Копинг-стратегии женщин-жертв насилия со стороны интимного партнера [Валентин Юрьевич Виниченко] (fb2) читать онлайн

Валентин Виниченко Копинг-стратегии женщин-жертв насилия со стороны интимного партнера

«Домашнее насилие причиняет боль,

которая гораздо сильнее, чем видимые

отметины синяков и шрамов. Это

опустошающее чувство — быть

оскорбленной тем, кого ты любишь

и веришь, что это взаимно.»

— Диана Файнстайн

«Нам нужна огромная энергия, чтобы

осуществить психологическое изменение

в себе как в человеческих существах,

потому что мы слишком долго

жили в мире притворства,

в мире жестокости,

насилия, отчаяния

и беспокойства.»

— Джидду Кришнамурти

Введение

Движение за эмансипацию женщин в течение XX — первой четверти XXI веков привело к уравниванию прав женщин и мужчин в обществе почти во всех странах мира, однако глубоко укорененные стереотипы патриархального семейного уклада действуют и поныне, приводя к тому, что значительная часть женщин уступает роль в принятии ключевых решений мужчине, отказывается от постоянной занятости, попадает в экономически зависимое положение от партнёра-мужчины и подвергается домашнему насилию. Насилие в отношениях с интимным партнером может принимать различные формы, и чаще всего оно сочетает в себе несколько видов насилия, вызывая депрессию, травмы и болезни.

Согласно докладу Всемирной организации здравоохранения «Оценка распространенности насилия в отношении женщин» одна из трех женщин во всем мире сталкивается в течение своей жизни с домашним насилием.¹ К домашнему насилию относится не только физическое или сексуальное насилие, более того физическое и сексуальное насилие не являются главными видами домашнего насилия. Зачастую домашнее насилие проявляется в виде эмоционального насилия, всеобъемлющего контроля над личностью, а также экономического насилия. Физическое же насилие является лишь видимой верхушкой айсберга существующей проблемы.

Экономическая зависимость женщины от интимного партнера не означает, что женщина неизбежно станет жертвой домашнего насилия, иначе бы статистика однозначно говорила о том, что все женщины-домохозяйки являются жертвами домашнего насилия. С другой стороны, высокий уровень благосостояния, социальный статус и наличие работы не защищает женщину от домашнего насилия со стороны интимного партнера, подтверждением чему являются широко известные факты домашнего насилия в отношении таких звезд поп-культуры, как Мадонна, Рианна, Уитни Хьюстон, Ким Кардашьян, Холи Берри, Кристина Орбакайте, Валерия и Жасмин (список может быть продолжен). Таким образом, становится очевидным, что экономические факторы нельзя считать определяющими причинами домашнего насилия в отношении женщин, а истинные причины лежат глубже. Для выявления более глубоких причин домашнего насилия необходимо проанализировать какие личностные особенности женщин приводят их к использованию неэффективных поведенческих стратегий, способствующих виктимизации.

Актуальность исследования, таким образом, состоит в том, что главное внимание в работе уделяется изучению поведенческих стратегий женщин, переживающих домашнее насилие со стороны интимного партнера. Исследование психологических особенностей совладающего поведения (копинг-стратегий) женщин-жертв домашнего насилия, позволит понять предпосылки и причины их виктимизации, выявить эффективные и неэффективные копинг-стратегии и предложить рекомендации по профилактике домашнего насилия в отношении женщин.

Проблема исследования на основании вышесказанного формулируется следующим образом: существуют ли психологические особенности совладающего поведения (копинг-стратегий) женщин, переживающих домашнее насилие?

Базой исследования являются результаты 13 исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия в разных странах мира: Россия, США, Малайзия, Канада, Иран, Индия, Испания, Мексика, Нигерия и Бразилия. Исследования проводились преимущественно в последние 15 лет. Выборки составляли от 15 до 400 человек, данные были получены в результате опросов и анкетирования женщин, подвергшихся домашнему насилию. Результаты исследований были опубликованы в международных научных журналах.

Объектом исследования является совладающее поведение (копинг-стратегии) женщин, переживающих домашнее насилие.

Предметом исследования выступают особенности совладающего поведения (копинг-стратегий) женщин, переживающих домашнее насилие.

Целью исследования является выявление психологических особенностей совладающего поведения (копинг-стратегий) женщин, переживающих домашнее насилие.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

1. Изучить теоретические аспекты агрессии и домашнего насилия.

2. Изучить эмпирические аспекты домашнего насилия в отношении женщин.

3. Провести обобщение (метаанализ) результатов эмпирических исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия, проведенных в разных странах мира за последние 15 лет.

Гипотеза исследования: существуют особенности совладающего поведения (копинг-стратегии) женщин, переживающих домашнее насилие со стороны партнера.

Методологической основой исследования являются российские и зарубежные исследования, посвященные проблемам агрессии и домашнего насилия.

Для решения первой задачи исследования в теоретической части работы были изучены взгляды на агрессию и домашнее насилие российских и зарубежных исследователей.

Были изучены взгляды выдающихся основоположников российской психологии и педагогики, психиатрии и физиологии: И.М. Сеченова, Л.С. Выготского, В.М. Бехтерева, А.С. Макаренко, А.Р. Лурии, А.Е. Личко, а также современных отечественных исследователей: Ю.Б. Можгинского, В.С. Мухиной, И.А. Фурманова.

Среди зарубежных исследователей были изучены теоретические работы всемирно известных ученых: З. Фрейда, К. Лоренца, Д. Зильманна, Д. Басса, К. Хорни, Э. Фромма, Д. Долларда и Н. Миллера, Л. Берковица, Б. Скиннера, А. Эллиса, А. Бандуры, также современных иностранных исследователей: Р. Хьюсманна, K. Доджа и Н. Крик, Р. Фелсона и Д. Тедеши, К. Андерсона и Б. Бушмана, К. Фергюсона.

Для решения второй задачи исследования в эмпирической части работы были изучены: влияние цикла насилия на женщин (Ленор Уокер на основе анализа 1500 женщин), формирование синдрома избитой женщины, особенности поведения и типологии партнеров-абьюзеров (Бэнкрофт Ланди, на основании анализа 2000 мужчин-абьюзеров), исследования абьюзеров «темной триады» и «темной тетрады» (Делрой Полхус и Кевин Уильямс), подходы к выявлению наиболее опасных абьюзеров (Роберт Хэр), профилактика домашнего насилия в рамках модели Дулута.

Для решения третьей задачи исследования в эмпирической части работы была применена методика систематизации (метаанализа) научных исследований копинг стратегий женщин-жертв домашнего насилия в разных странах мира: Россия, США, Малайзия, Канада, Иран, Индия, Испания, Мексика, Нигерия и Бразилия за последние 15 лет. В качестве методологии была использована модель преодоления стресса и типология копинг-стратегий Ричарда Лазаруса.

Научная новизна исследования состоит в обобщении (метаанализе) результатов научных исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия, проведенных в разных странах мира за последние 15 лет.

Теоретическая значимость работы состоит в выявлении особенностей совладающего поведения (копинг-стратегий) женщин-жертв домашнего насилия.

Практическая значимость данного исследования определяется вкладом в понимание специфики виктимизации женщин в партнерских отношениях. Результаты исследования являются актуальными для социальных работников, оказывающих помощь женщинам-жертвам домашнего насилия. В работе содержатся рекомендации по профилактике домашнего насилия в отношении женщин, которые могут способствовать оказанию более дифференцированной и полноценной психологической помощи.

Структура аттестационной работы включает в себя: введение, две главы, заключение, список литературы и приложения.

Глава 1. Теоретические аспекты агрессии и домашнего насилия в отношении женщин

1.1. Определение понятий агрессии и домашнего насилия

Домашнее насилие и проявление агрессии тесно связаны, однако не являются синонимами, поэтому начать исследование необходимо с дифференции этих понятий. В работе будут использоваться определения Всемирной организации здравоохранения (далее — ВОЗ), Организации объединенных наций (далее — ООН), а также общепринятые психологические определения.

Агрессия — «это любое намеренное поведение человека, направленное на причинение вреда другому человеку, который не хотел, чтобы ему причинили этот вред» (Бэрон Р., Ричардсон Д., 2001). Данное определение подразумевает:

1) агрессия имеет преднамеренный характер. Водитель, случайно сбивший пешехода на переходе, не проявил агрессии, потому что сделал это случайно;

2) агрессия всегда причиняет явный вред или ущерб жертве. Чувство гнева и агрессивные помыслы не относятся к агрессии;

3) жертва агрессии всегда не желает быть жертвой. Поэтому садомазохистские сексуальные отношения не относятся к агрессии.

Насилие психологи-исследователи чаще всего определяют как агрессию, направленную на причинение существенного физического вреда, например, травмы или смерти (Anderson C., 2002).

Насилие по определению ВОЗ — «это намеренное использование физической силы или власти, угрожаемое или фактическое, против себя, другого человека или против группы или сообщества, которое либо приводит, либо имеет высокую вероятность того, что приведет к телесным повреждениям, смерти, психологическому вреду, недоразвитию или лишениям».²

Таким образом, все насильственные действия являются агрессивными, но не все агрессивные действия являются насильственными. Приведем несколько примеров:

— кричать и ругаться на другого человека — это агрессия, но не насилие;

— ребенок, сталкивающий другого ребенка с трехколесного велосипеда, совершает акт агрессии, но не акт насилия, поскольку не был причинен существенный вред;

— спортивные соревнования относятся к проявлению спортивной агрессии, а не к насилию, поскольку имеют своей целью одержать победу по правилам, а не нанести существенный вред сопернику;

— спортивный поединок на ринге бойцов единоборств смешанных стилей относится также к спортивной агрессии;

— драка тех спортсменов вне ринга в результате конфликта будет уже отнесена к проявлению насилия.

Домашнее насилие по определению ВОЗ представляет собой любое поведение нынешнего или бывшего интимного мужчины-партнера в контексте брака, совместного проживания или любого другого формального или неформального союза, причиняющее физический, сексуальный или психологический вред. Такое поведение включает в себя:

— акты физической агрессии, такие как пощечины, удары, пинки и избиение;

— акты сексуальной агрессии, принудительный половой акт и другие формы сексуального принуждения;

— психологическое насилие/жестокое обращение, такое как запугивание, постоянное унижение;

— контролирующие действия, или принудительный контроль, такие как изоляция человека от его семьи и/или друзей, наблюдение за его перемещениями, ограничение доступа к информации и услугам, а также запрет на работу вне дома (WHO, 2018).

ООН дает схожее определение домашнему насилию³, уточняя что оно:

— может случиться с человеком любой расы, возраста, сексуальной ориентации, религии;

— может иметь место в самых разных отношениях, включая пары, состоящие в браке, живущие вместе или встречающиеся;

— может затрагивать людей всех социально-экономических слоев и уровней образования, а не только социально-неблагополучную часть населения.

Понятие «домашнее насилие в отношении женщин» также часто обозначается в литературе, как «насилие со стороны интимного партнера», «домашний абьюз со стороны интимного партнера». Далее в тексте работы эти понятия будут использоваться как равнозначные.

Понятие «интимный партнер, проявляющий домашнее насилие», часто также обозначается как «партнер-агрессор», «партнер-абьюзер», или сокращенно «агрессор» и «абьюзер». Далее в тесте работы эти понятия будут использоваться как равнозначные.

Сопряженным понятием с понятием «домашнего насилия в отношении женщин» выступает понятие «абьюзивных отношений». Под «абьюзивными отношениями» в работе будут пониматься установившиеся уничижительные взаимоотношения между интимным партнером, проявляющим домашнее насилие, и женщиной-жертвой, испытывающей на себе домашнее насилие.

1.2. Виды и признаки домашнего насилия в отношении женщин

ВОЗ выделяет четыре вида домашнего насилия в отношении женщин:

физическая агрессия, сексуальная агрессия, психологическое насилие, контролирующие действия. ООН⁴ детализирует ряд признаков домашнего насилия по отношению к женщине, которые, на наш взгляд, имеет смысл разделить на прямые и косвенные.

Прямые признаки домашнего насилия заключаются в особенностях поведения интимного партнера-абьюзера:

— ставит ее в неловкое положение перед друзьями или семьей;

— обесценивает ее заслуги и достижения и ее в целом как личность;

— заставляет ее чувствовать, что она не может принимать решения;

— запугивает, угрожает и оскорбляет;

— обращается с физической грубостью;

— контролирует местопребывание, звоня или приходя ночью лично;

— обвиняет ее в том, что он сделал или почувствовал;

— оказывает давление, принуждая ее к сексуальным действиям;

— заставляет ее чувствовать, что из их отношений нет выхода;

— препятствует ей проводить время с друзьями или семьей;

— старается удержать ее от ухода после ссоры;

— оставляет ее где-нибудь одну после ссоры, чтобы проучить.

Косвенные признаки домашнего насилия проявляются в том, как женщина жертва воспринимает свои отношения с абьюзером:

— оправдывается перед другими людьми за поведение партнера;

— старается менять себя, чтобы помочь абьюзеру измениться;

— боится сделать что-то, что может спровоцировать агрессию;

— жертвует своими интересами ради абьюзера;

— боится прекратить отношения с абьюзером из-за его реакции.

Модель Дулута⁵детально анализирует виды домашнего насилия и является одной из наиболее разработанных. Центральная идея модели заключается в том, что мужчины используют насилие в отношениях, чтобы осуществлять жестокую власть и контроль. Колесо силы и контроля на рисунке 1 описывает модель Дулута.

Рис. 1. Модель Дулута: колесо мужской силы и контроля ⁶

В центре колеса находятся власть и контроль партнера над женщиной. Различные виды насилия представляют спицы колеса. Физическое и сексуальное насилие объединяет все это и является ободом колеса. Модель Дулута выделяет следующие виды домашнего насилия (спицы колеса насилия):

1. Принуждение и угрозы: причинить вред женщине, бросить ее, совершить самоубийство, пожаловаться на нее в социальную службу, заставить ее отказаться от обвинений в адрес абьюзера, заставить ее заниматься незаконными делами.

2. Запугивание: взглядами, действиями, жестами, разбиванием вещей, уничтожением ее имущества, издевательством над ее домашними животными, демонстрацией оружия.

3. Эмоциональный абьюз: унижение, оскорбления, заставлять ее чувствовать себя плохо, заставлять ее думать, что она сумасшедшая, заставлять ее чувствовать себя виноватой, манипулятивные игры (mind games)⁷.

4. Изоляция: контроль поведения женщины, ее контактов с коллегами, родственниками и друзьями, ее интересов и хобби, мероприятий, которые она посещает, ревность и подозрительность.

5. Преуменьшение, отрицание и обвинение: преуменьшающее отношение абьюзера к фактам насилия, уклонение от обсуждения произошедшего и опасений женщины, утверждения, что ничего не было; перенос ответственности на женщину как якобы провокатора насилия.

6. Использование детей: вовлечение детей в конфликт, выставление женщины виновной в плохом обучении, воспитании и содержании детей, использование детей как посредников в коммуникации между абьюзером и женщиной, после развода использование свиданий с детьми для харассмента по отношению к женщине, угрозы отобрать детей у матери.

7. Использование мужских привилегий: отношение к женщине как к служанке; принятие мужчиной-партнером всех важных решений; поведение мужчины-абьюзера как «короля замка» (самый успешный, авторитетный и могущественный член семьи); определении только мужчиной-партнером распределения мужских и женских ролей в семье.

8. Экономический абьюз: препятствование женщине получить или сохранить работу, вынуждение ее просить у него деньги, выплата ей пособия, отбирание у женщины денег, не сообщение женщине о семейном доходе, отсутствие у женщины доступа к семейному доходу.

1.3. Исследование агрессии в отечественной психологии

В отечественной психологии агрессия традиционно рассматривалась с точки зрения исследования девиантного поведения с целью выработки эффективных способов его коррекции в интересах общественного благополучия. Поскольку наиболее эффективная коррекция возможна в детском и подростковом возрасте, значительный интерес в отечественной психологии уделяется изучению агрессии среди детей и подростков.

И.М. Сеченов (1829–1905) придерживался теории естественной детерминации: зависимости психики и поведения от внутренних и внешних условий. Морально-нравственные эмоции формируются семьей и окружающей социальной средой и не являются врожденными качествами, поэтому девиантное поведение может и должно исправляться адекватными воспитательными мерами. Чем раньше начинается коррекция агрессивного поведения, тем более эффективным будет результат. (Истрофилова О.И., 2014)

В.М. Бехтерев (1857–1927) считал, что агрессия это реакция на изменения окружающей среды, развивающаяся по принципу доминанты, которая не поддается коррекции или приостановке даже при высокой вероятности сильного наказания за ее проявление. Коррекция агрессивного поведения возможна если научить человека формировать варианты неагрессивной реакции на изменения. Бехтерев предлагает для коррекции агрессивного поведения формирование альтернативных социально одобряемых реакций с тем, чтобы перенаправить выход энергии агрессии в позитивное русло. В практический курс занятий для агрессивных подростков входило обучение формам поведения и способам выхода из неблагоприятных ситуаций и ситуаций неопределенности (Бехтерев В.М., 1999).

Л.С. Выготский (1896–1934) определяет агрессию как механизм компенсации физического или психического недостатка ребенка, вызывающего насмешки сверстников. Ребенок компенсирует свой недостаток проявлением агрессии, которое со временем интегрируется в характер ребенка. Выготский считал, что основу агрессии составляет оборонительный рефлекс, который так или иначе проявляет себя в процессе социализации ребенка. В целях профилактики агрессии ребенка в процессе его социализации, важно обучать детей стратегиям решения проблем в социуме и научить детей рассматривать свои недостатки и несовершенства как уникальные свойства (Выготский Л.С., 1993).

А.С. Макаренко (1888–1939) видит в агрессивном поведении отдельной личности последствия нарушенных связей между требованиями личности и ожиданиями общества. Для элиминирования агрессивности требуется сформировать гармоничные отношения между социумом и индивидом, согласовать социальные ценности социума и отдельного человека. В преодолении агрессивного поведения фокус внимания должен быть направлен на формирование такого идеального социалистического общества, которое позволит личности гармонично развиваться и не будет порождать человеческую деструктивность (Истрофилова О.И., 2014).

А.Р. Лурия (1902–1977), один из основателей российской нейропсихологии, исследуя природу возникновения агрессии отмечает, что одинаковые травматические ситуации могут влиять по-разному на различных индивидов. Травматическая ситуация оказывает различное воздействие на изменение обычного поведения и перехода к агрессивному поведению и причиной того являются индивидуальные свойства нервной системы. Различные невротические дефекты, такие как анемия, церебростения (снижение активности головного мозга), гиперрефлексия и даже простое переутомление являются факторами неадекватно резкого агрессивного реагирования индивида на травматическую или кризисную ситуацию. (Лурия А.Р., 2002)

А.Е. Личко (1926–1994), автор типологии акцентуаций характеров у подростков, определяет агрессию как проявление акцентуации характера или психопатии. Личко указывает, что агрессивные черты у различных типов характера в подростковом возрасте могут появляться и исчезать, усиливаться и ослабевать. Профилактика и коррекция агрессивного поведения возможна, при ее проведении важно учитывать особенности психопатического типа. Одним из наиболее сложных типов Личко считает эпилептоидный тип акцентуации характера (Личко А.Е., 1983).

