Омела для Амели (СИ) [Елизавета Рождественская] (fb2) читать онлайн

Омела для Амели

Глава 1

Амели подцепила пальцем тонкую золотую верёвочку и аккуратно подняла в воздух небольшой полупрозрачный стеклянный шар. Внутри него застыла в изящной позе маленькая фигурка балерины. Шар качнулся, отражая пузатыми боками тёплые блики гирлянды, и отправился в короткое воздушное путешествие, чтобы через секунду занять почётное место на пушистой ёлке, которую каждый год доставлял в их квартирку небольшой магазинчик «Chère Simone»* за неделю до Рождества.

— Волшебство… — улыбнулась девушка и протянула руку за очередной игрушкой.

— Амели-Кристин**, детка, — в комнату заглянула ухоженная пожилая дама, одетая в элегантное вечернее платье, цвета спелой вишни. — Я убежала. Ещё немного, и моё опоздание выйдет за рамки этикета.

— Конечно, ба, — рассеянно протянула Амели, раздумывая, куда бы повесить фигурку стойкого оловянного солдатика и его верной спутницы балерины.

— Амели! Мы же договаривались!

— Прости, Беатри-ис! Хорошего тебе вечера-а, и… — девушка хитро взглянула на театрально возмущённую женщину. — Ты, кажется, безбожно опаздываешь…

— И то правда, — спохватилась Беатрис. — Совсем заболтала меня, негодница.

В холле раздались торопливые шаги, а затем хлопнула входная дверь, и пространство наполнилось уютной тишиной.

Амели достала с верхней полки старинного шкафа небольшую шляпную коробку и аккуратно потянула за кончик атласной ленты. Там, в ворохе тонких бумажных облаков, ждал своего часа рождественский ангел, передававшийся в их семье по наследству уже несколько веков. Если верить рассказам Беатрис. Её сколько-то там прабабушка по материнской линии была потомком древнего аристократического рода. Настолько древнего, что имя его затерялось в веках. Однажды сын почтенного графа полюбил простую служанку. От их связи на свет появился крепкий розовощёкий мальчишка. Увы, любовь не смогла обойти препятствие в виде социальных условностей. Молодого виконта в срочном порядке женили, а бедную девушку сослали в монастырь, где она и скончалась, убитая горем. Однако и высокородные вельможи не вечны. После смерти родителя, новоиспечённый граф нашёл своего сына и, хотя и не мог наделить его титулом, дал отличное образование и финансовую поддержку. Юноша стал талантливым законником по земельному праву и значительно преуспел на этом поприще, а благодаря супруге, той самой прапрапра, в их семье и поселился волшебный ангел, венчающий рождественскую ель каждый год.

Будучи довольно прагматичной натурой, Амели, скорее, была склонна верить той версии, по которой её прапрадед, известный в узких кругах скупщик антиквариата, получил эту фигурку от разорившейся вдовы какого-то уважаемого человека и принёс домой в канун Рождества, потому что всегда жалел денег на бесполезные, по его словам, детские подарки. Но от этого ценность ангела не становилась меньше. Ведь вполне возможно, что история семьи той самой разорившейся вдовы имела в своих анналах такой поистине романтичный эпизод.

Амели аккуратно достала игрушку и, как и каждый год, долго рассматривала стёртые от времени позолоченные ленты на пожелтевшей тунике, вглядывалась в тёплый взгляд задумчивых глаз, оглаживала шершавую поверхность толстой книги, что ангел держал на своих полусогнутых коленях. А затем аккуратно водрузила её на самую вершину дерева и отошла назад, чтобы визуально оценить результат.

— Волшебно… — повторила она и, напевая весёлую праздничную песенку, отправилась на крохотную кухню, чтобы насладиться горячим шоколадом, в который неизменно бросала маленькую щепотку корицы и острого перца «на кончике ножа» — любимый рецепт её бабушки, у которой и на этот случай имелась «древняя, как мир, легенда».

Беатрис вообще любила различные сказания и легенды. Она знала бесконечное количество волшебных историй, которые «именно в такой последовательности и такой точности» происходили в их семье когда-то давным-давно. Порой Амели гадала, в кого же из родителей она пошла своей практичностью и скептицизмом, идущими вразрез с воздушным характером пожилой феи. Но спросить, увы, было не у кого. Своих родителей девушка не знала, а бабушка на любые вопросы отвечала туманно или талантливо уходила от темы, перескакивая на очередную небылицу.

Так они и жили, скептик и романтик, в крохотной квартирке на одной из центральных улиц Парижа. Смеялись и грустили, спорили и болтали о разном. Но время зимних праздников, расцвеченное огнями гирлянд и шелестом подарочной упаковки, неизменно объединяло двух женщин предвкушением волшебства.

«Меня не жди, ложись спать», — высветилось на экране телефона.

Амели прыснула со смеху и, быстро разблокировав телефон, набрала:

«Старая развратница! Береги себя и не гуляй на ветру».

«На тебе наш великий род утратил дух авантюризма, детка. Должен же хоть кто-то из нас двоих пить вино и читать стихи ночь напролёт», — последовал ответ.

— Да уж, куда мне, — засмеялась девушка, забирая в комнату поднос с горячим шоколадом и имбирным печеньем. — Должен же кто-то из нас потом носить куриные супчики простуженным романтикам в постель.

Она закуталась в одеяло и включила фильм из предрождественского списка. Сегодня это был яркий детектив Франсуа Озона «Восемь женщин», наполненный загадками и атмосферой праздника. Тихий вечер не предвещал никакой суеты, чем не смог похвастаться наступающий рабочий день…

* * *

*«Chère Simone» — «Дорогая Симона».

**Во Франции очень любят двойные имена (prénom), такие как Жан-Марк, Жан-Пьер, Энн-Мари и др. Обычно это два имени одного рода, которые пишутся через дефис. Но бывают случаи, когда одно имя женское, а другое — мужское.

Глава 2

— Опоздала, опоздала, опоздала! — причитала Амели, влетая в прозрачную дверь, на которой красивыми витиеватыми буквами было выгравировано название небольшой фабрики, специализирующейся на производстве эксклюзивных ароматов: «Le parfum de ton âme»*.

Нервно нажав кнопку лифта, девушка запрокинула голову на электронный циферблат, отсчитывающий этажи, и стала беззвучно молиться, чтобы рабочее совещание с руководящим составом фабрики задержала волшебная буря, мистическое цунами или на крайний случай обычное человеческое землетрясение.

Двери лифта распахнулись, являя миру Валери, изящную шатенку с яркими синими глазами и фарфоровой кожей, больше напоминающую красивую куклу, чем живого человека. Увидев Амели, та вскинула к небу ладошки и торопливо произнесла:

— Ами! Три минуты и… — Валери озадаченно оглядела подругу с головы до ног. — Ты решила скрыть от мсье Кристиана Тома все свои достоинства, чтобы подчеркнуть незаурядный ум?

— Ты о чём? — Амели растерянно перевела взгляд на большое зеркало, вмонтированное в стенку лифта. — М-да… Вообще-то, я просто проспала и надеялась отсидеться по-тихому. Но если что, будем воскрешать незаурядный ум.

Она сорвала с головы вязаную шапку с большим помпоном, безуспешно постаралась пригладить копну своенравных волос цвета меди и вернула на переносицу съехавшие на кончик носа аккуратные очки в тонкой тёмно-зелёной оправе.

— Сарафан никуда не годится, — цокнула язычком Валери. — Безразмерный мешок какой-то.

— Оверсайз сейчас в моде, Ви, — с умным видом изрекла Амели. — Ты просто не следишь за трендами.

— Твои тренды повыпрыгивали из бабушкиного сундука, — засмеялась девушка. — Ладно, обладательница незаурядного ума и безразмерного тренда, идём уже. Нам в большой зал.

Как и обычно, все самые незаметные места были уже заняты. Сотрудники мерно гудели, обсуждая последние новости и ожидая появления руководства. Людей собралось немало. Здесь были и работники лаборатории, и те, кто приехал с цветочного производства, и непосредственно с фабрики ароматов.

Девушки тихонько протиснулись и сели на свободные стулья.

— Кажется, успели, — облегчённо выдохнув, шепнула Валери.

— Ещё бы минута и…

В этот момент дверь стремительно распахнулась, и в комнату зашли трое: мсье Дюпон, солидный мужчина пятидесяти лет с небольшим уютным животиком и добродушной улыбкой, выглядывающей из-под седых усов; мсье Бертран, долговязый молодой человек с болезненно бледным лицом и разрастающейся проплешиной на редких бесцветных волосах, и мсье Кристиан Тома, статный блондин с пронзительным взглядом зелёных глаз и извечной полуулыбкой, застывшей на его красивом лице печатью абсолютной уверенности в своей неотразимости и непоколебимой харизме.

Представители руководящего состава расселись за главным столом, произнесли стандартные приветствия, а затем месье Дюпон взял слово:

— Дорогие друзья, — громко произнёс он, — сегодня мы с вами собрались по нескольким, достаточно приятным, поводам. Во-первых, с наступающими вас всех праздниками!

Зал наполнился нестройным хором благодарностей.

— Боже, ну почему опять этот нудный старикашка, — недовольно прошептала Валери. — Каждый год одно и то же.

— А ты чего хочешь? — в тон ей ответила Амели, не отрывая взгляда от говорившего и изображая вежливую улыбку. — Чтобы сейчас про наши заслуги и достижения рассказывал Бертран? Мя-мя-мя, мя-мя-мя… — изобразила она, и подруга прыснула со смеху.

— Нет уж, пусть тогда лучше этот Супер Марио распинается, — Валери слегка наклонилась к подруге. — Но я бы хотела послушать бархатный голос Кристиана… Ну до чего хорош! Мурашки в самых стратегических местах бунтуют. Почему он так редко говорит!

— Может, ему нечего сказать, — пожала плечами Амели. — Ну, знаешь: «Лучше промолчать и быть принятым за дурака, чем говорить и убрать все сомнения»**.

— Амели, ему двадцать девять, а он уже президент компании, — едва слышно возмутилась Валери.

— Не уверена, что для того, чтобы занять должность под крылом уважаемого родителя, нужны какие-то умственные сверхспособности, — парировала девушка, получив от подруги лёгкий тычок локтем. — Ладно, давай послушаем, что придумали на этот раз.

— Итак, о праздниках. Рождество каждый из нас традиционно встретит в семейном кругу, а вот на Новый год нас ждёт корпоратив, и это будет не просто встреча коллег и руководства в тёплой дружеской атмосфере, а настоящий банкет. Мы ожидаем иностранных гостей, поэтому праздник пройдёт в ресторане «Le Grand Vefour»***, — по залу прокатилась волна восторга. — Да, вечер планируется по высшему разряду, поэтому к дресс-коду подойдите ответственно.

— Ну вот, начинается… — разочарованно протянула Амели.

— Не расстраивайся, мы найдём тебе пару блестящих бесформенных мешков на выбор, — пошутила Ви, поймав испепеляющий взгляд подруги. — Шучу, шучу. Уверена, что бабуля Беатрис тебя из дома не выпустит, пока не превратит в настоящую принцессу.

— Это и пугает…

— Ещё один важный момент, касающийся работы, — слово взял месье Бертран. — Следующий год — юбилейный для нашей компании. Поэтому мы хотим разработать эксклюзивную линейку ароматов, а также серию аромасвечей с характерными праздничными зимними нотами. Нам нужны свежие идеи ото всех, а не только от креативного отдела. Можете высказаться сейчас, только без суеты и крика.

— Ель, корица, апельсин, — сахарным сиропом по залу разлился голос Брижит Морель — первой стервы коммерческого отдела. — Ассоциативный ряд зимних праздников. Если прибавить к этому деревянный потрескивающий фитиль, то в любое время года можно окунуться в атмосферу волшебства и… романтики, — девушка бросила многозначительный взгляд на Кристиана Тома, получив от него оценивающую ухмылку.

— Господи… какую чушь она несёт, — Амели закатила глаза и непроизвольно фыркнула.

Едва заметно, но Морель услышала и зло зыркнула в её сторону.

— Может, мадемуазель Дюваль есть что сказать? — Брижит победно хмыкнула, презрительно оглядывая Амели.

— Эм… — сердце гулко забилось в груди, уровень адреналина взлетел к потолку, но девушка взяла себя в руки и медленно встала. — Что ж, не знаю, уместен ли спор. Могу лишь сказать, что, на мой взгляд, ель, корица и апельсин — довольно стандартные ароматы, активно использующиеся в производстве ароматов для свечей и аромадиффузоров. К тому же это три самостоятельных и очень ярких ноты. Смешивать их в один аромат — значит получить неясный и убийственный запах, напоминающий, скорее, утро после корпоратива, чем уютные посиделки у камина.

По залу прокатились смешки, а шея Брижит Морель покрылась едва заметными красными пятнами. Амели немного подождала возможных вопросов, снова поправила очки и уже собиралась сесть, но её остановил бархатный голос с чувственной хрипотцой.

— Конструктивно. Однако я не услышал ваших предложений, мадемуазель… Дюваль?

Кристиан Тома смотрел так пронзительно, что Амели ощутила непроизвольную дрожь в коленях. Допрыгалась… И надо было умничать? Но за язык её никто не тянул, самое время нести ответственность за свою несдержанность. Девушка снова поднялась и прямо взглянула на мужчину.

— Омела, возможно, — одно слово, и зал накрыла тишина.

— Омела? — Кристиан подпёр подбородок кулаком и с интересом уставился на девушку.

— Да, — Амели не отрывала взгляда от магнетических зелёных глаз и беззвучно молилась, чтобы ей не начали задавать уточняющие вопросы. — Тонкий свежий аромат, красивая легенда. Не банально и, если поиграть с обечайкой упаковки, подойдёт для продажи в любое время года.

— Интересно… — только и сказал Кристиан и встал. — Думаю, если других идей пока нет, мы закончили.

Месье Дюпон растерянно посмотрел на него, затем встал следом и скомкано попрощался:

— Что ж, дорогие друзья. Рады были встрече. Ждём ваших предложений в течение недели, а затем лаборатория начнёт работу с лучшими из них.

Правящий состав покинул зал, сотрудники снова загудели, а Амели так и осталась стоять столбом, стараясь унять дрожь в теле.

* * *

*«Le parfum de ton âme» — «Аромат твоей души» (фр.).

**«Il vaut mieux se taire et passer pour un imbecile que de parler et oter tous les doutes» — французский аналог русской поговорки: «Молчи — за умного сойдёшь».

***Ресторан «Le Grand Vefour» — обладатель 2-х звёзд Мишлен, находится на Beaujolais, 17 рядом с садом Пале Рояль.

Глава 3

— Валери! Ами! — из толпы расходившихся сотрудников с трудом выкарабкалась Иветта Бонне — пухленькая и до невозможности симпатичная девушка с шикарными волнами иссиня-чёрных волос и большими голубыми глазами.

Девушка была ещё одной ярой поклонницей Кристиана Тома и сейчас пребывала в состоянии крайнего возбуждения.

— Начинается, — обречённо прошептала Амели, поворачиваясь к подруге. — Доброе утречко, Иветт.

Подруги обменялись поцелуями в щёчку. Иветта с восхищением посмотрела на Амели и уже было распахнула свои пухленькие губки, как девушка грозно шикнула.

— И думать забудь! Никаких намёков.

— Какие намёки, Амели, — ни разу не испугалась подруга. — Я тебе прямо скажу. Ты — мой кумир! Душка Крис два года подряд приезжает с руководящим составом и сидит рыбкой на протяжении всего совещания, а тут ты со своей безумной идеей, — Иветта подозрительно прищурилась. — Признавайся, подруга, это был твой коварный план?

— Ну конечно, а как же ещё, — саркастически хмыкнула Амели. — Я же такая коварная и хитрая. Сама от себя в лёгком шоке.

— Де-евочки… — мечтательно протянула Валери. — До чего же он прекрасен. А вдруг теперь Кристиан начнёт наведываться к нам чаще…

— Может, и начнёт, — со знанием дела ответила Иветта. — Особенно, если выбрал своей новой жертвой нашу Ами.

— Прости, что? — Амели в растерянности уставилась на подругу. — Жертвой? Месье Кристиан Тома у нас теперь местный граф Дракула?

— Ох, меня бы такой укусил… — прошептала Валери, и девушки засмеялись. — Хорош, сил нет… А тело, тело!

— Боже, Ви! — поморщилась Амели. — Ну что ты болтаешь!

— Хорош, бесспорно. И опасен… — заговорщицки прошептала Иветта. — Хотите верьте, а хотите нет, но после интрижек с ним, девушки исчезают из компании. Помните Луизу Ришар? Такая фактурная шатенка, работала помощницей нашего руководителя.

— Да, помню её, — кивнула Валери. — Милая девушка. Она ещё всем сотрудникам на Рождество дарила небольшие сладкие подарочки… Марципановые конфеты, кажется.

— Да, точно! — вспомнила Амели. — Марципановые зайчики.

— Они самые!

— Ну так вот… — продолжила Иветта, прикрывая рот пухлой ладошкой. — Она уволилась после короткого романа с Кристианом Тома!

— А у них был роман? — недоверчиво спросила Валери. — У Луизы вроде как был жених.

— Был да сплыл, — отрезала Иветта. — Говорят, Кристиан тогда знакомился с документацией, а она ему помогала. Завертелось-закрутилось, а потом они резко расстались, и вуаля! через неделю Луиза написала заявление без отработки.

— Может, совпадение…

— Да кто знает, но таких девушек было ещё три. В лаборатории, отделе продаж… — принялась перечислять Иветта.

— Ну, а я-то тут при чём? — Амели собрала растрепавшиеся волосы и перекинула их на одно плечо.

— Ты не видела, как он на тебя смотрел? А то, что он заинтересовался твоей идеей аромата? Ами, не будь дурой, ты его зацепила!

— Зацепила я колготки, а Тома явно самовлюблённый самец. Если его заинтересовала такая, как я, то тут явно какое-то отклонение, — мрачно пошутила девушка, но сердце всё же предательски дрогнуло. — Ладно, пойдёмте работать уже.

— Ой, а вот и наши крошки комплексы, — засюсюкала Валери. — Мы уже по вам соскучиться успели, да, Иветт?

— Очень остроумно, — засмеялась Амели, сворачивая в узкий проход. — Ох… — испуганно выдохнула она, налетев на ощутимое препятствие.

Кристиан Тома собственной персоной стоял посреди коридора и смотрел на Амели сверху вниз так, словно увидел маленькую забавную зверушку. Девушки застыли, не решаясь сделать шаг, Валери тихонько издала восторженный писк. Пауза затянулась.

— Месье Тома… — нерешительно произнесла Амели. — Прошу прощения…

— Не стоит, мадемуазель Дюваль, — мужчина снова прошёлся по девушке оценивающим взглядом. — Кстати, как ваше имя, мадемуазель Дюваль?

— Имя? — поражая сообразительностью, едва слышно переспросила Амели.

— Имя, имя, — ухмыльнулся Кристиан. — Или вас все зовут исключительно мадемуазель Дюваль?

— Нет, конечно, простите, — снова невпопад извинилась девушка. — Амели… Меня зовут Амели.

— Амели, — Кристиан прокатил по языку каждую букву, словно карамель. — Прекрасно. Жду тебя в малой переговорной, Амели. Через пятнадцать минут.

Сказав это, он словно потерял интерес к забывшей как дышать девушке и, обогнув её, скрылся за углом. Подруги молча смотрели ему вслед.

— Ну всё… — прозвучал в тишине коридора загробный голос Иветты. — Это конец.

— Как смотрел… — Валери приложила пальчик к губам. — Точно Дракула.

— Меня уволят… — беспомощно посмотрела на подруг Амели. — Точно уволят.

— Может, если ему с тобой понравится…

— ЧТО⁈ — взвилась девушка. — Меня уволят, потому что я ему что-нибудь откручу, если он меня хоть пальцем тронет! А ты что подумала, Ви⁈

— Господи, что я только не подумала, пока он тут рядом стоял… — призналась та.

— Так, ладно… Пойду…

— Иди, — торжественно подбодрила Иветта. — Мы тебя не забудем.

Забавно сморщив носик, Амели набрала полную грудь воздуха и направилась к переговорной.

Глава 4

«Оме́ла (лат. Viscum) — семейство Омеловые (Viscaceae), род полупаразитных кустарников. Вечнозелёное кустарниковое растение с ядовитыми ягодами, имеющими клейкую консистенцию. Паразитирует на очень многих древесных растениях, поселяясь на верхушке дерева. В распространении растения принимают участие птицы…»

— Замечательно… — Амели откинулась на стуле и, сняв очки, потёрла уставшие глаза. — Просто прекрасно, Ами… Нашла себе занятие. Сидела ты с отчётами и всякими скучными таблицами, а тут вон тебе: и польза, и вред, и мифы с легендами…

Девушка встала, подошла к небольшой кровати с кованым белым изголовьем, обмотанным тонкой нитью переливающихся огоньков гирлянды, и упала не неё, раскинув ноги и руки звездой. Память вернула её в малую переговорную.

— Мадемуазель Амели, — Кристиан сложил руки в замок и облокотился на них подбородком. — Проходите.

Он кивком указал Амели на стул, снова проходясь по ней взглядом с лёгкой нервирующей полуулыбкой. Снизу доверху. Девушка нервно сглотнула, приземлилась на краешек сиденья и вопросительно уставилась на него.

— Чем могу быть полезна, месье Тома?

— Зови меня Кристиан, идёт? — улыбнулся он.

— Не думаю, что это будет уместно, — вернула Амели вежливую улыбку.

— Принципиальная, — хмыкнул Кристиан. — Ну хорошо. Расскажите о себе, мадемуазель Дюваль.

Издевается? Амели мысленно рыкнула и досчитала до десяти.

— Не знаю, что конкретно вас интересует, месье Тома, — пожала она плечами. — В моей биографии нет ничего интересного. Амели-Кристин Дюваль, двадцать четыре года. Родилась и выросла в Париже. Закончила Высшую коммерческую школу* здесь же. Вот уже два года работаю в «Le parfum de ton âme» в отделе рекламы и связей с общественностью. Кажется, всё.

В переговорной снова воцарилась тишина. Амели оглядела помещение и обхватила себя руками, Кристиан ухмыльнулся.

— Амели-Кристин… — задумчиво произнёс он. — Забавно. Итак, Амели-Кристин, твоё предложение меня заинтересовало. Однако омела всё же не новшество. Нужно придумать такое сочетание, чтобы комиссия его сразу захотела.

— Комиссия? — переспросила Амели.

— Именно, — Кристиан встал и, упёршись кулаками в стол, слегка навис над девушкой. — Ты представляешь свой вариант перед руководителями лаборатории, отдела качества и коммерческого отдела. Послезавтра. От тебя — небольшая презентация, желательно с наглядным пособием. От меня — протекция.

Амели замерла, провалившись в омут зелёных глаз. По спине прокатилась холодная капля.

— Вы знаете, месье Тома, — девушка намотала на руку ремешок сумки. — Я не особо сильна во всех этих вопросах. Может…

— Не может, Амели, — отрезал мужчина. — У тебя целых два дня и чётко поставленная задача — продать свой вариант аромата. Рекламщик ты или кто?

— Но почему именно я?

— Потому что я решил, что это интересно, — тихо произнёс Кристиан, наклоняясь ещё ниже. — А я редко ошибаюсь. До встречи в головном офисе, мадемуазель Дюваль, — сказал уже деловым тоном и вышел из переговорной, оставляя девушку один на один с грохочущим сердцем.

Амели тяжело вздохнула, а затем встала и нехотя вернулась к письменному столу. Ночь обещала быть долгой.

«Много легенд и преданий гуляет по свету о колдовских свойствах омелы белой. Древние считали, что семена омелы падают с небес на стрелах молний. Будучи ни деревом, ни кустом, омела символизирует свободу от ограничений. Омела является Золотой Ветвью друидов и Энея и олицетворяет женственность, противопоставленную мужественности в образе дуба. Популярная и ныне традиция — целоваться на Рождество под ветками омелы — по некоторым преданиям, берёт начало в древнескандинавской мифологии, где омела находилась в подчинении богини любви, красоты и плодородия Фрейи…»

Перед глазами промелькнула картинка, подёрнутая искрящейся дымкой: волевой подбородок с лёгкой небритостью, красиво очерченные губы, малахитовый взгляд…

— Ага, поцелуи под омелой. Ну наконец-то! — Амели подскочила и чуть не врезалась в подкравшуюся бабушку. Беатрис кокетливо заправила за ухо серебристую прядь волос и села на кровать. — Кто тот счастливчик, которого ты будешь целовать под омелой? — она поиграла бровями.

— Ну знаешь! — девушка приложила ладошку к груди. — Если ты будешь так подкрадываться, то я буду целоваться с капельницей где-нибудь в третьем округе Парижа!

— Слишком далеко, — парировала Беатрис. — Я, между прочим, совсем не аристократично грохотала дверцами твоего шкафа, дорогая. Странно, что ты не слышала. Наверное, всё это потому, что ты летаешь на облаках любви. Какое счастье!

— Наверное, всё это потому, что я почти не спала…

— Всё мечтала о нём? — понимающе закивала женщина. — Знаю, что это такое…

— Беатрис… — вздохнула Амели. — У меня куча внезапно нарисовавшейся работы. И только с ней у меня могут быть страстные обнимашки ближайшие двадцать четыре часа. Так что, все фантазии оставляем на потом, а то я опять провожусь до утра, а мне нужно завтра быть в головном офисе.

Беатрис чуть прищурилась и посмотрела на внучку долгим изучающим взглядом.

— Скучно и неправдоподобно, — наконец изрекла она. — Ладно, работай, пчёлка. И на мысли о поцелуях не отвлекайся надолго, а то просидишь до утра.

— Ба!

Но женщина уже выпорхнула из комнаты, напевая легендарную «La Vie En Rose»**.

— Вот же неугомонная, — фыркнула Амели и вернулась к тексту. — Так. Поцелуи… поцелуи… Ай, да что ж такое… Соберись, Ами!

Презентации были сильной стороной Амели ещё со времён студенчества, но в этот раз что-то явно пошло не так. Мысли улетали в далёкие времена, когда миром правили сказания и легенды, а перед глазами так и стояла непрошенная картинка, за созерцанием которой девушку застала прозорливая Беатрис.

Крепкий чай с долькой лимона и куском тростникового сахара немного привёл в чувство воспалённое воображение, и к ночи лаконичная презентация в оливково-бежевых тонах была полностью готова.

— Вот так, — девушка устало потянулась, разминая шею. — Отдам, и пусть только попробует ещё что-то придумать, массовик-затейник.

Она переползла со стула на кровать и, уютно укутавшись в пушистый плед, заснула крепким сном.

* * *

*HEC Paris (фр.: Высшая коммерческая школа Парижа, букв. «Парижская школа перспективных бизнес-исследований») — это бизнес-школа и высшая школа, расположенная в Жуи-ан-Жозас, юго-западном пригороде Парижа, Франция. Одна из лучших бизнес-школ в мире.

**«La Vie En Rose» — одна из лучших композиций знаменитой французской певицы Эдит Пиаф, текст которой написан ей самой.

Глава 5

Кофейня «Sirocco» располагалась на оживлённой улице, аккурат напротив Бизнес-центра «LEX», шесть верхних этажей которого занимал головной офис парфюмерной фабрики «Le parfum de ton âme».

Амели сидела за маленьким столиком у большого окна в пол, украшенного пышными ветками пихты, с нанизанными на них красными шариками и золотыми бусами, и нервно переводила взгляд с бизнес-центра на наручные часы.

До встречи оставалось двадцать минут.

На ноутбуке ждала своего часа презентация, а в голове стояла абсолютная тишина. Ни единой мысли, ни единой отрепетированной фразы. Оставалось надеяться, что мозг всего лишь настраивается на нужную волну и, как во времена студенчества, вернётся к жизни в назначенный час.

Ещё пять минут, и эспрессо был допит, а небольшой фисташковый макарон наполовину съеден. Амели расплатилась и, завернувшись в любимый удлинённый пуховик, вышла на улицу под звон колокольчиков рождественской песни, льющейся из динамиков, расположенных у входа в кофейню.

Она перебежала дорогу, сделала глубокий, успокаивающий вдох, и проскользнула в здание. Минута на проверку документов, плавное движение скоростного лифта, ряд безликих дверей из матового стекла.

— Боже, помоги, — прошептала Амели, зажмурив глаза, и нажала на массивную серебристую ручку, проходя в небольшую приёмную.

— Добрый день, мадемуазель, — дежурно улыбнувшись, произнесла женщина средних лет, занимавшая стол секретаря. — Чем могу помочь?

— Добрый день, — поздоровалась Амели. — Я из отдела маркетинга. У меня назначена встреча.

— Ваше имя? — секретарь открыла на компьютере график с многочисленными записями предстоящих мероприятий и встреч.

— Амели Дюваль.

Женщина пробежалась глазами по экрану, несколько раз щёлкнула мышкой и кивнула.

— Да. Вижу, мадемуазель Дюваль. Присаживайтесь, — заметив, что девушка не знает, куда деть верхнюю одежду, секретарь кивнула в сторону массивного шкафа. — Вещи можете повесить в гардероб.

Потянулись долгие минуты ожидания, показавшиеся Амели вечностью. Нервы были на пределе, открывать ноутбук совсем не хотелось. Единственное, на что она была сейчас способна — с любопытством разглядывать обстановку вокруг. Приёмная, поначалу показавшаяся маленькой комнаткой, на самом деле была довольно просторным и светлым помещением с панорамными окнами в пол. С одной стороны стоял ряд шкафов с полками, заставленными монохромными тёмно-серыми папками. Стена напротив пестрела грамотами и сертификатами, свидетельствовавшими, что фабрика являлась победителем различных парфюмерных конкурсов на протяжении долгих лет, а также сотрудничала с многими мировыми парфюмерными марками. Девушка настолько увлеклась созерцанием интерьера, что не заметила прихода Кристиана. От лёгкого прикосновения к плечу она вздрогнула и резко обернулась, мгновенно попав в плен насмешливых зелёных глаз.

