Аристократ из прошлого тысячелетия [Андрей Еслер] (fb2) читать онлайн

Аристократ из прошлого тысячелетия

Глава 1 Обещание

— Что там такое, Жанночка? — заинтересовавшись громко работающим телевизором, спросила Хризалида с кухни.

— Ну, ты запретила мне поступать в академию, но интересоваться жизнью я не перестала, — рассмеялась девушка. — Смотрю эфир с праздника в честь прибывших студентов по обмену.

Целительница заинтересованно прислушалась, а затем и вовсе выехала в гостиную, помогая себе руками.

— Это же внучка Митрофанова, — произнесла она, подслеповато щурясь. — Ох, бог ты мой…

На экране происходило настоящее избиение. Оператор также показал рвущегося на арену юношу, которого удерживала высокая русоволосая девушка.

— Антон… — тихо прошептала Хризалида.

— Станислав Митрофанов, второй курс, противник Ли Куанг, второй курс, начали… — оповестил с экрана распорядитель турнира.

Поединок прошёл быстро, молниеносно.

Второй китаец тоже ударил серпом воздуха, после чего сократил дистанцию и чиркнул парня мечом по горлу, пользуясь тем, что доспеха духа уже нет.

— Грязный ублюдок, — взорвалась целительница.

— Что, что произошло? — непонимающе посмотрела на экран Жанна.

— Он его убил, — горько ответила ей старушка.

— Дамы и господа, ввиду чрезвычайной ситуации, мы проведём ещё один поединок, поединок мести, кровное право брата убитого Станислава Митрофанова, — вдруг выдал распорядитель, окружённый прессой.

— Его же убьют, как брата, — ахнула внучка, впиваясь глазами в каменное лицо Антона, выходящего на арену.

— Чтобы его убить, нужно нечто большее, чем один засланный узкоглазый придурок, — вдруг прошипела целительница.

— Ба! — осуждающе воскликнула Жанна.

— Мы выезжаем в академию, что-то я засиделась, пора вставать в строй, — вдруг произнесла Хризалида.

— Что ты имеешь в виду? — оторвалась от экрана внучка и открыла рот от удивления.

Бабушка закрыла глаза, а затем просто взяла и встала. Челюсть девушки была готова отстыковаться и упасть на землю.

По телу целительницы прошла рябь, и кожа стала плавиться, будто воск, стекая на пол.

Через десять секунд перед внучкой предстала практически полная её копия. Молодая девушка, которой можно было дать едва ли двадцать пять лет, если не знать, что она разменяла пятую сотню.

— Думала, твоя старушка ни на что не годна? — усмехнулась Хризалида. — Поехали, нам надо встретиться с Антоном.

— Да кто он вообще такой, кто ты такая, кто вы такие⁈ — растерянно прошептала Жанна, когда перед ней рухнул привычный мир, разом представая в новом свете.

— Скоро поймёшь, оставлю эту загадку для тебя, — мягко улыбнулась девушка, бабушка, лучшая целительница империи. Жанна не понимала, кто сейчас перед ней.

* * *

Тело Стаса пронесли мимо. Лекари бессильно пытались срастить плоть, но душа уже покинула тело и стала свободной.

Защитный полог упал, и я вошёл на песок, очищая разум от всяких мыслей.

Ханец ожидал меня в центре, скучающе смотря на затихшие трибуны. Презрение по отношению к нему можно было намазывать на хлеб.

Студенты понимали, что происходит. Даже если он сможет уйти живым, в чём я очень сильно сомневаюсь, ему не прожить и недели. Такое не прощается, но кто сказал, что он об этом не знает?

Судя по оскалу, ещё как знает.

Он поклонился, по всем правилам дуэльного этикета. Но я плевал на эти правила, мягко сказать.

Встав напротив и расслабившись, стал ждать начала.

Полог засиял, голос распорядителя разнёсся над ареной.

— Начали! — проревел он, а затем наступила тишина.

— Привет от Мандарина, — на ломаном русском произнёс китаец и выпустил воздушный веер, по старой китайской традиции.

Я принял его на руку. Думал, со мной такое пройдёт? Сегодня тебя не ожидает ничего хорошего.

Трибуны ахнули, когда рука разрубила летящий серп, а я пошёл к противнику, прогулочным шагом.

Он выпустил ещё один серп, который постигла та же участь.

Покажи мне то, чего я не видел, или этот бой будет очень скоротечным.

Ханец удивил, он отступил на шаг и сложил ладони, вызывая астральную сущность. Воздух позади него пошёл рябью, проступила фигура из другой реальности, которой тут не место. Огромный дракон, сотканный из серебристого света, поднял голову за спиной противника. Поднебесная не удивляет.

Я покачал головой, хочешь поиграть в такую игру? Сколько же у тебя звёзд? Судя по тому, что он не стал скупиться на фамильяра, резерв довольно большой.

В моём случае лучше не светить перед призраками прошлого Мальгуса и Лилит, а значит, будем действовать хитрее.

— Принимай воплощение в теле, — приказываю демонессе.

— Думала, уже не попросишь, совсем забыл бедную девушку, — колокольчиком прозвенел возбуждённый голос Лилит.

Дракон поднялся на десяток метров, раскрыл пасть и атаковал, направляясь ко мне. Из моих плеч тут же выстрелили крылья Лилит, закрывая тело в кокон.

Удар сотряс землю, поднялась пыль, закрывая обзор.

Лилит распахнула крылья и взмахнула ими, выстреливая моим телом далеко вперёд, как из рогатки. Я врезался в ничего не подозревающего китайца, он потерял концентрацию и дракон распался лоскутами света, отправляясь назад в астрал.

Подмяв под себя упавшего противника, начинаю осыпать его ударами. Но доспех духа держится. Тело китайца погружается в землю, но всё без толку.

Он откидывает меня ногами, заставляя отлететь и лишь чудом удержаться на своих двоих. Парень встаёт и отряхивается, скаля желтоватые зубы.

Это ты зря!

Вижу, как в буферной зоне стоит его приятель, избивавший Марго. Они очень похожи, братья? Это даже лучше.

Крылья снова вырастают за моей спиной и начинают движения, разгоняя песок тугими потоками воздуха. Жду, пока вся арена погрузится в песчаную бурю, после чего иду через пространство, оказываясь прямо перед лицом Куанга.

Рука, окутанная силой шестой звезды дара, с лёгкостью минует доспех, добираясь до сердца. Это конец.

Держу ещё бьющийся орган, пока парень валится на землю.

Когда пыль и песок оседают, иду к выходу, чтобы вручить брату Куанга тёплое сердце его близкого человека.

Он что-то кричит, но охранники тут же пеленают его.

— Ты труп! Труп! — слышу ломаный русский.

Евстрат уважительно кивает мне, хлопая по плечу.

— Как ты?

— А ты как думаешь? — горько усмехаюсь.

— Понял, глупый вопрос, чем-то помочь? — серьёзно спрашивает он.

— Нет, я всё сделаю сам, — отвечаю ему и иду к выходу из академии.

На ступенях меня догоняет Лебедева.

— Митрофанов, остановись! Нам надо дождаться результатов экспертизы, ты не можешь уйти! — приказывает она.

Во внутренний двор академии въезжает машина, останавливается практически возле меня, наружу выходит Листик, такая, какой я запомнил её когда-то.

— Если вы выясните что-то, чего я не знаю, позвоните мне, Оксана Фёдоровна, — отвечаю преподавательнице.

Листик обнимает меня.

— Как вас пустили внутрь учебного заведения? — хмурится Лебедева, задавая вопрос новоприбывшим. — Я помню тебя, ты же Жанна, а это твоя сестра?

— Сестра? — разжимая объятия, весело спрашивает у преподавательницы Листик. — Мы не так давно разговаривали с вами, вы забыли?

— Хризалида Яковлевна⁈ — обескураженно шепчет Лебедева.

— Что ты будешь делать? — не обращая на неё внимания, спрашивает у меня боевая подруга.

— Я утоплю этот город в крови…

Глава 2 И повсюду тлеют пожары

— Я утоплю этот город в крови… — с горечью произнёс я, на что Листик только предвкушающе улыбнулась.

— Антон, остановись, ты скорбишь, но это временно! — услышавшая всё сказанное преподавательница попыталась меня вразумить.

— Чем вы занимаетесь? — вдруг спросила Листик.

— Пытаюсь отговорить одного юного студента от необдуманных шагов, — ответила Оксана. — Как вам не стыдно, прикидываться Хризалидой Яковлевной, да ещё и потакать другу!

— Уговоры это ваша работа? — не отреагировав на грубость-глупость, спросила помолодевшая воительница.

— Нет, я преподаю историю, и она учит, что ничем хорошим такие разборки не заканчиваются, — отрезала Лебедева.

— Историю, значит, — задумчиво произнесла Листик, подошла к Лебедевой и посмотрела ей в глаза. — Так вот, преподавай историю, девочка, а нам пора её писать.

— А… — заикнулась было Оксана, но была перебита.

— Восемьсот тридцать семь, пятьсот двадцать четыре, — кинула ей Листик и добавила. — Когда поймёшь, что это за цифры, поговорим. Антон?

Голос Листика вывел меня из раздумья, я настолько отстранился, что перестал отслеживать обстановку. Это плохо. Не помню, когда ощущал подобное состояние.

Будто сон наяву, ты просто проваливаешься и уходишь в себя.

Почему?

Так много жил, что совсем забыл, каково это — терять близких. После той зимы, прошло много времени, но раны не заросли. Они просто перестали кровоточить. Когда-то огонь разгорелся и топлива было достаточно, это позволило мне стать тем, кем я стал. Но сегодня они снова вернули меня в то самое состояние.

— Антон! — окликнула Листик. — Снег…

Что? Чёрт, дело плохо.

Поднимаю лицо к небу, ощущая, как падающие снежинки истаивают на горячей коже.

Листик вынимает клинок, вставая на него ногами. Снова молодая, снова та девчонка, которую я знал. Будто нам по двадцать и мы прошли ещё не так много мясорубок, чтобы оставить там душу.

Правда, теперь мы вольны делать всё, что угодно.

А угодно сегодня мне только одно.

— Антон! — который раз за сегодня кричат в спину.

Делаю шаг, другой, разбегаюсь и прыгаю со ступеней, призывая клинок. Вокруг кружатся быстро исчезающие снежинки, они вестники бури, бури, которую уже не остановить.

— За мной… — приказываю Листику.

Обгоняю девушку и вливаю свою энергию в клинок.

Дополнительная подпитка помогает развить скорость в несколько раз больше, чем в обычном режиме.

По дороге в кармане раздалась вибрация, но я не стал останавливаться. Только по прибытии к замку, увидел, что звонила Юсупова.

— Да?

— Привет, давно тебя не видела, — замялась девушка.

— Я занят, — обрываю её. — Поговорим в следующий раз.

— Я не за этим, хотела сказать, будь осторожен, сталкивалась с Аресовым, он очень доволен собой, пообещал мне скоро встретиться. Понимаешь, что это значит?

— Да, — говорю это и кладу трубку.

У ублюдка Аресова что-то на меня есть, иначе он бы не стал так сильно светиться.

Что это может быть? Учитывая, что он не удержался и хвастнул перед Юсуповой, значит повод более чем серьёзный. За спиной у меня много трупов, но срок давности по большинству преступлений давно вышел. Очевидно, это недавние происшествия.

Баламутов? Скорее всего. Может, я сжёг не все тела, и кто-то получил доступ к воспоминаниям? Неважно, вероятнее всего, император уже знает о том, что семья Митрофановых замешана, а значит, потребует ответа.

Вопрос, кто откопал убийство Баламутовых? Вариантов немного, это либо мой враг, либо сам император, точнее его третий отдел. Что собственно не сильно отличается от «врага». Аресов? Вполне возможно…

— Антон! — окликнула меня Листик.

— Что? — тут же отозвался я. — Снова снег?

— Нет, оборотни, много оборотней, — напряглась Листик, шагая по внутреннему двору замка. — Либо у тебя в этом милом доме псарня, либо нас ждут.

— Мы не собаки! — донеслось из-за дверей.

— Инга! — бессильно воскликнул парень.

— Пойдём, я познакомлю тебя с моими вассалами, — беру Листика за руку и веду в сторону входа.

Открываю дверь, за которой стоит растерянная Инга, а позади неё бьющий себя по лбу Кирилл.

— Рад вас видеть, — киваю им. — Мне нужен Иван, срочно, пусть идёт в кабинет.

Звоню Маре, её в замке нет, она патрулирует окрестности, разбираясь с проблемами Корнея.

Листик ходит по холлу, подозрительно осматривая столпившихся волков. Те в ответ смотрят на неё. Она подходит к Инге, обходит её по кругу и цокает языком, словно выбирает автомобиль.

— Р-р-р… — вырывается у девушки, она скалит зубы, уши превращаются в волчьи и прижимаются к голове.

— Утю-тю-тю-тю, — качает головой Листик. — Какая грозная собачка.

— Она ваша родственница? — уточняет Кирилл.

— Нет, почему ты так решил? — мягко улыбаюсь ему.

— Поведение слишком похожее, — отвечает он и обращается к Инге. — Если она такая же, как наш новый сюзерен, тебе не стоит показывать зубки.

— Да? — Инга не согласна. — Выглядит не страшно.

— А так? — поднимает бровь Листик.

За её фигурой сгущается мрак, перетекает в тело, оно растёт, нависая над юной волчицей. Вместо лица — клубящаяся тьма, которая вдруг обретает угольки жадных глаз, вытягивается пасть с огромными зубами, рык сотрясает стёкла в оконных рамах.

Инга от страха обращается волком, прижимаясь к полу и жалобно поскуливая.

Кирилл даже не собирается вмешиваться, просто понимающе кивает и всё.

— Да поняла я, поняла, — пропищала Инга, когда обе девушки снова вернули человеческий облик.

— Деймонд, — с удовольствием произнёс я. — Помню этого духа.

— Он всё ещё на тебя обижен, — хохотнув, ответила Листик и покружилась, разведя руки в сторону. — А у тебя тут хорошо. И откуда такие аристократические замашки?

— Всё потом, — отмахнулся я.

Мы прошли в кабинет на втором этаже, расположившись в аскетично обставленной комнате.

Первым, как ни странно, пришёл Милославский.

— Соболезную, — он пересёк кабинет и, взяв мою руку, крепко её сжал двумя ладонями.

— Спасибо, — искренне ответил я. — Знакомься, это наш целитель, позывной Листик, в миру Хризалида.

— Наслышан, Милославский Олег, рад знакомству, — Олег целует ручку Листику и садится на диван.

— Звал? — после короткого стука вошёл Иван.

Мара отличилась, попросту шагнув из открытого окна и оказавшись в нашей компании.

— Сколько у нас готово клинков? — без прелюдий уточнил я у вампирши. — И где Маркус?

— Скоро будет, — уклончиво ответила клыкастая. — Мы приготовили шестьдесят клинков, насытил душами ты больше половины.

— Иван, мне нужно, чтобы твои оборотни овладели разумным оружием, — огорошил я предводителя волков. — Причём в короткие сроки. Вы не классические одарённые, но это усилит вашу мобильность и даст большое преимущество в схватке с одарёнными.

— Это… это… — Иван был в шоке. — Лучшее, что могло случиться в моей жизни. Будь у нас клинки, эти уроды бы не смогли нам навредить.

Он намекает на недавнее нападение Венчика и его бубенчиков.

— На подготовку у вас несколько часов, после чего мы полетим в город. Мара, бери Маркуса. К этой ночи у меня должны быть все места, где бывал Мандарин или его курьеры.

— Как я понял, вы собираетесь мстить, — покачал головой Милославский. — Это не слишком поспешное решение?

— Нет, — обрубил я. — Никто из наркокурьеров не переживёт этой ночи. Я хочу, чтобы земля горела у них под ногами, желательно вместе с ними.

— Мы это сделаем, — серьёзно ответил Иван. — Будьте уверены.

А я и не сомневаюсь. Сегодня я дам тебе оружие, о котором и не мечтала ни одна коммуна оборотней. Ты станешь сильнее, но платить придётся кровью. Ты это понимаешь, поэтому готов положить половину подручных, грызть землю, но выполнить требуемое мною.

— Если вы всё взвесили… — добавил Милославский.

— Работаем, — закончил я, хлопнув в ладоши.

Закружилась круговерть подготовки.

Я загонял в клинки духов, заставляя сталь краснеть от ярости. От моей ярости. Мечи были наполнены в кратчайшие сроки. Даже не пришлось отдыхать перед следующим подходом. Может резерв стал больше, а может это злость, она безгранична в своей силе.

Часть волков Ивана уже обучались во внутреннем дворе. Как и с вампирами, особых трудностей не возникло. Единственное, волки были почти не обучены фехтованию. Азы мечного боя знали едва ли не треть оборотней, остальные лишь могли рубить, полагаясь на силу и скорость, но не на умение.

Но даже так к вечеру у нас было шестьдесят воинов, способных бесшумно спуститься в любую точку города и устроить кровавую баню.

Час расплаты близился и моя душа ликовала.

Перед глазами всё ещё стояло бледное лицо Станислава и потерянный взгляд Марго…

Пару раз звонила мама, но я не стал брать трубку.

Кроме домочадцев на горизонте снова объявилась Юсупова.

— Послушай, Аресов снова… — произнесла она. — Я не знаю с чем это связано. Но нескольких паладинов из надзора попросили посодействовать третьему отделу. Я узнаю, что смогу, позвоню позже.

Интересно, да так, что стоит задуматься. Значит, император отдал приказ. Хорошо, сыграем по-другому.

Набрав номер деда, дождался, пока он возьмёт трубку.

— Император послал своего цепного пса, — предупредил я. — Аресова Илью, думаю, знаешь такого. Они очень скоро будут у вас, дождитесь меня.

— Они уже здесь, — немного помолчав, ответил Митрофанов-старший. — Мне зачитали требования императора. Конкретно, предстать перед судом за убийство Баламутова.

— Не дай им себя пленить, протяни время до утра, я свяжусь со своим другом, — туманно произнёс я.

— Хорошо, я буду ждать рассвета, — коротко ответил дед и положил трубку.

Удивительно, но никаких споров с его стороны не последовало. Я полагаю, он и без меня понимает, что если кто-то под императором прогнил, он может не дожить до утра.

Мы вылетели поздно ночью. Тенями проскользнули в город, где разделились на группы.

Люди уже давно заснули. Они не могли видеть силуэты, летящие низко над крышами домов.

Курили охранники, мялись у дверей дельцы, ожидая новой партии, фасовались таблетки, чтобы потечь по венам города к одарённым, отравляя цвет нации.

Мы нашли все точки, о которых говорил фасовщик и нанесли удар так быстро, что они не успели даже понять, откуда пришла беда.

Просто выгнулись двери, вспучиваясь от ударов и улетая глубоко внутрь помещения. Просто взорвались окна, разбрызгивая стеклянную крошку. Просто перед людьми предстал их худший кошмар, опьяненные гневом волки, рыскающие по комнатам.

Город огласили крики, крики отчаяния и боли. Поднялось зарево пожарищ, где можно было увидеть мелькающие человеческие фигуры и жуткие клыкастые тени.

Я стоял на клинке, наблюдая за районом, где сосредоточились сразу пять точек фасовки. Испытывал ли я дежавю? Определённо. Думал что главный враг в этой эпохе — это демоны. Какая глупая ошибка. Люди, снова люди, жаждущие власти и могущества. Повторяюсь, выжигая скверну под покровом ночи, как какой-то вор. Но не жалею, если надо будет провести ещё сотню таких типовых зачисток, я не моргну и глазом.

Спустив своих волков с поводка, мне ничего не остаётся, кроме как ждать информации. В каком конкретно филиале они найдут Мандарина. Этого сукина сына я убью лично.

— Точка один, пусто, — произнесла Мара.

— Точка три, зачищено, Мандарина нет, — откликнулся Иван.

— Точка двенадцать, ничего, — это уже Маркус.

Я задумался. Какая деталь упущена?

Рай, точно, ночной клуб Рай, где так часто бывает узкоглазый. Положив трубку, я скользнул вниз и пролетел несколько кварталов, останавливаясь перед клубом.

Изнутри уже посыпались азиаты, рассаживаясь по машинам и давая дёру.

Спрыгнув с крыши, встал прямо перед одной из машин, самой дорогой по виду. Авто на полной скорости летело на меня, не собираясь сбавлять ход.

Клинок вышел из пространства и увеличился, опускаясь на жестянку. Раздался скрежет, и машина развалилась на две части, из салона тут же выпали несколько человек, хватаясь за оружие.

Шаг через пространство и обезглавленное тело летит на асфальт, за ним следует второе, третье, четвёртое. Обычные боевики с огнестрелом, даже не маги, закуска.

Ночные улицы пусты, но по ним уже разносится вой сирен и мелькают пожарные, медики и полицейские. Взлетаю, нагоняя второй автомобиль.

Падаю на крышу, выставляя клинок перед собой. Он проходит сквозь металл, как нож через консервную банку и нанизывает водителя.

Машина теряет управление, отталкиваюсь назад, делая сальто, чтобы погасить инерцию и приземляюсь на дорогу.

Авто с гудящим двигателем несётся в какой-то бутик, пробивая стекло. Что-то внутри здания вспыхнуло, расцвёл цветок нового пожара, а я пошёл к клубу, волоча меч за собой.

Стоило мне войти в храм музыки и разгорячённых тел, как волна людей тут же хлынула наружу. Всему виной моя кривая улыбка и огромный клинок в руках.

Помещение опустело за минуту, внутри не осталось никого, как бы я ни искал.

Возможно, Мандарин уже на пути к русско-китайской границе, а возможно, сидит в глубоком погребе, если таковой у него имеется.

Оборотни стекались в одну локацию, где их уже ждал Михаил, взявший небольшой фургончик и принимающий посылки. Листик распечатала сводку по больницам и госпиталям для одарённых. Лихорадка сходила на нет.

Единственным минусом было то, что Мандарин так и не был обнаружен. Но я думаю, что это дело времени.

Мы улетали из города, оставляя за спиной рассерженный улей, кучу машин, воющих и мигающих проблесковыми маячками и пятнадцать пожарищ практически во всех районах столицы.

Кроме нас, город покидал и небольшой фургончик с посылкой, направляясь прямо к поместью Митрофановых.

Мне даже не пришлось принимать активного участия в наказании. Я был истощён после охоты на духов, но не отказал себе в удовольствии снести пару голов.

…

Поместье Митрофановых, пригород Новгорода

— Уже светает, — произнесла Анна, обнимая Валерия, прильнувшего к окну.

В гостиной стоял полумрак. Глава клана расхаживал вдоль камина, измеряя пространство шагами.

— Пора, — положила руку на плечо мужа Милена. — Уже рассвет, не понимаю, почему ты тянешь.

— Так надо, — ответил Павел. — Валера, сколько часов?

— Уже шесть с небольшим. Они скоро пойдут на штурм дома, ты договорился, но больше ждать нет возможности, — ответил сын, глядя в глаза отцу.

— Выходим, поболтаем с этим щенком, на провокацию не вестись, иначе лично оторву голову, — приказал глава и вышел наружу, осторожно и без лишних движений.

— Наконец-то, — скривился Аресов. — Павел Матвеевич Митрофанов, вы обвиняетесь в подрыве репутации императора, убийстве семьи Баламутовых без каких либо оснований, и неповиновении приказам третьей канцелярии. Суд зачитает вам права, проследуйте за нами.

Павел усмехнулся.

Дом был окружён гвардейцами императора, над землей парили десять паладинов. Весомая сила. Даже льстит в какой-то мере, тешит старое сердце.

Старик подслеповато прищурился.

— Ещё молодцев пригласили? Этого мало? — он рассмеялся.

К дому ехал тёмный фургончик. Его остановили перед оцеплением, все замерли. С пассажирского сидения вышел Антон, осматриваясь по сторонам, Павел пошёл к внуку, отмахиваясь от напрягшихся паладинов.

Глава 3 Семейный совет

Поместье Митрофановых, пригород Новгорода

Павел посмотрел на юношу, что поправил костюм и безразлично мазнул по присутствующим взглядом. Этот взгляд не принадлежал человеку сломленному, человеку испуганному. И никак не мог иметь ничего общего с человеком, который удивлён.

За многие годы жизни старый паладин уяснил одно. Кого-то горе ломает, придавливает многотонным грузом к земле. Кто-то очень долго оправляется, как от тяжелого ранения. А кто-то меняется в другую сторону, он становится злее. Доброта любит тепло, а смерть близкого человека вымораживает орган с аортой и оставляет неизгладимый след.

Юноша пошёл в его сторону. Пара бойцов из гвардии встали на пути, но, взглянув в глаза, тут же разошлись. Что они там увидели? Павел уже знал. Они увидели зверя. Если не убьёт, покусает, больно покусает.

Наблюдая за внуком, он печалился. Его одолевала грусть. Как старый волк пропустил мимо себя такое? Закрутился в вихре дней и поставил не на ту лошадь.

Сейчас перед ним был не сосланный к бабушке паренёк, ориентирующийся на чужое мнение, мягкий и робкий, как весенний побег, перед ним был аристократ, наследник империи. Его империи.

Почему-то именно сейчас, когда он увидел внука, всё встало на свои места.

После трансляции, на которой убили Станислава, сердце замерло, покрылось коркой льда. Но затем начало оттаивать, когда он понял, что всё не напрасно.

Кто останется после нас? Задавался вопросом старый паладин. Но поросль пустила побеги и углубилась в землю. Вырвать сердце на глазах миллионной публики и забрать саму душу человека, причинившего твоей семье вред.

Кто на такое способен? На памяти старика, никто из его близких не мог похвастаться такой решительностью. Пожалуй, только давно почивший в омуте времени Тёмный.

Внук подошёл к деду и остановился. Они посмотрели друг на друга и замерли.

Несколько секунд, после чего старик заключил юношу в объятия.

— Ты дома… — прошептал он.

— И мы никому не отдадим свой дом, — как само собой разумеющееся ответил внук.

— Ни за что, — хмыкнул Павел.

— Кхм… господин, Аресов, — усмехнулся Антон, поворачиваясь к паладину, которого будто бы не замечал. — Я привёз вашему отделу головы виновных.

— Вы хотели сказать, принесли, — учтиво ответил Аресов, оглянувшись на ухмыльнувшихся коллег и полагая, что ситуация под контролем. — И где же они?

Белобрысый недоуменно огляделся.

— Привёз, — Антон сказал это так, будто вбил в землю сваю.

Аресов нахмурился. Из фургончика вышел водитель, кажется Михаил, так его звали. Открыл задние дверцы и сел за руль, крутанув машину.

То, что произошло дальше, заставило бывалых вояк отвести взгляды. Из заднего отсека посыпались головы. Как спелые арбузы. Фургон был забит ими наполовину, а когда машина рванула, они покатились на землю.

Авто замерло, замерли и гвардейцы, не понимая, как реагировать. Старик улыбнулся, жёстко. Это был вызов, плевок в лицо всему третьему отделу. И что вы намерены сделать?

* * *

— Как это понимать? — нахмурился шрамолицый, уперев взгляд мне в переносицу. — Объяснитесь…

Нет, юноша, меня такими трюками не взять.

— Знаете, Илья, я чувствую себя ассенизатором, кажется, так это называется. Я раскопал кучу дерьма и очистил столицу, сделав за вас вашу работу. Такой ответ вас устроит? — смотрю вдаль, на скользящие в облаках фигуры.

Сейчас всё решится. Нельзя дать семью в обиду, даже если мне придётся умыть каждого из прибывших кровью. Они откуда-то узнали, кто за всем стоит, а значит, Мандарин мог забраться очень высоко.

— Вы должны проследовать с нами, — обратился он к Матвею.

— Не должны, — ответил я и кивнул в сторону фургона. — Сначала ознакомьтесь с кхм… материалами дела.

— Император дал чёткий приказ, задержать господина Митрофанова, для дальнейшего расследования, — встал в позу Аресов, и, к сожалению, засранец был намерен не просто спорить, а применить силу.

Я прикинул позицию, десять паладинов, плюс Аресов. Все от четвёртого ранга, не ниже. Вариантов немного, если мы начнём сражаться, это будет бойня. В моей семье силой обладают только сыновья Матвея и, собственно, он сам.

Итого четыре против одиннадцати, плюс штурмовики. Сложный выбор, себя я не посчитал, куда там. Выдам бой жизни и уберу парочку, но всё равно игра не стоит свеч. Эти вояки не белые кролики, они те, кто едят десяток таких ушастых на обед. Возможности и подготовка у них далеко не рядовые, а значит, будет непросто.

— Что вы знали о готовящемся нападении на мою семью, Аресов? — спросил я.

— Ничего, — пожал он плечами.

— А должны были знать, ведь это ваша работа, — покачал я головой. — Но как только кто-то ответил на угрозу, вы заинтересовались…

— Вы не ответили, — раздражённо выдал он. — Вырезать род и спалить дотла их дом, это не ответ!

Он рычал, а не говорил, это задело меня.

— А взрывать машины посреди города, это абсолютная норма? — вспылил я и вскинул руку, будто отмахиваюсь от комара, одновременно с этим запуская действие.

Одна из машин позади белобрысого, мирно стоящая на земле, подлетела на несколько метров, а затем тяжело упала крышей вниз с шумом и скрежетом сминаемого металла.

— Но ты спустил это дело на тормозах, никто не стал искать виновного, не так ли? — прошипел я.

Вторая машина взлетела в воздух, а я всё надвигался на Аресова. Его обступили штурмовики, паладины, отвлечённые мною, парили в паре метров над землёй, также стянувшись к лидеру отряда. Возникла патовая ситуация, но я тонко играл на нервах цепного пса императора.

Пора прекращать делать хорошую мину, при плохой игре. Выводы они должны были сделать, плюс Мара уже подлетела.

— Но вдруг, — чуть успокоившись, начал я. — Откуда-то приходят сведения, по которым ты спешишь заключить главу моей семьи под стражу. Где гарантии, что с ним ничего не случиться? Учитывая, что в столице происходит чёрт пойми что! Я предоставил виновных, кроме голов причастных, там куча документов и наркотиков, это мой тебе подарок и ты не можешь требовать большего. Сначала разберись с тем, что происходит под носом.

Аресов пришёл в себя и самодовольно улыбнулся.

— А вот это не тебе решать, — он поднял руку, давая отмашку своим людям. — Взять их.

В этот же момент, будто гром с неба, опустились десятки паладинов, заключая гвардию в кольцо. Десятки парящих на клинках бойцов выглядит грозно. Они появились внезапно, гвардия проспала, полностью занятая мною.

— Мы будем говорить с императором и только с ним, — произнёс я, смотря в лицо напрягшегося Аресова.

— Кто эти люди? — спросил он, стараясь казаться уверенным.

— Друзья, — пожал плечами я и не смог сдержаться, едко добавив. — Понятие вам не знакомое, впрочем, как и семья.

Низкий удар, учитывая, что Аресов сирота, но сорняки надо вырывать с корнем.

— Это измена, — прищурился белобрысый, пока его подручные разворачивались и вставали перед новыми действующими лицами, растерянно подсчитывая прибывающих паладинов и приходя к логичным выводам.

— Мы ждём личного решения императора, — спокойно ответил я. — Доказательства у вас на руках. — Империя не вмешивается в дела аристократов, но откуда вам это знать, не правда ли?

— Вам придётся многое объяснить его величеству, когда мы вернёмся, — пообещал Аресов и снова махнул рукой, на этот раз приказывая своим бойцам отступать.

— Жду не дождусь, — кинул я ему вслед.

Паладины императора выдохнули, понимая, что избежали кровавой бани. Кольцо вампиров и оборотней расступилось, гвардия покинула окружение, ретируясь назад в столицу.

Я ещё какое-то время смотрел им вслед, пока фигуры не смешались с горизонтом, теряясь в облаках.

— Не резковато? — спросила Милена, тихо подойдя сзади и не отводя взгляд от кучи голов.

Женщина куталась в плед, её глаза были красными от слёз. Из дома вышел Валерий, направляясь к нам. Он, как и дед, крепко меня обнял.

— Резковато? — прогрохотал Павел. — Они подстроили убийство Стаса, будь моя воля, всех бы поубивал.

— Их уже убили, почти всех, — заметила его жена.

— Мама в больнице с Маргаритой, с ней всё хорошо, она сейчас восстанавливается, — успокоил меня он.

— У центрального отдела пятеро наших, — произнесла одна из фигур, приближаясь. — Они присмотрят за твоей сестрой.

— Приветствую, Олег, — с наигранной искренностью, если можно так сказать, произнёс я. — Познакомьтесь, это Олег Милославский и его люди. Он согласился помочь в урегулировании конфликта.

— Павел, — протянул руку дед.

— Рад быть лично представленным, — кивнул Милославский.

— Это широкий жест, встать против третьего отдела, — покачал головой старик. — Спасибо вам.

— Не за что, я должен вашему внуку услугу, это меньшее, что я мог сделать, — ответил заранее заготовленной речью Милославский.

— Пройдёмте в дом, — пригласила всех Милена. — В ногах правды нет.

— Оцепить периметр, — строго приказал Милославский, и Мара передала задание по цепочке.

Оборотни встали вокруг, охраняя и осматривая окрестности.

— Оцепить периметр? — иронично спросил я у Олега, когда мы входили в дом, пристроившись в конце процессии.

— Всегда хотел так сказать, — весело блеснув глазами, ответил тот. — Скажи, круто?

— Круто, — подтвердил я, устало прикрыв глаза.

Мы расположились в гостиной, маленькой компанией, Павел, Олег, Валерий, Андрей и Виктор, который толком ничего и не говорил. Служанка принесла выпить и все на минуту замолчали, скорбя по Стасу.

— Расскажи, кто это был? — спросил дед, устраиваясь поудобнее в кресле.

— Китайцы, — коротко ответил я и добавил. — Они устроили заварушку из-за долины у озера. Хотели её получить. Главный смог сбежать, а значит, скоро появится снова, особенно если третья канцелярия продолжит гоняться за своим хвостом.

— Хорошо сказано, — кивнул Павел и неожиданно добавил. — А ты вырос.

Я не знал, что на это ответить, поэтому просто пожал плечами.

— Судя по документам, они хотели получить порт в устье реки, тогда поставки были бы увеличены, — скромно заметил Олег и ответил на мой вопросительный взгляд. — Я ознакомился с кое-какими документами по дороге.

— Теперь хотя бы ясны их мотивы, — с благодарностью кивнул я.

— Мои люди зачистили поместье Баламутовых, Антон попросил меня об этом, — также добавил Милославский. — Но кто-то нашёл связь.

— Это плохо, — неожиданно произнёс Виктор, разминая шею и гипнотизируя бокал в руках. — Надо было посоветоваться с семьёй, ты понимаешь это, Антон?

— Он поступил правильно, неважно, какими методами, — вмешался дед.

— И мы потеряли Стаса, — покачал головой сын.

Валерий только помрачнел, смотря куда-то в стену.

— Это твоя ошибка, — качнул в мою сторону бокалом Виктор. — Ты не уведомил нас, и мы не знали, чего ожидать.

— Они напали в самом защищённом месте империи, никто не мог такого спрогнозировать, — в свою защиту ответил я, хоть и понимал, что дядя прав.

— Ты меня услышал, — не желая продолжать разговор, сказал Виктор.

— Услышал, — кивнул я.

— Император пришлёт людей, — решил сменить тему Павел. — Это для него вызов. Я свяжусь с Марком и постараюсь сгладить ситуацию, но такого не было давно. Не буду спрашивать, почему вы оказались в долгу перед моим внуком.

— В этом нет особого секрета, — просто ответил Олег. — Ваш сын спас мою невесту, поэтому я обязан ему.

Если кто-то и удивился, то виду не подал. Насчёт клинков никто спрашивать не стал, за такую информацию убивают, она сугубо личная.

Мы ещё какое-то время посидели, думая каждый о своём. До того, как в дверь позвонили.

Я поднялся и пошёл открывать. На пороге была Мара, она протянула письмо и удалилась.

Вскрыв конверт с двуглавым орлом, я прошёл в гостиную, бегая глазами по строчкам. Передал послание деду, как только закончил и вздохнул.

— Приглашение на бал? — Павел оказался не таким сдержанным, как я. — Какого х…я!

Зазвонил телефон, и глава клана принял вызов.

— Да, Марк, доброго дня, — он что-то выслушал, нахмурившись и слегка покраснев. — Ты теперь глава третьего отдела? И давно? Несколько дней… Тогда почему какой-то шрамоголовый придурок собрался штурмовать мой дом? Бал? Да еб…л я этот бал, у меня внук убит и какие-то узкоглазые гниды лазят по городу, как клопы в дешёвой гостинице. Что? Поговорим лично? Хорошо, понял, спасибо…

Дед положил трубку.

— В общем, ситуация в следующем. Хороший друг нашей семьи достаточно близок с императором, поэтому поручился за нас. Делу не дадут ход, но мы должны будем все вместе поприсутствовать на официальном приёме, — выдал Павел.

— Видимо, для того, чтобы показать всем, что ничего страшного не произошло, — понимающе кивнул Валерий. — Пойдут кривотолки, мол Митрофановы совсем обнаглели. Я понимаю Морозова, верное решение.

— Прибудем на приём и получим показательную порку, — заключил Виктор. — Думаю, сейчас беда миновала?

— Верно, — подтвердил Павел. — Ещё раз спасибо, Олег, без вашей помощи мне бы пришлось прокатиться до ближайшей темницы. А я человек старый, больной.

— Вы ещё мне фору дадите, — отвесил комплимент Милославский и встал, пожимая руку на прощание. — До встречи.

Как только Олег удалился, дед посмотрел на меня.

— Антон, ты не должен скрывать от семьи такие детали, Виктор в чём-то прав. Если бы мы знали, что Баламутовых убрали по твоей просьбе, мы бы подготовились. Одновременно с этим, я понимаю твою реакцию. Такое не прощается.

Я промолчал, согласившись.

После совета, поднялся в комнату и с грустью взглянул на гардероб. Вещи совсем закончились, поэтому надо было что-то с этим сделать. Посмотрел на свой криво сидящий костюм и вылетел из дома.

До города добрался довольно быстро, вошёл в первый попавшийся магазин и взяв хороший костюм, переоделся на месте.

По пути забежал в цветочную лавку, приняв из сухоньких рук старушки букет лилий, и занёс пушистый одурительно пахнущий букет в палату сестры.

Она спала, мама, увидев меня, поднялась и заключила в объятия.

Простояв так несколько минут, вдруг услышал голос Лилит.

— У нас проблемы, я чувствую высшего, он наблюдает за нами…

Глава 4 Патриарх клана нелюдей

— Кто это может быть? — напрягся я, мысленно спрашивая Лилит.

— А я знаю? — огрызнулась она. — Чувствую интерес.

— Он не хочет меня убить? Интерес, как это понимать?

— Я тебе не компьютер, точно определять не могу, ощущаю лишь эмоции. Это определённо демон, высшего или около того уровня, любопытный и осторожный.

— Мам, мне пора, я ещё зайду, — прощаюсь с мамой и ставлю цветы в вазу возле кровати Марго.

Наклонившись к сестре, целую её в лоб.

— Надо найти этого демона и разобраться с ним, — говорю Лилит, шагая по белому коридору с витающими запахами препаратов.

Захожу в лифт, собираясь покинуть этаж. В последний момент закрывающиеся двери останавливаются по мановению руки с кроваво красным маникюром. Следом за когтистой лапкой в лифт входит очаровательная девушка двадцати с небольшим лет.

— Господин Митрофанов, — щебечет она, ослепительно улыбаясь. — Вас необходимо осмотреть, приказ вашей матушки.

— Она ничего не говорила, — хмурюсь я.

— Ничего страшного, наверное, запамятовала, — улыбается мне симпатичное, вернее сиспатичное создание.

В лифте сразу становится тесно. Непонятно от чего. Или от ненавязчивого парфюма, тем не менее лезущего в нос, или от шикарного декольте на расстоянии вытянутой руки.

Девушка облачена в халат, едва прикрывающий стройное тело. Кажется, тут проблема с униформой, раз ей выдали не тот размер. О времена, о нравы, даже в лечебнице для одарённых финансирование ни к чёрту. А может к чёрту?

— Надо так надо, — пожимаю плечами.

Чаровница нажимает кнопку с цифрой два, мы спускаемся на этаж ниже.

— Пройдёмте в процедурную, — бегает глазами она, указывая на дверь с нарисованным на ней младенцем, и тут же аккуратно берёт за локоть. — Я много слышала о вас, Анна Павловна рассказывала, кстати, в жизни вы гораздо привлекательнее.

Меня корёжит от такого заигрывания, но вежливая улыбка на лице остаётся всё такой же натуральной.

— Это она! — шипит Лилит. — Смотрите-ка, настоящая суккуба, давненько я таких не видела.

— Уже понял, — быстро отвечаю я, заворачивая в комнату.

Внутри диванчик, пеленальный стол, раковина и стойка со всем необходимым. Вряд ли это процедурная, если только мне не собираются сменить подгузник.

— Вы можете раздеваться, — она подходит ближе, чем надо, собираясь помочь.

— А ты? — мои руки опускаются на её талию. — Разденешься?

— Я думала, вы не попросите, — охотно отвечает она с пляшущими искрами возбуждения в глазах, и расстёгивает халат.

Бог ты мой, я много слышал про суккуб, даже встречал одну, но ощущения давно потерялись в омуте лет. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что эти сущности созданы только для одного. В них собраны все фантазии мужчин, и они способны предаться любому пороку.

Халат опускается на пол, стекая с идеального тела, как будто это вовсе не ткань, а жидкость. Длинные ноги в босоножках на каблуке, перешагивают через одежду. А я продолжаю любоваться бесплатным выступлением.

Чертовка хороша, глядит томно, быстро заводясь. Тело похоже на дорогое авто, оно лоснится в робком свете узкой комнаты, смуглое и стройное, как будто отлито из бронзы. Бюстгальтера на ней нет, только тонкие трусики, единственная преграда моему разгорающемуся желанию.

Она даёт собой полюбоваться, всего несколько секунд, перед тем, как шагнуть ещё ближе.

— Не так быстро, — останавливаю её, укрощая нутро, которое требует наказать наглую нечисть, мягко так, желательно в горизонтальной позе.

Вытягиваю руку и сжимаю тонкую шею, чувствуя под пальцами биение жилки.

Демоница сначала думает, что это такой вид прелюдии, призывно улыбается и проводит языком по алым губам, но чем сильнее сжимается рука, тем больше её глаза наполняются паникой.

— Зачем ты тут? Кто тебя послал? — нежно шепчу ей. — Советую не играть, а сразу приступать к сути.

— Пхуссти… — сипит она.

— Не сопротивляйся, — не рискую подтягивать её к себе, помня об острых коготках. — Просто расскажи, кто тебя послал?

Она резко полосует меня по руке, но когти натыкаются на доспех духа.

— Никхто… — отвечает демонесса, понимая, что ей не вырваться.

— Неверный ответ, — улыбаюсь. — Сейчас я сломаю тебе шею, и снова придётся собирать энергию на воплощение, либо искать подходящее тело, хорошо подумай над следующим ответом.

В глазах уже не паника, а первородный страх. Чуть разжимаю руку, чтобы она получила такой вожделенный воздух.

— Она не врёт, — задумчиво говорит Лилит. — Просто свободный инферн.

— Высший? — говори я вслух, мой скепсис было бы слышно за километр. — Вот так взяла и появилась в той же больнице, где моя сестра? Моя мать и я сам?

— Правда никто, — уже чётче отвечает суккуба. — Это госпиталь для одарённых аристократов, они порою не прочь заняться любовью, это позволяет мне питаться.

— Выходи, — прошу Лилит. — Тебе она не соврёт, всё-таки ты матерь демонов.

Заточённая в клинке душа охотно выходит наружу, появляясь иллюзорной проекцией.

— Лилит, прародительница дьявольского сонма⁈ — взвизгивает демоница.

— Она самая, — самодовольно выдаёт нечисть. — Рассказывай, дитя, всё как на духу.

— Я говорила правду, — бледная от испуга вопит паразитка. — Это мои охотничьи угодья, меня никто не посылал.

— Говорила же, что не врёт, — вскинулась Лилит.

— А это… — демоница вращает глазами размерами с крупную монету. — Тёмный?

Как быстро разносятся слухи. Не преисподняя, а деревня. Не прошло и полутысячи лет, как каждая соба… суккуба знает, что повелительница Лилит обрела тюрьму в клинке простого человека.

— Не о том думаешь, — щурит глаза Лилит. — Тёмный-светлый-нефильтрованный, мы не пиво выбираем! чтобы в больнице больше непоявлялась, поняла?

— Нет, — вмешиваюсь я. — Пусть остаётся. Но ты должна мне услугу.

— И кто из нас демон⁉ — приходит в себя суккуба и даже начинает торговаться. — А что взамен?

— Я тебя не убью, идёт? — выдвигаю предложение я.

— Хорошо, — кисло улыбается чертовка.

— Ты знаешь о Тёмном? Сколько тебе лет, девочка? — вдруг спрашивает Лилит.

— Уже не помню, — огорошивает меня суккуба.

— Я бы дал меньше, — вставляю свои пять копеек я.

— Спасибо.

— Есть за что, — отпускаю демоницу, отходя на шаг и предупреждая. — Без резких движений, иначе нечего будет внукам рассказать.

— Я поняла, — соглашается нечисть, поднимая руки и обольстительно улыбаясь. — Может, закончим начатое? Будет история для внуков, как я переспала с самим тёмным паладином. Я даже не буду забирать силу.

— Как-нибудь в следующий раз, — покачал головой я, наблюдая, как демонесса завелась, а соски встали в боевую позу.

— Ловлю на слове, — озорно улыбнувшись, ответила она и бросила опасливый взгляд на Лилит. — Высшая, я могу идти?

— Вали, — скучающе послала её моя подручная.

Надев вещички, очередная гостья инферно быстро убралась.

— Подумать только, вот, почему она почти на уровне высшей, — произнесла Лилит. — Столько лет спокойно собирала энергию. Если бы я знала, что так можно, сдались бы мне эти легионы и порабощение мира. Возможно, она тут даже работает вполне официально. Невозможно так долго скрываться.

Шутки шутками, а по-настоящему выйти на ранг высшей у суккубы никогда такими темпами не получится.

Лилит скрылась, уходя в спячку. Она вообще, как кошка, приходит когда захочет или когда я зову её поесть. Спит дням напролёт или наблюдает за моими буднями, не жизнь, а сказка. Тоже что ли в клинок к кому-нибудь забраться и скабрезно давать советы?

Я вышел из больницы, клинок вознёс меня над городом. Укутавшись в доспех духа, чтобы не отморозить себе что-то жизненно важное, полетел за пределы мегаполиса.

Маркус и Мара ждали в кабинете. Оборотни отрабатывали полёты на клинках во внутреннем дворе, Иван не щадил никого и каждую минуту требовал совершенствовать свои навыки.

В гостиной произошла неожиданная встреча, когда я вошёл то увидел, как по лестнице спускается Милославский в компании Марка Андреевича.

Бугай, завидев меня, подошёл и пожал руку.

— Как ты? — прогрохотал он по обыкновению густым и громким голосом. — Я обещал Марии Александровне приглядеть, да только оплошал.

— Ничего страшного, всё хорошо, что хорошо кончается, — не остался в долгу я.

— Боюсь, всё только начинается, — произнёс он. — Я здесь по поручению императора, он хочет узнать о господине Милославском, а также приглашает его на приём.

— Марк Андреевич, откуда императору стало известно о Баламутовых? — посчитал должным спросить я, никуда конкретно не целился и ответа не ждал, но он последовал совершенно от другого человека.

— Вот, это письмо пришло лично его величеству, — Олег протянул мне вскрытый конверт. — Марк Андреевич дал мне его для ознакомления.

Я углубился в чтение.

— Прошу прощения, мне пора, — в который раз за этот день произнёс я, прощаясь с Марком.

— До встречи на приёме, — кивнул он и пошёл на выход.

— Мара, посмотрим вот это, — попросил я вампиршу, протягивая конверт.

— Даниэль, — прошипела девушка, как только дотронулась до письма и пояснила. — Вампиры могут ощущать след своих сородичей, это его письмо.

— Становится понятно, как он вычислил нас и связал моё присутствие, — я зло ударил по столу. — Ты знаешь, где его искать?

— Да, — кровожадно улыбнулась девушка. — Приказать собрать оборотней?

— Именно, — подтвердил я. — Мы вылетаем через десять минут.

Уже в пути, я прокручивал в голове прочитанное письмо.

Патриарх вампиров решил сыграть втёмную, попросту указав на то, что Мара фамилиар Митрофановых. Он также приложил накопитель с видеозаписью, видимо интересовался всё это время после ухода девушки, чем она занимается и увидел интересные события. Но не слил информацию сразу, а дождался нашей встречи, после чего хлебнул дерьма и решил пойти с козырей.

Но не это главное, учитывая, что сделал после этого Мандарин, не удивлюсь, если клыкастый натравил его на мою семью, чтобы поквитаться.

В общем, удар пришёл, откуда не ждали, даже два удара. Я сотню раз пожалел, что не кончил ублюдка сразу.

Мы вылетели ночью, снова, но на этот раз отправились далеко за пределы города.

Ведущей выступала Мара, указывая направление.

Вампир со своим гнездом неплохо устроился, выкупив гигантское каменное поместье среди лесов, где всё это время тихо жил со своей семьей, пока не тронул мою.

Нашим преимуществом было то, что мы пришли по воздуху, спускаясь с неба, будто божья кара.

Поместье было погружено во мрак, это не удивительно, учитывая, как хорошо вампиры видели в темноте. Тёмный силуэт выделялся на фоне поляны, даже в безлунную ночь. Темнота — отличное подспорье, если кто-то решится напасть. Вот только сейчас это вампирам не поможет, ведь оборотни видят в темноте не хуже, если не лучше.

Первой моей мыслью было выжечь угодья кровососов, но Маркус меня остановил.

— Под домом сеть разветвлённых тоннелей, мы возьмём на себя выходы, а основная группа спустится к ним, иначе их не достать, — логично порекомендовал он. — В доме больше десятка подручных, остальные внизу. Они всегда готовы к нападению.

— Хорошо, я войду первым, — не обращая внимания на возражения Ивана, приказал я. — Вы идёте за мной, готовы? Начали!

Оборотни рыкнули в ответ, частично трансформируясь и выпуская когти.

Мы бесшумно спустились вниз. Несколько бойцов разом упали на патрулирующих окрестности вампиров, поднялся слабый шум возни, но уже через несколько секунд охранники лишились голов.

Одновременно с этим, остальной отряд буквально ворвался в окна и двери, разнося преграды в щепки. Не ожидавшие такой наглости вампиры впали в ступор, но за счёт нечеловеческой реакции начали действовать довольно быстро, скидывая оцепенение.

Залив доспех духа под завязку, я выпустил перед собой Лилит, прямо на летящего с оскаленной пастью кровососа. Тот растерялся и полоснул призрака по бесплотному телу. Когтистая рука прошла насквозь, а когда он вышел с другой стороны, пролетая через тело Лилит, прямо в его пасть вошёл мой клинок. Лезвие появилось из затылка, крутанув им, я располовинил голову надвое, уходя с пути летящего противника.

Новый костюм обдало кровью, но акцентировать на этом внимание не было времени.

Вокруг завязалась драка. Оборотни сцепились с молниеносными вампирами, буквально облепляя их, как свора дворовых собак слишком наглого кота. Безумная скорость клыкастых им не помогала, особенно в таком тесном пространстве, как дом.

Пройдя через гостиную, услышал скрипнувшую дверь, слева вывалился очередной вампир, его глаза за доли секунды налились кровью и он попёр на меня, желая подкрепиться.

Клинком в коридоре особо не помашешь, поэтому он полетел в сторону, на лету исчезая в пространстве, а в челюсть зубастого врезался кулак, окутанный силой. Хрустнули кости, и кровосос отъехал в глубочайший нокдаун, распластавшись на полу.

Заношу над ним руку, клинок тут же материализуется в ней, и широкое лезвие опускается, намереваясь войти в глазницу дёрнувшегося противника. Удар смазался, итогом этого стало то, что сталь вошла в ухо, пробивая голову насквозь. Прокрутив оружие и вынув его, пошёл дальше, оставляя за собой капли крови.

Далеко уйти мне не дали. Толчок в спину и я лечу вперёд, группируясь для кувырка. Вампир, что врезался плечом со всего хода, тут же хватает меня за шею, ещё два непонятно откуда возникших индивида берут за руки, собираясь разорвать на части.

Бл…дь! Я вам не тот бородатый мужик на кресте, я вам сам сейчас кое-что вгоню глубоко и надолго.

Мир бурлит в крови, увеличивая физические возможности до предела. Дёргаю парочку тянущих за кисти вампиров. Они не ожидают такого финта и с шумом встречаются перед глазами, ударяясь головами друг о друга. Руки на шее сжимаются, но доспех духа выдерживал и не такое.

Хватаю последнего за лапы и что есть силы тяну от груди, вырывая культи с корнями.

Боже, мой костюм. Спереди начинается возня, парочка оглушенных тяжело поднимается. Достаю клинок и вгоняю одному прямо в горло, взмах вправо и всё кончено, второй только собирается встать, подсечка, вампир снова падает на пол. Нога в туфле опускается на его голову с чавканьем вгоняя кости туда, где им не положено быть.

— Это тебе за мой новый костюм, — зло цежу сквозь зубы.

Позади мечется безрукий уродец, разбрызгивая алую жидкость, сейчас он больше похож на неконтролируемый пожарный шланг. Его успокаивает один из подопечных Ивана. Оборотень попросту сносит лёгкую мишень, полностью трансформируясь, и голову вампира сжимают две мощные челюсти, превращая в фарш из кости, плоти и крови.

Откидываю упавшие на глаза волосы назад, легонько стирая пальцами потёки на щеке.

— Фух… Ну, сука, где Данилка? Ты должен мне новый костюм! — ору я. — Оставить одного в живых на всякий случай. Лилит, найди мне падлу.

Призрак демонессы пулей уходит дальше по тёмному коридору, освещая пространство вокруг себя.

— Я знаю, где вход, — подходит Мара, так же залитая кровью. — Дом чист, больше никого. К сожалению, не смогли оставить последнего в живых.

Оборотни стягиваются ко мне. Звенит телефон, Иван прислал сообщение.

«Они выходят, всё, как и планировали».

— Решили сбежать, сучьи дети, нагадили и по съ…бам… — бормочу себе под нос. — Не в мою смену.

— Сейчас они нарвутся на отпор и решат принять бой в подвале, — напряжённо произносит Мара. — Нам надо поторопиться, пока они не собрались вместе.

— Кирилл, какие у нас потери? — спрашиваю парня, внимательно слушающего наш разговор.

— Семеро, — мрачно отвечает парень, играя желваками.

— Сколько было вампиров?

— Тридцать пять, — быстро прикинув, отвечает клыкастая.

— Всем занять позиции на входе в подвал, сначала попробуем поступить по-другому, — принимаю решение я.

Мы подходим к тяжелой двери, закрывающей вход в катакомбы.

— С той стороны кто-нибудь есть? — спрашиваю у демонессы.

— Да, стоит пара вампиров, — подтверждает мои предположения Лилит.

— Скажи им, что я хочу говорить с Даниэлем, — приказываю донести мои слова.

— Сделано, — спустя пару секунд, вернувшись, отвечает она.

Текут минуты ожидания.

— Мы могли бы войти, но сейчас они готовы ко всему что угодно, — хмуро ворчит Мара.

— И потерять ещё больше наших, — резко отвечаю я. — Попробуем договориться.

— Только не оставляй его в живых, — наставляет меня взволнованная вампирша.

— Пф… Такой ошибки я дважды не совершу.

— Тогда что ты задумал? — вопрос Мары остаётся без ответа, с той стороны двери начинается шевеление.

— Иди, — выпускаю Лилит. — Скажи, что я готов провести поединок с патриархом, один на один.

Демонесса сейчас служит первобытным телефоном между мною и клыкастыми. Выхода у них нет, поэтому придётся подчиниться.

Так и происходит, спустя минуту, Лилит возвращается назад.

— Он готов, говорит, что место перед домом подойдёт, но мы должны его покинуть.

— Хорошо.

Легко соглашаюсь с доводами будущего трупа.

— Выходим, — вывожу своих вассалов наружу, чтобы клыкастые беспрепятственно вышли.

Ожидаем делегацию на улице, рассредоточившись вокруг дома.

Спустя пару минут в тёмном провале выбитой двери начинается шевеление. Наружу выходят трое, уже виденный мною клыкастый, рыжая и главный просильщик пиз…юлей на свою дурную голову, «молодой» русоволосый парнишка.

— Карина, Микаэль, — кивает кудрявой и вые…истому Мара.

— Какие правила? — первым делом спрашивает патриарх. — И какие гарантии, что твои друзья не нападут после твоей смерти?

— Ой, не об этом тебе надо беспокоиться, ой, не об этом, — качаю головой. — Ты зря перешёл мне дорогу. Я говорил, проверь, напал бы тогда, и не было всех этих проблем. Но ты, как оскорблённый юнец пошёл строить интриги, это выглядело жалко. Где теперь Мандарин? Где третий отдел? Они тебя не спасут, тут только я.

— План был неплох, убрать тебя чужими руками, — заметил Даниэль. — Не самый лучший, но и не плохой.

— Ты поставил не на того, поэтому сегодня поплатишься, — пожал плечами я. — Не хочу убивать всех твоих сородичей, они перейдут ко мне по праву силы. Не захотят служить, умрут. Оставлять врагов живыми я не стану, не в этот раз. Это единственное правило.

— Пожалуй, начнём, — припадает к земле кровосос, показывая недюжинную для своих лет ловкость.

Нас окружили зрители, половина круга вампиры, половина оборотни.

Вампир завёл одну руку назад, блеснули когти, клыкастая улыбка разрезала лицо, а глаза загорелись красным.

Рывок был столь неожиданным, что я едва не проспал.

Вампир стартовал, из-под его ботинок полетели комья земли. Я успел увернуться, но по груди проскребла стальная лапа, одним ударом истощая доспех духа на треть.

Жертва стоматолога на этом не остановилась.

Кровосос развернулся и заработал конечностями, как сошедшая с ума ветряная мельница, гудел воздух, оставалось всё меньше энергии в щите. Мне пришлось сделать шаг назад, чтобы уйти через пространство, оказываясь в десяти метрах позади него, на половине отшатнувшихся вампиров.

Патриарх не стал медлить, снова набрал темп, но на этот раз я достал клинок, собираясь сделать быстрое укорачивание конечностей, два по цене одного.

Не добегая до меня пары метров, Даниэль вдруг растворился, превращаясь в красное облако. Взвесь крови раздулась, как паруса и устремилась ко мне.

Я снова ушёл в астрал, выныривая слева от патриарха. Облако приняло форму, из расползающегося тумана появилась голова Даниэля, предвкушающе оскалившись при этом.

— Думал, что тебе удастся выиграть? Глупец… — прошипел он.

— И кто вам сказал, что такие фразы, это круто? — удивился в свою очередь я, озвучив мысли.

Облако кинулось вперёд, а я стал скакать по поляне, ожидая, пока клыкастый устанет. Он не сможет поддерживать такую форму долгое время.

Так и получилось, взвесь крови начала хрипеть и рычать, а затем и вовсе рванула вверх, собираясь удрать, прямо над головами своих же сородичей.

Я остановился и, дождавшись пока все клыкастые поймут, что их только что кинули, ушёл в себя, чтобы выпустить из тела проклятый плащ.

Сила вылилась из тела мраком, ниспадая на землю и уплотняясь, скрывая фигуру и яростно расползаясь в стороны. Все нелюди сделали шаг назад, как с той, так и с этой стороны.

А тьма разделилась на жгуты щупалец и скользнула за патриархом, который только набрал высоту, вылавливая поганца, будто бабочку сачком.

Тяну на себя, прижимая уже возвращающего форму патриарха к земле.

— Карина! Майкл! — прорычал он, понимая, что конец близок.

Русоволосый дёрнулся, пушечным ядром выстреливая вперёд. Но тут же упал, а его голова покатилась вперёд, прямо к Даниэлю.

— Сука… — выдал он, смотря на… Карину?

Кудрявая убирала клинок, стряхивая кровь на землю.

— Узы крови на него не распространяются, — произнесла Мара, довольная происходящим.

— А я говорил, что этим всё закончится, — произнёс вышагивающий с тростью Маркус.

— И ты тут… — хрипло засмеялся Даниэль.

— Вы не против? — спросил меня вассал. — У нас личные счёты.

— Не против, какой бы ни была неприязнь, я не убиваю, я убираю врагов семьи, не более, — пожимаю плечами.

— Карина, — взорвался гневной речью патриах. — Гнездо, слушай команду, защитить своего главу!

Вампиры сделали было шаг, но кудрявая подняла руку и все тут же упали на землю, конвульсивно дёргая конечностями. Патриарх задействовал узы крови, но никто не собирался выполнять приказ.

Маркус понятливо поспешил, дошёл до распятого на земле Даниэля, удерживаемого плащом, и с удовольствием произнёс, перед тем, как вынуть из трости клинок и отрубить тому голову.

— Встретимся в аду…

Глава 5 Белка в колесе

— Патриарх… — слитно выдохнули сразу сотня нелюдей, припав на одно колено и склонив головы.

Осмотрев непривычное зрелище в свете выползшей из-за облаков луны, повернулся к помощнице.

— Мара, мне нужны узы крови, прямо сейчас, — устало говорю вампирше и злорадно добавляю. — Теперь это твои подчинённые и ты за них в ответе.

— Не-е-е-ет! — бледнеет девушка. — Я бы хотела, чтобы дедушка занялся этим.

— Маркус? — перевожу взгляд на нашего джентльмена.

Он прикладывает руку к сердцу и склоняет голову.

— Как вам будет угодно.

— Хорошо, поступим иначе, Маркус берёт под крыло всё пополнение, а ты ему помогаешь, — решаю я.

Карина всё это время смиренно ждёт, внимательно слушая наши переговоры. Надо подумать насчёт мысленного общения, как с Лилит. Иначе любой разговор с лёгкостью станет достоянием вампирской общественности. Проблем со слухом у них нет, как и у оборотней. А вот проблемы с доверием… Случай с Даниэлем был показательным. Если вассалы захотят, они с лёгкостью продадут любого, с кем имеют общую клятву, вопрос только в том, как быстро убью носителя.

Тут ситуация двоякая. Так как узы в основном завязаны на личное могущество и контроль мира, Даниэль просто физически не мог бы убить своих подручных в столь сжатые сроки.

А я могу… В этом наше различие. И буду рад, если мне представится подобная возможность, теория теорией, а практику никто не отменял.

Кровожадные мысли пронеслись в голове, и я улыбнулся, отчего Карина нахмурилась, явно что-то подозревая.

Все вампиры выстроились в очередь, а Мара принялась связывать нас клятвой. Полыхала магия, произносились слова, создавались новые нити, тянущиеся от моей фигуры к каждому из кровососов.

Вампиры стояли с каменными лицами, ожидая приказа.

— Такая орава, чем вы питались? — спрашиваю Карину, когда мы заканчиваем с узами.

Та напрягается, Мара тоже, ещё и глаза отводят.

— У вас в подвале заначка? — вздыхаю я, задавая очевидный вопрос. — И вряд ли это бочки с кровью, скорее всего, живые люди. Идём.

Первым вхожу в дом, после чего спускаюсь в подвал.

Тут царит мрак, поэтому выпускаю сжатый комок силы, освещающий путь. Идти предстояло далеко, судя по размерам катакомб, но мне даже не потребовалась помощь вампиров. Я направился на запах безнадёги и отчаяния.

Шутка. Чёрный юмор.

На самом деле услышал глухие стоны и лязг цепей.

Исследуя коридоры, я видел, как тьма выпускает из своих лап всё больше деталей, поддаваясь свету магического светильника за моим плечом. Спустя пять минут ходьбы, появились многочисленные решётки.

Меж прутьев одной из них вдруг вытянулась рука, сухая и тонкая, как увядшая ветка дерева.

— Спаси…те… — прохрипел голос.

Оборачиваюсь на призыв. Человек, повисший на прутьях решётки, мало напоминает существо разумное. Только связной речью, но не внешним видом. Ранее он был не самым влиятельным или успешным, судя по щербатым зубам, требующим лечения и фигуре с массивным брюшком, которая упорно сопротивлялась местной диете.

Ближайшие узники тоже зашевелились, из-за решёток стали появляться новые и новые конечности с грязными ногтями и голоса, молящие о спасении. Люди шли на свет, разумно полагая, что пришли не вампиры, им освещение ни к чему.

— Кто они? — спрашиваю следующую за мной тенью Карину.

— Всякий сброд, — пожимает плечами она. — Пьяницы и попрошайки. Даниэль не желал привлекать внимания, ну, почти…

От голоса вампирши, все узники тут же убрались вглубь камер, будто океан в отлив. Наступила тишина. Пленники смекнули, что я могу быть вовсе не спасителем, а как раз таки наоборот, раз общаюсь с вампирами.

— Что ты имеешь в виду? — уточняю. — Под «почти».

— Сейчас сами увидите, — лаконично отвечает Карина и ведёт меня дальше по коридору.

За весь путь больше никто не решился просить меня или подходить близко к решёткам. Все затихли, как мышки перед котом.

Чем дальше мы двигались, тем больше в груди нарастало напряжение. Перед последней клеткой я уже инстинктивно понимал, чего ожидать.

Вампиры во все времена вампиры, будь то прошлое тысячелетие или техногенная эпоха настоящего.

Так получилось, что кровь имеет для них вкус. Первоосновой для духов-паразитов является тело человека. Дух меняет оболочку, усиливает её и селит в нём жажду. Но глупо думать, что это односторонний процесс. Вместе с этим, человеческая суть также оставляет отпечаток, остаются все пороки и прочие людские слабости, делающие нас теми, кто мы есть.

Поэтому мы подходим к самому началу — кровь имеет вкус.

Некоторые мифы и легенды гласят, что вампиры питаются младенцами, девственницами и детьми.

Верное в этом всём лишь одно, все они молоды, а значит здоровы.

Когда свет озарил последнюю клетку, я уже знал, что там увижу.

Худенького паренька с колтунами отросших волос на голове. Запуганное создание, которое передвигается как зверь, припадая к полу и активно помогая себе руками.

Забившись в угол камеры, мальчонка шипел, глаза злобно блестели в ярком свете, заставляя его периодически отворачиваться.

Наверное, я солгал, когда сказал, что был готов к увиденному.

Готовностью это не назовёшь.

Порыв злобы заставил разодрать прутья клетки голыми руками, благо это не представляло особого труда. Я шагнул внутрь и подошёл к забившемуся у стены мальцу.

— Всё будет хорошо, не бойся, — стараюсь говорить тихо и максимально мягко. — Пошли, нам пора уходить.

Тот недоверчиво посмотрел на меня, а когда я потянул руки, они едва не были исцарапаны и искусаны.

Доспех духа окутал тело, хватаю паренька в охапку, зверёныш пытается выбраться, но быстро понимает, что пойман.

— Кроме него тут есть дети? — спрашиваю вампиршу.

— Нет, — качает головой она. — Он брал одного, хватало на месяц, а затем всё повторялось.

Выношу извивающееся тело и молча иду к выходу.

— Что делать с остальными? — доносится в спину вопрос.

— Убить. Всех. Они уже достаточно мучились.

Направляюсь наверх, выбираясь из сырых подвалов с хитросплетениями ходов и тоннелей.

Люди, видящие меня с мальчиком, начинают бесноваться. На прутья клетки бросается седая женщина, выставляя напоказ жуткие обвисшие груди.

— Возьми меня с собой, возьми меня, я дам всё, что ты захочешь! Только забери меня отсюда! Молю!

Закрываю ребёнку глаза, ускоряя шаг.

Это свидетели, десятки свидетелей. Мне такой балласт не нужен, если кто-то узнает о проделках вампиров, это будет лишний повод опорочить моё имя, до того, как я наберусь сил. Имя, которое через несколько лет узнает вся империя, имя, за которым пойдут на смерть, не задумываясь, без всяких сомнений.

Вдохнув свежего воздуха снаружи, плотнее сжал пацанёнка, ибо увидев сборище клыкастых, тот решил, что его сейчас отдадут на растерзание.

— Уходим, — говорю Маре. — Маркус, на днях жду отчёт. Чьё это поместье, можем ли мы его занять, где ты планируешь базироваться вместе с другими сородичами и прочее. И реши проблему с пропитанием. Ты знаешь, что я не имею ничего против всякого криминального мусора, их можете вырезать пачками, но особо не светитесь, иначе они залягут на дно, и вы останетесь голодными. Ловите столько, сколько нужно и не больше.

— Вас понял, патриарх, — кивнул Маркус.

— Патриарх теперь ты, официально, — не согласился я. — А я всё так же Антон Митрофанов, студент академии. Время ещё не пришло.

— Мне страшно представить, как будут удивлены ваши противники, когда это время наконец-то придёт, — усмехнулся Маркус.

— Как обычно, смертельно удивлены, — ответил в том же духе я.

Мы с Марой вылетели назад в поместье, где нас уже ждал горячий ужин и чета Милославских за столом.

Дарья всё ещё не отошла от шока, после похищения, поэтому в основном молчала и опускала глаза.

Я, конечно же, знал, что происходит. Ну, не со стопроцентной уверенностью, но точно догадывался.

Девушка была из простой семьи, выйдя за Милославского, она получила возможность стать выше на одну ступень. Очень высокую надо сказать ступень. Но перспективы оказались не такими радужными. Вместо богатства, долги отца и вечная тревога о завтрашнем дне, вместо балов и приёмов, прозябание за городом, заключение в четырёх стенах и страх, много страха.

Сейчас, девушка получила всё, о чём мечтала. Милославский благодаря мне стал более финансово стабилен, ему уже ничего не угрожает. Появились свободные деньги с налоговых сборов и твёрдая почва под ногами.

Но женщины как всегда чувствуют сердцем, чувствует и Дарья. Знает, за счёт чего они выбрались из проблем, точнее за счёт кого. Поэтому не понимает, как ко мне относиться. Любой, кто получил что-то существенное по воле случая, не останется спокойным, потому что не сможет воспроизвести этот процесс.

Впрочем, мне это безразлично.

Первым делом, по прибытию в замок, я сбагрил парнишку Маре, велев отмыть. Только потом понял, какую глупость совершил. Вызволил ребёнка из плена вампиров и отдал вампиру. Хлопнул себя по лбу и пригласил подручных Ивана. Хрен редьки не слаще, всё равно, получается, выдал на растерзание монстрам. Но после всего пережитого, вряд ли мальчишка именно сейчас слетит с катушек.

Он, конечно, заледенел от вида Мары, но быстро пришёл в себя, когда его поймали в плед и закутали, как младенца две бойкие девушки из клана волков.

Грязненький бурито поехал в обитель мыла и воды, а я отправился в столовую.

Мы молча наслаждались отменной едой, я даже мысленно поблагодарил Мальгуса за то, что он не оставляет меня голодным и услышал довольное мурчание в голове.

Дверь в столовую открылась, и появились две волчицы, конвоируя особо грязного преступника. Впрочем, грязным он уже не был, да и «он», не подходящее местоимение, скорее — она.

Да, я ошибся. Передо мною стояла белокурая девочка лет десяти, может быть двенадцати. Правильные черты лица, немного вздёрнутый носик и умные серые глазки, как два осколка дождливого неба.

— Привет, — не нашёл, что сказать я.

Девочка была обряжена в простенькое платьице, которое на скорую руку ушили волчицы, подол волочился по полу, поэтому ей пришлось поднять его. Выглядела девочка от этого, как принцесса. Оборотни позади неё умилённо прижимали ладошки к щекам.

— Присаживайтесь, юная леди, — отодвигаю стул слева от себя.

Девочка затравленно смотрит по сторонам, перед тем, как осторожно подойти и взобраться на стул.

В столовую входит Листик, что-то напевая себе под нос. Её взор падает на девочку, та глядит на меня, как-то обречённо. Видимо почуяла в молодой прелестнице старушку, и понимает, что сейчас будет. Я гляжу на неё, пожимая плечами, как бы говоря. Это твои проблемы, малышка, никто ещё не умирал от подобного.

— Дитя… Какая ты худенькая, — всполошилась Листик. — Свят, где ты нашёл её? Она выглядит измученной!

— Нашёл там, где её мучили, — вздыхаю я. — Патриарх был любителем свежей крови. И зови меня Антон, пожалуйста.

Девочку от этих слов корёжит, она меняется в лице, становясь меньше, словно пытаясь скрыться под столом.

— Нужна. Другая. Еда! — заключает Листик.

Что тут началось, сначала целительница убрала от голодных глаз ребёнка всю пищу, затем дала поварам задание приготовить бульон, а мне дала по шее, за то, что собирался накормить девчушку мясом. Мол, это нельзя делать после того, как организм долго находился в дефиците и бла-бла-бла…

Девочка не успела опомниться, как уже сидела на коленях Хризалиды, обескураженно смотря по сторонам большими совиными глазами. По хрупкой фигурке пробегали волны света, с каждой минутой Листик всё больше хмурилась.

Что странно, ранить целительницу девочка даже не пыталась, никакого шипения и царапок. Видимо шерстяные научили её хорошим манерам, на них особо не порычишь.

— Кто это? — удивлённо спрашивает Милославский, после чего складывает два и два. — Этот ребёнок был пленником у вампиров?

— Да, — кивнул я, стараясь не пропускать мимо рта остывающую еду.

Заметил также, как Дарья с жалостью смотрела на белокурого ангела, что часом ранее был похож скорее на маленького бесёнка. Рыбак рыбака, как говорится. В данном случае пленник — пленника, увидел издалека.

— У тебя есть родители? — спрашивает Листик и снова сводит аккуратные бровки вместе. — Они тебя били?

— С чего ты взяла? — смотрю на затихшего ребёнка.

— Старые шрамы, — поясняет целительница. — Я уже запустила регенерацию в организме, но также заметила следы застарелых побоев.

— Где ты живешь? Тебе есть куда пойти? — продолжает пытать нашу гостью Листик.

— Четыре… — тихо говорит девчушка.

— Что это значит?

Быстрее всех расшифровывает послание, как ни странно, Дарья.

Она тут же вводит что-то на телефоне.

— Детский дом номер четыре, — хмурится будущая Милославская. — Тут есть сайт, пропавшие воспитанники, вот…

Она поворачивает экран и показывает фото нашей находки. Грустный взгляд, короткая стрижка под мальчика и подпись. Белла Демидова, воспитанник номер шестнадцать Новгородского детского дома номер четыре.

— Поздравляю, — жму руку растерянного Олега. — Теперь у вас есть ребёнок. Вы миновали бессонные ночи и получили готовое чадо, осталось только научиться с ним общаться.

— А… — хочет было что-то сказать Милославский, но его невеста тут же толкает того в бок. — Кхм… э-э-э-м-м… спасибо.

Вечер заканчивается, буря вокруг маленькой Беллы, которую с лёгкой руки прозвали Бельчонком, утихает. Со временем оттаивают и Милославские, принимаясь отвоёвывать доверие у ошалевшего от еды и ласк ребёнка.

Под шумок меня из-за стола утаскивает Мара, начиная раздевать ещё в коридоре.

Мы вваливаемся в спальню полностью увлечённые друг другом. Штаны летят на кресло, оставаясь там тёмной кляксой, а естество уже глубоко погружается в жаркое лоно податливой чертовки.

Стоны оглашают спальню, но замок настолько велик, что при всём желании нас никто не услышит.

* * *

Утром ни свет ни заря лечу в академию. Рано вылетел из дома, чтобы заскочить в больницу к Марго.

Сестра наверняка ещё спит, но всё-таки, надо убедиться, всё ли хорошо. Мандарин ещё на свободе, если он задумает ещё какую срань… В общем, лучше перебдеть.

Девушка за стойкой в приёмном покое лучится бодростью, зараза, аж тянет зевать. Мне, в отличие от неё, поспать удалось не так много. Мара разбудила меня рано утром и практически выжала досуха.

Вот так-так, сношаться с нечистью, запросы у неё нечеловеческие.

Перед палатой встретил своё отражение. Не в том плане, что я был загоревшей сексуальной девицей, а в плане, что она не выспалась, прямо как я.

У двери палаты прикорнула вчерашняя суккуба, тут же поднимаясь, как только я подошёл.

— С ней всё в порядке, — нервно выпалила она. — Я здесь провела сутки, никто посторонний не входил и уж точно не выходил.

— Вольно, солдат суккуба, — пошутил я.

— Меня зовут Тевия, — вставляет она.

— Не скажу, что сильно рад знакомству, — понижаю громкость, входя в палату и закрывая за собой дверь.

Поворачиваюсь к кровати и натыкаюсь на изучающий взгляд сестры.

— Доброе утро, — облегчённо улыбаюсь. Сомнений в том, что она придёт в себя, не было. Но от её взгляда мне стало лучше. — Как спалось?

— Отвратительно, — отвечает сестра. — Какая-то тётка разбудила меня среди ночи. Ты не поверишь, медсёстры приходили проверить аппаратуру, а она раздела их догола и только тогда пустила, мне теперь это не развидеть.

— Верю, причём охотно, — вздыхаю. — Извини, это мой… кхм, человек.

— Она не человек! — одними губами шепчет Марго, показывая глазами в сторону двери, где в стеклянном окошке торчит любопытная макушка. — Демон! Самый настоящий!

— Что ты имеешь в виду? — напрягаюсь.

— Ну, люди так не поступают, — отмахивается сестра и усмехается.

Поддерживаю её нервным смешком.

— Значит, демон, хорошо, так и запишем, как будет время, позвоню святой инквизиции…

— Уж лучше в дурку, — закатывает глаза Марго, и мы вместе смеёмся.

Знала бы ты, как близка к истине, сестричка.

Поговорив с Марго, направляю стопы, а точнее лезвие клинка в сторону Академии.

Вот же ситуация, кто-то говорил мне, что хрен мы оттуда вылезем, пока не закончим первый год. С другой стороны, а как они меня остановят? Воздушных патрулей я не заметил.

Подлетел к особнячку и переоделся. Лиза уже ушла на занятия, поэтому, чтобы не опаздывать, я долетел до академии, проносясь над спешащими студентами, провожаемый завистливыми взглядами.

На занятия проскальзываю, заранее углядев крутящих головами Лену с Настей. Сейчас явно не до разговоров, тем более сочувствия и прочей шелухи. Жалость не то, что мне нужно. Я свою жалость сжёг, питая злобу, и отомстил всем, до кого смог дотянуться

Сажусь возле Вари, в одно время со звонком, оповещающим начало занятий. Как ни странно, все в куртках, никто не спешит доставать планшеты, тетради и прочую атрибутику.

— А что происходит? — спрашиваю у Вари.

— Для начала, доброе утро, — отвечает она слегка обиженная тем, что я не поздоровался.

— Доброе, — киваю в ответ.

— Мы идём на выставку, где будут представлены свободные мастера, технологические и бизнес решения, где можем ознакомиться с проектами для итогового теста по большой игре! — радостно заявляет она.

— Бл…дь… — хватаюсь за голову я. — Ещё и большая игра.

Глава 6 Сорокин

Лебедева появилась спустя пять минут, на плечах лёгкое пальто, а в руках небольшая сумочка. Она поприветствовала класс, строго осмотрела всех присутствующих, видимо визуально сверяя посещаемость и качнула головой в сторону выхода.

— Прошу всех пройти к автобусам, мы проедем в центральную часть города, где проводится выставка.

Студенты слитно поднялись, волной выходя из аудитории и шумно переговариваясь, как будто приглашение к выходу было рубильником, включающим голос.

Я поплёлся следом, активно зевая и показывая ротовую полость, как на приёме у зубодёра.

Очень скоро мы забрались в два автобуса и, уместившись, покатили по улочкам столицы. Покачивание одутловатого многотонного автомобиля убаюкивало, поэтому я даже расслабился и задремал.

Разбудил меня звук клаксона, водитель кому-то сигналил и, не стесняясь в выражениях, выдал пару бранных слов. В ответ ему прилетели лишь косые взгляды, один из авто на дороге, а другие из салона. Изнеженные аристократы скривились, будто кто-то не попал в ноты при игре на пианино. Эх, детки, вас бы в настоящую регулярную армию его величества, хотя бы на денёк.

Въезд на парковку перед красивым овальным зданием перекрыла чёрная машина, не спеша отъезжать. Водитель ещё пару раз просигналил, но человек в ней даже не шелохнулся.

Я закатил глаза, сон слетел в одно мгновение. Не дождавшись адекватного ответа, прошёлся по салону, собирая заинтересованные взгляды и, хлопнув мужичка за баранкой по плечу, попросил открыть двери.

Вдохнув чистый воздух после душного салона, покрутил шеей, разминая затёкшие мышцы, и прогулочным шагом отправился к источнику проблем.

Из стоящего перед шлагбаумом авто никто не вышел. Охранник в будке слева лишь развёл руками на мой недоумевающий взгляд. Стёкла машины дрожали, внутри играла музыка, бьющая по ушам.

Скривившись, подошёл со стороны водителя и постучал в окошко.

— Чего тебе, малец? — высунулась оттуда до синевы выбритая физиономия с короткой стрижкой и квадратным подбородком.

— Раз, два, три, четыре, пять, — попытался успокоиться я.

— Что ты там бормочешь? — удивился полуглухой водитель.

— Не изволите ли вы, сударь, отъехать? — вежливо прошу мужчину за рулём.

— Не-а, — скалится тот в ответ и указывает на узкую парковку, заставленную транспортными средствами. — Там последнее место и я его стерегу для господина Исаева, такие дела.

Тут в ухо врезался звук очередного сигнала, уже из-за нашего автобуса, мы тоже загородили кому-то въезд. Водитель, перевозящий студентов, не остался в долгу, тоже протяжно просигналив.

— Да твою ж мать, — выругался я и кинул своему собеседнику. — Звиняй…

— За что? — нахмурился он.

— За это…

Звезда в груди мгновенно разгорелась, активируя шестой ранг. Вихрь воздуха закрутился под автомобилем, а затем упруго лягнул машину в пузо, переворачивая её в воздухе, после чего железка тяжело упала на газон у дороги, освобождая проезд.

— Сука! — прохрипел из незакрытого окна обескураженный мужик с глазами, собравшимися в кучу после небольшой карусели.

Не обращая на него никакого внимания, зашёл назад в автобус и опустился на своё место.

Водитель проводил меня опасливым взглядом и проехал, втыкая свою посудину на последнее парковочное место.

Мы выбрались наружу, заходя под арочный стеклянный потолок выставочного центра, куда уже стекались многочисленные посетители. Лебедева сказала пару слов, перед тем, как все разошлись.

