Дело на пару тысяч евро [Мария Червинова] (fb2) читать онлайн

Мария Червинова Дело на пару тысяч евро

Действующие лица и предисловие

Действующие лица:

Т а б а р и н о — молодой полицейский, расследующий преступления. Последних в городе не наблюдается, так что склонен самостоятельно придумывать весёлые и рискованные ситуации, чтобы не сидеть без дела.

Б р и г е л л а — молодой человек. Вечно в увольнениях и поисках новой работы. Постоянно поглощён скукой.

А н т о н и о д е В е р о н а — мужчина лет сорока, приехавший в город на полтора дня с партнёрами по бизнесу, чтобы открыть филиал ресторана.

К о р а л л и н а — молодая девушка, полицейский, напарница Табарино. Не склонна потакать его затеям.

Действие происходит в городе Д ж е л о з и, который находится между северной и южной Италией

Предисловие

Знаете, множество вещей — и ужасных, и прекрасных, и вообще любых, — в нашем обществе рождается от скуки. И от жажды власти, конечно, которая, пожалуй, даже идёт впереди, но сейчас мы не об этом. В конце концов, от скуки Бог создал мир; насытившись и заскучав, четверо друзей решили несколько месяцев пытать людей; желая найти что-то нескучное, люди совершают страшные вещи; изнывая от скуки, Бригелла ввязался в историю, которую едва сумел пережить.

Первое действие

Вечером двадцать седьмого числа, в день крайне знойный, Табарино ввалился в квартиру Бригеллы, повис в дверях, крепко держась за проём двумя руками, и сказал:

— Гелла, у меня дело буквально на пару тысяч евро.

Его глаза горели шальным огнём, на усах виделись капельки пота, а щёки раскраснелись. Он тяжело дышал, так как пробежал весь путь от участка до дома своего друга, не останавливаясь.

Весь вид Табарино: его хитрый взгляд, немного безумная улыбка, — всё говорило том, что он придумал затею весьма сомнительную. Бригелла, оторванный от обеда и мыслей о том, как уволиться так, чтобы его репутация не упала, нахмурился. Сперва он хотел выставить Табарино за дверь и вернуться к прежним делам, но стоило только смыслу слов «дело на пару тысяч евро» достичь его сознания, как Бригелла тут же сказал:

— Рассказывай.

— Короче!

Табарино, прерывисто вздыхая, по-хозяйски прошёл внутрь чужой квартиры. Гавайская рубашка на его спине промокла от пота, но неприятного запаха пока не появлялось, за что Бригелла мысленно несколько раз поблагодарил Бога.

— Слушай, смотри, — продолжил Табарино, сев в кресло.

— Погоди, погоди, — прервал его Бригелла. — Лучше на кухне, я ещё не доел.

— О! Поделишься со мной?

— Спрашиваешь? Конечно, нет.

Табарино скорчил рожу за спиной Бригеллы, как бы пародируя его, но сразу же принял прежнее выражение, стоило только другу обернуться.

Они сели за стол. Бригелла принялся за рыбу. Он не смотрел на Табарино, целиком сосредоточившись на еде, но слушал внимательно. Стоило только Табарино взять злаковый батончик, неаккуратно лежавший на столе, Бригелла поднял взгляд и нахмурился.

— Ой, да не жалей ты простой еды! Я пробежал такой путь, конечно, я проголодался!

Бригелла закатил глаза и махнул рукой.

— Дело просто бомба, — начал Табарино, прожевав первый кусок батончика. — К нам приезжает мужчина, несусветно богатый, чтобы договориться с Уберто об открытии своей точки у нас и сотрудничестве.

— Мгм, — ответил Бригелла, не переставая жевать.

— Есть вариант охомутать его и обворовать на пару тысяч. Ну, то есть, не прям обворовать, а «заслужить» эти деньги небольшой работёнкой и красивыми глазками, но для этого мне нужен ты.

Бригелла тут же поднял взгляд и так удивлённо и характерно изогнул бровь, что Табарино сразу понял этот немой вопрос, но истолковал его не совсем верно:

— План такой: ты одеваешься девушкой, я как бы случайно свожу вас, потом ухожу, ты сидишь вечер, пьёшь, и под конец, когда он будет пьяный, рассказываешь слезливую историю о том, как твоя мать больна раком и тебе нужны деньги на лечение. Сумму делим пополам. Или… — Табарино покачал ладонью. — Ты можешь своровать у него часы.

— Почему ты думаешь, что они у него будут?

Табарино закатил глаза и ещё раз откусил батончик, давая Бригелле додуматься самому. Тот, однако, молча продолжал доедать рыбу и даже не делал попыток угадать.

— У всех богатых мужчин есть жутко дорогие часы.

«Что правда, то правда» — промелькнула мысль в голове Бригеллы. Вслух он произносить этого не стал: он вообще старался как можно меньше соглашаться с мнением Табарино.

— Почему ты не попросишь Кораллину? Она намного более девушка, чем я, если ты не заметил.

