, я мельком заметила черное пятно от сажи на его шее. Раньше бы бросилась набирать любимому ванну, чтобы он мог расслабиться после трудного дня, а сейчас мечтала лишь об одном - чтобы он уехал с глаз долой.

- Я сообщу в органы опеки о данной ситуации, - сказал Свиридов, нехотя поднимаясь.

- Сообщайте, - пожал плечами Игорь. - Органы опеки, насколько мне известно, до победного стоят за то, чтобы ребенок был с родителями. София - с папой,она обеспечена всем необходимым. Так что я вообще не понимаю всего этого кипиша.

Они все же вышли из кухни: Харламов и полицейские. Напарник капитана, разумеется, тоже отправился с ними, чтобы утолить свое любопытство. Мы со свекровью остались вдвоем.

Не в силах сидеть под ее недовольным взглядом, я поднялась из-за стола и сделала вид, что прибираюсь на и без того идеально чистой кухне. Тот момент, когда, придя с работы, решила порадовать Игоря пирогами, казался таким далеким, как будто он был из прошлой жизни.

- Саша, ты на меня не сердись, - начала свекровь, и я не удержалась и закатила глаза. - Я тебе добра желаю. И внучке своей с сыном тоже. Думаешь, я эту кукушку поддерживаю?

В ее тоне засквозили нотки, полные раздражения и возмущения. И я тоже испытывала подобные чувства и молилась, чтобы этот бесконечный день наконец закончился.

- Так вот… нет. Я уже ее заранее ненавижу за то, что она выбросила мою внучку, как вещь! Но ты же женщина… к тому же, ты так хотела стать матерью… Вот тебе и шанс, да еще какой! Ни вынашивать не надо, ни рожать! Софочка - просто красавица, вся в Игоречка!

Еще один рвотный позыв подкатил к горлу ото всех этих сюсипусечек. Эта женщина знала меня семь лет! Неужели я вела себя так, что можно было подумать, будто я с распростертыми объятиями приму нагулыша?

- Лизавета Николавна, все, о чем я сейчас мечтаю - чтобы вы взяли Игоречка и Софочку и свалили вон из моего дома! - рявкнула я.

Лицо свекрови вытянулось, рот приоткрылся и она начала хватать им воздух.

- Насколько помните, первый взнос на квартиру дали мои родители! Так что я могу смело называть эту квартиру в первую очередь своей!

- Но… но… Игорь зарабатывает больше и платит ипотеку!

- А я зарабатываю хоть и меньше, но вкладываю все деньги в семью, чтобы Игорь мог платить ипотеку и не терять штаны от недоедания!

Наши взгляды схлестнулись - я понимала, что в финансовом вопросе права на все сто, и оснований спорить до посинения у свекрови просто нет. Они с отцом Игоря не вложили в квартиру ни копейки, решив, что нам должно дать жилье государство. А пока мы стоим в очереди, которая могла растянуться на десятилетия, могли и у моих родителей пожить… Тогда на помощь пришли мои папа и мама, которые обеспечили нас первым взносом…

Перестали испепелять мы друг друга взглядами только в тот момент, когда полицейские и Игорь вышли в прихожую.

- Александра Григорьевна, мы свяжемся с вами завтра, - пообещал капитан, после чего они с напарником откланялись и вышли.

И как только это случилось, я сложила руки на груди и заявила беспрекословно, глядя только на Харламова:

- У вас десять минут на то, чтобы собраться, забрать ребенка и уехать. Или это сделаю я! Вы же не станете удерживать меня силой, чтобы я подтирала попу чужому ребенку? Или станете? Так капитан Свиридов за это время недалеко уедет…

3.1

Плечи Игоря поникли. Он посмотрел на мать и попросил:

- Выйди, пожалуйста, я хочу еще раз обсудить все с женой…

- Девять минут! - тут же ответила я, демонстративно взглянув на часы.

Елизавета Николаевна фыркнула и окинула меня надменным взглядом. Видимо, степень того, насколько достойной ее сына была женщина, измерялась не тем, как долго она была рядом, а тем, смогла ли произвести на свет ребенка.

- Вообще-то твоя жена только что заявила, что эта квартира принадлежит только ей! Видите ли, ее родители внесли первый платеж!

- Так и было, мама, - спокойно откликнулся Харламов. - И выйди, как я просил!

Он произнес последние три слова таким тоном, что даже у меня от него мурашки по коже побежали. Свекровь, немного помедлив, вышла, и тогда Игорь произнес:

- Мы уедем, не переживай. Но прежде, чем это случится, я хочу попросить у тебя прощения. За все. Я не знаю, какой черт меня дернул тогда это сделать. И если ты спросишь - жалею ли я? Отвечу - да. Безумно. Не представляю, как умудрился настолько попасть… Я звонил Нике, и сейчас, когда отвезу маму и Софу к родителям, я поеду к ней и попытаюсь ее отыскать.

Я слушала это все, не перебивая, только молилась, чтобы поскорее закончилось отведенное мужу время и он выполнил свое обещание.

- Пять минут, - ответила я вместо того, чтобы разглагольствовать на темы, которые меня вовсе не касались.

- Саш… Я тебя люблю. Я готов был сделать все, чтобы ты никогда ни о чем не узнала. Я буду пытаться загладить свою вину…

И снова он говорил о том же самом. Как будто мы обсуждали его опоздание на мой день рождения, а не настолько серьезные вещи, что они являлись сейчас основополагающими и переворачивали наши жизни на сто восемьдесят градусов.

- У тебя все? - спросила я, едва стоя на ногах.

- Я не знаю, что еще сказать, Саша… - покаянно ответил Игорь.

- Да и не нужно ничего говорить. Уезжайте, я очень тебя прошу! Когда буду на работе, заскочишь сюда за вещами. Все остальное - через суд.

- Саша…

- Вон отсюда! - не сдержавшись, закричала я и, подлетев к мужу, стала выпихивать его прочь из квартиры.

Он отступил почти сразу. Сначала попытался схватить меня и прижать к себе, но я увернулась, продолжая с силой толкать Игоря к выходу. А через пару минут они ушли. Мать Харламова гордо толкала перед собой коляску, покидая квартиру, и снова сюсюкала с Софией противным голосом. Муж шел следом за ними, все такой же поникший, что и до этого.

Когда за троицей закрылась дверь, я застыла немой статуей. Чудовищное опустошение охватило меня, привело к тому, что я превратилась в камень. И это состояние был бы весьма благостным и желанным, если бы оно не исчезло за мгновение ока.

Сначала с губ моих сорвался судорожный всхлип, потом - рыдание. Сдерживать его я не стала. Побрела в комнату, где на полу так и оставались грязные следы от коляски, упала на нашу с мужем кровать и разревелась белугой…

Свой следующий рабочий день я почти не помнила. Вышла на службу в отдел кадров, что-то кому-то отвечала, с кем-то говорила, обсуждала важные моменты. И все делала так, словно была под гипнозом.

Когда же собиралась домой, отчаянно не желая возвращаться туда, где каждая вещь будет напоминать о муже, мне позвонила Настя.

- Сашка, слушай! Я хочу к тебе сегодня в гости завалиться! - заявила она сразу, стоило только мне подойти к телефону. - Харламов же у тебя сейчас к чему-то там важному готовится, да? На работе задержится?

Мне на память тут же пришел наш недавний разговор с подругой, в котором она рассуждала о психологе, что рассказывал ей о любовнице. Меня ошарашило ужасающей догадкой, от которой даже замутило.

- Ты ведь в курсе того, что у Игоря есть другая, которая родила ему дочь? - решила не ходить я вокруг да около.

Сначала возникла пауза, а потом подруга отмерла:

- Что—о—о? - послышался в ответ выдох, полный такого неподдельного изумления, что я поверила Насте сразу же.

Она ни о чем не знала, а та беседа о словах психолога была просто совпадением с происходящим в моей жизни.

- Приезжай ко мне, - сказала я устало. - Игорь сегодня не придет. Я еду домой, увидимся там.

- Б—беру винишка… - заикнувшись, ответила Настя, и мы с ней распрощались.

- Я просто в ужасе, Сашка—а! - округлив глаза, заявила подруга, которой я рассказала все без утайки. - Как он мог? Я же была уверена, что у вас с Харламовым все как минимум навсегда!

Мне оставалось только кивнуть на то, что озвучила Настя. Я и сама так считала, уверенная в том, что наша с Игорем любовь - это навечно. Какой же глупой я была…

- И он со вчера даже тебе не звонил? - подлив нам обеим вина, спросила подруга, приземлившись обратно на диван, с которого вскочила минутой ранее, не в силах усидеть на месте от свалившихся на нее новостей.

- Ну, почему же? - пожала я плечами. - Звонил и писал. Я трубку не беру, а сообщения его даже не открывала…

Настя побарабанила пальцами по подлокотнику и залпом выпила вино, которое мы пили из чайных кружек. Накрывать на стол у меня сил не было, хозяйничала в доме подруга, она и притащила тару весьма не подходящую для утонченного французского вина. Однако количество выпитого оказалось весьма кстати, хоть немного притупив мою боль.

- Ты его не простишь? Ну, знаешь… один раз ведь было, - спросила с заминкой Настя.

Я приподняла брови и покачала головой.

- Только не нужно мне заливать про энергию от любовницы, без которой моя жизнь не будет полной! - процедила я в ответ.

Подруга вскинула руки и заверила:

- Ни боже ты мой! Я всего лишь задала вопрос.

Она стала копаться в своем телефоне, а я продолжила потягивать вино, чувствуя, как меня опять накрывает такой тоской, что хочется выть. Попросить, что ли, Настю остаться с ночевкой? Я уже собиралась предложить этот вариант подруге, когда она перестала выискивать что-то в мобильнике и заявила:

- Не будем киснуть! Едем в клуб! Меня как раз Васька Тарасова позвала, я сказала, что мы будем вдвоем.

И столько азарта было в ее голосе, что я кивнула. Пусть будет клуб, лишь бы только не та безысходность, в которую я снова начала погружаться без права оказаться на поверхности и сделать хоть глоток кислорода.

3.2

Когда оказалась среди кучи людей в довольно большом помещении, в котором музыка била по ушам, поняла, что для меня это, прямо скажем, не рай на земле. Девчонки о чем-то болтали, собравшись за столом, на котором спиртное лилось рекой, я же уткнулась в свой коктейль и постаралась стать незаметной, скукожившись в уголке.

Парой минут назад почувствовала на себе сальный взгляд одного из мужчин, отдыхающих шумной компанией за соседним столом, и мне от этого было неуютно. Девчонки вовсю развлекались - ходили на танцпол, а потом обменивались впечатлениями о том, что там успело напроисходить, но я не особо прислушивалась к этой болтовне.

- Саш, - пихнула меня локтем в бок Настя, которая уже прилично выпила и сейчас хохотала по поводу и без. - По-моему, у тебя поклонник образовался.

Она, не стесняясь, указала на того самого парня, который, заметив этот жест, поднял бокал виски в молчаливом тосте. И улыбнулся так противно и мерзко, как будто мысленно уже не только меня раздел, но и поимел во всех позах.

А когда он начал подниматься, очевидно, чтобы подойти к нам (вернее, конкретно ко мне), я запаниковала. Спас меня совершенно неожиданно появившийся рядом парень. Он протянул мне руку и спросил глубоким приятным голосом:

- Потанцуем, или ты занята?

Я подняла на него взгляд. Мужчина был высоким, приятной наружности и с обаятельной улыбкой. Но больше всего меня поразили его глаза. Они были какого-то удивительного ярко-голубого цвета, как будто он носил линзы.

- Эй, Ян! Я первый ее заприметил! - недовольно окликнул его мерзкий типчик, подходя ближе.

Девчонки застыли, завороженно наблюдая за тем, что же будет происходить дальше. На лице Насти было написано неподдельное восхищение той ситуацией, в которой я оказалась.

- Рыжая, пойдем танцевать! - обратился ко мне тип.

Тот, кого он назвал Яном, смерил его взглядом, от которого даже мне стало не по себе, и встал так, чтобы не дать ему подойти ближе.

- Я уже занята, - ответила типчику и вложила руку в протянутую мне ладонь.

Через минуту мы спустились на первый этаж и оказались на танцполе. Меня осторожно и бережно прижали к крепкому мужскому телу, после чего мы начали покачиваться в такт медленной звучащей музыки.

- Владислав, - представился парень, на что я вопросительно приподняла бровь. - Ян - это кликуха, - улыбнулся он мне.

- Саша, - ответила я после небольшой паузы.

- Редко бываешь в клубах? - спросил, все так же улыбаясь и, видимо, намекая на то, что вела я себя не так, как остальные.

- За последние лет пять не выбиралась вообще, - помотала я головой.

В разговоре возникла пауза. Было ли мне сейчас некомфортно? Да. Мы с Игорем прожили вместе едва ли не треть жизни, оба были очень молодыми, когда встретились и влюбились. Не успели познать вообще ничего, кроме друг друга.

«Ага! - тут же включился внутренний монолог. - Это ты не успела, а муженек твой как тот пострел - везде успел».

Эти мысли снова разозлили. Я крепче прижалась к Владиславу и улыбнулась ему открыто. Алкоголь в крови делал свое дело, но я пока не понимала: на моей стороне он играет, или против.

- Когда вернемся наверх, ко мне опять начнет приставать тот противный тип, - пожаловалась я Владу, вздохнув.

- Толик? - усмехнулся он. - Не бойся, не начнет. Он уже понял, что ты со мной.

Последние три слова ошарашили, но, стоило признаться самой себе, слышать их было приятно. Ничем не ответив на сказанное, я дождалась, пока мелодию сменят быстрые биты и, отлепившись от нового знакомого, начала танцевать.

- Принесешь нам выпить? - перекрикивая музыку, попросила я Влада.

На что он кивнул и направился в сторону бара.

Проснулась я в незнакомом месте от дребезжания телефона о стеклянный столик, стоящий возле широкой кровати.

«Мамочки!»

Это была первая мысль, мелькнувшая в голове. Вторая - я в одежде, слава богу! Конечно, это были всего лишь трусы и футболка, но не голая и то хлеб! Голова раскалывалась, чем закончился вчерашний вечер, я не помнила. Точнее, могла воспроизвести в памяти лишь вопрос Владислава: поехали ко мне? Он задал его, когда понял, что меня лучше увезти из клуба, где я влила в себя еще несколько коктейлей и проскакала по танцполу пару часов.

А дальше… дальше мы поехали к нему, где я снова танцевала и пила вино… и на этом все.

- Алло? - хрипло ответила я на звонок, а из динамика тут же раздался голос Игоря.

Он был взволнованным настолько, что мне показалось, будто Харламов находится на пороге сердечного приступа.

- Саша! Господи! Ты нашлась… Где ты? Что-то случилось? Я обзвонил всех! Все уже стоят на ушах!

Я взглянула на часы - не было еще и восьми утра.

- Я у мужчины, - мстительно сказала в трубку.

Тишина на том конце связи стала звенящей. Я откинулась на подушки и прикрыла глаза.

- И будь добр обзвонить всех, кого успел поднять ни свет, ни заря и сообщить им, что со мной все в порядке! - просипела в телефон, на что потратились все мои силы.

- У какого мужчины? - спросил Игорь таким тоном, полным угрозы, что мне было бы страшно, если бы не стало смешно.

Муж что, собирается устраивать мне разборки и совать свое рыльце в пушку туда, куда ему не полагалось влезать?

- Не твое дело, - отрезала я. - Что ты хотел?

- Уже ничего! Где ты? Скажи адрес, я приеду и тебя заберу.

Я горько расхохоталась, когда мне стало жаль. Жаль себя, жаль наших отношений, которые потерпели крушение за считанные пару дней. Жаль, что он все еще думал, будто между нами может быть хоть что-то.

- Нет никакой необходимости меня ниоткуда забирать! И если тебе ничего не нужно, ну там, посидеть с твоим ребенком, пока ты на работе, то не звони мне! Ах, да… сидеть бы я с ним не стала в любом случае!

Положив трубку, я простонала. На экране светилось восемнадцать неотвеченных вызовов, часть которых сделала моя мама. Настя мне не звонила - видимо, сама еще в себя не пришла.

Все же спустив ноги с постели, когда услышала звуки, доносящиеся из кухни, я нацепила джинсы, обнаружившиеся аккуратно сложенными на стуле, и прошлепала босыми ногами туда, где, как я надеялась, находился Владислав.

- О, доброе утро, соня. А я думал, ты до обеда проспишь, - обратился он ко мне, когда я появилась на пороге кухни.

Влад что-то готовил, стоя у плиты. Он был одет только в простые спортивные брюки, и если бы мне не было так хреново, я бы, пожалуй, сумела оценить мускулистый торс парня.

- Вон твой первый завтрак, - кивнул он на стол, где меня дожидались стакан воды и таблетка шипучего аспирина.

- Спасибо, - прохрипела в ответ. - И да… доброе утро.

С трудом дождавшись, пока лекарство растворится, я с жадностью опорожнила стакан и, плюхнувшись на стул, прикрыла глаза. Мигрень терзала мою несчастную голову, вдобавок к этому прибавилась тошнота.

- Влад… Слушай… у меня вопрос, - обратилась я к парню, который, скинув на две тарелки по порции яичницы, стал нарезать хлеб.

- Давай, - кивнул он, сосредоточившись на своем занятии.

Я немного замялась, но все же нашла в себе силы на то, чтобы спросить:

- У нас… ну, было что-нибудь ночью?

Владислав резко обернулся, улыбка на его лице сначала померкла, а потом появилась снова. Подмигнув мне, он все же положил хлеб на тарелки и, поставив мою яичницу передо мной, устроился напротив и ответил:

- Буду банальным, я знаю, но… Если бы у нас что-то было, ты бы это запомнила, - ответил размеренным тоном.

А после этого, снова мне подмигнув, склонился над своей тарелкой и, как ни в чем не бывало, принялся за завтрак.

3.3

Мда уж. Я не удержалась и закатила глаза. Банально - не то слово. Но, что скрывать, его слова меня успокоили. Как бы себя чувствовала, если бы оказалось, что после вчерашних плясок умудрилась переспать с мужчиной, которого знала несколько часов, я не представляла. Мерзко - как минимум.

- Я… сейчас, - сказала Владу, поднявшись и направляясь в комнату, где ночевала.

Оказавшись в ней, быстро осмотрелась на предмет забытых вещей, схватила сумку. Не станет же Владислав меня задерживать? А завтрак… он просто в меня сейчас не полезет.

Прокравшись в прихожую, я бросила последний взгляд на Влада, который так и продолжал неспешно есть, сидя ко мне спиной, и, быстро отворив замок, пулей выскочила в коридор, не оборачиваясь, как будто предполагала, что за мной могут погнаться.

Слава богу, рядом с домом Владислава обнаружилась остановка, к которой как раз подходил транспорт. Даже не взглянув на номер, я зашла в автобус и выдохнула с облегчением только тогда, когда за мной закрылись двери и водитель выехал на шоссе.