Ю.Б. Можгинский разделяет агрессию на непатологическую и патологическую. Непатологическая агрессия отличается слабой выраженностью, ей не свойственны беспричинные колебания, она может быть скомпенсирована, зачастую проявляется как протест, как правило, не мешает социализации индивида. Патологическая агрессия отличается асоциальностью, в частности: злобными аффективными реакциями, присутствием сверхценных идей отмщения за нанесенные обиды, проявлением садизма в актах агрессии. (Можгинский Ю.Б., 1999).

И.А. Фурманов в своей модели аффективно-динамической регуляции рассматривает агрессию как способ адаптации к ситуации депривации или фрустрации актуальных потребностей (И.А.Фурманов, 2016). Автор отличает агрессию от агрессивности как предрасположенности индивида к реализации агрессивной модели поведения. Модель аффективно-динамической регуляции агрессивного поведения представлена на рисунке 2.

Рис. 2. Модель аффективно-динамической регуляции агрессии⁸.

В.С. Мухина определяет агрессию как выраженное отчуждение на бессознательном и сознательном уровне человека от себя самого и от других. Мухина определяет 3 фактора развития личности: генотип личности (биологические предпосылки), внешние условия развития личности (социальные поведенческие установки) и внутренняя личностная позиция. Главным определяющим фактором агрессии, по ее мнению, является внутренняя позиция личности. Человек, понимая свои социальные возможности развития и обращаясь к внутренней личностной позиции, определяет свои ценности и способы взаимодействия в социуме (Мухина В.С., 2010).

1.4. Исследование агрессии в зарубежной психологии

В сравнении с российской психологической школой, долгое время развивавшейся в рамках взглядов диалектического материализма и задач воспитания нового советского человека, зарубежная психология отличается разнообразием теоретических подходов в исследовании агрессии.

Зигмунд Фрейд (1856–1939) использовал психодинамический подход, рассматривая агрессию как базовое влечение, или инстинкт, имманнентно присущий человеку. Основоположник психоанализа описывал поведение человека как вытекающее из существования базового внутрипсихического конфликта влечения к жизни (либидо) и влечения к смерти (мортидо). В работе «Я и Оно» он пишет: «Основываясь на теоретических, подкрепляемых биологией, соображениях, выставим гипотезу о влечении к смерти, задачей которого является возвращение всех живых организмов в безжизненное состояние, в то время, как эрос, все шире охватывая раздробленную на части жизненную субстанцию, стремится усложнить жизнь и при этом, конечно, сохранить ее» (Фрейд З., 1924, стр. 39). Часто этот непрерывный внутрипсихический конфликт называют также конфликтом между Эросом и Танатосом. Конфликт находит разрешение через смещение разрушительной агрессивной энергии (Танатоса, мортидо) от человека на внешние объекты ненависти, разрушая их и тем самым высвобождая агрессию. Если же, агрессия не находит возможности разрядки на внешнем объекте, то мортидо направляется внутрь, запуская механизм саморазрушения человека через аутоагрессию. Активизация мортидо происходит через угнетение метаболических процессов в организме, снижение иммунитета и гормональные сбои, приводя человека к депрессивно-суицидальным настроениям. Взгляды Фрейда на природу человеческой агрессии крайне пессимистичны: агрессия, по его мнению, является врожденным свойством человека и избежать ее проявления невозможно агрессия направляется либо вовне, либо на себя.

Конрад Лоренц (1903–1989), создатель этологической концепции агрессии, фокусируется на изучении поведения животных и применении полученных результатов к человеку как животному, находящемуся на вершине пищевой цепочки. (Лоренц К., 2017) Лоренц утверждает, что агрессивный инстинкт обеспечивает выживание и адаптацию человека. Психогидравлическая модель агрессии Лоренца объясняет агрессивное поведение человека с помощью аналогии с гидравлической системой. Согласно этой модели, энергия агрессии накапливается внутри человека, подобно накоплению давления в гидравлической системе, и высвобождается наружу в виде акта агрессии. Проявление агрессии зависит от накопленной агрессивной энергии и силы провоцирующего воздействия: чем меньше накопленной агрессивной энергии, тем более сильный внешний стимул требуется. Если же уровень агрессивной энергии достигает критической массы и не освобождается при помощи внешнего стимула, то в этом случае агрессия проявляется спонтанно.

Проанализировав поведение более чем 50 видов, Лоренц делает заключение, что у сильно вооружённых видов (волки, тигры) эволюционный отбор выработал также сильную врождённую мораль — инстинктивный запрет применять всё своё вооружение во внутривидовых стычках, в особенности в том случае, когда побеждённый демонстрирует покорность. И наоборот, слабо вооружённые виды (голуби, овцы) имеют слабую врождённую мораль, поскольку сильная врождённая мораль таким видам эволюционно ни к чему. Как считал Лоренц, человек — это от природы слабо вооружённый вид. С изобретением ядерного оружия человек стал самым вооружённым видом на Земле, в то время как его мораль осталась на прежнем уровне.

Дэвид Басс (р.1953) в эволюционно-психологической модели агрессии, рассматривает агрессию как эволюционный инструмент адаптации и отвергает инстинктивную природу агрессии. В своей работе (Buss, D.M., 2016) он показывает, что человечество на протяжении своей истории разработало богатый арсенал инструментов агрессии для решения проблем адаптации: присвоение чужих ресурсов, проактивная агрессия как защита от возможного нападения в будущем, причинение ущерба конкурентам того же пола, движение вверх по иерархии, предотвращение перехода сексуального партнера к конкуренту, возврат бывших партнеров по сексу, обеспечение доступа к недоступным сексуальным объектам.

Карен Хорни (1885–1952), представительница неопсихоанализа, разработала социодинамическую концепцию агрессии. Карен Хорни отмечает, что у ребенка появляется агрессивность, когда/если в процессе его формирования он признает и воспринимает враждебность окружающих как фактическое положение дел, после чего сознательно, а чаще бессознательно принимает решение бороться с окружающими в целях своей безопасности, а также с целью отмщения (Хорни К., 2007). Хорни вводит понятие базальной враждебности к родителям, которая развивается, если ребенок не чувствует удовлетворения базовых физиологических потребностей и потребности в безопасности. Базальная враждебность к матери и отцу трансформируется в базальную тревогу, а затем преобразуется во враждебность к окружающим. Таким образом, агрессия выступает невротической защитной реакцией в ответ на фрустрацию удовлетворения актуальных потребностей. Невротический конфликт между желанием удовлетворить потребность и невозможностью ее удовлетворить не находит решения и приводит к появлению агрессивного типа человека — человека с «направленностью против людей». Человек с направленностью против людей действует исходя из убеждения, что жизнь — это борьба за выживание и ресурсы, а социальная среда опасна, агрессивна и жестока. Поэтому единственный способ оказаться в безопасности — это стать самым сильным доминирующим хищником, чтобы иметь возможность эксплуатировать других, удовлетворять свои потребности и испытывать ощущение безопасности.

Эрих Фромм (1900–1980), представитель гуманистического направления в психоанализе, разрабатывает биопсихосоциальную теорию деструктивности человека, в которой выделяет два вида агрессии.

1. Доброкачественно-оборонительная агрессия— обусловлена инстинктами и служит выживанию человека, адаптации и приспособлению к изменениям окружающей среды. Этот вид агрессии присутствует также и в животном мире, имеет биологическое происхождение, появляется и исчезает одновременно с появлением и исчезновением внешней угрозы жизни или базовым потребностям. К доброкачественным видам агрессии Фромм относит: непреднамеренную агрессию, агрессию в игре и спорте, агрессию для самоутверждения; оборонительную (реактивную) агрессию в ответ на агрессию и фрустрацию актуальных потребностей; инструментальную агрессию (войны из экономических интересов), конформистскую агрессию (действие по приказу), проактивную агрессию — как действие на упреждение агрессии со стороны конкурента.

2. Злокачественно-деструктивная агрессия — свойственна исключительно человеческому виду и не связана с биологическими факторами. Этот вид агрессии связан с общественно-социальными факторами и обусловлен характером человека. Характер как вторая натура человека, заменяет его слаборазвитые инстинкты. Инстинкты — это ответ на физиологические потребности человека, а характер — это ответ на специфические человеческие экзистенциальные потребности. В качестве злокачественно-деструктивных видов агрессии Эрих Фромм выделяет: агрессивность из мести, экстатическая агрессивность (в ритуалах инициаций), садизм сексуальный и несексуальный, сексуальная и несексуальная некрофилия.

Отдельно от деструктивных видов агрессии Фромм выделяет состояние «архаической жажды крови». В наше время словам «убийство» и «кровопролитие» придается одинаковый смысл, в то время как в древности эти слова обозначали разные явления. Древние ритуалы, связанные с кровью, не имели целью убийство при жертвоприношении. Цель состояла в извлечении из живого существа его жизненной силы, источником которой считалась кровь. Древние считали, что три основные жизненные субстанции содержат в себе особую жизненную энергию: кровь, мужская сперма и женское молоко, при этом кровь объединяет с себе мужское и женское начало. При проливании крови древний человек захватывался глубокими мистическими переживаниями. Отсюда происходит присутствие кровопролития во многих религиозных, мистических и ритуальных обрядах. До сих пор в ритуале посвящения в итальянскую мафию посвящение в братство скрепляется кровью, а в христианстве сохраняется таинство причащения кровью Христа. Таким образом, пролитие крови в ритуальных целях означает соприкосновение человека с энергией жизни и приобретение новой энергии, что не имеет никакого отношения к деструктивной агрессии.

Эрих Фромм, как и Фрейд, смотрит пессимистично на развитие человеческой истории, утверждая, что по мере развития человеческой цивилизации степень злокачественно-деструктивной агрессии возрастает (Фромм Э., 2018).

Джон Доллард (1900–1980) и Нил Миллер (1909–2002) — создатели фрустрационной концепции агрессии, противопоставляют ее концепциям влечений, или инстинктов. Фрустрационная концепция не ищет глубинных причин агрессии, а также ее вклада в процесс эволюции. Она рассматривает более поверхностный ситуативный уровень возникновения агрессии — ответ на фрустрацию, то есть невозможность удовлетворения какой-либо потребности. Фрустрационная модель агрессии исходит из того, что агрессия не возникает в человеке как автоматический безусловный рефлекс или инстинкт, а представляет собой реакцию на препятствие на пути к получению желаемого материального или нематериального блага, которое человек считает своей актуальной потребностью (Андреева Г.М., 2009). Невозможность удовлетворить потребность вызывает фрустрацию, фрустрация формирует гнев по отношению к источнику фрустрации и далее гнев провоцирует возникновение агрессии, как это показано на рисунке 3.

Рис. 3. Фрустрационная модель агрессии Долларда-Миллера.⁹

Теория фрустрации разделяет побуждения к агрессии и непосредственный акт агрессии, используя понятие торможения агрессии. Торможение агрессии стремится ограничить акт агрессии, отказаться от акта агрессии или заменить агрессию альтернативными действиями (переговоры) из — за ожидаемых отрицательных последствий проявления агрессии. Чаще всего отрицательным последствием агрессии является наказание. Торможение любого акта агрессии напрямую связано со степенью серьезности ожидаемого наказания, в том случае, когда можно быть уверенным в неизбежности наказания. Само торможение агрессии также выступает дополнительным фактором фрустрации. Если страх наказания велик, а альтернативные действия не были найдены, то, поскольку агрессии требуется разрядка, возникает смещение агрессии на другой объект (замещающий объект), не являющийся источником фрустрации. Смещенная агрессия, как правило, перенаправляется на такой объект, в отношении которого сила торможения (страх наказания) будет не высокой и который при этом обладает большим сходством с фрустрирующим объектом, в отношении которого изначально возникло побуждение к агрессии. Осуществление акта агрессии приводит к эффекту катарсиса — высвобождению накопленной агрессивной энергии, человек восстанавливает внутреннее психическое равновесие, которое сохраняется до очередной фрустрации.

Саул Розенцвейг (1907–2004), создатель рисуночного теста фрустрационных реакций и основатель Международного общества исследования агрессии, рассматривает фрустрацию более широко, относя к ней не только препятствия к удовлетворению потребностей, но и внутренние личностные конфликты, амбивалентные чувства. (Фурманов И.А., 2016) Он также считает, что агрессия может иметь больше направлений и выделяет следующие направления агрессии:

— экстрапунитивное — агрессия на внешнее окружение;

— интропунитивное — агрессия на себя;

— импунитивное направление — отсутствие агрессии, надежда на благоприятное разрешение проблемы.

Такой расширенный подход к пониманию отреагирования на фрустрацию позволил сделать вывод о более широкой вариативности реакции на фрустрацию. Например, человек может реагировать не только агрессией на фрустрирующий объект или объект смещенной агрессии, но может проявить аутоагрессию, а также отстраниться от фрустрирующей ситуации.

Леонард Берковиц (1926–2016) посвящает практически всю свою научную жизнь исследованию феномена агрессии и вносит сначала существенные дополнения в теорию фрустрации, а затем приходит к созданию теории образования новых ассоциативно-когнитивных связей. В первой половине своей научной карьеры он внес две существенные поправки в теорию фрустрации (Бэрон Р., Ричардсон Д., 2001).

Первое уточнение теории фрустрации состояло в новом взгляде на фрустрацию как лишь один из множества аверсивных стимулов (неприятных стимулов), способных спровоцировать агрессию, но не напрямую, а косвенно — через формирование потенциальной готовности к агрессии. Агрессивные действия же возникают только когда дополнительно присутствуют посылы к агрессии — стимулы внешней среды, своего рода триггеры, связанные с текущими или предшествовавшими факторами, провоцирующими гнев. Уточненная модель агрессии Берковица представлена на рисунке 4.

Рис. 4. Модель теории посылов к агрессии.¹⁰

Посылы к агрессии представляют собой сигнал или триггер к совершению акта агрессии при наличии готовности к агрессивному поведению. Посылы к агрессии действуют аналогично процессу выработки условного рефлекса. Любой внешний стимул, предмет или человек может стать посылом к агрессии, если будет ассоциироваться с позитивно подкрепленной агрессией или с пережитыми ранее травмирующими событиями. В качестве посылов к агрессии могут выступать лица с определенными чертами характера и даже определенные предметы — например, нож или пистолет. Берковиц также отмечает, что инвалиды зачастую могут становиться объектами проявлений агрессии, поскольку дефект или болезнь вызывает ассоциации со страданием и болью и может выступить в качестве посыла к агрессии для лиц, предрасположенных к агрессии.

Второе уточнение теории фрустрации касалось условий торможения агрессивного побуждения. Берковиц скептически относился к возможности ослабления агрессии за счет ее смещение на объект, схожий с фрустрирующим объектом, но таковым не являющимся. Он утверждал, что катарсис возможен только при совершении акта агрессии по отношению к непосредственно самому фрустратору. Он указывал, что катарсис происходит не по той причине, что агрессор выплеснул определенное количество не находившей выхода агрессивной энергии, а потому, что он достиг своей агрессивной цели и тем самым завершил определенную последовательность в виде ответа на посыл к агрессии. При этом безуспешные попытки причинить вред фрустратору будут сами по себе фрустрирующими и скорее усилят, чем ослабят стремление проявить агрессию. Только успешный акт агрессии, причинивший ущерб фрустратору, позволит ослабить или устранить побуждение к агрессии.

Во второй половине своей научной карьеры Леонард Берковиц разрабатывает концепцию образования новых ассоциативно-когнитивных связей (Л.Берковиц, 2001) — представлена на рисунке 5.

Рис. 5. Модель образования новых ассоциативно-когнитивных связей¹¹

В новой концепции он фокусирует внимание на роли эмоциональных и когнитивных процессов и вводит понятие «негативный аффект». Негативный аффект — это медиатор между восприятием человеком аверсивных стимулов (фрустрация, боль, неприятные запахи, жара) и совершением человеком акта агрессии. Блокировка достижения цели не будет побуждать к агрессии, если она не переживается как неприятное событие и не формирует негативный аффект, выступающий необходимым условием совершения акта агрессии: то, как сам индивидуум интерпретирует воздействие, и определяет его реакцию на это воздействие. Получается, что объективно нейтральный стимул может субъективно восприниматься индивидом как аверсивный в силу активации через ассоциативное воспоминание негативного опыта и появление гнева. Верно и обратное утверждение: объективно негативный аверсивный стимул может не привести к агрессии, если не вызовет негативного аффекта, например в силу привычки. Кроме того, негативный аффект может привести не только к реакции агрессии, но и к бегству/ уклонению от ситуации.

Дольф Зильманн (р.1935) разработал теорию переноса возбуждения, которая рассматривает взаимодействие физиологического возбуждения организма и когнитивной оценки эмоционального переживания. Главная идея теории состоит в том, что проявление агрессии связано с уровнем возбуждения. Уровень возбуждения человека оценивается через измерение пульса, артериального давления и другие объективные физиологические показатели.

Теория подтверждена рядом экспериментов, которые выявили, что возбуждение от одного источника может накладываться, или переноситься на возбуждение от другого источника, таким путем усиливая или уменьшая силу эмоциональной реакции. Возбуждение затухает медленно, а события могут быть отделены друг от друга незначительным отрезком времени. В этом случае остатки возбуждения от одного события могут стать причиной эмоциональной реакции на другое событие, являющимся, если его рассматривать в отдельности, абсолютно нейтральным стимулом. Было также выявлено, что возбуждение от физической активности, просмотра фильмов со сценами насилия или порно, сильного уровня шума способствует возникновению агрессивных реакций. Проведенные эксперименты позволили сделать заключение, что высокий уровень возбуждения дезинтегрирует когнитивные процессы, тормозящие агрессию, и это отсутствие когнитивного торможения приводит к проявлению сильной агрессии. Если же оказывать когнитивное влияние на то, чему приписывается физиологическое возбуждение, проявление агрессии может быть подавлено. Общий оптимистичный вывод данной модели состоит в том, агрессия является потенциально возможным, но не неизбежным и не единственно возможным проявлением человеческой реакции на внешние раздражающие стимулы (Бэрон Р., Ричардсон Д., 2001).

Беррес Фредерик Скиннер (1904–1990), самый цитируемый психолог 20-го столетия — автор теории оперантного обусловливания, базирующейся на теории классического обусловливания И.П. Павлова. Оперантное обусловливание представляет собой влияние последствий поведения на само поведение и действует по принципу обратной связи. Оперантное обусловливание имеет схожие черты с дарвиновским естественным отбором: эффективное поведение человека отбирается по его последствиям в течение жизни. Скиннер исходил изтого, что человек будет с большей вероятностью повторять действия, которые получили вознаграждение и, с меньшей вероятностью действия, после совершения которых наступало наказание или депривация. Скиннер считал, что люди действуют агрессивно, потому что получают подкрепление от удовлетворения признаками ущерба другим людям, а также от присвоения собственности жертвы. Факторы подкрепления, по его мнению, являются самодостаточной причиной агрессивного поведения совершенно независимо от адаптационной борьбы за выживание, внутрипсихического состояния, чувства гнева или иного побудительного мотива автономной личности индивида (Скиннер Б.Ф., 2023).

