Сосед на Камри (СИ) [Agna Werner] (fb2) читать онлайн

Сосед на Камри

1 глава

Март

— Успела? — в трубке раздается встревоженный голос подруги, пока я чувствую себя участником каких-то сумасшедших гонок.

— Почти, я в паркинге, — глушу двигатель. — Перезвоню из дома, а то осталось шесть минут.

Хватаю сумку и выскакиваю. Ух ты, да быть такого не может! Место напротив, которое всегда пустовало, оказывается занято. Я так торопилась, что не сразу заметила черную Камри, вылизанную до блеска. Как хозяин умудрился сохранить ее чистой, несмотря на слякоть и грязь? На руках принес, не иначе. Это, конечно, интересно, но я опаздываю, опять мама будет отчитывать.

Небольшая пробежка сначала до подъезда — с передышкой в лифте — заканчивается около входной двери. Легкие горят, но разве это имеет значение, когда на кону моя призрачная свобода?

— Мама, я дома, — пытаюсь отдышаться.

— Кристина, ты опоздала! — безупречный внешний вид усиливает эффект сурового лица мамы. Как всегда, требовательный взгляд сверху вниз, брови сдвинуты к переносице.

— Всего на три минуты! Пробки на дороге из-за дождя, потом еще лифт не ехал.

— Снова оправдания, — губы недовольно вытягиваются в тонкую линию. — Значит, надо заблаговременно выезжать. На всю следующую неделю время сокращается на час.

— Мама, в моем возрасте и до восьми гулять стыдно, а до семи — просто кошмар! Уже однокурсники смеются. Какой комендантский час в двадцать один год?

— Очень плохо, что ты так безответственно относишься к своим обязанностям, при условии, что от тебя не так много и требуют, — стальной голос обрывает слабую надежду на благополучный исход беседы. — Поужинай и принимайся за домашнее задание.

Обреченно плетусь в свою комнату, переодеваюсь и сразу за учебу, есть настроения никакого. Ну почему так? Мы с мамой никогда не найдем общий язык, она помешана на идеальности, каких-то своих выдуманных правилах и рамках приличия, которым я должна соответствовать.

«Следи за осанкой! Ну что за походка, ты же девушка? Крась только ресницы, остальное вульгарщина. Выпрями волосы, а то как пугало. Это платье не носи, слишком простое или короткое. Опять купила джинсы не по возрасту!» — остается лишь мысленно ее передразнить.

Главное — не опозорить семью.

Поэтому Игорь, старший брат, при первой же возможности сбежал, и появляется теперь только по праздникам. Одного не понимаю: почему он не общается со мной, я же ничего не сделала плохого?

Врут, все врут, деньги не дают свободу, они ее забирают. Со стороны посмотреть, так я живу хорошо: вся техника последних моделей, брендовая одежда, а счастья нет.

Опять Милка звонит:

— Только не говори, что опоздала, — и тут слышны назидательные нотки.

— Ага, ближайшие семь дней еще раньше придется возвращаться. Достало все, — откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза.

— Мы же хотели сходить в бар, потанцевать, — жалобно тянет та.

— Перенесем на пару недель. Мать остынет, и отпрошусь к тебе с ночевкой по нашей проверенной схеме. Повезло же тебе с родителями, они даже меня прикрывают.

— Понятно…

— У меня есть план, — так долго эти мысли крутились в голове, что хочется уже хоть с кем-то поделиться. От волнения начинаю наворачивать круги по комнате, закусывая губу.

— Да не томи!

— На последнем курсе я выйду замуж.

— Чего?! За кого? С ума сошла?!

— Пока найду симпатичного парня, повстречаемся, поженимся, найду работу. Там, туда-сюда… Через год разведусь и буду свободна.

— Э-э-э, ты уверена? — подруга не разделяет моего энтузиазма. — Вряд ли какой-нибудь дурачок так просто отпустит золотую антилопу. Из-под одной опеки перекочуешь в другую.

— Уверена. Папа составит супер-пупер-мега страшный брачный договор, так что несчастный женишок не сможет ничем пользоваться. Мне главное немного встать на ноги, укрепиться, тогда уж точно не вернусь к родителям.

— Странная. Да любая на твоем месте радовалась бы тому, что имеет, а ты с жиру бесишься! Вот честно, я завидую даже!

— Мила, ты просто не понимаешь!

— Да куда уж нам — простым смертным! — фыркает подруга.

— Давай остановимся, а то поругаемся.

— Как скажешь. Пока.

Она так быстро отключается, что не успеваю даже ответить. С тяжелым вздохом падаю на кровать. Да, мне повезло иметь свою комнату, дорогое постельное, но разве может шикарное одеяло, облаченное в ткань изысканного мятного цвета с золотыми вензелями, заменить радость от общения, ночных прогулок с друзьями, когда легкий ветерок пьянит, и хочется обнять весь мир? Или это сделает светлая мебель, что органично расставлена умелым и очень востребованным дизайнером? Нам с Милой и правда не понять друг друга. Думаю, впредь не стоит обсуждать с ней такие вопросы.

Нехотя заставляю себя приступить к домашнему заданию, размышляя над тем, как завтра буду мириться с подругой.

Без сомнений придется потрудиться, чтобы вернуть доброе расположение мамы, поэтому с утра пораньше наряжаюсь полностью так, как она требует: строгое бирюзовое платье чуть ниже колена без лишних деталей, русые волосы выпрямлены и собраны в высокий хвост. Даже тушью не стала пользоваться, чтоб наверняка. Хотя обычно и так не сильно крашусь. К сожалению, мои усилия остаются незамеченными: мама даже не вышла к завтраку, а папа уже свалил на работу. Понуро плетусь до своей маленькой аудюшечки. Только она и поддерживает, если это можно так назвать.

— Привет, — грустно улыбаюсь фарам, что приветственно подмигивают. — Как только дороги подсохнут, помою тебя, рыжуля-грязнуля.

Место напротив снова пустует. Наверное вчера был просто глюк или кто-то оставил машину на одну ночь, какая теперь разница.

Мила старательно избегает меня в университете, преподаватели с особым рвением мучают и вдалбливают бесполезные знания в и без того опухшие головы. Да плевать!

Чтобы хоть как-то отвлечься, вечером возвращаюсь к своему излюбленному занятию: просмотру дорам. Недавно попался сериал «Я знаю, но…», к сожалению, сильно не впечатлил, а вот музыка перекочевала в плейлист. Даже в ВК опубликовала заглавную песню, хотя вообще стараюсь не афишировать свое увлечение Кореей — могут не понять. Однажды проговорилась родителям, что хотела бы попасть на концерт группы БТС, так они подняли на смех и запретили даже думать об этом. В этот раз меня ждет «Сонбэ, не крась губы». Долго откладывала из-за героини, но все-таки не устояла после просмотра другого фильма, где снялся тот же актер. Уж очень он понравился.

***

Дни опять стали как под копирку: пресными. В завершении очередного бесцельно катаюсь по городу. Заехав в паркинг, неспешно паркуюсь.

Ну ни фига себе! Опять эта машина. Кто же все-таки хозяин? Надо попробовать выяснить. Так, стоп, это что же, моя жизнь настолько скучна, что я собралась выслеживать какого-то незнакомого мужика или женщину? Бр-р. Нет, нет, нет!

Перед самым выходом звук сигнализации заставляет обернуться, но я успеваю только заметить мужской силуэт в темной куртке и капюшоне, усаживающийся на водительское сиденье черной Камри. А видок-то молодежный… Все особи женского пола отпадают, старые дядьки тоже, угу. Если встать за этим столбиком, то меня никто не заметит, а я смогу подглядеть, когда он будет выезжать.

С терпением у меня всегда были проблемы, поэтому с трудом выстаиваю десять минут. Чего?! У него даже передние боковые стекла затонированы, ни черта же не видно! Либо маньяк, скрывающий свои неприглядные делишки, либо уродец. Иначе к чему бы такая секретность?

***

По традиции нашей странной недружелюбной семейки по средам и субботам проходит семейный ужин (не считая, конечно, Игоря). Ирина Владимировна, энергичная женщина с аккуратным пучком, искренними зелеными глазами и мягкими ладонями, суетится на кухне, создавая шедевры кулинарии, а я… просто стараюсь не мешать, наблюдая за ее работой.

Пожалуй помощница по хозяйству — это единственный человек в доме, с которым у меня сложились теплые отношения, в отличие от тех же нянь — любительниц пожаловаться родителям. Она чем-то схожа с Фауной, второй феей из диснеевского мультика «Спящая красавица», поэтому про себя я зову ее Феечкой. Именно она знает все мои подростковые тайны: начиная с Гришки-драчуна в третьем классе и заканчивая Пашкой из восьмого, с которым мы учились целоваться. В какой-то период ей даже пришлось запомнить имена всех участников моей любимой музыкальной группы и слушать их песни в обмен на мое согласие быть максимально сдержанной с родителями. Она научила меня готовить, всегда помогала советом или утешала, и ласково вытирала слезы, а не жестко чеканила: «Прекрати рыдать!» В общем, Ирина Владимировна стала мне доброй и любимой бабушкой. Хотя ей не так уж и много лет, а волосы поседели из-за нервов. Так она говорит, добавляя, что эти нервы потрепали мы с братом.

— Кристина, переоденься и иди в гостиную, а то Любовь Георгиевна вновь будет недовольна.

— Хорошо. Сегодня я продержусь на мыслях о новой серии классного фильма. Кстати, тебе надо его посмотреть!

— Так, я больше не поведусь на твои уговоры. Опять, небось, влюбилась в очередного актера? — уперев руки в бока, Феечка пытается казаться суровой, но я-то все знаю.

— Пока нет, но не исключаю такого варианта, — нарочно дразню ее. Уверена, что в ночных кошмарах она видит, как я выхожу замуж за какого-нибудь корейца.

— Беги, чудо ты мое.

Когда я спускаюсь, папа уже восседает во главе стола. У нас двухуровневая квартира, благодаря чему частенько удается не пересекаться с родителями вообще. Мама приближается с огромным блюдом и вздыхает так, будто сама провела за готовкой несколько часов. Водрузив горячее в центр, она садится напротив отца. Во время приема пищи разговоры запрещены, поэтому я спокойно обдумываю, сколько серий успею посмотреть, как помириться с Милой, и кто этот загадочный сосед на Камри.

— Кристина, как твоя учеба? — папа начинает самую тяжелую часть посиделок.

— Нормально, скоро начнется подготовка к экзаменам. А у тебя на работе все в порядке?

— Появились некоторые трудности, но я разберусь.

Вот так всегда, никаких подробностей. С одной стороны, я помочь ничем не могу, с другой — его отрешенные ответы только увеличивают дистанцию между нами.

— Планирую отправить вас с мамой в Англию на летние каникулы. Отдохнете, а ты заодно попрактикуешься в языке.

Первая мысль возмутиться, только смысла нет. Папа не меняет решений, так зачем зря расстраиваться? Лучше в этой ситуации постараться найти плюсы — несмотря на значительный жирный минус под названием «тотальный контроль мамы» — я действительно подтяну английский и изучу Лондон.

— Понятно.

С облегчением выдыхаю при появлении Ирины Владимировны с десертом. Теперь можно сделать вид, что я очень увлечена едой. Как только Феечка скрывается, подает голос мама:

— Дорогой, мне кажется, что сначала стоило обсудить это со мной.

От такого притворно милого обращения невольно кривлю лицо. Иногда я смотрю на родителей и не понимаю, почему они до сих пор вместе. Никогда не скажут друг другу по-настоящему ласкового слова, не обнимут без повода, не поддержат. Любое проявление чувств только напоказ для других. Нет между ними родственной связи, не ощущается тепла. Хотя внешне подходят: оба высокие, подтянутые, следят за собой.

— Для Кристины так будет лучше. Милая, ты же не лишишь ее такой возможности?

Каждая реплика как укол шпагой в поединке. Я так устала от этого. Казалось бы, дом должен быть местом, где комфортно, где отдыхаешь и расслабляешься. В моем случае совсем наоборот: я пребываю в постоянном напряжении.

— Конечно же нет. Но как быть с моими делами на этот период?

— Мам, пап, мне нужно подготовиться к завтрашним занятиям. Можно я пойду?

— Иди, — папа даже не оборачивается.

Ненавижу присутствовать при их перепалках. Вроде я всего лишь зритель, но после чувствую себя разбито, вот поэтому и хочу сбежать отсюда. Без малейшего зазрения совести включаю очередную серию и любуюсь Роуном. Сложно не увлечься таким красавчиком…

2 глава

За неимением альтернативы вечера провожу также с фильмом «Сонбэ, не крась губы».

— Привет. Я остыла, — звонок Милы прерывает просмотр на очередном комичном моменте, когда главный герой радостно танцует со шваброй, а девушка застает его за этим нелепым занятием.

— Привет. Тогда сходим завтра в кафе после пар?

— Хорошо, козявка, — она смеется.

— Сама такая, — наигранно возмущаюсь.

Одной проблемой меньше. Целый час мы обсуждаем всякую ерунду, прощаясь перед самым сном. Лежа в кровати возвращаюсь мыслями к просмотренному. Иногда я представляю себя на месте героинь. Вот бы и меня кто-нибудь так спас, и чтобы обязательно был красивый, умный, успешный, короче идеальный. Ну и пусть все говорят, что идеальных не бывает, а я верю.

Утром в прекрасном настроении собираюсь в университет. В этот раз искренне радуюсь завтраку в одиночестве, перебирая варианты кафе, где нам в прошлые разы очень понравилось. Может, «Колибри» или «Библиотека»? Хотя, чего мучаюсь, Мила, как всегда, забракует мой выбор, и в итоге пойдем туда, куда решит она. В принципе, я не против такого исхода.

В паркинге сразу замечаю, что у Камри работает двигатель. Закидываю сумку на пассажирское сидение и прикидываю, насколько могу задержаться. Минут пять-семь есть в запасе. Поднимаю взгляд, и в поле зрения проскальзывает та же черная куртка, которая заставляет замереть за открытой дверцей. Аккуратно слежу за действиями незнакомца, пока он не видит… Кажется, спалилась. В следующую секунду он уверенно смотрит прямо на меня, после чего садится и резко стартует.

Очуме-е-еть, разве законно быть таким неотразимым?! Спасибо, спасибочки обслуживающей компании. Как раз неделю назад заменили освещение на более яркое, а то было темно, как в подвале. Ликование отправляет ноги в победный танец. Запоздало озираюсь по сторонам, чтобы убедиться в отсутствие свидетелей своего позора. К счастью, пусто.

На протяжении дня ощущаю себя как на иголках. Неумение ждать снова дает о себе знать. По окончании занятий без промедления мчусь на встречу с подругой.

— У меня появился обалденный сосед в паркинге, на Камри! — без промедления вываливаю новость, плюхаясь на соседний стул.

Тут же появляется официантка и принимает заказ.

— Прям уж красавец? У тебя каждый второй такой, — не поднимая взгляда, Мила вяло ковыряет салат, не придавая должного значения моим словам. — Через неделю посмотришь новую дораму и про этого даже не вспомнишь.

— Мила, в этот раз сто из ста, забудь предыдущих! И он тоже посмотрел на меня! — эмоции переполняют, отчего хочется делиться ими со всеми.

— Кореец, что ли?! — отложив вилку, она склоняется вперед, округлив идеально подведенные глаза.

— Почему? Русский, — искренне не понимаю вопроса и продолжаю тараторить. — Это было как в любовных романах: они встретились взглядами и сразу зацепили друг друга… — мечтательно вздыхаю.

— Ну, просто не припомню, когда ты последний раз так восторгалась кем-то, кроме них. Что думаешь делать?

— В смысле? — о таком я даже и не задумывалась.

— Собираешься просто так пялиться на него до старости?

— А-а-а… Ну, нет, сначала понаблюдаю, дальше видно будет.

— Понятно, — проскальзывает разочарование.

Мила теряет всякий интерес к теме и кокетливо перекидывает на одно плечо толстую косу. Не составляет труда заметить, что в ближайшем радиусе нарисовался интересный парень и поглядывает на нее. Иногда я завидую ее уверенности и яркой внешности: темные волосы с красивым шоколадным оттенком, карие глаза, грудь — полная тройка, узкая талия, пропорциональные бедра. Она прекрасно осознает свои преимущества и пользуется этим. Когда к нам подходят молодые люди, то стараются привлечь именно ее внимание. Я так, бесплатное приложение.

— Когда в клуб пойдем? — Мила прерывает досадные размышления.

— Тут такое дело, — меня одолевает чувство вины. — Родители в стадии «холодной войны», я даже не суюсь к ним.

— Блин, Крис! — сейчас она напоминает капризного ребенка, увидевшего вкусную, но очень вредную конфетку.

— Мы обязательно сделаем это, но чуточку попозже, — а я будто няня, которая пытается успокоить и отвлечь.

— Иногда мне кажется, что ты преувеличиваешь авторитаризм своих предков, и все гораздо проще.

Черт, она еще и умная, знает, когда и какое словечко можно вставить, не то, что я, дуреха. И почему я с ней дружу? Ах да, никто особо не стремится со мной общаться. К тому же с ней весело, несмотря на сложный характер.

— Ладно, подожду тебя. Как я могу кинуть свою подругу.

— Спасибо, — и потому что она не бросает в трудную минуту и действительно мне нравится. Поэтому я готова иногда подстраиваться, а пустяки пропускать мимо.

— Препод по криминалистике совсем разбушевался, сегодня половину группы завалил на зачете, но мне повезло.

— С чего бы? Раньше ты говорила, что он нормальный мужик.

— Ходят слухи, что с женой разводится, вот и лютует, — Мила капризно отодвигает тарелку. — Невкусно.

— Ого. Не, у нас спокойно, до экзаменов же далеко. Старушки-преподавательницы предсказуемо готовятся к дачному сезону, и темы соответствующие. Мы уже провели анализ почвы, принесенный Екатериной Петровной. Девчонки молятся, чтобы на практику к себе не загнала, ухаживать за посадками.

— Как тебе вообще пришло в голову учиться на эколога?

— Ну-у-у, — чтобы не отвечать, усердно налегаю на десерт, который очень вовремя принесли. Почему-то стыдно признаться, что это отголоски подростковых переживаний. — Так получилось.

— Хотела бы я, как ты, поглощать сладкое в таких количествах и не толстеть, — к счастью подруга отвлекается.

— Ты и так стройняшка!

— Ты просто не представляешь, как тяжело мне это дается: специальное питание, изнуряющие тренировки.

— Зато какая фигура, а я доска доской!

— Ну давай поспорим, у кого больше недостатков, — Мила смеется. — Ты не доска, а стройная. Подумаешь, маленькая грудь, зато не обвиснет до пояса после сорока. У меня вот нос большой, спасибо армянским корням, но я научилась грамотно отвлекать от него внимание. Вот и ты должна придумать, что в себе подчеркнуть или наоборот скрыть. Наряды не мешало бы сменить.

— Не получится, мой гардероб полностью контролируется родителями, — грустно вздыхаю.

— Не расстраивайся, рано или поздно их власть закончится.

— Надеюсь… Ох, пора домой выдвигаться, а то опять опоздаю.

— Пойдем, крепостная.

В паркинге машины соседа не оказывается. Потребуются некоторые усилия, чтобы отследить время его появления здесь. Разговор с Милой не выходит из головы, поэтому решаю обсудить это с единственным близким человеком.

— Ириночка Владимировна, как думаешь, я могу понравиться стоящему парню? — начинаю нерешительно.

— Чего это ты удумала? — она даже замирает с тестом в руках. — Конечно! Вон, какая красавица.

— Да какая? Мама говорит, что во мне нет ничего запоминающегося.

— Глупости! С твоей фигурой и ростом можно смело в модели идти. Главное убрать с лица неуверенность.

Подобные вещи Феечка не в первый раз произносит, поэтому не воспринимаю всерьез, добавляя:

— Волосы жиденькие, невыразительного русого цвета…

— Ну-ка прекращай ерунду городить. Волосы кажутся жиденькими, потому что ты их выпрямляешь. Когда укладываешь в естественном волнистом состоянии, то хорошо. С цветом это твое личное решение, сама же отказываешься краситься.

— Ага.

Я не большой любитель косметики, потому что среди нее сложно найти качественную и экологичную, да чтобы еще неиспытанную на животных. У меня есть пунктик по этому поводу: в возрасте шестнадцати лет пересмотрела кучу видео с опытами на кроликах и морских свинках. Обычно у детей подростковый бунт, они не слушаются родителей, сбегают из дома, а я истерила и заставляла убрать всю токсичную химию и заменить на безопасную. На удивление, они согласились. Правда, нет-нет, да Ирина Владимировна тайком проносит свой «волшебный и незаменимый «Фейри».

— Глазки большие голубые, губки пухленькие, приятное личико, худенькая опять же, — она продолжает стоять на своем.

— А если рядом с Милой?

— Кристина, вы разные, странно сравнивать. У нее южная кричащая красота, а у тебя — легкая, как весна, милая и спокойная, но это не значит, что кто-то хуже. На каждый товар найдется свой купец.

— Пока не увидит отвратительные шрамы на бедре, — морщусь от собственного напоминания. Есть еще мелкие на правой ноге, практически незаметные. Первые же будто кричат: «Посмотри, какие мы огромные».

Мне повезло: не осталось ни капли болезненных воспоминаний о произошедшем, потому что я была слишком мала. Только из рассказов родителей знаю, что это оставила собака некогда хороших знакомых, когда мы были у них в гостях. Вот что мама так усердно скрывает, выбирая для меня платья ниже колена. И пусть пытается прикрыться мнимыми рамками приличия, мы обе в курсе истинной причины.

— Во-первых, когда человек любит по-настоящему, он любит все в тебе. Во-вторых, шрамы посветлели и стали менее заметными после недавней коррекции. Так что не наговаривай.

— Будем считать, уговорила. Что собираешься печь? — не хочу дальше обсуждать неприятную тему.

— Твои любимые булочки, — она хитро улыбается. — Поможешь?

— Конечно, — бегу мыть руки и достаю фартук.

Если стрясутся проблемы, всегда смогу получить корочки и работать поваром — обожаю готовить.

Мы сделали два противня с вишневой начинкой и два просто с сахаром, отчего аромат свежей выпечки наполнил кухню.

— Давай попьем чай и будем расходиться, мне еще порядок в зале наводить, а тебе не помешало бы заняться домашним заданием.

— Ну, Ириночка Владимировна, — так не хочется расставаться.

— Кристин, не бунтуй.

— Ладно-ладно, — достаю чашки и чайник.

***

За следующие несколько дней я выявила закономерность: сосед выезжает примерно в одно время со мной, только пропускает вперед. Сегодня впервые застаю его вечером. Выбираюсь из машины, когда он уже направляется к другому выходу, не тому, что использую я.

Делаю вид, что мне надо в магазин, тем более он тоже идет туда. Для отвода глаз двигаюсь к ближайшему прилавку. Так, консервы не подходят, майонез, кетчуп, Доширак… фу! Нужно было противоположное направление выбирать. Наверное, мои хаотичные и бестолковые метания выглядят глупо, только ничего не могу поделать с разыгравшимся волнением. О, возьму мороженое и на кассу, конечно же, через весь зал. Кручу головой по сторонам, не глядя вперед. В этот самый момент чуть ли не сталкиваюсь с ним нос к носу.

— Простите.

Мамочки, вблизи он еще лучше, к тому же вежливый.

— Я сама виновата, извините, — позорище какое.

Н-да, не открыть мне детективное агентство. Надо бежать, пока чего похуже не выкинула. На кассе оказываюсь за соседом и разглядываю его: рост точно за сто восемьдесят, темные волосы, белые беспроводные наушники известной фирмы, серые брюки и прежняя куртка. В спешке проверяю собственный вид, не хотелось бы ударить в грязь лицом. Вроде все в порядке. Бежевое пальто и черные джинсы не успела испачкать. Чувствую, как щеки горят, и немного потряхивает от близости к объекту грез. Ставшая родной, продавец с дружелюбной улыбкой пробивает мою покупку. Ему она так не улыбалась, бе-бе-бе.

На улице прохладный ветерок приводит в чувства, пока наблюдаю за удаляющейся мужской фигурой, свернувшей в первый подъезд. Это объясняет, почему он появляется с той стороны, где шлагбаум. Я живу во втором и пользуюсь другой дверью. Из этой ситуации вырисовывается неутешительный вывод: теперь я — сталкер. Или нет? И главный вопрос: не залила ли я слюнями весь пол в магазине…

Перед сном мечтательно вспоминаю его лицо: высокий лоб, светлые глаза, широкий подбородок и короткая щетина. Интересно, когда загорел? Показалось, что он тоже немного удивился, увидев меня. Или воображение выдает желаемое за действительное. Вот Мила без сомнений сориентировалась бы и познакомилась с ним, она решительная и умная. Я тот еще тормоз, да и реально оцениваю свой уровень айкью, не питая иллюзий. Но я усердная, целеустремлённая, могу хорошо выполнять поставленные задачи, главное, верить в себя. На такой оптимистичной ноте засыпаю.

***

За месяц мне не удается добиться значительного успеха. Единственное, что стало очевидным — моя одержимость соседом по паркингу. Как только он появлялся на горизонте, я терялась и превращалась в еще большую растяпу, чем есть. Обязательно роняла вещи, запиналась, чуть ли не падая, умудрялась нечаянно завести уже работающую машину или не сразу открыть шлагбаум.

А с приходом тепла рассмотрела его во всей красе, что окончательно добило мое хрупкое девичье сердечко. Он выглядит отлично как в спортивных штанах и толстовке, так и в белой офисной рубашке, которая подчеркивает широкие плечи и узкую талию.

Только всплыл серьезный недостаток: хозяин Камри не умеет готовить. Либо не хочет и питается вредной едой типа сосисок и пельменей. Даже жаль его. Я-то люблю и умею, согласна за одну только улыбку варить щи-борщи целыми днями и ночами.

Обстановка дома тоже не способствует улучшению моего психологического состояния. Мама с папой после обсуждения поездки прошлись по всем неразрешенным конфликтам, произошедшим ранее. Они как будто искали повод, который прорвал дамбу из накопившихся обид, недомолвок и ссор.

Очередной совместный ужин превращается в выяснение отношений, откуда хочется сбежать или раствориться в воздухе. Даже времена, когда мама постоянно придиралась ко мне, начали казаться не такими уж и плохими.

— Ты забываешься! — властный тон отца пресек поток маминых претензий.

— Мне кажется, это ты забываешься, Коля! — впервые на моей памяти мама повышает голос на отца так сильно. — Думаешь, я забыла? Нет, дорогой, я все помню!

— Люба, Кристине не стоит слушать нашу ругань, поговорим потом, — папа как будто теряется. Это шутка какая-то?

— А что, боишься испортить образ идеального семьянина?

Становится неловко.

— Э-э-э, знаете, я вроде забыла телефон в машине, надо бы забрать, да пора заниматься, — мямлю что-то невразумительное. Хотя насчет телефона не соврала, специально это сделала, чтобы был повод удрать с такого же ужасного ужина, как и предыдущие три.

— Конечно, Кристина.

Накинув ветровку, сбегаю на улицу. Чувствуется приближение лета, даже вечером ласковый ветерок раздувает распущенные и завивающиеся от влажности волосы, фонари освещают мокрые пешеходные дорожки, а воздух наполнен запахом молодой листвы. Если бы могла, стояла бы так бесконечно, наслаждаясь спокойствием и безмятежностью.

Где-то вдалеке раздается лай собаки, которую выгуливает хозяин, возле третьего подъезда собралась компания молодых ребят, шумно смеющихся и обсуждающих что-то, за домом проезжает последняя электричка. Вот она простая жизнь обычного подростка. Хорошо, что родители даже слышать не хотят о переезде за город, хотя все друзья зазывают туда. Я бы окончательно зачахла в одиночестве. У нас лишь один стоящий коттеджный поселок для «элиты», а они как будто опасаются приведение там встретить.

Увы, в моем распоряжении не так много свободного времени, поэтому направляюсь в паркинг. Спустившись, замираю возле двери, наблюдая, как сосед с красивой блондинкой стоят возле машины. Нет, не так, с висящей на нем блондинкой. Хаотично соображаю, что делать: тихонько выйти, пока меня не заметили, или подкрасться поближе и подслушать. Побеждает любопытство.

— Я все понимаю, но нам лучше поторопиться.

Оу, какой у него приятный низкий голос, в прошлый раз толком не расслышала от страха.

— Не хочу, — незнакомка ведет себя почти как героиня дорамы, также кривляется. Как же бесит.

Парень отстраняет ее и разворачивает:

— Даша, надо, — опустив руки на плечи, ведет к пассажирскому сиденью.

— Только потому, что ты попросил, солнышко.

Они уезжают, я же неподвижно стою, прибитая неутешительной правдой к полу. Солнышко, он ее солнышко. А я… А я дуреха, сама придумала, сама влюбилась Да кому вообще может понравиться такая простушка. Эта Даша очередная идеальная девушка с обложки, именно такие встречаются с парнями, как он. Было глупо и наивно полагать, что у него нет никого. Потому и не попробовал за столько времени хотя бы подойти и заговорить.

Оказавшись на улице, вспоминаю, что так и не забрала телефон, разиня.

Возвращаюсь за гаджетом и домой. Родители переместились из гостиной в кабинет отца, откуда снова раздаются приглушенные крики.

— Кристин, куда ходила? Я тебя потеряла.

— Телефон в машине оставила.

— Что с тобой? Солнышко, что случилось? — взволнованно останавливает меня Ирина Владимировна.

Фу, опять это «солнышко».

— Ты вся бледная и холодная, неужели замерзла, пока бегала? Надо было одеться потеплее, — наставления раздражают как никогда прежде. — Пойдем скорее, горячим чаем напою.

— Не хочу, — частым морганием пытаюсь сдержать слезы. — Поднимусь к себе.

Оставляю растерянную женщину посреди коридора и несусь в комнату. Не стоит так расстраиваться, мне же всего двадцать один, вряд ли это была любовь всей жизни. Просто подожду, а там и вовсе улечу в Англию, отвлекусь. Забираюсь на кровать и заворачиваюсь в одеяло. На автомате нахожу нужную серию «Легенды синего моря» и раз за разом смотрю, как оба погибают в прошлом, после чего герой плачет в настоящем, понимая, что не спас ее, не уберег. Мой любимый Ли Мин Хо, как душераздирающе он страдает. Я знаю наизусть каждое слово, каждую слезинку, эмоцию, но неустанно пересматриваю одни и те же кадры, пока собственные слезы катятся по щекам.

Все наладится, перестану пересекаться с ним в паркинге, а других точек соприкосновения нет. Магазин не в счет, посещаю его редко, только по острой необходимости. Мы даже не знакомы, но почему же так обидно. Наверное, просто разбились мечты, которые я успела себе сочинить на пустом месте.

Неожиданно память подсовывает знаковое воспоминание: я почти опаздывала домой, как обычно, собралась заезжать, а он уже вырулил из паркинга навстречу. Оказавшись в ловушке, потому что за мной выстроилось две машины, я растерялась и запаниковала. Ему пришлось задом возвращаться, самому открывать шлагбаум и пропускать меня внутрь. Это была просто жалость по отношению к неизвестной маленькой девчонке?

3 глава

Начав выходить на полчаса раньше, я перестала с ним пересекаться. Было ли мне плохо? Да, увы…

Ирина Владимировна ругается, что я не ем ее вкуснейшие булочки и еще больше похудела, Мила недовольна вечно кислой миной. Родители… они ничего не заметили, но вроде как помирились. Зато с утра я успеваю покататься по относительно пустым дорогам, ощущая ту самую свободу, что мне так не хватает. Аудюшечка оказалась единственной отдушиной, где можно плакать, пока никто не видит, и громко петь песни, которые никто не слышит.

Конец апреля выдался напряженным, подготовка к проверочным зачетам перед экзаменами забирала последние силы, и я потеряла бдительность. В обычный теплый вечер захотелось чего-то холодного, поэтому из паркинга собралась заскочить в магазин за Колой. Возле шлагбаума встречает до боли знакомая Камри, а тонировка боковых окон по-прежнему скрывает водителя. Как в замедленной съемке стекло опускается, чтобы водитель приложил карточку к датчику. Зависаю, рассматривая жилистую руку с аккуратными пальцами, в которых зажат белый прямоугольник. После чего он проезжает внутрь.

Какого черта?!

Очнувшись спустя время, понимаю, что было не так. Песня. Песня в его машине, откуда сосед знает ее? Этого просто не может быть! Такой парень не интересуется корейскими дорамами, а уж тем более, не слушает музыку из них. Но как…

Даже не задумываясь о некогда желанном напитке, мчу домой.

— Ириночка Владимировна, ты где? — запыхавшись, проверяю кухню. Пусто.

Родителей еще нет, можно без опаски кричать:

— Ириночка Владимировна!

— Зачем так орать, Кристина?

— Мне нужна твоя помощь.

— Что опять случилось? — она испуганно охает, спускаясь по лестнице.

— Ты как-то упоминала, что имеешь знакомства с представителями силовых структур, а именно ГИБДД?

— Предположим, — Феечка настороженно ждет продолжения, начиная догадываться о сути моей просьбы.

— Помоги узнать владельца одной машины.

— Нет, я не возьмусь за такое, — Ирина Владимировна разворачивается, чтобы подняться. Если я не путаю, то она убиралась в кабинете отца, там надо быть предельно осторожной. Он очень не любит, когда передвигают что-либо.

— Ну, пожалуйста-пожалуйста. Умоляю, это единственный раз. Ты же не хочешь, чтобы твоя любимая девочка и дальше мучилась? — включаю режим кота из Шрека и давлю на самое больное место.

Я видела, как она волновалась за меня, но собственные переживания полностью застелили разум. Успеваю заметить подкатывающие слезы, прежде чем Ирина Владимировна берет себя в руки. Из-за стыда даже возникает желание отказаться от затеи.

— Хорошо, пиши номер, но за это ты пообещаешь больше так себя не вести, снова начнешь нормально питаться и улыбаться.

— Обещаю! Готова хоть сейчас слопать гору твоих вкусняшек.

— Ой, пройдоха, не подлизывайся. Только это дело не быстрое, нужно подождать немного.

— Я на все согласна!

Оставив Ирине Владимировне листок с заветными цифрами и плотно поужинав, поднимаюсь к себе. Наверное, это глупо, да и у него есть Даша, чтоб ее… Как его личные данные помогут выяснить что-то касаемо этой единственной опубликованной мною песни до конца непонятно. Но проснувшийся азарт уже не запихнешь обратно.

— Кристина, можно? — вечернее появление отца в моей комнате оказывается полной неожиданностью.

— Да, входи, — даже не вспомню, когда он вообще появлялся здесь. В последнее время он даже не смотрел в мою сторону.

Кажется, что папа чувствует себя так же неловко, как и я.

— Мы с мамой долго обсуждали летние каникулы и пришли к компромиссу. Полетите не на два месяца, а на один.

— Как скажете, — отвечаю равнодушно. Вообще не проблема.

— Тебе все равно? — он удивлен.

— Нет, просто знаю, что от моего мнения ничего не зависит, так что, — не находится подходящих слов, чтобы избежать грубости.

— Ты считаешь нас… — папа замолкает.

И? Я сама должна догадаться?

— Нет, ничего. Это все, что я хотел сообщить, — не дожидаясь какой-то реакции, он покидает комнату.

Не припомню, когда он или мама разговаривали со мной открыто по душам. Каждый раз это односторонние холодные указания без интереса к чужому мнению, отсутствие чуткости и заботы о своем ребенке. Нет ничего удивительного в том, что Игорь перестал общаться с ними, как только стал финансово независимым и смог оплачивать съем квартиры сам. Я поступлю так же.

***

Ждать было очень тяжело. Как назло, Ирина Владимировна пресекала на корню любые попытки начать разговор, а когда я психовала, лишь ухмылялась и подключала к домашним делам. Тиран, а не Феечка, вот она кто. Не ожидала, что власть так испортит мою любимую Ириночку Владимировну, лучик света в темном царстве, верного друга и соратника.

— Кристина, танцуй, период рабства объявляю закрытым! — воскресным вечером она появилась на пороге комнаты, хитренько улыбаясь.

— Достала? — подскакиваю с кресла так резко, что нечаянно цепляю и скидываю бумаги со стола.

— Ой, растяпа, — женщина помогает с уборкой, после чего отдает лист с информацией.

Владислав Юрьевич Керимов.

Даже номер телефона есть, но вряд ли он пригодится.

— Двадцать семь лет. Не слишком ли взрослый для тебя?

— Значит, Влад… Я почему-то думала Кирилл, — пытаюсь совместить образ хозяина Камри с именем. Непривычно. — Что? Возраст? Да нормально вроде.

— Что собираешься делать?

— Знамо что, прошерстить социальные сети, — уже предвкушаю, чем займусь ближайший час. Долой занятия!

— Ну хоть покажи парня, который так заинтересовал тебя. Давненько такого не было, а то все корейцы, да корейцы. Начала подозревать, что планируешь сбежать из страны с одним из них.

— Аха-ха-ха, — не могу сдержать громкий смех. Значит, я была права.

Она вытирает руки о передник и важно, практически как министр, достает очки, чтобы лучше разглядеть, пока я открываю ВК и нахожу его профиль. Фото пусть и старое, но это точно он.

— Вроде ничего, глазки широкие.

— Ирина Владимировна! — шокировано восклицаю. — Тебя только это интересует?

— Мне нравится, одобряю.

— Он не свободен, — тихонько бурчу себе под нос. И ничего я не питаю пустые надежды, просто любопытство.

— Оу… — она растерянно смотрит на меня, не находя, что ответить. — А зачем же тогда…

— Но мне кажется, что с ним что-то не так, не могу объяснить, шестое чувство. Давай посмотрим, что есть в профиле.

Дальнейшее изучение не приносит ничего интересного, хотя я сразу обратила внимание на наличие общего друга, но при Ирине Владимировне не стала открывать. Спустя двадцать минут она вспоминает, что поставила пирог в духовку, и уносится вниз. А вот теперь узнаем, кто нас связывает.

— Игорь? Но…

Вот я тупица, они же одного года рождения. Так, если Феечка не вспомнила его, значит точно не одноклассник брата, она всех знала, это потом он от нас закрылся. Может, просто приятель, или учились вместе? Наверное, он случайно попал с его страницы на мою, услышал песню, скинул себе и благополучно забыл. Иначе бы подошел и сказал, что знаком с Игорем, так ведь? А вдруг брат показал ему страницу «мол, глянь, какая у меня стремная сестра», еще и посмеялись вместе?

Былая неуверенность в себе, снова расправляет крылья. Как много ему известно обо мне? Про шрамы тоже? Вместо того, чтобы испытать облегчение от полученной информации, настроение портится хуже некуда. Ощущаю себя разбитой. Завтра выйду вовремя и посмотрю ему в глаза, авось по реакции что-нибудь пойму.

От переживаний долго не получается уснуть, а утром подскакиваю до будильника. Убедившись, что трикотажное платье в полоску надёжно прикрывает рубцы, даже с запасом, накидываю джинсовую куртку и выхожу. Босоножки на танкетке вроде и добавили роста, но не сделали дылдой, а для большей уверенности еще и ресницы накрасила. Я все же нашла небольшое эко-производство косметики и запаслась основными элементами. На улице тепло, практически лето, зато в паркинге сохраняется прохлада, отчего ноги покрываются мурашками. Или это волнение?

Двигатель Камри работает, но водителя не видно. Делаю вид, что ставлю вещи на пассажирское сиденье, медленно так, в стиле улитки. Вдалеке раздаются уверенные неспешные шаги, и я выпрямляюсь. Он стал еще неотразимее: черная футболка, поясная сумка переброшенная через плечо, светлые спортивные штаны и кроссы. «А че так можно было? Он точно на работу собрался?» Почувствовав мой интерес, парень спокойно поворачивается и тоже смотрит, слегка замедлив шаг. Мне резко становится жарко, будто под гипнозом не в состоянии отвести взор. Наклонив голову и подмигнув, он садится в машину. И это при живой-то девушке, на минуточку! В этот раз не ждет и уезжает первым. А я… подумываю вернуться домой и выпить валокордин, или валерьянку, или лучше вискарика с колой. Как он меня сделал. Точно Влад, прям подходит ему это имя. На негнущихся конечностях сажусь за руль и еду в универ.

День проходит как в тумане. На последней паре преподаватель раздает сведения для проведения экологического мониторинга. Я одна из лучших на курсе, потому что поступала по собственному желанию, а не от безысходности. По направлению «Экология» ниже требования, чем по другим. Всегда понимаю, что изучаю, но утреннее происшествие никак не дает сосредоточиться. Надо развеяться, на выходные точно отпрошусь к Миле.

Зародившаяся мысль только больше крепнет после очередного столкновения с Владом во вторник и среду. Ничего не могу с собой поделать и перестать пересекаться с ним, но ноги раньше не выходят из дома. Хотя прекрасно осознаю, что это неправильно.

В среду ужин проходит относительно спокойно, все вернулось на круги своя: «Кристина, не горбись. Опять волосы не выпрямила. Убери руки со стола…»

Мама в своем репертуаре. И чем ей так не угодили мои волосы? Все-таки Ирина Владимировна права: с кудрявыми мне лучше.

— Люба, давайте просто поедим. Кристина, как дела? Мне показалось, или ты стала плохо выглядеть.

Да ладно? Папа реально заметил и забеспокоился, или это шутка такая.

— Я немного устала, окончание курса сказывается. — Раз уж он сам поднял тему, попытаю удачу.

— Не справляешься, и нужна помощь, нанять репетитора? Когда ты заканчивала одиннадцатый класс, сама настояла на этой специальности, хотя мы с мамой были против.

— Я знаю, спасибо вам, что позволили самой выбрать, — я правда благодарна, без шуток. Учиться на какого-нибудь юриста или экономиста я бы не выдержала. — Просто… Можно я разочек схожу к Миле с ночевкой, хочется отвлечься.

— Приличные девушки спят в своих кроватях! — мама становится главным препятствием.

— Я уже оставалась у нее, и все было хорошо. Можете вечером позвонить на домашний, проверить, — конечно, мы же не отправимся в клуб раньше одиннадцати, а позже неприлично звонить чужим людям. И по маминому представлению я сплю в это время. Она даже не представляет, что периодически — в пятницу или субботу — я устраиваю себе ночные марафоны просмотра дорам и умудряюсь при этом встать утром к завтраку, спасибо молодому организму. Ирина Владимировна сетует, что в зрелом возрасте это не прокатит.

— Люба, действительно, пусть Кристина отдохнет. Вроде давно не было штрафов.

Конечно, я же после учебы сразу домой возвращалась и тупила под грустную музыку.

— Хорошо, — мама через силу соглашается. — Где эта Ирина Владимировна с напитками? Я устала ждать.

Мама не была бы собой, если бы не нашла на ком сорваться. При появлении Феечки высказывает и за напитки, и за несъедобный ужин, который, к слову, был безумно вкусным, как и всегда.

— Что сегодня случилось с Любовью Георгиевной? — Феечка надраивает хрустальные бокалы, а я любуюсь ею, сидя на высоком стуле и болтая ногами.

— Папа меня отпустил с ночевкой к Миле.

— Понятно, — бурчит под нос и добавляетмягче. — Развлекаться собралась?

— Ага.

— Правильно, а то закрыли девку в четырех стенах, чихнуть лишний раз нельзя.

Помню времена, когда Ирина Владимировна пыталась отбить мою свободу, но отступила перед угрозой увольнения. С тех пор она подпольно помогает, насколько это возможно. Феечка же.

— Отвлечешься от душевных переживаний. Если он занят, стоит отпустить, — она опять читает меня, как открытую книгу.

— Ириночка Владимировна, так я и не держу. Мы даже не знакомы.

— Ну, посмотрим…

— Не заморачивайся.

В субботу после пар собираюсь к подруге и закидываю необходимое в рюкзак. Мама сидит рядом и контролирует, наивная. Я еще в четверг всю запрещенку передала Миле.

— Чем займетесь? — она с трудом сдерживает недовольство.

— Как обычно: фильм, мороженое, болтовня о всякой ерунде.

И это чистая правда, поначалу так и будет. Позже Мила сделает из меня красотку и отведет в мир кутежа и разврата. Шучу, шучу, только кутежа, какой мне разврат.

— Во сколько завтра вернешься?

— После обеда.

Мама раздосадовано поджимает губы.

— Веди себя так, чтобы потом не краснеть.

— Хорошо, — на барной стойке танцевать не буду, постараюсь не напиваться до состояния не стояния, чтобы кому-нибудь не пришлось нести домой. Маме лучше не перечить вслух, иначе плакали танцы.

Дороги сегодня относительно свободные, быстро добираюсь до подруги и паркуюсь рядом с ее машиной.

— Кристиночка, заходи. Милена в магазин побежала по моей просьбе, — мама Милы радостно впускает в квартиру.

Вообще, ее родители полная противоположность моим: всегда тепло встречают, интересуются моими делами не для галочки, а действительно внимательно слушают. Тетя Гаяне милейший человек с заразительным звонким смехом и позитивным взглядом на жизнь. А вот первое впечатление от дяди Роберта неоднозначное, потому как он выглядит очень серьезным, зато потом в разговоре невозможно сдержать хохот.

— Здравствуйте. Если бы знала, на улице подождала, погода чудесная.

— Да, нынче лето решило не задерживаться, пришлось поторопиться с посадкой огорода. Есть хочешь?

— Нет, спасибо.

— Да что за девочки нынче пошли, ничего не едят, все за фигуру переживают! Ты как Милена прям, — сетует женщина.

— Тетя Гаяне, я дома перекусила, а вечером с удовольствием отведаю ваших кулинарных шедевров.

Пока мы сыпем любезностями, возвращается Мила и утаскивает меня в свою комнату. Время до часа «Х» пролетает незаметно. Подруга снова жалуется на преподавателя по криминалистике, который грозится не допустить их группу к экзамену. Я рассказываю о новых встречах с соседом по паркингу, на что она возмущается из-за моей безынициативности, а я обещаю стать чуточку смелее. Про его девушку язык не поворачивается сообщить.

В одиннадцать ночи разговариваю с мамой по видеосвязи, всем видом показывая, что готова ко сну: ноль косметики на лице, пижама и расправленная кровать. После мы облачаемся в наряды, соответствующие случаю: Мила, как обычно, в обтягивающее мини платье, я — в джинсы и топ на бретельках. Во время танца есть риск, что платье или юбка задерутся, и шрамы будут видны. Предпочитаю не рисковать.

Так как мы припозднились, ночное заведение уже порядком забито. Зная это, Мила позаботилась заранее и заказала столик.

— Кристин, успокойся, — подруга ведет через толпу танцующих к нашему месту. — Я чувствую твое напряжение.

— Каждый раз, когда я намереваюсь провести родителей, то боюсь попасться.

— Поэтому мы выбираем бар, где точно не встретим друзей, не выкладываем совместные фото в социальные сети, а мое лишь спустя неделю.

Пара бокалов с алкогольными коктейлями, наконец, дают необходимое расслабление и способствуют раскрепощенным танцам под лучами прожекторов. Ритмичные композиции сменяются одна за другой, появляется легкая усталость в ногах. Как раз начинается медленная музыка, и мы продираемся сквозь молодежь к своему столику.

— Девушка, можно вас пригласить?

