КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 714154 томов
Объем библиотеки - 1411 Гб.
Всего авторов - 274980
Пользователей - 125142

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

чтун про серию Вселенная Вечности

Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Лапышев: Наследник (Альтернативная история)

Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Романов: Игра по своим правилам (Альтернативная история)

Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
kiyanyn про серию Вот это я попал!

Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.

Нечитаемо...


Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
Влад и мир про Семенов: Нежданно-негаданно... (Альтернативная история)

Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его

  подробнее ...

Рейтинг: +6 ( 6 за, 0 против).

Лесной колодец [Юрий Серафимович Бородкин] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Лесной колодец

МАРИЯ Повесть

Учись терпению солдатки —

Как наши матери звались…

Б. Ручьев

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1
Все задоринские мужики, которых война прибрала, были плотниками, их отцы и деды — тоже, так что строить умели, и все же дом Куприяновых выделяется: двухэтажный, обшит тесом и покрашен желтой охрой, стоит на кирпичных стульях, ни на волосок ни в которую сторону не подался. Фасадом смотрит на речку Боярку, вид привольный, далеко открывается луговая пойма с густыми ольховниками у воды и перелесками по склонам. Под окнами могуче укоренились две липы, прижавшись друг к другу кронами, тень от них прикрывает избу в полдень. Между липами глыбится валун. Откуда он взялся здесь, на высоком берегу, если во всей округе, даже по руслу Боярки, не найдешь камня крупнее, чем с кулак?

Хозяин дома, Иван Матвеевич Куприянов, любит в погожие летние вечера посидеть на пригретом камне; под шепот лип успокаиваются мысли и сердце. Иногда приходит к нему старик Маркелов — про события на войне и про свои деревенские потолкуют, наблюдая, как догорает на лесных увалах солнце. Место возле камня облюбовал еще дед Ивана Матвеевича, и липы он посадил.

Слева, прямо ко двору, примыкает усад, огороженный жердями. Все под руками — сарай, баня, капустник с картофельником да соток двадцать пять покосу. На речных пожнях трава груба, для овец не годится, а здесь, в гумнах, — шелк.

Справа, между крыльцом и колодцем, легла дорога, она сползает по угору к мостику и полого идет на подъем, скрываясь в березняке, за которым темнеет закрайка вспаханного поля. Из окон видно прохожих и проезжих. Иван Матвеевич четыре года с надеждой смотрит на изволок. Младшего сына, Федора, не дождался: в марте принесли похоронку. Не обида ли, под конец погиб. Старший, Арсений, наоборот, как ушел, так будто в воду канул, никаких вестей не было до весны сорок четвертого года, потом вдруг объявился. В последнем письме сообщил, что находится в Польше. Хоть бы поберег себя, коли виден конец войне: обоих потерять — немыслимое дело.

Осталась при старике сноха Мария с семилетним сыном Витюшкой. Тоже ждет и переживает; один раз Арсений нашелся, когда уж совсем считали погибшим, второй раз такое чудо не повторится. Вернется ли?

А загадывал Иван Матвеевич другое, думал, будут жить в доме сыновья: один — в нижней избе, другой — в верхней. Судьба рассудила иначе, Федор не успел даже жениться. Временами, устав тосковать, старик сидит на своем камне и словно бы в обмороке каком-то смотрит, смотрит на тот берег. Если бы не война, наверное, сбылось бы задуманное: спокойно доживал бы век около детей и внуков.

Седьмой десяток Ивану Матвеевичу. В колхозе работает: всей бригаде клепает косы, мастерит грабли, принесут с конюшни сбрую — тоже починит. И по-плотницки, само собой, полно нарядов. Пообносился колхоз, ослаб, как коровенка после голодной зимовки. На себя-то старику наплевать, таковское дело, а жаль Витюшку, который не видит досыта хлеба, жаль Марию: и на колхозной работе издергалась, и по дому хватает забот — все хозяйство на ней. Время нынче суровое, не щадит молодости Марии, каждую зиму ее посылают на лесозаготовки, осенью — в извоз, хлеб сдавать на станцию. Мешки с рожью грузить да на элеватор таскать того не легче. Характером Мария безотказная, сговорчивая, ни с кем ей не поссориться, а народ кругом вспыльчивый, нервный.

Когда на первом году войны умерла жена и запропал Арсений, Иван Матвеевич думал, что Мария уйдет к своей матери в Фоминское. Не оставила одного. Старик благодарил судьбу, что послала ему вместо дочери такую заботливую невестку…

В этот день как раз пахали поле, что виднелось по ту сторону Боярки, слева от дороги. Мария боронила на быке Яшке, ездить на котором считалось проклятием. К середине лета, когда Яшка набирал силу, с ним невозможно было сладить; даже сейчас, как всегда по весне, заморенный, еще не скинувший клочкатую шерсть-зимнину, он показывал свой норов: то и дело вставал, и — хоть обломай об него прут, пока сам не надумает стронуться с места. Мария, жалея быка, не била его, лишь дергала безуспешно вожжами и ругалась, измучившись с ним:

— Черт рогатый! Чистое наказание с тобой! Ну-у, шевелись! Самой, что ли, впрягаться взамен тебя?

— Погоди, пусть отдохнут, — остановила Варвара Горбунова, ехавшая позади.

На лошадях пашут, на быках боронят — не первую весну так.

— Хоть бы трактор прислали, — посетовала Мария, подкидывая на борону дернину для пригнета.

— Наша Дорониха не вдруг договорится с МТС, все чего-то выгадывает, хлеб экономит, говорит, больно много платить им осенью приходится. Лошадей гробим да нервы треплем. И