Альберт Бандура (1925–2021), президент Американской психологической ассоциации, представитель социально-когнитивного направления, разработал теорию социального научения, считая теорию фрустрации и теорию оперантного обуславливания слишком несовершенными объяснениями происхождения агрессии. Бандура критикует Скиннера: если считать агрессию адаптивным эволюционным процессом, то для отдельно взятой особи очень неэффективно и опасно опираться на метод проб и ошибок, поскольку цена ошибки может быть фатальной. Научение через наблюдение, по его мнению, более энергосберегающее и менее рискованное. Теорию социального научения, также называют теорией викарного (наблюдательного) научения, теорией социального когнитивизма или концепцией научения через моделирование (Зиглер Д.,Хьелл Л., 2020).

В основе теории социального научения лежит идея того, что новые формы поведения приобретаются и усваиваются через наблюдение. Человек, за которым наблюдают, определяется как модель. Индивид наблюдает и подражает модели, и этот процесс называют научением через моделирование. Бандура выделяет два вида моделирования:

— имитационное моделирование — имитация поведения модели происходит непосредственно после наблюдения и в присутствии модели поведения;

— идентификационное моделирование — усвоенные поведенческие реакции проявляются с задержкой во времени и в отсутствие модели. Идентификация более эффективна и адаптивна.

Агрессивное поведение согласно теории социального научения Бандура регулируется через поощрения и наказания:

— материальные, общественная похвала/порицание;

— викарный опыт наблюдения, как вознаграждают или наказывают других;

— самопоощрение и самонаказание: чувство внутреннего удовлетворения от проявления агрессии, например, в случаях самозащиты, или чувство вины за неспособность сдержать агрессию и разрешить конфликт мирным путем. (Бандура А., 2000).

Одним из экспериментальных подтверждений теории социального научения стал знаменитый эксперимент с надувной куклой Бобо, проведенный Бандурой в 1961 году. В эксперименте участвовало 36 девочек и 36 мальчиков в возрасте от 3 до 6 лет, посещавших детский сад при Стэнфордском университете. Кукла представляла собой мужчину с ярко выраженными чертами лица и одеждой. Она имела выразительные черты лица с крупными глазами, красным носом и улыбкой и была одета в типичную одежду того времени. Эксперимент показал, что дети, наблюдавшие агрессивное поведение взрослого (ролевой модели), избивавшего куклу, позднее демонстрировали похожее агрессивное поведение по отношению к кукле значительно чаще контрольной группы детей, наблюдавших неагрессивное поведение взрослого (альтернативной ролевой модели) по отношению к кукле (Bandura, 1961).

Подтверждение идей о научении через имитацию и наблюдение позднее было получено благодаря открытию зеркальных нейронов мозга, активирование которых происходит, когда человек наблюдает за действием или когда человек выполняет наблюдаемое действие (Фурманов И.А., 2016).

Роуэлл Хьюсманн, автор теории когнитивных сценариев агрессии, в прошлом президент Международного общества исследования агрессии (ISRA), развивает теорию социального научения, изучая различия в обработке социальной информации. Он считает, что агрессивное поведение, контролируется поведенческими паттернами, которые человек наблюдал во время ранней социализации. Опыт наблюдения за поведением генерирует сценарии — абстрактные когнитивные представления, содержащие типичные черты критической ситуации, ожидания относительно поведения участников, а также относительно последствий различных выбранных вариантов поведения. Сценарии представляют собой наборы отрепетированных, устойчиво связанных понятий в памяти, которые включают причинные связи, цели и планы действия. Когда между отдельными элементами устанавливаются прочные ассоциативные связи, происходит формирование сценария, закрепляющегося в семантической памяти¹².

Теория когнитивных сценариев агрессии была апробирована ходе лонгитюдного исследования, длившегося более 20 лет и посвященного изучению связи между просмотром агрессивного телевизионного контента и проявлением агрессии впоследствии. Было обнаружено, что предпочтения детей при просмотре телепрограмм в возрасте около 8 лет коррелируют с тяжестью совершенных ими преступлений в возрасте около 30 лет. По результатам проведенного исследования были сделаны выводы, что в детском и подростковом возрасте человек вырабатывает агрессивный когнитивный сценарий, который остается неизменным во взрослом возрасте. Поэтому ранняя агрессивность, наблюдаемая в школе, может с высокой вероятностью привести к антисоциальному поведению во взрослом возрасте в частности, в форме домашнего насилия (Бэрон Р., Ричардсон Д., 2001).

Kеннет Додж и Ники Крик разработали теорию когнитивной обработки социальной информации. Их исследования в 1990-х годах продолжают линию, намеченную теориями социального научения Бандуры и когнитивных сценариев агрессии Хьюсманна. Авторы фокусируются на исследовании влияния атрибуции враждебности¹³и агрессивной диспозиции¹⁴ подростков, объясняя агрессивное поведение систематическими нарушениями в процессах обработки социальных сигналов. Враждебная диспозиция человека или фрустрация, имевшая место в недалеком прошлом, могут заранее настраивать на агрессию, так что он мгновенно сосредоточится именно на нужных посылах к агрессии и отвергнет другие возможные интерпретации поведения окружающих. Проведенные эксперименты показали, что дети, имеющие поведенческие проблемы, чаще приписывают враждебные намерения другим людям, чем их беспроблемные сверстники: если ребенок считает, что сверстник преднамеренно совершил негативный поступок, то он с большей вероятностью поведет себя в отношении сверстника агрессивно (Бэрон Р., Ричардсон Д., 2001).

Додж и Крик разработали модель влияния когнитивной обработки социальных признаков ситуации на стиль поведения — представлена на рис 6.

Рис. 6. Влияние обработки социальных сигналов на стиль поведения.¹⁵

Модель Доджа-Крик описывает следующие пять шагов когнитивной обработки социальных сигналов:

1) распознавание социального сигнала в процессе коммуникации;

2) интерпретацию признаков социального сигнала;

3) выбор возможной реакции на социальный сигнал;

4) оценивание предполагаемой реакции на социальный сигнал;

5) осуществление выбранной реакции.

Результаты, полученные Доджем и Крик, показывают, что склонность к предвзятой атрибуции враждебности и к агрессивной диспозиции является существенным личностным фактором склонности к проявлению агрессии. Другими словами, склонность приписывать недоброжелательность другим людям и сформированная установка к агрессивному типу реагирования в определенных видах социальных ситуаций, приводит человека к более частым проявлениям агрессии.

Альберт Эллис (1913–2007) подходит к объяснению агрессии на основании когнитивной АВС модели, основанной на принципах рационально-эмоциональной поведенческой терапии (РЭПТ). Ключевая идея РЭПТ состоит в том, что человека расстраивает не сами события как таковые, а его мнения об этих событиях. Модель ABC утверждает, что негативные эмоциональные реакции на события C (Consequences), возникают не под влиянием самих активирующих событий A (Activating events), непосредственно, а посредством иррациональных человеческих убеждений B (Beliefs). Схематически это можно представить как: ABC или A*B =C.

Согласно Эллису, изменение мыслей о событии приводит к изменению эмоционального и поведенческого реагирования. Эта идея прямо противоположна поведенческой модели оперантного обуславливания Скиннера, которая ориентируется на получение подкрепления поведения или его изменения в зависимости от получаемой обратной связи от окружающей среды (Эллис А., Тафрейт Р., 2021).

РЭПТ выделяют основные типы догматических и иррациональных убеждений:

— долженствования — абсолютистские требования к себе, другим людям и к совершенству мира в целом;

— катастрофические установки — преувеличение негативных последствий;

— низкая толерантность к фрустрации — неспособность переносить жизненные трудности и дискомфорт, возникающие при столкновении с проблемами;

— глобальная оценка или обесценивание — характеризуется чрезмерными обобщениями в отношении себя, других людей и мира в целом.

Все эти догматически-иррациональные убеждения приводят к множественным когнитивным искажениям. В практике РЭПТ-терапии управления гневом клиентов обучают замечать и различать дисфункциональные эмоции и искать их когнитивные причины.

Способом позитивного изменения агрессивного реагирования является ввод в модель когнитивного восприятия ABC новых элементов. Модель ABC была расширена Эллисом и его учениками до ABCDEFG:

— D (Disputation) обнаружение, анализ и активное оспаривание иррациональных убеждений;

— E (Effective new rational beliefs) новые эффективные рациональные убеждения;

— F (Functional feelings) — новые функциональные здоровые эмоции и поведенческие реакции;

— G (Goal setting) постановка целей и преобразование провоцируемых обстоятельствами А нежелательных последствий C в функциональные последствия посредством трансформации иррациональных убеждений в рациональные и эффективные (Радюк О., 2020).

Таким образом, АВС модель Альберта Эллиса отвергает детерминированность и инстинктивность реакции агрессии, считая, что агрессия может претерпевать изменения под воздействием опыта и методов РЭПТ.

Роберт Фелсон и Джеймс Тедеши рассматривают агрессию в рамках теории социального взаимодействия. Модель социального взаимодействия интерпретирует агрессию как социальные принудительные действия и сводит агрессию в значительной степени к инструментальной агрессии. Принудительные действия могут использоваться агрессором (актором) в целях: завладения материальными ценностями, получения секса, отмщения, устранения несправедливости, восстановления социального статуса. Выбор агрессивных действий определяется соотношением выгоды к затратам и субъективной оценкой вероятности успеха. В 1994 году Фелсон и Тедеши выпустили скандальную книгу «Насилие, агрессия и принудительные действия: перспектива социального взаимодействия» (Tedeschi J., 1994). Эта книга бросила вызов устоявшемуся мнению о том, что изнасилование является преступлением, мотивированным агрессивным желанием доминировать над жертвой. Фелсон и Тедеши утверждают, что мотивом насильников выступает сексуальное удовлетворение и насильник действует рационально, анализируя наряду с агрессией и альтернативные способы поведения для достижения максимального соотношения полученной полезности к затраченным усилиям.

Крейг Андерсон и Брэд Бушман разработали интегративную модель агрессии, в амбициозной попытке создать синтез всех существующих теорий агрессии (Anderson C., Bushman B., 2002). По их мнению, научные исследования человеческой агрессии достигли точки, когда необходима объединяющая теория. Используя модель общей агрессии, предполагается, что когниция¹⁶, аффект и возбуждение опосредуют влияние ситуационных и личностных факторов на агрессию. Интегративная теория агрессии вводит понятие «эпизода» и «человека в ситуации». Эпизод представляет собой один цикл социального взаимодействия, включающий в себя три составляющих: входы, маршруты процессов, выходы.

На входах в модели агрессии находятся личность и ситуация. Личность на входе характеризуется следующими факторами: чертами характера, полом, убеждениями и ценностями, личными целями и сценариями. Ситуация на входе описывается следующими факторами: провокативные ассоциативные стимулы, употребление наркотиков, фрустрация потребностей, факторы физического дискомфорта, внешние социальные стимулы¹⁷.

Рис. 7. Общая модель агрессии в эпизодических процессах.¹⁸

Схема общей модели агрессии представлена на рисунке 7. Маршруты внутренних процессов представляют собой непрерывное внутреннее интерактивное взаимодействие возбуждения, аффекта и когниций, в результате которого создаются предпосылки оценивания ситуации и принятие решения. Возбуждение представляет собой реакцию организма по Зильманну на воздействие аверсивных факторов таких, как выполнение тяжелой физической работы или высокая температура воздуха. К сфере когниций относятся враждебные мысли и агрессивные сценарии. К сфере аффективного реагирования относятся: настроение и эмоции, экспрессивные автоматические реакции, решение действовать.

Выходы представляют собой процессы оценки и принятие решений. Эти процессы могут носить автоматический характер и приводить к немедленному реагированию в виде импульсивного действия, либо носить контролируемый характер, когда взвешиваются ресурсы реагирования и соотношения выгод и затрат. Во втором случае агрессия представляет собой продуманное действие. Результаты этих процессов принятия решений сами по себе определяют окончательное действие эпизода. Затем окончательные результаты проходят через социальное взаимодействие и дают обратную связь, воздействуя на личность и ситуацию, становясь таким образом частью входных данных для следующего эпизода.

В качестве иллюстрации использования общей теории агрессии Андерсон и Бушман описывают воздействие агрессивных компьютерных игр на поведение подростков. Исследователи приходят к выводу, что постоянное воздействие на детей определенных факторов приводит к появлению агрессивных взрослых. Такие долгосрочные эффекты являются результатом разработки, автоматизации и укрепление структур знаний, связанных с агрессией. На рисунке 8 показаны пять типов таких структур знаний.

Рис. 8. Общая модель возникновения агрессии в персональных процессах на примере агрессивных компьютерных игр.¹⁹

Андерсон и Бушман убеждены, что создание и автоматизация структур знаний, связанных с агрессией, и эффекты десенсибилизации (снижения чувствительности) меняют личность человека: долгосрочные потребители жестоких компьютерных игр могут стать более агрессивными в мировоззрении, предвзятости восприятия, отношениях, убеждениях и поведении, чем они были бы без такого воздействия.

Кристофер Фергюсон разработал эволюционную модель диатез-стресса как катализатора агрессии. Согласно модели Фергюсона, агрессивное поведение возникает в результате взаимодействия биологической предрасположенности (генетической, физиологической, темпераментной и др.) и стрессовых жизненных событий, то есть стресс выступает катализатором предрасположенности (диатеза) личности к проявлению агрессии как реакции на этот стресс. (Ferguson C., 2023)

Рис. 9. Модель катализатора агрессивного поведения²⁰.

Согласно этой модели (см. рисунок 9), генетический риск в сочетании с суровым окружением в раннем детстве (насилие в семье, пренебрежение и т. д.) приводит к образованию личностей, отличающихся склонностью к серьезной агрессии. Это помогает понять диапазон индивидуальных различий в агрессивности даже для людей, столкнувшихся с похожими событиями окружающей среды. У каждого человека есть диапазон поведенческих реакций или естественная склонность проявлять или не проявлять серьезную агрессию. Однако агрессия запускается стимулами окружающей среды способами, которые согласуются с теорией фрустрации-агрессии. Мотивационные потребности подавляются, а негативный аффект возрастает. Это увеличивает вероятность агрессивного поведения. Таким образом, общую вероятность агрессивного поведения можно считать, как функцию ранее существовавшей у человека склонности к агрессии, о чем свидетельствует его личность, с конкретными мотивационными качествами конкретного события, происходящего в реальном времени. Это создает мотивацию к агрессивному поведению. Человек по-прежнему может реагировать агрессивно, а может и не реагировать. Серьезное агрессивное поведение обычно не одобряется обществом и может повлечь за собой нетривиальные долгосрочные издержки. Таким образом, индивидуальный контроль над импульсами может по-прежнему заставлять его взвешивать варианты поведения и выбирать менее агрессивный вариант.

Согласно этой модели, агрессия не обязательно должна быть реакцией на стресс. Развитие более агрессивных личностей посредством взаимодействия генов и окружающей среды также может стимулировать проактивную агрессию, при которой агрессия используется для достижения ресурсов или статуса расчетливым образом. Реактивная агрессия может усиливаться во время стресса, хотя проактивная агрессия может возникнуть в любое время.

1.5. Гендерные различия в проявлении домашнего насилия

Существует два взгляда на гендерные различия в проявлении домашнего насилия со стороны интимного партнера: гендерная концепция и гендерно-нейтральная концепция.

Гендерная концепция основана на постулате, что мужчины значительно чаще, чем женщины, применяют насилие в отношении интимного партнёра. При этом насилие со стороны женщин в отношении интимного партнера гендерная концепция склонна объяснять кумулятивной реакцией в ответ на мужское насилие. Гендерная концепция считает, что насилие со стороны мужчин является значительно более жестким, чем применяемое женщинами против мужчин, а также чаще связано со запугиванием жертвы и контролем над ней.

Гендерно-нейтральная концепция рассматривает домашнее насилие с точки зрения семейного конфликта и нейтральна по отношению к гендеру партнера и считает, что женщины применяют насилие в отношении партнёров и членов семьи примерно так же часто, как и мужчины.

Как видно из приведенного в параграфе 1.1. определения домашнего насилия Всемирной организации здравоохранения (далее- ВОЗ) в настоящее время превалирует гендерная концепция домашнего насилия, победившая гендерно-нейтральную концепцию семейного конфликта. Насилие со стороны интимного партнера ВОЗ определяет как любое поведение нынешнего или бывшего интимного мужчины-партнера в контексте брака, совместного проживания или любого другого формального или неформального союза, причиняющее физический, сексуальный или психологический вред (World Health Organization, 2018)

Однако существует ряд авторитетных внимание метаисследований научных публикаций, а также и статистических исследований домашнего насилия в пользу гендерно-нейтральной концепции — подробности представлены в Приложении 1. «Открытые дискуссионные вопросы, связанные с домашним насилием»).

Ричард Фелсон, исследователь департамента социологии Пенсильванского университета США, так объясняет тот факт, что хотя мужчины гораздо чаще совершают насилие в целом, чем женщины, гендерные различия в частоте насилия в отношении интимных партнеров незначительны: «Мы подозреваем, что насилие со стороны интимного партнера отличается от других, поскольку норма рыцарства запрещает многим мужчинам совершать насилие в отношении женщин. В результате насилие дома не является таким мужским занятием, как вне дома».²¹

Выводы по первой главе

1. Домашнее насилие в отношении женщин со стороны интимного партнера затрагивает представителей всех социально-экономических слоев и уровней образования и может проявляться в четырех видах действия: 1) акты физической агрессии; 2) акты сексуальной агрессии;3) психологическое насилие;4) контролирующие действия.

2. В российской психологической науке агрессия рассматривается как девиантное поведение. В работе рассмотрены: идеи естественной детерминации агрессивного поведения И.М. Сеченова, взгляд Л.С. Выготского на агрессию как на механизм компенсации физического или психического недостатка, развитие агрессии по принципу доминанты В.М. Бехтерева, идеи концепции социальной деструктивности А.С. Макаренко, взгляд на агрессию с точки зрения индивидуальных особенностей нервной системы А.Р. Лурия, предпосылки агрессивного поведения у лиц с психопатиями и акцентуациями характера А.Е. Личко, разделение агрессии на непатологическую и патологическую Ю.Б. Можгинского, определение В.С. Мухиной агрессии как выраженного отчуждение на бессознательном и сознательном уровне человека от себя самого и от других, модель агрессии И.А. Фурманова как реакции на кризисную ситуацию депривации или фрустрации потребностей.

3. Зарубежная психология отличается разнообразием теоретических подходов в исследовании агрессии. В работе рассмотрены: взгляд З. Фройда на агрессию как базовое влечение, гидравлическая модель агрессии К. Лоренца, теория переноса возбуждения Д. Зильманна, эволюционно-психологическая модель агрессии Д. Басса, социодинамическая концепция агрессии К. Хорни, биопсихосоциальная теория деструктивности Э. Фромма, теория фрустрации Д. Долларда и Н. Миллера, концепция образования новых ассоциативно-когнитивных связей Л. Берковица, теория оперантного обусловливания агрессивного поведения Б. Скиннера, теория социального научения А. Бандуры, теория когнитивных сценариев агрессии Р. Хьюсманна, теория когнитивной обработки социальной информации K. Доджа и Н. Крик, когнитивная АВС модель А. Эллиса, теория социального взаимодействия Р. Фелсона и Д. Тедеши, интегративная модель агрессии К. Андерсона и Б. Бушмана, эволюционная модель диатез-стресса как катализатора агрессии К. Фергюсона.