— Ой, да она в жизни не согласится, — Табарино поморщился. — Мне проще уговорить тебя одеться девушкой, чем её — просто пофлиртовать с мужчиной.

Бригелла вытер рот салфеткой и отодвинул тарелку. Он молчал и не давал ответа, держа друга в напряжённом ожидании.

Стрелки постепенно подходили к трём часам дня, напоминая о скором окончании обеденного перерыва. Табарино, несмотря на это, сидел поразительно спокойно и ни разу за всё время ещё не кинул взгляда на часы. Он улыбался своим мыслям, которые пророчили ему успешное окончание дела и прибавления в кошельке тысячу евро, и с любопытством наблюдал за тем, как Бригелла доставал из холодильника широкий кусок торта, который можно было спокойно разрезать на две части.

— Я знал, что ты не оставишь меня голодным, — сказал Табарино.

— Кто говорил, что он достанется тебе? Он весь мой.

Табарино театрально надул губы. На самом деле голода он не испытывал, так как поел сразу же после наступления обеда, и только потом поспешил рассказать свою затею другу. Бригелла, знавший Табарино несколько лет и видевший все его уловки, прекрасно это понимал, из-за чего даже не допускал мысли о разделении своей еды.

Наконец, сев обратно за стол с десертом, он сказал:

— План ненадёжный. Что, если он поймёт, что его обманули, и заявит в полицию? Или найдёт меня?

— Он приедет всего на день! — Табарино хлопнул ладонью по столу. — Его самолёт будет прям на следующий день, вечером, так что он едва успеет просохнуть. Он подумает, что потерял часы или помог бедной девушке. А если объявится в полиции, то я всё решу.

Бригелла крепко задумался. То, что предлагал совершить Табарино, несколько подло, нечестно и, нечего скрывать, противозаконно. Если бы план провалился, то им обоим пришлось бы следующие несколько лет провести в тюрьме. Однако речь шла о тысяче евро и возможности не работать месяц.

А ещё в тот момент, когда Табарино завалился со своим предложением, Бригелле было безумно скучно. Он уже несколько дней изнывал от того, насколько неподвижной и замкнутой стала жизнь, которая состояла из работы, отдыха и редких фоток в блог. «Скука — ужасный двигатель прогресса, но очень действенный» — подумал Бригелла, потрогал накладные усы и… согласился.

— Супер! Смотри, он приезжает через два дня, тебе всё это время на подготовку.

— Он хоть красивый?

— Ну, при желании. Сойдёт.

Табарино достал телефон и бешено-быстрыми движениями начал что-то искать. Остановившись, он повернул экран и показал фотографию мужчины средних лет. Не сказать, чтобы тот отличался большой красотой и развитой мускулатурой, но его взгляд казался умным, улыбка светила очаровательно, а фигура была вполне подтянутой.

— Фотография новая?

— Новейшая.

— Он не постарел?

— Ни капли, клянусь своей пяткой.

Бригелла усмехнулся.

— Как ты вообще на него наткнулся?

— Изабелла по тайне рассказала, узнала от отца.

Бригелла спросил, прожевав последний кусок торта:

— Разве полицейским не полагается, ну… Помогать людям и защищать их?

— Я помогаю только тем, кто в моей зоне ответственности: трупам и их родственникам. Зажиточных мужчин мне жалеть не из-за чего.

Пожав плечами, Бригелла кинул в ответ: «Справедливо» — и они перешли к обсуждению плана. В середине разговора Табарино неожиданно схватил телефон Бригеллы и ввёл пароль.

— Ты что творишь?!

— Жалко что ли? Мой разрядился, нужно срочно написать Изабелле.

Бригелла закатил глаза, но не стал противиться и ушёл в другую комнату за повербанком. Когда он вернулся, его телефон уже лежал на столе, а Табарино быстро обувался. Через несколько секунд его и след простыл.

Второе действие

Табарино заранее привёл Бригеллу на место встречи и усадил за столик в углу. Разрешив заказать всё, что душа пожелает, он отдал свою карточку и убежал.

Темноту, в которую погружался столик, немного рассеивала настенная лампа, эротически освещавшая небольшой участок. Она же настраивала на несколько игривое настроение.

Ресторан был заполнен слабо, единственными посетителями оказались престарелые богатые пары. Каждый из сидевших знал Бригеллу и, захоти обратить внимания на кого-то, кроме себя, мог без особых усилий разрушить план. Официант был заранее подкуплен, так что он ни видом, ни делом не показывал, что здесь что-то не так.

Бригелла проголодался и, не делая сделок с совестью, спокойно заказал коктейль и равиоли, расплатившись за всё карточкой Табарино.

Сейчас стоит сделать небольшое введение в их план. Заключался он в том, что Табарино познакомится с Антонио через Изабеллу и предложит ему вместе где-то посидеть. Тот, конечно, не сможет отказать. В это время в ресторане их будет ждать Бригелла, и, когда Табарино зайдёт, то «случайно» узнает в нём старую знакомую. После он улизнёт под любым предлогом и оставит Антонио с Бригеллой наедине.