Голос раздается где-то над головой и заставляет остановиться. Мила не успевает среагировать и врезается в мою спину, чертыхаясь. Поднимаю глаза, чтобы взглянуть на того, кто привел к аварии и высказать все, что думаю.

— Э-э-э, — слова застревают в горле, потому что передо мной стоит Влад.

4 глава

— Ну, так что? — он улыбается, что вообще не способствует продуктивной деятельности мозга.

— Что?

Надо же, стоит весь из себя спокойный и уверенный, хоть бы один мускул дрогнул. Мила пихает в спину, пытаясь вернуть в реальность.

— Э… наверно, да.

Он уверенно ведет меня обратно. Я, конечно, и раньше танцевала с мальчиками, но сейчас не понимаю, как себя вести, куда класть руки, насколько близко позволительно подойти. Молодой человек сам решает эти вопросы, оставляя микроскопическое расстояние между нами и закидывая их себе на шею. Каблуки немного скрадывают разницу в росте, но не достаточно. Я очень стесняюсь, поэтому не решаюсь смотреть ему в глаза, уставившись в шею.

— Влад.

На языке так и вертится «я знаю», но мне удается не проболтаться.

— Кристина.

И ты знаешь.

Он молчит, я тоже. Продолжаем медленно двигаться в такт мелодии. Мне некомфортно, опять бросает в жар, как тогда в паркинге. Его парфюм с легким приятным ароматом постепенно обволакивает и намертво врезается в память. И что? Мы теперь типа знакомы, и можно разговаривать при встрече. Как расценивать происходящее? Не понимаю его поступков. Или это из-за того, что он не в курсе, что я видела его девушку. Становится гадко на душе. Ирина Владимировна всегда говорит: поступай так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. К концу танца принимаю решение: надо прекратить то, что изначально было неправильным, я не должна о нем мечтать, искать встреч, надеяться…

— Если не против, я потом отвезу вас с подругой?

— Спасибо, не надо, — не уверена, что выдержу его близкое присутствие.

— Как скажешь, — он не настаивает и, проводив до столика, растворяется в толпе.

— Знакомый? — Мила чуть ли не подскакивает от любопытства.

— Тот самый сосед на Камри.

— М-м-м, он начал действовать, не проворонь шанс. Если б знала, получше рассмотрела бы.

— У него есть девушка, — совсем сникаю.

— Подумаешь, — она фыркает, поправляя прическу.

— Я так не могу, — пожалуй, еще выпью и чего-нибудь покрепче. — Закажу виски с колой, будешь?

— Нет, мне хватит.

Настроение ниже плинтуса, чувствую себя противно, словно взяла чужое без проса. Бывают же такие индивидуумы. Она его ждет дома, волнуется, переживает, пока он развлекается, а потом лицемерно врет с непробиваемым выражением лица.

Из-за ажиотажа официанты никак не реагируют на попытки их позвать, поэтому сама иду и беру напиток, стараясь не глазеть по сторонам. К моему возвращению Мила успевает подкрасить губы и начать беседу с очередным незнакомцем. Парень даже не обращает внимания на появление нового человека за столиком. Да собственно, мне тоже не особо интересно, вечер и так испорчен. Медленно потягиваю коктейль через трубочку, пытаясь не думать.

— Крис, ау!

— Что?

— Зову, зову, а ты не реагируешь, пойдем танцевать?

— Не хочу, а ты иди, — я же вижу, как парень нетерпеливо мнется.

Целый час бесцельно залипаю в телефоне и жду, когда подруга соберется домой.

— Я так устала, а ты? — Мила плюхается на стул и привычно закидывает ногу на ногу. — Дима не отпускал, — проскальзывает самодовольная улыбка. — Пришлось дать номер телефона.

Ей определенно льстит настойчивое внимание противоположного пола. Вот так надо с парнями, а я просто тютя какая-то.

— Тогда домой?

— Ага.

После того злополучной ночи я оказалась между трех огней. Во-первых, оживились преподаватели. Похоже, все посадили и вспомнили, что есть ученики, которым скоро сдавать экзамены. А два других — это Феечка и Мила, они как добро и зло постоянно сидят на плечах и нашептывают. Одна поддерживает решение — чужое не трогать, вторая, наоборот, ничего страшного не видит в этом. Еще я снова стала раньше выбираться на учебу, чтобы не пересекаться с соседом. Самое невыносимое — это вечера, когда дела сделаны и в голову начинают лезть всякие противные мыслишки. То воображение рисует картинку, как бы все сложилось, будь он свободен, а в следующую секунду я представляю его с девушкой. Наверно, Влад в определенной степени любит ее, своей странной любовью. Существует же категория парней, которым мало одной, или это инстинкт охотника: всегда надо быть в деле. За неимением реального опыта, не могу судить, что конкретно им движет.

— Кристина, можно?

— Да заходи уж, Ириночка Владимировна, — откладываю книгу и сажусь прямо на кровати.

— Ну что опять с тобой происходит?

Только и остается пожимать плечами, не нужно ей знать правду.

— Хочешь, познакомлю тебя с сыном Анны Сергеевны, Костиком? Такой положительный мальчик.

— Только не это! — прикрываюсь этой самой книгой, какой кошмар. Дно там еще не показалось? — Он небось мамочку во всем слушается, слова против не скажет. Мне другой нужен… Си-и-ильный. Я сама слабачка, зачем рядом второй такой же.

Отчего-то становится зябко, поэтому вскакиваю и сдергиваю кофту с компьютерного кресла, накинув на плечи. За окном солнце из последних сил цепляется за кромку неба, отдавая последние лучи света. Завтра оно возродится и снова взойдет на свое законное место, а сейчас как будто умирает и прощается навсегда.

— Девочка моя, а ты свободна в ближайшие дни?

— Для знакомства с Костиком — нет! — поворачиваюсь к ней, в ужасе вытягивая лицо.

— Я уже поняла, — раздается ее тихий смех. — Кристиночка, — интонация меняется на доброжелательно заискивающую. — В торговом центре снова ярмарка открылась с товарами «от Абхазии до Камчатки».

— Ага, — без труда догадываюсь, к чему она клонит.

— Не могла бы ты съездить за тем сыром вкусным. Ну, ты помнишь.

Еще бы не помнить, у моей Феечки только одна слабость, и это далеко не сладости. При каждой возможности мы совершаем набег на наше секретное местечко и выбираем новый сорт на пробу.

— Поедешь со мной?

— С удовольствием бы, но Любовь Георгиевна готовится к очередному приему важных гостей, и требует провести доскональную уборку.

— Понятно.

Тоскливо возвращаюсь на кровать, положив голову на колени Феечки. Она гладит по волосам своей теплой, немного шершавой от домашних работ, ладонью:

— Все наладится.

— Конечно.

Больше и добавить нечего. Сон постепенно подкрадывается, и я перемещаюсь на подушку, а Ириночка Владимировна уходит.

В этот раз особенно тщательно выбираю лакомство для Феечки. Новый вид сыра на пробу добавляется к полюбившемуся с пажитником. В мясном отделе тоже кое-что приходится по вкусу. Я была права, сегодня солнце ярко светит с высоты, будто бы вчера ничего и не было, вот бы и мне так.

Заехав в паркинг, сразу вижу Влада. Ладони моментально становятся мокрыми, внутри возникает легкий мандраж. Может, я подожду, пока он уйдет. Но проходят минуты, он по-прежнему ковыряется возле заднего сиденья. Излишнее волнение не позволяет адекватно мыслить. Попробую незаметно улизнуть, он же не заметит. Чувствую себя недоделанным шпионом, когда медленно и максимально бесшумно открываю дверь. Не выпрямляясь полностью и прижимая вещи к груди, стараюсь также тихо закрыть ее, только целлофан предательски шуршит на всю округу.

— О, Кристина, привет, ты как раз вовремя. Помоги мне.

Твою же мать, хочется удариться головой и больно. Влад возвращается к первоначальному занятию, а я разгибаюсь из позорной буквы «зю» и подхожу ближе.

— Забери продукты из багажника, а я потащу Дашку.

— Э-э-э, что?

Теперь понятно, что все это время делал Влад. Он пытался выковырять из машины непослушную девчонку, которая до сих пор сопротивляется.

— Верни меня обратно, где взял! — будто в подтверждение, она выдает заплетающуюся речь, пьяная что ли.

— Вот протрезвеешь и пойдешь, куда твоей душеньке угодно.

Наконец, ему удается с ней справиться, и такой странной компанией мы следуем к первому подъезду. Нормально, его девушка напилась, а я помоги.

— Почему, когда я к тебе обращаюсь, каждый раз слышу «Что?», а потом ты зависаешь? — парень вспоминает обо мне возле лифта.

От неожиданного вопроса мгновенно теряюсь, не представляя, как ответить. Да и вообще, он ко мне всего лишь пару раз обратился, а складывается ощущение, будто по пять раз на дню ему «чекаю». Почему не послала его самого разруливать проблемы со своей ненаглядной. Нет же, покорно плетусь с сумками рядом, дура. Так он еще и «пожалуйста» не сказал!

— Владик, ты знаешь эту девочку? Я думала, она тоже живет в этом подъезде. Симпатичная.

— Даша, замолчи! — интонация оказывается неожиданно резкой, если не грубой.

Я не представляла, что он так может с собственной возлюбленной. Интересно, а ее не смущает присутствие какой-то левой девахи. А вдруг они изначально договорились о свободных отношениях, вспыхивает неожиданная догадка. Нынешняя молодежь очень продвинутая, это ж только мне подавай принца на белом коне, любовь до гроба и все такое.

Злополучный лифт, наконец, открывается, и мы шагаем внутрь. На седьмом этаже Влад, изрядно вспотев, с трудом отпирает дверь, придерживая рукой девушку, висящую на его плече.

— Кухня слева. Посиди там, я скоро приду, — новый приказ.

Не дожидаясь какой-либо реакции, он утаскивает ношу в противоположном направлении. Просто зашибись, это ж надо быть такой феерической лохушкой. Ладно, поставлю пакеты и пойду.

Нужное помещение с натяжкой можно назвать кухней. Нет, гарнитур есть, а вот в остальном… Возле окна на длинном столе полноценный компьютер с двумя мониторами, рядом еще и ноутбук. Интересно, зачем ему столько техники. Нормальный обеденный стол отсутствует, вместо него небольшой отросток барной стойки около холодильника, очень неудобно. Все горизонтальные поверхности завалены коробками из-под пиццы, фаст-фуда и прочим подобным хламом. Сердце обливается не кровавыми, а слезами хозяйки-педанта. Выполнившую свою функцию тару выбрасываю, «продукты», которыми оказываются опять пельмени, отправляю в холодильник, туда же плавленый сыр, колбасу. Во втором пакете уйма разного печенья, пряников, конфет. От увиденной еды начинает покалывать в животе. Если Влад продолжит так питаться, скоро организм пошлет его куда подальше и будет прав. Не понимаю его профурсетку, могла бы и позаботиться о близком человеке-то.

Напоследок окинув взглядом комнату, собираюсь уже домой, но на пороге материализуется сосед и перекрывает путь. Парень выглядит посвежее, успев переодеться в светлую футболку и легкие штаны.

— Спасибо, — он смотрит по сторонам. — Вот ты практически и познакомилась с девушкой Игоря. Если повезет, и они не поубивают друг друга, то она станет твоей родственницей.

А-а-а, что, кто? Разве можно подобные вещи без подготовки вываливать на хрупкую барышню! Не найдя ответа, глупо хлопаю ресницами.

— Круто, — мне неуютно здесь оставаться. — Я пойду.

Прозвучавшее объяснение ни на грамм не делает ситуацию понятней. Загадок становится ещё больше. Если так, то почему она здесь и ведёт себя так «фривольно», причем не первый раз. Вдруг за спиной брата у них тоже шашни?

— Нет, — только Влад не торопится освобождать проход. — Хочу поговорить с тобой. Почему бегаешь от меня?

Признаться, что решила, будто ты не свободен? Да я до сих пор не совсем верю ему. Если это правда, мне очень обидно узнать о таком моменте в жизни брата от чужого человека.

— Я не бегаю.

— Всего лишь стала выходить на тридцать — сорок минут раньше. Расписание в универе изменили перед экзаменами? — звучит достаточно резко. Он вроде бы и пытался скрыть сарказм, но получилось средне.

И вообще, откуда ему известно, что я учусь! Ах да, он же знаком с Игорем, глупышка.

— Как много ты обо мне знаешь?

— Сложно сказать. Знаю, что ты нашла меня в ВК.

— А как, что? — не могу подобрать слов. Он экстрасенс, не иначе.

— Программа стоит, которая показывает гостей.

Точно мысли читает.

— Бразильские страсти этой парочки уже подбешивают, — Влад щелкает чайник и спокойно устраивается на высоком стуле, пока я продолжаю тупо стоять посреди кухни. — Всякий раз, как они поругаются, Дашка бежит и жалуется мне на своего парня. Хотя, по сути, должно быть наоборот. Ты так и не ответила.

От его резких скачков от одной темы к другой ощущаю себя как на допросе, когда следователь пытается запутать и выведать все секреты.

— Я как-то увидела тебя с Дашей в паркинге и решила, что она твоя девушка.

— Почему? Сядь уже.

— Она тебя обнимала и назвала… солнышком, — нехотя выполняю просьбу, постыдно пряча глаза.

— Хм... Просто у нее такая манера поведения, устал бороться, — надо же, он впервые теряется и оправдывается, утратив роль хозяина положения.

— Как ты оказался в баре?

— Я тоже иногда вижу тебя, когда не замечаешь. Ты в магазине с кем-то обсуждала предстоящий поход. Наверно, с той самой подругой.

— С Милой, — действительно такое было.

Набравшись смелости, отрываю взгляд от столешницы и рассматриваю его: все-таки глаза серо-зеленые, нос чуть вздернут, улыбается. Мне нравится его приятная, мягкая улыбка, да чего уж там, он весь мне нравится. Осталось лишь поверить ему.

Щелчок чайника возвращает обоих в реальность, он тоже изучал меня.

— Могу предложить чай со всякой сладкой ерундой.

— Спасибо, я не голодная, — конечно, от этих новостей кусок в горло не полезет.

Когда же в его руках появляется упаковка доширака, я не в силах сдержаться:

— Только не это! Хватит питаться всякой гадостью.

— Я не готовлю, — он растягивает слова и одновременно морщится, будто лимон заставляют съесть.

— Да я заметила. Картошка хоть есть? — тяжело вздыхаю. Ну как так можно, взрослый же.

— Вроде где-то была, — Влад отвечает с огромным сомнением.

— Тогда начинай чистить.

Как фокусник, копошусь в своем пакете и достаю копчено-вареную корейку, ладно уж, пожертвую ее бедному парню, нам с Феечкой и сыра хватит. Самое удивительное, что у него обнаруживается целая головка лука, даже в магазин не пришлось бежать. В итоге выходит вполне сносное блюдо: жареная картошка с мясом. Ответный щенячий восторг Влада становится полной неожиданностью и льстит. Я получше той Даши буду, о мужчине заботиться надо, а не на шее висеть. Пока он с удовольствием уплетает ужин, успеваю расслабиться, отчего следующая фраза выбивает из равновесия:

— Пойдешь со мной на свидание?

— Хм, я подумаю, — щеки полыхают. — Пожалуй, выпью чаю.

— Сейчас кружку достану, а то внизу только моя.

— Ешь, сама справлюсь.

Я определенно погорячилась. Верхний шкаф слишком высоко, даже встав на носочки и задрав руки, я не достаю до второй полки.

— О, боже! — Влад встревожено смотрит на меня.

— М? — не понимаю, что случилось. — Пересолила?

Проследив за его взглядом, холодею от ужаса. В такой позе платье задралось, и видна часть шрамов. Влад приближается и, встав на колени, приподнимает край ткани на левом бедре. Почему сегодня я надела именно его, почему не джинсы? Ах да, на минуточку, на улице жара.

— Не надо, — сипло блею, желая сбежать от стыда и его жалости, но в оцепенении не могу пошевелиться. Рубцы обжигает даже осторожное касание пальцев Влада.

— Прости, это я виноват.

— Что? — да блин, опять. — В смысле ты?

5 глава

— Прости… — парень поднимается.

Это не жалость, это сожаление? Горечь? Досада? Не могу определить.

— Я ничего не понимаю.

Вместо ответа Влад берет мою ладонь и возвращает на стул, садясь напротив.

— Ты помнишь, как появились шрамы?

— Нет, только по рассказам родителей.

— И что конкретно? — он напрягается и нетерпеливо перестукивает пальцами по деревянной поверхности.

Раньше я не особо задумывалась об этом, потому что переживала в основном из-за последствий, причина не особо интересовала.

— Когда мне было года три, мы всей семьей поехали за город к знакомым родителей, — пришлось изрядно напрячь мозг. — Я не знаю, что там было конкретно, но вроде как собака сорвалась с привязи и набросилась на меня.

— И все?

Киваю в ответ, одновременно пытаясь разгадать, что скрывается за каменной маской.

— Мне сложно сказать, почему дядя Коля и тетя Люба не стали тебе рассказывать правду, может, из-за Игоря… — Влад отмирает и хмурится.

— А он-то причем? — опять начинаю нервничать, изводясь ожиданием. Мозг успевает накинуть несколько версий случившегося, и каждая следующая ужасней предыдущей. Вдруг, кто-то специально натравил на меня собаку? Игорь?! Получается, он с детства ненавидел меня. Да нет же, бред. В мыслях полный сумбур.

— Знакомыми, у которых вы гостили, была наша семья, — наконец, Влад прерывает затянувшееся молчание. — И тогда родители близко дружили. Да, тебе было три, мне и Игрою — по девять. Очередным еще теплым осенним днем нас быстро покормили и втроем отправили на улицу, сообщив, что дальше будут взрослые разговоры, и нам тут делать нечего, — парень вздыхает и отводит взгляд.

— И? — я помру от неизвестности раньше, чем узнаю продолжение!

— Мы бесцельно шатались по двору, когда я вспомнил, что на чердаке есть какие-то непонятные старые штуки, сейчас даже не скажу, что это было, — раздается досадное хмыканье. — Игорь обрадовался и захотел посмотреть. Так как лестница наверх была хлипкой и опасной, мы оставили тебя внизу. Я, честно, не думал, что так получится! — он как будто оправдывается и ищет поддержки, озираясь по сторонам. — Мы собирались пробыть там чуть-чуть и сразу вниз! Когда услышали твой крик, немедленно спустились.

То, как тяжело ему дается каждая фраза, изводит и меня, а слезы на глазах, заставляют усомниться в желании знать остальное.

— Папа привез настоящего алабая и воспитывал его, как сторожевую собаку. Ты успела добраться до вольера и как-то открыть дверь. Не представляю, из-за чего Дики это сделал, но мы уже застали момент, когда он вцепился в тебя. Игорь побежал за взрослыми, а я намотал кофту на руку и пытался его оттащить или переключить на себя… Потом родители, суматоха, крики. Отец все решил.

«Решил». Не хочу знать, что скрывается под этим. В горле пересыхает, а я так и осталась без кружки, поэтому кашлем стараюсь его прочистить. Влад молча достает злосчастный стакан и наливает воды.

— Спасибо, — меня атакует целый рой вопросов: — Зачем ты мне рассказал, ведь мог промолчать? Вдруг я не захочу тебя видеть после этого?

— Всегда есть вероятность, что тебе это передаст кто-то другой, — парень пожимает плечами. — Те же родители, когда узнают, что мы знакомы.

Он обреченно смотрит на меня, а я не в состоянии вымолвить и слова. Почему такие сложности? Сначала я решила, что у него есть девушка, а теперь — скелет из прошлого, как оказалось один на двоих, даже на троих… Может, это знак.

— По рассказу звучит долго, на самом деле все произошло молниеносно. Мама моя после того случая была подавлена, долго отходила, отец по несколько дней не появлялся дома… Нам с Игорем запретили видеться…

— А как вы тогда поддерживали связь с братом?

— Сначала никак. Когда стали постарше, в ВК нашли друг друга и продолжили общаться тайно.

Наступает тишина, которую нельзя назвать комфортной, со мной впервые такое. Влад не поднимает голову и, словно приговоренный, ждет вердикта. А я что? Собираю воедино кусочки пазла и оцениваю свои чувства. Может ли услышанное оттолкнуть меня от него? Важно ли то, что произошло так давно? Или стоит просто жить дальше, не ставя крест на возможном радостном будущем, которое так близко… Ведь он мне действительно нравится, его присутствие ускоряет сердцебиение…

— Влад, — тихо зову его.

Парень дергается от неожиданности, похоже, и он погрузился в глубокие размышления. В его глазах читается такая боль и надежда, что приходится заставлять себя говорить:

— Что ты хочешь?

— Ты мне нравишься, — он выпаливает без запинки. — Я не принуждаю тебя общаться через силу, но хотя бы попробуй, дай мне шанс.

— Я пока не готова к свиданию, — видя разочарование Влада, поспешно добавляю. — Это не навсегда. Мне надо переварить информацию, обсудить с кем-нибудь.

— С родителями?

— Не-е-е-т, с ними точно нет, — меня бросает в холод, как только представлю этот диалог. — С Игорем. Наверно, я пойду.

Находясь рядом с ним, не могу нормально соображать, а очень хочется.

— Можно провожу хотя бы? — Влад немедленно встает и начинает суетиться, как будто что-то потерял.

— До соседнего подъезда? — становится смешно, и я непроизвольно улыбаюсь.

— Угу, — он повторяет за мной и даже расслабляется.

Словно пришибленная, медленно бреду домой. Все, что я узнала, не укладывается в голове. Вот почему Феечка его не вспомнила, она появилась в доме, когда я пошла в первый класс. Нас сопровождает неловкая тишина. Мы словно два подростка, не умеющие общаться с противоположным полом.

— Если честно, я не планировал сейчас обсуждать эту тему, думал потом, в более подходящей ситуации, — Влад останавливается возле уличной двери и впервые заговаривает. — Не знаю, что на меня нашло.

— Теперь не вернешь сказанное назад, — невесело вздыхаю, поджав губы. Не понимая, куда себя деть, глупо перебираю ручку своей сумки

— Напиши мне завтра, — в его голосе сквозит надежда.

— Хорошо.

— Не буду больше напрягать тебя, пока.

— Пока.

Парень дожидается, когда я зайду внутрь. Как только дверь закрывается, ощущаю неимоверную слабость. Я не представляла, что неожиданно тяжелый разговор способен высосать столько энергии, будто пробежала марафон. Или виной всему жара, потому что прохладный воздух подъезда помогает встрепенуться и доползти до квартиры.

Феечка сетует, что я непривычно тиха, не радуюсь вместе с ней лакомствам. Мне кажется, она подозревает неладное, но пока не касается тревожной темы.

— Ириночка Владимировна, ты знаешь, кто завтра осветит наш дом своим присутствием? — перебираю запеченную рыбу под шапкой из овощей и сыра.

— Откуда ж мне, не вышла рожей беседы вести с хозяевами, — женщина усердно делает вид, что ее ни капли не задевает такое отношение, но выглядит это не убедительно.

— Ну что ты говоришь!

— Кристин, твоя мама в последнее время только сквозь зубы и разговаривает, вернее, отдает команды. Не удивлюсь, если скоро рассчитает и отправит на все четыре стороны.

— Понимаешь, дело не в тебе…

— А во мне, — она заканчивает предложение сама, и мы обе смеемся, что немного разряжает атмосферу. Помню, какой-то период эта фраза частенько мелькала в мелодрамах, поэтому стала в некотором смысле мемом.

— Если серьезно, у них терки с отцом, так что не заморачивайся, — сделав паузу, добавляю. — Как я.

— Не уверена, в этот раз они не так ругаются, как обычно, — Феечка так сильно задумывается, что перестает тереть один из многочисленных деревянных фасадов.

— Кристина, скоро случится какая-то буря, вот помяни мои слова.

— Да что за день — сплошная негативщина!

— Где еще?

Упс, сболтнула лишнего, придется как-то выкручиваться:

— Э-э-э, так в универе, из-за экзаменов. Все студенты как с ума посходили, ага.

Феечка притворяется, что верит. Я просто безмерно благодарна ее тактичности, она всегда выдерживает паузу, прежде чем начать допрос с пристрастиями и горячими щипцами для завивки.

— Ну, я пойду, да?

— Иди, все равно ничего не ешь и только от работы отвлекаешь.

Размышления о Владе хочется отложить на завтра, говорят же «утро вечера мудренее». Но, как назло, даже интересный фильм не в состоянии заглушить мысли, бешено снующие в сознании. Что делать, что делать? Подумаешь, что там было сто лет назад! Вот если бы это он натравил собаку, то был бы совсем другой коленкор. А так… Никто сразу в постель никого не тащит, или в загс. Кристина, ну перестань уже думать, достала! Может, сейчас написать? Нет, я не должна показывать, как быстро сдалась. Блин, но он такой классный, высокий, красивый, как искренне переживал… Нет, сначала поговорю с Игорем. Тем более важные приемы родители заставляют его посещать, вот и выведаю у него подробности, если он удостоит своим вниманием. Зазнайка, точно в маму, такой же высокомерный и нелюдимый. Или это только со мной. На этой неоднозначной ноте снова переключаюсь на фильм.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

С раннего утра на кухне трудится повар из очередного шикарного и дорогого ресторана для избранных. Мама отчалила в салон красоты, папа засел в кабинете, готовит последние бумаги. Мне удалось подслушать, что придет потенциальный партнер с семьей. Всем велено быть в полной боевой готовности, чтобы произвести положительное впечатление. Я прекрасно знаю свое место, поэтому безропотно надеваю, говорю, делаю, что велено. Собственно, мне и не сложно, зачем создавать себе проблемы с родителями в будущем.

Приятной неожиданностью оказывается выбор мамы в части моего внешнего вида. Шелковое платье под цвет глаз садится точно по фигуре, на удивление, не делая меня дистрофаном. Небрежный пучок волос подчеркивает тонкую шею и подчеркивая элегантность образа. Не в силах удержать восторг, спешу к Феечке, покрасоваться.

— Ну, прелестница, слов нет, — Ириночка Владимировна сегодня и сама в своей нарядной форме. Хотя от обычной ее отличает лишь белая рубашка и передник. — Ни один парень не устоит. Хочешь, фоточку для твоего этого инстаграма сделаем?

— А давай!

Она серьезно подходит к делу и выдает целую серию снимков: я возле окна, я умно смотрю в даль, я опустила глазки в пол, тут особенно было тяжело не захохотать. Под конец снимает видео: я спускаюсь по лестнице под шелест длинного подола. Наш веселый фотосет прерывает вернувшаяся мама и отсылает Феечку сервировать стол. Через час появляется Игорь, показывая всем своим видом, какое великое одолжение оказывает семье. Я уже собираюсь позвать его на разговор, как прибывают и сами гости. Мужчина с женщиной примерно того же возраста, что и родители, но внешне полная противоположность, их немножко много. Оба выглядят добродушно и мгновенно располагают к себе, даже и не скажешь, что он жесткий бизнесмен. Сюрпризом становится наличие у них взрослого, довольно-таки симпатичного сына, Давида. После официальной части знакомства, все перемещаются к столу. Опять в глаза бросается их различие с мамой и папой. Вениамин Аристархович отодвигает стул жене, даже платье поправляет, не обращая внимания на мешающий живот. Аделина Евгеньевна благодарно кивает и лучезарно улыбается в ответ. Неужели спустя столько лет брака можно сохранить теплые отношения, некую невидимую связь между собой? Они оба далеки от стандартов красоты, но это не стало помехой.

Я привычно исполняю роль молчаливой декорации, брат изредка фыркает в процессе монолога отца о перспективах совместного дела. Обычно в такие моменты вторые половинки двух глав семейства молча ждут горячие блюда, только не в этот раз.

— Кристиночка, ты такая красавица! И почему мы раньше не видели тебя? Наверно, родители прячут, боясь скорого замужества, — гостья, ни капли не смущаясь и используя достаточно громкий тон, перетягивает внимание присутствующих на себя.

Не привыкшая к подобному обращению, я откровенно теряюсь, Игорь бурчит себе под нос явно не лестные эпитеты в мою сторону.

— Я бы с удовольствием провела время с тобой в более неформальной обстановке. Приезжай к нам, — ее ласковый тон окончательно обескураживает.

— Спасибо, но я даже не знаю…

— Кристина, неприлично отказываться от приглашения! — мама в очередной раз не упускает возможности сделать замечание.

— Простите, конечно, — надеюсь, мой невнятный лепет сможет потушить не начавшийся пожар.

— Ничего страшного, деточка, позже поговорим. — она лукаво щурится и неожиданно меняет тему, — Ты любишь украшения? Я очень. Недавно Венечка порадовал меня кольцом в честь потери еще нескольких килограммов, — гостья вытягивает все еще пухлые пальцы вперед, демонстрируя перстень.

Так она пытается бороться со своим недостатком, коим является лишний вес. В отличие от жены, «Венечка» явно проиграл бой.

— С возрастом тяжело вернуть былую форму, так что изначально береги себя. Я вот расслабилась, теперь страдаю. Хотя, судя по Любочке, тебя может обойти эта напасть.

Мне все больше импонирует эта бесхитростная женщина, которая говорит прямо, что думает. Даже Игорь не в состоянии спрятать смешок. Мама же, наоборот, старательно сдерживает раздражение. Те, кто плохо с ней знакомы, этого не замечают, а я вижу тяжелый взгляд, раздувающиеся ноздри и побелевшие от напряжения костяшки.

— Любовь Георгиевна, у вас так уютно дома! — ситуацию спасает Давид внезапным комплиментом, надо же какой сообразительный.

— Приятно, когда замечают чужой труд, — мгновенно родительница преображается и перестает хмуриться.

Сам того не зная, он попал точно в цель. Единственное, чем мама действительно занимается — это обустройство квартиры. Она готова часами рассказывать, где откопала ту или иную вещь, скольких усилий стоило подобрать цвета в одной палитре. И ведь парень так внимательно слушает и поддерживает беседу, что невольно веришь в искренний интерес. Передышка позволяет немного рассмотреть гостя напротив: практически черные глаза, темная копна непослушных волос, живая мимика лица, он достаточно расслаблен и открыт. Неожиданно Давид касается моей ноги под столом. На вопросительный взгляд, слегка пожимает плечами и невинно улыбается, хитрец. Я ему понравилась? С этим парнем точно не получится провернуть фокус с годичным браком, даже если попросить по-дружески. Родители просто не позволят развестись, они скорее засунут нос в нашу жизнь и никогда не вытащат его оттуда, желая держать Вениамина Аристарховича в родственниках. Невольно вспоминаю о владельце Камри и примиряю его на роль спасителя. Почему-то насчет него не хочу загадывать, пусть все идет своим чередом. Если рассматривать обоих, то с Давидом я бы могла стать лишь приятелями, а вот Влад… Он волнует мою душу, поселился в моих мечтах, воспоминания о нем мешают спать.

Далее обед проходит в спокойном ключе и плавно движется к завершению. Папа уводит Вениамина Аристарховича в кабинет, Аделина Евгеньевна буквально насильно утаскивает маму на экскурсию по дому, хитро подмигивая. Все-таки женщина не так проста, как я изначально решила. Если сейчас не поговорю с Игорем, другого шанса может не быть, по телефону он и вовсе не станет откровенничать.

— Давид, ты не сильно расстроишься, если мы с братом ненадолго покинем тебя?

— Думаю, смогу продержаться несколько минут, — молодой человек дурашливо вытирает несуществующую слезинку с щеки. Этот парень, как и его мама, начинает мне нравиться.

Игорь нехотя следует за мной на кухню.

— Чего тебе? — наедине он возвращает привычный стиль общения, а именно ни разу не дружелюбный.

— Расскажи, как меня подрала собака, — с трудом сдерживаю волнительную дрожь в голосе.

— Зачем? Влад уже все сказал, — он пренебрежительно кривит губы и складывает руки на груди, прижимаясь спиной к единственной свободной от шкафов стене. Несмотря на собственный рост, рядом с Игорем я чувствую себя мышкой, вот же вымахал детина.

— Я хочу знать твою версию, — от волнения руки становятся влажными. Требуются некоторые усилия, чтобы не вытереть их о платье, тем самым испортив его.

— Хм, уверена?

Между нами возрастает напряжение, что не так с этим парнем? Почему он не может быть нормальным братом!

— Я считаю тебя виноватой в потере лучшего друга, вот моя правда! — Игорь повышает голос, а мне остается молиться, чтобы никто этого не услышал.

— Но я даже не помню ничего.

— Вот именно! — он окончательно срывается.

На крик прибегает взволнованный Давид:

— Что происходит? — оценив обстановку и взбешенного брата, он перекрывает тому путь ко мне, имея явный проигрыш в габаритах.

— Вот видишь, и защитник быстро нашелся. Оставь Влада в покое, — Игорь чеканит каждое слово. — он мой друг! Пусть один раз отстрадает, получив отказ, и двигается дальше, иначе испортишь ему всю жизнь, как и мне.

— С чего ты взял, что я испорчу ему жизнь? — осторожно выглядываю из-за спины невольного свидетеля.

— Лучше бы ты никогда не родилась, — вместо ответа он разрывает мое сердце…

6 глава

Что? Я не ожидала такого удара. Да, мы не близки, но...

— Он до сих пор проклинает себя за то, что тогда оставил тебя одну! — тем временем Игорь продолжает наступать, сокращая расстояние между собой и Давидом. — Ты представляешь вообще, как он себя чувствовал все эти годы?

— Я, я...

— Вот именно, ты! Везде наша невинная овечка, Кристиночка! Пожалейте девочку, пока она опять не распустила нюни...

Он снова прав, я не могу сдержать слезы и просто сбегаю.

— Ты совсем спятил, такое говорить сестре! — доносится позади.

— Простите, — стараюсь быстрее проскользнуть мимо возвращающихся в гостиную мамы и Аделины Евгеньевны, пока они ничего не поняли.

На ступеньках подол платья цепляется за каблук, отчего я чуть ли не падаю, в последний момент ухватившись за перила. Позорище, мама убьет за такое представление, когда гости уйдут. Забегаю в комнату и запираю дверь, в ту же секунду из груди вырываются всхлипы, которые уже не получается сдерживать. За что он так? Я ни в чем не виновата. Да, им запретили видеться, но сейчас они снова дружат. Игорь слишком жесток со мной. Скинув туфли, бросаюсь на кровать и прижимаю к себе любимого плюшевого зайца, слезы никак не хотят останавливаться. Странно, что до сих пор никто не пришел и не потребовал вернуться. Вероятно, вечером меня ждут крупные разборки с родителями. Обычно я не допускаю подобных ситуаций, но сейчас не в силах лживо улыбаться и вести непринужденные беседы. Брат настолько ненавидит меня, что способен выкинуть из своей жизни и не вспоминать, как ненужную вещь. Я же, несмотря на прежние издевательства с его стороны, надеялась, что это временно, он повзрослеет и передумает. Похоже, этого не будет никогда. Стоит смириться с тем, что у меня нет этого близкого человека.

— Кристиночка? Открой дверь, я одна. — Феечка тихонечко стучится.

С трудом поднимаюсь и отпираю замок. Как только женщина видит меня, выражение ее лица сменяется с тревожного на испуганное:

— Деточка, да что случилось? Небось, Игорь чего учудил?

— Ничего нового. Тебя мама отправила, сильно ругалась?

— Нет, я сама. Тот мальчик сказал, что у тебя закружилась голова, и ты пошла прилечь. Любовь Георгиевна собралась уже подняться, но гостья опять ляпнула что-то несуразное и переключила внимание на себя.

Надо же, мало того, что Давид заступился перед братом, так еще и прикрыл. А Аделина Евгеньевна! В очередной раз удивляюсь ее находчивости.

— Почему он ненавидит меня? Хотя легко догадаться, из-за Влада, — усаживаюсь с ногами на кровать. Неплохо бы снять платье, пока окончательно не помяла, но так лень...

— Какого? Того парня что ли? — Ириночка Владимировна суетливо убирает разбросанные туфли и достает мне домашнюю одежду.

— Ага. Представляешь, они дружили с детства, потом родители запретили. Когда стали постарше, вновь нашли друг друга, — под грозным взглядом Феечки все-таки переодеваюсь и аккуратно убираю наряд на вешалку. — Еще у него нет девушки.

— А ты причем? — она не обращает внимания на последние слова и со спокойной душой садится рядом, прижимая к себе.

— Так из-за меня им запретили общаться. Собака, которая оставила шрамы, — выразительно указываю на ногу. — Была его семьи.

— Батюшки-светы! — она восклицает простодушно. — И что делать?

— Самой хотелось бы знать. Стоит обсудить ситуацию с Владом, вдруг для него дружба с Игорем дороже. Тогда уже ничего не делать, вернуться к просмотру слезливых дорам, есть мороженое и плакать от несчастной любви.

— Только не это! Я больше не выдержу твоего бледного и изможденного вида. С другой стороны, если парню важнее друг, а не понравившаяся девушка, то и не нужен нам такой! Вон, сегодняшний очень даже неплох. На худой конец, есть Костик.

— Опять ты за свое! Не будем гадать, позвоню ему, — поражаюсь собственной решительности, неизвестно откуда взявшейся.

— Давай-давай, а я пока разведаю обстановку внизу.

Почему мама не такая? Не чуткая, заботливая, внимательная...

Все же пригодился номер телефона, так как Влад лично еще не успел мне его дать. Кое-как справившись с волнением, слушаю медленные гудки в трубке, отчего ожидание кажется бесконечным. Вся храбрость мигом испаряется, и я подумываю отключиться, как в трубке раздается запыхавшийся голос Влада:

— Да, слушаю, — и заставляет вытянуться по струнке.

— Э, привет, — снова начинаю тупить, не зная, что сказать.

— Привет, я уже опасался, что ты приняла решение не в мою пользу.

— Прости, занята была, — запоздало вспоминаю, что он не сразу ответил. — Не отвлекаю?

— Ты — нет.

Его краткий ответ переходит в обоюдное молчание.

— Влад, такое дело... Только ответь честно, я пойму, — сбивчиво перескакиваю с одной мысли на другую. — Да блин, в общем, я не пытаюсь ставить тебя перед выбором, не пойми вопрос в таком свете, но... насколько важен для тебя Игорь?

— Он мой лучший друг, который рядом каждый раз, когда это необходимо.

— Понятно, — все очевидно, есть ли смысл спрашивать дальше.

— Причем здесь твой брат? Я бы хотел узнать твое мнение.

— В том и проблема, что Игорь настроен категорически против любого общения между нами, — нехотя вываливаю правду и кажусь самой себе стукачом. — Мы с ним поругались из-за этого.

— Хм...

Сейчас он сообщит, что выбирает друга. Конечно, кто я, а кто Игорь.

— Я и раньше знал.

Что?!

— И это ничего не меняет. Я же не выбираю между двумя друзьями или девушками. У вас априори разные роли.

Его признание становится сюрпризом, неужели Влада не смущает текущий расклад?

— Тебе не кажется, что нам даже не стоит что-то начинать? — минувшие два дня просто сломили меня. Он действительно нравится мне, но не уверена, что готова к таким трудностям.

— Так, не надо приниматьпоспешных решений. — Влад немного повышает голос. — Давай сначала встретимся и поговорим лично, слышишь меня?

— Да, — получается не очень убедительно. — Только сегодня я не смогу.

— Честно говоря, я тоже. Как насчет завтра?

— У тебя получится днем?

— Да, ты вечером занята?

А вот и главная загвоздка. Мы даже не сможем нормально проводить вместе время: у него работа, у меня комендантский час.

— Не совсем. Как бы...

— Что?

— Я должна в восемь быть дома, — успеваю треснуть себя по лбу и скоропостижно сгореть со стыда.

— Родители? С Игорем было так же, пока он не съехал.

Точно, но он вел себя как пай-мальчик, ни разу не высказал недовольства. Мама постоянно ставила брата в пример и резко перестала, когда он молча переехал в съемную квартиру и практически оборвал общение. Скорее всего, Игорь задолго все решил для себя.

— Постой, а как ты в клуб ходила?

— Изредка меня отпускают к Милке с ночевкой, тогда-то мы с ней и сбегаем, соблюдая кучу всяких мер предосторожности.

— Значит, я подстроюсь под тебя.

Окончательно определившись со временем, заканчиваем разговор. Осталось дождаться, когда гости уйдут и Феечка оповестит меня об этом.

Ее сообщение не заставляет себя долго ждать. Успокоившись, спускаюсь и иду на кухню. Слишком напряженным и энергозатратным выдался день, хочу успокоить себя пирожными, что Ириночка Владимировна приберегла для меня после ужина. У нас давненько действует уговор из-за мамы, которая считает, что леди должна питаться скромно, и ругается, если по ее мнению это было не так. Налив душистого чая с кусочками сушеных фруктов, усаживаюсь за стол с тарелкой вкусностей, чтобы насладиться нежным бисквитом в сочетании с клубникой и воздушным кремом, ммм.

— Я даже не удивлена застать тебя здесь, — словно гром среди ясного неба раздается недовольство приближающейся родительницы.

— Мам? — это конец, она серьезно настроена пропесочить меня по полной программе.

— Разве можно так подставлять нас перед нужными людьми!

Смиренно готовлюсь «получать люлей» и опускаю взгляд вниз.

— С чего у тебя вдруг голова закружилась? — она впивается в мои плечи острыми ногтями, встряхивая и вынуждая посмотреть вверх. — Ты беременна?! Только этого не хватало!

— Мама, остановись, ты что? — робко пытаюсь заговорить, пока она делает мне больно.

— Ты хочешь все испортить?! Как те девки, что залетают от первого встречного алкоголика, а потом сидят на шее родителей? Я не позволю! — она яростно брызжет слюной, и презрение сменяется неконтролируемым безумством. Ее ноздри раздуваются, а дыхание тяжелеет.

Вспышка агрессии повергает в шок, мне на самом деле страшно. Как бы сильно она не ворчала или критиковала прежде, такого не было.

— Я не беременна, хватит меня мучить, — невольно выступают слезы.

— Не ври!

— Я ни разу не спала с парнем! — теперь страх смешивается с неловкостью.

— Так и знала, что все твои опоздания, ночевки у Милы до добра не доведут! — мама будто не слышит, продолжая выглядеть пугающе.

Она прежде никогда меня не била, достаточно было суровых слов, холодного взгляда, обиженного молчания. Сейчас все иначе, поэтому выкручиваюсь из цепкой хватки, создавая хоть какую-то дистанцию между нами.

— Мои шрамы отличное противозачаточное средство, способное отпугнуть любого.

Лицо мамы становится вовсе не читаемым, похоже, я сделала только хуже.

— С этого момента никаких ночей вне дома.

— Нет! — тело сковывает от горькой обиды и осознания того факта, что я теряю последнюю капельку свободы.

— Мы были непозволительно добры к тебе! Хватит! — мама по-прежнему взвинчена и пышет злобой.

— Добры?! — впервые меня прорывает, — Ты так это называешь? Да мне практически ничего нельзя, контролируешь каждый шаг! Пока мои однокурсники наслаждаются жизнью, я вечера просиживаю дома. Ты одеваешь меня старомодно, лишь иногда позволяя хоть что-то выбрать на собственный вкус, и то после одобрения. Спасибо, что дышать разрешили.

— Лучше пуститься во все тяжкие?! — она пытается приблизиться, но я успеваю отскочить к холодильнику. — Была у меня эта хваленая свобода, пока сосед чуть не изнасиловал. Или с твоим отцом свобода сделала меня счастливее?

— Я не вторая ты!

— Ты хуже, умом не блещешь, — наконец, ей удается взять себя в руки.

— Что? — в отличие от меня. Я ожидала чего угодно, но только не второго за день удара в спину.

— Я надеялась, что ты возьмешь от нас только лучшее. В итоге ни красоты, ни ума. Еще придется искать жениха приличного, да приданое обещать.

Не верю своим ушам, это не правда, она так не думает, просто злится. Чертовы слезы катятся по щекам, показывая мою слабость.

— Распустила тут нюни, хватит!

— Мама... — всхлипываю от отчаяния.

— Завтра пойдем к гинекологу, а потом ты отправишься к Зольниковым, извиняться за свое поведение. Плохо ей стало, поглядите-ка, неженка какая. Даже если у тебя температура под сорок, все болит, ты должна присутствовать и улыбаться, — она собирается уходить, добавив напоследок:

— Теперь ты возвращаешься домой к шести.

Когда мама скрывается из виду, сползаю по стене, не сдерживая рыдания:

— Ну почему ты так со мной, мамочка... Я не заслужила...

Ощущение безысходности никак не пропадает, даже спустя час под горячими струями воды. Тело в раз тяжелеет и перестает слушаться, поэтому, с трудом выбравшись из душевой, я ложусь в кровать и полночи пялюсь в потолок. Черная пустота заполняет сердце, растекаясь по комнате.

Зная маму, можно не питать напрасных иллюзий в надежде, что она откажется от своего. Я оказываюсь права, ближе к одиннадцати мы едем в больницу в гнетущей тишине. Естественно, врач подтверждает мои слова. Всю дорогу до дома Зольниковых не покидает мерзкое ощущение, будто вывели на площадь и раздели для потехи зевакам. Мама заявляет, что осмотры будут каждые полгода, а в случае необходимости поставят спираль. Вот так, никто не спросит моего мнения или желания, я где-то на одной ступени с рабами, с которыми хозяева не церемонятся.

— Любочка, какие вы молодцы, что выбрались! — у ворот нас радостно встречает Аделина Евгеньевна. Они живут в том самом коттеджном поселке.

— К сожалению, не получится остаться, дела, а вот Кристиночка очень хотела, — интонация сквозит наигранностью и фальшью. Фу, противно.

Мама поспешно покидает нас, а я облегченно выдыхаю.

— Детка, пойдем, спрячемся в доме, а то солнце уже палит, — женщина с теплотой приобнимает за плечи и заводит внутрь. — Тут у меня цветники. Тебе лучше?

Интересно, что конкретно она имеет в виду, но выяснять мне вообще не хочется.

— Да, спасибо, — с любопытством рассматриваю территорию, но успеваю лишь малую часть с разными кустами цветов и несколькими фруктовыми деревьями.

— Придется довольствоваться лишь моим обществом, Вениамин с Давидом уехали и будут через несколько дней.

— Ничего страшного, — так даже лучше. — Простите за мой вчерашний побег.

— Даже не думай! Давай попьем чай с вкусными конфетами и посплетничаем.

— Можно только я схожу в уборную?

Туалетная комната находится далеко от кухни, можно без опаски позвонить Владу:

— Привет, не смогу сегодня выбраться. Мама, как всегда, все решила за меня и увезла к вчерашним гостям извиняться, — грустно вздыхаю, позволяя себе расслабиться, и прижимаюсь спиной к гладкой перламутровой мозаике.

— Привет, понятно, — он тоже огорчен. — Как насчет завтра?

— Не знаю, после основных пар будут дополнительные консультации. Мне теперь надо возвращаться до шести, вчера с мамой... — опять неловко. — Хм, мы повздорили типа.

— Что случилось? — интонация становится встревоженной и... неожиданной... — Нужна помощь?

— Нет, спасибо. Я сама разберусь.

Приятно, что ни говори, когда находится человек, готовый протянуть руку помощи. К своим годам я особо не разжилась таковыми.

— Понятно... — повисает тягостное молчание. — А ты еще хочешь со мной встретиться? Или...