— Амели-Кристин… — её имя, произнесённое низким бархатным баритоном, прокатилось дрожью по шее.

Мужчина подошёл ближе и улыбнулся.

— Рад тебя видеть. Ну что, готова?

— Здравствуйте… месье Тома, — голос девушки сорвался на шёпот, только сейчас она осознала, что до ужаса напугана предстоящей презентацией. — Готовилась. Но готова ли…

— Всё пройдёт отлично, — приободрил её Кристиан. — Пойдём, нас ждут…

Они прошли в переговорную, где уже собрались руководители ключевых отделов компании. Во главе стола восседал сам Гаспар Тома, владелец всего предприятия и по совместительству отец Кристиана. Амели застыла на входе.

— Что такое? — шепнул Кристиан.

— Вы же сказали, три руководителя, а тут их десяток во главе с вашим отцом! — страшным шёпотом выкатила девушка претензию.

— О, это прихоть старика. Не знаю, что на него нашло, но переживать не о чем. Ты уже здесь, а значит, самое страшное позади, — улыбнулся мужчина, а сердце Амели задрожало где-то на уровне пяток.

Однако, вопреки всем опасениям, страшно было только первые десять минут, пока в полной тишине, под пристальным взглядом десятка пар глаз она настраивала компьютер и произносила вступительную речь. Дальше всё напоминало защиту диплома. Амели провалилась в графики, таблицы, экономический срез и обоснования модернизации упаковки. Она листала слайд за слайдом, уже не замечая реакции комиссии.

— Таким образом, сочетание омела — индийский лемонграсс, на мой взгляд, подарит новый аромат, подходящий не только для зимних праздников. Травянистый, лесной запах омелы и лимонно-имбирные, я бы даже сказала, горько-леденцовые нотки лемонграсса создадут ощущение свежести и уюта в любое время года. В зимние же праздники лучше всего поиграть на упаковке. Например, создать адвент-свечу с небольшими пожеланиями на каждый день, появляющимися в разогретом воске при горении, а также парфюмерный адвент-календарь с ароматами из старых и новых коллекций. Важную роль сыграет кельтская традиция и легенда, которую можно будет запустить в промо-роликах и рекламных плакатах. Именно поэтому я считаю омелу беспроигрышным вариантом в качестве нового аромата нашей компании.

Амели замолчала и посмотрела на членов комиссии. Заинтересованность в их взглядах определённо была, а значит, со своей задачей она справилась. Кристиан улыбнулся уголками губ и едва заметно кивнул, одобряя проделанную работу. Но не успела девушка выдохнуть, как по залу пронёсся скрипучий голос одного из руководителей.

— Казалось бы, ново… — медленно произнёс он. — И всё же нам нужны оригинальные идеи, а не старая, как мир, сопливая легенда про поцелуи под омелой. Новый аромат — банальное обоснование. Скучно, и совсем не про «Аромат твоей души».

Амели словно получила удар под дых. Тело пронзило тысячами мелких иголочек, ноги стали ватными, а губы будто онемели. Она стояла и хлопала глазами, не решаясь сказать ни слова.

— А что же вы замолчали, юное дарование? — ухмыльнулся мужчина. — Нечего сказать в защиту своего блестящего доклада? Или кто там вам его подготовил? — он перевёл саркастический взгляд на Кристиана.

— Месье Гроссо, — предупреждающе рыкнул тот, — кажется, такие намёки не слишком профессиональны. Амели проделала большую работу за эти несколько дней и…

— Амели? — месье Гроссо понимающе кивнул. — Что ж, Кристиан, я устал предупреждать, что твои увлечения компанию до добра не доведут, но тебе всегда кажется, что знаешь лучше.

Амели смотрела на молодого Тома՛ огромными глазами, а он, стиснув зубы, не сводил глаз с ухмыляющегося старика.

— Но, в целом, идея интересная, — заметил месье Дюпон, потирая переносицу. — С экономической точки зрения…

— Разве думая о том, каким должен быть, подчёркиваю, юбилейный аромат, мы рассматриваем не его абсолютную уникальность, а экономическую ценность? — перебил Гроссо.

— Ну тут уж не соглашусь, Жан, — вступил в спор ещё один член комиссии. — Абсолютную уникальность в наше время сложно найти, а вот уникальную идею и подачу куда проще. Сказка — то, что нужно людям в преддверии праздников. Любовь — слово, мимо которого не пройдёт ни одна женщина на свете. Приятный свежий аромат — универсальный продукт для всех в любое время года.

— Идея и впрямь неплохая, — промямлил месье Бертран. — Однако юбилейный аромат должен греметь, как отражение нашей философии, а не как сказка на Рождество, согласитесь.

— Вот и я о чём, — кивнул Жан Гроссо. — Кристиан, ваша пассия так и будет хлопать глазками? Больше ей сказать нечего?

— А что она должна вам сказать, Жан? Что можно сказать человеку, который видит всё только через призму своей испорченности?

— Прошу прощения⁈ — Гроссо зло сузил глаза.

— Господа! — громкий голос Гаспара Тома прервал нарастающий спор, и Амели непроизвольно вздрогнула. — Давайте не будем превращать совещание в балаган.

Подождав, пока в помещении воцарится абсолютная тишина, мужчина продолжил:

— Во-первых, благодарю мадемуазель Дюваль за довольно подробный срез, — он кивнул в сторону Амели. — Во-вторых, это не финальное решение. Мнение каждого члена комиссии будет учитываться при разработке юбилейной концепции. Такие жаркие споры стоит отложить до того момента, пока у нас на руках не окажутся все отобранные варианты ароматов.

— Я считаю, что мнение месье Гроссо пропитано личной неприязнью, — не сдержался Кристиан. — Учитывать его нецелесообразно.

— Личной неприязнью? — взвился Гроссо. — Не я ли предлагал ввести тебя в совет директоров, несмотря на зелёный возраст и скромные заслуги⁈ И это благодарность⁈

— Вы просто хотели, чтобы ваша дочь была ближе к тёплому месту, Жан. Но не вышло, да?

— Кристиан, — Гаспар смерил сына осуждающим взглядом. — Что за детские выпады? Если идея мадемуазель Дюваль настолько хороша, то ей не составит труда стать первой среди поступающих предложений. Есть действительно интересные моменты, но есть и то, что требует доработки. В конце концов, Жан прав хотя бы в том, что юбилейный аромат не должен основываться на рождественской сказке. Это не эксклюзив, это не про нас, это про маркетинг и продажи.

— Ну конечно, прав, — процедил Кристиан, явно борясь с желанием сказать что-то ещё. — Хорошо. Мы с мадемуазель Дюваль разработаем концепцию и сделаем пробный вариант аромата. Сделаем то, чего не требуется от других.

— У вас не так много времени, Кристиан. На новогоднем корпоративе мы огласим результаты, — предупредил месье Бертран.

— Мы успеем, будьте спокойны, — кивнул Кристиан в сторону мужчины и встал.

— Собрание ещё не закончено, — Гаспар Тома не сводил с сына холодного взгляда. — Мы ещё не услышали саму мадемуазель Дюваль.

— Слишком мало времени, отец, — в голосе Кристиана звенел металл. — Разве ты не слышал?

Он подошёл к Амели, схватил её за руку и потащил вон из кабинета.

Глава 6

Кабинеты мелькали перед глазами с такой скоростью, как если бы Амели летела по коридору на спорткаре. Кристиан крепко держал её за руку, лицо его превратилось в каменную маску. В полном молчании они зашли в лифт и спустились на этаж ниже.

— Мы обязательно продумаем концепцию на каждый сезон, — постаралась разрядить обстановку Амели, нервно сжимая металлическую перекладину на стенке лифта. — Вот только верну себе компьютер…

— Амели… — Кристиан прямо посмотрел на неё.

В глазах смешалась злость и… боль?

— Не принимай на свой счёт всё то, что ты сейчас слышала. Замечания мы учтём, проект подготовим, и он будет лучшим. Обещаю тебе.

Мужчина улыбнулся, но его взгляд… Сердце Амели непроизвольно дрогнуло. С губ едва не сорвался неловкий вопрос, но прибывший на нужный этаж лифт спас положение.

— Идём, — Кристиан показал направление рукой. — Центральная дверь.

В приёмной, оформленной в соответствии с самыми модными тенденциями в дизайне интерьера, их встретила эффектная шатенка. Густые блестящие волосы, уложенные в сложную причёску, томный взгляд карих глаз, идеальный макияж и декольте, не оставляющее места воображению. Всё в классическом «духе приёмной» больших начальников. Амели вежливо улыбнулась, получив в ответ кивок и оценивающее сканирование. Всего на секунду, а дальше внимание красотки переключилось на босса.

— Месье Кристиан, — проворковала девушка. — Уже закончили? Как прошло совещание?

— Кофе, Аннет, — отбрил босс, проходя в кабинет. — Латте и круассан для мадемуазель Амели.

Улыбка сползла с лица девушки, уступив место растерянности. И снова секунда, ледяной взгляд в её сторону и скромное: «Как скажете, месье».

Кристиан открыл дверь и пропустил Амели вперёд. Она юркнула в помещение и огляделась. Несмотря на то, что это был всего лишь рабочий кабинет месье Тома-младшего, он ничем не уступал шикарному пентхаусу где-то в Пале-Бурбон*.

Светлые фактурные стены с подсвеченными вставками из ягеля. Письменный стол и массивные стеллажи, выполненные из древесины зебрано**, стулья, обитые серым бархатом и огромный кожаный диван. Лаконичность интерьера подчёркивала невидимую эстетику богатства.

— Присаживайся, — буркнул мужчина, махнув рукой на один из роскошных стульев. — Сейчас принесут твоё латте.

— Спасибо, — девушка аккуратно присела на краешек мягкого сиденья. — Правда, я терпеть не могу латте, но спасибо.

Кристиан посмотрел на неё с неподдельным интересом, его взгляд утратил холодность, а в глубине тёмных зрачков зажглись озорные искры. От этой резкой перемены у Амели перехватило дыхание. Она поспешила отвести взгляд.

— Не любишь? — усмехнулся он. — Ещё не встречал девушку, которой не нравится латте.

— Видимо, мало общаетесь с девушками, — пожала плечами Амели.

Мужчина хохотнул и покачал головой каким-то своим мыслям.

— С такими, как ты — впервые, — согласился он.

— Что вы имеете в виду? С какими «такими»? — нахмурилась девушка.

— Как тебе сказать, — Кристиан прошёлся по ней задумчивым взглядом. — Умница, скромница, не жалуешь привычные девчачьи радости. Ты необычная, Амели. Это мило.

Сердце кольнула тонкая игла досады. Необычная… Заучка, не умеющая одеваться и не знающая, что такое женственность и кокетство? Это имел в виду молодой красавец-сноб с непомерным самомнением? Может, и так, но Амели никогда не считала нужным менять привычки и вкусовые предпочтения в угоду моде и ярлыкам, и никакой Кристиан Тома, будь он хоть самым лучшим мужчиной на земле, не заставит её пересмотреть взгляд на мир. «Не нравится — не ешь», — подумала девушка, устремляя взгляд на стену, отделанную сизым ягелем в толстой деревянной раме.

— Красота в глазах смотрящего, — процитировала она известную мудрость и снова повернулась к начальнику. — Ну что, давайте обсудим рыбу нашей концепции. Первоначальный план такой… — Амели вытянула из органайзера ручку и взяла из толстой стопки брендированный бланк. — Сейчас мы накидываем идеи. Затем я беру пару дней на создание первичного макета обширной всесезонной презентации и добываю основные ингредиенты для аромата. А потом отправляемся в лабораторию для предметного разговора и пробуем обрисовать техзадание так, чтобы пробники нам создали максимально быстро. Ну как?

— Звучит, как план, — улыбнулся мужчина, не сводя с неё глаз.

— Отлично, — Амели деловито поправила очки и продолжила. — Для начала мы должны исключить зимнюю сказку, которая так смутила месье Гроссо, но оставить легенду.

— Месье Гроссо смутила совсем не зимняя сказка, — снова помрачнев, возразил Кристиан.

— Но поводом для придирки он использовал именно её, — Амели задумчиво повертела в руках карандаш. — Надо использовать главный посыл легенды — большую и светлую любовь… Может, девушка… богиня… да, богиня… Сначала в облике богини она проходит меж деревьями, касаясь веток, на которых начинает расти омела. Затем уже в образе девочки, девушки, женщины… Разные жизненные ситуации: ссоры, расставания, тайная любовь. То, что так близко каждому из нас. Рядом всегда оказывается она. Параллельно мелькает нарезка из кадров… Свеча, аромамасло, флакон… Ветки омелы везде как символ…

Амели словно впала в транс. Она видела изысканный флакон нового аромата и смотрящий прямо в душу взгляд богини. Держала в руках свечу с мерцающим огоньком и создавала в голове сложный видеоряд — настоящий крохотный фильм, поющий оду вечной любви. Девушка чертила, писала, зарисовывала и совсем потерялась в пространстве и времени, забыв, что сидит в шикарном кабинете своего начальника, который зачарованно следит за тем, как ещё минуту назад чистый лист бумаги превращается в потрясающий и глобальный по своей задумке план.

— Музыка… Лучше использовать что-то вроде Imagine Dragons — «Believer», — продолжила рассуждать Амели. — Можно создать что-то своё, но такое же дерзкое, ритмичное, чтобы раскадровка самого аромата ложилась на этот ритм.

Она замолчала и выжидающе посмотрела на Кристиана. Тот молчал, положив подбородок на ладони, сцепленные в замок.

— Что могу сказать, — произнёс он через минуту. — Идея шикарная, но за пару недель потянуть её будет суперсложно.

— Да, — согласилась Амели. — Но если быстро отдать техзадание в работу, а затем сделать хороший фотосет, то видеоряд можно будет и не делать, просто показать всё раскадровкой. Как комикс, понимаете…

— Амели… — Кристиан с нескрываемым восхищениемпосмотрел на девушку. — Не подскажешь, почему ты…

Договорить ему не дали. Дверь открылась, и в комнату вплыла Аннет. Шпильки устремляли её ноги в бесконечность, ещё одна расстёгнутая пуговичка на блузке углубила декольте на пару сантиметров. Призывно покачивая крутыми бёдрами, девушка продефилировала по кабинету, держа на приподнятой ладони поднос с кофе и круассанами. Бросив пренебрежительный взгляд в сторону Амели, она уже было нагнулась к столу так, чтобы Кристиан получил полный обзор своих упущенных, но не навсегда, возможностей, однако высокие каблуки и закон всемирного тяготения сыграли с ней злую шутку. Кружка с обжигающим эспрессо катапультой вылетела с подноса прямиком в грудь мужчины. Оставив на его белоснежной рубашке парящее бурое пятно, она с глухим звяканьем приземлилась на стол.

— Боже… — прошептала Аннет. — Я сейчас всё вытру, простите месье…

— Выйди, — едва слышно процедил Кристиан.

Повторять дважды не требовалось. Аннет пулей вылетела из кабинета, оставив Амели наедине с Кристианом. Проводив помощницу тяжёлым взглядом, он резко рванул полы рубашки в стороны, обнажая идеальный рельефный торс. В полной тишине послышался звук скачущих по полу пуговиц, где-то за окном раздался звук сирены, а вскочившая со стула Амели огромными глазами смотрела на эту эпичную картину. Да что там! Она и сама являлась её неотъемлемой частью.

— Ужас какой… — прошептала девушка и мгновенно наткнулась на ошарашенный взгляд начальника…

* * *

*Пале-Бурбон — район аристократов, всевозможных изысков и больших денег. На ценовой политике и стиле жизни этого округа Парижа сказывается непосредственная близость символа французской столицы — Эйфелевой башни.

**Зебрано — африканское растение, древесина ценится за свою декоративность. В ней чередуются мягкие и твёрдые слои, поэтому структура получается очень неоднородной: золотисто-коричневый фон с узкими тёмными прожилками (могут быть даже чёрными).

Глава 7

Казалось, этот день не мог стать хуже. Сначала эта истеричка Лейла всё утро выносила Кристиану мозг. Она, видите ли, решила, что между ними всё серьёзно, и тот факт, что так считала только она, пробудил настоящую медузу горгону, швыряющую в мужчину тяжёлые предметы и витиеватые проклятья на трёх языках. Потом совещание, на которое он благополучно опоздал, что дало повод Жану Гроссо жалить его и ни в чём не повинную Амели своими гадкими подозрениями. Старый стервятник не мог простить Кристиану разрыва помолвки с его дочерью, которая накануне свадьбы вдруг поняла, что ещё не пожила для себя и, оставив короткое сообщение на автоответчике, укатила в солнечную Италию. Было неприятно, особенно учитывая то, что красавица Адель действительно вызывала в нём более глубокие, нежели банальная симпатия, чувства, но Кристиан стойко перенёс разочарование и перевернул эту страницу своей жизни. Вот только Жан искренне верил, что блудная дочь рано или поздно вернётся, а поэтому то обстоятельство, что несостоявшийся зять менял девушек как перчатки, затыкая дыру в сердце, его вполне устраивало, и Кристиан совершенно не ожидал, что тихоня Амели вызовет такую бурную ядовитую реакцию.

Кстати, об Амели. Эта маленькая рыжая бестия стала последней каплей в его разгромленном благодушии. Решив обратить внимание на невысокую, неуверенную в себе заучку в бесформенном платье и очках, за которыми прятались глаза, цвета солёной карамели, Кристиан добровольно залез на эмоциональные качели, не имеющие стоп-крана. Амели была не похожа ни на одну знакомую ему женщину, а знал он их немало. Утончённые манерные барышни? Мимо. Пацанки, как его двоюродная сестрица? Снова что-то не то. Забитые ботанички? Казалось бы, оно, но и здесь Амели не подходила по всем параметрам. Была в ней и внутренняя сила, и грация, ощущавшаяся в плавности походки и движениях тонких рук, когда она что-то рассказывала. Но в то же время его, Кристиана, девушка сторонилась, усердно выстраивая между ними незримую стену из понятных только ей установок и принципов. То смотрела на него своими испуганными глазами-карамельками, то опустив голову, выдавала одну превосходную идею за другой. Ни капли жеманства, ни единой попытки его заинтересовать. Смущается? Боится? Кристиан терялся в догадках, пока криворукая Аннет не пролила свет на эту ситуацию. Точнее, Аннет пролила свежесваренный кофе аккурат на Кристиана, а вот Амели вылила целый чан ледяной воды на его непомерное самолюбие.

— Ужас какой… — тихо прошептала девушка, глядя на мужчину, в данный момент изображавшего горячего, во всех смыслах, стриптизёра.

Кристиан опешил. «Ужас»? Это она о его, раскрасневшейся от обжигающего эспрессо, коже? Ответ не заставил себя ждать. Амели резко метнула ладошку к лицу и прикрыла глаза.

— Кошмар! Господи, как неловко-то… — пробормотала она, а потом раздражённо воскликнула: — Да прикройтесь уже, месье Тома! Честное слово, что за показательное выступление?

На секунду Кристиану показалось, что у него возникли слуховые галлюцинации. Он, подозрительно прищурившись, посмотрел на Амели.

— Что, прости?

— Оденьтесь, говорю, — твёрже повторила девушка, развеяв его подозрения. — И давайте закончим составление плана, чтобы я могла приступить к выполнению своих прямых обязанностей.

— На меня только что пролили кипяток, а ты предлагаешь приступить к рабочим вопросам? — ехидно поинтересовался Кристиан.

Амели на секунду оторвала ладошку от лица и уставилась на рельефные кубики пресса. Что увидел Кристиан в её глазах? О, да! Это был чисто научный интерес. Так, наверное, врач-травматолог разглядывает закрытый перелом перед тем, как отправить пострадавшего на рентген. Бегло осмотрев предмет гордости мужчины, девушка безучастно отошла к окну.

— Видимых ожогов нет. Возможно, кожу будет саднить некоторое время, но если приобретёте в аптеке специальный крем с экстрактом облепихи, то справитесь за пару дней, — Амели снова повернулась и укоризненно посмотрела ему в глаза. — У нас так мало времени, месье Тома, а мы бездарно тратим его на ваш живот!

«…бездарно тратим его на ваш живот…»

Всё. Последняя капелька упала, расходясь в стороны беспокойными кругами. Кристиан с детства осознавал преимущества своей яркой внешности. Милый розовощёкий малыш с огромными зелёными глазами и белокурыми кудряшками, вызывающими приступ умиления у всех, с возрастом превратился в привлекательного блондина, с манящей улыбкой, идеальным телом и пронзительным взглядом изумрудных глаз. За свои неполные тридцать лет Кристиан сталкивался с разной реакцией женщин на свою персону, но невербальная жестикуляция выдавала однозначное восхищение. Его хотели. Его внимания жаждали. И вот сейчас это неприметное создание, обхватив руками свою хрупкую фигурку, взирает на него с явным осуждением, называет его каменный, литой пресс «животом», на который они «бездарно тратят своё время». Такое ощущение, что Кристиан специально разыграл этот неудачный спектакль перед ледяной принцессой, а она не изволила впечатлиться. Кровь прилила к вискам. Он вышел из-за стола и медленно направился к Амели.

— Мадемуазель Дюваль недовольна или просто делает вид? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, подкрадываясь ближе. — Маленькая пуританка…

Девушка утратила боевой пыл и отступила назад, вжавшись в стену рядом с окном. Кристиан подошёл вплотную и навис над ней, прожигая взглядом опытного соблазнителя. Он хотел только поиграть. Почувствовать её замешательство, убедиться, что её поведение — лишь попытка скрыть смущение, показать, наконец, кто хозяин ситуации. Но план полетел в бездну, когда обнажённой груди мягко коснулась ледяная ладонь. Он замер, а потом ощутил упрямый толчок. Ещё один, и ещё…

— Пустите, месье Тома! — зашипела Амели загнанной в угол кошкой. — Что вы себе позволяете⁈

— Я ещё ничего себе не позволял, дорогая мадемуазель Дюваль… — процедил Кристиан. — Но раз вы настаиваете…

С этими словами он резко наклонился и впился в губы девушки поцелуем. Амели ошарашенно замерла, позволяя его рукам обхватить тонкую талию и притянуть её к себе. Обоняния коснулся тонкий аромат вишни, вызывая лёгкое головокружение, а сердце подпрыгнуло в груди, разгоняя по венам лаву. Короткий миг, и он оторвался от мягких губ, тяжело дыша и теряясь в её глазах. Красивая. Да, ему не показалось в тот день. Зыбкая дымка в миндалевидных глазах, нежные черты лица, белоснежная кожа с милыми, едва заметными веснушками на чуть вздёрнутом носике, румянец на щеках и пурпурные, припухшие после поцелуя губы со вкусом спелой вишни…

Кристиан смотрел, как несколько секунд Амели приходила в себя, пытаясь справиться со сбившимся дыханием… А когда ей это удалось, стёкла кабинета содрогнулись от звонкой пощёчины.

Глава 8

Очередь тонким ручейком исчезала в стеклянной пирамиде, венчающей вход в Лувр. Амели нырнула носом в объёмный шарф и прикрыла глаза. Всё наладится. Подумаешь, поцеловал полуголый начальник. С кем не бывает? А то, что она слегка отбила ладошку о его лицо и, ну совсем слегка, перегнула с эпитетами, пытаясь донести до месье Кристиана Тома степень своего недовольства, не такая уж и проблема. Правда, возможно, придётся думать о трудоустройстве, но не настолько же он ужасный человек, чтобы вносить честную девушку в чёрный список работодателей? Нет, бабник и самоуверенный болван — да, но подлец… На подлеца Кристиан был совсем не похож, а поэтому переживать рано. Сейчас она пройдёт в крыло Ришелье, в сотый раз посмотрит на «Корабль дураков» Босха и успокоится. Да, этот способ привести в порядок растрёпанные чувства и мысли ещё ни разу не подводил. Амели просто приходила в огромный зал, долго смотрела на одну из наиболее известных картин нидерландского художника и концентрировалась на тонкости аллегорий, отличающих каждую её деталь. Вот вишня, символизирующая распущенность, а вот шут — знаковая фигура, обличающая нравы того времени. Внимание сосредотачивалось, мысли постепенно возвращались на место, а эмоции уступали пальму первенства рассудку.

В последний раз Амели была в любимом музее в тот день, когда бабушка рассказала ей о родителях. Большая и чистая любовь, гармония и взаимопонимание до последнего вздоха. Отец Амели встретил её маму у входа в цветочную лавку. Юная мадемуазель Катрин Дюваль выходила из неё с целой охапкой лаванды и не заметила привлекательного молодого человека, спешащего за букетом для своей невесты. Столкновение, фиолетовое море лаванды под ногами и два взгляда, которые молниеносно соединили сердца. Помолвка была разорвана, отношения с семьёй тоже. Родители так и не приняли выбор сына, а он и не стремился к этому…

Жизнь закрутилась в бешеном темпе. Через полгода после венчания на свет появилась крошка Амели, а ещё через год новоиспечённая бабушка Беатрис буквально выпроводила не успевших насладиться друг другом молодых родителей в отложенное на «потом» свадебное путешествие… Она так и не простила себя, решив играть в жизни внучки роль доброй феи-сказочницы. Но всему своё время, настал час и Амели узнать о своих родителях чуть больше, чем: «Однажды на узкой улочке Парижа, пестрящей яркими цветами глицинии, встретились принц и принцесса…»

— Изначально символ пирамиды хотели сделать для празднования французской революции и как благодарность Наполеону Бонапарту, — ворвался в размышления Амели голос экскурсовода, решившего начать свою лекцию, не дожидаясь пропуска в музей. — Император одержал победу во время египетского похода в знаменитой «битве у пирамид», и стеклянная инсталляция Лувра служит прототипом пирамиды Хеопса…

Амели поглубже спряталась в шарф и поспешила за продвигающейся очередью в тепло помещения. Голова жаждала освобождения от разрозненных мыслей, но оно не пришло даже тогда, когда взгляд упорно сосредотачивался на тонких нюансах деталей шедеврального философского натюрморта Питера Класа «Суета сует». А рядом с любимым Босхом голова вообще пошла кругом. Сколько указаний на самые низменные пороки. Щёки вспыхнули, а губы ощутимо закололо от воспоминаний. Амели отошла от картины и присела на мягкий длинный пуф, пытаясь успокоить вновь разогнавшееся сердце.

— Гадкий бабник, — зло прошептала она. — Сломал мне Босха! Что мне теперь, у Джоконды на лице трещинки считать?

Она нахмурилась и вышла из зала.

Ещё через час Амели поняла, что в данной ситуации наматывание кругов по музею ничего не даст. Мысли метались от полуголого начальника и его твёрдых уверенных губ до предстоящего трудоустройства, а желудок намекал, что неплохо было бы отправить в него что-то посущественнее крохотного миндального пирожного.

Девушка достала телефон и набрала Валери.

— В смысле уволена⁈ — ошарашенно воскликнула та, судя по звукам, уронив на пол что-то тяжёлое.

— В двух словах не расскажешь, Ви… — обречённо пробормотала Амели.

— Через полчаса в «Victoires», — скомандовала девушка и отбилась.

Амели грустно вздохнула и поплелась к выходу.

* * *

— Не имеет права! — бушевала Валери, размахивая вилкой, как бравый генерал перед битвой. — Есть профсоюз! Есть министерство труда, в конце концов!

— Я говорила, девочки… — хлюпая носом, пропищала Иветт. — Говорила, что он такой. Идеальный, не знающий отказа… Но… чтобы так быстро…

Слушая причитания подруг, Амели уже жалела, что так подробно рассказала им о том, что произошло на презентации, а потом и в кабинете Кристиана. Они сидели за круглым деревянным столиком, уставленным закусками и десертами, а по центру на небольшом металлическом возвышении, внутри которого горела маленькая свеча, стоял большой прозрачный чайник, наполненный фруктовым напитком насыщенного, ярко-бордового цвета.

— Может, не надо было сразу по лицу, Ами… — Иветт сделала глоток чая и затолкала за щёку тарталетку с творожным сыром и ростбифом.

— Ох, Иви, жуй себе вкусняшку и не мели ерунду! — отбрила Валери. — Может, она должна была ему сразу отдаться прямо на роскошном столе? Правильно сделала! Но увольнять! За что? Это же харассмент!

— Девочки, подождите! — Амели легонько постучала пальцами по столешнице. — Меня ещё не…

Стол завибрировал от звука входящего сообщения. Подруги замолкли и, как зачарованные, уставились на телефон Амели, а она испуганно смотрела на высветившееся имя и не решалась протянуть к нему руку.

— Обычно, чтобы прочитать сообщение, его нужно открыть, — доверительно прошептала Иветт. — Попробуешь?

— Ну что ты сидишь! — подпрыгнула Ви. — Открывай давай! Я так с ума сойду!

Девушка неуверенно взяла телефон, нажимая цифры кода одеревенелыми пальцами. Она несколько минут вглядывалась в экран, пока наконец не подняла удивлённый взгляд на подруг.

— Ждёт план презентации на почту… — пролепетала Амели. — Будто и не было ничего…

— Ты же сказала, что он тебя уволил… — недоверчиво произнесла Иветт.

— Я сказала, что «скорее всего» он меня уже уволил, — парировала Амели. — Это вы тут надумали и слова вставить не давали.

