Роман с шерифом [Мия Броуди] (fb2) читать онлайн

Мия Броуди Роман с шерифом

Глава 1

ЗОИ

— Здесь волшебно, — выдыхаю я, когда маленькая «Тойота», которую я арендовала, пыхтя, поднимается по заснеженному склону горы к Биг Беар Лодж на озере Тахо. На этой неделе я встречаюсь со своими подругами, чтобы отдохнуть на девичнике. Все мы пишем любовные романы и планируем провести день женской дружбы (прим. Версия дня святого Валентина, которую проводят в компании подружек) вместе, празднуя нашу дружбу и работая над нашими книгами.

Мы дружим с тех пор, как познакомились в чате для начинающих авторов любовных романов. Теперь мы вшестером близки, как сестры. Ну, ближе, чем сестры, если вы посмотрите на меня и мою сестру-близняшку. Наша маленькая группка собирается вместе для написания историй так часто, как только возможно, и в итоге мы всегда проводим время весело.

Вуфер, моя маленькая одноглазая чихуахуа, скулит с заднего сиденья. Он, наверное, мечтает оказаться дома, в Чарльстоне, Южная Каролина. В феврале погода там намного теплее.

Потянувшись к вентиляционным отверстиям, я направляю потоки воздуха на заднее сиденье в надежде, что моей маленькой собачке будет тепло. Я взяла его из приюта в прошлом году, и мы быстро подружились. Он разбил мне сердце, когда я была волонтером на однодневном мероприятии по усыновлению. Семья за семьей не обращали внимания на маленького парня только потому, что он потерял глаз из-за глаукомы. Отстойно, когда ты никому не нужен только потому, что ты немного не такой, как все.

Я смотрю на навигатор, и мое сердце замирает. Нам предстоит проехать еще десять миль по дороге, прежде чем я доберусь к месту назначения. Мили ползут незаметно, так как я медленно поднимаюсь в гору. Даже с обещанными зимними шинами я не чувствую себя комфортно за рулем в этой зимней стране чудес.

Когда он снова скулит, я смотрю в зеркало заднего вида:

— Тебе обязательно должно быть так же плохо, как и мне?

Не похоже, что на горе есть остановки для отдыха или заправочные станции. Нет, прекрасное удаленное расположение означает, что мы предоставлены сами себе, пока не доберемся до нашего домика. Только я не думаю, что смогу ждать так долго. Очень большая порция горячего шоколада была для меня слишком большой.

— Хорошо, если ты пообещаешь, что мы не упадем с горы, то можем остановиться, — говорю я ему.

Вуфер вздыхает с облегчением, когда я направляю машину к месту на обочине. Если мы немного пройдем по поляне, никто не сможет нас увидеть, даже если случайно проедут мимо. Не то чтобы я ожидала, что здесь проедет другая машина. В горах не так много машин.

Я позволяю своей маленькой собачке заняться своими делами, прежде чем наматываю ее поводок на ветку одного из голых деревьев. Именно тогда я осознаю свое затруднительное положение. Заснеженный пейзаж означает, что не видно ни листьев, ни кустов — нечем будет подтереться.

Взглянув на дерево, я вижу, что ствол и ветви покрыты тонкой коричневой лианой. На мохнатом растении собраны в кучки маленькие белые ягоды. Лоза — не идеальное решение, но сойдет.

Ветер завывает, когда я занимаюсь своими делами, и мне приходится напрягаться, чтобы сохранять равновесие, несмотря на мои широкие бедра и пышную фигуру. Я уже бывала в походах, когда была моложе. Но у меня всегда был доступ, по крайней мере, к туалету. Здесь я беззащитна перед стихией.

— Это похоже на вступление к одной из тех городских легенд, где таинственно исчезает девушка, — говорю я Вуферу.

Он наклоняет голову, как он делает, когда я рассказываю ему подробности одного из своих любовных романов. Он отличный слушатель. Я часто шутила со своими подругами, что Вуфер — лучший парень, о котором только может мечтать девушка. Он верный, терпеливый и всегда слушает меня.

Он издает лай и пристально вглядывается в заросли ближайших деревьев.

— Не пугай меня так, — шиплю я на свою собаку.

Волосы у меня на затылке встают дыбом, когда в моей голове прокручиваются все жуткие фильмы ужасов, которые я когда-либо видела. Звонок раздавался изнутри дома.

— Знаешь что? Мы сейчас споем песню, — говорю я. Это то, что моя бабушка, которая меня вырастила, научила меня делать всякий раз, когда я пугаюсь или подавлена. К середине припева я начинаю чувствовать себя менее напуганной.

Я тянусь к мохнатой лозе, продолжая петь. Я только что задела ее варежкой, когда громкий мужской голос кричит:

— Стоять!

Я останавливаюсь, задрав задницу в воздух, и мое сердце бешено колотится. Серийные убийцы не должны объявлять о себе, правда? Это противоречит всем правилам фильмов ужасов? Я не могу вспомнить.

— Что бы ты ни делала, больше не трогай эту лозу.

Я должна сказать что-нибудь дерзкое и храброе. Я должна показать зрителям, что я отважная героиня, за которую они могут болеть, а не тупая рыжая, которая спускается в жуткий подвал и заслуживает того, чтобы ее избили.

— Прекрати шпионить за мной, извращенец!

Собравшись с духом, я оглядываюсь через плечо. Я должна посмотреть ему в глаза и заявить о своем превосходстве. Это работает на горных извращенцах?

Внезапно я смотрю в самые голубые глаза, которые я когда-либо видела. Они точно такого же оттенка, как Атлантика сразу после шторма. Его темные волосы взъерошены, а густая борода заставляет меня вспомнить, как Хью Джекман из «Росомахи» заставляет мои трусики намокать.

Он одет в униформу, которая выдает в нем местного шерифа. Внезапно я понимаю, что это, без сомнения, самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела в реальной жизни. А я сижу здесь на корточках со спущенными до лодыжек штанами.

Брок

«Тойота» на склоне горы заставляет меня вздохнуть. Время от времени я встречаю туристов, которые заблудились здесь, в Южном Тахо. Обычно их находят целыми и невредимыми в течение нескольких часов.

Я звоню диспетчеру. Моя сестра Пайпер на дежурстве. Она работает в местном полицейском управлении со дня окончания средней школы.

Я не утруждаю себя ожиданием, пока она проверит номера. Я уже догадываюсь, что это арендованная машина. Мы можем узнать имя, но это займет некоторое время. Поскольку я ненавижу сидеть без дела, то выхожу из своей машины.

Дверца со стороны водителя открыта, что на мгновение заставляет меня задуматься об умышленном нарушении правил. Затем я вспоминаю, где нахожусь. Южный Тахо — маленький туристический городок. Здесь обычно не случается ничего плохого. Но трудно помнить об этом после многих лет, проведенных в больших городах с высоким уровнем преступности.

Прижимая руку к капоту машины, я испытываю облегчение, когда понимаю, что он все еще теплый. Это означает, что наш пропавший турист должен быть где-то поблизости.

Следы на снегу ведут в лес. Это маленькие шаги, возможно, женщины, и определенно с ней какое-то четвероногое животное. Я собираюсь передать эту новую информацию диспетчеру, когда слышу крики чьей-то боли. Это навязчивый звук, и я быстро расстегиваю кобуру. Крови в машине не было, но в данный момент это мало что значит для меня.

Я только схватил рацию, когда понял, что никто не пострадал. Звук идёт от женщины, которая издает ужасную трель. Это худшее исполнение «We Will Rock You», которое я слышал в своей жизни.

Еще два шага, и я замечаю ее на поляне. Она сгорбилась в снегу, выставив напоказ свою идеальную задницу в форме сердечка. Теперь я могу умереть счастливым человеком, потому что увидел восьмое чудо света, и это впечатляет.

Она продолжает свою подборку семидесятых. Есть что-то в этих растрепанных рыжих волосах и фальшивом голосе, от чего мой член мгновенно твердеет.

Я начинаю откашливаться, но не хочу пугать ее или ее маленькую собачку, которая привязана к дереву в нескольких футах от нее. Он тявкает в такт музыке, как будто они годами тренировались вместе. К сожалению, практика не принесла совершенства ни одному из них.

Она выпрямляется и шаркающей походкой направляется к ближайшему дереву, ее темно-синие джинсы спущены до щиколоток. Я мгновенно понимаю, что она тянется к мохнатой лозе, покрывающей ствол.

В зимней стране чудес не так уж много потенциальных заменителей тканей. Но это неправильный выбор.

— Стоять!

Она мгновенно замирает, подняв руки вверх, как будто я поднял оружие. Затем ее плечи напрягаются, и я практически чувствую, как она пытается собраться с духом. Тем не менее, ее голос чуть-чуть дрожит, когда она говорит:

— Прекрати шпионить за мной, извращенец!

Затем, словно в замедленной съемке, она оглядывается через плечо.

Влечение пронзает меня насквозь. У нее глаза самого красивого оттенка зеленого, который я когда-либо видел. Они зеленые, как драгоценный камень, цвета идеального изумруда. Но в их расширенных зрачках смешались страх и гнев.

Я ненавижу себя за то, что напугал ее, пусть даже на секунду. Прочищая горло, я говорю:

— Что бы ты ни делала, больше не прикасайся к этой лозе. Это ядовитый плющ.

Она бормочет что-то о том, что зимой все выглядит по-другому, а я продолжаю стоять как идиот. Можно подумать, мне снова четырнадцать и я забыл, как разговаривать с девчонками.

— Салфетки. У меня есть салфетки.

Но она уже натягивает штаны и ее лицо приобретает глубокий красный оттенок. Она отвязывает свою собаку от ближайшего дерева короткими резкими движениями.

— Вы всегда тихонько бродите по лесу, как привидение, шериф?

Глава 2

БРОК

— Вы всегда тихонько бродите по лесу, как привидение, шериф? — спрашивает красивая рыжеволосая девушка передо мной.

Я узнал достаточно, чтобы понимать, что некоторые люди реагируют на страх смехом, а другие — гневом. Второй вариант заставляет их почувствовать себя сильными. Но я хочу успокоить ее.

— А вы всегда поете каверы семидесятых или это был особый случай?

— Это классика, — она вздергивает подбородок.

— Уверена, что вы совершили нарушение прав человека, — я указываю на тропинку между деревьями. Предполагается, что через пару дней у нас будет метель, и температура определенно отражает это.

Затем она смеется, и этот насыщенный низкий звук заставляет меня задуматься, как бы она звучала в моей постели.

— Никто никогда не обвинял меня в том, что у меня есть талант певицы.

— Откуда ты, милая? — я не знаю, почему у меня вырывается ласковое обращение. Я знаю только, что это почему-то кажется правильным.

— Чарльстон, — слово слетает с ее языка, мягкое и сладкое.

— Каролина? — спрашиваю я, думая, что акцент не подходит для Западной Вирджинии. В нем слишком много переливов. Она медленно произносит слова, как будто у нее есть все время в мире.

— Улыбающиеся лица, красивые места, — повторяет она, цитируя слоган, который я узнаю по наклейкам на автомобилях.

Я хочу спросить ее, что она делает в этом районе, но мы подходим к машинам. Поэтому вместо того, чтобы пытаться флиртовать с ней, я возвращаюсь в профессиональный режим:

— Могу я посмотреть ваши права?

Она сажает своего маленького чихуахуа в серую машину. Он уникально выглядит: трехцветный, с обрезанными ушами. У него только один глаз и голова, которая выглядит так, как будто постоянно наклонена. Она явно питает слабость к тому, кто не вписывается.

Когда она протягивает мне свои водительские права, наши кончики пальцев соприкасаются. Я чувствую, как по всему моему телу пробегает электрическая искра. Я никогда так не реагировал на женщину. Конечно, я встречался, но ни с кем не было ничего серьезного.

— Дай мне одну минуту.

Вернувшись в машину, я долго смотрю на ее права и запоминаю детали. Зои Харт. Черт, имя звучит слишком знакомо.

Когда я передаю его Пайпер, она втягивает воздух и издает взволнованный визг. Ей только что исполнилось двадцать два, и обычно она настоящий профессионал. Но сегодня что-то сильно ее взбудоражило.

— У нее рыжеватые вьющиеся волосы и зеленые глаза, не так ли?

— Соблазнительная и миниатюрная? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, откуда Пайпер ее знает. Возможно, они были старыми школьными друзьями. К тому времени, когда она поступила в старшую школу, я был уже далеко от дома. Я был полон решимости не становиться полицейским из маленького городка, каким был мой отец. Но теперь его нет, и я здесь шериф. Забавно, что жизнь совершает полный круг.

— Ты должен спросить ее, не автор ли она любовных романов! Я почти уверена, что это именно она.

Автор любовных романов. Я бы никогда не догадался об этом по застенчивой, неловкой женщине, которую только что встретил. И все же меня раздражает, что моя сестра знает о рыжеволосой красавице больше, чем я.

— Просто проверь для меня список судимостей, — ворчу я на нее.

— Перестань командовать, — настаивает она. — Я здесь намного дольше, чем ты.

Потому что, в отличие от меня, разочарования в семье, Пайпер на самом деле делала то, чего от нее ожидали. Она оставалась рядом с нашими родителями и помогала им, как должен был делать я. Горе и вина гложут меня. Грызущая боль уже стала привычным ощущением. Прошло три года, но я до сих пор не простил себя за то, что меня не было рядом, когда я был нужен отцу.

Ожидая звонка от Пайпер, я открываю свой личный телефон. Мне требуется всего лишь быстрый поиск, чтобы подтвердить, что женщина, чью идеальную задницу я только что увидел, на самом деле автор любовных романов, живущая в Чарльстоне со своей маленькой собачкой. Нет упоминания о парне или муже, хотя этот факт заставляет меня улыбаться.

Когда я возвращаюсь к ее машине, она разговаривает с кем-то по телефону.

— Все в порядке? — она одними губами спрашивает меня.

Разочарование пронзает меня насквозь, что у меня не будет возможности поговорить с ней дольше.

Мне удается кивнуть. Мне не нужно спрашивать ее, где она остановилась. Биг Беар Лодж находится чуть дальше по дороге. Я найду повод заглянуть завтра. Эта мысль — единственное, что позволяет мне позволить ей уехать.

* * *

Зои

— Ты в аэропорту? — спрашиваю я, как только звонок соединяется с Валентиной, моей лучшей подругой. Я все еще в своей машине, жду, когда горячий шериф подойдёт ко мне. Жаль, что такой горячий парень, как он, не может заинтересоваться такой соблазнительной женщиной, как я. Но я все понимаю. Я пишу сказки. Я не живу в них.

Вуфер лает со своего места на заднем сиденье. Я откидываюсь назад и чешу его голову. Я тайком пронесу его в свой домик в Биг Беар Лодж. Я почти уверена, что они не хотят, чтобы там находились домашние животные. Но полагаю, пока мы оба ведем себя тихо, никто ничего не узнает.

— Мой самолет прилетел почти на два часа раньше, поэтому я его еще не видела, — говорит она. Валентина раньше жила через дорогу от меня в Чарльстоне. Моя бабушка была лучшей подругой Стеллы, женщины, которая приютила Валентину. Может быть, это была судьба или что-то в этом роде, но мы с ней тоже стали лучшими подругами. Мы были рядом друг с другом сначала, когда умерла моя бабушка, а затем и Стелла.

— Ты в лодже? — спрашивает она, прерывая мои мысли. Я знаю, что она пытается отвлечься от своих волнений. Она сидит в аэропорту Эшвилла, ожидая встречи со своим будущим мужем. Несколько месяцев назад она подписалась на то, чтобы стать невестой по почте. Она выходит замуж за человека, которого никогда даже не встречала и не видела в лицо.