— Нет! Конечно, хочу! Но как же... У тебя работа, а мне рано домой...

— Это не проблема, обо мне не переживай. Давай договоримся на вторник или среду, когда ты сможешь.

— Хорошо, — чувствую себя маленькой девочкой в мире розовых пони, разве так бывает?

— Я очень хочу тебя увидеть, — мягкий и соблазнительный голос окончательно плавит мозг, отчего хочется безвольной тряпочкой упасть на пол.

— Я тоже, — от смущения слова даются с трудом. Из зеркала на меня смотрит улыбающаяся девушка с горящими глазами, совсем непохожая на ту — обреченную, что зашла сюда несколькими минутами ранее. Кажется, даже спина выпрямилась. Получается, не только бесконечные замечания могут на нее повлиять.

— Буду ждать звонка. Пока, Кристина.

— Пока.

— А-а-а-а, — отключившись, закрываю пунцовое лицо руками.

Чтобы привести себя в равновесие, прикладываю смоченные в холодной воде ладони к щекам.

С Аделиной Евгеньевной время пролетает незаметно: она показывает дом, рассказывает массу забавных историй и угощает вкусным пирогом с яблоками. В ее компании легко, а я замечаю за собой тревожную тенденцию — делить людей на два типа: с кем комфортно, а с кем нет. И очень прискорбно, что семья подпадает под вторую категорию. Мысли о фиктивном замужестве все меньше кажутся бредовыми и крепче оседают в голове, как единственный путь к свободе.

Вечером, когда жара спадает и приближается закат, выходим в сад. Кусты чайных и красных роз выделяются на фоне остальных садовых цветов. Хочется бесконечно любоваться ими, поэтому мы располагаемся рядом в беседке. Практически сразу звонит мама и сообщает, что выезжает за мной.

— Кристин, у тебя что-то случилось?

Я надеялась, что женщина не заметит моего изменившегося состояния после разговора, но, увы.

— Не то чтобы. Просто у нас иногда случаются разногласия, не обращайте внимания, — стараюсь отвечать как можно беззаботнее.

— Да, с нами, родителями, бывает тяжело.

Если бы вы только знали как...

Понедельник проходит в универе, суете и нервах. Неорганизованность среди студентов нашей группы чуть не срывает консультации, из-за чего домой я приезжаю в десять минут шестого. Ну, какая встреча тут может быть. Заглушив машину, просто сижу. Медленно провожу пальцами по рулю и приборам, оттягивая неизбежное. Кажется, я успела изучить каждый миллиметр черной панели, каждую кнопочку. На заднем сидении лежит мягкая собачка, подаренная братом в детстве. Тогда он еще не назначил меня главным врагом народа, разрешал заходить к себе и разговаривал не сквозь зубы. После, повзрослев, выдумал, что я во всем виновата. Благодаря Владу, хотя бы знаю в чем. Все эти годы берегу игрушку, даже из дома утащила, когда мама занялась моим убежищем, посчитав, что я достаточно взрослая. Произошло это, как обычно, без учета моего мнения.

Наконец, выползаю и направляюсь к выходу, я же могу и в магазин зайти. Перед шлагбаумом ключи выскальзывают и летят на землю.

— Твою же мать, ну что за кулема! — сетую на саму себя.

Придерживая платье, нагибаюсь за ними.

— Кристина! — за шлагбаумом стоит запыхавшийся и взъерошенный Влад.

7 глава

— Ты как... Откуда? — невольно цепляюсь взглядом за футболку, забавно одетую на изнанку, переключаясь на горящие глаза и взъерошенные волосы, отчего сердце начинает взволнованно грохотать.

— Случайно увидел в окно, как ты заезжаешь, и помчался сюда. Надеялся успеть, — постепенно его дыхание замедляется, возвращаясь в норму.

— Зря торопился, у меня полчаса, — с грустью смотрю на экран телефона.

— Пойдем, — парень берет меня за руку и тянет обратно.

— Влад, не надо, — предпринимаю слабую попытку остановить его, прекрасно понимая, что хочу быть украденной, унесенной, спрятанной им даже на короткое время. — Если опоздаю, то даже боюсь представить, что мама сделает.

— Я никуда не повезу тебя, не беспокойся.

Он отключает сигнализацию, жестом приглашая на пассажирское сиденье.

— Здесь можно спокойно поговорить без посторонних ушей, — Влад слегка улыбается, а я уже плыву.

Появляется возможность оглядеться: внутри машина ощущается такой же огромной, как и внешне. Нисколько не удивлена стерильной чистоте. Почему же дома несусветный бардак? Чувствую скованность, поэтому не могу поднять взгляд и на автомате натягиваю платье на колени.

— Кристин, я столько хотел сказать, столько спросить, а увидел и слова закончились.

— Аналогичная ситуация, которая усугубляется скудным опытом общения с противоположным полом. Так что даже не надейся, что я спасу ситуацию! — забываюсь и, как всегда, говорю лишнего.

— Что будем делать? — Влад заговорщицки подмигивает, не так уж он и растерян. Возможно, пытается разрядить обстановку подобным способом.

— Искать сонбэ?

— Кого?

— Ой, не обращай внимания. Я имела в виду наставника, — елки зеленые, надо следить за языком, а то мои странные интересы спугнут его.

— Нет, вдруг украдет тебя, тогда я останусь с разбитым сердцем.

— Что-то не верится. Такой красавчик как ты, долго не будет свободным.

— Значит, красавчик?

Он так неожиданно подлавливает, что только и остается растерянно хлопать ресницами и полыхать от смущения, а легкое прикосновение к моему лицу и вовсе парализует.

— Пойдем на свидание? — Влад переходит на шепот, сокращая расстояние между нами.

— Пойдем, — выдыхаю в ответ, зачарованно растворяясь в происходящем.

Не знаю, как это провернуть в сложившихся условиях, да и откровенно плевать, когда его пальцы нежно гладят по щеке и спускаются к подбородку.

— Мне пора, — тревожный звонок в голове каким-то чудом тормозит локомотив, летящий на всех порах в бездну потемневших глаз.

Влад шумно сглатывает и одергивает руку:

— Угу.

Уличная жара возвращает в реальность. Я совершенно не понимаю, что произошло в машине. Влад продолжает удерживать мою кисть в своей и вести вперед.

— А почему у тебя затонированы передние стекла? — произношу давно мучавший вопрос.

Он резко останавливается и оглядывается, нахальная усмешка замирает на губах. Сейчас он становится совсем другим человеком, куда-то исчезает добродушная простота, проявляется дерзость и опасность.

— Догадайся сама, — посмеиваясь, он отворачивается обратно.

— Хм, — на ум лезут не самые приличные предположения, которые я стесняюсь озвучить.

— Возможно и для этого тоже...

Что?

— Кристина, если ты не будешь идти, то опоздаешь. Если опоздаешь, то мама придумает страшное наказание, и ты не попадешь на свидание со мной. Если не придешь, то я буду плакать по ночам в подушку.

— Что?

— Ты зависла, — он не скрывает задорный смех.

По итогу я захожу домой за пять минут до назначенного срока. Мама уже на посту:

— Вот видишь, не так уж и сложно, — холодно бросив, она удаляется в гостиную. За несколько секунд ей удается опустить меня с небес на землю.

На кухне суетится Феечка в скверном настроении.

— Что случилось?

— Кристина, с каждым днем мне все сильнее кажется, что быть беде. Ох, неспокойно на душе, кошки скребут.

— Ириночка Владимировна, вот сама мыслями притягиваешь нехорошее! — перехожу на полтона ниже. — Меня Влад на свидание пригласил.

— То-то я гляжу, ты вся светишься, даже скрыть не получается. Уверена, что ему можно доверять? Вдруг этот парень и принесет беды.

— Типун тебе! Что поесть?

— Паста с морепродуктами. Будешь?

— Конечно, золотая ты моя женщина!

— Ой, подлиза, — тем не менее, Феечка самодовольно накладывает двойную порцию.

Пока ем, сканирую ее: на привычно спокойном лице пролегла тень тревоги. Как бы ни складывались обстоятельства, Феечке не свойственно беспокойство на пустом месте, значит, действительно происходит что-то серьезное.

— И все-таки, что случилось? — не выдерживаю повисшего тягостного молчания.

— Любовь Георгиевна опять Николаю Викторовичу истерику закатила. Я побоялась приближаться к эпицентру и предмета ссоры не разобрала, но орала она знатно. Единственное уловила «Станет такой же шалавой...»

— Расслабься, это из-за меня. Тебя же не было вечером в субботу после этого злосчастного ужина, поэтому ничего не знаешь. Не хотела зря расстраивать, но видно придется...

Я полагала, что маму быстрее отпустит, но нет. Несмотря на подтверждение моих слов, она вновь мутит воду и заводит отца. Непонятно чего добивается, что он меня в монастырь упрячет, и ее мучения закончатся? Неужели я для нее лишь досадная обуза, мешающая нормально жить? Так осталось совсем чуть-чуть, каких-то три — четыре года.

— Кристина, ты меня пугаешь, немедленно выкладывай!

Поначалу опускаю совсем неприглядные подробности, но Феечка бескомпромиссно ловит на обмане и выжимает все до последней капли.

— Да-а-а, дела. И как же, милая моя, ты собираешься в таких условиях роман крутить? — Феечка качает головой. — Тут даже я или Мила не смогут прикрыть.

— Понятия не имею, — печально разглядываю пустую тарелку, за разговором не заметила, как доела. — Спасибо, очень вкусно. — Убираю посуду со стола. — Будем встречаться урывками, насколько Влада хватит.

— Бедняжечка моя, чего ж тебе не везет так! — сокрушаясь, женщина прижимает к себе и одаривает теплом. Словно брошенный котенок, я льну и льну к ней. Ничего не заменит драгоценных мгновений, когда мягкая ладонь по-матерински гладит волосы, а хозяйка искренне переживает за тебя, и слезы вот-вот хлынут. Люблю свою Феечку.

— Ты разве еще не привыкла? — горько усмехаюсь. Если я сдамся и начну ныть, как все плохо, то можно сразу заказывать деревянный макинтош. — Я же понимаю, что изначально мы обречены. У него работа, у меня комендантский час, что я могу ему предложить или дать? Но разве это не настоящая жизнь! Иначе просто существование в вечном страхе сделать неправильный шаг, получить наказание, ни высовываться, ни радоваться, не чувствовать.

Наши душевные объятия прерывает сигнал телефона.

— Ириночка Владимировна, он написал! Я убегаю в комнату, — посылаю воздушные поцелуи.

— О-о-о, кажется, мы теряем пациента, — она добродушно улыбается, украдкой вытирая те самые слезы, что не смогла сдержать. — Беги, егоза.

Остаток вечера проходит в приятной беседе с Владом, обсуждении всего и ничего, впрочем, как и во вторник, и в среду. Как специально, мое расписание не позволяет выкроить даже пару часов до шести вечера. Зато выяснилось, что парень довольно-таки интересный собеседник, посетивший много стран. Просто закон подлости, именно эта неделя забита консультациями под завязку, а в выходные мама все распланировала. Похоже, она всерьез решила сделать мое существование невыносимым. Но я не унываю, рано или поздно мы встретимся.

Утро четверга выдается более свободным, поэтому получается пересечься с Милой на стоянке перед универом.

— Крис, я тебя практически не вижу, — подруга обиженно поджимает губы.

Она стала еще краше: загар успел ровно покрыть кожу, а светлое платье выгодно подчеркнуло сей факт. Раньше и меня звала на пляж, но из-за шрамов я не посещаю места, где надо раздеваться. А сидеть под зонтом и купаться в закрытой одежде как-то глупо.

— Ты такая красивая, Мила, — вздыхаю с капелькой зависти.

— Представляешь, я даже похудела на нервной предэкзаменационной почве.

— Оу, мне надо срочно отвести тебя в столовую и накормить, — шутливо тяну ее в университет.

— Крис, да какая еда! Валерий Сергеевич, ну помнишь препод по криминалистике, он же так и бушует. Я вроде не тупица, но уже подумываю соблазнить его, чтобы мы выдохнули, наконец.

— Может, не стоит? — всегда побаивалась таких опасных затей.

— Рано паниковать, я еще в сомнениях.

Она берет меня под руку, и мы выдвигаемся в сторону универа.

— Как твой сосед на Камри?

Даже непривычно слышать первоначальное прозвище, настолько его имя въелось в сознание.

— Нормально. Еще бы видеться почаще... — мечтательно вздыхаю. — Только и остаются встречи утром перед учебой и его работой.

Интересно, что он сейчас делает, сегодня вот не дождался и уехал раньше меня. Пока витаю в облаках, Мила перескакивает с одной темы на другую и уже жалуется на пасмурную погоду и свое непрактичное платье. Запоздало обрабатываю информацию и про себя радуюсь джинсам с кедами.

Совершенно неожиданно за спиной раздается сигнал клаксона, и мы синхронно оборачиваемся. Возле моей машины эффектно тормозит черная Камри и выпускает хозяина. Почему-то в дурной головушке сразу всплывают кадры из школьных дорам, где привозят богатых мальчиков. Они выходят и высокомерно оглядывают окружающих, которые замирают и восхищаются. Ах да, и обязательно в замедленной съемке, под эпичную музыку. Начинаю глупо хихикать, но быстро затыкаюсь, когда материализуется Влад во всей красе: белая футболка обтягивает каждый сантиметр подтянутого торса, красноречиво подчеркивая отменную форму и старый заокеанский загар, темные узкие джинсы также оставляют мало места для воображения и не дают спокойно дышать. Слюна уже готова вытекать на дорожку перед нами, и не только у меня. Мила легонько толкает в бок, непонятно только, кого из нас приводя в чувства. Его волосы уложены, а щетина отсутствует, хотя вчера точно была.

— Кто этот жгучий красавчик? — Мила первая обретает голос. — Что-то знакомое.

— Ну, как бы Влад, — с трудом заставляю язык ворочаться во рту.

— Он точно питается фаст фудом?

— Я уже ни в чем не уверена.

Мы продолжаем стоять как истуканы, пока парень приближается, снимая солнцезащитные очки.

— Узнай, какому дьяволу он душу продал, мне тоже надо, — тихонько выдает подруга через сжатые губы, усердно удерживая натянутую улыбку.

— Ага, сначала я, — отвечаю в той же манере.

— Привет, Влад, — похоже, он понял, что я не в состоянии адекватно разговаривать, и взял инициативу на себя.

— Мила, очень приятно.

— Кристин, если я не ошибаюсь, у тебя же просто лекции с повторением пройденного материала?

— Ага, — пытаюсь сосредоточиться на лице, но оно также прекрасно и завораживающе, как то, что ниже.

— Ты говорила, все давно выучила.

— Ага, — не догоняю, к чему он ведет.

— Тогда, я думаю, ничего страшного не произойдет, если ты пропустишь день?

— Да?

— Да-да, — подруга соображает шустрее. — Забирай ее скорей, пока она в прострации.

— Опять зависла, я уже привык.

Это что, они надо мной шутят? Быстро спелись, однако. Успеваю помахать Милке, пока Влад уводит за собой.

— И куда мы?

— Не скажу, — он уверенно выруливает на своем корабле со стоянки задним ходом.

— Это будет нашим первым свиданием? — неизвестно откуда берется смелость произнести вслух столь смелое предположение.

— Хм, — он чуть смущается, но поспешно оправляется: — Да.

Кондиционер оперативно охлаждает воздух, пока я рассматриваю родные улицы. В роли пассажира удается подметить интересные сцены из жизни других людей.

С мая город начал заполняться туристами, а в начале июня их становится гораздо больше. С раннего утра они, обвешанные надувными кругами, пляжными сумками и детьми, снуют по кафешкам в поисках еды, после плавно перекочевывая на городской пляж. Никогда не понимала, как можно назвать это отдыхом. Отпускники со средним достатком оседают на отгороженных платных пляжах. Когда-то предприимчивые люди подсуетились и выкупили лакомые кусочки. Ну а те, что побогаче, заселяют немногочисленные отели с собственным морским берегом.

— Все в порядке?

— Да, просто отвыкла быть не за рулем.

Мы выезжаем за пределы города.

— Теперь скажешь, куда везешь меня? М-м-м, так ты маньяк?! — сощуриваясь, выражаю подозрение и тыкаю указательным пальцем в предплечье. Твердое... — Вот зачем тебе сплошная тонировка!

— А ты не так глупа, как кажешься. Прости, малышка, но тебя заказал один состоятельный старикашка, я еду к нему. Это мой бизнес, соблазнять смазливой внешностью таких дурочек, типа тебя, — он сообщает на полном серьезе, не поворачивая головы.

— Мила обратится в полицию.

— Я ей приплатил, так что смирись. Кристин, достань в бардачке платок со снотворным и усыпи себя сама.

Не могу сдержаться и сгибаюсь пополам от смеха. Влад тоже ухмыляется:

— Потерпи немного.

— Другого выбора и нет.

От скуки украдкой разглядываю его: аккуратные уши, брови чуть нависают над глазами, цвет которых мне так нравится. Обычно они светлые, серые с легким зеленым отливом, но в определенных ситуациях становятся темнее и насыщеннее, это я уже заметила. Ниже стараюсь не пялиться, чтобы снова не уплыть в мир розовых пони.

Внимание отвлекает знакомый пейзаж за окном, когда мы подъезжаем к коттеджному поселку. Я стала слишком часто здесь оказываться, сумасшедшее совпадение. Влад ловко лавирует меж узких улиц, наверно, еще не успел забыть их расположение.

— Вот родительский дом. Помнишь его? — он останавливается возле двухэтажного строения, окруженного глухим забором из бордового металлосайдинга и затихает.

— Вроде нет... Ты сюда нас вез?

— Нет, конечно, нет, — он торопливо отворачивается. — Просто неожиданно захотелось показать свой прежний дом, хотя бы снаружи.

Появляется много вопросов, но пока не лучший момент их озвучивать, к тому же, мы не так близки, чтобы откровенничать. Я сама не знаю, когда смогу рассказать ему откровенно о своих отношениях с родителями, да и стоит ли...

— А теперь нас ждет морская прогулка. Надеюсь, тебя не укачивает? Я только сейчас об этом подумал...

— Это провал, — сдержанно наблюдаю за его вытягивающейся мордашкой и добавляю:

— Ахаха, шучу.

Влад подъезжает к побережью. Оказывается, у местных жителей отдельный оборудованный причал для лодок и катеров с прилегающим кафе. Оба сооружения выдержаны в едином стиле и изготовлены из дерева. Есть в этом некий шарм, что ли, нотки самобытности. Вокруг сплошь неторопливые люди: кто-то занимается своим судном, кто-то располагается на веранде за столиками, изучая ассортимент. Притом, что сегодня вполне себе рабочий день.

— Вла-ад, — почему-то говорю тихо. — А у тебя тоже есть лодка?

— Нет. У отца есть, только я не буду просить. Вообще тут не предусмотрена аренда всем подряд, но меня знают, поэтому проблем не будет.

Следующие полчаса я в роли восхищенного зрителя стараюсь не мешаться под ногами. Влад ловко подготавливает катер, таскает вещи на палубу, обсуждает какие-то моменты с хозяином. Слоняюсь по побережью и ощущаю изменение в погоде, как бы во время прогулки и вовсе не заболеть. Теплой одежды у меня нет, увы.

— Кристина, иди сюда! — парень ожидает при полном параде в кофте и жилете. — Надевай мою толстовку и жилет.

Он даже это продумал, отчего становится тепло на душе. Смущенно прячу улыбку, когда чувствую его запах на себе.

— Погода обещает быть пасмурной, но лучше подстраховаться и воспользоваться кепкой, — Влад опускает бейсболку на мою голову, задерживаясь немного дольше, чем требовалось.

— Спасибо.

— Представь, если вечером явишься с обгоревшим лицом, — он добродушно посмеивается. — Твоя мама будет просто счастлива.

— Ага, запирая в комнате до конца моих дней, — несмотря на смысл слов, с трепетом смотрю в его глаза.

— И мне придется, как настоящему рыцарю, прийти и вызволить тебя из башни, — он делает шаг навстречу, создавая некую интимность между нами. — Какой у вас этаж, напомни?

— Пятнадцатый, — невинно хлопаю ресницами.

— Э-э-э, план отменяется. Рыцарь не готов сорваться и погибнуть. Согласись, кепка — лучший вариант?

— Конечно, — смеюсь.

Словно фокусник, он достает вторую для себя.

Усадив меня, Влад отвязывает судно и запрыгивает следом. Все тот же крепкий мужчина помогает оттолкнуться от причала и начать наше путешествие. Спустя несколько минут мы выходим в открытое море, а кафе пропадает из виду. Проплыв некоторое расстояние, Влад останавливает катер напротив одного из берегов в рабочей части города.

— Мне кажется, или мы не просто так находимся именно здесь?

— Умная девочка, — он достает из сумки бинокль и садится поближе. — Я хотел показать тебе, какими незначительными выглядят люди и вся их суета. Возьми.

Прозвучавшая фраза сбивает с толку, вскрывая червоточину в пока еще идеальном образе парня.

— Что? Ты считаешь себя выше и умнее остальных?

— Нет. Себя я считаю точно такой же букашкой, — он сбивчиво и торопливо объясняется, хмуря брови. — Когда мы в детстве с отцом ходили в море, оно казалось безмерно могущественным, будто знает смысл существования всего живого и снисходительно позволяет жить, пользуясь своими благами. Оно ведь может с легкостью уничтожить наш город. На этом фоне многие неурядицы превращаются в пшик, начинаешь ценить действительно важное. Я хочу подарить тебе это ощущение. Ощущение свободы...

8 глава

Как он узнал? Разве так бывает? Свобода… Для кого-то это обыденность, для меня — цель, которую обязательно добьюсь. Я сбита с толку и не могу подобрать слов, к тому же снова поспешила с выводами относительно мыслей другого и плохо подумала о нем.

Неожиданно теплые мужские губы прижимаются к моим. Всего лишь мимолетное касание заставляет сердце трепетать подобно бабочке.

— Опять зависла, а это показалось неплохим способом вернуть тебя в реальность, — он нахально оправдывается, но не спешит увеличивать расстояние между нами, обдавая горячим дыханием.

— Ты до сих пор так считаешь? — я не в состоянии разорвать зрительный контакт.

— Насчет поцелуя? — он тоже.

— Нет, про море.

— По большей части — да. Только душевную боль от потери близкого человека ничем не заглушить…

Не выдерживаю и безрассудно целую его сама, цепляясь за жилет, чтобы удержаться в качающемся катере. Влад быстро соображает и приоткрывает рот, полностью отдавая инициативу, отчего удивленно распахиваю глаза и встречаюсь с его пронзительным взглядом, язык замирает меж податливых влажных губ. Даже сейчас он играет со мной. Секундной растерянности не удается овладеть телом и заставить отступить, потому что эндорфины отключили мозг, толкая в омут удовольствия. Несмелые касания моего языка тут же вознаграждены: Влад задерживает дыхание и, скинув кепку, запускает пальцы в волосы, вызывая табун мурашек, словно шаман — дождь. Невозможно разобрать, кто из нас стонет, в какой момент его руки оказываются на талии под жилетом, и самое главное, когда он успел по-хозяйски завладеть моим ртом, ведь секунду назад я прошлась кончиком языка по его небу.

После очередной волны, нечаянно, но сильно прикусываю за верхнюю губу.

— Прости, — испуганно смотрю, как появляется первая капля крови.

— Ничего страшного, — Влад вытирается тыльной стороной ладони. — Поцелуи в таком месте явно не лучшая идея, зато будет, что внукам рассказать.

Все равно ощущаю вину, а беспомощность, только усиливает ее.

— Крис, успокойся. Я жив и не собираюсь падать за борт от потери крови, — он сдерживает смех, чтобы не сделать рану еще больше. — Следующий раз произойдет на твердой земле. Давай, ты посмотришь в этот несчастный бинокль, и мы вернемся на сушу, поедим в том замечательном кафе, полюбуемся пейзажем, как и задумывалось изначально. Я бы хотел оставить все-таки приятное впечатление о нашем свидании.

Беру его, чтобы мельком взглянуть для галочки, но картинка мгновенно завораживает и приковывает внимание. Мы остановились не очень далеко от берега, что позволяет действительно почувствовать себя сторонним зрителем жизни целого района: в этой высотке на каждом этаже суетятся офисные работники, по улице бегут озабоченные горожане, а в тупике проводят строительные работы. Никто из них не догадывается, что стал участником маленького фильма без начала и конца.

— Ты был прав, это захватывающе, — мне даже сказать нечего, ранее он все озвучил сам.

— А теперь возвращаемся, буду согревать и кормить тебя. Не прощу себя, если заболеешь.

Когда небо окончательно затягивает, и первые капли касаются деревянного пирса, мы уже сидим на крытой веранде кафе. Влад быстро делает заказ, а я любуюсь им и слушаю шум усиливающегося дождя. Тепло от пледа, которым тоже укрыл до невозможности предусмотрительный парень, медленно окутывает и расслабляет тело. Так приятно никуда не бежать и наслаждаться моментом… Да и чего уж кривить душой — заботой красавчика, о котором я только могла мечтать.

— Влад?

— М-м-м? — он откладывает телефон и переключает внимание на меня.

— Можешь хотя бы раз серьезно ответить на мои вопросы?

— Смотря какие.

— Почему у тебя затонированы передние окна в машине и почему не готовишь?

— Это все, что интересует тебя?

— Ну, нет, — немного теряюсь. — Просто ты упорно не хочешь нормально отвечать даже об этом.

— Хорошо. Затонированы, потому что не люблю, когда другие пялятся. Я стараюсь максимально оградиться от незнакомых людей, ненужного и тягостного общения. Второе: жалко тратить время на готовку, да и не люблю, не умею. Когда я жил в других странах, там было попроще с доставкой. Здесь я пока не нашел обычную еду хорошего качества. Да, возможно глупо, инфантильно, но я вот такой, со своими недостатками, у кого их нет? — он беспечно пожимает плечами. — Удовлетворена?

— Вроде да.

И правда, почему я решила, что у него все должно быть обязательно сложно и заумно, Влад простой человек, как и любой.

Наше дальнейшее комфортное молчание и игра в смущающие гляделки нарушаются появлением женщины с заказом: две порции рыбы на гриле и запеченный картофель по-деревенски. Я порядком успела проголодаться, поэтому с удовольствием приступаю к еде.

— Я думал, ты сейчас будешь привередливо ковырять вилкой, съешь несколько кусочков и все.

— У меня отменный аппетит, так что нет, — выразительно качаю головой.

— А у меня-то дома отказалась поесть тогда, — он нисколько не отстает в скорости поглощения пищи.

— Потому что была не голодна, в отличие от сегодняшнего дня, вот и весь секрет.

Тот хмыкает, но ничего не говорит.

После обеда дождь прекращает лить, и у нас получается прогуляться по поселку. Влад обходит стороной дом родителей, а я увожу его, как только на горизонте начинает маячить участок Зольниковых. Не хотелось бы случайной встречи и неловких объяснений, что я тут делаю и с кем. За огромным деревом, зеленая крона которого скрывает от посторонних, он зажимает меня и целует так жадно и влажно, что почва уходит из-под ног. Требовательные губы сминают мои, не оставляя и секунды пощады. С трудом отклеившись друг от друга, переводим дыхание.

— Прости, сорвался. Так давно мечтал это сделать.

— Всего лишь пару месяцев.

— А-а-а… Ну да, — Влад кажется озадаченным без видимой причины на то.

— Что-то не так? — не понимаю его реакции.

— Все в порядке. Поедем?

— Придется, еще машину забирать от университета, — как не прискорбно, но каждая сказка имеет свойство заканчиваться.

На обратном пути между нами совсем иная атмосфера. Если утром присутствовала напряженность и легкая нервозность, которую оба пытались скрыть шутками, то сейчас — расслабление. Влад часто поворачивается в мою сторону, то улыбаясь, то просто рассматривая. Крепкие руки на руле двигаются плавно, а сам он источает уверенность и силу. Ему не страшно отдать свое сердце…

Стоянка выглядит заметно опустевшей, когда мы заезжаем на территорию.

— Дождись меня в паркинге, пожалуйста, а то надо на заправку заскочить. — Влад огорченно хмурится, не желая отпускать.

— Хорошо.

Только наедине с собой удается прислушаться к внутренним ощущениям, нашептывающим: я удовлетворена происходящим, спокойна впервые за долгое время. Не спеша выезжаю на дорогу по заученному до дыр маршруту. Не знаю, какая беда постоянно видится Феечке, мне же кажется, дальше будет только лучше.

Влад появляется буквально через пятнадцать минут и сразу выходит из Камри.

— Я соскучился.

— Уже? — с щенячьим восторгом задираю голову, натыкаясь на довольную моську.

— Угу, — он заграбастывает в свои объятия, и мир будто останавливается.

— Мне пора, — произношу с сожалением и неохотой.

— Конечно, — парень относится с пониманием. — Напишешь, когда можно будет позвонить?

— Обязательно.

Он берет за руку и ведет домой. Не в первый раз замечаю, что Влад двигается чуть впереди, будто пряча меня за спиной. В этот раз заходим в подъезд вместе. Скрывшись за лифтом, снова терзаем губы друг друга и оттягиваем расставание на несколько жалких минут.

— Каждое утро я буду ждать тебя в паркинге в семь часов.

— Я буду приходить каждое утро.

Меня встречает тишина, позволяя продлить эйфорию волшебного дня. Тихонько шмыгаю в комнату, чтобы переодеться. Из зеркала виднеется девочка с румяными щеками и распухшими красными губами. Если родители увидят, я попала. Не понимаю смеяться или плакать. Решаю сначала проверить на Феечке и спускаюсь на кухню.

— Батюшки-светы, Кристина! — она удивленно охает и садится на табурет.

Это провал, я обречена на вечное заточение.

— Ты где была?!

— На свидании, — смущенно зажмуриваюсь.

— С Владом? — женщина догадывается без лишних объяснений. Морщинки вокруг изумрудных глаз становятся чуть заметней.

— Да! — обнимаю ее, а после пускаюсь в импровизированный танец. — Я так счастлива, ты бы знала! Он такой, такой… — не находится подходящих эпитетов.

— Выросла, моя деточка, — она лишь грустно качает головой и кладет ладони на колени, пока я продолжаю скакать. — Надеюсь, он стоит того?

— Он стоит гораздо больше.

Хлопок двери нарушает идиллию.

— Кристина, ты дома? — суровый металлический голос мамы не предвещает ничего хорошего.

— Ириночка Владимировна, что делать? — в панике ищу глазами, куда спрятаться.

— Быстро за стол, — она за секунду накладывает и размазывает тушеные овощи по тарелке. — Сделай вид, что давно тут сидишь и ешь.

— Мама, я здесь, — засовываю огромную порцию в рот, отчего раздуваются щеки и немного уменьшаются губы.

— Ирина Владимировна, во сколько она пришла? — окутанная шлейфом терпких духов, мама постукивает по мраморной столешнице ногтями в тон красной кожаной юбки. Безупречный образ завершают десяти сантиметровые шпильки и шифоновая бежевая блузка. От нее исходят волны нетерпения, как будто собирается ругаться независимо от ответа.

— Так полшестого была.

Мама переводит недоверчивый взгляд на меня, отчего давлюсь и закашливаюсь.

— Я нисколько не удивлена, — брезгливо протягивает мне салфетку, словно перед ней не собственный ребенок, а грязная попрошайка. — Утрись.

— Любовь Георгиевна, вам накрывать?

— Нет, в городе поела, — любуясь собой в глянцевом отражении кухонного фартука, мама поправляет идеально прямые, высветленные волосы. — Кристина, до какого числа у тебя продлятся экзамены?

— До двадцать пятого июня, — вставляю до следующего приступа кашля.

— Ясно, — в интонации так и сквозит привычное недовольство. — Ирина Владимировна, если Николай Викторович спросит, я поехала в бассейн, — и обращаясь уже ко мне, добавляет: — Видишь, сколько дополнительных хлопот, мне пришлось приехать и проверить тебя.

Виновато склоняюсь, а по факту прячу лицо. Мама уходит, а мы с Феечкой выдыхаем.

— Специально подавилась? — она плюхается на стул и обмахивается полотенцем. Седые пряди выбились из пучка и свисают до плеч, передник вовсе съехал на бок.

— Нет, случайно вышло, — отодвигаю тарелку. — Фух.

— Будем считать, что на сей раз выкрутились. А дальше как, постоянно будешь есть и давиться?

— Не знаю. Может, у меня простуда выскочила?

— Аха-ха-ха, — простодушно смеется Феечка. — А может, вы будете аккуратнее целоваться?

— Ох, Ириночка Владимировна, да разве рядом с ним будешь об этом помнить! — мечтательно закатываю глаза. — Ладно, пойду к себе. Обещала Владу написать.

— Иди-иди.

На разблокированном экране телефона светится пять пропущенных от Милы и смс от Влада. Еще один звонок с незнакомого номера, наверно, опять что-то продают. Рекордно коротко разговариваю с подругой, в общих чертах обрисовав прошедшее свидание, затем уже с ним о всякой ерунде, о детских комичных ситуациях и несуразных выходках. Влад рассказывает о студенческих годах, и я узнаю много нового про брата. Становится до слез обидно, что это сообщает мне не Игорь. Оказывается, они были главными заводилами-проказникам и, одновременно, лучшими на курсе. Еще до конца учебы их начали приглашать на собеседования, Игорь без проблем нашел отличное место, а Влад отказался, хотел мир посмотреть. Он поделился своей болью, как у нас в городе плохо развит сервис онлайн-доставки. Например, в Казахстане можно заказать нужную вещь, и через три часа тебе ее привезут хоть ночью. В России, если это не Москва, такой номер не пройдет, поэтому первые месяцы после возвращения он убил на обустройство быта.

Мы говорим запоем, много смеемся.

Когда я появляюсь в паркинге на следующее утро, Влад уже стоит, прислонившись к Камри и скрестив руки на груди. Пока он не видит, подглядываю за ним: милая улыбка не покидает заспанного лица. Кажется, парень на работу не собирается, иначе как объяснить растянутую домашнюю футболку и простые шорты. Я-то потратила добрый час на выбор наряда, с моим специфическим гардеробом не разбежишься. Кроме того пресловутого платья в полоску, остальное слишком обычное, либо закрытое, либо бабское. В итоге надеваю свободный топ и легкую обтягивающую юбку.

— Пришла, — он слышит стук моих каблуков и поворачивается, улыбаясь еще шире.

Сама с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на Влада.

— Я же обещала.

— Иди ко мне, — он раскрывает объятия, в которые я с удовольствием погружаюсь. — У нас есть целых полчаса, прежде чем ты уедешь, — шепот над ухом отправляет вибрации по телу.

— А ты?

— Что я?

— Сегодня не работаешь? — отстраняюсь, насколько он позволяет, и смотрю в нахальные глаза.

— Кристин, я айти-специалист, могу работать хоть где. Предупреждал же, что не стоит беспокоиться, я подстроюсь под тебя.

— Как же тогда… — возникает сто вопросов обо всем, что было раньше, которые сносит умопомрачительный поцелуй со вкусом кофе.

— Потом расскажу, — пальцы скользят ниже.

В итоге, к назначенномувремени, между нами звучит около десятка слов. Гораздо больше было осторожных и не очень касаний, обжигающих взглядов, тяжелых вздохов…

— Влад, нам надо быть аккуратнее, — способность адекватно мыслить возвращается, только когда я сажусь в свою машину.

— В смысле? — он озадаченно хмурится, облокотившись на открытую дверцу.

— Вчера у меня губы были на пол-лица.

— Я вроде и так побрился, — вопросительно выгибает бровь.

— Просто не пытайся в следующий раз съесть мой рот. Феечка, как всегда, спасла.

— Кто?

— Наша домработница и по совместительству моя фея-крестная.

— Ничего неясно, но очень интересно, — еще раз поцеловав напоследок, он отпускает меня на учебу.

Как я и предполагала, Мила вытряхивает всю душу расспросами между парами. Ей было мало вчерашней сокращенной версии, поэтому приходится на перемене за обедом в подробностях пересказать то же самое. Мы как будто поменялись местами, обычно она после бурных выходных делится со мной тайнами нормальной девушки, а не я. Преподаватели все-таки вспомнили, что на носу экзамены, взялись усердно проверять остаточные знания своих студентов, доводя тех до испарины. Я в этом плане совершенно спокойна и уверена в себе.

Увы, с Владом видимся лишь урывками по утрам, перебиваясь телефонными разговорами или переписками, в выходные мама опять не спускает с меня глаз. Я, наконец, рассказала про то, кто такая Феечка, он про график работы. Да, сначала действительно ездил на работу, потом наладил взаимодействие, и надобность отпала.

Спустя неделю случается долгожданная встреча. После университета целый час снова провожу в обществе Влада.

— На сей раз я подготовился и прибрался, — он чешет затылок, пропуская в квартиру. — Возле входа туалет с ванной, кухню ты уже видела, пойдем, спальню покажу.

Проходим в единственную большую комнату, которая разделена на две зоны импровизированной полу стеной из стеллажа с разными полками: нижние с дверцами, верхние открыты, из-за чего свет проходит сквозь них, освещая помещение полностью. В этой части угловой диван и тумба с телевизором. Дальше спрятана двуспальная кровать, напротив гардероб до потолка. Цвета сдержанные, немного мрачные.

Медленно осматриваюсь, продвигаясь до окна, парень остается возле двери и внимательно наблюдает за мной. На обратном пути, на стеллаже попадается полка с фотографиями, и резко начинает щемить в груди. Это, скорее всего, маленький Влад с отцом, тут они с Игорем получают дипломы. Он не врал мне… А это я! Я! Мы втроем сидим за столом, это мой день рождения, мои три года! Я совсем малышка. Помню идентичные снимки, только без Влада… Нет, я сразу тогда поверила рассказу про шрамы, но это казалось таким далеким, будто не с нами. Увидев же наглядное подтверждение его присутствия в моей жизни, возникает закономерный вопрос: какого черта родители уничтожили любое напоминание о его семье? Что в этом было криминального? С раннего детства и до глубоко старости можно найти и потерять много друзей, приятелей, случайных знакомых, так что ж теперь всех стирать из памяти?

— Влад!

— М? — он подходит и, обняв сзади, по собственнически кладет голову на мое плечо.

— У нас дома нет такого снимка, — показываю тот самый.

— У нас теперь тоже. Это один из немногих, что я успел спасти, остальные отец сжег, когда умерла мама, — он бросает грустный взгляд на другое фото, где стоит красивая и счастливо улыбающаяся молодая женщина с непослушными вьющимися волосами и заметным животом. После достает из глубины рамку со снимком, где изображены две девушки и двое парней: — Скорее всего, твои поступили аналогично. Это наши молодые родители.

Не верится, что мама и папа когда-то искренне смеялись, по-настоящему и бескорыстно дружили…

9 глава

— Вы с отцом не ладите? — я сижу на диване, Влад, лежа на спине, удобно устроил голову на моих коленях.

— Давно уже. Когда случилась та история с тобой, мама и папа сначала не разговаривали, потом часто ругались. Через некоторое время она заболела и практически поселилась в больнице. Бесконечные обследования, лечение… Ничего не помогало, рак прогрессировал. Когда мне было семнадцать, она умерла. Чуть-чуть не дождалась последнего звонка, хотя обещала, — его голос наполнен раздирающей болью и как будто детской обидой маленького мальчика. — Тогда отец еще больше дистанцировался от меня. Он без вопросов оплачивал любые прихоти, словно откупался… И избавлялся от ее вещей. Я смог спасти часть фотографий и машину.

— Какую? — в утешение нерешительно касаюсь пальцами его скулы, отчего Влад умиротворенно прикрывает веки.

— Это мамина Камри. Я лишь переоформил и поменял номера, а то воротило от своей даты рождения на ней.

У меня нет слов, да и что тут скажешь. Семейные драмы проходят всегда тяжело и больно. Вот про кого он говорил на катере.

— Твои что лютуют? Вроде были адекватными, современными родителями, когда я их видел.

— Если бы я знала, — глажу его по волосам. — Мама живет в выдуманном мире норм и приличий. Причем совсем плохо стало, когда Игорь уехал. Она восприняла это как предательство и жестко закрутила гайки. Говорит, что душу в него вложила, а он ее бросил. При этом непонятно в чем виновата я? Папа либо не вмешивается, либо поддерживает ее.

— Игорь раньше тоже жаловался на предков. Но на твоем фоне он еще счастливчик, — парень невесело ухмыляется.

— Ага, — шумно выдыхаю, когда он ловит мою кисть и целует ладонь, каждый палец.

Не успеваю понять, как уже оказываюсь под ним. Влад пристально разглядывает меня и облизывается:

— Мне нравятся твои испуганные голубые глаза… твой носик, розовеющие щеки…

Ему-то нравятся, а мне становится стыдно и хочется спрятаться. Не успеваю придумать адекватный ответ, как поцелуй обрушивается стремительной и безжалостной лавиной удовольствия на мой разум, руки скользят по телу поверх одежды, балансируя на грани непристойности. Каждая встреча с парнем как американские горки.

Дома появляюсь в легком опьянении. С нашего первого свидания я будто существую в двух параллельных вселенных: одна — наполнена романтикой, волнением, пылкими взглядами, будоражащими касаниями; вторая — напряжением, нервотрепкой, опасностью.

Я даже не заметила, как корейские фильмы ушли на второй план, переживаний хватает и в реальной жизни. Долго прикидывала, как буду выкручиваться, когда пройдут экзамены, и мама окончательно закроет дома. Сам того не зная, на очередном ужине решение подсказывает папа. Он предлагает перед поездкой в Англию записаться на курсы и освежить знание языка. Я специально нашла утренние длительностью два часа, для родителей — три с половиной.

По-прежнему не оставляет меня какой-то незнакомец, что периодически звонит. В этот раз от него приходит смс:

«Кристина, это Давид. Ответь мне, пожалуйста».

Ошарашено смотрю на сообщение, не понимая к чему такие сложности. У Аделины Евгеньевны есть мои контакты, можно было бы через нее связаться. Снова входящий от того же абонента.

— Да.

— Привет! Наконец-то, я удостоился твоего внимания, — собеседник отзывается гораздо уверенней меня.

— Привет, — чувствую себя неудобно перед ним. — Извини, я не думала, что это ты.

— Как дела?

— Нормально, к экзаменам готовлюсь, — отвечаю настороженно.

— Давай встретимся?

— В будни не получится. Насчет выходных надо спросить у родителей.

Если меня отпустят, то необязательно возвращаться сразу. Хм, не слишком ли это неуважительно и низко использовать в своих интересах человека, который заступился перед братом? От подобных мыслей в довесок просыпается угрызения совести.

— Я сам отпрошу тебя у Николая Викторовича, не беспокойся.

— Х-х-хорошо, — растерянно соглашаюсь. — Какой повод для встречи?

— Узнаешь.

Разговор оставляет непонятный осадок, пока не уверена, что стоит посвящать в это Влада.

На удивление, меня спокойно отпускают в субботу. Что такого сказал Давид? Или просто он устраивает их в качестве потенциального жениха? Конечно, это же не алкоголик из соседнего дома, а сын выгодного партнера.

Молодой человек заезжает в субботу после обеда и везет меня в любимый ресторан. Он по-прежнему хорош собой, элегантен и дорого одет, волосы, что чернее смоли, уложены назад, а сам Давид сочится лоском. Я на его фоне выгляжу невзрачной серой мышкой, что подтверждают брошенные в след хищные взгляды большинства женщин в дорогом заведении. Впрочем, какой бы ослепительный наряд я не надела, вряд ли ситуация сильно изменится.

— Папа подсказал?

— Насчет ресторана? Да, — даже не скрывает.

Подозрения насчет плана родителей усиливаются. Не получается успокоиться, потому что пытаюсь просчитать его намерения. Не открывая меню, заказываю любимое блюдо и возвращаюсь к нервирующему меня с момента звонка вопросу:

— Давид, зачем позвал?

— Узнать все ли у тебя в порядке после того дня, — он наигранно расслаблен и совсем не похож на парня, которого я видела в первый раз.

— Только сейчас?

— Сначала был занят, а потом ты трубку не брала. Ты очень напряжена, из-за меня?

— Я не знаю, чего ждать, — честно признаюсь, опустив плечи.

— А чего хочешь? — он кладет подбородок на руки, сложенные в замок, и обольстительно оголяет белые ровные зубы.

Если ранее я считала, что Влад представляет опасность, то теперь с уверенностью могу заявить, что он просто ангелок по сравнению с Давидом.

— Хочу понимать зачем все это, — окидываю зал взглядом. — Мы же взрослые люди, не будем ходить вокруг да около.

— Ты мне понравилась, я не прочь продолжить общение, — вот так запросто он выливает на меня правду.

Наверное, услышь я эти слова раньше, задумалась бы. Влада практически не знала, так что они были примерно на одном уровне. Но за короткий промежуток времени тот стал родным, понятным… моим? С Давидом откровенно страшно, и так будет всегда. Он чересчур безупречен, мне до его уровня далеко. Его девушка должна быть внешне под стать, да и умом тоже. Познакомься мы до Влада, все могло бы сложиться иначе, но история не терпит сослагательного наклонения.

— У меня есть парень.

Его разочарование длится всего секунду.

— Что ж, так бывает, — Давид реагирует сдержанно, ловко маскируя истинные чувства. — Значит, не показалось.

— Ты о чем?

— Я видел вас в поселке, — он пристально следит за моей реакцией.

Внутренности холодеют, руки пробивает мелкая дрожь.

— Кому-то рассказал?! — голос срывается от нахлынувшего страха.

— Конечно, нет! Не надо так плохо обо мне думать! Кристин, ты искренне интересна мне, и не обязательно в качестве возможной девушки. Было достаточно неприятно наблюдать поведение твоего брата, да и Любовь Георгиевна недалеко ушла, когда тебя уже не было внизу. Фу, противно, — Давид кривится, будто перед ним тухлое блюдо. — Влад, из-за которого ругалась с братом?

— Да.

— То-то лицо показался знакомым.

— Знаешь его? — почему я не подумала об этом? Вполне логично, что они пересекались.

— Поверхностно, тем более давно не виделся с ним.

— Влад несколько лет жил за границей.

— Понятно. Он всегда казался своеобразным и замкнутым. Полная противоположность отца — Юрия Сергеевича. Его-то я уж получше знаю.

— Я бы не стала утверждать, что он замкнутый, — на автомате выдаю, запоздало понимая, что так и есть. В свое пространство парень впускает дозировано, впрочем, как и я.

— Значит, повезло и он действительно тебе доверяет.

— Давид, а какой Юрий Сергеевич?

Маловероятно, что Влад готов рассказывать подробности семейной жизни, надеюсь хотя бы так что-то выяснить.

— Он жесткий и бескомпромиссный. Не горю желанием когда-нибудь попасться на его пути, проглотит и не поперхнется.

— Ого… — сглатываю ком в горле, только этого не хватало.

— Я бы не хотел дальше обсуждать их семью. Давай проведем время как друзья?

— А что, так можно было? — впервые улыбаюсь в его присутствии.

— Вполне. Я же не говорил, что пылко влюблен и в случае отказа брошусь самоубиваться, — он расслабленно откидывается на спинку стула, поблескивая угольными глазами.

— Как-то не верится, — с сомнением гляжу на него, в любую минуту ожидая подвоха.

