Семена магии - 1 (СИ) [Тампио] (fb2) читать онлайн

Annotation

В параллельном мире история пошла по другому пути -- Римская империя не пала под натиском варваров, а сумела выстоять, отодвинув свои границы аж до Уральских гор. Отсутствие войн привело к почти полной остановке технического прогресса.

В 2500 году от основания Рима возле озера Ильмень проживают несколько человек, которые станут одними из первых магов на Земле. Они не сразу поняли, что у них появились необычные способности, учиться пользоваться которыми им придётся самостоятельно на протяжении многих лет.

Семена магии - 1

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Семена магии - 1

Пролог

Космос. Ледяная глыба медленно летела по только одной ей известному направлению. Хотя, возможно, даже она не знала его. Сотни, тысячи лет ничего не происходило. Холодный свет далёких звёзд. И тишина. Но вот одна из этих звёзд вроде бы стала блестеть чуть ярче.

Прошло столетие. Свет звезды стал желтеть и, вроде бы, излучать тепло. Но его было мало, чтобы температура поверхности ледяной кометы смогла подняться хотя бы на градус. Если бы ледяная глыба могла проявлять чувства, то она удивилась бы не этому. Она ощутила бы слабые гравитационные волны от этого светила, одного из многих видимых. И с каждым годом волны были всё сильнее и сильнее.

Лет через десять жёлтый диск случайно встретившейся звезды стал настолько отчётливым, а притяжение настолько явственным, что космическая путешественница смогла бы понять — эти неприметные задворки большого звёздного скопления станут конечной точкой её пути. Смогла бы, если бы у льда были чувства…

Если бы лёд имел зрение, то глыба увидела бы редкие астероиды, крутившиеся вдалеке от банальной жёлтой звезды. Той звезды, которая оказалась успешнее своих более товарок: голубых, белых, тёмно-красных… сверхгигантов и карликов. Они тоже могли захватить летящий кусок льда. Но не смогли…

Нашей ледышке-путешественнице повезло. Она без проблем пролетела мимо редких астероидов. Через несколько месяцев последующего полёта она умудрилась не попасть в гравитационные объятия огромных планет, которые ежегодно приманивали к себе десятки подобных путешественниц. В принципе, ей было всё-равно с кем и когда сталкиваться. Но даже бездушные вещи хотят просуществовать как можно дольше. Наверное…

Температура поверхности ледяной гостьи стала повышаться, и за ней уже образовался небольшой хвост. Жёлтый раскалённый шар с каждым днём становился всё больше и больше, и распространял жар. Космическая гостья приближалась к этому газовому сгустку тепловой энергии. Её лёд стал превращаться в жидкость, а затем в пар. Вместе с газовыми молекулами ледяная глыба стала терять и нечто иное — металл… странный металл, которого никогда не было в данной звёздной системе. Чем дальше, тем больше его распылялось в хвосте кометы. Он пересек орбиты ближайших к жёлтому светилу небольших планет. Ледяная глыба таяла. Но это ещё не было её смертью. Всё-таки она была достаточно большой для такого скорого конца.

Ей повезло и не повезло. Повезло потому, что она обогнула обжигающую звезду на довольно большом расстоянии и стала удаляться, потеряв не более четверти своей массы. Не повезло, поскольку уйти за пределы этой звёздной системы было не суждено.

Прошло несколько десятков оборотов вокруг звезды и ледяная глыба всё-таки растаяла. Газ распылился по космосу, а странный металл метеоритами стал падать на ближайшие к жёлтой звезде планеты. На двух планетах на данное явление не обратили внимание, ибо некому там было обращать. А вот на третьей планете стали происходить незначительные изменения, пока незаметные для подавляющего большинства её разумных обитателей.

Глава 1

Третья планета. Самый большой материк. Населённые людьми горы, равнины, пустыни. В широтах, близким к северным, живут люди, которым не повезло родиться в более благодатных местах. Там, кроме болот есть и земля. Не сказать, чтобы она была благосклонной для пытающихся возделывать её человеков. Где-то даже культивировать рожь или овес бесполезно — уродится меньше, чем посеешь. В лесах бегает какое-то зверьё, где-то растут грибы, даже ягоды какие-то. Но самая ценная из них — клюква — растёт не в лесу, а на болотах. Вот чего-чего, а этой красной ягоды иной осенью бывает много, иногда даже неприлично много. Есть в этой местности и реки. Большие и маленькие. В больших реках водится много различной крупной рыбы, в маленьких плавает мелкая. Вот только больших рек всего две, а малых не счесть. Так что рыбой особо не разживешься.

Крупных городов в этой местности почти нет. Самый известный — Ве́лгород. Когда-то давным-давно он был очень значимым и гордо прозывался Великим Новгородом. Но потом в более южных широтах появились другие города, и прежняя северная знаменитость редко стала дотягивать даже до статуса просто известной и название постепенно сократилось до одного слова. В местных городах, чаще называемых полисами, население не более пяти-десяти тысяч человек. Деревни, в основном, тоже незначительны и очень редко когда крестьян более полутысячи человек. Обычно же в них десяток-другой дворов и не более пары сотен жителей.

В одной из таких деревенек – По́ддубье – живёт двенадцатилетний паренёк по имени Евпл. Хотя родители могли назвать и другими эллинскими именами: Фемистокл или Павсикакий. Самому мальчишке очень нравились имена Виктор и Роман, но подобными называют лишь потомственных чиновников или военных. В Ромейской империи, к которой относился Велгород, был некий фетиш вокруг буквы р, ибо она была начальной в именах Ромула и Рема, основателей столичного города Рома. Крестьянских детей никогда не нарекут именами, в котором есть данная буква. Это привилегия городских жителей, да и не всех, а лишь небедных.

***

Евпл был сиротой, которому лет пять назад дал место в своём доме то ли двоюродный, то ли троюродный дядька Николай. Всем соседям этим человеком было рассказано, что сиротку он приютил исключительно из человеколюбия, хотя его умерший отец был человеком далеко не благонравным. Правда это или нет, никто не знал, ибо и в глаза никогда не видел родителей Евпла. Крестьяне не повелись на похвальбу Николая, поскольку всё очевидно — рабочих рук в хозяйстве не хватает, тут любой дальний родственник-сирота будет полезен. Наследник у Николая родился лишь в прошлом году, а из других детей лишь четырнадцатилетние близняшки Елизавета и Василиста. Да и близнецами их назвать сложно. Лиза с виду как мальчонка - худая и вертлявая, в любой компании заводила. Василиста же довольно фигуристая для своих лет и степенная. Вот только никто ей не завидует – немая она. То ли молоко холодное в младенчестве пила, то ли ещё что… но почти не говорит. Лишь какое-то подобие слов иногда может выдавить из себя. Родители, сестра и Евпл ещё как-то её понимают, а вот соседи даже не пытаются, хотя и жалеют иногда. Понятное дело – девка видная и любому сыну желанной невестой могла бы стать, а с немой-то женой крепкое хозяйство построить ещё суметь надо. А зачем парням пытаться этому учиться? Девок можно и в соседних деревнях найти, с ними и поболтать на вечерней зорьке можно… и не только. А с немой-то о чём разговаривать? Мычит она лишь в ответ, даже тискать неинтересно.

Живёт Евпл не плохо и не хорошо. Постоянно находится ему работа по хозяйству, но это и обыденно в деревенской семье. Трудно приходится весной и осенью, а вот летом и зимой вполне сносно. Летом за грибами можно ходить, рыбу ловить. На сенокос много времени не уходит, седмицы три, как правило. В хозяйстве всего одна корова и сена зимой потребляет не так уж и много. Две же коровы для такой небольшой семьи уже перебор.

Сегодня первое октября и Евпл с другими ребятишками идёт в школу, расположенную в соседнем селе Сели́щи, что в нескольких милях. В ней учатся дети из трёх соседних деревень. Финансирование данной школы полностью осуществляется правительством. В основном это жалования заведующего школой и немногочисленных учителей имперских языков, арифметики, религии, литературы, истории, географии. Койне – всеобщий язык восточной части Ромейской империи, латынь - западной. В сельской местности школы трёх- или четырёхлетние. Ученики посещают их два-три раза в седмицу. Считается, что подобного образования вполне достаточно для крестьянских отпрысков. Если какое-либо крестьянское общество вдруг решает дать детям образование большее, чем необходимое восьмилетнее, то финансирует две трети всех последующих затрат. Остальное оплачивает правительство. Но такие инициативы снизу появляются крайне редко.

“Ученики четвёртого класса! - обратился молодой заведующей школой. – Наступающий учебный год будет последним для вас. Правительство даёт вам хорошее образование, которое может сильно помочь вам в предстоящей жизни. Многим из вас могут потребоваться более разносторонние знания, преподаваемые в школах второй ступени. Я настойчиво рекомендую рассказать об этом вашим родителям. Успешно окончившие вторую школьную ступень могут найти работу младшего помощника чиновника государственного департамента. Это удивительный шанс получить безбедную долю для таких крестьянских детей, как вы…”

Заведующий школой распинался подобным образом ещё четверть часа. Конечно, основным мотиватором было возможное увеличение жалования для него и подчинённых ему учителей. Но присутствовало и его желание помочь хотя бы некоторым крестьянским ребятишкам найти альтернативу тяжёлому физическому труду, сопровождающему большинство из них в течении всей жизни.

Самим ребятишкам эта речь была малоинтересна. Они были просто малы и не хотели задумываться о своей будущей жизни… заглядывать на десять лет вперёд — это почти тоже самое для них, что и думать о дряхлой старости.

Первым уроком была история. Данный предмет начинали преподавать лишь в пятом классе. Учитель Александр Чистов начал издалека: “Наша империя начала образовываться почти 2500 лет назад, когда два брата Ромул и Рем, сыновья бога Марса, построили город Рома. Прошло несколько веков и славные римские воины покорили соседние земли, укрепляя своё мощное государство. Лучшие люди приходили в Рому и служили его могуществу. В многочисленных войнах закалились римские легионы, которые дошли до самых северных земель и 500 лет назад великая Ромейская империя стала такой, какой вы видите её сейчас: от пустыни Сахары до Северного моря и от Атлантического океана до Уральских гор. Государство управляется двумя императорами-соправителями. Множество легионов находятся в пограничных губерниях и защищают нас от соседей, которым может прийти в голову глупая идея пограбить какой-нибудь город…”

Учитель говорил настолько убедительно, что Евплу вдруг стало очень интересно посмотреть мир, побывать в крупных полисах и полюбоваться многочисленными триумфальными арками, построенными в честь славных воинских побед над врагами Ромейской империи, приобщавшей дикие народы к цивилизации. До этого урока мальчишка ни разу не думал о том, как живут люди вдалеке от По́ддубья. Весь его мир был ограничен несколькими болотами, окружавшими ближайшие деревни. А, оказывается, можно ехать на коне многие месяцы, но так и не доедешь до границы родного государства! Мальчишка даже расстроился — может так случиться, что он проживёт всю свою жизнь, но до самой смерти не увидит даже Ве́лгород, не говоря уже о Константинополе и Роме.

После третьего урока ребятишки радостно побежали по домам, а Евпл отстал и всё грезил о южных городах, в которых здания построены из красивого разноцветного мрамора и где зимой не бывает снега. Там можно спать ночью даже под открытым небом, а не на полу под лавкой в душной избе. Когда мальчик пришёл домой, то его распирало от мыслей и он почувствовал жгучую необходимость поделиться своими мыслями хоть с кем-нибудь. К Лизке он постеснялся подойти, опасаясь насмешек, а вот Василиста ничего никому точно не скажет, и он тихонько выложил ей все свои мечты и и тревоги. Девушка посмотрела на него странным взглядом и нежно погладила по непослушным вихрам. Евпл вдруг осознал, что ей тоже приходило в голову подобное, хотя школу, и, само-собой, уроки истории-географии, девочки не посещают. Её тоже манили далёкие земли, и она тоже не была в восторге от того, что всю жизнь проживёт в этой или в соседней деревне. Родственная душа? Мальчик не знал такого понятия, но распознал в Василисте самого близкого для него человека.

Евпл неожиданно полюбил уроки истории-географии. За несколько дней он прочёл весь учебник и замучил Александра Лонгиновича множеством вопросов. Тот, видя неподдельный интерес своего ученика, принёс книгу из своей библиотеки со строгим наказом бережно обращаться с фолиантом. И вот перед мальчиком открылся мир, населенный воинственными племенами, живущими за восточными пределами империи. Чтение было настолько захватывающим, что дядька Николай не раз грозился отнять книгу, если Евпл будет отлынивать от помощи по хозяйству…

Наступили сатурналии. Все веселились и ходили в гости к многочисленным родственникам. Николай, взял жену Домну и детей, и отправился в соседнее село Горне́цко к тестю с тёщей. Эта село была раза в четыре больше По́ддубья. Если же учесть, что всего в полумили от неё находилось ещё одно поселение, то общее количество жителей в недалёком будущем приблизится к тысяче человек. Вот уж где можно весело провести в праздничные дни аж несколько дней!

Прошло три дня. Народ праздновал основательно и на улицах уже бродило не мало пьяненьких личностей. Все были расслаблены — тяжёлый год позади и можно помечтать о том, что следующий будет намного лучше. Не смотря на морозец, по улицам бродили сутками напролёт. Мало кто засыпал до глубокой ночи. Евпл вышел из избы и решил пройтись по немного заснеженной деревне. Он с непривычки уже начал уставать от массового гуляния и неосознанно выбрал для прогулки не главную улицу, а задворки. Там было намного тише, на небе ярко сияли звёзды и мальчик залюбовался ими. Став искать знакомые созвездия, он настолько предался этому занятию, что от надолго запрокинутой головы почувствовал головокружение. И от этого не сразу осознал странные звуки, доносящиеся от бань, расположенных на небольшом расстоянии.

Подумав, что это ребятня нашла себе забаву, Евпл смело отправился в темноту. Но там не было детей. Паренёк увидел двух взрослых, несших какой-то большой мешок к одной из бань. Мешок странно изгибался и издавал глухие звуки. Евпл присел в снег и его не заметили. Когда люди скрылись в бане, он медленно приблизился к ней и заглянул в окно. Внутри горело несколько свечей. Что-либо разглядеть было сложно, но мальчику послышались какие-то знакомые звуки. Его вдруг осенило — так Василиста иногда ругалась на корову, когда та пыталась забраться в огород. Что делать? Войти в баню? Не вариант. Как он может справиться с двумя мужиками? Да никак.

Евпл рванул обратно в избу. Николай, как ни странно, уже пришёл и готовился ко сну. Мальчик несвязно прокричал, что Василиса схвачена неизвестными мужчинами, показывая рукой туда, откуда прибежал. Дядька схватил кочергу и как был полуодетым рванул наружу, а Евпл устало сполз на пол и потерял сознание. Когда он очнулся, то ощутил под собой сундук… голова на подушке. На улице кто-то громко ругался. Лиза сидела рядом и не дала мальчику встать: “Спи, давай”. И сон завладел им.

Утром вся семья ушла обратно в Поддубье. В дороге никто не проронил ни слова. Через пару дней Евпл уже забыл о происшедшем и вместе с мальчишками бегал по улице. Утром, в последний день сатурналий, он пошёл во двор кормить поросят. Ведро выскочило у него из рук — на верёвке, привязанной к балке, рядом с дверью во хлев висело что-то… Василиста. Мальчик дико закричал и снова лишился сознания, а когда очнулся, то тело девушки уже вносили в избу.

Похороны состоялись на следующий день. Плач Домны и Лизы на исходе долгих праздников был настолько горестным, что Евпл не смог заставить себя пойти вместе со всеми на кладбище. Единственная родная душа, которую он познал за свою недолгую мало радостную жизнь, покинула этот мир. Почему?! Как Василиста могла оставить его одного в то время, как он стал остро нуждаться в её молчаливом, но участливом благожелании? Мальчик этого искренне не понимал. Он снова один во враждебном мире. Жестокая обида на девушку мешала ему сидеть на поминках и есть кутью вместе с набившимися в избу крестьянами. После поминок родители Василисты, Лизка и Евпл пошли на кладбище. По обычаю, распространённому в близлежащих деревнях, каждый взял по несколько горстей песка с могилы и насыпали его себе под одежду, поближе к груди. Считается, что это помогает плачущим родственникам быстрее успокаиваться.

В последующий день Евпл безвольно сидел около избы и даже отказался пойти в школу. Николай не настаивал, но загрузил мальчика работой по хозяйству настолько, что тот к вечеру еле добрёл до своего обычного спального места под лавкой. Мальчишки есть мальчишки… и утром Евпл безропотно пошёл в школу, а в последующие дни даже начал забывать о произошедшем. Нелёгкая жизнь в деревне не располагает к долгому копанию в своей душе. Особенно, в детской душе. Лишь по вечерам, перед тем, как отойти ко сну, он молился Гермесу, чтобы тот помог душе Василисты благополучно попасть в царство мёртвых…

Январь и февраль – время заготовки дров. Почти каждый день дядька Николай и Евпл уходили в лес. Пилили деревья, укладывали на дровни и увозили в деревню. Однообразие утомляло и если бы не школа, то мальчик взвыл бы. К счастью, наступили мартовские иды и все крестьяне от мала до велика вывалили на улицу провожать зиму и сжигать чучело противной старухи – Анну Перенну, одно из воплощений Луны. Люди много пили и распевали смешные, непристойные песенки. После сатурналий этот праздник был вторым по значимости для детворы.

Наступил конец марта, последнего месяца учёбы выпускного класса первой ступени. Многие ученики были этому рады, поскольку не всем нравилась необходимость ходить на занятия. Да и крестьяне, их родители, имели обширные планы на почти взрослых детей – впереди посевная, а потом уже можно подумывать о возможных браках. Выйти деревенской девушке замуж в четырнадцать-пятнадцать лет – обычное дело. Парни могут подождать и до шестнадцати лет, и до восемнадцати.

Евпл не был отличником. Высшие оценки у него были лишь по истории и географии. За изучение имперских языков он получил твёрдое “хорошо”, а вот изучение религиозных текстов ему давалось с трудом. Даже если бы случилось чудо и поблизости открылась школа второй ступени, то его вряд ли бы приняли. Если бы только кто не заплатил за него. Но ожидать, что скупой Николай расщедрится на такое, – это ещё большее чудо. Вряд ли бы дядька это сделал и для родного ребёнка. А вот то, что чудеса случаются – сомнению не подлежит. Домна, жена Николая, снова беременна и счастливые родители мечтают о будущем сыне. Евпл этому событию не очень рад. Не то, чтобы паренёк плохо относился к другим детям, нет. Просто рождение ребёнка означает более долгую и тяжёлую работу, поскольку Домна не сможет какое-то время полноценно трудиться по хозяйству. Потребуется больше продовольствия для семьи. А вот если богиня Гера захочет, то может появиться и двойня. Тогда точно придётся скупердяю Николаю купить вторую корову, а Евплу вкалывать от зари до зари.

На фоне подобных размышлений окончание школы прошло почти незаметно. Заведующий выдал всем ребятам памятные свитки с оценками. Никаких торжеств по этому поводу не было ни в школе, ни дома. Хотя нет, Николай по этому случаю позволил себе выпить дополнительный кувшин пива, и это являлось свидетельством небывалого расточительства. Мальчику же показалось, что дядька пьёт не пиво, а его кровь. До кровавых мозолей придётся работать этим летом Евплу. И осенью, и в последующие годы.

С таким грусными мыслями вышел он на улицу и сел на скамейку. Вечер был необычно тёплым. На небе показались многочисленные звёзды. Они влекли к себе. Взгляд переходил с одного созвездия на другое. Неожиданно то тут, то там по небу стали чиркать белые полоски. Мальчик завороженно смотрел и смотрел в небо. Метеоры были видны примерно час и стали пропадать. Евпл уже собрался было пойти в избу спать, но что-то его ударило в предплечье и ниже под лопатку. Он вскрикнул и тело изогнулось от боли. Было такое ощущение, что на него высыпали горшок с углями. Сознание угасло от болевого шока.

Сколько времени он пробыл на земле на земле – неизвестно. Но когда к Евплу вернулись чувства, он увидел над собой потолок. Мальчик лежал на лавке, на голове было мокрое полотенце, всё тело горело от жара. Местного лекаря в деревне не было, а звать из Селищ Николай не стал – лишних денег не было. Да и что мог сделать лекарь? Окурить травами и дать странно пахнущий отвар? Поможет ли? А воззвать к Асклепию Николай мог и сам.

“Лизка, возьми чистую тряпку, смочи в колодезной воде, выжми и положи ему на лоб. Когда тряпка нагреется, снова смочи в воде” — наказала Домна дочке.

И на том спасибо.

Жар в теле начал спадать на третьи сутки. Дядька сердился, но благоразумно не тревожил мальчика. Он понимал, что всё может быть и хуже. Посевная ещё не началась и можно переждать несколько дней, пока работник будет поправляться. Тело сильно болело и на нём были видны две раны из которых сочилась жидкость. Рука еле двигалась, но общее самочувствие постепенно улучшалось. Мальчику постоянно хотелось спать, и в какой-то момент сон наступил.

Проснувшись на следующий день, Евпл почувствовал себя значительно лучше. Раны затянулись корочками, грозишвими растрескаться от любого неудачного движения. Что более важно, мальчик смог подняться и ходить. И ещё хотелось есть, много есть.

– Так ведь он всю еду сожрёт! – возмутился Николай.

– Мальчик выздоравливает. Он почти ничего не ел несколько дней. – ответила Домна.

– Ладно. Но всё-таки следи, чтобы и мы не остались голодными. – только и смог выдохнуть мужик.

Прошла ещё пара дней и Евпл чувствовал себя почти здоровым. Вот только странное тянущее ощущение по всему телу несколько тревожило его. Потом началась подготовка к посевной и не хватало времени, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

Получать удовольствие от весенней посадки семян может лишь человек, имеющий близость с природой. Подобное городскому жителю, наверняка, не понять. Евпл удовольствие не получал. Для него это был тяжёлый однообразный, но необходимый труд. Не сделаешь это весной – нечего будет есть большую часть года. Никакие грибы и ягоды, до появления которых ещё дожить надо, не заменят овощи и фрукты. Охота и рыбалка не всегда результативны. А в Великоградской провинции нельзя пренебрегать любым способом пополнения продовольственных запасов. На окрестных землях урожаи довольно скудные: мешок посеянной пшеницы даёт три мешка урожая, мешок ржи – два мешка. В огородах разводят капусту, огурцы, морковь, свеклу, редьку, брюкву. Полученного урожая хватает лишь для собственных нужд и на продажу ничего не остаётся. Яблони никто не сажает, поскольку раз в примерно пять-десять лет бывают сильные морозы и деревья часто гибнут.

К июньским календам всё было посеяно, и для Евпла наступили относительно спокойные дни. Можно было немного расслабиться и заняться рыбалкой. К сожалению, дядька Николай пожадничал денег и зимой не получилось починить сеть, верши и раколовки. Мальчик набрал заранее в воде личинок стрекозы, чтобы не ловилась мелкая рыба, взял пару удилищ и поутру пошёл вниз по течению реки искать место с хорошей поклёвкой. Отойдя на полмили от деревни, он нашёл вроде бы перспективную излучину и закинул удочки. Евпл любил рыбалку. Сидишь с удочками и думаешь о чём-то своём. Никто не стоит над душой и не указывает, куда бежать и что делать. Рыба понемногу ловилась, но мальчик не был доволен уловом и решил сменить место. По берегам речки росло много деревьев и кустов, и чтобы найти удобное место для рыбалки иногда приходится прошагать более полсотни шагов.

Наловив пару дюжин рыб среднего размера, Евпл решил, что нет смысла сидеть под палящим солнцем и пора возвращаться домой. Смотав удочки, он отправился обратно не вдоль реки, а через луга, которые через месяц будут обкашиваться на сено для стогов.

В траве стрекотали кузнечики, из под ног вылетали мелкие птички, а в душе царило умиротворение. Была бы воля, лёг бы в траву и лежал так целый день, наслаждаясь природой. Но нет, мальчик не принадлежал сам себе. Понятия ‘детство’ в его мире не существовало. Лишь дети очень богатых родителей могли позволить себе делать то, что захочется. Да и то до поры, до времени.

Вдруг, течение благостных мыслей оборвалось. Евпл увидел в траве некую странность и остановился в недоумении. Над землей виднелось небольшое переливающееся цветами радуги свечение, имевшее вид полусферы, и из него изредка появлялось нечто, похожие на нити молнии. Эти разноцветные нити колыхались некоторое время в разные стороны и постепенно исчезали, как бы втягиваясь обратно. Простояв в отдалении, мальчик решился подойти поближе, несмотря на очевидный страх. Евпл вначале подумал, что это место соприкосновения радуги с землёй, а всем известно – в таких местах находится клад. Но дождя сегодня не было и радуге взяться было неоткуда. А без лопаты нельзя было начать копать, проверяя, есть ли клад на самом деле или нет.

Паренёк всё стоял и смотрел… смотрел и стоял, не зная, что делать. Постепенно он почувствовал, что по его рукам и ногам разливается как бы тепло. Оно было не обжигающее, а приятное. Руки как бы сами по себе захотели коснуться свечения, но они не были свободны – в них были удилища и улов. Евпл не решился податься внезапному желанию. Присмотревшись, он увидел на том месте, где светилась полусфера, нечто серовато-коричневое – скелет то ли бобра, то ли какого другого мелкого животного. Желание протянуть руку пропало окочательно.

Наваждение пропало и мальчик смог оторвать взгляд. Посмотрев по сторонам, он понял, что простоял довольно долго и солнце было уже в зените. Надо было скорее идти домой, пока рыба не протухла.

Глава 2

Нагоняй Евпл всё же получил.

– Что так долго рыбачил? Да ещё улов мелкий. Ты что, уснул там? – встретил упрёками Николай.

Пробубнив невразумительныйответ, мальчик понёс рыбу на кухню.

– Сам наловил, сам и чисти – заявила Лизка, только-только собирающаяся готовить обед.

Пришлось подчиниться, но это было и к лучшему. Ему надо было обдумать увиденное, и чтобы никто в это время его не отвлекал. “На что я наткнулся? – был главный вопрос. – И что мне дальше с найденным делать?” Мальчик пытался вспомнить, рассказывал ли кто-нибудь о похожем, но ничего не вспоминалось. Спрашивать у Николая или Домны показалось неразумным, а болтунья Лизка не тот собеседник, с которым можно посекретничать. Порассуждав, паренёк решил, что информацией об увиденным ни с кем делиться нельзя. Свечение наверняка кто-то увидит и расскажет другим, и неизвестно чем всё закончится для него. Надо лишь подождать, и посмотреть будет правильно. Быть поднятым на смех мальчонка не хотел. Как знать, может спустился на землю какой-нибудь бог и оставил там свой след. Евпл пытался припомнить нечто подобное, из слышанного на уроках, но не получилось. Изучение религиозных текстов в школе ему давалось с трудом.

Обедали в тишине. В центре стола стоял чугунок из которого в деревянные тарелки (да-да, в доме чересчур экономного дядьки была такая посуда!) Домна черпала уху. Кто-нибудь посторонний обязательно бы заметил, что это просто рыбный суп, а уха варится лишь только на берегу реки сразу после удачной рыбалки. Да ещё в ухе обязательно должен быть ёрш. Но знающих рыболовов на обеде не было и это хорошо, ибо Домна могла бы обладателю собственного мнения и поварёшкой в лоб дать – иди к себе в избу и свой жене высказывай, какой именно суп она сварила.

После обеда Николай пошёл вздремнуть, а Евпл побежал на улицу высматривать мальчишек. Уж очень ему хотелось побыстрее разобраться с пониманием того, что он увидел давеча. Ребятни на улице не было. “Обедают” – догадался мальчик. Ничего не оставалось, как пойти к местной лавке Андрея Калабанова, которую тот зачем-то несколько лет назад открыл в деревне, где всего пара дюжин изб. Хотя логика тут была – за внезапно понадобившимся ниткой-иголкой в соседние Селищи или Горнецко не пойдёшь. Только пол-дня потеряешь.

Странный был этот человек – Андрей Калабанов. То ли мелкий купчишка, то ли богатый крестьянин. Приехал неизвестно откуда в деревню лет пятнадцать-двадцать назад. Говорит немного заумно, особенно когда выпьет, а так обычно отмалчивается. В религиозных празднествах участия не принимает. Хозяйство ведёт не так, как принятно у местных, которые его немного сторонятся. Никто с ним по пустякам не ругается, а по-крупному и тем более. Странный он человек, пришлый. Деревенские обзывают его различными странными словами, но в лавку к нему ходят, потому что торгует необходимым и торговлю ведёт честно, цены не заламывает, весы у него правильные.

Калабанов около своей лавки построил подобие беседки, где можно от палящего солнца или от проливного дождя укрыться. Сделано это было с умыслом, но местному обществу всё-равно где собираться на посиделки, а в беседке это делать удобнее, чем просто на лежащих на земле бревнах. Нет-нет, да кто-нибудь из сидящих сходит в лавку и купит каких-нибудь сладостей или просто семечек. Глядя на такого, в лавку отправятся и другие. Через час все что-то жуют или грызут, и на пытавшихся сэкономить, приносящих еду из дому, смотрят свысока.

В этот раз беседка была пуста и Евпл зашёл в лавку. В лавке сам Калабанов не спеша торговался с крестьянкой из-за ножниц, которые поступили на днях.

– Да ты сама посмотри, инструмент сделан из хорошего железа и разрежет почти всё, что есть у тебя в избе!

– Я ничего не понимаю в железе, – попыталась юлить женщина. – Мне нужны просто ножницы, а за эти ты хочешь в три раза дороже, чем я отдала за прежние год назад.

– Не знаю, что и за сколько ты покупала, – отмахивался Андрей. – За качество этого замечательного изделия я ручаюсь. Если твои ножницы так хороши, то зачем тебе новые?

– Те погнулись месяц назад, вот и хочу купить эти.

– Потому и погнулись, что никудышные были. Если бы сразу купила хорошие, как эти, то пользовалась бы до самой смерти.

Евпл стоял в сторонке и внимательно следил за торгом. Крестьянка старалась сбить цену вдвое, а купец не уступал ни медной монетки, лишь приводил и приводил новые аргументы в пользу своего товара. Видимо, женщина и сама всё понимала, но не поторговаться она не могла, никто бы её не понял.

– Ты пойми, – уже начал заводиться Калабанов. – если бы я хотел тебя обмануть, то сразу запросил бы вдвое больше, а потом бы немного снизил цену, поторговавшись с тобой часок. Но мне время дорого, поэтому хочу получить столько, сколько и стоит товар.

– Ну хорошо, уговорил, – процедила крестьянка. – Но если ножницы погнутся через месяц-другой, я тебе их верну.

– Ты и через двадцать лет за новыми не придёшь. Я барахлом не торгую. – с горделивым оттенком ответил Андрей.

Когда лавка опустела, внимание было переключено на мальчика.

– Что ты присмотрел?

– Хочется новых крючков для удочки купить, но пока денег нет.

– Неужели Николай готов потратиться на покупку?

– Нет, денег дядька точно не даст.

– Откуда же ты возьмешь деньги?

– Может, заработаю где-нибудь, – тихо ответил мальчик.

– Неужели дядька разрешит тебе подработать на стороне и оставить деньги себе? – купец с грустью посмотрел на паренька.

Евпл промолчал. А что тут скажешь? Прижимистость его дядьки была известна всей деревне, но подобной прижимистостью обладали многие крестьяне, да иначе и прожить сложно. Не будешь экономить – быстро обнищаешь. Если начнёшь разбрасываться деньгами, то никто всерьёз и воспринимать не будет, да ещё в долг просить станут.

– Хорошо, пожалуй смогу тебе помочь. – после недолгого молчания произнёс Калабанов. – Я дам тебе небольшой кулек сладостей из тех, что мне привезли на днях. О них в деревне пока мало кто знает. Ты сегодня весь вечер просидишь в беседке и медленно-медленно будешь их есть. Наслаждаться будешь так, чтобы все видели – ничего более вкусного тебе в жизни не приходилось пробовать. Если будут спрашивать, откуда деньги взял на угощение, то отвечай лишь, что на подобную вкуснятину никаких денег не жалко, и каждый может в этом убедиться, если сам купит и попробует. Понял?

– Понял. А что дальше?

– Если люди купят этих сладостей не менее, чем на пятьдесят оболов, то я в награду дам тебе три острых рыболовных крючка, которые не погнутся. Только ты должен будешь молчать о том, что я тебе сказал. Никому не слова, даже если Николай узнает и будет с угрозами у тебя допытываться.

Евпл кивнул в ответ и пообещал прийти в лавку ближе к вечеру, когда молодёжь будет собираться на посиделки. Он не очень надеялся, что парни и девушки готовы выложить пятьдесят монет за неизвестные сладости. Половина этой суммы – уже немало, а вот пятьдесят оболов – это уже значительная сумма для любого крестьянина. На эти деньги один человек может покупать продовольствие в течении месяца. Но договор был заключен и нарушать его глупо. В конце-концов, Евпл ничего не терял, кроме возможности приобрести крючки, которые не мог купить. А вот то, что в любом случае он немного полакомится сегодня, – что случалось с ним лишь в крупные праздники, – это точно. Ну и будет в центре внимания молодёжи, которая раньше его не особенно-то и замечала.

“Кстати, – подумал мальчик, – это неплохая возможность завести разговор о странном свечении.” Приободрившись, Евпл отправился домой и места себе не находил, пока движение солнца не стало явственно указывать на приближение вечера. Мальчик умыл лицо и руки, почистил как мог одежду и даже попытался причесаться. Не сказать, что вид у него стал иной, но, хотя бы, он перестал выглядеть замарашкой. Зайдя в лавку Калабанова, Евпл дождался, когда покупатели выйдут и многозначительно посмотрел на хозяина. Купец без лишних слов протянул ему кулёк.

В беседке была всего лишь парочка парней лет шестнадцати, которые скользнули взглядами по подошедшему мальчику и продолжили негромкий разговор. Тот присел в сторонке. “Надо подождать, когда сюда придут девушки. – стал размышлять Евпл. – Они увидят сладости, начнут расспрашивать и их парни, хотят ли того или нет, купят желаемое.”

Так всё и получилось. Через полчаса к беседке подошла компания молодежи, девушки расселись и почти сразу же зоркими взглядами выцепили странный кулёк в руках мальчика. Томными голосами они начали выспрашивать о сладостях, посматривая на своих парней. Те намёк поняли правильно и через некоторое время девушки наслаждались новым вкусом принесённых лакомств, иногда угощая и своих ухажёров. Время от времени какой-нибудь хахаль снова отправлялся в сторону лавки, где, якобы ценящий своё время Калабанов, терпеливо ждал покупателей, попавших в любовные сети и рассплачивающихся за это звонкой монетой. На Евпла никто особо не обращал внимания, а он всё думал и думал, как начать расспрашивать о том, что его занимало целый день. Но подходящая идея так и не пришла в голову.

Неожиданно кто-то начал обсуждать предстоящую рыбалку и мальчик понял, что это хороший шанс повернуть разговор в нужную сторону:

– Я сегодня ходил на рыбалку, но рыба ещё плохо клюёт после схода весеннего паводка. А когда возвращался домой, то увидел, как радуга своим концом упиралась в середину луга.

– Глупость ты говоришь про радугу, – сказал один из парней. – Только дети верят в то, что к ней можно подойти и потрогать рукой.

– Но я видел как светилось такое место. – проговорился Евпл и тут же закусил губу.

– Ты наслушался сказок и веришь в них. Какой же ты ещё маленький! – продолжил насмехаясь тот же парень.

Все громко рассмеялись и Евпл понял, что надо уходить, пока не сделался объектом последующих шуток.

Поздно вечером мальчик долго ворочался, но сон так и не приходил. Мальчик думал о радуге, о загадочном свечении… потом мысли-кони понеслись галопом и он как бы перенёсся в дальние тёплые страны, где люди живут постоянном тепле и не знают, что такое снег. Там везде растут фруктовые деревья и любой человек может подойти, сорвать плод, съесть, и ничего ему за это не будет. Можно не беспокоиться о еде и не работать… а когда надоест греться на солнце, то можно пойти купаться в море. Оно большое, больше ближайшего болота, и в нём плавают удивительные животные-дельфины. В тех далёких краях любят жить боги. Они спускаются с горы Олимп и могут заговорить с любым человеком, который встретиться им на пути. Иногда они запросто заходят в чей-нибудь дом и просят ночлега. Уж если бы у Евпла была своя изба в тех тёплых краях, то он с радостью приглашал к себе богов и угощал их яблоками…

Прошло несколько дней. Евпл сделал до обеда все дела по хозяйству и сидел на лавочке около избы, благостно переваривая обед. В такие минуты он особенно любил жизнь… жизнь с желудком полным еды, когда не надо никуда бежать и что-то делать. Когда можно сидеть под тёплым солнышком и через полузакрытые глаза наблюдать за миром, в котором почти никогда ничего не происходит нового.

Мальчик почти погрузился в полудрёму, когда взгляд заметил одинокую фигуру, идущую по дороге в деревню. В Поддубье редко когда кто приходил и каждый новый человек вызывал неподдельный интерес местных крестьян. Если кто-то находился в избе и случайно замечал проходящего путника, то обязательно подходил к самому окну и чуть ли не высунувшись из него разглядывал незнакомца. Всем было интересно кто это, куда идёт и зачем. Будет что обсудить с соседями. Хоть какое-то развлечение.

Одинокая фигура подошла ближе и оказалась мужчиной не старше сорока лет, одетым в одежду, похожую на ту, что носят горожане. За спиной у мужчины был мешок, а в руках дорожный посох. Волосы у мужчины были недлинные, бороды, как таковой, не было, но была длинная щетина. Видно, что он давно не брился. Незнакомец остановился, огляделся и о чём-то задумался. Потом подошёл к мальчику чуть ближе и спросил:

– Есть ли в деревне трактир или харчевня?

– Нет, нету. – ответил тот.

– А есть ли в соседних деревнях? – продолжил вопрошать неизвестный.

– Есть в селе Горнецко. Отсюда мили три надо идти.

– Хорошо, – ответил мужчина. – А может ли кто на одну-две ночи приютить путешественника в этой деревне?

– Не знаю.

К калитке уже подошла Домна. Она внимательно посмотрела на мужчину и сказала:

– Вряд ли ты, путник, уговоришь кого-то сдать в нашей деревне комнату, но можешь спросить у лавочника. Он саббатник, так что деньги любит и может согласиться. Его лавка находится через четыре дома отсюда.

Путник поблагодарил и пошёл по указанному направлению. Домна проводила его взглядом, погладила выпирающий живот, и неожиданно сказала мальчику:

– Иди за ним и послушай о чём он будет с Калабановым беседовать. Вернёшься и перескажешь мне во всех подробностях.

– Иду, – ответил тот.

Когда Евпл догнал мужчину, тот уже вёл разговор с купцом.

– Трактира в деревне нет, уважаемый. Но есть в соседней деревне, до неё мили три. Правда, харчевня там небольшая, да и комнат под сдачу всего четыре. Свободны они или заняты, неизвестно. А что тебя привело в наши края? Как я понимаю, твоих родственников тут нет.

– Я путешественник, уважаемый. Ищу разные травы, из которых делают разные целебные отвары и мази.

– Значит, ты – асклепиад?

– Не совсем, я лишь разыскиваю редкие травы. Я могу полечить себя, но не решусь лечить людей. Для этого у меня слишком мало знаний, да и жрецы не позволят.

– А разве на этих неплодородных землях растут редкие лечебные травы? – удивился Андрей. – Я знаю зверобой, багульник, лапчатку.

– Это обычные травы, – усмехнулся мужчина. – Редкие травы на то и редкие, что о них мало кто знает. А людей знающих, где они растут, ещё меньше.

Лавочник задумался, а потом сказал:

– Если хочешь, я могу сдать тебе комнату, в которой останавливаются мои поставщики товаров. В ближайшую седмицу я никого из них не ожидаю.

– И сколько ты возьмёшь за это?

– Одну драхму за ночь. Если у тебя нет еды, то добавь ещё три обола. Комната хорошая, без клопов. Еда та же, что ест моя семья: утром лёгкий завтрак, сытный обед и умеренный ужин.

– Согласен, уважаемый. Я думаю, что лучшего мне не предложат и в трактире. Я заплачу за две ночи.

– Если решишься остаться дольше, то я не вижу препятствий, – подытожил Андрей. – Надеюсь, ты вечером расскажешь нам о своих путешествиях?

Мужчины поговорили ещё немного. Калабанов позвал своего сына, чтобытот отвёл путника в его комнату, а потом посмотрел на Евпла:

– Рыболовные крючки не погнулись? – с улыбкой спросил купец.

– Нет. Это лучшие крючки, что я видел, – искренне ответил мальчик.

– Хочешь получить ещё такие же?

– Да, а что надо сделать?

– Путник, который тут был недавно, будет искать травы в наших лесах и болотах. Ему наверняка понадобится знающий проводник, чтобы не заблудиться в незнакомой местности.

– А где у нас можно заблудиться? Если и захочешь, больше полусуток не поплутаешь и выйдешь на проезжую дорогу, – удивился паренёк.

– Да, но путник-то этого не знает, – с хитрецой сказал лавочник. – А ты заработаешь немного халков, или, даже пару оболов.

– А почему ты не поручишь сопровождать этого человека своим сыновьям?

– Да потому, что они заработают больше, помогая мне в лавке? – засмеялся Калабанов. – А одну из дочерей я с ним не пошлю потому… Просто не пошлю. Если ты согласен, то я завтра утром поговорю с этим собирателем трав о тебе. Вот только и ты предупреди своего дядьку, что будешь занят пару дней. Не думаю, что Николай откажется от нескольких монет.

Евпл поблагодарил и вернулся домой. В избе его с нетерпением ждала Домна, и мальчик поведале ей всё услышанное и увиденное. Женщина задумалась и ушла пересказывать своему мужу, а потом пошла к соседкам с гордым видом обладательницы великих тайн…

Следующим утром, быстро перекусив, мальчик пошёл в лавку, где и увидел Калабанова.

– Вижу, отпустил тебя Николай. Другого я и не ожидал, – усмехнулся тот. – Посиди в беседке, подожди.

– А долго ждать?

– Травник скоро подойдёт к тебе.

Не совсем скоро, но мужчина подошёл.

– Как тебя звать? – спросил он.

– Евплом кличут.

– Пловец? Хм… редкое имя. Особенно в этих краях. Меня зовут Эразм Альберус.

– А откуда ты родом?

– Я родился и живу в Велгороде.

У мальчика расширились глаза от удивления. Он впервые видел человека, который проживает в столице провинции. Эразм сделал вид, что ничего не заметил и спросил:

– Ты хорошо знаешь ближайший лес?

– Не только лес, но и болота. Я каждый год собираю ягоды, грибы и ловлю рыбу далеко вниз по реке.

– А почему вниз по реке? – спросил мужчина.

– Потому что вверх по течению мы не рыбачим. Там ловят рыбу жители Селищ.

– Ну да, у каждой деревни свои угодья, – понимающе закивал Эразм. – Хорошо. Я намереваюсь пробыть здесь пару-тройку дней. Не думаю, что понадобится больше. Расскажи мне о ближайших лесах… ну и болотах.

– С полуденной стороны находится большое болото. На этом болоте есть два небольших озерца и земляной остров, где любят жить лоси. В сторону заката – лес на три мили, а за ним ещё болото, тоже большое. На восход лес на две мили и другое болото, не очень большое.

– Понятно. Заблудиться будет сложно. Но не волнуйся, – заметив напряжение на лице мальчика, сказал мужчина. – Я тебя всё-равно нанимаю, потому что мне одному будет скучно тут бродить.

– А сколько вы мне дадите за день?

– Мы будем ходить с утра и до вечера. Ты будешь носить всё, что я соберу. То есть, ты будешь и проводником, и носильщиком. Я дам тебе… э-э-э… четыре обола за каждый день. Согласен?

– Да-да… я согласен.

– Договорились. Быстро сбегай домой и возьми хлеба и какой-нибудь еды с собой. Но много не бери… да и тебе не дадут, – с некоторой грустью заметил Эразм. – И быстро возвращайся сюда. Я схожу за своим мешком и буду тебя ждать. Поспеши!

Мужчина развернулся и пошёл, а Евпл без промедления побежал домой. В избе никого не было, мальчик зашёл на кухню и взял кусок хлеба. Другой еды не увидел. Пошарив под лавкой он нашёл свой заплечный мешок, и положив в него хлеб, побежал обратно. Эразм уже ожидал его.

– Быстро ты вернулся, – одобрительно заметил тот. – Ну что же, идём на закат. Как я понял, это самая большая часть доступного леса, где мы можем побродить дольше всего. К тому же там аж два болота, на которых могут произрастать разные растения.

И они пошли… как бы пошли. Ну это Евпл думал, что сбор трав схож с тем, как идёшь по лесу и видишь грибы, положил их в корзину, и снова идёшь, собираешь увиденное. Эразм показал, что травы так не ищут. Ну или именно он, Эразм Альберус, так не ищет. Когда они подошли к краю деревни, за которым простиралось засеянное овсом поле, то он остановился. Долго смотрел в одну сторону, потом чуть повернулся и снова стал вглядываться в даль, снова чуть повернулся и снова вперился куда-то вперёд. Евпл даже оторопел. Он думал искать травы под ногами, но его спутник однозначно высматривал нечто вдалеке, но там даже деревья плохо видны. Если бы там, куда смотрел травник, росли кусты смороды, то он их вряд ли бы опознал, да и осину не отличил бы от черёмухи. Мальчик хотел было высказаться об этом, но вспомнил об ожидаемых восьми оболах и промолчал.

Когда Эразм вдоволь насмотрелся на поле, то напрямик пошёл к его противоположному краю, совершенно не глядя под ноги. Дойдя до цели, он развернулся и повторил то, чему так удивился Евпл. Он снова вперился чуть ли не в линию горизонта. Затем Эразм попросил провести его к болоту. Травник и тут удивил. Он останавливался в лесу чуть ли не каждую дюжину шагов и внимательно смотрел во все стороны. Потом опять проходил и снова смотрел по сторонам. Мальчик устал от такой ходьбы больше, чем когда-либо. Но его спутник ни о чём не спрашивал, а он не решался заговорить. Дойдя до болота, мужчина повторил те же движения, какие проделывал на поле. Евпл уже приноровился и просто старался сесть на какое-нибудь упавшее сухое дерево или пенёк. Зачем стоять, когда можно посидеть?!

Этот поиск редких трав продолжался несколько часов. Было видно, что Эразм устал. Он уселся рядом с мальчиком и предложил подкрепиться. Вынув из мешка еду, он предложил Евплу часть своего обеда. Паренёк вначале отказывался, но потом сдался и присоединился к поглощению пищи.

– Почему ты смотришь не под ноги, а всегда вдаль? – вырвалось у него.

Травник пристально посмотрел на него, что-то обдумывая. Наконец, он решился и сказал:

– Я ищу необычные места. Они видны издалека. Представь, что ты идёшь вечером и хочешь найти свет типа костра. Не будешь же ты искать этот свет под ногами?!

Мальчик как бы онемел и не мог даже пошевелиться. Эразм вначале не обратил на это внимание, поглощая еду, а потом заметил и перестал жевать. Потом он выплюнул всё, что не прожевал на землю и спросил предательски задрожавшим голосом:

– Ты видел это?

– Да, наверное– только и смог выдавить из себя Евпл.

Теперь настала очередь мужчине замолкнуть. Они так и смотрели друг-другу в глаза, не шевелясь. Казалось, прошёл целый час. Вдруг мужчина схватил мальчика за плечи и начал трясти:

– Где? Где ты видел это свечение? Какое оно было?

– Оно… оно было похоже на кусочек радуги, – запинаясь промямлил паренёк. – Оно было на поляне почти около деревни.

Эразм вскочил и еда полетела с колен на землю. Но травник (или всё же не травник?) этого даже не заметил. Он взял в руку своей мешок и произнёс только одно слово: “Веди!” И они пошли. Путь был неблизким. Что думал спутник, мальчик не знал. А что думал он сам? На этот вопрос не было ответа. Мысли в голове Евпла летали как ласточки перед дождём. Вроде бы вот она, мысль, хочешь ухватить, но её и след простыл. Через час начали подходить к той самой поляне, а мальчик понял, о чём он хотел подумать, но не мог. Первая мысль: “А если свечения там уже нет?!” Руки задрожали, ноги стали заплетаться. Если бы мужчина его не поддержал, то паренёк упал бы. Наконец, они вышли на то самое место и остановились. Трава уже подросла и Евпл растерялся, поскольку не увидел сферу. А вот Эразм увидел, остановился и молчал. Его правая рука задрожала и начала протягиваться по направлению к этому разноцветному свечению. Было видно – он очень возбуждён. Вероятно, он наконец-то отыскал то, что долго искал.

Мужчина подошёл поближе и стал двигать рукой. Евпл стоял на небольшом отдалении, но увидел, как от сферы стала отделяться разноцветная нить и потянулась к протянутой руке Эразма. Когда они соприкоснулись, то кисть руки чуть засветились и нить втянулась в неё. Свечение вокруг кисти пропало несколько позже. Потом к ней потянулась новая нить из сферы и она тоже вошла в Эразма. Потом ещё одна… и ещё… Евпл смотрел во все глаза и молчал. Молчал и его спутник. Потом мужчина опустил руку и недолго простоял, как бы прислушиваясь к своим ощущениям. Обернувшись к мальчику сказал: “Теперь ты!”

Что именно “теперь” тот понял без объяснения и протянул дрожащую правую руку. Нити показывались из сферы и… ничего не происходило. Сфера их втягивала обратно через некоторое время. Евпл удивлённо посмотрел на Эразма, а тот хлопнул себя по лбу и сказал:

– Тебе надо пожелать, чтобы эта нить потянулась к твоей руке. Смотри на неё и мысленно приказывай: “Лети ко мне! Ты мне нужна”. С первого и, даже, со второго раза может не получиться, но ты не отчаивайся и продолжай приказывать ей.

Мальчик кивнул и снова протянул руку. Время мучительно тянулось, но ничего не происходило. Ни первая, ни вторая, ни третья нить к руке не желали тянуться. Евпл даже вспотел от напряжения. Лицо его покраснело, он начал сердиться. Вдруг, очередная нить немного отклонилась в его сторону и замерла. Потом медленно-медленно, словно паук, выпускающий из себя паутину, стала двигаться. И, наконец, почти дотянулась до дрожащей руке мальчика, а потом… Словно десятки иголок вонзились в руки мальчика. Он даже не смог пошевелить ими, они словно затекли от неудобной позы. Евпл забыл как дышать. Это продолжалось мгновение, а потом по всему телу, от рук до ступней, закололи сотни, тысячи мелких иголочек и всё заволокло как бы туманом. Стало страшно, а потом покалывание пропало. Всё стало как прежде, дыхание, зрение, слух вернулись.

Мальчик посмотрел на Эразма.

– Если бы я предупредил тебя заранее, то ты наверняка испугался бы, и наотрез отказался, – ответил на немой вопрос мужчина. – Ты принял… я назвал это силой… возможно, эта сила какого-то бога… я не знаю, но собираюсь узнать. Так вот, ты принял часть силы… её очень малую часть. И входя в твоё тело, она будет собираться в нём. Сила будет расти и по чуть-чуть изменять тебя. Я расскажу, как это будет происходить и что с ней можно будет делать. Сейчас мы пойдём в деревню. Сегодня мы взяли всё, что сможем унести. Завтра вернёмся и снова возьмём свою часть. Но помни: никому, никогда ты не должен рассказывать об этих наших делах. Я запрещаю тебе говорить об этом месте, если только сам не разрешу. Я запрещаю говорить о нашей способности видеть это свечение, если только сам тебе не разрешу. Иначе, ты умрёшь. Иначе, умру я. Поклянись мне водами Стикса.

Глава 3

– Поклясться водами Стикса?! – Евпл широко раскрыл глаза от изумления. – Это очень сильная клятва, даже боги не могут нарушить её.

– Именно поэтому ты её и дашь мне, – без тени сомнения ответил Эразм.

– Х-х-хорошо, – немного запинаясь ответил мальчик. – Перед всеми богами я клянусь водами Стикса, что без разрешения Эразма Альберуса никому и никогда не скажу об этом месте, о том, что мы видим свечение и притягиваем от неё силу. Если я нарушу эту клятву, то тогда пусть моя душа никогда не сможет переплыть через воды Стикса и найти упокоение в мире мёртвых. Пусть моя душа вечно скитается без надежды обрести покой и наказывается богами.

– Я принимаю эту клятву, – подтвердил Эразм. – Я передумал идти сейчас в деревню. Давай присядем где-нибудь поблизости и я расскажу тебе то, что ты сможешь понять.

Они пошли к перелеску и расположились в тени.

– Слушай и не перебивай. Когда я закончу, ты можешь задать свои вопросы, – сказал мужчина. – Это случилось более десяти лет назад. Мой отец был одним из хранителей в велгородской библиотеке, а я был его помощником. В одну из ночей какой-то камень (я не уверен, что это был именно камень) пробил крышу моего дома в Велгороде. Мы спали в одной комнате: я, моя жена и наш мальчик. Так вот, от удара было много осколков и щепок, которые разлетелись по комнате. Меньше всего пострадала моя жена – в неё вонзилось вроде бы всего несколько щепок, а вот я и сынишка пострадали больше. Было много крови, и жена кое-как нас перевязала. Мы несколько дней лежали без сил, а моя супруга нас выхаживала и раны вскоре успешно зарубцевались.

Мужчина замолк ненадолго и продолжил рассказ.

– Через несколько месяцев я стал замечать, что сын начал часто упоминать о поисках кладов, которые находятся там, где радуга касается земли. Я не придавал этому значения, ибо и мне в детстве рассказывали подобные байки. В один из дней сынишка попросил у меня лопату, чтобы откопать клад. Я подумал, что это хороший повод закончить всю эту несмолкаемую детскую трескотню и пошёл за ним посмотреть, как он оконфузится. Сын пошёл в сторону Волхова, где находится пристань. Обычно мы не пускали его туда, поскольку там много лиходеев, крыс и прочих неприятностей. Он привёл меня на задворки какого-то полуразрушенного склада (сказал, что со старшими пацанами туда недавно залезали поживиться брошенным товаром) и я обомлел – рядом со стеной на голой земле горел костёр, а невысокое, переливающееся оттенками красного цвета, пламя.

Пока я стоял и раздумывал, что это такое, сынишка подошёл этому пламени с намерением начать копать. Мне привиделось, как один из языков костра стал тянутся к сыну. Потом ещё один и ещё один. Я крикнул сынишке, чтобы он отошёл, но тот не обращал внимания и просто стоял и смотрел на пламя, а потом начал падать. Тогда я подбежал, схватил его и оттащил подальше, но сын уже не подавал признаков жизни. Я отнёс его на руках к асклепиаду, но тот лишь смог сказать, что ребёнок мёртв.

Эразм сглотнул и замолчал. Было видно, что ему трудно вспоминать события, пусть и прошедшие так давно.

– А что потом? – спросил Евпл.

– Жена не смогла принять смерть сына и покинула этот мир. Я… я как-то жил. Лет пять назад случайно оказался рядом с речным портом и решил посмотреть то место. Красный огонь горел на том же месте. Я подошёл и долго смотрел на него, а потом ко мне потянулась “нить” и соединилась с моей рукой. Что произошло, ты уже понял. Я испугался и убежал, а потом долго размышлял о произошедшем. Так я понял, что нельзя сразу принимать много “нитей”. Если бы я оттащил своего сына раньше, то он, наверное, остался бы жив… Потом снова пришёл туда и опять получил силу. Так я приходил ещё несколько дней. На пятый день не увидел ни одной нити. Ни на шестой, ни на седьмой, и после этого уже не приходил. Через седмицу я стал замечать, что зрение стало острее, а руки крепче, сильнее.

– Ты больше не приходи на то место?

– Я пришёл через месяц. Языки от красноватого пламени стали снова тянуться ко мне и я втягивал их уже по два за день, а через несколько дней “языки-нити” опять пропали. Думаю, что пламя не может давать их постоянно, и нужен отдых. Ну как плодовое дерево не даёт фрукты круглый год, а только в определённое время.

– Значит, и от этого сияния мы будем получать силу два или три дня? – спросил мальчик.

– Думаю, что так и будет.

– А почему тот “костёр” был красным, а этот разноцветный?

– Я видел около полудюжины “костров” и только одну полусферу, похожую на эту. Все “костры” имели высокое, мне до пояса, одноцветное пламя, а полусферы – многоцветные, невысокие, зато более широкие. Я не знаю в чём различие, но оно, наверняка, есть. Теперь нас двое и мы, наверное, поймём это быстрее, если только боги не сговорятся помешать.

– Мы? – удивился Евпл.

– Мы, – кивнул Эразм. – Я заберу тебя в Велгород.

Мальчик уже устал удивляться, но вопрос явственно читался у него на лице.

– Я предложу твоему отцу деньги и думаю, что он согласится.

– У меня нет отца. Я сирота.

– Сирота? – протянул Эразм. – Вот как?! Хм… а у кого ты живёшь?

– У дяди и тёти. Дядя – далёкий родственник моего отца.

– Становится всё интереснее и интереснее, – настала очередь удивляться мужчине.

Он замолк. Мальчик тоже молчал. Приближался вечер. По лицу Эразма пробежала усмешка.

– Вставай, – произнёс он ободряя парнишку. – Нас ждут великие дела…

Евпл никогда не был в доме Калабановых. Это был двухэтажный дом, очень отличавшийся от обычных местных изб. В среднего размера комнате сидело трое: сам мальчик, Эразм и купец. Мужчины уже час как беседовали о Николае и его родственниках.

– Странно, что отца Евпла никто никогда не видел в этой деревне, – отхлёбывая пиво из кружки, произнёс мнимый травник.

– Если у него с Николаем общий предок, то ничего удивительного. Такое бывает, что дети двоюродных-троюродных братьев проживают в разных местах. Они даже могут проживать в разных провинциях, – размышлял Андрей.

– Может быть, может быть… – задумалcя Эразм. – Значит, Николай ни разу на людях не называл Евпла сыном?

– Я такого не слышал, – ответил купец. – Да и кому в деревне до этого дело? Вот если кто у соседа курицу стащит – об этом будут говорить несколько месяцев. А кто как детей в своей семье называет, никому интереса нет.

– Значит, Николай скуповат?

– Все крестьяне скуповаты. За вовремя не отданную драхму могут и зуб выбить.

– Если я предложу ему передать мне опекунство над Евплом и простимулирую это кошельком, тот наверняка согласится, – задал долго вынашиваемый вопрос Эразм.

– Вполне возможно.

– А как староста деревни относится к Николаю?

– Скорее, с безразличием. А причём тут староста? – спросил Калабанов.

– Я попрошу старосту быть свидетелем при передачи прав опекунства. Ну и еще парочку свидетелей надо пригласить, чтобы потом Николай на попятную не пошёл.

– Неплохо придумано, – одобрил купец. – Хотел бы я на это взглянуть.

На следующий день Эразм вошёл в избу к Николаю. Тот уже отобедал и пребывал в неплохом расположении духа. Альберус положил перед ним одну драхму и два обола.

– Я принёс плату за два дня, в течении которых Евпл помогал мне. Но я пришёл не только для этого.

Крестьянин безмолвно ожидал продолжения.

– Я предлагаю тебе три мины, и мы идём к старосте и ты подтверждаешь, что я опекун Евпла.

Николай ошалело посмотрел на говорившего и не произнёс ни слова. Эразм выложил на стол монеты. Пауза затянулась.

– Я люблю этого мальчика как своего родного сына, – начал торговаться крестьянин.

– Я не претендую на эту любовь, – принял игру Эразм. – Я хочу быть лишь опекуном.

Николай закашлял, но быстро взял себя в руки.

– Без него в хозяйство развалится и мы пойдём по миру, – зашёл он с другой стороны.

– Ты хочешь сказать, что всё хозяйство, всё благополучие твоей семьи лежит на плечах тринадцатилетнего подростка?

Николай смутился.

– Я даю тебе достаточно денег, чтобы твоё хозяйство начало процветать, – пошёл в атаку Эразм. – Если ты мудрый глава семьи, то ты с умом воспользуешься этими деньгами. Евпл всё-равно через семь лет станет совершеннолетним и может уйти от тебя куда захочет. На эти деньги ты можешь купить себе хорошую корову и раба. На них ты разбогатеешь быстрее, чем используя труд этого мальчика.

– Я хочу купить лошадь и раба, а для этого трёх мин будет мало, – продолжил торговаться крестьянин.

– Я думаю, этих денег будет вполне достаточно, – ухмыльнулся Эразм. – К тому же официально ты не имеешь никаких прав на мальчонку. Или я ошибаюсь?

Николай чуть задохнулся от изумления.

– Все соседи знают, что он сын моего брата, – выкрикнул он.

– Они знают это на основании твоих слов, – невозмутимо сказал заранее подготовленную фразу Эразм. – Но твоего, якобы, брата никто никогда в глаза не видел. Даже если отец Евпла и вправду твой брат, то каким документом ты это подтвердишь? Где свидетельство, что ты его наследник и опекун мальчика?

Крестьянин покраснел от возмущения, но промолчал.

– А, может, отец Евпла тебе и не брат? Может нет никакого родства, а на деле просто украл свободного человека, чтобы он работал на тебя?

Лицо Николая стало пунцовым и он лишь с шумом глотал воздух ртом.

– Я тебе предлагаю два варианта дальнейших событий: или ты свидетельствуешь перед старостой деревни, что я теперь являюсь опекуном Евпла, или я иду к префекту и объявлю тебя вором, который украл свободного человека. Выбирай.

На Николая было страшно смотреть. Потом он обмяк и протянул руку к деньгам.

Через два часа Эразм Альберус убирал в свой мешок свидетельство о признании опекунства, а Евпл стоял рядом с мешком за плечами. Все, кроме Николая, выглядели явно довольными…

– Заходи Евпл, не бойся, теперь ты будешь жить здесь.

– А я и не боюсь, – сказал мальчик. – Просто непривычно входить в такой большой дом. Он больше избы, в которой я жил.

– Не намного больше, просто выше, – с благожелательной улыбкой произнёс Эразм.

Прошло две седмицы после того, как он покинул Поддубье, уводя с собой опекаемого мальчика. По пути он не терял возможности продолжить свои поиски визуального явления источников силы. Ему посчастливилось лишь однажды, когда остановившись в одном трактире он обнаружил разыскиваемое место прямо в птичнике. Это была полусфера бело-серебристого цвета. Эразм пока не смог разобраться почему у найденных “костров” и полусфер разные цвета. Вполне возможно, что существуют и другие, но до них он просто не добрался.

Пареньку была выделена целая комната и он был этим ошарашен. В избе Николая он спал под лавкой, а здесь у него была даже кровать. Своя кровать! Конечно, богатые горожане только бы скривились при виде этой домашней мебели, но для бывшего крестьянского мальчика она показалась поистине царским ложем.

– Я завтра схожу поговорю о продолжении твоего обучения в местной школе второй ступени. Тебе обязательно надо получить полное образование. В том, что кто-то закончил первую ступень, нет ничего удивительного. и об этом в Велгороде даже упоминать неприлично.