— Серьёзно⁈ — радостно воскликнула Валери. — Так и знала! Красавчик Кристиан просто не мог оказаться гадом! Вы же видели его глаза? Боже… что за взгляд! Ами, он ведь смотрел на тебя этими гипнотическими изумрудами? Ах, ты ещё и его голый торс видела… Ой, мамочки!

— Ви! — засмеялась Амели. — Ты же его только что профсоюзам сдавать собиралась!

— Это всё потому, что ты меня дезинформировала, — без тени смущения отозвалась подруга. — Но теперь я знаю, что наш душка Кристиан просто разглядел в тебе алмаз, который ты так тщательно прячешь.

— Ну о чём ты, Валери!

— А что? Напялишь на себя вечно эти балахоны, штаны на пять размеров больше, и ходишь довольная. Взгляд в пол, плечи ссутулены, губы сжаты. Это при твоих-то данных!

— Ви права, Ами, — поддержала Иветт. — Ты у нас настоящая милашка, но почему-то никак не хочешь это признать и подчеркнуть. Небольшой каблучок, платье — и твоя естественная красота… Это же бомба!

— Я предпочитаю комфорт, что в этом плохого? — возразила Амели. — Юбочки, туфельки… Для зимы — такое себе решение!

— Короткие вязаные платья, леггинсы и гетры — удобный, а ещё невероятно трогательный женственный образ. Идеальное для зимы решение! — в тон ей ответила Валери.

— Может быть, вы и правы, — почти сдалась девушка. — Если бы не постоянная занятость, я бы, наверное, подумала и над этим.

Телефон снова завибрировал.

— «Постарайся подготовить весь материал для лаборатории. Послезавтра мы едем туда. Хорошего вечера…» — зачитала Амели вслух. — Вот вам и женственность…

— Именно она! — победно улыбнулась подруга. — Это знак вселенной, чувствуешь?

— Ну да, — усмехнулась Амели. — Вселенная говорит мне: «Хватит страдать ерундой и проедать нажитые честным трудом деньги, иди и работай больше!»

— Нет, — Валери покачала головой и придвинула к себе блюдце с небольшим муссовым пирожным. — Вселенная даёт тебе шанс выпустить свою женскую энергию! А мы тебе в этом поможем, да, Иветт?

Та активно закивала, заставив Амели застонать и упасть лицом на лежащие на столе руки. Лучшие подруги, жаждущие сотворить из тебя богиню… есть ли оружие страшнее?

Глава 9

— Примерь! Я это платье купила на распродаже кежуал коллекции «Сен Лоран» и даже засветить нигде не успела. Такого больше ни у кого нет!

Валери потрясла в воздухе белоснежным бумажным свёртком с логотипом знаменитого бренда.

— Кашемир, мягкий, как облачко.

— Напомните мне, почему я в этом участвую? — обречённо вздохнула Амели, разворачивая тонкую бумагу и оглаживая мягчайшую ткань цвета мокко.

— Потому что ты умничка и решила наконец прокачать свою женственность, — ответила Валери.

— А ещё, чтобы месье Кристиан Тома понял, что твоих поцелуев ещё нужно заслужить, — добавила Иветт, сидевшая на кровати Амели в обнимку с большой плюшевой пандой. — Давай, надевай скорее! Мне кажется, будет бомба!

Амели послушно поплелась за небольшую стилизованную ширму. Хотела ли она прокачивать женственность? Только не после того, как двое суток подряд, без еды и сна, рисовала макеты, набрасывала планы фотосессии и видеоролика, висела на телефоне с аптеками, цветочными магазинами и восточными лавками благовоний и ароматов в поисках нужных ингредиентов. Голова гудела, тело ломило, а глаза горели, будто в них покоилась вся Аравийская пустыня, и думать о том, женщина она или кораблик в синем море, не было ни сил, ни желания. Но Иветт была категорически права. Желание утереть нос самовлюблённому месье Тома одним большим «за» перевешивало все «против». Пусть посмотрит, какой она может быть, и больше не распускает свои ручищи без её разрешения.

— Ты там заснула, Ами? — Валери заглянула за ширму и довольно цокнула языком. — Ва-ау, вот это я понимаю!

Она дёрнула Амели за руку и подтащила к зеркалу, шепнув на ушко:

— Посмотри на себя, ну же!

Амели взглянула на своё отражение. Мягкое тёплое платье свободно легло на изящную фигурку, подчёркивая небольшую аккуратную грудь, осиную талию и стройные ноги. Волосы огненными волнами струились по плечам, и взгляд… Взгляд неуловимо изменился, излучая мягкий, загадочный свет.

— Ами… ты красавица, — восхищённо прошептала Иветт.

— Сама в шоке, — пробормотала девушка, как завороженная, разглядывая себя в зеркале. — Но домой я вернусь закоченевшим трупиком…

— Почему? На улице не так уж и холодно, — Валери вынесла из коридора большую картонную коробку и поставила перед девушкой. — Тут сапожки, которые ты мне дарила. Подойдут идеально.

— Платье шикарное, но, боюсь, мой пуховик скроет все достоинства, которые мы тут так усердно подчёркиваем, да и с сапожками он будет смотреться странно…

— О каком пуховике речь, детка, — в комнату вплыла Беатрис с подносом, на котором стояли четыре фужера с игристым вином, пиала с клубникой и небольшая деревянная менажница с сыром, мёдом и орешками. — Пальто свободного кроя, что привозила тебе моя итальянская приятельница, давно ждёт своего часа, да и по цвету подойдёт идеально.

Женщина поставила поднос на столик и принялась раздавать бокалы девушкам.

— Это же не зимнее пальто, — Амели пригубила напиток и поморщилась, когда резвые пузырьки ударили в нос.

— Ну, во-первых, на улице плюс восемь, — возразила Беатрис. — Во-вторых, ты не пешком по Елисейским полям гулять собралась, а в-третьих, пусть у мужчины возникнет желание тебя согреть. Это, знаешь ли, сближает.

— Беатрис… вы, конечно… стратег! — хихикнула Иветт.

— Мудрая и прекрасная Беатрис Дюваль! — Валери подняла бокал. — За вас!

Комнату наполнил смех и хрустальный перезвон бокалов. Амели снова бросила взгляд в зеркало. Изящная молодая женщина с бокалом золотистого напитка словно светилась изнутри. Нежно, легко… Она улыбнулась и незаметно отсалютовала бокалом новой себе. А вдруг?..

* * *

— Готова? — голос в трубке вернул в реальность, заставляя мандражировать и без того напряжённое тело. — Я зашёл в кофейню напротив твоего дома. Будешь кофе?

— Нет, спасибо, — Амели нервно одёрнула платье и потянулась за пальто. — Уже выхожу.

Она положила трубку и глубоко вдохнула, задерживая в лёгких воздух. Делать вид, что между ними ничего не произошло. Сложно, но возможно. Главное, чтобы и Кристиан Тома придерживался такой же стратегии.

— Невероятная красавица ты у меня, Амели-Кристин, — Беатрис выглянула из кухни и одобрительно кивнула. — Подожди немного, не лети к нему на встречу.

— Это же не свидание, ба, — девушка схватила с комода объёмную сумку. — Я побежала.

— Опять ты за своё, маленькая жестокая девчонка, — возмутилась женщина. — Заладила тоже, ба… ба…

— Прости, Беатрис, — Амели чмокнула бабушку в щёку и потёрлась об неё носом. — Ты самая красивая и молодая бабушка во всём мире! Я сама себе завидую!

— Вертихвостка, — проворчала женщина. — Будь аккуратна и не забывай: он — смелый рыцарь, а ты — нежная принцесса. Не наоборот!

— Сказочница, — засмеялась девушка, выскакивая за дверь.

— Благодарить ещё будешь, — прозвучало вслед.

Амели не была уверена, что такое кардинальное раскрытие её женского потенциала — хорошая идея для декабря, и оказалась права. Холодный ветер, именно сегодня решивший навестить Париж, мгновенно обвил тело ледяной лентой, но взгляд, которым одарил её вышедший из кофейни Кристиан, стоил всех мучений. Мужчина растерянно замер, чуть не выронив картонную подставку с двумя стаканчиками, его взгляд согревающей волной прокатился по Амели и замер на её губах. Смущение, охватившее девушку, не смогло вытеснить из груди едва скрываемого ликования. Она ждала, пока мужчина подойдёт, готовилась услышать о том, что сегодня она особенно хороша и уже мысленно фыркала в ответ, однако… слова, сорвавшиеся с его губ, заставили на секунду растеряться.

— Амели… — вкрадчиво произнёс мужчина, всё также не сводя с девушки глаз. — Ты когда-нибудь была в нашей лаборатории?

— Нет… — ответила она. — А что?

— Ты прекрасно выглядишь сегодня, но… — Кристиан улыбнулся, словно её внешний вид его забавлял. — Кажется, это не совсем подходящий образ.

Глава 10

Если бы небо действительно могло обрушиваться на голову, недоделанного казанову уже соскребали бы с обледенелого тротуара. В данную минуту Амели готова была убивать, беспощадно и самоотверженно. Подумать только, он ухмыляется! Появилась шальная мысль соблазнительно приблизиться вплотную к мужчине и водрузить на его мягкие ботинки из какой-то там суперкожи острый карательный каблучок, забыв все наставления своей сказочной бабули. Однако победила жажда мести, которую, как известно, подают в охлаждённом виде, поэтому девушка лишь смерила мужчину презрительным взглядом.

— Главное, что вы, месье Тома, всегда на высоте. А нам, простым смертным, простительно, — она подошла ещё ближе и наигранно улыбнулась. — Кофе мне?

— Пряный капучино, — произнёс Кристиан, не переставая раздражающе улыбаться. — Держи.

Амели приняла стаканчик, который тут же полетел в стоящую рядом урну.

— Спасибо, но… я пью исключительно эспрессо. Реже — американо. Без сахара. Так, на будущее.

«Не вышло. Прости, Беатрис… — мысленно извинялась Амели, открывая дверцу машины. — Кажется, принцесса из меня получилась такая себе… Впору выдать меч и отправить на дракона… Языкастого такого дракона, которому образ принцессы кажется не подходящим для его шикарного замка».

— Амели… Насчёт того, что произошло в кабинете… — произнёс Кристиан, выезжая за пределы города.

— Месье Тома, не понимаю, о чём вы… — отрезала Амели, отворачиваясь к окну.

— Что ж… — мрачно хмыкнул Кристиан. — Действительно, о чём это я.

Через полчаса машина свернула на узкую просёлочную дорогу. Амели удивлённо взглянула на проплывающие в окнах поля и медленно повернулась к сосредоточенному водителю.

— Куда мы едем?

— В лабораторию, — ответил Кристиан, не отрывая взгляда от дороги. — Как и планировали. А что?

— Нет, ничего… — озадаченно произнесла Амели. — Просто…

Кристиан остановил машину и посмотрел на девушку.

— Ты работаешь у нас уже два года и не знала, что лаборатория располагается за городом?

— Почему же… Знала… — Амели машинально поправила пальто, обнажившее ноги. — Но не предполагала, что настолько далеко и… в полях.

Кристиан проследил за движением её рук, мазнул взглядом по острым коленям и, стиснув зубы, вернул взгляд на дорогу.

— Удивительно…

— Тут нет ничего удивительного, — пожала плечами девушка. — Коммуникация с лабораторией не входит в ряд моих обязанностей, а работы с документами обычно настолько много, что интересоваться сторонними вопросами нет ни сил, ни времени.

— Интересуйся ты сторонними вопросами чуть больше, твои способности могли бы быть оценены намного раньше, — произнёс Кристиан, паркуя машину. — А ещё не пришлось бы вязнуть каблучками в грязи и мёрзнуть.

— Да, каюсь, карьеристкой меня не назовёшь, — пытаясь скрыть обиду в голосе, съязвила Амели. — А что касается каблуков и платья, так у меня на вечер планы, боялась, что не успею сменить образ, и не прогадала ведь, а? Так что, переживу неудобство как-нибудь.

— Планы, значит? — прищурился Кристиан. — Запачкаться не боишься?

— Я буду предельно аккуратна!

Амели подарила мужчине обворожительную улыбку и вышла из машины. Потерпеть пару часов, и она нырнёт с головой в горячую ванну, запивая разочарование этого дня бокалом терпкого красного вина.

Кристиан выбрался следом. На его лице не осталось ни капли благодушия, с которым он встретил Амели утром. Мужчина прошёл по узкой дорожке к одноэтажному белому зданию и с видимым раздражением остановился в ожидании семенившей к входу девушки.

— Прокачай свою женственность, говорили они… Ты принцесса, а он — принц, говорили они… — бормотала Амели, удерживая равновесие на раскисшей местами, узкой полоске утрамбованной земли. — Вернусь и все чакры им позакрываю… Всем троим!

— Ты там молитвы богине красоты возносишь? — усмехнулся Кристиан, не сводя с девушки глаз.

— Нет. Удивляюсь, что такая богатая и развитая компания не продумала элементарный подход к зданию, — ответила Амели, едва сдерживая дрожь.

— Не успели до плохой погоды, — ответил Кристиан, открывая дверь и пропуская её в просторный, ярко освещённый холл. — Всё лето и осень тут велись глобальные работы по расширению. С февраля продолжим, — кожа на шее покрылась мурашками от тихого голоса, раздавшегося прямо над ухом. — И ваши пожелания, мадемуазель Дюваль, учтём в первую очередь.

Сложно предположить, чем бы закончилась их пикировка, если бы не вышедший им навстречу Леонард Жирар — глава лаборатории и очень приветливый мужчина средних лет, в прошлый раз вступивший в спор с месье Гроссо и поддержавший Амели на злополучном совещании несколько дней назад. Короткое знакомство, несколько общих фраз, предложение выпить кофе, как дань вежливости, и работа закипела.

Амели представила очередные наброски презентации, идеи рекламной кампании и компоненты для тестовой версии аромата.

— Вы сами составили техзадание и привезли эфирные масла и связку омелы? — удивлённо вскинул брови месье Жирар.

— Пришлось кое-что почитать. И конечно, я не во всём уверена на сто процентов, было мало времени, но… — Амели запнулась.

— Поразительно ответственный подход к делу, мадемуазель Амели, — Леонард покрутил в руках зелёную веточку омелы и усмехнулся. — Обычно нам достаточно понимать сочетание, а дальше мы сами…

— Серьёзно? — растерянно произнесла девушка.

— Амели решила сделать подарок вашим сотрудникам, проделав часть работы за них, — засмеялся Кристиан.

— Они будут вам благодарны, — хохотнул Леонард. — Разбалуете их, станете любимым генератором идей.

— Нет-нет, — Амели отрицательно замахала руками. — Это разовая акция.

— Договорились, — улыбнулся мужчина. — Тогда, раз мы закончили, мне пора вернуться к остальным производственным моментам. Ваши наработки я сейчас же передам в лабораторию. Постараемся успеть в срок.

Мужчина встал, за ним поднялись Амели и Кристиан.

— Рад был ещё раз встретиться с вами, мадемуазель Дюваль, — улыбнулся Леонард, легко сжав ладошку девушки. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

— Спасибо, месье Жирар, — улыбнулась Амели. — И я.

— Леонард, — Кристиан ответил на рукопожатие, — ещё много вариантов? Какие у нас шансы?

— Честно говоря, ничего стоящего я пока не увидел. Ваша идея сейчас явно лидирует.

Лицо Кристиана озарила искренняя улыбка, и Амели почувствовала, как сердце предательски дрогнуло. Зачем вот так улыбаться? Азарт? Попытка что-то доказать отцу и месье Гроссо? Или искренняя радость за их общее дело? Не столь важно, вот только не обязательно затмевать солнечный свет своей идеальной белозубой улыбкой.

— Всё, я исчез, — меж тем произнёс Леонард Жирар. — А вы можете осмотреть второй корпус. Новое оборудование творит чудеса.

Путь в ещё один корпус лаборатории пролегал через улицу и являл собой, ещё менее приспособленную для изящных замшевых сапожек на небольшом тонком каблучке, дорожку. Амели остановилась на входе и разочарованно вздохнула. Или убить совершенно новые сапоги Валери, или попрощаться с посещением интересной во всех смыслах локации. Что ж, оставалось надеяться, что судьба ещё раз приведёт её в лабораторию «Аромата твоей души».

— Идёшь? — повернулся к ней Кристиан.

— Идите без меня, месье Тома, — махнула рукой девушка.

Кристиан хмыкнул, покачал головой и подошёл к ней. Секунду они смотрели друг на друга, а потом мужчина легко поднял Амели на руки и крепко прижал к себе. Девушка не успела даже пискнуть, только испуганно обхватила его за шею и прикусила губу.

— Когда говорил, что ты прекрасно выглядишь, я не врал, — тихо произнёс Кристиан, глядя ей в глаза. — И когда предупреждал на счёт одежды тоже, глупышка Амели.

Куда-то исчез пронизывающий холод, звуки и запахи этого мира. Амели смотрела на ёжик светлых волос на сильной жилистой шее, ощущала жар, исходящий от ладоней мужчины, и пыталась собрать воедино растекающиеся лужицей остатки здравомыслия. Всё закончилось слишком быстро. Ноги ощутили под ногами твёрдую опору, вернулся холод, звуки и запахи. Амели сжала и разжала маленькие кулачки, стимулируя кровообращение, поправила волосы, собранные на одну сторону в сложную косу, и прочистила горло.

— Спасибо, — тихо проговорила она.

— Не стоит, — Кристиан стоял всё так же близко. — Нельзя забывать о планах на вечер.

— Что? — девушка подняла глаза и непонимающе уставилась на мужчину.

— Ты говорила, что у тебя планы на вечер, — улыбнулся он, снимая с её плеча невидимую соринку. — Нельзя рисковать, разгуливая по грязи.

— А… да, планы… — рассеянно подтвердила девушка.

Кристиан развернулся и пошёл вглубь помещения. Приложив руку к груди, Амели на секунду прикрыла глаза и подумала о том, что ей ещё предстоит достойно пережить возвращение в машину, не схватив во время повторного воздушного путешествия сердечный приступ.

Глава 11

Кристиан откинулся на спинку кресла, обитого тёмно-синим бархатом, и уставился в большое панорамное окно, с интересом наблюдая за девушкой, стоявшей на противоположной стороне улицы.

Сегодня Амели была одета в своей привычной неряшливо-уютной манере. Светлые джинсы свободного кроя, высокие тёплые кеды, удлинённая зелёная парка с объёмным воротником, отороченным бежевым мехом, шарф и шапка, свисающая с макушки под тяжестью увесистого помпона, как у сказочного гнома. Разительное отличие от той утончённой нимфы, которая предстала перед ним вчера. Перед глазами мгновенно материализовалась картинка: стройное гибкое тело в элегантном платье, свободное пальто, придающее образу трогательную хрупкость, тонкие щиколотки в аккуратных замшевых сапожках и снова этот ненавязчивый вишнёвый аромат, мешавший здраво мыслить. Неужели действительно свидание? Кристиан непроизвольно сжал в ладонях небольшую белоснежную чашку, рискуя отломить тонкую фарфоровую ручку. Сегодня девушка не потрудилась выглядеть как леди голубых кровей, хотя сама написала, что хочет встретиться. Играет с ним? Нет, только не Амели. Вспомнить хотя бы, как изящно она заносила ножку, стараясь не попасть в грязь своими каблучками, не забывая при этом сыпать проклятиями на головы создателей этой адской обуви. Мужчина мрачно хмыкнул. Значит, всё-таки свидание…

Он допил кофе и жестом подозвал официанта. Стрелки часов неминуемо приближались к двенадцати, а значит, самое время появиться и посмотреть в её большие глаза, надеясь не найти там признаков бессонной ночи.

Амели стояла в толпе, окружавшей пару уличных музыкантов. Долговязый парнишка с гривой всклокоченных кудрявых волос с силой бил по струнам обшарпанной гитары и надрывно пел «Take me to church», а рядом с ним на большом динамике сидел крепкий темнокожий парень в объёмном пуховике и ритмично постукивал ладонями по деревянному корпусу колонки. Девушка не видела Кристиана, она улыбалась, кивая в такт мелодии, а губы беззвучно повторяли слова песни. На секунду Амели прикрыла глаза, в пушистых ресницах запуталась ажурная снежинка. Мужчина с силой вдохнул ледяной воздух. До дрожи захотелось провести ладонью по шелковистой коже раскрасневшейся от мороза щеки, но он сдержал порыв, лишь подошёл сзади и, наклонившись к самому ушку прошептал:

— Ты не говорила, что приглашаешь меня на концерт…

Амели подпрыгнула от неожиданности, ощутимо проехавшись макушкой по мужской скуле, резко повернулась и облегчённо выдохнула.

— Боже… Зачем так пугать⁈

— Я не думал, что ты такая пугливая, уж прости, — процедил Кристиан, потирая ушибленную щёку. — Если мы здесь надолго, то я схожу за чем-нибудь горячим, сегодня настоящий мороз. Будешь глинтвейн?

— А? — девушка перевела растерянный взгляд с мужчины на музыкантов и обратно. — Нет, это я так. Люблю уличную музыку, вот и заслушалась. Но у нас с вами на сегодня слишком много планов.

— Поделишься? — улыбнулся Кристиан.

— Безусловно, — Амели деловито поправила очки и достала из рюкзака толстый блокнот. — Сегодня мы выбираем локации для ролика и фотосессии. Я подумала, что лучше всего начать с центра. Сейчас здесь всё такое яркое, светящееся. Можно посетить рождественскую ярмарку в саду Тюильри, каток под Эйфелевой башней или у мэрии… Вы были на рождественских ярмарках, месье Тома?

— Мы не сработаемся, если ты будешь мне выкать, — задумчиво произнёс Кристиан. — Можем мы хотя бы во время творческого процесса забыть про условности?

Он вопросительно уставился на девушку, у которой на лице отразилась целая гамма чувств. Амели закусила губу, потёрла указательным пальцем кончик носа и забавно нахмурилась. Кристиан почувствовал, как от желания смеяться щекочет в области солнечного сплетения. Странное чувство.

— Какая сложность, мадемуазель Дюваль, не правда ли? — саркастично произнёс он.

— Хорошо, — наконец сдалась Амели. — Будем считать, что так мы вливаемся в работу, чтобы быть на одной волне.

— Если тебе так проще, — улыбнулся Кристиан.

— Почему мне всё время кажется, что ТЫ надо мной забавляешься? — подозрительно сощурилась Амели.

— Потому что ты забавная? — засмеялся Кристиан. — Идём, покажешь мне, что значит рождественское веселье.

Он уверенно взял девушку за руку и повёл в сторону большой светящейся арки, увитой ветками пихты и бесчисленными огнями гирлянд…

* * *

— Никогда не ел луковый суп? — Амели недоверчиво посмотрела на Кристиана и зачерпнула наваристый бульон пластиковой ложкой. — Уму непостижимо… Ты француз вообще?

— Терпеть не могу лук, с самого детства, — скривился мужчина. — Не понимаю, как ты это ешь.

За несколько часов Кристиан и Амели прошли почти весь центр города. Полюбовались на украшенные светящимися инсталляциями витрины торговых центров, грели руки о тёплые бока картонных стаканчиков с кофе, прогуливаясь по аллеям, и сделали множество фотографий, на которых застыли маленькие зарисовки из жизни людей, решивших выбраться на праздничные гуляния по Парижу. Сейчас же молодые люди стояли у небольшого навеса, под которым сидел старик в засаленной куртке и разливал по пластиковым пиалам традиционное блюдо французской кухни — вишисуаз*. В воздухе витал запах жареных каштанов, пряный аромат глинтвейна, смешанный с шоколадными нотками «Рождественского полена»**. Музыка, доносившаяся из динамиков, расположенных неподалёку от колеса обозрения, вплеталась в популярные рождественские хиты, витавшие над ярко-красными крышами ярмарочных палаток, и разговоры, прогуливавшихся по рядам людей.

Когда Амели сказала, что проголодалась, Кристиан предложил прервать их «рабочую» прогулку и пообедать в ресторане, но девушка категорично заявила, что намерена пропитать духом Рождества каждую клеточку его организма, поэтому есть они будут именно на улице вкуснейший луковый суп, который, по счастливой случайности, Кристиан ненавидел больше всего на свете. Глядя на протянутую в сторону его лица ложку с густым варевом непонятной консистенции, он думал о том, что даже возможность сблизиться с огненным вихрем по имени Амели-Кристин, не заставит его взять в рот эту редкостную гадость. Ещё и приготовленную подозрительным грязным стариком.

— Амели, нет, — Кристиан отодвинулся от ложки. — Давай как-нибудь без меня.

— Ну же, малыш Кри-Кри, — шутливо засюсюкала девушка. — Одну ложечку за удачную рекламную кампанию…

— Что за детский сад, Амели! — засмеялся Кристиан. — И вообще, я не доверяю этому старику. Ты видела его куртку?

— Хорошая куртка, что за снобизм? — возмутилась девушка. — Я сама привезла её месье Мартену в прошлом году.

— Сама? — Кристиан удивлённо открыл рот, и в этот момент ложка ловко залетела внутрь. — Что ты⁈

На вкус блюдо оказалось не таким уж и плохим. Насыщенный мясной бульон и мягкое сливочное послевкусие тёплой волной прошлись по рецепторам.

— Ну как? Вкусно же! — просияла Амели.

— Сносно, — нехотя признался Кристиан. — Голод — лучшая приправа. Так, ты говоришь, что знаешь этого старика?

— Какого? Этого? — Амели посмотрела на мужчину, продолжавшего разливать суп всем желающим. — В первый раз вижу.

Она пожала плечами и направилась дальше. Кристиан подавился на вдохе.

— Ты же сказала, что куртку… Ты же… имя его назвала!

— Месье Мартен? Так это во-о-н тот, с деревянными игрушками, — пояснила Амели, махнув рукой в сторону другого ряда палаток. — А этого в первый раз вижу. Идём?

— Знаете что, мадемуазель Дюваль… Идём… — обречённо тряхнул головой Кристиан и двинулся вслед за девушкой. — Если я отравлюсь…

— Страховка покроет лечение, — весело заявила Амели, пристраиваясь к новой очереди. — Сейчас возьмём глинтвейн и двинем на каток. Как давно ты катался на коньках?

— В глубоком детстве, — ответил Кристиан, становясь рядом. — Мы с родителями летали в Канаду, там друг отца поставил меня на коньки.

— Канада… — задумчиво произнесла Амели. — Круто… А на праздничных видовых катках не были?

— Нет. Родители работали, а я и не стремился. Не люблю толпу, — поделился Кристиан и поймал на себе сочувствующий взгляд. — Нет, серьёзно. Мне и сейчас не по себе.

— Да я вижу, всё думала, это просто твой внутренний богач бьётся в конвульсиях, а тут, оказывается, внутренний ребёнок напуган… — Амели мягко улыбнулась и взяла его за руку, от чего щекочущее чувство в груди в очередной раз дало о себе знать. — Идём, там красиво и нет страшных подкроватных монстров.

— Разве не я, как рыцарь, должен защищать тебя от этих самых монстров? — пошутил Кристиан.

— И ты туда же, — засмеялась Амели, но глаза её были полны тихой грусти. — Некоторым приходится самим справляться со своими подкроватными монстрами… И порой, оказывается, что их просто надо обнять и погладить по шёрстке.

Девушка сжала руку Кристиана и повернулась в направлении большого катка, но он резко остановился и притянул её к себе. На секунду они оба замерли, словно боясь разрушить что-то невесомо хрупкое, а потом Кристиан обхватил рукой узкие плечи и, мягко проведя ладонью по пушистой шапке, прошептал ей в макушку:

— Хорошо, я так и сделаю, Амели…

* * *

*Вишисуаз — французский картофельно-луковый суп-пюре, который готовится на бульоне с добавлением сливок. Традиционный луковый суп — символ Франции, вместе с устрицами, сыром и вином.

**«Рождественское полено» (фр. Bûche de Noël) — традиционный рождественский торт в виде полена, распространённый во Франции и бывших французских колониях. По сути, это разновидность рулета.

Глава 12

— Вопрос — ответ! — выкрикнула Амели, скользнув мимо упорно не желавшего оторваться от бортика катка Кристиана. — Не захочешь отвечать, делаешь полный круг, идёт?

— Это нечестно! — возмутился он. — Неравноценные условия. Ты скользишь в этой толпе, как рыбка. Я не владею такими навыками.

— Да ну, сколько можно стоять на одном месте? Ты уже десять минут изображаешь ледяного принца. Боишься шокировать поклонниц своей грацией? — Амеликрутанулась вокруг своей оси и резко вонзила лезвие конька в лёд, обдав мужчину снежной крошкой.

— Поклонниц? — Кристиан вопросительно вскинул бровь.

— Вон та стайка милейших канареек так и вьётся рядом, — Амели неопределённо махнула рукой в сторону.

— А ничего такие, фигуристые, — хмыкнул Кристиан, окинув взглядом группу девушек, бросавших на него заинтересованные взгляды, а потом хитро посмотрел на Амели. — Ревнуете, мадемуазель Дюваль?

— Месье Тома, — деловито изрекла Амели, недовольно покосившись на пролетевшую мимо фигуристую блондинку, призывно улыбнувшуюся Кристиану, — можете собрать вокруг себя хоть целый гарем обожательниц, по одной на каждый день недели. Просто вы не избирательны, так бывает. Кто из нас не без греха?

Кристиан оторвался от бортика и, схватив её за рукав, притянул к себе. Снова. На секунду Амели потерялась в его взгляде, в глубине которого мерцали озорные искры. Сердце затрепетало, словно мотылёк у лампы, а из груди вырвался тихий вздох. Кристиан улыбнулся, коснувшись указательным пальцем кончика её носа.