Пытаясь успокоить ее нервы, я думаю, что могу рассказать ей о последнем эпизоде моего дерьмового шоу. Но сначала я бросаю взгляд в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что он не обращает на меня никакого внимания. Конечно, это не так. Он занят, уставившись в свой телефон.

— Почти. Но сначала я остановилась, чтобы опозориться в итоге перед местным шерифом. Я так унижена! Он сексуален, Вэл, по-настоящему сексуален.

— По шкале Джекмана? — спрашивает она.

Хью Джекман — наш общий идеал, и мы оцениваем привлекательность каждого мужчины в соответствии с его ролями в фильмах.

Я глубоко вздыхаю, позволяя себе представить этот момент заново:

— Росомаха. Сексуальная борода, взъерошенные волосы. Я не видела его кубики, но уверена в том, что они скрыты под униформой. И я выставила себя полной дурой перед ним.

Уровень Росомахи — это окончательная оценка по шкале, которая означает, что он самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела.

Когда я замечаю, что шериф выходит из своей машины, то переключаю разговор на то, как я добиралась до озера Тахо.

Он стучит в окно, выглядя раздраженным. Он протягивает мне мои водительские права.

— Все в порядке? — спрашиваю я одними губами, притворяясь, что слушаю Валентину, которая замолчала на другом конце провода. Как бы то ни было, я едва могу смотреть ему в глаза.

Он самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречала и он увидел мою задницу до того, как увидел мое лицо. Это так типично для меня. Встречаю горячего парня и сразу же выставляю себя дурой перед ним. Вот почему я не хожу на свидания. Вымышленные парни просто считают тебя милой, если ты необычная. Парни из реальной жизни думают, что ты чудачка.

Он хмыкает.

— Тогда я поеду, — говорю я ему, поднимая стекло. Я не оглядываюсь, когда уезжаю. Если мне повезет, то я больше никогда не увижу шерифа. Возможно, я даже смогу убедить девочек провести нашу встречу в другом месте в следующем году. Да, звучит как хороший план.

Глава 3

ЗОИ

В Биг Беар Лодж есть что-то такое, что успокаивает меня в тот момент, когда я его замечаю. Вероятно, дело в том, что он расположен на отвесном склоне скалы. Уютные домики и высокие деревья окружают его, создавая ощущение, что это место действительно является убежищем от остального мира.

Мой телефон издает сигнал, когда я затаскиваю свои вещи внутрь. Вуфер немедленно начинает исследовать, обнюхивать мебель и катается по ковру перед камином. На мгновение я задаюсь вопросом: каково было бы, если бы рядом со мной был мужчина. Не просто любой мужчина. Шериф.

Я закатываю глаза от глупой мысли и ставлю свой ноутбук на деревянный стол перед окном. Отсюда открывается прекрасный вид на заснеженную гору. Поскольку других девушек здесь некоторое время не будет, я постараюсь написать несколько слов. Моя последняя рукопись доставляет мне неприятности, но я не понимаю почему.

Я ставлю подставку для свечей на соседний столик, позволяя знакомому аромату яблок и корицы успокоить меня.

Затем вспоминаю о своем телефоне и роюсь в сумке в поисках него. Мои плечи опускаются, когда я вижу, что это сообщение от моей близняшки. Она была королевой красоты, которую любили мои покойные родители.

Я была чудачкой, которую прятали с глаз долой. В отличие от нее, я так и не доросла до своей внешности. Я слишком пышная и неуклюжая, чтобы когда-либо участвовать в конкурсе красоты, не говоря уже о том, чтобы выиграть его. Самым большим разочарованием моей мамы было то, что я не смогла пойти по стопам Золы.

Поскольку, очевидно, я в настроении помучить себя, я прослушиваю сообщение.

«Привет, сестренка! Прочла твою последнюю книжечку. Такая очаровательная. Я даже не подозревала, что есть аудитория любителей толстушек. Думаю, найдется любитель для каждого. Позвони мне, когда получишь это сообщение, но я могу не ответить. Я собираюсь лететь в Милан, чтобы отпраздновать там день рождения Натана. Он потрясающий. Я расскажу тебе все об этом, когда ты позвонишь. Чао!»

— Шериф пригласил бы тебя на свидание, — ворчу я. Мальчики всегда приглашали мою сестру на свидания. Только один заметил меня.

В выпускном классе я все еще носила брекеты. Я думала, что нравлюсь Колину. Потом Зола решила, что хочет его и все. Она даже не могла позволить мне завести одного мальчика. Может быть, мне следовало бы злиться на нее, но я знаю, что это не то, чего хотели бы мои родители. Они бы хотели, чтобы я простила ее, была старшей сестрой и подавала пример.

Вуфер подтаскивает ко мне свою тарелку для еды, напоминая, что пора его покормить. Из-за крошечного желудка мою маленькую собачку нужно кормить чаще, чем других.

Я покормила его, затем села за деревянный стол, решив избавиться от грустных мыслей. Нужно написать любовную сцену между главными героями. Я не прочь закончить ее, пока жду, когда начнут прибывать мои подруги.

Или, по крайней мере, я пытаюсь устроиться за письменным столом. Я толкаю его одним из своих толстых бедер, и бутылка с водой без крышки опрокидывается, приземляясь на мой открытый ноутбук. Как в замедленной съемке, вода начинает заливать клавиатуру. Документ, который у меня был, дрожит, прежде чем экран становится черным.

Ненормативная лексика обычно не является моим первым выбором. Нана всегда говорила, что это звучит грубо и необразованно, но несколько слов из четырех букв определенно слетают с моих губ. Мои файлы постоянно сохраняются в облаке, так что я не потеряла ничего важного.

Проблема в том, что я планировала дописать роман во время этого отпуска. Я быстро высушиваю ноутбук, насколько это возможно, и переворачиваю его в надежде, что с него стечет больше воды. Затем хватаю свой телефон и начинаю искать близлежащие ремонтные мастерские. В городе есть одна. Сейчас открыто, и, возможно, мне там помогут.

— Ты можешь посторожить это место, пока меня не будет? — я зову Вуфера.

Он в пищевой коме перед камином и даже не открывает здоровый глаз. Вместо этого он издает тихий довольный звук, который я воспринимаю как согласие.

Мне повезло с Уолли, работником мастерской по ремонту. Он пожилой мужчина, который, судя по запаху в магазине, курит без остановки. Сегодня он не загружен и обещает мне, что сразу же взглянет на ноутбук. Он отмахивается от меня и призывает осмотреть окрестности, пока я жду.

Это нелегко сделать. У меня такое чувство, будто я оставляю своего ребенка на руках у незнакомца. Но я не собираюсь жаловаться, когда мне удалось организовать обслуживание в тот же день в туристическом городке.

Напротив компьютерного магазина есть небольшая пекарня. Заведение называется «Выпечка Пэтти» (примечание: в оригинале «Patty's Cakes». Cakes можно перевести как выпечка (торт, пирожное, кекс), либо же ягодицы), что вызывает у меня улыбку. Как только я захожу внутрь, то глубоко вдыхаю сладкий воздух. Здесь пахнет выпечкой и углеводами. Моя сестра сказала бы, что в таких заведениях можно набрать вес, даже просто понюхав воздух.

Пэтти, владелица маленькой пекарни, улыбается мне. Ей не может быть больше тридцати, у нее короткие светлые волосы и дружелюбные манеры.

— Что вам принести?

Я смотрю на стеклянные витрины, полные соблазнительных угощений, когда звенит колокольчик над дверью. Я не оглядываюсь через плечо. Здесь слишком много вкусных блюд, чтобы обращать внимание на других покупателей.

От булочек с черникой до печенья с шоколадной крошкой и даже кексов «Красный бархат» трудно выбрать что-то одно. Я бросаю взгляд на владелицу пекарни:

— Что бы вы порекомендовали для вечно одиноких?

— Как насчет свидания? — спрашивает глубокий мужской голос. Я мгновенно узнаю шерифа, хотя слышала его всего несколько раз. У меня внутри все сжимается от сочного баритона. Как получилось, что этот человек продолжает встречаться со мной сегодня в такие неловкие моменты?

— Привет, шериф Брок! Могу я предложить тебе как обычно? — спрашивает Пэтти. По крайней мере, теперь я знаю его имя. Брок. Оно прочное и хорошо подходит мужчине, который выглядит так, словно его высекли из камня. Я не могу представить его завсегдатаем этого места. Чтобы иметь такое тело, как у него, нужна одна десятая лепешки, если судить по тому, как сидит на нем униформа.

Он кивает Пэтти, прежде чем переключить свое внимание на меня. Почему он смотрит на меня, когда она такая хорошенькая? Неужели он не понимает, что, вероятно, мог бы щелкнуть пальцами и заполучить ее? Черт возьми, я готова поспорить, что он мог бы заполучить любую женщину в этом городе. У него привлекательная внешность кинозвезды и это отношение «о, черт возьми, мэм» идеально ему подходит. Может быть, все это притворство. Так было, когда Колин преследовал меня.

Я поворачиваюсь и усмехаюсь Броку. Он дразнит меня, но я могу это вынести. Я тоже отнесусь к этому добродушно:

— У меня довольно плотный график на этой неделе.

Его голубые глаза мерцают, а губа подергивается:

— Оу, ты разбиваешь мне сердце, сладкие щечки.

Мое лицо вспыхивает от этого прозвища. Сейчас он определенно дразнит меня.

— Ты не должен называть меня так.

— Сходи со мной сегодня на свидание, — он тянется к одному из моих локонов, выбившихся из хвостика, и накручивает его на палец. — Одно свидание.

Он стоит так близко, что я чувствую тепло, исходящее от его тела. Есть миллион причин, по которым я должна сказать ему «нет». Такие мужчины, как он, обычно не западают на таких женщин, как я.

— Я здесь в отпуске, — напоминаю я ему. На самом деле, я напоминаю об этом себе.

— Тогда тебе нечего терять, — замечает он.

Моим единственным другим планом на сегодняшний вечер было написать горячую любовную сцену, и, если Уолли не ошибается во времени, у меня определенно есть время на свидание. Возможно, это даже вдохновит меня на любовную сцену. Я чуть не фыркаю от этой идеи. Как будто я буду раздеваться перед ним. Я никогда ни перед кем не раздевалась. Такими темпами я уже стала задумываться, потеряю ли я когда-нибудь свою девственность.

Кажется, он чувствует, что я приняла решение, потому что сексуально подмигивает мне:

— Я заеду за тобой сегодня днем.

Прежде чем я успеваю ответить, Пэтти окликает его по имени. Он платит за свой кофе и пирожное, которое, вероятно, просто понюхает. Он насвистывает, выходя за дверь, и я могу только смотреть ему вслед. Мужчина хорошо выглядит, входя и выходя в этой облегающей униформе, которая идеально облегает его упругую задницу.

— Брок — хороший парень, — говорит Пэтти, не догадываясь о моих грязных мыслях. Меня так и подмывает спросить ее, откуда она знает, но потом решаю, что, возможно, не хочу слышать ответ. Я думаю, Брок встречается с приезжими туристками, а я просто еще одно имя, которое будет добавлено в список.

Глава 4

БРОК

Я только что расслабился в своем кресле в офисе, когда Пайпер вприпрыжку влетает в комнату. Она не утруждает себя стуком — это пережиток нашего детства. Я думаю, некоторые вещи никогда не меняются, сколько бы тебе ни было лет.

— Я слышала, ты купил мне датский чизкейк, — она говорит это хлопая ресницами. Она на десять лет моложе меня, а это значит, что она всегда обводила меня вокруг пальца.

Я передаю ей пакет из пекарни и делаю глоток своего слишком крепкого кофе. Мне не очень нравится кофе «Пэтти», но особенность города, где ты всех знаешь, в том, что ты учишься держать свое мнение при себе, когда дело доходит до мелочей.

Пайпер плюхается в кресло напротив моего стола и откусывает большой кусок от пирожного:

— Я также слышала, что у тебя свидание.

Черт возьми, жизнь в маленьком городке — отстой. Вот почему я провел годы в большом городе, где никто не знал моего имени и не задавал вопросов о моей личной жизни. Так было проще.

Я хмыкаю и щелкаю мышкой своего старенького компьютера.

— Описание женщины соответствует определенной туристке, насчёт которой ты звонил ранее.

— У тебя что, нет работы? — я ворчу на нее. Правда в том, что Пайпер, вероятно, самый трудолюбивый работник, которого я когда-либо видел на этой станции. Даже до того, как она официально стала диспетчером, она помогала здесь каждый день.

— Не могу поверить, что у тебя свидание с писательницей любовных романов, — она делает паузу, чтобы стряхнуть крошки с джинсов. — Ты когда-нибудь читал хоть одну из ее книг?

На мой телефон приходит уведомление, временно отвлекая меня. Я смотрю на него и борюсь с волной раздражения. Я расстался с Амандой больше года назад. Но когда ее бросает очередной парень, она снова начинает писать мне сообщения и звонить. Не то чтобы я когда-либо принимал ее обратно. Я усвоил свой урок, когда в первый раз вляпался в эту историю. Но, похоже, это не мешает ей доставать меня до чертиков каждый раз, когда она одна.

— Брок, — моя сестра резко называет меня по имени. — Тебе нужно прочитать одну из ее книг, чтобы вы могли обсудить, чем она занимается. Я принесла тебе несколько на выбор.

На секунду я думаю, что моя младшая сестра шутит. Когда я понимаю, что она серьезна, я говорю:

— Это смешно. Не то чтобы я ожидал, что Зои ознакомится с политикой и процедурами местных правоохранительных органов перед нашим свиданием.

Мой телефон звонит в пятый раз за последние шестьдесят секунд.

Пайпер перестает копаться в своей холщовой сумке, набитой книгами в мягких обложках:

— Это снова Аманда? Тебе нужно, чтобы я сказала ей оставить тебя в покое, как женщина женщине?

Я не могу удержаться от улыбки при виде ее возмущения. Ей никогда не нравилась Аманда, а Пайпер нравятся все. Это должно было послужить мне подсказкой, что мы долго не протянем.

— Мне не нужно, чтобы моя младшая сестра сражалась за меня в моих битвах.

— Ну, это неправильно, что она продолжает появляться у тебя дома без предупреждения и вваливаться или писать тебе смс всю ночь напролет. Если бы ты был женщиной, мы бы назвали это преследованием и сексуальным домогательством.

Аманда не опасна, и я не беспокоюсь о ней в этом смысле. Тем не менее, мне неприятно видеть, как моя сестра расстраивается из-за своего старшего брата, поэтому я указываю на ее холщовую сумку:

— С какой из них ты рекомендуешь мне начать?

ЗОИ

— Я только что сделала кое-что глупое, — признаюсь я, заходя в домик Эмми. Она — коллега-автор, также участвующая в «Девичнике на выезде». Мы были близки с тех пор, как познакомились. Она такая жизнерадостная и игристая. Она пишет современные любовные романы. Мне всегда нравились ее герои с золотым сердцем, говорящие непристойности.

— Что ты сделала? — спрашивает она, кладя свой багаж на кровать и открывая свой огромный чемодан.

— Ты же знаешь, что что-то не так с дверью твоего домика, верно? — спрашиваю я, прежде чем перейти к описанию первой встречи с Броком.

Она останавливает меня на середине моего рассказа:

— Подожди секунду! Он видел всю твою задницу целиком?

— Ага, словно полная луна и все такое, — я плюхаюсь обратно на ее кровать и смотрю в потолок. Когда я увижу Кэссию, то придушу ее за то, что она предложила озеро Тахо — дом самого горячего шерифа в мире.

