Что такое археология [Александр Львович Монгайт] (fb2) читать онлайн

Алексей Сергеевич Амальрик, Александр Львович Монгайт ЧТО ТАКОЕ АРХЕОЛОГИЯ

Издание 3-е, исправленное и дополненное

Издательство «Просвещение»

Москва

1966

Амальрик А.С. Что такое археология / А.С, Амальрик, А.Л. Монгайт. — 3-е изд., испр. и доп. — М. : Просвещение, 1966. — 250 с.: ил.

ИСТОРИЯ НАУКИ

Глава 1. РОЖДЕНИЕ НАУКИ

ЗАГАДОЧНЫЕ КОСТИ И КАМНИ

Еще в глубокой древности люди, обрабатывая поля, прорывая оросительные канавы, возводя постройки, находили в земле кости огромных размеров.

Вот как описывает эти кости грек Филострат, живший во II в. н. э.: «Рассматривая их, я был поражен их величиной, которая ужасна и непостигаема. Череп мы наполнили вином, но целых два критских ведра были влиты в него, и все еще оставалось место».

Древние греки думали, что эти кости принадлежали существовавшим будто бы некогда гигантам, которые вели жестокую борьбу с богами Олимпа, были ими побеждены, низвергнуты на землю и завалены горами.

Кости, принимаемые за останки гигантов, вызывали не только удивление, но и поклонение. Их чтили как святыни и воздвигали им памятники. В окрестностях древней Трои показывали могилу героя Троянской войны Аякса, хранившую кости длиной в одиннадцать локтей. Римский император Адриан приказал соорудить над этой могилой великолепный мавзолей.

Очень часто рядом с костями или отдельно от них находили не менее загадочные камни, похожие на топоры, наконечники копий и на другие орудия. Древние называли их «громовыми топорами» и полагали, что бог грома и молнии убивает ими людей. Обладание громовым топором или громовой стрелой считалось большим счастьем, им приписывались свойства помогать против волшебства и чудодейственная сила исцелять болезни. Римский полководец Гальба, надеясь найти громовый топор, приказал обшарить сетями целое озеро, после того как в него ударила молния. Гальбе повезло: сети принесли ему 12 топоров. Впоследствии Гальба считал это предзнаменованием того, что он получил императорский титул.

Еще большим почитанием пользовались громовые топоры и стрелы в средние века. В 1081 г. византийский император Алексей Комнин в качестве особой драгоценности подарил «небесный топор» германскому императору Генриху IV.

Даже в XVII в. один епископ постоянно носил на себе подаренный турецким султаном каменный топор, который должен был излечить его от болезни почек.

Громовые стрелы считались в средние века метательными орудиями ведьм и служили талисманами против всяких напастей.

Так, в течение многих веков люди верили в чудодейственную силу таинственных камней, не зная, что это за камни и откуда они взялись.

Но нашлись люди, которые не поверили в небесное происхождение громовых топоров и стрел и пытались понять и объяснить их с точки зрения науки. Они предполагали, что эти камни — орудия труда первобытного человека, не знавшего еще металла.

Католические монахи старались опорочить это предположение, так как оно шло вразрез с учением церкви.

Победила наука.

Ученые раскрыли тайну загадочных костей и камней. На основании длительного и тщательного изучения многочисленных находок было доказано, что громовые топоры и стрелы действительно сделаны людьми на заре истории человечества, а огромные кости относятся к еще более древнему времени и принадлежали современным первобытным людям и животным — мамонтам, шерстистым носорогам и другим исполинам древнейшей фауны. Изучая ископаемые орудия, утварь, украшения, остатки жилищ, человеческие черепа и кости, ученые восстановили картину жизни первобытного человека, его облик, быт и культуру. Они раздвинули на много тысячелетий хронологические рамки истории человечества и обогатили историческую науку.

Этих ученых называют археологами, а науку — археологией.

ЧТО ХРАНИЛА ЗЕМЛЯ

Самый термин «археология» сложился из двух греческих слов: архайос (древний) и логос (слово, знание). Впервые ввел в обиход этот термин греческий философ Платон, живший в IV в. до н. э. Под термином «археология» Платон разумел науку о древностях в самом широком смысле слова. Позже, в XVIII в., археологией стали называть историю античного искусства, и только в наше время утвердилось определение археологии как науки, изучающей первобытные, античные и средневековые вещественные источники и восстанавливающей по ним историческое прошлое человеческого общества.

Археология — одна из самых молодых наук. Однако ее истоки надо искать в глубокой древности.

Первым известным нам человеком, который производил археологические раскопки, был вавилонский царь Набонид (VI в. до н. э.). В поисках надписей древних царей он раскапывал развалины разрушенных временем дворцов.

Греческий историк Геродот (V в. до н. э.), прозванный отцом истории, написал увлекательную книгу, в которой, мешая правду с вымыслом, рассказал о том, что было до него, и о том, что он видел сам. Он описал много знаменитых сооружений — пирамиду Хеопса, которой во времена Геродота было уже 2300 лет, загадочного сфинкса и многое другое. Таким образом, Геродот в своем сочинении использовал вещественные, археологические источники.

Великий римский поэт-материалист Лукреций Кар (I в. до н. э.) в своей философской поэме «О природе вещей» нарисовал величественную картину развития человеческого общества. Он отрицал влияние богов на течение событий и доказывал, что люди и их культура не явились в готовом, законченном виде, а развивались постепенно, пройдя последовательно три стадии развития — каменный век, бронзовый век и железный век. В этом Лукреций Кар опередил, как мы увидим дальше, археологов на девятнадцать столетий.

Сам Лукреций Кар жил в железном веке. Его время — это время высокой человеческой культуры. Могущественные рабовладельческие государства, широко развитое ремесленное производство, художественная и научная литература, искусства, философия, величественные дворцы и храмы, прекрасные статуи и картины, красивая утварь и украшения, мощные крепостные сооружения, водопроводы, многочисленные и разнообразные орудия мирного труда и войны — вот что создал человек античного мира.

Античным миром (буквально — древним) или просто античностью мы называем эпоху зарождения, развития и гибели рабовладельческих государств в странах Средиземноморья.

На смену античности пришло средневековье, т. е. эпоха зарождения, развития и разложения феодальных государств.

Рим пал под ударами германских завоевателей, развалились древние рабовладельческие государства, античные здания растаскивались на хозяйственные постройки, мраморные статуи пережигались на известь, старая культура засыпалась землей.

В эпоху раннего средневековья над умами людей господствовала церковь. Материалистическое учение античных философов было заглушено мертвыми догматами католической религии. Ученые спорили уже не о происхождении вселенной и не о строении материи, а об ипостасях (естествах) бога и о том, сколько ведьм может поместиться на острие иголки. Художники изображали аскетических, изможденных христианских святых, ибо грозный католический бог требовал от людей покорности, умерщвления плоти и отказа от всяких земных радостей. Малейшее нарушение утвержденных церковью образцов считалось грехом и преступлением. Все мерилось одной мерой, и этой мерой был бог.

Однако будет неверным представление о средних веках как о полном мраке и мерзости запустения. Люди средневековья не забыли всего опыта и трудовых навыков древних и во многом усовершенствовали производство необходимых для жизни вещей. Особенно развилась металлургия и металлообработка — изготовление оружия и военного снаряжения — в связи с непрерывными феодальными войнами.

Прошло около тысячи лет.

Стихийные бедствия, пожары, войны стирали с лица земли целые города и селения. Орудия труда изнашивались, приходили в негодность, терялись. Билась глиняная посуда, и бесчисленное количество черепков покрывало землю. А земля засыпала все это и хранила для будущих поколений.

В недрах средневекового общества зарождались и развивались новые, буржуазные отношения. Новые отношения порождали новую культуру. Средневековое мировоззрение, старые религиозные и научные взгляды не годились для новых условий жизни. Новые люди не желали быть бессловесными и покорными рабами старого бога и его церкви. Они верили в силу человеческого гения, в право человека на независимое существование. Человек, а не бог становится мерой всех вещей. Поэтому новая культура была названа гуманистической, т. е. человечной.

Люди начали вспоминать своих античных предков, их искусство, их науку.

Наступила эпоха Возрождения, или, как ее часто называют, Ренессанс.

Эпоха Возрождения охватывает конец XIV, XV и XVI вв. Одной из самых передовых стран мира была тогда Италия. В Италии жили и творили такие великие художники, как Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонаротти и Рафаэль Санцио. Совершенствуя свое мастерство, они искали образцы и находили их в произведениях древних греков и римлян.

В Риме сохранилось очень мало мраморных и бронзовых античных статуй; художники обратились к земле, и она щедро раскрыла им свои сокровища.

Добывание и собирание античных статуй стало модой. Особенно много копали и искали во Флоренции и в Риме. Даже римские папы и кардиналы увлекались коллекционированием статуй языческих богов. Папа Юлий II (1503—1513) построил для хранения статуй специальный двор в Ватиканском дворце. По приказу папы Павла III (1534—1549) производились раскопки терм (бань) Каракаллы.

Но увлечение отцов церкви античностью продолжалось недолго. В 1555 г. умер последний из пап собирателей древностей — папа Юлий III. Год его смерти и последующие годы ознаменованы крупными событиями в истории Европы, в некоторой степени повлиявшими на развитие археологии. В 1555 г. был подписан Аугсбургский религиозный мир и провозглашен принцип: «Чья власть, того и вера».

Потерявший влияние Карл V отрекся от императорского престола. Значительная часть Германии официально отпала от католической религии. Авторитет господствующей церкви и ее главы, папы, пошатнулся.

Все силы Ватикана были направлены на восстановление этого авторитета. Главным из этих сил были реакционнейшие решения Тридентского собора и деятельность ордена иезуитов. Начались гонения на науку и искусство. Над произведениями католических писателей церковь установила строгую цензуру. Многие книги объявлялись еретическими, попадали в списки запрещенных книг или просто сжигались. Античное искусство было объявлено нечестивым, а статуи древних богов и героев стали считаться изображениями бесов, ведьм и прочей нечисти, в которую католические монахи верили больше, чем в своего бога. Двери ватиканского двора для хранения статуй, построенного папой Юлием II, были наглухо заколочены папой Павлом IV (1555—1559).

Все это несколько затормозило развитие археологии, в особенности в Италии. Не говоря уже о том, что значительно сократились денежные средства на производство раскопок, заниматься ими стало просто опасно: любителей древностей часто обвиняли в язычестве и они попадали в лапы инквизиции.

Но вернуть потерянный авторитет и влияние церковь уже не могла. Прогрессивные силы человечества оказались более жизненными и дееспособными, чем реакционные силы феодализма и воинствующего Ватикана.

Оказалось, что земля хранит не только статуи из мрамора и бронзы, но и другие сокровища. Стали находить роскошные расписные вазы, геммы (резьба по цветному камню), золотые и серебряные кубки и блюда, драгоценные камни, оправленные в благородные металлы, золотые и серебряные монеты.

Феодальная знать, разбогатевшие купцы, промышленники, банкиры украшали свои дворцы и виллы произведениями искусства, созданными много веков назад.

Античные вещи ценились очень дорого и всегда находили покупателя. Увлечение древностями вышло за пределы Италии и охватило всю Европу.

Началась эпоха накопления археологического материала.

НАКОПЛЕНИЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

Вооружившись лопатой, люди отыскивали в земле следы прошлого. Древние вещи находили повсюду, их не находили только там, где не искали. Добытые древности собирались в коллекции, создавались частные и государственные музеи. Многие сделали отыскание и собирание ископаемых вещей своей профессией. Появились особые торговцы древностями — антиквары. Лавка древностей была в каждом крупном городе.

Очень далеко еще от науки было это отыскание и собирание. Любители древностей не понимали всего значения своих открытий. Они не могли предвидеть, что когда-нибудь накапливаемые ими сокровища послужат материалом для науки. Они не понимали, что для науки будут иметь ценность не только красивые и дорогие вещи, но и грубые орудия труда, черепки разбитой глиняной посуды, куски полуистлевшей ткани, и при раскопках брали только те вещи, которые имели художественную или продажную ценность, все остальное безжалостно уничтожали.

В 79 г. н. э. произошло страшное извержение Везувия. Камни и пепел засыпали римские города — Помпеи, Геркуланум и Стабии.