Ну и приключеньице!

Когда я прибыла домой, совершив аж три пересадки и прокляв все на свете, включая Настю и спиртное, оказалось, что меня ждет Игорь. Едва я переступила порог квартиры, как наткнулась на недовольный взгляд мужа, что стоял на кухне, прислонившись бедром к подоконнику. Руки на груди его были сложены, а весь вид говорил о том, что Харламов крайне недоволен происходящим.

Вздохнув, я разулась и, мечтая просто сходить в душ, а после лечь в постель, чтобы дождаться момента, когда похмелье отступит, прошла к Игорю.

- Где ты была? - потребовал он ответа, как будто не потерял на это право еще позавчера.

- Не твое дело, - огрызнулась я. - Ты за вещами?

Он тяжело вздохнул и устроился за столом.

- Я хочу с тобой поговорить, - ответил, на что у меня была лишь одна реакция - тошнота усилилась.

- Не о чем. Думаю, ничего нового ты не скажешь, а мне достаточно с лихвой того, что я видела своими глазами.

Не в силах больше стоять, я села на стул и принялась ждать того, что будет дальше. Игорь станет умолять о прощении? Или просто соберет вещи, как и должно быть в этой ситуации?

- Саша… я очень жалею о том, что меня тогда черт дернул переспать с Никой. Жалею, что не настоял на аборте, хотя и не знаю, получилось ли бы это сделать, потому что Вероника вбила себе в голову, что хочет во что бы то ни стало родить этого ребенка. Жалею, что не смог тебя защитить от того, что ты обо всем узнала…

Мои глаза снова закатились. Если так пойдет дальше, не миновать мне косоглазия.

- Харламов, ты себя вообще слышишь? - спросила у мужа.

- Ты о чем? - нахмурился он.

- У вас было с Никой только раз, так? Ты просто переспал с ней в туалете и разбежался?

- В машине.

- В нашей?!

Я ужаснулась так, что даже вскочила на ноги. После того, как Игорь поимел малознакомую девицу в нашем авто, мы спокойно ездили на нем на дачу и за продуктами? Какой кошмар!

- Ты сказал, что это было в ресторане! - пребывая в шоке от того, куда свернул разговор, прошептала я.

- Возле него, да… Ребята разъехались, Ника осталась…

Он замолчал, а я начала испытывать болезненные спазмы в желудке. И очень надеялась, что это от перепоя, а не от того, что нервяк довел меня до какой-нибудь язвы.

- А потом ты просто взял и подбросил ее до дома, да? - со смешком спросила я.

- Саш… малыш… Да я знаю, что по уши в дерьме! Но я очень хочу все исправить! - взмолился Харламов, вскочив и бросившись ко мне.

Я дернулась в сторону и сделала пару шагов, прячась за столом. Схватив стул за спинку, выставила его перед собой как щит.

- Дай-ка я перечислю список твоих грехов, ну так, чисто для себя! - перейдя на истеричный тон, сказала я, тяжело дыша.

Что-то слишком много было жутких новостей на один квадратный сантиметр. Но я предпочитала узнать все. Может, так мне станет легче со временем?

- Ты переспал со шлюхой в нашей машине, а потом просто вернулся домой, как ни в чем не бывало. Откуда она узнала номер твоего телефона?

Игорь поджал губы и опустил взгляд.

- Все из-за него и случилось. Из-за моего мобильника, - буркнул он.

- Рассказывай! - велела в ответ.

- Я его забыл в том ресте. Когда обнаружил это, попросил Вихрова позвонить. Ответила девушка. Сказала, что запомнила меня, представилась. Я ее узнал сразу, она… ну, строила мне глазки, когда мы отдыхали за столом.

- Желательно без подробностей! - рявкнула я.

Игорь стушевался, только стоял и смотрел на меня растерянно-виновато. А мне… как будто бы стало легче. Не стану теперь придумывать тех нюансов, которые будут настолько гипертрофированными, что от них меня станет выворачивать наизнанку.

- Вы переспали, а она нашла тебя, когда поняла, что беременна, - подсказала я Харламову.

- Да. Телефон без блокировки, ты знаешь. Она набрала с него свой номер. Узнала так мои контакты.

Прикрыв глаза, я искривила губы в улыбке. Какая продуманная барышня!

- Ты ей сказал, что женат и собираешься завести детей с законной супругой? - поинтересовалась я, склонив голову набок.

Игорь был прав. Он действительно оказался по уши в дерьме благодаря одной хитрой сучке.

- Сказал. Ника ответила, что ей на это плевать. Она будет рожать, а если я откажусь воспитывать с ней ребенка хотя бы в качестве воскресного отца, расскажет все тебе.

Ну, конечно! У Харламова в телефоне было много всего. Мой номер телефона, мои фото… наша переписка. Один черт знает, что успела высмотреть эта девка, пока Игорь не хватился оставленного в ресторане мобильника!

- Окей… Но, как по мне, твоя история немного не вяжется. Ты признал ребенка… кстати, ты хоть уверен, что София от тебя? - приподняв бровь, спросила у мужа.

Он опустил голову еще ниже.

- Да. Я сделал тест…

Прекрасно! Еще один просто чистейший восторг! Сколько же всего произошло за моей спиной…

- Так. Ты сделал тест, убедился, что эта красотка не спала со всеми подряд, а если и спала, то лохом стал только ты… зарегистрировал ребенка… Что пошло не так? Вроде все ее условия были выполнены. С чего эта идиотка решила, что может раздаривать младенцев направо и налево?

Игорь замотал головой и взъерошил волосы пальцами.

- Я не знаю! - ответил он. - Для меня это все неожиданно.

Фыркнув, я начала приходить к пониманию, что еще немного, и меня или вывернет, или я обмякну и мне уже станет ни до чего.

- Я не знаю, зачем мы все это обсуждаем, - проговорила, схватившись за край стола. - Я не смогу все это простить, Игорь. И ты это должен знать как Отче наш. Как там, кстати, Вероника? Приняла обратно своего подкидыша?

В глазах мужа появилось какое-то странное выражение, с которым я еще не сталкивалась до сего момента.

- Мы встретились, но она сказала, что София ей не нужна.

- И ты приехал ко мне с утра пораньше, чтобы уговорить воспитывать с тобой твоего нагулыша? Так вот - мой ответ: нет! Я, может, и бесплодна, о чем ты успел рассказать Нике в приватной беседе…

- Я ни словом тебя с ней не обсуждал! - запальчиво перебил меня Харламов.

- Я может и бесплодна, - продолжила, не обратив внимания на очередную ложь, - но это не равно тому, что у меня нет гордости. Иди к своему ребенку, Игорь. Приду в себя и подам на развод.

Миновав мужа и увернувшись от него, когда он предпринял новую попытку меня удержать, я метнулась в комнату, где и заперлась. Харламов ушел минут через десять. Я не знала, собирает ли он какие-то необходимые вещи, или просто стоит истуканом на кухне. Мне на это было плевать. Сейчас нужно было подумать о себе, пока я не разболелась на нервной почве.

Желудок дал о себе знать снова прямиком на работе, как только я заступила на смену. Таблетки помогли ненадолго, а когда боль стала такой, что терпеть ее не получалось, я отпросилась и поехала домой. Если так будет продолжаться - придется брать больничный, чего сейчас делать бы не хотелось. Не представляла, в какую яму депрессии провалюсь, если буду просто валяться в постели и смотреть в потолок.

Добравшись до дома, я открыла дверь и тут же поняла, что в квартире находится свекровь! Застыв на пороге, прислушалась к тому, что происходило в нашей с Игорем спальне, но смогла разобрать только все то же противное сюсюкание. Что эта женщина здесь делала? Да не одна, а, судя по всему, с ребенком?

С силой захлопнув за собой дверь, я, не разуваясь, прошла в комнату и тут же, как только в поле моего зрения оказалась Елизавета Николаевна с Софией на руках, потребовала ответа:

- Какого черта вы здесь?!

Сначала на лице свекрови появилось растерянное выражение, но она очень быстро взяла себя в руки и, вздернув подбородок, отчеканила:

- Я здесь, потому что это - дом моей внучки! Игоречек прописал сюда Сонечку, а вчера мы встретились с мамой девочки и они с моим сыном дали мне генеральную доверенность, чтобы я могла представлять интересы ребенка. И быть с ним по месту жительства! Так что сейчас мы ждем врача, и тебе лучше уже принять тот факт, что Софочка имеет полное право тут находиться!

4.1

Это был даже не нож в спину от «любимого» муженька, а самый настоящий кинжал, вогнанный точнехонько мне в сердце. Я пошатнулась, когда услышала то, что сказала свекровь. В голове зашумело, а новости, которые я узнала, показались выдумкой. Чьей-то злой шуткой, которую учинили надо мною некогда близкие люди.

- Где Игорь? - потребовала я ответа на вопрос, обозревая картину того, как за три часа, что меня не было дома, в квартиру заселили ребенка в полном «обмундировании».

В углу стояла люлька на колесиках, а на комоде лежала пеленальная доска, возле которой виднелась небольшая стопка памперсов. Уверена - пойду на кухню и там обнаружатся смеси, бутылочки и прочие приспособления для кормления.

- Он на работе! Ты же знаешь, что твой муж сейчас очень занят. И я бы ни по чем не согласилась привезти сюда Сонечку, но Ника уже сходила в поликлинику и сообщила им, что их с Игорем дочь будет проживать по этому адресу!

Мне в голову внезапно пришла мысль. Может, и дурацкая, но раз уж на то пошло, свекровь с муженьком сами напросились!

Заприметив телефон свекрови, лежащий поверх сумки на нашей с Игорем кровати, я быстро метнулась к нему и, схватив мобильник, помчалась в ванную, где и заперлась. Елизавета Николаевна, будь она неладна, видимо, сообразила, что произошло, не сразу. По крайней мере, вдогонку за мной не бросилась.

Отложив ее телефон, который предварительно выключила, я уселась на бортик ванны и набрала номер Харламова. Ответил он не сразу, видимо, действительно был увлечен работой. Или Вероникой. Или еще какой-нибудь своей проституткой.

- Саша? - ответил Игорь растерянно, но с явно прозвучавшей в голосе надеждой.

Значит, очень занят, так? И переложил все заботы на мать, но при этом сотворил такое, за что не прощают! И что я не собиралась терпеть! Не планировала ждать, пока придет какой-то там врач и станет осматривать дочь мужа.

- Игорь! Скорее домой! У нас пожар! - завопила я в трубку и отключила связь прежде, чем Харламов стал бы сыпать вопросами.

А дальше потекли те минуты, которые превратились в сплошную фантасмагорию. Сначала ко мне стала ломиться свекровь. Она постучала в дверь ванной, а следом тут же посыпались обвинения и даже угрозы:

- Открой немедленно! - забарабанила она с такой силой, что мне показалось, что дверь не выдержит и разлетится на щепки.

На фоне этого грохота расплакалась София, и мне пришлось призвать на помощь все свое терпение, которого, по сути, не осталось.

- Дрянная ты девчонка! Что ты творишь? Неблагодарная! Я тебе сына своего отдала! Ты как сыр в масле каталась при муже начальнике и теперь нос воротишь! Открой, а то я позову соседа снизу и попрошу выломать дверь!

Вся эта тирада происходила в унисон с мелодией звонка, который буквально разрывал телефон на части. Звонил Игорь, потом начали поступать входящие с незнакомых номеров. Всего три минуты прошло, а я уже сходила с ума, сидя в своем маленьком хлипком убежище.

- Лизавета Николавна, я вас не слышу! Что вы там кричите? У вас ребенок плачет! Идите скорее его успокаивайте, а я пока ванну приму! - притворно весело откликнулась я, включая воду.

- Саша, перестань дурить! Верни мне телефон! Может звонить доктор! И вообще не глупи! Что ты там задумала?

Пять минут… а мне казалось, что прошла целая вечность! Пожарная часть Игоря располагалась неподалеку, они должны были приехать быстро… Если, конечно, Харламов все же оформит этот вызов честь по чести, а не бросит все и не примчится один.

- Саша! Я считаю до трех и иду за соседом! - закричала свекровь снова, и тут же я услышала, как распахивается входная дверь, а следом раздается топот.

Чего мне стоило покинуть ванную, предварительно закрыв кран, не знал никто! Я вышла в коридор, где уже образовалось столпотворение. Свекровь стояла чуть поодаль, дальше - Игорь в гражданском и двое пожарных. Последняя троица запыхалась и дышала тяжело и надсадно. И все вытаращились на меня так, как будто я была инопланетянкой, прибывшей из другой галактики.

А я ощутила себя такой уязвимой и одинокой, стоящей сейчас насмерть против целого мира, что от этого чувства даже слезы на глазах появились.

- Саша… ты с ума сошла? - выдохнул Игорь. - Что за ерунда? Что за ложные вызовы?!

Он начал кипеть негодованием, и оно передалось и мне.

- Какие ложные вызовы? - нахмурилась я. - Я никого не вызывала и ноль один не набирала. А что такое? Нет, я понимаю, наш с тобой брак горит синим пламенем, потому что ты притащил в дом ребенка, нагулянного на стороне…

- Саша!

Мое имя прозвучало одновременно из двух уст - мужа и свекрови. И столько в их голосах было ужаса, что мне даже захотелось нервно хихикнуть.

- Что - Саша? - сделала вид, что не понимаю, о чем речь. - В чем я соврала? Вон София! Твоя дочь от другой! Надрывается в комнате.

Девочка действительно рыдала взахлеб, и, как ни странно, мать Игоря не бежала скорее ее укачивать и проверять, не перегрелась ли она.

- Игорь Леонтьевич, мы вниз пойдем. Подождем вас там, - сказал один из пожарных, обратившись к Харламову.

Тот повернулся и взглянул на него так, как будто не понимал, что происходит и где он вообще находится.

- Не надо, Коль, - наконец, ответил Харламов. - Поезжайте без меня. Я буду часа через два.

Они ушли, и я вновь осталась наедине с теми, которые за коротких три дня стали для меня хуже, чем стая шакалов, ждущих, когда им перепадет кусок с чужого пира. Но я не испытывала перед ними страха, и я знала: Игорь это чувствует.

- Мам, успокой Софию, - велел Харламов Елизавете Николаевне.

Та тут же запричитала:

- Игорек, она у меня телефон утащила и заперлась! Я не знала, что она задумала!

- Успокой Софию! - рявкнул муж, и свекровь, недовольно поджав губы, удалилась. Тогда Харламов обратился ко мне, сказав: - Я сейчас все объясню, Саша… Не нужно думать, что таким образом я пытаюсь лишить тебя жилья…

4.2

Я сложила руки на груди и, запрокинув голову расхохоталась. И пусть только попробует сказать мне, что я слишком шумно это делаю!

- А что мне, по-твоему, стоит думать, а?

В ответ на это Харламов осторожно, но настойчиво взял меня под локоть и провел в сторону кухни, дверь в которую запер за нами.

- Ты прописал сюда ребенка без моего ведома! - выдернув руку из его захвата, обвинила я мужа и отошла в сторону.

Нужно было успокоиться (хотя, как это сделать, я не представляла) и вызнать у Игоря как можно больше подробностей по поводу происходящего. Может, даже сделать вид, что я смягчилась. Это будет только мне на руку - пусть рассказывает все, чтобы я шла к адвокату в полной боевой готовности!

- Я выпишу ее, когда обработаю маму… - ответил Харламов. - Она ни в какую не соглашалась на то, чтобы мы с Софией прописались в их квартире с отцом.

Я невольно оперлась на стол и, опустив голову, сделала несколько рваных вдохов. Если мне не изменяла арифметика и знание о том, что ребенка прописывают в течение пяти-шести дней, а до этого, как выяснилось, Игорь просил мать зарегистрировать их с ее внучкой у себя, то выходило, что Елизавета Николаевна все знала!

- Твоя мать была в курсе, что у тебя родился ребенок? - потребовала я ответа на вопрос, который, похоже, уже в пояснениях не нуждался.

Харламов опустил взгляд и ничего не сказал. Тогда меня осенило еще худшей догадкой.

- Она знала обо всем еще когда Вероника была беременна? - прохрипела я.

Не в силах стоять, опустилась на стул. Спокойно, Саша! Давай! Выясняй все! Ты должна знать, с чем и кем имеешь дело!

- Саш… Что мне со всем этим делать? - так растерянно спросил у меня Игорь, что стало ясно: он, конечно, и сам в шоке.

Вот только я не собиралась подтирать дерьмо за взрослым мужиком. Хотя, на этой растерянности Харламова можно было сыграть так, чтобы в итоге выйти победительницей.

- Для начала я хочу, чтобы ты все рассказал про Веронику. Кто она? Откуда? Как вы общались во время ее беременности?

Эти вопросы приносили мне неприятные ощущения. Слушать о параллельной жизни мужа сейчас будет отвратительно. Но я должна быть вооружена знаниями. А то неровен час Игорь приведет мне еще парочку бастардов, пропишет их в нашем жилье и увязнем мы в судебных тяжбах навечно.

- Она из крохотного городка. Приехала сюда за лучшей жизнью. Сама снимает комнатушку в коммуналке.

- Ах ты, бедненькая! - притворно пожалела я Нику. - Все деньги, небось, на рестораны уходят!

Харламов никак эти слова не прокомментировал, лишь недовольно поджал губы и на скулах его заиграли желваки.

- Она была тогда на дне рождения у подруги… если ты об этом…

- Ты ее сейчас передо мною выгораживать собрался? - не сдержалась я, и по моему тону Игорь сразу понял: станет продолжать так вести беседу, и я взорвусь к чертям!

- Саш… да нет же! Я просто хочу, чтобы ты поняла: все это череда каких-то случайных событий…

- Под случайным событием ты имеешь в виду ваш секс в машине без защиты? - уточнила я, вскинув брови.

- Она сказала, что предохраняется…

Даже если бы Харламов сейчас сказал, что у него в бардачке лежала пачка презервативов на всякий случай, это бы ошарашило меня не меньше, чем четыре слова, которые он произнес приглушенным голосом.

- Так напредохранялась, что залетела ровнехонько от одного контакта с тобой… Понятно. Вот же везет некоторым! - не без горькой веселости отреагировала я на слова мужа. - Дальше дай угадаю. Исходя из твоих путаных рассказов, Ника связалась с тобой. Ребенка убить она не смогла, пригрозила рассказать все мне, попутно ты познакомил их с мамой и папой… ну, как же бедненькая Софочка без бабушки и дедушки… Я все верно рассказываю?

- Отец ни о чем не знал, пока мы не приехали с Софией! - тут же отозвался Игорь.

Эта информация, по сути, мне была ни к чему. Конечно, мои родители были далеки от звания идеальных, потому я невольно и тянулась к папе и маме мужа… Но, как показывала жизнь, делала это совершенно зря.