— Ты даже не представляешь, насколько я избирателен, глупышка Амели, — прошептал он, заставляя волоски на её теле встать дыбом. — Но ты невероятно милая, когда ревнуешь.

— Я…

— Играем! — Кристиан легко оттолкнулся носком конька и медленно покатился вперёд спиной, не отрывая взгляда от растерянной девушки. — Вопрос — ответ. Кто не хочет отвечать — выполняет желание. Идёт?

— Обманщик! — возмутилась Амели, направляясь следом. — Знаю я твои желания!

— Даже не представляешь, — засмеялся Кристиан. — Играем, трусишка?

— Ла-а-дно, — девушка помогла подняться упавшей малышке и нагнала Кристиана. — Я первая.

— Приступай, — кивнул он.

— Из-за тебя уволили Луизу Ришар?

Амели хотела застать Кристиана врасплох, посмотреть на его реакцию и… убедиться, что все эти дурацкие страшилки о разбивающем сердца начальнике-злодее — враньё. Нет, в том, что разбивать сердца месье Тома-младший умеет профессионально, сомнений не было. Но в то, что Кристиан пользуется девушками, а потом выкидывает их из компании, легко ломая карьеру и жизнь, верилось с трудом. Однако спросить она была обязана. Хотя бы для того, чтобы попытаться вовремя подхватить своё сердце, на всех парах летящее в сторону крутого обрыва.

Кристиан слегка затормозил и удивлённо уставился на Амели.

— Луизу Ришар? С чего ты это взяла?

— Жила-была милая девушка Луиза, — начала Амели, двигаясь вокруг мужчины. — Работала себе в успешной компании на хорошей должности, собиралась замуж, — ещё один круг.

Девушка остановилась и взглянула прямо в глаза Кристиану.

— А затем познакомилась с тобой и вуаля! — нет Луизы, нет марципановых зайчиков на Рождество, — Амели развела руками. — Вкусные были, между прочим. Так что скажешь?

— Даже не знаю, что на это ответить, — теперь Кристиан стал медленно двигаться по кругу, не сводя с Амели глаз. — Жил-был прекрасный парень Марк. Работал на хорошей должности в иностранной компании, любил прекрасную девушку Луизу и собирался на ней жениться. Но руководство компании, в которой работал Марк, решило, что он будет полезен как руководитель в другой стране, и перед Луизой встал выбор: ехать вслед за возлюбленным или остаться на любимой работе, но с напрочь разбитым сердцем… — Кристиан сделал ещё один круг и остановился напротив Амели. — Паре очень повезло, что у Марка был верный друг, который помог Луизе не только сделать выбор в пользу любви, но и устроиться на новое место работы без каких-либо потерь…

Амели несколько секунд смотрела на Кристиана. Тот очень старался сохранять невозмутимое выражение лица, но в итоге не выдержал и рассмеялся.

— Видела бы ты свои огромные глаза, карамелька! — он подъехал ближе и поправил её съехавшую на затылок шапку. — Какие ещё страшилки ты успела обо мне услышать, Амели-Кристин?

— Чего только о вас не говорят, месье Тома, — пробурчала девушка, боясь выдать свои настоящие эмоции. — Так жених Луизы — твой друг?

— Однокурсник и хороший приятель. Какое-то время мы плотно общались по работе. Его познания в области ай-ти были нам очень полезны.

— Ну хорошо… — Амели отъехала на пару метров, увеличивая дистанцию. — Твоя очередь.

— Как прошло свидание? — Амели резко затормозила и чуть не врезалась в пожилую пару.

— Простите, пожалуйста, — улыбнулась она опешившим людям и повернулась к подъехавшему ближе Кристиану. — Какое свидание?

— На которое ты ходила вчера, — от его испытующего взгляда вспыхнули замёрзшие до этого щёки. — Ты ведь ходила на свидание?

— Рабочая встреча, — попыталась выкрутиться Амели, вспомнив о своём внезапном приступе вранья.

— Рабочая встреча у тебя со мной, и что-то я не наблюдаю соблазнительного платья и сапожек на каблуке, — прищурился Кристиан. — Так что?

— Я ответила, — пожала плечами девушка. — Верить или нет — твоё право… И вообще, что за допрос? Мы же играем. Моя очередь.

Она отвернулась, пытаясь скрыть улыбку. Заиграла её любимая «Christmas Tree Farm»*, захотелось танцевать и смеяться. Волшебное чувство счастья уютными огоньками разгоралось в душе. Плавно вильнув бёдрами, Амели развернулась к Кристиану, успев поймать его восхищённый взгляд, и улыбнулась.

— Самое яркое воспоминание из детства, — она подъехала к огромной арке, увитой вечнозелёными ветками и огнями гирлянд.

Кристиан широко улыбнулся и, скользнув к девушке, взял её за ладошку и крутанул вокруг оси.

— Диснейленд, — коротко ответил он.

— Диснейленд? — она недоверчиво изогнула бровь.

— Да. Что тебя удивляет?

— Думала, что у богатых мальчиков Диснейленд не вызывает восторга, — пожала плечами Амели. — Разве это событие?

— Когда папа и мама рядом с тобой. Оба, целый день… Да, ещё какое событие, — улыбнулся Кристиан. — Они не ругаются, жуют с тобой сахарную вату и уговаривают пойти на самые различные аттракционы… А ты отказываешься, потому что потеряешь драгоценное время рядом с ними.

— Счастье… — тихо проговорила Амели, пытаясь проглотить внезапно подкативший к горлу ком.

— Расскажешь мне о своём самом ярком воспоминании? — Кристиан оказался совсем близко и аккуратно поддел её острый подбородок указательным пальцем.

Амели молча смотрела в красивое лицо, следила за изучающим её взглядом и тихо таяла от горючей смеси чувств, ворочавшихся противоречивым клубком в её душе.

— Желание, — наконец прошептала она.

В глазах Кристиана мелькнуло понимание, а в следующий момент он уже прильнул к её губам в нежном, согревающем губы поцелуе. Голова закружилась, и Амели ухватилась за крепкие плечи, почувствовав, как на талии смыкается кольцо рук, которое не позволит упасть. Поцелуй, лёгкий, трепетный… Таявший на губах, словно первый снег, заставивший забыть обо всём на свете и раствориться в магии момента… Казалось, он длился вечность. Амели медленно открыла глаза и наткнулась на шальной счастливый взгляд самого красивого мужчины из всех, что когда-либо встречала.

— Кажется, это знак, карамельная девочка, — в его руке лежала небольшая, оторвавшаяся от арки веточка омелы.

Заиндевевшие листики красивой овальной формы, небольшая гроздь белых ягод в горячей ладони, минуту назад ласкавшей её лицо.

— Легенда нам благоволит.

— Ты веришь в легенды? — улыбнулась она.

— Сам в шоке, — усмехнулся Кристиан и поцеловал девушку в уголок губ. — Что вы со мной делаете, мадемуазель Дюваль?

Ответить она не смогла, да и что тут было сказать… Амели улыбнулась, кутаясь в тёплых объятиях, и сама потянулась за очередным, согревающим самые замёрзшие уголки души, поцелуем.

* * *

*«Christmas Tree Farm» («Ёлочная ферма») — рождественская песня американской певицы Тейлор Свифт.

Глава 13

— Ты меня слышал? — Тома-старший резко отвернулся от окна и испытующе уставился на сына.

Кристиан улыбнулся и свернул мессенджер. Обычно на праздник семья собиралась вместе, и, с тех пор как Кристиан вошёл в руководящий состав компании отца, они могли провести весь вечер в обсуждении рабочих вопросов. Но в это Рождество не хотелось говорить о делах, планировать и решать трудные бизнес-задачи. Хотелось есть вкуснейшее запечённое мясо, пить шампанское и представлять себе лицо маленькой большеглазой карамельки в тот момент, когда она увидит его подарок.

Прогулка по центру Парижа что-то неуловимо, но кардинально изменила между ними. Амели стала ещё ближе, а аромат вишни теперь, кажется, впитался в его кожу и мерещился повсюду. Нежная, милая и такая родная — Амели-Кристин Дюваль… Карамельная девочка, подарившая ему лёгкое прикосновение своих мягких губ. Показавшая ему настоящее Рождество. Перекроившая его душу и сознание…

— Где ты витаешь, Кристиан? — снова повторил свой вопрос Тома-старший.

— Всё хорошо, отец, я тебя слышал, — ответил Кристиан, снова открывший мессенджер. — Амели отправила фото. Чудесная вышла фотосессия, всё идёт по плану, и я рад.

— Фотосессия? — мать Кристиана, Анжелика-Амалия Тома, одетая в тёмно-синее мерцающее платье, вплыла в зал. — Ты заставил девушку работать в Рождество?

— Её заставишь, — усмехнулся мужчина. — У фотографа был свободный час, плюс они смогли выцепить нужных моделей. Быстро, а результат радует. Всё складывается идеально, идём в рамках концепции и сроков.

— Молодец, Кристиан, — похвалила женщина, похлопав его по плечу. — Видно, что ты горишь делом.

— Горит, не то слово, — покачал головой отец, поймав осуждающий взгляд сына. — Скажешь, не так?

— Давайте обедать, — примирительно произнесла Анжелика и протянула руку Кристиану. — Пройдём в столовую, родной.

Большой загородный дом семьи Тома готовился принять гостей. Было накрыто на восемь персон. Вдоль массивной столешницы тянулась узкая серебристая дорожка, на которой, огибаемые длинной литой еловой веткой, стояли разноуровневые прозрачные подсвечники, с мерцающими в них свечами. Лаконично, изящно и празднично — в стиле Анжелики-Амалии Тома. Кристиан бегло окинул взглядом помещение и повернулся к матери, тихо отдающей указания управляющему.

— В этом году принимаем гостей раньше срока? — улыбнулся он. — Родственники пожаловали?

Анжелика вернула улыбку. В этот момент дверь столовой распахнулась. На пороге возник дворецкий, а за ним и чета Гроссо со своим многочисленным семейством. Кристиан внутренне напрягся. Жан Гроссо не был в их доме уже достаточно давно. Все приёмы, что родители устраивали по тому или иному случаю проходили в специально арендованных помещениях. Домой же приглашались только самые близкие и члены семьи. Жан Гроссо был другом и партнёром отца, но последний раз за семейным столом они сидели на то Рождество, когда праздновали помолвку Кристиана и Адель. Тогда со стороны они напоминали большую дружную семью. Смеялись, вспоминали детские проказы жениха и невесты, планировали совместные праздники. Идеальная картинка для неискушённого зрителя. В действительности же отцы семейств запаслись сигарами и закрылись в кабинете. Избалованная малышня Гроссо то и дело устраивала подлянки прислуге. Да такие, что одной из горничных потребовалась медицинская помощь. Мадам Гроссо пустилась в бесконечные перечисления магазинов, в которых они с Анжеликой должны побывать, заставляя последнюю тихо умирать от нарастающей мигрени, а Адель была ужасно недовольна, что из-за этого «унылого семейного идиотства» она пропустила крутую вечеринку. Девушка ныла и ныла, надувая свои красивые пухлые губки, а Кристиан старался думать обо всём, как не самом удачном дне, и считал минуты до окончания вечера. Потом, правда, они с Адель всё же отправились на тусовку золотой молодёжи. После же заперлись в одной из комнат гостевого дома, где до утра исправляли неудавшийся день, но, кажется, именно тогда Кристиану стоило задуматься о том, насколько затея с договорным браком откликается его внутренним желаниям. По крайней мере, в тот день, когда всё пошло прахом, а семейство Гроссо перестало быть постоянным гостем в их загородном доме, мать Кристиана с облегчением вздохнула, да и отец не выглядел удручённым. Но в тот момент, когда решалась его судьба, Кристиан был влюблён в утончённую блондинку с надменным взглядом голубых глаз, а поэтому думал далеко не головой, и, как показала жизнь, не сердцем тоже.

Жан Гроссо смотрел на Кристиана с по-отечески снисходительной улыбкой, раскинув руки для объятий.

— Кристиан, мальчик мой! — неожиданно воскликнул он, демонстрируя чудеса переобувания. — Как я рад, что и ты решил отпраздновать Рождество с нами!

— Конечно, Жан, — ответил Кристиан, показательно засунув руки в карманы. — Это же мой дом. И я каждый год праздную здесь Рождество. А вот что заставило вас приехать…

— Сынок, — Анжелика, обладавшая уникальной интуицией, моментально оказалась около сына и одарила гостей ослепительной улыбкой. — Ты был так занят своим проектом, и мы совсем забыли тебе сказать, что решили возобновить прекрасную традицию встреч на Рождество с добрыми друзьями.

— Серьёзно? — ухмыльнулся Кристиан, стараясь скрыть раздражение.

— Именно так, родной, — мать ощутимо ткнула его кулачком в бок. — Прошу к столу!

Пространство наполнилось звоном бокалов, смехом и бесконечным трещанием Жаклин Гроссо, а Кристиан неотрывно смотрел на пустовавший стул и нетронутые приборы. Здесь явно ждали кого-то ещё, и шестое чувство подсказывало, что этого кого-то он видеть совсем не желал.

— Адель всё ещё в Лондоне? — задал вопрос Гаспар Тома, подтвердив опасения.

— Нет, — поспешно ответил Жан, бросив мимолётный взгляд на Кристиана. — Она должна была прилететь сегодня к обеду, но рейс задержали.

— Наша малышка! — противно пискнула Жаклин. — Как мы этого ждали!

— Её учёба закончилась? — участливо поинтересовалась Анжелика.

— Да, пора бы уже и домой вернуться, в конце концов, тут её ждёт жених, — Жаклин широко улыбнулась Кристиану.

Шампанское пошло не в то горло, и он громко закашлялся. Жених? Эта курочка-гриль не в курсе, что её дочурка бросила своего «жениха» на глазах у всех, в ресторане, располагавшемся на вершине Эйфелевой башни, и укатила не гранит науки грызть, а постигать светскую жизнь европейских столиц? Кристиан медленно поднял глаза и посмотрел на всех действующих лиц этой идиотской комедии. В голове начала собираться мозаика… камушек за камушком. Учёба, отъезд, его многочисленные подружки и предостережения отца, чтобы не попадался прессе, Жаклин, передающая ему подарки и, как вишенка на торте, Жан Гроссо, нападающий на ничего не подозревающую Амели. Этот дешёвый затянувшийся спектакль был придуман для того, чтобы оттянуть время свадьбы. И зная, что Кристиан пошлёт всё достопочтенное семейство в адское пекло, его просто решили поставить перед фактом именно тогда, когда капризная принцесса Адель нагуляется.

Какой же бред… Нет, он мог понять сторону несостоявшейся невесты. Этот брак давал им многое. Скорее всего, Адель предельно ясно объяснили, что думают по поводу её поступка, вот только ей всегда было плевать, а наказывать свою избалованную девочку Жан Гроссо не любил. Отца он тоже мог понять: многолетнее партнёрство, дружба и общие связи. Бизнесмен его уровня не рискнёт всем этим ради принципов и даже разбитого сердца единственного сына, на которого по большей части ему было наплевать. Но мать? Кристиан остановил взгляд на Анжелике и с немым вопросом посмотрел ей в глаза. В них была мольба о понимании. Она просила его переждать, обещала всё объяснить и… извинялась. Грудь стиснуло от обиды, на губах появился горький привкус. Недолго думая, Кристиан встал из-за стола, звякнув упавшими из тарелки приборами. В полной тишине он посмотрел на притихших актёров бездарного спектакля и ухмыльнулся.

— Спасибо за прекрасный праздничный ужин, папа, мама, — тихо произнёс он. — Я бы с радостью послушал ваши занимательные истории дальше, но меня ждёт одна невероятная особа, и я не могу её подвести. С Рождеством!

С этими словами Кристиан, не оборачиваясь, направился к двери.

— Он поехал встречать Адель? — наивно спросила перманентно счастливая мадам Гроссо.

— Какая же ты дура, Жаклин. Помолчи хоть сейчас! — ответил ей раздражённый голос Жана.

Кристиан врал. В этот вечер его не ждал никто, но им об этом знать не обязательно. Главное, что хотя бы в финальной сцене все действующие лица сняли свои маски.

Мужчина накинул пальто и вышел на улицу. Ясное ночное небо мерцало звёздами, ветер гонял по дорожке невесомые хлопья снега. Вместе с горьким коротким смешком изо рта вырвалось облачко пара. Кристиан разблокировал телефон и открыл контакты. Лина, Катрин, Инесса, Валерия… Амели. Он завис на контакте, в кружке которого было загружено фото с праздничного катка. Копна блестящих медью волос, озорная улыбка в подмигивающих карамельных глазах и кончик розового языка в уголке смеющихся губ. Амели-Кристин. Единственная, кого хотелось видеть в этот, поистине паршивый, день.

— Ну что, сама виновата, девочка-праздник, — прошептал Кристиан в темноту. — Жди меня. Хочешь ты этого или нет.

Он набрал сообщение, заблокировал телефон и поспешил к машине.

Глава 14

Амели резко открыла глаза и минуту безучастно смотрела на кипенно-белый потолок, а потом задорно улыбнулась и соскочила с кровати. Рождество — любимый праздник на все времена. День, когда даже она способна верить в чудеса. День, возвращающий в беззаботное детство, полный только их с бабушкой маленьких больших традиций.

Амели заглянула на кухню и счастливо хихикнула. К ножке стола была привязана тонкая красная нить*, а рядом стоял маленький мешочек с конфетами. Игра началась. Девушка взяла с края столешницы небольшую корзинку, украшенную блестящей мишурой и, положив мешочек на дно, отправилась в путешествие по квартире, следуя по нитке. Книга — небольшой рассказ в её любимом стиле фэнтези. Милейшая складная расчёска с зеркалом в виде мистера Печеньки. Марципановый зайчик… Щёки Амели непроизвольно вспыхнули от нахлынувших воспоминаний минувшего вечера. Нить довела её до небольшой гостиной и, извиваясь змеёй, скрылась под сияющей огнями ёлкой.

Девушка опустилась на колени и достала из-под тяжёлых веток коробку, упакованную в тёмно-зелёную шелестящую бумагу. Бросив взгляд на бабушку, всё это время сидевшую на диване с бокалом игристого, Амели улыбнулась и покачала головой.

— Шампанское с самого утра?

— Как и каждый год, — Беатрис усмехнулась и слегка качнула рукой, заставляя золотистую жидкость заволноваться в бокале, выпуская на волю многочисленные пузырьки.

— Береги себя, ба, — ласково проговорила девушка.

— Подумаю об этом на старости лет, — серьёзно кивнула та. — Открывай давай.

Амели аккуратно развязала большой блестящий бант и разорвала упаковку. В коробке, заботливо укутанный упаковочной бумагой, лежал большой снежный шар с механическим заводом. В центре композиции стояла крохотная кованая лавочка, а рядом с ней, под деревом, увешанным разноцветными гирляндами, стояла пара влюблённых. Они держались за руки и смотрели друг на друга, а вокруг под нежную мелодию парили белоснежные хлопья. Амели задохнулась от восторга и прошептала:

— Потрясающе…

— Я знала, что тебе понравится, сердце моё, — улыбнулась Беатрис. — Пусть этот подарок принесёт тебе счастье…

— Ба… — Амели, подползла к женщине и крепко обняла её колени. — Я так тебя люблю!

— Ну что ты ползаешь на коленях по полу⁈ — пожурила девушку Беатрис, украдкой вытирая набежавшие слёзы. — Как маленькая.

Амели засмеялась и ещё крепче прижалась к бабушке.

— У меня ведь тоже для тебя подарок! — вспомнила девушка и быстро поднялась на ноги. — Секунду.

Она метнулась в свою комнату и вернулась с большой плоской крафтовой коробкой, перевязанной широкой лентой тёмно-вишнёвого оттенка.

— Счастливого Рождества, моя замечательная Беатрис! — нараспев произнесла Амели и протянула женщине подарок.

Та с нежностью взглянула на внучку и осторожно сняла крышку, являя миру фотокнигу, на обложке которой красовалось их счастливое совместное изображение, и мягкий палантин в тон упаковочной ленте.

— Обожаю этот цвет, — прошептала Беатрис и обняла девушку. — Ты слишком меня балуешь, родная.

— Я слишком мало тебя балую, — улыбнулась Амели и чмокнула бабушку в щёку. — Всё, несу закуски, включай фильм!

Каждый год рождественское утро их маленькая семья начинала с вручения подарков, а потом они усаживались на диван, накрывались пледом и смотрели фильм на выбор, поедая специально купленные для этого момента снеки.

Амели взяла с полки большой поднос, сгрузила на него деревянную менажницу, кружки с какао и крохотные розетки с тремя видами джема и понесла в комнату. Беатрис уже включила какой-то чёрно-белый фильм и ждала внучку.

— Решила, что сегодня время пятидесятых? — засмеялась Амели, ставя поднос на небольшой журнальный столик.

— Люблю этот фильм, — ответила женщина. — Только посмотри на Брандо… Красавец, глаз не оторвать!

— Ай-яй-яй, — девушка погрозила пальчиком. — Месье Франсуа это не понравится!

— Его проблемы, — пожала узкими плечами женщина, и они засмеялись.

В кармане мягкой фланелевой пижамы звякнул телефон. Амели поспешно достала его и, потянув экран вниз, раздосадовано цокнула. Беатрис подняла на неё вопросительный взгляд.

— Что такое?

— Да так… — Амели плюхнулась на диван и задумалась. — На сегодня нашлись модели для нашего проекта, и фотограф может выделить пару часов, но ехать надо уже через сорок минут…

— Так в чём проблема? — непонимающе изогнула брови женщина. — Собирайся, ты успеваешь.

— Нет, Беатрис, у нас же традиция! — насупилась Амели. — Это никуда не годится. Сегодня Рождество.

— Ну, девочка моя, — усмехнулась Беатрис. — А когда у тебя появится муж и дети, ты будешь бросать их и мчаться ко мне?

— Я и не собираюсь от тебя никуда уезжать, — ответила Амели.

— Вот спасибо, обрадовала, — фыркнула женщина. — А меня ты забыла спросить? Я, может, хочу выдать тебя замуж и укатить в тур по французским провинциям! Ну-ка, давай, не выдумывай.

— Ба… Я не хочу оставлять тебя одну.

— Амели, традиции — это святое, — Беатрис погладила её по голове. — Поэтому сейчас мы с тобой выпьем какао, ты соберёшься и поедешь работать. А через два часа встретимся на ярмарке, погуляем, купим всё, что нужно, и съедим по парочке любимых десертов в кофейне у Лоренцо. Как тебе план?

— Я говорила, что люблю тебя? — Амели потёрлась о сухую ладонь.

— Да, но я никогда не устану это слушать.

Получив поцелуй в растрёпанную макушку, Амели выпила какао и побежала собираться. Если поторопиться и быстро организовать разношёрстную толпу, то вполне реально успеть отфотографировать их историю за пару часов. Девушка быстро покидала в сумку необходимые вещи, зависнув взглядом на веточке омелы, лежавшей на рабочем столе. По телу прокатилась мурашечная волна. Их с Кристианом поцелуи всё ещё горели на губах, заставляя последние непроизвольно растягиваться в счастливой улыбке. Головой Амели прекрасно понимала, что роман с этим потрясающим мужчиной — путь в никуда. Понимала, что есть девяносто девять и девять десятых процента вероятности, что она в итоге останется один на один с разбитым сердцем и растоптанной самооценкой, но само сердце отказывалось внимать доводам разума и радостно трепыхалось в груди, вспоминая нежные прикосновения настойчивых губ.

— Не время, — одёрнула себя девушка и аккуратно вложила веточку омелы в книгу, которую всегда таскала с собой. — На счастье…

* * *

Два с половиной часа пролетели незаметно, и вскоре Амели уже мчалась в сторону Елисейских полей, взяв с фотографа клятвенное обещание, что он отправит первые снимки ей на почту не позже, чем через два часа.

Беатрис уже ждала её у небольшого антикварного магазинчика, кутаясь в новый палантин.

— Замёрзла? — встревоженно спросила девушка. — Прости, чуть-чуть не уложились…

— Всё замечательно, — улыбнулась женщина. — Просто он невероятно мягкий, так и хочется закутаться. Идём? Потом покажу, что здесь купила.

— Ты успела забежать в антикварный? — засмеялась Амели.

— Обижаешь! — парировала Беатрис. — Я даже не отказала себе в удовольствии поторговаться.

Девушка покачала головой и взяла женщину под руку. Они медленно прогуливались по праздничному городу, совершая небольшие спонтанные покупки и делая забавные фотографии в самых непримечательных местах. Это была ещё одна традиция. Бабушка всегда учила Амели не просто запоминать яркие моменты жизни, но и создавать их. Вот, казалось бы, невзрачная арка во внутренний дворик. Но если ты взял в руки стаканчик тёплого питья и обычный багет в бумажном пакете, встал у неё и громко читаешь шутливое стихотворение, это место навсегда останется в твоём сердце запахом свежеиспечённого хлеба, звонким смехом и ощущением такого простого и такого бесценного счастья.

— Ну что, — Беатрис промокнула губы салфеткой, — полюбуемся ёлкой в Лафайет и домой?

— Да-а, — протянула Амели. — Я уже ног не чувствую.

Квартира встретила уютным теплом. Амели быстро переоделась в любимый кигуруми**, превращающий её в плюшевого котёнка, и побежала помогать на кухне. Вдвоём с бабушкой они быстро сделали лёгкие закуски, достали специи и сухое красное вино для приготовления глинтвейна и накрыли праздничной скатертью небольшой круглый стол.

— Пригласила бы подруг, — заметила Беатрис, раскладывая у тарелок приборы.

— Я и пригласила. Завтра будут у нас в гостях, и мы снова станем много есть и пить, — Амели принесла специальные бокалы для глинтвейна на короткой толстой ножке с ручкой. — Круговорот обжорства в природе.

— Замечательные новости! Значит, завтра я запеку рыбу, — обрадовалась Беатрис.

— Ну я же говорю, — усмехнулась Амели. — Тем более мы обожаем твою рыбу, а значит, остаться налегке, шанса нет.

В этот момент раздалась мягкая трель домофона. Амели и Беатрис удивлённо переглянулись.

— Ты кого-то ждёшь? — спросила девушка.

— Нет, — пожала плечами Беатрис. — Подарок от Франсуа курьер принёс ещё утром. Мы созвонились и договорились встретиться через пару дней. Может, Иветт и Валери решили навестить нас раньше?

— Исключено, они обе уезжают загород к родным, — Амели отряхнула руки и пошла к двери. — Сейчас посмотрим, что за нежданный сюрприз.

Через пару минут девушка открывала дверь курьеру с огромной подарочной коробкой и букетом, в котором причудливым образом сочетались ветки пихты и омелы, шишки, палочки корицы и белые ягодки.

Расписавшись в бланке, она отпустила парнишку и медленно раскрыла небольшую открытку, вложенную в букет.

'С Рождеством, самая уютная девочка на свете. Легенды не врут.

К.'

Сердце радостно скакнуло в груди. Подрагивающими от предвкушения руками девушка открыла коробку, выпуская на волю большой воздушный шар с блёстками внутри. К нему была привязана небольшая бархатная коробочка, в которой лежал потрясающей красоты кулон — буква А, в виде небольшой раздвоенной веточки с крохотными камушками, напоминающими капли росы.

В глазах предательски защипало. Амели закусила губу и повернулась к выглянувшей в коридор бабушке. Та понимающе улыбалась. А вот Амели не понимала ровным счётом ничего. В душе взорвался фейерверк, перед глазами осыпались золотые искры, а в голове будто сработала кнопка «Выкл».

В тишине коридора снова раздался звонок. Словно в тумане, девушка нажала на кнопку домофона и услышала бархатный голос, от звука которого подогнулись колени: «Привет. Впустишь одинокого путника погреться?»

* * *

*«Волшебная ниточка» — детская игра, заключающаяся в том, что в комнате (или по комнатам) прячут небольшие подарки, привязанные к нити. Идя по ней, распутывая узелки или решая различные головоломки, ребёнок развивает смекалку и получает яркие и положительные эмоции.

** Кигуруми — покрывающие всё тело костюмы в виде животных, героев мультфильмов и других персонажей.

Глава 15

«Проходи…»

Испуганный голос, раздавшийся из динамика, заставил Кристиана усмехнуться. Конечно, Амели его не ждала. Наверное, там собралась вся семья, звучат понятные только им шуточки и разговоры, играет музыка, а в воздухе витают умопомрачительные ароматы традиционных блюд. А тут он… Незнакомец, ворвавшийся в их праздничный уют без приглашения, без подарков и официального знакомства. В ладони, сжимавшие пакет с бутылкой дорогущего вина и коробкой конфет ручной работы, вонзились тысячи адреналиновых иголочек, дыхание сбилось, но Кристиан упорно преодолевал ступеньки. Уже пришёл, уже нажал кнопку домофона и получил однозначный ответ: «Проходи». Оставалось действовать по ситуации и надеяться, что семья Амели не посчитает его наглым зарвавшимся мажором.

Кристиан поднял голову и увидел, что девушка стоит у приоткрытой двери в забавном плюшевом костюме котёнка. Губы сами собой расплылись в счастливой улыбке.

— У вас карнавал? — поинтересовался он, поднявшись на последнюю ступеньку.

— Карнавал? — на секунду растерялась Амели, ища ответ в его взгляде.

— Твой милый наряд, — пояснил Кристиан.

— А-а, ты про это, — усмехнулась Амели. — Нет, это мой официальный домашний костюм.

— И тебе он невероятно идёт.

Кристиан подошёл ближе и, протянув руку, коснулся раскрасневшейся щеки. Амели склонила голову и, улыбнувшись, прикрыла глаза. Затем, словно вспомнив что-то очень важное, она отстранилась и виновато взглянула на мужчину.