4. Анализ теорий агрессивного поведения демонстрирует, что развитие теорий агрессии двигается в сторону усложнения и детализации моделей причин и механизмов агрессии. Теории инстинктивной и эволюционной агрессии, также как и теории фрустрации привлекательны простотой объяснения причин и механизмов агрессии, однако не решают практический вопрос коррекции агрессивного поведения, фактически оправдывая проявление агрессии и снимая ответственность с человека, который не может противостоять проявлению биологического детерминизма.

5. Теория социального научения является наиболее популярной в настоящее время по причине высокой эффективности прогнозирования вероятности агрессивного поведения индивида на основании анализа его личной истории. Кроме того, на ее теоретичной базе удобно выстраивать методики коррекции агрессивного поведения. Теории агрессии, связанной с особенностями когнитивной обработки информации также представляются перспективными с точки зрения коррекции агрессивного поведения.

6. В настоящее время ученые пришли к консенсусу, что у человека имеется биологическая предрасположенность к агрессии, но она не является единственным и даже главным фактором агрессивного поведения. Основной оптимистичный вывод состоит в том, что агрессия не является неизбежной формой человеческого поведения, а представляет собой одну из возможных альтернатив поведения, активируемую или подавляемую когнитивным восприятием аверсивного стимула, стрессора, фрустрации или депривации актуальной потребности.

Глава 2. Эмпирические аспекты домашнего насилия в отношении женщин

2.1. Влияние цикла насилия на женщин-жертв интимного партнера-абьюзера

Концепция цикла домашнего насилия впервые получила свое научное обоснование в результате исследований Ленор Уокер в 1979 году (Walker, Lenore E., 1979). Основав Институт изучения домашнего насилия и получив грант от правительства США, Ленор Уокер провела исследование более 1500 женщин, выявив закономерности проявления домашнего насилия, которые получили название цикла домашнего насилия. Цикл насилия описывает повторяющуюся динамику интимных отношений, в которых имеет место насилие. Модель цикла насилия представлена на рисунке 10.

Рис. 10. Модель цикла домашнего насилия Ленор Уокер.²²

Цикл насилия состоит из последовательно сменяющих друг друга этапов: нарастание напряжения, насильственный инцидент, примирение и медовый месяц.

На стадии нарастания напряжения абьюзер испытывает стресс из-за различных проблем повседневной жизни. Причиной стресса для абьюзера могут быть очень разнообразны: конфликты из-за разных подходов к воспитанию детей, семейные проблемы, заболевания, финансовые проблемы, потеря работы, природные катастрофы и другие форс-мажорные обстоятельства. В момент стресса обидчик может чувствовать раздражение, обиду, угрозу или игнорирование. Отсюда у абьюзера возникает напряжение, продолжающееся различное время в зависимости от ситуации.

На стадии насильственного инцидента абьюзер совершает акты физического и психологического насилия, словесные оскорбления. Вспышка насилия и насильственный инцидент приводят к катарсису высвобождению агрессивной энергии и снижению напряжения у абьюзера: он успокаивается и часто может высказать обвинение жертве в том, что она его спровоцировала.

На стадии примирения абьюзер демонстрирует раскаяние, признает себя виновным, испытывает страх, что интимный партнер оставит его или обратится в полицию, угрожает самоубийством, может свершать демонстративные акты суицида, обещает навсегда измениться. Жертва испытывает страх, растерянность, чувство вины за то, что не может изменить характер абьюзера. Убедительность абьюзера и желание жертвы сохранить отношения приводят к примирению и сохранению отношений.

На стадии медового месяца отношения становятся мирными и спокойными. В этой фазе цикла абьюзер может согласиться на консультацию семейного психолога, попросить прощения, создать теплую атмосферу и покупать подарки. Сексуальные отношения яркие и страстные. Однако со временем вновь возникают трудности в отношениях, которые постепенно приводят к фазе нарастания напряженности.

Эффект непрерывного цикла насилия может включать потерю любви, презрение, страдания, физическую инвалидность, расставание или убийство одного из партнеров. Цикл обычно идет в описанном порядке и будет продолжаться до выхода жертвы из отношений. Цикл может повторяться сотни раз, как правило длительность цикла сокращается, а стадии примирения и медового месяца исчезают. Кроме того, повторяющиеся циклы насилия и примирения могут привести к следующим убеждениям и отношениям:

— жертвы считают, что насилие произошло по их вине и неспособны переложить ответственность за насилие на кого-то другого;

— жертвы насилия опасаются за свою жизнь или жизнь близких, которым абьюзер угрожал причинить вред;

— убеждение, что от абьюзера нельзя уйти, что он непременно раскроет ее план побега и найдет ее.

Развитие концепции цикла домашнего насилия получило в работах Фурманова И.А., который выделяет несколько дополнительных промежуточных этапов (Фурманов И.А., 2016). Фурманов разбивает фазу нарастания напряжения на фазу нерешительности и фазу готовности. Фаза примирения разделяется на фазу раскаяния и фазу преследования— как это показано на рисунке 11.

Рис. 11. Уточненный цикл домашнего насилия²³

Механизм повторения цикла насилия объясняется с помощью теории выученной беспомощности Мартина Селигмана и состоит в следующей последовательности причинно-следственных связей:

— абьюзер снимает напряжение посредством насилия, обвиняя жертву в том, что она спровоцировала насилие, делая при этом жесты раскаяния;

— после фазы «медового месяца» жертва не находит решения, позволяющего избежать очередной фазы нарастания напряжения и акта насилия;

— повторение насилия приводит к тому, что жертва чувствует себя виноватой в том, что не предотвратила повторение цикла насилия;

— поскольку причина насилия на самом деле не зависит от жертвы, такое самообвинение приводит ее к ощущению беспомощности;

— ощущение ответственности за насилие и неспособности остановить его, приводит жертву к депрессии и пассивности, формируя состояние выученной беспомощности;

— состояние выученной беспомощности не дает жертве мобилизовать ресурсы и систему поддержки, необходимые для выхода из цикла насилия.

Чувство депрессии и пассивности также часто усиливается отсутствием социальной поддержки за пределами ситуации насилия. Исследования Гондольфа показали, что женщины, подвергающиеся насилию, чаще обращаются за помощью по мере усиления насилия. Однако их попытки обратиться за помощью часто срываются из-за невосприимчивости родственников и социальных служб. Более половины женщин отрицательно относятся к приютам и программам для женщин-жертв домашнего насилия из-за негативного опыта участия в этих программах (Gondolf, E., 2002).

Синдром избитой женщины выступает основным последствием цикла домашнего насилия. Изучив цикл домашнего насилия и его последствия для жертвы Ленор Уокер, пришла к необходимости введения понятия в судебную практику понятия «синдром избитой женщины» (battered woman syndrome, далее— СИЖ), опубликовав в 1979 году книгу с одноименным названием. Уокер определяет СИЖ как совокупность признаков и симптомов, возникающих после того, как женщина подверглась насилию в интимных отношениях. Уокер настаивала на введении отдельного термина, касающегося применения домашнего насилия по отношению к женщинам вместо гендерно-нейтрального термина «синдром избитого человека».

СИЖ характеризуется набором 6-ти симптомов:

1. Женщина испытывает страх за свою жизнь.

2. Женщина испытывает страх в течение более чем 4 недель.

3. Женщина испытывает снижение эффективности в деятельности.

4. Женщина испытывает манипуляции посредством угроз насилия, нежелательного секса, деградации, изоляции и других действий.

5. Женщина не любит свое тело и испытывает психосоматические проблемы.

6. Женщина испытывает проблемы с интимной близостью.

Первые три симптома СИЖ относятся к ПТСР. И хотя СИЖ не вошел в МКБ-11 и DSM-5, он нашел широкое применение в судебной практике в США и Канаде и по сей день является основой для правовой защиты женщин, которые подверглись физическому и психологическому насилию и впоследствии убили своих партнеров-мужчин.

2.2. Психологические особенности интимного партнера-абьюзера

Личность абьюзера может складываться под влиянием весьма многообразных обстоятельств, но основными факторами становятся раннее знакомство с проявлением насилия и формирование определенной системы ценностей, основанной:

— на эгоцентризме личности абьюзера;

— на отношении к интимному партнеру как к объекту для удовлетворения потребностей абьюзера;

— на отношении к домашнему насилию как к приемлемому инструменту достижения удовлетворения потребностей.

Ениколопов С.Н. относит к причинам абъюзивного поведения по отношению к интимному партнеру следующие: воспроизводство семейного сценария, в котором отец проявлял насилие; абьюзер подвергался насилию со стороны отца или матери, акцентуации личности, личностные расстройства, психические расстройства и аддикции. ²⁴

Фурманов И.А. выделяет ряд сопутствующих причин проявления домашнего насилия:

— наличие у абьюзера стресса на работе или в быту;

— патриархальный взгляд абьюзера на роли семейных отношениях;

— воспитание абьюзера в семье с более низким чем у жертвы социальным уровнем, низкая самооценка абьюзера;

— частое употребление алкоголя или наркотиков (Фурманов И.А., 2016).

Бэнкрофт Ланди, на основании проведения консультаций около 2000 мужчин-абьюзеров выделяет 10 типов абьюзеров (Бэнкрофт Л., 2020). Кратко перечислим их характеристики.

Требовательный абьюзер: ожидает, что женщина должна полностью посвятить себя заботе о его потребностях, при этом не дает равноценного обмена в эмоциональной поддержке, заботе и сексе и сильно переоценивает собственный вклад. Показывает себя с наилучшей стороны, если заинтересован что-то получить взамен или необходимо продемонстрировать себя с лучшей стороны на людях. Не сильно контролирует женщину, если ей удается удовлетворить все его потребности. Приходит в ярость при предъявлении любого требования к нему.

Авторитетный абьюзер: является непререкаемым авторитетом в любой области, в том числе во всех аспектах жизни женщины: на работе, в проведении досуга, воспитании детей, отношениях с друзьями. Постоянно указывает женщине на ее ошибки и неудачи. Прибегает к агрессии чтобы заставить женщину раскаяться в своем упрямстве. Контролирующие действия направляет на то, чтобы навязать свои идеи, ценности и образ мыслей.

Хладнокровный абьюзер: проявляет домашнее насилие оставаясь спокойным и хладнокровным, стремится вывести из равновесия жертву постоянными безэмоциональными оскорблениями, незначительными физическими воздействиями, не оставляющими следов, демонстрирует высокомерие и презрение, искажает смысл слов и поведения жертвы в присутствии посторонних. Использует тонкие манипуляции, поэтому при протесте женщины против его насилия, друзья, родственники и дети часто принимают сторону абьюзера.

Абьюзер-сержант: максимально контролирующий вид абьюзера. Занимается контролем общения, стиля одежды, крайне ревнив, вмешивается в контакты с друзьями и родными, часто прибегает к физическому насилию. Из отношений с этим типом абьюзера сложно выйти, поскольку он может ограничивать свободу передвижения женщины.

Чувствительный абьюзер: похож на требовательного абьюзера, с разницей в том, что требует выполнения от женщины полного выполнения всех его эмоциональных потребностей, при этом сам не дает женщине необходимой эмоциональной поддержки. Может посещать психолога, говорить о поддержке феминизма. Прикрывается своей эмоциональной чувствительностью, чтобы оправдать насилие по отношению к женщине, задевшей его тонкие чувства.

Абьюзер-игрок: искусный любовник, увлеченный только сексом, одновременно поддерживает отношения с несколькими женщинами, эксплуатируя каждую из них. Может проявить жестокость если его застают за изменой. Не является эротоманом, скорее пользуется образом Казановы, чтобы женщина, концентрируясь на его изменах, не замечала других проявлений жестокости и потребительства.

Абьюзер-Рэмбо: наиболее агрессивный тип абьюзера. Исповедует культ маскулинности и активной агрессии. Женщина в его понимании всегда должна подчиняться мужчине, который дает ей защиту и обеспечение. В начале отношений кажется женщине добрым и сильным защитником и дает иллюзию защищенности, однако далее при развитии отношений может проявить насилие к женщине, если она начнет вести себя не по-женски в его понимании.

Абьюзер-мнимая жертва: рассказывает о несправедливом отношении к нему бывшей жены, вызывая ненависть к ней. Физическое насилие по отношению к бывшей жене объясняет тем, что долго терпел ее насилие и один раз не выдержал и дал сдачи. В ходе развития новых отношений ему удается сформировать в женщине чувство вины, удерживающее ее от разрыва отношений.

Абьюзер-террорист: контролирует жертву через запугивание, преследует женщину после разрыва отношений, может угрожать применить оружие, получает садистическое удовольствие от издевательств над жертвой. Применяет насилие не часто, как правило добивается своего через запугивание.

Абьюзер с аддикциями и психическими заболеваниями: Бэнкрофт отмечает, что аддикции и психические заболевания не являются причинами жестокости, но в случае, если жестокий партнер имеет аддикции или психические заболевания, это может повысить вероятность проявления насилия по отношению к женщине. Исследования Американской психологической ассоциации²⁵ приходят к похожим выводам:

— большинство людей с психическими заболеваниями не склонны к насилию, и только 3–5 % насильственных действий можно отнести на счет людей, живущих с серьезными психическими заболеваниями;

— люди с тяжелыми психическими заболеваниями более чем в 10 раз чаще становятся жертвами насильственных преступлений, чем популяция в целом;

— факторы, способствующие проявлению насилия (антиобщественное поведение, употребление психоактивных веществ и проблемы с гневом, физическое насилие в детстве, проживание в бедных и/или опасных районах или употребление психоактивных веществ) одинаковы для здоровых людей и для людей с психическими заболеваниями.

Абьюзеры с диссоциальными поведенческими расстройствами (классификация МКБ-11, психопатии в DSM-5) заслуживают отдельного внимания. Хотя это личностное расстройство встречается у малой доли абьюзеров, абьюзеры данного типа представляют наибольшую опасность для женщин. В США, Канаде и Великобритании золотым стандартом определения степени психопатии является перечень психопатических черт, разработанный канадским психологом-исследователем Робертом Хэром. Опросник Хэра используется в качестве стандартного инструмента в тюрьмах и психиатрических отделениях строгого режима. Перечень PCL-R включает в себя 20 вопросов²⁶:

1. Болтливость/поверхностное обаяние.

2. Преувеличенное чувство собственной значимости.

3. Потребность в психическом возбуждении.

4. Патологическая лживость.

5. Мошенничество/манипулирование.

6. Отсутствие раскаяния и чувства вины.

7. Поверхностность аффективных реакций.

8. Бессердечие/отсутствие эмпатии.

9. Паразитический образ жизни.

10. Слабый поведенческий контроль.

11. Беспорядочные половые связи.

12. Проблемное поведение в детстве.

13. Отсутствие реалистичных целей на будущее.

14. Импульсивность.

15. Безответственность.

16. Неспособность нести ответственность за собственные действия.

17. Неоднократные недолгие браки.

18. Подростковая делинквентность.

19. Отмена условного освобождения.

20. Разнообразие преступной деятельности.

Работа с личностным опросником включает в себя два этапа. На первом этапе специально обученный психолог знакомится с объективной личной историей человека, начиная с детского возраста. Происходит изучение родительской семьи, учебы и поведения в школе, отношений с интимными партнерами или супругами, отчетов социальных служб и полиции, истории занятости, образа жизни, правонарушений. На втором этапе психолог проводит полуструктурированное интервью в течение не менее 2 часов. Далее, используя объективную информацию о человеке и информацию из полуструктурированного интервью, специалист оценивает каждый из 20 пунктов, ставя 0 — если неприменимо; 1 — имеет отношение в некоторой степени и 2 — безусловно применимо во многих отношениях.

Перечисленные черты личности из 20 пунктов оцениваются на основании анализа всей жизни человека и во всех областях. Максимальный результат для оценки психопатии по этой шкале равен 40 баллов. Обычный законопослушный американский житель обычно набирает 4 балла. Средний бал для тюремных заключенных в США составляет 22 балла. Диагноз психопатии ставится при 30 баллах в США и Канаде и 25 баллах в Великобритании. Данный перечень выявляет черты, присущие нарциссическим, пограничным и антисоциальным расстройствам личности. Результаты опросника являются очень точными предикторами рецидива совершения преступления после освобождения из тюрьмы и используются в качестве критерия при вынесении решения о досрочном освобождении преступника.

Абьюзеры с чертами темной триады: макиавеллизм, субклинический нарциссизм, субклиническая психопатия. Термин «темная триада» был разработан психологами Делроем Полхусом и Кевином Уильямсом. Ими также был разработан короткий опросник темной триады SD3. В 2002 году они опубликовали статью²⁷, в которой описали темную триаду как совокупность трех черт личности:

— макиавеллизм характеризуется манипулированием и эксплуатацией других, безразличием к морали, отсутствием сочувствия и стратегической ориентацией на собственные интересы;

— субклинический нарциссизм характеризуется грандиозностью, гордостью, эгоизмом и отсутствием эмпатии;

— субклиническая психопатия характеризуется антисоциальным поведением, импульсивностью, эгоизмом, черствостью, апатией и беспощадностью.

Абьюзеры с чертами темной тетрады — позднее к темной триаде был добавлен садизм и введено понятие «темной тетрады». Проведенные исследования поведения мужчин с чертами темной тетрады в романтических отношениях²⁸ показали, что они предпочитают вступать в краткосрочные отношения, секс на одну ночь или секс по дружбе без обязательств, пользоваться услугами проституток. Они также склонны чаще разрывать отношения, быть менее сострадательными, приятными, чуткими и удовлетворенными своей жизнью и с меньшей вероятностью дают положительную оценку себе и окружающим.

Несмотря на кажущееся многообразие типологии абьюзеров все их действия направлены на достижения одинаковых целей:

1) понизить самооценку женщины;

2) обеспечить ее зависимость;

3) контролировать ее поведение;

4) использовать женщину дляудовлетворения своих потребностей,

5) избегать появления чувства вины, связанного с эксплуатацией женщины-партнера, через проявление неуважения и опредмечивания женщины.

При этом используются различные манипулятивные техники для того, чтобы сделать этот процесс незаметным. Большинство абьюзеров пытаются снизить значимость своего поведения и обвиняют женщину в том, что она заставила его потерять контроль над собой и заслужила наказание в виде произошедшего насилия. Важно понимать, что домашнее насилие не имеет оправданий и семейное насилие не имеет ничего общего с потерей самоконтроля в состоянии аффекта. В партнерских отношениях один человек может разозлить другого, он не может заставить другого человека проявить насилие. Поэтому насилие всегда является осознанным свободным выбором абьюзера, и именно он несет за него ответственность. Употребление алкоголя и наркотических веществ также не является оправданием домашнего насилия. Многие абьюзеры употребляют алкоголь и наркотики. Важно помнить, что такие вещества никогда не являются причиной насильственного поведения, а часто просто используются в качестве оправдания.

