Измена. Побег от истинного (СИ) [Мария Минц] (fb2) читать онлайн

Измена. Побег от истинного

Глава 1

Лекарь выпрямился, скомкал энергетический шар, висящий над моим животом, и сокрушённо покачал головой. Сердце у меня упало. Всё внутри сжалось от нехорошего предчувствия. Неужели…

– Что? Как мой малыш? ..... Что с ним?

– Госпожа Альварес, – вздохнул он, избегая смотреть мне в глаза, – я всего лишь...

Дверь в смотровую со стуком распахнулась.

– Какие результаты, Кермен-тар(1)? – прогремел над нашими головами голос Рена. Я ахнула и попыталась натянуть простыню, на которой сидела, на живот, в судорожной попытке прикрыться. Ещё бы – сидела распяленная на кресле для осмотра, из одежды – только заколки в волосах! Я до сих пор никак не привыкну к тому, что я его жена, до того страшен и прекрасен мой дракон.

Потом нахлынуло облегчение. Я не одна. Рен со мной. С ним уже не так страшно, но всё же… почему же лекарь никак не может сказать толком, что с нашим малышом?!

Ширма, отгораживающая кресло от входа, отлетела в сторону. Испуганно блеющий что-то лекарь засеменил к Рену.

1 – тар – форма вежливого обращения к мужчине или женщине;

– Альварес-тар, вам следовало дождаться, когда госпожа приведёт себя в порядок…

Рен – Рейнольд Альварес, глава одного из высоких родов алых драконов, мой муж… мой свет, моя жизнь, мой истинный – смерил лекаря пылающим взглядом ярко-синих глаз с ног до головы. Тонкие аристократические ноздри гневно раздувались, словно еле сдерживали клокочущее пламя. Лекарь что-то сдавленно пискнул и отшатнулся.

– Ариадна – моя жена, – процедил Рен, глядя на старика сверху вниз, – я имею полное право войти к ней в любое время, когда того пожелаю!

И всё же его яростный порыв отозвался во мне облегчением, и я протянула к нему руку.

– Рен! – голос осел от подступивших слез.

Но он будто не услышал моего шелеста.

Рен и так был огромен – на голову выше других мужчин – а мне, сидящей в унизительной позе, и вовсе казался гигантом.

– Он что-то сказал тебе, Ариадна? – бесстрастно спросил он, не обращая внимания ни на мои пылающие от ужаса щёки, ни на отчаянные попытки лекаря привлечь к себе внимание.

– Нет, – кое-как выдавила я.

– Альварес-тар! – лекарь, похоже, наконец собрался с силами и втиснулся между нами, – я провёл полное обследование госпожи Ариадны. Есть две новости: хорошая и плохая. Какую изволите услышать первой?

В ушах застучали тяжёлые молоточки. Плохая новость. Какая ещё плохая новость?! Я часто задышала и заморгала, пытаясь справиться с приступом паники. Вторым за сегодняшний день. Первый настиг меня, когда я утром проснулась от странного дискомфорта. А, откинув одеяло, обнаружила, что лежу на простыне, залитой чем-то алым, похожим на вишневый сок. Алым окрасились и мои бедра, и я не сразу осознала, что лежу в собственной крови…

Глаза Рена потемнели. Он на секунду прикрыл их и коротко бросил:

– Плохую.

Лекарь опустил голову. Я схватилась на края кресла прыгающими от нервов пальцами.

– У госпожи Ариадны этой ночью был выкидыш, – слова лекаря тяжёлым колоколом прогудели в ушах, – полное обследование показало, что она больше не сможет иметь детей.

Эти слова прозвучали, как похоронный колокол. Их смысл не сразу дошёл до меня, и в первые секунды я чуть было не обернулась, ища в смотровой ещё кого-то, кому они были адресованы.

Не сможет иметь детей.

В сердце толчками разрастался тоскливый ужас и боль. Я опустила голову, чувствуя странную оторванность от реальности, словно меня вытолкнуло из тела, и я наблюдала за всем происходящим со стороны.

Не. Сможет. Иметь. Детей.

Я украдкой взглянула на мужа. На скулах Рена вздулись желваки, а слегка раскосые глаза сощурились, превратившись в лезвия.

– С этим можно что-то сделать? – отрывисто спросил он. Лекарь развёл руками:

– Надежды мало, но совсем отчаиваться не стоит. Я могу провести повторное обследование…

– Проведите их столько, сколько потребуется, – резко перебил его Рен, – сто. Двести. Тысячу. О расходах не беспокойтесь, я покрою всё. Роду Альварес необходим наследник.

Его последние слова наотмашь ударили меня по лицу. Наследник. Значит, об этом он беспокоится в первую очередь, а вовсе не о моём состоянии…

Меня для Рена в этот момент как будто не существовало. Ни сказав больше ни слова, он развернулся и вышел прочь, отшвырнув дверь смотровой, преградившую ему путь. От грохота, с которым она впечаталась в стену, мы с лекарем синхронно вздрогнули.

– Кермен-тар, – дрожащим голосом сказала я, чувствуя, как всё внутри холодеет, – вы сказали, что есть ещё и хорошая новость…

Лекарь взглянул на меня добрыми глазами, вокруг которых собрались лучики морщинок. Сочувственно улыбнулся и отечески потрепал по плечу.

– Вы остались живы, дитя моё, – сказал он, – если бы господин Рен не принёс вас так быстро, вы бы потеряли слишком много крови и отправились бы на поля Белых Драконов.

Рен…

Он спас меня, но хорошую новость услышать не пожелал. Или же я его совсем не волновала?

***

Прошло две недели. Дни слились в унылую серую ленту, обвившуюся вокруг меня. Всё это время было наполнено бесконечными обследованиями и процедурами, которыми Кермен и его помощники истязали моё тело. И с каждым разом ситуация становилась всё хуже и хуже: результат был один и тот же. Детей не будет. Точка.

Вернувшись домой с очередной пытки под названием «обследование», я шла в спальню, ложилась на кровать и утыкалась бездумным взглядом в стену. Реальность словно обваливалась вокруг огромными кусками. Иногда я начинала плакать – тихо, давясь собственными слезами, так, чтобы Рен не услышал. После произошедшего я переехала в отдельную спальню – по его словам, это обеспечило бы мне необходимый покой. Я молча повиновалась, хотя подозревала, что Рену просто не хотелось часто видеть моё печальное лицо и терпеть мои переживания.

Правда, он иногда заглядывал ко мне, молча окидывал тяжёлым взглядом, но ничего не говорил. Промежутки между его визитами становились всё длиннее и длиннее. Когда я спускалась – вернее, отдирала себя от кровати и заставляла спускаться в столовую к ужину, всё чаще обнаруживала, что место Рена за столом по правую руку от моего, оставалось пустым.

– Альварес-тар сегодня опять задерживается в канцелярии, – бесстрастно пояснил мне как-то раз Тибор, наш дворецкий, – он прислал Вестника, велел вам ужинать без него.

Так повторялось из раза в раз, пока моё терпение не лопнуло. В очередной раз поужинав в гордом одиночестве, я не отправилась в свою спальню, а отправилась в гостиную, решив дождаться мужа и поговорить. Да, он был командором королевской магической гвардии, но сейчас временам были достаточно спокойные, чтобы дневать и ночевать в военной канцелярии!

В замке воцарилась тишина. Слуги неслышно расползлись по своим комнатам, и только мерное тиканье огромных часов в холле нарушало её. Я сидела с книгой в кресле у камина, напряжённо прислушиваясь к каждому шороху. Читать даже не пыталась: буквы скакали перед глазами, а сердце сжималось от страха. Сама мысль о том, чтобы поговорить с мужем по душам, внушала мне дикий ужас. Каждый раз, когда я думала об этом, тут же представляла его бесстрастные тёмно-синие глаза, сузившиеся от неудовольствия, и слышала низкий голос, холодно цедивший: “Не обременяй меня своими глупостями, Ариадна!”

Наконец с улицы донеслось цоканье копыт и шуршание колёс по брусчатке. Рен вернулся.

По коже маршем прогулялся целый полк мурашек. Я сглотнула. Поднялась, отбросила опостылевшую книгу и на плохо гнущихся ногах вышла в холл. Там уже стоял Рен, расстегивающий форменную тёмно-синюю мантию с гвардейским гербом – золотым драконом, вставшим на дыбы. Что-то показалось мне неправильным, но что именно, сказать не могла.

Я невольно залюбовалась статной фигурой мужа и его волосами, алой волной спадающими на широкие плечи, но тут же одёрнула себя. Соберись! Вспомни, что хотела сделать!

Рен заметил меня, стоящую в дверях гостиной, и холодно спросил:

– Почему ты не спишь, Ариадна?

От его звучного низкого голоса у меня подкосились колени, но я собрала волю в кулак и пролепетала:

– Я беспокоюсь, Рен. В последнее время ты всё чаще задерживаешься допоздна, а меня совсем перестал замечать. Если что-то случилось, скажи, я переживаю…

Широкая ладонь мужа рассекла воздух, приказывая мне умолкнуть. Я поперхнулась словами. Лицо Рена потемнело не то от раздражения, не то от гнева.

– Скажи мне, Ариадна, – протянул он, склонив голову набок, – почему ты вообразила, что я должен отчитываться перед тобой?

Я поражённо уставилась на него. Таким тоном он разговаривал со мной впервые. Всегда был отстранённым, словно погруженным в себя, но никогда в его голосе не звучала такая неприкрытая ненависть. Я вздрогнула и втянула голову в плечи.

– Я же просто задала невинный вопрос, Рен, – взмолилась я, – думаю, что, как твоя жена и истинная, имею на это право...

Рен раздражённо дёрнул плечом, будто сгоняя назойливую муху. Я вздрогнула.

– Не люблю, когда посторонние лезут не в своё дело! – ледяным голосом отрезал он, – если произойдёт что-то, о чём тебе следует знать, я сообщу.

– Посторонние… – беспомощным эхом повторила я, чувствуя, как сдавливает горло при звуках этого слова, – Рен, я в чём-то провинилась перед тобой? Почему ты стал таким холодным в последнее время?

Очевидный ответ повис между нами. Ребёнок. Рену был так нужен тот ребёнок. А я не смогла его выносить и родить.

В глазах мужа мелькнуло что-то нехорошее. Он тяжело посмотрел на меня и выплюнул:

– Задаёшь слишком много пустых вопросов, Ариадна. Надоела. Иди к себе. Я хочу отдохнуть!

И, демонстративно повернувшись ко мне спиной, одним движением скинул с плеч мантию. Сдёрнул с шеи красивый шёлковый платок изумрудного цвета. Я сглотнула, чувствуя, как ноги приросли к полу.

Теперь до меня дошло, что в облике Рена мне показалось неправильным. Платок. Такого платка у мужа не было. Откуда он у него?

***

Я кое-как добралась до своей спальни и трясущимися руками открыла дверь. Меня раздирали самые противоречивые мысли и догадки. Что случилось с Реном? Они раньше не отличался особой эмоциональностью, но такая явная враждебность с его стороны пугала до трясучки. Напрямую спрашивать я уже не решусь, надо найти другой способ.

От окна донёсся тихий стук, заставивший меня подскочить. За стеклом мерцал Вестник. Недоумевая, я приоткрыла створку, и мне в ладони упал тёплый пульсирующий ярко-белый шарик. Коснувшись кожи, он вспыхнул, и мне в руки упало письмо. Я немедленно развернула его, впилась глазами в текст. Ужасное предчувствие вспыхнуло с утроенной силой.

Письмо было предельно лаконичным.

«Ариадна, прости! Я долго молчала, но больше не могу. Ты обязана знать всю правду о своём муже!»

Глава 2

Стоило мне дочитать эти строки, как бумага вспыхнула в руках. Взвизгнув, я отбросила её. Упав на подоконник, письмо скорчилось, объятое языками пламени, которые сгустились и приняли форму миниатюрной женской фигуры. Она повернула ко мне голову и сказала:

– Привет, Ри.

– Марика… – прошептала я. В извивающихся столбиках огня не было видно лица, но голос я узнала моментально. Марика Ковач, моя лучшая подруга со времен учёбы в Академии Чернолесья. В другое время я бы забросала её расспросами о жизни и новостях, но сейчас меня интересовало только одно.

– Я прочитала письмо, Мари, – взволнованно сказала я, – что это всё значит? Что с моим мужем?!

Фигура подруги шевельнулась, будто она попыталась заглянуть мне за спину.

– Ты одна? – её голос прошелестел, как опавшие листья, разносимые ветром. Эмоций было не различить. Я на всякий случай обернулась. Спальня пустовала, из коридора не доносилось ни звука.

– Ри… – чувствовалось, что подруга с трудом подбирает слова, – ты должна знать. Рен тебе изменяет.

– Что?!

Я задохнулась, не веря своим ушам.

– Если это шутка, – дрожащим голосом сказала я, – то очень неудачная!

– Это не шутка! Я что, по-твоему, сбрендила, чтобы так шутить?! – вдруг яростно выкрикнула Мари и лихорадочно затараторила, выплёскивая на меня омерзительные помои подробностей.

– Около пары месяцев назад Рейнольд взял в свой ближний круг ещё одного человека. Это Фелиция Батори, ведьма из Дахемского Ковена. Её взяли для усиления магической поддержки гвардии. А уже через месяц я случайно столкнулась с ними обоими на главной площади Денбецерра. Эта стерва хохотала и прижималась к Рейнольду, а твой муж…

Марика прерывисто вздохнула.

– Он обнимал её за плечи. Меня он тогда не заметил. Я проследила за ними, и увидела, как, дойдя до гвардейского штаба, Рейнольдс перекинулся в дракона, а эта… ведьма забралась прямо ему на спину, и они куда-то улетели.

Я слушала её, чувствуя, как в висках заломило, а пальцы – похолодели. Рейнольд никого не пускал на свою спину в облике дракона. Никогда. Только меня.

«Запомни, Ариадна, – прозвучал в ушах его голос, – ни один дракон в здравом уме не позволит никому оседлать себя. Только истинным допускается делать то, чего простые смертные лишены».

– Я уверена, это просто ошибка! – запальчиво перебила я её, хотя сердце раздирала в клочья целая стая диких кошек, – уверена, они просто куда-то торопились, и Рен согласился подвезти её! Ты специально на него наговариваешь, так ведь? Так?!

Последние слова я выкрикнула чуть ли не с мольбой. В реальность происходящего верилось всё меньше и меньше. Рен? Изменяет? Что за бред?! Он же мой истинный, мы клятвы у алтаря произносили...

Марика с жалостью взглянула на меня и сокрушённо покачала головой.

– Я тогда тоже так подумала, – прошептала она. Мне даже пришлось наклониться, чтобы лучше её расслышать, – но, Ариадна, одним тем случаем дело не ограничилось. Мартон рассказывал мне, что Фелиция часто смывается куда-то наедине с Реном, или же они допоздна остаются в канцелярии наедине!

– Служебная необходимость! – прошипела я, – может, наш король поручил Рену какое-нибудь секретную миссию, и он решил привлечь к её выполнению эту самую Батори?

– Ри, да что с тобой?! – вдруг взорвалась Марика, и я наконец-то услышала нормальное звучание её голоса. Её огненная фигура аж полыхнула каскадом искр, – очнись! Если бы не я, а ты своими глазами увидела, как твой ненаглядный Рен… он… с этой стервой…

Я подавилась воздухом. Нетрудно было догадаться, что Марика имеет в виду, но правда была так ужасна и отвратительна, что я наотрез отказывалась в неё верить. Под рёбрами разлилась ноющая боль, и всё вокруг поплыло.

– Что ты имеешь в виду? – одними губами пробормотала я, – что ты именно видела? Мари! Отвечай!

Яростное свечение вокруг Марики потухло, словно я опустила на неё крышку. Подруга потупилась.

– Это случилось вчера, – прошелестела она. – Я заскочила к мужу – ты же помнишь, он один из заместителей Рейнольда – в штаб гвардии вечером. Услышала какие-то странные звуки и заглянула в кабинет твоего мужа… Там был и он, и эта ведьма. Она лежала на столе, задрав юбку, повернувшись к нему задом, а он её трахал, как последнюю шлюху!

Марика не договорила и болезненно охнула.

– Прости, что молчала, Ри! – пролепетала она, – после этого я поняла, что обязана с тобой поделиться! Мы же лучшие подруги!

Я не ответила. Грубые слова, вырвавшиеся у Мари, острыми иглами вонзилось в уши. Перед глазами запрыгали, извиваясь, какие-то серебристые сполохи. Я упала на кровать и обхватила голову руками. Марика говорила ещё что-то, даже, вроде бы, всхлипывала, но все звуки доносились до меня, будто из-за слоя ваты.

Рен.

Значит, вот, почему он задерживался. Вот, в чём причина его внезапной холодности. Значит, меня вот так вот запросто можно променять на какую-то там ведьму?!

К горлу подкатила тошнота. Ярко вспомнилась наша первая ночь с Реном, мой ужас перед ней: замуж я выходила девственницей, и всё, что меня ждёт, представляла только из рассказов мамы. А та была на них скупа, отделавшись невнятным «от тебя потребуется только лежать и терпеть».

Терпеть не пришлось, Рен был бережен, предупредителен, заранее потушил свет, оставив только несколько свечей, чтобы я меньше нервничала. Всё кончилось достаточно быстро. Говорят, в первый раз бывает больно, но и боли я особой не ощутила. Как и невероятного взрыва чувств. Когда всё закончилось, я просто уснула у Рена на широкой груди, ощущая, скорее, благодарность за то, что помог мне пройти через неизбежное, чем вихрь эмоций.

А тут выясняется, что всё может быть по-другому.

С другой.

При мысли об этой неизвестной «другой» метка истинной на плече вспыхнула. Я бездумно схватилась за неё и уставилась в пустоту перед собой. Фигура Марики уже растворилась в воздухе, и на окне осталась только сиротливая кучка пепла.

«А если это всё ложь? – мелькнула отчаянная мысль, – если Мари всё придумала?»

– Зачем? – мрачно спросила я сама себя.

«Да мало ли, зачем! Из зависти. Решила напакостить. Обиду затаила!»

Я вцепилась в волосы и ожесточённо затрясла головой. На секунду очень захотелось в это поверить. Кто знает, может, Мари действительно всё наплела, но…

Но сердцем я чуяла, что всё, что она сказала – чистая правда.

Где-то в глубине бесконечных коридоров хлопнула дверь. Прозвенело стекло. Я вздрогнула и отняла руки от головы. Выход только один.

Надо поговорить с Реном. Сейчас. Немедленно.

От этой мысли тело сковал дикий ужас. Затрепыхалась отчаянная надежда, что разговор вполне может подождать до утра, что ничего не случится, а с утра всё придёт в норму…

Не придёт, безжалостно сказал мне внутренний голос. Совсем сдурела? Хочешь так просто всё оставить? Немедленно встань и иди к Рену! Сию же секунду! С этим разговором нельзя тянуть.

Задыхаясь от паники, я поднялась, пригладила волосы и поползла к двери. Привалилась к ней лбом, пытаясь справиться со страхом. Бесполезно. Каждая секунда промедления только усиливала груз неизбежности, давящий на плечи.

Наконец, глубоко вздохнув, я толкнула дверь. Пересекла пустой коридор, вздрагивая от каждого шороха.

Вот и дверь в спальню Рена. Занесла руку, чтобы постучать, и замерла. Перед глазами так некстати вспыхнул образ мужа в драконоформе: гигантский зверь, расправивший крылья, закрывающие небо, рычит так, что всё вокруг сотрясается. Солнце сверкает на ало-золотой чешуе, а массивные лезвия гребня вздымаются на голове.

А я – никто. Я – всего лишь жалкая песчинка у его лап.

От этого видения мне стало так дурно, что ноги чуть было не развернулись и не понесли меня обратно в спальню. Я покачнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за ручку двери.

Ручка неожиданно легко ушла вниз, дверь распахнулась вовнутрь и я едва не упала лицом вперёд.

– Милосердные боги Алькарты, прости, Рен, я не хотела, прости… – само собой вырвалось у меня, пока я в ужасе цеплялась за ручку, как за спасательный шест, – прос…

Ответа не было. Я недоверчиво осмотрелась, чувствуя, как грохочет сердце.

Похоже, спальня Рена была пуста.

Совершенно сбитая с толку, я отцепилась от ручки и, крадучись, пошла вперёд, замирая от малейшего шороха. Спину сводило от напряжения, и я была готова вот-вот услышать повелительно-гневное “Ариадна!” от Рена.

Но тишину ничто не нарушало. Растущее недоумение слегка притупило панический ужас перед драконом за своё самоуправство. Я обошла комнату, заглянула в рабочий кабинет Рена и его личную ванну – смежные со спальней комнаты. Стеллажи с книгами, зеркальный шкаф с наградами и регалиями, пара тренажёров, кресла, заправленная кровать – всё на месте. Не хватает только хозяина.

– Рен… – дрожащим голосом позвала я. – Ты здесь?

И тут же осеклась. Дурацкий вопрос. Уже ведь ясно, что нет. Куда же он мог запропаститься?

Тут я вспомнила хлопок двери и звон стекла, что слышала совсем недавно. Безумная идея, осенившая меня, заставила нервно хихикнуть: а если он принял драконоформу прямо в спальне и вылетел в окно? Но оно закрыто изнутри!

От дикого напряжения и вопросов без ответа меня заколотило, и я истерически расхохоталась, обхватив себя руками. На какое-то мгновение все показалось мне ужасно смешным: лунная дорожка на полу, отодвинутое кресло, приоткрытая дверь, небольшой прозрачный шар, мерцающий зелёным, на кровати…

Стоп, что? Что это такое? Я его сразу не заметила.

Смех застрял в горле. Я несмело приблизилась к кровати и робко дотронулась до шара. Он покатился по покрывалу, повернувшись ко мне боком, на котором пульсировали какие-то письмена, горящие зелёным.

И тут я узнала эту штуку.

Это был ключ-портал. С его помощью можно было перемещаться на не очень большие расстояния. Когда я прикоснулась к нему, то почувствовала тёплую поверхность, а, значит, им воспользовались совсем недавно.

Вот только Рену никогда никакие порталы не требовались. Что вообще произошло, и где мой муж?!

Глава 3

Под стеклянной поверхностью шара плавала вязь из рун. Они тускнели на глазах и быстро угасали, но мне всё же удалось разглядеть руну, обозначающую юго-восток. Значит, Рен отправился туда…

Ужасная догадка вдруг осенила меня. Уж не к той ли самой ведьме?! Как там её…

– Фелиция Батори, – прошептала я. Язык ощутил гадкий привкус, словно я лизнула что-то мерзкое, вроде жабы. Или змеи.

Я вцепилась в шар, тяжело дыша. В голове вспыхнули разом все воспоминания. “Рен изменяет тебе!” – прокричала Марика. “Задаёшь слишком много вопросов, Ариадна! Надоела!” – низко прогудел голос Рена. Из глаз сами собой хлынули слёзы, и я, всхлипнув, упала на покрывало, прижав к себе шар и скрючившись, как младенец в утробе матери.

Рен не всегда был таким. Как же так получилось, что я быстро всё забыла? Ещё пару лет назад он был таким нежным, заботливым и добрым! Что же случилось? В какой момент он стал таким чужим и страшным?

– Что с тобой произошло, Рен? – глухо пробормотала я, прижав ладони к губам. Прикрыв глаза, на миг окунулась в воспоминания и вспомнила его. Наш первый поцелуй. В тот день, когда у меня появилась его метка.

Мы стояли на балконе, в разгар Королевского весеннего бала. Прохладный воздух упоительно пах сиренью, а вокруг бесшумно танцевали светлячки. Рен накинул на меня свою роскошную парадную мантию, чтобы согреть, но рук убирать не стал. Просто притянул к себе и поцеловал – вернее, легонько, словно боясь навредить, прикоснулся к уголку губ. Робея от нерешительности, смешанной с восторгом, я ответила на поцелуй, и мир вокруг тут же померк, растеряв все краски. Остались только мы вдвоём, прильнувшие друг другу, словно завёрнутые в плотный тонкий кокон наших чувств.

Уже знакомая боль яростно пронзила низ живота, грубо выдернув меня из собственных мыслей. Перед внутренним взором ярко вспыхнуло видение: маленький мальчик с пухлыми румяными щёчками смешно гулит и протягивает ко мне ручки. На головке топорщатся огненно-алые волосёнки, а тёмно-синие глазки задорно сверкают.

Наш сын. Мой неродившийся малыш.

– Нет! – задыхаясь, прошептала я, – пожалуйста, только не снова!

Боль не отступала, пульсируя, будто в животе появилась воронка, ввинчивающаяся вовнутрь. Я инстинктивно прижала к нему ладонь, и на какое-то мгновение показалось, что вот-вот прикоснусь к округлой поверхности – той самой, под которой растёт такой желанный ребёнок…

Но ладонь ощутила только безжалостно плоский живот. Ощущение полной безнадёги навалилось на меня с такой силой, что даже боль слегка отступила.

Шар мягко провернулся в руке, как живой. В голове стали появляться какие-то проблески, и я медленно разлепила глаза, пытаясь соображать здраво.

У меня в руках ключ-портал, а это значит, что я без труда выясню, куда подевался Рен. В Академии, на лекциях по магическим предметам, нам рассказывали, что при произнесении нужного заклинания можно восстановить последний пункт назначения из ключ-портала. Вспомнить бы ещё то заклинание…

Я вновь на секунду зажмурилась до боли в глазах. Заклинание было простым, я выучила его одним из первых, как же оно звучит…

Видимо, нервное напряжение дало неслабый пинок мозгу, потому что нужная формула ярко вспыхнула перед внутренним взором. Насмерть перепугавшись, что она вот-вот исчезнет, я в отчаянии вскрикнула:

– Айк-иранитас!

Шар в руках с готовностью отозвался, и нужные координаты послушно высветились во всей красе. Я провела по ним пальцем и беззвучно произнесла заветные слова одними губами, репетируя. Остался последний шаг. Надо сделать его быстро, иначе я снова поддамся своим страхам и убегу к себе. Так нельзя. Я слишком далеко зашла.

Поднялась с кровати и, вытянув перед собой шар, выдохнула:

– Иранитас-айк!

И быстро добавила нужное направление, которое мне любезно подсказал шар. Всё тело тут же окутала белёсая дымка, в которой бешено закружились магические огоньки, выписывая вокруг меня спирали. Я прикрыла глаза и крепко прижала шар к груди.

Пути назад не было.

***

Вспышка света, несколько лёгких хлопков, звон в ушах, будто на пол уронили хрустальный бокал – и вот я уже стою в полутёмной комнате, освещаемой лишь несколькими свечами и потрескивающим пламенем в камине. Прямо передо мной – кресло с огромной спинкой, на котором лениво развалился Рен, одетый в одни штаны. На коленях у него по-хозяйски устроилась та, кого я сразу узнала.

Фелиция Батори.

Пусть я и не знала, как она выглядит, но сразу поняла – это она. Ярко-рыжие, вьющиеся крупными кольцами волосы, наглые тёмные глаза, вымя, как у коровы. Она по-хозяйски тёрлась им о грудь Рена, распахнув свой лёгкий халатик – единственное, что было на ней – и покусывала моего дракона за ухо.

Видимо, почувствовав моё присутствие, ведьма лениво подняла голову, бесстыже улыбнулась мне, потянулась, как драная помойная кошка. Ещё сильнее прильнула к Рену. Его же глаза при виде меня изумлённо расширились, а брови моментально сшиблись на переносице. Он мигом стряхнул с колен рыжую тварь и поднялся.

Я невольно попятилась. Рену ничего не стоило свернуть мне шею двумя пальцами.

– Милый, это твоя жена? – томно прощебетала Фелиция, беспечно поправляя волосы. От такой наглости я опешила. Ноги приросли к полу.

– Что ты здесь делаешь, Ариадна? – проигнорировав её, ледяным тоном поинтересовался Рен.

Я сглотнула тугой комок в горле, но в этот самый момент рыжая шлюха прижалась к нему сзади, положив руку на грудь и с вызовом взглянув на меня. И Рен – мой Рен, поклявшийся мне в верности у алтаря – накрыл её ладонь своей и ласково сжал. В сердце вонзился острый кинжал дикой боли, но я не дала и жилке дрогнуть у себя на лице.

– Я волновалась, Рен… тебя не было в спальне, – тихо сказала я, демонстративно игнорируя жеманное гримасничанье рыжей стервы. Я – законная жена Рена, напомнила я себе. Его истинная. Я не поддамся на её ужимки. Точка.

Глаза Рена хищно сузились, и мне тут же захотелось провалиться под пол, лишь бы не стоять на пути разъярённого дракона.

– Ступай прочь, Ариадна, – процедил он, – Фели даст тебе ещё один ключ-портал. А за то, что ты посмела без моего ведома ворваться в мою спальню, тебя ждёт суровое наказание!

С каждым его словом я невольно вздрагивала. “Фели” – так он назвал эту стерву – прозвучало как звонкая оплеуха. К горлу подступили слёзы, но я, сделав над собой героическое усилие, сглотнула их. Нет. Она их не увидит.

– По-моему, нет ничего плохого в том, что я беспокоилась о тебе, Рен, – стараясь унять невольную дрожь в голосе, спокойно сказала я, – подумала, вдруг король вызвал тебя по срочному делу, или кто-то попал в беду, но теперь вижу… вот это!

И кивнула на бесстыже улыбающуюся мне шлюху. Она беспечно хихикнула, провела остреньким язычком по губам и провела пальцем по руке моего мужа, любовно оглаживая каждый бугор мышц. Потом посмотрела на меня с такой презрительной жалостью, что от нахлынувшего чувства омерзения и ненависти закружилась голова. Следом накатило ощущение собственной беспомощности – такое сильное, что на глаза всё-таки навернулись слёзы, и я часто задышала, чтобы успокоиться. Вдруг я почувствовала сильные руки, жестко стиснувшие меня за плечи. Ощутила жар его тела, опаливший спину.

На миг вспыхнула безумная надежда – он одумался, ко мне вернулся мой прежний любящий Рен! Я доверчиво потянулась, чтобы дотронуться до его рук, но его слова разбили всё на мелкие кусочки.

– Советую тебе заткнуться, Ариадна, – прогудел над ухом бесстрастный голос Рена, и я захлебнулась горем, – ты многого не понимаешь!

– Чего я не понимаю, Рен? – глухо выдавила я, – Что я такого сделала, что провинилась перед тобой? За что я заслужила всё это? Что вообще с тобой случилось?

– Ты даже не смогла родить мне ребёнка, Ариадна! – проревел Рен, и у меня заложило уши: в этом рёве я услышала совсем не человеческий голос, – я долгое время не мог понять, что случилось, ведь истинные всегда без труда беременеют и приносят наследников драконьим кланам! Потом понял – дело в тебе.

– Что?! – от такой отповеди мне стало дурно. Комната качнулась, – ты хочешь сказать, что со мной что-то не так?

– Ну, не в Рене же, – рыжая шлюха скользнула ближе и встала прямо передо мной. Одним движением плеча скинула на пол халат; я невольно вспыхнула и отвела взгляд.

Вот только уши не догадалась зажать.

– Что с ним может быть не так, если у нас всё получилось? – промурлыкал её мерзкий голосок. Похолодев, я уставилась на неё, забыв о смущении.

Поймав мой взгляд, ведьма положила ладонь на свой живот и широко улыбнулась:

– Я беременна, солнышко! И уж точно рожу Рену наследника. Может быть, даже двух.

Дурнота стала невыносимой. Я отшатнулась и врезалась в Рена, по-прежнему стоящего позади.

– Только истинные могут родить детей, которые наследуют драконов… – сипло выдавила я прописную истину, будто не своим голосом.

– Всё верно! – с готовностью согласилась ведьма и, взглянув на Рена поверх меня, пропела:

– По-моему, настал тот самый момент, милый, когда ты можешь своими глазами убедиться во всём!

Жуткое предчувствие заставило меня замереть. Храня гробовое молчание, муж рывком содрал рукав с моего правого плеча.

– И как ты это объяснишь, Ариадна? – мрачно спросил он, до боли выворачивая мою руку.

Я перевела взгляд на своё плечо и почувствовала, что окружающая реальность перестаёт существовать.

Метка истинной исчезла.

Глава 4

Это какой-то бред. Такого не может быть, потому что такого просто не бывает! Я разглядывала свою кожу, как загипнотизированная, забыв про боль.

– Такого не может быть… – тихо повторила я. И надрывно охнула: вывернутая рука дала о себе знать. Но Рен и не собирался меня отпускать.

– Немедленно объяснись, Ариадна! – потребовал он, – зачем ты это проделала? Захотела стать частью рода Альваресов?

– Отпусти, Рен! – вскрикнула я, – мне больно!

– И не надейся, – рыкнул он, – я не отпущу тебя, пока не услышу ответа!

– Что ты хочешь услышать, Рен? – взмолилась я, почти плача, – мне нечего тебе сказать! Я ничего не делала со своей меткой, она появилась сама, как и положено, в день моего девятнадцатилетия!

– Отпусти её, Рен, милый! – прощебетал мерзкий голосок ведьмы, о которой я уже успела забыть от шока, – она тебе ничего не расскажет, ну, разве что ты оттащишь её в пыточный подвал.

Я не выдержала и, кое-как исхитрившись, кинула на неё мимолётный взгляд. Пухлые губы рыжей стервы были растянуты в широкой улыбке, которая смотрелась как приклеенная на её кукольном личике. Но глаза не улыбались. Они цепко следили за мной, и где-то в их глубине ворочалось что-то, мало похожее на человеческое.

Поймав мой взгляд, она прищурилась и, покачивая бёдрами, подошла ко мне. Протянула руку и, взяв меня за подбородок, заставила ещё сильнее поднять голову.

– Нет нужды прикидываться несчастной овечкой, – проворковала она, – когда нам уже известно, какая ты змея! Ведь правда, милый?

Хватка Рена ослабла. Я пошатнулась и чуть было не упала на пол, но удержалась. Схватилась за столик, возле которого мы стояли, и повернулась к мужу, тяжело дыша.

Наши глаза пересеклись. В его тёмно-синих глазах полыхало пламя настоящей ненависти, и от этого мне стало только больнее. Он протянул руку и положил её на плечи ведьме, которая с готовностью поднырнула под неё и прижалась к нему.

– Рен, я не имею понятия, о чём она говорит, – стараясь говорить спокойно, сказала я, хотя всё внутри сжималось от боли. Я даже забыла про руку, за которую держал меня Рен, – я клянусь тебе всеми богами Алькарты, что я – твоя истинная. Кто бы… – сделала паузу и метнула выразительный взгляд в сторону рыжей твари, – что бы тебе не говорил. Больше мне сказать нечего.

– Клятвопреступление – серьёзная вещь! – жестко проговорил мой дракон, – если бы я не знал правды, пожалуй, я мог бы тебе поверить. Но Фели показала мне всё…

– Да-да-да, – с готовностью закивала ведьма, и я невольно подумала, как было бы прекрасно, отвались у неё сейчас голова, – нашему ковену доступны такие знания, о которых многие и не слышали! Именно благодаря им и я выяснила, что ты, Ариадна, в день своего девятнадцатилетия, и создала себе метку с гербом рода Альваресов с помощью запретной магии! Ты знала, что тебя повезут на бал, где будет Рейнольд, и именно там ты и сможешь его заполучить! На твою беду, у меня есть особый артефакт, который позволяет видеть то, что другим очень хотелось бы скрыть.

Она весело хихикнула, а я забыла, как дышать, слушая всю эту чудовищную ложь.

– В нашем королевстве никто не может использовать запретную магию Тёмных земель, – растерянно ответила я. Растерялась я от того, что пришлось вслух проговаривать такую очевидную истину, – это же всем известно! Единственный, кто в состоянии пользоваться ей – Иштван Арделиан, но он давно изгнан из страны! Я никогда не была знакома, и мне бы в голову никогда не пришло…

– Это всё глупая болтовня, Ариадна! – гневно перебил меня Рен, – я сыт по горло этими пустопорожними разговорами!

– К тому же, – промурлыкала Батори, сверкнув на меня своими бесстыжими глазами, – у меня, в отличие от тебя, есть ещё одно доказательство, что именно я, Фелиция Батори, настоящая истинная Рейнольда Альвареса!

– Что… – я не договорила. Из груди будто разом исчез воздух. Перед моими глазами возникла её рука – полностью голая. На плече мерцала алым оскаленная пасть дракона, объятая пламенем. Герб рода Альваресов и метка истинной Рена. Смотреть на неё, такую родную и привычную, было невыносимо. Будто от меня оторвали часть и передали в когтистые лапы какой-то отвратительной твари. Сердце захолонуло от омерзения, и я молча отвернулась.

Пол застонал под тяжестью шагов Рена.

– Посмотри на меня, Ариадна! – отрывисто велел он; я молча повиновалась. Его тёмно-синие глаза колюче уставились на меня, и я невольно поёжилась: такой силы холод они источали.

– Ты сейчас же отправишься в Воронью Скалу! – пророкотал его звучный голос где-то под потолком, – Когда-то это было нашим старым родовым поместьем, но теперь я велел переоборудовать его в укреплённый замок. Туда свозятся те, чья вина требует доказательств. Я велю снарядить для тебя экипаж и приставить охрану, чтобы ты не вздумала сбежать!

– Охрану? – обомлела я. Сказанное им было настолько ужасающим, что до меня не сразу дошёл полный смысл его слов, – ты... ты что, хочешь сказать, я преступница?

– Зачем её куда-то отправлять, милый? – вдруг взвизгнула Фелиция. Она напряжённо прислушивалась к нашему разговору и, кажется, даже вытянула шею, чтобы лучше слышать, – разве ты не отправишь её сразу в тюрьму?

– Её вина должна быть доказана следствием! – отрезал Рен, на мгновение оглянувшись на неё, – как командор королевской гвардии, я не имею права поступить иначе! Или ты будешь мне указывать, что делать?

Ведьма прощебетала что-то невразумительное и умолкла, напоследок бросив на меня взгляд, полный разочарования, ненависти и… страха? Я не успела разглядеть получше: она поспешно опустила глаза.

А у меня вдруг появилась робкая надежда. Может быть, всё же получится доказать, что я невиновна? Но тут же пришла другая мысль, и руки задрожали от внезапно накатившего ужаса. В воображении замелькали сцены, одна другой страшней. Тряхнув волосами, чтобы отогнать их, я спросила, изо всех сил уповая на хорошее:

– А если вдруг так случится, что моя вина будет доказана? Что меня тогда ждёт?

Рен взглянул на меня, и на сей раз в его глазах не было ничего, кроме могильного холода. Руки у меня отнялись.

– Использование запретной магии на территории королевства Баллашьярд находится под суровым запретом, – сухо отчеканил мой муж, – того, кто его нарушит, ждёт только одно.

Он сделал паузу и, сощурившись, безжалостно припечатал:

– Казнь.

Глава 5

Рен сдержал слово: не успела я прийти в себя после шока, вызванного его словами, как в комнате появилось двое молчаливых мужчин в форме королевских гвардейцев-магов.

– Наденьте на неё наручники, – сухо велел Рен, кивнув на меня, – и доставьте в Воронью Скалу.

– Рен! – взмолилась я в отчаянной попытке привести его в чувство, – как ты можешь верить в такую ложь? Она специально пытается меня оклеветать!

Ответом мне был только ледяной взгляд из-под гневно нахмуренных бровей.

– Твою вину или невиновность докажет следствие, – бесстрастно отчеканил он, – я лично беру отвественность за то, чтобы правда была установлена.

Сердце разрывалось на части. Слишком много свалилось на меня за такое короткое время: и страшный диагноз, и предательство Рена, и кошмарные обвинения в том, чего я не просто не совершала – даже мысль о подобном была мне отвратительна!

От осознания масштабов случившегося и безысходности на меня навалилась изматывающая слабость. Я прислонилась к стене, чтобы не упасть – до последнего буду держаться на ногах. Да, я вымотана, унижена и раздавлена, но удовольствия видеть то, как меня оставляют силы, я рыжей шлюхе не доставлю. Она сидела на кушетке, подобрав под себя ноги и прихорашиваясь, и довольно улыбалась, как кошка, сожравшая мышь. Только что не облизывалась.

Почему-то мысль о том, что надо держаться до последнего, приободрила меня.

– Рен, я не верю, что это ты настоящий, – тихо сказала я с неожиданно возникшей в голосе твёрдостью, – не верю, что ты так сильно изменился. Уверена, следствие во всём разберётся и доищется до правды.

– В этом не может быть никаких сомнений, – холодно сказал он, сделал знак своим гвардейцам и велел мне, – вытяни руки.

Я молча повиновалась. На запястьях защёлкнулись металлические с серебряными вставками браслеты, соединённые недлинной цепочкой, и этот звук прозвучал в моих ушах оглушительным треском.

Будто вся моя мирная и спокойная жизнь в один миг рухнула в пропасть.

Если у его подчинённых и возникло удивление при виде меня – а они точно знали, что я жена Рена, ведь на всех военных парадах я сопровождала его в официальном статусе – они ничем это не показали.

Не удивило их и то, что их командор находится в доме своей заместительницы, а она сидит тут же. И на обоих почти нет одежды.

Значит, и они знали, вдруг горько подумалось мне. Все вокруг знали. Одна я оставалась в неведении.

– Прошу следовать за нами, – подчёркнуто официально приказал мне один из гвардейцев, а второй распахнул дверь. Я подчинилась, но на пороге вспомнила ещё кое о чём, обернулась к Рену и попросила:

– Пожалуйста, Рен, не говори пока ничего моим родителям.

Дракон кивнул и ответил – всё тем же ничего не выражающим тоном:

– Они не узнают ничего, пока правда не будет установлена, Ариадна. На этот счёт можешь быть спокойна.

Я перевела дух. Хоть на этом спасибо. У мамы было очень слабое сердце, да и у отца оно пошаливало. Они едва перенесли новость о моём бесплодии, а уж весть о том, что меня взяли под стражу, добьёт их.

Несколько секунд мы с Реном смотрели друг другу в глаза. Потом он отвернулся, а я опустила голову и покорно шагнула за порог.

***

Экипаж, покачиваясь, увозил меня в ночь. Колёса поскрипывали, за зарешёченным окошком проплывали поля, отороченные по краю неба огоньками деревенских домиков. Я не знала, где именно находился дом Батори, но, судя по всему, на окраине города, который мы уже покинули.

Я была одна. Мои стражники расположились на козлах снаружи, подгоняя и понукая лошадей. Внутри было жарко и душно. Пронзительно пахло потом, лошадьми и чем-то, похожим на запах тухлой капусты. Этот запах застревал в горле и заставлял то и дело откашливаться и прижимать к лицу ладони, чтобы хоть как-то отгородиться от него. Иногда вместо ладоней я прижимала рукав платья – от ткани исходил едва уловимый аромат дома. На миг мне становилось легче, когда я переносилась мыслями туда, в наше уютное семейное гнёздышко.

Потом мысли перескочили на Рена. Сначала я пыталась вспомнить, когда именно исчез прежний любящий и заботливый Рен, уступив место ледяному, отстранённому и грубому. С прежним я была готова порхать и смеяться, радуясь каждому дню, проведённому вместе. Жизнь казалась прекрасной.

Нынешнего Рена я боялась. До дрожи по всему телу. Он и пальцем меня не тронул, но одного его взгляда исподлобья хватало, чтобы намертво пригвоздить меня к полу. В его присутствии я стала бояться сказать лишнее слово, не так сесть или даже поднять на него глаза. Даже когда я оставалась одна, казалось, что его пронзительный взгляд следует за мной по пятам. Страх сковал меня и пропитал всё моё существование…

И ребёнок.

Горло сдавило от внезапно накативших слёз. Откуда-то пришло ощущение мягкого и тёплого прикосновения, будто на руку ласково легла крохотная ладошка. Платье вдруг резко натянулось в талии, будто живот стал больше, и дыхание перехватило. Окутанная безумной надеждой, я схватилась за него… но всё оставалось по-прежнему. Все ощущения исчезли так же внезапно, как и появились.

Я схожу с ума, пришла тоскливая мысль. Определённо схожу с ума. Возможно, скоро из Вороньей Скалы отправлюсь ещё дальше – в сумасшедший дом.

От этих мыслей стало ещё горше. Наручники давили, будто были сделаны из камня. Я привалилась лбом к холодному стеклу итихо заплакала, оплакивая свою жизнь, свою любовь и нашего нерождённого малыша. А ведь мы даже выбрали ему или ей имя: Матей – для мальчика и Эника – для девочки…

Внутри экипажа совсем потемнело – мы въехали в какой-то лес. Я бездумно уставилась на чернеющие по обочине дороги деревья, устремившиеся к звёздному ночному небу. Перед глазами вдруг встало лицо Фелиции Батори – ненавистное, нахально усмехающееся, обрамлённое ярко-рыжими космами. Руки сами собой сжались в кулаки.

Боги Алькарты, как же я ненавидела её! Это она, взявшись неизвестно, откуда, нагло явилась, чтобы отнять моего Рена, оклеветать меня, разрушить наше счастье и мою жизнь! Ненавижу!

Экипаж качнуло, и он вздрогнул, подпрыгнув на попавшемся под колесо камне. Я больно стукнулась лбом о стекло и, резко очнувшись от мыслей, ахнула. Схватилась за место ушиба.

Боль слегка отрезвила меня, и я взглянула на нескончаемый лес, тянущийся за окном, уже другими глазами.

Так ли уж нужно ждать, пока мы доедем до Вороньей Скалы, вдруг мелькнуло в голове шальной молнией.