– А меня возьмут? – с сомнением спросил мальчик.

– Вот это я завтра и выясню, – после некоторого раздумья произнёс Эразм. – Конечно, я бы мог сам дать тебе все, или почти все, необходимые знания. Но это не совсем то, что от тебя будут ожидать другие люди. Если бы мы жили в твоей деревне, то ты, возможно, мог бы и стать одним из самых учёных крестьян.

Мужчина засмеялся.

– Это звучит забавно – учёный крестьянин, – продолжил смеяться он. – Вероятно, если бы подобное было повсеместно распространено, то наша империя была бы самой великой. К сожалению, это никому не нужно. От крестьян ждут двух вещей: чтобы они снабжали продовольствием и их сыновья служили в армии. Но и то, что мы имеем сейчас, уже является необычайным для других государств – почти всеобщее начальное образование для мальчиков. Переплюнуть это может лишь всеобщее начальное образования и для девочек.

– Образование для девочек? – удивился Евпл.

– Почему бы и нет, – ответил опекун. – В нашей истории было несколько женщин-учёных. Например, Арета Киренская или Аригнота и Дамо, дочери Пифагора.

– Я впервые слышу об этом.

– Ты ещё прочитаешь не только о них, но и о других не менее великих женщинах, к сожалению, почти забытых в наше время. Некоторые из них успешно преподавали нескольким десяткам мужчин, мечтавшим послушать их лекции.

Поздно вечером Евпл лёг спать и долго ворочался в новой кровати. Он думал о том, что начался новый этап его жизни, о котором он даже не мечтал месяц назад. Потом он вспомнил о Василисте и немного всплакнул… и уснул.

– Послушай и постарайся запомнить, – начал разговор Эразм утром. – В деревне ты всех называл дядьками-тётками и дедами-бабками. Но теперь ты живёшь в городе. Здесь почти все не являются родственниками друг-другу. Поэтому ко всем незнакомым взрослым людям (кроме рабов, конечно же) ты обращаться по имени-отчеству. Например: уважаемый Фёдор Карлович или уважаемая Клеопатра Кузьминична. Если вдруг ты будешь разговаривать с богатыми людьми или чиновником, то добавляй обращение ‘почтенный’ и ‘почтенная’. Если же когда случайно к тебе обратится очень богатый человек, что вряд ли, то обращайся к нему только как ‘достопочтенный’. Если будешь сомневаться, кто перед тобой, то лучше перекланяться, чем недокланяться. Первым со взрослыми людьми старайся разговор не начинать. Военных называй ‘отважными’. Понял?

– Понял, – ответил озадаченный Евпл.

– Хорошо, сейчас я пойду записывать тебя в школу, а ты никуда из дому не выходи.

Вернулся Эразм расстроенным.

– Мест в школе нет, – с грустью поведал он. – Из тех, кто закончил первую ступень, все решили поступать на вторую. Это правильно, конечно, но для нас… для тебя, это плохая новость.

– Значит, я не буду учиться? – спросил мальчик.

Он так и не решил для себя, хочет ли продолжить обучение или нет. С одной стороны, учёба особенно приятных эмоций не давала. С другой стороны, было некоторое понимание, что школа второй ступени может помочь ему в будущей жизни. Вот только в чём помочь? Ответа он не знал. Но раз многие люди в городе хотят дать своим сыновьям лучшее образование, то смысл есть. Ну не может же такое большое количество людей ошибаться!

– Есть ещё один вариант, – начал Эразм. – Относительно близко, если пройти мимо кладбища и миновать вал Окольного города, то чуть дальше будет ещё одна школа. Правда, там учатся дети богатых горожан и чиновников. Обычные люди туда детей почти не отдают, ибо дороговато.

– Дорого? – с грустью спросил Евпл.

– Не очень, – не совсем уверенно ответил мужчина. – Раза в два больше, чем в ту, куда я хотел записать тебя изначально.

– Может, есть ещё какая-нибудь школа?

– Есть, конечно, но идти туда намного дальше.

– Мне не привыкать ходить, – с гордостью заявил мальчик. – До школы я ходил три мили, а это больше часа.

Эразм немного подумал и сказал:

– Собирайся, сходим в эту школу. Тебя покажем, послушаем, что нам скажут. Не возьмут, пойдёшь в другую, но более часа ходить всё-равно не придётся. Пойми, без учёбы хорошей жизни у тебя не будет. Просто люди не будут тебя воспринимать нормально, если узнают, что ты только первую ступень закочнил, да ещё в деревенской глубинке.

– Хорошо, – согласился мальчик. – Пойдём меня показывать.

Дорога до школы для относительно богатых детей заняла полчаса. Заведующий школы оказался на месте и без энтузиазма рассматривал свидетельство Евпла об окончании первой ступени.

– Свободные места в школе есть, – прервав раздумья сказал он. – Скажу без обиняков… учеников из бывших крестьянских детей у нас нет. Даже если я никому не скажу, что твой подопечный, уважаемый Альберус, учился в деревенской школе, то рано или поздно это всё-равно станет явным.

– Как это может повлиять на учёбу мальчика, уважаемый? – озабоченно спросил Эразм.

– Сложно сказать однозначно, – ответил заведующий. – Если ты будешь дополнительно помогать ему с учёбой, то, возможно, в конце пятого класса его оценки будут не ниже оценок большинства многих учеников. Но проблема может быть в другом. Ученики могут не принять его и различными способами начнут портить ему жизнь. Надеюсь, мне не надо объяснять подробнее?

– Я понял, – подумав, сказал Эразм. – Я буду помогать ему учиться, моих знаний должно хватить. Что же касается отношений учеников к нему, то я тоже постараюсь решить эту возможную проблему.

– Ну и хорошо, – с облегчением подытожил заведующий. – Тогда будем считать, что мальчик принят в школу.

Вернувшись домой Альберус сказал:

– Завтра сходим к Волхову и я покажу тебе то самое место у пристани.

– А почему не сегодня? – спросил Евпл.

– Потому что сегодня у расскажу тебе то, чем ты будешь заниматься этим летом вплоть до начала занятий, – серьёзно заявил Эразм. – Я покажу тебе некоторые гимнастические упражнения и ты будешь заниматься ими каждое утро. Особых физических сил они тебе не прибавят, но всё же ты будешь несколько сильнее и более гибким.

– Я сильный, – заявил мальчик.

– Нет предела для совершенства, – осадил его мужчина. – Работа в деревне, конечно, дала тебе некоторую физическую силу. Но эта сила малопригодна для того, чтобы защищаться в уличных драках.

– Я дрался много раз!

– Да, дрался. Но ты увидишь, что те драки, в которые тебя вовлекут твои будущие соученики, отличается от обычной деревенской потасковки. Поэтому, дополнительно к тому, что ты будешь заниматься гимнастикой, тебе придётся участвовать и в уличных драках. Ведь не будешь же ты сидеть в этом доме целыми днями. А как только ты выйдешь один из него, то неприятности сразу найдут тебя сами. Так что побеспокойся как можно скорее найти себе тут друзей-приятелей.

– Хорошо, – без особого энтузиазма согласился Евпл.

На следующее утро мальчик начал изучать гимнастические упражнения. Они не показались чем-то серьёзным. Бестолковые взмахивания руками, приседания с камнями в руках и прочее вызвали бы смех у деревенских жителей. Евплу было даже неловко делать подобные движение, но внимательный взгляд опекуна заставлял его продолжать упражнения.

Наскоро поев простой завтрак, Эразм сказал:

– Собирайся, пойдём на онипол.

– Куда? – недоумённо взглянул мальчик.

– На онипол. Так в Велгороде называют торг, большой рынок, находящийся на другом берегу Волхова. Тебе надо привыкать к местным названиям.

Дорога до Торговой стороны заняла около часа. Хотя торговля там велась постоянно, сегодня был особый день, который в других городах называют рыночным. С раннего утра туда валил разодетый народ. Многие ходили в этот день не столько, чтобы купить нечто важное, сколько показать себя перед знакомыми.

Чего только не продавали и не перепродавали в этом месте! В Велгород везли купцы товары не только из соседних провинций. Из восточных провинций привозили меха. Из западных и срединных провинций – предметы роскоши, оружие, вино, пиво, соль, металл, янтарь, стекло, морскую рыбу. Из южных земель – ткани, пшеницу, вино, оружие, рабов. В срединные провинции велгородцы продавали меха, мёд, воск. Купцы между собой зачастую даже не использовали деньги, а производили товарообмен, что было необычной практикой для рынков других городов.

По торгу можно было ходить несколько часов, но Эразм вёл Евлпа не к лавкам и лоткам, а к дальним складам. Когда они зашли за одно из таких строений, то мальчик увидел то, о чём ему опекун месяц назад: завораживающее красноватое пламя с переливающимися языками.

Вдруг за спиной послышались шаги. Из переулка вышли трое мужчин неприятной наружности. К опекуну Евла приблизился один из них, а двое прикрывали проход от возможных случайных свидетелей.

– Не хочет ли уважаемый господин пожертвовать деньги несчастным голодным людям, которым негде жить?

– Я не дам вам ничего, – ответил Эразм, задвигая мальчика себе за спину.

– Подумай хорошенько и сделай правильный выбор. Иначе не только твоё здоровье ухудшится, но и может произойти неприятность с мальцом.

Эразм видел, что ничего не может поделать с этими тремя разбойниками. Они находили в глухом переулке и вряд ли кто услышит, если он начнёт кричать. Да и вряд ли лиходеи будут просто стоять и ждать прихода ненужных им свидетелей. Альберус пристально посмотрел в глаза мужчине и мысленно говорил: “Уйди! Уйди отсюда!” Разбойник стоял и молчал. “Уйди! Уйди отсюда!” – продолжал думать Эразм. Ему вдруг показалось, что разбойник немного качнулся в назад. Потом грабитель сделал шаг назад, не отрывая свой взор от глаз Эразма… постоял и снова сделал шаг назад… развернулся и сказал: “Идём отсюда. У него нет денег. Быстро уходим!” И затолкал подельников в переулок.

Эразм стоял и не верил в происходящее. Евпл взял его за руку.

– Почему они ушли? – спросил мальчик.

– Не знаю, – тихо ответил опекун. – Я мысленно говорил ему, чтобы он ушёл отсюда. Но я не думал, что это так и произойдёт. Об этом надо хорошо подумать. Надо уйти отсюда поскорее.

– А как же “нити”?

– Сюда могут прийти другие лиходеи и второго подобного чуда может и не быть. Уходим!

И они быстро вышли из переулка.

– Мы вернёмся сюда позже, – пообещал Эразм. – Пойдём туда, где люди.

Идя по торгу мужчина подумал, что надо перекусить. Это поможет быстрее успокоиться, да и Евпл наверняка проголодался. Эразм купил пару свежих калачей с маком, а мальчику, дополнительно, сахарного петушка на палочке. Они так и шли по рядам, глазея по сторонам, и оказались в углу, где продают рабов. Рабство не было сильно распространено в сельской местности Велгородской провинции, но в городах рабов держали, особенно рабов-ремесленников.

На шее каждого раба была табличка с возрастом и перечнем его умений. В доме Эразма рабов не было, поскольку хозяйство вела его жена. Когда он остался один, то у него как-то мелькала мысль о рабыне-домохозяйке, но долго мысль не задерживалась. Сейчас же он снова не один. Подростку для нормального развития нужна нормальная домашняя еда. да и сам Эразм устал от обычных сухих перекусов.

Обдумав эту новую для себя мысль, мужчина стал внимательно присматриваться к живому товару. Обычно, готовкой занимаются женщины, но и некоторые мужчины тоже могут это делать. Не решив эту дилемму, Эразм решил обратиться непосредственно к ближайшему торговцу.

– Я редко встречал рабов-поваров, а вот многие женщины готовить умеют. К тому же рабыня может делать и другую работу по дому: стирать, гладить, убирать… ублажать, – глаза торговца блеснули. – Найти раба, чтобы он тоже всё это делал, будет сложно. Да и дороже. Рабыня может быть и далеко не молодой, а старый раб – плохой раб, который и готовить вкусно не будет и по хозяйству многого не сделает.

Работорговец показал на нескольких женщин среднего возраста.

– Они давно не девушки, но ведь тебе нужна хозяйственная рабыня. Девушки не такие опытные в этом деле. Их для других дел обычно покупают.

– И которые из них умеют готовить и дом в порядке держать?

– Да все умеют! Недорого запрошу.

– Сколько? – спросил Эразм.

– Вот за эту почти молодуху – десять мин. Вон за ту пожилую – пять мин, уважаемый.

– Да ты сдурел, уважаемый! За пять мин можно двух купить, и раба и рабыню, – возмутился Альберус.

– Купить-то можно, вот только что они будут уметь?

– Я почитаю таблички, – ответил Эразм, – И подумаю.

Он посмотрел надписи, но там была лишь обычная информация. Никаких особых умений не было. Другие работорговцы тоже пытались его заманить, но цены заламывали такие, что Эразм лишь неодобрительно качал головой. Внезапно его внимание привлекла одна рабыня неопределённого возраста, на вид северянка. Она сидела на помосте, хотя все остальные рабы стояли. Ближайший торговец сразу подошёл.

– Здравствуй, почтенный! Меня зовут Константин Гуназа, я старший помощник. Тебя заинтересовала эта рабыня? Из северных диких земель она. Их пираты на наших имперских солдат нарвались и все полегли, а их добычу солдаты нам продали, в том числе и нескольких женщин. Всех продали, осталась только эта. Наших языко она не знает. Что тебе ещё о ней рассказать?

– Что она умеет, уважаемый?

– Да кто же знает?! Может у себя дома она умела и многое, но нам об этом не говорит. Была бы молодухой, так купили бы и так. Но не молода она… хотя, может и приглянется кому.

– Сколько хочешь за неё? – спросил Эразм, раздумывая.

– Пять мин. Такую женщину подкормить немного и она будет делать любую работу по дому. Бери её и ни разу не пожалеешь! Посмотри на её крепкое тело – она проживёт ещё много десятилетий и всегда будет полезна для тебя.

Альберус подошёл к рабыне. На её теле были отчётливо видны синяки, ссадины и даже гнойные раны. Мужчина наклонился к ней, как бы рассматривая поближе, а она вдруг подняла к нему лицо и её губы зашевелились.

– Ты её не долго будешь продавать, уважаемый. Болезненная она и без хорошего лечения скоро умрёт, – сказал вернувшийся Эразм. – Так без денег и останешься… в убытке будешь. К тому же она северянка, а они строптивые, хлопот много.

– Тебе просто показалось. Уверяю тебя, что она очень крепкая. Северянки просто не бывают немощными. Такие во фьордах просто не выживают. Так уж и быть, отдам за четыре мины, – снизил цену купец.

– И две мины за неё много.

– Да она же не старуха ещё, – возмутился торгаш, – Она вполне молодая здоровая женщина.

– Была бы старухой, она бы и полсотни драхм не стоила. Посмотри, из её ран гной течёт, – ответил Эразм и пошёл дальше по ряду.

– Клянусь Гермесом, – крикнул ему вдогонку купец. – Отдаю рабыню за три мины, пусть все знают, что я не заламываю цены на свой товар. Я сейчас подберу тебе вторую рабыню, которая тоже будет просто заглядение.

– Не нужна мне вторая рабыня. Я возьму эту за сто пятьдесят драхм или пойду дальше своей дорогой. И свидетельство о продаже за твой счёт, – развернулся Альберус.

– Пусть Зевс Громовержец кинет в меня свою молнию, если я ещё раз буду торговаться с тобой, – завопил работорговец. – По рукам.

Через полчаса Эразм, Евпл шли по мосту на другой берег Волхова, возвращаясь домой. За ними ковыляла рабыня.

– Извини, опекун, – начал мальчик после долгого молчания. – Это не моё дело, но зачем ты купил эту рабыню? Я понимаю, ты хочешь, чтобы она готовила нам харчи и убиралась в избе… в доме. Но как с ней разговаривать, ведь по-человечески она не говорит? Да и больная… и нас заразит.

– Это первый урок для тебя, – не спеша сказал Эразм. – Не суди по человеку по первому впечатлению. И не смотри на людей… и на рабов свысока. Она не больная, а сильно избита и истощена. Её покормить хорошо надо и мазями от ран полечить. По нашему она не говорит… или притворяется, что не говорит. Зато я знаю её язык.

– Ты знаешь язык диких северян? – изумился Евпл.

– Мать моей матери была такой же северянкой, – ответил Эразм. – Она и научила меня своему языку.

– Она же не чтит наших богов, – не унимался мальчик.

– Это меньшая из возможных проблем, – заверил опекун. – Сейчас надо её накормить и очистить от грязи, чтобы не воняла. Вот тебе второй урок: не спеши сразу сделать все дела; сделал одно дело, начинай делать следующее. Иногда, конечно, можно делать несколько дел одновременно, как это умел император Гай Юлий Цезарь, но для этого нужна сноровка, как минимум. У тебя такой сноровки пока нет. Поспешишь – людей насмешишь. Если люди начнут смеяться над тобой, то уважать уже не будут. Это третий урок. Хватит на сегодня уроков.

Когда все трое достигли дома Альберуса, то тот дал рабыне кусок хлеба и воды, а сам поднялся в комнату и открыл сундук. Взял из него женскую одежду и спустился вниз. Та уже поела. Кивнув ей, он пошёл на задний двор, окружённый высоким забором. Там стояла кадка с водой.

– Вымойся целиком, – сказал он по-дански, перед тем как вернуться в дом. – Твою одежду надо сжечь, надень вот эту.

Вода в кадке уже нагрелась на солнце. Рядом в невысокой бадье был щелок. Женщина постояла и медленно начала раздеваться…

Эразм сидел в тереме у окна и думал. Евпл сидел рядом и читал книгу. Рабыня вошла и встала у двери.

– Сядь на лавку, – сказал ей хозяин на её языке. – Кто ты такая, как ты попала к работорговцам?

– Меня зовут И́нгрид-Ильва́, я жила на территории племени гётов, – начала рассказа рабыня. – Вместе с мужчинами из моего поселения я отправилась в поход на восточное побережье. В одном из сражений меня сильно ранили. По пути домой некоторые наши воины решили напасть еще на пару попавшихся деревень. Там оказалось много вражеских воинов. Они перебили большинство наших мужчин. Остальных пленили, а потом продали. Теперь я здесь.

– Почему твоё тело всё в синяках и ранах? Это не следы оружия.

– Я была ранена стрелой. Когда нас пленили солдаты, ранее захваченные нами женщины решили отомстить и напали на меня. Они не давали мне есть во время нашего пути сюда.

– Они захотели тебе отомстить, понятно.

– Сколько тебе лет?

– Лет тридцать.

– У тебя есть муж, дети?

– Мой муж погиб в этой битве. Дети умерли от болезней.

– Если бы тебя не пленили имперские солдаты, куда бы ты пошла?

– Мне всё-равно… мужа нет, детей нет.

– Я дам тебе мазь, чтобы ты смазала свои ссадины. Перевяжи рану на бедре. Спать пока будешь в сенях. В твоих обязанностях будет готовка и ведение хозяйства. Я знаю, что здесь это делается иначе, чем на твоей родине, но ты научишься. Завтра мы сходим за продуктами и я покажу, что и у кого покупать. Звать тебя я будуИ́львой.

Глава 4

Эразма тревожило отсутствие постоянного дохода. От своих умерших родителей и прежних занятий он имел неплохие сбережения, но им рано или поздно придёт конец. Некоторые деньги были даны двум знакомым купцам, и те после удачных сделок, отдавали Эразму часть прибыли. Рассчитывать, что подобное будет продолжаться долгое время, слишком безответственно.

Иногда Альберус занимался копированием редких книг, но это были единичные заказы и доходы от них не влияли на общее состояние дел. Вот и сейчас Эразм сидел и в очередной раз размышлял о том, что нужно предпринять. Размышления ни к чему не приводили. Единственной здравой, как ему казалось, мыслью была та, которая побуждала думать о практическом использовании таинственной силы. Для чего вообще существует эта сила? Каков в ней смысл? К сожалению, никаких ответов. Эразм понимал, что если бы среди его знакомых было несколько, кто мог эту силу видеть и принимать, то совместно они могли бы лучше понять её природу и назначение. Но весь его жизненный опыт говорил о том, что подобные люди могут быть и опасны. Опасных людей и без того было много вокруг… Тут мужчина вспомнил трёх лиходеев, с которыми повстречался около торга. Таких людей в Велгороде немало и везде они бесчинствуют, грабят и убивают.

Какая-то мысль начала зарождаться в мозгу и Эразм почувствовал понимание, что эта мысль важна. Но мысль не давалась… она витала над головой… О чём он думал сейчас? О лихих людях, о том что они грабят и они, безусловно, опасны. Стоп! Почему те лиходеи не стали его грабить? Они ушли, а Эразм даже этому не удивился. Действительно, почему? Они не только не стали грабить, но даже не проверили есть ли что грабить. Просто их главарь развернулся и заставил всех уйти. А что он, Эразм, cделал тогда? Надо бы вспомнить…

И он вспомнил. Он настойчиво внушал мысль уйти, и те ушли. Почему? Ведь Эразм не говорил эти слова вслух. Испугаться его лиходеи не могли. Было видно, что они люди решительные, привычные к тому, чтобы брать желаемое. Но те двое безропотно послушались своего главаря, которому Эразм говорил “Уйди отсюда!” Неужели атаман услышал его, а услышав, выполнил этот приказ... да, пусть будет приказ. Было видно, что не хотел главарь уходить, но ушёл. Может, надо попробовать повторить такой приказ-внушение на ком-нибудь ещё. Не на лиходеях, конечно. А на ком? Где сейчас рабыня?

Эразм вскочил и пошёл искать И́льву. Она сидела во дворе и чистила рыбу. Альберус посмотрел в окошко, ведущее во двор и начал мысленно внушать рабыне: “Встань и иди ко мне! Встань и иди ко мне!” Женщина сидела и продолжала чистить рыбу. Эразм даже возмутился, что приказывает рабыне, а она сидит. “Встань и иди ко мне! Встань и иди ко мне!”

И тут И́льва отложила нож в сторону, встала, развернулась и посмотрела на Эразма, а потом подошла.

– Ты звал меня, хозяин?

Получилось! Получилось! Эразма переполняли эмоции и он готов, как Архимед, разразиться криком “Эврика!” Внезапно пришла мысль: “А что если это случайность? На ком бы ещё безопасно поэкспериментировать? Ну конечно же на Евпле. Где этот мальчишка? А, вот он”. Эразм подозвал парнишку и велел стоять на месте. Мальчик встал и с ожиданием смотрел на опекуна, а тот глядел ему в глаза. Так продолжалось долгое время. Мальчик стал проявлять беспокойство, но Эразм молчал и лишь вперил в него свой взгляд. Прошло ещё время.

– Что случилось? – спросил Евпл.

– Я решил опробовать одну свою мысль, но ничего получилось, – с сожалением ответил опекун.

– Какую мысль?

– Да так… не важно. Иди. – отмахнулся Эразм.

А сам стал думать: “Почему не получилось? Неужели, те два раза были лишь случайностью? Надо поэкспериментировать ещё на ком-то”. И Альберус решил пройтись по улице. Он шёл и всё думал о случившемся… вернее, о том, что не случилось. Проходя мимо городского кладбища, мужчина решил зайти. Почти у самого входа сидел могильщик и грелся на солнце. Эразм присел около какого-то надгробия, чтобы не привлекать внимание, и стал посылать тому мысленный приказ: “Возьми лопату и копай землю!” После полдюжины приказов могильщик вздрогнул, поднялся и… стал копать. Вряд ли Альберус смог описать свои эмоции. Он смог! Неизвестный бог (или, даже, боги) всё-таки смилостивился над ним и дал часть своей силы. Теперь он, пусть и с трудом, может побуждать людей делать то, что ему угодно.

Эразм посмотрел на могильщика и ему стало жаль бедного человека, производящего бессмысленную работу. “Закопай эту яму!” – стал посылать ему новый приказ. Удивительно, но пришлось дать чуть ли не дюжину внушений, прежде чем могильщик стал закапывать результат своих прежних действий. Теперь Эразм стал рассуждать об новой проблеме. Почему первый приказ стал выполняться быстрее, чем второй? Поразмыслив, он пришёл к выводу, что до первого приказа могильщик просто ничего не делал и сидел расслабленный, а перед вторым усиленно работал. “Значит, принять приказ быстрее может тот, кто не занят какими-либо делами, а вот уже работающий человек будет, скорее сопротивляться делать какие-то ему ненужные новые действия, поскольку уже имеет определённую цель”. Размышляя об этом, Эразм вышел на улицу и пошёл куда глаза глядят.

Мысли роились и мужчина легко перескакивал с одной на другую. Поняв бесперспективность этого процесса, он решил сконцентрироваться на главной: “Какую пользу я могу извлечь из всего этого? Допустим, я захочу, чтобы некто отдал мне некую ценную вещь. Ну даст он мне это, но это же не помешает ему отнять отданное или позвать стражу. И не успеть послать второй приказ или несколько приказов. А вот повлиять на какого-нибудь лавочника, чтобы тот предложил скидку или нечто подобное – вполне возможно. Но это как-то мелко. Кстати, если я начну расходовать силу, то будет ли она у меня исчезать? А если будет исчезать, то как её восстановить? Или она сама восстановится спустя время, подобно силе физической? Очень много вопросов, но нет ответов”.

Эразм всё шёл и шёл размышляя. Одно ему было определённо ясно – надо чаще пробовать влиять на людей, находящихся в разных ситуациях. А ответы на другие вопросы станут ясны по ходу дела. Придя к такому выводу, мужчина решил вернуться домой, поскольку проголодался.

Дома он застал лишь И́льву, которая уже приготовила обед и сидела о чём-то размышляя. Женщина уже почти оправилась от ран и выглядела намного лучше, чем когда Эразм увидел её впервые. Если бы она тогда имела такой вид, то работорговец ни за что бы не уступил дешевле четырёх мин. Лишь на шее воспаление красной полосой выделялось на фоне остальной почти чистой коже. И тут мужчина пришёл к выводу, что вид рабского ошейника неприятен ему.

– И́льва, – обратился он к женщине. – Что ты думаешь о своей нынешней жизни?

– Ничего не думаю, – ответила рабыня. – А что надо думать, хозяин?

– Ну ты же пару месяцев назад не предполагала, что лишишься свободы и станешь жить с рабским ошейником вдали от своего дома.

– Жизнь моего народа тяжела и непредсказуема, – после продолжительной паузы начала говорить Ильва. – Вчера ты просто ловишь рыбу и пытаешься вырастить овощи в скудной земле, сегодня ты идёшь грабить поселение в отдалённом фьорде, а завтра тебя убивают те, кто пришёл грабить твоё поселение. Надо жить сегодняшним днём, а излишне задумываться о завтрашнем дне неразумно. Этот день может и не настать.

Эразм немного опешил от такого фатализма. Он молчал и не знал, что сказать. Молчала и рабыня.

– Твои слова достойны, того чтобы их сказал какой-нибудь философ, – только и смог ответить Альберус.

– Философ? Кто это?

– Это человек, который много размышляет о том, как живут люди, и рассказывает о своих мыслях другим людям.

– Это глупо, – неожиданно прямолинейно ответила женщина. – Надо жить, а не рассказывать о том, что думаешь о жизни, но при этом так ничего не делаешь.

– Я начал этот разговор с другой целью. Как ты думаешь, почему я тебя купил?

– Ты захотел и купил, – просто ответила И́льва. – Нет ничего странного в этом. Ты мог и сделал. Тебе нужна рабыня, потому что ты не хочешь сам готовить, стирать и подметать полы. В поселении, где я жила, много рабов, поскольку их хозяева заняты более важными делами. К тому же иметь рабов престижно, это показывает статус.

– Я не хочу показывать статус таким образом, – сказал Эразм. – Ты права, мне нужен тот, кто работает по хозяйству и если бы я смог найти кого-то другим способом, то я не стал бы покупать рабыню.

И́льва смотрела непонимающим взглядом.

– Ты хочешь меня продать? – с нотками ужаса спросила она. – Прошу, хозяин, не делай этого! Я буду делать всё, что ты повелишь, только не продавай меня.

– Я не собираюсь тебя продавать. Я просто хочу заменить металлический ошейник, который оставляет раны на твоей шее. Закон не разрешает рабам ходить без ошейника, но допускает замену на кожаный или матерчатый. Но не сбежишь ли ты тогда?

– Я дам клятву перед богами, хозяин… я дам любую клятву, что не уйду от тебя даже если меня кто-то будет заставлять, – горячо заявила женщина. – В моём поселении меня никто не ждёт. Нет места на земле, которое я могла бы назвать своим домом и куда бы я желала вернуться.

– Хорошо, – сказал Эразм. – Ты дашь клятву, а потом мы пойдём к кузнецу и снимем этот ошейник.

Вскоре все трое в очередной раз отправились в правобережную часть Велгорода, но конечной целью был Плотницкий конец, в котором жили и трудились ремесленники различных профессий. Одним из них был кузнец-оружейник Алексей Акимов, старый знакомый Эразма, невысокий полноватый мужчина с весёлым характером. Почему они пошли именно к нему, а не к ближайшему кузнецу? Альберусу не хотелось лишних вопросов и последующих сплетен.

Вот они идут по Кузнечной улице, а вокруг слышны удары молотов по наковальням. Не хотелось бы жить в этом громком месте. И сразу на ум приходит квартал гончаров, расположенный рядом с их домом. Вот там достаточно тихо. Можно пройти рядом и не знать, что здесь трудятся ремесленники.

Пришли. Акимов оказался на месте и выслушав заказ лишь ухмыльнулся в свои пышные усы. Снять ошейник было не совсем рядовым делом, но всё действо заняло немного времени. Кузнец даже предложил на выбор несколько узких мягких кожаных ремешков, из которых подмастерье довольно скоро и ладно сделал неснимаемый рабский ошейник. Закон был соблюдён, а Ильва получила предмет, больше похожий на предмет воинской амуниции, чем на что-то позорное. Все остались весьма довольными произошедшим.

Проследив взгляд своей рабыни на развешенное рядом оружие, Эразм задумался. Закон позволял в исключительных случаях иметь рабам оружие. Но рабам не простым, а исполняющим обязанности типа управляющего. Если подойти к вопросу формально, то Ильва и является управляющей. Даже не так важно, что подчинённых рабов, ради которых и позволено иметь оружие, у неё нет.

– Пусть Гефест всегда благословляет тебя, – начал Альберус. – Скажи, Алексей, есть ли у тебя клинок, чуть больше простого ножа, но меньше короткого меча? Что-то вроде кинжала.

– Обижаешь, Эразм, – с наигранной обидой ответил Акимов. – Чтобы у меня и не было всякого оружия?! Вот вполне подходящий клинок. А зачем тебе? Ты же оружием не очень-то хорошо и владеешь.

Ответа он не дождался. Клинок был действительно неплохой, узкий, лёгкий и средней длины. Такой и для взрослого мужчины подойдёт, и для подростка.

– Ты прав, – всё-таки ответил Эразм. – Хочу Ильву вооружить. Я же себя плохо защитить от лиходеев могу.

– Рабыню вооружить?! – искренне удивился кузнец. – Ты умом тронулся, дружище?

– Если бы я умом тронулся, то носил бы этот клинок у себя на ремне. Его же я хочу дать той, кто с ним биться привычен.

С этими словами Эразм протянул кинжал Ильве. Та покрутила оружие с удобной рукояткой в руке, проверила баланс, посмотрела на заточку и кивнула. Мужчина предложил ей самой выбрать ножны, исподтишка наблюдая за ошалелым взглядом Акимова.

– Видишь, как всё удачно получилось, – съехидничал Альберус. – У меня теперь не только повариха, но и телохранительница есть. И недорого они обе мне обошлись.

Потом он купил нож поменьше, для Евпла. Расплатившись с кузнецом, который даже позабыл поторговаться, все трое пошли обратно. Всю дорогу домой Эразм незаметно наблюдал за Ильвой. Из побитой жизнью рабыни она преобразилась: изменились её осанка, походка, взгляд. Мужчина довольно ухмыльнулся. “Северянин без оружия – не северянин”, вспомнил он некогда услышанную поговорку. Евпл же нож сразу не получил. “Вот научишься им пользоваться как Ильва, тогда и будешь носить его на ремне” – объяснил опекун. Мальчик немного расстроился и с надеждой взглянул на женщину как бы спрашивая: “Научишь?” Та, поняв немой вопрос, одобрительно кивнула…

***

Примерно десять лет назад до описываемых событий. Восточное побережье Нордского моря. Глубокий разветвлённый фьорд, которым управляет престарелый, но ещё крепкий хёвдинг Ульф, глава клана Морские волки. Но реальными правителями являются его два старших сына – Херьу́льф и Фасту́льф. Много лет они водят воинов клана в викинг, атакуя всех и вся на воде и на побережьях. У Фасту́льфа три жены: Сванве́льг, Гюдрю́н и Асве́йг. И́нгрид-Ильва́ – последняя дочь младшей жены. Пять дочерей Фасту́льфа уже замужем, что принесло необходимое количество военных союзов с соседними кланами. А две самые младшие дочери именитых мужей не имеют – дополнительные союзы не предвидятся, а выдавать их за мало престижных мужчин клану нет смысла. Не хочет богатый хёвдинг принижать ценность уже отданных невест. Вот и ждут Си́грид и И́нгрид-Ильва́, вдруг у какого-нибудь хёвдинга или ярла умрёт жена, и тот захочет жениться снова.

И́нгрид-Ильве́ 17 лет, а Си́грид на три года старше. Их обязанности мало чем отличаются от обязанностей девушек их клана, но высокое положение даёт возможность часто заниматься воинским искусством и практиковать его на охоте. Обе неплохо стреляют из лука и владеют ножом. Копьём тоже могут, но лук нравится больше. Часто они ходят по горам в надежде подстрелить какого-нибудь животного. Ну не коптить же им рыбу! Для этого есть и рабыни.

Обе девушки давно хотят выйти замуж, да и покинуть клан. Пусть они и внучки хёвдинга, но, как уже было сказано выше, самые младшие внучки – не очень-то высокий статус и претендентов жениться немного. А замуж хочется… за какого-нибудь храброго воина, который поведёт за собой отряд в надежде найти славу и трофеи. Слава – самое важное для воина, а трофеи – материальное отображение этой славы. Убить врагов и получить в награду дорогие трофеи – это достойно любого северянина. Иногда Си́грид и И́нгрид-Ильва́ мечтают пойти в викинг вместе с воинами клана. Конечно, доля их добычи будет не очень большой, но она будет. Да и слава воительниц – тоже неплохо для молодых женщин. Из лука можно убить врагов не меньше, чем мужчины убивают копьём или топором. Мечты, мечты…

Но вот случилось почти чудо – Фасту́льф собрал большой поход и дюжину лодок. В надежде на хорошие трофеи лодок взяли чуть больше, чем требуется. Это хороший шанс для сестёр напроситься в этот поход. Фасту́льф засомневался, но дал согласие. А что он теряет?

И вот лодки поплыли на юг. Воины действовали по привычной схеме – подплыть незаметно к слабо укреплённому поселению, окружить, чтобы никто не вырвался и не предупредил соседей, быстро ворваться под покровом ночи, убить сопротивляющихся, взять ценные вещи, если повезёт то и серебро с золотом. Отдельно стоит вопрос с захватом будущих рабов. Желательно найти ремесленников и девушек. Сильные юноши тоже нужны, но с ними часто больше мороки, чем явной пользы. Ну а после идти к другому поселению и всё начинать заново: окружение-битва-грабёж-отход.

Отряду Фасту́льфа повезло – за седмицу прошлись по пяти поселениям. Местным воинам, которых всё-таки успели позвать на защиту, пришлось побегать за быстрыми лодками. Обратно шли неплохо нагруженными, но всё же не так, как в лучшие походы, когда приходилось плыть осторожно, чтобы вода не перелилась через низкие борты лодок, доверху нагруженными трофеями.

Си́грид и И́нгрид-Ильва́ убили около дюжины защитников. Могли бы и больше, но руки предательски дрожали, когда начали пускать стрелы в людей. Животных-то убивать привычнее, а тут живые люди, пусть и враги. Добыча, доставшаяся девушкам, была неплоха для первого раза. но они рассчитывали на большее. Фасту́льф лишь ухмыльнулся в усы, когда его дочери подошли и начали расспрашивать о следующем походе. Руководитель клана не подавал виду, но ему было приятно. Хоть он и не принимал непосредственного участия в воспитании дочерей, но часть славы, которую они начали добывать в бою доставалась и ему.

Следующий поход состоялся через месяц. Это было необычно, поскольку перерыв между походами обычно больше. Но в этот раз решили не расходиться по домам, поскольку многие члены клана не были довольны полученной добычей. Си́грид и И́нгрид-Ильва́, на правах уже побывавших в сражениях воительницах, были приняты в отряд. На этот раз лодок взяли ещё больше, как бы намекая богам, что все ожидают обильного благословения в виде трофеев.

Так оно и получилось. Вместо того, чтобы, как раньше, пройтись вдоль побережья, воины решили проплыть по крупной реке внутрь материка. Да, это был больший риск, но и возможная добыча из поселений, расположенных поодаль от мест, где обычно нападают северяне, тоже может быть намного больше.

Вначале всё шло хорошо и лодки наполнялись трофеями. Но, видимо, их всё же смогли обнаружить и дорогу преградил далеко немаленький отряд местного войска. Началась битва, в которой могло бы полечь много храбрых северян, но в тыл врага неожиданно ударили какие-то северяне, спускавшиеся вниз по реке. Вероятно, это их подкарауливали местные защитники. Совместными усилиями морские пираты смогли-таки разбить врагов. Потом началось “братание” двух совоюющих сторон. После нескольких грабежей обоими отрядами было принято разумное решение вместе спускаться по реке и возвращаться в родные фьорды. Нашумели на чужой земле они уже прилично и можно разгневать богов если пожадничать, и неосторожно продолжать грабёжи.

Вот в этом походе жизнь И́нгрид-Ильвы́ и изменилась. В другом отряде ей приглянулся храбро сражающийся мужчина. Пока плыли вниз по реке, девушка решилась на неслыханное – уйти вместе с ним. Си́грид пыталась вразумить, но сестра не стала прислушиваться к доводам разума. Любовь – она такая, ей нужно здесь и сейчас, а что будет потóм – не важно. Так И́нгрид-Ильва́ оказалась в далёком чужом поселении с мужчиной, которого знала всего несколько дней. Безумие? Возможно.

Лет через пять у них было двое детей да неплохой достаток. А через год пришла в поселение неизвестная болезнь. Половина жителей умерла в течении месяца. Умерли и дети И́нгрид-Ильвы́, и она с мужем решила уходить из прóклятого богами места. Все, кто мог, сели на лодки и уплыли. Беда не пришла лишь к ним. Вскоре они повстречали жителей соседнего фьорда, тоже пострадавших от подобного несчастья. Объединившись, решили подыскать место для нового жилья. А когда нашли и обосновались, мужчины рассудили, что неплохо было бы разбогатеть привычным для северян способом. Сказано – сделано. Сели в лодки и поплыли. И́нгрид-Ильва́ пошла вместе с мужем.

Но, видимо, местные боги оказались сильнее богов морских пиратов. После нескольких успешно ограбленных ими деревень, они решили напасть на прибрежный храм и наткнулись на отряд хорошо вооружённых солдат. Почти все северяне погибли, а Ильва была ранена стрелой в бедро. Имперские воины долго не думали, продав женщин и немногих уцелевших мужчин работорговцам. Ну а те решив, что хорошую прибыль можно получить лишь в крупных городах, отправились в Велгород.

Раненая И́нгрид-Ильва́ не могла ни убежать, ни защититься от девиц, пленённых северянами ранее. Если бы не работорговцы, которые не хотели упускать прибыль из-за потерь среди купленного говорящего товара, она бы не выжила.

Когда их привезли в город, И́нгрид-Ильва́ была уже совсем плохой. Рана на бедре воспалилась, синяки и ссадины мешали двигаться. Её почти перестали кормить, посчитав, что нечего переводить продукты. Покупатели шарахались от одного только взгляда на рабыню. Неожиданно к ней подошёл мужчина и спросил по-дански: “Ты жить хочешь?” Затуманенным взором она смогла-таки разглядеть его и лишь шевельнула губами: “Хочу”.

Глава 5

Евпл наслаждался свободой. Он ещё не до конца принял тот факт, что ему не надо каждое утро кормить домашних животных, работать по хозяйству и участвовать в сенокосе. Опекун от него почти ничего не требовал, кроме небольшой помощи по поддержанию дома в надлежащем виде. Мальчик даже вызвался ходить с И́львой на местный рынок, куда крестьяне из ближайших деревень привозили свежие продукты. Рабыня немного пугала его своей необычным внешним видом (у той была причёска по северной моде), множеством амулетов, предназначения которых он не знал, и просто тем, что она не говорила на “человеческом” языке.

Эразм объяснил мальчику, что теперь И́льва проживает вместе с ними и ему придётся привыкать к ней. Раз она готовит им еду, обстирывает, штопает одежду, то волей-неволей Евплу придётся с ней общаться, даже если они оба не могут говорить друг с другом. Эразм надеялся, что рано или поздно паренёк и женщина найдут взаимопонимание, а на большее пока и не надеялся.

Постепенно мальчик начал входить во вкус от осознания, что совместное с Ильвой посещение общественных мест как бы возвышает его над приятелями. И ему стало нравиться с важным видом идти так по улицам, прохаживаться по рынку и принимать решение о покупке продуктов. Северянка же даже не думала обо всём этом. Она просто просыпалась утром, разогревала или готовила еду, потом шла с мальчиком на рынок и выбирала овощи и зелень, а возвращалась обратно. Сутолока большого города совершенно не похожа на почти спокойную жизнь во фьордах, и это нервировала бывшую воительницу. Всё для неё было необычно – толкотня и гомон на улицах, большие необычные дома, одежда и быт горожан. Поэтому Ильва немного расслаблялась, когда возвращалась в дом, к которому она начала привыкать, хотя ей было и необычно видеть, как горожане живут в одно- или двухэтажных зданиях, а не в землянке или длинном доме.

Наступил август. Евпл обзавёлся несколькими друзьями-приятелями и с ними бегал по улицам, слободам, озорничал и участвовал в местных потасовках. Он стал почти стал своим в насыщенной городской жизни. Почти каждое утро Эразм заставлял его делать гимнастические упражнения, что вкупе с результатами уличных приключений положительно влияли на физическое развитие. По вечерам опекун учил его знаниям, которые могли бы пригодиться в школе. В этом не было какой-то определённой системы, а делалась, скорее, по наитию.

В городе было довольно много различных храмов и Евпл успел побывать в некоторых из них. Ему нравилось наблюдать за религиозными ритуалами. Он начал различать жрецов различных богов и понимать их основные обязанности. Это разительно отличалось от того, что он видел в двух храмах соседних сёл. Мальчик действительно начал осознавать себя горожанином и даже время от времени прогуливался рядом с общественными зданиям, пытаясь по внешнему виду прохожих понять кто они такие.

Но больше всего Евпла манил онипол. Там было полно лавок иноземных купцов и множество необычных людей. Помня, что это место также является источником различных неприятностей, паренёк старался ходить там в сопровождении таких же сорванцов, как и он сам. Эразм несколько раз брал Евпла с собой, когда появлялась необходимость сходить на правый берег Волхова и они всегда старались посетить то злосчастное место со светлым пламенем. Следует заметить, что мальчик в своих похождениях по городу не забывал высматривать подобные “костры”, но найти их ему не удавалось. Но он не терял надежду и исследовал всё новые и новые улицы, переулки.

Эразм пока не рассказывал подопечному о открытии своего дара внушения. Он разумно решил, что тринадцать лет – это не тот возраст, когда можно ответственно пользоваться подобной силой. Да и сам он так и не смог уверенно овладеть этим даром, поскольку не понимал до конца, кому можно безопасно внушать, а кому нет. Зато Альберусу пришла в голову ещё одна идея, как можно научить Евпла полезному навыку – владению луком. Конечно, мальчик не будет владеть этим оружием как воин, но научиться хотя бы основам он сможет. И тот стал пытаться попадать в мишени под присмотром Ильвы. Так возникла ещё одна точка соприкосновения их интересов, что окончательно разрушило стену недоверия между ними. Конечно, в первые занятия опекуну пришлось быть переводчиком, но через пару седмиц мальчик и женщина нашли общий язык и присутствие Эразма более не потребовалось…

Наступило время школьной учёбы. За несколько дней до начала Евпл не находил себе места, а Альберус его иногда успокаивал. Мужчина купил мальчику новую одежду, чтобы тот не был предметом обидных насмешек со стороны одноклассников, хотя и понимал, что новой она будет лишь до первой драки.

Первый день начался с небольшой речи заведующего, в которой тот поздравил с началом обучения в школе второй ступени и выражал надежду, что оно будет плодотворным. Заведующий предупредил, что дисциплина в классе будет суровой и никто не позволит ученикам заниматься чем-то другим, кроме учёбы. Замеченные в нарушении дисциплины могут быть наказаны вплоть до исключения из школы.

Затем начались сами занятия. Евпл был поражён насколько они отличались от занятий в деревенской школе как количеством изучаемых предметов, так и количеством учителей. Мальчику даже стало не по себе от этого и он с трудом совладал с нервозностью.

Конечно, не обошлось без косых взглядов на него со стороны детей богатых родителей. Евпл, помня советы опекуна, старался не поддаваться на провокации и целиком сосредоточиться на учёбе. Эразм сказал ему, что трудности будут в первые месяцы, а потом ученики привыкнут друг ко другу и конфликтов станет намного меньше.

А после занятий была драка. Как и предполагал Альберус, одежда была разорвана, хотя и не так сильно, как ожидалось. Всё-таки ежедневные занятия гимнастикой принесли свои плоды и провокаторы увидели, что бывший смерд может постоять за себя.

На второй день снова была драка, которая опять закончилась ничьей. И на третий день произошла очередная стычка. А потом всем как-то надоело ежедневно разбивать носы и перешли на менее безопасные словесные перепалки. Конечно, драки периодически были, но Евпл уже уверенно давал сдачи и к сатурналиям все отношения были более-менее выяснены. У мальчика среди учеников даже появились если не друзья, то товарищи.

А во время праздничных гуляний была найдена радужная полусфера. Эразм и Евпл, разгуливая с праздничной толпой, вышли к Волхову и на границе с городом увидели её – цель своих давних поисков. Полусфера ничем не отличалась от двух других ранее найденных. Как и ожидалось, “нити” можно было втянуть лишь в первые три дня. Через пару седмиц “нити” появились снова. Три дня и опять перерыв. Но и это уже большое достижение – иметь два источника силы почти под боком. Появилась надежда, что может быть найден ещё один источник или, чудеса случаются же, несколько источников.

Ближе к весне Эразм заметил, что они стали чуть быстрее получать силу. Произошли и некоторые другие изменения – их тела стали физически мощнее, а ему удавалось внушать свои приказы более уверенно. Если прогресс будет виден и далее, то в начале лета можно будет рассказать обо всём Евплу…

Ильва уже неплохо говорила на имперском эллинском языке. К тому же и воспоминания о случившихся с ней в прошлом году несчастьях потихоньку начали отступать. Погибшие муж и дети приходили к ней теперь в основном ночью, и она начала успокаиваться. Новая жизнь на новом месте не была лёгкой, хотя по сравнению с другими рабами Ильва чувствовала себя почти свободным человеком. Лишь кожаный ошейник напоминал ей и окружающим о неприглядном положении, но женщине не было дел до этого. Почти всё, что случилось с ней, было следствием её жизненного выбора. Винить тех, кто жил с ней под одной крышей было нелепо. Ильва была мудрой женщиной и понимала, что как бы не был тяжёл гнев богов, он чаще всего справедлив.

Хозяин был к ней более чем благосклонен. Он часто разговаривал с ней на разные темы, а вот о её прежней жизни старался не заговаривать. Общению же с мальчиком мешал лишь небольшой словарный запас. Настороженность между ними давно прошла и иногда они были похожи на тётю и племянника, вместе занимающихся домашними делами.

Она научила его начаткам стрельбы из лука и владению ножом. Ильва никак не ожидала, что хозяин даст ей возможность владеть оружием, но так и получилось. Ей было несколько странно, что Эразм не интересуется ею как женщиной. У мужчин-северян подобные отношения между хозяином и рабынями были обыденными и даже их жёны не видели причин ревновать. Более того, хорошим тоном было предложить рабынь своим гостям. Поэтому те порядки, что она увидела в Велгороде её удивили. С другой стороны, гадать почему хозяин ведёт себя так или иначе – бессмысленно. Надо просто принять. К тому же этот человек, судя по его делам, в определённой степени уважает её, если так можно сказать. А дальше будь что будет.

Ильве нравилось, что в доме живёт так мало людей. Вот и сейчас хозяин и его мальчик ушли куда-то, а она готовит им ужин и урывками греется уже на начавшем припекать весеннем солнце. Всю зиму они прожили на нижнем каменном этаже, где стоит большая кирпичная печь, хорошо прогревающая все комнаты и надолго сохраняющая тепло. Женщина успела оценить эту необычное домашнее сооружение и даже начала удивляться, как это умным и домовитым северянам не пришла в голову мысль сделать нечто похожее в своих жилищах, вместо того, чтобы постоянно сжигать дерево на открытом огне…

Эразм и Евпл в очередной раз ушли впитывать силу. Снег уже почти сошёл и ходить по городу было легко и приятно. Люди сновали по улицам туда и сюда, радуясь теплой весне. Они прошлись по детинцу, посетили храм Гермеса и возложили на алтарь дары в честь благоприятного окончания года учёбы. Послушав рядом с храмом городские новости, они отправились в деловую, правобережную часть города, расположенную впритык к торгу. Узнанная там информация о нынешнем положении в государстве была благоприятной. Значит, в ближайшие месяцы будет мир и благоденствие во всей империи, а стабильность благоприятно сказывается на торговле. Велгород же, в первую очередь, стоил своё благосостояние на торговле.

Привычно приняв силу от красного пламени, парочка направилась к радужной полусфере. Проходя через торг они лишь смотрели на предлагаемые товары, но особо не приценивались, поскольку не было необходимости что-либо покупать. Проходя мимо невольничьих рядов, Эразм заметил, как меняется лицо одного из купцов, глядящего на него, и он узнал того, у кого купил Ильву. “У него ещё странная фамилия” – вспомнилось ему. Захотелось немного покуражиться и ноги сами по себе направились в человеку, который уже собрался скрыться от неприятного покупателя.

– Здравствуй, уважаемый Константин! – начал Эразм. – Какие новости на рынке рабов? Что интересного имеется у тебя?

– Здравствуй, почтенный! – поздоровался старший помощник. – Дела у нас идут хорошо. Что ты ищешь в этот раз?

– Я пока сам не знаю. Может ты чем-то заинтересуешь меня чем-то особенным и мы поторгуемся? – лукаво усмехнулся Альберус, наслаждаясь неуверенным состоянием работорговца.

– Особенный товар раскупается как горячие пирожки в холодную погоду. Остались лишь обычные рабы, которые вряд ли заинтересуют тебя, – произнёс несвойственную купцам фразу Константин.

– Значит, в ближайшее время ты отправишься за новыми рабами?

– Да, мы хотим пойти на юг, там довольно большой выбор. Ну а потом мы вернёмся сюда и направимся на закат. Это наш обычный маршрут.

– Интересно. Каких же рабов предлагают на юге? – спросил Эразм.

– Самых удивительных. В основном из далёких восточных земель. Так же много рабов из земель, лежащих южнее наших африканских провинций.

– Встречаются ли среди них учёные рабы, маги-астрономы, например?

– Ты спрашиваешь о зороастрийцах, почтенный? Очень редко… очень редко. Подобный товар быстро раскупают богатые имперцы. Если ты дашь задаток, то, возможно, мы и добудем кого-то из огнепоклонников.

– Благодарю за ответы, уважаемый Константин. Пусть Гермес, покровитель дорог и торговли, обильно благословит тебя.

– И тебе всевозможные благословения, почтенный! – поклонился купец и затерялся среди других покупателей.

Путь продолжился и скоро они вышли к главному мосту.

– Зачем ты так долго разговаривал с работорговцем? – спросил Евпл.

– Я хотел узнать, у кого из соседних народов самые известные учёные.

– А зачем тебе это надо?

– Может так случиться, что мы после окончания твоего обучения в школе отправимся в долгое путешествие. Даже настолько долгое, что вернёмся в Велгород спустя многие годы, если вообще сюда вернёмся, а не останемся жить где-то далеко отсюда.

– Я всегда мечтал жить на юге в приморских провинциях. – задумчиво ответил Евпл. – Там в изобилии растут яблоки и их может есть любой человек. А у нас яблоки мало где растут.

– В тех провинциях произрастает много таких фруктов и овощей, которые мы здесь очень редко едим тут или вообще никогда не видим. Я бы тоже с удовольствием посетил те земли. К тому же в приморских городах много больших библиотек, содержащие древние тексты. Только представь, что некто записал мудрые мысли тогда, когда только-только появился город Рома, а мы сейчас можем прочитать их!

Вот и полусфера, переливающаяся на возвышенности. Эразм с удивлением обнаружил, что он и мальчик смогли втянуть лишь по паре “нитей”, хотя раньше в тот же третий день он получал по пять-шесть до того, как источник иссякнет на время. Подивившись этому наблюдению, он направился к дому. Евпл тоже внезапно утих. Они уже прошли детинец, как мальчик привлёк внимание опекуна.

– А почему в местах силы всегда лежат кости животных? – задал он неожиданный вопрос.

Эразм даже остановился. Высказанное наблюдение озадачило его. Он и сам видел кости, но как-то не увидел данной закономерности. Ведь на самом деле, такие кости небольших животных он видел в каждом месте. Почему? Вряд ли это случайность. И мужчина порадовался, что оказался прав, когда взял мальчика с собой. Надо бы подумать обо всём этом хорошенько.

Придя домой, все пообедали и, по древнему обычаю, прилегли отдохнуть. Эразму сон не шёл – он размышлял над словами мальчика: “Ошибок нет, всё сходится. Какой тогда вывод можно сделать из этого факта? Вывод – если где нет костей, то и места силы тоже не будет, скорее всего. Вопрос – какова причина появления там костей? Вероятно, там умерло животное, другой причины нет. Вряд ли кто приносил кости в эти места, хотя, исключать такой возможности тоже нельзя. Вдруг, некто приносил кости как подношение. Но тогда кто этот неизвестный или неизвестные, которые приносят кости в нередко отдалённые места? Скорее всего, таких людей нет и не было никогда. Так что это предположение ошибочное”.

Эразм вернулся к первоначальному предположению: “Если смерть животного было первичной, а проявление свечения силы – вторично, то какова причина смерти? Связаны ли эти смерти с падением камней (если это камни) с неба? Вполне возможно. Но кусочки этих камней попадали в моё тело, в моего сына и в Евпла, и мы не умерли. Да, не умерли, но долго болели. В нас попали маленькие кусочки, а что случилось бы, если кусочки были большие и они попали бы в голову, в сердце? Это верная смерть”.

Альберус даже встал с ложа. Он почувствовал, что нащупал путь к отгадке. Всё же сходится: попал маленький кусочек “камня”– остался жив, попал большой кусок – смерть. Да, это логично.

Мужчина попытался вспомнить, что сделала его жена с последствиями попадания камня в горницу. Она прибралась, собрала все щепки и мусор. Вот только что дальше? Наверняка кинула в печь… или же под забор. Не найти их будет сейчас. Дыру в крыше заделали, но что-то могло остаться на чердаке или задержаться в деревянных перекрытиях. Надо поискать.

Искал он долго, но никаких камней не нашёл – жена хорошо тогда всё подмела, видимо. Пришёл Евпл и тоже подключился к поискам. Безрезультатно. Ну хотя бы попытались. Искать во дворе под забором Эразм не стал. Если на самом деле были камушки, то их будет не отличить от обычных камней.

Эразм сел пить чай, а мальчик всё ползал и искал. Есть чем заняться, пусть потешится. Ильва смотрела на всё это с некоторым удивлением и взглянула на хозяина. Тот объяснил как мог цель поисков. Женщина постояла и вышла, а вскоре вернулась и показала на ладони три металлических кусочка странной формы.

– Это небесное железо, – сказала она. – Подобные я видела на родине и они ценятся нашими кузнецами. Но для хорошего оружия надо много таких кусочков.

– Почему ты не показала мне их раньше? – строго спросил Эразм.

– Они валялись на полу и я подумала, что для тебя они не имеют ценности. Ценные вещи на полу не валяются.

В другой раз он вряд ли обратил бы на них внимание. Похожи на окалину, которую он часто видел в кузнице Алексея Акимова. Но сейчас “камушки” представляли большой интерес. И что с ними делать? Эразм позвал Евпла и показал ему найденное. Теперь они оба смотрели и размышляли.

– Может показать кузнецу? – спросил мальчик.

– И что мы ему скажем? Ну ответит он, что они похожи на небесное железо. Нам это ничего не даст.

– А если поймать выдру, бобра или лисёнка и засунуть в неё самый маленький камушек?

– Что это нам даст?

– Оставим животное гнить в углу двора, – просто ответил Евпл. – Как будто камень упал с неба и убил её. Будет вонять, конечно, но более крупное животное вонять будет сильнее. Тогда лучше в лесу всё сделать. А потом на этом месте появится место силы.

– Мы можем взять козла, например, и отвести за город в лес. Но там труп может съесть кто-нибудь. В любом случае, надо попробовать. Мы ничего не теряем. – сказал Эразм.

Сказано-сделано. Использовали самый маленький кусочек. Ну а там время покажет, правильно ли рассуждали или ошибались. Пока же опекун рассказал мальчику о своём даре внушения. Как ни странно, Евпл не удивился. Эразм подробно объяснил как и что надо делать, но как тот ни старался, ничего не получалось. Ни на Ильву, ни на кого другого внушение от паренька не действовало. Совместно пришли к выводу, что ещё мало силы он получил. Решив отвлечь мальчика от ненужного самобичевания, опекун отправил его пострелять по мишеням, чему тот очень обрадовался.

Общественное стрельбище не было пустым. Какие-то мужчины тренировались по нескольких мишеням. Евпл достал свой лук, натянул тетиву и встал поодаль. Стрелял он не так хорошо, чтобы можно было покрасоваться на людях. Ильва стояла рядом и контролировала стойку, правильное положение ног на земле. Как правило, начинающие стрелки уделяют этому мало внимания. Они думают, что надо сильнее натягивать лук и точнее целиться.

Женщина учила мальчика распределять вес больше на носок, чем на пятку, чтобы тело немного было наклонено вперёд. Сами ступни не должны быть расставлены широко. Стоять надо не прямо к мишени, а чуть повёрнутым в сторону. На первых занятиях Евплу было тяжело контролировать своё тело, но примерно на втором месяце обучения он приноровился. Ещё мальчику было сложно заставлять прослеживать траекторию пущенной стрелы, он старался взять в руки следующую и побыстрее сделать очередной выстрел. Ильва объяснила, что это неправильно, ибо если первый выстрел был неправильным, то тогда и второй выстрел наверняка будет таким же. Всегда надо следовать глазом за летящей стрелой и при последующем выстреле вносить необходимые поправки.

Бывшая воительница рассказала, что хотя точность стрельбы и важна, но в бою её довольно трудно достичь. В битве люди возбуждены и трудно контролировать все свои движения. На охоте, животные часто подолгу стоят на месте, а в бою, наоборот, люди двигаются почти постоянно. В любой момент враг может изменить положение и уже пущенная стрела пролетит мимо, поэтому, есть смысл стрелять просто в толпу. На начальном этапе обучения мальчику надо привыкать к весу лука, оттачивать движения и, при возможности, попадать в мишень. Примерно один час в день Евпл просто стоял и держал свой лук или обычную палку в левой вытянутой руке. Поначалу это ему казалось излишним, но постепенно он понял всю полезность данного упражнения.

Сейчас мальчик не торопясь пускал одну стрелу за другой, ни на что не обращая внимания. Группа поодаль тренирующихся мужчин через некоторое время прекратила свои занятия и начала громко переговариваться. Наговорившись, они устроили соревнование на деньги, а когда победитель был определён, стали искать новые развлечения. Вскоре их взоры были обращены на женщину, даюшую советы пареньку, стреляющего по мишени. Подошли. Смотрели вначале молча, а потом стали отпускать шуточки: “Парню надо у настоящих мужчин учиться, а не у бабы!”

Евпл продолжал тренировку, Ильва ожидаемо не обращала внимания. Да и кто она такая, чтобы спорить сосвободными мужчинами. Но те не унимались, и, наверняка, решили выжать из ситуации всё, что можно. Вскоре мальчик устал и ему предложили посоревноваться. Ну да, уставший паренёк и уже отдохнувшие мужчины! На что он и указал.

– Хорошо, давай тогда один из нас на спор постреляет с твоим наставником.

– Если она захочет, – ответил Евпл.

– Хочу, – внезапно ответила Ильва.

Мужчины загомонили и вперёд выступил победитель недавнего соревнования и предложил выстрелить по дюжине стрел, а расстояние до мишени увеличить. Договорились, что вначале все стрелы выпустит он, а потом женщина. Видимо, он хотел произвести впечатление и чтобы соперница испугалась его меткости.

Стрелок пускал стрелы не торопясь. Ему явно не хотелось, чтобы по воле случая какая-нибудь из них пролетела мимо. Из дюжины стрел десять попали точно в цель. С явным превосходством мужчина надменно оглядел всех. Ильва встала на его место и одну за другой пустила свою дюжину стрел. Девять из них поразили цель. Разразились удивлённые возгласы. Прокомментировав вволю соревнование мужчины ушли со стрельбища.

Евплу же было обидно, что его наставница проиграла, о чём он ей и поведал, после того когда успокоился. Ильва лишь улыбнулась в ответ: “Они ушли довольные. Если бы я выиграла, то они могли бы разозлиться и начать мстить”. Когда мальчик пересказал случившееся опекуну, тот согласился с этими словами: “Вот тебе ещё один урок – не всегда надо показывать то, на что способен. Иногда надо соревноваться вполсилы, чтобы недоброжелатели не знали с кем имеют дело. Особенно надо быть осторожным с незнакомыми людьми. Это может спасти твою жизнь, когда враги захотят с тобой разобраться и будут недооценивать тебя”.

Глава 6

Наступило желанное лето. Все перебрались из первого этажа с каменными стенами в более прохладную деревянную горницу. Жизнь продолжала идти своим чередом до того дня, когда Эразм вышел во двор и заметил то, что они уже начали отчаиваться увидеть – пламя силы. Оно было зелёного цвета. Мужчина настолько оторопел, что не догадался сразу позвать Евпла. Тот тоже изумился, едва увидев “костёр”. Вдоволь насмотревшись на него, они заметили отсутствие “нитей”. Просто невысокий столб пламени, примерно такой же, как и за сараем на торгу.

Первым нашёлся Эразм:

– Я думаю, что “нити” появятся через пару седмиц. Нам надо лишь подождать.

– А почему пламя зелёное? Какие ещё могут быть цвета?