— В этом выставочном центре, собрались целеустремлённые и умные люди со всех уголков страны. Большая игра, полные правила и информацию о которой вы получите чуть позже, призвана дать вам шанс встать на ступень выше. В свою очередь, чтобы это сделать, вы должны позволить кому-то возвыситься, это правила игры. Большая игра — это командная работа, а командная работа самая сложная часть в любом деле. Центр будет работать одну неделю, в течение этого времени вы ознакомитесь с проектами и выберете себе подходящий. Сейчас вам выдадут бейджики с именами и вашим статусом на этом мероприятии.

— А нет статуса «аристократ»? — пошутил входящий следом за нами Шаповалов.

Кроме него в зал входила вся группа с боевого факультета, ранее виденная мною.

Среди них затесались Елена и Анастасия. Они тут же скользнули мимо браво стоящего благородного, направляясь ко мне.

— Постойте, девчонки, составите компанию? — пошёл он следом за ними, но нарвался на мой ироничный взгляд и тут же остановился.

— Ты…. — канонично прошипел придурок.

— Я… — подтверждаю его глубокомысленные рассуждения.

Одноклассницы приближаются, хватая меня за локти.

— Теперь не убежишь, — мрачно заявляет Лена.

— Тебе что-то нужно? — вежливо спрашивает у застывшего в пяти метрах от нас парня Настя.

— Н-н-нет, — тянет Шаповалов, затем возвращается в реальность, приходя в чувства. — Вы знаете его?

— Конечно, он наш парень… — выдаёт Настя с уверенным видом.

Лена толкает подругу в бок, протягивая руку за моей спиной. Глаза Шаповалова лезут наружу, с его стороны это выглядит, как объятия, да и заявление Евдокимовой его изрядно потрясло.

— Наш парень, — растерянно смотря на подругу, произносит Настя, а затем до неё доходит и она прячет лицо, утыкаясь мне в грудь. — Боже… Что я несу! Он наш, ну, Новосибирский!

Но Шаповалов уже не слышит, его спина удаляется, едва ли не согнувшись пополам от злости.

— Прости, — покаянно говорит Евдокимова, печально смотря на меня. — Я не хотела подставить или опорочить тебя, говоря это.

— В моё время, опорочивали в основном парни, — бормочу себе под нос, почёсывая затылок, чем пытаюсь скрыть своё недоумение. — А-а-а… Брось! Это же Шаповалов, он долбо…б. Будь у его народа своё королевство, он бы был принцем долбо…бов.

— Антон! — сверкает глазами Елена, сдерживая смех. — Он аристократ, а если вызовет на дуэль или сочтёт оскорблением?

— Я знаю, что правда ранит, но не до такой степени, а дуэль… Это всегда пожалуйста, — пожал плечами я. — Идём?

— Идём, — вздохнули одноклассницы, всё так же держа меня в тисках.

— Расскажите, как прошли эти дни, — спросил я, стоило нам только получить бейджи с именами и статусом, где просто было написано «ФИО, Большая игра, первый курс».

— Ой, — виновато взглянула на меня Настя. — Прости, мы совсем забыли, что случилось.

— Только давайте без этого, — я поморщился. — Мне не нужна жалость.

— Это твой брат, мы понимаем, и не будем лезть к тебе в душу, — кивнула Лена.

— Просто, это так грустно, — шмыгнула носом Настя. — Невероятно. Я не знаю, чем могу тебе помочь, но если что-то понадобится, только скажи.

Я посмотрел по сторонам, чтобы найти комнату, куда могу убежать и скрыться от всех этих соплей. На глаза попалась идущая в нашу сторону Катя.

— Митрофанов, — кивнула она, поравнявшись.

— Ваймер, — поприветствовал её я.

Русоволосая внимательно посмотрела на меня, выискивая что-то в глазах. Видимо, следы от слёз, я хрен знает, но, очевидно, она ничего не нашла и кивнула сама себе.

— В этом году собралось не очень много специалистов, — отметила третьекурсница. — Надеюсь, ты найдёшь хороший проект.

— Спасибо, — выдавил улыбку я, и мы пошли дальше, оставляя её позади.

Девушки что-то щебетали, таская меня меж стендов и наскоро возведённых построек. Вокруг что-то постоянно кипело, взрывалось, уши наполнялись звуками музыки и работающих агрегатов разного масштаба.

— Чаеварник! Чаеварник! — повторял очередной парень в приталенном костюме и очках в роговой оправе. — Только подумайте, все привыкли к кофемашинам, я предлагаю переосмыслить подход, чаемашины! Чай пьют не меньше, а то и больше чем кофе, готов представить прорывной проект, исключительная новинка, опережающая своё время…

— Что за надпись такая, странная, — проворчала Елена, смотря на вывеску.

Я тоже глянул в ту сторону, наблюдая следующее.

«Лтераура новго поядка».

Мозг сам додумал фразу, «литература нового порядка». Но, тем не менее, глаза не хотели мириться с подобного рода рекламой.

— Только представьте, — проникновенно вещал дядечка с пивным пузом в очках «велосипедах». — Если сокращать слова, можно сэкономить миллиарды в сфере книжной печати, меньше вырубленных деревьев, меньше чернил и трудочасов, а ещё больше мы экономим ваше время, вы будете получать информацию в два раза быстрее. В вашей голове уникальная вычислительная машина, человеческий мозг, и я тот, кто может помочь изменить вектор развития целого человечества!

— Сначала слова без части букв, потом порнуха без баб, куда мы катимся, — проворчал какой-то мужик со стаканом в руках слева от меня, обходя нашу вставшую в недоумении компанию. — Докатились, еб…ные миллениалы изобрели очередную ху…ню.

Я только одобрительно кивнул.

— Вкладывать в будущее, это переходить на соевое молоко! Долой измученных коров, это первый шаг к процветающему завтра, но сделать его необходимо уже сегодня. Однажды мир полностью перестанет потреблять продукты животного происхождения и звери останутся в покое… — вещала какая-то лохматая тридцатишестикилограммовая девица в тунике с таким лицом, будто ей только что привиделся бог и она находилась в блаженном экстазе.

Всё тот же желчный мужик, лишь немногим опередивший нас,встал как вкопанный. Видимо это было последней каплей.

— Послушай, дитя, — обратился он с тщательно скрываемым раздражением. — Ты никогда не задумывалась, сколько еб…ных кротов, мышек, зайцев и прочих представителей животного царства погибает на полях с соей, когда фермеры убивают их химикатами и отстреливают, чтобы защитить урожай? Да они разливают яды там и бомбят твоих любимых зверушек похлеще, чем американцы Вьетнам, а всё потому, что ваше тупоголовое поколение стимулирует, сука, спрос! Я бы понял, если бы у тебя была непереносимость лактозы. Когда любишь кофе и не перевариваешь молоко, срешь дальше, чем видишь, проверено…кхм… одним моим другом. Но не возводите это в идею! Господь милостивый, да простят меня Королёв и Гагарин, кажется мы всё проеб…ли! Хочешь помочь животным? Подпишись на пару популярных блогеров в социальных сетях…

Высказав накипевшее, мужичок двинулся дальше, гневно хлюпая чаем в стакане и матерясь на обжигающе горячий кипяток.

Мы пошли следом, направлений мало, вокруг стенды с разного рода шелухой, да и комментарии были во многом созвучны с моими собственными выводами.

В целом, выставка была забавная. Примеры выше не показатель, они лишь погрешность. В зале было представлено более двухсот стендов, за которыми стояли жаждущие помощи молодые и не очень люди. Было бы глупо считать, что среди них не затесалась пара безумцев.

Одна чаеварка чего только стоит!

Как оказалось, мужичок, которому мы упали на хвост, и сам представлял свой проект.

Через несколько десятков метров и два недружелюбных комментария, он свернул налево и встал за стойку, опуская на неё стакан. Меня такой поворот событий заинтересовал и мы замедлились, девушки притихли, увидев, что я впервые проявил любопытство.

На стенде мужчины, одетого в простую рубаху и джинсы, были представлены разные… игрушки?

Нет, при ближайшем рассмотрении было видно, что это макеты, причём все они работали. Вот маленький городок, точнее один перекрёсток и десяток домов. Светятся фонари, даже ездит туда и обратно машинка, вот миниатюрная семья жарит шашлыки на заднем дворе, вот кто-то выгуливает пса.

Поразительно.

— В чём суть этого проекта? — спросил я, подходя ближе.

— Людям, родившимся после триста двадцать седьмого года, это будет сложно понять, — дружелюбно ответил тот, теряя ко мне интерес.

— А есть что-то для моего возраста и понимания? — уточнил я.

— Да, вот это, — он достал из кармана какой-то треугольник, зажал его большим и указательным пальцем посередине и крутанул.

Предмет закрутился, вокруг оси, продолжая оставаться в пальцах.

— Что это? — удивился я.

— А вот это ты мне расскажи, — нахмурился тот. — Я бьюсь уже целый год, но не понимаю предназначения этой штуки. В народе её называют «спиннер».

Он оставил своё устройство на столе, перед этим остановив его, и достал из-под прилавка ещё одну.

— Покури, будто сигарету, — с азартом сунул он мне в руку пластмассовую штуку с соской на конце.

— Не, в такие блудняки я не вписываюсь, — поднял руки я. — Никому не советую брать в рот непонятные продолговатые предметы. Значит, ничего не покажете? Ну, мы пошли…

— Постойте! — остановил меня мужчина, явно заинтересовавшись, и протянул руку через прилавок. — Константин Сорокин, рад знакомству.

— Антон Митрофанов, — кивнул в ответ я, пожимая удивительно сильную для его суховатой комплекции ладонь.

— Вы и правда… — начал он.

— Можно на ты, — быстро сориентировался я.

— Ты и правда не видел раньше спиннера или одноразовых электронных сигарет? — быстро переключившись, задал он животрепещущий вопрос.

— Не-а, — покачал головой я. — Я и многоразовых не видел если честно, или это вы окурки так зовёте? Оно понятно, но лучше бы подошло двухразовые. А в чём суть этих сигарет?

— Очередной виток табачной индустрии, скоро научат курить даже младенцев, недаром мундштук на соску похож. Продукт в основном ориентирован на ребят от четырнадцати до двадцати двух лет, — пояснил он, показывая прибор, вытянутый пластиковый предмет с горящим при затягивании фонариком сбоку. — Внутри аккумулятор, нагревательный элемент и вата, пропитанная жидкостью на основе солевого никотина и непонятного происхождения ароматизаторами. Хватает на день-два, поэтому зовётся одноразкой. Покурил и на помойку. Пользуется спросом у молодёжи, ибо очень вкусная. Братья наши китайцы такие штампуют миллионами, бич подростков в данный момент. Солевой никотин за пару лет потребления обеспечивает пару лет лечения поджелудочной железы, но всем всё равно. Сделали смесь, которая впитывается в кровь быстрее, все рады. Производителям гора бабла, а что будет завтра, всем снова таки всё равно.

Видимо у Сорокина это была наболевшая тема, говорил он с искренней злобой. Заметно, что ему не безразлично.

Эта его речь была малопонятна для меня, да и не совсем к месту, но меня интересовали только эмоции. Рад, что не перевелись те, кому голова дана не только, чтобы еду туда совать.

— В общем, — показываю на бейдж. — Ищу я тут себе проект, Костя, расскажешь что и как?

— Не с того места ты начал Антон, — раздосадовался он. — Тут же отстойник, проекты потолще дальше к центру. Считай, что ты только что прошёл настоящую улицу с вышедшими на свободу пациентами психиатрических больниц.

— Что тогда здесь делаешь ты? — в свою очередь спросил я.

— Отбываю ссылку, — скис Сорокин. — А вот и мои соглядатаи.

Сбоку выплыл расфуфыренный молодой человек, нос тут же забился от обилия духов. Костюм с иголочки, блестящие запонки и зализанные назад белые волосы.

— Константин, — прогундосил он противным голосом, будто нос был давно и благополучно заложен цементом.

— Вась, иди на х…й, а, — отмахнулся Сорокин. — Так, то бишь о чём мы, Антон?..

— Вот это навык ведения переговоров, — восхищённо прошептала Лена.

— Нам надо поговорить, — не сдавался прилизанный, никак не отреагировав на оскорбление, что меня очень заинтересовало.

Очевидно новоприбывший привык к такой манере общения. А это уже крайне интригует, кто такой этот Сорокин, раз может посылать в долгий путь по виду, достаточно влиятельных аристократов.

— Это наиху…вейшая идея, Вась, — честно ответил Сорокин. — Мы уже всё обсудили, иди с миром, господа ради прошу.

— Ты атеист, — заметил блондин.

— Вот видишь, я даже из-за тебя верующим стал, — разозлился Сорокин, прищурившись. — Отъе…ись, а!

Слева выплыло ещё одно тело, но на этот раз помятое. Я сразу же узнал того молодца, что не давал автобусу проехать.

— Василий Александрович! Вот он! — прогремел охранник в сторону типа, который даже не соизволил на меня глянуть.

— Сеня, ты на роль Капитана Очевидности экзамен сдаёшь⁉ Я и сам его нашёл, выпил что ли? — отчитал его хозяин.

— Да нет же, я про того урода, что мне тачку перевернул! — уже спокойнее ответил Сеня, яростно тыча в мою сторону пальцем.

После чего благородный наконец-то посмотрел на меня, обливая высокомерием так, что теперь придётся три часа в ванной отмываться.

Глава 7 Бросить вызов

— Вам чем-то помочь, уважаемый? — уточняю у аристократа со всей присущей мне вежливостью и, конечно же, в рамках этикета.

— Помочь? — Василий наигранно делает глаза круглыми, как у обдолбанного сыча, затем смотрит на бейджик. — Я как минимум жду от вас объяснений, Антон. А как максимум, возмещения физического ущерба и искренних извинений.

— Смею надеяться, вы расскажете, почему я должен извиниться и за что возместить ущерб? — иронично спрашиваю в ответ, боковым зрением наблюдая, как на нас с любопытством смотрит Сорокин и пара симпатичных мордашек одноклассниц.

— За машину, — спокойно говорит Исаев.

На провокацию он не повёлся, поэтому решаю обострить, пользуясь положением.

— А я вот жду спасибо и крепкий поцелуй в задницу, — ухмыляясь, произношу ему в лицо. — Но наши желания, господин Исаев, часто расходятся с возможностями. Если вдруг, завтра мне посчастливится снова приехать в это чудесное место, и я снова увижу перегораживающий дорогу автомобиль, он снова окажется перевёрнутым. Улавливаете?

Исаев даже бровью не повёл. Вот это уже странно, на разумного противника он не похож, а значит, его уверенность чем-то подкреплена.

Из охраны тут только бравый перевёртыш Сеня и больше никого. Так откуда столько спокойствия?

— Я вас понял, — кивает аристо. — А что вы делаете тут? Ещё и возле моего человека. Решили переманить?

— Он ваш человек? Не заметно, — развожу руками я.

Дело в том, что над каждым стендом или прилавком написана фамилия, если же разработка принадлежит роду, что бывает нередко, фамилия изобретателя заменяется на фамилию семьи. В таком случае выпускник может получить не просто проект, а многочисленные связи и хорошую поддержку.

Естественно, род сделает практически всё, чтобы идея сработала, ведь в таком случае они получат готовый бизнес. Но не всё так радужно, это не значит, что каждый должен хватать проект под патронажем сильного рода. Нет, проекты с наименьшими рисками давно в работе у самого клана, а вот высокорисковые именно здесь.

Таким образом клан диверсифицирует риски. Снижает на пятьдесят процентов, как минимум. Ведь половина суммы будет от императора, а вторая от владетеля патента, в случае если владетель решит вложиться. Если же не решит, император может покрыть все расходы, но тогда будет иметь полную власть.

Этим и многим другим поделились девчонки, пока мы гуляли между рядов с ростками гения и ростками безумия.

Возвращаясь из размышлений, которые пролетели в голове за доли секунды, я глазами указал на вывеску, где было чётко написано «Изобретения К. В. Сорокина».

— Костя? — многозначительно обратился Исаев, сказав лишь одно слово.

— Оборудование остаётся за ним, я лишь пробую работать самостоятельно, — признаёт Сорокин, нахмурившись и разом растеряв большую часть веселья. Понимаю, одно дело смотреть за чужими распрями, а другое, стать мишенью в разговоре.

— Но по факту, ты здесь один? — уточняю в свою очередь я.

— Да, — кивает Константин и его плечи опускаются. — Я в неоплачиваемом, сука, отпуске, сам в шоке.

— Удачи вам с поиском проекта для большой игры, молодой человек, — парень поставил меня на место, по его мнению, несмотря на то, что был едва ли старше меня на пару лет.

— Спасибо, удача мне пригодится, — не стал отказываться я и сделал вид, что поймал что-то в кулак, после чего убрал за пазуху пиджака.

Исаев поднял брови, изображая недоумение, а затем неодобрительно покачал головой.

— Прощайте, — кинул он, уходя вместе со своим водителем.

— До встречи, — ответил я, заставляя Исаева чуть замедлиться, а затем снова ускорить шаг.

Ну-ну, устроить разборки из-за машины он не решился, но что-то мне подсказывает, что мы ещё встретимся.

Сеня тем временем непонимающе смотрел на хозяина, затем на меня, а потом снова на хозяина. Видимо ожидая, кто же будет платить за уничтоженную машину.

В конце концов, изрядно отстав от Исаева, водитель принялся догонять удаляющуюся спину.

— Значит, ты не волен над своей судьбинушкой, — заключаю я, смотря на Константина.

— Получается, что так, — соглашается он, кисло, как будто сжевал дольку лимона. — Вася конечно полный говнюк, но помогает моей матери, она больна, тёмно-магическое проклятье, не выживет без постоянного присмотра целителя.

Вместе с этими словами, он поднимает существенно помятую листовку с наименованием клиники под названием «Клевер». Видимо, всё не просто, лист с рекламой был в край замусолен, его явно таскали не первый день. Сорокин пытался принять решение, но пока не смог этого сделать.

Что интересно, это была та же больница, где располагалась Марго и все мои домочадцы. Случайности не случайны, так вроде говорится?

— Покажи мне что-то поистине уникальное, — прошу инженера, решая удостовериться в своих догадках. — Пока я не ушёл смотреть на всякий хлам.

— О, это всегда пожалуйста, — пользуясь тем, что мы сменили тему, Сорокин снова становится самим собой. — Тут конечно всякая ё…ань собрана, но у меня есть пара исключительных вещей, такие не увидишь ни у кого. И не по причине того, что это затратно или никто не додумается, для некоторых устройств попросту нет материалов.

Он лезет под прилавок, при этом ударяясь головой, отчего пяток макетов на столе подпрыгивают. На одном из них, как раз на том отрезке района, начинают ездить машины. Доносится лай выгуливаемой собаки, о чём-то разговаривают люди, попискивая механическими голосами из маленьких динамиков под коробкой.

В общем, можно подумать, что Сорокин настоящий бог и вселяет жизнь одним лишь святым словом… Точнее, словом матерным.

Спустя мгновение, он достаёт пыльный макет с одной единственной железной дорогой, а следом за ним ещё и поезд, который на моих глазах ставит на рельсы.

Но поезд на них не опускается, попросту зависая над полотном маленького железнодорожного пути.

— Это поезд будущего, который я никогда не построю, — с удовольствием рассказывает Сорокин, одаривая своё детище взглядом, как горячую красотку после десятилетнего воздержания, даже несмотря на грустную ноту в конце. — Всё это работает на основе разрушенного клинка душ. Состав не касается земли, а рельсы служат всего лишь направляющими. Легальная левитация, как в сказках.

— Забавно, — заметил я, рассматривая состав и пытаясь его качнуть пальцем. Но тот если и отклонялся, то на несколько миллиметров, чтобы снова вернуться в исходное состояние. — А почему ты не сможешь его воплотить?

— Ну, во-первых, мне никто не даст столько разумных клинков, а во-вторых, если и дали бы, гораздо выгоднее использовать их в варварских и однообразных методах по убиению ближнего своего, чем в целях логистики и пассажирских грузоперевозок, — выдал длинную тираду он. — Такова наша реальность, что тут поделать.

Инженер разводит руками.

— А как бы ты его применил, чисто гипотетически, — развиваю тему я.

— На самом деле не думал, просто знаю, что потенциал в этом огромный. Вот придумать всю систему передвижения, просчитать риск аварий, спроектировать станции и прочее, это ко мне, а остальное — нет. Но скажу лишь одно, быстрее этого поезда, среди поездов, ничего не будет. По моим прикидкам, он сможет развивать скорость самолёта, а то и больше.

— Сильно, — киваю в ответ, вспоминая скорости металлических птиц. — Но учитывая рельеф, думаю, в конце концов самолёт победит. Получается, ты одарённый, раз умеешь использовать части разумного клинка.

— Да, само собой, — кивает изобретатель. — Любой ремесленник или артефактор, как ни назови, имеет дар.

— Забавно, — подвожу итог я. — До встречи, Константин.

— Пожалуй, всё же прощайте, — слабо улыбается тот, сжимая в руках листовку с контактами и расценками на услуги клиники «Клевер». — Сейчас придёт Вася и начнёт пить кровь, я, конечно, чуть-чуть поломаюсь, но, боюсь, в следующие дни ты меня не увидишь.

— Дай мне время до обеда, — попросил я с задорной улыбкой. — Всего час.

— А что потом? — интересуется попавшийся в капкан Сорокин, недоуменно смотря на меня.

— Вот и узнаем, — загадочно улыбаюсь и шагаю к выходу, попутно доставая телефон и набирая номер Листика. — Привет, ты мне нужна, клиника Клевер, знаешь… Да, конечно знаешь, я понял, жду.

Чуть не хлопаю себя по лбу. Забыл про хвост из пары студенток, которые неплохо так погрели уши, притихнув, как мыши партизаны при виде кота.

— Лена, Настя, простите, дела. Я буду чуть позже, через пару часов. Ещё раз прошу прощения, с меня ужин.

Последнее предложение заставило личики девушек просиять. Они синхронно кивнули и отправились назад на выставку.

Выхожу на улицу, наблюдая, как эвакуатор вытаскивает машину охранника Исаевых и поднимает на горб, чтобы увезти прочь. Сам Сеня прыгает и бегает вокруг неё, пытаясь избежать новых повреждений. Сомнительное занятие, но каждый дрочит как он хочет.

Клинок материализуется и принимает вес тела, даже не дрогнув. Лечу к больнице, задумываясь о том, что никогда не размышлял о разумном оружии вот так, со стороны бизнеса, как называют торговлю и купечество сейчас.

Видимо раньше эта отрасль была не так хорошо развита, люди банально не могли придумать, куда приспособить клинки. Человечество развилось тогда, когда оружия почти не стало.

Но тут очень интересная деталь, она заключается в том, что я умею создавать практически неограниченное количество мечей. Несколько десятков из них вполне можно пожертвовать для такого чудесного устройства, как поезд.

Мне, так или иначе, придётся набрать сильное влияние в империи, так почему оно не может быть набрано с пользой для родной страны?

Можно втихую копить силы, после чего умыть весь сегодняшний двор императора в крови, ведь каждый второй там не заслуживает жизни. Но верное ли это решение? Слишком велика вероятность нарваться не на одного старика из академии, который прикидывается агнцем божьим, а как минимум на пару таких динозавров.

Одного Стародубцева на сегодняшний день хватит, чтобы меня окончательно забыли в веках, ведь второй раз переродиться вряд ли получится. А уж в тандеме с Викой, стервой, что воткнула мне кинжал в спину…

Нет, даже не стоит думать об открытой конфронтации. Слишком опасно. А вот если сыграть на том, что всегда было у аристо и чем они так кичатся… Деньги, связи, сила и влияние…

Подобное поле боя мною не изучено, поэтому играть будет крайне сложно. Но с таким преимуществом! Чего стоят одни только мечи… Я обязан победить.

Сорокина надо вытаскивать, его задумка с осколками клинков, это просто идеальная комбинация. Я могу обеспечить его материалом, а он может создать нечто новое.

Листик уже ждёт, поприветствовав её, провожу внутрь. На стойке администрации пролетаю к лифту, таща подругу за руку, привычно позволяя охране себя осмотреть на предмет иллюзий. Девушки за стойкой провожают меня взглядом, что-то шепча друг другу.

— Только не говори, что ты вытащил меня ради лечения своей сестры? Не думаю, что там что-то, с чем не могут справиться местные целители. Они, конечно, в большинстве своём не особо сильные, хрен знает, чего аристо готовы платить втридорога. Но с другой стороны, познаний этих работничков хватит.

— Но я не доверяю им, — говорю Листику, подмигивая. — И нет, мы не к Марго.

На этаже, где находится палата моих родных, встречаю суккубу, которая снова караулит под дверью сестры.

— Какие-то новые указания, дорогой? — притворно ласково спрашивает нечисть, решая развлечься. — Буду рада выполнить любое твоё желание, даже секс втроём.

— Завязывай, — не менее ласково говорит ей Листик, насмешливо поднимая бровь и складывая руки на груди. — Иначе бабушка сейчас быстро научит тебя, как правильно в другом мире гостить.

— Она знает? — взвизгивает суккуба, обличительно показывая на меня пальцем. — Я думала, что это между нами. А теперь каждый второй в радиусе пары километров будет знать, что я здесь работаю. Знаешь, как сложно было устроиться? Теперь придётся искать новое место.

Ругается она вполне искренне, видимо действительно обеспокоена, губу прикусила, но даже это делает эротично, чертовка. Вот и грудь начала нервно трогать. Это уже слишком.

— Прекращай, это свой человек, — успокаиваю суккубу. — Уж извини, твою сущность может увидеть любой одарённый, если, конечно, достиг шестой ступени. В остальном, прекращай вести себя как девчонка. Ты старше меня и её вместе взятых, не обязательно подстраиваться под наш биологический возраст.

— Хорошо, — кисло отмечает нечисть, надувая щеки. — Что тебе нужно?

— Другой разговор. Ты же тут знаешь всё, верно? Мне нужна женщина, приблизительно лет шестидесяти, возможно Сорокина по фамилии. Палата должна быть на Исаева Василия…

По мере моих слов демоница всё больше и больше бледнеет. На секунду делаю паузу,

— А теперь рассказывай, вижу, тебе уже не терпится, — заканчиваю свою речь.

— К сожалению, я знаю, про что ты, — быстро тараторит не на шутку испуганная суккуба. — Но пойми, что это было до того, как я узнала о тебе и мы договорились о сотрудничестве.

— Начинай уже, — рычу на неё, так, что парочка идущих вдалеке медсёстер оглядываются.

— Она здесь под фамилией Скворцова, — быстро и по делу исповедуется суккуба, имени которой я, к сожалению, а может и к счастью — не помню. — В общем, Исаев притащил полутруп, сказал мне подливать «лекарство» в капельницу и следить за ней. Работа непыльная, поэтому я согласилась.

— Как такое нахрен возможно? — удивляется Листик. — Откуда он узнал, что ты демон?

— Полагаю, ты их знаешь? — вздыхаю я.

— Знакома, старший часто ходил ко мне раньше, чтобы поправить дела со своей пипиркой, которая падала от лёгкого дуновения. Полагаю, ты о младшем, Василия я тоже знаю, он слабосилок каких поискать. Интриган конечно знатный, но это делу не помогает, много ли так навоюешь с разбитой челюстью? — усмехнулась Листик.

— В общем, полагаю, что средство, которое он дал, всего-навсего отрава. Но я не спрашивала, не озвучивала своих догадок, просто выполняла приказ и всё, — объясняет суккуба, сжимаясь от страха.

Видимо нечисть решила, что этот человек для меня дорог. Если и так, то явно не в эмоциональном плане, а скорее в физическом. Сколько будет стоить скоростной поезд, практически полностью без тряски и расходов на топливо? Не знаю, но полагаю — много.

— Так вот зачем ты меня позвал? — догадалась Листик. — Всё становится интереснее и интереснее.

— Сам в шоке, — поддакиваю подруге. — Когда ехал сюда, даже не подозревал, что всё сложится именно так. Эй ты, гостья из другого мира. Показывай, где палата Скворцовой.

— Скворцова, как оригинально, — задумчиво бормочет себе под нос Листик.

— Не так уж и оригинально, если знать пару фактов, — скептично ответил я.

— Каких, например?

— Фамилия реальной женщины, Сорокина, это первый факт. Второй факт звучит так: оригинальность и Василий Исаев, это слова, никогда не стоявшие в одном предложении.

— Эк, как завернул, — покачала головой Листик, разом выдавая в этом подтянутом упругом теле бойкую старушку. — Давай глянем, доколе ещё демонюге страхолюдной портить деву чистую.

— Я не демонюга, а деве вашей шестой десяток, — прогундосила суккуба.

— Поговори, давай, — продолжила шебутная старушка. — Тебе-то, поди, не одна сотня, али нет?

— Старше нас с тобой она, — напомнил я и поморщился. — Но давай и правда не таким старческим тоном.

— Эх, молодость, — прокряхтела Хризалида, с каждой секундой всё больше молодея, по крайней мере, в восприятии на слух. — Всё тебе подавай девушек молодых, Антон.

За разговором мы подошли к палате, подождали, пока несколько сотрудников больницы, что ошивались рядом, скользнут по ответвлениям коридора и завалились внутрь.

Нас встретила почти пустая палата с одним прибором, от которого шли трубки к старушке, лежащей на кровати и полной капельнице с прозрачной жидкостью, пропускающей солнечный свет.

— Приступай, — указал на пациента я, прохаживаясь по комнате.

— Эй, медик недоучка, снимай капельницу, — приказала Листик суккубе.

— Стоит ли говорить, что у меня образование есть, — проворчала демонесса, бессильно вздыхая.

Девушки споро отсоединили мать Сорокина от аппарата, заставив его на секунду пикнуть, перед тем, как устройство выдернули из электросети.

Затем Листик начала колдовать, её глаза вспыхнули небесно голубым светом, волосы стали развеваться, будто откуда-то подул ветер, исключительно для неё.

Она посмотрела на женщину, буквально просвечивая ту насквозь, а затем тело старушки выгнулось дугой. Рот открылся в безмолвном крике. Из глаз и рта полез чернильный туман, собираясь змеями и заплетая чудовищную косу. Он встал столбом, направляясь к потолку где пропадал, смешиваясь с воздухом.

Через полминуты, всё было кончено.

Старушка упала на кровать, мокрая, будто пробежала десяток километров.

Я наконец-то услышал её дыхание, под веками забегали белки глаз, а затем и сами веки дрогнули, открывая умные карие очи, быстро фокусирующиеся на Листике.

— Ты вернулась, подруга, — по-доброму произнесла Листик. — Антон, это всё, что от меня требуется? Печати проклятия на ней больше нет.

— Ну и славно, она впитала всё проклятие или надо искать где-то активатор? — уточнил я.

— Не надо, думаю, у него нет физического проклятого предмета, — покачала головой подруга.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

— Есть за что, — ответила она старой фразой и, не обращая внимания на присутствующих, спросила. — Что дальше?

— Пойдём, пообедаем, и я набью рожу одному придурку! Или ты имела ввиду другое?

Листик молча посмотрела на меня. Я вздохнул и подозвал её к себе, прижимая и вдыхая запах волос. Приблизившись губами к аккуратному ушку, прошептал.

— Мы создадим клинику, которая станет лучшей в стране, а затем и в мире, а ты сможешь реально на что-то влиять и многое изменить. Но тебе придётся идти за мной.

— Ничего нового ты мне не сказал, — так же тихо прошептала подруга. — Только не дай себя убить снова, иначе я могу не дождаться тебя в следующем тысячелетии.

Глава 8 Чувствительный инженер

Из больницы мы вышли уже втроём. Перед тем, как уйти, я приказал суккубе разобраться с инкогнито пациентки.

— Кажется, мне придется искать новую работу, — вздохнула та, затем поправила прическу и снова натянула дежурную улыбку. — Впрочем, мне этот Исаев никогда не нравился. Решил меня шантажировать! Долго это продолжаться не могло…

— Сегодня ты будешь хоть и отчасти, но отомщена, — усмехнулся я, прикидывая план действий в голове. — Позвони ему и скажи, что женщина ушла, сказала, что направилась на выставку к сыну.

— Хорошо, — флегматично ответила нечисть и достала телефон.

— Я так понимаю, что моя работа на этом закончилась? — спросила перед уходом Листик.

— Да, спасибо, подумай насчет клиники, я говорил серьезно, — в спину ей произнес я и обратился к матери Сорокина. — Доброе утро, девушка, как я могу к вам обращаться?

Все это время, женщина скользила по нашей компании мутным взглядом, пытаясь вернуть ясное сознание после препаратов. Как сказала демоница, кроме яда её пичкали седативными, то бишь успокоительными.

— Евгения Петровна, — растерянно, после шутливого обращения «девушка», выдавила она. — А как ваше имя?

— Антон, просто Антон, — обворожительно улыбаюсь я. — У нас не так много времени Евгения Петровна, ваши вещи я вам сейчас подам, а затем мы уберемся отсюда.

— Евгения, — прошептала она пересохшими губами. — Если на то пошло, просто Евгения.

Точно! Дурак, не предложил ей попить. Обхожу кровать и наливаю воду из бутылки на столе, подавая стакан женщине.

А она ничего, держится молодцом, попытки собрать мысли в кучу заканчиваются победой и она задает важный вопрос.

— Куда мы пойдем?

— Что за вопросы? — шутливо восклицаю я. — Конечно же, спасать вашего сына!

После этих слов Евгения стала в два раза шустрее. Я помог ей подняться, а когда убедился, что все в порядке, вышел из палаты.

Через несколько минут появилась и моя неожиданная находка. Присмотревшись, я попытался найти общие черты с сыном, но не нашел. Мать Сорокина обладала правильным овалом лица, средним ростом, сеткой морщин вокруг лучащихся жизнью глаз и тонкими выцветшими губами. Довольно миловидное лицо, которое не испортить сальными волосами и пересохшими губами.

Она держалась за дверь, страх не позволял ей отпустить ручку, сжимаемую суховатыми, но сильными руками.

Подаю женщине ладонь и помогаю выйти. Она переносит вес тела, опираясь на меня, но совершенно ничего не весит, особенно для одаренного, в чьих жилах течет мир.

Из клиники мы выбрались через дверь для персонала, оказываясь во внутреннем дворе, скользнули под арку и вышли к оживлённой улице, где я довольно быстро поймал такси.

Путь назад до выставочного центра занял тридцать минут. По дороге мы остановились на небольшой перекус, заказав лёгкий бульон с волокнистым мясом внутри.

Евгения Петровна зашла в уборную, где наскоро умылась и стала выглядеть не такой измученной. К ней вернулся блеск в глазах, а бледные впалые щёки покрылись лёгким румянцем.

— Куда мы направляемся? — скромно поинтересовалась она, смотря на меня с небольшим страхом.

Видимо, наконец поняла, что ушла из клиники с абсолютно незнакомым человеком и не знала, чего ожидать.

— Ваш сын работает на род Исаевых, — издалека начал я. — Но это только полбеды. Вся сложность ситуации в том, что он талантлив, больше вам рассказать, к сожалению, не смогу, но поверьте мне, зла я вам не желаю.

— Верю, — тихо ответила женщина, кутаясь в лёгкий кардиган, и неожиданно добавила. — Я толком ничего не помню, но точно знаю, что сейчас мне лучше, чем было в клинике. Люди Исаева забрали меня из дома, уверяя, что мне требуется немедленное лечение. Но после этого я стала много спать. Никогда не спала так много.

Она зевнула, осоловело глядя по сторонам на проносящиеся улицы.

Отвечать ей я не стал, просто не знал, что на это сказать.

Мы остановились у центра, вышли из машины и неспешно направились к входу.

Лицо Сорокина изменилось, когда скользящий по толпе взгляд наткнулся на меня, а затем перепрыгнул на мать.

Он вскочил со стула и выбежал вперёд, огибая стенд, где крутились работающие механизмы.

— Мама! Как ты себя чувствуешь? Что ты тут делаешь? — вопросы с головой выдавали тревогу, но больше не были наполнены иронией или сарказмом. Осмотрев родного человека, взгляд Константина переместился на меня. — Ей нельзя долго находиться на ногах!

— Я чувствую себя хорошо, сынок, не беспокойся, Антон помог мне, — слабо улыбнулась Евгения. — Пожалуйста, послушай, что он скажет.

— Что это всё значит? — он нахмурился.

— Это значит, что теперь у тебя есть работа, — усмехнулся я.

— Не понимаю, — покачал головой Сорокин.

— Прекрати с ним говорить, — вмешался давно замеченный мною Исаев, пробивавшийся к нам через многочисленных зевак. — Этот человек обманом выкрал Евгению Петровну, совершив преступление.

— Да? — удивился я.

— Если не хотите проблем, советую прямо сейчас покинуть это место, — произнёс Исаев, со злостью смотря на меня.

— Я думал, вы уже давно вызвали стражей правопорядка, — продолжал изображать невинность я. — Хочу с ними встретиться как можно скорее, чтобы прояснить ситуацию.

— Антон, прошу вас, — обратился ко мне Сорокин. — Вы не знаете его, лучше оставить это.

— Изображаешь из себя благородного? — вдруг зашипел Исаев. — Доброго волшебника? Сейчас посмотрим…

— Я и правда маг, хочешь, покажу фокус? — решил закончить с ним я. — Он называется бесконтактный удар в челюсть, без применения магии.

Аристократ уставился на меня бараньими глазами. Мы стояли друг напротив друга, Евгения благоразумно отошла мне за спину, Сорокин, смотря на это, всё больше хмурил брови, готовый разнять нас с Исаевым в любой момент.

— Я хочу только лучшего для тебя и твоей матери, — переключился на него Исаев. — Ты же понимаешь, Костя?

— Тот, кто хочет лучшего, не травит близкого человека своего сотрудника, чтобы удержать его возле себя, — сделал последний ход я.

— Это… правда⁈ — замер Сорокин, смотря на своего бывшего работодателя.

— Конечно же нет! — как-то неуверенно возмутился Исаев.

— Правда, — сказала последнее слово Евгения Петровна.

— У меня есть свидетели, — кивнул я.

Звук удара был слышен всем в радиусе пятидесяти метров, настолько хлёстким тот получился. Кулак инженера врезался в челюсть аристократа, разом выбивая разум из глаз.

Исаев упал на задницу, оглядываясь мутным взглядом.

— Что ты наделал? — заорал его телохранитель или водитель, хрен их разберёшь.

— Магия, — с умным видом развёл руками я.

— Сейчас я тебе покажу магию, — Сеня направился ко мне.

Второй удар вышел не менее смачным. Константин залепил ещё и водителю Исаева, заставляя того приземлиться на пятую точку, прямо как и его хозяин.

— Я плохо контролирую свои магические таланты, — снова развёл руками я и повернулся к потряхивающему ноющую руку Сорокину. — Ну что, уходим?

— Вы мне многое расскажете, мно-о-о-гое, — серьёзно произнёс инженер. — Сейчас…

Он быстрым шагом прошёл за прилавок и забрал модель поезда, что показывал мне. А затем пнул по ножке стенда, заставляя всю конструкцию упасть и сложиться, как карточный домик.

— Э-э-э… — замычал пришедший в себя Исаев, показывая на поезд в руках Сорокина.

— Считай это компенсацией, — пожал плечами Сорокин и кивнул мне. — Идёмте.

Мы вышли на улицу, забираясь в мягкий салон авто, которое как раз подогнал Михаил.

— Думаю, времени на то, чтобы вас представить моим людям хватит, — прикинув всё, произнёс я.

— И что мы будем делать дальше? — безэмоционально спросил Сорокин, которого нагнал адреналин, его потряхивало, а взгляд был пустым.

— Обсудим всё на месте, — успокоил его я. — Но если ты переживаешь из-за Исаева, можешь даже об этом не думать.

— Они крупная династия, владеющая двумя конструкторскими бюро в Новгороде, — покачал головой тот. — Вхожи ко двору самого Императора.

— Очень скоро ты сможешь выкупить эти бюро без особого труда, — рассмеялся я. — Но для начала придётся поработать.

Сорокин отвернулся, смотря в окно. Возможно, он сожалел о своём поступке, но время назад не вернёшь, поэтому оставалось только мириться с действительностью.

Очень скоро машина начала мягко покачиваться по просёлочной дороге, съехав с трассы. Всё это время я с интересом наблюдал за меняющимся выражением лица Сорокина. Оно становилось всё более и более постным.

Я его понимал… Чем дальше мы заезжали в пригородную глушь, тем хуже он понимал свои перспективы и ближайшее будущее.

Когда впереди показался замок, его лицо стало мертвенно бледным. Видимо старая снаружи постройка не выглядела оплотом техногенного царства. Ну-ну, кроме технологий вес имеет ещё и магия, а точнее разного рода артефакты, которых у меня предостаточно. Например, в виде пресловутых клинков разума.

Мы вкатились в открывшиеся ворота, останавливаясь у ступеней входной лестницы. Покинув машину, вошли внутрь здания, где под ногами тут же появился практически восстановивший силы Мальгус.

Сорокин внимательно на него посмотрел, не заметив появления, а затем, когда котяра попросту растворился в воздухе, усвистав готовить обед, инженер чуть не подпрыгнул на месте.

— Дух? — спросил он, на что я только кивнул.

— Рада тебя снова видеть, — вышла из гостиной Листик. — Не думала, что вы отправитесь сразу сюда.

— Теперь это наш человек, будет отвечать за разработки, — представил уже видевшихся Листика и Константина я.

— И что мы будем разрабатывать? — усмехнулся Сорокин, осматриваясь вокруг. — Новый вид кормушек для скота?

— Костя… — одёрнула его мать.

— Ты всегда мне говорила быть честным, — произнёс он, парируя, а затем приобнял женщину. — Но я рад, что ты чувствуешь себя нормально.

— А я как рада! — улыбнулась Евгения Петровна.

— Вам следует пройти с Хризалидой, чтобы она проверила текущее состояние и составила при необходимости план лечения, — распорядился я. — А мы с господином Сорокиным пока ознакомимся с фронтом работ.

— Хорошо, — согласно кивнула женщина, и они с целительницей пошли на второй этаж, где Мальгус уже приготовил свободную комнату для наших гостей.

— Пойдём… — позвал я Сорокина за собой.

Мы прошли к кузнице, откуда доносились звуки ударов по металлу, разносимые ветром далеко за пределы двора. Из трубы валил дым, двери были открыты, внутри кузницы виднелся раскрасневшийся от жара Ермак.

— А вы шутник, господин Митрофанов, — подал голос инженер. — Я думал, что про кормушки вы пошутили, но теперь вижу, что нет…

— Вы о кузне? — учтиво переспросил я. — О, нет же, вас она заинтересует во вторую очередь.

— Боюсь спросить, что же тогда будет в первую, — пробормотал он себе под нос. — Может быть тягловые телеги или подковы… А может…

Он замер на полуслове. В этот момент мы обошли кузню, прячущую за собой тренировочный полигон нашего разношерстного братства. На огромном пространстве двора происходила базовая тренировка. Оборотни и вампиры тренировались, старательно отрабатывая простые связки мечного боя и лавирование на клинках разума.

Не все вампиры получили клинки, только их малая часть, около десяти нелюдей. По факту, ушли остатки того, что я приготовил в прошлый раз.

Но всё равно, зрелище впечатляющее. Около ста молниеносно перемещающихся бойцов с клинками и еще столько же завистливо смотрящих на них. Те же, кому не досталось артефакта, занимались отработкой приёмов с деревянными, мечтая о своём собственном оружии.

— Святые транзисторы, — поражённо протянул Сорокин. — У них всех разумные мечи?

— Ну, не у всех, — скромно заметил я. — Остальным пока ещё не выдали, не было времени.

— Так у вас есть ещё⁈ — тут до него дошло, и у инженера затряслись руки, а глаза стали ярче. — А я всё думал, зачем вам сдался… Если у вас есть ещё хотя бы два клинка, мы сделаем поезд, который станет открытием!

— Нет, — покачал головой я.

— У вас нет двух клинков, — утвердительно произнёс мужчина и его глаза погасли.

— Клинков нет, — согласился я.

— Сейчас у меня чуть не выпрыгнуло сердце из груди, а затем реальность снова взяла своё, — заключил Сорокин, расстраиваясь. — Вы чудовище, Антон Митрофанов!

— Но я могу их изготовить в нужном количестве, — поправился я.

— Что⁈ — на этот раз он без особого трепета подошёл и тряхнул меня за плечи. — Как? Как, Митрофанов? Если это ваши бойцы, я поздравляю. Тут уже мечей столько, сколько может позволить едва ли десяток домов во всей империи! Кто вы такой⁈

— Полегче, — убираю его руки, инженер начинает мерить пространство шагами, мелькая перед глазами. — Я могу создать клинки, а могу создать и необходимые вам механизмы. Любой металлический предмет будет обладать свойствами разумного клинка.

Сорокин схватился за голову, затем за сердце, потом попытался схватиться за меня, но я был быстр, проворен и предусмотрителен.

— Когда мы можем приступить? — первое, что я услышал, как только у новоприбывшего закончился приступ, и он смог говорить не звуками, а словами. — Я многое знаю о мечах… Слышал, что раньше, когда не было такого жуткого дефицита, многие паладины привязывали по два клинка. Рядом они взаимодействовать не могли, а вот порознь, да. Но это скорее было причудой, показателем роскоши, пользы мало, оружие конфликтует, но сам факт… Расстояние привязанных к одному человеку объектов могло достигать сотни метров. Да и сложновато сломать клинок с заточённой душой…

Он шёл и бормотал это вслух, рассуждая больше для себя. А может, решил провести своеобразную лекцию мне. Ну-ну…

— Сначала обед… — попытался поспорить я.

— К чёрту обед! Вы голодны? Я потерплю…

— Вообще-то да, — продолжал сопротивляться я.

— Хорошо, — согласно склонил голову Сорокин, но его глаза продолжали светиться демоническим огнём. Или мне показалось? — Значит, быстрее закончим! Показывайте моё рабочее место!

— Придётся принести клятву, — воззвал к разуму я.

— Три…

— Что три?

— Могу принести три…. — охотно кивал безумец. — Юридическую, клятву крови и даже поклянусь самым сокровенным, моим компьютером!

— Хорошо, — сдался я и обратился к пустоте. — Мальгус, принеси нам поесть в подвал.

— Мальгус, какое интересное имя для духа, — почесал затылок инженер. — Но, впрочем имя тут не главное, духу я теперь даже не удивлён… А! О-о-о… Оборотень!

— К нам как раз устремился огромный зверь, на спине которого сидела маленькая девочка, задорно смеясь и держась за шерсть.

— Спокойно, это мой чело…тьфу ты, нелюдь, — осадил непонятно откуда доставшего револьвер Сорокина.

Воинственный изобретатель, слава господу, не стал дурить и отошёл мне за спину.

— Ой, дядя Антон… — спрыгнула с холки зверя Белла, испуганно убегая за спину севшего на задницу оборотня.

— Её будто кто-то подменил, — проворчал я. — Она уже не боится тебя.

— Мы работаем над этим, — гортанно произнёс Иван, частично трансформируя голосовые связки и показывая образцовый контроль над формой.

— И с каких это пор она боится меня больше, чем монстров? — удивился я.

— Дядя Ваня хороший, он не монстр, — вышла из укрытия кроха и посмотрела на меня нахмурившись.

— Ага, понятно, — кивнул я, соглашаясь. — Ну, тогда продолжайте ваши скачки.

— Есть продолжать скачки, — тут же рявкнул шерстяной и унёсся далее по маршруту.

— А это, вампиры? — вдруг заметил клыки у одного из бойцов Сорокин, спрашивая с надеждой на то, что глаза его подвели.

— Да, вампиры, это патриарх вампиров, всего их у нас гостит больше сотни, — произнёс я, добивая мужчину.

Сделав несколько шагов, оборачиваюсь назад, чтобы увидеть, как силы покидают Константина, и он падает в обморок.

— Что с ним? — подбегает Мара.

— Ничего, просто он городской, вот и потерял сознания от наших просторов, — отмахнулся я. — Ну, бери его и тащи в подвал.

— Ты будешь проводить жертвоприношение? — живо поинтересовалась вампирша.

— Нет, но немного крови мы у него возьмём, — вздохнул я. — Готова принять клятву?

Глава 9 Уникальный дар от бога?

Спустившись глубоко в подземелья, я открыл дверь, первым входя в жертвенную комнату и указал Маре на ложе, куда та положила Сорокина.

Слегка потрепав его по щекам, я дождался, пока инженер придёт в себя и откроет глаза.

Первая реакция Кости была странной. Он подпрыгнул, затем осмотрелся по сторонам, понял, где возлегал всё это время и побледнел.

— Что вы… ч…т… — стал запинаться тот, упал с каменного основания жертвенника и пополз к стене, где прижался спиной к холодному камню. — Только через мой труп!

— Это легко! — тут же вмешалась Мара, оскаливая клыки.

— Нельзя, фу, — не нашёл что сказать я.

— Псинам своим будешь говорить, — буркнула та, схватила Сорокина за руку и подтащила ко мне, замыкая клятву крови. Закончив, Мара пошла к выходу, быстро наигравшись в злую вампиршу. — Займусь пока делами, если буду нужна, зови.

— Успокойся, Костя, — поднял руки в мирном жесте я, показывая, что не таю за спиной кинжал. Впрочем, весьма спорный момент, учитывая предрасположенность паладинов ко всяким острым предметам, появляющимся из воздуха. — Я хотел показать тебе кое-что, но ты упал в обморок.

— Подожди, — дрожа, попросил он. — Дай минуту, чтобы прийти в себя. Это же были кровные узы, не так ли?

— Да, — подтвердил я.

— Бл…дь! — выдохнул изобретатель. —Древний замок, куча нечисти в подчинении. Милок, а вы уверены, что из русских будете?

О, к нему возвращается юмор. Хороший признак.

— А из каких ещё? — скорчил недоумённую морду лица я.

— Из Цепешей, например, — нервно хохотнул Сорокин. — Хотя… нет. Те, конечно, были совсем отмороженными, но настолько далеко не заходили. Водить шашни с ликанами, это чересчур!

— Знавал как-то одного такого, смешной был вампир… — задумавшись, чтобы восстановить воспоминания, протянул я. А когда опустил взгляд на сидящего у жертвенника Сорокина, увидел тень страха на его лице. — Постой, это не тот самый, скорее всего его дальний родственник.

— Антон, что здесь происходит? — серьёзно спросил инженер, даже не разу не прибегнув к мату.

— Вот об этом и хотел бы поговорить, — я присел, поравнявшись с прислонившимся к жертвеннику Сорокиным. — Если коротко, это подземелье раньше использовалось для пыток и жертвоприношений. Ткань мироздания истончилась, что сделало это место невероятно привлекательным для духов. А позже и для демонов. Вы же знаете, как они проникают в наш мир?

— Да, — сосредоточенно кивнул тот. — Такие места невероятно ценны, были.

— Были, — кивнул я. — Потому что могли заряжать металл энергией распада, после чего из такого металла можно было создавать клинки душ.

— Только не говорите, что вы нашли способ воспроизвести технологию! — загорелся Сорокин, куда-то мгновенно испарился всяческий страх, инженер готов был трясти меня за плечи до потери сознания.

— Нет, — огорчил я его. — У нас чуть иная структура создания клинков. Но это не важно. Суть в том, что я могу поставлять такое оружие практически в любом количестве. А это значит, что ваш проект с поездом, как никогда удобен.

Сорокин задумался.

Яркий свет мира разрезал тьму, оставляя на лице немолодого мужчины тени, делая Константина на порядок старше.

Дверь в жертвенник открылась и внутрь влетела тарелка с бутербродами, которые я тут же начал уничтожать.

Когда очередь дошла до второго, а глаза уже начали присматриваться к порции Сорокина, тот вышел из прострации.

— Простите, не ожидал, что самый интересный и невероятный проект в моём арсенале когда-то получит право на жизнь… — честно ответил он, хватая с тарелки бутерброд. — Вы же понимаете, какой это потенциал? Это перевернёт мир, ускорит логистику и даст огромное преимущество для Российской империи. Я даже не про поезда, а в целом, про технологию создания разумного оружия.

— Знаю, — кивнул я.

— Расскажите мне, — с жаром попросил Сорокин.

Испытующе на него посмотрев, я вздохнул, принявшись за рассказ.

— Тут металл какое-то время собирает излучаемую разломом силу, затем его перековывают в нашей кузне, собирая заготовку…

Константин внимательно меня слушал. Почти не отвлекаясь.

Лишь спросил, когда мы поднялись из подвала, может ли увидеть мать. Я проводил его до комнаты, где уже спала Евгения Петровна, вымотанная до предела.

Над ней сидела и хмурилась Листик, когда мы показались из-за двери, она строго посмотрела на меня и поднесла палец к губам.

— Голова идёт кругом, но я рад, что с мамой всё в порядке, — тепло поделился со мной мужчина. — Антон, последний момент. Вы понимаете, что на нас ополчится вся империя. Все те, кто пропустил кусок мимо рта. Вы уверены, что справитесь?

Я лишь поднял бровь.

— Понял, вопрос снят, — тут же сдал назад инженер. — Мне потребуется неделя на полноценные тесты, а затем мы сможем сделать тестовый образец. Важный вопрос, кто будет машинистом вашего творения?

— Нашего, Константин, нашего, — поправил его я, отчего Сорокин кинул на меня изучающий взгляд и кивнул чему-то своему. — Дело в том, что пределы насыщения металлом души никто не исследовал. Это вам мои мысли вслух. Теоретически можно насытить разумом как один клинок, так и целую рельсу…

— Вопрос только в стабильности, количестве потерь и распределении энергии… — покивал Сорокин, увлечённый подсчётами в голове, и весело мне подмигнул. — Я тоже могу теоретизировать в этом плане, но благо теперь у нас есть настоящая возможность всё проверить.

— Но имейте ввиду, что душа, которую я помещу в клинок, не будет разумной в классическом понимании, — предупредил я.

— Как это? — озадаченно уставился на меня тот.

— Демон, это будет душа демона, она почти не отличается по разрушающим связи свойствам, но вот слушаться она не будет, — развёл руками я.

— Учту, — сухо кивнул Сорокин.

— Хорошо, тогда приступайте к работе. Я попрошу Софью, свою помощницу, заняться вашим обустройством и знакомством, — произнёс я, подводя итог.

— Спасибо, — ответил мне изобретатель, пожимая руку. — Будьте уверены, при таких вводных, я не разочарую.

— Не допускал даже тени сомнений, — честно ответил я.

Попрощавшись с Сорокиным, я отправился на поиски Софьи, но узнал, что она в городе по какому-то срочному делу.

На телефон пришло уведомление о том, что мне стоит вернуться на занятия.

Ещё раз вздохнув, я вышел из дома, направляясь к академии, где честно решил досидеть последнее занятие. Сам урок прошёл чинно. Лебедева не зверствовала, а дала всем студентам обсудить увиденное на выставке.

Я даже немного уснул без активного участия в изучении магии и в сотый раз спросил себя, что я тут делаю.

На выход шёл зевая во весь рот, но вовремя успел заметить взволнованный и ищущий взгляд Оксаны Фёдоровны…

* * *

Оксана оглядела студенток, которые добросовестно дописывали полученную информацию, обсуждая выставку и для острастки покачала головой, поймав взгляд особо громких, пусть занятие и подходило к концу.

Конечно, таким как они внимательность и кропотливость требовались больше остальных, всё-таки сейчас перед Лебедевой сидел целый курс будущих целителей. И пусть вела молодая преподавательница у них не от большой приязни к конкретно этому направлению, но свою работу она любила и работала с полной отдачей.

Опустив взгляд, Оксана убрала прядь фиолетовых волос за ухо и еле заметно улыбнулась сама себе. Улыбка вышла грустная, но тут уж ничего нельзя было поделать.

Маска, которую все вокруг видели, давно стала ей не мила. Лебедева уже долгое время прикрывалась легендой о том, что она является довольно сильным магом, а потому одарённым студентам рядом с ней становится дурно. Всё-таки ауру развившего свой потенциал миротворца тяжело переносить новичкам, которые только знакомятся с магией, так что такой реакции пусть и удивлялись, но не считали это чем-то слишком выходящим за рамки привычного.

Однако, как показала практика, особой чувствительностью к ауре Лебедевой обладали именно представители сильного пола, поэтому, чтобы не терять талантливую преподавательницу, было принято решение о том, что вести Оксана будет сугубо у женских факультетов, к которым как раз и относился конкретно этот курс целителей. С тех пор всё пришло в относительную норму, никто не жаловался на плохое самочувствие в её присутствии, новость потеряла остроту, преподавательский состав перестал считать Лебедеву какой-то особенной. Саму Оксану полностью устраивало то, что в природе особенности её ауры перестали копаться.

Переливчатый звуковой сигнал сообщил об окончании занятия, но ни одна из студенток не встала со своего места, пока Лебедева не хлопнула в ладоши:

— Благодарю за занятие, все свободны. Своё задание на отработку вы знаете.

Девушки поблагодарили преподавательницу, оперативно собрали вещи и заторопились на выход. Оксана устало выдохнула, смахнула бисеринки пота с висков и стала складывать бумаги и блокнот с планом занятия в сумку. Скоро в этом кабинете начнётся следующее занятие, которое будет вести другой лектор, так что следовало как можно скорее освободить место.

Да и у самой Лебедевой были конкретные планы на этот перерыв — стоило поговорить с Антоном Митрофановым. Поэтому она торопилась как можно быстрее закончить со сборами и в оставшееся время поймать юношу.

Повесив сумку на плечо, Оксана прошла по преподавательскому возвышению кафедры почти до самой двери. Пара ступенек — и долгожданный выход, но пришлось замереть и посторониться, пропуская студентов, уже прибывших на предстоящее занятие.

Глаза Лебедевой сузились, она заметила в конце вереницы учащихся искомого Митрофанова. Тот шёл, зевая во весь рот, кисти рук покоились в топорщащихся карманах. В его глазах отражалась откровенная скука, выражение лица было соответствующим, парень даже не пытался скрыть своего настроения. Антон не торопился к выходу, а потому между ним и последним вышедшим студентом образовалось приличное расстояние.

Желая поймать удачу за хвост, Оксана поторопилась спуститься и перехватить Митрофанова до его выхода из аудитории, но тут вытянутый носок туфли зацепился за выпирающую досочку первой ступеньки. В голове успела промелькнуть мысль о том, что неоднократно же просила местного управляющего, чтобы спилил этот демонов выступ, сколько уже об него запиналась! Но на этот раз желание Оксаны как можно скорее оказаться у выхода сыграло злую шутку — неловко взмахнув руками, пытаясь ухватиться за воздух, преподавательница стремительно полетела в проход.

Воздух в лёгких сперло от охватившего Оксану ужаса. Короткий миг, в который казалось, что Митрофанов находится не в паре метров, а непосредственно перед ней, и вот-вот случится неизбежное. Время замедлило свой ход, в голове Лебедевой вспышкой пронеслись воспоминания о случае, который полностью перевернул её жизнь с ног на голову.

…

Маленькая девочка горько плачет, сжатыми кулачками размазывая по щекам горячие слёзы, а рядом стоит автор её горя, создатель кошмара, которым стала её, не успевшая даже толком начаться, жизнь. Пухлый мальчишка, в два раза превышающий девочку по габаритам, его рыжая шевелюра и усыпанное веснушками широкое лицо были для девочки символом жестокости и бессердечности окружающих.

— Приёмная-никчёмная! — кричит он, больно тыкая в худенькое плечо Оксаны толстым пальцем. — Приёмыш! Приёмыш! Кому ты нужна, если тебя даже родные мама и папа бросили? Никчёмная!

И девочка по обыкновению сжимается, мечтая занять так мало места, что сможет исчезнуть из этой страшной реальности.

А всё началось с первого дня в школе, когда строгие учителя подняли шум из-за её необычного фиолетового оттенка волос. До этого девочка обучалась дома, и никаких неудобств от своих волос не испытывала и того, что не является дочерью своих родителей, не понимала. Подумаешь, у родителей волосы светлые, а у неё фиолетовые. Разве это важно?

Учителя требовали смыть краску, а когда этого не произошло, вызвали родителей. Девочка тогда очень испугалась, подбежала к маме, та взяла её за руку, улыбнулась и повела за собой в кабинет директора. Именно там родители признались дочери, что та изначально была сиротой и жила в приюте, пока её ещё совсем малюткой не забрали к себе новые мама и папа. Родители извинились за то, что хранили это в тайне, мама тепло улыбалась, отец большой горячей рукой обнимал её за плечи, а директор понятливо кивал головой, что Оксана тут же сообщила, что прощает родителей и любит их такими, какие они у неё есть. Девочке казалось, что теперь в её жизни всё будет хорошо. Директор пообещал, что учащиеся останутся в неведении относительно данной информации.

Но дети — очень жестокие существа. Они видят и слышат то, что им не следовало бы. Тот самый мальчик с веснушками — Гриша Асафьев, как раз отпросился с урока и теперь возвращался из туалета по коридору. Он услышал признание родителей Оксаны, и все её надежды на спокойное будущее развеялись прахом по ветру. По науськиванию Гриши, в сторону Оксаны пошла целая лавина дразнилок, щипков, обзывательств. Девочка мечтала стать мошкой. Маленькой, незаметной мошкой, которая сможет улететь от всех проблем туда, где её никто не сможет найти.

Противопоставить обидчикам Оксане было нечего, она училась с аристократами, и за многими из них стояли такие роды, что размажут любого, кто хотя бы косо посмотрит в сторону их отпрыска. Поэтому она могла лишь молча глотать слёзы, чем вызывала только ещё больше агрессии со стороны других детей. Особенно сильно это почему-то проявлялось именно у Гриши. Он не упускал ни единого момента, чтобы напомнить Оксане о её статусе приёмной. И один раз настолько разошёлся, что ударил.

Время как будто застыло, а потом потекло очень медленно, Оксана отчётливо видела, как к ней летит крупный кулак, смогла даже различить мелкие веснушки на пальцах Гриши. А стоило ему коснуться её кожи, как вдруг почувствовала… Нет, даже не почувствовала, внешние ощущения как будто отключились, зрение померкло, но в полной темноте вдруг появилась целая смесь из ярких картинок, наполненных чувствами. Оксана не могла описать это иначе, но она увидела, как Асафьева жестоко избивают дома. Оказывается, его закрытый форменный пиджачок скрывал множественные следы от ударов. Маленького Гришу привязывали к кровати и морили голодом, крича, что он разжирел, как свинья. Поэтому, приходя в школу, мальчик отбирал у других детей порции на обеде, лишь бы наесться. И пытался сделать это впрок, пихая в себя еду до рвотного рефлекса. Оксана видела, как кто-то большой кричал, что Гриша вообще приблудный, потому как имеет более яркие веснушки и тёмный цвет волос, чем все члены семьи.

К девочке внезапно пришло осознание, что Асафьев не просто так к ней прицепился и никак не мог отстать. Он видел в ней себя, а потому вымещал на однокласснице всю ту злобу, которая копилась в нём за всё, что с ним творили дома. Тот подслушанный разговор стал для него последней каплей. Его, родного! Избивали, а перед ней, официально-приёмной, извинялись! Мальчишеская душа не могла вынести такой несправедливости.

В глазах прояснилось, по щекам Оксаны вновь побежали слёзы, но на этот раз они были не от собственного несчастья. Девочка потянулась к перекошенному от злости обидчику, улыбнулась сквозь слезы, с жалостью, а не злостью, взяла его за руку, ощутив, как дрожит предплечье мальчишки. Оксана увидела прямо в центре груди Гриши тёмно-красный сгусток. От него веяло чем-то плохим, так она это чувствовала. Дальше действовала чисто инстинктивно. Откуда-то пришло осознание, что нужно сделать: девочке очень хотелось передать Асафьеву хотя бы каплю тепла и поддержки, в которых он так нуждался. Оксана протянула ладошку к груди Гриши, из её руки вырвался видимая только ей волна бледного света, проникла в грудь мальчика и порвала в клочья осевшую внутри хулигана гадость.

Асафьев вздрогнул, отшатнулся, во все глаза смотря на свою жертву. Вдруг его лицо скривилось в гримасе, он вскинул руки, закрывая глаза. Из-под сжатых ладоней донеслись отчётливые звуки рыдания. Мальчик прислонился спиной к стене, сполз на пол, продолжая отчаянно плакать, с подбородка капали прозрачные слезы. Оксана присела рядом и без страха обняла за плечи своего мучителя.

С тех пор девочку никто не дразнил. Точнее, любая попытка это сделать тут же гасилась под тяжёлым взглядом Гриши Асафьева. Мальчик стал личным телохранителем Оксаны, настоящим сторожевым псом. Он кидался на любого её обидчика так, как будто оскорбление было нанесено ему лично. В таком возрасте вес и размер играли большую роль в драке, а потому очень скоро все и думать забыли о том, чтобы дразнить Оксану.

Эта часть воспоминаний отзывалась теплотой в сердце Оксаны, но сейчас её такой исход событий только пугал. Это глупое падение! Хоть бы никто из местных аристократов не бросился её ловить! Она давно зареклась касаться молодых людей, стараясь не пробуждать в себе этот странный дар. Ведь, если начальство узнает, её могут отстранить от работы, она потеряет свой так трепетно оберегаемый статус самой молодой преподавательницы, не будет больше доступа в библиотеку академии, ещё и от ректора может прилететь обвинение в воздействии на студентов… Учитывая титулы обучающихся, это будет огромный скандал!

Изворачиваясь в воздухе, Оксана постаралась упасть так, чтобы не коснуться никого из обучающихся. Благо, основная масса студентов уже прошла, а Митрофанов ещё достаточно далеко…

Но вдруг буквально через мгновение именно Антон оказался рядом и поймал девушку, как назло встречаясь с ней взглядами. Его руки коснулись незащищенной одеждой кожи запястий, тёмные глаза смотрели изучающее, и Оксана буквально провалилась в пустоту, чёрные омуты поглотили её, затмевая реальность.

Всё вновь погрузилось во тьму. Но картинки постепенно проявлялись, первым, что Оксана увидела, были руки. Грязные кисти, утопающие в чёрной земле, как будто желающие в неё зарыться полностью.

В ушах стоял дикий звон, он заполнял собой всё пространство в голове, выгоняя все мысли прочь. Лебедева не сразу поняла, что провалилась в воспоминание, переход был слишком резким.

Оксана подняла глаза и тут же замерла, наткнувшись на остановившийся мёртвый взгляд паладина в сияющих доспехах, что лежал прямо перед ней. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторваться от этих подёрнутых поволокой глаз и разглядеть себя в искажённом отражении лат: с зеркальной поверхности на Оксану смотрел молодой осунувшийся парень со взглядом коршуна. Он продолжал глядеть на мёртвое тело с разорванной грудью, заставляя Лебедеву делать то же самое. Покорёженный доспех, красные брызги, куски рваной плоти — от всего этого хотелось убежать.

Не в силах больше наблюдать, Оксана отрешилась от источника воспоминаний, стремясь рассмотреть происходящее уже с другого ракурса. Вышла из тела, поднялась на ноги, зависла в метре над поверхностью, пытаясь понять, что же здесь происходит.

Парень перед ней сидел на коленях, утопая в холодной земле, сжимал её пальцами, чёрную, рыхлую, перемешанную с каменной крошкой, до того, что она забивалась под короткие ногти. Он вцепился в эту землю так, как будто она была его злейшим врагом.

Между тем из ушей постепенно ушёл звон, шум постепенно становился разборчивым, однотонная гамма распалась на спектры. В нос ворвались запахи: что-то горело, кто-то горел… Оксана различила ржание коней, выстрелы пушек, крики людей и звон оружия. А ещё… во всей этой внезапно накатившей какофонии Лебедева вдруг услышала гортанное рычание демонов, пронизавшее всю её сущность ужасом. Внутренности как будто холодом сковало. А между тем демоны отдавали команды на своём резком лающем языке, отрывистые и гневные.

До Оксаны медленно доходило, что она находится в сердце побоища, вокруг неё две враждующие силы: мимо пробегают воины, одетые в форму Российской империи, а стоит ей только повернуться, как можно различить полчища демонов, адских гончих, уродливых кадавров и парящих высших, отдающих приказы.

Перед глазами Оксаны как будто разверзлись ворота в ад. И посреди этого ужаса худой парнишка сидел на коленях, ссутулившись около тела мёртвого паладина, словно не замечая того, что творится вокруг. И никому до него не было дела, армия обтекала его, благо что не затоптала. Наоборот, люди обходили его с… опаской. Даже в такой ситуации. Это казалось настоящим бредом.

Вдруг из напирающих рядов демонов прорвалась громадная гончая, яростно сверкая красными глазами и скаля пасть, из которой капал раскалённый камень. Тварь была вся в трещинах, сквозь которые было отчётливо видно, что хоть её плоть является камнем, но глубоко внутри у неё томится кровожадная суть демона.

Будучи размером с лошадь, она легко расшвыряла стоящих на её пути воинов империи, целенаправленно двигаясь в сторону парнишки, сидевшего к гончей спиной, и потому не видевшего надвигающейся опасности.

Оксана закричала, отшатываясь назад. Но никто не услышал, из её полупрозрачного горла не вылетело ни единого звука. Гончая продолжала нестись на свою жертву, роняя из пасти огонь.

Уже не помня себя, Оксана вернулась к телу парнишки и прыгнула, распласталась в воздухе позади него. Встала между ним и монстром, слабо понимая, что делает, но, тем не менее, заслоняя парня собой.

Когда огромная пышущая огнём пасть гончей была уже в нескольких сантиметрах от её лица, Оксана хотела зажмуриться, но от охватившего её ужаса не смогла. А потому увидела, как сквозь её тело прошёл клинок, разрубающий башку псины на две части. По контуру стали пробежался огненный отблеск.

Оксана поражённо обернулась, желая увидеть того, кто это сделал, но разглядела лишь пустоту. За ней никого не было, парнишка так и продолжал стоять на коленях, даже не шелохнувшись.

Клинок, направленный в землю, просто висел в воздухе. Тот же самый клинок, который она уже видела у Антона…

Вдруг от его рукояти начала проступать дымка. Сначала появилось отчётливое очертание пальцев, затем полностью руки, а после стало видно и всё тело прекрасной девушки, не принадлежавшей ни этому миру, ни даже людскому роду. Перед Оксаной стояла королева демонов, носящая имя Лилит, собственной персоной.

Её лицо было искажено злобой, она резко обернулась и замахнулась, клинок свистнул, описывая дугу, и опустился на голову юноши. Лебедева вскрикнула, но через секунду осознала, что сталь замерла в миллиметре от плоти. Юноша наконец шевельнулся, поднял голову, глянул на демонессу. В его глазах просыпался… нет, не разум. В нём разгоралась чистая ярость. Чёрная и пугающая.

— Стой! — вдруг раздался крик откуда-то сверху.

Оксана подняла голову, смотря, как на поле боя опустилась знакомая ей девушка. Та, которую она видела с Антоном в день смерти его брата.

— Листик? — хрипло спросил юноша, разом теряя весь свой пугающий облик.

— Бой ещё не закончен, Тёмный, — сурово произнесла целительница. — И ещё раз назовёшь меня Листиком, я тебя в порошок сотру!

Демонесса растаяла в воздухе, клинок из её рук перекочевал в ладонь парня, левитируя по воздуху. Парнишка встал и отряхнулся свободной рукой. Хризалида… А это была именно она, похлопала приятеля по плечу и они вместе кровожадно посмотрели на прущую лавину монстров.

Через мгновение, парочка паладинов взмыла вверх, улетая в сторону ревущего кадавра и замерших над армией демонов высших, тут же ощетинившихся магическими печатями, яркими вспышками проступившими в воздухе.

— Да что тут происходит? — непонимающе прошептала Оксана.

Глава 10 Кошмар

И что это было?

Наблюдаю за тем, как бледная преподавательница замерла на руках, будто кролик перед удавом. Смотрит огромными глазищами, куда можно смотреть на себя, как в зеркало.

Меня не покидает странное ощущение, нелегко его описать, но самое подходящее ощущение, это — свежесть. Меня будто перезагрузили. Словно кто-то взял и вынул батарейки, заменив их на новые.

Говорят, что чтобы овладеть языком, надо думать на этом языке. Овладел ли я эпохой? Стал её частью? Если мыслю такими сравнениями.

Одно мгновение, один раз успели опустится веки и я уже обновленный. По телу разливается сила и энергия, даже дышать стало легче.

Я бы и не заметил, если не события последних дней. Всё так сильно закрутилось, что организм неосознанно перешёл в боевой режим. Сжался, как пружина под многотонными давлением, а теперь получил свободу.

— Оксана Фёдоровна? Всё в порядке? — аккуратно ставлю учительницу на ноги и делаю шаг назад, дабы не смущать молодого профессора.

В руках всё ещё есть фантомные ощущения её тонкой талии и запах… лаванды. Ох уж этот пубертат, один из немногих минусов новой жизни.

К счастью, моя железная воля держится…

А-а-ай, кому я вру. Себе самому? Это последний звоночек, лгать можно кому угодно, но не себе. Сплю с вампиршей, когда вокруг столько симпатичных девушек.

Этому тоже есть объяснения. Одна такая милашка в прошлом вонзила мне нож в спину. Может я неосознанно сторонюсь нормальных женщин? Мара мне подходит больше. В случае чего я убью её без всяких сантиментов. Не говоря уже о возрасте. Всё-таки не семнадцатилетняя девчонка.

— Антон… — выдыхает Оксана и кидает на меня встревоженный взгляд. — С тобой всё в порядке?

— Нет, — качаю головой.

— Что ты чувствуешь? — в её ясных глазах зарождается паника.

— Ммм… — делаю вид, что размышляю. — Хочу спать, потом бы поел, а затем снова поспал, желательно не один.

— Ничего другого я от тебя и не ожидала, — холодно произносит девушка, поправляя сбившиеся волосы. — Ты можешь идти, спасибо, что не дал мне упасть.

— Есть за что, — киваю ей на прощание, выходя из аудитории.

Направляясь в сторону столовой и корректирую в голове планы на поесть, поспать и снова поесть, слышу за спиной шаги.

— Приветы, — кинул мне улыбающийся Евстрат.

— Привет, — искренне рад видеть старого знакомого, поэтому крепко жму руку. — Искал меня или случайно проходил?

— Случайности не случайны, — подмигивает он. — Но цели встретиться с тобой у меня не было. Но раз увиделись, есть одно хорошее предложение. Мы почти каждый день сидим в баре, если захочешь, подтягивайся.

— Как нибудь обязательно загляну, но сейчас не до этого, — развожу руками.

— Заходи, мы там с четырёх до восьми, делаем домашние задания, ужинаем… А потом приходят девчонки, так что будет весело.

— Студентки? — уточняю я, подстраиваясь под его шаг и мы идём в столовую.

— Ага, — лыбится подпольный боец.

— А-а-а-а… — моё лицо становится кислым.

— Предпочитаешь постарше? — понимающе кивает парнишка.

— Желательно, — ухмыляюсь в ответ. — Хотя бы не школьниц.

— Эй, — он легонько толкает меня в плечо. — Школьницы в моде при любой погоде.

— Не сомневаюсь, только вот предпочитаю чтобы у девушки была сумочка, а не школьный ранец, — тактично продолжаю спор я.

— Мда? — чешет затылок Евстрат. — Я пробовал в форме, но вот с ранцем… Спасибо за идею.

Качаю головой, кажется приоритеты парня ясны.

Мы благополучно добираемся до двери в столовую, открыв которую, попадаем в настоящий оазис из запахов и людского гомона.

Беру поднос и двигаюсь к лоткам с едой, накладывая себе всего и помногу.

— Не лопнешь, — с сомнением в голосе спрашивает Евстрат, взявший только кашу и котлеты из куриной грудки.

— А тебя ветром не унесёт? — отвечаю в тон ему.

— Неа, — снова натягивает улыбку Серебряков. — Девушкам нравятся стройные парни.

Он поднимает рубашку, обнажая пресс. Девчонки стоящие в очереди за нами, сразу же начинают шептаться.

Качаю головой, балбес, что с него взять. Растрёпанные волосы, торчащие полы и рукава рубахи из за пояса и рукавов. Растёгнутый ворот и извечная улыбка.

— Каждому своё, — развожу руками.

— Красуетесь перед друг дружкой, девочки? — я даже не заметил, как притихли девчонки спереди, а к нам двигалась целая делегация из трёх рыл. По походке и манерам сразу видно, пид… благородные.

Евстрат только улыбнулся, смотря на высоченного разбитного парня, явно не похожего на студента. Щетина на лице, массивная фигура и ручища, каждая из которых в диаметре, как моя нога.

— Приветы, Митяев, — скалится Серебряков, выходя вперёд. — Какие-то проблемы?

— Какие у меня могут быть проблемы с торчком? — громко говорит бык, явно играя на публику, хоть с его басом все итак всё услышат.

— Эх, а я думал подерёмся, — вздыхает Серебряков, снова возвращаясь к подносу.

— Я уже хорошо надрал тебе задницу, на том турнире, — самодовольно выдаёт Митяев, под одобрительные взгляды трупохранителей.

Девушки перед нами замерли, замедлившись. Будь они лисами, уши бы стояли торчком.

— Не буду даже спорить и развенчивать твои фантазии о моей заднице, я же тебе говорил, этому не бывать, — фыркает Евстрат, выбирая сок. — Будь я на твоём месте, сам бы за собой приударил.

— Что? — впадает в ступор переросток.

Серебряков тут же достаёт откуда-то блокнот, на его лице появляются очки, язык прикушен от усердия, он что-то записывает. Магия? Я даже не заметил, как образ изменился.

— Сте-ро-и-ды, вли-я-ю-т, на слух, — диктует себе под нос Евстрат.

Зрительницы тут же реагируют тихими смешками. А три благомордых краснеют и пыжатся, как паровозы. Как же их легко вывести из себя, поражаюсь этим добрякам.

— А наркотики влияют на личный резерв, — цедит Митяев, играя желваками на крупной квадратной челюсти. — Ты рискуешь закончить как и твой папаша, работая школьным физруком.

— Так и за-пи-шем, — продолжается издеваться Евстрат, пропустив оскорбление мимо ушей. — По-бо-чные, эффекты… Га-лю-ци-на-ции!

Выдержка у бойца хорошая, даже добавлю ему плюс один балл за подобную стойкость.

— Сучонок, — шипит Митяев, но приближаться не рискует, наоборот, разворачивается и собирается уйти, оставив последнее слово за собой. — Аппетит пропал.

— Беги к мамочке, она намешает тебе чуть-чуть тренболона и вколет протеина, пока ты совсем не сдулся, — не остаётся в долгу Серебряков.

— А ты иди к своей, — зло рычит Митяев, остановившись и смотря на однокурсника поросячьими глазками. — Ой, забыл, у тебя её нет, ублюдок. Если бы была, стояла здесь и разливала борщи, на пару с твоим отцом.

Меня окатило волной сжатого воздуха. Евстрат пулей пролетел мимо и в следующее мгновение снёс здоровяка, роняя на пол. Два приятеля Митяева тоже решаются поучаствовать.

— Эх, — смотрю на вожделенный поднос с едой. — Зараза.

Иду следом, наблюдая, как парни барахтаются на полу. Евстрат занял выгодную позицию, оседлав торс противника и накидывал тому по голове. Но оппонент тоже кое-что понимал в рукопашке, поэтому закрыл бестолковку и удерживал защиту, не допуская критических попаданий.

К нему уже подошли подручные, достав откуда-то кастеты, один из них целился в затылок Серебрякова.

— Эй! — окликнул я его. — Ректор идёт…

— Где? — повернулся тот с глупым выражением лица, за мгновение до того, как в челюсть врезался мой кулак.

— В пи…де, — с этими словами иду на второго. — Как-то неспортивно, ты не находишь?

— Это не твои разборки… — затравленно говорит второй, при этом отступая.

— Могли бы позвать ещё кого-то, а то зачем втроём то, недооцениваете… Надо наказать! — с удовольствием произношу я, перехватывая удар парня.

Сжимаю пойманный кулак, прилагая силу дара и металлический кастет гнётся, как пластилин, вместе с костями пальцев. По доспеху духа течёт кровь, капая с моего локтя на пол. Лицо парня моментально искажается, становится детским и плаксивым, уголки губ едут вниз, а из глаз выкатываются крупные слёзы. Душераздирающий крик боли проносится по столовой, заставляя всех присутствующих поднять головы и тревожно переглядываться.

Мне даже становится жалко его. Он так же бесконечно юн, как и глуп. Отпускаю руку и тут же бью в челюсть, заставляя потерять сознание.

Эпохи меняются, а нравы — нет.

Ну, если выгонят из академии и из семьи, пойду в анестезиологи. Ещё бы сфотографировать противника и внести в резюме, было бы чудесно.

— На сука, н-н-н-ааа! — продолжает месить благородного Серебряков.

Вижу, что ситуация поменялась. Лицо Митяева уже не такое… целое, что ли…

Губы распухли, хорошенько отбитые кулаками Евстрата, руки уже еле поднимаются, взгляд мутный, как вода в озере после дождя. Ещё чуть чуть и парень отъедет в поля вечной охоты. Правда в ипостаси барана, и в охоте будет представлять совсем не сторону охотников, но тем не менее, это надо закончить.

— Хватит, Евстрат, хватит… — оттаскиваю парня, перехватывая поперёк торса.

— Отвали… — хрипит он, здорово заезжая мне локтём в висок.

Пока прихожу в себя, Евстрат коршуном падает на соперника и продолжает мордовать того. Тем временем нас давно окружила толпа зевак, буквально заключая в кольцо. Среди них замечаю знакомое лицо.

— Ты же вроде староста? — смотрю на Ваймер. — Не угомонишь его?

— Я староста, а не смертница. Знаю я чем он на жизнь зарабатывает… — ворчит Катя. — Сейчас придёт кто-то из преподов или охрана.

— Когда⁈ — выдыхаю я.

— Через пару минут… — хмуро отвечает девушка.

— Тогда зови ещё и священника, отпевать вашего дебила будет, за две минуты этот из него душонку выбьет, — делать нечего, иду к Евстрату, зло ругаясь себе под нос. — Как дети бл…ть, хотя, я тоже хорош! Эй…

Вместе с окриком хорошенько засаживаю ногу под живот Евстрату, разлучая того с дыханием.

— Это тебе за локоть, — говорю и на всякий случай показываю жестами, ибо глаза Серебрякова уже наполнились кровью, он поднялся и не выглядел сконфуженным после такой атаки. — Прекращай, он того не стоит, поверь мне.

— Не мешай мне, — рычит парень.

Ситуация патовая, преподавателей нет, а это совсем не моя проблема. Отпусти я Евстрата, парнишка может забить придурка у меня за спиной насмерть, при куче свидетелей. Так не годится.

— Я. Сказал. Хватит.