Надо сказать, что при всяком внезапном разрушении какого-нибудь населенного пункта — от пожара, извержения, нашествия неприятеля — большинство вещей остается на месте, засыпается обломками зданий, пеплом, землей. Подвальные помещения, где обычно хранятся запасы, товары и ценные вещи, вообще остаются нетронутыми. В печи может после пожара сохраниться поставленная туда пища. Поэтому археологи очень легко восстанавливают картину быта погибшего поселения.

Извержение Везувия было таким грандиозным, внезапным и быстрым, что уничтоженные им города, засыпанные пеплом, прекрасно сохранились, конечно, с точки зрения археолога.

В 1711 г. было найдено место погибшего Геркуланума и начались раскопки. Раскопки велись частными лицами, без всякого плана и системы. Где и как попало рыли ямы, разрушая остатки стен, а с ними и стенную живопись, бросали казавшиеся ненужными древние орудия труда и недорогую или испорченную утварь. Искали главным образом золото и то, что можно было обратить в него, т. е. продать.

В конце концов правительство запретило частные раскопки и взяло их в свои руки

Правительственные раскопки Геркуланума, хотя и не были еще научными в современном смысле слова, все же велись более планомерно и более добросовестно. Результат оказался неожиданным и блестящим. В массе затвердевшего пепла был обнаружен почти целиком сохранившийся дом. Не тронутая временем библиотека с собранием произведений античных философов, около ста мраморных и бронзовых статуй и бюстов, разнообразная утварь, мебель, стенная живопись через 1632 года вновь увидели свет.

Особенно ценно было то, что все вещи находились в том положении, в котором их застало извержение. Так впервые была восстановлена картина быта богатого римского рабовладельца и впервые понято значение не только самих вещей, но и положения, в котором они находились, и значение среды, их окружающей.

Чтобы предупредить хищническое и варварское разрушение памятников старины, наиболее вдумчивые и образованные собиратели древностей писали инструкции для производства раскопок.

Еще в 1718 г. в России Петр I издал два указа, в которых приказал собирать находимые в земле или воде «...старые надписи, старое оружие, посуду и все, что зело старо и необыкновенно... Где найдутся такие, всему делать чертежи, как что найдут». В кратких, скупых словах петровских указов уже заложена научная мысль. Петр предписывал собирать не только произведения искусства и золото, но и посуду и вообще все, чем тогда еще не интересовались при поисках древностей, а главное — зарисовывать вещи в том положении, в каком они были найдены. Теперь это одно из первых и главнейших требований науки.

В 1739 г. русский историк В. Н. Татищев написал уже подробную инструкцию для археологических раскопок. Некоторые ее положения не устарели до наших дней.

Но, к несчастью для науки, не все собиратели древностей были так дальновидны и так добросовестны. Многими руководила не жажда знаний, не любовь к науке, а жажда личной наживы и любовь к деньгам.

В 1799 г. знатный и богатый шотландец лорд Эльджин был назначен послом в Константинополь от Англии. Греция в те годы входила в состав Турецкой империи и была почти недоступна для европейцев. Но в начальный период наполеоновских войн влияние Англии на турецкое правительство укрепилось, и лорд Эльджин получил возможность беспрепятственно путешествовать по классической стране древней культуры. Воспользовавшись благоприятными для Англии дипломатическими обстоятельствами, лорд Эльджин получил указ султана, разрешавший делать слепки со скульптурных украшений величайшего здания древности — афинского Парфенона. Но Эльджину показалось этого мало. За взятку предприимчивый лорд получил новый указ, где, между прочим, было сказано: «Никто не должен им препятствовать, если бы они пожелали взять некоторые камни с надписями или фигурами на них». Эльджин широко воспользовался этой припиской. Четыреста рабочих в течение года разрушали величайшее произведение человеческого гения. Снимались статуи, выламывались мраморные плиты с барельефами, причем вышележащий и не менее художественный карниз обращался в прах. За 2240 лет существования античного храма ни время, ни стихийные бедствия, ни многочисленные завоеватели не могли сделать того, что сделал один лорд за один год.

Двести огромных ящиков заполнил Эльджин художественным мрамором и на многих кораблях отправил в Англию. Один из кораблей потерпел крушение, и 12 ящиков поглотила морская пучина.

Возвращаясь на родину, лорд Эльджин был захвачен в плен французами и три года просидел в крепости, а ящики, разбросанные по разным портам и гаваням Англии, стояли заколоченными.

В 1806 г. Эльджин, наконец, вернулся в Англию и предложил правительству купить у него коллекцию. Но в Англии не поняли и не оценили ее. Крупнейший художественный критик Англии Пэн Найт счел скульптуры Парфенона грубой ремесленной работой. Только через 10 лет англичане поняли значение награбленных Эльджином сокровищ, и парламент купил их.

Стремление к наживе и желание приобрести красивые вещи для коллекций и музеев мешали развитию науки. Вред от этого, кроме разрушений, заключался еще в том, что найденные и даже собранные в коллекции вещи существовали сами по себе, оторванные от окружавшей их среды, разрозненные и перемешанные. Вещи различных веков и разных народов стояли рядом, и невежественные знатные коллекционеры не умели разобраться в них, хотя с самоуверенностью вельмож, которым все доступно и все возможно, пытались делать это. Так, некий принц Канино, на земле которого был обнаружен некрополь (кладбище) древнего города Вульчи, нимало не смущаясь, давал собственные объяснения находкам. Так, о чаше с изображением Диониса, плывущего по морю на корабле с мачтой, обвитой виноградом, Канино заявлял, что это не кто иной, как библейский Ной на своем ковчеге во время потопа.

Не только вельможные невежды, но и археологи очень часто проявляли такое ненаучное отношение к раскопкам.

В 1851—1854 гг. русский археолог граф А. С. Уваров раскопал 7729 курганов во Владимиро-Суздальской земле. Уваров не был грабителем, вроде лорда Эльджина, и круглым невеждой, вроде принца Канино. Это был видный научный деятель, немало послуживший в дальнейшем русской археологии. Но, предпринимая названные раскопки, двадцатишестилетний любитель-археолог не владел еще настоящим научным методом раскопок и добывал лишь красивые вещи для музейных коллекций. Уваров свалил в беспорядочную кучу тысячи предметов, сделанных людьми разных племен и разных поколений на протяжении восьми веков — с VII по XIV. Вот как оценил результат этих грандиозных раскопок другой русский археолог А. А. Спицын: «При поступлении вещей в Румянцевский музей они представляли в полном смысле беспорядочную груду материала, так как при них не было описи с отметками, из какого кургана каждая вещь происходит... все вещи коллекции смешались в серую одноцветную массу, безразличную для мужчин и женщин, для прадеда, деда и внука, для туземца и пришельца. Грандиозные раскопки 1851 1854 гг. в Суздальской области будут долго оплакиваться наукой и служить грозным предостережением для всех любителей массовых раскопок».

Никакая наука не появляется на свет в готовом, законченном виде, она проходит длинный и трудный путь развития, полный ошибок, неудач и разочарований. Такой же путь проделала и археология, поэтому вначале ее бессистемные, ненаучные раскопки были неизбежны.

Наука постепенно накапливала опыт и материал. В государственных музеях и частных коллекциях было собрано множество древних вещей, которые требовали их осмысления.

Изучение накопленного материала, его систематизация, его освоение и сделали археологию наукой.

ПЕРВЫЕ ТВОРЦЫ НАУКИ

Каждый народ создал свои легенды и мифы о происхождении Вселенной и человека. Один из таких древних мифов получил необычайно широкое распространение. Возникший у небольшого иудейского племени и воспринявший некоторые элементы вавилонской мифологии, он стал основой христианской религии и в течение столетий оказывал огромное влияние на науку, искусство и на всю жизнь многих народов мира. Вот вкратце его содержание.

Семь тысяч лет назад ничего не было. В течение пяти дней бог из этого ничего создал небо и землю. Землю он населил рыбами, птицами и животными. В шестой день он из глины слепил человека, вдунул в него жизнь и назвал Адамом. Чтобы Адам не был одинок, бог вынул у Адама ребро и сделал из него для Адама жену по имени Ева. Поселив супругов в раю, — прекрасном саду — бог разрешил им питаться любыми плодами, росшими там, кроме плодов одного дерева, которые хранили в себе тайну познания добра и зла. По догадкам некоторых богословов, это была яблоня. Все было бы хорошо, но тут появился сатана в образе змия и подбил любопытную Еву попробовать запретный плод. Ева соблазнилась, плод ей, видимо, понравился, и она уговорила Адама доесть яблоко.

Неизвестно, в чем заключалось добро, но зло последовало немедленно. Разгневанный бог выгнал супругов из рая и приказал им плодиться и размножаться, добывая себе пропитание в поте лица.

В короткий срок потомство Адама и Евы заселило все землю.

Унаследовав от своих предков познание зла, потомки много грешили, бог опять разгневался и устроил такой потоп, что он залил всю землю выше самых высоких гор. Из всего человечества только праведный Ной со своим семейством спасся от потопа, построив заранее по указанию самого бога ковчег (корабль). После потопа в не менее короткий срок потомство Ноя опять заселило все землю. Потоп не искоренил из людей познание зла, и они опять так много нагрешили, что бог вынужден был в 5508 г. от сотворения мира послать своего сына Иисуса навести на земле порядок. Иисус принял грехи человечества на себя, научил людей, как им жить дальше, и вознесся на небо.

С точки зрения современного человека во всем этом нет ни грана здравого смысла, но мы не с целью позабавить читателя напомнили ему эту историю, нам еще не раз придется возвращаться к ней.

До эпохи Возрождения этот миф безраздельно господствовал в умах людей, так как они не имели тогда никаких научных сведений о происхождении вселенной и человечества. Открытие античного мира расширило знания людей. Они ознакомились с учением Лукреция Кара и других римских и греческих философов-материалистов. Многочисленные находки древних вещей также наталкивали людей на размышления. Размышления вызывали сомнения в достоверности библейской легенды, сомнения побуждали к поискам, а поиски приводили к истине.

Так рождалась наука.

По сохранившимся письменным источникам историки эпохи Возрождения восстановили в общих чертах историю европейских стран с начала письменности до своего времени. Правда, они не шли дальше описания деятельности правителей и полководцев и изложения важнейших политических событий, все же они кое-что знали. Но что было до появления письменности, оставалось тайной и пока находило объяснение лишь в библейской легенде.

Ключ к истине могли дать только вещественные источники, в первую очередь громовые топоры и стрелы. На них-то и обратили внимание первые творцы науки археологии.

Открытие Колумбом Америки, а Васко да Гамой морского пути в Индию, кругосветное путешествие Магеллана значительно расширили кругозор современников этих событий. Земля из библейского плоского блюда превратилась в шар, и верховному хранителю христианских традиций папе Клименту VIII пришлось признать очевидность этого.

Заморские путешественники и завоеватели привозили в Европу, кроме золота и пряностей, различные диковинные вещи и среди них каменные топоры и стрелы обитателей новооткрытых земель.

Сравнивая каменные орудия отсталых племен с ископаемыми громовыми топорами и стрелами, ботаник и геолог Михаил Меркати предположил, что и последние являются произведением человеческих рук.

Михаил Меркати не опубликовал своей рукописи, и она была обнаружена только в 1717 г., через 114 лет после его смерти. Первая научная гипотеза о происхождении загадочных камней была забыта. За протекшее столетие накопилось много нового материала, все большее и большее количество людей стало сомневаться в истинности церковного учения.

В 1723 г. некий Жюссье сделал доклад в Парижской Академии наук, в котором он повторил предположение Михаила Меркати. У Жюссье нашлось много последователей и единомышленников. Все чаще и чаще стали говорить о «допотопном человеке».

Еще признавали библейский потоп историческим событием, но уже допускали, что допотопный человек был не таким, как современный, что он имел другой облик и его орудия были тоже иными — не железными, а каменными.

Поиски допотопного человека приводили иногда к курьезам. Некий швейцарский исследователь Яков Шейхцер (1672—1733) нашел скелет, который он считал принадлежавшим ископаемому человеку, погибшему от потопа. Рисунок скелета он поместил в своей книге «Священная физика», под рисунком написал стишок:

Шейхцер ошибался: не только всемирного потопа никогда не было, но и скелет, как потом было доказано, принадлежал не допотопному человеку, а ископаемой саламандре.