– Ты же знаешь, что ответов на эти вопросы я дать не могу. Надо принять то, что мы видим, а смысл нам может открыться несколько позже… или намного позже. Теперь нам надо подумать, что делать с оставшимися двумя кусочками.

– А что мы можем? Надо поймать или купить ещё животных и повторить сделанное. И тогда у нас рядом с домом будет аж три источника силы.

– Может ты и прав, – задумался Эразм. – Надо всё хорошенько обдумать. Нас никто не торопит, а если мы сделаем непродуманное действие, то впоследствии можем сильно пожалеть.

– А почему пожалеть?

– У нас не останется больше камней. В лучшем случае, сможем найти другие через какое-то время. В худшем случае мы такие камни никогда не найдём.

Подумав, опекун продолжил:

– Перед тем, как мы начнём делать с этими камушками что-то конкретное, следует принести жертвы богу Кайросу и, возможно, ещё и богине Тюхе. Нам невероятно повезло в этот раз, но боги могут отвернуться в следующий, если мы и впоследствии будем забывать о них.

– Да, богов забывать нельзя, – закивал мальчик, а потом задал неожиданный вопрос. – Где на небе находятся камни, которые потом падают на землю?

– Примерно две тысячи лет назад учёный Анаксаго́р из Афин предположил, что Луна, Солнце и звёзды состоят из камня. Последователи секты Пифагора считали, что кометы похожи на планеты. Из этого можно сделать вывод, что камни (называемые ещё небесным железом), упавшие с неба на землю, раньше были частью комет и планет.

– А из какой кометы были наши камни? Откуда она взялась?

– Я думаю, что мы этого никогда не узнаем.

Эразм и Евпл ужинали и опекун вдруг сказал:

– Мне пришла вроде бы сумасшедшая мысль, но поразмыслив я понял, что она может быть верной. Небесные камешки, попавшие в живых людей, – я говорю про нас, – мистическим способом сделали так, что мы увидели места силы. Если поместить те два камушка в тела других живых людей, они тоже смогут увидеть эти места?

Евпл не сразу понял эту мысль. Эразму даже пришлось повторить её другими словами, прежде чем мальчик уразумел её.

– А если бы то животное не умерло, то оно тоже смогло бы увидеть места силы?

– Я думаю, что вряд ли. Оно бы наверняка умерло.

– И в кого мы эти камни засунем?

– Я не думаю, что мы должны сейчас это делать, – поразмыслив сказал Альберус. – На это есть несколько причин. Во-первых, мы не знаем, что в конце концов нас ждёт, и подвергать других людей возможной опасности – неправильно. Во-вторых, мы скоро будем забирать себе все “нити” из источника за один раз. Если нас будет трое, то рано или поздно нам будет не хватать таких “нитей”.

– Но мы не знаем для чего они нужны, эти “нити”.

– Мы знаем точно, что они улучшают наши тела, а это уже не мало. Я и ты стали значительно сильнее, чем год назад. Да, ты занимаешься гимнастикой, но я-то ею занимаюсь редко. Раньше у меня побаливали глаза, потому что я много читал. Сейчас глаза не болят и я могу различать предметы, которые находятся очень далеко. Моё зрение стало почти как у орла. Да и раньше я не мог мысленно приказывать другим людям, а теперь могу. Ты тоже наверняка сможешь, рано или поздно. Чем больше мы будем брать силу, тем сильнее станем. Если же будем делиться этой силой с другими людьми, то наше развитие замедлится.

– Я бы отдал один камень Ильве, – неожиданно серьёзно заявил Евпл.

– Давай поговорим об этом позже, – решил закончить беседу опекун.

На следующий день мальчик снова ушёл на стрельбище, а Эразм остался дома. Он сидел во дворе под открытым небом и размышлял о недавних событиях. Небольшое зелёное пламя горело неподалёку, а мужчина смотрел на него и размышлял. За последние несколько лет произошло столько странных событий, сколько не было за всю его жизнь. Вот сейчас он видит мистический огонь, но не понимает его предназначение. Почему это всё происходит и какова конечная цель?

Эразм протянул руку к огню и попытался что-нибудь вытянуть из него. Ожидаемо ничего не получилось. Но некая мысль начала формироваться в голове и вскоре обрела внятную идею. Если можно втянуть в руку “нить”, то можно ли её из руки вытянуть? Мужчина снова протянул руку и стал внушать себе приказ выпустить из руки силу. Неожиданно вокруг кисти появилось слабое красноватое свечение… очень слабое, но различимое. Свечение стало усиливаться и на ладони появился маленькая пылающая сфера! Эразм испугался и сфера развеялась.

Повторная попытка образовать шар не удалась, но на третий раз маленькая сфера снова появилась на ладони. Красноватая, она пылала жаром, но руку не обжигала. Мужчина любовался ею и не мог придумать что делать с этим дальше. Шар пылал на ладони, и Эразму показалось, что он готов полететь туда, куда его пошлют. Альберус как бы обхватил ладонью сферу и кинул в кадку с водой, которая стояла неподалёку. Сфера, подобная обычному камню, полетела и ударилась в стенку кадки, а потом прожгла её и погрузилась в воду… и исчезла. Из образовавшегося отверстия полилась вода. Эразм сидел потрясённый. Чуть позже он возблагодарил богов, что кинул шар именно в кадку, а не в стену деревянного сарая.

Успокоившись, мужчина снова образовал на ладони сферу. Она появилась сразу же. Долго не думая, он опять кинул шар в несчастную кадку. И снова, долетев до досок, шар прожёг в ней дыру, потом такая же дыра появилась на другой стороне кадки. Огненная сфера полетела по прямой к земле, ударилась о камень и разлетелась на множество искр. На камне образовалось тёмное пятно. Эразм потрогал его и почувствовал слабое тепло.

“Что я сейчас сделал?” – задал себе вопрос мужчина. Ответа не было. Он хотел выпустить из руки силу, но получилась лишь небольшая её часть – маленькая сфера. И эта она была чем-то подобна молнии – оружию Зевса Громовержца, – которой тот может покарать любого. Неужели, это Зевс дал подобную силу ему, Эразму? Означает ли это, что огненная сфера – это его личное оружие? Много вопросов и мало ответов. Но сфера вот она, снова разместилась на ладони… Когда Евпл вернулся с тренировки и нашёл Эразма, тот сидел перед полностью разбитой и обожжённой кадкой.

– Мальчик, сегодня я окончательно убедился, что боги нас благословили, – торжественно и спокойно произнёс опекун. – Сейчас поедим, сходим в храм Зевса и возложим на алтарь овцу или козу…

Евпл сделал более дюжины попыток, прежде чем и у него на ладони образовался маленький огненный шарик. Он был меньше, чем тот, что мог вызвать Эразм. Но это было его, Евпла, огненное оружие! И это оружие намного сильнее лука. Мальчика переполняли чувства, и он с трудом сдержал себя, чтобы не завопить от переизбытка чувств.

К сожалению, они пока не могли понять, как далеко могут кидать эти огненные шары. Для этого надо пойти на открытое место, расположенное подальше от людских глаз. Сейчас же глубокий вечер и следует прекратить свои опыты, чтобы соседи не заметили странный свет у себя под боком.

Мальчик долго не мог заснуть, а утром следующего дня вместе с опекуном отправился за город. Пришлось отойти на достаточно далекое расстояние от восточных ворот и подыскать укромное от случайных глаз место. Первым начал Эразм. Он размахнулся и сфера полетела примерно на две дюжины шагов. Сфера, пущенная Евплом, пролетела чуть меньше. Они ещё несколько раз покидали сферы, но потом начали уставать и остановились.

– Может, пройдёмся по окрестностям? – предложил Эразм мальчику. – Вряд ли найдём место силы, но хотя бы отвлечёмся.

– Можно и пройтись, – согласился Евпл.

Они пошли по лесу с таким расчётом, чтобы по дуге выйти к северным воротам Велгорода. Шли не спеша, внимательно поглядывая по сторонам и идя большим зигзагом, чтобы обследовать как можно большую территорию. Прошло более часа, прежде чем начали подходить к тракту, ведущему от Велгорода на север.

Евпл в лесу замечал больше, чем горожанин Эразм, и углядел невдалеке странные движения. Мальчик молча указал опекуну на шевеление в овраге и мимикой спросил о дальнейших действиях. Тот кивнул и рукой показал, что надо поближе осмотреть место. Когда они подошли, то увидели троих мужчин, которые копошились в земле. Что они там делают? Для сбора ягод и грибов ещё слишком ранняя пора. Подкравшись Эразм увидела, как эти трое обследуют тела лежащих людей, вероятно уже мёртвых. Уйти? Да, наверное следует уйти. Но лиходеи могут их обнаружить, потому что скоро оберут трупы и снова отправятся на разбой.

Эразм взглядом встретился с Евплом и показал тому свою раскрытую ладонь, которую сжал и резко вытянул в сторону копошащихся людей. Тот понял и начал формировать на ладони огненный шар. Эразм сделал такой же и стал подбираться ещё ближе. Сократив расстояние до дюжины шагов, он встал и кинул своё новое оружие в одного из разбойников и сумел того задеть. Евпл повторил то же самое, но не попал. Эразм вызвал очередную огненную сферу и повторил бросок. Четвёртый шар бросил мальчик. Им понадобилась дюжина бросков, прежде чем трое ошарашенных лиходеев с пробитыми телами полегли на землю. Битва закончилась. Руки дрожали.

Переведя дыхание и немного успокоившись, Эразм и Евпл стали спускаться в ложбину. Там лежали тела трёх уже умерших разбойников и два трупа ранее убитых ими людей. Вероятно, эти двое шли по тракту, а потом были ранены разбойниками, оттащившими несчастных в это заранее присмотренное укромное место. Эразм присел и развязал мешок, лежащий на земле. В нём были какие-то инструменты, ножи и другие вещи. Рядом находился кошель с серебряными монетами. Что делать с этим добром? Можно было бы отнести стражникам, стоящих у ворот города. Но тогда придётся объяснять, как он с мальчиком смогли убить троих лиходеев. Их тайна может быть раскрыта, а допускать этого нельзя. Так что ничего говорить страже не нужно и необходимо уйти отсюда как можно быстрее.

Эразм схватил мальчика за руку и уже собирался уйти от страшного места. Но остановился и поднял кошель. Забрать мешок или оставить? Решив, что инструменты тяжёлые и их лучше не брать с собой в город, мужчина отнёс котомку поодаль и засунул под сосну, раскинувшую свои корни на краю оврага. Через некоторое время можно вернуться и забрать…

К городским воротам вышли далеко после полудня. Стражники не обратили на них внимание и продолжали какой-то спор со своим командиром. До дома было идти примерно час неторопливым шагом. Из города на телегах, запряженными волами, ехали крестьяне, купившими для своих хозяйств различный инвентарь, горшки, чугунки, ткани. Эразм подумал, что наверняка где-то рядом с тем оврагом должна стоять повозка тех, кому не посчастливилось добраться до дома. Но возвращаться, искать телегу было небезопасно. Да и что потом с нею делать? Вряд ли можно будет быстро продать. Ничего, телега не пропадёт. Кто-нибудь да найдёт. Сейчас в его и Евпла жизнях наступила новая веха и следовало избегать ненужных просчётов.

В кошеле монет было на почти четыре пятых мины, довольно немаленькая сумма. Их хватит на покупку в течении месяца продовольствия для трёх человек. Вот и своеобразный ответ на молитвы Эразма о деньгах. Пройдясь по улицам оживлённого города, Эразм заглянул в ближайший храм и дал жрецу десять драхм в виде пожертвования. Тот сделал благословляющий жест и принял деньги. Около храма толпилось немало людей и некоторые вели мелких животных в качестве предстоящих жертв. Овощи и фрукты для бескровных жертв ещё не поспели.

Сидя за поздним обедом, Эразм размышлял о событиях этого дня. Почему он дал приказ напасть на разбойников? Ведь лиходеи не смогли сопротивляться и нападать лишь потому, что были ошеломлены видом летящих в них огненных шаров. С другой стороны, будь убийц больше, то Эразм почёл за благо тихо уйти. Может, всё-таки надо брать с собой Ильву, если намечается выход за город?

Ильва. Альберус часто думал о ней в последнее время. Он давно овдовел, а её присутствие в доме навевает определённые мысли. Никому бы и в голову не пришло осуждать его, если бы он решил взять её для ночной утехи. Но Эразму претила идея использовать так в своих целях зависимого человека. Хотя у некоторых знакомых Альберуса и были рабы, у него их никогда не было. Владели ли рабами его родители? Если и владели, то очень давно… ещё до его рождения. И поэтому Эразм на роль хозяина рабов мало подходил.

Как отреагирует Ильва, когда узнает о необычных способностях хозяина? Об этом можно будет узнать только по факту. Она довольно религиозна, вот только о богах северян Эразм знал очень мало. Как их боги относятся к мысленным приказам и киданию огненными шарами? Есть ли нечто подобное у людей, живущих во фьордах? Надо будет расспросить.

К сожалению для Альберуса, расспросы северянки ничего не дали. Да, у них иногда встречаются люди, в других землях называемыми шаманами, которые могут разговаривать с духами и заглядывать в будущее. Возможно, эти шаманы владеют чем-то ещё, но сама Ильва с ними особенно и не общалась в силу своего возраста. Другие же члены клана не были расположены рассказывать о результатах своего общения с мистическими посредниками. Ситуацию с расспросами осложняло и то, что Эразм не мог подобрать соответствующие слова для явлений, о которых хотел узнать. Ильва же, в свою очередь, все попытки описать огненную сферу понимала как вопросы об раскалённых углях.

Утром после завтрака Альберус решил пойти в библиотеку, находящуюся в детинце. Ею обычно пользовались чиновники, жрецы, иногда учителя. Туда не пускали всех с улицы, но после уплаты немаленькой суммы, воспользоваться хранилищем человеческой мудрости мог каждый. Эразм несколько лет помогал отцу, одному из хранителей городской библиотеки, что позволяло уплачивать значительно меньше денег за доступ к манускриптам.

Поздоровавшись со знакомыми хранителями, он пошёл в ту часть хранилища, где находились труды с описаниями племён и народов, живших по ту сторону имперской границы. В основном это были воспоминания различных купцов и военачальников, в силу своей деятельности сталкивающихся с иноземцами чаще, чем это могли себе позволить другие жители Империи. В этих записях не было никакой систематики и написаны по принципу, что вижу, о том и пишу. К тому же нельзя было полностью полагаться на них, как на источник достоверной информации. Эразм знал, что многие люди, которые ранее высоко ценили “Историю” Геродота, со временем стали снисходительно относиться к информации, в ней содержащейся. Ведь известно, что большинство описаний различных народов “отец истории” узнал из рассказов малознакомых или совершенно незнакомых ему людей. Был ли рассказчик непосредственным очевидцем, или сам был слушателем различных баек, зачастую сомнительного содержания, – неизвестно. Но известно точно, что пересказанная из уст в уста информация неизбежно искажается, вольно или невольно.

Стараниями хранителей в библиотеке составлялись каталоги имеющихся книг. Такие книги отмечались особым образом и располагались отдельных полках, что облегчало поиск нужной информации. Но в данном случае придётся перелистывать каждую книгу, поскольку отдельного труда по нужной Альберусу теме точно нет. На просмотр уйдет месяц, наверное. Поскольку другого пути он не видел, то решил посвятить большую часть своего времени перелистыванию фолиантов. Как удобно, что не нужно слишком заботиться о пропитании и других необходимых для жизни вещах!..

К июльским и́дам Эразм успел исследовать бóльшую часть книг. К сожалению, потраченное время не окупилось. хотя теперь он многое узнал о том, о чём раньше слышал лишь мимолётом или о чём не подозревал. Например, о магните, который притягивает к себе железо и может указывать на север. С оставшимися книгами было решено ознакомляться не так рьяно – первоначальный пыл иссяк, а ежедневные дела и заботы сами по себе не разрешатся.

В очередное утро Альберус сидел во дворе дома перед новой кадкой с водой и размышляя пытался систематизировать информацию, полученную им за прошедший месяц. В пальцах он непроизвольно крутил один из сокровенных камешков. Как обычно, в голове роились мысли, которые необходимо разложить по отдельным полочкам. Задумавшись, мужчина непроизвольно разжал пальцы и маленький камушек упал на землю, поросшую травой. Эразм обычно сам выкашивал двор, но из-за усиленных библиотечных исследований он выпустил это из виду. Да и кому это важно – скошена трава или нет?! Тут и свои домашние редко появляются, а чужие здесь точно не ходят.

Мужчина нагнулся и попытался поднять уроненный предмет, но смог это сделать не сразу. Трава была выше, чем по щиколотку и даже обострённое зрение не сразу помогло разыскать камешек, настолько он сливался по цвету с землёй. Так можно запросто потерять очень ценный предмет, а если поздно спохватиться, то уже будет его и не найти. Интересно, а будь у Эразма магнит, смог бы с его помощью найти это небесное железо? Наверняка бы смог. В доме магнита не было. Более того, наверняка его нет и у кого-то из знакомых. Ну разве что у Алексея Акимова мог быть, да и то не факт. На торг, что ли сходить и поспрашивать?

Евпл уже ушёл с Ильвой на стрельбище, и Эразму пришлось одному идти на противоположный берег. С чего начать: сразу искать на торгу или вначале сходить к кузнецу и попытаться тем самым сэкономить монеты? Оба заветных камешка были положены в небольшой мешочек, который, в свою очередь, был повешен на шею для лучшей сохранности. По пути Альберус раскланивался со встречными знакомыми, слушал обрывки сплетен, разговоров о делах, политике. Многочисленные лодки проплывали мимо по Волхову и ещё больше их причаливали к торгу. На душе было благостно и он был почти уверен в успешном исходе своего поиска редкого предмета. Куда направиться: в оружейные лавки или туда, где с большей вероятностью можно купить необычные вещицы? Недолго поразмыслив, Эразм направился рассматривать лотки продавцов редкостями. Быстро поняв, что на поиск уйдёт уйма времени, он решил сразу спрашивать о магните.

Как и ожидалось, большинство купцов о таком даже и не слышали, а те, кто понимал о предмете расспросов, лишь отрицательно мотали головами. Лишь один лоточник задумался и попросил пару часов на поиск в своих сундуках. Поблагодарив, Эразм отправился к кузнецу, но тот отсутствовал. Поскольку свободного времени было много, Альберус неспешно шёл по улице и задавал вопросы соседним кузнецам. Одни слышали о магните, другие даже когда-то держали в руках. Эразм уже предположил, что поиск будет напрасным, когда очередной кузнец кивнул в ответ и показал редкий предмет. Тот был похож на кусок железа величиной с кулачок младенца. Ничего особенного, скользнул бы взглядом и не обратил внимание. Надо бы проверить, притягивает ли он заветные камешки. Альберус приблизил мешочек к магниту и тот стал притягиваться!

– За сколько продашь, уважаемый?

– Не продаю, – ответил кузнец. – Самому нужен.

– Может, подскажешь, где купить такой же?

– Я купил свой у купцов, которые приехали из Эллады.

– Сколько они запросили за него?

– Одну мину.

– Ого! Магнитом торговать выгоднее, чем рабами, – изумился Эразм.

Распрощавшись с кузнецом, он направился обратно к Акимову. Тому уже сказали, что его разыскивали. Поздоровавшись и поговорив о том, о сём, Альберус спросил про магнит.

– Есть у меня такое. Небольшого размера, я им железную руду проверяю.

– Продашь?

– Нет, что ты! Мне он часто нужен. Это редкая, но полезная вещица.

– Покажешь?

Кузнец принёс магнит, и Эразм ещё раз вытащил свой мешочек. Притягивается. Теперь он был уверен в необходимости приобретения такой редкой вещицы. Придя на торг, вернулся к последнему купцу. Тот, завидя Альберуса, улыбнулся и показал пару небольших магнитов. Торг был яростным. С каждого по семь пото́в сошло, пока не сошлись на ста восьмидесяти драхмах. Эразм положил магниты в другой мешочек и не заходя никуда более, вернулся домой. Он был в таком приподнятом настроении, что позабыл о ближайших источниках силы. Ну да ладно, на днях сходит.

После обеда опекун показал мальчику магниты. Тот поохал-поахал разглядывая удивительное приобретение.

– А зачем купил два?

– Они редкие. Запас карман не тянет.

– Но ты за них столько денег óтдал! – заметил Евпл.

– Если камешки потеряются, мы большего лишимся.

– А я подумал, что один магнит тебе, а другой – мне.

– Тебе-то зачем? – удивился Эразм.

– Так мы быстрее другие камни найдём.

Альберус в очередной раз удивился смекалке мальчика. Действительно, если магнит притягивает эти камушки, то притянет и другие. Надо попробовать. Вот только как искать-то?

Совместными размышлениями они придумали положить по магниту в мешочки, к тем привязать бечёвки и протащить по земле. Эразм пошёл за косой, а мальчику дал в руки грабли. Они довольно скоро освободили двор от травы и начали поиски. Со стороны это выглядело бы забавно, но благо никто не мог увидеть из соседних окон. Вскоре мужчине надоело и он дал свой мешочек Евплу. Тот продолжал ходить по двору, держа в каждой руке по верёвке.

Пройдясь туда-сюда по нескольку раз, стали разбирать кучку найденного. В основном был хлам в виде несколько кусков гвоздей, ржавых небольших железок непонятного назначения. Нашёлся один нержавый металлический кусочек странной формы. Ильва, наблюдавшая в последнее время за странными действиями Евпла, подошла и с лёгким любопытством взглянула на находки. Ткнув пальцев в странный предмет уверенно заявила:

– Небесное железо.

– Ты уверена?

– Да, такие я видела часто.

– Почему же он не похож на те, которые ты нашла в доме?

– Небесное железо бывает разным по цвету и форме.

Ни Эразм, ни Евпл не стали спорить. В данном вопросе Ильва явно обладала бóльшими знаниями, чем они. Ну или делала вид, что знает больше. Одна идея озарила Альберуса и он скомандовал мальчику:

– Бери магниты и полезай в печь. Поищи там, может что и найдёшь.

– Там сажа, я испачкаюсь.

– Разденься, а потом отмоешься.

Пришлось Евплу лезть в печь. Он недовольно бубнил себе под нос, но постепенно увлёкся поиском в столь необычном месте. Вскоре он начал выкладывать найденное: гнутый гвоздь и несколько кусочков расплавленного железа, а потом вылез и сам. Эразм послал его отмываться, рассматривая немногочисленные находки. Понять, что из всего этого им надо, а что просто мусор, было невозможно. Но и выбрасывать было бы неправильно. Мужчина сложил все необычные железки в берестяной туесок и убрал его на особую полку, строго наказав не брать его оттуда.

Что они получили после продолжительных поисков? Несколько странных металлических кусочков. Какие из них являются теми, что им надо – неизвестно. Может, все или ни один. Позже узнают.

Глава 7

Август. На огородах собирают урожай, а в лесах – грибы, ягоды. Дети горожан, как и крестьянские дети, побежали в лес с корзинками и туесками. Евпл ходил то с соседними ребятами, то с Ильвой, хотя та поначалу и не разбиралась в местных дарах леса. Эразм вспомнив о запрятанном мешке под сосной, который они подобрали после битвы с разбойниками, решил возглавить поход за оставленным добром, а заодно и ягоды-грибы пособирать.

По лесу шли не торопясь, заглядывая чуть ли не под каждый куст и за каждое дерево. Солнце светило ярко, птицы пели громко. Иногда слышалось аукание каких-то далёких грибников-ягодников. Евплу казалось, что он вернулся в детство, когда часами бродил по лесу с деревенскими ребятами.

Через пару часов они дошли до того злосчастного места. От трупов ничего не осталось. Значит, кто-то нашёл, увёз или похоронил. Следов телеги не было видно, как и мешка под корнями дерева. Ну и ладно, как пришло, так и ушло. Побродили немного рядом, поискали грибы, и когда уже тронулись по направлению к городу, сзади послышался шум раздвигаемых веток.

– А кто это тут у нас ходит?! – с неприятной интонацией произнёс выходящий из кустов мужчина.

– Мужик да баба с пацаном, – радостно потирая руки ответил второй, выйдя немного со стороны.

– Мужик, а что ты искал под деревом? – спросил третий.

Эразм стал лихорадочно осматриваться и заметил идущих с противоположной стороны ещё двоих. Ильва уже сориентировалась и, выхватив стрелу, наложила её на тетиву. Глядя на неё вытащил свой кинжал и Евпл.

– Ого, баба-то боевая, – оскалился первый мужчина.

– И мальчонка решил пёрышком поиграть, – с нескрываемой угрозой заметил второй. – Бросайте ножи!

– Ты так и не ответил, что под деревом искал, – повторил вопрос третий.

– Мне показалось, там что-то лежит, вот и взглянул, – как можно спокойнее ответил Эразм.

– Зачем обманываешь? Я видел, что ты не разглядывая полез под корни. Значит, ты знал, что там что-то должно быть, – продолжал третий мужчина. – И откуда ты это знал?

– Тебе показалось. Я ничего не знал, – оглядываясь по сторонам ответил Альберус.

– Вижу, что обманываешь. Может ты и об убитых здесь полтора месяца назад людях тоже ничего не знаешь?

– Не знаю.

– Ну, ты теперь никогда ничего не узнаешь, – заявил мужчина вытаскивая нож из сапога. – Стреляй в бабу!

Сзади послышался звук тетивы. Эразм почти не задумываясь вызвал огненный шар и кинул в ближайшего противника. Не дожидаясь результата вызвал ещё один и бросил в другого. До него долетели крики и стоны, а он продолжал вызывать шары и бросать, вызывать и бросать. Трое врагов падают на землю, Эразм разворачивается и видит Ильву, лежащую в отдалении, и Евпла, опирающегося на колено и держащегося за бок. Перед ними лежит два трупа, а чуть в отдалении на них идут два человека с длинными дротиками в руках. Вот один замахивается и бросает дротик в Эразма. Тот припадает на землю, дротик со свистом пролетает над его головой. Альберус хочет приподняться, но один из приближающихся кричит ему: “Лежи и не поднимайся!”

Эразм вдруг отчётливо понял, что если те подойдут, то всех просто перебьют. Неужели это всё?! Он от злобы на себя, ничего не могущего противопоставить этим двум мужчинам, с силой ударяет кулаками о землю. И почва поддалась… вздыбилась… Земляная волна высотой в локоть направилась в сторону наступающих, поднимает из в воздух и разбрасывает в стороны. Разбойники падают и уже не поднимаются.

Эразм, не до конца понимая, что происходит, вскакивает и подбегает к Евплу. Тот продолжал держаться за бок, из которого течёт кровь. Стрела не глубоко разодрала кожу и улетела дальше. Ничего, не смертельно, надо лишь перевязать. Как там с Ильвой? Ей не повезло. Стрела попала в то бедро, которое ещё не вылечилось. Благо, что под её платьем на ноге была перевязь с ножнами для небольшого ножа – Ильва настояла дать ей такое скрытное оружие. Вот стрела и попала в перевязь, но в бедро вошла не глубоко. Женщина уже вытащила стрелу, и осталось только промыть и перевязать рану. Уф, всем просто повезло, даже не верится!

Но перед тем, как помогать своим пришлось, проверить тела врагов и добить выживших. О таком необходимом действии Эразм слышал от знакомого солдата. Тот часто говорил, что если пренебречь подобным, то уцелевший затаившийся враг может ударить в спину.

Рана мальчика была лишь на вид серьёзной. Промыв её вином из кожаной фляги, которое предназначалась для перекуса в лесу, и перевязав, мужчина наказал Евплу лежать и не двигаться, придерживая раненое место рукой. Так быстрее должно прекратиться кровотечение.

Теперь надо осмотреть Ильву. Эразм тоже промыл рану вином и туго перевязал лоскутами, оторванными от своей рубахи. Они быстро покраснели. Если кровь так и будет течь, то ничего хорошего не будет. Альберус положил руку на рану и мысленно упрашивал кровь быстрее остановиться. Через некоторое время показалось, что его ладонь немного нагрелась. “Неужели воспаление так быстро началось?” – подумал Эразм.

К счастью, кровь быстро свернулась, и успокоенный Альберус вернулся к осмотру поля боя. Ни сумок, ни мешков, ни кошелей у нападающих не было, а только оружие и не очень хорошее. Вот стрелы и лук, да, пригодятся. Всё остальное если только на переплавку взять. Подобрали ножи, в хозяйстве и такие сойдут. С дротиками не стали заморачиваться и побросали в кусты, предварительно отломав наконечники.

– Откуда они взялись? – отойдя от болевого шока спросил Евлп.

– Думаю, что они из одной шайки с теми, которых мы тут раньше убили, – с сомнением проговорил Эразм. – Значит, где-то рядом у них логово, но идти проверять опасно. Там могут быть и другие разбойники, а нас мало… да и ранены вы оба.

Осмотрели себя ещё раз. Верхняя одежда Ильвы и Евпла запачкалась кровью, и это обязательно вызовет ненужные расспросы стражников. Как не было противно, но пришлось с одного из разбойников снять уцелевшую рубаху. Мальчику она была чуть великовата, но это лучше, чем идти в дырявой и окровавленной. С платьем было сложнее – заменить нечем. Придётся возвращаться прежней дорогой к западным воротам, где Ильву и Евпла можно оставить неподалёку, а Эразм сходит домой и принесёт одежду на замену. Так и решили.

Перед тем, как уходить, Альберус вытащил из мешочка с камушками, который стал носить на шее, пару металлических кусочков и вложил поглубже в раны двух разбойников. Подумав, он потратил ещё немного времени, присыпав тела землёй. Потом они пустились в путь и, медленно идя по лесу, дошли до восточных ворот.

Вечерело. Посадив спутников на расстоянии полёта стрелы, Эразм как можно быстрее пошёл к дому. Найдя в сундуке умершей жены подходящую одежду, а в сундуке Евпла чистую рубаху, вернулся обратно. И уже не привлекая лишнего внимания все трое доковыляли домой, где отмылись от следов крови. Эразм опять промыл и смазал раны, сходил за лекарем, а потом стал хлопотать об ужине. Все были сильно измотаны, как морально, так и физически. Утром встали поздно. Опять пришёл лекарь, осмотрел раны и удивился тому, как они быстро началось заживление. Пару дней эти двое полежат и придут в норму.

– Что это вчера было, хозяин? – за утренним чаем спросила Ильва.

Альберус переглянулся с Евплом. Отговариваться было бессмысленно. И мужчина начал:

– Помнишь, недавно я спрашивал тебя о шаманах, которые живут землях, откуда ты родом? Я не уверен, но мы с Евплом чем-то похожи на таких шаманов…

Подбирая слова, Эразм рассказал всю историю. Ильва слушала и не перебивала, сопоставляя с увиденным ею ранее. Она ещё несколько месяцев назад начала подозревать, что от неё скрыают важную тайно, но предпочла не спрашивать. Да и кто она такая, чтобы перед ней отчитывались? Вот теперь и дождалась объяснений.

Завтрак закончился. Дополнительных вопросов Ильва задавать не стала, а просто начала убирать посуду со стола. Потом пошла на лежанку отдыхать. Эразм напомнил Евплу, что тот тоже должен полежать несколько дней и никуда не ходить.

– Лекарь сказал, что не видел подобное быстрого заживления ран, – как бы задавая вопрос сказал мальчик.

– Я никогда не участвовал в сражениях, но думаю, что лекарь прав. Подобные раны, хоть и не опасны, но обычно медленно заживают, – стал размышлять Эразм. – Подозреваю, что на заживление твоей раны повлиял дар силы, который ты имеешь, и начинаю думать, что ты сам с помощью силы влияешь на быстрое выздоровление.

– Но Ильва-то не имеет силу.

– Да, и это меня смущает.

Отослав мальчика, Альберус снова погрузился в размышления. Восстанавливая картину происходящего, он задумался над тем, как перевязывал рану Ильве и потом долго сидел рядом с ней. Вспомнилось, как рука чувствовала тепло, хотя, как оказалось, никакого воспаления не было. Идея о том, что его рука может вызывать не только огненные шары и колебания почвы, но и некие лечебные силы, витала в воздухе. К концу седмицы все были уже здоровы.

– Нам надо сходить к месту последней битвы и обследовать всё, что рядом, – Эразм произнёс это так буднично, как будто они проделывают подобное далеко не первый раз.

– Луки брать? – только и спросил Евпл.

– Да, и луки, и ножи. Ну и пару фляг с вином и тряпичными лоскутами, – стал давать указания Альберус. – Надо хорошо подготовиться.

Немного подумав, он продолжил:

– Ильва, тебе бы надо сделать защиту для ног, раз стрелы так любят туда попадать. Да и для других жизненно важных частей тела они бы не помешали. Сегодня сходим к бронникам и присмотрим себе похожую защиту. Кстати, нам тоже надо что-то подобное от стрел. В ближнем бою мы всё-равно биться на равных ни с кем не сможем.

– У меня будут доспехи? – удивлённо и, в то же время, обрадованно спросил Евпл.

– Я же сказал “нам”, – укоризненно произнёс Эразм.

И они снова пошли по известному пути на в квартал ремесленников, находившийся в Плотницком конце. Небо было хмурым и казалось, что вот-вот пойдёт дождь, но Ильва и Евпл не замечали непогоду и уже мысленно представляли себя в купленной броне. Прямо как дети…

– Защита для женщины?! – удивлению мастера по производству доспехов не было предела. – Для рабыни?

– Да, уважаемый, ты не ослышался, – безэмоционально ответил Альберус. – Какая тебе разница, кто будет носить твои доспехи?

– Ну я не знаю, – продолжал ломаться бронник. – Это так необычно.

Но всё же он начал показывать то, что его попросили: лёгкий доспех для скрытого ношения, защиту для ног, рук и другие необходимые вещи, порой спасающие жизни тех, кому не жалко отдать за неё серебряные кругляши. Защиту для мужской части отряда они подобрали довольно легко, даже с учётом того, что Евпл находится в тех годах, когда рост увеличивается каждый месяц. Выбор для женщины был не настолько простым, но и тут справились.

Довольно продолжительный спор вызвал вопрос о щитах. С одной стороны, его наличие было бы логичным. С другой стороны, щит демаскировал отряд, а Эразму этого не хотелось. Луки могли являться оружием охотников за животными. За оленем же, к примеру, никто со щитом не ходит. В конце-концов, от щитов решили отказаться.

На место последний битвы решили идти прямо сейчас. Тем более, что Плотницкий конец находился довольно близко от северных ворот. Чуть более, чем через час они были на месте.

– Мы будем искать в лесу что-то похожее на лагерь разбойников, – объяснил Эразм. – Это может быть кострищем, или шалашами, или, чем-то похожим. Вряд ли разбойники жили в ближайшей деревне и подходили поближе к городу, а потом всё награбленное тащили обратно домой. Наверняка добро относили продавать сразу в город. Подумав, мужчина добавил:

– Это место не должно быть заметно издалека. Лиходеи прятались не только от патрулей, но и от грибников-ягодников. Когда начнём искать, не отходите от меня более, чем на пару дюжин шагов. Мы всегда должны видеть друг-друга.

– Откуда ты обо всём этом знаешь? – удивился Евпл.

– Я у начальника стражи западных ворот расспрашивал о том, как патрули ищут логова лесных разбойников. Сейчас будем ходить широкими кругами, постепенно отдаляясь от той канавы, где мы впервые лиходеев повстречали.

Поиски заняли много времени. Если бы просто ходили по лесу, то передвигались бы быстро. Но сейчас надо было часто останавливаться, прислушиваться и оглядываться. В любой момент следовало ожидать нападения разбойников, но они, не появлялись… кончились, наверное. Через пару часов Эразму углядел невдалеке под землёй что-то необычное. И точно – нашли пару покрытых травой и кустиками землянок с замаскированными входами. Примерно по шесть-восемь человек могли бы переждать в каждой из них непогоду, греясь у костров.

В землянках нашлись два сундука. В одном лежало оружие и какие-то железки, а второй, поменьше, был закрыт. Пришлось потратить много времени, чтобы его открыть. В нём оказалась одежда, металлическая посуда и деньги. После недолгого совета было решено всё забрать.

Загрузили добром мешки и потихоньку выползли наружу. Постояли, послушали. Кругом было тихо. Соблюдая осторожность, пошли лесом к городу, к западным воротам. Придя домой, все стали подробно и с интересом рассматривать находки. Два комплекта одежды разбойниками были сняты, наверное, с богатых горожан. Узорчатая посуда, – в основном тарелки в восточном стиле, – была медной и серебряной. Порассуждали и решили, что она могла принадлежать тем самым двум несчастным, от которых и одежда досталась.

Деньги были самой тяжёлой частью от всего принесённого. Подсчёт, произведённый Эразмом, показал чуть менее девяти мин. Таким образом, все затраты на оружие и доспехи окупились, да ещё и осталось. Продавать посуду повременили – слишком приметная. Да и самим на серебре почему бы и не поесть? Заслужили.

Подошла Ильва и встала невдалеке.

– Чего ты мнёшься? – взглянул на нее Эразм. – Говори!

– Хозяин, научишь меня кровь заговаривать?

От неожиданности Эразм не знал, что и ответить. Он подозревал, что рано или поздно подобный разговор состоится, но всё-равно не был готов.

– Понимаешь, – замялся он. – Это не так просто как ты думаешь. У тебя рана зажила не благодаря за́говору, подобному тем, которые бабки что-то бормочут себе под нос. Вот Евпл, ничего не бормотал, а рана тоже быстро зажила.

Ильва недоверчиво посмотрела, но промолчала. Эразм решил объяснять:

– Во мне и в мальчике есть сила. Благодаря ей мы можем бросать огненные шары, внушать людям приказы и останавливать кровь. Нас этому никто не учил, просто так получилось.

– Вы родились с этой силой?

– Нет, наверное. Я думаю, что она появилась у нас после того, как в наши тела попало небесное железо или камни.

– Это те камни, что я нашла и дала тебе?

– Скорее всего, да. Если их засунуть в тело, то они могут дать силу, но я пока не могу это утверждать. Нам надо время, чтобы понять.

Ильва ушла, а Эразм размышлял о всех необычных делах, совершённых им в последнее время. Может ли так быть, что в зависимости от цвета или формы источника силы, человек получает разные способности? Пока они видели лишь “костры” и полусферы. У “костров” были красный или зелёный цвет, а полусферы – радужными и бело-серебристыми. Красный цвет почти совпадает с цветом огня. Зелёный цвет похож на цвет растительности. Будет ли безумием утверждать, что этот красный – цвет стихии огня, а зелёный – цвет стихии земли?

Эразм встал и начал в задумчивости шагать по комнате. Евпл слишком мал, чтобы знать о стихиях, а больше и посоветоваться не с кем. Да и опасно это может быть. Кто сказал, что люди будут благожелательны и готовы поделиться сокровенными знаниями, могущими возвысить любого человека? Разве императоры-соправители будут благосклонны к желаниям других людей стать вровень с ними? Нет, конечно, и убьют любого в Империи, кто покусится наподобное.

Ильва вряд ли предаст, но нет полной уверенности. Секрет, который знает более двух человек, наверняка узнают все. Можно ли доверять этой рабыне? Она показала свою преданность, но что будет, если она получит силу? Ответов на эти вопросы у Эразма не было. Остаётся ждать получения новых знаний. Если Кайрос будет благосклонен к нам, то мы можем получить два новых источника силы в тех местах, где захоронили трупы. Надо будет принести жертву. Не стоит пренебрегать богами, особенно в тех вопросах, что недоступны пониманию большинства людей.

Вопросов же у Эразма было много. Надо ли оставаться жить в Велгороде, где уже есть несколько источников силы, или следует переехать в другое место? Кто-нибудь ещё владеет силой и где они живут? Что делать, если у тех людей объём имеющихся знаний обширнее, а силы больше? От таких вопросов голова идёт кругом. В любом случае, в ближайшие три года надо оставаться в городе, чтобы мальчик смог закончить школу. За это время силы будет получено больше, да и с Ильвой вопрос как-нибудь да разрешится…

В сентябрьские иды Евпл повстречал в городе Ивана Калабанова, сына Андрея Калабанова из Поддубья.

– Привет! Не ожидал тебя тут увидеть, – удивился Евпл.

– Привет! Отец решил, что кому-то из семьи надо закончить школу второй ступени. Он договорился со своим братом, который живёт в Велгороде, и вот я здесь.

– Это правильно. Я отучился уже год и вижу, что наша деревенская школа хороша лишь для тех, кто всю свою жизнь будет работать на земле. Ты-то собираешься купцом стать? Лучшее образование тебе наверняка пригодится.

– Я пока не знаю кем буду, – просто ответил Иван.

– А где дом твоего дядьки?

– В Не́ревском конце, в северной части города.

– Я знаю, где это, – тоном потомственного горожанина попытался сказать Евпл. – Значит, мы будем посещать разные школы.

– Скорее всего. Показать тебе, где я живу?..

Когда Евпл вернулся домой, то рассказал об этой встрече опекуну.

– Я никогда не слышал здесь о каких-либо купцах Калабановых. Наверное, они переехали в города недавно. Если хочешь, можешь сходить туда пару раз, не больше. Они дали крышу над головой своему племяннику, но это не значит, что готовы терпеть в своём доме его приятелей. Тем более, что двухэтажный дом полностью из кирпича могут себе позволить лишь богатые люди. Мы же не такие, и лучше держать дистанцию. Даже если сами позовут, то не надо быть навязчивым. Пусть лучше говорят “Почему он к нам не заходит?”, чем “Что-то часто он к нам приходит”...

В октябре началась учёба в школе, и у Евпла стало не так уж и много времени шляться по городу. Если в прошлом году некоторые предметы разделились: эллинский язык и литература, история и география, то в этом стали изучать латынь, философию, риторику и основы права. Да, это далеко не то образование, получаемое детьми в школе первой ступени.

Эразму тоже прибавилось дел. Теперь ему приходилось помогать мальчику усваивать больше материала. Благо, что он начал серьёзнее относиться к учёбе. В целом, его оценки улучшились, поскольку запоминать услышанное на уроках и прочитанное в учебниках стал быстрее. Может, на это повлияла впитываемая им сила?

Глава 8

Наступили сатурналии. Давно уже выпал снег, намело сугробы. Эразм решил, что надо бы сходить туда, где они бились дважды и всё ещё раз осмотреть. В один из этих дней, свободных от школьных занятий, все трое пошли по северному тракту от города. Солнце почти не грело, но даже его простое присутствие согревало душу. По тракту в обе стороны сновали сани крестьян и ремесленников, но их было заметно меньше, чем телег в конце сентября.

Вот они уже почти пришли и настала пора сворачивать с дороги. Как обычно, в лесу снега намного больше, чем в городе. Людей нигде не видно и только постукивания дятлов тревожит тишину, но путники настороже – в любой момент может что-нибудь да произойти. Почти без труда вышли на протяжённую поляну, где произошло самое крупное в жизнях Эразма и Евпла сражение. Зимой лес выглядит иначе, чем летом и знакомые ранее места найти бывает непросто. А вот и то дерево, под корнями которого ранее была оставлена сумка… а вот тут полегли разбойники-душегубы, ранее забирающие у несчастных путников не только их добро, но и жизни. Кости лиходеев замело снегом, и уже ничто не указывает на произошедшую четыре месяца назад кровавую драму.

Альберус надеялся, что его эксперименты не прошли даром и он получит если не два, то хотя бы одно место силы. Но нет, ничего нигде не видно. Вокруг лишь белые сугробы и чёрные скелеты деревьев. Правда, было неявное ощущение силы, но глазами он ничего не видел.

– Наверное, не получилось, – со вздохом протянул Эразм.

– Что не получилось? – удивился Евпл.

– Я после той летней стычки в тела двух лиходеев запихал кусочки небесного железа. Ещё подумал тогда о том, что здесь могут появиться места силы, как это случилось у нас во дворе. Но нет, видимо, не судьба. Может, зверь поел оставленные трупы или нечто другое.

– А где это было? Я не узнаю место.

– Где-то здесь.

– Тут кругом высокие сугробы, надо лето ждать, а потом искать. Хотя, я что-то чувствую, – заметил мальчик.

Альберус задумался. “Костёр” почти всегда высокий и может быть виден издалека, а вот низкая полусфера запросто может быть скрыта сугробом. Эразм ногами-руками с энтузиазмом начал разгребать снег. Евпл и Ильва, видя такое, присоединились, и вот из-под сугробов показалась полусфера… бело-серебристая, почти незаметная на светлом снегу. Одна… ничего поблизости больше нет. Но и то, что здесь появилась хотя бы одна – уже подарок от Кайроса. Не зря, ой не зря они приносили на алтарь жертву этому богу.

Светящиеся, полупрозрачные “нити” так и просились в руки. Эразм и Евпл не стали долго любоваться ими и с радостью впитали их. Ну а потом все трое пошли по своим следам обратно к тракту. До города добрались без задержки. То ли разбойники в зимнем лесу, залитом солнечным светом, предпочитали не прятаться, то ли они здесь просто закончились, а у другие лиходеи промышляют в других местах.

Пройдя ворота, зашли в ближайший трактир и Эразм заказал разносчице принести всем обед и горячие пироги с разнообразными начинками. Альберусу пришла в голову мысль, что хотя Ильва, хлопоча дома по хозяйству, не переламывается, но и ей надо иногда отдых от готовки устроить.

В трактире тепло, почти жарко, и если бы обеденный зал был забит народом, то из-за духоты долго не сидели бы. Кто-то из постояльцев уже ранним утром по делам уехал, а кто-то ещё из своих комнат не спустился. Некто громко окликнул Эразма и тот увидел Виктора Паранина, старшего стражника того городского конца, где находился дом Альберуса.

– Здравствуй, уважаемый Эразм, – подошёл стражник. – Рад тебя видеть.

– Здравствуй, уважаемый Виктор. Присядь к нам. Что ты здесь делаешь?

– Да вот приходил к местным стражникам по делам нашей службы. Тебя вот увидел в трактире и не поверил своим глазам. Очень уж редко тебя можно встретить в таких местах.

– Это так. Просто мы долгое время на ногах, подзамёрзли и решили погреться. Ну и заодно захотелось попробовать пироги, которые пекут местные повара.

– Тогда понятно. Я вот тоже решил зайти поесть. Служба службой, а обед по-расписанию. Если сам о себе не позаботишься, то никто не позаботится.

– Твоя правда, уважаемый. Что нового у вас?

– У нас всегда происходит что-то новое, для обычного люда незаметное. Воры и разбойники расслабляться не дают. Ну и некоторые горожане нет-нет, да и придумают себе развлечения, а нам это безобразие разгребать.

– Понятно.

– Ну пойду я дальше. На сытый желудок и служба лучше идёт. Если будут какие дела, приходи. Пока!

– Всего хорошего!

Принесли заказанный обед и все начали есть, посматривая по сторонам. Вот гулящие девицы в углу громко с мужиками обсуждают стоимость интимных услуг. Вот помощник жреца Гермеса сидит рядом с каким-то купцом, переговариваясь и нацеливаясь на гору пирогов с чаем. Вот крестьяне быстро перекусывают… видимо, куда-то опаздывают. Жизнь в городе бурлит круглый год.

– Бывают ли в трактире какие-нибудь развлечения? Артисты или певцы, например, – спросил Эразм подавальщицу, которая принесла поднос пирогов.

– Развлечения обычно бывают летом или осенью, – ответила та. – Зимой люди спешат в тепло и без подобного стимула, к тому же песни могут и сами спеть. Артисты и певцы перед наступлением зимы в тёплые южные земли подаются.

Всем понятно это и без объяснения. Городов в этой части Ромейской империи немного, а расстояния между ними большие. А вот проводить артистам большую часть времени в разъездах невыгодно, поэтому они стараются гастролировать в других провинциях. Пообедав и отдохнув, все двинулись к дому.

– Ильва! – обратился Эразм к рабыне. – Я почти уверен, что если в рану на твоём теле вложить небольшой камешек, называемый тобой небесным железом, то сможешь получить способность видеть и принимать силу. Но в первые дни ты наверняка заболеешь, а можешь и умереть. Вот подумай и реши, надо ли тебе это. Ты жила без этой силы, о которой я знаю ещё очень и очень мало.

– Сколько можно думать, хозяин?

– Подумай до конца седмицы. Но я должен тебя ещё раз предупредить, о последствиях, которые нам до конца неизвестны. Может, мы из-за того, что владеем этой силой умрём через десять лет. У меня и Евпла выбора не было, а ты можешь и отказаться.

– Я могла умереть несколько раз. Мне бояться нечего, хотя и пожить хочется. Я дам тебе ответ к концу седмицы.

Через несколько дней Ильва подошла к Эразму и сказала:

– Я не изменила решение. Думать о том, что через несколько лет может случиться или не случиться, когда в любой день запросто можно умереть от простуды, оспы или другой болезни – неразумно. Получить же я могу намного больше.

– Хорошо, – с сомнением сказал Альберус. – Сейчас сходим в храм и принесём жертву, а придя домой сделаем задуманное…

Как и ожидалось, Ильва впала в горячку. Эразм не отходил от кровати, обтирая ей холодным мокрым полотенцем. Потом он нерешительно положил на неё свои руки и держал их долгое время. Через четыре дня горячка ушла и женщина начала более-менее нормально есть твёрдую пищу. Ещё через несколько дней она стала понемногу ходить по дому.

– Что дальше? – спросила Ильва хозяина.

– Давай выйдем во двор дома, там и узнаем.

Вышли.

– Видишь ли ты что необычное? – задал вопрос Эразм.

– Нет, всё как прежде.

Альберус огорчился и все вернулись в дом. В последующие дни Ильва выходила на заснеженный двор и подолгу смотрела вокруг. Общее настроение было унылым. Чтобы как-то развеяться, Эразм повёл всех прогуляться до торга. По дороге наняли извозчика и быстро по заснеженным улицам добрались до места. У Евпла было такое ощущение, что зимой по ониполу ходило больше людей, чем летом. Но опекун сказал, что просто на людях надето много одежд и они из-за этого занимают больше места в проходах между торговыми рядами. Специальной цели купить чего-нибудь не было, поэтому не торопясь осматривали товар чуть ли не у каждого лоточника.

Ильва заметила, что зима в городе ощущается холоднее, чем на побережье у фьордов. Там и вода не замерзает, и люди ходят легче одетые. На это Эразм посоветовал ей присмотреть себе пуховый платок или даже два разных. Северянка улыбнулась и пошла за покупками, а Альберус понял, что женщины могут быть очень изобретательны, когда им хочется сделать покупку. Ничего, деньги пока имеются. Евплу купили зимнюю шапку на замену. У Эразма же с зимней одеждой всё было нормально и он просто высматривал что-то этакое.

Ильва вернулась с двумя пуховыми платками – один толстый, а другой потоньше, но более ажурный. Евпл выпросил пару леденцов, а вот Эразму этакое встречаться не спешило, и он продолжал прогуливаться по торгу. Ходил он, ходил, да и выходил себе вещицу. По-началу, Альберус даже не разпознал увиденное на прилавке – полупрозрачный заострённый шестигранный столбик.

– Это стекло, уважаемый?

– Нет, это прозрачный камень, почтенный. В срединных и западных провинциях он имеет название кварц, по-эллински – халази́ас. Кварц бывает разных цветов. Если он имеет синевато-розовый цвет, то его называют аметистом. – с готовностью ответил купец.

– Аметисты я видел.

– Другим видом кварца является халцедон, – продолжил купец. – В древности об его лечебных свойствах писал медик и философ Гале́н, который был личным врачом императора Септи́мия Севе́ра.

– Где добывают кварц?

– В разных местах. Далеко на севере или в Уральских горах, например

– Что-то я не вижу у тебя на прилавке других камней.

– Так я камни и не продаю. Этот же кварц мне случайно попался.

– Хорошо. Сколько ты хочешь за случайный товар, которым обычно не торгуешь?

Купец был явно не готов к такой форме вопроса и довольно быстро сдался, уступив чуть ли не половину изначально запрошенной стоимости.

Когда всем уже надоела базарная толчея, то было решено сделать уже привычный подход за силой. И вот тут-то Ильва и прозрела и с возбуждением рассматривала красное “пламя”. Она долго охала-ахала и не могла успокоиться. Эразм даже забеспокоился, поскольку всегда невозмутимая северянка была на себя не похожа.

– Я думаю, что тебе лучше сначала взять силу от зелёного “пламени”, а красное оставить на потом. – сказал он.

– Почему?

– Для разнообразия, – улыбнулся Эразм. – Может, от цвета первой силы, принимаемой человеком, что-то зависит. Мой первый цвет был красным, у Евпла – радужный, а у тебя будет зелёный.

Женщине очень хотелось здесь и сейчас, но раз хозяин сказал, что надо иначе, то пусть так и будет. Все поспешили домой. Зелёный “костёр”, к которому не подходили несколько седмиц, вовсю играл своими языками. Ильва уже знала, что делать и лишь дрожание её пальцев выдавало напряжение. Две попытки – и “нить” втянулась. Довольная, она пошла в дом ещё раз посмотреть свои обновки. За ней потянулись и остальные…

Дни обычной чередой шли друг за другом. Больше всех был озабочен Эразм: ему приходилось помогать мальчику со школьными предметами и отвечать на вопросы Ильвы. Как и ожидалось, ей хотелось научиться овладеть способностью кидать огненные шары и заниматься лечением. Если с первым Альберус ещё и мог помочь, что со вторым возникли трудности. Что значит лечить? Кровь остановить – это уже понятно. Да и может ли эта сила вылечивать людей, а если может, то все ли болезни подвластны или только лёгкие раны? Вот, допустим, у человека больные почки. Как это можно будет увидеть? Ну пожалуется человек, а что дальше-то?

Огненные шары – это уже понятно и не вызывает затруднений. Кстати, Эразм заметил, что они у него стали немного больше, разрушительнее да и летят дальше. Изменения хоть и не очень значительные, но, значит, эта способность будет и дальше улучшаться. Другой вопрос – возможно ли ещё какое боевое воздействие? И как понять, какое? Вот в Эразма последний раз издалека кидали дротики. Может ли и он создать нечто похожее, огненный дротик? Наверное, может. Ведь такой дротик внешне будет похож на огненную “нить”. Пожалуй, с этого и надо начать. Вот Эразм и начал прямо сейчас. За половину дня ни огненного дротика не получилось. Значит, надо тренироваться. Другого-то пути нет.

Потом Альберусу в голову пришла почти крамольная мысль – если силу им дали боги, то, может, они могут делать нечто похожее на то, что те и умеют? Например, Зевс Громовержец пускает молнии. К какой стихии принадлежит молния? Зевс считается многими жрецами правителем воздуха. Но молния больше похожа на огонь, хотя и довольно приблизительно. Если красный цвет “костра” – это стихия огня, то, наверняка, нужна и стихия воздуха. Могут ли одна из двух известных сфер – бело-серебристой и радужной – давать силу воздушной стихии?

Эразм впал в задумчивость. Как человек, работавший в библиотеке, он привык видеть во всём порядок, систему. Или “костёр” – проявление какой-нибудь стихии, или этим проявлением является полусфера. Иначе он, Альберус, отказывается что-либо понимать. Слишком мало информации на основе которой можно начать строить систему, то есть информацию о полученной силе. Вот если бы был найден новый цвет “костра” или полусферы, тогда было бы легче понять, что к чему… Хочется в это верить.

Ну а как же с лечением? Это же не проявление силы стихии. Кстати, внушение мыслей тоже к стихиям отношения не имеют, а является видом мистификации, воздействием на чувства человека, на его восприятие. Если возложением руки можно повлиять на свёртываемость крови, то и лечение больного органа тоже может осуществляться через соприкосновение. Надо лишь найти кого-то, имеющего больной или повреждённый орган, и положить ладонь на искомое место. Звучит просто.

Эразм воодушевился. Поначалу подумалось, что расспросив местного лекаря, можно найти нужных больных, но по здравому размышлению этот вариант отпал. Во-первых, лекарь вряд ли будет рассказывать про свою клиентуру. Во-вторых, зачем лекарю конкурент? В-третьих, наверняка больные люди не согласятся на то, чтобы их попробовал полечить человек, никогда ле́карством не занимающийся. Надо искать безнадёжных больных, кому нечего терять или нечем заплатить за лечение. Или же на лечение могут согласиться люди, которым до лекаря не добраться. Взявшись нахрапом лечить в Велгороде можно не получить положительный результат и тогда люди ославят на всю округу. Такой же славы Эразму не надо.

Вот и получалось, что развитие способностей пока откладывалось до благоприятного момента. Да, обязательно Кайросу надо будет жертву снова принести в надежде на благоприятный случай. Этот бог помог (ну или не помешал) уже два раза. Третий раз, да и последующие, нужны точно.

Эразм взял в руки кварц. Камень был холодный и тяжёлый. Вдоволь насмотревшись на его гладкие блестящие грани, мужчина вспомнил о словах купца про лечебные свойства. Пусть этот камень и не халцедон, но они похожи. Если положить кварц рядом с полусферой или “костром”, то так изменятся эти свойства? К сожалению, единственным источником силы, откуда никто чужой не сможет взять кварц, является зелёное пламя во дворе. Решено, кварц будет положен рядом с ним.

Альберус встал и вышел за пределы дома. Зелёный источник силы светил так же, как и раньше. Мужчина положил кварц в основание пламени. Пусть полежит там месяц или два, спешить некуда. Если появится возможность, надо будет купить халцедон. И да, надо будет весной побудить Евпла продолжить поиски небесного железа с помощью магнита…

Северянка была немного разочарована. После того, как она наконец-то получила силу, позволяющую лечить, ничего не произошло. Оказалось, что её хозяин и сам не представлял, как это можно делать. Не то, чтобы Ильва обиделась на него или пожалела о своём поступке. Нет, хотя вспоминать о своём недавнем недомогании ей не хотелось. Возможно, она просто поспешила. А ведь хозяин предупреждал её хорошенько подумать перед принятием решения. Да и ладно, рано или поздно он что-нибудь да придумает. Как он ей сказал, причина не отсутствии желания попробовать полечить руками, а в отсутствии тех, над кем можно попробовать сделать это.

Ильва сидела подле слабо прозрачного окна и в очередной раз думала о том, как ей повезло с хозяином. Она пробовала представить себя владелицей нескольких рабов во фьорде и с трудом признавалась, что наверняка не была бы настолько добра. Дело даже не образе жизни самих северян, которая трудна и полна лишений. Ильва уже наслушалась, что на юге, где можно круглый год спать под открытым небом и даже не замёрзнуть, рабам не живётся легче. Просто прежней женщине-воительнице и в голову не пришло бы относиться к подневольным людям иначе, чем это делают окружающие. Если ты раб, то это означает, отсутствие интереса богов к твоей жизн… потому что ты ранее не приносил богам щедрые дары и не молил их о благословении… то есть, сам виноват. И зачем свободным людям относиться хорошо к тому, кто сам виноват в том, что с ним произошло?

Ильва уже дважды ходила к источникам силы. Ей не были приятны последствия, наступающие сразу же после принятия “нитей”, но другого способа не существует, как говорит хозяин. Значит, так оно и есть, или же более безболезненный способ ему неизвестен. Эразм утверждал, что у Ильвы может получиться вызывать огненные шары примерно через месяц. Хорошо, ей спешить некуда, да и врагов поблизости нет.

Ильва стала представлять, как сильны бы стали северяне, если завладели такой силой. Они бы могли быстро побеждать врагов, а полученные в бою раны залечивали без последствий. Все бы стали богатыми и довольными. Фьорды бы заселись множеством людей, поскольку они перестанут погибать в битвах. И вскоре северяне основали бы своё сильное государство, а потом…

Что было бы потом Ильва не знала. Она понимала, что сильные северяне не смогли бы победить Ромейскую империю. Вражеским легионам просто нечего делать во фьордах, иначе бы они уже давно заняли их. Как утверждает Эразм, Империи в соседней Британии было нужно олово, а в скалах северян даже железа нет нормального. Кроме рыбы, которая успешно ловится и в других местах, ничего ромеи заполучить не могут. Вот северяне и живут сами по себе не потому, что они сильны, а потому, что Империи завоёвывать их невыгодно. Ильва, когда Альберус говорил такое, даже обижалась поначалу, а потом поняла, так и есть – ромеи ничего не будут делать, если нет выгоды.

Если Ильве когда-нибудь удастся попасть в родные места, то она поделится со своим народом тайной получения силы, и тогда… Всё упиралось в это “если”. Да и не уверена была женщина, что ей действительно хочется осуществления этого “если”. Ничего ей лично возвращение во фьорды не даёт. Вряд ли она найдёт себе там славного мужа, достойного её, а другого ей и не надо – нет никакого смысла подчиняться лишь бы кому. Может, Эразм всё-таки увидит в ней женщину?..

Евпл учился, учился и слонялся по городу. Учился он уже вполне на уровне своих богатых однокашников. Пока не лучше, но уже и не хуже. Оценки, которые давали ему учителя, вполне устраивали и его, и опекуна. Возможно, что на следующий год ситуация даже улучшится, и кое-кто из преподавателей намекал о своей уверенности в этом.

В свободное время Евпл тренировался и изучал свои возможности в применении силы. Хоть получалось не так хорошо, как у Эразма, но он и не выглядел совсем уж неумехой. Даже внушение своих желаний чужим людям зачастую получилось. Опекун предупреждал, что делать это можно лишь в его присутствии во избежании неприятностей. Парень и сам это понимал, но иногда пошаливал над учениками своего класса. Было забавно смотреть, как какой-нибудь прежде жадный сын богатых родителей вдруг дарит ему леденец или кусок ветчины на хлебе во время перемены.

Евпл уже обзавёлся многочисленными друзьями-приятелями, живущими не только в Лю́дином конце, но и в других местах Велгорода. В последнее время он часто встречался с Иваном Калабановым, с которым был знаком ещё в деревне. Тот часто приглашал навестить его в доме, где проживал на время учёбы в школе. Вот только Евпла не оставляло странное чувство, что сами хозя́ева если не терпят, то не проявляют особого гостеприимства к нему. Мальчик был не дальше комнатки, где спал Иван, а дальше в дом его не приглашали. Конечно, взрослым людям нет никаких причин приглашать в личные комнаты какого-то знакомого своего племянника, но Евплу казалось, что есть какая-то тайна, которую скрывают. Ну и не беда – на улице мальчишкам всегда интереснее, чем в помещении, да ещё и в чужом. Так и бегали они по улицам, строили снежные крепости и брали их штурмом. Что ещё надо подросткам в четырнадцать-пятнадцать лет? Вестимо что, вот и Евпл попался в сеть, под названием первая любовь.

В один из погожих дней, когда весна уже начинает стучиться в окна, множество семей чинно посещали многочисленные храмы олимпийских и других богов. Во главе подобных процессий важно идёт глава семейства с супругой, за ним дети и челядь. Если мужчина знатного рода, то все уступают ему и следующим за ним людям дорогу. Мужчинам попроще иногда приходилось тараном пробивать себе дорогу посреди толпы.

Подобную картину Евпл видел постоянно и не особенно заглядывался. Но вот сейчас, шляясь по улицам в надежде приметить нечто интересное, он завидел в одной из семейных процессий молоденькую девушку. Одета она была в кортелю – богатую меховую короткую шубку. Того же меха была и шапочка, из-под которой выглядывало светленькое личико с чёрными бровями и такими же чёрными глазами. Щёки от морозца покраснели и чуть потирая их руками она задорно улыбалась. Загляденье да и только!

