На Луне [Константин Эдуардович Циолковский] (pdf) читать постранично, страница - 3

и блестел он ярче, чем днем на Земле, когда он представляется в
виде белого облачка.
Тишина.
ясная
погода.
безоблачное небо.
Не видно ни растений, ни животных.
Пустыня с черным однообразным сводом и с синим
Солнцем
мертвецом. Ни озера, ни реки и ни капли воды!
Хоть бы горизонт белелся
это указывало бы на присутствие
паров, но он так же черен, как и зенит!
Нет ветра, который шелестит травой и качает на Земле
вершинами деревьев.
Не слышно стрекотанья кузнечиков.
Не заметно ни птиц, ни разноцветных бабочек! Одни горы и
горы, страшные, высокие горы, вершины которых, однако, не
блестят от снега. Нигде ни одной снежинки! Вон долины, равнины, плоскогорья.
Сколько там навалено камней.
черные
и белые, большие и малые, но все острые, блестящие, не закругленные, не смягченные волной, которой никогда здесь не
было, которая не играла ими с веселым шумом, не трудилась
над ними!
А вот место совсем гладкое, хоть и волнистое: не видно ни
одного камешка, только черные трещины расползаются во все
стороны, как змеи.
Твердая почва
каменная.
Нет мягкого чернозема; нет ни песка, ни глины.
Мрачная картина! Даже горы обнажены, бесстыдно раздеты, так как мы не видим на них легкой вуали
прозрачной
синеватой дымки, которую накидывает на земные горы и отд'ане

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

—

—

.

.

.

.

.

.

.

.

—

—

7

.

.

.

предметы воздух.
Строгие, поразительно отчетливые
тени! О. какие темные! И какие резкие переходы от мрака к свету! Нет тех мягких переливов, к которым
мы так привыкли и которые может дать только атмосфера.
Даже Сахара
и та показалась бы раем в сравнении с тем,
что мы видели тут. Мы жалели о ее скорпионах, о саранче,
о вздымаемом сухим ветром раскаленном песке, не говоря уже
об изредка встречаемой скудной растительности и финиковых
рощах.
Надо было думать о возвращении. Почва была холодна и дышала холодом, так что ноги зябли, но Солнце припекало. В общем чувствовалось неприятное ощущение холода.
Это было похоже на то, когда озябший человек греется перед
пылающим камином и не может согреться, так как в комнате
чересчур холодно: по его- коже пробегают приятные струи
тепла, не могущие превозмочь озноб.
На обратном пути мы согревались, перепрыгивая с легкостью серн через двухсаженные каменные груды.
То были
граниты, порфиры, сиениты, горные хрустали и разные прозрачные и непрозрачные кварцы и кремнеземы
всё вулканические породы. Потом, впрочем, мы заметили следы вулканической деятельности.
Вот мы и дома!
В комнате чувствуешь себя хорошо: температура равномернее. Это располагало нас приступить к новым опытам и обсуленные

.

.

ландшафты! А

—

.

.

.

.

—

ждению всего нами виденного и замеченного.

Ясное дело,

другой планете. На этой
никакой другой атмосферы.

находимся на какой-то

мы

что

планете

воздуха, нет и
Если бы был газ, то мерцали бы звезды; если бы был воздух, небо было бы синим и была бы дымка на отдаленных
горах. Но каким образом мы дышим и слышим друг друга?
Этого мы не понимали. Из множества явлений можно было
видеть отсутствие воздуха и какого бы то ни было газа: так,
нам не удавалось закурить сигару, и сгоряча мы попортили
здесь пропасть спичек; каучуковый закрытый и непроницаемый
мешок сдавливался без малейшего усилия, чего не было бы,
если бы в его пространстве находился какой-нибудь газ. Это
отсутствие газов ученые доказывают и на Луне.
Не на Луне ли и мы?
Ты заметил, что отсюда Солнце не кажется ни больше,
ни меньше, чем с Земли? Такое явление можно наблюдать
только
с Земли да с ее спутника, так как эти небесные тела
находятся почти на равном расстоянии от Солнца. С других
же планет оно должно казаться или больше или меньше: так,
нет

—

—

8

с

Юпитера

угол Солнца раз

в

полтора,

а

на

Венере солнце

бее. И

жжет вдвое

меньше, с

пять

в

Венеры, наоборот,

с

—

сильнее,

в
а

Марса

раза

—

полтора раза больше:
на

Марсе

—

вдвое сла-

разница с двух ближайших к Земле планет! На
Юпитере же, например, Солнце согревает в двадцать пять раз
меньше, чем на Земле. Ничего подобного мы здесь не видим,
несмотря на то что имеем к тому полнейшую возможность благодаря запасу угломерных и других измерительных приборов.
Да, мы на Луне: все говорит про это!
Говорит об этом даже размер месяца, который мы видели в виде облака и который есть, очевидно, покинутая нами,
не по своей воле, планета. Жаль, что мы не можем рассмотреть теперь ее пятна, ее портрет и окончательно определить
такая

—

—

место своего нахождения.
—

Как

же ты

Дождемся

говоришь,

ночи.

.

.

своему другу,
что
равном