2.3. Психологические особенности женщин-жертв домашнего насилия

Изучение психологических особенностей и предрасположенностей отдельных людей становиться жертвой насилия к настоящему времени сформировало виктимологию — междисциплинарное направление на стыке психологии, педагогики, социологии и криминологии. Предметом виктимологии является изучение поведения, отклоняющегося от нормы безопасности (Малкина-Пых И. Г., 2006). Ключевыми понятиями виктимологии являются:

— виктим — жертва (калька от английского viktim);

— виктимностъ, или виктимогенность — это психологические и физические характеристики человека, создающие для него предпосылки становиться жертвой;

— виктимизация — приобретение виктимности;

— виктимное поведение — неосторожное или провоцирующее поведение, отклоняющееся от норм безопасного поведения;

— виктимная личность — личность, склонная к виктимному поведению;

— виктимизатор — субъект, которому принадлежит основная роль в процессе виктимизации.

— предикторы виктимизации — факторы, способствующие виктимизации.

Бенджамин Мендельсон (1900–1998) — создатель понятия «виктимология» и основатель Всемирного виктимологического общества под эгидой ООН, был одним из первых криминологов, создавших типологию жертв.²⁹.Мендельсон выделяет 6 типов жертв:

1. Невинная жертва — не способствовала виктимизации, стала жертвой по случайному стечению обстоятельств. Именно эту жертву мы чаще всего представляем себе, когда думаем о расширении прав жертв.

2. Жертва с незначительной виной — лишь в некоторой степени способствует своей виктимизации. Это человек, который продолжает ходить в бар, известный своими ночными нападениями.

3. Жертва, виноватая наравне с преступником — жертва и преступник могли проявлять взаимную агрессию и насилие.

4. Жертва, виноватая больше, чем преступник — жертва могла быть основным нападавшим, но защищавшийся выиграл бой. Пример: жестокий муж, убитый своей избитой женой.

5. Жертва, на которой лежит вся вина — в эту категорию входят жертвы, которые инициировали контакт и совершили действие, которое может привести к травмам. В этих случаях тот, кто причинил ущерб, не виновен и действует в целях чистой самообороны или как положено с его позиции. Эта категория включает юридически и клинически здоровых взрослых: насильники, убитые совершенно незнакомыми людьми-жертвами в целях самообороны; наемники, которые ранены или убиты; люди, которые курят и болеют раком легких.

6. Воображаемая жертва — люди, притворяющиеся жертвами.

Генри Элленбергер (1905–1993) швейцарско-канадский психоаналитик, вводит понятие «прирожденная жертва», отмечая, что важнейшим фактором виктимизации выступает социальная изоляция, которая приводит к аберрации (искажению) социального зрения у жертвы.³⁰ Прирожденные жертвы не обладают достаточной социальной компетенцией, чтобы выстраивать здоровые отношения с людьми и не впадать в зависимость. Преодоление социальной изоляции по мнению Элленбергера, позволяет снизить виктимизацию. Кроме социальной изоляции Элленбергер объясняет виктимизацию бессознательным чувством вины и стремлением получить наказание для искупления чувства вины и таким образом разрешить внутрипсихический конфликт.

Офер Зур, американский психолог, основатель Zur Institute, выделяет следующие свойства виктимной личности (Zur O.,1994):

— стабильный внешний локус контроля — это убеждение, что все происходящее зависит от событий, находящихся вне контроля этого человека, а не от того, что он делает, убеждение, что исход событий обусловлен удачей или случайными событиями;

— реактивность поведения: мотивы своего поведения жертва приписывает ситуативным или внешним силам, а не своим внутренним установкам и потребностям;

— чувство собственной неэффективности, неспособности повлиять на свое окружение или на свою жизнь;

— чувство собственной плохости: низкая самооценка, чувство стыда, вины и невозможности измениться;

— получение вторичной выгоды: право на сочувствие и жалость, отсутствие ответственности, праведность, получение удовлетворения от ослабления чувства вины в результате наказания внутреннего плохого «Я»;

— созависимость в диаде «жертва-виктимизатор»: со-алкоголики связаны с алкоголиками, насильники — с подвергшимися насилию, мазохисты — с садистами. Когда алкоголик перестает пить, нередко отношения заканчиваются, и со-алкоголик находит другого «мокрого» алкоголика. Потребность со-алкоголика контролировать, быть компетентным, ответственным, «морально правильным» партнером перевешивает трудности жизни с алкоголиком;

— следование семейному межпоколенческому сценарию: если женщина в прошлом испытывала домашнее насилие от отца или бывшего мужа, или наблюдала насилие в отношении своей матери и исцеления не произошло, ее, скорее всего, будут привлекать жестокие мужчины. Пока она ассоциирует близкие отношения с насилием, ее не будут интересовать нормальные мужчины, не склонные к жестокому обращению;

— контрперенос в анализе во время психодинамической психотерапии. Терапевты, работающие с жертвами, часто испытывают агрессивные, жестокие или оскорбительные чувства. Эти чувства, вызванные у врача жертвой-пациентом и на которые никогда не следует воздействовать, иллюстрируют силу, заложенную в бессознательном складе жертвы и вызывающую виктимизацию.

Рассматривая факторы виктимизации личности, Офер Зур указывает на огромное влияние насилия в детстве — схема представлена на рисунке 12.

Рис. 12. Последствия виктимизации в детстве.³¹

Те, кто подвергся насилию в детстве, усваивают стыд, вину и низкую самооценку. Они учатся ассоциировать любовь и близость с насилием, а заботу с предательством. Они усваивают сообщение о том, что они недостойны любви. Чтобы либо разобраться в своем мире, либо защитить свое идеальное представление о своих родителях, они верят, что их собственные плохие качества стали причиной насилия и что они должны это заслужить. Жертвы жестокого обращения в детстве могут стать преследователями, жертвами или тем и другим. Боль и ярость от насилия и предательства могут обратиться внутрь или на другого человека. В редких случаях при внешней поддержке или внутренней устойчивости они могут исцелиться. Когда ярость обращается внутрь, человек может стать либо саморазрушительным (самокалечащие, суицидальные и другие саморазрушительные действия), либо уничтоженным другими (жертвой). Дети, подвергшиеся насилию, в детстве неоднократно получали поощрение действовать как жертва. Зачастую это был единственный способ добиться признания со стороны родителей. Если мальчик идентифицирует себя с жестоким отцом, мы можем ожидать, что он попытается повторить такое жестокое поведение. Аналогичным образом, девочка, которая наблюдает, как ее мать подвергается насилию и терпит насилие, с большей вероятностью сама будет вести себя подобным образом.

Лефтеров В.А. и Вакулич Т.М. обращают внимание на ряд других предикторов виктимизации женщин:³²

— наличие посттравматического стрессового расстройства;

— невротизированность, тревожность и гиперчувствительность;

— психотравмирующий опыт детства, приводящий к подавлению эмоциональной сферы;

низкий уровень эмоционального интеллекта;

— искаженный взгляд на поведение себя и других людей: принятие агрессии за заботу, принятие эмпатии за слабость, принятие общительности за неосторожность, принятие внешней поддержки как подтверждение своей беспомощности;

— искажения в восприятии собственной личности: как недружественной, не эмпатичной, неспособной создать здоровые отношения;

— искажения в проявлении эмоций: эмпатия проявляется в сарказме, коммуникабельность через распространение слухов и навязчивость, страх насилия компенсируется собственными агрессивными действиями;

— состояние выученной беспомощности по М. Селигману;

— страхи за детей, фиксация на идее выживания, чувство беспомощности и обреченности;

— нарушенные границы «Я»: принятие внешних суждений по отношению к себе за свои собственные, интеграция в себя чужих проекций.

В заключении стоит отметить, что ряд зарубежных психологов, придерживается мнения, что борьба за права различных жертв, в том числе жертв домашнего насилия, приобретает гротескный характер и формирует в современном западном обществе так называемую «культуру жертвы» (подробное изложение этой проблемы содержится в Приложении 1. «Открытые дискуссионные вопросы, связанные с домашним насилием»). По мнению канадского психолога Таны Дайнин культура жертвы приводит к дальнейшей виктимизации и причинению вреда. Психотерапевты, как и адвокаты извлекают выгоду из культуры жертвы и закрепляют чувство жертвы, часто ради собственной профессиональной и экономической выгоды. По мнению Дайнин и ряда других психологов, разделяющих ее мнение, необходимо различать нормальные, обидные или болезненные жизненные события от серьезных психологических травм; отличать людей, нуждающихся в поддержке от тех, кто стойко преодолевает трудности без посторонней помощи. Также необходимо различать типы жертв и, при необходимости, помогать жертве взять часть ответственности за свою жизнь на себя. Все это позволит иметь более здоровое общество и снизить число жертв домашнего насилия.

2.4. Психологические защиты и копинг-стратегии женщин-жертв домашнего насилия

Женщины, столкнувшиеся с домашним насилием, прибегают к бессознательному использованию психологических защит (защитные механизмы личности) и сознательному использованию копинг-стратегий (стратегии совладания).

Защитные механизмы личности концепция впервые были обозначены Фрейдом в 1894 году в работе «Невропсихозы защиты», где был рассмотрен механизм вытеснения. Далее концепция защитных механизмов была уточнена и дополнена Анной Фрейд, Отто Фенихелем, Отто Кенбергом и другими.

Защитные механизмы личности определяются в психоанализе как автоматические психологические механизмы, опосредующие реакцию человека на внутренние или внешние стрессоры, направленные на предотвращение или снижение воздействия негативных эмоций, несущих угрозу самооценке и целостности Я. Защиты частично или полностью устраняют из сознания непереносимую информацию о внутренней или внешней реальности, позволяя тем самым справиться с теми изменениями представлений о реальности, которые не получается сразу интегрировать в психику. Механизмы защиты действуют через искажение когнитивного и аффективного образа реальной ситуации с целью ослабления эмоционального напряжения, угрожающего структуре личности индивида.

Отто Кернберг определяет 3 типа организации личности, которые отражают характерные для этих типов личности защитные механизмы³³:

1. Невротическая организация личности имеет интегрированную идентичность, обладает способностью к тестированию реальности и использует зрелые и невротические защиты, такие как юмор, альтруизм и сублимация.

2. Пограничная организация личности обладает дезинтегрированной, или диффузной идентичностью, способностью к тестированию реальности в нестрессовом состоянии и использует незрелые защиты.

3. Психотическая организация личности — обладает Эго с отсутствием границ, неспособна тестировать реальность и использует незрелые и примитивные защиты.

Джордж Вайллант, профессор Гарвардской медицинской школы использует четырехуровневую классификацию защитных механизмов³⁴:

1. Патологические защиты — психотические защиты, включающие: бредовые проекции преследующего характера, отрицание внешней реальности, искажение внешней реальности.

2. Незрелые защиты — уменьшают стресс и тревожность, вызванные неудобной реальностью. Чрезмерное использование таких средств защиты практически всегда приводит к неспособности человека эффективно справиться с ситуацией. Эти защиты часто характерны при депрессии и расстройствах личности. Они включают: отыгрывание, ипохондрию, пассивно-агрессивное поведение, проекцию, шизоидную фантазию и расщепление.

3. Невротические защиты— довольно часто встречаются у взрослых, дают краткосрочные преимущества в преодолении трудностей, при этом могут вызывать долгосрочные проблемы в отношениях, работе и получении удовольствия от жизни. Они включают: смещение, диссоциацию, интеллектуализацию, изоляцию аффекта, реактивное образование, репрессию (вытеснение).

4. Зрелые защиты — это сознательные процессы, адаптированные для оптимизации социального успеха человека. Использование этих защит усиливает удовольствие и чувство контроля и помогает эффективно интегрировать противоречивые эмоции и мысли. Использование зрелых защит является социально одобряемым. Зрелые защиты используют следующие защитные механизмы: альтруизм, антиципация (предвосхищение), юмор, сублимация, супрессия (сознательное запрещение).

Шкала оценки защитных механизмов DMRS (Defense Mechanisms Rating Scales) представляет собой на данный момент наиболее полную классификацию. Она используется Американской психиатрической ассоциацией и включает иерархию семи уровней и 30 механизмов защиты. (Giuseppe M, Perry C., 2021).

Рис. 13. Шкала оценки защитных механизмов DMRS.

Источник: Mariagrazia Di Giuseppe and J. Christopher Perry. The Hierarchy of Defense Mechanisms: Assessing Defensive Functioning with the Defense Mechanisms Rating Scales Q-Sort. Front. Psychol., 15 October 2021. Sec. Psychopathology. Volume 12 — 2021 | https://doi.org/10.3389/fpsyg.2021.718440.

Иерархия семи уровней защитных механизмов представлена на рисунке 13. Подробное описание шкалы DMRS представлено в Приложении 2 к настоящей работе.

Психотическая шкала защитных механизмов (Psyhotic DMRS) в дополнение к семи уровням защиты существует уровень 0, описывающий защитную дисрегуляцию, так называемый уровень психотической защиты. была разработана для включения 6 психотических защитных механизмов: психотического отрицания, аутистического отстранения, искажения, бредовой проекции, фрагментации и конкретизации.³⁵

Защитные механизмы, не включенные в шкалу DMRS:

1. Регрессия — это защитный механизм в психоаналитической теории, описанный Фрейдом включающий возвращение Эго на более раннюю стадию психосексуального развития как реакцию на непреодолимую внешнюю проблему или внутренний конфликт. Например, водитель, застрявший в пробке, может разозлиться и устроить истерику, хотя обычно он так не ведет себя. Или ребенок может снова начать сосать большой палец или мочиться в постель после травмы. В качестве защитного механизма регрессия представляет собой возврат к предыдущей стадии, которая казалась более безопасной.

2. Интроекция (идентификация, интернализация) — это бессознательное заимствование мыслей или личностных качеств других людей. Это происходит как нормальная часть развития, например, когда ребенок перенимает родительские ценности и установки. Это также может быть защитным механизмом в ситуациях, вызывающих тревогу. Это связано как с нормальным, так и с патологическим развитием. Если использовать простой пример, человек, который перенимает черты своих друзей, занимается интроекцией. Другой простой иллюстрацией может быть подросток, над которым издеваются в школе. Неосознанно переняв поведение хулигана (идентификация с агрессором), ребенок-жертва может сделать это, чтобы перестать подвергаться приставаниям в будущем.

3. Компартиментализация (compartmentalization) — похожа на диссоциацию, но менее экстремальна. Этот защитный механизм включает в себя блокировку осознания определенных частей вашей личности, например, поведение, несовместимое с вашими ценностями. По сути, вы разделяете аспекты своей жизни на разные категории, чтобы избежать беспокойства. Например, кто-то может честно распоряжаться деньгами доверителя, но обманывать налоговую инспекцию, не видя несоответствия между оценкой честности в финансах и нечестностью в подаче налоговых деклараций. Разделение позволяет этим противоречивым идеям сосуществовать, препятствуя прямому или явному признанию и взаимодействию между отдельными разделенными самосостояниями.

4. Избегание — это отказ думать или иметь дело с людьми, местами или ситуациями, которые вызывают тревогу или чувство вины. Люди с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) могут использовать этот защитный механизм для уменьшения симптомов, связанных с травмой. Например, подросток застревает в лифте. Позже они могут избегать лифтов, чтобы уменьшить беспокойство, связанное с этим опытом. Защита может быть временно полезной, но игнорирует проблему.

5. Компенсация — предполагает приложение больше усилий и сосредоточение внимания на других аспектах, чтобы перевесить предполагаемые слабости. Признать, что вы не можете преуспеть во всем, и переключить внимание на то, в чем вы преуспеваете, вполне реально. Например, человек, обладающий большим талантом в гольфе, чем в теннисе, может заняться гольфом. Они могут напомнить себе об этих навыках, когда проигрывают партию в теннис. Они признают, что не преуспевают в обоих видах спорта, но компетентны хотя бы в одном. Сосредоточение внимания на своих относительных сильных сторонах поддерживает здоровое чувство уверенности в своих общих спортивных способностях.

6. Соматизация — некоторые люди преобразуют свои эмоции в психосоматические (или физические) симптомы. Например, кто-то может отрицать, что испытывает тревогу, но при этом иметь постоянные проблемы с желудочно-кишечным трактом (если медицинские причины исключены).

7. Конверсия — преобразование внутрипсихического конфликта в соматический симптом: слепота, глухота, паралич или онемение. Это явление ранее носило название истерии, поскольку начиная с Фрейда исследовалось чаще на примере женщин.

Совладающее поведение (копинг-стратегии)

Модель преодоления стресса Р. Лазаруса при помощи копинг-стратегий представлена на рисунке 14.

Рис. 14. Модель преодоления стресса Р. Лазаруса.

Источник: Traut-Mattausch, Eva & Zanchetta, Mirjam & Pömmer, Martin. (2021). A Cognitive-Behavioral Stress Management Coaching Theorie & Praxis. 7. 10.1365/s40896-021-00056-2.

Копинг-стратегии представляют собой осознанные когнитивные стратегии реагирования на стрессовую ситуацию. Ричард Лазарус (1922–2002), автор понятия, выделяет 8 основных видов копинг-стратегий: ³⁶

1. Планирование решения проблемы — предполагает планирование и просчет собственных действий с учетом объективных условий, прошлого опыта и имеющихся ресурсов. Слабой стороной стратегии является отсутствие интуитивности и спонтанности, что может привести к неверному решению в непрогнозируемой и быстро изменяющейся ситуации.

2. Конфронтация — развивает в личности энергичность при разрешении проблемных ситуаций. Недостаток стратегии состоит в отсутствии рациональности.

3. Принятие ответственности — личность понимает последствия собственных действий и принимает на себя ответственность за их последствия. Слабой стороной стратегии является потенциальное чувство вины и неудовлетворенности собой в результате использования стратегии.

4. Самоконтроль — стратегия реагирования в отрыве от собственного эмоционального состояния. Минус данной стратегии заключается в проблеме с самовыражением и подавлением истинных чувств.

5. Дистанцирование — снижение значимости проблемной ситуации, отказ от вовлечения в нее, использование переключения внимания, юмора и обесценивания. Недостаток стратегии состоит в обесценивания собственных переживаний и недооценке возможностей решения проблемы.

6. Бегство-избегание — уклонение от проблемы или полное ее игнорирование, уход в мир фантазий, виртуальную реальность, злоупотребление алкоголем и психоактивными веществами. Стратегия низкоадаптивная, единственным плюсом является возможность быстрого снижения эмоционального напряжения в ситуации стресса.

7. Положительная переоценка — стратегия предполагает представление проблемы в виде стимула для личностного роста и укрепления силы характера в выдерживании сложной жизненной ситуации. Отрицательная сторона, как и для стратегии дистанцирования состоит в недооценке серьезности проблемной ситуации и упущения возможностей ее решения.

8. Поиск социальной поддержки — предполагает привлечение внешней эмоциональной, информационной и материальной поддержки. Минусом стратегии является возможность развития инфантильности, зависимого поведения и выученной беспомощности.

2.5. Метаанализ исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия

На настоящий момент не существует крупного международного статистического исследования, посвященного копинг стратегиям, однако имеется ряд исследований на различных выборках в разных странах мира. В таблице 1 приведен свод результатов такого рода исследований, которые удалось найти в процессе написания настоящей работы, а именно: 13 исследований, проведенных в развитых и развивающихся странах мира за период 2002–2024. Ввиду того, что методологии исследований отличаются друг от друга и в ряде исследований имеется расширенный перечень копинг-стратегий (более 20) для удобства анализа информации в сводную таблицу включены только те копинг-стратегии, которыми пользовались 15 % и более опрошенных женщин.

Таблица 1. Метаанализ результатов 13-ти исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия.