Евпл аж остановился и проводил красотку взглядом, а та, не замечая никого, следовала за родителями к храму Геры. Ближе к весне родители приводят туда своих дочерей, которым пора уже подумывать о будущем замужестве. Парень пошёл следом. Так и есть – глава семейства подошёл к одному из жрецов и начал договариваться о размере будущего жертвоприношения. Девица стояла поодаль и чуть улыбаясь думала о своём. Вдруг, как бы придя в себя, она подняла чёрные очи и взглянула прямо на Евпла. Тот хотел было отвести свой взор в сторону, но не смог – парень словно попал в тёмный омут и нет сил сопротивляться скорой погибели. Девчушка улыбнулась и опустила взгляд. Потом, следуя на зов отца, повернулась и пошла к алтарю для участия в молитве.

Евпл остался стоять на месте. Он так и не осознал случившегося, но появилось ощущение, что он стал старше и глупее одновременно. Примерно через час он снова увидел её, медленно сходящую со ступень храма. Проплыв мимо и, казалось, даже не замечая стоявшего на том же месте парня, вместе с родителями села в сани. Возница прикрикнул на лошадей и те повезли красотку... А Евпл всё стоял, смотрел вслед и в его голове не было ни одной мысли.

Глава 9

Апрель. Закончились школьные хлопоты и можно отдохнуть от заучиваний длинных текстов и решений сложных математических задач. Все подобные заботы задвинуты до осени и можно заняться любимым делом – ничегонеделанием.

Но Эразм не дал парню лениться и загрузил его не только работой по дому, но занятиями на стрельбище. Они часто с Ильвой ходили далеко в лес и тренировались в создании огненных шаров, экспериментировали со сносом невысоких холмов и созданием небольших расселин в земле. Иными словами, они пытались управлять стихиями огня и земли.

В свободное время Евпл убегал на Волхов, наблюдал как с лодок ловят сетями рыбу, да и сам рыбачил удочками – поставит несколько в ряд и ходит от одной к другой. В один из таких дней, он заметил, в воде что-то сверкающее в солнечных лучах. Нагнулся. Серебряная монета странной чеканки! Все думы о рыбалке улетучились. Парень стал бродить вдоль кромки воды, а взгляд как бы сам устремлялся то туда и сюда, останавливаясь на очередном денежном кругляше. Пару раз Евплу приходилось даже ковырять землю, чтобы добраться до лежащей под поверхностью монеты. Что это – результат улучшенного в последние годы зрения или сама земля подсказывает, где надо поднимать желанную находку? Надо бы рассказать опекуну.

– Это восточные монеты, – посмотрев на находку сказал Эразм. – До того, как наши земли стали имперскими, местные купцы вели бойкую торговлю с восточными городами. Вероятно, древние разбойники напали на корабль одного из таких купцов. И эти монеты – возможное свидетельство дележа добычи на берегу.

– А если это клад?

– В наших северных землях денежных кладов мало находят. Серебряных же монет в них находят и того меньше. Искать подобные находки лучше в провинциях, близких к южным морям. Там, где раньше всех придумали деньги и где было больше войн.

– Получается, что мы живём на плохой земле? – сделал вывод Евпл. – Здесь нет крупных городов, здесь холодно, здесь даже золотых денег почти нет.

Эразм рассмеялся от такой почти детской простоты:

– В одних местах человеку жить комфортно, а в других – нет. Рыба ищет где глубже, а человек – где лучше. Вот закончишь школу и мы начнём думать, как поехать в тёплые края.

– Почему мы не можем уехать туда прямо сейчас? Школу я могу закочить и там.

– Потому, что переезд займёт много времени. К тому же нас там никто не ждёт и мы даже не представляем, где именно нам будет лучше жить. Вот учи лучше географию и историю, и это может помочь с предстоящим выбором места будущего жилья.

Подумав, Эразм добавил с лёгкой улыбкой:

– Этим летом ничего тебе не мешает найти пару кладов. Чем больше денег откопаешь, тем в лучшее место мы сможем уехать.

Окрылённый этими словами, Евпл направился к дому, где проживал его друг Иван. Парень похвастался найденной восточной монетой, чем вызвал неоднозначные эмоции у купеческого сына. Проговорив об известных найденных кладах, Иван решил показать своему другу золотую пряжку, когда-то найденную дядей. Так Евпл оказался в той части дома, куда ранее его не приглашали. Хозяева были где-то в городе, и никто не препятствовал парню осмотреть некоторые комнаты. Его поразили странного вида светильники и коробочки на косяках дверей. Когда же Евпл решил спросить о них Ивана, то тот замялся и предложил прогуляться по улицам. Они бродили около часа, а потом расстались.

О странных вещах парень решил поговорить с опекуном.

– Я не знаю, что ты там увидел. Но если судить на основании твоих слов, то это предметы, используемые иудеями. Я слышал об этой религии и её многочисленных сектах. Их приверженцы верят только в одного бога и противопоставляют его нашим богам. В Империи к этим людям относились обычно плохо. Одно время их было много в Иудее, Сирии, Египте, Анатолии, но после нескольких войн Империи с фарсами, численность этих всех иудеев сократилась, и многие разбежались. Видимо, Калабановы являются потомками таких беженцев или же были обращены здесь из местного населения.

– Как их называют?

– Они имеют разные названия и зачастую невозможно понять, это их самоназвания или нет. Себя они часто называют иудеями, ессеями, терапевтами. Я когда-то читал пару книг о них, но уже многое забыл.

– Они опасны? – забеспокоился Евпл.

– Пока они не участвуют в жизни полиса и живут своими замкнутыми общинами, – нет, не опасны. Главное требование, высказанное им – не смущали жителей Империи своей философией. Что же касается тебя, то это ещё один повод не ходить более в тот дом. Общайся со своим другом в другом месте. И тебе лучше не говорить о том, что ты узнал с кем-то ещё, даже с Ильвой.

– Почему?

– Потому что тогда, рано или поздно, Калабановы будут иметь дело с чиновниками и для них это может плохо закончиться. И если это произойдет, то пусть не мы будем причиной обрушившихся несчастий. У них и сейчас много проблем из-за их веры.

– Какие проблемы?

– Если ты не знаешь, лечение, осуществляемое асклепиадами, подразумевает жертвы богу Асклепию. Поэтому, сектанты не могут обращаться к ним за помощью, поскольку для них это равносильно отказу от веры.

– Так ведь могут обратиться к лекарям, – заметил Евпл.

– Лекари лечат лишь отварами и мазями, – ответил Эразм. – Да и далеко не все лекари хороши в своём деле. Большинство лишь могут завязать раны и снять жар во время простуды. Аппендикс, к примеру, они не вырежут, просто не умеют.

– И как иудеи выживают?

– Ты думаешь, что я знаю всё обо всех? – грустно усмехнулся опекун. – Я знаю лишь часть малую часть из написаного в книгах. Что касается лечения у сектантов, то у них, наверное, есть свои врачи, но не думаю, что таковых много. И умирая от аппендицита, они умирают за принципы своей веры. Хотя, надо заметить, от аппендицита умирают все, кто не может заплатить асклепиадам.

Евпл уже собирался уходить, но Альберус остановил его:

– Мне сегодня ночью приснился сон в котором я тебя лечу. Давай не будем ждать, когда я забуду удиденное во сне и поэкспериментируем?

– Что мы будем делать?

– Ты снимешь рубаху, я положу на тебя руки и буду пытаться соединить свои чувства и твои. Это не должно быть сложнее, чем внушение мыслей, но ты должен расслабиться и не пытаться мне помешать. Просто лежи с закрытыми глазами, сильно не шевелись и ничего не говори. Запомни, это важно.

Парень сделал так, как сказал опекун, лёг на кровать, а тот сел справа, положив левую руку на его лоб, а правую на его сердце. Эразм стал слушать биение сердца Евпла, а потом биение своего сердца. Потом он стал мысленно соединять оба сознания.

Прошло четверть часа и руки Альберуса стали нагреваться. Почувствовав единение, мужчина чуть приоткрыл глаза и посмотрел на тело парня, где в разных местах слабо засияли узлы, соединяясь в единую светящуюся оболочку. Каждый такой узел состоял из почти белых светящихся нитей, в некоторых из них виднелись жёлтые, красные или почти чёрные вкрапления. Отдельное внимание привлекли два узла, имеющие различные цвета. Видимо, туда и попали осколки, и теперь они – хранилища силы. От этих узлов по телу расходились разноцветные нити. Узел, находившийся в правой ключице, имел более толстые нити и они более насыщенными. А наибольшее их скопление наблюдалось в правой руке. Второй узел в левом боку был заметно меньше, и сеть нитей от него в левую руку (и, тем более, по всему телу) была заметна значительно слабее.

Эразм чуть было шумно не выдохнул, но сдержался – концентрацию нельзя было терять. Осмотрев узлы в районе почек, он заметил в одном из них тёмную нить. Положив правую руку на это место, опекун начал давать поражённому месту мысленную команду на замену чёрных участков на светящиеся. Потребовалось более получаса, пока нить полностью не засветилась, как надо.

Эразм закрыл глаза и после небольшого отдыха шумно выдохнул и взглянул на Евпла.

– Можешь потихоньку встать.

– Мне было немного больно, а теперь я очень хочу сходить помочиться и поесть.

– Одевайся и иди.

Когда парень вернулся, Альберус уже позвал Ильву и обоим рассказал то, что делал.

– У тебя, вероятно, были камни в почках. – сказал он Евплу. – А я предупреждал тебя не увлекаться копчёной и солёной рыбой.

– Ильва тоже любит есть её, – в свою защиту ответил парень.

– Я и Ильву проверю, – болезни организма запускать нельзя. – Но сейчас мне надо отдохнуть до завтра.

На следующий день женщина тоже подверглась осмотру. И не зря – солёная рыба и мясо оставляют неприятные вещи в организме. Что же до хранилищ силы, то у женщины, ожидаемо, был лишь один такой и его размер был небольшой. Он так же был больше соединён с правой рукой, чем с левой. После процедуры Альберус позвал Ильву для серьёзного разговора.

– С тех пор, как ты приняла силу, я не могу относиться к тебе, как к рабыне. Было бы правильнее тебя освободить. – начал он. – И я думаю, что у тебя нет причин оставаться в своём нынешнем положении.

– Я надеюсь, хозяин, что ты, освободив меня, разрешишь мне и далее жить в одном доме с тобой?

– Да, мне не хотелось бы, чтобы ты ушла.

Поскольку имперские законы уже давно благоприятствовали освобождению рабов, соблюсти все юридические формальности было не трудно. Ильва избавилась от своего рабского ошейника и осталась жить в доме бывшего хозяина.

Собрав вечером Ильву и Евпла Эразм обратился к ним со странным вопросом:

– Когда вы втягиваете в себя нити от “костров” и полусфер, то почему вы делаете это только правой рукой?

– Ты так делаешь, вот и я повторяю за тобой, – ответила Ильва.

– Когда я вас осматривал, то заметил, что у Ильвы, как и у меня, наверное, имеется одно хранилище силы, а у Евпла их два. Если Ильва будет втягивать в себя силу через левую руку, то она лишь усилит силовые каналы этой руки до хранилища. Если же Евпл повторит то же самое, то он, наверняка, будет усиливать своё второе хранилище силы, которые сейчас очень слабое. Оно слабее, чем у подобное хранилище у Ильвы.

Все молчали.

– Два хранилища силы, имеющиеся у Евпла, развиты различно. Тот, что связан с правой рукой, больше связаного с левой. Если ты будешь принимать силу и через левую руку, это хранилище увеличится, – обратился он к парню. – Возможно, что когда-то ты будешь значительно сильнее нас обоих. Подумай над моими словами…

Вскоре Евпл встретился со своим другом Иваном и не удержавшись, рассказал ему про лечение. Тот удивился, задумался, а потом сказал:

– Мой отец приехал два дня назад в город.

– Значит, тебе сейчас будет веселее, чем раньше.

– Нам не до веселья. У отца побаливает бок. Вероятно, причина та же, что и у тебя.

– Если твой отец хочет, то опекун может попробовать его вылечить.

– Я спрошу, – коротко ответил Иван и вернулся в дом.

Примерно через полчаса он вышел и спросил:

– Эразм сейчас дома?

– Да, он отдыхал всё утро и вряд ли куда собирался идти после обеда.

– Мой отец хочет зайти и поговорить с твоим опекуном.

Через полчаса они уже входили в дом Альберуса. Увидев Андрея Калабанова тот удивился.

– Я готов помочь, – сказал Эразм после объяснения причины прихода. – Надо понимать, что я не знаю каким будет результат, но я постараюсь приложить все свои силы.

Отослав парней погулять, мужчины и Ильва поднялись в дом. Прошло более двух часов, пока к мальчикам не вышла северянка и не сказала, что всё прошло удачно, но всем надо отдохнуть до вечера. Пока же они могут поесть и заняться чем-нибудь вне дома…

– В следующий раз лечить попробует Ильва, – поделился своим решением Эразм. – Если всё получится, и будут другие больные, то она будет заниматься женщинами.

– Ты думаешь, что будут и другие? – спросил Евпл.

– Будут, конечно, и не обязательно больные. Если эти иудеи – разумные люди, то они не будут ждать обострений, а будут просить, чтобы их обследовали на всякий случай. Потому, что если болезнь случится, то они могут помощи и не дождаться.

– Ты хочешь сказать, что не надо ждать времени, когда заболеешь, а надо заранее производить осмотр? – удивилась Ильва. – Так никто не делает же.

– Я читал в трудах какого-то врача, что надо лечить болезнь ещё до появления её симптомов.

Альберус как в воду глядел. Прошла седмица и в дом пришёл Андрей Калабанов. Он принёс колбасы и вино, а затем спросил:

– Ты давно догадался?

– Недавно, – ответил Эразм, понимая о чём именно собеседник спрашивает.

– Если к тебе придёт два-три человека ты можешь посмотреть их?

– Да, я могу попробовать.

– Если будет необходимо лечение, то его оплатят деньгами или другим способом. Каждый труд должен быть вознаграждён.

За этими “двумя-тремя человеками” позже пришли ещё, а потом ещё… Эразм даже не подозревал, сколько в Велгороде иудеев. Что касается вознаграждения, то Альберус был больше рад возможности улучшить способности, но и от оплаты не отказывался. Он часто привлекал Евпла в качестве помощника, но не более. Горожане просто не поймут, если пятнадцатилетний школьник будет их лечить. Потом работа появилась и у Ильвы. Работы было даже больше, чем у Эразма, чему северянка не удивилась. Женщины часто работают на износ, да и многочисленные беременности не делают организм более здоровым.

Иногда они принимали посетителей у себя в доме, но чаще приходили сами. Соседи могли бы удивиться, что к Эразму, ранее не очень гостеприимному человеку, стали часто приходить люди. Да и самим иудеем так было удобнее и спокойнее – ну пришёл человек разок-другой в гости, поели-попили-посидели за разговорами… Что в этом такого особенного? В городе у всех много разных знакомых.

Постепенно новость о новых врачах, лечащих просто прикосновением рук, разошлась по многим семействам. Большинство, конечно же, недоверчиво качали головами, но особо храбрые (или те, кого болезни уже припёрли к стене) начали обращаться к странной парочке. Чтобы не было возможных проблем с асклепиадами, Эразм вначале настойчиво советовал обратиться к потомкам Асклепия, и лишь в случае отказа брался за новых пациентов. В некоторых случаях Альберус и Ильва помочь не могли. Сказывалось отсутствие практики, да и специфичных знаний.

Ближе к концу года наиболее распространённые заболевания лечились за час-два, хотя особо запущенные случаи требовали значительно бóльшего времени или, даже, дней. Как уже упоминалось, особой прибыли эта врачебная деятельность не приносила, но давала определённую известность, а, следовательно, и связи.

Евплу отблески данной известности неожиданно стали приносить даже вред. Его однокашники, которые до этого уже почти смирились с тем, что учатся бок о бок с бывшим крестьянином, неприятно возбудились. Им казалось, что парень возгордился и стали опять вредить, хоть и не так активно, как раньше. Ну Евпл как-нибудь да переживёт подобное, не впервой. Пережить полтора года учёбы – и всё уйдёт в прошлое…

Что же случилось с купленным чуть ли не год назад кварцем? Эразм пару раз ходил весной смотреть на него, но внешне он неизменился, а потом о камне просто все забыли из-за внезапной врачебной деятельности. Вот так и получилось, что спустя лишь год Альберус нашёл время внимательно исследовать его.

Кварц внешне оставался полупрозрачным. Ни его вес, ни его геометрия тоже не изменились. Но Эразм почувствовал, что от камня прям-таки разит силой. И что с ней делать? Мужчина попробовал отнестись к кварцу, как к пациентам, обратившимися к нему за помощью, а для этого надо попытаться коснуться своим сознанием с содержимым камня.

Это оказалось даже легче, чем думалось. Кварц предстал большим кувшином, наполненным стихией. Надо лишь взять её, как бы выпить… и Эразм попробовал. Ожидая, что он может потерять сознание, мужчина сел, но никаких отрицательных последствий не произошло. Наоборот, он почувствовал нечто, похожее на то, как во время сытной трапезы наступает приятное насыщение. Альберус не стал забирать себе всю силу, а позвал Ильву и Евпла, описав им то, что надо сделать.

После они сидели за столом, удивлённо поглядывая то на кварц, то на друг-друга, и прислушиваясь к своим ощущениям. Первым молчание нарушил Евпл:

– Так мы получаем значительно больше силы и без неприятных покалываний во всём теле. Надо купить ещё таких камней и разложить во всех “кострах” и полусферах.

– А придя через пол-года обнаружить, что их кто-то подобрал, – резонно заметил Эразм.

– Если не класть на землю, а закопать, – предложила Ильва.

– Можно попробовать, – ответил Альберус. – Хотя что из этого получится и неизвестно. Вот только придётся хорошенько поискать такие камни на торгу.

Решили не откладывать всё на долгое время. Искали кварц на рынке долго и нашли у какого-то торговца дорогим оружием небольшой камень. Эразм поторговался для виду и все трое пошли к ближайшему красному “костру”. Выкопав ямку под ним, поместили туда камень и закопали. Решили, что придут через пару седмиц.

Половина месяца пролетела незаметно. Всем троим было интересно посмотреть на результат. Каково же было их изумление, когда никакого красного пламени они не увидели. Они стояли и беспомощно смотрели то на землю, то на друг-друга. Кварц в земле нашёлся, но стихии в нём не было. Всё было зря. Хуже того, они потеряли место силы и не было ответа на главный вопрос: “Почему?”

– Когда случаются неприятности или несчастья, всегда можно представить ситуацию, что может быть и хуже, – прервал очень долгое молчание Эразм. – Если бы мы смогли купить больше камней и закопали бы их ещё в двух ближайших местах, но потеряли бы те места силы. Жаль, что мы потеряли красное “пламя”, но подобные места встречаются не так редко, как радужная и светлая полусферы.

Хотя эти слова были так себе ободрением, но они отвлекли немного от самобичевания. Случилось то, что случилось и этого уже не исправить.

– Мы можем положить недавно купленный кварц прямо в снег, где полусфера. Вряд ли кто заметит, а весной заберём. – стал предлагать идеи Евпл.

– Так и сделаем, – согласился Эразм. – Положим в светло-серебристую.

– Почему в неё?

– Потому что такая есть неподалёку, а до других двух радужных довольно далеко. Если и со светлой случится неприятность, то будет не так жалко…

Неприятность не произошла. Весной, когда снег начал таять, все трое пришли на поляну в лесу и подняли кварц. Сфера как сияла, так и продолжала сиять…

А потом пришли они. Их было пятеро. Они зашли в дом Эразма и тот сразу понял, что будут неприятности. Асклепиады шутить не любили и всех, кто покушался на их привилегии, могли ожидать страшные кары.

– Ты – Эразм Альберус, который присвоил себе права и привилегии потомков бога Асклепия? – начал один из них, вероятно, старший.

– Да, я Эразм Альберус. Но я не покушался на то, что принадлежит вам.

– Но ты лечишь людей, а врачевать в Империи могут лишь асклепиады.

– Я не лечу людей так, как это делаете вы. Я не разрезаю им внутренности и не удаляю поражённые органы. Я не мажу их мазями и не даю им отвары, хотя и могу, поскольку я учился этому у признанных лекарей.

– Что же ты делаешь? – не унимался старший.

– Я просто возлагаю руки на больных и, если богам угодно, те люди выздоравливают. Но перед этим я всегда посылаю этих больных к асклепиадам или лекарям. Если они отказываются идти к официальным врачевателям, то я пытаюсь им помочь.

– Хорошо, – продолжил старший после паузы. – Ты должен сейчас пойти с нами в храм Асклепия и показать как ты помогаешь больным людям. Тогда мы и вынесем своё решение о том, допустима ли твоя деятельность. Мы не можем позволить, чтобы разного рода шарлатаны наносили вред гражданам Империи.

Спорить было бессмысленно и Эразм последовал за незваными гостями. В храме их уже ждали. К Альберусу подвели к месту, где лежал измождённый старик. Проведя необходимую процедуру слияния, Эразм увидел в теле больного множество червоточин. Их было так много, что он даже встал и посмотрел на стоящих рядом асклепиадов.

– Всё тело этого человека больно. Я даже не знаю, сколько времени понадобится, чтобы исцелить хотя бы половину его болезней. На это понадобится много дней, возможно, даже пара седмиц.

Асклепиады переглянулись и по их лицам Эразм понял, что его подвели не к первому попавшемуся больному. Всё было подстроено заранее, и это сильно напрягало.

– Если ты восстановишь подвижность обеих его рук, очистишь его почки и печень, этого будет достаточно для вынесения нашего решения о твоей врачебной деятельности. Если же не сможешь это сделать, то мы, в лучшем случае, огласим о твоей врачебной несостоятельности во всех концах Велгорода. Выбор за тобой.

– Хорошо, я попробую выполнить твои условия, – ответил Альберус. – Но на это может понадобиться три-четыре дня.

– У тебя есть это время. Мы будем наблюдать за твоими действиями.

И Эразм начал лечение. Трудности представляли не столько больные органы старика, сколько присутствие асклепиадов. Это сильно нервировало и мешало. Первым делом, он сконцентрировался на самом трудном – печени. Значительная её часть представляла одну большую червоточину. Можно было с уверенностью сказать, что у старика печень просто отсутствовала. На её исцеление ушло всё дневное время и лишь поздно вечером данный этап лечения был закончен. Альберусу пришлось просидеть в храме ещё пару часов, прежде он смог попросить вызвать извозчика, который и отвёз его домой.

Во второй день объектом пристального внимания были выбраны почки. С подобными болезнями целитель встречался часто, поэтому особых трудностей не было. Сложность представлял лишь безнадёжная запущенность болезни. Эразм, как и прежде, стал волей своего разума выдавливать черноту из почки, увеличивая таким образом свечение данного органа. Закончив с одной, Альберус решил отдохнуть и лишь затем принялся за вторую почку. Ему не хотелось и сегодня показать своё полное изнеможение после окончания процедуры целительства.

Напоследок Эразм занялся руками старика. Это было необычным делом и целитель решил заняться многочисленными мышцами, связками и костями по отдельности, раз нет понимания, в чём корень причины неподвижности верхних конечностей. На каждую руку ушло примерно по шесть часов работы, плюс время для двух перерывов.

– Я вынужден признать, что положительные изменения в теле больного видны без всякого сомнения, – подытожил старший асклепиад. – Мы понаблюдаем за ним ещё в течении седмицы и вынесем свой вердикт о твоих действиях, Альберус.

Седмица тянулась медленно. Нервничая, Эразм старался поменьше общаться с людьми. Он не знал, какой вердикт вынесут могущественные асклепиады. Напрямую навредить его семье они вряд ли смогут, но повлиять на местную власть и негативно настроить народ – запросто. С такими лучше плохо дружить, чем хорошо враждовать. Иначе же придётся покинуть полис, а к этому Эразм пока был не готов. Да и в других городах рано или поздно узнают и тогда искать новое место?

Седмица прошла и Эразм с тяжёлым сердцем пришёл в храм Асклепия. Через полчаса его подвели к знакомому старшему асклепиаду. Тот увлёк Альберуса в сторону и начал говорить:

– Мы долго совещались о тебе. Мнения разделились. Большинство асклепиадов было против твоего целительства в Велгороде… Но перед окончательным голосованием мне удалось найти более благожелательный для всех вариант: мы позволяем тебе быть целителем, – в том смысле, как это ты понимаешь, – но со следующими оговорками. Во-первых, ты будешь назначать плату в полтора раза превышающую ту, которую берут асклепиады за подобное лечение. Если асклепиады не производят врачевание какого-либо органа, или не могут его вылечить, то ты свободен в выборе платы. Во-вторых, третья часть получаемых от целительства денег будет отдаваться в этот храм.

Эразм уже хотел ответить, но собеседник продолжил:

– Возможно, ты думаешь, что упомянутая треть – очень много. Но ты не знаешь о том, что изначально речь шла о половине. Мне удалось донести мысль, что хотя ты всё-равно и будешь получать за своё целительство больше, но рано или поздно начнёшь думать, что мы берём у тебя слишком много. Если же ты будешь заниматься и лекарством, то наш храм не претендует на получаемые от этой деятельности, деньги.

Старший асклепиад сделал паузу, во время которой изучал лицо Альберуса.

– Ты не сможешь целительствовать бесплатно. Мы рано или поздно об этом узнаем и последствия будут очень нежелательными для тебя. Но если где-то далеко за пределами Велгорода тебе случайно попадётся человек, и он будет нуждаться в неотложной помощи, а оплатить не сможет – то ты свободен лечить как захочется и на каких тебе будет угодно условиях.

После очередной паузы асклепиад закончил:

– Постой тут немного, хорошенько подумай и дай свой ответ. Я понимаю, что не все наши условия могут показаться справедливыми. Но они все-таки более благоприятны для тебя, чем полное несогласие с проводимым тобой… ну как ты его называешь… целительством. Хотя мы и собираемся жестко контролировать тебя, но, так же, иногда будем направлять к тебе больных, которых по разным причинам не сможем лечить в этом храме.

И асклепиад отошёл по своим делам. Эразм же стал размышлять над этим предложением, а, скорее, требованием. Да, ограничений много. Но ему не запрещают делать то, что он хочет. К тому же и доход от целительства будет несколько выше. Правда, не все смогут теперь позволить себе обращаться к нему за помощью… Интересна оговорка о целительстве случайных встречных за пределами города. Понятно, что цель этих требований – как можно больше сохранить поток людей к самим асклепиадам. Но и оставлять безнадёжно больных без помощи они тоже не хотят, и будут направлять к нему. В любом случае, он находится не в том состоянии, чтобы начинать вражду и ему следует соглашаться.

Приняв решение и постояв, для виду, ещё немного, Альберус отправился искать старшего асклепиада, которому и дал своё согласие. Тот благожелательно отправил теперь уже официально признанного им целителя к казначею храма для получения дополнительных инструкций. Эразм понимал, что плохой мир лучше доброй ссоры. Особенно, в немаленьком торговом городе.

Глава 10

Во время проходящих сатурналий Евпл неожиданно снова увидел её. Девушка шла неторопливой походкой в компании двух подружек по празднично украшенной улице. На ней была шубка, чуть более простая, чем та богато украшенная, в которой парень увидел её впервые. Поначалу он девушку не узнал и даже засомневался, да или нет. Да нет, она вроде… да, она. Было видно, что девушки просто прогуливаются по городу. Евпл последовал за ними в надежде придумать причину познакомиться. Вот так просто подойти к девушке он не осмеливался – видимые сословные различия даже в их возрасте уже накладывали определённые ограничения.

Девушки шли неторопливо переговариваясь о чём-то и время от времени останавливаясь, чтобы посмеяться. Очевидно, что их мысли были далеки от серьёзного разговора. Так они шли мимо домов и довольно близко подошли к месту, где мелкая ребятня вовсю кидалась снежками. Остановившись, девушки, стали что-то обсуждать. Наверное, как обойти без последствий эту забавляющуюся толпу.

И вот тут-то Евпл и понял, что надо действовать. Он быстро сделал два снежка и бросил в двух спутниц своей незнакомки. В неё он благоразумно кидать снежки не стал. Потом он быстро нагнулся и снова послал снежки в те же цели. Все три девушки обернулись. Они оторопели… а потом быстро поняв, что происходит, сами стали катать снежки и отвечать Евплу. Да так метко, что парню пришлось бы туго, если бы к этой снежной забаве не подключилась рядом веселящаяся ребятня.

Вначале снежки летели во всех. Но несколько позже девушкам каким-то чудом удалось направить всю мощь детских снежков в своего обидчика, и уже пара дюжин рук почти бесперебойно посылали снежные комки в одинокую фигуру Евпла. Он уже не успевал отвечать и его уже почти погребли под снежным ураганом, но тут по улице проехала цепочка саней и малолетки побежали за ними – новая цель оказалась интереснее.

К Евплу, уже похожему на снеговика, подошли девицы и с весёлыми криками постарались затолкать его в высокий сугроб. Парень попытался было сопротивляться, но он уже устал, да и всерьёз драться с девушками ему не хотелось. Так что пришлось уступить. Те же с радостными смехом отомстив недавнему агрессору сами уселись на снег от усталости. Евпл, когда сумел выползти из сугроба, тоже развалился рядом, улыбаясь белозубой улыбкой. Юность есть юность, и совместные забавы сближают.

Они перезнакомились, отряхнули друг друга от снега и пошли переговариваясь по праздничному городу. Впереди виднелась небольшая площадь с лотками и Евпл предложил всем выпить чаю с булочками. Девушек не надо было долго упрашивать и вскоре все побежали утолять разыгравшийся после грандиозной битвы голод.

Как и ожидалось, они были не из простых семей. Все проживали в Славе́нском конце – самой зажиточной и необычной части Велгорода. Если в других концах полиса люди жили в одноэтажных деревянных домах или в двухэтажных, где первый этаж – зимний – был кирпичный или каменный, а второй – летний и деревянный, то в Славе́нском конце дома были все двух- и трёхэтажные, целиком каменные. Они имели большие внутренние дворы с обязательным колодцем и высокий внешний частокол с укреплёнными воротами. Всё это придавало семейному жилищу вид небольшой крепостцы.

Незнакомку звали Гликерия, а её подруг: Роксана и Кирс. Родители Гликерии и Роксаны были из купеческого сословия, а отец Кирс – чиновник. Их жилища располагались почти рядом, что и обусловило дружбу их дочерей. Каким образом они оказались так далеко от своих домов? Праздник же! Хороший повод посмотреть город, куда их в обычные дни особенно и не пускают, тем более одних.

А кто Евпл? Учащийся школы второй ступени для подростков Неревского конца, приёмный сын бывшего работника городской библиотеки? Ну так себе статус. В доме Евпла живёт бывшая воительница, дочь одного из руководителей крупного клана северян? Ужас-то какой! Она учит стрельбе из лука, понятно. И кем он хочет стать после окончания школы? Целителем или путешественником? Ну целитель – что-то вроде врача, с этим всё ясно… хотя, ты же не потомок бога Асклепия? А вот кто такие путешественники? Люди, которые ездят по разным землям и смотрят местные достопримечательности. Хм… для этого нужно много денег. Стоит ли тратить годы своей жизни на посещение чужих городов?

И тут Евпл начал рассказывать о далёких южных провинциях, где всегда лето и листья не сбрасывают листву, где повсюду растут фрукты и всяких прохожий может сорвать и съесть невиданные в северных провинциях плоды, где некоторые храмы по площади больше, чем крепость Велгорода… Девушки слушали чуть ли не разинув рты, а парень уже не мог остановиться. Он рассказывал и рассказывал, и сам себе не смог бы указать, где говорит чистую правду, а где присочиняет.

Как бы ни было всё прекрасно, но девушкам пора идти по домам. Конечно, Евпл вызвался их проводить, хотя путь и не был близким. Он за два года так и не удосужился побывать в этой богатой части города. У Эразма там не было важных дел, а простому парнишке не хотелось ходить по улицам, где на каждого праздно шатающегося смотрят недобрые взгляды охранников и городских стражников. Сейчас же он шёл не просто так, а сопровождал жительниц Славе́нского конца! Евпл с любопытством разглядывал широкие улицы и высоченные частоколы, словно уходящие в небо. Здесь все улицы и переулки были освещены фонарями, как и в городской крепости. Почти на каждом перекрёстке было по два-три стражника и парень вдруг понял, что вряд ли хотел бы здесь жить – всё напоминало больше тюремный острог, в который однажды он сопровождал Эразма по каким-то его делам.

Чем дальше они шли, тем больше Евпл склонялся к тому, что на обратном пути следует нанять извозчика, иначе есть все шансы долго объясняться с городской стражей да и не по одному разу. Ну всё рано или поздно заканчивается и девушки подошли к своим домам. Хотя распрощались и быстро, но девушки всё-же проявили участие и пожелали без приключений добраться домой. Большего они предложить не могли, к сожалению. Парень заявил, что собирается нанять извозчика, чем несколько удивил девушек, не ожидавших от него таких трат. С облегчением они показали ему путь к месту, где он наверняка повстречает возницу и каждая скрылась за своими воротами. Направление девчушки указали правильное, и местный лихач после недолгого торга и оплаты вперёд взялся отвезти одинокого седока до его жилища.

Это были лучшие сатурналии в жизни Евпла. Он долго не мог заснуть и снова и снова переживал моменты прошедшего дня. Нельзя было уже однозначно утверждать, что он всё время смотрел лишь на Гликерию, поскольку её подруги оказались не менее красивыми и обаятельными. Возможно, именно поэтому каждая девушка не чувствовала себя скованной пристальным взглядом парня и, в то же время, не была обделена его вниманием. Конечно, его семья далеко не ровня их, но сам по себе паренёк был пригожим, весёлым и казался самодостаточным. Он хочет быть или целителем, или путешественником. Оба эти понятия были далеки от всего того, что они видели вокруг себя и это немного интриговало. Надо бы поговорить с родителями о путешественниках… да и о целителях, наверное…

– Ну ты и дуралей! – Иван Калабанов был неумолим. – Настоящий дуралей. Даже фамилии не спросил.

– Да как-то необходимости не было, – оправдывался Евпл.

– Ну они же твою спрашивали?

– Да, спрашивали.

– А у тебя “необходимости не было”, – саркастично повторил Иван. – И о следующей встрече не договорился.

Евпл час назад рассказал своему другу о той встрече, описал все подробности, думал, что друг обзавидуется. Но не был готов к такой реакции и теперь шёл, понурив белобрысую голову. И ведь прав Иван, что дуралей.

– Вот я тебя на год моложе, а и то бы не растерялся. – не унимался друг. – Ты хотя бы запомнил, где они живут?

– Ночь была, там все заборы одинаковые – частокол.

– Частокол – это твоя голова, она тоже деревянная. Вот где и когда вы снова встретитесь? Так же случайно через год? – продолжал язвить Иван. – Да через год её уже замуж отдадут, вот её в храме Геры и увидишь.

Сердце Евпла сжалось до размеров детского кулачка, настроение было ниже некуда. Считал себя таким умным, предусмотрительным, взрослым. Друзья шли куда-то дальше. Куда? Да какая разница, нигде лучше уже не будет…

Кривая жизни вынесла Эразма на очередной простор, где он опять почувствовал себя неуверенным путником, не знающим, какие неожиданности сулит новая реальность. Возможный конфликт с асклепиадами был улажен ими же. Это хорошо. Они же поставили ему несколько условий. Это плохо. Теперь всё опять в его руках и надо снова начать трепыхаться, чтобы не утонуть в пучине и доплыть до берега.

Было совершенно непонятно, как поведут себя люди, уже приходившие к нему пользоваться даром целительства. Теперь он не мог брать с них те немногие деньги, которые ему предлагали. Наверняка, многие из них будут очень недовольны и наговорят обидные слова. Ничего, он стерпит. Кто-то поймёт его объяснения, а те кто не поймёт… он их и так больше не увидит. Вот где теперь искать новых больных? Асклепиады вроде бы обещали к нему кого-то посылать, но случится ли это и когда – неизвестно. С другой стороны, он теперь может в открытую предлагать свои услуги и даже ссылаться на позволение жрецов Асклепия, что совсем не мало.

Пришлось долго рассказывать Ильве и Евплу о новой ситуации и о том, что их ожидает. В основном, ожидает Ильву. Пареньку же надо просто учиться и учиться. Если занятия целительством всё же не прекратится, то он сможет присоединиться лишь через полтора года, когда ему будет семнадцать лет.

– Ильва, я долго думал о том, что нас ждёт. Если всё же к нам и дальше будут приходить больные, то это они будут из более богатых людей, чем те, кто был у нас ранее. Нам надо подумать, можем ли мы предложить им что-то особенное, чем обычное исцеление от жёлчных камней.

– Я пока не понимаю твой вопрос, – неуверенно ответила северянка.

– Хорошо, спрошу иначе. Вот ты лечишь женщин. Чтобы они к тебе относились лучше, ты даже сменила северную причёску на местную. На торгу покупатели охотнее идут к тому купцу, который улыбается им и предлагает бóльшее количество разнообразного товара. Что кроме лечения почек и печени ты можешь предложить? Что женщинам может быть важнее?

– Внешний вид важнее, наверное.

– Хм… внешний вид… Эй, Евпл, подойди-ка… Скажи, сын, если я предложу тебе выбрать невесту из двух девушек: одна красивая, но больная, а вторая здоровая, но некрасивая, ты какую выберешь?

– Какую? – оторопел Евпл и надолго задумался. – Выберу красивую, а её болезни Ильва вылечит.

– А если… – медленно начал Эразм. – А если Ильва из некрасивой девушки сможет красивую сделать?

– А она сможет? – удивился Евпл.

– Я смогу? – повторила вопрос Ильва.

– Не знаю, но попробовать надо. Вот только на ком пробовать?

– Да вон у твоего знакомого Виктора Паранина племянница живёт… тот всё печалится, что страшная, никто её замуж не возьмёт. – вспомнила Ильва.

На том и согласились. Вот только красоту наводить спешить не стали, а решили действовать по чуть-чуть. Пришлось Эразму идти к командиру стражников с кувшином вина и весь вечер беседы вести. Виктор долго ломаться не стал – раз целитель уверен, что хуже не будет, то терять нечего. Да и уверили его, что улучшать будут не спеша, чтобы не навредить.

На следующий день в дом Эразма пришёл страж и его племянница, девушка восемнадцати лет. Лицо рябое, бородавки… Долго обсуждали Эразм и Ильва свои первые шаги. Решили начать с удаления бородавок, потом убрать оспинки. Эразм будет работать, а Ильва – наблюдать. В перерыве они будут обсуждать проделанное и работу продолжит Ильва, а Альберус будет смотреть за её работой. Свой первый совет северянка дала ещё до начала – кожа на разных участках лица разная: на лбу она не такая же, как под глазами, а под глазами она не такая, как на щеках.

Удалять бородавки начали с плеч. Особых трудностей они не представляли, а вот с оспинками пришлось изрядно так помучаться. Основной проблемой было найти здоровый участок кожи, который можно распространить на соседние поражённые. Как уже было отмечено, на лице много различных типов кожи. Если увлечься, то румянец, хорошо заметный зимой, может сдвинуться туда, где он никогда и не появляется. Понятно, что никакая девушка не обрадуется подобному. Поэтому Эразм и Ильва старались вносить незначительные локальные изменения. В данном случае пословица “лучше перекланяться, чем не докланяться” не работала. Всего работа заняла более пяти часов с перерывами на отдых.

Оценивать работу позвали Виктора. Тот зашёл, взглянул и долго смотрел на племянницу, ещё не отошедшую от долгого пребывания в беспамятстве. Девица вначале долго не могла проморгаться, а потом, смутилась под пристальными взглядами. Чтобы девушка долго не терзалась в неизвестности, Ильва принесла небольшое зеркальце, которое та чуть ли не вырвала из рук. Теперь напряглись и целители. Прошла минута, другая и глаза девушки наполнились слезами, а потом она разрыдалась в голос. Слёзы радости могут поразить кого угодно…

В этот вечер чай в доме Эразма пили в молчании. Все эмоции были выплеснуты пару часов назад и люди просто устали что-либо обсуждать. Целители понимали, что хотя удаление бородавок и оспин нельзя сравнить с излечением печени, но для многих девушек и женщин внешняя красота может быть важнее всего. И это означает, что без обращений за наведением подобной красоты они не останутся. Более того, имелись серьёзные предположения, что подобные просьбы будут составлять большую часть от всех, которые предвидятся.

– Я думаю, – всё-таки прервал долгое молчание Эразм, – что тебе, Ильва, придётся много работать. Возможно, что даже придётся отказывать чьим-то просьбам.

– Будет удивительно, если все женщины будут довольны своей внешностью и не будут к нам обращаться, – согласилась северянка. – Может, Евпл, всё-таки начнёт мне помогать?

– Нет, не будет. Вряд ли женщины обрадуются, что твой помощник парень. – ответил Альберус. – Пусть учится, а если уж очень захочет, то будет иногда помогать, когда будут приводить к нам детей.

***

– Мама, что ты слышала о живущих в нашем городе целителях, которые врачуют людей прикладыванием рук?

– Ты спрашиваешь об асклепиадах, дочь? – ответила Роксане её мать.

– Нет, асклепиады режут людей ножами и пилами, а те целители никого не режут, а просто касаются пальцами.

– Кто тебе о таком рассказал?

– Мы с подружками гуляли вчера и слышали о таком. Не поверили, конечно, вот я и решила узнать, правда ли это.

– Я тоже о таком не слышала. Люди много чего рассказывают и всему услышанному верить нельзя.

– А бывают такие люди, которые для собственного удовольствия уезжают в дальние провинции, чтобы посмотреть местные памятники, храмы, дворцы?

– Кто будет таким заниматься, Роксана? Это же неразумно – потратить годами заработанные деньги, только для того, чтобы посмотреть на статуи в других провинциях, будто бы у нас статуи чем-то отличаются. Наверное, зря мы вчера тебя отпустили в город одну гулять. Вот и наслушалась ты там от смердов глупостей. – отрезала купчиха.

***

– Отец, ты служил в разных провинциях. Везде люди живут одинаково или нет? – спросила отца Кирс.

– В соседних провинциях люди часто живут почти одинаково, но иногда жизнь даже в соседних полисах может разительно отличаться.

– И в чём отличия?

– Люди могут говорить на другом языке, или произносить знакомые слова иначе. Они могут ходить в непривычной одежде, есть непривычную еду, разговаривать сильно размахивая руками или почти не выражая эмоций.

– Ты бы хотел получить назначение на работу в доминаты?

– Это не так просто, дочь. Чиновники обычно работают в одной провинции и не получают назначения в другие, по той причине, что их там никто не знает. Но случается, что может позвать какой-нибудь бывший начальник, которого перевели на службу в одну из столиц. И этот человек хочет, чтобы среди его подчинённых были уже знакомые и проверенные люди,.

– А если тебя позовут в столицу, то ты согласишься?

– Несомненно, дочь. Это будет прекрасно для всех нас.

– И ещё вопрос: бывают ли такие люди, переезжающие из полиса в полис не потому, что хотят там жить и работать, а просто посмотреть местные достопримечательности типа чудес света о которых писал Геродот и Филон Александрийский?

– Конечно бывают. Некий Антипатр почти полторы тысячи лет назад написал следующее стихотворение:

Видел я стены твои, Вавилон, на которых просторно

И колесницам; видал Зевса в Олимпии я,

Чудо висячих садов Вавилона, колосс Гелиоса

И пирамиды — дела многих и тяжких трудов;

Знаю Мавсола гробницу огромную. Но лишь увидел

Я Артемиды чертог, кровлю вознёсший до туч,

Всё остальное померкло пред ним; вне пределов Олимпа

Солнце не видит нигде равной ему красоты.

– Как видишь, Кирс, люди всегда хотели увидеть чудеса, находящиеся в других землях. Если бы у меня была такая возможность, то я наверняка бы тоже так делал.

***

– Тётя, я с подружками вчера познакомилась с парнем на улице.

– Красивый?

– Наверное. У него очень светлые волосы и почти зелёные глаза, – ответила Гликерия.

– Кто он? Кто его родители?

– Учится в школе второй ступени. Его отец работал смотрителем в библиотеке, а сейчас то ли врач, то ли лекарь… я толком не поняла.

– Как-то странно это всё. Хотя, всякое в жизни бывает. Только вот зачем тебе новые знакомства? Твой батенька уже нашёл тебе жениха.

– Он мне не нравится – говорит лишь о деньгах и товарах, а на носу – большая бородавка.

– Зато будет хорошим купцом.

– Послушать моего батеньку, все кандидаты в мои женихи будут хорошими купцами через двадцать лет. Я к тому времени старухой стану. Я сейчас жить хочу, а не через двадцать лет!

– Ну и какую жизнь тебе может дать сын бывшего библиотекаря?

– Не знаю.

– Вот и не зли своего отца и моего брата. Глядишь, и через год-два выйдешь замуж.

– Жаль, маменька умерла, и теперь мне не с кем посоветоваться кроме тебя.

Глава 11

Как и предполагал Эразм, далеко не сразу, но постепенно желающие улучшить свою женскую красоту потянулись в его дом. Обычно сначала приводили каких-то молоденьких девушек-простушек, а потом уже, удостоверившись в истинности слухов, приходили и сами заказчицы. Кто-то из них желал найти богатого жениха, кто-то – богатого любовника, а кому-то хотелось таким образом удержать мужа. У всех своя история и свои мотивы.

Потом стали приводить своих дочерей те родители, которые наметились с помощью брака подняться чуть выше по социальной лестнице. Иногда красивое личико и толстый кошелёк могут дать больше, чем толстый кошелёк и некрасивое лицо дочери. В это время лишь редкие родители только-только начали подходить к мысли, что можно и поинтересоваться у подросших детей их мнением о подобранных для них будущих супругах. Конечно, мнением о том, симпатична ли сыну выбранная ему невеста, а не о том, хочет или не хочет ли он на ней жениться. Слово “любовь” могло быть в обиходе у низших сословий, у богатых граждан Империи данное понятие было, как правило, довольно далёким от реальной жизни. Разве будет богатый купец принимать в расчёт слова дочери “я его не люблю”, если он ещё десять лет назад договорился со своим компаньоном о финансовом союзе, гарантией которого будет брак их детей?

Часто бывало так, что жених и невеста видели впервые друг-друга лишь в день бракосочетания. Но это не означало, что их внешний вид вообще не имел никакого значения. Лицо и фигура невесты горячо обсуждались всеми, кто был вовлечён в предсвадебные хлопоты. Невеста-красавица – это гордость не только её родителей, но и родителей жениха. Красота – товар, престиж. Чтобы поднять стоимость товара, можно и потрясти кошелёк. Теперь в Велгороде есть те, кто за деньги может убрать значительные внешние девичьи изъяны, и новость об этом не спеша, но вполне уверенно появлялась на посиделках лиц всех сословий.

Будучи увлечённой новыми возможностями, Ильва снова отодвинула решение своего личного вопроса – её отношений с Эразмом. Она давно уже не была наивной девушкой, готовой как можно долго ожидать явления мужчины, который позовёт. К тому же северянки были более свободны в выборе будущего мужа, чем большинство женщин Ромейской империи. Простая жизнь в суровом климате позволяла свободным девушкам делать первый шаг к созданию семьи, и Ильва не видела никаких препятствий, чтобы сделать так и сейчас. Но она понимала, что Эразм воспитан в других традициях и ждала активных действий с его стороны. Ждала и не дождалась. Почему? Ответа она не знала, вот и решила, что всё-таки узнает, пусть этот разговор и откладывается на месяц-другой.

Другой член странной семьи целителей, – Евпл, – подчиняясь весеннему томлению сердечных чувств, голову ломал размышляя как найти девушку, которую опять потерял благодаря своей нерасторопности. Правда, теперь он не был убеждён, что думает лишь о Гликерии, а не и о её подругах. Со всеми тремя он познакомился в один день и через несколько часов они стали почти милы его сердцу. Делать же определённый вывод на основании всего одной встречи он не хотел, а второй встречи пока не предвиделось. Может, поможет друг Иван? Евпл не долго думая добежал до своего друга.

– Можно ли по именам купеческих дочерей узнать имена их отцов?

– Вот я на год тебя моложе, теперь же уверен, что даже старше. Неужели ты думаешь, что все купцы Велгорода знают имена детей других купцов? Да делать им нечего имена запоминать. – засмеялся Иван.

– Ты прав. Я опять сглупил.

– Правду люди говорят: “что дурак, что влюблённый – без разницы”. Просто надейся, что когда-нибудь да встретишься с кем-то. Ну или гуляй по Славенкому концу почаще, глядишь и нарвёшься на одну из них.

– Я скорее нарвусь на кулак стражника.

– Пострадаешь из-за любви, – заржал Иван…

Видимо, бог Кайрос всё-таки решил поглумиться над Евплом и послал в дом Эразма самого жениха Гликерии. Только вот бог забыл намекнуть о том, кто именно обратился за помощью. Причина посещения купца с сыном проста – мерзкая бородавка на носу парня. Не то, чтобы сына важного торговца беспокоили отзывы Гликерии об этом телесном недостатке, нет. Просто он случайно подслушал разговор двух покупателей, шедших от лавки и потешавшихся над искомым предметом. Сынок пожаловался папеньке, а папенька побеспокоился о будущем авторитете своего сынка. Случайно или нет, но купец услышал на днях, что появился целитель, устраняющий бородавку за час, да так ладно, что и следа не остаётся.

Когда грустный Евпл возвратился домой, то два представителя торговой династии только-только начали излагать свои проблемы внимательному Эразму. Видимо, купец недавно хорошо посидел в трактире и не один кувшин с вином остался стоять пустым на его обеденном столе. Язык, как известно, без костей, и купец, уже сторговавшись о цене, разглагольствовал перед Ильвой о будущей свадьбе, которая состоится в конце лета. Та кивала и в нужных местах задавала вопросы. Купцу понравилось внимание женщины, а также видимый результат быстрого и недорогого целительства и, уже прощаясь, пообещал порекомендовать своему будущему свату их услуги: “Будущая невестка Гликерия – девка красивая. Но кто знает, может болячка где какая есть?”

Евпл услышал имя и насторожился. Ну что же, он будет ждать. Через седмицу в дом постучался посланный человек и подал записку от купчихи, в которой та просила Ильву приехать и осмотреть дочь. Северянка не удивилась, поскольку подобные просьбы получала уже в течении нескольких последних месяцев. Евпл напросился ехать вместе с ней. Мол, не солидно в богатый дом являться одной.

Через полчаса в купеческих санях они оба уже подъезжали к трехэтажным хоромам. Спустя четверть часа Ильва уже разговаривала с матерью Гликерии, а Евпл, украдкой глазел по сторонам. Ни он, ни северянка ещё никогда не были в таком богатом доме. Парень настолько увлёкся, что не сразу заметил, как в дверь вошла девушка. Это была она, Гликерия. Та тоже заметила Евпла и оба стали краснеть. К счастью, купчиха была настолько поглощена разговором с Ильвой о том, что целительница может предложить и за какую цену, и не обратила на состояние своей дочери никакого внимания. Жестом пригласив племянницу подойти, купчиха стала уточнять особенности осмотра. Евпл же отошёл в сторону, чтобы не слушать. Он сел на скамью у стены и продолжал смотреть на девушку, пока та не вышла вместе с двумя женщинами.

Наступило время невыносимого ожидания и парню пришлось сидеть у окна, размышляя о своей несчастной любви. У неё есть жених и дата бракосочетания почти назначена. Конечно, Гликерия Евплу ничего не должна и не обязывала рассказывать о таких подробностях. Кто он для неё? Только лишь первый встречный на улице. Даже если бы она была против этого брака, то кто её спросит? Всё это парень знал, но легче на душе не было. Да, он был разочарован, но не более. Настоящей любви не было, была лишь юношеская влюблённость в увиденный один раз образ. Надо смотреть трезво – ничего он Гликерии предложить не мог, даже если бы у неё и не было жениха, и её родители дали бы право выбора. Он сейчас никто, и понадобится немало времени, пока парень что-то будет представлять.

Прошло два часа. Вошла Ильва и присела рядом. Сильной усталости у неё видно не было. Позже подошла купчиха, расплатилась и предложила отобедать. Отказались, сославшись на другие не менее важные дела. Настаивать не стали. Во дворе их усадили в те же сани и отвезли домой.

Было бы странно ожидать, что Евпл продолжал бы страдать ещё долгое время. Буквально на второй день он уже воспринимал всё, как увиденное в прошлый месяц. Конечно, он всё рассказал своему другу Ивану, а тот не стал много расспрашивать. Зачем? Жизнь продолжается. До конца школьного обучения остался один год. О девушках же можно будет много думать и потом.

Пока снег ещё не начал таять, Евпл придумал себе новую уличную забаву – искать под снегом потерянные монеты. Затея проста: он просто шёл по улицам и всматривался в снег, пытаясь ощутить лежащую на земле монету, кусочки железа или нечто похожее. Вначале поиски удавались плохо, но после пары дней “игры” потерянные деньги и вещи стали находиться легче. Конечно, это не было чем-то серьёзным, но так парень начинал лучше чувствовать силу, да и хоть небольшой, но приработок. Монеты могли быть найдены где угодно: у ворот, у входа в трактиры, на рынках, у храмов и т.д.

Иногда парень брал с собой Ивана на подобные розыски. Друг вначале загадывал, где наверняка может лежать монетка, а потом Евпл начинал поиски. Найденные таким образом деньги делились пополам. Если же Иван не угадывал пять раз подряд, то найденные в последующие два раза монеты Евпл оставлял себе. Понятно, что в одиночку он бы нашёл больше, но ему хотелось хоть как-то поддержать друга, который не имел никаких карманных денег.

В один из весенних погожих дней Евпл бродил внутри городской крепости, где стояли различные административные здания, библиотека и храмы. Возле библиотеки его вдруг окликнули. Парень вначале даже не понял, что его зовут – он-то никого увидеть не ожидал. Огляделся и увидел Кирс. Оказалось, что её отец зашёл по своим делам в здание, а той захотелось постоять погреться на солнышке.

Встреча была неожиданной и Евпл не мог придумать тему разговора. Пока размышлял, из библиотеки вышел отец девушки и удивлённо посмотрел на юношу. Пришлось Кирс рассказать про Евпла, а тот, как ни удивительно, спросил про Эразма. завязался разговор и парень неожиданно получил приглашение в гости. Прямо сейчас.

– Да я и не одет соответствующе.

– Хорошо. Твой отец сейчас дома? С ним можно побеседовать?

– Наверное, да.

– Тогда пойдём в гости к вам.

И они пошли, благо было идти не более получаса. Эразм оказался дома, он не любил зимой отлучаться подолгу, поскольку к снегу и морозам относился с неприязнью. Увидев незваных гостей Альберус не удивился. В последние пару лет он мало чему удивлялся, особенно неожиданным посещениям.

Мужчины ушли побеседовать в рабочий кабинет Эразма, и Евплу пришлось взять на себя роль хозяина, поскольку Ильва где-то отсутствовала. К счастью, она довольно скоро вернулась и вышла к гостье. Кирс большими глаза смотрела на северянку, и парень вспомнил, что в первый день знакомства с девушками немного рассказал об этой женщине-воительнице. О чём и поведал тут же женщине. Ильва весело рассмеялась в ответ и стала ставить на стол пироги, сладости и разливать по кружкам чай.

Расслабившись, Кирс начала расспрашивать о северянку о том, как живут девушки во фьордах. Так за разговорами они и дождались прихода мужчин, которые не стали прерывать женщин и присоединились к чаепитию. Ильве даже пришлось повторить несколько историй, особенно про её участие в двух первых набегах на имперские земли. Было видно, что хотя отцу Кирс эти истории не очень понравились, ему было интересно услышать о том, как действовали северяне. Особенно его поразило участие многих женщин в тех походах. Так прошло ещё два часа, а потом гости уехали домой.

– О чём вы беседовали? – спросила Ильва у Эразма.

– О его старых ранах.

– Каких ранах? – удивился Евпл.

– О боевых. Он в молодости был офицером, получил множество ранений, не позволяющие дальше воевать. Потом его лечили асклепиады и он перешёл на гражданскую службу.

– Так если его лечили, то зачем он стал говорить о ранах сейчас?

– Некоторые плохо вылеченные раны могут мешать человеку всю дальнейшую жизнь.

– Так значит, он бывший солдат. – словно получив ответ на свойвопрос, заметила Ильва. – Вот почему он расспрашивал меня о битвах.

И спросила у Евпла:

– Тебе эта девушка понравилась больше, чем та?

– Не знаю. Они обе красивые, но у той есть жених.

– У этой тоже может быть жених. Не делай поспешных выводов… Да и не ровня ты этой семье.

***

– Что-то долго вы ходили в библиотеку.

– Мы ходили не только в библиотеку, жена. Мы были в гостях.

– У кого?

– У одного бывшего библиотекаря, который теперь объявил себя целителем. Его помощница лечила подругу Кирс – Гликерию и её жениха. Я разговаривал с ним о своих старых ранах и он ответил, что может попробовать избавить меня от болей.

– Это было бы замечательно, мой муж. Чем же занималась ты моя дочь в это время?

– Меня развлекал сын этого целителя, а потом пришла… женщина, живущая в том же доме и мы разговаривали о её родине. Она северянка и я расспрашивала о том, как живут девушки в тех диких землях.

– Она, наверное, настоящая дикарка?

– Я тоже так подумала, но потом поняла, что она не такая. Даже отец был удивлён её рассказами. К тому же она и есть та целительница, которая удалила бородавку с носа жениха Гликерии.

– Тогда усаживайся, дочь, и расскажи мне всё по-порядку.

***

– Смотри, как всё хорошо получилось, – вот тут растяжки исчезли, а вот тут противное родимое пятно, и, даже, надорванную мочку уха эта странная женщина вылечила.

– Да, тётя, – ответила Гликерия, улыбаясь.

– Ты и раньше красивой была, а теперь просто прелесть. Все гости на свадьбе обзавидуются. Больно не было?

– Нет, тётя, я ничего не почувствовала. Просто заснула, а когда проснулась, то всё уже было сделано.

– Брат придёт, обязательно ему показать надо на что он деньги потратил. Купцы всегда должны видеть, что выгода очевидна.

Обе молча посидели, думая о своём.

– А он да, ничего, – неожиданно промолвила тётка. – Вырастет, красавец будет – смерть девицам.

И взглянула на племянницу, а у той зарделись щёки.

– Вот только не ровня они нам. Нет у них богатства, да и сами простоваты. Вот твой жених знатным купцом будет – лавки не только в Велгороде, но и в других городах. За таким будут, как за каменной стеной. Все начнут уважать и кланяться в пояс.

Гликерия молчала. Перед глазами проплывали вереницы красивых нарядов из дорогой ткани, шубы из пушистых мехов… Кто её может за это упрекнуть? Даже некрасивый жених уже не казался настолько неприятным. Да, батюшке виднее, он не может ошибаться.

***

Прошло несколько дней и в ворота постучали. Вышел Евпл и ему вручили записку от Роксаны: “Послезавтра будет большой базарный день на торгу. Мы можем встретиться и погулять. Я буду ждать у торгового конца Большого моста в 10 утра. Если придёшь, то скажи посыльному”.

Сказать, что Евпл был удивлён – ничего не сказать, он был ошарашен. Его приглашает девушка! Конечно же, он передал своё согласие и радостный вернулся в дом приводить праздничную верхнюю одежду в порядок. За этим занятием его и застал Эразм.

– Вроде бы ты раньше не так тщательно относился к одежде.

– Одна девушка пригласила меня прогуляться по ониполу послезавтра.

– Даже так?! Хм. Ну тогда понятно. Не забудь взять с собой деньги. Девушки любят сладости и небольшие подарки…

В означенное время Евпл уже стоял на оговоренном месте. Роксана подошла чуть позже, улыбнулась и взяв его под руку почти потащила к торгу. Парень вначале растерялся, но быстро освоился и уже скоро они прогуливались, оживлённо комментируя всё, что видели и слышали. В ближайшей лавке, торгующей сладостями, Евпл вручил спутнице кулёчек и получил в награду лучезарную улыбку. Ему редко когда так улыбались и он был очень доволен происходящим.

Девушка водила его по рядам, останавливалась у разных товаров, расспрашивала купцов о них, те ей кланялись и вежливо отвечали. Евпл невольно увлёкся процессом и уже стал давать своей спутнице советы. Они оба явно получали удовольствие от происходящего. Роксана довольно быстро быстро объяснила парню, что ей ничего не надо, и она просто рассматривает новый товар, который, возможно, когда-нибудь ей может понадобиться.

Так они потратили часа три, а потом девушка предложила слегка перекусить в небольшой таверне, находящейся неподалёку. Когда они туда зашли, то Евпл с удовольствием заметил, что народу было немного, так как обеденный час ещё не настал. Роксана указала на столик у дальнего окна, пояснив, что это одно из лучших мест в данном заведении. Скоро подошла подавальщица и приняла заказ на чай, и блюдо с небольшими пирожками с различной начинкой. Некоторые посетители находили забавным не знать заранее, что в этих пирожках.

Евпл посещал подобные места лишь несколько раз и ему многое казалось необычным. Его спутница, по видимому, знала о тавернах многое и старательно рассказывала обо всём, что привлекало парня. Её замечания о еде, мебели, посетителях, подавальщицах, хозяине были забавными и интересными. Через некоторое время Роксана в свою очередь стала расспрашивать о целительстве и тут уже Евпл с удовольствием отвечал.

Они вышли из таверны примерно через час и пошли медленно гулять по широким улицам, рассматривая храмы и здания торговых домов. Девушка не отпускала руку парня и время от времени прижималась к нему. Так продолжалось более часа, пока Роксана не сказала, что они находятся около её дома и им пора прощаться.

Евпл посмотрел по сторонам и узнал то место, где он был тем поздним вечером много дней назад. Девушка держала его за руку и её глаза были устремлены на парня. Нехотя она отошла на пару шагов и поблагодарив за прогулку высказала надежду, что они ещё встретятся и не раз. Ворота за ней закрылись, а парень стоял и слушал, как громко билось сердце. Облик Гликерии почти померк в его сердце, поскольку на небосклоне начало всходить новое солнце.

Стараясь побыстрее уйти из наполненного стражниками богатого городского района, Евпл вернулся на торг. День давно перевалился за середину и покупателей стало намного меньше. Какие-то лавки уже начали закрываться, но солидные купцы и многие лоточники продолжали торговлю. Возвращаться домой парню не хотелось и он занялся тем, что приносило пользу и удовольствие в две последние седмицы. Вскоре он стал обладателем полдюжины оболов, что только подстегнуло его к дальнейшим поискам. Последующая пара часов принесла ему три драхмы. Вместе с сознанием себя почти богачом пришёл и голод. Ну теперь-то он знал, где и что надо делать.