Идея старая и избитая, как верный слуга, но Табарино искренне верил в то, что она сработает. Бригелле не хотелось портить его надежду, хотя он едва ли надеялся на успешное окончание всего дела. Подбадривала только мысль о больших деньгах, отпуске на месяц и о смешной истории, которую получится рассказывать друзьям, если всё закончится удачно.

Как человек, не в первый раз ходивший на свидания, Бригелла прекрасно понимал, что этап знакомства будет самым сложным. Фотография и описание Антонио, полученное со слов Табарино, не помогали сложить представления о том, какой типаж девушек ему мог нравиться. Из-за этого Бригелла выбрал самый средний вариант из всех возможных: белое платье, слегка открывающее плечи, но ни в коем случае не обтягивающее, а лишь слегка намекающее на «формы», которые под ним скрывались,

Табарино сел рядом неожиданно, — к счастью, официант очень вовремя и расторопно убрал грязные тарелку и бокал — и тут же представил того, кого предстояло обмануть:

— Знакомьтесь, это Гелла Перальта, моя подруга и замечательная женщина. Бригелла, это Антонио де Верона.

Бригелла протянул наманикюренную руку для рукопожатия и настолько нежно, насколько позволял голос, сказал:

— Приятно познакомиться. Надеюсь, я не помешаю.

— Приятно познакомиться, — Антонио на секунду обмер, улыбнулся, а потом нежно взял протянутую руку, поднёс к губам и поцеловал. Бригелла чуть не убил себя на месте: как же он мог забыть о манерах! Но Антонио этот казус, судя по всему, не смутил, и он продолжил: — Я буду только рад посидеть с вами.

Легко улыбнувшись, Бригелла кокетливо похлопал глазами и уставился в меню, но не для того, чтобы выбрать блюда, а чтобы не убить Табарино. Внешне Антонио почти не постарел, но синяки под глазами, сгорбленная спина и погрузевшая фигура напрочь убили всё очарование, каким он обладал на фотографии. Прокашлявшись, Бригелла поднял голову и елейным голосом спросил:

— Вы такой статный мужчина. Что вы забыли в нашем маленьком городке?

Антонио засуетился, неловкими движениями взял меню, и Бригелла едва сдержал тяжёлый вздох.

— Я приехал, чтобы договориться об открытии филиала ресторана.

— Как интересно, — Бригелла заправил прядь длинных волос за ухо. — У вас всё вышло?

— К счастью, да, — Антонио стал понемногу расслабляться.

— Как хорошо, — Бригелла надул губы. К этому моменту он уже сто раз пожалел из-за того, что согласился. — Вы приехали один?

Антонио покачал головой.

— Нет. С несколькими своими партнёрами.

«Жесть, неужели он сам не справится» — промелькнула мысль у Бригеллы, но он промолчал.

— Как сла-а-а-авно.

К столику подошёл официант. Табарино для вида взял безалкогольный коктейль, Бригелла, пытаясь притвориться скромной девушкой, робко похлопал глазами и заказал самый недорогой салат и чай.

— Не люблю, когда девушка мало ест, — тут же сказал Антонио. Бригелла притворно вздрогнул. — Не стесняйтесь.

— Нет, вы не понимаете, — защебетал ласково Бригелла. — Дело в том, что… у меня почти нет денег.

— Ничего страшного, я оплачу за всех за этим столом. Так что, повторю ещё раз, не стесняйтесь.

Бригелла, немного помедлив и лениво просмотрев меню по новой, взял запечённую куриную грудку с орзо и лимонад. Антонио заказал стейк и бутылку бургундского красного. Бригелла с сожалением вздохнул: он тоже был бы не против выпить, возможно, что-то покрепче вина, но его положение не позволяло.

— Что-о-о-ож, — протянул Табарино, пытаясь найти тему для разговора. — Как тебе вообще наш город, Антонио?

— Довольно неплохо. Я здесь был уже не раз, — Бригелла от этих слов напряжённо сглотнул и, приподняв брови, осуждающе глянул на Табарино. Тот не повёл и мышцей. — Так что решение открыть здесь филиал было взвешенным. Сегодня, вот, мы подписали контракт.

— А почему вы приехали с партнёрами? — невинно спросил Бригелла.

Антонио от этого простого вопроса слегка смутился и замялся, будто не ожидав.

— Я не один владею компанией и принимаю решения.

Напитки принесли. С громким хлопком официант открыл бутылку вина и налил немного в стакан Антонио. Бригелла помешал лимонад железной трубочкой, а Табарино одним махом выпил сразу половину коктейля: ему уже не терпелось уйти как можно скорее. Пальцы нервно постукивали, глаза бегали из угла в угол.