Эмми плюхается рядом со мной на кровать и смеется. Это смех всего тела, от которого сотрясаются ее красивые изгибы, и довольно скоро я тоже смеюсь. Приятно поговорить с ней об этом. Валентина отвлеклась во время нашего недавнего разговора, и я не могу винить ее за это. Она переживает довольно пугающие перемены в жизни.

— Итак, что было дальше? — спрашивает Эмми, прерывая мои размышления.

Я рассказываю остаток своего утра, вплоть до того, как Брок назвал меня сладкими щечками. Мое лицо горит, когда я говорю ей это. Когда заканчиваю, я объясняю:

— Видишь? Я должна отменить свидание. Отменить все.

— У тебя нет его номера телефона, — указывает она. — И, кроме того, ты на самом деле не хочешь отменять это, Зои.

Я выдыхаю и озвучиваю страх, который крутился у меня в голове все утро:

— Я ему не понравлюсь.

— Он пригласил тебя на свидание. Я не знаю, какой еще знак тебе нужен, девочка, — она всегда такая ободряющая. Как и я, она девственница. Это немного странно, учитывая, что мы тратим так много времени на написание сексуальных сцен и отправку друг другу в социальные сети видеороликов, в которых горячие парни раздеваются.

— Он передумает, — слова звучат мягко, и я злюсь на себя. Злюсь, что я все еще так увлечена этим. То, что случилось с Колином, не должно по-прежнему причинять мне боль. — Он найдет кого-нибудь покрасивее.

Кого-нибудь вроде моей сестры с идеальными волосами, которые не вьются, и бедрами как раз подходящего размера. Достаточно большая, чтобы быть настоящей женщиной, но достаточно маленькая, чтобы втиснуться в узенькие джинсы.

Я не обижаюсь на нее за то, что она худая. Ее размер тела — не ее вина, как и не моя вина в том, что я женщина с пышными формами. Просто мне бы хотелось, чтобы мы могли существовать в мире, где наши тела прославлялись бы без сравнения.

Я мечтаю, чтобы бодипозитив стал чем-то большим, чем просто модный хэштег в социальных сетях. Я хочу, чтобы это было по-настоящему, чтобы это практиковали все. Я думаю, мир был бы добрее, если бы мы все могли признать, что выглядим по-разному. Вот почему я пишу книги о больших девочках, которые находят любовь в мужчинах, которые преклоняются перед их формами.

— Не все парни такие, как он, — тихо говорит Эмми. Она единственная из девушек, которая знает правду о том, что произошло с Колином. Я призналась ей однажды вечером, когда мы были в середине видеозвонка. Мы проводили мозговой штурм конфликтных идей для ее персонажей, и тема каким-то образом просто всплыла. Я попросила Эмми сохранить тайну, и она сдержала свое слово.

— Кроме того, — продолжает она, — ты в тупике со своим писательством. Вчера ты рассказала мне, сколько проблем у тебя было с этой любовной сценой. Может быть, выйти и провести пару часов с симпатичным парнем — это как раз то, что тебе нужно. Это может вдохновить тебя и заставить слова снова литься рекой.

— Мне бы не помешало вдохновение, — признаю я. Я знаю, что у Кассии и Пейдж есть по розе (примечание: имеется в виду клиторальный вибратор), но это никогда не было в моем вкусе. Я горжусь ими, что они владеют своей сексуальностью. Я считаю, что женщины должны знать свое тело и то, что приносит им удовольствие. Но я не такая, как они. Меня гораздо больше возбуждает хорошая беседа и настоящий мужчина в обтягивающих синих джинсах, чем игрушка.

— Просто попробуй. Тогда ты сможешь рассказать мне обо всех своих сексуальных забавах, — она подмигивает мне, прежде чем приподняться. — Теперь я должна пойти пожаловаться кому-нибудь на дверь моего домика, пока ее не починят.

Несколько часов спустя раздается стук в дверь моего домика. Я провела утро, пытаясь решить, что надеть, и размышляя о том, как превратить героя этой книги в монаха, чтобы мне не пришлось писать эту чертову любовную сцену.

Я пытаюсь убедить себя, что сцена не получилась, потому что у меня нет ноутбука, и я пыталась писать от руки, но знаю, что это неправда. Когда слова льются рекой, это совсем другое чувство. Как будто я журналист, который случайно оказался рядом и яростно записывает все, что происходит.

— Не вставай из-за меня, — говорю я Вуферу, который лениво смотрит в сторону двери. Он игнорирует мой очевидный сарказм и сосредотачивается на палочке сладкого картофеля, которую грызет.

Я в последний раз оглядываю себя. На мне темные джинсы, которые обтягивают бедра, но при этом придают мне великолепную упругость ягодиц. Футболка с длинными рукавами, нежно-зеленого цвета, идеально подходит к моим глазам. Она также слегка подчеркивает декольте. Я сочетала этот наряд со своими любимыми классическими кроссовками. Эмми сказала мне, что я выгляжу мило и кокетливо, чего я и добивалась.

Как только я открываю дверь, там стоит Брок. Он держит экземпляр моей последней книги и пристально смотрит на меня:

— Нам нужно поговорить.

Глава 5

ЗОИ

— Только не говори мне, что сбежавшая невеста предпочла своего придурка-жениха горцу. Он даже по-настоящему не любит ее, и то, что он сказал о ней в самом начале, делает его полным придурком, — его голос сочится презрением к толстофобу, который не смог найти в себе сил полюбить женщину с пышными формами.

Я смеюсь, удивленная тем, что Брок читает книгу, но не из-за его мнения. Эта моя книга всегда вдохновляет на споры.

— Тебе придется прочитать ее, чтобы узнать.

— Она заслуживает лучшего, чем этот неудачник, — ворчит он, а затем делает паузу. Его голубые глаза смягчаются. Обычно жесткий блеск исчезает, и на его месте появляется что-то теплое и нежное. — Кстати, ты прекрасна.

От комплимента у меня горят щеки, когда я следую за ним к грузовику. И все же я не могу удержаться, чтобы не поддразнить его:

— Комплименты не сработают. Ты уже нанес удар.

Он открывает для меня пассажирскую дверь своего джипа. Замешательство на его лице исчезает, когда он видит веселье, которое я не могу скрыть.

— Ты хочешь сказать, что я уже нанес три удара?

Я киваю на книгу в его руке:

— Ты загнул страницы. Это определенно стоит трех ударов.

Брок ждет, пока не сядет на водительское сиденье. Он включает обогреватель, когда я вздрагиваю.

— Книги предназначены для того, чтобы их прочувствовали и полюбили.

— Точно. Но их не следует мучить, — отвечаю я, пока он спускается с горы. Почему-то я не удивлена, что он водит вездеход. Это соответствует его суровому образу.

— Ну давай же. Загибать угол ничем не отличается от нажатия кнопки паузы на пульте дистанционного управления, когда я смотрю телевизор, — настаивает он.

Я не думаю, что мы когда-нибудь придем к согласию по этому поводу. Хотя мне нравится поддразнивать его, я меняю тему:

— Моя книга — первый роман, который ты прочитал?

— В среднем я читаю одну-две любовные книги в месяц. На чем бы моя сестра ни настаивала, это последнее, что обязательно нужно прочитать. Конечно, твое имя появилось в очереди после того, как она услышала об этом.

Меня не удивляет тот факт, что он читает любовные романы. Мужчины составляют почти треть покупателей эротических книг, и каждый пятый автор любовных романов — мужчина. Мне всегда грустно, что мужчины не могут открыто заявить о своей любви к жанру без того, чтобы кто-нибудь не выплеснул немного ядовитой мужественности.

Он начинает говорить что-то еще, но останавливает себя.

— Ты можешь поговорить со мной об этом. Я имею в виду, что пишу в этом жанре. Ты, вероятно, не скажешь ничего такого, чего я раньше не слышала, — предлагаю я.

Быть автором любовных романов иногда все равно что быть психотерапевтом. Я слышала о сексуальной жизни, фантазиях и проблемах отношений моих читателей больше, чем вы можете себе представить. Идеальные незнакомцы открываются мне, когда нас разделяют пиксели. Мне нравится, что они верят в меня, и я стараюсь всегда быть благосклонной и доброй.

— Я начал читать любовные романы, работая над расследованием ужасного убийства. Я хотел что-нибудь со счастливым концом. Обычно ты не видишь окончания в моей работе. Всегда интересно, нашел ли тот подросток-беглец дорогу домой или та женщина, которая подала судебный запрет, сбежала от своего жестокого партнера. Если случается предвидеть финал, обычно это наихудший сценарий.

Я никогда не задумывалась обо всех вопросах, которые, должно быть, остаются у него без ответов в связи с его работой, или о том, как это будет давить на его разум.

Он прочищает горло, явно испытывая дискомфорт от всего, что рассказал:

— Уже ходят слухи, что ты здесь, на маленькой фабрике сплетен Южного Тахо. Моя сестра Пайпер и ее подруга Клири — большие поклонницы твоих книг.

— Я не единственная. Я здесь со своими подругами-писательницами Кловер Томпсон, Миной Чанс, Пейдж Тернер, Эмеральд Ли и Кассией Мерфи. На этой неделе у нас литературный ретрит, — объясняю я. Я уже с нетерпением жду нашего совместного ужина завтра вечером.

— Я узнаю пару этих имен. Пейдж Тернер, у меня есть несколько ее книг. Она пишет лучшие «непристойно говорящие средневековые рыцари».

— Да, это так, — соглашаюсь я со смехом. Редко можно встретить мужчину, которому было бы достаточно комфортно обсуждать тот факт, что он читает о грязно говорящих средневековых рыцарях.

Следующий час мы продолжаем подшучивать, обсуждая, какие романтические сюжеты мы любим, а какие ненавидим. Мы оба согласны с тем, что романы о горцах и ковбоях потрясающие. Но ни одному из нас не нравятся романтические истории с амнезией или тайные истории о ребенке.

— Слишком больно, — говорит Брок. — Если бы у меня был ребенок где-то в этом мире, я бы хотел об этом знать. Мое сердце было бы разбито, если бы у меня не было шанса стать частью его или ее жизни.

Интересно, есть ли вероятность, что у него много детей. Я ничего не знаю о Броке. Возможно, у него регулярно бывают свидания на одну ночь. От этой мысли у меня что-то болит в груди, хотя я и не понимаю почему. Я только что встретила этого мужчину.

— Ты хочешь детей?

— С подходящей женщиной я хочу их дюжину, — он даже не колеблется и не делает паузу, чтобы обдумать свой ответ. Мне нравится, что Брок так открыт и честен со мной сегодня днем. Это отличается от того замкнутого парня, которым он был раньше, когда был на дежурстве.

— А если она не захочет дюжину? — я была бы рада возможности однажды завести большую семью. Когда мои родители умерли, остались только я, моя сестра и Нана. Зола уехала вскоре после окончания средней школы, чтобы начать свою успешную карьеру модели.

— Мы можем сойтись на середине и завести девятерых, — отвечает он, прерывая мои мысли о сестре и мои отчаянные надежды на то, что однажды у меня будет большой шумный дом, наполненный смехом и любовью семьи.

— Я надеюсь, что твои дети не унаследуют твоих математических способностей, — невозмутимо отвечаю я.

— Возможно, они будут так же хорошо, как их мама, обращаться со словами, — говорит он.

Мои щеки горят. Я не могу правильно понять, что он говорит. Он ведь не просто сказал, что у нас с ним будут общие дети, не так ли? Нет, я веду себя как сумасшедшая. Я просто ослышалась. Пора сменить тему, пока я не стала слишком откровенной:

— Куда ты меня везешь?

Он останавливает джип и улыбается:

— Мы в Хэвенли Виладж. Воздушный шар — лучший способ по-настоящему познакомиться с озером Тахо. Ты боишься высоты?

Когда я говорю ему «нет», он берет меня за руку и ведет через красивый туристический район, где полно закусочных, художественной галереи и даже магазина, где продают только копченое мясо.

Всего через несколько минут мы вместе втискиваемся в гондолу воздушного шара. Она немного поцарапана, но чистая, и, кроме того, бедро Брока прижимается к моему. Даже сквозь наши джинсы я чувствую электрическую связь и не могу не задаться вопросом, чувствует ли он то же самое.

— Вау, — бормочу я, как только вижу, что в поле зрения появляются заснеженные горы. Зрелище наполняет меня благоговейным трепетом, когда мы поднимаемся так высоко, что достигаем верхушек деревьев. В воздухе кружатся снежинки, придавая всему этому месту волшебное ощущение зимней страны чудес.

— Продолжай смотреть. Будет только лучше, — Брок обнимает меня за плечи, несмотря на то, что мы ужеблизки. Но я не возражаю. Мне нравится, как он гладит меня по плечу через куртку.

— Это невероятно, — выдыхаю я и тянусь за своим мобильным телефоном. Отсюда я вижу озеро Тахо. Гладкая голубая поверхность мерцает в лучах послеполуденного солнца — захватывающая дух дань всей красоте природы.

Я фотографирую на свой телефон и даже набрасываю несколько слов в приложении для заметок. Брок, кажется, не возражает, что я полна решимости запечатлеть этот момент. Я уверена, что действие моей следующей серии книг будет происходить здесь.

Когда я, наконец, заканчиваю со своими заметками, он говорит:

— Если ты захочешь вернуться позже на этой неделе, мы можем покататься на лыжах и сноуборде.

Я морщу нос:

— Это звучит слишком координационально.

— Это официальное название?

Я киваю:

— Ты смотришь на девочку, которая в седьмом классе поняла, что учитель физкультуры мужчина запаникует и усадит тебя на скамейку, если упомянуть о женских проблемах. Угадай, у кого были месячные каждый урок в течение целых двух семестров?

— Хитрая даже тогда, — может быть, это мое воображение, но кажется, что он наклоняется еще ближе ко мне. Его голубые глаза темнеют, словно волна в океане, затягивающая меня.

— Я предпочитаю думать об этом как о раннем начале моей писательской карьеры, — лепечу я, внезапно занервничав. Брок горяч, по-настоящему горяч, и он смотрит на меня так, словно собирается поцеловать. Мне не приходится долго обдумывать эту мысль, потому что он опускает голову и прижимается губами к моим.

Он целуется мягко, медленно. Он из тех, кто не торопится, наслаждаясь ощущением соприкосновения наших губ. Его рука обхватывает мое лицо, его большой палец гладит мою челюсть, в то же время он проводит языком по линии моих губ.

Я открываю рот, издавая при этом тихий стон. Меня целовали и раньше, но не так. Не так, словно я была особенной и дорогой. Кем-то, кого нужно лелеять и защищать.

Он, наконец, отстраняется, его дыхание прерывистое. Он прижимается своим лбом к моему:

— На вкус ты даже лучше, чем я себе представлял.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, шар со стоном останавливается. Или, может быть, это мне так кажется. Может быть, это я стону. Потому что после этого поцелуя я точно знаю одну вещь. Если я не буду очень осторожна, я могу в конечном итоге по уши влюбиться в Брока Паркера.

Глава 6

ЗОИ

Брок писал мне весь день. После нашего вчерашнего свидания днем он отвез меня обратно в город, чтобы я могла забрать свой ноутбук. Я пошла в свою хижину и написала целых две главы. Это была, наверное, самая горячая любовная сцена в моей писательской карьере. После этого я, возможно, потратила час на изучение розы. К сожалению, я не могу оставить ее здесь на ночь. Не то, чтобы это имело значение. Я проверяла друга.