Придя в ту же таверну, Евпл неожиданно обнаружил изменение – множество мест было занято. Что делать? Подошедшая разносчица отвела парня к наполовину свободному столу, усадила и приняла заказ на суп и жаркое. Сидящие вблизи приказчики какого-то купца не обратили на парня почти никакого внимания.

Вместе с зоркостью к целителям пришёл и более чуткий слух. Нет, конечно, они не стали слышать мышей, которые бегали под полом в соседней комнате, но далёкую человеческую речь стали различать намного яснее. Вот и Евплу не пришлось даже прислушиваться, чтобы начать хорошо понимать, что приказчики решили скрыть от посторонних – о том, как завтра собираются обмануть приезжего из какой-то срединной провинции купца. Всё было просто: в каждый мешок с продаваемым воском было решено положить несколько камней. Поскольку купец вскорости собирался отправляться домой, то приказчики не боялись, что их обман в ближайшие дни будет раскрыт. Выгоду от будущей подмены товара они оценивали в две дюжины мин. Огромные деньги!

Тут на лавку рядом с Евплом села девица и стала смотреть на парня. Тот продолжал обедать не обращая на неё никакого внимания.

– Хочешь развлечься? – неожиданно спросила та.

– Развлечься?

– Ну да, за три обола я буду с тобой целый час.

Парень чуть не поперхнулся. Ему ещё ни разу не приходилось разговаривать со жрицей любви, поэтому он внимательно посмотрел на неё. И чем дольше, тем менее хотел, чтобы она касалась его.

– Ты больна. У тебя струпья на коже. Уйди.

Та изумлённо посмотрела, хотела что-то сказать, но встала и ушла. Евпл доел, расплатился с улыбчивой подавальщицей и вышел. На улице его окликнули.

– Как ты догадался? – спросила его недавняя собеседница.

– Мой отец лечит людей, а я – будущий целитель и вижу некоторые болезни.

Развернувшись, парень пошёл дальше.

– Постой! Ты можешь меня вылечить?

– Я ещё никого не лечил самостоятельно, а только помогал отцу. Но я думаю, что это будет не очень сложно сделать. Приходи, и отец всё тебе расскажет…

Евпл вернулся к мыслям о подслушанном разговоре. Что ему делать? Рассказать ли тому купцу, чьё имя он тоже узнал или не вмешиваться. Здравый смысл подсказывал, что надо посоветоваться с Эразмом, а вот юношеский максимализм подначивал всё сделать самому.

Купцы из срединных провинций издавна селились компактно. Несколько веков назад их кварталы даже были обнесены частоколами и вход осуществлялся через охраняемые ворота. Сейчас былое недоверие почти исчезло, но определённое отчуждение осталось. Евпл свободно прошёл через открытые врата и очутился в небольшой слободе. Дома здесь стояли ровными линиями и были очень похожи друг на друга. Проходы между ними не были замусорены. Создалось впечатление, что парень попал в другой город. Около ворот Евпл обратил внимание на большую псарню, где раньше держали множество сторожевых псов, которых выпускали по ночам охранять слободу. Сейчас собак было уже мало.

Его окликнул местный страж. Пришлось назвать имя заморского купца. Хотя до срединных провинций можно было спокойно дойти пешком, товары туда и оттуда доставлялись по морю, и по старой привычке их купцов называли заморскими. Парню был указан соответствующий дом, где проживал нужный ему человек. И действительно, подойдя к дому он увидел табличку с именем купца, размещённую на специальной доске. Очень удобно, долго искать не надо.

Вскоре Евпл стоял перед купцом и не знал, что сказать. Тот тоже был удивлён и не спешил начать разговор.

– Я случайно услышал один разговор в трактире, и в нём упоминалось твоё имя.

– И что обо мне говорили?

– Говорили о товаре, который ты будешь завтра покупать.

Купец напрягся и пригласил парня войти в дом, скрывая от любопытных глаз проходящих мимо людей. Евпла ввели в небольшую комнатку и жестом пригласили продолжить.

– Я бы хотел, чтобы обо мне ты никому не рассказывал, – решился предупредить парень. – Ты вскорости уплывёшь, а мне тут жить.

– Это разумная просьба. Я даже не буду спрашивать твоё имя, – согласился купец. – Более того, если ты мне расскажешь нечто важное, я тебя отблагодарю.

– Двое приказчиков обсуждали как можно тебя обмануть при продаже воска. В мешки с товаром будут добавлены камни. Эти люди говорили, что так они выручат около пары дюжин мин.

– Они хотят обмануть меня более чем на двадцать мин? За такие деньги здесь можно купить небольшой дом в не самом худшем городском районе.

Купец сел на стул и задумался.

– Благодарю тебя за твои слова. Понятно, что их подтверждение я могу получить только завтра. Если всё будет на самом деле так, как ты говоришь, то от меня будет благодарность. На следующий день после этой сделки я уплываю и мы вряд ли встретимся, да и тебе будет опасно приходить ко мне. Я дам тебе записку на имя одного моего компаньона, проживающего в этом же доме. Ты пришлёшь сюда через несколько дней своего доверенного человека и тот получит деньги. Если вдруг когда-нибудь услышишь подобную полезную информацию, то обращайся к нему…

Евпл вышел и направился на левый берег. Возможно, что он и пожалеет в будущем о этом необдуманном поступке, но сейчас был уверен в правильности своих действий. Придя домой, пересказал опекуну разговор с продажной девкой. О заморском же купце умолчал.

– Что тебя вообще потянуло в тот трактир? Не замечал я за тобой тягу к посещению подобных мест.

– Меня пригласила Роксана на прогулку по торгу. Потом мы поели в том трактире и прошлись по Славенскому концу. На обратном пути я снова зашёл в трактир и там мне и повстречалась эта… она…

– Понятно. Ну ты сделал, что сделал. К хорошему это или к плохому – увидим позже. Помой хорошенько руки. Мы скоро сядем ужинать…

Ильва решила не томиться с выяснением отношений с Альберусом. Когда свет в доме уже потушили и все начали готовиться ко сну, северянка просто пришла в спальню Эразма и осталась в ней. Они давно взрослые люди и нет нужды во множестве полунамёках и намёках, свойственных молодёжи.

Глава 12

Прождав несколько дней, Евпл встретился с Иваном. Друзья давно не виделись и каждому было что рассказать. Понятно, чьи новости оказались интереснее.

– Вот так взяла и пригласила?! – изумлялся Калабанов. – Я знал, что городские девушки более раскрепощены́ в отношениях, но чтобы так…

– Она хорошая девушка, а ещё красивая, умная, добрая.

– Быстро же ты Гликерию забыл. Всё-всё… не маши кулаками… я пошутил.

Рассказ же о заморском купце, напротив, насторожил Ивана. Тот долго выспрашивал все подробности и пару раз перечитал записку.

– Ты хочешь, чтобы именно я сходил за деньгами? Это может быть очень опасно.

– Если я пойду сам, то это может быть ещё опаснее. Те приказчики могли меня запомнить, а тебя они точно не видели никогда. Даже если кто и начнёт тебя расспрашивать, то можешь отвертеться, что это твой дядька послал тебя по его купеческим делам.

– Ну да, – в задумчивости произнёс Иван, – этому могут поверить.

– Я тебе дам треть от всех денег, – предложил Евпл.

– Хорошо, – не стал долго ломаться Калабанов, – даже если дадут и небольшую сумму, это лучше, чем ничего. Риск есть, но не слишком огромный… наверное. Я думаю, что надо подождать ещё несколько дней и пойти в выходной день, когда там много народу…

Так и договорились.Наступил условленный день и Иван двинулся в сторону Заморской слободы, а Евпл остался ждать у Большого моста. Прошло много времени и он уже начал замерзать, как увидел приближающегося друга. По заранее принятому уговору, они по отдельности перешли мост и вошли в городскую крепость. Там побродили порознь между зданиями и лишь потом приблизившись к другу Иван начал рассказ:

– Пришёл я в слободу. Там быстро нашёл нужный дом, про который ты мне рассказал. Заморский купец был на месте, но уже собирался куда-то уходить. Я передал ему записку, а он прочитал и потом дал мне мешочек. Напомнил, что будет платить за любые переданные разговоры о других купцах, их товарах и подобных делишках. Затем он вывел меня на улицу через другие двери и показал как можно выйти из слободы другим путём.

– И сколько дал денег?

– Вот, смотри, двадцать пять стате́ров. Еле донёс.

– Пятьдесят драхм?! – удивлению Евпла не было предела. Он и на десять-то не рассчитывал.

– Купец сказал, что дал столько для укрепления будущих деловых отношений.

Евпл взял себе семнадцать монет, а восемь, как уговорились, отдав другу. Все остались довольны.

– Что будешь делать с такой суммой? – спросил у Ивана.

– Даже не знаю. Чтобы вложить в какое-нибудь дело, этих денег будет мало. Отложу на будущее, скорее всего, или буду понемногу тратить на девиц. Сейчас монеты надо отнести домой, ходить же с ними целый день по городу будет неправильным.

Друзья так и сделали, сначала пройдясь до дома Евпла, а потом и до Калабановых…

– Скажи, Иван, а что иудеи делают тут, почти на краю Империи?

– Странный вопрос. Мы тут пытаемся выжить. Я ещё не знаю всех подробностей, но чем ближе к столицам, тем больше к нам неприязни. В северо-восточных провинциях люди более терпимы к тем, кто не такие, как они.

– Я не об этом. Эразм говорил мне, что иудеи жили в азиатских провинциях. Как они здесь-то оказались?

– Во время давних войн Ромейской империи с империей фарсов, большинство евреев, находящихся под ромейским гнётом, решили помочь их противникам в надежде начать жить в своём собственном государстве. Ромеи узнали об этом, и когда в очередной раз война не привела к ожидаемым результатам, устроили еврейские погромы. В одной только Александрии жило около миллиона иудеев. Большинство из них было убито или обращено в рабство. Меньшинство ушло в более южные земли. В других провинциях евреев тоже уничтожали и они снова рассеялись. Кто-то отказался от веры, но многие ушли на восток и осели в Великой Степи.

– Так там же кочевники. Что там хотели найти евреи? – удивился Евпл.

– Евреи собрали вокруг себя тех из местных, кто уже начал оседать на земле. Так образовался Хазарский хаканат, в котором те, кто принял иудаизм, стали наиболее важными и влиятельными людьми. Кочевники, не бросившие поклонение своим многочисленным богам, стали частью простого народа.

– Ты хочешь сказать, что многие кочевники стали евреями?

– Не совсем так. Они приняли иудаизм, а их потомки через браки с еврейками стали евреями. Потомки же стали торговать и постепенно разошлись по близлежащим землям. Вот примерно так мои предки оказались в этой провинции.

– Как всё запутано, – пожаловался Евпл. – Я потом тебя ещё поспрашиваю об этом.

Парни помолчали.

– А чем ты собираешься заниматься после школы?

– У отца есть какие-то планы, но он не особенно о них рассказывает. Говорит, что сперва мне надо выучиться. – ответил Иван.

– Невесту он тебе уже подыскал?

– Нет ещё. Может лет через пять-десять.

– Ну тогда тебе ещё гулять и гулять.

– Ну да, только гулять и остаётся. Невесту же найти будет значительно сложнее. В Пóддубье и в окрестных сёлах иудеев нет, а с язычниками мы семьи не создаём. Может, даже придётся в соседних провинциях искать.

Друзья ещё долго разговаривали о будущем, таком близком и одновременно далёком, но всегда остающимся неизвестным…

Дома Евлпа ждала новость от опекуна, что теперь он и Ильва – муж и жена. Новость, хм… для него лично это ничего не меняет, ну разве что через год может появиться горланящий по ночам ребёнок, мешающий спать. Парень больше был удивлён, что их сближение не случилось раньше, но это уже не его дело. Евпл был больше занят размышлениями о своих делах.

Роксана… девка-огонь… всегда куда-то устремлена, с такой не заскучаешь. Она чётко знает, чего хочет и как этого достичь. Что ему принесёт это знакомство? Она из купеческой семьи, а для них важны лишь деньги. Или не только деньги? А есть ещё и Кирс. Та более задумчивая, спокойная, идёт – как лебёдушка плывёт. Отец у неё рассудительный государственный чиновник, читающий книги в библиотеке. Чем он, кстати, занимается? Вроде как надзором над каким-то делом государственной важности. К Евплу он отнёсся с интересом, много о чём расспрашивал и не вел себя как многие другие взрослые, смотрящие на парнишку свысока или, даже, делающие вид, что его вообще не существует.

Ничего, когда лет через десять он вернётся в Велгород из далёких богатых государств, все эти купцы выстроятся в очередь, чтобы послушать его рассказы о неизведанных землях и узнать о невиданных товарах, которыми там торгуют. Вот тогда все они будут рвать на себе волосы, сожалея, что отвергали его как жениха своих дочерей. А он будет со снисходительной улыбкой смотреть на этих лавочников, слегка поглаживая пальцами алмазы, рубины и сапфиры на своих перстнях… От этих мыслей у Евпла даже свело скулы. Как и всем людям в его мире, парню смысл жизни виделся в приобретении славы, уважения и денег.

Вот просматривая сейчас оценки за законченный предпоследний год обучения, парень с удовлетворением наблюдал, как из довольно посредственного ученика вошёл в десятку лучших учеников своего класса. То есть, в списке лучших его имя было на десятой месте. Достижение? Для бывшего крестьянского паренька это, действительно замечательно. И этим можно похвастаться девушкам и просто знакомым. Но что это даёт его душе? Ничего. Для него эти оценки – лишь значки на бумаге. Евпл давно уже понял, что важны знания и умение этими знаниями воспользоваться. Обычная имперская школа, пусть и второй ступени, знания давала тоже обычные.

Парень же стремился к получению необычных знаний, которые смогут возвысить его над тысячами обычных людей. Вот только где эти знания найти? Кто их преподаст? Очевидно, что не в той провинции, где он живёт. Мысли Евпла опять понеслись скакунами в дальние края. Вот только в какие? Об этом парень не представлял. Он всегда стремился к огромному южному морю, на берегах которого находятся многие крупнейшие и древнейшие города Империи. В их библиотеках веками накапливались знания обо всём на свете. Но вряд ли там будут знания о силе, позволившей ему быть не таким, как все.

Могут ли источники этих знаний находиться за пределами Империи? Могут ли этими знаниями владеть загадочные маги-солнцепоклонники? Или жители далёкой восточной империи Цин? Жители хиндских царств? Может да, может нет. Наверняка лишь то, что северяне не владеют такими знаниями, да и за Урал-Камнем шансов их найти не больше. Значит, надо почаще ходить туда, где останавливаются люди, бывающих в различных местах… завести с ними знакомства…

Сказано-сделано. Евпл стал чаще посещать торг и ближайшие трактиры, знакомиться с приказчиками купцов, ведущих торговлю с далёкими странами. Хотя видимых подвижек в своих замыслах он не достиг, но несколько улучшил свою социализацию и теперь реже тушевался при общении с незнакомыми людьми. Более того, парень стал увереннее использовать свой дар внушения. Пару раз он посылал Ивана к заморскому купцу, передавая интересующую того информацию. Например, покупая сельдь из Данского моря, велгородские купцы постоянно рисковали вынуть из бочек различную рыбную мелочь, которую-то и морской рыбой даже спьяну не назовёшь; пиво или вино, привезённое из срединных провинций, будет обязательно разбавлено или отправителем, или перевозчиком; получаемые ткани, обязательно надо было перемерять, поскольку почти всегда рулоны были короче не менее, чем на двадцатую часть длины. Обманывали всех и все, в результате за все купеческие махинации платил покупатель.

Девушки не забывали об Евпле. Кирс пригласила его разок в гости, а Роксана – на очередную прогулку по торгу. Правда, особого к себе внимания парень не замечал. Было такое ощущение, что ему давали знать, что не забывают его, но не более того. Зато шестнадцатилетний Евпл не был обделён предложениями от продажных женщин – они чуть ли не вешались на шею. Но получали от него лишь адрес, где Ильва исцеляла этих жриц любви от дюжины болезней. Для этого Эразм арендовал какой-то обветшалый дом, куда эти несчастные женщины и приходили со своими проблемами. Принимать их у себя дома он наотрез отказался.

Евпл выявил у себя несколько полезных способностей. Например, он мог определить, сколько в железной руде содержалось собственно железа и у знакомых кузнецов пропала острая необходимость пользоваться магнитами. За эту услугу они платили парню неплохие деньги или предлагали скидки на свой товар. Другая способность заключалась не только в умении найти лучшее место для рытья колодца и но и предсказать качество воды в нём. Нельзя было сказать, что Евпл был очень востребован в этом деле, но всё-таки стабильно получал в месяц до дюжины стате́ров.

А вот заниматься целительством парню не давали – молод ещё. Да, он наблюдал, как Эразм принимал посетителей и тот иногда даже поручал некоторые мелкие процедуры. Но в целом самостоятельную работу Евплу не доверял. Может хотел, чтобы парень проникся большей серьёзностью, что ли. Тот немного обижался, но соглашался. Зато у него было довольно много свободного времени, что для подростка тоже немаловажно.

Глава 13

За три дня до июньских нон в дом пришёл Терис Ласкарис, отец Кирс.

– Я вижу твоё удивление, уважаемый Эразм, – улыбнулся гость. – Не буду долго ходить вокруг да около и сразу приступлю к делу.

Этот имперский чиновник старался все свои дела вести солдатски чётко и без излишней византийской многословности. Длинные беседы, в которых лишь спустя несколько часов опытные интриганы наконец-то начинали подходить к цели визита, претили чиновнику. Его отец был старшим офицером в одном из легионов и привил многие солдафонские привычки своим детям.

– Через седмицу я отправляюсь на северную границу нашей провинции. Не думаю, что открою тебе государственную тайну, но в последние годы участились нападения северян, проплывающие в наши земли через Нево, протоку между озером Ладога и морем. Хотя там есть множество поселений, которые и могут задерживать эти набеги, но они разбросаны на такой большой территории, что не могут объединить усилия.

– Да, я слышал о таком, почтенный, но подобное состояние дел существует уже долгое время. Там есть два городка: Ладога и Оре́хов и они многие века не пускают северян вглубь провинции. – недоуме́нно ответил Эразм.

– Так думает большинство людей. Если бы существующей защиты было достаточно, то стены вокруг Велгорода утратили своё фортификационное значение. – улыбнулся Терис. – Ты никогда не задумывался, почему внутри города с неплохими оборонительными стенами в самом Славе́нском конце все дома обнесены высоким частоколом?

– Частоколы там были всегда.

– Ты не ответил на вопрос, а просто описал состояние дел. Ответ прост: всегда существует опасность, что по Волхову северяне (или кто другой) проплывёт к центру Волхова и высадится не на левом, защищённом берегу, а на правом. Да, там тоже есть оборонительные сооружения, но при большом количестве врагов они могут и не спасти население. Если же северяне не захотят уничтожить военные башни, а начнут просто грабить, что логично, то бед горожанам принесут немало.

Эразм внимательно слушал чиновника. Тот, видя это, продолжал:

– Но дело даже не в том, что путь северян к Велгороду преграждают две небольших крепости, и не в том, что мимо них довольно легко проплыть ночью. Между протоком Нево и полисом Колуван почти ничего не защищает берег от вторжения с моря.

– Там есть ещё городок на реке Наро́ве. – Альберу сделал попытку показать свои знания.

– Чтобы северянам успешно подойти к Велгороду, нет необходимости плыть по Наро́ве. Они сделают это по реке Лу́ге – дойдут до истока, а там и до Ильмень-озера недалеко.

Терис сделал паузу и продолжил:

– Моя задача – не поведать о том, как можно напасть на наш полис. Я пришёл сказать, что отправляюсь на южное побережье моря на два-три месяца с целью отыскания мест для последующего создания крепостей, и ты бы мне очень пригодился в этом небольшом водном походе.

– Я?! – удивился Эразм. – У меня много дел в Велгороде. К нам каждую седмицу обращается по несколько человек и я не могу бросить дело, которое вот только сейчас начинает успешно развиваться.

– Жаль, – искренне огорчился Терис. – Нам бы пригодились и твои обширные знания, и твои целительские способности. Возможны стычки с пиратами (хотя, наверняка, небольшие) и наличие целителя в отряде намного усилит шансы на благоприятный исход всего дела.

Чиновник уже встал, тем самым показав, что его визит закончен, когда Эрзам сделал неожиданное предложение:

– Если эта экспедиция не предполагает значительных военных действий и будет, по большей частью, осмотром побережья, то я могу отпустить Евла.

– Он же ещё мальчик, – настала очередь удивляться Терису.

– Он почти взрослый парень. В следующем году он закончит школу второй ступени и может жениться. К тому же он более года помогает мне с целительством.

– Так он же ещё никого не лечил, – попытался возразить чиновник.

– Никого, – подтвердил Альберус. – Но он знает, как это делать. К тому, почтенный, ты же уверял, что если стычки и будут, то незначительные, – после паузы он продолжил, – Есть ещё причина, по которой я хочу отправить его из полиса – недавно на парня кто-то напал и избил. Мы не знаем причину этого, но подобное может повториться с более тяжёлыми последствиями.

Терис задумался.

– Хорошо, пусть Евпл присоединится к нам. Пусть возьмёт одну-две смены белья, необходимые для себя вещи, какую-то сумму денег для покупки еды на берегу. Хотя на кораблях будет провизия для всех, но, как ты понимаешь, уважаемый Эразм, лишний запас еды лишним редко бывает…

И вот Евпл стоит на берегу и смотрит, как на военные ладьи поднимались солдаты. Всего было пять кораблей с общей численностью около трёх сотен человек. Парню дали место на том судне, на котором размещался и Терис Ласкарис. В обязанности Евпла входило выполнение приказов самого чиновника, а также целительство больных и раненых. Конечно, придётся заниматься и другими делами, но только если они не будут мешать выполнению прямых обязанностей.

Ну вот паруса подняты и Велгород начал скрываться из виду. Ходить по ладье было непривычно не только Евплу, но и многим солдатам. Матросы и более опытные воины не упустили возможность посмеиваться над неуклюжими передвижениями сухопутных крыс. Такое название получали те, кто преимущественно передвигался лишь посуху.

Парню было интересно всё, что он видел вокруг. Конечно же, его сразу заинтересовали стреломёты-скорпионы. На каждой ладье их было по одному на носу и корме. Считалось излишним иметь что-то ещё на судах такого типа. К тому же пять военных кораблей – достаточная сила, напасть на которую вряд ли отважатся северяне. Евпл хотел подойти поближе и рассмотреть грозное оружие, но находящийся рядом солдат преградил путь. Ну нельзя, так нельзя. Оно и понятно, если каждый будет подходить и трогать руками, то неминуемо что-то сломается.

Водный путь до крепости Ладога преодолели на третий день. Сама крепость не произвела на парня особого впечатления – небольшая с невысокими стенами, мало башен. Остановились для пополнения продовольствия и просто для небольшого отдыха. Евпл, уставший от пребывания на воде, с удовольствием вышел на пристань и прошёлся по ближайшим лавкам. Не найдя ничего интересного, он сел и стал наблюдать за проходящими людьми.

– Интересно? – рядом с парнем остановился какой-то человек, возможно, местный житель.

– Да не очень, – искренне признался Евпл.

– Ну и зря. – беззлобно обиделся собеседник. – Селение здесь появилось более тысячи лет назад и крепость видела множество битв.

– Эта крепость? – с сомнением посмотрел парень.

– Ну тогда она была деревянной, конечно. Поскольку Велгород в те времена ещё не был заложен, основная торговля происходила здесь и чуть ниже по течению, где около устья реки Любшы видны останки другой древней крепости. На противоположном берегу есть пещера, которую и за два дня не пройдешь. В эти места задолго до прихода Империи приплывали западные купцы: франки и фризы.

– Откуда ты это знаешь?

– Мой дед учился в Велгороде и прочитал там множество книг. Потом он стал жить здесь и рассказывал о ближайших местах своим детям.

– А находили ли здесь клады? – Евплу припомнились детские фантазии.

– Редко, но иногда что-то находят. Например, глазки.

– Что это?

– Это такие бусинки. Иногда в земле можно найти старые мечи, украшения и, даже, восточные монеты.

Прохожий ушёл по своим делам, а Евпл приободрился. Посидев и подумав, он отправился искать Териса. Тот оказался неподалёку и на вопрос о времени отплытия ответил, что это произойдёт ранним утром и, значит, у парня есть достаточно времени, чтобы осмотреть окрестности, а отоспаться он сможет и на корабле. Прикупив на рынке небольшую лопату и положив в мешок еды, Евпл отправился вниз по течению.

Идти долго не понадобилось. За деревенькой почти сразу стали появляться различные холмики-курганы. Пришлось остановиться и долго вглядываться вглубь многочисленных мелких насыпей. Но сколько он не пытался, ничего значительного под землёй не обнаружил: какие-то железки и деревяшки. Евпл для своего успокоения копнул пару холмиков, но лишь под одним нашёл более-менее стоящие находки – какую-то бронзовую фигурку и пластинку с колечками. Осмотр последующих холмов тоже не был результативным. Это были могилы, скорее всего, поскольку под землей лежали в основном кости. Ни денег, ни золота-серебра видно не было.

Пройдя немного, выкопал ржавый меч. Ну и зачем ему эта железяка? И выбросить жалко, и нести лениво. Положил-таки в мешок. Если найдётся что более интересное, то и выкинет. Интересности не спешили к Евплу в руки. Обошёл большой курган, выделяющийся на относительно ровной местности. Лопатой его копать надо пару седмиц, а времени нет столько. Странно, что местным жителям не поинтересовались, зачем такую громадину земли кто-то насыпал. Ведь, явно не просто так… что-то да есть там.

Пришлось снова высматривать в глубине металл… прислушиваться к своим ощущениям. Евпл даже руками в землю упёрся. Да, есть отзвук, но глубоко. Пришлось оставить мысль о закопанном столетиями назад добре и пойти дальше…

А вот и пещера с несколькими входами. Парень опять приложил руки к земле и присвистнул от изумления. Ходы под землёй шли чуть ли не во все стороны, пересекаясь друг с другом и расходясь на длинные коридоры. Скорее всего, это следы древних добывателей песка. Земля здесь сухая и склонна к оползням. Лезть туда одному – гиблое дело, никто и не найдёт, если засыпет. Евпл походил по округе и попробовал проследить подземные ходы… Через пару часов ему это уже надоело. Никаких кладов там не нашёл, а только устал. Пришлось сесть и перекусить.

Надо думать, как через Волхов переправиться. Темнеть начнёт ещё не скоро, так что к ночи может получиться и обратно прийти. Вышел к берегу и посмотрел по сторонам. Невдалеке рыбак в лодке сидит. Покричал мужику, тот услышал и подплыл. Сторговался с ним Евпл на другой берег перебраться. Заодно узнал, как следы старой крепости разыскать. Высадился и пошёл по указанному пути. Непростое это дело – искать следы древних строений. Долго бродил парень, но вышел-таки к некой стене, выложенной из прямоугольных камней. Останки ли древней крепости или старого дома – неизвестно. Пришлось парню снова обратиться к своей способности видеть в толще земли.

Ага… что-то виднеется поодаль. Подошёл, стал копать, благо лопату не потерял. Копал долго, больше часа, поскольку в земле много разных камней и кирпичей. Устал невероятно. Уже успел отвыкнуть горожанин Евпл от тяжёлого физического труда. Вот и желанный металл показался. Какие-то проржавевшие шлемы, куски кольчуги, железные наконечники и монеты. Клад? Чьё-то захоронение? Не понять. Три дюжины монет, скорее всего, восточных. Их Евпл сразу положил в отдельный мешочек. Части ржавых доспехов ему не нужны. Подумалось о древних воинах, которые всё это дорогое железо таскали на себе, а теперь оно никому и даром не надо. Эразм говорил, что за обычный меч в те времена могли запросить пяток коров, а за кольчугу – дюжину. Воин, имевший сразу меч, копьё, шлем, кольчугу и щит считался очень богатым и, наверняка, был командиром какого-нибудь отряда.

Евпл постоял на месте захоронения такого богатого человека и лишь горестно вздохнул – кроме денег, ничего от его наследства не представляет ценности. А нет, что-то блеснуло в земле. Покопавшись, вытащил фигурки каких-то людей или божеств. Это можно забрать, они серебряные. Пару странных бусин тоже забрал. Наверное, это и есть “глазки”. Потом разберётся, что с ними делать.

Походил-побродил ещё с час. Вот сюда бы Эразма, да денька два заняться лишь поисками, вот тогда был бы толк. Опекун лучше его в земле видит предметы. С этой мыслью побрёл парнишка вдоль берега в сторону городка Ладога. Где-нибудь, да найдёт лодку. Шёл, смотрел по сторонам, останавливался, если что-то под землёй казалось укрытым. Вышел к гряде из небольших холмов. Спите, древние воины, никто вас не потревожит… да и нечего брать у вас. Кроме славы вы ничего не сберегли, ваше оружие и броня досталась вашим более удачливым товарищам.

А вот и очередная лодка с двумя рыбаками. Опять крик-призыв и торг. Не хотят рыбаки бросать ловлю на вечерней зорьке, но им предлагают деньги за работу. Согласились. Быстро перевезли паренька, но взглядами пытались заглянуть в его мешок – может, они станут богаче, если избавят путника от его груза? Мужчинам повезло, они ничего ценного в мешке не заподозрили и остались живы. Принесут вечером своим жёнам свежую рыбу и по паре оболов и будут гадать, откуда и куда шёл незнакомец с позвякивающим мешком.

Евпл уже к ночи добрался до крепости. Подсел к воинам, расположившимся у костров и погрел на огне нехитрый ужин. Послушал нехитрые байки, которыми старые вояки развлекали себя и молодых солдат, а потом направился к своей ладье и улёгся спать. Рано утром его разбудила суета – все готовились к отплытию. Парень отыскал чиновника:

– Куда отплываем, почтенный Терис?

– Вдоль берега озера Ладога поплывём к городку Орехов, а потом по протоке Нево к морю.

– К морю? А как оно называется?

– Морем и называется. Других морей тут нет. Иди, не мешай.

До озера доплыли быстро. Могли бы ещё быстрее, но туман стоял стеной и видимость была плохая. Одежда покрылась влагой и все ждали появления солнца, чтобы побыстрее обсохнуть.

Вот и Ладога-озеро. Евпл никогда не видел моря, и если бы ему кто-то сказал, что это оно и есть, то поверил бы не сомневаясь. Плыли в некотором отдалении от берега, опасаясь отмелей и валунов под поверхностью воды. Каменные гряды, тянущиеся вдоль берега и небольшие острова встречались часто. Солнце грело спины людям и они начали согреваться. Справа до самого горизонта была лишь водная гладь и небо. Где-то вдали они сливались и знающие люди говорили, что можно плыть несколько дней, а берег так и не увидеть. Матросы поддакивали – озеро очень капризное, часто словно ниоткуда наваливается буря и всё… жизни запросто лишишься. Поэтому все плавают вдоль берега, так больше шансов спастись во время непогоды.

Многие были в некотором напряжении и смотрели по сторонам. За любым островком могли показаться корабли пиратов, а бросишься на них с боем, сзади ещё пираты покажутся и тогда придётся ой как трудно. Вода – не земля, где имперские солдаты завсегда имеют возможность разгромить такой же по численности отряд морских разбойников. Морская гладь – их стихия, здесь с северянами трудно быть на равных.

На путь до городка ушло два дня. На ночь высадились на берег и даже не разжигали костров. Огонь виден хорошо, а далёким вражеским ладьям только это и надо. Повело и на этот раз. Вот и остров Ореховый, а на нём – Ореховая крепость с отдельным поселением. Всё вместе часто называют городом Орехов. Построили крепость почти пятьсот лет назад для защиты от северян. И за это время никто крепость взять не смог. Обойти – да, а вот удачно штурмовать не получилось ни у кого. Теперь наместник решил, что надо построить ещё одну-две подобных крепости, чтобы северные варвары пореже смотрели в эту сторону.

Ладьи причалили и навстречу вышло множество воинов и местных жителей. Не так уж часто к их крепости подплывал такой флот. С кораблей сгрузили товары, которые специально везли сюда. Приплывшие на ладьях воины и матросы сошли на берег. Места вокруг было много и несколько сотен человек быстро разбили небольшой лагерь. От скуки Евпл тоже принял участие во всеобщей суете. Когда же было всё сделано, то он по-быстрому занял место в одной из палаток в центре лагеря.

Было решено остановиться на острове на два дня, переговорить о будущем пути с местным командованием и обсудить детали. Терис и капитаны кораблей пошли на ужин с командиром гарнизона и другими старшими офицерами. Евпл же был предоставлен самому себе, чему он совершенно не огорчился. Вот только чем занять себя? Крепость была осмотрена за час. Да и на что там глядеть? Казармы, башни, местная тюрьма, храм… Всё обыденно и похоже на то, что он видел в Ладоге. Ну разве что всё расположено было на большей площади.

Поздний вечер, но было заметно, что в те же часы небо светлее, чем в Велгороде. Евпл обратил на это внимание ещё в предыдущей крепости, но подумал, что показалось. Теперь же более позднее наступление ночи стало очевидным. Он вспомнил, что Ильва, рассказывая о своей жизни в родных краях упоминала о подобном, но тогда это казалось просто небольшим приукрашиванием.

Вот и местный трактир. На острове это заведение, наверняка, является одним из популярных мест. Так оно и оказалось – все места были заняты. Мысль, возникшая у многих прибывших, привела солдат в этот местный рассадник порока. Разбавленное пиво лилось рекой. Продажные девки были настолько востребованы, что иногда за право оплатить их услуги то тут, то там возникали потасовки, которые пока ещё удавалось погасить. Провести спокойно время тут вряд ли бы удалось и Евпл вышел.

Поселение, раскинувшееся неподалёку от крепости, было настолько небольшим, что можно былоокинуть его одним взглядом. Дома были деревянными и невысокими, они жались друг ко другу настолько тесно, что у многих не было даже внутренних дворов. Прежде Евпл думал, что в Велгороде немного неуютно из-за большой скученности. Теперь он был убеждён, что его полис – одно из лучших мест жительств по сравнению с тем, что здесь совершенно безосновательно называют городом. Городом! Да его родная деревня По́ддубье с населением не более 100 жителей занимает значительно бо́льшую площадь.

Нет, это не то место, которое он хочет сейчас исследовать. Лучше пойти спать в свою палатку. Парень вернулся к лагерю и улёгся на лежанку. Голова внезапно потяжелела и он провалился в объятия Морфея…

Флотилия неслась по волнам Нево. Река, а, точнее, протока, была довольно широка, скорость течения хорошей. Ладьи безопасно неслись по волнам и лишь в одном месте пришлось быть осторожным из-за некоего подобия порогов. Берега сходились довольно близко, а глубина была небольшой. Течение из-за этого наблюдалось довольно быстрое – раза в три-четыре быстрее, чем у Волхова.

Миновав опасный участок, все расслабились и дальнейшее путешествие в этот день показалось обычной прогулкой. Оба берега были пологими и если бы не деревья, то окружающая местность просматривалась довольно далеко. Они проплыли ещё некоторое время и высадились на правый берег, рядом с местом впадения довольно немаленькой речки, хотя эта территория уже не была имперской. Но уж больно привлекательное это место, каменистое и гладкое.

Тирс, осмотрев окрестности, распорядился сделать грубые обмеры. Пока подчинённые выполняли его приказ, солдаты разожгли костры и начали готовить еду. Отобедав, Евпл подошёл к чиновнику, диктовавшему писцу свои впечатления от увиденного. Как выходило, место было довольно неплохим для постройки крепости. Оно было похоже на длинный язык. На берегу много камня и леса, вода обхватывала участок с двух сторон.

После все вновь поднялись на ладьи и продолжили плавание. Вскоре подплыли к месту, где река начала разделяться на отдельные рукава.

– Тут множество островов и можно даже запутаться. – сказал проводник, которого дали в Орехове.

– И куда нам плыть? – спросил Тирс.

– Чуть впереди есть остров, там можно причалить. Но он вряд ли подойдёт для строительства крепости – леса рядом немного, а камня почти нет нигде.

– Тогда мы подплываем и осмотрим всё с корабля.

Остров оказался невысоким, как и вся местность вокруг. Многочисленные протоки создавали естественный лабиринт. Место для крепости было действительно плохим, поскольку обойти её не представляло никаких трудностей. До самого моря было недалеко и общее настроение было плыть дальше. Протока неожиданно закончилась и берега расступились. Море было здесь не очень широким.

– Впереди будет большой остров, после которого берега значительно разойдутся. Если и строить в этих местах крепость, то там, – подал голос проводник.

– Сколько ещё плыть?

– Вечер не наступит, как мы будем на месте.

Флотилия шла вдоль чужого северного берега. В уже имеющуюся карту вносили необходимые изменения… на всякий случай. Искомый остров показался издалека. Он не производил вид большого, но впечатление оказалось обманчивым. От него до обоих берегов было несколько маленьких островков, где, как сказал тот же проводник, можно построить сторожевые башни, а главную крепость делать надо только на самом острове. Там и целый город разместится, тем более, что здесь есть несколько жилых зданий, где останавливаются заморские купцы, плывущие не только в Велгород, но и другие города. Судя по виду Тирса, он всё это уже знал, а от него требовалось лишь осмотреть известные места и дать своё заключение.

– Далее, на большом расстоянии отсюда будет около полдюжины островов, таких же, как и этот или меньше. Но от каждого из них до северного и южного берегов довольно далеко и корабли северян без помех проплывут мимо. – сказал проводник. Если дальше на закат и строить крепости, то на нашем берегу. Но берег пологий, много озёр и болот. Камень найти можно, но доставлять его к нужным местам будет трудно из-за отсутствия хороших дорог.

В конце-концов было решено обследовать южное побережье до реки Луги, попутно делая зарисовки береговой линии. Евпл решил пройтись по ближайшим местам в надежде найти какой-нибудь клад, зарытый северянами или купцами. Почему бы и нет? Свободного времени было немало и парень не беспокоился о необходимости в скором возвращении. Он шёл и шёл, всматриваясь в землю и под валуны, то тут, то там в преизбытке разбросанными самой природой. Вот ему показалось что-то интересное и он нагнулся, чтобы рассмотреть находку. Внезапно в глазах всё потемнело, и сознание покинуло парня.

Глава 14

Скрип, плюх… скрип, плюх… Звуки были вроде бы знакомыми, но не совсем теми, к которым Евпл привык за последние дни. Скрип, плюх… скрип, плюх… Тело онемело и невозможно пошевелить руками-ногами. Лицо уткнулось в доски. Скрип, плюх… скрип, плюх… Где он? Лишь кто-то неразборчиво бормочет так, что слов не разобрать.

Что это за судно? Кто вокруг? Сколько времени они плывут? Парень попытался перевернуться и задать эти вопросы, но его больно стукнули под рёбра и он затих. Вдалеке кто-то выругался, но слова не сложились в знакомую речь. Голова гудела.

Неожиданный мягкий удар лодки и она остановилась. Послышался какой-то сигнал и затопало множество ног. Все вдруг заговорили и… это была чужая речь, чужие слова. От неожиданности Евпл оторопел, а потом сообразил, что хотя эту речь он не понимает, а вот слова знакомы. Не все слова, но многие. Эту речь он слышал от Ильвы, когда та разговаривала с Эразмом. Этим словам она учила Евпла в те часы, куда никто никуда не спешил.

Его захватили северяне и куда-то увезли! Они выследили, ударили по голове и утащили на свою лодку. Теперь он пленник. Какое будущего впереди? Останется ли он жив или его отдадут в жертву жестоким богам северного народа?

В это время на берегу враги устраивали привал и зажигали костры. Они не боятся, что огонь виден далеко в море. Значит, это место находится вдали от острова, где схватили Евпла. Значит, северяне не боятся, что их обнаружат. Значит, шанс на спасения минимален. В эту ночь никто не пришёл посмотреть на парня. Его не кормили и не поили. Забыли? Лишь утром кто-то подошёл и дал напиться забортной чуть солоноватой воды. Верёвки, которыми он был связан, перевязали, и его оставили лежать в той же позе.

Целый день лодки плыли и сидящие в них люди говорили уже громко, не таясь. Евплу не удалось разглядеть сколько всего было ладей. Две или три уж точно, наверняка больше. Солнце встало и парень сообразил, что плывут они в сторону захода. Прошёл час или два.

– Пить! – громко попросил Евпл по-дански. – Пить!

Ближайшие голоса смолкли.

– Ты понимаешь наш язык? – спросил грубый мужской голос.

– Немного, – ответил парень.

Его повернули и посадили. Кто-то протянул ему мех с водой. С завязанными за спиной руками пить было неудобно, но можно. Несколько глотков пресной воды взбодрили пленника.

– Куда вы меня везёте?

Ему что-то ответили и рассмеялись. Слов он не разобрал, но по тону догадался, что там не ждёт его ничего хорошего.

– Откуда ты знаешь наш язык? – продолжил спрашивать тот же мужчина.

– Меня учила одна женщина.

Этот ответ вызвал различные эмоции рядом сидящих гребцов. Кто-то рассмеялся, кто-то выругался. Гребцы продолжали обсуждать ответ Евпла, не выпуская весёл из рук.

– Кто она?

– Она внучка хёвдинга Ульфа, главы клана Морские волки.

Бурные обсуждения стихли. Никто уже не смеялся и не ругался.

– Хёвдинг Ульф умер в прошлое лето. Он был славным воином, убившим сотни имперцев.

Эти слова вызвали громкие возгласы одобрения. Все заговорили и за общим гулом парень не расслышал следующий вопрос.

– Как звать внучку бывшего главы клана?

– И́нгрид-Ильва́. – ему удалось вспомнить настоящее имя северянки.

Гребцы отреагировали уже не так бурно, но было понятно, что они слышали о ней.

– Она жива?

– Она жена моего отца.

Кто-то громко выругался и замолчал. Молчали и другие. На парня перестали обращать внимание. Гребцы лишь сильнее ухватились за вёсла и неожиданно кто-то затянул песню:

Моя мама сказала мне

Когда-нибудь я куплю

Ладью с хорошими вёслами

И поплыву к далеким берегам

Встану на носу

Благородной лодки своей

Покажу курс на гавань

Где много врагов-людей…

Сильные мужские голоса подпевали, а вёсла продолжали загребать воду…

Лодки плыли и плыли, а Евпл устал считать дни. Всего было четыре лодки. Северяне под предводительством Йона Ульссона возвращались домой после не совсем удачных набегов на имперское побережье, когда впереди завидели вражескую флотилию. Сразу нападать на врага, превосходящего их числом, не стали, а следовали позади. Вскоре показался остров, к которому имперцы и пристали. Северяне обошли остров с противоположной стороны и решили ночью захватить как можно больше пленных. Высадившиеся имперцы разбили лагерь и по острову не разбредались, но всё-равно удалось схватить десятерых.

Когда убедились, что погони нет, то Йон Ульссон распорядился притащить пленных – восемь взрослых солдат, один торговец и парень. Предводитель не любил долго рассуждать – за торговца запросить выкуп, солдат продать в рабы, парня… его можно было бы тоже продать, но одна мысль останавливала…

– Зачем ты с солдатами приплыл на этот остров?

– Меня взяли врачевать раны.

– Ты знахарь?

– Нет, но я умею врачевать.

Йон поразмыслил и решил везти парня в своё поселение. Люди болеют часто. Пригодится.

Через несколько дней северяне приплыли к большому острову Оланд. Там продали рабов и разные вещи, а потом каждому участнику похода отсчитали его долю. Евпл достался предводителю похода и стал жить в его поселении.

Нельзя сказать, что для парня настали чёрные дни. Он мог свободно передвигаться по поселению и, даже, посещать соседние. К тяжёлой работе его не привлекали – Евпл сказал, что лечит руками, и, следовательно, руки надо беречь. Вначале местные жители не поверили, но убедились, когда увидели, как кровь текущая из раны от удара топором, почти моментально свернулась, а сама рана затянулась спустя два часа. Всё это дало парню необходимый авторитет. У него появился свой угол, лежанка и доступ к общему котлу.

Многие поселения Оланда имели в центре длинный дом, в котором жила несемейная молодёжь. Вокруг этого здания располагались небольшие дома, в коих семьи вели собственное хозяйство. Поселение избирало себе старейшину, и он в одиночку, как правило, руководил жизнью общины. В разных частях острова располагались капища. Заботы о процветании своего поселения зачастую приводили к необходимости приносить богам человеческие жертвы, в основном из пленных и рабов.

Суровая жизнь и низкая производительность труда делала минимальными различия между свободными и рабами. И те, и другие долго и тяжело трудились на распашке земли, рубке леса, охоте, ловле рыбы. Рабам дозволялось даже ходить с оружием. Зачастую никто не следил за тем, что делают рабы. Им просто давалось то или иное задание и об эффективности его выполнения свидетельствовал результат. Если раб плохо трудился, его наказывали. Если наказание не действовало на нерадивого – его клали на жертвенник. Уплыть с Оланда на ближайшие земли в одиночку было очень трудно даже опытному северянину, поэтому идея сбежать с острова являлось безрассудством и явным самоубийством для рабов.

У большинства северян не было жрецов в том смысле, как это понимали имперцы. Руководитель клана, общины, семьи мог выполнять практически любые религиозные обряды, вплоть до человеческих жертвоприношений. Лишь крупными религиозными празднованиями, происходящими, как правило, не чаще одного раза в год, руководили специальные люди.

Среди северян было мало не то чтобы врачей, но и травников. Это было следствием малого числа лекарственных растений, растущих в их землях. Больные люди, как правило, пили рыбий жир и тёплое вино. На этом лечение для многих и заканчивалось.

Тем большей новостью для местного населения была информация о том, что на Оланде появился врач из Империи. Как ни старался Евпл рассказать, что он не врач, а целитель, люди его не понимали. Они увидели, что парень может лечить и большего им было не надо. Теперь к нему шли больные жители со всех поселений острова или призывали к тем, кто не мог самостоятельно добраться до целителя. Естественно, что основную плату за лечение они давали Йону Ульссону.

Как ни странно, но именно на острове Евпл почувствовал свою востребовательность. Если в Велгороде был важен официальный статус, признание от жрецов и администрации, то в Оланде главным было умение, а исцелять парень умел. Правда, почти все эти умения были теоретическим, – Евпл смотрел на действия Эразма, который потом объяснял, почему сделал так, а не иначе, – но за эти летние месяцы они перешли в практические.

Климат в Оланде и Велгороде довольно схож, люди тоже выполняли почти одинаковую работу. Следовательно, болезни и травмы были знакомы. Расчёт хозяина Евпла оказался правильным – у него появился дополнительный источник обогащения.

Особое внимание к целителю было, естественно, от женщин. Хотя Евпл внешне походил на многих северян – у него были светлые волосы и довольно высокий рост, – он отличался от них своими зелёными глазами. Это было очень необычно для тех, кто в массе своей был голубоглазыми, а всё необычное привлекает. К тому же на острове большинство жителей так или иначе были в близком родстве друг с другом, что имело определённые последствия. Стоит ли удивляться, что довольно скоро у парня появились не только знакомые девушки, но и две весёлые вдовушки. Теперь воспоминания о Роксане и Тирс не часто тревожили шестнадцатилетнего Евпла.

На супружескую неверность северяне имели специфический взгляд. Богатые мужчины имели до трёх законных жён и ещё бо́льшее количество наложниц. Поэтому такого понятия, как супружеская измена мужа почти не существовало. С изменой мужу дело обстояло несколько строже и за неё могли высечь жену, и надавать по зубам мужчине, залезшему ей под платье. Но дети жёны практически всегда считались детьми, рождёнными в семье. Отец – тот, кто вырастил, воспитал…

В начале осени Йон Ульссон задумал очередной поход и своей целью выбрал поселения, находящиеся к северу от Оланда. Там жили дикие племена, говорящие на чужом языке. Серебро искать у них было безумием, но вот разжиться множеством тёплых шкур – вполне возможно. Впереди долгая зима, которую точно переживут те, кто к ней основательно подготовится.

Йон решил взять с собой и Евпла. Предстоящий грабёж хоть и не виделся опасным, но было бы глупо умирать от стрелы дикаря. Сам целитель, разумеется будет находиться среди тех, кому поручат охранять лодки, и в бой не пойдёт. Да и не умеет он владеть мечом или копьём – пользы от него в битве будет мало.

Воинов, пожелавших пойти в набег, собралось на две лодки. Всё-таки большинству хочется плыть на южное побережье моря, чтобы пощипать имперцев и захватить предметы роскоши. Но Йон Ульссон придерживался прагматизма – монетами и шёлком зимой не согреешься.

Плыли четыре дня. По ночам заметно холодало и все высаживались на берег и грелись у костров. Бояться тут некого – из ближайших лесов огонь не виден, да и кто рискнёт напасть почти на сотню воинов? На самом деле, опытных воинов было не так уж много. Большинство составляли молодые люди, почти не успевшие попробовать вкус чужой крови. Вот в таких набегах на диких скотоводов они и набирались боевого опыта.

Евплу было всё в новинку. Берег был низким, каменистым и очень изрезанным. Путь к нему часто преграждало множество небольших островков, которые было решено обходить издали по морю. Если бы на лодках не было тех, кто уже неоднократно бывал здесь, то найти места проживания местных людей было почти невозможным делом.

Наконец показались нужные ориентиры и воины приободрились. Впереди довольно людное место, куда в это время сходятся рыболовы, охотники и скотоводы и устраивают многодневных торг-обмен. Лодки вытащили на лесистый берег и завалили срубленными ветками для маскировки. Оставили полудюжину воинов для охраны, а весь остальной отряд скрылся в лесу.

– Сколько нам тут сидеть? – спросил Евпл.

– Дня два или больше. – ответил пожилой северянин. – Пока воины дойдут до места, а на это уйдёт пол-дня, пока осмотрятся, пока нападут… Да, не менее двух дней уйдёт на всё.

– Почему ты здесь, а не со всеми? Ты же опытный воин.

– Опытный, верно. Но опыт – это ещё и множество ран, которые со временем начинают мешать пользоваться оружием. В длительной битве я не принесу много пользы, а вот стоять в охранении пока могу. Через несколько лет я уже и на охрану лодок сил не найду.

– И какую часть доли от награбленного получат те, кто сейчас охраняют лодки?

– Мы получим по одной доли. Ушедшие в разведку молодые воины получат две доли, а опытные – три. Ну а ты ничего не получишь в любом случае. Рабам доля от захваченных трофеев не положена, – усмехнулся мужчина и замолчал.

Время ожидания тянулось медленно. Двое воинов были в дозоре и высматривали случайных людей, если те появятся поблизости. Двое других сидели рядом с лодками, а остальные двое спали. Потом они менялись, и такой порядок продолжался всё время.

– Расскажи мне о местных людях, – попросил Евпл бывалого воина.

– А что о них рассказывать? – удивился тот, но скука пересилила и он начал рассказ.

Местные жители, которые себя называют сумь, живут довольно бедно. Беднее, чем северяне. Земля тут скудная, каменистая и чтобы выращивать овощи надо приложить очень много труда. Сумь живёт в основном за счёт охоты и рыболовства. Эти занятия дают стабильную пищу круглый год. В лесах подростки собирают ягоды и грибы. Взрослые люди на такое своё время не тратят.

Есть ещё скотоводы. Это другой народ и их язык сильно отличается от языка охотников и рыболовов. Впрочем они и сами не всегда понимают друг-друга. Северяне дали им название фенны, а сумь их называет лаппи. Оба эти названия означают ‘дикари’. Скотоводы разводят оленей, пасут их и почти всё необходимое для жизни получают от своих животных: мясо, молоко, мех и кожу. Они не живут на одном месте, но кочуют на далёкие расстояния далеко к северу.

Раз в год, осенью, перед наступлением морозов, все сходятся в особые места и устраивают обмен. Торгуют они мало, поскольку денег не знают, а вместо денег у них кусочки железа и самородной меди. Серебра почти никто из них не увидит за всю жизнь.

Мясо и рыба, полученные в результате обмена, на морозе сохраняются долго. Семей у суми нет, проживают они группами по две-три дюжины человек и все женщины, дети у них общие. Фенны живут ещё меньшими группами. Когда зимой встречаются две группы феннов, которые ранее не виделись, то они обмениваются детьми и потом расходятся. Чем дальше на север, тем больше скотоводов и меньше рыбаков, охотников. Зверья в северных землях мало, а еды для оленей много. И наоборот.

Рабы из всех них плохие. Да и если постоянно захватывать в рабство местных жителей, то они уйдут отсюда и ищи их потом. Вот поэтому северяне по возможности убивают лишь тех, кто оказывает сопротивление. Остальных лишь грабят-насилуют…

Евпл слушал и думал, что вот сейчас неплохой момент для побега. Вот только бежать смысла нет – впереди зима и многие седмицы пути до Орехова. За это время он наверняка неоднократно повстречается с местными дикарями и исход этих встреч вряд ли будет благоприятным для парня. Даже если его не убьют, а пленят, то жизнь в таких бедных землях будет совсем горькой. Уж лучше жить среди северян – те хоть и отличаются от имперцев, но не намного в отличие от местных скотоводов.

Прошло два дня. Воины не возвращались. Послать кого-нибудь им навстречу и узнать новости не получится. Остаётся только ждать. Дождались. Вернулась половина ушедшего отряда. Местные жители, которым уже давно надоели набеги грабителей, устроили большую засаду. Где они нашли столько охотников-лучников – неизвестно, но подошедших окружили и начали расстреливать. Многие из северян даже щиты не взяли, понадеялись на богатую добычу, а щиты – это лишний вес. Да и зачем они, если ранее местные дикари почти не оборонялись. Вот и ошиблись, потеряли бдительность, за что и поплатились. Видимо, местные заприметили, что с каждым разом северяне становились всё более расслабленными и неосмотрительными. Вот и нанесли упреждающий удар.

От плотного кольца лучников стену щитов не построишь. Попытались, но тогда пришлось стоять на месте, а вражеские стрелки безопасно посылали свои стрелы в щели между щитами, да ещё в ноги целились. Охотникам попасть по неподвижной цели – детская забава. Это не по бегущему оленю бить.

Когда северяне поняли, что их безнаказанно расстреливают, то одни, прикрываясь немногими щитами пошли назад, а те, у кого сдали нервы, бросились убегать. Смогли убежать далеко не все. Со стрелой в ноге или в спине быстро не побегаешь. Проклятые дикари! Как в их глупые головы пришла мысль о засаде?

Евпл вовсю пытался исцелить раненых, а старшие воины обсуждали дальнейшие действия, которые сводились к двум возможностям: уплывать прямо сейчас или остаться и ждать уцелевших. Ждать было неразумно – рано или поздно дикари доберутся сюда и тогда уже всем будет плохо. Уплывать – это намеренно бросить своих в беде. Как потом смотреть в глаза их отцам, жёнам и детям? Был бы сейчас среди них Йон, тот на правах главы отряда взял решение на себя. Но Йон остался среди тех, кого достали стрелы.

Решили спускать лодки на воду и отплыть на безопасное расстояние. Там и ожидать тех, кто ещё может дойти до берега. Четыре десятка воинов сели в ладьи и начали грести. На расстоянии менее полёта стрелы стали пристально смотреть в сторону берега, готовые вернуться за своими товарищами или же отплыть ещё дальше.

Ждали долго, в результате ещё дюжина смогла присоединиться к своим, а наступающая ночь побудила поднять паруса и направиться к Оланду. Все кто мог спастись и кому благоволили боги, уже сидят в лодках. До остальных уже дотянулись руки дикарей. Можно, конечно, на следующий год набрать большой отряд и попытаться отомстить, но об этом будут думать те, кто сможет добраться до дому. Сейчас надо ловить парусами попутный ветер и усиленно грести.

Для Евпла настали тяжёлые дни. Раненых было много, а силы у него не были безграничны. Запасы еды походили к концу, поскольку все надеялись на богатую добычу и никто заранее не подумал о пище на обратный путь. Парню приходилось постоянно пересаживаться с лодки на лодку и лечить тяжело раненых. Постепенно они были исцелены и пришлось браться за остальных. Как бы не было всё это тяжело, но не надо было, подобно остальным, постоянно сидеть с веслом в руках и однообразными движениями тревожить кровоточащие раны.

Боги, видимо, были недовольны жертвами, которые принесли им воины перед походом. Кому-то из них показалось мало, что отряд был разбит и к дому пыталась добраться лишь половина. Когда северяне уже начали было радоваться, что до цели осталось плыть совсем немного, из утреннего тумана показались чужие лодки. Кто это? По знакам на щитах поняли, что эти чужаки приплыли из западных фьордов. Что они делают в этих малопривлекательных для них землях – сейчас спрашивать никто не стал. По тому, что от чужой флотилии послышались звуки боевых рогов, чужаки не настроены к мирной беседе.

Залп из вражеских луков накрыл две несчастные лодки. Ещё залп и десяток воинов уже никогда не увидят родной Оланд. Остальные укрылись за немногочисленными щитами. Евпл упал на самое днище поближе к прикрывающему его борту и пытался навалить на себя всё, что попадалось под руку. Смертоносные стрелы продолжали лететь и мало кто решался отвечать атакующим.

Вот лодки данов приблизились и наиболее проворные из их воинов стали запрыгивать в ладьи, где им мало уже кто сопротивлялся. Абордаж удался и чужая флотилия пополнилась двумя судами. Атакующие старались избежать ненужного кровопролития и лишь оглушали тех, кто ещё мог стоять на ногах. Всех пленных перевязали и направились к ближайшему островку, для перераспределения гребцов и добычи.

Добычи не было. Эта новость неприятно поразила всех, кто ещё совсем недавно ожидал захват двух лодок, случайно возникшими по дороге домой. Пришлось немного потрепать пленных, прежде чем они начали рассказывать печальную повесть о своих злоключениях. Данов этот рассказ даже повеселил – они никогда не были высокого мнения о своих восточных собратьях. Хорошие боевые лодки те строить не умели, а пользовались непонятно чем. Ну а каковы лодки, таковы и воины, способные лишь на то, чтобы нападать на слабо укрепленные поселения, расположенные на восточном побережье моря, и отнимать скудное добро у полудиких людей.

Теперь даны покажут неудачникам, по слабоумию осмелившихся ходить в викинг, кто на самом деле являются великими воинами. Пленников пересчитали, перевязали, и разместили по лодкам флотилии. Тех, кто не был ранен, привязали к лавкам и дали в руки вёсла… пусть гребут. Весло дали и Евплу, но вскоре захватчики были неприятно поражены тому, как он неумело с ним обращается. Пошли долгие расспросы и даны поразились услышанному от парня. Доложили предводителю и тот, после непродолжительного обдумывания, забрал целителя на свою ладью.

Надо сказать, что суда данов значительно отличались от тех, что были у жителей Оланда. Данские лодки были длиннее и шире, а паруса по площади превосходили чуть ли не в два раза. Да и сами мореходные качества были значительно выше, что сразу сказалось на общей скорости передвижения флотилии – она упала. Некоторые горячие головы предложили избавиться от тихоходок, своей неторопливостью значительно увеличивающих время пути до родных берегов.

Предводитель имел гибкий склад ума и вскорости направился к Оланду с целью продать две захваченных лодки и тем самым вернуть былую манёвренность, и скорость. Подходить всей флотилии к ближайшей пристани они не стали, чтобы местное население не заподозрило недобрые намерения. Узнав, где можно продать тихоходки, отправились туда и быстро совершили сделку.

Даны не были бы данами, если не решились на другие нестандартные решения. По пути к месту, где у них наверняка купят судна, они пустили один отряд по берегу, который втихаря захватывал встречающихся по пути одиноких жителей, будь то пастухи или рыбаки. Неподалёку плыла одна из лодок, куда они и сгружали добычу. Сами селения обходили, чтобы не было лишнего шума. Затея удалась и захваченных людей было почти столько же, как и ранее пленённых воинов.

К вечеру флотилия уже плыла в сторону фьордов, а даны обдумывали, не напасть ли ночью на какой-нибудь прибрежный хутор или не захватить ли проплывающую мимо лодку. Овцы существуют для того, чтобы их стригли.

Глава 15

Евпл всматривался в чужой берег. Высокие прибрежные скалы не походили на то, что он видел ранее. Их высота и внешний вид приводили в трепет. Теперь парень понимал то восхищение, с которым Ильва рассказывала о своей родине. Да, эти каменные стены не похожи ни на что из увиденного за последние месяцы. Водные проходы между скалами пугали и завораживали. Что теперь его ожидает?

Сошли на узкий берег, а оставшиеся начали переносить туда привезённое добро. К прибывшим уже спешили местные жители, о чём-то громко расспрашивающие. Им радостно отвечали. На пленных мало кто смотрел, всех интересовала добыча.

Более полусотни невольников повели в селение. Там с невозмутимым выражением лица восседал глава клана. К его ногам складывали трофеи и он улыбаясь краями губ, одобрительно кивал. Вокруг тюков уже сновал счетовод, оценивающий стоимость всей добычи. Потом настал черёд осмотра пленников и оглашения общей суммы. Как понял Евпл, сумма была довольно внушительная.

Глава клана подтвердил величину одной доли трофеев и прибывшие воины стали подсчитывать количество денег, полагаемое каждому в зависимости от его вклада в общее дело. Гомон стоял страшный. Все громко хвастались друг перед другом и наиболее предприимчивые уже начали присматривать вещи или рабов, которые они могут получить.

Кто-то уже испытывал мускулы пленных мужчин и пытался лапать женщин. На Евпла мало кто обращал внимание. Оно и понятно – мальчишка не производил впечатление выносливого работника, а иные северянам и не нужны. Лишь некоторые местные девушки, глазеющие на удачливых воинов, иногда удостаивали парня чуть заинтересованными взглядами. Но этот еле возникший интерес сразу же угасал при виде мускулистых членов клана.

Постепенно толпа пленников уменьшалась. Вначале начали разбирать мужчин, уводя то одного, то другого в разные стороны поселения. Постепенно забирали и женщин. Евпла обходили вниманием и это его начало немного настораживать. Даже стало обидно – неужели он не имеет никакой ценности в глазах данов?

Ответ пришёл в виде немолодой женщины, к одежде которой были пришиты какие-то шкурки, ленты и непонятная мелочь. Она посмотрела немного на него и призывно махнула рукой. Развернулась и пошла куда-то не оборачиваясь. Евпл хотел было услышать объяснения от проходящих мимо людей, но те не обращали никакого внимания. Пришлось последовать за странной женщиной, пока та ещё не скрылась за поворотом.

Прибавив шагу, парень догнал её и через некоторое время они вышли из селения и побрели по какой-то тропе. Куда она ведёт его? Евпл не решился задать вопрос. Он вообще в последние дни мало о чём спрашивал данов, которые говорили на какой-то разновидности языка жителей Оланда, к которой Евпл уже успел привыкнуть, а тут новая языковая головоломка.

Они шли не очень долго. В довольно широкой нише одной из ближайших скал парень увидел небольшое бревенчатое жилище. Женщина протянула руку и произнесла гордо: “Мой дом”. Это были первые слова от неё, сказанные Евплу.

Внутри дом показался небольшим. Посередине был открытый огонь. Рядом на особых крупных плоских камнях стояла различная глиняная посуда. Было даже два-три чугунка. Над огнём, чуть в стороне, висели странные круги с дыркой посередине. Ещё поодаль на верёвках были развешены пучки разной травы и веток. На стенах были небольшие полочки с какой-то мелочёвкой. Окон в доме не было, но в потолке была небольшая щель через которую выходил основной дым. Вокруг этого отверстия чернели обугленные доски.