Вдруг на телефон Табарино пришло сообщение. Тот искренне удивился — хотя Бригелла готов был отдать палец на отсечение, что его друг заранее кого-до подговорил написать в определённое время или установил программу, присылающее поддельные сообщения — и стал активно печатать что-то в ответ.

Табарино принял самое несчастное и растерянное выражение лица, на которое только был способен. Антонио сразу это заметил.

— Что-то не так?

— Боюсь, что да… Вы же знаете Изабеллу?

После упоминания этого имени Бригелла понял, что сообщение точно было подстроенным. Изабелла была вечной подругой Табарино, готовой подписаться под любой его затеей (как, впрочем, и Бригелла), при этом совсем ничего не спросить и не потребовать свою долю, так как в деньгах она не испытывала ни малейшей потребности. Это делало её самой прекрасной на свете соучастницей (в отличие от того же Бригеллы, всегда спрашивающего о каждой детали грядущего дела и просившего ровно половину выручки), но Табарино не рисковал давать ей хоть сколько-то значимую роль из-за удивительной возможности Изабеллы испортить всё, даже против собственной воли.

— Я видел её совсем немного, когда был в гостях у Умберто. Славная девушка.

— Да, согласен, но она вечно попадает в неприятности, — у Бригеллы свело скулы от театральности этой фразы. — Боюсь, я должен вас покинуть.

— А что такое?

— Она упала со ступенек и повредила ногу!

— Какой кошмар… Да, конечно, идите скорее.

Не успел Бригелла сказать хоть слово, как Табарино вскочил, вторым махом допил половину коктейля и убежал. За ним прозвенел колокольчик на выходе.

Что ж, теперь Антонио остался наедине с Бригеллой. В первые секунды они молчали, поедая ужин.

Бригелла, скрепя сердце и смотивировав себя тысячью евро, элегантно и немного кокетливо повёл плечом, надул губы и слегка нахмурился.

— Господи, как же болят плечи.

— Что такое? Вы повредили их?

— Что-то в этом роде. Я занимаюсь спортом. Недавно потянула плечо.

— Зачем такой прекрасной девушке, как вы, заниматься спортом?

Бригелла едва не сморщился от ужасности этого комплимента, но достаточно быстро нашёл на него ответ такой же банальный:

— Чтобы стать ещё прекраснее.

Антонио, судя по всему остался в восторге и решил, что зацепил красивую девушку на крючок. Он с запалом стал рассказывать про свои дела, про ресторан, про деловую встречу, но Бригелла с каждой репликой становилось всё скучнее и скучнее.

Вдруг Антонио неожиданно отвлёкся на телефон. Несколько минут он или что-то писал, или внимательно читал, нахмурив брови.

— Прошу прощения, — Антонио наконец отложил телефон. — Неожиданно возникли важные рабочие вопросы. Почему бы тебе тоже не выпить?

— Нет, спасибо. Я не особо люблю красное вино.

— Белое?

— Ну вообще-то… — Бригелла запнулся. Что ему, человеку, пьянеющему только от пяти стаканов виски, будет, если он выпьет всего бокал — ну, или, может, два — хорошего, дорогого белого вина за чужие деньги. В сущности — он как можно незаметнее глянул на запястье Антонио, где и правда были золотые часы — если он поддержит алкогольный разговор, то с наибольшей вероятностью сможет быстрее споить Антонио и улизнуть. — Вообще-то… Я… думаю… Не отказалась бы, на самом деле. Давно не пила ничего хорошего.

— Вот и славно! Выбирай любое, какое захочешь.

— На самом деле, — Бригелла кокетливо повёл плечом и слегка коснулся кончиков пальцем Антонио своими. Тот на удивление робко отдёрнул руку. — Я бы доверилась твоему вкусу.

Антонио кивнул и тут же позвал официанта, заказав Gaja. Бригелла едва не вдохнул восторженно: о вине такой категории он мог только мечтать. Теперь он даже видел плюсы в той ситуации, в которой оказался.

В лёгком подпитии разговор оказалось продолжать намного приятнее: ужасные шутки Антонио о рабочих и, в сущность, скучных буднях, теперь казались немного забавными.

Выпив второй бокал, Бригелла почувствовал, что одна из накладных грудей слегка съехала.

— Ох, прости, — сказал он. — Мне надо отойти припудрить носик.

В кабинке Бригелла поправил вату и по новой застегнул пуш ап. За зеркалом, за поправлением лёгкого макияжа, его настиг внезапный ужас от осознания того, на что он способен ради денег. С зеркала на него смотрело привлекательное лицо девушки, и, вообще-то, Бригеллу даже смущало не оно и не платье поразительно неудобное и сковывающее движение, а перспектива вернуться за столик и продолжить разговор с сорокалетним, скорее всего, женатым и некрасивым мужчиной.

А потом он вспомнил о том, что хочет уволиться из парикмахерской, на месяц у него останется до смешного маленькая сумма, которая едва смогла бы сытно и вкусно накормить, и воспрял духом.