— Боже, Кристина, ты вообще никого не подпускаешь близко к сердцу?! Как ты живешь? — лишь сейчас Давид выглядит прежним, как при первой встрече, настоящим, сопереживающим.

— А ты разве не видел? — от противных воспоминаний внутренности сжимаются в комок.

— Да, видел, — он хмыкает и замолкает.

Чтобы немного остыть, оба отвлекаемся на еду. Понятно, что Давид очень непростой, но мне почему-то хочется ему верить.

— Может, тебя познакомить с моей подругой?

— По-твоему, я сам не могу найти себе вторую половинку? — он колко щурится, откладывая приборы на край тарелки. Вокруг снова накаляется атмосфера.

— Не-е-ет, — вот я дура, хочется провалиться под стол, прикрывшись скатертью.

— Кристин, ты побледнела, — раздается тихий смешок. Да он издевается надо мной! — Я пошутил, показывай подружку.

А вот фигушки ему. Все уже, раньше надо было. Обиженно игнорирую Давида.

— Ну, Крис, не дуйся. Мне на колени встать? Представляешь, как публика обрадуется неожиданному шоу. Завтра во всех местных газетах: «Наследник империи Зольниковых вымаливал прощение у дочери известного в узких кругах предпринимателя Николая Викторовича Михайлова». Как полагаешь, Владу понравится?

— Давид, — произношу с нажимом.

— Извини, перегнул, но мне так нравится тебя дразнить. Познакомь меня лучше с Владом, я стану вашим другом, тем самым третьим лишним, который вечно мешает.

— Я тебя готова ударить, после чего новости о нас опубликуют с совсем иными заголовками, — злобно кидаю в него скомканную салфетку. С одной стороны раздражает, с другой — с ним весело.

— Больше не буду, честно, — в примирительном жесте поднимает руки вверх. — Что там за подруга у тебя распрекрасная? — пытается меня задобрить.

Достаю телефон и показываю фото Милы. Не без ехидства подмечаю, как у парня загораются глаза. Еще бы, на нас смотрит ослепительная южная брюнетка с приятной улыбкой и манящими карими очами.

— Я бы с такой познакомился, — в голосе сквозит любопытство и… похоть? Быстро же он повелся, слабак. Даже жалко его.

— Сначала спрошу у нее, — чувствую себя хозяйкой ситуации, гаденько посмеиваясь в душе.

— Подожди, подожди. Я тебе скину лучшее фото, — он торопливо копошится в гаджете в поиске идеального снимка.

Через пять минут Давид оказывается счастливым обладателем номера Милы и, ни капли не стесняясь, начинает переписываться с девушкой. Поэтому с чистой совестью договариваюсь с Владом, объясняя, где и с кем нахожусь, и мы быстро сворачиваемся.

Давид подвозит меня к кинотеатру. Влад стоит в излюбленной манере, упираясь спиной в дверцу машины и скрестив руки на груди. Хмурый взгляд не предвещает ничего хорошего. Сама виновата.

— Привет, — он демонстративно целует и прижимает меня к себе.

— Привет, — пищу где-то из глубины его объятий.

— Изи-изи, мен! — Давид предусмотрительно держится на расстоянии. — Я не претендую на нее. Крис, я передумал, лучше усыновите меня. Тогда точно смогу вас пожизненно стебать, а вам не получится от меня избавиться. А что, подгузники менять не надо, по ночам не ору, живу отдельно и деньги зарабатываю сам. Согласитесь, выгодно же.

— Что?! — Влад еще сильнее хмурится.

— Позже объясню, — с трудом поворачиваю голову к довольному собой Давиду: — тебя, наверное, Мила заждалась. Катись уже к ней.

— Прощайте, голубки. Пора и своей личной жизнью заняться, — радостно насвистывая под нос, он удаляется.

Мы молча приближаемся к кассам внутри здания. Я лишний раз боюсь даже вздохнуть.

— Какой фильм выберем? — заискивающе обращаюсь к Владу.

— Мне все равно, — равнодушный тон убивает зыбкую надежду.

Бестолково изучаю афишу, когда в спину летит:

— И часто ты посещаешь такие обеды?

— Первый раз.

— И последний, — Влад меня разворачивает к себе: — Кристин, тебе мало меня? Или я что-то делаю не так? Скажи!

— Нет, — непроизвольно накатывают слезы. Я не хотела ссориться.

— В таком случае зачем это нужно было?

— Он с папой договорился, как тут отказать… Да дело даже не в этом… — уже ничего не разбираю впереди. — Просто он, он…

— Пойдем.

Влад выводит меня на улицу и сажает в машину. Вид у него угрожающий: пальцы с силой сжимают руль, челюсти стиснуты, на скулах играют желваки.

— Крис, что он? — ему удается взять себя в руки.

И тут меня прорывает, я вываливаю Владу все подробности злополучного обеда: как Игорь поливал оскорблениями, а Давид заступился. Что именно члены его семьи не пытались макнуть меня в дерьмо, в отличие от собственной, впрочем, как обычно. Запоздало останавливаюсь, чуть не проболтавшись про мамины угрозы в конце вечера. Он ошарашено смотрит, переваривая то, что на него обрушилось.

— Я поговорю с Игорем.

— Нет! — в панике хватаюсь за его локоть, подступает новая волна всхлипов. — Ты сделаешь хуже! Я не хочу, пожалуйста.

— Ладно, поехали, — Влад раздосадовано взлохмачивает волосы, после чего заводит двигатель.

Из паркинга понуро направляюсь к своему выходу, но парень, цыкая, останавливает и тянет в другом направлении. Молча поднимаемся к нему. Словно безвольную куклу, Влад сажает меня на диван и удаляется на кухню.

— На, — он приносит таблетки и стакан воды.

— Это что?

— Валерьянка.

Сомневаюсь, что поможет, но выпиваю. Влад устраивается рядом и перетягивает к себе на колени. У меня даже нет сил переживать за платье, которое, вероятно, задралось.

— Почему ты мне не рассказала?

— А смысл?

У обоих нет ответа на эти вопросы. Так ничего и не решив, смотрим какую-то комедию по телевизору. Я не могу сосредоточиться, поэтому даже не пытаюсь вникнуть в сюжет. Влад гладит меня по спине, изредка вздыхая. Кажется, он тоже не особо следит за происходящим на экране.

— Прости, — он выключает фильм и крепе обнимает меня. — Я вспылил.

— Это ты прости, я повела себя глупо, не подумала о последствиях.

В тишине раздается пиликание телефона, приходит смс от Давида:

«Твой отец звонил, спрашивал долго мы еще или нет. Я сказал, что в кино пошли, так что рассчитывайте максимум на три часа. Ваш добрый фей».

Меня окружают сплошные феи. Пытаюсь не засмеяться, даже Влад выдает нечто похожее на фырканье.

— Он правда хороший.

— Н-да? — тот выгибает бровь. — Согласен воспринимать его максимум как домашнего питомца, до приемного сына, а уж тем более друга, ему расти и расти.

Наконец, парень становится прежним собой, немного язвительным. Прижимаюсь к нему покрепче. Вряд ли обида пройдет по щелчку, но я постараюсь загладить вину.

***

До двадцать пятого июня мне как-то удается выкручиваться, придумывая дополнительные консультации или задерживаясь после экзаменов. Чтобы не терять драгоценное время встречаемся в основном у Влада дома, смотрим телевизор, много болтаем, изредка вместе готовим — я заставляю его — и целуемся, целуемся, целуемся. В плане секса все непонятно, я вроде хочу, но очень боюсь разочаровать его своим уродством, да и неопытностью, чего уж скрывать. Хотя он видел часть шрамов и не считает их чем-то ужасным, регулярно промывает мне мозги на эту тему, но…

С начала июля посещаю занятия по английскому, а после бегу на свидания. В один из таких дней приезжаем из кафе, и Влад, как обычно, не отпускает меня домой, удерживая в объятиях и терзая губы. Даже лампа над головой не выдерживает напряжения между нами, сбоит и мерцает.

— Я опаздываю, — плавлюсь в мужских руках, на самом деле ни капли не желая расставаться, но опоздание чревато необратимыми последствиями.

— Не отпущу, — он стонет в мой рот.

— Молодой человек, оставьте уже мою дочь! — грозный мужской голос отрезвляет похлеще ледяного душа.

Как по команде мы отскакиваем друг от друга.

— Папа! — что?!

Этого не может быть, как он узнал? Откуда он здесь в рабочий день?

— Признаюсь, Влад, я тебя не признал сразу. Пришлось пробивать информацию по номеру машины, — родственники же. — Я настоятельно рекомендую оставить Кристину в покое и больше не приближаться к ней. Если Юра собрался таким образом отомстить, то зря.

— Послушайте, дядя Коля…

— Ты не понимаешь по-хорошему, щенок?! — он начинает злиться, отчего лицо багровеет. Давно я папу таким не видела.

— Папа, нет! — он даже не спросил меня.

— А с тобой поговорим позже. Сейчас я тороплюсь, водитель ждет на улице. Я запрещаю тебе любые контакты с ним! — он окончательно выходит из себя, тыкая указательным пальцем в сторону Влада.

— Ты как мама!!! — срываюсь на крик, вызывая недоумение у отца. — Ничего мне не разрешаете, даже встречаться с понравившимся парнем!

— Я не против, чтобы ты с кем-то встречалась, но только не с ним, — с непривычки оторопевший из-за моего непослушания, папа сбавляет тон.

— Почему?

— Все вопросы вечером. Кристина, возвращайся домой, я и так опаздываю. С сегодняшнего дня ты наказана за обман.

Он разворачивается на каблуках своих безупречных туфель и покидает паркинг, а я растерянно стою, глядя то на Влада, то на черную Камри. Почва будто уплывает из-под ног. Я потеряла его…

10 глава

Какая-то ниточка внутри меня обрывается, впуская пустоту. Я пытаюсь до конца понять только что услышанное, но мозг упрямо отказывается. Раскрыв ящик Пандоры, как же можно теперь его так просто закрыть и отказаться от этих гипнотизирующих глаз, манящих губ, жадных рук. Я еще не все познала…

— Крис… — Влад приближается, в последнюю секунду одергивая ладонь, не решаясь прикоснуться. Его сожаление только сильнее ранит.

— Как быть? — беспомощно поднимаю взгляд, ища ответ в его печальном взоре. — Мы же что-нибудь придумаем? Феечка… Она обязательно поможет!

— Милая моя Крис, — он прижимает меня к себе, будто закрывая от всего мира, и гладит по волосам. — Она спустит с пятнадцатого этажа канат из связанных простыней? — Тяжелый вздох красноречиво обрывает зыбкую надежду. — Пойдем.

В обреченном молчании Влад ведет меня домой, отчего каждый шаг отдает болью и приближающейся неизбежностью. Огромная и безликая квартира с идеальным глянцевым дизайном встречает гнетущей тишиной: родителей нет, а у Ирины Владимировны выходной.

— Спасибо, что проводил. Я…

— Где твоя комната? — парень обрывает меня.

— Наверху, — радуюсь шансу хоть немного оттянуть расставание.

С ним как-то спокойнее, одно его присутствие способно утихомирить бушующие в душе ветра.

— Здесь я и обитаю, — пропускаю парня в свой маленький мир.

Влад с интересом изучает светлый интерьер, который является полной противоположностью его спальни, а я рассматриваю его, попутно запоминая каждую деталь: как он наклоняет голову, как скользит кончиками пальцев по письменному столу. Невозможно напитаться человеком впрок, но я попробую.

Он замирает возле кровати с полками в изголовье. На них стоят всякие безделушки, типа фото любимой корейской группы, маленьких мягких игрушек — их талисманов и несколько книг, которые я листаю перед сном.

— Я правда нужен тебе?

— Да, — отвечаю не задумываясь, одновременно борясь с подступающими слезами.

— Почему?

— Потому что это ты, а не кто-то. Я не могу представить рядом никого другого… и не хочу. Сердце трепещет в твоем присутствии. Да черт возьми, в животе порхают те самые пресловутые бабочки! — отчаяние сменяется нервозностью.

— Я забираю тебя, — в его голосе исчезает недавнее сомнение.

— В смысле? Куда? — эмоциональные качели только что сделали поворот вокруг своей оси, ничего не понимаю.

— К себе, — он садится на постель и расслабляется, будто решил очередную сложную задачу.

— Но мы знакомы пару месяцев, а встречаемся еще меньше. Ты так легко это заявляешь!

— Крис, ты нравишься мне гораздо дольше, чем думаешь. И поверь, я о-о-очень хорошо подумал, прежде чем предложить. Конечно, если ты сама этого хочешь.

Влад

…Завершив неприлично поздний ужин, мы удобно расположились в потрепанных креслах на балконе. Отголоски света, что сбегали в оконную раму между кухней и лоджией, едва ли обозначали силуэты во тьме. Подогреваемый пол еще больше расслаблял и не способствовал беседе.

— А говорил, что ноги твоей не будет в России-матушке, — наконец, нарушил тишину хозяин квартиры и закурил.

Я поморщился от непривычного запаха сигарет и рассеянно уставился перед собой. Сразу вспомнился отъезд, словно это было только вчера: бесконечная ругань с отцом, непонятная тяжесть и боль в душе. С трудом дождавшись диплома, я сбегал от давящей духоты огромного дома, непонимания родителя или самого себя. Если бы мама была жива, она бы все поняла, поддержала… Поэтому я здесь, а не там.

Невесело ухмыльнувшись, поднялся к окну, в надежде спастись от вездесущего дыма. В три часа ночи город казался непривычно тихим, тяжелый туман добавлял загадочности, как будто жизнь замерла. В таких декорациях часто снимают фильмы ужасов. Ни капли не удивился бы, если на горизонте появилась армия зомби и начала крушить постройки. Также нельзя было сказать, что на улице лютый мороз, всего лишь холодно, как и должно быть в феврале… Но высокая влажность южной части страны создает этот устрашающий эффект.

— Игорь, ты забыл вторую часть моего утверждения: ближайшие несколько лет. Пришло время завершить одно дело, — дыхнув на стекло, начал выводить причудливые линии, размышляя о чем-то своем. Сутки назад я передвигался в футболке и шортах под жарким солнцем, а сейчас ощущал безразличие родины.

— Не отпустило?

— Нет, даже чувство вины не помогло… Начнешь отговаривать?

— Какой там, — собеседник отмахнулся, привычным жестом туша окурок в переполненной пепельнице. — Предыдущие сто пятьсот попыток не увенчались успехом. С другой стороны, может, я должен набить тебе морду в лучших традициях, хм…

— Может быть… А смысл?

— Как работа? — вопрос звучал не совсем уместно, просто за неимением ответа на предыдущий, похоже, Игорь ничего лучше не придумал.

— Какая из? В Европе, Китае, Америке? — перестав себя жалеть, повернулся и постарался вновь стать прежним. — Знаешь же, я подолгу нигде не задерживаюсь, не люблю привыкать.

— Ты мог вообще никуда не уезжать, «программист-самородок», — Игорь передразнил слова учителя. — И работать из любой точки мира.

— Зато многое повидал, интересно было сравнивать людей с разным менталитетом, мышлением. В Азии преобладают традиционные устои, уважение к старшим, Европа — более демократичная в этом плане.

— Где лучше?

— Везде чего-то не хватало, — я резко сменил неудобную тему: — кстати, ты нашел мне какое-нибудь место?

— Спрашиваешь?! Только заикнулся, как выстроилась очередь из желающих, так что настраивайся трудиться в поте лица.

— Ну да, ну да, — снова помрачнел.

— Что? — даже спустя время, Игорь угадывал мое настроение.

— Машину надо забрать у отца.

— Ты можешь позволить себе любую, не проблема.

— Нет, мне надо именно эту — мамину, — передернув плечами, добавил: — Ты разве не хочешь спать?

— Ничего не изменилось, — он легко рассмеялся. — Просто сама тактичность. Ладно, пойду. Только долго не сиди, а то Дашка мне голову оторвет, если оба завтра явимся на ее день рождения помятыми. Иногда я даже ревную к тебе.

— Я пока существую по заокеанскому времени, все равно не усну. А эта сумасбродная девчонка со школы никого, кроме тебя, в упор не замечает, дурачина! Вот бы мне так, — последние слова прозвучали совсем тихо. — Вали уже.

— Почему я до сих пор терплю это несусветное хамство в собственном доме?!

— Потому что ты — мой лучший друг…

Кристина

— Я… я… — бестолково стою, пытаясь выдавить из себя что-то, но не получается. Второе потрясение за сутки, не многовато ли?

— Кристина, ты хочешь? — он поднимается и сгребает меня в свои объятия, даря необходимое, как воздух, ощущение защищенности и успокоения.

— Влад, но в таком случае, почему ты раньше не проявлял инициативу? — никак не могу осознать сказанное.

— Сначала боялся, что твои родители обвинят в совращении несовершеннолетней дочери, от греха подальше смотался из страны. Потом не мог приехать, пока срок контракта не закончился.

— А вернувшись сюда?

— Как я говорил ранее, потребовалось время, чтобы устроиться на новом месте. Когда собрался подойти, то наткнулся на колючий холодный взгляд, поэтому решил действовать медленно.

— Ой. Я всегда такая, уже не замечаю, а окружающие страдают, — вот какой, оказывается, я предстала перед ним.

— Нет, Крис, ты очень даже можешь быть другой, я видел. Видел, какими глазами ты смотришь на меня, когда думаешь, что я отвлекся, как прикасаешься, как стонешь при поцелуе…

Влад сильнее прислоняется и запускает руку в волосы, невольно заставляя прикрыть веки от удовольствия и услышать биение сердца. Его губы беспощадно сминают мои.

— Влад, — всхлипываю, из последних сил цепляясь за него.

— Игорь считает… у меня неправильный Стокгольмский синдром… на почве тебя, — он рвано шепчет между поцелуями.

Жалобно поскуливаю, охваченная желанием, что постепенно заполняет каждую клетку тела.

— Я хочу, — сжечь мосты за своей спиной. — Я пойду с тобой.

Казалось, эти слова вырвались только потому, что он держал меня в своих крепких руках, но стоило ему отстраниться, как я почувствовала всепоглощающую нехватку его рядом. Он нужен мне.

— Обещаю беречь тебя. Собирай вещи.

За каких-то полчаса я забрасываю в небольшую дорожную сумку нехитрые пожитки и памятные вещицы, связанные с БТС. Зачем брать одежду не по нраву, вряд ли я буду ее носить?

— Если что-то понадобится, мы купим.

Возле ноутбука с грустью оставляю документы и ключи от машины. Телефон, как подарок, забираю с собой.

— Я готова, — пробегаюсь взглядом по комнате.

Подхватив сумку, Влад выходит первым. Меня одолевает небывалое волнение и страх неизвестности. Правильно ли я поступаю? Что я буду делать, если не получится? Примут ли родители обратно? На Игоря я даже не надеюсь. Влад берет мою ладонь, и вопросы исчезают, все правильно.

Нерешительно захожу в его квартиру, сейчас она воспринимается как-то иначе.

— Пойдем, сразу разложишь вещи, — Влад подталкивает в сторону спальни. Когда он открывает одну из дверей, там оказываются пустые полки. — У меня тоже не много шмоток.

Пока я была занята, плохие мысли обходили стороной. Стоило закончиться всем делам, как с новой силой нахлынули сомнения и страхи: папа даже не убедился в том, что я послушно вернулась, настолько уверен в моей покорности. Еще бы, разве я когда-нибудь пыталась их ослушаться, мелкие шалости в виде опозданий не в счет. В любой ситуации покорная Кристина, с желаниями которой можно не считаться.

Родители начнут названивать только вечером, когда не найдут меня дома. Нас ждет очень тяжелый разговор, а пока надо чем-то отвлечься. Самое простое и понятное — готовка. Открываю холодильник и сталкиваюсь с первой проблемой: он пустой. Не знаю, на что я рассчитывала.

— Влад, надо бы продукты купить.

Парень, что до этого момента терпеливо наблюдал за моими метаниями, встает сзади и заглядывает внутрь через плечо:

— Наверное, надо, — обреченно вздохнув, добавляет, — поехали.

Так просто, никаких уговоров не требуется. Набросав список, мы спускаемся в паркинг, где одиноко припаркована моя рыжая малышка напротив грозной и мрачной Камри.

— Пустить за руль? — Влад подмигивает и дурашливо подкидывает брелок с ключами.

— Пожалуй, откажусь. На сегодня впечатлений и так достаточно, — с опаской тороплюсь к пассажирскому сидению.

— Рано или поздно тебе придется освоить управление «кораблем», как ты называешь мою машину, — Влад ухмыляется.

— А вот и нет.

— Да-а. Потом убедишься, что я был прав. Ты просто не сможешь без руля, я же не всегда смогу возить.

— Есть автобусы, трамваи, такси. Не проблема, — талдычу упрямо.

— Ну-ну.

В магазине набираем полную тележку, и это лишь самое необходимое, а сколько еще может потребоваться позже, те же соусы, приправы… Влад периодически вздыхает и предпринимает робкие попытки остановить меня, но уже поздно, этот локомотив не удержать. В итоге он с трудом тащит пакеты до машины, бурча под нос что-то невнятное. Надеюсь, еще не жалеет о своем решении.

По возвращении берусь за готовку, а Влад за работу. Пока в сковородке тушатся маринованные огурцы с луком для солянки, из фарша леплю котлеты. Через пару часов на запах готовых блюд реагирует хозяин квартиры и отрывается от мониторов. Я впервые видела его за работой и могу отметить, что он там другой. Если со мной парень мягкий, расслабленный, неспешный, то с коллегами на связи — непоколебимый, собранный, резкий. Еще Влад использует очки с тонкой оправой, они просто безумно ему идут и создают деловой образ.

— Я не сильно мешалась тебе? — ставлю перед ним тарелку с супом и гренками.

— Нет. Когда я работаю, то вокруг хоть хороводы ансамбля «Казачок» запустят, не замечу, — он с жадностью набрасывается на еду.

— Почему в комнате вместо зоны отдыха не сделал рабочую? Было бы удобней, чем здесь, — наливаю чай и сажусь рядом. Любуюсь, как пустеет тарелка, теперь сытым будет.

— Возможно, но я хочу в спальне отдыхать, чтобы ничего не напоминало о поручениях, сроках, графиках, а то бывает, сижу за компом по ночам. Кристин, чего сама не ешь?

— Аппетита нет, — опять накатывают тревожные мысли. — Пойду, уборкой займусь, пожалуй.

— Нет-нет-нет, хватит. Подожди, я кое-что доделаю, и посмотрим новую комедию.

— Хорошо, — от нечего делать все-таки накладываю себе пюре с котлетами, получая его одобрение.

Ближе к вечеру он освобождается, и мы удобно располагаемся на диване. Выбрав легкую комедию, Влад подтягивает меня ближе, и я расслабленно опускаю голову на него, позволяя себя обнять.

Проходит половина фильма, и случается тот самый звонок. На экране высвечивается надпись «Папа».

— Да, — стараюсь придать голосу больше уверенности, хотя поджилки трясутся. Влад как будто чувствует это и берет меня за руку.

— Кристина, где ты? Я что сказал?! — возмущение так и льется из динамика.

— Я ушла из дома.

— Куда, позвольте узнать, барышня? — кажется, он не до конца верит мне.

— К Владу, — несмотря на поддержку, внутренности сжимаются комком в ожидании реакции отца.

— Хватит страдать ерундой, немедленно возвращайся! — папа включает властный тон, не терпящий возражений. Тон, которым он ведет переговоры с партнерами.

— Нет, — продолжаю стоять на своем.

— Кристина, ты не в том положении. Не зли меня!

На заднем фоне различимы мамины крики. Представляю, как она ходит вокруг, комментируя происходящее, и какая, по ее мнению, я отвратительная, неблагодарная дочь.

— Нет, — голос теряет прежнюю уверенность.

— Как ты не понимаешь, он наиграется с тобой и выкинет на улицу. Куда пойдешь? — папа озвучивает главный страх, в котором я боялась признаться даже себе. — Глупая, запретный плод сладок, но получив его, стремительно остываешь.

Влад находится рядом и слышит наш диалог. Пока я пытаюсь придумать убедительный ответ, он отбирает телефон:

— Еще раз здравствуйте, — на его шее вздувается венка. Парень старается сдержаться, но все равно достаточно резок: — дядя Коля, даже не надейтесь, что я откажусь от Кристины.

— Вы слишком молоды и ни черта не знаете об этой жизни! Когда пройдет первая волна эйфории, и вы столкнетесь с бытовыми трудностями, поймете, что у вас нет ничего общего. Поверь моему опыту.

— Мы преодолеем все вместе.

— Признайся, это Юра тебе подкинул идею? — второй раз папа цепляется за его родителя.

— Я не понимаю, о чем вы опять говорите. Не вижу смысла в нашей дальнейшей недружелюбной беседе.

Он собирается отключиться, как в трубке раздается:

— Передай Кристине, что у нее ровно неделя, чтобы одуматься и вернуться, — после чего раздаются гудки.

Неужели все закончилось? Не могу поверить.

— Странно, что дядя Коля не пришел сразу сюда, — Влад также не до конца осознает случившееся.

— Папа был убежден, что я послушаюсь и прибегу обратно, — сглатываю ком в горле и смотрю на него.

— Маленькая моя, я никому тебя не отдам, — его влажные от волнения пальцы дотрагиваются до моего подбородка.

— Не такая уж и маленькая, аж сто семьдесят сантиметров, — наблюдаю, как он медленно наклоняется вперед. — А ляжки…

— Сочные, манящие. Крис, ты доиграешься.

Воздух вокруг электризуется.

— Я не…

Парень засасывает мою нижнюю губу, будто заманивая в сети и обещая наслаждение. Поцелуи, как звезды на ясном небе, ложатся россыпью на мое лицо, шею. Влад укладывает нас на диван.

— Моя девочка, только моя, — его язык скользит ниже и очерчивает ключицы.

— Влад… — сама не знаю, что пытаюсь сказать.

— Мне нравится, когда ты произносишь мое имя. Продолжай, — похотливые нотки вгрызаются в сознание, распаляя сильнее.

— Влад… — если бы он только знал, как мне нравится его имя.

Я уже мало что соображаю, задирая футболку на его напряженной широкой спине. Чувствую его вес на себе, чувствую его возбуждение. Он завладел моими мыслями, просочился в каждый уголок души, сжигая ее. Это какое-то сумасшествие, его руки везде.

— Крис, — Влад постоянно шепчет мое имя…

Как-то незаметно домашняя майка оказывается приспущена, и Влад ласкает языком грудь, то и дело, захватывая затвердевший сосок ртом. Никому я не позволяла таких вольностей прежде. Не хватает сил его остановить, да и надо ли. Мужские пальцы проходятся по краю шорт, и я понимаю, как быстро успела возбудиться. Туман в голове смешал реальность с фантазиями…

Неожиданное прикосновение к шрамам вмиг охлаждает мой пыл:

— Влад, подожди, — становится некомфортно, настрой исчезает, как и не бывало.

— Я что-то сделал не так? — он озадаченно и с беспокойством смотрит на меня.

— Нет. Прости. Просто я… я еще не готова, — позорно отворачиваюсь.

— Прости, это я зашел слишком далеко, — резко пропадает тяжесть его тела. Влад возвращает ткань на место и натягивает лямки на плечи.

Я вижу, как он тяжело дышит и сбивчиво поправляет одежду.

— Это будет тяжелее, чем я думал, — озадаченно ерошит волосы, не поднимая глаз. — Давай досмотрим фильм.

Он отодвигается и возвращает комедию до того момента, где нас отвлекли. Лишь невесело усмехаюсь его способу отгородиться, когда он стискивает подушку. После звонка папы наступает некоторое облегчение, хотя чего я ожидала? Как будто он ворвался бы сюда и силой уволок домой. Теперь же я не могу полностью расслабиться, вспоминая жаркие прикосновения одного очень несдержанного юноши, который усердно создает видимость спокойствия на другом краю дивана, одновременно с тем убийственно вздыхая. Когда мы с горем пополам досматриваем эту несчастную комедию, время приближается к двенадцати.

— Будем укладываться, а то завтра рано вставать, — Влад поднимается и собирает с пола остальные подушки, раскиданные ранее.

— Почему?

— У меня совещание, у тебя курсы английского, — он по-прежнему не смотрит на меня.

— Мне все-таки надо их посещать?

— Хорошее знание языка никогда не помешает. Тем более будет чем заняться, пока я работаю.

— Наверное, ты прав. А где я буду спать?

— После того, что у нас чуть не случился секс, ты еще спрашиваешь? — Влад сдерживает рвущуюся наружу улыбку.

— Поэтому и спрашиваю, — похоже, мой черед смущаться.

— Боишься меня? — он соблазнительно облизывает губы, снова вызывая желание.

— Больше себя, — оставляю парня в недоумении и ухожу в ванную комнату.

Остудив себя прохладной водой, надеваю длинные шорты и футболку для сна. Мне даже кажется, такой вид вызывает разочарование у Влада, но он стойко помалкивает, закрывая плотные шторы и расправляя постель.

— Спокойной ночи, Крис, — целомудренно целует и ложится.

— Спокойной ночи, — пищу, одновременно вспоминая, как дышать после созерцания обнаженного сногсшибательного торса Влада. Его сложно обвинить в стеснительности.

Сон никак не идет ко мне, уже и Влад сладко посапывает. Тихонько выползаю и крадусь на кухню. Налив воды, в кромешной темноте задерживаюсь у окна и любуюсь ночными улицами. Разве утром я могла представить, что буду сейчас не в своей кроватке. Снаружи слышен рев моторов мотоциклов, что периодически пролетают по пустынной дороге. Наш дом находится вне курортной части, поэтому они ведут себя свободно. Смотрю на выключенные мониторы и клавиатуру, пытаясь принять тот факт, что я теперь такая же часть жизни Влада, как и они. Интересно, какое место мне предназначено? Или в конечном итоге папа окажется прав: получив запретный плод, парень охладеет? Возможно, симпатия только потому и держалась столько лет. А я? Если так произойдет, что мне достанется доселе недосягаемая свобода, то выдержу ли я боль расставания? Хочу ли этого? Я совсем запуталась.

Что важнее: свобода или Влад?

11 глава

С утра просыпаюсь раньше нужного из-за того, что мне жарко. Несложно догадаться, кто виновник: Влад прижимается сзади, закинув конечности сверху, а ведь укладывались с противоположных сторон. С трудом выползаю из-под тяжелого парня, чувствуя себя разбитой и невыспавшейся. Чтобы взбодриться, принимаю прохладный душ и наливаю огромную кружку ароматного кофе, усаживаясь за стол. Яркие солнечные лучи отражаются от глянцевых поверхностей и заливают кухню, заставляя меня щуриться и улыбаться от удовольствия. Сложно вспомнить, когда я чувствовала подобную легкость и предвкушение чего-то хорошего, каждый день дома был походом по минному полю.

— О, кофе, мне тоже надо!

Утро в одиночестве заканчивается, стоит только появиться заспанному Владу,шоркающему босыми ногами по полу. Это просто невообразимое милашество: так бы и потискала за щечки, растормошила и без того растрепанные непослушные волосы. А когда он чешет заросший подбородок, я вовсе улетаю в астрал.

— Как спалось? — пытаюсь вернуться в реальность.

— Отлично.

Твою мать, зачем так потягиваться, оставаясь в одних шортах? Я сейчас со стула упаду от вида его подтянутого тела.

— А тебе? — он словно насмехается.

— Пойдет, — прячу смущенное лицо за чашкой.

Влад наливает горячий напиток и довольный садится напротив. Мне кажется, или он строит глазки.

— Сегодня и завтра я смогу отвезти на занятия, потом уже нет. Милая моя Крис, рано или поздно тебе придется сесть за руль Камри.

— Еще раз нет, — отрицательно качаю головой. — Никто не отменял общественный транспорт.

— Ну посмотрим. Ты такая смешная, когда препираешься.

Наверное, мы и дальше сыпали миролюбивыми колкостями, если бы не раздался внезапный звонок моего телефона.

— Кто это? — Влад хмурится, становясь предельно серьезным. Очарование момента исчезает, будто и не бывало.

— Не знаю, — сама теряюсь в догадках.

К счастью, это Феечка.

— Привет, Ириночка Владимировна.

— Прихожу, значит, на работу, Любовь Георгиевна и Николай Викторович разговаривают сквозь зубы, а тебя вообще нет! Кристина, что происходит? — тревога в голосе женщины расстраивает. Я не хотела ее пугать.

— Вчера папа застукал нас с Владом, категорически запретил встречаться, и я ушла из дома, — выпаливаю на одном дыхании краткое содержание предыдущей серии, вернее прошедшего дня. А ведь звучит не так уж и плохо, как казалось на первый взгляд. — Ничего страшного.

— Люди добрые, что ж это твориться-то такое! Ну почему не позвонила, мы бы что-нибудь придумали, — она сокрушается, не соглашаясь со мной. — Или дождалась бы сегодня. Утро вечера мудренее.

— Ириночка Владимировна, я не жалею о своем поступке.

— Все-таки мальчик этот принес смуту в дом, права я была, — Феечка охает и ахает. — Тебе что-то нужно: вещи, деньги? Я немного успела поднакопить.

— У меня все есть, не беспокойся.

— Кристиночка, ну как же… — она опять начинает причитать. — В глубине души я подозревала, что ты сделаешь как Игорь и однажды уйдешь, но не так же скоро!

Ощущаю некоторый стыд, потому что разочаровала ее. Пожалуй, Феечка единственная, с кем я бы намерено так не поступила. Но разве существовал иной выход? Ждать несколько лет, пока не стану полностью самостоятельной? Была бы я нужна Владу, или он мне? Родители с легкостью могли найти жениха. И тогда надо было бы терпеть? Вон к Давиду отпустили без лишних разговоров.

— Не переживай, будем держать связь.

— Чтобы ежедневно звонила. Я должна быть уверена, что ты жива и здорова.

— Хорошо.

— Пообещай!

— Обещаю каждый день передавать сводку новостей, чтобы ты знала: меня не прирезали или я не ночую под мостом.

— Кристина!!! Типун тебе на язык!

В ответ смеюсь.

— Ладно, пойду работать, — гнев сменяется на милость с нотками обиды.

— Пока, Ириночка Владимировна.

— Пока.

Влад внимательно следил за нашим разговором.

— Вы очень близки, — задумчиво крутит стакан. И мне не нравится его озадаченный вид. Подсознательно начинаю ожидать подвох, жизнь с родителями выдрессировала.

— Да, я же рассказывала тебе про Феечку.

— Угу, — он продолжает о чем-то размышлять. — С ней ты другая, открытая.

— Я вроде с тобой такая же.

— Нет, ты как будто сдерживаешься со мной.

— А мне кажется, это ты что-то не договариваешь, — не придумываю ничего лучше, чем самой начать нападать.

— Я ничего не скрываю, рассказал про шрамы, про давнюю симпатию. А тебе есть в чем признаться?

Я в замешательстве. Рассказать ли о сомнениях или рано? Как быть, сама ведь еще ничего не решила?

— Нет, — стараюсь придать голосу хоть немного уверенности.

— Ну ладно. Давай собираться, иначе опоздаешь, — и что это было…

За время сборов и поездки Влад не возвращается к неудобному вопросу. Меня же гложут нехорошие мысли: почему должно было случиться именно так? Разве мы не заслужили обычных отношений, когда сносит крышу от бушующих гормонов? Вместо этого сразу проблемы.

— Крис, о чем задумалась? — он привлекает мое внимание.

— Что? Мы приехали? — стряхиваю смятение, озираясь по сторонам.

— Уже пять минут как, — теплые ладони ложатся на лицо, даря некоторое успокоение. — Выключай завод по производству паники в этой красивой голове. Все хорошо, я всегда рядом.

— Я знаю, но…

— Никаких «но». Есть планы после занятий? — большими пальцами он гладит мои скулы.

— А можно куда-то пойти?

— Кристина, — Влад обнимает, насколько дает коробка передач. — Тебе можно все, что не запрещено УК РФ, хотя, я бы добавил в список запретов еще и общение с Давидом и остальными парнями.

Последние слова вызывают смешок:

— Ты ревнуешь?

— О да, я безжалостный собственник, смирись, — он предельно серьезен.

— Я не против, — сильнее прижимаюсь, чтобы пропитаться его неповторимым, крышесносящим запахом тела и духов. — Тогда я бы прогулялась по городу, заодно одежду посмотрю, хорошо?

— Вот, уже лучше. Главное периодически пиши, чтобы я не беспокоился.

— Конечно.

— Не уверен, что получится забрать тебя раньше четырех. Сама доберешься?

— Прокачусь на троллейбусе, — улыбаюсь.

— До встречи, — Влад на мгновение касается моих губ своими.

— Ага.

Окрыленная выскакиваю из машины, помахав на прощание. Такое ощущение, что вокруг все иначе: листва на деревьях зеленее, встречные люди улыбчивее и добрее. Хочется обнять целый мир и рассказать о счастье, в которое боялась поверить еще вчера. После курсов звоню Миле, но ее нет в городе. Давид повез подругу в Москву. Кажется, их роман слишком быстро закрутился. Даже не знаю, начинать ли переживать за обоих или кого-то одного. Ай, взрослые уже, пусть сами разбираются.

Так странно не чувствовать постоянного ограничения во времени и незримого контроля. Без суеты добираюсь до торгового центра на главной улице. Солнце печет на полную, отчего с наслаждением погружаюсь в прохладу кондиционируемых бутиков. Незаметно мной овладевают мамины требования, глубоко вбитые в подкорку, поэтому на автомате смотрю одежду, которая устраивает ее. Если бы милая женщина-консультант деликатно не перевела внимание на стойки с молодежными нарядами, то по привычке взяла бы очередное закрытое платье. Вместо этого с легким мандражом рассматриваю ряды пестрых футболок, шифоновых юбок разной длины, всевозможных платьев. Словно ребенок в магазине игрушек, хватаю кучу вещей и бегу в примерочную. По итогу карточка Влада чуть-чуть пустеет, а я становлюсь счастливой обладательницей тех футболок, сарафана на бретельках с крупными фиолетовыми цветами и темного трикотажного кардигана. Сарафан особенно греет душу идеальным фасоном: складки на груди добавляют объема, когда как талия наоборот подчеркивается, ну и длина до середины колена. В соседнем магазине приглянулись шорты из тонкого денима.

Очнулась не помню в каком по счету отделе, трепетно держа платье сафари и кремовый комплект из топа с пышной юбкой миди. Снова приходится отгонять совсем некстати вернувшиеся мысли о маме и ее категоричной реакции. Она бы даже на порог не пустила со всем этим. Интересно, а как отреагирует Влад, вдруг ему тоже не понравится? Я не готова лицезреть и его разочарование.

Последний и, как предполагалось изначально, главный пункт — магазин эко-продукции. Ранее беглого взгляда хватило, чтобы прийти в ужас от бытовой химии, которой пользуется мой парень. Ее ядерные составы разъедают вместе с грязью поверхность мебели и кожу рук.

Да уж, с такой кучей пакетов вряд ли я дотащусь на общественном транспорте, ещё и с пересадкой. Приходится звонить:

— Влад, забери меня, пожалуйста? Я не рассчитала свои возможности, — каюсь.

— Буду через два часа, — он не задает вопросов, не возмущается, что дико приятно и непривычно. — Посиди в кафе, хорошо?

— Угу. Не сердишься, что отвлекаю? — почему-то совестно. Он работает, а я прохлаждаюсь.

— Ты что? Конечно, нет! Перестань уже считать себя вечно виноватой или обузой.

— Наверное, ты прав.

— Не наверное, а так и есть. Скоро буду, целую.

— Целую.

Все равно кошки скребут на душе. Слишком много со мной хлопот: приютил, содержит, подвозит. А что я могу предложить? Только услуги домработницы. Как-то неравнозначно.

Влад приезжает даже раньше, спокойно забирает пакеты:

— Повеселилась? — аккуратно, чтобы не упали, ставит покупки на заднее сидение. Движения медленные и непринужденные, как будто отточены годами тренировок.

— Типа того, — любуюсь им, блаженно витая в ванильных фантазиях о приятном вечере вдвоем. Обязательно приготовлю что-нибудь вкусненькое, выберем комедию…

— Я надеюсь, домашнюю одежду тоже прикупила?

— Нет, — непонимающе взираю на него. Сказочное наваждение вмиг пропадает. — Зачем?

— Крис, у тебя чересчур закрытые наряды. А я желаю видеть…

Резко дергаюсь, отводя испуганные глаза:

— Шрамы? — холодок прокатывается по спине, спускаясь к основанию позвоночника. Недолго музыка играла: опять требования. Неприятные липкие воспоминания вереницей кружат в памяти. Не хотелось бы выяснить, что он такой же, как родители.

— Ты пойми, я не пытаюсь что-то навязать тебе. Носи, что хочешь и куда хочешь, но можно только для меня одеваться более открыто. Я мечтаю любоваться длинными стройными ногами и представлять непристойности, — его взволнованность и торопливая речь сбивают с толку.

— Ну, я не знаю… — по-прежнему сомневаюсь.

— Я буду их ласкать, холить и лелеять, любить и беречь.

— Как будто разговор не о ногах, а о ком-то отдельном и живом.

— В твоём теле все прекрасно, я не устану это повторять и вдалбливать в закомплексованный ум, просто прими как данность. И да, шорты нужны обтягивающие и ультракороткие, чтобы виднелись края ягодиц, и я пускал слюни на твою аппетитную попку.

— Озабоченный извращенец, — шутливо обзываю его, тем не менее до конца не расслабляясь, будто ожидая очередного подвоха.

— А если ты ещё и трусики не будешь надевать…

— Тогда ты не сможешь дома работать, мы останемся без денег к существованию, и я выгоню тебя в офис. Влад, я все же не уверена, — скептически настрой никуда не девается: — Мне будет некомфортно.

— Ты привыкнешь — я помогу.

Сдаюсь под натиском, подавляя тоненький внутренний голосок неуверенности. В торговом комплексе Влад увлеченно выбирает майки и шорты, пока я понуро киваю. Вероятно, это не так уж и трудно, потерплю, а там действительно привыкну.

Чтобы скрыть испортившееся настроение, берусь за сортировку и стирку новых вещей, меняю моющие средства, потом и вовсе завожу тесто. Влад возвращается к работе и будто не замечает. Я переживаю и веду внутренний монолог: должна ли была отстоять свое мнение или стоило уступить, как и получилось? Он так много делает, а я что же, не могу немного прогнуться? Могу. Нечего киснуть, раз приняла такое решение. Маленькое самовнушение помогает, и вот я радуюсь партии ароматных булочек.

Рано я успокоилась. Через два дня стою в новом комплекте приятного мятного цвета перед зеркалом, пытаясь не расплакаться. Да, к верху претензий нет, хорошо подчеркнул плоский живот, даже аккуратная грудь в нем смотрится неплохо, но вот шорты… Россыпь безобразных рубцов на левом бедре открыта. Я так привыкла их прятать, что начала забывать, какие они отвратительные. Оттягиваю края, но они предательски задираются. Переоценила я свою стойкость.

Первое время стараюсь сильно не мельтешить перед Владом, а он будто и не замечает, как убого я выгляжу: улыбается, не смотрит вниз, так же крепко и часто обнимает, целует. Лишь ближе к ночи ловит возле окна спальни и грустно шепчет:

— Надеюсь, когда-нибудь ты простишь за то, что не уберег. Я бы многое отдал, чтобы вернуться и все исправить в тот злополучный день на нашем участке.

Прозвучавшее горькое откровение заставляет замереть.

— Я хочу, чтобы ты никогда не чувствовала себя не такой, как остальные или ущербной, не стеснялась. Ты красивая, интересная молодая девушка, шрамы — это не вся ты.

— Влад, я…

Он не дает закончить, крепче стискивая в объятиях:

— Просто поверь.

Как же отчаянно хочется верить, но я слишком осведомлена о жестокости людей. Помню насмешки в школе, косые взгляды на пляже, раз за разом подтверждающие мамины слова о том, что я неполноценная, второй сорт. Моя неуверенность не вчера родилась, а росла долгие годы.

Откровение Влада заставляет немного треснуть защитный панцирь. Да, я не отпустила ситуацию полностью как по щелчку пальцев, но перестала прятаться хотя бы от него, неторопливо расслабляясь и доверяя чуточку больше.

Из отведенной недели прошло пять дней, каждый из которых я боялась увидеть входящий звонок от кого-то из родителей или того хуже — на пороге лично. Сегодня Влад договорился встретиться с Игорем и Дашей. Звал с собой, но я не готова к воссоединению с родней. Опасаюсь реакции брата, когда он узнает о нашем совместном проживании. После маленького шантажа Влад пообещал не рассказывать.

— Точно хочешь прогуляться одна? — он оставляет меня на набережной, перед тем как ехать к Игорю.

— Да, — выбравшись, расправляю объемную кремовую юбку и подбираюсь к водительской двери.

— Когда освобожусь, заберу тебя.

— Угу, — наклоняюсь и кладу локти в открытое окно.

Мужской взгляд тут же опускается на декольте. Влад шумно сглатывает, не в силах что-то произнести. Мне определенно нравится произведенный эффект.

— До встречи, — игриво целую кончик носа и сбегаю, довольно улыбаясь.

Вечером возле воды достаточно свежо, поэтому накидываю кофту на плечи, прикрывая лямки с рюшами, которые меня привлекли при покупке. Мелкие кафешки заполонили туристы и местные, закончившие работу в офисе. С разных концов слышны разговоры, смех, задорные музыкальные мотивы, колышутся флажки вдоль дорожки. Как дурочка восторженно жмурюсь и хихикаю, с интересом рассматривая парочки. Стянув сандалии, пересекаю зыбкий песок и ступаю в воду, что приятно холодит и успокаивает ноги. Кому-то я покажусь ребенком, но мне по-настоящему хорошо и так легко дышится. В темное время суток пляж практически пустой, на пути попадаются редкие одиночки, как я.

Подустав, забредаю на веранду ближайшего ресторанчика. Милая официантка доброжелательно советует фирменное блюдо и напиток. В такой волшебный вечер позволяю себе бокал пьянящей сангрии. Медленно ем и слушаю многообразие эмоций, бушующих в сердце. За эти несколько дней мне удалось попробовать свободу на вкус в полной мере. Да, случилась и ложка дегтя в бочке меда. С другой стороны, глупо было надеяться, что все будет гладко, без недопонимания. Сознание чуть затуманивается алкоголем, однако сохраняя возможность адекватно мыслить и отшить двух несостоявшихся кавалеров. Успеваю заказать малиновое пирожное, когда звонит Влад. Мы договариваемся о встрече на том же месте, где разошлись.

Спустя сорок минут возвращаюсь на стоянку. Его машины нет, поэтому задерживаюсь возле причала с катерами, изучая судна. Замираю, когда теплые мужские руки закрывают глаза.

— Угадай, кто? — раздается знакомый баритон.

— Большой и страшный серый волк? — поддерживаю игру.

— Подумай еще.

— Я теряюсь в догадках. О, незнакомец, тебе стоит спрятаться, скоро здесь появится мой молодой человек, а он очень ревнивый!

— Я украду тебя у него, — шепот становится ближе и горячее. — Закрою в самой высокой башне, куда смогу войти только я. Представь, что я там с тобой сделаю, — слова будоражат сознание, выбивая тяжелый вздох. — Пойдешь со мной?