Продолжение таблицы 1. Метаанализ результатов 13-ти исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия.

Продолжение таблицы 1. Метаанализ результатов 13-ти исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия.

Продолжение таблицы 1. Метаанализ результатов 13-ти исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия.

Продолжение таблицы 1. Метаанализ результатов 13-ти исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия.

Продолжение таблицы 1. Метаанализ результатов 13-ти исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия.

Продолжение таблицы 1. Метаанализ результатов 13-ти исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия.

Анализ стратегий женщин-жертв домашнего насилия, приведенный в таблице, показывает, что наиболее часто используются эмоционально-ориентированные неэффективные копинг-стратегии:

1) обращение к друзьям и родственникам за эмоциональной поддержкой;

2) дистанцирование, отвлечение, медитация, отрицание домашнего насилия;

3) избегание насилия и умиротворение абьюзера;

4) обращение к религии;

5) принятие ответственности за насилие на себя, оправдание абьюзера, попытки умиротворить агрессора и изменить себя для избежания домашнего насилия.

Копинг-стратегии, сфокусированные на решении проблемы, практически не используются и во всех исследованиях составляют менее 15 %, за исключением единственного исследования (Бразилия — 2018, 42 %). Конфронтация и сопротивление присутствует в 2 исследованиях в районе 20 %. Обращения за помощью в официальные организации и волонтерские центры поддержки женщин-жертв насилия в большинстве исследований составляют менее 20 %.

Важно также отметить существование барьеров на пути получения помощи женщинам-жертвам насилия, особенно характерных для стран Азии. Исследования показывают, что неформальные и формальные институты, призванные оказывать поддержку женщинам-жертвам домашнего насилия, воспринимаются женщинами как крайне неэффективные, поскольку часто стремятся любой ценой сохранить брак, а ценой, как правило, выступает смирение женщины с фактом домашнего насилия. Поэтому неудивительно, что более половины женщин отрицательно относятся к приютам и программам для женщин-жертв домашнего насилия (Gondolf, E., 2002).

Профилактика домашнего насилия в отношении женщин

Домашнее насилие возможно преодолевать и для этого требуется одновременная работа как с жертвой, так и с абьюзером. Виктимность не запрограммирована генетически, а абьюзер чаще всего не имеет психических заболеваний, заставляющих его проявлять насилие по отношению к интимному партнеру. Поэтому на первый на первый план преодоления домашнего насилия встает вопрос профилактики, включающий обучение потенциальных жертв эффективным копинг-стратегиям решения проблем домашнего насилия, а также работу по перевоспитанию абьюзеров.

Модель Дулута предлагает одно из эффективных решений предупреждения домашнего насилия через динамическое преобразование колеса силы и контроля в колесо равенства и ненасилия — см. рисунок 15.

Рис 15. Модель Дулута: от силы и контроля к равенству и ненасилию.

Источник: на основе материалов сайта https://www.theduluthmodel.org/wheel-gallery.

Трансформация по модели Дулута предполагает посещение мужчинами-абьюзерами специальных групп из 15 участников и 2 координаторов. Программа рассчитана 27 недель, один раз в неделю. Эти занятия помогают мужчинам изучить свою систему убеждений и модели поведения, которые поддерживают насилие, обсудить последствия насилия для женщин, детей и самого себя, а также выявить и применить на практике альтернативное ненасильственное поведение. Целями мужской программы ненасилия являются:

— прекращение насилия и оскорбительного поведения;

— понимание последствий его насилия и контроль над поведением;

— принятие ответственности за свое поведение;

— принятие конкретных мер по изменению своего поведения;

— формирование способности уважать и выслушивать партнера;

— научиться выражать свои чувства без оскорблений;

— поддерживать право партнера делать собственный выбор в отношении своей повседневной деятельности и жизни.

Трансформация насильственного поведения происходит по 8 направлениям (осям колеса):

1) от принуждения и угроз — к переговорам и справедливости: поиск удовлетворительного решения конфликтов, принятие изменений, способность к компромиссу;

2) от запугивания — к не запугивающему поведению: мужчина учится вести себя так, чтобы женщина чувствовала себя комфортно, выражая себя в словах и действиях;

3) от эмоционального абьюза — к уважению: мужчина выслушивает без осуждения, эмоционально принимает и понимает, ценит ее мнение;

4) от изоляции — к поддержке и доверию: поддержка ее целей в жизни, уважение ее права на собственные чувства и мнения, на собственных друзей и собственный способ проведения досуга;

5) от отрицания — к честности: принятие мужчиной ответственности за свои действия, признание применения насилия в прошлом, признание своей неправоты, открытая и честная коммуникация;

6) от использования детей — к ответственному родительству: разделение родительский ответственности, стать позитивной неагрессивной ролевой моделью для детей;

7) от использования мужских привилегий: — к разделению ответственности: партнерские договоренности о честном разделении обязанностей, совместное принятие семейных решений;

8) от экономического абьюза — к экономическому партнерству: совместное принятие решений о расходе денежных средств, обеспечение взаимной финансовой выгоды.

Модель Дулута получила широкое распространение в США, хотя существует ряд противоречащих друг другу исследований ее эффективности в снижении рецидивов насилия среди прошедших программу. Также имеются критики в научной среде, оспаривающие исходную теоретическую предпосылку модели Дулута о присущем мужчинам стремлении к контролю и властью над женщиной (см. Dutton, Donald G. (February 1994). "Patriarchy and Wife Assault: The Ecological Fallacy". Violence and Victims. 9 (2): 167–182. doi:10.1891/0886-6708.9.2.167. ISSN 0886–6708. PMID 7696196. S2CID 35155731)

Профилактика домашнего насилия также включает работу с женщинами в отношении информирования их о видах и проявлениях домашнего насилия, а также в обучении их выработке эффективных копинг-стратегий, направленных прежде всего на решение проблемы. Американский психолог Офен Зур указывает, что цель терапевта состоит в том, чтобы перевести жертву от беспомощности к ответственности и от безнадежности к расширению прав и возможностей. В тех случаях, когда приходится работать с жертвой индивидуально, нужно пройти тонкую грань между сочувствием и сговором. Жертвы никогда не должны брать на себя полную ответственность за свои страдания; однако они должны понять, как они способствуют собственной виктимизации. Приобретая целостное самоощущение, жертвам необходимо помочь почувствовать себя лучше, повысить свою самооценку и преодолеть наследие жестокого обращения в детстве. Терапия должна позволить жертвам разорвать опасную и болезненную связь между любовью и насилием, помогая им осознать, что они заслуживают уважения и достоинства, как и любой другой человек. (Zur O.,1994).

Выводы по второй главе

1. Для домашнего насилия характерна цикличность, описанная Ленор Уокер: нарастание напряжения, насильственный инцидент, примирение и медовый месяц. Цикл повторяется десятки и даже сотни раз, длительность цикла обычно сокращается, стадии примирения и медового месяца постепенно исчезают. Цикл насилия прекращается только с выходом жертвы из отношений с абьюзером.

2. Синдром избитой женщины (СИЖ, Battered woman syndrome) является последствием цикла домашнего насилия и характеризуется набором шести симптомов: 1) страх за свою жизнь; 2) страх длится более 4-х недель; 3) снижение эффективности деятельности; 4) манипуляции со стороны партнера; 5)психосоматические проблемы; 6)проблемы с интимной близостью.

3. Модель Дулута является одной из наиболее разработанных моделей домашнего насилия в отношении женщин с точки зрения практики. Модель Дулута выделяет восемь основных видов домашнего насилия в отношении женщин: 1) принуждение и угрозы; 2) запугивание, 3) эмоциональный абьюз, 4) изоляция, 5) преуменьшение, отрицание и обвинение, 6) использование детей, 7) использование мужских привилегий, 8) экономический абьюз.

4. Абьюзеры в основной массе психически здоровые личности, а психические заболевания не являются причиной домашнего насилия. Это подтверждают данные Американской психологической ассоциации.

5. Важнейшим фактором формирования абьюзера является формирование определенной системы ценностей, основанной:

1) на эгоцентризме личности абьюзера;

2) на отношении к интимному партнеру как к объекту для удовлетворения потребностей абьюзера;

3) на отношении к домашнему насилию как к эффективному инструменту удовлетворения потребностей абьюзера за счет жертвы.

6. Диссоциальные поведенческие расстройства мало распространены среди общего числа абьюзеров, однако абьюзеры данного типа представляют экстремальную опасность для женщин. Для их выявления используется перечень 20-ти психопатических черт PCL-R Роберта Хэра.

7. Виктимизация женщин происходит через усвоение поведения, отклоняющегося от норм безопасного поведения. Предикторами виктимизации являются: стабильный внешний локус контроля; реактивность поведения; состояние выученной беспомощности по М. Селигману, абьюзивный семейный сценарий; невротизированность, тревожность и гиперчувствительность, и другие факторы, подробно описанные в п.2.3. настоящей главы.

8. Женщины-жертвы прибегают к бессознательному использованию психологических защитных механизмов и к сознательному использованию копинг стратегий. Наиболее разработанными являются: шкала оценки защитных механизмов Американской психиатрической ассоциации DMRS (иерархия семи уровней защиты и 30 механизмов защиты) и 8 видов копинг-стратегий Ричарда Лазаруса.

9. В работе было проведено обобщение результатов 13 исследований копинг-стратегий в разных странах мира: Россия, США, Малайзия, Канада, Иран, Индия, Испания, Мексика, Нигерия и Бразилия. Исследования проводились преимущественно в последние 15 лет, выборки составляли от 15 до 400 человек, данные были получены в результате опросов и анкетирования женщин, подвергшихся домашнему насилию. Проведенный метаанализ исследований показывает, что наиболее часто используются низкоэффективные эмоционально-ориентированные копинг-стратегии.

Заключение

1. Теоретические аспекты домашнего насилия

Исследование теоретических аспектов агрессии и домашнего насилия включало изучение взглядов И.М. Сеченова, Л.С. Выготского, В.М. Бехтерева, А.С. Макаренко, А.Р. Лурии, А.Е. Личко, а также современных исследователей: Ю.Б. Можгинского, В.С. Мухиной, И.А. Фурманова. Среди зарубежных исследователей были изучены подходы З. Фрейда, К. Лоренца, Д. Зильманна, Д.Басса, К. Хорни, Э. Фромма, Д. Долларда и Н. Миллера, Л. Берковица, Б.Скиннера, А. Эллиса, А. Бандуры, а также современные исследования Р.Хьюсманна, K. Доджа и Н. Крик, Р. Фелсона и Д. Тедеши, К. Андерсона и Б.Бушмана, К. Фергюсона. Проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы:

1) агрессия не является неизбежной формой человеческого поведения, а представляет собой одну из альтернатив поведения, активируемую или подавляемую когнитивным восприятием аверсивного стимула, стрессора, фрустрации или депривации актуальной потребности.

2) теории фрустрации, инстинктивной и эволюционной агрессии привлекательны простотой объяснения, однако не решают практический вопрос коррекции агрессивного поведения, снимая ответственность с абьюзера.

3) теория социального научения и теории когнитивной обработки информации позволяют прогнозировать вероятность агрессивного поведения на основании анализа личной истории и представляются перспективными с точки зрения разработки методик коррекции агрессивного поведения абьюзера.

2. Эмпирические аспекты домашнего насилия

2.1. Домашнее насилие в отношении женщин затрагивает представителей всех социально-экономических слоев и уровней образования. Модель Дулута, наиболее проработанная с практической точки зрения, выделяет восемь видов домашнего насилия: 1) принуждение и угрозы; 2) запугивание, 3) эмоциональный абьюз, 4) изоляция, 5) преуменьшение, отрицание и обвинение, 6) использование детей, 7) использование мужских привилегий, 8) экономический абьюз.

2.2. Абьюзеры в основной массе психически здоровые личности, а психические заболевания не являются причиной домашнего насилия. Это подтверждают исследования Американской психологической ассоциации.

2.3. Диссоциальные поведенческие расстройства мало распространены среди общего числа абьюзеров, однако абьюзеры данного типа представляют экстремальную опасность для женщин. В США золотым стандартом является перечень 20-ти психопатических черт PCL-R Роберта Хэра. Перечень PCL-R заполняется психологом на основе полуструктурированного интервью и анализа объективной информации о всех аспектах жизни преступника. PCL-R используется в тюрьмах и является точным инструментом прогнозирования вероятности рецидива насильственных преступлений.

2.4. Действия абьюзеров направлены на достижение следующих целей:

1) понизить самооценку женщины;

2) обеспечить зависимость женщины;

3) контролировать поведение женщины;

4) использовать женщину для удовлетворения своих потребностей;

5) объективизировать женщину для избежания чувства вины у абьюзера.

2.5. Для домашнего насилия характерна цикличность, описанная Ленор Уокер: нарастание напряжения, насильственный инцидент, примирение и медовый месяц. Цикл повторяется десятки и даже сотни раз, длительность цикла обычно сокращается, стадии примирения и медового месяца постепенно исчезают. Цикл насилия прекращается только с выходом жертвы из отношений с абьюзером.

2.6. Синдром избитой женщины (Battered woman syndrome) выступает последствием цикла домашнего насилия и характеризуется набором шести симптомов: 1) страх за свою жизнь; 2) страх длится более 4-х недель; 3) снижение эффективности деятельности; 4) манипуляции со стороны партнера; 5)психосоматические проблемы; 6)проблемы с интимной близостью. СИЖ имеет черты ПТСР и не входит в МКБ-11 и DSM-5, при этом широко используется в судебной системе в США и Канаде как оправдательное обстоятельство при рассмотрении дел об убийстве женщиной партнера-абьюзера.

2.7. Виктимизация женщин происходит через усвоение поведения, отклоняющегося от норм безопасного поведения. Предикторами виктимизации являются:

— стабильный внешний локус контроля; реактивность поведения;

— чувство собственной неэффективности, состояние выученной беспомощности по М. Селигману, комплекс неудачника; чувство собственной плохости;

— получение вторичной выгоды от положения жертвы; созависимость;

— абьюзивный семейный или межпоколенческий сценарий;

— невротизированность, тревожность и гиперчувствительность;

— низкий уровень эмоционального интеллекта, психотравмирующий опыт детства, приводящий к подавлению эмоциональной сферы;

— искаженный взгляд на поведение себя и других людей, искажения в восприятии собственной личности, искажения в проявлении эмоций;

— страхи за детей, фиксация на идее выживания, чувство беспомощности и обреченности;

— нарушенные границы «Я»: принятие внешних суждений по отношению к себе за свои собственные, интеграция в себя чужих проекций.

2.8. Женщины-жертвы прибегают к бессознательному использованию психологических защитных механизмов и к сознательному использованию копинг стратегий. Наиболее признанными методами диагностики являются: шкала оценки защитных механизмов Американской психиатрической ассоциации DMRS (иерархия семи уровней защиты и 30 механизмов защиты) и модель копинг-стратегий Ричарда Лазаруса.

3. Метаанализ исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия

В работе было проведено обобщение результатов 13 исследований копинг-стратегий в США, Малайзии, Канаде, Иране, Индии, Испании, Мексике, Нигерии и Бразилии. Исследования проводились преимущественно в последние 15 лет, выборки составляли от 15 до 400 человек, данные были получены в результате опросов и анкетирования женщин, подвергшихся домашнему насилию. Проведенный метаанализ исследований показывает, что наиболее часто (45 %-100 %) используются низкоэффективные эмоционально-ориентированные копинг-стратегии, такие как:

— обращение к друзьям и родственникам за эмоциональной поддержкой;

— дистанцирование, отвлечение, медитация, отрицание домашнего насилия;

— избегание насилия и умиротворение абьюзера;

— обращение к религии;

— принятие ответственности за насилие на себя, оправдание абьюзера, попытки умиротворить агрессора и изменить себя для избежания домашнего насилия.

Стратегии же, направленные на решение проблемы, в ряде исследований не были выявлены вообще, а в остальных используются менее, чем в 20 % случаев.

4. Профилактика домашнего насилия в отношении женщин

4.1. Наиболее эффективной профилактикой домашнего насилия по отношению к женщине является полное прекращение отношений с абьюзером и проведение когнитивно-поведенческой терапии и изменения системы ценностей как жертвы, так и абьюзера.

4.2. Профилактика домашнего насилия среди женщин-жертв должна включать:

— информирование женщин о видах и проявлениях домашнего насилия;

— информирование женщин о психологических особенностях и тактике поведения абьюзеров в интимных отношениях;

— обучение потенциальных жертв эффективным копинг-стратегиям;

— принятие женщиной проактивной жизненной позиции.

4.3. Терапия по модели Дулута демонстрирует хорошие результаты в обучении абьюзеров эффективной уважительной ненасильственной коммуникации в отношении женщины-партнера. Модель Дулута предполагает курс в течение 23-х недель, в течение которого трансформация насильственного поведения происходит по 8 направлениям:

— от принуждения и угроз — к переговорам и справедливости;

— от запугивания — к не запугивающему поведению;

— от эмоционального абьюза — к уважению;

— от изоляции — к поддержке и доверию;

— от отрицания — к честности;

— от использования детей — к ответственному родительству;

— от использования мужских привилегий: — к разделению ответственности;

— от экономического абьюза — к экономическому партнерству.

4.4. Проведение психотерапии с абьюзерами имеющими антисоциальные расстройства, признаки «темной триады» или «темной тетрады» не является эффективным и зачастую приводит к более изощренному эмоциональному абьюзу в отношении женщины-жертвы за счет приобретения абьюзером новых компетенций в области распознавания и объясненияэмоциональных состояний. Абьюзерам этого типа показана не психотерапия, а перевоспитание с подкрепляющими стимулами.

5. Подтверждение гипотезы исследования

Выдвинутая гипотеза исследования о существовании особенностей совладающего поведения (копинг-стратегий) женщин, переживающих домашнее насилие со стороны партнера, получила свое подтверждение. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что женщины, переживающие домашнее насилие преимущественно используют неэффективные эмоционально-ориентированные копинг-стратегии.

Список литературы

Anderson C., Bushman B., 2002. Human Aggression. Annual Review of Psychology. 53. 27–51. 10.1146/annurev.psych.53.100901.135231.

Bandura, Albert, Ross, Dorothea. Transmission of aggressions through imitation of aggressive models. Journal of Abnormal and Social Psychology, 1961.— 63, 575–582.

Berney, Sylvie & de Roten, Yves, (2014). Identifying Psychotic Defenses in a Clinical Interview. Journal of clinical psychology. 70. 10.1002/jclp.22087.

Buss, D.M. Evolutionary psychology: the new science of the mind. The University of Texas at Austin. — 2016. -497p.

Ferguson C., Dominic D. Paradigm change in aggression research: The time has come to retire the General Aggression Model. Aggression and Violent Behavior 17 (2012) 220–228.

Ferguson, C. An evolutionary model for aggression in youth: rethinking aggression in terms of the Catalyst Model. New Ideas in Psychology, 70, 1–8. https://doi.org/10.1016/j.newideapsych.2023.101029.

Gondolf, E. Service Barriers for Battered Women With Male Partners in Batterer Programs. J Interpers Violence February 2002 vol. 17 no. 2 217–227.