До начала XVIII в. известны были каменные орудия, имевшие главным образом форму топоров. Они были отшлифованы, имели отверстие для рукоятки и вообще были похожи на современные топоры. В 1715 г. в Англии был найден камень со следами грубой и примитивной, но несомненной обработки. Представление о первобытном человеке уже настолько укрепилось в сознании людей, что на камень обратили внимание и предположили, что и он является орудием труда человека, но стоявшего на еще более низкой ступени развития.

К началу XIX в. таких каменных орудий накопилось в коллекциях так много, что они вызвали огромный интерес у собирателей древностей. Разгорелись жаркие споры. Французский археолог-любитель Буше де Перт выпустил книгу «О кельтических и допотопных древностях», где он доказывал, что и эти грубо обработанные камни есть орудия труда первобытного человека. Буше де Перт еще во многом заблуждался, и многие его предположения основаны не на фактах, а на чистой фантазии. Он не отказался еще от библейской традиции и свято верил в потоп.

Но все же это были уже первые робкие шаги науки.

Глава 2. РАЗВИТИЕ НАУКИ

ПОМПЕИ И ЕГИПЕТ

Большое значение для развития археологии имели грандиозные раскопки в Помпеях, начатые в 1799 г. и продолжавшиеся до 1814 г.

Раскопки Помпей начались еще в 1748 г., но их постигла та же судьба, что и развалины Геркуланума. Так же без всякой системы рыли ямы, извлекали ценные вещи для музеев, а ямы опять засыпали.

Буржуазная революция во Франции пробудила интерес к исторической науке. Политических деятелей, а с ними и деятелей науки стали интересовать не только произведения древнего искусства, но и история людей, их создавших. Античные республики Греции и Рима стали идеальными образцами для новой буржуазной республики, как когда-то античные статуи послужили образцами для искусства эпохи Возрождения.

Поэтому правительство французской республики в 1799 г., когда Неаполь был занят ее войсками, отпустило средства на производство раскопок в Помпеях. Наполеон Бонапарт, придя к власти, расширил раскопки.

Особенно большой размах приняли раскопки в Помпеях в 1808 г., когда Наполеон возвел на неаполитанский престол своего маршала Мюрата, человека весьма решительного и деятельного.

Значительные средства, отпущенные правительством и увеличенные пожертвованиями Мюрата, дали возможность пригласить крупных специалистов и нанять большое количество рабочих. Теперь уже не рылись ямы в случайно выбранных местах, а вскрывались большие площади, откапывались не только отдельные дома, но целые улицы, рынки, театры и храмы. Был восстановлен облик античного провинциального города со всем его многообразным бытом.

Особое значение этих раскопок заключалось в том, что археологи впервые в истории науки поняли, какое огромное значение имеют бытовые вещи — орудия труда, простая домашняя утварь, остатки пищи, одежды и пр.

В 1815 г., после возвращения Бурбонов на неаполитанский престол, раскопки прекратились, и античный город снова погрузился в сон.

Раскопки в Помпеях. Общий вид Форума.

Но в то же время была открыта еще одна древняя цивилизация.

В конце XVIII в. европейцы почти ничего не знали о Египте. Несколько отрывочных сведений из Геродота и других античных авторов, десяток статуй, хранившихся в Риме, два-три обелиска, покрытых непонятными письменами, — вот все, чем располагали археологи.

В 1798 г. Наполеон Бонапарт, тогда еще молодой двадцативосьмилетний генерал, отправился в свой знаменитый поход в Индию через Египет. В завоевательной экспедиции приняли участие ученые и художники. Наполеон создал им прекрасные условия для работы и проявлял о них большую заботу. Когда произошло первое большое сражение у подножия пирамид и армии грозило окружение, Наполеон прежде всего отдал приказ: «Ослов и ученых в середину». Такое, казалось бы, странное сопоставление делало честь ученым, так как ослы в армии были единственным транспортным средством и ценились Наполеоном дороже людей.

Наполеон сумел возбудить интерес к египетским древностям у своих солдат и офицеров. Воодушевляя войско на битву, он бросил свою, ставшую знаменитой, фразу: «Солдаты, тысячелетия смотрят на вас с высоты этих пирамид».

Вскоре после первых побед был основан Египетский институт с задачей исследовать страну. К числу наиболее выдающихся его членов принадлежал некий Денон.

Художник и дипломат, проживший бурную пятидесятилетнюю жизнь, обладатель разносторонних знаний, личный друг прусского короля Фридриха II, великого Вольтера, Екатерины II, Робеспьера и супруги Бонапарта Жозефины, Денон был вполне подходящим сотрудником Наполеона в его авантюристическом предприятии.

Денон был первым европейцем, проникшим внутрь пирамиды Хеопса и сорвавшим покров с тысячелетней тайны истории.

Несмотря на свой почтенный возраст, Денон исколесил в короткий срок весь Египет от Александрии до Сиены. Вооруженный бумагой и карандашом, он зарисовывает пирамиды, сфинксов, храмы, статуи, точно копирует непонятные еще египетские письмена.

Египет поразил археологов обилием надписей. Стены храмов и гробниц, саркофаги, подножия статуй, обелиски, каменные плиты были буквально испещрены иероглифами.

Наибольшее внимание заслужила так называемая Розеттская надпись на камне, найденная французскими солдатами при рытье окопов. Надпись содержала параллельный текст на трех языках — греческом, древнеегипетском и новоегипетском.

Кроме зарисовки и списков надписей, Денон собрал коллекцию древностей, состоящую из обломков статуй и нескольких саркофагов.

Участь этой коллекции не менее интересна, чем участь сокровищ лорда Эльджина. По договору, заключенному между Англией и Францией, египетские коллекции были переданы в распоряжение Англии и, к великому негодованию французских археологов, попали не в Париж, а в Лондон. Но все результаты исследований остались за французами. Надпись Розеттского камня благодаря трехъязычному тексту была прочитана французским ученым Шампольоном. Сравнивая древнеегипетский текст с греческим, Шампольон разгадал тайну иероглифов и получил возможность читать египетские письмена.

Это был еще один крупный шаг в развитии археологии. Впервые оказалось возможным по археологическим материалам восстановить не только картину быта, но и политическую историю древней и забытой цивилизации.

Правда, это было сделано на основании найденных в Египте письменных, а не вещественных источников, которые являются главным материалом археологических исследований, но археологи и не располагали тогда еще ни достаточным опытом, ни методами, чтобы читать прошлое человечества без текстов.

БЕЗ ТЕКСТОВ

В начале XIX в. история первобытного человечества во всех странах Европы считалась непознаваемой. Не имея письменных источников, ученые не видели возможностей понять бессловесный язык камней.

Историческая наука призвана отвечать на четыре вопроса: что произошло, где произошло, когда произошло и почему произошло.

На первые два вопроса археологи могли ответить. Они знали уже, что громовые топоры и стрелы сделаны человеком, по местам находок знали, где жили эти люди, но, когда они жили, почему и зачем они делали каменные топоры и стрелы, было еще тайной. Два последних вопроса оставались пока без ответа.

Первым, кто попытался научно ответить на них, был датский археолог Христиан Томсен. В 1836 г. по материалу, из которого изготовлялись орудия труда, Томсен разделил всю первобытную, дописьменную эпоху на три периода: каменный, бронзовый и железный.

Как известно, деление первобытной истории человечества на три века предложил за 19 столетий до Томсена Лукреций Кар, в XVIII в. ту же мысль высказывали различные авторы, в том числе в России А. Н. Радищев, но все это не шло дальше догадок и предположений. Заслуга Томсена в том, что он на основании обширного археологического материала научно доказал правильность этой гипотезы.

Томсен не устанавливал никаких точных хронологических дат, он доказал только последовательную смену различных стадий развития в производстве орудий труда.

Периодизация, предложенная Томсеном, была встречена в штыки. Она опрокидывала учение церкви о происхождении человека и не подходила для древностей письменного периода истории, который только и признавался европейскими историками. Особенно ополчились против нее ученые полуфеодальной, отсталой Германии. Они утверждали, что никакого каменного века вообще не было, что каменные орудия сделаны в античное время и были только предметами религиозного культа. Они отрицали и бронзовый век, ссылаясь на то, что древние бронзовые орудия, на изучении которых основывал свои выводы Томсен, производились не на месте, а распространялись из Италии в тот же письменный период истории. Началась долголетняя война между наукой и суеверием.

Дело в том, что Томсен в своих исследованиях располагал коллекцией музея в Копенгагене, состоявшей только из скандинавских древностей, что сужало его научный кругозор и снижало значение его открытий.

Другой датский археолог Ворсо (1821—1885), производивший раскопки не только в Дании, но и за ее пределами, обратил внимание на то, что погребения бронзового века отличаются друг от друга. В некоторых погребениях трупы были сожжены, в других нет. В археологии эти два способа погребений называются трупосожжением и трупоположением. Далее Ворсо обратил внимание на то, что и вещи, находимые при различных погребениях, отличаются друг от друга. Он установил, что вещи в погребениях с трупосожжением сделаны более грубо и примитивно, чем вещи в погребениях с трупоположением. Для него стало ясно, что различные способы погребений и находимые при них вещи относятся к разному времени — трупосожжения к более раннему, трупоположения к более позднему^[1]. Это открытие дало Ворсо основание и бронзовый век разделить на два хронологических периода. Научная заслуга Ворсо заключается не только в том, что он подтвердил и расширил систему Томсена, а также в том, что он открыл новый способ исследований, позволяющий по обряду погребения определить относительную хронологию найденных в погребении вещей.

Открытия Томсена и Ворсо имели огромное значение для археологии и подняли ее на уровень других общественных наук.

Но ни наивные догадки Буше де Перта, ни научные доводы Томсена и Ворсо не поколебали реакционных ученых, продолжавших отстаивать библейскую традицию. Тогда на помощь археологии пришли другие науки — палеонтология (наука об ископаемых животных) и антропология (наука о происхождении и физическом развитии человека).

В XIX в. людей интересовали, так же как и в древности, огромные таинственные кости, находимые в земле, часто в сопровождении каменных орудий. Теперь уже никто, кроме отъявленных мракобесов в лице католических монахов, не рисковал приписывать их античным гигантам или средневековым святым, но находились и среди ученых люди, отрицавшие существование животных, отличающихся от ныне существующих видов.

Когда знаменитый палеонтолог Жорж Кювье открыл остатки ископаемых слонов, носорогов, гиппопотамов и пещерных львов в геологических отложениях Европы, его противники утверждали, что слоны попали в Европу с Ганнибалом во время пунических войн, а носороги и гиппопотамы были принесены туда всемирным потопом. Но у науки было больше доказательств. Французский ученый Э. Ларте, изучая с 1837 г. пещеры, установил хронологию их геологических отложений и доказал, что человек, делавший первые каменные орудия, был современником мамонта и других ископаемых животных.

Но вот в 1859 г. прозвучал громкий голос великого Чарлза Дарвина. Вышел в свет его двадцатилетний труд «Происхождение видов путем естественного отбора». Дарвин доказал, что животные виды развивались от простейших клеточных организмов к более сложным и что отдаленными предками человека являются животные.

Дальнейшие антропологические и археологические находки без конца подтверждали выводы, сделанные Дарвином, Ларте, Томсеном, Ворсо и др.

Нет возможности перечислить все находки и открытия, сделанные археологами в XIX в. Каменные, бронзовые и железные орудия, всевозможные предметы домашнего обихода исчислялись уже не единицами и десятками, а тысячами и десятками тысяч.

Было открыто много погребений и поселений первобытного человека. Оказалось, что не только египтяне, греки и римляне умели создавать произведения искусства, но и среди людей каменного века были талантливые живописцы и скульпторы.

В 1868 г. в Северной Испании, в Альтамире, охотник за дикими козами открыл пещеру. Об открытии пещеры узнал испанский археолог-любитель Савтуола, посетил ее и нашел следы первобытного человека. Однажды он взял с собой свою маленькую дочку и, посадив ее к себе на плечи, прогуливался по пещере, освещая путь факелом. По привычке всех археологов, он смотрел в землю, надеясь отыскать еще какой-нибудь интересный камушек, но девочка, по привычке всех детей, вертела головой в разные стороны и развлекалась. Савтуола собрался уже покинуть пещеру, как вдруг маленький «археолог» на его плечах заявил: «Папа, смотри, а на потолке картинка». Отец сначала не поверил дочери, но, приподняв факел и посмотрев вверх, был поражен открывшимся перед ним зрелищем. Потолок и стены пещеры были разрисованы охрой и углем. Рисунки изображали зубров и других животных и были столь искусно и живо выполнены, что им позавидовал бы любой современный художник. Савтуола не сомневался в том, что эта стенная живопись — произведение людей каменного века, но когда он опубликовал в печати свое открытие, его подняли на смех. Только позднейшие подобные же находки подтвердили правильность утверждения испанского археолога. В различных частях Европы были обнаружены десятки пещер, которые содержали художественные рисунки и скульптуры первобытного человека. Некоторые рисунки были обнаружены под сталагмитами, некоторые были покрыты толстой корой известняка, на образование которой потребовалось не одно тысячелетие. Таким образом, подлинность изображений и их глубокая древность были доказаны.