— Ты сам выбрал сторону, — равнодушно заканчивает нашу светскую беседу Серебряков, мазнув по мне безразличным взглядом.

— Какая бл…ть сторона, ты себя слышишь⁈ — попытался пробудить в нём разум я.

Следующая его атака была невероятно быстра. Видимо он полностью понимал мой потенциал, поэтому не стал ходить вокруг да около. Его кулак наполнился светом и влетел в выставленные мною руки, заставляя меня сделать шаг назад. Силён, чертяка…

Щит просел, энергия полилась, старательно заполняя дефицит. Следующая атака была ещё сильнее. На этот раз я не стал её принимать. Попросту пропустил вскользь, перехватил руку старшекурсника и кинул его в бок, пользуясь как инерцией тела оппонента так и давно заученным приёмом.

Евстрат полетел в толпу студентов, которые тут же отхлынули в разные стороны, образуя коридор. Быстро поднявшись, он посмотрел на меня… Нет. Он смотрел сквозь меня.

Оборачиваюсь, чтобы увидеть вставшего Митяева. Тот криво ухмылялся разбитыми губами и держал в руках клинок разума. Тряпка для быка, красная тряпка. Только вот в роли быка был Евстрат. Он смотрел на Митяева и собирался порвать того на куски.

Неожиданно, сам того не желая, я встал между молотом и наковальней.

— Эх, детишки, да что ж вы себя не бережёте-то? — проворчал я, перед тем, как эти двое кинулись друг на друга.

— Антон! — прокричала Ваймер, явно предостерегая меня.

Лебедева Оксана

— Оксана Фёдоровна, они убьют друг друга, — бежала впереди девчонка и продолжала причитать. — Другие вмешиваться не стали, иначе вы понимаете, попадут в переделку с Митяевыми. А Евстрат, он же… Ну, мамы у него нет теперь, поэтому он завёлся, стал бить…

— Сейчас разберёмся, — строго произнесла Лебедева, уже видящая вдалеке дверь в столовую, но не позволяющая себе суеты.

Девушка перед ней была кудрявой и невысокой, одна из старост второго курса. Бежала впереди, затем останавливалась и ждала преподавательницу, напоминая сурка. Может из-за суеты, которую так не любила Оксана, а может из-за передних зубов и рыхлой фигуры.

Испытавшая десять минут назад невероятный ужас, Оксана была зла на себя за временную слабость.

Она уже сотню раз обругала себя за то в каком свете предстала перед учеником. Ей было стыдно и от этого она ещё больше злилась.

— А потом, потом Антон принялся их разнимать… — тараторила Симонова.

Оксана сама того не замечая, вдруг ускорила шаг.

— Ну конечно же он влез, — проворчала она.

— А Евстрат его как ударит в висок, локтём, вот я и побежала, слава богу вас встретила в коридоре! — продолжала Симонова, уже находясь в дверях.

Нервы Оксаны не выдержали, не отдавая себе отчёт, она вбежала в столовую, направляясь к толпе студентов.

— Что здесь происходит⁈ — спросила она, перекрывая гвалт.

Учащиеся расступились, открывая картину.

Оксана увидела стоящего между драчунами Антона. Два третьекурсника, чемпионы академии по рукопашному бою и нескладный юноша между ними.

Евстрат в этот момент сорвался с места, набирая скорость, Митяев и вовсе достал клинок, замахиваясь.

По всем расчетам они должны были встретится где-то между… Прямо там, где стоял Антон. Оксана не успевала, ничего не успевала сделать.

Будь у неё чуть больше времени! Но не сейчас.

— Антон! — крикнула какая-то студентка, взгляд Оксаны метнулся в сторону и она увидела Екатерину Ваймер.

Антон в этот момент повернулся к бегущему Серебрякову. Старшекурсник ударил, его кулак окутался силой и встретился с выставленной ладонью.

Митяев опустил клинок, Оксана жадно смотрела, как лезвие опускалось на голову парня, стоящего спиной к противнику. Её сознание пронзило острое чувство дежавю, как очень скоро пронзит голову студента не знающий преграды клинок души.

Время будто бы замерло, только для неё или для всех, она не знала, слушая стук своего сердца.

Позади Антона из воздуха материализовался тёмный двуручный меч, поднимаясь вверх и принимая на себя падающее лезвие.

— Нет… — выдохнула Оксана. — Это не он. Не он. Этого не могло случится.

Она с облегчением выдохнула, всё замерло, замерли и противники. Евстрат недоумённо смотрел на свой кулак, а Митяев на клинок.

Оксана на одних инстинктах совместила две реальности и быстро скользнула в астрал. Её глаза наполнились тьмой, а изо рта вырвалось облачко пара.

Мир изменился, всё та же столовая, куча студентов. Она осмотрелась по сторонам. За спинами немногих стояли люди, белые, состоящие из чистой энергии. Так выглядели в астрале их души, пленённые клинками души.

Всё вокруг погрязло в тёмных тонах, цвета исчезли. Оксана посмотрела на клинок Антона и по её спине пробежал холодок. Ноги подкосились, сердце будто бы сгребла в лапу и пронзила когтями огромная кошка.

За спиной Антона стояла она. Лилит. Высшая демонесса, повелительница инферно и самый смертоносный демон в истории человечества.

Оксана вынырнула из астрала, пугаясь того, что увидела, кровь мгновенно отлилась от лица. Мир снова обрёл краски, путешествие заняло лишь мгновение, но того, что она увидела, хватит ей на долгие бессонные ночи раздумий.

Антон в этот момент убрал руку, исчез за его спиной клинок, все выдохнули. Юноша топнул ногой. От него в разные стороны разнеслась волна силы, сбивающая всех на своём пути. Но больше всего досталось дерущимся, они отлетели каждый на добрый десяток метров, собирая телами столы и стулья, со звоном падающие на пол.

— Профессор? — окликнул её знакомый голос.

— Д-д-да… — сбивчиво переспросила Лебедева, встречаясь с Антоном глазами.

— Мне сказали, что вы хотите со мной поговорить, — спокойно произнёс он, будто только что ничего и не было.

— К-к-к-то сказал? — смутилась девушка.

Вместо ответа, Антон только наклонил голову к плечу, с любопытством смотря на неё, изучая каждое движение и жест. Он говорил без слов, говорил глазами.

Оксана слышала его голос. А может читала по губам. Да, точно, по губам.

— Лилит…

Глава 11 Не имей сто рублей! А-а-а-й, Оксана Федоровна, Ваймер дерется!

— Что ты творишь? — в который раз спрашивал я, сидя перед Серебряковым в аудитории.

Вечно весёлый парень сейчас выглядел, как побитая собака, выброшенная на мороз нерадивым хозяином. Подобный вид даже сводил всю злость на нет.

— Не знаю, что на меня нашло, извини, — растерянно произнёс парень.

— Проехали, — вздохнул я.

— Не проедем, — покачал головой Евстрат. — Что сделано, то сделано. Спасибо, если бы ты не остановил меня, могло случиться непоправимое. Мне надо к отцу, приглашение в бар в силе, если придёшь, выпивка за мой счёт.

— Хорошо, — проворчал я. — Обязательно загляну.

Старшекурсник ушёл, опустив плечи.

Я вышел из пустой аудитории, миновал коридор и вошёл к Лебедевой.

По-хорошему, следовало сначала поговорить с ней, но оставлять Евстрата в таком состоянии было нельзя. Вдруг у него перемкнёт, и он сцепится с кем-то ещё?

Студент мне импонирует, в нём виден характер и живая душа, что очень ценно во все времена.

— Цифры, — тихо начала Лебедева, сидя в первом ряду опустевшего класса. — Те цифры, что назвала мне девчонка. Я искала информацию и нашла кое-что интересное.

— И? — поднимаю бровь.

— Восемьсот тридцать семь одарённых с начала этого года поступили в лечебницы. Диагноз один — перенапряжение, энергоканалы пытаются восстановиться и… — в её голосе проступает горечь. — Пятьсот двадцать четыре случая летального исхода.

— Вот оно что, — удивляюсь, даже я не знал точных цифр, только предполагал, а вот Листик располагала такой информацией. — Интересно, не правда ли?

— Но как это связано? — она поднимает глаза, жадно смотря на меня, и повторяет вопрос не в силах сдержать тревожные нотки. — Как это всё связано?

— Главные контрабандисты — это представители Китая, — проливаю немного света на общую картину. — Это новая опиумная война. Если ханьцы что-то и умеют, так это учиться и перенимать опыт. Война для них это искусство, они быстро им овладели, за счёт того, что учились.

В глазах Лебедевой постепенно проступает понимание, зрачки расширяются.

— Станислав погиб из-за этого? — осторожно спрашивает она.

— Да, — коротко отвечаю я, не вдаваясь в подробности.

— А те теракты по всему городу, о которых говорили в новостях, — она вдруг теряется, бледнеет, уходя в себя, двигаются только губы. — Ты выполнил обещание…

— Да, — повторяю я.

— Кто ты? — её губы дрожат, но взгляд приклеивается к моему лицу в поисках ответов.

— Я Антон, мы же уже были представлены, — усмехаюсь. — Но понимаю ваши сомнения. Вы видели то, что видеть не должны были.

— Лилит, — неуверенно шепчет девчонка. — Я видела Лилит. Она служит тёмному, не многие это знают.

— Это логично, — киваю, успокаивающе улыбаясь. — Мне же достался клинок предка, очень далёкого, но всё же предка. А вы подумали, что возродился сам тёмный паладин⁈

Имитирую смех, довольно хорошо, между прочим. Думаю, мог бы пройти отборочные на актёра.

Лебедева смущена. Видимо теперь понимает, как это выглядит со стороны. Ну, дам ей ещё полминуты повариться, а затем прекращу это.

С чего она вообще взяла, что я это я. Глупо да? Старался не выпускать Лилит, чтобы не привлечь лишнего внимания. Но сам по себе меч произведение искусства и остался в памяти.

В этой эпохе сделали всё, чтобы стереть моё имя. Но вот Лебедева по профессии знает всё об оружии и его носителях.

В общем, открываться ей сейчас нет никакого смысла. Она слишком непонятная, почему-то решила заглянуть в астрал, когда Лилит прикрыла меня, а затем ещё и связала это со мною прошлым. Впрочем, демоница тоже хороша, могла быть и аккуратнее.

А ещё, не особо понятно, какие отношения у неё с ректоратом. Стародубцева мне ещё не хватало кроме прочего.

В общем, проблема ещё та, но надеюсь, удастся свести все последствия на нет.

Я и так довольно сильно открылся, рассказав о планах Мандарина. Но это не моя вина. Листик растрепала лишнего, дав учительнице почву для размышлений. А я в целом ничего не соображал в тот день, увлечённый местью.

— Чего-то ярасклеилась, — виновато продолжает Оксана. — Прости, ты можешь быть свободен.

— Спасибо, до скорого! — с этими словами отчаливаю восвояси.

— До завтра, — прощается она.

— Завтра будут похороны Стаса, поэтому меня не будет, — предупреждаю её.

— А, вот оно как…. — опускает глаза Оксана. — Если что-то будет нужно, ты можешь обращаться ко мне.

— Спасибо.

Выхожу из академии. Воздух уже становится морозным. Мимо проходят утеплившиеся студенты. Витает первый холодок, ползает ледной ветер, забирающийся под полы пальто.

Шпили величественного здания академии окутываются низко плывущими тяжёлыми облаками серого цвета.

Некоторые молодые дарования идут по внутреннему двору в одних рубашках. В основном парни. Явно прячут тело под доспехами духа. Глупцы, женщины берутся не пустой и бессмысленной бравадой, а под духовными доспехами отнюдь не так тепло. Чем медленнее в нём движешься, тем сильнее проникает холодный воздух, попросту не считающийся угрозой.

Снова усмехаюсь, запахиваясь в плотное тёмное пальто, и иду вдоль крепостной стены, дабы не толкаться на центральных тропинках.

До студенческого городка решаю дойти пешком, без помощи клинка.

Аккуратно вклиниваюсь в поток бредущих по своим домам студентов и, наверное, впервые за эти дни смотрю по сторонам. Слева бредут преподаватели, видимо решили пропустить по стаканчику в студгородке. Справа шагает ругающаяся парочка третьекурсников, не чураясь выяснять отношения при всех.

— Так значит, вы в библиотеке занимались рефератом? — возмущалась пышногрудая девица в бежевом плаще с россыпью тёмных волос.

— Да, — отвечал её парнишка, плетущийся рядом. — Мы готовили материал, как вдруг её комп начал троить… Ну, в общем, я решил помочь.

— Значит ты рыцарь? — сложила на груди руки девушка. — А на коленях она у тебя как оказалась?

— Упала! — отчаянно пытался оправдать себя парень. — Смотрела за процессом, пока я переустанавливал программу, и оступилась, когда я откинулся на кресле!

— Так сильно помогала справиться с глюком, что упала⁈ Прямо тебе на член? Сукин ты сын, Милонов, я завтра же расскажу братьям, готовься переустанавливать челюсть!

Посмеявшись, пошёл дальше.

— Митрофанов, — окликнули меня сзади.

Замедляюсь, меня догоняет Ваймер, впрочем, не особо спеша.

— Ну и народу, — вздыхает Катя, украдкой кидая на меня взгляд. — Чем занят сегодня вечером?

— Прости, ты слишком в моём вкусе, чтобы я пошёл с тобой куда-то, где мы останемся вдвоём, — развожу руками, грустно, как только могу.

— Это всё понятно, но меня интересуют более приземлённые вещи, — скептично поднимает бровь девушка.

— Сначала тебе надо сводить меня на свидание, я приличный человек и не отдамся тебе просто так, — несу бред я, стараясь соответствовать типичным представлениям о современных молодых людях. — Потом так уж и быть, на втором свидании можешь поцеловать меня на прощание, а вот на третьем…

— Прекрати паясничать, Митрофанов, — останавливает мой словесный поток Катя. — У меня в доме вчера прорвало канализацию, мне надо где-то потусоваться до вечера, пока ремонтная бригада не закончит.

— Вот те раз, таких подкатов я ещё ни разу не встречал, — чешу затылок. — Ради меня убивали, шли наперекор семье, подкупали и крали, но чтобы угробить канализацию…Так и быть.

— Ты совсем того или прикидываешься? — подозрительно осматривает мою голову на предмет повреждений Ваймер.

— Ты совсем того или думаешь что я ничего не понимаю? — серьёзно продолжаю я. — Говори, что тебе нужно.

— Ровно то, что и сказала… — разводит руками барышня. — А ты первый из тех, кого я знаю, кого я увидела. Плюс, ты живёшь неподалёку. Это всего на несколько часов, пока не выветрится запах.

— Хорошо, приглашаю тебя в гости, — смирившись с обстоятельствами, соглашаюсь я. — Тем более, что я там почти не живу.

— И канализацию я не портила… — пробормотала Катя. — Вчера произошло какое-то землетрясение, мы даже упали.

— В центральной России землетрясений я не помню, даже не верится, — нахмурился я. — Хотя, многое могло измениться.

— О чём ты?

— Да так, не бери в голову.

— В общем, мы только попили чай, зашёл в гости ректор, а затем под утро началось это… — вздохнула старшекурсница.

— Часто видитесь с ректором? — уточнил я, напрягаясь.

— Нет, — покачала головой Катя. — Но он заходит, так как мы у него под опекой. Ну, все дети сироты.

— Я понял.

Мы дошли до моего домика, где я открыл дверь ключ-картой и пригласил гостью за собой.

— Располагайся, — кивнул в сторону порванного Марой дивана.

— Интересный дизайн, — оценила мебель она. — А где твои соседи?

— Соседка, у меня соседка, — ввёл в курс дел знакомую я. — Не знаю где она, я ей не хозяин.

— Вы живёте вдвоём? — оценивающе окинула огромное пространство она. — Везёт.

— Я тут редко провожу время.

— Тебя выпускают за пределы городка? — удивилась Катя, а потом понимающе кивнула. — Клинок, ты просто улетаешь. Тут у академии недочёт. Но если что, тебя могут посадить под домашний арест.

— Это как? — уставился на неё я.

— Согласуют тебе штраф, договорятся с родителями и ты будешь находиться в городе, родственники попросту заберут клинок.

— Ну, тогда это мне не грозит, — пожал плечами я, инстинктивно, как делал это всегда Антон.

— Митрофанов! — раздалось от двери. — Ты либо носишь тридцать седьмой размер на высоком каблуке, либо снова притащил к нам девушку.

В гостиную вошла Лиза, её брови были нахмурены, но стоило девушке увидеть отсалютовавшую ей Ваймер, как она притихла.

— Часто приводит девушек? Вот врунишка, а мне говорил, что почти здесь не появляется, — покачала головой Ваймер. — Выходит, солгал!

— Появляется, — проворчала Лиза. — Редко, но метко.

Впрочем, поднявшись наверх и сменив одежду на домашнюю, Лиза сменила гнев на милость.

— Я заказываю еду, вы что-то будете?

— Нет, мы приготовим, — ответил я, отдавая приказ Мальгусу.

— Готовить? Я люблю готовить, — включилась заскучавшая Ваймер.

— Нет, ты не так поняла, еду приготовит он, — показываю на незаметно появившегося за спиной сидящей на диване девушки кота.

— Кто? — она крутит головой, нос к носу встречаясь с котярой.

— Его зовут Мальгус и он главный шеф-повар, — представляю своего духа я. — Мальгус, голос.

Кот смотрит на меня с презрением, подозревая у хозяина расстройство личности.

— В общем, сделай что-то на своё усмотрение, — разговаривая с котом, вызываю всё больше непоняток у Ваймер. Лиза, знающая всю ситуацию, смотрит на это, сдерживая смех. Мальгус смотрит на меня, ожидая пожеланий. — Китайская? Нет, не хочу китайской кухни, я ею сыт по горло. Давай что-то из традиционного, борщ например?

— С тобой всё в порядке? — уточняет Ваймер, с сочувствием смотря на меня.

— Да, — киваю ей.

Она поворачивает голову к Мальгусу, но он уже исчезает, а на кухне начинают бряцать тарелки и кастрюли.

— Действительно дух, — бормочет себе под нос Ваймер. — Точно, ты же аристократ, готовить это не про вас.

— Не греби всех под одну гребёнку, я люблю готовить, но не сегодня, — отбиваю все обвинения в аристократизме.

— Пф… — фыркает Ваймер.

Звонок в дверь прерывает нашу небольшую дискуссию на тему приготовления пищи.

— Спорим, там снова девчонки, — включается в диалог Лиза.

Две барышни обмениваются взглядами и безмолвно достают по пять сотен и кладут их на стол.

Выхожу в коридор, открывая дверь.

— Сладость или гадость⁈ — вопят два чучела-мяучела в гриме и париках.

Первым желанием стало достать клинок и располовинить нечисть. Но затем мозг осознал семантические совпадения голосов.

— Настя? Лена?

— Так сладость или гадость? — спрашивает девушка слева с ярко-розовыми волосами и потёками крови и синяками на лице.

— Гадость, — складываю руки на груди.

— Э-э-э… — зависает девушка, и они обе поворачиваются ко мне спиной.

— Я не знаю, что делать… — шёпот.

— Я тоже, может, у него сладостей нет? — спрашивает вторая, так же тихо.

— Входите, раз пришли.

Обречённо впускаю гостей, понимая, что только что Ваймер проиграла пять сотен.

— Есть! — вопит Лиза, выигрывая.

— Бл… Бляха муха, — вторит ей Ваймер. — Митрофанов, ты раскрываешься с новой стороны.

— Я бы сказала, всё с той же, предсказуем… — отвечает ей Лиза.

— Здравствуйте, — входят бывшие одноклассницы. — Видимо вы не празднуете Хэллоуин?

— Что это? — впадаю в ступор я.

— Вот тут поподробнее, да, — поддерживает меня Ваймер.

— Это праздник в преддверии дня всех святых, — поясняет Лена, в то время, как притихшая Настя усаживается на диван. — Ещё его называют Самайн.

— А теперь всё то же самое, но по-русски, — прошу я.

— Ну… — девушки переглядываются и пускаются в рассказ.

Спустя какое-то время, ситуация становится понятной.

— Будто вам нечисти в реальности не хватает, раз вы выдумываете всякое, — по-старчески ворчу я.

А что? Мне можно, чай не юнец уже, для таких забав.

Снова звонок в дверь, все взгляды снова скрещиваются на мне.

Лиза протягивает на стол купюру. Ваймер качает головой, подмигиваю ей, мол соглашайся. Та вздыхает, роется в сумке и достаёт помятую бумажку.

Иду открывать дверь на правах главного в этом доме мужчины. Не стоит уточнять, что ещё и единственного.

За дверью вижу мнущуюся Варю. Да бл…дь!

— Можно войти? — она выставляет вперёд руку с бутылкой вина.

— Входи… — вздыхаю.

Веду новую участницу посиделок в гостиную, где лицо Кати тут же становится каменным.

— Йууухуууу, — радуется, как ребёнок, Лиза.

Варя только хлопает глазами, но её тут же берут в оборот другие девушки, втыкая на диван между Леной и Настей.

Мне эта ситуация кажется критически неправильной и в голову закрадываются разные плохие мысли.

Мальгус появляется из кухни, его мордочка ходит ходуном, очевидно пересчитывая количество ртов. Затем кот раздражённо шипит и удаляется, бряцая посудой ещё громче.

— Я не собирался ничего праздновать! — выставляю руки вперёд я.

Но перед тем, как кто-то успевает что-то сказать, слышу снова звонок в дверь. Глаз начинает дёргаться. Лиза коварно улыбается, вытягивая руку с деньгами.

Ваймер смотрит на меня. Киваю ей. Она снова переворачивает сумку и тащит на свет банкноту.

Иду на выход…. Ну теперь я уже не знаю, что может случиться.

За дверью мнётся Лебедева.

— Антон, я получила вот это! — она тянет мне бумажку.

На ней написано приглашение на вечеринку… Что⁈

— Мы успели? — хором кричат подходящие к дому Марго и ещё куча девушек за ней, не меньше пяти особей.

— Бл…дь! — мрачно резюмирую я.

— Антон! — возмущается Лебедева.

— Точнее, добро пожаловать, — отодвигаюсь, впуская всех внутрь.

— Йееееес! — беснуется Лиза, выигравшая очередную ставку.

— Я ни при чём, — оправдываюсь перед Ваймер, лицо которой обещает мне скорую расправу.

Не успевают все расположиться в разом ставшей маленькой гостиной, как в дверь снова звонят, усиленно и нагло. Лиза снова тянет ручку. Вытаскиваю из кармана ворох мятых купюр.

— Повышаем ставки? — провоцирую девушку. — Тут десять тысяч.

— Лудоманы, — шепчет Марго.

Лиза поддерживает, и я иду к двери.

На этот раз за ней стоит Серебряков.

— Привет, впустишь? — вернувший себе настрой парень светится от счастья. — И прости за это всё. Я просто решил тебя поддержать, после всего случившегося. А тут ещё и локальный праздник. Думал, тебе не помешает компания.

— Спасибо тебе, низкий поклон, — иронично отвечаю я и впускаю охламона.

— О, какой чудный дизайн дивана, заказывал где-то? Не понимаю благородных… — удивляется Евстрат.

— Заткнись, — тихо советую ему.

— Блин! — проигравшая Лиза негодует.

Наконец-то череда гостей заканчивается, и я смотрю на собравшихся. Которые разом произносят:

— Сюрприз!

Выигранные деньги грудой стаскиваю со стола и вручаю Ваймер.

— Ты тоже участвуешь? — спрашиваю у неё.

— В своё оправдание скажу, что у меня и правда прорвало канализацию! — поднимает руки она, а в глазах пляшут веселые искринки.

Глава 12 Незваные гости ч.1

Я помню страх, жуткий страх, давящий и заполняющий всё. Будто ты на глубине десяти метров под водой. Звуки удаляются, что-то бесконечно давит со всех сторон и вытесняет воздух из груди.

Сначала послышались удары, монотонные удары по земле, отдающие в ноги. Будто к нам идёт кадавр гигантского размера. Но потом, я понял, что это взрывы, когда зарево осветило её лицо.

Вой людей, паника, свет пожара и расцветающая лепестками алой огненной розы арка разлома.

Ничто не предвещало беды. Беда никогда не предвещается, иначе её бы не случилось.

А начиналось всё просто прекрасно и я расслабился.

Впервые в этой жизни расслабился.

…

Эпохи отличаются, отличаются места. Я не изменился, как ни странно, люди тоже не поменялись.

В прошлом друзей у меня было немного. Путь к величию не предполагает близких людей. Как я думал в то время. И в итоге оказался на распутье. Меня убили, попросту закололи, подобравшись слишком близко… Кому я вру, я жаждал такого исхода.

Устал. Попросту устал. Считать дни до выполнения очередной цели. Задолбался выбрасывать из постели любовниц, желающих подсыпать в бокал яд. Устал видеть, как меняются лица людей при моём появлении. Как выползает улыбка, как тугое тело змеи из-под камня. Как глаза начинают шарить вокруг, спины сгибаться, а ноги раздвигаться.

Никогда не понимал королей. Как они живут. Это не жизнь, это сплошная игра в прятки. Не спрячешься правильно, спрячут тебя. Твоё тело никогда не найдут, лишь кучка людей устроит тризну, но не горюя, а радуясь.

Мысли путались, возможно, от большого количества вина, что принесли с собой ребята. Да, точно, именно поэтому.

В студенческом доме уже несколько часов проходило одно из самых маленьких, но самых запоминающихся пиршеств в моей жизни. Нет, не пиршеств! Здесь это называется вечеринка.

Внутри сжималась пружина, но внимания на неё я не обращал. Скидывал всё на то, что подобные мероприятия мне в новинку, поэтому и нервничаю.

Тревожно ощущать, что никто из собравшихся не хочет убить тебя.

Мы устроились в тесной гостиной, заняв все горизонтальные поверхности. Из кухни выплыл большой стол, перемещаясь в центр комнаты. Мальгус всё правильно сделал, вместо ужина присутствовало много закусок. Маленькие рулетики, запечённые овощи, многочисленные бутерброды и даже свиные рёбра под слоем карамелизированного соуса.

Студенты взорвались аплодисментами, но Мальгус на свет не появился. Я приказал ему держаться подальше, иначе все оправдания перед Оксаной пойдут коту под хвост.

— Ты какой-то напряжённый, — заметил сидящий поодаль Серебряков. — Мы помешали твоим планам?

— На самом деле, не особо, — признался я. — Просто удивлён.

— Э-э-эй нет, так не удивляются, ты бледный, съел что-то не то? — начал пытать меня парень, усевшись поближе, для чего пришлось прогонять надувшуюся Марго.

— Приболел, наверное, — соврал я. — Наступает зима, а на клинке нет подогрева.

— Ха-ха-ха, клинки с подогревом, вы слышали⁈ — расхохотался Евстрат и пересказал всем наш короткий диалог, другие тоже улыбнулись.

— Если бы у меня был клинок, но пока его нет и мне тебя не понять, — удачно сменил тему Евстрат, заглотив наживку. — Скажу по секрету, несколько девчонок в академии спрашивали у меня про тебя. Сейчас они здесь, не теряй времени.

Я удивлённо посмотрел по сторонам.

— Не так явно, дружище, — тут же запаниковал Евстрат.

Но я успел заметить несколько деталей. Первое, «подруги» Марго, вовсе ей не подруги. Девушки плотно уселись напротив, заняв принесённые с кухни стулья, и обсуждали что-то с Ваймер. Да и по возрасту и округлостям явно были сродни той же Екатерине, а не моей сестрёнке.

— Какой у них курс? — тихо спрашиваю у Евстрата.

— Третий, в самом соку, целительский факультет. Но не бери больше одной, заездят так, что сотрут тебе отросток, подлечат и снова сотрут, — как-то мечтательно произнёс подпольный боец.

— Пожалуй, нет, — покачал я головой. — Ещё потом заставят жениться.

— Четвёртый век на дворе, какая женитьба? То, что происходит на таких квартирниках, остаётся на квартирниках, так что дерзай. Но совет помни! — увещевал меня Евстрат, а девчонки, что не участвовали в беседе с Ваймер, плотоядно поглядывали в мою сторону, думая, что я не вижу.

Вместе с Марго пришли пятеро, все как на подбор, симпатичные, глаза разбегаются… Так, стоп! Кажется, этот блудливый кобель смог увести мысли в совершенно другое русло.

Огненно рыжая девица, сверлящая меня взглядом, вдруг предложила.

— Народ, а давайте сыграем в бутылочку!

— Как это? — запаниковала Лебедева.

— Преподаватели не будут участвовать, — тут же внесла правки девчонка.

Лебедевой в целом было некомфортно, поэтому она быстро переключилась на беседу с Марго и Лизой. Девушки составили компанию, чтобы та чувствовала себя более уютно.

— Давайте, — как по команде поддержали рыжую подруги.

— Что это такое? — тихо спросил я у Евстрата.

— В центр стола кладут бутылку, а затем её крутят, тот на кого укажет горлышко и тот, кто крутил, должны поцеловать друг друга, — быстро прошептал он.

— Да? — тупо переспросил я, не ожидавший таких жёстких правил.

Теперь становится понятна инициатива девушек, они всё заранее планировали. Даже вино, они его притащили!

Похоже, я в ловушке.

— Я не участвую, мы поболтаем с Оксаной Фёдоровной, да, Катя? — Марго быстро ретировалась, оставляя меня одного против шести, Лиза пошла за ними, дабы не предаваться грехопадению.

Так можно было?

— Я тоже пропущу, — попытался спрыгнуть с этого горящего поезда я.

— Не-е-ет! — весело закричали девушки. — Иначе мы будем целовать только Евстрата.

— Ну и друг друга, — шутливо добавила тёмненькая подруга.

Шутливо! То, что это не шутки, я понял уже очень скоро. Когда первый же ход забрала рыжая, крутанула бутылку и та указала на ещё одну третьекурсницу, необычайно стройную и высокую. К тому времени мы освободили место и сели на пол, поэтому две вставшие на коленки и тянущиеся друг к другу девушки мгновенно выбили все мысли из головы.

Рыжая любила доминировать, поэтому притянула подругу за подбородок и впилась в сочные губы, одаривая ту поцелуями несколько секунд, явно больше того, что требовалось правилами.

Отстранившись, она облизала влажные губы и посмотрела на меня, подмигивая.

Я чуть не сглотнул. Вселенная явно посылала предвестия того, что сегодняшней ночью я буду не один, но вот, сколько нас будет, она тактично умалчивала.

Взгляды скрестились на мне, и я понял, что следующая прокрутка в моих руках.

Что странно, исключительно все пришедшие девушки смотрели одинаково. Оценивающе и слегка вызывающе. Конечно, были и те, что горели особым желанием, взять хотя бы огневолосую. Везёт мне на рыжих, они точно те ещё ведьмы.

Прокрутив колесо фортуны, я с ужасом осознал, что горлышко указалр на Евстрата.

— Не-е-ет… — только и смог промычать я, когда парень ко мне потянулся.

— Шучу, в таком случае ходит следующий… — рассмеялся парень, чуть не доведший до греха.

Грех этот называется убийство. Убил бы, не моргнув глазом.

Девушки энтузиазма не теряли. Если они с целительского факультета, то мне достались самые развращённые его представительницы.

Пока Варя крутила бутылку, я негромко спросил у Евстрата.

— Зачем они тут? Если не окольцевать меня…

— Зачем? — тот даже в ступор впал, поманил меня пальцем, а когда я чуть наклонился, прошептал. — Конечно же, затащить тебя в койку! А ты как думал? Что можешь расшвыривать старшекурсников, светить направо и налево родовым клинком, ходить в костюме стоимостью в три зарплаты рядового преподавателя и… и… я даже не знаю. Будь я девчонкой, я бы тоже заинтересовался.

— Пожалуй, твои аргументы убедительны и я всё понял, не продолжай, — замахал руками я.

— Ура! — произнесла та стройняшка, что минуту назад целовалась с рыжей.

Сейчас её взгляд был обращен на меня.

Высокая, россыпь тёмных волос падает на большие глаза.

Тонкая талия и вздернутый носик, небольшая грудь и длинные ноги. Девушка явно знала, как хороша, поэтому склонила голову к плечу и указательным пальцем показала на меня, а затем на губы, прикрывая глаза.

Я замешкался, чем вызвал смешки.

— Может тебе надо выпить? — начала заводила в виде рыжей. — Вот, держи.

Мне протянули бутылку, я глотнул не глядя, не став отказываться.

Горло обожгло крепким алкоголем, воздух тут же испарился, я даже закашлялся, как мальчишка.

— Держи, закуси, это же виски… — засмеялась стройняшка, сочувственно, а я посмотрел на бутылку. Точно! В какой момент она оказалась в руке? Вино же было…

Она протянула виноградину, а когда я решил её забрать, снова залилась смехом и покачала головой, намекая, что сама её вложит мне в рот.

— Сначала ротик откроешь ты, а затем я, — томно произнесла она, накормив-таки меня, и облизала пальчики под одобрительный гул подруг.

Прожевав, я на секунду прикрыл глаза.

Чувство, сдавливающее изнутри и заставляющее напрягаться, вдруг отступило под давлением алкоголя.

Что со мной? Почему я веду себя так, будто девушек видел только на картинках? Видимо зашкаливает тревога. Но почему? Всё отлично. Мне даже понравилось то, что все эти люди решили прийти и поддержать меня. За исключением пяти озорниц. Те пришли подержать кое-что другое.

Тряхнув головой, открыл глаза и поманил девчонку пальцем, заставляя выгнуться на четвереньках, после чего поцеловал.

— У-у-у… — поддержали все остальные.

— Девчонки, мы всё-таки распечатали принца целительского факультета, — выпалила рыжая.

Бутылка перешла в руки следующего крутящего, а я без слов обратился к Евстрату, одним лишь взглядом давая понять, что жду объяснений.

— Принцем тебя прозвали за твою нелюдимость, будто ты выше других и поэтому не участвуешь в жизни студентов, как средневековый аристократ, — пояснил Евстрат, а затем загорелся. — Зацени лучше мой коктейль! Если хочешь пошалить, можем добавить туда водки…

Он протянул мне открытую фляжку. Я принюхался.

— Так он уже пахнет водкой!

— А я уже пошалил… — рассмеялась эта наглая морда.

— Евстрат! — воскликнула рыжая.

Я осмотрелся. Горлышко указывало на белобрысого. А вот Варя слева от меня пыталась мимикрировать под белую стену, ей явно стало плохо.

— Не переживай детка, я буду нежен, — произнёс боец и наклонился, так, что мне пришлось отодвинуться и аккуратно прикоснулся губами к губам Варвары.

Игра пошла своим ходом. За это время я успел полностью расслабиться и даже начал шутить, вызывая бурную реакцию со стороны девушек. Мы здорово накидались с Евстратом, прикладываясь к его чудо-коктейлю. Оказалось, и правда неплохо. Анисовая водка, что-то ещё там, довольно мозговыносящая штука.

Не помню, как я оказался в центре ряда, где сидели девушки. Евстрат напротив уже приобнял Варю и ещё одну «подругу» Марго. В то время как я был в обществе стройняшки и рыжей.

Бутылка была давно забыта, мы сидели и разговаривали.

Я даже запомнил имена. Пепельноволосая, невысокая девушка с раскосыми глазами, Яна. Рыжую звали Лией, её стройную подругу Миланой, ту, что мило прижималась к Евстрату — Лена, а последнюю с моей стороны — Ангелина.

Ангелина обладала поистине широкой душой и когда приближалась ко мне для очередного вопроса, заставляла дыхание замереть. Волосы убраны в хвостики, разбитная фигура, очки, делающие её похожей на Лебедеву и разрывающая футболку грудь.

Я начал прицениваться, понимая, что старшекурсницы явно не уйдут без десерта. А так уже получилось, что я сегодня в роли добычи. Но все же знают, что собираясь на охоту, легко стать дичью.

Через минуту, после того, как безумный план окончательно созрел в голове, я поднялся, собираясь отлучиться в уборную.

Глупые мысли, глупые и невероятно наивные. Я забыл, что охотницы более опытны, чем я.

Стоило мне выйти, как я уже попал в плен двух горящих глаз Лии. Рыжая толкнула меня назад в уборную, закрывая двери и быстро снимая бельё, которое выскользнуло из под юбки и упало вниз. Девушка его подняла и положила рядом на тумбочку, притягивая за собой к раковине, где села на край, приглашающе расставив ноги.

Второго приглашения мне не понадобилось. Её губы отдавали свежестью, а руки давно бродили в районе ремня, который повиновался так же, как и я, позволяя штанам упасть.

…

Назад мы возвращались с небольшим временным интервалом. Это было так же глупо, как мои мысли о том, что я здесь хищник. Все всё поняли. Лию уже окружили подруги, заговорчески шипя, как клубок змей.

Она была чуть красная от безумного темпа или от тех вещей, что мы делали, хоть мы всё-таки и не уложились по времени и провели в уборной около пятнадцати минут. Впрочем, девушка была довольна, помята и растрепана.

Не став приближаться к занятым прелестницам, поискал глазами Евстрата, но ни его, ни подруг не нашёл.

— Он поехал домой, не один, — пояснила Марго, когда я вошёл на кухню. — Мы тоже собираемся.

— А что за чудеса с посудой? — Лебедева кивнула на мойку, где как раз принялись мыться тарелки, чудесным образом перемещаясь по воздуху.

— Это дух Антона, — выпалила сестричка. — Ну, не прям его дух. Фамилиар. Вы не представляете, какой он милый, он принимает образ кота, а зовут его Мальгус!

Я даже слова вставить не успел, как Марго похерила весь план по сокрытию. Лебедева многозначительно посмотрела на меня.

— Ой, ну, меня уже Миша ждёт, — ретировалась Марго, интуитивно понимая, что сказала лишнего.

Чмокнув меня в щёку на прощание, девушка выбежала из кухни, оставляя меня в компании Ваймер и преподавательницы.

— Мне тоже пора, — произнесла Катя. — Хорошего тебе вечера, точнее ночи.

— И мне, — зевнула Лиза.

Проследив за её взглядом, увидел, как компания охотниц открывает очередную бутылку, явно не собираясь спать.

Я пошёл провожать Ваймер и Лебедеву.

На улице уже стояла темнота, холодный ветер подхватил волосы Оксаны и кинул на лицо.

— Можно тебя на пару минут? — спросила Лебедева, когда Катя достаточно удалилась, отправляясь к своему дому.

— Да, конечно, — вздохнул я.

— Я бы хотела поговорить… — Оксана замешкалась, но закончить фразу ей было не суждено.

Зарево пожарища в том направлении куда ушла Катя, осветило её лицо. Затем, через несколько мгновений, по ушам ударил хлопок такой силы, что задрожали окна.

— Что происходит? — с тревогой спросила преподавательница.

А я завороженно смотрел на раскрывающийся алым цветком разлом над студгородком.

— Сегодня праздник нечисти, не так ли? — пьяным голосом спросил я у Лебедевой. — Так вот, она уже здесь.

Глава 13 Незваные гости ч.2

— Что? — Лебедева сначала не поняла о чём идёт речь, обернулась, проследив за моим взглядом, и побледнела, хрипло выдавливая. — Это разлом…

— Давненько я таких не видел, — само собой вырвалось у меня.

— Никогда таких не видела, — произнесла в ответ Оксана, явно не придав значения моим словам, особенно в текущей ситуации.

— Ещё есть время, — с этими словами я метнулся в сторону дома, где продолжалась незапланированная вечеринка, и на ходу позвонил Марго. В дом ворвался попутно разговаривая с ней и сходу выключил музыку, попросту оборвав шнур питания. В полной тишине мои вопросы прозвучали для многих непонятно. — Марго, где ты? Выехала из студгородка? Да? Отлично… Пересаживайся на такси и отправляй Михаила назад, он заберёт отсюда остальных. Садись в такси, некогда объяснять!

Оборвав сеанс связи, я посмотрел на остальных, тревожно слушающих мой голос и далёкие взрывы. С лиц девушек спадала улыбка, женщины в целом чувствительнее и сейчас они ощущали, что происходит что-то нехорошее.

— Послушайте внимательно, это место атаковано, прямо в центре города открылся инфернальный разлом. Сейчас приедет мой водитель, он заберёт вас отсюда, а до тех пор сидите тут тихо. Первая волна будет неопасной, сначала наружу вырвутся духи, но они могут здорово напакостить. А вот вторая волна куда страшнее, из арки попрут адские гончие и прочие твари, что опередили остальных демонов.

Девушки молча кивали, внимательно меня слушая. Как только я закончил инструктаж, каждая кинулась к окнам, зашторивая их, мгновенно выключился свет и все, кто успел скинуть одежду, надели её.

Лия командовала парадом, опрашивая всех на предмет умений. Лизе, как самой неопытной выдали разделочный нож, чтобы она хоть как-то смогла защитить свою жизнь.

— Куда ты? — вслед мне прокричала Лия, когда я кинулся на выход.

— Заберу Катю, она недалеко ушла.

Бросил я уже на выходе, возвращаясь к Лебедевой, занятой зрелищем портала. Она даже не заметила, как я ушёл.

Вызвав клинок, я полетел вперёд, ориентируясь на далекий свет огня.

Земля проносилась под ногами, а уши закладывало от ветра, вперемешку с ударами сердца, что звонко отдавали изнутри.

— Мальгус, — призвал я кота по дороге. — Найди Катю.

Кот появился рядом, его не смущала моя высокая скорость, из воздуха появилась голова, оставляя за собой шлейф магии, светящейся в темноте. А затем он испарился, утвердительно мяукнув, что понял приказ.

Я полетел по его следу, стараясь не потеряться в хаосе. В один момент пришлось взлететь выше, чтобы не столкнуться с бегающими внизу студентами, которые пытались спастись и отходили к выезду из города.

Первая стадия разлома уже вовсю проявлялась. Люди высыпали из домов под грохот трескающихся стёкол. Переворачивались мусорки вдоль тротуаров. Носились пылевые смерчи разного размера.

Арка портала зияла ярко-красной прорехой в тёмном полотнище ночного неба. Я с ужасом посмотрел наверх, наблюдая за мелькающими физическими телами, что выбирались из провала.

Гончие уже тут…

Скоро они разорвут сотни людей на кусочки, заполнят улицы трупами, после чего поднимутся состоящие из тел кадавры, а затем подойдут и демоны.

Это не удар ниже пояса, это форменное избиение.

Далеко внизу уже собирались группы студентов со старшего курса, активно давая отпор нечисти. То и дело мелькали вспышки магии, разгорались удары переполненные миром, что добавляло суматохи.

Катя будто бы исчезла по пути к дому. Но Мальгус упорно её искал, а я следовал за ним, стараясь не отстать.

Мы пролетели мимо проулка, кончающегося тупиком у «П» образного дома. Мальгус неожиданно развернулся и отправился назад, да так, что я не успел среагировать. Пришлось потерять несколько секунд перед тем, как я смог его нагнать.

Катя стояла у стены, а перед ней крутился высший дух. Образовавшаяся на земле лужа поднялась, принимая очертания человека, и медленно наступала на девушку. Ваймер замерла, на её лбу выступила испарина, а вокруг духа, принявшего форму, виднелись многочисленные грязевые брызги. Видимо бой был и он подходил к концу, истощив студентку.

Так, как Мальгус успел раньше, он попросту встал между Катей и злобным духом, принимая своё привычное обличье огромного кота.

Над кварталом пронёсся рык, буквально сметая сородича с пути, заставляя разлететься тёмными кляксами по фасаду дома.

Противник больше не рискнул воплощаться и юркнул прочь, оставляя за собой след в астрале. Я уверен, больше мы его не увидим. Он уже у своего духовного психолога и адского отца, делится пережитым и замаливает грехи.

Мальгус же закрутился на месте, уменьшаясь, а затем и вовсе растаял.

— Как никогда рада тебя видеть, — обессиленно поприветствовала меня Катя, сопровождая фразу кивком головы. — Уже знаешь, что происходит?

— Кроме того, что в центре студенческого городка открылся демонический разлом? — вопросом на вопрос ответил я. — Нет, больше не знаю ничего. Вставай на клинок, пора убираться.

— Уже поздно, — произнесла Ваймер, смотря мне за спину.

Я тоже обернулся, видя, как привлечённые рыком во двор дома забираются адские псы, сверкая в темноте голодными глазами. Раздался скрип черепицы на крыше. Ещё несколько тварей плотоядно смотрели на нас сверху, забравшись на дом.

— Не двигайся, — прошептал я, пытаясь вырвать себя из лап алкоголя. — Сколько псов ты видишь?

— Что за вопросы? — шёпотом с нотками возмущения спросила Катя, содрогаясь всем телом. — Ты настолько пьян?

— Не настолько, — успокоил её я. — Чтобы не отличить адскую гончую от обычной.

— А то, что их несколько, тебя не смущает? — продолжала препираться девушка, скорее от нервов, чем от глупости.

— Мальгус, найди мне Лену с Настей.

Гончие опустили морды к земле, слушая мой голос.

— Пожалуй, начнём, — пробормотал я пьяным голосом, выпуская ауру шестого порядка.

Одна из гончих скакнула с крыши, растягиваясь всем телом в прыжке, но её встретил вышедший из ткани мироздания клинок, пробивший пасть и застрявший в черепе. Отпускаю рукоять, давая стали истаять, после чего вытягиваю вторую руку, где появляется всё тот же меч.

Вторая гончая падает без головы. Две оставшиеся чувствуют ауру и, поджав хвосты, отступают, понимая, что численное преимущество уже отнюдь не на их стороне.

Хватаю Катю поперёк тела, закидывая на появившийся под ногами клинок, и мы летим за шлейфом, что оставляет дух.

По дороге мой телефон начинает разрываться от входящего вызова.

— Да? — беру трубку, свободной рукой.

— Что происходит? — кричит из динамиков голос Мары. — Я чувствую неладное…

— Разлом в студенческом городке, — быстро рапортую я.

— Мы как раз в Новгороде, будем через десять минут! Дождись нас… — Мара кладёт трубку.

Мы проносимся над домами, спеша в центр города, где живут Лена с Настей. Разлом в небе приближается. Чувствую, как дрожит Катя, но времени отнести её в безопасное место уже нет.

Шлейф Мальгуса резко падает вниз, прямо меж двух пожарищ, куда устремляемся и мы.

Уже находясь на земле, смотрю по сторонам.

Лена и Настя не одни. Они в компании студентов отбиваются от нападок адских гончих, окруживших их меж пары горящих особняков.

Снова поднимаюсь в воздух, чтобы упасть в центр кольца, рядом с девушками.

Ко мне тут же оборачивается знакомая фигура с полубезумной улыбкой.

— Дружище, рад тебя видеть в рядах нашего отряда самоубийц, — вопит Евстрат. — Ты не представляешь, что эти твари сделали! Они обломали мне такой тройничок!

— Вовсе нет! — возмущается какая-то девица слева от измазанного в чужой крови бойца.

— А может и да, — тихо замечает Варя. — Уже не важно, мы покойники.

Одна из гончих прыгает на Евстрата, но парень нокаутирует её левым боковым, отправляя назад. Свечение вокруг его руки угасает, псы скалят зубы, но моя аура уже отрезвила их жажду крови.

— За мной! — приказываю группе и иду вперёд, крепко сжимая в руке разумный меч.

Твари показывают зубы и расступаются. Нам даже не приходится вступать в бой. Оцепление сорвано и можно убираться.

— Почему они не нападают? — спрашиваю у Лилит.

— Потому что ждут приказа от высших… — звучит в голове голос демонессы.

— Как скоро они появятся?

— Они уже здесь…

Останавливаюсь в конце улицы, озираясь по сторонам. До выхода из городка совсем немного, пара сотен метров.

— Антон! — слышу голос Лебедевой, которая подбегает к нам.

Преподавательница настроена боевито. Вся покрыта сажей на лице несколько свежих синяков.

— В круг, — приказываю Оксане, и та безропотно выполняет требование.

Мы замедляемся, двигаясь по занимающемуся пожаром городку и выгрызая секунды бездействия и метры до свободы. Как ни странно, уходим одни из последних. На нашем пути никто не попадается, большинство студентов уже покинули город.

Чувствую что-то неладное, перед тем, как прыгнуть в сторону.

В том месте, где я только что был, из земли вырастает пламенный клинок, плотно зарываясь в почву.

— Идём! — хватает меня за плечо Лебедева.

— Стоять… — в противовес ей приказываю я и уже тише добавляю. — Нам некуда идти, мы окружены.

В свете пожара виднеется улица, редкие уцелевшие фонари выхватывают из темноты очертания домов. Мы стоим на дороге, отдалённо слышится рык беснующихся гончих, но в целом ситуация кажется спокойной.

Но только кажется.

— Почему мы стоим? — настороженно спрашивает Евстрат, вставая по правое плечо.

Подношу палец к губам, призывая к молчанию.

Это становится спусковым крючком к следующим событиям.

В темноте загораются глаза, на пятачок света, где притулилась группа беженцев, выходят закованные в красные доспехи демоны, застывая статуями по кругу. Один, два… четыре.

Смотрю на одну из фигур, что носит на своём шлеме стальной плюмаж. Фигура склоняет голову к плечу.

— Уходите, — приказываю остальным.

Демоны, словно повинуясь моим словам, расступаются, создавая свободный коридор.

— Идём с нами, — шепчет Лебедева, пытаясь тянуть меня за руку.

— Меня они не отпускали, — качаю головой.

— Но мы не можем оставить тебя… — ещё чуть-чуть и Оксана выйдет из себя от переполняющих её эмоций, вижу, как огонь отражается в её глазах, наполняющихся слезами.

Неудивительно. Девочка оказалась не в том месте и не в самое лучшее время. По пути следования мы видели всякое. Разорванные тела студентов… Нет… Детей. Мёртвых детей.

Я был куда рассудительнее, да и привычки не исчезают просто так. Убитых не так много, как могло было быть.

— Евстрат, — только одно слово и парень начинает подгонять остальных.

— Пошли! Что встали⁈ Быстро!

— Я остаюсь, — твёрдо говорит Лебедева, стирая слёзы. — Я в ответе за своих учеников. Что бы тут ни происходило.

— Это только ваше решение, — равнодушно замечаю я, даже немного трезвея от происходящего, но мозги всё ещё под лёгких флёром и всё воспринимается, как сон.

Грёбанный коктейль от Евстрата!

Студенты удаляются, со страхом проходя мимо демонов, Лебедева смотрит им вслед, переминаясь с ноги на ногу.

— Ещё есть шанс уйти, им нужен я, — говорю ей.

— А я должна узнать, почему ты им нужен, — резко отвечает Лебедева. — Иначе вопросы разорвут меня на части, пойми.

Ночь. Фонарь. Погром.

Четыре демона, замершие вокруг, обнажают клинки, делая шаг вперёд.

— На тебе много крови наших братьев, — проносится неотличимый от ветра голос демонов. — Сегодня ты умрёшь.

— И количество крови вас не пугает? — спрашиваю на том же языке я.

Лебедева озирается по сторонам, не понимая, что происходит.

— Наш путь начинается там, где нет страха, и заканчивается ровно там же, — философски замечает демон с плюмажем.

— Громкие слова, нелюдь, — с издевкой говорю ему в лицо, глаза демона становятся ярче в прорезях шлема. — Слишком поспешные решения.

— Не лги себе, ты бы не ушёл сам, — отвечает демон, осторожно наступая. — Я видел таких, как ты. Герои, так вы себя называете, сражаясь с тем, что было до вас и останется после.

— Нет, приятель, таких, как я, ты ещё не видел, — качаю головой, растягивая время, давая студентам уйти дальше.

— Я принесу твою голову владыке, он возвысит меня, — продолжает нечисть.

— Ты много говоришь о страхе, низший, — срываясь на рык, голос демонов гортанный и резкий, горло царапает с непривычки. — Но не забывай, что слово страх в ваш язык привнёс я.

Уверен, если бы я видел глаза демона, они бы расширились.

Взываю к источнику, разгоняя силу, струящуюся в крови.

Температура вокруг снижается, из воздуха появляются крупные снежинки, опускаясь на землю в медленном вальсе. Изморозь змеями ползёт в разные стороны, заставляя редкую выжившую до сего дня траву погибнуть.

Одна звезда, две, три…

Четвёртая звезда….

Пятая…

Шестая…

Седьмая!

Земля вокруг начинает трескаться, будто лёд. Один из демонов ускоряется, направляясь ко мне и держа меч на изготовку. Меня ослепляет сияние вырвавшегося из астрала Мальгуса. Он появляется за мгновение, и голова демона пропадает в пасти кота. Кот уносится во тьму, забирая врага с собой. Чтобы прикончить бронированного инферна, ему придётся потрудиться, но он справится.

— Тёмный… — шипит тот, отступая на один шаг.

— Рад представиться, — чуть кланяюсь в причудливом средневековом реверансе, отводя одну руку за спину.

Лебедева смотрит на меня, затем на демона и теряется, не понимая ни слова.

— Твоя смерть будет усладой для владыки, — зло произносит он.

— А твоя станет посланием…. — отвечаю ему и кричу уже на языке людей. — Мара, защити девушку.

— Поняла… — шелестом доносится голос сверху.

Вампиры уже давно висели над нами, незамеченные демонами.

Они падают вниз, вставая слева и справа от Лебедевой.

Я в этот момент вступаю в рубку с предводителем демонов, который, к слову, отлично фехтует, заставляя вырывать из памяти новые и новые приёмы.

Остальная троица демонов обступает Мару, Маркуса и Оксану. Но Маркус не собирается драться, он хватает Лебедеву против её воли и уносит, свечой уходя в небо. Мара остаётся, сдерживая атаки противников. Но они не имеют и половины навыка своего лидера, поэтому вампирше удаётся их сдерживать.

Я откидываю демона от себя, проделывая обманный манёвр. В попытке сохранить своё тело без лишних вентиляционных отверстий, он вынужден отступить.

Следом за этим волна силы подхватывает и швыряет его в дом, проделывая в стене дыру.

Отступаю к Маре и ловлю зазевавшегося демона, открывшего спину, обеглавливая.

Адские гончие, закончившие пир стоят неподалёку, но не решают вмешаться. Их всё ещё отпугивает нависшая аура смерти, что исходит от проклятого плаща, который я призвал, но пока не проявил, оставляя на сладкое. Инфернальные животные рычат и беснуются, но разумом давно повелевает страх и двигающиеся на инстинктах звери чувствуют… зверя.

— Тёмный! — рычит демон, выбираясь из провала.

Сходиться на мечах я больше не планирую. Не хочется давать твари такую роскошь, как шанс победить.

Кидаю в него клинок, заставляя левитирующее оружие разогнаться до безумной скорости. Но демон успевает уклониться, хоть тот и чертит на его боку длинную борозду и вырывает пластину доспеха.

Это заставляет демона стать ещё быстрее, он летит в мою сторону. Счёт идёт на секунды, седьмая звезда истощает тело быстро, невероятно быстро. Особенно, если резерв не соответствует пропускной способности канала.

Делаю последний шаг, взываю к огню горящего дома слева. Пламя вырывается, раздуваясь, как парус на ветру. В его бушующем теле проявляется фигура феникса.

Он отрывается от земли, оставляя от дома один пепел, и раскрывает крылья, зависая в воздухе.

Демон судорожно оборачивается, смотря на скреплённую моей волей стихию и принимает решение удрать. Но мифическая птицаследует за ним по пятам, перед тем, как упасть, выставляя вперёд когти.

Несколько секунд смотрю на жадный огонь. Прежде чем уменьшить феникса и отправить в полёт.

Мару теснят, но в груди демонов, что на неё насели, разгорается пламя и феникс проходит сквозь них, как нож проходит сквозь масло.

Бреду к зажаренному, но живому высшему. Замечая, как тускнеет арка разлома.

— Передай владыке, что я приду за ним. Его жизнь моя, вот уже четыреста лет.

Из последних сил окутываюсь духовными латами, хватая еле дышащего демона за нагрудник, и вызываю меч.

На высоте нескольких десятков метров, закидываю тело в разлом.

— Сегодня ты побывал в настоящем аду, ублюдок…

Глава 14 Часть семьи

Я сидел на скамейке у своего дома, который за эту ночь пережил многое, и в голове не было ни единой мысли.

В предрассветных сумерках сверкали проблесковые маячки машин скорой помощи и полиции. Бродили спасатели, разбирая завалы и оказывая всевозможную помощь. Им помогали преподаватели, предоставляя списки учащихся.

Медленно поднимался жаркий диск солнца, который совсем не грел, но добавлял ощущения, что все самое плохое позади.

— Кто эти люди? — тихо спросила Лебедева, показывая на замерших по бокам Мару и Маркуса.

— Не люди, — флегматично поправил её я. — Они вампиры.

Оксана боязливо огляделась, будто после моих слов они должны были показать свою истинную натуру и разорвать девушку в клочья.

— Я была не в себе, — продолжила она. — Спасибо, что не дал мне погибнуть.

— Пожалуйста, — пожал плечами я.

— Что с теми демонами, которые поджидали нас? — задала волнующий её вопрос преподавательница.

— Мертвы, — равнодушно ответил я, потратив все эмоции.

Голова уже начала болеть, напоминая о бурном застолье накануне, и собеседник из меня был аховый.

— Они пришли не за кем-то, а за тобой, — продолжала развивать мысль Оксана. — Почему?

— Ты и сама знаешь ответ, — посмотрел на неё я. — Не правда ли?

Оксана поёжилась от моего взгляда, кутаясь в тонкое пальто.

Юбка учительницы разошлась по шву, обнажая бедро. Колготки изорваны, на коленках ссадины, как и на скуле. На голове воронье гнездо.

— Это был язык демонов? — уточнила она, отворачивая лицо и наблюдая за полуразрушенным городком.

— Да.

— Когда ты его изучил?

— В тысяча пятьсот втором до падения мира, когда демоны впервые вторглись к нам, — ответил я, наблюдая, как Оксана замерла и перестала дышать.

— Каково это было? Не понимать, что происходит.

— Это было лучшее время, пока мы не победили, в тот момент я понимал, кто враг, — немного подумав, ответил я.

— Что ты намерен делать теперь, — неожиданно спросила она, — когда вернулся?

— Защищать то, что мне дорого, как и всегда, — твёрдо сказал я.

— Я никому не расскажу, — взглянув мне в глаза, произнесла Оксана.

— Я знаю, — с благодарностью ответил я.

Встав, попрощался кивком, отправляясь в дом, где принял душ и наконец-то сменил одежду.

На первом этаже собрались все те, кто вчера чудом спасся. Желания разговаривать ни у кого не было. Они ещё не спали, устало смотря перед собой.

— Советую отдохнуть, — высказался я. — У Академии будут выходные, но всё равно, не стоит подвергать организм лишним нагрузкам.

Ответом мне послужили полупустые взгляды. Словно говорил я вовсе не с людьми, а с бездушными стенами. Силы улыбнуться нашла в себе лишь Катя, сперва махнув на прощание рукой, а затем догнав меня.

— Можно с тобой? — спросила на выходе Ваймер.

— Можно, — просто ответил я.

Михаил ждал у входа, желания доставать меч в этот день не было. В этот день я прощался со своим родным братом.

Авто вырулило между сгрудившихся машин с логотипами телевизионных компаний и выехало на тракт.

По радио вещали о небывалом по масштабам разломе. Ведущие утреннего шоу были эмоциональны, они постоянно упоминали императора, будто тот был виновен во всех бедах этого мира.

Попросив Мишу прибавить громкости, я прислушался.

— Сегодня у нас в гостях тот, кто, пожалуй, может дать хоть какой-то вменяемый ответ. В то время, когда администрация нашего императора сохраняет молчание, мы пригласили в студию ректора крупнейшей академии в стране. Стародубцев Никита Владимирович лично расскажет нам о событиях, не побоюсь этих слов — кровавой ночи.

— Добрый день, уважаемые радиоведущие, прибыл, как только смог распределить силы и урегулировать взаимодействие спасателей и правоохранителей, — спокойно поприветствовал и начал беседу ректор.

— Никита Владимирович, — начала женщина. — Я приношу семьям погибших и вам искренние соболезнования, знаю, что многие студенты — часть вашей студенческой семьи. Я говорю о тех ребятах, что получили право на обучение и спонсируются лично пресветлым родом Стародубцевых.

— Спасибо, — сухо ответил Старик.

— Сколько сегодняшней ночью потеряла империя? — сокровенно спросил мужчина ведущий, театрально понижая голос.

— Вы хотели спросить, сколько потерял я, родители этих детей и их друзья? Это не оценивается, — резко изменился голос Старика, но я видел, что он попросту бравировал своим сочувствием.

Он это умеет, поставить на место, играть эмоциями, но мне не надо видеть этого человека, чтобы понимать, что ему сейчас всё равно.

В голове свербела какая-то мысль, я пытался её поймать, но мне слабо удавалось. Сказывалось жесточайшее похмелье, истощение резерва и бессонная ночь.

— Извините, — попросил прощения ведущий. — Так сколько же?

— Потери не так велики, как могли бы быть, мы попали на место разлома первыми, спустя двадцать минут, так как находились за пределами академии, — поделился Старик. — Но убитых было бы гораздо меньше, если бы паладины империи успели вовремя.

— Вы говорите о столичной страже? Что подчиняется напрямую императору и хранит спокойствие в городе? — уточнил ведущий.

— Да, именно о них, — твёрдо ответил Старик. — Ни для кого не секрет, что земли академии не автономны, а в особенности студенческий город. Он под покровительством императора, поэтому мы в любом случае были бы бессильны перед угрозой.

— Мне кажется, сегодня вся империя увидела, что подобные законы архаичны и чреваты неоправданными потерями, — заметил ведущий. — Сколько уже длится этот спор об автономности учащихся в академии? Вторую сотню лет, если я не ошибаюсь.

— Я уже отправил прошение об отделении земель, как и родители почти сорока студентов, погибших этой ночью. Не говоря уже о персонале и разрушенных домах, парализующих наш график занятий.

Слушая речи Старика, я всё больше уверялся в том, что что-то тут не так. Слишком избирательные темы и большой акцент на автономности академии, больше чем на людских потерях.

Они ещё несколько раз затронули тему старых законов, но в основном полезного в выступлении ректора было мало. Только укоры в сторону императора. Ведущим и не надо больше, они получили настоящую сенсацию. Уверен, заголовки завтрашних газет будут пестрить провокационными тезисами.

Вопрос, зачем?

— Миша, разворачивайся, надо заехать в центр городка… — попросил я водителя.

Машина тотчас остановилась и поехала в обратном направлении, плавно развернувшись.

Катя посмотрела на меня, скрывая удивление, но ничего не сказала.

— Где был твой дом? — осматривая пепелище, спросил я у Ваймер.

— Вот тут, — показала она на один из особняков, почти сравнявшийся с землёй.

Вокруг сновали люди императора, я заметил также пару преподавателей, что активно помогали гвардии и спасателям. В воздухе пахло гарью, от бывшего пожарища вверх поднимались робкие струйки дыма.

Катя последовала за мной, я вошёл внутрь дома, осматриваясь по сторонам.

Пол разметало, как и лестницу. Пришлось натурально перелезть через порог. Благо дом был невысоким, но я всё равно подал Кате руку, чтобы та не запнулась.

Ваймер посмотрела по сторонам с грустью. Это всё, что было у неё в жизни и сейчас этого не стало.

— Что ты ищешь? — настороженно спросила она.

— Совпадения, судьбу, карму, это называют по-разному, — отмахнулся я и попросил её замолчать, поднося палец к губам.

Рассматривая погром, я перешёл на астральное зрение, наблюдая за тем, как вокруг роятся духи. Но в магическом плане ничего необычного увидеть не удалось.

Поэтому выйдя из транса, провёл пальцами по уцелевшей каменной стене. Когда «материал» был собран, я растёр сажу на пальцах, замечая еле заметные кристаллические крупицы.

— Уходим, — приказываю Ваймер и первым покидаю дом.

Мы быстро садимся в машину, Михаил тут же трогается.

— Что ты увидел? — не отступилась Ваймер.

— Порошок, — честно ответил я. — Это мелкие частицы взорвавшегося накопителя.

— Демонической слезы? — ахнула Ваймер.

— Да, — кивнул я.

— Но у нас не было такого артефакта, я вообще никогда в жизни не видела подобного, говорят их осталось крайне мало.

— Один из таких артефактов взорвался в твоём доме, породив разлом, — прямо сказал я.

— Но, как он туда… — глаза Ваймер загорелись, она связала полученную информацию. — Ты же не думаешь, что во всём виноват ректор?

— А какие ещё есть варианты? — усмехнулся я. — Лучше расскажи мне о законах автономии земли под академией.

Катя прикусила губу.

— Эта тяжба длится слишком долго. Академия хочет получить статус независимого учреждения, а империя не даёт ей этого сделать, — сдув упавшую чёлку, напряжённо ответила старшекурсница.

— Тяжба значит? — задумался я, а руки уже набирали номер Романа.

— Добрый день, Антон Валерьевич, — поприветствовал меня финансист, имеющий хорошее юридическое образование. — Рад вас слышать, у вас всё в порядке?

— Мы же договорились, не выкать, — поморщился я. — Тоже рад тебя слышать. У меня есть вопрос.

— Внимательно слушаю, — тут же встал в стойку Роман.

— Что получит академия, если приобретёт статус независимого от империи учреждения? — задал я вопрос.

— Мне нужно время, чтобы подумать, это не телефонный разговор, — предупредил меня Роман. — К завтрашнему дню я постараюсь дать ответ.

— Спасибо, — я положил трубку.

Катя затихла, бросая на меня задумчивые взгляды.

— Никогда не любил политику, — поделился я, завязывая разговор, чтобы не уснуть.

— Если ты не будешь интересоваться политикой, не факт, что она не будет интересоваться тобой, — философски заметила Ваймер, находясь в лёгком шоке от моего откровения. — И всё-таки я не понимаю, зачем это нужно ректору.

— Мне надо говорить, что всё, что ты услышишь здесь, не стоит рассказывать Старику? — спросил я.

— Да, понимаю, — быстро кивнула Катя. — Куда мы сейчас?

— На похороны, — ответил я. — Или я могу подвезти тебя, куда скажешь.

— Нет, не хочу оставаться одной, — прикрыла глаза Ваймер.

— А как же компания девчонок? Могла побыть с ними.

— С ними мне не так спокойно, — честно ответила девушка.

Мы приехали к усадьбе Митрофановых, где уже собрались многочисленные авто. Кладбище находилось тут же, на территории родового поместья.

Я обнял маму и представил ей Катю.

Милена при виде Ваймер поджала губы.

— Девочку необходимо переодеть, — сказала она, щелчком подзывая горничных. — Подберите ей что-то в тёмных тонах.

Катя виновато посмотрела на свои джинсы и свитер, местами испачканные. Я чуть себя по лбу не ударил. Совсем забыл, что она пережила этой ночью и что все её вещи сгорели.

Взяв девушку за руку, заставил её дёрнуться, после чего успокаивающе улыбнулся, отправляя к слугам.

— Что за девочка? — раздался голос рядом, это тихо подошла мама, наконец-то заканчивая с очередной порцией гостей, что пришли поддержать семью в столь трудный день.

По глазам Анны было видно, что она сегодня плакала. И не раз. Решила поговорить на отвлеченную тему, чтобы разгрузиться.

— Студентка в академии, с третьего курса, — ответил я.

— Она тебе нравится? — прямо спросила мама.

— Да, — ответил я.

— Вот и славно, нашей семье не помешает наследник, — огорошила меня женщина. — Мы остановим переговоры по твоим партиям.

— Меня сейчас мало интересует партия, если только это не партия в шахматы, — улыбнулся я. — У тебя будет внук, но чуть позже. Обещаю.

— Спасибо, — женщина уткнулась мне в плечо, обняла и пошла к очередным входящим в дом людям.

Катя появилась через полчаса, спускаясь по лестнице.

В платье она выглядела как истинная леди. Немного неуверенно, ведь подобные приёмы и собрания выглядят для неё пугающе. Я всё понимал, понимал особенности жизни без семьи, ведь сам был в подобном положении.

Подставив локоть, взял девушку и повёл в сторону стола.

Череда людей приносила свои соболезнования, Анна еле сдерживала слёзы.

Взять с собой Катю, оказалось более дальновидным решением, чем я мог себе предположить.

Когда мы вошли в зал с гробом, где лежал Станислав, что-то сломалось во мне. Я крепко сжал руку девушки, но та не сопротивлялась. Лишь когда я пришёл в себя, то понял, что на узкой девичьей ладони вероятнее всего останутся приличные синяки, а по щеке текла слеза от боли.

Наши взгляды встретились, мне стало неудобно и чтобы загладить вину, я поднёс руку девушки к губам и аккуратно поцеловал. Катя грустно посмотрела на меня, и мы пошли дальше.

Остальное прошло как в тумане.

Все эти лица смазались в один калейдоскоп. Все речи утешений и поддержки заполняли голову, не оставляя ничего кроме них.

Тело Стаса и его спокойное умиротворённое лицо стояли перед глазами, даже когда я не смотрел на него.

Очень скоро с церемонией было покончено и мы переместились на родовое кладбище, где брата уже ожидал холодный мраморный склеп, где давно ждали все умершие из семьи Митрофановых.

Гроб закрыли, мимо прошествовал мужчина в костюме-тройке и возложил на него цветок. Один цветок. Выделяющийся на фоне пышных букетов венков.

Он подошёл к нашей семье, стоящие рядом друзья рода отступили на шаг, я пока не понимал, что происходит.

— Император приносит свои соболезнования, — чинно произнёс мужчина с проблесками седины в волосах и военной выправкой, холодно посмотрев на деда.

— Благодарим, — сухо ответил Павел, смотря в лицо представителю императора. — Но это не всё, верно?

— Дни траура не должны помешать вам прибыть на завтрашний приём, — без особых реверансов сообщил он. — Это станет проблемой?

— Нет, — ответил Павел голосом, который мог заморозить воду в блюдце.

Чиновник кивнул и удалился.

Гости разъехались, а мы собрались покинуть гостиную, попрощавшись с родными. Мне надо было посетить Сорокина и узнать, что они сделали без меня, а Кате пора было домой… Хотя, куда ей сейчас ехать, вопрос открытый.

В этот момент мне на пути к выходу попался пьяный Виктор, мой дорогой дядюшка, который сегодня горевал и выглядел крайне мрачно.

Мне не удалось обойти его, а он, увидев меня, схватил за грудки, дыша перегаром и фонтанируя слюной, чем привлёк внимание всех в гостиной.

— Он умер из-за тебя! — выкрикнул мне в лицо он. — Кто тебя просил решать наши проблемы⁈ Кто?

— Виктор! — окликнул его Валерий, поднимаясь, но я взмахнул рукой, останавливая отца.

Дед сверлил сына взглядом, но ничего не предпринимал. Только кивнул мне. Катя отошла в сторону, непонимающе смотря на всё происходящее.

— Убери руки, — вежливо попросил я родственника.

— Скажи мне, — проникновенно начал он, влажными глазами смотря на меня и краснея от раздирающей его злобы. — Что поменялось? Как только ты вернулся, ты почти не появляешься дома. Какие-то непонятные связи и знакомства, интриги, а затем и месть! Без уведомления семьи… Ты виноват в его смерти, я не устану это повторять. Мы могли договориться, а теперь на твоих руках кровь брата. Пока ты не знаешь, но это изменит твою жизнь, будь уверен.

— Я виноват, — согласился я, чем ввёл Виктора в растерянность. — Но только в том, что быстро убил их.

— Сучонок… — прошипел Виктор. — Ты не понял? Ничего не понял! Это командная игра, ты часть семьи и обязан учитывать, что меньшее, чем ты заплатишь за тайны, это собственная жизнь.

Оценивая ситуацию, я понимал, что некоторые в этой комнате были согласны.

— Обожди чуть-чуть, я верну тебе его в целости и сохранности! — просит подошедший Павел мою подругу, а сам подходит ко мне, отводя в сторону.

— Виктор тот ещё задира, но он во многом прав. Я долго думал над этим, а теперь решил, что твоя задача поскорее интегрироваться в семейные дела. Завтра ты должен будешь присутствовать на приёме императора, а затем над тобой возьмёт шефство Андрей и покажет что к чему. Понимаешь?

— Да, — ответил я.

— Вот и славно, пора приносить пользу близким тебе людям, — горько усмехается старик. — Я долго считал, что твои поступки относительно мести верны. Но это не так.

— Почему? — искренне удивился я.

— Потому что Стасу уже всё равно, — произнёс дед. — Очень скоро станет всё равно мне, затем Милене, а потом и твоему отцу. И дай бог, мы уйдём в тёплой постели, когда придёт время. Я прошу тебя сделать так, чтобы мы не ушли раньше. Сделай так, чтобы мстить пришлось как можно реже. Я верю в тебя. Ты умеешь драться, но сейчас бои ведутся по другим правилам, по правилам аристократов.

— Хорошо, — согласился я, задумчиво смотря на уходящего деда.

— И найди себе пару на приём, это обязательно, — подняв вверх палец, напоследок говорит дед, а мой взгляд перемещается на выходящую из гостиной Катю.

Быть аристократом? Похоже, это означает, что надо просто выучить новые приёмы ведения войны. Хорошо. Я окунусь в этот мир полностью.

Вдруг в голове возникла яркая мысль.

Старик… Вот что он делал. Он ведёт войну, только как аристократ. Но вот зачем ему это нужно?

Надо встретиться с Романом.

— Подвезёшь меня до гостиницы? — просит Катя, устало прикрывая глаза. — Ректорат оплачивает номера, как мне сообщили.

— Не против остаться у меня? Мы всегда рады гостям, даже в такие тёмные дни…

— Ты уверен? — оценивающе смотрит на меня студентка. — Попросишь пройти за тобой, чтобы ты показал мне спальню и гобелены своих предков?

— Нет, — покачал головой я, понимая, куда она клонит. — Сначала мы займёмся сексом, а затем ты уже увидишь мою спальню.

Катя впервые за день улыбнулась.

— А где мы будем это делать? — шутливо уточняет она.

— Не скажу, чтобы узнать надо попробовать, — отвечаю улыбкой.

— Пожалуй, не сегодня, — с сожалением отвечает она, тянется ко мне и аккуратно целует в губы.

— Михаил отвёзет тебя, — говорю ей, и она уходит.

— Облом, — веселится в сознании Лилит.

— Значит, у нас появилось время для работы, — мысленно говорю душе демонессы и иду к Саранскому.

Глава 15 Императорский прием

Из окна наблюдаю, как от дома отъезжает машина с Екатериной внутри и увозит её в город. Сзади тихо подходит Саранский, как и я, получивший приказ от деда касательно нашего разговора.

— Ты свободен? — спрашивает он и дождавшись кивка, продолжает. — Можем обсудить дела?

— Да, конечно, — отвечаю ему и следую за далеко не атлетичной фигурой дядюшки.

Расположившись в уже знакомом кабинете, где Андрей когда-то учился манерам, я занял место в глубоком кресле у окна, предоставив родственнику место за столом деда.

Удобно устроившись, он постучал по столу пальцами и начал.

— Павел говорил со мной касательно твоего участия в семейных делах, я намерен выполнить его просьбу, — со вздохом произнёс Саранский, осторожно прощупывая почву. Разговоров у нас с ним было немного, точнее один, закончившийся не очень хорошо, поэтому понять мужчину можно. — Семья Митрофановых владеет логистическим и строительным бизнесом, как ты понимаешь, требуется выбрать. Строительный бизнес — малая часть наших дел, мы имеем долю в крупной компании. Данный вариант скорее всего отпадает, так как там нужно мнение не только Митрофановых, но и партнеров.

— Расскажи про логистику, — попросил я Андрея, выбирая самый удобный вариант.

— Логистикой в прямом смысле это назвать трудно. Прадед Митрофановых владел судостроительной компанией, он за несколько лет до смерти приобрёл бизнес своего разорившегося друга, попавшего в переплёт, чем выручил его. С тех пор у нас есть доля в портовом альянсе столицы. В порту стоят наши суда, совершающие грузоперевозки в летнее время, когда река позволяет. Это дело проблемное, и я не уверен, что ты сможешь там освоиться. Зимой часть кораблей сдаётся в аренду, либо выполняет контракты на юге. На днях с нами разорвали отношения одни из партнёров, они занимались обслуживанием сухогрузов, так как имеют конструкторское бюро. После такого инцидента нам нужно будет искать аналоги.

— Причина? — поднял бровь я.

— Они сказали, что мы и сами всё поймём, пока уточняем, — развёл руками Андрей.

— Конструкторское бюро говоришь? — протянул я. — Случайно не Исаевых?

— Хм… Да, — подтвердил дядя. — Ты что-то знаешь?

— Приходилось встречаться с Василием Исаевым, — усмехнулся я.

— Понимаю, он даже у меня вызывает неприязнь, а уж ты, наверняка, бортами разойтись не смог… — протягивает Андрей, украдкой смотря на меня.

— Нет, я его наказал, — качаю головой и рассказываю, как всё было. — Он подстроил болезнь матери одного из сотрудников, который был ему интересен. Удерживал его таким способом. Мне этот сотрудник был нужен, собственно — всё.

— Интересно, — Андрей почесал затылок. — Не думаю, что Павлу надо об этом знать. Но проблему необходимо решить и займёшься ею ты. Если раньше были сомнения, теперь у меня их нет.

— Я не против, — пожимаю плечами. — Дай адрес, займусь в ближайшее свободное время. Завтра насколько я знаю приём, но если я не приглашён…

— Ты приглашён, — отрезал Андрей. — Касательно порта, отправлю тебе сообщение.

Закончив разговор, Андрей ушёл к жене, а я вылетел из поместья Митрофановых, чтобы уточнить некоторые детали у Сорокина.

Солнце только опускалось, дополняя краски осени, делая их ещё более огненными. На улице холодало, очень скоро с неба должны начать сыпаться кружевные снежинки.

Мара и Маркус следовали за мной. Они молчали, понимая, что именно это мне и нужно.

До замка я долетел как раз к обеду, заставляя всех в столовой встать, как только открылись двери.

— Мои соболезнования, — приложил руку к груди Милославский, остальные повторили за ним.

— Спасибо, — слабо улыбнулся я и сел рядом с Софьей. — Рад тебя видеть, давно мы не пересекались. Закончила с делами?

— Да, — кивнула она. — Бабушка серьёзно заболела, я уже думала, что ей осталось не так долго. Много времени проводила в больнице, да и документы требовали внимания. У вас каждый день новое предприятие, не заскучаешь. Но вернувшись в замок, я встретила Хризалиду, мы познакомились и она мне помогла.

— Да? — я посмотрел на отсалютовавшую мне бокалом подругу.

Милославский краем уха слушал наши разговоры, тем временем с теплотой смотря на кроху Беллу, которую они с невестой зажали между собой и сейчас задабривали сладостями.

Малышка имела обескураженный вид. Думаю ей впервые в жизни уделяли столько внимания, подавая всяческие вкусные вещи в четыре, а то и в восемь рук.

Иван с супругой тоже не оставались в стороне. Не просто так шерстяной служил ей конём, когда мы с Сорокиным их встретили. Привязался таки, волчара дикий. Судя по всему, они намеренно с Натальей не заводили ребёнка, не просто это для кочевого племени волков. Думаю глава ушастых давно планировал своё чадо, но был слишком долго в опале собственного же народа.

Теперь Белле приходилось отдуваться за всех нерождённых детей, поглощая килограммы пирожных и постоянно поправляя растрёпанные волосы, которые теперь понемногу отрастали.

Я поманил пальцем Сорокина, которому явно было неуютно в компании нечисти. Слева вампиры, справа оборотни, а тут ещё и ненормальный глава этой шайки пожаловал.

Иван, сидящий слева от меня, отодвинулся, освобождая пространство.

— Слышал, что род Исаевых обслуживал суда моей семьи, но сейчас прекратил это делать. Мне любопытно, что ты знаешь об этом? — спросил я его, приступая к десерту в виде пары шариков мороженого.

— Не удивительно, Васька это так просто не оставит, — сложил руки на гради Сорокин. — А насчёт судов, простите, я должен был догадаться, что он не оставит это просто так. Надеялся, что он просто сведёт счёты с вами лично, но этот кретин решил действовать по всем фронтам. Задело его, сильно задело.

— Ничего, прорвёмся, — ободряюще улыбнулся я.

— С кораблями некрасиво получилось, не думал я, что он рискнёт лишиться дохода, — задумчиво произнёс инженер. — Но вы не просто так спрашиваете, верно?

— Не просто, — утвердительно кивнул я, наблюдая за тем, как Сорокин обвёл всех присутствующих взглядом.

— Интересное у вас положение, — протянул мужчина. — Я много аристократов повидал, но такое встречаю впервые. Как по мне, вы лидер самой разношёрстной банды.

— Я не лидер, всем заправляет тут вот этот человек, — показываю на Милославского, увлечённого игрой с ребёнком.

— А кто вы тогда? — смеющиеся глаза инженера переместились на меня.

— Консультант, я бы назвал это так, — тем же ответил я ему.

— Пусть будет так, у всех есть тайны и я не вправе просить большего, вы излечили мою маму, это уже больше того, на что я мог рассчитывать, — признался он.

— Её излечил не я, — хитро улыбаясь, отвечаю инженеру.

— Понял, понял, — он поднимает руки. — Взгляните на план поезда, который я приготовил для вас?

— Уже?

— Да.

— Хорошо, пойдём посмотрим, — соглашаюсь.

— Всё в планшете, далеко идти не придётся… — с горящими глазами принялся доставать аппарат Сорокин, попавший в родную стихию. — На плане обычный состав, но только внешне. На самом деле вот здесь в головном вагоне мы разместим управляющий контур. Проблема только одна, одарённый машинист, управляющие составом, не должен будет покидать свой пост. Ведь меч привязывается раз и навсегда. Это очень накладно, в случае гибели основного владельца так называемого «клинка», механизм прекратит свою работу.

— Не совсем так, — берусь за ознакомление с чертежам, по привычке говоря себе под нос в лекторском стиле. — Разумные клинки уникальное оружие, оно в отличии от любого другого режет саму суть, убивая демонов, проникает и разрывает связь с астралом. Но есть одно отличии. Если убить владельца меча, сущность внутри него сойдёт с ума от боли, отката, если по простому. Но в наших клинках заточены души инфернов, а они безумны от природы.

Инженер, совершенно обескураженный, посмотрел на меня.

— Снимаю шляпу, господин Митрофанов, вы всё продумали, — прошептал он. Великолепно! Сроки работы изменятся, мы сможем получить готовый проект куда быстрее! — воодушевлённо воскликнул он, чем привлёк внимание всех обедающих.

— Надеюсь, чем скорее тем лучше, — заразился азартом я.

— Я изготовлю раму на неделе, после чего можно протестировать на одном вагоне, — добавил Сорокин и замялся. — Но нужен будет этот самый вагон.