Мой телефон снова звонит, оповещая о новом сообщении, и я не могу сдержать глупую улыбку, расползающуюся по моему лицу. Брок хочет пригласить меня куда-нибудь на День святого Валентина. Сначала я собиралась отказать ему, но Эмми быстро вразумила меня. Она отметила, что, хотя это и писательский ретрит, это также должен быть отпуск. Возможность распустить волосы и немного повеселиться.

Я смотрю на часы, наконец осознавая, насколько уже поздно. Всего через несколько минут я должна встретиться с девочками на ужине-девичнике.

Ресторан «Лодж» такой же уютный и красивый, как и весь остальной курорт. Большой бар в задней части отеля с широким ассортиментом алкоголя почти заставляет меня застонать. Каждый раз, когда мы собираемся вот так, у меня все заканчивается жутким похмельем. Обычно благодаря Эмми, которая следит за тем, чтобы все выпили по рюмочке… или по три.

Я присоединяюсь к нашей маленькой группе за столиком в глубине зала. Еще достаточно рано, и в ресторане довольно тихо. Так будет недолго. По крайней мере, не после того, как мы все выпьем.

Здесь почти все, кроме Кассии. Как только я думаю о ней, она появляется. Она может показаться немного чрезмерной и драматичной, но, честно говоря, я люблю ее. Кроме того, я знаю, что драма возникает только из-за того, что мама чрезмерно критична.

— Извините, я опоздала. Я заблудилась, — объясняет Кассия и морщит нос. — Ты знала, что в этом месте два тренажерных зала? Это отпуск. Кому нужен один тренажерный зал, не говоря уже о двух?

Я киваю в знак согласия с ее жалобой. Есть причина, по которой я упаковала свои штаны для йоги на этот отпуск.

— Я заказала тебе порцию, — говорит ей Эмми, когда Кассия садится рядом с ней. Добром это не кончится. Кассия не очень грациозна, пока в ее организме нет алкоголя. Я могу только надеяться, что на этот раз она не забыла сначала что-нибудь съесть.

— Это жидкая храбрость, — объясняет Эмми. — Мы говорим о сексе.

Мина, которая пишет романы о соблазнительных девушках из маленького городка, смеется:

— Пока нет, мы не собираемся.

Она многозначительно поводит бровями, и все смеются вместе с ней. Она наша постоянная дикарка, та, кто придумывает безумные идеи. Благодаря им у нас остались отличные воспоминания.

— Все, что я сказала, это то, что хочу знать, как вы четверо, — она указывает на меня, Эмми, Кловер и Кассию, — описываете «грязный горячий секс», когда у вас все еще есть ваши визитные карточки.

Я и не подозревала, что Кловер и Кассия тоже все еще девственницы. Отчасти приятно осознавать, что мы с Эмми не последние две девственницы, оставшиеся в живых на земле. Я вроде как думала, что были.

Пейдж быстро соглашается:

— Я тоже задавалась этим вопросом. Я имею в виду, я никогда не была в средневековой Англии, но я была в Англии и видела средневековые артефакты в музеях, так что это довольно близко.

Кассия машет рукой, выглядя раздраженной. Но почему-то я не думаю, что мы ее раздражаем:

— У меня есть роза и Хавьер. И порно.

— Только не роза, — стонет Пейдж, заставляя Эмми истерически рассмеяться.

Кловер переводит взгляд с одной подруги на другую, ее красивые зеленые глаза полны замешательства:

— Я не понимаю.

Эмми фыркает и бросает взгляд на Кассию, прежде чем снова переключить свое внимание на Кловер:

— Нам почти пришлось вмешаться из-за розы.

— Серьезно, она пропала на несколько дней. Я была готова вызвать полицию, — говорит Пейдж и хихикает. — Когда мы, наконец, снова подключили ее к сети и она рассказала нам, где была, ну, скажем так, я заказала розу для себя в тот день.

— Это было в исследовательских целях! — Кассия настаивает с талантом, которым могла бы гордиться актриса.

Я очень хорошо знакома с розой, благодаря моей ночной исследовательской сессии. Но я не помню, чтобы Кассия упоминала своего мужчину раньше.

— Кто такой Хавьер?

— О, э-э, он мой парень на батарейках, — она краснеет и оглядывает ресторан. Когда убеждается, что нас никто не слушает, то наклоняется вперед и говорит заговорщицким тоном: — Я подумала, что ему нужно имя.

— Ты это кричишь во время оргазма? — дразнит Кловер, и стол взрывается смехом. Я люблю этих женщин и то, как нам весело вместе. Я бы хотела, чтобы они были моими настоящими сестрами.

— Я назвала своего Пол, — говорит Пейдж.

— У меня просто «О Боже, о Боже», — говорит Мина.

Когда официантка принимает наш заказ, Кассия просит кувшин сангрии. Я говорю ей, чтобы она принесла сразу два кувшина. У меня такое чувство, что нам это понадобится сегодня вечером.

Как только она уходит, Эмми заставляет ее выпить рюмку водки. Кассия хватает стакан Пейдж с водой, чтобы избавиться от привкуса. Вот почему я стараюсь оставаться незамеченной, когда со своими девочками.

У Мины появляется то выражение лица, которое всегда приводит нас прямо к неприятностям. Она встает и оглядывает стол своих коллег-авторов. Она лукаво улыбается, прежде чем сказать:

— У меня есть предложение. Я предлагаю вам четверым потерять свои визитные карточки на этой неделе.

Поскольку они с Пейдж уже проштамповали свои карточки, она сосредотачивается на Кассии, Эмми, Кловер и мне.

Я снова думаю о поцелуе Брока в гондоле. Я была уверена, что он собирается поцеловать меня снова, когда он отвел меня обратно в мой домик после нашего свидания. Но вместо этого он убрал прядь волос с моего лица и сказал:

— В следующий раз, когда я поцелую тебя, я хотел бы, чтобы ты была подо мной.

Лицо Кассии становится ярко-красным, вероятно, точно такого же оттенка, как у меня. Мне следовало просто заказать эту чертову розу.

Пейдж хихикает, и я прищуриваюсь, глядя на нее. Ей это слишком нравится. Им обеим нравится.

— Боже мой, да, это великолепно, Мина! Это идеальная вещь для нашего уединения. Вы все потеряете свои визитные карточки, а потом сможете рассказать нам. Я уверена, что мы будем в баре.

Эмми на секунду задыхается, затем приходит в себя. Она ерзает на стуле, выглядя так же неуютно, как и все мы. Ее волосы падают на глаза, но когда она сдувает их, получается звук, как будто она пукнула губами.

Мина радостно хлопает в ладоши. Они с Пейдж по-доброму злые. Вот и все.

— И это, друзья мои, звук облегчения, который вы почувствуете, когда избавитесь от своих вишенок.

Кассия качает головой:

— Нет, спасибо.

Я не могу отделаться от мысли, что с Броком было бы весело в постели. Вероятно, очень весело. Но я не уверена, что у меня хватит смелости раздеться при нем. Он бы многое увидел. Такие вещи, как мои большие бедра и, ну, ладно, он уже видел мою большую задницу. Нет смысла добавлять к списку еще один унизительный момент с ним.

— Мне это тоже не кажется хорошей идеей.

Кловер быстро соглашается с ней, когда она делает первый шаг:

— Последнее, чего я хочу — это секс на одну ночь в память о том дне, когда я потеряла девственность.

Но как только Мине приходит в голову какая-то мысль, ее трудно отвлечь от нее:

— Этот ретрит — прекрасная возможность для всех вас, но особенно для тебя, — говорит она, указывая пальцем на Эмми. — Перестань смотреть на меня так, будто ты не знаешь, кого я имею в виду. Парень, который починил фонарь на твоем крыльце.

— Дверь каюты, — стонет Эмми.

На мгновение я подумываю о том, чтобы спасти ее, но тогда у них просто возникнут вопросы о моей личной жизни. Я никому из них не рассказывала о Броке, кроме нее. Это быстро превратится в допрос. Я имею в виду, мы пишем любовные романы.

Мина смеется:

— Дверь, свет, раковина, какая разница? Одно и то же.

Пейдж фыркает:

— Я уверена, что он мог бы починить и твою сантехнику тоже.

Кассия отодвигает бокал Пейдж подальше от нее. Кому-то, вероятно, следовало прервать ее раньше. Я буду удивлена, если завтра у нее не будет жуткого похмелья.

Мина продолжает:

— Я хочу сказать, что парень горячий, и он тебе нравится. Он здесь, и ты тоже. Ты его больше никогда не увидишь, так что подумай.

— Кто это? — Пейдж указывает на соблазнительную брюнетку, приближающуюся к нашему столику.

Брок упомянул ее на нашем свидании. Он сказал, что Клири — лучшая подруга его сестры Пайпер. Должно быть, он проговорился, что авторы романов находятся в городе на ретрите. Я не могу не задаться вопросом, что еще он сказал обо мне своей сестре.

Пока я буду осторожна в том, что говорю и как я это говорю, они ничего не заподозрят. Используя свой лучший непринужденный тон, я объясняю:

— Она работает на шерифа. Я думаю, ее зовут Клири.

Вот. Это прозвучало нормально. Никто из них не обращает на меня внимания. Все они сосредоточены на Клири, которая остановилась у нашего столика. Она поклонница наших книг и хочет получить несколько экземпляров с автографами.

Пейдж приглашает ее присоединиться к нам, и остаток вечера проходит в смешках, девичьих разговорах и еще большем количестве алкоголя. Я почти ожидала, что Клири упомянет что-нибудь о Броке, но она этого так и не делает.

Когда я тащусь обратно в свою хижину, мне приходится пробираться сквозь мелкий снегопад. Я могла бы привыкнуть видеть это белое вещество на земле повсюду. В Чарльстоне редко выпадает снег.

Вздыхая, я не могу не думать о вызове Мины. Я имею в виду, да, я написала свою последнюю любовную сцену, засунув одну руку в трусики и представляя Брока. Но это не значит, что я хочу потерять с ним девственность.

Нисколько. Ни на йоту.

Но вселенная, должно быть, смеется надо мной, потому что в тот момент, когда я, спотыкаясь, добираюсь до своего домика, я вижу Брока, сидящего на моем крыльце.

Глава 7

БРОК

Зои покачивается на ногах. Это немного, но дает мне понять, что она определенно употребила какое-то количество алкоголя сегодня вечером.

Клири позвонила Пайпер, чтобы сообщить ей, что она тусовалась с авторами в ресторане «Лодж». Не нужно было быть гением, чтобы догадаться по фоновым звукам, что девочки напивались.

Я провел последний час, сидя на крыльце домика Зои, ожидая, когда она приедет сюда. Я знал, что не смогу заснуть, пока она не окажется в безопасности у себя дома.

Это побочный эффект того дерьма, которое видел в своей работе. Я беспокоюсь о женщинах в своей жизни. Как бы то ни было, моя мама и Пайпер знают, что нужно написать мне, когда они благополучно доберутся домой ночью. Они закатывают глаза и говорят мне, что я слишком опекаю их, но они все равно это делают.

Папы больше нет рядом, чтобы быть рядом с ними, так что теперь на моих плечах быть их первой линией обороны. Да, они обе сильные, независимые женщины. Но это не значит, что я не чувствую необходимости защищать их. Так уж я устроен. Когда я забочусь о ком-то, то защищаю его.

Так вот, Зои теперь тоже в этом списке. Я не знаю, о чем это говорит, но я уже внес ее в него. Все, что я знаю — теперь, когда она в безопасности, я чертовски зол.

— Ты знаешь, сколько пьяных туристов мне приходится вытаскивать из сугробов? — спрашиваю я. С ней могло случиться все, что угодно. Она могла потерять сознание в снегу. До нее мог добраться медведь. Черт возьми, один из быков Корда мог брести мимо. — Если ты собиралась напиться, тебе следовало позвонить мне, — я провожу рукой по волосам. Я бы держался на заднем плане и убедился, что она и ее друзья благополучно добрались до своего жилья.

В идеальном мире женщина могла бы напиться, не задумываясь дважды. Но мы живем не в идеальном мире. Есть много подонков, которые ищут такие возможности. Вот почему женщины вокруг меня знают, что могут позвонить мне в любое время, когда захотят напиться, и я прикрою их спину. Я появлюсь в клубе или баре, выпью свою воду и вмешаюсь, когда какой-нибудь придурок попытается распускать руки.

Она хихикает и хмурится, скрещивая руки на груди. Затем самым глубоким голосом, на который только способна, она говорит:

— Шериф Брок сегодня такой серьезный.

Я не могу удержаться от смеха над ее впечатлением. Что такого есть в этой женщине, что заставляет все казаться лучше? Просто находиться рядом с ней — все равно что выйти на улицу, навстречу солнечному свету.

— Хочешь услышать секрет? — она наклоняется ближе и теряет равновесие, врезаясь в меня. На самом деле она часто теряет равновесие, но алкоголь ситуацию ничуть не улучшает.

Я поддерживаю ее, положив руки ей на бедра:

— Что это?

Ее дыхание овевает мое лицо, когда она говорит. Это запах фруктовых нот вина, которое она пила.

— Я все еще девственница.

Что ж, это было последнее, чего я ожидал, когда она сказала, что у нее есть секрет. Я подумал, может быть, признание в том, насколько она пьяна или как весело ей было сегодня вечером. Не такое откровение, от которого вся моя кровь застыла бы в жилах за один удар сердца.

Есть миллион вещей, которые я хочу ей сказать, начиная с того, что все мужчины вокруг нее слепы. У нее невероятные изгибы, о которых я думал с тех пор, как увидел ее идеальную задницу в лесу.

— Давай заведем тебя внутрь, а?

Она проводит пальцем по моей рубашке, и, несмотря на ткань, разделяющую нашу кожу, ее прикосновение обжигает меня, как раскаленные угли.

— Мне нужно это исправить

— Нет, когда ты пьяна, ты этого не сделаешь, — бормочу я и заключаю в объятия. Я вношу ее в дом в свадебном стиле, отмечая, как она дрожит.

Вуфер подходит к двери и танцует вокруг моих ног по кругу, пока я возвращаю любовь всей его жизни в хижину.

Я помогаю ей снять мокрые ботинки и пальто. Затем настраиваю термостат, устанавливая его на невероятно теплый режим. Я смотрю на камин, но не хочу оставлять его гореть, так как скоро уйду.

Вуфер снова лает и смотрит на дверь.

— Я собираюсь помочь ему выйти, — бросаю я через плечо, но она уже направляется в ванную. Наверное, мне следует проверить, как она, но, учитывая, что Вуфер начал танцевать, ему нужно срочно уходить. Я не могу рисковать несчастным случаем в домике. Грифф, владелец курорта, порядочный парень. Но домашних животных здесь быть не должно.

Пока Вуфер справляет нужду, мой телефон вибрирует от новых текстовых сообщений. Я уже знаю, что это Аманда. Она звонила и писала всю ночь. Я думаю, что через некоторое время мое отсутствие ответа даст ей понять мою позицию. Но я подозреваю, что она думает, что это какая-то игра. Это не так. Есть только одна женщина, которая меня интересует, и в данный момент она пьяна в домике позади меня.

Как только маленький песик закончил, я забираю его обратно в дом. Сейчас Зои в своей спальне. На ней только черная футболка и трусики-танга. Когда она закидывает руки за голову и зевает, я вижу соблазнительный отблеск ее округлого животика.

Если бы она была трезвой, я бы с удовольствием забрался к ней в постель и провел ночь, решая проблему девственности. Но сегодня этого не может быть.

— Давай уложим тебя в постель.

Я осторожно укладываю ее в постель и укрываю одеялом. Меня удивляет, насколько сильно мне нравится заботиться о ней. Я никогда не думал, что у меня действительно хватит на это сил. Я всегда считал, что я больше из тех, кто отвечает за все и всех спасает.