Изображения бизонов и кабана в пещере Альтамира (палеолит).

Большое значение в развитии археологии имело открытие озерных свайных построек. Свайной постройкой называется всякое сооружение, воздвигнутое на столбах или жердях (сваях), вертикально вбитых в землю или в дно водоема. О существовании свайных построек в древности упоминает в своей увлекательной книге Геродот. Вот как описывает он свайное поселение на озере Празиас в Македонии в V в. до н. э.: «Посредине озера находятся соединенные между собой помосты на высоких сваях, и туда ведет с суши всего лишь один мост. Сваи, на которых стоят эти помосты, были построены самими жителями в давние времена; затем они издали следующий закон: за каждую женщину, на которой кто-либо женится, он должен привезти три столба с гор и должен вбить их... Маленьких детей жители привязывают за ногу веревкой из боязни, что они могут упасть в воду, лошадей и вьючный скот они кормят рыбой».

В 1854 г. в Европе была сильная засуха. Уровень воды в Цюрихском озере в Швейцарии понизился. Прибрежные жители воспользовались этим, чтобы отвоевать у воды некоторую часть суши. При земляных работах были обнаружены сваи, каменные и костяные орудия, черепки глиняной посуды.Швейцарские археологи приступили к раскопкам. Там оказалось несколько перемежающихся слоев. За слоем песка следовал слой ила с остатками жилищ, утвари, орудий, затем опять слой песка, а под ним опять слой ила с жилыми остатками.

Тайна двенадцати громовых топоров, найденных в озере римским полководцем Гальбой, была разгадана. И там, значит, был когда-то, задолго до Гальбы, свайный поселок и топоры были орудиями его обитателей.

Но дело, конечно, не в Гальбе, а в том, что впервые было открыто поселение каменного века с таким обилием вещей — и не только из камня, но из дерева, костей, тканей. Оказывается, вода имеет чудесное свойство сохранять вещи. Дерево, кожа, ткани разлагаются в воде очень медленно. На воздухе дерево сгнивает в несколько десятилетий, в воде оно сохраняется тысячелетиями. Правда, тысячелетиями дерево может сохраняться и на воздухе, но тогда воздух, наоборот, не должен содержать влаги.

Значение открытия свайных построек заключалось еще в том, что это был не один поселок, а целая группа поселков, которые последовательно сменяли друг друга в течение нескольких тысячелетий. Люди каменного века сооружали такой поселок, жили в нем и трудились, добывая пищу, производя необходимые им для жизни вещи, пока не приходило несчастье: нападение врага, разрушение, пожар. Горели сваи, хижины, вещи. Горели и падали в воду. Вода гасила пламя, и обгорелые предметы погружались на дно Проходили века. Дно затягивалось илом, заносилось песком. Появлялись новые люди — уже бронзового века, на том же месте воздвигали новый поселок и жили в нем до нового бедствия. Иногда люди покидали поселки добровольно и переселялись на новые места в связи с изменениями условий хозяйства и быта.

Раскопки свайных построек в Швейцарии.

Г. де Мортилье (1821—1898).

Такое наслоение сменявших друг друга эпох блестяще подтверждало все выводы Томсена и Ворсо.

Хронологическую систему Томсена и Ворсо продолжил и углубил французский археолог Г. Мортилье. Убежденный последователь Дарвина, буржуазный демократ, участник революции 1848 г., Г. Мортилье был страстным противником церкви и целью своих исследований ставил разрушение церковного мировоззрения. То, что Ворсо сделал для бронзового века, Мортилье сделал для каменного. Он обратил внимание на то, что каменные орудия отличаются друг от друга и по форме и по способу обработки. Одни орудия грубы и примитивны, другие более изящны и тоньше обработаны.

Мортилье сам делал каменные орудия по древним образцам и таким образом установил три стадии в технике их изготовления. Самые грубые орудия сделаны путем простой оббивки одного камня другим; более совершенные — путем откалывания от камня пластин; наконец путем отжима от камня мелких кусочков, этот способ называется иначе ретушью. Мортилье объяснил также и назначение каждого каменного орудия, т. е. для производства какой именно работы оно служило.

На основании изменений в технике изготовления орудий Мортилье разделил каменный век на несколько периодов, которым дал названия по местностям, где орудия были найдены в первый раз или в наибольшем количестве.

Так, период изготовления самых грубых орудий он назвал шелльским, или просто шелль, по имени городка Шелль, недалеко от Парижа; следующий период — ашель, по предместью Амьена Сент-Ашель; следующий — мустье, по деревне Мустье в департаменте Дордони, и т. д.

Система Мортилье была уже не только периодической, но и хронологической, так как он наметил приблизительную дату каждого периода. С некоторыми дополнениями система Мортилье применяется до наших дней.

Так археологи начали отвечать на третий вопрос, обращенный к истории: когда произошло?

На четвертый вопрос — почему произошло? — наиболее объективно отвечают ученые, труды которых основаны на теории исторического материализма.

Почему же человек делал каменные орудия, а не железные? Почему эти орудия были сначала грубые и неуклюжие, а потом делались все лучше и совершеннее?

Потому, что человек не явился на свет в готовом, законченном виде, как учит церковь, а произошел от обезьяны, которая не умела делать никаких орудий. Человек же научился делать орудия потому, что он трудился, совершенствуясь в труде сам и совершенствуя свои орудия.

В 1876 г. вышла работа Ф. Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека».

На основании научных данных Энгельс писал, что только труд сделал из обезьяны человека. «Ни одна обезьянья рука не изготовила когда-либо хотя бы самого грубого каменного ножа», — писал Энгельс. «Только благодаря труду, благодаря приспособлению к все новым операциям, благодаря передаче по наследству достигнутого таким путем особого развития мускулов, связок и, за более долгие промежутки времени, также и костей и благодаря все новому применению этих переданных по наследству усовершенствований к новым, все более сложным операциям, — только благодаря всему этому человеческая рука достигла той высокой ступени совершенства, на которой она смогла, как бы силой волшебства, вызвать к жизни картины Рафаэля, статуи Торвальдсена, музыку Паганини».

Тогда, когда Энгельс писал об этом, наука еще не располагала всей суммой доказательств, подтверждающих его точку зрения. Последующее развитие науки способствовало утверждению взгляда о решающей роли труда в процессе превращения обезьяны в человека.

АРХЕОЛОГИЯ СТАНОВИТСЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКОЙ

Давно миновало то время, когда археологов интересовали древние вещи сами по себе, независимо от того, как они изменялись и развивались. Ученые стали видеть в вещах не только отдельные, независимые друг от друга произведения искусства и ремесла, они чувствовали, что все вещи как-то связаны друг с другом, зависят друг от друга, что каждая вещь имеет свою историю, своих предков и своих потомков. Ученые пытались нащупать эту связь между вещами, понять процесс изменения и развития вещей. Хронологическая система, выработанная Томсеном, Ворсо и Мортилье, была результатом этих исканий. Еще дальше в этих поисках пошел шведский археолог Оскар Монтелиус.

О. Монтелиус (1843—1921).

Монтелиус изучал древности Скандинавии, Италии, Греции, Египта, Ассирии, Вавилонии. В этих древних культурах он видел составные части единой общечеловеческой цивилизации.

Главная задача, которую поставил перед собой Монтелиус, — изучение бронзового века и установление его хронологии.

Все древние вещи он распределил по типам. Тип — это группа вещей одного и того же назначения, однородных по внешнему виду, но отличающихся друг от друга в деталях. Так, бронзовые топоры, имеющие для рукоятки не сквозное отверстие, а втулку с торцовой части обуха и называемые в археологии кельтами, составляют один тип. Проушные топоры, т. е. имеющие сквозное отверстие сбоку обуха, — другой тип. Височные кольца (женские украшения, носимые на висках) в виде спирали составляют третий тип вещей, височные кольца в виде звезды — четвертый и т. д. Археологи знают теперь десятки тысяч типов. Вещи внутри каждого типа, в зависимости от различных их форм в деталях, располагаются в типологические эволюционные ряды в порядке их последовательного изменения от простого к более сложному или, наоборот, от более сложного к простому. Эволюционные ряды разных типов связаны между собой хронологически, т. е. ранние топоры стоят в одном ряду с ранними височными кольцами, поздние топоры — с поздними кольцами и т. д. Правильность построения рядов Монтелиус проверял по совместным находкам в погребениях.

Будучи, как и Мортилье, убежденным дарвинистом, Монтелиус эволюционную теорию Дарвина применил к изучению процесса развития вещей. Он ошибочно полагал, что вещи развиваются по тем же законам, что и животный организм. Его интересовала даже не столько вещь, сколько форма вещи.

Вещи развиваются и изменяются не в силу какого-то внутреннего закона изменения форм, а в силу изменения условий жизни людей, сделавших эти вещи, в силу изменений условий жизни, человеческого общества. Монтелиус этого не учитывал, и в этом недостаток его системы. Однако он установил множество хронологических дат, и его система с известной критикой применяется до сих пор.

Типологическая серия медных и бронзовых кинжалов из Италии (по Монтелиусу).

Большую работу по изучению бронзового века и его хронологизации в России проделал русский археолог В. А. Городцов. Он первым доказал существование бронзового века в Восточной Европе.

На юге России было раскопано много древних погребений с окрашенными и скорченными костяками. Они различались не только по инвентарю, положенному в могилу, но прежде всего по форме погребальных сооружений. Одни покойники были похоронены в ямах, другие — в катакомбах, третьи — в срубах (см. об этом ниже). В. А. Городцов, сам производя раскопки и изучая материалы, ранее добытые, установил, что эти погребения относятся к бронзовому веку. Он выяснил, что люди, оставившие эти погребения, обитали здесь с конца III до начала I тысячелетия до н. э. Он восстановил картину жизни древних обитателей южнорусских степей и различные стадии развития их культуры.

В. А. Городцов (1860—1945).

А. А. Спицын (1858—1931).

Колоссальное количество археологического материала было изучено и систематизировано другим русским археологом А. А. Спицыным, занимавшимся славянскими древностями. Нанося на карту каждый известный ему памятник и каждую находку, он обратил внимание на то, что вещи одного типа преобладают в одном месте, а вещи другого типа — в другом. Это была новая загадка археологии. Спицын поставил себе целью разгадать ее.

В начальной русской летописи, на первых ее страницах, рассказывается о том, как расселились на земле славяне. Летописец называет 13 племен восточных славян и довольно точно указывает, какую территорию занимало каждое племя. Поляне жили на Днепре, дреговичи — между Припятью и Двиной, полочане — на Двине и ее притоке Полоте, словене — вокруг озера Ильмень, кривичи — в верховьях Волги, Двины и Днепра, северяне — по Десне, Сейму и Суле, вятичи — по Оке и т. д.

А. А. Спицын сопоставил на карте расселение славянских племен по летописи с размещением женских украшений — височных колец, находимых в курганах. Оказалось, что размещение определенного типа колец совпадает по территории с размещением определенного племени. Височные кольца в виде спирали находят в бассейнах Десны, Сейма и Сулы, т. е. они покрывали территорию, населенную, по летописи, северянами. Височные кольца с напускными бусами и зернью (зернь — украшение из припаянных мелких металлических шариков) покрывали территорию дреговичей. Височные кольца в виде ромба со щитками размещаются в районе озера Ильмень, где жили летописные словене или новгородцы. Размещение семилопастных колец совпадало с размещением вятичей в верховьях Оки, размещение браслетообразных — с территорией кривичей и т. д.

Значит, у каждого племени был свой особенный стиль женских украшений. А если это так, то, значит, можно по размещению различных типов височных колец составить карту размещения славянских племен более точную, чем по данным летописи. А. А. Спицын составил такую карту. Позднейшие исследования советских археологов подтвердили выводы, сделанные А. А. Спицыным.