Приходится прочистить горло, прежде чем ответить все равно сиплое «Да».

Удерживая за плечи, Влад разворачивает к себе, внимательно изучает и добавляет:

— Пила?

— Угу. Ты расстроился? — теряюсь и неуверенно бормочу, не зная, как оценить его реакцию.

— Почему?

Даю себе мысленно подзатыльник, опять это желание подстроиться, не разочаровать.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы иногда выпить. Мне нравится твой затуманенный взгляд. Теперь реально хочется воспроизвести в жизнь сказанное. Пойдем!

Камри обнаруживается отвернутой массивной мордой от дороги, в самом дальнем темном углу стоянки, где не видно никого. Что-то мне подсказывает, что он не сейчас принял решение «пошалить». Влад помогает усесться и закрывает дверь, быстро перемещаясь на свое место. Вставив ключ и даже не собираясь заводить двигатель, он притягивает меня к себе, жадно впиваясь в губы и стряхивая заколку:

— У тебя волосы вьются, как у мамы. Я умудрился влюбиться в девушку, которая напоминает ее.

— Только моя просто не переваривает этот факт и заставляла выпрямлять их.

Обжигающие поцелуи не дают погрузиться в очередное самобичевание. Охотно отдаюсь в подчинение, впуская в рот и разрешая любые непристойности. Покорно посасываю нахальный язык и еле сдерживаю вскрик, когда он прикусывает мой. Влажные отметины спускаются на шею, а нетерпеливые руки кое-как снимают кардиган и кидают на заднее сиденье под нецензурную брань хозяина. Он не останавливается и пробует зубами плечо. Я не могла и вообразить, что этот положительный мальчик может так плохо себя вести. Цепляюсь за него, не в состоянии противостоять страсти, бушующей между нами.

— Крис, — голос с томной хрипотцой сносит крышу.

— Да, — мой оказывается не лучше.

Нетерпеливо подрагивающие пальцы задевают грудь сквозь топ, посылая электрические импульсы, и спешат к оголенному участку между топом и юбкой. Кожа горит под его ладонью, а я плавлюсь от возбуждения. Когда Влад отстраняется, собираюсь возмутиться, но включенный им верхний свет останавливает.

— Можно задам тебе нескромный вопрос? — его глаза заметно горят и при тусклом освещении.

— М? — любуюсь припухшими губами, примерно представляя, что сейчас творится с моими.

— Ты когда-нибудь мастурбировала?

— Да, — выдавливаю, одновременно с тем краснея и сильнее сжимая бедра, что не укрывается от него.

— Это радует, — парень порочно ухмыляется и наклоняется к бардачку, что-то доставая. Характерное шуршание даёт понять, что это упаковка влажных салфеток.

— Почему?

— Значит, ты представляешь, что я хочу с тобой сделать, — Влад снова щелкает выключателем, возвращая нас во тьму.

— Что?!

— Закрой глаза, — он кладет руку на колено и постепенно поднимает ее вместе с юбкой.

Мое сердце готово выпрыгнуть из груди от волнения.

— Я не увижу ни одного шрама, расслабься.

— Легко сказать, — бубню под нос, пребывая в смешанных чувствах удовольствия и страха. Алкогольный дурман окончательно выветривается из головы, и я четко осознаю происходящее.

— Выдыхай, Кристина, — Влад проходится по внутренней стороне бедра. — Вот видишь, это не так ужасно, как ты думала.

Но мне не удается расслабиться, потому что пальцы уже касаются намокшей ткани трусиков. Влад без стеснения преодолевает ее, раздвигая влажные складочки.

— Дыши, моя покорная девочка. Обещаю, тебе понравится, — гипнотизирующий шепот успокаивает и перебарывает смущение. Как не довериться ему?

Мягкие поглаживания клитора вызывают трепет. Не ощущая сопротивления, Влад увеличивает темп и давление.

— Не так сильно, — впиваюсь в его кисть, — я близко.

— Моя хорошая девочка, — Влад послушно исполняет просьбу.

Под тканью обхватываю изнывающую грудь, отчего бретельки спадают. Ощущений так много, что кажется, будто я не выдержу и вот-вот взорвусь. И я взрываюсь, но только от удовольствия. Мучительная истома превращается в теплую волну, что распространяется по всему телу. Протяжный стон вырывается против воли. Мне требуется время, чтобы прийти в себя и оценить случившееся. Одно знаю точно: я никогда не испытывала оргазм такой силы. На границе сознания чудится, что кто-то заботливо и нежно вытирает меня, поправляет одежду.

— Спасибо, — удовлетворенно открываю глаза.

— Представь, если вместо пальцев будет язык, — он шумно сглатывает и поспешно отворачивается. — Поедем?

— А ты?

— Позже схожу в ванную комнату.

— Но так нечестно! — не понимаю, откуда взялась решительность.

— Да брось. Я большой двадцатисемилетний мальчик и могу потерпеть, чтобы подрочить дома, — очень редко этот парень выдает подобные откровенные заявления, и каждый раз они вгоняют меня в краску.

— Так дело не пойдет! — адреналин не позволяет отступить, и я расстегиваю ширинку на джинсах.

— Можно включить свет? — игривые нотки в голосе подначивают.

Во мне снова сталкиваются ангелок и демон. Беленький утверждает, что приличным девушкам не положено заниматься подобными вещами в машине, а красный довольно скалится.

— Нет! Иначе не решусь.

— Я должен был спросить, — раздается смешок.

Член Влада твердый и с готовностью откликается на мои прикосновения к нежной коже. Так, вспоминаю все, что я когда-то видела в порно, и пробую. Ничего сложного ведь, правда? А если и нет, сдаваться поздно и глупо.

— Крис, сожми его сильнее. Не бойся, не сломаешь.

Сдавливаю так, как он попросил, получая одобрительное: «О, да». Пока одна рука скользит вверх-вниз, второй ласкаю яички.

— Что ты со мной делаешь, — Влад одобрительно постанывает, когда переключаюсь на головку и массирую ее.

Я настолько сосредотачиваюсь на процессе, что не сразу замечаю, как он задирает топ и почти болезненно сжимает грудь, после неожиданно ласково потирает соски, которые твердеют, не успев остыть от собственного возбуждения. Еще вопрос кто из нас получает больше удовольствия в данный момент. Его рельефная грудная клетка тяжело вздымается. Фары проезжающей мимо машины выцепляют напряженный профиль: закрытые веки подрагивают, Влад закусывает в нетерпении губу. Не выдержав, он кладет ладонь поверх моей и перехватывает инициативу. Движения становятся резче, если не грубее. Когда плоть в руке начинает предупредительно пульсировать, прикрываю головку второй. Мужской гортанный стон заполняет пространство вокруг. Черт, он даже кончает красиво, или я необъективна, сравнить по большому счету не с чем. Теперь мой черед позаботиться о нем, стирая следы. Влад благодарно целует кончик носа, забирая салфетки.

Домой возвращаемся в блаженной тишине.

— Признайся, для этого затонировал стекла?

— Нет! Ты вообще первая, с кем я это попробовал. Честно говоря, пока ты не стала пытать меня с тонировкой, и не думал о таком. Так что сама виновата.

— Теперь мне стыдно.

— Почему? — он удивленно приподнимает брови, не переставая смотреть вперед. Ранее неожиданный дождь успел промочить дороги, поэтому надо быть осторожнее.

— Потому что мы занимались непотребствами практически на улице.

— Крис, это только начало, — звучит многообещающе и одновременно пугающе.

— Ты меня не успокаиваешь. Кстати, как посидели с Игорем и Дашей? — поспешно перевожу тему, пока не договорились до чего-нибудь похлеще.

— Они успели поссориться, помириться, ничего нового. А как твоя прогулка?

— Прекрасно.

— Я рад, — он все-таки поворачивается, чтобы одобрительно улыбнуться.

Следующим утром меня будит настойчивая вибрация. Опять, наверное, Феечка, но нет, напрасно я грешила на свой телефон.

— Влад, проснись!

Он на ощупь находит трубку на тумбочке и отвечает. Спустя секунду веки распахиваются, лицо меняется и напрягается:

— Да… Всего лишь забрал его дочь… Хорошо, я понял, — Влад раздосадовано закатывает глаза и отключается.

— Кто это был? — сажусь и с тревогой жду ответа.

— Папа. Велел приехать прямо сейчас.

12 глава

Влад

На границе сознания ощущаю, как подо мной копошится Крис. Именно так, потому что ночью я опять неосознанно заграбастал ее в объятия и теперь сверху придавил рукой и ногой. Неожиданный тычок в бок окончательно выдергивает из дремы, но веки так и не открываются.

— Влад, проснись!

Уже и сам слышу назойливую вибрацию. Ну кто там в выходной так рано?

— Да, — прикладываю телефон к уху, чтобы отчихвостить подчиненных.

— Сын! Почему мне звонит Николай Михайлов и угрожает полицией?! Что ты натворил? — упс, отчитывают меня. Если отец соизволил позвонить, да еще и обратился не по имени, значит, дело плохо.

— Всего лишь забрал его дочь, — отвечаю максимально спокойно, помня, как его злит это.

— Срочно жду дома для серьезного разговора!

— Хорошо, я понял, — отключаюсь, чтобы самому не вспылить.

День испорчен. Не разделяю я его суматохи, Кристине ведь есть восемнадцать. Н-да уж, не ожидал дешевого ябедничества от дяди Коли, а вроде взрослый человек, мог лично переговорить и решить конфликт.

— Кто это был? — Крис с тревогой изучает меня.

— Папа. Велел приехать прямо сейчас.

Нехотя встаю и плетусь в душ. По возвращению на кухонном столе ждет ароматная яичница, тосты с паштетом и тарелка с нарезанными овощами. Кофемашина усердно гудит, обещая бодрящий напиток — я заядлый кофеман. Как после такого эта девочка еще считает себя обузой?! Суетится, что-то делает, убирается, готовит. За несколько дней я увидел больше блюд, чем за все проживание здесь в одиночестве, потому что ненавижу готовить. По-моему, результат не стоит потраченных усилий и времени, за которое я зарабатываю сумму минимум на три ужина в ресторане.

Наблюдая за Крис, напрашивается очевидный и печальный вывод: она постоянно торопится, как будто куда-то бежит, останавливается только на сон или просмотр любимых дорам. Может, привыкла к подобному поведению, живя с родителями в строгих рамках. Так хотелось бы увидеть ее полностью расслабленной, способной просто жить, не напрягаясь.

— Влад, я нервничаю, — она садится рядом, ставя кружки.

— Поэтому ничего не ешь?

— Да, — ее грусть и печальные глаза расстраивают. — А вдруг они что-то сделают, и тебе придется меня вернуть?

— Крис, ты не вещь, которую передают туда-сюда. Если не захочешь, никуда не уйдешь. Я никогда не прогоню тебя добровольно, — притягиваю ее к себе, получая в ответ лишь тяжелый вздох. Когда-нибудь она перестанет бояться всего, я уж постараюсь этого добиться.

Перед уходом удается чуточку успокоить Кристину, которая жалобно прижимается и не отпускает. Чем ближе встреча, тем сильнее начинаю нервничать.

Возле мощных ворот припаркована чужая машина: кажется, дядя Коля прибыл первым и, скорее всего, рассказал папе свою историю, где я предстал не в лучшем свете. А как иначе. Паркую Камри и нажимаю кнопку вызова.

— Мог бы и сам открыть, — отец недовольно ворчит, отпирая тяжелую металлическую дверь.

— Это давно не мой дом, — отвожу взгляд. Не помню, когда смотрел ему прямо в глаза. Обида за маму мешает.

— Пойдем-ка поговорим, прежде чем начнем ругаться с Николаем, — к удивлению, голос отца звучит мягко. Успел остыть.

— Думаешь, обязательно поругаемся? — становится немного смешно, мандраж чуть отпускает. Тем не менее сквозь высокую траву пробираюсь за ним к знакомому строению.

— Он уже рвет и мечет. Так что нет сомнений: приехал не для мирного урегулирования ваших разногласий. Его версию я услышал, интересует твоя, — он садится напротив и по-хозяйски кладет сцепленные ладони на деревянный стол. Мы вместе мастерили эту беседку. Много лет прошло, а она до сих пор не развалилась.

— Да особо нечего рассказывать, — нарочито равнодушно пожимаю плечами. — Я люблю его дочь. Недавно дядя Коля узнал, что мы встречаемся, запретил приближаться к Крис, ее наказал. Я предложил Крис уйти ко мне, она согласилась.

— Эх, сынок-сынок, из всех девушек на планете ты не мог выбрать другую? — папа раздосадовано поджимает губы.

— Нет, — отвечаю категорично, удерживая зрительный контакт и с удивлением подмечая значительное количество новых морщин на лице. — Будешь отговаривать, заставишь отказаться от Кристины? — мысленно готовлюсь дать отпор.

— Тебя-то? — он усмехается. — Ты всегда был упрямцем. Если чего захотел, то не отступишься, весь в мать.

Не помню, когда он последний раз вспоминал про нее, это наша запретная тема. Оттого дико слышать подобное замечание.

— Что ж, пойдем.

Поднявшись, папа оказывается практически одного роста со мной. Мама была права, утверждая, что я пошел в его родню и вымахаю под два метра.

В прихожей снова появляется внутреннее волнение. Пересекаем темный холл, держа путь в столовую, и я подмечаю, что практически ничего не изменилось: те же предметы на прежних местах. Безупречный дом, в котором нет жизни, лишь мрачные духи прошлого…

Мужчина вольготно расположился на диване, и я ловлю смачный флешбек, возвращающий в детство: дядя Коля извечно сидел именно тут с чашкой чая или стаканом крепкого алкоголя. Родители провели много времени за душевными беседами и несерьезными спорами с Михайловыми. Почему же все прекратилось?

Его враждебность заметна издалека. При моем появлении дядя Коля дергается, но остается на месте. Чувствую себя не в своей тарелке, поэтому предпочитаю не приближаться. Папа, как ни в чем не бывало, задерживается возле кухонного гарнитура и гремит посудой.

— Николай, мне и в страшном сне не могло привидеться, что ты вновь появишься здесь.

Он выглядит значительно старее дяди Коли, седина прочно осела на волосах. Оно и понятно, папа старше мамы на одиннадцать лет, а отца Кристины на восемь. Влюбляться в молоденьких у нас семейное.

— Если бы не твой сын, Юра, то и сейчас не увидел бы.

— Вас не интересовала Кристина сразу после пропажи, почему вспомнили о ее существовании сейчас? — скрещиваю руки на груди.

— Сначала надеялся, что она просто взбрыкнула, но остынет и вернется. Когда же этого не произошло, пришлось искать другие пути.

— Как же тебя прижало, Николай, что снизошел до звонка мне, — папа выставляет на стол чайный сервис. Поражает его спокойствие, хотя с многолетним опытом в суровом мире бизнеса немудрено.

— И каким видите решение? — неимоверно злит наглое поведение дяди Коли, который возомнил, будто имеет право распоряжаться чужими судьбами.

— Возвращаешь Кристину домой и прекращаешь всякое общение. Нельзя вам быть вместе.

— Исключено. Я люблю вашу дочь и не отступлю.

— Хочешь сказать, что за пару месяцев так сильно влюбился? Она быстро надоест тебе.

— Лет, — пропускаю мимо ушей унизительную реплику о девушке. Крис никогда не надоест мне. — Когда ей было шестнадцать, я сходил с ума на расстоянии, в семнадцать присутствовал на ее выпускном. Даже прошел мимо, а вы и не заметили. Я уехал из страны, чтобы дождаться ее взросления.

— Что?! — дядя Коля переводит внимание с меня на отца и подрывается к нему, хватая за грудки. Резкая вспышка ненависти становится полной неожиданностью. — Так ты специально подселил своего выродка в соседний подъезд, чтобы он совратил мою девочку! Решил таким образом отомстить?!

— Николай, не пори чушь! — отец скидывает руки и чуть отталкивает, их силы практически равны.

— Твой ублюдок испортил мою дочь! — мужчина пышет гневом.

— Закрой свой поганый рот! Еще вопрос кто кого. Может, это твоя малолетняя подстилка крутила перед ним задом? Яблочко от яблони недалеко падает, знаешь ли! — папа срывается. — Ты бы поостерегся бросать такие слова! Мой сын в сто раз лучше твоей девки!

— Если следовать твоей логике, так и он с гнильцой.

— Не смей! Слышишь, не смей! Только ты во всем виноват, влюбил ее в себя, попользовался и выкинул! Она верила, ждала. Да я бы все простил, только бы она забыла тебя! — в отчаянии кричит родитель.

Ощущаю себя участником лютого абсурда. Развернувшаяся сцена вызывает отвращение, если не рвотный рефлекс. Как могут бывшие друзья так яростно поливать грязью друг друга, а самое главное топить в этом дерьме нас?

— Заткнитесь оба! — стряхиваю замешательство. Я не в состоянии дальше наблюдать это. — Что вы несете? Поносите непричастных к случившемуся детей друг друга! Мы ничего не сделали постыдного! Кристина не держит на меня зла за шрамы, так почему же вы до сих пор враждуете?

— Какая связь с ними?

— Вы же после ситуации с собакой перестали общаться?

Папа обессилено вздыхает и садится, потупив взгляд. Все-таки налив чай, он делает глоток.

— Я ни черта не понимаю! Кто-нибудь объяснит, что происходит?

— Ты этого хотел, Коля? — куда-то пропадает подчеркнуто официальное обращение отца. Он как будто еще постарел за эти минуты. — Расскажешь моему сыну правду, или, как обычно, струсишь?

— Я, я… — ему нечего ответить.

— Папа?

— Коля и Вера были любовниками.

— Что? — бестолково хватаю ртом воздух. — Мама?

— Влад, в тот день вас отправили гулять, чтобы обсудить вскрывшуюся проблему.

— Это не правда!

Наступает гнетущая тишина. Тупо считаю секунды вслед за настенными часами, пытаясь сохранить крупицы сознания. Мне душно. Чтобы не задохнуться, открываю настежь огромные окна, но и тут разочарование: уличный воздух накалился до предела. Дядя Коля, словно тень, бесшумно оседает на край дивана. Он словно уменьшился в размерах, пытаясь стать максимально незаметным.

— О какой мести постоянно твердит дядя Коля?

— Почему-то он возомнил, что я буду мстить за разрушенную семью. Видать, чувствует вину-то. После того как правда открылась, Вера намеревалась уйти к этому, — отцу не удается скрыть презрение. — А он испугался, отрекся от нее. Я бы закрыл глаза на их интрижку, только бы она прекратила его любить.

Нет, нет, нет. Я стараюсь мыслить трезво, как взрослый человек. Но потухший взгляд отца ломает еще сильнее. Не позволю их прошлому повлиять на наши отношения с Крис!

— Какими вы были мужем и женой, должно остаться между вами. Я не вправе судить, ведь для меня вы в первую очередь мама и папа, предпочитаю воспринимать и оценивать вас как родителей.

Медленно складываются пазлы из разных воспоминаний и сцен, шокируя новыми догадками:

— Получается, вы прервали общение и нам запретили не из-за того, что Кристину покусала собака?

— Нет, — бесцветно отзывается дядя Коля.

— Вы понимаете, что сотворили со мной и Игорем?! Заставили нас мучиться, страдать из-за ложной вины.

— Сынок, я не думал, что так получится, прости.

— Тетя Люба в курсе? — отворачиваюсь и сжимаю подоконник до побелевших костяшек, не желая никого видеть.

— Да.

— Поэтому она такая, э-э-э, — не нахожу приличного прилагательного: — Поехавшая?

— Влад! — отец недовольно восклицает.

— Я бы так не сказал, всего лишь стала более подозрительной и помешанной на контроле, — дядя Коля несмело подает голос.

— Вы так это называете?! — на смену отчаянию приходит негодование, готовое снести все на своем пути. — А вы в курсе, что ваша жена усердно третирует Кристину?

— Не правда, просто у нее строгие методы воспитания.

— Да уж конечно! И там прописано про выпрямление волос, лишь бы ничем не напоминать мою маму?! Наверное, удобно жить, ничего не замечая? — заставляю себя развернуться, чтобы посмотреть ему в лицо. — Вы ничего не сделали, чтобы это остановить!

Теперь и папа недоумевает:

— Да, Коля, как был малодушным, так и остался.

Очередное затянувшееся молчание погружает каждого в свои мысли. Странно и непривычно осознавать, что я не виноват в прекращении дружбы с Михайловыми. Столько лет корил себя зря. Когда-то я восхищался дядей Колей, считал его лучше отца. Сегодня он уничтожил все хорошее, что я знал о нем.

Вибрация в кармане шорт выводит из транса:

— Да, Крис.

— Я беспокоюсь, — любимая становится той необходимой опорой, нитью, способной удержать от глупых поступков.

— Все нормально, скоро приеду.

— Влад, ты ничего не скрываешь? — моя девочка волнуется.

— Нет, милая, — оказывается, я еще тот лгун, но она никогда не узнает правду.

Отключаюсь и оглядываю мужчин. Иногда внешне взрослые люди не являются таковыми внутри…

— Дядя Коля, настоятельно прошу не посвящать Игоря и Кристину в истинные причины старого конфликта. Не надо добавлять им новых психологических проблем, помимо тех, что уже есть. Для всех повод в совместном бизнесе, — пытаюсь казаться сильным, делая вид, что ужасные, ядовитые оскорбления ни капли не ранили.

— Похоже, наши дети лучше нас, — он обреченно взирает в пустоту. От прежнего, уверенного и нагловатого хозяина положения не осталось и следа.

— Отнюдь не благодаря, а вопреки, Коля, — папа силится скрыть слезы. Видно, что произошедшее разбередило старые раны. Он обожал маму, потакал ее прихотям, ни в чем не отказывал. За столько лет так и не привел сюда другую женщину.

— Пусть Кристина возвращается домой, я не против ваших отношений.

Слабая попытка получить хоть что-то упирается в мой непоколебимый отказ:

— Поздно, я не отдам ее. И, кстати, в Англию она тоже не едет.

— А что я скажу Любе?

— Коля, начни нести ответственность за свои поступки и решать трудности сам. Пойдем, Влад, провожу тебя, — папа заблаговременно прекращает еще не начавшийся новый спор.

Отрешенно бреду на улицу, где возникает острое желание сбежать на край света от безжалостной правды, узнав которую, поведение отца семнадцать лет назад воспринимается иначе. Вот почему он не приходил по несколько дней, вот почему они ругались.

— Привози Кристину знакомиться, что ли.

Он тоскливо касается водительской двери, уплывая сознанием куда-то далеко. Возможно туда, где молодая, красивая женщина бойко выскакивала из этой самой машины и радостно махала нам, пока мы мастерили ту беседку. Ветер развевал темные кудри до плеч, а она щурилась от яркого солнца и улыбалась. Когда окончательно не пропала легкость и жизнерадостность в движениях. Мама казалась крутой: миниатюрная, за рулем огромной Камри. Тогда я думал, что у нас все в порядке. Да, они уже ссорились частенько, но были и моменты просветления.

— Хорошо, — мимолетный порыв заставляет обнять родителя на прощание, чем шокирую его.

Покидаю родительское гнездо с тяжелым сердцем. Я ожидал чего угодно, но не этого. Горечь так сильно сковывает тело, что каждый вдох и выход дается непросто. На автомате выруливаю на центральную улицу поселка, спасаясь прохладой кондиционера. Неожиданное озарение сшибает наповал. Перестав соображать, резко торможу, только позже догоняя, что, если бы рядом были машины, то случилась бы серьезная авария, но сейчас так плевать. Гораздо важнее другое, то, что мама страдала и тосковала не из-за проблем с отцом, а из-за дяди Коли. И когда умирала в больнице, она тоже ждала его. Эти истерики, метания…

— Ты пришел? Почему так долго, я решила, что предал нашу любовь, — иссохшие руки цеплялись за футболку.

Палата пропиталась противным запахом лекарств и страданий. Я по-прежнему не мог привыкнуть к нынешнему виду мамы: впалое лицо, пустые глаза, болезненная худоба. Вот и все, что осталось от некогда прекрасной женщины.

— Я каждый день здесь. Представляешь, Саша пригласила меня на выпускной, а я, дурак, стеснялся подойти первым.

— Почему ты не забрал меня у него?

— Мамуль, тебе плохо, что-то болит? Это же я — твой сын. Позвать врача? — схватил маленькую ладонь, согревая холодные пальцы. Она постоянно мерзла.

— Нет, мне поможет только он. Вы специально скрываете от него, где я, — тихий голос выдавал обиду.

— Назови имя, и я приведу его! — я сделал бы что угодно, поверил в любой бред, лишь бы облегчить ее страдания, сам порядком измученный бессилием.

Внезапно мама захныкала, осознавая очевидную истину: неизвестный не придет, не потому что не знает, а потому что не хочет. Она не нужна ему.

Это был наш последний разговор, через три дня ее не стало. Я не пошел на выпускной. Впрочем, как и Саша, которая поддерживала меня следующие месяцы вместе с Игорем.

Сокрушенный открытием, завываю и вываливаюсь из машины на траву. Правда бывает очень жестокой и уничтожающей. Она добровольно погубила себя, наплевав на меня и отца. Методично разрушала организм несчастной любовью, не пытаясь спастись, равнодушно ждала, когда сгорит дотла.

Не в силах остановить собственные рыдания, с диким изумлением понимаю, что до сих пор не отпустил ее. Не представляю, как папа справился, потеряв любимую жену и фактически меня. Я же возненавидел его, назначив главным виновником.

Уткнувшись в одну точку, я долго сидел на земле. Может, час или два. Слезы высохли, оставив наедине с реальностью. Влажная от пота футболка покрылась дорожной пылью и неприятно прилипла к телу.

— Пап? Прости, если сможешь. Я больше не виню тебя в смерти мамы, — с трудом выдавливаю слова, но это надо сделать.

— Я бы предпочел оставить все, как было, лишь бы не причинять тебе новую боль. Иногда прошлое не стоит тревожить.

— Поздновато, пап, — горько ухмыляюсь.

— Ты дома?

— Да, возле подъезда, — очередная ложь срывается с языка.

— Я люблю тебя, сын. Не натвори глупостей.

— Хорошо, и я тебя, — сбрасываю вызов и на ослабевших, негнущихся ногах возвращаюсь на водительское кресло.

Что сказать Кристине, почему я в таком состоянии? Придется снова обманывать. Сегодня я бью все рекорды по вранью.

13 глава

Когда за Владом закрывается дверь, волнение возвращается. А, как известно, для меня главное спасение — труд. Сначала навожу порядок на кухне: перемываю и расставляю по полочкам посуду, стираю капли пролитого кофе с узкой столешницы, задвигаю барные стулья. Недавно купленные милые парные кружки с Микки и Минни Маусами радуют глаз и закрепляют наш статус парочки, что ли. Затем перемещаюсь в спальню, чтобы заправить кровать. Нисколько не удивляюсь, обнаружив влажное полотенце на полу. Я постепенно привыкаю к его способности делать легкий беспорядок из ничего. Иногда Влад ведет себя как маленький ребенок: взял какую-то вещь, прошел с ней два метра, поставил. На просьбу вернуть на место следует отговорка: потом уберу. Ладно уж, мне несложно самой наводить чистоту, ведь это то немногое, чем могу фактически отплатить. За размышлениями не замечаю, как уже надраиваю матовые пластиковые шторки в ванной комнате.

Спустя два часа метаний в неизвестности, набираюсама.

— Да, Крис.

Отчего-то совсем не нравится его безжизненный голос, тревога нарастает с большей силой.

— Я беспокоюсь.

— Все нормально, скоро приеду, — звучит непривычно сдержанный ответ. Словно это не мой парень, который всегда ласков.

— Влад, ты ничего не скрываешь? — чувствую себя мнительной дурой.

— Нет, милая, — он отключается.

— А… — а я бестолково смотрю на погасший экран.

Наверное, ему неудобно разговаривать, не буду мешать. С двойным рвением берусь за готовку — еще один способ отвлечься. Вспоминаю, что планировала плов и пирог с капустой, заранее закупив необходимые ингредиенты. Звонок Юрия Сергеевича сбил с толку. Постепенно кухня наполняется ароматом тушеной капусты, дрожжевое тесто поднимается и ждет своей очереди. В такие моменты с особой теплотой вспоминаю Феечку, привившую мне любовь к кулинарии. Я же понимаю, что не отличаюсь великим умом или сообразительностью, и вряд ли добьюсь карьерных высот или стану знаменитым экологом. В случае чего, будущего мужа завоюю едой. Даже смешно становится.

Неожиданно телефон оживает мелодией, которую я давно не слышала и сомневалась, что когда-нибудь услышу. Несколько секунд глупо пялюсь на имя, не до конца веря глазам. Вдруг, меня глючит. Но нет, это реальность.

— Да-а? — несмело отвечаю.

— Ну что, сестричка, добилась своего! А Влад тоже хорош, знал, что я против, вот и промолчал вчера! — брат выдает гневную тираду.

— Игорь, я… — догадываюсь, что адекватный диалог не получится, когда он обрывает, продолжая сливать негатив и злость. Вряд ли его интересует правда.

— Ну как тебе живется на всем готовом? — брызжет ядом брат. — Святая мать Тереза, небось, пылинки с тебя сдувает? Довольна? Этого хотела наша бедная Кристиночка?

— Откуда ты…

Он снова не слушает.

— Мама утром сообщила радостную весть о том, что ее дочурка пустилась во все тяжкие.

— Это ложь, — ком в горле нарастает, не позволяя произнести хоть что-то.

— В твою распущенность я тоже не верю. Ты всего лишь паразит, ищущий жертву, за счет которой будет существовать, — презрение вперемешку с отвращением льется из динамика. — В детстве отравляла мою жизнь, теперь переключилась на Влада. Ну ничего, он сообразительный, скоро раскусит тебя и прогонит. Слишком тупа и бесхитростна, чтоб долго продержаться. Я бы на твоем месте…

Сбрасываю звонок, не в силах слушать дальнейшие лживые обвинения, одновременно борясь с желанием выбросить телефон подальше. Будет жаль разбить его так бестолково. Я отгоняла тревогу полдня, а в итоге добил собственный брат. Подбородок трясется, глаза увлажняются, пока пытаюсь не расплакаться. Я на самом деле такая глупая и слабая? Хочу, как Мила, с легкостью давать отпор обидчикам, но я не она. Дрожащими пальцами прокручиваю список контактов в поисках нужного:

— Привет, деточка. Совесть заела, и вспомнила обо мне? — шутливый тон свидетельствует о хорошем настроении женщины.

— Ириночка Владимировна, — всхлипываю, жалость к себе окончательно поглощает разум.

— Ах! Кристиночка, ты дома? Какой номер квартиры? Я бегу!

— Пятьдесят девятая.

Феечка отключается. Вскоре раздается настойчивый стук в дверь. Открываю и сразу бросаюсь в ее объятия, разрываясь рыданиями.

— Влад обидел? Что он сделал?! Так, я забираю тебя! Совсем ребенка замучили.

— Нет, Игорь наговорил гадостей, — как в детстве жалуюсь на брата и мне ни капли не стыдно.

— Вот же засранец! Ну я ему устрою! — она без остановки гладит меня по спине и нашептывает ласковые слова: — Будет тебе, солнышко, не обращай внимания.

Присутствие родного человека успокаивают лучше любых лекарств. Вдоволь наплакавшись, постепенно затихаю.

— Чем пахнет? — Феечка подозрительно принюхивается.

— Ах ты ж блин! — до носа доходит запах горелого.

Тороплюсь на кухню, Ирина Владимировна следом. Быстро убираю сковородку с горячей конфорки. Окончательно падаю духом, больше ничего не хочу делать. Обреченно плюхаюсь на стул, только замечая, что на Феечке серое форменное платье и фартук. Она примчалась прямо в рабочем. Я ее сорвала, даже не подумав, что та может быть занята. Ну какая же я эгоистка!

— Чего готовила-то?

— По плану пирог с капустой. Вон тесто поднимается, — с кислой миной тыкаю в миску, накрытую крышкой. — Все потеряно.

— Эка беда! Тьфу! Сейчас что-нибудь придумаем, — деловито изучает содержимое холодильника. — Так-с, что у нас есть… зеленый лук. Ну вот, зря расстраивалась. Яйца сварим, и начинка для пирожков готова.

Феечка вихрем проносится, вычищая и замачивая сковородку.

— А мясо куда?

— В плов, — повторно вздыхаю.

— Вот и займись им. Где моя неунывающая малышка? Кристин, ты стойкая девочка, из-за Игоря так бы не сорвалась.

— Владу отец позвонил. Я услышала только часть разговора, но поняла, что он касался меня. Влад уехал, а я переживаю.

— Хм, — яйца уже варятся, и Ирина Владимировна поворачивается ко мне. — Николай Викторович тоже ушел сегодня с утра пораньше, хотя выходной.

— А мама?

— В салон укатила, тут без изменений.

— Кристина, скажи у вас правда все в порядке? — беспокойство не покидает ее.

— Честно, все хорошо. Он практически на руках меня носит.

— Все они поначалу ангелочки, а потом эти самые руки распускают, пьют. Будь осторожна, ну сколько ты этого мальчика знаешь? Несколько месяцев? Почуешь опасность, немедля беги ко мне. Понятно?

— Угу.

Я в курсе, почему она так переживает, поэтому помалкиваю. Однажды проговорилась вскользь. Если бы не один козел в молодости, может, ее жизнь сложилась иначе: замуж вышла, детей нарожала. Не было бы моей золотой Феечки рядом.

Мы быстро разбираемся со всем, и я отпускаю женщину, пока мама не вернулась и не заметила пропажи. Встреча с Феечкой немного поднимает боевой дух, даже хочется что-то фоном включить. Естественно, на помощь приходит БТС, остается выбрать лишь папку с ритмичной подборкой. Да, я еще та зануда, даже музыка рассортирована под разные ситуации. Про кухонные принадлежности и заикаться не стоит. Влад до сих пор подшучивает, после того как застукал мои сюсюканья со специями и разными баночками в магазине.

Сменив один противень с пирожками на второй, кружусь и пританцовываю под зажигательную песню «So what». В сковороде рис приобретает золотистый оттенок, отчего настроение вновь улучшается. Заканчиваю со стряпней, успев провонять насквозь смесью разнообразных запахов еды и пота. Легкая усталость гонит в душ скинуть накопившееся напряжение. Холодные струи чередуются с горячими и погружают в некоторый транс, разбиваясь о спину и скользя вниз. Я рассматриваю шрамы, как будто это что-то изменит: безобразные неровные линии где-то обрываются, где-то пересекаются. Глубокие рытвины навсегда останутся моим проклятием. Я настолько погружаюсь в себя, что не замечаю, как открывается дверь в ванную комнату. Грохот отодвигающейся пластиковой панели заставляет вздрогнуть:

— Влад, ты что…

Замолкаю, пребывая в шоке от увиденного: его неестественно бледное лицо лишено каких-либо эмоций. Он снимает футболку и забирается ко мне, оставаясь в шортах.

— Мамочки, да ты ледяной!

— Крис, мне так плохо. Обними меня, пожалуйста. Просто обними.

— Вставай скорее под душ! — разворачиваю нас и выкручиваю вентиля на максимально терпимую температуру.

Влад цепляется за меня и не отпускает, поэтому вода заливает обоих. Я не собиралась мыть голову, но… Да черт уже с ней. Он продолжает удерживать меня в подрагивающих руках. Чувствую бешеный стук сердца и задаю себе множество вопросов без ответа. Единственным верным решением кажется притянуть его к себе и поцеловать. Сначала Влад никак не реагирует, его губы плотно сомкнуты. Он будто не соображает, где находится. Когда же до него доходит, то парень сам неистово впивается в мой рот. Шорты намокают и неприятно соприкасаются с моей кожей, ужасно раздражает. Так дело не пойдет. Отстранюсь от Влада и пытаюсь снять их. Ткань прилипла и не слушается.

— Крис, не надо, — доносится мучительный стон. — Это неправильно.

Именно это и будет правильным. Наконец, откидываю мокрую тряпку и выпрямляюсь, оказываясь прижатой к обнаженной груди. С легкостью можно почувствовать и то, что топорщится ниже.

Мокрые губы скользят по моей шее и замирают возле ключицы, руки исследуют тело и задерживаются на ягодицах, чуть сжимая их. Дыхание перехватывает от близости Влада и возбуждения. Теперь я стараюсь удержаться и повисаю на его плечах. Никто из нас не решается на следующий шаг. Невыносимо жарко снаружи и внутри, но я буду терпеть ради него.

В итоге Влад выключает воду, обматывает полотенце вокруг бедер, а меня закутывает в махровый халат и уносит в спальню.

— Что случилось? — бесстыдно рассматриваю обнаженного парня, пока он вытирается и, к сожалению, натягивает домашние шорты. — Это из-за наших отцов?

— Нет, — он смотрит через большое зеркало. — Все оказалось куда банальнее: разошлись на почве бизнеса. Я не стал вдаваться в подробности.

— А твое состояние? — не получается подобрать подходящих слов.

— Чуть не столкнулся со встречкой при обгоне, — он дергано поворачивается, грустная улыбка будто что-то скрывает.

— А-а-ах! — ошарашено восклицаю, прижимая ладони к лицу.

— Полежи со мной?

— Угу, — натягиваю его белую майку и забираюсь под одеяло. Шутливо двигаю бровями и похлопываю по матрасу рядом в попытке разрядить обстановку.

В ответ раздается задорный смех, такой родной и любимый. Наверное, мы выглядим странно, но огромный парень, который был моей защитой, сейчас сам нуждается в поддержке и жмется ближе. Его голова лежит на моей груди.

— Влад, поговори со мной. Ты же сказал, что удалось избежать аварии, почему же тебе так плохо? — глажу по волосам.

— Я испугался, что с Камри что-то случится. А это все, что осталось от мамы, — вздыхает особенно тяжко. Его дыхание отпечатывается на моей коже.

— Как ты?

— Уже лучше. Спасибо, что позволила… Прости, я не должен был, но мне было так паршиво, что я хотел… В общем, мне нужна была ты, — сбивчиво оправдывается. — Крис, я так сильно люблю тебя. Пожалуйста, никогда не обманывай меня. Если что-то беспокоит или не устраивает, лучше расскажи сразу. Вместе попробуем решить проблему.

— О чем ты?

В голове всплывают сомнения относительно моей свободы. Не уверена, что подходящий момент, лучше промолчать.

— Ну мало ли. Просто не скрывай свои тревоги.

— Х-хорошо.

Несмотря на эмоциональные переживания, наши тела реагируют естественным образом на близкое нахождение. Влад действует на меня как печка, распаляя желание. Съезжаю с подушки, чтобы быть на одном уровне, и касаюсь пальцами его скул, рта, обвожу брови, мочку уха. Парень одобрительно опускает веки. Прохожусь ладонью по напряженному торсу и несмело оттягиваю резинку трусов.

— Кристин, не надо. Я слишком подавлен, чтобы твой первый раз сделать максимально безболезненным.

— Сначала возбудил, а после даешь заднюю. Ну уж нет!

— Я не шучу.

— Я тоже. Я хочу тебя, Влад.

Он садится и аккуратно, чтобы не зажать поврежденную ногу, перетягивает меня к себе на колени. Уверенным движением снимает майку. Я мгновенно смущаюсь под пристальным взглядом и с трудом сдерживаю порыв прикрыться. В темноте было гораздо проще. Будто смакуя, Влад исследует, трогает. Он неуловимо меняется, подобно хищнику поймавшему жертву. Жертву, которая ощущает промежностью сквозь ткань возбужденную плоть и радостно несется в раскрытую пасть. Нетерпеливо ерзаю, проявляя дурацкое неумение ждать.

— Не торопись, Крис, дай насладиться тобой. Долгое ожидание определенно стоило того.

Не могу отрицать, почтительное и трепетное отношение очень льстит. Влад подбирается к изнывающей, набухшей груди и сжимает ее, одновременно с тем посасывая кожу на шее. Низ живота сводит в предвкушении.

— Нет, я переоценил свою выдержку, — снова укладывает нас.

Горячие губы находят мои, заставляя раскрыться. Постанываю от удовольствия, которое приносят сумасшедшие, напористые поцелуи и вездесущий язык.

Нахальные руки бесстыдно раздвигают складочки и потирают клитор.

— Вла-а-ад, — всхлипываю, вонзаясь ногтями в широкую спину.

Парень сменяет тактику и погружает палец во влагалище, медленно двигает им, затем добавляет второй. Выгибаюсь навстречу.

— Давай, детка, — еле различаю хриплый голос через дымку удовольствия.

Он возвращает внимание к пульсирующей точке, чередуя легкие поглаживания с надавливаниями. Словно по команде, волна тепла и эйфории растекается по всему организму. Кажется, будто задыхаюсь, мне решительно не хватает воздуха, кожа пылает. Сквозь пелену плохо понимаю, что происходит вокруг: под ягодицами оказывается подушка, правая нога обнимает Влада, что-то шуршит. Первый же толчок возвращает в реальность. Ещё вчера, оценив его размер, я догадалась, что просто не будет, но чтоб настолько! Оба застываем, но эта передышка не облегчает мучений. Каждое следующее движение сильнее отдает нестерпимой болью, отчего в уголках глаз скапливаются слезы. Я пытаюсь их спрятать, но проигрываю бой. Одна за другой капли скатываются по вискам.

— Прости, Крис.

Я чувствую, что он еще сдерживается, чтобы не сорваться на быстрый темп, а я стараюсь не вздрагивать.

— Какая же ты тесная, я умру, — носом зарывается в беспорядочно разметавшиеся волосы. — Потерпи чуть-чуть.

Устремляю взор в белый потолок. Время словно остановилось. Не хочу ни думать, ни испытывать. Влад переплетает наши пальцы и, наконец, замирает. Если бы не адская боль, возможно, я бы почувствовала, как он кончает. Спустя минуту слезает с меня, избавляется от презерватива и выходит из комнаты. Неплохо бы посетить душ, но тело отказывается шевелиться. Возвращается он с теплым влажным полотенцем, которым промакивает между моих бедер. Бросив на пол ненужную тряпку, ложится рядом и обнимает.

— Прости, что твой первый раз получился такой. Не надо было доводить до конца, но я не смог остановиться.

— Я не питала иллюзий и не ждала феерическое шоу, — хотя надеялась на меньшую жесть.

Он грустно усмехается.

— Чего-то «вау» я намереваюсь получить в будущем, — откуда-то берутся силы шутить.

— Поверь, я не разочарую, — крепче прижимает к себе. В его тоне проскальзывает шутливое нахальство.

— Влад, что теперь будет?

— Когда у тебя все заживет, мы будем сношаться как кролики.

Кто бы сомневался.

— Да я про родителей!

— Черт, а я надеялся.

Легонько ударяю по его твердой груди.

— Все нормально будет, — вновь становится серьезным. — Я доходчиво объяснил дяде Коле нынешнее положение дел. Через несколько дней он переварит информацию, и встретишься с ним. Ты по-прежнему живешь со мной, в Англию не едешь и ждешь нового учебного года. Или хочешь вернуться домой?

— Пожалуй, нет, — тут же представляю перекошенное злобой лицо мамы, бесконечные упреки, нравоучения, дикие правила.

— Вот и славненько. Я бы тоже не хотел.

Под непрерывные поглаживания проваливаюсь в сон до поздней ночи. Просыпаюсь одна в темноте, на часах полдвенадцатого. Очень странный денек сегодня. Встаю с кровати, и сразу появляется тянущее ощущение внизу живота. Надеваю майку и медленно выползаю в коридор. Зачем мы набрали всю ту одежду, если прекрасно обхожусь его? С другой стороны, поначалу я совсем не была готова открывать много кожи, тем более со шрамами. Именно он вселил уверенность простым отношением и влюбленными взглядами.

На кухне горит свет, Влад сидит за компьютером в наушниках. Облокотившись о дверной косяк, наблюдаю за ним. Возникает идея подойти, но прозвучавшая шепотом фраза: «Как же так, мама» останавливает на середине пути. Влад смотрит домашние архивные записи, о чем свидетельствуют знакомые люди и слабое качество картинки на мониторе. Украдкой вытирает слезы с подбородка и щек. Лучше не мешать. Не многие согласны выставлять свои слабости на публику, показываться уязвимыми.

14 глава

Всю неделю Влад ходит какой-то задумчивый и хмурый. Я сама пребываю в легком раздрае и размышлениях. Беспокоит, как пройдет наша следующая близость. Пусть не будет неземного удовольствия, но и снова испытать подобное не хочется. Прочитала кучу историй на форумах: в основном девушки пишут, что второй раз не больно. Главные же переживания относительно ситуации с родителями. Когда Влад забрал меня, будто жила с пониманием, что это временно, не по-настоящему, и они обязательно найдут способ вернуть непутевую дочь. В итоге хороший мальчик спас принцессу, решил все проблемы. Неужели Мила права, и я перекочевала из-под одной опеки в другую? Понимаю ведь, что влюбляюсь, скоро просто не смогу ничего изменить, растворюсь в нем, срастусь, никогда не попробую самостоятельной жизни. Страшно.

Хлопок двери выводит из оцепенения:

— Кристин, что делаешь? — бодро доносится из коридора. Потом Влад чем-то шуршит на кухне.

— Да особо ничего, я в спальне! — чуть повышаю голос, чтобы услышал.

Поднимаюсь с дивана, на котором просидела почти час, и выхожу в коридор. Не ожидала, что он успеет переместиться, поэтому мы едва не сталкиваемся. В последний момент Влад ловит меня в свои объятия:

— Куда бежишь, торопыжка? — лицо радостно сияет. Ему так идет это, что по привычке зависаю и любуюсь им. — Может, пойдем погуляем? Жара немного спала.

— Давай, — облизываю пересохшие губы.

— Иди собирайся, — улыбается и невесомо целует.

Выбираю легкий сарафан и босоножки на танкетке, Влад неизменно — футболку, шорты и кеды. Глупо хихикаю над его неудачными попытками пригладить заметно отросшие и непослушные волосы. Перед выходом заглядываю на кухню и немею: на столе возвышается огромный букет из синих гортензий и нежно-розовых пионов. С восторгом трогаю каждый цветок, тугие бутоны приятно ложатся в ладонь. Теперь понятно, что это за звуки были. И ведь ничего не сказал, партизан.

— Спасибо-спасибо-спасибо! Они безумно красивые! — повисаю на шее Влада.

— Крис, задушишь, — смеется.

— Вряд ли, силенок не хватит.

Чувствую себя невозможно счастливой и жмусь к парню по пути в паркинг. Он лишь усердно скрывает довольную ухмылку. Становится легко на душе и кажется, что мы справимся с любыми трудностями. Всю дорогу Влад загадочно помалкивает, на вопросы отказывается отвечать, прямо как в прошлый раз. Ладно хоть про маньяка больше не шутит.

Когда заезжаем на стоянку парка развлечений, челюсть падает на пол. Сама бы ни в жизнь не додумалась. Сразу захотелось как в детстве: есть сладкую вату, кататься на колесе обозрения и любоваться городом с высоты, но у кое-кого совсем иные планы. Влад тащит на автодром, будто своих колес мало. Я скептически реагирую на идею, только он и слушать не хочет, усаживает в машинку. Сам потирает руки и запрыгивает в соседнюю. Ну ребенок ребенком!