Испугавшись этой мысли, я вжалась в жёсткую спинку сиденья, но внутренний голос не думал умолкать.

«Ты действительно надеешься на счастливый исход дела? – вкрадчиво нашёптывал он, – пока рядом с ним эта рыжая стерва, кто знает, что может показать следствие? Не лучше ли будет просто сбежать?»

Я поперхнулась воздухом. Нет, я точно схожу с ума! Что за дикая идея?

– Рен сказал, что будет лично руководить следствием, – возразила я, но голос насмешливо перебил:

«Верно, сказал. Но она явно решила окончательно прибрать его к рукам, так откуда тебе знать, что она не будет вмешиваться в следствие? Она его заместитель, думаешь, не воспользуется моментом?»

Я замолчала, поражённая тем, что говорил голос, но он не унимался:

«Беги. Ты свободна от Рена. Метка исчезла, ребёнка нет, значит, вас больше ничего не связывает. Беги! Выскочи из кареты и убегай!»

От этих кощунственных мыслей я сидела, как громом поражённая. Что за ересь! Куда я побегу? Родители далеко, да и моё появление будет означать, что придётся рассказать им всю правду. Это их доконает. А куда ещё? С подругами, кроме Марики, я перестала общаться после свадьбы, но её муж тесно связан с Реном и выдаст меня… боги Алькарты, да о чём я вообще думаю?!

Чувствуя, как тону в пучине противоречивых мыслей, я застонала и обхватила голову руками. За спиной полыхала прежняя жизнь, впереди разверзлась чернильно-чёрная бездна пустоты и неизвестности. Что мне делать?!

Вдруг экипаж резко остановился, будто налетев на что-то, и я схватилась за край сиденья, чтобы не слететь на пол. Послышались какие-то грубые голоса, а на стенах замелькали оранжево-жёлтые отблески. Перепугавшись, я прижалась к окну, пытаясь понять, что произошло, и увидела, что экипаж окружили какие-то мужчины самого свирепого вида. У всех были мечи наизготовку, и все они что-то вопили и потрясали ими.

Один из них, заросший по глаза бородой, вдруг повернул голову. посмотрел прямо на меня. Вскрикнув, я отпрянула вглубь и вжалась в сиденье, а с улицы понеслись страшные голоса, звон оружия. Замелькали разноцветные вспышки и послышалось гулкое хлопанье: похоже, мои охранники пустили в ход боевые заклинания.

Дрожа от ужаса, я закрыла лицо ладонями, сбивчиво молясь всем богам. Пусть это кончится, пусть окажется страшным сном, пусть я проснусь, а Рен ласково обнимет меня, прижмёт к себе и нежно поцелует в висок…

Экипаж зашатался из стороны в сторону, будто его пытались опрокинуть. Я услышала звук распахивающейся двери, и меня окатило прохладным ночным воздухом.

– Э, гля, какая тут бабёнка! – хрипло проорал кто-то. Я отняла помертвевшие от страха руки от лица.

В дверях стоял тот самый бородатый тип, которого я увидела в толпе совсем недавно. В руках у него был меч, с которого стекало что-то тёмное.

Бородач щербато осклабился и окинул меня хищным взглядом. Облизнулся.

– А ты, крошка, похоже из благородных, – хрипло сказал он, – вона, в какой карете тебя везут, аж с королевским гербом. Мы с ребятами ни разу благородненьких не пробовали, а тут так свезло!

И, не сводя с меня жадных глаз, полез внутрь.

Всё пропало. Меня ничто не спасёт.

Глава 6

Про такие моменты говорят: «сердце ушло в пятки». Но я перестала его чувствовать совсем. Просто сидела, оцепеневшая от ужаса, и наблюдала, как на меня надвигается жуткий бородатый мужик, от которого отвратительно разит немытым телом и застарелой выпивкой. Попыталась закричать, но из горла вылетел только сиплый хрип.

– Сейчас мы с тобой повеселимся, крошка, – хищно щурясь, пообещал он и протянул ко мне массивные руки с короткими жирными пальцами. Я тихонько пискнула и зажмурилась, дрожа от омерзения и ожидая неминуемого прикосновения.

Но ничего не произошло. Прошла одна долга секунда, тягучая, как свежая смола. Потом ещё одна.

А потом я не выдержала нервного напряжения и распахнула глаза.

Мужчина стоял там же, в проходе, всё в той же позе, протягивая ко мне руки и уставившись бессмысленным взглядом прямо перед собой. Стоило мне шевельнуться, как его глаза ожили и вперились в меня. Я вскрикнула, а мужик задрал руки, рванулся ко мне… и тяжело рухнул на пол лицом вперёд.

– Что происходит… – робко начала я и запнулась: мужик пришёл в движение. Вернее, сам он остался недвижим, просто заскользил прочь из экипажа, будто кто-то снаружи тянул его за ноги.

Когда его голова исчезла за пределами экипажа, что-то грузно ухнуло на землю, и на пороге возник тёмный силуэт, словно замотанный в мантию с головы до ног.

Я вжалась в стену ещё сильнее, бестолково ощупывая вокруг себя рукой в поисках хоть чего-нибудь, чем я могла бы защититься. Ладонь только скользила по гладкому сиденью. Звякнула цепь от наручников, про которые я уже забыла. Ничего подходящего не обнаружилось, и я прижала руки к груди, в отчаянии глядя на силуэт.

Но он – или это была она? – не сделал никаких попыток схватить меня. Вместо этого темноту разрезал низкий хрипловатый голос:

– Вылезти сможешь?

Голос явно принадлежал мужчине. Незнакомому. Полностью растерявшись, я несмело кивнула.

– Хорошо, – сухо сказал голос, – дай руку.

Я молча протянула ему ладонь; схватив меня за запястье, незнакомец в один рывок вытащил меня из экипажа. Очутившись в холодном ночном лесу в тонком домашнем платье, я затряслась так сильно, что зубы дробно застучали.

Незнакомец недовольно цыкнул и сделал какое-то резкое движение. Что-то прошелестело, и на плечи мне упала тяжёлая мантия, хранящая тепло его тела. Вспыхнув от такой дерзости незнакомого мужчины, я попыталась увернуться, но сверху мантию придавила сильная рука, а низкий голос пророкотал:

– Не глупи! Сейчас не время показывать свою гордость.

Я вздрогнула и несмело закуталась в мантию. Дрожь немедленно унялась, а по телу разлилось благословенное тепло.

– Спасибо, – пролепетала я, не решаясь поднять на него глаза, – но кто вы? Вас Рен послал? А где…

«…разбойники?» – хотела договорить я, но ненароком кинула мимолётный взгляд в сторону.

Всё, что мне удалось увидеть – пустынная дорога, усеянная какими-то тёмными буграми и заляпанная чёрными пятнами. И тишина. Пронзительная звенящая тишина вокруг.

– Ой!

На глаза упала тёмная пелена – все та же рука натянула мне на голову капюшон, закрывая обзор, а голос велел:

– Опусти голову и не смотри по сторонам. Надо убираться отсюда!

– А… что… куда…? – бестолково забормотала я, но никто меня уже не слушал и не удосужился ответить. Земля под ногами задрожала, сквозь плотную ткань мантии ко мне пробилось ярко-голубое свечение. Меня окатило волной жара и запахом, знакомым и незнакомым одновременно.

– Что… – я в страхе отшатнулась, но далеко уйти мне не дали. Что-то, похожее на огромную лапу, подхватило меня и вознесло наверх, а порыв жаркого воздуха, пронёсшийся прямо над головой, принёс только одно слово:

– Держись!

«За что?» – хотела спросить я, но ответ пришёл сам собой. Хватка разжалась, и я с криком полетела вниз… чтобы шмякнуться обо что-то бугристое. Ещё один порыв сорвал с меня капюшон, и я обомлела, поняв, что лежу на спине огромного дракона, чьё тело источало необычное ярко-голубое сияние. То, что я сначала приняла за бугры, оказалось его чешуйками. Недолго думая, я обеими руками ухватилась за одну, размером с мою ладонь, вцепилась в неё мёртвой хваткой и вновь зажмурилась, изо всех сил прижавшись к ящеру.

***

Полёт длился достаточно долго. Я несколько раз открывала глаза, но всё, что удавалось увидеть – ночное небо, усыпанное звёздами, которое уже начало светлеть с одного края. Один раз я даже осмелела настолько, что приподнялась на локте и вытянула шею, пытаясь выглянуть подальше, но дракон недовольно рыкнул, не поворачивая головы, и я тут же приняла прежнее положение, свернувшись клубочком.

Но одно мне всё-таки удалось разглядеть.

Драконьи чешуйки и кожаные перепонки его широких, как корабельные паруса, крыльев были как будто полупрозрачными, отчего казалось, что ящер больше похож на призрака, чем на зверя из плоти и крови.

Всемогущие боги, да кто это такой?! И что ему от меня нужно?

При мысли о том, что я очутилась в полной власти незнакомца, да не обычного, а дракона, причём, такого, о котором даже не слышала, у меня похолодела спина. Воронья Скала, куда меня отправил Рен, немедленно показалась желанным и уютным местом.

Рен…

Из-за всей этой суматохи я позабыла о нём, а от воспоминания защемило сердце. А вдруг мне и правда ничего не грозит, а это просто один из его подчинённых, которого он направил мне на выручку? Может, он одумался?

Я схватилась за эту мысль, как за спасительную соломинку. Вдруг сейчас этот дракон опустится во дворе нашего с Реном замка, мой любимый муж выбежит ко мне и скажет…

Крылья захлопали сильнее. Дракон и правда начал снижаться. Воодушевлённая недавними мыслями, я опять приподнялась, вытянулась и бросила быстрый взгляд вниз, на приближающуюся рывками землю.

Сердце упало. Чуда не произошло.

Дракон снижался, описывая круги вокруг черной громады замка, окутанного уже знакомым мне призрачным сиянием. Такого замка я никогда не видела, и все недавние страхи вспыхнули во мне с утроенной силой. Что происходит? Куда он меня тащит? Я не узнаю ни этого замка, ни этой местности!

Но я не могла ничего сделать – только молча ждать своей участи.

Когда мы опустились, дракон опустил одно крыло, показывая, что можно спуститься. Я кое-как сползла на землю и, не удержавшись, упала на колени: от долгой неподвижности всё тело затекло. Тут же передо мной появилась рука; я опёрлась на неё, поднялась и увидела перед собой высокого худощавого мужчину с длинными тёмными волосами, одетого в чёрную рубаху и штаны. Отдёрнула руку и попятилась. От мужчины исходило всё то же призрачное сияние, и я поняла, что передо мной стоит тот самый дракон.

Сияние мерцало и быстро угасало, словно теряя свою силу. Незнакомец сделал шаг ко мне, я испуганно отшатнулась ещё дальше и на одном дыхании выпалила:

– Кто ты такой и зачем притащил меня сюда?

Глава 7

Рейнольд

Ариадну увели. Дверь захлопнулась, но никакого облегчения я не почувствовал. Скорее, наоборот, внутри шевельнулось смутное ощущение, что произошло что-то неправильное.

– Милый, наконец-то всё решилось, – прощебетала Фели, подходя ко мне и беря меня за руку. Её нежное прикосновение успокоило меня, я выбросил из головы все сомнения и, повернувшись к ней, прижал к себе. Она потёрлась о мою грудь, как котёнок, и уткнулась в неё носом.

Фели. Фелиция. Моя настоящая истинная. Моё рыжее счастье.

– Спасибо тебе, – сказал я, положив руку ей на затылок, – ты открыла мне глаза на подлинную сущность Ри.

Даже без слов я почувствовав, как Фели напряглась.

– Ты всё ещё ласково зовёшь её Ри, – недовольно пробурчала она, – забудь о ней, милый. Она недостойна твоего внимания.

– Привычка, – сухо бросил я. На миг мне показалось, что при упоминании Ариадны голос Фели начинает дрожать, но я отбросил это наблюдение, как несущественное. Сейчас было важно другое, – как ребёнок?

Фелиция мягко отстранилась от меня, положила руку на живот, который уже немного увеличился, и лучезарно улыбнулась.

– С малышом всё в порядке, милый. Он растёт и ждёт, когда уже придёт его час, и он увидит своих любимых папочку и мамочку!

Услышав это, я почувствовав, как с плеч будто камень свалился. Всё идёт так, как надо. Скоро у меня появится наследник, а Фели – станет моей законной женой.

Вновь это чувство! Где-то под рёбрами разлилась тягучая боль и жар, будто бы что-то пыталось вырваться наружу.

Я прошипел проклятие и прижал кулак к солнечному сплетению, унимая боль.

– С тобой всё в порядке, милый? – испуганно кинулась к мне Фели. Её халатик, затрепетав, упал на пол, и одного взгляда на её аппетитную полную грудь мне хватило, чтобы забыть о боли. В низу живота всё напряглось, и Фели, хитро посмотрев мне в глаза, опустилась на колени.

– Когда я перееду в твой замок, милый? – проворковала она, преданно глядя на меня снизу вверх. Её пухлые губы приоткрылись, и между белоснежных зубов мелькнул язычок.

– Мы поговорим об этом позже, – бросил я, – сейчас неподходящее время!

– Как скажешь, милый! – кротко пропела Фелиция, и я прикрыл глаза, полностью отдавшись ощущениям.

Где-то на краю уплывающего в наслаждение сознания я услышав яростное рычание зверя.

***

Я давно уже не видел Алого, своего дракона, внутреннего зверя. В последний раз он являлся ко мне в тот момент, когда Ри… Ариадна сообщила о своей беременности. Глядел на неё моими глазами, и я невольно поразился мощи тепла и нежности, которая хлынула от него в тот момент.

Сам я к Ариадне ничего подобного не испытывал. Принял её истинность, как должное, порадовавшись возможности продолжить род. Заботился о ней, как полагалось, но никакой любви не испытывал.

В отличие от Алого. Для него Ри была всем. Стоило этой невзрачной мышке нахмуриться или расстроиться, как Алый был готов в клочья разорвать любого её обидчика. Не знаю, что она с ним сделала и как у неё хватило силёнок околдовать дракона, но я обязательно выясню всю правду!

При мысли об этом я глухо зарычал и стиснул кулаки. Под личиной серой мыши пряталась коварная тварь, которая змеёй вползла в мой дом и попыталась стать частью рода Альваресов! Сами боги послали Фелицию, чтобы она помогла мне вывести тварь на чистую воду!

Зверь вновь взревел – уже отчётливо, словно находясь совсем рядом. В его рёве слышалась боль и безудержная ярость, будто в тело дракона вонзилась сотня мечей. Такого с ним никогда не происходило, и вновь нехорошее предчувствие обуяло меня.

«Алый! – мысленно рявкнул я, – что происходит?»

Дракон рычал и бесновался, постоянно срываясь на рёв. Его метания стали такими явственными, что всё вокруг заходило ходуном. Я потянулся к нему, чтобы хоть как-то успокоить разбушевавшегося зверя.

«Что ты хочешь?» – выкрикнул я. Но ответом был только нечленораздельный рёв.

«Алый!»

Дракон вскинул голову и зарычал, и на этот раз в его рыке я разобрал одно-единственное слово.

– РИ!

***

Из беспокойного сна меня выдернуло жужжание переговорного амулета на прикроватном столике. Я немедленно вскочил и схватил его. Фели, спящая рядом, недовольно пробормотала что-то и натянула на уши одеяло.

Я вышел на балкон, прикрыл за собой дверь и одним движением пальцев активировал амулет. Передо мной возникло заспанное лицо Мартона Ковача, моего заместителя.

– Надеюсь, случилось что-то невероятное, раз ты звонишь мне в такой час, – холодно сказал я. Мартон вздрогнул и, отдав честь, отрапортовал:

– Осмелюсь доложить, Альварес-тар, что на экипаж, следовавший по вашему приказу в Воронью Скалу, напали!

– Его сопровождают Фарказ и Пето, они хорошие солдаты! – жёстко перебил я его, – Им по силам отбить любую атаку.

– Это так, Альварес-тар, – возразил Ковач, – но связь с ними резко оборвалась. Их последнее сообщение было с требованием прислать подкрепление…

– Что с Ариадной? – прервал я его, – в экипаже находилась моя жена!

– Пока сведений нет, мы снаряжаем отряд, чтобы отправиться туда….

– Демоны! – я скомкал изображение, впечатав его обратно в амулет, и отшвырнул побрякушку от себя. Оперся о перила, глядя тяжёлым взглядом на крыши, небо над которыми уже стало слегка светлеть, и вдруг очнулся.

Стоп. Какого демона я вообще так отреагировал на эту новость? Если на экипаж, где была Ри, напали, и её убили, возможно, это лучшее развитие ситуации? Решение проблемы…

Стоило мне так подумать, как по ушам полоснул дикий, душераздирающий рёв Алого. Он взъярился, хлеща вокруг себя хвостом, и поднимая ураганный ветер мощными крыльями.

Он рвался к Ариадне.

«Прекрати это!» – рявкнул я на него и едва не оглох от ответного рыка:

«ОНА В ОПАСНОСТИ! НЕМЕДЛЕННО МЧИСЬ ТУДА!»

Амулет вновь зажужжал.

– Альварес-тар! – в панике прокричал Мартон, – срочно требуется ваше присутствие! Мы нашли экипаж.

***

Дорога до Вороньей Скалы была усеяна трупами, одетыми в самую разномастную одежду: от дешевых крестьянских портков до перелицованных и замызганных дворянских камзолов. Везде валялись мечи из дешёвой стали. Повсюду виднелись уже подсохнувшие пятна крови, а чуть поодаль лежали Фарказ и Пето. Над одним склонились две сестры милосердия.

– Фарказ жив, командор, – сказала одна, увидев меня, – но получил слишком серьёзную травму головы и какое-то время не сможет говорить!

Я коротко кивнул.

– А Пето?

Сестра потупила взор и безнадёжно покачала головой.

– Всё ясно, – отрывисто бросил я и повернулся к экипажу, возле которого, простирая руки ко входу, лежал ещё один труп, грузного бородатого мужчины. Я заглянул внутрь и нахмурился.

Экипаж пустовал.

– Где, демоны её побери, Ри? – процедил я и не успел сказать больше ничего. Разум заполонил яростный рёв Алого.

«ОНА ДАЛЕКО. ЕЁ ТУТ НЕТ!»

– Конечно, нет, – прошипел я, – я и сам вижу. Куда делась эта…

И умолк, поглощённый новым ощущением.

Я впервые почувствовал, что Алый испугался. Не за себя, а за Ариадну. Импульс от его испуга был таким сильным, что невольно передался мне, и я инстинктивно сжал в руках рукоять меча.

А потом Алый заговорил вновь.

«ЕЁ ЗАБРАЛ ОН, – пророкотал он, – Я ЧУЮ ЕГО ПРИСУТСТВИЕ РЯДОМ С НЕЙ».

Я потрясённо застыл на месте, невидяще глядя на суетящихся вокруг подчинённых.

Неужели это тот самый…

Глава 8

– Кто ты такой? – повторила я вопрос уже тише. Сердце учащённо забилось в ожидании ответа.

Незнакомец поднял голову, в упор взглянул на меня, и я вздрогнула. В темноте его глаза тускло светились жемчужно-белым, как две маленькие луны.

– Меня зовут Иштван Арделиан, – негромко сказал он.

– Тот самый? – потрясённо вырвалось у меня, – изгнанный из Баллашьярда за использование запретной магии?

И испуганно зажала рот ладонью.

– Вижу, вы обо мне наслышаны, – усмехнулся он и протянул руку, – пойдёмте. Не стоит тут долго стоять.

– Тут? – я непонимающе огляделась. Нас окружала неприветливая местность, утыканная искривлёнными деревьями, меж которым чернели не то какие-то обломки, не то руины зданий. Над ними мерцали ярко-зелёные огоньки, и от всей этой картины веяло прямо-таки могильным холодом. Сверху упало несколько холодных капель дождя. Я поёжилась.

– Ну? – неприветливо поторопил меня Иштван, – впрочем, если вам больше нравится, оставайтесь здесь.

– Нет-нет, – перспектива сидеть на этих развалинах напугала меня ещё больше, чем сам Арделиан, и я приняла его руку. Он подтянул меня ближе и дотронулся до моих оков: они со звоном упали на землю. Мы зашагали вперёд, перешагивая через рытвины и обломки, огибая деревья. Чёрно-зелёная громада замка неумолимо надвигалась.

Я торопливо следовала за Иштваном, вцепившись в его руку. Она была сухой и горячей.

Зачем он меня тащит в замок? Хороший вопрос, но сначала надо понять, зачем он вообще меня сюда притащил? Я собрала мысли в кучу и попыталась вспомнить всё, что слышала об Иштване Арделиане. Выходило немного. Вроде бы, несколько лет назад на восточной границе была стёрта с лица земли целая деревня, и к этому он был причастен. Быстро вскрылось то, что катастрофа была вызвана его экспериментами с запретной магией; его судили и изгнали за пределы страны.

Ой-ой-ой.

Чем дольше я погружалась в воспоминания, тем хуже мне становилось. Пожалуй, Воронья Скала действительно была не самым плохим местом. Как меня угораздило столкнуться именно с изгнанным чернокнижником, как?!

И, самое главное, что меня теперь ждёт?..

– Пришли, – негромко объявил Иштван, и я поняла, что мы уже стоим у самых дверей замка. Арделиан прикоснулся к ним раскрытой ладонью, и сияние потухло. Дверь бесшумно распахнулась.

– Добро пожаловать в Тридевять лун, – ровным голосом сказал Иштван.

***

Внутри замок оказался тоже не самым приветливым местом на свете. Мы пересекли огромный мрачный холл с тяжело нависающей над головой железной люстрой, долго кружили по узким извилистым коридорам, пока, наконец, не добрались до просторной столовой, в центре которой вытянулся длинный стол. По его бокам стройными шеренгами стояли кресла с высокими спинками. Всё вокруг было залито холодным призрачным светом.

Иштван выдвинул одно и сделал приглашающий жест:

– Садитесь.

Я подчинилась, несмело пристроившись на краешке, и обхватила себя руками. Только сейчас я поняла, как мне холодно, и затряслась.

Арделиан пристально посмотрел на меня и щёлкнул пальцами. Что-то загудело, и в камине, которого я до этого не заметила, вспыхнуло пламя. Стало немного теплее.

– Спасибо, – пролепетала я, но продолжала обнимать себя руками. Так было спокойнее. В животе заурчало, и я вспыхнула от смущения. Последний раз я поела дома, а потом началась вся эта круговерть.

– Вы голодны, – это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Зардевшись, я кивнула. Чернокнижник кивнул и резко сказал:

– Дьёрд!

Это прозвучало, как приказ, пусть и на непонятном языке. И… ничего не произошло. Я недоумённо нахмурилась, и это не ускользнуло из его внимания.

– Сейчас вам дадут поесть, – сухо сказал он, – немного терпения. Ну, а пока…

Он опустился на кресло напротив меня и, сложив ладони домиком под подбородком, устремил на меня изучающий взгляд. Я украдкой посмотрела ему в глаза: на свету они казались серебряными, почти прозрачными. Свечение из них ушло. Их взгляд был таким пронзительным, что я не выдержала и отвела свой.

– Итак, – начал он, – кто вы такая?

– А… – я запнулась. Выкладывать всё про себя совсем не хотелось. Всё-таки он преступник и чернокнижник, мало ли, зачем ему может понадобиться моё настоящее имя! Да и упоминать о том, что мой муж – командор гвардии, которая и занималась поимкой Иштвана, явно не стоило. Кто знает, что ему тогда придёт в голову?

Иштван ждал. Я откашлялась и ответила:

– Элжбета Алмасси, Арделиан-тар. Я служу посудомойкой при дворе его величества, Лазло Четвёртого.

Времени на размышления особо не было, и я назвала первое, что пришло в голову: имя подруги детства и собственную девичью фамилию.

– Интересно, Алмасси-тар, – протянул Иштван, – почему тогда судомойку, пусть даже и королевскую, перевозили в гвардейском экипаже с гербом, да ещё и в наручниках? Что же вы такого натворили?

Сердце подпрыгнуло и заколотилось ещё сильнее. Мысли лихорадочно заметались. Что теперь ему сказать и как выкрутиться?

Вдруг около стола почудилось движение, и рядом со мной возник… призрак. Это был полупрозрачный мужчина, источающий бледно-зелёный свет. Его очертания были размытыми, но в них угадывался старомодный длиннополый камзол и высокий парик.

– Это Дьёрд, мой дворецкий, – пояснил Иштван, заметив моё замешательство, – не бойтесь, Алмасси-тар, он не причинит вам вреда.

– Я и не боюсь, – пискнула я, трясясь от ужаса. Призраков я боялась с детства.

Дьёрд простёр руки к столу, и передо мной появилось исходящая паром тарелка с запечённой картошкой и кусками мяса, и бокал, наполненный прозрачной жидкостью. Откланявшись, дворецкий растворился в воздухе. Я опасливо покосилась на бокал.

– Простая вода, – усмехнувшись, пояснил Иштван, словно его забавлял мой страх, – я не собираюсь вас травить. Можете спокойно пить.

Я с благодарностью кивнула и сделала жадный глоток. Прохладная вода придала мне сил, и я начала рассказ:

– Видите ли, Арделиан-тар, я не всегда была посудомойкой. До того, как я попала на кухню, у меня был родовитый покровитель, граф Гайош. Он даже хотел на мне жениться, но погиб из-за несчастного случая на охоте. Меня вышвырнули из его поместья, я потеряла всё, но, к счастью, одна из моих подруг служила фрейлиной у одной из принцесс и помогла мне устроиться на кухню.

В горле запершило. Я перевела дух, отпила ещё воды и продолжила. Иштван молча слушал, изредка кивая.

– Вчера у принцессы пропал её золотой браслет, и меня обвинили в краже. Но моя вина ещё не доказана, и меня отправили в Воронью Скалу, ждать, пока либо найдут вора, либо докажут мою вину. Что касается экипажа, меня повезли на нём в знак памяти о графе Гайоше, который был близким другом короля.

Закончив рассказ, я выдохнула и принялась ковырять мясо, отчаянно боясь взглянуть на Иштвана. Вся эта история была шита белыми нитками и бессовестно украдена из одной книги, которую я когда-то прочитала.

– Вижу, вы достаточно натерпелись, Элжбета, – негромко сказал Иштван, и я замерла с вилкой в руках. Неужели поверил? – так вы всё же украли браслет или нет? Не бойтесь, гвардейцам я вас не выдам.

Я отчаянно замотала головой:

– Конечно, нет!

Арделиан кивнул. Я украдкой выдохнула и рискнула задать ему давно мучающий меня вопрос:

– А почему вы решили спасти меня?

– Я увидел, как на ваш экипаж напали, – спокойно пояснил Иштван, – решил проверить, что случилось. Как видите, вовремя, чтобы прийти к вам на помощь.

– А… спасибо… – тихо произнесла я. Иштван кивнул, и я осмелилась продолжить расспросы:

– Как же вы оказались на земле Баллашьярда, будучи изгнанником?

– На земле – никак, – коротко ответил Иштван, – но из неба меня никому не под силу изгнать.

***

После ужина Иштван провёл меня в комнату на втором этаже и сказал:

– Можете отдохнуть тут. В Тридевяти Лунах вы в безопасности.

Я непонимающе взглянула на него, и он коротко пояснил:

– Так называется этот замок. Если вам что-то понадобится, зовите Дьёрда. Помните, как это сделать?

– Назвать имя, – тихо ответила я. Иштван кивнул:

– Верно. Желаю приятного отдыха, Алмасси-тар.

И удалился. Постояв немного на пороге, я зашла в комнату и огляделась. Она была небольшой, гораздо меньше моей спальни в замке Рена. Посередине стояла неширокая кровать, застеленная тёмным покрывалом, около неё стояла тумбочка, на которой неярко мерцал оранжево-жёлтый кристалл. Напротив входа виднелось высокое окно, зашторенное тяжелыми занавесками.

В комнате было прохладно, и я, поёживаясь, юркнула под покрывало. Свернулась калачиком и обхватила себя за колени, чтобы быстрее согреться.

Мысли закрутились вокруг Иштвана. Он по-прежнему пугал меня, пусть и не так, как раньше, но от него как будто продолжала исходить смутная угроза. Зачем я всё-таки ему понадобилась? Не слишком ли он быстро поверил в мою сказку о посудомойке?

Потом я вспомнила Рена, и невольно расслабилась, будто попав в его тёплые объятия. Объятия того, прежнего, Рена, который мог подхватить меня на руки, чтобы перенести через ручей, или подарить цветок – просто так, без всякого повода.

Рен…

С его образом в мыслях я и уснула.

***

Проснулась словно от толчка и резко распахнула глаза. Сколько я проспала? В комнате было по-прежнему темно, а из-за штор не пробивалось ни единого лучика солнечного света.

Ужасно хотелось есть. Я заворочалась, потом встала и прижала ладони к вискам, пытаясь вспомнить имя дворецкого. Тщетно. Голова была пустой и гулкой, будто за время сна все воспоминания бесследно растворились.

Чувство голода было таким невыносимым, что я отважилась пойти на отчаянный шаг. Вышла из комнаты и двинулась по коридору в том направлении, где, по моим представлениям, должна была располагаться столовая.

Плохо освещаемый тусклыми жёлтыми кристаллами коридор сначала казался знакомым, но потом начал вилять, как спятившая змея, раздваиваться и заворачиваться чуть ли не спиралью. Сначала я шла вперёд быстро, подгоняемая чувством голода, но потом шаги замедлились, и я замерла, стоя в одиночестве посередине бесконечного лабиринта коридоров.

Что делать? Звать на помощь Иштвана? Страшно, а если он ещё и не услышит?

А если тут, кроме дворецкого, обитают и другие призраки?

От этой мысли сердце ушло в пятки, и я кинулась вперёд, не разбирая пути, желая побыстрее вырваться из этих жутких коридоров. Бежала, сломя голову, поворачивая, мечась, как мотылёк, попавший в ловушку, как вдруг увидела прямо перед собой дверь в стене.

Дверь показалась знакомой. Неужели я вышла обратно к своей комнате? Воодушевившись, я потянула её на себя, влетела внутрь, радостно огляделась, и в шоке замерла.

Со стены комнаты на меня смотрели портреты Рена и меня. По большей части это были вырезки из газетных и журнальных статей. Самый большой его портрет – в парадной форме, на фоне королевского дворца. А рядом с Реном стояла я, в подвенечном платье, глядя на мужа с обожанием.

– Вижу, вы быстро обнаружили мою тайну, – послышался за спиной хладнокровный голос Иштвана. Не чувствуя под собой ног от ужаса, я медленно обернулась к нему.

Чернокнижник улыбнулся мне, но улыбка эта была недоброй.

– Думаю, нам следует поговорить по душам, Элжбета Алмасси. Или, может, отныне мне называть вас госпожа Ариадна Альварес?

Глава 9

Я медленно отступила на шаг, не отрывая глаз от Иштвана. Сердце грохотало, как сумасшедшее, мешая дышать.

– Вы с самого начала знали, кто я, – едва слышно прошелестела я. Сил говорить в полный голос не было. Арделиан кивнул и насмешливо взглянул на меня сверху вниз. Ему это было несложно: чернокнижник был выше меня на голову.

– Разумеется, госпожа Альварес. Неужели вы думали, что ваша глупая сказочка меня убедит? Но слушать её было забавно, так что спасибо, что повеселили.

Я отошла еще на несколько шагов назад. Прижалась к стене и украдкой взглянула на Рена, чьё изображение висело повсюду. Ноги стали абсолютно ватными. Рен внимательно смотрел на меня со своего портрета. Я облокотилась на стену, чтобы не сползти вниз, и это придало мне сил.

– Что вы намерены со мной сделать? – спросила я уже погромче. Как бы я ни боялась ответа, уж лучше ужасная правда, чем страшная неизвестность, – для чего это всё, – кивнула на портреты Рена, – тут?

Иштван оценивающе посмотрел на меня, помолчал, будто размышляя, а потом отошёл в сторону, освобождая путь наружу.

– Следуйте за мной, госпожа Альварес, – спокойно сказал он, – побеседуем в более приятной обстановке.

Я не шелохнулась, опасливо глядя на него. Кто знает, чего от него можно ожидать! Иштван досадливо покачал головой:

– Не стоит так бояться, Ариадна. Если бы я хотел вас прикончить, сделал бы это ещё тогда, на дороге. Думаете, стал бы я так тянуть время ради сомнительного удовольствия свернуть вам шею?

Его последние слова покоробили меня и морозом продрали по коже, но я невольно усмехнулась:

– Кто ж вас, чернокнижников, знает!

И, бросая на него подозрительные взгляды, пошла к выходу.

***

Иштван провёл меня в столовую. Дьёрд подал мне вазочку с молочным пудингом, политым сиропом, и я с аппетитом принялась за еду. Чувство голода притупилось, а вместе с ним ушёл и первоначальный шок от недавней находки.

– Сколько я проспала? – спросила, заметив, что в столовой уже не так темно, как раньше. Иштван откинулся на спинку кресла, наблюдая за тем, как я ем, и негромко ответил:

– Несколько часов. Но давайте перейдём к делу, госпожа Альварес. Как вы уже заметили, я прекрасно знаю не только вас, но и вашего мужа. Более того, вы мне и нужны для того, чтобы он явился сюда.

Аппетит тут же пропал. Я отложила ложку и нахмурилась.

– Боюсь, что не понимаю вас, Арделиан-тар.

Иштван скрестил руки на груди и поднял бровь:

– Всё предельно просто, Ариадна. Вы – истинная Рейнольда. Сейчас вы далеко от него, и его дракон уже должен был почувствовать меня рядом с вами. Это значит, что совсем скоро Рейнольд явится сюда.

Упоминание моей истинности в свете последних событий невольно вызвало у меня нервный смешок. Бровь Иштвана поднялась ещё выше.

– Что вам нужно от моего мужа? – тихо спросила я. Лицо Иштвана тут же стало непроницаемым, а глаза – колючими.

– Мне нужна месть, Ариадна. Именно Рейнольд Альварес в ответе за моё изгнание, но это не самое главное. Рейнольд Альварес убил мою жену.

Это прозвучало как раскат грома прямо над головой. Рен убил жену Иштвана? Я положила ладони на стол и уставилась на собственные пальцы. Они слегка дрожали. Да, конечно, мой муж был командором королевской гвардии, уверена, он нередко сам участвовал в боевых операциях – да что уж там, он был награждён Высшим Королевским Орденом за отвагу и доблесть после блестяще проведённого разгрома орочьих полчищ, которые пытались захватить северные территории… но…

– Он это сделал лично? – глухо спросила я, потому что надо было что-то спросить. Тишина была невыносима.

– Я помню каждую секунду того дня. Командор Альварес с отрядом явились по мою голову в разгар лета, с ордером на арест, – холодно ответил Иштван, – их встретила Вероника, моя жена. За час до их появления пришла весть о том, что деревня неподалёку от нашего поместья пылает, и я поспешил на помощь. Я знал, что я один смогу помочь так быстро, как нужно, и спасти как можно больше людей… но когда я прилетел туда, было уже поздно. От деревни осталось только пепелище. А потом я почувствовал, что Вероника в страшной беде, рванулся обратно, и…

Он скрипнул зубами. На его скулах вздулись желваки, а глаза омертвели окончательно.

– Рейнольд Альварес стоял в дверях, весь в крови – но не своей. На руках он держал Веронику, и она была мертва.

Бух! Он саданул кулаком по столу, и я подскочила от неожиданности. Уставилась на него в полной прострации, не зная, что сказать. Всё, что Иштван рассказал, звучало чудовищно, но я не могла поверить, что Рен способен на такое. Убить беззащитную женщину – нет, никогда в это не поверю!

– Что же там произошло? – робко спросила я, – и когда?

Он назвал дату. Понятно. За год до нашей с Реном встречи. Но он мне ни разу не рассказывал ни о чём таком…

«А хорошо ли ты вообще знаешь своего мужа? – прорезался уже подзабытый внутренний голос, – ты готова поручиться, что твой ненаглядный Рен, променявший тебя на рыжую шлюху, так уж чист?»

Я спрятала лицо в ладони. Нет! Не готова. Выходит, я совсем не знала Рена! Милосердные боги, сколько же ещё ужасных тайн скрывает мой муж?

– Что было потом, я не помню, – сухо продолжил Иштван, – у меня потемнело в глазах, и я кинулся на Альвареса. Мы оба перекинулись драконами, была битва… вроде бы. Подробности совершенно улетучились из памяти. Я пришёл в себя в королевской тюрьме, ну, а дальнейшая история всем известна. Суд, изгнание, жизнь изгнанника в Тридевяти Лунах.

Он искривил рот в жёсткой ухмылке и продолжил, пристально взглянув на меня:

– Я поклялся, Ариадна, что отомщу Рейнольду за всё это. Когда я узнал, что он обрёл свою истинную и женился на ней, то понял, как мне надо действовать. Я решил лишить Рейнольда счастья, как он лишил его меня. Именно для этого я и похитил вас. Сделать это было несложно: дорога, по которой ехал ваш экипаж, пролегает неподалеку от границы, и мой внутренний дракон сразу вас почуял. Остальное, думаю, вы помните.

Я молчала, механически кивая и пытаясь осознать всё услышанное. Вновь обострилось ощущение себя крохотной песчинкой, застрявшей между огромными мельничными жерновами. Меня будто затягивало в липкое топкое болото, откуда не было спасения…

– Вы намерены убить меня? – произнёс мой голос откуда-то сбоку. Я вздрогнула: настолько неожиданно это само сорвалось с языка.

Иштван снова усмехнулся.

– Зачем мне это нужно, Ариадна? Вы ни в чём не виноваты. Вы послужите мне приманкой, а после того, как Рейнольд явится за вами, я намерен бросить ему вызов и поквитаться с ним в честном поединке. Иными словами…

Он сделал паузу, сложил руки под подбородком и взглянул на меня своими прозрачными льдинками глаз.

– Я убью Рейнольда Альвареса, – закончил он, будто с размаху опустив тяжёлый камень мне на голову, – что вы на это скажете?

Глава 10

– Я намерен убить вашего мужа. Что вы на это скажете?

Его признание было настолько прямолинейным и оглушительным, что я растерялась. Пожалуй, даже сообщи он, что намеревается в одиночку захватить Баллашьярд, я бы приняла это, как должное, но тут…

Перед глазами встал Рен. Красивый, статный, мужественный, с ослепительно-алой гривой волос. Безупречный. Несколько секунд я любовалась им, забыв обо всём, но потом что-то произошло, и образ пошёл рябью и покрылся тёмными пятнами, будто бы начав тлеть.

Между нами возник другой образ. Рыжая стерва медленно подняла голову и посмотрела на меня с презрительной насмешкой. Её пухлые, как у последней шлюхи, губы искривила торжествующая ухмылка. Она приблизилась к застывшему, как статуя, Рену, и обняла его, прижавшись всем телом.

Помедлив, одна рука Рена легла ей на талию, а вторая начала поглаживать живот. Уже слегка увеличившийся в размерах.

Знакомая боль пронизала тело. Я уже привычным движением схватилась за живот. Голова закружилась, я облокотилась о столешницу, чтобы не потерять равновесие, как вдруг застыла, поражённая абсолютно новой идеей.

– Мне всё равно, – сказала я и поразилась тому, насколько холодно и отстранённо прозвучал мой собственный голос. В этот момент мне действительно было всё равно, что станет с Реном – столько боли он и его шлюха мне причинили. Я любила его всем сердцем, а он грубо швырнул его в грязь и растоптал.

Бровь Арделиана выгнулась. Он явно не ожидал такого ответа.

– Вы хотите сказать, что вам безразлична участь собственного мужа?

Я молча кивнула. Да. Именно это я и хотела сказать. Поразительно, когда я произнесла эти три слова, боль немного отступила. Словно я сделала шаг за порог душной тёмной комнаты, где была заперта так долго, но в какой-то момент обнаружила, что замок на двери проржавел и рассыпался в прах.

– Не скрою, вы удивили меня, госпожа Альварес, – чуть помолчав, задумчиво произнёс Иштван, – неужели мои сведения о вас с Рейнольдом оказались в корне неверными?

Вместо ответа я расшнуровала горловину платья и оттянула его вниз, демонстрируя ему совершенно чистое плечо. Иштван не шелохнулся, лишь слегка сощурился, окинув его цепким взглядом.

– Вы сказали, что я истинная Рейнольда Альвареса, – тихо сказала я, – но, как выяснилось, это не так. Моя метка исчезла, я свободна от истинности и от… – я сглотнула невольно подступивший к горлу комок, – и от Рейнольда. Ему на меня плевать.

– Метка истинности не может так просто исчезнуть сама по себе! – быстро сказал Иштван. Он перегнулся через стол, и бесцеремонно схватив меня за плечо, дёрнул на себя, чтобы получше рассмотреть. Вспыхнув, я вырвалась, и он вернулся на место.

– Прошу простить мой внезапный порыв, – сухо сказал он, – но я впервые слышу о таком. Признаться, я заинтригован… расскажите мне всё, Ариадна.

Торопливо зашнуровав воротник, я начала сбивчивый рассказ.

***

Выслушав меня, не перебивая – хотя я то и дело путалась, возвращалась к одним и тем же событиям по несколько раз, то и дело срывалась на тихий плач – Иштван молча поднялся и прошёлся взад-вперёд по столовой. Передо мной появился высокий бокал с водой, и я с наслаждением сделала пару гигантских глотков.

– Ваш лекарь – идиот, – вдруг кратко резюмировал чернокнижник, и я потрясённо уставилась на него.

– Что вы имеете…

– То, что сказал, – отрезал Иштван, – Рейнольд, кстати, тоже большим умом не блещет, насколько я могу судить из вашего рассказа. Это ж надо, командор королевской гвардии – и проглядеть тёмную ведьму у себя под носом!

Я молчала, совершенно сбитая с толку. Рассказ всколыхнул во мне болезненные воспоминания, и они опять начали саднить, словно я сорвала корку со свежих ран.

– Но Фелиция Батори, – я поморщилась, вынужденная произнести это имя – сама работает на королевскую гвардию. Вы считаете, что она тёмная ведьма? Вряд ли её тогда взяли к ним на службу!

Иштван тяжело вздохнул и покачал головой.

– Ариадна, сколько вам лет? – вдруг спросил он.

– Скоро будет двадцать два, – пролепетала я.

– Вы потрясающе наивны для своего возраста, – безжалостно сказал Иштван, – думаете, сильная тёмная ведьма не в состоянии надеть личину и пробраться куда угодно, даже в королевскую гвардию?

Я уставилась на стол перед собой. Арделиан был прав, подобное мне даже в голову не пришло.

Вдруг я почувствовала себя очень глупо. Кое-что можно было этим объяснить, но не всё.

– Хотите сказать, она и с Реном что-то сделала? – спросила я, с удивлением ощутив, как шевельнулась робкая надежда. Возможно, не Рен ко мне резко охладел, а просто попал под чары этой мерзкой шлюхи!

Нет. Я с горечью помотала головой собственным мыслям. Мысль о том, что могучего алого дракона может так запросто околдовать какая-то паршивая ведьма, была абсурдной. Ярко вспыхнув, надежда угасла, и горе вновь затопило меня. Я опустила голову.

Но Иштван, похоже, был другого мнения.

– Батори, Батори… – пробормотал он с сомнением, – звучит как будто бы знакомо… где я слышал эту фамилию? Ладно, не об этом речь. Ариадна, посмотрите на меня.

Я повиновалась и вздрогнула: теперь Иштван стоял прямо передо мной. Он наклонился и взял меня за подбородок, заставив посмотреть прямо в глаза.

– Я не отказываюсь от плана мести РейнольдуАльваресу, – медленно произнёс он. Я зачарованно смотрела на него, – но не могу так оставить эту ситуацию. С ним явно что-то сделали, а победа над околдованным противником не принесёт мне ни радости, ни чувства справедливости. Я помогу вам разобраться во всём и вернуть прежнего Рейнольда. Ну, а потом мы с ним сойдёмся в битве.

Он отпустил мой подбородок, порывисто оттолкнулся от стола, и отошёл.

– Погодите… – прошептала я, цепляясь за безумную идею, – вы ещё сказали, что лекарь… м-м… не самый умный. Возможно ли то, что диагноз был ошибкой?

Иштван замер, повернувшись ко мне спиной.

– Возможно то, что к этому тоже причастна эта Батори, – сухо бросил он, – но мне нужно будет…

Его слова прервал ужасный грохот, сотрясший Тридевять Лун. Иштван замер на месте, а я вскочила, прижав руки к груди. Я знала, что сейчас услышу. Я чувствовала его всем своим существом.

– РИ! – прогремел над нами голос Алого, и эхом ему вторил яростный рёв самого Рена:

– Ариадна!

– А вот и сам Рейнольд явился, – усмехнулся Иштван.

Глава 11

Рейнольд

Первая ночь после того, как я узнал об исчезновении Ариадны, прошла из рук вон плохо. Фелиция пыталась ластиться ко мне, но, несмотря на все её старания, никакого удовольствия я не получил. Всё закончилось достаточно быстро, она недовольно надула губки, а я просто повернулся к ней спиной и попытался уснуть. Образ Ариадны упорно плавал передо мной, стоило только закрыть глаза, Алый что-то шипел, и я чувствовал себя так погано, будто в одиночку сошёлся в бою с пустыми руками против целой толпы умертвий. Причём, они были голодны и вооружены до зубов, а я мог похвастаться только набедренной повязкой.