— Спи спокойно.

Она моргает, глядя на меня невинными зелеными глазами. Они наполняются слезами:

— Сейчас я так одинока. Без родителей. Без Наны. И Зола. Зо совсем одна.

Мое сердце болит от ее слов. Я не хочу, чтобы Зои была одна в этом мире. Она заслуживает большего. Она заслуживает того, чтобы ее окружали семья и друзья, которые заботятся о ней, которые понимают, какая она особенная.

Поскольку она под всеми этими толстыми одеялами, я не могу дотянуться до ее руки. Вместо этого я нежно сжимаю ее плечо:

— Утром ты почувствуешь себя лучше.

Она кивает, и ее глаза закрываются. Я могу только молиться, чтобы ей снились сладкие, успокаивающие сны. Чтобы ее не преследовало одиночество во сне.

Вставая, я беру бутылочку с обезболивающими таблетками и воду, ставя их на прикроватный столик. Ее дыхание ровное и размеренное, хотя она еще не совсем заснула. Вероятно, просто засыпает.

Вуфер протискивается в приоткрытую дверь и бросает на меня умоляющий взгляд.

— Ты обычно спишь с ней на кровати? — спрашиваю я, а потом понимаю, что малыш не может мне ответить. — Ну, вот что я тебе скажу. Ты можешь сделать это сегодня ночью.

Взяв его на руки, я осторожно кладу крошечную собачку на кровать. Он мгновенно перебирается на подушки и занимает место рядом с головой Зои. Очевидно, он привык спать с ней. Счастливый пес.

Я почти выхожу за дверь спальни, когда голос Зои останавливает меня. Умоляющим тоном она шепчет:

— Останься на ночь.

Если бы не ее предыдущее признание, я был бы более сильным мужчиной и ушел. Но мысль о том, что Зои в незнакомом месте чувствует себя грустной и одинокой, заставляет мои внутренности сжиматься. Я хочу быть тем мужчиной, который скрасит ее плохие дни, который сделает ее серое небо голубым.

Скидывая туфли, я говорю:

— Хорошо, но тебе лучше не забирать у меня одеяло.

Она торжественно кивает, ее взгляд все еще стеклянный, а щеки раскраснелись:

— Я могу быть хорошей компаньонкой.

Я присоединяюсь к ней на кровати, и, верная своему слову, она отдает мне часть одеяла. Ее соблазнительное тело уже согрело маленькую кровать, и она придвигается ближе, прижимаясь к моей груди.

— Ты приятно пахнешь, — говорит она с тихим вздохом.

Меня переполняет чувство удовлетворения. Я даже не подозревал, что искал покоя. Но, держа ее в своих объятиях, знаю, что нашел его. Я обрел спокойствие, в котором нуждался. Теперь мне просто нужно найти способ убедить ее, что нам суждено быть вместе.

Глава 8

ЗОИ

Когда я просыпаюсь, первое, что я замечаю — это пульсирующую боль в голове, за которой следует ощущение, что мое лицо прижато к твердому камню. Я имею в виду, этот камень отлично пахнет. Как сосна и мужской одеколон и, о, нет.

Я, наконец, замечаю, что мое лицо не прижато к твердому камню. Нет, это твердая грудь Брока, в которую я уткнулась лицом. Что еще хуже, у меня текут слюни. На самом деле, на его футболке огромная лужа слюней, когда я отстраняюсь от него.

— Доброе утро, — бормочет он глубоким и хрипловатым от сна голосом.

— Доброе утро, — писклю я, пытаясь вытереть лицо, не привлекая внимания к тому факту, что чуть не утопила нас обоих. Почему этот мужчина обязан быть таким горячим?

Он принимает сидячее положение и проводит рукой по волосам. По какой-то странной причине мне кажется, что он делал так прошлой ночью. Но что именно произошло?

Я помню, как пила с девочками. Я определенно выпила немного алкоголя, если судить по этой пульсирующей головной боли.

Как будто читая мои мысли, он говорит:

— На тумбочке есть вода и лекарства.

Я встаю с кровати и проглатываю несколько таблеток, благодарная, что у него хватило предусмотрительности приготовить их. И тогда я опускаю взгляд и понимаю, что на мне только футболка и нижнее белье. Те дерзкие, которые демонстрируют мою задницу. Почему это продолжает происходить рядом с ним?

— Итак, прошлой ночью. Мы…? — я не уверена, как сформулировать вопрос. Конечно, я не теряла с ним девственность, хоть и не помнила остаток ночи. Я имею в виду, думаю, такого мужчину, как Брок, было бы трудно забыть.

— Спали в одной постели? Да, — он улыбается мне и встает с кровати. Он обувается и поворачивается ко мне спиной. — Но не более того.

Я испытываю облегчение от его признания. Это тот опыт, ради которого я бы хотела быть полностью трезвой. Я бы хотела запечатлеть в памяти каждую пикантную деталь нашего с Броком времяпрепровождения.

— На наше сегодняшнее свидание я поведу тебя кататься на коньках. Одевайся потеплее, — объявляет он.

Я моргаю, глядя на него, и жестом показываю вниз по своему телу:

— Даже после этого? Ходячая катастрофа вызывает интерес?

Он наклоняется ближе ко мне, его губы зависают всего в дюйме от моих:

— Так случилось, что мне нравится эта «ходячая катастрофа».

Я думаю, что он собирается поцеловать меня, и вспоминаю его предыдущее обещание. В следующий раз, когда я поцелую тебя, я хочу, чтобы ты была подо мной.

От этих слов у меня болит между бедер. Но прежде чем он успевает пошевелиться и выполнить свою клятву, звонит его телефон. Раздражение мелькает на его лице, когда он делает шаг назад:

— Извини, это с работы. Мне нужно идти.

Я ухитряюсь кивнуть, все еще слишком косноязычная после почти поцелуя, чтобы знать, что сказать. Впрочем, это не имеет значения, потому что Брок уже выходит из спальни и проходит через домик. Как только он выходит на крыльцо, я слышу, как он отвечает на звонок.

* * *

Несмотря на то, что мне трудно сосредоточиться из-за предстоящего свидания с Броком, мне все же удается написать две главы.

Я также звоню Валентине. Вернее, пытаюсь. Она не отвечает на звонки, поэтому я оставляю голосовое сообщение.

«Привет, девочка. Просто поздравляю тебя с Днем рождения и с Днем Святого Валентина тоже. Извини, что пропустила твой звонок раньше. Мне так много нужно рассказать тебе о моем сексуальном шерифе, и я хочу услышать все об Итане. Позвони мне поскорее. Люблю тебя».

Когда я заканчиваю с этим, то убеждаюсь, что позаботилась обо всем необходимом. Ноги выбриты, брови выщипаны и все увлажнено.

Речь не о дерзости Мины или Пейдж, которые отнеслись к этому с излишним энтузиазмом. Дело даже не в Колине. Дело в Броке и в том, что я впервые за долгое время нашла парня, который мне нравится. Того, кому, кажется, я тоже нравлюсь.

К тому времени, как он стучит в мою дверь, я уже приняла решение. Я определенно хочу пройти с ним весь путь до конца, и хочу сделать это сегодня, в ночь Святого Валентина. Романтичнее этого ничего не может быть.

Он все еще одет в свою рабочую форму и выглядит измученным:

— Небольшое изменение в планах. Надвигается снежная буря, и мы советуем всем жителям оставаться дома. Итак, я подумал, что ты могла бы приехать ко мне. Я приготовлю тебе вкусный ужин. Мы зажжем свечи.

Я почти уверена, что знаю, о чем он просит, и заставляю себя не делать глупостей, например, не сжимать кулаки прямо здесь. Вместо этого я киваю и говорю соблазнительным тоном:

— Конечно. Это было бы забавно.

По крайней мере, это то, что я хотела сказать. На самом деле я издаю странный булькающий звук в глубине горла. Да, определенно «ходячая катастрофа».

Но его даже не смущают мои странные звуки. Он просто слегка улыбается мне:

— Возможно, стоит взять Вуфера и собрать сумку на ночь. Никогда не знаешь, когда тебя может занести снегом.

Мне требуется всего несколько минут, чтобы собрать немного вещей, затем мы садимся в его джип и едем к нему домой. Я ничего не говорю, пока он преодолевает горные повороты. Он легко ведет машину по падающему снегу, но он идет все быстрее и быстрее. Я не могу себе представить, как здорово было бы жить здесь и писать рядом с ревущим камином долгими зимними вечерами.

Дом Брока — красивый маленький белый домик с аккуратным крыльцом. Американский флаг гордо развевается рядом с парой кресел «Адирондак» веселого синего цвета. Под двумя окнами стоят цветочные коробки. Они наполнены сосновыми ветками, красными ягодами и веточками. Это создает красочный, гостеприимный вид даже в разгар зимы. Я не могу не задаться вопросом, не положила ли их туда бывшая девушка. В конце концов, Брок не производит на меня впечатления человека с большим опытом.

Он указывает на коробки, когда мы поднимаемся к нему на крыльцо:

— Мама расставила их. По ее словам, я одинок, потому что мой дом не привлекателен для посторонних.

Я хихикаю, испытывая облегчение от того, что в его жизни нет женщины, кроме его мамы и сестры:

— Вы с ней близки?

На его лице отражается печаль:

— Сейчас да. Хотел бы я сказать, что так было всегда. После того, как мой отец умер три года назад, я не знаю. Просто кажется, что я не должен тратить все это время на то, чтобы злиться на нее. Я имею в виду, какая разница, если она хочет наполнить оконные ящики нелепыми зимними растениями? Я полагаю, что если это делает ее счастливой, это делало бы счастливым и его.

— Мне жаль, что ты потерял его, — говорю я.

— Он был единственным в своем роде, — Брок качает головой, словно отбрасывая мысли о прошлом, и говорит: — А теперь позволь мне показать тебе это место изнутри.

Опуская Вуфера, чтобы осмотреть его, он объясняет:

— Это двухэтажный дом. С тремя спальнями. Около тысячи квадратных футов.

Его прихожая крошечная, но уютная. Я снимаю обувь, прежде чем ступить на коричневый ковер в гостиной. Вельветовый диван с набивными подушками и покрывалом в тон обращен к телевизору с плоским экраном.

Перед диваном стоит кожаная тахта с планшетом для чтения и парой журналов для сотрудников правоохранительных органов. Соседнее кресло обращено к окну, демонстрируя снег, который начинает падать еще быстрее.

По другую сторону дивана находится круглый обеденный стол с четырьмя виндзорскими стульями. Деревянные часы, выполненные в виде черного медведя, отсчитывают минуты, мягкое тиканье совпадает с гудением обогревателя.

Я поворачиваюсь к Броку, замечая его встревоженное выражение лица. По какой-то причине для него важно, нравится ли мне его дом. Но я не могу удержаться, чтобы не поддразнить его:

— У тебя большая проблема.

— Какая? — блеск в его глазах говорит мне, что он уловил тот факт, что я всего лишь играю с ним.

— Здесь нет места для твоей дюжины детей.

— Итак, ты уступила с девятью. Это отличная новость, — он улыбается мне и жестом приглашает следовать за ним на кухню. Он достает свой телефон из заднего кармана и кладет его на стойку.

— Нет, я говорю о том, что нам, возможно, придется сойтись где-то посредине десятка и это будет три, — возражаю я. Его кухня тоже крошечная, но белые шкафчики, хромированная бытовая техника и светлая плитка заставляют ее казаться больше, чем она есть на самом деле.

— Или мы просто будем делать их партиями по три штуки, — рассуждает он, открывая шкафы. Он просматривает содержимое, что-то ища.

— Ты хочешь новый приплод каждые восемнадцать лет? — я смеюсь. Я заметила, что часто так делаю, когда нахожусь рядом с Броком. С ним все кажется веселым, легким и непринужденным. Так приятно быть с парнем, рядом с которым я чувствую, что могу быть самой собой.

— Почему нет? К тому времени, как мы доберемся до третьей группы, то будем старыми профессионалами в этом деле, — он проверяет холодильник, прежде чем повернуться ко мне. — Как ты относишься к сырной лазанье?

— Я люблю сырную лазанью, — говорю я ему, когда звонит его телефон. Я смотрю на него, когда слышу звук, и вижу, как на экране мелькает имя Аманда. Он не упоминал никого с таким именем на работе. Это женщина, с которой он встречается? Меня снова разыгрывают?

Глава 9

ЗОИ

Брок хмурится, когда видит имя Аманды, но не протягивает руку, чтобы ответить на звонок. Он нажимает «Игнорировать» на вызов и возвращается к доставанию ингредиентов для лазаньи из шкафчиков.

Он останавливается, когда видит выражение моего лица, и указывает на телефон:

— Моя бывшая девушка, которая никак это не осознает. Я бы сменил свой номер, но в маленьком городке это только вопрос времени, когда она его узнает.

Я киваю и выдавливаю улыбку, которой не чувствую. Я не уверена, правда ли то, что он мне говорит. Колин сказал мне, что между ним и моей сестрой ничего не было. Но, с другой стороны, Брок — не Колин, и нечестно втягивать его в это. Не тогда, когда у меня не было причин сомневаться в нем.

— Чем я могу помочь с ужином?

Пока мы готовим еду, Брок рассказывает мне о том, каково было расти в Южном Тахо, как сильно он любит своих родителей и о своем решении переехать в город побольше после окончания академии.

— Мои родители гордились мной и по-настоящему поддерживали. В последний год своей жизни папа звонил мне каждую неделю и спрашивал, когда я вернусь, чтобы стать местным шерифом. Он мечтал, чтобы это звание перешло ко мне

— Так вот как ты здесь оказался? — спрашиваю я, посыпая сыром лапшу и соус в стеклянной форме для запекания. — Он передал его тебе?

— Не совсем так, — он выдыхает, его плечи опускаются. — Я продолжал отталкивать его. Я был слишком отвлечен, слишком занят. Я был нужен большому городу. Куча самоуверенного дерьма, а потом однажды у него случился сердечный приступ во время дежурства. Следующее, что я помню, это то, что лечу домой. Я даже не успел вернуться вовремя, чтобы попрощаться.

Я сжимаю его плечо:

— Я уверена, он знал, что ты его любишь.

Мы вместе убираем на кухне, пока запекается лазанья. Я рассказываю ему о том, как потеряла родителей и переехала жить к бабушке. Я даже упоминаю свою сестру-близнеца и о том, что она знаменитая супермодель. Как только я говорю ему это, у меня перехватывает дыхание. Я жду, когда он придет в восторг и задаст мне кучу вопросов о ней.

Но он этого не делает.

Он просто кивает и продолжает разговор, ни разу не проявив к ней никакого интереса. Я начинаю расслабляться, когда понимаю это. Я была права. Я ему нравлюсь. Не Зола. Только я, несовершенная Зои.

— Итак, теперь ты в значительной степени предоставлена сама себе, — мягко говорит он, когда мы усаживаемся за стол. — Кто присматривает за тобой в Чарльстоне?

— Только Вуфер, — отвечаю я.

Моя собака поднимает голову при упоминании своего имени. Но когда видит, что под столом его не угощают, то возвращается к своему сладкому картофелю.

Я не хочу, чтобы Брок жалел меня или думал, что мне нужен кто-то, кто защитит меня от большого, плохого мира.

— Я имею в виду, что иногда вижусь с Золой. Она очень занята, путешествует из города в город без особых перерывов. Раньше мы были близки.

Он хмурится, делая глоток воды:

— Что произошло?

У меня скручивает живот, как обычно, когда я думаю о прошлом. Я редко говорю об этом, но по какой-то причине я хочу, чтобы Брок знал.