— Ну, по крайней мере, я не буду с ним спать, — вслух сказал Бригелла своему отражению.

Вернув себе боевой настрой, он вернулся за столик, мелкими быстрыми глотками запил кусок курицы и… отключился через несколько минут.

Третье действие

Сознание возвращалось к Бригелле медленно и лениво, в некоторой мере приятно. Тело ломило, мышцы затекли, и он явственно чувствовал, как вокруг кистей рук и щиколоток обвязано что-то жёсткое, но даже это не смогло испортить первые секунды пробуждения.

А потом прозвучал голос Антонио — мерзкий и совсем не приятный.

— Проснулась наконец? Давай, открывай глаза.

Бригелла проморгался и увидел перед собой Антонио и ещё несколько незнакомых людей. Все их лица казались ужасно серьёзными и сосредоточенными. В глазах мелькал какой-то странный и кровожадный огонёк.

И тут Бригелла понял, что тотально влип.

— Э-э-э, да, простите, а что тут происходит? — спросил он по-идиотски, совсем забыв о том, что притворяется девушкой.

— Внеплановое собрание, где ты являешься главной гостьей.

«Господи, Боже мой, какой кошмар» — подумал Бригелла. Его словно решили добить не физически, применив нож, молоток, пилу (что угодно из этого списка казалось, в принципе, неплохим), а морально, и инструментом для этого выбрали напущенную театральность, туманные речи и загадочные взгляды (всё из этого списка было просто ужасным).

Тяжело вздохнув, Бригелла попробовал повертеть шеей и чуть не вскрикнул от того, как сильно та, оказывается, болела. Принесли его в тёмное, вполне возможно, подвальное помещение, освещаемое лишь тусклой лампочкой.

«Прям как в фильмах ужасов».

Что с ним собирались сделать? Массово изнасиловать? Едва ли: Бригелла не ощущал никакого сексуального напряжения и не видел кровати. Убить? Вполне возможно, но почему этого не сделали, пока он был в отключке. По жизни не привыкший держать в себе вопросы, Бригелла прямо спросил:

— А вот… Если ответить нормально. Что вы хотите со мной сделать?

В его животе словно кружили тысячи пауков. По телу расходилось нервозность, но страх был лишь вторым чувством, которое он ощущал. Первым была растерянность. От спектра эмоций Бригелле очень захотелось расхохотаться.

«Никогда больше не пойду на уловки Табарино».

— Дело в том, что сразу, как только я тебя увидел, то понял, что ты идеально подходишь для нас, — Антонио обвёл всех присутствующих руками. Мысль об изнасиловании теперь стала более правдоподобной.

— А вы, собственно, кто?

Пытаясь замаскировать движение ногой под простое желание размять затёкшее тело, Бригелла почувствовал, что эти люди вытащили из его сапога спрятанный нож. Бригелла чуть не вздохнул от досады: какой смысл было нести с собой оружие, если его так легко потерять?

«Надо было прятать лучше».

— Мы — объединение, служащее Господу. Но не тому, про кого принято говорить в нашей родной Италии, а другому — скрытому и могущественному.

«Секта, значит».

Какова была вероятность того, что, пойдя на свидание с богатым мужчиной в женском обличье, Бригеллу усыпят и принесут на собрание сектантов? Он не мог сказать точно, но, наверное, крайне ничтожная. Можно сказать, почти невозможная.

Бригелла пару раз кивнул головой, делая вид, что слушает рассуждения Антонио, но сам яростно размышлял о том, как ему сбежать. Но одно слово его ухо всё-таки выцепило:

— …жертвой.

Тут же Бригелла сосредоточился на словах Антонио и переспросил:

— Прости, не до конца понял. Жертвой?

Антонио убеждённо и важно кивнул.

— Да, всё верно. Только я тебя увидел, как сразу понял — ты будешь идеальна для роли жертвы в нашем ритуале. Мы давно искали такую, как ты, и наконец наши старания увенчались успехом.

Против воли на лице Бригеллы всё-таки расплылась нервозная улыбка. Он облизнул зубы.

— Слушайте, я же… Не девушка, на самом деле, если вы ещё не поняли. Я так, просто, на затею друга повёлся, разыграть комедию хотел.

— Мы знаем, что ты не девушка. Я понял это примерно через полчаса после нашего знакомства. И именно это поразило меня. Лицо у тебя было таким женственным, что я не сразу почуял обман. Но привычки — есть привычки, они тебя выдали. Я представил тебя в мужской одежде и понял, что в ней ты будешь смотреться так же естественно, как и в женской. Полная внешняя андрогинность. Наш Бог ценит это. Именно это мы и искали. Я сразу написал об этом моим друзьям, и мы сошлись, что ритуал нужно провести немедленно.

Впервые за всю жизнь Бригелла проклял свою наследственность, которой раньше гордился, и возненавидел лицо, которое считал весьма красивым.

«Если выберусь, то точно отращу усы».