Mariagrazia Di Giuseppe and J. Christopher Perry. The Hierarchy of Defense Mechanisms: Assessing Defensive Functioning with the Defense Mechanisms Rating Scales Q-Sort. Front. Psychol., 15 October 2021. Sec. Psychopathology. Volume 12 — (2021) | https://doi.org/10.3389/fpsyg.2021.718440.

Murray S. Thirty Years of Denying the Evidence on Gender Symmetry in Partner Violence: Implications for Prevention and Treatment. Partner Abuse, 2010. 1. 332–362. 10.1891/1946-6560.1.3.332.

Tana Dineen. Manufacturing Victims: What The Psychology Industry Is Doing To People. BMJ. 2007 Oct 7;321(7265):902. PMCID: PMC1118699.

Tedeschi J.T., Felson R.B. Violence, Aggression & Coercive Actions. American Psychological Association, 1994 -463 p.

Traut-Mattausch, Eva & Zanchetta, Mirjam (2021). A Cognitive-Behavioral Stress Management Coaching Theorie & Praxis. 7. 10.1365/s40896-021-00056-2.

WHO, Violence Against Women Prevalence Estimates, 2018. https://www.who.int/health-topics/ violence-against-women.

Zur, O. Rethinking “Don’t Blame the Victim”: Psychology of Victimhood. Journal of Couple Therapy, 1994, 4 (3/4), 15–36. Haworth Press, Inc.

Андреева Г.М. Зарубежная социальная психология XX столетия. М.: Аспект Пресс, 2009. — 286 с.

Бандура А. Подростковая агрессия. Изучение влияния воспитания и семейных отношений. М.: ЭКСМО–2000.— 510 с.

Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль. СПб, Еврознак, 2001-512 с.

Бехтерев В.М. Объективное изучение личности. Избранные труды по психологии в 2-х томах. Том 2. — СПб., 1999.

Бэнкрофт, Ланди. Почему он делает это? Кто такой абьюзер и как ему противостоять. М.: ЭКСМО, 2020. — 400 с.

Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб: Питер, 2001. — 352 с.

Выготский Л.С. Диагностика развития и педологическая клиника трудного возраста. — М.: 1993. — С. 140. — Собр. Соч.: В 6 т.; Т.5.

Зиглер Д., Хьелл Л. Теории личности. Санкт-Петербург: Питер, 2020- 608 с.

Истрофилова О.И. Организация работы педагога с агрессивными детьми и подростками. Нижневартовск: 2014.— 244 с.

Кент А. Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния. Центрполиграф; М.: 2015 -319с.

Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л.: Медицина, 1983. — 255 с.

Лоренц К. Агрессия, или так называемое зло. М.:АСТ, 2017 г. — 352 стр.

Лурия А.Р. Природа человеческих конфликтов: объективное изучение дезорганизации поведения человека. — М.: 2002.

Малкина-Пых И. Г. Психология поведения жертвы. М.: ЭКСМО-2006. — 1008 с.

Можгинский Ю.Б. Агрессия подростков: эмоциональный и кризисный механизмы. — СПб, 1999.

Мухина В.С. Личность: мифы и реальность. М.: 2010.— 1088с.

Радюк О., РЭПТ. www.researchgate.net, 2020 — 14 с.

Рассказова Е.И., Гордеева Т.О. Копинг-стратегии в психологии стресса: подходы, методы и перспективы. Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2011.N 3(17). URL: http://psystudy.ru 0421100116/0027.

Скиннер Б.Ф. По ту сторону свободы и достоинства. М.: ЭКСМ0-2023 — 256с.

Фрейд З. «Я и Оно», Л.,1924.-62 с.

Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: АСТ, 2018. — 736 с.

Фурманов И.А. Социальная психология агрессии и насилия. Минск: БГУ, 2016. — 392с.

Харламов В. С. Виктимологическая диагностика пострадавших от криминального насилия в семье мужчин. Вестник Уральского юридического института МВД России. 2017. № 3.

Хорни К. Наши внутренние конфликты. М.: Академический проект, 2007. — 224 с.

Целых М.П., Пащенко Ю.А. Проблемы профессиональной подготовки социально-педагогических работников. М.:2023 — 163 с. http://www.ifap.ru

Щербаков Г.В. Развитие научных взглядов на преступное поведение: к социальному научению через теории психодинамики, социального окружения и дифференциальной ассоциации. Прикладная юридическая психология. — 2020. — № 3(52). — С. 6–18.

Эллис А., Драйден У. Практика рационально-эмоциональной поведенческой терапии. СПб: Речь, 2002 — 352 с.

Эллис А., Тафрейт Р. Управление гневом. СПб: Питер, 2021 -240с.

Приложение 1. Открытые дискуссионные вопросы домашнего насилия

Вопрос о гендерной симметричности домашнего насилия

В определении понятия «насилия со стороны интимного партнера» ВОЗ говорится исключительно о насилии со стороны партнера-мужчины. Однако последние исследования и статистика ставят под сомнение это определение. Например, профессор Арнольд Мюррей — авторитетный американский социолог, экс-президент Американского общества изучения социальных проблем и автор Шкалы тактики конфликта (CTS) наиболее широко используемого инструмента в исследовании семейного насилия опубликовал работу под названием «Тридцать лет отрицания доказательств гендерной симметрии в насилии со стороны партнера: последствия для профилактики и лечения» (Murray A., 2010). В этой работе приводятся данные более чем 200 исследований, которые выявили гендерную симметрию в совершении преступлений, а также в факторах риска и мотивах физического насилия в семейных отношениях и на свиданиях. В нем также обобщены исследования, которые показали, что насилие со стороны партнера в большинстве случаев является взаимным и что самооборона объясняет лишь небольшой процент женского насилия в отношении мужчин. Результаты приведены в таблице 1.

Таблица 1. Метаанализ результатов 200 исследований домашнего насилия в партнерских отношениях.

Источник: Murray A., 2010, стр. 335.

Примечание к интерпретации данных таблицы: проценты в таблице отражают факт проявления насилия со стороны мужчины или женщины в обследованных парах за период 12 месяцев до проведения исследования. Равное количество преступлений не обязательно означает взаимность в том смысле, что оба партнера совершают насилие в отношении друг друга. Обследование может выявить примерно одинаковые показатели среди мужчин и женщин — например, 9 % за предыдущие 12 месяцев. Однако 9 % мужчин могут относиться к одной группе пар, а 9 % женщин могут относиться к другой группе пар.

Мюррей также приводит методы, используемые исследователями для сокрытия и отрицания доказательств гендерной симметрии:

— сокрытие доказательств в результатах исследований;

— избегание получения доказательств совершения преступлений женщинами за счет удаления из анкет соответствующих вопросов;

— выборочное цитирование исследований;

— формулировка выводов, противоречащих полученным данным — например, приписывание самообороне значительно большей доли в общем объеме насильственных действий со стороны женщин;

— стигматизация исследователей, обнаруживающих гендерную симметрию в проявлении насилия. Мюррей приводит пример, что его коллега-женщина, работавшая с ним над исследованием, отказалась стать официальным соавтором статьи, боясь, что ей будет отказано в постоянной должности в университете;

— отказ в финансировании исследований — заявка Мюррея на проведение исследований в Национальный институт психического здоровья США получила отказ, поскольку один из рецензентов категорически возражал против предпосылки о том, что партнёрская агрессия является проблемой человеческих отношений, в такой же степени, как и гендерные различия;

— преследование и угрозы в адрес исследователей, публикующих данные о гендерной симметрии.

Мюррей приходит к выводу, что фактором, способствующим признанию факта гендерной симметрии, может стать сдвиг преобладающей дисциплины исследователей насилия в партнерских отношениях с социологии на психологию. Это может иметь значение, потому что психологи, как правило, сфокусированы на помощь отдельным людям и парам измениться, и меньше внимания уделяют изменению природы общества. Концептуализация женщин-жертв насилия через парадигму патриархального общества привычна для социологов, и они, возможно, с большей неохотой, чем психологи, признают, что мужское доминирование в обществе и семье является лишь одним из многих факторов риска насилия со стороны партнера.

Выводы Мюррея подтверждаются статистическими данными:

1) Федеральный центр юстиции Канады в отчете «Семейное насилие Канаде -2014» констатирует, что в 2014 году чуть больше мужчин, чем женщин, сообщили о том, что стали жертвами супружеского насилия в течение предыдущих пяти лет. Это составляет около 342 000 женщин и 418 000 мужчин во всех провинциях Канады. — Canadian Centre for Justice Statistics Family violence in Canada: A statistical profile, 2014 Release date: January 21, 2016. Catalogue no. 85-002-X ISSN 1209–6393.

2) Дональд Даттон, профессор психологии канадского университета UBC указывает, что насилие в лесбийских парах регистрируется значительно чаще, чем в гетеросексуальных — Dutton, Donald G. February 1994. Patriarchy and Wife Assault: The Ecological Fallacy. Violence and Victims. 9 (2): 167–182. doi:10.1891/0886-6708.9.2.167. ISSN 0886–6708. PMID 7696196. S2CID 35155731.

3) В исследовании Санкт-Петербургского университета МВД России приведены статистические данные, согласно которым около 30,0 % мужчин в РФ страдают в семье от домашнего насилия со стороны женщин (Харламов В.С.,2017)

Вопрос о культуре жертвы

Тана Дайнин, канадский психолог предлагает альтернативный взгляд на факторы виктимизации, указывая на то, что культура жертвы (victimhood culture) начинает приобретать гротескные черты в борьбе за права жертв домашнего насилия. В своей книге «Производство жертв: что психологическая индустрия делает с людьми» (Tana Dineen, 2007) Тана Дайнин подробно описывает, как психотерапевты подпитывают индустрию жертв, и обрисовывает в общих чертах прямые экономические и профессиональные выгоды, которые психотерапевты извлекают из увековечивания идеи виктимологии. Дайнин формулирует идею о том, что терапевтам нужны пациенты, поэтому они создают расстройства, которыми можно навешивать ярлыки на потенциальных клиентов.

Психологическая индустрия представляет образ мира как опасного места, усеянного психологическими жертвами, и продвигает, казалось бы, гуманную идею о том, что необходимо больше психологических услуг, чтобы снизить «риски» и оказать помощь «травмированным». Во всех случаях применяется психологическая формула, определяющая различные группы людей как жертвы, нуждающиеся в психологической помощи. Текущая формула бизнеса такова:

ЧЕЛОВЕК = ЖЕРТВА = ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ/ПАЦИЕНТ = ПРИБЫЛЬ

Свидетельством успеха психологической индустрии становится неуклонный рост пользователей услугами психологов как тенденция превращения практически 100 % населения США и Канады в пользователей психологических услуг.

Для процветания индустрии психологии необходимо постоянно растущее число сфабрикованных жертв. Три принципа, на которых основано современное массовое производство жертв, таковы:

Психологизация — использование психологических конструктов для сведения реального опыта к теориям, таким образом превращая внешний мир в плод бессознательного и субъективного внутреннего мира. Психологическая индустрия претендует на понимание бессознательного и, таким образом, на способность точно интерпретировать то, что испытывают жертвы.

Патологизация — превращение с психологической надменностью обычных (и необыкновенных) людей, находящихся в ненормальных (на вид невыносимых) ситуациях, в «ненормальных» людей, навешивание на всех жертв ярлыков «испорченных», «раненых», «обиженных», «травмированных», неспособных справиться с преодолеть это или продолжать жить дальше. Индустрия психологии претендует на полномочия выявлять психологические заболевания и вред, преодолевать неопределенности, уязвимости и сожаления, а также диагностировать, классифицировать и маркировать человеческий опыт.

Обобщение приравнивание исключительного и жестокого к обычному и обыденному, таким образом игнорируя различия, которые отличают жертв в оскорбительной попытке расширить и размыть их более обычным опытом всей жизни. Психологическая индустрия предполагает способность психологизировать обыденное, используя метафоры для создания абсурдной сферы сходств, приравнивая мысль к действию, мечту к факту, а иллюзию к реальности.

В качестве примера Дайнин приводит ПТСР, которое впервые появилось в DSM в 1980 году, узаконив «безжалостные страдания ветеранов Вьетнама» и выведя их «из сферы психопатологии в сферу финансируемых военных потерь». Оно быстро стало модным словечком, выходящим далеко за пределы первоначальной популяции пациентов, обеспечивая дополнительную поддержку тысячам жертв изнасилования, ищущих уважения и защиты в рамках правовой системы. В руках психологической индустрии это привело к тому, что поле битвы стало рассматриваться как «микрокосм травмы», в результате чего практически любая сцена повседневной жизни может рассматриваться как поле битвы. Если посттравматическое стрессовое расстройство является отправной точкой диагностики, женщин можно назвать «жертвами войны полов»; словесные оскорбления можно приравнять к пулям, а задетые чувства можно рассматривать как раны. Искажая этот термин, используя любое трагическое или тревожное событие в качестве причины, индустрия психологии могла бы оправдать постановку подобного диагноза. Дайнин проводит различие между научной и исследовательской психологией и более догматичной и корыстной областью психотерапии. Психотерапия рассматривает многие нормальные жизненные события как травму, нуждающуюся в исцелении, а не как обогащающий опыт. Это имеет политические последствия. Индивиды освобождаются от моральной ответственности за то, что они делают или за то, что с ними произошло, и поэтому больше не являются гражданами, а пациентами или жертвами.

Психологи, как утверждает Дайнин и другие, превратили любую форму недовольства в синдром или болезнь, требующую лечения. Они систематически недооценивают способность людей преодолевать невзгоды. Предполагается, что все неприятные события, такие как падение, автомобильная авария или смерть домашнего животного, оставляют эмоциональный осадок, который, если с ним не справиться профессионально, нанесет вред пострадавшему. Индустрия психотерапии добилась значительных успехов в донесении этой точки зрения до общества. Миф психотерапевтического сообщества состоит в том, что каким-то образом, если можно идентифицировать человека или событие, которое предположительно вызвало недостаток, тревогу или депрессию, состояние улучшится. Это предпосылка анализа и его упор на понимание. Результатом стала огромная трата времени, денег и жизни в поисках виноватого вместо того, чтобы найти способ улучшить жизнь сейчас и в будущем. Устойчивость и сила игнорируются, и вместо них доминирует психологизация всех аспектов жизни. Культура жертвы и подход, основанный на обвинении, привели к дальнейшей виктимизации и причинению вреда. Психотерапевты, как и адвокаты извлекают выгоду из культуры жертвы и увековечивают чувство жертвы, часто ради собственной профессиональной и экономической выгоды. По мнению Дайнин и ряда других психологов, разделяющих ее мнение, необходимо различать нормальные, обидные или болезненные жизненные события и серьезные травмы; отличать людей, нуждающихся в поддержке от тех, кто стойко преодолевает трудности без посторонней помощи. Также необходимо различать типы жертв и, при необходимости, помогать жертве взять часть ответственности за свою жизнь на себя. Все это позволит иметь более здоровое общество и снизить число жертв домашнего насилия.

Вопрос о влиянии агрессивных компьютерных игр на эскалацию домашнего насилия

Принято считать, что демонстрация сцен насилия в СМИ и жестокие компьютерные игры формируют в детстве личность, склонную в дальнейшем проявлять насилие. Современный американский психолог Кристофер Фергюсон раскритиковал исследование, опубликованное Крейгом Андерсоном, которое обнаружило связь между жестокими компьютерными играми и агрессией. Фергюсон заявил, что исследование имело слабые результаты и вводящие в заблуждение выводы. Фергюсон также утверждает, что, хотя в середине 20-го века существовала связь между насилием в СМИ и уровнем убийств, эта корреляция исчезла после 1950-х годов, о чем свидетельствует, в частности, снижение уровня преступности в США среди молодежи при нарастающей популярности агрессивных компьютерных игр. (Ferguson C., 2012) Весьма вероятно, что сейчас компьютерные игры дают возможность разрядки агрессивного заряда (катарсиса) в виртуальной реальности.

Приложение 2. Описание индивидуальных защит шкалы оценки защитных механизмов Американской психиатрической ассоциации (Defense Mechanisms Rating Scales)

Уровень 1 — защита через действие является наименее незрелым и наименее адаптивным способом защиты. Эти защиты представляют собой спонтанные действия, применяемые к внешней среде или к самому себе для снятия напряжения, удовлетворения желаний, устранение тревоги и страха. Действия происходят импульсивно и необдуманно.

1. Отыгрывание (acting out) — используется, когда человек выражать себя посредством действий, а не посредством вербализации своего внутреннего состояния, не в силах переработать аффект. Отыгрывание — это совершение чего-то экстремального импульсивно с целью выразить чувство или мысль, вызывающую сильную тревогу. Люди могут действовать, если не могут выразить свои чувства, а нездоровое поведение временно снижает интенсивность эмоций. Например, человек, который злится и расстроен своими домашними обстоятельствами, может действовать, пробивая дыру в стене. Человек может быть неспособен идентифицировать чувства или выразить их словами. Удар по чему-нибудь обеспечивает быстрое и временное облегчение беспокойства, несмотря на ушиб кулака. Отыгрывание часто используют как синоним импульсивности в контексте преступного, извращенного поведения, злоупотребления психоактивными веществами, расстройств пищевого поведения, членовредительства и суицидального поведения.

2. Жалобы с отказом от помощи (help-rejecting complaining) — человек жалуется на свои проблемы с целью получения сочувствия, а не решения проблемы. Например, человек жалуется партнеру на проблемы на работе. Когда партнер предлагает способы решения проблем, решения сразу отвергаются, а жалобы продолжаются.

3. Пассивная агрессия — характеризуется выражением негативных чувств, обиды и агрессии пассивным способом. Человек, использующий этот защитный механизм, бессознательно демонстрируют враждебные чувства в неконфронтационной манере. Например, он может согласиться забрать друга из аэропорта в определенное время, а затем не приезжает к назначенному времени, якобы забыв об обещании.

Уровень 2 — защита через значительное искажение реальности — также часто называются пограничными защитами. Они адаптируют человека от невыносимой тревоги, когда срабатывают репрезентации себя или объекта конфликтующего значения. Защита состоит в бессознательном расщеплении положительных и отрицательных представлений и упрощении восприятие себя и других либо как полностью положительных или всесильных объектов, либо наоборот, как целиком и полностью плохих или беспомощных объектов. Далее человек, применяющий пограничные защитные механизмы, использует в своей внутрипсихической реальности эти искусственно изготовленные им образы и применяет их к реальным людям из своего окружения. Тем самым он защищает себя от чувства тревоги и страхов, однако столь сильное искажение реальности приводит к проблемам в коммуникациях с людьми, образ которых был подвергнут расщеплению.

4. Проективная идентификация — это психологический термин, впервые введенный британским психоаналитиком Мелани Кляйн для описания психологического процесса, посредством которого человек проецирует свою мысль или убеждение на второго человека. Концепцию проективной идентификации можно описать как тип защитного механизма или стратегии, используемой бессознательно, которая позволяет человеку отрицать или искажать реальность, чтобы поддерживать социально приемлемый образ себя. Однако проективная идентификация отличается от проекции тем, что поведение человека, на которого проецируется, может фактически измениться, чтобы проецируемое убеждение стало истинным. В этом случае проективная идентификация подтверждает проекцию, делая проекцию реальной. Это происходит во время межличностного взаимодействия, в котором проектор заставляет проецируемого думать, чувствовать и действовать в соответствии с проекцией. Этот процесс часто воспринимается человеком, на которого он проецируется, как тонкое давление, требующее вести себя или верить определенным образом. Например, если кто-то считает, что его преследуют, он может изменить свое поведение таким образом, чтобы выглядеть подозрительно в присутствии других. Подозрительные взгляды других лишь укрепят уверенность человека в том, что его преследуют.