Более-менее схожую обстановку Евпл уже видел в разных селениях Оланда. Так же всё тесновато и экономно. Плюсом и, одновременно минусом, была скала, окружавшая домик почти со всех сторон. Да, жилище не зальёт ливнем, но от скалы веяло таким холодом, что надо прикладывать много усилий, чтобы нагреть всё внутри до приемлемой температуры. За время пребывания на Оланде парень пришёл к твёрдому пониманию, что холода он не любит. Да, можно перетерпеть, когда знаешь, что рано или поздно окажешься в хорошо прогретой избе, но подобного он у северян видел совсем не часто. Почему-то такого понятия как печь здесь не существовало. Если Евплу придётся здесь жить, то надо что-то придумывать для лучшего обогрева. Вот только как долго он тут будет? Парень уже не в чём не был уверен. Может так случиться, что через месяц его увезут в другое место.

Хозяйка дома сняла со своей головы шапку и Евпл увидел лицо женщины, возраст которой был далеко не старушечьим. Та удивилась, прочитав на лице парня изумление и улыбнулась, поняв причину. Покопавшись в горшках, стоящих у огня, она поставила один из них на небольшой стол, положила рядом ложку и ткнула пальцем на небольшую лавку:

– Садись и ешь.

Евпл кивнул и без лишних слов стал хлебать нечто, похожее на уху. Он давно не ел горячую пищу и по его телу пробегали волны удовольствия. Женщина сидела напротив, смотрела на него и слегка улыбалась.

– Как поживает моя сестрица И́нгрид-Ильва́?

От неожиданности Евпл поперхнулся и долго откашливался от куска рыбы. Восстановив дыхание он с изумлением уставился на женщину.

– Неужели имперцы настолько грубы, что не считают правильным отвечать на вопросы того, кто их решил накормить? – с лёгкой издёвкой спросила женщина.

– Она живёт хорошо, как мне думается. Намного лучше, чем большинство северян, которых я видел этим летом.

– Вот как?! – удивилась собеседница. – И как же она живёт?

Слова женщины были более разборчивыми, чем речь данов, которые привезли Евпла сюда. Парню даже показалось, что разговаривает с И́львой, настолько хорошо он понимал собеседницу.

– Ты – Си́грид? – вместо ответа спросил Евпл.

– Она даже обо мне тебе поведала? – в очередной раз удивилась женщина. – Да, я Си́грид. Доедай скорей и расскажи мне всё…

Свой рассказ Евпл закончил не скоро. Си́грид периодически прерывала его повествование восклицанием и знаками удивления, и требовала пересказывать моменты, особенно её поразившие. Было явственно видно, что её интересно всё, что случилось с сестрой после того, когда они расстались много лет назад. Иногда по щеке женщины текли слёзы, иногда она громко смеялась.

Евпл пересказал всё, что знал и замолчал. Сигрид сидела и думала о чём-то своём и парень не решился прервать эти мысли. Спустя долгое время она опомнилась и направилась в кладовую. Оттуда она вытащила плотно запечатанный кувшинчик с довольно узким горлом и разлила содержимое по глиняным кружкам.

– Это старое вино, доставленное когда-то кем-то из южных земель, называемых Бордо. Я купила его за большие деньги и поклялась выпить содержимое с тем, кто расскажет мне о моей младшей сестре. Но я и думать не могла, что всё будет так, как случилось.

Вино оказалось красного цвета и довольно крепким. Парень готов был поклясться всеми богами, что никогда не пил вина вкуснее этого. Сигрид с удовольствием смотрела на то, как парень изумлённо смотрит на напиток. Деньги, которые запросил у неё торговец пять лет назад, были отданы не зря. Она до сих пор помнит выражение лица купца, когда тот услышал её слова: “Если вино будет дрянь, то я потрачу десять лет своей жизни, но найду тебя и заставлю съесть все осколки от этого кувшина”. Учитывая, что кувшин был объёмом около трёх римских куллей, торговец не смог бы съесть и часть осколков.

Выпив по паре кружек, Сигрид решила сберечь оставшуюся половину вина и закупорила кувшин деревянной пробкой. “Допьём позже” – сказала она немного захмелевшим голосом. Убрав вино в кладовку, она указала парню на лежанку в углу, а сама скрылась за занавеской, висящей около кладовки.

Евпл лёг и почти моментально уснул. Ему снился Велгород, Эразм, Ильва… как он бегает по улицам с Иваном… ходит по рынку с девушкой, похожей на Роксану… Сны были захватывающими и цветными.

Когда Евпл проснулся, то он сразу не мог понять, где находится. Сигрид сидела за столом и рассматривала какие-то травы. Был полумрак и свет исходил лишь от открытого огня.

– Проснулся, лежебока? – голос Сигрид был чуть насмешливым. – Вставай, утро давно прошло. Хорошо же тебя вино вырубило.

Парень не стал обращать внимание на немного грубоватую речь хозяйки дома, потянулся и встал. Осторожно шагая вышел наружу и ахнул. Солнце своими лучами раскрасило ближайшие горы и чуть заснеженное ущелье. Небо было голубым-голубым и лишь небольшие облака неслись куда-то по своим делам. Чуть позже вышла и Сигрид.

– Хорошая погода, чтобы пройтись и найти что-нибудь на обед. – неторопливо произнесла она. – Ты каким оружием лучше всего владеешь?

– Луком. Меня И́льва учила стрелять.

– Кто учила?

– Твоя сестра. Мы зовём её этим именем.

Сигрид ничего не ответила и принесла охотничий лук и стрелы. Евпл проверил тетиву и направился вслед за женщиной.

– Я покажу тебе места для охоты. Возможно, там не так уж и много зверья, но зато не надо целый день идти.

– А что здесь можно подстрелить?

– Из тех, кого можно есть? Самое простое – зайцы и кролики, потом косули и олени. Из более опасных животных – кабаны, лоси. Вряд ли ты будешь охотиться с луком на медведя. Не думаю, что ты настолько хороший охотник.

Они проходили пару часов и за это время удалось подстрелить пару кроликов и зайца.

– Вполне достаточно для первого раза, – подбодрила Сигрид. – С голоду здесь сложно умереть, но и отрастить живот и жирные бока ещё сложнее.

Женщина освежевала добычу и стала готовить обед.

– Значит, ты травница и лечишь больных. – с неопределённой интонацией произнёс Евпл.

– Это люди так думают. Я же просто собираю травы, корешки и пытаюсь сделать так, чтобы они стали здоровыми.

– И они становятся здоровыми?

– Кто-то да, кто-то нет. Как решат боги, так и происходит. Меня никто специально не учил этому. Что я увидела, услышала, то я и делаю. Одинокой женщине трудно выживать в этих землях.

– Почему меня отдали тебе?

– Глава клана мне должен за кое-что.

Пока похлёбка готовилась на огне, Сигрид показала парню как обрабатывать шкуры. Евпл всё хотел задать ей важный вопрос но не решался.

– О чём ты хочешь меня спросить?

– Кто я сейчас? Раб?

Женщина задумалась.

– Для меня ты сын человека, который женат на моей сестре. Что думают другие – не так уж и важно.

Промолчав она задала уже свой вопрос:

– Что ты намерен здесь делать?

– Я бы хотел покинуть эти места, но вряд ли твой клан это позволит.

– В ближайшие годы наверняка не позволят.

– Тогда я займусь тем же, что делал на Оланде – пытаться исцелять больных и увечных.

– Это хорошее желание. Так ты получишь авторитет и деньги. Возможно, скоро я объявлю, что ты больше не раб, и что ты вместе со мной лечишь людей. Далее уже всё будет зависеть от тебя. Всё-равно твоя деятельность будет во благо поселения, во благо клана. Но ты должен мне показать как умеешь лечить. У меня есть некоторые болячки и от них хотела бы избавиться. Займёмся этим после обеда.

Похлёбка из зайчатины была простой, но сытной.

– Расскажи мне, в чём суть вашего целительства.

– Мы соединяем своё сознание и сознание больного человека. Потом мы рассматриваем тело человека и видим тёмные места, в которых гнездится болезнь. Своей волей мы изгоняем болезнь из тела.

– Это звучит просто, но одновременно как бред. Но если даже моя сестра овладела подобными знаниями, то мне остаётся только поверить тебе.

Сигрид подошла к входной двери и заперла её изнутри. Потом отодвинула занавеску и Евпл увидел деревянный настил, на котором были разложены шкуры. Пока парень смотрел на обстановку спальни, женщина расстегнула фибулы, сняла шаль и сарафан. Оставшись в одних штанах она легла на шкуры и закрыла глаза.

Парень немного постоял ошарашенный, но постепенно успокоился, присел с правой стороны, положив руки на лоб и сердце Сигрид. Вскоре он уже рассматривал светящиеся узлы и искал чёрные нити болезней. В любой тридцатилетней женщине, живущей среди лишений и невзгод, внутренние органы просто обязаны не быть полностью здоровыми.

Как учил Эразм, вначале надо исцелить печень и почки. За остальное можно взяться и позже, но если эти два органа станут здоровыми, то организм уже будет сам помогать целителю. Евпл последовал наставлению своего опекуна.

К вечеру парень успел сделать то, что намеревался. Когда Сигрид пришла в себя, то он дал ей мясо, чтобы женщина быстрее восстановилась.

Утром Евпл продолжил свою работу. Потребовалось пара дней, чтобы повреждённые органы стали работать как в молодые годы. Ещё пару дней Сигрид прислушивалась к своему телу и отмечала изменения.

– Я как будто помолодела лет на десять, – заметила она.

– Ильва может помочь помолодеть на самом деле, – серьёзно ответил Евпл. – Только на это уйдёт месяц или больше.

– Вот как… – протянула женщина. – Твои слова ещё больше побуждают меня ко встрече с сестрой. – с улыбкой добавила Сигрид.

– Скажи, – спросил парень, – Что это за камни со странными знаками, которые лежат на твоём столе?

– На тех камнях начертаны руны. Их я использую при лечении людей.

– Как?

– Когда ко мне приходит человек с больным желудком, например, то на его живот я кладу один или два таких камней, а потом даю выпить отвар.

– Отвар укрепляет, а что делают камни?

– Ничего не делают, – просто ответила женщина, – Но эти камни помогают людям поверить в их ближайшее исцеление.

Потом они стали обсуждать о том, как и где лучше проводить лечение. Евпл заметил, что предпочтительнее это делать в домах самихбольных. В знакомой обстановке те будут более расслаблены, к тому же в жилище Сигрид не так уж много места, чтобы туда приходило много людей. Вопрос оплаты за лечение та решила взять на себя. Она знает людей поселения уже не первый год и представляет кто и сколько может заплатить за излечение от болезней. На том и закончили.

Как ни странно, но больные стали приходить чуть ли не в первый же день. Евпл хорошо помнил, что на Оланде ему доверились далеко не сразу, а здесь люди услышав, что новый лекарь тоже использует камни с рунами, приняли это как данность и не задавали лишних вопросов. Интересно, если бы Эразм в Велгороде показывал горожанам таинственные камни, а не пытался объяснить, что лечит руками после соединения сознания с больным, то посетителей было бы больше?

Первыми пациентами, как обычно, были закалённые в боях воины. Не все гордились шрамами, особенно если они уродовали лицо. Да и любовь к чрезмерной выпивки плохо влияла на печень, а поражённая печень плохо влияет на весь организм, зато хорошо побуждает монеты перемещаться из кошеля больного человека в кошель того, кто делает здоровым.

Постепенно северяне поверили в мастерство недавно появившегося парня и стали обращаться больше к нему, чем к Сигрид. Да и трудно не верить, когда те, кто недавно пугали детей своими изуродованными в битвах лицами, теперь окружены восхищёнными девушками. Такое неожиданное внимание стоит нескольких серебряных монет или занятной вещицы, привезённой из очередного успешного набега.

Через пару месяцев Евпл уже мог предложить Сигрид немного улучшить их общее жилище. Плотники за вполне приемлемую цену могут утеплить и укрепить имеющиеся стены, сделать дополнительную пристройку.

Теперь у парня уже не было столько свободного времени, чтобы часами ходить по окрестностям в поисках животных со вкусным мясом и толстыми шкурами. Более опытные охотники приносили всё это в обмен на деньги, которые они ранее дали целителю, залечивающему раны, полученные ими на охоте.

Сигрид назначала довольно сносную плату, поскольку это позволяло людям проще относиться к болезням и ранениям. В результате, заболевшие были более склонны обращаться к Евплу за помощью и, следовательно, платить, платить и платить. Целитель нисколько не комплексовал по этому поводу. Северяне, как правило, добывали эти деньги не тяжёлым трудом, а грабежами тех, кто в поте лица работал на земле, более благоприятной для возделывания, чем каменистая почва их родины.

Скоро начнётся весна, море освободится ото льда и амбициозные воины снова будут подниматься на длинные ладьи и бороздить воды вдоль южного побережья Нордского моря. Значит, обратно приплывут те, кто снова начнут обращаться к целителю, те, кто оплатит его труд присвоенным серебром. Евпла уже начали звать в один из таких походов, но он, памятуя, что ему не везёт на подобные дела, вежливо отказывался. Воины пытались надавить на него, дескать, без его помощи все помрут от ран. Пришлось сказать, что возможно, он отправится с ними, если будут свободные места.

Весть о необычном целителе уже начала достигать соседние поселения и оттуда стали приходить нуждающиеся. Жизнь Евпла начала налаживаться, да и Сигрид стала популярной лекаркой. Люди уже поняли, что болячки вылечиваются быстрее, если дополнительно покупать её мази, отвары и камни с рунами.

Клан тоже имел выгоду от всего этого. Если воины знают, что вернувшиеся ранеными они быстро восстановятся, то и в викинг пойдут более охотнее. Мотивированные же воины добывают больше трофеев, рабов и денег. К удачливым же воинам клана присоединяются больше воинов из других мест. Не зря, ой не зря глава клана отдал молодого имперца лекарке…

Как и предвидел глава клана, так и случилось. В первый весенний набег набралось столько воинов, что от фьорда отплыло восемь длинных лодок. Не всем желающим нашлось место и оставшиеся утешали себя мыслями, что в следующий поход их точно возьмут. Да и само поселение нуждается в защите от собратьев-северян из других кланов.

Через три седмицы флотилия благополучно вернулась. Авангард северян смог подобраться к торговому городу и проникнуть внутрь почти без боя. Разомлевшие на весеннем солнце стражники слишком поздно заметили приближение врагов. Город грабили несколько дней. На лодках пиратской флотилии не хватало места для награбленного. Хорошо, что на пристани было несколько купеческих кораблей, которые северяне захватили раньше самого города.

На медь даны даже не смотрели, так много было серебра и золота. Дорогие ткани считались рулонами, специи – мешками, а имперское оружие вообще не считалось. Храмы были разграблены и серебряные статуи погружены на корабли. Было строго-настрого запрещено устраивать пожары и разбойники старались не допустить, чтобы дым мог предупредить имперских солдат о захваченном городе.

На третий день город был оставлен северянами. Многие молодые девушки были посажены в тесные трюмы. Из мужчин брали только ремесленников. Взяли бы и больше рабов, но корабли были нагружены сверх меры…

Встречать возвращающихся воинов вышло всё население фьорда. Многие приметили, что флотилия увеличилась. Трофеи переносились на берег два дня. Рабов выгрузили первыми, иначе они просто померли от голода. Их даже пришлось разместить за пределами поселения. Таких богатств здесь никто ещё не видел.

– Может возьмём пару рабынь, чтобы те готовили еду и занимались по хозяйству не отвлекая нас на бытовые проблемы? – спросила Сигрид.

– Дом твой и решать тебе. Судя по тому, что набег был очень удачным, стоимость рабов и вещей будет не очень высокой. Вот только зачем две рабыни? Хватит и одной.

– Так ведь неизвестно, насколько они будут нам полезны. Потом можно оставить одну, самую работящую, а другую продать.

Слова Сигрид подтвердились. Рабыни предлагались по цене, раза в три меньшей, чем в предыдущие годы. Награбленное днями лежало просто на земле, поскольку не было столько сараев, где его можно было бы хранить. Женщина выбрала пару девушек, с виду знакомых с работой по дому. Денег осталось не только на ткани и обувь, до которых всегда охочи женщины, но и на различные женские безделушки типа зеркал, иголок, заколок и гребней. Евплу купили пару неплохих ножей, боевой лук и множество стрел с железными наконечниками.

Сигрид и Евпл давно уже с удобствами разместились в тех новых комнатах, что за два весенних месяца были пристроены к жилищу. Поэтому рабыням дали места на старых лежанках в общей комнате. Те заплаканными от перенесённого ужаса глазами смотрели на своё новое пристанище и парню стало их искренне жаль. Кому как не ему были понятны чувства тех, кто был вырван из привычной жизни и отвезён на край света без всякой надежды на возвращение в родной дом. К тому же рабыни не знали языка данов и не понимали, что их ждёт. Евплу пришлось вспомнить латынь, которую ему преподавали последние два года, и кое-как объяснить девушкам, что их ожидает. Хорошо, что в Велгороде многие жители часто использовали этот язык при общении с заморскими купцами и Евпл учился ему не только в школе. Неизвестно, поняли ли те всю его немногословную речь, но они несколько успокоились, услышав знакомые слова.

В последующие несколько дней парню пришлось сильно напрячься, переводя рабыням объяснения Сигрид о назначениях различной кухонной утвари, и блюдах, которые принято готовить у северян. Хотя женщина и не была против того, чтобы среди блюд были и незнакомые. Главное, чтобы они были вкусными и сытными. Уже успокоившиеся девушки кивали, выражая понимание и готовность к принятию новой для них реальности. Казалось, всё сложилось как можно удачнее.

К Евплу стали приходить раненые воины. Многие раны были не такими уж и серьёзными, но никто не хотел умирать из-за воспаления какого-нибудь небольшого пореза особенно тогда, когда все так неожиданно разбогатели.

Сигрид стала ходить с одной из рабынь собирать травы и цветы, которыми уже стала покрываться земля, и учить ещё лекарским премудростям. Спрос вырос и надо было удовлетворять нужду в лечебных настойках и мазях. Местные женщины осмелели и если раньше обращались только к Сигрид, то теперь приходили и к Евплу со своими проблемами. Тот не отказывал, конечно же и это привело к той же ситуации, что и ранее на Оланде – с ним стали заигрывать и две-три такие интрижки имели вполне приятные последствия. Конечно, приходилось быть осторожными, чтобы не нарваться на что-то, более твёрдое и острое, чем обычный кулак.

Лето было в самом разгаре, когда Евпл стал замечать незаметные изменения в поведении Сигрид. Она то была чрезмерно весёлой, то замыкалась и покрикивала на рабынь. Иногда доставалось даже парню. Тому это не понравилось и он выяснил, что к женщине сватается один из лучших воинов клана. У того уже была жена и он, обогатившись в последнем походе, подумывал о второй жене, а довольно небедная жена-лекарка для храброго воина будет хорошим выбором. Вот только Сигрид пока не давала ответа, что-то её настораживало от скорого принятия важного решения.

Но тот воин решил долго не тянуть и стал часто наведываться в дом под скалой. Он важно расхаживал по комнатам, покрикивал на рабынь и даже пытался понукать Евплом, всем видом показывая, что уже чувствует себя тут хозяином. И вот вдруг парень понял, что наступило время покидать фьорд.

Вот только есть несколько препятствий. Во-первых, его просто так не отпустят. Во-вторых, если он как-то и убежит и переберётся на южный берег, то денег у него нет, поскольку всеми доходами заведует Сигрид. Придётся хитрить.

Через пару недель было объявлено о подготовке к новому набегу на имперские поселения. Евпл записался в числе первых. Своё решение он объяснил лекарке желанием получить богатую добычу, подобно той, что весной прошла мимо их. Сигрид, которая уже дала согласие на брак, приняла это решение. Её жених тоже собирался в этот набег и предвкушал, как вернувшись расширит свою семью. Само-собой подразумевалось, что Евпл будет в подчинённом ему положении.

За несколько дней до отплытия из фьорда, парень подготовил небольшой мешочек с золотым самородком, несколькими серебряными и медными западными монетами. Туда же он положил несколько небольших камешков с рунами, пригодится. Большего он взять не мог, чтобы не возбуждать подозрения. Ведь воин, который идёт за трофеями и берёт в поход много своего добра, будет выглядеть более чем странным.

Лодки отчалили от берега, а на сердце у Евпла лежал тяжёлый камень. Он не предполагал, что его в очередной раз почти налаженная жизнь останется позади. Что ожидает его? Он уже несколько дней усиленно молился богам, прося их благорасположения, но одобрительного знака от них он не наблюдал.

Флотилия из десяти лодок направилась к одной из больших рек, берущей своё начало в глубине имперских земель. Сигрид обмолвилась, что воины будет повторять путь того давнего похода, в котором она рассталась со своей сестрой. Это внушало надежду, что побег будет успешным, поскольку все будут заняты битвами и наблюдениями за имперскими поселениями.

Вначале за Евплом присматривал будущий муж Сигрид, но потом алчность пересилила и он целиком отдался битве и разграблению. Парню же удалось залечь в какую-то канаву и оторваться северян, от атакующих небольшую деревушку. Пригнувшись, он мелкими перебежками добрался до ближайшего леса, осмотрелся и направился в сторону от скоплений морских пиратов. Ему повезло и уже через день он шёл, не опасаясь, что за ним объявят погоню. Да и кто будет его искать? Все заняты убийствами и грабежами.

Глава 16

Евпл шёл на восход солнца, руках держал лук, на поясе – длинный нож. Этого достаточно, чтобы показать случайным бродягам тщетность лёгкой расправы с ним. На парне была в местная имперская одежда, которой запасся заранее. Вряд ли встречные крестьяне обрадуются человеку, носящему одеяние северян. Теперь он внешне мало чем отличается от большинства жителей этих земель.

Евпл понимал, что ему самостоятельно трудно будет дойти до дома даже через год. Что же делать? Единственный разумный вариант – наняться в крупном городе к какому-нибудь купцу, торгующему с восточными провинциями и с его караваном добраться до ближайших к Велгороду земель. Скоро осень, и многие купцы захотят закупить воск для свечей. Это на руку Евплу. Но он не представлял, где сейчас находится и как далеко до больших городов.

Парень неплохо учил географию и помнил, что поселения в западных и срединных провинциях расположены намного ближе друг к другу, чем в его родных землях. Значит, в ближайшее время он куда-нибудь да выйдет. Евпл так погрузился в свои мысли, что отвлёкся и не заметил, как путь ему преградили трое мужчин неприятной наружности, держащими в руках топоры и небольшую пику. Он обернулся. Сзади никого не было. Ну что же, это к лучшему… для него.

Не было необходимости расспрашивать их о том, что им надо в такой глуши от одинокого путника. К тому же Евплу было немного затруднительно изъясняться на латыни в подобной ситуации, хотя в последнее время он неплохо попрактиковался общаться на этом языке с рабынями. Парень сразу выстрелил в одного, второго… бросил лук в третьего и вызвал огненный шар на своей ладони, который кинул следом. Лесные разбойники не ожидали такой прыти от него и замешкались. Одному стрела попала в бедро – его уже можно не опасаться. Двое других переглядывались. Если бы они сразу втроём напали на парня, то у него не было бы шансов, но крестьяне, решившие поживиться за чужой счёт, не были привычны к битвам. Они привыкли действовать так, как это делают на деревенских драках – вначале пугают противника своим грозным видом, а потом не торопясь сближаются для махания кулаками.

Евпл хоть и не принимал непосредственного участия в битвах, но часто наблюдал за тренировавшимися северянами. Один может победить нескольких противников лишь успев их ошеломить, выбивая одного врага за другим. И биться так могут лишь опытные воины в хорошей броне, вооружённые хорошим оружием. Поэтому Евпл не стал полагаться лишь на лук, почти бесполезный на небольшом расстоянии, и начал закидывать бандитов огненными шарами. Тактика удалась и вскоре три тела беспомощно валялись на земле, скуля и подёргиваясь от боли.

Нож в руках парня избавил их всех от страданий и тягостей земной жизни. Осмотрев трупы, он не обнаружил у них ничего интересного. Копьём Евпл пользоваться так и не научился. Ножи у бывших крестьян были неважного качества, но брезговать ими сейчас не стоило – за них можно выручить деньги, хоть и небольшие. Путешествие продолжилось после того, как трупы были перета́щены в кусты. Вряд ли кто здесь пройдёт в ближайшее время, но лучше обезопаситься. Боги не благоволят беспечным.

Вечерело, когда Евпл вошёл в небольшую деревеньку. Крестьяне косились на него, но агрессии не было. Лишь лёгкое беспокойство и любопытство. С небрежной улыбкой парень спросил, в какой стороне находится ближайший город. Его латынь была понята и почти сразу было указано направление, отличного от того, куда он шёл. До города было примерно три часа ходьбы. Евпл попросил еду и показал мелкую монету. Ближайшая крестьянка взяла деньги и позвала за собой. Они подошли к дому, из которого та Евплу вынесла большую кружку молока и кусок хлеба с луком – не самая худшая еда.

Парень сел на бревно и начал есть, а крестьянка стояла поодаль и смотрела на него. Поблагодарив, он уже собрался было уйти, но та его остановила.

– Дороги небезопасны, а до города ты доберёшься уже в темноте. Если ты дашь мне ещё три таких монеты, то можешь остановиться в моём доме, а завтра, перекусив, пойдёшь своей дорогой.

– Спасибо за предупреждение. Я остановлюсь у тебя.

Крестьянка улыбнулась и позвала внутрь. Дом был далеко не новым, но довольно чистым и состоял из кухни, и комнаты. Тесновато, но не жить же ему здесь. Парню было указано на лежанку в углу, куда он с облегчением и лёг. И лишь тогда Евпл понял, как устали его ноги. Положив нож рядом с собой, он закрыл глаза и почти сразу заснул.

Ночью его разбудило какое-то движение. Спросонья он не понял ничего, а когда разобрался, то удивляться не было времени. Рядом лежала хозяйка дома и тянула к нему свои руки. Отказываться от приглашения было бы глупо и заснуть получилось лишь через несколько часов.

Утром, когда он завтракал, довольная крестьянка предложила ему остаться ещё на одну ночь, но парень с видимым сожалением отказался. Дав крестьянке чуть больше, чем она просила вечером, он вышел и быстрым шагом направился к городу.

По пути ему изредка попадались телеги, но никто его не приглашал прокатиться, а он не навязывался в компанию – сил поутру было много. Часа через три, как и было предсказано вчера, показалось крупное селение Фризойта, лишь по чей-то иронии названное городом. Как бы то ни было, но здесь было больше шансов разузнать о предстоящем пути.

Первое, что выяснил Евпл, это название реки, по которой он сюда приплыл – Амисия. Эту реку упоминали какие-то древние римские авторы, но парень плохо себе представлял её точное местоположение. Где-то рядом располагается Тевтобургский лес, где ромейские легионы применив военную хитрость, зашли в тыл местному войску и наголову его разбили. Всех подробностей этой битвы Евпл не помнил, да и не важно это было для него сейчас. Важно то, что это место находится где-то между западными и срединными провинциями.

Примерно в одном дне пути на восход находится относительно большой город Ольден, а за ним, ещё в одном дне пути, расположен крупный торговый город Брема. Вот туда ему и надо идти, поскольку из Бремы иногда посылаются купеческие караваны в Велгород. Евпл наскоро перекусил в местном трактире и уже собрался отправиться в путь, но столкнулся с одной проблемой. Из-за того, что местные поселения и города расположены довольно недалеко друг от друга, здесь нет основных дорог, по которым передвигаются люди. Например, Велгород находится на пересечении двух трактов и путникам волей-неволей приходится придерживаться этих дорог, куда бы они не отправлялись. Практически через любой город срединных провинций находится на пересечении трёх-четырёх крупных дорог и ещё нескольких мелких. Поэтому здесь люди идут по тому пути, который им кажется наиболее приемлемым. Это может показаться удобным, но имеет и минусы. Например, движение по этим дорогам не так чтобы людное и, соответственно, небезопасное.

Пришлось наводить справки, не отправляется ли кто в Ольден. На эти расспросы ушёло много времени, но зато теперь Евплу не придётся идти пешком. За несколько серебряных монет ему дали место на телеге. Конечно, поездка окажется не совсем комфортной, но плохо ехать всегда лучше, чем хорошо идти. Когда парень добрался до своего нового средства передвижения, то обнаружил, что будет ехать вместе с ещё почти молодой женщиной и двумя девушками. Оказалось, что это кормилица везёт девушек из деревни в город, где живут их родители.

Евпл удивился и разговорчивая женщина, обрадованная, что есть благодарный слушатель, рассказала, что в этой местности существует обычай – горожане отправляют своих новорождённых дочерей (а иногда и сыновей) в ближайшие деревни, где те живут на попечении дальних родственников до половозрелого возраста. Считается, что деревенская жизнь прививает девушкам трудолюбие. Евпл не мог не согласиться, что в этой традиции присутствует здравое зерно, хотя на его родине так не делали.

После расспросов пришлось поведать свою историю, но как бы парень не стремился к краткости, на рассказ он потратил много времени, поскольку он не очень хорошо владел латынью. Особо личные моменты были, конечно же, опущены, но в целом история путешествий произвела сильное впечатление. Все охали-ахали и всплескивали руками от избытка чувств.

Евпл мысленно поблагодарил данских скальдов, научивших его излагать истории таким образом, чтобы они трогали сердца слушателей. Женщина всю последующую дорогу чуть ли не насильно кормила парня пирожками, а на глаза сестёр нет-нет, да и наворачивались слёзы. Даже невозмутимый прежде извозчик периодически восклицал что-то неразборчивое и злое в адрес северян.

Когда первая волна переживаний прошла, то парня стали расспрашивать о его удивительных камнях с рунами. И снова возгласы удивления расходились по округе, заставляя встречных прохожих оборачиваться. Конечно же, добрая простая женщина сразу вспомнила о множестве болезней, донимавших её многие годы. Как ни хотел Евпл побыстрее добраться до Бремы, но после долгих уговоров ему пришлось пообещать осмотреть по прибытию в Ольден упомянутые больные органы и вылечить хотя бы половину из них.

Вот так за разговорами они и добрались почти за пять часов до места назначения. Усталого парня почти под руки потащили в дом родителей двух сестёр, где, после необходимых пояснений со стороны их воспитательницы, Евплу пришлось ещё раз рассказать историю своей жизни. Почтенные бюргеры тоже поразились услышанному и уговорили целителя остаться на ночь в их доме, а завтра повторить свой рассказ приглашённым на обед соседям и родственникам. И вообще, Евплу надо остановиться на пару ночей, ведь не отпускать же его следующим вечером идти в Брему. Поразившись подобному гостеприимству, необычному для горожан Велгорода, он согласился. В конце-концов, его кормят-поят и на ночлег укладывают. Почему бы и не потешить людей своим рассказом?

До позднего вечера почтенная семья вела беседу о том и сём, а с наступлением сумерков в доме были погашены огни. Хозяева ушли спать, а Евпл был препровождён в одну из комнат флигеля. Видимо, раньше в нём жили слуги и всё было придумано так, чтобы шум от их проживания не тревожил владельцев дома.

Гостю была приготовлена ванная – традиция следить за чистотой тела была перенята предками местного населения у ромеев – и он с удовольствием погрузился в её почти горячую воду. Закрыв от удовольствия глаза, Евпл впал в расслабленное состояние. Через некоторое время ему послышался негромкий скрип. Открыв глаз он увидел, как нему подходит одна из сестёр.

– Я пришла помыть тебя мочалкой, – произнесла она, чуть запинаясь.

– Хорошо, – только и смог ответить парень.

Мало ли каких странных традиций придерживается местное население. К примеру, фенны предлагают гостю свою жену и отказ провести с ней ночь является серьёзным оскорблением. Поэтому, воспринимая ситуацию как должное, Евпл подставил свою спину. Девушка начала намыливать мочалку и старательно тёрла ею все места, до которых могла дотянуться, но делала она это настолько неумело, что её платье сильно намокло.

Увидев это, девушка ненадолго задумалась, а потом просто сняла одежду и осталась в одной длинной сорочке. Надо ли говорить, что сорочка тоже была мокрой и не оставляла взглядам парня почти никакой фантазии. Когда мытьё было закончено, девушка взяла полотенце и начала обтирать им тело Евпла. Вода, стекающая с мокрых рукавов сорочки, сводили эти усилия на нет. Тогда девушка полностью избавилась от мокрой ткани и предстала перед парнем во всей красе. Излишне говорить, что расстались они лишь незадолго перед рассветом, довольные и утомлённые разнообразными ласками.

На сон ушло часа три-четыре, что было вполне достаточно для организма молодого целителя. На завтрак его позвали уже ближе к полдню. Обед был назначен на начало вечера. С девушкой ему не удалось встретиться, так как на завтраке обеих сестёр не было. Бюргеры были очень предупредительны и чуть ли не пылинки сдували с парня. После еды Евплу поступило предложение полечить хозяина, от чего он не мог отказаться, даже если бы и захотел. Прошедшая ночь вызвала в нём лёгкое чувство неловкости и, даже, вины, которую хотелось загладить хотя бы таким образом.

Обычно у Евпла на первый сеанс целительства уходило около двух часов. Так было и в этот раз. Парень не чувствовал себя виноватым настолько, чтобы отвести на эти процедуры больше времени. Он предупредил заранее, что будет делать и как это повлияет на здоровье в целом. Понимая, что его действия будут не явны, Евпл положил на тело мужчины пару камней с рунами, а потом свёл у него родимое пятно, как видимое доказательство проводимого целительства.

А потом пришли гости и пришлось в третий раз знакомить слушателей с историей своей жизни. Те были благодарны и хозяевам, пригласивших их на обед, и парню, который дал пищу для последующих разговоров в течении ближайшего месяца. Все зазывали горе-путешественника пожить к себе на несколько дней, и Евпл начал замечать, что подобные предложения уже не вызывают у него отторжения. Обед затянулся, а гости так и не спешили уходить. В конце-концов, кромешная темень за окном стала знаком, что кое-кто стал злоупотреблять приглашением и все разошлись, перед этим попытавшись взять с парня слово навестить их если не завтра, то послезавтра.

Ужин было решено отменить и ограничиться лишь кружечкой кофе и сладкими булочками. Евпл впервые в жизни попробовал этот напиток и по достоинству оценил его бодрящее свойство. Все порядком устали и данный напиток немного восстановил силы хозяев дома. Девушки-сёстры тоже пили кофе, но молчали и не поднимали глаза. Были ли они на обеде или нет, важный гость уже и не помнил. Для него все впечатления слились в одну большую картину, в которой было трудно разобрать, кто что сказал-сделал и когда именно.

Пожелав всем спокойной ночи, хозяева встали и дали знак дочерям тоже пойти по своим спальням. Где сегодня была их воспитательница и была ли она вообще в доме, Евпл не знал. Да и рад был не встречаться с ней, поскольку заниматься сегодня ещё одним целительством у него не было сил. Взяв из книжного шкафа одну из книг, парень собрался было немного почитать, но вовремя вспомнил о бережливом отношении бюргеров к зажиганию света, унёс книгу к себе в комнату. Там никто не будет контролировать до скольки он жёг свечу.

Улёгшись на постель, Евпл погрузился в книгу. Она оказалась жизнеописанием некоего младшего офицера, который вместе со своим солдатом искал украденного знак – орла легиона и попутно вызволял девушек, пленённых подлыми разбойниками. Чтение настолько увлекло, что парень не услышал как некто пытается открыть дверь в его спальню. Он сразу подумал, что кто-то из хозяев увидел в окне горящую свечу и пришёл покорить парня за неэкономное поведение.

Открыв дверь, Евпл с изумлением увидел, что это был не хозяин дома, а его младшая дочь.

– Я принесла тебе пару свечей на тот случай, если твоя скоро догорит, – тихо сказала девушка. – А что ты читаешь? – спросила она, увидев книгу в его руке.

– Это книга о битвах и путешествиях. Я взял её из шкафа на первом этаже.

– Она интересная?

– Да, я всю свою жизнь мечтал о подобном.

– Почитай мне немного, пожалуйста!

Не было ни одной причины не откликнуться на просьбу девушки. Евпл пересказал содержание первых страниц и продолжил читать вслух. Он читал не менее часа, лишь изредка смотря на слушательницу. А потом… погасла свеча. Парень встал, чтобы зажечь новую, но в темноте не смог найти место, куда девушка положила свечи. Его руки пытались обнаружить комод, где наверняка лежал нужный предмет, но пальцы нащупали что-то мягкое и тёплое… Как и в прошлый раз, Евпл заснул лишь утром.

Проснувшись, парень стал размышлять о ближайших дня. Оставаться надолго в Ольдене ему не хотелось, поскольку были опасения, что тогда он вовсе отсюда никуда не уйдёт. Было очевидно, что вот так просто ему не дадут уйти и всегда найдётся кто-то, кто захочет послушать его рассказы, полечиться. В конце-концов, Евпл принял решение, что если и оставаться пожить в здешних местах, то делать это надо в городе Брема, который и крупнее, и перспективнее.

Придя к данному выводу, парень начал его реализовывать. Спустившись и поставив книгу в шкаф, он объявил, что до завтрака хочет немного прогуляться по ближайшим улицам и полюбоваться видами. Хозяева милостиво кивнули и Евпл выскользнул наружу. Наружа ему в целом понравилась и вселила надежду, что в Бреме она будет ещё лучше. Логика подсказывала, что надо идти в ближайший постоялый дом и подыскивать попутчиков, но осторожность упрямо твердила о необходимости сразу покинуть города. Парень доверял и той, и той, но последняя приносила ему больше пользы.

Направляясь к мосту, перекинутому через речку со странным названием Охотная, Евпл попутно рассматривал странную местную архитектуру. Особенно его удивляли многоэтажные дома с высокими треугольными крышами. В Велгороде крыши были менее крутыми, и редкие дома были трёхэтажными. Здесь же и четырёхэтажные здания не были чем-то необычным. Правда, в жилых домах потолки верхних этажей были невысокими, что с грустью подтверждала неоднократно ушибленная голова парня.

Выйдя из города, Евпл с удовлетворением отметил, что дорога на Брему была более людной. Сделав несколько безуспешных попыток напроситься в попутчики, он невесело побрёл по дороге. Ситуацию усугубляло то, что только сейчас, первоначальное возбуждение от своеобразного побега утихло, а желудок начал настойчиво напоминать о той пустоте, которая в нём давно образовалась. И почему он не купил хлеба в одной из многочисленных пекарен?!

Ругая свою непредусмотрительность последними словами, парень продолжал свой путь. Вернуться назад, чтобы утолить голод, ему виделось несусветной глупостью. Ничего, он и раньше подолгу оставался без еды, так что ситуация не такая уж и безысходная. В какой-нибудь деревеньке наверняка найдётся весёлая хозяйка, которая прельстится ладным видом одинокого путника и подаст тарелку каши. Деньги у Евпла были, но эпидемия местного крохоборства, наблюдаемая на каждом шагу, начала заражать и его. Так почему бы не воспользоваться своим даром убеждения и не побудить людей делиться с бедным парнем своими запасами?

Как назло, деревеньки не попадались. Расспросив об этом неприятном наблюдении у прохожих, Евпл узнал, что многие большие города просто выкупают окружающие их земли у местных крестьян с тем, чтобы самим владеть и возделывать поля. Подивившись такому явлению, парень лишь прибавил шагу, чтобы побыстрее выйти из этих городских владений. Где-то через час показалась небольшая деревня, где ему лишь после демонстрации пары монет дали желанную кашу.

Почти сытый желудок творит чудеса – природа заиграла яркими красками, настроение улучшилось и мир перестал казаться враждебным. Узнав, что до Бремы он в лучшем случае дойдёт лишь поздним вечером, Евпл стал раздумывать, а надо ли ему так не любить свои ноги, чтобы истоптать их и дойти до цели именно сегодня, когда это можно не торопясь сделать и завтра. Эта мысль показалась разумной, ведь войти вечером в большой город и искать впотьмах себе жильё – не самое лучшее решение.

Расспросив немногочисленных крестьян о предстоящем пути, он узнал, что в трёх-четырёх часах пути будет раскинувшийся вокруг крепости небольшой город Демост. Там можно будет остановиться на ночь, поскольку хоть размеры городка и небольшие, но торговля там идёт неплохо и постоялых дворов хватает. В городе часто останавливаются те, кто имеет затруднения с деньгами, но обладает значительным свободным временем. Соседняя Брема – город дорогой и небогатые люди предпочитают соседние, более дешёвые для проживания

Приободрённый путник продолжил свой путь по чужой земле. Пару раз он останавливался у каких-то озёр и даже пытался поймать рыбу. Сделать это голыми руками оказалось не так просто, а использовать силу Евпл не решился из-за других рыбаков, видневшихся то тут, то там. Пришлось просто подойти к ним и за пару мелких монет ему разрешили присесть у огня и вдоволь отведать жареную рыбу. Её вкус не показался привлекательным, поскольку он за многие последние месяцы ел лишь морскую, а всем известно, что она намного вкуснее и питательнее озёрной. Как бы то ни было, еда дала дополнительные силы и предстоящий путь показался не таким уж и далёким.

Рыбаки не обращали особого внимания на странного парня. Простым людям надо работать, а глазеть и болтать они будут после своего нелёгкого труда. Переведя дух и с полным желудком Евпл продолжил свой путь. Ему пришло в голову поискать места силы, но за прошедшие дни он не видел ничего похожего. За последний год он лишь однажды в горах нашёл красный “костёр”. Или он плохо искал, или в этом месте континента подобных мест мало. Парню было лениво долго размышлять над этим фактом и он просто шёл по дороге, внимательно поглядывая по сторонам и прислушиваясь к своим ощущениям.

Его изредка обгоняли тихоходные крестьянские телеги, запряженные быками, а вот встречных телег было ещё меньше. Поэтому его привлекло какое-то движение в ближайшем перелеске. Обычные люди вряд ли бы обратили внимание в ту сторону, но острое зрение и хороший слух целителя выцепило какую-то суету. Следуя привычке не проходить мимо всего странного, Евпл стал приближаться к тому месту, прячась за деревьями и кустарниками. Он уже предчувствовал то, что там увидит. Видимо, парень приобрёл определённый опыт, который не обманул его и в этот раз – две телеги, рядом лежат и сидят перевязанные верёвками люди, а те, кто ходят, о чём-то переговариваются довольными голосами и изредка пинают тех, кто связан.

Всё понятно – банальный разбой на дороге. Четырём селянам, видимо, пришло в голову, что если двум телегам ехать вместе, то это их убережёт от неприятностей. Бандиты же, наоборот, были привлечены этим и, улучшив время, когда на видимом участке дороги не было других людей, просто захватили проезжающих и отвезли всех в укромное, как им казалось, место.

Разбойников было с полдюжины, но они были неплохо вооружены и, скорее всего, занимались своим опасным ремеслом уже давно. Только этим можно было объяснить, что они довольно легко расправились с четырьмя крестьянами. Лишь парочка нападавших были ранены, остальные же выглядели вполне здоровыми. Связанные жертвы разбоя были изрядно покалечены, а те, кто лежали, вероятно долго не протянут. Очевидно, что оставлять живых свидетелей преступления не было в планах у грабителей.

Как поступить Евплу: уйти или напасть? Если же напасть, то сейчас или подождать удобного случая? Ситуация была непонятной – имеется ли где-то рядом разбойничий лагерь, куда будет переводиться добро, или лиходеи просто сядут на телеги и уедут. Поразмыслив, парень решил подождать. Разгорячённые недавним боем бандиты ещё держали оружие в руках и выглядели агрессивными. Вот когда они остынут и расслабятся, то можно будет попробовать и напасть на них. Четверо здоровых мужиков и двое раненых против одно Евпла – это перебор при любых обстоятельствах. Даже если он сейчас подстрелит пару врагов, то остальные всё-равно успеют приблизиться и тогда он точно не сдюжит с ними.

Бандиты же начали осматривать попавшее в их руки добро. Телеги были загружены мешками и их начали стаскивать, чтобы удобнее рассмотреть содержимое. Видимо, кроме зерна в некоторых мешках было какое-то добро, и лиходеи захотели внимательно всё потрогать. Ну что же, чем больше мешков будет перетаскано, тем больше разбойники устанут, а это на руку Евплу.

Работа у телег закипела и вскоре на земле уже стояли мешки. Потом начался досмотр, сопровождавшийся восклицаниями. Заглянув в один мешок, разбойники выражали одобрение увиденного, а заглянув в другой – шли пинать несчастных крестьян, тем самым показывая своё разочарование. Судя по тому, что битью подвергались только сидящие, двое других уже были на пути в загробный мир. Ничего не поделать, бог Кайрос решил не благоволить к ним сегодня.

Судя по всему, некоторые лиходеи решили вдруг поделить награбленное прямо сейчас и не все были согласны с принятым решением. Постепенно поднялась ругань и горячие любители незаконной поживы схватились за оружие. Евплу осталось лишь ждать результата стычки, закончившейся довольно быстро. Раненые валялись на земле, а на ногах осталось лишь двое.

Евпл не спешил. Уцелевшие бандиты что-то обсудили и начали перекладывать мешки из одной телеги в другую. Трудились они не очень слажено, но шустро. Теперь пора! Два врага – две цели для метких стрел. Всё произошло быстро и удачно для парня. Осталось лишь подойти и помочь ещё живым лиходеям побыстрее уйти туда, куда они, благодаря своему промыслу, должны попасть раньше других. Удостоверившись, что никто из них не дышит, Евпл подошёл к связанным. Как он и думал, почти все они были уже мертвы. Лишь один ещё тяжело дышал и глядел на парня почти замутнённым взором.

– Кто вы и куда ехали?

– Мы землепашцы из села Штайнкиммен, везли муку и зерно в Демост. Там сейчас высокие цены… – крестьянин зашёлся в кровавом кашле. – Скажи моей … – очередной приступ кашля не дал договорить.

Евпл решил отойти, чтобы его одежда не забрызгалась кровью и стал рассматривать мешки на телегах. Когда несчастный перестал кашлять, он снова подошёл к раненому, но тот был уже мёртв. Парень же стоял и не знал, что ему теперь делать. Осторожность нашёптывала, что надо всё бросить и уйти поскорее от места кровавой бойни, но жадность вцепилась крепкой хваткой в телеги, вопила и не отпускала. Если бы Евпл прожил всю свою жизнь в городе, то он наверняка бы принял доводы осторожности, но жадность – девка, сводящая с ума многих людей, – убеждала, что бывший крестьянский паренёк запросто сможет управиться с волами и довести телегу до города и там продать за неплохую цену. То, что эти деньги будут далеко не лишними, он знал и так. Вот только не вызовет ли он подозрение у покупателей?

Долго думать было неразумно. Приняв решение, Евпл по быстрому осмотрел все мешки, в одних, как уже было понятно, были зерно и мука, а в других – сукно различного качества. Парень вознёс молитву Кайросу, который, как он был убеждён, особенно благоволил к нему. Затем вывел загруженную телегу к дороге, предварительно обыскав трупы и забрав себе самое ценное, а лишних быков распряг. Рано или поздно их кто-нибудь да найдёт.

Телега катилась не очень скоро, но главное, что она приближалась к Демосту. Почти никто из встречных не обращал на парня никакого внимания. Мало ли кто едет на телеге по своим делам… Вот и город показался. Евпл не стал въезжать в незнакомый город на телеге, а завидев в стороне базар, направил волов туда. Там уже находилось достаточно приезжих крестьян, так что на парня мало кто смотрел. Заприметив человека, похожего на купца, о чём-то спорящим с крестьянами, Евпл подошёл поближе. Там шёл яростный торг. Крестьяне ни в какую не хотели снижать цены, чем чуть ли не сводили купца с ума. Тот уже ругал их последними словами, чем не добавлял себе расположения со стороны приезжих землепашцев.

Так и не добившись снижения цены, мужчина направился к другим продавцам. Тут к нему и подошёл Евпл:

– Что ты покупаешь, уважаемый?

– Я торгую всем, но сейчас мне нужно зерно и мука, а эти деревенщины сговорились и держат цену.

– Тогда я, наверное, смогу тебе помочь. Мой отец наказал всё сегодня продать и возвращаться домой. Так что если ты не будешь настаивать на низкой цене, то я не буду запрашивать дорогую.

Выторговывать нужную цену Евпл особенно не умел, но видел, как это делает Эразм. К тому же он уже узнал завышенную цену от крестьян и ту, которую предлагал купец. Так что скоро они пришли к взаимному согласию.

– У меня тут ещё много сукна. Я могу продать его по невысокой цене.

– Сукно всегда в цене. – радостный от только что совершённой сделки ответил мужчина. – Давай я взгляну на товар.

Евпл понимал, что ему будет предложена низкая цена, а нормальной он не знал. Услышав от купца желаемую стоимость, парень просто увеличил её в два раза и сказал:

– Я пошёл тебе навстречу с ценой на муку и зерно. Теперь я жду, что ты не будешь занижать мою цену на сукно. Как бонус я отдам тебе телегу и волов, чтобы мне поскорее возвратиться домой, а не ждать, пока ты всё перегрузишь себе.

Купец быстро согласился, а парень понял, что продешевил в этот раз. Но ничего, он довольно быстро избавился от опасного товара, за который запросто мог бы угодить в тюрьму. А купец, если тот и в чём-то заподозрил парня, вряд ли кому расскажет, поскольку купил очень нужный товар и по выгодной цене.

Теперь Евплу надо было незаметно покинуть торг и скрыться в городе, поскольку небезосновательно подозревал, что здесь могут промышлять люди, чьи руки имеют обыкновение тянуться к чужим деньгам. То ли на базаре было слишком много торговцев и за всеми было трудно уследить, то ли Евпл удачно затерялся среди людей, но в город он вошёл целым и невредимым. Пройдя мимо многих зданий и не найдя желаемое, парень стал расспрашивать о постоялых дворах или тавернах. Ему довольно скоро указали направления до ближайших. Задав уточняющие вопросы и подкрепив благодарность мелкой монетой, Евпл направился в не самую богатую гостиницу, но и не в самую бедную.

Глава 17

Гостиница находилась неподалёку от островного замка, расположенного почти в центре города. Сам замок показался неискушённому Евплу довольно величественным. Состоящий из нескольких соединяющихся между собой каменных высоких зданий и башен, он возвышался над внутренней стеной, повторяющей очертания почти круглого острова. От ворот этой стены до внешнего берега был перекинут мост, длиной чуть более двадцати шагов, упиравшийся в другие ворота во внешней стене. Между двумя стенами был ров с водой, и внешнюю стену тоже огибал ров. Всё это имело основательный вид и никаким северянам, сколько бы их не было,ни за что не взять такое оборонительное сооружение, даже если бы они завалили трупами, – своими и чужими, – первый и второй рвы.

В замке заседал городской совет, называемый магистратом. Там же располагались арсенал и тюрьма. Наличие поблизости этого места для заключений преступников нисколько не вселяло оптимизма, но Евпл надеялся, что уже завтра покинет Демост и надёжные стены замка не будут ограничивать его свободу.

Большинство домов в городе представляли белые двух-трёхэтажные дома с видимыми деревянными перекрытиями. Все крыши были черепичными и одного красно-коричневого цвета, насколько Евпл смог понять в сумерках.

Войдя в общий столовый зал, парень обратился к хозяину и снял комнату на две ночи. Таким образом он хотел усыпить бдительность тех, кто мог следить за ним. Заказав еду в комнату, чтобы не привлекать к себе внимания, он взял ключ и пошёл в своё временное жилище. Комната была даже меньше, чем та, в которой он недавно провёл две сладостные, но почти бессонные ночи.

Было уже темно, а Евпл намеревался покинуть гостиницу как можно раньше. Дождавшись ужина, он заперся и пересчитал деньги. Кроме уже имеющегося золотого самородка и горсти разнообразных монет, взятых перед походом на имперские земли, он стал обладателем ещё четырёх дюжин серебряных монет, по-местному называемыми флоринами. Парень ещё не понял денежную систему срединных провинций, но стал догадываться, что один флорин приблизительно равен двум стате́рам восточных провинций. За комнату и еду он заплатил пару флоринов. Дороговато, но гостиница считается неплохой. Да и хозяин гостиницы сказал, что сейчас не сезон, а вот через три седмицы цена за такую небольшую комнату поднимется раза в два. Врёт, наверное.

Наевшись, Евпл проверил надёжность закрытого окна, замка и запора на двери. Ночь была беспокойной, ему казалось, что кто-то периодически пытается зайти к нему. Рано утром он встал и вышел из комнаты. В коридоре никого не было, как и в столовом зале – все ещё спали и лишь охранник сидел около двери. Парень удостоился слегка удивлённого взгляда, но вопросов не дождался, так как мужчина был довольно сонным. Благополучно выйдя из гостиницы, Евпл опять направился на восход. На улицах встречались редкие пешеходы – город уже начал просыпаться и люди спешили на работу.

До Бремы идти было более двух часов. Парень не вызывал внимания у людей, одежда его уже запылилась, а за плечами висел настолько тощий мешок, что задерживать на нём внимание было ниже достоинства обычного горожанина.

Город не был большим и путь до его окраины занял не более получаса. По сторонам от дороги виднелись поля, по периметрам которых были канавы, заполненные водой. Евпл подумал, что для такого количества канав рядом должна находиться большая река. В этом он убедился примерно через час неспешной ходьбы. Река оказалась раза в три у́же Волхова и ничем не примечательной, по-крайней мере в том месте, где её по мосту переходил Евпл. Название такой неширокой реки нисколько не интересовало парня и он по-прежнему продолжал путь к своей цели. Менее чем через час он наконец-то увидел Брему – большой торговый город на большой реке. Если бы не удивительная архитектура, то можно было бы сказать, что Брема похожа на Велгород тем, что также располагалась на обоих берегах и деловая часть находилась на правом берегу.

Поразмыслив, парень решил, что проживать в правобережной респектабельной части города будет ему не по карману и надо искать постоялый двор на этой стороне реки. Он даже усмехнулся – в Велгороде он тоже жил на левом берегу. Хотя город уже давно разросся далеко за свои стены, Евпл подумывал подыскать жильё внутри стен. Он решил, что так будет безопаснее, памятуя о недавнем чудесном взятии северянами какого-то имперского города. Но подойдя к реке Ве́сере (парень посчитал это хорошим знаком, поскольку его родная деревня По́ддубье находилась на берегу реки со сходным названием – Ви́шера) он обнаружил, что врагам на лодках добраться до центра города не представляет никакой сложности. Его недоумение услышали прохожие и один из них с неявной насмешкой указал на хорошую защиту водного пути к Бреме, находящуюся в устье реки. Там расположена Гавань Бремы, образующая с самой Бремой единый торговый город. Это было настолько необычным для Евпла, что горожанин звучно рассмеялся, видя недоверчивое выражение лица парня. Дружелюбно похлопав молодого собеседника по спине, бюргер было удалился по своим делам. Но Евплу хватило ума уцепиться за эту неожиданную встречу и спросить о хорошей недорогой гостинице, чем вызвал новую волну смеха.

– Запомни, парень, в нашем городе не существует понятия, объединяющего слова “хороший” и “недорогой”. Либо хороший и дорого, либо недорогой и далеко не хороший, а есть ещё дешево и плохо. Если кто-то тебе будет говорить про гостиницу “хорошая и недорогая”, то он либо получает от хозяина гостиницы плату за каждого приведённого постояльца, или сам является хозяином той гостиницы.

– Я ночевал в городе неподалёку и там была хорошая и недорогая гостиница.

– Да, в небольших городах ещё такое можно найти, но только не в Бреме. Ладно, ты вроде бы неплохой парень, и мне будет жаль, если тебя обманут в нашем городе в первый же день.

– Я буду благодарен тебе, уважаемый, за любой полезный совет.

– Пока не благодари, а просто немного расскажи о себе. Кто ты и зачем пришёл сюда.

Пришлось Евплу кратко рассказать о себе, умалчивая о многих подробностях своей жизни у северян. Теперь на лице бюргера отразилось недоверие, а когда он понял, что его лицо сейчас выглядит почти так же, как и лицо парня, над которым он смеялся недавно, то опять заулыбался.

– Тебе удалось, парень, удивить меня и несколько раз развеселить. Далеко не каждый день людям удается преподнести мне такие подарки. Хорошо, я помогу тебе, но не советом, а делом. Меня зовут Михель Сервет. Я содержу аптеку на правом берегу и живу там же. В моём доме есть небольшая комната, почти каморка, которую могу тебе сдать за вполне разумные деньги – один флорин за две ночи, включая скромный завтрак, ужин. Если ты будешь настолько расторопен, и сможешь мне помогать, то твоё проживание будет бесплатным. Что скажешь?

– Я согласен. Тем более, я немного знаком с работой лекаря.

– Хм… деятельности лекаря и аптекаря внешне похожи… ну как левая часть Бремы на правую, но различия огромны. Идём, чтобы разговаривать не обязательно стоять…

Каморка, которую снял Евпл, действительно была очень небольшой, даже меньше, чем комната в гостинице, где он останавливался. Но парень разумно предположил, что в любой гостинице Бремы за съёмное жильё с него возьмут дополнительно ещё два флорина, а оно будет лишь на пару шагов длиннее и на столько же шире. К сожалению, каморка не имела окна. Упомянутые скромные завтраки и ужины были похожи на лёгкий перекус, приготовленный весёлой крестьянкой, о которой он с теплотой вспоминал в последние дни.

Сервет был женат на почти тощей женщине по имени Марта, и та подтверждала всеобщее мнение, что все худосочные рано или поздно становятся сварливыми и несносными. Михель почти любил свою супругу, но в нередкие часы отчаяния он поднимал взор к небу и почти беззвучно молвил одну и ту же фразу: “Куда смотрели мои глаза?!” Марта встретила мужа пристальным взглядом, который тот, по-видимому, всегда стремился игнорировать, но не в этот раз.

– Этот юноша будет проживать какое-то время в том чулане, где раньше хранились мои склянки.

– Он будет спать там один?

– Конечно, у него же нет семьи, – ответил удивлённый Михель.

– Я не спрашивала про семью, – начала злиться Марта. – Я лишь спросила, сдал ли ты ту комнату ему одному или будет ещё кто-то.

– Да как там могут проживать два человека? Там и одному-то тесно.

Марта молча развернулась и пошла по своим делам, а Евплу показали его новое жилище. “Бывает и хуже” – подумал он, но ничего не сказал. Михель потратил ещё немного своего времени для ознакомления парня со своим домом, а потом продемонстрировал свою аптеку.

Торговый зал, если так можно назвать довольно небольшую комнату со многими полками, на которых стояли ещё более многочисленные склянки, колбочки и бутылки, был тускло освещён дневным светом. Если бы не несколько светильников, то вряд ли бы сюда заходили люди по собственной воле. Хотя, справедливости ради, мало кто вообще идёт в подобные места без крайней нужды.

Как-то так получилось, что в Велгороде Евпл ни разу не был у лекарей-травников и не представлял себе обстановку их лавок (жилище Сигрид не в счёт), но если Михель сравнивает аптекарей с элитой, а травников с кем-то вроде чернорабочих, то желание посетить последних пропало окончательно. Хорошо, что аптекарь не поинтересовался мнением парня о своей лавке. Тот не любил лгать без веской причины, а высказать правду в данном случае не хотел. Чтобы хоть как-то показать свою благодарность к человеку, давшему ему приют, он начал расспрашивать о содержимом во всех этих стеклянных емкостях. Аптекарь с готовностью отвечал и было видно, что тот если не влюблён в своё ремесло, то относится к нему очень даже трепетно.

Во время объяснений Михель открыл входную дверь и свежий воздух ворвался в чуть затхлое помещение. Над дверью со стороны улицы висела вывеска, означающая по замыслу аптекаря, на полезный для здоровья товар. Парню было совершенно неясно, как это можно было понять по улыбающейся человеческой физиономии, окружённой змеями.

Сервет всё рассказывал и рассказывал о назначениях своих микстур, когда в аптеку пришёл первый посетитель.

– Уважаемый, есть ли у тебя что-нибудь, предотвращающее выпадение волос?

– Конечно, уважаемый, вот эта чудная мазь укрепит волосы и они станут даже блестеть.

– Сколько ты просишь?

– Два флорина.

– Не много ли за такую небольшую баночку?

– Конечно же нет! Сама баночка стоит тридцать крейцеров.

– Так мне баночка и не нужна. Мне нужна мазь, – начал сбивать цену покупатель.

– Я не продаю средства, стоящие меньше, чем посуда, в которую они находятся.

В конце-концов покупатель расстался с запрошенной суммой, расспросил как применять мазь и ушёл не очень довольным.

– Если продавать ниже запрошенной стоимости, то покупатели будут думать, что я завышаю цены. Мой товар довольно редкий и другие аптекари, а их в городе два-три человека, тоже не будут продавать мази и микстуры по сниженной цене. Мы договорились об этом ещё лет пять назад и никто не нарушает данное соглашение.

Евпл подумал, что это логично. Подобные средства – почти штучный товар и продавать его как хлеб или пиво было бы неправильным.

– А вот травники, – продолжал Сервет, – следуют принципу ‘лишь бы что-нибудь продать хоть за сколько’. Они же собирают травы или разные ингредиенты, на сбор и сушку которых много сил прилагать не надо. Затрат не много, поэтому и травников в Бреме и в ближайших городах, как грязи в дождливую погоду.

Евпл был склонен согласиться с аптекарем. Он хорошо помнил как Сигрид относилась к своим травам и настоям, продаваемым северянам. В это время в лавку пришла девушка с просьбой продать средство от болей в животе. Как ни странно, но Михель отнёсся к её словам со всей серьёзностью и долго расспрашивал о симптомах. Девушка краснела, но отвечала и вскоре получила небольшой горшочек с наставлениями сколько и как пить содержимое.

Люди приходили и приходили, а парень наблюдал за этим живым ручейком и думал о том, как можно помочь подобным людям без того, чтобы нажить в городе себе врагов из числа аптекарей и травников. В конце-концов, ему надоело находиться в лавке и он решил пройтись по улицам города, запоминая ориентиры для возвращения обратно.

Город был большим, хотя и вряд ли больше Велгорода. Но в Бреме жило намного больше людей, поскольку дома были выше и больше, и у них практически отсутствовали внутренние дворы. По грубым прикидкам Евпла в этом городе жило раз в пять больше жителей. Парню захотелось пойти в порт и узнать, много ли кораблей в год отплывают в восточные провинции, но был неприятно удивлён, узнав, что из самой Бремы суда никуда не отправляются, поскольку река Ве́сера давно стала мелководной. Это раньше, лет пятьсот назад, отсюда отплывали корабли в различные далёкие земли, а сейчас корабли причаливают у Гавани Бремы и товары сюда доставляют или на плоскодонках, или на телегах. Но все крупные купцы проживают здесь и здесь же находятся их главные конторы. Евпл решил поспрашивать об этих конторах у Сервета и побрёл дальше осматривать город, правда с меньшим энтузиазмом.