Бригелла быстро построил довольно неказистый, но в теории рабочий план. Состоял он в следующем: как можно дольше тянуть время, отвлечь внимание и, когда появится возможность, вырваться и бежать. Не без прегрешений, но иных вариантов не виделось.

Как только Бригелла решил пустить в ход красноречие, так сразу его план стал трещать по швам. Несколько мужчин, которые до того стояли за Антонио, вышли вперёд. Двое крепко и больно удерживали пленного за плечи, а третий развязывал верёвки. Антонио ушёл с остальными в другую комнату.

Однако рот Бригелле не закрыли, так что он не повременил этим воспользоваться:

— Слушайте, правда, вам не кажется это немного… странным? То есть, знаете, в современном мире вроде не принято убивать людей. За это вас могут посадить.

Ответом ему было молчание и суровый взгляд. Кажется, сектантов не слишком волновали последствия. Бригелла искренне хотел надеяться на то, что такое равнодушие не связано с наличием необходимых связей в полиции и опытностью в подобных делах.

— У меня друг работает в полиции. Он знает, с кем я был в последний раз, и сможет вас найти.

И вновь это никого не впечатлило. В Бригелле медленно, но верно росла паника, которую он испытывал, кажется, только когда позволял себе по-серьёзному перечить матери. Но сдаться после двух неудачных попыток, мало того, что было совершенно не в его характере, так ещё и грозило смертью.

— А почему вы не принесли меня в жертву, когда я спал?

В этот раз сектанты ответили вполне охотно:

— Наш Бог прежде всего питается не кровью и телом, а эмоциями. Поэтому очень важно, чтобы во время ритуала жертва была в сознании.

С каждой секундой ситуация всё ухудшалась. Если Бригелла теоретически (но, конечно, не практически) был готов принять смерть спокойную и тихую, которую он и не заметит, то перспективу страдать и корчиться в муках — нет.

Ещё раз прокляв Табарино, Бригелла стал соображать яростнее. Его уже провели в другую комнату, и он смог увидеть Антонио и ещё нескольких людей, чертивших пентаграмму на полу, небольшой деревянный алтарь — выстроенный, к слову, совсем безобразно, и этим показывающий, что навыками плотника никто из сектантов не обладает — и ужасающий ритуальный нож на нём.

Бригелла примерно прикинул, сколько ему осталось, понял, что точно не больше двадцати минут и возобновил попытки уговоров.

— Как вы узнали про вашего Бога? Почему, ну, решили последовать за ним?

Антонио оторвался от пентаграммы, поднял голову и сказал весьма спокойно:

— Однажды ко мне пришло видение. С небес спустился ангел. Он был ужасен внешне, и моё сознание сперва отвергло его из-за страха, но как только он стал говорить, я прозрел. Он говорил мне об истинном Боге, заблуждениях всех людей, тайной жестокости всех религий, которую служители пытаются скрыть, и о необходимости создать новую веру, которая будет действовать открыто.

Пока Антонио рассказывал, Бригеллу опять посадили и привязали к стулу. Все сектанты работали теперь над приготовлениями для ритуала: кто-то проверял нож, кто-то присоединился к рисованию пентаграммы, кто-то листал книгу в чёрной тканевой обложке.

— И когда это произошло?

На самом деле Бригелла боялся услышать ответ: мало ли, какие цифры там могли прозвучать. Десять лет назад? Пятнадцать? Если так, то почему он никогда не слышал об этой секте, почему она держалась так долго, насколько опытен каждый человек в этой комнате. Но ответ превзошёл все его ожидания:

— Полгода назад.

— Что-что?

— Полгода назад пришло ко мне видение. С тех пор я написал книгу, в которой рассказал о настоящей истории человечества, и стал искать последователей. Я обратился к своему лучшему другу и поделился своими планами. К счастью, он был достаточно просветлён, чтобы последовать за моей идеей. В конце концов, дед его работал в Ватикане, и рассказывал об истинном положении вещей. Но друг мой — занятой человек, он не смог присоединиться, однако указал на тех, кто смог бы пойти за мной, так как его положение позволяло ему управлять множеством людей.

— Простите, а кем работает ваш друг?

— Директором тюрьмы.

Бригелла чуть не зашёлся в истерическом смехе, но вовремя сумел взять себя в руки. Кажется, он имеет дело с настоящим сумасшедшим и, к тому же, с несколькими заключенными. Стало предельно ясно, отчего никто здесь не боялся правосудия.

— Я сказал, — как ни в чём не бывало продолжил Антонио, — что возьму заключенных, сроки которых подходили к концу, под свою ответственность и попробую найти им новое место в жизни. Мой дорогой друг согласился. Я тщательно выбирал каждого человека, вёл серьёзную беседу и смотрел, готов ли кто-то принять мою идею. К сожалению, не все поняли её, но некоторые оказались достаточно развитыми для новой жизни…

Антонио неожиданно прервал один из сектантов:

— Всё готово.

— Так скоро? — немного скучающе спросил Антонио.