- Хорошо, с этим закончили. Вы сделали тест, ты общался с ней во время беременности. Вероника родила Софию. Ты съездил забрать ее из роддома, верно?

Я спрашивала об этом спокойным тоном, но меня внутри всю так и перекореживало от того, какие картинки рисовались в воображении. Я ведь так мечтала о том, чтобы когда-нибудь Харламов встречал меня и нашего малыша… с огромным букетом, в окружении родных и друзей. Счастливый до безумия. Именно так все происходило в моих фантазиях, которым уже никогда не будет суждено сбыться.

- Съездил, - буркнул он.

- Окей, - кивнула я. - И сейчас, когда твоя дочь здесь прописана, ты хочешь сказать, что сделал это не намеренно? Не для того, чтобы мы с тобой погрязли в судах во время раздела имущества? И не для того ты притащил сюда ее вещи и свою мать с генеральной доверенностью? Ты выживаешь меня из собственного дома, Игорь! - повысила я голос.

Харламов тут же затряс головой.

- Нет! Это не так! Мы будем жить у мамы с папой… Сейчас Соню осмотрят, мы соберемся и уедем. Дальше будем ездить к доктору сами.

- Тогда зачем это все? - я неопределенно помахала рукой в воздухе. - Можно было вызвать врача по месту жительства ребенка!

Муж снова поджал губы и отвел взгляд. И прежде, чем раздался звонок в дверь (видимо, это пришли из поликлиники, будь она неладна), сказал то, что прозвучало совершенно жутко, несмотря на всю, казалось бы, очевидность:

- Мама очень хочет, чтобы ты приняла Софию и воспитывала ее со мной. И делает для этого все. Она будет помогать… Тебе не нужно будет бросать работу, Саша! А если даже захочешь это сделать, я смогу обеспечить вас всем. Ника готова уехать навсегда. Сначала она напишет отказ, потом ты сможешь удочерить Соню… Ты ведь так хотела ребенка, Саш… Мы ведь пару раз даже обговаривали возможность взять его из детдома. Помнишь?

4.3

Игорю весьма повезло, что к Софии прибыл доктор. Повесив в воздухе вопрос, на который ответом могла быть лишь «сковородка по башке», он устремился открывать. Я же решила не сидеть тихо, как мышка, а поучаствовать в событиях.

Вышла из кухни следом за ним, пока врач мыла руки в ванной, проследовала в нашу спальню, где уже вовсю вольготно расположились София и свекровь, воркующая своим противным голосом. Встала чуть поодаль и сложила руки на груди.

Пока шел осмотр, во время которого участковый педиатр коротко обменивалась с Елизаветой Николаевной какими-то репликами, к которым я даже не прислушивалась, я смогла составить полное представление о происходящем.

И почему я раньше не замечала, что Игорь настолько контролируется собственной матерью? Может, по причине того, что и сама, желая быть хорошей женой и невесткой, играла эту роль? Вспомнились какие-то незначительные эпизоды из нашей жизни. Как Елизавета Николаевна диктовала мне, какие блюда приготовить на праздник, который мы отмечали совместно. Или как она бросалась выбирать, куда нам поехать в отпуск, ведь они с отцом Игоря тоже участвовали в этом финансово. В тот момент я воспринимала это как заботу, а сама была юной девочкой, которой так хотелось понравиться, что данные мелочи казались совершенно ненапряжными.

- Скажите, а папе Софии не нужно будет обратиться в другую поликлинику? Ведь девочка не будет жить здесь, - спросила я, когда поняла, что осмотр закончен, рекомендации даны и педиатр вот-вот уйдет.

На меня воззрились три пары глаз. Врач смотрела с легким удивлением, свекровь - едва ли не с ненавистью, а Игорь - с немой просьбой.

- Вы собираетесь перевезти ребенка в другое жилье? - уточнила педиатр.

Я тут же откликнулась:

- Разумеется! София мне не дочь. Мы с мужем решили, что она будет жить у бабушки с дедушкой. Я работаю, Игорь тоже, ухаживать за младенцем некому.

Я не знала, как там полагалось у врачей - доносили ли они куда-то о таких обстоятельствах или нет, но просто молчать и ждать, когда Харламов снова бросится меня уговаривать, не собиралась. Как он там сказал про мать? Что он будет ее обрабатывать? Похоже, это слово было применимо еще и ко мне, раз мужу могло взбрести в голову предложить воспитывать его нагулянную дочь!

- Перестань нести чушь! - начала свекровь, но Игорь ее прервал:

- Моя жена права, - кивнул он. - София будет жить у бабушки и дедушки. Но я так понимаю, что больше обходов не будет, и мы сами станем возить ее в поликлинику.

Он смотрел только на врача, пока Елизавета Николаевна закипала со скоростью чайника, поставленного на плиту на максимальный огонь. Того и гляди сейчас пар из ушей повалит.

- Да, вы верно говорите, однако если ваша дочь заболеет, вызывать врача вам придется из другой поликлиники.

- Тогда тем более! Все сводится к тому, что мы с Софией будем находиться здесь, пока вы на работе, а потом сами с ней управляйтесь! - гаркнула свекровь, что, по-видимому, стало для Харламова сюрпризом.

- Я думаю, что этот вопрос мы решим сами, без посторонних, - процедил он, глядя на мать. - Давайте я вас провожу, - обратился он к педиатру.

Они ушли, а мы с Елизаветой Николаевной остались. И знаете что? Я вошла в такое состояние, когда не опасалась ее очередных бредней, а даже ждала их, чтобы высказать все этой женщине. Словно поняв это, она сделала вид, что меня не замечает, и продолжила ворковать над Софией. А когда вернулся Игорь, набросилась на него.

- Сына, если ты думаешь, что мать железная - это не так! - процедила она, переложив внучку с пеленального стола в коляску. - Ты до ночи на работе, а я уже начинаю уставать нянчиться с Сонечкой!

О! А ее хватило-то на пару дней!

- Сейчас пройдет парад и я буду приезжать раньше, - буркнул Харламов, начиная собирать вещи дочери.

За этим свекровь следила с недовольным видом.

- А лучше, если девочка останется здесь! Днем я буду с ней, а вечером - вы с Сашей присмотрите за маленькой! - продолжила она.

Ну уж нет!

- Это исключено, - заявила я. - У меня как раз по вечерам сейчас начнется серия вечеринок, которые я планирую устраивать именно в этой квартире. Ребенку здесь точно не место.

- Вечеринок? - Глаза свекрови округлились - того и гляди выпадут из орбит. - Но ты замужняя женщина!

- Это ненадолго.

- Мам, хватит наезжать на Сашу! Я же сказал: мы едем обратно к вам с папой и точка!

- А если я уже против? А?

- Значит, я буду вынужден снимать комнату и нанимать няню!

- Но у тебя есть свое жилье!

- Оно такое же мое, как и Сашино! И жена не виновата в том, что я переспал с другой!

Я следила за этим спором, как судья на теннисном корте, вертя головой туда-сюда. Последняя фраза мужа мне понравилась - если онговорил искренне, у меня все шансы воззвать к его совести и надеяться на то, что суд пройдет максимально в мою пользу.

- Перестань идти на поводу у этой девчонки! Ты сам знаешь, что теперь, если Никочка одумается и решит быть с вашей дочерью, она может вообще сюда переехать на законных основаниях!

Если я и думала, что сегодня лимит всякого дерьма, вылившегося на мою голову стараниями мужа и свекрови, исчерпан, то сильно ошибалась в этом! Растерянно посмотрев на Игоря, я поймала его очередной виноватый взгляд, после чего он помотал головой и уверенно заявил:

- Вероника уезжает, ты ведь это знаешь. А перед этим напишет отказ от ребенка.

В ответ на это Елизавета Николаевна поджала губы и произнесла мстительным тоном:

- А может, я смогу все исправить! И деньги, которые ты отдал несчастной девочке, уже не будут иметь такого значения! Она захочет быть с дочерью, воспитывать ее сама. А уж потом может и жизнь у вас с ней сложится. Она тебе еще ребятишек нарожает, вон какие славные получаются!

5.1

Харламов отошел к столу и тяжело оперся на него руками. Опустив голову, он сделал вдох-другой. В коляске закряхтела София. По моим наблюдениям ребенком она была весьма спокойным. Если исключить тот рев, который девочка устроила по понятным причинам в наш первый день знакомства, в основном она была довольно беспроблемной. Может, без матери все дети как будто замирают в ожидании и стараются не приносить окружающим дискомфорта? Если Соня была такой и находясь у бабушки, то когда же последняя успела от нее устать?

- Все, мам. Решено. Сейчас я гружу вещи в машину, забираю дочь и иду с ней гулять, - сказал Игорь беспрекословным тоном. - Потом мы ищем комнату и няню.

Он взял люльку, погрузил в нее памперсы и бутылочки с сосками и понес к выходу из квартиры.

- Прости за неудобства. Я думал, ты будешь на работе и до твоего возвращения мы отсюда уже уедем… - сказал Игорь, проходя мимо меня.

На это я не ответила, только отвернулась, говоря тем самым, что именно думаю по данному поводу. Свекровь, немного постояв застывшей статуей, бросилась за сыном.

- Игоречек! Перестань, я не то имела в виду! Конечно, я буду с Сонечкой… И конечно, я переживаю прежде всего о тебе и девочке! Вы ведь мне родные!

Я хмыкнула и, дождавшись, пока Игорь и Елизавета Николаевна окажутся в прихожей, вышла из комнаты и отправилась на кухню. Вся эта фантасмагория меня порядком утомила.

Вскоре Харламов вернулся и они втроем, как и было обещано, отбыли из квартиры. Муж лишь только обернулся на пороге и сказал «Пока». В этом слове было столько самых разнообразных эмоций, что у меня от них аж мурашки по коже побежали.

А потом накатило опустошение. Я почувствовала себя так, словно из меня разом выкачали весь воздух. Постояв так немного и дав возможность Харламову и матери или уехать, или уйти гулять в парк с коляской, я взяла сумку и поехала к матери.

Болей в желудке как не бывало, что было не мудрено при всем случившемся. Я попросту забыла обо всем, кроме того, в чем оказалась, переступив порог квартиры. И надеялась, что на этом все и закончится.

Мать моя была экзальтированной и весьма своеобразной женщиной. Она служила в театре, которому отдавала всю свою жизнь. Когда я стала постарше, начала удивляться тому, что у мамы вообще появился ребенок. Я о себе, разумеется. Я знала, что она меня любит, заботится обо мне, просто делает это как бы на расстоянии. Бесконечные гастроли, в которые она отправлялась на несколько месяцев, оставляя меня с отцом, какие-то капустники, посиделки, репетиции… Все это мелькало в ее жизни разноцветным калейдоскопом и составляло всю суть ее существования.

Когда мне исполнилось четырнадцать и я смогла оставаться одна дома надолго под присмотром бабушек-дедушек, изредка наведывающихся ко мне с ревизией, папа увлекся рыбалкой. Да не просто увлекся, а вступил в какой-то клуб, который начал организовывать длительные выезды в разные уголки мира. Надо ли говорить, что отец посещал едва ли не каждую такую вылазку? Работал он дистанционно, получал довольно приличную зарплату, так что мог позволить себе такое увлечение.

- О! Сашенька! - воскликнула мама, когда я вошла в просторный холл их с отцом квартиры в центре города.

Она располагалась в исторической его части и мне с самого раннего детства больше напоминала музей, чем жилое помещение.

- Привет, - поздоровалась я с матерью, которой позвонила за полчаса, чтобы предупредить о визите.

- Я как раз заварила чай с Гималаев! - сказала она и, подхватив меня под руку, увлекла на кухню, даже не дав разуться.

Усадив меня за стол, начала хлопотать над озвученным напитком, а я, сгорбившись, уткнулась взглядом в узор дубового стола, знакомый с пеленок. Оказавшись в доме, где выросла и провела свои детские и юношеские годы, я как будто ощутила, что мне на плечи лег груз всей вселенной.

- Выпрями спину! - велела мне мама, как делала это всегда. - И рассказывай, что натворил этот остолоп!

Я даже не удивилась, когда она спросила именно об этом, потому что мама была из тех родителей, для которых кругом мог быть виноват кто угодно, но только не ее ребенок. И только во взрослом возрасте я поняла, насколько это правильно - сначала защитить свое дитя, а потом уже разбираться, стоит ли выдавать ему нагоняй.

- Все… ужасно, - всхлипнула я и разревелась.

Плакать при маме было не постыдным и она мне это внушала с самого детства. И пусть мы не были близки настолько, чтобы она не могла представить жизни без меня, а я - без нее, сейчас я с полной ясностью поняла, насколько более разумным родителем, чем Елизавета Николаевна, являлась мама.

Во время моего рассказа она не перебивала, лишь только схватилась за пачку тонких длинных сигарет и закурила. Дважды. Уничтожив две штуки подряд большими затяжками. Когда я закончила свою невеселую историю, мама без слов взяла записную книжку (мне никак не удавалось донести до нее, что гораздо удобнее все помещать в телефон) и стала ее листать.

- Вот! - сказала она, положив ту передо мной в раскрытом виде. - Перепиши себе и звони часов в пять! Альберт как раз освободится! Это своеобразный человек, но адвокат он блестящий!

Вот так вот без лишних слов и расспросов она давала действиями понять, что не только на моей стороне, но и будет мне помогать делом.

- О деньгах не думай, мы с отцом профинансируем твою свободу! - возвестила она тоном, в котором сквозили нотки театральности, уже сжившиеся с ее образом как влитые.

- Спасибо, - вздохнула я. - Кстати, папа снова на рыбалке?

В ответ мама закатила глаза, а когда я вернула ей книжку, вдруг вскочила из-за стола и сказала непререкаемым тоном:

- Помоги мне собрать чемодан!

Мои брови приподнялись, я посмотрела на мать в недоумении, а она, вздохнув, пояснила, словно неразумному ребенку:

- Ты же не думаешь, что я это так оставлю? Я переезжаю к тебе, а ты - сюда! - заявила она и, взметнув полами красивого домашнего платья, устремилась в их с отцом комнату.

5.1

Некоторое время я смотрела ей вслед, затем поднялась и пошла за мамой. Облегчение, которое появилось в душе из-за того, как она меня поддержала, было таким всеобъемлющим, что мне хотелось лишь одного: радостно смеяться.

- Мы поступим так, - продолжила мама, когда я вошла и обнаружила, что она, уже успев разложить чемодан в раскрытом виде на постели, бросает в него вещи. - Если вдруг Елизавета или твой муженек начнут вызывать полицию, я тебе позвоню. На вызов обычно едут долго, если вообще отреагируют, так что успеешь примчаться. Ну а так… Трогать тебя не стану, отдыхай, отвлекайся… Я справлюсь сама.

Она приложила к себе ярко-алое платье, надула губы, отбросила его в сторону. Потом скомандовала:

- Ну? Что стоишь? У нас еще уйма дел!

И я, улыбнувшись, принялась помогать матери паковать вещи дальше.

Через пару часов я вошла в квартиру детства одна. Бросила на пол сумку и наконец-то почувствовала себя спокойно. Мама точно сможет отстоять и себя, и меня. С жильем ничего не случится, даже если она перенесет все свои капустники и репетиции в нашу с Харламовым однушку. А я пока немного приду в себя и отвлекусь. Но перво-наперво позвоню адвокату. Развод - это то, на чем мне стоило сосредоточиться, все остальное могло подождать.

*

До того момента, когда жизнь Игоря полетела в тартарары, он даже не предполагал, что одна ошибка, когда он оступился и сходил налево, может ему так дорого стоить. И если бы сейчас его спросили, повторил ли бы он тот свой опыт с Никой, Харламов предпочел бы завязать свои причиндалы в узел, но никогда не прикасаться ни к единой женщине, кроме Саши.

Вероника в тот вечер, когда он увидел ее в ресторане, вызвала в нем какие-то животные чувства. Породила звериные инстинкты, когда секс с ней превратился едва ли не в акт агрессии, который принес кратковременное удовольствие обоим. Как вспышка, что появилась и погасла, оставив после себя лишь воспоминание.

И, возможно, он бы просто помучился немного, когда совесть стала бы подбрасывать ему мысли о том, что он изменил Саше, но со временем бы все прошло. Если бы не беременность Ники, новость о которой обрушилась на него с силой горного водопада.

Его размозжило, растоптало, расфокусировало. Он умолял Веронику избавиться от ребенка, который, по сути, был не нужен ни ему, ни ей, но она лишь повторяла, что родит во что бы то ни стало. А если он не будет рядом хоть в каком-то качестве, не миновать ему раскрытия его главного секрета.

И вот сейчас он оказался едва ли не на обочине жизни, потеряв Сашу, ее доверие и любовь. С чем остался? С ребенком, к которому не испытывал ничего, кроме чувства долга. С комнатушкой в квартире родителей, в которой ему было тесно еще когда он был подростком. И с ощущением вселенской задницы, в которую стремительно превращалась его жизнь.

На работе он раз за разом ловил на себе любопытные, презрительные, осуждающие и веселые взгляды. Подчиненные, разумеется, вслух ничего не говорили, но он мог поклясться, что история его личной жизни уже побывала не по разу у всех на устах.

- Зачем ты меня позвала? - спросил он у Вероники, которая позвонила ему и потребовала встречи.

Сейчас, когда понял, насколько сглупил, согласившись прописать Софию у себя, ему нечего было противопоставить Нике. Да и не хотел он бросаться уговаривать ее воспитывать дочь самой, чтобы он был у них просто на подхвате. Пусть уезжает с глаз долой, как и договаривались!

- Я хочу посмотреть на Соню, - заявила Ника, устроившись напротив Игоря за столиком кафе, где они договорились увидеться.

- Зачем? - приподнял брови Харламов, глядя на уставшее бледное лицо своей любовницы на час.

- Она - моя дочь, я имею на это право.

Игорь отмахнулся от официанта, что поспешил к ним с меню. Эта встреча не должна была продлиться долго.

- Ты бросила ее в парке, оставив с незнакомым человеком, - напомнил ей Харламов.

- У меня не было иного выбора! - парировала она.

- Был! Я же сказал тебе, что стану вас поддерживать финансово и иногда приезжать!

Это был не первый их спор на эту тему, и Игорь не понимал, почему снова повторял то, на что у него заранее имелись ответы от Ники.

- И как ты себе представлял нашу с Софией жизнь? Да меня бы выгнали из комнаты взашей!

Устало прикрыв глаза, Харламов сделал несколько глубоких вдохов. Одно и тоже по кругу. Хватит!

- Я сказал, что извернулся бы, но смог бы оплачивать вам квартиру-студию.

- И все равно это ужасно! Я бы сошла с ума наедине с младенцем!

- Тогда зачем ты ее вообще рожала?!