Следующий день после исчезновения Ариадны превратились в мой личный ад. Алый бесновался где-то на задворках сознания, требуя немедленно отправиться за ней, рвался наружу и угрожал разорвать меня на части.

Услышав от него эту угрозу, я невольно хмыкнул: интересно было бы посмотреть, как он это осуществит: ведь у нас с ним на двоих одно тело. Погибну я – Алому тоже не жить.

Но ему было плевать.

«ВОЗВРАЩАЙ РИ!» – рычал он.

– Обязательно верну. Она преступница и обязана ждать итогов следствия!

Услышав это, Алый пришёл в неистовство и начал изрыгать какие-то нечленораздельные проклятия, хлеща хвостом вокруг себя. Я отстранённо наблюдал за ним.

В последнее время Алый вёл себя странно. Каждый раз, когда рядом была Фели, он утихомиривался и отстранялся. При этом на контакт с моей любимой он не шёл, будто бы прикидываясь глухим и слепым. Я не раз пытался вызвать его, когда она просила меня об этом, но безрезультатно. Алый молчал.

Причин такого поведения я не понимал. Почему он упорно продолжает вспоминать Ариадну, если сам же признал Фелицию, дав ей усесться на его спину? Тогда я не придал этому должного значения, но потом понял, что это железное доказательство того, что Фели – моя настоящая истинная.

И вот теперь, когда Ариадну увезли и стало известно о том, что она каким-то образом попала к Иштвану Арделиану, поганцу, что промышлял чернокнижием, Алый взбесился.

«УСТУПИ МНЕ МЕСТО! – рычал он, пока я пытался сосредоточиться на важных бумагах от короля, – ЕСЛИ ЭТОТ МЕРЗАВЕЦ ХОТЬ ПАЛЬЦЕМ ЕЁ ТРОНЕТ, Я СОЙДУ С УМА!»

Демоны её дери, эта девчонка даже в изгнании пытается на меня повлиять!

«НАДО СПАСАТЬ ЕЁ!» – бесновался Алый, и я в бешенстве отшвырнул бумаги. Вскочил с места.

– Меня больше волнует, как Алдериану удалось пересечь границу страны! – рявкнул я в пустоту своего кабинета. Где-то справа жалобно звякнуло оконное стекло, – до участи этой обманщицы мне дела нет! Если сгинет, значит…

Я умолк, подавившись собственными словами. Перед глазами вдруг возникло лицо Ариадны – доверчивое, с наивно распахнутыми огромными тёмными глазами, обрамлённое густыми тёмными локонами. Так она смотрела на меня в день нашей свадьбы, и внутри вдруг шевельнулось уже забытое желание закутать её в плащ и прижать к себе. Чтобы уберечь этого оленёнка от всех невзгод и тягостей…

– С-стерва! – проревел я и изо всех сил вмазал кулаком по стене. Раздался треск, посыпалась штукатурка, а в дверь немедленно просунулась перепуганная физиономия Мартона Ковача:

– Всё в порядке, Альварес-тар?

– Пошёл прочь! – рявкнул я на него, и он в ужасе исчез. Я опёрся руками о стену и мрачно уставился в пол, тяжело дыша. Неужели эта скромняшка-тихоня Ри оказалась настолько сильной ведьмой, что её чары действуют на меня на таком расстоянии? Как я сразу этого не распознал?

– Альварес-тар! – вновь донеслось от двери.

– Ну, что ещё? – недовольно процедил я и обернулся. Мартон вытянулся во фрунт, отдал честь и отчеканил:

– По последним данным Иштван Арделиан, будучи в драконоформе, покинул территорию страны вместе с госпожой Альварес. Сигнальные артефакты засекли его полёт около четырёх часов утра. Было установлено, что он направился в Пустые территории, где…

– Где находится его замок, – закончил я. Мой заместитель кивнул и вновь отдал честь, но я даже не обратил на него внимания.

А что, если Ариадна в сговоре с Арделианом, и он помог ей околдовать меня? У этого психа со мной свои счёты, так что такая версия вполне имеет право на жизнь…

Я невольно представил Ариадну рядом с Иштваном, и разум вдруг затопила такая дикая ярость, какой я не испытывал никогда. Отчего-то захотелось немедленно мчаться к Тридевяти Лунам – так, вроде, называлась та дыра, где обитает этот мерзавец – выволочь его оттуда и разорвать в клочья. Захотелось…

Стоп!

Невероятным усилием воли я заставил себя выкинуть из головы эти мысли и посмотрел на заместителя. Тот дёрнулся, будто я с размаху вмазал ему по уху, и дрожащим голосом уточнил:

– С вами точно всё хорошо, господин Альварес?

– Просто замечательно, – прорычал я, едва сдерживая бушующее внутри пламя. Мартон встрепенулся и исчез за дверью. Что это за демонова напасть? Опять Алый? Я воззвал к дракону, но не получил ответного отклика. Алый затаился. Тогда что со мной происходит?

Ри. Это всё она. Не знаю, какое запретное колдовство использовала эта проклятая ведьма, но я вытрясу из неё ответ.

И немедленно.

Но до двери не дошёл. Из-за неё юрко выскользнула Фели и загородила мне проход.

– Куда-то собираешься, милый? – проворковала она, прижимаясь к двери своим обольстительным телом и выставляя напоказ восхитительную грудь, туго обтянутую платьем. Я скользнул по ней взглядом, но отчего-то не смог задержать глаза. В этот момент моё внимание было сосредоточено на другом.

– Отойди, Фели, – мрачно сказал я, – я должен отбыть по срочному делу.

Густые ресницы моей истинной затрепетали, а в глазах промелькнула грусть.

– Ты ещё никогда со мной так не разговаривал, – печально пропела она, понурив прелестную головку, – совсем не заботишься о своей девочке…

Раздражение – да что там, глухая ярость – вдруг вспыхнула на секунду во мне, поразив меня самого. Пока я пытался разобраться, что это было, на смену ей пришла жалость к Фели. В самом деле, чего я на неё накинулся?

– Я быстро вернусь, – пообещал я. Фелиция просияла и запрыгала на месте, хлопая в ладошки:

– А потом мы отправимся в твой замок, правда-правда-правда? Надо наконец начать обустраивать детскую!

Я машинально кивнул, и Фели задала другой вопрос:

– А куда ты так торопишься?

– Ариадна, – сухо бросил я, – надо повидаться с ней, чтобы закрыть один вопрос.

Фелиция замерла на месте, и мне показалось, что на её личике появился страх.

– Нет! – вдруг жёстко отрезала она, – я не пущу тебя к ней!

Такая реакция неприятно удивила меня. Всегда мягкая и уступчивая Фели никогда себя так не вела. Мне это совершенно не понравилось.

– Позволь спросить, почему вдруг ты решила, что можешь меня куда-то пускать или не пускать? – вкрадчиво спросил я её, взглянув исподлобья. Она вздрогнула, но отступать не стала, просто прижала изящные ладошки к двери за спиной.

– Ну… просто… она же ведьма! Я боюсь, что она опять может попробовать околдовать тебя!

Последние слова Фели выкрикнула с ноткой истерики в голосе. Это ещё больше удивило меня. Это – а ещё глаза моей истинной, странно вильнувшие в сторону. Будто не желающие смотреть прямо на меня.

– Ты что-то от меня скрываешь? – сухо спросил я её.

Глава 12

Рейнольд

– Скрываю? – с удивлением переспросила Фели, – нет, что ты! Как ты мог вообще такое подумать? Я просто волнуюсь о тебе.

Она сложила ладони перед собой и с жаром заговорила:

– Ты собираешься к ведьме, которая пыталась тебя околдовать. Конечно, я переживаю, вдруг она захочет снова всё повторить! Тем более, она у этого чернокнижника Алдериана…

– Секунду, – перебил я её. Её поведение становилось всё более странным, – а откуда ты об этом знаешь? Мартон доложил об этом только мне. Ты что, подслушивала под дверью?

Фелиция будто бы смешалась на мгновение, но быстро взяла себя в руки, вздёрнула подбородок и дерзко ответила:

– Да! И что с того? Я хочу быть в курсе всего, что с тобой происходит!

Она подошла ко мне, обвила руками и прижалась к груди.

– Ведь я очень-очень сильно тебя люблю и не хочу потерять, – жарко прошептала она, ласково потеревшись об меня щекой. На секунду мне стало неловко за мои подозрения, и я выбросил их из головы. Положил ладонь ей на макушку и сказал уже мягче:

– Всё будет хорошо. Со мной ничего страшного не случится, не волнуйся…

«Ариадна», – едва не сорвалось с языка, но я вовремя спохватился и поправился:

– …не волнуйся, Фели.

Любимая просияла, а моё настроение ещё больше испортилось. Какого демона произошло, откуда вылезло имя этой стервы?

– Тогда я спокойна, – удовлетворённо промурлыкала она и потянулась расстегнуть мне рубашку, но я положил на её руки свои, останавливая. Фели слегка надула губки и захлопала ресницами, а я покачал головой:

– Потом.

– Ну хорошо, – проворчала она, мило наморщив носик, – возьми хотя бы это.

– Что это? – передо мной возникла небольшая круглая деревянная бляшка, внутри которой была выжжена руна. Я напряг память: вроде, она означала «дорога».

– Это оберег, – промурлыкала Фели, – маленький подарочек от меня. Хочу, чтобы он послужил твоей защитой. Его надо приколоть на отворот воротника, вот так…

Она хотела сделать это, но я вновь остановил её и отстранился.

– Хорошего же ты обо мне мнения, если считаешь, что сам я защитить себя не смогу, – хмыкнул я, – убери свои побрякушки!

– Но я… – попыталась было запротестовать Фели, но я коротким жестом приказал ей умолкнуть:

– Хватит. Ты меня задерживаешь. Отойди в сторону.

Любимая тяжело вздохнула и повиновалась. Я размашистым шагом покинул штаб, преследуемый лишь одной мыслью: Фели носит моего ребёнка и ей нельзя так много волноваться. Эта вылазка будет одной и единственной.

***

Ариадна

– Рен? – перепуганно спросила я и вжалась в стул. Иштван поднял голову, будто прислушиваясь к чему-то.

Новый удар сотряс замок.

– РИ!!

Я вскрикнула и в панике зажала уши, съёжившись на стуле. Чья-то твёрдая ладонь легла мне на плечо, и я, вздрогнув, вскинула голову.

– Советую вам откликнуться и встретить вашего мужа, – спокойно сказал Иштван. Его, казалось, ни на секунду не заботило то, что Рен может по камешку разнести Тридевять Лун.

Следом за этой мыслью пришёл панический ужас. Я отчаянно замотала головой:

– Нет! Не выдавайте меня!

– Не волнуйтесь, – хладнокровно произнёс Иштван, – я буду рядом и не дам вас в обиду. К тому же, – он обвёл рукой вокруг себя, – я установил крепкий магический барьер вокруг замка. Чтобы его прорвать, сил одного, пусть и крайне могучего, дракона недостаточно.

Это слегка успокоило меня, и я поднялась с места. Пригладила волосы, поправила юбку и тихо сказала:

– Пойдёмте.

***

Иштван не обманул: в синевато-сером сумеречном свете над Тридевятью Лунами и правда едва заметно мерцал серебристо-зелёный купол. Он был словно соткан из плотного, слегка дрожащего, воздуха, похожим на марево в знойный летний день.

И об этот самый купол снаружи бился, будто мотылёк об окно, Алый. Когда я появилась на ступенях замка, он замер, а потом неистово взревел, запрокинув голову. Сверкнули жемчужно-белые клыки. Земля под ногами задрожала, и я невольно пошатнулась и бестолково замахала руками, чтобы не упасть.

Сзади меня подхватили сильные руки и поставили на ноги.

– Ничего не бойтесь, Ариадна, – наставительно сказал Иштван, вставая рядом, – давайте поприветствуем гостя.

Он первый спустился по ступеням и смело зашагал через двор Лун, мощённый древними каменными плитами. Алый пристально наблюдал за ним, сощурив золотисто-жёлтые глаза. Его крылья размеренно рассекали воздух, как два гигантских паруса, но внутрь купола не залетало ни единого порыва ветра. Я слегка воспрянула духом и почувствовала, как страх отступил на шажок.

– Приветствую в Тридевяти Лунах, Альварес-тар! – громко сказал Иштван, подняв голову, – чем обязан столь неожиданному визиту?

– ВЕРНИ РИ! – прогрохотало над головой. Алый в ярости ощерился и вновь кинулся на купол. Однако тот выдержал, и дракон взревел, не сводя с меня глаз. Ноги задрожали, но я заставила себя не отводить взгляд, для пущей храбрости туго сплетя руки на груди.

Иштван мельком оглянулся на меня.

– Вы про госпожу Альварес? Боюсь, не могу выполнить вашу просьбу. Она у меня в гостях и находится под моим покровительством и защитой.

Услышав эти слова, я воспрянула духом. Очень хотелось верить в искренность Иштвана… но ничего другого просто не оставалось.

Услышав это, Алый словно сошёл с ума. От его рыка, переходящего в раскатистый гром, содрогнулось всё, от земли до неба; крылья неистово захлопали, словно дракон решил одним махом смести и Тридевять Лун, и нас с Иштваном. Небо окрасилось в рыжий от огненного шара, вырвавшегося из глотки ящера, и Алый кинулся на купол.

Этот удар был таким мощным, что купол вздрогнул. Иштван отступил на шаг, а дракон кинулся вновь и начал, как сошедший с ума одержимый, наносить всё новые и новые удары по куполу.

Я окаменела, заворожённо наблюдая, как прозрачная поверхность вздрагивала под безумной атакой зверя; как по ней пошла рябь…

Как она, беззвучно треснув, взорвалась мириадами сверкающих осколков, а Алый прорвался внутрь и обрушился на двор замка прямо перед нами. Пригнулся к земле и хищно уставился на меня.

– ЕСЛИ ТЫ НЕ ЖЕЛАЕШЬ ДОБРОВОЛЬНО ОТДАТЬ МНЕ РИ, – прорычал он, – Я ЗАБЕРУ ЕЁ СИЛОЙ!

Глава 13

Бешеный порыв ветра, взметнувшийся от приземления дракона, сбил меня с ног и протащил по земле. Я вскрикнула, инстинктивно сжалась и прикрыла голову руками, отчаянно молясь богам Алькарты, чтобы влететь в какой-нибудь острый камень.

Внезапно меня обволокло зеленоватое сияющее облако и мягко приподняло над землей. Поставило на ноги и рассеялось. Всё произошло так стремительно, что только ощутив под ногами твёрдую поверхность, я отняла руки от головы и недоверчиво оглянулась.

Иштван схлопнул ладонями остатки облака и сдержанно поинтересовался:

– Всё в порядке?

– Думаю, да… – неуверенно сказала я, пытаясь осмотреть себя, но чернокнижник не дал мне этого сделать. Он молча взял меня за плечо и толкнул себе за спину. Бросил, глянув вполоборота:

– Не отходите от меня далеко. Не знаю, что задумал Альварес, но вам явно не стоит сейчас к нему подходить.

Я послушно съёжилась позади него. Что здесь делает Рен? Как он выследил меня так быстро? На такое способны только драконы в поисках своей истинной, но я-то уже не она… или всё-таки осталась какая-то связь? Окончательно запутавшись в собственных мыслях, я в отчаянии затрясла головой и впилась пальцами в волосы.

– ПОДОЙДИ КО МНЕ, РИ! – пророкотал голос Алого, – ТЫ…

– Ты немедленно отправишься со мной в Воронью Скалу, – завершил за него фразу голос, который совсем недавно я считала самым родным на свете. Это был голос моего мужа.

Не удержавшись, я выглянула из-за плеча Иштвана. Алый исчез. На его месте стоял Рен, в гвардейской мантии, под которой виднелась небрежно распахнутая на груди белая рубашка. Ветер шевелил тёмно-алые волосы, а синие глаза источали суровый северный холод.

«О чём ты думаешь, Ри! – сердито одёрнула я сама себя, – сейчас совсем не время любоваться Реном! Вспомни хотя бы, что он сделал! Вспомни рыжую мразь!»

Воспоминание о Фелиции и мгновенно вспыхнувшая ненависть немного отрезвили меня и даже придали сил.

– Я никуда не пойду, – тихо сказала я, поразившись собственной смелости. Я посмела перечить мужу? Неужели? Правда, говорить громко не получилось: малейшая попытка повысить голос превращала его в беспомощное сипение.

«Ничего себе, смелость! – ехидно пропел в голове внутренний голос, – Рен тебя так никогда не услышит!»

Но он оказался неправ. Рен услышал. Его брови сшиблись на переносице, а лицо исказила гримаса такой ненависти, что всю мою мнимую смелость как ветром сдуло.

– Ты расскажешь мне обо всём, Ариадна! – процедил он, глядя на меня исподлобья, – сейчас же! И о том, какую чёрную магию наложила на меня, и о том, что вы с этим колдуном задумали…

Он метнул полыхающий огнём взгляд на Иштвана и сделал шаг по направлению к нам. Я слабо пискнула от страха и съёжилась за спиной чернокнижника, приготовившись к неизбежному. О чём Рен говорит? Какую ещё чёрную магию? Это звучит так, будто бы он окончательно сошёл с ума и поверил мерзкой рыжей ведьме! Но сейчас это вообще не важно, ведь Рен вот-вот схватит меня и оттащит в Воронью Скалу! Меня ничто не защитит! Даже хвалёный купол Арделиана не помог, на что я могу…

– Мы с госпожой Альварес, – прорезал холодный воздух спокойный голос Иштвана, – ранее не были знакомы и уж точно ничего задумать не могли.

От дикого нервного напряжения я затаила дыхание и робко выглянула из-за плеча Иштвана.

Услышав такое, Рен остановился. Расставил ноги пошире, скрестив могучие руки на груди и пренебрежительно фыркнул:

– Слова преступника стоят не больше, чем объедки со стола! Отойди в сторону, Арделиан. С тобой мои гвардейцы разберутся позже. Моя цель – Ариадна!

Я прижала руку к груди, где сердце, как безумное, колотилось об рёбра. Опустила голову и сглотнула. Время стало вязким; казалось, что всё вокруг замедлилось в ожидании реакции Иштвана.

– Ты считаешь, что все должны подчиняться любой твоей прихоти, – теперь голос чернокнижника был не просто спокойным: лёд, звучавший в нём, мог заморозить всё вокруг, – но ты забываешь, что ты сейчас за пределами Баллашьярда. Ты – на Пустых территориях. Здесь хозяин – я, а значит, и разговаривать будем по моим правилам.

Что он говорит... От дерзости Иштвана у меня подкосились ноги. С Реном никто и никогда так не разговаривал!

Рен с шумом втянул воздух. Даже не глядя на него, я почувствовала, как трепещут от ярости его тонкие ноздри.

– Это мы ещё посмотрим! – рявкнул он.

Дальше всё происходило стремительно. Иштван с силой толкнул меня на землю, и я послушно упала, откатилась подальше и замерла, прижав колени к груди и обхватив их. Вспышка – и в небо надо мной взмыли два дракона, похожие на две яркие вспышки. Одна полыхала золотисто-алым, а вторая переливалась призрачно-зелёным.

Серое небо расцветили всполохи пламени. Над головой разлился гневный двухголосый рёв. Не в силах отвести глаз, я молча наблюдала за тем, как алый дракон в бешенстве набрасывается на призрачного, пытаясь оттеснить его к земле; как призрачный уворачивается и лупит по противнику потоками белого пламени; как алый делает выпады, чтобы обойти врага и устремиться в мою сторону… призрачный кидается наперерез…

Удар, который нанёс алый, был такой силы, что призрачного дракона отбросило в сторону. Он заревел, и в его рёве было столько боли, что сердце облилось кровью. Оцепенение слетело, и я немедленно вскочила на ноги, в ужасе наблюдая, как призрачный дракон, встопорщив крылья, камнем устремился к земле. Торжествующе взревев, алый кинулся следом.

В последний момент призрачный, видимо, из последних сил, сгруппировался, обвив крылья вокруг себя. Его окутал белёсый туман, и на землю, совсем недалеко от меня, рухнул Иштван. Его одежда была разорвана и покрыта кровью из многочисленных ран, а глаза – закрыты.

Алый повис в воздухе прямо над ним, размашисто хлопая крыльями. Он запрокинул голову и разинул пасть, в которой затрепетал, нарастая, клуб пламени.

– Нет! – насмерть перепугавшись, вскрикнула я и кинулась к Иштвану. Плохо соображая, что делаю, встала перед ним и, расставив руки и задрав голову к небу, воскликнула:

– Я не дам тебе его убить!

И задохнулась. Что я творю?! Совсем сбрендила? Становлюсь между двумя драконами! Да меня сейчас испепелят и не почешутся!

Но рук не опустила, хоть поджилки у меня и тряслись. Просто не смогла.

Алый замер. Закрыл пасть и медленно опустился на землю. Миг – и передо мной уже возвышался Рен. Он протянул ко мне руку, будто желая схватить меня, но остановился. В его синих глазах словно промелькнула искра… сомнения?

– Ри… – тихо сказал он, и я уставилась на него, не веря своим ушам. В его голосе прозвучали те самые любящие и нежные нотки, которые я так давно не слышала. Это был голос того, прежнего Рена. Моё израненное сердце радостно запело, и я протянула к мужу обе руки.

– Да, любимый! – ласково улыбнулась я.

Наши пальцы соприкоснулись. Лицо Рена просияло… чтобы в следующий миг исказиться от гримасы страшной боли. Он отпрянул от меня, прижав руку к груди, будто что-то пронзило её.

– Ариадна! – услышала я голос Иштвана. Ничего не понимая, оглянулась и ахнула: чернокнижник , пошатываясь, стоял прямо позади меня.

– Надо уходить, – сурово бросил он мне, – немедленно!

– Почему… – вопрос встал поперёк горла.

Рен поднял голову и посмотрел на меня. Я отшатнулась. Прежний Рен исчез, и на меня вновь смотрел тот самый, чужой и незнакомый, полный ненависти Рен.

– Уходим! – рявкнул Иштван. Не дав увидеть, что будет дальше, он бесцеремонно сгрёб меня в охапку. Я слабо замычала, сопротивляясь, но перед глазами вспыхнул яркий свет, всё вокруг померкло, и Рен исчез.

Глава 14

По ощущениям, нас с Иштваном подхватил бешеный порыв ветра. Он ревел вокруг, завернув вокруг нас воронку; что-то, похожее на пыль, со свистом летело мимо, задевая щёку. Сквозь плотно зажмуренные от ужаса веки я видела только попеременное мелькание яркого света и чёрной тьмы, а во рту ощущала странный привкус пыльного металла.

Сквозь платье я чувствовала тепло тела Иштвана, крепко держащего меня за плечи, и то и дело обливалась краской стыда. Мы же едва знакомы, как такое воз…

«Дурёха, он тебя спасает! – недовольно проскрипел вездесущий внутренний голос, – нашла время о глупостях думать.»

Не знаю, сколько длился наш полёт. Минуты, часы, месяцы? Я потеряла счёт времени и начала обмякать, когда всё внезапно оборвалось. Мы рухнули вниз и упали на упругую, почему-то влажную, поверхность. Я больно приземлилась на спину и ахнула от резкого столкновения. Выждав на всякий случай несколько секунд, пока пройдёт головокружение, я осторожно села и открыла глаза.

Мы оказались на лесной прогалине, заросшей густой изумрудно-зелёной травой. Над нами умиротворяюще шумели берёзы и ели, меж ними мелькало голубое полотно неба. Воздух был прохладный, свежий и напоенный ароматами леса; я с наслаждением вдохнула его, почувствовав давно позабытое умиротворение.

Потом вспомнила о недавно пережитом ужасе и запоздало перепугалась:

– Иштван! В смысле, Арделиан-тар!

– Я здесь, – донёсся его хриплый голос откуда-то сбоку. Я бестолково завертела головой и увидела его совсем рядом. Иштван сидел на траве, согнув ноги, и ощупывал правый бок. Под его пальцами на рубахе расплывалось тёмное пятно.

– Что с вами? – я тут же вскочила на ноги и кинулась к нему. Упала рядом на колени. Иштван поднял голову и криво усмехнулся:

– Жить буду, не волнуйтесь. Неслабо меня ваш муж отделал.

Я вспомнила битву двух драконов в небе, услышала торжествующий рёв Алого и, не сдержавшись, сердито проворчала:

– А вы ведь хотели с ним сразиться. Не боялись проиграть? Силы-то были неравны.

Иштван метнул на меня хмурый взгляд, и я прикусила язык. В самом деле, он ранен, а я лезу напоминать ему о поражении! Где моя голова и хорошие манеры?

Последняя мысль вызвала нервный смешок, который тут же утих, когда я услышала наставительный голос Арделиана:

– Вот о последнем хотелось бы отдельно поговорить… в числе прочего. Ариадна, вы знаете, где мы находимся?

Я вновь честно оглядела поляну и увидела на противоположной её краю то, чего не заметила сначала. Там возвышалось что-то, похожее на небольшой деревенский бревенчатый домик с остроконечной крышей.

Ни домик, ни поляна были мне незнакомы, хоть и смутно напомнили детство. В похожей избушке неподалёку от нашего небольшого семейного поместья жила старушка, к которой маленькая я бегала за молоком и мёдом.

– Это ещё одно моё тайное укрытие, – тем временем сказал Иштван, и я с сожалением вынырнула из детских воспоминаний, – оно достаточно далеко от Баллашьярда, чтобы ваш муж снова мог выследить вас и явиться сюда. А теперь пойдёмте. Нам предстоит серьёзный разговор и лучше вести его в доме.

Зашипев от боли, он поднялся. Я вскочила и неуклюже попыталась поддержать его, но он лишь досадливо отмахнулся:

– Оставьте, Ариадна. Я не немощный старик, чтобы меня тащила на себе женщина.

Мы молча зашагали к дому. Я подобрала юбку повыше, чтобы уберечь её от росы, хотя в глубине души и понимала, что это бесполезно. Всё моё платье, как и жизнь до этого, были безнадёжно испорчены.

***

Вблизи домик оказался не сильно больше, чем издалека. Это было чуть покосившееся строение из потемневших брёвен под крышей из бурой черепицы. По стенам дома вились плети дикого винограда, а два небольших окошка подслеповато смотрели на внешний мир. На узкой двери была вырезана вязь из рун, свитая в кольцо.

Иштван поднялся на крыльцо, заставив ступеньки жалобно застонать, и, приложив руку к рунам, что-то беззвучно сказал. Дверь бесшумно отворилась, и Арделиан кивком пригласил меня войти. Я послушалась, и мы очутились в небольшой комнатке с давно остывшим камином, шкафом, столом и парой стульев. Воздух внутри был влажный и спёртый, и всё было покрыто толстым слоем пыли, словно дом стоял заброшенным не один десяток лет.

– Добро пожаловать, – невесело усмехнулся Иштван, держась за рану, – уж простите, если это место покажется вам недостойным вашей особы, но ничего лучше сейчас предложить не могу.

И покачнулся, ухватившись за стену, чтобы не упасть. Я оглядела нехитрое убранство и со вздохом покачала головой:

– Знаете, что, Арделиан-тар? Прежде всего нужно будет заняться вашей раной, а уже потом вести долгие беседы. Но в такой грязи я помочь вам не смогу.

– Вы ещё и помогать мне собрались? – недоверчиво переспросил Иштван, и я с лёгкой обидой кивнула:

– Конечно. Вы же меня спасли! Кроме того, вы, может, и не знали, но я закончила факультет лекарей в Академии Чернолесья до того, как вышла замуж за Рена. Думаю, что простейшие заклинания лечения ран я помню. Подождите-ка…

Не дав чернокнижнику усесться на стул, я зачерпнула горсть пыли и наспех сотворила над ней простейшее заклинание исчезновения, добавив при этом усиление так, чтобы оно распространялось на всю пыль в доме.

Комната вмиг стала заметно чище, и даже окна перестали быть мутными. В помещение проникло больше солнечного света, и я мельком заметила ещё одну дверь, в противоположной от входа стене. Она была плотно закрыта, но я не стала выяснять, что там.

– Заклинаниям уборки вас тоже в Академии научили? – негромко спросил Иштван, наблюдая за мной. Я откинула со лба волосы и смущённо призналась:

– Нет. В родительском доме не было прислуги, и все хозяйственные заботы лежали на нас: маме и мне с сёстрами. Пришлось многому научиться.

Иштван безучастно кивнул, рухнул на сиденье ближайшего стула и прикрыл глаза, откинувшись на спинку. Пятно на его рубашке продолжало опасно увеличиваться в размерах, и в воздухе разлился металлический запах крови.

Я в панике огляделась: нигде не было ни намёка на воду или хоть какую-нибудь ёмкость. Придётся импровизировать…

Тем временем Алдериан, морщась, разорвал рубаху. Я охнула и инстинктивно зажмурилась на секунду, но потом пересилила себя и заставила посмотреть.

Рана на боку Иштвана была длинной, словно по нему полоснули клыком или когтем. Она безостановочно кровила, и я не придумала ничего лучше, чем сотворить над ней руну воды.

На Алдериана тут же обрушился водный поток. Я успела увернуться, а чернокнижник оказался вымокшим с головы до ног.

– Простите! – взмолилась я, потрясённо глядя на творение своих рук, – я давно не практиковала магию, вот и случился такой казус…

– М-да, – только и сказал Иштван, оглядывая себя, – ну, рану хотя бы промыли. Постойте, а это что?

Я тоже это заметила. В промытой ране что-то тускло поблёскивало, и, не успела я опомниться, как Иштван извлёк на свет какую-то штуку, мельком напомнившую золотистый листок с дерева. Арделиан поднял его повыше, чтобы рассмотреть, а я, забыв обо всём, протянула руки и занесла ладони над его боком.

– Не шевелитесь, – тихо попросила я его и закрыла глаза, сосредотачиваясь.

Первичному исцелению ранений нас учили на первом же курсе. Ничего хитрого в этом не было, требовалось лишь подлатать рану, чтобы остановить кровотечение. Под ладонями разлилось тепло. Я плавно выдохнула, аккумулируя магическую энергию над раной, и зашептала составную формулу:

– Вертаз...

Кровь нехотя, но всё-таки остановилась. Металлический запах начал медленно растворяться в воздухе.

– ...Мергез.

Края раны, подрагивая, начали срастаться и затягиваться новой кожей.

– А вы молодец, Ариадна, – раздалось над ухом. Я недоверчиво приоткрыла глаза и увидела, что Иштван сидит, выпрямившись, на стуле и вертит перед глазами предмет, который вытащил из раны.

– Вам лучше? – спросила я. Он рассеянно кивнул и ответил вопросом на вопрос:

– Знаете, что это такое?

И протянул мне «листок». Вблизи он был больше похож на золотистую пластину толщиной с ноготь, овальной формы с какими-то красноватыми разводами. На ощупь эта пластина была шероховатой.

– Понятия не имею, – честно призналась я, разглядывая её. Взвесила на ладони. Вполне тяжёлая для своих размеров.

– Это чешуйка дракона, – пояснил Иштван, забирая у меня пластину, – и она поможет нам с вами найти ответы на некоторые вопросы. Например…

Он сделал паузу, скептически повертев чешуйку перед глазами. Я ждала, затаив дыхание.

– Из вашего рассказа я сделал вывод, что на него наложен приворот. Конечно, был вопрос к тому, как одна ведьма, пусть и очень сильная, может приворожить дракона, но это детали. Но в процессе битвы я понял ещё кое-что.

Он положил чешуйку на стол и накрыл её ладонью. Пристально глянул на меня.

– С Рейнольдом Альваресом сотворили нечто гораздо серьёзнее, чем приворот, – жёстко припечатал он.

Глава 15

Рейнольд

– Милый, всё хорошо?

Нежный голосок Фелиции прощебетал где-то вдалеке. Я коротко выдохнул, выдирая себя из плена тяжёлых размышлений, и взглянул на неё. Любимая стояла, прислонившись к краю стола, наблюдая за мной и ласково поглаживая живот. Поймав мой взгляд, она просияла, но тут же нахмурила бровки.

– Зачем ты полетел к этой ведьме? – укоризненно сказала она, – я чувствовала, что добром это не закончится. И что в итоге? Вернулся мрачный, чуть не снёс несколько казарм, даже пытался спалить Мартона. Надо было просто отправить туда взвод солдат, и дело с концом!

– Нужно было решить один вопрос, – сухо бросил я, – больше Ариадна нас не побеспокоит.

Глаза Фелиции загорелись. Она вновь принялась радостно болтать о чём-то своём, но я уже не слушал. Отошёл от окна, около которого стоял, и принялся мерить шагами кабинет.

Что за демонщина произошла? В голове всё смешалось и бурлило, как варево в походном котле. То и дело вспыхивали обрывочные воспоминания.

Ариадна стоит внизу и смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Меня рвут на части самые противоречивые чувства. Хочется одновременно кинуться к ней, прижать к себе, защитить от всех опасностей этого мира… и тут же терзает страшное желание прихлопнуть её, как назойливого комара. Чтобы исчезла, чтобы не преследовала вот так, чтобы оставила нас с Фели в покое, чтобы, чтобы, чтобы…

Нас разделяет невидимый барьер, он слишком прочный, мне не хватит сил прорваться…

…силы откуда-то берутся. Будто за спиной появляется кто-то, кто одаривает меня зарядом сил такой прочности, что, собрав их воедино, я бью по барьеру.

Его больше нет. Ри. Она совсем близко. И так невероятно далеко…

Висок пронзило болью от сумятицы, вихрем скомкавшей разум. Была битва. Да. Я чуть не достал того мерзавца, что похитил Ри. Но почему она защитила его? И куда они делись потом?

Я глухо зарычал, прижав ладонь ко лбу. Последнее, что осталось в памяти: вспышка яркого света, в которую этот мерзавец Арделиан уволок Ри. Что было потом? Бешенство Алого поглотило всё, и я пришёл в себя уже на диване в собственном кабинете, за окном которого дымились остатки казарм. Лопатками ощутил жёсткий матрас, а ноздри уловили терпкий запах травяного чая из кружки, которую поднесли мне ко рту.

Фелиция восторженно порхала по кабинету, а у меня при взгляде на неё на сердце давила чёрная тоска. Я скрипнул зубами. Почему, почему у меня не выходит радоваться, хотя, казалось бы, проблема устранена?

Дверь скрипнула. На пороге стоял Мартон. Увидев меня, он слегка побледнел, прочистил горло и доложил:

– Альварес-тар, советник короля по военным делам Шоош ждёт вас у себя в четыре пополудни. Ему нужен отчёт о ваших недавних действиях!

«Передай господину советнику, чтобы засунул свои отчёты демону в задницу!» – захотелось рявкнуть мне, но я сдержался. Коротко кивнул и сказал:

– Буду.

– Милый, а потом мы отправимся к тебе, – томно промурлыкала Фели, беря меня за руку и проводя ноготками вверх от запястья.

– Что? – я был застигнут врасплох её словами. Чуть отстранился и удивлённо глянул на неё.

– Ну, как же, – изумилась Фели, – ты же мне пообещал! Когда после твоего возвращения я ухаживала за тобой тут, неужели ты не помнишь?

Я с подозрением взглянул на неё. Верно, после исчезновения Ри я ни демона не мог вспомнить. Однако это же не значит, что такого не могло быть… да и с чего бы Фелиции лгать?

Я посмотрел на любимую. Она ответила мне честным взглядом невинных глаз.

– Ладно, – буркнул я, – отправимся.

В самом деле, ничего не случится, если я наконец приведу Фелицию в замок. Хватит нам ютиться у неё. Ей уже пора почувствовать себя законной хозяйкой.

Демоны, только почему мне так погано на душе?

И Алый молчит.

***

– Какая красота! – восхищённо воскликнула Фелиция, когда мы переступили порог моего замка. Я бережно поставил её на узорчатый пол – Фели настояла, чтобы я перенёс её через порог – и усмехнулся:

– Привыкай. Тебе тут жить. И растить наших детей, – многозначительно посмотрел на её живот.

Да. Всё правильно. Именно детей. Я хочу, чтобы Фелиция родила мне больше, чем одного наследника.

Фели хитро взглянула на меня и обвила руками мою шею. Нежно потёрлась об неё щекой и жарко прошептала:

– Если господину дракону так хочется ещё наследников, то и ему придётся постараться.

Меня окатило жаром, устремившимся в самый низ живота; я потянулся, чтобы прижать её к себе, но, рассмеявшись журчащим смехом, Фелиция выскользнула из моих объятий и принялась кружиться по просторному холлу, что-то напевая. Я зачарованно наблюдал за ней, за тем, как развеваются и горят в закатном свете рыжие локоны, как мерцает невесомое платье цвета неба, и как легко порхают над полом стройные ножки в изящных туфельках.

Тем временем ко мне подошёл дворецкий Тибор.

– Комната для вас и госпожи Батори готова, – поклонившись, сухо объявил он.

– Чудесно, – кивнул я, – вели слугам сервировать ужин.

– Милый! – плавно завершив последний пируэт, Фели подлетела ко мне, – ужин подождёт, я совершенно не голодна. Я хотела бы сначала осмотреть твой замок.

Я усмехнулся и приобнял её за плечи. Сердце замерло, когда ладонь ощутила тепло её кожи сквозь тонкий шёлк.

– Как пожелаешь, дорогая, – выдохнул я. Фели лукаво посмотрела на меня снизу вверх и проворковала:

– Особенно меня интересует одно конкретное место.

И, кокетливо хлопнув ресницами, добавила:

– Но это не спальня.

Глава 16

– Что вы хотите сказать? – потрясённо переспросила я его, – то есть, Рена приворожили?

– И не только, – терпеливо повторил Иштван. Он сел поудобнее на стуле, окинул красноречивым взглядом огромную лужу на полу, оставшуюся от моих экспериментов.

– Ой! – подскочила я, – Сейчас уберу!

– Успокойтесь, – вздохнул Арделиан, – я вас не для того сюда перенёс, чтобы вы мне прислуживали. Готов биться об заклад, вы этого уже наелись, и до замужества, и после.

Он вытянул руку над полом и начертал руну огня, сопроводив её символом ослабления. Воздух в помещении стал горячим и сухим. Половые доски тут же с готовностью зашипели, исторгнув клубы пара. Лужа исчезла моментально; ту же самую процедуру Иштван проделал с моим платьем и своей одеждой.

Я наблюдала за этим процессом, как зачарованная, и не сразу осознала смысл его последней фразы. Когда же до меня дошло, не на шутку возмутилась:

– Когда я вышла замуж за Рена, у нас были слуги!

– Судя по вашим рассказам, ваша замужняя жизнь была настолько не сахарной, что у меня сложилось впечатление, будто прикажи ваш ненаглядный Рейнольд – и вы вновь с охотой вернётесь к чёрной работе по дому, – невозмутимо парировал Иштван. Чуть поморщившись – видимо, даже подлеченная рана давала о себе знать – он положил руки на стол и устремил на меня испытующий взгляд, – вы же его боялись до колик!

Я открыла рот, набрала воздуха, чтобы достойно ответить, и не смогла. Иштван попал в точку: Рена я действительно боялась. Но…

– Но это было не всегда, – тихо сказала я, опустив голову, – раньше Рен был добрым, нежным и заботливым. Он любил меня, безумно красиво ухаживал, а после свадьбы чуть ли не на руках носил. Думаю, так драконы поступают со всеми истинными…

От воспоминаний из прошлой жизни повеяло таким теплом, что к горлу подступил комок, а к глазам – слезы. Я поспешно стёрла их, чтобы не раскисать на глазах Арделиана, и сглотнула.

– Мне об этом ничего не известно, – вдруг услышала я его безжизненный голос. Удивлённо подняла глаза: Иштван сидел напротив, с отсутствующим видом глядя в пустоту. Его глаза были пустыми, как озёра, затянутые льдом.

Видимо, почувствовав мой взгляд, он моргнул и с явной неохотой пояснил:

– Вероника не была моей истинной. Но это не мешало нам любить друг друга – самозабвенно и горячо. Она была моей единственной, той, с которой я был готов пройти всю жизнь до самого конца. Вся эта чушь про истинных – полный бред, если так подумать, – его глаза вдруг сверкнули, и я почувствовала, что Иштван заговорил на очень важную для себя тему, – пример вашего мужа показывает, что истинность – не залог верности. Рядом с Вероникой я просто не замечал других женщин, для меня существовала только она! Как видите, истинным тоже изменяют, и вполне легко, если перед носом появляется соблазнительная девица, которая оказывается совсем не против…

– Вы же сами сказали, что Рена приворожили! – не выдержав, перебила я его и осеклась, кляня себя за несдержанность. Щёки полыхали от негодования, – он совсем не такой!

– А откуда вам это известно? – выгнул бровь чернокнижник. Я смешалась и замолчала, уставившись на столешницу. В голове билась куча возражений, но ни одно не казалось убедительным.

Разговор зашёл в тупик. Повисла тяжёлое молчание. Мы оба смотрели в сторону, избегая взглядов друг на друга.

Тишину первым нарушил Иштван.

– Ладно, – шумно вздохнул он, – зря я затеял эту беседу. Простите мою несдержанность, Ариадна. Вернёмся к нашей теме.

Я холодно кивнула, показывая, что принимаю его извинения. Негодование всё ещё клокотало внутри. Как он может судить так о нас с Рейнольдом за глаза? Он же совсем ничего о нас не знает!

– Итак, наша битва, – Арделиан прикрыл глаза, явно погрузившись в воспоминания, – знаете, я могу отличить соперника с ясной головой от соперника с замутнённым сознанием. Могу сказать почти с полной уверенностью, что у Рейнольда сознание было не просто замутнено: оно практически полностью погрузилось во мрак.

Я затаила дыхание. То, что говорил Иштван, звучало слишком нереально, но отчего-то ужасно хотелось ему верить.

– Как вы это поняли? – сами собой пробормотали мои пересохшие губы.

– По нескольким признакам, – с готовностью откликнулся Иштван. Он вытянул руку и принялся отстукивать пальцем, перечисляя каждый.

– Первый. Глаза. Обычно у драконов зрачок вертикальный, узкий, а сам глаз либо жёлтого, либо, как в моём случае, зелёного цвета. У дракона Рейнольда…

– Алого, – невольно подсказала я. Арделиан кивнул:

– Алого. У него зрачка я не заметил.

Я попыталась представить глаз без зрачка. Вышло жутковато, и я вздрогнула.

– Второй. Гребень и манера полёта. Гребень должен мерцать в темноте, но у Алого он тусклый. Летает он тоже странно, все движения какие-то рваные, словно через силу. И наконец…

Иштван выдохнул. Было видно, что перечисление даётся ему всё с большим трудом.

– Это всё были косвенные признаки, а теперь я подошёл к самому главному. Аура.

– Что? – переспросила я, подумав, что ослышалась.

– Драконы могут видеть и считывать ауру друг друга. Не все, но могут. Как я, например. Нужен особый навык и повышенный уровень владения драконьей магией.

Иштван слабо усмехнулся – совсем невесело, будто вспомнил что-то.

– В нормальном состоянии аура, как правило, золотистая или серебристая. Когда же драконапытаются опутать заклятиями, относящимися к тёмной магии, на ауре у него появляются чёрные пятна. Иногда они больше, иногда – меньше, по их величине можно определить силу того, кто эти заклятия накладывает. Но аура Алого была сплошь чёрной. Более того…

Иштван нахмурился и быстро начертил круг в воздухе, словно отгоняя что-то.

– В какой-то момент мне показалось, будто на спине у него кто-то был.

Я ахнула и прижала ладони ко рту:

– Кто?

Чернокнижник покачал головой:

– Думаете, у меня было время, чтобы подробно разглядеть? Может, следовало попросить Рейнольда остановиться и ощупать его?

– Извините, – пролепетала я, устыдившись тому, что ляпнула глупость. Иштван секунду разглядывал меня, а затем заговорил вновь:

– Поверьте, в драконоформе по силе я ничуть не уступаю Алому, возможно, кое в чём даже превосхожу его. Но в этот раз он словно обезумел и атаковал с удесятерённой ненавистью. Словно кто-то направлял его и подпитывал его силой со стороны. Похоже это на приворот?

– Нет, – пролепетала я, застигнутая врасплох вопросом.

– Нет! – с горькой иронией повторил Арделиан, – и это приводит нас к двум интересным выводам.

Я уставилась на него, чувствуя, как от жуткого предчувствия сами собой расширяются глаза.

– Кто-то намеренно пытался убить меня при помощи вашего мужа, Алого – называйте, как хотите.

Иштван сжал ладонь в кулак и с силой ударил им по столу. Я охнула и вжалась в стул от неожиданности.

– Когда меня обвиняли в использовании запретной магии, – подытожил Арделиан, и его губы искривились в жёсткой ухмылке, – они смотрели не в ту сторону. В Баллашьярде есть те, кто и по сей день использует её на полную катушку.

Глава 17

Фраза Иштвана прозвучала так дико, что я проглотила оставшиеся вопросы и уставилась на свои пальцы. Они дрожали.

– Кто тогда может использовать запретную магию в Баллашьярде? – тихо спросила я. Арделиан покачал головой:

– Имени не назову, всё, что сейчас могу сказать – это то, что явно очень сильный и искусный маг. Но мы с вами можем проверить мою догадку прямо сейчас.

– Как? – вскинула я на него глаза. Вместо ответа Иштван подтолкнул драконью чешуйку в середину стола и придержал её пальцем:

– Вот эта штука нам сейчас и поможет. Не шевелитесь и смотрите внимательно.

Я послушно уставилась на чешуйку. С виду она не представляла из себя ничего особенного: небольшая золотистая пластина в алых разводах. Но, чем больше я смотрела на неё, тем больше мне мерещилость что-то зловещее в их хитросплетениях.