— Готова?

— Нет, — поджилки трясутся. Помню, Игорь не жалел и врезался в меня, поэтому избегаю такие развлечения.

Осторожно катаюсь вдоль периметра, не стремясь в гущу событий. Даже десятилетние мальчишки резвее гоняют и гогочут. Влад не отстает от них, но контролирует ситуацию. Все же он замечает мое отсутствие и легонько выталкивает машинку в центр, мастерски управляя своей. Вот тут начинается катастрофа: остальные замечают новую жертву и набрасываются скопом, пока главный зачинщик остается в стороне. Наверное, девичьи вопли и визги слышны посетителям в радиусе километра. Наконец, пытка заканчивается, и я пулей вылетаю за предел автодрома. Влад довольный выходит следом:

— Ну как, понравилось?

— Шутишь?! Бр-р-р. В следующий раз ни за что не поведусь на твои красивые глазки. Теперь у меня стресс!

— Пойдем, — приобнимает за плечи. — Будем снимать стресс.

Тормозим возле палатки с угощением, дизайн которой напоминает воздушный зефир. Для меня Влад покупает огромный рожок с любимыми шариками лимонного и фисташкового мороженого, себе — стаканчик Гляссе. С удовольствием уплетаю сладость и жмурюсь на закатное солнце, дурашливо болтая свисающими со скамейки ногами. Легкий ветерок играет с пышными кронами деревьев, слышен щебет птиц. Внутри штиль и умиротворение.

— Как ты в жару пьешь кофе?

— Нормально. Там тоже добавлено мороженое, — он расслабленно откидывается на деревянную спинку. — И потом, если мне станет жарко, в машине всегда есть кондиционер, — легонько щелкает по носу и замирает. Позже звучит стон, который оказывается полной неожиданностью: — Можешь так его не облизывать?

— Можешь не видеть во всем сексуальный подтекст? — передразниваю.

Если поначалу я ничего такого не планировала, то теперь нарочито медленно прохожусь кончиком языка по светло-желтому подтаявшему и мягкому шарику, блаженно опускаю веки и довольно мычу. Когда распахиваю глаза, Влад в той же позе безотрывно наблюдает и тяжело сглатывает. Это тебе за машинки. Естественно, триумф не длится долго и заканчивается полным провалом: вафельный кончик намокает, и на юбку падает несколько бледно-зеленых капель.

— Блин-блин, — отдаю мороженое обалдевшему Владу и спешно достаю из сумки влажные салфетки. С моим везением и неуклюжестью без них нельзя выходить из дома. К сожалению, салфетки не помогают, лишь размазывая и увеличивая кляксу на ткани.

— Я испортила сарафан, — прискорбно отмечаю. Настроение тут же скатывается в тартарары.

— Не расстраивайся, пятно практически не видно, — Влад пытается утешить.

— Ну конечно, это же я. Было бы странно, если бы ничего не случилось.

— Не преувеличивай, — он не сдается. — Смотри, коленки целые, ты не упала и ничего не повредила.

— Потому что мы не пошли кататься на роликах или велосипеде, иначе гарантированно все было. Это ничего не значит.

— Так, — он выбрасывает в урну стаканчик с остатками рожка, поднимает меня и крепко обнимает. — Сейчас выбираешь аттракцион, и мы продолжаем развлекаться.

— Можно? — слезы подошли к опасной границе и намереваются хлынуть.

— Нужно!

— Пойдем на колесо обозрения? — поворачиваюсь в сторону огромной металлической конструкции.

— А нельзя что-нибудь другое? — нервно косится наверх.

— Очуметь! Владислав Юрьевич Керимов чего-то боится?!

— Угу. Представляешь, Крис, высоты, — с досадой кривит рот.

Такого поворота я не ожидала. Сдерживаю упрямо рвущийся наружу смех, чтобы не обидеть.

Влад с опаской залезает внутрь прозрачной кабинки вслед за мной и мертвой хваткой вцепляется в поручень. Видок у него, прямо скажем, не очень, поэтому забираю вспотевшую ладонь в свои руки. На высшей точке он зажмуривается:

— Когда это закончится?

— Еще столько же, — становится жалко парня.

— Ради тебя потерплю, — приоткрывает глаз и озирается. Я лишь сочувствующе вздыхаю.

Чем ближе земля, тем больше Влад приободряется. Конечности не полностью слушаются его, но желание вернуться на твердую поверхность пересиливает. За храбрость целую своего рыцаря:

— Вот почему не захотел по связанным простыням лезть меня спасать. Нашелся твой третий недостаток! Если можно так сказать.

— А первые два какие? — недоуменно останавливается как вкопанный.

— Беспорядок и фастфуд. Пожалуй, на сегодня хватит развлечений, поедем домой?

— Давай.

По пути перебираем варианты вечернего досуга, которые не вяжутся с тем, что вытворяет настойчивая мужская рука. Она скользит по бедру и красноречиво намекает на предпочтительный. Ощущаю мандраж и предвкушение. Пальчиками глажу его кисть, перехожу на царапание ногтями и поднимаюсь до локтя. Мурашки разбегаются по смуглой коже.

— Дразнить удумала.

— Угу, — довольно поджимаю губы. Действую смелее и сжимаю шею сзади, после чего запускаю руку в волосы на затылке.

— Ну вот, теперь я хочу не секса, а расслабляющего массажа.

— Упс.

— Думаю, можно совместить, — обольстительно и многообещающе скалится.

Мы почти добираемся до дома, когда звонит папа:

— Привет, дочь. Подойди в паркинг, нам надо поговорить.

Внутренности холодеют. А ведь Влад так и пророчил.

— Привет, — растерянно поворачиваюсь к парню и беззвучно произношу «папа». — Я не дома, вернусь минут через десять.

— Хорошо, подожду возле твоей машины.

Что это было? Игривое настроение как ветром сдувает, я сильно нервничаю:

— Влад, мне страшно.

— Все будет хорошо, — перехватывает мою кисть и целует. Простой жест приносит некоторое успокоение.

Заезжаем на подземную стоянку, и я без труда различаю фигуру отца возле своей красотули. Очень скучаю по ней. Влад паркуется и неустанно повторяет подбадривающие слова. Выбравшись из Камри, он стремительно меняется и, словно коршун, закрывает меня от гипотетической опасности. Касаюсь его напряженной спины, раздумывая, кто из нас реальный параноик. Странно переглянувшись с папой, он что-то понимает и выдает:

— Кристина, я пока в магазин схожу за Колой.

— Хорошо, — растерянно провожаю удаляющуюся фигуру.

Папа не начинает разговор, хотя инициатива встречи была его. Я же понятия не имею, что сказать.

— Прости меня.

— Э-э-э? — ясно, почему он молчал: собирался с силами.

— Я был не прав. Упустил момент, когда ты повзрослела, продолжая считать нашей маленькой девочкой, которую надо опекать.

— Пап, что у вас случилось с Керимовыми?

— Влад что-то рассказывал? — он нервничает.

— В общих чертах: типа бизнес не поделили, разругались вдрызг. Он же в тот день чуть в аварию не попал.

— Аварию?

— Да, поэтому больше из-за нее переживал.

— Мы с Юрой обсудили ситуацию и пришли к выводу, что глупо ненавидеть друг друга спустя столько лет. Тем более если дети встречаются.

— Ну вы даете.

— Я знаю, что мы не лучшие родители, постарайся не судить строго. Мама еще не остыла, ближайшие пару недель не стоит появляться дома. Как вариант: только в ее отсутствие. Ирина Владимировна тоскует.

Вот именно! Феечка, а не они. Н-да, душевные речи ему не особо даются, в отличие от рабочих. Вроде стало легче, но ощущается пустота и разочарование. Да я и раньше не питала иллюзий насчет любви родителей, но все же… В порыве отчаяния прижимаюсь к отцу:

— Я люблю тебя, — бормочу невнятно в рубашку.

— Я тоже, — неуклюже обнимает. — Не думай, что мы тебя бросили. Если что-то случится, сразу звони.

— Я пойду тогда, — отстраняюсь, пряча влажные глаза.

— Совсем забыл. Я же принес ключи от машины и ноутбук, — папа отключает сигнализацию. На заднем сидении узнаю чехол весь покрытый наклейками с анимэ и участниками БТС. — Забирай.

Пока я подтормаживаю, он вкладывает брелок в руку и отступает.

***

Вчера я вернулась домой после разговора в смешанных чувствах. Естественно, ни о каком втором разе и речи не было. Утром многое переосмыслила и поняла: да, мои родители такие и глупо ждать от них внезапной любви. Хорошо, что Влад другой. И пусть я буду эгоисткой, которая с помощью него перекрывает зияющую дыру в сердце.

После занятий по английскому заезжаю на стоянку за рулем своей рыжули. Как же мне ее не хватало. Прежде чем выйти на улицу, внимательно рассматриваю Камри, пытаясь понять, что с ней не так. Запоздало доходит: она грязная. Странно, что Влад до сих пор не помыл, на него это не похоже. Ведомая детским озорством, рисую на пыльной водительской двери сердце внушительного размера. Довольная возвращаюсь домой и застаю Влада за работой. Тихонько подхожу сзади и разминаю напряженные плечи.

— М-м-м, я слышал, как ты вошла. А можно как вчера?

Без промедления массирую затылок. Парень прикрывает веки и удовлетворенно постанывает, кисти соскальзывают с клавиатуры.

— Ладно, не буду мешать, — спустя время обнимаю его со спины.

Когда уже хочу отстраниться, он хватает за предплечья.

— Поздно, я тебя поймал, — голос Влада меняется с расслабленно-ленивого на глубокий бархатистый.

— Как же работа? — жалобно пищу, зажатая в тисках.

— Подождет. Указания раздал, совещание провел. Сейчас меня гораздо сильнее интересует одна легкомысленная девочка, решившая поиграть со взрослым мальчиком и не подумавшая о последствиях.

Не успеваю ахнуть, как оказываюсь закинутой на плечо. Как хищник тащит добычу в берлогу, Влад уносит меня в спальню и опускает на кровать.

— Попалась, Красная шапочка!

Смеюсь в ответ. Он что, мысли читает? Веселье пропадает, стоит ему раздеться. Подтянутое тело вызывает желание облапать и облизать его всего. Обтягивающие трусы с выпирающим бугром доходчиво обозначают намерения хозяина. Крепкие мужские руки без труда избавляют меня от длинных шорт и футболки.

— Крис, ты издеваешься?! — страдальчески выдает он, завидев полупрозрачные стринги и верх.

О да, я все утро придирчиво выбирала наряд, в котором намеревалась соблазнять своего парня. Очень уж понравилось, как контрастировала яркая фиолетовая ткань с молочным цветом кожи. Встаю на колени и пальчиком заманиваю его на кровать. Влад грозно щурит потемневшие глаза, ставшие изумрудными, будто предрекая скорую расплату за хулиганство. Поравнявшись со мной, расстегивает лиф и дразнит языком, проводя по кончику соска. С любопытством предвкушаю следующие действия.

— Ай! — вот и наказание. Он кусает розовую вершину.

— Маленькая проказница. Если бы знал, то ни за что не выпустил тебя в таком виде.

— Под свободной одеждой никто не видел.

Ложусь и сама стягиваю трусики. Конечно, при дневном свете я чувствую себя некомфортно, но голодный взгляд Влада, нависшего сверху, заглушает любые сомнения. Он целует сразу неистово и властно, губы расправляются с моими, не позволяя ни малейшей вольности. Нетерпеливые пальцы скользят от ключиц к груди, играют с затвердевшими горошинами, легкими касаниями очерчивают плоский живот и одновременно щекочут. Запускаю руку в его волосы, второй упираюсь в подушку, чтобы приподняться. Оставляю влажные поцелуи на выпирающем кадыке, за ухом, облизываю и посасываю мочку, вырывая одобрительное «о да, милая».

— Больше не могу терпеть, — перекатывается и освобождается от трусов.

Последние приготовления и круглая головка, облаченная в латекс, прижимается к набухшим от возбуждения складочкам. Сама того не желая, напрягаюсь и зажмуриваюсь от ожидания боли во время проникновения. Но ее нет, только ощущение заполненности. Влад входит уверенно до самого основания. Каждой клеточкой ощущаю его внутри. Мы тесно прижимаемся, отчего чувствительные соски трутся о его торс. Ритмичные фрикции доставляют постепенно нарастающее удовольствие.

— Давай немного иначе, — стягивает меня на край матраса, так, что пятая точка свисает, и пристраивается спереди. Он фиксирует правую ногу, плотно прижав к своему бедру, а левую закидывает на плечо более свободно.

— Я боюсь упасть!

— Кристин, я всегда тебя удержу, — и кажется, он не только про позу.

Все же страх не отпускает, поэтому цепляюсь за сбившуюся простынь. Первый же толчок под другим углом, и глаза закатываются от новых ощущений. Я слабо замечаю выражение лица Влада, растворившись в собственных эмоциях. Темп увеличивается, у обоих сбивается дыхание. Я поскуливаю от экстаза и приближаюсь к разрядке. Влад, будто снова читает мои мысли и потирает клитор.

— Ах, да-а-а, — оргазм накрывает мощной волной наслаждения. Еще сильнее впиваюсь в скользкую серую ткань не в силах совладать с собой.

— Кри-и-ис, — с протяжным стоном Влад наваливается сверху.

Обняв его, разделяю и прочувствываю эти мгновения с ним. Позже Влад помогает мне вернуться на кровать, избавляется от презерватива и ложится рядом, прижавшись со спины. Сейчас мы два потных, разгоряченных тела с желе вместо мозга. Я так точно не способна адекватно мыслить и воспринимать реальность. Расслаблено глажу ладонь его руки, на которой лежу, а он перебирает спутавшиеся локоны. Я совсем перестала их выпрямлять. Как же быстро привыкаешь не одергивать себя постоянно, не контролировать каждую мелочь во внешнем виде, нравиться себе, а не кому-то.

— Пойдем в душ? — Влад вырисовывает круговые линии на животе.

— Вместе? — правильно понимаю намек.

— Угу, — он спускается к промежности. — Хочу тебя сзади, — откровенность только сильнее распаляет желание.

Пока он настраивает температуру воды, осыпаю поцелуями лопатки, сжимаю обнаженные ягодицы. Влад лишь фыркает.

— Прошý, пáни, — дурашливо приглашает внутрь.

Когда оба оказываемся под душем, возникает стойкое чувство дежавю, которое стараюсь поскорее отогнать. Капли стекают по нам, а я неподвижно любуюсь расслабленным Владом, касаюсь прямого носа, очерчиваю волевые скулы, подбородок с короткой щетиной, выпирающие грудные мышцы. Он внимательно наблюдает за мной и ждет.

— Ты идеальный, — произношу на выдохе.

— Меня еще никто так не называл, — по-доброму улыбается, а я плавлюсь.

Выдавив гель, Влад намыливает нас. Естественно, задерживается на груди и пятой точке, особенно тщательно растирая пену. По шрамам, наоборот, проходится осторожно и нежно. Когда с этим покончено, опять встаем под воду. Почему-то происходящее кажется более интимным, чем непосредственно секс. Мы не отводим взгляда друг от друга, растворяемся в моменте. Я сама тянусь к его губам, обнимая за шею. Поцелуй получается медленным, как в первый раз языком ласкаю его. В ответ он неторопливо посасывает мой и вжимает стену. На ощупь отключаю воду, и, набравшись смелости, обхватываю торчащий член.

— Моя девочка, — толкается в руку.

Влад разворачивает меня и надавливает на позвоночник, чтобы прогнулась. Горячая плоть погружается во влагалище. Он именно трахает меня, размашисто вбивается, заставляя хаотично цепляться за стену, пока пластиковая панель-шторка пошатывается и дребезжит. Если бы не держал за бедра, давно впечаталась в вентиль и кран.

— Какая ты узкая и влажная, — с трудом различаю его тяжелое дыхание сквозь собственные вскрики, заполнившие пространство вокруг.

Сумасшедший темп подгоняет к скорейшей развязке, от удовольствия поджимаются пальцы на ногах. В считанные секунды низ живота затапливает теплом, которое растекается по дрожащему телу. Ртом хватаю воздух. Влад останавливается и дает возможность прийти в себя. После совершает несколько фрикций и изливается на мою поясницу.

Я слабо реагирую на происходящее, пока Влад приводит нас в порядок, когда несет в кровать. Мне удается лишь прилечь на него и закрыть глаза от усталости.

— Ты в прямом смысле слова отымел меня по полной.

— О, да. Это определенно лучший день. Завтра повторим.

— Не-не, я пас. Неделю не приближайся и даже не думай! — натягиваю одеяло на себя.

— Спорим, я смогу переубедить? Сама попросишь, чтобы трахнул тебя, — скидывает его на пол.

— Только попробуй! — уже боюсь дальнейшего развития событий.

— Вызов принят, милая, — он хищно скалится и поворачивает меня на спину.

— Ты же это не серьезно?

— Поверь, серьезно, — раздвигает мои бедра и опускает голову.

Как только ловкий язык касается лобка, замираю. Я все еще чувствительна, поэтому оральные ласки воспринимаются очень остро. Если бы были силы, то я чувствовала стыд, но их нет. Безвольной тряпочкой растекаюсь по простыни и наслаждаюсь. Влад переключается на половые губы, дразнит вход во влагалище. Вновь просыпается жажда близости. Когда он добирается до затвердевшего комочка возбуждения, я закусываю подушку, чтобы скрыть стоны.

— Ты проиграла с самого начала, — на секунду отрывается, чтобы озвучить очевидный факт.

Его губы смыкаются на клиторе, язык нежно ласкает плоть, посылая ток по телу. Во влагалище хлюпают два пальца, а я жажду большего. Он прав, стоит признать сей факт:

— Вла-а-ад, трахни меня! — откидываю подушку.

Незамедлительно ложится сверху и целует, давая почувствовать вкус собственной смазки, затем отстраняется и раскатывает презерватив по всей длине члена. Этот раз получается ленивым и тягучим, с бесконечными поцелуями, нежным шепотом и признаниями, с одновременной разрядкой.

Вечером голодные перемещаемся на кухню. Я пытаюсь сообразить что-то быстрое и легкое поесть. Мечусь между холодильником и плитой, наконец, останавливаясь возле разогретой сковородки.

— Нравится, когда ты в моей одежде, особенно в белой майке, — Влад утыкается носом в волосы, пропускает руки под грудью и сжимает в объятиях, отчего лямка падает с плеча. Тут же чувствую нежное прикосновение губ к оголившейся коже.

— Кристин, наверное, надо как-то решать ваши разногласия с Игорем.

— Нет! Он же… — осекаюсь, чуть не сболтнув лишнего. Я так и не рассказала о последнем звонке брата.

— Ты моя девушка, он — друг. Не хочу постоянно разрываться между вами. А главное, вы родные брат и сестра, должны быть самыми близкими и родными. Знаешь, как я жалею, что у меня никого нет. Остался только папа, и где-то дальние родственники, с которыми мы даже не знакомы.

— Влад, это все так сложно, — возвращаю внимание к яичнице, пока та не сгорела.

— Предлагаю устроить ужин и пригласить их с Дашей.

— Ещё и Даша? — без энтузиазма воспринимаю его затею.

— Да. Вообще она классная девчонка. Как только узнаешь получше, она тебе понравится.

— Ага, видела я эту Дашу, — еле слышно бормочу. Ревность лихо напоминает о себе.

15 глава

С самого утра занимаюсь готовкой. Оказалось, кухня не рассчитана на застолье с участием лиц в количестве больше двух. Из-за чего в срочном порядке пришлось ехать не только за продуктами, но и за складным столом. Поставили его в спальню возле дивана.

Я не стала спрашивать Влада, как он уговорил брата. Боязно выяснять, чего такого знает мой парень, что тот согласился. Других способов затащить Игоря на встречу просто не представляю. Если мы не поубиваем друг друга, это будет победа.

Перманентно чувствую себя не в своей тарелке. От этих переживаний происходят глупые казусы: столовые приборы летят на пол, соль валится мимо, тесто не поднимается как надо. Кажется, к вечеру я получу дергающееся веко и нервный срыв. Со второй попытки справляюсь с липкой массой и запихиваю пирог в духовку. Интересно, Игорь расценит сдобу с любимой начинкой из картофеля с грибами, как подхалимаж или не заметит?

— Кристин, я купил салфетки и сок. Теперь точно все? — Влад появляется с пакетом и сразу разгружает покупки. — Чем помочь?

По моей вине ему пришлось пару раз гонять в магазин, потому что поздно вспоминала про какие-то недостающие ингредиенты, которые не купили вчера. Составленное детальное меню и список покупок не помогли. При этом Влад даже вскользь не показал недовольства. Вообще, после того как Игорь дал согласие, я хожу несобранная и дерганная, а он стойко терпит.

— Надеюсь, что да. Ничего не надо, я почти закончила. Как думаешь, еды не мало? — убираю оставшиеся продукты на место и собираюсь мыть грязные миски.

— Если ты планируешь кормить роту солдат, то есть риск, что не хватит, — он подходит сзади и обнимает, кладя голову на мое плечо. — Крис, успокойся. Ты не президента в гости ждешь, а всего лишь брата.

Непроизвольно сжимаюсь:

— Лучше бы президента…

— Милая, а ты случайно не в курсе, откуда у меня на водительской дверце появилось сердечко? — целует за ухом, и намыленная миска чуть не выскальзывает обратно в раковину.

— Не-е-ет, — запинаюсь, — откуда бы.

— Ну мало ли, вдруг случайно заметила кого-то возле машины? — продолжает пытку, покусывая мочку уха и запуская руку под резинку трусиков, почти до боли сжимая ягодицы. — Подумай хорошо.

— Не знаю, — из последних сил сохраняю сознание. — Влад, они скоро придут, — срываюсь на писк. Мурашки не заставляют себя долго ждать, выдавая меня с потрохами.

— Тогда поторопись с ответом, — он закрывает воду, понимая, что я уже ничего не соображаю.

Когда он намеревается спустить шорты вместе с бельем, кричу:

— Это я! Но ты сам виноват, нечего машину такой грязной оставлять.

— Хорошая девочка, — поправляет одежду и отходит. — Я пока посуду расставлю.

— Ага. Что это было?

— Хотел тебя отвлечь. Получилось? — невинно целует в лоб, как будто ранее ничего не было.

— Типа того, — легонько замахиваюсь полотенцем.

За час до прихода гостей ставлю рыбу в духовку и бегу в душ, чтобы смыть запах еды. Если бы не кондиционер на кухне, то я бы запеклась, как та форель. Слегка подкрашиваю ресницы, распускаю волосы и взбиваю локоны. Хочется выглядеть не хуже расфуфыренной Даши. Легкое трикотажное платье, подчеркивающее стройную фигуру, сменяет домашнюю одежду.

Ровно в пять раздается стук в дверь. Влад открывает, а я, как законченная трусиха, прячусь за ним.

— Привет, — на пороге появляется Даша и сияет улыбкой. — Наверное, чтобы Кристина ничего не подумала, пока не будем обниматься.

— Не выдумывай, — Игорь материализуется следом. Его холодный тон отдает некоторой снисходительностью: — Ну, здравствуйте.

Пока они разуваются, Влад вытягивает меня вперед:

— Моя девушка — Кристина.

— Мы знаем, — Даша снова улыбается.

Они гармонично смотрятся вместе. Я бы сказала, что они в чем-то похожи. Когда видела их по отдельности, не замечала. Оба держатся уверенно. Как говорила мама: «У Игоря порода, а ты — простушка из села». Так вот, Даша такая же «породистая» и этого не скрыть. После единственной личной встречи я запомнила ее как роковую девушку с боевым раскрасом и соответствующим нарядом. В данный момент она выглядит милой с гораздо меньшим количеством косметики и без красной помады, а элегантные шорты из костюмной ткани и шелковый топ на тонких бретелях подчеркивают элегантный образ. Светлые волосы собраны в лаконичную косу. Это точно та самая девушка или она таким образом втирается в доверие?

Гости отлично ориентируются в квартире, поэтому после мытья рук без промедления направляются на кухню.

— Мы накрыли в комнате, — запоздало предупреждает Влад.

— Скоро подойдем, — мягко отвечает Даша.

Вопросительно смотрю на Влада.

— Я не знаю, что они задумали. Сейчас приведу.

Приближаюсь к столу и напоследок проверяю блюда: пирог, три салата, на горячее рыба с овощами, нарезка из разных видов мяса и сыра. Вроде все в порядке. Боже, дай мне сил пережить вечер. Они возвращаются какие-то странные: Игорь закатывает глаза, пока Даша что-то оживленно, но тихо объясняет, а Влад поддакивает.

— Да понял я. — Медленноповорачивается ко мне: — Кристина, извини. Я слишком предвзято относился к тебе. — Переводит недовольный взгляд на Дашу: — Дорогая, довольна?

— Садись уже, — та сконфуженно закрывает лицо и качает головой. — Кристина, не обращай внимания. Ты сама все это приготовила? Я бы ни за что не справилась.

— Д-а-а, — торможу из-за резкой сменой темы и глупо хлопаю ресницами, вцепившись в спинку стула. Чтобы успокоиться, сосредотачиваюсь на дыхании, замедляю его под счет до десяти и обратно. Я справлюсь, это всего лишь Игорь и его девушка. Он же тебе пеленки менял! Ага, а потом проехался по полной.

— Кстати, мы кое-что принесли: белое вино и клубничные пирожные.

— Мое любимое! — произносим одновременно с Владом.

— Я про вино, — уточняет он, указывая на этикетку. Надо запомнить на будущее.

— Я про пирожное. Давайте сладкое пока отнесу в холодильник, — мгновенно перехватываю коробку из рук девушки.

Мне нужна передышка, поэтому сбегаю, воспользовавшись неожиданно возникшим поводом. Остудив ладони под ледяной водой, прикладываю их к горящим щекам. Я не была готова к такой Даше, которая сначала приструнила брата, а теперь хвалит.

К моему возвращению троица расслабленно болтает, обсуждая общих знакомых. Максимально бесшумно располагаюсь возле Влада. Все успели что-то выбрать из еды, чтобы не выделяться, тоже кладу салат. Может, повезет, и я тихонечко просижу весь вечер, не привлекая внимания.

— Когда вы познакомились? — Даша озвучивает новую тему, когда сплетни об однокурсниках иссякают.

Отрываюсь от вялого ковыряния в овощах и не сразу понимаю, о чем вопрос. Как ни странно, я не чувствую от нее никакой угрозы, лишь обычное любопытство.

— Когда она родилась, — естественно, Игорь не мог не вставить свои пять копеек.

По его дерганому движению тела и резко скривившемуся рту догадываюсь, что под столом произошла стычка. Скорее всего Даша ударила брата по ноге, сохраняя хлипкое подобие светской беседы и натянуто улыбаясь. Спрашиваю у Влада глазами: куда я попала? Он лишь пожимает плечами и отвечает:

— Первый раз мы увиделись в марте, а познакомились в мае. Но Кристину я правда знал и раньше.

— Конечно, даже на вручение аттестатов приперся в ее школу, Ромео, блин.

— Я не знала…

— Помолчи, — шикает Даша, пытаясь приструнить брата. — Это так романтично, — кладет подбородок на ладонь.

— Хорошо, больше и слова не скажу, — помедлив немного, добавляет: — Ой, да делайте, что хотите! Только потом не прибегайте к дяде Игорю со своими разбитыми сердцами!

— Это он типа благословил так? — Влад удивлен не меньше меня.

— Типа да, — Даша опять на него грозно таращится. — Теперь можно нормально послушать о вашем знакомстве.

Влад шуточно откашливается и начинает рассказ:

— Я случайно узнал, что они с подругой собираются пойти в клуб, и тоже поехал туда. Пригласил на медленный танец и в процессе официально представился. Но свидания пришлось долго ждать, Крис не сразу согласилась.

— Эх, как я люблю слушать всякие романтические истории, — Даша мечтательно вздыхает. — В жизни так мало их, сплошная бытовуха.

— Милая, ты намекаешь на то, что у нас нет романтики?! — брат искренне недоумевает.

— Вот когда ты последний раз дарил мне цветы или делал сюрпризы?

— Так мы сколько лет-то уже вместе!

— Вот именно!

А это забавно наблюдать, как Игоря отчитывают. Мигом куда-то девается его напыщенность и самовлюбленность.

— Ты думаешь после нескольких лет отношений, девушки автоматически перестают хотеть этого всего? Я хочу, чтобы ты оставался тем Игорем, который посвящал мне стихи; хватал вечером в пятницу и увозил в соседний город, потому что там вид на звезды лучше; хочу чувствовать, как сильно нужна тебе, Михайлов! — под конец ее голос не выдерживает и срывается.

— Иди сюда, — он притягивает девушку в объятия. — Конечно, ты мне нужна, дуреха! Завтра я планировал сделать предложение, но ты, как всегда, чуть-чуть не дотерпела, поэтому: выходи за меня? Прости, кольцо лежит дома.

Даша поднимает ошалевшие глаза и включает повышенную громкость:

— Да-да-да, я согласна!

При мне еще никогда не случалось подобного, это так мило, иу.

— И что делать с заказанным столиком в Марселе? Отменять?

— В Марселе?! — она выходит на уровень ультразвука. — Только попробуй! Так! Я притворюсь, что ничего не знаю.

Затаив дыхание, наблюдаем, как в мозгу Даши крутятся шестеренки, и улыбка медленно тускнеет:

— Как же так! Утром я не попаду ни в один приличный салон и останусь в такой важный день некрасивой на фото?!

— Не переживай, попрошу знакомого отфотошопить тебя, — беспечно заявляет Игорь и тянется за пирогом. Но очередной толчок под столом чуть не оставляет нас без сдобы, потому как брат практически смахивает тарелку и чудом в последнюю секунду хватает ее.

— Все в порядке, дорогой? — Даша мстительно косит в его сторону.

— Да, — с опаской чуть отодвигает стул. — Ты и без визажистов выглядишь шикарно.

— По такому случаю предлагаю открыть бутылочку шампанского, у нас как раз есть, — Влад старается разрядить обстановку. — Игорь, помоги, пожалуйста.

— Кристина, пока их нет, расскажи, как тебе живется с Владом? — Даша буквально впивается в меня. — Игорь раньше постоянно шутил, что никакая девушка не выдержит с ним больше двух недель.

— Почему? — шустрый мозг представляет, что он скрытый садист и пока сдерживает свои наклонности. Спасибо тайному увлечению «Криминальной Россией» в детстве.

— Он живет в бардаке и не заморачивается.

— Так это я знаю, — выдыхаю и расслабляюсь, запоздало ощущая, что сжала пальцы на ногах от напряжения.

— И ест всякую гадость.

— Уже нет. — Кто молодец? Я молодец. — У него еще есть темные секретики?

— Хм, — Даша задумывается. — Он страшный собственник. Игорь рассказывал, что в университете Влад встречался с девушкой и однажды увидел ту в кафе с другим. Даже не дал возможности ей объясниться, сразу расстался.

— Ого, — вспоминаю про Давида. Если бы я тогда знала, ни за что не согласилась бы на встречу. Но Влад не прекратил наше общение, хотя все только начиналось. Это что-то значит? Не успеваю закончить мысль, как появляются парни.

Влад наполняет бокалы и добавляет лед:

— Прошу всех встать. Ну что, можно вас поздравить! Я рад, честно.

Искрящиеся пузырьки и звон бокалов, счастливые лица будущих молодоженов…. Очевидно, не одна Даша любит наблюдать за проявлениями чувств. Я никогда не видела Игоря таким живым, что ли, не прячущимся за маской холодного равнодушия.

Влад легонько тянет меня за локоть к себе:

— Странный ужин получился, да? — шепчет на ухо.

— Угу, — приобнимаю и прижимаюсь к груди. Его поддержка стала неотъемлемой частью жизни. От нахлынувших эмоций глаза увлажняются. Скорее всего еще и стресс последних дней повлиял.

— Ну и что раскисли?! — Влад снова берет ситуацию под контроль. — Я боялся, что закончим битьем посуды, взаимными проклятиями, а в итоге что? Девочки, прекращайте! Кажется, одной бутылкой тут не обойтись…

Оглядываюсь на Дашу, которая прячется в объятиях брата и шмыгает носом.

— Игорь, неси пирожные, надо заканчивать эти слезливые посиделки!

Спешно допиваем шампанское и переходим к чаю. Любимый десерт с клубникой и воздушным кремом быстро исчезает из моей тарелки. Влад усмехается и добродушно отдает свой. Вот это лучшие успокоительные!

— Ждем вас с ответным визитом. Увы, шикарный стол не обещаю, — слегка захмелевшая Даша радостно повисает на мне.

— Милая, пойдем, — Игорь аккуратно забирает ее. До сих пор привыкаю к нему другому. — Уже поздно, и такси ждет.

Она послушно выходит в коридор. Опять возвращаюсь в момент, когда Влад тащил ее домой: ни о какой покорности не было и речи.

— Ладно, — Игорь замирает, будто не зная, что хотел делать, или решается на что-то. — Малая, правда, прости…

В этот раз искренне.

— Хорошо, — сдержано киваю. Для теплых объятий пока обоим рановато.

Через несколько дней наконец встречаемся с Милой. После знакомства с Давидом она стала очень занятой девушкой, не хуже областного министра.

— Мила, привет! — виновато пожимаю плечами, извиняясь за маленькое опоздание.

— Привет, — она, как обычно, приезжает заблаговременно и придирчиво изучает меню.

Помню, весной встречались в этом же кафе. Вроде прошло немного, а как будто целая вечность.

— Как у вас с Давидом? — ничего не могу поделать со своим любопытством.

— Все хорошо, — бросает между делом, не отрывая взгляда от списка блюд. Как-то равнодушно звучит ответ, и огонек в глазах отсутствует.

— Что-то случилось? Ты не радостная.

— С чего ты взяла?

— Ну… Когда у пары конфетно-букетный период, они ведут себя иначе.

— Серьезно, все хорошо! Давид возил меня в Москву, гуляли по ночной столице. Было живописно, советую тоже съездить. А какие там шмотки, не то что в нашем захолустье! В следующий раз обещал взять в Питер в командировку.

Такого потребительского отношения раньше не замечала за подругой, но Давид и сам тот еще фрукт, разберется.

— Я все спланировала: пока он будет решать рабочие вопросы, смогу скататься в Хельсинки. Подобный шанс нельзя упускать.

Интересно, что конкретно она имеет в виду?

— Короче, за нас не переживай. Лучше колись, у вас то что? С родителями также?

— Папа принял, мама — нет. Для нее я всегда недостаточно идеальна, как и мои решения, молодой человек рядом. Не понимаю, чем именно Влад ей не угодил, — тема по-прежнему вызывает боль.

— Да, дела, — сочувственно качает головой. — Не расстраивайся, со временем и мама смирится. Не может же она всю жизнь дуться на тебя?!

Мила выжидает, пока официант расставляет блюда. Как только он скрывается, выдает новый вопрос:

— Крис, ты не пожалела, что ушла к Владу?

— Ни капли, но… Иногда кажется, что он слишком хорош для меня. Я не дотягиваю до его уровня.

— В свой план-то со свадьбой еще не посвящала? — снисходительно посмеивается.

— Я не собиралась Влада использовать, но раз так вышло, пусть события идут своим чередом. Кто знает, как сложится дальше. Возможно, дело до свадьбы даже и не дойдет, повстречаемся и разбежимся. Не хочу загадывать.

— Подвернулся удачный вариант, и свобода уже не важна? — она перестает веселиться и серьезно смотрит на меня, карие глаза будто в душу заглядывают. — После что-то изменится, передумаешь и сбежишь. Не жалко парня?

— Мила, честно, я не знаю. Можно до бесконечности гадать, что будет завтра или через полгода. Может, он через несколько месяцев устанет от меня, моих проблем, которые приходится решать, и сбежит, вернее, попросит освободить квартиру, — не могу ни себе, ни ей признаться, что боюсь думать о будущем, не уверена как лучше. — Проще плыть по течению и подстраиваться под обстоятельства.

— Ну-у-у не знаю, — с сомнением тянет подруга. — Как бы потом не пожалеть.

От тяжелого разговора аппетит пропадает, и ужин остается практически не тронутым.

— Будем такси заказывать? — она подкрашивает губы и поправляет пышный хвост шоколадного цвета. Всегда завидовала тому, как непринужденно и естественно она это делает.

— Зачем, я же на машине, — включаю автозапуск. Жара опять вернулась, поэтому лучше остудить салон заранее.

— М-м-м-м, Влад свою отдал? — хитро прищуривается.

— Нет, папа вернул ключи от Ауди, — без задней мысли показываю значок на брелоке.

Мила будто меняется в лице:

— Понятно. Тогда поехали.

По пути до ее дома обсуждаем неумолимо приближающуюся учебу, всякую ерунду, но почему-то на сердце неспокойно. Подруга заложила сомнения в голов. А если я ошибаюсь в своих решениях?

***

Когда я вроде бы переварила недавние события, Влад решил огорошить новостью, что уезжает на неделю в Хабаровск. У него там живет друг, который попросил о помощи в работе: какая-то серьезная ситуация, даже дистанционно не разобраться. Мне, конечно, не хотелось расставаться, только ничего не поделаешь.

Пока он собирает в обед вещи, чтобы не мешать, располагаюсь на кровати с ноутом и обнаруживаю новые серии дорамы «Завтра». Не предполагала, что так затянет, но каждая серия на разрыв, в самое сердечко. Немалую роль сыграло и участие любимого Роуна.

— Крис, у меня вечером самолёт. Давай проведем оставшееся время вдвоем? — Влад откатывает чемодан в прихожую и возвращается в спальню.

— Блин, тут такой момент! Посмотри со мной? — я уже настроилась, за десять минут успела проникнуться и приготовилась рыдать.

— Да я ничего не пойму с середины фильма!

— Сейчас объясню: короче, там типа небесной канцелярии с разными отделами. Один со жнецами, которые пытаются предотвратить самоубийства людей, а другой, как и обычно, забирает души после смерти. Они конфликтуют. Хотя на самом деле начальники этих отделов в прошлой жизни…

— Не-не-не… Я не хочу знать, — Влад бессовестно отбирает ноутбук и ставит на пол.

— Ты просто не видел, какой там сногсшибательный красавчик снимается. Это уже моя третья дорама с его участием.

— Крис, то есть ты заманиваешь меня смазливым мальчиком? Серьезно?!

— Он правда лапочка. Только глянь и сразу убедишься, — как не полюбить почти два метра ми-ми-ми.

— У тебя пять минут, — Влад сдается и возвращает макбук без особого восторга.

— Вот мой мальчик, — тычу пальцем в экран, когда Роун несет грязного шпица. — Представляешь, собака хотела умереть!

— Угу… — скептический настрой не исчезает. Нахмурившись, он просто ждет, когда закончится время. — Все!

Действия повторяются, и никакие попытки противостоять не помогают. Естественно, руки у Влада длиннее, я просто не дотягиваюсь. Не понимаю, как оказываюсь под парнем.

— Давай-ка поиграем в кино для взрослых, фанатка корейских айдолов.

— Ты знаешь такие слова?! — искренне удивляюсь. Этот факт даже отвлекает от его возбуждения, упирающегося в мою промежность.

— У меня богатый словарный запас. Например: без одежды, проникновение, стоны, шлепки… Продолжать?

— Не надо, — выдыхаю и ощущаю, как внутри разгорается желание.

В итоге, меня отлюбили по полной программе, даже с запасом. Были и шлепки, и медленное проникновение с постепенным ускорением, его рот и язык между моих ног, я на коленях перед ним, аж губы устали.

— Теперь можно посмотреть? — Пальцами поглаживаю его твердый живот.

— А я надеялся на совместный душ, — Влад вздыхает и поднимается с кровати. Обнаженный силуэт вызывает спазм внизу живота, но я точно не потяну еще раз. — У тебя полтора часа до выхода, если не передумала провожать.

— Нет, буду в аэропорту махать платочком. Кстати, сколько лететь?

— Около восьми часов.

— Много! Что будешь делать? — надеваю майку и шорты, стараясь не пялиться на Влада, который и не собирается прикрываться.

— Спать.

— Скучно, — даже не пытаюсь скрыть кислую гримасу.

— Нормально, — усмехается. — Смотри свой фильм.

В девятнадцать тридцать подходим к очереди перед нужной стойкой регистрации. Живой поток движется откровенно вяло, но мы приехали заранее, поэтому спокойно ждем.

— Ну и стоило оно того? — Влад нежно касается моих распухших от слез щек.

— Да. Как бы я сдержалась, когда Конисобака-самоубийца в 9 серии дорамы «Завтра» умирал в объятиях хозяина? — снова пощипывает глаза.

— Люди решат, что ты со мной не хочешь расставаться.

— И это тоже. — Грустно вздыхаю: — Буду скучать.

— Или просиживать часами у Ирины Владимировны. Когда познакомишь нас?

— Вот как раз вернешься, и познакомлю, — показываю язык.

Влад не успевает ответить, подходит его очередь, а спустя несколько минут он крепко обнимает меня и удаляется на посадку. На сердце становится не очень хорошо, как будто страхи Феечки о грядущей беде начинают сбываться.

Спустя ровно семь дней готовлюсь к возвращению Влада: шуршу на кухне, прикидывая, какими кулинарными шедеврами поражать. Недавно он сообщил, что уже в аэропорту. С волнением жду следующую смс перед взлетом. Волнуюсь, потому что побаиваюсь этого вида транспорта, как будто сама сижу в кресле. И да, знаю, что в небе реже происходят катастрофы, но о них трубят во всех источниках и раздувают до невозможных размеров, смакуя страшные подробности. Наконец, телефон оповещает о новом сообщении:

Мила все рассказала. Неужели это правда, и ты меня просто использовала?!

Ничего не понимаю…

16 глава

Картинки перед глазами плывут, и я резко теряю контроль над телом. Чтобы устоять, хватаюсь за столешницу и кое-как опускаюсь на высокий барный стул. Единственная мысль, которая бегает по кругу: я тебя не использовала! Параллельно с ней в голове взрывается тысяча панических импульсов, вынуждающих действовать. Сначала набираю номер Влада, но телефон, конечно же, выключен. Судя по времени, его самолет взлетел. Восемь с лишним часов пытки я не вытерплю, только ничего не поделаешь.

Все, что я могу сейчас — позвонить Миле. Это ведь какая-то ошибка, она не поступила бы так?

— Да, — подруга мгновенно отвечает.

— Мила, ты на самом деле сказала Владу, что я его использую? — не выдерживаю и суетливо начинаю ходить по кухне.

— Да, — совершенно спокойный ответ, без какого-либо намека на шутку, коробит. Если и оставалась малюсенькая надежда на то, что эта ситуация глупое недоразумение, то больше ее нет.

— Зачем ты это сделала?! — повышаю тон, не справившись с эмоциями.

— Потому что нашей Кристиночке все достается с легкостью: захотела хорошего богатого мальчика — пожалуйста. Ой, родители шпыняют невинную девочку, пожалейте меня! Да ты живешь и ни в чем себе не отказываешь, но вечно недовольна! А что в итоге? Вот и машинка снова при тебе, и мальчик. Не надоело ныть и прибедняться постоянно?

— Я… — не могу подобрать слов.

— Ты как собака на сене, он тебе не сильно то и нужен. Очередная ступенька вперед, поиграешь и выбросишь, — зато Милу не остановить. Желчь льется из динамика и разъедает пространство вокруг, будто кислота.

— Это ложь! Я… Я люблю его! — Какая ирония, уже бывшая подруга первая слышит мое признание. — Не ожидала от тебя такого.

— Конечно, все должны умиляться и без причины нянчиться с тобой, исполняя любые прихоти. Более чем уверена, что родители тоже нормально обращаются. Ну, может чуть строже, а ты сразу жалуешься. Надеюсь, Влад увидит тебя настоящую, ничего собой не представляющую, и бросит.

— За что ты так?

— Не только мне оставаться у разбитого корыта!

— Не понимаю.

— Подсунула Давида. Он попользовался, трахнул и выкинул.

— Что?! У вас же все было хорошо?

— Было да сплыло! — Рявкает на меня, ядовито добавив: — И его до кучи забирай.

Совсем не узнаю подругу. Где та Мила, с которой мы всегда ладили и поддерживали друг друга? Смеялись над одними и теми же приколами, висели по полночи на телефоне. Только ей и Ириночке Владимировне я безоговорочно доверяла. Щемящее чувство в груди не дает нормально дышать, урывками хватаю воздух. Силюсь сдержать слезы, но громкий всхлип вырывается против воли.

— Ой, только не надо рыданий! Противно слышать, пока.

Она сбрасывает звонок. У меня больше нет подруги.

На смену печали приходит злость и желание найти виновного. Не задумываясь, звоню Давиду.

— Ты использовал Милу: переспал и бросил!

— Во-первых, и тебе доброе утро, Кристина! Во-вторых, я не обещал с ней дружить, как с тобой. Сама полезла в мою постель, а потом чему-то удивляется. Я считаю, что достаточно за это заплатил поездками, ресторанами, дорогими магазинами, — он с ходу осекает меня.

— Но почему?

— Очнись, Крис! На ее смазливой мордашке крупными буквами написано: мечтаю богато жить любой ценой! Я сразу все понял, — припечатывает правдой, которую я не знала или не хотела замечать. — Мы хорошо провели время, что ее теперь не устраивает? Ладно, мне некогда, поговорим позже.

Земля горит под ногами. Кажется, будто я смертельно опаздываю. До вечера и возвращения Влада успеваю напиться валерьянки и накрутить себя тысячу раз. Даже любимая готовка не в силах отвлечь. Вымотанная нервным мандражом, с грустью гляжу на одинокую черную машину напротив и выезжаю из паркинга.

Когда он мелькает на выходе, сердце замирает от резкой смены его настроения. Спокойное выражение лица исчезает, уступая место разочарованию. Меньше всего на свете я хотела бы ранить близкого человека, которым он успел стать.

— Влад, я…

— Дома поговорим, — обрывает на полуслове, словно обдает холодом, но заметив это, чуть смягчается и добавляет: — Я очень устал.

Обратная дорога пролетает как в тумане. Не удивлюсь, если вскоре придут штрафы за проезд на красный или превышение скорости. Я ехала и боялась шелохнуться, чтобы случайно не вызвать его гнев. Уже как выработанный рефлекс после мамы. С ней такое часто случалось: она копила злость и взрывалась от любой мелочи.

В квартиру вползаю как на казнь. Единственным спасением видится кухня и возможность скрыться за кастрюлями. Влад молча бросает сумку в спальне и уходит в душ. Впервые мне становится здесь неуютно.

— Крис, сядь, пожалуйста.

Пугаюсь и оборачиваюсь от неожиданно прозвучавшей просьбы: проворонила его появление. Влад в свободной черной футболке и серых шортах усаживается на стул и тормошит влажные волосы, которые небрежно рассыпаются в разные стороны.

— Послушай, что мне скинула твоя подружка в ВК. С такой, как она, я бы не водил дружбу.

«— В свой план-то со свадьбой еще не посвящала?

— Я не собиралась Влада использовать, но раз так вышло, пусть события идут своим чередом. Кто знает, как сложится дальше. Возможно, дело до свадьбы даже и не дойдет, повстречаемся и разбежимся. Не хочу загадывать.

— Подвернулся удачный вариант, и свобода уже не важна? После что-то изменится, передумаешь и сбежишь. Не жалко парня?