Различие в формах женских украшений и некоторых других вещей свидетельствует о том, что племена, делавшие их, в какой-то мере были обособлены друг от друга, их культуры чем-то отличались друг от друга. С другой стороны, изучение гончарной посуды славянских племен показало, что ее формы, ее орнамент однородны.

Следовательно, у славянских племен было не только различие, но и определенная общность, определенное родство.

Расселение восточных славян.

В результате картографирования археологических данных подобные наблюдения были сделаны на своем материале многими европейскими учеными. Так в процессе исследований появилось в археологии новое понятие — «археологическая культура».

Археологическая культура — это группа памятников, объединенных одним временем, общей территорией и общими характерными чертами. В различных условиях жизни люди создают различные по форме вещи. Форма вещи определяется ее назначением и условиями среды, в которой она создана и в которой она живет. Обитатели Крайнего Севера создали сани; обитатели средней полосы — четырехколесную телегу — экипаж, удобный для равнин и грунтовых дорог; жители Средней Азии — арбу на огромных колесах, легко переезжающую многочисленнные арыки (оросительные каналы), не разрушая их. Жители лесной полосы изобрели для хранения жидкостей деревянную бочку, жители безлесных районов употребляли для этой цели глиняные сосуды, жители гор — кожаные бурдюки, так как перевозить громоздкие бочки и глиняные сосуды на вьючных животных и по горным тропам затруднительно. В зависимости от условий вещи различных территорий и народов или значительно отличаются по форме, или схожи между собой, или одинаковы. Первобытные каменные топоры были универсальным орудием для различных целей, в том числе и для того, чтобы убивать крупных животных и дробить их кости, добывая мозг. Убить арктического медведя и тропического тигра можно с равным успехом одним и тем же топором. Поэтому первобытные орудия единообразны для различных точек земного шара.

Но чем больше делалось орудий разного назначения, тем значительнее они отличались друг от друга, тем больше заметен на них отпечаток условий среды. Особенно ярко это отразилось на произведениях искусства, на орнаменте гончарной посуды и на украшениях. Художник в своем произведении изображает окружающую его жизнь независимо от того, рисует он бытовую картину или узор. Даже беспредметные узоры на вазах островных жителей, например древних критян, отображают жизнь моря, напоминая переплетающиеся водоросли, извивающиеся щупальца спрутов и т. п.

Раз выработанный узор орнамента на гончарной посуде оказывался обычно очень устойчивым. Он передавался из поколения в поколение, оставаясь почти неизменным, если даже племя, создавшее его, переселялось на новые места.

Поэтому в археологии часто племена, имена которых неизвестны, называют по этому признаку. Говорят: «Это были племена шнуровой керамики», т. е. керамики (гончарная посуда), украшенной отпечатком шнура. Чаще, и это более правильно, говорят: «археологическая культура шнуровой керамики». А о племенах говорят, что они носители такой-то культуры.

Обычно культуру определяют по какому-нибудь одному признаку, часто не самому главному, но яркому и особенно характерному: по форме или орнаменту гончарной посуды, по украшению, по обряду погребений.

Когда археолог изучает ареал, т. е. область распространения той или иной культуры, определенный по характерному признаку — по керамике, украшениям или погребениям, он замечает, что не только керамика и украшения, но и другие вещи изучаемой культуры отличаются чем-то от таких же вещей другой, может быть, соседней культуры. По различию форм вещей археолог устанавливает и различие условий, в которых эти вещи созданы.

Так археологи вырабатывали новые методы исследования вещественных памятников, открывая новые законы развития человеческого общества, все полнее и полнее восстанавливая прошлое.

Крупным событием в этом отношении были работы английского археолога Артура Эванса.

А. Эванс (1851-1941).

Как некогда на основании материалов, добытых археологическими раскопками, была восстановлена история Египта, так спустя 100 лет Эванс восстановил историю Крита. Разница же состояла в том, что история Египта была восстановлена только по письменным источникам, а история Крита только по вещественным. Критские письмена тогда еще не были разгаданы.

Правда, кое-какие отрывочные сведения о Крите дошли до нас в письменных источниках. Древнейшим из них является «Одиссея».

Так повествует Гомер о Крите, восхищенный его богатством, обилием людей и множеством городов. Он упоминает о критском царе Миносе как о справедливейшем из судей. Рассказывает кое-что о Крите и Миносе Геродот, упоминает о них и другой греческий историк Фукидид, но все эти сведения весьма немногословны и отрывочны.

В 1900 г. Артур Эванс начал раскопки на Крите, в результате которых была открыта высокая цивилизация бронзового века, восстановлена экономическая и политическая история могущественного государства.

Города, царские дворцы, театры, храмы, кладовые, мастерские, произведения искусства, утварь, орудия труда, созданные на протяжении тысячелетий, были открыты Эвансом. Грандиозность раскопок, тщательное обследование и новые методы работы превосходили все, что до сих пор было сделано археологами.

Анализируя и сопоставляя все данные, которые можно было извлечь из вещественных источников, Эванс установил периоды подъема и упадка Критского государства, датировал эти периоды с точностью до 50 лет, выяснил, каков был государственный строй, религиозные верования и обряды, какие были связи у Крита с другими странами, что критяне производили, чем торговали, что ввозили и что вывозили. Хронология, установленная Эвансом, с небольшими поправками до сих пор служит опорой для всех исследователей, занимающихся критской историей, а его исторический метод исследования был крупным шагом на пути превращения археологии из науки о вещах в историческую науку.

Большое научное значение в археологии имеет методика, т. е. способ ведения раскопок. Вспомним, как копали Помпеи и Геркуланум, как были погублены курганы Владимиро-Суздальской земли. Это были не научные раскопки.

Археолог, вскрывающий исторический памятник, должен возродить его к жизни, как хирург, делающий операцию, возрождает к жизни своего пациента. Как неумелая операция приводит к смерти, так неумелые раскопки губят археологический памятник. Вот почему археологи методику раскопок считают одним из важнейших вопросов своей науки. Вот почему археолог Спицын не мог простить археологу Уварову его ошибки.

На протяжении всего развития археологии методика раскопок постепенно и неуклонно совершенствовалась.

Крупные достижения в этой области были сделаны талантливым русским археологом Б. В. Фармаковским. Всю свою жизнь Б. В. Фармковский посвятил изучению античных древностей юга России, в частности раскопкам греческого города Ольвии (в устье Ю. Буга, в 30 км к югу от г. Николаева).

Б. В. Фармаковский (1870—1928).

Прежде чем приступать к раскопкам, он тщательно изучал все письменные источники, все свидетельства древних авторов об Ольвии, все результаты предыдущих раскопок, все случайные находки и топографию местности. Поэтому раскопки Б. В. Фармаковского уже не носили случайного характера, не были рассчитаны только на удачу и счастье. Он всегда знал, что он ищет, и всегда находил.

В отличие от своих предшественников он не только раскапывал древние строения, улицы, площади и отдельные вещи — он изучал каждый пласт земли, отложенный год за годом временем. Он искал не только Ольвию IV века до н. э. (время ее расцвета) — он проследил всю историю Ольвийского городища на протяжении его тысячелетнего существования.

Б. В. Фармаковский был одним из тех ученых, которые ввели в археологию стратиграфическое изучение памятников, т. е. изучение последовательных напластований земли, строительного и хозяйственного мусора и других остатков древней жизни. В Ольвии им было обнаружено двенадцать таких напластований. (Подробно о стратиграфическом изучении археологических памятников будет рассказано в следующей главе.)

Каждая мелочь при раскопках изучалась и записывалась. Изучалась техника строительства, материал построек, стены, полы, перекрытия, фундаменты и пр. В археологии нет мелочей — вот основной принцип его методики раскопок.

АРХЕОЛОГИЯ В СССР

Пятьдесят лет назад русский археолог Н. И. Веселовский писал: «Русскому государству досталось обладание крупными культурными центрами древнего человечества... В России можно найти древности почти всех времен, почти всех народов от примитивных орудий каменного века до изделий неподражаемого по изяществу и технике художественного творчества классического мира — от древней клинописи Ассирийского царства до писанцев, уцелевших на утесах сибирских гор... На нас лежит нравственная ответственность перед потомством и наукой правильно распорядиться для общей пользы полученным наследием. Следует ожидать, что при благоприятных условиях археология России со временем займет первенствующее место в науке о древностях вообще».

Веселовский не ошибся — такое время пришло. Оно пришло после Великой Октябрьской революции 1917 г.

В 1919 г., в разгар гражданской войны, В. И. Ленин подписал декрет о создании Академии истории материальной культуры. Ее возглавил выдающийся ученый — лингвист кавказовед и археолог Н. Я. Марр. (В 1937 г. Государственная академия истории материальной культуры была преобразована в Институт истории материальной культуры Академии наук СССР. В 1960 г. последний переименован в Институт археологии, являющийся главным археологическим учреждением страны.) Самый факт, что в тяжелые первые годы существования Советской власти было уделено внимание проблемам развития такой на первый взгляд далекой от повседневных потребностей трудящихся области знания, какой является археология, свидетельствует о широте взгляда на науку, о признании того, что нет наук важных и второстепенных, признания того, что археологическая наука в ряду других должна служить народу в деле создания нового общества.

Послереволюционные годы характеризуются широким распространением марксизма в области общественных наук. Постепенно среди советских археологов утвердился взгляд, что исторический материализм дает наибольшую возможность правильного исследования общественных явлений, что источники исторического развития следует искать в материальных условиях общественной жизни.

Наряду с развитием теоретических взглядов расширялся объем исследований советских археологов, улучшалась техническая основа раскопочных и лабораторных работ. Советское государство предоставило значительные средства на археологические изыскания.

Большие археологические исследования стали проводиться на новостройках. Были созданы научно-исследовательские институты, расширилась сеть краеведческих музеев, в университетах было введено преподавание археологии для подготовки научных работников. Археологические исследования охватили всю территорию Советского Союза.

Археологи отыскали следы существования людей каменного века от Кольского полуострова до Закавказья и от Балтийского моря до Тихого океана. Тысячи стоянок эпохи палеолита и неолита открыты и исследованы на этом огромном пространстве. Восстановлена, правда в общих чертах, картина развития и передвижения неолитических племен.

В Сибири открыты и изучены древние культуры бронзового века, о существовании которых ранее и не подозревали.

В Средней Азии, в низовьях Аму-Дарьи, открыта древняя цивилизация Хорезма, засыпанного много веков назад летучими песками Каракумов, с его многочисленными крепостями и замками, с развитой системой орошения — цветущий оазис древнего мира.

В Закавказье благодаря раскопкам восстановлены отдельные факты из истории первого рабовладельческого государства на территории нашей страны — царства Урарту. Ведутся раскопки древнерусских городов — Москвы, Новгорода, Киева, Пскова, Владимира, Рязани и др.

На основании добытых раскопками археологических материалов советские археологи решают важные исторические проблемы, восстанавливают историю нашей родины с древнейших времен. За последнее время ими написано и издано много обобщающих работ по различным периодам. Опираясь на материалы археологических открытий, они дали обширные очерки древней истории Грузии, Армении, Якутии, Таджикистана, Узбекистана, Латвии и т. д.

Особенно важна роль археологов в создании истории народов Севера, не имевших до Октябрьской революции своей письменности и, следовательно, не имеющих письменной истории. Для освещения их древнейшей истории не могут быть также сколько-нибудь широко использованы и письменные источники других народов. Археологами решен вопрос о происхождении и предках многих современных северных племен и народов, созданы очерки их древнейших исторических судеб.

Есть реакционные ученые, которые утверждали, что более высокое развитие стран, населенных белыми людьми, определяется не более благоприятными условиями развития этих стран, а якобы свойствами белого человека, во всем и всегда превосходящего будто бы «цветных» людей. Изучение исторических данных показывает, что никакой изначальной биологической разницы между людьми нет и что уровень развития того или иного народа определяется социальными, экономическими и политическими условиями.

Важнейшей целью своих исследований советские археологи ставят борьбу со всякой исторической фальсификацией, в том числе с теориями расового превосходства, с теориями завоеваний и господства одной расы над другими.

Тем же путем идут все прогрессивные археологи мира.