– Даже с помощью неё можно многое выяснить, – сказал Арделиан, – постарайтесь посидеть тихо некоторое время.

Я замерла, гадая, что он задумал. Раньше мне доводилось слышать о том, как маги в Баллашьярде находили пропавших людей – например, в зимней буре – при помощи клочка одежды или пряди волос, но чтобы похожим образом можно было обнаружить следы магии – о таком я слышала впервые.

Иштван сложил ладонь перевёрнутой кверху дном лодочкой и накрыл ей чешуйку. Она поместилась не вся, оставив снаружи крохотный золотистый кусочек.

Другую руку чернокнижник занёс сверху и начертил в воздухе пару неизвестных мне рун. Какое-то время они повисели над его ладонью и плавно опустились на неё, словно впитавшись в кожу. Под ладонью разлилось жёлтое сияние, которое быстро померкло, став сначала тусклым, а потом и вовсе посерев.

В помещении стало холодно, по коже прошмыгнули мурашки. Бо носа долетел странный запах, словно на раскалённый камень капнули жирным бульоном.

Иштван плавно поднял руку, которой накрывал чешуйку. Следом, словно прилепившись к ладони, за ней потянулись густо-серые нити, сотканные из вязкого – даже на вид – тумана. От одного взгляда на них меня охватило омерзение, будто я смотрела на мерзкую слизь. Опустила глаза на стол и ощущение гадливости усилилось.

Чешуйка была скрыта под сгустком такого же тумана. Его форма идеально повторяли очертания самой чешуйки.

– Не трогайте ничего, – сумрачно бросил Иштван, проследив за моим взглядом.

– Ни за что не дотронусь до… этого, – я изо всех сил пыталась отвести глаза, но они упорно возвращались к отвратительному сгустку, – что это за гадость?

Иштван сжал кулак, разом оборвав нити, накрыл его второй ладонью. Прошептал что-то, и из-за его пальцев пробился свет, будто в кулаке он держал огромного светлячка. Он с явным усилием прижал обе ладони к столешнице и забормотал что-то, не отрывая их. Его руки мелко задрожали, словно он удерживал что-то, но потом расслабились, и чернокнижник отнял их от стола. Столешница осталась чистой.

– Формула обнаружения, – коротко пояснил он, – а то, что вы видели сейчас – след от использования запретной магии. Как видите, я был прав. Похоже, что чешуя Алого пропитана ей, и от этого он может вести себя неадекватно.

– Мерзость, – не удержавшись, поморщилась я, пожалев, что в этом доме у Иштвана не нашлось хотя бы рукомойника. Очень захотелось вымыть руки.

– Согласен, – кивнул он, – вы знаете, откуда вообще взялась запретная магия и почему она, собственно, запретная?

Я напрягла память. Вроде, на истории магии в Академии нам что-то такое рассказывали.

– Вроде, ей пользовались Первые люди для каких-то экспериментов, – неуверенно произнесла я, – но могу ошибаться.

– Не ошибаетесь, – покачал головой Арделиан, – не сохранилось никаких свидетельств о тех экспериментах, но, судя по руинам древних городов, они были чудовищны. При помощи одного только заклинания на языке Первых, с использованием запретной формулы, можно было полностью уничтожить город. Или деревню.

Деревню. В голове, как молния, сверкнула одна мысль. Я в ужасе уставилась на него, потрясённая собственной догадкой.

– Да, – кивнул Иштван, – ту деревню, что располагалась недалеко от моего поместья, действительно уничтожили при помощи запретной магии Первых. Это государственное обвинение установило верно.

– Кто? – вырвалось у меня, и я едва не хлопнула себя по лбу. Что за глупый вопрос! Иштван пожал плечами и сухо сказал:

– Я очень хочу это узнать.

– Вы поразительно много знаете о запретной магии, – вдруг осенило меня. Арделиан вздохнул:

– Конечно. Я изучал её в составе группы других изыскателей. Вот такая вот ирония.

– То есть, в облике дракона Рен полностью покрыт этой… этой штукой? – задала я следующий вопрос, обходя стол по широкой дуге. Казалось, что отвратительный сгусток живёт собственной жизнью и способен двигаться. А если он сейчас кинется на меня?

– Да, – коротко ответил Иштван. Он выпрямился и, обхватив себя руками, задумчиво уставился на сгусток.

Я передёрнула плечами:

– Значит, надо сказать ему об этом и снять её как можно быстрее!

– Скажите, – усмехнулся Иштван, – а я посмотрю, как он вас послушает и вам поверит. Боюсь, он сейчас в таком состоянии, что не способен адекватно воспринимать реальность.

Я прикусила согнутый палец и заметалась по комнате. Хотелось выскочить на улицу и бежать, бежать со всех ног к Рену, чтобы показать ему эту серую дрянь и немедленно очистить его! Я была даже готова собственноручно собрать с него эту пакость, если это поможет привести его в чувство.

– Я не могу ничего сделать! – в отчаянии произнесла я, безжизненно уронив руки. От осознания этого захотелось разреветься, – даже не знаю, куда идти…

– Ложитесь на стол, Ариадна, – неожиданно резко велел Иштван. Я вздрогнула и остановилась. В шоке посмотрела на него:

– Простите, что?

– Мне нужно осмотреть вас. Судя по тому, что вы мне рассказали, запретной магией могли воздействовать и на вас.

От мысли о том, что и на мне может оказаться эта липкая дрянь, спину ошпарил холод.

– Вы уверены в этом? – пролепетала я, стискивая края воротника. Арделиан хмуро уставился на меня и отрывисто повторил:

– Ложитесь! Не бойтесь, я не сделаю с вами ничего страшного и не причиню вам боли.

Обмирая от страха, я кое-как улеглась на жёсткую поверхность столешницы. Подёргала себя за пуговицу на груди и на всякий случай уточнила, отчаянно надеясь услышать «нет»:

– Платье… снимать?

– Просто лежите спокойно, – вздохнул Иштван. Он занёс прижатые ребрами друг к другу ладони надо мной и начал медленно водить ими сверху вниз, от моей макушки до пальцев ног, прикрыв глаза. Я послушно лежала, вытянувшись в струнку, прислушиваясь к паническому грохоту сердца.

От ладоней Арделиана исходило мягкое уютное тепло. Оно слегка покалывало кожу, но убаюкивало и грело. Сама не заметив, как, я расслабилась и начала уплывать в дрёму.

– Нельзя спать! – раздался в ушах отчаянный детский крик. Я вздрогнула и резко распахнула глаза.

Надо мной плавало личико маленького мальчика, которого я видела раньше. Он сурово смотрел на меня, нахмурив бровки. Всхлипнув, я протянула к нему руки, но ощутила только пустоту.

– Нет! – в отчаянии выкрикнула я, шаря руками в воздухе. Видение испарилось, а меня пронзила острая боль в животе, словно туда с размаху вогнали раскалённый нож.

На лоб легла горячая жёсткая ладонь, и Иштван силой заставил меня лечь обратно.

– Помнится, Ариадна, вы говорили, что у вас был выкидыш, – размеренно произнёс он, как-то странно глядя на меня. Я неуверенно кивнула, не понимая, куда он клонит.

– У меня для вас есть новость, – с налётом торжественности объявил Арделиан, – есть большая вероятность, что ваш ребёнок жив.

Глава 18

– Мой… ребёнок… жив? – слова выговаривались с ужасным трудом. То, что сказал Иштван, прозвучало слишком невероятно, чтобы быть правдой. Но так хотелось уцепиться за них, как за зыбкую надежду, промелькнувшую, как слабый лучик света в кромешной тьме, что обступила меня!

Арделиан мягко положил ладонь мне на плечо.

– Понимаю, Ариадна, в это очень сложно поверить, – в ответ я только хрипло вздохнула и села на столе, закрыв лицо руками, – но я почувствовал его.

– Где? – отрывисто спросила я, не отнимая рук от лица. Сердце колотилось, как безумное, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, – где бы он ни был, я отправлюсь за ним прямо сейчас!

Вместо прямого ответа Иштван сложил руки на груди и задумчиво постучал пальцем по губам.

– На ребёнке было использовано заклинание перемещения, – негромко и размеренно сказал он, словно проговаривая чей-то план, – причём, его подкрепили запретной магией для заметания следов, что позволило – уж простите за подробности – изъять у вас дитя и переместить его. То, что ваш лекарь и его помощники приняли за выкидыш, на деле было последствием использования этого заклинания. Ваше тело так отреагировало на столь грубое вмешательство. Помнится, я назвал его идиотом, но странно было бы требовать от него осведомленности в запретной магии. Таких, кто разбирается в этом, в Баллашьярде единицы.

Я вцепилась руками в волосы и подтянула колени к себе. Уткнулась в них лицом.

– Куда его переместили? – глухо спросила. Меня сейчас мало интересовали подробности. Важнее всего было лишь то, что мой малыш, мой Матей жив, а со всем остальным можно будет разобраться потом.

– Его забрала женщина, – уклончиво ответил Иштван, и мне захотелось взвыть от этой неопределённости, – я увидел только её смутную фигуру и почувствовал ауру. Всё, что могу сказать – она сама довольно-таки сильная ведьма.

– Фелиция, – процедила я, подняв голову. При мысли о том, что рыжая тварь забрала у меня не только мужа, но и ребёнка, сердце ушло куда-то вниз, глубоко под рёбра, а из самых глубин души поднялась такая ненависть, что поразила меня саму.

Алдериан ещё что-то говорил, но я прижала палец к губам, попросив его помолчать немного. Он выполнил мою просьбу.

– Как это вообще возможно? – еле проговорила я, бессмысленно разглядывая свои ладони. Произошедшее казалось мне непрерывным ночным кошмаром и просто не хотело облекаться в слова, – разве можно отобрать ребёнка вот так вот и передать другой женщине? Чтобы она… вынашивала его?

Последние слова я произнесла практически беззвучно. Иштван нахмурился и серьёзно ответил:

– Когда колдун начинает обращаться к запретной магии, ему открываются такие возможности, о которых он до этого даже мечтать не смел.

– С моим сыном всё в порядке? – продолжила я атаковать его вопросами, жадно ловя каждое слово. Если раньше мне казалось, будто из моей жизни исчез смысл, то теперь он вернулся в неё – стремитеьно и резко, отшвырнув всё остальное на задний план.

Сын. Я должна вернуть себе мужа и сына.

– Насколько я могу судить, да, – кивнул Иштван, – но мне удалось уловить остаточные следы от использования на нём запретной магии. Что с ним делали, сказать не могу, но надеюсь, ничего страшного. Было там ещё что-то, смутившее меня, но полностью исследовать состояние вашего сына не получилось: мне помешали. Кажется, что та… женщина что-то почувствовала и усилила защиту.

При упоминании «той женщины» меня тут же бросило в жар, и я стиснула кулаки.

– Пожалуйста, помогите мне вернуть сына! – взмолилась я, – я знаю, что сама не справлюсь, а вы всё-таки дракон.

Иштван некоторое время молча изучал моё лицо, потом коротко и невесело хохотнул.

– Занятно получается, – сказал он, – подумать только, задумав отомстить вашему мужу, я уже почти готов спасти его жену!

– Вы не ответили на мою просьбу, – тихо напомнила я ему. Он медленно выдохнул через ноздри и тяжело вздохнул:

– Я помогу вам. Слишком много здесь совпадений, которые вряд ли могут оказаться случайными.

– Вы про использование запретной магии, в чём обвинили вас?

– Именно, – кивнул чернокнижник, – сдаётся мне, наши истории связаны теснее, чем может показаться на первый взгляд… к какому ковену, говорите, принадлежит эта ваша Фелиция Батори?

Я вспыхнула и сухо ответила:

– Она не моя. Не могу вспомнить… что-то вроде Алкхейм… или Даркхейм…

Перед глазами встало взволнованное лицо Мари, а в ушах прозвучал её голос, и я вспомнила:

– Дахемский ковен!

– Разузнаю о них побольше, – пообещал Иштван, поднимаясь со стула. Подал руку мне, помогая спуститься со стола, – как я уже говорил, одна-единственная ведьма не в состоянии приворожить дракона. Силы слишком неравны, да и дракон обязательно почувствует внешнее вмешательство и будет сопротивляться. Этой Фелиции явно помогали, а, исходя из моего опыта, могу с твёрдой уверенностью сказать, что помощник её был из того же самого ковена. В одиночку ведьмы не магичат, если им предстоит сотворить какое-то особо мощное заклинание. Больше, чем уверен, что и метку вашу они тоже украли.

– Вы много знаете о ведьмах, – отстранённо пробормотала я, поглощённая мыслями о сыне. Известие о метке не потрясло меня так сильно, как новость про ребёнка: кажется, о чём-то таком я и сама уже догадалась в глубине души. Иштван кивнул:

– Вероника тоже была ведьмой, правда, белой. Она не любила, когда её так называли, просила звать её светлой колдуньей.

На лицо Арделиана набежала тень, и он хрипло, словно через силу, продолжил:

– Мы познакомились, когда я вытащил её из лап королевской инквизиции – незадолго до того, как эту службу упразднили. Её обвиняли в чёрном колдовстве, пришлось немало попотеть, чтобы доказать обратное.

Он провёл ладонью по лбу, словно пытаясь стереть тяжёлые воспоминания, и продолжил:

– Как бы то ни было, мне придётся отлучиться на какое-то время. Оставайтесь тут и не пытайтесь ничего предпринимать в одиночку.

– А вы? – испугалась я: перспектива сидеть одной в этом пустом доме неизвестно, где, наводила страх.

– Для начала я раздобуду нам что-нибудь поесть, – вздохнул Иштван, – а потом отправлюсь в одно место, где можно найти много сведений о ведьмах и всех известных в Баллашьярде ковенах.

– Хорошо, – пробормотала я, – буду ждать…

Иштван коротко кивнул мне и исчез за дверью. Я огляделась: вся комната была заляпана кровью и потёками воды. Делать нечего, похоже, придётся убраться. Засучив рукава, я вытянула перед собой руки и замерла, как вкопанная.

Снаружи было тихо, солнце мирно светило, посылая свои лучи прямо в окна. Но я точно была уверена, что секунду назад слышала, как голос позвал меня по имени.

Очень знакомый голос…

– РИ! – раскатисто прокатился в моём разуме рык Алого.

Глава 19

Рейнольд

От последней фразы Фели я почувствовал лёгкий укол разочарования. Но любимой даже удалось меня слегка заинтриговать.

– Место, говоришь, – усмехнулся я, – какое же?

Фели с лёгкой хитринкой взглянула на меня и, взяв за руку, заговорщически прошептала:

– Алая гостиная.

Я недоумённо посмотрел на неё. Странный выбор. В моём замке было пять гостиных: Алая, Золотая, Белая, Серебряная и Чёрная. Четыре из них были размещены так, чтобы окна каждой выходили на одну из четырёх сторон света. Алая же находилась строго посередине, и от неё, как лучи от солнца, тянулись коридоры в остальные гостиные. Можно сказать, это было сердце моего замка.

Больше про эту комнату ничего сказать было нельзя. Зачем…

– Зачем тебе туда надо? – удивлённо спросил я, – в твоём распоряжении теперь любая комната.

Фели надула губки и капризно топнула ножкой.

– Не будь такой злюкой, милый, – проворковала она, – это мой маленький каприз! Беременным женщинам порой свойственны странные причуды.

Не дав мне возразить, она потянула меня за руку и положила мою ладонь себе на живот. Моё сердце замерло от волнения: он уже вполне заметно округлился.

– Малыш очень быстро растёт, – проворковала Фелиция, поглаживая меня по руке, – совсем скоро начнёт пинаться. Гонож, сейчас папочка покажет нам всё, что мы просим.

– Гонож? – переспросил я.

– Так я хочу назвать нашего сына. В честь моего деда, великий был человек. Ты же не против?

– Я… – почему-то слова возражения не шли на язык. Фелиция гладила меня пальчиками по руке и ласково улыбалась, а я не мог заставить себя вымолвить и слова. Что за демонщина?!

При звуках предложенного Фелицией имени внутри всколыхнулась смутная волна протеста. Оно не не понравилось. Я хотел назвать сына по-другому. Я… я…

Мы хотели.

В памяти шевельнулось воспоминание. Рядом со мной стояла женщина – другая женщина – я бережно обнимал её за плечи, она держала руки на животе и доверчиво смотрела на меня.

Серые омуты огромных глаз.

Ариадна. Это была она. Мы хотели назвать сына… какое же имя мы выбрали?

От сумятицы в голове хотелось зарычать и разнести всё вокруг в демонам. Что со мной происходит?

Образ Ариадны подёрнулся дымкой и испарился. Передо мной вновь возникла Фелиция, и впервые, глядя на неё, я почувствовал не прилив любви и нежности, а раздражение и недовольство.

– Гонож – отличное имя, – сам собой сказал мой язык прежде, чем я успел спохватиться и промолчать, – пойдём, покажу Алую гостиную, если тебе так этого хочется.

Фели просияла. Она схватила меня за локоть, и я повёл её на второй этаж – туда, где начинался коридор, ведущий к нужной комнате.

Она продолжала щебетать что-то над ухом, но я был слишком погружён в собственные мысли, чтобы слушать. Откуда взялись эти мысли по отношению к Фелиции? Она же моя истинная и мать моего будущего сына, разве я имею право испытывать подобное?

***

Это имя, мелькнувшее в мыслях, отозвалось скрежетом железа по стеклу. Меня передёрнуло. Нет. Мой сын не будет его носить. Демоны знают, почему я согласился, но никогда не поздно переменить своё решение.

И всё же, какое имя мы выбрали с Ариадной?

И почему мне так важно это вспомнить?

– Милый, всё хорошо? – пропела Фелиция, и я очнулся, обнаружив, что до боли стиснул челюсти.

– Да, – сухо ответил я и распахнул перед ней дверь, – мы пришли. Это Алая гостиная.

Фелиция прошлась по просторному помещению, внимательно разглядывая гобелены на стенах, роскошную люстру в виде цветка лотоса, свисающую с высокого потолка. Подошла к окну и попыталась раздвинуть тяжёлые бархатные портьеры, но я опередил её и легко отодвинул их сам со словами:

– В твоём положении нельзя много напрягаться.

– Ты прав, любимый, – покорно выдохнула Фелиция. Она упала на мягкие подушки дивана и принялась устало обмахиваться ладонью, – ты прав, я что-то притомилась! Прикажи дворецкому – как там его – принести холодной воды с лимоном!

Я хлопнул в ладоши. Рядом со мной тут же возник Тибор; выслушав мой приказ, он немедленно поспешил выполнять. Фелиция лениво проследила за ним, полуприкрыв глаза.

– Может, тебе стоит пойти отдохнуть? – спросил я, не в силах отделаться от ощущения какой-то неестественности в её поведении. Да что за морок такой! Неужели опять происки Ариадны?

– Пока нет. Скажи, пожалуйста, милый, – протянула Фелиция, отхлебывая из бокала, который ей с поклоном подал Тибор, – а твой замок старый?

– Ему шесть веков. Мои предки построили его на этой скале. У рода Альваресов есть семейная легенда о его строительстве, если хочешь, могу рассказать.

– Конечно, хочу! – оживилась Фелиция. Она приподнялась и подвинулась, похлопав ладонью рядом с собой, – только садись рядышком. Если легенда будет страшной, я хочу, чтобы ты меня защитил!

Сдержанно улыбнувшись её наивным словам, я выполнил её просьбу. Фелиция повозилась, уютно устраиваясь у меня под рукой; я положил ладонь ей на живот и начал рассказывать:

– Мой предок, Миран Альварес, отвоевал это место у лесного короля, который насылал своих духов, чтобы помешать строительству. Предок вызвал его на честный бой, но тот попытался одолеть его хитростью и призвал на помощь многих лесных чудищ. Альварес победил его и всех его приспешников, а их кости замуровал в стенах этого замка, чтобы отвадить от него прочую нечисть.

– Какой ужас! – ахнула Фелиция и только сильнее прижалась ко мне. Я усмехнулся и потрепал её рыжие локоны, – это правда?

– Легенда утверждает, что да, но я не проверял.

– А что стало с этим лесным королём?

Я пожал плечами:

– Наверное, его постигла та же участь. Об этом легенда умалчивает.

– Страшно, – вздохнула Фелиция, – вот так вот проснёшься ночью, а по замку всякие призраки чудищ шастают!

Я только рассмеялся её мнительности и обнял за плечи.

***

Ночь выдалась беспокойной. Впервые за долгое время я ночевал в своей спальне, а не у Фелиции, но сон долго не хотел приходить. Не помог даже травяной настой, который любимая сделала специально для меня, выгнав из кухни всю прислугу. Раньше я отлично спал после него, но в этот раз что-то пошло не так.

Стоило закрыть глаза, и в голову начинала лезть всякая чушь. Тело обжигала ярость Алого, но сам дракон не отвечал на мой зов. В ушах раздавался чей-то глумливый хохот. Один раз мне удалось всё же провалиться в тяжёлый сон, но я тут же проснулся в холодном поту: привиделось, что Ариадну уволакивают куда-то кривляющиеся и извивающиеся тени, а она плачет и тянет ко мне руки, умоляя спасти её.

– Что за демонщина… – прохрипел я, прижав ладонь ко лбу. Почему я не могу перестать думать об этой ведьме? Почему она постоянно является ко мне в мыслях?

Матей, вдруг ни с того, ни с сего вспомнил я. Такое имя мы с Ариадной выбрали для сына.

– Матей, – прошептал я и невольно улыбнулся теплу, которым это имя отозвалось в сердце. Решено. Завтра же обсужу это с Фелицией.

Кстати, где она?

Половина кровати, на которой спала Фели, пустовала. Лунный свет выхватывал из ночной тьмы лишь небрежно скомканное покрывало, но ни самой Фелиции, ни её одежды на кресле рядом с кроватью не было.

Я тут же вскочил. Куда она, демоны её побери, подевалась посреди ночи?!

Прислушался к ночной тишине: из коридора не доносилось ни звука. Но оставаться на месте я не мог и, не накинув на себя даже халата, выскочил за дверь, прихватив только ножны с мечом. Огляделся: в коридоре не было ни души, но в воздухе витал слабый цветочный запах духов Фелиции. Я зашагал вперёд, ориентируясь на него, и дошёл до коридора, который вёл прямо к Алой гостиной.

Неужели…

Аромат будто бы усилился и, поддавшись наитию, я в два размашистых шага достиг высоких дверей, занёс руку, чтобы распахнуть их и замер.

Из гостиной послышался заливистый смех и голос Фелиции:

– Да, конечно… разумеется, я обо всём помню! Не стоит так волноваться… всё почти готово!

Не выдержав, я пинком распахнул дверь и ворвался внутрь с яростным рыком:

– С кем ты разговариваешь?!

Фелиция взвизгнула и вскочила с дивана, сделав стремительное движение, будто пряча что-то под подушку:

– Ни с кем, милый!

Глава 20

Алый позвал меня? Мне не померещилось?

Я тряхнула руками и присела на краешек стула, напряжённо вслушиваясь в пустоту. Пустота отвечала молчанием.

Наверное, всё же послышалось. Немудрено, столько всяких событий и известий обрушилось на меня за последние часы, что…

– РИ!

Голос у Алого был нетерпеливый и, вместе с тем, какой-то встревоженный. Словно ему позарез надо было что-то мне сообщить, но он не был уверен, что я отвечу. Я сидела, не зная, что и подумать. Уж не ловушка ли это? Дракон никогда ещё не связывался со мной подобным образом. Это не значит, что подобное невозможно, о чём-то таком я слышала, но на себе не ис…

– РИ!!

Алый явно начал терять последние остатки терпения. Я зажала рот руками, испугавшись, что вот-вот сорвусь и отвечу. А если он так отследит меня до этого места и явится сюда? Хороша же будет моя благодарность Иштвану за заботу!

Алый замолчал, но я кожей почувствовала жар его чешуи. Невольно вспомнила, как впервые дотронулась до неё, как села на спину дракона, даже как спала на ней, укрытая его крылом…

Но он пускал и ведьму к себе на спину, напомнил мне въедливый внутренний голос. Что это, как не предательство?

Комната задрожала, дробясь в навернувшихся на глаза слезах. Я скорчилась на стуле, мотая головой и с силой зажимая уши руками. Мне хотелось откликнуться. Очень. После всего, что узнала, внутри запылало неистовое желание бросить всё и бежать к Рену, чтобы рассказать ему всё, докричаться, достучаться до него, чтобы он понял всю правду о своей рыжей шлюхе.

Рен. Когда я произносила это имя даже мысленно, перед глазами возникало его лицо, и я таяла от нежности и любви. Но потом между нами вставали отвратительные воспоминания о голой ведьме на его коленях, а в ушах, как смертоносных хлыст, звучали безжалостные слова:

“Ты даже не смогла родить мне ребёнка, Ариадна!”

Сердце от этих воспоминаний болело так, будто в него, как в подушку для иголок, вонзили сотни лезвий.

В этот момент вернулось плохо забытое чувство: я ощутила себя ничтожной и одинокой. Словно стояла одна, на берегу обрыва, а на меня гигантскими шагами наступала чёрная толпа, которую возглавляла гнусно ухмыляющаяся Фелиция. Она шла, гордо выпятив раздувшийся живот, и сверкала глазами, как победительница. От осознания собственной ничтожности я съёжилась, особенно остро ощутив одиночество. Меня размажут и даже не почешутся. Если все догадки Иштвана верны, против меня – Фелиция и весь её ковен. Если им удалось околдовать Рена, то я против них – ничтожная вошка. Что я могу – бинт наложить и раны заживить? Сомневаюсь, что и с помощью Иштвана их можно одолеть…

Кожу опять опалило жаром драконьего дыхания. Алый словно вырос за мой спиной, и я почувствовала, как он словно пытается укрыть меня шатром своих гигантских крыльев. Может, я всё-таки не одна?

На руку легла мягкая невидимая крохотная ладошка. В сердце шевельнулась робкая надежда.

– Ну уж нет, – пробормотала я для себя самой и в исступлении замотала головой, – вот если бы было заклинание, чтобы отмотать всё обратно, чтобы этой рыжей твари никогда бы не существовало, а наш ребёнок, наш милый Матей был бы со мной...

Сделала глубокий вдох, но страх никуда не ушёл. Я всё ещё оставалась слабой и беспомощной, которой не под силу противостоять могущественным тёмным силам. Что я могу? Только ответить Алому… но перед этим надо закрыть свой разум так, чтобы не случайно дать ему понять, где нахожусь. Конечно, я и сама этого не знаю, но вдруг дракон найдёт способ?

Впрочем, хватит ходить вокруг да около и решаться. Это как с купанием – чем дольше ты стоишь в воде и тянешь, не решаясь окунуться, тем сложнее тебе становится. Если уж приняла решение, то надо делать. Для верности я даже прикрыла глаза руками и несмело откликнулась:

– Я слышу тебя.

От буйного порыва радости, обрушившегося на меня, кажется, даже вздрогнул дом. Стул подо мной покачнулся, но я удержалась на нём, продолжая изо всех сил закрывать глаза.

– РЕЙНОЛЬД… НЕ СЛЫШИТ…

То ли до меня долетали отдельные слова Алого, то ли они давались ему с таким трудом, но у меня возникло чёткое ощущение, будто дракона спеленали и обездвижили, попытавшись вдобавок лишить его голоса.

В сердце поднялась ужасная жалость к пленённому зверю и колючая ненависть – к тем, кто с ним это проделал. Что, что они сделали? А, самое главное, как и во имя чего?

Кое-как справившись с эмоциями, я обратила внимание на последнюю фразу Алого.

– Не слышит? Что ты имеешь в виду?

– ВЕДЬМА… НЕ ПУСКАЕТ… СИЛЫ… НА ИСХОДЕ… НЕ ДАЁТ РЕЙНОЛЬДУ ОСВОБОДИТЬ МЕНЯ…

Нетрудно было догадаться, о ком он.

– Фелиция… – процедила я, и яростный рык Алого, хлестнувший меня по ушам, подтвердил правильность моей догадки.

– ОНА УЖЕ ПРОНИКЛА В ЗАМОК… ОХРАННЫЕ ПЕЧАТИ НЕ ПОМОГЛИ…

– В замок? – потерянно переспросила я. Внутри вновь вскипела ненависть и гнев. Мысль о том, что ведьма сейчас хозяйничает в комнатах, отделку для которых мы с такой любовью продумывали с Реном, была мне омерзительна. Вспомнилась незамысловатая керамическая тарелочка с двумя очаровательными ящерками, греющимися на камне: её я однажды купила на ярмарке ремёсел и повесила в Белую гостиную. Почему-то горше всего было думать о том, что загребущие пальцы ведьмы могут добраться и до неё.

Накатила особенная жалость к этой тарелочке и ящеркам, которые сейчас показались особенно беззащитными. Я обхватила себя руками и беззвучно заплакала, горюя и об их сохранности, и о нашем с Реном счастье, которое, как и эти ящерки, оказалось под страшной угрозой.

Голос Алого зазвучал в ушах вновь. На этот раз он звучал особенно приглушённо, будто дракон рывками удалялся от меня, а его слова испугали меня так, что я осталась сидеть на стуле, не решаясь отнять ладоней от лица.

– ВЕДЬМА… СКОРО… ПРОВЕДЁТ… ОБРЯД… СПАСАЙСЯ, РИ… БЕГИ…

– Что ты имеешь в виду? – в панике переспросила я, – от чего мне нужно спасаться?

– ЕСЛИ ТЫ НЕ УБЕЖИШЬ… ПОГИБНЕШЬ.

Это были последние слова Алого, долетевшие до меня.

Глава 21

Сказать, что слова Алого испугали меня – ничего не сказать, хотя, казалось бы, куда больше. После его ухода я так и осталась сидеть на стуле каменной статуей, не в состоянии пошевелиться. В голове калейдоскопом мелькал хоровод мыслей: обряд? Какой ещё обряд? И какая ещё опасность может мне угрожать? Достаточно ли этот дом надёжное место, чтобы укрыться? Спросить у Иштвана? Но тогда придётся признаться, что я болтала с Алым. Как чернокнижник отреагирует?

От безысходности я бессильно простонала, кусая губы, когда тишину вдруг разогнал голос Алдериана:

– Надеюсь, вы сейчас скажете, что владеете не только магией уборки, но и готовки, – спокойно сказал он. Я отлепила ладони от глаз и посмотрела в его сторону: чернокнижник стоял в дверях и демонстрировал мне пару заячьих тушек. Глубоко вздохнула и пожала плечами. Сказала, стараясь заставить голос звучать бодро:

– Если сможете как-то наколдовать мне соль и пару-троек больших картофелин, что-нибудь придумаю.

Иштван не ответил. Он опустил добычу, неторопливо прошёлся по помещению, заставив меня нервно напрячься, и испытующе посмотрел на меня:

– Вы разговаривали с драконом Рейнольда, верно?

Я вспыхнула, но утаивать от него что-то было глупо. Выдержала взгляд и тихо ответила:

– Да.

– Зачем вы это сделали? – осуждающе покачал головой Иштван, – я же ясно сказал вам: ничего не предпринимать без меня.

Меня тут же окутало чувство вины. Я всё-таки опустила голову, но каяться не стала.

– Я доверяю Алому, – упрямо пробормотала я, – он никогда не делал мне ничего дурного, всегда только оберегал и заботился.

– Посмотрите на меня, Ариадна! – строго велел Иштван, и я невольно подчинилась. Светлые глаза чернокнижника метали молнии, и я вжалась в сиденье.

– Мне очень не хочется этого говорить, но я всё же напомню вам, что этот ваш Алый пустил к себе на спину тёмную ведьму. Подумайте об этом и ответьте: по-прежнему ли стоит ему доверять?

От такой отповеди у меня задрожали губы. Испугавшись, что сейчас опять расплачусь, я негодующе встряхнула волосами:

– Его заколдовали! Я почувствовала это. По своей воле он никогда не предал бы меня!

– Именно, – вздохнул Иштван. Я почувствовала, что он общается со мной, как с неразумным младенцем, и вспыхнула, – если он заколдован, из него легко вытащат любые сведения. И отследят ту нить, что связывала его с вами. Об этом вы, конечно же, не подумали?

Возразить было нечего. Оставалось только уповать на счастливый случай и на то, что у ведьмы ничего не выйдет.

– Ну ладно, – успокаивающим тоном произнёс Арделиан, – что сделано, то сделано. Надеюсь, что в будущем вы будете более благоразумны. Что он вам сказал?

Я нехотя передала ему всё содержание нашего разговора, всё ещё чувствуя обиду за то, что Арделиан отчитал меня, как неразумную девчонку. По мере того, как мой рассказ подходил к концу, лицо Иштвана становилось всё серьёзнее и серьёзнее.

– Обряд, значит… – протянул он, – интересно было бы узнать, какой.

– Он сказал, что мне угрожает опасность, – напомнила я ему.

– Вы истинная Рейнольда, – откликнулся Арделиан, – учитывая все обстоятельства, опасность теперь угрожает вам всегда. Ладно. Давайте-ка поедим наконец, а затем я отправлюсь в…

Он не договорил. Поднял голову, посмотрел на потолок и втянул воздух затрепетавшими ноздрями. Я посмотрела туда же, но ничего не увидела, кроме потёртых старых досок.

И всё-таки что-то изменилось. Что-то появилось в воздухе, отчего он похолодел, и в нём почувствовалась наэлектризованная свежесть: как в душный день перед надвигающейся грозой.

– Вот демоны, – процедил Иштван.

– Что происходит? – в панике спросила я, поднимаясь на ноги.

– Планы меняются, – коротко бросил чернокнижник. Он подхватил с пола заячью тушку и кинул мне. Отрывисто сказал:

– Нас вычислили. То ли ваш дракон постарался, то ли за ним проследили. В библиотеку отправимся вместе, это последнее место, где нас будут искать.

– В библиотеку? – бессмысленно повторила я.

– Да, – кивнул он, – надеюсь, мне хватит магических сил открыть портал. Хватайте меня за руку!

Он крутанул в воздухе ладонью с поджатыми указательным и большим пальцами. В воздухе, треща, появилось несколько ярко-белых искр, но ничего не произошло.

– Демоны забери, – выругался Иштван. Он тяжело дышал, на его лбу вздулись жилы. Я стояла ни жива, ни мертва, загипнотизированно наблюдая за ним. Сердце колотилось.

Запах приближающейся грозы усилился. По земле пробежала дрожь.

– Ещё раз! – прорычал Арделиан. Он яростно повторил свой жест с вращением ладонью. На этот раз искр стало больше, и на пару секунд комнату озарил яркий свет, но он тут же погас.

Дом опять тряхнуло. Я почувствовала, как волосы на затылке зашевелились, и взмолилась:

– Пожалуйста, быстрее! Неужели нельзя ничего сделать?

Иштван коротко выдохнул, прикрыл глаза и пошире расставил ноги. Снова выставил перед собой ладонь и начал медленно, будто преодолевая себя, очерчивать ей круг.

Когда он уже почти закончил его, над головой громыхнуло так, будто прямо над домом возникла огромная грозовая туча. В комнате появился толстый столб тьмы, прорезываемый ярко-красными всполохами, а где-то в его недрах мне померещились хищно сощуренные глаза.

Я громко закричала и отшатнулась прочь. И в этот момент ладонь Иштвана закончила своё круговое движение.

Прямо у входа замерцало, вращаясь, бело-зелёное колесо, рассыпающее вокруг искры. В нём плавал туман, но, если вглядеться, можно было разглядеть меж его клубов очертания каких-то развалин, освещённых закатным солнцем.

– Быстро! – скомандовал Иштван, и я испуганно обернулась на него, – хватайте меня за руку. Я чувствую – приближается!

– Кто? – в отчаянии вскрикнула я, но ладонь его послушно сжала. Арделиан рывком подтащил меня ближе к порталу и мрачно ответил:

– Тот, кто служит ведьме.

Глава 22

– Кто? – хотела спросить я, но мне не дали этого сделать: Иштван с силой втолкнул меня в портал.

Уже печально знакомое ощущение: подхвативший и закруживший меня мощный порыв ветра, круговерть, ощущение себя песчинкой, которая несётся в бескрайнем пространстве, и полное отсутствие понятия о том, где верх, а где – низ.

На сей раз рядом не было Арделиана, чтобы подстраховать, и я бестолково бултыхалась в воздухе, пока не сообразила подтянуть к себе руки и ноги. Глаза я изо всех сил зажмуривала: откуда-то пришла твёрдая уверенность, что в момент перемещения через портал их открывать ни в коем случае нельзя. Заячья тушка, в которую я вцепилась мёртвой хваткой, создавала мнимое ощущение поддержки.

Опять знакомый привкус пыльного металла во рту, беспорядочное мелькание света и тьмы за крепко зажмуренными веками, и, наконец, падение. Только уже не на ласковую и мягкую траву, а прямо на острые камни. Мне повезло, и я упала боком, сразу сообразив перекатиться. Правда, пока катилась, пересчитала рёбрами все выступы и неровности, зато, по ощущениям, осталась относительно цела.

Остановившись, я ощупала рукой вокруг себя. Убедившись, что не лежу на каком-нибудь обрыве, села и открыла глаза. Глубоко вдохнула показавшийся восхитительным после духоты перехода прохладный воздух и тут же пожалела об этом. В нос набилась целая пригоршня пыли, и я немилосердно расчихалась.

Оттёрла разом заслезившиеся глаза, проморгалась и увидела, что сижу посреди каких-то развалин. Похоже, именно их я увидела в портале. Надо мной рыжело закатное небо, а вдалеке, на горизонте, чернела полоска леса. Мелодично посвистывали какие-то птицы, а по правую руку высилось массивное здание, похожее на замок, правда, заброшенный. В его башенках росли молодые деревца, в стенах зияли щербины от выпавших камней, а флаг, уныло свисающий с главной башни, выцвел и заметно обтрепался.

Это ещё что такое? Где я? Иштван говорил о какой-то библиотеке, но никаких её признаков я тут не вижу.

За спиной послышался сухой хлопок, заставивший меня подскочить на месте. Птицы с сердитым щебетом разлетелись, а в воздухе неподалёку вновь открылся портал, и на камни развалин упал Иштван.

Я тут же вскочила на ноги и, пошатываясь, подбежала к нему.

– Вот за это я и не люблю порталы, – криво усмехнулся он, увидев меня, – никакого мягкого приземления.

– Как вы? – обеспокоенно спросила я.

– В норме, – небрежно бросил он. Приподнялся на локте, окинул взглядом руины, заброшенный замок и криво усмехнулся:

– Уже оценили это место?

– Оценила, – осторожно сказала я, – где мы? Вы говорили про библиотеку, а тут…

– И она тут, – Иштван поднялся с земли и, будто нехотя, сделал приглашающий жест в сторону замка, – добро пожаловать в мой старый дом. Это Сумеречная Луна, где мы так счастливо жили с Вероникой.

– Вы шутите? – воззрилась я на него, – то есть, мы сейчас в Баллашьярде? Нас же очень быстро обнаружат! Вы же изгнанник, или я что-то путаю?

Арделиан тяжело вздохнул, будто мои расспросы показались ему глупыми и неуместными.

– Ариадна, пожалуйста, приготовьте что-нибудь поесть, – попросил он, – создание портала вытянуло у меня последние магические силы, и, в случае опасности, я буду бесполезен, как защитник. Даже драконоформу не приму.

В его словах был резон. Я сама едва стояла на ногах от голода и переживаний. Пришлось вспомнить старые навыки, когда мы с сёстрами изобретали блюда из всего, что оставалось в погребе. В моём распоряжении была только заячья тушка и пучок узмарин-травы, который я обнаружила среди развалин. Соединив всё это и припечатав сверху руной огня и формулой сдерживания, я получила импровизированное жаркое на плоском камне за неимением посуды.

Арделиан помог мне с подготовкой мяса, избавив меня от необходимости разделывать тушку.

– Вы задали уместные вопросы, – сказал он между делом, периодически морщась. Видимо, рана всё-таки давала о себе знать, – но я вас успокою. В каком-то смысле, сейчас это место – самое безопасное для нас в качестве прикрытия.

– Почему? – удивилась я. Иштван обвёл вокруг рукой:

– Как я уже сказал, это наш с Вероникой старый дом, – при этих словах на его лицо набежала тень, – он ещё хранит отпечатки нашей ауры. Распознать меня среди них будет затруднительно.

– А если будут искать меня? – не унималась я. Из-за всего произошедшего меня колотило от тревоги, и слова Арделиана успокаивали плохо, – вы же сами видели, что в ваш дом явился… кстати, что это было?

– Это деревянный голем, – бесцветным голосом пояснил чернокнижник, – довольно-таки безмозглое существо, слепо исполняющее команды хозяина. Тёмные колдуны часто делают таких в качестве слуг. Что касается вас, то это место – последнее, где им придёт в голову вас искать. Если вы опять не наделаете глупостей и не начнёте искать возможность пообщаться с Алым или Рейнольдом, вас не отследят.

Я тихо выдохнула. Его слова слегка успокоили меня, хоть сердце и продолжало лихорадочно колотиться при одном только воспоминании о появлении голема в столбе тьмы.

– Зачем Фелиция его прислала? – пробормотала я, заканчивая с приготовлением жаркого. Оно уже аппетитно шкворчало на камне и испускало заманчивый запах.

– Надеюсь, вы найдёте ответ в моей библиотеке, – Арделиан бросил косой взгляд на замок, – когда-то я интересовался историей ведьминских кланов и тайными колдовскими культами, думаю, мои книги вам пригодятся.

При мысли о том, что против меня может быть не просто какая-то группка злокозненных ведьм, а целый культ, руки затряслись. Чтобы успокоиться, я опустилась на колени около камня и сделалаприглашающий жест:

– Давайте пока поедим.

– Неплохо, – похвалил Иштван, жадно хватая куски мяса. Я зарделась и взяла и себе кусочек. Действительно, вкус был сносный, несмотря на отсутствие соли и приправ. Узмарин-трава выручила.

– Кстати, давно хотел вас спросить, – вдруг сказал Иштван, и я встрепенулась и вопросительно взглянула на него. Чернокнижник сидел напротив, скрестив ноги, устремив задумчивый взгляд вдаль.

– Расскажите о ваших отношениях с Рейнольдом, – попросил он, – всегда было интересно, какова она – любовь истинных, раз уж самому не довелось испытать.

Меня бросило в краску от смущения. Никто и никогда раньше не задавал мне подобных вопросов, да и разговаривать на такие темы я не привыкла. Чего уж там, даже родная мать никогда не заводила со мной бесед о чем-то таком. Единственное, что её интересовало – количество золота, которое я могу отправлять им с отцом каждый месяц, а всё остальное оставалось исключительно моей заботой.

Она даже не особо обрадовалась, узнав, что я забеременела, вдруг вспомнилось мне, и слёзы сами собой покатились из глаз.

– Эй! – испугался Иштван, – Не хотел вас расстроить! Не нужно отвечать, если это так вас расстраивает!

– Всё в порядке, – пролепетала я, утирая мокрые щёки, – я не потому плачу… Рен – он такой… он для меня был лучом надежды. Лучом света, за которым я я потянулась и пошла. Он дал мне то, чего так не хватало – чувство поддержки и защиты. Укрыл меня от жестокого мира и позволил почувствовать – каково это – жить и дышать ради кого-то.

Слезы вновь выступили на глазах, но я не стала их смахивать. Это были светлые слёзы, вызванные добрыми воспоминаниями.

Иштван молчал, внимательно слушая, а я продолжала говорить. Внутри будто прорвало плотину, и слова полились из меня бешеным потоком.

– Когда я впервые увидела Рена, то подумала: милосердные боги, какой он… красивый? Нет, не то слово. Он другой, будто не принадлежащий этому миру. И с самой первой секунды этот мир для меня съёжился и перестал существовать без него. Могла ли я мечтать о том, что окажусь его истинной? Нет! Никогда. Я даже мечтать о таком боялась. Чтобы я, ничем особо не примечательная девушка, и вдруг оказалась истинной такого, как Рен? Немыслимо!

– Вот поэтому я и не признаю истинности, – негромко сказал Иштван, и я будто рухнула с небес на землю. Удивлённо уставилась на него, – она ослепляет. Она будто делает выбор за тебя, не оставляя возможности самому построить своё счастье.

Я только хлопала ресницами, не зная, как ему возразить. В его словах был резон, но они остро резали по сердцу. Ослеплена? Я? Нет, тысячу раз нет!

– Я рад, что Вероника не была моей истинной, – задумчиво проговорил Иштван, дожёвывая мясо, – рад, что испытал настоящую любовь, которую отыскал и завоевал сам. Без каких-то там навязанных меток и прочей чуши.

– Истинных тоже не так-то просто отыскать! – горячо возразила я ему. Я была так возмущена рассуждениями Иштвана, что сама не заметила, как слёзы пересохли.

– Ну да, ну да, – усмехнулся он, – тогда скажите: что бы вы стали делать, если бы к тому моменту, как встретили Рейнольда, уже любили бы другого?

– Я… – задохнулась я, полностью запутавшись. Зачем он меня мучает? Что я ему такого сделала?

Но Иштван и не думал успокаиваться.

– Ещё один вопрос, Ариадна, – вкрадчиво сказал он, – вы вообще по-настоящему любите Рейнольда Альвареса?

Глава 23

Первым моим порывом было горячо выпалить: «Конечно! Как же иначе?»

Но, натолкнувшись на насмешливо-проницательный взгляд светлых глаз Арделиана, я запнулась и задумалась.