— Не проблема, — кивнул я. — Кроме этого мне понадобится твой совет, нужны планы текущих маршрутов железнодорожных составов и речных артерий. Чтобы активно войти с проектом, необходим чёткий путь. Думаю что показать нашу эффективность на примере уже сложившихся логистических путей, будет достаточно интересно. Ты можешь этим заняться или найти подходящего человека?

— Могу и сам, это нетрудно, данные есть в сети, а возможности такого транспорта никто лучше меня не представит, — чуть помедлив ответил Сорокин. — Я приступлю к работе прямо сейчас, если у вас больше нет вопросов.

— Есть ещё один момент, как ты понимаешь, нам потребуется обслуживание кораблей, — напомнил ему я. — Раз Исаевы отказались.

— А зачем? — удивлённо спросил Сорокин. — С поездами эта проблема уйдёт. Сейчас конец сезона, судам в данный момент до весны не потребуется абсолютно ничего. Только приготовить их к хранению, но с этим справятся и ваши работники.

— Хорошо, жду наброски, — отпускаю инженера и обращаюсь к Софье. — А теперь перейдём от теории к практике… Мне нужен железнодорожный состав.

— Даже боюсь представить, что меня ждёт в будущем, — закатила глаза рыжая, но я видел, что она рада вернуться к работе. — Попросите прикупить на досуге остров?

— Вполне возможно, — со смехом ответил я. — От острова я бы не отказался, но пока не знаю, куда его пристроить.

— Надеюсь, что никогда не придумаете, — выдала помощница. — По составу, насколько я услышала, нужен только один вагон. Точнее голова поезда.

— Купи его целиком, точнее закажи новый, пока с расчётом на перевозку грузов, но в будущем понадобится и пассажирский, — пояснил я.

— Вы ступаете по тонкому льду, — покачала головой Софья. — Железнодорожный бизнес давно поделен и в нём нет лишних мест.

— А нам и не нужен железнодорожный бизнес, — улыбнулся я. — Нам не понадобятся рельсы, там где они не смогут проехать, мы сможем пролететь.

— Даже не представляю, это фантастика, откуда только такая идея, ума не приложу, — задумалась рыжеволосая.

— Очень скоро ты и сама всё увидишь, а пока мне нужно от тебя ещё кое-что. Найди Екатерину Ваймер, девушку нужно будет приготовить к императорскому приёму, он пройдёт завтра.

— Завтра? — всполошилась Софья. — Нельзя сообщать такое девушке, времени крайне мало. Надо платье, визажиста, маникюр… А ещё, украшения.

— Времени мало, ты верно заметила, — кивнул я. — И сейчас ты его тратишь.

— Поняла, займусь, её распределили после погрома в студ-городке?

— Да.

— Найду, ушла, — быстро допив вино, Софья пошла на выход, попрощавшись со всеми и обняв Листика.

Закончив с делами не терпящими отлагательств, я выдохнул.

До самого вечера провозился с Иваном и его бойцами, а также вампирами, преподавая уроки мечного боя в искусстве которого они были повально слабы и несведущи.

Первые звоночки поступили вечером.

— Митрофанов, я не понимаю, какая ещё пара на светский приём? Я не готова… Я не хочу… У меня планы! — гневно высказалась Катя по телефону.

— Прости, не предупредил тебя, но без пары мне никак, — виновато ответил я. — Буду очень тебе благодарен, если составишь компанию.

Девушка замолчала, перед тем, как вздохнуть и ответить.

— Ты невыносим! — в трубке раздались гудки.

Отказать она не могла, всё было рассчитано верно. Благодарность за спасение жизни и всё такое…

Переночевав в замке, я с самого утра принялся вбивать в нелюдей благородное искусство, не жалея тренировочных мечей.

Зубастые и блохастые стонали, растекались по поляны и даже убегали, но я был неумолим.

В середине процесса, ближе к обеду, снова позвонила Катя.

— Это колье… Оно не просто дорогое! Оно стоит как крыло от самолёта! — прошипела она. — Ты за кого меня принимаешь⁈ Это взятка?

— Это этикет, — вздохнул я, вымотанный тренировкой. — Ты не можешь появится в без украшений, таковы правила.

— Ты невыносим… Такие траты, зачем… Это архаизм! — снова проворчала Катя и сбросила звонок.

Дело двигалось.

Невыносим, как же. Когда я стану выносим, то только вперёд ногами, никак иначе.

Уже ближе к вечеру, Софья привезла Ваймер к поместью Митрофановых, откуда мы и отправились во дворец. Но перед этим, я был до глубины души поражён тем, что сделала моя прекрасная рыжеволосая помощница, выглядывающая из-за спины Кати.

Под глазам Софьи пролегли синяки, волосы растрёпаны, одежда мятая, а вот моя спутница…

Катя с каждым днём становилась всё красивее.

В первый раз, когда я её встретил, он поразила меня характером, лишь потом красотой.

Второй раз я увидел её в платье у себя дома.

А сейчас, девушка была собрана на все сто и светилась, будто новогодняя ёлка. По большому счёту конечно от смущения. Но звёзды горящих глаз говорили, что ей и самой нравилось. Косметика, антрацитовое замшевое платье, пара аккуратных серёжек с натуральными изумрудами и колье… Хороший комплект, мне нравится, а самое главное, Катя выглядит довольной.

До осеннего дворца императора я ехал как завороженный, смотря на красавицу рядом.

— Чего ты? — буркнула она.

— Любуюсь, — просто ответил я, пожав плечами.

— Ладно, за просмотр денег не беру, — она отвернула лицо, приспуская окно и давая воздуху освежить его.

Вёл машину кстати не Михаил. За всеми участниками раута император высылал авто с водителем. И где столько нашёл, большой вопрос.

Как я понимаю, века идут, а традиции не меняются. Ещё во времена древней руси за самыми почётными гостями отправляли карету, чтобы выказать уважение.

Мы не были в ряду самых-самых, таким образом император больше показывал расположения всем благородным, коих осталось не так много относительно недалёкого прошлого.

Видимо дворянчики плохо переносят диету из интриг и заговоров. Пресыщаются властью и благами, становясь в свою очередь слишком лёгкой добычей.

Впрочем, я в прошлом такой ошибки не допустил. Я стал первым, кто был настолько голоден, что съев других, остался голодным. Меня подвело доверие, пожалуй самый ценный ресурс после времени.

На входе нам открыли дверцу авто и выпустил на красную дорожку. Машина быстро убралась и через полминуты, подъехала другая, вставая ровно на то же место, где придворный любезно освобождал гостей из пленительных салонов.

Я подал Кате локоть, проводя её по дорожке до входа.

Миновав короткую лестницу, нас встретили двери, за которыми таился длинный как нутро змеи коридор, щедро украшенный лепниной и мягкими светильниками.

Перед очередной дверью придворный быстро что-то сказал по радиосвязи, дал Кате карточку с программой танцев, а затем лучезарно улыбнулся, открывая дверь, за которой уже грохотал голос.

— Митрофанов Антон Валерьевич… Со спутницей!

Катю не представили, так как она не имела благородного происхождение.

Я немного ориентировался, поэтому сделав каменное лицо, прошествовал следом за Ваймер, после чего снова повёл её за руку, прямо к императору, стоящему в окружении советников.

— Антон, здравствуй, — раздался голос справа и к нам в людской коридор слегка выступил Василий Исаев. — Ваша спутница обворожительна, позвольте представиться, Василий… не знаю вашего имени…

Он чуть наклонился и замер в ожидании. Я сжал руку Кате, открывшей было рот и не замедляясь прошёл мимо.

— Что это было? — прошептала Катя с максимально сомкнутыми губами, изображающими тонкую улыбку.

Я промолчал, добравшись наконец-то до Морозова, императора всея Руси.

Остановившись, я поклонился, чуть ниже положенного. Катя выдала отрепетированный кивок головы и лёгкий книксен. Этим мы вызывали некоторый гул голосов в зале, пристально наблюдавшем за входящими.

— Моё почтение, — склоняю голову.

— Добрый вечер, — спокойно отвечает Морозов. — Не представите свою спутницу?

— Ваймер Екатерина Владимировна, — чуть повернулся я в побледневшей девушке, от лица которой отхлынула вся кровь. — Его императорское величество Александр Романович Морозов.

Тот лишь сомкнул веки, выдав скупую улыбку.

— Рады видеть вас в числе гостей на данном мероприятии, — вмешалась в беседу женщина стоящая по левую руку от Александра и протянула руку, слегка пожав её Кате. — Светлана Владимировна.

— Р…рада знакомству… — оторопела произнесла Ваймер.

— Прошу, проходите, — махнула рукой Светлана, как-то по свойски, чем вызывала у мужа лёгкую улыбку, уже больше похожую на искреннюю. Она даже шепнула, достаточно громко, чтобы услышал супруг. — Архаизм, как он есть.

Я тем временем смерил лёгким блуждающим взглядом Вику, стоящую здесь же. Кроме неё тут был мужчина с квадратной челюстью, типичный солдафон. Но всех прочих не представляли из соображений свободного времени, уже огласили следующих гостей и мы неспешно ретировались, смешиваясь с толпой.

Вообще, так не принято. Но видимо либо Светлана пролобировала отход от традиций по представлению, либо оставшаяся пара выполняла больше охранные функции, нежели светские.

Оно и понятно. Вика сильна. А от солдафона так и прёт аурой смерти, за версту можно учуять, серьёзный противник.

Катя тем временем завороженно смотрела на прозрачные своды осеннего дворца, по праву носящего своё название.

Хрустальный купол отражал свет, создавая эффект мириада звёзд, будто бы пробившихся через бескрайний и безлюдный космос, чтобы застыть в покрытии.

Вокруг стояли композиции из разнообразных цветов и овощей, символизирующих главный осенний мотив — урожай.

Всё это переплеталось с ажурными столами, накрытыми закусками и большими побегами строгой лепнины, взбирающейся от пола по стенам и рамам потолка. В центре великолепия висела люстра с настоящими свечами, придавая атмосфере уют.

Я понимал Катю, даже мне понравилось, человеку далёкому от искусства так же, как солнце от земли.

— Так что там произошло с тем мужчиной? — спросила Катя, выходя из транса.

— Первым делом мы должны были представится хозяину, а только затем гостям, — пожал я плечами. — Иначе это можно счесть оскорблением. А оскорбившие императора имеют один диагноз, крайне маленькая продолжительность комфортной жизни, если таковая вообще будет.

— Он этого не знал? — удивилась Катя.

— Знал, — покачал головой я, усмехаясь.

— Получается он… — всё поняла Ваймер. — Негодяй.

— Ты слишком добра к нему, я бы подобрал слово похуже, — честно поделился я.

— Ты слишком хорошего обо мне мнения, — с улыбкой ответила Катя, поправляя выпавший локон.

— Ну же, удиви меня, — подначил девчонку я.

Она приблизилась ко мне, шепча на ухо и обжигая кожу жарким дыханием, отчего по всему телу пошли неконтролируемые мурашки.

— Я пришла к выводу, что его породил на свет гнилозадый примат, причём неестественным путём, совокупившийся с диплодоком, мозги которого размером с орех… После чего эта масса заговорила и имя ему дали Василий, — выдала Ваймер, отстранилась и мило улыбнулась, сияя глазами.

— Ты всё ещё слишком добра, — резюмировал я, после коротких раздумий.

Зазвонил телефон, я отошёл к колонне, принимая звонок.

— Роман, здравствуй, мне не слишком удобно…

— Я не займу много времени, кратко и в двух словах, этот случай… Что ты мне подкинул, могу сказать точно. Это настоящая бомба. Дело в том, что в правилах действующих по сей день прописано, что получившая автономию академия имеет право создать свой собственный отряд, точнее маленькую армию. Поэтому имеются большие трения между императором и ректоратом. Других преимуществ я не увидел, они крайне незначительны, много юридической чепухи. Ты же понимаешь, что это значит? — быстро выпалил он.

— Понимаю, — сквозь зубы ответил я.

— Будь осторожен, я продолжу просматривать свод законов, там всё сложно, не проучись я пять лет, даже бы не заметил оговорки с числом так называемой «стражи». На остальное меня навёл твой вопрос, показался слишком странным и я засел за поиском двойного дна.

— Спасибо, до связи, — я скинул.

— Что-то случилось? — почувствовала перемену моего настроения Катя, встав за плечо и слегка сжав руку. — От тебя разит… Силой.

— Прости, — я свернул ауру.

— Стародубцев Никита Владимирович и Ясина Алексеевна Стародубцева с дочерью О… — придворный замолк, оборвав фразу и в зал вошёл ректор академии.

В груди стал собираться комок, я чувствовал пространство вокруг себя и сжимался, будто пружина. Время наоборот замедлялось. Громом били стрелки огромных часов на стене, показывающих ровно девять вечера. Все собрались, входили последние гости.

Всё как в ту ночь, всё повторяется. Но теперь я знаю виновника.

Глава 16 Бесконтактный бой

— Внимание, — звонко стучит по бокалу Вика. — Его императорское величество хочет сказать пару слов.

— Спасибо, Виктория, — тихо благодарит подчинённую Морозов.

Наполненный гостями зал затихает, все поворачиваются в сторону вставшего на возвышении императора, готовые внимать его словам.

Сам император добродушно улыбается, смотря на благородных. Я почему-то не ощущаю от этой улыбки тепла.

— Сегодняшний вечер я хочу посвятить так всем тем событиям, что произошли намедни, — начал Александр, слегка рассеянно смотря поверх присутствующих. — Случилось сразу несколько инцидентов на которые у меня нет чёткого ответа для граждан страны. Пока моя администрация готовит масштабный репортаж о расследовании, я хотел бы немного осветить произошедшее для вас. Более узкого круга, имеющего большое значение для страны.

Аристократы, затихшие, как мышки, стали ещё внимательнее.

— Первый инцидент возник не так давно, но его корни глубоки настолько, что мы всё ещё собираем доказательства вины многих благородных, участвующих в нём. Да, как вы догадались, это касается уничтоженного рода Баламутовых. Поиски виновников событий уже закончены, но не всё так однозначно, — император посмотрел в сторону Павла с женой и меня с Екатериной. — Здесь находится катализатор событий, семья Митрофановых, оказавшая помощь разрешении конфликта.

Среди благородных поднялась волна шёпота, все оглянулись, ища глазами нас с дедом. На бал из Митрофановых прибыли только Павел с Миленой и мы с Ваймер, остальные же остались дома.

Я почувствовал на себе недобрые взгляды собравшихся, но когда смотрел на них, не поймал ни одного.

— Суд по этому делу закончился, — продолжил Морозов. — И я готов огласить его результаты.

Украдкой оглянувшись по сторонам, я заметил, как собравшихся благородных окружили люди в форме канцелярии. Они подступали с каждым словом императора, вбивающим вердикт, как многотонный молот.

— Некоторых сейчас попросят пройти под стражу, прошу не оказывать сопротивление и не усугублять ситуацию, — Морозов кивнул, сам себе, одновременно отдавая приказ серомундирникам.

В зале раздались возмущённые вопли. Мимо нас с дедом прошли несколько сотрудников третьего отдела, предлагая стоящему в толпе мужчине с двумя девушками проследовать за ними. Девушки остались без спутника, а мужичка под белы рученьки отвели в сторону, после чего растворились в одном из коридоров, ведущем куда-то в недра дворца.

Ваймер прижалась ко мне. Дед хмуро смотрел по сторонам. А вот супруга главы рода Митрофановых лишь ухмыльнулась, вливая в себя бокал шампанского залпом.

— Вот и всё, считаю, что должен объясниться перед вами, — дождавшись, пока его палачи уведут около десятка людей прочь, произнёс император. — На ваших глазах были задержаны последние звенья той цепочки, что прошла мимо нашего внимания. Много лет по нашей стране расползалась зараза в виде наркотика, стимулятора для одарённых, который медленно подтачивал оборонную способность государства. В ночь, когда в столице прошлитежёлые бои, были выкорчеваны последние ростки наркокартеля, за что я благодарен господину Милославскому за посильную помощь в искоренении общего врага. Мы вели группу торговцев очень давно и решили бы вопрос без такого грубого вмешательства… Но мне отрадно видеть, как сыны империи готовы отстаивать её интересы не только словом.

Аристократы застыли, понимая, что экзекуция не закончена. Многие из них знали, что на повестке как минимум ещё один инцидент, а серомундирники, вставшие по контуру помещения, не давали расслабиться.

— Нападение демонов, которые не случались вот уже две сотни лет, произошло прямо в столице. В её центре, в её сердце, академии миротворцев. Я уже выразил соболезнования всем пострадавшим, а также повторю их для гостей этого бала, ведь среди них есть те, кто понёс невосполнимые потери.

Император приложил руку к груди и склонил голову. Несколько пар обнялись, только сейчас я заметил, что глаза женщин были красными от слёз, а мужчины смотрели строже обычного.

Образовавшаяся пауза позволила посмотреть на ситуацию в целом.

Император пригласил нас для того, чтобы публично внести ясность в происходящее. Но не собрал совет или какой-то консилиум на эту тему, а просто сообщил всё на светском мероприятии.

С одной стороны довольно странно, с другой стороны, а как иначе?

Императорская семья — это главный фундамент страны, единственная почти безграничная власть. Да, аристократы написали кодекс, согласно которому некоторые моменты решаются без вмешательства коронованных особ, но на деле, главная сила страны, это Морозовы.

Сейчас, Александр показал всем, что ситуация под контролем. Думаю это всё большой спектакль и гости это поняли. Самых опасных заговорщиков задержали до приёма, выставив напоказ лишь часть виновных, кои не могли оказать достойного сопротивления, поэтому стали декором.

Но главной темы он не коснулся, видимо ещё не время.

Что же будет с автономией академии? Если всё так, как сказал Роман, близится новый заговор, на этот раз организованный моим старым знакомым… Думаю, император должен это осознавать. Не верю, что Роман единственный, кто узрел полную картину.

С другой стороны, большая часть аристократии выведена из игры по щелчку пальцем. Многие заняты своими мыслями, даже те, кто не пострадал в драке у академии.

От раздумий стало дурно, в каком-то роде я пытался ими вытеснить тревогу в груди, скапливающуюся, как вода в лёгких тонущего человека, постепенно вытесняя кислород.

Император говорил и говорил, но я уже не мог концентрироваться на его словах. Он коснулся побоища в академии и рассказал об усилении охраны. В конце речи, аристократы сдержанно похлопали.

Морозов хотел сказать больше, очевидно что-то касающееся нашей семьи, но стоящая возле него Вика прошептала главе империи что-то на ухо и он плавно закончил, предлагая начать танцы.

Я повёл Катю, пробираясь через кружащиеся пары и подыскав просвет, взял за талию. В глазах девушки разгорелось пламя паники.

— Я не умею… — прошептала она. — Никогда не умела!

— Ничего страшного, я буду подсказывать, — улыбаюсь ей, вселяя уверенность. — Правую ногу назад, теперь половина оборота, следуй за моей рукой, не напрягай спину, аккуратно, вот и всё! Первый этап выполнен, он повторится через пару минут, а теперь к следующему…

Мы кружились, я вёл девушку, прикасаясь к мягкой ткани платья и понемногу успокаивался. Успокаивал ещё и тонкий стан партнёрши в руках, запутавшийся в упавших волосах взгляд, бывший испуганным, а затем медленно заволакивающее его наслаждение от процесса.

Катя быстро вошла во вкус и уже через десять минут мне почти не приходилось её поправлять. Гибкое тренированное тело и лёгкие ноги, она была рождена для размеренного вальса.

Девушка будто свеча плавилась от прикосновений, но иногда обжигала огнём, чуть вырываясь, чтобы снова вернуться и позволить моей руке покоиться на её теле.

Тревога отпускала меня, медленно убирая щупальца и унося их во тьму, где родилась. Мне понравилось. Тонуть в глазах партнёрши и вдыхать запах духов, слушать приятную музыку и неспешно перемещаться среди таких же пар.

Мы утомились одновременно, смещаясь к шведскому столу, где уже отдыхали десятки разгорячённых людей, как молодых, так и не очень.

Катя в очередной раз убрала упругие спиралевидные локоны, строптиво и настойчиво закрывающие лицо.

— Вы хорошо смотритесь, — произнёс дед, подходя к нам под руку с Миленой. — Мы уже вдоволь натанцевались, годы не те, так что собираемся домой. Не забывайтесь, молодёжь, вам тоже нужен сон, хотя бы чуть-чуть…

Павел усмехнулся.

— Не дави, Паша, они справятся и без тебя, — укорила его супруга, явно в хорошем расположении духа.

— Надавишь тут, — зыркнул на меня дед и похлопав по плечу, повёл свою даму сердца на выход.

— И всё? — спросил я его спину.

— Что? — повернулся Павел.

— Мы просто уйдём? После всего этого… — я покрутил кистью, не зная, как подобрать слова.

Да и стоит ли говорить о подобном в присутствии других людей?

— А ты чего ожидал? Плахи, виселицы? — ухмыльнулся дед. — Всем сегодня указали на их места, некоторые даже отправились в места не столь отдалённые, а мы… Я имел разговор с императором. Ничего ещё не закончилось и свою часть наказания мы примем. Точнее, уже приняли. Твой друг, Милославский, он сейчас беседует с его величеством. Так что думаю он тоже получит предложение, от которого нельзя отказаться. Хорошего вечера, не забывай про работу в порту, проверю через неделю.

— Хорошо, — нахмурился я, прощаясь. — Пожалуй, мы тожей пойдём, если ты тут закончил.

— Тогда поедем вместе с Михаилом, — подвёл итог дед.

— Антон… — Катя потянула меня за руку.

— Да?

Судя по умоляющим глазам, ей совсем не хотелось возвращаться в гостиницу, покидая хоть и такой опасный, но бесконечно красивый и праздничный зал.

Впрочем, почему бы и не потанцевать ещё немного?

— Мы останемся, — снова говорю уходящей спине.

— Не сомневался, — плечи старика чуть содрогнулись от смешка.

Танцы разыгрались с новой силой, всё больше и больше людей выступали вперёд, выводя своих дам. Изначально после речи императора, многие власть имеющие разделились на группы и стояли у столов, обсуждая услышанное, пока их женщины скучали неподалёку. Но сейчас все слова были сказаны и наступило время для веселья.

Сколько прошло минут? Не знаю, около тридцати.

Екатерина кружилась, я улыбался.

Но ком в груди вернулся, более того, пространство перед глазами сузилось.

Мир готов был лопнуть, как упавший графин.

Прямо в центре помещения, под люстрой, появилась красная полоса. Словно кто-то порезал сам воздух, оставляя огненный росчерк.

Я действовал быстрее, чем думал.

— Уходи, — шепчу Кате.

— Что? — непонимающе спрашивает та.

Арка расширяется и из неё выпрыгивает бронированная гончая, затем другая и ещё одна.

Катя слышит крики боли и ужаса. Толпа перед глазами начинает мельтешить с безумной скоростью. Вижу искривлённые от страха лица людей перед собой, которые ищут выход, полностью отдавшись панике.

Взываю к нити, связывающей нас с Мальгусом. Кот тут же материализуется рядом, расталкивая людей. Огромная пасть оскалена, а глаза ищут противника.

— Унеси Катю, — прошу его.

Внезапно, дух припадает к земле, поджимая уши.

Из линии разлома, постепенно расширяющейся по горизонтали выступает закованная в латы демоница.

А вот это плохо.

Хватаю Катю и бросаю её на спину Мальгуса. Короткий выброс силы и часть хрустального потолка брызжет стеклянными каплями, разлетаясь на кусочки.

Мальгус прыгает в образовавшиеся отверстие и пропадает в ночи.

Смотрю по сторонам. Не уверен, но кажется никто не заметил этого трюка.

Демонесса выходит из портала, выступая из другой реальности и плавно летит вперёд. Тут же в закованное в красные латы тело летит мириад заклинаний и насыщенных миром ударов. Змеями срывается со свечей на люстре огонь, но рассыпается не добравшись до цели, заливая всё вокруг демонессы огнём. Бугрится плитка, выпуская наружу длинные каменные шипы, ломающиеся, как иголки в метре от гостьи. Слетает с губ молитва, трещит огнестрел и срываются наполненные миром стрелы, способные без труда пробить сталь толщиною в мою ногу. Арсенал разнообразный, всё-таки тут собрались лучшие из лучших, цвет нации. Но все они застывают, не долетая до тела монстра.

Следом за фигурой демонессы из разлома высовывается огромная гиена из камня, роняя из пасти раскалённую магму. Она рычит, вертит огромной башкой и пронизывает всех взглядом пары горящих глаз.

Толпа лавиной бежит к дверям, мужчины остаются прикрывать своих спутниц, окружая парящую особу. Но той будто и дело до этого нет, она продолжает смотреть по сторонам, толи выискивая кого-то, толи наслаждаясь моментом.

Император не убегает, он стоит вместе со всеми в озарённом огнём зале. На нём уже материализован доспех, завидую белой завистью… Не только ему, а всем, кто имеет достаточный резерв для воплощения предметов и стихий.

Почти все собравшиеся одарённые сильны, каждый имеет не просто доспех духа, но и умеет делать его физическим.

Но детали не так важны. Главное здесь то, что при такой плотности безусловно важных, а главное сильно магически развитых паладинов, никто не может причинить демонессе никакого вреда.

Пока вперёд не выходит ректор, собственной персоной.

Я, стоящий позади, почти у выхода из зала, понимаю, что происходит.

Кажется, Старик заигрался, решил вызывать разлом прямо во дворце, подвергнув опасности кучу людей. А сейчас, в великом порыве спасителя, закончит начатое, докажет важность автономии академии. Мол ничто в этом мире не застраховано и лучше будет, если в его учебном заведении, появится его собственная стража.

Но следующее заставило меня круто изменить мнение.

Старик развёл руки, вынимая из пространства сразу два меча, после чего окутался в белёсый туман, а когда тот развеялся, тело старого знакомого покрывали белые латы.

Но это не помогло.

Демонесса посмотрела на него сверху вниз, пока остальные от греха подальше рассредоточились по краям помещения.

Она сняла с бедра кнут, полностью состоящий из демонической стали. Раздался звон колец цепей, служащих плетьми и сам удар, показавшийся мне громом среди ясного неба.

Демонесса резко спланировала вниз, Стародубцев упал на спину, его доспех был рассечён от плеча до пояса. Наступила тишина. Все паладины, ранее ретировавшись к стенам и не знающие, как поступить, медленно соображали что произошло. Адские гончие уже вовсю развлекались внутри дворца, там то и дело слышались вскрики и утробное рычание.

Вика и император стояли ближе всего. Этим воспользовалась гиена, встав на край разлома, будто на ступеньку и резво взвившись в прыжке. Вика не успевала обернуться, она смотрела на павшего ректора, а на императора, как на бойца, надежды было мало.

— Бой! — не осознавая до конца последствий, крикнул я и девушка вздрогнула, но мгновенно упала и перекатилась, а гиена лишь царапнула плитку, оставляя глубокие борозды.

Тварь, злобно тряхнув лобастой башкой, обиженно рыкнула и вдруг её уши встали торчком. Она метнулась к стене и пробила её насквозь, как кошка, увлечённая охотой за мышью.

Обвалившаяся стена подняла небольшое облачко пыли. А с той стороны раздался женский всхлип.

Демонесса глянула в ту сторону, я неосознанно тоже повернулся. По ту сторону стены, была комната, куда спряталась жена Стародубцева. Которая сейчас лежала под массивной лапой гиены не в силах шелохнуться, а из её груди пробитой могучими когтями, обильно текла кровь.

Демонесса вдруг взвилась выше, снова оказываясь в воздухе и кнут обрушился на спину её фамилиара, высекая искры и глубоко вгрызаясь в демоническую плоть.

Тварь взвизгнула на высоких тонах, я даже удивился, что она так умеет. Крутанувшись на месте, обозлённая гиена зарычала и прыгнула назад в портал, одним большим прыжком.

В этот момент очнулся наконец-то Старик, его глаза заволокла пелена ярости и он весь засветился, мгновенно срастив доспех.

Здание затрясло, затем по глазам ударил свет, хрустальный потолок разбился и в демонессу влетела молния, пожирая ту во вспышке.

Когда я открыл глаза и смог смотреть без слёз, никого уже не было.

Паладины неверяще отлепились от стен, а Никита баюкал на руках жену. С его губ срывались проклятия, вместе с тонкой струйкой крови в уголке. Он плакал, не переставая обнимать дорого ему человека.

Всё произошло так быстро, что мне и не пришлось участвовать в бою. Благо Павел ушёл раньше, а Катя в безопасности.

Меня потряхивало, не просто так. В голове вертелись самые разнообразные мысли. Главная из них звучала следующим образом.

Что это за хрень?

Я про демонессу. Демон, которому не может нанести урон один из самых могущественных одарённых этого времени.

Да-да, я уверен, что демонесса выжила и ушла восвояси по своей воле. Её не впечатлил призыв стихии от владеющего всеми звёздами Старика. Возможно ранил, но не более. Иначе, где тело?

Голова шла кругом… Она буквально отказывалась понимать. Понимать, как я выжил в таком переплёте, совершенно без участия в бою.

Глава 17 Сны о прошлом

Люди императора разбирали катастрофу, что произошла часом ранее. А я второй раз за эту неделю оказался свидетелем трагедии.

Старик сидел у тела жены с потерянным взглядом, вокруг начали появляться те из аристократов, кто не убежал далеко и нашёл в себе смелость узнать что случилось.

Телефон взорвался трелью звонка в звенящей тишине помещения. Я взял его в руку и провёл пальцем по экрану, отвечая.

— С тобой всё в порядке? — слышу тревожный голос Кати.

— Да, всё нормально, — отвечаю ей. — Встретимся возле дворца, я выйду, надеюсь скоро.

— Хорошо.

Она сбросила.

Тут же телефон зазвонил повторно.

— Внук…

— Всё в порядке, — поспешил заверить деда я.

— Ну и славно, жду тебя дома.

— Хорошо.

— Господин Митрофанов, вам нужна помощь? — появился возле меня штатный медик, я покачал головой и служитель отправился дальше по списку, обходя людей с парой своих коллег в белых халатах поверх костюмов.

Сразу за ними к стоящему мне пожаловала Виктория, уже как полминуты сверлящая меня взглядом.

— Господин Митрофанов…

— Можно просто, Антон, — устало вздохнул я.

— Антон, спасибо за помощь, — кивнула та. — Интересные выражение у вас в ходу, «бой», так на моей памяти мало кто говорил.

— Будете должны, — легко ответил я. — На самом деле где та помощь была, доспех духа бы принял весь урон. Это я так, испугался…

Вика смерила меня чуточку разочарованным взглядом. Да, дорогуша, я отличный актёр, узнать будет сложно.

— Гончая не могла прокусить доспех, а вот фамилиар, особенно когда я так расслабилась, полагая, что… Да, не важно, — она вежливо кивнула в знак прощания и пошла назад к его величеству.

Знаю дорогуша, знаю. Но на гончую ты купилась, только болван не может отличить фамилиара от типичного инферна.

— Я могу идти? — спрашиваю у бывшей боевой подруги.

— Да, конечно, — быстро оглянувшись отвечает она.

Выхожу из бального зала, направляясь к Кате, которая уже порядком замёрзла в лёгком платье.

Приближаюсь и вытягиваю руку. Один из столбов над нами мигает, искрит, а затем оттуда срывается маленький огонёк, созданный замыканием, что облегчило затраты на действие.

Пламя растёт в моих руках, образуя торнадо высотой в метр, узкое и стройное, как берёза. Выделяемое тепло тут же обдувает нас двоих, его разносит ещё одна стихия, воздух.

— Мне лучше, — соглашается Катя. — И где ты научился так оперировать стихиями? Я едва могу управлять водой.

— Домашнее обучение, — туманно ответил я ей.

— Аристократы, — фыркнула Катя, возвращая настроение и вздохнула. — Я устала, подвезёшь до отеля?

— Да, конечно.

Вызвав Михаила, дождался пока он приедет, активно орудуя ветром и огнём и мы забрались в тёплое нутро машины.

Мы завезли Катю домой и я в плену комфорта отправился к дому, по пути раздумывая о том, как сильно мог подставится с Викой.

Ещё не время, не время открыть себя…

Укачивания усыпили, но снились мне не выдуманные вещи. Разум подстёгнутый последними мыслями закономерно решил вкинуть воспоминаний.

…

— Тёмный, а Тёмный, чего ты хочешь больше всего на свете? — спрашивала девушка уставшего парня в кресле, ноги которого были погружены в таз с горячей водой.

Только что вымытые волосы свисали сосульками, падая на глаза, а в руках болтался пустой золотой кубок для вина, инкрустированный драгоценными камнями.

— Я не знаю, Вика, — слега подумав, ответил парень, смотря куда-то в сторону, за окно, где небо разверзло свои хляби и решило утопить регион в буйных дождях, вставших серой стеной.

— Серьёзно? — усмехнулась девушка и продолжила расчесывать порядком отросшие волосы, завороженная игрой огня в камине.

Пара сидела у огня, порядком измотанные долгим переходом.

Не смотря на то, что находились они в центре гостевого зала небольшой таверны, наполненной служивыми, было тихо. Солдаты не открывали рта лишний раз, переговариваясь исключительно на пониженных тонах, а то и шёпотом.

Их было около десятка. Каждый носил форму Российской Империи, капитан и его подчинённые, прикомандированные к двум магам, которых им было поручено отвезти в основной лагерь.

Дождь застал их врасплох, отрезая от конечного пункта и затягивая дорогу как минимум на день. Пока дороги придут в приличное состояние о дальнейшем продвижении нет никакой речи.

Лошади будут вымотаны переходом. Копыта армейских коней скользили по чавкающей грязи и погружались в неё, заставляя скотину тратить сил больше чем требовалось.

Капитан посматривал в сторону магов, которые как ни в чём не бывало расположились у камина, приказав принести таз с водой и вина. Их не волновали другие посетители, которые к слову было не так много. Виной всему погода.

Солдаты косились на командира, приказавшего вести себя тише воды, а затем кидали недобрые взгляды на одарённых, повинных в их тяготах.

— Кто они вообще такие Митя? — спросил приближённый капитана, старый боевой товарищ. — Мы вот уже два дня в пути, а эти клуши ведут себя так, как будто мы на курорте. Пьют, греют кости и разговаривают. Даже шмотки за собой не таскают! У ребят есть вопросы…

— Пусть засунут свои вопросы куда подальше, — названный Митей, посмотрел на своего подручного. — И тебе Ануфрий скажу то же самое, засунь сам знаешь что, сам знаешь куда. Сказано сопроводить до скрытого лагеря, значит сопроводим.

— Не нравится мне это, — нахмурился капрал. — Зачем паладинам ходить по земле, словно каким-то смертным? Они могли бы пролететь путь куда быстрее.

— Одарённый тут только тот парнишка, — прошептал капитан. — А девушка из простых, чаровница, да только своей стали у неё нет.

— А у парня значит есть? — с интересом посмотрел на парочку Ануфрий.

— Есть, — кивнул друг. — Вот только не спешит он за него браться. После той резни под Медвежьим логом.

— Так он был там? — не сдержавшись громко ахнул капрал, чем вызвал мимолётный взгляд парня у камина, после чего всё его нутро перевернулось, таким льдом тот был и одновременно так сильно обжигал, что становилось неуютно.

— Тише ты, дурилка, — тут же дал небольшую оплеуху младшему товарищу старший и криво улыбнувшись, пояснил в спину магу. — Он у нас не одарённый в отличии от вас, не одарила природа мозгами, простите.

— Чего ты пресмыкаешься? — обиженно спросил Ануфрий, конечно же шёпотом. — Он такой важный? Важнее друга? И что там в Медвежьем логу сталось?

— Демонов там не сталось, — со вздохом произнёс капитан.

— Говорят заруба та ещё была, — воодушевлённо произнёс капрал. — Говорят бежали шипастые, а их в хвост и в гриву имели наши войска…

— Как бы не так, — покачал головой старший. — Всё наоборот было. Отступало войско. А отцы командиры полка решили вместе с генералом, что пора в город…

— Правильно, порою отступить надо, — покивал Ануфрий.

— Да только решили, что войско должно задержать ораву тварей, пока сами они к городу мчат, — ухмыльнулся Дмитрий. — Как тебе такое?

— Что-то ты чушь мелешь! — фыркнул парнишка. — А причём тут наш ведьмак?

— Вовремя пришёл он и тогда тварям ничего не осталось, как бежать. Вот с этого момента и берёт начало твоя версия, где мы их и в хвост и в гриву…. — грустно закончил капитан.

— Ага, а потом пошёл с десятком до лагеря, великий чародей, — насмешливо ответил капрал.

— Слышал, что в клинках у магов души? — не обращая внимания на скепсис, спросил младшего Дмитрий и после того, как парень кивнул, продолжил. — В его клинке не просто душа, там по слухам сама королева демонов, красивей её не видели люди девы, но и кровожадней тоже припомнить не смогут. Не простая душа, не по своей воле. Вот они и повздорили. С тех пор считай не призывает он её.

— А на кой он тогда сдался, если без меча? — удивился Ануфрий.

— Наше дело проводить, а что они дальше там будут делать, не знаю, — пожал плечами Дмитрий.

— Ладно, Митя, сказочник ты знатный, а вставать рано завтра. Пойду потискаю девку из кухонных, видел выглядывала, забава такая, а эти груди… Мммм…

— Иди уже к своим грудям, — улыбнулся капитан.

Помощник ушёл, а мужчина пригубил из кружки, морщась от кислого неспелого вина, наскоро разведенного с самогоном для крепости.

Он заметил, что в маг постоянно смотрел за окно, рассеянно отвечая на вопросы своей спутницы. Посмотрев туда же, он увидел только стену воды, грязевые ручейки вдоль улиц и свинцовое небо, но не увидел того, что там узрел чародей.

На что он там смотрит? Дмитрию оставалось только гадать.

Ночью он отлично выспался, а когда спустился вниз с удивлением увидел, что Тёмный, как называла его прелестная Виктория, так и не ложился. Он всё сидел в кресле у потухшего камина. На полу стояли две пустые бутылки, а кубок, представляющий собой произведение искусства был смят в чудовищно крепких пальцах.

Благо дождь как отрезало, они выступили к обеду, когда утренний ветер подсушил почву и солнце начало активно испарять воду из земли. Кони шли медленно, фигура мага покачивалась на здоровенном мерине цвета самой тёмной ночи.

Они прошли поле и увязли в прелых мхах леса.

Солдаты планировали дойти до разбитого полком лагеря к ночи, чтобы успеть поужинать.

К закату дорога стала лучше, ноги не спешили увязать в листве, лес становился реже, а издали несло запахом воды.

Дмитрий повёл отряд вдоль ручья, спускающегося с возвышенности, куда они держали путь.

Шум воды не позволил услышать неладное. Только оказавшись перед самым лагенем в потёмках и с удовольствием ускоряясь перед привалом, Дмитрий вдруг почувствовал чужую руку на плече.

К тому времени они спешились и вели нагруженные деревенским провиантом лошадей под уздцы.

Капитан обернулся, ему показалось, что глаза ведьмака сверкнули в темноте. Но это была игра свет, полная серебра луна отражалась в глазах одарённого, делая того ещё более инородным.

— Нам нужно уходить, — тихо произнёс маг, не отводя глаз с плато, до выхода на которое оставалось не более пятидесяти саженей.

Дмитрий не растерялся, не стал спорить и принял всё как должное. Он подозвал ближайшего солдата и передал приказ по цепочке.

В этот момент к нему подбежал Ануфрий, старый сельский товарищ, паренёк младше самого Дмитрий на три года. Командиру исполнилось двадцать, но он будто прожил жизнь по сравнению с неугомонным товарищем. Война сделала всех равными и младых и старых.

— Почему мы разворачиваемся? — растерянно спросил он.

— Чародей попросил так сделать, — пожал плечами капитан. — Сам я ничего не знаю.

— Глупости какие! — возмутился Ануфрий. — Нам осталось не так много, я уже мечтал о костре и горячей еде.

— Приказы не обсуждаются, — не согласился Дмитрий.

— Значит он тебе приказал? — хмыкнул Ануфрий и пошёл назад к своему коню, от его спины так и несло скепсисом, но вставать на дыбы он не стал, не положено.

Люди спешно спускались. Дмитрий не понимал, что происходит, но перечить Тёмному не собирался. Сам маг замыкал цепочку. Оборачиваясь, капитан видел сверкающие в темноте глаза и ему становилось не по себе.

— Страшно? — через добрых десять минут спросил Тёмный, оказавшись в шаге за спиной капитана и тут же пояснил. — Ты часто оборачиваешься.

— Да, — кивнул тот. — Ваши глаза, они светятся при луне, ощущения, будто за мной идёт демон.

Дмитрий прикусил губу, не стоило этого говорить. Но к его удивлению, Тёмный только сухо посмеялся.

— Если позади тебя будет демон, я об этом скажу, — ответил паладин. — Моли своего бога капитан, чтобы мы успели уйти до утра.

— Почему до утра? — решил поддержать беседу Дмитрий. — И почему своего бога? Бог един для всех.

— Если они не возьмут след до утра, многие не выживут. Иначе в темноте у нас будет мало шансов. Касательно бога, ты ошибаешься. Он давно забыл про нас.

— Темнота? — вычленил нужное Дмитрий. — Но сейчас светло, луна осветит путь.

— Луны не будет, — ответил паладин и замолчал.

Дмитрий кинул взгляд на небо и по его спине пробежали мурашки. Белобокую закрывали тучи, а тропинка впереди становилась всё менее разборчивой.

— И какой бог допустил бы такую подставу? — спросил его в спину сухой с ноткой насмешки голос. — Кажется сегодня он не на нашей стороне, не правда ли?

— Но тогда на чьей? — спросил Дмитрий, но ответил ему не маг.

Вдалеке на плато разгорелись факелы. А затем раздался лай, поднимающий волосы на голове.

— Хороший вопрос, — произнёс Тёмный и исчез. Натурально пропал, смешавшись с темнотой. В голове капитана прозвучал голос. — Продолжайте идти вперёд.

Ноги не слушались, губы пересохли. К Дмитрию подбежал его друг, порядком встревоженный лаем собак.

— Это патруль? — спросил он. — Бес их подери, какая темнота, я почти ничего не вижу, надо зажечь фонарь…

— Не смей! Двигаемся без света, — приказал капитан.

— Что происходит? — Ануфрий был не из терпеливых.

— Не знаю, но очень хочу узнать, — ответил старому другу Дмитрий и они побежали, ориентируясь на коней, которые передвигались в темноте чуть лучше людей.

— Он ушёл? — как само собой разумеющееся спросила спутница Тёмного, оказавщись рядом.

— Да, — кивнул Дмитрий, только потом осознавая, как это глупо. — Кхм, он исчез.

— Значит у нас есть шанс. Бросайте поклажу если надо, нам необходимо перейти ручей, чтобы сбить адских гончих со следа…

Почему она решила, что это именно гончие, Дмитрий спрашивать не стал. До сих пор они встречались с демонами не часто, всего один раз, хоть и служили уже больше года. Он повиновался, переводя отряд через брод неглубокого, но невероятно холодного ручья.

Они спустились ниже по течению и вышли на другой стороне.

Позади постоянно слышался лай псов, адских гончих, гортанный и пробирающий до костей, не хуже холода ручья, теперь Дмитрий это понимал. Обычные псы не имеют с этими ничего общего.

А ещё позади, где-то далеко был Он… И что он задумал, было совершенно неизвестно. Дмитрий вдруг понял, что у них одна надежда, на одного конкретного человека. Он не верил в богов, но уже обрёл кучу легенд вокруг себя, не хуже никому не являющегося небожителя.

Одна из гончих взяла след и вместе с погонщиком устремилась за беглецами, продирающимися через низко опустившиеся под тяжестью влаги ветки елей.

Ноги постоянно утопали в грязи и листьях, ставших мягкими. Ветки больно били в лицо и царапались, грозя выколоть глаза.

Неудивительно, что в такой темноте одна из лошадей очень скоро подвернула ногу. Животина пронзительно заржала. Ей тут же ответил жадный лай гончей, идущей по следу.

Ануфрий, лошадь которого и постигло несчастье, пытался тянуть ту за поводья, но друг вырвал их и накинул на морду коня, утаскивая приятеля дальше.

Через какое-то время они снова услышали ржание, затем громкие всхрапы, булькающие и жалобные. Дмитрий перекрестился, но не закончив жест, плюнул, ускоряя шаг. Группа как раз поднималась на пригорок, выбравшись из леса. В этот момент луна показала свой лик, заливая светом лощину и выхватывая из темноты фигуру демона, стоящего рядом с пирующей гончей. Он тоже увидел их, ударил пса по спине плетью и тот взвыл, уподобившись волку, рванув наверх за добычей.

Подул холодный ветер, тучи снова заволокли луну, погружая местность во мрак.

Трава под ногами Дмитрия превратилась в каток, не хуже ледяного озера. Он постоянно падал на одно колено, больно отбивая ногу, но карабкался, вместе со всеми. С высоты холма, они видели лес, где сверкали вспышки молний, сменяясь красивыми всполохами огня и фиолетовыми росчерками неведомых проклятий.

— Что там происходит? — прохрипел Дмитрий, нагнав Викторию.

— Тёмный, он принял бой… — быстро посмотрев туда, ответила девушка. — Похоже их много, раз он ещё не вернулся.

— Много? — испуганно воскликнул Ануфрий, шипя ругательства себе под нос.

— Мы должны встретить их на возвышенности, это единственный шанс, — предложила Виктория, но это было больше похоже на приказ, которому Дмитрий не осмелился перечить.

Они выбрались наверх, там, где почва переходила на более привычное горизонтальное расположение и пустив лошадей себе за спину, стали ждать, обнажив клинки. Уйти варианта не было, их обязательно догонят, особенно при таком минимальном отставании.

Ануфрий тут же достал пистоль, как и многие бойцы, после чего раздосадованно кинул его на землю.

— Мокрый! — произнёс он с отчаянием.

— Встать в строй, — приказал Дмитрий, поудобнее перехватывая скользкую рукоять меча.

Гончая появилась через полминуты, словно вырастая из земли, виной тому был скат, за которым твари не было видно. За ней стала подниматься тяжелая фигура демона. Пёс покорно ждал хозяина, медленно наступая и скалясь. Морда прижата к земле, с пасти стекает раскалённый камень, шипя подобно рассерженному змею.

Глаза демона светились через прорези в шлеме, клок волос на плюмаже трепал поднявшийся ветер. Он пошёл вперёд, хищно обнажив клинок.

Виктория что-то прошептала и с её рук сорвался пламенный вихрь. Он выглядел, как какое-то торнадо, но двигался горизонтально, словно стрела вонзаясь в плечо демона.

Монстр зарычал, а гончая прыгнула вперёд. Из под лап пса вырвались комья земли и она за доли секунды преодолела пространство между ними. Боец растерялся и тут же захлебнулся в крови, когда тварь вгрызлась в его горло, откидывая товарища слева ударом торса.

Покрутившись с утробным рыком, чтобы разорвать плоть, собака рванула на себя и вырвала бедному солдату трахею. В лицо растерянному и ошарашенному Дмитрию полетели капли крови.

Но ступор продлился всего несколько секунд, после чего глава отряда рванул вперёд, припал на колено и проскользив полметра, ударил клинком по передней лапе гончей, отрубая ту.

Демон пришёл в себя и взревел, начиная разбег. Виктория выглядела уставшей, видимо выложилась по полной и отступила за спины мужчин.

Первым погонщик решил атаковать именно Дмитрия, так, как тот отбился от группы, выступив значительно дальше в своей отчаянно атаке.

На помощь командиру тут же выдвинулась пара бойцов, остальные начали окружать иномирца с трёх сторон.

Гончая хоть и лишилась лапы, но не отступила, только больше разозлившись. Она кинулась на людей в безумной атаке, закономерно теряя голову. На мокрую землю упала башка с высунутым языком, после того, как Ануфрий с молодецкий «хэканьем» обезглавил инферна.

Дмитрий не успел порадоваться, как вскрикнул воин из его отряда. Демон выкинул руку вперёд и из той вылетел крюк на цепи, мощно впиваясь в тело и притягивая к себе человека.

Тело однополчанина полетело к инферну, который в свою очередь выставил ладонь закованную в латную перчатку вперёд и встретил смертного, буквально разорвав бойца на несколько кусков.

Крюк залитый кровью вернулся в запястье, а демон кровожадно оскалился.

Оставшиеся бойцы обступили гостя и взяли в кольцо. Боялся в эту ночь каждый, но это была их работа.

— Назад, — послышался хриплый голос и на пригорок вошёл паладин.

Голос Тёмного показался Дмитрию странным. А когда луна вышла из-за туч, появившись на несколько секунд, молодой капитан ужаснулся.

Непонятно было как маг оставался на ногах. Одежда на нём пестрила прорехами, густо окрашенными алым. Лицо усталое, покрыто коркой грязи и крови. Он тяжело опирался на клинок воткнув тот в землю.

Демон повернулся в прибывшему, посчитав его главной угрозой. И не прогадал. Но паладин не спешил нападать.

— Хочешь моей смерти? — тихо спросил он.

— Да, — ответил демон.

— Я говорю не с тобой, — грубо и холодно отрезал человек, отвечая страшному созданию.

Но кроме демона Тёмному никто не спешил отвечать.

— Ты умрёшь без меня, понимаешь? Сколько можно быть такой глупой? — спрашивал он, говоря в пустоту.

Как ни странно, затихли все. Слушая разговор безумца. Демон медленно пошёл к нему, пользуясь слабостью.

— Если ты так решила, давай поиграем, если я подохну — то не один… — сказал Тёмный и отпустил клинок, шагнув навстречу демону, возвышающемуся на добрую голову.

Погонщик приблизился и занёс клинок. Дмитрий тронулся с места, но Виктория подняла руку, безмолвно приказывая оставаться на месте.

— Стой… — в последнее мгновение все услышали густой, наполненный силой голос.

Демон растерялся. А между ним и человеком появилась светящаяся фигура демонессы.

— Покровительница… — ошеломлённо произнёс инферн, не веря своим глазам и в растерянности опустил клинок. — Вы служите этому отбросу…

— Не тебе судить! — зло ответила демоница, освещая пространство своим присутствием.

— Вы потерялись, но я помогу вам обрести покой, — демон снова занёс опущенный меч. — В таком состоянии, будучи призраком, вы позорите владыку.

— Пыль, — только и произнесла демоница, от чего инферн уронил изогнутый меч и схватился за горло. — Никогда. Не спорь. Со мной!

С каждым словом тело демона ломалось, стоял хруст костей и жалобный вой, пока инферн не отдал душу, отправляясь в небытие.

— А теперь к тебе смертный! — произнесла демонесса. — Мы заключим соглашение, ты не умрёшь… Не-е-е-ет… не сегодня. Но я дождусь момента, когда мы снова сойдёмся в схватке. И на этот раз, я не проиграю.

— Как скажешь, — покачал головой Тёмный.

Демонесса обвела всех присутствующих взглядом и исчезла. Клинок растворился, искрой метнувшись в сторону паладина и пропал, впитываясь в его тело

— Сколько их было? — отстраненно спросила Виктория, заставив Дмитрия вздрогнуть.

— Полный отряд. Девять погонщиков, столько же гончих, один высший и два кадавра, бывших когда-то полком к которому мы шли, — устало перечислил Тёмный.

С каждой фразой сердца выживших пропускали удар.

Демоны вырезали полк, демоны могли убить их самих, но кем тогда является человек, справившийся с такой силой? Кажется, среди солдат сегодня появится новая легенда, передаваемая из уст в уста возле тающего костра этими тёмными ночами.

…

Вывалившись из машины прошёл в дом, где обнял маму. Мы немного поговорили о случившемся, она выслушала мой рассказ и заметив, что я зеваю, отправила спать. День кончился и я был рад, что никто из близких не пострадал.

Глава 18 Бывалый руко-водитель

После пробуждения получил сообщение, что занятия в академии приостановили на два дня. Поэтому пришло время заняться собой, делами семьи и общением с ближними.

Из вещей в доме Митрофановых остались только неподходящие по размеру классические костюмы, а также один спортивный, более мешковатый и подходящий для сегодняшнего плана.

Впрочем, при «любви» прошлого Антона к тренировкам, костюм выглядел новым и нетронутым.

Надев его, отправился на задний двор, повременив с завтраком.

По пути меня словил Саранский, сказав, что назначил время встречи в порту на обед. Он логично предположил, что у меня выходной и был прав.

Пообещав прибыть вовремя, углубился в разогрев, чтобы потренировать связки мечного боя.

Пот катился со лба, тело послушно выполняло всё необходимое. Но вот скорости не хватало. Это не та тушка, что с детства привыкла к лишениям, не та тушка, что закалялась в боях и от взмахов руки которой зависело расположении головы на плечах. Точнее её присутствие. Поэтому процесс шёл сложнее, но отставлять его в дальний угол было уже нельзя. Возможно времени под этим мирным небом не так много, как я думал изначально. Последние два нападения заставили задуматься.

Когда меня в первый раз покинули силы, решил подкрепиться. Оказавшись в столовой в числе единственного посетителя, с удовольствие прикончил добротную порцию яишницы с беконом.

После чего продолжил тренировку, заправившись энергией. Клонило в сон, но я переборол недуг.

Процесс так затянул, что очнулся я только без двадцати двенадцать, ударив себя по лбу и принявшись в спешке собираться.

Понимая, что времени на то, чтобы привести себя в порядок, у меня уже нет, махнул рукой на всё, и рванул в порт в чём был. Конечно, тренировочный костюм, изрядно помятый на тренировке, растрепанные волосы и испарина после хорошей физической нагрузки — это немного не тот вид, в котором следовало бы заявляться в компанию, но я посчитал, что опоздание будет большим злом. Поэтому выбрал меньшее.

Взял хороший разгон и добрался до города за жалкие пару десятков минут, приземлился на соседней с портом улице, распугивая бродячих котов, которые до моего появления чинно дрыхли под лучами солнца.

Убрав меч, огляделся. Моё внимание тут же привлекла небольшая лавочка, торгующая кофе. Аромат от неё шёл просто великолепный. Прислушавшись к себе, с удовольствием взял стаканчик бодрящего напитка у сурового вида тётки и дальше пошёл пешком, сверяясь с адресом, который ещё накануне дал мне Саранский.

Здание компании оказалось как раз за углом. На удивление небольшое, всего два этажа. Фасад покрыт незатейливым кирпичом красных тонов, рядом небольшая парковка, на которой уже мирно стояло два автомобиля премиум-класса.

Но Сорокина пока не было, так что я неспешно потягивал горячий кофе, прогуливаясь вдоль улицы и обводя взглядом соседние заведения. Непосредственно рядом со зданием компании стояли два офисных гиганта, на фоне всех остальных соседей — в шесть этажей, стеклянные фасады с зеркальным покрытием, модные джипы или спорткары на парковках рядом. Дальше же по этой улице и вглубь соседней шли небольшие домики, увешанные вывесками с указаниями номеров офисов контор, как ёлки новогодними конфетами. Этакие муравейники со спектром предоставляемых услуг от патрона до гандо… Говоря по простому, не кораблями едины. Впрочем, нет, средств контрацепции я пока не наблюдал.

Прошёл чуть дальше, разглядывая соседнюю улицу, и взгляд сам собой упёрся в вывеску массажного салона с названием «Волшебство в одно касание». Какое-то неправильное название для такого места, массаж как раз таки наоборот, должен состоять из нескольких касаний, как минимум…

Чуть не подавился кофе, прочитав креатив ниже вески, призывающий «войти в мир волшебства», прямо между ног девушки на плакате. Вход располагался там же, что не оставляло вариантов. М-да, кажется, с оценкой, сделанной ранее, я поторопился. Всё тут было. Однако такой открытой рекламы разврата я не ожидал. Не постеснялся здешний рекламщик конкретизировать, куда надо войти, но забыл приписать, что выйдешь ты с подарочком в виде букета венерических заболеваний от местных фей. Разумеется волшебным, как иначе… И ведь в открытую всё, даже не особо прикрывают свою блудильню.

Покачав головой, прервал мысленное старческое ворчание, вернулся к зданию офиса компании. Пока наматывал круги, на меня таращились двое шкафов в чёрных костюмах, следящие за входом в здание Митрофановых. Почему-то моё любопытство их то ли нервировало, то ли вызывало недовольство.

Однако кофе закончился, а Сорокина всё не было, так что я, метко запустив стаканчиком в урну, направился к дверям. Но стоило мне приблизиться, как шкафы сомкнули ряды. Короткие тёмные стрижки, одинаковые квадратные челюсти, схожие в своём крое костюмы — всё это делало их чуть ли не близнецами.

— Простите, но вход только по пропускам, — коротко пробасил правый.

— У меня назначена встреча, — раз уж они решили соблюдать нормы вежливости, то и я посчитал возможным ответить взаимностью. Для начала.

— Извините, но таких указаний к нам не поступало, — правый оставался категоричен.

Я чуть наклонил голову, прикидывая, насколько сильно хочу возиться с двумя не отягощёнными интеллектом мордоворотами, но тут раздался звук приближающейся машины, с соседней улицы вырулил знакомый автомобиль. Михаил, заметив меня, кивнул из-за руля, припарковываясь рядом. Он вышел из машины, открыл дверцу пассажира, и передо мной вырос Сорокин.

Да, одежда облагораживает, тут не поспоришь. Внушительные размеры инженера сейчас были упакованы в дорогой даже на вид костюм, находящиеся обычно в беспорядке волосы тщательно уложены. Пусть общий вид немного портила излишняя бледность Сорокина, но в целом от него во все стороны разило статусом и уверенностью. Надо будет выписать Софье премию. Что тогда с Катей, что сейчас свою работу она сделала превосходно и в максимально сжатые сроки. Заслужила, девочка, ничего не скажешь.

Сорокин приблизился ко мне с выражением лёгкой паники в глазах. И, о чудо, охранники, что готовы были костьми лечь, но не пропустить меня, как по волшебству разошлись перед инженером.

Я мысленно засмеялся, отмечая, что встречают всё-таки по одежке, это одно из непреложных правил, которое прошло сквозь века и нисколько не утратило в актуальности.

Видя, что у местной охраны есть в отношении меня нехорошие намеренья, Сорокин открыл было рот, но я его опередил:

— Я с ним, — кивнул в сторону инженера, с вызовом глядя на мордоворотов.

Те перевели взгляд на Сорокина, но ожидаемых возражений не получили, поэтому вынуждены были пропустить меня к дверям. Инженер сконфуженно кивнул, не пытаясь что-то добавить или объяснить. Странно это, обычно он за словом в карман не лез. Да и особого пиетета к лицам аристократической наружности не имел, особенно к прошлому работодателю. Но видимо сейчас всё иначе.

Преодолев пункт охраны, мы с инженером переглянулись и одновременно засмеялись в голос, тут же привлекая к себе недоумённые взгляды деляг в вестибюле. Ну да, для этих торговцев лицом и всеми прочими частями наше поведение казалось непозволительным. Впрочем, демоны с ними,меня их мнение мало интересовало, а Сорокина и подавно.

Раздался звенящий стук каблуков по плитке, и к нам подошла девушка в свежей, ослепительной белой блузке и чёрной строгой юбке карандаше, длинной чуть ниже колен. Светлые волосы были забраны в тугую, без единого торчащего волоска причёску, на переносице сверкнули очки в тончайшей металлической оправе.

Несмотря на то, что девица имела более чем аппетитные формы, первым, что меня посетило, было желание выдернуть из её волос идеальную шпильку, хорошенько взлохматить прическу и посмотреть, какая будет реакция. Да, совсем по-мальчишечьи, но что-то внутри меня бунтовало против этого образчика идеальной чопорности.

— Да, я поняла. Я его уже вижу. Хорошо, всё сделаю, — девушка закончила разговор по телефону и выключила аппарат. — Добрый день, рада приветствовать вас. Вы, наверное, от Саранского? — взгляд её строгих глаз был обращён на Сорокина. — Он предупреждал, что придёт человек, которому надо будет показать наши основные проекты и провести экскурсию по всем помещениям.

И если Сорокин заслужил вежливое приветствие, то я же удостоился надменного осмотра с головы до ног, и как итог — с неудовольствием поджатые красные губки этой дамочки.

— Это ваш телохранитель? Или рабочий? — уточнила она у инженера.

Тот округлившимися глазами посмотрел сначала на неё, потом на меня. Я приподнял бровь, уточняя:

— С чего вы взяли?

— Сделала оценку по вашему внешнему виду, — пусть и стерва, но хотя бы честная. — Вы одеты в спортивный костюм явно не первой свежести. А у нас здесь, простите, принят строгий деловой дресс-код. Так как ещё мне расценивать вашу роль?

Усмехнулся в ответ:

— Справедливо… — пусть и глупо, добавил уже мысленно.

— У себя дома вы можете одеваться как вам удобно, а здесь официальное предприятие со своими законами, относящимися, в том числе, и к внешнему виду, — продолжила она своё занудство.

Сорокин в беспомощном молчании переводил взгляд с девицы на меня и обратно, не зная, куда себя деть. А у девушки как будто второе дыхание открылось, словно мой тренировочный костюм был для неё оплотом вселенского зла на этой грешной земле:

— Вы же видите, как все здесь одеты. Вот, человек выглядит как настоящий руководитель, поэтому к нему относятся подобающе, — она лёгким взмахом руки как будто очертила силуэт Сорокина.

Ну да, он — настоящий, а я — декоративный. Мы с Сорокины переглянулись, наши глаза таили в себе одинаковый смех.

— Что ж, тогда желаю настоящему руководителю хорошей экскурсии, — я раскланялся.

Сорокин прекрасно понимал весь сюр происходящего, но подыгрывал, видя, что у меня поменялись планы.

Девушка с победным видом увела инженера, разливаясь соловьем, описывая все решения компании.

Я же осмотрел просторный холл, поймал на себе подозрительные взгляды охранников. Улыбнулся им во все зубы и решил самостоятельно прогуляться по офису, кося под обычного зеваку.

Местная костюмированная вечеринка лишь мельком бросила на меня несколько пренебрежительных взглядов, но тут же забыла про моё существование, возвращаясь к своим крайне важным делам. Мне это было только на руку.

Поворачивая к лестнице, заметил уборщика. Вот уж кто владеет лучшей информацией о расположении помещений в компании!

— Уважаемый, — обращаюсь к мужчине лет так пятидесяти, одетого в синий форменный комбинезон. Чистый, выглаженный, прям как всё в этом блестящем офисе. — Не подскажите, где здесь можно найти главу этого прекрасного заведения?

Тот окинул меня изучающим взглядом, нахмурился. Я уж было подумал, что и он меня отчитает за непозволительный внешний вид, но нет.

— А он тебе на кой? Ты новенький, вместо Ромки что ли?

Я улыбнулся шире. Хорошо, что даже легенду придумывать себе не приходится, люди иногда способны прекрасно всё додумать самостоятельно.

— Ну да, поручили прибраться в кабинете.

Мужик покачал головой:

— Совсем там в кадрах с ума посходили, новичка — и сразу в кабинет управляющего, — при этом помахал мне рукой и стал подниматься по лестнице. — Пошли, покажу. Только учти, ничего на столе в кабинете трогать нельзя! И в кресло даже не думай свою задницу садить, там распознаватель стоит! Ромку за это и уволили, тупоголового…

Под ворчание мужика мы поднялись к кабинету. В «предбаннике» привычно сидела секретарша. Она скучающим взглядом мазнула по мне и тоном королевы, разговаривающей с крестьянином, сообщила, что у меня есть ровно час на то, чтобы прибраться в кабинете Григория Александровича.

— А где твоя тележка? Ты голыми руками там прибираться собрался? — она приподнимает тонкие линии бровей.

Уборщик, что привёл меня сюда, тоже задался этим вопросом и начал оглядываться по сторонам. А у меня появился и прям так зазудел другой вполне закономерный вопрос: где носит самого Григория, если он должен был меня встречать лично?

— А где сам глава? — уточнил я у уборщика.

Тот сделал большие глаза и громким шёпотом поведал:

— Обычно управляющий в это время в массажном салоне на соседней улице.

Мои брови взлетели вверх, а память тут же подкинула картинку виденной ранее цветастой вывески. Но пока я раздумывал над полученной информацией, уборщик суетливо всучил мне свою тележку с принадлежностями и буквально затолкал в кабинет начальника.

— Давай скорее, у тебя только час! И ничего тут не трогай! — дверь со стуком захлопнулась у меня за спиной.

— Какие-то противоречивые указания, вы не находите? — усмехнулся я себе под нос.

Тележку я благополучно бросил посередине кабинета, сам же подошёл к столу. Какая здесь может быть охранная система? Насколько мне было известно, кроме родовой оценки ещё ничего нового придумано не было. Так что я без малейшей опаски опустился в роскошное мягкое кожаное кресло. Кристалл на столе мигнул безопасным голубым светом, признавая во мне плоть от плоти рода Митрофановых, вызывая очередную усмешку на моих губах.

Что ж, пришло время поиграть в шпионов. Не совсем мой профиль, но никогда не поздно научиться чему-то новому. Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Я начал ревизию всех оставленных на столе документов. К сожалению, моего образования не хватало на понимание их сути. Зато у меня хватало денег на то, чтобы нанять человека, который таким образованием владел.

Я набрал Софью, дождался ответа.

— Сейчас отправлю тебе несколько документов, посмотри их внимательно, и о всех нестыковках сообщи мне, — я начал фотографировать листы, складывая их обратно в строгом порядке, который был на столе до моего появления.

После того, как отснял всё, я обратил своё внимание на включённый компьютер. Конечно, он был запаролен, но рядом с клавиатурой был закреплен яркий розовый стикер с набором букв и цифр.

— Только не говорите мне, что это он и есть, — выдохнул я, поражаясь местной беспечности, граничащей с идиотизмом.

Повторно позвонил Софье и получил короткий инструктаж о том, как именно распаролить систему и о том, какие папки открывать и что за файлы смотреть. Скопировал всё, до чего смог добраться, и отправил Софье.

Та не зря ела свой хлеб, и уже через двадцать минут плевания в потолок я получил информацию о том, что в документах есть два налоговых отчёта за один квартал.

— А если по-простому, что это значит? — уточнил.

— Дайте мне ещё немного времени, я досмотрю все документы и перезвоню, — коротко ответила помощница.

— Считай, что оно у тебя есть, — кивнул я и сбросил вызов.

Глянул на дорогущие настенные часы, инкрустированные сверкающими боками из серебра, и понял, что за всей этой возней с бумагами моё время на уборку практически истекло. Поднялся, подошёл к тележке. Взял одну из «брызгалок» наугад, распылил на пол. Растёр образовавшуюся лужицу носком кроссовка и удовлетворённо кивнул сам себе.

Насвистывая под нос навязчивую мелодию, выкатил тележку из кабинета.

— Всё выполнено в лучшем виде, — отрапортовал секретарше, но та увлеченно таращилась в телефон и на меня даже не посмотрела.

Ну, нашим легче. Вытолкал тележку, потащился с ней по коридору. Вдруг в другом конце коридора увидел выруливающую Марго. В задумчивости она меня сразу и не заметила, чем я оперативно воспользовался, втолкнув тележку в первую попавшуюся дверь. Оттуда тут же раздались вопли офисных сотрудников, сидящих за столом переговоров.

На их крики Марго подняла голову, но я тут же подхватил её под локоть.

— А не прогуляться ли нам, дорогая сестрица, попить кофе? Я угощаю! — натягиваю на лицо излишнюю радость от встречи.

— О, Антон, ты откуда здесь? — Марго посмотрела на меня с удивлением, но тут же расплылась в улыбке и уже сама потащила меня в кафетерий.

Уходя из основного коридора в узкий боковой, я бросил взгляд за спину, ожидая преследователей, но заметил лишь, как тележку уборщика выкатили и закрыли дверь. Преследовать и выяснять, кто такой шутник, никто не стал, что меня полностью устраивало.

Мы быстро добрались до кафетерия, где я взял себе и сестре по стаканчику, и мы удобно устроились за пустующим столиком у окна.

— Я просто валюсь с ног, — простонала сестра, вытягивая длинные упомянутые конечности в туфлях на шпильках. — Только с больничного вышла, а тут закрытие сезона! Надо столько бумаг подготовить, столько отчётов написать, датируемых третьим кварталом, ты просто не представляешь! И выручки совсем нет, — продолжила сетовать Марго. — Расходов на бизнес полно, а вот прибыль так мала, что её и не замечаешь, — она легла внушительной грудью на стол, страдальчески вытянула руки в мою сторону.

Я глотал горячий чёрный кофе и слушал её не без интереса, всё-таки эти дела скоро коснутся и меня.

— Но ты же умница, — хмыкнул в стакан. — Ты справишься.

— Отчётность — это как фотография, — вздохнула Марго. — С неё никуда не денешься. Так что справлюсь, конечно. Но тяжело-о.

Я пожал плечами, как бы показывая, что здесь тоже ничего не поделаешь. Тут в кафетерии произошло оживление, появились Сорокин и его сопровождение. Судя по кислой мине инженера, экскурсия проходила совсем не в таком виде, которого он ожидал. Завидев меня, он тут же буквально ломанулся ко мне, чуть не снося столики на своём пути.

Как только он приблизился к нам, я тут же сработал на опережение, знакомя его с сестрой:

— Марго, подними своё милое личико со стола и знакомься, этот импозантный мужчина — Константин Сорокин. Костя, это воплощение прекрасной половины моей семьи — Марго.

Не успела сестра хоть как-то отреагировать на мои слова, к нам подлетела девица-экскурсовод и тут же залепетала, стремительно бледнея:

— Маргарита Валерьевна, что вы здесь делаете? Он вам досаждает?

Марго вылупилась сначала на меня, потом на девицу.

— О чём вы? — спросила она. — Досаждает ли мне мой брат? Вы в своём уме⁈

Сорокин, не теряя времени, сел рядом со мной, на рефлекторных движениях взял поставленный мною на стол стаканчик и одни махом допил остывший кофе.

— Антон Валерьевич, это какой-то бред! Меня битый час водят по офисам и показывают менеджеров и красивые картинки вместо того, чтобы наконец продемонстрировать корабли или логистические маршруты!

Девица за его спиной слилась цветом со своей блузкой, её непонимающее лицо стало похожим на пластиковую маску. Сорокин же продолжил вбивать гвозди в её гроб:

— Антон Валерьевич, у меня мало времени! Может, как-то повлияете? — и просительно так на меня уставился.

— Повлияю, — вздохнул я, глянув в опустевший стакан. Перевёл взгляд на девицу. — Давайте знакомиться. Я — Антон Митрофанов. И хожу я тут в домашней, как вы выразились недавно, одежде, потому что я у себя дома. А вот кто вы, я так и не знаю…

На девушке лица уже не было вовсе.

— Микаэла, — представилась наконец она растерянно-испуганным голосом. — Заместитель руководителя компании…

— А где сам руководитель? — иронично уточнил я. — Рукоблу… То есть руко вόдит?

Глава 19 Быстро Дорого Сурово Мерзко

На мой прямой вопрос заместительница руководителя не ответила, замялась. Но глаза под очками сверкнули.

— Микаэла, — продолжил я, как будто пробуя на вкус непривычное имя. — Не слышал такого имени раньше.

— Мои родители родом из Германии, — на этот раз девушка ответила без запинки, как будто найдя почву под ногами и поняв, что прямо сейчас показательную порку я устраивать не планирую.

— И, судя по всему, хотели мальчика, — хмыкнул вдруг Сорокин.

Я не сразу сообразил, о чём речь, даже вопросительно посмотрел на инженера, но умные мысли меня таки догнали, и я повторил усмешку Сорокина.

— Михаэль, да, понятно, — я вновь посмотрел на девицу. — Подскажи, Микаэла, сколько лет вашему управляющему?

— Пятьдесят три, — Микаэла свела идеальные бровки. — Но, прошу прощения, какое это сейчас имеет значение?

— Никакого, — я коротко пожал плечами, — однако ранний возраст для деменции. Но здесь, видимо, то самое исключение из правил, которое только подтверждает общую статистику. Иначе я не могу объяснить, почему он ошибся улицей и находится сейчас в борделе, а не здесь, — жестко обрубил, сознательно добавляя стали во взгляд и голос.

Заместительница вздрогнула от резкой смены моего тона, но я успел заметить хорошо спрятанный злорадный блеск её глаз. А у неё зуб на начальника… Что ж, грех будет это не использовать в своих интересах.

Я подцепил носком кроссовка соседний стул и толкнул его в сторону Микаэлы, предлагая сесть:

— Тебе есть, что рассказать? — посмотрел на девицу строго, сразу давая понять, что шутки закончились, больше права на столь грубые ошибки, которые она уже допустила, у неё нет.

— А ещё он поставил меня разгребать отчётности по грузам, — тут же вклинилась в разговор Марго, жалобно смотря. Однако при этом её глаза хищно бегали с Микаэлы на меня, стараясь не упустить ни одного значимого слова. Почуяла, видать, куда дует ветер.

Но я пока оставил причитания сестры без ответа, продолжая прессовать присевшую на краешек стула Микаэлу:

— Что он приказал тебе сделать с гостем Саранского? — опасно сощурил глаза. — Не советую пытаться меня обмануть, я всё равно узнаю правду, но тогда не гарантирую, что упадёт только одна голова. Сама понимаешь, Григорий — управляющий, важная шишка. Но управляет-то он компанией Митрофановых. А кем являюсь я, ты уже знаешь.

Девица раздумывала буквально пару секунд и сделала правильный выбор. Уверенно расположилась на стуле уже большей филейной частью, провела рукой по идеальной причёске и голосом отличницы доложила:

— Григорий Александрович дал указание водить гостя по офису, рассказать про все наши перспективные проекты, но при этом ничего серьёзного не показывать, — охотно сдала начальника заместительница. — Особенно отметил, что нельзя гостя подпускать даже близко к трём пришедшим вчера судам. Как минимум до завтра он их видеть не должен был.

— Та-ак, — протянул я, пока что глуша в себе поднявшуюся было волну жгучего раздражения. — Давай, руки в ноги и веди господина Сорокина к этим судам прямо сейчас и кратчайшим путем. Костя, — посмотрел на инженера, который весь подобрался, как заправская гончая, почуявшая добычу. — Осмотри их так внимательно, как только возможно. В каждую щель залезть, можно без вазелина. Кажется, в этих кораблях есть что-то интересное, и я хочу знать, что именно. А мы пока поболтаем с сестрёнкой, — Марго оскалилась в улыбке, ловя мой взгляд.

Я же демонстративно повернулся к ней всем корпусом, показывая остальным собеседникам, что их роли распределены, фронт работ назначен, и пора бы его уже работать. Те, не будь дураками, быстро поднялись со своих мест и отбыли в обозначенном направлении, подозрительно друг на друга косясь. Но мне до их душевных прений сейчас не было ни малейшего дела. Не дети, разберутся как-нибудь.

— Теперь к тебе, — хмыкнул я, видя предвкушающее выражение на лице сестры. — Так что там с отчётностью? Давай рассказывай.

— Работы тьма, а ведь я ещё и учусь, — Марго вздохнула, но настолько наигранно, что тут же сама сдалась и перестала строить из себя рабыню на древней хлопковой плантации. — А что? Ты подозреваешь, что они проворачивают дела за нашей спиной?

— Запомни, сестрёнка, в таких вещах лучше подозревать худшее и оказаться неправым, чем верить в лучшее и разочароваться. Слепое доверие и дела, где замешаны большие деньги, даже и близко рядом не стоят, — поучительно произнёс я, смотря на ситуацию с высоты прожитых лет.

Протянул руку и легонько щёлкнул внимательно слушающую меня Марго по носу.

— Эй, не забывай, я вообще-то старше тебя! — возмутилась сестрица. Но обижаться и не думала, только присела ближе: — Ну, не томи, рассказывай, что ты задумал?

— Пока ничего конкретного, — я усмехнулся, откидываясь на спинку стула. — Когда-то я отправил тебя поучаствовать в семейных делах, а теперь послали уже меня, — пожал плечами. — Так что в ближайшее время мне необходимо узнать всё об этом бизнесе, и наше первое знакомство с управляющим коллективом как-то не задалось, не находишь? — я подмигнул сестре.

Настроение было двояким: хотелось честно и от души врезать зарвавшемуся управляющему, чтобы голова ушла в плечи, но при этом просыпалась какая-то ранее не используемая сторона моей личности, которой хотелось не просто удавить потерявшую берега гниду, но и сделать так, чтобы каждый знал, что так делать нельзя. Казнь должна была быть устрашающей и показательной. Или тихой и быстрой, типа замачивания в сортире — я пока так и не определился.

— Справедливо, — кивнула Марго, не зная моих мрачных мыслей. Сестра легкомысленно накручивала выбившийся из причёски локон на палец. — Меня отправил ты, тебя отправил дед, а кто отправит деда?

— Не о том думаешь, балда, — качнул головой я. — Лучше ответь на вопрос: ничего странного не замечала? В документах или в поведении здешнего начальства?

— Да если бы, — разочарованно махнула рукой Марго. — Конец сезона, суда почти ничего не везут. Заполнены, дай бог, на десять процентов, оплата расходы еле как покрывает.

В её голосе слышалась не наигранная грусть. А девочке действительно было обидно за родовое предприятие, прогресс, как ни посмотри. Растёт над собой.

— Странно, — задумчиво проговорил я, оценивая её слова.

— Странно? — удивилась моей реакции Марго. — Ну, рада, что смогла помочь тебе в поиске странностей. Хотя и не вижу связи. Как по мне, лучше, чтобы компания хоть как-то работала, лишь бы не в минус.

Я оценивающе посмотрел на сестру.

— Знаешь, а скопируй все документы, до которых сможешь дотянуться, чтобы их не смогли удалить в случае чего, — попросил.

Марго как по команде перестала кривляться, посерьёзнела. Передо мной теперь сидела путь и молодая и неопытная, но аристократка. Марго хорошо умела косить под дурочку, но не являлась ею, и я уже не раз в этом убеждался. И когда нашей семье что-то угрожало, сестрёнка была готова на многое, лишь бы помочь родовому предприятию.

— Поняла, — коротко ответила она. — Ещё указания будут?

— Ага, проведи для Сорокина экскурсию, но не показывай три судна, — криво усмехнулся я и получил такую же хищную усмешку в ответ. — Нет, можешь идти.

Марго поднялась, поправила строгую юбку и удалилась в свой отдел. Я оглядел кафетерий: люди здесь периодически менялись, но наш разговор ни у кого не вызвал излишнего интереса, все были заняты своими делами.

Тут завибрировал телефон в кармане. Я поторопился его достать, увидел номер Софьи и тут же нажал приём.

— Что нарыла? — не стал тратить время на приветствие, сегодня уже здоровались.

— Те два налоговых отчёта, которые я заметила при первичном просмотре — это не единственный такой дубликат, — отрапортовала помощница. — Есть ещё два подобных отчёта по последним перевозкам. Для примера, в одном из них указана транспортировка только пары тысяч контейнеров, а вот в другом в почти пять раз больше.

— Вот оно как, — протянул я. — Хорошо, работай дальше. Оформляй заодно всё сразу в претензию для подачи дела на рассмотрение в суд. Воспользуемся или нет, ещё не решил, но пусть будет готова.

— Поняла, — Софья сама тут же отключилась.

Я же опустил телефон и крепко задумался. Не надо быть деловым воротилой, чтобы понять простой факт: Григорий развёл в кампании махровую коррупцию в высшей степени. Он банально обворовывал мою семью в особо крупных размерах!

Чтобы не захлебнуться собственной желчью, взял ещё один стаканчик с кофе и, попивая на ходу, медленно поднялся вновь к кабинету управляющего. По пути остыл достаточно, чтобы не разорвать Григория сразу же на много маленьких ублюдков, как только увижу. Сначала стоило хотя бы поговорить и объяснить, что так делать нехорошо.

В предбаннике полюбовался на профиль так и не поднявшей на меня глаза секретарши.

— Григорий Александрович у себя? — уточнил вежливо.

Голос даже не был похож на рычание, я мог собой гордиться.

— Нет, его нет, он на важной встрече, — отмахнулась от меня девица.

Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Кто нанял на работу эту курицу? Наберут по объявлению…

Залпом влил в себя остатки кофе, выбросил стаканчик и решительно направился к выходу.

Охранники проводили меня взглядами с явным облегчением. Ну-ну, ребята, я бы на вашем месте не радовался раньше времени. Я ведь ещё вернусь, и не один…

Решительно свернул на соседнюю улицу, уверенным шагом добрался до здания с навязчиво приглашающей вывеской. Что ж, бордели этого времени мне пока посещать не приходилось. Однако всё бывает в первый раз, Григорий решил озаботиться восполнением такого моего пробела изучения современности.

Толкнув дверцу меж ног нарисованной на стенах девицы, я сразу же оказался в плену красных тонов. Всё внутри было окрашено в этот сексуально-агрессивный цвет и всевозможные вариации его оттенков. На стенах лепнина, горящая мягким желтоватым светом, но при этом освещение было рассчитано так, что по углам всегда оставались полутемные ниши.

В воздухе витал аромат благовоний. Надо отдать должное, совершенно не раздражающий и не вульгарный. Играла лёгкая музыка.

В целом, расслабляющую обстановку я, конечно, оценил, но пришёл сюда не на экскурсию.

Тут из бокового коридора выступила дама в длинном чёрном платье с открытыми плечами. Разрез на том платье заканчивался в районе пояса, так что длина отнюдь не делала его целомудренным. При каждом её шаге я имел удовольствие лицезреть стройную ножку целиком.

Дама, завидев меня, остановилась, негромко хлопнула в ладоши. Повинуясь этому звуку, из левой двери появились пять девушек на любой вкус в просвечивающих пеньюарах.

Наблюдая открывшуюся картину, я иронично приподнял бровь. Вот так сразу? А где хотя бы имитация принадлежности к массажному салону? Хоть бы в халатики их обрядила, что ли… Везде халтура.

Но мою гримасу дама поняла как-то по-своему, вновь хлопнула в ладоши, и из-за двери появился жеманный парень с зализанной прической и в очень обтягивающих лосинах с блестками.

Так, вот это уже слишком! Я ведь и за оскорбление принять подобное предложение могу! Дальше что? Овцу мне приведёт в балетной пачке⁈

Не дожидаясь, до чего ещё эта дамочка додумается, я замахал руками.

— Вас не интересуют девушки? — уточнила мамаша местного борделя почему-то только про первую часть демонстрации местного рабочего персонала.

— Нет, — бросил резко. Но тут же увидел широкую улыбку жеманного паренька и быстро исправился: — Нет, в смысле да, интересуют, но… Короче, я здесь не за этим!