Он выкрикнул эти слова, и на них стали оборачиваться посетители кафе. Для чего Ника его сюда позвала? Они ведь договаривались о том, что она уедет, предварительно написав отказ. А Харламов даст ей какие угодно обещания, хоть письменные и заверенные у нотариуса, что он не станет требовать с Вероники алиментов.

- Я хочу увидеть Софию… пожалуйста, - превратившись в кроткую овечку за мгновение ока, повторила Ника.

Она протянула ладонь и попыталась взять Игоря за руку, но он отдернул пальцы. А Вероника тем временем продолжила:

- Елизавета Николаевна вообще сказала, что мне нужно жить у вас. Они даже готовы с Леонтием Михайловичем переехать в маленькую комнату, а нам предоставить свою. А лучше, чтобы мы устроились втроем в твоей квартире. И знаешь? В этом есть разумное зерно, Игорь! Нашей дочери нужна настоящая мать.

5.2

- Исключено, - тут же отозвался Харламов. - Никаких устраиваний втроем в нашей с Сашей квартире не будет, Вероника.

Он холодно посмотрел на нее, пытаясь понять, что тогда сподвигло его сделать роковой шаг, который перечеркнул всю его жизнь, слив ее в унитаз? Ответа на этот вопрос не было.

- Если я разведусь с женой, буду выплачивать ей долю за квартиру. Или суд вообще обяжет выписаться и меня, и Софию и мы продадим наше с женой жилье. Но ты к нему не будешь иметь никакого отношения в любом случае.

Он говорил эти слова с явственной горечью, которая ощущалась на кончике языка. Сам виноват! Никто его за то, что ниже пояса, в постель с Никой не тащил. Да и не постель это была. Так, перепихон, о котором в итоге бы забыл со временем.

- Тогда буду считать годным вариант с проживанием в квартире твоих отца и матери… - вздохнула Вероника, как будто прямо сейчас, в этот момент, смирялась со своей нелегкой судьбой.

- Как хочешь, - пожал он плечами. - Все дерьмовое в моей жизни уже случилось. Если переедешь к моим родителям, смотаюсь в съемное жилье. Может, это даже к лучшему.

А что? Вполне себе рабочий вариант. София и Ника будут жить под присмотром его мамы и папы, а он снимет себе какую-нибудь комнатушку. Прекрасное наказание за то, что так бездарно просрал свою жизнь.

- Зачем? - искренне удивилась Вероника. - Ну зачем так, Игорь? Ты же мне понравился с первого взгляда! Я тебе, как помнится, тоже.

- Это не так. Да, я тебя захотел, но на этом все. Переспали и надо было просто разбежаться. А если предохранение не сработало…

Его вдруг впервые с того момента, как они были с Никой, накрыло догадкой. А вдруг она намеренно соврала ему о том, что их секс будет проходить под защитой? А он тоже хорош! Поверил на слово девице, с которой едва познакомился. Но в тот вечер он натворил много того, что теперь ему аукалось.

- Я помню, что ты предлагал аборт! - с обвинением в голосе воскликнула Вероника, сложив руки на груди. - Сейчас, когда смотришь на Сонечку, не мучает совесть за то, что хотел от нее избавиться? За то, что мечтал убить собственного ребенка?

- А тебя совесть не мучает по той причине, что ты бросила свою дочь на незнакомого человека? А?

Задав эти вопросы, ответы на которые уже бы ничего не изменили, Харламов поднялся из-за столика. Официант уже несколько раз смерил их недовольным взглядом, но сидеть распивать чаи и кофеи с Вероникой Игорь не собирался.

- Решай сама: можешь писать отказ от Сони и ехать на все четыре стороны, как договаривались. А можешь перебраться к моим родителям и там воспитывать ребенка. Подцепить меня на крючок тебе больше нечем. Жена обо всем знает, так что тема шантажа исчерпана.

Сказав это, он удалился размашистым шагом, ощущая себя так, как будто с каждым часов все сильнее проваливался в болото, из которого уже не сможет выбраться. Но это наказание он заслужил.

Харламов поймал себя на том, что задерживается на работе даже когда для этого нет никаких оснований. Он сидел, запершись в кабинете и не желая выходить даже по нужде, чтобы не сталкиваться в коридорах с подчиненными. А потом, когда наступал вечер, ехал домой, то останавливаясь возле торгового центра, по которому бродил без цели, то просто давая лишний круг по району.

И вот сегодня была точно такая же история. Мысли крутились вокруг Саши. Он безумно любил жену, но уже начал осознавать, что она больше никогда к нему не вернется. Только не эта девочка, которая умела быть преданной и обожающей, но одновременно уважающей себя настолько, что о прощении и речи не шло.

И хотя он все еще не оставлял надежды со временем вымолить его, понимал, что сейчас ему лучше даже и не соваться к ней, чтобы не стать тем раздражающим фактором, от которого она будет мечтать избавиться любым способом.

- Т—с—с! - сказала мама, встретившая его на пороге, когда он вошел в квартиру. - Тихонько мой руки. Сонечка, наверное, заснула.

Он нахмурился, потому что мать вела себя как-то странно. Как будто нервничала, но при этом была очень довольна. Интересно, что случилось? Отец выиграл в Русское лото?

- Голоден? - спросила она его, когда он вышел из ванной.

Игорь помотал головой.

- Обедал недавно, - соврал, зная, что сейчас ему в горло кусок не полезет.

- Хорошо. Иди к дочке.

Она ушла, уже не пряча улыбку, полную удовлетворения, что вызвало у Игоря предположение, которое ему совершенно не понравилось.

Преодолев расстояние до своей комнаты в три больших шага, Харламов распахнул дверь и застыл на пороге от открывшейся ему картины.

- Тихонечко! - попросила, улыбаясь, Вероника, которая сидела на его постели и держала на руках Соню.

Но не только это удивило Игоря, он ведь вполне ожидал такого исхода, когда Ника поделилась с ним мыслями о переезде к его родителям. А то, что она, как ни в чем не бывало, кормила Софию грудью.

И как будто не было ее желания избавиться от ребенка, которого она готова была «подарить» Саше… Как будто все прошло по сценарию, который в данный момент достиг кульминации и готов был завершиться хэппи-эндом. Вот только Харламов уже знал: для него в конце счастье не наступит при любом исходе.

И это тоже была его заслуженная кара.

5.3

Немного «отвиснув», Игорь подошел к шкафу, что занимал собой едва ли не четверть комнаты, вытащил оттуда спортивную сумку и начал кидать туда все свои немногочисленные вещи, которые прихватил, когда уезжал из родного дома.

Дома, который они с Сашей делили на двоих. Дома, который был приветливым и уютным благодаря женщине, с которой он обошелся очень несправедливо и гадко. И даже если бы в этом жилище, полном света и тепла, никогда бы не зазвучал топот детских ножек, для Игоря не было бы места желаннее. Как показала практика - ребенок от нелюбимой не вызывал в нем никаких чувств. А с любимой можно было обойтись и без наследников, наслаждаясь лишь обществом друг друга.

- Ты куда? - обеспокоилась Вероника.

Она ловко, как будто всю жизнь только и делала, что управлялась с младенцами, поднялась и переложила Соню в люльку. Подошла к Харламову, который осматривался в поисках забытого.

- Я же сказал, что буду снимать себе комнату, - повторил он то, что Ника знала и без него.

- Да Игорь! Ну что ты бегаешь от меня, как от огня? - воскликнула мать Софии, не особо переживая за то, что дочь может проснуться и поднять крик.

- Я все тебе объяснил! - рявкнул он, вешая на плечо сумку. - Не хочу тебя в своей жизни ни в каком качестве, поняла?

Не став слушать то, что Ника, судя по лицу, уже готовилась ему сказать, Игорь вышел из комнаты и тут же наткнулся на мать. Весь ее вид выражал искреннее возмущение, от которого у Харламова внутри появилось лишь одно желание: сопротивляться всему, что бы она ни придумала.

- Сын, останься, нам с тобой нужно поговорить! - перейдя на громкость выше среднего, заявила мама.

И плевать ей было на то, что в соседней комнате спит ребенок.

- Позже, - отмахнулся от нее Игорь, пройдя в прихожую, чтобы натянуть кроссовки.

- Что значит, позже? Ты что - убегаешь от ответственности? Никто не заставлял тебя огуливать эту бедную девочку!

Огуливать! Что вообще за слово, от которого захотелось запрокинуть голову и проржаться?

- Ребенок - с мамой! Мамы и папы часто живут по отдельности друг от друга, - ответил он, сдержав нервный смех, который рвался наружу от эпитетов матери. - Я не люблю Нику и никогда она мне не будет нужна, как женщина. Если вы без меня приняли решение, что она будет жить здесь с Софией - я только целиком и полностью за! Денег давать буду, но на этом все!

Он собрался выйти из квартиры и пока отправиться в часть, но мама схватила его за руку, да с такой силой, что причинила боль.

- Перестань так себя вести! Я не так тебя воспитывала! Хватит уже цепляться за эту свою бесплодную! - выкрикнула она, а этим словам начало вторить хныканье проснувшейся Софии.

- Лизавета, хватит!

Громовой окрик отца раздался так неожиданно, что вздрогнули и мама, и сам Игорь. Отец появился в прихожей и выглядел при этом так, что Харламов понял - не миновать грозы. Во всю эту ситуацию Леонтий Михалыч не лез, и у Игоря возникло ощущение, что он на стороне матери. По крайней мере, до сего момента он делал все, что она говорила, а с сыном события обсуждал лишь опосредованно. И вот оказалось, что мать успела допечь еще и его.

- Не лезь туда, куда не требуется! - рявкнул он, на что мама взвилась:

- Тебе могу сказать то же самое! Мы разберемся сами!

Игорь открыл замок и, взявшись за ручку, распахнул дверь.

- Что здесь творится? Вы хоть о ребенке подумали?! - потребовала ответа вышедшая из комнаты Ника, которая держала на руках дочь, буквально разрывающуюся от плача.

Харламов счел, что наступил тот самый момент, когда ему лучше будет свалить. Что он и сделал, быстро покинув квартиру и буквально сбежав в сторону черной лестнице. Когда мчался вниз, к свободе, ему казалось, что за ним гонятся все обитатели родительской квартиры. И в себя прийти смог лишь тогда, когда сел за руль машины и, сорвав ее с места, помчался куда глаза глядят.

*

Я сидела в кабинете и смотрела в экран компьютера невидящим взглядом. Сосредоточиться на работе не получалось. Создавалось ощущение, что мозг мой затуманен и обложен ватой. И заставить себя сделать хоть что-то полезное я не могла.

В моей жизни за последние несколько дней произошло лишь одно важное событие: я встретилась с Альбертом, который оказался подвижным сухим мужчиной с карими глазами и абсолютно седой шевелюрой. Он носил старомодные шляпу и костюм и выглядел так, словно прибыл ко мне прямиком из прошлого века. Но в своем деле разбирался и даже пообещал, что обязательно поможет мне выцарапать у мужа все, на что я имела полное право.

«Ребенок-не ребенок, какая разница? - сказал он, пожав плечами и отпивая глоток эспрессо из крохотной чашечки. - Будем воевать за то, что принадлежит тебе».

- Саш! Шеф сказал, чтобы ты подготовила список документов, которые нам должен докинуть новый начальник двенадцатой, - сказала мне Надька, моя коллега, с которой мы делили на двоих кабинет. - Личное дело у тебя на столе.

Я вздохнула.

- Помню-помню, мне Лена его принесла. Она все уши прожужжала про этого парня.

Откатившись на кресле, я направилась к небольшому столику в углу, на котором стояли чайник, пара кружек и сахарница с вазочкой печенья. Сейчас немного взбодрюсь порцией кофе, а потом примусь изучать дело.

- Так давай быстрее! Он сегодня заедет, что-то привезет и отдашь ему список! - проговорила Надя, после чего покинула кабинет, оставив меня одну.

Заварив себе дерьмовенького растворимого кофе, я бросила в чашку кубик рафинада и вернулась на рабочее место. Отпила глоток из чашки и потянулась за личным делом того самого начальника, который должен был возглавить одну из пожарных частей, входящих в наш отряд. И тут же поперхнулась.

Янковский Владислав Юрьевич. Двадцать восемь лет.

На меня смотрели серьезные глаза знакомого мужчины, с которым я сначала зажигала в клубе, а потом, отключив свой мозг, поехала к нему домой. Черт! Ну не может же быть таких совпадений…

- Здравствуй, Саша, - внезапно, словно Влад только и ждал, когда я возьму в руки дело, послышался от двери голос Янковского.

Я вскинула взгляд от бумаг и посмотрела в сторону дверного проема. Владислав стоял на пороге кабинета и был, похоже, ошарашен этой встречей не меньше меня. Нужно было немедленно брать себя в руки…

- Добрый день, Владислав Юрьевич, - поздоровалась я с ним по-деловому.

Мне еще не хватало, чтобы сейчас Влад начал распространяться о том, как именно мы с ним познакомились! Не миновать мне тогда слухов, которые расползаются по рабочим кабинетам со скоростью звука. .

- Так официально? - хмыкнул он, закрывая за собой дверь.

- Угу, - буркнула я и добавила: - Проходите.

6.1

Янковский подошел к моему рабочему столу, устроился рядом с ним на свободном стуле. Одну руку небрежно положил на край, сидя ко мне полубоком. У меня в распоряжении имелся небольшой личный уголок пространства, и сейчас он показался мне тесной ловушкой.

- Ты сбежала и забыла у меня кое-что, - сказал Влад как ни в чем не бывало, на что я поджала губы.

- Вам нужно принести еще кое-какие документы. Я посмотрела, не хватает справок…

- Саш… - перебил меня Янковский, пока я сбивчиво составляла список тех бумаг, которых мне не хватало для оформления.

- Что?

Вздохнув, я отложила ручку и посмотрела на Владислава прямо. Что он хотел от меня услышать? Наша с ним встреча и последующие несколько часов, что мы провели вместе, ничего для меня не значили. И если бы сейчас Янковский не появился на пороге моего кабинета, я бы о нем и не вспомнила.

- Я о тебе думал, - признался Влад.

Только этого мне не хватало…

- Я несвободна, - сказала ему, переводя взгляд на документы.

Два произнесенных слова отозвались внутри меня какой-то непонятной горечью. Потому что были ложью. Да, официально я еще не получила документы о том, что теперь могу считаться женщиной без каких-либо обязательств, но и возвращение к Игорю - последняя вещь на свете, которая может со мной приключиться.

- Понятно, - кивнул Янковский и вдруг добавил: - Но если бы ты была моей девушкой, я бы тебя в клуб одну точно не отпустил, - усмехнулся он кривовато.

Мы помолчали. Я ощущала себя неуютно, то и дело чувствуя взгляды Владислава.

- Так что я там забыла? - задала вопрос, забрав у Янковского документы, которые он привез сегодня.

Сверилась с тем, что указала в недостающих бумагах, вычеркнула некоторые пункты. Делала лишнюю работу, чего обычно себе не позволяла, но сейчас ощущала растерянность, так что мои действия были весьма оправданными.

- Заколку. Конечно, при мне ее нет. Я ведь не знал, что ты здесь работаешь.

Точно! А я все думала, куда пропал подарок отца на мой день рождения. Красивая невидимка, украшенная бриллиантовой бабочкой. Вещь довольно дорогая во всех смыслах этого слова.

- Принеси, ее, пожалуйста, в следующий раз, - попросила я Влада, вручая ему список.

Он взял его, сложил и сунул в карман куртки. Но никуда уходить не торопился, чем заметно меня нервировал. Поводов для того, чтобы ощущать себя виноватой хоть в чем-то, у меня не имелось, но я все равно чувствовала дискомфорт. Вернется Надька, или, чего доброго, Лена Скворцова, которая положила глаз на Янковского, а тот что-то перед ними выдаст, и не миновать мне ненужных разговоров.

- Давай договоримся, что ты сходишь со мной на свидание, - сказал Влад.

- Я же сказала, что несвободна! - с нажимом прошипела в ответ.

В коридоре уже послышался стук каблучков Нади. Прекрасно!

- Ну, я же не собираюсь делать ничего такого, что тебе бы претило, Саш…

Он мне не верил! Я видела это. Наверное, посчитал, что соврала, чтобы от него избавиться. Но продолжал настаивать.

- Принеси, пожалуйста, заколку в следующий раз! - ответила громким шепотом как раз в тот момент, когда дверь в кабинет открылась и зашла Надя.

- Здрасьте, - поприветствовала она Влада.

Тот поднялся со стула, поздоровался с ней в ответ и, пообещав мне, что донесет необходимое в ближайшие пару дней, ушел. Фух, слава богу!

- Классный! - одобрила Надежда, наливая себе чаю. - Ленка точно его где-нибудь подловит, вот увидишь! - рассмеялась она, а я пожала плечами.

- Да обычный вроде. Ну а Лене удачи, - ответила Наде и, искренне надеясь, что Скворцова свой шанс не упустит, принялась за работу, которая, как известно, сама себя не сделает.

*

Когда мимо Елизаветы Николаевны во второй раз прощеголяла Вероника в короткой юбчонке, едва прикрывающей попу, она крепко задумалась. А нужно ли ей вот это все на виду у ее мужа? Да, Леня был уже не молод, но разве мужчины под шестьдесят не обращают внимание на молодок? Тем более, что Ника после родов не расплылась и за собой вполне ухаживала, подчас занимая ванную комнату на добрых два часа.

- Никочка, можно тебя на пару слов? - проговорила Елизавета, постучав и открыв дверь в комнату, где жили Вероника и Соня.

Та кивнула, отложила телефон, с которым проводила время в постели уже третий день кряду, и подошла к ней. Девочка эта была хоть и деревенского типа, но Елизавете Николаевне нравилась. Глаза не мозолила, харчами не перебирала, ребенком занималась. Ну а трусы напоказ… это дело поправимое.

- Я вот что думаю… - сказала Елизавета, когда в голову ей пришла внезапная мысль. - Вам с Софочкой нужно переехать в квартиру Игоря!

Вероника посмотрела на нее пустым взглядом, в котором понимания не было ни на грамм.

- Но там же жинка его находится, - ответила Ника.

Иногда в ее речи, когда она за ней не особо следила, проскакивали разные словечки, но в целом Вероника была довольно образованной.

- И что? Ребенок прописан там! - с нажимом сказала Елизавета Николаевна. - Ты можешь находиться с Сонечкой. И там гораздо просторнее, чем в этих хоромах.

Она обвела рукой комнатушку Игоря. Вчера за ужином Вероника попыталась завести разговор об обмене спальнями, но Елизавета сделала вид, что не понимает, о чем речь. А тут идея перевезти мать Сони с ребенком туда, где им будет гораздо комфортнее, пришлась как нельзя кстати.

- Я буду приезжать каждый день! Ходить с Сонечкой гулять. Сыну запрещу даже вмешиваться! А если он станет препятствовать и попытается снова ее выселить, ну и тебя с нею, я вызову участкового!