— Мила, честно, я не знаю. Можно до бесконечности гадать, что будет завтра или через полгода. Может, он через несколько месяцев устанет от меня, моих проблем, которые приходится решать, и сбежит, вернее, попросит освободить квартиру. Проще плыть по течению и подстраиваться под обстоятельства».

— А потом она позвонила и в подробностях рассказала твои ближайшие намерения: что в универе хочешь выйти замуж, через год развестись и таким способом освободится от опеки родителей. Типа тебе все равно кто это будет. Я просто попался удачно, даже неосознанно облегчил и ускорил процесс, — хмыкает с досадой.

Его ледяной тон причиняет физическую боль.

— Однажды ты обвинила меня в том, что недостаточно открыт, как будто что-то скрываю, но я был предельно открыт! — неожиданный крик и хаотичные взмахи руками заставляют вздрогнуть. Ему не удается контролировать себя. — А тут выясняется, что это ты всегда воспринимала меня как запасной вариант, лишь проходной этап в жизни. Изначально не планировала со мной долго встречаться и не допускала мысли, что это навсегда?

— Нет, я так не думала, — опускаю голову.

— Твои слова на записи — правда?

— Да, — произношу еле слышно.

— Почему не соврала? Скажи «нет», и я поверил бы! Да я бы любому оправданию поверил! — Голос пропитан отчаянием и только что рухнувшей надеждой. Влад обессилено опускает ладони на столешницу и сжимает кулаки до побелевших костяшек. — Я тебе доверил то, что никому никогда не рассказывал. Я верил, что у нас все серьезно. Крис, что я делал не так?!

— Дело не в тебе, а во мне, — черт! Я не хотела говорить заезженными фразами.

— Или я недостаточно хорош? — он искренне не понимает. — Чего тебе не хватало? Я пытался быть лучше твоих корейцев, и вроде получалось. Но я устал бороться с фантомом идеального парня с раскосыми глазами.

Не думала, что Влада так выведет моя любовь к корейским айдолам. Понимаю, что плачу, только когда слезы стекают по подбородку и капают на майку. Несмотря на духоту, меня потряхивает и знобит. Горло сдавливает осознание, что пропасть между нами становится шире, прежнего доверия и близости уже не будет.

— Опять отмалчиваешься? Вот каждый раз, когда что-то происходит, ты закрываешься!

— Может, оно и к лучшему, что Мила рассказала, я бы не решилась.

— Ты действительно жаждешь такой свободы? Без меня? — горько выспрашивает, так и не смирившись.

В эту минуту хочется исчезнуть, превратится в безмятежную песчинку, перекатывающуюся под силой морской волны. Чтобы все само закончилось без моего участия.

— Я всегда от кого-то зависела. Да, с тобой нет жестких рамок, но это тоже не свобода.

— Останься со мной, — он переходит на шепот.

— Боюсь, — я тоже.

— Чего?

— Что если не попробую, уже никогда не узнаю ее вкус.

— Я сделаю все, что ты захочешь, — мольба в голосе заставляет почувствовать себя черствой стервой.

— Это не то, Влад. Ты же знаешь.

Тяжело выдыхает. Его слезы разрывают душу. Как разговор пришел к такому концу? Мои первые отношения и их неожиданное завершение.

— Я не готов тебя потерять, — закрывает лицо руками.

— Я буду страдать.

— А без тебя страдать буду я.

— Отпусти меня.

— Не могу, я слишком тебя люблю.

Я тоже, но не признаюсь. Лучше сейчас остановиться, чем сделать потом еще больнее. Когда я буду периодически жалеть, начнутся ссоры… Мы зашли в тупик. В тишине под мерное тиканье настенных часов каждый размышляет о чем-то своем.

— Я поживу у отца, после все решим, — неожиданное заявление вытягивает из глубин сознания.

Вижу его состояние и понимаю, что обоим необходимо время принять случившееся. Парень понуро плетется в комнату. Робко, сохраняя дистанцию, иду за ним и наблюдаю, как в дорожной сумке новая одежда сменяет старую. Он небрежно закидывает футболки, брюки, джинсы, пиджак, белье, носки. Ношеные же громоздятся бесформенной кучей на диване. Есть привычки, которые не меняются. Влад усердно избегает моего взгляда и покидает квартиру. Свою квартиру.

Я осталась в чужом доме без внятного представления, что делать дальше. Уже съезжать? Если да, то куда? Домой не хочу, да и не смогу с мамой. Как содержать себя? В принципе можно уйти на заочку и устроиться туда, где не требуется специализированное образование.

Следующие несколько дней просматриваю предлагаемые вакансии и стараюсь договориться насчет собеседований. Это становится полным провалом, все надежды рушатся под тяжестью реальности. Скрепя сердцем, соглашаюсь с собой, что в крайнем случае попрошу папу помочь с работой. Не факт, что получится, но шансик маленький есть. Подсознательно будто готовлюсь: перестирала свои и его вещи, прогенералила. Так у Влада дольше продержится порядок. С грустью отмечаю, что заново ведь начнет всякой дрянью питаться. Кажется, это было в прошлой жизни: я шпионила и подглядывала за ним, даже не веря, что у нас будут отношения. Не знаю, правильно ли я поступила или потеряю еще больше.

Когда через неделю он неожиданно появляется, понимаю, что соскучилась, но назад дороги нет.

— Привет, — скидывает кроссовки и несмело проходит, озираясь по сторонам, будто не у себя дома.

— Привет. Как дела? — не придумываю ничего умнее.

— Пойдет.

Наше общение приобретает налет неловкости, случайные касания в коридоре, будто разряды тока, заставляют соблюдать дистанцию. Опять кухня, опять между нами стол.

— Ответь, пожалуйста, тебе было плохо со мной? — он не справляется с эмоциями, и голос срывается.

— Нет.

— А мне было лучше всех, как с кем-то очень родным. Я не притворялся, не пытался специально понравиться.

Возникшая пауза повисает непомерным грузом на плечах. И я снова задумываюсь о правильности своего решения. Он стал родным: люблю каждую родинку на его теле, замираю от каждой улыбки, таю от ласки.

— Вот, — Влад кладет мой паспорт.

— Откуда он у тебя? — веки непроизвольно распахиваются шире.

— Недавно заезжал домой, когда тебя не было, — парень заметно нервничает. — Такое дело, — запинается и отводит взгляд. — Открой четырнадцатую страницу.

— Зарегистрирован брак, — никак не соображу. — Керимов Владислав Юрьевич. Это что?

— В двадцатых числах августа отправишься в Хабаровск. Тебе надо закончить все до вылета, взять академ и собраться, — тараторит как скороговорку на одном дыхании.

— В смысле? В последнюю встречу мы обсуждали расставание, а в итоге я замужем?!

— Я долго думал. Я дам тебе эту свободу: целый год самостоятельной жизни в Хабаровске без меня, без родителей. Будет работа, если согласишься на один вариант, — наконец смотрит в глаза. — Семье того самого друга нужен помощник по хозяйству. У Леры, его жены, проблемы со здоровьем.

— Влад, это уже не то. Ты только отсрочишь неизбежное. Почему просто не отпустишь меня? — Не решаюсь озвучить главный вопрос: зачем продлеваешь нашу агонию?

— Потому что я дурак! — кричит. — Надеюсь, что ты полюбишь меня за этот чертов год, понятно! — медленно выдыхает и чуть сбавляет тон. — Надо успеть многое сделать, поговорить с твоими родителями.

— Они же не отпустят! — я совсем забыла о них, кошмар!

— Поэтому ты теперь замужем.

— Они все поймут, ты-то останешься здесь.

— Нет, я полечу с тобой, завершу там начатую работу, затем в Америку. Мне предложили контракт.

Все, что хотела сказать, вдруг вылетает из головы. Да, я могла снова переступить через себя, как делала это с родителями. С Владом я бы даже не притворялась, мне действительно было хорошо, только лет через цать червячок сомнения грыз бы изнутри, не давая забыть о чем-то утерянном, о том самом журавле в небе.

— Так, до вылета я продолжу жить у отца. Договорись со своими о встрече и напиши когда, пойду с тобой.

— Хорошо, — все еще не осознав до конца случившееся, безропотно соглашаюсь. — Влад, прости меня.

Он собирался уходить, но услышанное заставляет развернуться:

— За правду не извиняются. Каждый из нас стремится быть счастливым: ты — получив свободу, я — имея призрачный шанс на продолжение наших отношений. Если через год твое желание не изменится, разведемся, и я оставлю тебя в покое. Жду звонка насчет родителей.

***

Появившись дома с Владом, испытываю страх. Все выглядит как обычный ужин, за исключением двух новых участников: Влада и Игоря. Феечка суетливо курсирует между кухней и залом. Женщина приготовила наши с братом любимые блюда, намекая на то, как соскучилась.

— Так значит, твой контракт продлится целый год? — папа выясняет подробности, пока мама делает вид, что ее это не касается. Даже лучше, я переживала, будет кричать. — Потом вернетесь?

— Да, — парень искусно скрывает волнение, хотя я все равно его чувствую.

Поначалу Игорь силился не выдать шок, но давно бросил безуспешные попытки и просто слушает с открытым ртом. К счастью, он не взял Дашу, иначе вечер точно закончился бы маминым нервным срывом.

— Люба, что думаешь?

— Разве кого-то здесь интересует мое мнение? — мама даже не смотрит на нас, предпочитая любоваться алой жидкостью в бокале. — Как можно было связаться с Керимовыми, уму непостижимо! Ни к чему хорошему якшанье с этой двуличной семейкой не приведет, вот увидите! Ты, Кристина, еще пожалеешь о совершенных поступках и вернешься. Вряд ли он лучше своей матери…

Влад вздрагивает и сильнее сжимает мою руку под столом, не замечая этого:

— Любовь Георгиевна, пожалуйста, не надо.

— Хватит! — Папа ударяет кулаком по столу. Его возглас практически заглушает последние слова парня. — Мы с тобой закрыли ту тему, не начинай.

— Ты закрыл! — тем не менее, она не продолжает.

— Ну раз Кристина готова отправится с тобой, мы не можем запретить, она совершеннолетняя. Дочь, если понадобится помощь, не стесняйся.

Будто огромный камень падает с плеч, даже не пришлось раскрывать секрет о замужестве. Вместе с тем, до сих пор непривычно слышать поддержку от папы.

Феечка появляется с очередным блюдом и незаметно для остальных подбадривающе кивает. Я рассказала ей частично о случившемся. Для нее версия такая же, как и для родителей: Влад уезжает по работе, а я с ним.

Обсудив основные моменты, сбегаем втроем.

— Что у вас происходит? — естественно, Игорь не сильно поверил в наши сказки.

— Ничего, — Влад прячется за коротким ответом, но о чем-то подумав, добавляет: — Все хорошо, мы решили проверить свои чувства.

— Чего?! Сбрендили? Поближе места не нашлось?! — брат почти вопит, и на нас оборачиваются подростки, которые толпятся возле подъезда.

Я по привычке инстинктивно прячусь за широкую мужскую спину.

— Это чтобы твои длинные ручонки не добрались до нас, — Влад пытается перевести неприятный разговор в шутку.

— Дружище, я серьезно. Вы расстаетесь? — Взгляд Игоря курсирует с Влада на меня. Он как будто читает нас между строк.

— Нет, по крайней мере, не сейчас. Пожалуйста, не начинай, — умоляюще качает головой. — Нам и так очень тяжело.

— Хорошо, — укоризненно вздыхает Игорь. — Я обещал не лезть и не буду. Только не натворите глупостей.

Когда мой брат успел стать таким рассудительным?

— Как скажешь, папочка.

— Типун тебя, я еще слишком молод и хорош собой.

— Кто бы сомневался. Тебя, наверное, невеста заждалась?

— Точно! Кстати об этом, получается, придется свадьбу-то перенести. Как же без главного свидетеля?

— Найти замену не составит труда, не парьтесь.

— Нет уж, если бы не ты, мы бы давно расстались или поубивали друг друга. Так что даже не обсуждается.

Напряжение, витающее в воздухе, постепенно спадает. Игорь не метает в меня молнии, значит, пронесло. Постояв еще немного, Влад спроваживает брата и провожает меня до квартиры. В последний момент показалось, что он хотел поцеловать меня, но не стал. Я и сама с трудом держусь в его присутствии. Из-за непонимания статуса наших отношений, снова возникает неловкость.

***

Следующая встреча происходит в аэропорту вечером, как и тогда.

Прошедшие дни я, как и просил Влад, закрывала разные вопросы: съездила в универ, написала заявление на академический отпуск. Когда сообщила об этом в группе нашего курса, практически никто не отреагировал. Я так и не влилась в студенческую тусовку, что не удивительно. Только преподаватель по социальной экологии неожиданно выразил сожаление. Потом собирала вещи, сдерживаясь, чтобы не вывалить все Ириночке Владимировне. Она кружила рядом и искренне недоумевала, почему я не свечусь от счастья. Однажды звонил Давид и клещами вытянул правду, назвал дурочкой и в шутку выразил готовность стать моим парнем после возвращения. Родители держались неплохо, ни разу при мне не поругались. Игорь с Дашей забегали накануне, попрощаться. Брат ворчал и закатывал глаза, а его девушка подбадривала, чем понравилась еще сильнее. Я была бы не прочь с ней дружить.

— Готова?

— Угу, — нервно накручиваю ремень сумки. Не представляю, как пережить такой длинный перелет?

— Все будет хорошо, — будто читает мысли.

Регистрация, сдача багажа, посадка. Влад проводит меня через все этапы, как маленького ребенка, за ручку. Когда рассаживаемся в креслах, начинает немного потряхивать, надо было все-таки успокоительных выпить. Парень привычно достает ноутбук. Чтобы не мешать, открываю заранее подготовленную книгу. Надеюсь, она сможет отвлечь.

— Расскажи мне о своих друзьях, какие обязанности? — спустя полчаса не выдерживаю. В любой другой ситуации сюжет фантастического рассказа затянул бы, но не сейчас.

— С Денисом мы познакомились, наверное, лет пять назад на конференции, — убирает наушники в футляр. — Сначала было чисто рабочее общение и в основном на расстоянии, я же постоянно где-то мотался. В один из отпусков он уговорил приехать и посмотреть другой конец нашей родины, — по-доброму усмехается. — Кто ж знал, что в его понимании это потаскаться по любимым местам рыбалки чуть ли не по всему Хабаровскому краю. Так и сдружились. Первый раз он просил приехать из-за работы, потому что сам пока полностью занимается организацией реабилитации и уходом за Лерой. Она неудачно упала и повредила позвоночник. А так как у них двое детей, то и помощник по хозяйству нужен.

— Я ж не умею с детьми! Тут няня актуальнее.

— Родителям около сорока, так что пацаны уже подростки, с ложечки никого кормить не придется. Главное, чтобы было что есть. Ну и порядок.

— Влад, ты надолго останешься? — неуверенно спрашиваю.

— Хочешь побыстрее избавиться? — смеется, но видя мое вытянувшееся лицо, добавляет: — Шучу. На месяц, но не переживай, жить буду в отеле. Не увидишь меня.

— Я ничего такого не имела в виду, — мямлю под нос, не зная, какого ответа ждала.

— Попробуй поспать, иначе завтра будет тяжело.

Он тепло улыбается, как будто ничего не изменилось между нами. А мне хочется исчезнуть. Мы же оба прекрасно понимаем, но притворяемся, что типа «друзья».

— Почитаю еще немного.

Целый час безуспешно воюю с несчастными страницами. Содержание не задерживается в памяти, потому что мысли крутятся вокруг определенной темы. Какие там ведьмы да колдуны, если я сама наворотила дел со своей жизнью. Даже не представляю, каково Владу, ведь было бы проще, как тогда говорил Игорь, один раз отстрадать и двигаться дальше. Но он продолжает возиться со мной и мучить себя. Теперь уже не мой загадочный сосед на Камри. Он периодически клюет носом над экраном и совсем отключается. Изредка веки подрагивают, ладони мирно лежат на клавиатуре. С его ростом и длительностью полета только бизнес. Пришлось парню и на меня раскошелится. В замешательстве соображаю, что делать: разбудить, чтобы кресло настроил для сна или не трогать? В первую очередь убираю ноут. Пока принимаю решение, он вздыхает и скатывается головой на мое плечо. Приплыли. Боюсь лишний раз пошевелиться, чтобы не потревожить. Обычное соприкосновение тел вызывает тоску по прошлому. Любое наше свидание было особенным, каждый секс — незабываемым, в трудной ситуации я получала поддержку и заботу. Что если за год я потеряю его и буду жалеть? С другой стороны, он надеется, что следующим летом мы сможем снова быть вместе. Обратно ведь это тоже работает, да?

— Крис, ты чего не разбудила? Я же тяжелый! — Просыпается и часто моргает.

Не нахожу ответа на простой вопрос. Сердце бешено стучит, как будто поймали за чем-то неприличным.

— Опять зависла, — сдерживает улыбку, а я погибаю, уставившись на его сухие губы.

— Гхм, задумалась, — откашливаюсь и стараюсь придать себе непринужденный вид, чтобы Влад ничего не понял.

— Все, укладываемся.

Я думала, что не усну, но ошиблась. Кажется, только прилегла на подушку, а вот уже пилот бодро оповещает о скором снижении, пассажиры неспешно собираются, завтракают. Или ужинают, в иллюминаторе темно.

Мы выходим из самолета через рукав в здание аэропорта, забираем багаж. Возле стеклянных дверей целая толпа шумных встречающих! Влад прямиком направляется к незнакомому человеку. Скорее всего это Денис. Боже, а как мне-то к нему обращаться?! Я такая дуреха, ничего полезного не узнала, пока могла.

— Добрый вечер, молодежь! — Светловолосый мужчина доброжелательно улыбается, оглядывая нас.

— Привет, — Влад пожимает руку и кивает на меня: — Привез помощницу — это Кристина. Чтобы берегли и не обижали ее.

— Меня можно просто Денис. Ой не знаю, Павлик и Леша еще те охламоны. Ты же в курсе.

По диалогу ясно, что они не серьезно.

— Будем прощаться?

Как?! Уже?!

— Я оплачу парковку и вернусь за Кристиной, — будущий работодатель тактично скрывается за поворотом.

— Пока, — откуда-то образуется ком в горле. Прикладываю усилия, чтобы сдержать слезы и не показаться более жалкой, чем есть.

— Пока, — он все-таки рвано обнимает на несколько секунд, — До встречи через год.

В смешанных чувствах наблюдаю, как он быстро уходит.

— Нам тоже стоит поторопиться. Скоро очередной борт приземлится, и не выберемся отсюда.

— А? — находясь в прострации, не сразу понимаю, что мне говорит вернувшийся Денис. — Да, хорошо.

Напоследок оборачиваюсь и уже не нахожу среди двигающихся людей спину Влада.

До встречи через год…

17 глава

Родной город, как и всегда в августе, встречает знойной погодой. Стоит только покинуть борт самолета, как раскаленный воздух проникает в легкие, обжигая с непривычки. Солнце совсем не ласково касается открытой светлой кожи. Как же быстро я отвыкла от этого…

Хабаровск провожал приятным, нежным теплом и легким ветром. Я успела полюбить этот город и проникнуться его атмосферой. Если дома бурная жизнь приходится в основном на курортный сезон, то там она кипит круглый год, да и сами люди другие. Наши местные всегда расслаблены, поэтому туристов можно заметить сразу. А там, в Хабаровске, не знаю, сказывается ли соседство с Китаем, но есть легкий азиатский налет. Или дело в том, что сам город больше?

Оказавшись в здании, я смотрю на огромное табло с расписанием и понимаю, что испытываю острое чувство дежавю: снова аэропорт и я в ожидании Влада. У меня есть три часа до его прилета, чтобы перевести дух.

За прошедший год мы ни разу не виделись и не говорили в живую. Общались в мессенджерах, но и то всего несколько раз. Да и долгих переписок не было, в основном поздравления с днём рождения и другими праздниками. Были порывы несколько раз набрать его номер, чтобы услышать голос, но я та еще трусиха, духу не хватило.

Может, я выдавала желаемое за действительное, но иногда казалось, что видела Влада в Хабаровске. Будто на соседней улице стоял похожий парень. Но когда я в спешке перебегала дорогу, то на месте уже никого не оказывалось.

Сейчас я волнуюсь как в первый раз и могу откровенно признаться, что чувствую благодарность за эту возможность, которая словно открыла глаза, заставив проснуться или даже выйти из комы.

Поначалу в Хабаровске я жила у Дениса и Леры Кондаковых. Пара оказалась настолько приятной и простой в общении, что через пару недель я чувствовала себя как дома. Их сыновья, Павлик и Леша, привыкали ко мне чуть дольше. Ещё бы! Кто я такая? Посторонний человек, который вздумал командовать ими, заставляя есть, делать уроки и ложиться спать вовремя. Но любовь к маме и нежелание ее расстраивать помогли мальчишкам смириться.

Эти безмерно энергичные ребята успели познакомить меня с любимыми местами развлечений и представить своим друзьям. На новогодних каникулах мымастерили пряничный домик, варили глинтвейн, ходили на горки. Как раз к тому времени Лера пошла на поправку, и сильная необходимость в моем постоянном присутствии отпала.

Я устроилась официанткой в кафе неподалеку, а еще через два месяца переехала в съемную квартиру с коллегой, тоже Кристиной. Вот такое совпадение имен. На работе нас прозвали «двойной Крис без сахара». У некоторых бариста своеобразное чувство юмора.

К Кондаковым я продолжала ходить через день, готовила и убирала. Мальчишки даже обиделись, уговаривали вернуться и обещали стать ангелочками. Но я же кремень: сжигать мосты, так все, пробовать самостоятельную жизнь, так по полной.

С Кристиной мы, как два малознакомых человека, которых свела нужда, сначала пытались подстроиться друг под друга, стараясь не доводить бытовые ситуации до конфликтов. Для нее опыт съема квартиры с кем-то тоже был первый. Когда обе мы устали от напряжения и недомолвок, сели и честно поговорили: разделили обязанности, очертили личные границы, и сразу стало легче. Я готовила, она убиралась, что не удивительно. Вместе покупали продукты, гуляли, ходили в кино. Постепенно вечерние разговоры стали более доверительными и откровенными. Я поделилась ситуацией с Владом, той частью, которую не могла рассказать даже Феечке. Крис сказала, что я дурочка, а когда увидела фото парня, то закидала подушками, озвучив множество нецензурных ругательств.

Конечно же, больше всего мне не хватало Ириночки Владимировны. Я так привыкла, что она в шаговой доступности. Поэтому названивала ей чуть ли не через день, стараясь не попасться на обмане. Она будто что-то подозревала, поэтому наши беседы велись на отвлеченные темы. Я выведала много интересного из прошлого женщины, а иногда мы обсуждали сериалы. На пару с Кристиной Феечка буквально заставила посмотреть Великолепный век. Я со своей любовью к дорамам осталась в меньшинстве. По идее, Кристина должна была принять мою сторону, живя в такой-то части России. Но нет.

Феечка изредка рассказывала домашние новости. Что-то я знала от родных, что-то оказывалось полной неожиданностью.

Пожалуй, самым удивительным стало наше начавшееся сближение с папой и Игорем. Хотя с первым все равно сохранилась дистанция, небольшая, но несравнимая с той, что была раньше. Я заново знакомилась с отцом и пыталась принять его. Он несколько раз возвращался общими фразами к теме их разлада с Керимовым. Из сбивчивых перескакивающих объяснений я поняла только то, что виноват был мой папа.

Брат сначала дулся, потом оттаял, но ворчать периодически не перестал. Мне кажется, что Игорь не умеет со мной по-другому. С Дашей же было легко. Может, она и не согласилась со сложившейся ситуацией, но не осуждала.

И две ложки дегтя во всем этом – мама и Мила. Я несколько раз пыталась поговорить с мамой, но наталкивалась на глухую стену, необоснованные наезды и абсолютное нежелание наладить контакт. В последние разы она даже трубку не брала.

Насчёт ситуации с Милой я много думала и пришла к выводу, что и сама наломала дров, зацикливаясь на себе и забивая на подругу. В произошедшем виноваты обе. И как бы не было сложно перечеркнуть несколько лет дружбы, все это станет мне уроком. Возможно, с Кристиной мы легче ужились, в том числе, благодаря этому опыту.

В кафе мне нравилось, несмотря на физическую усталость под конец смены. Я, как губка, впитывала информацию, тренировала навыки, изучала эмоции посетителей. Самыми любимыми были смены в дни каких-либо торжеств, особенно свадеб. Когда наблюдаешь изнанку организации, находишься в гуще событий, а в результате наслаждаешься пышными декорациями, шедеврами кулинарии наших поваров и счастливыми молодоженами и гостями.

Я очень быстро осознала, как мне нравится и близка по духу вся эта суета. Долго думала, сомневалась, советовалась, но в итоге прошла курсы для организаторов мероприятий. В мае уволилась из кафе и устроилась в ивент агентство, где за два месяца работы мне еще больше захотелось развиваться в этом направлении. Не уверена, что близкие поддержат, но планирую дома перевестись на заочку и начать полноценное обучение, так как поняла, что одних курсов мало.

К тому же, у меня появилась сокровенная мечта – создать свое агентство. А чтобы все было идеально, ещё обучиться и на повара. Может, слишком амбициозно, но хочется разбираться во всем, чтобы клиент был уверен: в случае форс-мажора, я смогу справиться с любой задачей. Планов и идей громадьё, страхов не меньше.

Забыла о самом главном: я попала на концерт БТС в Корее. Это был целый квест. Причем проблема оказалась не только в стоимости, но и в процессе. Оказавшись в Хабаровске, я робко начала прощупывать почву. По молодости вступала во всевозможные группы фанатов, тут-то связи и пригодились. Нашла таких же помешанных, из которых собралась группа – пять человек.

Мы по очереди отслеживали информацию о дате начала продажи билетов. Наконец, этот день и час настал. Так как билеты раскупались за считанные минуты, у меня была одна попытка. После оформления даже руки дрожали, так я перенервничала. Дальше началось ожидание. С электронным разрешением K-ETA решила не заморачиваться и оформляла через туристическую фирму за семьдесят два часа до вылета– наелась с билетами суеты.

Даже собирая чемодан, я еще не до конца верила, что это происходит со мной. Павлик с Лешей по-доброму шутили и подбадривали. Путь тоже выдался не из простых: сначала самолетом до китайского города Циндао, оттуда в Пусан. Часть ребят из нашей группы уже были на месте и мы успели погулять по городу.

Для самих корейцев концерт БТС – это значимое событие. Улицы окрашиваютя в фиолетовые цвета, и на каждом углу продают мерч и символику группы. В день концерта мы выдвинулись к стадиону утром, так как знали об огромных очередях и сложной процедуре получения заветного браслета. Ближе к обеду они были у нас в руках, и мы спокойно пошли перекусить. Нас окружало столько добрых отзывчивых людей, которые по мере возможности преодоления языкового барьера, подсказывали, где тут лучшие кафе, и помогали найти дорогу.

За два часа до начала концерта открылся вход в стадион. Страшно представить, как Стаффы выдерживают такую нагрузку. Каждую секунду им приходится быть начеку в контакте с огромными массами людей. Наконец, заняв свое место, я уставилась на сцену, жадно впитывая атмосферу, каждую деталь и процесс подготовки. Так как места были в середине, что я до сих пор считаю каким-то невозможным везением, то я все хорошо видела на больших экранах.

Сам концерт прошел на одном дыхании, мы пели вместе с биасами. Участники такие молодцы, между выступлениями общались с залом. Я не понимала речь, но общее настроение радости не позволяло чувствовать себя лишней. Это был один из тех дней, который я могу назвать лучшим в своей жизни. Он подарил мне веру в себя, в исполнение желаний.

За воспоминаниями незаметно проходит время. По громкоговорителю объявляют посадку самолета. Вскакиваю, не понимая, куда деваться, как вести себя и обуздать мандраж, появившийся так неожиданно. При виде знакомой темной макушки, возвышающейся над остальными пассажирами, ладошки мгновенно становятся влажными. Я очень соскучилась по Владу. Неужели, наконец-то, увижу его…

Влад

Оставлять Кристину было очень тяжело. Каждое утро начиналось с мантры – напоминания самому себе: она взрослый человек, живет у моих друзей, я собственноручно дал ей карточку с деньгами. Пару раз не выдерживал и срывался в Хабаровск, чтобы посмотреть на нее издалека и убедиться, что все в порядке. Максимально загружал себя работой, уехал на другой конец света. Дейв, с которым уже сотрудничал ранее, был в восторге от возможности снова заполучить меня на целый год.

Я до сих пор не уверен, что поступил правильно. Может, действительно стоило отпустить, не пытаясь оставить для себя лазейку, но я не смог. Крис казалась такой беспомощной… Или я все придумал?

Да, она бы несомненно справилась. На самом деле, в том разговоре, который скинула Мила, не прозвучало ничего особо крамольного. Всю ситуацию можно было легко свести на нет. Но Крис сама не знала, чего хотела. Ее штормило, а я наседал. Мне казалось, что это неплохой вариант - дать ей время на принятие решения. Я с радостью обманывался. Изначально вспылил, возможно, не отреагируй так резко, Крис не закрылась бы, и не ушла в себя.

Когда я сбежал к отцу, не представлял, что делать. Несколько дней бесцельно слонялся по дому, интерьеры которого тоже не добавляли позитива. Почему папа не сделал ремонт, чтобы избавиться от болезненного напоминания о маме? Здесь же все сделано ею, пропитано ее энергией. Эти стены обречены на такую же медленную смерть.

Как он вообще справляется с этим грузом? Как будто заживо похоронил себя рядом с ней…

Наконец, родитель не выдержал и как-то под вечер усадил в беседке, заставив все рассказать:

– Влад, ты не можешь насильно удержать человека рядом с собой, даже если до безумия любишь. Я пытался сохранить брак с Верой любыми способами: закрывал глаза и прощал измену. Помогло ли это? Нет, мы только дольше промучились, окончательно став чужими. Не совершай мою ошибку, не становись для нее врагом. Иначе найдется рыцарь, который спасет, а ты повторишь мой путь, – он с грустью опускает взгляд на подрагивающие руки. Насколько же лет папа сократил себе жизнь этими страданиями?

– Пап, но как же так? Почему мама не видела всей картины, почему верила дяде Коле?

Я тысячу раз прокручивал в голове эту ситуацию и искренне не понимал. Мама была умной и образованной женщиной, нередко давала папе дельные советы в бизнесе, интуицией чуя подвох.

– Потому что любила. Когда любишь, веришь в образ человека, который сам придумал, а не реальный. Я понимал, что Коля трус, а для нее он был заложником непреодолимых обстоятельств, где жена – мегера не отпускает.

В сумерках я с трудом различаю, как его лицо искажает гримаса отвращения.

– У нас не так.

– Да, ситуация другая, но неправильные действия могут привести к тому же результату. Дай ей свободу, не держи. Если ваши чувства настоящие, то все будет хорошо, она вернется.

– Я не могу, – обессилено вздыхаю. – Как я отпущу ее?

– Тогда она возненавидит тебя, и ты потеряешь ее навсегда.

Внутри все взрывается от беспомощности и несправедливости.

– Пусть хотя бы год поживет одна.

Папа включает освещение под деревянной крышей и садится обратно. Пение цикад постепенно затухает. Вдалеке по поселку слышен редкий лай собак и шум проезжающих машин.

– Легко сказать, с ее родителями о свободе даже и думать не приходится. Последний раз тетя Люба наказала ее и велела в шесть вечера уже быть дома.

– Ничего себе! – папа удивленно округляет глаза. – Тогда надо подумать.

– Я хочу ее увести в другой город.

Он обрывает:

– Но это опять не то, девочка снова будет под твоим контролем.

– Не совсем. У нее будет жилье, работа, а я уеду. Можно было бы и дома устроить все это, но фантомное присутствие родителей не отпустит Крис.

– Я могу чем-то помочь?

– Нет, я сам…

Но помощь понадобилась, когда мне в голову пришла дичайшая идея, как обезвредить старших Михайловых:

– Па-а-ап, у тебя есть связи в ЗАГСе? – громко влетаю на кухню.

От неожиданности тот вздрагивает и роняет чайную ложку на стол.

– Есть, тебе зачем?

– Надо поженить нас с Крис.

Он смотрит на меня как на умалишенного, и я не могу осуждать его за это. Сам считаю свой план безумным.

– Владик, мы вроде говорили о ее свободе, а брак является полной противоположностью.

– Я знаю, но это только на год. Просто боюсь, что родители Кристины не отпустят, а так не смогут ничем помешать. Я уже и паспорт ее раздобыл.

Он лишь качает головой и тянется к телефону. Через полчаса уже мчу в отделение ЗАГСа, где сотрудница с явным сомнением выслушивает мою просьбу. Клятвенно обещаю, что никто не узнает о ее участии и передаю паспорта.

На следующий день я стал женатым человеком. Хотел отблагодарить женщину, но папа заверил, что сам разберется, буквально сказав, что с тех пор как умерла мама, я не позволял ему решать проблемы, и в этот раз должен позволить немного помочь. После каждого нашего разговора я осознавал, каким был дураком и сколько потерял, специально отгораживаясь от него.

Кондакова Дениса даже уговаривать не пришлось, он сам собирался искать помощницу по хозяйству. Оставалось самое сложное – разговор с Крис. Я боялся, что она пошлет меня с такими предложениями или закатит истерику, но все обошлось. Даже находясь в соседнем кресле самолета, не до конца верилось в реальность происходящего. Крис согласилась на все, что я предложил, тем самым давая надежду на то, что для нас не все потеряно. Мысли о самообмане я старательно отгонял, словно назойливых мух. Как расхлебывать эту кашу дальше, я подумаю через год…

Получив багаж, перемещаюсь к выходу. Как пройдет наша встреча, хватит ли мне сил сделать все правильно?

Крис движется навстречу, замирая совсем рядом. Она как будто повзрослела за этот год, в глазах появилась серьезность, которой я не замечал прежде.

– Привет, – от волнения сложно говорить.

– Привет. Как добрался?

Ее мягкий голос слаще меда, разливается в душе.

– Устал немножко, а так нормально. Как тебе работалось и жилось в Хабаровске? – не придумываю ничего умнее, бестолково пялясь на губы Крис.

– Только не говори, что Игорь ничего не рассказывал!

От легкой улыбки Крис меня ломает изнутри до хруста. Я готов сдаться сейчас, но нельзя.

– Я только узнавал, что у тебя все хорошо, остальное запретил ему рассказывать. Особенно перед возвращением. Почему не пользовалась карточкой, которую я тебе дал?

– Почему? Один раз брала оттуда деньги на концерт БТС. В остальном хватало тех денег, что я зарабатывала.

– Угу, и эту сумму ты потом вернула на счет.

О том, что видел все ее посты в инстаграм о том событии лучше умолчать. А так хотелось оказаться рядом в самый счастливый момент ее жизни.

– Я старалась быть самостоятельной.

Казалось бы простая фраза, но режет похлеще острой бритвы по сердцу.

– У тебя прекрасно получилось.

– Как ты провел этот год, Влад?

Плохо, мне очень не хватало тебя рядом. Я хотел касаться тебя каждый день, прижиматься ночью, слышать смех и любоваться солнцем в непослушных волосах.

– По-разному. Работал, гулял по пляжу, общался с коллегами, выслушивал стенания Игоря.

Мы как будто находимся посреди сцены дешевой мелодрамы, где режиссер и сам не знает концовки. Я должен это сделать:

– Кристина, – голос готов предательски сорваться. – Я много думал и понял, что не дал тебе свободы в полной мере.

– Я не понимаю, – ее лицо вытягивается.

– Нам надо развестись.

18 глава

– Нам надо развестись.

– А как же мы?

– Нас больше нет…

Я прихожу в себя через несколько дней, стоя в квартире Влада. Оказывается, можно подать заявление на развод онлайн, что он и сделал заранее. А с учетом того, что нет совместного имущества или детей, фамилия девичья, нам оставалось только поставить подписи. Когда оформляли документы, он попросил собрать вещи, хочет продать ее и уехать. Как отчужденно и холодно смотрел на меня в ЗАГСе. Я прям чувствовала кожей его желание поскорее уйти.

Складывать практически нечего. Основная часть одежды уезжала со мной. В сумку отправляются рамки с фото, подарки, среди которых наши кружки с Микки и Мини Маусами, другие безделушки и набор кастрюль. Влад сказал, я могу забрать любую кухонную утварь, потому что он оставит ее покупателям за ненадобностью. Кажется, практически все приборы мы и покупали вместе.

Феечка порывалась помочь, но я попросила остаться. Мне нужно было это время здесь, хотелось попрощаться наедине. Солнце заливает ярким светом комнаты, словно ничего не случилось, жизнь не остановилась. Я даже не сказала Владу, что люблю его. Или я только придумываю, а через месяц буду вспоминать о произошедшем с легкой грустью и двигаться дальше? Не знаю, у меня нет опыта в любви, и уж тем более в расставаниях.

Сижу на кровати и не могу встать, ноги, будто налились свинцом, не хотят нести домой. Передергивает от одного воспоминания, как мама встретила. В тот раз папа увел ее. Но даже ему не всегда удается сдержать негодование мамы. Я не смогу там жить. Любой ценой найду работу и съеду от родителей.

– Кристина, год назад ты сделала мне очень больно. Я не запасной вариант…

Непроизвольно начинает подрагивать нижняя губа, смахиваю непрошеные слезы. В голове какая-то каша из мыслей. Еще в универ надо съездить, перевестись на заочку и документы подать на ивент-менеджера. Смотрела на сайте, в нашем есть нужное направление. С оплатой папа обещал помочь.

Собравшись с духом, выхожу из квартиры. Ключ опускаю в почтовый ящик. Теперь точно все.

Терять больно. Эта боль разъедает изнутри…

Ириночка Владимировна все время рядом, заставляет чем-то заниматься. Мы уже выдраили мою комнату, сделали перестановку, выкинули ненужный хлам. Постоянно готовим сдобу, наверное, она планирует откормить меня на убой. С учебой все разрешилось. До первой сессии ждать два месяца, как раз успею найти работу.

Мне невозможно душно дома. Даже когда мама уходит, я чувствую ее укоризненный взгляд, слышу невысказанные упреки. Поэтому сбегаю покататься, пока она не вернулась с очередной встречи. Уже собираюсь сесть в машину, как взгляд падает на пустое место напротив. От осознания горькой правды внутренности сжимаются, и тяжело дышать. Все то, что копилось последние дни, вырывается наружу. Я обессилено скатываюсь по столбу и захлёбываюсь рыданиями.

Он забрал машину, он не живет в первом подъезде…

Я больше не увижу Влада…

С трудом уняв слезы, выезжаю на дорогу. Так легко двигаться в потоке и ни о чем не думать. Мимо несутся машины, с которыми выезжаю на трассу. Бесцельно перестраиваюсь между рядами, сворачиваю с главной улицы. Не сразу понимаю, что приехала на ту самую стоянку, где случился первый разврат в Камри. Перед самой «командировкой» Влада в Хабаровск, у нас случился полноценный секс на заднем сидении его корабля. От воспоминаний щеки обдает жаром. Надеюсь, когда-нибудь я перестану возвращаться мыслями к нему, но не сейчас…

Выбираюсь из своей рыжей крошки и бреду к пляжу. За год ничего не изменилось: также зажигаются гирлянды, звучит веселая музыка из каждого кафе, парочки гуляют и целуются. Излишнее скопление людей напрягает, поэтому ухожу вглубь пляжа. Достаточно отдалившись, сажусь на песок как в лучших традициях дорам. Теплый ветерок обдувает влажные голые стопы. Я надела короткие шорты и не прячу шрамы. Это тоже заслуга Влада. Интересно, есть ли хоть что-то в моей жизни, на что он не повлиял?

Когда звонит телефон, сердце наивно замирает и надеется. К сожалению, имя абонента опускает с небес на землю.

– Привет. Ты же вернулась?

– Привет, Давид. Да, – отвечаю без особого энтузиазма. Гораздо занимательней наблюдать, как свободная рука закапывается в песке.

– Давай встретимся? – его бодрый голос начинает раздражать.

– Зачем?

– Соскучился. Ты представляешь, как я страдал целый год без вас?! Сколько идей остались не реализованы! Я готов, нет, я жажду все воплотить в реальность.

– Мы расстались, нечего воплощать. А матерью-одиночкой я не планирую становиться, несмотря на возраст и финансовое положение «сыночка». Так что прости.

– Я смотрю, совсем все плохо. Мы точно должны увидеться!

– Не хочу.

Поднимаю ладонь, и песчинки просачиваются сквозь пальцы.

– Ладно. Не хотел сразу говорить, но ты не оставляешь выбора: я уезжаю работать в Питер. Хочу попрощаться со всеми близкими людьми.

– Ого, ты не писал об этом, пока я была в Хабаровске, – становится обидно. Я-то с ним делилась практически всем.

– Смысла не было. Я ж знал, что ты успеваешь вернуться.

– Хорошо. Только давай в обычном кафе, без пафоса и дорогих вечерних платьев, как ты любишь.

– Договорились, я приду в дешевом утреннем платье. Так лучше?

– Да ну тебя! – смеюсь, представив горячего южного парня в сарафане.

– Вот так мне больше нравится твой голос. Давай завтра вечером.

– Договорились.

Отключаю телефон и продолжаю сидеть.

– Но ты же сказал, что дождешься меня?

– Я не смог…

– У тебя кто–то есть?

Переступаю порог дома и практически попадаю на мамино выступление:

– Вот, я же говорила! Попользовался и бросил. А наша дурында и рада была бежать к нему в постель. Все, не нужна больше? Выкинул? Что будем с ней делать? Никто теперь не возьмет ее!

– Тише! Кристина скоро вернется!

Действие разворачивается в гостиной, поэтому родители пока не знают о моем присутствии. Замираю в прихожей, не понимая, куда деваться. Путь в комнату наверх лежит через них.

– Нечего с ней было цацкаться!

– Это наша дочь, если ты забыла! – папа отвечает неожиданно жестко. – Сейчас ей нужна поддержка! Ты видела, в каком она состоянии?

– Переживет, – доносится пренебрежительный ответ. Я ни капли не удивлена. – После возвращения Кристина стала слишком много себе позволять! Когда хочет – уходит и приходит.

– Она давно совершеннолетняя. Люба, не хочешь на пару недель съездить в санаторий? Ты в последнее время стала слишком несдержанной, может успокоительное попить?

– Что?!

Не могу дальше это слушать, сбегаю на кухню. Сердце бешено колотится, а лицо пылает. Папа никогда меня так не защищал. Глаза опять наполняются влагой, я стала бесконечно плачущей девочкой. Слабая попытка проморгаться не дает результата.

– Девочка моя, ты что здесь стоишь в темноте? – Феечка так неожиданно появляется и включает свет, что я не успеваю вытереть слезы.

– Батюшки-светы! – она охает и бросается ко мне: – Да что же у вас там случилось?

– Ириночка Владимировна, я его обидела, очень сильно обидела, – всхлипы смешиваются со словами. Жмусь к ней, ощущая забытое тепло родного человека.

– Ой-ё-ёшеньки мои. Молодые вы еще, глупые.

Ничего не получается сказать, горло сдавливает спазм. Феечка гладит по спине и тихонько покачивается из стороны в сторону, успокаивая меня.

– Что имеем, не храним, потерявши – плачем, – еле слышно раздается в тишине. – Проводить в комнату?

– Там в гостиной родители ругаются.

– Дык разошлись уже, иначе как бы я сюда пробралась. Пойдем, малышка.

Ночью плохо спится, снятся какие-то ужасы. Поэтому утром встаю разбитая, с темными кругами под глазами. Даже патчи не особо помогают. А на сегодня было столько планов: пройтись по агентствам, организующим праздники, встреча с Давидом. Только в таком виде меня максимум возьмут уборщицей. Для полной картины парень сообщает, что срочно улетел в Санкт-Петербург. Договорились попозже увидеться.

Следующие дни полностью посвящаю поиску работы. Как оказалось, в курортном городе немного другая специфика в плане загруженности агентств. Пока результаты плачевные. Если ничего не найдется, снова пойду официанткой, у меня и отметка о санитарном минимуме еще действующая. Мама стала совсем невыносимой. Конечно же, ни в какой санаторий она не поехала. Почти каждый вечер она выливает на меня ведро помоев в виде оскорблений и причитаний. Как будто, если меня не возьмут замуж, то ее жизнь будет кончена в прямом смысле слова. Папа, как может, пресекает конфликты, но это очень тяжело. После очередной ссоры запираюсь в комнате и включаю любимые песни БТС. Дорамы совсем не хочется смотреть, там парочки счастливые, а я нет. Трагичный же конец моя расшатанная психика элементарно не выдержит. В принципе, если свихнусь в такой обстановке, то меня сдадут в дурку. Это всяко лучше. Там, под успокоительными, мне не будет больно или плохо, мне будет все равно.

Хрупкая тишина внизу снова нарушается разговорами на повышенных тонах. Странно, с кем там мама еще решила поругаться?

– Кристина, открывай!

– Даша, ты откуда? – не верю своим глазам. После возвращения мы пару раз пересекались вдвоем. Без брата даже было лучше, никто не нудел. Но в ближайшее время не договаривались встретиться.

– Ирина Владимировна позвонила Игорю, – она залетает в комнату как ураган. – Так, собирай вещи, поживаешь у нас.

– А он-то не против? – с явным недоверием гляжу на девушку.

– Это его идея, только не проговорись. Все ещё создаёт образ вредного брата, – заговорщицки подмигивает, – Он, как никто другой, знает вашу маму и понимает, что здесь происходит. – Даша с интересом осматривается и продолжает, как ни в чем не бывало: – Перестановку сделала?

– Угу. Я все-таки не уверена, что это хорошая идея.

– Не придумывай.

За тридцать минут собираю вещи, и мы спускаемся. Мама демонстративно отвернулась и молчит, папа виновато качает головой. В последнее время мне очень жалко его. Но как облегчить эту участь ума не приложу, только очередным побегом, наверное.

Игорь с Дашей выделили мне меньшую комнату в своей двушке. Правда, братец не мог не подковырнуть, велев платить за кров готовкой и уборкой. Кажется, надо не выдумывать и идти работать как Феечка. Буду одинокой седовласой старушкой с пышным пучком и противнем всегда свежих булочек…

У ребят мне становится немного лучше, перестают в голову лезть пессимистичные мысли и идеи. Даже дурку пока отложила. Только готовлю и, правда, много. Даша переживает за фигуру, Игорь лопает без зазрения совести, а мне так легче, стряпня успокаивает и отвлекает. С работой полный провал. Наши ивент агентства как будто застряли в совдепе, ни малейшего желания развиваться, становиться современными, радовать клиентов, работа на отвали. Каждое следующее собеседование разочаровывало сильнее предыдущего. Конкурсы с надувными шарами, ложками и бутылками, костюмированный выход цыган не первой свежести, обязательные голуби.

В один из вечеров я набралась смелости, посадила перед собой будущих молодоженов и разложила возможные варианты. Я искренне хотела бы для них незабываемого в хорошем смысле праздника, а не вот это вот все. Они запланировали свадьбу на конец октября, забронировали ресторан и успокоились. Очень беспечно с их стороны, поэтому стоило поторопиться. Игорь, недолго думая, озвучил бюджет и делегировал мне всю подготовку. Этим и занялась, отвлекаясь на прогулки с Дашей или препирательства с Игорем. У меня просто невыносимый брат, которого я готова любя придушить.