Моя злость не укрылась от глаз прожжённой жизнью мамаши, она тут же хлопнула в ладоши, и девчонки торопливо скрылись за дверью. А вот парниша не торопился, сначала провёл по мне с ног до головы томным взглядом, полным неприкрытой похоти.

От такого внимания меня остро потянуло блевать, недавно выпитый кофе настойчиво просился наружу. Неимоверным усилием воли сдержал себя, чтобы не побежать осквернять ближайшую вазу. За кого меня этот ососок принял⁈ Голову бы ему оторвал, да руки марать не хочется!

Мадам, между тем, приблизилась ко мне.

— Я таки вас слушаю, — рекой полился её хорошо поставленный грудной голос.

— Григорий, есть такой посетитель из портовой фирмы неподалеку? — задал прямой вопрос. Желания водить словесные хороводы у меня не было ни малейшего.

— Мы не разглашаем личные данные гостей нашего заведения, — строго заметила дама.

— А разгласили бы за пять тысяч? — уточнил, абсолютно готовый к такому повороту событий.

— Нет, — покачала головой мамаша.

— А за десять? — повысил ставку, она замялась, глаза загорелись. — А за двадцать? — дожимаю.

— Допустим, — бастион её выдержки падает под натиском жадности.

— Тогда я прямо сейчас перевожу вам деньги, и вы ведёте меня к ушлёпку, — озвучил я свои требования.

— Да за кого вы меня принимаете? — приподняла она холёные брови.

— За кого я вас принимаю, мы уже выяснили, — кривлюсь от ненужной потери времени. Ох уж эти женщины, всё-то у них сложно. — Теперь мы договариваемся о цене.

— И то верно, — вздохнула вдруг она и продиктовала номер карты. При этом в глазах стояла такая мука, словно я в неё эти деньги насильно запихивал.

Я быстро перевёл оговоренную сумму, и меня довольно оперативно провели по внутренним тёмным коридорам к конкретной комнате.

Войдя в небольшой помещение всё в тех же неизменных красных тонах, я замер, таращась на композицию на стене. А конкретно на толстого мужика в кожаных трусах, растянутого чёрными ремнями между четырьмя штырями. При этом во рту у него красовался красный шарик, закреплённый полосками кожи на голове. Перед Григорием расхаживала девушка лет двадцати пяти, в коже и на высоченных каблуках, при этом охаживала жирное мужское тело плетью.

— Мать моя… Такое бы увидела и снесла бы мне бошку, — обескураженно выдохнул я.

Уж чего-чего, но такого я точно не ожидал.

Девушка обернулась на звук моего голоса и открыла было рот, но я её опередил:

— Брысь, — скомандовал, кивая себе за плечо.

Там уже мамаша махала своей подопечной, и обе быстро скрылись, притворив дверь за собой.

— Фто… тфы… тфакой… — зашипел и задергался боров на ремнях.

Я подошёл, брезгливо взялся за ремешок и сдёрнул с этого чучела кляп.

— Что происходит⁈ — тут же закричал он. — Выпустите!

— Прекращай, — я поморщился. — Меня зовут Антон Митрофанов. Знаешь такую фамилию? — оглядевшись, потянулся было к стулу, но быстро передумал, не решаясь даже касаться его. Мало ли что на нём делали… или кого… и как… Нет, этого я даже представлять не хотел.

— Это личное, сопляк! Мне плевать, кто ты такой! Скажу деду, и он выпорет тебя! Развяжи! — забрызгал слюной красный от стыда и испуга Григорий.

— Свяжи, освободи, — усмехнулся я. — Ты бы определился уже, а… Насчёт выпорет, это скорее по твоей части.

Я киваю на плётку, брошенную девицей на кровать. Сделал шаг, подхватил инструмент и наотмашь ударил Григория по лицу, намеренно задевая глаз и рассекая губу.

— Будем говорить? — пытки никогда не были для меня чем-то весёлым. Скорее наоборот, навевали скуку. Процесс долгий и муторный, а результат всегда одинаков. Тут заметил расширившиеся зрачки Григория, глянул на плетку в руках и тут же отбросил. — Бл…ть, тебе же нравится!

Что ж, мы пойдём другим путем. Высвободил из пустоты клинок и без заминки воткнул в ногу рыхлого мужчины, погружая сталь в бледную, покрытую капельками пота плоть.

Тот глухо взвыл, я же склонился к его уху и проговорил:

— У тебя пробита артерия. Через десять минут, а то и меньше, ты уже не жилец. Поэтому советую говорить, и быстро.

Григорий чуть не оглушил меня выкрикиванием угроз в мой адрес, но я не стал вступать в полемику, просто стоял и ждал, наблюдая, как кровь стекает по ноге управляющего на пол, образовывая лужицу. Красную. Даже местного интерьера не нарушаем, всё в рамках заявленного цвета.

До Григория медленно, но дошло, что говорить со мной придётся. Он нервно облизал окровавленные губы.

— Что ты хочешь услышать? Да, я воровал, а кто не ворует? — удивительно, но в его голосе я слышал вызов.

— Тот, кто хочет увидеть внуков, — рационально заметил я. — Почему отчёты задвоены, а компания в конце сезона перестала приносить прибыль?

— Я забирал деньги себе! — выкрикнул Григорий.

— Часть, возможно, но не все, — на подобное я не купился. — Такое количество ты просто не смог бы проглотить, насколько бы жаден ни был. Кто ещё замешан в этом?

— Только я…

— Кто. Ещё. Замешан.

— Я же ответил, сукин ты сын!

— У тебя есть близкие? — резко поменял я тему. И по выражению вытянувшегося лица Григория понял, что попал в точку. — Когда-нибудь представлял их мёртвыми? Обрадую тебя, представлять и не придётся, увидишь воочию. Я спрашиваю, кто с тобой в доле?

— Мальчик, — голос Григория вдруг существенно упал. — Тебе не стоит туда лезть. Доживай последние деньки в своём положении и беги. Те, кто за мной стоят, очень не любят твой род, — управляющий вдруг стал относительно спокоен.

А увлечение мазахизмом тренируют болевой порок, однако, раз он способен на подобные слова в сложившейся ситуации. Но такие игрушки не спасут от потери крови.

— А вот с этого места поподробнее… — я наклонился к дрожащему пока ещё живому телу.

Глава 20 2×2

Но снова молчание в ответ. Пришлось повернуть меч в ране, чтобы показать серьёзность моих намерений. В глазах Григория вновь полыхнула паника, он закричал бессвязно, на одной ноте, как животное.

Хотя… сравнивать эту квашню и животное, будет слишком большим оскорблением. Конечно же в сторону животного.

— Так кто там недоволен моим родом? — я дождался, пока в его глазах появится хотя бы отдалённое осмысленное выражение и задал вопрос.

— Ты не понимаешь… — прошептал управляющий. — Ты ничего не понимаешь, щенок… Я не хочу… Я не хочу так умирать…

Кривлюсь, уже порядком подустав это слышать. Свободной рукой бью по потному лицу наотмашь, голова Григория мотается из стороны в сторону.

— Ты же так и подохнешь тут, если не будешь говорить. Неужели до тебя это ещё не дошло? — уточнил я брезгливо.

— Ты не понимаешь… — раздалось какое-то странное шипение в ответ.

Голова Григория была опущена, мне пришлось вновь приблизиться к нему, чтобы расслышать слова.

— Сдохнуть можно по-разному, — продолжил бредить управляющий.

— Смерть одинакова для всех, — я пожал плечами.

И снова ничего толкового в ответ не услышал. Только усмешку, оброненную вместе с кровью. Что ж, придётся основательно замарать руки. А ведь не хотелось. Я сделал шаг назад и размял кулак, хрустя пальцами. Замахнулся, готовый вновь ударить.

Григорий закрыл глаза, но за пару мгновений до удара его веки поднялись, являя мне картину, от которой я замер. Из взгляда управляющего в буквальном смысле ушло всё человеческое. На меня с холодным блеском посмотрели два янтарных глаза с вертикальными зрачками, принадлежавших рептилии.

— Не тебе это говорить, — голос Григория поменялся вслед за глазами, приобрёл шипящие нотки и излишнюю сиплость.

Я не сразу нашёлся, что ответить, в ошеломлении взирая на произошедшие метаморфозы. Это намёк?

— Что ты имеешь в виду? — выговорил, в уме прикидывая, что самому управляющему неоткуда было знать, что у меня сложные отношения со смертью.

— Ты и сам всё прекрасно знаешь, — губы Григория раздвинулись в кривом подобии улыбки. Мне показалось? Или между губ скользнул язык… Бред.

Его тело вдруг начало скукоживаться, уменьшаться на глазах. Вполне здоровый мужчина иссыхал и умирал, как будто проживал сотни лет за доли секунды.

Не прошло и пары мгновений, как цепям, на которых висел Григорий, стало нечего удерживать: из кандалов осыпался серый человеческий прах. Звякнул об пол упавший чёрный клинок.

А из горки пепла и костной пыли выползла небольшая чёрная змейка. Тварь поторопилась скрыться под кроватью, но пусть мой мозг был в некотором отупении от происходящего, рефлексы не позволили ей уйти — подошва тут же опустилась на её голову, размазывая тёмным пятном по ковру.

Через секунду я понял, что поступать так было опрометчиво, стоило попробовать поймать, изучить. Хотя бы посмотреть на эту тварь астральным зрением, пока она была жива. Но, подняв ногу, понял, что ничего бы из этого не вышло: по ковру я размазал кусок угля, не более.

Окинул ошалелым взглядом пепел и след от змейки, до сих пор не до конца уверенный в том, что увидел. То, что это была магия демонов — предположение спорное. Кто ещё так с рептилиями справляется? Никогда ещё я не видел, чтобы кто-то мог вот так напрямую управлять человеком, да ещё и змея… И убить его таким образом за считанные секунды!

— Ни… себе, — сказал я, лишь бы хоть что-нибудь сказать.

— Ни… себе, — эхом в голове пронеслось «экспертное» мнение Лилит.

— Что это вообще такое было? — как можно мягче поинтересовался я, проглатывая всё то непечатное, что хотелось бы произнести.

— При мне такой херни не было, — только и ответила явно растерянная Лилит. — Боюсь, я тут не советчик. Если это где-то и родилось, то не в «инферно» точно.

— А ещё высшая, — скривился я чисто из общего градуса вредности. — Толку-то от тебя.

Лилит тихо фыркнула, но тоже как-то неуверенно. Судя по всему, на неё произошедшее тоже оказало неизгладимое впечатление.

В голове забился вопрос: почему я, насмотревшись, что человеческая магия практически не ушла вперёд со времён моей жизни как Тёмного, был так уверен, что и демоны будут столь же беспечны⁈ Эти ублюдки эволюционировали, а я благополучно просрал момент, уверенный, что такого просто не может быть, потому что быть не может!

Я взмахом руки вернул клинок в астрал, практически ничего не видя перед собой вышел из комнаты. Побрёл по коридору, шаркая подошвами и отмахиваясь от любопытных девичьих мордашек, которые высунулись на шум из своих рабочих мест. По крайней мере тех, кто не был занят клиентами.

Проходя мимо мамаши, поймал на себе её обеспокоенный взгляд, но лишь прошёл мимо, не желая что-либо комментировать. Прекрасно представляю, как я сейчас выгляжу. Взгляд шальной, вид взвинченный. И да, в крови этого ушлёпка я всё-таки слегка запачкался… Пришлось оттирать пятна с рук и завернуть ткань по локоть. Интересно, о чём они подумают, когда увидят то, что от Григория осталось? Следственному отделу ещё будет, что тут покопать, если мамаша решит к ним обратиться. Что, кстати, может стать проблемой в будущем, но я подумаю об этом позже, когда буду в состоянии размышлять трезво.

А пока же просто вывалился из салона на улицу, жадно глотая свежий воздух и щурясь от ещё яркого солнечного света. Нет, в эту утробу греха я больше ни ногой!

Пару минут понаблюдал за тем, как из моего рта вырывается пар — начало стремительно холодать по вечерам. Опустил голову, смотря на свои выпрямленные ладони. В голове проносился просто ураган из мыслей. Что там творил Григорий с компанией, резко отошло на второй план. Сейчас важно было попытаться найти хотя бы чисто теоретический ответ на вопрос: кто за ним стоял? Кто способен на подобные отвратительные фокусы?

Час от часу не легче! Если с аристократами, которые противостоят семье, всегда можно было разобраться если не деньгами, то грубой и наглой силой, то как решать проблемы, связанные с тем, что я не понимаю абсолютно⁈

Я тряхнул головой, смотря на ситуацию под другим углом. Один момент тот факт, что здесь завязаны демоны, всё-таки прояснял — почему они так вцепились именно в мой род. Ведь кто-нибудь из высших вполне мог прознать о том, что они — плоть от плоти самого Тёмного. Отсюда и столь трепетная «любовь»… Но что-то тут не вяжется.

Небольшая прогулка до офиса помогла собраться с мыслями. На этот раз мимо мордоворотов на входе я проскочил, даже не обращая внимания на их попытки меня задержать. Впрочем, проходящие мимо Сорокин и Микаэла быстро разрешили этот вопрос и отослали было последовавших за мной охранников на свой пост.

Окинул взглядом эту парочку, посланных исследовать корабли: чумазые растрепанные, даже идеальная заместительница, а уж про инженера, вообще не склонного к аккуратности за работой, я молчу.

Мы отошли в закуток, чтобы немного скрыться от посторонних глаз, и я тут же взялся расспрашивать двоицу об их турпоходе по кораблям.

— Да как сказать, Антон Веларьевич, — Сорокин почесал мокрый от пота затылок. — По чисто техническим вопросам ничего странного я не нашёл. По поводу груза тоже. Вообще непонятно, что именно перевозили заказчики — контейнеров не осталось, всё успели вывезти, ублюдки.

— Но есть один контейнер, — тут же подключилась Микаэла. То ли выслужиться хотела, то ли действительно за дело радела. — Его не забрали, он и сейчас стоит в грузовом отсеке. Но мы его вскрывать не стали без вашего присутствия…

— Мало ли что там будет, но в любом случае не дороже наших голов, — откровенно договорил Сорокин.

Я сощурился. И тут всё не так, как должно быть. У меня зачесался затылок, как будто кто-то упорно сверлил мою голову взглядом. Оборачиваться не стал, прекрасно понимая, что это лишь кажущееся телесное проявление интуиции. Ничего ещё не закончилось, нужно быть осторожным. И тем не менее я попросил:

— Сейчас я с вами, так что ведите меня к этому бесхозному контейнеру. Мало ли, что там за подарочек нам оставили.

Парочка тут же повела меня через подземный переход непосредственно к стоянке судов. Что ж, несмотря на кажущуюся невзрачность офисного здания, его портовая часть поражала воображение масштабами и габаритами. Огромные сухогрузы возвышались над небольшим пирсом. Я аж на мгновение забыл, зачем пришёл, рассматривая всё вокруг себя. Влажный воздух тут же поселил в носу настойчивое желание чихнуть.

Нашим пунктом назначения был крайний сухогруз, на который мы поднялись специальным лифтом. Правда, потом пришлось спускаться на самый нижний внутренний ярус. Именно там в гордом одиночестве меня ожидал относительно небольшой, местами покрытый «цветами» рыжей ржавчины контейнер.

Недолго думая, я вынул клинок и рассёк замок, скрепляющий двери контейнера. Да, мне приходилось читать наши обязательства в договоре, что мы не имеем права открывать доставляемый груз, но в данном случае я был готов заплатить неустойку, пусть только проситель явится.

То, что я увидел внутри, только уверило меня в правильности моего поступка. Потому что весь контейнер был уставлен высокими и узкими стеллажами, на полках которых покоились ровные штабеля мандариновских пилюль, усиливающих способности одарённых. Их покатые бока отражали блики попавшего в контейнер света.

— Да твою ж… — выдохнул я. И чуяла ведь моя голова, что ждёт меня тут большая подстава.

Но всё не могло быть так просто, кто бы это ни перевозил, они не могли бросить контейнер вот так, у всех на виду. И плевать, что там по документам числится что угодно, хоть плюшевые игрушки для бездомных детишек, его всё равно не могли оставить без присмотра или тупо забыть.

Я закрыл дверцы от греха подальше, продолжая напряженно глядеть на сам контейнер. Нет, что-то здесь не чисто…

Вдруг раздались звуки шагов, на палубу к нам вошли двое в официальных костюмах. Мужчина и женщина, абсолютно мне не знакомы, раньше никого из них не видел. Украдкой глянул на Микаэлу, но и в её глазах под сведёнными бровями узнавания не было. И кого же это к нам принесло? Надеюсь, не роснаркоконтроль?

Вперёд вышла женщина, подошла к Сорокину и протянула красные корочки министерства внутренней безопасности Российской Империи.

— Капитан Смирнова Валерия Павловна, — представилась она по всей форме.

— Старший лейтенант Юдин Даниил Сергеевич, — тут же вторит ей коллега.

— Можно просто Валерия и Даниил, — Смирнова спрятала корочки во внутренний карман форменного пиджака. — Нам передали, что заместитель управляющего находится здесь. Это вы?

— Нет, — хмыкнул я, видя, что Микаэла нервно сглотнула и не торопится отвечать. — Это она, — я махнул в сторону девицы. В её полном паники взгляде явно читалось всё то, что она в этот момент обо мне подумала.

— А вы, простите, кто? — тут же перевела на меня цепкий хищный взгляд Валерия.

— Я? — хмыкнул. — Грузчик.

— Так по какому вы вопросу? — Микаэла наконец взяла себя в руки, чуть нервно улыбнулась и поправила одежду. Не особо помогло, но толику уверенности ей добавило.

— К нам сегодня поступило анонимное письмо о том, что на борту находится большая партия наркотиков. Конечно, в первую очередь были проверены все докладные, отчёты. В них нареканий не найдено, но мы должны осмотреть судно.

Микаэла тут же сделала охотничью стойку:

— Для подобной процедуры необходимо постановление суда, всё-таки это не просто досмотр, а полноценный обыск, — на её лице появилось победное выражение.

И тут я был с ней согласен, такие бумажки обычно добыть очень тяжело. Тем более с такой скоростью.

Но Даниил нас удивил, протягивая требуемую бумагу. Пока Микаэла её изучала удивлёнными глазами, Валерия обвела взглядом ярус.

— Думаю, досмотр не займёт много времени. Приношу извинения за беспокойство, всё-таки компания у вас с завидной репутацией. Раз уж тут остался только один контейнер, то его мы и посмотрим.

А вот и подляна, которую я предчувствовал. Наглая, топорная и простая как пять копеек. Сорокин с Микаэлой слишком явно обменялись взглядами, что не укрывается от Валерии. Она сделала шаг к контейнеру, я же смотрю на то, как Юдин вынимает из кармана зажигалку и пачку сигарет. Искрит кремень, Даниил прикуривает.

— Друг, дай закурить, — по-простецки протянул я руку.

Тот отказывать не стал, дал зажигалку, явно не собираясь прикуривать от руки и вынул одну сигарету. Я же поблагодарил, на ходу поймал удивлённый взгляд Сорокина. Ну да, не курю. Но с такими событиями не то что закурить, в недельный запой уйти не удивительно!

Я же только собрался прикурить, сжал в зубах сигарету, чиркнул зажигалкой, вызывая язычок пламени, тут резко вскинул свободную руку в противоположную от контейнера сторону и хрипло закричал:

— Ох ты ж, там что, сам император⁈

Все тут же обернулись, Сорокин так и вообще голову в плечи вжал, я же влил силу в огонь, тот послушной змейкой молниеносно улетел в сторону контейнера, проскользнул в щель между дверями и начал там резвиться, жируя на полученной в дар энергии. Изнутри тут же раздался треск, повалил чёрный густой дым. Из чего китайцы эту дрянь варят, что она так чадит?..

Валерия и Даниил резко повернулись на звук к источнику.

Я же вернул Юдину зажигалку со словами.

— Не, видимо, император мне показался. День такой чудный, кажется я перетрудился. Спасибо, выручил, — сам же с лёгкостьюзатянулся вкусным дымом, выпуская колечко. Не табак, не трубка, но сойдёт…

— Вас мы отвлекать не будем, можете осмотреть тут каждый сантиметр, — быстро перестроилась Микаэла, прекрасно понимая, что я позаботился о неудачном грузе.

Валерия тоже не лыком шита, подозрительно на меня покосилась, но ничего не сказала. Конечно, доказательств у неё никаких, эта девочка не могла почувствовать моё влияние на мироздание, не тот у неё опыт.

Мы поторопились убраться с сухогруза.

— Ещё сюрпризы будут? — рыкнул я сквозь зубы, сминая в кулаке сигарету и выбрасывая её в ближайшую урну.

— Нет, — Сорокин покачал головой, а Микаэла аж руками замахала для убедительности. — Ничего такого тут больше нет, судна пустые.

Я же погрузился в размышления. Вечная пара вопросов: кто виноват и что делать? Конечно, в список входит Григорий, но тот уже своё наказание получил, пусть и не от меня. Кто ещё? Не мог он всё это один проворачивать. И эта детская облава… Управляющий в это время уже ветром по комнате гонялся, так кто дал команду фас именно тогда, когда мы все находились около контейнера. В то, что это было чистой воды совпадением, я не верил совершенно. Пора было заняться чисткой.

Вынул телефон, набрал номер Мары.

— Оденься поприличнее и дуй в офис портовой компании Митрофановых. Мне понадобятся твои способности, — бросил я коротко. Не дожидаясь, пока вампирша ответит, сбросил вызов.

Все втроём мы вновь вломились в кабинет управляющего, абсолютно проигнорировав крики секретарши. Впрочем, дальше своего стола она лаять тоже не решилась, особенно когда я шикнул ей в мордашку, заставив ахнуть от такого обращения.

Микаэла робко села на диванчик, перебегая взглядом с меня на Сорокина и обратно. Инженер приземлился на гостевой стул, я же пока замер у стола.

Не прошло и получаса, который мы провели в напряженном молчании, как двери вновь открылись, и вошли служители внутренней безопасности. Они хмуро смотрели на нас, мы отвечали им взаимностью.

— Вы ходите по тонкому льду, Митрофанов, — глядя в глаза, произнесла Валерия. — Так недолго и провалиться.

Ага, значит, уже навела справки, вычислила меня и должность. Что ж, хвалю за расторопность.

— Я умею плавать, — отвечаю вслух.

— Вы меня поняли, — не пожелала играть в словесные игры Смирнова. Прошла и положила на стол белую визитку. — Если захотите поговорить, я буду ждать звонка.

Я приподнял бровь, тут же взял со стола стикер, написал свой номер.

— Я тоже буду ждать звонка, — протянул листок Валерии.

В глазах капитана светится немой вопрос.

— Понимаете, тут одна несостыковка, — я наконец сел в кресло управляющего. — Не знаю в подробностях, как работает ваша служба, но уверен, что на получение подобного разрешения на обыск нужны как минимум сутки. Полагаю вы его не вчера получили? Да и анонимный донос, не серьёзно, ай-ай-ай… Так что если кто-то тут не договаривает, он не единственный. Не так ли?

Хотел припугнуть, но Валерия стала задумчивой, как будто я озвучил её собственные мысли. Видимо, девочка была не в курсе, кто за всем этим стоит.

— Не ходите по тонкому льду, Валерия, — я кивнул в сторону входной двери. — С нетерпением жду нашей следующей встречи.

— С чего вы взяли, что она будет? — Смирнова обернулась в дверях.

— Предчувствие, — мило улыбаюсь.

Юдин скривился, пусть и попытался это скрыть. Да, мальчик в погонах, я тебе не нравлюсь. И это правильно. Странно если бы было наоборот. Но не стоит ко мне лезть, пока овцы целы и я сыт.

Как только закрылась дверь,обессилено откинулся на спинку кресла. Только вот злость моя при этом только нарастала. Всё катилось к чертям. Земли, Мандарин, наркотики, демоны, разрывы, семейный бизнес, император… Во всём были проблемы, которые только усиливались. Я чувствовал, что между всем этим есть какая-то связь, но пока не мог её понять. Или давно всё понял, но просто не хотел себе в этом признаваться? В любом случае, меня планомерно загоняли в угол. И ведь зря. Ни один из тех, кто смотрит на меня из темноты, почему-то не понимал главного — когда у меня не останется места, куда бы я мог пятиться, я пойду вперёд. По их горячим трупам. И время это неумолимо приближалось.

— А где управляющий? — вырвал меня из своих дум голос Сорокина.

Инженер смотрел на настенные часы.

— А он уже не появится, если только в виде очень недовольного призрака, — отмахнулся я. Но, видя непонимающие взгляды, добавил: — Он погиб, — Микаэла ахнула, прижимая ладошку ко рту, а я развёл руками и кивнул. — Работа довела. Трудился на износ. Правда, не тем местом, но кто из нас не без греха.

— Ясно, — поскучнел Сорокин. Скосил глаза на Микаэлу. — Её тоже убрать?

Заместительница вскочила, глотая ртом воздух.

— Да пошутил я, дуреха, — заржал инженер, отмахиваясь. — Какие будут указания, — перевёл взгляд на меня.

— Всё по прежнему, — вздохнул я. Хоть где-то что-то шло по плану. — Поезд мы тебе купили. Мне нужны схемы маршрутов с учётом особенностей транспорта. Мика тебе в этом поможет, ты же не против сокращённого варианта имени? — уточнил я у снова севшей заместительницы. Побледневшая девица закрутила головой так, что за эту самую голову стало страшно — отлетит ещё. — Вот и славно, главное, доведи устройство до ума, а я займусь подрядами. Думаю, нам будут нужны клиенты на зимний период.

Тут за дверью вновь раздался шум, и в кабинет вошла Мара в расстёгнутой больше, чем позволяли приличия, блузке и форменной юбке. В руках поблескивала бутылка красного вина. На лице косметика, ярко-алая помада и какие-то декоративные очки.

— У нас тут не офис, а проходной двор! — раздался гневный крик секретарши.

— Закрой ротик, детка, — посоветовала ей Мара и закрыла дверь. Окинула взглядом нашу компанию. — Ммм, точнее мжмж, — произнесла она какую-то аббревиатуру, отчего Микаэла второй раз вскочила с дивана.

Я, ничего не понимая, посмотрел на Костю. Тот живо подскочил ко мне и на ухо прошептал расшифровку.

— Мара, я тебя не за этим позвал! — тут же возмутился я.

— Но ты же сам сказал, что потребуются мои способности! — получил гневный ответ. — Что мне надо было думать? Прикинь, как я быстро собралась! Всё-таки долг зовёт, начальство как никак.

Я опустил голову и закрыл лицо ладонью, простонал глухо:

— Головой надо думать, Мара, головой. А не… — я вновь посмотрел на вампиршу. — Ладно, проехали. Убирай вино, ты мне нужна для проверки сотрудников на честность.

— Как детектор лжи? — робко вклинилась Мика. — У нас есть такой в компании.

— Предпочитаю старые методы, — покачал я головой.

— Но он придуман лет сто назад, — подвисла заместительница.

— Спорим, я старше, — Мара улыбнулась, приоткрывая алые губы и выпуская клыки.

Мика завалилась в обморок на диванчик.

— Знакомо, — выдохнул Сорокин, с сочувствием смотря на девицу.

Глава 21 Пушистый зверек

— Мара, а давай ты так больше делать не будешь? — я недовольно покачал головой. — Мне она нужна была для дальнейших разборок с документами. Всё-таки Мика этого ушлёпка замещала достаточно долго, чтобы понимать суть в его бумагах.

Вампирша закатила глаза, но клыки послушно спрятала, наклонилась к Мике, легонько похлопала её по щекам.

Надо отдать должное, в себя Микаэла пришла через несколько секунд, открыла большие глаза, ломаным движением поправила очки. Узрела Мару над собой и отдёрнулась.

— Всё, пташка, дыши глубже, — вампирша поторопилась отстраниться, подошла ко мне. — Довольны, ваше сиятельство?

— Мара, — я укоризненно покачал головой, а помощница понятливо потупила глазки.

— А я здесь ещё нужен? — подал голос Сорокин. — А то дел ведь по горло, сами знаете…

— Это точно, — согласился я. — Забери маршруты у Микаэлы и спускайся, Михаил должен ждать тебя на парковке.

Инженер кивнул мне и удалился. За дверью послышалось недовольное шипение секретарши.

— Теперь к тебе, — я посмотрел на Мару. — Мне нужно, чтобы ты проверила сотрудников. Пока что список вопросов минимальный и общий, нужно сузить район поисков. Мика, — заместительница обратила ко мне своё бледное лицо. — Тащи свой полиграф. И дай уже моему инженеру маршрутные листы, чтобы он мог поехать к себе в мастерскую. Костя, ты же посмотрел суда, сезон доходят?

— Да, уверен почти на сто процентов, — ответил он утвердительно.

— Но вы… — начала было Мика, сомневаясь в пользе полиграфа.

— Он будет для вида. Основную работу будет делать Мара. Но сотрудникам совсем не обязательно это знать.

— И какие вопросы задавать? — сощурилась вампирша.

— Как давно в компании, что думают об управляющем, совершали ли когда-нибудь подделку документов. Особенно меня интересуют накладные на грузы. Мика, разбавишь эти вопросы теми, что вы обычно задаёте при приеме на работу, чтобы никто ничего не заподозрил. Просто проверка. Если спросят, зачем, то можете рассказать про тех двоих из органов, которые явились к нам с обыском. Вполне логичная реакция со стороны начальства на анонимный донос, как я думаю.

Девушки кивнули, вышли. Мара лишь фыркнула, перед тем, как смиренно выполнить приказ, а Мика с явной неохотой и вполне читаемым страхом в глазах, но держаться старалась уверенно. Что ж, думаю, девочку действительно стоит оставить работать в этой конторе.

В одиночестве я не просидел и минуты, дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Марго с целым ворохом бумаг.

— Антон! Я столько всего нашла, ты не представляешь! — сестра тут же смахнула какие-то листки со стола Григория и принялась раскладывать передо мной документы.

— Что это? — я взял в руки один из них.

— Накладные!

— И что с ними не так? — я пробегал глазами по печатным строчкам, но не понимал того, что видела Марго.

— Они дублируются! И по тем, которые подкладные, идёт гораздо больше грузов! — возмутилась моей бестолковостью сестра. — Нас нещадно и нагло грабили!

— Это для меня не новость, — отмахнулся я.

— Ты не понимаешь! Если посмотреть выручку по месяцам, то последние три года в начале сезона компания получала сверхприбыль!

Под её гневное шипение я взял особо увесистую накладную, пролистал до конца, зависая на последнем листе и готовясь увидеть подпись Григория. Предчувствие меня не обмануло, только вот росчерк там стоял не только бывшего управляющего, но и другого вполне известного мне человека.

— Он же сам меня сюда направил, — я выдохнул, ощущая, как в груди поселилась чёрная пустота — так ощущалось разочарование, пополам с предательством. На мгновение показалось, что ещё немного, и я почувствую спиной холодное стальное лезвие.

— Марго, — позвал сестру, которая ещё не сообразила, что в бедах компании виноват отнюдь не один Григорий. — Скажи, а когда поженились Андрей и Ксения?

— С Саранским-то? — она задумчиво отвела взгляд. — Да года три как. Постой, — она во все глаза уставилась на меня. — Ты же не думаешь, что он… — её голос упал до шепота.

Я ничего не стал объяснять, просто подчеркнул ногтем его подпись в подставной накладной. Сестра прижала ладошку ко рту.

— Марго, ты за главную, — бросил я, вставая.

Хватит, засиделся. Думал, одного внушения будет достаточно, что мужик всё понял. Но что-то опять пошло не так. Жаль.

Может, во мне бы взыграло любопытство, всё-таки сталкиваться с неизвестной магией мне давно не приходилось, а тут, возможно, второй случай за день. Однако не сейчас. Злоба и желание покарать того, кто посмел стать частью семьи и не побоялся предать её, буквально душили меня, перекрывая кислород. Изнутри поднималась горячая волна, и даже встречный ветер не мог остудить меня.

Спрыгнул с меча только уже перед домом. Вошёл, не дожидаясь того, что мне откроют. Но неизменный дворецкий вырулил из коридора и доложил, что Саранский уже ждёт меня в кабинете. Это только добавило раздражения в общую копилку, но я усмирил сам себя. Стоило успокоиться и собраться.

Стараясь не лететь через две ступеньки, я поднялся наверх, вошёл в кабинет Саранского и первой, кого я увидел, была Ксения. Супруга Саранского сидела на стуле спиной ко мне, её руки и грудь в несколько оборотов верёвки были привязаны к спинке стула. Лодыжки также были притянуты к ножкам мебели.

— Ушлёпок, — выдохнул я сквозь зубы.

Но сразу ломиться на помощь не стал, сначала накинул доспех духа и огляделся, но самого Саранского нигде не заметил. Я зашагал к Ксении, желая прекратить её мучения, как вдруг дверь за моей спиной захлопнулась с характерным громким звуком. Оттуда же раздались звуки одиночных аплодисментов.

Я не сразу обернулся, поэтому успел заметить, как забилась в приступе ужаса женщина, как захрипела, пытаясь издать хоть какие-то звуки несмотря на кляп. Она пыталась повернуть голову или скосить глаза, но голова, судя по всему, тоже фиксировалась, поэтому у неё ничего не вышло. Зато я отчётливо смог разглядеть потеки туши, чётко окрашивающие дорожки слёз.

Медленно развернувшись, я тяжело посмотрел на улыбающегося Саранского. Чистый, опрятный, в люксовом костюмчике… И рядом связанная плачущая женщина, являющаяся его женой… Мне хотелось ударить его так, чтобы кулак прошёл это лощёное лицо насквозь и вышел из затылка. Но мне нужны были ответы. А трупы крайне неразговорчивы.

— Старик спутал все карты, — посетовал Саранскй, слегка разводя руками. — Я думал, ты отстанешь. Но ничего не получилось, ты только глубже влез в эту дыру. Не стоило этого делать. Ты молод, тебе бы ещё жить да жить.

Я молча буравил его взглядом, не будучи уверенным, что если прямо сейчас открою рот, то оттуда вылетит что-то человеческое. При этом очень внимательно присматривался к его глазам, в тайне надеясь увидеть там пугающие зрачки рептилии. Но нет, ни единого шанса, глаза Андрея оставались человеческими. Видимо, только они такими и остались.

Ксения продолжала мелко дрожать, голос некогда любимого супруга пугал её. Тихие всхлипы тонули в кляпе, по щекам возобновились дорожки слёз. Я никогда не страдал особой жалостью к женскому полу, но такое зрелище вызвало во мне новую волну отвращения к Саранскому.

— В доме ещё кто-то есть? — кое-как выдавил из себя сквозь зубы. Челюсти свело от напряжения.

— Не-а, — беспечно покачал головой довольный Саранский. — Даже старик дворецкий в этот момент закрывает дверь и уходит по своим делам. Тебе не на кого надеяться.

Надежда никогда не была мне нужна. Я продолжал смотреть Андрею прямо в лицо.

— Что-то потерял? — он приподнял брови, но в его взгляде мне показалась насмешка.

— Твои глаза, — рублено проговорил я. — Они нормальные. Ты не одержим.

— Одержимость, — Саранский словно покатал это слово на языке, пробуя на вкус. — Все мы чем-то одержимы в той или иной форме.

— И что нужно тебе? — я сделал шаг к столу, отдаляясь от стула с Ксенией. Если нужно будет действовать быстро, то я не должен думать о том, чтобы не навредить ей в процессе.

— То же, что и тебе, — Саранский свободно, совершенно не напрягаясь от моего присутствия, прошёл к столику, что стоял у книжного стеллажа на другом конце кабинета, плеснул себе в пузатый стакан виски из графина. — Могущество, валюта на все… времена.

— Повторюсь, раз с первого раза ты не понимаешь. Что тебе нужно? — я сощурился, подбираясь как перед прыжком.

— Твоя смерть, — Саранский флегматично пожал плечами. — Прости, я бы оставил тебя в живых, ты мне нравишься. Но для Него ты помеха.

Не будет тебе прощения, ублюдок, не будет.

— Для кого? — уточнил я, надеясь наконец услышать хоть какие-то ответы.

— Для моего бога, — как-то совсем просто ответил Андрей, как само собой разумеющееся. — Он не любит, когда кто-то вмешивается в процесс.

— Богов не существует, — я качнул головой. — Они — выдумка для самый слабых из нас. Для тех, кто ничего не стоит сам по себе.

— Все мы слабы, — философски протянул Саранский. — Ты мог когда-то стать богом, уйти к ним, но ты не смог. Даже ты слаб. А он смог. В этом отличие. Могут жить миллионы, стать сильными тысячи, взойти на вершину — единицы. Ты был на самой макушке возможностей человека. Но что дальше, ты когда-нибудь думал?

— Боги? — саркастично усмехнулся я.

— Боги, — а вот в голосе Саранского явно сквозило благоговение.

Псих. Причем псих опасный, потому что свято верит в своё помешательство.

— Мне это надоело, — я скривился. — Если у тебя есть бог, время помолиться ему. Посмотрим, чего он стоит.

Я пошёл на сближение с Саранским.

— Ты правда так считаешь? — Андрей вдруг вскинулся и пару мгновений таращился в потолок. Но когда он опустил голову, я воочию увидел, что его глаза блестят золотом с прочерком тёмных зрачков, будто две прорези.

Захотелось отшатнуться, но я подавил в себе этот порыв, призвал клинок из пространства, тот привычно лёг в руку. Эта тварь в нём всё-таки была. Стоит его зафиксировать, а потом как-то вытащить это из него. Поэтому я прыгнул вперёд, занося оружие. Но Андрей попросту перехватил лезвие прямо в воздухе голой рукой, гася всю его пробивную силу. В грудь как будто поезд врезался, но это была лишь нога Саранского. Подошвы оторвались от пола, я пролетел мимо Ксении и со всего маху с треском врезался спиной в стену, однако клинка не выпустил.

Лёгкие тут же спёрло, я не мог сделать ни одного вдоха, извиваясь от невозможности дышать. Ладно хоть доспех духа спас кости, а то размазало бы меня сейчас по кирпичной кладке тонким слоем.

В лицо ударил поток воздуха, и Саранский мгновенно оказался прямо передо мной, с интересом всматриваясь в моё лицо.

— Ты чувствуешь? — спросил он со знакомым уже шипением в голосе.

Я кое-как сделал вдох, и тут же пожалел об этом.

— Чувствую, что ты не только выглядишь как змея, но и питаешься так же, — прохрипел я в ответ. Вот если бы доспех духа мог защитить и от запахов…

Вопреки ожиданиям, Саранский рассмеялся, одаривая меня очередной волной гнилостного дыхания. Я не пошутил, воняло действительно как из помойки.

Его рука вдруг вцепилась в мою шею, вторая заблокировала ладонь, что держала клинок. До тела ему мешал добраться только доспех духа. Силищи в нём было неимоверное количество, мне приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы не позволить врагу сомкнуть пальцы на горле. Андрей буравил меня взглядом, а я слышал собственный пульс, набатом гремящий в ушах и редкие всхлипы Ксении, бьющейся в истерике за спиной Саранского.

Я пытался вырваться, но грубой силой одержимого было не одолеть, не из такого положения. Андрей продолжал монолитом стоять почти вплотную и смотреть мне в лицо.

Глаза Саранского встали передо мной двумя ужасными блюдцами, но тут с ними начали происходить какие-то странные изменения. Из уголков глаз с обеих сторон повылазила вторая пара зрачков, и через несколько отвратительных секунд на меня смотрели уже четыре глаза.

Ко всему прочему он резко открыл рот. Из красных воспалённых дёсен с прожилками сосудов выросли длинные змеиные клыки, а сам рот начал расширяться. Пасть всё росла и росла, как будто эта тварь решила проглотить меня целиком, как кролика.

Андрей пытался продавить меня руками, добраться до горла, но доспех духа держался. Пусть скрипел, как жестяная банка под существенным давлением, однако держался. В груди зрел пожар, который я был готов выплеснуть на Саранского, но сомнения были ещё достаточно сильны. Ведь я убедился, что Андрей всё-таки был одержим. А, значит, мог сейчас и не осознавать, что творит… Саранский был членом семьи, и мне стоило хотя бы попытаться выяснить, он ли сейчас хочет откусить мне башку или же нет.

Внезапно кто-то схватил Саранского за шиворот и откинул. Увлёкшись мною, он не заметил подошедшего сзади противника.

Я прокашлялся, выбираясь из дыры в стене, куда меня вдавил чудовищно сильный монстр внутри Саранского. Моим спасителем оказался дед, который с недоумением и отвращением смотрел на то, чем стал Саранский.

— Придави его к полу и держи, сколько сможешь. Только сразу дави миром, эта тварь крайне сильна! — быстро скомандовал я Павлу.

Тот хмуро кивнул, выполняя просьбу. В его глазах плескалось сомнение, но дед не стал спорить. Я же метнулся к извивающемуся на полу телу Саранского, который с хрустом ломал кости, перевоплощаясь во что-то змееподобное.

— Что мне делать? Есть идеи⁈ — спрашиваю у Лилит, падая на колени рядом с бьющимся Андреем, надеясь, что чертовка мне ответит. И скажет что-нибудь более полезное, чем то, что при ней подобной херни не было. При мне тоже! Но сейчас с этим стоило разобраться и быстро.

— Очень похоже на одержимого. Значит, надо изгнать из него это существо, пока оно полностью не разрушило оболочку. Чем там у вас пользовались? — живо отозвалась демонесса.

— Ты издеваешься⁈ — мысленно закричал я. — Где я тебе возьму святую воду или крест? Да и не работает это… Наверное…

Сомнений полно, надо пробовать всё, что только можно, но в этой суровой реальности мне действительно негде было взять ни один из упомянутых атрибутов.

— Я слышала ещё про слияние. Попробуй соединить ваши источники и поделись с ним энергией! Возможно, она вытолкнет паразита! Разная природа и плотность…

— Возможно… — передразнил я Лилит, но чисто рефлекторно.

Сам уже обратился к астральному источнику, наблюдая, как затянутая паутиной из мрака аура Саранского бледнеет и стремительно уменьшается в размерах.

— Быстрее, Антон, что бы ты там ни делал! Я долго его не удержу! — раздался хриплый голос деда.

В отчаянии, я влил в еле видимую бледную оболочку всю имеющуюся энергию, стараясь возродить и заставить сражаться. И пусть я даже не был уверен, что он действительно этого хочет, попробовать был обязан. У этого парня были дети, а я ещё помнил, на что был готов ради своей дочери…

По глазам ударила настолько яркая вспышка, что я ослеп. Замотал головой, отстраняясь, чтобы не попасть под возможную внезапную атаку. Но ничего не происходило. Когда зрение прояснилось, я заметил, что рядом никто не трепыхается. Саранский был весь в испарине, надсадно дышал, кривясь от боли, но не сопротивлялся. Его руки были вывернуты из суставов, как и ноги. Но по первичному осмотру переломы как будто смогли срастись.

И тут же я отшатнулся, воочию наблюдая, как от тела Саранского в разные стороны рванули маленькие чёрные змейки! Они за секунды превратились в росчерки угольной пыли на полу, но я голову был готов дать на отсечение, что изначально они были живыми и имели жёлтые глаза!

— Что за чёрт⁈ — ошарашенно выругался дед.

— Это для них норма, — усмехнулся я. — А силен, дядюшка, вон их сколько в тебя понапихали…

— Что тут, мать вашу, происходит⁈ — раздался хриплый, полный боли и непонимания голос Саранского.

Я склонился к нему, дед убрал вес доспеха духа.

— Вернулся, — выдохнул я, внимательно разглядев залитые кровью, но вполне человеческие глаза с нормальными зрачками и в заданном природой количестве.

От бессилия я свалился рядом со стонущим Андреем.

— В смысле, вернулся? — он ещё нашёл в себе силы спросить.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь вообще творится⁈ — неприязненно громыхнул дед. — А то я уже подумываю, что пригрел на груди настоящую змею!

Андрей непонимающе скосил на меня глаза, я же хохотнул и поднял вверх большой палец.

— Зришь в корень, дед, зришь в корень.

— Говори нормально! — громыхнул Павел, который не отличался ангельским терпением.

— Щас, — вяло перекатился на бок я. — Ты пока Андрею суставы вставь на место.

Раздавшийся протяжный вой Саранского говорил об успешности произведённой операции. Я себя чувствовал немногим лучше Андрея — всё тело лихорадило от перегрузок, в глазах периодически темнело, во рту поселилась жажда.

Саранский за моей спиной со стоном поднялся на ноги.

— Что случилось? Меня как будто стая гончих потоптала, — хрипло выдал он. — И что тут… Ксения⁈ — он наконец заметил всё ещё привязанную к стулу супругу. — Милая, что… кто тебя… да как… — от волнения у него затряслись руки, взгляд лихорадочно блуждал по телу жены.

Осторожно, боясь навредить, вынул кляп. И мы все услышали мертвенное:

— Не подходи!

Андрей оглянулся, посмотрел на нас таким беспомощным и ничего непонимающим взглядом, что я обрёл близкую к стопроцентной уверенность в его невиновности. Не мог человек сыграть такое, если только не был чистым психопатом! А таких данных у меня всё-таки не было.

Дед подошёл ко мне, помог подняться, почти дотащил до кресла во главе стола. Я буквально упал в него. Обвёл взглядом всех присутствующих, с укоризной глянул на деда и показал глазами на Ксению. Павлу не пришлось повторять дважды, он быстро развязал Саранскую, растёр затёкшие конечности.

Андрей так и остался стоять в двух шагах от них, сжимая в дрожащих руках кляп. На него было жалко смотреть, настолько потерянным он выглядел.

Убедившись, что больше срочных дел нет, я начал свой рассказ. Никого больше из членов семьи звать или ждать не стал. Моя задача — доложить, а дальше пусть дед сам разбирается, кому и что полагается знать, а кому нет.

Я решил ничего не утаивать, поэтому подробно рассказал о своем визите в офис портовой компании, обнаружении отчётов. Только обстоятельства смерти Григория не стал слишком красочно расписывать, но и того хватило, на этом моменте лицо Саранского приобрело просто мертвецки бледный цвет, он сел прямо на пол, хватаясь за голову и косясь на меня. Да-да, дядя, я тебя спас. В качестве спасибо больше такую дрянь не ешь…

Андрей обвёл всех нас больным взглядом, остановился на жене. Спросил глухо:

— Я не сделал ничего кроме?..— он кивнул на синяк на её щеке и следы от верёвки на видимых участках тела.

Та вздрогнула, но нашла в себе силы покачать головой. Саранский выдохнул с каким-то утробным подвыванием.

— Мне ты сказал, что срочно хочешь встретиться в городе, — вставил дед, предельно внимательно слушавший мой рассказ. — Полагаю, Ксения осталась в доме по случайности?

— У… у меня разрядился телефон, — еле слышно ответила Саранская.

Каждый звук её безжизненного голоса как будто бил по Андрею.

— Ты уверен, что он чист? — спросил у меня дед, указывая на Саранского.

Тот и сам с испугом посмотрел мне в глаза.

— Не на все сто процентов, — честно ответил я.

Ксения дёрнулась и мазнула взглядом по мужу. Мне почудился в этом жесте страх, только вот не за себя, а за него. Женщины… мне никогда их не понять.

— Пока тебе стоит пожить отдельно, мои люди допросят тебя. Теперь ты официально под домашним арестом, пока не будет вскрыта вся цепочка твоих действий за эти… возможно, годы, — вынес вердикт дед.

— Я понимаю, — Саранский и не думал возражать, он вообще был максимально потерян и пребывал в ужасе от всего услышанного. Попытался протянуть руку к жене, но та отпрянула. Рука Андрея безвольно упала. — Прости…

Дед между тем набрал номер Виктора и попросил его приехать вместе с моим отцом. Вместе они должны были сопровождать Андрея.

Отец и дядя прибыли буквально минут через двадцать, забрали Саранского и Ксению, мы с дедом остались в кабинете одни. Я в его кресле, он рядом на стуле.

— Никому не говори об этом, — строго проговорил дед.

— Я похож на идиота? — скривился в ответ. — И не думал. Есть мысли, что это такое было?

— Нет, — покачал головой дед. — Но, полагаю, в опасности не только мы. Надо будет поднять архивы, перепроверить все упоминания змей, людей, наг, богов… я даже не знаю, в какую сторону копать. Такого на моей памяти не случалось.

На моей тоже, вздохнул я мысленно.

— Я тоже подключусь, перерою всё, что есть на эту тему в академии, — поддержал его я.

Дед кивнул, махнул рукой в сторону двери.

— Освобождай моё кресло. И сходи к целителю, ты плохо выглядишь.

Я кивнул, пошатываясь, удалился, оставляя деда наедине с его мыслями.

* * *

— Виктория Александровна Асафьева, — услышала преподавательница голос палача императора в трубке.

— Очень приятно, Лебедева Оксана Федоровна. Чем могу быть полезна?

— Распоряжение императора: проверить силовой потенциал первокурсников в связи со сменой программы обучения. Для проведения данного мероприятия будет задействован артефакт «силомер». Прошу обеспечить охрану и необходимые условия для установки крайне редкого артефакта.

— Проверять будут всех обучающихся? — с лёгким волнением уточнила Лебедева.

— Абсолютно, — сухо ответила Виктория.

— По моим данным есть несколько человек, в чьих способностях нет сомнений, мы могли бы подать список тех, на кого не стоит задействовать столь ценный артефакт… — начала было Оксана.

— Какую именно букву в слове «абсолютно» вы не поняли? — голос Виктории зазвенел металлом, она резко положила трубку, не желая продолжать разговор.

Лебедева недовольно кинула телефон на диван.

— Вот же сучка древняя! — произнесла она со смесью злости и зависти. — И кого же ты хочешь найти?

Немного подумав, Оксана вновь взяла телефон в руки и набрала номер Митрофанова. Но у того выключен телефон. Пыталась дозвониться на домашний, но и там никто не взял трубку.

— Да где тебя носит⁈ — зашипела она рассерженно.

* * *

— Митрофанов, как ты можешь спать⁈ — в бока вонзились острые девичьи кулачки, причём с двух сторон одновременно.

— Девчата, — я недовольно покосился на Лену и Настю, что решили меня зажать в тиски. — Ну вот зачем вы от боевиков отсели? Решили настроить против себя вон тех горячих парней? Они ж меня сейчас взглядами прожгут! — наигранно возмутился я, хотя на самом деле хотелось просто послать их к демонам. Вот не до их детских игр мне сейчас было.

Девчонки надулись и отвязались, я вновь удобно расположился на парте, но сон не шёл. Перед внутренним взором проносились события последних дней. Полная проверка сотрудников, документации, судов… метания между портом и замковой лабораторией, разговоры с дедом, допрос Саранского, который, впрочем, ничего не дал, Андрей не мог вспомнить ничего полезного. И многое другое.

Рутинной работы хватало на три головы, и даже Софья не могла разгрузить мой разрывающийся от напряжения мозг. Может, стоило завести ещё одну Софью? Оставлю как вариант.

На мою голову занятия в академии возобновились, и я снова задался вопросом: а оно мне вообще надо. Пока для себя решил, что надо, но правильность этого варианта всё чаще ставилась под сомнение.

Пока что я добросовестно пришел на пары и уселся за самую дальнюю парту, подальше от Лебедевой.

Кстати о ней, звонок вот-вот должны были дать, а девушки всё не было.

Оксана появилась через минуту, но проходить за кафедру не стала, объявила, что просит всех пройти в экзаменационный зал для теста на артефакте под названием силомер.

Я приподнимаю брови и сталкиваюсь с Лебедевой взглядом, как бы спрашивая: а на кой козе музыкальный инструмент?

Оксана только хмурится в ответ.

Все проходят в зал, из которого убраны парты, на которых обычно студенты писали тесты. Кроме первокурсников и их кураторов я с удивлением заметил высокую делегацию из ректора, Потемкина и… Виктории. Которая кого-то усиленно выискивала глазами. Когда наши взгляды пересеклись, она резко сделал скучающий вид и отвернулась.

Та-ак, кажется, ко мне внезапно подкрался ещё один белый и пушистый северный зверёк. Виктория смогла сложить разрозненные факты обо мне, и теперь решила посмотреть, не слишком ли много совпадений между Антоном Митрофановым и хорошо известным ей в прошлом Тёмным?.. А вот шиш тебе, девочка. Второй раз я на твою милую мордашку не куплюсь. Ты мне за тот нож ещё не ответила. Единственным плюсом в том, чтобы раскрыться перед ней сейчас, было бы право подойти и прямо спросить: За что, Вик?

Но это того не стоило, так что мне было просто жизненно необходимо придумать выход из сложившейся зад… ситуации.

Силомер представлял собой огромный градусник, каменная колонна с резками цифр от одного до десяти. Сачковать я не смогу, уверен это не предусмотрено системой.

Интересно, а кто-то выбивал все десять баллов из десяти? Если нет, у меня большие проблемы.

Глава 22 Карты на стол

В зал собирали всех студентов с потока первого курса. Обычно такая толпа тут же обрекала любое помещение на постоянно стоявший гул голосов, но не в данном случае. Первокурсники молчали, завороженно таращась из-за голов друг друга на странный артефакт, шестигранную каменную стелу со шкалой посередине.

Я постарался забиться как можно глубже в толпу и не отсвечивать. Ну и тоже уделил внимание артефакту: в моё время таких приблуд не было, как и, собственно, необходимости в них. Слабых не надо было искать подобным методом, они просто не выживали. Но несмотря на это силомер был довольно старым устройством, камень местами выщерблен, цифры на шкале нечёткие, но различимые. Интересно, как эти данные пересчитывались на потенциал в звёздах?

Я думал дождаться, пока Виктория покинет зал. Всё-таки не дело это для столь высоко уполномоченной особы — сидеть на тестах каких-то первокурсников.

Но нет, Вика всем видом показала, что не собирается уходить, села за преподавательский стол, где уже разместились Потемкин и Лебедева. Ректор стоял чуть поодаль, оперевшись плечом на стену. Вид у старика был — краше в гроб кладут. Бледный, глаза запали. Что, в целом, неудивительно, учитывая последние события. Я ему даже, наверное, сочувствовал. Как бы я к нему ни относился, потери супруги, тем более подобным образом, никогда ему не желал.

Перевёл взгляд обратно к преподавательскому столу. Лебедева выглядела чуть всклоченной и какой-то нервной. Всё стреляла в меня глазами, как будто я и был причиной её беспокойства. Если оно действительно было так, то это она зря. Со своими проблемами я всегда разбирался сам, её волнение тут было совершенно ни к чему.

Из-за стола встал Потёмкин. Его одухотворённый вид и горящие праведным рвением глаза говорили только об одном — сейчас будут много и красиво лгать. Так в былые времена высокопоставленные штатские любили выступать перед армией. Зато потом, когда началась настоящая война, их и след простыл.

— Уважаемые первокурсники, вы удостоились редкой процедуры! Программу вашего обучения пересмотрел сам император и издал приказ о её перестройке. Команда преподавателей потратила все выходные, чтобы в кратчайшие сроки переработать ваш учебный план и внести правки, согласно которым ученики, получившие хороший результат испытаний на силомере, обретут возможность отправиться в заповедник и приручить своего изменённого зверя, — кто-то рядом со мной громко и восторженно охнул. — Принято решение развить ваши сильные стороны и увеличить потенциал за счёт изменённых зверей, — Потёмкин с широкой улыбкой переждал поднявшийся радостный гул и продолжил: — Как вы знаете, заповедник представляет собой огромную территорию, разделённую на кластеры. Туда свозят изменённых зверей со всех уголков мира. Сегодня на занятиях вы ещё подробно поговорите о таких животных. Но вы должны понимать, что изменённый зверь — это не игрушка. Чтобы его усмирить, необходима сила. На территории заповедника нет животных, подходящих одарённым с уровнем сил до трёх единиц, так что настоящий тест призван отсеять таких. Тем, кто сегодня не покажет достаточного результата, придётся подождать, приложить усилия к собственному росту и попробовать себя в следующем году. Изменённые звери являются хорошими помощниками для миротворцев, подобное наше решение изменит жизнь многих студентов, существенно повысив их боевой потенциал. И в случае повторного нападения демонов вы сможете постоять за себя и своих близких! — закончил свою пламенную речь на высокой ноте Потёмкин, вызывая согласный боевой клич у первокурсников.

Парни и девушки вокруг меня заулыбались, в их глазах вспыхнула решимость, жажда силы, вера в то, что они — лучшие. Я же не был ослеплён молодостью и давно уже не покупался на подобные слова. Я прекрасно видел, как перекосило старика от последней фразы Потёмкина. Ну да, ректор не смог спасти свою жену, даже имея девять звезд, а тут сопляк с изменённым зверем под мышкой сразу всех порешает… Молодости свойственна наивная слепая вера. Мне — нет. Я бы с удовольствием задал один хороший вопрос, если бы только не моё нежелание выделяться из толпы перед Викторией. А вопрос очень простой: почему ни у одного из множества встреченных мною паладинов, не было изменённого зверя, коль эту живность так просто раздают почти любому желающему? То-то и оно, что был во всём этом какой-то изъян, о котором Потёмкин сейчас просто не стал говорить.

Я краем уха слышал про изменённых зверей, но напрямую информацией не интересовался. В любом случае, панацеей такие животные не являлись, как бы ни хотелось верхушке выставить их в таком свете. Я не мог понять, зачем Морозову нужен такой ход. Просто ради поднятия рейтинга? Сомнительно, слишком опасная авантюра, тем более для первоклашек. Но какой-то смысл в его действиях точно был, однако мне пока не хватало фрагментов мозаики, чтобы собрать картинку воедино.

Между тем Потёмкин величественно кивнул Лебедевой, отдавая приказ начинать. Оксана поднялась со своего места, подошла к силомеру, встала рядом с ним. Хрупкая девушка практически терялась на фоне внушительных размеров камня.

Она жестом подозвала первого студента. Незнакомый мне парень покрылся красными пятнами от волнения, но подошёл, остановился около артефакта.

— Правила повторяются один раз, слушайте очень внимательно, — громко проговорила Лебедева, зал погрузился в звенящую тишину. Никому не хотелось упустить что-нибудь важное. — Чтобы силомер смог измерить ваш текущий силовой потенциал, необходимо собрать энергию ядра и выплеснуть её на артефакт. Чем сильнее будет всплеск силы, тем более высокий результат тестируемый получит. Силомер отобразит не просто ваш текущий уровень, он отчасти покажет весь потенциал миротворца, это сложная и древняя система, созданная после войны.

М-да, мне не на руку такой принцип работы артефакта… Но что-то надо было придумать и сделать это быстро, сейчас не время являть миру мою личность. Я-то выдержу, если старые враги решат со мной поквитаться, но вот род Митрофановых попадёт между молотом и наковальней, а у них и так полно проблем. Я не был настроен терять больше никого из своих близких.

Тем временем очередь медленно двигалась, начались первые испытания. Я стоял поодаль и наблюдал за происходящим. Студенты формировали удар, били по колонне, основание шкалы загоралось красным, затем светящийся столбик полз вверх, пока не замирал на одной из отметок. Собственно, в этом и состоял весь тест.

Настя и Лена пробрались к артефакту довольно быстро, обе заработали по четыре балла и отошли, гордые собою. В целом я заметил, что довольно многие выбивали больше трёх очков, так что этот отсев носил довольно малый характер, и лично меня этот факт настораживал. Просто позаботились о детках, чтобы совсем слабые не были убиты в заповеднике?

Пока я терзал свой мозг догадками, к силомеру прошла моя соседка. Емельянова тряхнула светлыми волосами, подмигнула мне перед ударом по артефакту. И как отражение её силы, поднялся ветер, камень задрожал и из него вылетело облачко пыли.

Шкала загорелась, стремительной свечкой пошла вверх, лихо вышла за тройку и замерла только у цифры шесть.

Емельянова сверкнула широкой, пусть и какой-то усталой улыбкой и, довольная собой, направилась к Виктории. Та одарила девушку одобрительным взглядом, мягко коснулась плеча, что-то прошептала ей на ухо.

Я лишь пожал плечами, мне значения артефакта сравнивать было не с чем. Да, шестёрка была самым высоким результатом из виденных мною на данный момент, но, простите, кого мы рассматриваем? Сопляков-первокурсников, которые ещё толком не поняли ни себя, ни энергии мира? Это ж какое значение будет у меня, с учётом всего того, что я прячу в астрале?

А преподавателей результат моей соседки порадовал, они все что-то зафиксировали в блокнотах, в том числе и Лебедева, которая вернулась обратно за стол к Потёмкину.

Смотр продолжился, и если Оксану и Потёмкина процесс интересовал, то Вика обводила присутствующих скучающим взглядом, а старик так и продолжал подпирать стену, мрачно разглядывая силомер. Судя по всему, его происходящее не радовало. Хоть в этом наше мнение совпадало.

Варя, стоящая недалеко от меня, наконец добралась до артефакта. Кое-как выбила три балла, причём до тройки светящаяся шкала еле доползла. Я махнул девушке рукой, прося подойти.

— Как ты себя чувствуешь? — уточнил, убивая двух зайцев одновременно: немного столь редкой для меня галантности не помешает, и разведаю информацию о силомере от свежего очевидца.

На лице Вари появилось жалобное выражение.

— Я не смогла собраться и выложиться на полную, переволновалось ужасно, — пожаловалась она. — Но этот камень, он… он как будто сам все силы вытягивает, я себя чувствую, как выжатый лимон.

Варя действительно покачнулась, но удержала равновесие, а я нахмурился. Ситуация становилась всё хреновее. Судя по тому, что все студенты били по-разному, кто-то слабо, а кто-то Емельянова, только одно их роднило: к силомеру подходили полные энергии одарённые, а от него уползали, еле шевеля ногами. Из чего можно было сделать вывод, что камень обладал радиусом поглощения. Именно поэтому Лебедева просила не стараться бить как оголтелым, артефакт сам возьмёт то, что потребуется. Значит, просто так уменьшив силу удара или не задействуя все звезды, мне не пройти.

Оставался лишь один вариант. Я собрался с духом, шагнул к силомеру в числе последних испытуемых, разгоняя энергию по каналам со скоростью света, после чего резким выбросом вбил всё, что было в силомер, жадно поглощающий мою силу.

Апарат мигнул, быстро и едва заметно. Шкала загорелась и медленно поползла вверх, преодолевая третье, четвёртое, пятое деление… Наблюдая за светом, я краем глаза видел, что Емельянова также следит за шкалой, закусив губу. Я понимал, что девчонке хотелось оставить за собой титул самой-самой, но тут уж, извините, я сделал всё, что мог.

Виктория тоже не оставила процесс без внимания, внимательно глядя за происходящим.

А линия всё продолжала подниматься: шестое деление, седьмое… восьмое.

Будто камень с души упал, когда светящаяся шкала остановила свой ход на восьмёрке. И, судя по разочарованию в глазах Виктории, у меня получилось осуществить задуманное. Она ждала более высоких результатов от того, кого посчитала реинкарнацией Тёмного.

Почему-то в раз потяжелели веки, глаза сами собой стали закрываться. Я только сейчас сообразил, что продолжал стоять в радиусе камня-паразита. Отошёл, пошатнувшись. Тут же с двух сторон меня подпёрли два девичьих плечика.

— Антон, ну ты дал! — Настя похлопала меня поспине.

— Не знала, что в тебе кроется такой потенциал! — Лена тоже смотрела на меня горящими глазами.

— Не поверишь, сам не знал, — голос сипит, но при этом ни капли не лгу. Я ж понятия не имел, сколько моя сила стоит, исходя из этой шкалы.

Лебедева поднялась из-за стола, кивнула мне с характерной улыбкой. Кажется, её беспокойство наконец развеялось. Она тоже не хотела, чтобы я раскрылся перед всеми? Или, как историк, смогла как-то соединить два и два, и понять, что именно перед Викторией мне палиться не стоит? Кто знает, да это и неважно сейчас.

Сама Виктория делает мне честь, подходя и протягивая руку.

— Хороший результат, молодой человек. Я бы добавила, в чём-то уникальный, но это к сожалению не так. Один из тысячи может получить подобную оценку от силомера в вашем возрасте.

— Спасибо, — пожал её холодную ладонь. — Я учту.

Виктория коротко кивнула мне, махнула Емельяновой и удалилась, неся за собой чёткий шлейф разочарования. Лебедева проводила её тонкой победной улыбкой. Ох. Уж. Эти. Женщины!

— Можешь идти в столовую, после раннего завтрака, как только все восстановят силы, я начну урок… — предупредила Оксана Фёдоровна и поспешила к преподавательскому составу.

Я пожал плечами и пошёл в столовую, всё так же полагаясь на Настю и Лену, которые прошли испытание более достойно.

* * *

Женщина вошла в гостиную и включила свет, щелчком пальцев. Прошла в спальню и сняла с себя повседневную одежду, облачаясь в халат. Она бы с удовольствием приняла душ, но любопытство было куда сильнее.

Поэтому быстро прошла к компьютеру и усевшись, открыла почту, где её уже ждала видеозапись испытания в академии.

— Ну, посмотрим что у нас там… — прошептала она. — Всё-таки этот шаг многого мне стоил.

Видеофрагмент был коротким, на нём был запечатлён всего один студент из сотен. Он говорил с однокурсницей, после чего подошёл к силомеру и замер.

Через пару секунд произошёл выброс силы о чём свидетельствовал артефакт, загоревшийся от манипуляций.

Шкала медленно набирала баллы, пока не доползла до цифры восемь.

Женщина с удовольствием приблизила лицо сидящей за столом преподавательницы с необычными фиолетовыми волосами. Её выражение явно передавало высшую степень облегчения.

— Молодость ровно глупость, — хмыкнула смотрящая и замедлила ролик.

После того, как скорость была выставлена на минимум и все находящиеся в кадре стали двигаться едва ли не как солнце на небосклоне, она прильнула к монитору.

Вот юноша невероятно медленно подошёл к артефакту, вот он загорелся в ответ.

А вот то, что все упустили и ради чего была вся эта мишура.

В её воспоминаниях, как и в воспоминаниях всех, он лишь один раз мигнул. Но на замедленной съёмке явно отобразилась интересная картинка, скрытая от посторонних глаз природными особенностями.

Дело в том, что никто не мог заметить, как шкала не просто мигнула. Тонкая полоска индикации прошла снизу вверх с такой скоростью, что не была заметна в моменте.

Она добралась до десяти баллов и… Прошла весь путь снизу вверх ещё раз… А затем ещё и ещё. Пока светопреставление не исчезло и полоса не замедлилась в попытке подняться, чтобы замереть на уровне восьми баллов.

Женщина откинулась в кресле, шепча себе под нос.

— Ты слишком странный, носишь фамилию его потомков, разговариваешь как он, имеешь силу выходящую за рамки положения… Если это дурная шутка, моему разочарованию не будет предела.

Глава 23 Научный гранит

В столовой девчонки скинули меня на стул и ушли за едой, наказав мне не вставать и ждать их. Я без лишних разговоров принял их стремление позаботиться о ближнем потому что перед глазами всё плыло. Вот же чертов артефакт! Не силомер, а силосос! Интересно, куда они потом всю набранную силу девают… Я усмехнулся, представляя, как те, кто будут это делать, удивятся накопленной в кристалле энергии, за счёт моего вклада её там должно быть предостаточно. Вероятнее всего она просто рассеивается, иного объяснения не придумал.

Но пока текущая проблема разрешилась, я задумался над открывшимися перспективами: тестирование пройдено, так что теперь меня ждёт поездка в заповедник. Как и большую часть курса. Подняло голову любопытство: в моё время таким люди не увлекались. Нет, ходили байки, что звери внезапно стали умнеть в определённых регионах. Особенно отчаянные даже рассказывали, что видели, как то или иное животное могло магию использовать. Но таким обычно советовали меньше пить и больше спать. Да и не до того было в моё время, тогда сначала надо было усмирить двуногое зверьё и выжить при этом.

Но времена меняются и вот, пожалуйста, изменённых зверей готовы выдавать практически любым одарённым. И теперь я обзаведусь каким-нибудь зверёнышем.

— Мальгус будет ревновать, — хмыкнул я тихо.

Девчонки вернулись, выставили несколько тарелок передо мной. Учуяв запах пищи, я ощутил, насколько же проголодался. Накинулся на еду, как медведь после спячки.

— Шпашибо, — поблагодарил с набитым ртом.

Настя и Лена снисходительно улыбнулись и эдак небрежно посмотрели по сторонам. Судя по заинтересованным взглядам, здешний люд уже прознал об итогах испытания силомером. И что Антон Митрофанов выдал лучший результат на курсе. Теперь девчонки с удовольствием собирали на себе завистливые взгляды, завтракая со мной за одним столиком. Ох уж эти столичные детки… Уверен будь возможность, сделали бы из меня чучело для личной коллекции.

Я покачал головой и продолжил усиленно питаться, всё-таки до урока времени оставалось не так много. И в кои-то веки мне не хотелось на него опаздывать, ведь наконец-то там должна была быть информация, которой я не знал.

Тут меня ошпарило мыслью: а не могут ли наши семейные проблемы с пресмыкающимися быть как-то связаны с таким же, допустим, чешуйчатым питомцем? Хотя, конечно, та тварь в Саранском упоминала какого-то бога, но мало ли как питомцы воспринимают своих хозяев?

— Тебе не кажется, что ты натягиваешь гончую на глобус? — вдруг подала голос Лилит в моей голове.

Я лишь усмехнулся в ответ: ну да, задействовал силу — разбудил мирно дремлющую демонессу.

— Возможно, — так же мысленно ответил я ей. Всерьёз я к этой версии не относился.

Закончив с завтраком, поторопил девчонок, и мы вместе направились обратно в учебную комнату. На этот раз никого ждать не пришлось, всем, как и мне, хотелось послушать наши ближайшие учебные планы с резко нарисовавшимися на горизонте магическими питомцами.

Лебедева заняла своё место за кафедрой и начала урок.

— Изменённые звери появились очень давно, и до сих пор доподлинно неизвестно, как и почему пошёл этот процесс. Согласно дожившим до наших времён «легендам», изменённые звери, как и люди, получили возможность пропускать через себя мир. Время шло, на Землю пожаловали демоны, человечество было занято войной. А вот животных очень долго не воспринимали всерьез, их развитие занимало куда больше времени… Но, в отличие от людей, звери не имели разума, поэтому не могли овладеть магией в полном объёме. Однако за сотни лет эволюции природа смогла приспособиться и к этому: не способные выплескивать энергию звери начали подвергаться её влиянию и изменяться изнутри, — Оксана обвела всех глазами. Поймав мой заинтересованный взгляд, она еле заметно улыбнулась. — Проходящая через тела животных сила укрепила их кости, повлияла на мышцы и плоть, сделала зверей практически неуязвимыми.

— Простите, но сейчас же есть такие звери, как огнедышащие комодские вараны или ледяные барсы, способные выплеском магии заморозить человека! — раздался голос из аудитории.

Лебедева кивнула на замечание, но тут же пояснила:

— Это немного забегающий вперёд материал, но я рада, что ты знаешь такие подробности. Действительно, много позже звери научились выплёскивать силу, как заметил господин Долгорукий, что привело к очередному витку эволюции. Звери стали способны влиять на реальность.

По аудитории пронёсся гул, ребята начали перешёптываться, фантазируя на тему, кто же из зверей достанется им в питомцы. Даже те, кто не прошёл тест, подключились к разговору.

Лебедевой пришлось постучать по кафедре, чтобы привлечь всех к порядку и продолжить лекцию.

— Для миротворцев, одарённых людей, звери представляют интерес как живые, так и мёртвые. Кости тварей высоко ценятся на рынке артефакторов, ведь обладают различными полезными свойствами. Чаще всего они могут проецировать ту стихию, что использовал зверь. В старину создавались костяные скипетры и посохи, куда маги прошлого в своих путешествиях собирали многочисленные останки убитых ими тварей и делали уникальным свой артефакт. В качестве навершия использовалась демоническая слеза.

Я почесал затылок: это ж про насколько древние времена она говорит? Опять-таки, при мне такого не было. Но и тогда уже странствующие маги считались чем-то древним. И атрибутика из костей приобретала другую окраску, наши таскали на себе разве что кости демонов… В общем, совсем какие-то древние сказки пошли.

— А почему тогда кости паладинов артефакторов не интересуют? — не удержался я от каверзного вопроса. — Тоже ведь магию используют.

Лебедева поперхнулась, но довольно стоически выдержала, быстро нашлась с ответом.

— Предполагаю, что дело в источнике магии. Паладины с рождения были способны выплёскивать энергию наружу, а животные — нет. В итоге последние мутировали, и их тела стали способны хранить магию даже после смерти. И, Митрофанов, — она сделала строгое лицо. — Попрошу больше столь кощунственные вопросы не задавать.

— В итоге современные паладины проигрывают зверям даже мёртвые, — усмехнулся я, вызывая улыбки у ближайшего окружения.

Тем временем Лебедева продолжала вещать, плавно перейдя с животных на камни.

— Демоническая слеза — камень, являющийся универсальным хранителем и ретранслятором силы. Если его должным образом огранить, то можно направлять силу и регулировать её подачу. Чем больше граней у камня, тем больше он удерживает энергии. Однако огранить подобный камень не так-то просто. Этим занимаются огранщики — люди, отучившиеся на ювелира и обладающие даром. Сложность огранки демонической слезы заключается в том, что такие камни обладают невероятной прочностью и поддаются только инструментам, сделанным из проклятого металла. Это вторая сторона зачарованного оружия, оно может быть и орудием.

Оп-па, мысленно отреагировал я, звучит как бизнес-план. О таком способе использования проклятого металла я как-то и не подумал, а стоило. Привлекает меньше внимания, чем оружие, но явно будет давать не меньшую прибыль. Надо будет обговорить этот момент с Сорокиным. Пусть родное государство обзаведётся еще несколькими ювелирами экстра класса.

— Ювелиры из поколения в поколение получали такие инструменты с душой внутри. Однако, как и технология изготовления разумных клинков, производство подобных орудий сейчас невозможно, все данные о процессе считаются утерянными. Поэтому доживших до наших дней огранщиков ничтожно мало, сейчас их всего два во всей империи. Слёзы демона находят после каждого разлома. Нет чёткого объяснения, почему они появляются. Но есть теория, что это последствия сильного магического возмущения, результатом которого и становится сам разлом реальности. Одно из особо интересных свойств камня — это способность блокировать энергию. Но только в том условии, что камни скреплены в круг и огранены, лишаясь первозданной формы.

Дальше была малоинтересная для меня информация про какие-то другие разновидности камней, так что я мысленно отстранился, откинулся на спинку стула и честно продремал всю оставшуюся часть лекции.

Разбудил меня звонок, сообщающий о начале второго занятия. Лебедеву сменил Потёмкин, я поприветствовал его появление вздохом. Рекламная акция делала второй виток.

— Как я уже говорил, наш преподавательский состав переделал учебный план, — не обманул мои ожидания профессор. — За основу была взята программа обучения, которую не использовали с момента победы в войне, не было необходимости. По этой программе подразумевалось, что у каждого мага есть спутники. Астральные звери — это воплощение души. Обычно ими являются духи разной силы, которых маг может прикормить своей энергией и повязать арканом души, его силой. Зависимость прямая: чем сильнее маг, тем сильнее зверь. Изменённые звери — это другое дело. Они являются воплощением тела. В скором времени вам предстоит испытание, в рамках которого вас парами отправят в Имперский заповедник. Там вы должны будете приручить своего изменённого зверя, который и станет вашим спутником.

— А какие животные там есть? — раздался несмелый вопрос из зала.

— На территории заповедника собраны многочисленные виды, всех и не упомянешь за один урок, — улыбнулся Потёмкин. — Поверьте, там хватит на всех и на вкус каждого. Раньше это испытание проводили на третьем и последнем курсе, но теперь этот процесс приказано ускорить.

— Но изменённые звери опасны, мы же можем погибнуть! — подал голос парень, сидевший недалеко от меня. Если мне не изменяет память, его показатель силомера кое-как дотянул до заветной тройки.

Как и у Вари, которая сидела сейчас с очень бледным лицом и неестественно прямой спиной.

— На протяжении всего испытания с вами будет преподаватель, так что ничего не случится, — отмахнулся Потёмкин. Но тут же вернул себе серьёзный взгляд. — Ну, а если случится, значит, вы огромнейший неудачник, — его голос прозвучал неожиданно жёстко, чем ввёл многих в ступор.

Видя реакцию первокурсников на его слова, преподаватель смягчился и поторопился пояснить:

— Дело в том, что вас выпустят к самым слабым животным, имеющим всего одну функцию дара. Они не представляют никакой опасности, не волнуйтесь, при условии, что вас сопровождает опытный одарённый.

Я нахмурился, не понимая такого решения. Зачем тогда вообще весь этот цирк с конями? На кой первокурсника привязывать к какой-нибудь мыши? Но задавать вопросы при всём курсе не хотелось. Проще напрячь Софью, чтобы нашла мне экземпляр послевоенной учебной программы, а уж по ней я разберусь, что к чему. Но что-то тут явно не вяжется.

— У всех вас разные способности, — продолжил лекцию Потёмкин. — С животными та же ситуация. Бестиарий насчитывает около тысячи видов. Вам необходимо будет выучить отличия и места обитания всех, пусть на отведённой локации для отлова будет не более трёх сотен. Но в целом где-то в крайних землях водится около тысячи. На границах любого государства есть места, куда при всём желании не ступает нога человека. Спорные территории. Там как раз таки находятся неучтённые виды изменённых зверей, а вот они вполне могут быть опасны и для вас, и для более старших курсов. Но, ещё раз повторюсь, в заповеднике вас к таким особям не пустят.

Остальное время занятия было отдано под изучение бестиария и планомерную зубрёжку. Профессор же, выдав необходимый минимум, нацепил на нос очки и уткнулся в свежую газету, из-за неё сообщив, что на следующем уроке даст нам тест по видам и условиям обитания изменённых зверей. Я уже заранее мог сказать, что этот тест завалю, так как времени на учёбу того, какой котик где обитает, у меня не было совершенно.

Звонок с этого занятия стал спасением. Я встал, потянулся, с удовольствием хрустя суставами. Следующим уроком шла физическая подготовка: хоть что-то из того, что я не включал в список абсолютно бесполезных занятий в этой академии. Так что быстро переоделся в раздевалке в спортивный костюм.

Серебряков уже ждал нас на полигоне рядом с тремя странными возвышениями, накрытых чехлами. Дождавшись, пока подойдут все, преподаватель с улыбкой стянул полотна, открывая старинные тренажёры. Я аж хищно облизнулся, видя что-то до боли знакомое. За чем-то подобным я проводит по несколько часов в день в далёком прошлом. Том, где меня ещё никто не называл Тёмным…

Тренажёры представляли собой вбитые в землю столбы, на которых были расположены вращающиеся кольца с плотными шипованными дубинами. Серебряков указал на три уровня сложности, показывая, как надо будет последовательно наносить удары.

— Каждый пройдёт все три по очереди, — прогудел преподаватель, обводя всех взглядом, в котором было заметно слегка отдающее садизмом веселье.

И я его понимал, помня принцип работы подобных систем: ударяя одну дубину, сразу получаешь удар, подобный тому, что может совершить реальный противник.

Первое такое чучело имело четыре дополнительные конечности, а вот последнее походило на настоящего металлического монстра с десятком шипастых лопастей, которые могли имитировать множество ответных ударов, причём одновременно.

— Но мы же маги… — снова посыпались голоса несогласных.

— Ху…г…кхм, — неразборчиво и довольно раздражённо произнёс Серебряков и уже громче пояснил. — Перед тем, как управлять каким-то оружием, вам надо научится понимать своё тело и его возможности. Поверьте, в бою это пригодится.

И вот здесь я не стал дожидаться, пока очередь поредеет, добрался до тренажёров одним из первых. Самый простой прошёл практически с закрытыми глазами, предугадывая движения тренажера чуть ли не раньше, чем он начнёт двигаться. Второй так же, только потратил на минуту больше, прежде чем все имеющиеся лопасти были задействованы. Серебряков дал сигнал о завершении теста, и я первым оказался перед последним монстром.

Окинув его взглядом, накинул щит духа и ударил по перекладине, ту же боковым зрением замечая, как мне в бок летит серповидная конечность тренажера, живо напоминающая мне коготь.

Что ж, это тело уже прошло достаточно тренировок, чтобы справляться с подобным. Поэтому спокойно принял удар на колено, ставя блок. Доспех духа поглотил силу соприкосновения, так что особого вреда я не получил. Ударяя раз за разом, постепенно привёл в движение все уровни и все лопасти этой адской мельницы, с успехом защищаясь и уворачиваясь от ударов импровизированного противника, при этом не сходя с места.

Когда в таком бешеном ритме прошла минута, я бросил вопросительный взгляд на Серебрякова, как бы уточняя, сколько мне ещё тут из себя чудо-воина изображать. Но тот лишь продолжал смотреть на меня с ожиданием, как будто выдерживал время, пока я не устану, снижу концентрацию и получу смачного леща от одной из конечностей тренажера.

Я усмехнулся: ну уж нет. Уж чему-чему, а этому чучелу меня не уделать. Поэтому собрался, поднажал в скорости и стал вкладывать больше силы в удары. Тренажёр не был рассчитан на подобную нагрузку и начал надсадно скрипеть и частично гнуться, но даже это не заставило Серебрякова дать команду на отдых.

Что ж, он сам напросился. Будет у него одним тренажёром меньше. Я вышел на максимальную скорость, полностью отдаваясь бою. В итоге, когда я отступил от чучела, там остался лишь кривой металлический остов да едва работающие шестерёнки. Лопасти и шипы валялись вокруг в радиусе пары метров. Несколько однокурсников потирали конечности, злобно поглядывая на меня, попав под удар отлетевших кусков тренажера.

— Не стой под слезой, — пожал я плечами, иронично глянув на преподавателя.

Но тот лишь довольно почесал подбородок и без претензий отпустил меня, заставляя остальных трудиться до полного изнеможения. Ну да, как будто магического истощения с утра было недостаточно, решили ещё и физического подкинуть… такая себе учебная программа вырисовывается.

Я полюбовался потугами остальных и уже повернулся к зданию академии, как заметил на площадке приближающуюся ко мне Марго.

— Какие-то проблемы? — тут же подобрался я.

— Нет, с чего ты взял? — приподняла брови сестра.

— Из результатов беспощадной статистики, — буркнул я в ответ.

— Я пришла тебя порадовать, — улыбнулась Марго. — В качестве того самого исключения из статистики. Думаю, ты будешь рад узнать, что к нам приехала бабушка.