Жизнь в городе Брема, как говорится, кипела. Людей было так много и ходили они так быстро, что оставалось только удивляться тому, как земля не горела у них под ногами. Если бы Евплу кто-то сказал, что такое действительно происходит, то он бы поверил не сомневаясь.

Местный же центральный рынок его не впечатлил. Она была небольшой и огромные соседние шести-семиэтажные здания как бы давили сверху на копошащихся людишек. Ему даже казалось, что он задыхается в этом каменном мешке. Парня охватила непонятная паника, от которой было трудно избавиться – никуда не убежать, от площади расходились настолько узкие улочки, что они казались подземными ходами. Ему не хватало просторов, таких, какие были на его родине или в северных землях. Вот уж где можно вволю надышаться свежим воздухом и смотреть чуть ли не за горизонт! Постепенно Евпл пришёл в себя и его дыхание стало ровным.

Вокруг ходили люди и совершенно не обращали на подростка, сидевшего на каменных ступенях, внимание, а тот впитывал в себя городскую суету и начал подмечать не бросающиеся в глаза особенности. Вот стражник о чём-то мирно беседует с лоточником и тот даёт ему монеты… вот играющие детишки окружили почтенную женщину, и пока одна девочка о чём-то её расспрашивала, другая ловко вытаскивала продукты из корзины… вот мужчина безумного вида громко декламировал стихи, а из слушающей его толпы кто-то кинул в его голову яйцо…

Ещё Евпла поразил тот факт, что здесь девушки ходили без всякого сопровождения. В Велгороде рядом с девицами всегда были мужчины, или хотя бы, молодые парни. Увидеть девушек, идущих куда-то далеко самих по себе, было довольно трудно. А тут они расхаживают по улицам, о чём-то переговариваются с прохожими, и никого это не удивляет. Евпл пару раз видел, как проходящую девицу кто-то легонько шлёпнул по бедру, а та лишь грозно зыркнула на нахала глазами и пошла дальше. Видящие это действо окружающие лишь посмеялись и двинулись по своим делам.

Ну раз здесь, подумалось парню, такие нравы, то ему же лучше. Сразу вспомнилась весёлая крестьянка, потом милые сестрички и пришла мысль – может ему остаться здесь жить. Что его ждёт в Велгороде? Обучение в последнем классе? Ну да, было бы неплохо доучиться. А дальше? Ответа не было. Здесь же он будет жить у аптекаря и помогать тому мыть склянки, и раскладывать в них сильно пахнущие снадобья. За жильё платить уже не надо будет, и, возможно, он даже будет откладывать заработанную денежку. Вокруг полно озорных девушек и они вряд ли откажутся познакомиться с высоким белокурым парнем с зелёными глазами и такими тёплыми руками. По телу парня аж дрожь пробежала от открывающихся перспектив.

Одно плохо – он ещё недостаточно хорошо говорит на латыни и так же плохо понимаете местное произношение. Ну это поправимо, надо лишь больше общаться с людьми и те перестанут реагировать на его смешной выговор. И да, надо найти конторы купцов и узнать как и когда они посылают корабли в восточные провинции.

Следует не забыть ещё куда-то запрятать свои деньги. Пусть монет и не так много, но сумма там неплохая для обычного горожанина, и очень желанная для множества карманников, ловко срезающим кошельки с поясов бюргеров. Вот ещё один попытался это сделать, но что-то пошло не так и окружающие бросились в погоню за пареньком. Тот ловко прошмыгнул мимо идущих горожан и метнулся в сторону, потом ещё раз в сторону и пробежал мимо Евпла, скрываясь за углом дома в тесном переулке.

Послышался какой-то звук и глаза наткнулись на мешочек, упавший рядом. Мимо пробежало несколько человек, которые чуть не отдавили ему ноги, и тоже скрывшиеся в переулке. Жизнь на торгу пошла своим чередом, лишь туго набитый мешочек под боком Евпла был свидетелем и невольным участником недавно разыгравшейся драмы.

Что делать? Поднять или не трогать. Логика и осторожность, две девицы, частенько спорившие друг с другом в его голове, в один голос умоляли сидеть и даже не шевелить руками. Жадность, забитая этими девицами в дальний угол, лишь тихонько поскуливала, но на большее не отваживалась. Хорошо, он будет сидеть как сидел до этого. Вокруг него чужой город, он не знает его особенностей и самое лучшее, что он может сделать – ничего не делать в незнакомых ситуациях.

Где-то пробил колокол, горожане начали расходиться, а лоточники укладывать свой товар в мешки и ко́робы. Какая-то девица присела рядом с Евплом и стала молча смотреть на начинающую пустеть площадь.

– Что ж не взял себе кошель-то? – неожиданно обратилась она к парню, продолжая смотреть вперёд.

– Не моё, вот и не взял.

– Хм… правильно, – по-прежнему не обращая лицо к Евплу улыбнулась девушка. – Ты откуда такой правильный?

– Я нездешний.

– Ну это видно… и слышно, – теперь она смотрела прямо на него.

Лёгким движением ноги девушка двинула кошель и накрыла своей юбкой. Немного помедлив, нагнулась, кисть руки скрылась под тканью. Небольшое шевеление рукой и вот девчушка снова сидит в прежней позе, а в руках ничего нет.

– До встречи, красавчик, – девушка встала и бросила прощальный взгляд.

– До встречи, красавица, – попрощался Евпл.

Девушка красавицей не выглядела, слишком запачканное лицо, грязноватая одежда, сальные волосы… Но было в её взгляде нечто притягивающее внимание. Собеседница ушла, а парень продолжал сидеть не шевелясь, словно не желая развеивать образ незнакомки, стоящий у него перед глазами. Потом он встал и пошёл куда-нибудь, где можно поесть горячую пищу.

Недалеко от рыночной площади нашлась таверна. Озвученные расценки на еду немного озадачили, но парень решил, что не хочет уже искать более низкие цены – желудок громко возмущался тем пренебрежением, которое ему оказывали. Заказав жаркое, хлеба и пива, Евпл присел за небольшой столик и стал ждать. Вскоре улыбчивая подавальщица принесла еду и парень, сводимый с ума вкусными запахами, раздававшихся из кухни, принялся уплетать всё за обе щеки́.

Немного утолив голод, он стал есть медленнее, рассматривая людей вокруг. Народу было уже мало, поскольку общепринятый обеденный час прошёл. Какие-то мелкие торговцы, пара бюргеров и несколько гулящих девиц занимали соседние столы. Эти люди Евпла не интересовали на данный момент, а вот молодая подавальщица, иногда проходящая мимо его, нет-нет да и обращала свой взгляд на симпатичного едока. До ужина было ещё далеко и работники таверны немного расслабились после недавнего наплыва посетителей. Некоторые из них вышли в зал и расселись небольшой группой, перекусывая незатейливой едой.

Когда девушка с подносом в третий раз легонько коснулась парня своим бедром, то до него дошли очевидные знаки внимания и он стал наблюдать за обладательницей лукавой улыбки. Та, наконец-то дождавшись ответного взгляда, ещё немного позанималась своими обязанностями, а потом присела рядом.

– Вкусно, красавчик?

– Невероятно вкусно! – был искренний ответ.

– Если хочешь ещё вкусняшек, скажи. Это будет почти бесплатно, – улыбнулась та.

– Звучит заманчиво, – неожиданно для себя сказал Евпл.

Парень никогда не флиртовал с подобными женщинами, но сейчас почти сдался. Видимо, недавняя встреча с молодой воровкой настроила его далеко не на серьёзный лад. Он скользнул взглядом по телу подавальщицы и не нашёл признаков позорных болезней. Девушка в ответ разулыбалась и доверчиво зашептала:

– Сегодня после ужина, в начале второй стражи, я освобожусь и с удовольствием приглашу тебя. Я живу здесь неподалёку.

– И сколько будет мне стоить “вкусняшка”? – прямо спросил Евпл.

Девушка сделала вид, что смутилась и после небольшой паузы ответила:

– Всё будет зависеть от твоего желания. Завтра я выходная. Ты молодой и я молода, мы можем побаловать друг-друга продолжительное время. Так что всё зависит от тебя.

– Хорошо, я приду сюда в указанный час.

Расплатившись, он вышел и отправился в сторону аптеки. Разыскав-таки дом Сервета, парень вошёл в лавку и увидел, как тот беседует с посетителям далеко не о лекарственных сборах. Завидев парня, Михель дружелюбно представил своего собеседника:

– Марк Краузе, служащий банка.

Евпл назвал своё имя, но не стал вмешиваться в продолжающийся разговор. Беседа шла о деньгах, которые аптекарь хотел занять у некоего банкира. Используемые в разговоре термины были совершенно незнакомы, и парень вскоре заскучал. Когда двое мужчин пришли к какому-то предварительному соглашению, Сервет сказал:

– Вот мой постоялец наверняка хотел бы задать вопросы о банковской деятельности в Бреме, – и бодро обратился к парню – Спрашивай!

– Я немного слышал, что банки принимают от людей деньги на сохранение и хотел бы узнать подробности.

– Да, мы принимаем деньги, – с покровительственной улыбкой ответил Марк. – Если у тебя есть хотя бы пятьсот флоринов, то за хранение возьмём, допустим, двадцать флоринов в год.

– А если у меня в десять раз меньше, – покраснев спросил Евпл.

– Тогда потрать их на еду и девок, – рассмеялся банковский служащий. – Это лучшее применение, которое ты можешь выбрать для пятидесяти флоринов. Если же женщины готовы обслужить такого красавца бесплатно, то я бы посоветовал тебе дать эти деньги уважаемому Михелю под расписку с условием, чтобы через полгода он вернул тебе пятьдесят пять флоринов. Для него это будет дешевле, чем условия кредита в нашем банке.

Мужчины рассмеялись, а посетитель продолжил:

– Если ты готов, то я могу быть свидетелем этой сделки. Я далеко не последний человек в Бреме и моё слово что-то да стоит.

– В самом деле, парень, – неожиданно сказал Сервет. – Я собираюсь взять кредит в банке и с удовольствием возьму деньги у тебя. Если ты будешь хотя бы три часа в день помогать мне в аптеке, то, как я и говорил тебе ранее, ты будешь жить у меня бесплатно.

Михель нравился Евплу, а, поскольку, в Бреме он остановился надолго, то почему бы и не рискнуть. Благорасположение аптекаря будет не лишним. Решившись, парень вытащил свой мешочек из рюкзака и высыпал его содержимое на прилавок. Глаза Сервета загорелись и мужчины начали подсчёт.

– Не будем мелочиться, – заявил Марк. – Мы впишем в именную расписку, что ты даёшь золото, эквивалентное тридцати золотым дукатам и сорок серебряных флоринов на срок шесть месяцев с возвратом указанной суммы плюс около семнадцати флоринов сверху. Это будет выгодно вам обоим. Остальные деньги, парень, лучше оставь себе на карманные расходы. Банк может сегодня выступить гарантом данной сделки и возьмёт всего пять флоринов за хранение данной расписки в своём хранилище. Ну или ты можешь оставить эту расписку у себя, что лично я не рекомендую – бумагам свойственно теряться или сгорать. Кстати, в расписке будет оговорено твоё бесплатное питание в данном доме до конца года.

Евпл подумал, что потерявши голову по волосам не плачут, и принял все предложения банковского служащего. В конце-концов, сейчас для него главное – сберечь деньги до того момента, как он продолжит свой путь домой. За это время от голода он точно не умрёт.

Сервет закрыл аптеку и все пошли в банк, расположенный через два квартала. Евпл впервые посетил подобное учреждение. У входа стояли два вооруженных стражника. Внутри тоже были охранники. Окованные двери вели в разные помещения, в одном из них сидел за столом важного вида человек. Выслушав необходимые подробности, он быстро написал расписку на бланке банка и дал расписаться на ней всем присутствующим. Затем он запечатал расписку, сделал на ней нужные пометки, в том числе и описание внешности Евпла. Прикрепив к записке оловянный жетон с цифрами, отдал парню половинку от него.

– Через полгода ты придёшь в эту комнату и покажешь данный жетон в присутствии этого свидетеля. Мы вскроем расписку и тебе будет выплачена указанная в ней сумма за вычетом пяти флоринов, которые возьмёт банк.

– Я понял, – ответил Евпл.

– Учти, что ты не можешь потребовать возврата денег до указанного срока, но можешь передать право получения денег любому человеку. Это право будет оформлено здесь же, но присутствие уважаемого Михеля Сервета не потребуется. Всего хорошего! И не теряй жетон, иначе выплатишь крупный штраф.

Глава 18

Приближалось оговоренное с подавальщицей время. Евпл прихорошился как мог и направился к таверне. Договорённость с нею уже не казалась привлекательной и парень корил себя за то, что пошёл наперекор своим принципам. Около таверны он заметил одинокую женскую фигуру, и подойдя, убедился – это она. Девушка прильнула к нему и поцеловала, а потом взяла за руку и без слов повела по тёмной улице. Евпл немного напрягся и на всякий случай приготовился к неприятностям. Но по дороге ничего не произошло и вскоре они подошли к какому-то небольшому дому.

– Ты здесь живёшь?

– Да, это мой дом.

Собственный дом у обычной трактирной подавальщицы? Что-то здесь не сходится. Евпл уже давно понял, что простые люди могут лишь снимать одну-две комнаты в городских домах, поскольку аренда целого дома весьма дорогое удовольствие Если бы он имел в собственности подобное, то сдавая жильё в аренду мог бы не работать на тяжёлой работе. Через мутные окна пробивался свет, указывающий на людей, находящихся внутри. Засада? Скоро узнаем.

Девушка подошла к двери и открыла её:

– Входи!

– Лучше ты заходи первой, заодно укажешь мне путь.

Та немного помялась, но послушалась. На первом этаже Евпл увидел троих мужчин и сразу понял, что если его и пригласили для утех, но удовольствие будет получать не он. На обеих его ладонях загорелись огненные шары. Ногой парень толкнул девушку и та повалилась вперёд, а в неизвестных полетели огненные смертоносные сгустки. Комната не была просторной и противники не успели отреагировать на невиданную ранее атаку. Чтобы поразить всех троих много времени не потребовалось. Настала очередь расспросить ту, которая пока ещё была жива.

– Зачем ты меня сюда привела?

– Они заставляли меня приводить сюда людей.

– И зачем им это надо?

– Не знаю. Я вообще не должна сюда была заходить.

– Почему же зашла?

– По улице шла стража и могли возникнуть вопросы.

Что делать? Сразу уйти или попробовать расспросить кого-то из пока ещё живых мужчин? Евпл отошёл от девушки и стал рассматривать лежащих. Вдруг та с воплем кинулась к нему. Парень еле успел сделать шаг в сторону и чуть было не споткнулся о тело. А вот подавальщице не повезло и она снова растянулась на полу. Ну что ж, как ты со мной, так и я с тобой. Взмах рукой и красивое тело больше не будет ни для кого привлекательным.

Евпл продолжил осмотр тел. Двое уже были мертвы, а один дышал, но сил хватало лишь стонать от боли. Не жилец, сделал парень вывод и прекратил мучения ударом ножа, взятым из рук мертвой девушки. Он даже удивился, насколько всё произошло буднично и легко. Хорошо, надо осмотреть весь дом, благо это не займёт много времени. Взяв нож в левую руку, парень стал осторожно пробираться по коридорам и комнатам. Всего на двух этажах было пять комнат: две внизу и три наверху. Никаких людей в доме больше не было. Вдруг Евпл вспомнил, что входную дверь никто не закрыл и ему пришлось спуститься и положить тяжёлый засов.

Время собирать трофеи. У девушки в лифе нашлось несколько крейцеров – вероятно, оплата за отработанную седмицу. Парень ещё раз пожалел, что такая красотка больше не будет радость мужские взгляды. Мужчин он обыскал также тщательно, но кроме оружия и увесистых кастетов у них было лишь несколько крейцеров и ещё меньше талеров. Ну хотя бы столько. Евпл уже собрался тщательно обстучать весь дом в поисках сокрытых мест, но лишь усмехнулся – он же может видеть металлы сквозь камень и дерево. Такой осмотр займёт значительно меньше времени. Во второй комнате под лежанкой обнаружился тайник. Следовало лишь вытащить камень в полу и вот в руках кошель с большими серебряными монетами и несколькими золотыми кольцами. Замечательно!

На первом этаже другие изделия из благородных металлов не нашлись, а вот на втором этаже, в нише, хитро сделанной в одной из деревянных балок, лежали деньги и пара небольших серебряных слитков. Теперь время осмотра шкафов и сундуков. В них обнаружились личные вещи и одежда. Из вещей ничего брать не хотелось, да и особой ценности никакой они не представляли, а вот одежда и обувь была очень даже неплохой. Сняли с других бедолаг? Евпл подобрал кое-что для себя, взял какую-то ткань и начал складывать туда приглянувшееся. Этот дом, скорее всего, использовался как временное пристанище и много времени на сортировку вещей не потребовалось. Завязав узел, парень перекинул его себе за спину и спустился вниз.

Ах да, тут есть ещё небольшая кухонька. К сожалению, ничего особенного не нашлось, лишь остатки еды и дешёвая посуда. Виднеется крышка люка в подпол, но там почти ничего не было. Оставив узел с вещами у входа, Евпл ещё раз прошелся по дому в слабой надежде обнаружить пропущенное. Нет, ничего не нашлось. Подойдя ко входу, парень задумался о том, что делать с телами. Когда их обнаружат, то увидят обугленные раны. Будут ненужные пересуды, а этого надо избежать. Но не сжигать же тела вместе с домом? Так и городской пожар может случиться.

Поразмысливв, Евпл взял несколько табуреток, пошёл на кухню и кинул их в подвал. Затем он перетаскал трупы туда же, а сверху накидал немного дров. Осталось лишь поджечь дерево и огонь стал пожирать тела. Пол каменный и сгореть не сможет, дым будет выходить из окон на втором этаже и печную трубу. Когда же это вызовет подозрение, то трупы обгорят настолько, что никто их серьёзно осматривать не будет.

Когда парень покидал дом, дыма видно ещё не было. На улице стояла темень и можно было незаметно пройти до конца улицы, а вот потом пришлось остановиться, поскольку мимо проходил городской патруль. Идти до аптеки по ночным улицам с узлом за спиной – безумство. Какое объяснение он даст стражникам? Решение пришло быстро – надо переночевать в таверне. Оставив вещи за углом с надеждой, что никто не будет ночью там проходить, Евпл зашёл в таверну и снял комнатку на ночь. Хозяин не стал задавать парню вопросы и дал ключ. Взглянув на комнату, парень вышел на улицу, взял узел и вернулся. Охранник лишь покосился на него, но ничего не сказал. Поднявшись наверх, вытащил одежду и ещё раз осмотрел её. Почти всё можно было надеть сразу, лишь немногое нуждалось в небольшом ремонте…

Утром из таверны вышел красивый парень в приличном костюме горожанина, который нёс тюк средних размеров. Невдалеке виднелась толпа, стоящая у того самого дома, где ночью побывал парень. Не мешкая, Евпл повернул в другую сторону и уже вскоре открывал дверь дома Сервета ключом. Хозяева ещё не вставали и парень без проблем прошмыгнул в свою каморку. Всё прошло как нельзя лучше. Он стал богаче и теперь у него хорошая одежда горожанина, а не та почти крестьянская, в которой ходил в последние дни.

Деньги и драгоценности были убраны в мешочек. Кстати, теперь можно приобрести хороший тюфяк, а не это подобие постели. Парень облачился в старую одежду, чтобы не было от Михеля лишних вопросов. Ненужные пока одежда, обувь и кошель были убраны в сундук до времени. Растянувшись на лежанке Евпл подремал ещё пару часиков, а потом встал и присоединился к завтраку с Серветом. Тот смотрел на парня с прищуром и всё-таки спросил:

– Вижу, что ты последовал совету Марка. Ну и как, девка была хороша?

– Да, вполне неплоха, даже денег взяла всего ничего… настолько я ей понравился.

Посмеявшись шутке, они продолжили уничтожать лёгкий завтрак.

– Поможешь мне сегодня или продолжишь знакомство с женским населением города?

– Помогу, а потом продолжу, – лукаво ухмыльнулся Евпл.

– Ну и молодец. Я рад, что не ошибся в тебе.

Ближайшие часы парень наводил порядок в торговом зале, протирал полки, склянки от пыли, убирал мусор около входа и выполнял другие несложные указания аптекаря. Евпл настолько увлёкся, что вместо оговоренных трёх часов провозился почти четыре. Ну и ладно, ему не жаль, а Михелю приятно. Не став переодеваться, парень снова пошёл бродить по городу.

Он уже начал кое-как ориентировать в Бреме, но с местными кривыми узкими улочками ещё не свыкся. В Велгороде все основные улицы отходили прямыми лучами от крепости. Здесь же подобное тоже наблюдалось, но некоторые улицы могли ввести в заблуждение, поскольку неплохо извивались. Благо, что старая часть города, находящаяся внутри первого кольца стен была вытянута вдоль берегов, и рано или поздно парень утыкался либо в стену, либо в реку. За первыми стенами располагалась новая часть города, тоже окружённая стенами, улицы которой повторяли местный непростой рельеф.

Одной из целей этих ознакомительных прогулок была надежда найти место силы. Понятно, что в городе с плотной застройкой такие места вряд ли повстречаются, но раз Тю́хе (отождествляемой тут с Фортуной) дала возможность Евплу надо прожить здесь долгое время, то будет разумным всё осмотреть. Вот он и осматривал, попутно отмечая в памяти таверны, аптеки, лавки травников, кузницы. Из религиозных мест он интересовался только алтарями, посвящённых Кайросу и Фортуне. За долгие месяцы путешествий парень пришёл к выводу, что именно эти боги благоприятствует ему.

В внешней части города Брема здания были попроще, менее высокими, хотя встречались и довольно величественные. Не все богатые горожане могли позволить себе жить внутри первого кольца стен. Ну а раз дом приходиться иметь там, где преимущественно живут менее обеспеченные люди, то надо выделиться размерами дома и его внешней отделкой. Евплу многие жилые дома казались одинаковыми – белые стены, виднеющиеся тёмные балки и двускатные крыши, покрытые черепицей. Фронтоны домов богатых горожан были отделаны камнем или деревом и имели резьбу, фигурки и прочие украшательства. Прохожим сразу видно – здесь живёт хозяин жизни, и к нему богиня судьбы очень благосклонна.

За вторые стены Евпл решил не заходить. Там уже пригород, в нём живут бедные люди, всякий сброд и где можно было легко уткнуться в какой-нибудь притон, проходить рядом с которым опасно для здоровья. Конечно, рано или поздно придётся побывать и в таких местах, но не сейчас.

Умаявшись от ходьбы и новых впечатлений, парень решил перекусить. Общепринятый обеденный час, который здесь наступал когда солнце проходило три четверти своего дневного пути, ещё не настал и в тавернах можно найти много свободных мест. Вернувшись к одной из более-менее приличных, Евпл заказал себе полноценный обед и стал ожидать, когда ещё не уставшие и, поэтому, юркие подавальщицы принесут горячую пищу. Рассматривая посетителей он увидел знакомого Марка Краузе, неторопливо поедающего свою еду. Тот тоже заметил парня и сделал приглашающий жест. Они обменялись приветствиям и завязался непринуждённый разговор. Евпла интересовала местная денежная система и банковский работник, ожидающий какого-то своего знакомого, согласился ответить на вопросы паренька, используя для этого как латынь, так и койне.

– Денежная система срединных провинций далеко не проста. Это связано с тем, что данные земли входили в состав Ромейской империи постепенно. То тут, то там возникали торговые города и ромеи, в целях успешного закрепления на захваченных землях, давали им многочисленные свободы. В числе таких свобод было и право чеканки местных монет. Это было на руку Империи, которой при таком порядке дел не нужно было заботиться о том, как снабжать покорённые территории деньгами.

– Почему же в восточных провинциях используют только эллинские деньги?

– Потому что ваши территории малочисленны и были присоединены почти одновременно. Хватило одного монетного двора, обеспечивающего всех звонкой монетой. Здесь же почти каждый крупный город чеканит свои деньги с уникальным внешним видом и весом. Поэтому, главное в монетах – это чистота благородного металла и его вес. При обмене их просто взвешивают, и это вылилось в поговорку: “деньги – это товар”. Самая дорогая монета – золотой дукат. Самая распространённая монета среднего номинала – серебряный флорин. Медный крейцер – мелкая монета. В одном флорине сто крейцеров. Сейчас стоимость золотого дуката равна примерно четырём флорина и пятидесяти крейцеров. Талер, имеющий хождение в Содружестве Пяти Городов по стоимости несколько выше флорина.

– Как по мне, так очень запутанно, – заметил парень.

– Ты просто живёшь почти на окраине Империи, где существует упрощённая денежная система. Вот если ты посетишь доминат, которым восточный император управляет непосредственно, то удивишься, как много разных монет с причудливыми номиналами имеют там хождение.

– А что это за Содружество Пяти Городов? – стараясь разузнать все подробности спросил Евпл.

– На юго-западе отсюда находятся торговые города: Дуйс, Эссен, Дюссель, Тротмани и Кёль. Они вначале долго враждовали между собой, но после личного вмешательства западного императора, создали союз и теперь являются самой крупной торговой структурой срединных провинций. Я с удовольствием переехал бы туда, но некоторые причины не позволяют мне это сделать.

– И, возможно, последний вопрос, уважаемый Марк, – Евпл достал из кармана небольшой жетон. – Я нашёл его на улице. Он похож на тот, что мне дали в банке.

– Да, это банковский жетон, – кивнул Краузе. – Правда, он выпущен другим банком, но это не важно в данном случае. Кроме владельца, который с ним расстался по неизвестной причине, он никому не нужен. Более того, если кто увидит у тебя подобную вещь, тебе не принадлежавшую, то ты рискуешь неприятным разговором со стражей. Такой порядок существует для того, чтобы никто даже не задумывался украсть у людей подобные штуки. Кредиторы могут ходить спокойно и даже гордиться подобными знаками их благосостояния и меценатства.

– Гордиться? Почему?

– В наших провинциях всё завязано на торговле. Без денег торговли не будет, не будет торговли – не будет и благосостояния у людей. Кредитор даёт деньги в долг и тем самым увеличивает другим людям возможность стать богатыми.

– Но разве банкам это выгодно? Ведь они тоже дают деньги в долг?

– Ты очень мало знаешь, мой юный друг, – снисходительно улыбнулся Марк. – Допустим, некто дал деньги в долг на два года, и обстоятельства сложились так, что этот некто уехал и не смог вернуться… попал в плен к северянам, как ты, к примеру. Два года прошли, а должник не может отдать деньги. Ему, конечно же, такая ситуация на пользу, но тут вмешивается банк, который контролирует даты всех выплат и через три месяца инициирует процедуру передачи выданной в долг суммы и комиссионных в хранилище банка. Пока должник не расплатился, он не может продать свой дом, к примеру… Так вот, банк берёт деньги у должника и как бы кладёт их на сохранение. Конечно же, эти деньги начинают работать на банк до момента появления кредитора.

– А если кредитор не может вернуться, поскольку так и остался в рабстве у северян?

– Тогда деньги и дальше продолжают работать на увеличение благосостояния банка, – развёл руками Краузе. – Теперь ты понимаешь, что банкам есть смысл помогать частным кредиторам. К сожалению, наша беседа закончилась, поскольку я вижу человека, с которым надо обсудить срочные дела. Всего хорошего, мой юный друг!

Евпл во время этой долгой беседы уже успел отобедать и ему ничего не оставалось, как покинуть таверну, унося с собой сытый желудок и полученные знания. Присев на нагретый солнцем камень, он стал обдумывать услышанные слова. Без сомнения, если бы ему захотелось навсегда остаться в этих землях, то надо было бы переселяться в один из городов Содружества. Но парню хотелось вернуться домой, да и мечты о посещении далёких восточных государств не оставляли его.

Теперь надо подумать о деньгах. Если всё обстоит именно так, как рассказал банковский служащий, то Евплу нет необходимости слишком заботиться о сохранении и приумножении своих денег. Из банка расписка никуда не денется, как Сервет никуда не сбежит, не расплатившись с долгами, иначе потеряет свой дом. Это хорошо. Более того, теперь Евпл может носить на видимой всеми цепочке банковский жетон и многие встречные опознают в нём достойного человека, к которому надо относиться соответственно. Это тоже хорошо. Надо только одеться нормально, а не ходить в крестьянской одежде, и не смущать горожан.

Понятно также, что ему не получится открыть своё дело, поскольку у него нет личной недвижимости, без которой не дадут лицензию предпринимателя, как рассказал Сервет. Значит, надо объединиться с Михелем и, таким образом,заработать сумму, достаточную для аренды места на торговом корабле, плывущем в Велгород. Правда, есть закономерный вопрос: если дела Евпла здесь пойдут настолько хорошо, что он если и не разбогатеет, то начнёт неплохо зарабатывать, тогда зачем ему возвращаться в родные места? К тому времени у Эразма и Ильвы наверняка родится ребёнок, да ещё и не один. В доме будет уже тесновато и придётся Евплу задуматься о своём жилище или отправляться, как он и хочет, в далёкие восточные земли, или, хотя бы, поближе к восточной столице Империи. Тогда зачем садиться на корабль в Велгород, если на юг он может отправиться и отсюда?

Парень сидел на камне и обдумывал новые перспективы. Странно, но он не задумывался о том, сможет ли заработать деньги в Бреме. Это подразумевалось само-собой как факт. Конечно, этому способствовали пережитое в последние месяцы, когда он дважды вполне неплохо устраивался благодаря своим мистическим возможностям целителя…

– Привет, красавчик!

Сознание Евпла вернулось в окружающий мир и взгляд сконцентрировался на девушке, стоящей рядом с ним.

– Привет, красотка! – ответил парень, узнав недавнюю воровку.

– Что ты тут расселся? Много свободного времени или кого-то ждёшь? – дерзко спросила та.

– Тебя жду, – в тон ответил Евпл. – Уж очень ты мне понравилась.

– Меня? – удивлённо и настороженно переспросила девушка и зачем-то посмотрела по сторонам.

– Ну не так чтобы жду, просто думал о тебе и о нашей новой встрече, – начал флиртовать парень.

– Вот как… – задумалась воровка. Взгляд её стал снова озорным, а губы растянулись в улыбку. – Понравилась я тебе, значит, – девушка приняла игру парня. – А не боишься?

– Понравилась. Тебя не боюсь, а вот твоих… знакомых… опасаюсь.

Девушка присела рядом и снова посмотрела по сторонам.

– Правильно делаешь, что опасаешься, красавчик. Но если ты и далее будешь осторожным и не начнёшь делать необдуманные, глупые вещи, то, может, всё будет для тебя не так уж и плохо.

– Как тебя зовут? – решил прервать невесёлый разговор Евпл.

– Адела.

– А меня Евпл.

– Странное имя. Откуда ты?

– Это эллинское имя, а сам я из восточных провинций.

– Тогда понятно, а я всё думаю, почему ты так странно говоришь.

– Ну если бы ты знала койне, то вряд ли бы тебя хорошо поняли в наших землях.

Девушка замолчала, обдумывая услышанное. Умолк и Евпл, размышляя о том, к чему может привести его новое знакомство.

– Ты голодна?

– Ну я ещё сегодня не ела, – после небольшой паузы созналась Адела.

– Я тебя могу угостить в этой таверне.

– Не думаю, что здесь мне будут рады. Я бы выбрала место попроще.

– Попроще – значит похуже. Так мне сказал один мой знакомый. А в этой таверне еда очень хорошая и сытная. Пойдём, пока ещё не настал обеденный час и имеются свободные места.

Девушка не стала ломаться. Евпл заказал ей тот же набор блюд, которые пробовал недавно, а себе – кофе и несколько сладких булочек. Адель больше поразилась не принесённым ей обеду, а тому, что её новый знакомый пьёт дорогой и редкий напиток. Но взяв себя в руки она принялась за еду. Ела она несколько громче и быстрее, чем это следовало делать в таверне, и некоторые посетители недовольно морщились – девушка пахла отнюдь не цветами. И вот тут Евпл наглядно увидел ещё одно различие жителей этих земель и его родины. В Велгороде люди обязательно бы высказали своё недовольство поведением, выходящим за общепринятые рамки. Здесь же все молчали, хотя и морщились. Ну и ладно, он с девушкой скоро уйдёт отсюда и наверняка всех этих людей больше не увидят.

В таверне посетителей становилось больше и скоро свободных мест почти не осталось. Адель уже закончила и Евпл мотнул головой в сторону двери. Они поднялись и вышли, а оставшиеся люди с облегчением выдохнули. Снаружи всё так же светило солнце, которое часа через четыре будет висеть почти над самым горизонтом. Девушка присела на тот же камень и с удовлетворением закрыла глаза.

– Я уже и не помню, когда так сытно ела, – призналась она. – В трущобах иногда, конечно, можно было поесть от пуза, но едой была простая капуста или каша из ячменя.

– У северян основной едой была морская рыба, свежая или копчёная и много пива. Иногда ели мясо. Каша тоже была, но в тех краях не так уж много места для посадки зерна.

– Ну а в Восточных провинциях чем питается простой народ?

– Простой народ ест репу, горох, капусту, каши, речную рыбу и немного мяса. Осенью ещё добавляются грибы и ягоды.

– Странно, я думала, что обычные люди везде едят одно и то же. Как велик наш мир!

– Наш мир намного больше, чем ты думаешь. За Африканскими провинциям находится большая пустыня, а далее живут чёрные дикари, которые едят человечину и ещё лишь богам известно что.

– Человечину? Фу…

– А в далёких восточных землях, в империи Цин основной едой являются белые зёрна, называемые рисом. Мне рассказывали, что бедняки едят этот рис каждый день в течении всей своей жизни и ничего другого.

Евпл ещё рассказывал и рассказывал девушке о дальних и близких землях, а она слушала, закрыв глаза и скоро начала клевать носом. Парень замолк и стал внимательно рассматривать её. Волосы у девушки были немного светловатыми, но точный цвет было трудно различить из-за их засаленности. Слегка курносый нос, не очень большой рот, среднего размера уши с небольшими мочками. Лицо было загорелым, что неудивительно, если девушка всё время когда не спала, проводила на улицах Бремы.

Дремала она недолго и сама себя разбудила очередным кивком сонной головы. Недовольно посмотрев по сторонам, девушка с явной неохотой встала.

– Мне пока идти по делам. Я сегодня ещё почти ничего не заработала.

– А чем ты зарабатываешь? – спросил тоже поднявшийся Евпл.

– Когда милостыню прошу, когда… много чем. Я не обязана тебе всё рассказывать. Пока!

Адель быстро зашагала по одному лишь ей известному направлению, а парень смотрел ей вслед и хотел было окликнуть, но не решался. Встретятся ли они ещё или нет – известно лишь богам. Когда фигурка девушки скрылась среди прохожих, он побрёл к центру городу. Ему было жаль новую знакомую, но ничего он ей предложить не мог, кроме тарелки супа. Он и себе-то мало что мог предложить. Всё его богатство – несколько монет и колец. Всего этого, как он уже успел узнать, не хватит даже на то, чтобы сделать банковский вклад. Он был значительно богаче Адель, но в глазах большинства горожан мало чем от неё отличался.

Хм… банковский вклад. Эта фраза крутилась в голове Евпла и очередная мысль поразила его. Ведь он может видеть, где в банках лежат деньги и сокровища! Да, может. Вот только какова польза от этого знания? Никакая. Вот идёт человек и на его поясе висит кошель. Какова польза от этого Евплу? Тоже никакая – близок локоть, да не укусишь. Парень не обманывал сам себя – он всегда готов поднять то, что плохо лежит. Многие месяцы, проведённые среди северян, не прошли даром. Правда, там воровство у своих тоже жёстко наказывалось. Но здесь Евпл не находится среди своих, как и северяне ему тоже не были своими. Да и велгородцев парень своими тоже особенно не считал – он везде был пришлым, чужаком, волей богини Тю́хе гонимым по одной лишь ей известной жизненной дороге.

Воровать и грабить всё-таки парень не хотел. Весь уклад жизни северян показывал ему, что награбленное добро не гарантирует счастливое пребывание в полном довольстве. Да и не полезен для здоровья такой образ жизни. Кому как не Евлпу было известно, что грабителей часто убивают – он сам за последнюю седмицу отправил в иной мир почти дюжину человек.

Трудиться в поте лица парень мог, но не хотел. Жизненный уклад знакомых ему крестьян лишь подтверждал мысль, что даже если будешь много и долго работать, то заработаешь одни болезни. Деньги будут, да, но одно холодное лето или нашествие жуков да саранчи – и эти деньги будут проедены голодной семьёй.

С такими мыслями Евпл вошёл в аптеку, где было несколько посетителей, и одних из них что-то выпрашивали у Михеля, а тот лишь отмахивался. Когда недовольный посетитель ушёл, громко хлопнув ни в чём не повинной дверью, парень спросил:

– Что ему надо было?

– У него уже пять дочерей, а очень хочется наследника. Вот он и пришёл ко мне за средством для жены, которое поможетей родить сына. А что я ему могу дать?

– Следующий раз скажи, что у тебя вчера появилось одно средство, после использования которого может родиться сын – улыбнулся Евпл.

– У меня появилось такое средство? – недоумённо переспросил Сервет.

– Да, только у этого средства имеется побочный эффект – наследник наверняка будет светловолосым и зеленоглазым.

Несколько мгновений аптекарь смотрел непонимающим взглядом на парня, а потом загоготал во всю мощь лёгких. Стоящие рядом посетители не могли не заразиться таким искренним смехом и ещё долго все не могли успокоиться, и утирали проступившие слёзы. Довольный шуткой, произведшей на всех такое такое впечатление, Евпл пошёл в свою каморку, а оставшийся в аптеке Михель расхваливал своего толкового помощника.

Утро было добрым, вопреки известной поговорке. Наскоро перекусив молоком и хлебом, парень вышел на улицу и вдохнул только-только начавший прогреваться лучами солнца воздух. Старая крестьянская одежда была сложена в сундук и сейчас Евпл стоял в одежде, приличествующей небедному горожанину. Непривычная добротная обувь немного сковывала шаг, но парень надеялся, что это скоро пройдёт и окрашенная кожа растянется по стопе. Шапка с не очень широкими полями чуть затемняла лицо и делала парня почти неотличимым в толпе жителей крупного города. Посидев с полчаса на скамье, он открыл дверь, ведущую в торговый зал аптеки.

– Что угодно, уважаемый? – обратился к нему Михель и только лишь потом разглядел того, кто вошёл. – Я и не узнал тебя. Откуда у тебя такой наряд?

– Вчера прикупил по случаю.

– Хм… если будет ещё подобный случай, то присмотри одежду и для меня. – с иронией заметил аптекарь. – Теперь будет даже неприлично поручить тебе подмести здесь пол.

– Ничего, – ответил парень, улыбнувшись. – Это придаст твоей лавке определённый статус, – и Евпл взялся за метлу, не обращая на возражения Сервета…

Посетители в этот день были особенно активны. Аптекарю постоянно приходилось уходить в кладовую и разыскивать то успокаивающий порошок, то заживляющую раны мазь. Присутствие в торговом зале помощника успокаивало Михеля и он мог проводить свои поиски несколько дольше, чем обычно. Евпл же считал неправильным оставлять его одного и помогал до самого обеда. Когда наплыв покупателей схлынул, чуть уставший аптекарь заметил:

– Одному бы мне пришлось туго. Иногда люди приходят толпой специально для того, чтобы отвлечь и попробовать украсть с витрины или с полки. Некоторые снадобья стоят довольно дорого и это привлекает тех, кто нечист на руку.

– Я рад, что был полезен для тебя.

– Да, теперь можно закрыть магазин и уйти пообедать. Всё-равно в такое время никто не приходит.

И Михель уже направился было закрывать входную дверь, но не успел – вошёл посетитель, которого Евпл видел вчера вечером. Тот постоял, помялся, не решаясь заговорить. Аптекарь, видя такое странное поведение, дал парню знак идти в дом обедать. Ну и хорошо, нет смысла давать супу возможность остыть. Когда тарелка уже опустела и парень доедал кусок хлеба, в комнату вошёл Сервет со странным выражением лица. Марты рядом не было, поскольку она начинала обедать только вместе с мужем.

– Посетитель, только что зашедший в аптеку, обратился с необычной просьбой. Он вчера слышал твои слова и теперь хочет обратиться за помощью в… щекотливом деле.

– Не понимаю, – только и мог сказать на эти слова Евпл.

– Он уже пожилой, а жена молода. Детей у них нет. Вот он и опасается, что жена… э-э-э… сама найдет отца своему ребёнку.

– И что нам до этого? – продолжал недоумевать парень.

– Да ничего, собственно. Вот только этот мужчина привык всё в жизни подчинять лишь своей воли. Вчера же, придя из аптеки домой, он понял, что надо самому возглавить… э-э-э… процесс выбора отца для своего наследника. Родственников у посетителя нет, вот он и подумал, что ты вполне подойдёшь для этого… процесса. Тем более, волосы у него в молодости тоже были светлыми, почти как у тебя.

Поражённый этой просьбой Евпл молчал.

– Он заплатит тебе, при условии, что никто ничего не узнает и даст ещё больше, если родится мальчик.

– И как он всё это, – парень сделал ударение на последних словах, – себе представляет? Жена-то его знает?

– Нет, не знает. Он пригласит тебя к себе домой, познакомит с женой. Потом ты ещё пару раз придёшь к ним… ну в очередной твой приход он куда-нибудь уедет по делам, а вы… ну ты всё и так понял.

– Ну если он так хочет, то было бы глупо отказать человеку, пришедшему с такой необычной… проблемой.

Они вошли в торговый зал, где на стуле сидел посетитель. Михель кивнул мужчине и ушёл обратно в дом. Тот помолчал некоторое время.

– Я так понял, что аптекарь тебе всё рассказал. Тогда не будем долго всё обсуждать. Вот мой адрес, – мужчина протянул кусочек бумаги. – Через четыре часа я жду тебя дома. Ты одет весьма кстати. Я представлю тебя как своего недавно найденного далёкого родственника, приехавшего в Брему поискать своё место в жизни. Ты ничего не скажешь о том, где проживаешь, чтобы моя жена тебя потом не бросилась искать.

Посетитель ушёл, а Евпл остался стоять и мысли роились в его голове.

Глава 19

Евпл сидел в комнате незнакомого дома в компании незнакомых людей. Пожилой мужчина, видавший в своей жизни лучшие времена, подливал в его кубок французское вино. Молодая женщина, лишь на десяток лет старше парня, слушала о приключениях, которые и не снились многим горожанам Бремы. Она медленно потягивала прохладное сладкое красное вино и заедала небольшими кусочками нежнейшей сёмги, выловленной в Нордском море. Она представляла долгие летние дни, которые Евпл провел против своей воли на берегу этого моря. В эти месяцы северные земли почти не видят ночной тьмы, а длинный день позволяет людям сделать не только все свои дела, но и хорошо отдохнуть. Повествование о высоких светловолосых воинах, не видящих преград для осуществления своих желаний, трогали душу женщины, за всю свою жизнь почти не покидавшую города.

Рассказ парня всё длился и длился, и никто, в том числе и он, не мог понять, где здесь правда, а где – вымысел. Это интриговало и не позволяло слушателям уставать внимать. Вот история жизни сделала очередной поворот и молодая хозяйка дома сейчас услышит о новых необычных вещах. Но… рассказчик неожиданно умолкает и встаёт. Уже поздно и пора покинуть гостеприимный дом. Хозяин благодарит своего недавно найденного родственника за визит и просит посетить его завтра. Хозяйка присоединяется к этой просьбе, несколько более настойчиво, чем требуют приличия.

Гость уходит, а молодая женщина, приготовившаяся ко сну на супружеском ложе, всё не может заснуть и рассказанные картины о суровой жизни встают перед ней снова и снова. Рядом уже похрапывает пожилой супруг и женщина начинает осознавать, что молодой парень не так уж и молод по сравнению с ней. Он высок, красив и умён, он умеет делать комплименты и его взгляд пронзителен и прекрасен…

Евпл удалялся от дома, где он провёл в гостях несколько часов. Еда была восхитительна, а молодая хозяйка дома ещё восхитительнее. Она выглядела моложе своих лет, да и местная мода помогала создать подобное впечатление. Парень почти не отрывал взгляд от её лица и замечал, как лёгкий румянец почти не сходил с её щёк. Ну что же, он явно ей понравился. Не случайно хозяин дома при прощании улыбался и крепко пожимал ему руку. А когда тот закрывал за ним дверь, то шепнул два слова: “Всё отлично!”

Значит, скоро у него будет десять дукатов. Ни один мужчина ещё в городе не сказал ему более приятные слова. Ну разве что Сервет, когда предложил невысокую плату за комнатку, но это уже в прошлом, а десять дукатов сейчас и девяносто потом – приятное будущее. Возможно, что чуть ранее он получит ещё несколько таких приятностей, — а он ожидает, что подобных моментов всё-таки будет несколько, – о каких мог мечтать лишь во сне. Милые невинные сестры, весёлая крестьянка… они уже в прошлом, они всего лишь пара страниц, уже написанных в истории его жизни. А эта молодая женщина – приятное будущее. Настолько притягательное будущее, что если бы ему и не обещали деньги, то оно нисколько бы не потускнело.

Дом, в который ему еще не раз предстоит наведаться, находился на левом берегу Ве́серы. До аптеки, находящейся на другом берегу идти примерно час по тёмным улицам, лишь изредка освещающихся факелами стражников. Евпл шёл по берегу и в отблесках света луну, увидел лодку, а рядом лодочника.

– Не переправишь ли меня на тот берег? – спросил парень.

– Почему бы и нет, – после небольшого раздумья ответил мужчина. – Ты один? Есть чем заплатить?

– Да, один. Заплачу сколько скажешь.

– И куда причаливать?

– Да вот туда, – показал Евпл рукой. – Видишь, фонарь на берегу горит.

– Добро, садись в лодку.

На берегу было зябко и по телу парня прошёл озноб. Ничего, скоро он переправится и пара сотня шагов будет отделять его до постели. Лодочник ещё что-то поделал на берегу и толкнув лодку, залез в неё. Луна то скрывалась за облаками и становилось темно, то снова появлялась, и лёгкий серебряный свет позволял различить контуры берегов. Лишь фонарь на противоположном берегу был надёжным ориентиром. Потухни он, и парень не понял бы в какую сторону надо плыть. Лодочник взял вёсла в руки и лодка стала отдаляться от берега. Но довольно скоро мужчина перестал грести и взял весло в руки.

– Выкладывай все деньги на дно лодки. И без глупостей! Только попробуй дёрнуться или крикнуть и сразу получишь веслом по голове.

Ну вот, опять разбой. Чем выше благосостояние горожан, тем больше вокруг бедных людей хочет, чтобы с ними поделились нажитым. Евпл достал из кошелька горсть крейцеров и кинул их под ноги лодочнику. Тот инстинктивно посмотрел на звенящие монеты, вероятно даже хотел прикинуть общую сумму и откинулся навзничь с дырой в голове от пролетевшего насквозь огненного шара. Парню повезло – весло из рук мужчина не выпустил. Быстро обыскав труп, Евпл кисло усмехнулся, – пусто. Разжав пальцы и столкнул тело в воду, призадумался о том, в какую сторону грести. Берег, от которого они только начали отдаляться, был недалеко. А дальше-то что? Он вернётся к тому, с чего и начал. Остаётся лишь править к противоположному берегу. Собрав рассыпанную мелочь, Евпл взялся за вёсла.

Не сказать, чтобы грести парень умел хорошо. Скорее, наоборот. Он иногда с дрожью вспоминал, как ему даны дали весло в руки и это были одни из худших моментов в его жизни. Весло было длинным и тяжёлым, оно постоянно стремилось зацепиться за соседние. Сейчас вёсла намного короче, как и путь до берега. Никто на него не орал и постепенно, взмах за взмахом, лодка приближалась к светящемуся фонарю. Тело начало потеть, когда нос неожиданно уткнулся в берег. Ну и ладно, хотя он изначально хотел подплыть к причалу, чтобы не замочить ноги в пахнущей тиной воде.

Свет от фонаря немного осветил лодку и ещё одно разочарование – лодка была пуста. Что делал тот мужчина на берегу? Спросить уже не у кого. В любом случае, этот мир избавился ещё от одного разбойника, даже если тот себя таковым не считал. Получается, что Евпл делает этот мир лучше? Даже в мыслях такого не было!

Утро следующего дня не было таким прекрасным, как предыдущее. Шёл мелкий противный дождь, и дул холодный северный ветер. Такая погода приличествует осени, но бывает и в разгар лета. Выходить куда-либо не хотелось, но Марта послала парня за хлебом. До ближайшей пекарни было недалеко и одежда бы не успела промокнуть, но вредная женщина специально напомнила, что идти надо в дальнюю. Там, дескать, и хлеб вкуснее, и крыс по пекарне шастает меньше. Ох уж эти вездесущие крысы! Люди поставят в рост памятник из золота тому, кто избавит их дома от этих мерзких грызунов. Лет четыреста назад из-за них по всей Европе прошла чума и умер каждый пятый. В книгах пишут, что и тысячу лет назад эта болезнь свирепствовала по всему побережью Срединного моря.

Пришлось парню надеть накидку и тащиться через пару кварталов к булочнику-чистюле. Ладно хоть нет ливня, а то бы он стал мокрым еще на полпути. В пекарне было тепло и сухо, накидка высохла почти сразу, поскольку лавка был не имела с ней разделяющей стены и любой покупатель мог видеть работу подмастерьев, наблюдать огонь в печах. Хорошее место, чтобы зимой заходить и греться! Самого пекаря видно не было, а торговал его старший сын, которому помогала сестра. Оба были рыжими, что необычно для этих земель. Поговаривают, что рыжих особенно много в Британии, откуда, наверное, и прибыли предки пекаря. Продавец был сух и немногословен. Вероятно, в детстве его дразнили из-за цвета волос и он навсегда потерял охоту общаться с людьми. И надо же было такому случиться, что именно его отец часто ставил работать продавцом!

Дочь пекаря, напротив, была очень даже общительной. Её рыжие кудряшки забавно взлетали от каждого движения, а светлые глаза с неуловимой синевой притягивали внимание. К сожалению, лицо девушки было полностью конопатым. Конопатыми были руки, открытые до локтей, и шея. Большего Евпл не видел, поскольку остальное части несколько пухловатого тела закрывала одежда.

Продавец поздоровался с редким покупателем, пришедшим в это мерзкое утро, выслушал и назвал общую сумму, которую тот должен заплатить. Веселушка метнулась в сторону печей, где уже был расставлен хлеб и принесла просимое. Улыбнувшись парню, она, словно небольшое солнышко согрела его душу больше, чем воздух от горячих печей согрел его одежду. Евпл захотел остаться и дальше греться в этих весёлых лучах. Сзади его чуть толкнул следующий покупатель и Евплу пришлось отойти в сторону. Он продолжал наблюдать за работой девушки, а та, почувствовав внимание к себе, стала чуть чаще поднимать свой взор на парня.

Всё хорошее, как обычно, имеет свойство быстро заканчиваться. Как не тянул, как не искал оправдания, но обратный путь в дом Сервета надо было начинать. Ещё раз взглянув на кучерявое конопатое солнце, Евпл вышел под хмурое небо и сразу покрылся множеством холодных капель. Он не помнил, как дошёл обратно – очнулся он лишь тогда, когда открывал дверь. Хлеб был всё ещё горячим и Михель, и Марта, глубоко вдыхая вкусный аромат, принялись за небогатую еду. Парень же откусывал от хлеба и ему казалось, что в него проникает тепло от рук улыбчивой дочери пекаря. Он пообещал себе, что обязательно в ближайшие дни снова пойдёт туда и познакомится с обладательницей тысячи конопушек.

Потянулись скучные часы пребывания в аптеке. До обеда зашло всего трое покупателей и те не были настроены к беседам. У Евпла всё валилось из рук и аптекарь почёл за благо отпустить парня, пока тот что-нибудь не разбил. Ну а тот не стал сопротивляться, а занялся чисткой одежды, но вскоре бросил это занятие – надо всё застирывать от грязи. Пришлось достать из сундука другую одежду, менее нарядную. Марта лишь поджала губы, услышав слова парня о стирке, и указала тому на кадку, в которой тот может замочить бельё. Никто не собирался обстирывать парня.

Дождь продолжался почти до самого вечера. Выйдя наружу Евпл опять пошёл в гости. Там его с нетерпением ждали и поднесли кружку с кофе. Жизнь налаживается! Беседа завязалась намного быстрее, чем в первый раз, и хозяин дома периодически отлучался из комнаты по каким-то своим делам. Теперь Евпл не рассказывал, а просто отвечал на вопросы молодой женщины и сам спрашивал её о всём на свете. К сожалению, “всё на свете” ограничивалось у той городскими стенами и различными слухами, услышанными от соседей и знакомых. Но, в конце-концов, не историю же Империи сюда пришёл изучать Евпл.

Расставались хоть и раньше, но намного радушнее, чем в прошлый раз. Женщина уже сама начала упрашивать парня прийти завтра вечером, а хозяин дома с горечью сетовал, что вынужден уехать на несколько дней. Но ему жаль, что жена будет вынуждена скучать всё это время и, конечно же, просит своего нового родственника приходить скрашивать вечера. На что парень отвечал со всей серьёзностью, что непременно выполнит просьбу и будет заходить по-родственному. Обратный путь Евпл проделал довольно быстро и без неприятностей.

Утром он рассказал о предстоящем деле Михелю и разузнал, где в городе можно хорошенько помыться. В городе оказалось несколько общественных бань. Выбрав одну из тех, что получше, парень потратил больше часа на помывку. Пока он занимался своим телом, ему постирали всю одежду, высушили и погладили. Чистый и довольный он вернулся в свою каморку и прилёг подремать перед бессонной ночью, да и уснул. Проснулся уже под вечер и предупредив аптекаря, что может не прийти сегодня, да и завтра тоже, направился по известному адресу, предвкушая приятное времяпрепровождение.

Дверь ему открыла сама хозяйка. Сегодня она была просто красавицей и сама обходительность. Первые часы она просто не сводила с парня глаз и отвлекалась лишь тогда, когда изредка подливала вино в кубки. Ну что же, пора... Всё произошло почти так, как и представлял себе Евпл. Вино немного разгорячило кровь молодой женщины и хотя та вдруг вздумала стесняться, стремительный мужской напор не дал ей время на усиление своей оборону…

Как и предполагал парень, его не отпустили ни сегодня, ни на следующий день. Они были одни в доме и полностью отдались наслаждению, прерываясь лишь на непродолжительные приёмы пищи. Красотка была очень довольна и Евплу хотелось надеяться, что её пожилой муж тоже не будет разочарован… результатом. Утром второго дня он кое-как сумел вырваться из горячих объятий и найти дорогу обратно. Михель встретил его с улыбкой, но ни о чём не спрашивал. Парень же просто упал на свою лежанку и проспал чуть ли не до вечера. Жизнь удалась? Почти. Вот купит он себе перину и тогда ответит утвердительно.

На вопросы об улучшении своего спального места Михель ответил, что перину можно купить и в городе, но лучше её заказать в какой-нибудь деревне восточнее Бремы. Тогда можно будет проследить насколько перина будет объёмной и чем именно её набьют. Евпл подумал и согласился. Жаль, что кровать ему не получится поставить в каморку, потому что будет занято почти всё и без того небольшое пространство.

Утром пришлось снова сходить в пекарню. В этот раз ноги сами несли по улице и Евпл не заметил, как оказался в тёплом и хорошо пахнущем помещении. А вот конопатого солнышка он там не обнаружил. Спрашивать же о девушке парень посчитал неприличным, забрал свои покупки у немногословного парня и отправился обратно. После завтрака Евпл уже двигался в восточном направлении. Михель хотел было привлечь парня к работе в аптеке, но тот отнекивался и его отпустили.

Погода была неплохой, небольшие облака не торопясь летели по своим небесным делам, птицы пели, рассевшись по деревьям и кустам, крестьянский скот бродил по полям и жевал зелёную траву. Пришлось потратить немало времени, чтобы разузнать по деревням, где могут сделать хорошую перину. Многие женщины с готовностью брались за подобную работу, но Евплу хотелось найти ту, что делала это на постоянной основе. Таковая жила ближе к границе загородной территории Бремы. Договорившись обо всём необходимым, парень получил уверения, что через пару часов он уже может забирать свой заказ. Осталось лишь найти телегу, чтобы доехать до города, поскольку парню уж больно не хотелось больше часа тащить покупку на спине. На всё ушло более половины дня, но Евпл не пожалел потраченного времени – для себя же старался.

После обеда пришлось-таки помочь Михелю в аптеке. Парень уже начал понимать, каких покупателей ожидать, если на улице дождь или солнечно. В первом случае люди приходят более нервные и грубые. Это и понятно, что никому не хочется куда-то идти по лужам в мокрой одежде. Сейчас люди были благожелательными и разговорчивыми. Сервет с каждым понемногу обсуждал городские новости, а Евплу оставалось лишь слушать, да запоминать. Оказалось, что почти все говорят о завтрашнем событии, которое пройдёт у здания магистрата – показательная порка должников с последующим заключением тех в тюрьму.

Подобные публичные наказания обычно проходят в Бреме раз в два месяца. Несмотря на общее стремление к законопослушности, в крупных городах всегда находятся люди, набравшие кредитов и не могущие расплатиться с долгами. Таковых просто порят публично и заключают в тюрьму до тех пор, пока не будет распродано их имущество и возмещены все неустойки. Часто бывает так, что проданного не хватает для покрытия всех долгов, и тогда у должника лишь два пути: либо каторжные работы, либо продажа в рабство как самого должника, так и членов его семьи. Всё зависело от величины неоплаченных долгов и, обычно, дело ограничивалось каторгой.

Бывало и такое, что члены семьи вынужденных банкротов тоже страдали. Никто не видел в этом несправедливости – за всё надо платить. И хотя рабство в срединных провинциях было не очень уж повсеместным явлением из-за отсутствия пограничных войн, невольников всё-таки хватало. Вот завтра, как раз, будут наказываться несколько должников, набравших большие суммы. Никто не жалел этих людей, поскольку они были схвачены уже после того, как попытались уехать как можно дальше от Бремы, совершенно не волнуясь о судьбах своих жён и детей. В подобных случаях, кроме публичной порки, таковых оставляют на несколько дней прикованных к позорным столбам в разных частях города. Вот посетители аптеки и обсуждали, кто какие гнилые фрукты-овощи возьмёт, чтобы кидаться ими в негодяев.

Евпл подумал, что на подобных зрелищах обязательно будут присутствовать карманники и, возможно, он сможет повстречать Адель. Он ещё не разобрался в своих чувствах к девушке и, возможно, ему было просто жаль несчастную. В любом случае, Евпл хотел с ней увидеться и, поэтому, стал с нетерпением ожидать завтрашнего утра.

С раннего часа на площадь к магистрату стали стекаться не только горожане, но и крестьяне. В деревнях развлечений было намного меньше, чем в городе, да и по значимости они уступали. Люди шли семьями, ведя с собой детей. Многие приходили задолго до назначенного часа, чтобы оказаться как можно ближе к помосту, где и будут наказывать неплательщиков. На соседнем помосте разместят членов их семей, чтобы все могли рассмотреть тех, кто ещё недавно были свободными. В магистрате на специальной доске будут обнародованы описания и адреса недвижимости, которые будут проданы через несколько дней на аукционе. Будет что пообсуждать горожанам в ближайшие пару седмиц.

Михель, Марта и Евпл тоже заранее пришли на площадь. В это утро мало какие лавки продолжали работать, а те, кто всё-таки оставались открытыми, получали меньшую выручку, чем в обычные дни. Погода стояла как по заказу – было солнечно и редкие облака не спешили закрывать светило. До начала экзекуции было ещё пару часов и горожане стояли, обмениваясь своими надеждами о предстоящем развлечении. Семьи должников уже были приведены и поставлены на помост, чтобы пришедшие могли вволю поглумиться над несчастными. Некоторые же, видя своих недавних соседей, выражали досаду, что тех постигла такая участь.

Гвалт на площади уже стоял не слабый и можно было бы лишь посочувствовать жителям ближайших домов, если бы те, пользуясь моментам, не давали бы за деньги всем желающим смотреть из своих окон на сегодняшнее представление. Особую пикантность придавал запах гнилых продуктов, принесёнными добрыми горожанами, чтобы позже кидаться в прикованных к позорным столбам. Евпл смотрел на всё это широко раскрытыми глазами – подобное было почти немыслимым в его родных местах.

Удар колокола возвестил о начале городского мероприятия и громкий гул голосов вторил звону металла. Окна главного городского здания раскрылись и в них показались члены магистрата. В одном из окон стал виден глашатай, который начал оглашать список осуждённых и их злодеяния. Народ умолк и голос вестника разносился по всей площади. Затем началась процедура наказания.

Должников по одному выводили на помост, приковывали к наклонному щиту и начинали истязать. Палач знал своё дело и одобрительный гул собравшихся постепенно расходился во все стороны после каждого крика наказуемых. Таковых было трое, и около полутора дюжин бывших членов их семей сопровождали каждый удар плетью безутешными стенаниями. Горожане веселились и лишь немногих, в том числе и Евпла, немного мутило от вида происходящего. Но даже если бы они и захотели покинуть это место, то ничего бы у них не вышло – толпа на площади была очень плотной. Даже карманники временно прекратили свой опасный труд, поскольку не могли свободно перемещаться от одного кошелька к другому.

Ну вот крики наказуемых стихли и их растащили по местам, где они будут сидеть прикованными в течении нескольких дней на потеху зевакам. Членов их семей тоже увели и толпа стала потихоньку расходиться. Как ни крутил Евпл головой, он так и не смог высмотреть Адель и пошёл вслед за Михелем, и его женой. Идущие в одном направлении люди обменивались впечатлениями и своими планами на ближайшие дни. Все были довольны как зрелищем, так и своим участием в нём.

На обратном пути все трое зашли в любимую пекарню за хлебом. Евпл был снова разочарован – девушки не было и в этот раз. Он стал гадать, что с ней могло случиться и узнать ответ помог разговор Сервет с продавцом. Тот, беседуя со старым знакомым семьи, упомянул, что на днях сорвалось сватовство к его сестре. Родители жениха, с которыми вроде бы как были проведены предварительные договорённости, решили отказаться от своих намерений. О причинах этого решения Сервету сказано не было, а лишь упомянуто, что расстроенная девушка занемогла. Михель пообещал найти в аптеке хорошее успокаивающее средство, которое занесёт его новый помощник и расскажет, как надо его принимать.

Надо ли говорить, что Евпл был рад такому повороту дел. Примерно через час он уже стучал в двери дома пекаря, держа в руке мешочек с оговоренным порошком. Его впустил один из сыновей пекаря и, вместо того, чтобы сразу забрать принесённое парнем, провел по коридору в комнату девушки. Та сидела у окна, думая о чём-то своём, рядом была её такая же рыжая, но значительно менее конопатая младшая сестра и обе, видимо, беседовали о случившемся в их семье событии. Брат сказал зачем сюда пришёл Евпл и удалился по своим делам.