5–6. Расщепление образа других и расщепление собственного образа — также называется бинарным мышлением, черно-белым мышлением, мышлением по принципу «все или ничего», мышлением крайностей заключается в неспособности человеческого мышления объединить дихотомию воспринимаемых как положительных, так и отрицательных качеств чего-либо в связное реалистичное целое. В теории объектных отношений, расщепление описывается в младенческий период, когда ребенок фантазирует о плохой и хорошей груди.

Уровень 3 — отрицание и аутистические (шизоидные) фантазии

7. Аутистические фантазии — это незрелый защитный механизм, который в основном используется для бегства от дискомфортной реальности настоящего. Человек, полагающийся на аутистическую фантазию, чтобы справиться со стрессом, обычно использует мечтания и фантастическое мышление в качестве спасения. Этот механизм может заменить реальные социальные взаимодействия и поведение фантазиями и мечтами, препятствующими личностному росту. Например, тот, кто работает много часов месяц за месяцем, чувствует себя выгоревшим. Они могут использовать фантазию, чтобы подумать об отпуске, который они возьмут, когда у них будет такая возможность. Они могут представить, что они будут делать в отпуске и как будут себя чувствовать.

8. Проекция — человек справляется с эмоциональными конфликтами, внутренними или внешними стрессорами, ложно приписывая свои собственные непризнанные чувства, импульсы или мысли другим людям. Субъект отрекается от своих собственных чувств, намерений или переживаний, приписывая их другим, обычно со стороны которых субъект чувствует угрозу и к которым субъект чувствует некоторую близость. Примеры проекции: критика чужой внешности (человек неуверен в своей), беспочвенные обвинения других (человек не уверен себе), буллинг (агрессор испытывает чувство незащищенности), вертолетное воспитание, (гиперопека и гипертребования к ребенку реализовать в себе мечты родителей), перекладывание вины (ученик обвиняет своего учителя в том, что он плохо знает предмет), ревность к супругу (ревнивец сам склонен к изменам), активная нетерпимость к гомосексуализму (человек вытесняет свой латентный гомосексуализм).

9. Рационализация — при котором люди оправдывают трудные или неприемлемые чувства, казалось бы, логическими причинами и объяснениями. Пример из басни: лисица никак не может дотянуться до винограда и отступает, рационализируя это тем, что виноград еще не созрел.

10. Отрицание — отказ принять реальность, тем самым блокируя внешние события от осознания. Пример: курильщик, закрывающий глаза на доказанный вред курения.

Уровень 4 — незначительное искажение реальности — эти защиты временно поддерживают и укрепляют самооценку, используя искажение образа себя или других, чтобы игнорировать любой угрожающий аспект фактора стресса. Приписывание себе черт всемогущества и использование циклов идеализации и обесценивания в отношениях с партнером характерны для лиц с нарциссическими чертами личности.

11. Всемогущество — субъект реагирует на эмоциональный конфликт или внутренние и внешние стрессоры, действуя, как если бы он обладал особыми способностями. Всемогущество субъективно сводит к минимуму переживания разочарования и бессилия, хотя они могут оставаться объективно очевидны для других. Самооценка искусственно поддерживается за счет ее положительного искажения в ответ на реальный опыт, который вызывает противоположные чувства.

12–13. Обесценивание образа других и себя приписывая преувеличенные отрицательные качества себе или другим при столкновении с внешними стрессорами или внутренними конфликтами.

14–15. Идеализация образа других и себя — приписывание преувеличенных положительных качеств себе или другим при столкновении с внешними стрессорами или внутренними конфликтами.

Уровень 5 — невротический — невротические защиты не позволяют полностью осознать желания, мысли или мотивы. Их функция — избегать тревоги и вины, вызванных запретами, связанными с сексуальными желаниями и агрессивными тенденциями. Они раскрывают сложность и изменчивость связей между аффектом и репрезентацией. Невротическая защита является наиболее многообразным из всех защитных механизмов, поскольку существует бесконечное разнообразие способов частичного выражения вытесненных идей.

16. Cмещение (displacement) — человек перенаправляет эмоциональную реакцию от законного получателя на другого человека или объект. Например, если менеджер кричит на сотрудника, тот не кричит в ответ, но позже может накричать на свою супругу.

17. Реактивное образование (reaction formation) — человек неосознанно заменяет нежелательный или вызывающий тревогу импульс его противоположностью, часто выраженной в преувеличенной или показной форме. Примеры:

мальчик, который издевается над девушкой, потому что на подсознательном уровне она ему нравится.

женщина заботливо опекает свою стареющую мать, готовя ей еду, убираясь в доме и водя ее на встречи, в то же время тайно презирая ее.

18. Диссоциация— это бессознательное удаление себя от настоящего опыта, кратковременное отключение от реальности и частичное искажение реальности. Эта диссоциация позволяет Эго игнорировать тревогу, вызванную этой реальностью. Диссоциация часто затрагивает людей, которые пережили травму, например, насилие или жестокое обращение в детстве. Примером крайней диссоциации является человек, отстраняющийся от реальности после трагической транспортной аварии: он кажется полностью отстраненным, поскольку избегают страха и ужаса, вызванного ДТП. Отстранение может длиться минуты, часы и даже дни.

19. Подавление, или вытеснение (repression) — бессознательная блокировка нежелательных идей или воспоминаний. Этот защитный механизм может присутствовать у человека, который не помнит о травмирующем событии, даже если он находился в сознании во время события. Пример: маленького ребенка укусила собака. Позже у него развивается сильная боязнь собак, но он не помнит, когда и как возник этот страх.

Уровень 6 — обсессивный уровень — навязчивые защиты защищают человека от признания своих чувств, которые блокируются психикой как неприемлемые или постыдные. На предыдущем уровне 5 невротические защиты не дают полностью осознать свои идеи, а на этом уровне идеи уже осознаются, но блокируется осознание чувств, связанных с этими идеями.

20. Отмена (undoing) — это попытка вернуть или компенсировать обидное поведение, мысль или импульс. Это могут быть мысли, из-за которых вы чувствуете себя плохо, поэтому вы уменьшаете чувство вины, проявляя необычайную доброту, помощь или комплименты. Например, тот, кто непреднамеренно оскорбляет друга, может чувствовать себя виноватым. Вместо того, чтобы извиняться за комментарий, они делают комплименты или дарят подарки, чтобы нейтрализовать последствия оскорбления и облегчить собственное чувство вины.

21. Интеллектуализация — позволяет снизить тревогу, используя безэмоциональное наблюдение за происходящей ситуацией и фокусировать внимание на интеллектуальном реагировании на событие. Если человек узнает, что его близкий скончался и он быстро начинает готовиться к похоронам, то тем самым блокирует сильное чувство горя, сосредотачиваясь на необходимых задачах. Этот защитный механизм становится более проблематичным, когда человек не признает свое горе и не справляется с ним.

22. Изоляция аффекта — это бессознательный процесс, обусловленный мотивацией избежать эмоционального стресса, связанного с психологической травмой. Изоляция аффекта отличается от диссоциации большей осознанностью, позволяет сохранять понимание ситуации и лишь удаляет из сознания непереносимые эмоциональные переживания по поводу происходящего события.

Уровень 7 — зрелый сознательный высоко-адаптивный уровень защиты. На этом уровне все стрессоры воспринимаются полностью, реальность тестируется без искажений. Внутрипсихические адаптационные механизмы работают осознанно, человек старается сохранять позитивное и проактивное отношение к ситуации, понимая свои ограничения и при необходимости прибегая к внешней поддержке или помощи.

23. Супрессия (suppression) — это сознательная намеренная попытка избежать определенных мыслей, чувств и поведения или удержать их вне сознания. Пример: во время сеанса клиент отказывается вспоминать свои чувства к покойному мужу. Когда ее подталкивают, она говорит своему терапевту, что она не хочет это обсуждать. Супрессию часто путают с подавлением, или вытеснением (repression) другим типом защитного механизма на невротическом уровне, которое заключается бессознательном блокировании нежелательных мыслей, воспоминаний или импульсов, подавление является полностью добровольным. В частности, подавление — это намеренная попытка забыть или не думать о болезненных или нежелательных мыслях.

24. Сублимация — перенаправление негативные чувства или импульсы в позитивные. Например, человек с проблемами гнева может направить свои агрессивные побуждения в спорт или искусство вместо того, чтобы набрасываться на других физически или словесно.

25. Самонаблюдение — понятие сходное по значению с интроспекцией, рефлексией, самоанализом. Человек справляется с эмоциональными конфликтами и внешними событиям, размышляя о своих собственных мыслях, чувствах, мотивации и поведении. Человек может видеть себя таким, каким его видят другие в межличностных ситуациях и в результате лучше понимать реакцию других людей на него. Защита не является синонимом простого наблюдения или разговора о себе. Эта защита позволяет человеку наилучшим образом адаптироваться к требованиям внешней реальности, основываясь на точном представлении о своих собственных аффектах, желаниях, импульсах и поведении. Хотя самонаблюдение само по себе не меняет человека, оно является предшественником поиска лучшей адаптации внутренних состояний к внешней реальности.

26. Ассертивность (self-assertion) — это коммуникативная позиция, которая существует между агрессивностью и пассивностью, самоуверенность, форма поведения, без агрессии, манипуляции к партнеру и пассивности со своей стороны, характеризующаяся уверенным заявлением своей позиции, принятия на себя ответственности за собственное поведение, демонстрации самоуважения и уважения к другим, позитивной установки и готовности к переговорам.

27. Юмор — в качестве защитного механизма юмор снижает тревогу, связанную с ситуацией, указывая на что-то смешное или ироничное. Юмор может быть эффективным в некоторых обстоятельствах, поскольку он снимает напряжение. Например, рассказ о забавном происшествии во время поминальной службы является примером использования юмора в качестве защитного механизма. Смех помогает облегчить горе, не избегая и не подавляя эмоции.

28. Антиципация (предвосхищение, предвидение) — это защитный механизм, который предполагает предвидение проблем до того, как они произойдут. Люди, использующие антиципацию, стараются быть в курсе любых проблем, которые могут с ними столкнуться, и работают над созданием решений этих проблем до того, как они возникнут. Например, вы можете попрактиковаться и отрепетировать трудный разговор, прежде чем начать его.

29. Альтруизм Джордж Вайллант описывает альтруизм как получение удовольствия от того, что вы даете другим то, что вы сами хотели бы получить. Это адаптивный результат формирования реакции, защитный механизм, который позволяет пользователю внешне вести курс, точно противоположный какой-то внутренней бессознательной страсти. Джером Блэкман описывает альтруизм как сочетание проекции и идентификации с жертвой. Этот процесс представляет собой одновременное наказание через лишение и альтруистическую жертву, снимающую с человека вину за жадность. (Psychology Fanatics. ALTRUISM: A DEFENSE MECHANISM Defense Mechanisms, Psychology / December 9, 2023 / By T. Franklin Murphy. https://psychologyfanatic.com/altruism-a-defense-mechanism/)

30. Аффилиация (принадлежность к социуму) — поиск поддержки от других при столкновении с проблемой или сложной ситуацией. Например, человек, переживающий тяжелый разрыв отношений, может проводить больше времени с друзьями или членами семьи, чтобы справиться с чувством грусти и одиночества.

Примечания

1

Violence Against Women Prevalence Estimates, 2018. Department of Sexual and Reproductive Health and Research. World Health Organization.

(обратно)

2

Источник: web site Всемирной организации здравоохранения: https://www.who.int/groups/violence-prevention-alliance/approach.

(обратно)

3

Источник: https://www.un.org/en/coronavirus/what-is-domestic-abuse

(обратно)

4

Источник: сайт ООН — https://www.un.org/en/coronavirus/what-is-domestic-abuse.

(обратно)

5

С начала 1980-х годов небольшая община на севере Миннесоты в городе Дулут была новатором в способах привлечения насильников к ответственности и обеспечения безопасности жертв. Философия программы направлена на то, чтобы помочь насильникам изменить свое отношение и личное поведение, чтобы они научились быть ненасильственными в любых отношениях. Проект по предотвращению домашнего насилия был первой межведомственной программой, направленной на решение проблемы домашнего насилия. Эта экспериментальная программа, проведенная в Дулуте в 1981 году, координировала действия различных агентств, занимающихся внутренними конфликтами.

(обратно)

6

Источник: https://www.theduluthmodel.org/wheel-gallery/

(обратно)

7

К манипулятивным играм (mind games) со стороны абьюзера чаще всего относят следующие действия: непоследовательное поведение, газлайтинг, отсутствие извинений, беспричинная смена бомбардировки любовью на игнорирование, вызывание сомнений в своей ценности, отказ в привязанности/любви в качестве наказания, использование неуверенности человека против него, стремление вызвать ревность.

(обратно)

8

Источник: Фурманов И. А., 2016, стр.45.

(обратно)

9

Источник: составлено автором на основе изученных теоретических материалов.

(обратно)

10

Источник: Бэрон Р., Ричардсон Д., 2001, стр. 43.

(обратно)

11

Источник: Л.Берковиц, 2001, стр. 84.

(обратно)

12

Тип памяти для фиксации, хранения и актуализации обобщённых знаний о мире. Относится к декларативной или эксплицитной памяти — хранящей и воспроизводящей информацию сознательно.

(обратно)

13

Атрибуция враждебности — приписывание враждебности нейтральному поведении окружающих.

(обратно)

14

Агрессивная диспозиция — предварительно сформированная установка к агрессивному типу реагирования в определенных видах социальных ситуаций.

(обратно)

15

Источник: составлено автором на основе изученных теоретических материалов.

(обратно)

16

Когниция — это совокупность ментальных процессов, служащих для обработки и трансформации информации. Включает постижение и оценивание собственной персоны в окружающей действительности, а также построение индивидуальной картины реальности, то есть всё, что образует основу для поведенческих паттернов индивида. Таким образом, все процессы, которые заключаются в трансформации сенсорных данных, поступающих в мозг, в ментальные репрезентации разнообразного типа (образы, фреймы, сценарии) называются когнициями. То есть процесс когниции являет собой действия по обработке и преобразованию информации из одной структуры в другую.

(обратно)

17

Типы стимулов, которые могут усилить агрессию, столь же многочисленны, как и количество объектов, которые люди хотят или желают. Действительно, вся рекламная индустрия зиждется на том, чтобы заставить людей хотеть большего. Увеличивая ценность объекта, человек изменяет неявное или явное воспринимаемое соотношение затрат и выгод, тем самым увеличивая преднамеренную инструментальную агрессию. (Anderson C., Bushman B., 2002).

(обратно)

18

Источник: Anderson C., Bushman B., 2002, стр. 34.

(обратно)

19

Источник: Anderson C., Bushman B., 2002, стр. 42.

(обратно)

20

Источник: Ferguson C., 2023, стр.5.

(обратно)

21

Felson, Richard & Savolainen, Jukka & Hughes, Lorine & Ellonen, Noora. (2015). Gender, Provocation, and Intimate Partner Aggression. Partner Abuse. 6. 10.1891/1946-6560.6.2.180.

(обратно)

22

Источник: Walker, Lenore E., 1979

(обратно)

23

Источник: Фурманов И.А., 2016, стр. 124.

(обратно)

24

Ениколопов С.Н. Современные проблемы психологии семейного насилия // Домашнее насилие в отношении женщин: Масштабы, характер, представления общества. М.: МАКС — Пресс, 2003. С. 96–102.

(обратно)

25

Источник: Tori DeAngelis. Mental illness and violence: Debunking myths, addressing realities. April 1, 2021.

Статья опубликована на сайте Американской психологической ассоциации: https://www.apa.org/monitor/2021/04/ce-mental-illness

(обратно)

26

Источник: Кент А. Кил «Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния»: Центрполиграф; Москва; 2015. ISBN 978-5-227-05854-6

(обратно)

27

The Dark Triad of Personality: Narcissism, Machiavellianism, and Psychopathy December 2002 Journal of Research in Personality 36(6):556–563 DOI:10.1016/S0092-6566(02)00505-6

(обратно)

28

Jonason, Peter K.; Luevano, Victor X.; Adams, Heather M. August 2012. How the Dark Triad traits predict relationship choices. Personality and Individual Differences. 53 (3): 180–184. doi:10.1016/j.paid.2012.03.007. ISSN 0191–8869.

(обратно)

29

Mendelsohn, B. (1976). Victimology and contemporary society's trends. Victimology, 1(1), 8-28.

(обратно)

30

Ривман Д.В. Криминальная виктимология. СПб.: Питер, 2002. — 304 c.

(обратно)

31

Источник: Zur, O. Rethinking “Don’t Blame the Victim”: Psychology of Victimhood. Journal of Couple Therapy, 1994, 4 (3/4), 15–36. Haworth Press, Inc.

(обратно)

32

Лефтеров В.А., Вакулич Т.М., Психологические особенности виктимного поведения женщин в ситуациях домашнего насилия. Журнал «Психология и право» 2013, № 2

(обратно)

33

Кернберг, Отто Фридманн. Тяжелые личностные расстройства. Стратегии психотерапии. М.: Класс, 2017. — 464 с.

(обратно)

34

Vaillant, George E. (1977). Adaptation to life. Boston: Little, Brown. ISBN 978-0-316-89520-0.

(обратно)

35

Berney S, de Roten Y, Beretta V, Kramer U, Despland JN. Identifying psychotic defenses in a clinical interview. J Clin Psychol. 2014 May;70(5):428-39. doi: 10.1002/jclp.22087. Epub 2014 Apr 1. PMID: 24691714.

(обратно)

36

Lazarus, R. S., & Folkman, S. (1984). Stress, appraisal, and coping. New York: Springer.

(обратно)

Оглавление

Введение

Глава 1. Теоретические аспекты агрессии и домашнего насилия в отношении женщин

  1.1. Определение понятий агрессии и домашнего насилия

  1.2. Виды и признаки домашнего насилия в отношении женщин

  1.3. Исследование агрессии в отечественной психологии

  1.4. Исследование агрессии в зарубежной психологии

  1.5. Гендерные различия в проявлении домашнего насилия

  Выводы по первой главе

Глава 2. Эмпирические аспекты домашнего насилия в отношении женщин

  2.1. Влияние цикла насилия на женщин-жертв интимного партнера-абьюзера

  2.2. Психологические особенности интимного партнера-абьюзера

  2.3. Психологические особенности женщин-жертв домашнего насилия

  2.4. Психологические защиты и копинг-стратегии женщин-жертв домашнего насилия

  2.5. Метаанализ исследований копинг-стратегий женщин-жертв домашнего насилия

  Выводы по второй главе

Заключение

Приложение 1. Открытые дискуссионные вопросы домашнего насилия

  Вопрос о гендерной симметричности домашнего насилия

  Вопрос о культуре жертвы

  Вопрос о влиянии агрессивных компьютерных игр на эскалацию домашнего насилия

Приложение 2. Описание индивидуальных защит шкалы оценки защитных механизмов Американской психиатрической ассоциации (Defense Mechanisms Rating Scales)

*** Примечания ***