Глава 24 Старая гвардия

Я удивлённо поднял брови, действительно ощущая внутри… радость. Удивительно, но прожив всего ничего с бабушкой, я проникся к ней светлым чувством, был тронут её заботой, хотя и казалось, что подобные вещи уже не для меня. Но ей как-то удалось напомнить мне о семье за тот короткий промежуток времени, что мы провели вдвоём. Её трепетная любовь к этому доходяге, чьё тело я теперь занимаю, умудрилась согреть и меня. Может, именно из-за неё я до сих пор старался удержать свою тайну причастности к Тёмному, чтобы не подставить всю эту семью, которая моей являлись лишь очень отдалённо.

Так что я был действительно рад услышать о том, что бабушка прибыла в поместье. Поддавшись чувствам, я подхватил взвизгнувшую Марго на руки, а поставил уже на плоскость клинка. Правда, стремительно взлетев, быстро понял, что банально заморожу сестру, если мы весь путь преодолеем на мече по такому-то холоду. Поэтому свернул к студгородку, опустился на парковку, где нас уже ждал Михаил.

Марго, действительно успевшая порядком подмёрзнуть даже за столь короткий полёт, с удовольствием нырнула в тёплое нутро автомобиля, я последовал за ней.

К поместью доехали довольно быстро, до час пика было ещё далеко. Я первым выскочил из машины, не стал дожидаться сестру и рванул к дверям. В дом залетел, как на крыльях, забежал в столовую, где с удовольствием увидел поднимающуюся из-за стола бабушку. Та выглядела в разы лучше, чем тогда, когда я был вынужден её оставить. Рад, что мои деньги она потратила, а не отложила на чёрный день, как обычно делали пожилые люди вне зависимости от своего статуса и положения.

Крепко обняв бабушку, поприветствовал деда, который сидел за другим концом стола и улыбался в усы.

— Какие-то проблемы? — спросил первым делом, серьёзно глянув на бабушку. — Закончились деньги или понадобилась помощь?

— Нет, что ты, — замахала руками Мария, раскрасневшись от моего внимания. Даже глаза заблестели по-девичьи ярко. — Денег твоих мне ещё на год хватит. Да и что, просто приехать в гости нельзя, без повода? Сам ведь совсем бабушку не навещаешь… — пожурила она меня.

К моему вящему удивлению, я почувствовал себя слегка виноватым, действительно же, закрутился здесь так, что даже позвонить ей ни разу мысли не возникло. Но радовало то, что проблем у старшей родственницы на данный момент нет.

— Я поживу здесь какое-то время, Паша разрешил, — она с улыбкой глянула на брата. — Пока не закончу дела в столице.

Кивнул, и вдруг меня на мгновение омыло волной ужаса, я пристально вгляделся в бабушкины водянистые глаза, но не нашёл ни одного признака вертикальных зрачков. Но и у Саранского они не сразу проявились. А что, если бабушка приехала не просто так… Нет, так же можно параноиком заделаться! Но всё равно в лёгкой панике глянул деду в глаза, и слегка успокоился, видя его жест — он сам пригласил сестру. Видимо, из соображения безопасности. Хотя я бы поспорил, где сейчас более безопасно — рядом с нами или как можно дальше от всего нашего рода и от меня конкретно.

В этот момент принесли чай, тут же поставили ещё две кружки: на меня и на Марго, наконец вплывшую в столовую и тоже обнявшую бабулю. Сестра села рядом со мной, с удовольствием глотнула горячего чаю.

Вдруг у меня зазвонил телефон, я нажал на приём, заметив фамилию звонившего.

— Да, Костя, слушаю.

— Антон Валерьевич, я закончил собирать тестовый стенд, но для финального штриха нужна ваша помощь, — тут же скороговоркой произнес Сорокин.

— Да, сегодня буду, но чуть позже, — сообщил я инженеру, предварительно глянув на время.

— Буду ждать, — Сорокин отключился.

Я не дал мыслям сразу улететь к инженерным разработкам, а пригубил чаю и начал расспрашивать бабушку про её жизнь без меня, про нанятых мною людей. Правда, имён, вот если честно, я уже и не помнил всех, но бабушка охотно мне подсказывала.

— Ася похорошела, расцвела, очень помогает мне девочка, — с лукавой улыбкой рассказывала Мария. — От женихов отбоя нет. Но там уж Марк Юрьевич строго следит, чтобы не обидел никто.

Я хмыкнул в чашку, чуть не расплескав чай. Марго укоризненно покачала головой, но мне было всё равно на правила этикета, я прекрасно помнил Марка — старика с холодными глазами и огнестрельным оружием за поясом. Да, не завидую я тому, кто даже просто попробует обидеть его внучку.

— Григорий нынче какие-то новые розы собирается садить, так весь извёлся с подбором грунта, — продолжила бабушка. — Софья твоя, кстати, звонит регулярно, спрашивает, не надо ли чего. Хорошая девочка.

Я мысленно уже в который раз поставил себе зарубку, что помощница заработала премию. Забываю же всё время! Вот кто бы напомнил…

— В гостях тут у Ерофеевых была, — голос бабушки погрустнел. — Плохо у них, род совсем хиреет.

Дед покивал, принимая во внимание, но в целом остался равнодушен к этой информации. А я, как ни рылся в памяти, так и не смог вспомнить, чтобы пересекался или хотя бы слышал о ком-то с такой фамилией.

— Какие Ерофеевы? — рискнул уточнить.

— Ты что, совсем забыл Татьяну? — удивился Павел. — Она же твоей первой любовью была…

— Мужчины, — пренебрежительно хмыкнула Марго. — А память девичья.

— Да когда это было-то, — вдруг вступилась за меня бабушка. — Татьяна и сама его не помнит поди.

Мария быстро поменяла тему, вновь вернувшись к многострадальному Григорию и его розам. Я же, допив кружку, всё-таки встал из-за стола.

— Куда ты? — тут же среагировал дед, хмуря на меня кустистые брови. — Только пришёл и уже уходишь!

Но не успел я и рта раскрыть, как меня уже бросилась защищать бабушка:

— Пусть идёт, Павлуша, не трожь его. Молодость, она же такая. Помнишь, каким ты был в его возрасте? А я вот помню, ты…

Я не стал задерживаться на поток ностальгии и поторопился из дому. Нет, я очень хотел бы побыть с бабушкой, но работа звала, да и Мария сказала, что она задержится здесь, так что успею ещё пообщаться.

Перед выходом прихватил с вешалки куртку — стало нехило так подмораживать, и рванул к замку. Уже на подлёте заметил переминающегося с ноги на ногу Сорокина, который, накинув на плечи какой-то серый тулуп, подозрительно напоминающий волчий мех, ждал меня там уже явно не первую минуту.

— Что в доме не сиделось? — выдохнул я облачко пара.

Но инженер только отмахнулся и тут же начал показывать зарисовки на планшете, тыкая в экран негнущимися от холода пальцами. Себя не жалеет, так технику бы хоть пожалел.

— Я провёл расчёты, сделал наброски, — пробормотал он непослушными губами. — Вот, посмотрите на предварительные цифры и…

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: Сорокин — очень талантливый инженер. Чисто зрительно даже эти, как он выразился, наброски выглядели как академические чертежи.

— И где ж вас таких делают, — выдохнул я с некоторой толикой зависти, чувствуя головокружение от обилия линий, чисел и формул перед моими глазами. — Костя, я тебя как человека прошу, — простонал, уже и с закрытыми глазами видя светящиеся ровные строчки расчётов.

Сорокин ударил себя по лбу и тихо выругался.

— Простите, каждый раз так. Любой технарь считает, что для всех остальных законы физики так же элементарны, как и для него, — покачал головой инженер. — Если по-простому…

— Начало мне уже нравится, — улыбнулся я криво.

— Я рассчитал нагрузку на каждый квадратный сантиметр меча, чтобы понять, какой максимальный вес он может выдержать. Получилась следующая формула.

Перед моим лицом застыл планшет с уравнением на латинице. Кое-где застенчиво вписались минусы, плюсы и равно где-то посередине. Я максимально скептически поднял бровь, смотря на это мракобесие.

— Если я прочитаю это задом наперёд, то вызову демона? — иронично спросил я.

Сорокин понятливо кивнул и перешёл на картинки, что сейчас больше соответствовало моему уровню восприятия подобной информации.

— Так вот, я поэкспериментировал с толщиной металла, стараясь понять, как изменятся его характеристики, пришёл к максимальному и минимальному значению, исходя из наших потребностей, и вывел необходимую конструкцию. Однако есть нюансы.

— Куда ж без них, — вздохнул я. — И какие же?

— Во-первых, ранее я не имел должного практического опыта в своём проекте, опирался только на голую теорию. Конечно, кто бы в былые времена дал мне целый клинок для распила, — усмехнулся инженер. — А сейчас… Сейчас мы провели тысячи тестов и поняли, что конструкция поезда не будет работать так как нужно. Он попросту не управляем и возможно понадобятся рельсы.

Сорокин смахнул картинку перед моими глазами одним жестом, и на её месте появилась проекция поезда, парящего над рельсами.

— Это не так утопично, как мы представляли, но, увы, это — наша реальность, — он вздохнул, как будто чувствовал вину за то, что мечтам не было суждено сбыться. Но тут же встряхнулся: — Я произвёл перерасчёты, аппарат, который мы хотим сделать, будет разгоняться до скорости…

Сорокина понесло. Он вывалил на меня всевозможные характеристики будущего состава, плюсы и минусы эксплуатации, возможные риски и способы их обхода… В итоге под конец его пламенного монолога я уже был готов дать на всё это деньги, хотя из доброй трети его речи я понимал лишь предлоги.

Меня смутил только один момент.

— Погоди, я правильно понял, что ты не можешь заставить строем лететь несколько клинков друг за другом? — я нахмурился.

— Да, вы правы. Но со стороны рельсов мы внесём центрирующий компонент, выставим центры стабилизации, что увеличит устойчивость вагонов в разы. Ну и другая сторона проблемы: большой состав один человек в управлении не потянет, разрозненные клинки плохо поддаются корректировке в движении, но и тут у нас есть выход. Знакомьтесь, — он оттуда-то из-за спины жестом фокусника вытащил худощавого вампирёныша. — Это Сашка.

— Александр, — протянул мне руку парень.

Я пожал, понимая, что мне представляться нет необходимости, меня тут каждая собака… в смысле каждый вампир знает. Хотя если вспомнить, что в замке живут и оборотни, то и собаки меня тоже знают…

— Пока пыхтел над решением, заметил, что Сашка очень ловок в управлении своим клинком. Позже узнал, что он неплохо жонглировал в прошлом. Поэтому мы ради эксперимента разломали его меч и выяснили, что Сашка способен очень шустро управлять его частями.

Чтобы не быть голословным, вампир тут же подбросил в воздух десять частей клинка и заставил их выполнить несколько кульбитов над его головой.

— Минус в том, что таких жонглеров надо будет искать или обучать своих специально. Но это трудоёмкий и долгий процесс. К сожалению иного варианта я пока не нашёл, это нас существенно затормаживает.

— Как будто процесс изготовления состава и усиление его проклятым металлом — процесс мгновенный, — хмыкнул я. — Принимается решение, найдём мы тебе жонглеров.

— Максимальная грузоподъёмность одного клинка — десять вагонов по пятьдесят тонн. Больше не потянет, — продолжил доклад Сорокин.

— Нормально, — кивнул я, хлопнув его по плечу и прикидывая цифры в голове. Даже на первый взгляд, мы должны будем выйти в существенный плюс. И то, это лишь начало наших разработок.

Пока мы с инженером временно умолкли, раздался голос молодого вампира, по которого все уже успели благополучно забыть.

— Если позволите, насчёт жонглеров… — он было стушевался, но под моим заинтересованным взглядом осмелел и продолжил: — Я пока человеком был, многие связки не мог делать. А как вампиром стал, так махом научился быстро жонглировать. Так, может, вам из вампиров набрать претендентов на обучение?

— А что? — закивал Сорокин. — Это мысль хорошая! И они при деле будут, и нам лишняя забота с плеч.

А у меня перед глазами уже неслась реклама: «Кровавый экспресс! Пронесём из одной точки империи в другую быстрее, чем кровь бежит по венам!» И туда же: «Высокоскоростной экспресс Адреналин!»

И да, топливом для таких составов, а точнее, для их рулевых, будут люди. Всех неугодных пустим на наши поезда! Род Митрофановых поменяет фамилию на Цепеш. И лично я поменяю имя на Влад.

И, конечно, будет коррупция. Прямо вижу эту картинку, как пассажир подходит к курящему около составу вампиру:

— Пс, пс, есть пара литров первой отрицательной! До дальнего востока возьми, начальник, месяц копил! Мне бы бабку мою повидать.

И вампир молча кивает на двери, сам же быстро прячет пакет за пазуху, коротко оглядываясь по сторонам.

Пользуйтесь нашими поездами. Самыми поездатыми поездами в империи!

Я резко замотал головой, выбрасывая из сознания все эти сюрреалистичный картинки.

— Ладно, с этим разберёмся позже. Ты мне что-то ещё показать хотел? — обратился я к Сорокину.

— Да, точно, пройдёмте! — он чуть ли ни поволок меня дальше по коридору.

* * *

Ночная темнота обнимала город. Температура в тёмное время суток существенно снижалась, особенно сильно это чувствовалось за городом, пусть и на небольшом возвышении. Трое мужчин в плащах стояли на холме, их взоры были направлены на яркие огни города, раскинувшегося у их ног.

— Морозов сошёл с ума, — вырвалось облачко пара изо рта сгорбленного Старика. Он не отрывал тяжёлого взгляда от той части города, где располагалась императорская резиденция. — Загрузил и меня, и весь мой штат никому ненужной работой, полностью игнорируя угрозу, которая уже буквально у него под боком! Возродил какую-то нелепую программу обучения, даже не подозревая, что он была написана в качестве эксперимента! — Старик презрительно сплюнул на землю.

— Что взять с мотылька? — низким грассирующим голосом спросил стоящий справа от него массивный мужчина. Капюшон скрывал его лицо, но в темноте можно было увидеть блестящие в свете луны зелёные глаза. — Он даже первую сотню лет не разменял.

— Ты забываешь, что он — девятка, как и мы все, — апеллировал третий из присутствующих.

— Девятка девятке рознь, разве ты не понимаешь? — в голосе второго явно была слышна усмешка. — Ему пока интересны все эти игры. Но это проходит с возрастом.

— Я собрал вас потому, что… — начал Старик, поворачиваясь к собеседникам.

— Да знаем мы, почему ты нас собрал, — перебил его второй, махнув рукой.

— Мы согласны, ситуация складывается нездоровая, и надо что-то делать, два прорыва это много, больше чем произошло за последние триста лет. Примерно на два и больше. Но что ты хочешь от нас?

— Вы должны узнать, кто за этим стоит, — хрипло выговорил Старик.

— А десятую звезду тебе не открыть? — грубо бросил второй.

— Я должен знать, кто… какая мразь ответственна за смерть… — Старик не обратил внимания на насмешку, но не смог договорить, горло как будто сковал спазм.

На его плечи легли две ладони. Они чувствовали дрожь тела друга. Они оба уже с трудом помнили, что такое сочувствие, но сейчас отказать не могли. Не в сложившихся обстоятельствах.

— Я поговорю с Викторией, узнаю, что она скажет по этому поводу. Напрямую идти к Морозову ещё рано, можем спугнуть, — предложил второй.

— Я пробегусь по городу, загляну в третий отдел. Там же Марк сейчас за главного? Вот и спрошу, что он думает по поводу инцидентов.

Две вспышки, и вот уже паладины исчезают вдали, оставляя на холме лишь одну скорбную фигуру, объятую мраком.

* * *

Хризалида посмотрела на свой надрывающийся телефон.

— Да, Жанна, я слушаю.

— Я помню, что ты просила тебя не беспокоить, но тут явился какой-то мужик и утверждает, что он твой старый друг, требует встретиться. Так куда мне его послать? — раздался звонкий девичий голос.

— Да чтоб вас, мне уже поперёк горла старые друзья скоро встанут, — проворчала Хризалида. — Как хоть его звать-то?

Услышанное заставило женщину отвести телефон подальше, но при этом дать своё согласие на встречу.

— Пусть скажет, где мы пересечёмся. Я смогу быть в любой точке города.

Выслушала адрес, блуждающим взглядом натыкаясь на проходящих мимо Сорокина и Антона.

— Всё в порядке? — тут же среагировал на её изменившийся взгляд Митрофанов.

— Да, просто появились срочные дела в городе, — отмахнулась Хризалида.

— Могу вызвать для тебя водителя, — предложил Антон.

— Не надо, я по старинке, — Хризалида мимолетно улыбнулась и поспешила к выходу, практически на ходу запрыгивая на меч.

* * *

Свет заходящего солнца окропил большие витражные окна коридора императорской резиденции. Виктория сощурилась: бессонная ночь сказывалась на восприятии столь яркого света. Но через мгновение она уже распахнула глаза, с удивлением смотря на приближающегося бывшего соратника.

— А этот что тут забыл? — выдохнула она тихо.

Глава 25 Рокировка длиною в сотни лет

Хризалида опустилась на землю около входа в кафе в центре города, заставив пару зевак спешно освобождать посадочное место. Благо было не так много прохожих, и её появление никого особо не удивило.

Когда-то здесь стояло совсем другое здание, внутри которого она провела ни одни сутки и не одна… Он не мог не помнить, значит, специально выбрал именно это место для встречи.

Листик вошла в кафе, приметила одинокий пустующий столик у окна. Стоило ей только сесть за него, как тут же подскочил официант, неожиданно бодрый и улыбчивый, несмотря на поздний час.

— Добрый вечер. Могу я принять у вас заказ? — спросил юноша приятным голосом.

— Кофе и любой десерт на ваш выбор, — кивнула Хризалида, мазнув взглядом по говорящему и обратив всё своё внимание на происходящее за окном.

— Будет готово через пять минут, — отрапортовал официант и исчез.

Заказ принесли действительно очень быстро. Пригубив крепкого напитка и надкусив эклер, женщина бездумно наблюдала за редкими парочками, что забегали в кафе. Дрожащие в своих модных, но непрактичных нарядах, красные от холода, они буквально искрились от переполняющих их эмоций. То, чего так не хватало в жизни самой Хризалиды. Но зависти женщина не чувствовала. От него прошедшие годы её тоже избавили.

Засмотревшись, она упустила момент, когда рядом с ней оказался моложавый мужчина в строгом костюме и пальто. Волосы были аккуратно уложены назад, светлые глаза внимательно изучали женщину перед ним.

— Мы тоже когда-то были такими, — кивнул он на очередную появившуюся в дверях парочку. — Беспечными мотыльками.

Хризалида моргнула, как будто сбрасывая с себя наваждение, и перевела взгляд на стоящего у стола мужчину. Он молча снял кожаные перчатки и осторожно прикоснулся к лежащей на столике женской ладошке. Листик не сопротивлялась и позволила ему с плохо скрываемой нежностью в трепетных движениях сильных рук поцеловать тыльную сторону её ладони.

Только после этого мужчина занял второе место за столом.

— Жанна сказала, что ты хотел поговорить, — холодно произнесла Хризалида, не смягчившись от его галантности.

— Я здесь из-за прорывов, — кивнул мужчина. Но, немного помедлив, добавил: — А ещё я хотел увидеть тебя.

Листик еле заметно поморщилась:

— Найди уже себе девушку, — прямолинейно отрезала она.

— Это не так просто, ты же знаешь, — вздохнул собеседник. — Уверен, ты проводила ни одного мотылька в последний путь.

— Я не люблю, когда вы называете смертных мотыльками, — заметила Листик. — Вы всё ещё считаете, что смогли забраться выше этого мира. Но это не так. Насчёт прорывов: я ничем не могу тебе помочь, Лёша, не владею полезной информацией.

Хризалида вынула из кармана купюру, бросила её на стол, намереваясь уйти.

— Не хочешь просто посидеть, поболтать о былом? — попытался остановить её Алексей.

— О чём нам разговаривать? — нахмурилась Листик. Её взгляд замер на лице сидящего напротив мужчины, в глазах появилось задумчивое выражение. — И почему ты решил спросить о прорывах именно меня?

— Лекари чувствительны к передвижениям в верхних слоях, а учитывая твою силу, ты должна в этом понимать больше других. Хотел узнать, вдруг что-то было. Особенно меня интересует ночь императорского бала, — попытался развить беседу мужчина.

— Тебя? — сощурилась Хризалида. — Или Никиту?

Алексей на мгновение отвёл взгляд, убирая руки со стола.

— Вы сидели по своим норам все эти годы, — Листик презрительно скривилась. Но тут же между её бровей пролегла скорбная морщинка. — Вам придётся искать ответы в другом месте. При встрече, передай Никите мои соболезнования, я понимаю, как ему сейчас тяжело, — Хризалида поднялась и сделала шаг к выходу.

— Твоя внучка сказала, что я — не первый старый друг, посетивший ваш дом… — в спину ей донесся голос Алексея. — Кто был первым? Сам Старик?

— Это не твоё дело! — резко обернулась Листик.

— Моё. И твоё. Наше, — не согласился мужчина. — Все мы ищем ответы на одни и те же вопросы.

— Вы не ищете ответы, вы ищете подвох, — с раздражением произнесла Хризалида. — Пытаетесь удостовериться, что демоны повержены навсегда, что никто больше не посягнет на эти земли, что всё закончилось. Четыре сотни лет — действительно большой промежуток времени, заставивший вас увериться в том, что вы правы.

— Эти разрывы могут быть просто чьей-то дурной шуткой, — перенял её раздражение мужчина. — Если они хотели бы напасть, то сделали бы это раньше. И не так показательно, точечно! Глобальной угрозы нет, нужно только найти этого шутника. То, что было, не вернётся. Всё закончилось.

— Всё только начинается, — жёстко усмехнулась Хризалида, вновь разворачиваясь к дверям.

— Ты всё так же придумываешь то, чего нет, — Алексей покачал головой. — Даже не представляю, что такого он тебе тогда сказал, что ты веришь ему и в него, как в бога, спустя столько лет, а ведь его уже очень давно нет с нами.

— Может, напомнишь, почему его нет, — вкрадчиво спросила Листик, медленно возвращаясь к столу и вставая вплотную к паладину, поднявшемуся со стула. И пусть он на полторы головы был выше неё, Хризалида умудрялась смотреться ни сколько не слабее него. — Ностальгируешь по прошлому, пытаешься залезть мне в душу, хочешь, чтобы всё было как раньше? Это невозможно! — женщина перешла на злое шипение.

— Почему? — голос Алексея также упал до шёпота.

— Потому что ты сам сделал другой выбор. Выбрал не меня, когда был нужен, — в твёрдую грудь мужчины с силой ткнулся ухоженный женский пальчик, заставляя паладина отступить на шаг. — Мы были друзьями, все мы. Но пока вы баловались и играли в благородных, мы подчищали за вами хвосты! Пока вы пировали с дутыми индюками вроде Романовых и Повелецких, мы морозили задницы в Антарктиде, жарились под солнцем в песках Сахары, загоняя каждое посмевшее поднять голову исчадие тьмы назад, где им и место! А когда толстозадые чинуши решили, что Тёмному больше не место в их рядах, вы отвернулись и сделали вид, что так и надо! Послевсего этого мне стоило снести твою глупую голову, а не разводить беседы каждые десять лет! — под конец тирады глаза Хризалиды пылали праведным гневом.

— Он сам выбрал такой путь, — Алексей не остался равнодушен к потоку обвинений от бывшей соратницы. — Он угрожал мировому порядку, он обезумел и поплатился за глупость! И ты пошла за ним, закрыв глаза на всё это! Забыв всё то, во что мы верили, и ради чего старались!

Листик вмиг погасла, в бессилии покачала головой.

— Глупостью было лишь одно — доверять вам… — бросила она тихо и бесповоротно ушла, оставляя мужчину одного.

Только выйдя из кафе, он призвала меч и унеслась ввысь. Листик надеялась узнать у Светлого информацию по поводу прорывов, но, делала она это зря. Была пугающая мысль, что они вышли на Свята, а он ещё не вошёл в силу, и события былых дней могли повториться, чего Хризалида на этот раз допускать не собиралась. Но сейчас, после разговора с Алексеем, стало понятно, что эти индюки всё так же слепы. Стоило опасаться лишь Старика, который сейчас готов был землю рыть, лишь бы найти ответы. И пусть напрямую к прорывам Свят не имел отношения, Старик не был дураком, и мог заметить что-нибудь лишнее. Листик покривила бы душой, если бы сказала, что не понимает Никиту, пусть они и были на разных баррикадах. Но Старика сдерживали приказы Морозова, что сейчас было на руку Хризалиде.

Однако тот факт, что Светлый появился в городе, уже слегка нервировал. Антону стоило быть осторожнее, если Старик решил призвать старую гвардию. По одиночке они не ходили, значит, стоит ждать и других гостей.

* * *

Виктория не стала делать вид, что не заметила старого соратника, приблизилась.

— Вика, рад тебя видеть, — пробасил паладин.

Женщина натянуто улыбнулась. При работе в присутствии императора уже сама собой выросла и стала частью личности маска вежливой заинтересованности.

— Что ты здесь делаешь, Миша? — спросила она, пробегаясь взглядом по широкоплечей фигуре, облачённой в тёмный плащ.

— Работаю, — флегматично ответил он, окидывая Викторию колючим взглядом зелёных глаз. — Провожу линии, собираю информацию воедино. Всё то же самое, что и ты. Если ещё не поменяла профиль.

— Ну, удачи… — Вика поморщилась, прекрасно понимая проскользнувший намёк.

— Не хочешь поделиться сведениями? — вдруг преградил ей путь паладин. — Объединить усилия?

— Такого желания у меня нет, — холодно отозвалась женщина. — И чем больше ты мне мешаешь, тем дольше не появится.

Михаил вдруг расплылся в широкой усмешке:

— Не забывай, что твои друзья мы, а не они, — он сделал шаг в сторону, пропуская бывшую соратницу мимо себя.

— Таких друзей за х… да в музей, — фыркнула Вика, продолжая свой путь.

Паладин проводил её глазами до поворота, вынул телефон, набрал номер компаньона.

— Ну что, всё глухо, Лёш? — спросил он, уже предполагая ответ.

— Именно, — раздался в трубке голос Светлого. — Ты?

— У меня тоже. Похоже, мышей они тут не ловят совершенно, иначе бы Лиса не отказалась от моей помощи. У них ничего нет, это точно. То ли Морозов специально гасит, то ли не туда копаем, то ли Старик прав, и он реально сбрендил. Ладно, пойду лучше побеседую с Марком, а ты пока расспроси училку и того бравого студентика, который вытащил мальцов из огня при первом прорыве. Чую, там не может быть всё так просто.

* * *

Вернулся в поместье я уже к полночи, сил хватило только на то, чтобы доползти до кровати и упасть на неё ничком. Уже во сне почувствовал, что меня кто-то раздевает, сделал над собой усилие, узнал Мару, и спокойный отрубился полностью.

Поспать по-человечески мне было не суждено, подорвался посреди сна от разливающегося соловьём телефонного звонка:

— Кто? — прохрипел спросонья, даже не глянув на имя звонившего.

— Антон, тебе необходимо срочно прибыть в академию, — раздался в трубке взволнованный голос Лебедевой.

Ни здрасьте тебе, ни до свидания.

— Что там опять случилось? — я даже глаза не открыл, зная уже довольно беспокойную натуру преподавательницы. Может, у них там тот силомер погнулся, и она переживает?

— Тебя срочно вызывают на беседу, — она понизила голос, почти шепча. — Говорят, приехал кто-то из высокопоставленных паладинов! Тебе нужно как можно скорее прибыть в мой кабинет!

— Вот уж не было печали, — простонал я в трубку. — Ладно, скоро буду.

Пришлось-таки вставать, наскоро принимать душ, переодеваться и спускаться вниз. Думал, что поужинать не успею, раз такой срочный вызов, но на пороге меня поймала бабушка и выдала пакетик с горячими бутербродами и термос с кофе. Святая женщина! Чмокнув Марию в щеку, я забрался на заднее сиденье подъехавшего автомобиля. Морозиться на клинке не было желания, а визитёр Лебедевой может и подождать.

— В академию, — со вздохом сказал я Михаилу наше текущее направление.

Пока ехал, жевал бутерброды и думал, кто же мог заявиться по мою душу? В целом, кто угодно, паладинам было о чём со мной поговорить.

— Да уж, медленно они запрягают, — покачал я головой, вспоминая, сколько времени прошло со дня первого прорыва.

Внутри академии кабинет Лебедевой пришлось ещё поискать, пару раз врывался к ничего не подозревающим незнакомым людям, которые таращились на меня во все глаза. Видимо новый учебный план Морозова споро забирает у преподавателей сон. Кабинет я нашёл-таки, постучался, получил разрешение войти.

Внутри меня ожидали хозяйка кабинета, Потёмкин и сюрприз. Причём такой, который я бы не хотел получать. Присев боком на преподавательский стол, на меня смотрел Светлый. Светлов Алексей Дмитриевич, если быть совсем точным, величайший лекарь в истории, как его начали величать ещё при моей первой жизни. Только вот мы с Листиком прекрасно знали, кто был самым крутым лекарем во все времена. И отнюдь не этот парень, разглядывающий меня с нескрываемым любопытством.

А он сам даже и не изменился почти. Годы его лишь слегка омрачили, в отличие от того же Старика. Даже одежду предпочитал старую, ископаемое.

Я мельком окинул взглядом кабинет Оксаны, подмечая исторические талмуды на полках. Их было до страшного много. Потёмкин расположился около окна, закутавшись в чёрный плащ, и сейчас напоминал мне нахохлившегося ворона. Профессор поочередно зыркал на всех нас, стоя вполоборота. Но в основном его внимание было уделено происходящему за окном.

— Ты, парень, выиграл в лотерею, — по дружески усмехнулся паладин, первым подавая голос. — Два первых крупных разрыва за многие годы — и в обоих случая ты в эпицентре. Расскажешь, что там было?

— Я рассказала свою часть, как запомнила, — затараторила Лебедева, пока я обдумывал свои будущие слова, перекатываясь пятки на носок, присесть мне никто не предложил, выдернули из кровати свистком, как какого-то мальчишку… Ну, собственно, минусы моей скрытности. — Ты — очень способный ученик. Если бы не ты, то далеко не все студенты нашли бы выход. Вокруг всё горело, слава богам, вы встретили не так много опасностей. Гончие, видимо, были вымотаны боями со старшекурсниками. Ребята благодарны тебе и уже всё рассказали, как было.

Она на мгновение приподняла бровь, давая понять, что легенда готова и несколько раз подтверждена.

Да я и сам был готов, прекрасно понимая, что, как только основная шумиха уляжется, ко мне пожалуют. Только вот не ожидал, что это будет кто-то из них.

Я вернулся взглядом к Светлову, краем глаза видя, что Лебедева, кажется, дышать перестала, понимая, что за исторический разговор сейчас происходит. Ведь кому, как не историку, знать, что мы сражались со Светлым бок о бок когда-то в далёком прошлом. Только вот сколько воды с тех пор утекло… Я за это время успел помереть. А от этого, знаете ли, характер несколько портится.

— Забыл ваше имя, господин… — нахмурился я, но при этом губы сами собой стремились скривиться в усмешке.

— Не знаешь меня? — удивился паладин. — Меня зовут Светлов Але…

— Впрочем, это не так важно, — оборвал я его жестом. — Я не услышал звания «уполномоченный», не увидел приказа императора или любой другой официальной структуры. И даже не получил письменную копию вызова меня на этот хм… разговор, — сложил руки на груди, с вызовом смотря на Светлова.

— Значит так? — хмыкнул паладин. — Не хочешь помогать империи?

Да, пронять его так просто не удалось, Светлый всегда был гибче остальных. Но и ему не было чуждо честолюбие.

— У империи нет ко мне вопросов, так почему они есть у вас? С чего вы взяли, что можете задавать их мне? — продолжил я гнуть прежнюю линию, внутренне наслаждаясь ролью подростка — бунтаря и выскочки.

От моих слов Лебедева и Потёмкин нервно переглянулись, профессор даже развернулся к нам полностью. Конечно, раньше за мной не замечалось подобных замашек, их удивление понятно. Но не мешают — и на том спасибо.

— Ты можешь оказать большую услугу… — попытался вывести меня на путь истинный Светлый.

— Вы, — снова перебиваю его, вживаясь в свою роль полоумного. — Вы можете оказать. Или правила для вас не писаны? Правила светского тона. Помимо вашей должности, я так и не услышал вашего титула, в то время как вы, любезный, обращаетесь к потомку древнего дворянского рода.

Даже Светлова наконец-то проняло, паладин сузил глаза, его пальцы, сжимающие столешницу, побелели.

А я ведь только начинал. И действительно слегка терял контроль, наслаждаясь сложившейся ситуацией. Каково тебе, сукин сын, слышать такое от сопляка? Ты так поддерживал аристо, но, видимо, остался не у дел. Продолжил бегать, как шелудивый пёс, чтобы выслужиться перед настоящей властью этого мира. Когда-то я хотел всё изменить, но ваша кодла решила и дальше пресмыкаться перед болванами во фраках с чередой именитых предков. Я предлагал сделать независимую систему, где люди получали бы должное согласно своим заслугам, а не потому, что чья-то мать вытянула счастливый билет, залетев о короля или его подопечных с большим влиянием и маленьким хвостиком спереди в штанах!

— Так разговора у нас не выйдет… — сдерживая себя, покачал головой паладин, явно раздосадованный тем, что не удалось вытрясти из меня всю информацию нахрапом.

— Надо же, хоть в чём-то мы согласны, — кивнул, понимая, что из меня брызжет слишком много яда, но я не мог остановиться. А, может, просто не хотел.

Неизвестно, до чего бы довела нас наша перепалка, но момент прервал громкий стук в дверь. Кто-то буквально долбился в неё, как будто попадание в кабинет было вопросом жизни и смерти.

Лебедева открыла дверь, и тут же в центр комнаты влетел растрёпанный мужчина в костюме. Шея его была взмылена, галстук распущен и болтался уже на животе.

— Меньшиков Геннадий Андреевич, — скороговоркой представил он, кивнув сразу всем. — Прошу прощения за вторжение, но дело не терпит. На мою дочь напали!

Я цинично приподнял брови, глянув на паладина, мол, смотри, как надо начинать разговор с аристократами. Но Светлов лишь поджал губы, перенося своё внимание на гостя.

— Я услышал, что вы в городе, — Меньшиков сделал два судорожных шага в сторону Светлого. — И мне нужен историк… — метнулся обратно, чуть ли не падая на колени перед Лебедевой. — То, что с ней случилось, это… Одержимость или проклятие, я не знаю!

Мужчина перестал метаться, в один момент его ноги подкосились, и он действительно упал на колени, складывая руки в молитвенном жесте, и, обращаясь ко всем, взмолился:

— Прошу, посмотрите мою дочь! Глупая девчонка спустилась в разлом, чтобы показать друзьям, а потом случилось это… Я… Я всё покажу на месте!

Одержимость? Хм, как бы мне самому посмотреть на данный случай?

Глава 26 Цена человеческой жизни

Светлый спустился со стола, на котором удобно сидел, Меньшиков тут же подскочил к нему, вцепился в рукав его простой одежды. Закричал в отчаянии:

— Умоляю, вы должны мне помочь! Я… Я на всё готов…Я всё отдам! Моя малышка…

— Спокойно, — Светлов отцепил пальцы убитого горем отца от своей руки. Нашёл глазами меня. — Разговор не окончен, мы ещё к нему вернёмся позже, — и сразу же переключил внимание на Меньшикова. — Ведите, где там ваше чадо неразумное. Посмотрим, что к чему.

— Но мне нужна и она… — мечущийся взгляд мужчины остановился на Лебедевой.

Светлов тоже поднял глаза на Оксану, приподнял бровь, как бы спрашивая её решение, преподавательница тут же закивала:

— Да, конечно, я сейчас подойду.

Потёмкин вышел вместе с паладином и пошатывающимся отцом, а я метнулся к Лебедевой, ощущая себя охотничьим псом, почуявшим дичь.

— Ты должна взять меня с собой! — громким шёпотом потребовал я.

— И как ты себе это представляешь⁈ — так же шёпотом взорвалась она, взмахнула руками, сердито смотря на меня. — В качестве туриста сходить в разлом со скверной⁈ Ты же сам тут сцену устроил, что тебя и тронуть без ордера нельзя, а тут вдруг побежишь к больному одержимостью ребёнку.

Я заскрежетал зубами, понимая, что она права.

— Ладно, но по возвращению ты должна будешь рассказать мне всё, что там увидишь. Поверь, это очень важно, — проникновенно проговорил я.

Лебедева кивнула и поспешила за ушедшими. Я же не удержался и зевнул — с ночными похождениями пора было заканчивать, а то так и челюсть вывернуть недолго. Так что я поторопился вернуться к Михаилу и попросил вернуть меня туда, откуда взял. Поместье встретило моё возвращение гробовой тишиной, на этот раз даже бабушка уже спала. Я последовал примеру домашних, вновь падая в объятия кровати.

Следующее утро было одним из немногих, когда я действительно торопился в академию. Только проснувшись, набрал Лебедеву, но никто не ответил. Понимая, что Оксане скорей всего надо готовиться к парам, решил, что поговорю лично, тем более, что первое занятие нынче было именно у неё.

Думал пулей вылететь из дома, но был пойман уже бодрствующей бабушкой и усажен за стол. Отказать Марии я не смог, так что потратил минут двадцать на то, чтобы напитаться яичницей с помидорами под любящим взглядом бабушки.

Впрочем, полёт на клинке под аккомпанемент завывающего в ушах ветра решил все проблемы с лишним потраченным временем — в аудиторию я вошёл вовремя, даже оставалось несколько минут на то, чтобы договориться с Оксаной о встрече. Только вот меня ждала неожиданность: вместо стройной девушки за кафедрой стоял закутанный в свой чёрный плащ слегка взлохмаченный Потёмкин.

Я, несколько подвиснув, уставился на профессора, тот приподнял брови, видя мой неприкрытый интерес к его персоне. Покачав головой, я поторопился пройти к своему месту. Внутри поселилось нехорошее предчувствие. Я скинул Лебедевой сообщение и стал ждать ответа.

— Так, на чём вы там остановились… — пробормотал Потемкин, сверяясь с журналом и просматривая темы.

— А где?.. — подал было голос один из моих соседей, за что я был ему благодарен.

— Она сегодня занята, так что занятие у вас проведу я, — быстро перебил его профессор.

— Все страньше и страньше, — тихо выговорил я, недовольно щурясь. Внезапная занятость Оксаны настораживала ещё сильнее.

— Так, на прошлом уроке вы проходили теорию, сегодня же приступим к практике, — пройдя по рядам, Потёмкин раздал нам по одной слезе демона в виде трёхгранного камня, похожего на рубин.

Я взвесил в руке небольшие тёмные камни и уже с интересом глянул на преподавателя. В моём времени минералами особенно никто не интересовался, не до них было. Так что информация была для меня новая.

— На трёхгранный камень вы должны будете завязать по одной функции. Каждый из вас, одарённых, как бы разносторонне развит ни был, всё равно больше тяготеет к чему-то одному, будь то огонь, астрал, вода, земля или ещё какая-нибудь стихия. Постарайтесь записать на камень проявление своего дара именно через эту стихию. Для работы вам будет необходимо взять камень в руки и запечатлеть на нём действие, то есть функцию, напитать её силой. Три грани камня — это возможность заложить три действия.

Я слушал, привыкая к новым определениям. В моё время подобные вещи назывались плетением, ещё раньше — заклинаниями, а в совсем тёмные времена — заговорами и проклятиями. Нынче вот, стали называть функцией.

— Действия, которые вы заложите в грани камня, могут быть как разными, так и одинаковыми, — продолжил профессор, вынимая реквизит: учебный камень, в котором талантливый в иллюзиях студент когда-то заложил образ плетения.

Потёмкин установил камень на стол, и перед нами развернулась сияющая проекция. Полупрозрачное изображение трёхгранного камня, медленно поворачивающегося в воздухе. Приятный мужской голос начал свой рассказ о том, что каждый камень обладает определённой ёмкостью, от которой зависит объём артефакта, а значит и сила функции, который можно в него заложить. Также, оказалось, что не все стихии закладываются одинаково, для каждой был свой определённый алгоритм, чем-то похожий на остальные, но с некоторыми отличиями. Причём только одарённые высшего уровня могли создавать стихии из чистой энергии. Нам же, студентам первого курса, планировалось раздать источники стихий — зажжённую свечу, чашу с водой и прочие необходимые вещи.

— Дамы и господа, вопросы есть? — уточнил Потёмкин, когда запись закончилась, а камень вновь исчез в складках плаща профессора.

Вопросов пока что ни у кого не было. Так что каждому из нас достался источник стихии, лично мне на стол поставили свечу с колыхающимся язычком пламени. Что ж, огонь я действительно любил, поэтому не прогадали. Не то чтобы я собирался ею пользоваться, но всё-таки, чтобы сэкономить энергию, можно и лицо сделать попроще.

Взяв холодный камень в руки, я постарался отбросить посторонние мысли. А они так и норовили забраться в голову: за всю лекцию я время от времени бросал взгляды на телефон, но ни звонка, ни ответного сообщения от Лебедевой не приходило. Этот факт начинал нервировать меня всё больше. Частично успокаивало, конечно, что ушла она не одна, а с тем же Светлым. Даже тот факт, что он когда-то повернулся ко мне спиной, никак не сказался на его способностях, он оставался паладином с девятью звездами. Не думаю, что за прошедшие годы Светлов стал неспособен постоять за себя и за пару смертных, но всё равно было как-то тревожно.

Усилием воли, я заставил себя мысленно вернуться к заданию. Повертел камень в руках, отмечая, как быстро он нагрелся от моих прикосновений. Сжал, прогоняя через него силу, представил огонь, свеча дрогнула и погасла, но вместо типичного воплощения, поместил кусочек стихии в камень. Тот ощутимо прибавил в тепле.

Потёмкин, медленно обходящий студентов и наблюдающий за процессом, дошёл до моего одинокого стола в тот момент, когда я уже вдоволь налюбовался помещённым в камень огнём и принялся за следующий носитель. Довольно хмыкнув, профессор продолжил своё шествие. А я до конца занятия заполнил ещё три камня огнём и, в качестве эксперимента, ещё и водой. Для меня такое было в новинку, процесс работы с трёхгранными камнями приносил какое-то странное успокоение. Это как заправлять автомобиль… Хотя странная ассоциация, тут если уж развивать мысль, мы заполняем автомобиль топливом для того, чтобы взорвать. Чем больше и чище бензин, тем сильнее будет взрыв.

Вторым занятием был как раз урок самого Потёмкина, который устроил нам допрос по бестиарию. Мне повезло, что профессор при выборе жертвы для очередного вопроса старательно обходил меня взглядом, за что ему большое человеческое спасибо. Всё занятие я успешно прикидывался ветошью и не отсвечивал, поэтому звонок воспринял как манну небесную.

Телефон всё молчал, на звонки Лебедева не отвечала, я уже сжимал несчастный аппарат до побеления пальцев. Кажется, я стал одержим одержимыми, иронично, ничего не скажешь. Надеялся, что немного сброшу напряжение у Серебрякова, к которому далее следовал наш курс, но был послан. Причём буквально, преподаватель открытым текстом заявил, что в этом лягушатнике мне делать нечего, специально задание мне выдадут позже, а сейчас я могу быть свободен и топать на все четыре стороны.

Под завистливые взгляды однокурсников я покинул тренировочный полигон.

Не зная, куда себя деть, рванул в порт, надеясь, что там смогу загрузить себя работой. Но, добравшись до кабинета и сев в кресло управляющего, понял, что ошибся. Голова просто трещала от мыслей об одержимой девочке. Что там такое происходит, что даже при наличии паладина с девятой звездой они до сих пор не справились⁈

Я пытался что-то делать, вставать, ходить, но в итоге метался как тигр в клетке. Предчувствие о чём-то мрачном, надвигающемся на всех нас, не опускало.

Поэтому зверем кинулся к вдруг звякнувшему телефону. Хвала всем тем богам, в которых я не верю, это была Лебедева! Я открыл сообщение и нахмурился.

«Всё плохо, девочку не спасти».

И даже в этом коротком тексте я иррационально чувствовал усталость Оксаны. Почему-то мне показалось, что она до сих пор не ложилась. Меня такая обречённость не устраивала. Правда, если девочка там уже прахом опала, то и от меня толку не будет. Но, судя по сообщению, всё ещё не настолько плохо.

— «Пришли фото» — написал я и принялся ждать.

Спустя полчаса, в ответ прилетел снимок. На фотографии было видно тело девочки лет так восьми, может, десяти, я плохо разбирался в возрасте маленьких детей. Но суть была не в этом, а в том, что всей видимой бледной коже расползались отвратительные тёмные пятна с рваными краями и жёлтой окантовкой. Очень характерный признак одной старой болячки, которую мне приходилось видеть в былые времена. Только вот даже тогда неизлечимой она не была. Стоило прояснить только один момент. И то так, больше на всякий случай.

— «Опиши её глаза», — попросил я Лебедеву.

— «Глаза у неё закрыты», — прилетел короткий ответ Оксаны.

— «Подними ей веки!» — мой зубовный скрежет, должно быть, было слышно из-за закрытой двери кабинета.

— «Здесь Светлый».

Спасибо, а то я не помнил, кто с тобой пошёл!

— «Я не об этом просил».

Через несколько минут, в течение которых я чуть не начал посылать молнии в стены, наконец телефон звякнул в очередной раз:

— «Белесые, как будто бельмо на них, зрачки еле угадываются и очень широкие».

Да, вот и он, последний недостающий штрих и то, что мне нужно было, чтобы исключить вторжение моих новых змеиных знакомых.

— «Я знаю, что это!».

Подождав пару минут, пока Лебедева выйдет из помещения, позвонил ей.

— Слушаю, — раздался её полный надежды, но невероятно усталый голос.

— Скажи Светлому, что астральное тело девочки находится в другом измерении, и атакам подвергается именно оно.

Оксана тут же сбросила звонок, я вернулся в кресло и сел ждать, уставившись невидящим взглядом в окно. В голове было тяжело и пусто одновременно. Тяжело от того, что девчонку было по своему жаль. Пусто же потому, что эта одержимость хоть и страшна по своей сути, но не имеет ничего общего с моими случаями.

* * *

Детская была буквально завалена всевозможными куклами и мягкими игрушками. Но при этом они не валялись, а были расставлены в особенном порядке, чтобы ни одна из игрушек не сидела одна. Сразу становилось понятно, что хозяйка очень любит своё плюшевое население.

Но сейчас небольшая, некогда светлая комната была переполнена скорбью. Бледная, почти сливающаяся с белыми простынями девочка лежала на кровати. Её тело с проступающими пятнами на коже мелко сотрясалось, дыхание было рваным и коротким, глаза закрыты, голова завалена набок.

Около кровати, как будто согнутые свалившимся на них горем, стояли родители. Меньшиков пытался как-то поддержать потерявшую лицо от слёз жену, но и сам был не в лучшем состоянии. Когда подобное творится с единственным ребёнком, спокоен ты не будешь.

— Я не знаю, чем здесь можно помочь, — Светлый уже в который раз разводил руками, пытаясь донести информацию до закрывшихся в своей скорби родителей.

— У меня есть версия, — отстранив от уха телефон, кинулась к нему Лебедева. — Я читала где-то о таком! Астральное тело девочки сейчас в другом измерении, и…

— И именно его атакуют, — быстро сообразил Светлый. — А что, вполне возможно, — пусть он и не слышал о таком, но в теории это было осуществимо. Да и других объяснений происходящего у лекаря всё равно больше не было. — Отойдите, — скомандовал он коротко.

Сел на пол рядом с кроватью, пространство вокруг него тут же выморозило от расходящейся от тела паладина силы. Меньшиков охнул, прижимая к себе жену, Лебедева любопытным взглядом уставилась на находящегося в астрале Светлого.

Какое-то время ничего не происходило, но вдруг голова паладина дёрнулась, из носа потекла кровь. На коже лица стали отчётливо проступать кровоподтеки. Он резко вышел из астрала, жадно хватая ртом воздух. Покачнулся, наклонился, упираясь руками в пол.

Лебедева тут же подбежала к нему, стараясь заглянуть в глаза.

— Есть две новости, — прохрипел он, поднимая на Оксану два зелёных омута. — Традиционно: хорошая и плохая. Хорошая — я знаю, где находится астральное тело вашей дочери, — паладин перевёл взгляд на Меньшиковых. — Плохая — я ничего не могу сделать. И никто не сможет. Разве что Ректор. Девочка в астрале, и сущности медленно поглощают её. И их там ненормальное количество. Настолько много, что я не смог пробиться и… — Светлый скривился. — Они сожрали моего астрального спутника, и даже этого им было мало. Его на моих глазах разорвали на мелкие кусочки. Давно я не чувствовал такого отката, — он поднялся, опёрся спиной на стену, приходя в себя.

— Но вы сказали, что Ректор может помочь! — не мог сдаться Меньшиков. — Я поеду к нему прямо сейчас!

— Полетите, — коротко возразил Светлов, призывая свой клинок. Поморщился, но всё-таки вскочил на лезвие, прихватив отца девочки с собой.

Через несколько минут они уже были в кабинете Старика.

— Ты просто не представляешь, сколько их там, — попытался оправдаться Светлый, видя, как презрительно скривил губы ректор, видя его побитое состояние. — От моего астрального духа за доли секунд не осталось и следа!

— Тогда какой толк будет от моего? — спокойно и прямо спросил Старик, глядя в глаза Светлому. — В чём смысл угробить и моего духа? Ведь мы с тобой равны по силам, я не смогу совершить чуда там, где облажался ты.

— Но… — Светлов понимал друга. Он говорил правильные вещи, но сколько бы лет не прожил Алексей, он оставался лекарем. А лекарь не может просто так отказаться помогать ближнему, даже если сострадание из него уже вытравили. — Ты мог бы попытаться…

— Что? Ещё раз повторюсь, я не сильнее тебя. Даже если и так, то ненамного. Ты сам говоришь, что этих сущностей там слишком большое количество. Я не вижу в этом смысла, — льдистый взгляд обратился на помертвевшего Меньшикова, на глазах которого последняя надежда на спасение дочери растаяла без остатка. — Вам стоит упокоить девочку. Пока она находится там, она страдает, её боль несоизмерима с любой физической, это как гореть заживо. Советую не мучать ребёнка.

— Но… А её астральное тело? Оно же будет жить и вечно страдать, — прошептал срывающимся дрожащим голосом Меньшиков.

— Оно погибнет вслед за физическим телом, — отрезал Старик.

Как бы ни хотел помочь, Светлый был вынужден согласиться. Он вернул Меньшикова домой, но сам возвращаться в их дом не стал.

Оксана, увидев безутешно плачущего и бредущего к кровати дочери отца, поняла, что их последний шанс только что перестал существовать. Дрожащими пальцами она набрала номер Антона. Тот отозвался мгновенно.

— У Светлого ничего не вышло, его астрального духа уничтожили. Старик тоже отказался помочь, — тихим голосом проговорила она. — Они все оказались не готовы…

— Паладины. Герои! — произнёс Антон так, будто выдавил из себя самое чёрное ругательство. — Ребёнку помочь не смогли! Не раскисай, скоро буду. Уверен они решили угробить малявку, чтобы не рисковать, постарайся не дать родителям это сделать.

Лебедева нажала отбой и удивлённо провела пальцами по щекам, только сейчас понимая, что они мокрые от слёз.

Глава 27 Астрал

Меня не надо было просить дважды, я быстро вышел из офиса и рванул из порта с максимально возможной скоростью, распугивая чаек. Но на полпути голова заработала на полную мощность, Мысли пошли в правильном порядке. Я вынул из кармана слегка подмёрзший телефон, быстро набрал номер.

— Листик, не занята? Ты мне нужна и срочно.

— Что-то случилось? Ты ранен? — тут же посыпались вопросы.

— Кто о чём, а лекарь о ранах, — хмыкнул я. — Нет со мной всё в порядке. Но есть одна проблема — кажется, дочь Меньшиковых подхватила одно знакомое тебе заболевание. Сгоняла тут в разлом и теперь качественно имитирует труп, покрывшись пятнами, — пусть не совсем информативно, но я напрочь забыл, как это всё называлось в правильных медицинских терминах. Хотя в те далекие времена Хризалида сама же мне рассказывала подобный случай во всех подробностях.

— Куда лететь? — уже более деловым тоном спросила Листик.

— Давай к Меньшиковым, я тоже скоро там буду.

Нажал отбой и тут же принялся набирать второй номер.

— Мара, поместье Меньшиковых знаешь?

— Да, — раздался тягучий голос.

— Давай туда. И нет, вино с собой не брать. Будешь собирать клятвы, — сразу же предупредил я, чтобы не вышло очередного казуса с этой вампиршей.

Отключился и вновь нарастил скорость, а то лететь и разговаривать, когда собеседник слышит только ветер — такой себе вариант.

Волей случая, мне выдалась возможность заручиться поддержкой этого пусть и небольшого, но достаточно именитого рода. Если я смогу правильно разыграть карты, то привяжу их к себе клятвой и получу доступ к разлому. На мгновение почувствовал себя последней свиньей из-за того, что выстраиваю свои деловые связи, играя на жизни умирающей девочки. Но в моих планах было ее спасти, используя очень рискованный вариант, что окупало мой сволочизм. По крайней мере, в моих глазах.

В итоге у дома Меньшиковых мы оказались одновременно с Хризалидой и Марой. Спрыгнули с клинков, подошли к дверям, где нас уже ждал степенный дворецкий. Что сразу бросилось в глаза, так это тёмные круги под его глазами. Видимо, последние сутки дались тяжело всем домочадцам без исключения.

— Приветствую вас. Прошу следовать за мной, — проговорил он глухим голосом.

Нас проводили на второй этаж, в комнату девочки. В помещении отчётливо чувствовался терпкий запах трав, ладана и человеческого пота. А ещё… Я как будто кожей ощущал разлившееся по комнате отчаяние. Мерзкое ощущение, которое невозможно было забыть.

По заставленному игрушками интерьеру я мазнул лишь беглым взглядом, тут же переводя его на родителей девочки. Чета Меньшиковых сидела по разные стороны от кровати ребёнка, которая сейчас действительно больше напоминала труп, чем живое существо. На вошедших нас они не обратили никакого внимания, погружённые в свалившийся на них кошмар. Сложно их было в чём-то винить.

Я сделал пару шагов к кровати, присмотрелся к девочке: синие губы, сетка синеватых вен под глазами, белая как простыня кожа. Краше в гроб кладут. От реального мертвеца её отличали только редкие подёргивания конечностей и неровные тихие хрипы, срывавшиеся из приоткрытого рта.

Я приблизился достаточно, чтобы наконец привлечь к себе внимание женщины. Она подняла на меня припухшее от слёз лицо с красными глазами. Следом за ней на меня посмотрел и Меньшиков, чей вид не особенно отличался от супруги.

— Оксана Фёдоровна сказала, что вы можете помочь, — бесцветным голосом и без какой-либо надежды произнёс мужчина.

Но если у него надежды уже не было, то в глазах его супруги она буквально пылала. Её покрасневшие от длительного рыдания глаза не просто просили, они требовали найти средство и помочь её дочери. Что-то внутри меня дрогнуло, откликаясь. Я уже видел такой взгляд в прошлом… очень далеком прошлом.

— Я сделаю всё, что смогу, — собственный голос звучал слегка хрипло. — Но сначала мне нужно ваше согласие на сделку.

Женские глаза вдруг потухли, она покачала головой. Меньшакова как будто впервые нас разглядела.

— Вы же сами ещё дети, — еле слышно произнесла она.

Её сложно было винить, ведь я выглядел на двадцать. Может, на двадцать с небольшим, но не более. Да, за последнее время плечи раздались, с лица окончательно исчезла детская округлость, но, тем не менее, Меньшикова была права. Листик после того, как вернула себе прежнюю внешность, тоже ушла недалеко от меня. Мара успешно скрывалась в коридоре от посторонних глаз.

Но Меньшикова это не остановило, он готов был хвататься за любую соломинку. И, в отличие от жены, не думал в этот момент о чужих детях.

— Слушаю вас… — мужчина сделал паузу, желая услышать имя.

— Вам без надобности знать, как меня зовут, — коротко отрезал я. — Однако для моей помощи будет необходима ваша клятва о том, что вы никому не расскажете о моём визите и в свое время окажете мне три услуги, о которых я попрошу. Могу заверить, что в них не будет ничего незаконного. Это — единственное условие.

Пока единственное, добавил я про себя. В будущем мне вполне может быть полезно это семейство в более широком смысле, чем несколько услуг, особенно учитывая разлом на их территории. Так что Светлый буквально сделал мне подарок своей никчёмностью.

Видимо, всесильный лекарь, всегда выходивший героем из каждой ситуации, сверкая чистыми доспехами, встретил нечто, что заставило его не просто отступить, а позорно сбежать, поджав свой собачий хвост.

Неудивительно. Они всегда так делали, эти «герои». Их нельзя было увидеть там, где они не были уверены в победе. Репутация, она для этих людей всегда была важнее жизни. В данном случае, жизни десятилетней девочки. За четыре сотни лет в их головах ничего не изменилось.

Но при этом в мою голову уже проникли сомнения, располагаясь там, как дома. Пусть на мою решимость они никак не влияли, но всё-таки. Почему девятки не пошли в астрал вместе? Почему Старик даже не приехал, не посмотрел на девочку? Что такого там увидел Светлый, что отпугнуло не то что его, что с лекаря возьмёшь, но и Стародубцева?

Ответы на все вопросы были в шаге от меня, заключённые в теле этой маленькой девочки, которая, вопреки ожиданиям паладинов, умудрялась до сих пор жить там, где разорвали в клочья астального спутника лекаря с девятой звездой.

Меньшиков не торопился с ответом, он взглянул на Лебедеву, так и оставшуюся в дверях. Оксана кивнула, давая понять, что нам можно доверять. Впрочем, я был уверен, что даже отговаривай она их, родители девочки всё равно бы согласились, предложи я им тут хоть танец с бубном устроить, если бы это давало пусть малейший, но шанс на излечение дочери.

— Хорошо, — тяжело выдавил из себя в итоге Меньшиков. — Я готов.

Я кивнул, но торопиться не стал.

— Сделаем это позже.

О семье Меньшиковых я слышал и знал, что если глава семьи дал слово, то обратно его уже не возьмёт. Тем более, что жизнь его ребёнка в моих руках. А сейчас тратить время ещё и на возню с клятвами было слишком расточительно с нашей стороны.

Чета Меньшиковых поднялась на плохо гнущихся ногах, отошла к дверям, то и дело оглядываясь на кровать. К девочке подошла Листик, до этого отдавшая мне право вести переговоры. Подняла веко одержимой, глянула глаза, словно бы затянутые молочным туманом. Затем отогнула верхнюю губу ребёнка, кивнула сама себе.

— Она на удивление хорошо держится, — оценила Хризалида. — Но у нас всё равно очень мало времени.

— Тогда начинаем, — я кивнул, прекрасно понимая всю серьёзность текущей ситуации. — Привязывай.

Поймал на себе непонимающие взгляды. Бегло оглянулся на Лебедеву, кивнул на сжавших друг друга в объятиях родителей. Та согласно опустила веки и начала тихую беседу с ними, пытаясь хоть немного отвлечь. При этом Оксана-то как раз поняла нас с Листиком, по её оценочно-задумчивому взгляду я это отчётливо видел.

— Ты как всегда торопишься, — недовольно отозвалась Хризалида. — Не стоит прямо сейчас задействовать последний вариант. Если поступим так, то у тебя не будет пути назад. Надо сначала использовать что-то другое.

— Иначе я потеряю её, — покачал я головой. Усмехнулся: — Не стоит задействовать последний вариант, говоришь? Боюсь, он у нас единственный.

Листик подошла ко мне вплотную, посмотрела в глаза.

— Если она погибнет, тебя испепелит откатом. Навсегда и бесповоротно, ты понимаешь? Ничего не спасёт, — тихо и как-то зло выговорила она. — Третьего шанса точно не дадут! Ты опять всё хочешь решить сам и в одиночку?

В её сузившихся глазах я видел невысказанный вопрос: помнишь, чем это закончилось в прошлый раз?

Я прекрасно помнил. Но сути это не меняло.

— Это приказ, — жёстко отрезал я.

Листик простояла без движения ещё пару мгновений, после чего грязно выругалась сквозь зубы, неохотно доставая нить. Правда, нитью её только называли, на самом деле это была скорее бечевка, вымоченная в крови одарённого. Такая вещь являлась хорошим проводником в верхних планах.

Я взял детский розовый стул, сел у кровати. Закатал рукав костюма на правой руке, вытянул руку. Листик тут же обвязала конец холодной бечевки вокруг моего запястья, второй конец браслетом охватил руку девочки.

Меньшикова непонимающе смотрела на происходящее, но до главы рода, что являлся одарённым средней руки, довольно быстро дошло, что здесь и сейчас творится ритуалистика — сложная система, не прощающая ошибок.

Меньшиков повернулся к Лебедевой, и я услышал его громкий шёпот:

— Что происходит? Это же…

— Теперь, если у него ничего не получится, то она погибнут оба, — ответ Оксаны был прост, но от этого не менее страшен в своём смысле.

И этого хватило, чтобы родитель впился в моё лицо напряжённым взглядом.

Но это меня уже мало волновало. Листик встала за моей спиной, со вздохом положила руки мне на плечи. И это был последний жест её недовольства. Она могла ворчать, пока не дошло до дела, но стоило только процессу пойти всерьёз, как Хризалида становилась центром невозмутимого сосредоточения, как и предстало истинному лекарю. Сейчас была лишь одна ставка: всё или ничего. С последствиями будем разбираться позже.

— Готова, — стальным голосом произнесла старая боевая подруга, запуская мурашки по моему позвоночнику.

— Посмотрим, что там на той стороне, — криво ухмыльнулся я, закрывая глаза и погружаясь во тьму.

От меня в разные стороны хлынула волна силы, я слышал, как она заставила детские бумажные рисунки на стенах колыхаться и шелестеть, почувствовал её на своих волосах лёгким ветерком, как и все присутствующие в комнате.

Даже не открывая глаз, я знал, что сейчас от стула, на котором я сидел, начала змеиться изморозь, рисуя узоры на дорогом мягком ковре. Температура в помещении резко упала до нуля, изо рта всех, кто находился внутри, воздух стал вырываться облачками пара. Но это снаружи, а я находился уже в другом измерении.

Оказавшись висячим посреди чёрной пустоты, быстро огляделся. Нить должна была сразу же притянуть меня к месту, где находилось астральное тело девочки. И да, всё сработало: рядом со мной плыл в пустоте узнаваемый силуэт. Она буквально летела, раскинув руки в стороны, её распущенные волосы шевелились в причудливом танце, а тело светилось обжигающим белым светом. Глаза, в отличие от её реального тела, здесь были открыты и наполнены животным ужасом.

Я видел открытый в полубезумном крике рот, но при этом не слышал ни слова. Стоило ей меня увидеть, как из глаз покатились блестящие светлячки слёз, рассыпаясь белыми искрами.

Меня на мгновение одолела ярость: видя это, Светлый смог отсюда уйти⁈ Не вернулся, не притащил Старика за шкирку, чтобы тот помог освободить это несчастное существо⁈ Гниль он подзаборная, а не лекарь!

— Тише, маленькая, — тихо произнёс я, посылая вместе со словами немного силы, чтобы ребёнок почувствовал моё прикосновение. — Я дяде лекарю лицо набью лично, когда мы отсюда выберемся, обещаю.

Тут я почувствовал возмущение пространства, и из пустоты вынырнуло существо, похожее на скрывающегося на тёмном дне спрута. Оно мгновенно прошло сквозь тело девочки бесформенной стрелой, захватывая часть её света и тут же улетая в темноту, медленно превращаясь в едва различимую точку, а затем и вовсе исчезая.

Больше ничего в видимом пространстве не происходило.

— Ну, пожалуй, начнём.

Я потёр руки, и между ними зародилось пламя. Подкинул его над головой, сформировавшийся огненный шар завис, распространяемым светом выдёргивая из тьмы тысячу оскаленных пастей сущностей с самых разных планов. Зрелище не для слабонервных. Я почувствовал, как в груди холодеет. Они сгрудились, давя друг на друга, как будто ждали приказа о нападении, но его всё не поступало.

Одна из сущностей, зрительно напоминающая едкий чёрный дым, отделилась от массы и скользнула к девочке. Только на этот раз унести часть энергии ей не удалось, она со всего маху наткнулась на невидимую стену и кляксой расползлась по ней.

— УХОДИТЕ! — прорычал я, будучи уверенным, что высшие меня понимают.

Однако мне никто не ответил, что было довольно странно. Среди всей этой толпы не нашлось никого, кто подал бы голос.

Свет огненного шара позволял увидеть духов, тёмные вихри с пастью и горящими глазами. Они почему-то медлили, наблюдая за мной. Я не понимал, чего они ждут, и рискнул попробовать уйти. Вскинул руку, призвал связующую нить, которая засветилась в пространстве между мной и ребёнком, сковывая наши руки.

— Пора домой, — прошептал я и начал растворяться.

Но мне не позволили этого сделать. Как будто подчиняясь какой-то команде, тени разом кинулись в атаку, оседая на закрывшем меня коконе огромной чёрной копошащейся массой. Давление на источник выросло настолько, что я не мог раствориться и выйти в свою реальность. Что уж говорить о девочке, она была бессильна и только во все глаза смотрела на сущностей, которых от нее отделяла только моя защита.

— Ладно, может, я Светлому бить морду сразу и не стану, — прохрипел я, выравнивая дыхание после такого удара по источнику.

Натиск возрастал. Кокон, похожий на стеклянный начал уменьшаться и покрываться трещинами, через которые внутрь постоянно пыталась протиснуться разного рода мелочь, чтобы побольнее укусить.

Я не хотел этого делать, но кажется пора попробовать кое-что из запретного арсенала.

Когда кокон окончательно сдался, одновременно с хрустальным звоном разбитой защиты, с моих плеч вниз упали рваные лоскуты плаща, закрывая меня. Со стороны это пожалуй больше всего напоминало летучую мыш, свернувшуяся в комок для сна.

Плащ обжигал сущностей первозданной тьмой, болью и отчаянием, которыми питался все годы, став моей тенью.

Воспоминания проносилисьперед глазами. Снег, висящее тело, хруст сминаемой плоти…. Выгоревшие поля и деревни. Плащ с жадностью поглощал эмоции, начиная раздуваться, раскручиваться, как торнадо.

Я знал, что нельзя было этого делать, но и умирать тоже не планировал. Стихийную магию самой смерти контролировать попросту невозможно. Ураган вокруг меня засасывал сущностей разных порядков с поражающей лёгкостью, как безжизненные листья.

Духи разлетелись в разные стороны, выходя из радиуса поражения, но не сдались. Более того, они вдруг начали сливаться в одного, огромного духа, сущность равную которой я видел лишь раз в жизни.

— Астральный сонм… — прошептал я, поражённо смотря на чудовищного многоликого хищника.

Сцена с боем не дописалась, простите, на другую проду ушла)

Но чтобы вам было что почитать, оставлю тут ссылку мою новую книгу.

Я попробовал себя в жанре фэнтези, первый том готов, выложу за 2 недели, должно быть интересно)

https://author.today/reader/309547

https://author.today/reader/309547

https://author.today/reader/309547

Глава 28 Взгляд Лебедевой

Лебедева не сводила глаз с сидящего неподвижно Антона. Он смотрелся несколько инородно в этой детской комнате на нелепом розовом стуле и связанный красной верёвкой с бледной девочкой, беспомощно лежащей на кровати.

Хризалида встала у него за спиной, положила руки ему не плечи, сосредоточенно прикусила губу.

Меньшиковы не находили себе места, отец расхаживал по комнате маленькими шагами, мотаясь из угла в угол, мать взглядом провожала его из-под припухших от слёз век.

Вдруг Антон шумно выдохнул, опустошая лёгкие, затем открыл глаза, с хрипом вдыхая и возвращая воздух.

— Что там? — напряжённо спросила Хризалида, почти впиваясь пальцами в плечи Антона.

— Всё в порядке, заканчивай, — строго и коротко отозвался он и, снова закрыв глаза, ушёл в астрал.

Руки Хризалиды окутались золотистым сиянием, в комнате неожиданно ощутимо запахло цветами, а воздух стал тёплым, как в погожий солнечный день. Волосы целительницы поднялись, развеваясь и отказывая гравитации в её праве. Всё это тепло странным образом сочеталось с изморозью на полу и стенах.

Лебедева нахмурилась, понимая, что до этого неправильно оценивала спутницу Антона. Простая целительница? Нет, пусть теперь Светлый рассказывает сказки о своём непревзойдённом могуществе кому-нибудь другому. Пусть в давние времена его единогласно поставили на первое место среди лекарей, но Оксана прямо сейчас видела, что это было не так. Перекрыть чужой разлив силы и сделать так, чтобы в вымороженной комнате при непрекращающейся работе чужого источника стало тепло — это стоило огромных сил и умения этими силами распоряжаться. И согласно всей собранной на него информации, Светлый так не мог.

— Ты учитель?..

— Да, я преподаю историю…

— Преподавай дальше, пока мы её пишем…

Лебедевой сам собой вспомнился старый диалог с Хризалидой, и Оксана довольно улыбнулась. Да, эти двое были именно теми, кто и был ей нужен. Не рафинированные маги, незаметно даже для себя ставшие частью высшего общества и обросшие жирком, а настоящие, готовые на всё ради победы воины. Те, кто не пожалеет собственной жизни ради того, чтобы выжил ближний. Светлый, Молот, Лиса, Старик… Все они уже забыли, каково это, привыкнув к титулу сильнейших и недостижимых.

Что же ты будешь делать, Тёмный? Лебедева догадывалась, что находится там, с той стороны. Почти определилась с выводом, как только Светлый вынырнул из астрала, глядя на окружающих, как побитая псина. А ведь он продержался даже меньше, чем Антон сейчас. Светлый тогда испугался. А потом испугался того, что кто-то увидит его страх. Оксана старательно делала вид, что ничего не понимает, оценивая его дальнейшие действия. И великий лекарь побежал к Старику. А тот, даже не вникнув в суть вопроса, самоустранился. Четыре сотни прожитых лет сделали из героев лишь олицетворение силы. Памятники, не способные ни на что, кроме как напоминать о былых годах.

Но и для Тёмного посещение астрала не было лёгкой прогулкой, его лицо постепенно становилось всё бледнее, из носа тонкой струйкой потекла кровь, крпные красные капли впитывались в ткань костюма.

Свет в комнате вдруг замигал, лампочки затрещали, искрясь.

Глаза Антона вновь открылись, но на этот раз они были затянуты белым, как будто никогда не имели ни радужки, ни зрачков.

— Господи всемилостивый, будь благосклонен, защити от мрака и укажи путь… — громко зашептала Меньшикова, закрывая лицо руками и съезжая вниз по дверному косяку, к которому прижималась спиной.

Перебои со светом усилились, в очередной раз комната погрузилась в темноту на несколько секунд. И вновь похолодало, но на этот раз холод не был физическим, он казался инородным живому человеку. Этот холод заставлял волосы на голове шевелиться, покрывал тело табуном мурашек, сковывал сердце, будто когтистая лапа неведомого чудовища. Оксана потёрла предплечья, прогоняя гусиную кожу, и опустила глаза, готовясь к тому, чтобы при включении света не ослепнуть от яркости.

Когда свет ламп озарил комнату с задёрнутыми шторами, Меньшикова закричала громко и пронзительно, словно была ранена. Лебедева в два быстрых шага подошла к ней, взяла за плечи, легко встряхнула, пытаясь привести женщину в чувство.

— С вами все в порядке? — преподавательница внимательно осмотрела её лицо.

Но Меньшикова не ответила, она продолжала таращиться через плечо Оксаны стеклянными от ужаса глазами.

Лебедева резко обернулась, чуя неладное, и встретилась взглядами с сидящей и поджавшей колени к груди девочкой. Малышка с любопытством смотрела на неё, опустив голову к плечику.

Сетка вен под глазами, напоминающая росчерк молний, стала более явной и тёмной, а сами глаза заполнила тьма. Несколько мгновений потребовалось Оксане, чтобы понять, что перед ней не младшая дочь Меньшиковых, а некая сущность, завладевшая телом несчастного ребёнка.

Тварь перевела изучающий взгляд с Лебедевой на руки девочки, затем по-кошачьи облизнула их, приходясь сухим языком по запястьям. Резко выгнув спину, посмотрела на сидящего рядом Антона. Ломаными движениями существо поднялось на четыре конечности и стало медленно и бесшумно подбираться к Тёмному.

Как бы ни хотелось Оксане посмотреть, на что способен древний Тёмный паладин, она не смогла молча за этим наблюдать.

— Хризалида! — крикнула она, формируя доспех духа.

Астральная тварь, что обрела тело в реальном мире, повернула голову, обнажила зубы в оскале и зашипела на преподавательницу. Немыслимая ужасающая мимика на лице ребёнка вызывала иррациональный страх.

Но Лебедева переборола себя, сделала пару шагов вперёд, готовая дать отпор. Однако стоило девочке махнуть рукой в её сторону, как молодую преподавательницу откинуло к стене, плотно прижимая неведомой силой.

Удар был внушительным, но доспех духа спас свою обладательницу от переломов.

— Антон! — закричала она, но тут же её горло что-то сжало, полностью игнорируя броню, как будто никакого доспеха духа и не было.

Между тем девочка переключила своё внимание с Оксаны на Антона, приблизилась к краю, слезла с кровати, опуская босые ноги на промёрзший пол. Заледеневший ворс ковра хрустел под её ногами, раня тонкую детскую кожу до крови, но тварь не обращала на это внимания, без жалости используя своё новое вместилище. На ковре за девочкой оставались розоватые следы, на которых и сфокусировался взгляд почти потерявшей себя от горя Меньшиковой. Родители не могли поверить в происходящее. Они оба закрыли глаза, шепча молитвы и забиваясь в углы. Лебедева не могла их судить, они не хотели навредить дочери, но не понимали или не верили, что это уже не их ребёнок. А, может, и понимали, но знали, что ничем сейчас помочь не могут.

Уже находясь на краю сознания от нехватки воздуха, Оксана видела, как девичьи ручки коснулись заледеневших коленей Антона. Ребёнок с глазами чернее ночи и улыбкой, похожей на кривой оскал, вытянулся, с любопытством вглядываясь в закаменевшее лицо юноши. Правая девичья ладошка мягко, почти ласково коснулась холодной щеки Антона.

Сознание Лебедевой стала постепенно накрывать тьма, весь мир сузился до лица Митрофанова и детской ладони, прижатой к его щеке… Но вдруг давление на горло исчезло, как и сила, удерживающая Оксану на стене. Преподавательница упала на пол, больно отбивая колени и локти. С хриплым стоном втянув воздух, она тут же вскинула голову, стремясь не упустить ни одного мгновения происходящего действия.

А там было на что посмотреть.

Антон резко открыл глаза: один был белым, как молоко, второй же выглядел обычным с вновь вернувшейся радужкой и зрачком. Девочка отпрыгнула, но не смогла уйти далеко, сдерживаемая нитью. Обычная бечёвка стала крепче каната, она засветилась красным, будто сделанная из раскалённой меди.

— Тебе здесь не место! — рыкнул Антон каким-то потусторонним голосом.

Девочка затихла, перестала сражаться с путами и вдруг закричала так громко, что у всех заложило уши.

Чуть позже Антона пришла в себя и Хризалида, с лёгким треском оторвала одну руку от плеча Митрофанова и наставила её на тварь, собираясь приложить астрального духа, занявшего тело ребёнка, чем-то из своего арсенала, но Антон не дал ей этого сделать.

— Не надо, — он не приказывал, а просил, но Листик повиновалась, пусть и прикокнула с досады.

А девочка засмеялась, растягивая рот, как будто он был сделан из пластилина. Отошла подальше, натянула нить, болезненно морщась.

— Больно? — жёстко усмехнулся Антон. — Почувствуй, каково это — быть человеком, тварь…

Смех девочки стал громче. Вдруг по всему дому пошла крупная вибрация, стены задрожали, зазвенели стёкла в оконных рамах. Появившийся откуда-то ветер смахнул со стен детские рисунки, вздул шторы парусом, разметал мелкие игрушки по углам.

А в полу неожиданно появились червоточины, медленно превращающиеся в чёрные кляксы, будто кто-то пролил чернила. Лампочки вновь замигали, но и в их свете можно было различить, как из темноты провалов стали появляться руки.

Скрюченные пальцы с обломанными ногтями, тронутая разложением тёмная серая кожа, усыпанная трупными пятнами. Кто-то желал выбраться, подтягивая себя наверх. Ветер завыл, глуша крики завизжавшей на одной ноте Меньшиковой.

Повсюду в комнате из червоточин начали подниматься тела. Облезлые черепушки, горящие зеленоватым светом пустые глазницы, распахнутые в беззвучном крике кривые челюсти с обнажёнными деснами и чёрными от гнили зубами. Комнату наводнили мёртвые полуразложившиеся люди, источая характерный запах, от которого желудок содрогался в спазмах.

Умом Лебедева понимала, что сейчас перед ней всего лишь души умерших, но ею всё равно правил иррациональный ужас, приказывающий бежать, но при этом одновременно сковывающий движения. Даже дышать удавалось с трудом. Оцепенение охватило всё её тело, она не могла оторвать взгляда от медленно переставляющих ноги трупов. В горле застрял крик, так и не нашедший выхода наружу.

Все силы уходили на то, чтобы удерживаться на краю пропасти и не утонуть в том ужасе, который так и грозил затопить её сознание с головой.

Но тут её внимание привлекла сфера, внезапно засветившаяся рядом с Антоном. Небольшая, размером с апельсин, но она взорвалась ярчайшей вспышкой, слепя всех вокруг, и заставляя трупы отшатнуться, а на её месте появился огромный рычащий кот.

— Не сейчас, друг, — легко произнес Антон, и, оглядев комнату злобным взглядом, дух исчез.

Именно эти слова Тёмного пробудили в Лебедевой азарт. Вопреки царящей внутри панике, она почувствовала томительное ожидание. Антон оставался подозрительно спокойным, как и Хризалида за его спиной, и это вселяло уверенность в том, что даже этот кошмар не является для них чем-то непобедимым. Сейчас Оксана своими глазами видела многое из того, что из уст в уста поколениями передавал целый народ. Легенды выходили из тени прожитых лет и обретали плоть, скелеты в шкафу империи на глазах обрастали мышцами, кожей и сверкали яростными глазами, подтверждая мысли о том, что не стоило ворошить легенды о тёмных временах, породивших Тёмного паладина.

— Тебе не с-стоило входить на мою терр-риторию! — прошипело чудище, и звук одновременно шёл как будто из каждой распахнутой пасти каждого трупа в комнате. Лицо девочки исказила гримаса гнева.

— А тебе на мою, — твёрдо произнес Тёмный, и перед ним появилась такая же чёрная клякса.

Сначала Лебедеву это напугало, ведь раньше трупы не могли подойти к Антону так близко, но Тёмный оставался спокоен и это чувство как будто передалось Оксане.

Из кляксы выросла фигура. Она не вырывалась руками, как предыдущие, не вселяла ужас появлением, а как будто просто воспарила снизу. Это была женщина в разорванном домотканом платье с истлевшей истрёпанной петлей висельника на шее. Антон на неё не смотрел, продолжая следить за девочкой.

На лице ребёнка на миг отразилось удивление, быстро сменившееся промелькнувшим испугом.

— Ну, чего ты, — как ни в чём не бывало продолжил Тёмный. Уголки его губ дрогнули в намёке на усмешку. — Тебе же нравятся эманации души, ты питаешься страданиями. Поэтому и не убил ребёнка сразу. Наслаждался её ужасом, метаниями, острой надеждой, что кто-нибудь придёт её спасти. И чёрным отчаянием, когда Светлый в панике унёс оттуда свою трусливую задницу, бросив ребёнка умирать. Что ж, — он обвёл комнату взглядом. — Приятного аппетита.

Его глаза закатились, вновь становясь абсолютно белыми, а женщина перед ним вдруг ласково запела. Звук мягкого голоса, казалось, звучал прямо в голове каждого. Её тело пошло рябью, будто тронутая ветром гладь воды.

Она приветственно распахнула руки, и души умерших, что призвал астральный сонм, пошли к ней, опустив головы, как нерадивые дети, возвращающиеся к матери. И она принимала их, продолжая манить песней, сотканной из обещания покоя.

Лебедева поражённо наблюдала, как трупы исчезают в её объятиях, а Хризалида за спиной Антона окаменела, но при этом её глаза странно блестели.

Собрав жатву и приняв в свои руки все ожившие трупы, призрак сложила ладони в молитвенном жесте и исчезла, растаяв в воздухе.

Дом пошёл ходуном, со стен посыпалась штукатурка, по ним пролегли глубокие чёрные трещины. Закачалась люстра, бросая на людей ломаные тени.

Девочка заметалась, но раскаленная нить держала её не хуже цепи. Она задёргала рукой, пытаясь вырваться, попробовала даже перегрызть нить, но это лишь добавило ей боли. Тварь внутри неё билась и кричала. Наконец девочка упала на пол, не в силах вырваться, её тело выгнулось истерической дугой, касаясь пола лишь пятками и затылком.

Бледный рот распахнулся, откуда-то изнутри раздался такой визг, что захотелось зажать уши руками. А через мгновение тело обмякло, упало на пол. Лебедева вытянула шею, наблюдая, как девочка начала меняться. На щёки вернулся лёгкий румянец, исчезла сетка вен под глазами, сами распахнутые глаза начали приобретать цвет, из них уходил туман.

Ресницы пришли в движение, девочка моргнула раз, другой.

— Мама? — раздался её слабый жалобный голосок. — Мама!

— Я тут, милая! — вот тут уж ничто не могло остановить или напугать Меньшикову, когда она со всех ног, поскальзываясь на полу, кинулась к дочери.

Женщина заключила девочку в объятия, приподняла над полом, укачивая и заливая вновь хлынувшими слезами. Только на этот раз уже слезами облегчения и радости.

Прошло несколько секунд, прежде чем Меньшиков почувствовала на себе чужое пристальное внимание. Подняв голову, она заметила уставший взгляд юноши, что непослушными пальцами отвязывал от своего запястья красную нить. Она оставила глубокий след на его коже.

— С ней же всё в порядке? — с испугом в глазах спросила Меньшикова.

— Да, — опустил веки Антон. — Теперь да. И простите за беспорядок, — он окинул взглядом разбитые окна и потрескавшиеся стены. Не говоря уже о сплошном хаосе, творившемся в комнате.

Не сдержавшись, Меньшикова поднялась и потянулась к нему, заключая его в крепкие объятия вместе с мало что понимающей дочерью.