Девушки уставились на парня. Тот пересказал инструкции, данные аптекарем, и замолк, не зная как продолжить беседу.

– Вы были сегодня у магистрата? – ляпнул он первое, что пришло в голову.

– Нет, а что там произошло? – ответила младшая из сестёр.

Евпл пересказал событие со всеми подробностями, которые смог разглядеть с того места, где стоял на площади. Посыпались ожидаемые вопросы и он попытался, как мог, на них ответить. Девушки начали обсуждать между собой услышанное и, время от времени, спрашивали у парня его мнение. Потом разговор пошёл о самом Евпле. Так они и познакомились. Девятнадцатилетнюю сестру звали Эрнста, семнадцатилетнюю – Луиза. Разговор непринуждённо продолжался до тех пор, пока парень не спросил о причине разрыва помолвки.

Луиза бросила испепеляющий взгляд на спросившего и кинулась успокаивать разрыдавшуюся Эрнсту. Евпл стоял и не знал, что делать, а потом сообразил и начал разводить принесённый порошок водой из кувшина, стоящего на столе. Осталось только протянуть кружку с успокаивающей микстурой девушке и дождаться, пока та выпьет содержимое. Вскоре лекарство подействовало и Эрнста, переставшая лить слёзы, вдруг показал на свои конопушки и произнесла:

– Из-за них.

– Что из-за них? – не понял сразу парень.

– Жених заявил, что ему не нужна такая конопатая невеста и решил взять вместо меня Луизу.

Вот это поворот! И что на это сказать? Другой бы промолчал, а Евпл опять ляпнул не подумав:

– Глупости, я смогу исцелить тебя от этих пятнышек… наверное.

Девушки не моргая уставились на парня.

– Как это ты сделаешь? Дашь мазь?

– Нет, я попробую это сделать без всяких мазей – отступать после сказанного было уже поздно. – Думаю, что за седмицу смогу избавить тебя от большинства этих конопушек.

Молчание воцарилось в комнате. Внезапно Эрнста выбежала и где-то послышался её громкий голос, обращённый к отцу. Евпл уже успел обругать себя за несдержанность, но отказаться от своих слов не мог. Через некоторое время в комнату вошёл булочник и серьёзно взглянул на парня.

– Дочь сказал мне, что ты можешь ей помочь. Это правда?

– Я постараюсь ей помочь. Все пятна, вероятно, удалить не получится, то их останется меньше, чем сейчас есть у Луизы.

– Ты не врёшь? – наседал булочник.

– Нет, мой отец делал не раз подобное, и я тоже, хотя и не так часто.

– Как долго ты будешь лечить мою дочь и сколько за это запросишь?

– Конопушек много, возможно за седмицу управлюсь. Что касается оплаты, то… не знаю, – честно ответил парень. – Здесь я подобное не делал и не знаю, сколько люди могут заплатить.

– Хорошо, – подытожил мужчина. – Если ты действительно сделаешь то, что утверждаешь, то я не пожалею денег на оплату.

Осталось договориться, что всё происходить будет в доме булочника. Если он хочет, то при этом может присутствовать кто-то ещё, но есть обязательное условие – тот человек должен сидеть тихо и не мешать. Начать можно прямо сейчас, если это возможно. Нет смысла оставлять на завтра то, что можно делать уже сегодня. Булочник согласился и решил сам находиться рядом с дочерью.

Эрнста, по указанию Евпла, легла на кровать и тот ещё раз предупредив, что никто посторонний не должен входить в комнату и что-либо говорить, приступил к процедуре. Он взял в левую ладонь один камень с руной и положил её на лоб девушки. Булочник было дёрнулся к парню, когда тот положил свою правую ладонь на грудь девушки, но смог себя удержать и сел обратно на стул. Евпл решил начать с рук, поскольку там конопушек было меньше, чем на лице. Чтобы сильно не устать, он заранее объявил, что будет делать перерыв через каждый час-два. Наступила тишина. Отец девушки не понимал происходящего, но видел, что ни дочь, ни парень не шевелятся и молчат. Он тоже решил последовать предупреждению странного целителя и сидел как можно тише до того момента, как тот внезапно одёрнул руки и, помедлив, разрешил посмотреть на результат.

Действительно, значительная часть кожи руки была нормального цвета без всяких намёков на золотистые пятна. Эрнста и её отец рассматривали работу парня и не верили своим глазам.

– Я думаю, что на убирание пятен с одной руки уйдёт два дня. Таким образом на обе руки планирую отвести четыре дня работы. Потом займусь шеей и плечами. Это еще два дня. Работа с кожей лица будет очень трудной и все конопушки удалить не смогу.

– Я согласна – воскликнула девушка.

Её отец лишь молчаливо кивнул. После небольшого перерыва Евпл продолжил свою работу, и ушёл лишь ближе к наступлению вечера…

– Что ты так долго ходил к булочнику? – спросил Михель.

– Я взялся помочь его дочери избавиться от конопушек, из-за которых была расторгнута помолвка.

Такой ответ смутил аптекаря.

– А ты сможешь?

– Надеюсь. Я уже делал нечто подобное. На это уйдёт седмица или чуть больше. Придётся ходить туда каждый день, так что помогать в аптеке я тебе не смогу.

– Я и сам справлюсь в лавке, – заявил Сервет. – Делал же это я до твоего прихода. Ты лучше расскажи, как собираешься лечить Эрнесту.

– Это сложно объяснить. Просто могу и всё. Если хочешь, то можешь прийти к булочнику завтра вечером и сам во всём убедиться. А сейчас я хочу лечь спать, поскольку очень устал…

Последующие дни для Евпла слились в один. Утром он приходил к Эрнесте, примерно через каждый час делал перерыв и обсуждал с девушкой произошедшие перемены, потом всё повторялось и постепенно руки девушки приобретали нормальный вид. Лишь перед работой с кожей лица парень решил изменить последовательность и начать работать с несколькими симметричными участками сразу, чтобы односторонние улучшения лица девушки не пугали её родственников.

Но через несколько дней и этот этап исцеления был закончен. Как Евпл и говорил в самом начале, некоторые места на лице очистить не удалось – он боялся больше навредить, чем помочь. Конечно же, все были безмерно рады и такому. Булочник, уже не приходивший каждый день отслеживать изменения, внимательно осмотрел итог всего целительства и обнял свою дочь, а потом и жену. Ну а Эрнста от избытка чувств обнимала свою младшую сестру.

– Ты выполнил своё обещание, – через некоторое время сказал булочник. – Мы посовещались и я решил заплатить тебе десять золотых.

– Благодарю за деньги и за доверие, – ответил Евпл.

Для булочника данная сумма была очень значительным, а парень уже начал привыкать к бо́льшим деньгам, достающимся менее затратными способами. Но он понимал, чтослучайные деньги на то и случайные, что попадают в руки очень редко, а стабильный доход намного лучше своей предсказуемостью. Хотя… у Евпла сейчас и стабильного-то дохода не было.

Парня пригласили на обед в честь радостных изменений, произошедших с Эрнестой. Отказываться он не посмел, поскольку всё было от чистого сердца. Да, даже, если и с корыстью, то ему-то что от этого? Вкусная еда хороша по любому поводу, а поесть в доме булочника любили, о чём красноречиво свидетельствовали далеко не худые фигуры многих домочадцев. Обед растянулся на два часа и парень не только насытился, но и успел восстановить свои силы. По некоторым словам, услышанном за столом, он понял, что расторгнутая прежде помолвка всё-таки будет проведена. Евпл порадовался этому, поскольку уже понял, что относится к Эрнесте примерно так же, как скульптор относится к изваянной им статуе, не более. Она для него просто знакомая жизнерадостная девушка, благодаря его дару ставшая более красивой.

Распрощавшись со всеми, Евпл вышел из дому булочника и не спеша побрёл по улице. Кто-то его окликнул. Адель. Она его поджидала или просто случайно увидела?

– Привет, красавчик! – уже привычно поздоровалась она с ним первой.

– Привет, красотка! – в тон ответил парень. – Давно тебя не видел.

– Да, приходится работать за кусок хлеба.

Желудок Евпла был полным от обильного обеда, но он даже не смутился – у каждого свой путь, который знаёт лишь Фортуна да и Кайрос.

– Что ты делал у булочника? – привычно прямо спросила Адель.

– Заходил в гости.

– Ну да, такого хорошо одетого красавца примут в любом доме.

Трудно было опровергнуть очевидный факт и парень только промолчал. Интересно, Адель всё-таки остановила его просто так или ей что-то надо от него?

– Недавно один знакомый… лодочник пропал, а его лодку обнаружили невдалеке от аптеки, где ты работаешь. Ты что-нибудь слышал об этом?

– Не припомню, вроде бы посетители аптеки ни о чём таком не говорили.

А вот и причина якобы неожиданной встречи! Как она узнала, что он работает в аптеке? Надо быть осторожным.

– Понятно. Ну я просто так спросила. Этот человек просто должен кое-что.

– Если вдруг услышу о нём, то постараюсь дать знать тебе, но если это было несколько дней назад, то вряд ли кто об этом вспомнит.

– Ну ладно, пойду я, – Адель развернулась и, как обычно, быстро затерялась среди идущих по своим делам людей.

Евпл дошёл до аптеки и присел на скамье. Очевидно, что за ним наблюдали и, возможно, даже знают причину смерти лодочника. Хотя, если они знают, что именно он убил того мужчину, то зачем посылать к нему Адель? И что дальше эти люди будут делать, если он будет их игнорировать? В любом случае, искать встреч с этой девушкой не стоит. Она работает не на тех людей, с которыми можно шутки шутить.

Глава 20

Странный пожилой мужчина сдержал слово и принёс десять золотых дукатов. Ничего он Евплу больше не сказал, просто развернулся и ушёл. Да и никаких слов парню от него не надо. Хотя нет, он будет ждать, когда в начале мая этот человек придёт снова и выложит уже девяносто золотых монет. Да, это будет хорошим пополнением его, Евпла, капитала!

Дни потянулись своей чередой. Ночи были иногда даже приятнее – спать на толстой и мягкой перине было просто неземным удовольствием. Когда Марта увидела её в комнате парня (а что она там делала?), то весь оставшийся день буравила того чуть ли не ненавидящим взглядом. Может отравить её или ещё что сделать? Мысль, конечно, плохая… но зачем Михелю такая жена? Он ещё вполне молод и женится ещё раз. Ну, хотя бы на Луизе. А что? Как и её старшая сестра, она весёлая и работящая девушка, с открытым приятным взглядом и сострадательным сердцем. С ней и Евпл бы не отказался… хм… и два раза, и три раза бы не отказался… и вообще…

– Евпл, ты где? – неожиданно раздался оклик Михеля.

– Здесь, сейчас подойду!

Аптекарь сидел в лавке и читал книгу. Увидев парня, он отложил её и сказал:

– Я же говорил тебе не раз, что в городе есть ещё аптекари. Так вот, асклепиады пригласили всех нас… ну как бы это назвать?.. на одно мероприятие. Для новых врачей всегда устраиваются обучения на примере человеческих тел.

– Я не совсем понимаю.

– Чтобы врачи-асклепиады могли лечить людей, они должны знать, как в человеческом теле расположены органы, как они выглядят и прочее. Для этого привозятся трупы недавно умерших людей и их разрезают. Трудно лечить, если никогда не видел органы своими глазами. Вот теперь асклепиады пришли к решению, что надо бы аптекарям показать хотя бы основы. Конечно, нас обучать особо не будут, но всё-таки.

– Понятно. Но я же не аптекарь.

– Ты пойдёшь как мой ученик. Это же логично. С другими аптекарями тоже могут прийти их ученики.

– Я согласен, хотя и не совсем понимаю, зачем мне это будет нужно. Но знания лишними не бывают.

И Евпл начал посещать анатомический театр асклепиадов два раза в седмицу. Его почти не воротило от вида внутренних органов – уже насмотрелся. Хотя, есть различия, когда делаешь это вскользь, а когда целенаправленно. Возможно, что Михель прав и когда-нибудь это пригодится.

Что касается его помощи Эрнесте, то, как ни странно, особых последствий парню не было. Никто не выстроился в очередь с протянутыми деньгами в руках. Ну да, люди поговорили и забыли. Вероятно, мало кто даже осознал случившееся. Ведь девушка была рыжей и конопатой, то есть совершенно непохожей на почти всех, кто живёт в Бреме. А если ни у кого нет стольких пятен на лице, то какую им пользу принесёт никому не известный мальчишка? Да, это логично, а жители этих земель уважали логику и деньги. Точнее, деньги и логику. Да и зачем тратить непосильно нажитое, на исправление того, с чем веками жили люди? Это очень богатым аристократам позволительно позаботиться о мало кому видном пятнышке под щекой, а обычные люди могут прожить и так. Вот если бы этот парень руку или ногу отрастил, то другое дело. К нему бы тогда потянулись!

Наступил август, самый жаркий месяц в году. Большинство богатых горожан покидало город на время, когда смрад от мусора на улицах и вонь от речной тины были особенно нетерпимыми. Конечно, улицы убирались периодически, но в большом городе мусорили активнее, чем те рабы, что его убирали. От тины же, которую река выбрасывала на свои берега, избавиться было ещё труднее.

Если весь город и не вымер, то в его центральной части с каждым днём становилось меньше людей. И это начало выявлять другую ежегодную проблему – повышение уровня преступности. Одни вламывались в запертый на целый месяц дом, другие подкарауливали прохожих на опустевшей улице, третьи почти безбоязненно срезали кошельки и спокойно убегали от одинокого путника. Стража, конечно, пыталась с этим бороться, но не нанимать же пару сотен дополнительных человек на пять-шесть седмиц с тем, чтобы потом их рассчитать.

В это-то время в Евплу пришёл один из сыновей пекаря и предложил присоединиться к их поездке в пригород. Сервет не стал возражать и на следующий день парень отправился за город в сопровождении довольно немаленькой компании: троих братьев и двух сестёр. Снятое для этой поездки здание несколько десятилетий назад был чьей-то фамильной усадьбой в местечке Овернигелант, но с того времени хозяева сюда почти не приезжали и сдавали в аренду. Вот теперь всеобщее благоденствие настолько поднялось, что даже обычный пекарь может позволить себе отдыхать в подобных домах. Всем выделили по комнате и подростки быстро разошлись по своим новым жилищам.

Усадьбе принадлежал не очень большой участок, теперь уже основательно запущенный, поскольку некому было ухаживать за ним. В доме постоянно проживало лишь двое слуг, в обязанности которых входило поддержание порядка и отваживание возможных грабителей. Лет пятьсот назад вокруг были заболоченные пустоши, но трудолюбивые поселенцы нарыли дренажные канавы и осушили почти всю местность. Лет двести назад начали возводиться ветряные мельницы и многие действовали до сих пор. Жители Бремы любили отдыхать здесь, поскольку местная архитектура в особо романтичных сердцах навевала мысли о старых добрых временах.

Разумеется, Евплу было безразлично, где провести ближайший месяц. Парень даже пожалел, что эта поездка прервала его посещение анатомического театра, но Сервет обнадёжил, что по возвращении он ещё пару месяцев будет иметь удовольствие рассматривать кишки и лёгкие. Налюбовавшись на свою комнату, расположенную на первом этаже, Евпл решил пройтись по всей усадьбе и рассмотреть всё в мельчайших подробностях. Девушки – Луиза и пятнадцатилетняя Диана – были размещены на втором этаже и закрыв двери на ключ, уединились в своих новых покоях. Да, каждая комната была довольно велика для проживания одного человека, но если есть возможность пожить в довольно шикарном доме, то почему бы и нет.

Наговорившись с парнями и побывав в комнате каждого, Евпл спустился туда, что раньше называлось садом. Странное зудящее чувство щекотало его сразу по приезде в это место и парню хотелось узнать причину сего. Так и есть, в кустарнике, который давно неприлично разросся по всем возможным направлениям, была обнаружено пламя ненасыщенного голубого цвета.

Сомнений быть не может – это место силы. Вот только какой силы? Ладно, он потом разберётся, надо забирать. Евпл протянул левую руку, – он помнил, что Эразм говорил ему о необходимости развивать именно эту конечность, – и начал впитывать в себя “нити”. Одна, две, три… Хватит? Парень прислушался к своим ощущениям. Да, хватит, завтра возьмёт ещё. Теперь он был чрезмерно рад, что его уговорили приехать сюда. Подумать только, он столько времени путешествовал и ничего не находил, а здесь сила чуть ли не сама притянула его к себе! На всякий случай Евпл обошёл ближайшие окрестности, но характерного указания на присутствия другого места силы не было.

Вернувшись в усадьбу, он увидел, как девушки хозяйничают на кухне и выкладывают привезённые из города припасы. Конечно, в последующие дни продукты будут покупаться у ближайших крестьян, но в первый день они перекусят тем, что заботливые родители дали им в дорогу. Самый старший из приехавших братьев – двадцатидвухлетний Кастор – ушёл осматривать окрестности и договариваться с крестьянами о поставках, а остальные – восемнадцатилетний Виллем и пятнадцатилетний Эгон – хватали съестное из мешков и быстро съедали. Евпл лишь усмехнулся тому гаму, что они все устроили и ушёл в свою комнату. Там он прилёг на постель и незаметно для себя уснул.

Его разбудили через час, когда обеденный стол был накрыт и все уже сидели стуча вилками по тарелкам. Еда была простая, но сытная и разнообразная, а большего подросткам и не надо. Потом братья ушли смотреть в каком из ближайших прудов ловится лучшая рыба, а Евпл, выбрав книгу из шкафа, уселся в кресло и углубился в чтение. Это был какой-то старый медицинский атлас, но многочисленные картинки очень даже смогли увлечь парня. Он не слышал, как девушки перемыли всю посуду и разместились поодаль, обсуждая свои девичьи тайны. Вскоре им надоело наблюдать безучастного к их присутствию парня и они пересели поближе. Это передвижение не осталось незамеченным и Евпл поднял глаза. На него смотрели два настолько схожих симпатичных личика, что издалека ему бы пришлось непросто разобрать кто из них кто.

Девицы явно ожидали, что парень будет их развлекать и тому ничего не осталось, как оправдать их ожидания. Он был почти опытен в выборе развлечения, прекрасно зарекомендовавшем себя при общении с девушками, и начал рассказывать им о северянах и землях, в которых живут эти жестокие люди. Евпл не стал слишком обдумывать своё повествование и просто поведал этим прекрасным созданиям ту версию событий, которую не раз излагал при других подобных обстоятельствах. Когда братья вернулись со своей прогулки, их сёстры чуть ли не благоговейно смотрели на рассказчика, побывавшего там, где ни за что не хочет оказаться любой бюргер Бремы. Лёгкий ужин закончил этот замечательный день и все разошлись по своим комнатам.

Проснулся Евпл в прекрасном настроении. Свежий воздух, хорошая комната, весёлая компания – что ещё надо молодому человеку в семнадцать лет? Любви, быть может? В соседних комнатах было аж два подходящих объекта для проявления этого чувства, но что-то предостерегало парня от подобного выбора. Может не любви, а влюблённости? Он так и не разобрался в том, чего хочет ожидать в ближайшие дни и вышел в сад. Там был объект сильного влечения, такого сильного, какое вряд ли он будет испытывать к любой девушке.

Подойдя к месту силы Евпл снова протянул к нему левую руку. Нити впитывались в его хранилище силы, а в руках и в ногах ощущалось покалывание сотен мелких иголок. Парень перевёл дух и обессиленный добрёл до кресла на первом этаже. Ничего, он скоро станет ещё сильнее. Вот бы ещё разобраться в чём именно. Как и Эразм, он не обращал особого внимания на цвет силы и что может в данном случае означать голубой – вряд ли догадается.

Дети пекаря начали просыпаться и выходить из своих комнат, и каждый с недоумением смотрел на парня, листающего анатомический атлас. Странно, конечно, но если вспомнить, что он недавно исцелил Эрнесту и работает в аптеке, то всё становится на свои места. Стараясь не отвлекать Евпла от чтения все потянулись на кухню сметать со стола остатки вчерашнего ужина. Вот сейчас дожуют и пойдут вместе со старшим братом к крестьянам, согласившимся продавать им необходимые продукты. Евпл подумал и присоединился к парням, ему не очень хотелось опять быть в центре внимания рыжеволосых девушек, и в очередной раз развлекать их рассказами.

До домов крестьян идти было не очень далеко, так что через час всё необходимое уже было принесено в усадьбу. Ну а потом всей толпой пошли бродить по окрестностям. Ветряные мельницы впечатлили всех, хотя подобные можно видеть и в других местах. Но там нет брошенных строений, которые можно исследовать как эти. Вокруг простирались почти бескрайние поля, разделённые канавами с водой. Где-то пасся скот, где-то росли зерновые растения. Каждый клочок земли был использован. Шлялись они довольно долго и если бы захотели, то за это время могли бы дойти до Бремы, но этого не хотелось, конечно же. Вскоре все вернулись в усадьбу, где слуги уже приготовили им обед. Хорошо, когда делать ничего не надо, вот было бы так всегда!

Ближе к вечеру братья собрались на рыбалку и стали звать Евпла, но тот был не в восторге от речной рыбы и отказался. С братьями ушла и Диана, которой те обещали показать что-то интересное. Было уже понятно, что оставшаяся Луиза будет ходить за ним хвостиком. Так оно и оказалось, но девушка, как оказалось, имела, скажем так, корыстную цель.

– Сможешь и у меня убрать эти конопушки?

– Смогу, – вздохнул Евпл. – Но не все, иначе ты перестанешь быть красивой.

Девушка покраснела, поскольку о таком варианте никогда и не думала. Далее всё происходило как обычно, только в этот раз целитель начал убирать пятнышки со лба. Когда остальные подростки вернулись с рыбалки, Луиза радостно улыбалась, разглядывая результат. Действительно, кожа лба стала значительно чище.

На следующий день девушка потянула Евпла погулять. Он ожидал, что к ним кто-нибудь присоединится, но никто кроме Дианы не захотел, да и ту куда-то опять позвали. Вскоре пришли к пруду и сели на берегу. Было чуть ветрено и, поэтому, не жарко. Говорили обо всём и не о чём, а потом темы для разговора иссякли. Парень видел, что девушка старается быть поближе к нему. Он же старался держать расстояние, но и не отталкивать.

Если раньше при общении с девушками в Велгороде Евпл задумывался, что может предложить им, то сейчас пришла мысль о том, что она может предложить ему? И как он не старался, ничего на ум не приходила. Вторая дочь пекаря и одновременно то ли третий, то ли четвёртый ребёнок в семье. Понятно, что образования у неё, как и почти всех девушек нет. Вероятно, что её воспитывали с одной целью – стать женой и родить мужу много детей. Допустим, он женится на ней – лет им обоим достаточно для этого. А что дальше-то? Просидеть всю свою жизнь за прилавком в аптеке ему совершенно не хотелось. Помогать тестю в пекарне? Для этого у того есть и свои сыновья.

Евпл всегда хотел путешествовать, правда, прошедшие события немного остудили это желание, но не отбили. Да и данов в южных провинциях мало кто когда видел. Кого там ему бояться ещё? Захочет ли его жена, – не так уж и важно, будет ли это Луиза, Диана или кто ещё из здешних девушек, – отправиться с ним куда глаза глядят? Скорее всего нет. Будущим замужним женщинам нужен дом здесь и сейчас. Так их воспитали. Возможно, что подходящей женой путешественника могла бы стать Адель, но с недавних пор Евпл опасался встречи с ней. Её окружение опасно, да и она сама, наверняка, может быть опасной тоже. Не важно, что Адель думает об Евпле, важно то, что он думает о ней, а думает о ней он…

– Что ты молчишь и не отвечаешь? – разочарованный голос Луизы прервал его размышления.

– Прости, я задумался.

– О ком? – девушка дала возможность оправдаться.

– О своей будущей жизни, – честно ответил парень. – О том, что я хочу делать и где это я буду делать.

– И что ты хочешь? Большой дом и хорошую жену? – это была вторая попытка.

– Большой дом и хорошую жену? – повторил он вопрос. – Возможно, но не сейчас.

– Через три года? Через пять лет? – продолжала наседать Луиза.

– Честно говорю – не знаю. Возможно, я отправлюсь на родину, а потом – в Восточный доминат и далее в Асию или ещё куда.

– Зачем тебе это? Неужели тут плохо? Тут всё привычно, а там – неизвестность.

– Ты забываешь, я родился в другом месте. Мне что тут сейчас непривычно, что в Асии будет непривычно.

В глазах девушки виднелись набежавшие слёзы и обида. Она неожиданно встала и пошла к усадьбе. Евплу пришлось тоже подниматься и идти за ней. Не хватало ещё, чтобы она попала в какую-нибудь неприятность. Так и шли они молча до самого дома. ”Ну что же, получилось даже лучше, чем я хотел сделать. Она всё поняла и не будет лелеять свои фантазии по отношению ко мне” – только этим и мог утешить себя парень.

Да, девушка серьёзно обиделась. Неизвестно, что она рассказала своей сестре, но и та стала не по доброму смотреть на Евпла. Тому же стало легко – теперь никто не будет на него покушаться. Вот он вытянет из “костра” всю силу и может возвращаться обратно. Здесь ему стало невыносимо скучно, ну а как себя он должен чувствовать, когда увидел, что это приглашение отдохнуть за городом – всего лишь попытка найти жениха для одной из дочерей пекаря? Уж если и позволить использовать себя, то за более высокую цену. Рыбы в море много, девушек в Бреме тоже не мало, а в Империи – не счесть.

Через два дня Евпл вернулся в город. Его, конечно, упрашивали остаться и девушки вдруг стали с ним милы, но это уже не вводило в заблуждение – ему тут не место! И парень ушел. Он не стал нанимать кого-то из крестьян, чтобы уехать на телеге. Зачем? Он привык ходить пешком туда, куда захочется.

Дорога заняла примерно два часа и, как ни странно, в неприятности он не попал. Просто шёл и шёл себе, а если кто и провожал его недобрым взглядом, то ничего полезного для себя у парня не приметил: ни толстого мешка за спиной, ни позвякивающего кошеля на поясе. Жаль. Евпл даже искал встречи с кем-то недобрым. Он давно понял, что людям свойственно недооценивать тех, кого они считают лёгкой добычей. Ну-ну… у него есть чем удивить таких.

Брема встретила его вонью от лежащей на солнце речной тины. Уборщики-рабы на улицах работали ответственно, но жара заставляла их выполнять свои обязанности медленнее, чем обычно. Может и зря он покинул усадьбу? На площадях малолюдно – от позорных столбов преступников давно увели и не было особой необходимости ходить по нагретым солнцем плитам. Интересно, какова Брема зимой? По пути домой Евпл зашёл в пекарню купить хлеба. Пекарь удивился, увидев парня и начал расспросы, а когда тот потом направился к выходу, то проводил его тяжёлым взглядом.

Михель тоже удивился появлению Евпла в аптеке и узнав причину лишь хмыкнул:

– Может, зря ты так поступил?

– Может и зря, но подобная жизнь мне претит. Луиза и Диана – хорошие девушки, но я чувствую, что мне нужна иная подруга.

– Что значит “иная”? С крыльями как богиня Виктория? – съязвил Сервет.

– С крыльями было бы неплохо, – в тон ему ответил Евпл. – Но я думаю, что подошла бы девушка, которая бы поняла мои устремления и имела подобные мечты.

– Не понимаю я тебя, парень. Ладно, бери тряпку и принимайся за работу.

Парень настолько энергично взялся наводить порядок в лавке, что продолжал даже после обеда. Когда же устал, то присел рядом с аптекарем на лавочку около входной двери и оба смотрели на пустую улицу, ожидая появления редких прохожих.

– Совсем торговля в послеобеденное время встала, – с горечью произнёс Михель. – В августе всегда так. А ещё в некоторые соседние дома успели влезть ночные грабители. Как бы и к нам такого счастья не привалило.

– Побоятся. Нас здесь трое, а другие дома стоят пустыми или там лишь по одному сторожу осталось.

– Ну да, ну да… – с сомнением согласился аптекарь.

Дни тянулись друг за другом, а Сервет всё больше хмурился и сетовал на то, что если и дальше всё так пойдёт, то он пойдёт по миру.

– Не скули, – остановила его Марта. – Всё наладится, ты каждый август говоришь одно и то же. А вот что действительно странно, так это мелкие камешки, которые стали появляться в хлебе. Раньше такого точно не было, а теперь даже кусочки металла попадаются.

– Действительно, – согласился мужчина. – Ты поэтому всегда предпочитала покупать хлеб в дальней пекарне, поскольку соседский пекарь плохо хлеб выпекал и часто в нём можно было найти мякину.

– Надо бы сходить да поговорить с пекарем, – задумалась Марта. – Может Евпла послать?

– Я не пойду, – отрезал парень. – Мне кажется, что он на меня обиделся.

– С чего это? – удивилась женщина.

– Ну я же отказался дальше с его детьми отдыхать.

– Глупости говоришь. Его жена – моя давняя знакомая. Не будет он такую подлость мне делать из-за тебя.

Евпл встал и вышел из дому. С каждым днём жена Сервета раздражала его всё больше и больше. Может, действительно ей в суп отраву для крыс подсыпать? Он шёл по вечерней улице. Подобные одиночные прогулки его успокаивали и настраивали на хорошее настроение. Солнце почти село за горизонт и сумерки быстро накрывали город. Возможно, надо возвращаться… может быть опасно. Хотя чего опасного-то? Денег у него нет, а из одежды – штаны и рубаха, даже шляпу не надел.

Неподалёку замаячила тёмная фигура. Евпл остановился и постарался слиться со стеной. Фонари здесь не были зажжены, а из окон ближайших домов свет не выбивался. Неизвестный человек продолжал стоять, Евпл тоже никуда не спешил. Вот вдалеке показался огонёк. Это какой-то горожанин шёл с ручным фонарём. Тёмная фигура скрылась, а свет приближался. Внезапно фонарь упал на землю и погас, раздался сдавленный крик и опять наступила тишина. Но Евпл видел, что вскоре в его сторону движется человек, возможно это тот, от кого парень прятался совсем недавно. Он один или нет? Один и парня, спрятавшегося в проулке между домами, не замечает… спешит. Вот огненный шар летит за ним и попадает странному прохожему в голову. Тело падает без крика, выпавший из рук свёрток лежит рядом. Тишина.

Ну раз никого нет поблизости, да и темень такая, что хоть глаз выколи, то надо подойти и обыскать труп. Да и зачем оставлять то, что можно взять, раз уж прежний владелец убит? Кроме свёртка у мёртвого мужчины ничего нет, ни денег, ни колец. Обидно! Какой дорогой идти дальше: мимо первого трупа или в обход? Если никто так на улице и не появился, то можно пойти и кратчайшим путём, хотя это и опасно. Стоит лишь кому-нибудь выйти из ближайшего дома, и Евпл будет обнаружен. Но кровь кипит и риск кажется оправданным. Первый мужчина точно мёртв, пара колец, цепь на шее, небольшой кошелёк… более тщательно обыскивать становится всё опаснее и опаснее. Скорее домой!

Парень спешит, но старается ступать как можно мягче и зорко смотреть по сторонам. Пришлось разок спрятаться, чтобы не столкнуться нос к носу с тоже куда-то спешащим прохожим. Вот и аптека, будет правильнее сразу не входить, а запрятать свёрток под лавкой, и лишь потом зайти и происходить, что происходит в доме. В спальне хозяев горит свет. Сервет вышел на шум открывающейся двери, но увидев парня, успокоился, кивнул и зашёл обратно. Евпл открыл дверь каморки, но заходить не стал, а тихо вышел на улицу и, подобрав свёрток, вернулся к себе, заперев все двери.

Осталось лишь зажечь коптящий светильник, – сварливая Марта ругалась, когда жгли дорогие свечи, – и получше рассмотреть свою добычу. Кольцо, перстень с небольшим красным камушком, золотая фигурная цепь с непонятной подвеской, ну и кошель с полудюжиной флоринов. Убитый был явно небедным человеком, любящим впечатлять своим внешним видом. Кто он – купец, чиновник? Сейчас он наверняка уже раздет и его одежду несут к скупщику краденого. Кстати, надо бы узнать о таком полезном человеке у Адель, если та согласится рассказать, что вряд ли. Жалеет ли Евпл, что сам не снял с трупа хотя бы камзол или шляпу? Нет, не жалеет. Он и так сильно рисковал, а забирать такие заметные вещи, к тому же окровавленные, – полное безумие.

Теперь свёрток. Это плотная тёмная ткань, перевязанная бечёвкой. Под ней сложенный вдвое кусок толстой кожи для придания формы, а внутри бумаги: исписанные листы, какая-то то ли схема, то ли карта, бумаги разной формы. Читать их лучше при дневном свете, а то за использованное масло придётся выслушивать нотации. Надо всё убрать в сундук, а завтра и посмотреть. Сон был беспокойным, Евпл ворочался и периодически вздрагивал. Странно, он же не в чём не виноват. Или виноват?

Утром, выслушав очередной скулёж Марты по поводу обнаруженных во хлебе песчинках, Евпл взял несколько бумаг и пошёл к берегу, чтобы разобрать каракули не вздрагивая при внезапно подошедших людях. Всё-таки он ещё плохо разбирает письменную латынь. Вот письмо в котором пишется о неких вещах, непонятных непосвящённому человеку… вот распоряжение о закупке различных товаров для последующей продаже… вот расписка о получении денег… Если и другие бумаги будут такими же, то зря он взял этот свёрток.

Сходив за новой партией бумаг, попутно пообещав Михелю вскорости вернуться, Евпл снова погрузился в чтение. Вот опять расписка о получении денег… вот очередное непонятное письмо… а вот бланк о получении денег банком с обязательством выдать предъявителю всю сумму по первому требованию. Это уже более интересно! Триста дукатов – сумма, при упоминании которой облизнётся почти любой житель Бремы. Надо бы расспросить у Михеля или Марка о подобных вкладах. Кстати, он уже наверняка нервничает в аптеке. Теперь быстро убрать бумаги в свой сундук и отправляться в лавку.

Ближе к вечеру зашёл Марк Краузе и как бы между делом стал расспрашивать об убийстве в двух кварталах отсюда. Кем был убитый он не говорил, и вообще старался придать себе вид не очень заинтересованного в ответах человека. Если бы Евпл не был замешан в этом деле, то он бы даже не заподозрил этого банковского служащего в сборе важной информации.

А что, было убийство? Разбойники совсем распоясались, стражи на все улицы не хватает! Убит кто-то важный? Ах, Марк и сам ничего не знает, поскольку услышал новость краем уха в какой-то лавке… Ну да, ну да… Парень сделал лицо кирпичом и продолжал расставлять склянки по полкам. Сервет, не стесняясь в выражениях, ругал бездействие муниципалитета. Марк потоптался ещё какое-то время и ушел.

Теперь спрашивать о попавших в руки бумагах у этих двух мужчин будет неосмотрительно. Жаль. Хотя… хотя можно будет подойти к Марку через пару дней и показать пару писем и расписок. Вроде бы как нашёл на берегу. Вот только поверит ли? Если не поверит, то может уговорить Михеля открыть сундук в каморке Евпла, и тогда правда всплывёт с неприятными последствиями. Выкинуть все бумаги? А если там будет что важное? Вот он влип в историю.

Евпл уже месяц живёт в Бреме, а так многочисленными знакомыми и не обзавёлся. Вот случилась история и спросить не у кого. Надо взять себя в руки и спокойно подумать о дальнейших своих действиях. Во-первых, надо из сундука убрать все драгоценности. Деньги можно оставить, а вот кольца-цепи унести. Цепь даже скупщику краденого продать может не получиться – вещь заметная. Тот, кому надо найдёт по ней Евпла быстро. Может, в другом городе продать? Вот только других крупных городов поблизости нет, это же не Содружество Пяти Городов.

Хм… есть ещё вариант поспрашивать у того странного пожилого мужчины. У него довольно богатый дом, явно человек не простой, но о нём ничего Евплу неизвестно. Вдруг, он чиновник в муниципалитете или как-то связан с убитым. Тогда, наверняка, его, Евпла, арестуют и обвинят в убийстве. Выход только один – все бумаги пересмотреть, письма и прочую ерунду разорвать и сжечь. Банковские расписки оставить и где-нибудь запрятать… купить кувшин, запихнуть в него бумаги и закопать. Через несколько месяцев достать и забрать из банка деньги. Да, это хорошее решение. Так и надо сейчас сделать.

Глава 21

Сентябрь. Евпл сидел в таверне и с удовольствием поедал пироги. Обычная жизнь в Бреме восстановилась и общий столовый зал был почти заполнен. Усталые разносчицы носились от одного столика к другому. Кто-то громко разговаривал, кто-то чавкал, кто-то портил воздух. Парень уже привык к подобной картине. Почему-то вспомнилась Адель. Как она там? За прошедший месяц он ни разу так и не повстречал её. Хотя зачем он ищет эту встречу? Сколько раз говорил сам себе, что эта девушка может быть опасна, но всё-равно иногда вспоминал её.

Выйдя наружу и поёжившись при виде наступающей осени, парень побрёл домой. Сегодня он с возвратился в город. Два дня снимал комнату около той усадьбы, где был более месяца назад. Дети пекаря уже уехали и здание опустело. Вышедший навстречу сторож узнал Евпла и ответил, что его знакомые приедут, скорее всего, лишь через год. Мужчина ушёл, а парень вобрав в себя сколько мог силы, положил на землю все свои перстни с камнями, скрыв их под слоем опавшей с кустов листвы. Когда придёт сюда в следующий раз, то камни будут полны силы… если их ранее кто-то не найдёт. Жаль будет, конечно, но если закапать их где-то в отдалённом месте, то это тоже не будет гарантией сохранности. Вот деньги вполне можно запрятать в полуразрушенной ветряной мельнице. Если уж она простояла такой десятки лет, то вряд ли кто будет сейчас заниматься восстановлением…

Пару седмиц назад Марта сломала зуб об очередной камушек, не понятно как попавший в хлеб. И, странное дело, во всём оказался виноват Евпл. Она забыла как совсем недавно называла глупостью предположение парня, что пекарь вредит им из-за него. Теперь женщина обвиняла этого неблагодарного мальчишку, которому одни дали приют, а другие – возможность породниться. Ну Евпл ещё мог бы как-то смириться с подобными обвинениями, а вот Сервету пришлось хуже. Марта чуть ли не каждый день стала находить у себя новую болезнь и изводила мужа стонами и причитаниями. Тот давал ей свои микстуры и мази, но от них женщине становилось лишь хуже.

Недавно она потребовала, чтобы кто-то постоянно сидел рядом с постелью и ухаживал за ней. Женщина по нескольку раз в день звала Михеля и тот, бросая лавку, шёл к ней налить в кружку воды из кувшина, стоящего рядом на столе. Если же рядом оказывался Евпл, то он узнавал о себе каждый день что-то новое. Жизнь в доме превратилась в кошмар. Теперь не только парень стремился как можно больше времени проводить на улице, но и Сервет.

Вот сегодня Марта запретила им обоим пойти в анатомический театр. Кто же будет разводить ей порошок, снимающий боль в сердце, если их не будет дома. Почему бы не остаться лишь одному? Да потому! Потому что вдруг этот один пойдёт в уборную, а ей будет душно и потребуется срочно открыть окно.

Евпл сидел рядом с больной, а Михель обслуживал покупателей, как назло, приходивших один за другим. Парень уже сбился с ног, меняя холодное полотенце на голове женщины, одновременно то открывая, то закрывая окно. Даже Марта устала изводить всех своими жалобами и неожиданно уснула. Уже не до конца понимая, что он делает, Евпл протянул к женщине руки и, стараясь не касаться её, попытался разглядеть внутренние органы, которые так сильно у той разболелись. Ему долго это не удавалось, поскольку он привык иметь непосредственный контакт с телом, но проснись женщина от прикосновения и парню небо с овчинку показалось бы. Наконец, ему удалось.

И что?! Все жизненные узлы были светлыми, ни одной чёрной нити… лишь в паре органов они были желтоватыми, но такое ни Эразм, ни Ильва и убирать не стали бы. Значит, сварливая Марта нарочно придумала себе болезни, чтобы изводить мужа? Вот гадина! Ну сейчас он ей все жизненные узлы сделает чёрными… вот тогда она не просто так стенать будет…

Неожиданно хлопнула дверь и Евпл еле успел отдернуть свои руки. Жаль, не успел даже одну ниточку затемнить. Хм… контакт был прерван насильно. Такого целители всеми силами старались не допустить, хотя точно и не знали, что будет в данном случае. Просто так повелось, что при целительстве все рядом должны не ходить и вообще молчать, не отвлекая от процесса. Ну и ладно, он же даже не начинал.

Зашёл усталый Михель и сел рядом с женой, а парня послал в лавку. Теперь его время быть рядом с женой. Ну а довольный Евпл пошёл ожидать покупателей. Он уже более-менее разобрался в основных препаратах и почти не прибегая к консультации с аптекарем мог правильно выбрать необходимый. Прошёл час, два… Сервет не появлялся, а за дверью было тихо. Устала, змеюка, сейчас отоспится, а ночью будет всех снова изводить! Пошёл третий час дежурства Михеля. Время вечернее и посетители иссякли. Парень положил задвижку на входную дверь лавки и зашёл в комнату. Аптекарь сидел на стуле и читал книгу. Марта спала.

Евпл направился на кухню, где испил вечернюю порцию молока с хлебом, а потом пришёл заменить так долго дежурившего Сервета. Тот же сидел в странной позе и то тут, то там трогал тело жены. Она выглядела странно, губы были синеватыми, а щёки белыми. Михель взглянул на Евпла и глухо произнёс:

– Она мертва.

– Как ты узнал? – задал глупый вопрос парень.

– Она еле тёплая, дыхания нет и губы синие. Я её тряс, тряс, но она так глаза и не открыла. Позови асклепиада, пусть он взглянет…

Пришедший жрец не долго осматривал тело и уверенно констатировал смерть женщины. Михель уже не плакал, он давно всё понял и лишь отрешённо смотрел на то, что раньше было его женой.

Похоронили Марту на следующий день. Присутствовали многие соседи и на их лицах были разные эмоции. Кто-то скорбел, кто-то был внешне безразличен, а вот пекарь выглядел странно. Евпл был готов поклясться, что когда на пекаря никто не смотрел, тот слегка улыбался.

Октябрь. После похорон Марты Евплу подумалось, что теперь в доме настанет спокойная жизнь, но он ошибся. Чуть ли не каждый день приходила жена пекаря или одна из её дочерей – Луиза и Диана. Они готовили, убирались и, даже, стирали. Женщина объясняла, что делает это ради памяти своей лучшей подруги, и та в царстве мёртвых не будет переживать о своём муже, о том, сыт ли он или голоден.

На парня девушки почти не обращали внимания, но зато были очень предупредительны с аптекарем. Они, даже, стали убираться в лавке, освободив Евпла от данной обязанности. Ну и ладно, он даже рад этому. Жена пекаря приходила теперь очень редко, как и Диана, а вот Луиза подолгу оставалась чуть ли не каждый день. Интересно, а кто в лавке пекарни помогает продавать хлеб? И тут до Евпла дошло! Всё происходящее не могло бы произойти без прямого согласия главы семьи. Кто бы терпел, чтобы его жена почти постоянно посещала дом чужого мужчины и прибиралась там, когда в собственном доме дел полно?

Нет, Евпл не был против того, чтобы в доме Михеля хозяйничала Луиза. К тому же теперь она даже разговаривала с ним самим. У парня сложилось впечатление, что девушка уже видит себя женой аптекаря и эта мысль заглушила прежнюю обиду. Ну и хорошо. Луиза – девушка хорошая и именно такую жену он и желал Сервету. Михель же словно ожил от женской заботы, даже как бы помолодел. Да и был он далеко не пожилым – немногим старше тридцати лет.

Вот только возникает закономерный вопрос – если, всё-таки, они поженятся, то не будет ли Луиза настаивать на том, чтобы Евпл жил в другом месте? Сейчас она здесь никто, и Евпл имеет все права находиться в этом доме. Опять вопрос и он на него не может ответить. Ну да ладно, незачем бояться того, что может и не произойти.

А вот о чём следует подумать, так это о возможности получения денег по недавно найденным распискам. Можно было бы послать за деньгами Михеля, но тогда придётся объяснять ему слишком многое, да и делиться надо будет. В расписке указан не тот банк, куда их отводил Марк, а другой. Ну что же, это будет интересный опыт в любом случае.

Евпл выбрал для реализации своей задумки солнечный день в который хочется думать о хорошем. Внутри этого банка всё было примерно также, как и в первом. Парня отвели в отдельную комнату, где он положил на стол расписку на семьдесят пять дукатов. Он решил, что в первый раз будет уже хорошо получить хотя бы часть денег, а по второй он получит в другой раз. Банковский служащий внимательно изучил поданную бумагу, посмотрел на парня, как бы оценивая того, а после вызвал кого-то по внутренней связи. Евпл напрягся и приготовился к бою. В комнату зашёл человек, ему был дан другой бланк, уже заполненный к тому времени. Человек вышел и через некоторое время вернулся с мешочком. И очень скоро парень вышел из здания более богатым, чем был за полчаса до этого. Немного покружив по улицам и удостоверившись, что за ним никто не следит, он расслабился и пошёл домой, где мешочек с деньгами нашёл временное пристанище в сундуке Евпла.

Если он таким же простым образом получит и триста дукатов, в чём уже почти перестал сомневаться, а потом ещё девяносто, то к лету у него будет пятьсот пять дукатов и несколько десятков флоринов без учёта двух серебряных слитков, колец, перстней и золотой цепи, общей стоимости которых он пока не знал. Это очень даже хорошо для человека, пришедшему в город с несколькими серебряными и медными монетами. Когда он в следующий раз пойдёт к усадьбе за силой, то надо будет опять спрятать часть своих денег. Хотя, наверное, есть смысл узнать адреса контор второго банка в других городах. Возможно, нет смысла таскать с собой дополнительно триста дукатов, когда проще прийти в нужный город с одной распиской и там получить свои деньги.

Евпл всё-таки познакомился с купцом, покупающим товары из Велгорода. Ну не совсем с самим купцом, а с одним из его помощников-приказчиков. Произошло это, как и следовало ожидать, в таверне. В той таверне, где несколько месяцев назад к парню подсела подавальщица, ещё не знавшая, как эта встреча негативно отразится на её здоровье.

Приказчик оказался довольно словоохотливым мужчиной, а когда узнал, что Евпл из Велгорода, то его было не остановить. В основном он ругал велгородских купцов, но парень и сам знал, что те частенько пытаются обмануть всех и вся, поэтому согласно поддакивал. Своим согласием Евпл понравился приказчику и это знакомство не раз помогало лучше понять различные условности, принятые в местном торговом обществе. Мужчина рассказал, что обычно корабли в Велгород отправляются осенью. К этому времени в город прибудут зимние меха из более восточных земель и воск. Эти слова подтвердили опасения парня, что в Бреме он застрял надолго. Да, можно было бы оправиться к дому и по дорогам, но это будет и долго, и опасно. Ну и ладно, к лету у него будет достаточно денег, чтобы не быть Эразму обузой.

Приказчик попытался выведать о финансовом положении парня. Евпл отвечал, что у помощника аптекаря не может быть много денег, но когда он станет богаче, то обязательно посоветуется о том, куда и как лучше пристроить свои деньги.

Похождения в анатомический театр закончились. Хотя там асклепиады рассказали много интересного, но для методики целительства это оказалось мало полезным. А вот Сервет, наоборот, был в восторге. Особенно его привлекали лекции о работе сердца и кровеносных сосудов. Но жрецы раскрыли аптекарям лишь общие знания, приняли от них пожертвования и на этом всё. Следовало ожидать, что никто не будет самолично заниматься образованием конкурентов.

Что касается Луизы, то Евпл предполагал, что для развития с ней отношений Михелю понадобится много времени, но он ошибся. Прошло совсем немного времени со дня смерти Марты, а уже сейчас было видно, что девушка довольно серьёзно взялась за осуществление своей мечты о собственной семье. Парень не удивился бы, если уже к весне будет объявлено о помолвке и о бракосочетании в конце лета. Да и какие есть веские основания для задержки такого радостного события? Никаких.

Неожиданно к Евплу потянулись горожанки, желающие улучшить свою внешность. Не сказать, чтобы они просили что-то из ряда вон выходящее. Нет, кому-то морщинки убрать, кому-то бородавки, родимые пятна, оспины. Особых трудностей эти просьбы не вызывали, но и плату давали так себе. Спасибо и на этом. Потом женщины стали приезжать из ближайшихземель. Видимо, хвалебные отзывы достигли и соседних городков и теперь парень трудился над двумя посетительницами в седмицу. Уже неплохо! Если так и далее пойдёт, то к лету и отбоя не будет.

В январские иды целитель решил, что надо сделать перерыв на несколько дней и опять сходить к голубому свечению, а заодно и часть денег прикопать где-нибудь недалеко от дороги. На оставшиеся монеты можно купить подарки Михелю, Луизе и некоторым знакомым.

Снега в городе почти не было, на полях же он лежал местами, но таких сугробов, какие в это время высились на землях вдоль Волхова, здесь почти не знали, да и зима была тёплой. Евпл дошёл до усадьбы чуть поспешным шагом – темнеет рано и надо успеть вернуться засветло. Небольшой глиняный сосуд с кошелём полным монетами внутри был закопан под малоприметным деревом. Самому бы не забыть место, когда придёт откапывать летом. Обратный путь тоже пришлось идти быстро.

Вот и городские стены. В городе предпраздничная суета и народу на улицах немало. Парень решил зайти в пекарню, уж очень он проголодался и свежий хлеб утолит голод, приподнимет настроение. Бессменный продавец, старший сын пекаря, смотрит нехорошим взглядом. Наверное всё не может простить нежелание Евпла стать его родственником. А вот и Эрнеста, которая весной выйдет замуж. В последние месяцы жизни в родительском доме она не упускает случая помогать всем, кому может. Смотрит она на парня тоже странно, будто хочет сказать что важное, но молчит.

Евпл уже развернулся, чтобы выйти, как Эрнеста его окликнула:

– В доме Сервета тебя ждут стражники. Они хотят отвести тебя в город Ольден и судить за то, что ты изнасиловал там двух девушек.

Парень обернулся, не понимая смысл сказанного. Стражники? Изнасилование?

– Тебя посадят в тюрьму лет на десять! – с хищной улыбкой вдруг сказал её старший брат – Поделом тебе, подлец!

Десять лет?! Надо бежать… срочно…

Евпл вышел из пекарни и бросился в сторону восточных ворот. Быстрее обратно к усадьбе! Бежать по улицам было сложно, уже начало смеркаться, а народ шлялся по улицам чуть ли не толпами. Вот он минул первый ряд стен… вот подходит ко второму.

– Хватайте того парня! – женский крик раздался почти рядом.

Евпл оборачивается и смотрит в сторону кричащей. Адель стоит и пальцем вытянутой руки указывает прямо на него. Бежать! До вторых ворот уже близко. Позади раздались возгласы. Погоня! Вот и предместье. Людей здесь не так много и теперь бежать будет легче. Евпл бегает хорошо, но сегодня он уже часов шесть как на ногах и прошёл немало.

Если бежать по дороге, то рано или поздно догонят, или кто из добрых прохожих поможет преследователям. Надо свернуть в сторону, в перелесок. Тут снег и следы парня видны хорошо. Он периодически оборачивается, чтобы посмотреть на тех, кто бежит за ним. Человек восемь-десять. Справиться с ними будет трудно. Евпл начинает кидать огненные шары в ближайших, но вокруг деревья и многие шары не попадают в цель. Всё-таки кого-то ранил, но преследователей всё ещё многовато.

Чтобы попасть наверняка, парень начинает кидать шары обеими руками. В левой руке шар значительно меньше, чем в правой, но если попадёт, то мало не покажется. Вот ещё кому-то повезло познакомиться со стихией огня. С раненой ногой ему теперь не до погони. Евпл начал уставать, он ел только утром, а сейчас вечер. Купленный хлеб валяется где-то на городской улице. Преследователи не отстают.

Надо остановиться и тогда можно целиться точнее. Да, так намного лучше. И ещё один орёт от боли. Ещё немного и их число снова уменьшится. Но приходит понимание, что источник силы почти пуст. Слишком он был самоуверен и неприцельно бил по врагам до этого. Преследователи видят, что пугающие огненные шары стали прилетать значительно реже. Они уже не боятся их, их вообще мало что может испугать.

Евпл остановился на опушке леса. Сил бежать уже нет. Враги тоже остановились и переговариваются невдалеке. Смелые, сволочи! Ещё несколько бросков и источник станет пустым. Его можно будет брать голыми руками, а у преследователи и ножи видны. Взмах рукой и одному прилетело в плечо. Ещё взмах... А шара-то и нет. Как нет? Евпл чувствует же, что силы немного, но она присутствует. Он пробует ещё раз вызвать шар. Пусто! Как так?! Что теперь, умирать? В отчаянии он взмахивает обеими руками в сторону подходящих людей… и они все падают на спины. Почему? Как?!

Кто-то из упавших поднимается. Ещё взмах обеими руками и никто не стоит на ногах. Одни стонут, другие пытаются шевелит конечностями, но встать не могут. Евпл озирается по сторонам в поисках причины такого поведения врагов. Никого другого не видно. Ладно, потом будет разбираться что и как. Сейчас надо покончить с живыми. Парень подходит к ближайшему, рядом с которым валяется нож… берёт его и режет по шее… теперь другого… ещё… Рядом стонет женщина. Кто это? Адель!

– За что? – только и срывается с губ Евпла.

Та стонет и не отвечает. Парень повторяет вопрос. Ответа опять нет. Он подходит поближе и тут лежащая девушка пытается кинуться к нему с ножом в руке. Не получилось. Евпл ногой выбивает из рук оружие и очередной взмах рукой с ножом. И ещё раз для уверенности. Эмоции закончились. Осталось проверить парочку лежащих и можно перевести дух…

Что это было? Ясно, что эти люди бежали за ним целенаправленно и вела их Адель. Теперь он не узнает, за что. Да и так ли это важно. Важно, что он жив. Важно, что у него проявилась новая сила. Стихия воздуха? Возможно. Он смертельно устал, но расслабляться нельзя – его всё ещё можно найти по следам. Быстрый обыск дал лишь пару дополнительных ножей. Хорошо. Теперь надо идти по направлению к усадьбе и, по возможности, путать следы…

Утро следующего дня он встретил в каком-то заброшенном сарае. Устав он потерял дорогу и был вынужден прилечь, отдохнуть. Спать нельзя, но глаза сами закрываются. Ему удалось выйти на какую-то дорогу и пройтись по ней, сбивая со следа возможных преследователей. Так хочется думать. Надо идти. Хорошо, что тело набирается сил и теперь он несколько проворнее.

Усадьба нашлась ближе к полдню. Вот и перстни, положенные осенью на землю… вот банковская расписка, кольца, цепь и деньги. Хорошо, что он умудрился не потерять заплечный мешок. Теперь надо решить, что делать. Оставаться здесь нельзя. Если за ним послали ещё людей, то рано или поздно они обыщут все ближайшие селения и выйдут на его след. Значит, надо идти… или ехать. Ехать лучше, конечно же. Вот только на чём и в какую сторону? В Брему возврата нет. Жаль денег и вещей в сундуке. Пусть Сервет считает всё его добро свадебным подарком… ха-ха…

Так куда же всё-таки идти. На восход? На юг? Ясно, что не на север. На восход идти нельзя, все знают, что он хотел пойти на свою родину. Значит, на юг? Но это тоже может быть предсказуемым решением. Да, на юг. В сторону Содружества Пяти Городов? Заманчиво, но до него не меньше седмицы пути. Если пойти на восход, то в четырёх днях пути находится крупный торговый город Хаммония. Но это слишком уж предсказуемый выбор. Погоня в первую очередь будет направлена туда. Кстати, ведь он же Эрнесте говорил, что собирается в первую очередь идти домой, и поиски точно будут в ту сторону. Но если будут искать стражники, то не очень долго. Стражников всегда не хватает. Если же тот бюргер наймёт кого-нибудь, то их тоже будет мало. Решено – иду на юг, в сторону города Ханнобер…

Почти два дня шёл Евпл, пока в Негенборге не попался извозчик, который за серебряные флорины не согласился довезти усталого путника до Ханнобера. Город порадовал своими размерами, множеством близких соседних городков и мелких селений. Затеряться тут будет плёвое дело. Парень поселился в пригороде и отсыпался в снятой комнате трое суток. Под конец он настолько расслабился, что чуть было не согласился на предложение ещё относительно молодой подавальщицы о постельных утехах.

Прогуливаясь по городу Евпл приметил вывеску адвокатской конторы. Ранее он думал, что адвокаты лишь составляют завещания и защищают людей в судах. Но кто-то ему подсказал, что в этих конторах можно получить консультации для лучшего понимания законов и способов их обхода. Недолго поразмыслив, Евпл толкнул входную дверь и спросил о стоимости подобной консультации. Пять золотых дукатов были существенной суммой, но парень расстался с ними довольно спокойно. Адвокат, выслушав вопросы, беспристрастно рассказал всё, что касалось имперских законов в целом, и обвинений в изнасиловании в частности.

Суть состояла в следующем: ранее законы были одинаковыми во всех провинциях Ромейской империи, и где бы человек не находился, ему было не избежать судебного преследования. Но примерно тысячу лет назад законодатели обеспокоились тем, что многие люди стали покидать Империю, поскольку наказания за некоторые вроде бы несущественные проступки были довольно суровы. Тогда пришла идея, что поскольку в разных землях имеются исторические и культурные различия, то и законы могут несколько отличаться. Конечно, если кому-то предъявляли бы обвинения в преступлениях против государства, то и последствия везде будут одинаковыми.

Что касается обвинений в изнасиловании, то если обвиняемый сможет из срединных провинций добраться до имперского апелляционного суда, находящегося, к примеру, в западных провинциях и уплатить там штраф, то на территории Империи его уже не заключат в тюрьму. Правда, он уже не сможет проживать в той провинции, где было совершено преступление, но это не так существенно. Важно, что на всём пути до апелляционного суда обвиняемого могут схватить стражники или официальные охотники за головами, которых наверняка наймёт истец. И да, свободные торговые города не входят в состав провинций, а являются автономными территориями в Империи. Ограничения на проживание в той или иной провинции не имеют силы в таких городах. Так что Евплу, если он без проблем доберётся до Западного домината, можно будет подумать о необходимости уплаты штрафа, если захочет спокойной жизни.

Теперь надо составить план на дальнейшее путешествие. Если он всё же надеяться пойти на юг и увидеть столицу, то сейчас самое время выбрать маршрут. Евпл немного походил по тавернам и пораспрашивал людей и ему рассказали, что Альпские горы надо обходить либо с западной стороны, либо с восточной. Если выбрать первый вариант, то надо идти к Содружеству и к Лугдуну, а если второй – то к Липсии, а потом в Прагу. Можно, конечно, идти напрямую, но пробираться зимой через горные перевалы очень не хотелось. Первый и второй варианты путешествия имели плюсы и минусы. Плюс первого – он посетит скопление крупнейших городов срединных провинций. Плюс второго – он уйдёт дальше от Ольдена. После долго размышления был выбран восточный обходной путь. Содружество – слишком очевидный выбор для человека, который хотел бы жить в Бреме, но был вынужден её покинуть. Помнится, Марк тоже хотел жить там. Значит, туда идти не следует. Жаль.

До Липсии идти две седмицы, если не очень спешить. Даже если он наймёт последовательно несколько извозчиков, то всё-равно добираться долго. Купить лошадь? Ездить верхом он немного умеет, но провести столько дней в седле – да он себе все ноги сотрёт. Надо искать другой вариант. Может, остаться до весны, а там под тёплым солнышком идти будет веселее. Нет, чем южнее он будет, тем раньше наступит весна…

Февральские иды. Город Липсия. Если бы не полудюжина небольших городков на пути, то дорогу можно было бы назвать ужасной. Теперь страдания позади и можно в спокойной обстановке, когда ничто не отвлекает, обдумать недавние события, в очередной раз повлиявшие на его судьбу.

Первое: обвинения в изнасилованиях. Не виноват он, они сами к нему пришли. Как их отец узнал об этом? Сколько времени уже прошло? Пять-шесть месяцев… Ага, понятно. Последствия стали видны всем. Что это значит? Это значит, что от него у дочерей бюргера появится по ребёнку. Жаль, что он вряд ли их когда-нибудь увидит.

Второе: в Брему пути ему в ближайшие годы нет. Если у той молодой жены пожилого бюргера родится сын, то денег ему не видать, как не видать и других денег, в том числе и от Сервета. Очередная печалька, но хорошо, что свои ноги успел унести. Иначе сидеть ему в каменном мешке лет десять, если только сын пекаря не врёт.

Третье: на дороге к Липсии, почти прямо у обочины, было замечено место силы, красный “костёр”. Когда Евпл решил к нему приблизиться, то подошёл слишком близко и “нити” потянулись к обеим рукам. Парень и не думал, что такое тоже может быть, поскольку всегда протягивал лишь одну руку. Все “нити” были вобраны за один раз. Это замечательно, поскольку нет теперь необходимости проводить у мест силы по два-три дня.

Четвёртое: после долгих размышлений он пришёл к выводу, что “нити” увеличивают имеющиеся в его теле хранилища силы, а вот то, собирается в камни, которые он кладёт на места силы, пополняет сами хранилища, но не увеличивают их размер. Такое пополнение происходит и без камней, само по себе, но медленно. Хорошо, что у Евпла теперь есть несколько перстней с драгоценными камнями. Кстати, эти драгоценные камни, в отличие от кварца, собирают и хранят больше силы.

Пятое: можно в каждый драгоценный камень собирать силу от определённой стихии. И при ситуации, подобной той, когда за ним гнались в лесу, он теперь может быстро и без неприятных последствий пополнять запас сил. Теперь врагам будет ой как не просто схватить его, а он, в свою очередь, может дольше сопротивляться попыткам подобных захватов.

Все эти идеи пришли к Евплу не сразу. Они долгое время витали в его голове и не давались в руки. Лишь сейчас, когда парень расслабился и понял, что опасаться погони уже нет смысла, он смог разложить все свои мысли по полочкам, чтобы сложилась общая картина. Евпл с недавних пор полюбил это сравнение мыслей с ёмкостями для эликсиров, которые он расставлял в аптекарской лавке по своим местам. На каждой полке стояли только определённые эликсиры: на одной – от болей в животе, на другой – от жара, на третьей – от растяжений мышц. В любой момент можно было подойти и сразу взять то снадобье, за котором пришёл покупатель.

Но теперь это всё в прошлом. С Михелем Серветом богиня Фортуна вряд ли даст когда-нибудь встретиться. Как, впрочем, и с другими людьми, которые повстречались ему в последние два года.

Что теперь? Надо будет снова думать о том, как быстрее и безопаснее добраться до Праги. Говорят, что жители той местности отличаются о тех, среди которых он жил последние месяцы, как внешностью, так и своими привычками. Даже дома там отличаются от местных, покрашенных белой извёсткой, тем, что их владельцы, даже довольно небогатые, стараются нарисовать на внешних стенах цветы, животных или просто какой-нибудь симпатичный орнамент.

Вперёд, на Прагу!