Она раздухарилась, но речь Елизаветы Николаевны, кажется, вызвала полнейшее одобрение со стороны Ники.

- Если так, я пойду соберу необходимое, - сказала она, кивнув со всей серьезностью. - Соня скоро проснется, я покормлю ее и можно ехать.

В ответ на это Елизавета довольно улыбнулась.

Как только она открыла дверь ключом, с которого, забрав у Игоря без его ведома, на всякий случай сделала дубликат, тут же в нос ей ударил запах табака! Что за чертовщина?! Сашка что, настолько сдурела, что прокурила жилье, которое принадлежало ей лишь наполовину, да и то, пока суд не решит иначе?

Потом слуха Елизаветы достигли звуки… Целый оркестр самых разнообразных звонов, голосов, смеха… Среди этого слышалось то тут, то там вставленное крепкое словцо. Видимо, невестка совсем слетела с катушек и теперь действительно устраивает здесь пьяные вечеринки! И все это, пока Игорь скитается по съемным комнатам, а они вообще живут с Никой и Софией друг у друга на головах!

- Что здесь происходит?!

С этим криком, полным неподдельного возмущения, Елизавета распахнула дверь на кухню и тут же застыла. Это были не молодежные посиделки! Это было настоящее сборище театралов во главе с чокнутой Сашиной мамашей. Они выпивали какую-то темно-вишневую настойку, закусывали ту то ли крабами, то ли омарами (все это Елизавета успела отметить вскользь) и дымили, даже не выходя на балкон. Да тут топор можно было вешать! Хорошо, что Ника осталась в коридоре, пока Елизавета отправилась на разведку.

- О! Ли—и—з! - воскликнула мать Саши, которая настаивала, чтобы ее называли театральным псевдонимом - Аидой. - Как ты вовремя! У нас здесь прямой эфир для нашего канала на Ютубе! Модест! Камера, мотор! - велела она мужчине, что сидел по ее правую руку. - Это Лизавета, мама тот самого Игоря, о котором я вам рассказывала! Ну, помните? Он еще притащил в дом нагулянного ребенка!

6.2

Елизавета Николаевна не сразу поняла, что творится. В квартире ее сына - настоящая сходка каких-то актеришек!

- Конечно, я помню! - отозвался другой собутыльник Аиды. - О, это просто ужасно! Такое предательство! Такие муки для нашей бедной девочки!

Он приложил руку к глазам и замер, пока Лизавета стояла, открывая и закрывая рот. Ей нужно немедленно звонить сыну, а потом - звать полицию, чтобы этот вертеп разогнали к чертовой бабушке!

- Какой эфир? Какие нагулянные дети? - решила не сдаваться Елизавета Николаевна.

Она уперла руки в бока и поинтересовалась:

- Кто вам дал разрешение здесь устраивать попойку?

Аида глубоко вздохнула и, подперев кулачком подбородок, обратилась к Модесту:

- Я же говорила вам… Наша бедная Сашенька терпела злую свекровь все эти годы. Все потому, что у нее очень добрая душа, как у Марфутки, которую я играла намедни.

Она взяла тонкую длинную сигарету и задымила, уже не обращая внимания на Елизавету. А вот чертов Модест с камерой буквально прилип к ней.

- Елизавета, у нас прямой эфир с нашими подписчиками. Им очень интересно узнать, как ваш сын докатился до такой жизни?

Пока она подбирала слова, схватившись за свой телефон и начав звонить Игорю, Вероника, судя по всему, решила войти в квартиру. Слуха всех присутствующих достиг плач ребенка, и на этот звук Модест помчался с прытью гончей собаки, взявший след.

- Перестаньте этим заниматься! - завопила Елизавета Николаевна, последовав за ним.

Ее сын уже ответил на звонок, но сообщить ему что-либо она не успела, так что оставалось одно - рассчитывать на то, что Игорь хоть что-то услышит и придет на помощь.

- Никочка, здесь курят и пьют! Спустись вниз и подожди меня там! Я уже вызвала Игоречка, сейчас он примчится с нарядом полиции.

Растерянная Вероника только и могла, что стоять и хлопать глазами, глядя на то, как Модест тыкает камерой едва ли не ей в лицо. Но ребенка не снимал, и то слава богу!

- Девочка, ты ведь приезжая, насколько мне известно? - начал дурацкое интервью Модест. - Как же ты так, а? Переспала с женатым… родила ему! Что же это со нравами творится, а?

Отпихнув этого недоделанного актеришку прочь, Елизавета гаркнула застывшей Веронике:

- На выход! Ребенку здесь не место!

И они втроем удалились, пропитавшись насквозь ароматами табачного дыма и позором, который попытались на них повесить жалкие людишки с театральных подмостков.

- Я так и знала, что от Сашки можно ожидать чего угодно! - не могла уняться Елизавета Николаевна, когда они оказались на улице.

Уехать отсюда и оставить Аиду с ее собутыльниками пировать в чужой квартире? Вот уж дудки! Да и снова лицезреть, как Вероника прогуливается по их с Леонтием дому едва ли не в чем мать родила - ну уж нет!

Игорь перезвонил ей сразу же, как только они с Никой покинули его жилище. Узнав, в чем именно дело, начал выговаривать ей за то, что она поступила именно так. На что она быстро его осадила, сообщив, что раз он несет за ребенка полную ответственность, то пусть приезжает и решает все на месте.

- Странно, что ваш сын бегает от меня, как от огня, - посетовала Вероника, успокоив Софию и присев на лавочку у подъезда. - Его жена ему совсем не пара, я бы подошла гораздо лучше. Знаете, я ведь, в отличие от Саши, никогда бы не позволила своей матери не только сказать вам такое, но еще и снимать все это на телефон!

Елизавета Николаевна закивала.

- Я сразу ему сказала, как только ты ко мне пришла беременная - вот хорошая девочка! А Сашка твоя - тьху!

Она сплюнула на асфальт с отвращением, но снова разразиться в сторону невестки очередной порцией недовольства не успела. Неподалеку припарковалась машина сына, и Елизавета Николаевна подбоченилась. Сейчас он уж точно разберется с тем, что происходит!

Игорь был очень недоволен - это она поняла по выражению его лица. Но обрадоваться тому, что сейчас Аиду и ее подельничков настигнет заслуженная кара, не успела:

- Что вы творите? - рявкнул сын, остановившись возле них с Никой. - Какого черта устроили весь этот балаган?

Елизавета Николаевна так и поперхнулась словами, которые уже заготовила.

- Что—о? - не выдержала она. - Мы всего лишь приехали, чтобы обустроить здесь Сонечку! В том месте, где ей и полагается жить! А увидели там настоящий… шалман! Они там пьют, курят… снимают какое-то шоу! Знаешь, что сделал собутыльник твоей тещи? - прищурилась она. - Снял на видео наше прибытие и выложил в прямой эфир серию о том, что мы привели в дом твоего нагулянного ребенка!

Игорь заметно побледнел. Запрокинул голову и взглянул на окна квартиры, как будто они могли или подтвердить или опровергнуть сказанное матерью.

- Нам нужно вызвать полицию, вышвырнуть их прочь, а потом вы с Никой и Софочкой заселитесь в твой дом и будете там прекрасно проживать втроем. Саша пусть платит треть коммунальных платежей, так будет справедливо. В остальном - до совершеннолетия Сони она ничего не сможет сделать!

В ответ на ее вполне разумные слова сын тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Лизавета смотрела на него пытливо. Ну не может же он быть таким остолопом, чтобы любить и дальше свою Сашку!

- Мама, это последний раз, когда я приезжаю по поводу твоей истерики на пустом месте, - спокойно и без каких-либо эмоций, даже как-то устало сказал Игорь, посмотрев на мать. - В квартире живет моя жена и она может заселить туда хоть всех нуждающихся Африки. Я не против.

- Но… - начала Елизавета, на что сын ее остановил, вскинув руку.

- Зато я против того, чтобы в этой квартире жила Вероника! А это значит, что находиться рядом с Соней в жилье, принадлежащем мне и Саше, она не может! В остальном, я все сказал: если Ника не хочет воспитывать дочь, я заберу ее и уйду в отпуск по уходу за ребенком. Если хочет - пусть живет с тобой и папой, деньгами не обижу!

Сказав это, он просто развернулся и ушел. Сел в машину, после чего уехал!

Елизавета Николаевна растерянно посмотрела на Нику, но та глазела на нее точно так же.

И позже им ничего не оставалось, как поехать обратно домой… А ближе к ночи до нее добралась слава вселенского масштаба. Потому что ролик, который выкладывала эта театральная шобла, достиг зрителей и стал вирусным едва ли не сходу…

6.3

Первым делом Игорь позвонил жене и извинился за то, что наверняка станет достоянием ее ушей. Он был рад, что Саша поступила именно так. Заселила в их квартиру мать и дала той полную свободу. Если бы у него была возможность, он бы успокоил, как мог, свою жену, вернув ей первоначальный взнос и ожидая неминуемого суда. Харламов был в полнейшей растерянности, понимая, что никаким счастливым концом в том, что касается его с Сашей брака, здесь и не пахнет. Но надежда на то, что когда-нибудь все может разрулиться и жена к нему вернется, не исчезала. Она стала своего рода оплотом, за который он хватался, чтобы не пойти ко дну.

- Горяныч… ты не против, что я к тебе?

Знакомый голос донесся до Игоря от двери в кабинет, которую он не закрыл, чтобы избавиться от духоты. Он поднял взгляд на посетителя и расплылся в улыбке.

- Янковский, а я гадаю, про тебя в отряде говорят, или кто другой с этим именем к нам прибыл?

Он поднялся из-за стола и, подойдя к приятелю, с которым общался еще в институте, крепко обнялся и похлопал того по плечу. Влад был старше на три года, после учебы уехал по распределению в свой город, и вот, похоже, вернулся, чтобы возглавить двенадцатую часть.

- Про меня, про меня, - кивнул Янковский. - А ты чего еще на работе? Я наобум заехал, вдруг, думаю, ты задержался.

Игорь пожал плечами и указал на диван. Сам подошел к сейфу и спросил:

- Ты ненадолго, или поедем куда-нибудь отметить встречу?

Влад устроился на краю дивана, оперся локтями на колени.

- Поехали ко мне, - ответил он. - Я свободен, как ветер.

Харламов и сам хотел ответить, что фраза применима и к нему, но сдержался. Присел на корточках возле сейфа, стал перебирать напитки, которые там стояли. Презенты от подчиненных домой не тащил, оставлял в кабинете. Вот и накопилось приличное количество.

- Ты вроде женился же, я ничего не путаю? - спросил Янковский, заводя тот разговор, которого было не избежать, как ни старайся.

- Женился, ага, - кивнул Игорь, достав пару бутылок коньяка.

- Понятно, - ответил Влад.

Он ни о чем не расспрашивал и в чужие дела не вмешивался. Этим импонировал Харламову, еще когда учились в одном институте. Общались мало, но Янковский был парнем простым, никуда не лез, потому даже как-то жаль было, что все это время не поддерживали контакт.

- Если хочешь, к тебе поедем, чтобы жена не волновалась, - сказал он, когда Игорь закрыл сейф и взял куртку.

- Некуда, - кривовато улыбнулся Харламов. - Мы разводимся, а я в поисках жилья.

Говорить об этом было некомфортно. Распространяться об обстоятельствах разлада с Сашей и уж тем более о том, что теперь он является отцом ребенка от другой женщины, Игорь не желал. Но Янковский, как Харламов и предполагал, и ту лезть не в свое дело не стал. Зато предложил помощь.

- Так поживи пока у меня. Я однушку снял. Конечно, не дворец, но кухня большая, там и диван есть, и телек.

Он поднялся на ноги и, подойдя к Игорю, забрал у него коньяк.

- Все, поехали, посмотришь мои хоромы. Выпьем, потрещим. Расскажешь, что и как, а то я пока разбираюсь и с отрядными знакомлюсь.

Харламову стало неудобно. Вроде не такими они и закадычными товарищами были, чтобы вот так соглашаться и доставлять хлопоты Янковскому. Но ему так осточертело за эти дни болтаться, как дерьмо в проруби, что он кивнул.

- Поехали, - все же решил Игорь, и оба они направились к выходу из кабинета.

*

Когда я еле сползла с постели на третье утро подряд и тут же помчалась к белому другу, у меня возникли нехорошие подозрения. Особенно остро желудок реагировал на воспоминания об отцовской ухе, которую я уминала в тот вечер, когда он вернулся, с таким рвением, что меня было за уши от тарелки не оттащить.

Вот и сейчас, стоило только вспомнить вкус супа, который мне уже не казался таким распрекрасным, как меня понесло в уборную.

- Дочь… слушай, может, матери позвонить, а? - осторожно спросил отец, постучавшись в двери туалета, в котором я застряла минут на двадцать.

- Не надо! - откликнулась тут же.

Мама и так практически совершила невозможное, отстояв квартиру и не дав туда заселиться ни свекрови, ни Соне, ни любовнице мужа. Так чтопусть держит оборону и дальше.

- Мне уже лучше, - соврала отцу.

Сама же, присев сверху на закрытую крышку унитаза, принялась раздумывать. Отравиться я не могла - уха была свежайшей, папа ел ее вмест со мной. Да и прошло бы уже все за три дня, если уж так посудить. Вирус? Тоже вряд ли, папу бы он свалил следом, ну и тоже бы пошел на спад, учитывая, что обычно я довольно быстро с ним справлялась.

Оставалось два предположения: или я заболела чем-то неизлечимым, или… забеременела. И, честно говоря, хрен редьки был не слаще. Нет, конечно, смертельную болячку я уж точно в своей жизни наблюдать не желала, но и ребенок… Он ведь будет от мужчины, который так вероломно меня обманул!

С другой стороны, харчами перебирать при моем возможном диагнозе точно не стоит. Да и Игорю, во избежание нервных срывов, пока не обязательно говорить о ребенке.

Я подумала об этом и даже дрожь по телу прошла от того, какие чувства вызывали эти мысли… Ребенок… такой долгожданный и желанный. Если мы с Харламовым все же его зачали, то случилось это, прямо скажем, не в самый удачный момент.

- У меня все хорошо! - заявила папе, что стоял под дверью, обеспокоенный донельзя, когда я вышла.

Улыбнулась через силу и поплелась в комнату. А через час соскребла себя с кровати, спустилась в аптеку за тестами и, вновь оккупировав ванную, узнала свой приговор.

На тесте, стоило мне только его сделать, проявились две яркие-преяркие полоски.

Я была беременна.

7.1

Смириться с этой мыслью получилось не сразу. Несмотря на несколько полосок тестов, которые показали тот же результат, что и первая, поначалу я впала в состояние неверия. Ну не может быть такого, чтобы три года под наблюдением врачей прошли без толку, а тут вдруг в тот момент, когда уже я и с отцом-то ребенка разошлась - беременность! Просто не может быть!

Но среди этого чувства, что со мною происходит нечто из разряда фантастики, пробивался робкий росток надежды.

Решив, что продлю больничный и отлежусь во время токсикоза, я посудила, что самым верным будет уже завтра поехать в консультацию. А пока… пока я просто места себе не находила, когда голову мои заполняли мысли о малыше. Надо же… Я стану мамой!

- О! А вот и моя доченька!

Голос матери донесся до меня в тот момент, когда я собиралась почитать что-нибудь в интернете на тему первых дней беременности. Сама она появилась на пороге, обеспокоенная донельзя. Наверняка отец все же набрал ее номер и рассказал, что я тут который день зову ихтиандра.

- Могу поспорить, это папа, - буркнула я, глядя авоську, в которой мама принесла апельсинов.

При виде пузатых оранжевых фруктов рот мой сам по себе наполнился слюной.

- Папа, конечно, - пожала она плечами. - Сообщил, что ты больна! Почему ты мне не позвонила?

Она подошла ко мне, забрала у меня ноутбук и, отставив его, велела:

- Ложись! Мы будем мерить температуру! И не переживай за квартиру. Я оставила Модеста держать оборону! Как только выясним, что с тобой, поеду обратно.

Она вытащила апельсины словами: «Уже мытые». Два из них положила на столик, остальные убрала в ящик. И когда собралась на кухню, видимо, за градусником, я сказала:

- Никакой температуры у меня нет. Я беременна, мам…

И снова после этих слов возникло чувство как будто попала в параллельную реальность. Брови же матери приподнялись, она спросила деловито:

- Надеюсь, не от Игоря?

Меня аж затопило волной возмущения.

- Вопрос не уместен! Или ты считаешь, что я тут же побежала по мужикам? - прошипела я, негодуя.

Мама глубоко вздохнула и ответила:

- Нет, как раз не считаю. Но это было бы вполне нормально! И вовсе необязательно путаться с кем попало, а вот отыскать себе быстро кого-то, с кем проведешь приятно время - вполне! Ты красивая, молодая. Да на тебя очередь встанет, как только ты отпустишь всю эту ситуацию!

Я поджала губы и сложила руки на груди.

- Нет, мам. Даже если бы я, как ты выразилась, приятно проводила время, я бы предохранялась !

На память тут же пришел тот день, когда мы познакомились с Янковским. Он, конечно, сказал, что между нами ничего не было, но проверить это я не могла. А что, если Влад мне соврал и все же было? Тогда отцом ребенка мог быть вовсе не Игорь…

- Ладно, милая, какая разница, от кого у меня будет внук? - добавила мама, улыбаясь. - Главное, что я доверяю тебе в этом вопросе на все сто! И пойду сварю бульончика, он тебе сейчас очень кстати!

Она ушла, а я, тоже тяжело вздохнув, взялась за апельсин. Нужно будет съездить к Владу уже завтра утром и стребовать с него каких угодно клятв в том, что мы с ним не занимались сексом. Тогда отцовство будет очевидным…

Я проснулась на рассвете с колотящимся сердцем. Всему виной был сон, в котором я находилась сразу с двумя мужчинами, каждый из которых пытался добиться моего расположения. Но, на удивление, мамины вчерашние легкие блюда сотворили чудеса. Тошнота хоть еще и оставалась, но с ней вполне можно было существовать.

Наскоро перекусив и стараясь не шуметь, чтобы не разбудить отца (мама снова поехала к нам с Харламовым в квартиру), я вышла из дома и отправилась к Янковскому. Адрес его помнила еще после своего побега, так что с этим проблем не возникло. Рассчитывала застать его до того, как он уйдет на работу, чтобы не звонить по телефону для выяснения таких важных вопросов. Мне нужно было видеть лицо Владислава в тот момент, когда я стану расспрашивать его о той ночи.

Открыл он мне почти сразу же. Стоило мне только нажать кнопку звонка, как дверь распахнулась и на меня не без удивления воззрился Янковский собственной персоной.

- Доброе утро, - улыбнулся он мне, весьма довольный тем, что я явилась к нему ни свет, ни заря.

Был он одет в одни спортивные штаны, отчего я смущенно отвела взгляд, чтобы не глазеть на мускулистую фигуру парня.