Было ли то, что я испытывала к Рену, настоящей любовью? Или же я только принимала это чувство за таковую? Может быть, за меня действительно всё решила метка, по неведомой прихоти появившаяся на руке? Что вообще такое – настоящая любовь?

А-а-а!

От неопределённости захотелось закричать. В этот момент я почти ненавидела Иштвана, который вдруг завёл подобный разговор и совсем меня запутал.

А он, как назло, сидел напротив с участливым выражением лица и словно смеялся надо мной.

– Я… не… знаю, – кое-как выдавила я и удивилась тому, с каким трудом мне далось это признание, – если бы вы спросили меня об этом хотя бы неделю назад, я бы без сомнения ответила да, но сейчас… после всего, что произошло… я не знаю.

Последние слова я произнесла совсем тихо и уткнулась взглядом в землю.

– Понятно, – коротко ответил Иштван. Он поднялся, отряхнул колени и сделал движение ладонью над камнем с остатками жаркого, словно закрывая что-то. Объедки мигом превратились в пепел, который подхватил и унёс порыв ветра.

– Благодарю за еду, всё было очень вкусно, – учтиво сказал Алдериан, и я уставилась на него во все глаза. Похоже, неудобный разговор – к моей тихой радости – был закончен.

Но вот упрямые ростки сомнения во мне никуда не делись.

– Итак, – невозмутимо сказал Иштван, – пришла пора отправиться в библиотеку.

Он подал мне руку и помог подняться с земли.

***

Двери замка были приоткрыты, а одна из створок опасно покачивалась на единственной петле. Вторая, совсем проржавевшая, была выворочена из стены. Темнота внутри повеяла на меня сыростью и затхлостью.

Я покосилась на Иштвана. Его глаза стали совсем безжизненными, будто он намеренно вытравил все эмоции, чтобы не расчувствоваться при возвращении в прежний дом. С которым явно связано столько воспоминаний.

Встав между мной и дверьми, он положил обе ладони на покосившуюся створку и что-то пробормотал. По обеим створкам, а, вслед за ними и каменным стенам, прошла волна дрожи, будто началось землетрясение. Вслед за дрожью под ладонями Иштвана полыхнуло ярко-голубое сияние, на мгновение окутавшее всё здание. Потом всё исчезло – так же быстро, как и возникло. Я перевела дыхание, сообразив, что всё это время невольно задерживала его.

Кажется, Арделиан только что снял какое-то защитное заклинание. Интересно, что было бы, сунься сюда кто-то посторонний? Ответа на этот вопрос я бы получить не хотела.

Створки распахнулись.

– Ступайте осторожно, – предупредил чернокнижник, – и смотрите под ноги.

Он вытянул руку и раскрыл ладонь. Над ней вспыхнул маленькая, но яркая руна огня, осветившая просторный холл. Я последовала его примеру. Над нашими головами раздался сердитый писк и хлопанье многочисленных крыльев – похоже, мы вспугнули стайку летучих мышей.

На полу лежал некогда роскошный, но теперь насквозь отсыревший и покрывшийся плесенью ковёр, а по правую руку я увидела длинный диван в не менее плачевном состоянии.

– Нам вперёд, – сухо сказал Арделиан и зашагал к противоположной от входа стене – туда, где виднелся какой-то тёмный проём. Я поспешила за ним, озираясь по сторонам. На боковой стене, прямо над диваном, висела картина. Темнота поглотила детали, но я смогла разглядеть очертания пары: мужчины и женщины, которые стояли, прижавшись друг к другу. «Иштван и Вероника?» – мелькнуло в голове, но толком рассмотреть я ничего не успела.

У проёма Иштван остановился и повторил уже знакомый ритуал: прижал ладони к стене, что-то пробормотал. На этот раз вспыхнуло ярко-зелёным, а в проёме на миг возник озарённый светом коридор. Пол под ногами вздрогнул, я покачнулась и упала бы, не поддержи меня Иштван за локоть.

– Спасибо, – выдавила я; он только безучастно кивнул.

Пол продолжал ходить ходуном под аккомпанемент грохота, будто совсем рядом разваливалась стена. Я метнула обеспокоенный взгляд на Иштвана – тот выглядел невозмутимым, будто так и надо было – и немного успокоилась.

Когда всё утихло, Арделиан простёр руку с горящей руной вперёд и осветил пространство в проёме. Я увидела, что коридор исчез, а на его месте возникла винтовая лестница, круто уходящая куда-то вниз. Повинуясь приказу Иштвана, по стенам один за другим вспыхнули белые шары светильников.

– Ого! – не удержалась я от восторженного возгласа. Во мне поднял голову ребяческий азарт, – потайной ход!

– В потайную библиотеку, – усмехнулся Арделиан, – следуйте за мной.

Я скомкала свою руну огня, и мы начали спуск вниз. Иштван шёл впереди, я шагала следом, стараясь не смотреть вниз и не думать о том, как глубоко расположена библиотека. Это было несложно: все мои мысли вертелись вокруг другого.

Меня всё ещё не отпускала обида на недавние слова Иштвана. Как он мог так поверхностно рассуждать об истинных, когда сам в этом ничего не понимает? Уверена, что когда он встретит свою истинную, его мнение непременно изменится.

Я покосилась на спину чернокнижника, и невольно задумалась: какая она может быть, его истинная? Если только такая же насмешливая и категоричная, как и он сам. Точно. Никакая другая такого дракона рядом не стерпит.

– Мы пришли, – коротко объявил Иштван и остановился. Я вынырнула из своих мыслей и огляделась.

Библиотека Иштвана представляла собой просторное помещение без окон, чьё пространство занимали полки, забитые книгами. Они тянулись по стенам, уходя вверх и подпирая высокий потолок. Посередине стоял письменный стол и два кресла, а над ним плавал молочно-белый шар, вокруг которого разливался мягкий свет.

– Как много книг… – протянула я с восторгом, но, в то же время, и с унынием. Сколько же времени придётся потратить, чтобы найти хоть что-то нужное!

Арделиан будто прочитал мои мысли.

– К счастью, я помню расположение всех книг, – спокойно сказал он, окидывая деловитым взглядом полки, – Ариадна, прошу, усаживайтесь поудобнее. Нам понадобится…

Я послушно заняла одно из кресел, а Иштван принялся ходить вдоль полок, выискивая нужные книги. Когда ему требовалось вытащить какую-то, он просто поднимал руку, делал повелительное движение ладонью, и нужная книга послушно выплывала из ряда и плавно ложилась на стол передо мной.

Вскоре на столе уже высилась приличная стопка фолиантов. Названия на корешках были интригующими: «Ведьмы и ведовство», «Забытые обычаи и традиции Первых людей», «Реестр ведовских ковенов Баллашьярда», «Магические семьи и кланы» и много других. Я вытянула «Реестр» и принялась жадно листать пожелтевшие страницы в поисках хоть какой-то информации, которая помогла бы выяснить всю правду о Фелиции и её кознях.

Закончив с подбором книг, Иштван присоединился ко мне, погрузившись в изучение «Семей и кланов», и на какое-то время в помещении воцарилась тишина, нарушаемая только шелестом страниц и звуками нашего дыхания.

«Реестр» меня разочаровал: я в нём отыскала только скупую информацию о Дахемском ковене: был создан двести пятьдесят лет назад в городе Дахеме, ныне уничтоженном, практикует целительную магию и магию земли, первый магистр – Фредерика Алонзо, умерла тогда-то… нынешний магистр – Язмина Батори.

Увидев до отвращения знакомую фамилию, я почувствовала, как волнующе ёкнуло сердце, но радость была недолгой. Больше ничего стоящего найти в «Реестре» не удалось. Как и в «Ведьмах», и в «Традициях».

Иштвана тоже преследовала неудача. До меня то и дело доносились еле слышные проклятия с его стороны, и шорох, с которым он листал страницы. Было чувство, что с каждым разом всё ожесточённее.

Когда по ощущениям прошло уже много часов бесплодного поиска, я устало откинулась на спинку кресла и потёрла слезящиеся глаза. Сердце тоскливо ныло. Неужели всё тщетно? Неужели мне так и придётся смириться, а мерзкая дрянь Фелиция будет праздновать победу?

– Постойте-ка, – вдруг хрипло сказал Иштван, и я вздрогнула, – это ещё что? Такого просто не может быть!

Глава 24

– Что там такое? – взволнованно спросила я, – вы что-то нашли?

Иштван не ответил. Он медленно поднялся с кресла, глядя на лежащую перед ним раскрытую книгу.

– Не может быть… – повторил он. Его бледное лицо стало белее мела, а глаза ввалились и стали похожи на огромные чёрные провалы.

Я не на шутку перепугалась. Вскочила и подошла к нему, заглянула через плечо. Перед Иштваном лежала раскрытая книга с ветхими пожелтевшими страницами, покрытыми явно рукописными строчками. Но всё внимание Арделиана было приковано к картинке, брошенной поверх разворота. Словно она выпала из самой книги, а он её подобрал.

Сначала мне показалось, что это просто очень старая картинка, сильно похожая на чёрно-белые литографические оттиски – такие я находила в доме у своей бабушки. На ней было изображено не то какое-то собрание, не то просто толпа людей. Однако мой глаз зацепился за одну деталь, я потянулась, чтобы взять картинку, поднесла её ближе к свету… и тоже оторопела, в унисон Иштвану выдохнув:

– Не может быть!

С картинки на меня смотрела Фелиция Батори, одетая в старомодное платье с широкими рукавами и высокой талией. Она дерзко улыбалась зрителю, положив руку на талию. Рядом с ней возвышался очень худой мужчина, с ног до головы закутанный в чёрное. Из-под капюшона, низко надвинутого на лицо, горели два огромных глаза, уставившихся будто бы прямо в душу, и от этого взгляда у меня по спине шмыгнула толпа ледяных мурашек. Капюшон странно топорщился, словно скрывая какие-то наросты на голове зловещего мужчины.

Фелиция и странный мужчина стояли посередине картинки, окружённые толпой других людей – в основном, женщин. Но больше ни одно лицо мне было незнакомо.

Наверху, над головам людей, кто-то вывел надпись: «Третье собрание Дахемского ковена. Год шестьсот семидесятый от Прибытия Великого Дракона». Судя по дате, собрание состоялось… более ста пятидесяти лет назад! Но как это возможно, и что там делает Фелиция?

Я сглотнула липкий комок, образовавшийся в горле от внезапного приступа ужаса и отбросила картинку, как ядовитую змею. Но Иштван протянул руку и поймал её в полете. Повернулся ко мне.

– Вы тоже там увидели кого-то знакомого? – требовательно спросил он, и его голос низко прогудел, как ветер в печной трубе, – кого? Ответьте немедленно!

Преодолевая омерзение и дрожь в руках от ужаса, я ткнула пальцем в Фелицию, стараясь не обращать внимания на того, кто стоял рядом.

– Вот она. Та ведьма, что пытается отнять моего ребёнка и мужа!

Иштван бросил короткий взгляд на картинку, и лицо его посуровело. Глаза по-прежнему оставались безжизненными.

– Я никогда не верил в совпадения, – выдохнул он, – очевидно не напрасно.

– Вы тоже кого-то узнали? – робко предположила я. Иштван кивнул и швырнул картинку на стол. Ткнул пальцем в одну из женщин, что стояла рядом с Фелицией и, судя по лицу, заливисто смеялась.

– Это моя жена, – процедил он, – Вероника Арделиан.

Я разглядывала картинку несколько секунд, пытаясь осмыслить услышанное.

– Как это возможно? – тихо спросила я, – что она там делает… столько лет назад, да ещё и в компании с Фелицией!

– Я бы тоже очень хотел знать ответ на этот вопрос, – прорычал Иштван.

Я потянула к себе книгу с рукописными страницами, лежащую на столе.

– Вы нашли эту картинку в этой книге? Но если она из вашей библиотеки, выходит, вы сами её туда когда-то положили и должны были знать о ней!

– В том-то и дело, – мрачно отозвался Иштван, – это не моя книга. Она принадлежала Веронике – судя по почерку. После гибели жены я не глядя собрал её книги и отнёс сюда, чтобы спасти от мародёров. Если бы я только заглянул туда раньше… если бы мог узнать, что за тайны она хранит…

Он вытер ладонью лицо и шумно вздохнул, оперевшись на стол и буравя тяжёлым взглядом книгу. Я промолчала, не зная, какие слова были бы уместны в такой ситуации. «Сочувствую вашему горю»? «Сожалею о том, что произошло»? Всё это звучало ужасно пóшло и неуместно, а разум подсказывал мне, что Иштван сейчас в том состоянии, что мало что способен расслышать.

Чтобы занять себя, принялась переворачивать страницы злосчастной книги, найденной Иштваном. Они были исписаны текстом на непонятном мне языке. Кое-где попадались и рисунки: схематические изображения каких-то растений, животных или символов.

– Нашли что-нибудь? – глухо спросил Арделиан, быстро взглянув на книгу. Я пожала плечами и подтолкнула её к нему:

– Если бы смогла понять хоть что-то, возможно, нашла бы.

Иштван пролистнул страницы и прищурился:

– Это написано на архдраконите – стародраконьем языке. Обычному человеку такое не прочесть…

Он положил разворот перед собой, разгладив его ладонями, и наклонился над ним. Его глаза засветились знакомым бело-зелёным сиянием, и в них чётко обозначились вертикальные зрачки.

Беззвучно пробормотав что-то, Арделиан принялся медленно перелистывать страницы.

– Вы говорили, Алый упоминал о каком-то ритуале? – вдруг сказал он. Я кивнула:

– Да, что-то о том, что ведьма скоро его проведёт.

– Уж не об этом ли была речь? – задумчиво проговорил Иштван. Он указал на страницу, испещрённую надписями всё на том же архдраконите. Надписи располагались вокруг рисунка: тощей фигуры, отдалённо похожей на человеческую, но с очень длинными руками и ногами. Из головы у неё торчали хаотично изогнутые линии, похожие то ли на ветки, то ли на… корону?

Я невольно взглянула на злополучную картинку и почувствовала, как тело содрогнулось в ознобе от ужаса. Фигура в чёрном была поразительно похожа на фигуру из книги Вероники.

– Здесь написано: «Ритуал воцарения лесного короля», – сказал Иштван, указав на надпись под изображением из книги.

Ноги приросли к полу, а во рту пересохло. Кажется, надвигалось что-то чудовищное.

– Как это всё связано с Реном и мной? – растерянно вырвалось у меня.

Глава 25

Рейнольд

Красивое личико Фели, искажённое ужасом, на мгновение показалось мне отталкивающим. А то, что она делала что-то за моей спиной и сейчас пыталась это скрыть, взбесило до предела.

– Прочь! – прорычал я и двинулся на неё. Фелиция взвизгнула и вжалась в подушки дивана.

– Это совсем не то, что ты думаешь, милый! – вскрикнула она, выставив вперёд руки, будто пытаясь защититься от меня.

Я мог бы в одно мгновение сломать их, как и её нежную шейку – такая во мне клокотала ярость – но её последняя фраза заставила меня притормозить.

– Да? – нехорошо усмехнулся я, – и что же я думаю?

Глаза Фели забегали. Я возвышался над ней, а она всё больше и больше вжималась в подушки, будто желая утонуть в них совсем.

– Мне не спалось, – лихорадочно задыхаясь, словно от быстрого бега, пролепетала она, – я отправилась сюда, думала, здесь я быстрее усну…

– А разговаривала ты, надо полагать, с подушкой? – подняв бровь, ехидно осведомился я. Ярость кипела, тёмными всполохами мелькая перед глазами. Я ненавидел, когда мне лгали так неприкрыто, бросая ложь в самое лицо.

– Я… я не разговаривала! – выкрикнула Фели. Её длинные ресницы затрепетали, а глаза заблестели от слёз, – во всяком случае, я этого не помню! Возможно, я сказала что-то во сне!

Услышав этот беспомощный бред, я не выдержал и громко расхохотался ей в лицо. Фелиция ойкнула и сжалась в комочек, закрывшись руками.

Отхохотавшись, я резко замолчал и взглянул вниз на Фелицию. Она только пискнула.

– Встань, – отрывисто велел я.

– Но…

– Встань! – рявкнул я.

Фелиция нехотя поднялась и отошла в сторону. Даже бросив на неё мимолётный взгляд, я заметил, что её бьёт крупная дрожь.

Прошипев проклятие, я моментально расшвырял подушки на диване.

Но ни под ними, ни между ними ничего не было.

– Видишь? – послышался за спиной плаксивый голосок Фелиции, – ничего нет! Как я и говорила!

Я не ответил, молча разглядывая совершенно пустой диван. Что за демонщина? Я же ясно видел, как она что-то прятала…

– Ворвался, напугал меня, – продолжала стенать Фелиция, – даже не подумал, что мне нельзя переживать! Что это может отразиться на ребён…

Её речь вдруг умолкла, прервавшись странным всхлипом. Я резко обернулся и увидел, как бледная, как мел, Фели оседает на пол, закатив глаза. Бросился было к ней, но вдруг остановился.

Откуда-то пришло чёткое понимание, что я не должен прикасаться к Фелиции. Что именно этого она и добивается. Что ничего страшного на самом деле не произойдёт.

Я остался стоять на месте, только рявкнув на весь замок:

– Тибор! Живо сюда!

В гостиную немедленно – будто дежурил под дверью – ворвался дворецкий. Он без слов понял, что произошло, кинулся к Фелиции, помог ей подняться – она непрерывно стонала и тихо плакала, обнимая живот – и бережно препроводил к осиротевшему без подушек дивану.

– Вот так… ложитесь… хорошо, – приговаривал он, устраивая её поудобнее и подкладывая под спину поднятую с пола подушку, – вам принести воды? Может быть, хотите поесть?

– Ничего не хочу, – простонала Фелиция, откидывая голову на подлокотник, – хочу только одного – чтобы мой любимый Рен держал меня за руку! Нашему малышу тоже это очень нужно!

Она слабо, будто сквозь силу, улыбнулась и протянула ко мне свою дрожащую руку. Промурлыкала:

– Ну же, милый! И мне тут же станет спокойнее!

Я посмотрел на её белое холёное запястье с тонкими пальчиками, и меня вдруг охватило омерзение, будто ко мне тянула свои лапы отвратительная скользкая жаба.

Именно таким бледным было брюхо у одной, которую я однажды видел в детстве.

– Тибор, проследи, чтобы госпожа Фелиция ни в чём не нуждалась, – сухо велел я ему, напрочь игнорируя Фели. Дворецкий удивлённо посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на неё. Но он был слишком хорошо вышколен, чтобы комментировать поступки господина, поэтому склонил голову:

– Слушаюсь, господин Альварес.

– И проводи госпожу Фелицию в одну из гостевых спален, – холодно продолжил я, – думаю, она прекрасно отдохнёт там.

– Слушаюсь, – повторил Тибор и повернулся к Фелиции, – вы сможете идти, госпожа?

Она медленно опустила руку, глядя на меня широко распахнутыми глазами. В них ворочалось непонимание.

– Что случилось, любимый? – прерывающимся голосом пролепетала она, – почему ты так злишься на меня? Из-за такого маленького недоразумения?

Тибор стоял между нами, вытянувшись в струнку. Он был недвижим, только глаза его метались туда-сюда, перескакивая то на Фели, то на меня.

Я плавно выдохнул, почувствовав, будто дышать стало легче. Уверенность, что я поступаю правильно, становилась всё крепче, словно бушующий поток недавней ярости смыл с глаз какой-то морок.

– Можешь думать, как тебе угодно, – процедил я, – отправляйся спать. Мы поговорим утром.

И резко развернулся, чтобы уйти.

– Постой! – сдавленным от слёз голосом окликнула меня Фелиция. Я замер на пороге и хмуро посмотрел на неё через плечо.

Она поднялась с дивана и сделала шаг ко мне, протягивая дрожащую руку.

– Ты был прав… – запинаясь, выдохнула она, – я в самом деле кое-что от тебя скрывала… Подойди ближе, я всё расскажу.

Глава 26

Рейнольд

Сказать? Значит, Фелиция что-то от меня всё же скрывала? Я хмуро посмотрел на неё: она сидела, замерев в позе древней статуи девушки, вечно простирающей руки в ожидании своего возлюбленного.

Платье съехало с одного плеча Фелиции, почти обнажив её потрясающую грудь. При взгляде на неё у меня на секунду помутился разум, и я двинулся к Фели. Стало плевать на все её секреты, захотелось только одного: обнять, прижать к себе, ощутить ладонями её нежную кожу…

Глаза обожгло, будто по ним хлестнули огненной плетью. Все игривые мысли разом вышибло из разума. Я резко остановился в паре шагов от дивана – как раз в тот самый момент, как Фели резко наклонилась вперёд, чтобы схватить меня за руку. Но её пальчики сомкнулись, сжав пустоту.

– Как-то не расположен сейчас к объятиям, – сухо сказал я и велел:

– Говори, что хотела, и отправляйся спать!

Поморщился. Внутри кипели противоречивые чувства: одновременно хотелось и кинуться к Фели, чтобы немедленно овладеть ей прямо здесь, и вышвырнуть её вместе с диваном в окно. Однако первое желание немедленно вызывало жжение в глазах и болезненную пульсацию в висках. Всё внутри протестовало, вся моя натура отчего-то кричала, что это неправильно, и что к Фелиции я ни в коем случае не должен приближаться.

Фелиция откинулась на спинку дивана и обиженно надула губки.

– Так и быть, милый, – протянула она, – мне придётся сказать. А я так хотела сохранить это в тайне…

Она переменила позу, подтянув к груди ноги. Её юбка немедленно сползла вниз, обнажив стройные ноги. Глаза сами собой скользнули выше; милосердные боги, трусиков на ней тоже не было! Но на сей раз подобные мысли вызвали лишь приступ отвращения. Скрипнув зубами, я поднял глаза на лицо Фелиции… и увидел, что оно исказилось от ужасного разочарования.

– Ты будешь говорить, или нет? – ледяным голосом спросил я.

Её губы дрогнули, а глаза удивлённо расширились. Но лицо тут же стало прежним. Она вздохнула и покаянно заговорила:

– Видишь ли, милый, я взяла на себя смелость и начала подготовку к нашей свадьбе – сразу после того, как ты прогнал ту ведьму. Мне хотелось устроить незабываемый сюрприз… но ты уже обо всём узнал.

Она тяжело вздохнула и смахнула слёзы с вновь подозрительно заблестевших глаз. Её сегодняшняя манера постоянно пускать слезу взбесила меня ещё больше. Я процедил:

– Допустим. И с кем же ты разговаривала?

– С устроителем торжеств, – важно произнесла Фелиция, – одним из лучших в Баллашьярде. Решила, что мы можем себе это позволить, ведь так, милый?

«Мы» мне тоже не понравилось. Фели как-то чересчур активно полезла наводить свой порядок в моей жизни: слоняться по замку, куда ей вздумается, считать мои деньги… Всё это нравилось мне всё меньше и меньше, и я вдруг с удивлением обнаружил, что общество Фелиции и её развязное поведение начинает меня утомлять.

– Допустим, – ушёл я от ответа, – а сейчас отправляйся спать!

Фелиция поджала губки, поднялась, явно демонстративно поправила платье и удалилась вслед за сохранявшим стоическое молчание всё это время Тибором. На пороге обернулась и сухо бросила:

– Надеюсь, завтра ты придёшь в себя, милый. И мы помиримся.

Я ничего не ответил. Она захлопнула за собой дверь, явно постаравшись сделать это погромче. Только в этот момент я вспомнил, что не спросил у неё, куда она дела переговорный амулет. Не в задницу же себе запихнула! Но об этом можно и завтра узнать. Я усмехнулся такому беспомощному выражению обиды и вновь скривился от приступа боли в висках.

А потом осознание нахлынуло на меня.

Это была не боль.

Всё это время со мной тщетно пытался заговорить Алый. Сквозь боль пробивалась его ярость и едва слышное рычание, будто дракон разом разучился говорить и теперь старался хоть как-то дозваться до меня.

Похоже, сегодня выдалась ночь неприятных открытий и сюрпризов. Ещё ни разу у Алого не возникало проблем с нашей связью. Что с ним произошло? А что происходит со мной, отчего Фелиция, совсем недавно желанная и любимая, вдруг начала вызывать у меня отвращение?

Я опустился на колени прямо на ковёр. Скрестил руки на груди и опустил голову, закрыв глаза.

К этому способу связи с Алым я не прибегал очень давно – с того момента, как он пробудился, и мы впервые посмотрели друг на друга. С тех пор между нами установилась крепкая ментальная связь, и мне уже не было необходимости наведываться на Ту сторону, в Драконий край, откуда и приходил Алый.

Как и в тот, давний, раз сначала перед глазами всё затопила тьма. В ней извивалась тонкая красная нить, которая казалась бесконечной. Она уходила во тьму, растворяясь в ней; я, не колеблясь, потянулся вслед за нитью. Очень скоро в непроглядной тьме стали появляться яркие белые вспышки, похожие мигающие звёзды. Потом тьма рассеялась и я увидел Алого.

– Демоны побери!! – не удержался я.

Я никогда не видел Алого таким. Беспомощно лежавшим на полу своей пещеры, с потускневшей, будто бы покрытой какой-то коростой чешуёй. Из ало-золотой она превратилась в побуревшую и стала похожа на кору сухого дерева. Бока дракона тяжело вздымались и опускались, а крылья распластались по полу.

Сердце болезненно и, вместе с тем, гневно сжалось. Кто посмел сотворить подобное с моим драконом? И как?!

– Алый! – позвал я.

Чешуйчатое веко дракона дрогнуло, и на меня уставился его глаз – со зрачком, расширившимся чуть ли не на всю поверхность.

– ТЫ… УСЛЫШАЛ… ЗОВ… – раскатисто прогрохотал он, но это прозвучало натужно, будто каждое слово давалось Алому с огромным трудом.

– Услышал! – отозвался я, – что случилось? Кто это сделал с тобой?

Верхняя губа дракона приподнялась, обнажив клыки. В его горле зародился и тут же угас булькающий рык.

Я стиснул кулаки.

– Скажи! – потребовал я, – и, кто бы то ни был, он поплатится! Клянусь!

Веко Алого опустилось.

– ВЕДЬМА… ЗАБИРАЕТ СИЛЫ… НАДО… ОСТАНОВИТЬ… ЕЁ…

Ведьма!

В голове у меня тут же прояснилось. Ри! Что она сделала с ним? Неужели ей хватило сил и наглости что-то сотворить с Алым?! Может, она и на меня как-то повлияла, внушив мне отвращение к Фели?

– Я понял, – прошипел я, – я найду способ отыскать эту мерзавку! Ри за всё поплатится!

– РИ… – прогрохотало над головой. Голос Алого оборвался, сменившись сипением.

– Отдыхай, приятель, – выдохнул я, – я найду способ тебе помочь.

И, резко выдохнул, рывком вернулся в своё тело. Открыл глаза.

– Но сначала, – нехорошо усмехнувшись, процедил я, – я отыщу Ри. Из-под земли её достану, где бы ни пряталась. Она расскажет мне обо всём, что сделала с тобой. Я заставлю её исцелить тебя.

Глава 27

Рейнольд

Наутро, едва только взошло солнце, я направился в штаб. План был предельно прост: раз уж Алый пока плох, привлеку к поискам Ариадны отряд следопытов. Вернее, их капитана: он лучше других владеет поисковой магией и не раз помогал мне в выслеживании и поимке государственных преступников.

Можно ли Ри считать таковой, мелькнула непрошеная мысль. Скрипнул зубами и решительно ответил сам себе: она посягнула на жизнь моего дракона и мои отношения с Фелицией. Разумеется, да!

В штабе всё было как обычно. Гвардейцы у ворот при виде меня вытянулись в струнку и отдали честь; я выскочил из экипажа и пронёсся мимо них, только сухо кивнув.

– Варкас на месте? – отбросив приветствие, хмуро спросил я у Мартона, попавшегося мне на пути в мой кабинет. Ковач вздрогнул и отрапортовал:

– По моим сведениям, да, Альварес-тар!

– Чудно, – криво усмехнулся я, – передай ему немедленно, чтобы зашёл ко мне.

– Есть! – гаркнул Мартон и украдкой подавил зевок: время было слишком раннее. На его проблемы с недосыпом мне было плевать, и я вихрем ворвался в свой кабинет…

…И оторопел от неожиданности. На столе, грациозно закинув ногу на ногу, сидела Фелиция.

Из одежды на ней был только зелёный шейный платок, который она не так давно мне подарила. Внутри вспыхнул яростный огонь желания, немедленно потушенный очередной вспышкой раздражения. Настроения это мне не прибавило.

– Фели? – мрачно бросил я, – что ты тут делаешь?

– Я не спала всю ночь, – проворковала она, склонив голову с огненной волной волос вправо и покачивая ножкой, – ужасно мучаюсь, гадая, чем так досадила своему Рену, раз он стал себя так вести. И вот, не дождавшись рассвета, решила отправиться сюда, чтобы поговорить с тобой без свидетелей.

Вильнув бёдрами, она соскользнула со стола и направилась ко мне. Я инстинктивно сделал шаг назад и холодно велел:

– Не подходи ко мне, Фели. Пока не надо. Появилась определённая проблема, и, пока я её не решу, не хочу, чтобы ты до меня дотрагивалась.

– Проблема? – брови Фелиции взлетели, почти коснувшись линии волос. Она остановилась в паре шагов от меня, – что-то серьёзное?

– Не думаю, – коротко ответил я. Об Ариадне решил не распространяться, чтобы лишний раз не волновать любимую. Решу эту проблему сам.

Фелиция глубоко вздохнула:

– Ну что ж, если ты так говоришь… позволь тогда хотя бы отдать тебе это, – и, сняв с шеи, протянула мне платок. Печально сказала:

– Ты совсем перестал его надевать. А ведь я сама столько трудилась над вышивкой. Буду смиренно ждать, когда все проблемы решатся, но моё сердце будет спокойно, если я буду знать, что частичка меня – рядом с тобой.

Я невольно усмехнулся такому наивному, но искреннему порыву. Протянул руку и… остановился. Чувство опасности ни с того ни с сего взвыло внутри. Но я усилием воли заставил его заткнуться. Что со мной? Превращаюсь в полоумного и скоро буду шарахаться от каждой тени? Не бывать этому.

И взял у Фелиции платок. Обвязал вокруг шеи и впервые за последние сутки расслабился, почувствовав, как по телу растекается приятная истома.

– Тебе очень идёт, милый, – промурлыкала Фели, сверкнув жемчужными зубками.

***

– Альварес-тар, я правильно понял, что вы хотите отыскать вашу жену? – уточнил Арно Валдас, капитан отряда следопытов. Это был высокий поджарый мужчина средних лет, с ярко-зелёными глазами и длинными жёсткими тёмными волосами с проседью, забранными в низкий хвост. Внешне Арно всегда напоминал мне волка, что не удивительно: именно волком он и был. Порой даже мерещилось, что от него слабо тянет псиной. Отряд следопытов целиком и полностью состоял из оборотней клана Валдас, к которому принадлежали лучшие разведчики за всю историю Баллашьярда.

– Именно так, Валдас-тар, – подтвердил я. Опустился на кресло и устремил на него взгляд поверх сложенных домиком ладоней, – мне нужно знать её точное местонахождение, чтобы я отправился туда лично.

Арно кивнул. Он был немногословен и никогда не задавал лишних вопросов.

– Регион поиска? – уточнил он.

Я подумал несколько секунд.

– Баллашьярд и сопредельные территории, – я был уверен, что далеко Ариадна не ушла. Чтобы поддерживать заклинание на Алом, ей так или иначе нельзя было уходить слишком далеко.

Дотронулся до шейного платка и уточнил:

– Как долго это займёт?

Оборотень осклабился. Его сходство с волком стало ещё сильнее.

– Дайте мне пару часов. У меня на этот случай есть специальный артефакт. Он усилит действие поискового заклинания.

– «Ловчая сеть»? – догадался я. Арно кивнул:

– Именно. Я накину его на Баллашьярд и пограничные территории и тщательно просканирую всё. У вас есть какая-нибудь вещь, принадлежащая вашей жене?

Я достал из кармана жемчужные серьги-капельки, которые подарил Ариадне перед нашей свадьбой. Они были совершенно безыскусные и стоили жалкие гроши, но так ей понравились, когда она увидела их в ювелирной лавке, что я не мог не подарить их ей.

На мгновение передо мной возникло лицо Ри, осветившееся неподдельной радостью, когда я вручил ей коробочку с серьгами. Она тут же надела их и стала носить очень часто.

Сердце кольнуло. Я задержал серьги в кулаке дольше, чем хотелось, но всё же передал их Валдасу.

***

Ариадна

– Думаю, прежде всего Дахемскому ковену нужен Рен, – сумрачно сказал Иштван. Я вздрогнула и поняла, что последнюю фразу высказала вслух.

– Зачем? – растерянно спросила я.

– Много ли вы слышали о ковенах, в чьём распоряжении был ручной дракон? – с недобрым смешком ответил Иштван. Он положил книгу Вероники на стол и опёрся на него, пристально глядя на меня. Долго смотреть в его светлые глаза я не смогла и беспомощно отвела свои.

– Вы говорите так, будто Алый – какая-то зверушка, – тихо сказала я, чувствуя, как внутри разрастается и копится обида за дракона, – но это совсем не так! Он – сильный и могучий зверь, а эти твари явно хотят посадить его на поводок и пристегнуть к ноге!

Я задохнулась от негодования и закрыла лицо руками. Такое со мной случалось редко, но эмоции, захлестнувшие меня, были слишком сильны.

– Алый – не игрушка… – сдавленно повторила я. Сердце сжалось от нежности к большому зверю.

– Забавно, – хмыкнул Арделиан, и я отняла ладони от лица, чтобы посмотреть на него. Он стоял, задумчиво уставившись куда-то в пустоту, – вы жалеете Алого, но совсем не заботитесь о судьбе вашего мужа. Можно ли считать это совпадением?

Я удивлённо вскинула брови. Действительно… Неужели я начинаю забывать Рена спустя такое короткое время?

Испугавшись такого открытия, я быстро спросила, пытаясь увести Иштвана от опасной темы:

– А ваш дракон, как его зовут? У него есть…?

Иштван повелительно вскинул руку, приказывая мне замолчать. Я послушно умолкла. Сердце тревожно ёкнуло.

Нахмурившись, Арделиан вскинул голову, будто прислушиваясь к чему-то, и сухо обронил:

– У нас с вами появилась очень серьёзная проблема.

Глава 28

Рейнольд

– Прошу в мой кабинет, Альварес-тар, – сухо сказал Валдас. Мы прошли в его владения: просторный кабинет с низким потолком и широкими окнами, отделанный тёмным деревом.

– Не заходите на середину комнаты, господин Альварес, – предупредил оборотень. Он нажал на какой-то выступ на стене, пол разъехался в стороны, и на поверхности появился круглый стол с абсолютно гладкой поверхностью. Мы с Валдасом подошли к нему, и Арно вытянул руку над столом. Закатал рукав по локоть, обнажив покрытую тёмными волосами руку. Её обхватывал широкий кожаный браслет с ярко-синим камнем; Арно положил на него ладонь и несколько раз крутанул.

На столе тут же возникла объёмная карта Баллашьярда со всеми сопредельными территориями. Иллюзия была такой полной, что, казалось, горы возвышаются над столом, как настоящие, а над ними плывут облака.

– Как я уже сказал, – ничего не выражающим тоном произнёс Валдас, – в распоряжении нашего отряда имеется артефакт, который способен усилить действие «Ловчей сети». Одному мне с ним не совладать. Если не возражаете, я позову своих помощников.

– Делайте всё, что нужно, – отрывисто бросил я, – мне важен результат, а то, как вы его получите – дело ваше.

Проклятая Ри, мелькнуло в голове. Столько от неё хлопот! Заставляет отвлечься от действительно важных дел.

Тем временем, в кабинете появилось ещё двое оборотней помоложе. Они приволокли с собой большой ящик, обмотанный цепями, и, поставив его на пол, принялись разматывать их. Я отошёл в сторону жестом подозвал к себе Валдаса.

– Фелиция Батори не должна ни о чём узнать, – негромко предупредил я его, выделив голосом слова «ни о чём». Мне не хотелось лишний раз тревожить Фели. Она так переживала за меня, да и на ребёнке это тоже могло отразиться.

Арно кивнул.

– Принято, господин Альварес.

Потом, не отводя глаз от ящика, который уже практически избавили от цепей, спросил:

– Дозволите узнать, что случилось, и почему вам так надо найти госпожу Альварес?

– Не дозволю, – отрезал я. Брови оборотня дрогнули, будто я нанёс ему обиду, но мне было плевать. Меня взбесило, что он позволил себе лезть в мою личную жизнь.

Но больше никаких эмоций на лице Арно не отразилось.

– Как будет угодно, – усмехнулся он, – просто мне показалось странным услышать, что госпожу Альварес объявили преступницей. Я-то всегда думал, что она и мухи не обидит, а оно вон, как повернулось. Ну ладно. Позвольте, мы с ребятами запустим «Сеть».

И отошёл к столу, на который уже водрузили большой шар, сплетённый из тысячи золотистых нитей. Повинуясь жесту Арно, шар повис точно над серединой карты; оборотень вложил в него серьги Ариадны. Почему-то это отозвалось во мне смутной неприязнью. Захотелось вырвать у него эти серьги и спрятать их, но я подавил это странное желание.

Шар вспыхнул и замерцал; от него одна за одной начали отделяться нити, будто разматывая клубок и окутывая Баллашьярд плотной сетью. Оборотни подняли руки и что-то забормотали.

Я стоял, скрестив руки на груди и наблюдая за происходящим. Мысли метались где-то далеко, и все они вращались вокруг одного.

Одной.

Ри.

Проклятый Валдас был прав, хоть мне совершенно не хотелось этого признавать. Ариадна меньше всего была похожа не просто на преступницу, но даже на ту, кто в состоянии шугануть кошку, которая залезла в погреб за сметаной. В памяти возникло её лицо с огромными, восторженно распахнутыми глазами и приоткрытыми от восторга губами. Такой я часто видел её, когда ловил её взгляд на себе. Неужели это всё была подделка? Неужели Ариадна и впрямь оказалась такой хитрой и подлой тварью, нацепившей личину наивной девочки?

Я прижал стиснутый кулак ко рту, размышляя. Разум точило какое-то очень смутное, неоформившееся чувство сомнения. Что-то во всём этом было неправильным. Но что? Казалось, что я вот-вот ухвачу правильный ответ за хвост, размотаю этот демонский клубок, но этот гад ускользал от меня.

– Проклятье! – прошипел я и едва не взвыл от боли: платок Фелиции, как живой, шевельнулся на шее и сдавил её, будто змея. Все сомнения вышибло из головы, а на их место хлынуло знакомое чувство успокоения и забытья, затуманивающее разум.

– Демонщина, – прорычал я. Перед глазами поплыли чёрные круги.

– Вы что-то сказали, господин Альварес? – окликнул меня Валдас, и я очнулся, обнаружив, что стою, тяжело дыша и опершись одной рукой на стену. Поддавшись внезапному наитию, гневно сорвал с шеи платок и швырнул его на пол. Чёрные круги тут же исчезли.

– Всё в норме, – хрипло ответил я, – есть успехи?

Валдас кивнул и сделал знак помощникам. Те молча опустили руки и отодвинулись от стола.

– Есть зацепка, – коротко сказал Валдас, – следы использования магии Ариадной Альварес. Слабые, но свежие. но В весьма необычном месте…

– Показывай, – велел я и подошёл к карте. Арно вытянул руку:

– Узнаёте это место, Альварес-тар?

– Демонщина, – повторил я, не веря своим глазам.

Палец Арно упирался в развалины вокруг замка того поганца-чернокнижника. Значит, она там. С ним!

От этой мысли внутри вскипела ярость, но почему-то не на саму Ри, а на него. На этого мерзавца Арделиана, который посмел вырвать её у меня из рук, а теперь ещё и оказался таким наглецом, что привёл её в свою старую берлогу. Чтобы…

Чтобы что? Что он там с ней делает? Я был уверен, как никогда – он там, иначе как Ри нашла бы это место сама?

И почему у меня мысли о том, что они там вдвоём вызывают такое неистовое желание его разорвать?

Я глухо зарычал и опёрся на стол, буравя глазами слабо мерцающий огонёк в том месте на карте, где обнаружили следы магии Ариадны. Я должен туда отправиться. И немедленно. Мне нужноувидеться с Ри. Я заставлю её рассказать обо всём, что она сотворила. Объясниться передо мной.

И сотру с лица земли этого мерзавца Алдериана. Алый, конечно, сейчас не в том состоянии, чтобы куда-то лететь, но есть и другие способы добраться, куда надо.

– Ковач! – гаркнул я так, что стекла в окнах отозвались жалобным звоном, а помощники Валдаса шарахнулись от меня в сторону.

– Что такое Альварес-тар? – в дверь просунулось перепуганное лицо Мартона.

– Вели активизировать средний портал, – велел я ему, – Валдас сейчас передаст тебе координаты.

И криво усмехнулся собственным мыслям.

Я иду, Ри. На этот раз никто не помешает нам покончить со всем раз и навсегда.

Глава 29

– Проблема? – дрогнувшим голосом спросила я, – какая?

– Вас ищут, – коротко бросил Иштван, – я чувствую искажение магического поля. Драконам это свойственно. Похоже на работу сильного поискового заклинания. Его накинули на большую территорию. Границ его прощупать не могу, но, похоже, что охватывает всю территорию Баллашьярда.

Сердце моё упало.

– Это Рен, – в ужасе пробормотала я, запнувшись, – у него в гвардии есть следопыты, я знаю. И они действительно способны найти кого угодно в стране. Нужна только какая-нибудь вещь, принадлежащая этому человеку. Ох…

Я задохнулась, поняв, что чего-чего, а моих вещей в распоряжении Рена полным-полно.

Иштван посмотрел на меня молча пару секунд и задумчиво сказал:

– Что ж… я пошёл на риск, приведя вас сюда. Однако у нас ещё есть шанс остаться необнаруженными. Вы находитесь под защитой моего замка, а эта библиотека укрыта дополнительным маскировочным щитом. Возможно, удастся переждать, пока действие заклинания иссякнет.

Он принялся мерить шагами помещение, прижав согнутый палец к губам и нахмурившись. Я бессильно наблюдала за ним, чувствуя себя зверушкой, загнанной в угол. Сначала ведьма, теперь вот это… за что мне это всё? И что теперь делать? Снова бежать? Но куда? Есть ли вообще место в этом мире, где я смогу укрыться от Рена?

Перевела дух и нервно всхлипнула. Очень хотелось верить в крепкость щита на библиотеке, но… я помнила барьер, который Алый всё же пробил.

Попыталась сосредоточиться и уловить искажения, как его назвал Иштван, магического поля. Не почувствовала ничего, кроме едва слышного звона в ушах. Мелькнула безумная надежда, что всё не так серьёзно и поиски прекратятся, не увенчавшись успехом.

– Вот демоны, – коротко выругался Иштван и остановился посередине комнаты. Я в изумлении посмотрела на него: впервые услышала такое от Арделиана.

– Что-то случилось? – прошептала я, боясь получить ответ.

Иштван мрачно кивнул.

– Я вспомнил. Вы колдовали там, у замка.

Я тоже вспомнила и обмерла.

– Но это была простейшая магия готовки, – пролепетала я, – очень слабое бытовое заклинание.

– Как бы то ни было, магия была применена, – отрезал Иштван, – по остаточному следу нас могут вычислить. А это значит…

– Что? – во рту у меня пересохло от страха.

– Что в ближайшее время нам следует ждать гостей.

В библиотеке повисло молчание. Я съёжилась на кресле, ощущая, как чувство вины придавливает меня к нему. Иштван вновь принялся ходить по комнате, переплетя руки на груди и постукивая пальцами по внутренней стороне локтя.

– Простите, – пролепетала я, – из-за меня Рен может нас отыскать…

– Вы ни в чём не виноваты, – откликнулся Иштван, – это я вас не предупредил. К тому же, ваша стряпня спасла нас от мук голода, что тоже не самая приятная в мире вещь.

Он ободряюще улыбнулся мне, и я с облегчением перевела дух. Пожалуй, Арделиан прав.

Но радость продлилась недолго. Над нашими головами что-то прогрохотало, будто прямо у дверей замка ударил гром. Книжные полки задрожали, и с них упала пара томов.

– Похоже, портал открыли, – невесело усмехнулся Иштван, – и я ни на секунду не удивлюсь, если сюда заявился ваш муж.

Я сглотнула комок в горле и стиснула пальцами юбку.

– Что же делать? – прошептала я, – мне пойти туда, к нему?

– Вам – оставаться здесь, – мрачно велел мне Иштван, направляясь к лестнице, – с вашим мужем – если это он – я сам поговорю. Или вы хотите, чтобы он вам голову оторвал, как только увидит? Судя по его состоянию в нашу прошлую встречу, он вполне на такое способен.

– Я… – слова не шли с языка, и я беспомощно умолкла.

– Оставайтесь здесь, – с нажимом повторил Арделиан, – не хочу, чтобы невинный человек пострадал почём зря. За меня не волнуйтесь.

И с этими словами Иштван исчез в потёмках наверху, куда уходили ступеньки. Я так и осталась сидеть на кресле, нервно сплетая и расплетая пальцы, утопая в бешеном стуке собственного сердца.

***

Прошёл час. Или десять минут. Или день. У меня не было часов, чтобы следить за мучительно тянущимся временем. Чтобы хоть как-то занять себя, я взяла первую попавшуюся книгу – ей оказался «Реестр ведовских ковенов» и попыталась почитать, но ничего не вышло. Буквы скакали и расплывались перед глазами, а смысл слов ускользал.