Глава 3. АРХЕОЛОГИЯ КАК НАУКА

ЧТО ТАКОЕ АРХЕОЛОГИЯ

Ученые долго спорили о том, что такое археология и какое она занимает место по отношению к истории.

Некоторые считали археологию наукой об античном искусстве, некоторые — наукой о древностях, т. е. о древних вещах вообще. Некоторые считали ее самостоятельной наукой, некоторые — служанкой истории, т. е. подсобной наукой, вспомогательной дисциплиной, как говорят ученые. Находились шутники, которые называли археологию наукой о битых горшках.

Надо признать, что во всех этих мнениях есть доля истины. Действительно, археология занималась когда-то только античным искусством, когда-то только древними вещами, и до сих пор археологи собирают битые горшки. Но все эти мнения не выражают сущности археологии как науки.

Прежде всего надо сказать, что археология не является служанкой истории и что вообще нет двух самостоятельных наук — истории и археологии. История и археология составляют единую науку.

Историческая наука имеет в своем распоряжении два вида источников — письменные и вещественные. Эти два вида источников значительно отличаются друг от друга. Своеобразие вещественных источников вызвало необходимость их изучения особыми специалистами — археологами.

Археологи, как мы видим на примере исследований Артура Эванса и Городцова, разрешают те же задачи, что и историки. Поэтому мы называем археологией науку, изучающую первобытные, античные и средневековые вещественные исторические источники и восстанавливающую по ним историческое прошлое человеческого общества.

Таким образом, разделение науки на историю и археологию, а ученых на историков и археологов — только условное, исторически сложившееся разделение.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

Все, что может свидетельствовать о прошлом человечества, называем мы историческими источниками — от величественной пирамиды Хеопса до крошечной бусинки, от скромного надгробия с короткой надписью до грандиозных летописных сводов средневековья.

Все эти источники мы разделяем на два основных вида — письменные и вещественные.

К письменным источникам относятся летописи, государственные акты, жалованные грамоты, челобитные, воспоминания и переписка частных лиц, описания путешествий, стран и народов, произведения художественной литературы — словом, все, что написано на бумаге, папирусе, пергаменте, камне, металле, дереве и на всем, на чем можно писать.

Вещественные источники — это орудия труда, домашняя утварь, оружие, монеты, одежда, украшения — все, что сделано в прошлом руками человека.

Вещественные источники старше письменных примерно в 100 раз.

Писать люди научились около 5000 лет назад, а делать орудия — примерно за 500 000 лет до начала письменности.

Таким образом, гигантский отрезок истории человечества можно изучить только по вещественным источникам. Но и для более поздних, письменных периодов истории — античности и средневековья — вещественные источники дополняют свидетельства письменных.

Историография, опирающаяся на письменные источники, доставляет нам только те сведения, которые авторы, современники событий или писавшие в последующее время, считали наиболее достойными быть записанными. Это сведения о войнах, политических столкновениях, история царствующего дома и т. п.

Богатым и ярким письменным источником являются русские летописи. Они дают множество сведений о политической истории, об идеологии, включают легенды, предания, произведения художественной литературы, описания путешествий и многое другое, но они очень мало говорят об экономике, о жизни трудящихся масс, о ремеслах, о развитии городов. Эти пробелы восполняют вещественные источники.

Археологические и письменные источники дополняют друг друга, но очень редко на 100% друг друга перекрывают. Они показывают чаще всего разные стороны исторической жизни. Об этом знали еще древние греки. Основатель критического изучения истории Фукидид (V в. до н. э.) в 10 главе I книги своего труда «История Пелопоннесской войны» предсказывал: «Предположим, что город лакедемонян (Спарта) был бы разорен и от него уцелели бы только святилища да фундаменты строений; при таких условиях, полагаю, у наших потомков, по прошествии долгого времени, возникло бы сильное сомнение в том, что могущество лакедемонян соответствовало их славе. Между тем они владеют двумя пятыми Пелопоннеса, имеют гегемонию над всем им и над множеством союзников за его пределами. Тем не менее город лакедемонян мог бы показаться ниже присущего ему значения, так как он не был объединен путем синекизма (слияния общин), в нем нет пышных храмов и строений, но, по древнему обычаю Эллады, он состоит из селений. Напротив, если бы той же участи, что Спарта, подверглись афиняне, то, по наружному виду их города, могущество их могло бы показаться вдвое большим сравнительно с действительностью. Итак, в указанном случае следует верить преданию...»

Фукидид оказался прав: через 2500 лет предсказание его в точности сбылось. Афины, несмотря на все разрушения, представляют импозантную картину древней культуры. Военное же государство Спарта археологически очень плохо представлено, и его былое могущество по археологическим данным неощутимо.

Количество письменных источников ограничено, количество вещественных почти безгранично. Большинство письменных источников античности и средневековья уже известно и изучено. Новые открытия их очень редки. Поиски вещественных источников дают все новые и новые выдающиеся открытия. Земля — неисчерпаемый архив вещественных документов.

Вещественные источники называются иначе археологическими памятниками. Так мы и будем называть их в дальнейшем.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ

Памятниками мы обычно называем мраморные или бронзовые статуи выдающихся людей — политических деятелей, писателей, ученых, воздвигнутые для увековечения их памяти. Иногда старинные здания мы называем архитектурными памятниками. А. С. Пушкин дал этому слову еще более широкое толкование:

Археологический памятник — это понятие всеобъемлющее. Не только вещи, не только остатки жилищ и погребений, но и пятно от костра, оставленное человеком прошлого, есть археологический памятник.

Археологические памятники многочисленны и разнообразны. Однако мы можем разделить их на определенные группы или виды, в зависимости от их общих внешних признаков.

Основные виды памятников следующие: стоянки, городища, селища, погребения, мастерские, рудники, архитектурные сооружения, скальные изображения, камни с надписями, клады и отдельные находки.

Стоянками в археологии называются остатки человеческих поселений каменного и бронзового веков. Название это неточное, условное, сложившееся в археологии исторически. Под стоянкой вообще разумеют временное поселение или стойбище, т. е. поселение, в котором люди пожили, или, как говорят, постояли и ушли в другое место.

Термин «стоянка» возник в археологии в XIX в., когда полагали, что люди каменного и бронзового веков были бродячими охотниками и скотоводами и поселения их были временными. Потом выяснилось, что это далеко не так, что люди еще в каменном веке осели на землю, но термин остался и живет поныне.

Нельзя, конечно, все поселения бронзового века называть стоянками. Столица древнего Египта Фивы — поселение бронзового века, но это не стоянка, это город. Поэтому археологи постепенно отказываются от этого термина, заменяя его термином «поселение», но он настолько глубоко вошел в обиход, что отвыкнуть от него довольно трудно.

Практически, т. е. в литературе, в работе, в беседах, когда археолог говорит о стоянке, он имеет в виду место, где когда-то было поселение людей каменного или бронзового века.

Трудно, почти невозможно обнаружить такую стоянку, не будучи археологом. Внешне место стоянки для непосвященного глаза ничем не отличается от любого другого места. Это может быть пашня, луг, болото, песчаная дюна, кустарник. Только по цвету почвы или по случайно вылезшему на свет черепку глиняной посуды определяет археолог место стоянки. Чем древнее стоянка, тем труднее ее обнаружить. Самые первые поселения человека, на заре его истории, находятся глубоко в земле под слоями почвы, песка и глины. Они обнаруживаются или при производстве больших земляных работ, например при рытье котлованов, каналов, железнодорожных выемок, или в осыпях оврагов и береговых обрывов.

Что же хранит в себе земля на месте стоянки?

Каменные или бронзовые орудия, черепки глиняной посуды, золу и угли, кости животных и рыб, очень редко остатки сгнившего дерева, чаще только следы деревянных сооружений. Это мало для неспециалиста, и это много для археолога. По этим «жалким» остаткам археологи восстанавливают, или, как говорят ученые, реконструируют, прошлое. Как они это делают, мы рассмотрим позднее.

Остатки поселений, укрепленных, т. е. обнесенных валами и рвами, называются в археологии городищами.

Обнаружить городище очень легко по остаткам земляных валов и рвов. На территории СССР первые городища строились обычно на высоких мысах при слиянии рек. Верхняя треугольная площадка мыса отгораживалась от плато, или, как говорят, с напольной стороны, одним, двумя или тремя валами, между которыми вырывались рвы. По гребням валов иногда забивали стоймя бревна, устраивая частокол. Таким образом, обитатели городища были защищены с напольной стороны валами и рвами, со стороны реки — обрывами мыса. Внутри, на территории, защищенной укреплениями, сооружались жилища и различные хозяйственные постройки.

Валы городища Старой Рязани.

Городище раннего железного века Мейдн Касл в Англии. Валы и рвы.

Древние города, прекратившие почему-либо свое существование, но сохранившие остатки укреплений, тоже называются городищами. Они имеют уже другую форму и другое устройство, значительно больше ранних городищ, круглой или четырехугольной формы, их валы выше и массивнее, рвы глубже и шире. По гребням валов вместо частокола стали часто ставить деревянные срубы, наполненные землей и камнями; внутри укреплений, кроме полуземлянок и наземных деревянных построек, возводились иногда и каменные сооружения, главным образом храмы.

Время уничтожило деревянные стены, стерло наземные постройки и землянки, но валы и рвы остались. Находки в городищах, как в ранних, так и в поздних, обильнее, чем на стоянках. Обитатели городищ стояли на более высокой ступени развития, чем их предки, они производили больше вещей, они были богаче. Кроме того, городища были укрепленными центрами, убежищами, куда во время опасности собирались жители окрестных неукрепленных поселений; здесь хранились запасы продовольствия, совершались религиозные обряды; под стенами городищ происходили битвы с врагом. Во рвах находят оружие, в толщах валов часто попадаются наконечники стрел.

Вокруг городищ группировались неукрепленные поселения. В отличие от стоянок каменного и бронзового веков их называют селищами. По внешнему виду селища ничем не отличаются от стоянок, и их также трудно обнаружить.

Одним из самых распространенных видов археологических памятников являются погребения. Люди еще в каменном веке начали хоронить умерших. С появлением и развитием религиозных представлений и верований погребения стали сопровождаться культовыми обрядами.

Думая, что покойник продолжает жить и после смерти, ему клали в могилу необходимые вещи и пищу.

Для археолога погребения — очень ценный и особенный исторический источник. Дело в том, что вещи и вообще все остатки прошлого, которые находят на стоянках, селищах, городищах, в большинстве случаев сильно попорчены временем. Строения разрушены или сожжены, вещи были когда-то или потеряны, или брошены как пришедшие в негодность. Время разбросало и перемешало все это. В погребениях же царит полный порядок, если они не были разрыты и ограблены, все вещи находятся в том же положении, в каком они были поставлены и положены во время захоронения. Украшения находятся на тех местах, где их обычно носили: височные кольца у висков черепа, перстни и браслеты на пальцах и запястьях скелета, пуговицы лежат в том порядке, в каком они были пришиты. Пусть сама одежда истлела, но если ряд пуговиц доходит до колен костяка, то можно уже с уверенностью предположить, что и платье доходило до колен или ниже. Глиняная посуда хранит остатки пищи, и если даже сосуд раздавлен землей, то все черепки остались на месте и их легко склеить.

Кроме того, и это особенно важно, по погребениям легко установить имущественное различие покойников, а следовательно, и того общества, которое оставило погребение. Могилы бывают богатые и бедные — от роскошных гробниц египетских фараонов с грудами золота до скромного холмика над прахом простого земледельца или пастуха с каменным топором и горшком с полбой. Виды погребальных памятников многочисленны и разнообразны: пирамиды, наземные мавзолеи, подземные склепы, каменные ящики, глиняные урны, земляные и каменные курганы, грунтовые могильники и многое другое.

Общий вид раскопок гробницы фараона Тутанхамона.

Курган в Новгородской области.

Наиболее распространенные виды погребений — курганные и грунтовые могильники.

Курган — это холм, насыпанный над могилой, обычно круглой формы, различной высоты — от 20—30 сантиметров до нескольких метров. В некоторых курганах покойники сначала зарыты в яму, в некоторых положены прямо на поверхность почвы, некоторые содержат трупосожжения, некоторые трупоположения. Есть курганы с одиночными погребениями, есть с коллективными. Также и сами курганы расположены или в одиночку, или группами, иногда до 100 и более курганов в одном месте. Обнаружить курганы очень легко, ибо они возвышаются над землей и отыскивать их не приходится. Правда, люди непосвященные часто принимают за курганы естественные холмы, но археологи редко ошибаются и, обнаружив курган, уверенно приступают к раскопкам.