— После окончания нашей средней школы я встречалась с парнем по имени Колин. Я пришла домой пораньше со своей смены в библиотеке и застала их вместе.

Он морщится:

— Черт. Она сделала это с тобой?

— До этого мы были не разлей вода. Мы планировали учиться в одном колледже, но после этого случая между нами все стало по-другому. Она решила начать работать моделью. Я бросила занятия и последовала за своей мечтой — писать любовные романы.

Я смотрю на свою пустую тарелку. Я не хочу видеть жалость на его лице:

— Знаешь, что самое худшее? Он никогда не делал ничего большего, чем держал меня за руку. Я пыталась убедить себя, что он джентльмен. Но потом он оказался там. Трахал мою сестру.

Брок кладет свою руку поверх моей:

— Мне жаль. Ты заслуживаешь верного мужчину, который смотрит только на тебя.

Мое сердцебиение учащается, когда я шепотом признаюсь:

— Я хочу найти этого мужчину.

Он встает из-за стола и заключает меня в объятия:

— Ты его уже нашла.

Брок

Я несу Зои вверх по лестнице в свою спальню. Желание увидеть ее волосы на своей подушке и ощутить ее запах на своих простынях переполняет меня. Я нуждаюсь в этой женщине так, как никогда ни в ком не нуждался.

Я сажаю ее на край своей кровати и опускаюсь перед ней на колени на ковер. Я снимаю ее кроссовки и ставлю их в сторону. Эта женщина — прекрасное противоречие. Она пишет грязные любовные романы, и все же она девственница, пострадавшая от измены своего бывшего парня.

Затем я присоединяюсь к ней на кровати и предлагаю ей вытянуться. Я покрываю нежными поцелуями ее шею, прижимаясь к ней носом. Моя борода царапает нежную кожу, и она тихо вздыхает:

— Мне нравится быть здесь с тобой, в твоей спальне.

Это хорошо. Потому что я планирую оставить ее здесь навсегда. Но вместо того, чтобы сказать ей это, я тянусь к пуговицам на ее белой блузке. Как только расстегиваю ее, то вижу шелковистый белый лифчик. Что-то в этом зрелище трогает меня. Это так невинно, так чисто. Как раз для моей прекрасной девочки. Я обещаю себе прямо здесь, что не буду торопиться с ней. Я позабочусь о том, чтобы эта ночь запомнилась ей по самым лучшим причинам.

Я расстегиваю застежку ее лифчика и наслаждаюсь красотой ее полных, упругих сисек. Я не могу дождаться, когда позже почувствую, как они прижимаются к моей груди. Но сейчас я концентрируюсь на доставлении им удовольствия, облизывая и посасывая ее соски.

— Брок, — она зовет меня по имени, затаив дыхание от предвкушения, и я понимаю, что она обхватила меня ногами за талию. Она прижимается своим маленьким пышным телом к моей выпуклости, но, судя по отчаянию в ее глазах, этого все равно недостаточно.

Черт, мне нравится, как она сейчас выглядит. Она в моей постели с раскрасневшимися щеками и растрепанными волосами. Ее соски блестят на свету, напоминая мне о том месте, где только что были мои губы.

— Хочешь кончить, сладкие щечки?

Она кивает и хнычет.

Мне требуется всего секунда, чтобы помочь ей снять синие джинсы. Они быстро присоединяются к ее обуви на полу.

На ней снова белые трусики танга, и, черт возьми, меня это полностью устраивает. Я хочу перевернуть ее на живот и отшлепать ее милую попку. Просто увидеть, как она порозовеет от отпечатка моей ладони, было бы возбуждающе, как ничто другое.

Но речь не об этом. Прямо сейчас ей нужен оргазм, и я более чем счастлив быть тем мужчиной, который доставит его.

Я располагаю плечи между ее раздвинутых бедер и слизываю сливки с ее тела. У нее самый сладкий вкус, как мед и яблоки.

Она со стоном произносит мое имя, ее голос хриплый от возбуждения и потребности. Это лучший звук, который я когда-либо слышал. Я планирую провести остаток своей жизни, выжимая оргазмы из тела этой женщины.

Я продолжаю дразнить ее в течение нескольких долгих минут, чувствуя, как растет ее нетерпение, когда она дергает меня за волосы и прижимается своей драгоценной девственной киской к моему лицу. Я единственный мужчина, который когда-либо пробовал ее, и единственный мужчина, который когда-либо попробует. Она моя.

Наконец, я втягиваю этот маленький бутон в рот. Он такой нежный, и она так возбуждена, что мгновенно взрывается. Ее соки брызжут во все стороны, но мне наплевать. Я жадно поглощаю все. Ни одна капля ее соков не пропадет даром, когда я буду рядом.

Когда она выходит из блаженного состояния, я покрываю поцелуями ее совершенное тело. Мне нравятся эти изгибы. Они идеального размера, чтобы притянуть ее к себе, когда я захочу заняться с ней любовью нежно и медленно. Они будут идеального размера, когда я захочу прижать ее к себе и сделать это грубо.

Но сегодняшняя ночь не будет такой.

Сегодняшняя ночь для того, чтобы показать ей, насколько она красива и желанна. То, на что у ее придурковатого парня никогда не было времени. Потеря этого идиота — мое прекрасное приобретённое сокровище, и с этого момента я буду лелеять ее каждый день. Потому что Зои Харт, автор страстных любовных романов, украла мое сердце.

Глава 10

ЗОИ

— Это было потрясающе, — шепчу я Броку, когда он ползет вверх по моему телу. На нем все еще слишком много одежды для того, как я хочу завершить этот вечер.

Он обхватывает ладонями мое лицо и смотрит мне в глаза. У него такое выражение лица, как будто он думает о чем-то серьезном. На мгновение я волнуюсь, что он сожалеет о том, что только что сделал, но затем он спрашивает:

— Ты принимаешь противозачаточные?

— Да, — отвечаю я. Изначально я принимала их, чтобы справиться со вспышками угревой сыпи, но когда обнаружила, что это значительно облегчает мои обильные месячные, я решила продолжить их принимать.

Я снова обхватываю его ногами за талию, страстно желая его всего. Я провела достаточно исследований по этому поводу, чтобы знать, что, вероятно, это будет не самый приятный опыт. Но мне все равно. Я хочу потерять свою девственность с этим мужчиной.

— Ты хочешь раздеться?

Он кивает, и выражение его лица говорит мне, что это важно для него. Мне нравится, что он так сильно заботится о моем здоровье и благополучии.

— Я чист. Я никогда прежде не практиковал незащищенный секс.

Я тянусь к его поясу, мне нравится, как шуршит ткань, когда я снимаю ее. Он встает с кровати, достаточно, чтобы снять с себя всю одежду.

Пока он работает над этим, я снимаю лифчик и рубашку, которые он расстегнул ранее. Сбоку на моей груди небольшое покраснение от его щетины, и это заставляет меня улыбнуться. Держу пари, завтра я обнаружу подобное у себя между бедер.

Когда я поднимаю взгляд, Брок наблюдает за мной. Он полностью обнажен и держит свой массивный член в руке. Меня никогда не возбуждал вид мужчины, трогающего себя. Но это другое.

Выражение его лица настолько наполнено похотью, что он выглядит диким и неприрученным. В этом мужчине и в том, как он себя ведет, есть что-то первобытное. Грубым голосом он приказывает:

— Прикоснись к себе.

Мое лицо вспыхивает от его предложения. Я никогда не представляла, что буду прикасаться к себе в присутствии парня.

— Брок…

— Размажь для меня свои соки, сладкие щечки. Приведи себя в порядок и намочи, чтобы ты могла принять мой большой член, как добрый маленький ангел, которым ты и являешься.

Я хнычу от его грязных слов и от того, как от них у меня между бедер скапливается еще больше влаги. Проводя пальцами по губам, я делаю, как он просил, и распределяю свою смазку по всему телу, пока не оказываюсь покрыта ею полностью.

У меня перехватывает дыхание, и мне приходится прилагать все усилия, чтобы не кончить. Но я не единственная, кто борется, если судить по тому, как Брок сжимает свой член. Он продолжает грубо дрочить его.

Я издаю тихий стон:

— Я вот-вот… Мне это нужно.

Прежде чем я успеваю осознать, что происходит, я оказываюсь на спине и смотрю в потолок. Затем он оказывается надо мной, и я чувствую первое скольжение его члена по моим складочкам.

Он прижимается всем телом к моему входу, затем останавливается, чтобы обхватить ладонями мое лицо:

— Ты моя, Зои. Как только это произойдет, пути назад не будет.

Я киваю, такая отчаянная и возбужденная, что, думаю, в этот момент согласилась бы на что угодно:

— Я твоя. Теперь просто двигайся или сделай хоть что-нибудь.

Он скользит в меня, но не до конца. Ровно настолько, чтобы мы могли чувствовать друг друга. Мы оба стонем в унисон. Это хорошо, лучше, чем я могла себе представить.

Брок выходит только для того, чтобы снова вонзиться, но на этот раз он проникает по самое основание, полностью погружая свой член в мое узкое влагалище.

Я хнычу от внезапной боли, чувствуя себя переполненной. Тем не менее, я заставляю себя делать глубокие вдохи и помнить, что скоро все закончится. Медленно, шаг за шагом, боль начинает утихать.

— Ты как? — он все еще замер во мне и если бы не то, как он тщательно контролирует собственное дыхание, я бы и не поняла, что ему тоже тяжело.

— Лучше, — шепчу я это слово, медленно пытаясь расслабить свои группы мышц.

Он все еще ждет, давая мне больше времени, пока покрывает поцелуями мою шею сбоку:

— Ты потрясающая. Мы почти закончили с этим.

Его большой палец находит мой сосок и медленно обводит его. Между поцелуями и вниманием, которое он уделяет моей груди, проходит совсем немного времени, прежде чем я начинаю умолять его снова двигаться.

Я кладу ноги на кровать, приподнимаю бедра, и вместе мы находим медленный ритм. Это нежный танец, когда мы работаем вместе, чтобы довести друг друга до оргазма. В моем теле взрыв удовольствия, перекрывающий осознание всего, кроме этого красивого мужчины и того, как он стонет мое имя.

Он скатывается с меня на кровать. Я скучаю по ощущению его веса на мне и по тому, как тяжело он дышал. Но больше всего я скучаю по его лицу в тот момент, когда он теряет контроль. Выражение удивления и благоговения в его глазах было тем, чего я никогда не забуду, даже если доживу до ста лет.

— Тебечто-нибудь нужно? — спрашивает он, выглядя таким обеспокоенным за меня.

У нас только что была самая удивительная связь, и его единственная мысль — обо мне. Осознание этого согревает что-то внутри моего сердца.

— Всего лишь дефибриллятор.

Он смеется над этим, затем встает с кровати:

— Оставайся на месте.

Вскоре он возвращается с теплой тканью. Он так нежно заботится обо мне, особенно нежно, когда я шиплю себе под нос. Мне больно, но я бы ничего не изменила. Эта ночь была всем.

* * *

На следующее утро я просыпаюсь счастливой и обиженной. Брок не захотел брать меня снова после первого раза. Он поклялся, что мне будет слишком больно, но это не помешало ему доставить мне множественные оргазмы в течение ночи.

Я не знаю, как я когда-нибудь опишу еще одного романтического героя, не представив себе лицо Брока. Каждый раз, когда я описываю рельефный пресс или идеальную задницу, я буду писать о нем. Он мой идеальный герой.

Брок уже в душе, и я прислушиваюсь к звуку льющейся воды. Я не знаю, хочет ли он больше, чем одну ночь. Я почти уверена, что он хотел, если то, что он говорил, доставляя мне оргазм за оргазмом, было каким-то признаком.

Но мы живем на противоположных концах страны. Он здесь, на озере Тахо, а я в Южной Каролине. Хватаю телефон и смотрю на карте. Это расстояние более двух тысяч миль и в двадцатичетырехчасовой перелет. Это чертовски сложные отношения на расстоянии.

Тем не менее, у нас могло бы все получиться, если бы он действительно имел в виду то, что сказал. Я всегда была упорной. Невозможно стать писателем и не развить в себе стальной стержень.

Приняв решение, я спускаюсь вниз. Я отпускаю Вуфера по его делам. Но сначала я должна разгрести снег, чтобы расчистить ему дорожку. Все время, пока я работаю, мое дыхание вырывается маленькими облачками в холодном утреннем воздухе.

— Должно быть, я тебя очень люблю, — бормочу я своему псу, пока он занимается своими делами.

Мы заходим внутрь, где я завариваю кофе. Это старый кофейник, который варит двенадцать чашек за раз. Совсем не похоже на мою навороченную машину, которая доводит одну чашку до совершенства.

— Мне так много нужно будет рассказать этому мужчине, — говорю я Вуферу.

Как только я произношу эти слова, во входной двери звякают ключи. Это странно. Брок не говорил, что у него есть сосед.

Войдя в гостиную, я замечаю худощавую женщину, которая входит с пакетом продуктов. Ее светлые волосы точно такого же оттенка, как у Золы, но глаза другие. Она одаривает меня сердечной улыбкой, когда видит меня, как будто ожидала увидеть именно меня:

— Прости. Я и не знала, что ты все еще здесь с Броком. Ты Зои, верно?

Я остаюсь как вкопанная, не зная, что сказать или сделать. Эта женщина слишком молода, чтобы быть мамой Брока, и я уже встречалась с Пайпер.

— О, не чувствуй себя неловко. Я никогда не возражала поделиться им. Мы обычно говорим об этом. Что ему нравится, что нет. Это не какой-то большой секрет. Давай, выпей чашечку кофе перед уходом.

Наконец, мне удается обрести дар речи:

— А ты кто?

— Я Аманда, его девушка, — ее яркая улыбка сползает с лица. — О, я ненавижу, когда он так делает. Он тебе не сказал, не так ли? Он думает, что это смешно или что-то в этом роде. Ты хочешь, чтобы я ушла? Ты можешь…

Ее слова доходят до меня:

— Он сказал, что вы расстались.

На ее лице появляется сочувствие:

— Ты открывала шкаф? Пользовалась хозяйской ванной? Что-нибудь делала, пока была здесь?

Я с трудом сглатываю. Я пользовалась гостевой ванной, только когда мы были внизу. Я заснула довольно скоро после этого. Меня подташнивает, и в горле жжет.

— Мне нужно идти.

— Я могу приготовить тебе завтрак, — предлагает она.

Я такая глупая. С чего бы мне думать, что такой парень, как Брок, заинтересуется мной? Я фигуристая и неуклюжая. Мои волосы всегда вьются, а ноги спотыкаются друг о друга. Все во мне занудное и неуклюжее.

Брок никогда бы не выбрал меня, когда у него может быть такая красивая и совершенная девушка, как Аманда. Я всегда буду на втором месте.

Глава 11

БРОК

Запах кофе витает в воздухе, когда я спускаюсь по лестнице, и я не могу сдержать улыбку. Прошлая ночь с Зои была идеальной. Она моя единственная, и как только у меня появится шанс, я надену кольцо ей на палец.

Я знаю, что это значит. Я покину свой родной город и перееду в Чарльстон. После того, как она заснула прошлой ночью, я еще долго искал информацию в интернете. Я узнавал все что мог о городе, где она живет.

Я поменяю жестокие зимы на жаркое лето, а насекомых там чертовски много. У меня, вероятно, не будет шанса снова стать шерифом, но, возможно, я смогу найти работу в местных правоохранительных органах. Но даже если не смогу, мне будет достаточно просто стать мужем Зои. Она любовь всей моей жизни, и я планирую давать ей знать об этом каждый день до конца ее жизни.