— Кристиан, прости. Мы с ба не готовились к гостям, — скороговоркой проговорила девушка. — У нас не так чтобы убрано, да и стол очень скромный. Ты голодный, наверное? Почему, кстати, ты здесь, а не с семьёй?

— С семьёй не получилось, — мужчина отвёл взгляд и поджал губы. — Если я не вовремя, то не переживай. Не хочу никого смущать. Просто, — он улыбнулся, — очень хотел тебя увидеть.

— Не получилось и не получилось, бывает, — Амели понимающе кивнула, взяла его за руку и потянула в квартиру. — Идём, а то ба умрёт от любопытства. Кстати, спасибо за подарок, он невероятный…

— Понравился? — Кристиан притормозил и развернул девушку лицом к себе, заключая в объятия. — Ты вдохновила.

— Безумно понравился… — Амели закусила нижнюю губку, отчего желание её поцеловать стало просто нестерпимым. — Я бы сказала, что не стоило и всё такое, но нет. Ты в своём праве, а я теперь счастливая обладательница потрясающего украшения. Обещаю, что не буду его снимать.

Дверь захлопнулась, погружая их в темноту небольшого холла. Кристиан легонько прикоснулся к губам девушки, когда услышал шаги. Через несколько секунд им навстречу вышла худощавая статная женщина, одетая в тёмно-зелёное платье. На шее покоилась нитка жемчуга, серебристые волосы были уложены в элегантную причёску. Степенная походка, плавные движения рук, лёгкая полуулыбка — весь её образ был полон достоинства и отражал утончённый вкус. Женщина приветливо улыбалась, однако острый оценивающий взгляд при этом производил полное сканирование незнакомого объекта. Кристиан улыбнулся в ответ и покосился на Амели. Та его восторгов не разделяла и вопросительно смотрела на женщину.

— Родная, не представишь мне этого прекрасного молодого человека? — наконец спросила та нарочито игривым голосом.

— Да… Конечно… — кажется, девушка что-то поняла и едва заметно поджала губы. — Кристиан, это моя бабушка Беатрис, — пробубнила она. — Беатрис, это мой… начальник и руководитель проекта Кристиан. Я пригласила его провести этот вечер с нами. Надеюсь, ты не будешь против.

— Против? Что ты, детка, я только за, — Беатрис подошла, кокетливо улыбнулась Кристиану и покровительственно протянула ему руку, покосившись на внучку. — Про бабушку могла и не уточнять.

Амели прыснула со смеху, но тут же постаралась принять серьёзное выражение лица. Мужчина припал к руке пожилой дамы в невесомом поцелуе и произнёс:

— Добрый вечер, мадам. Теперь я понимаю, в кого Амели такая красавица.

Ждал ли он восторженных взглядов? О нет, только не от маленькой огненной язвы и уж тем более не от её проницательной бабушки. Женщина лишь удовлетворённо хмыкнула и слегка склонила голову, давая понять, что первый экзамен пройден, а затем отстранилась.

— Надеюсь, вы разделите с нами скромный праздничный ужин, Кристиан, — сказала Беатрис, указывая рукой в сторону комнаты.

— С удовольствием, — ответил он, протягивая подарочный пакет. — Мой скромный вклад в праздник.

— О, дорогой мой, — ответила Беатрис, принимая гостинцы, — это было совсем необязательно. Друзья Амели — мои друзья. Проходи скорее.

Они направились в комнату, но внезапно Беатрис преградила путь шедшей следом Амели и едва слышно прошипела:

— Иди и сними это безобразие немедленно. На кровати платье, — а затем произнесла громче. — Присаживайся, Кристиан, Амели сейчас переоденется и присоединится к нам. Мы недавно приехали, ещё не успели привести себя в порядок с дороги.

— Беатрис… — прошептала девушка. — Какое ещё платье?

— Марш, — шикнула та. — На кровати.

Стиснув зубы, Амели скрылась в другом конце квартиры, а Кристиану стоило немалых усилий не рассмеяться. Такие разные и такие похожие женщины, уютная квартира, больше напоминающая крохотный уголок Лувра с его картинами в тяжёлых позолоченных багетах, старинной мебелью и духом волшебства и истории. Его усадили за небольшой круглый стол с массивной резной ножкой, на котором располагались закуски, фрукты и бутылка шампанского в запотевшем ведёрке со льдом.

— Совсем скоро будет горячее, — улыбнулась Беатрис, внимательно следя за Кристианом, с интересом рассматривавшим комнату.

— У вас тут настоящий музей, — не удержался он. — Потрясающе…

— Наследство предков, — задумчиво ответила женщина. — Я растила Амели среди искусства и с любовью к нему… Наверное, чтобы она не распродала всё это барахло, когда вырастет.

— А вы стратег, — засмеялся Кристиан.

— Есть такой грех, — в тон ему ответила женщина.

Когда Амели вошла в комнату, мужчина мило болтал с Беатрис, смеясь над её остроумными репликами, но, увидев девушку, резко замолчал. Всю жизнь вокруг него вертелись красивые женщины. Они окружали его на работе и на отдыхе. Почему же сейчас сердце гулко забилось где-то в горле, а во рту пересохло? Амели стояла в дверях в скромном атласном платье цвета жжёного сахара. Наряд оттенял пылающий янтарь в её глазах. Волосы аккуратными волнами струились по хрупким белоснежным плечам, а на груди переливался всеми цветами радуги подаренный им кулон.

— Красавица… — шёпотом вырвалось из груди.

Беатрис лишь хитро посмотрела, а вот Амели поспешно опустила глаза, пытаясь спрятать счастливую улыбку и застенчиво пробормотав: «Спасибо», прошла к столу. Кристиан видел, что бабушка всё это время следила взглядом за внучкой, а когда та села, деловито произнесла:

— Ни о чём не жалею.

Кристиан не сдержал ухмылки, а через секунду вся комната наполнилась смехом, и неловкое молчание было забыто.

Вечер проходил в приятной беседе об истории и искусстве. Бесподобные канапе были съедены, главные тосты произнесены, а Кристиан вдруг ощутил в груди то тепло, о котором говорила Амели, рассуждая о Рождестве и семье. Судя по обстановке и тому, что праздник они справляли вдвоём с мадам Дюваль, родители девушки являлись той запретной темой, которую она не хотела затрагивать, а Кристиан не планировал лезть ей в душу раньше времени.

— Так ты работаешь бок о бок с отцом? — спросила Беатрис, когда разговор зашёл о семейном наследии. — Нравится это направление, или просто опыта набраться?

— Изначально действительно хотел набраться опыта, а потом затянуло, — улыбнулся Кристиан. — У нашего бренда интересная история создания. Для меня всегда она звучала как легенда, поэтому, куда идти, я особо не раздумывал.

— О, мы с Амели обожаем легенды! — воскликнула женщина.

— Амели особенно, — парировала девушка, тем не менее даря мужчине тёплую улыбку. — Расскажешь?

— Что ж… — Кристиан потёр подбородок и на секунду задумался. — В один скучный учебный день трое друзей — Гаспар Тома, Ив Гатро и Десмон Куслан решили отправиться в путешествие. Они колесили по странам, подрабатывая то тут, то там, а на вырученные деньги покупали всякие вещицы. Вернувшись в Париж, они открыли небольшой магазинчик на бульваре Сен-Жермен, где продавали разные интересные предметы интерьера, ткани из натурального шёлка и аромамасла. Дело пошло, а запросы на аромамасла и их комбинации увеличивались. Тогда один из воодушевлённых дельцов решил полностью перепрофилировать магазинчик в парфюмерный, и не просто так, а с размахом. Друзья поддержали его, и вскоре, взяв кредиты и ссуды, они объявили об открытии своего Дома парфюмерии, где занялись производством ароматов, ароматических свечей и диффузоров. Друзья не боялись экспериментировать, и порой сочетания были настолько редкими и удачными, что к ним стали обращаться за отдельными линейками ароматов целые концерны и известные бренды. Так появился «Аромат твоей души». Ив Гатро давно отошёл от дел, предпочитая жить в солнечной Испании, Десмон Куслан покинул наш мир, подарив Парфюмерному дому его самые знаменитые ароматы и имя, а Гаспар Тома и по сей день руководит компанией, стараясь не потерять самое главное, что было важно для его закадычных друзей — душу.

Комнату накрыла тишина, было слышно, как где-то на улице раздаются залпы салютов и счастливые крики людей, а стрелки часов тикают, медленно приближаясь к одиннадцати часам.

— В реальности всё не так идеально и романтично, но в детстве я об этом не думал, — тихо добавил мужчина. — Казалось, если я пойду работать к отцу, то попаду в волшебный мир, где происходят чудеса.

— Красивая история, — прошептала Амели. — Твой отец достоин уважения. Сохранить душу бывает порой сложнее всего.

— Если бы он почаще об этом вспоминал… — ответил Кристиан. — Но я рад, что эта история повлияла на мой выбор. Я вижу перспективы и, кстати, делаю ставки на наш с Амели проект.

— С таким подходом у вас обязательно всё получится, — улыбнулась Беатрис. — Амели девочка упорная, вся в отца.

— Не будем о грустном, — нарочито бодро воскликнула Амели. — Предлагаю зажечь бенгальские огни и загадать желания. Завтра ещё столько дел, а послезавтра у нас уже поездка в лабораторию. Мне звонили и сказали, что пробные сочетания готовы.

— Бенгальские огни и желания — это ещё одна традиция? — заинтересованно спросил Кристиан. — За этот вечер я узнал больше традиций, чем за весь курс по быту и культуре Франции в своё время.

— О да! — радостно принялась объяснять мадам Дюваль. — Финальная традиция рождественского вечера. Зажигаешь бенгальский огонь, а пока он горит, подробно и в красках рассказываешь ему о своём желании. Всегда сбывается.

— Да? — Кристиан покосился на Амели. — В красках и подробностях, значит… Отлично, я в деле.

Амели поймала его взгляд, широко распахнула глаза и поспешно встала из-за стола.

— Я принесу! — крикнула она из глубины квартиры.

— Ты хороший мальчик, Кристиан, — внезапно произнесла Беатрис. — Я рада, что ты пришёл.

От такого простого и тёплого признания в груди стало тесно. Казалось, этот вечер окончательно перевернул всё представление Кристиана о людях и счастье. Он улыбнулся женщине и, повинуясь внезапному порыву, протянул свою руку и сжал её ладонь, лежащую на столе. Она одарила его понимающим взглядом.

— Принесла! — Амели положила на стол спички и три серебристые палочки. — Начинаем?

Как никогда, Кристиан знал, чего хочет. За искрами бенгальского огня он видел пронзительный янтарный взгляд и надеялся, что их желания похожи.

Немногим позже они вдвоём стояли в полумраке коридора.

— Спасибо, что пришёл, — Амели сняла с вешалки его пальто. — Было невероятно уютно.

— Амели…

Девушка вопросительно склонила голову.

— Твои родители, они… — Кристиан неловко замолчал, ругая себя за несдержанность.

— Погибли… — ответила Амели и опустила голову. — Но это было давно, я их совсем не помню. Ба наполнила моё детство настоящей сказкой, так что, всё хорошо и…

Она не договорила. Кристиан прижал её к себе, пряча в объятиях. Говорить не хотелось. Нет. Хотелось показать ей, что он тот, в чьих руках она может укрыться ото всех проблем. Хотелось, чтобы она почувствовала это. Наконец маленькие ладошки обхватили его торс, и девушка выдохнула.

— Спасибо… Кристиан.

— Буду ждать послезавтра, карамельная девочка, — прошептал он, глубоко вдыхая вишнёвый аромат. — Спасибо, что подарила мне чудо Рождества.

* * *

Кристиан припарковал машину на открытой площадке жилого комплекса, желая прогуляться. Морозный воздух приятно холодил разгорячённое лицо, хотелось смеяться и поздравлять всех вокруг. Но, подходя к той части дома, где располагались брендовые бутики и кофейни, он резко остановился. Сердце на миг замедлило бег, а в лёгких стало нестерпимо горячо. Кристиан смотрел на девушку, стоявшую у ярко освещённой витрины, и не верил своим глазам. Захотелось ущипнуть себя, чтобы прогнать кошмарный сон, преследовавший его много месяцев. Но она всё стояла, увлечённо листая что-то в телефоне.

Тот же точёный профиль, нежный румянец на светлой коже. Волосы… нет, цвет волос был определённо другой. Кристиан сделал шаг, пытаясь убедить себя, что он всё-таки ошибся, но девушка повернулась и подняла на него свои хрустально-голубые глаза, а затем счастливо улыбнулась.

— Крис… — произнесла она и бросилась к нему на шею.

Глава 16

Огромные панорамные окна в пол открывали вид на сияющий огнями Париж. Праздник всё ещё искрился в воздухе, заставляя людей выходить на улицы весёлыми шумными кучками. Кристиан сидел на полу, приложив к холодному стеклу свою пылающую голову, и безучастно смотрел на ночной город.

В тот момент, когда руки Адель обвили его шею, всё нутро прошила болезненная игла злости. Красивая кукла, капризная принцесса, холодная стерва… Какой бы ни была Адель Гроссо, но назвать её двуличной дрянью у Кристиана не повернулся бы язык. Да, его бывшая невеста была не в мерунадменна и самоуверенна. Она прекрасно осознавала преимущества своей, от природы идеальной внешности, и то, какое влияние последняя имеет на людей, в частности, на противоположный пол. Но Адель никогда не маскировала стервозный характер под ангельской маской, не лицемерила и не играла. Что на уме, то и на языке — было её жизненным кредо. Поэтому и помолвку она разорвала играючи, в перерыве между салатом из перцев и жареного халуми* и пуляркой** под виноградным соусом. Она не плакала, не говорила о своих страхах и сомнениях, а просто сказала, положив в рот крохотный кусочек сочного мяса: «Крис, нам это не нужно…» Всё. Дальше ему предстояло искать ответы на свои вопросы самостоятельно, ведь после отъезда Адель ни разу не удосужилась даже написать.

Глядя в её сияющие от радости глаза, он прокручивал в уме все события последних дней, и в голове вырисовывалась совершенно нерадужная картина. Даже на долю секунды подумать о том, что Адель добровольно замешена во всём этом фарсе, было на удивление больно. Кристиан железной хваткой сковал тонкие запястья и расцепил замок рук, разведя их в стороны от себя. Девушка поняла всё мгновенно, из глаз ушла наигранная радость, уголок губ дрогнул в усмешке.

— Поговорим? — она развернулась и направилась в арку. — Где квартира, я помню, не отставай.

Вот это Адель. Та самая, от которой напрочь сносило голову ещё пару лет назад. Уверенная, стремительная… невероятная Адель, вот только… внутри было пусто. Абсолютное «ничто», которое теперь так отчётливо ощущалось в груди.

Они сидели на полу в его квартире бесконечно долго. Не включая свет, не говоря ни слова. Кристиан смотрел в окно и силился ухватить за хвост ускользающее состояние счастья, а щёку прожигал любопытный пристальный взгляд.

— Так и не включишь свет? — наконец произнесла Адель. — На тебя сложно любоваться в темноте, а я соскучилась.

— Что тебе нужно, Адель? — Кристиан неохотно оторвал взгляд от окна и безразлично посмотрел на девушку.

— С чего ты взял, что мне что-то от тебя нужно? — хмыкнула она, казалось, искренне. — Не могу просто соскучиться по своему не случившемуся мужу?

— Адель… — мужчина резко наклонился в её сторону и впился в красивое лицо тяжёлым взглядом. — Ты кто угодно, но не дура, поэтому прекрати убеждать меня в обратном, не поверю. Просто скажи, что надо тебе и твоей семейке, и вали отсюда.

— Даже так… — хмыкнула девушка. — Ну что ж, так даже проще.

Она встала, подошла к стене, и вскоре над кухонной барной стойкой загорелась тусклая полоска света. Адель взяла два бокала, отработанным движением открыла холодильник и безошибочно нашла бутылку виски. Кристиан с интересом следил за её действиями.

— Только не говори, что попытаешься меня напоить, а потом заставишь жениться, — усмехнулся он.

Адель на секунду зависла, рука, откручивавшая пробку, застыла на весу. Наконец девушка закинула назад голову и звонко рассмеялась. Смех задорными колокольчиками отразился от стен и повис в воздухе.

— Ты мне идеи подкидываешь, или просто паранойя обострилась? — спустя время выдохнула она, утерев слезу, выступившую в уголке глаза. — Да-а уж, Крис…

Адель снова рассмеялась, плеснула в бокалы янтарную жидкость и вернулась к нему.

— Ну, если уж ты в курсе планов моей, до отвращения идеальной, семейки, то можно всё обсудить без лишней прелюдии. Вместе мы решим, как быть в сложившейся ситуации.

Кристиан взял в руку толстостенный бокал и безучастно уставился на девушку сквозь его содержимое.

— Никаких «мы вместе» не будет, Адель… — уверенно произнёс он через несколько секунд. — У меня своя жизнь, а у тебя своя. Что до планов твоей семьи… Тут уж, прости, так вышло, мне плевать.

Адель пристально уставилась в его глаза. На хорошеньком личике отражался активный мыслительный процесс. Наконец она спросила:

— Так противно думать обо мне в качестве своей жены?

— Почему я должен вообще о тебе думать в этом качестве? — удивлённо спросил Кристиан. — Потому что ты наигралась в путешественницу и решила подстелить соломку в виде меня?

Девушка устало откинулась на широкий откос и покачала головой.

— Было бы слишком просто, — она пригубила терпкую жидкость и поморщилась. — Однако нет, дорогой. Эта идея со свадьбой мне и самой поперёк горла. Поэтому я и пришла к тебе раньше, чем нас всех опять соберут на фальшивый семейный вечер.

— Адель, — от давящего чувства в груди закончился воздух, — если тебе есть что сказать, то говори прямо. У меня нет ни настроения, ни времени отгадывать загадки. Если ты пришла сыграть в этой комедии свою роль, то сама знаешь, где дверь.

Последнюю фразу он практически прорычал, но на девушку это не произвело никакого эффекта. Адель скептически окинула его взглядом, снова поднесла бокал к губам и сделала глоток побольше.

— Ты изменился, Крис… — задумчиво произнесла она.

— К делу, Адель, — напомнил мужчина. — Кстати, заодно поведай мне, где твоя утончённая натура научилась пить двенадцатилетний виски, не морщась.

— Ты просто не пытался меня узнать, — кокетливо улыбнулась девушка, но тут же посерьёзнела. — Что до остального… Всё банально.

— А именно? — Кристиан до боли стиснул челюсти.

— Не знаю, что уж у вас тут произошло, но… — Адель устало потёрла висок. — Отец поставил мне ультиматум. Или я возвращаюсь домой и довожу вопрос со свадьбой до логического конца, или он блокирует все мои финансовые потоки. Ещё месяц назад я была просто непослушной девочкой своего ворчливого папы. Думала, получу нужный сертификат, устроюсь на работу мечты и пошлю его ворчание в дальние дали, но на прошлой неделе меня вызвали в деканат, и там популярно объяснили, что я, так и быть, могу взять небольшой отпуск для решения своих семейных проблем, или со мной окончательно попрощаются. Уже дома отец выдвинул свои требования. Предстоящий корпоратив вашей фирмы — хороший повод объявить о нашем воссоединении…

— Так ты действительно училась?

— Я делала то, что хотела, Крис. Жила так, как хотела… и отказываться от этого не планирую, — продолжила Адель. — Терпеть не могу манипуляцию в любом её виде, но сейчас я связана по рукам и ногам. Придётся какое-то время играть по его правилам.

— Очень интересно, — Кристиан резко взъерошил волосы, стянув их на затылке в кулак. — Деньги и связи нужны тебе, а играть по правилам твоего отца должен я?

— А ты уверен, что Гаспару это не нужно? — Адель допила и грохнула стаканом об пол. — Почему-то же мой папаша говорит о нашем браке как о свершившемся факте. Не думал?

— Не думал и не планирую думать, — отрезал Кристиан.

— Откажешься от всего? — Адель иронично приподняла аккуратную бровь. — Есть повод?

— Есть, и очень весомый… — задумчиво произнёс Кристиан и невольно улыбнулся, снова почувствовав на себе изучающий взгляд. — Я вот только не понимаю, ты со своим своеволием… неужели просто смирилась и выйдешь за человека, которого не любишь?

— Ну почему же? Я люблю тебя, Крис. Ты лапочка, — девушка умильно склонила голову на бок. — И возможно, я бы всё же вышла за тебя вполне искренне, вот только, напомню, ненавижу, когда мной пытаются манипулировать. Поэтому мой вариант прост — мы женимся и живём вполне себе счастливым гостевым браком. Я уезжаю учиться, а ты продолжаешь отношения со своим «весомым поводом». Когда нашим отцам наскучит играть в купидонов, и они провернут все свои гениальные бизнес-идеи, мы тихонько разведёмся и… будто ничего не было. Как тебе? По-моему, гениально.

Адель соблазнительно улыбнулась, а Кристиан в очередной раз поразился тому, как для неё просто решаются такие, казалось бы, сложные вопросы. Чувства? Эмоции? Плевать. Жизнь — это череда целей и путей к их достижению. Потрясающая, невероятная, прекрасная… глыба льда. Он вернул Адель улыбку и произнёс:

— Приди ты ко мне ещё пару недель назад с этой «гениальной» идеей и, знаешь, я бы задумался. Вот только сейчас… Всё слишком сложно…

— Богатые детишки никогда просто не живут, — мрачно хмыкнула Адель и взяла в руки пустой бокал, задумчиво уставившись в него. — Мы как обезьянки в заповеднике… Клетки не видно, но стоит сделать шаг в сторону, и разрядом тока тебя мгновенно отбросит назад, в безудержное счастье…

— Что-то мне подсказывает, что у этой клетки есть выход, — парировал Кристиан. — В любом случае, я надеюсь, что мы найдём способ решить эту проблему таким образом, чтобы хорошо было всем, а твой вариант этого не предполагает.

Адель с минуту молчала, глядя на него долгим, задумчивым взглядом. Затем она встала, налила себе ещё немного виски и залпом осушила бокал, на секунду зажмурившись.

— Я тебя услышала, Крис, — произнесла она севшим от крепкого напитка голосом. — Значит, мы будем искать другой путь.

Девушка сняла с барного стула своё пальто, надела его, расправляя на груди плавным, манящим движением, а затем снова посмотрела на мужчину, следившему за её манипуляциями.

— Что же касается твоего… «весомого повода»… — Адель обернула вокруг шеи мягкий кашемировый палантин. — Ты меня заинтриговал.

Она снова одарила его улыбкой и направилась к двери, бросив на ходу:

— Увидимся, Крис! С Рождеством!

Кристиан выдохнул и, прикрыв глаза, уронил голову на ладони.

— А казалось, что жизнь начинает налаживаться… — прошептал он в темноту и с силой стукнул кулаком по полу.

Боль слегка отрезвила, но желание рвать и метать никуда не делось. Хотелось бросить всё и послать отца вместе с Гроссо в пекло, нарушив все их идиотские планы, но на кону стояло слишком много. Его должность, к которой он упорно шёл. Дело отца, в котором Кристиан видел столько перспектив. Привычный уклад жизни, семья, в конце концов… Однако на другом берегу этой бурной реки сидела хрупкая карамельная девочка Амели… И к этой тихой гавани отчаянно стремилось его сердце, а значит, выход просто обязан быть.

Кристиан рывком поднялся на ноги и, как был, в одежде, рухнул на кровать, мгновенно провалившись в спасительный сон.

Глава 17

— Ты уже подъехал? — Амели зажала трубку между ухом и плечом и прыгала на одной ноге, пытаясь натянуть на пятку разноцветный носок.

— Да, карамелька, жду тебя там же, где и в прошлый раз.

Кристиан отбился, и это позволило девушке отложить трубку и обрести равновесие. Она выпрямилась, нырнула ногами в обувь и придирчиво осмотрела себя в зеркале. Тёплая тёмно-зелёная туника, плотные лосины цвета тёмного шоколада и высокие ботинки на шнуровке.

— Ну что теперь, от любимых удобных вещей отказываться? — Амели подмигнула отражению и быстро накинула на плечи модную искусственную шубку. — Тем более второго такого позора, как в прошлый раз, я не переживу.

Сердце трепетало, предвкушая встречу, а память всё ещё хранила тепло рождественского вечера. Девушка вылетела на улицу и, поёжившись от цепкого мороза, быстро добежала до назначенного места.

Кристиан стоял у кафе, сжимая в руке картонную подставку с бумажными стаканчиками. Он задумчиво уставился в пространство тяжёлым взглядом, но увидев Амели, посветлел лицом и счастливо улыбнулся, прижав её к себе свободной рукой.

— Привет, — она коснулась губами небритой скулы. — Что-то случилось?

— Привет, Амели-Кристин, — промурлыкал Кристиан, потёршись носом о её щёку. — Что ты имеешь в виду?

— Пока ты меня не видел, выражение твоего лица было далеко от счастливого… — Амели вопросительно взглянула на Кристиана, взяв из его рук обжигающе горячий стаканчик. — Кофе?

— Американо, без сахара, — подтвердил Кристиан. — Надеюсь, не улетит в помойку?

— Прости-и, — засмеялась девушка, закрыв глаза ладонью. — Так, всё хорошо?

— Да, вполне, — пожал плечами мужчина. — Идём? Надо ещё в офис заехать за пропуском.

Амели утвердительно кивнула и направилась к машине.

Головной офис встретил рабочей суетой. Несмотря на то, что официально рабочая неделя начинались только с завтрашнего дня, многие сотрудники выходили раньше, чтобы быстрее влиться в ритм будней. Кристиан взял Амели за руку и, под любопытные взгляды коллег, провёл её к лифту. Когда же за ними захлопнулись зеркальные дверцы, он резко развернулся и притянул её за талию, жадно впиваясь в губы. От неожиданности ноги подкосились, и Амели беспомощно вцепилась пальцами в широкие мужские плечи. Короткий, страстный поцелуй, как обещание чего-то большего, как признание в чём-то важном и… мольба о помощи? Амели медленно отстранилась и посмотрела Кристиану в глаза. Зрачок практически полностью скрывал изумрудную радужку, гипнотизируя, парализуя рассудок.

— Кристиан… — только и смогла произнести она.

— Амели… — мужчина судорожно втянул носом воздух. — Кажется, я…

В этот момент дверцы лифта распахнулись. Амели неохотно отвела глаза от Кристиана и повернулась к выходу, сразу наткнувшись на чей-то внимательный взгляд. Потрясающе красивая девушка с интересом изучала их пару. По тому, как изменилось выражение лица Кристиана, когда он соизволил заметить наблюдателя, Амели поняла, что они знакомы, и сердце болезненно сжалось.

— Привет, Крис, — произнесла незнакомка нежным, словно колокольчик, голосом.

— Только не говори, что пришла по мою душу, — грубо ответил Кристиан на приветствие.

Он снова сжал ладошку Амели в своей руке и потянул её к выходу из лифта.

— Я разве не предупреждала, что временно буду работать под началом твоего отца? — улыбнулась девушка.

— Мне глубоко плевать, — процедил Кристиан. — Мы, кажется, всё обсудили, Адель.

— Мы говорили о том, что ты будешь искать другой выход, — пристально глядя ему в глаза, ответила девушка. — Разве я тебе мешаю?

Кристиан сжал руку Амели так, что у неё перехватило дыхание, но она продолжала молчать, не в силах сказать ни слова. Беспомощно наблюдая за зрительной борьбой этих двоих, девушка отчётливо понимала, что их связывает что-то серьёзное, и от этого тревога в душе расправила свои острые крылья.

— Всего хорошего, Адель, — отчеканил Кристиан и двинулся по коридору.

Девушка осталась за спиной, вот только Амели услышала её ироничный смешок и почувствовала пронизывающий лопатки взгляд.

— Кристиан… — позвала Амели.

Мужчина остановился и посмотрел на неё нечитаемым взглядом.

— Мне больно, — она указала глазами на свою руку.

Кристиан резко ослабил хватку, поднёс её ладонь к губам и аккуратно поцеловал пальчики.

— Прости, пожалуйста, карамелька, — он тяжело выдохнул и, прикрыв глаза, положил её ладонь на свой лоб. — Не бери в голову, ладно?

— Кто она? — осторожно поинтересовалась Амели.

— Прошлое.

Мужчина толкнул дверь приёмной и, не обращая внимания на приветствие секретаря, направился в кабинет. Через несколько секунд он вышел оттуда с тонкой чёрной папкой.

— Пропуск и бумаги есть. Можем ехать, — улыбнулся он Амели, а потом повернулся к девушке, сидевшей за столом. — Аннет, завтра предоставь график встреч на будущую неделю. Сегодня я в рабочей поездке и никаких переговоров не веду.

— Хорошо, месье Тома, — девушка стремительно записала что-то в своём блокноте. — Тут для вас бумага.

Амели наблюдала, как Кристиан берёт лист из протянутой руки и скользит взглядом по строчкам. Когда мужчина дошёл до конца письма, его губы сжались в плотную линию, а в глазах полыхнула злость.

— Это принёс Гроссо? — рыкнул Кристиан на Аннет, заставив её испуганно вжаться в кресло.

— Заходила девушка, которая будет тут работать. Она и принесла, — проблеяла секретарша.

— Ясно… — мрачно произнёс он и вылетел из кабинета.

Амели рванула следом. Адель. Какое-то смутно знакомое имя. Память никак не хотела прийти на помощь, но, когда Кристиан налетел на ту самую девушку, уже сидевшую на диванчике в холле, всё встало на свои места.

— Амели, познакомься, — Кристиан подвёл её к поднявшейся навстречу блондинке. — Адель Гроссо. Дочь Жана Гроссо и друг моей семьи.