«Так быстро?!» — отчаянно пронеслось в голове Бригеллы.

Итак, двадцать минут превратились в пять. Сектанты вокруг активизировались, стали перешёптываться между собой и намного чаще кидать взгляды на парня, привязанного к стулу и всё ещё одетого в белое платье.

Живот Бригеллы скрутило, и на секунду ему показалось, что всё содержимое желудка вот-вот выйдет наружу. Кое-как удалось сдержать рвотный порыв, он сглотнул солёную жидкую слюну, опустил глаза. Голова опустела. У Бригеллы совсем не оставалось времени: то, на которое он рассчитывал, закончилось поразительно быстро.

Имеет ли смысл ждать спасения? Не поймают ли его, если он в ту короткую секунду, когда его развяжут, но ещё не передадут в крепкую хватку сектантов, успеет вырваться и выбежать из комнаты?

В момент, когда верёвка на руках стала понемногу ослабевать, Бригелле в голову пришла последняя идея. Он пошёл ва-банк

— Простите. А могу ли я принять вашу веру?

Антонио, до того стоявший к Бригелле спиной и готовивший нож, обернулся. Клинок ярко блеснул в свете лампочки.

— Что ты сказал?

— Могу ли я принять вашу веру?

Сектанты вокруг замерли. Антонио нахмурился, задумчиво наклонил голову. Через пару секунд его лицо просветлело, будто он решил трудную головоломку.

— Если ты хочешь этим спасти себе жизнь, то вряд ли. Тебе в любом случае уготована роль жертвы.

Бригелла закатил глаза, пытаясь замаскировать этим страх. Через последние силы он усмирил в себе яркие эмоции и решительно посмотрел в глаза Антонио.

— Я готов. Для меня будет честью стать жертвой для Бога, чьи идеи я целиком разделяю.

Антонио вновь крепко задумался, отложил клинок и сделал пару шагов в сторону Бригеллы.

— Подробнее.

— Когда вы начали говорить про вашу веру, я удивился: так сильно она совпадала с моими взглядами на мир. У меня впервые создалось ощущение, что я жил в обмане. Вы будто раскрыли мне глаза, — будь руки Бригелла развязаны, он бы непременно стал жестикулировать, чтобы придать словам вес. — Я не прошу пощады. Но, если возможно, я бы хотел принять вашу веру перед смертью.

Где-то над ухом послышался смешок. Антонио услышал его, знаком показал всем замолчать, но говорить не спешил. Бригелла продолжал упорно смотреть только на него, надеясь, что смог придать взгляду решительность, восторг и надежду, которых на самом деле совсем не испытывал.

Антонио потёр щетину и медленно кивнул.

— Да… Слово умирающих — закон. Я думаю, мы могли бы принять тебя в наши ряды.

Бригелла изобразил радость на лице, хотя до искреннего восторга ему было очень далеко. Молчание всех сектантов настораживало. Неужели они правда согласятся с Антонио, проведут сперва ритуал посвящения, потом — жертвоприношения, и Бригелла умрёт не только в страданиях, но и в чужой вере? Быть не может. На это он точно не рассчитывал.

Вдруг над ухом вновь раздался смешок и следом:

— Вы, должно быть, шутите?

— С чего бы? — внимание Антонио перешло на говорящего.

— Да он же нас дурит!

— Откуда такие выводы?

— Да вы посмотрите на него! Он переоделся женщиной, чтобы развести богатого человека на деньги! У этого придурка ничего в голове, кроме мыслей о наживе и спасении себя, нет!

А вот это было обидно. Бригелла надул губы. Он бы с удовольствием посмотрел на человека, который так энергично обвинял его в желании выжить, если бы тот сам оказался на пороге смерти.

Тем не менее, нужный эффект был достигнут: у сектантов случился раздор.

— Как ты смеешь так говорить?! — вскрикнул Антонио. — Мы должны учесть его право на то, в какой вере принять смерть!

Один из сектантов, уже не тот, что стоял рядом с Бригеллой, ответил:

— Вы правда верите ему?! Он просто хочет, чтобы мы все поссорились, чтобы сбежать!

А вот этот был слишком умным. Если Антонио решит к нему прислушаться, то тогда Бригелле точно не выжить. Однако все в комнате, кроме пленного, кажется, недооценивали, насколько тупым бараном был Антонио, так как тот продолжил гнуть свою линию:

— Человек всегда хочет жить! Но это не значит, что ради большой цели он не сможет принять смерть! Я вижу в нём искреннюю веру в нашего Бога!

«Да, надо было идти в актёры» — подумал Бригелла и закивал, как бы подтверждая всё то, что говорил Антонио. Говорить ничего он, тем не менее, не стал, чтобы не дай бог не сбить сектантов с нужной темы.

Третий мужчина, до того сидевший на коленях и заканчивающий пентаграмму, вскочил и обвинительно указал пальцем на Антонио.