Труднее отыскать грунтовой могильник, не имеющий насыпей, где покойники захоронены в могильных ямах. Но в этом их преимущество для археолога перед курганами и другими погребениями, имеющими наземные сооружения: большинство курганов, особенно крупных, еще в древности разрыто и ограблено, грунтовые могильники чаще всего нетронуты.

Все вещи, находимые в погребениях, археологи называют курганным или могильным инвентарем.

Особый интерес для археолога представляют остатки древних мастерских и рудников. Они дают наиболее точное, подробное и яркое представление о труде наших предков. Картина производства восстанавливается здесь не по отдельным законченным вещам, а в самом его процессе. Здесь мы находим вместе и орудия труда, и готовую продукцию, и сырье, и вещи, еще не законченные; здесь мы можем восстановить всю обстановку труда того времени. Древние мастерские находятся обычно на стоянках, селищах, в городищах или около них. Исследовано уже много таких мастерских и каменного, и бронзового, и железного веков. Древние рудники расположены чаще в горных районах, в СССР — на Урале, в Сибири и на Кавказе. Это неглубокие ямы и шахты. В некоторых рудниках еще в древности произошли обвалы или они были затоплены водой — все орудия и приспособления, а иногда и трупы рудокопов остались на месте. Археолог может полностью представить себе, как шел процесс добычи руды.

Не менее интересным памятником являются наскальные изображения, или, как их называют в Сибири и на Урале, писаницы. Наскальные изображения находятся и в пещерах и на открытых местах. В свое время наскальные изображения были такой же загадкой, как и громовые топоры. Их происхождение приписывали богам или нечистой силе. На севере СССР есть наскальные изображения каменного века, которые так и называются «бесовы следки», т. е. следы, оставленные бесом.

Наскальные изображения. Онежское озеро.

К археологическим памятникам относятся также и архитектурные сооружениядревности. Правда, изучаются они не только археологами, а также историками архитектуры и искусства, но очень часто честь их открытия принадлежит археологам, как, впрочем, и честь открытия многих письменных источников.

КУЛЬТУРНЫЙ СЛОЙ

Письменные источники хранятся и изучаются историками в архивах. Вещественные источники хранятся в залах и кладовых музеев. Но там их пока не так много. Неисчерпаемой кладовой археологических памятников является земля. Так называемый культурный слой — это архив археолога.

Культурным слоем в археологии называется слой земли на местах поселений — и давно покинутых человеком, и обитаемых поныне, — состоящий из строительного и хозяйственного мусора, органических перегнивших веществ, углей и золы от печей, костров и пожаров, смешанных с песком и глиной, нанесенных ветрами и намытых водой. Культурным он называется потому, что хранит в себе остатки деятельности человека, остатки его культуры. Культурный слой образуется медленно, в течение веков и тысячелетий, он растет и утолщается неуклонно, постоянно, ежедневно и ежечасно. Чем больше человек трудится, чем больше он строит, тем быстрее растет культурный слой.

При постройке дома щепки, остатки извести, обломки кирпича падают на землю и остаются на ней. Забытый инструмент зарывается в мусор и теряется. Туда же попадает разбитый и выброшенный хозяйкой горшок. Осенью мусор засыпается опавшим листом, зимой на него высыпают золу из печей, летом ветер заносит его песком и пылью. Проходит год или два, и никакого следа от строительства уже нет, и никто не замечает, что участок вокруг дома поднят на несколько миллиметров. Проходит еще несколько лет, и дом начинает требовать ремонта. Опять летят и падают на землю щепки, сыплется известь, опять теряется какая-нибудь вещь, а хозяйка опять разбивает горшок. Участок поднялся еще на два миллиметра. Люди живут и каждый день прибавляют что-нибудь к культурному слою. Проходят года. Дом разваливается или погибает от пожара, пожарище заносится пылью и пеплом, и вот уже строят новый дом, летят и падают на землю щепки, сыплется известь и обломки кирпичей, теряются вещи и бьются горшки...

Так образуется культурный слой.

В Новгороде есть Софийский собор. Это большое каменное здание, построенное в 1051 г. Собор находится в центре новгородского кремля и был когда-то главным святилищем Новгородской республики. Вокруг храма кипела жизнь. Тут собиралось народное вече, сюда стекались богомольцы, здесь же велась мелочная торговля, храм время от времени ремонтировался, вокруг него возводились и разрушались постройки.

Чтобы войти в храм, нужно было подняться на несколько ступеней. Но вот прошло некоторое время, и нижняя ступень сровнялась с землей. Потом то же случилось и со второй ступенью, потом с третьей, и наконец, лестница исчезла. Это не храм оседал в землю, это вокруг храма вырастал культурный слой. Прошло еще некоторое время, и богомольцы, входя в храм, уже не подымались по лестнице, а спускались.

Пол стал ниже поверхности почвы. Со временем пришлось старый пол засыпать и настилать новый. Так делали несколько раз. Современный пол храма на 2 метра выше первоначального.

Толщина культурного слоя различна. На окраинах Москвы его толщина не превышает 10 сантиметров, а в центре достигает 8 метров. В Новгороде культурный слой 9 метров. Самый мощный в мире культурный слой в древних городах Месопотамии — 20 метров и на некоторых городищах в Средней Азии — 34 метра.

Слои земли, лежащие ниже культурного слоя и не содержащие остатков жизни человека, называют материком.

Разрез культурного слоя Старой Ладоги: а — слой перекопанной земли с примесью строительного мусора; б — слой строительного мусора, датируемый XVII—XVIII вв.; в — вымостка из кирпичей и плит; г — гумусный слой с находками XIII—XV вв.; д — гумусный слой с хорошо сохранившимися остатками деревянных построек X в.

СОХРАННОСТЬ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ

Почти все археологические памятники, все древние вещи дошли до нас в той или иной степени поврежденными. Строго говоря, ни одна древняя вещь не сохранилась в том виде, какой она имела, когда была создана. Даже целые, несломанные и неразбитые вещи из камня или металла обычно покрыты патиной, кремневые орудия окатаны и стерты. Подавляющее большинство вещей сильно повреждено, причем некоторые разбитые или разломанные вещи сохранили все свои части, от иных остались лишь куски. Некоторые вещи совершенно исчезли, оставив только следы в виде отпечатков на грунте.

Степень сохранности древних вещей зависит от их формы, материала и окружающей среды.

Может показаться странным, что сохранность вещи зависит от ее формы. Однако это так. Глиняный горшок, попавший в землю, может быть легко ею же и раздавлен, глиняная табличка безболезненно претерпевает и давление и смещение пластов земли. Но, конечно, решающее значение имеют материал и среда.

Вещи из неорганических веществ, как правило, сохраняются лучше вещей из органических, хотя есть и исключения. Хорошо, например, сохраняются кости. Наиболее стойкий материал — кремень. Кремневые орудия лежат в земле сотни тысяч лет, претерпевая лишь незначительные изменения. Кремень изменяется в результате патинизации и окатывания. Патинизация — химический процесс, происходящий под действием солнечного света, выветривания и других факторов. В результате кремень обезвоживается, делается хрупким и менее твердым. Окатыванием называется воздействие на кремень текучих вод, несущих песок и другие твердые частички, в результате чего поверхность кремня стирается. Патинизация, химически изменяя вещество кремня, не изменяет его внешнего вида, так что на орудии остаются следы работы в виде полосок и бороздок, по которым археологи научились определять функции орудий. Окатывание, не изменяя кремня химически, изменяет его внешний вид, шлифует и стирает следы работы.

Металлы обладают различной степенью стойкости. Совершенно не меняет химических свойств золото. Медь и бронза подвергаются патинизации в большой степени. Самый нестойкий металл — железо.

Большой стойкостью обладают изделия из обожженной глины, т. е. керамика. При хорошем составе глины и доброкачественном обжиге керамика не уступает в стойкости даже кремню. Но и она претерпевает некоторые изменения.

Остатки керамики, находящиеся в земле, подвергаются влиянию почвообразовательных процессов, в силу чего меняют окраску. Почти вся керамика с развеянных дюнных стоянок светлого цвета, а из торфяников и стоянок с хорошо сохранившимся культурным слоем, т. е. хранящаяся в перегное, темно-серая. Иногда черепки одного и того же сосуда различны по цвету. Неолитическая керамика из тощих глин с естественными примесями или с примесями из органических веществ значительно больше подвергается разрушению, чем керамика из жирных глин с примесью речного песка. Так же хорошо сохраняется обожженный кирпич, претерпевая те же изменения. Сырцовый кирпич разрушается очень быстро. В странах Востока, где преобладают сооружения из сырцового кирпича, он иногда разрушается до такой степени, что превращается в массу, неотличимую от окружающей почвы, и потому раскопки там крайне затруднительны и требуют особого внимания и осторожности. Очень хорошо сохраняется стекло. Оно только несколько тускнеет от действия влаги.

Из органических веществ лучше всего сохраняются, при прочих равных условиях, кости и рог. Особенно стойки мамонтовые и слоновые бивни и вообще зубы. Прочие органические вещества при неблагоприятных условиях разрушаются очень быстро, и степень их сохранности зависит от окружающей среды, т. е. геологических условий, в частности почвы и климата (влажность, температура и пр.). Дерево, кожа, ткани хорошо сохраняются или в воде, или в абсолютно сухом воздухе. Сохранность дерева в воде зависит от ее состава и движения. Свая, вбитая в дно реки, разрушается неравномерно. Та ее часть, которая находится в самом дне, разрушается медленно, та же часть, которая возвышается, разрушается быстрее под действием текучих вод, несущих твердые вещества. Особенно быстро разрушается та ее часть, которая находится на границе вод и воздуха. Дерево, находящееся в земле, богатой подпочвенными водами, сохраняется очень хорошо, особенно если поверхность его обожжена. Так, очень хорошо сохраняются дерево и другие органические вещества в почве Новгорода. Там находят почти не поврежденными целые деревянные срубы, мостовые, канализационные трубы, бочки, сани, кожаную обувь и прочие вещи многовековой давности. Особенно ценными находками являются древние грамоты, написанные на бересте.

Хорошо сохраняются органические вещества в свайных поселениях Швейцарии и в других местах. Дерево, кожи и ткани хорошо сохраняются в сухом и неподвижном воздухе. В Египте, в гробнице фараона Тутанхамона, открытой в 20-х годах XX столетия, благодаря отсутствию влаги и движения воздуха почти все вещи очень хорошо сохранились.

Различная окружающая среда оказывает различное действие на материал. В песке вещи разрушаются медленнее, чем в глине; в почве, пропитанной солями, медленнее, чем в почве, не содержащей солей. Хорошо сохраняется органический материал, пропитанный дубильными веществами. Так, в Дании в дубовых гробах были найдены шерстяные одежды и тонкие волосяные сеточки, не подвергшиеся разрушению.

Большое значение для сохранности вещей имеет климат. В сухом климате, например в Египте, хорошо сохраняются все материалы — и органические и неорганические. Благодаря этому до нас дошло много папирусов, мумий, изделий из дерева, кожи и другие вещи. Влажный и жаркий тропический климат губительно действует на древности. На археологической карте Экваториальная Африка до сих пор остается белым пятном в значительной степени потому, что климат все разрушил, не оставив никаких следов. Арктический, сухой и холодный климат действует очень благоприятно. В зонах вечной мерзлоты вещи сохраняются тысячелетиями. В 1901 г. в Сибири, на берегу реки Березовки, притока Колымы, в зоне вечной мерзлоты, был найден труп мамонта, настолько хорошо сохранившийся, что мясо его можно было употреблять в пищу. Сотрудник Академии наук О. Ф. Герц, исследовавший находку, писал: «Мясо выглядело так аппетитно, что у нас явилось желание попробовать его, но все же никто не рискнул этого сделать. Собаки, однако, с жадностью пожирали все, что мы им бросали».

Холод — самый совершенный консерватор археологических древностей. Он сохранил в идеальной неприкосновенности труп мамонта, погибшего за много тысячелетий до сооружения каменных громад египетских пирамид, которые подверглись все же большему разрушению.

АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПЕРИОДИЗАЦИЯ И ХРОНОЛОГИЯ

В исторической науке существуют две системы определения времени или датировки: хронология и периодизация. Хронология датирует события, или точно называя час, число, месяц и год, или приблизительно — год, столетие и даже тысячелетие.