— Очень приятно, — растерянно улыбнулась Амели.

— Адель, — продолжил Кристиан. — Это Амели-Кристин Дюваль, моя девушка. Мы занимаемся разработкой нового аромата, сейчас едем в лабораторию.

— Амели-Кристин? Очаровательно, — улыбнулась Адель и протянула узкую ладошку с тонкими наманикюренными пальчиками. — Здравствуй.

В каждом движении этой красавицы, в её взгляде и лёгкой полуулыбке сквозило достоинство и грация. Амели мягко пожала протянутую руку и отступила в сторону. Адель Гроссо. Бывшая невеста Кристиана. Вот откуда имя девушки показалось ей смутно знакомым. Ещё недавно об их разрыве судачили все отделы. Ходили самые разнообразные слухи, но первым по популярности был тот, в котором невеста внезапно сбежала из-под венца, оставив жениха с разбитым сердцем. Сейчас Кристиан и Адель снова скрестили взгляды. В его глазах была угроза, в её — ироничная усмешка.

Почему-то стало ужасно неловко, словно Амели стала невольным свидетелем семейной сцены. Она нечаянно поймала своё отражение в зеркальной панели холла и внезапно ощутила себя маленькой и нелепой в этой потёртой подростковой одежде и тяжёлых ботинках. Слишком яркие волосы, слишком бледное лицо, слишком мало женственности и много зажатости. Видимо, когда она стояла в очереди за чувством юмора, Адель стояла за красотой и уверенностью в себе.

— Тебе не обязательно ехать с нами, — сквозь туман размышлений до её слуха донёсся голос Кристиана.

— Я обещала передать документы, Крис, — ответила Адель. — Поеду на своей машине. Увидимся.

Девушка развернулась и, плавно покачивая бёдрами, направилась к выходу. Амели видела, как Кристиан провожает бывшую невесту мрачным взглядом, и тихо умирала внутри. Так не смотрят на тех, кто безразличен. Так смотрят на тех, кто сделал больно и… всё ещё важен.

— Кристиан… — начала было она.

— Поехали, Амели, — мужчина повернулся к ней и подарил тёплую улыбку. — Всё хорошо.

Никто из них не смел нарушить молчание, царившее в салоне автомобиля всё время поездки. Адель ехала впереди на своём светло-голубом «ситроене». Видя, как она уверенно лавирует в потоке машин, Амели не удержалась от вопроса:

— Мадемуазель Адель хорошо знает дорогу?

— Вполне, — кивнул Кристиан. — Подрабатывала там во время каникул. Так её отец старался ввести дочь в бизнес.

Кажется, он понял, что сболтнул лишнего. Амели поняла это по вмиг напрягшимся плечам.

— Расставание вышло болезненным? — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнесла она.

— Не скажу, что это было приятно, — усмехнулся Кристиан. — Амели, давай сразу кое-что обозначим.

Машина остановилась на светофоре. Кристиан повернулся к девушке и приподнял её подбородок большим и указательным пальцами, глядя прямо в глаза.

— Адель была моей невестой. Мы расстались. Выбор сделала она, — он перевёл взгляд на губы Амели, отчего их нещадно закололо. — Сейчас выбор делаю я, и к Адель Гроссо он не имеет никакого отношения. Что бы ты там себе ни надумала.

— Она прекрасна, Кристиан… — прошептала Амели, а на глаза непроизвольно набежали слёзы. — Та самая богиня, которая нам нужна…

Кристиан удивлённо поднял брови, а затем рассмеялся, поцеловав Амели в кончик носа.

— Ты сейчас о работе или и вправду решила, что Адель так совершенна?

— Она действительно идеальна, — растерялась девушка от его реакции. — И… вы так смотрите друг на друга… Мне кажется, она всё ещё тебя любит, Кристиан.

— Амели, запомни… Адель никогда не делает ничего во имя любви. Только голый расчёт. Такая уж она есть, — Кристиан перестроился и свернул на просёлочную дорогу вслед за голубым «ситроеном». — Сейчас она здесь именно поэтому. Не приписывай поэтических чувств ледяной скульптуре, мой огонёк.

Девушка улыбнулась. От этого сравнения почему-то стало невероятно тепло. Она отвернулась к окну и подумала, что, наверное, Кристиан прав, и не стоит зря драматизировать. Может, Адель действительно не ставит себе цели вернуть жениха, а он… Было так приятно думать, что между идеальной бывшей и Амели, Кристиан сделал выбор в её пользу. Хотя бы мечтать об этом было просто волшебно.

Резкий визг тормозов вырвал девушку из розовых облаков. Кристиан остановился, отпустил её руку и вышел из машины. Через десять минут он вернулся и заглянул в салон.

— Машина Адель сломалась, — раздражённо пояснил он. — Сейчас попробуем вызвать эвакуатор и поедем… Её придётся захватить с собой. Ты как?

— Нормально, — ответила Амели, стараясь скрыть разочарование в голосе. — Нужна моя помощь?

— Нет, сиди грейся, — улыбнулся Кристиан. — Я скоро вернусь.

Он захлопнул дверь и широким шагом направился к машине Адель. Его белый свитер так гармонировал с ярким голубым небом и заснеженным полем. Амели горько всхлипнула. Волшебный, обещавший романтику и счастье, день, обернулся сплошным разочарованием. Нужно было собрать все свои силы, чтобы не показать истинного настроения. Её страхи и комплексы не нужны Кристиану. Они никому не нужны.

Амели открыла сумку и достала ноутбук. Когда рушатся мечты, нужно просто загрузить себя работой. Самый лучший сценарий рекламного ролика будет идеальной пилюлей от разочарования.

Открыв пустой документ, Амели сделала глубокий вдох и быстро застучала пальчиками по клавиатуре.

Глава 18

— Я был очень рад тебя видеть, Адель! — Леонард Жирар тепло обнял девушку за плечи. — Надеюсь, ты к нам насовсем?

— Пока ничего не могу сказать точно, — Адель пожала плечами и мягко улыбнулась. — Вы же меня знаете.

— Да-а, — протянул мужчина и засмеялся. — Та ещё авантюристка.

Кристиан смотрел на эту умилительную картину и кипел от злости. Всю их встречу Леонард только и делал, что пускался в «душещипательные» воспоминания, постоянно привлекая его к диалогу раздражающим вопросом: «Помнишь, Кристиан?» О делах они поговорили от силы минут десять и то, после того как сам Кристиан прозрачно намекнул, что они тут по рабочему вопросу, и время их встречи ограничено. Им отдали образцы, предоставив возможность Амели выбрать понравившийся аромат, а потом вскользь обсудили дальнейшие планы. Всё. Дальше был кофе, печенье и пустая болтовня.

На Амели больно было смотреть. От яркой искорки, с озорной улыбкой и острым языком, которой она была всё это время, осталась тень. И хотя мужчина постоянно держал в своих руках ледяную ладошку, шептал ей на ухо всякие глупости, вроде: «Сейчас усну от скуки» или «Леонард настоящий сказочник. Братья Гримм удавились бы от зависти», Амели лишь слабо улыбалась и всё больше уходила в себя.

— Месье Жирар, — прервал Кристиан очередной виток воспоминаний, — к сожалению, нам с Амели пора возвращаться в город. Если вы организуете Адель машину, то она могла бы остаться, чтобы вы продолжили беседу.

— Нет-нет, мне тоже пора, увы, — быстро вставила Адель. — Тем более мы с месье Жираром ещё увидимся. Вы же заглянете к нам на обед в эту субботу?

— А как же, дорогая! — воскликнул мужчина. — Мы с супругой и Андрэ обязательно воспользуемся приглашением твоих родителей.

— Ну вот и замечательно, — Адель сняла со стула сумочку и встала. — Значит, надолго не прощаюсь. Рада была снова оказаться здесь.

Они распрощались и вышли из кабинета. Кристиан развернул Амели к себе и мягко взял её лицо в свои ладони, заставив поднять на него потухший взгляд.

— Могу я тебя о чём-то попросить, карамелька? — мягко произнёс он.

— Конечно, — прошептала девушка.

— Я забыл забрать бумаги во втором корпусе лаборатории. Попроси Ингрид принести их. Она будет рада тебя видеть.

— Хорошо, — кивнула Амели. — Сейчас заберу.

Следя, как девушка направляется к двери, Кристиан быстро открыл мессенджер и набросал сообщение. После этого он резко развернулся и, схватив стоявшую рядом Адель за руку, стремительно затолкал её в ближайшую переговорную. В глазах девушки мелькнуло удивление. Она отпрянула от Кристиана и, растирая вмиг покрасневшее запястье, процедила:

— Ты совсем с ума сошёл, да?

— Нет, дорогая БЫВШАЯ невеста, — рявкнул Кристиан. — Ещё не совсем, но я на грани. Объяснишь мне, что ты творишь? И когда успела из заносчивой стервы превратиться в настоящую двуличную змею?

— Не понимаю, Крис. Ты всегда знал о наших тёплых отношениях с Жираром, он мне как отец. Что тебя сейчас так взбесило?

— Адель, ты совсем отупела в своих путешествиях? — прорычал мужчина. — Мне плевать и на Жирара, и на тебя, и на ваши с ним разговоры. Меня интересует только одно: какого хрена ты преследуешь меня⁈ Устраиваешься на работу, выводишь из строя машину и корчишь тут из себя принцессу из далёкого королевства! Я предельно ясно объяснил тебе, что ничего не будет! Ни свадьбы настоящей, ни фиктивной. НИЧЕГО, Адель! Свои вопросы с отцом и его финансированием твоих хотелок решай сама. Мне это не интересно. И если Амели проронит из-за тебя хоть слезинку, ты пожалеешь, что когда-то вообще возникла в моей жизни. Так тебе понятней⁈

Сдерживать эмоции не хватало сил. Слишком ненавистны были извечные попытки Жана Гроссо вмешиваться в его жизнь. Перед глазами вспышкой возникли воспоминания. После их расставания с Адель именно Жан знакомил Кристиана с самыми знойными красотками, способными усыплять голос разума. Он же продвигал его в совет, добиваясь расположения и полного доверия. А как он поливал собственную дочь, страшно было вспомнить. И сейчас этот мерзкий Карабас Барабас снова взялся за плётку и свято верит, что его куклы будут послушно играть свои роли. Глядя сейчас на девушку, которую он ещё каких-то полгода назад считал совершенством, мужчина готов был взвыть раненым зверем. Боль разочарования мешала дышать, стягивая шею толстой, мастерски завязанной удавкой.

— Я думал, что при всей своей избалованности, ты всё-таки честный человек, Адель, — обречённо добавил Кристиан. — Мне казалось, что ты добрая и открытая… А ты такая же беспринципная мразь, как и твой папаша. Может, всё это вообще хорошо спланированная акция… Твой отъезд, вездесущий Жан со своей, мать его, поддержкой…

— Всё сказал? — перебила его Адель. — Ещё есть предположения о том, какие коварные планы я строю? Опоить тебя решила, устроилась на работу, когда меня ждут в другой стране, подвергла себя опасности на скользкой дороге, ещё варианты?

Кристиан молчал, стиснув зубы.

— Ну, раз нет, так я скажу, — девушка облокотилась на подоконник и холодно посмотрела на мужчину. — Ты придурок, Кристиан, ясно? Был придурком, им и остаёшься.

— Ты собиралась за этого придурка замуж, не забыла? — процедил он.

— Собиралась, — подтвердила Адель. — Сначала предложение отца показалось мне забавным. Ты красив, хорош в постели, у нас одна компания, а значит, после свадьбы не нужно будет отказываться от своей жизни. Только вот всё изменилось, Кристиан. Я уехала, потому что захотела вырваться из этого порочного круга. Да, по-детски, но как могла. Меня душили эти показушные отношения. Все эти идиотские семейные вечера, пустые фальшивые разговоры, ты со своей любовью и ревностью. Я вдруг чётко осознала, что никогда не жила. Училась там, где скажут, дружила с теми, с кем скажут, даже любовь мне навязали. Господи! Ты действительно считаешь, что мне сейчас больше всего нужно быть здесь⁈ В тот момент, когда меня ждёт защита проекта и, возможно, первая публикация⁈ — Адель нервно провела рукой по линии ключиц и закусила губу. — Я не могу отказаться от всего, Кристиан. Я должна найти выход.

— Почему ты не сказала мне ещё тогда? — Кристиан тяжело опустился на стул. — Всего этого могло не быть…

— Я тогда и сама не могла понять, что не так, — Адель отвернулась, прислонившись затылком к стеклу. — Потребовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах и желаниях.

— Это ничего не меняет. Я не смогу помочь тебе ничем, кроме своих личных средств. Вопрос с отцом ты должна решить сама.

— Так любишь её, Крис? — девушка грустно улыбнулась, поймав его удивлённый взгляд. — Что ты так смотришь? Это же очевидно. Даже когда мне казалось, что мы действительно счастливы, ты никогда на меня так не смотрел.

Адель обхватила себя руками и растёрла плечи. Кристиан смотрел на неё и уже ничего не понимал. Кто перед ним? Тонкий манипулятор или одинокая девушка, внутри которой так много боли, что проще ставить цели и идти к ним, чем дать себе быть слабой. Адель оттолкнулась от подоконника и села напротив. Теперь их разделял только небольшой овальный стол.

— Я говорила с отцом, Крис, — едва слышно произнесла она. — Он не отступится, и деньги тут уже ни при чём. Если я снова махну хвостом, он разрушит мою жизнь. И твою жизнь он тоже разрушит. Но мы ведь дети своих родителей, да? Мы привыкли. А вот твоя Амели-Кристин… — Адель усмехнулась. — Надо же какое милое совпадение… Что будет делать Амели, когда её карьера и жизнь пойдут под откос?

— Пусть только попробует…

— Он не просто попробует, Крис. Он сделает то, что обещал. Выкинет её с работы, как собачонку с чёрной меткой, — Адель устало прикрыла глаза, начав массировать виски. — Я не знаю, почему он так вцепился именно в наш брак. Не понимаю, какая роль уготована нам в его планах, но… Господи, осознавать, что твой отец — настоящее чудовище, оказывается, больно…

— Адель, это глупо… Я поговорю со своим отцом и всё решу. Что касается Амели… — Кристиан стиснул кулаки. — Во-первых, существует закон, а во-вторых… я откручу Гроссо голову, если он даже посмотрит в её сторону.

— Не будь ребёнком, Крис… Закон существует для тех, у кого нет денег, — мрачно изрекла Адель. — А твой отец встретил меня со словами: «Рад, что ты вернулась, дорогая. Кристиан скучал…» Так что, как понимаешь, деваться нам некуда. Или всё, или ничего.

Кристиан с силой растёр лицо. Голова снова горела, будто её засунули в жерло вулкана. Взрослый, самодостаточный мужчина оказался пешкой в чужой непонятной игре. Разбираться, какими благами сулит отцу его брак с Адель, не хотелось, но девушка была права. В ситуации, когда диалог невозможен, а здравый рассудок отключен, особого выбора нет. Или ты вступаешь в игру, получая всё, кроме искренности и любви, или ты вырываешь вилку из розетки и выходишь из зоны комфорта. На одной чаше весов стояла привычная жизнь, на другой то, что он познал совсем недавно. Именно тогда, когда целовал мягкие вишнёвые губы в узкой кабинке офисного лифта. Любовь, которая хрустальным сердцем лежала на другой чаше весов, отметая все остальные доводы. Кристиан представил себе жизнь с Адель. Гостевой брак, в котором ему будет открыт доступ ко всему. Привычная роскошь, должность, красивые умелые женщины.

«Ты хороший мальчик, Кристиан… Я рада, что ты пришёл…» — прозвучал в голове низкий голос Беатрис Дюваль, и внутри стало тепло, а рой мыслей наконец успокоился. Забота и любовь. Вот чего ему не хватало всю жизнь. То, чего он так желал, ему дали не деньги и родительские связи, а крошечная квартирка, напоминавшая музей. Кристиан вдруг отчётливо ощутил невозможность отказаться от этого, а ещё, что безумно хочет обнять Амели, забыть обо всём на свете, вдыхая вишнёвый аромат её волос и глядя в её нереальные глаза-карамельки. Он убрал руки от лица и уверенно произнёс:

— Значит, ничего.

— Кажется, ты не понимаешь, что говоришь, Крис, — Адель встала и снова подошла к окну. — Ничего — значит ничего. Ни карьеры, ни денег, ни будущего. Ещё и Амели за собой потянешь. С чего ты взял, что её любовь не растает на солнышке, когда она лишится работы и вынуждена будет поселить у себя безработного экс-принца без привычного стального коня?

— Не суди по себе, Адель! — Кристиан снова стал закипать. — Не все смотрят на мир через призму денег.

— Ну, конечно, Крис, конечно! — Адель всплеснула руками. — Мы же теперь благородные до тошноты! Знаешь, не буду тебя ни в чём убеждать. Ты просто подумай на досуге. Взвесь все «за» и «против». Может, тебе в голову придут какие-то умные мысли. Тогда и поговорим.

— Господи, Адель… Как заводная, честное слово, — Кристиан встал и опёрся кулаками о стол. — Думаешь только о себе и своей заднице!

— В целом, конечно, ты прав, — парировала девушка. — А о ком я должна думать? О влюблённом идиоте и его девочке-простушке? Я не настолько великодушна, Крис, но даже мне было бы жалко подставлять это невинное создание из-за твоей горячей головы и уверенности, что сейчас ты возьмёшь меч и разрубишь злого дракона на части. Детский сад!

— Разговор закончен, Адель. Мы друг друга услышали.

Кристиан развернулся на пятках и вышел из переговорной. Амели стояла напротив двери. Бледная и растерянная, она наскоро вытерла тыльной стороной ладони мокрые дорожки со щёк и улыбнулась, помахав мужчине папкой с бумагами. Тело окатило адреналиновой волной. Сколько она тут стояла? Что слышала? Кристиан стремительно подошёл к девушке и, спрятав её в объятиях, нежно коснулся губами лба.

— Ты что, Кристиан? — мягко отстранилась она со странной, растерянной улыбкой. — Вы закончили? Едем?

— Амели…

Их глаза встретились в немом диалоге. Он просил, нет, умолял дать ему возможность всё решить, она… кажется, уже всё решила сама.

— Я запрошу машину, — ворвался в их тишину голос Адель.

— Нет! — воскликнула Амели, и от отчаяния, плеснувшегося в этом коротком слове, у Кристиана оборвалось сердце. — Прошу, мадемуазель Гроссо, не нужно. Мы тоже уезжаем, поедем вместе, верно, Кристиан?

— Если ты считаешь это правильным…

— Считаю, — оборвала она. — Идём.

Всю дорогу воздух в салоне автомобиля дрожал от напряжения. Кристиан практически не помнил, как высадил Адель у офиса, только рука крепче сжала ладошку Амели, и вовремя. Она тоже попыталась ускользнуть. Когда автомобиль затормозил в знакомом переулке, мужчина заглушил двигатель и повернулся к девушке. Она сидела с абсолютно прямой спиной, взгляд был опущен вниз.

— Амели, — настойчиво произнёс Кристиан, — нам придётся поговорить.

Девушка по-прежнему не произнесла ни звука, только крепче сжала кулачки на коленях.

— Амели… — он протянул руку и коснулся её щеки. — Как много ты успела услышать?

— Разве это важно, Кристиан? — наконец ответила Амели. — Ведь, в сущности, Адель права.

— В чём, интересно?

Кристиан и сам не понимал, как ему удавалось сохранять спокойствие в голосе. Сердце колотилось так, что, казалось, видно через толстый слой одежды.

— Во всём, — Амели судорожно вздохнула и зажмурилась. — Мы из разных миров, у каждого из нас свои обязанности. Свои свободы и ограничения. Разрушить всё из-за минутной слабости — полнейшее безрассудство.

— Ты хочешь сказать…

— Отвечая на твой поцелуй, я знала, на что иду. Понимала, что, скорее всего, эти отношения разобьют мне сердце, но упорно ползла к пропасти… А сейчас не могу… — слёзы всё-таки сорвались с пушистых ресниц. — Я не могу, а главное, не хочу разрушать твою жизнь, а она будет разрушена, Кристиан. Ты не знаешь, что такое по семь часов стоять на ногах, обслуживая столики, а ночами зубрить материал к семинарам. Вкалывать как проклятой, и быть на передовой всего университета, только чтобы не вылететь из государственной программы. Не знаешь, что такое браться за любую работу, чтобы закрепиться на должности, и всё равно не иметь возможности просто взять и поехать в отпуск… Невозможно за какие-то две недели перепаять ценности в голове, и я не хочу видеть, как твоё разочарование растёт день ото дня.

Амели замолчала, тяжело дыша. Её руки тряслись, а по щекам, не прекращая, катились слёзы. Кристиан так хотел прижать её к себе и обещать, что всё будет хорошо, но, судя по всему, она слышала каждое слово, а значит, что бы он сейчас ни сказал, это не возымеет эффекта.

— Да и я не могу разбрасываться работой… — тихо продолжила она. — Если я вылечу из «Аромата» с, как выразилась твоя невеста, чёрной меткой… что станет с нами? У бабушки неплохие отчисления, да и так она не стоит на месте, но годы берут своё, и садиться на её шею из-за минутной слабости я не буду. Прости…

— Неужели ты думаешь, что для меня всё то, что происходит — минутная слабость? — спросил мужчина с горечью в голосе. — Неужели думаешь, что я не способен всё решить?

— Я слишком мало тебя знаю, Кристиан, — она покачала головой. — Просто… давай не усложнять то, что и так сложно… пожалуйста…

Амели резко подалась вперёд. Её ледяные, мокрые от слёз губы оставили на его щеке невесомый поцелуй, после чего девушка выскочила из машины и скрылась в тёмном переулке.

— Что же ты творишь, карамелька… — прошептал Кристиан, глядя ей вслед. — Что ты творишь…

Глава 19

— Ами, остановись! — Валери резко развернула кресло, на котором сидела подруга, к себе и уставилась на неё страшными глазами. — За эти несколько дней ты сделала столько, сколько весь рекламный отдел за год!

— Чуть-чуть осталось, Ви, — Амели попыталась повернуть кресло обратно. — Мы успели всё отснять, осталось только подогнать слоганы и так, по мелочи.

— Амели-Кристин! — крикнула Валери. — Долго ты будешь закрываться ото всех⁈

— Я только закончу, Ви, подожди… — прошептала девушка, опустив голову.

— Эй… ну ты чего, Ами… — растерялась подруга, увидев, как на светло-голубые леггинсы капают крупные слёзы. — Да что же это!

Валери обхватила Амели за плечи и заставила пересесть на кровать. Та сразу упала на подушку, свернувшись калачиком, и закрыла ладонями опухшее от слёз лицо.

— Потому что ты давишь, Ви… — укоризненно прошептала Иветт. — Вспомни, как ты убивалась, когда Себастьян предложил вам пожить отдельно.

— Я была брошенной невестой, Ив, — Валери достала из-под ног Амели толстый плед. — Мне по статусу было положено страдать громко и безутешно. А тут сама бросила, сама страдает и нам ни слова.

Она укрыла Амели и присела на корточки прямо перед её лицом.

— Ами, пожалуйста… Будет лучше, если ты выговоришься.

— Амели, Ви права… — Иветт присела рядом. — Расскажи, что произошло? Вместе мы найдём решение.

Амели медленно поднялась и села на кровати по-турецки, укутавшись в плед. Как же не хотелось сейчас никаких откровений, как же не хотелось никого подпускать к своей боли. Каждое слово, сказанное тем вечером в машине Кристиана, давалось с трудом, рвало на части рыдающую душу, но по-другому она не могла. Услышав доводы Адель, такие холодные и жестокие, она осознавала их правоту. А когда поняла, что Кристиан готов от всего отказаться, то стало по-настоящему страшно. Груз ответственности тяжестью лёг на плечи и придавил к земле. Разрушить его жизнь, жизнь бабушки… Видеть, как ежеминутно в трудностях умирает любовь. Нет, к такому она была совсем не готова. Прагматичный рассудок упрямо повторял, что это путь в никуда, а сердце… Сердце просто затихло.

Девушка посмотрела на подруг и облизала пересохшие губы.

— Мне нечего вам сказать, кроме того, что я законченная идиотка, девочки, — наконец произнесла она охрипшим голосом. — Я знала, что Кристиан птица не моего полёта, но упорно отказывалась слушать голос разума. Услышала. Всё. Нужно было закончить эту историю, пока не зашло слишком далеко…

— Я слышала, что Адель Гроссо вернулась в Париж, — Иветт протянула руку и погладила Амели по плечу. — Это из-за неё, да?

— Отчасти, — Амели сглотнула новый комок слёз. — Я всего не знаю, слышала только, что Адель приехала по приказу своего отца, который настаивает на её браке с Кристианом. И как бы он не сопротивлялся, их брак дело решённое.

— То есть Кристиан не согласен с таким положением вещей? — уточнила Валери.

— О, нет… — Амели улыбнулась. — Кристиан рвёт и мечет.

— Вот это да, Ами… — просияла девушка. — Ты как настоящая золушка… Главная героиня сериала!

— Именно так… Только вот в жизни всё не так просто… — Амели скинула плед и встала с кровати, вернувшись за стол. — Здесь нет счастливого финала, девочки. Жан Гроссо — страшный человек. Он угрожает дочери, а меня планирует просто стереть в порошок, чтобы не мешалась под ногами.

— Ну, он не Господь Бог, в конце концов, чтобы кого-то в порошок стирать, — скептически поджала губы Валери.

— Ты просто не знаешь, о ком говоришь, Ви, — Амели передёрнуло. — Мне одного взгляда его водянистых глаз с мелкими зрачками хватило, чтобы навсегда уяснить, если Жан Гроссо чего-то хочет, он это получит. А законны его способы или нет… Большие деньги легко закроют глаза любому.

— Что же делать, Ами… — Иветт прикусила пухлый пальчик.

— Я доведу проект до конца, — Амели пожала плечами и развернулась к потухшему экрану компьютера. — А потом уволюсь сама, без лишнего шума. Накоплений хватит, чтобы взять паузу и прийти в себя, а там… буду жить дальше.

— Но Кристиан… — начала было Иветт.

— Хватит, Ив! — резко перебила девушка. — Прости, но… хватит. У меня сейчас только одно желание: перестать чувствовать что-либо. Не хочу думать ни о ком, и уж тем более о Кристиане Тома.

Амели отвернулась к компьютеру и нажала на «пробел», экран замигал бледно-голубым светом. Валери молча встала и, подойдя к подруге, обняла её со спины. Через секунду к ней присоединилась Иветт.

— Как решишь, так и будет, Ами, — прошептала Валери, вызывая новый приступ слёз. — Мы просто будем рядом.

— Да! И на корпоратив тебя соберём так, что все упадут, — горячо поддержала её Иветт.

Амели засмеялась и сжала руки подруг, прошептав: «Вы лучшие, девочки. Спасибо…»

— Чай готов, курочки, — раздался из кухни голос Беатрис. — Давайте к столу.

В комнату просочился умопомрачительный аромат корицы и сдобы. Амели вдохнула его, прикрыв глаза, и улыбнулась. Бабушка пекла. Третий раз за эту неделю. Запах детства щекотал ноздри, гладил по впавшим щекам и обещал, что всё ещё наладится.

Когда, забыв о сантиметрах и килограммах, девушки до отвала наелись свежеиспечённых синнабонов и убежали по своим важным делам, Амели безучастно уставилась в тарелку со своей нетронутой булочкой, густо политой сливочной помадкой и присыпанной корицей. За окном шумел всё ещё праздничный Париж, а на их крошечной кухне со старинным гарнитуром было тихо и тепло.

— Детка… — Беатрис заменила её кружку на новую и налила горячий чай. — Ты никогда не закрывалась от меня. Не делай этого и сейчас…

— Ба, не нужно, — Амели обхватила ладонями обжигающую кружку и вдохнула мягкий аромат перечной мяты.

— Я мало чем смогу тебе помочь и уж точно никак не повлияю на твои решения, но… — женщина подалась вперёд и погладила сухой ладонью бледную щёку девушки. — Но будь уверена, тебестанет легче. А может, и решение придёт.

Амели зажмурилась, потёрла бровь и убрала вмиг вспотевшие руки в рукава толстовки. Рассказывать бабушке всё то, что творилось у неё на душе и в жизни, не хотелось по смешной, совершенно детской причине. Ей почему-то казалось, что если она выложит всё, что сейчас представлялось страшным сном, то оно обретёт реальные очертания, и пути назад уже не будет. Вот только… это не сон, а значит, бояться нечего. Девушка задрала голову к потолку, прошептала: «Господи…» и разом выложила все карты на стол.

— Поэтому я решила всё закончить, ба… — завершила она свой рассказ. — Не хочу, чтобы Кристиан рвал со своей семьёй. Не хочу, чтобы он, как мой отец, чувствовал в одной из половинок сердца пустоту.

Беатрис задумалась, на глазах её выступили бисеринки слёз. Амели знала, о чём думает бабушка, и не врывалась в её тихую многолетнюю скорбь. Наконец Беатрис вздохнула и, пригубив чай, внимательно посмотрела на внучку.

— Конечно, ты горячая голова, — сказала она, улыбнувшись. — Однако, судя по твоему рассказу, Кристиан тоже не отличается рассудительностью, а значит, твой поступок в данной ситуации был единственно возможным. Если он хочет быть с тобой, то найдёт выход…

Амели только печально поджала губы и опустила взгляд.

— Что до голубых кровей этих вшивых «аристократов»… — Беатрис хмыкнула и вышла из кухни, вернувшись с тонкой бежевой папкой в руках. — Так ты у нас тоже не из простых, девочка.