— Вы идиот?! — на большее у него, кажется, не хватило словарного запаса.

Началась громкая ссора, в которой все орали, жестикулировали и едва не начинали массовую драку. Многие сплотились против Антонио, но нашлись и те, кто встал на его сторону, благодаря чему конфликт с каждой секундой набирал обороты. Внимание с пленного ушло, и он не повременил этим воспользоваться.

Настолько тихо, насколько возможно, Бригелла стал выпутывать руки из немного расслабленных узлов, не сводя взгляда с сектантов. Когда верёвка упала, он успел наклониться, чтобы освободить ноги, и неожиданно кто-то сзади схватил его за плечо. Внутри Бригеллы всё похолодело.

— Минуту внимания! — прокричал сектант, стоявший за спиной. Его крик в общем гаме растворился, и ему пришлось прокричать эту фразу ещё несколько раз. — Смотрите! Те, кто верил в него! Он воспользовался нашей отвлечённостью и попытался сбежать! Что ты скажешь на это, Антонио?

Кажется, после конфликта каждому понадобилось время, чтобы прийти в себя. Растрепанный Антонио как-то несчастно посмотрел на Бригеллу — так обычно смотрят дети на родителей, которые отчего-то решили от них отказаться. Бригелла даже почувствовал бы укол вины, если бы не помнил, что этот человек хочет принести его в жертву.

Не успел Антонио раскрыть рта, как вдруг сверху раздался стук в дверь. Все как один подняли головы и замолчали. Бригелла тяжело сглотнул.

Стук прозвучал вновь: уже более настойчиво и агрессивно. А следом за ним раздались громкие, страшные удары, и сразу стало ясно: дверь пытаются выбить. Некоторые сектанты бросились наверх. Очень скоро раздались их крики и громкий женский голос:

— Всем оставаться на местах, это полиция. Все, кто находится здесь — арестованы!

Это был голос Кораллины, и Бригелла набрал полную грудь воздуха от облегчения.

Четвёртое действие

— То есть ты знал, что Антонио сектант?! — кричал Бригелла этим же вечером на Табарино, когда они с Изабеллой пришли в бар праздновать победу.

— Ну-у-у-у… Не совсе-е-ем.

Кораллина, как назло, молчала и напрочь отказывалась рассказывать всё сама. При этом она по-издевательски улыбалась, посматривая на Бригеллу (который уже успел переодеться в обычную одежду).

— Поясни!

— Ну как бы. Я знал, что он в чём-то таком замешан, но никто не знал, в чём именно. Капитан просто пришёл и сказал, что нам надо вывести его на чистую воду.

— И ты не придумал ничего лучше, кроме как подговорить меня?! Меня чуть не убили!

— Ну не убили же! А если бы я сказал всю правду, ты бы отказался!

— Конечно я бы отказался! Я же не идиот!

Ненадолго их спор прервался, так как официант принёс коктейли. Бригелла, всё ещё не отошедший от событий вечера, парой глотков выпил весь и попросил повторить. Алкоголь придал ему сил говорить дальше.

— Почему я?!

— Кроме тебя бы никто не согласился.

— Ага, в отличие от тебя все знают, что с Табарино лучше не связываться, — неожиданно встряла в разговор Кораллина и насмешливо улыбнулась. — Я вот сразу отказалась.

— Ты сразу знала всю картину!

— Я бы в любом случае отказалась.

— Тем не менее, — Табарино перевёл разговор в прежнее русло. — Всё закончилось хорошо. Я установил на твой телефон приложение для отслеживания.

— Тогда почему сразу не пришёл?

— Они вырубили телефон. Я как-то не ожидал, что они могут быть такими умными.

— Ты шутишь?!

— Ты видел Антонио? По нему же сразу понятно, что он ужасно тупой.

Скрепя сердце, Бригелла был вынужден согласиться. Именно на глупость Антонио он пытался надавить, чтобы спастись. Вслух он, конечно, ничего не сказал.

— А рестораны? Он правда богатый?

— Да, он правда владелец сети ресторанов. Но они все в ужасном упадке, хотя раньше были прям известными. Вот он, наверное, крышей и поехал.

Бригелла покачал головой. Больше он не хотел разговаривать на эту тему, только забыть события минувшего дня как можно скорее.

Табарино, заметив поведение друга, хитро улыбнулся и пару секунд порылся в сумке. Заговорчески он сказал:

— Но знаешь что?

— Что? — Бригелла лениво поднял глаза.

— Всё было не зря.

Одним быстрым движением Табарино достал золотые часы, которые раньше были на руке Антонио. Бригелла оживился.

— Когда успел?

— При задержании. Знаешь, в полиции иногда работать очень выгодно.

— Разделим?

— Конечно. Завтра сходим в ломбард.

Кораллина закатила глаза, покачала головой и, разблокировав телефон, стала медленно потягивать мохито через трубочку.

Оглавление

Действующие лица и предисловие

Первое действие

Второе действие

Третье действие

Четвёртое действие