В круговороте дел о себе напоминает Давид. Для встречи с ним выбираю обтягивающие джинсы с высокой посадкой и укороченный топ. В торговом центре, где расположено кафе мощные кондиционеры, можно простыть.

На эскалаторе поднимаюсь на второй этаж. Давид выбрал пиццерию и уже старательно разглядывает меню. Такой формат мне нравится гораздо больше.

– Привет, путешественница! – он, как всегда, обворожительно улыбается. Выглядит сногсшибательно и дорого для этого места, выпендрежник в поло, шортах и мокасинах. Только шляпы не хватает и можно на пляж под пальму.

– Привет.

– Я заказал большую сборную на тонком тесте и напитки на свой вкус. Надеюсь, ты не против?

– Нет. Официантки уже признавались в любви?

– Не успели, ты спугнула.

– Пфф, не прибедняйся, – демонстративно закатываю глаза.

– Ой, ну сейчас зрачки полный круг сделают.

Кидаю в него скомканную салфетку, обратно летит трубочка. Ну да, это недорогой ресторан, где Давида знает каждый официант, и толпа зевак не прочь поглазеть на скандал в высших кругах общества. Можно расслабиться.

– Кристина, а ты не изменяешь своим привычкам, – его звонкий смех все же привлекает внимание других посетителей.

– Рассказывай, чего тебя дернуло ехать в Питер?

– Я давно уже планировал попробовать там: прощупывал почту, заводил полезные знакомства. Пока ты отдыхала, я выкупил небольшую контору, провел реорганизацию, обновил оборудование.

– Какой продуктивный!

– Если хочешь, поехали со мной?

– Кем? Домработницей и поварихой?

– Доброй мамочкой. Может, все-таки усыновишь? – Давид не умеет делать глазки как у Кота в сапогах из Шрека, но вот щенячьи запросто.

Теперь уже мой хохот разносится по залу. Кажется, нас сейчас выгонят.

– Не уверена, что Аделина Евгеньевна будет в восторге.

– Ты ей очень нравишься, так что она не откажет передать свое драгоценное дитятко в заботливые руки.

Нашу словесную дуэль останавливает девушка с заказом. Микс из четырех видов пицц выглядит очень аппетитно.

– Лимонад здесь делают отменный, советую.

– Давид, так ты не такой уж и мажорик! – не могу сдержать удивления.

– Кристина, я ж теперь бедный. Все деньги в Питере остались.

– Тю, зачем же ты мне тогда нужен. Я сама бомжик.

– Представь как романтично: ты и я под мостом пережидаем осенний промозглый дождик. Я заботливо прикрываю нас картонкой. Заведем дворняжку, которая заразит блохами. Заживе-е-ем!

– Э-э-э, я пожалуй подожду, пока ты встанешь на ноги, снова разбогатеешь, а потом приеду на все готовенькое.

– Меркантильная особа, ты, однако! Я-то думал, ты в горе и радости, в богатстве и бедности, – ноздри раздуваются, брови сходятся к переносице, как будто он по-настоящему сердится.

– Давид, я не могу, – снова закатываюсь смехом.

– Художника обидеть может каждый, – продолжает сокрушаться моей черствости.

– Прости, сынок.

В руках уже третий кусок пиццы и второй стакан напитка. Вкусная еда и бестолковая беседа поднимают настроение. Какое-то необъяснимое чувство заставляет повернуть голову в сторону стеклянной стены, которая отделяет зал от других. В глазах мутнеет, я будто вижу там его силуэт. Как завороженная, провожаю быстро удаляющуюся фигуру.

– Крис, ау!

– А, что?

– Ты перестала отвечать.

– Мне надо в туалет.

Срываюсь без объяснений под удивленный взгляд. В уборной пытаюсь успокоиться и споласкиваю лицо холодной водой. Это теперь каждая мимолетная встреча будет ломать меня? Тогда я скоро умру от тахикардии. Хочу уйти поскорее отсюда.

– Давид, мне пора, – подхожу к столику и осекаюсь, потому что парень с кем-то разговаривает по телефону.

Когда он заканчивает, повторяю еще раз:

– Я поеду, поздно.

– Уже? – он поднимается. – Жаль, я надеялся все-таки переубедить тебя. Если что, всегда жду в северной столице нашей родины.

– Под мостом?

Вместо ответа Давид захватывает в объятия. От него исходит такое искреннее тепло, что отпускать не хочется.

– Кристин, нам лучше разойтись, – в самое ухо раздается напряженный шепот. – Я еще слишком молод умирать.

Растерянно отступаю, пересекаясь взглядом с Владом. Мне достаточно секунды, чтобы считать эмоции разочарования на потемневшем лице. Он разворачивается и уходит, а я спешу за ним:

– Влад, мы с Давидом просто друзья. Он хотел попрощаться перед отъездом, – наконец догоняю.

– Кристина, ты можешь делать все, что хочешь. Ты свободна.

– Но…

– Прости, я спешу. Пока.

– Пока.

С силой щипаю себя за нежную кожу внутренней стороны предплечья, чтобы остаться в реальности. Еще не хватало расплакаться посреди огромного скопления людей. Я стану сильной, я справлюсь. Забрав сумку и еще раз попрощавшись с Давидом, уезжаю домой.

Ты свободна…

Мне казалось, что я справилась, но это лишь казалось. Ничего не изменится через месяц или год. Я буду и дальше его любить, каждую случайную встречу переживать как трагедию, которая медленно убивает. Боль притупилась, и я поверила, что стало легче. Это была злая шутка разума.

Стараюсь лишний раз не выходить из комнаты, ни с кем не контактировать.

– Даша, поговори с ней!

Да уж, мой брат сама тактичность. Его шепот можно услышать на другом конце города.

– Два дурака. Один страдает, вторая страдает, да пусть уже будут вместе!

– Ты же не хотел?

– Пускай сойдутся снова, чем успокаивать их, видеть эти кислые лица. Недоделанные Ромео и Джульетта.

Отчетливо представляю, как он закатил глаза и недовольно скривил рот. Не выдержав дешевого спектакля, открываю дверь и вижу их перед самым носом. Недовольно сверлю каждого взглядом, в надежде, что они все поймут без слов.

– Так, пойдемте, чай попьем, пока Игорь все булочки не съел, – Даша ведет меня вперед.

– Не переживай, я еще испеку.

Игорь останавливается в проходе малюсенькой кухоньки, скрестив руки на груди.

– Крис, ты же не мучилась весь год? – она ставит чайник и достает кружки. – Мы с тобой созванивались, я бы заметила.

– Он сказал, что будет ждать, поэтому я была спокойна. А теперь все, мы окончательно расстались. Даша, я не знаю, как это объяснить! Типа парень ушел в армию на год, и вроде бы плохо без него, но ты же знаешь, что потом вы будете снова вместе.

Но мы не стали…

Бестолково рассматриваю свой стакан, чтобы не пересекаться ни с кем взглядом.

– И ты его так просто отпустила?! – она искренне возмущается.

– А что я могла сделать?! – вздергиваю подбородок.

– Бороться за ваши отношения!

– Он все уже решил, было поздно.

– Никогда не поздно! Тем более его реакция на вас с Давидом гораздо красноречивее любых слов. Он ревнует и все еще любит тебя.

– Как это – бороться? Я не знаю, – устало прикрываю глаза. Я будто боюсь дать себе надежду, что все ещё можно исправить и вернуть. – И потом, он уехал.

– Ну не так уж и далеко, всего лишь в Питер и не навсегда, – Игорь подает голос. – Сделает работу для Давида Зольникова и вернётся. А твой дружок не сказал? – язвительно спрашивает.

– Что?! Нет, – вот засранец! Ну я ему устрою взбучку!

Может, и Влад тогда в кафе оказался неслучайно? У них была встреча?

– Так что прекращай распускать нюни! Этот мальчик будет наш! – она решительно бьет кулаком по столу.

– Кхм-кхм, Даша, у тебя уже есть мальчик, – с опаской поглядываю на брата.

– Да я уже привык, – отмахивается.

19 глава

Сказать «Этот мальчик будет наш!» и сделать его таковым – две разные вещи. Понятия не имею с чего начать. Нет, честно, я практически до утра рыскаю по интернет-статьям с кричащими названиями «Как завоевать симпатию мужчины: 5 простых приемов влюбить в себя», «Как понравится мужчине: советы психологов», «Как влюбить парня за одну ночь» и так далее. Периодически встречается такой бред, что под конец не выдерживаю, раздраженно захлопываю крышку ноута и ложусь спать. Ровно на десять минут, потому что мозг продолжает работать. Следом снимаю блокировку с телефона и лажу там. За одну ночь не получается стать профессионалом в завоевании парней. По итогу я знаю точно, как не надо делать. А вот как надо – непонятно.

Вечером пристаю к Игорю, но он лишь отмахивается со словами, что его никто никогда не пытался завоевать. Ну да, судя по Даше, все было с точностью наоборот. Если еще учесть их знакомство со школы, то не уверена, что в его жизни вообще были другие девушки.

Мне нужно разработать какой-то план и узнать больше информации о местонахождении Влада. Далее, явно при встрече он сразу не кинется в объятия. Что я могу сделать? Вкусно накормить и убраться…. Слабовато, но я, правда, больше ничего не умею. Не исполнять же сексуальный танец посреди улицы.

Дорамы тоже слабые помощники в этом деле. Там девушки обмороженные, все делают парни в основном. Даже в «Сонбэ, не крась губы» героиня особо не потрудилась, Роун легко сдался.

Соберись, тряпка!

Буду действовать так: узнаю, где он живет и работает; встречусь и приглашу на свидание. Как бы я не откладывала разговор с Давидом, но настает этот момент:

– Привет, сынок. Как поживаешь?

– Кристина, я не ожидал так скоро тебя услышать. Вроде нормально.

На заднем фоне что-то гремит и падает, раздается мужская брань.

– Ты уже в Питере?

– Да, – он отвечает с опаской, как будто начинает что-то подозревать.

– А Влад? – против воли голос становится выше: – Ничего не хочешь мне сказать?!

Опять раздается металлический скрежет, неприятно режущий слух. Похоже, он там глобально взялся за дело. По шаркающим звукам понимаю, что он двигается подальше от источника шума.

– Я искал толкового специалиста для отладки процесса, чтобы не застопориться на первом же этапе. Из тех, кого я знал и был свободен, Керимов подходил идеально. Конечно, пришлось поуговаривать, но он реальный профессионал, который разделяет работу и личную жизнь. Правда, за тот раз я все же отхватил, – добавляет с обидой.

– И от меня получишь за тихушничество!

– А что я должен был сказать: сорян, я увел твоего мужика? И он попросил не говорить.

– Так он в Питере? – терпение заканчивается.

– Угу.

– Мне нужен адрес места жительства и работы. Достань любой ценой!

– Как заговорила, а вроде милая, скромная девушка была, – недовольно фыркает.

– Я еще тебя не простила!

– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа.

– То-то же. И не смей предупреждать Влада.

– Естественно, разбирайтесь сами!

Полдела сделано. Но я не могу просто так уехать. Следующую неделю, пока жду информацию от Давида, завершаю кое-что по свадьбе. Остались некоторые мелочи, ну и программа вечера. Общую концепцию я придумала, время для доработки есть. Ведущего, который согласен на мои требования, нашла. Ранее уже меню с рестораном полностью утвердили, машину и автобусы для гостей забронировали, пригласительные разослали, торт заказали. Ладно, хоть наряды они сами купили.

У меня всего месяц, чтобы завоевать Влада. Надо вернуться заблаговременно к середине октября. После свадьбы еще и сессия начнется.

Когда приходит смс с адресами, подбираю в приложении квартиру вблизи жилья Влада. Было сложно, но так как он арендует достаточно далеко от всех достопримечательностей, однушка по приемлемой цене находится. В центре все наглухо занято. С прискорбием понимаю, что моих финансов теперь хватит только на дорогу, на жизнь придется просить у папы. Договариваюсь с ним о встрече, когда мамы не будет дома, под предлогом забрать кое-какие вещи.

С порога встречает Феечка и поднимается со мной в комнату. В этот раз не стала скрывать от нее повод поездки.

– Кристин, я часть вещей уже собрала. Там же холодно будет, вдруг простынешь? – Она, как всегда, сетует и переживает за меня больше всех.

– Ириночка Владимировна, обещаю тепло одеваться, – Хабаровск научил. – Пожалуйста, не волнуйся, – возле самой двери обнимаю и целую в щеку.

– Пойду, позову Николая Викторовича, – растроганная женщина спешно удаляется к его кабинету.

Просматриваю содержимое чемодана: Феечка даже зимнюю куртку умудрилась запихать, как будто я на полгода еду. Вытаскиваю и вешаю обратно. Оставляю только осеннюю, вместе с ботинками. Пару свитеров, футболок, флисовые штаны, вязанные и трикотажные платья. Предпочитаю мыслить позитивно, поэтому кладу эротические комплекты белья. Надо сделать все, чтобы они пригодились.

Успеваю застегнуть замок перед самым появлением папы:

– Собралась? – он садится на кровать.

– Да. Можешь дать мне денег?

– Конечно. Забирай обратно свою карточку, хватит выдумывать.

– Ничего не спросишь? – проскальзывает разочарование. Мы опять отдалились?

– Иди сюда.

Сажусь рядом, а папа приобнимает за плечи. Не отдалились.

– Кристина, я в курсе вашей свадьбы и развода.

– Откуда? – Напрягаюсь, меня обдает жаром.

– Юра рассказал. Я не знаю, что у вас произошло в подробностях.

– Это и не важно, я его очень сильно обидела.

– Если по-настоящему любишь, то борись за него. Иначе всю жизнь будешь жалеть.

– Я постараюсь.

– Когда самолет?

– Завтра в обед.

– Хочешь, отвезу в аэропорт?

– Спасибо, меня Игорь с Дашей проводят.

– А, ну да, – он разочарованно вздыхает.

– Встретишь через месяц?

– Конечно, кнопка, – легонько щелкает по носу и ласково улыбается.

В этот момент хочется разрыдаться. Последний раз папа называл меня так, наверное, лет в десять – одиннадцать.

– Если что-то понадобится или случится, сразу звони.

– Хорошо. Папа, пожалуйста, помирись с Игорем. Я хочу, чтобы их свадьба прошла нормально.

– Как скажешь, родная.

Он помогает донести вещи до машины. Стараюсь в паркинге лишний раз не смотреть на место напротив. Интересно, где сейчас Камри? Скорее всего, в гараже у отца Влада, как в прошлый раз.

Утром окончательно укомплектовываю чемодан легкими вещами и рабочими записями, раздаю последние указания. Начинается мандраж, только непонятно из-за перелета или возможной встречи с Владом. Я все еще боюсь самолетов. Да и как парень отреагирует на мое появление тоже непонятно.

Оказавшись в Санкт-Петербурге, понимаю, что Феечка зря волновалась. Погода достаточно комфортная, хоть и пасмурная. На такси добираюсь до квартиры. К вечеру нет сил ужасаться состоянию жилья, да и что я хотела за такие деньги и временные рамки. Ближайшее время посвящаю генеральной уборке и разведке местности.

Наконец, наступает день, когда все готово. Давид исправно сдает периоды пребывания Влада на работе, столик в кафе забронирован. Я при полном параде дожидаюсь парня возле огромного офисного здания. Чтобы не пропустить, приехала сильно заранее. Спустя два часа он появляется. Идет и что-то смотрит в телефоне.

– Влад, – собрав всю смелость, окликаю.

Он поднимает глаза и не сразу замечает меня. Главное не струсить.

– Я… хочу пригласить, пригласить тебя сегодня на свидание, – произношу с запинками.

– Что? – парень вытаскивает наушник. Вот я дурында, он даже не слышал.

– Пойдем на свидание?

– Прости, я занят.

Он уходит, а я готова сквозь землю провалиться от стыда. Ладно, никто не обещал, что будет легко, приду завтра. Но всю следующую неделю Влад успешно отшивает меня. А потом и вовсе начинает покидать здание обходными путями, которые мне не ведомы. Первый план с треском проваливается. Тогда я решаю поджидать его возле дома. Вокруг все в лучшихтрадициях спального района: высокие деревья с роскошной листвой, старые качели и забитая машинами парковка. Единственная проблема в том, что Давид отказывается дальше помогать мне, иначе Влад пригрозил расторгнуть договор. Поэтому приходится просиживать по несколько часов перед подъездом. Идея с кафе также теряет актуальность, взамен собираю несколько контейнеров с едой. Увы, не получается его поймать. Либо Влад возвращается в ночи, либо я не знаю когда. Чтобы еда не пропадала, подкармливаю местных бродячих собак, а ему готовлю новую. Вскоре дворняжки встречают меня как родную.

– Девушка, вам не холодно? Я смотрю в окно, вы уже какой день сидите у нас тут.

К лавочке приближается женщина в возрасте, отдаленно напоминающая Феечку.

– Здравствуйте, прохладно, – в последнее время погода испортилась, и действительно стало некомфортно ждать. Пришлось надевать теплые штаны и свитер под куртку.

– Кого караулите?

– Мальчика одного, – показываю содержимое пакета.

– Промерзните и не сможете родить деток этому самому мальчику! – Сетует женщина. – Хоть бы в подъезде ждали.

– Он все равно не появляется.

– Хитрее надо быть, оставляйте под дверью. Давайте, запущу. Квартиру знаете?

– Да.

Заходим вместе.

– Завтра, как придете, сразу набирайте мой номер домофона – сто сорок. Я на пенсии, так что почти всегда дома, открою, – выйдя на своем этаже, она добавляет: – Удачи вам, девушка.

– Спасибо.

Поднимаюсь на восьмой этаж к нужной двери. Набравшись смелости, звоню. Естественно, никто не открывает, поэтому вешаю на дверь кулек с едой.

С этого момента процесс сдвигается с мертвой точки, потому что на следующий день на ручке ничего нет. Теперь я каждый вечер оставляю пакет с контейнерами, взамен получаю пустые. Однажды мне удается даже подглядеть, как он забирает еду. Я подкладывала его любимый темный шоколад с малиной, пекла разные пироги, варила первое, второе и компот. Надеялась, что он хотя бы раз напишет слова благодарности, но нет.

Через Давида прощупываю почву, говорит, Влад стал немножечко добрее, меньше ворчит и орет на рабочих. Прошло полмесяца, а я практически ничего не добилась.

Сегодня обязательно его дождусь. Нам надо поговорить и что-то решить. Может, зря его мучаю своей навязчивостью, мешаю. Как обычно, меня запускает Клавдия Васильевна, так зовут эту добрую женщину. Вешаю пакет и сажусь на подоконник. С самого утра плохо себя чувствую, наверное, усталость и неопределенность сказываются. Как назло, время тянется медленнее обычного. Голова становится невозможно тяжелой, и в глаза словно песка насыпали. Прислоняюсь к откосу и прикрываю веки, сейчас немного отдохну, и все пройдет. Вместо облегчения снится сон, как будто стюардесса зовет по имени, а я глупо смотрю на нее и молчу. Потом наш самолет вовсе начинает трясти – турбулентность, страшно становится. И двигатели громко гудят.

Просыпаюсь в чужой постели, в чужой мужской футболке. Долеталась. Голова раскалывается на части, и горло дерет. Я не заметила первые признаки простуды.

– Как себя чувствуешь? – в комнату входит Влад. Одной проблемой меньше, я в кровати у знакомого мужика.

– Плохо.

Вдвойне плохо, я выбываю из операции по его завоеванию на неопределенное время. Когда поправлюсь, уже надо будет домой возвращаться. Это провал.

– Я очень сильно перепугался за тебя. Два дня бредила.

– Два дня?! – не получается сдержаться.

– Угу, в туалет практически на руках носил. Это помнишь?

Втройне плохо. И приз в номинации «Неудачница года» достается Кристине Михайловой.

– Не-а.

– А как обтирал водой и постоянно переодевал, потому что с тебя пот градом катился?

Отрицательно мотаю головой. Затем он продолжает:

– Влил в тебя тонну витамина С, морса и куриного бульона, которые сварила Клавдия Васильевна после того, как чуть не прибила меня. Крис, вот скажи, как ты умудряешься везде найти себе сердобольных старушек в друзья?

– Честно, не знаю, – грустно вздыхаю.

– Ладно, отдыхай. Тебе что-нибудь нужно?

– Да, чтобы ты простил меня, – пересохшие губы начинают подрагивать.

– Кристина, я давно тебя простил. Давай поговорим, когда полностью выздоровеешь.

Он вроде снова так близко, но такой чужой.

– Хорошо.

Влад старательно ухаживает за мной, и только на пятый день под клятвенные заверения, что я хорошо себя чувствую, отправляется на работу. Мне, правда, стало значительно лучше. Первым делом иду к холодильнику, к которому меня старательно не пускали. И по традиции ничего хорошего в нем не вижу: опять сосиски, разные полуфабрикаты. Стоило только перестать кормить, как снова скатился к вредной еде. Через приложение заказываю продукты для блюд на скорую руку, что-то серьезное не осилю. Влад приходит относительно рано, пытается отругать за готовку, но с аппетитом уплетает салат из свежих овощей и гречку с куриными отбивными.

Спустя два дня порываюсь вернуться в свою съемную квартиру, он не отпускает, объясняя тем, что я якобы еще не полностью здорова, вдруг резкое ухудшение, и помочь некому. Взамен перетащил почти все мои вещи сюда. Стараюсь сильно не обнадеживаться, но не стану скрывать – приятно. Зато это время усердно трачу на генеральную уборку и стирку. Кто знает, что ждет нас дальше, а так мне будет чуточку спокойнее за него. В плане быта все стало совсем как раньше, год назад. В плане отношений – на уровне друзей-знакомых. Мы много разговариваем про его работу, про мои планы на жизнь, смену рода деятельности, мечты об ивент агентстве. Ни разу о том, что будет дальше с нами, спим в разных комнатах. Такое положение вещей и неизвестность заметно напрягают. Он знает, что через неделю у меня самолет, мы так и не поговорили.

Однажды вечером, когда Влад стоит с кофе перед окном и наблюдает за ливнем, не выдерживаю и обнимаю его сзади:

– Я люблю тебя…

Он вздрагивает, сильнее сжимая кружку. Спина напряженно выпрямляется, словно вставили кол.

– Что мне сделать, чтобы ты простил?

– Почему не сказала, что любишь тогда, в аэропорту? Я решил, тебе все равно.

– Растерялась, не знаю, – трусь лицом о спину через одежду.

– Кристина, я всего лишь хочу, чтобы ты сама принимала решения и не жалела потом.

– Поэтому я сейчас здесь.

Влад ставит кружку на подоконник и поворачивается. Я задираю голову и снова вижу тепло в его глазах. Он проводит согнутыми костяшками по щеке. От удовольствия жмурюсь, пока он невесомо касается моих губ своими.

– Я скучала, – произношу шепотом, боясь спугнуть.

– Я тоже, – продолжает оставлять следы на лице, через шею спускаясь к ключицам.

– Мне было так плохо.

– И мне.

Внутри просыпается так давно не испытываемое чувство предвкушения и желания. Запускаю руки под его футболку и царапаю легонько живот. В отместку Влад прикусывает мочку уха. Наши неизменные заигрывания. Задрав домашнее платье, усаживает меня на стол и вклинивается между ног:

– Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу.

– Поверь, очень даже представляю.

Без стеснения снимаю мешающий трикотаж и откидываю в сторону. Ведь это именно тот человек, который научил принимать и любить себя, не зацикливаться на шрамах. Если бы заранее знала, надела один из привезенных комплектов, но на мне, лишь, обычные белые трусики. Мгновенно потемневший взгляд ласкает каждый изгиб моего тела, задерживается на груди и затвердевших сосках. Влад не сдвигается с места, а я изнываю от нетерпения, поэтому беру инициативу в свои руки и избавляю его от футболки. Чуть наклонившись, прохожусь кончиком языка по ребрам, ладонью сжимаю через шорты твердый член.

– М-м-м, – громкий стон заглушает наше сбившееся дыхание. – Ты хочешь, чтобы я кончил в штаны?

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

Его веки резко распахиваются от удивления.

– Однако девочка осмелела.

– После того, как ты грубо отшил возле работы, мне уже практически ничего не страшно, – обиженно надуваюсь.

– Я растерялся, потому что не ожидал тебя увидеть. Прости.

– Не знаю, надо подумать, – выжидающе смотрю на Влада исподлобья, вытянув губы в тонкую линию.

Он встает на колени и целует внутреннюю сторону бедер. Нежная кожа сразу покрывается мурашками.

– А так?

– Не уверена.

– Пожалуй, трусики не дадут в полной мере мне извиниться. Поможешь? – Поднимает игривый взгляд на меня и соблазнительно облизывает губы.

Оперевшись на локти, приподнимаю ягодицы, чтобы Влад снял белье. Он подтягивает меня к самому краю и разводит ноги шире. Склонившись, проводит почти всей поверхностью языка по моей промежности. Не торопится, скорее, дразнит, пока я сгораю от нетерпения. Специально избегает клитор, кончиком языка проникает внутрь, затем посасывает розовую кожу рядом.

– Вла-а-ад, – протяжно стону.

Пальцами зарываюсь в густые отросшие волосы, притягивая его голову ближе к себе. Наконец, он раздвигает набухшие складочки и скользит к затвердевшей горошине. Восприятие реальности будто становится ярче – дождь громче долбит по стеклу, стены нависают серым тяжелым сводом, сокращая мир до маленькой комнатки, где есть только я и он.

– Еще, – шепчу в темноте, с трудом контролируя себя.

Тело изгибается на глянцевой поверхности, предчувствуя скорую разрядку. Влад знает его не хуже меня, поэтому сразу вставляет два пальца, активно двигаясь внутри, и усиливает ласку клитора. Задыхаюсь от обрушившихся ощущений: внутренний узел разрывается и посылает сжигающие импульсы по кровотоку. Я погружаюсь в вакуум блаженства и слышу только свое сердце. Где-то рядом перемещается Влад. Некоторое время успокаиваюсь и выравниваю дыхание.

– Кристина, ты так красиво кончаешь. Я готов провести вечность между твоих ног, – он склоняется надо мной.

– Оу, – все еще прихожу в себя. – Каждый раз, когда я ласкала себя, думала о тебе.

– Аналогично. Каждый раз, сжимая свой член, я представлял твои губы и руки.

Прозвучавшее заявление выбивает из равновесия, в которое я только начала возвращаться. Влад помогает сесть и обнимает. Требовательно тянусь к нему. Парень сразу врывается языком в рот, целуя жадно и глубоко. Пытаюсь снять его шорты, но не хватает длины рук.

– Крис, подожди, – с трудом отрывается от моих губ. – Принесу презерватив.

Из комнаты раздается шуршание сумок и ругательства. Если их не окажется, и он побежит в аптеку, я просто не выдержу! Наконец, Влад появляется с заветной упаковкой, скидывает одежду и одновременно открывает пачку. Снова сдвигаюсь на самый край стола и нетерпеливо наблюдаю за действиями Влада: как тщательно он раскатывает латекс по всей длине. Я знаю, специально дразнит и провоцирует. Не выдерживаю и впиваюсь ногтями в его ягодицы, притягивая к себе.

– Мне нравится, какой ты стала настойчивой, – с придыханием входит до основания и останавливается. Нам обоим нужна эта пауза, чтобы убедиться в реалистичности происходящего.

Влад бережно перехватывает мою левую ногу, правую сама завожу за его спину.

– Я передумал. Лучше вечность любоваться тем, как я двигаюсь в твоем тесном влагалище.

Опускаю взгляд и полностью разделяю его идею. Ровный толстый член плавно скользит вперед – назад.

– О, да. Красиво.

– Ну все, побаловались и хватит. Теперь я хочу нормально трахаться.

До меня не успевает дойти смысл слов, как фрикции становятся резче, и я сцепляю руки на его шее, чтобы удержаться. Изголодавшись, мы не можем насытиться, пытаясь врасти друг в друга. Влад склоняется и прикусывает кожу за ухом, хаотично разбрасывает поцелуи. Я запускаю пальцы в его волосы и оттягиваю назад.

– Я близко, – смотрю в его глаза с поволокой и задыхаюсь от удовольствия.

Влад чуть смещается, меняя угол проникновения.

«Нельзя быть таким идеальным мужчиной…» – последняя адекватная мысль перед тем, как мы одновременно достигаем оргазма. Я чувствую пульсацию внутри себя. Мой громкий стон тонет в его протяжном вскрике. Прижимаюсь к нему и слышу бешеный стук сердца:

– Я люблю тебя.

– Я знаю, милая, – нежно гладит по спине и целует в нос.

А потом мы снова бессовестно и развратно целуемся, занимаемся сексом в душе, как будто в последний раз.

Среди ночи сидим на диване с душистым чаем и печеньем, которое я недавно пекла. Влад забрал мои ослабевшие ноги и наглаживает их.

– Почему не снял номер в гостинице? Там бы кормили и убирались.

– Забыла? Я же социопат, даже машину полностью затонировал. А тут пришлось бы постоянно пересекаться с посторонними людьми: рецепция, горничные, официанты, постояльцы. Ужас!

Повисает комфортная тишина. За окном сверкает молния, вдалеке гремит гром.

– Я люблю тебя, Крис. Ты не представляешь, как я мучился.

– Зачем тогда это сделал? – аккуратно отпиваю горячую жидкость, наслаждаясь пряным вкусом с цитрусовым послевкусием.

– За год понял, что совершил ошибку. На самом деле, я не отпустил тебя, а подстелил соломки, везде подстраховал. Поэтому решил, что надо по-настоящему это сделать. Вот если тогда ты поймёшь, что я все еще тебе нужен, значит судьба.

– А если нет?

– Значит, нет.

Я такая глупая, если бы не Даша с Игорем, то упустила бы свое счастье.

– Но у меня был запасной план, – подмигивает.

– Какой?

– Прийти на свадьбу неотразимым красавцем, чтобы ты не устояла.

– Хорошо, что напомнил! Когда ты прилетишь домой?! Надо успеть купить рубашку в тон моего платья!

– Мы вместе идем?

– Я тебя сейчас ударю. Тогда Давида позову, – показываю язык.

В ответ он щипает за пятки.

– Только попробуй! Этот говнюк подставил меня, когда позвал на встречу в то же кафе, что и тебя.

– Он может. Как ты согласился на него работать вообще?!

– Слишком интересный заказ, ну и в плане работы он адекватный, – равнодушно пожимает плечами.

Не понять мне этих айтишников. Убираю кружку и забираюсь к Владу на колени. В его объятиях так спокойно, что незаметно засыпаю.

На оставшееся время Влад берет выходные, обещая Давиду позже отработать. Поток туристов чуть спал, каникулы у школьников еще не начались, и мы спокойно гуляем по городу, посещаем исторические памятники, музеи, сидим в кафешках. Вечера проводим в объятиях друг друга. Пожалуй, эти дни можно назвать самыми счастливыми и беззаботными. Вот почему момент расставания спускает меня с небес на землю, возвращая в реальность.

Когда-нибудь это дежавю закончится, но точно не сегодня. Аэропорт, чемодан, стойка регистрации, мы снова прощаемся. В этот раз ненадолго.

– Я дождусь тебя.

– Я знаю.

20 глава. Эпилог

Влад прилетает за три дня до свадьбы. У меня почти все готово к торжеству, так что могу посвятить время ему. Парень выходит из зоны прилета с маленькой сумкой и, при виде меня, прибавляет шагу навстречу. Улыбаюсь и бросаюсь ему на шею:

— Я соскучилась.

— Я тоже, милая, — ласково отвечает и треплет по волосам.

Ощущаю себя маленькой и счастливой девочкой в руках самого лучшего мужчины. Мы стоим в центре зала, не обращая внимания на толпу, которая двигается мимо. Запускаю руки под его расстегнутую куртку, чтобы продлить мгновение близости. Влад кладет подбородок на мою голову и тоже не спешит отпускать.

— Куда тебя вести? — поднимаю взгляд.

— Домой, — устало прикрывает глаза, крепче сжимая меня.

— К твоему отцу? — я что-то не готова так сразу с ним знакомиться.

— К нам домой.

— Влад, ты же продал квартиру, забыл?

После приезда я вернулась все-таки к родителям, чтобы не мешать Даше с Игорем. Сейчас мне легче переносить мамины упреки. Да и мы так редко пересекаемся, я постоянно пропадаю, решая разные организационные вопросы.

— Я купил другую, — сообщает спокойно, будто за хлебом сходил.

— У тебя все так просто? — А у меня отпадает челюсть.

— Что усложнять? Я давно это сделал. В течение прошедшего года пару раз прилетал сюда. Поэтому успел новую взять, ту продать до твоего возвращения. Просто условием для следующих жильцов был заезд в сентябре.

— Но зачем? — искренне не понимаю. Я была счастлива там с ним.

— Крис, она для нас была неудобная, согласись? Ну и я не хочу жить в соседнем подъезде с твоими родителями.

— Если бы мы не сошлись?

— Говорил же, у меня был запасной план на свадьбе. Поехали.

Когда я захожу в квартиру, то теряю дар речи: просторная кухня-гостиная, уютная спальня, кладовка, гардеробная, лоджия и плюсом целых две свободных комнаты. Я так понимаю, что одна для кабинета, а вторая? Интерьер выполнен современно и сдержанно. Через широкие окна свет попадает в каждый уголок.

— Зачем такая огромная? — продолжаю пребывать в шоке.

— Тебе нужна нормальная кухня, мне кабинет для работы. Попозже я хочу детей, — нежно целует и пристально ловит мою реакцию: — Если ты не будешь против, мы решим это вместе.

Вот и ответ.

— Мебели, конечно, мало, но основное есть. Милая, ау?!

А что Кристина? Она, как всегда, зависла. Дети… Я никогда не задумывалась о них, но рядом с Владом, уверена, будет нестрашно.

— Перебирайся сюда. Мне осталось работы у Давида на пару месяцев, далее вернусь и онлайн сопровождение. Скажи хоть что-нибудь!

— Ты застал меня врасплох.

— Только не говори, что она тебе не нравится? — краска спадает с лица Влада.

— Нравится! Просто я не ожидала, честно, — спешу его успокоить.

— Пока перевариваешь новости, предлагаю собрать твои вещи у родителей и переселиться.

— Не знаю, как-то страшно, — с сомнением тяну слова. — Ты потом вернешься в Питер, я останусь здесь одна.

— Мне кажется, это лучше, чем дальше оставаться на одной территории с мамой. Где та решительная девочка, которая сидела под моей дверью часами, а потом чуть не изнасиловала?

— Хэй, такого не было! — возмущенно шлепаю его по плечу ладонью.

— А жаль, могла и попробовать, — шутливо сокрушается. — Я бы типа отбивался и плакал.

Стою и хихикаю, в красках представив эту нелепую сцену. Даже чисто физически мне не под силу завалить его.

— Ладно, давай.

Папа нисколько не удивился этой новости, Феечка расстроилась, мама пофыркала и предрекла мое очередное скорое возвращение. Со стороны посмотреть, то я странная, постоянно куда-то сбегаю. Но почему-то уверена, что это последний раз.

Вечером заказываем доставку еды, потому что готовить практически не на чем. Влад открывает шампанское, включает приятную музыку и приглашает на танец в шутливом реверансе. Мне безумно нравится видеть его таким несерьезным и расслабленным, когда мы неспешно кружимся по полупустой гостиной в такт мелодии и оба напеваем слова. Он улыбается, и я отвечаю тем же. В воздухе витает особая атмосфера, наша и ничья больше.

На следующее утро вытаскиваю Влада за кухонной утварью и рубашкой. Хоть у него и есть неплохая, но я хочу, чтобы мы были в одном цвете — светло-бирюзовом. Из ниоткуда зарождается сильное желание показать нашу принадлежность друг другу. Не хватало, чтобы вокруг начали крутиться и завлекать его разные красотки. После едем к отцу Влада забирать Камри.

— Добрый день, молодежь! — дверь открывает высокий, широкоплечий мужчина. — Ну что, знакомь нас, сынок.

Я начинаю сильно нервничать, аж поджилки трясутся.

— Привет, пап. Это моя Кристина, — силком вытягивает из-за своей спины.

— Здравствуйте, Юрий Сергеевич, — пищу, протягивая вперед коробку со сладким пирогом, который испекла днем.

— Можно просто дядя Юра. Проходите, я уже чай заварил.

По кухне разносится смесь ароматов лесных и садовых ягод. Теперь понятно, от кого у Влада любовь к вкусным горячим напиткам. Мужчина разрезает сдобу и раскладывает по тарелкам.

— Кристина, ты так на Колю похожа, а вот Владик в маму пошел. Последний раз видел тебя совсем малышкой.

Я все еще стесняюсь и что-то мямлю в ответ. Влад приобнимает и успокаивает:

— Все хорошо, — тихонько шепчет на ухо.

Его папа рассказывает милые, добрые истории из детства и юности сына, которые трогают не только меня, но и самого участника:

— Папа, мы сейчас на пару с Крис будет тут плакать.

— Дай старику поностальгировать, — тепло произносит и продолжает.

Я узнаю много нового о своем парне. Он всегда для меня уверенный в себе, тот, кто может решить любую проблему, через чур правильный даже. А в школе, оказывается, частенько становился главным нарушителем дисциплины, инициатором разных проделок, в общем, был сложным подростком-бунтарем.

Когда пирог съеден, выпито по две кружки чая, собираемся домой. Влад выгоняет Камри из гаража. Машина успела покрыться пылью.

— Хочешь прокатиться?

— Ты же знаешь, я боюсь. И потом, права с собой не брала, раз мы на такси катались.

— По поселку можно, — он, как змей-искуситель, продолжает уговаривать.

— Ну, — закусываю нижнюю губу. И хочется, и колется. — Только чуть-чуть.

Прощаемся с дядей Юрой. Под конец вечера я уже и не могу называть его иначе. Особенно после тех историй. Сажусь на место водителя, подгоняю кресло, зеркала. Двигатель агрессивно работает, это не моя малышка, которую не видно и не слышно. Медленно выползаю с участка.

— Кристина, с такой скоростью мы не успеем на свадьбу к ребятам, — хозяин веселится на пассажирском месте.

— Подожди, мне надо привыкнуть, почувствовать ее.

— А я думал, мы сейчас до сотки разгонимся и распугаем это сонное царство, — картинно закатывает глаза и прикладывает руку ко лбу.

— Очень смешно. Максимум, кого мы распугаем, это черепах.

Аккуратно курсирую по пустынным улицам под четкие указания Влада. Наконец, останавливаюсь возле контрольно-пропускного пункта. Кажется, что на целый килограмм похудела за эти пятнадцать минут дороги, даже джинсы приклеились к пятой точке. Он пересаживается за руль и по-хозяйски выруливает на главную дорогу. Постепенно его правая рука перетекает на мое колено. Я ни капли не удивлена. Влад сразу не возвращает нас домой, кружа по городу. Заезжаем в Мак за мороженым и на пляж. Это не Питер, и не Хабаровск, можно в октябре комфортно прогуливаться вдоль моря в толстовке. А если она еще и твоего парня… До сих пор не верится, что мы живем, как обычные парочки.

Наконец, наступает важный день. Я возвращаюсь из салона при полном параде. Не стала слишком заморачиваться, остановилась на легких волнах и нюдовом макияже.

Выглядываю из спальни, натягивая платье:

— Помоги, пожалуйста, застегнуть.

Влад нежно проходится пальцами по обнаженной коже, прежде чем поднять собачку. Напоследок оставляет поцелуй под волосами.

— Я что-то боюсь пересекаться с тетей Любой, — сообщает, пока воюет с непослушным галстуком. Он тоже заканчивает сборы.

— Не переживай, она будет изображать прекрасную и любящую мать. Общественное мнение для нее важнее всего. Там же приглашены важные и влиятельные люди, — спокойно вынимаю шелковую ленту из его рук и формирую узел.

— Все равно нервничаю.

— Как ты мне всегда говоришь? «Все будет хорошо». Вот увидишь, она тебе и слова не скажет.

— Надеюсь.

Мы забираем букет и заезжаем к молодоженам. Образ Даши получился очень нежным: волосы собраны в пышный низкий пучок, тонкий обод диадемы блестит в светлых прядях, от фаты она отказалась. Платье аккуратное, не пышное, струящееся, контрастирующее с ее загорелой кожей. Игорь выглядит настоящим красавчиком в строгом костюме, под стать невесте.

В ЗАГС они не стали звать гостей, только фотографа и оператора. С трепетом наблюдаю, как брат держит невесту за тонкие пальцы с идеальным маникюром, регистратор вдохновенно произносит речь, приглашает их поставить подписи и обменятся кольцами. Мы поздравляем теперь уже мужа и жену. Даша обмахивает влажные глаза, Игорь смущается. Я и сама еле сдерживаю слезы от умиления.

В ресторане появляемся под дружный хор поздравлений. Ведущий Дмитрий сразу забирает управление толпой в свои руки. Мы с Дашей долго планировали расположение гостей. Наши родители должны были первый раз встретиться только сегодня, поэтому решили посадить их за разные столики. Игорь хотел позвать дядю Юру, но Влад побоялся реакции нашей мамы. Правда, внятных причин для этого не озвучил, просто просил поверить на слово. Феечку забрала к себе.

Как я и говорила, мама лучезарно улыбается, общается с папиными и своими партнерами, которых пришлось пригласить. Дмитрий ведет программу вечера четко по нашему плану, молодежь веселится и участвует в конкурсах. Официанты работают на высшем уровне, контролируя наполняемость каждого стола. Я расслабляюсь и болтаю с Ириночкой Владимировной, пару бокалов шампанского успевают подействовать.

Когда мы танцуем с Владом, начинает трезвонить телефон. Выхожу на улицу, потому что в помещении ничего не слышно.

— Здравствуйте, вы заказывали на сегодня торт в ресторан Приморский? — раздается вежливый голос сотрудницы кондитерской.

— Здравствуйте, да, — внутри просыпается нехорошее чувство. Вряд ли бы мне позвонили просто так.

— Курьер с вашим заказом попал в аварию.

Ужас какой!

— Что-то страшное?!

— Нет, у него несколько ушибов. Но, к сожалению, торт испорчен. Мы приносим свои извинения и готовы вернуть полную стоимость с компенсацией.

Меня будто обдает ушатом ледяной воды, алкоголь моментально выветривается из крови. За несколько секунд переживания за доставщика сменяются напряжением и тревогой за исход вечера.

— Что? Но мне не нужны деньги! Мне нужен торт! Красивый и вкусный, на котором будет написано: «Игорь и Дарья»! Где я сейчас найду другой?!

— Еще раз приносим извинения, на сегодня у нас нет свободных изделий. Вы же знаете о нашей загруженности, — девушка никак не реагирует на мою гневную тираду.

— Конечно, я знаю! С трудом забронировала у вас заказ.

— Мы переведем сумму по указанному номеру телефона. Хорошего вечера, будем рады видеть вас снова, — выдает стандартный текст и завершает разговор, не дожидаясь моего ответа. На том конце раздаются гудки.

— Да пошли вы! — кричу в пустоту. — Я за километр буду обходить вас, придурки! И никому не посоветую. «У нас нет свободного…» За такие деньги должны были метнуться и уже сделать!

Да если бы я знала, лучше бы сама с Феечкой испекла этот несчастный торт! Теперь вечер закончится не так, как надо, завершающий яркий акцент испорчен. У меня начинается настоящая паника, хочется расплакаться от обиды. Моя первая же организация свадьбы провалилась. Тем более для близких людей.

— Влад, ты когда-нибудь слышал что-то подобное от моей сестры? — раздается позади удивленный голос Игоря.

— Не-а, сам в шоке, — отвечает второй. — Милая, кто тебя обидел?

— Торта не будет! — оборачиваюсь и даже не пытаюсь сдержать слезы. — Курьер попал в аварию, торт испорчен, — повторяю версию кондитерской.

— Да подумаешь, — Игорь не понимает моего беспокойства. — Уверен, большая часть гостей про него и не вспомнит. Ты такое шикарное меню заказала в ресторане! Все очень вкусно.

— Ты не понимаешь! Это важно! Свадьба должна закончиться выносом торта!

— Влад, успокой свою девушку! — закатывает глаза в своей излюбленной манере общения со мной.

Он действительно подходит и обнимает меня. Утыкаюсь в его грудь и всхлипываю:

— Я неудачница.

— То есть, отхватить меня, было неудачей? — проскальзывает обида в голосе парня.

— Это нет, — тороплюсь оправдаться, запоздало понимая его хитрый ход: — Эй, не пытайся сейчас меня подловить!

— Жаль, не получилось, — с досадой вздыхает и тут же становится серьезным: — Каким весом и через сколько часов он должен быть здесь?

— Девять килограмм, через три.

— Я скоро буду. Успокаивайся и возвращайся в зал, — целует в лоб и отстраняется.

Без каких-либо объяснений Влад садится в машину и уезжает. Я выполняю его распоряжение: в туалете стираю разводы на щеках и прокрадываюсь на свое место. Феечка сразу замечает мое изменившееся настроение, поэтому рассказываю о случившемся. Она тоже пытается поддержать, но все тщетно. Каждые десять минут я поглядываю на телефон, в надежде увидеть сообщение от Влада, но экран пуст. Уже не веселят шутки ведущего, хотя все гости смеются, вкусная еда не лезет в горло, вяло ковыряю вилкой в горячем.

Рядом со мной кто-то садится и это Влад.

— Умоляю, скажи, что ты нашел нормальный торт? — выжидающе смотрю на него.

— Красивый, вкусный, на нем даже надпись есть. Все как надо.

— Спасибо, — повисаю на шее парня. — Как ты это сделал?

— Пусть останется секретом, — добродушно улыбается.

Пока отступаю, отмечая про себя, потом вернуться к этому вопросу в более удачное время. Спустя полчаса ведущий Дмитрий приглашает гостей на вынос торта. Молодожены готовятся его разрезать. Два официанта выкатывают просто потрясающую красоту. Кажется, он даже лучше прежнего. Только сейчас, увидев его, мне удается полностью успокоиться и расслабиться. Смотрю на всех присутствующих, отмечая радостные лица. На удивление, наши родители стоят рядом и что-то обсуждают. Из моих в основном, конечно, папа, мама держит образ, но тоже неплохо. Даша с Игорем счастливо смеются, в две руки отрезая куски и передавая гостям. Влад обнимает сзади и кладет голову на плечо. Весь день в голове крутится одна мысль, которую, набравшись смелости, я выдаю:

— Может, тоже поженимся? — замираю, боясь услышать отказ.

— Думаешь, надо? — он будто нарочно испытывает меня.

— Угу.

— Давай, — целует в щеку.

— Можно я тогда возьму твою фамилию или не стоит? — теперь мой черед дразнить его.

— Это даже не обсуждается! — Немного помедлив, добавляет: — Скажи, что я лучше твоих корейцев.

— Ты всегда был самым лучшим, просто мне нужно было время, чтобы понять это.

Конец

Оглавление

1 глава

2 глава

3 глава

4 глава

5 глава

6 глава

7 глава

8 глава

9 глава

10 глава

11 глава

12 глава

13 глава

14 глава

15 глава

16 глава

17 глава

18 глава

19 глава

20 глава. Эпилог