Но Зои нет на кухне. Я оглядываюсь в поисках Вуфера, но его тоже здесь нет. В моей крошечной хижине их нигде не видно.

Затем я выглядываю наружу, ожидая увидеть, как он резвится в снегу. После я снова проверяю все вокруг. Я ищу записку или объяснение, может быть, даже что-нибудь из ее одежды со вчерашнего вечера. Но я возвращаюсь с пустыми руками.

Наконец, я хватаю свои вещи и выхожу. Я чертовски зол, что после того, что мы пережили прошлой ночью, она сбежала. Она должна знать, что для меня это было нечто большее, чем просто интрижка на одну ночь.

Я в своем джипе и направляюсь к домику Зои, когда звонит мой телефон. Я слушаю, как Пайпер передает информацию о пропавшем туристе. Он пропал со вчерашнего вечера, и, учитывая условия, каждая минута на счету. Идею отшлепать Зои за то, что она сбежала, а затем убедить ее стать моей невестой придется отложить, пока я не найду этого парня.

Уже далеко за полдень, но турист обнаружен. С ним все в порядке, если не считать обморожения пары пальцев на ногах. Как я и подозревал изначально, он напился и заснул в снегу. Но он полностью поправится благодаря помощи как правоохранительных органов, так и местных жителей, которые присоединились к поискам.

Единственное, что осталось сделать, это заполнить гору бумаг, после чего я смогу разыскать Зои. Я оставлял ей бесчисленное количество голосовых и текстовых сообщений всякий раз, когда был в районах, где была сотовая связь. Она не ответила ни на одно из них.

Я почти закончил заполнять бланки, когда Пайпер влетела в мой офис. Ей нравится, когда мы спасаем людей, и я должен признать, что чертовски приятно осознавать, что ты был частью команды, которая спасла жизнь.

— Как прошел твой вечер дня Святого Валентина?

Я останавливаюсь посреди своей работы и поднимаю взгляд:

— Закрой дверь, — я не хочу, чтобы то, что я собираюсь ей сказать, дошло до моей мамы прежде, чем смогу с ней поговорить.

Она делает, как я прошу, но затем быстро поворачивается обратно ко мне:

— Неважно сколько моих любовных романов ты прочитал, я все равно не хочу кровавых подробностей, старший брат.

— Я тебе этого не расскажу, — я никогда не рассказывал Пайпер подробности ни о каких женщинах, с которыми был. Это было бы просто странно и жутковато. — Но я переезжаю. Я еду в Чарльстон, чтобы быть с Зои.

Пайпер визжит от восторга:

— Это так волнующе! И что? Ты берешь двухнедельный отпуск? У нас есть люди на месте. Ты не незаменим, знаешь ли.

Я откидываюсь на спинку стула. Теперь, когда адреналин от спасения покидает меня, мое тело ноет:

— Послушай, я знаю, это разбило бы папино сердце. Это не то, чего бы он хотел. Его мечтой было, чтобы я был здесь, но Зои… Теперь она — мое сердце.

Она медленно моргает, как делает, когда думает, что я сказал что-то действительно глупое:

— Ты думаешь, мечтой папы было, чтобы ты был здесь?

Я киваю:

— Да, это то, о чем он всегда говорил со мной, когда звонил.

— Ты такой придурок, — она закатывает глаза. — Папа не хотел, чтобы ты был здесь. Он просто хотел, чтобы ты обрёл покой. Я знаю, ты, вероятно, не мог этого видеть в то время, но ты был так недоволен работой, которую выполнял в городе. Мы все наблюдали, как ты погружался во тьму, пока работал над расследованиями убийств. Он надеялся, что однажды это дойдет до тебя.

Я перевариваю ее слова, прокручивая их в голове. Я не осознавал, насколько много тьмы видела моя семья. Я думал, что у меня лучше получается скрывать это, выдерживать тяжесть того, что разрывало мне сердце.

— Он не разочаровался во мне?

Она поднимается на ноги:

— Он так гордился тобой. Мы все гордимся. Хотя, если ты кому-нибудь расскажешь, что я это сказала, я буду это отрицать.

Я хихикаю. Пайпер пытается вести себя жестко, но под всем этим она милая маленькая зефирка. Я надеюсь, она найдет кого-нибудь, кто это признает. Я имею в виду, официально мне придется пригрозить парню и притвориться, что я его ненавижу. Но я бы хотел видеть ее счастливой.

— А теперь иди и найди своего автора любовных романов, — она выскакивает из комнаты.

Прежде чем я успеваю вернуться к своим формулярам, мой телефон звонит с уведомлением о голосовой почте. Я хмурюсь, когда вижу, что это от Зои. Должно быть, она отправила это раньше, когда я был вне зоны доступа.

Нажимая кнопку воспроизведения, я слушаю, как она говорит тоном, который звучит слишком бодро:

— Привет, Брок. Просто перезваниваю тебе. Мне было весело с тобой последние три дня. Ты был именно тем отвлечением, которое мне было нужно, чтобы выбраться из моей писательской колеи. Это был отличный отпуск. Мы должны как-нибудь повторить это.

Я убираю телефон от уха, уверенный, что ослышался. Но, прослушав это еще три раза, точно знаю, что услышал, и теперь еще больше разозлился. Маленькая сладкая булочка думает, что может просто сбежать от меня. Черт возьми, нет. Я претендую на Зои так же, как она претендовала на мое сердце.

Глава 12

ЗОИ

Я вышла из дома Брока и поехала на такси к себе в домик. Но я не позволяла себе плакать, пока не осталась одна. Я опустилась задницей на пол за входной дверью и начала безобразно рыдать прямо там.

Правда в том, что я могла бы позвонить моим подругам-писательницам, и они окружили бы меня в мгновение ока. Эмми предложила бы мороженое с шоколадной крошкой, а Пейдж нашла бы мне кувшин сангрии. Кловер позволила бы мне поплакать у нее на плече и пообещала бы, что в конце концов все образуется.

Мина предложила бы надрать ему задницу, в то время как Кассия устроила бы драматическую конфронтацию с ним ради меня. Где-нибудь в большом и важном месте, например, посреди его рабочего места. Она, вероятно, даже сняла бы все это на видео и выложила в Сеть, завоевав мою вирусную симпатию.

Я качаю головой при мысли о своих подругах и их неистовой преданности. Как бы сильно я ни любила их за это, я не готова разделить эту боль с кем-либо еще. Я устала от этого. Я устала всегда быть вторым выбором.

Как будто она чувствует, что мне нужна хорошая взбучка, звонит моя сестра. Я отвечаю, потому что, черт возьми, почему бы и нет. Если ты уже нанес десять ударов по женским яйцам, то зачем на данный момент еще один?

— Привет, я тебя поймала, — Зола звучит искренне удивленной и не такой уж счастливой. — Обычно в это время суток я получаю твое голосовое сообщение.

— Дай угадаю. Прямо сейчас ты находишься в прекрасном месте с горячим парнем и зарабатываешь больше денег, чем ты когда-либо мечтала, слушая, как режиссер говорит тебе, что ты красивая. Я права? — обычно я немного добрее отношусь к своей сестре, но сегодня я зла. Это не то, что я когда-либо позволяла себе чувствовать, когда дело касалось ее.

— Что-то заползло тебе сегодня в задницу? — она спрашивает обычным воинственным тоном, который появляется у нее, когда кто-то бросает ей вызов, указывая на ее плохое поведение.

— Ты спала с моим парнем. Ты изменяла с ним, — просто произнося эти слова вслух, я чувствую себя сильной. Мы никогда не говорили об этом. Мы просто продолжали вести себя так, как будто все было нормально, хотя это было не так.

— Это было три года назад. Смирись с этим.

Я не знаю, чего ожидала от нее услышать, но определенно не этого. Не то чтобы я думала, что она принесет мне извинения или что-то в этом роде. Но я подумала, что она, по крайней мере, придумает дурацкое оправдание.

— Ты знала, что он мне нравится, и ты спала с ним.

— Да, около года. Я не могу поверить, что ты продолжала верить в его чушь о желании уважать тебя. Единственная причина, по которой он вообще начал встречаться с тобой, заключалась в том, что он хотел добраться до меня. Он сказал мне это. Мы часто смеялись над тем, какая ты жалкая.

— Ты уродливая, — говорю я. Впервые в жизни я вижу свою сестру в другом свете. Она не та королева красоты, которая заслуживает аплодисментов и обожания всего мира. Она не сделала ничего, чтобы заслужить восхищения или уважения. Она просто родилась хорошенькой, и, к сожалению, мы живем в обществе, которое считает, что физической красоты должно быть достаточно.

Она фыркает:

— У меня двести миллионов подписчиков в социальных сетях, которые с тобой не согласятся. Что же есть у тебя? А я скажу тебе, что у тебя есть. У тебя есть только твои книжечки о толстушках.

Я не знаю эту женщину. Мне трудно понять, как мы так отдалились друг от друга. Это та девушка, которая однажды пробежала со мной через разбрызгиватель, съела фиолетовое фруктовое мороженое, потому что знала, что я ненавижу этот вкус, и держала меня за руку, когда мы были на похоронах наших родителей.

— Я пишу книги, которые дают женщинам любой комплекции возможность поверить, что они заслуживают жить долго и счастливо, несмотря на то, что им говорит общество, и знаешь что, Зола? Я чертовски горжусь этим. Так что, не звони мне больше, если не хочешь извиниться за то, что украла моего парня.

На этом я заканчиваю разговор и в шоке смотрю на свой телефон. Я не знаю, что сказала бы Нана, если бы могла это услышать. Я знаю, что она всегда верила в меня и поощряла меня стоять за себя. Что ж, сегодня я так и сделала, и, думаю, это достойно пирожного. Одного из тех действительно больших и мягких пирожных из «Выпечки Пэтти».

Но сначала я собираюсь закончить эту чертову книгу, чтобы больше никогда не думать о Броке. На это уходит большая часть дня, и мне приходится продолжать игнорировать его телефонные звонки, но в конце концов я заканчиваю книгу.

После этого, я решаю позвонить ему и сказать, что между нами все кончено. Но я попадаю на его голосовую почту, что еще лучше. Это действительно мой счастливый день.

Я делаю глубокий вдох и своим самым непринужденным голосом, «ты-не-разбил-мое-сердце», говорю ему:

«Привет, Брок. Просто перезваниваю тебе. Мне было весело с тобой последние три дня. Ты был именно тем отвлечением, которое мне было нужно, чтобы вырваться из писательской колеи. Это был отличный отпуск. Мы должны как-нибудь повторить это».

Затем я хватаю ключи от арендованной машины и спешу в пекарню. Если я потороплюсь, то успею попасть туда до закрытия.

Когда я захожу в «Выпечку Пэтти», она выходит к витрине, чтобы поприветствовать меня:

— О, я надеялась, что вы зайдете еще раз! Ранее на этой неделе я не поняла, кто вы. Я прочитала все ваши книги. Мне нравится, как вы пишете о женщинах с пышными формами, которые находят любовь. Как вы думаете… вы могли бы подписать мне несколько книг?

Я улыбаюсь и соглашаюсь подписать их. Встреча с поклонниками вашего творчества — самое классное чувство в мире. Нет ничего приятнее, чем услышать, что книга, над которой ты так усердно работала, нравится твоим читателям.

— Хорошо, просто скажите мне, какие угощения вы хотите, и следуйте за мной, — говорит она, провожая меня в заднюю часть своей пекарни. Ее промышленная кухня современная и чистая, со всей новейшей бытовой техникой. Но именно стальной стол в центре комнаты вызывает у меня трепет. На нем сложены мои книги. У некоторых из них корешки погнуты из-за того, что их неоднократно перечитывали, а у других загнутые уголки и мятые обложки.

Книги предназначены для того, чтобы их прочувствовали и полюбили. Слова Брока, сказанные ранее, возвращаются ко мне, оставляя боль в груди. Я быстро отбрасываю их. Я заслуживаю большего, чем быть второстепенным персонажем.

Пэтти протягивает мне ручку, и я приступаю к работе, расписываясь, пока она идет в магазин за шоколадным пирожным и кофе. Я почти закончила с книгами, когда услышала знакомый гнусавый голос:

— Итак, тогда я сказала этой маленькой шлюшке убираться из дома Брока. Я имею в виду, что за шлюха.

На мгновение я подумываю выскользнуть из пекарни, поскольку она не знает, что я здесь. Но потом думаю о том, как хорошо было стоять на своем раньше. Я не собираюсь красться, как будто сделала что-то не так. Я не моя сестра. Я не знала, что у Брока была женщина.

— Ты даже не встречаешься с ним, — возражает Пэтти. — Ты должна отпустить его. Чем больше ты преследуешь его, тем дальше он уходит.

Ярость наполняет меня, когда до меня доходят слова Пэтти. Аманда с ним не встречается. Это значит, что я отмахнулась от Брока без всякой причины. Он говорил правду, когда сказал, что она просто бывшая девушка. Но я позволила своим прошлым обидам на сестру изменить то, что я видела. Я смотрела сквозь треснувшую линзу, и правда была искажена.

Прежде чем я успеваю выйти и поставить Аманду на место, я слышу мужской голос, который узнала бы где угодно. Мое сердце учащенно бьется, когда Брок спрашивает:

— Это то, что произошло сегодня утром? Так вот почему она не отвечает на мои звонки?

— Ты все равно мог бы найти кого-нибудь получше, чем такая шлюха, как она, — в тоне Аманды безошибочно угадывается презрение. Я выглядываю в кухонное окно, чтобы увидеть их. Они стоят ко мне спиной, но, судя по языку ее тела, она явно думает, что у нее все еще есть шанс.

— Не смей так о ней говорить. Она моя будущая жена, — настаивает Брок и отступает назад, когда Аманда пытается дотронуться до него. — Ты должна прекратить это. Есть причина, по которой я не отвечаю на твои звонки или сообщения. Между нами все кончено.

— Но она не полюбит тебя. Я могу показать тебе, что на самом деле значит быть любимым, — она снова пытается прижаться к нему.

— Она та, кого я выбираю, — убежденность в тоне Брока согревает меня. Не похоже, что потеряна всякая надежда.

Должно быть, Аманда наконец-то получила ключ к разгадке, потому что выходит из пекарни, бормоча что-то себе под нос на ходу. В основном они о Броке и несколько нелестных слов о его маленькой анатомии. Слова, которые я точно знаю, не соответствуют действительности.

Он все еще стоит ко мне спиной, когда я выхожу из кухни.

Пэтти поворачивается и передает мне упакованное печенье и кофе. На ее лице сияющая улыбка, хотя мы обе знаем, что я слышала каждое слово этой стычки:

— Держи. Сегодня это за счет заведения.

Брок поворачивается, и на его лице отражается удивление:

— Я только что был у тебя дома.

Она переводит взгляд с меня на него:

— Я проверю свою коллекцию книг. Вы двое, не торопитесь.

Она подходит к двери, чтобы повесить табличку «закрыто», и скрывается на кухне. Не то чтобы я уделяла ей слишком много внимания. Вместо этого я зациклилась на том, что он сказал ранее:

— Ты сказал, что я твоя будущая жена.

Он хмурится на меня, от его сексуального взгляда у меня знакомо сжимается низ живота.

— Ну, я не собираюсь растить с тобой дюжину детей вне брака.

Несмотря ни на что, похоже, у меня все еще есть шанс с ним.

— Я думала, мы договорились о троих.

— Это было до того, как ты сбежала из моей постели. Не хочешь рассказать мне, что это было? — он не выглядит сердитым, как я ожидала. Нет, это другой взгляд. Он похож на влюбленного мужчину. Может быть, я все испортила не так сильно, как думала. Может быть, я все еще могу все исправить.