Наконец я подошла к лестнице и напряжённо прислушалась, но ничего разобрать не смогла. То ли щит Иштвана толком не пропускал звуков, то ли мой слух был недостаточно острым, но я могла разобрать только какой-то невнятный говор на два голоса. Один явно принадлежал Иштвану, во втором я с замиранием сердца узнала Рена. Значит, Алдериан был прав, и мой муж действительно явился сюда!

Разговор быстро перерос в перепалку. Я узнала гневный рык Рена. Иштван отвечал ему более спокойно, но по интонациям я поняла, что спокойствие это даётся ему непросто.

Потом разговоры умолкли и прозвучал первый удар.

Я сдавленно вскрикнула и зажала себе рот руками. Ноги подкосились, и я бессильно опустилась на первую ступеньку.

Гадать, кто ударил и кого, возможности не представилось. Удары посыпались один за другим, перемежаясь яростными возгласами – по большей части, Рена – проклятиями и, периодически, грохотом. Мне даже показалось, что я услышала своё имя, гневно выкрикнутое мужем, и похолодела.

Звуки ударов не утихали. Я сидела, напряжённо вслушиваясь в них и ожидая… чего? Сама сказать не могла. Бестолково молила всех известных богов, чтобы никто не пострадал, чтобы не пролилась кровь, чтобы из-за меня не случилось непоправимое!

Всё стихло в одно мгновение. Повисла зловещая тишина.

Это стало последней каплей. Кое-как поднявшись, я взглянула вверх, в тёмное чрево, куда уходила спираль лестницы. Глубоко вздохнула и зашагала наверх, ухватившись за перила, чтобы не рухнуть обратно: так дрожали ноги.

Постепенно тьма рассеялась. Я вышла в холл, преодолела его. Встала перел тяжёлой дверью, до последнего надеясь, что услышу голос Рена или Иштвана из-за неё. Тогда я бы хоть немного успокоилась.

Но мне ответом была тишина.

Я всхлипнула и изо всех сил навалилась на тяжёлую дверь всем телом, умоляя богов, чтобы не случилось чего-то непоправимого.

Дверь со скрипом распахнулась, и я оцепенела от того, что предстало моим глазам.

Глава 30

Первая моя мысль, когда я выглянула за дверь, была дурацкой и отвлечённой: «Мы что, просидели в библиотеке всю ночь?» На улице уже занималось утро, солнце медленно выползало из-за горизонта. Его лучи упали прямо на развалины перед замком, осветив то, что заставило меня застыть в ледяном ужасе.

Рен и Иштван в боевых стойках замерли друг напротив друга. Оба тяжело дышали; каждый исподлобья глядел на соперника хищным волком, буравя его тяжёлым взглядом.

Но главным было не это. По лицам обоих струилась кровь; разодранные кулаки, многочисленные порезы, расшвырянные по всей площадке осколки камней, тёмные следы от боевых заклинаний на руинах – всё это говорило… нет, орало о том, что ни один, ни другой соперника не щадил.

«Милосердные боги Алькарты, надеюсь, никто из них не принимал драконоформу», – пронеслась в голове очередная дурацкая мысль. Потом сердце стиснула жёсткая ледяная рука. Как же это… ведь Иштван говорил, что не будет сражаться с Реном, пока тот не придёт в себя. Он забыл о своём обещании?

В этот момент Рен сплюнул тягучую кровавую слюну на землю, вытер ладонью рот и, не говоря ни слова, швырнул пылающий шар боевого заклинания в Иштвана. Обмерев, я вжалась в стену, не в силах отвести взгляда от вновь завязавшегося боя.

Арделиан в долгу не остался. Ловко увернувшись от атаки Рена, он ответил мощным ударом золотистой сияющей плети, появившейся у него в руках и рассёкшей воздух. Рен перехватил её, на секунду скривившись от боли, обмотал вокруг запястья и дёрнул на себя, обрушив на Иштвана в ответ целый дождь из ярко-синих ледяных осколков, острых даже на вид…

– Нет! – вырвался у меня крик отчаяния. Я больше была не в силах наблюдать за тем, как два дракона пытаются покалечить друг друга. Если не хуже: в глазах у Рена отчётливо горела жажда убийства, да и лицо Иштвана было непривычно суровым, словно он принял какое-то бесповоротное решение.

– Пожалуйста, перестаньте, – прошептала я, ещё сильнее прижимаясь к стене, чтобы не рухнуть на ступени.

– Ариадна, какого демона! – услышала я гневный голос Иштвана, – я же велел вам не высовываться наружу!

Он метнул на меня яростный взгляд из-под нахмуренных бровей. Я покаянно прижала к груди ладони и застыла, вдруг охваченная недобрым предчувствием.

Оно меня не обмануло.

Воспользовавшись моментом, Рен с победным рёвом полоснул по воздуху сразу несколькими алыми плетьми. Иштвану удалось уклониться от трёх, но четвёртая рассекла ему грудь и отбросила на несколько шагов назад. Он не упал, а только покачнулся, широко расставив ноги и прочертив подошвами сапог каменистую почву. Я перевела было дух, но тут же увидела, как на серую землю упало несколько крупных тёмных пятен.

Иштван поднял руку и прижал к рассечённой груди; ладонь немедленно окрасилась алым.

– Нет! – в отчаянии вскрикнула я. Рен зло усмехнулся:

– Вот я и достал тебя, чернокнижник.

Перевёл взгляд на меня, и я охнула: в его глазах полыхал бешеный огонь, в котором не было ни капли разума.

– Сейчас я разберусь с ним, – медленно процедил он, поднимая руку, над которой уже начал формироваться новый огненный шар, – а потом займусь и тобой!

Я не смогла этого вынести. Боль, обида, страх – всё переплелось внутри, и я отважилась заговорить.

– Рен, послушай! – в отчаянии выкрикнула я, хоть и понимала, что, скорее всего, говорить ему что-то сейчас бесполезно, – это всё Фелиция! Это она всё подстроила! Она…

Запнулась, не зная, как всё объяснить. Слишком многое надо высказать… слишком мало времени у меня было.

– Она забрала… – беспомощно продолжила я, но Рен не дал мне договорить.

– Единственная ведьма здесь – это ты! – рявкнул он, – со своим дружком-чернокнижником!

И вдруг замер, будто услышав что-то. Или почувствовав. Шар заклинания продолжал переливаться алым над вытянутой рукой.

***

Рейнольд

Ри.

Когда я увидел её, меня захлестнул целый поток противоречивых чувств. Радость – от того, что она жива. Бешеное желание кинуться к ней, обнять, укрыть, защитить от всех невзгод. От неё лилось очень знакомое и родное тепло, которого я давно уже не чувствовал.

Но потом пришли и другие мысли. Избавься от ведьмы, зашептал вкрадчивый шипящий голос в ушах. Вот он, твой шанс. Ты можешь очистить мир от неё и чернокнижника-предателя. Вот они, стоят перед тобой. Он ранен, нужно только добить, а ведьма беззащитна.

Эта круговерть мыслей и эмоций сплелась в безумную спираль, и я взревел, чувствуя, что ещё немного – и окончательно свихнусь. Я…

Бешеный бег мыслей внезапно утих. Спираль перестала вращаться. Я почувствовал знакомую магическую ауру.

– Фели? – удивлённо спросил, не поворачивая головы, – ты здесь?

Но никто не ответил. Только около Ри появилось три высоких столба, сотворённых будто бы из… тёмно-серого дыма? Каждый был пронизан огненными всполохами, и в каждом вспыхнули пары алых сощуренных глаз.

Ощущение присутствия Фелиции стало очень отчётливым. Чувство опасности – тоже.

Ри закричала, и в её голосе я услышал неподдельный ужас. Столбы окружили её плотным кольцом, не давая отойти от стены, тьма стала гуще и поглотила Ри. Её крики умолкли. Осталась только воронка клубящейся тьмы, которая таяла на глазах.

– Что за демонщина? – прошипел я и скрипнул зубами, чувствуя, как разум завопил, раздираемый двумя безумными желаниями.

Ярость толкала меня назад, туда, где лежал чернокнижник, чтобы раз и навсегда покончить с ним.

Но было и ещё одно чувство, которому я не знал названия. Оно буквально сводило меня с ума, оглушающим грохотом будоража разум.

«Спасти Ри. Я должен немедленно спасти Ри!»

Что мне, демоны побери, выбрать?!

Глава 31

Рейнольд

Пару секунд я стоял, бездумно уставившись на то место, где только что стояла Ри. В ушах непрерывно звенели её отчаянные крики, и каждый такой крик был острым кинжалом, пронзающим всё моё существо.

Порывисто оглянулся на чернокнижника. Он по-прежнему стоял, зажимая рану на груди рукой; между пальцами сочились, подсыхая бурые струйки. Его лицо теряло краски на глазах.

Решение пришло мгновенно. Я должен отправиться за Ри.

Стоило подумать так, как железный обруч, всё это время будто сдавливающий грудь, слегка ослаб. Почему-то я был уверен, что решение это – правильное, но почему? И почему меня будто подталкивает к ней, ведь я уже убедился в том, что она – ведьма?..

…Да, точно. Ведьма. Которая только что попыталась оклеветать Фели. Именно. Я отправлюсь за ней и приволоку её туда, где она и должна была находиться уже давно – в Воронью Скалу. Именно поэтому я так хочу кинуться за ней.

Что-то смутное шевельнулось на задворках памяти. Что-то, глубоко спрятанное, ожесточённо затолканное в самые её глубины. Похороненное так, чтобы никогда этого не вспомнить.

Крики Ри вновь прозвенели в ушах.

Так кричал ещё кто-то. Тот – или та – кого я забыл. Тот – или та, с кем связано какое-то очень нехорошее воспоминание.

***

Ариадна

Этот полёт не был похож ни на какие предыдущие. На сей раз вокруг была только тьма, отчего мне казалось, что меня опрокинули в абсолютно чёрную бездонную яму. Я падала-падала-падала куда-то вниз, а в ушах свистел ветер, хоть я и не чувствовала движения воздуха.

От ужаса и неизвестности я кричала, но не слышала собственного голоса. Казалось, что просто открываю рот и тщетно напрягаю горло.

Глаза – те самые, жуткие красные щёлки – единственное, что я сумела разглядеть около себя. Меня как будто кто-то крепко держал, как будто рядом находился кто-то ещё – но мне было слишком страшно пытаться понять, кто это мог быть.

У этого «кого-то» руки были холодными и сухими. И шершавыми. Как… ветки высохшего дерева?

Всё закончилось резко и внезапно. Свет не вспыхнул, нет, но во тьме как будто зажглось несколько огоньков. Держащие мои плечи сухие руки грубо дёрнули меня и безжалостно швырнули на что-то твёрдое и холодное.

Ахнув и застонав от боли в ушибленных рёбрах, я сжалась в комочек, откатилась и на всякий случай обхватила ноги руками. Инстинктивно вдохнула ледяной сырой воздух, пахнущий дымом, гнилью и плесенью, закашлялась: слишком глубокий вдох обжёг лёгкие. Отважилась приоткрыть глаза и оглядеться.

Я лежала на полу в каком-то тесном помещении с низким потолком. Его очертания тонули в темноте, разгоняемой светом нескольких небольших факелов. Подвешенные на стены, они потрескивали, очерчивая ярко-оранжевые круги света на влажных каменных плитах.

«Где я? – в панике подумала я, беспорядочно оглядываясь вокруг, – что это за место? Зачем меня сюда…»

Последний вопрос мигом испарился под натиском ещё одного, гораздо более важного:

«А это ещё кто?»

В помещении я была не одна. В противоположном от меня, наименее освещённом, углу почудилось движение. Морщась от боли в рёбрах, я приподнялась, помогая себе руками. Прищурилась, пытаясь разглядеть, что там скрывается.

Сначала показалось, будто кто-то оставил в этом месте три высокие статуи, подпирающие головами потолок. Они стояли неподвижно, как безмолвные стражи, чернея даже на фоне царящей вокруг тьмы.

Но потом у каждой статуи один за одним вспыхнули алые глаза.

***

Рейнольд

Попытки вспомнить то, что так резко вспыхнуло туманным намёком в памяти, остались бесплодными. Сделав над собой усилие, я заставил себя переключиться на решение более насущной проблемы: надо вытаскивать Ри. Что, если с ней что-то случилось?

– Меня это не должно беспокоить, – прорычал я сам себе, саданув кулаком по стене замка, к которой недавно прижималась Ри, – я просто хочу поймать ведьму. Она от меня не уйдёт!

В глубине души я чувствовал, что лгу сам себе. Я действительно волновался за Ри, и это демонски бесило. Прямо сейчас я должен думать совсем о другом! Например, о том, как себя чувствует Фелиция…

Эта мысль натолкнула меня ещё на одну. Точно. Прямо перед исчезновением Ри мне померещилась аура от магии Фели. К чему бы это? Она была здесь?

Да нет, бред какой-то!

Или нет?

– Демоны! – ожесточённо прошипел я и по-быстрому ощупал магическое поле. Так и есть. Следы магии Фелиции ещё чувствовались, хоть и стремительно таяли, как рисунок на песке прилива.

До меня донеслось не то сдавленное проклятие, не то ехидное хмыканье. Резко обернулся: чернокнижник сидел на одном из расколотых камней и, бинтуя себе грудь разодранной напополам рубахой, пристально наблюдал за мной.

При виде него меня охватил секундный приступ гнева.

– Так ты не сдох? – сузив глаза, выплюнул я.

– Пока не собираюсь, – криво усмехнулся он, – удивлён, что наша схватка так быстро кончилась, Альварес. Решил помиловать меня?

– Я с удовольствием подарю тебе возможность сдохнуть, – ледяным голосом отчеканил я, – мы можем покончить со всем этим прямо сейчас…

И замолчал. Чувство дикой тревоги взвыло с утроенной силой. И эта была тревога не за себя. Ри была в опасности, и она нарастала с каждой секундой. Я должен спешить ей на помощь!

Нет, с ожесточением напомнил я себе. Я должен поторопиться и нагнать её, пока она не скрылась совсем далеко!

Алдериан смерил меня таким тяжёлым взглядом, словно знал обо всей демоновой неразберихе, что творилась у меня в душе.

– Думаю, важнее всего сейчас – вытащить Ариадну, – тихо произнёс он, и внутри у меня вздыбились ядовитые шипы ненависти к нему за то, что он посмел произнести это имя. За то, что настолько точно высказал то, что кипело у меня внутри, – ты знаешь, где она может быть?

Глава 32

Рейнольд

– Если нет, – продолжил Алдериан, – я бы мог помочь. Ариадну надо спасать.

– Заткнись, – сухо бросил я, не оборачиваясь к нему, – это только моё дело, и я сам со всем разберусь.

Тем временем, вопрос чернокнижника оказался совсем не праздным. Очень не хотелось признаваться себе в этом, но куда именно, кто и зачем уволок Ри, я понятия не имел. Зато имел представление, как это обнаружить. Только действовать надо было быстро.

Начертил в воздухе, там, где только что клубилась тьма, руну обнаружения, усиленную особой драконьей печатью нашего рода. Будь сейчас Алый в нормальном состоянии, было бы гораздо проще, но и так тоже сойдёт.

Руна запульсировала лиловым и вспыхнула, исторгнув несколько белых искр. От неё отделилась тонкая подрагивающая нить, повисшая в воздухе; ухватившись за неё, я немедленно почувствовал, как на меня хлынул поток образов и какофония звуков. Нужно было вычленить главное – нужное направление, и дальше будет проще!

Вокруг заплясали извивающиеся тени, а уши затопили истошные крики, проклятия и визг. Словно разверзлись подземные врата, и наружу повалили демоны.

– Что за демонщина? – прорычал я, для верности наматывая нить на кулак.

Что-то – или кто-то – намеренно путал меня, не давая отыскать Ри, увидеть ту самую точку, в которую надо перенестись. Меня это взбесило. Этот кто-то посмел бросить мне вызов, посмел встать на моём пути!

Смету. Сожгу. Сотру с лица земли. Никто не должен вставать между драконом и его добычей…

Его истинной.

Демоны! Опять эти кощунственные мысли! Неужели это тоже Ри устроила?

На секунду я ухватился за эту мысль и даже почувствовал лёгкость от того, что нашёл правильный ответ. Но потом в памяти сам собой всплыл отчаянный крик Ри:

«Это всё Фелиция! Это она всё подстроила!»

И впервые за всё время в голову заползла крамольная мысль:

«А что, если Ри права?»

Стоило мне так подумать, как на ум полезли отдельные фрагменты воспоминаний, теперь обретающие совершенно другой смысл.

Лицо Ри, когда я впервые обвинил её в использовании тёмной магии. Помню, что её изумлённое недоумение тогда показалось мне наигранным и фальшивым, но было ли оно таковым?

Ри никогда не умела лгать, вдруг вспомнил я. Даже по самому пустяковому поводу. Невинную ложь по поводу подвёрнутой ноги , которая якобы совсем не болит, тут же разоблачили красные пятна, вспыхнувшие на щеках Ри, и её неестественно высокий голос. Её лицо моментально выдавало её со всеми потрохами, так может ли быть такое, что она долгое время морочила мне голову и плела паутину лжи? Неужели она настолько талантливая актриса?

Взглянув на это под таким углом, я вдруг почувствовал себя полным идиотом, ведь очевиднейшим ответом было «нет». Ри совершенно не такая. Наивная до одури – да. Бесхитростная – да. Но не подлая и не хитрая.

Рунная нить шевельнулась в кулаке, как живая. Я тряхнул головой, а в голову, как обезумевшие, лезли всё новые и новые умозаключения.

Как я вообще мог подумать такое о Ри?

Ответ лежал на поверхности. Даже напрягаться и вспоминать пришлось.

Потому что Фелиция подсказала мне это.

Фелиция… Фели…

Я передёрнул плечами, будто почуяв неприятный запах. Когда в моей жизни вообще возникла Фелиция? Я напряг память и вдруг с изумлением обнаружил, что не могу припомнить момент нашей первой встречи. Она как будто просто появилась в моей жизни, и всё. Я прекрасно помнил её запах, её тело, её глаза и смех, но только не то, как мы познакомились.

Фели… Фелиция. Фелиция Батори.

Эта её настойчивость и то, как она упорно рвалась в мой замок – почему это тогда не показалось мне странным? Обрывок разговора, который я услышал из-за двери…

Я вспомнил ещё кое-что, и это шарахнуло меня, будто током.

Алый упоминал какую-то ведьму. А с чего я вообще решил, что он говорил про Ри? С другой стороны, откуда у Фелиции взялось столько сил, чтобы совладать с драконом?

Вопросы, вопросы, сплошные вопросы. Множество запутанных дорожек, свивающихся в клубок, в центре которого раз за разом возникает Фелиция.

Над всеми ними маячил один, самый главный.

Фелиция уже давно настойчиво уверяла, что она – моя истинная. Я своими глазами видел метку, такое невозможно подстроить. Или возможно? А как же её беременность? Ребёнок, которого она носит, точно мой, уж в этом моё чутьё меня не обманывало. Что-то не сходилось, словно в цельной картине отсутствовало несколько очень внушительных кусков. И потом…

Выругавшись про себя, метнул косой взгляд на Алдериана. Тот оставался на прежнем месте, тяжело глядя на меня исподлобья.

– Моё предложение в силе, – напомнил он, заметив, что я смотрю на него.

– Да пошёл ты, – процедил я, – это только моё дело, и разберусь я со всем сам.

Скрипнул зубами и глубоко вдохнул. Аура Фелиции чувствовалась всё слабее и слабее. Решено. Сперва вытащу Ри, а потом явлюсь к Фелиции и мы потолкуем по душам. На этот раз я заставлю её дать мне ответы.

Стоило так подумать, как, с плеч будто скатился тяжёлый груз. Дышать стало несравнимо легче, будто бы я только что принял какое-то очень важное и правильное решение.

Но возникла новая проблема. Даже если я пойму, где Ри, как добраться до неё? Магией создания порталов я не владею, Алый явно не в том состоянии, чтобы взывать к нему.

Нить вновь шевельнулась в руке, как живая змея. Я резко потянул её на себя, и она натянулась, как тугая струна, уходящая в пустоту. Что-то держало её там – с той стороны, не давало отмотать её до конца, чтобы узнать, где Ри. Коротко выдохнул, сосредотачиваясь. Отстранился от вихря мыслей и сомнений, бушующих в голове и затмевающих разум. Скользнул внутренним взглядом по нити. Мысленно потянулся вперёд. Медленно. Не торопясь, хотя поторопиться как раз и надо было. Вот так, шаг за шагом, не обращая внимания на шум в ушах и мелькание неясных теней вокруг.

Перед глазами упала плотная тёмно-серая стена. Нить уходила в неё и вязла, не давая заглянуть дальше. Кто-то преградил мне дорогу, пусть и ментальную. Хуже того, от стены исходила отчётливая зловещая аура, не похожая ни на одну из тех, что мне доводилось ощущать. Словно стена была соткана из чистейшего зла и поглощала всё, что соприкасалось с ней.

– Демоны!

Препятствие на пути взбесило меня так, что я тут же швырнул мощный магический импульс – сгусток чистейшей энергии – в стену. Та только слегка дрогнула и впитала его полностью, без остатка. Прорычав проклятие, я повторил это снова. И снова. Результат был всё тот же. Хуже того, вместе со сгустком стена будто бы тянула мои собственные силы, становясь всё крепче.

– Тот, кто встал на моём пути, пожалеет! – прошипел я и резко замолчал.

Неясный, очень неотчётливый звук долетел до меня и ласково коснулся слуха.

– Рен…

Я вздрогнул. Это был голос Ри. Она звала меня, и её голос звучал очень тихо и так отчаянно, словно я был её последней надеждой. Но как она сумела дозваться… И тут я замер, осенённый догадкой – такой простой и очевидной, что самому было удивительно, как это она не пришла мне в голову раньше.

Существовал один способ, правда, им уже давно никто не пользовался. Всё потому, что он был слишком опасный и рискованный. Но для меня сейчас не оставалось другого выбора. Только прибегнув к нему, я смогу сделать две вещи.

Убедиться в том, что Ри – моя истинная.

Спасти её.

Глава 33

Вид этих глаз вселил в меня самый настоящий ужас.

– Кто вы такие? – пролепетала я, хотя была совсем не уверена, что действительно хочу услышать ответ, – что вам от меня нужно? Где я?

Статуи даже не пошевелились. Только у одной глаза поблёкли, будто она на секунду задумалась, но потом вспыхнули вновь.

– С ними бесполезно пытаться общаться, – услышала я мурлыкающий голос и оцепенела. Это был голос той, кого я ненавидела больше всего на свете.

Рыжей твари. Ведьме, отобравшей у меня мужа и ребёнка.

Тёмная волна ненависти, поднявшаяся из самых глубин души, потеснила удушающий страх, и я даже смогла отодвинуться подальше к стене и прижаться к ней.

Но где она? Где ведьма? В помещении больше никого нет, но голос я слышу.

– Вижу, ищешь меня, – вкрадчиво пропела Фелиция, и в голосе у неё послышалось удовлетворение, – что ж, невежливо с моей стороны заставлять тебя ждать.

Воздух завибрировал и наполнился голубоватым светом. Пахнуло озоном. Не зная, чего ждать, я на всякий случай подтянула ноги поближе и обняла колени, постаравшись сжаться в клубочек. Сердце бухало, как церковный колокол; казалось, что этот звук заполняет всю комнату.

Ведьма появилась передо мной: бесстыже обнажённая, с распущенными волосами, с венком из каких-то цветов и листьев на голове. Она была полупрозрачной и будто сотканной из того самого голубоватого свечения. Я охнула от смущения и омерзения и поспешно прикрыла глаза. Однако от меня не укрылось одно.

Живот Фелиции уже заметно выпирал. У меня была младшая сестра, и я урывками помнила, как мама была беременна ей. Но её живот не рос так стремительно! Сколько времени прошло с того момента, как мы с ведьмой впервые встретились? Вряд ли больше недели! Как это возможно?

Теперь я могла думать только об одном: что эта тварь сделала с моим сыном?! В голове замелькали мысли, одна другой страшнее. Подсвеченные диким волнением за ребёнка, они навалились на меня чёрной тягучей массой, и я до боли закусила нижнюю губу, тяжело дыша.

– Не волнуйся, – словно услышав мои мысли, Фелиция положила руку на живот и лукаво улыбнулась. Мелькнули мелкие белые зубки, – здесь всё в порядке. Пришлось всего лишь ускорить процесс роста. Время поджимает. Это не первый раз, когда я прибегаю к этому, вынашивая детей, и всегда всё проходило хорошо.

Меня это ничуть не успокоило. Этой стерве нельзя было верить ни в чём!

– Зачем тебе мой ребёнок? – глухо спросила я. Фелиция хихикнула и провела язычком по губам.

– Ты всё равно здесь сгинешь, так что скажу. Наш ковен был создан для служения Гоножу, великому Повелителю Лесов. Его могущество так велико, что ни одно смертное тело долго не может быть его сосудом. Долгое время я, как преданная жена Гоножа, искала подходящий для его перерождения сосуд, раз за разом рожая ему детей. Но теперь вновь представился шанс возродить Повелителя в теле дракона. Это сделает его бессмертным и даст ему такую силу и мощь, о котором никто даже помыслить не может!

– Нет! – вскрикнула я. От одной только мысли, что из моего ребёнка, из нашего с Реном Матея хотят сделать сосуд для какой-то лесной твари, меня затопил гнев. Я начала приподниматься, судорожно цепляясь за стену и, как заведённая, повторяя:

– Ты этого не сделаешь! Не посмеешь!

Ведьма секунду наблюдала за мной, а потом громко расхохоталась, запрокинув голову. Её патлы взметнулись в воздух, как живые.

Краем глаза я заметила, как одна из статуй повернула голову. Теперь она смотрела в стену сбоку.

– Да что ты говоришь! Только послушайте её!

Не переставая глумливо хохотать, Фелиция рывком приблизилась ко мне и наклонилась. Я тут же отпрянула, больно ударившись затылком об стену.

– И кто же меня остановит? – с издёвкой поинтересовалась она, – неужели ты? Безъязыкая мямля, всё призвание которой – быть бессловесной тенью своего мужа!

– Это неправда, – пролепетала я, чувствуя, как на глаза от обиды навернулись слёзы, – я истинная Рена…

– Истинная, – передразнила меня Фелиция, – от которой он так легко отказался. Хотя наш ковен приложил немало усилий, чтобы сотворить действительно мощное для него заклятие… Пришлось даже кем-то пожертвовать.

Я стиснула зубы, услышав упоминание Рена. А Фелиция продолжала говорить. Она выпрямилась, уже не глядя на меня, словно давно ждала возможности как следует высказаться.

– В прошлый раз у нас тоже был шанс заполучить дракона, но всё пошло не так. Всё из-за той идиотки, которая, видите ли, слишком любила своего мужа и предпочла сдохнуть, но не отдавать нам их ребёнка!

В голове у меня вспыхнула страшная догадка.

– Вероника… – прошептала я одними губами. Фелиция дёрнула плечом.

– А, так её муженек рассказал тебе о ней? Ну да, Вероника. Когда-то мы вместе с ней руководили ковеном, но потом появился он, и она решила уйти. За что и поплатилась.

Мне перестало хватать воздуха. Фелиция говорила о страшных вещах либо с заметным наслаждением, словно смакуя каждое слово, либо с полным безразличием. Я не могла, от чего мне становилось более омерзительно.

Милосердные боги, значит, Рен не виновен в гибели Вероники? А Иштван – он даже не подозревал, что она была беременна! Какой же это будет для него удар…

– Но Вероника – не истинная, – вдруг вспомнила я, – она бы не смогла родить дракона!

– И что с того? – фыркнула Фелиция, – даже обычные дети, рожденные от драконов, обладают значительными магическими силами и способностями. Зверя, правда, не наследуют, ну, да ладно. Что было, то не вернётся.

– Иштван до сих пор уверен, что Веронику убил Рен, – невпопад пробормотала я. В голове творилась полная сумятица и кавардак.

Фелиция небрежно отмахнулась.

– Пришлось слегка подправить всем воспоминания. С драконами, да ещё с двумя, это было совсем непросто, но мы кое-как справились. Твой муженёк-то пытался спасти отступницу, да вот Арделиан всё не так понял.

Она вдруг осеклась и завертела головой, будто прислушиваясь к чему-то. Закатила глаза так, что стали видны белки.

– Демоны его раздери! – прошипела она, и её лицо исказилось в страшной гримасе ненависти и злобы, – этого не должно было случиться… мы же сделали всё, чтобы это предотвратить!

Глава 34

Рейнольд

Говорят, в древности не существовало меток истинности. Драконья кровь вела зверя и его человека к единственной – той самой, что продолжит род.

Именно к этой самой крови я и намеревался обратиться. Действовать нужно было наугад, откапывая в памяти всё, что когда-то читал и слышал от драконов-наставников. Полагаться приходилось на собственную везучесть и на то, что всё сработает, как надо. Хорошо, что в своё время я налегал на книги по истории драконьих родов. Не думал, правда, что знания, почерпнутые оттуда, пригодятся мне при подобных обстоятельствах.

В последний раз попытавшись прорваться сквозь неприступную стену, я в ярости полоснул по ней боевым заклинанием и рывком вышел из транса. Зажмурился от яркого солнца: день уже окончательно вступил в свои права.

– Как Ариадна? – донёсся до меня голос чернокнижника. Он уже не сидел, а стоял, прислонившись к полуразрушенной колонне, и внимательно наблюдал за мной. Я скрипнул зубами. Меньше всего сейчас я был расположен разговаривать с ним.

– Не смог к ней пробиться, – сухо бросил я, внутренне ощетинившись на упоминание имени Ри этим типом, – похоже, её окружили мощным барьером.

Чернокнижник вздёрнул бровь, будто удивившись, но оставил мою фразу без комментариев. Вместо этого пожал плечами, чуть поморщившись от боли:

– Не удивлюсь, если это была Фелиция Батори.

Настал мой черёд удивляться. И неподдельно.

– Вы что, знакомы? – недоверчиво спросил я. Арделиан кивнул:

– Я долго ломал голову, пытаясь понять, почему это имя кажется мне таким знакомым. Потом вспомнил.

Он умолк, поправил потемневшую от крови повязку на груди, и продолжил:

– Когда мы с Вероникой… – при упоминании этого имени его лицо на секунду исказилось в гримасе боли, – когда мы с ней жили здесь, не так далеко от нас было поместье, которое принадлежало семье Батори. Мать, отец и две дочки. Их имён я не помню, а вот имя Фелиции осело в памяти. Она была старшей…

Он закатил глаза к небу, вспоминая.

– Теперь, с теми сведениями, которые мы обнаружили с Ариадной в моей библиотеке, я понимаю, что это была вовсе не семья, а тот самый Дахемский ковен – или его часть. Потом отец – буду называть его так – куда-то исчез.

– Постой, – перебил я его. То, что он вновь помянул Ариадну, резануло по живому, но усилием воли удалось преодолеть неприязнь и сфокусироваться на другом.

– Какие ещё сведения вы обнаружили?

– Если вкратце – то выяснили, что Фелиции, похоже, намного больше лет, чем кажется, а её ковен собирается возродить какую-то могучую и очень опасную тварь, – хмуро пояснил Алдериан и припечатал:

– Похоже, для этого у твоей жены отобрали ребёнка, а Фелиция втёрлась к тебе в доверие.

От внезапного потрясения показалось, будто земля разверзлась под ногами. Что? Я не ослышался?!

– Мой… наш ребёнок… жив? – выдавил я разом пересохшими губами, – как такое возможно?! Где он?

– Его забрала Фелиция, – коротко ответил Алдериан, – сейчас он у неё в чреве. И она что-то делает с ним, но я не могу взять в толк, что именно.

Мир покачнулся и поплыл у меня перед глазами, затягиваясь чёрной пеленой. Всё вставало с ног на голову.

Или наоборот?

– К демонам всё, – хрипло выплюнул я, засучивая рукава, – я должен немедленно вытащить Ри, а потом взяться за Фелицию. Ждать нельзя.

– И что ты намерен делать? – усмехнулся чернокнижник, – дракона вызвать сейчас не можешь, если я правильно понял. Как отправишься к Ариадне?

Демоны! Этот мерзавец передумал подыхать, как я посмотрю. Будто издевается, повторяя имя Ри снова и снова.

– Заклятие Вегмутай’а, – отрывисто пояснил я. Прошёлся по площадке, внимательно рассматривая землю под ногами. Наклонился, подобрал камень поувесистее, подкинул на ладони. Подойдёт.

– Не думал, что в наше время ещё остался кто-то, кто помнит о нём, – прилетел мне в спину голос Арделиана. Не оборачиваясь, я буркнул:

– Это единственный способ добраться до Ри.

– Ага… – чернокнижник помолчал, будто размышляя над чем-то. Потом медленно проговорил:

– Хоть мне очень не хочется этого делать, но ради спасения Ариадны я готов тебе помочь.

– Я же сказал, – прошипел я, – в твоей помощи я не нуждаюсь. Наш поединок ещё не закончен!

– Я это помню, – хладнокровно парировал чернокнижник, – но сейчас речь не об этом. Ты упустил одну важную деталь. Для активации заклятия нужно как минимум двое.

***

Камень плотно лёг мне в ладонь, и я накрыл его второй. Прищурился, сосредотачиваясь, и наложил на него руну трансформации, переплетённую с формулой прочности.

Камень в руке резко потеплел и раскалился, словно я только что выхватил его из печи. Зашевелился, будто живой, и я почувствовал, как его форма начала меняться, будто я держал не булыжник, а кусок мягкого податливого масла.

Когда камень вновь затвердел, я поднял ладонь, накрывающую его, и подкинул в воздух то, что получилось. Продолговатое каменное лезвие, острое даже на вид. Таким, наверное, пользовались ещё Первые люди.

Ну что ж, древний ритуал – при помощи первобытного ножа. Иронично. Я саркастически хмыкнул.

Очертил вокруг себя круг, встал на одно колено в самом центре. Схематически изобразил внутри круга четыре руны: руну драконьего пламени, руну любви, руну притяжения и руну силы.

– Поиск, – негромко сказал Арделиан. Я вскинул голову, недовольный, что он меня отвлёк:

– Что?

– Нужна пятая руна, поиска. Без неё ничего не сработает, – пояснил чернокнижник.

– Откуда тебе знать? – осведомился я. Арделиан ничего не ответил, но глаза его на секунду метнулись в сторону. Ладно, плевать.

Помедлив, я всё же присоединил руну поиска к оставшимся четырём. Теперь оставалось самое сложное.

Активатором заклятия служила кровь человека – или его дракона – решившего отыскать свою истинную. Нужно было поразить себя самого в солнечное сплетение – туда, где, по преданиям, располагалось средоточие драконьей жизни. Произнести короткую формулу Вегмутай’и и воткнуть окровавленный нож в центр круга. Если всё будет проделано, как надо, откроется проход сквозь пространство, который приведёт меня прямо к моей настоящей истиннной. К Ри. Теперь у меня оставалось всё меньше сомнений насчёт этого.

Перебрав в уме все этапы активации заклятия, я невольно поразился тому, что размышляю о них на редкость хладнокровно. А ведь мне предстояло здорово рискнуть своей жизнью. И всё ради Ри?

Готов ли я на это?

Я стиснул зубы и поднял повыше нож.

Перед глазами встало её нежное личико, обрамлённое тёмными волосами. Сердце впервые за долгое время ёкнуло. Мне вдруг до одури захотелось обнять её, зарыться лицом в её волосы, почувствовать вкус её нежных губ. Вдохнуть её запах.

Сердце ёкнуло повторно и бешено застучало от всех этих мыслей.

Вдруг лицо Ри отплыло чуть в сторону, отдалилось, и Ри предстала перед моим внутренним взглядом в полный рост. Теперь я увидел, что на руках она держала маленького мальчика с тёмно-алыми вихрами на головке. Мальчик не улыбался и не ёрзал, а сидел на руках Ри на редкость тихо, доверчиво обвив ручонкой её шею. Его огромные ярко-синие глаза не по-детски серьёзно смотрели на меня.

“Отец”, – вихрем пронеслось в голове одно-единственное слово, и я резко очнулся, словно получив пощёчину.

Прочь пустые сомнения. Прочь колебания, достойные только трусов. Пришла пора действовать. На кон поставлено слишком многое.

– Готов, Альварес? – услышал я голос чернокнижника. Стиснул зубы. Надеюсь, он не воспользуется критическим моментом и не добьёт меня вместо того, чтобы помочь.

– Надеюсь, ты сумеешь быстро залечить рану, – криво усмехнулся я и, взмахнув ножом, нанёс удар.

Глава 35

Рейнольд

Под рёбрами, в самом центре, вспыхнуло яркое солнце боли. Свет в глазах померк, и меня затянуло в чернильно-густую тьму, наполненную бессвязными шёпотами и мелькающими вокруг белёсыми тенями.

Попытался вздохнуть. Ничего не получилось. Спираль боли раскручивалась, словно пытаясь затянуть в себя всё моё тело полностью. Ощущение пространства исчезло, и я резко перестал понимать, где верх, а где-низ.

Вздохнуть. Откуда-то пришла уверенность, что всё, что мне сейчас нужно – это один-единственный вздох, и станет легче.

Альварес

Что же это? Перед глазами из ниоткуда возникли смутные образы, но не получается ухватить ни одного.

Альварес!

Демоны, эта проклятая боль. Почему я не могу вздохнуть, как ни силюсь? Я напряг грудные мышцы изо всех сил, но тело будто одеревенело.

Ещё один резкий приступ боли – и она отступила – резко, как приливная волна. С шипением втягиваю в себя воздух, жадно пью его гигантскими глотками, как человек, иссушенный жаждой, хлещет воду. Какое наслаждение!

Перед глазами вспыхивает образ Ри, и я, кажется, впервые за долгое время улыбнулся при виде неё. Потянулся, чтобы прикоснуться к её щеке. Почему я раньше не замечал, как она прекрасна? От неё исходит тёплое золотистое сияние, а в тёмных любящих глазах пляшут искорки любви. Она что-то говорит – её губы шевелятся, но я ни демона не слышу.

Альварес, пора возвращаться!

Образ Ри вспыхнул, как щепка, попавшая в огонь.

Нет! Я рванулся к ней, выбросив вперёд руку, чтобы удержать Ри хотя бы ещё на мгновение… и замер.

Вместо Ри появился ещё один образ.

Маленькая девочка с ярко-алыми волосами, забранными в два хвостика, лукаво смотрит на меня, уперев ручонки в бока. Кто это? Почему мне так знакомо её лицо, но я совершенно не помню имени?

– Кто ты? – хрипло спрашиваю я, но она меня не слышит. Беззвучно смеётся и кидается прочь, во тьму – только хвостики лупят её по спинке.

– Стой!

Не раздумывая, забыв про боль и внешний мир, рвусь следом. Почему-то я твёрдо уверен, что еёнадо немедленно остановить, и я – именно я должен это сделать. Секунда промедления – и будет поздно!

Шёпоты становятся громче, сливаясь в один шелестящий шум, словно над головой мечется стая испуганных летучих мышей. Впереди мелькает ярко-синее пятно – платье девочки.

– Остановись! – рявкаю я ей вслед. Она притормаживает, оборачивается и заливисто хохочет, высовывая язык.

– А вот и не поймаешь, не поймаешь!

Этот звонкий голосок я уже слышу отчётливо. И он тоже кажется мне ужасно, просто невыносимо знакомым…

В руках у девочки что-то блестит. Это что-то похоже одновременно на отполированный металлический диск и на зеркало. При мимолетном взгляде на него меня охватывает чувство дикой тревоги, а ощущение неминуемой опасности просто воет.

– Брось это! Немедленно!

Девочка морщит носик и упрямо мотает головой.

– Вот ещё! – недовольно фыркает она, – что нашла, беру себе!

Я резко наклоняюсь к ней и хватаю за плечико. Дёргаю к себе, одновременно протягивая руку – совсем не удивляясь, что она тоже выглядит как-то по-детски крошечной – чтобы отобрать ношу. Девочка протестующе взвизгивает и извивается, чтобы вырваться. У неё ничего не получается, ведь я держу крепко. На сердце становится легче: удержал!

Но тут она поворачивает голову и впивается зубками мне в ладонь; от неожиданности разжимаю пальцы. Всего лишь на мгновение, но и его хватает. Торжествующе захохотав, она резко разворачивается на месте, чтобы вновь пуститься в бег. Одна ножка цепляется за другую; девочка вскрикивает и теряет равновесие. Диск-зеркало выскальзывает из её рук, со звоном падает на пол.

Когда оно касается досок пола, всё вокруг заливает ярко-белый пульсирующий свет. Мощный удар в грудь отшвыривает меня прочь, а визжащую от ужаса девочку затягивает в этот свет. Я бросаюсь следом, чтобы удержать её, хватаюсь за подол платьица… но ткань слишком скользкая, чтобы удержать, и спустя пару секунд мои пальцы смыкаются на пустоте.

Свет медленно меркнет, а вместе с ним – и отчаянный крик девочки:

– Братик, помоги!

В следующую секунду всё вокруг рассеивается, и я падаю навзничь на камни. Нож почти выпадает из руки, но я вовремя перехватываю его и ожесточённо вонзаю в землю.

***

– Ещё бы чуть-чуть, и ты бы отправился в Алькарту к богам прямо тут, – гневно бросил мне Алдериан, затягивая узел бинта мне на груди. Я почти не услышал его, бездумно глядя в пустоту.

Я вспомнил.

Агата. Моя младшая сестра. Ей было четыре, когда она проникла в кабинет моего отца и нашла в ящике его стола пространственный артефакт, конфискованный у какого-то высокопоставленного чиновника. В тот злополучный день отец забыл запереть кабинет. Решив поиграть, она стащила его и побежала к себе в комнату.

Я побежал следом, чтобы помешать. Я был всего лишь на год старше Агаты, но понимал, что это очень опасная штука и с ней нельзя играть. Но что-то пошло не так, и её затянуло… неизвестно, куда.

Чтобы найти Агату, отец, а потом и я – когда подрос – бросили все силы. Он вплотную занялся изучением межпространственной магии, а я – поступил на службу в королевскую гвардию и быстро дослужился до высшего чина. Всё, ради того, чтобы любыми силами и способами найти сестру.

Но всё было тщетно. Ни Арно Валдас, ни исследования отца не обнаружили следов Агаты ни в одном из известных миров. Она словно исчезла, как песчинка, затерявшаяся в пустыне.

Почему я забыл всё это? Как я мог?!

Ладони сами сжались в кулаки. Ответ пришёл мгновенно.

Фелиция. Её демонская магия заставила меня забыть Агату. Забыть Ри. Это её магия пытается отобрать моего с Ариадной сына.

Эта мерзкая ведьма не заслуживает прощения. Всё, что она заслуживает – возмездия. Самого жестокого.

Я криво усмехнулся и поднялся, глядя на мерцающий золотой проход, разверзшийся прямо передо мной в воздухе. Я знал, кто ждёт меня на том конце.

Я иду, Ри. Спасу и Агату, но тебе я могу прийти на помощь прямо сейчас. Ты ждёшь меня, я знаю это. Я чувствую тебя. Как лучик света, что горит, разгоняя тьму вокруг.

А потом займусь Фелицией. Она и её ковен ответят за всё. И ответят сполна.

Коротко выдохнув, я шагнул в проход.

Глава 36

«Как он смог?!» – эхом отозвалось у меня в мыслях. Я окаменела и уставилась на Фелицию во все глаза. В груди забилось, разливаясь, тепло робкой, но желанной надежды.

О чём она? Вернее, о ком? Ответ напрашивался сам собой, но я очень боялась произнести его – даже про себя. Боялась спугнуть, сглазить, впустую обнадёжить сама себя.

– Проклятье! – прошипела Фелиция и заметалась. Её лицо исказила такая лютая ярость, что мне стало тяжело дышать от страха. Но сквозь него пробился и крохотный росток удовлетворения.

Вид мечущейся стервы неожиданно доставил мне какое-то злорадное удовольствие. Я не смогла сдержать улыбку; уголок рта дрогнул, и ведьма это заметила.

– Вижу, тебе смешно! – сощурясь, буркнула она, – ну, ничего, смеяться будешь недолго. Твой драгоценный Рен…

Моё сердце ухнуло куда-то в район живота и затрепыхалось в безумном танце. Рен? Это всё-таки он идёт сюда! Я знала, я чувствовала!

И я действительно почувствовала – всем своим существом. Рен был где-то совсем близко; пусть я и не видела его, но казалось, что протяну руку – и он накроет её своей. Сухой, тёплой и твёрдой, и одно только это прикосновение погасит все тревоги и печали, раздиравшие меня на протяжении всех этих ужасных дней.

– Нет! – вдруг завизжала ведьма, задыхаясь. – Не позволю! Убей ё! Чего ты стоишь столбом, тупая деревяшка?! Убей её, убей немедленно! Он не должен…

Ликование тут же схлынуло под натиском паники. Очнувшись от приступа радости, я обнаружила, что деревянные истуканы у стены пришли в движение и заворочали массивными головами.

Потом, как по команде, повернули их и уставились на меня ничего не выражающими глазами-бельмами.

Я вскрикнула и прижалась к стене. Кое-как приподнялась; колени ходили ходуном от страха.