— Спасибо тебе… Спасибо… — шептала она, а Антон чувствовал, как по его шее текут её горячие слёзы.

Лебедева приблизилась к отошедшей в сторону целительнице.

— Что это было? — спросила она с жадным интересом. — Кем был этот последний призрак? Он что-то значит?

— Значит, — тихо ответила Хризалида, смахивая слезу. — Он значит, что, достигнув дна, Антону пришлось от него оттолкнуться.

Глава 29 Декабрь

Духи любопытны, их мир бесконечно огромен и бесконечно мал одновременно. Не имея собственной жизненной силы, они подсматривают за жизнью, текущей в обоих мирах: и в мире инферно, и в нашем мире.

На первый взгляд духи кажутся беспорядочной разрозненной массой, которая просто существует в пустоте, атакуя тех, кто рискует потревожить её безмятежный покой. Но это лишь обманчивое первое впечатление новичка, впервые вышедшего в межмирье. Те, кто бывал в астрале не один раз, знают, что среди духов существует определённая и довольно строгая иерархия, они не одинаковы между собой. Как и в любой общности, здесь тоже был тот, кто являлся центром, точкой притяжения духов в каждой конкретной области.

Разлом Меньшиковых ещё в тот первый раз показался мне крайне любопытным. Энергия, которая там собиралась, искала выход, и я дал ей его, появившись в нужное время в нужном месте. Сколько это спасло жизней, сказать было сложно, но тот разрыв мог стать гораздо более существенным, нежели последние два в студенческом городке и императорском зале во время бала. Духи которые могли вылезти из него это не преследующие свои цели демоны, это ураган, неконтролируемый неукротимый.

Но процесс накопления энергии я остановить не мог, и по какой-то причине он ускорился, расширился, довольно скоро прорыв стал неизбежен.

Ветви мироздания, нити, которые плотной сеткой пронизывают всю планету, похожи на океанические течения. Они могут не менять своего маршрута и расположения веками, тысячелетиями, но когда это всё-таки происходит, создаются места пересечения, где концентрация силы становится такой высокой, что открываются окна в другие измерения. Если пересеклись тонкие нити, отлично. Если же пересекуться целые потоки… Что ж, когда-то они пересеклись. Человечество запомнило этот день навсегда, обозвав его «лучом заката», первым днём «эпохи заката», когда люди поняли, что гегемонии конец. Пришли демоны и разрозненным народам пришлось установить перемирие.

Именно такое окно и открылось в разломе Меньшиковых, прорывы здесь были делом постоянным, другой вопрос, что подобных по силе раньше не случалось, видимо гнойник давно не чистили.

Количества духов, что тут собралось, хватило бы на то, чтобы не оставить от Новгорода камня на камне. Стоит выпустить всё это колышущееся море злобных голодных духов, и всё население города и ближайших земель будет разорвано на части и банально сожрано.

Уверен, даже инферны не сунулись бы сюда сейчас, слишком опасно. Дураков среди них тоже было немного.

Но появился я, вторгнувшись в измерение сущностей, которые считают таких смельчаков десертом. А до этого Светлый, чей скормленный общности дух взбаламутил и так неспокойных жителей астрала.

Сейчас вокруг меня кружили тени тысяч и тысяч существ, от мала до велика. Я чувствовал исходящую от них злобу, больной неутолимый голод, но они пока лишь летали рядом, обжигаемые магией плаща.

Ненавидели они меня не только за это, а ещё за то, что я не позволял им продолжать атаковать девочку. Духи растягивали удовольствие, пытали, а, может, просто практично выжимали всё из духовной части этого маленького человека. Сначала страх, затем боль, а на десерт они бы поглотили саму суть ребёнка, высосав досуха. В этой энергетически бесплотной пустоте любая сила была для них на вес золота.

Я обновил кокон, тени сгустились вокруг меня, раскрыли пасти, засверкали горящими глазами. Духи могут принимать любую форму, но эти почему-то придерживались классики, создавая себе образ, способный вызвать мурашки у любого здравомыслящего человека.

Только вот здравомыслие и мой характер — это те слова, которые не встречались в границах одного предложения уже очень и очень давно.

Я парил в пространстве, отделяя собирающийся сонм от девочки, повязанный с ней красной нитью, что привела меня сразу сюда, в слои третьего мира. Хоть не пришлось метаться по всему ближайшему астралу, и на том спасибо.

Духи кружили вокруг, осторожно пробуя новый кокон на зуб и вкус. Видимо, запомнили, что произошло при прорыве прошлого, и закономерно опасались, но голод гнал и на свет моей магической энергии. Проклятый плащ продолжал развеваться за моей спиной клубящейся тьмой, сверкающей росчерками силы внутри, как грозовое облако.

Постоянное поддержание такого затратного заклинания практически не оставляло мне сил для манёвра, но не это было главным. Основной моей проблемой сейчас было то, что я в целом недооценил противника. Расслабился, посчитав, что Светлый сбежал от чего-то всего лишь страшного. Но пусть даже Светлов был лекарем, он был паладином с девятой звездой, а его личного духа сожрали за считанные секунды. Мне стоило более ответственно подойти к этому вопросу, Листик была права. И поэтому я не рискнул сейчас вызвать сюда Мальгуса. Пусть мой астральный дух по праву считался выдающимся по силе существом, здесь он был лишь огромным праздничным тортом со свечками.

Обычное сборище духов, это как толпа в базарный день в большом городе. Но вот астральный сонм больше напоминал спящий военный лагерь, который быстро пришёл в движение и атаковал любого, кто появлялся в астральном плане.

И как в любом военном лагере, здесь тоже должен был быть генерал. Я ждал его появления, и он показал себя, стоило его войскам увязнуть в моей защите. Чёрные щупальца огромного спрута выстрелили из пустот тёмного измерения, где светом служили лишь наши астральные тела, вырывая из объятий мрака не больше десятка метров вокруг. Энергетический шар, что я использовал в качестве источника света ранее, уже давно был сожран метавшимися в темноте тварями.

Конечности вожака, напитанные энергией мира, которую высший дух получал как от сонма, так и из пересечения нитей мироздания, опутали кокон и сдавили с такой силой, что он затрещал, будто хрупкая яичная скорлупа.

Дыхание перехватило, мне на мгновение показалось, что трещит не магическая оболочка, а рассыпаются в пыль мои собственные кости. Боль затопила сознание, не давая не то что кричать, даже банально вдохнуть хоть глоток воздуха. Создалось ощущение, что мой магический источник разрывают острыми когтями, раскраивая саму мою душу на части.

От боли и насилия над источником я выпал в реальность. На выдохе приказал Листику накачивать меня силой и снова вернулся в свой персональный ад. От энергии Хризалиды в глазах на мгновение прояснилось, боль слегка унялась, возвращая возможность дышать.

Но даже при такой подпитке наши с противником мощности были несопоставимы, спрут готов был раздавить меня и поглотить, прибавив мою энергию к своим запасам. Оскалившись, я призвал астральную проекцию клинка, вставая в стойку. Новая затрата энергии привела к очередному витку чудовищного давления, заставляя меня почувствовать себя утопленником, утаскиваемым привязанным к ногам камнем на дно, под неизмеримую толщу воды, где с каждой секундой тебя сжимает нарастающим многотонным давлением.

Из океана боли меня вырвал пусть и напряжённый, но полный ядовитой насмешки голос:

— И вот против этого ты решил нас выставить? Да ты вконец рехнулся, Тёмный!

В голосе Лилит было удивление пополам со страхом. Да, эту демонессу мало что могло напугать, однако подобное астральное чудовище преуспело на этом поприще.

— Не нас, тебя, — усмехнулся я сквозь сжатые зубы, удерживая кокон от полного распада. — И у тебя будет прикрытие, — скосил глаза на силуэт демонессы, который очерчивался тусклым желтоватым светом.

— Какое ещё прикрытие? — Лилит взмахнула руками и случайно коснулась клубящегося плаща.

Коротко вскрикнула и одёрнула руку, я почувствовал исходящее от неё понимание моей задумки.

— Ты псих, — выдохнула она.

— Скажи мне что-нибудь новенькое, — хмыкнул я.

Собравшись с духом, я влил всю оставшуюся у меня свободную энергию в защиту, окружающую ребёнка. Что бы я ни творил, девочка должна была остаться нетронутой. Она своё уже намучилась, хватит и того, что сейчас огромными от страха глазами наблюдает за тем, на что детям смотреть не положено.

После чего напитал остатками со дна источника плащ, мгновенно снимая его и отправляя в свободный полёт между тянущихся ко мне чёрных щупалец. Ткань, состоящая из чистого мира и самых тёмных эмоций, соскользнула и устремилась далеко в темноту, где слегка отсвечивала красным аура могущественного существа.

Резко раскинув руки, в мгновение снял кокон, превращая энергию из него во взрывную ударную волну, раскидал ближайших духов и мощным замахом послал вслед за плащом и меч, рассекающий пару щупалец по пути.

— Приятного аппетита, девочки!

Паразиты рванули было за сосредоточением моей силы, но догнать не успели. Удар, вспышка, повторный удар — и аура существа побледнела, я ощутил дошедшую до меня волну, что вызвало повреждение оболочки духа. В следующее мгновение уши заложило. Я не слышал крика рассерженного духа, но чувствовал, как из ушей, носа и глаз потекла тёплая кровь. Так астральное тело реагировало на выплеск его силы. Воздух рядом со мной колыхнулся, сонм рванул в мою сторону, прикрывая своего генерала, однако тот тоже не стал сидеть без дела, двигаясь следом.

Но я остался абсолютно без защиты. Пару секунд ещё повисел в астрале и ушёл на реальный план, надеясь, что моя уловка сработает. Высшие духи не просто сильные и агрессивные. Они ещё и довольно мстительны и азартны, на чём я и решил сыграть.

И оказался прав, ведь дух последовал за мной, желая занять тело и насытить себя энергией реального мира после нанесённого мной ранения, которого он явно не ожидал.

Только вот зря он так. Я поймал его на той же ошибке, которую совершил сам, ведь сейчас пусть этот дух довольно могущественен, он на моей территории. И будет играть по моим правилам. А на то время, пока я вывел генерала из игры, его прихвостни в астрале не должны суметь разрушить выставленную мною защиту девочки.

В настоящем, оказавшись снова в комнате Меньшиковых, я наткнулся на злобный взгляд твари, занявшей тело дочки Геннадия. Бой обещал быть интересным, разделяй и властвуй, как учили древних правителей. Я отрешился, начиная действовать.

Обычно духи не отличались сообразительностью, но этот сумел меня удивить. Он как будто исследовал этот мир, не желая сразу разрушать оболочку, в которой оказался. И этим дал мне немного больше времени на подготовку. И всё-таки его мощь была огромна, дух сумел призвать неупокоенные, мечущиеся между планами души, представшие в реальности трупами, наполненными призраками бледных теней самих себя.

С хлопком в комнате появился Мальгус. Нет, друг, это не для тебя.

Он хотел напугать меня? Вывести из себя? Немного промахнулся, меня такое не пугало уже очень давно. Несколько лет подряд подобные картины были моей повседневностью. Хочешь увидеть настоящие эмоции? Я дам тебе их. Столько, что ты захлебнёшься, не сумев вместить даже десятую часть той боли и гнева, что окружали меня годами!

Сущности третьего мира не монополисты на призыв неупокоенных. Хоть многие так и считают, ведь сами не способны создать мост между реальностью и чистилищем, где скитаются пленники.

Быстро окидываю взглядом призраков, они все умерли не так давно, их души слабы, но их много. Призрак — как хорошее вино, с годами становится лучше… то есть сильнее. Существо достаточно бесполезное, но сейчас не тот случай. Как и в любом классе необъяснимого, инородного этому миру, призраки имеют иерархию. Как и хорошее вино… С годами призрак становится главнее.

Губы сами собой сложились в горький оскал. Сам того не ведая, я загнал в ловушку не только его, но и себя.

Есть только одна душа, что откликнется на мой зов. А сделать это придётся, иначе девочка погибнет. В этом выборе из двух зол, я выбираю большее.

Я смотрел на то, как её силуэт появляется из межмирового провала в полу. Она стояла спиной ко мне, и я не понимал, что чувствую. Да, я призвал её для того, чтобы затянуть все неупокоенные души и дать понять твари, что здесь ей ловить нечего. Использовал, как одно из многочисленных своих орудий. Но внутри всё равно что-то затрепетало. Где-то в груди как будто задрожала тонкая струна, иррациональной болью отдаваясь во всём теле. А ведь я был уверен, что уже не способен что-то чувствовать к ней. Что все те года, которые я провёл под плащом Тёмного, убили во мне ту часть, что отзывалась на данное матерью имя. То самое, на которое изредка срывалась Листик по старой памяти.

В комнате зазвучала колыбельная. Без слов, только создаваемая голосом музыка. Души потянулись к ней, как будто она была сосредоточением света. И лишь в последний момент она обернулась ко мне, глянула своими блёклыми глазами, растворяясь в воздухе. На секунду мне тоже захотелось уйти с ними, но пальцы Листика, вонзившиеся мне в плечи, напомнили, что моё время ещё не пришло.

Зато оно пришло для духа. Поняв, что здесь его не ждёт ничего, кроме смерти, он стрельнул в меня полным ненависти взглядом и резко покинул тело девочки, убираясь восвояси. Я же воспользовался моментом неразберихи, вернувшись в астрал и выдернув оттуда ребёнка. Надеюсь, она мало что запомнит из того, что видела или чувствовала. В любом случае, стоит навестить её позднее, когда придёт в себя.

Видеть, как счастливо плачущая мать обнимает своего ожившего ребёнка — кажется, это лучшее, что я вообще мог созерцать за свою жизнь. За обе своих жизни.

Разговор с Меньшиковым прошёл довольно быстро, я обрёл ещё одного союзника. Мужчина безропотно согласился с тем, что теперь должен мне три услуги, и проводил нас до дверей, непрестанно сыпля в мою сторону благодарностями.

Жена Геннадия, чьё имя я в спешке так и не узнал, просто крепко обняла меня на прощание и поцеловала в щеку.

Там же, на лужайке около дома Меньшиковых, я распрощался с Марой, Лебедевой и Листиком. Оксане я отдельно сделал внушение, чтобы где-нибудь в случайном разговоре не обмолвилась о том, что я справился там, где облажался Светлый и даже не рискнул сунуться Старик. Не стоит им сейчас это знать, рано. Пусть дальше тешатся своим мнимым величием.

Хризалида всё порывалась проводить меня до дома, беспокоясь о моём почти опустошённом источнике, но мне было достаточно того, чтобы она поделилась со мной энергией, достаточной для полёта на клинке до дома.

— Больше. Так. Не. Делай! — раздался ослабленный, но гневный голос в моей голове. Лилит тоже хорошо досталось, и демонесса явно была недовольна этим фактом.

— Да вот знаешь, в кои-то веки я с тобой полностью согласен, — усмехнулся я в ответ, зябко кутаясь в куртку.

Дома меня внезапно окружили сразу же, как только я прилетел: оказывается, был запланирован семейный ужин, о котором меня, как всегда, не предупредили. А, может, и говорил кто-то, но это умудрилось выскочить из моей головы в общей суматохе. С боем добился, чтобы мне дали хотя бы в душ сгонять, да переодеться во что-то более приличное. На все вопросы о моём состоянии и внешнем виде отвечал, что меня сегодня существенно нагрузили в академии.

Стоило только вновь спуститься, как мне тут же усадили за большим столом рядом с дедом, Марго, матерью и отцом, Виктором, его женой… Всеми. Пожалуй, только Саранского с женой не хватало, но это было предсказуемо, Ксения последнее время старалась периодически бывать в месте, где его временно содержали под домашним арестом.

За столом звучали разговоры, постоянно передавались из рук в руки блюда, кто-то периодически повышал голос. Я, сначала чуть не засыпающий от слабости, постепенно взбодрился и молча ел, но умудрялся чувствовать себя одновременно рядом со всеми. Неожиданно этот гомон после звенящей тишины астрала стал для меня очень приятным звуком. Мои замерзшие в той черной пустоте тело и сознание каким-то образом отогревались здесь и сейчас, за этим столом и в кругу этих людей.

Достаточно остро в голове высветилась простая, но только сейчас полностью осознанная мною мысль: ведь я мог сегодня сюда и не вернуться. Меня вполне могли сожрать в астрале, как того духа Светлого, пока я спасал чужого ребёнка, который, по сути, был дли меня никем. А если бы пострадал кто-то из моих близких? Взгляд упал на раскрасневшуюся бабушку, что-то весело рассказывающую отцу Марго…

Если с ними что-нибудь случится… С любым из них… Мои губы сложились в кровожадной улыбке от одной только мысли. Раньше я защищал эту семью больше потому, что считал это своим своеобразным долгом. Данью, что отдавал своей дочери, наверное. Сейчас же… сейчас я хотел их защищать. И боги упасите тронуть хоть кого-нибудь из них…

За окном в тишине кружили крупные снежинки, медленно падая вниз, накрывая землю и создавая эфемерный облик чистоты и первозданности. Наступил декабрь.

Глава 30 След

Ещё не вошедший в силу свет восходящего солнца сверкнул на парящем клинке, который тут же исчез, отозванный владельцем. Паладин, сощурившись, окинул взглядом академию миротворцев, ещё сонную и утопающую в предрассветных сумерках. Только на кончиках башен уже проходила граница света, постепенно захватывающего всё больше пространства.

Паладин специально выбрал такое время, чтобы не привлекать внимание раньше времени и не показывать лицо перед многочисленным населением учебного заведения, прилети он чуть позже, и точно попался бы кому-нибудь на глаза. А его фигура слишком заметна, во всех смыслах этого слова.

Молот с усмешкой на губах спустился, как на прогулке двигаясь по коридорам и шагнул в приёмную Старика. На его появление тут же отреагировала секретарша — женщина уже глубоко в возрасте, но уже присутствующая на рабочем месте в столь ранний час. Она пристала со своего стула, стремясь остановить гостя, уверенно шагающего к двери кабинета начальства. А ведь тот с утра предупредил, что гостей не ждёт.

— Никита Владимирович не принимает… — проговорила она, торопливо выбираясь из-за стола.

Молот развернул к ней внушительные плечи, и вдруг искренняя улыбка смягчила его угловатое лицо с довольно резкими чертами.

— Машенька, радость моя, неужели не узнала старого меня? — дружелюбно спросил он, разглядывая женщину перед собой.

Её лицо уже покрывала сетка глубоких морщин, пусть и грамотно скрытых косметикой. Но от внимательного взгляда Молота не укрылась подряблевшая, потерявшая былую упругость кожа, потускневшие, некогда ярко голубые глаза и болезненно увеличенные костяшки когда-то изящных пальцев, которые секретарша тут же сложила в застенчивый замок.

— Михаил Анатольевич, это и правда вы… — тихо выдохнула женщина, падая в кресло, как будто ноги в одно мгновение перестали её держать.

— Конечно я, кто же ещё, — со смехом ответил Молот, шутливо напрягая рельефные мышцы и заставляя рукава рубашки затрещать.

— Вы совсем не изменились, — покачала головой секретарша, но в водянистых глазах как будто на мгновение мелькнул задорный огонёк. — Не думала, что вспомните меня. А я, как видите, с тех пор, как вы мне подсобили, так и работаю. Помогаю Никите Владимировичу, — она развела руками, как будто обводя своё рабочее место.

Паладин с улыбкой прошагал к её столу, наклонился, кладя могучие руки на жалобно скрипнувшую столешницу, посмотрел женщине в глаза. Протянул лопатообразную ладонь и легко, почти невесомо коснулся согнутым указательным пальцем щеки секретарши.

— Как я мог тебя забыть, Маша? — мягко и коротко усмехнулся он. — Я бессмертный, но не бессердечный.

Женщина не нашла в себе сил отвести взгляда, заливаясь краской смущения, как заходящее солнце, что было довольно большой редкостью в её возрасте. Уже многие годы работы и периодических стычек с молодым и наглым поколением ничто не могло заставить её смутиться, но сейчас напротив неё стоял человек, который был старше самой академии, и она, против воли, вновь почувствовала себя молодой и неопытной, как в те далёкие времена, когда впервые увидела легендарного героя.

С руки паладина полился мир, подпитывая истощенную возрастом ауру Марии, но он не мог вместить много. Она прикрыла глаза, чувствуя вливающуюся в неё энергию, инстинктивно потянулась к ладони Молота, коснулась пальцами его широкого неохватного запястья.

— Машенька, — донёсся до неё вкрадчивый голос паладина. — Ты провела с Никитой так много времени, почти всю жизнь, и многое знаешь. Я знаю что у него есть дочь. Но ни разу её не видел. Не знаешь, как я могу с ней пересечься и поговорить?

Мария с неохотой открыла глаза, отстранилась от прикосновения Молота.

— Я не могу сказать, — неохотно проговорила она. — Это не моя тайна.

— Ты же знаешь, я не чужой человек, — с нажимом настоял на своём Михаил, при этом продолжая улыбаться. — Ни для тебя, ни, тем более, для него.

— Вы правы, — вздохнула секретарша, бросив мимолётный взгляд на дверь кабинета Старика. Развернула монитор компьютера к себе, открыла картотеку сотрудников. Пара кликов — и вот на экране высветилась фотография и краткая информация о роде занятий. — Её кабинет в северной башне, она преподаёт…

— Значит, вот как, — протянул Молот, кивая сам себе, изучая представленную фотографию. — Спрятал на самом видном месте. А хороша, хоть и цвет волос необычный. У матери такого не было…

— Магия, — пожала плечами Мария, поправляя строгие манжеты светлой блузки.

— Порою всё бывает намного проще… — себе под нос проговорил паладин и протянул руки, загребая в ладони холодные женские ручки. Склонился сильнее, коснулся их сухими горячими губами, целуя. — Спасибо, Машенька. Надеюсь, у тебя всё хорошо, и ты счастлива.

Секретарша стыдливо склонила голову, отводя взгляд, но не пытаясь выдернуть свои пальцы из плена чужих рук.

— Счастлива я была только тогда, когда была с вами… с тобой… — тихо ответила она, не поднимая глаз.

Молот молча вновь коснулся поцелуем её кожи, отпустил руки и уже без остановки прошёл в кабинет друга.

На звук открываемой двери старик даже головы от бумаг не поднял. Различными документами так или иначе был завален весь его внушительных размером стол. Михаил с усмешкой огляделся: паладина всегда удивляла некоторая спартанская обстановка места работы друга. Вроде и титул, и место высокое имеется, а в кабинете всё равно только стул, пара кресел и куча высоких шкафов по периметру, заваленных теми же самыми бумажками. И где-то во всём этом хламе пылились несколько правительственных наград от императора в дорогих позолоченных рамках, Молот сам их когда-то видел.

— Что-то нашёл? — спросил Старик ворчливо. — И чего торчал в прихожей?

— Встретил Машу, хорошая девочка, — отмахнулся от его недовольства Михаил, развалившись в скрипнувшем кожаной обивкой кресле.

— Была, — в голосе Никиты добавилось металла. — Пока ты её не испортил. А ведь она так и не вышла замуж, живёт одна, скромно. Работает без нареканий. А ведь прошло уже двадцать пять лет, — Старик покачал головой. — И что бабы в тебе находят?

Молот пожал плечами.

— Что поделать, страсть временна, — он склонил голову к плечу.

— Давай ближе к делу, Миша, — попросил Никита, отвлекаясь наконец от документов и поднимая на друга усталый взгляд.

Молот сощурился, прекрасно видя изменения во внешности ректора. Он похудел, щёки впали, как и глаза, кожа под ними потемнела, скулы стали острее. Смерть жены ударила по нему очень больно. Пусть он продолжал работать и выполнять свои обязанности как раньше, но внутри происходило что-то, из-за чего нормально жить у Старика уже не получалось.

Как, собственно, и выглядеть.

И всё-таки, даже смотря на его мучения, глубоко в душе Молот откровенно завидовал другу. Старик нашёл свою любовь, прожил с ней больше ста пятидесяти лет, магически увеличивая её срок жизни.

Даже этот хиляк Светлов, и тот всё таскался за Хризалидой, пусть эта сумасшедшая давно его отшила, да и вообще приняла не ту сторону. А вот сам Михаил, несмотря на гораздо более длинный послужной список женских имен чем у этих двоих вместе взятых, так и не нашёл ту самую, на которой бы захотелось остановиться.

В чём было дело: в нём или в женщинах, которыми он себя окружал? Маша действительно была хороша, так почему сейчас, видя её в таком потрёпанном временем состоянии, Молот не ощущал абсолютно ничего? Михаил покачал головой, переходя к делу под пытливым взглядом Старика.

— Скоро новый год, и у меня для тебя есть подарок, — усмехнулся Молот. — Новогодняя история, так сказать. Об одном чуде. Но сначала, давай посчитаем, — Михаил загнул мизинец на правой руке. — Первый прорыв случился в разломе Меньшиковых. Знакомая фамилия? Старый портал, почти не функционирующий в последнее время.

— О каком прорыве ты говоришь? — нахмурился Старик. — Первый прорыв произошёл на территории академического городка.

— Это не так, — покачал головой Молот, загибая следующий палец. — В академии на территории ваших жилых домишек произошёл второй прорыв. И знаешь, что их связывает?

— Удиви меня, — ректор откинулся и сложил руки на груди.

— Один твой студент. Причём не кто-то из именитых и обученных, а молокосос-первокурсник. Антон Митрофанов, он был в обоих этих местах, — голос Михаила продолжал оставаться лёгким и слегка тягучим, но взгляд становился всё более колким.

— Информация точная? — помрачнел Старик, неосознанно сгибая металлическую ручку в руке.

— Точнее некуда, — довольно кивнул Молот. — Он был зарегистрирован в листе посещения Меньшиковых как раз в момент выброса энергии, это даже не прорыв, а бледная копия, но факт остается фактом. Подумай на досуге, как прорыв вообще мог произойти и пройти мимо нас так, что информацию о нём пришлось искать в жалких бумажках? — паладин выдержал паузу и продолжил, прижимая в ладони средний палец: — А затем был третий прорыв во дворце императора. Угадай, что и здесь является общим?

— Митрофанов, — сверкнул глазами ректор.

— В точку, — подтвердил Михаил. — Но надо отдать должное, по моим сведениям этот парнишка вместе с главой своего рода был приглашен туда лично императором, сам не напрашивался.

— ТогдаМорозов повёл себя странно, произвёл показательное пленение пары мелких сошек, — Никита говорил, а рука непроизвольно сместилась к груди, сгребая одежду в горсть в районе сердца. Лицо Старика посерело.

Видя его действия, даже Молот, не особо страдающий сочувствием, поторопился сменить тему.

— Ты слишком засиделся. Мхом порос в этом кабинете, а мир вокруг всё это время двигался.

Ректор коротко выдохнул, как будто с усилием выдавливая из себя воздух.

— Надо понаблюдать за парнем, не хочу делать поспешных выводов, — задумчиво произнёс Старик. — Ты же не думаешь, что этот молодой Митрофанов и есть причина прорывов?

— Я лишь излагаю факты, а что ты будешь в итоге делать с ними — решать тебе, — закончил свой доклад Молот, легко пожав плечами. Однако при этом его взгляд оставался тяжёлым настолько, что не будь его собеседник таким же паладином, то ощущал бы его физически. — Но советую присмотреться к этому юноше. Светлый уже рассказал мне, что дочь Меньшикова спустилась в разлом. Глупый ребёнок, что с неё возьмёшь. В разломе на неё напали. Адский сонм, если быть совсем точным.

— Да, я помню. Тварь сожрала астрального спутника Светлого. Эта маленькая девочка — случайная жертва, жаль её, — с грустью произнес Никита.

— Она выжила, — неожиданно выдал Молот, внимательно следя за реакцией друга. — А Геннадий Меньшиков после этого почему-то больше не выходил со мной на связь. Когда я напрямую спросил об официальном списке посетителей разлома на его территории, он ответил, что информация уже удалена за истечением срока давности. Интересное совпадение, не находишь? Жаль я не успел сделать копии, — паладин скривился в усмешке.

— Более чем, — постучал пальцами по столу Старик. — Более чем…

* * *

Я шёл по светлому коридору к кабинету, на чьей двери красовалась золотистая надпись «Карпов С. В.», и всё, ни должности, ни подписи. Всю дорогу до этого места в голове продолжал крутиться разговор с Сорокиным. Начиналось всё довольно забавно, и я-то, наивный вояка, полагал, что пропущу всю сопутствующую нашей маленькой авантюре бюрократию боком, буду стоять в сторонке и наблюдать. О, как сильно я ошибался!

Я прямо вживую слышал свой голос:

…— Магниты?

— Да, они обеспечат достаточную связь с покрытием, то есть с рельсами, — уже не в первый раз пояснял мне Сорокин, размахивая руками с зажатым планшетом, с которым теперь не расставался. Не удивлюсь, если и спал с ним. — Мы уже провели обкатку…

Я оглядел двор, и часть пламенной речи инженера вновь полетела мимо моих ушей. Внутренняя часть территории замка претерпела существенные изменения: у стены замка теперь зияла чернотой шахта, ведущая в подвал, а затем и в жертвенник. Из неё торчали две поблескивающие металлом полоски рельс, ведущих к месту скопления скверны.

Общая протяжённость составляла около двухсот метров, как заверял Сорокин. Да, этот гений местного разлива решил экспериментировать, не отходя особо далеко, и попросту прокопал тоннель с помощью вампиров, укрепил своды и пустил к жертвеннику мини поезд, который теперь грузили проклятым металлом и вывозили за пределы катакомб, складируя штабелями и готовя запас.

Прототип резво двигался в двадцати сантиметрах над металлическими полосками. Налицо отсутствие износа оборудования в принципе, а это уже существенный плюс для любого дорожника.

Как объяснил Сорокин, он решил проблемы с количеством вагонов, а также стабилизации поезда на путях, поместив внутрь магниты… Действовали они, как ни странно, в одну сторону. Как попытался пояснить сам инженер, дело было в сверхпроводниках и изоляции самого магнита.

Поначалу его идея вызвала у меня улыбку, если не смех, но затем я постепенно стал понимать, что что-то в этом есть.

— Нам нужны пути, самостоятельно прокладывать новые не имеет смысла, да и по бюджету ударит. В нашей местности путями владеет Карпов, он — главный монополист на этом поприще.

И вот сейчас я был уже в двух шагах от кабинета того самого железнодорожного магната, и шёл мило улыбаться и пытаться продать ему пылесос… в смысле постараться уговорить его на сотрудничество.

Записываться пришлось заранее, и вот теперь хорошенькая секретарша сверила названную мною фамилию со списком и впустила в кабинет начальника, мило улыбнувшись напоследок. При этом её совершенно не смутил тот факт, что владелец породистой мордашки был на добрый десяток лет младше.

Отчаянные времена, проскользнула быстрая мысль в моей голове.

Но тут же моё внимание полностью забрал на себя владелец кабинета. Он поднялся, вышел из-за стола, позволяя себя рассмотреть. Крепкий мужчина с небольшим животом, в волосах уже местами пробивалась седина, хоть я и не дал бы ему больше тридцати пяти на первый взгляд.

Жесты у Карпова были уверенные, рубленые, первым подал мне руку, пожал, слегка прихватил за локоть, направляя меня в гостевое кресло, после чего сел и сам.

— Мы не знакомы лично, но я уверен, что вы обо мне слышали, как и я о вас, — кивнул он. — Что привело вас, Антон Валерьевич, в мои владения? Насколько я знаю, интересы вашей семьи не распространяются на сухопутные пути.

Карпов говорил довольно покровительственно, но при этом не грубо, просто привык вести дела с рыбой покрупнее, а сейчас в его владение заплыл пескарь в моём лице, если переводить мои размеры в бизнесе на нечто реальное.

— У меня к вам будет предложение, — начал я, усевшись поудобнее. — Восемь из десяти поездов, как и железнодорожных путей, принадлежат вам. У меня же есть уникальный состав, нуждающийся в ваших путях. Я решил, что вам может быть интересно сотрудничество.

Карпов слегка приподнял бровь.

— И в чём же заключается уникальность? — сухо спросил он.

Я недолго помолчал, формируя ответ из аргументов, которые составил для меня Сорокин. Решил зайти с главного и самого понятного.

— Какая скорость у ваших поездов?

— Восемьдесят-девяносто километров в час, — не задумываясь, ответил Карпов, продолжая буравить меня взглядом.

— Скорость моего поезда в два раза выше, — спокойно произнес я, специально занизив характеристики, решив не выкладывать сразу все карты на стол. — Позволив мне пользоваться вашими путями, вы получите дополнительный доход.

— У меня хватает денег, — усмехнулся Карпов, в лоб парируя моё предложение.

С одной стороны меня такой подход даже порадовал, всё-таки хотелось иметь дело с человеком, для которого деньги не были единственной целью в жизни.

— Это пока, — добавил я, стараясь, чтобы это не выглядело угрозой. — Пока достаточно. Но мы ведь знаем, что у вас есть одна небольшая проблема — из-за монополии вы очень медленно развиваетесь и становитесь неконкурентоспособным.

С каждым моим словом Карпов становился более серьёзным, покровительственный взгляд пропал, в глазах затеплился интерес.

— Это не секрет, я просто посмотрел открытые источники и сделал выводы, — я развёл руками, успокаивая. — Авиаперевозки показывают рекордные цифры, в то время как вы теряете до трёх процентов в год, вот уже семь лет. Так что да, пока у вас есть деньги.

— Складно говорите, молодой человек, — Карпов сложил руки на столе. — Что ж, я готов рассмотреть ваше коммерческое предложение, обсудить его с главным инженером. После чего мы с вами свяжемся.

— Благодарю, — я положил к нему на стол небольшую папку, подготовленную Сорокиным. — До скорой встречи.

Вновь пожал крепкую руку и удалился из кабинета, провожаемый прожигающим спину взглядом секретарши.

* * *

Открывая оставленную парнем папку, Карпов нажал на кнопку селектора.

— Наташа, Семёныча и Вронского ко мне позови.

— Да, Сергей Вениаминович, — послушно отозвалась секретарша.

Оба явились через несколько минут. Семёныч в неизменном техническом халате, Вронский в строгом чёрном костюме.

— Семён Семёныч, мне тут песенку спели про поезда со скоростями двое больше наших. Глянь эту брошюрку и скажи, такое вообще возможно? — Карпов катнул по столу папку к главному инженеру.

Тот нацепил на нос очки и углубился в чтение.

— Игорь, — перевёл взгляд на начальника службы безопасности Сергей. — Пробей-ка мальчика. Митрофанов Антон Валерьевич. Чем дышит, как действует.

— Будет сделано Сергей Вениаминович, — строго кивнул Вронский.

— Знаешь, Серёж, — подал голос инженер. — Нарисовано красиво, но я понятия не имею, как они собираются этого добиться. Мне бы самому с ним поговорить. По моей части тут мало что есть, больше рекламные ходы и примерные выручки, но даже мне понятно, что если это правда, надо брать.

Карпов на мгновение задумался, после чего взял со стола пустое приглашение и размашистым почерком внёс туда имя. Протянул открытку Вронскому.

— На, Игорь. Отправь кого-нибудь из своих, пусть доставят этому парнишке. Сегодня у дочери день рождения, так что пусть приезжает гостем. Поговорим в неформальной обстановке. И ты, Сёма, тоже приходи, подключишься. Узнаем, на что способен этот мальчик.

— Он либо гений, либо глупец, — вздохнул Семеныч.

— Две крайности одной сущности, — пожал плечами Вронский.

Глава 31 Торжество

Карпов обернулся, с отеческой гордостью посмотрел на вошедшую в кабинет дочь. Как же она похожа на мать: та же стройная фигура, те же яркие глаза, за которые он когда-то и полюбил дражайшую супругу. Покачал головой, заметив небольшую корону на голове дочери. Но сегодня не стал критиковать подобное неуместное украшение, всё-таки это был её праздник, день рождения, один разок можно.

— Звал, пап? — лицо девушки было напряжённым, она что-то старательно строчила в телефоне.

— Оль, посмотри на меня и внимательно послушай.

Девушка тут же отреагировала на серьёзный тон отца и послушно убрала технику, выпрямилась.

— Сегодня к тебе на праздник среди приглашённых прибудет один молодой человек. Ты у нас заводила в своей компании, поэтому прошу: будь к нему внимательна, не ссорься на пустом месте. И, пожалуйста, держи своего влюбленного придурка на кротком поводке, — на последних словах Сергей не удержался и скривился. — Если твой Лёня откроет рот в неположенное время…

— Пап! — тут же выпалила Ольга, но была вынуждена замолчать под тяжёлым взглядом отца.

— Я тебя предупредил. Никаких вызовов! Митрофановы нам не простят смерть единственного наследника рода. Ты меня услышала?

— Да, пап, конечно, услышала, — понятливо кивнула Ольга и с разрешения отца удалилась из кабинета.

* * *

Декабрь уверенно подходил к концу, а вместе с этим старая традиция празднования начала нового года набирала какие-то просто бешеные обороты. В моё время всё было гораздо менее торжественно. Хотя моим временем правила война, праздновать было некогда и особенно нечего, а здесь всем заправляет мир, что создает совсем другое восприятие у населения…

Город постепенно преображался, всё вокруг накрыла пелена снега, плотным ковром присыпав улицы и дома. В первые дни снегопада дорожники сбились с ног, пытаясь предотвратить коллапс дорожного движения, к которому, несмотря на все их усилия, всё равно привел абсолютно неожиданно выпавший в больших количествах в декабре в России снег.

— Разгильдяйство, как оно есть, — слегка по-стариковски ворчал я, пробираясь по сугробам к машине: в такую погоду на клинке лететь, конечно, можно, но крайне неприятно. Шлифовать лицо снегом на большой скорости — то ещё удовольствие. Особенно, когда в этом нет никакой необходимости.

Я наблюдал со стороны, как на домах появляются яркие гирлянды, создавая ощущение, что все попали в детскую сказку, чуял запах мандаринов, который почему-то стойко сопровождал этот праздник даже глубоко в Сибири.

Снующие по улицам города люди стали больше улыбаться, в целом в воздухе как будто концентрировалось ожидание чуда.

Но только вот я прекрасно понимал один простой момент: чем ближе праздники, тем меньше у меня времени, данного свыше. И говоря «свыше», я не имел в виду бога или ещё какую-нибудь мифическую сущность, нет. В моём случае всё было прозаично и более чем реально, речь шла о расследовании императора.

Та фора, которую мне невольно дали, утекала сквозь пальцы, как песок. Обо мне ненадолго забыли, потому что император вовсю готовился к ежегодному балу, плюс отложенный, но не отменённый турнир. Не провести такие громкие мероприятия было бы губительно для образа властителя, народу стоило явить контроль и высшую милость. Хлеба и зрелищ, как говорится. Однако после смерти Стаса Морозов должен был понимать, что, произойди подобное с наследником ещё хоть одного рода, и его власть вполне может пошатнуться. Да и повторного прорыва посреди танцевального зала императорская репутация может и не пережить. Поэтому приготовления велись нешуточные, в том числе в плане безопасности.

Так что продолжающаяся активность Светлого меня не удивляла, он вновь наведался к Милославскому, только на этот раз уже не один, а в компании Молота. Видимо, для прибавления физической весомости своим словам, так как мастером в переговорах Миша никогда не был. Его таланты применялись там, где переговоры уже заканчивались.

Я одного понять пока не мог: эти двое вылезших из своих нор и стряхнувших с себя пыль и плесень старых паладинов были напрямую связаны с Морозовым, или же меня сейчас окучивают в два разных расследования от двух противодействующих сторон? Вот уж не хотелось бы попасть между молотом и наковальней… Тем более, что Молот на сцене уже появился.

Но со стороны Милославского я был защищен, этот человек не смог бы меня предать, даже если бы захотел, так что тут я был спокоен, да и поводом для вопросов к Олегу был не только лично я, но и та группа на клинках, которую он явил во время защиты деда от придури Морозова. Когда в один момент является человек с семью десятками незарегистрированных клинков и встаёт на защиту рода Митрофановых, это само по себе внушительный звоночек. Неудивительно, что императора заинтересовал подобный прирост оружия, чьё изготовление уже считается невозможным. И я был готов к интересу, всё-таки подобная демонстрация была запланирована, другой вопрос, что обсудить эту тему с Морозовым мы так и не успели, тот прорыв на балу смешал мне все карты. А ведь я хотел показать императору, что дружить с родом Митрофановых гораздо выгоднее, нежели пытаться нас задавать. Как минимум потому, что клинками я могу и поделиться. А эта валюта стояла выше денег.

Поэтому я ожидал со дня на день получить приглашение на зимний бал, с требованием явиться туда в добровольно-принудительном порядке, и на нём-то уж точно меня возьмут за пуговицу и потребую объяснить наличие столь большого количества драгоценного оружия. Как и потребуют поделиться. И тут вопрос был лишь в том, как много проблем я успею насобирать к тому моменту, что смогу ли заработать на клинках хоть что-нибудь, или придётся ими банально откупаться, чтобы не повесили на меня всех собак.

Но внешние изменения коснулись не только общего вида города. В академии тоже начались приготовления, а вместе с тем последовали и другие странности. На занятиях, где мы создавали функции в демонической слезе и готовились к поездке в заповедник, я стал получать некоторые дополнительные задания от преподавателей. Вроде бы и невзначай, но, проходя мимо, мне на стол клали небольшой листочек с описанием того, что я должен сделать дополнительно к основной работе, выданной всем. И вроде бы ничего сложного, но больше никому такие бумажки на стол не перепадали.

Та же Лебедева хмурилась, но лишь пожимала плечами в ответ на мои вопросы — она не знала, откуда пришла такая команда. Впрочем, я догадывался, всё больше замечая на себе пристальные изучающие взгляды ректора, особенно в столовой, где преподавательский состав нет-нет, да наведывался на общий обед или завтрак.

Я старался делать вид, что ничего не замечаю, вообще прикидывался шлангом и не отсвечивал, но у Старика всегда был очень тяжёлый взгляд, я почти физически ощущал, как он прожигает мой затылок, а потому скрывать свою осведомленность становилось всё сложнее.

Было ли это как-то связано с расследованием императора? Или с тем, что Светлый разбередил незажившую рану? Ведь я был и на том балу, где убили жену Старика, это и могло стать спусковым механизмом для подозрительности старого паладина. Вот бы только никому из них в тугие головы не пришла мысль, что это я виноват в прорывах, раз умудряюсь быть на месте каждого, иначе ведь жизни мне не дадут. А переубедить этих толстолобиков всегда было очень сложно.

Но был и ещё один возможный вариант причины повышенного внимания к моей персоне: приготовления к турниру вновь вошли в активную фазу, которая была приостановлена из-за смерти Стаса. В итоге все расследования обстоятельств спустили на тормоза, списав на случайное стечение обстоятельств.

Китайская империя клятвенно заверила академию и Морозова в том, что не имеет ничего общего с заговорщиками, и этого хватило, чтобы организовать холодное перемирие и возобновить турнир. Другой вопрос, что я, как представитель пострадавшей стороны, мог что-нибудь устроить… И не сказать, что они были абсолютно неправы, подозревая меня в подобном.

Казалось бы, жизнь била ключом, но я остро чувствовал, как вокруг моей шеи затягивается петля, и готовил мыло… чтобы выскользнуть из неё в последний момент, узнав, наконец, кто за всем этим стоит…

Дома тоже было не всё так спокойно, как хотелось бы. Саранский по-прежнему сидел взаперти, тщательно изучаемый одарёнными рода, но сказать что-то дельного, чтобы помочь семье, не мог, ведь, будучи одержимым, свершенно не помнил, что творил.

После тотальной проверки всей документации портового офиса нашлась парочка мутных контрактов за подписью Андрея, ещё столько же с подписью Григория, но сколько ещё найдется подобных подводных камней — никто и предположить не мог. Как бы люди деда ни искали, найти ещё хоть кого-нибудь, кого можно было хотя бы заподозрить в одержимости «змейками», не удалось. Но поверить, что таких засланных казачков было всего лишь двое, я не мог. И в данном вопросе мы пока что зашли в тупик.

Пока я варился в событиях, на связь неожиданно вышел глава рода Меньшиковых и сообщил, что к нему приходил ни кто иной, как один из сильнейших паладинов — Молот. Сначала, мило улыбаясь, как он один умеет, просто поинтересовался моим первым посещением древнего разлома, а затем и вовсе попросил полный список посещений.

Меньшиков дураком не был, быстро смекнул, куда дует ветер, подчистил всю информацию и на голубом глазу сказал Молоту, что списки удаляются каждый месяц. При этом его семья неожиданно и дружно улетела отдыхать в Италию без обратных билетов. Геннадий откровенно намекнул, что от него в копилочку светлейших и могущественнейших героев всея Руси не упадёт и крупицы информации обо мне. Этот шаг Меньшикова порадовал, пусть на самом деле я и ожидал чего-то подобного, но всегда приятно увериться в том, что сделанное тобой добро имеет особенность возвращаться многократно.

Так что рыли под меня со всех сторон, прощупывали окружение, рассматривали мои магические возможности, но вплотную и в открытую подходить пока опасались, что меня полностью устраивало. Не знаю, что бы я стал делать, если бы почувствовал, что меня обложили со всех сторон. Но пока что пространство для маневра оставалось, и именно этим я занимался.

Дела в порту стабилизировались, снижая обороты. Суда отправлялись на стоянку, ибо лёд окончательно сковал реку, делая судоходство невозможным. Ледоколами наша компания пока как-то не обзавелась. Семья в это время готовилась потуже затянуть пояса, ведь на зимний период денег всегда хватало впритык.

Изучив изнанку родовой деятельности поближе, я за голову схватился, понимая, что зря не разворошил всё раньше. Зимой наш род становился наиболее уязвимым, как и его финансовое положение, и это необходимо было срочно менять.

Но обо всём по порядку.

Встретившись с Карповым, я выдал ему схемы по продвижению и интеграции в его дело скоростных составов «собственного производства», за что был награжден одним неумелым эсбэшником, который плотно подсел мне на хвост, нервируя и без того уже раздраженного от излишнего внимания меня. А также меня внезапно пригласили в домашний особняк бизнесмена, чтобы обсудить подробности моего предложения в неформальной обстановке. Поводом или прикрытием для такого разговора послужил день рождения дочери Карпова.

Дядьке, вообще в целом, повезло жить в цветнике. Хотя тут смотря с какой стороны ещё поглядеть: в его семье было три дочери, что крайне усложняло положение. Всех надо было пристроить, каждой выдать определённое приданное, при этом выхлоп сомнительный. В современные времена выдать девушку замуж только ради усиления положения семьи уже было не так просто, строптивые девицы пошли.

Кстати, я не знал, к какой по старшинству сестре еду на день рождения, потому как в приглашении фигурировало только имя: Карпова Ольга Сергеевна.

В итоге я вечером втиснулся в очередной типовой костюм, с неудовольствием отмечая, что тот стал маловат в плечах. Пришлось пиджак расстегнуть, а то пуговицы грозили стать оружием ближнего поражения.

— Расту как на дрожжах, — проворчал я, смотрясь в зеркало.

Не то, чтобы я был недоволен этим фактом, мышечная масса мне была необходима. Другой вопрос, что в скором времени опять придётся заняться вопросом смены гардероба, а это не было моим любимым занятием.

Оглянувшись, подхватил со стола заранее подготовленный Софьей букет, собранный по последнему писку моды. Как по мне — аляпистое, несуразно огромное сооружение из разнообразных цветов и вечнозелёных веток, но где я, а где девицы-аристократки, кипятком писающие от того, что принято называть модой? Основной подарок тоже выбирала помощница, уже почти в открытую матерясь от моих внезапных задач со сроком выполнения «вчера». В итоге во внутреннем кармане пиджака покоился сертификат в какой-то жутко дорогой магазин авторской косметики, что бы это словосочетание ни значило.

Меня этот вопрос волновал мало, не ударю в грязь лицом — и ладно. Большего и не требуется, я туда иду не мордой торговать, а несколько другим товаром.

Вышел на улицу, глянул на небо: вдали гасли последние лучи зимнего солнца. На мече я, опять-таки, лететь не рискнул, не желая по прилёту наматывать сопли на кулак, поэтому сел в тёплый салон к Михаилу, поджимая с непривычки длинные полы шерстяного пальто типа шинель. Очень удивился, увидев его в своём гардеробе, но потом заметил хитрый блеск в глазах бабушки и догадался, кто виновен в появлении обновки.

За окном неторопливо проносились заснеженные поля и серые обочины, я опустил голову на холодное стекло и на несколько минут просто выпал из жизни, давая мозгу отдохнуть и перезагрузиться. Всё-таки мне предстоит довольно сложный разговор, исход которого должен быть положительным, чтобы я мог поправить дела рода и поставить своё и их будущее на новые рельсы. Буквально.

К нарядному сверкающему особняку подъехали уже в сумерках. Выйдя из машины, я поплотнее запахнул пальто и на всякий случай заполнил тёплым воздухом пространство под доспехом духа. Он, конечно, скоро всё выпустит, но дойти до дома и не околеть хватит. Не рассчитал я температуру на улице, но за счёт магии хоть прыгать зайчиком до дверей не придётся.

— Я позвоню, как освобожусь. Будь недалеко, — сообщил я Михаилу.

Водитель кивнул, возвращаясь за руль.

У дома была хорошая звукоизоляция. По ритмично двигающимся силуэтам, виденным из окна, я понимал, что внутри играет довольно громкая музыка, но при этом на улице стояла такая тишина, которая бывает только зимой в тот момент, когда с неба сыпятся ажурные белые хлопья. Снег приятно скрипел под ногами, но недолго, потому как ноги тут же утонули в ворсистом ковре, едва ли не достававшем автомобиль на дороге и ведущем к самому входу в дом. При открытии двери стало понятно, что ковёр ныряет дальше, в разноцветный зев холла. Эту самую дверь для меня открыл старик с идеально уложенными остатками седых волос и каменным лицом.

Видимо, всех дворецких производят на одном заводе. Пока я преодолевал последние разделяющие нас шаги, в голове представлялся диалог, как мог бы проходить экзамен на профпригодность дворецких:

— И ещё раз, без эмоций! Вы не просто дворецкие, а островки континентальной стабильности в мире!

Сотня дворецких в одинаковых строгих костюмах без единой пылинки с невозмутимыми лицами стоят одной идеальной линией и внимают говорящему.

— Давай, Альберт, начинай… — говорит распорядитель, щёлкая пальцами. — На полу в гостиной… ээээ…. Нууу… Допустим, скелет! Альберт, что за безобразие, убрать его немедленно!

Альберт тут же щёлкает каблуками и выпаливает, смотря строго перед собой:

— Это скелет уборщицы, сэррр, его некому убрать!

— Великолепно, Альберт! — рукоплещет щекастый, будто шарпей, распорядитель, сотрясаясь в экстазе. — Все видели? Учитесь! Он сдал основной экзамен! А теперь пять раз отработайте перед зеркалом выражение «морда кирпичом» по минуте за один подход, и можете быть свободны.

Я улыбнулся своим мыслям, тряхнул головой, выбрасывая оттуда подобную чепуху. Огляделся по сторонам, вдохнул морозный воздух полной грудью. Шла моя первая спокойная зима в этой второй жизни. Впрочем, это ведь только начало…

Улыбка сменилась на кривой оскал и пропала, я прошёл в особняк, где в холле меня уже ждал услужливый лакей, с поклоном забирая у меня протянутое пальто. Стоило ему получить мою одежду, как он тут же растворился среди таких же гардеробщиков, снующих туда-сюда, обслуживая пребывающих гостей. Интересно, у них настолько хорошая память или они какие-то номерки для себя прописывают? Потому что как ещё потом соединять одежду и владельца при такой толпе, я не представлял. Следом за мной зашла пара людей в возрасте, я поторопился отойти с главного прохода, чтобы не мешать и не привлекать к себе излишнее внимание.

Но даже это не спасло меня от ощутимого удара в плечо. Причём он был такой силы, что меня снесло бы в угол, но спас доспех духа, который я благополучно забыл снять с себя после входа в тёплое помещение.

Резко оглянувшись, готовый уже бить на поражение, коротко выдохнул, снижая собственную концентрацию. На меня никто не нападал, просто мимо проносилась парочка: девица с растерянным лицом и парень с выдающейся квадратной челюстью. Оба в вечерних нарядах, на ней переливающееся зелёное платье с открытыми плечами, на нём строгий смокинг и удушающая бабочка на шее.

Подружка так стремительно тащила кавалера за собой, что парнишку занесло, он потерял равновесие и впечатался в меня. Несмотря на то, что он был готов к столкновению, отлетел от меня как резиновый мячик на добрые пару метров и упал лицом в ворсистый ковер.

Ладно хоть девица успела выпустить его руку, прощаясь с кавалером, а не то унесло бы её туда же, только вот от её лица с боевой раскраской ковёр мог пострадать существенно сильнее.

Мы оба проводили этот невезучий снаряд взглядами, после чего я почувствовал, как левая щека раскаляется. Слава богу, от взгляда, а не от пощёчины.

Повернув голову, встретился с горящими от недовольства глазами девицы. Только сейчас приметил на её голове чуть скошенную корону. Видимо, такой предмет декора, вряд ли девчонка из венценосных особ. Если только у себя в голове, но это уже совсем другой диагноз. Да и не мог я припомнить, чтобы Морозов баловался подобными архаичными символами власти при выходе в свет.

Наша молчаливая битва взглядами длилась какое-то время. Я стоял и ждал хоть какой-то развязки со стороны дамы. Она продолжала сверлить меня взглядом, как будто верила в его реальную силу. Хотя один результат от такого точно был: во мне начало расти раздражение. Да, я притёрся уже к аристократам в какой-то мере, слишком часто стал их видеть, да и сложно питать нетерпимость, когда сам являешься одним из них по бумагам и семейному происхождению. Но это не мешало мне от всей души призирать подобных особей: типичная богачка, холеная и высокомерная. Ожидающая, что всё в этом мире будет совершаться по её велению и взмаху тонкого пальчика.

Её тонкие бровки сошлись на переносице, глаза продолжали сверкать не хуже бриллиантов, украшающих её длинную шею и мочки ушей, щеки раскраснелись от гнева, руки сложены на груди в форме креста. Который она явно в скором времени собиралась положить на мою могилу.

Только вот мои планы с её совершенно не совпадали. Я вопросительно приподнял бровь.

— Что? — наконец выдала девица, совершенно выбивая меня из равновесия.

Я ожидал чего угодно: призыв охраны, гневную крикливую тираду в мой адрес, может, даже швырнула бы в меня чем-то. Но никак не это короткое слово.

— Я принимаю ваши извинения за неуклюжесть вашего друга, — собираю все остатки собственного терпения и благородства, душа в зародыше желание устроить показательную порку. Мне следовало убраться отсюда куда-нибудь вглубь дома, выкинуть это нелепое происшествие из головы и сосредоточиться на реальной причине моего здесь нахождения.

Поэтому развернулся спиной, только и слыша, как девица за моим плечом шумно вдохнула воздух. Кажется, судить об отсутствии тирады я поторопился.

Но тут её опередил тот самый парнишка с квадратной челюстью, который наконец расстался с ковром и вернулся на сцену происходящего дрянного спектакля.

— Вызываю вас на поединок, здесь и сейчас, до первой крови… — скучающе произнес он, даже не смотря на меня, а поправляя манжеты. — На мечах. Также хочу сразу предупредить, что владею и клинком душ. Но если вы решите извиниться, я отменю свой вызов.

Снова мои брови отправились в полёт. Я должен извиниться? Всё интереснее и интереснее. Но с парнем явно не всё так просто, он был мало похож на обычного пижона. При более внимательном рассмотрении, можно было отметить, что парнишка довольно хорошо развит. Уверенность из-под ног вышибала, судя по всему, только вот эта ошарашенная мадам, не умеющая извиняться. А вот бои ему близки, чувствовалась в голосе этакая бывалая интонация. Я даже на секунду подумал, что он напоминает мне Молота в далёкой юности. Тот тоже был задирой внушительных размеров. Любопытно, к какому роду относился этот парень? Раньше нас жизнь как-то не сталкивала. Впрочем…

— На «здесь» — согласен, насчёт «сейчас», увы, вам придётся подождать. Ничего личного, просто у меня здесь встреча, необходимо переговорить с главой рода Карповых. А вот после этого, в зависимости от исхода, возможно, я буду очень даже не прочь убить кого-нибудь, — мои губы по мере изложения растягивались в кривую улыбку, больше похожую на оскал.

— До первой крови! — тут же заметила девица, чья бледность лица говорила о стремительном испуге.

Странно, чего она вдруг? Судя по всему, для её парня подобное поведение довольно привычно.

— Кровь может идти и из разрезанного горла, — флегматично заметил её кавалер, поднимая на меня спокойные глаза.

Да, не парнишка, рядом с девицей стоял полноценный воин, я чувствовал это. Пусть несдержанный в плане быстроты на бросание вызова первому встречному, но всё же. Правда, подобное очень быстро лечится. Первым же профессионалом, которому ты вот так решишь нахамить… Что ж, видимо, пришло его время научиться этой простой истине с моей лёгкой подачи.

— Полностью согласен, — кивнул я. — А теперь разрешите откланяться. До скорой встречи, — щёлкнул каблуками в старой традиции и продолжил свой пусть.

Глава 32 Старые счеты

В светлый кабинет без стука вошёл мужчина средних лет с сединой в коротко стриженных волосах и в строгом сером костюме-тройке. Обстановка кабинета была строгой и скромной, всё только необходимое, рабочее и ничего сверх этого. Светлый стол, пара бежевых кресел, пара шкафов у небольшого окна и приткнувшийся в углу кулер с водой.

Остановившись на пороге, гость не глубоко поклонился хозяину кабинета и только после этого посмотрел ему в глаза: за столом сидел мужчина примерно того же возраста и в похожем костюме, он в ответ степенно кивнул вошедшему.

После обмена молчаливыми приветствиями гость прищурил и без того узкие глаза, сделал тёмно-синий галстук посвободнее, вытянув его двумя руками, и неспешно сел в кресло напротив хозяина кабинета.

Было заметно, что гостя здесь ждали: на столе стояла пара чашек чая, паря от жара. Приглашённый мужчина взялся за ручку изящной искусно расписанной чашки из тонкого фарфора, отпил горячий чай. Его лицо приобрело более благодушное выражение, только после этого он начал говорить:

— Уважаемый Фанг… — произнёс он, вновь склонив голову перед хозяином кабинета.

— Тао… — с еле уловимой иронией ответил ему хозяин, делая глоток из своей чашки.

— Думаю, я знаю, зачем ты позвал меня, — произнес названный Тао, складывая руки в замок.

Его лицо не отражало испуга или сожаления, он не пытался лебезить перед вышестоящим. Тао открыто и спокойно смотрел в лицо Фанга.

— Просвети… — хмыкнул хозяин, скрывая часть лица за чашкой.

— Я не справился с поставленной задачей. Но ошибку понял и принял. Учитывая это, думаю, будет неразумным оставлять за собой должность, имея подобный промах в послужном списке, дальнейший путь по лестнице будет закрыт, мне всегда припомнят единственную неудачу, — Тао коротко пожал плечами, ему подобная картина казалась очевидной. Даже странно было, что сюда позвали, а не сразу из кабинета вышвырнули на улицу.

Фанг поднял руку, положил её на стол, постучал короткими пальцами по столешнице, внимательно оглядывая подчинённого, прежде чем продолжить разговор.

— Это наша общая ошибка, — неожиданно заявил он, резко прерывая затянувшееся молчание и сталкиваясь с удивлённым взглядом Тао. — После того, как появился посланник из высших, мы непозволительно расслабились, чувствуя, как доминируем над миром.

Оба помолчали. Они прекрасно понимали, о чём ведётся завуалированная речь. Фанг ждал реакции Тао, тот поморщился перед тем, как ответить.

— Экономическая доминация — это не лучший выход сейчас. Империя опутала весь мир, нет ни одной страны, которая бы нам не подчинялась под угрозой кризиса, обязательно последующего бы за остановкой поставок. Мы можем управлять почти каждой отраслью любой страны, малейшее нарушение сложившихся цепочек будет иметь негативные последствия. Далеко не каждая страна готова на это принудительно, а уж тем более единицы пошли бы на это добровольно.

— Но за этим мы подзабыли, что в мире, где правит сила, существует ещё одна её разновидность, которая намного могущественнее, нежели деньги, — вздохнул Фанг, слегка прикрывая глаза.

— Магия, — кивнул Тао, заключая.

— Да, — подтвердил хозяин. — А магия — понятие индивидуальное, а не коллективное. И потому в этой части у нашего правления есть проблемы. К слову о проблемах, сколько твоих шпионов ещё осталось?

— Змей? — уточнил Тао, склоняя голову.

— Да, — коротко отозвался Фанг, его лицо приобрело хищное выражение.

— В целом — много, но разработку по роду Митрофановых пришлось временно свернуть, обстоятельства сильно поменялись, — гость завёл ладонь за воротник, потёр резко вспотевшую шею, ещё сильнее ослабил галстук.

— Вот об этом я и хотел поговорить, — продолжил Фанг. — Совет не снял тебя с должности лишь потому, что никто не ожидал подобного раскрытия твоей техники. Поэтому эту ошибку не стали записывать в исключительно твой послужной список, такой поворот событий сложно было предугадать.

— Понимаю и благодарю совет за снисходительность, — быстро закивал заметно приободрившийся Тао, осознавший, что наказания сейчас не будет ни в каком виде.

— Но это не значит, что совет согласен оставить всё как есть. Руководству не нравится, как складываются последние события в Российской империи, — продолжил Фанг, вновь барабаня пальцами по столу. — Мы потеряли существенную часть влияния за короткий промежуток времени, это неприемлемо. Сеть агентов понесла слишком большие потери, её восстановление займёт время, — он задумчиво провёл пальцами по гладковыбритому подбородку. — Слава всем богам, времени у нас предостаточно, но императору это не понравится. Главы кланов начнут задавать неудобные вопросы, а он не любит подобное. И недовольство императора очень быстро отразится на условиях нашей работы, чего, сам понимаешь, совет допустить не может.

— Что я могу сделать? — всем своим видом выражая готовность, подобрался Тео.

— Ты должен разобраться с Митрофановыми, — прищурившись, произнес Фанг, и Тао понял, что разговор закончился, пошли приказы, обязательные к исполнению.

— Что станет идеальным решением для Него? — уточнил Тао, боясь и на этот раз совершить ошибку. Второй ему точно не простят.

— Смерть, — коротко, но жёстко ответил Фанг. При этом глаза у него оставались холодными. Он не в первый раз отдавал подобные приказы, прекрасно осознавая, к чему они приведут.

Глаза как у змеи, подумалось Тао. Уж кто-кто, а он об этих пресмыкающихся знал многое.

— Я уничтожу юношу, — с готовностью согласился мужчина.

— Ты не понял, Ему нужна смерть всего рода, — ошарашил его своим пояснением Фанг, неподвижным взглядом следя за подчинённым.

— Но это же привлечёт совершенно ненужное сейчас внимание Морозова, — кровь отхлынула от лица Тао, он по цвету почти слился с креслом.

— Его могущество упало, как заходящее солнце, и уже никогда не поднимется на небосклон, — философски заметил Фанг, отмахиваясь от реакции подчинённого, глотнул успевшего остыть чаю, поморщился. — Российская империя уже восходила при первой войне миров, четыре сотни лет мы ждали, а сейчас для них наступит время заката.

— Первой войне? — переспросил Тао, находясь в полной прострации, но при этом зацепившись за слова и поймав Фанга, когда тот обмолвился.

— Ты же не думаешь, мой друг, что за посланником не придут? — Тао каким-то иррациональным образом почувствовал холод, идущий от Фанга. — Три мира, из которых только наш является полноценным — слишком спорные условия для мирного сосуществования, — он тонко улыбнулся, растягивая губы. — В конце концов, их должна встретить поистине могучая империя, и на данный момент Он видит в её главе себя. Русские выиграли первую войну и получили самый большой кусок на четыре века вперёд. Но, выиграв эту войну, мы получим весь мир.

— Надолго ли? — поёжился от открывшихся ему планов Тао, нервно сжимая и тщетно пытаясь согреть замёрзшие пальцы.

— Навсегда, — ответил ему Фанг, коротко рассмеявшись.

* * *

По особняку, набитому полупьяной молодежью и людьми постарше, за всем этим наблюдающими, мне пришлось побродить довольно долго, прежде чем я смог найти нужный мне кабинет. Да и то не сам: в какой-то момент, поняв, что среди перемещающихся по особняку людей я не вижу Карпова, поймал за руку серьёзную женщину в форме горничной и уточнил, где найти Сергея Вениаминовича. Пришлось потратить несколько минут на то, чтобы уверить служащую, оказавшуюся экономкой, что я не пьян, и что у меня действительно дело к Карпову, но по итогу она всё-таки отвела меня к неприметной двери кабинета.

Чем больше времени я проводил у Карпова, тем больше понимал, как различается сборище дворян от бизнесменов. Тут царила полная анархия по сравнению с вымуштрованными императорскими приёмами. Но одновременно с этим мне было спокойнее. Будто я попал из ядовитого серпентария в по меньшей мере курятник, ато и к живности по травояднее.

В нём-то я и нашёл наконец хозяина сего гостеприимного, или не совсем, если вспомнить недавний эпизод с дуэлью, дома. Он сидел там в кругу мужчин, что-то обсуждающих в тихой обстановке, отгородившись хорошей звукоизоляцией от шумных гостей. Точнее, было трое мужчин в возрасте за сорок и один парень. В кабинете стоял устойчивый запах табака и полупрозрачный дым, а у присутствующих уже имелся характерный алкогольный блеск в глазах. Впрочем, топор пока вешать ещё было нельзя, но ещё пара часов такого дымления — инструмент вполне себе повиснет.

Все чинно продолжали курить, сидя на обтянутых тёмной благородной кожей диванах. Жёлтый свет был приглушён, в кабинете царил мягкий, приятный глазу полумрак. В дальней стене бы вмонтирован декоративный камин, отсветы пламени из которого плясали по стеклянным бокам бокалов.

— Антон, присаживайся, — весело откликнулся хозяин дома, завидев меня, и похлопал по сидению дивана рядом с собой.

— Приветствую, — я решил соблюсти приличия, проходя мимо незнакомых мужчин и садясь на предложенное место.

Всего в комнате было четыре человека, включая самого Карпова. Что ж, возможно, у меня получится завести ещё пару полезных знакомств.

— Это Антон Митрофанов, — без лишних церемоний представил меня Капов, махнув сигарой. — У нас сегодня должен состояться разговор.

По его развесёлому настроению я пока не мог понять, серьёзная предстоит беседа или ко мне пока будут присматриваться и кормить завтраками. Но начинать в любом случае с чего-то надо было.

— Рвёте подмётки, юноша, — отсалютовал мне низким квадратным бокалом седовласый мужчина в прямоугольных очках. Судя по толщине линз, видел этот мужчина без них очень плохо.

— Ты даже не знаешь, о чём речь, Саша, а уже торопишься делать выводы, — нарочито сердито произнёс Карпов и укоризненно покачал головой.

— В такое время и в таком месте, — задумчиво протянул Александр, описав сигарой в руке круг, широко усмехнулся и выдержал театральную паузу, наслаждаясь моментом всеобщего внимания. — Речь пойдёт либо о деньгах, либо о женщинах. Хотя в некоторых темах можно и совместить два вопроса в один, — хохотнул он, косясь на Карпова. — Вы или будете обсуждать дела, или говорить о свадьбе.

Я коротко хмыкнул и подавил в себе желание трижды сплюнуть через левое плечо и постучать по дереву. Спасибо, но пока я был готов жениться только на одной девушке, однако даже она считала это предложение сомнительным.

— Или-или, — по-дружески передразнил приятеля Карпов, подхватывая с низкого столика у него в ногах такой же квадратный бокал с тёмной переливающейся на свету жидкостью. — Бьёшь по площади, Саша, неразборчиво. Слишком широкий диапазон вероятностей и никакой конкретики.

— Я ещё не закончил, — снова улыбнулся Александр. Толстые стёкла очков делали его глаза больше, от чего мужчина походил на хитрого лиса. — Как раз хотел добавить, что на первый взгляд юноша не кажется безрассудным, а потому, думается мне, твоя дочь ещё походит без официальной пары какое-то время. Девочка слишком сильна, не каждому под стать.

Я молча слушал, не спеша вмешиваться в шутливый разбор полётовдвух старых приятелей, но от последней фразы слегка задумался. Это мне сейчас тонко сделали комплемент или не менее тонко оскорбили? Ох уж это высшее общество…

— Это да, — раскрасневшийся от выпитого и сигар Карпов довольно растянул рот в улыбке, и я только сейчас заметил, какой он у него огромный, будто у рыбы. Но при этом на его лице он выглядел вполне гармонично, даже придавал какого-то особенного шарма, что ли. — Ольга не из простых, вся в меня… — он покачал головой каким-то своим мыслям, которые не стал озвучивать. Освободил руки и хлопнул в ладоши. — В общем, Саша, хватит гадать. Лучше представь остальных, а то сидят, как воды в рот набрали.

Но мужчины не стали ждать, пока Александр выполнит поставленную задачу, начали называть имена сами.

— Мик, — представился сидящий слева от меня блондин и тут же пояснил: — От Миколы.

Я сощурился, понимая, что его имя мало что мне даёт в плане информативности, а фамилию парень уточнять не стал. Задавать дополнительные вопросы я пока поостерёгся, ограничиваясь теми знаниями, которые мне давали.

— Семён, — представился последний из безымянных.

Я присмотрелся к нему повнимательнее: невзрачный тип, похожий на клерка. Он явно выбивался из общества уверенных в себе бизнесменов, к числу которых точно можно было причислить остальных троих. И костюм попроще, и причёска не из модных, да и вообще растрёпанная сверх меры. Сигару Семён держал между указательным и безымянными пальцами, причём за кончик, что было явно неудобно из-за толщины. Видимо, раньше эти руки держали только более тонкие сигареты. Да и бокал с напитком сидел в руке как-то неуверенно. В общем, мужчина стопроцентно был не из этого мира кожаных диванов и дорогих сигар.

— Это наш инженер и моя правая техническая рука, — криво, но при этом с гордостью в голосе выразился Карпов, подтверждая сделанные мною выводы об этом человеке. — Его основная работа — объяснять мне простым языком, почему я не могу сделать то или иное действие, хоть и могу за всё заплатить.

Я мысленно хохотнул, вспоминая Сорокина, который, в принципе, был вынужден делать то же самое, только уже для меня.

Александр, которого у меня ну никак язык не поворачивался даже про себя назвать Сашей, тоже лишь посмеивался в ответ на слова Карпова. Я всё никак не мог отделаться от ощущения, что не хочу видеть этого мужчину в числе своих врагов. И дело не во внешних габаритах, подобное меня уже давно не напрягало, да и не был этот мужчина физически настолько развит, и не в магическом отголоске — он, может быть, вообще не был магом. Нет, причина была в его глазах, спрятанных за стёклами очков. В них светился ум. Абсолютно холодный и расчётливый до жестокости. Если такой человек стал твоим другом — это непомерная удача, но упасите боги всех миров, оказаться по другую сторону… Интересно, догадывался ли Карпов, насколько ему повезло?

— Пожалуй, мы оставим вас, — быстро смекнул что к чему Александр и встал, хлопнул по плечу Мика.

Блондин послушно поднялся, слегка пошатываясь.

— Обопрись-ка на меня, — тут же заметил его неустойчивость Александр и повёл Миколу к двери. Перед тем, как выйти из кабинета, он обернулся и вдруг подмигнул мне из-под стёкол.

Я проводил их взглядом и обернулся к оставшимся двум мужчинам. В руках Семёна уже была та самая папка с документами, которую я собственноручно передал Карпову ранее. Инженер вопросительно посмотрел на начальника, тот кивнул в ответ, позволяя начать.

— Рекламное предложение у вас, конечно, хорошее, тут никто не спорит. Но суть не в словах, а в деле. Мне вот что во всём этом непонятно, молодой человек, — сухо начал Семён, переводя разговор в рабочее русло. При этом с обоих как ветром сдуло лёгкое алкогольное опьянение, взгляд Карпова был трезв и твёрд.

Но я перебил мужчину, порядком наслушавшись подобных обращений типа юноши и т.д. Уже уши вяли от подобного, учитывая мой реальный возраст.

— Просто Антон, пожалуйста, — попросил я.

— Хорошо, — не стал возражать инженер, продолжая прерванную речь. — Как вы планируете развить подобную скорость? — он развернул папку ко мне, подчёркивая ногтем строчку с цифрами. — Вы же понимаете, что поезд считается одним из самых дешёвых видов наземного транспорта лишь потому, что не требует большого расхода топлива, неприхотлив к погодным условиям и весьма комфортен. Полагаю, ваш способ, ускоряющий состав, ударит по одному, а то и по нескольким пунктам одновременно. Вы это просчитали? Ваши выкладки выглядят… оптимистично, мягко говоря, — тактично заметил Семён.

— Нереалистично, — махнул рукой Карпов, вмешиваясь. — Говори уж как есть, Семёныч. Не девица, не обидится.

— При этом из всей этой чудесной папочки нельзя понять, как именно вы собрались настолько ускорять поезда? Каков механизм задумки, которая позволила поставить именно такие цифры? Не с потолка же вы их взяли? — внимательно посмотрел на меня инженер.

— Не с потолка, — кивнул я. — Но, как вы понимаете, я — тоже не инженер, — отсалютовал рукой Карпову, тот усмехнулся. — Объяснить на пальцах, как работает эта технология, не могу, — собеседники разом поскучнели. — Но могу показать.

— Отлично! — тут же воспрял Карпов.

И я погрузился в объяснения того, что понял с помощью Сорокина и Софьи. Рассказал про потенциальные доходы, грант от императора, снижающий риски, а также успокоил Карпова, выдав примерный план передвижения, который не помешает его составам. По сути, Карпов ничего не терял, приобретая очень многое на пустом месте. Меня же интересовали его пути. Свои проложить мы всегда успеем, в случае чего, а может к тому времени придумаем что-то другое. Сейчас же, скорость воплощения от идеи до готового результата была в десять миллионов раз важнее, чем идеальное исполнение.

Данный шаг упрочнит позиции рода, даст такую необходимую нагрузку династии.

— На самом деле меня интересует только тестовый показ, — признался Карпов, после оживлённой беседы. — Если это действительно работает, то мы продолжим разговор уже с привлечением инженеров с вашей и нашей сторон и совсем на другом уровне. А пока отдыхай, я недаром тебя позвал на праздник. Пойдём, представлю тебя имениннице…

Он повёл меня к выходу из кабинета. Оглянувшись, я мысленно извинился перед замершим на своём месте инженером. На его лице отчётливо читалось: ну и на кой ляд меня сюда притащили, если по существу ничего обсуждать не собирались? Тут я ничем не мог ему помочь.

Мы вышли в зал, где Карпов поймал за пуговицу первого же охранника.

— Олю позови, — коротко приказал он.

Молодой парень тут же связался со своими по рации, но ответ пришёл такой, который никого не обрадовал.

— Мы пока не знаем, где она, ищем, — скороговоркой выдал охранник, вжимая голову в плечи.

Карпов заметно помрачнел.

— Ну и за что, скажи на милость, я вам плачу круглую сумму, если вы не можете уследить за одной девицей⁈

Охранник слился по цвету с белой стеной, но тут же по рации пришло сообщение, что её нашли.

Я не стал комментировать произошедшее, молча прошёл за хозяином дома через большие двери на задний двор, предварительно приняв у лакея своё пальто. Надеюсь, мы там не задержимся, а то ведь опять доспех духа придётся активировать.

Оказалось, что за особняком находилось усыпанное ровным слоем снега поле, где парочка играла в снежки, полностью занятые друг другом. Приглядевшись, я с нехорошим предчувствием узнал ту самую девицу в короне и её быстрого на вызовы дуэлянта…

— Оля, я кому сказал не теряться⁈ — пытаясь быть строгим, крикнул отец. — Ты хозяйка и должна быть с гостями.

Но на деле было видно, что он сам сейчас растает, как снежок в руках у Ольги. Так и произошло, стоило девушке обернуться и радостно устремиться к отцу, позабыв про кавалера.

— Папа! — она вдруг остановилась на полпути, глянув на меня. В её глазах промелькнул испуг, но девушка быстро справилась с собой, вернула на лицо улыбку, обняла отца, глядя на меня через его плечо.

— Это Антон Митрофанов, — Карпов развернулся и представил меня вставшей рядом дочери. — Я говорил, что он будет сегодня в гостях. Очень перспективный молодой человек.

— Антон, — я поклонился, ничем не выдавая тот факт, что это уже не первая наша встреча. — Приятно познакомиться.

— Ольга, — девушка легонько кивнула, молчаливо соглашаясь на предложенную мной манеру поведения.

Парень за её спиной молча стоял, как и пара мужчин из охраны. Так он тоже телохранитель? Тогда его реакцию ещё хоть как-то можно понять… Ладно, кого я обманываю, нельзя его глупый вызов меня на дуэль ничем оправдать. Даже непростым отношением к подопечной, которое тут явно присутствует. И почему его взяли на такую должность? Малец мальцом ещё, разве что взгляд холодный. Убийца ведь, не иначе.

Тем временем девушка отвела от меня глаза и переключилась на отца:

— В доме душно, — пояснила она своё местоположение вне особняка. — Вот мы и развлекались тут как могли, — её щёки алели, то ли от мороза, то ли от смущения.

— А, может, всё дело в Мясницком? — усмехнулся вдруг Карпов. — Уже увидел его, когда он шёл по залу.

— Выставишь? — приподняла бровь Ольга с непонятным выражением лица.

То ли просила, то ли вызов бросала.

— Не сегодня, — качнул головой отец.

Поняв, что попал в семейный диалог, я отвернулся, старательно делая вид, что дико заинтересован голыми деревьями в саду неподалёку. Смотрелись они несколько жутковато: острые черные ветки торчали в разные стороны, слегка шевелясь на ветру. На фоне снежного поля при наличии должного уровня фантазии можно было вообразить хорошую такую толпу монстров…

— Сергей Вениаминович, — вдруг раздался мужской голос от дома.

Обернувшись, я увидел, что позади нас стоят двое мужчин в свитерах с выглядывающими из-под них воротниками белых рубашек.

— Покажи Антону дом, — тут же заторопился Карпов, похлопал дочь по плечу и устремился к партнёрам.

Ольга открыто окинула меня взглядом с головы до ног, я же мысленно поторопил её, потому как тепла в моём пальто оставалось очень мало, да и ботинки не были предназначены для длительного пребывания на зимней улице. А мороз только крепчал.

— Пойдём, — кивнула девушка в сторону дома и медленно проговорила по слогам: — Ан-то-н…

Глава 33 С днем рождения

Когда мы наконец вернулись в тепло и сдали верхнюю одежду на руки лакеям, Ольга повернулась ко мне, улыбнулась уже искренне, пусть и не так широко.

— Слушай, мы не с того начали наше знакомство. Давай заново… — начала она, но договорить не успела.

— Оля… — её прервала подошедшая компания из двух парней и девушки, которая как раз и позвала именинницу. — Прими от нас этот подарок!

Ольга была вынуждена повернуться к ним, и я подивился столь стремительной смене выражения её лица. Вот передо мной была чуть смущённая, но решительно настроенная на доброжелательное общение девушка, а через секунду её лицо окаменело, глаза потемнели, от улыбки не осталось и следа.

— Кирилл, — в голосе Ольги я отчётливо слышал напряжённые интонации Карпова. — Не припоминаю, чтобы приглашала тебя на свой день рождения.

Один из двух парней, тот, что пониже, сделал шаг вперёд, растягивая губы в резиновой улыбке.

— Я знаю, что между нами произошёл один неловкий инцидент, — выговорил он. — Но твой отец уже принёс извинения. Поэтому я и решил принять от него приглашение на праздник. Всё-таки, когда извиняются такие люди…

Мне на мгновение стало даже жаль эту девушку. У неё день рождения, а дом полон гостей, которых она сюда не звала. Я, этот парень, тот же Семен, да и мало ли кто ещё, получившие приглашения от её отца… Не так должны проходить подобные праздники, даже если твой удел — быть дочкой богатенького папаши.

— Мог себя не утруждать, — от голоса Ольги веяло прямо таки арктическим холодом. — У нас вечеринка восемнадцать плюс, а тебе надо немного подрасти до такого уровня.

С лица парня разом схлынула вся краска, он моментально побледнел от охватившей его злости. А я только сейчас обратил особе внимание, что этот Кирилл был не просто не высоким, а где-то на целую голову ниже Ольги, что, видимо, и было той самой проблемой, на фоне которой они повздорили. Детский сад…

— Что ты, это совсем не трудно, — он перехватил так и не врученный подарок у оторопевшей девушки, которая только и делала, что переводила непонимающие глаза с Кирилла на Ольгу. Упаковка с треском разорвалась, за ней последовал картон продолговатой коробки, и на свет было извлечено…

Я поморщился: в качестве подарка предлагалось резиновое мужское достоинство приличных размеров со всеми анатомическими подробностями.

Раздался изумлённый вздох девицы, что пришла с этими парнями. Да, девочка, не с теми ты дружбу водишь, чего-то у них где-то не хватает. То ли в штанах, то ли в голове… Что хуже — ещё вопрос.

Кирилл приблизился к Ольге и прошипел так тихо, чтобы слышала только их компания:

— Считаю, это — очень хороший подарок для такой бешеной суки как ты… — его глаза блестели нездоровым торжеством, но взгляд при этом почему-то постоянно смещался на кавалера Ольги.

И тот оправдал ожидания, предсказуемо даже для меня делая шаг вперёд и закрывая девушку собой.

— Я вызываю вас на поединок, — при этом голос у него был совершенно будничный, лицо спокойное, как будто они сейчас говорили о погоде за окном, но смотрел он не на обидчика, а на его приятеля.

— Принимаю вызов, — Кирилл разве что не облизывался от удовольствия.

Только чего он такой довольный? На чемпиона в поединках на мечах этот недомерок не тянул от слова вообще.

Ольга с большими от тревоги глазами сжала руку своего кавалера, но была уже не в силах его остановить.

— Я знал, что между вами есть что-то большее, чем просто рабочие отношения, — ядовито добавил Кирилл, замечая этот жест. — И, Лёнь, ты же понимаешь, что драться с тобой буду не я, — парень указал на своего друга, возвышающегося за плечом. — У меня есть достойная замена.

Кавалер Ольги только слегка дёрнул бровью, но больше никак не отреагировал. Я же, став невольным свидетелем происходящего, внимательно наблюдал за ситуацией и вдруг заметил, как довольно улыбающаяся замена закатила глаза, после чего они едва заметно поменялись. На мгновение, долю секунды, но я увидел, как сверкнули жёлтые глаза с вертикальными змеиными зрачками.