- Доброе, - ответила, переминаясь с ноги на ногу. - Можно я зайду?

- Конечно! - кивнул Влад и отступил в сторону. - Если ты за теми документами, то я их уже привез и отдал Елене. Она тебе не говорила?

Я помотала головой. По правде говоря, уж о чем совершенно сейчас не думалось, так это о бюрократических заморочках.

- Не говорила, и я не за этим, - ответила Янковскому, когда очутилась в уже знакомой прихожей.

Услышала, как в ванной льется вода. Видимо, Владислав был не один и я здесь сейчас ни к селу, ни к городу. Я тут же начала лихорадочно передумывать задавать свои дурацкие вопросы. У Янковского, видать, от девушек отбоя нет, а тут я с уточнением, не спал ли он с чужой женой, находящейся в беспамятстве?

- Ты не за этим, но пришла ко мне с утра пораньше, - напомнил мне Влад, когда пауза в разговоре затянулась.

Потом он хлопнул себя по лбу и сказал:

- Наверное, за заколкой… Я сейчас!

Янковский ушел, а я огляделась. На вешалке были аж два комплекта формы, на полу - две пары ботинок. Такие носили начальники пожарных частей и их заместители. А вот женской одежды в поле зрения не наблюдалось. А хотя, какая мне разница, кто там намывается в ванной у Влада?

- Вот, - сказал он, когда вернулся.

Вода перестала литься, и, видимо, я вот-вот могла столкнуться с тем, кто принимал в квартире Янковского душ. А вдруг это какой-нибудь приятель Владислава? Да еще и с его работы? Нет уж, мне нельзя, чтобы меня тут видели.

- Влад, слушай. У меня вопрос, - затараторила быстро. - Между нами… тогда… ничего не было? - все же решилась я, проговорив эти слова приглушенным тоном и надеясь, что меня не услышат.

Янковский тут же нахмурился, чем меня немало озадачил. Как будто что-то все же произошло, но он не собирался об этом распространяться.

- Почему ты спрашиваешь? - уточнил он, цепко глядя мне в лицо и превратившись за одно мгновение в человека, с которым, судя по взгляду, шутки были плохи.

- Просто ответь и все! - повысила я голос.

А вот то выражение, которое появилось на физиономии Янковского следом, мне решительно не понравилось. Он замялся и ответил:

- Ну… можно считать, что ничего не было… Хотя, кое-что все же случилось, - произнес он чуть виноватым голосом.

И в этот момент дверь в ванную с грохотом распахнулась.

7.2

Я замерла от ужаса, потому что на меня, глядя так, как будто только что застал за поеданием живых младенцев, смотрел Игорь Харламов собственной персоной. Во рту пересохло… Если муж слышал о том, что я спрашивала у Влада, уже не получится соврать, что я явилась за документами. А вообще, почему это я должна оправдываться? Я стала свободной ровно в тот момент, когда Игорь потащил малознакомую девицу заниматься сексом в нашей машине!

- Горяныч, познакомься, это Саша… помнишь, я говорил тебе, что есть одна девчонка… - начал Янковский, но тут случилось то, чего я никак не ожидала.

Харламов, нагнув голову и переключив свое внимание на Влада, заревел, как раненый на корриде бык, после чего ринулся на него. Я успела лишь увидеть, каким удивленным стало лицо Янковского, а потом они с Харламовым сцепились, как будто два медведя, не поделивших берлогу.

- Сука! Ты сука! - орал, как потерпевший, Игорь, пытаясь дотянуться до Влада.

Тот умело блокировал его попытки ударить, сначала откинув Харламова от себя, а после приняв защитную стойку. Видимо, он понял, что к чему, потому просто отбивался, рассчитывая, что это кончится быстро. Но Игорь как с цепи сорвался. Он бросался на Янковского с явной целью того как минимум покалечить.

Возможно, это было не самое разумное решение, но я ринулась к этим двоим и попыталась между ними вклиниться и разнять. Муж, воспользовавшись тем, что я закрыла Владу львиную долю видимости, рассвирепел окончательно. И когда он схватил Янковского за плечо и занес руку для удара, я закричала:

- Перестаньте! Осторожно! Я беременна!

Это признание стало той ледяной бочкой воды, в которую я с размаху окунула обоих. Харламов застыл, вцепившись взглядом в мое лицо. Потом отступил на шаг-другой и растерянно уточнил:

- От него?

Он небрежно кивнул в сторону Янковского, что тяжело дышал за моей спиной, стараясь выровнять дыхание, но я видела, что это уточнение далось Игорю огромным усилием воли.

Что я могла ответить? Я не знаю, но сейчас нам Влад расскажет, что там все же случилось? Нет! Это станет своего рода выдернутой чекой от гранаты нового раздора.

- Идем, поговорим, - попросила я Харламова, чтобы увести его отсюда, пока не случился второй раунд драки.

Пусть потом возвращается без меня, с новой информацией, которую они с Янковским обсудят наедине. А с Владом я переговорю позже сама.

Я обернулась к Янковскому. Он уже пришел в себя и усиленно делал вид, что ничего не происходит. Отошел к столику, где лежали сигареты, закурил.

- На балконе буду, - уведомил он нас и ушел.

Мы с Игорем остались вдвоем. Я чувствовала на себе взгляд мужа, но смотреть на него в ответ не хотелось. И говорить с ним, по сути, тоже я не желала, потому что было особо не о чем. Однако, если я ношу ребенка от Харламова, нам придется с мужем как-то в будущем взаимодействовать.

Мамочки! Я даже представлять не хотела те моменты, когда Елизавета Николаевна начнет требовать у Игоря, чтобы я дала ей возможность увидеть внука или внучку… Однако об этом сейчас даже думать не стоило.

- Сейчас футболку накину и приду, - сказал Харламов, по выражению лица которого я ничего толком не могла понять.

Что он обо всем этом думает? На что настроен? Лишь только кивнула и, когда он ушел, принялась ждать. Явился муж минут через пять, с сумкой, в которую с остервенением запихал форму, висящую в прихожей, и обувь. Потом выудил из шкафа кроссовки, нацепил их и вышел из квартиры. Придержав для меня дверь, он выжидательно посмотрел в мою сторону и мне ничего другого не оставалось, как последовать за Харламовым. О том, чтобы заикнуться на тему «не попрощаться ли нам с Владом», как-то и речи не шло.

Мы молча дошли до машины, в которой я и устроилась, с трудом поборов свою неприязнь к тем мыслям, которые тут же зароились в голове. Так же молча Игорь довез нас до небольшого кафе в паре кварталов от дома Янковского, где мы и устроились.

В меню даже заглядывать не хотелось. Снова вернулась тошнота, которая теперь была связана не только с токсикозом, но и с нервяком, который переживала в данный момент.

- Я хочу знать все, - сказал Харламов, и в голосе его не было укора или попыток обвинить.

Он просил меня об откровенности и делал это спокойным тихим тоном, хотя, судя по взгляду, я понимала, какие демоны сейчас бушуют в душе Игоря.

- Нечего особо знать, - ответила я, попросив у официанта стакан воды, чтобы немного смочить горло. - Мы с Настей ходили в клуб. Она повела меня туда, чтобы я немного отвлекалась после того, как узнала о твоей измене.

Харламов дернулся и опустил взгляд, я же продолжила, понимая, что и говорить об этом уже совсем не так болезненно как то было раньше:

- Там я познакомилась с Владом, много выпила. Поехали к нему домой. Утром проснулась и уехала. Вот и все.

Я развела руками, потому что добавить к этому мне было попросту нечего. О том, что «все же что-то случилось», я ни черта не помнила.

- Янковский сказал, что между вами что-то произошло, - проговорил также тихо Харламов. - Вы с ним переспали?

- Нет. Нет, мы не переспали, - помотала я головой.

- Отлично.

Не удержавшись, я хмыкнула. Ну, конечно, отлично, кто бы сомневался? Только даже если какой-то физический контакт и был, я не стану усугублять сейчас ситуацию, размышляя о том, не произошло ли между нами петтинга или чего-то подобного.

- И знаешь что… - сказал вдруг Игорь, когда я уже начала подыскивать слова, чтобы закончить нашу встречу и уехать, понадеявшись на то, что эти двое сегодня друг друга не переубивают, - даже если ты решила скрыть, что вы с Янковским переспали и залетела от него, я буду воспитывать этого ребенка как своего.

Пока я сидела и подбирала слова, ну и заодно «челюсть с пола», Харламов с жаром попросил:

- Только вернись ко мне, Саша, я умоляю…

7.3

- Что значит, ты будешь воспитывать этого ребенка как своего? - поинтересовалась я, немного придя в себя. - Что за уверенность в том, что я вообще тебя к нему подпущу?

Я сложила руки на груди и пока Игорь обдумывал услышанное, предложила:

- Давай я разложу по полочкам то будущее, которое рисуется мне, если я к тебе вернусь.

Харламов сцепил челюсти, но протестовать не стал, хотя ему этого, судя по взгляду, которым муж меня окинул, очень хотелось.

- Ты будешь растить Софию с женщиной, которая очень пытается тебя захомутать и которая лишь чудом не вселилась в нашу с тобой квартиру при помощи моей чудесной свекрови. Вероника же живет сейчас у твоих родителей, я верно поняла?

Игорь кивнул.

- Да. А я, как ты понимаешь, съехал.

Он развел руками и криво улыбнулся. Да уж… Съехал так съехал.

- Хорошо. Дальше у меня рождается ребенок, тебе все равно от тебя он или нет, и мы, как ни в чем не бывало живем в нашей однушке втроем. Параллельно держим оборону, чтобы к нам не проникли Вероника с твоей прописанной в квартире дочерью, а еще - моя чудо-свекровь, которая в лучшем случае будет давать идиотские советы, как стоит потуже запеленать ребенка, а в худшем станет оскорблять меня и кричать, что я в подоле принесла. При этом я буду регулярно думать не сходил ли ты снова налево, а ты - о том, что же у нас было на самом деле с Янковским. Ну просто не жизнь, а рай!

Я всплеснула руками и нервно рассмеялась, представляя эту картину. Да, намеренно гипертрофировала, когда обрисовывала потенциальное будущее, но в целом акценты были расставлены верно.

- Саш… Так не будет. Мать больше не полезет в нашу жизнь. Она сейчас… пытается совладать со славой, которая на нее обрушилась. И Вероника из дому почти не выходит, с Софией гуляет мой отец.

О, я слышала эту прекрасную историю, которую мне вкратце рассказала мама. Однако особого значения этому не придала. Время пройдет, все забудется уже совсем скоро.

- Сашуль… А если это мой ребенок, что мы станем делать?

Я едва не закатила глаза от прозвучавшего вопроса и того, что Игорь опять говорил «мы». Потому что нас больше не было.

- Ничего не станем делать. Естественно, учитывая мой вероятный диагноз, от малыша я избавляться не буду. Возможно, это мой единственный шанс стать матерью. Но когда он родится, ты сможешь изредка к нему приезжать, когда я буду разрешать вам встретиться. Ну или судиться со мной за право его у меня забрать, что между нами отношений не наладит, как ты понимаешь. И, конечно, Елизавета Николаевна если внука и увидит, то только в мечтах или на фотографиях. Вот и все, что мы с тобой будем делать.

Разговор был завершен. Если до сего момента я и допускала крохотную возможность простить Игоря за сделанное и попытаться наладить отношения ради ребенка, то сейчас отогнала прочь все мысли об этом. У меня есть надежный тыл в виде родителей и, прежде всего, я сама.

- Спасибо за предложение, Игорь, - сказала, прежде, чем подняться и уйти. - Я подумаю, стоит ли узнавать во время беременности от кого этот малыш, или уже спокойно доходить до родов и выяснить это после. Сообщу тебе об этом по телефону.

Встав из-за столика, я сделала шаг к выходу из кафе, но Харламов вскочил и перегородил мне путь. Он стоял в нескольких сантиметрах от меня, тяжело дышал и смотрел прямо мне в глаза. А в голове моей раз за разом появлялись картинки того, как он любовался Никой в тот вечер в ресторане, как переглядывался с ней, а потом просто увел в машину и там заделал ей ребенка, пока я пекла пирожки и ждала его дома. Нет, этого я забыть не смогу никогда. Да и не хочу забывать предательства, которое может в любой момент повториться.

Ни слова не говоря, я сделала шаг в сторону и, оставив Харламова, почти бегом устремилась прочь. Все точки были расставлены. Прежде всего - для меня самой. И так, как я надеялась, будет легче.

Хоть когда-нибудь.

Через пару дней я получила прямое подтверждение от своего врача. Я была беременна, чем немало удивила и обрадовала гинеколога. Заикнувшись на приеме о том, что этот ребенок может быть вовсе не от мужа, я услышала в ответ, что так иногда бывает. С законным супругом не получается годами, а потом женщина залетает от «дуновения ветра рядом с другим мужчиной».

И эта информация как раз и была тем камнем преткновения, с которым мне предстояло что-то сделать в обозримом будущем.

- Слушай, Ленка все уши мне прожужжала про этого Янковского, - заговорила со мной Надя, когда я собиралась уйти с обеда, потому что до сих пор была на больничном, но заскочила на работу на пару часов, чтобы помочь разгрести накопившиеся дела.

Я застыла, когда услышала про Влада. Отчего-то сердце мое замерло, а потом забилось быстрее.

- И что говорит? - уточнила у Надежды.

- Да ничего, - махнула она рукой. - Что он просто кремень. Она с ним и так, и сяк заигрывала, когда он документы привез, а он отшутился и уехал.

Я пожала плечами, как бы говоря: ну и что тут такого?

- Может, у него девушка есть, - ответила Наде, делая вид, что сосредоточена на документах.

Она кивнула и ответила на стук в дверь, что прозвучал секундой ранее:

- Заходите.

Я повернула голову, как будто ощущая каким-то десятым чувством, что на пороге кабинета появится Янковский. Теперь, когда он действительно распахнул дверь и воззрился на меня так, как будто я здесь находилась одна, сердце заколотилось еще быстрее.

- Привет, - поздоровался он. Легко кивнул Наде и добавил, вновь сосредоточив внимание на мне: - Ты свободна? Сможешь со мной пообедать?

Черт побери, а вот это было неожиданно и в целом неуместно. И те слухи, которых я так опасалась и не желала, точно поползут из уст тех, кто любит чесать языками направо и налево. С другой стороны, Игорь ведь уже в курсе…

- Привет, - откликнулась я спокойно. Взглянув на часы, кивнула: - Смогу, да. У меня как раз будет полчаса.

Сразу очертив временные границы, я выключила компьютер и поднялась из-за стола. Взяла сумочку и направилась к выходу, мысленно отмечая тот факт, что Янковский прибыл без следов стычки с Игорем. Значит, они больше, скорее всего, не виделись.

Попрощавшись с порядком удивленной Надей, мы вышли на улицу, где я попросила, надеясь, что Влад поймет, о чем речь:

- Давай это будет первый и последний раз.

- Давай, - кивнул он, подводя меня к машине: - Но только если ты уже начнешь отвечать на мои звонки.

Устроившись в салоне, я вздохнула. Так вот кто безуспешно пытался до меня дозвониться, пока я отдыхала на больничном.

- Договорились, - кивнула в ответ, когда Янковский сел за руль. - Поехали, у меня не слишком много времени.

Небольшой ресторанчик в морском стиле располагался на берегу озера. Открытая терраса, где мы устроились с Владом, обладала прекрасными качествами: здесь было уединенно, а вид с нее открывался роскошный.

Быстро просмотрев меню, я выбрала самое безопасное для себя блюдо и, сделав заказ, взглянула на Янковского. Он был расслабленным, как будто вот так мы каждый день встречались и обсуждали, ношу я ребенка от него, или от своего мужа.

- Давай сразу к делу, - предложила я, решив как можно скорее выяснить для себя главное.

- Давай, - кивнул Влад, улыбаясь. - Хотя, я бы предпочел просто пообедать и никуда не торопиться.

Опустив шутку про пожар, что вертелась на языке, я вздохнула и выпалила:

- Как ты уже понял, у меня сейчас в жизни полный трэш. Я чисто физически не смогу сидеть и часами обсуждать происходящее.

- А часами и не нужно, - заверил меня Янковский, посерьезнев. - Как я понял, ты - та самая жена Игоря, с которой он разводится. Причины мне неизвестны, да и знать я о них не хочу.

- Он мне изменил, у него ребенок от другой. Эта другая притащила мне младенца «в подарок», Харламов прописал дочь в нашей квартире, из которой меня чуть не выселила свекровь. Теперь я съехала и живу у родителей и занимаюсь судом, который будет вот-вот, - затараторила я в ответ.

Не знала, что там успел рассказать Игорь, да и неважно это было. Однако, судя по виду Янковского, чьи брови оказались на лбу, весь мой краткий пересказ событий стал для него сюрпризом.

- Так… - кивнул он, когда перед нами поставили чайник пуэра. - И твой поход в тот клуб… он был…

Влад подбирал определение, а я ждала. Если сейчас заговорит про месть, я в него чем-нибудь запульну.

- Попыткой отвлечься? - все же спросил он.

Я выдохнула.

- Что-то вроде того. Так что не думай, будто я тебя использовала, чтобы сделать счет один-один в соревновании «кто кому переизменяет».

Янковский покачал головой.

- Нет, я так не думаю. Да и вела ты себя не как девушка, которая готова лечь в постель с первым встречным, чтобы отомстить.

И вот мы подобрались к самому главному. Я даже подалась вперед и вцепилась взглядом в лицо Влада.

- Я не помню вообще ничего после танцев. Но ты сказал, что кое-что все же случилось.

С удивлением заметив два ярко-красных пятнышка, что появились на скулах Янковского, я приготовилась услышать свой приговор. И он прозвучал:

- Мне нужно было сразу остановиться, когда ты назвала меня Игорем в темноте и стала обнимать. Но у меня крышу сорвало от тебя. И до сих пор срывает. - Озвучив это признание, он чуть помолчал и добавил: - Ничего бы не произошло, если бы у меня… давно не было женщины, Саша.

Теперь Янковский справился с эмоциями и смотрел на меня прямо, не отводя взора.

- Я бы мог назвать это… петтингом. Если бы все у меня не дошло до логического конца.

Я чуть не взывала от того, как иносказательно и двигаясь вокруг да около говорил об этом Влад.

- Так было у нас или не было? - едва ли не взмолилась я о прямом ответе.

- Как такового секса не было… но что-то… попасть могло. Я просто не думал, что от этого бывают дети, Саш…

8.1

Прикрыв глаза, я призвала на помощь все свои способности к выдержке, которых на данной момент осталось не так много.

- Ты… удовлетворялся, пока я была рядом в беспамятстве? - прошептала едва слышно.

Глаза Янковского округлились.

- Нет! Нет, ты что… Ты просто, ну… прижималась ко мне и так терлась… Игорем называла… Я же не знал, что это - твой муж! Просто решил, что не запомнила, как меня зовут.