Амели непонимающе посмотрела на бабушку и осторожно раскрыла папку, достав несколько листов и фотографию, с которой на неё смотрели двое: статный темноволосый мужчина с роскошными усами и женщина, удивительно похожая на саму Амели, с такими же большими глазами карамельного цвета и печальной улыбкой на красиво очерченных губах. Девушка мельком пробежалась по названиям документов: завещание, передача титула, справки. Сердце беспричинно пустилось вскачь.

— Что это? А эти люди?.. — спросила она, поднимая глаза на бабушку.

— Твоя родня по отцовской линии, дорогая.

Беатрис отнесла кружку в раковину и осталась стоять, облокотившись на столешницу. Её рука, прикрывшая губы, заметно тряслась. Амели развернулась к ней и тихо попросила:

— Пожалуйста, объясни, что всё это значит, ба.

— Твой отец принадлежал к испанской знати, родная. Он действительно приезжал во Францию сразу после своей помолвки с целью посещения Ассоциации французской аристократии. Но встретил твою мать, подрабатывавшую в цветочной лавке напротив квартиры Ассоциации, и весь его мир перевернулся.

— Так… это не сказки?

Амели забыла, как дышать. Открыв рот, она смотрела на бабушку, которая оказалась не такой уж и сказочницей.

— Жизнь молодого дворянина, отказавшегося от титула и наследства ради любви? Нет. Это история твоих родителей, малышка. Твой отец не просто жил в достатке. Он жил в роскоши… Роскошной золотой клетке. И ключиком к ней оказался всего один взгляд, одно неловкое касание, — Беатрис задумчиво улыбнулась своим мыслям. — Он так любил рассказывать историю их знакомства, хранил её, как самую большую драгоценность, и я точно знаю, любил мою дочь до последнего вздоха.

Женщина замолчала, пытаясь совладать с эмоциями. Амели встала и притянула её к себе.

— Не плачь, пожалуйста, ба…

— Всё хорошо, детка, — она вытерла слёзы и села за стол, положив руку на бумаги. — Долгое время твои родственники по линии отца отказывались принимать действительность. Сказали, что лишат его наследства, титула, всего, что он имел по праву рождения, и даже не хотели ничего слышать о том, что у них растёт маленькое продолжение их единственного сына. Я тем более не собиралась вмешиваться в семейные распри. Во-первых, потому что для меня любовь всегда являлась единственной причиной, по которой должны заключаться браки. Во-вторых, потому что и наш род относится к аристократической ветви. И пусть в нашей стране дворяне не имеют никаких юридических привилегий, чувство собственного достоинства и гордость от этого никуда не исчезают. Однако смерть любимых детей заставила меня многое пересмотреть. Тогда я впервые решилась выйти на связь с твоими дедушкой и бабушкой. Не нашла ничего лучше, чем просто послать твою фотографию и короткое письмо с выражением соболезнований. Удивительно, но ответ я тоже получила, такой же сухой и короткий, но всё же лучше, чем ничего. Изредка я посылала на тот адрес твои фотографии. Школа, выпускной, защита проекта, портрет для выпускного студенческого альбома. Я ничего не ждала, просто выполняла свой долг перед их сыном. И вот пару месяцев назад я получила большой конверт, в котором была эта папка. Ты оказалась богатой наследницей, дорогая, и если захочешь посетить Испанию, то твои бабушка и дедушка с радостью примут тебя в своей резиденции, а также действительно выказали намерение наделить тебя титулом твоего отца.

— Вот это поворот… — прошептала Амели, с ужасом глядя на бумаги. — Но я не хочу никаких титулов, ба… Мне бы с реальностью разобраться.

— Ну ты и не на трон метишь, — засмеялась Беатрис.

— Подожди, так про наше происхождение, выходит, ты тоже не сказки рассказывала?

— В каждой сказке лишь доля сказки, Амели, — улыбнулась женщина. — Но рождественский ангел нам и правда достался из комиссионки.

Амели надула щёки и, уронив голову на руки, рассмеялась. Бабушка обладала удивительной особенностью легко говорить о сложных вещах и умело вставляла тонкий юмор даже в серьёзный разговор.

— Так что, дорогая моя внучка, — гордо произнесла Беатрис, — не такая уж ты простая девочка. Это ещё надо посмотреть, кто и кого достоин. Просто иди своей дорогой, а ещё… Верь в него.

— Ты про Кристиана?

— Да. Я видела его глаза, Амели. И если он ещё не сказал тебе самых важных слов, то обязательно это сделает.

— Ба…

— Считаю, что на твой вечер нужно надеть маленькое чёрное платье. В лучших традициях французского шика. Что скажешь?

— Скажу, что вы гениально перепрыгиваете с темы на тему, мадам.

— Зато ты улыбаешься, детка, — Беатрис погладила внучку по щеке и поцеловала в лоб. — Вот и солнышко снова выглянуло.

Амели посмотрела в окно и улыбнулась. При всей сложности её личной истории, при всей запутанности ветвей генеалогического древа, у неё в руках было самое ценное сокровище — поддержка и любовь, а с остальным она как-нибудь справится.

Глава 20

Автомобиль тревожно пикнул, оповещая о превышении скорости. Кристиан мазнул рассеянным взглядом по спидометру и, вопреки здравому смыслу, вдавил педаль газа в пол. Найти Гроссо, схватить за грудки и вытрясти как старый мешок, полный ветхого барахла. От ярого желания руки намертво вцепились в руль, резко реагируя на поток встречных автомобилей.

За тот вечер, в который Амели завершила их так и не начавшиеся отношения, Кристиан прошёл все стадии. Он не хотел верить в то, что это происходит на самом деле. Ненавидел семейство Гроссо и злился на Амели за её «трусость», искал плюсы своего положения и возможного брака с Адель, бесцельно смотрел в потолок, подбрасывая вверх маленький теннисный мяч. Всё прекратилось, когда утром он увидел бледную тень своей карамельной девочки на импровизированной съёмочной площадке их проморолика. Амели прятала от него свои заплаканные глаза и явно старалась слиться с реквизитом. Глядя на неё, Кристиан хотел только одного — мести. Поэтому, не дождавшись конца съёмок, полетел в офис.

Как и предполагалось, Жана Гроссо не оказалось на месте, зато была его дочь. Адель, кажется, тоже слегка растеряла свой лоск за эти дни. Она усердно печатала что-то на компьютере и непроизвольно вздрогнула, когда Кристиан влетел в её кабинет.

— Ну что, дражайшая невеста, — зло оскалился мужчина, — подбираем фасон свадебного платья? Цветы, пригласительные, торт? Уже всем растрещала о нашей скорой помолвке?

— Прости, дорогой, — раздражённо процедила девушка. — Мне некогда заниматься этой ерундой. А что, наша золушка так быстро сдала свою туфельку в ломбард? Чистая и светлая любовь не пережила испытаний?

— Какая же ты дрянь, Адель! — Кристиан подлетел к столу и угрожающе навис сверху.

— И что теперь? — девушка смело посмотрела ему в глаза. — Убьёшь меня? Давай, хоть не буду мучиться с такой унылой размазнёй, как ты! Тошнит от подобных мужиков! Только воображаемым мечом размахивать умеете, а на деле — истерика под лозунгом: «Все плохие, я хороший, пожалейте меня!» Правильно она сделала, что ушла, Крис. Ты готов потерять всё, в то время как гора компромата ежедневно лежит перед твоим носом! Ч-чёрт… почему я трачу на вас своё драгоценное время!

С этими словами Адель вскочила из-за стола и, ткнув в грудь Кристиану лист с разноцветной таблицей, скрылась в смежном кабинете.

Цифры, соглашения, партии ароматов… зрачки молнией проносились по строчкам, а мозг лихорадочно пытался сопоставить информацию. Ежедневно, вот уже несколько лет, Гроссо работал на два фронта, сливая уникальные разработки так ювелирно, что мысль о предательстве не закралась в голову ни одному члену совета директоров. «Всё придумано до нас», — любил говаривать Леонард Жирар, и именно этой теорией вдоволь пользовался тот, кого отец считал близким другом.

Кристиан стремительно вылетел из кабинета Адель и рванул туда, где, скорее всего, его наивный отец за бутылочкой элитного двенадцатилетнего виски обсуждает варианты развития «Аромата твоей души» с волком в овечьей шкуре.

Дом встретил уютной тишиной. Мужчина скинул обувь и стряхнул с волос мгновенно таявшие снежинки.

— Добрый день, Кристиан, — старый дворецкий, ставший за столько лет настоящим членом семьи, приветливо улыбнулся и забрал из рук мужчины куртку. — Мадам в гостиной. Попросить принести тебе кофе?

— Я ненадолго, Арно, спасибо, — поблагодарил Кристиан. — Отец на месте?

— Уехал на встречу вместе с…

— Жаном Гроссо… — закончил за него Кристиан.

— Именно так.

— Хорошо, тогда попроси кофе, — задумчиво кивнул он. — Я к матери.

Дворецкий слегка поклонился и повернул в сторону кухни. Кристиан попытался унять бушующий гнев и, стараясь выровнять дыхание, направился в гостиную. Анжелика Тома сидела у камина и читала книгу. Около неё на столике расположился небольшой поднос с чаем и крохотными пирожными. Увидев сына, женщина удивлённо улыбнулась.

— Кристиан, родной, — она встала и раскрыла объятия. — Так неожиданно, но я рада, что ты пришёл. Пообедаешь?

— Мало времени, мама, — Кристиан приобнял женщину и сел в кресло напротив. — А куда отбыл наш всегда занятой отец?

— Он уехал в клуб, у них там какое-то ежемесячное собрание, — Анжелика встревоженно посмотрела на сына. — Что-то случилось?

— А ты считаешь, всё, что сейчас происходит, нормально? — Кристиан саркастически приподнял бровь. — И ты тоже?

— О чём ты, сынок?

— Вот скажи, мама… — он опёрся локтями на колени и положил подбородок на сомкнутые в замок пальцы. — Ты считаешь нормальным решать за большого мальчика, с кем ему вступать в брак? Как ему жить, как работать, кого любить и не любить? Тебе не кажется, что это всё… бредово, что ли… Нет? Или для вас в порядке вещей играть чужими жизнями в шахматы?

— Кристиан… — Анжелика виновато опустила глаза. — Всё ведь не так плохо, правда? Вы с Адель были такой чудесной парой, она на самом деле умная девочка, а характер… Он меняется, с годами. Я понимаю, что после всего, что произошло, ты…

— Нет. Ты не понимаешь, мама, — Кристиан печально покачал головой. — Я всю жизнь ждал, что мои родители меня заметят. Хоть ненадолго вклинят меня в свой график, где-нибудь между работой и поездкой на Сицилию. Но время шло, а на оно меня находилось только на Рождество и день рождения.

Кристиан встал и подошёл к большому панорамному окну. На улице в медленном танце кружились пушистые снежные хлопья. Ужасно захотелось снова балансировать на тонких лезвиях коньков среди праздной толпы и забыть о том мраке, что происходит в настоящем.

— Кажется, я понимаю, что имела в виду Адель… — продолжил он после короткой паузы. — Я думал, что играть по вашим правилам совсем несложно, а работа в «Аромате» сближает нас с отцом. Вот только… всё изменилось. Я изменился, мама, — Кристиан спрятал руки в карманы и повернулся лицом к женщине. — Я давно вырос, и так вышло, что вырос самостоятельным человеком, который живёт по собственному расписанию. Очень жаль, но на этом наши пути расходятся…

Анжелика медленно поднесла к губам кружку с чаем, а затем вернула её на столик, сложив руки на коленях.

— Я тебя понимаю, родной, — тихо произнесла она. — Каждый в итоге выбирает свой путь… Мне жаль, что мы с отцом не стали тебе хорошими родителями. Хотелось подарить тебе целый мир, вот мы, видимо, и упустили самое важное.

— Вы любили, как умели, мама, — Кристиан подсел к женщине и взял её за руки. — И я люблю вас, как бы там бы ни было. Просто… просто сейчас так нужно. Это мой выбор.

— И когда ты успел стать таким взрослым, а? — Анжелика смахнула слёзы и погладила сына по щеке. — Я поддержу любое твоё решение, Кристиан. А вот отец… за него я не могу говорить… В последнее время я будто живу с другим человеком. С ним стало очень сложно.

— И я даже знаю почему, — процедил Кристиан. — Спасибо за поддержку, мама. Мне пора. Нужно сделать пару звонков, отправить письма. Знаешь… не говори отцу, что я приходил. Не нужно, ещё не время.

Он поцеловал женщину в щёку и вышел на улицу. Адель Гроссо, его стервозная лженевеста, всё-таки невероятно умная девушка. Эмоции ему сейчас не помощники. Только чёткий, выверенный план.

Кристиан вернулся в офис и закрылся в кабинете. Он сделал несколько холодных звонков в фирмы-конкуренты с запросом интересующей его информации. Написал письмо второму учредителю «Аромата твоей души» с просьбой приехать в Париж на корпоратив его детища и отослал запрос о проверке счетов Жана Гроссо в соответствующие инстанции. Оставалось сделать пару звонков. Кристиан устало потёр глаза и откинулся в кресле. Ещё шаг… один шаг, и он наконец смело посмотрит в любимые глаза, по которым уже так сильно соскучился…

— Крис! Рад слышать, друг! — на том конце трубки, перекрикивая звуки музыки, раздался радостный мужской голос.

— Привет, Марк, как жизнь? — улыбнулся Кристиан. — Давно не созванивались.

— Да-а, работа закрутила жёстко, — поддакнул друг. — Мы окончательно перебрались в дом, Луиза накупила всего для мелкой. Ха… ещё не родилась, а уже полный гардероб. Настоящая женщина.

Кристиан засмеялся. Как же это… невероятно. Он поймал себя на мысли, что точно знает, кто будет скупать маленькие вещи для крошечного, но очень важного человека.

— Ты как? Слышал, ты теперь в совете директоров, крутой начальник, — по-доброму подколол Марк.

— Это ненадолго, — усмехнулся Кристиан. — Сейчас созванивался со своей сестрёнкой-феминисткой и договорился, что передам ей свой пакет акций за одну незначительную услугу. Она так мечтала о власти, пусть развлекается.

— Это ты про стихийное бедствие по имени София? — хохотнул Марк. — Что тебе сделал совет директоров?

— Скажем так… Я с ними заскучал, — довольно улыбнулся Кристиан. — Слушай, Маркус… Помнишь, ты предлагал мне учредительство? Если предложение в силе, я готов вложиться и даже взять на себя основные обязанности на первых порах. Понимаю, что поздно спохватился, но…

— Крис! Настал тот благословенный день? — в трубке что-то громыхнуло. — Чуть со стула не улетел на радостях. Короче, самое время, дружище. Не знаю, что у тебя произошло, но не сочувствую, прости. Давай пересечёмся и всё обсудим, примерно через месяц. Мы как раз прилетим к родителям Луизы на праздники.

— Идёт. Буду рад тебя видеть, друг.

— И я тебя. Ну, до встречи.

Кристиан положил трубку и откинулся в кресле. Вот и всё. Он нацепил на себя максимум страховочных тросов. Пора закрыть глаза и броситься с этого обрыва. Но как же страшно сделать этот первый самостоятельный шаг. Адреналин микротоками распространялся по телу, и только внутренняя уверенность в своих решениях держала на плаву. Главное, чтобы всё получилось как следует, но пока он точно на шаг впереди, а это уже хороший знак.

Глава 21

Амели сидела на кровати рядом с прямоугольной картонной коробкой, перетянутой серебристой лентой. Идти на праздничный вечер отчаянно не хотелось. От мысли, что придётся выйти на сцену для презентации проекта, колени становились ватными, а живот сводило болезненным спазмом. О том, что нужно будет ещё и смотреть Кристиану в глаза, Амели старалась не думать.

С того злополучного вечера мужчина больше не появлялся в её маленьком мире. На съёмках рекламного ролика он пробыл от силы полчаса, зло сверкая глазами в её сторону, а потом прыгнул в машину и рванул в неизвестном направлении. Сердце сжималось от боли. Что бы ни говорила бабушка, но приходилось признать, что их с Кристианом история далека от сказки.

— Собираешься? — Беатрис появилась в дверях с небольшим подносом, на котором стояла чашечка кофе и сырные галеты. — Принесла тебе перекусить, а то за завтраком ничего толком не съела.

— Спасибо… — рассеянно ответила Амели. — Вот думаю, может, не ходить? Чувствую себя не очень. Всё равно проект уже отправлен на суд членов комиссии, дальше Кристиан прекрасно справится без меня.

— Так-так-так, — Беатрис прошла в комнату, поставила поднос на стол и присела рядом. — Кто ты такая, девочка, и куда подевала мою умную и смелую внучку?

Амели улыбнулась и опустила взгляд, теребя в руках конец серебристой ленты.

— Мне кажется, или моя девочка никогда не пасовала перед трудностями? — женщина ласково погладила Амели по колену.

— Не кажется, — прошептала девушка. — Но сейчас я совсем не чувствую уверенности… Так страшно стоять в одиночестве перед лицом всех этих важных людей, да и Кристиан… Кажется, всё действительно кончено…

— Что значит «в одиночестве»? — удивилась Беатрис. — Иветт, Валери, твои коллеги, с которыми у тебя прекрасные отношения. Столько людей верит в тебя, детка. А что до Кристиана… Время покажет.

— Ничего оно не покажет, — возразила Амели. — Я сама всё закончила, бросила его и сдалась. А бывшая невеста — девушка яркая и смелая, плюс она постоянно рядом.

— Ну, во-первых, быть рядом — не значит быть в сердце, — философски заметила Беатрис. — А во-вторых… тем более нужно появиться там при полном параде и пройти мимо с высоко поднятой головой. Так и только так.

— Ба…

— Ну-ка, давай, вылезай из своего глупого комбинезона. У нас ещё причёска и макияж!

— Невозможная, — фыркнула Амели и спрыгнула с кровати.

Два часа спустя она выходила из салона красоты, находящегося рядом с её домом. Волосы рассыпались по плечам крупными волнами и вспыхивали на солнце огненными искрами. Праздничный макияж сделал кожу фарфоровой, выделив большие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами.

— Красавица моя, — растрогалась Беатрис, встречая внучку. — Настоящая принцесса.

— Замороженная, судя по погоде, — Амели растёрла ледяные руки и прошла на кухню. — Срочно горячего чая, а лучше чего покрепче.

— Чай сейчас поставлю, а ты беги в комнату, я оставила тебе небольшой подарок на удачу.

На кровати лежала маленькая бархатная коробочка пепельно-сиреневого цвета. Амели легонько нажала на крышку, и та с тихим щелчком откинулась наверх. На чёрной подложке лежала пара аккуратных серёжек. Основание было выполнено в виде небольшой веточки с аккуратными листиками, а от неё вниз шло несколько тончайших цепочек, увенчанных на концах хрустальными капельками.

— Боже, какая красота… — прошептала Амели, с благоговением проводя пальцами по крошечным листкам.

Она подошла к зеркалу и, вдев серьги в уши, расстегнула кофту. Рука машинально потянулась к кулону, всё это время находившемуся у неё на груди. Идеально. Словно эти украшения изначально шли в комплекте. Амели грустно улыбнулась и вернулась к кровати. Пора наконец открыть коробку с платьем и прожить этот вечер от и до, как бы ни было сложно. Потом можно будет подумать о своём разбитом сердце, о несбывшихся мечтах и планах. Будет новый день, новая страница жизни, а сейчас… пора.

Платье легло по фигуре идеально. Чёрный цвет оттенял белизну кожи и медь волос, а изящное кружево делало весь образ ещё более утончённым и трогательным.

— Поедешь в полушубке, что я дарила тебе на прошлое Рождество, — безапелляционно заявила Беатрис, наблюдая, как Амели застёгивает высокие замшевые сапожки. — И сумочку возьми серебряную.

— Я уже взяла большую, ба, — девушка подняла с пола чёрную сумку-мешок. — Там дополнительные листовки и флешка. Я всё же работать еду.

— Ты хочешь, чтобы завтра утром весь парфюмерный мир твердил, что сотрудницы «Аромата твоей души» не умеют подбирать к образу аксессуары? — женщина возмущённо всплеснула руками и открыла шкаф. — Не обсуждается.

Пришлось перекладывать всё содержимое в небольшую блестящую сумочку, надевать серый с подпалинами полушубок и клятвенно обещать поменять сапожки на туфли, которые должна принести Валери. Только тогда Беатрис успокоилась и выпустила Амели из дома.

— Не делай поспешных выводов и не руби с плеча, — напоследок сказала женщина. — Наблюдай.

* * *

Ресторан «Ле Гранд Вефур», старейший ресторан мира, открывшийся под аркадами Пале-Рояля в далёком одна тысяча семьсот восемьдесят четвёртом году, гостеприимно распахнул свои двери для пафосного мероприятия, устраиваемого Парфюмерным домом «Аромат твоей души» для сотрудников и иностранных партнёров.

Амели растерянно остановилась в проходе, не смея ступить дальше. В таких дорогих местах с богатой историей она ещё не была и сейчас ощущала объяснимую робость. Валери подхватила подругу под локоть и смело продефилировала к стойке администратора.

— Смелее, Ами. Нам ещё образы до ума довести нужно, — прошептала она, не забывая ослепительно улыбаться каждому встречному.

— Это невероятно, Ви, — Амели восторженно вертела головой в разные стороны. — Мебель, роспись стен, витражи в стиле ампир — всё подлинное!

— Слишком вычурно, как по мне, — пожала плечами Валери.

— Да ну это же не про дизайн, — отмахнулась Амели. — Это история. Здесь обедал Наполеон и Сартр… Да что там, здесь побывал весь цвет Франции. А ещё я читала, что многие картины знаменитых художников рисовались прямо тут. Ими художники расплачивались за еду.

— Это всё очень занимательно, — Валери подошла к стойке, указала их имена и потащила Амели в сторону дамской комнаты. — На всякий случай подскажи, где у тебя выключается режим экскурсовода?

— Знать бы, для начала, где он включается, — засмеялась Амели.

— Печально… — обречённо вздохнула Ви. — Ты рискуешь стать самой занудной роковой красоткой на этом вечере.

Повернув к небольшой лестнице, Амели резко затормозила. У входа в зал стояли Кристиан и Адель. Она выглядела безупречно, держала его за руку и что-то быстро говорила, а он задумчиво смотрел перед собой.

Среагировав на постороннее движение, Кристиан повернул голову. Их взгляды встретились, и Амели задержала выдох. Картинка перед глазами потеряла чёткость, сужая мир до фактурного контура одного-единственного мужчины. Он медленно развернулся и шагнул в её сторону.

— Амели… — тихо произнёс он, и кадык на его шее резко дёрнулся вверх. — Прекрасно выглядишь.

— Здравствуй, Кристиан… — едва слышно ответила она, не разрывая зрительного контакта. — Спасибо.

— Ты…

— Крис, — послышалось из-за спины, и мир снова наполнился звуками и красками. — Нам пора.

Кристиан неохотно отвёл глаза, метнув на Адель раздражённый взгляд.

— Готова представлять проект? — он снова повернулся к Амели.

— Да, конечно, — сдерживая предательский ком в горле, ответила девушка. — Я взяла с собой флешку и листовки на случай форс-мажора.

— Умница, — улыбнулся Кристиан. — Не теряйся. Ещё увидимся!

Он закусил губу и, резко развернувшись, подошёл к Адель, которая тут же взяла его под руку и увела в главный зал.

Тело стало невероятно тяжёлым, словно налилось свинцом. Захотелось лечь прямо здесь, на мягкий красный ковролин, и закрыть глаза, чтобы больше не видеть, не слышать и не чувствовать…

Амели медленно повернулась в сторону выхода. Из большого настенного зеркала в золочёной раме на неё смотрела хрупкая девушка в ажурном чёрном платье длиной чуть ниже колена. Волосы тяжёлыми волнами ложились на плечи и лопатки, а растерянный взгляд усиленно пытался найти точку опоры.

— Ами, держись, — сквозь шум в ушах она услышала голос подруги и почувствовала её руки на своей талии. — Она же специально это делает, слышишь? Ами!

— Всё в порядке, Ви, — Амели постаралась придать голосу бодрость, но из груди вырвался только едва слышный шёпот. — Всё хорошо.

— Эта стерва не должна добиться своего, понимаешь? — не отступала Валери. — Она специально тебя провоцирует! Деморализует врага. Видела, как Кристиан на тебя смотрел? Ами, да он же чуть не накинулся на тебя на глазах у всех! Вот она и взъелась…

— Ви, тише, пожалуйста…

— Не вздумай плакать! — Валери взяла лицо Амели в свои ладони и заставила на себя посмотреть. — Если испортишь такой шикарный макияж, я ей сама космы повыдираю!

— Валери…

Амели упала в объятия подруги и закрыла глаза. Всё получится, у неё всё получится. Выпрямить спину, поднять подбородок повыше и льда во взгляд. Как русалочка, танцующая на ножах. Она будет улыбаться этому миру, а боль оставит на потом…

— Всё хорошо, Ви, — девушка отстранилась и тепло улыбнулась подруге. — Спасибо тебе, родная.

— Пойдём-ка, выпьем вина и найдём Иветт, — кивнула Валери в сторону входа. — Наверняка тихо хомячит тарталетки за столом, за которым сидел сам Наполеон.

— Идём…

Праздничная атмосфера вечера слегка отвлекла Амели от переживаний. Они с подругами расположились за столиком их отдела, рядом с программистами. Парни постоянно вовлекали девушек в беседу, шутили и делали комплименты.

— Амели, ты просто обязана со мной потанцевать, — распалялся Жак Моро из отдела IT. — Сегодня мы подходим друг другу, как масло к багету!

Амели засмеялась и подала парню руку.

— Кто в нашей паре масло, а кто багет, Жак? — спросила она, выбираясь из-за стола.

— Я определённо масло, — поиграл тот бровями, — ведь я таю рядом с тобой.

— Потрясающе! — смеясь, парировала Амели. — Поделись, какие курсы по флирту ты проходил. Буду советовать знакомым.

— Это авторский курс, мадемуазель Дюваль, — поклонился Жак и закружил девушку по залу. — Он бесценен.

Амели прикрыла глаза и растворилась в танце, лишь изредка ощущая на себе взгляд, который так боялась встретить.

— Дорогие друзья! — из динамиков раздался голос Гаспара Тома. — Благодарю вас за это прекрасное настроение, которым вы заряжаете атмосферу вокруг! Вот мы и приблизились к кульминации нашего вечера. Сегодня станет известно, какой же аромат будет ведущим в эксклюзивной юбилейной линейке нашего Парфюмерного дома. Участников я прошу выйти на сцену!

— Могу я похитить мадемуазель Дюваль? — услышала она тут же низкий бархатный голос.

По телу прошла волна неконтролируемой дрожи. Амели повернулась и посмотрела на Кристиана. Тот смотрел только на Жака Моро, и взгляд этот не сулил последнему ничего хорошего. Девушка мгновенно убрала руки парня со своей талии и шагнула к Кристиану.

— Мы танцевали, — зачем-то оправдалась она.

— Я видел, — мрачно ответил Кристиан и направил её туда, где на импровизированной сцене был установлен большой экран и стоял проектор. — Потом обсудим этот момент.

Они встали рядом с остальными участниками, ожидая, пока главные члены комиссии закончат вступительные речи. Когда до выхода на сцену оставались считанные минуты, к ним подлетела Адель.

— Крис сказал, у тебя есть флешка с материалом, — обратилась она к Амели. — Она далеко?

— В моей сумочке, на стуле… — растерялась девушка.

— Нет… — Кристиан с недоверием взглядом уставился на Адель. — Неужели…

— Крис, нет времени, — блондинка покачала головой и метнулась к нужному столу.

Амели смотрела, как девушка хватает сумочку и на глазах у шокированных Валери и Иветт вылетает с ней из зала. В голове вихрем поднялись вопросы, и она повернулась к Кристиану, надеясь, что он сможет объяснить ей, что происходит, но не успела даже пикнуть, как мужчина сгрёб её в объятия и прошептал:

— Всё будет хорошо, карамелька, я с тобой… Просто верь мне.

Всего секунда. Горячее дыхание растопило ледяную корку, что сковывала её душу эти дни, а мысли мгновенно стихли, уступая место оглушающему стуку двух сердец. Амели подняла руку и провела пальцем по линии его плеча к шее. Мужчина рвано выдохнул и отстранился.

— Веришь? — он прямо смотрел в её глаза.

— Да, — ответила девушка.

— Тогда идём.

Крепко сжав её ладонь, Кристиан шагнул на сцену, и Амели ничего не оставалось, кроме как смело идти за ним.

Глава 22

— Крис, я прошу… — Адель взяла мужчину за руку и серьёзно посмотрела в глаза.

— Ты сама себя слышишь? — процедил он. — Этот ублюдок работает на два фронта, собрался подставить меня и Амели, а я должен проявить милосердие⁈

— Он обещал не трогать проект, если мы выполним его условия. А мы пока выполняем, — девушка закусила губу. — Осталось немного.

— Как же это всё бесит, Адель… — мужчина зло стиснул зубы.

— Я понимаю, Крис, но и ты меня пойми… — она опустила голову. — Он всё-таки мой отец. Это меньшее, о чём я могу просить.

Мужчина уставился в пустоту. Внутри насмерть сцепились желание публично растоптать Жана Гроссо и чувство долга перед дочерью этого чудовища. Адель не была светлым ангелом, нуждающимся в защите, однако она всё же осталась верна своим принципам и сделала максимум, чтобы помочь Кристиану и не допустить этой провальной шахматной партии. Уважать её чувства он был просто обязан, а чувствовала девушка боль и стыд. Подлец или нет, но Жан был её родителем. Хотел бы Кристиан, чтобы его отца подвергли публичной порке? Вряд ли… Поэтому он только кивнул, соглашаясь подождать окончания вечера, и сильнее сжал тонкую девичью ладонь.