Големы двинулись на меня, загородив собой Фелицию. Она что-то бессвязно выкрикивала и утробно хохотала, как умалишённая, за их спинами, но я уже не вслушивалась. Чудища медленно, угловато двигаясь, как марионетки на привязи у невидимого кукловода, наступали на меня.

Со скрипом поднялись в воздух узловатые руки, похожие на лесные коряги. Отступать было некуда, бежать – тоже. Комнатушка была слишком маленькой, дверь как будто отсутствовала, и всё, что я могла сделать – бестолково описывать по ней круги, преследуемая этими тварями.

Судя по дрожащим ногам, далеко я бы не убежала.

– Чего вы медлите! – рявкнула Фелиция, и её голос вдруг сорвался, превратившись в какой-то хриплый лающий кашель.

– Отставь меня в покое! – прохрипела она кому-то невидимому, и голубоватые отсветы на стенах стали меркнуть, – лучше дай воды! Не видишь, мне дурно!

Её голос стал тише. Я поняла, что ведьма исчезает. Сердце захолонуло и болезненно сжалось. Ей дурно, а ребёнок? Вдруг с ним что-то случилось?!

Големы продолжали надвигаться на меня, но мне уже стало всё равно. Все мои мысли и страхи были сосредоточены только на одном. Надо узнать, что там происходит!

Пара рук ближайшего ко мне чудища процарапала стену над моей головой. Под руками сбоку показалась небольшая щель, между големом и стеной. На волосы посыпалась какая-то труха. На меня пахнуло сырой землёй и болотом, и я, задержав дыхание, скорее инстинктивно, чем осознанно, поднырнула ему под руку.

Прямо за спинами големов быстро угасало изображение Фелиции. Она уже не смотрела на меня, а висела, обмякнув, на руках каких-то двух женщин в тёмных платьях.

Мелькнул живот ведьмы, прикрытый тонкой тканью платья, и я поразилась тому, насколько гигантским он выглядел.

По нему будто прошла рябь, и на мгновение я увидела рельефное очертание крохотной ладошки, прижавшейся к коже изнутри.

– Что с моим сыном, тварь? – осипшим от ужаса голосом выкрикнула я. Фелиция подняла голову и, поймав на мгновение мой взгляд, глумливо расхохоталась визгливым каркающим смехом. И все померкло.

Я осталась наедине с деревянными чудищами. Неведомо, где. Не имея возможности вырваться. Тогда как, где-то там, возможно, на другом краю мира, что-то происходило с моим сыном. Я это чувствовала – сердце буквально разрывалось на части от ужасной тревоги и предчувствия надвигающейся катастрофы.

Раздался скрип: големы начали медленно, один за одним, разворачиваться ко мне. Неужели всё кончено?

– Рен… – прошелестела я одними губами, давясь сырым воздухом, – ну, где же ты…

И Рен откликнулся. Стены комнатушки словно раздвинулись вверх и вширь. Воздух резко потеплел и стал суше, а големы застыли на месте, лишь бестолково покачиваясь. Темноту озарил золотистый свет, и напротив, в стене, появилась быстро вращающаяся спираль, словно сплетённая из ярко-жёлтых нитей. Из неё хлынули потоки света. В нём возникла быстро шагающая ко мне тёмная фигура, чьи очертания были такими знакомыми… такими родными.

Надежда на то, что всё вот-вот образуется, вспыхнула в груди с удесятерённой силой. Он пришёл! Значит, всё точно будет хорошо, наш сын будет спасён! Радостно кинулась Рену навстречу… и остановилась, как вкопанная, сражённая внезапной и очень неприятной мыслью.

А что, если он идёт вовсе не за тем, чтобы помочь мне? Вдруг он всё ещё под чарами Фелиции?

Словно почувствовав мою нерешительность, големы грузно заворочались за спиной. Заскрипело дерево.

Я вздрогнула и съёжилась от нерешительности, как кролик, загнанный в угол. В мыслях была полнейшая сумятица. Что делать? Куда бежать?

Золотистый свет померк, загороженный массивной плечистой фигурой Рена. Подняла голову и в его ярко-синих глазах прочитала всё.

– Ри, – хрипло сказал он.

***

Рейнольд

– Ри, – только и смог сказать я. Она смотрела на меня, сжавшись в трогательный комочек, как бездомный котёнок, забившийся под лавку. Сердце защемило. На язык рвалось так много, что мне хотелось ей сказать, но прежде всего я должен был вытащить её отсюда!

Скорее! Я рванулся к ней. Надо спешить, пока проход за моей спиной не закрылся: я чувствовал, что время на исходе. Выбросил руку вперёд, стремясь схватить Ри и потянуть её за собой. Все разговоры потом, надо быстро уходить!

Но Ри резко отпрянула, в ужасе глядя на меня. Моя ладонь мазнула по воздуху, а она замотала головой, пятясь прочь. Да что с ней такое?!

– Ри? – недоумённо спросил я, – что с тобой? Ты не узнаёшь меня?

– Узнаю, – тихо ответила она, глядя мне прямо в глаза, – ты Рейнольд Альварес. Мой муж. Глава рода Альваресов…

– Ну вот и замечательно, – нетерпеливо сказал я и, шагнув к ней, попытался схватить за плечо, но она увернулась.

– …Но я не знаю, могу ли верить тебе! – закончила она, и в её голосе зазвенели слёзы.

Время заканчивалось. Проход начал меркнуть.

– Хватит валять дурака, Ри! – гневно рявкнул я, почувствовав, что терпение лопнуло, – если не желаешь идти, я заберу тебя отсюда сам!

Резко метнулся к ней. Нас разделяла какая-то жалкая пара шагов, когда воздух между нами неожиданно стал плотным и густым, как желе. Я с размаху налетел на него и тут же поплатился резкой болью под рёбрами. Опустил глаза и увидел, как на бинте, стягивающем живот, растекается тёмное пятно.

Что за демонщина?!

Вскинул глаза на Ри: она смотрела на меня с таким же недоумением, перерастающим в неподдельный ужас. Пошевелила губами, сказав что-то, но невидимый барьер поглотил все звуки.

Страшное чувство пронзило меня. Я уже такое проходил, когда Агата исчезла. Я слишком хорошо знал, что будет дальше.

– Ты никогда не вернёшь свою истинную, – просипела у меня над ухом Фелиция. Её голос звучал надрывно, словно она собрала последние силы, чтобы выплюнуть эту фразу. Я резко обернулся, но её рядом не было. Из-за спины Ри взметнулся целый десяток чёрных рук, плотно обвил её, как клубок змей, и Ри исчезла. В воздухе повис только её последний отчаянный крик:

– Рен!

– Нет!

Наплевав на рану, я кинулся к барьеру и принялся наносить по нему удары кулаками. Перед глазами всё затянула багряная тьма. Это тупик. У меня был единственный шанс найти Ри, прорваться к Ри, и я его истратил. Потратил время на идиотские уговоры, а надо было просто хватать Ри в охапку и уносить с собой. Плевать на то, что она там говорила, с этим можно было разобраться потом. А сейчас…

Сейчас.

Замер.

Почему я решил, что всё потеряно? Я же знаю, где Фелиция. Она – в моём замке. А где она, там и Ри, судя по всему. Всё, что мне сейчас нужно – прорваться туда. Неважно, сколько своей демонской магии и прислужников выставит ведьма на своём пути, я смету всё, разнесу их ковен в клочья!

Боль штопором ввинтилась ещё глубже в тело, но я даже не поморщился. В голове стремительно, как из кирпичиков – дом, складывался план.

Я придумал, как быстро добраться до замка, уничтожить Фелицию с её демонской затеей и спасти Ри и нашего сына. И для этого мне придётся повторно поставить на кон свою жизнь и сделать то, на что мог отважиться только безумец.

Глава 37

Сколько раз я сталкивалась с порталами за последнее время? Уже потеряла счёт, но во много раз чаще, чем за всю свою предыдущую жизнь.

Но этот раз сильно отличался от предыдущих.

Меня обволокла липкая чёрная жижа, похожая на дёготь, только без запаха. На глаза как будто плотный мешок накинули, отрезав способность видеть. Последнее, что мелькнуло перед глазами – Рен, тянущий ко мне руку. Последнее, что я почувствовала – давящую горечь обиды, страха и растерянности. Всё во мне рвалось к нему навстречу, но разум протестовал, а чувство опасности гудело внутри, не давая кинуться к нему.

Промедление сыграло со мной ужасную шутку. Твёрдая земля исчезла из-под ног, что-то грубо поволокло меня… судя по ощущениям, в пустоту, разверзшуюся за спиной. Запаниковав, я попыталась вырваться, начала биться, как туго спелёнутая коконом бабочка, но ничего не выходило.

Сердце колотилось так, что, казалось, ещё чуть-чуть, и прыгнет прямо в горло. Я судорожно хватала ртом воздух, ставший вдруг колюче-ледяным, и падала-падала-падала в неизвестность, окружённая непроглядной тьмой.

…Полёт закончился резко, оборвавшись ударом спиной обо что-то твёрдое. Остатки воздуха вылетели из груди вместе со вскриком, я непроизвольно зашлась в кашле и попыталась пошевелиться.

– Освободите её! – раздался надо мной визгливый, как свист плети, приказ. Тьма упала с глаз, путы ослабли. Я сощурилась и заморгала от потоков света, обрушившихся на меня.

Когда глаза привыкли к свету, обнаружила, что лежу на какой-то широкой каменной плите, которая стояла в месте, похожем на заброшенный грот. Его стеныбыли утыканы мириадами горящих свечей. Ледяной воздух потеплел и наполнился запахами свечного дыма, воска и каких-то сладковатых благовоний.

– Очнулась? – услышала я всё тот же резкий голос. Вздрогнула, приподнялась и обернулась.

Позади на массивном троне, вырезанном из тёмного дерева, сидела Фелиция. При виде неё я невольно вздрогнула: настолько сильно она изменилась даже с момента нашей последней встречи. Она резко подурнела, её лицо сильно отекло, а волосы из огненно-рыжих кудрей стали похожи на опалённую паклю. Под глазами залегли огромные тени, а сами зрачки приобрели безумноватый блеск.

Но самой заметной частью её тела по-прежнему был живот. Огромный, бесстыдно выпирающий из-под тёмно-зелёного балахона, который она на себя накинула. Он притягивал всё моё внимание, и все мои мысли заглушала бешеная тревога за сына.

– Ребёнок, – тихо сказала я, – с ним всё хорошо?

Фелиция вздёрнула бровь и хрипло хихикнула.

– Значит, даже не за себя волнуешься? – усмехнулась она и тут же охнула, скорчившись, как от боли. Из-за её трона немедленно выскочили две рослые женщины, тоже закутанные в балахоны, но чёрные, окружили её и принялись что-то бормотать и напевать. В воздухе разлился резкий запах полыни.

Неужели что-то случилось с моим сыном?!

Не помня себя от панического ужаса, я попыталась сползти с плиты, чтобы броситься к Фелиции, но была остановлена тяжёлой рукой, упавшей мне на плечо.

– Оставайся на месте, – повелительно прокаркал ещё один голос, на этот раз низкий и мужской. Позади меня вырос высокий сухощавый старик в уже знакомом балахоне. На его поясе что-то сверкнуло, и я с содроганием поняла, что это большой серп.

– Отпусти её, Мижай, – просипела Фелиция, с явным трудом выпрямляясь, – она всё равно мне ничего не сделает. Силёнок не хватит… ох!

По её лицу снова пробежала гримаса боли. Ведьма нашла меня глазами и криво усмехнулась.

– Можешь не переживать. С твоим ребёнком всё хорошо. Я выносила много детей, которые потом стали воплощениями Гоножа, – выплюнула она, – но этот… ох… кажется, заклинание роста подействовало на него слишком хорошо…

Я перевела дух и бессильно опустилась на плиту. С моим малышом всё хорошо. Всё хорошо, твердила я про себя.

– Он – первый полноценный дракон в твоём чреве, – прогудел старик, и я встрепенулась. Дракон! Он унаследовал дракона от Рена!

Чувство невероятной, какой-то нереальной любви затопило меня. Весь мир сжался до размеров булавочной головки и сосредоточился в этой точке – вокруг моих мыслей о сыне.

– И его выносить демонски тяжело, – выдавила Фелиция, – но оно того стоит. В теле дракона Гонож будет непобедим. Он поможет нам обрести настоящее величие.

Услышав это, я вынырнула из сладостной эйфории и стала жадно хватать каждое её слово. Конечно, как я могла забыть! Эту тварь не волнует мой ребёнок и его благополучие, она печётся только о том, чтобы привести в этот мир то мерзкое чудище!

Паника вновь сдавила сердце. Как же помешать ей? Я же ничего не смогу сделать с ней и её приспешниками, да ещё и одна!

Я даже не знаю, где мы все находимся!

– По твоему лицу вижу, что ты начала что-то соображать, – протянула Фелиция, и я сообразила, что всё это время неотрывно смотрела на неё, замерев на месте. В голосе ведьмы прозвучали знакомые мурлыкающие нотки, а лицо стало менее одутловатым и приобрело более здоровый оттенок. Она как будто пришла в себя и теперь быстро восстанавливала силы.

Пригладив волосы, она поднялась с трона и заковыляла ко мне, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Я наблюдала за ней, изо всех сил желая почувствовать злорадство, но вместо этого ощущая только липкий страх.

Ведьма наклонилась надо мной и провела пальцем по моей щеке. Передёрнувшись от омерзения, я отпрянула.

Фелиция ощерилась, размахнулась и залепила мне такую сильную пощёчину, что от боли в глазах вспыхнули звёздочки.

– Не смей отворачиваться от меня! – с ненавистью рявкнула она, – ты что же, дурёха никчёмная, брезгуешь мной? Ну ничего, недолго тебе осталось тут сидеть. Совсем скоро ребёнок появится на свет, и мы проведём обряд.

Она злобно расхохоталась, и в глазах у неё вспыхнуло самое настоящее безумие.

– Так и быть, я позволю тебе увидеть его, – торжествующе сказала она, – конечно, сначала я хотела разобраться с тобой, но ты оказалась такой настырной, что с моей стороны будет просто свинством прикончить тебя раньше, чем всё начнётся.

Она резко взмахнула рукой, и меня туго стянули длинные гибкие ветви, появившиеся в воздухе из ниоткуда. Фелиция щёлкнула пальцами, и меня резко дёрнуло вперёд, подтащив к самому её лицу. Она доверительно наклонилась к моему уху и прошипела:

– На этот раз тебе никто не поможет.

Глава 38

Рейнольд

Золотистый круг необычного портала, который привёл меня к Ри, вращаясь, неумолимо сжимался. Я ринулся к нему, чтобы успеть войти – хотел я того или нет, для осуществления моего плана мне опять понадобится помощь Алдериана.

При мысли об этом хотелось скрежетать зубами, но выбора не было. Жизни Ри и нашего сына были намного важнее.

На пол беззвучно осыпались золотые искры, но прорваться к порталу мне не дали. Путь перегородило огромное кряжистое чучело – из тех, что утащили сюда Ри и теперь стояли у стены.

– Демоново отродье! – прорычал я, – у меня нет на тебя времени!

Оно не обратило на мои слова никакого внимания, а только молча подняло массивные обрубки, явно призванные служить руками. Двинулось прямо на меня.

– Пошёл к демонам! – рявкнул я. Лютое бешенство, вспыхнувшее внутри, придало сил; размахнувшись, я от души врезал чучелу по его уродливой роже. Оно покачнулось, и я добавил ещё. И ещё. Фелицию я пока достать не могу, так пусть хотя бы её прислужник получит за то, что мешает мне отправиться к Ри!

Чудище бестолково махало руками в воздухе, пытаясь задеть меня, но я с лёгкостью уворачивался от них. Улучив момент, когда оно вновь покачнулось, я нанёс последний удар. Потеряв равновесие, чудище с грохотом рухнуло на пол. Уклонившись от его рук-обрубков, слепо шарящих в воздухе, я наступил ему на грудь, перемахнул через тело.

От портала осталась одна узкая щель, едва мерцающая золотом. Сияние почти угасло.

В глазах потемнело от ярости.

– Ну уж нет! – прошипел я, – я пройду, чего бы мне это ни стоило!

Ухватился за края щели и, напрягая все силы, потянул в противоположные стороны. Ладони ошпарило дикой болью, которая отозвалась и в свежей ране, но я не отступился и продолжил тянуть. На боль было плевать. Главное – Ри!

И, сквозь отчаянное сопротивление, щель расширилась. Я не успокоился и продолжил тянуть до тех пор, пока она не стала достаточного размера для того, чтобы я протиснулся.

За спиной послышался грохот, но я не стал оборачиваться. И без того было понятно, что это чудище Фелиции нашло способ подняться. К грохоту добавились и другие звуки: мерные шаги и скрип. Ко мне явно подбирались его сородичи.

Не дожидаясь удара в спину, я, не глядя, швырнул назад огненный шар и нырнул в портал.

Надеюсь, огонь будет славным. Достаточным для того, чтобы поджарить их деревянные задницы!

***

При виде меня брови Алдериана удивлённо взметнулись вверх.

– Не ожидал, что ты вернёшься, Альварес, – сухо сказал он, стоя на пороге своего замка, облокотившись на приоткрытую дверь, – не вижу с тобой Ариадны. Что случилось? Почему решил вернуться?

Я бросил на него мрачный взгляд, хрипло дыша. Возвращение выдалось не из лёгких. Пришлось будто протискиваться меж двух стен, которые неумолимо ползли навстречу друг другу, неумолимо стремясь схлопнуться. Приходилось напрягать все силы, чтобы удерживать их по обе стороны от себя.

– Фелиция забрала Ри, – кратко пояснил я. Арделиан прищурился.

– То есть, ты дал ей уйти, – скорее, констатировал, чем спросил он. У меня немедленно зачесались кулаки, а внутри вскипела ярость.

– Кто ты такой, чтобы судить меня? – процедил я, кинув на него мрачный взгляд исподлобья. Чернокнижник промолчал, но молчание это вышло таким красноречивым, что мне вновь захотелось врезать. На этот раз – уже ему.

Громадным волевым усилием я переборол ярость и взял себя в руки.

– Сейчас не об этом речь, – уже более спокойно сказал я, – мне надо, чтобы ты помог мне. Вытащить Ри и нашего сына из лап Фелиции.

Арделиан нахмурился, словно услышав что-то крайне необычное.

– Значит, могучему командору Альваресу опять нужна помощь преступника-чернокнижника в изгнании, – медленно проговорил он, скрестив руки на груди, – ни собственной гвардии, ни отрядов рыцарей-магов, а именно моя. Интересно узнать, почему вдруг.

От его спокойного, даже чуть ироничного тона внутри всё вскипело.

– У меня в гвардии нет других драконов, – разделяя слова, процедил я, стараясь говорить как можно спокойнее, – к тому же, сейчас нельзя терять ни секунды. Мне нужно привести Алого в порядок и оборвать связь, которую Фелиция установила с ним для того, чтобы тянуть силы. Именно для этого мне нужен ты и твой дракон.

Глаза Алдериана слегка расширились от удивления, и он уставился на меня так, словно я сообщил ему, что небо вот-вот упадёт на землю.

– Ты имеешь в виду активацию круга Дейдара, – негромко уточнил он.

– Демоны, да! – рявкнул я, – Алый сейчас совсем обессилел, но если я смогу помочь ему с восстановлением сил и разрывом связи с ведьмой, ни ей, ни ковену не удастся больше противостоять мне с ним!

Алдериан нахмурился, явно что-то напряжённо обдумывая.

– Ты понимаешь, что для этого мне и тебе придётся отправиться туда, в Драконий край? Люди там долго находиться не могут.

Демоны, как же меня раздражал этот гад! Вместо того, чтобы сразу согласиться, он зачем-то решил прочитать мне лекцию об очевидных вещах.

– Я не вчера родился, – рыкнул я, и только тут до меня дошло. Я потрясённо уставился на него:

– Погоди, ты сказал «тебе и мне»? Я думал, ты просто призовёшь своего дракона, чтобы я мог отправиться туда с ним!

Глаза Алдериана странно сверкнули.

– Смотрю, к отказам ты не привык, Альварес. Требуешь так, будто все обязаны исполнять любую твою прихоть. Ладно. Я и сам хотел призвать его. План у меня, правда, был другой, но ты мне его облегчил.

Он обернулся и посмотрел на замок так, будто увидел его впервые.

– У меня есть свои счёты к той ведьме, – холодно сказал он, – думаю, она будет неприятно удивлена, если мы оба заявимся по её душу.

Глава 39

Арделиан и я опустились на землю друг напротив друга. Чернокнижник воздел руки к небу, и нам обоих окутало ярко-зелёное пламя.

– Теперь мы повязаны рунной сетью Артейи, – негромко пояснил он, – чтобы в момент перехода по междумирью нас не разметало в разные стороны. Или чтобы при выходе у каждого остались его собственные части тела.

Усмехнулся. Я только скривился, дёрнув щекой. Демонов чернокнижник ещё смеет шутки шутить!

Мы скрестили руки на груди. Закрыли глаза.

Я ощутил неприятный укол дежа вю. То, что я проделывал недавно, повторялось, но теперь у меня была диаметрально противоположная цель. Помочь Алому. Ри. Моему сыну…

Стоило мне подумать обо всех них, как разум захлестнула ненависть к Фелиции. Вопреки воле перед внутренним взором появилось её лицо, и я заскрежетал зубами.

Проклятая ведьма, и тут пытается мне помешать!

Сделав над собой титаническое усилие, я изгнал образ Фелиции из мыслей. Ощущение было такое, словно отдираю намертво присосавшегося клеща от кожи.

Тряхнул волосами. Сосредоточился.

Всё повторилось: тьма, яркие белые вспышки. Только на этот раз меж ними плавала не алая нить, а бело-зелёная, словно сотканная из призрачного сияния. Краем глаза я увидел рядом Алдериана, точнее, чёрный контур его фигуры, подёрнутой всё тем же сиянием.

Словно почувствовав мой взгляд, он повернул ко мне голову. Коротко кивнул, показывая на нить, и мы оба устремились по ней во тьму – туда, где белые вспышки кружились и мерцали, будто указывая нам дорогу.

Дракон Арделиана – гигантская антрацитово-чёрная зверюга, дремал в пещере. Она была похожей на обиталище Алого, за тем исключением, что потолок был повыше, и его усеивали сталактиты, опасно нависающие над головой.

Впрочем, дракона явно это не заботило. Как только нас выбросило к нему, он немедленно распахнул бледно-зелёные глаза и уставился на нас. Увидев меня, хищно сощурился и зарычал, низко нагнув голову к земле. Меня опалило жаром из его ноздрей, а в воздух взметнулись фонтанчики пыли с каменного пола.

– ЕЩЁ НИ РАЗУ ТЫ НЕ ПРИВОДИЛ СЮДА ГОСТЕЙ! – прогрохотал голос дракона. Он был ниже и более хриплым, чем у Алого.

– Нам нужна твоя помощь, Призрак, – откликнулся Алдериан. Он обогнул меня и подошёл к своему дракону. Двигался он при этом медленно, с заметным усилием, будто пытаясь переплыть озеро с очень густой и вязкой жидкостью.

– ПОМОЩЬ? – переспросил Призрак. Не уверен, что это его настоящее имя. Скорее всего, только его часть: при всей моей неприязни к нему я понимал, что чернокнижник – не дурак, и полное имя своего дракона никому открывать не станет.

Арделиан кивнул.

– Да. Она нужна его дракону, – указал на меня, – он…

Я почувствовал, что пришло моё время говорить, и решительно шагнул вперёд. Демоны! Ноги будто свинцом налиты. Никогда прежде я не пробовал передвигаться, попав на территорию Драконьего Края.

– Он находится под очень сильными тёмными чарами, – набрав воздуха в грудь, громко заговорил я, – те, кто наложил их, тянут из него все силы, и я не хочу даже думать о том, что будет, если они иссушат его без остатка!

Последние слова я гаркнул так, что по сталактитам над головой прошла дрожь. Парочка даже опасно качнулась.

Призрак прищурился.

– СОВЕРШЕННО НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ТАК ОРАТЬ, – пророкотал он, – НА СЛУХ НЕ ЖАЛУЮСЬ.

Арделиан хмыкнул. Я скрипнул зубами. Эти двое что, поиздеваться надо мной решили? Стиснул кулаки. Как так получилось, что этот проклятый чернокнижник со своей ящерицей оказались моей последней надеждой на спасение Ри?

Тем временем Призрак встопорщил два размашистых паруса крыльев, со вкусом зевнул, ощерив ярко-красную пасть, утыканную частоколом белоснежных клыком. Закрыл её и вновь уставился на меня. Его глаза сощурились ещё больше, превратившись в щёлочки.

Моё терпение было на исходе.

– Ты сможешь помочь или нет? – рявкнул я, – хватит тянуть волынку. Отвечай!

Услышав это, Арделиан опять хмыкнул и пробормотал что-то типа «не самая лучшая идея». Я только смерил его уничтожающим взглядом, жалея, что глазами нельзя убивать на месте.

Вместо ответа Призрак коротко рыкнул и сделал выпад головой вперёд. Перед глазами у меня пронёсся чёрный вихрь, сшиб с ног и повалил на спину. На грудь лёг массивный коготь дракона, намертво припечатавший меня к земле.

– НИКТО НЕ СМЕЕТ ОТДАВАТЬ МНЕ ПРИКАЗЫ, – прорычал Призрак, нависнув надо мной, – ДАЖЕ ДРУГОЙ ДРАКОН.

Его голоса нависла надо мной – совсем близко, так, что я смог разглядеть белёсые кончики чешуек. Почуять жаркое, пахнущее какими-то специями дыхание.

– ВИЖУ, ТЫ ВОТ-ВОТ ПОТЕРЯЕШЬ СВОЮ ИСТИННУЮ, – пророкотал Призрак, и в его голосе мне померещилось злорадство. Я рванулся вперёд и прохрипел:

– Да, демоны тебя побери! И если это произойдёт, то в этом будет и твоя вина тоже!

Убирать коготь Призрак не спешил. Он молча разглядывал меня, поворачивая голову то вправо, то влево. Будто увидел диковинную бабочку, попавшую в его сети. Или редкую добычу.

Быть ни тем, ни другим мне не хотелось. Взревев, я принялся выворачиваться так, что вены на лбу вздулись от напряжения. В тот момент, когда, казалось, мои усилия увенчаются успехом, Призрак увеличил нажим, и меня вдавило в каменный пол пещеры. Кости затрещали, но я промолчал, стоически стиснув зубы.

Чего эта ящерица добивается?

– Я ПОМОГУ ТЕБЕ, – вдруг прогрохотал голос дракона, и я невольно замер, – НО С ОДНИМ УСЛОВИЕМ.

– Каким ещё? – хрипло дыша, спросил я.

– ТЫ ОТДАШЬ МНЕ СВОЕГО РЕБЁНКА, КОТОРОГО РОДИТ ТВОЯ ИСТИННАЯ.

В груди резко закончился воздух, словно Призрак выдавил все его остатки.

– Моего сына? – рассвирепел я, – нет! Ни за что!

Призрак снова прищурился. В его глазах промелькнула лукавая искра.

– А И Я НЕ ГОВОРИЛ ПРО СЫНА, – прогудел он.

Глава 40

Рейнольд

Последние слова Призрака повергли меня в недоумение.

– Ещё одного ребёнка? Уж не хочешь ли ты сказать, что Ариадна родит мне ещё и дочь? – недоверчиво переспросил я.

Кожистые веки дракона опустились, словно он хитро прищурился.

– СИЕ МНЕ НЕВЕДОМО, – пророкотал он, – НО УСЛОВИЕ У МЕНЯ ТАКОЕ.

– Зачем тебе моя дочь? – рявкнул я. Скрытность этой ящерицы выводила меня из себя. Сколько можно ходить вокруг, да около, когда его помощь нужна мне срочно!

Но Призрак молчал.

– Он не ответит, – хмыкнул из-за моей спины Арделиан, о котором я уже забыл. Чернокнижник стоял, с любопытством прислушиваясь к словам своего дракона, – тебе остаётся только озвучить своё решение, Альварес.

– И отдать дочь этой ящерице-переростку? – взъярился я, – тебе, бездетному, легко говорить.

На щеке Арделиана дёрнулась жилка, а ноздри раздулись, будто он пытался сдержать яростный порыв. Я молча наблюдал за ним.

– Она ещё даже не родилась, – ровным, но каким-то безжизненным, голосом заговорил он, – это раз. Два – иногда Призрак имеет в виду совсем не то, что говорит. Три – насчёт безопасности твоего ребёнка можешь быть спокоен. Я лично ручаюсь, что с твоей дочерью, если она, конечно, потом появится на свет, Призрак ничего плохого не сделает.

Его слова меня успокоили плохо. Чернокнижнику я по-прежнему не доверял, его дракону – тем более. Однако выбора не было.

В конце концов, в одном Арделиан был прав. Никакой дочери у меня нет и не предвидилось. Может, она и не появится вовсе.

– Если с ней случится что-то, ответишь головой, – мрачно сказал я и протянул руку.

Арделиан серьёзно посмотрел на меня и негромко откликнулся:

– Клянусь глазами Итаринн, Матери-Драконицы, буду оберегать её, как самое драгоценное сокровище.

Что ж, вынужден признать его серьёзность. За нарушение клятвы Итаринн у нарушителя разрывается сердце. Похоже, что тут Арделиан не лукавит.

– И всё же, что это за странное условие такое? – переспросил я, не торопясь пожимать ему руку. Чернокнижник задумчиво посмотрел на Призрака. Тот лежал, прикрыв глаза, но я чувствовал, что спящим он только прикидывается.

– Боги Алькарты его знают, – вздохнул он, – но за безопасность дочери можешь не тревожиться.

Я нахмурился, но руку всё-таки протянул. Мы скрепили наш договор рукопожатием.

– Согласен, – коротко бросил я.

Призрак промолчал, лишь удовлетворённо гортанно зарычал. Похоже, его всё устроило.

***

Для активации круга Дейдара нужно было двое. Один жертвовал собственной жизненной силой ради третьего, а второй был проводником. Я никогда не слышал, чтобы подобное проворачивали с драконами… но, с другой стороны, до этого дня мне и представить было нельзя, что кучка каких-то злобных ведьм задумает украсть у меня истинную и ребёнка!

Одна только мысль о Фелиции вдохнула в меня такую ярость, что я без лишних размышлений вышел вперёд и встал прямо напротив Призрака. Задрав голову, выкрикнул:

– Я готов!

В горле запершило. Дыхание сбилось, будто в груди резко закончился воздух, а ноги налились свинцом и стали неподъёмными.

Долгое пребывание в Драконьем Крае никому не идёт на пользу.

– Что ты медлишь? – прошипел я, наблюдая, как Призрак неторопливо разворачивает свои крылья, будто пробуя их на прочность, – или ждёшь, пока я подохну первым?

Вместо ответа дракон вдруг резко выгнул шею назад, прицелился и исторг неширокую струю бело-зелёного пламени. Оно легло вокруг нас аккуратным кольцом так, чтобы мы оказались в его центре.

Готово. Обратного пути нет, но и отступать я не собираюсь.

Поднял обе руки. Направил одну на Призрака, а второй начал быстро чертить в воздухе необходимые руны, закрепляя и усиливая их магическими формулами.

Руны закружились вокруг нас, складываясь витиеватым узором. Некоторые из них уже пульсировали ярко-алым, некоторые – стыдливо розовели, как девственница в первую брачную ночь. С меня градом покатился пот, но я не останавливался.

– Экорон… Айме… Утнапишта… – монотонно произносил я названия рун. Этот круг мне доводилось активировать несколько раз, для спасения собственных гвардейцев. Что ж, посмотрим, какой результат будет при использовании его на драконе.

– Сардоник… Ийита… Абех…

Почти все руны засветились алым. Я почувствовал, как мышцы заныли от чудовищного напряжения, но гневно отогнал от себя это ощущение.

Это всё ради Ри. И нашего сына.

– Ойкос!

Последнюю руну я выкрикнул, вложив в этот крик все сконцентрированные силы. Все руны вспыхнули огнём, заалели, как угли в печи. Пещера Призрака померкла, и вместо неё я отчётливо увидел другую пещеру.

Обитель Алого.

На меня навалилась дикая тревога.

Он выглядел ещё хуже, чем в нашу последнюю встречу. Алый безжизненно лежал на полу пещеры. Его чешуя потускнела окончательно, глаза закатились. Если бы не лёгкое подрагивание век и едва слышное хриплое дыхание, я бы подумал, что не успел.

И тут я впервые увидел то, о чём до этого только догадывался.

От горла Алого, обвивая его, тянулась куда-то вбок полупрозрачная цепь. По ней прыскали, как водомерки по озёрной глади, огненные искры, и я понял, что это и есть та самая цепь, которую ведьмы и накинули на Алого.

До этого я думал, что во мне больше не осталось места для ненависти к Фелиции и к её мерзким прислужникам.

Я ошибался.

Взревев, превозмогая яростное сопротивление местного воздуха, я размахнулся и направил в сторону Алого весь рой заряженных Кругом Дейдара рун. Они устремились к нему, пылая от нашей с Призраком жизненных сил. По ним, как по пересохшему руслу реки, к Алому хлынула чистая, незамутнённая энергия.

Сначала дракон никак не реагировал. Но руны, безостановочно сыплющиеся на него, впитывались в его чешую, и мало-помалу она начала вновь приобретать знакомый золотисто-алый цвет. На голове вздыбились и замерцали острые лезвия гребня.

А ещё спустя несколько минут Алый открыл глаза. Моё сердце радостно сжалось, когда я увидел, что мутная пелена спадает с них, уступая место прежнему ярко-жёлтому сиянию.

Сила Призрака продолжала течь сквозь меня, но я даже не пошатнулся.

Алый поднял голову. Расправил крылья, разминаясь. Повертел головой туда-сюда и, вдруг сделав яростный выпад, одним прицельным ударом разорвал цепь. Клянусь, я услышал многоголосый вопль, в котором слились воедино ярость, боль и дикий, просто всеобъемлющий страх.

Ведьмы почуяли, что случилось!

Алый тоже услышал это и, запрокинув голову вверх, ликующе взревел. Я присоединился к нему, не разрывая передачи рун:

– Да!

И тут же получил тяжёлый удар под дых, словно мне врезали туда целой наковальней.

Не время ещё праздновать победу, говорил удар. Ри всё ещё у Фелиции.

И счёт уже пошёл на минуты.

Глава 41

Я сидела на каменной плите, туго спелёнутая путами Фелиции, и беспомощно наблюдала, как вокруг ведьмы, полулежащей на троне, кружат её помощницы.

В воздухе плыло их бормотание, похожее на жужжание растревоженного осиного гнезда. Руками они проделывали какие-то странные пассы, будто постоянно поправляли над головой невидимый полог.

На меня уже никто не обращал внимания, будто после всех угроз ведьма резко утратила ко мне всякий интерес. Или же ей просто стало хуже? Я всмотрелась в Фелицию, пытаясь разобрать, как она выглядит, за мельканием чёрных балахонов.

Всё, что удалось увидеть – неестественную бледность лица, вновь вернувшуюся к ней. По нему градом катились крупные капли пота. Вдобавок от Фелиции исходил странный кислый запах, как от перестоявшей квашеной капусты.

Я не выдержала и поморщилась. От ведьмы это не укрылось.

– Корчишь тут из себя хорошую девочку, – выплюнула она, с ненавистью глядя на меня, – ничего, недолго тебе осталось… ох!

Лицо Фелиции перекосило, будто её только что настиг сильнейшим спазм боли. Я невольно ощутила укол злорадства и мысленно похвалила сына. Надеюсь, он сейчас ударил ножкой этой стерве по печени!

Родители всегда внушали мне, что так думать нехорошо. Но когда такие мысли возникали у меня по поводу этой твари, все сомнения отступали.

Фелиция зашипела, как змея, придавленная сапогом, и выгнулась, держась за спину. Я в панике замерла, поражённая ещё одной мыслью. А вдруг это оно? Вдруг сейчас всё начнётся?

– Мижа-ай! – прохрипела Фелиция, слепо шаря в воздухе рукой.

– Да, моя повелительница! – подскочил к ней старик. Приспешницы ведьмы застыли. Он взял её ладонь в свою и затянул утробным голосом какую-то мелодию без слов.

– Стой! – неожиданно приказала ему она, – заткнись! Слушайте!

Она простёрла свободную руку к потолку. Все, в том числе и я, обратились в слух. У меня заныло под ложечкой от ощущения чего-то нехорошего.

Но мои опасения не оправдались. Вернее, оправдались с точностью ровно наоборот.

– С-скотина, – еле ворочая языком, выдохнула Фелиция, – как?! Как он смог?!

О чём она? Я завертела головой, пытаясь увидеть хотя бы одну подсказку, но тщетно. Все присутствующие, как по команде, подняли головы вверх, словно пытаясь разглядеть что-то невероятно интересное на потолке.

– Что происходит? – жалобно выдавила я. Фелиция метнула на меня яростный взгляд.

– Это ничего не меняет, поняла? –прорычала она, – то, что твой паршивец сумел – не знаю как, но сумел – добраться до своего дракона! Он там сдохнет, ясно тебе? Ясно?! Они все сдохнут!

Продолжая изрыгать проклятия, она безумно вращала глазами и билась в истерике, пытаясь вырваться из рук старика. Он держал её крепко; вдобавок, на плечи Фелиции легли руки и её соплеменниц по ковену. Все они пригвоздили её к трону.

Крики и угрозы ведьмы переросли в невнятное бормотание без слов. Я больше не концентрировалась на этих звуках, полностью поглощённая своими мыслями. Окрылённая сверкнувшей, как солнце среди туч, надеждой.

Она сказала, что Рен добрался до Алого. Значит ли это… значит ли это…

Может ли это значить, что скоро он явится и спасёт меня?

Подумав так, я почувствовала, как по телу растекается волна радости. Пусть робкой, но живительной, дарящей силы и подпитывающей надежду.

Рен. Рен скоро придёт. Я верю в это. Мне ничего не остаётся другого, кроме как верить.

Испепеляющий взгляд Фелиции пронзил меня, как острый нож, и грубо вернул в суровую реальность.

– Улыбаешься? – прохрипела она, приподняв голову, – смеёшься надо мной?

Я посмотрела на неё и вдруг – впервые за всё это время – ощутила в себе силы ответить ей. Спокойно и хладнокровно, не опуская глаз.

– Не над тобой, – тихо сказала я, глядя на неё из-под волос, упавших на лицо, – а над всеми вами. Теми, кто вздумал бросить вызов моему мужу.

Сказала – и почувствовала, как невероятное облегчение затопило меня. Всё правильно. Рен обязательно придёт! Я верю в него.

Но верю ли я ему, вдруг прозвенел в ушах въедливый внутренний голос. Могу ли я верить, после всей той боли, что он мне причинил?

Я ожесточённо замотала головой, и волосы захлестали по щекам. Я буду верить в него прямо сейчас просто потому, что ничего другого мне неостаётся. Поговорить по душам сможем после того, как всё закончится.

Вдруг Фелиция расхохоталась – визгливо, злобно.

– Рано радуешься, – проскрежетала она, и её голос удивительно точно напомнил мне скрип трухлявых деревьев на ветру, – ещё ничего не кончено. Ещё…

Сильнейшая судорога пронзила её тело. Она закричала, и этот крик тут же сорвался в хрип. Другие ведьмы бестолково заметались вокруг, натыкаясь друг на друга. Старик Мижай отпрянул от Фелиции и начал потихоньку пятиться к выходу.

– Стоять! – гаркнула она на него, и он послушно замер. Я тоже застыла, чуя кожей, что произошло что-то очень серьёзное. Но что?

Ответ пришёл извне, и, получив его, я чуть не закричала во весь голос от радости.

– МЫ ИДЁМ, РИ! – торжествующе проревел в моём сознании Алый. В его голосе чувствовалась ликующая полнота жизни, – ДОЖДИСЬ НАС!

Но, похоже, его услышала не одна я.

Кое-как оправившись после судороги, Фелиция приподнялась на троне и повелительно рявкнула на своих приспешников:

– Быстро все сюда!

Суетливая паника среди её прислужниц немедленно прекратилась. Они поспешили вновь занять свои места вокруг её трона; с явной неохотой вернулся и старик.

Фелиция цепко ухватила его за руку, дёрнула к себе и прорычала:

– Усиль заклинание. Немедленно. Надо ускорить роды. Гонож должен появиться на свет до того, как сюда явится дракон!

Глава 42

Рейнольд

Как только я увидел Алого, то сразу понял: всё получилось. Круг Дейдара сработал. Мой дракон снова пришёл в себя. Теперь ничто не мешало мне нанести визит Фелиции.

Не торопясь, потому чтов этом деле спешка могла оказаться губительной, я погасил канал связи с Алым и медленно обернулся к Призраку. Он выглядел как прежде, и только хрипы, появившиеся в его дыхании, напоминали о том, сколько жизненной энергии он пожертвовал Алому.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарил я его. Огромные, похожие на гигантские миндалины, глаза дракона сузились.

– ПОМНИ О СВОЁ ОБЕЩАНИИ, – прогрохотал его голос, – В УРОЧНЫЙ ЧАС Я ЯВЛЮСЬ ЗА ТЕМ, КТО МНЕ ПРИЧИТАЕТСЯ.

– Я помню, – коротко бросил я, ощутив укол досады. Неужели эта ящерица думает, что я, Рейнольд Альварес, не сдержу своего слова? Пусть даже я не понимаю, какого ещё ребёнка он имеет в виду, но слово произнесено, и так или иначе своё обещание я выполню.

А теперь пришла пора отправиться в гости к Фелиции и разобраться не только с ней, но и со всей её ведьминским клубком.

Я повернулся к Алдериану. Он вскинул брови, но, кажется, всё понял по моему лицу.

– Пора, – сказал я.

***

После чужеродного воздуха Драконьего Края, привычный воздух показался упоительно свежим и чуть ли даже не сладковатым. Я с наслаждением вдохнул его и заметил, что чернокнижник делает то же самое. На его лице застало странное выражение, будто он пытался решить, стоит ли что-то делать или нет.

– Есть ещё возможность передумать, – провокационно заметил я. Его рожа меня по-прежнему бесила, и я был бы рад явиться за Ариадной один.

Арделиан искоса взглянул на меня, как на законченного кретина.

Вру. Его рожа выводит меня из себя куда сильнее, чем прежде.

– У меня с этой ведьмой свои счёты, Альварес, – холодно сказал он, – она знала мою покойную жену. Веронику. Которую убил ты…

Я взъярился. Эта фраза стала последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

– У тебя беда с головой, – процедил я, – и тогда, и сейчас я готов под присягой подтвердить, что твою жену я пальцем не трогал! Когда мы явились в твой замок, она уже была мертва! Ты стоял над её телом, и руки твои были в её крови!

– Это гнусная ложь, – ледяным голосом отрезал Арделиан, – в тот день я отлучился из замка, а когда вернулся, на руках мёртвую Веронику держал ты! И это твои руки были в крови.

– Я всё это слышал и на суде, – саркастически сказал я, – что ещё придумаешь в своё…

Арделиан поднял руку, будто прося меня помолчать.

– Думаю, что сейчас не время и не место для таких разговоров, – сухо сказал он, хотя в его светлых глазах сверкала незамутнёная ярость, – в свете новых обстоятельств, которые я выяснил, история может повернуться совсем по-другому. Но мы забываем о главном. Сначала вытащи Ри, а уже потом можно будет обсудить наши дела.

С огромной неохотой, но я был вынужден признать, что в его словах была крупица здравого смысла. Потолковать по душам мы с ним сможем всегда.

– Идёт, – буркнул я.

Мы разошлись на противоположные стороны площадки. Я встал, широко расставив ноги и запрокинув голову. Руки я в этот момент скрестил за спиной. Набрал побольше воздуха в грудь…

«Алый! Слышишь меня?»

Пару секунд я вслушивался в глухую тишину, тяжело упавшую на меня. Сердце пропустило два удара. Неужели всё было тщетно, и с Алым по-прежнему всё плохо?

Не успел я даже толком сформулировать эту мысль, как тишину прорезал такой знакомый и родной голос дракона:

– АРИАДНА ЖДЁТ НАС, РЕЙНОЛЬД!

Я усмехнулся. Пожалуй, впервые Алый назвал меня по имени. Ну, вперёд.

Драконоформу я принимал совсем недавно, но мне показалось, что это были едва ли не столетия назад. В прошлой жизни. Столько всего произошло…

Итак. Отринуть все мысли. Очистить разум. Сосредоточиться.

Тело подхватила привычная лёгкость. Сознание поплыло. Мысли стали обрывочными, как облака на небе в солнечный день. Я почувствовал, как опрокидываюсь в мягкую обволакивающую темноту, и с готовностью закрыл глаза…

…Чтобы открыть их вновь – уже в теле дракона.

РИ.

Я ЗНАЮ, ГДЕ ОНА.

Я ЛЕЧУ.

***

Ариадна

– Это невозможно, госпожа Фелиция! – истерическим голосом, больше похожим на козье блеяние, сказал старик Мижай. Он старался держаться подальше от трона ведьмы, опасливо глядя на то, как несколько ведьм в чёрном с трудом удерживают её на месте, – это слишком опасно для будущего вместилища господина Гоножа!

Вместилища. Я прекрасно поняла, о ком он. Скулы свело от ненависти.

– Мой сын – никакое не вместилище! – хрипло выкрикнула я, – и никогда им не будет!

Фелиция даже не посмотрела в мою сторону. Всё её внимание было приковано к старику и ведьмам.