Последние слова прозвучали даже с какой-то обидой. Все более-менее становилось понятным. У нас все дошло до откровенных ласк без проникновения, в результате чего Влад не сдержался.

- Так… Я больше пока ни о чем не хочу знать, кроме того, что вероятность забеременеть от тебя все же имелась, - проговорила, начиная испытывать неловкость из-за того, что разговаривала с Янковским о том, чего напрочь не помнила.

- Наверное, да, - почесал он в затылке. - В любом случае, я рад, если это так.

На этом моменте мои брови поползли наверх, а новую порцию удивления можно было обозвать лишь словом «изумление».

- Подожди-ка… ты хочешь сказать, что молодой, амбициозный, привлекательный парень вроде тебя, у которого отбоя наверняка от девушек нет, будет рад тому, что от него залетела женщина в разводе, у которой впереди не самые лучшие времена?

Янковский усмехнулся открыто и задорно, от чего я не удержалась и улыбнулась следом.

- Всегда любил трудности, - заявил он. - А за привлекательного спасибо. Этого давно не слышал.

Я откинулась на спинку стула и прямо посмотрела на Влада. У него давно не было женщины, хотя кругом вились девчонки (взять хотя бы Ленку), и он готов был воспитывать ребенка с той, кого видел три раза в жизни? Где здесь крылся подвох?

- Саш, ты мне сразу понравилась. Еще с клуба. Смешно, но я о тебе не раз Харламову рассказывал, что есть такая девочка, которая мне в душу запала…

Он завел руку себе за голову и сжал затылок. Прикрыл глаза и покачал головой.

- Довольно забавно, что мы говорили об одном и том же человеке, но с разных позиций.

Я вздохнула. А вот мне-то забавно не было. Как угодно, но только не весело.

- Что у вас с Игорем, я могу узнать?- за мгновение растеряв весь свой несерьезный вид, спросил неожиданно Влад.

В любом другом случае я бы ответила, что это не его дело. Но раз существовала вероятность, что ношу его ребенка…

- Ничего, - пожала я плечами. - Если я беременна от мужа, то мы просто будем растить сына или дочь сообща. Он будет изредка с ним встречаться, если захочет. Я буду рассказывать ему о том, как растет малыш. Ну и все.

Я развела руками, как бы говоря, что присовокупить мне к сказанному нечего. Янковскому мой ответ, судя по его взгляду, которым он пристально на меня смотрел, пришелся по душе. А я так бесконечно от всего устала.

- Спасибо за откровенность, - сказала, поднимаясь из-за столика.

Второй серьезный разговор за последние несколько дней, кажется, никакой ясности толком не внес. Я знала одно: сейчас буду занята разводом и своей беременностью, которая до сих пор казалась таким чудом, что мне в нее до конца не верилось. А потом, когда настанет срок, смогу узнать, от кого же все-таки залетела.

- Саш… Я хочу за тобой ухаживать, - сказал мне Влад, отодвинув стул и вставая следом. - Давай попробуем узнать друг друга, м? Сходим вместе в кино, погулять, поужинать… Просто поболтаем о чем-нибудь. Расскажешь о себе, я - о себе…

Он смотрел с надеждой, и мне даже обидно стало за то, что из всего многообразия женщин без прошлого и проблем он выбрал ту, кто такими качествами похвастаться не мог.

- Спасибо за предложение, Влад, но пока мне не до кино и ресторанов. И да - я буду отвечать на твои звонки, если у тебя возникнет необходимость со мной что-то обсудить по делу, но извини, сейчас мне просто хочется хоть немного от всего отвлечься.

Сказав это, я ушла. Янковский не стал останавливать меня, или говорить какие-либо слова. И я была ему благодарна за то, что он не наседает и дает мне возможность просто хоть отчасти перевести дух.

*

Харламову казалось, что он тонет в болоте, из которого не было ни единой возможности выбраться. И частью этой трясины стали ежедневные звонки, которые звучали со стороны матери, и в которых она жаловалась на Веронику.

Та то не мыла за собой посуду, то ее волосы забили сливное отверстие в душе. То она ходила в короткой одежде перед отцом Игоря, а то и вовсе заявила, что им срочно нужно меняться комнатами, потому что ей слишком тесно в «конуре», куда ее поселили.

«У меня уже ни радости от внучки, ничего! - всхлипывая, заявила мама, когда Харламов в ответ на ее излияния промолчал. - Сделай что-нибудь с этой приживалкой!»

В этот момент очень хотелось спросить, куда подевался энтузиазм матери, с которым она бросилась привечать Веронику, но Игорь сдержался. Надо ли говорить, что когда отец позвонил и попросил о встрече, он ни капли не удивился? Только перебрал в голове возможные причины для разговора и пришел к выводу, что его, вероятно, попросят избавить родителей от Ники и дочери.

Как это сделать, Харламов не знал. Разве что забирать несчастную Софию себе и жить с ней вдвоем, уйдя в отпуск по уходу за ребенком. Что само по себе было совсем невесело.

- Я дам тебе миллион, - почти сразу же, как только Игорь сел в машину отца, что подъехал к пожарной части, сказал Леонтий Михайлович. - Это похоронные деньги, они лежат у меня на карточке. Я все решил, но Лизе пока не говорил. Отдашь их Саше, чтобы она не переживала за то, что ты заберешь себе большую часть вашей квартиры. С этой девочкой мы поступили плохо, пора восстанавливать справедливость.

Харламов так и замер на месте, когда услышал сказанное. Леонтий Михайлович говорил уверенно и быстро, создавая ощущение, что эти фразы он хорошо обдумал и заготовил заранее. И пока Игорь подбирал слова, чтобы ответить на сказанное, отец продолжил:

- Еще к юристу схожу, узнаю, надо ли согласие жены, если вас с Софой хочу прописать. Квартира наша хоть и в браке, но владелец только я, ты знаешь.

- Вообще-то мама категорически против этого, пап… - тихо проговорил Харламов.

Он испытывал совершенно идиотское чувство. Разочарование. От того, что при помощи отца все могло решиться так быстро. И он тогда вообще потеряет всякую возможность хоть как-то соприкасаться с женой… Нужно было гнать от себя эти мысли, полностью лишенные чего-то человеческого. Отец был прав - Саша пострадала от него в первую очередь и от его матери. Сейчас же нужно было восстановить справедливость.

- Я в курсе, - кивнул Леонтий Михайлович. - Но она заигралась в бабушку и попытки забрать то, что ей не принадлежит. Так что я больше не стану слушать, против чего категорически выступает твоя мать.

Они посидели так немного. Игорь не знал, что еще сказать отцу. Он был благодарен ему за то, что тот собирался сделать, пусть это и ставило точку в той нехорошей истории, в которую он погрузил Сашу.

- Скорее всего, мы продадим квартиру. Она сейчас стоит гораздо дороже, чем когда мы ее брали. Тогда верну и Сашке, и тебе все деньги… - начал Харламов, но отец его перебил:

- Об этом позже подумаешь. Сейчас просто спокойно разведись с женой и верни ей хоть часть того, что мы ей задолжали. Нам нужно было участвовать в покупке точно так же, как и ее родителям. А Лиза вцепилась в эти похоронные, как клещ!

Леонтий Михайлович ударил по рулю, на мгновение потеряв контроль над эмоциями, но быстро взял себя в руки.

- Хорошо, пап… Обсудим остальное позже, - ответил Игорь, взявшись за ручку на дверце машины. - И спасибо большое еще раз.

Он вышел, испытывая одновременно благодарность и все то же проклятое разочарование. Но что и говорить? Свою судьбу он соткал сам, и она была, мягко говоря, такой, какой и врагу не пожелаешь.

8.2

С тем, что сейчас происходило, нужно было что-то делать! Так думала Елизавета Николаевна, выбравшись, наконец-то, из дома. И не просто выбравшись, а решив назло всем пойти сначала в парикмахерскую, а потом по магазинам. И принести домой какую-нибудь обновку для себя любимой, а не пакет с едой, которую быстро уничтожит Ника. Мать Софии уплетала все, что плохо лежало, ссылаясь на грудное вскармливание. Хорошо еще, что Софочка не страдала несварением, потому что Вероника употребляла в пищу такое, чего не должна была позволять съедать ни одна уважающая себя кормящая мать!

И вот время, проведенное в делах и заботах, пролетело, как один миг, Елизавета Николаевна добралась до дома, но подниматься в квартиру не хотелось, хоть ты тресни! И плевать, что Леня там один на один с Вероникой! Вообще не было никакого желания оказываться в жилище, где плачет Софийка, где Ника опять может устроить переполох и потребовать поселить ее в лучшие условия, и где сама Лизавета чувствовала себя как в гостях.

Все же Саша в этом плане была совершенно беспроблемной девочкой! А уж как слушалась свекровь, желая угодить во всем, - просто любо-дорого! Наверно, надо было действовать по-другому. Не давить, не заставлять, не ругаться… А увещевать и взывать к жалости… Но сделанного было не вернуть.

Все же взяв пакеты, в которых лежали свитерок и брюки, которые уже так не радовали, как в тот момент, когда Елизавета Николаевна их приобрела, она поднялась с лавочки и пошла домой.

И сразу, стоило только ей открыть дверь, как она буквально остолбенела! Совершенно не стесняясь того, что его супруга могла прийти в любой момент, и что в квартире находится ребенок, Леонтий громко шептал на кухне:

- Никто ничего не узнает, я обещаю!

- Тогда нам нужно скорее… твоя старая калоша скоро явится! - отвечала ему Вероника.

Что—о—о? Лизавета Николаевна охнула. Да так громко, что на кухне что-то звякнуло и упало. Вернее, конечно, упало вовсе не от этого, а от того, что любовники были застигнуты врасплох!

- Ах вы, заразы! - закричала она, вторгаясь на место «преступления».

Размахнулась и стала отоваривать сумкой и пакетами и мужа, и эту потаскушку, которую она приютила в своем доме.

- Ну-ка вон! Да не ты! А она! Вон! Вон, я сказала!

Отбросив сумки, Елизавета Николаевна со всем пылом вцепилась в волосы Вероники и потащила ее к выходу из квартиры. Та только и могла, что жалобно попискивать, а когда ее выперли из дому и захлопнули дверь, даже не попыталась проникнуть обратно, видимо, поняв, что лучше унести ноги подобру-поздорову.

Но когда Лизавета повернулась к Леонтию, чтобы вылить на него основной гнев, оказалось, что муж стоит руки-в-боки и вот-вот грянет гром.

- Вот до чего ты довела, женщина! - гаркнул он, как не гаркал уже очень давно. - Поселила шлюху прямо под своим носом! Видела же, что она тут ходит меня соблазняет почти без одежды! И так и случилось! Я сегодня специально подгадал, чтобы тебе показать истинное лицо этой проститутки! Смотрю, на лавке ты сидишь, а как подниматься стала, тут я свой спектакль и разыграл. Приласкал, погладил, а она ко мне так и льнет, так и льнет. Скорее, говорит, пока жена твоя не явилась!

Пока он это говорил, Лизавета то бледнела, то краснела, потому что уже мысленно попрощалась со своим статусом замужней женщины и готова была супруга выгнать, но если Леонтий говорил правду… если он это все намеренно разыграл…

- Вот тебе мое слово, жена. Вернешь эту потаскуху сюда - я уеду и на развод подам. И живите здесь с ней припеваючи! А если со мной остаться хочешь - выдворяй ее навсегда. Захочет внучку нашу забрать - пусть. Нет, так будем воспитывать сами, чай, не старые еще! А Игоря и Сашу больше не трогай. Я сыну миллион наш отдал и сюда с Софией прописал! Квартиру они с женой продадут, разведутся и это будет справедливо!

Елизавета Николаевна только и могла, что беспомощно хлопать глазами, слушая мужа… Она нащупала стул и тяжело опустилась на него. Прописал… Игоря и внучку… без ее ведома. И деньги их последние отдал.

- А помирать не смей! Хоронить тебя мне уже не на что! - припечатал напоследок Леонтий, и она не сдержалась.

Закрыла лицо руками и заголосила. От неизвестности, которая ждала впереди, но и от облегчения, что нахлынуло, когда выгнала эту прости господи! Сразу хорошо на душе стало… А деньги? Да заработают они еще. Леонтий вон мужик еще крепкий и приносит неплохую зарплату.

- Пойду, вещи ее соберу, - сказала она, проревевшись.

Муж в это время ее успокаивать не торопился, просто стоял неподалеку и ждал, когда этот слезный поток иссякнет.

- А потом с Софушкой погулять схожу, вряд ли она вернется за ней…

Под словом «она» Лизавета имела в виду Нику.

Леонтий тут же закивал.

- Вместе и сходим, - веско сказал он. - И давай договоримся раз и навсегда. Все решения будем принимать сообща. Никаких больше поползновений в сторону Саши! Она решила, что простить сына нашего не сможет, это ее выбор. С квартирой пусть сами разбираются. А внучка наша… Вот ей себя и посвятим. Она одна совсем, кидают ее туда-сюда, как мячик…

Выслушав это, Елизавета улыбнулась и кивнула.

- Ты точно мне не соврал? - спросила строго.

- Точно! - заверил ее муж и на душе окончательно стало легко-легко.

Через полчаса все вещи Вероники были собраны и выставлены за дверь. А еще через час, когда София проснулась и была накормлена, Елизавета Николаевна и Леонтий Михайлович отправились гулять с коляской в парк.

Пакетов со шмотками горе-мамаши в коридоре не нашли. Кто их забрал - не знали.

Да и какая разница кто? Главное, что кукушка улетела куда подальше. И, как надеялись Харламовы, больше возвращаться не собиралась.

9.1

Живот тянуло с самого утра. Я не знала, с чем это могло быть связано, но все же на всякий случай отправилась к врачу. Перестраховка не помешает - так я решила, когда поняла, что, видимо, придется брать отгул.

Никаких предпосылок к тому, чтобы эти тянущие боли случились, в наличии не имелось. Разве что меня мог заставить понервничать звонок мужа, что попросил меня о встрече в любой момент, который будет мне удобен. И я вроде как уже не реагировала на то, что Харламов появлялся в поле моего «зрения», но, видимо, психика имела по этому поводу свое мнение, весьма отличное от моего.

Прибыв в консультацию раньше назначенного времени (предварительно я услышала от врача, что на начальном этапе беременности бывают и болезненные ощущения), я уселась напротив кабинета и стала заниматься тем, что рассматривала носки своих кроссовок. Потому как в последнее время я чувствовала себя несколько отупевшей. И это тоже был весьма характерный признак залета.

- Привет, - поздоровалась со мной девушка, которая присела рядом с полминуты назад.

На нее я внимания почти не обратила, лишь только отметила про себя каким-то шестым чувством, что аромат ее духов мне категорически не нравится. Он был весьма приторным, с примесью тлена.

- Я Ника, - добавила она, когда я уже собиралась повернуть голову и посмотреть, что это за новая знакомая напрашивается мне в приятели.

Услышав это имя, я застыла. Ника. Вероника… Та самая женщина, которая мне «подарила» собственного ребенка, рожденного от моего мужа. А потом разрушила мою жизнь… Да, это она… Таких совпадений просто не может быть.

- Я с тобой вместе в эту консультацию давно хожу, - продолжила, меж тем, она. - И помню тебя с давних пор. Еще когда я беременная была, а тебе врач сказала, что ты бесплодна. Я это слышала, когда сидела и ждала приема.

Она говорила эти слова, а мне хотелось или заткнуть ее, или закрыть уши руками. Так вот откуда эта женщина знала о моем диагнозе! Она просто стала свидетельницей того, что мой врач направляла меня на обследования, провожая из кабинета!

- Зачем ты мне это сейчас говоришь? - поинтересовалась я хриплым голосом.

А сама готова была на все! Если сейчас она накинется на меня, чтобы лишить ребенка, я буду защищаться до последнего! И почему такие мысли лезут в голову? Вроде как Вероника не выказывала никаких желаний причинить мне вред…

- Ты победила, Саша… - ответила мне Ника после паузы. - Мать Игоря выгнала меня из дома… А я … я даже рада этому.

Краем глаза я заметила, как она пожала плечами.

- Соню как ни старалась полюбить, не получается. Я же зацепиться хотела за возможность стать городской. И Игоря твоего соблазнила намеренно. Он бы и не поддался, если бы я телефон незаметно не утащила, а потом он за ним не вернулся. А в телефоне том все в открытую было. И ты, и ваши фотографии, - продолжала, как ни в чем не бывало Вероника.

- Зачем ты мне сейчас это говоришь? - буквально выкрикнула я, повернув лицо к Чижовой.

Я видела перед собой потрепанную жизнью и обстоятельствами женщину. Сейчас, когда мы впервые столкнулись лицом к лицу, я могла рассмотреть разлучницу досконально… Она была симпатичная, а если бы ее приодеть и накрасить, так вообще удивляться бы не пришлось тому, что Харламов на нее запал. Но и следы того, что жизнь этой дамочки - не сахар, были видны невооруженным взглядом.

- Я домой уезжаю. В деревню свою. Соню Игорю оставляю, и если уж он так тебя любит, может, ты станешь для моей дочери лучшей матерью, чем я…

Мне так и хотелось сообщить ей, что в действиях Харламова любви в мою сторону не было ни на грамм, но я не видела смысла растекаться мыслью по древу перед этой женщиной.

- Это только ваше дело, куда ты там уезжаешь и с кем оставляешь свою дочь.

Аж передернуло от того, как спокойно она обо всем говорила! Тоже мне, нашла дурочку чужого отпрыска воспитывать! А если завтра ей приспичит восстановиться в правах и вновь устроить Харламову американские горки? Впрочем, мне до этого нет и не будет никакого дела.

- Ну, я просто сказала тебе это, а дальше сама решай, - проговорила Вероника и поднялась на ноги. - Не любит меня Игорь твой. И никогда не полюбит. Глупо будет, если продолжу цепляться за жизнь в большом городе. От квартиры твоей и так ничего не достанется, а жить в конуре с его мамашей не хочу.

Она ушла, выдав все это, как будто я только и ждала здесь того, чтобы выслушать Веронику и после ее слов начать предпринимать какие-то действия. Но я не собиралась этого делать! Не собиралась и точка!

Что у меня имелось на данный момент в наличии?

Я сижу одна перед кабинетом врача, беременная черт знает от кого, и боюсь потерять ребенка. У меня нет никакого желания строить отношения ни с Харламовым, ни с Янковским. И если последний явился в мою жизнь без отягчающих обстоятельств в виде наследства из придурковатой матери и бабы, с которой он внезапно переспал, несмотря на то, что у него есть жена, то Игорь успел проявить себя с самой отрицательной стороны.

-Харламова, заходи, - велела мне врач, открывшая дверь кабинета, из которой вышла предыдущая пациентка.