Тва-арь, протянул я про себя. Нет, простите, ребятки, но ваши молодёжные разборки мне теперь глубоко по боку, с этой змеелюдом я буду разбираться сам, это личное.

— Какой низкий поступок, — открыто и достаточно громко усмехнулся я.

— Что ты сказал? — тут же кинулся на меня Кирилл, как бык на красную тряпку. И глаза примерно так же выпучил.

Я поймал непонимающий взгляд Ольги, но продолжил свой спектакль одного актера.

— Вы мне не говорили, дорогая именинница, что вызвали на праздник шута, но даже для представителя профессии, юмор мелковат, — я склонил голову набок. — Думаю, у вас была хорошая скидка, учитывая размеры исполнителя заказа. Хотя, учитывая его друзей, выходит три по цене одного.

Глаза Ольги всё больше увеличивались в размерах, становясь похожими на совиные.

— Я уничтожу тебя! — забрызгал слюной Кирилл, бешенно вращая глазными яблоками.

— Кажется, я что-то слышал… — задумчиво протянул я, картинно прикладывая руку к уху. — Где-то внизу.

— Дуэль! — раздался крик Кирилла на весь зал.

— Я не бью детей, — пожал плечами, доводя противника до исступления.

— Прямо сейчас… — злорадно прошипел Кирилл и широким шагом устремился к заднему двору поместья, на ходы вырывая свою куртку из рук услужливого лакея.

— Что же вы детки себя не бережёте, — прошептал я. — Здесь, сейчас, дуэль… Столько рвения.

— Что здесь происходит⁈ — раздался гневный голос пришедшего на крики Карпова. Он приблизился к нам в компании своих друзей в свитерах, которые кидали на нас настороженные взгляды.

— Я вызываю этого ублюдка на поединок! — кинул Кирилл, натягивая куртку и указывая на меня.

Так как делал он это одновременно, получился жест обиженного ребёнка, которому не дали конфетку.

— Вы принимаете вызов? — официальным тоном уточнил у меня Карпов.

— Да, — я пожал плечами, ответ был очевиден.

— Мясницкий никогда не бьётся сам, выставляет вместо себя своего человека. Вы тоже можете воспользоваться этим правом, — ещё одна привычная для дуэлей фраза.

— Воздержусь, — хмыкнул я. — Ещё чего не хватало, так позориться.

Любители свитеров окинули меня одобрительными взглядами, а Карпов выдохнул свободнее. Да, а мог ведь пόтом обливаться, если бы узнал, что первая дуэль у меня была назначена с ухажёром его дочери… Но это оставим на сладкое.

Мы все вышли на задний двор. На этот раз брать своё пальто я не стал, просто накинул доспех духа с тепловой прослойкой. На время простоя хватит, а дальше я согреюсь в любом случае.

— Ты мертвец! — прошипел мне вслед Мясницкий. — Просто ещё не знаешь об этом! Моли о прощении на коленях, и тогда я подумаю, убить тебя медленно или быстро!

— Боюсь, даже встав на колени, я всё ещё буду выше вас, — прискорбно покачал я головой.

Несмотря на тревогу, охватывающую Ольгу, она не смогла сдержаться и коротко засмеялась, пряча улыбку.

Так и не представленный мне соперник встал напротив меня на расчищенной от снега площадке двора. Краем глаза я видел, как Карпов хмурится, стоя во главе высыпавшей из особняка толпы.

— Плох тот день рождения, на котором никому не набили морду, — я подмигнул Ольге.

Но та моего настроения не оценила, подошла в сопровождении неизменного Леонида.

— Иван обладает клинком души, — прошептала именинница. — Лучше извинись. Ты достаточно поглумился. Поверь, этот парень выигрывает девять спаррингов из десяти у Лёни, а ведь Леонид считается лучшим бойцом столицы. Отец в праве отменить поединок, как хозяин мероприятия.

Будто слыша её слова, Иван вытянул руку, эффектно доставая из воздуха монструозный клинок и демонстрируя его мне.

— Нет, — покачал я головой.

— Он опасен, — проигнорировав мои слова, наконец заговорила статуя имени Леонида. Но, в отличие от своей пассии, он прекрасно понимал, что отговаривать меня — дело бесполезное. — Очень силён физически, не смотри, что худощав. Держись от него подальше.

— Опасен? — нервно усмехнулась Ольга. — Ты должен его отговаривать, дубина, а не советы давать!

Ольга Карпова

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Леонид, смотря на подругу, побелевшую и прикусившую губу.

— А тебе непонятно? — вызверилась девушка. — Этот человек нужен папе, а теперь на моём дне рождения будет убийство!

— Я не мог ничего сделать, — расстроенно покачал головой друг, наставник, учитель.

— Знаю, но от этого не легче, — раздражённо выпалила Ольга, махнув волосами и устремив взгляд на сошедшихся бойцах.

— Если тебя это успокоит, я не думаю, что он проиграет, — неожиданно поделился мыслями парень.

— С чего ты взял? — неохотно переспросила Карпова, пытливо смотря в лицо наставнику, который едва ли превосходил её по возрасту, но уже считался одним из лучших мечников столицы, а может и всей империи.

— Не знаю, — пожал плечами до омерзения спокойный парень. — Просто чувствую это. Как только его увидел, сразу всё понял.

— Не поделишься? — зло спросила Ольга, раздражённая тем, что приходится вытягивать каждое слово клешнями.

— Я думаю, что всё не то, чем кажется, — пояснил Лео. — Этот бой нужен был не Мясницкому, а нашему новому знакомому. Иначе зачем ему вмешиваться?

— Это не отменяет мастерства бретера, — не согласилась Ольга.

— Я выигрывал на спаррингах один бой из десяти, — продолжил друг семьи. — Но против этого Антона, не поставил бы и на такой плачевный исход.

— Да с чего ты это взял⁈ — прошипела Ольга.

— Не знаю, — снова ответил Лео, чем разозлил подругу еще сильнее и тут же поспешил исправится. — Это ощущение, понимаешь. Сродни звериному. Движения, взгляд, аура. Инстинкты подсказывают зверю, когда стоит отступить, когда он не справится. И мне показалось, что я не справлюсь.

— Ощущения, инстинкты, — передразнила его Ольга, пытаясь вывести друга из равновесия.

— Лучше посмотри туда, сейчас начнётся, — спокойно ответил тот.

Ольга повернула голову к паре дуэлянтов, чтобы увидеть порадовавшее её зрелище. Антон вышел на позицию, после чего опустил руки, будто бы соглашаясь с тем, что проиграл.

Но это было не так…

Под его рукой дрогнул снежный наст, накрывший землю после очередной уборки, лёгкий и невесомый, он почувствовал силу, закружившись в танце. Снег воспрял, а когда упал, в руке Митрофанова сформировался тёмный клинок разума.

И Ольга поняла, что служило основанием словам друга. Сейчас она уже не ощущала тревоги за парня, которого увидела только сегодня.

По её коже пробежались мурашки, но не от холода, а от предчувствия. В ноздри будто раньше времени ударил металлический запах крови.

Иван, бретер Мясницкого, напрягся, встал в боевую стойку, заводя клинок за спину и стал ждать. В то время, как Антон оставался расслабленным, словно вышел на прогулку, а не на поединок за жизнь.

Их окружали голые деревья, раскидавшие свои тёмные ветви вокруг себя, словно желающие отгородится от лёгкого мороза.

А затем Антон сорвался с места. Так быстро, что глаз не успевал за его движениями. В груди Ольги поселился испуганный вздох, не замедливший вырваться. Она вцепилась в руку стоящего рядом Леонида, замечая, как взгляд мечника стал внимательнее.

Он мог оценить красоту поединка в отличии от неё, и судя по всему был совсем не удивлён.

Фигура бретера встретилась с летящим молотом в виде Митрофанова и отлетела, будто мяч от сильного удара битой. Иван врезался спиной в дерево, снося многолетний ствол с ужасным треском.

По всему двору разлетелась древесная щепка. Ольга злорадно посмотрела на Мясницкого, добела сжавшего кулаки.

На ногах осталась только одна фигура, опирающегося на меч Митрофанова, неотрывно смотрящего на поднимающегося бретера. Вместе с тем, как вставал приятель Кирилла, в груди Ольги селилась новая волна тревоги.

Иван поднялся, легко и непринужденно. Явно не как человек, переживший чудовищный по силе удар.

— Он монстр… — прошептала Ольга. — Не человек.

— Сейчас перед нами два монстра, — покачал головой Лео.

Поединок продолжался. Иван встал и как какой-то зомби пошёл в сторону ждущего его Митрофанова.

Антон не стал смирно ждать противника и направился навстречу, чтобы тут же принять удар на лезвие своего клинка, заставивший его проскользить пару метров назад. Но на ногах гость отца удержался, кинувшись вперёд.

Закрутился ураган лезвий, в котором не было возможности разглядеть, кто выигрывает, а кто терпит поражение. Когда клубок стали расцепился, Ольга ужаснулась от количества ран на телах оппонентов.

Ткань промокла от крови, порезы обнажали белую кожу, рубахи в местах ранений пропитались алой кровью, как и снег под дуэлянтами, принимающий в себя слетевшие капли.

Каждый тяжело дышал, выпуская изо рта клубы пара. Их организм под такими нагрузками нагревался, ведь энергосистема плотно переплетена с организмом.

Но это их не останавливало. Ольга лишь успела несколько раз моргнуть, как они снова сошлись в драке… Именно, драке. Не поединке и не дуэли, эти определения отлетели так же давно, как листья с обнажённых деревьев.

Сейчас двое дрались, как разъярённые коты. Правда если бы те весили по тысяче килограмм. Монстры, сцепившись клубком в неразрывной сетке стали носились по двору, сминая деревья, оставляя после себя колья пеньков и в труху растоптанные промёрзшие ветви.

Иной раз они расходились, чтобы оценить урон, нанесённый каждым из них другому.

Лео мрачнел на глазах. Теперь Ольга поняла, что он имел ввиду. Даже в самом страшном бреду, она бы не пожелала другу вступить в подобную схватку.

Люди, наблюдающие за боем, уже отодвинулись на пару шагов назад, опасаясь за свою жизнь. На глазах женщин появлялись слёзы, мужчины плотно сжимали челюсти, их желваки ходили ходуном, а брови сдвигались. Но никто не смел нарушать дуэль.

Очередной перелом в схватке наступил скоро, через минуту. Но за эту минуту были нанесены тысячи ударов на сверхскоростях.

Антон вдруг упал, прокатившись по снегу, несколько раз перевернулся и на ходу встал на одно колено. Выпавший клинок не остался под ногами противника, он появился в вытянутой руке и Антон сразу же вонзил его в землю, совершая торможение, как сползающий по забору кот выпуская когти.

Бретер не дал ему возможности отдохнуть, коршуном налетев сверху, а Антон ушёл в оборону. Все шло к концу, но это оказалось обманом.

Несколько мощных ударов отбросили Ивана назад. Дамы разом вздохнули, на земле осталась рука бретера, ещё сжимающая клинок.

Приятель Кирилла вытянул целую конечность, призывая оружие. Но то не подчинилось. Точнее ему помешали.

От Антона повеяло силой. Взметнулись снежинки, он тоже выставил руку вперёд, от его фигуры и до меча противника пролетел вихрь, разбрасывая снег и оставляя за собой расчищенную дорожку.

В месте, где лежал клинок столкнулись две невидимые силы, от удара пошла круговая волна воздуха, взметнув одежды зрителей и кинув им в лицо ворох снега. Антон ринулся вперёд, не дожидаясь развязки и низко пригнувшись, мгновенно достиг цели.

Иван закрылся рукой, словно та могла парировать удар меча и тут же её лишился. Лезвие клинка срезало руку, Иван отпрыгнул, но Антон успел оставить продольный разрез на его груди.

Будто в замедленной съёмке, бретер посмотрел на свой живот. Откуда наружу стали медленно вываливаться парящие на морозе потроха. Иван упал на колени, неверяще смотря на рану, а затем на Антона. Но он был жив! В это никто не верил. Кем бы ни был бретер, он всё не умирал.

Антон подошёл к противнику и взяв того за шиворот, потащил к дереву, от которого остался торчащий игольно острый пень. А затем, мощным броском наполненных силой рук, кинул тело парня спиной вперёд, насаживая на древесный кол.

Но на этом всё не кончилось. Хоть зрелище и давно заморозило сердца зрителей, но оказалось, это далеко не конец. Бретер дышал, даже пытался слезть с древесного ствола, неуклюже болтая ногами. Его речь перешла в шипение, глаза засветились жёлтым пламенем.

— Живучий, сучонок… — прошуршал голос Антона в могильной тишине.

Антон воткнул клинок в землю и на глазах у всех обернул шею противника его же внутренностями, потянул на себя и начал ждать, наблюдая, как гаснет огонь жизнь внутри его врага.

Почти все отвернулись, кроме некоторых мужчин и Ольги. Именинница обратила внимание, что глаза бретера не были человеческими, а скорее напоминали змеиные. Но никому не было под силу выжить и существо замерло, последний раз содрогнувшись и испустив дух.

Антон снял пиджак, брезгливо вытер руки и кинул его на землю, после чего взялся за клинок и размахнувшись, опустил его на шею бретера. Голова покатилась по снегу, орошая белоснежный ковёр кровью, а Митрофанов уже шёл в сторону дома, безмолвно заставив толпу разойтись.

Ольга не сразу поняла, что осталась одна на его пути. Отошёл даже её наставник, напряжённо смотря на гостя. Оказавшись прямо перед ней, он склонился к её уху, прошептав.

— Я подарил твоему другу возможность выжить, — кивком головы он указал на стоящего неподалёку Леонида и с иронией добавил. — С днём рождения.

Глава 34 Маленький заказ на новый год

Именинница осталась за спиной, провожая меня взглядом, греющим спину. Жар боя потихоньку таял в теле и начинал ощущаться морозный вечер, плавно переходящий в ночь. Зябко передёрнув плечами, я вошёл под крышу дома, вдыхая аромат яств, алкоголя и дикую смесь всевозможного парфюма.

Позади, кроме Ольги Карповой, остались и многочисленные гости, благоразумно захватившие верхнюю одежду и не испытывающие холода. Я без зазрения совести вошёл в дом, продвигаясь через толпу заинтересованных людей. Кто-то желал пожать руку, кто-то осторожно хлопал по плечу, кто-то даже показательно делал вид, что ему не интересно, а кто-то сверлил злыми гляделками.

Последних было немного, в основном виновник дуэли и его подружка.

Можно считать, что вечер удался, ведь равнодушных на этом празднике жизни не осталось. Гордишься собой, Митрофанов? Уделал одержимого сопляка. Да вот только к сути проблемы так и не подобрался ни на йоту.

Встретив официанта, женщину в чёрно-белом переднике и рубашке, взял с подноса пару фужеров, опустошая один за другим. Игристое хоть и не славилось градусом, но после двойного залпа, старательно принялось выгонять из меня холод.

— Молодой человек, кажется, вам нужно что-то покрепче, — официантка покачала головой, осторожно забирая из моих рук фужеры. — В том углу есть водка.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

Пить сегодня я не собирался, шампанское взял больше для того, чтобы банально промочить горло. Размышления об алкоголе прервал голос того самого дуэлянта, который сегодня собственноручно убил бреттера. Не без моей помощи, конечно же! Убийство, хоть и одержимого, но человека

— Ты не чист! — заявил этот придурок, указав на меня пальцем, словно только что обличил скрывающегося под личиной человека беса. — Я это докажу.

— Вроде с утра мылся, — пожимаю плечами, решая подурачиться.

Народ шутку оценил, раздаются неловкие смешки, тщательно маскируемые кашлем. Такое бывает, просто сотня гостей разом подавилась. Странно, настолько важен этот Кирилл, как человек, что с ним носятся, как с писанной торбой⁉ Не изучить всех хоть сколько-то бы важных людей в столице, это огромное упущение. Которое я так и быть с чистым сердцем упущу.

— Не мог простой человек победить в честном бою с Иваном, — выдал коротышка. — Тут явно не всё в порядке, я требую объяснений.

— Может хватит перечислять факты? — вмешался я, Кирилл отступил на шаг, чуть не прыгнув в толпу от звука моего голоса.

Удивительно, не правда ли? У груши для битья есть уши… А ещё, зубы.

— Факты? Что это значит…Я не понимаю! — возмутился Кирилл.

— Ожидаемо, — кивнул я. — Начнём с того, что я не обычный человек, а одарённый миром. Это факт. Тут не всё в порядке, это факт. Не объясните ли нам, Кирилл… Что это за весьма физически одарённый «юноша» и кем оно вам приходится?

Кирилл глотал воздух, открывая и закрывая рот. Сказать ему было нечего. Он порывался что-то выдавить, но не успел. Парня обступила охрана Карпова и вежливо что-то прошептала на ухо. На плечо легла рука с большим перстнем, а затем я услышал грудной голос Карпова, обращающегося.

— Кирилл, я прошу покинуть мой дом, на сегодня достаточно, — приказным тоном попросил Карпов.

— Вы планируете продолжить завтра? — удивился я, оборачиваясь к дельцу. — Впрочем, мне пора.

— А вас, молодой человек, я попрошу остаться, — произнёс Карпов, мягко увлекая меня за собой.

Я искренне полагал, что разговора удасться избежать, но сегодня явно не мой день. Направляясь за массивной фигурой Карпова, я задумчиво проводил взглядом спину Мясницкого, растаявшую в толпе.

Кирилл ушёл не прощаясь, явно не желая мериться достоинством с хозяином дома. При всём его гоноре, голова у парня на плечах явно не только для того, чтобы еду туда класть и гадости выплёвывать.

Наконец-то заиграла музыка, гости будто только этого и ждали. Всё вернулось на круги своя, многочисленные гуляки принялись обсуждать произошедшее, танцевать, пить и наслаждаться этим вечером.

Аристократия… Им ниже пряжки, что сейчас пара рабочих усердно сдирают снег с частью замороженного газона, чтобы убрать лужи крови.

Кстати об этом? Осуждаешь, Митрофанов, а тем не менее сам по локоть в крови. И это далеко не красивое выражение, а факт. Прошу у хозяина дома минуту, чтобы привести себя в порядок.

Белая керамическая раковина расцветает от красных вихляющих струй воды, несущих с собой мою и не мою кровь. Ладонь запузырилась свежими мозолями, изнывая от боли, впрочем, они очень скоро заживут.

На рубашке кровь, смотрю по сторонам, чтобы найти, чем стереть её, но нахожу кое-что другое.

Встроенный в стену шкаф с набором свежих белоснежных сорочек разного размера. Жаль здесь нет штанов, мои красуются парой тонких порезов. Раны уже перестали кровоточить и восстанавливались, но одежда была испорчена. Вздохнув, натягиваю чистое, приглаживая волосы влажной ладонью и с чувством выполненного долга иду к Карпову.

Глава дома ждёт в холле, при виде меня прощается с супружеской четой и мы плавно перемещаемся на второй этаж, где располагается уютный кабинет, украшенный большим количеством растений. Тут была даже целая стена плюща, горшки с экзотическими цветами выглядывающие с застеклённого балкона, несколько небольших деревцев в бадьях с грунтом.

Сперва, я думал, что оказался в какой-то пещере. Серый слегка обработанный камень на стенах и зелень. Посреди этого великолепия плетёная мебель, шкафы, подвесные кресла, диван, слава богу не подвесной. А в углу стоит настоящий… Индеец. Да бог его знает кто! В набедренной повязке с голым мускулистым торсом и национальным головным убором, при виде которого некоторые попугаи совершают самоубийство по причине непреодолимой зависти.

От удивления я даже раскрыл рот, поздно спохватившись, что это не совсем культурно, как не посмотри.

— Удивлён? — хмыкнул Карпов, прошёл до стены, где нажал на камень, вдавливая его внутрь, после чего наружу выехал небольшой бар.

Бизнесмен налил себе и мне выпить, бар скрылся в имитирующей скалу стене, да так, что я потерял его очертания, тщетно силясь найти швы.

— Да, — ответил я Карпову.

— В двадцать пять, я был с деловой поездкой в Перу. Вождь местного племени оказался славным парнем, отстоял границы земель внутри страны и сделал этот клочок независимым. Небольшой лесок, на их языке — джунгли. Куча растительности, речушка, камни да змеи, ничего интересного. Их племя жило по старым традициям, открестившись от техногенного мира. Все вокруг потешались над тем вождём, пока этот «недалёкий» парень не связался с русскими. Слава богу, он вышел на меня. Оказалось, что на его земле есть крупнейшее месторождение алмазов в Южной Америке. Мне пришлось прожить у них около трёх месяцев, пока мы не запустили работы по добыче. Вот с тех пор, как я пожил в составе группы в гостях у Мвава, так и заболел их культурой, что сил нет… — Карпов добродушно посмеялся, наблюдая за моим озадаченным лицом и указал на индейца. — А вот это кстати Мвава, познакомься!

— Что? — благородно охренел я от такого поворота.

Карпов грузно расхохотался.

— Шучу, шучу… — выдавил он, восстанавливая дыхание.

Выпив и настроившись на разговор, Карпов крякнул и его взгляд потяжелел.

— Спасибо, Антон, что вступился за мою дочь, — искренне поблагодарил он. — У нас с Мясницкими небольшие разногласия, поэтому я не мог наказать его должным образом. Тем более, пока у наших семей определённое соглашение. А уж та нелюдь в его услужении…

— Теперь вам ничего не мешает, — пожал плечами я. — Он оскорбил вашу дочь.

— Если бы всё было так просто… — вздохнул Карпов. — В общем, я хочу тебя поблагодарить. Если тебе понадобится помощь, обращайся, я помогу если это не создаст опасность для меня или моей семьи. Слово.

— Я услышал, — киваю в ответ.

— Многое о тебе правда, — вздохнул Карпов и увидев мой вопросительный взгляд, пояснил. — Ты же не думал, что я не наведу справок. Ты плодишь врагов быстрее чем они умирают.

— Мой промах, согласен.

— От Мясницких добра не жди, сегодня у тебя появился ещё один враг. Могущественный враг.

— Пусть занимает место в очереди, — безразлично пожимаю плечами.

— Давай к делам, — предложил Карпов, когда толстый снифтер в его массивных пальцах опустел. — Ты студент академии, а значит по новому указу императора поедешь в заповедник, после нового года. Хочу предложить опробовать твой состав в этой поездке.

— Что вы имеете ввиду? — заинтересованно спросил я.

— Над заповедником бесполётная зона, туда обычно добираются на моём экспрессе, но мы можем поставить твой поезд на этот маршрут. Как тебе такая идея? — Карпов налил себе ещё, ожидая моего ответа.

— Я спрошу у своего инженера, сможет ли он подготовить всё необходимое, — чуть поразмыслив, ответил я. — Предложение интересное.

— Буду ждать твоего ответа после нового года, — подвёл итог Карпов. — По моей информации вы отправитесь в первой половине месяца.

— Понял, — я встал, собираясь восвояси.

— Береги себя, — напутствовал Карпов мне в спину.

— С наступающим новым годом, — отсалютовал я бокалом и чуть пригубив его, поставил на стол, выбираясь из пленительных подушек дивана.

Я самонадеянно полагал, что гости уже забыли обо мне. Но это не так. Несколько девушек попытались настойчиво сблизиться, взяв мою фигуру на абордаж сразу с двух сторон.

Одной едва исполнилось пятнадцать и она явно проигрывала двум конкуренткам в, кхм… развитии вторичных половых признаков, таких как… Впрочем, не так важно.

— Вас зовут Антон, верно? — проворковала прелестница в ярко красном платье, подчеркивающем любовь к спорт залу.

— Меня не зовут, я прихожу сам, — старой поговоркой отбрил её я.

— Я плохо рассмотрела, что вы сделали с тем молодым человеком… — начала вторая в белом платье, больше похожая на огромный бант. — Может расскажете…

— Это вам к глазному, миледи, — ловко обошёл её стороной я.

В спину прилетело разочарованное фырканье. Третья малышка даже не стала пытаться, остановившись на полпути и с довольным видом наблюдающая, как я отшиваю первых двух.

Подмигнув девчонке на прощание, я вышел наружу, быстро минуя дорожку под скрип снега и прыгнул в тёплое авто.

Приближался новый год, который раз поражаюсь тому, как из ничего появляется та самая атмосфера. Куда нам, магам, до простых человеческих навыков. Вот настоящее волшебство.

Мы живём дольше смертных, некоторые мои знакомые и вовсе считают себя богами, но одновременно с этим пропускаем жизнь. Это ведь не гонка, кто проживёт больше лет, это процесс и то, как много ты будешь в нём участвовать, решит твой исход.

На склоне лет не останется ничего, кроме сожаления.

Авто с тихим шелестом разрезало пушистый снег, плотно засыпающий землю новым, девственно белым слоем. Ночь позволила тысячам фонарей и гирлянд погрузить город в предновогоднее настроение.

Мы выехали за город, чтобы пропасть в разворачивающейся снежной буре.

Особняк Митрофановых было видно за несколько километров, он словно служил маяком. Дед не остался в стороне и посчитал, что в этом году семья пережила больше чем заслуживала и распорядился украсить всё ещё вчера.

Дом облепили слуги и растянули россыпь фонарей, а массивную входную дверь украсил еловый венок с парой колокольчиков.

Завтра будет застолье, а сегодня я сделал всё, что планировал.

Кровать приняла выжатое схваткой тело и я погрузился в сон без сновидений.

* * *

— И откуда только вы притащили этого монстра! — удивлённо спросил я у главного оборотня на нашем маленьком селе.

— Так с леса, — Иван пригладил отросшую бороду и сверкнул глазами, оглядывая творение.

— Красивое, — вздохнул я.

— Красивое, — повторили все собравшиеся.

Мы уже минут десять стояли на морозе и смотрели на возвышающуюся гигантскую ёлку, непонятно как попавшую в холл замка.

Красавица возвышалась на добрые пять метров, едва ли не упираясь в потолок. Рядом с её верхушкой завистливо сверкала стеклом не менее громадная люстра, а под пышной юбкой лесной дивы пристроились все жители замка.

Дарья с Олегом держали юную белочку, которая развешивала последние украшения, балансируя на высоком для неё стуле. Иван с Натальей обнялись рядом, завистливо смотря на парочку победителей.

Сказать, что между этими молодыми семьями началась война с появлением Беллы? Не сказать ничего!

На что только они не шли. Главный волчара даже стал для мелкой тягловой лайкой. Против такого не попрёшь, но Милославские не сдавались.

Так в замке появилась детская площадка и несколько кукол разного размера, а затем и вовсе пони.

Но тем не менее малышке было одиноко. С одной стороны одной заботы, ласки и тепла хватало, чтобы перечеркнуть прошлую жизнь. Наверное, она была счастлива.

А с другой стороны… Она просто ребёнок. А что нужно ребёнку? Конечно же компания!

Как выглядела компания Беллы сейчас? Не совсем нормально скажу я вам. Кто-то в детстве играет в песочнице, кто-то лепит снеговиков, кто-то катается на санках с другими детьми.

Белла же… Белла это Белла.

Представляю список её развлечений! Вот они, слева направо…

Катание на вервольфе! Прятки в древнем замке с вампирами! Наблюдение за тем, как ужасно страшный тёмный паладин загоняет в клинки души демоном и астральных сущностей которым те демоны как завтрак! Прекрасные сочинения Ермака, когда тот занимается изготовлением оружия и ругается себе под нос так, что я порою беру блокнот и записываю!

Странный набор развлечений, как ни крути.

Покачав головой, перевожу взгляд на боевую подругу.

Хризалида стоит с бокалом вина, скептически смотря на новогоднюю суету. Впрочем, она была не одна.

В холле находилось ещё около пятнадцати вампиров, явно пока не разделивших святой праздник. Оно и понятно, нечисть, что с неё взять.

— А тут красиво, — тихо произнесла бабушка, с интересом рассматривающая окружающих. — Вы как семья.

— Семья, это громко сказано, но что-то в этом есть, — согласился я. — Листик, ты готова? И кто вообще наливает врачу перед процедурой?

Ответом стал недоумённый взгляд.

А началось ранним утром, когда я добрался до замка и смотрел приготовленные для меня подарки. Именно что для меня, а не мне. Софья закупилась по полной, достала всё необходимое, чтобы сэкономить время. Не знаю, что бы я без неё делал.

Почти все девушки попали в список и сегодня будут получать подарки. Софья запомнила даже тех малознакомых мне барышень, которых собрал Евстрат, дабы устроить мне праздник после потери брата. Помнится они очень хотели узнать меня поближе. Я бы тоже не отказался от такого финала, но день не задался и в этот вечер на землю пожаловала парочка другая демонов, испортивших всю малину.

Софья выбирала подарки на свой вкус, достаточно сдержанные и однозначные. Каждой студентке досталась коробочка с довольно редким парфюмом. Им будет приятно, а для меня это не так дорого. Начинаю забывать, что владею наследством, которое приумножилось за годы моего отсутствия.

Милославский получил бутылку хорошего коньяка, а Ивану и Наталье я подарил участок земли, полностью узаконив его владение. Пока я жив, проблем с тем,что на землях империи официально поселился какой-то оборотень быть не должно.

Мне был важен этот волчара, он снял с меня всю рутину по муштре и управлению личным отрядом боевиков. Даже вампиры его слушались, что уж говорить о собственном клане.

К слову вампиры… Точнее одна клыкастая дама. Ей я решил ради шутки подарить развратное бельё. Не то чтобы ей нужна была дополнительная толика похоти, эта дама была создана из неё. Но всё-таки, новый год сподвиг на не самые рациональные поступки.

А вот Марие Александровне решено было подарить… Молодость.

Не совсем так, если быть точнее, снова девчонкой она не станет. Такая процедура требует поддержания, на что у неё, как у слабого мага — попросту не хватит сил. Она не Листик в конце концов. Да и слава богу, две опытные женщины рядом к беде.

Наша целительница сообщила, что сможет омолодить бабушку, вернуть ей прежние тридцать, тридцать пять лет. Почему так мало? Чтобы не заходить слишком далеко, природа не любит противоречий.

Даже для такого уровня ей постоянно нужен будет маг, чтобы получать энергию каждый месяц. Но это лучше, чем совсем ничего.

Бабушка ещё не подозревала, когда я передавал её в руки Хризалиды. Просто сказал, что та займётся её ревматизмом… Посмотрим, что она скажет, когда придёт в себя после ритуала.

Подарки подарками, но если бы всё прошло спокойно, это была бы совсем не моя жизнь.

Ко мне подошла Белла, осторожно так потянув за рукав.

— Ты очень страшный, — заявила малявка, впервые выдав такое длинное предложение при мне. И не остановилась на этом! — Я хочу подарок.

— Какой? — удивлённо спросил я.

Что-то в её по детски серьёзном тоне меня смутило.

— Ты сможешь убить человека? — с надеждой в глазах спросила она.

— Всё что угодн… них…себе! — не выдержал я.

Вампиры, обладающие суперслухом тут же выпали в осадок, обронив свои клыкастые челюсть на пол. Услышали даже Милославские, Иван, Наталья, да абсолютно все.

— Маты в присутствии ребёнка⁉ — взвилась жена Ивана.

— Это не мат, — стал выкручиваться я и присев, чтобы быть ближе к ребёнку, пояснил. — Это такое слово для взрослых, оно означает крайнюю степень удивления, понимаешь? Но оно только для взрослых.

— Не-а, — отрицательно закрутила головой девочка. — Удивление, это «пиз…ец», — и тут же, видя нашу реакцию, добавила. — Так дядя Ермак говорит…

— Ах дядя Ермак, — прищурилась Наталья.

— Так, не об этом сейчас! — успокоил всех я. — Белла, почему ты хочешь, чтобы я убил кого-то?

Все замерли.

— Они плохие… — вздохнула девочка и начала рассказ.

Глава 35 Детский дом

Белла поведала страшную историю, которая не укладывалась у меня в голове.

— Я убью их, — мрачно заявила Хризалида, наполняя третий бокал. — Оторву тупые головы, ноги в одну кучу, руки в другую кучу, а затем подожгу всю эту богадельню.

— Не надо спешить, — задумчиво предостерёг подругу я.

— Как не спешить? — взвыл Милославский. — Если там с детьми такое творят…

— Зато есть подарок на новый год, — разумно заметил я. — А вы куклы-куклы! Тьфу ты, трупы-трупы…

— Это уже не смешно, — серьёзно произнёс Олег.

— Мууу…йа… убфьююю… — промычал связанный Иван с кляпом во рту.

Оборотня пришлось связать, чтобы он сразу же не полетел и не разгромил детский дом.

За окном медленно опускался снег, а я барабанил по столу пальцами, размышляя о вечном. Убить или не убить, вот в чём вопрос.

Ничего не решив, приказал Михаилу выдвигаться и взяв с собой Листика с Милославским, поехал в город.

До детского дома долетели быстро, выбрались из машины и двинули ко входу. Рядом с трехэтажным зданием приюта стоял красивый автомобиль, не уступающий по роскоши нашему. Неплохо живёт руководство этого заведения, возможно Белла была права.

У входа нас уже встречала дородная мадемуазель размеров среднего танкера. Удивительная предусмотрительность.

— Здравствуйте, господа, — расплылась в улыбке она. — Моё имя Зинаида Ивановна. Решили присмотреть подарок на новый год? Мы рады любой посильной помощи нашим деткам…

Она хищно посмотрела на нашу одежду, смерила взглядом авто и добавила.

— Особенно, материальной.

— Новый год время исполнения желаний, — тактично ответил я. — Хотелось бы посмотреть на детей.

— Дайте мне минуту, — дамочка продефилировала внутрь здания, а мы пристроились в кильватере, настороженно наблюдая за окружением.

Всё выглядело чинно и прилично, по крайней мере я не увидел изнемождённых детей или комнат пыток. В воздухе пахло какао и совсем немного выпечкой.

Ключевое здесь то, что я не увидел детей. В моём понимании в предновогоднюю пору они должны быть на улице, играть и веселиться, но на заснеженной площадке перед зданием тоже было пусто.

Дама проводила нас в большой зал с кучей стульев и телевизором, где мы присели, а директриса удалилась за детьми.

Через пять минут в зал гурьбой вошли около двадцати воспитанников.

— Это не все дети, остальные заняты уроками, — скомкано пояснила женщина.

Уроки в новый год? Кажется я поспешил с предположением, что здесь нет пыток.

Дети выглядели здоровыми, но вот взгляды говорили о многом. Нет, они небыли испуганными, они были настороженными и хмурыми, более того — враждебными.

— Дети, ведите себя культурно, — приторно улыбнулась директриса и сложила руки в замок, замерев.

Хризалида откинулась на стуле, закинув ногу на ногу.

— Ты и ты, — грубо указав пальцем на девочку и мальчика из первого ряда, произнесла она, а потом повернулась к женщине. — Не оставите нас, милейшая…

Зинаида смекнула, что спорить с Листиком не стоит и ретировалась, подгоняя детвору в лёгкими тычками в спину.

Я со вздохом встал и вытянул два стула, поставив возле детей.

Тёмненькая девочка с волосами до плеч, лет пятнадцати и парнишка помладше, русоволосый и кареглазый. Оба одеты в домашнее, серые майки и пижамные штаны.

Парочка села, не сводя с нас взгляда.

— Ну, давайте знакомиться, — начала беседу целительница. — Меня зовут Хризалида, а как величать вас?

Мы же с Милославским больше выглядели как телохранители, не принимая пока никакого участия в беседе.

Дети переглянулись, слово взяла девочка, неохотно так, без особого энтузиазма.

— Меня зовут Кира, а это Федя, — представилась она.

— Вы знаете Беллу? Такая девочка, одного с тобой Федя возраста, — спросила Листик.

— Беллу? — глаза Киры загорелись, но спустя мгновение погасли, так же быстро. — Её нет с нами, уже давно.

— Конечно нет, — покивала целительница. — Она теперь живёт у нас.

Плохая стратегия переговоров, подумалось мне. Дети тут же стали напоминать ежей, сжались и выпустили колючки, недружелюбно смотря на нас.

— Она сказала, что в этом детском доме происходят странные вещи, мы здесь по её просьбе, — вмешался я. — Вы можете нам всё рассказать, поверьте, мы здесь чтобы помочь.

— У нас всё хорошо, — градус холода так и не снизился.

— К чёрту! — взорвался Милославский, да так, что дети вздрогнули, а Хризалида послала ему взгляд обещающий много боли. — Давайте просто вытрясем из руководства всё, что они знают и покончим с этим!

— Хорошая идея, — согласился я. — Времени на реверансы нет. Кира, что ты знаешь?

Девочка стала сомневаться, её глаза забегали.

— Всё в порядке, вы поладили? — пропела директриса, показавшись в комнате и просканировав всё взглядом.

— Да, — неожиданно выдала Кира, кинувшись ко мне с объятиями. — Дядя, а вы правда подарите мне железную дорогу?

— Да, конечно, — растерянно ответил я, особенно эта просьба была странной в свете моих переговоров с Карповым.

У меня ведь действительно скоро будет железная дорога, да ещё какая. Так и представил чумазую девочку в ярко оранжевой форме, разводящую стальные рельсы на перепутье.

— Знала бы, просила шоколадный завод, — расстроенно говорит в моей голове сформированный образ.

— Подвал… — шепнула мне воспитанница приюта и отпрянула.

— Проводишь мне экскурсию по вашему дому? — попросил я у Киры. — Думаю подарки необходимы всем.

— Вы можете перевести средства на счёт детского дома, — засуетилась женщина, вплывая в комнату.

— Хочу больше узнать о жизни ваших воспитанников, — ухмыльнулся я.

— Можете посетить нас в будние дни, после праздников, — взволнованно воскликнула Зинаида.

— В этом нет нужды, — поддержала меня Листик.

— Но… — всколыхнула руками женщина, словно огромная наседка крыльями.

— Идём, Кира, — взял за руку девочку я, та в ответ крепко сжала мою ладонь.

— Я позвоню руководству и согласую всё, — женщина упорхнула, захлопнув дверь.

— Она позовёт Сэма, — побледнел Федя. — Вам надо уходить!

— Кто такой Сэм? — заинтересованно спросил я, вставая и разминая мышцы.

— Заперто, — подёргав дверную ручку, проворчал Олег. — Даже не смешно…

— Сёма, а не Сэм, это охранник, он маг, — скороговоркой сказала Кира, подбежала к окну и обречённо продолжила. — Вам правда не стоило сюда приходить, особенно сегодня, уходите, скажите полиции, чтобы провели проверку.

— А почему ты сказала про сегодня? — осторожно спросила целительница.

— Сегодня приехал Денис Сергеевич, он важный человек в органах, а с ним охрана… — быстро пояснила девочка, кивая на авто под окнами.

— Вот оно как, слишком много охраны для одного детского дома, больше прохоже на тюрьму, — справедливо отметил Олег и перевёл задумчивый взгляд на меня. — Что будем делать, ваше благородие?

— Посмотрим, что в подвале, — я призвал прикрыл глаза, мысленно обращаясь к Лилит.

«Посмотри нижнее помещение».

«Думала никогда не попросишь». — с готовностью ответила демоница.

Через пару мгновений она вернулась, я почувствовал это.

— Тебе не понравится… — произнесла она, слегка заторможенно. — Там изолированное помещение, я не смогла туда попасть.

— Закрытая комната в подвале, — передал слова Лилит я и обратился к Кире. — Не в ней случайно находится сейчас этот Денис Сергеевич?

Испуганный взгляд детей стал самым лучшим ответом.

Призываю клинок, в один миг выросший в руке. Сталь проходит сквозь дерево и металл, словно я режу воду. Толкаю дверь и иду по светлому коридору в сторону подвала.

— Ждите меня в машине, я скоро вернусь, — прошу своих компаньонов, дабы они увели детей.

— Нет, я это так просто не оставлю, — качает головой Листик. — Хочу лично… Ну, ты помнишь. Головы в одну кучу, конечности в…

— Понял, — киваю боевой подруге, не собираясь оспаривать её право на эту драку.

Хотя, какая тут драка? Для драки обе стороны должны обладать хоть сколько-то равными возможностями.

— Олег, уведи детей, — попросила целительница.

— А почему я? — выпал в осадок партнёр, явно собираясь поспорить, но выбрал неверную стратегию. — Ты же девушка, может…

— Х…евушка, — одними губами произнесла Листик, явно не собираясь следовать традициям.

Последние сомнения Олега отпали, когда целительница воззвала к клинку, так же проявляя его в реальном мире.

Дети смотрели на представление глазами полными удивления. Ещё бы, увидеть за раз два магических клинка, явно говорящих о том, что их владельцы легендарные паладины.

— Так вот что такое — радикальный феминизм… — тихо прошептал себе под нос Милославский и стал удаляться в сторону выхода, продолжая сетовать. — Таким темпом я скоро за плиту встану, а что потом… что же будет потом…

Мы с Листиком взглянули друга на друга и двинулись к лестнице на цоколь. Коридор выводил прямо к спуску в подвал, но дойти до него без приключений не удалось. Распахнулась одна из дверей слева, судя по всему, ведущая на задний двор.

Путь преградил высокий детина с широким лицом, поломанными ушами, плешивой щетиной и кривыми зубами, явно нуждающимися в походу к зубадёру… вернее, стоматологу. Всё не привыкну к новым обозначениям, даже спустя столько времени. Сестра говорит, что так говорить не модно.

— Уходи, — не сбавляя шага, потребовала Хризалида.

— Не уйду, — расплылся в отвратительной улыбке тридцатилетний шкаф, макушкой едва ли не царапающий потолок. Затем он как-то буднично добавил. — И вы не уйдёте…

— Ты даже не представляешь, как обрадовал бабулю таким ответом, — произнесла девчонка, которой едва ли стукнуло двадцать пять. Детина задумался и его глаза заволокло паутинкой недопонимания.

Хризалида картинно взмахнула рукой, отправляя в сторону противника серп белой как снег энергии. Затем девушка повторила жест и вторая волна достигла тела охранника следом за первой.

Удар был хорошим, полагаю просто чистая сила. Серпы, посланные крест накрест, разделили тело парня на четыре части и он упал на пол, заливая всё вокруг смесью крови и потрохов.

— Это и был тот маг? — фыркнула Листик, замечая, как руки парня покидает свечение, секунду назад окутавшее ладони. — Мельчают.

Мы перешагнули через мёртвого человека и спустились в подвал.

По очереди открывая двери, добрались до последней комнаты, откуда раздавались приглушенные звуки детских голосов.

Выбитая дверь позволила увидеть, что же здесь происходит. Я вовремя поймал целительницу за шкирку, но слегка подумав, отпустил.

Та с рычанием набросилась на стоящего на в помещении мужчину, предпочитая расправится с ним руками, а не магией.

И было почему…

Я вышел назад в коридор, спешно покидая комнату.

В голове вспышками мелькали образы, что я увидел за те мгновения, что осматривал помещение.

Дети, пять человек, три девочки и два мальчика. Полностью обнажённые и привязанные к стене. А напротив них белобокий мужчина преклонного возраста, абсолютно голый. Его тело выглядело омерзительно, старик явно не следил за фигурой и больше походил на вырвавшееся из плена тесто, вдруг принявшее образ человека.

К помещению как раз подбежали два молодчика в тёмных как ночь костюмах, наверняка, та самая охрана. Я даже не стал тратить время, выпустил лилит, она сломила слабые души и отправила на перерождение.

Спустя минуту всё было кончено, а я тем временем стоял снаружи, прислонившись к стене спиной. Мимо проследовали уже одетые дети, испуганно прижимаясь к противоположному краю коридора. Они встали в нерешительности, явно не понимающие, что происходит и не осознающие, что всё кончено.

Хризалида вышла следом, деловито стирая с рук кровь какой-то тряпицей. Она уже пришла в себя. Это не удивительно, ей почти четыре сотни лет, тот взрыв ярости был скорее исключением, чем правилом.

Я понимал её, молодое тело, хоть и ранее принадлежавшее ей. Гормоны вещь сильная, уничтожающая разум.

— Уходим, — не терпящим возражения тоном произнесла подруга и мы отправились на выход.

По дороге было решено отправить детей в здание, чтобы те собрали остальных воспитанников. Всего их было около тридцати.

Хризалида отправилась к машине, пытаясь понять, как уместить всех детей хоть и в огромном, но легковом автомобиле.

Я тем временем с задумчивостью прошёлся по зданию детского дома, наблюдая из окон как Михаил выгоняет из гаража, что притулился рядом, большой автобус. Детишки высыпались из бывшего приюта, кто в чём, одетые явно не по погоде. Они быстро забирались внутрь, пока Хризалида курила в стороне.

Пройдя до кухни, я выкрутил газ на всех плитах, отправляя Лилит проверить, остался ли кто-то внутри.

Как оказалось, персонал вместе с директрисой собрался в её кабинете и забаррикадировался, явно ожидая крупных разборок с их охранником и гостем. Вот и славно.

Запахло газом. Кухня была большая, конфорок много, помещение заполнялось очень быстро.

Потянувшись нитью к саламандре, духу из астрального измерения, я попросил его закончить тут.

Уезжали мы оставляя за собой горящее здание, мгновенно превращающееся в огромный костёр.

— Как в старые добрые, — крякнула Хризалида, выруливая на другую улицу. Ей пришлось взять управление, ведь Михаил был занят перевозкой детей, как и Милославский.

— Мне кажется… Или раньше было проще? — задумчиво ответил я. — Раньше мы понимали, кто перед нами.

— Всегда было так, — отмахнулась Листик. — Разве не помнишь тех дворян, что любили помладше. Ты застал мало таких случаев, больше пропадал на передовой, а вот я после твоего исчезновения навидалась. Но всё еще не привыкла. Да и никогда не привыкну.

До дома добрались в тишине. Милославский не повёз детей в замок. У него были связи в администрации и он решил пристроить воспитанников в другое место, взяв на контроль их будущую жизнь. Почему-то я не сомневался, что у них всё теперь будет в порядке.

Мягко подступала ночь, город озарился огнями на горизонте. Мы добрались до замка и Хризалида удалилась, прямо сказав, что ей надо выпить. Много выпить.

Этот новый год я встречал в двух местах по очереди.

Сначала немного побыл с Милославскими, наблюдая за суетой и приготовлениями, а затем неожиданно получил подарок, но не стандартный.

Направляясь в свои апартаменты, чтобы переодеть костюм и освежиться, я вошёл в комнату, попадая в полную темноту.

Дверь позади закрылась и на плечи нежно опустились женские ладошки. В нос ударил запах её тела и лёгких ноток парфюма, девушка обошла меня и прижалась, обнимая.

Я не остался в стороне и очень скоро в моих руках оказался тонкий девичий стан в одном нижнем белье.

Мара, подумалось мне. Решила раскрыть подарок раньше чем следовало. Даже полная темнота не могла меня смутить.

Губы накрыл жаркий поцелуй и мы плавно переместились к кровати, где я упал на мягкое тело, а ноги девушки разошлись в стороны, принимая меня.

Ручки уже скользили на моём ремне. Хм, всё равно решил переодеться, а тут такая помощь. Мы завозились в постели, точнее по большему счёту я, освобождаясь от одежды. А когда дело было сделано, руки ощутили, что на партнерше уже не было белья.

Другого приглашения мне и не нужно…

Всё произошло быстро, хоть мне и хотелось растянуть процесс, но новогодний стол не ждал. Мара соскучилась, отыгрываясь на мне по полной. Столько страсти и тепла я не ощущал давно, она выжала меня досуха за какие-то полчаса.

Я хотел было продолжить, но девушка задёргалась, финишируя первой, после чего соскользнула с меня, а затем и с кровати. В дверях мелькнула фигурка в халате и я остался один.

— А если бы это был враг, а ты даже ночное зрение не использовал… — укоряюще произнесла демоница, появляясь посреди комнаты и озаряя всё вокруг.

— В этом доме только друзья, тем более мы уже давно знакомы, — отмахнулся я. — Вампиры лучшие охранники, сюда никому н проникнуть.

Демоница только хмыкнула и растворилась. Я встал, включил свет и потянулся, шлёпая босыми ногами в душевую.

Костюм сел на чистое тело и я вышел, направляясь в главный зал, где уже шумело застолье. Решили праздновать раньше, на часах всего девять вечера, после чего я собирался вернуться в поместье Митрофановых, чтобы справить праздник в кругу семьи.

Позади послышались шаги и мои глаза накрыли ладошки.

— Угадай кто, — услышал я мурчание за ухом.

— Дай подумать, — и правда делаю вид, что размышляю, прежде чем резко повернуться и подвахтить вампиршу на руки.

Покружив Мару, я благодушно усмехнулся и поставил клыкастую на пол.

— Мне понравился твой подарок, — сверкнула глазами Мара и прижалась ближе. — Я соскучилась… Хочу поскорее его надеть! Сегодня ты отправишься домой, но завтра, тебя уже ничего не оправдает, господин паладин, вы давно не навещали мою спальню…

Глава 36 Путешествие

Морозный воздух разрезал звук гудка. Сверкающий боками поезд прибыл на перрон. Студенты, раздражённые тем, что им пришлось ждать, повернули головы, заинтересованно смотря на чудо технологий.

Вагоны парили в воздухе, не касаясь рельс. На боку поезда тянулась надпись, «Серебряная молния».

Двери вагонов открылись и в ярком солнечном свете появились проводники. Одетые в белые камзолы люди выдвинули лестницы и сошли вниз, замирая перед учениками академии, будто статуи.

— Предъявите документы, — улыбнулся один из проводников, обнажая еле заметные белые клыки.

— Я наследник рода Бельских, — грубо произнёс один из парней, пытаясь протиснуться внутрь.

Но проводника это не смутило, он взял грубияна за шиворот и аккуратно ссадил назад на расчищенный от снега асфальт. Сила, что скрывалась за нескладной фигурой поразила студентов.

— Вампир… — прошептали в толпе. — Какая наглость! Надо составить запрос в администрацию императора, нельзя позволять нечисти прикасаться к благородным.

Проводника такие возгласы смутить не смогли. Он продолжал отрешённо смотреть на сгрудившихся одарённых, вежливо улыбаясь и не боясь демонстрировать клыки. Но тем не менее, прояснить позицию он взялся.

— Указ императора, — продемонстрировал документ нелюдь.

Я смотрел на это вся из окна купе, наблюдая, как недовольный ропот становится всё тише и тише. Да, вверенный документ от самого Морозова, быстро поставил беззубых аристократов на место.

Это не их родители, а всего лишь личинки будущей элиты империи. Но даже присутствие родителей, всех этих высокородных особ ничего бы не изменило.

Отвернувшись, я стал прокручивать в голове новогодний бал, на который был приглашён весь высший свет, включая и нашу семью. Род Митрофановых растерял позиции и полагаю нас пригласили только из-за моей непонятной связи с Милославским.

А вот Олегу пришлось трудно. Император даже уединился с моим верным партнёром.

Разговор не стал для меня откровением или хоть сколько-то бы неожиданностью. Морозова заинтересовали клинки с заключёнными в них душами. К такому вызову на ковёр мы были готовы задолго до его инициации.

Странно, что в канцелярии так долго тянули с ним. Видимо перепроверяли факты, а затем последовало нападения на картель Мандарина и вовсе не стали спешить. Стало понятно, что новый Милославский представляет силу, но вот какую.

Олег рассказал нашу общую легенду о том, что раскопал старые закрома под замком на его территории и нашёл запас оружия. В эту историю так же отлично лёг жертвенник, что мы нашли под зданием.

Милославский заранее сообщил, что общее количество клинков больше, если быть точнее — около трёхсот.

Партнёр рассказал всё это, а также то, что его земли куплены. После этого уже пришло время и мне предстать перед ясноликим.

Император был суров, точнее хотел себя так подать. Когда я вошёл в его кабинет, спрятанный в глубинах резиденции, он наградил меня тяжёлым взглядом.

Я в ответ осмотрел императора, оценивая уровень силы.

Морозов распахнул ауру, которая заставила меня удивиться. Силён, властитель, очень силён. Но уровня не хватало, чтобы перешагнуть девятый ранг и стать бессмертным.

Последняя звезда открывала в теле такие возможности, которые не позволяли носителю подобного титула думать о старении организма. Но предел у каждого свой, некоторые и за сто лет не успевали дойти до нужной ступени. Уверен та же Хризалида не раз бывала в этом кабинете и продлевала его жизнь. Но подобные меры не бесконечны.

Высокий, волосы зачёсаны назад, мелькает благородная седина, как и в окладистой бороде на лице. Волосы тёмные, от чего нити возраста более выразительны.

Лицо волевое, глаза посажены глубоко, надбровные дуги острые и размашистые, отчего складывалось ощущение, что смотришь на ворона. Старого, мудрого и могущественного ворона.

— Присаживайтесь, Антон Валерьевич, — приказал император, после минутного ознакомления с моей тушкой.

Именно что приказал, но не потому, что хотел унизить или показать своё место. А потому что не умел иначе. Годы у власти сделали своё дело, глава государства говорил рублёными фразами, как военный, но с гораздо большей силой.

Бросив взгляд вниз, где на просторной столешнице лежал лист бумаги, он нахмурился.

— Господин Милославский сказал, что после покупки его владений, вы стали обладателем сокровища, что нашли в старом замке Пришвина, — произнёс он, будто пересказывая нашу выдуманную историю. — Так же он сказал, что теперь вы являетесь владельцем части этого наследия.

Мне начало не понравилось. Не понравилось тем, что он не начал с места в карьер, а проговорил нашу легенду, будто давая шанс ответить правильно. А значит император догадывается о происхождении мечей.

Нет, не знает, что я их изготовил. Лишь догадывается, что наш рассказ выдуман.

— Да, всё так, ваше величество, — ответил я, слегка склоняя голову.

А ведь он если не старше, то явно не младше меня прежнего. Собеседник не моего уровня. Сила, что сквозила в его словах другая, она не личная, как у меня. Она абсолютная.

Рад, что всё именно так. Прежние правители, которым я имел честь быть представленным, были другими. Они были похожи на меня, ведь в те времена шумела война за выживание.

В разговоре с ними, я имел вес. Ведь какая бы сила за ними не стояла, я был сильнее.

Но сейчас, сейчас всё иначе.

Страна другая, просто-напросто другая. Если раньше по скромной переписи, зияющей рваными дырами. Из-за халтуры и перебежек народа в поисках лучшей жизни, страна насчитывала… Сколько? Сто миллионов душ. Сейчас же по данным из сети, Российская Империя была третьей по величине, почти двести пятьдесят миллионов.

Пока все эти мысли летали в моей голове, император ни сказал ни слова. Он смотрел, будто бы ожидая ответа. И тот последовал.

— Сто восемьдесят семь клинков были переданы моим вассалам, — произнёс Милославский, начиная новый виток разговора. — Остальные же мы собираемся передать государству.

Морозов хмыкнул, а пелена власти, что его окружала, разом исчезла. На мгновение, он будто бы стал обычным человеком. Но та аура, от которой Олег так морщится и ёрзает по креслу, она оставалась и убивала всякие иллюзии.

— Когда? — коротко и безапелляционно спросил Морозов.

— Завтра? — предположил Олег.

— Я пришлю людей, — закончил Морозов и углубился в изучение документов на столе, явно давая понять, что разговор окончен.

Мы вышли, аккуратно прикрыв дверь. Охрана в коридоре мазнула по нам взглядом и тут же потеряла интерес.

— Как-то быстро, — встряхнулся Олег, стоило нам удалится.

— А ты ожидал, что он будет с нами чаи гонять? — ухмыльнулся я. — Забрал то, что причитается и всё.

— А как же вампиры и оборотни? — расстроенно покачал головой Милославский. — Я бы хотел обсудить это с ним.

— Всё уже было сказано, между строк, — отмахнулся я. — Он не сделал на этом акцента, а то, что управа не знает о нашем зверинце я не верю. Значит дал добро. Пока нас не дискредитируют, ничего не будет.

Милославский повеселел.

— Да, ты прав, — согласился он. — Нелюди они не по своей воле, ключевое здесь то, что они всё-таки были людьми и являются ими, хоть и в меньшем соотношении. А тут мы взяли и легализовали часть из них. Теперь они всегда будут на глазах у власть имущих, при деле в конце концов.

— Да, — подтвердил я его выводы. — Но думаю нам еще поставят палки в колёса.

Милославский помрачнел, понимая, что я прав.

А я тем временем задумался. Разговор вышел коротким, но информативным. Морозов всё ещё присматривает за нами. И как только я совершу ошибку, придётся снова тут оказаться. Надо только сделать так, чтобы посещение этого места не закончилось под резиденцией в паре блокаторов на руках и в компании мастера пыточных дел.

Они ещё проверят технологию изготовленного нами поезда, это вызовет интерес, определённо. Только вот к тому времени у нас должна появится новая сказка.

Новый год в кругу семьи дался мне сложно. До конца не верилось, что в этой праздничной атмосфере есть место для меня. Что эти люди мои родные и близкие, что это всё реально.

Разговор сразу после нового года был попроще. Кто бы мне сказал, что разговаривать с торговцем из первой десятки империи будет легче, чем сидеть за праздничным столом.

Мы подписали договор, сразу после того, как Карпов лично увидел наш прототип.

Установить проклятую сталь, заставляющую поезд парить, стало делом двух дней. Нам выделили новый состав, а оставшиеся дни пошли на его модернизацию.

Почувствовавший потенциал нового вида транспорта Карпов не стал нас ограничивать. Более того, проводил на производство и дал зелёный свет, как он сам сказал. Хоть мне данное выражение и не было знакомо.

Не удивительно, кроме домашнего теста, нас ждало испытание посуровее. Десять вагонов, которые уже к концу праздников должны были отправить первокурсников академии в заповедник, таинственное место, где собраны изменённые звери. А затем и второй курс и третий, только четверокурсники, уже обладающие спутниками, не прокатятся на новом поезде.

За это время по моему приказу, Сорокин изменил поезд. Я выкинул все спальные места, попросив поставить туда кресла, как в первом классе. Если раньше такого рода места имелись всего в десяти процентах поезда, сейчас он весь представлял собой роскошь.

Инженер лишь улыбался. Особенно, когда люди Карпова вдруг принялись нас отговаривать, убеждая, что маршрут заповедник — новгород занимает два дня, а значит людям будет негде спать.

Мы же планировали покрыть это расстояние за шесть часов.

Слава богу Карпов дал тот самый зелёный свет, как объяснил мой изобретатель, выражение брало своё начало на светофорах. И мы продавили свою идею.

Так же никто не стал красить поезд, оставляя сверкающий металлом поезд.

— Как корабль назовёшь, так он и поплывёт, — бросался выражениями Костя. — Эта поговорка вам знакома?

— Знакома, — ответил я. — Пусть будет Серебряная Молния.

— Хм, ему идёт, — с любовью погладив стальной бок, произнёс Сорокин. — Вы слышали? Наносим название!

Мы успели. Успели всё подготовить до отправление. Вампиры были вышколены Софьей, прошедшей школу подготовки для ассистентов руководителей. Каждый получил белый камзол в стиле гвардии моего времени, уж очень мне тогда нравилась их форма. Одежда была вышита серебром, на голове каждого фуражка, красота.

Поезд тронулся и я стал первым его пассажиром, правда следом за мной вошёл и Карпов, оценивающе осматривая интерьер и качая головой.

— Сколько же будут стоить билеты? — поджал губы он. — Такая роскошь не может стоить дёшево.

— Они не будут дорогими, — ответил я. — Я хочу, чтобы новый вид передвижения был доступным, говорящим, что роскоши достоин каждый. Доступно, быстро, качественно. А деньги это приносить будет, только вот…

— Скорость, — понятливо кивнул Карпов. — Я понимаю.

Я лишь промолчал. Милославский сел в кресло, прислушиваясь к ощущениям и с его губ до самого пригорода не сползала улыбка, а ещё настороженность.

Я его понимаю, поезд летел с безумной по меркам железных дорог скоростью, причём так плавно, что вода в стакане передо мною, даже не качнулась. Изредка, но жидкость меняла положение, по очереди касаясь краёв, плавно и неторопливо, всё-таки полотно путей располагалось не на одной высоте.

Как только Молния покинула город, Карпов сошёл, перемещаясь в машину и отправляясь назад.

— Мне надо связаться с заводом, я хочу, чтобы все поезда были похожи на этот, — произнёс он и пожал мне руку.

Мы же вернулись назад, останавливаясь у перрона, где уже толпились студенты.

Глава 37 Прибытие

Морозный воздух разрезал звук гудка. Сверкающий боками поезд прибыл на перрон. Студенты, раздражённые тем, что им пришлось ждать, повернули головы, заинтересованно смотря на чудо технологий.

Вагоны парили в воздухе, не касаясь рельс. На боку поезда тянулась надпись, «Серебряная молния».

Двери вагонов открылись и в ярком солнечном свете появились проводники. Одетые в белые камзолы люди выдвинули лестницы и сошли вниз, замирая перед учениками академии, будто статуи.

— Предъявите документы, — улыбнулся один из проводников, обнажая еле заметные белые клыки.

— Я наследник рода Бельских, — грубо произнёс один из парней, пытаясь протиснуться внутрь.

Но проводника это не смутило, он взял грубияна за шиворот и аккуратно ссадил назад на расчищенный от снега асфальт. Сила, что скрывалась за нескладной фигурой поразила студентов.

— Вампир… — прошептали в толпе. — Какая наглость! Надо составить запрос в администрацию императора, нельзя позволять нечисти прикасаться к благородным.

Проводника такие возгласы смутить не смогли. Он продолжал отрешённо смотреть на сгрудившихся одарённых, вежливо улыбаясь и не боясь демонстрировать клыки. Но тем не менее, прояснить позицию он взялся.

— Указ императора, — продемонстрировал документ нелюдь.

Я смотрел на это вся из окна купе, наблюдая, как недовольный ропот становится всё тише и тише. Да, вверенный документ от самого Морозова, быстро поставил беззубых аристократов на место.

Это не их родители, а всего лишь личинки будущей элиты империи. Но даже присутствие родителей, всех этих высокородных особ ничего бы не изменило.

Отвернувшись, я стал прокручивать в голове новогодний бал, на который был приглашён весь высший свет, включая и нашу семью. Род Митрофановых растерял позиции и полагаю нас пригласили только из-за моей непонятной связи с Милославским.

А вот Олегу пришлось трудно. Император даже уединился с моим верным партнёром.

Разговор не стал для меня откровением или хоть сколько-то бы неожиданностью. Морозова заинтересовали клинки с заключёнными в них душами. К такому вызову на ковёр мы были готовы задолго до его инициации.

Странно, что в канцелярии так долго тянули с ним. Видимо перепроверяли факты, а затем последовало нападения на картель Мандарина и вовсе не стали спешить. Стало понятно, что новый Милославский представляет силу, но вот какую.

Олег рассказал нашу общую легенду о том, что раскопал старые закрома под замком на его территории и нашёл запас оружия. В эту историю так же отлично лёг жертвенник, что мы нашли под зданием.

Милославский заранее сообщил, что общее количество клинков больше, если быть точнее — около трёхсот.

Партнёр рассказал всё это, а также то, что его земли куплены. После этого уже пришло время и мне предстать перед ясноликим.

Император был суров, точнее хотел себя так подать. Когда я вошёл в его кабинет, спрятанный в глубинах резиденции, он наградил меня тяжёлым взглядом.

Я в ответ осмотрел императора, оценивая уровень силы.

Морозов распахнул ауру, которая заставила меня удивиться. Силён, властитель, очень силён. Но уровня не хватало, чтобы перешагнуть девятый ранг и стать бессмертным.

Последняя звезда открывала в теле такие возможности, которые не позволяли носителю подобного титула думать о старении организма. Но предел у каждого свой, некоторые и за сто лет не успевали дойти до нужной ступени. Уверен та же Хризалида не раз бывала в этом кабинете и продлевала его жизнь. Но подобные меры не бесконечны.

Высокий, волосы зачёсаны назад, мелькает благородная седина, как и в окладистой бороде на лице. Волосы тёмные, от чего нити возраста более выразительны.

Лицо волевое, глаза посажены глубоко, надбровные дуги острые и размашистые, отчего складывалось ощущение, что смотришь на ворона. Старого, мудрого и могущественного ворона.

— Присаживайтесь, Антон Валерьевич, — приказал император, после минутного ознакомления с моей тушкой.

Именно что приказал, но не потому, что хотел унизить или показать своё место. А потому что не умел иначе. Годы у власти сделали своё дело, глава государства говорил рублёными фразами, как военный, но с гораздо большей силой.

Бросив взгляд вниз, где на просторной столешнице лежал лист бумаги, он нахмурился.

— Господин Милославский сказал, что после покупки его владений, вы стали обладателем сокровища, что нашли в старом замке Пришвина, — произнёс он, будто пересказывая нашу выдуманную историю. — Так же он сказал, что теперь вы являетесь владельцем части этого наследия.

Мне начало не понравилось. Не понравилось тем, что он не начал с места в карьер, а проговорил нашу легенду, будто давая шанс ответить правильно. А значит император догадывается о происхождении мечей.

Нет, не знает, что я их изготовил. Лишь догадывается, что наш рассказ выдуман.

— Да, всё так, ваше величество, — ответил я, слегка склоняя голову.

А ведь он если не старше, то явно не младше меня прежнего. Собеседник не моего уровня. Сила, что сквозила в его словах другая, она не личная, как у меня. Она абсолютная.

Рад, что всё именно так. Прежние правители, которым я имел честь быть представленным, были другими. Они были похожи на меня, ведь в те времена шумела война за выживание.

В разговоре с ними, я имел вес. Ведь какая бы сила за ними не стояла, я был сильнее.

Но сейчас, сейчас всё иначе.

Страна другая, просто-напросто другая. Если раньше по скромной переписи, зияющей рваными дырами. Из-за халтуры и перебежек народа в поисках лучшей жизни, страна насчитывала… Сколько? Сто миллионов душ. Сейчас же по данным из сети, Российская Империя была третьей по величине, почти двести пятьдесят миллионов.

Пока все эти мысли летали в моей голове, император ни сказал ни слова. Он смотрел, будто бы ожидая ответа. И тот последовал.

— Сто восемьдесят семь клинков были переданы моим вассалам, — произнёс Милославский, начиная новый виток разговора. — Остальные же мы собираемся передать государству.

Морозов хмыкнул, а пелена власти, что его окружала, разом исчезла. На мгновение, он будто бы стал обычным человеком. Но та аура, от которой Олег так морщится и ёрзает по креслу, она оставалась и убивала всякие иллюзии.

— Когда? — коротко и безапелляционно спросил Морозов.

— Завтра? — предположил Олег.

— Я пришлю людей, — закончил Морозов и углубился в изучение документов на столе, явно давая понять, что разговор окончен.

Мы вышли, аккуратно прикрыв дверь. Охрана в коридоре мазнула по нам взглядом и тут же потеряла интерес.

— Как-то быстро, — встряхнулся Олег, стоило нам удалится.

— А ты ожидал, что он будет с нами чаи гонять? — ухмыльнулся я. — Забрал то, что причитается и всё.

— А как же вампиры и оборотни? — расстроенно покачал головой Милославский. — Я бы хотел обсудить это с ним.

— Всё уже было сказано, между строк, — отмахнулся я. — Он не сделал на этом акцента, а то, что управа не знает о нашем зверинце я не верю. Значит дал добро. Пока нас не дискредитируют, ничего не будет.

Милославский повеселел.

— Да, ты прав, — согласился он. — Нелюди они не по своей воле, ключевое здесь то, что они всё-таки были людьми и являются ими, хоть и в меньшем соотношении. А тут мы взяли и легализовали часть из них. Теперь они всегда будут на глазах у власть имущих, при деле в конце концов.

— Да, — подтвердил я его выводы. — Но думаю нам еще поставят палки в колёса.

Милославский помрачнел, понимая, что я прав.

А я тем временем задумался. Разговор вышел коротким, но информативным. Морозов всё ещё присматривает за нами. И как только я совершу ошибку, придётся снова тут оказаться. Надо только сделать так, чтобы посещение этого места не закончилось под резиденцией в паре блокаторов на руках и в компании мастера пыточных дел.

Они ещё проверят технологию изготовленного нами поезда, это вызовет интерес, определённо. Только вот к тому времени у нас должна появится новая сказка.

Новый год в кругу семьи дался мне сложно. До конца не верилось, что в этой праздничной атмосфере есть место для меня. Что эти люди мои родные и близкие, что это всё реально.

Разговор сразу после нового года был попроще. Кто бы мне сказал, что разговаривать с торговцем из первой десятки империи будет легче, чем сидеть за праздничным столом.

Мы подписали договор, сразу после того, как Карпов лично увидел наш прототип.

Установить проклятую сталь, заставляющую поезд парить, стало делом двух дней. Нам выделили новый состав, а оставшиеся дни пошли на его модернизацию.

Почувствовавший потенциал нового вида транспорта Карпов не стал нас ограничивать. Более того, проводил на производство и дал зелёный свет, как он сам сказал. Хоть мне данное выражение и не было знакомо.

Не удивительно, кроме домашнего теста, нас ждало испытание посуровее. Десять вагонов, которые уже к концу праздников должны были отправить первокурсников академии в заповедник, таинственное место, где собраны изменённые звери. А затем и второй курс и третий, только четверокурсники, уже обладающие спутниками, не прокатятся на новом поезде.

За это время по моему приказу, Сорокин изменил поезд. Я выкинул все спальные места, попросив поставить туда кресла, как в первом классе. Если раньше такого рода места имелись всего в десяти процентах поезда, сейчас он весь представлял собой роскошь.

Инженер лишь улыбался. Особенно, когда люди Карпова вдруг принялись нас отговаривать, убеждая, что маршрут заповедник — новгород занимает два дня, а значит людям будет негде спать.

Мы же планировали покрыть это расстояние за шесть часов.

Слава богу Карпов дал тот самый зелёный свет, как объяснил мой изобретатель, выражение брало своё начало на светофорах. И мы продавили свою идею.

Так же никто не стал красить поезд, оставляя сверкающий металлом поезд.

— Как корабль назовёшь, так он и поплывёт, — бросался выражениями Костя. — Эта поговорка вам знакома?

— Знакома, — ответил я. — Пусть будет Серебряная Молния.

— Хм, ему идёт, — с любовью погладив стальной бок, произнёс Сорокин. — Вы слышали? Наносим название!

Мы успели. Успели всё подготовить до отправление. Вампиры были вышколены Софьей, прошедшей школу подготовки для ассистентов руководителей. Каждый получил белый камзол в стиле гвардии моего времени, уж очень мне тогда нравилась их форма. Одежда была вышита серебром, на голове каждого фуражка, красота.

Поезд тронулся и я стал первым его пассажиром, правда следом за мной вошёл и Карпов, оценивающе осматривая интерьер и качая головой.

— Сколько же будут стоить билеты? — поджал губы он. — Такая роскошь не может стоить дёшево.

— Они не будут дорогими, — ответил я. — Я хочу, чтобы новый вид передвижения был доступным, говорящим, что роскоши достоин каждый. Доступно, быстро, качественно. А деньги это приносить будет, только вот…

— Скорость, — понятливо кивнул Карпов. — Я понимаю.

Я лишь промолчал. Милославский сел в кресло, прислушиваясь к ощущениям и с его губ до самого пригорода не сползала улыбка, а ещё настороженность.

Я его понимаю, поезд летел с безумной по меркам железных дорог скоростью, причём так плавно, что вода в стакане передо мною, даже не качнулась. Изредка, но жидкость меняла положение, по очереди касаясь краёв, плавно и неторопливо, всё-таки полотно путей располагалось не на одной высоте.

Как только Молния покинула город, Карпов сошёл, перемещаясь в машину и отправляясь назад.

— Мне надосвязаться с заводом, я хочу, чтобы все поезда были похожи на этот, — произнёс он и пожал мне руку.

Мы же вернулись назад, останавливаясь у перрона, где уже толпились студенты.

Я удобно расположился в кресле и, задумчиво постукивая пальцами по столу перед собой, смотрел в окно на проносящийся мимо смазанный пейзаж. Но внимание при этом было переключено будто внутрь себя, я просчитывал, всё ли учёл, достаточно ли просчитал: всё-таки везти столько малолетних наследников аристократов — та ещё ответственность и головная боль одновременно. По сути, я ставил на них первый масштабный опыт нового поездостроения, как на хомячках.

Однако долго посидеть в тишине не вышло: мы добрались до станции, и студенты постепенно заполнили вагон, рассаживаясь по местам: вокруг были закреплены такие же столы с двойками кресел по противоположным сторонам. Лица у студентов выражали разнообразную гамму эмоций — от восторга через недоумение к отвращению.

Я ловил на себе удивлённые взгляды: ну да, некоторые могли заметить, что вместе со всеми на перроне я не толпился, а, значит, не исключён вариант, что уже был в поезде, когда он подъехал к станции. В связи с чем в головах студентов могли зародиться специфические вопросы, только вот никто не спешил озвучивать их мне лично. Что, впрочем, меня абсолютно устраивало.

Но кресла около моего столика не остались пустовать: довольно скоро к ним подошли две знакомые девушки, Настя и Лена, в сопровождении незнакомого парня.

— Вот ты где, — поприветствовали они меня хором в два девичьих голоса.

Настя Евдокимова расположилась рядом со мной, с удовольствием закидывая ногу на ногу и оглаживая руками мягкую обивку подлокотников. Видя её довольное лицо, я мысленно похвалил Софью за подбор тканей для перебивки мебели. Угодить аристократам — практически утопия, но ей удалось это сделать хотя бы частично.

Лена же устроилась по другую сторону стола поближе к окну, а рядом с проходом сел неизвестный пока что мне паренёк. Я повернул к нему голову, быстро окидывая взглядом: холёные черты лица, весь из себя аристократ, ни дать ни взять. Даже на выезд в заповедник к зверушкам собрался едва ли не при полном параде: галстук, начищенные до блеска туфли, костюм тройка, идеально уложенные волосы, выбритое лицо. Не хватало только шляпы и трости для полноты образа. Может, ещё сигары.

На секунду где-то внутри вспыхнула зависть: это ж как надо жить, чтобы вот так?.. Но кольнула и ушла, не оставляя никакого послевкусия. Я так жить не хотел. А потому и выглядел иначе: короткая щетина, так как с утра между бритьём и завтраком выбрал второе, тёмно-синий пиджак поверх футболки, классические джинсы и кожаные ботинки на толстой подошве.

Я полагал, что если мы едем в заповедник к диким зверушкам, то и одеться надо так, чтобы не было жалко зайти в загон для монстров, коим и представлял место нашего прибытия. Но чтобы разодеться туда словно на светский раут, как этот франт… Впрочем, это не моя проблема.

— Дмитрий Савинов, первый наследник рода Савиновых, — решил представиться незнакомец, явно пытаясь заполнить образовавшуюся паузу. Однако она образовалась снова, стоило ему закончить, так как я разговор не поддержал. Поэтому парнишка добавил: — Наверняка, вы слышали. Моя семья занимается химической промышленностью, мы — первые по объёмам в стране.

Пока он расписывал собственную важность, я заметил один интересный факт: никто кроме него не сказал ни слова. Девушки молчали, от них почти ощутимо исходило чувство ожидания, они как две молодых натуралистки наблюдали за нашей реакцией друг на друга. Кажется, не я один тут увлекался опытами на живых людях… Но с чего это вдруг? Я этого парня впервые видел, как мне стоило на него реагировать? Украдкой оглядел подруг: Настя явно светилась радостью, но с каким-то лёгким оттенком злорадства. Лена же была смущена, но смотрела с вызовом.

И, кстати, нет. Я не слышал ни о каком роде Савиновых, но пока решил не бить этим в лицо.

— Антон Митрофанов, можно на «ты», — представился, наблюдая за реакцией парня.

Тот будто ожидал, что за моими словами последует продолжение. Ну-ну, жди.

— Не припоминаю таких, — наигранно вздохнул он, видимо, делая для себя какие-то выводы.

Я только бровями сыграл, гася поднявшееся было желание открутить ему голову. Мелочно это, по-детски. Надо будет — потом живьём его где-нибудь прикопаю. Мне-то всё равно, но за род было немного обидно.

Франт же переключил своё внимание на Елену, потеряв ко мне интерес.

— Лена, твой отец приедет на ежегодное собрание предпринимателей в столицу?

— Да, наверное, — задумчиво протянула она.

— Мой тоже, — кивнула Настя и повернулась ко мне: — Я хочу познакомить вас. Антон, ты же будешь свободен в конце месяца?

— Пока не знаю, — дипломатично ответил я, не желая давать прямо сейчас опрометчивых обещаний.

— Я написал отцу, он оценит шутку с указом император, — влез вдруг Савинов. Видя, что внимание вновь приковано к нему, воодушевленно продолжил: — Надо же, император позволил нелюдям обслуживать наследников! Будущую опору империи!

— А в чём проблема? — спросил я, рефлекторно понижая тон. — Тебя это смущает?

— Смущает⁈ — вдруг разозлился парень, резко краснея пятнами, ярко выделяющимися на фоне светлой кожи. — А тебя разве нет? Это чудовища! Их нельзя подпускать к нормальным людям! Тем более к нам!

— Почему же? — на моём лице сама собой пыталась нарисоваться похожая на оскал улыбка, которую я сдерживал всеми силами.

— Как почему⁈ — всплеснул он руками. — Животные должны быть в загоне! Пусть радуются, что император не трогает эту прослойку, позволяя им находиться в резервациях. Не для этого мы боролись за существование, чтобы позволить тёмным силам разгуливать среди людей!

Меня всё-таки на мгновение перекосило, как от судороги. Конкретно «вы», сударь, вряд ли вообще за что-то боролись, кроме, разве что, выбора цвета собственного костюма.

А Дмитрий продолжал распаляться, самозабвенно вещая, кто, где и как должен жить. Даже девушкам стало неуютно, и они начали бросать на меня настороженные взгляды.

— Господин, можем отправляться? — как будто специально, словно из воздуха материализовался один из проводников ровно за спиной у Савинова.

Тот подавился очередной тирадой и вздрогнул, подпрыгивая на месте. По невозмутимому лицу вампира сложно было понять, слышал он слова гостя или нет. А если и слышал, то никаких эмоций по этому поводу пока не выказывал.

— Конечно же! — вместо меня возмущенно проговорил Дмитрий, не рискуя, однако, повернуться. — Какие могут быть вопросы?

Клакастый не обратил на смутьяна внимания, продолжая смотреть на меня и ожидать ответа.

— Вы списки проверили? — со вздохом уточнил я у подручного. — Все на месте? Опоздавших нет?

— Опоздавших было четверо, но все уж на своих местах, мы проверили, — отрапортовал вампир. — Дважды.

— Значит, можем отправляться, — дал я добро.

Дмитрий затих, понимая, что происходит что-то из ряда вон, забегал глазами, открывая рот, но не произнося ни звука.

— Мы наберём максимальную скорость на прямом участке примерно через час, — добавил проводник.

— Хорошо, — я кивнул. — Следите за обстановкой, если что-то пойдёт не так, то сразу сообщите мне.

— Будет сделано, — вампир показательно поклонился, бросая мимолётный взгляд на моих спутников, и удалился.

Секунд пять за столом висела мёртвая тишина. Первой, как ни странно, голос подала Настя.

— Ты знаком с ним? — выпалила она. И по моей приподнятой брови сумела прочесть очевидный ответ. — Ты знаком с ним.

Тем временем поезд мягко тронулся, быстро наращивая скорость. Картинка за окном смазалась, превращаясь в единую цветастую линию.

— Он работает на меня, — ответил я, когда пауза начала давить.

— Хм… — хмыкнула Елена.

— Я напишу отцу, немедленно, — принялся доставать смартфон Савинов.

— Ты же не кошка, у тебя жизнь всего одна, — покачал головой я.

— Это оскорбление, — поднял на меня взгляд наш попутчик.

— Факт, а фактам плевать на твои чувства, — рассудил я. — Или род Савиновых хочет вступить в конфронтацию с Императором?

— Я не это имел ввиду, — затравленно оглянулся парень, ища поддержки у девушек.

Весь его холёный облик рассыпался, стала заметна явно выступившая испарина, даже волосы на голове уже казались не такими собранными и монолитными. Ага, понял значит к чему я клоню и взмок.

— Поезд, мой проект, — сказал я девушкам, вопросительно смотрящим на меня. — Мы тестируем его в полевых условиях.

Лена прикусила губу, как-то зло посматривая на Савинова. А вот Настя лучилась от улыбки.

Становилось понятно, что здесь происходит. Похоже тёмненькая привела парнишку, чтобы вызвать во мне ревность. А что? Возможно я надумываю, но иной интерпретации пока нет.

— Вау, — искренне удивилась Настя. — Вот ты где пропадал, а мы всё думали, что же могло произойти.

— Отчасти, — признался я.

— Этот поезд просто нечто, — продолжала девушка. — Проводники нам сказали, что мы вместо двух дней, проведём в пути всего несколько часов.

Савинов, молчавший до этого, почувствовал себя ущемлённым и начал что-то говорить о новогодних каникулах в Альпийских горах, но я уже не слушал.

К вечеру мы добрались до заповедника, увидев его высокие мерцающие электричеством стены ещё задолго до конца пути. Здесь мне предстояло обрести своего физического спутника, кем же он будет? И почему мне кажется, что всё пройдёт не так просто, как все ожидают.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольный этаж, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Аристократ из прошлого тысячелетия

Оглавление

Глава 1 Обещание

Глава 2 И повсюду тлеют пожары

Глава 3 Семейный совет

Глава 4 Патриарх клана нелюдей

Глава 5 Белка в колесе

Глава 6 Сорокин

Глава 7 Бросить вызов

Глава 8 Чувствительный инженер

Глава 9 Уникальный дар от бога?

Глава 10 Кошмар

Глава 11 Не имей сто рублей! А-а-а-й, Оксана Федоровна, Ваймер дерется!

Глава 12 Незваные гости ч.1

Глава 13 Незваные гости ч.2

Глава 14 Часть семьи

Глава 15 Императорский прием

Глава 16 Бесконтактный бой

Глава 17 Сны о прошлом

Глава 18 Бывалый руко-водитель

Глава 19 Быстро Дорого Сурово Мерзко

Глава 20 2×2

Глава 21 Пушистый зверек

Глава 22 Карты на стол

Глава 23 Научный гранит

Глава 24 Старая гвардия

Глава 25 Рокировка длиною в сотни лет

Глава 26 Цена человеческой жизни

Глава 27 Астрал

Глава 28 Взгляд Лебедевой

Глава 29 Декабрь

Глава 30 След

Глава 31 Торжество

Глава 32 Старые счеты

Глава 33 С днем рождения

Глава 34 Маленький заказ на новый год

Глава 35 Детский дом

Глава 36 Путешествие

Глава 37 Прибытие

Nota bene