– Значит, отпустите меня! – велела она им, и её голос теперь походил на рык загнанного в угол зверя, – я всё проделаю сама!

Вместо того, чтобы послушаться свою госпожу, ведьмы только крепче вцепились в неё и прижали к трону. Мижай опасливо приблизился к ней и взял за руку.

– Потерпите ещё немного, моя госпожа, – попробовал он успокоить её, – осталось совсем немного!

Фелиция ответила ему только каким-то нечленораздельным рыком, и вдруг замерла, как истукан.

– Он уже близко, – просипела она, задрав голову, – совсем скоро дракон явится сюда!

Я тоже подняла глаза к каменному потолку, который, будто дожидаясь этого, содрогнулся, и с него посыпались осколки и песок. Послышался глухой рёв.

Перевела взгляд на Фелицию и её приспешников. По ужасу на их лицах всё поняла.

– Он уже здесь, – сказала я, и эта короткая фраза доставила мне неописуемую радость, – он пришёл за мной.

Глава 43

Сверху донёсся громоподобный рёв, и помещение вновь содрогнулось. Я сжалась в комочек, обхватив себя за колени и изо всех сил молясь богам Алькарты, чтобы всё закончилось хорошо.

А ещё – чтобы уберегли Рена и моего сына. Все обиды на мужа сейчас отодвинулись на второй план. О них можно будет поговорить и потом. Лишь бы сейчас с ними обоими было всё хорошо!

Дракон заревел вновь, и на этот раз мне показалось, что этот звук донёсся с каким-то отголоском. Эхо? Или… сердце замерло от радости… драконов там двое? Неужели Иштван решил помочь Рену?

Но это услышала не одна я.

Старик Мижай мотнул седой головой и прокаркал:

– Пора уходить, госпожа Фелиция. Здесь становится опасно.

Батори злобно зыркнула на него, но не стала возражать. Повинуясь её повелительному жесту, ведьмы ослабили хватку и отошли. Фелиция тяжело навалилась на их услужливо подставленные руки и начала медленно приподниматься. По её исказившемуся лицу было видно, что каждое движение причиняет ей неимоверную боль.

– Зря вы отправились сюда, госпожа, – робко пискнула одна из прислужниц, – есть же отличное место там, в Гаргианском лесу. Там бы вас ни один дракон не отыскал…

Фелиция зарычала и метнула на неё такой испепеляющий взгляд, что прислужница тут же умолкла. В глубине души мне стало даже жаль её, но Фелицию было не остановить.

– Ты забываешь, кто здесь главная ведьма, – прохрипела она, и её голос стал как никогда раньше похож на скрип плохо смазанных петель, – теперь будешь знать!

– Простите, Фелиция-тар! – в ужасе взмолилась женщина. Её товарки замерли, как статуи, и в молчаливом ужасе смотрели на неё, – я виновата! Я…

С опухших пальцев Фелиции сорвался красно-чёрный сгусток. Он в мгновение ока подлетел к говорящей и окутал её; вспыхнуло ярко-красное пламя, и из него донёсся душераздирающий утробный вопль, и на пол упал обугленный дымящийся скелет. Прислужницы Фелиции шарахнулись в сторону, а я вскрикнула и зажала себе рот руками. Несмотря ни на что, мне вдруг стало очень жаль эту неизвестную женщину. Похоже, Фелиция совсем сбрендила!

Фелиция обвела всех безумным взглядом исподлобья, в котором таяли остатки разума.

– Кто-то ещё хочет усомниться в моих действиях? – прорычала она. Все торопливо затрясли головами и принялись наперебой уверять её в своей абсолютной преданности.

Ведьма удовлетворённо кивнула.

– Там, наверху, – прокаркала она, – несут стражу лучшие бойцы нашего ковена. Вдобавок кости тех, кто преданно служил нашему повелителю Гоножу, оберегут нас от драконов…

Я не удержалась и прерывисто вздохнула. Пожалуй, это вышло слишком громко: пышущие яростью глаза Фелиции уставились на меня.

– Только те, кто не знает нашей истинной мощи, сомневается, – хрипло сказала она, – господин наш Гонож даровал…

Потолок сотрясся, но на этот раз так, словно замок начали бесперебойно атаковать. Всё вокруг заходило ходуном, и в бесконечном грохоте мне послышался хор нестройных голосов, полных ужаса и бессильной ярости.

Только голоса эти были нечеловеческими.

Ведьмы взвыли и беспорядочно заметались по помещению, заламывая руки и натыкаясь друг на друга. Старик Мижай первым сорвался с места и кинулся к стене, в которой я запоздало увидела дверь. Я сама словно окаменела; потеряв дар речи, я просто сидела и беспомощно наблюдала за происходящим. Сердце внутри глухо ухало, а по телу разливалось предчувствие скорой развязки.

Только какой? Хорошей или плохой? И от этого простого вопроса становилось еще страшнее.

– Стоять! – рявкнула Фелиция, но никто её не послушался. Тогда она замахнулась и швырнула вдогонку своим приспешникам горсть уже знакомых красно-чёрных сгустков. Парочка из них прожгли балахоны ведьм, а ещё несколько врезались в стены и опалили их, оставив следы копоти. В воздухе запахло дымом.

Суетливая паника поутихла. Приспешницы и Мижай стали по одному поворачиваться к Фелиции. Их всех била крупная дрожь.

Ведьма вытянула руку и ткнула в их сторону пальцем.

– Хватит метаться! – рыкнула она, – разве вы не понимаете, что здесь находиться безопаснее всего?

– Это ещё почему? – мрачно спросила одна из ведьм. Она с опаской поглядывала на следы сгустков на стене.

Рука Фелиции со свистом описала полукруг. Её палец теперь указывал на меня.

– Да потому что, идиотки вы скудоумные, – рявкнула она, – у нас эта бледная неженка! С замком дракон может сделать всё, что угодно, но если он поймёт, что его ненаглядной Ри не поздоровится, стоит ему сделать нам хоть что-то плохое, ему придётся отступить!

Повисла тишина. Я слышала только глухой прерывистый гул и не сразу поняла, что это лихорадочно бьётся моё собственное сердце. Вцепилась в колени. Фелиция сейчас говорит об Алом. Она не услышала второго дракона?

Новая мысль пронзила меня и заставила глухо вскрикнуть.

Что, если ведьме покажется, что опасность слишком высока, и она решит избавиться разом от всех?

Попытаться она, как минимум, сможет.

***

Рейнольд

Алый

РИ БЛИЗКО. ЕЁ ПРИСУТСТВИЕ КРУЖИТ ГОЛОВУ И ПРИДАЁТ СИЛ.

ВОТ И ЗАМОК РЕЙНОЛЬДА. ЕГО ОХРАНЯЮТ КАКИЕ-ТО СМЕШНЫЕ ЛЮДИШКИ С ИХ ЗАКЛИНАНИЯМИ. ПРОЧЬ! ОНИ ПОСМЕЛИ ПОМЕШАТЬ МНЕ ПРОРВАТЬСЯ К РИ. ОНИ ЗА ЭТО ПОПЛАТЯТСЯ.

ТОТ, ВТОРОЙ, ТОЖЕ РЯДОМ. КАМНИ ЛЕТЯТ ВО ВСЕ СТОРОНЫ.

ВСЁ НИЖЕ.

И НИЖЕ.

И НИЖЕ.

Рейнольд

Первое, что я увидел, вынырнув из драконоформы и вновь завладев своим сознанием, была массивная дверь, обитая кованым железом. Я стоял прямо перед ней, а вокруг, в дыму и пыли, лежали руины. По ощущениям, я находился на дне какого-то колодца с каменными стенами, но потом, увидев остатки знакомой лестницы, всё понял.

Это был не колодец, а вход в подземелье замка. А руины вокруг были тем, что от него осталось. Приглядевшись, я увидел несколько безжизненных тел, лежащих на камнях, как тряпичные куклы.

Похоже, Алый постарался на славу, подумалось мне, и я криво усмехнулся.

Размышлять на эту тему было некогда. Я повернулся к двери, к которой меня неудержимо тянуло.

– Ариадна там? – послышался голос Алдериана. Я мельком обернулся: чернокнижник спрыгнул на пол и теперь стоял чуть поодаль, тоже глядя на дверь. Я смутно вспомнил, что Призрак тоже громил замок вместе с Алым, но ничего говорить на эту тему не стал.

Сейчас были дела куда важнее.

– Да, – коротко ответил я, – я её чувствую.

И с силой ударил по двери мощным боевым заклинанием. Она дрогнула, но выстояла. Заскрежетав зубами, ударил вновь… но моё заклинание вдруг рассыпалось на куски, ударившись о невидимую стену.

– Что за… – я резко обернулся и увидел чернокнижника, который стоял, подняв обе руки вверх, явно поддерживая эту самую стену в активном состоянии.

– Ты что творишь? – взревел я. Меня обуяла вспышка дикой ярости, – там Ри, и ты мешаешь мне спасти её!

Прозрачные глаза Алдериана метнулись ко мне, и в них блестел колючий лёд.

– Вот именно, – отрезал он, – там Ариадна. Ты, конечно же, не подумал, что можешь навредить ей?

– Это полный… – начал я и остановился. В кипящем от гнева разуме блеснула смутная мысль, что, пожалуй, этот гад в чём-то прав. Из-за своей горячности я действительно мог навредить Ри.

– Я мог и без тебя догадаться, – сухо бросил я, – именно поэтому не рискнул громить дверь в драконоформе.

Алдериан только вздёрнул бровь, и я чуть было не вмазал ему по роже. Вовремя остановился, услышав слабый, но такой родной голос Ри.

– Рен…

Только прозвучал он у меня в голове, и прозвучал так, словно Ри была уже на последнем издыхании. Наплевав на всех чернокнижников этого мира, я кинулся к двери. Я вскрою её. Есть и другие заклинания, которыми это можно сделать куда безопаснее, и…

Дверь засветилась ярко-голубым маревом, которое, сгустившись как кисель, вылепилось в лицо Фелиции.

– Не торопись, дракон, – глухо прогудело оно, – как только ты войдёшь в эту дверь, твоя истинная умрёт.

Глава 44

Рейнольд

Что эта стерва такое говорит? Ри умрёт? Она не посмеет!

Первым моим порывом было кинуться на дверь, вышибить её ко всем демонам одним пинком, ворваться туда и оторвать рыжей твари голову. Я даже занёс руку, но потом, одумавшись, опустил.

А что, если эта стерва окажется проворной и успеет каким-то образом навредить Ри и нашему сыну?

– Я могу пойти, – сказал Алдериан. Он неслышно подошёл и встал рядом со мной. Я мельком взглянул на него и с неприязнью осведомился:

– Ты? С чего вдруг?

– Она угрожала только тебе, – пожал плечами чернокнижник, – мне показалось, на меня её угроза не распространяется.

Я не смог удержаться от ироничной усмешки, хотя ничего смешного он не сказал.

– Ну да, конечно, ведьма будет разбирать, кому из нас она грозила, прежде, чем напасть.

Алдериан вскинул бровь.

– Несомненно, у тебя уже есть план действий, – подчёркнуто вежливо сказал он, и я заскрежетал зубами от раздражения. Он нарочно говорит так спокойно? Поиздеваться хочет?

– Пока нет, – с огромной неохотой признал я, – но надо придумать, что делать, как можно быстрее. Каждая секунда на счету.

– Наконец-то начинаешь мыслить здраво, Альварес, – негромко отозвался Алдериан, и я вновь скрипнул зубами.

***

Ариадна

– Не торопись, дракон. Как только ты войдёшь в эту дверь, твоя истинная умрёт.

Услышав это, я вздрогнула и подняла голову. Увидела Фелицию, стоящую почти вплотную к двери и прижавшую к ней руки. Несколько женщин в чёрных балахонах поддерживали её за спину, не давая рухнуть. Старик Мижай стоял чуть в стороне, и его лицо было перекошено – то ли от гнева, то ли от ужаса.

Внутри бабочкой затрепыхалась безумная надежда. Рен совсем рядом. Нас разделяет всего лишь эта дверь.

И Фелиция.

Надежда моментально сменилась страхом.

Она что-то задумала. Что-то ужасное. Но что? Чем она может навредить Рену, ведь он полноценный дракон!

Но, глядя на неё, я была уверена: в рукаве у неё припрятан какой-то козырь. Одно неосторожное движение со стороны Рена – и всё пропало.

Я болезненно застонала и спрятала лицо в ладонях. В голове стучало: «Пожалуйста, Рен, будь осторожен! Будь осторожен! Береги себя! Нашему сыну нужен отец.»

Не уверена, что Рен услышал меня, но я вдруг ощутила горячую волну, пришедшую ко мне со стороны двери. Будто бы огромная пылающая рука легла на мои плечи, и мне стало немного полегче.

…а потом и маленькая ручка ласково погладила меня по плеч.

«Мы очень скоро встретимся с тобой, мама, – шепнул мне в ухо очень серьёзный маленький мальчик. Он будто стоял рядом, – просто немного подожди.»

Матей! Сыночек мой!

Судорожно всхлипнув, я отчаянно дёрнулась, пытаясь обнять его… но вместо этого просто сомкнула руки в пустоте.

Тут же по ушам хлестнул дикий вопль Фелиции. Он не был похож на человеческий голос; так будто бы выл, стонал и рычал дикий зверь. Даже не глядя на ведьму я поняла, что она испытывает невероятную боль.

Что-то с ребёнком, тут же подумала я и, не колеблясь ни минуты, вскочила с места. Вторая мысль, которая пришла, была не менее страшной: а что, если им всё-таки каким-то образом удалось ускорить процесс, и уже начались роды!

Картина, которая предстала моим глазам, была совсем не обнадёживающей. Фелиция лежала, опрокинувшись на спину, а вокруг неё суетились её прислужницы.

– Что случилось? – прерывающимся от волнения и страха голосом спросила я. Ведьма вскинула на меня полубезумные глаза и повелительно прохрипела:

– Ты! Подойди!

Я не сдвинулась с места. Не потому, что хотела позлить Фелицию, а потому что не смогла: ноги будто приросли к каменной плите.

Ведьма рявкнула что-то, и две её прислужницы метнулись ко мне и, грубо схватив за руки, подтащили к ней. Толкнули в спину так сильно, что я не удержалась, и упала на колени рядом с ней. Тут же попыталась вскочить и отбежать, но Фелиция мёртвой хваткой вцепилась мне в запястье.

Я вздрогнула: её пальцы были просто ледяными. Как будто меня схватила какая-то отвратительная рептилия.

– Ребёнок… – выдавила я, морщась от боли и омерзения, – что с моим сыном?

Лицо Фелиции перекосило от злобной усмешки, но она быстро превратилась в гримасу боли.

– С твоим маленьким поганцем всё хорошо, – просипела она, и моё сердце радостно подпрыгнуло, – а жаль. Он что-то делает… что-то такое, отчего мне дико больно… что-то… что-то там, я чувствую!

Её речь мало походила на что-то связное. Я только поняла, что, похоже, Матей решил доставить ведьме побольше неприятностей, и ощутила нешуточную гордость за сына.

Пальцы ведьмы сжались ещё сильнее. Она дёрнула меня к себе, заставив наклониться ближе.

– Ты же знаешь лечебную магию, я знаю, – прокаркала она, обдавая меня кислым запахом, похожим на вонь подгнивших яблок, изо рта, – сделай что-нибудь! Уйми эту боль! Я должна вытерпеть. До родов осталось совсем немного, мне надо продержаться!

Я отпрянула от неё и выпрямилась, закашлявшись.

У меня голова пошла кругом.

– Что? Ты просишь меня о помощи? – не удержалась я, – Ту, которую ты всё это время так старалась сжить со свету?

– Заткнись, – прошипела ведьма и вновь взвыла. Видимо, последовал новый приступ боли.

– Разве тебе не могут помочь твои прислужники? – тихо спросила я. У меня никак не укладывался в голове абсурд ситуации.

– Они пытались, ясно тебе? – выплюнула ведьма сквозь скрежет зубов, – но у них ничего не выходит! Вынашивать дракона – не то, что обычного человека… о-ох! Ты точно сможешь помочь мне! Всё-таки ты мать этого паршивца, и сможешь на него повлиять!

Я молча наблюдала за её корчами. Меня раздирали на части противоречивые чувства. Самой Фелиции я бы не стала помогать никогда в жизни. Но Матей… ради сына я была готова на всё.

Неожиданно я услышала голос Рена – так отчётливо, словно он каким-то образом оказался совсем близко.

– Ри.

Вздрогнула и украдкой оглянулась. Но ни Фелиция, ни её приспешники, вроде бы, ничего не услышали и не заподозрили.

– Ри, – повторил Рен, – я чувствую, ты сейчас рядом с ведьмой. Ты должна сделать вот, что…

Глава 45

–…ты должна сделать вот, что.

Голос Рена. Я слышу его! Отчётливо и ясно, будто он находится совсем рядом. Вдруг до слёз захотелось ощутить его тёплую руку на своём плече… почувствовать его горячее дыхание на волосах.

Но нет. Я с огромным трудом вырвалась из объятий таких сладостных грёз. Нельзя отвлекаться! Сейчас, в такой важный момент, когда на кону стоит так много всего!

«Я слушаю тебя, Рен», – с готовностью откликнулась я. Фелиция тяжело дышала, запрокинув голову, которую поддерживали две прислужницы.

– Где ты сейчас? Коротко опиши ситуацию.

Я тихонько вздохнула и украдкой усмехнулась уголком рта. Рен остался верен себе. Раздаёт приказы направо и налево.

«Рядом со входом. Фелиции плохо, она лежит на полу и требует, чтобы я помогла ей».

– Каким образом?

«Я училась на лекаря. Она откуда-то знает это, и теперь хочет, чтобы я облегчила её боль. Похоже, ребёнок внутри доставляет ей много неприятностей.»

Рен замолчал, и я невольно испугалась, что могла сказать что-то не то.

С ответом Рена опередили.

– ОТОРВИ ЕЙ ГОЛОВУ, РИ! – прогремел в ушах голос Алого, и я радостно прижала ладонь к щеке. С ним всё хорошо! Какое облегчение!

Фелиция приоткрыла глаза и с подозрением взглянула на меня. Я напряглась: неужели что-то заподозрила?

«Я не могу, – возразила я, – лекари призваны лечить, а не калечить.»

– ЗНАЧИТ, ОТПИЛИ ЕЙ ГОЛОВУ, КАК ЛЕКАРЬ! – продолжал неистовствовать дракон, – ПРЕДСТАВЬ ЭТО, КАК ОПЕРАЦИЮ!

Несмотря на жутковатую ситуацию, меня разобрал нервный смех. Плечи задрожали от еле сдерживаемого хохота…

Бац!

Щёку обожгла пощёчина. Последний смешок сдавленно вылетел из глотки; я схватилась за лицо и в ужасе посмотрела на Фелицию.

Она приподнялась, опираясь на своих верных помощниц. По её лицу, бледному почти до зелёноватого оттенка, крупным градом катился пот.

– Я дала тебе слишком большую волю, – прошипела она, ткнув в меня пальцем, – ты немедленно поможешь мне! И только посмей что-то выкинуть!

Эта фраза совпала со словами Рена, эхом прозвучавшими в ушах:

– Помоги ей, Ри. Надо отвести её подальше от двери любым способом.

Я покосилась на старика Мижая. Он крутился около входа и явно не производил впечатления сильного колдуна. Вряд ли он сможет противостоять дракону.

«Поняла», – мысленно ответила Рену. Опять ощутила укол надежды. Повернулась к Фелиции и негромко сказала:

– Хорошо, я готова помочь тебе.

И тут меня осенила идея. Подняв глаза, я обратилась к приспешницам Фелиции:

– Пожалуйста, помогите ей перебраться хотя бы на её… м-м… трон. Пол – не самое лучшее место для беременной, тем более, в её положении.

Тёмные глаза ведьмы нехорошо сощурились. Она с подозрением уставилась на меня. Её взгляд скользнул по моему лицу, будто выискивая малейшие признаки лукавства. Собрав всю волю в кулак, я опустила глаза, молясь, чтобы она не заметила ничего подозрительного.

– Вы слышали её! – отрывисто сказала Фелиция прислужникам, – выполняйте! И следите за дверью. О-ох!

Охая и изрыгая проклятия, от которых меня бросило в краску, она кое-как перебралась на трон. В изнеможении упала на его спинку; я подошла ближе, и она немедленно схватила меня за руку.

– Твой выродок ещё поплатится за всё! – прохрипела она, глубоко вонзая свои острые когти мне в кожу, – я прослежу, чтобы Гонож как следует помучил его… о-ох!

Я не стала ничего отвечать. Молча, превозмогая омерзение, положила ладонь ей на влажный лоб и начала мысленно очерчивать над ней гока-уэй – одну из лечебных рун, призванных утихомирить боль.

Одновременно с этим отправила Рену короткое:

«Мы с ней отошли от двери.»

Дальше события разворачивались с такой скоростью, что в моей памяти остался только их безудержный вихрь.

***

Рейнольд

Получив сообщение от Ри, я посмотрел на Алдериана. Тот стоял чуть поодаль и молчал, переводя взгляд с двери на меня и обратно.

– Пора, – отрывисто бросил я, – Ри отвела ведьму подальше.

Чернокнижник кивнул.

– Ты должен пообещать мне одну-единственную вещь, Альварес, – негромко сказал он, и глаза его хищно вспыхнули, – ты дашь мне поговорить с Фелицией Батори. После этого делай с ней всё, что хочешь.

– Идёт, – сухо отозвался я, – но помни о моём ребёнке! Он всё ещё внутри неё.

– Не волнуйся за него, – кивнул Алдериан, – я верну его вам с Ариадной. В целости и сохранности. Клянусь Итаринн, Матерью-драконицей.

Это убедило меня. Кивнув, я повернулся к двери, и мы оба ударили по ней мощными боевыми импульсами.

Дверь выгнулась дугой и, не удержавшись, слетела с петель, тяжело рухнув на пол. Изнутри пахнуло смрадом, словно из логова древнего чудища; по ушам хлестнул многоголосый истерический визг.

Мы ворвались вовнутрь. Какой-то человек метнулся в сторону, что-то выкрикнул – и из пола выхлестнулись острые, как копья, гибкие ветки. Со свистом кинулись вперёд, пытаясь обвить меня, но я одним махом сжёг их. Сверху на голову просыпался дождь из ярко-красных рун, но я вовремя выставил воздушный щит и разметал их. Краем глаза я увидел, как на Алдериана попытались наброситься сразу несколько фигур в черных балахонах, но развития событий я ждать не стал.

Я увидел её.

Ариадна стояла около массивного трона, на котором полулежала Фелиция, и держала руку на её лбу. То, что это была именно Фелиция, я понял, скорее, интуитивно, потому что в страшной, оплывшей, как желе, ведьме ничего не осталось от прежней рыжеволосой красотки.

Ярость захлестнула меня.

– Ах ты, тварь! – прорычал я и двинулся на неё. Фелиция взвизгнула и судорожно задёргалась, будто пытаясь отползти куда-то подальше.

– Альварес! – донёсся до меня зычный голос чернокнижника. Я не стал отвлекаться, – помни про своё обещание!

Я только досадливо дёрнул плечом. Фелиция завизжала и вдруг с яростью вцепилась в Ри, пытаясь вытолкнуть её вперёд себя.

– Не подходи, дракон! – прошипела она, – иначе ей не жить!

У меня потемнело в глазах, когда я увидел, как эта мерзкая ведьма тянет свои поганые лапы к Ри.

Я подлетел к ней и попытался оторвать её клешни от Ариадны. Ведьма утробно взвыла, начала извиваться, когда поняла, что ей не удастся выстоять против меня.

Вокруг неё вспыхнуло ярко-зелёное пламя. Оно обожгло мне руки, и они немедленно покраснели, когда вдруг его заволокло пеленой тумана. Ведьма завизжала и забилась, словно в агонии.

Я вскинул глаза и увидел Ри, которая стояла, подняв обе ладони вверх и что-то шепча. Поймав мой взгляд, она робко улыбнулась, и я вдруг ощутил прилив небывалой нежности к жене.

– Умница, – пробормотал я одними губами и улыбнулся ей в ответ.

Позади Ри вырос чернокнижник. Он прерывисто дышал, а на его лице виднелись следы копоти.

– Держи Фелицию! – коротко бросил он мне и обратился к Ри:

– Я верну вам с Альваресом ребёнка, Ариадна. Но сначала я должен проверить, как он.

Лицо Ри засветилось надеждой, и она попыталась слабо запротестовать:

– Я уже проверила, с ним всё хорошо!

– Я должен сам убедиться, – с нажимом повторил Алдериан. Он подошёл к безостановочно визжащей и изрыгающей проклятия Фелиции и положил обе руки ей на живот, придавив брыкающиеся ноги коленом.

Ведьма выгнулась у меня в руках и сделала последний страшный рывок, пытаясь сбросить руки Алдериана, но я заставил её вернуться обратно и прижал её плечи к спинке трона.

Прошла минута. Другая. Фелиция не оставляла попыток вырваться, впиваясь в мои руки то зубами, то ногтями. Магия на неё не действовала, и все обездвиживающие заклинания, что я накладывал, просто впитались в неё без всякого эффекта.

Наконец Алдериан поднял голову. Его лицо было на редкость серьёзным и выражало крайнюю степень озадаченности.

– Как такое возможно? – хрипло сказал он.

Глава 46

Иштван стоял ко мне спиной, но его слова донеслись до меня очень отчётливо.

«Не может быть!».

Не знаю, что меня испугало больше: сами эти слова или шокированная интонация, с которой он их произнёс. Меня словно пронзила молния. Забыв обо всём, я кинулась к Алдериану.

– Что случилось? С ребёнком беда?

Кажется, я не говорила, а кричала. Ну и пусть. Я была готова разнести до основания всё вокруг, если это хоть как-то поможет моему ребёнку.

Судя по застывшему лицу Рена, он чувствовал абсолютно то же самое.

– Что с моим сыном, Алдериан? – рыкнул он, и от его угрожающего голоса даже Фелиция замерла.

Иштван выпрямился. Устремил взгляд на нас обоих и поражённо выдохнул:

– Их двое.

Глаза Фелиции расширились так, что, казалось, они будто вот-вот выкатятся из орбит.

– Что? – просипела она. Мы с Реном стояли в не меньшем шоке.

– Двое? – переспросил Рен, и я увидела неподдельное изумление у него на лице. Ведьма зыркнула на него и дёрнулась в тщетной попытке вырваться, но стальная хватка моего дракона надёжно удерживала её на месте.

– Как такое возможно? – беспомощно пролепетала я и закашлялась. Вдруг обнаружила, что стою, сжимая себя пальцами за горло, и опустила руку.

В голове замелькал водоворот мыслей. Что всё это значит? Кермен-тар, наш лекарь, ошибся? Может быть, тогда я была на слишком маленьком сроке? Может…

Я украдкой взглянула на живот Фелиции. Словно почувствовав мой взгляд, на нём вспучился бугорок, в котором ясно проступили очертания крохотной ладошки. Я не выдержала и положила руку на него, впервые – пусть и не напрямую – дотронувшись до своего ребёнка.

Какого из двух?

Неважно. Они оба наши.

– А-а-а! – вдруг взвыла Фелиция и заметалась на месте. Ладошка исчезла, а лицо ведьмы побелело так, что могло соперничать с луной.

Боковым зрением я увидела, как к нам ринулся старик Мижай и ведьмы в чёрных балахонах. Они кричали что-то нечленораздельное, и Иштван, досадливо поморщившись, махнул рукой сверху вниз.

Воздух на их пути немедленно уплотнился и сгустился, и все, кто бежал, с размаху врезались в невидимую стену. Попадали на землю, беззвучно разевая рты: видимо, стена не пропускала голоса. Я попятилась, в полнейшей растерянности, не представляя, что делать.

Крики Фелиции усилились, перейдя в сплошной нечленораздельный визг. Она уже не просто металась, а билась в руках Рена, страшно разевая рот. От неё исходили волны удушающе кислого запаха, и к я ощутила приступ дурноты.

– У нас мало времени! – борясь с ней, сказала я, – нельзя дать ей родить…

– Вы правы, Ариадна, – кивнул Иштван. Кажется, из всех нас он единственный сохранял просто-таки ледяное спокойствие, – подойдите ближе и положите руки ей на живот. Альварес, держи её крепче.

– Понятно, – коротко бросил Рен, и я с удивлением взглянула на него. Он так просто выполнил просьбу Иштвана? Мой ли это Рейнольд?

Фелиция замерла, настороженно следя за моими действиями. Когда я подошла ближе, она вдруг отмерла и, запрокинув голову, издала утробный вопль, нечто среднее между волчьим воем и клёкотом огромной птицы.

– Вы все поплатитесь за это, если только посмеете сделать что-то со мной! – провизжала она. Выгнулась, нашла глазами Иштвана и хищно осклабилась.

– Ты, – выплюнула она, – это из-за тебя я была вынуждена убить Веронику! А ведь она была моей лучшей подругой! Это ты заставил её потерять голову и отказаться отдать нам ребенка!

Иштван смертельно побледнел, но ничего не сказал. Только желваки заходили у него на скулах, словно он изо всех сил пытался сдержать рвущуюся наружу ярость.

Комната наполнилась зеленоватым сиянием. Фелиция выкрикнула какое-то заклинание, и в её крике я разобрала только одно слово:

– Гонож!

Рен с отвращением поморщился и, перехватив руку так, чтобы одной ладонью удерживать оба запястья ведьмы, другой попросту заткнул ей рот. Ладонь у Рена была широкая и массивная, он вдавливал её в рот Фелиции крепко. Ведьма протестующе хрипела, извивалась, мычала, но вырваться не могла.

– Не убирайте руки с её живота! – скомандовал мне Иштван, – что бы вы ни видели или слышали – только не убирайте руки!

Я понятливо кивнула и, обмирая от волнения и страха, ещё плотнее прижала ладони к животу Фелиции. Кожа на нём была сухой, и мне в голову пришло неуместное сравнение с корой дерева.

Рен вдруг глухо выругался: по лицу ведьмы потекла кровь. Я поняла, что она прокусила ему ладонь, и беззвучно застонала, почувствовав, как защемило сердце от жалости к нему. Мерзкая тварь! Надеюсь, зубы у неё не ядовитые…

По комнате пополз странный запах, очень сильно смахивающий на вонь застоявшейся воды. Откуда-то издалека долетел скрип, будто кто-то наступил на старую половицу.

По спине у меня пробежал холод, и я всё поняла. Гонож пытается прорваться сюда!

– Пожалуйста, быстрее! — взмолилась я.

Похоже, Иштван тоже это услышал. Он кинул быстрый взгляд за спину, и отрывисто обратился к Рену:

– Я готов начать. Сейчас самое главное – уберечь Ариадну.

– Это я возьму на себя, – сухо ответил Рен.

И, сделав молниеносное движение, одним махом оторвал половину рукава от собственной рубахи, на секунду отняв руку от рта Фелиции. Улучив момент, она вновь заголосила, но Рен, скомкав получившуюся тряпку, моментально заткнул ей рот. Ведьма протестующе замотала головой, но выплюнуть кляп не смогла.

– Держись, Ри, – прохрипел он и, вытянув вперёд ладонь, что-то пробормотал.

Меня окутало золотистое сияние, в котором плыли вытканные из мягкого света руны. Коснувшись меня, они загорались ярче, и от этого я почувствовала, как в меня вливается так необходимая жизненная сила.

Такое же сияние окутало и Алдериана. До меня донёсся его голос, размеренно произносящий набор каких-то странных слов:

– Аэтанн. Гримазор. Олдорон…

Услышав их, Фелиция забилась ещё сильнее, а её живот под моими ладонями заходил ходуном. Я похолодела: вдруг что-то не так?!

– Дети! – в отчаянии выкрикнула я Иштвану, но тот лишь мотнул головой, как бы давая понять, что всё в порядке.

Запах застоянной воды меж тем усилился, а к скрипу прибавился и новый звук: какое-то размеренное буханье. Оно становилось всё громче, будто что-то приближалось к нам.

Или кто-то…

– Ри! – услышала я встревоженный голос Рена и, встрепенувшись, вынырнула из забытья.

Иштван глубоко вздохнул и, положив ладони одна на другую, припечатал финальным аккордом:

– Эрх-ванн!

Тут же, словно три вспыхнувших фейверка, произошло три события, сошедшихся в одной точке.

Меня пронзила дикая, просто несусветная боль, будто бы по животу со всего размаха ударили кузнечным молотом. Я покачнулась и упала на колени, но руки продолжала держать на животе Фелиции.

Ведьма завопила так, что по прозрачной стене пошла рябь, а кляп вылетел из её рта. Её затрясло в конвульсиях, и я почувствовала, как её живот у меня под руками… уменьшается. Как воздушный шар, в который воткнули иголку. И тут же мой собственный живот начал увеличиваться, стремительно, как пирог в духовке.

Я почувствовала, как внутри бьются целых три сердца. Моё и двух моих детей.

На меня нахлынуло ощущение такого невероятного счастья, что мир поплыл перед глазами. Всё стало неважным: крики и проклятья Фелиции, все недавние беды и невзгоды… ко мне вернулся мой ребёнок… мои дети, с которыми мне только предстояло увидеться.

Ноги подкосились, не выдержав внезапно свалившегося на них веса увеличившегося живота, и я начала неумолимо заваливаться назад, теряя сознание.

Чьи-то сильные горячие руки бережно подхватили меня.

– Я с тобой, Ри, – услышала я такой родной голос Рена.

***

Рейнольд

Я успел подхватить Ри в последний момент, не дав ей рухнуть на пол. С огромным животом, что появился у неё буквально за несколько минут, она выглядела как-то по-особенному хрупко.

Оказавшись у меня в руках, Ри застонала и задрожала. Я бережно прижал её к себе, вдруг почувствовав непреодолимое желание уберечь её от всех бед и страданий. Несмотря на живот, она была лёгкой, как пёрышко.

– Я с тобой, Ри, – не удержавшись, тихо произнёс я так, чтобы слышала только она.

От лёгкой улыбки, появившейся на её губах, у меня кольнуло сердце: так прекрасна она была.

– Не время расслабляться, Альварес, – вдруг услышал я мрачный голос чернокнижника.

Словно подтверждая его слова, Фелиция разразилась надрывным злобным хохотом. Напротив нас, на стене, образовалось огромное чёрное пятно, в глубине которого что-то шевельнулось.

– Это Гонож, – выкрикнула Фелиция, – он идёт! Господин мой… ещё не всё потеряно!

На край пятна легли длинные костлявые пальцы.

– Ах ты, тварь!

Я тут же швырнул в пятно боевым заклинанием, но оно лишь впиталось в него, не причинив особого вреда. Алдериан ударил следом, но и его заклинание постигла та же участь.

Фелиция глумливо хохотала, кривлялась и выкрикивала что-то на непонятном языке. С каждым её выкриком шевеление в пятне становилось всё отчётливее… и тут я осознал всё.

– Эй! – крикнул я чернокнижнику и, когда тот взглянул на меня, глазами указал на Фелицию. Коротко припечатал:

– Ведьма.

Судя по сузившимся глазам, он всё понял.

Поняла и Фелиция. Её крики тут же умолкли, а дыхание сбилось.

– Нет… – пробормотала она, приподнимаясь, – Рен, умоляю, не делай этого… я же так тебя любила…

Но меня это не тронуло. Слишком много зла причинила эта тварь мне и Ри.

– За Ариадну, – сквозь зубы процедил я, – и за наших детей.

– За Веронику, – услышал я голос Иштвана. Он подошёл поближе и встал наизготовку.

Щит, который попыталась поставить ведьма, рассыпался от первого же касания наших боевых импульсов. Вопль Фелиции потонул в надрывном булькании, а её тело застыло, на глазах погружаясь в массивный камень, поглощающий её прямо вместе с троном.

Смерть была бы слишком лёгким наказанием для такой, как она. Отныне она была запечатана в камень и обречена на вечные муки.

Чёрное пятно на стене затянулось, а до меня донёсся яростный вопль разочарования, больше похожий на шум дождя в листве.

Ри на моих руках шевельнулась и резко распахнула глаза.

– Рен, – сбивчиво сказала она, – кажется, я рожаю.

Глава 47

Я плыла в темноте, окружённая красным пульсирующим облаком боли. Оно то сжималось, сдавливая всё тело, то его хватка ослабевала, и мне удавалось вздохнуть.

Сквозь тьму иногда прорывались вспышки окружающей реальности. Но я мало понимала, сон ли это или явь.

Рен стремительно несёт меня куда-то

Спёртый воздух помещения, где меня держала Фелиция, сменяется свежим

Чешуя Алого вспыхивает в лучах солнца

Ощущение полёта. Ветер свистит вокруг

– Держись, Ри, пожалуйста, держись!

Слышу голос Рена, пытаюсь улыбнуться, но губы отказываются слушаться.

Снова тьма. Я опрокидываюсь в боль и ускользаю из реальности. Только понимаю, что мы вновь на земле, меня подхватывает множество рук и перекладывает на горизонтальную поверхность.

Я отключаюсь, полностью растворившись в боли…

…Кто-то крепко держит меня за руку. Шепчет что-то нежное на ухо.

У этого кого-то голос Рена.

– Ри, любимая…

Слабо сжимаю его руку в ответ. Я помню, что он причинил мне боль, но сейчас она отступает на задний план. Не могу думать о ней.

Боль. Тьма. Боль.

– РИ.

– Алый, – мысленно отвечаю я, – как ты?

– ВЕДЬМЫ БОЛЬШЕ НЕТ, РИ.

Что-то в его голосе не так. Дракон кажется подавленным.

Молчу. Краем глаза я видела, что случилось с Фелицией, но не испытала никакого злорадства или ненависти. Только облегчение, будто с груди сняли огромную отвратительную чёрную жабу.

Дышать стало легче.

– ОНА СИДЕЛА НА МОЕЙ СПИНЕ, РИ.

– Я знаю, – тихо отвечаю я дракону и вдруг чувствую мощную волну печали, хлынувшую от него.

– ТОГДА ОНА ПРОБИЛА МОЮ ЗАЩИТУ И СУМЕЛА СКОВАТЬ. Я ПОНИМАЛ, ЧТО ДЕЛАЮ, НО ТЕЛО МНЕ НЕ ПОДЧИНЯЛОСЬ.

Закрываю глаза. Всё это кажется таким порождением прошлого, что как будто начинает постепенно терять значение.

– Всё в порядке, Алый, – тихо говорю я, – что было, то прошло.

Печаль постепенно сменяется тихой радостью.

Боль. Череда ярких вспышек боли. Меня обволакивает слепая давящая тишина, я пытаюсь кричать, но из груди вырывается только сип. Я лечу, лечу, лечу куда-то в беспроглядно тёмном пространстве…

Тишину разрезает требовательный сердитый плач. Спустя мгновение к нему присоединяется ещё один, потоньше.

Неужели…

Боюсь распахнуть глаза. Боюсь,что всё это может оказаться дурным мороком, а я увижу перед собой каменные стены и хохочущую Фелицию.

Горячие губы коснулись моего лба, и меня мягко погладили по щеке. Я не выдержала и открыла глаза.

Первое, что я увидела – Рена в окружении трёх женщин в белых мантиях докторского ордена. Он стоял у широкого окна, держа в руках два каких-то свёртка. Они шевелились и сердито кряхтели.

Рен поднял на меня глаза, и я впервые увиедал, как они лучатся любовью и нежностью.

– Ри… – хрипло сказал он и умолк. Без слов наклонился ко мне и бережно передал оба свёртка; я склонилась над ними, и на меня в ответ уставились две пары крохотных глазок: тёмно-синие и карие.

Я задохнулась от счастья, потому что сразу поняла, кого вижу перед собой.

– Матей, – прошептала я, гладя голову сына, покрытую ярко-алыми волосёнками. Он беззубо улыбнулся мне, и я увидела крохотные чешуйки на его щёчке. Сердце пропустило удар, и я воспарила в небеса.

– Дракон, – сказал Рен. Он неслышно подошёл сбоку к кровати, на которой лежала я, и обнял меня за плечи, склонившись над детьми. Прижался щекой к моей щеке, – он унаследовал дракона.

Второй кулёк завозился и вновь заплакал. Я поспешно прижала его к себе и начала неумело баюкать, разглядывая.

Огромные карие глазки и тёмные волосёнки на маленькой головке. Едва заметные очаровательные вмятинки ямочек на пухлых щёчках. Взглянув лишь раз, я поняла, что это…

– Злата, – еле слышно прошептала я, целуя малышку в голову и вдыхая потрясающий цветочный аромат, исходящий от её макушки, – наша доченька.

Рука Рена на моём плече напряглась. Он кивнул и сказал:

– Да. Дочка.

Его голос странно дрогнул, словно он не верил своим глазам, но, когда я непонимающе взглянула на него, он ободряюще улыбнулся мне и притянул к себе.

– Всё будет хорошо, Ри, – серьёзно сказал он, глядя мне в глаза, – мы столько всего пережили, что впору начинать жизнь с чистого листа.

И прижался губами к моим.

Поцелуй был не похож ни на какой предыдущий. Раньше поцелуи Рена были… более формальными, что ли? Но теперь он целовал меня с невыразимой нежностью, и я с готовностью ответила, прижавшись к нему и нежно обнимая наших детей.

Всё будет хорошо. Я была в этом уверена.

– Я люблю тебя, Ри, – выдохнул Рен, – правда, осознал это так поздно…

– Я люблю тебя, Рейнольд Альварес, – ласково улыбнулась я, – и всегда это знала.

Дети в моих руках снова капризно расплакались, то ли обидевшись на нас за отсутствие внимания, то ли решив напомнить о себе.

– И вас мы тоже любим, Матей и Злата, – рассмеялся Рен, а я залюбовалась им с детьми.

Да.

Всё непременно будет хорошо.

Словно в подтверждение этому на моей руке вспыхнула и засияла метка Рена.

Эпилог

Год спустя

Рейнольд

Яркие лучи солнца заливали сад. Я стоял, облокотившись на перила лестницы, спускающейся прямо к дорожке, что вилась меж розовых кустов, и наблюдал, как вокруг беседки из белого камня носятся друг за другом Матей и Злата, заливисто хохоча.

Ри бегала по дорожке вместе с ними, и до меня то и дело долетали её радостные крики: «Сейчас-сейчас поймаю! Кого же мне поймать? Кто здесь такой сладенький?»

И весёлые повизгивания детей.

Я вновь залюбовался ей. Как я раньше не замечал, насколько прекрасна Ри – моя Ри? Как я мог быть таким слепым и поддаться на чары той мерзкой ведьмы…

При воспоминании о Фелиции меня продрал холодок омерзения, и я стиснул кулаки.

Всё это уже в прошлом. Так я сказал Ри, и она согласилась со мной. Перед этим у нас был долгий разговор, в течение которого Ри рассказала мне о всей боли, которую я ей причинил. О своём давящем страхе, который она передо мной испытывала. Обо всех кошмарных событиях, через которые прошла.

Слушая её, я невольно пожалел, что наказание для ведьмы, которая была источником всех этих бед, было таким быстрым. Может, следовало оттащить её в королевские казематы?..

За спиной послышались шаги, и я усмехнулся.

– Давненько тебя не было видно, чернокнижник.

– Были дела, – коротко ответил Арделиан, облокачиваясь на стену. Кивнул на неё:

– Удалось отстроить замок?

– Пришлось отвалить несколько мер золота каменщикам, – пожал я плечами, – но стало гораздо лучше. Я не жалею.

Он кивнул.

– Наш конфликт исчерпан, Альварес. Я пришёл поблагодарить тебя за помощь.

Я кивнул в ответ. После событий с Фелицией по всему Баллашьярду прокатилась волна стычек с членами Дахемского ковена. Поднимали голову и другие ковены, поменьше, стремящиеся под шумок захватить себе место под солнцем. При моём содействии для борьбы с тёмными ведьмами король учредил корпус королевских инквизиторов и сделал Иштвана Алдериана Верховным Инквизитором. Я посчитал, что ни у кого другого нет такого личного счёта к ведьмам, как у чернокнижника.

Алдериан стал и ректором новой Академии Инквизиторов, в которой началась подготовка первых полноценных борцов с тёмными ведьмами.

Чернокнижник молчал. Я тоже, втайне напрягшись в ожидании неизбежного.

– Как Ариадна? – спросил он спустя какое-то время.

Я с улыбкой взглянул на свою истинную.

– Всё хорошо. Мы счастливы. Дети растут…

– Кстати, насчёт этого, – перебил он меня, – ты помнишь о клятве, которую дал Призраку?

Ну вот и началось.

– Да, – сухо сказал я, – как я понял, он имел в виду Злату?

Алдериан кивнул.

– Я поговорил с ним об этом. У меня была мысль, что дракон решил подыскать таким образом мою истинную – да, у Призрака своеобразное чувство юмора – но нет. Дело в другом. Он сказал, что Злата будет… – чернокнижник сделал паузу, подыскивая слова, – будет нужна ему, когда придёт её время.

Я напрягся ещё больше. Вот ящерица скрытная! Демоны знают, что у него на уме! Отдавать Злату мне ему совершенно не хотелось, но слово было произнесено.

Что ж, поговорим с ним напрямую, когда явится за моей дочерью. Это явно будет не сегодня.

– А что тогда с твоей истинной? – хмыкнул я.

Алдериан вскинул бровь и скрестил руки на груди.

– Насчёт неё Призрак тоже сказал. Сейчас она где-то далеко, но встречу я её совсем скоро.

И усмехнулся.

– Как я и сказал, у моего дракона своеобразное чувство юмора.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Эпилог