И я отбросила все мысли о Нике и Игоре и, поднявшись со скамьи, направилась на осмотр, искренне надеясь, что из-за всех нервных потрясений, которым я подверглась, мой ребенок не пострадает.

9.2

Слова врача о том, что я могу эту беременность и не доносить, стали ударом грома среди ясного неба. Хотя, если так посудить, как раз этих самых разрядов грома и было столько в последнее время, что если все прервется, даже толком не успев начать развиваться, это станет своего рода закономерностью.

Так я думала, лежа в постели и глядя в потолок. Сегодня, когда я вернулась домой, где мама решительно уложила меня в постель, мне было заявлено, что я просто обязана согласиться на родительский план. Совершенно спокойным тоном родительница сообщила мне, что они с папой приняли решение разойтись. Признаться честно, я не сильно удивилась. Да и переживать не стала, ведь судя по всему, это было взвешенное желание, к которому пришли обе стороны.

«Пока отец занимается продажей квартиры, мы с тобой уедем на юг. Там у меня постановка, я буду занята в ней три месяца. Конечно, когда тебе станет лучше, - проговорила мама, и по обеспокоенному тону ее я поняла, что она подозревает, будто моя беременность может окончиться крахом. - А папа здесь пока подыщет нам всем жилье попроще. Квартира хорошая, дорогая, денег с нее хватит на три студии как минимум».

Она ушла, переглянувшись с отцом, а я устроилась в постели удобнее и застыла. Может, эти мысли и были глупыми, но я размышляла о том, что если этот ребенок от Игоря, и я его в итоге потеряю, так будет верно. Словно точка в этой ситуации, когда я потеряла прошлую жизнь целиком и полностью.

Встреча с Вероникой словно всколыхнула во мне то, во что я погрузилась в ту секунду, когда она только оставила мне коляску и сбежала. Я снова будто бы вернулась в тот вечер, который до сих пор так отчетливо стоял перед глазами. По мнению Ники - я победила. По моему же разумению - проиграла начисто еще в тот момент, когда Игорь взял коляску за ручку и стал толкать ее в сторону нашего дома…

- Мам! - крикнула я, когда вдруг стало очень страшно из-за того, что показалось, будто между ног появилось какое-то пятно. - Мама!

Она прибежала быстро и, как только увидела мое испуганное лицо, тут же схватилась за телефон.

- Скорую? - потребовала она ответа, и я замерла.

Но как только низ живота потянуло, закивала, испытывая самый настоящий ужас…

И вот я снова лежала, только на этот раз в палате. И не ощущала ничего, кроме ужасающей пустоты. Это был финал. Моя несчастливая история с несчастливым же концом. Никакого хэппи-энда не будет, Саша. Ты получила то, что и замелькало на горизонте еще в тот злополучный вечер.

Беременность окончилась потерей. Врач просто сказал, что так бывает. И что вообще сам факт возможного материнства после моего предварительного диагноза - это вообще прекрасно. У меня есть все шансы когда-то родить ребенка. Сейчас же, когда внутри меня не было ровным счетом ничего, радоваться по понятным причинам я этому не могла.

Мама, которая оплатила палату и сказала, что на эту ночь точно останется со мной, только что заснула, устроившись на диване. А я взяла телефон и, немного пораздумав, набрала номер Харламова. Я не знала, что ему сказать, но почему-то краем сознания зацепилась за мысль: если он возьмет трубку, то что-то еще можно исправить.

Внутренний голос тут же со мной заспорил. Исправлять было нечего! Ребенка нет, развод не за горами, а дальше… дальше жизнь, в которой я стану делать первые шаги одна. Повзрослевшая, с опытом, который был горек, но научил меня многому. И все равно я, словно бы прощаясь, давала себе крохотную возможность вновь быть с человеком, которого я любила.

Игорь Харламов в этот вечер к телефону не подошел…

Через несколько дней

Бывало ли с вами такое, что после самых черных дней вашей жизни вы вдруг начинали дышать свободно и полной грудью? Как будто те самые происшествия, одно за одним, оставшись позади, хоть и нанесли след, уродуя все вокруг, но оказались за какой-то чертой, после которой впереди было лишь хорошее?

Со мной все именно так и стало обстоять, когда я, потихоньку-полегоньку, приходила в себя под бдительным материнским оком. Слушая ее намеренно легкую болтовню, без аппетита отправляя в рот стряпню, которой потчевала меня мама, я постепенно возвращалась к жизни.

Мой адвокат встретился с Игорем и, получив от него деньги, которые Харламов отдавал мне в качестве возврата первоначального взноса, обсудил дальнейшие перспективы. Мы продаем нашу квартиру сразу, как только получим документы о разводе и разделе имущества. И на этом наша история заканчивается.

К телефону я на звонки Игоря не подходила. Пару раз он приезжал ко мне, но мама и папа мужа на порог не пускали. Я лишь сообщила ему в СМС сухую сводку, приложив к этому доказательства в виде выписки из больницы, - ребенка я потеряла. Это не была месть, отнюдь. Я просто не желала себя подвергать очередным испытаниям, одним из которых определенно станет встреча с мужем. Да, когда-нибудь она произойдет, но не сейчас. Не когда я разбита и расколота на части.

- Сашуль, иди сюда, - позвала меня мама, когда минут десять назад к ней забежала соседка.

Они отправились болтать на кухню, о чем мать меня предупредила, заглянув в комнату. И вот теперь звали, видимо, на чашку чая. Не то чтобы я была категорически против, но и особой потребности участвовать в этих посиделках не ощущала.

- Саша! Иди на кухню, пожалуйста! - снова позвала меня мама, и я, нехотя отложив книжку, сунула ноги в тапочки и направилась на это приглашение.

И сразу же, как только переступила порог, поняла, что здесь что-то затевалось намеренно. Потому что за столом оказался тот, кого я даже не рассчитывала увидеть.

Владислав Янковский.

9.3

- Как изменилась наша соседка с тех пор, как я ее не видела! - покачала я головой, складывая руки на груди.

На лице Влада появилась улыбка. Он поднялся мне навстречу и просто сказал:

- Привет.

Выглядела я сейчас не самым лучшим образом, но Янковский же не на дефиле моделей приехал смотреть, правда? Да и понимал, наверное, что ко встрече с ним я не готовилась, раз она стала сюрпризом.

- Привет, - ответила я, переведя вопросительный взгляд на маму.

Та вскинула руки и, прежде, чем удалиться, сказала Владу:

- Объясняй ей сам!

Мать ушла, а я села за стол. Янковский остался стоять, только смотрел на меня настороженно, как будто рассчитывал на то, что я выкину какой-нибудь фокус.

- Пришлось поиграть в шпиона, чтобы выяснить, где тебя можно найти, - сказал он через некоторое время. - Лена с твоей работы категорически отказывалась со мной сотрудничать. А Надю очаровать я так и не сумел.

Я приподняла брови в ответ на эти признания. Странно, но от этого простого, ни к чему не обязывающего разговора даже стало как-то легче на душе.

- Лена на тебя глаз положила. Даже странно, что отказалась, - ответила я.

Предлагать Владу чай-кофе не торопилась, пока не понимала, зачем он здесь. Точнее, предполагала, но не знала, как сама к этому отношусь.

- Ну, она же не дура. Ей же сразу ясно стало, что твои полные данные мне нужны исключительно потому, что в ответ глаз я положил вовсе не на нее. А потом пришлось разрабатывать целую операцию и привлекать нужных людей, чтобы отыскать адрес твоих родителей. Половину города на уши поставил!

Янковский все же присел напротив меня и смотрел сейчас со смесью серьезности и какого-то легкого веселья. И как у него так получалось совмещать несовместимое?

А что же ты сама, Саша? Сидишь тут, как старуха двадцати пяти лет… А у тебя вся жизнь впереди. Внезапно меня стало захлестывать именно этим ощущением. У меня вся жизнь впереди. Да, прошлое уже оставило свой неизгладимый след, но здесь и сейчас я живая… Здесь и сейчас текут те секунды и минуты, которые принадлежат лишь мне. И на что их тратить - решать тоже только мне!

- Итак, ты в курсе полных моих данных, нашел контакты моих родителей, представился моей соседкой… И вот ты здесь, - сказала я, повесив в воздухе невысказанный вопрос: «Что дальше?»

- Именно так, - кивнул Янковский. - Ты у меня в гостях побывала, а я у тебя - нет. Посчитал, что это непорядок, прибыл к тебе для исправления ситуации и приглашения погулять.

Я не успела запротестовать и сообщить Владу, что ни на какие прогулки сегодня не настроена, когда раздался приглушенный голос мамы:

- Это отличная идея!

Понятно, двое против одного, а то и трое, ведь папа тоже может присоединиться.

- Я ужасно выгляжу, - буркнула в ответ.

- Ты красивая, - ответил Янковский, и в его голосе не слышалось ни капли желания мне польстить.

Какого-то восхищения, впрочем, тоже. Да и не ждала я его вовсе. Вздохнув, взглянула на часы.

- Дашь мне немного времени? - спросила у Влада, решив, что прогулка мне точно не помешает.

Но ничего кроме нее, на что мог рассчитывать Янковский, дать ему я больше не могла. Не сейчас уж точно, и даже не в обозримом будущем. И надеялась, что он это понимает.

- Сколько угодно. Как раз пойду к твоему отцу, он ждет меня обсудить рыбалку. А потом погуляем, забежим в кафе и я провожу тебя обратно домой.

Поднявшись из-за стола, Янковский собрался на выход, когда я сказала ему тихо:

- Ребенка, кстати, я потеряла.

Он ведь не из-за этого здесь? Не для того, чтобы начать играть в отцовские чувства? - дошло до меня внезапно.

- Я в курсе, Саш. И думаю, что обсуждать это мы не будем, если только ты сама этого не хочешь.

А я, конечно, не хотела. Помотала головой и тоже поднялась из-за стола.

- Тогда жду отмашки, когда ты будешь готова, - улыбнулся Влад и вышел из кухни.

Мне стало еще хоть чуточку, но легче.

Еще некоторое время спустя

- Саша?

Я застыла, когда меня позвал Игорь, приехавший ко мне на работу, куда я забежала, чтобы подписать заявление на отпуск. Это было сразу же на следующий день после того, как Альберт, мой адвокат, привез мне документы о том, что мы с Харламовым больше не муж и жена.

Что я испытала, когда он мне их передал? Только легкость и небольшую горечь.

- Да? - повернулась я к бывшему уже мужу, который смотрел на меня с какой-то отчаявшейся надеждой.

Игорь сильно похудел и осунулся за то время, что мы не виделись. Это тоже вызывало внутри лишь слабый отклик.

- Я слушаю, - сказала, когда молчание между нами растянулось.

Мы стояли в паре метров друг от друга, но казалось, что между нами пропасть размером со вселенную. И сказано было уже все. Без разговоров, без слов…

- Саша… Мне очень плохо, - признался Харламов.

Я вздохнула, но эмоционально реагировать на это не стала. Ему было плохо. Ему! Поэтому он сейчас здесь.

- Мне тоже было очень плохо. Причем с того момента, когда Вероника подарила мне младенца. Невыносимо плохо, Игорь. Ты всего лишь прошел через развод. Я - через ложь, предательство и измену. И одиночество, когда хотелось выть и бросаться на стену. Но это в прошлом. И твоя боль тоже когда-то будет в прошлом.

Я развернулась, чтобы уйти. Уже завтра сядем с мамой в самолет и улетим на пару недель на отдых. А потом погружусь в работу, в новую жизнь, в новые события.

- Мама и папа полностью взяли на себя обязательства по Соне. Я буду лишь содержать дочь и все. Я свободен, Саш. От Ники, от ребенка, которого никогда не хотел с чужой женщиной…

Когда эти слова донеслись мне вслед, я ужаснулась. Но не сказанному, а самой себе! Я ведь допускала мысль о том, что с этим человеком у нас что-то может сложиться… А сейчас, когда вспомнила безумную свекровь, продуманную Веронику, действия за моей спиной, которые совершал Игорь, у меня аж дрожь по телу прошла.

- Поздравляю со свободой, - полуобернувшись, ответила я. - Не забудь использовать презервативы во время одноразового секса. Елизавета Николаевна вряд ли потянет на своем горбу целый детский сад, - напутствовала я Харламова, после чего ушла быстрым шагом.

Вот теперь между нами стояли все точки из возможных.

История моего замужества окончательно завершилась.

Эпилог

Два года спустя

Ноги сами привели меня в тот парк, со встречи в котором когда-то начался крах моего прошлого счастья. Хоть я и наблюдалась в консультации неподалеку, это место старалась обходить стороной. И вот сегодня, когда получила окончательное подтверждение тому, что у нас с Владом Янковским будет ребенок, как-то сам собой вышло, что я пришла и села на скамейку в сквере недалеко от дома, в котором раньше располагалась наша с Харламовым квартира.

И поняла сразу, стоило здесь очутиться, что у меня это место не вызывает никаких чувств. Вообще. Словно оно было стерильным, не способным породить во мне никаких эмоций.

Мы с Янковским встречались уже около года. А до того момента, когда я все же позволила себе снова довериться и стать счастливой, Влад показывал всеми силами, что ему нужна только я. Даже когда отталкивала намеренно, искренне считая, что ничего у нас с ним не выйдет. А потом ужасалась мыслям о том, что Янковский ведь мог действительно куда-нибудь исчезнуть, устав от моих выкрутасов.

Впрочем, выкрутасами мое поведение назвать можно было с натяжкой. Я действительно очень сильно сомневалась в том, что когда-либо вновь смогу обрести простое женское счастье. Как оказалось год назад - это очень даже реально.

И вот сегодня - две полоски, которые пару дней назад обнаружились на тесте, переросли в уверенное от доктора: «Конечно, ты беременна, Масленникова! Я даже не сомневалась в том, что это случится!»

Масленниковой я стала после того, как взяла обратно свою девичью фамилию, потому что не хотела, чтобы нас с Харламовым что-то связывало в принципе. Мы лишь виделись с бывшим мужем пару раз за прошедшие два года, да и то это выходило случайно. Игорь сильно изменился. Стал каким-то замкнутым, сухощавым и молчаливым. Но последнее меня не касалось - говорить с Харламовым мне было не о чем.

- Те—етя! - воскликнул детский голосок в паре метров от меня, а одновременно с этим мне в ногу ударился разноцветный мячик.

Я подняла взгляд и увидела девчушку лет двух, которая смотрела на меня, улыбаясь во все свои крохотные беленькие зубки.

- Тетя! - требовательно воскликнула она, указав на мячик.

Я взяла тот и осторожно катнула к девочке. Она радостно рассмеялась и захлопала в ладоши. Я не удержалась от ответной улыбки. Которая померкла, как только я поняла, с кем именно гуляет в сквере эта малышка.

- Сашенька… - охнула моя бывшая свекровь, приостановившись неподалеку.

Я тут же поднялась со скамейки и сделала шаг в сторону. Это было инстинктивное движение, но я действительно поймала себя на том, что мне хочется сбежать.

- Саша… извини, что помешали. Мы тут с Софочкой гуляем… - продолжила бывшая свекровь.

Что я могла на это ответить? Да ничего. Разговаривать с Елизаветой Николаевной - последнее, чего мне сейчас желалось.

- Все в порядке, - буркнула я, и направилась быстрым шагом прочь от них обеих.

- Саша… Я хотела попросить прощения за то, что была к тебе несправедлива! - окликнула меня Елизавета Николаевна.

Я приостановилась - снова инстинктивно.

- Саша… Игорь так никого и не встретил, - донесся до меня голос свекрови, в котором сквозила искренняя надежда.

Она по-настоящему верила в том, что эта информация мне будет хоть отчасти интересна.

- Прощайте, Елизавета Николаевна, - обернувшись, ответила я свекрови. - И спасибо за то, что повели себя именно так пару лет назад. Вы помогли мне обрести свободу…

Окинув взглядом мать Игоря и застывшую с мячиком Соню, я продолжила свой путь. У меня было важное дело - сообщить Владу о том, что он станет отцом, а потом…

Потом просто жить полной жизнью.

Семь лет спустя

- Почему я вообще должен идти в школу? - с возмущением спросил наш с мужем сын Глеб, который очень нехотя поднялся сегодня из кровати, ведь уже привык летом спать подольше.

- Для того, чтобы стать пожарным, как твой папа, тебе нужно хорошо учиться, - сообщила я сыну и прислушалась, не проснулась ли наша крошка-дочь.

Она родилась три месяца назад, и теперь наша с Янковским ячейка общества была укомплектована, что называется, по полной.

- Но папа уже учил меня разному! - уминая овсянку, запротестовал Глеб, как делал это во время подобных разговоров постоянно.

- И папа же сказал тебе, что сначала школа, а потом институт! - с нажимом сказала я, глядя на часы.

Влад, его родители, а также Настя с семьей и мои мама с папой вот-вот должны были прибыть к нам, чтобы проводить сегодня Глеба в школу. Идти он учиться очень не желал, но не потому, что был ленивым или не способным к образованию. Просто наш с Владом сын получился очень самоуверенным, а когда Янковский привез его в свою часть, где обучил Глеба обращаться с огнетушителем и противогазом, и вовсе решил, что математику и русский язык для будущей жизни ему изучать не обязательно.

- Сказал, - вздохнул он, выпив какао. - Ведь я же тоже хочу стать начальником!

- Вот именно. - Я взъерошила волосы на макушке сына рукой и скомандовала: - Иди за ранцем, начальник. Вон бабушки-дедушки и папа приехали…

Он умчался к себе, а я, вытерев руки, пошла в детскую, чтобы переложить дочь в автолюльку и отправляться в школу.

Выйдя из дома, осторожно передала ее на руки Владу, который тут же всмотрелся в личико нашей Даши светящимся любовью взглядом, и, когда все собрались вместе, попросила:

- Давайте я сделаю фото на память.

Через пару минут, мои самые близкие и дорогие люди расположились напротив нашего с мужем дома за городом, где мы жили и были счастливы. Впереди всех, совершенно довольный происходящим и уже, кажется, забывший о том, что совсем недавно не хотел в школу, стоял Глеб с букетом гладиолусов.

Я сделала фото и, отступив, окинула свою семью взглядом, в котором сквозила любовь.

В этих самых драгоценных людях была вся я. В них жило мое сердце, способное любить так, как никогда до этого.

Оно не разбилось, несмотря на все то, что я испытала в прошлом. И сейчас, став еще больше и сильнее, вместило столько чувств, что от них сами по себе на глазах появлялись слезы.

- Люблю вас, - тихо сказала своей семье.

На что они хором откликнулись:

- И мы тебя любим, Сашуля!

Оглавление

1.1

1.2

1.3

1.4

2.1

2.2

2.3

3.1

3.2

3.3

4.1

4.2

4.3

5.1

5.1

5.2

5.3

6.1

6.2

6.3

7.1

7.2

7.3

8.1

8.2

9.1

9.2

9.3

Эпилог