Я делаю глубокий вдох и признаю правду:

— Я испугалась. У меня не было большого опыта общения с мужчинами, и когда мне показалось, что ты солгал, я сбежала. Это был ужасный поступок.

— И это понятно, учитывая, через что ты прошла, — он проводит рукой по своим густым волосам, взъерошивая их и напоминая мне о том, как они выглядели прошлой ночью после моего четвертого оргазма. — Но в будущем мне нужно, чтобы ты сначала приходила ко мне. Давай поговорим начистоту, вместо того чтобы убегать друг от друга.

— Я бы этого хотела, — тихо говорю я, подходя к нему на шаг ближе.

Мы стоим лицом к лицу, и он опускает голову. Его губы близко к моим, когда он шепчет:

— Я хочу быть героем в истории любви твоей жизни.

— Я тоже этого хочу, — говорю я прямо перед тем, как обвить руками его шею, и он страстно целует меня. На сердце у меня легко и в то же время тяжело. Я думала, что на этой неделе отправлюсь на писательский ретрит. Оказывается, я создавала свое собственное «долго и счастливо».

Глава 13

ЗОИ

Я не встаю с постели Брока следующие два дня. Он продолжает звонить в офис, притворяясь больным, и заявлять о гриппе. Я не думаю, что его сестра на это купилась, но мне тоже все равно. Мы оба все еще окутаны блаженным пузырем удовлетворенности.

Единственная тень, омрачающая то, что происходит между нами — это то, что произойдет дальше. Я много думала об этом, и то, что нас разделяет более двух тысяч миль, просто не делает меня счастливой. Я хочу иметь возможность видеть его каждый день.

Вчера, пока он был в душе, я позвонила агенту по недвижимости, чтобы узнать о выставлении дома моей бабушки на продажу. Это прекрасный дом, и мне нравилось жить там с ней, пока она была жива, но я готова начать следующую главу своей жизни. В этой главе будет много Брока. Надеюсь, обнаженного.

Когда я спускаюсь по лестнице, он уже готовит завтрак. Он узнал, что я люблю глазунью и рогалик каждое утро.

— Ты хорошо спала? — спрашивает он, когда видит меня. Мы оба знаем, что я спала просто отлично, особенно после третьего оргазма прошлой ночью. Я понятия не имела, насколько приятно чувствовать, как Брок врезается в меня сзади.

Я киваю и тянусь к новому кофейнику. Я уже подарила ему блестящую кофеварку на одну чашку. Я ставлю его вариться и замечаю список, прикрепленный к холодильнику:

— Что это?

Похоже, Брок планирует провести здесь масштабную уборку. У него есть заметки о мойке под давлением, очистке диска лопатой и чистке ковра паром.

Он раскладывает еду по тарелкам, затем просматривает список:

— О, это как раз то, что мне нужно сделать, прежде чем я перееду в Чарльстон. Продажа этого места, вероятно, не займет много времени. Оно находится в отличном месте, и…

Я тихо зову его по имени, не в силах сдержать улыбку:

— Я не хочу, чтобы ты переезжал в Чарльстон. Я хотела переехать сюда к тебе… если ты этого хочешь.

— Ты серьезно? — он ставит тарелки на стол и поворачивается ко мне. — Мне не нужно, чтобы ты ради меня разрушала всю свою жизнь.

Я качаю головой:

— Мне нравится, где ты живешь. У меня нет семьи в моем городе, а мои друзья-писатели всегда со мной по сети. Мы живем в разных уголках страны. Плюс, я могу писать где угодно. Но тебе придется начинать свою карьеру сначала и прокладывать себе путь наверх с самого низа. Я этого не хочу.

Он заключает меня в объятия:

— Я бы сделал это для тебя в мгновение ока. Оставил бы все и всех позади. Для меня, это даже не было бы жертвой.

Он дал бы мне все, о чем бы я ни попросила. Это еще одна вещь, которую я люблю в этом человеке — насколько он бескорыстен. Но я не могу позволить ему отказаться от всей своей карьеры ради меня.

— Я бы предпочла растить дюжину наших детей рядом с их бабушкой и тетей.

— Есть встроенный режим няни, — размышляет он.

— Точно! — я улыбаюсь ему. — У меня есть агент по недвижимости, который присматривается к собственности моей бабушки. Она говорит, что, учитывая местоположение, я смогу продать его всего за несколько недель. Мы могли бы жить в одном городе к началу весны.

— К черту один и тот же город. Если ты переедешь в Южный Тахо, ты будешь жить здесь. Со мной.

Я провожу кончиками пальцев по его бороде. Мне нравится, какая она мягкая и колючая одновременно.

— Мне нравится эта идея.

— Хорошо. Тогда нам нужно заняться этой дюжиной младенцев, — говорит он, подхватывая меня на руки и неся обратно вверх по лестнице. Завтрак может подождать. Мы оба хотим кое-чего другого.

* * *

Я жду Брока, который заедет за мной в вестибюль курорта. Позже сегодня он отвезет меня знакомиться со своей мамой. Я пыталась сказать ему, что еще слишком рано, но он ответил, что для его будущей жены никогда не бывает слишком рано знакомиться с его матерью. Затем он подмигнул мне и целовал до тех пор, пока мои трусики не стали влажными.

Когда я замечаю номер журнала «Vogue Weddings» (примечание: свадебный журнал), я не могу удержаться и тянусь за ним. Официально он еще не сделал мне предложения, но Брок ясно дал понять, что мы собираемся пожениться, и очень скоро. Он уже угрожает увезти меня в Вегас.

Я листаю журнал, очарованная красивыми невестами и привлекательными женихами. Ни один из них и в подметки не годится Броку. Я в этом уверена.

Одна свадебная вечеринка привлекает мое внимание, и я ахаю. Мое сердце замирает, когда я вижу шафера. Это сокрушит Эмми. И все же, я думаю, она лучше услышит новости от подруги, чем попадет в засаду позже.

Спеша к ее домику, я не дожидаюсь, пока она откроет дверь, прежде чем врываюсь внутрь. Она одна, как я и предполагала. Чувствуя, как внутри все сжимается, я спрашиваю:

— Ты знаешь мастера на все руки, с которым проводишь каждый день?

Мягкая улыбка появляется на лице Эмми:

— Грифф, — она повторяет его имя с тихим вздохом, как будто у него самый сладкий вкус.

— Ты должна это увидеть, — я сую ей журнал, уже ненавидя себя за то, что разрушаю ее мечты. Это было написано у нее на лице, когда она только что произнесла его имя. Она влюблена в мужчину, который не тот, за кого себя выдает. Он солгал ей. Он не какой-нибудь бедный рабочий, работающий здесь, чтобы свести концы с концами. Он миллиардер и владелец всего этого заведения. Похоже, он разыгрывал ее с тех пор, как она приехала.

Она берет у меня журнал и просматривает страницу. Затем опускается на кровать:

— Ты уверена, что это правда?

— Я поискала в Интернете, — я сажусь на кровать рядом с ней и показываю свой телефон с результатами. Фотографий немного. Он держится в тени, но я многое узнала о «Гриффин Индастриз». Это семейная компания. Человек из списка «Fortune 500» (примечание: Список 500 крупнейших компаний США по размеру выручки, составляемый журналом Fortune). Парень богат, что Эмми презирает.

Ее собственное беспокойное прошлое и годы, проведенные в борьбе за то, чтобы иметь самое необходимое, сделали ее недоверчивой к богатым мужчинам. Затем выясняется, что Грифф — один из них.

— Могу я что-нибудь для тебя сделать?

Она изучает цветные глянцевые страницы журнала, неоспоримое доказательство.

Я обнимаю ее за плечи и крепко прижимаю к себе:

— Позвони мне, когда будешь готова поговорить, поплакать или напиться. Ты знаешь, что я прикрою твою спину.

Она кивает мне, расправляя плечи. Она пытается быть сильной, и я бы осталась, но я знаю Эмми. Она ненавидит, когда кто-то видит ее слабость. Но я уверена, что гнев, который кипит в ней, в конце концов пройдет, и я буду нужна ей.

Она зовет меня, прежде чем я выхожу из домика, и я оборачиваюсь. Она кивает на журнал:

— Спасибо, что дала мне знать.

* * *

— Ты выглядишь именно так, как я себе представляла, — объявляет Джилл, выбегая на крыльцо, чтобы заключить меня в объятия. Она невысокая блондинка примерно моего роста и с пышными формами. У нее морщинки от смеха вокруг глаз, а на шее она носит кулон в виде голубя. Ее желтая блузка и ярко-красная помада дают понять, что она предпочитает яркие цвета. — Такая красивая и идеальная.

Пайпер стоит позади Джилл с довольной улыбкой на лице. Она что-то говорит Броку одними губами, но я слишком много внимания уделяю их маме, чтобы заметить подшучивание брата и сестры.

— Не смущай ее, мам, — говорит Брок. Он сидит в одном из кресел «Адирондак» и потягивает пиво. Вуфер свернулся калачиком у него на коленях. Они быстро становятся друзьями. На самом деле, я замечаю, что он балует мою маленькую собачку даже больше, чем я.

Я краснею от ее похвалы:

— Спасибо, миссис Паркер.

— Прекрати это. Зови меня мама. Ну, или Джилл, если хочешь. Мама — если ты согласна с моими предпочтениями, — она лучезарно улыбается мне, как будто это все решает, затем поворачивается, чтобы сосредоточиться на Пайпер: — Давай уберемся подальше от этой чертовой погоды.

Я кладу руку ей на плечо и указываю на коробки у окна:

— Мне нравится, что ты сделала с этим. Этот декор, который ты добавила, просто прекрасен.

— Хорошо, что тебе нравится, — говорит мне Пайпер, следуя за матерью в дом. — Домашний декор — ее страсть. Следующее, что ты узнаешь — это то, что будешь выбирать мебель и шторы вместе с ней.

Брок тянет меня за руку, и я возвращаюсь с ним на крыльцо. Мы остаемся наедине всего на мгновение. В воздухе снова кружится снег, обещая скоро новую метель. Но я не возражаю, потому что этот шериф знает, как согреть девушку.

Он целует меня в лоб и этот нежный жест заставляет меня чувствовать себя ценной.

— Я люблю тебя и хочу быть с тобой всегда.

— Ты наконец-то просишь меня выйти за тебя замуж? — поддразниваю я. Втайне мне нравится, что он только что решил, что это происходит. Иногда он немного властный, но он по уши влюблен в меня. Каждая мелочь, которую он делает — для меня.

— Нет, я говорю тебе, что хочу жениться на тебе, и как можно скорее. Итак, что ты думаешь о Вегасе? — рычит он.

— Я прекрасно себя чувствую по этому поводу, — я наклоняюсь, чтобы нежно поцеловать его в губы, прежде чем широко улыбнуться. — Но ты тот, кто должен сообщить об этом своей маме.

— Вызов принят, — отвечает он, переплетая свои пальцы с моими. Вместе, держась за руки, мы входим в дом, чтобы рассказать его семье о наших планах на будущее.

ЭПИЛОГ

ЗОИ

— Эта комната будет детской, — говорит Эмми по видеосвязи. Мы вдвоем в новом домике, который мы с Броком только что купили. Для меня это были бурные шесть месяцев, и они включали в себя женитьбу в Вегасе, переезд через всю страну и покупку моего первого дома.

— Это не ясли, и я не беременна, — говорю я другим девочкам, которые взволнованно лепечут.

Я смотрю на Эмми, которая хихикает. Как и я, она сейчас живет на озере Тахо со своим собственным «долго и счастливо». Я не знаю, как у них с Гриффом все получилось, но рада, что у них все сложилось. Они безумно влюблены, так сильно, что вы можете чувствовать это каждый раз, когда находитесь с ними в одной комнате.

Кассия тоже неподалеку. Она живет с Кордом, властным ковбоем, на его ферме. Они полюбили друг друга после того, как он написал ей электронные письма, в которых жаловался, что в ее книгах нет «настоящих ковбоев». Она была полна решимости узнать больше о нем и о том, чем занимаются настоящие ковбои. Вот так мы все и оказались на озере Тахо на нашем писательском ретрите.

— Я хочу, чтобы это было официально зафиксировано, что вы все так счастливы только потому, что я заставила вас потерять девственность, — говорит Мина. Она живет в Сан-Франциско с Палмером, своим мужем-квотербеком. С ним она тоже познакомилась во время нашего девичника на выезде.

— Я была частью команды, — напоминает нам Пейдж. Она влюблена в Камдена, горца, в которого влюбилась, когда была на ретрите. Она провела ночь в кемпинге на его земле во время снежной бури. Если истории, которые она мне рассказала, правдивы, она нашла отличный способ не замерзнуть, пока пережидала это.

— Да, ну что ж, теперь я маньячка, — шутит Кловер. Она заигрывала с Лисом, когда была в таверне во время того же нашего выезда. Теперь она живет с Атласом, владельцем ранчо, который по ночам становится гитаристом. Они невероятно счастливы вместе.

— Я уверена, что у Атласа нет никаких претензий! — поддразнивает Мина.

Я смеюсь, когда разговор переходит в непристойную дискуссию о том, у кого из нас был самый грязный секс. К тому времени, как мы заканчиваем разговор, у меня появляется больше, чем несколько новых идей, которые я хочу опробовать со своим красавцем мужем.

Прежде чем Эмми уходит, я крепко обнимаю ее.

Как только за ней закрывается дверь, я обхожу коробки в гостиной, пока не нахожу ту, что помечена как «книги». Еще столько всего нужно распаковать. Меня поражает, сколько вещей могут собрать два человека.

Когда у нас появятся дети, вещей станет еще больше. Но, несмотря на все наши шутки по этому поводу, мы с Броком придерживаемся непринужденного подхода. Я отказалась от противозачаточных таблеток, но мы полагаем, что это произойдет в свое время. Мы не торопим события.

Тем временем Джилл продолжает показывать мне декор детской и напоминать Броку, что она готова в любое время, когда он захочет появиться в ее доме с внуками, за которыми она сможет присмотреть. Очевидно, что у наших детей будет лучшая бабушка в мире.

Я до сих пор ничего не слышала от своей сестры, и не ожидаю этого. Я, наконец, смирилась с тем, что она разорвала наши отношения в тот день, когда увела у меня моего парня.

— Что ты делаешь, зачем хватаешь тяжелое? — возмущается Брок.

Я была так погружена в свои мысли, что даже не услышала, как он вошел в парадную дверь.

— Я обустраиваю свой новый офис, — говорю я ему, пыхтя, когда ставлю коробку на ковер в офисе.

— Беременным женщинам не следует поднимать тяжести, — ворчит он.

— Я не беременна, — напоминаю я ему, открывая коробку. Мы должны проводить этот разговор по крайней мере два раза в неделю.

— Но можешь быть, — указывает он. Ладно, возможно, это я придерживаюсь непринужденного подхода. Тем не менее, мне нравится энтузиазм Брока и его стремление стать отцом. В тот момент, когда это произойдет, он будет в восторге.

— Нет, — возражаю я.

Я наклоняюсь, чтобы собрать книги. Но прежде, чем успеваю это сделать, я оказываюсь в сильных объятиях Брока. Он смотрит на меня, в его взгляде пылают жар и похоть:

— Тогда давай поработаем над этим.

Я смеюсь, когда он несет меня вверх по лестнице. Этот мужчина — герой моей истории любви, и я не могу дождаться, когда открою для себя все милые, романтичные главы, которые мы собираемся написать вместе.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

ЭПИЛОГ