У лестницы послышался шорох. Повинуясь шестому чувству, мужчина резко повернулся. Сердце споткнулось и больно ударилось о грудную клетку, а земля чуть было не ушла из-под ног. Амели стояла на подступе к лестнице и смотрела на него своими невероятными янтарными глазами, по которым он так сильно скучал эти дни. Тонкая фигурка, утянутая в кружевное чёрное платье, слегка качнулась в его сторону, мягкие губы, вишнёвый вкус которых Кристиан так жаждал ощутить всё это время, растерянно приоткрылись. Он инстинктивно сделал шаг навстречу. Тело, словно магнитом, тянуло к ней. Пальцы зудели от желания прикоснуться к фарфоровой коже, губы жгло в предвкушении поцелуя. Звук нежного голоса, такой родной и знакомый, заполнил каждый миллиметр его личной вселенной, а в груди снова стал расти переливающийся воздушный шар. Как же он скучал… только сейчас невыносимо остро осознал, что до одури скучал по возможности смотреть на Амели Дюваль, говорить с ней, касаться…

— Крис…

Настойчивый голос Адель вернул в реальность и заставил мысленно выругаться. Сейчас нужно было включить голову и не размахивать красной тряпкой перед носом у разъярённого быка. Оставалось попрощаться и надеяться, что, когда этот ненавистный фарс закончится, Амели сможет его понять.

— Увидимся! — улыбнулся он девушке.

Разочарование в её взгляде отдалось тупой болью между лопаток, но мужчина уверенно двинулся в зал и занял место за столом руководства.

Увидев его под руку с Адель, Жан Гроссо сально улыбнулся.

— Рад, что всё вернулось на круги своя, дети, — мудрствовал он. — Вы так подходите друг другу. Расстояние укрепляет любовь, не так ли, моя девочка?

Он посмотрел на Адель, а она улыбнулась, ничем не выдав своих истинных чувств, только острые коготки больно впились в руку Кристиана.

Вечер начался с приветственных речей и тостов. Официанты сновали между столами, меняя блюда и напитки, сотрудники Парфюмерного дома общались между собой, проявляя изрядную сплочённость. Кристиан медленно цедил терпкое вино и безотрывно следил за столиком, за которым сидела Амели в окружении подруг и болтливых парней из отдела IT. Девушка смеялась их шуткам, освещая мир обаятельной улыбкой, а он мрачно думал о том, что, прежде чем окончательно покинет стены «Аромата твоей души», подпишет приказ об увольнении всех айтишников без отработки и выходного пособия. Кстати, об уходе. Кристиан нервно дёрнул рукой, обнажая запястье, и посмотрел на часы. Сестрица не спешила появляться на празднике, и это нервировало.

— Ты не мог бы так откровенно не пялиться на свою принцессу? — тихо, изображая воркующую с женихом голубку, прошептала Адель. — От таких взглядов она и забеременеть может.

— Глупышка моя, — Кристиан повернулся к девушке и одарил её нежной улыбкой. — Мне казалось, ты не настолько наивна и знаешь, откуда берутся дети.

— И откуда берутся дети, и откуда берутся проблемы, я, мой слоник, знаю получше тебя, — парировала Адель, нежно проведя пальчиком по белоснежной рубашке мужчины. — Слюни пускать будешь потом, а сейчас смотри… ну, хотя бы в тарелку, пока тебя изучает мой дражайший папаша.

Кристиан посмотрел на другой конец стола. Гроссо следил за ними, не отрываясь от светской беседы. Рука, лежащая на белоснежной скатерти, непроизвольно сжалась в кулак.

— Очень надеюсь, радость моя, — процедил он, — что, когда это всё закончится, я тебя больше не увижу и не услышу.

— Как так? Я планировала поселиться рядом с вашим уютным гнёздышком и с усердием озлобленной бывшей портить тебе жизнь! — подмигнула девушка и поднялась. — Идём, кажется, твоя сестрёнка появилась на горизонте. Надо направить её энергию в мирное русло, пока она не устроила ещё одну французскую революцию.

Заиграла музыка, и люди стали кружиться парами на небольшом импровизированном танцполе, организованном путём перестановки столов. Кристиан вслед за Адель прошёл к выходу, где во главе небольшой группы журналистов стояла крохотная брюнетка в рваных джинсах, несоразмерно больших ботинках и очках с круглыми толстыми линзами.

— Ну всё, пиши пропало… — усмехнулась Адель. — Честное слово, твоя сестрица порой напоминает маленькую злобную чихуахуа. Даже подходить страшно.

Кристиан не сдержал смешок. Крохотная София Ревиаль могла создать огромные проблемы любому, кто, по её мнению, перешёл на сторону зла. Взятки, подлоги, харассмент, травля, незаконное владение имуществом. Самые громкие скандалы, так или иначе, вылетали из-под пера этого напористого акулёнка. Сейчас же шумиха была не нужна… По крайней мере, он обещал Адель, а значит, нужно перехватить доморощенную Олимпию де Гуж* раньше, чем она прокричит: «Свобода, равенство, братство или смерть!» и бросится на врага.

В тот момент, когда до Софи оставалась несколько метров, мужчина увидел, как Амели подала руку одному из парней, обхаживавших её весь вечер, и вышла в середину зала, позволяя ему опустить ладонь на тонкую талию. У парня явно где-то завалялись лишние конечности, и Кристиан планировал уточнить их местонахождение, не дожидаясь конца мелодии.

— Крис, ты что застыл? — Адель нервно дёрнула его за плечо.

— Я сейчас приду, — ответил он, не глядя. — Просто задержи её светской болтовнёй.

— Кого? Софи⁈ Ну знаешь… — вспыхнула Адель. — Сама разберусь, а ты рискуешь нарваться на неприятности, Крис.

Он не ответил.

— Спасибо, что напоминаешь, почему меня тошнит от одного слова «любовь», — рыкнула она наконец и бросилась наперерез журналистам.

Да, не сводить взгляда с той, кого хотел защитить, было верхом безрассудства, но делать вид, что её не существует, не получалось. Всё его нутро бастовало против того, чтобы его женщины касались чужие руки, и мужчина смаковал фантазии, в которых с хрустом выворачивает в обратную сторону каждый палец этого бедолаги, так неудачно выбравшего жертву для флирта.

Кристиан заставил себя оторваться от танцевавшей парочки и повертел головой в разные стороны, выискивая Адель и Софи. Их нигде не было, а вот Жан Гроссо всё это время внимательно за ним следил. Встретившись с ним взглядом, Кристиан непроизвольно напрягся, а тот ухмыльнулся и приподнял бокал, после чего подошёл к парню, отвечавшему за настройку оборудования, перекинулся с ним парой слов и выскользнул из зала.

По позвоночнику прокатился спазм. Кристиан выхватил бокал с подноса проходившего мимо официанта, залпом осушил содержимое и быстро набросал Адель сообщение. Но из зала не дал выйти голос отца, раздавшийся из динамиков. Оглашение результатов. Слишком… слишком быстро.

Рассекая толпу, он двинулся в сторону Амели.

— Могу я похитить мадемуазель Дюваль? — видит небо, он старался быть предельно вежливым.

Девушка мгновенно отстранилась от незадачливого ухажёра и вложила в ладонь Кристиана свою руку. Кожу обожгло нежным прикосновением.

— Мы танцевали, — словно извиняясь, пролепетала Амели.

«Конечно, родная, ты просто танцевала, а кудрявый смельчак подписал себе смертный приговор», — подумал Кристиан, ведя девушку к сцене. Но вслух произнёс лишь:

— Я видел. Потом обсудим этот момент.

Дальше всё происходило как в кино. Громкая музыка, представление участников с названиями их проектов, приглашение на сцену и Адель. В её взгляде читался укор: «Ты всё испортил! Неужели не мог чуть-чуть подождать⁈» Но Кристиан не мог. Не мог больше стоять и смотреть на то, как его возможное счастье медленно тлеет, выжигая в сердце дыру. В крайнем случае у него всегда есть вариант с публичной поркой месье Жана Гроссо, а значит, всё получится, даже если в итоге скандала пострадает репутация «Аромата твоей души». В конце концов, не он начал эту войну, и если не получится выйти из ситуации красиво, так тому и быть.

— Наша фабрика… — продолжил свою речь Гаспар Тома. — Наш Дом парфюмерии недаром называется «Аромат твоей души». Душа. Единственная и неповторимая часть человеческого естества. Мы очень хотели, чтобы юбилейный аромат стал таким же неповторимым, отражающим нашу суть и нашу душу, поэтому в разработке участвовали сотрудники из разных подразделений фабрики. Примечательно, что даже мой сын Кристиан, младший президент и член совета директоров, не остался в стороне.

Гаспар снова посмотрел в планшет, сверился с текстом и произнёс:

— С него и его очаровательной коллеги Амели Дюваль мы и начнём презентацию наших финальных проектов!

Сотни микроскопических иголочек впились в виски. Кристиан сильнее сжал руку Амели и приготовился к тому, что события станут разворачиваться по запасному, очень нежелательному сценарию.

* * *

*Олимпия де Гуж (настоящее имя Мари Гуз) — французская писательница и журналистка, драматург, философ, политический деятель, автор «Декларации прав женщины и гражданки».

Глава 23

— Прошу прощения! — к Гаспару Тома подбежала Адель и что-то шепнула ему на ухо. — Прошу прощения, что бесцеремонно врываюсь в такой торжественный момент… Хотя я всегда всё делаю довольно бесцеремонно, чего уж, — улыбнулась она. — Произошла неразбериха, и мы слегка перепутали материал для презентации. Спешу отдать правильный файл. Я совсем новый член коллектива, а уже попала на масштабное мероприятие и немного растерялась. Никогда не произносила речей перед таким количеством людей… Вау… Что ж, поздравляю всех с Новым годом, а финалистам желаю удачи!

Девушка передала растерянному парню флешку и, забрав из его рук ту, что он планировал вставить в проектор, упорхнула со сцены. Кристиан мысленно вручил ей медаль за смекалку. Своим публичным выступлением Адель не оставила даже шанса на отказ отдать ей подставной материал. Шах и мат.

— Главное, разобрались, а значит, механизм работает как часы, — засмеялся Тома-старший и указал рукой на огромный экран. — Итак, аромат с запоминающимся названием — «Легенда». Прошу, дамы и господа.

На зал опустился полумрак, а на большом экране высветилась надпись: «Légende»*. Потом она растаяла, а на тёмном фоне стал появляться текст:

«Однажды молния ударила в ветви древнего дуба, и на месте разлома появилось растение, способное исцелять и соединять сердца. Друиды называли его „Омела“, почитая, как священный дар великой богини любви Фрейи людям…»

По залу пронеслись мягкие звуки фортепиано и скрипки. В кадре появилась красивая девушка в развевающемся платье, с длинными светлыми волосами и венком из омелы. Прохаживаясь вдоль величественных дубов, она мягко касалась их рукой, и на вершинах ветвей начинали пробиваться зелёные ростки. Картинка сменилась, музыка стала более динамичной. Зрители попали в современный мир. Суета, потоки машин и людей… и пять жизней. Пять отдельных историй одиноких сердец. За несколько минут зал просмотрел маленький, но невероятно яркий, трогательный и качественно отснятый фильм, закончившийся фразой:

«Мы все порой так нуждаемся в волшебстве…»

Кристиан затаил дыхание. Он не видел конечный результат и сейчас не смог бы выразить словами всё то, что творилось в душе. Яркая графика, идеально подходящая музыка, цветовая гамма, раскрывающая самую суть главных ингредиентов, вовремя появляющийся в кадре товар. Создавалось впечатление, что над роликом работали долгие месяцы, а не несколько дней. Сердце переполняла гордость. Он вспомнил тот момент, когда скромная девчушка в забавных очках поднялась со своего места в конференц-зале и, потупив взор, тихо произнесла всего одно слово: «Омела». Слово, перевернувшее его жизнь. Голос, перевернувший его мир. Сейчас эта красивая и невероятно талантливая девушка стояла рядом, её ладошка была мокрой и холодной от волнения, а он до одури хотел только одного — выйти из этого тесного помещения, подхватить её на руки и больше ни на секунду не отпускать.

Банкетный зал разразился аплодисментами, на лицах комиссии и иностранных гостей читалось явное одобрение, вот только взгляд зацепился за багровое лицо Жана Гроссо, который направился к выходу. Кристиан наклонился к Амели и прошептал:

— То, что ты создала — просто невероятно, карамелька… Я же говорил, что ты всех сделаешь.

—Это не только моя заслуга, — мягко улыбнулась девушка. — Да и всех мы ещё не видели.

— Не важно, — Кристиан невесомо коснулся губами тонкой кожи на шее. — Меня ты сделала… Уложила на обе лопатки, Амели.

Она дрожала, и эта дрожь откликалась в его теле горячими волнами. Кристиан заглянул в затуманенные глаза и коснулся щеки кончиком пальца.

— Дождись меня, я скоро вернусь, хорошо?

— Куда ты? — растерялась девушка.

Он поцеловал её пальчики и нехотя отпустил руку.

— Просто дождись.

На экране уже появилась презентация следующего аромата. В центр сцены вышел худощавый парень с обилием геля на тёмных волосах и монотонным голосом стал рассказывать про научные исследования в области психологии. Кристиан усмехнулся и нырнул в темноту зала. В коридоре стояла тишина. Он сделал глубокий вдох и набрал Адель. Вдалеке раздалась мелодия звонка, Кристиан подошёл к небольшому кабинету и услышал приглушённые голоса:

— Как ты могла⁈ — зло выговаривал Гроссо дочери. — Твоей задачей было просто сиять своим холёным лицом и находиться рядом с этим самоуверенным сопляком!

— Очень интересно, папа, — ответила Адель. — Могу я узнать, ты всегда считал меня тупой куклой или только в определённых сферах жизни?

— А кто ты? — взорвался мужчина. — Тупая кукла и есть! Всю жизнь живёшь на всём готовеньком! Знаешь ли ты, какой он — путь к власти и деньгам? Знаешь, сколько голов пришлось положить, чтобы твоя семья имела вес и защиту⁈ Маленькая избалованная дрянь!

Раздался звук пощёчины, и Кристиан больше не медлил. Он отправил сообщение Софи и влетел в кабинет.

— Ты совсем рехнулся, Жан? — рыкнул мужчина, оттесняя Адель в сторону.

— Что произошло, Кристиан? — попытался тот разыграть партию в свою пользу. — Мы с дочкой немного повздорили, дела семейные. Вертихвостка, чего с неё взять.

— Ах, вот оно что… — оскалился Кристиан. — И с каких пор ты занимаешься рукоприкладством в воспитательных целях?

— Кристиан… — Гроссо зло прищурился. — Кажется, это не твоё дело. Вот станет Адель твоей законной супругой, и сам будешь решать, как относиться к её вечным выкрутасам, а пока…

Девушка закусила губу и села на стоявшую у стены кушетку, по щеке скатилась крошечная слезинка.

В этот момент в маленькое помещение влетела Софи, а за ней парень с камерой и несколько жандармов. Жан Гроссо непонимающе перевёл взгляд с разномастной толпы на Кристиана и Адель.

— Месье Гроссо, как вы объясните грязные махинации с активами Парфюмерного дома «Аромат твоей души»? — протараторила Софи, потрясая в воздухе пачкой документов. — Каким образом из компании уходили лучшие идеи и умы? Связан ли с этим не так давно открытый на имя вашей второй супруги счёт в зарубежном банке?

— Что? О чём вы говорите? — мужчина побледнел и потянулся рукой к вороту, ослабляя галстук-бабочку. — Я не понимаю…

На небольшой круглый стол, по всей видимости, служивший во время банкетов стойкой под пирамиду из шампанского и кэнди-бар, легли документы. В них чёрным по белому были расписаны все махинации Жана Гроссо, а также дубликаты заявлений в соответствующие инстанции.

Немигающим взглядом мужчина смотрел на бумаги в полной тишине. Ситуация казалась до абсурдного смешной и нелепой. Просто сцена из лёгкой французской комедии в стиле «Такси», не иначе. Вот только никому в этой комнате смешно не было. Гроссо опустился на шатающийся стул и посмотрел на Адель. Девушка продолжала с деланным безразличием разглядывать свои руки.

— Это всё ты? — его голос дрожал. — Маленькая дрянь! Я перекрою тебе все каналы! Из помойки будешь жрать!

— И я тебя люблю, папа… — грустно усмехнулась Адель. — Не сомневаюсь, что ты постараешься обеспечить меня всем необходимым для комфортного существования.

— За что? — прохрипел Жан.

— Я, может, и дура, папа… Но не люблю, когда мной играют, — она смотрела на него прямо, холодным немигающим взглядом. — Ты решил, что я буду пешкой в твоей игре, и… я обиделась.

Девушка развела руками и встала.

— Пойду. У меня самолёт через два часа.

— Стоять! — взревел мужчина. — Ты пожалеешь!

— Месье Гроссо, — Адель снова повернулась к мужчине, — вы можете не помнить, что у вас есть старшая дочь, но не советую забывать, что в ней течёт ваша кровь. Надеюсь, мы друг друга поняли. Всего хорошего.

Она вышла за дверь, оставив отца в бессилии хватать ртом воздух.

— Адель! — Кристиан выскочил следом.

— Ну что ещё? — недовольно цокнула девушка. — Крис, у меня мало времени. Ты и тут без меня справиться не можешь?

— Адель, спасибо, — Кристиан приблизился. — Прости, что всё так вышло…

— Вышло, как вышло, — она пожала плечами. — Мы с отцом стали чужими в тот день, когда он развлекался с проституткой, а за стеной лежала моя тяжёло больная мать. Я не из тех, кто такое прощает. И всё же, хотела для него другой участи, но… он выбрал сам.

— Я не знал…

— Вряд ли кто-то будет хвастаться такими семейными тайнами, — мрачно хмыкнула Адель.

— Будь счастлива, — прошептал Кристиан, прижимая девушку к себе.

— И ты, Крис, — она легонько хлопнула его по плечу и отстранилась. — И хватит обжиматься тут со мной, пока я не передумала.

Адель сделала пару шагов в сторону выхода и, послав ему воздушный поцелуй, выбежала на улицу. Кристиан смотрел ей вслед, не замечая несущегося к нему отца.

— Кристиан! Что происходит? — Гаспар посмотрел на дверь. — Куда ушла Адель? Где тебя носит, чёрт побери⁈ Там объявление победителей, выступление партнёров, а вы все куда-то разбежались! Гроссо туда же…

— И кто победил?

— Мадемуазель Амели Дюваль, — раздражённо отмахнулся Тома-старший. — Потому что ты не явился, заставив её отдуваться за двоих.

— Это абсолютно точно её победа, — кивнул Кристиан и рассмеялся.

— Что происходит, сын⁈

— Думаю, мне повезло, отец, — Кристиан развёл руками. — Две женщины… Которую любил и которую люблю… Умные и достойные особы. Всё-таки не совсем я поверхностный, а?

— О чём мы вообще сейчас говорим…

— Да так… — Кристиан выдохнул и посмотрел на мужчину. — Я выхожу из совета директоров, отец. Снимаюсь с должности и отбываю в свободное плавание. Мы с Адель не собираемся играть в счастливую семью, а что касается Жана Гроссо… Можешь найти его за этой дверью. Он как раз рассказывает твоей племяннице Софи, как выводил из «Аромата» средства на личный счёт и перепродавал лучшие идеи конкурентам. Вот и все новости за последний час.

— Как… я… — Гаспар Тома в два шага преодолел расстояние до кабинета и рванул дверь на себя.

Кристиан сжал лицо ладонями и зажмурился. Всё позади. Он шагнул с обрыва и, кажется, всё ещё жив. Остался последний, и самый важный, пункт…

Гости постепенно разъезжались по домам. Амели в зале не было. Кристиан быстро вычислил взглядом одну из её подруг, активно жестикулировавшую пухлой ладошкой перед лицом явно заинтересованного молодого человека, и подошёл к ней.

— Месье Тома? — растерялась девушка. — А… Амели ушла… Они с Валери вызвали такси…

— Такси?

Мужчина рванул к гардеробу, но девушек там уже не было. На улице тоже никого не оказалось. Он с силой вжал кулак в лоб и выругался, в панике оглядываясь по сторонам. Не дождалась, значит… Не поверила? Не простила? Услышала что-то и снова сделала свои выводы? Господи… как сложно!

В руке завибрировал смартфон.

«Кристиан, я не смогла тебя найти и уезжаю. Прости. Позвони по возможности».

От сердца отлегло. Не ушла. Мужчина вернулся в холл и нос к носу столкнулся с Амели, укутанной в короткую шубку. Ворвавшийся в помещение ветер пахнул девушке в лицо. Медные локоны разлетелись в стороны, а вместе с ними и все слова, что Кристиан так долго репетировал в своей голове.

Он сгрёб Амели в охапку и утащил в небольшую нишу между гардеробом и огромной кадкой с пушистым растением, прижал к стене и накрыл её губы своими. Перед глазами вспыхнули звёзды, руки крепче сжали хрупкие плечи, плавно переместились на талию и, не встретив сопротивления, опустились чуть ниже, сокращая расстояние до минимального.

— Кристиан… — Амели едва дышала.

— Я люблю тебя, — он снова закрыл её рот поцелуем, словно они не виделись целую вечность. — Я тебя люблю, карамелька…

Его руки рисовали узоры на спине Амели, заставляя её выгибаться ему навстречу. Губы целовали прикрытые глаза, дрожащие ресницы, раскрасневшиеся щёки. Он хотел её всю только для себя, сейчас, сию секунду. Торопился, брал по максимуму, словно в последний раз.

— Кри-истиан, постой… — Амели обхватила ладонями его лицо. — Постой.

— Амели, прости. Я… — он уткнулся лбом в её лоб и закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание. — Я без тебя не смогу… Я люблю тебя и докажу тебе, что мы можем быть вместе, несмотря ни на что. Слышишь? Забудь обо всех преградах, что ты выдумала, и просто дай мне возможность быть рядом! Я…

— Кристиан, я тоже тебя люблю!

Он замолчал, не веря в то, что слышит, но Амели смотрела на него открыто, а её ладони всё ещё лежали на его щеках.

— Я люблю тебя, — повторила она. — Но давай ты не будешь раздевать меня на глазах у всех?

Кристиан окинул девушку быстрым взглядом. Шубка скинута, платье ещё ниже спустилось с плеч.

— Совсем голову потерял… — ошарашенно прошептал он, зачёсывая назад волосы. — Что ты со мной делаешь, карамелька…

— Люблю? — улыбнулась Амели и обвила его шею руками. — Ещё один поцелуй, и уходим.

«Наивная», — усмехнулся Кристиан и снова коснулся мягких вишнёвых губ.

* * *

*Légende (фр.) — легенда.

Эпилог

Утреннее солнце заливало ярким светом песчаный пляж испанского городка Сан-Себастьян, совершенно справедливо получившего звание «жемчужины Кантабрийского побережья». Амели вытянула стройные ножки на лежаке, спрятав лицо под широкополой соломенной шляпкой, и блаженно прикрыла глаза. Лёгкий бриз ласкал разгорячённую солнечными лучами кожу, крики чаек и гомон людей баюкали, словно белый шум, а сердце мерно покачивалось на волнах абсолютного, безграничного счастья.

Тревоги остались позади, как и работа в Парфюмерном доме. Большие деньги всё-таки сделали своё дело. Жану Гроссо удалось замять громкий процесс так, что его фамилия максимально короткий срок украшала заголовки журналов и газет. Однако избежать наказания не помогли даже обширные связи. Тома-старший, да и сам Кристиан отказались отзывать заявления и претензии, а из всех углов, как по волшебству, полезли доказательства неприглядной деятельности Гроссо по всем направлениям. Условный срок, полное возмещение материального ущерба, моральная компенсация, увольнение и лишение членства в Партии Франции откинули Гроссо на обочину жизни, заставив его продать остатки имущества и уехать в небольшой городок Жуанвиль, из которого он и был родом.

Амели тоже оставила работу в «Аромате твоей души». Было жаль бросать подруг и дружный коллектив, но проект «Легенда» показал девушке цель, к которой хотелось идти, а успешная презентация подарила новые знакомства и, как следствие, возможности на пути к её достижению.

Что же до семьи Кристиана… Да и тут чёрная полоса утратила свои лидирующие позиции. Амели была тепло принята Анжеликой Тома, подружилась с неугомонной Софией и другими немногочисленными родственниками своего будущего мужа и настояла на том, чтобы он помирился с отцом перед свадьбой.

— Обиды обидами, но это семья, Кристиан, — мягко увещевала она, успокаивающе водя тонким пальчиком по мужской груди. — Твоя мама не должна страдать из-за недальновидности супруга.

— Я с ней общения и не разрывал, — упрямился он, крепче прижимая девушку к себе.

— Но она одинаково сильно любит своего мужа и сына, — Амели приподнялась на локте и заглянула в родные зелёные глаза. — Представь, как ей больно, что два любимых мужчины не могут найти общий язык. Не будь жестоким, Кристиан.

— Амели… — будущий муж перехватил её руку и поцеловал в центр ладошки. — Хорошо. Я позвоню ему и очень постараюсь забыть всё, что было. Но не проси меня возвращаться в «Аромат». У нас с Марком совсем другие планы.

— Даже не собиралась, — просияла девушка и потянулась за поцелуем.

— Вы знаете, как вести дипломатические беседы, мадемуазель Дюваль, — хрипло прошептал Кристиан, опрокидывая её на спину. — И кто я такой, чтобы отказывать вам в сотрудничестве…

Амели улыбнулась воспоминаниям. Знакомство с бабушкой и дедушкой, тихая свадьба для самых близких в старинной церкви Гранады Сан-Гиль и Санта-Ана. И целых два месяца счастья, наполненных нежностью и жаркими признаниями под бархатным южным небом, усыпанным мириадами переливающихся звёзд.

Свадебное путешествие подходило к концу, и сейчас девушке хотелось только одного: замереть в моменте, наслаждаясь вкусной едой, морем, солнцем и поцелуями одного несносного мужчины, который за несколько недель их стремительного брака сумел выработать в ней настоящую зависимость от его прикосновений и горячих губ.

Внезапно кожу оросили холодные капли. Амели сдёрнула с лица шляпку и возмущённо пискнула, встретив смеющийся взгляд Кристиана.

— Эй! — она швырнула в мужчину головной убор и быстро растёрла покрывшуюся мурашками кожу. — Это нечестно!

— Нечестно лежать тут в соблазнительной позе, заставляя мужскую часть пляжа сворачивать шеи, и наталкивать своего мужа на криминальные мысли, коварная жёнушка.

Он опёрся руками о лежак, заключая девушку в своеобразный капкан. Солнце играло на загорелом теле, оттеняя рельефные мускулы, по широкой мужской груди стекали солёные капли морской воды. Амели медленно прошлась взглядом снизу вверх и поймала себя на мыслях, от которых внутри полыхнуло.

— Мне нравится то, что я вижу в твоих глазах, дорогая жена… — тихо произнёс Кристиан. — Вернёмся на виллу?

Его взгляд обещал так много, что дыхание мгновенно сбилось. Амели облизала пересохшие губы и прошептала:

— Я не против, вот только… вчера записала нас на одну интересную экскурсию…

— Амели! — простонал Кристиан и упал на лежак рядом. — Всё, чего я хотел от медового месяца: запереться на шикарной вилле с любимой женщиной и предаваться разврату двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Но вот уже второй месяц меня таскают по всем достопримечательностям Испании, потому что я совсем забыл, что моя любимая женщина — маньяк-культуролог!

Амели прыснула от смеха, но тут же надела на лицо маску провинившегося котёнка.

— Сердишься? — тихо спросила она.

— Нет, но предпочитаю виллу и голую тебя экскурсионному автобусу.

— А я так хотела попасть в замок Мота*… Да и деньги уже не вернуть, немалые, между прочим, — Амели села и досадливо закусила губу.

— Плевать на деньги, — Кристиан резко поднялся и приблизился к девушке, не сводя глаз с её губ. — Ты маленькая испанская герцогиня, я — довольно успешный бизнесмен, и сейчас хочу видеть свою аристократку-жену абсолютно голой…

— А знаешь… — Амели хитро улыбнулась. — Кажется, я знаю, как объединить приятное с полезным. Это же Испания, в конце концов.

Девушка встала и, плавно покачивая бёдрами, направилась к воде. Зайдя на глубину, которая скрывала её грудь, она повернулась к Кристиану и вскинула над поверхностью руку с верхней частью от купальника.

— Я иду к тебе, любимый муж! — прокричала Амели и звонко рассмеялась.

Даже с этого расстояния она могла видеть, как округлились глаза Кристиана. Он резко поднялся с лежака и меньше чем через минуту оказался рядом, оттесняя смеющуюся девушку от купающихся.

— Это что такое⁈ — рыкнул мужчина.

— Ты хотел видеть меня голой прямо сейчас, — пожала она плечами.

— Ну знаешь, Амели-Кристин…

— Люблю, когда ты называешь меня полным именем, — прошептала девушка ему в губы.

— Карамельная бестия, — выдохнул Кристиан и заключил её в объятия.

Экскурсию всё же пришлось пропустить… Но Амели точно знала, что впереди их ждёт много счастливых лет и столько же интересных мест, от которых её любимый мужчина точно не отвертится.

* * *

*Замок Мота — средневековый замок в городке Медина-дель-Кампо, в провинции Вальядолид, Испания.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Эпилог