Периодизация устанавливает последовательную смену событий, исторических явлений и исторических периодов, обусловленных социально-экономическими изменениями в жизни человеческого общества.

История человечества подразделяется на 5 больших периодов, связанных с существованием той или иной социально-экономической формации: первобытнообщинный строй, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое и социалистическое общество. Большая часть исторической эпохи, изучаемой археологами, относится к первобытнообщинному строю. Ввиду сравнительно слабой изученности этой эпохи, длившейся сотни тысяч лет, ее пока не удается точно подразделить по социально-экономическим признакам на более короткие периоды. Поэтому археологи применяют периодизацию по материалу, из которого сделаны орудия труда.

Археологическая периодизация делит всю историю человечества на три большие эпохи: эпоху камня, эпоху бронзы и эпоху железа. В пределах этих эпох существуют подразделения на более мелкие периоды.

Продолжительность эпох неодинакова. Каменный век тянулся около 500—400 тысяч лет, бронзовый — около 3000 лет, железный — около 3000 лет.

Железный век продолжается и сейчас. Правда, наше время иногда называют веком электричества или веком атомной энергии, но это скорее поэтическое, чем научное определение. Подавляющее большинство наших орудий производства все еще делается из железа.

Каменный век не является однородным. За 500—400 тысяч лет изменялись не только форма орудий и техника их изготовления, изменялся сам человек — от обезьяноподобного до человека современного типа, изменялись общественные отношения — от стада до патриархального рода, изменялись и способы добывания пищи — от собирательства и охоты до земледелия и скотоводства. Поэтому археологи разделили каменный век на три эпохи: палеолит, мезолит и неолит, — которые в свою очередь делятся на периоды.

Палеолит — значит древний камень (по-гречески «палео» — древний, «литос» — камень). Палеолит делится на два основных периода: нижний палеолит и верхний палеолит. Нижний палеолит самый древний. Он называется нижним потому, что его культурные слои лежат под слоями верхнего палеолита. Эти периоды делятся на более короткие периоды (по системе Мортилье): шелль, ашель (ранний и поздний), мустье (ранний и поздний), ориньяк^[2], солютре и мадлен.

Мезолит — значит средний камень. Эта эпоха является переходной от палеолита к неолиту. В мезолите человек изобрел лук и стрелы.

Неолит — значит новый камень. Переход от мезолита к неолиту характеризуется изобретением гончарной посуды, полированных орудий и началом земледелия и скотоводства.

Переходный период между каменным и бронзовым веками называется энеолит — медно-каменный. В этом периоде еще преобладают каменные орудия, но уже появляются медные. До изобретения бронзы и литья металлические орудия ковались из самородков меди.

С изобретением бронзы, т. е. сплава из меди и олова, начинается бронзовый век. Его продолжительность различна для разных территорий. В странах древней цивилизации — Египте, Месопотамии, Греции — он начинается в конце IV тысячелетия до н. э., на Кавказе — в начале III тысячелетия, в южных степях и северных лесах Европейской части СССР — в начале II тысячелетия.

Железный век начинается с изобретения выплавки железной руды и распространения железных орудий. Начало железного века относится к X в. до н. э.

ОТЫСКИВАНИЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ

Прежде чем начать раскапывать археологический памятник, нужно его отыскать.

Памятники, имеющие наземные сооружения — постройки, городища, курганы, обнаруживаются легко.

На основании личного осмотра или по сообщениям местных жителей археологи отмечают на карте местонахождение памятника.

Многие памятники, особенно древние города, находят на основании свидетельств письменных источников.

В одном источнике XVII в. описана Вожская засека, т. е. укрепленная черта по реке Воже в Рязанской земле. Там сказано, что был поставлен городок «в пустоши Мишиной, в заповедном лесу, в Веденских воротах с русской стороны реки Вожи на 1 версту 300 сажен от села Ваграмова, по проезжей Московской дороге». Несмотря на довольно точное указание места, обнаружить городок не удавалось. Река Вожа, село Ваграмово и Московская дорога существуют и поныне, но где была Мишина пустынь и Веденские ворота, местные жители не помнят. Городок безуспешно искали в 1 версте 300 саженях от Ваграмова вниз по течению Вожи у Московской дороги. Искали и не находили. Наконец, какой-то весьма древний старик и старожил, разобрав, в чем дело, сообщил, что давным-давно Московская дорога проходила не там, где теперь, а в другом месте, не вниз по Воже от Ваграмова, а вверх. Отправились туда, и городок был найден.

Несколько лет назад авторы этой книги, составляя археологическую карту Рязанской области, не знали, куда поместить древний город Ижеславец. В летописи он как город Рязанской земли упоминается в 1237 г., когда он был разрушен татарами, но, где этот город находился, летопись не указывает. Еще в XIX в. историки предполагали, что Ижеславец находился на месте современного села Ижевского, в 75 километрах к востоку от Рязани. Но из современной археологической литературы и из архивных материалов Рязанского музея мы узнали, что ни в селе Ижевском, ни в его окрестностях никаких следов городища не обнаружено. Единственный найденный в селе Ижевском и затем пропавший археологический памятник — глиняный горшок с какими-то вещами. Что это были за вещи, выяснить не удалось, многие археологические находки бесследно исчезают, если они не попадают в руки археолога или музейного работника.

Было еще предположение, что Ижеславец находился на реке Проне, близ современного села Ижеславль, в 60 километрах к юго-западу от Рязани. Из архивных материалов музея мы выяснили, что близ села Ижеславль есть остатки валов и рвов от какого-то городища. В 1953 г. с группой студентов мы отправились в Ижеславль и раскопали это городище. Находки, сделанные на городище, несомненно доказывают, что город был разрушен татарами и больше не восстанавливался. На основании всех этих исследований, вернувшись в Москву, мы почти с полной уверенностью нанесли на карту древний город Ижеславец на реке Проне, близ села Ижеславль.

Значительно труднее отыскать памятник, не имеющий наземных сооружений, — стоянку, селище, грунтовой могильник.

Если археолог исследует городище, он обязательно ищет вокруг селища и могильники и иногда находит их. Стоянки и селища, как мы уже говорили раньше, обнаруживаются по пятну культурного слоя или по отдельным находкам, попавшим на поверхность. На поверхность они попадают потому, что культурный слой часто сдувается ветром или размывается весенними водами.

Археолог должен смотреть на различные следы на поверхности земли широко открытыми глазами. Вот что рассказывает знаменитый английский археолог Леонард Вулли: «В Вади Хальфа в северном Судане я вел с Мак Ивером раскопки храма и части египетского города. Мы не могли в течение двухмесячных поисков в пустыне найти следы могильника, который должен был находиться поблизости. Однажды вечером мы поднялись на невысокий холм, чтобы посмотреть на закат солнца над Нилом. Мы сетовали на неудачи, когда вдруг Мак Ивер указал на лежащую внизу долину: она вся пестрела темными кругами, которых мы не замечали раньше, хотя топтались по ней целыми днями. Когда я спустился вниз и подошел ближе, круги исчезли, но, руководимый Мак Ивером, который остался на холме, я сделал в центре каждого кольца небольшие насыпи из щебня. На следующий день наши рабочие-арабы открыли под каждой насыпью квадратные, высеченные в камне входы в могилы. Древние землекопы высыпали разбитые камни вокруг приготовленной могилы, а когда засыпали ее, часть камней оставалась на поверхности; по истечение 400 лет невозможно уже заметить разницу между камнями и щебнем, так сходны стали они между собой. Но солнечные лучи, падающие в течение пяти минут под определенным углом, сделали видимым несколько более темный оттенок камней, добытых на некоторой глубине. Явление это можно было, однако, наблюдать только с возвышенности и, вероятно, только с одного места».

Многие археологические памятники, невидимые с земли, становятся видимыми при некотором от нее отдалении, с воздуха.

Аэрофотосъемка. Комплекс развалин крепостей и усадеб II—IV вв. н. э. Аяз-кала. Хорезм, Бирунийский район Кара-Калпакской АССР.

В последнее время стали широко применять разведки с самолетов с помощью аэрофотосъемки.

По цвету почвы или цвету растительности, отраженному на фотографии земной поверхности, можно определить местонахождение могил, полуземлянок, рвов, каналов, каменных стен, даже границы древних пахотных земель и древние дороги. Это происходит по многим причинам, в частности потому, что на древних рвах, канавах, заполненных перегноем, лучше развивается растительность. Посевы и трава в этих местах ярче и выше, а в тех местах, где под слоем пахотной почвы скрываются стены или каменная кладка, желтее и ниже. Так, трассы римских дорог в Европе и в Африке определены под засеянными полями в виде двух темных линий — древних кюветов — по сторонам и более светлой полосы — полотна дороги — в центре. Скрытый памятник можно обнаружить и по теням, которые отбрасывает насыпь вала, когда на нее падают солнечные лучи. Так открыты были древние города и крепости в пустынях, засыпанные песком и почти невидимые с земли. Хорезмская экспедиция Академии наук СССР с помощью аэрофотосъемки не только нашла сотни важных для истории древнего Хорезма памятников, но и изучила историю орошения земель в пустыне и ту географическую среду, в которой жил здесь человек в древности. Иногда на объект, обнаруженный аэрофотосъемкой в труднодоступном районе, высаживали археологический авиадесант, который и вел исследования.

С воздуха хорошо видны древние сооружения, не только находящиеся под землей, но и под водой, в частности затопленные морем древние постройки и части городов. Аэрофотосъемка дала возможность исследовать, например, портовые сооружения финикийского города Тира, в древности важнейшего на Средиземноморье торгового центра, южный порт которого оказался затопленным морем. Меньше может дать авиаразведка в деле поисков затонувших кораблей и корабельных грузов, так как мелкие объекты трудно обнаружить. Археологи привлекали к их поискам водолазов, но тяжелое и дорогостоящее оборудование и высокооплачиваемый труд специалистов-водолазов делали для большинства экспедиций подводные поиски почти недоступными. С развитием техники подводного плавания, с появлением легких приборов — аквалангов начала успешно развиваться подводная археология. Теперь археолог сам может спуститься под воду и вести необходимые наблюдения.

Подводные археологические работы в СССР велись в последние годы на Черном море, где обследовались античные памятники, а также на Чудском озере, где искали следы знаменитого Ледового побоища — битвы русских войск под командованием Александра Невского с немецкими рыцарями. Замечательные открытия были сделаны американской подводной археологической экспедицией в 1958—1959 гг. в Эгейском море, у юго-западных берегов Турции. Расположенные здесь острова и подводные скалы превратились в ловушку для кораблей, они гибли с самого начала мореплавания на этом участке моря. Дно моря представляло целое корабельное кладбище, на котором находились десятки кораблей всех времен и народов — греческих, римских, византийских, турецких. Один из кораблей, шедший с острова Крит с грузом медных вещей (в том числе древних денег — слитков в виде шкуры быка длиной до 61 сантиметра и весом около 60 фунтов каждый), затонул в 1400 г. до н. э. Этот корабль, относящийся еще к эпохе бронзы, — древнейший из ставших известными ученым.

Поиски скрытых под землей археологических памятников ведутся теперь и с помощью заимствованного у геофизиков метода разведки посредством измерения электропроводимости и сопротивления верхних слоев почвы и с помощью других новейших достижений науки и техники.

Но, несмотря на развитие техники, по-прежнему важнейшую роль играет опыт и наблюдательность самого археолога. Вообще археолог не пропускает ни одного внешнего признака, по которому его опытный и наметанный глаз угадывает культурный слой. Если археолог узнает от местных жителей, что кто-то из них нашел каменное орудие или глиняный горшок, он обязательно допытается, где и что найдено, отправится на место находки и поищет, нет ли еще чего-нибудь интересного, нет ли культурного слоя.

Отдельные вещи, клады, монеты в большинстве случаев находятся не археологами, а местными жителями, но археолог, узнав о находке, обязательно отмечает ее место на карте.

Однажды в 1822 г. крестьянин села Старая Рязань Ермолаев, поднимая свой участок под озимь, нашел в борозде какую-то диковинную бляху из желтого блестящего металла, украшенную затейливым узором, разноцветными и прозрачными камушками. Через несколько шагов он обнаружил вторую такую же бляху, а еще через несколько — третью. Бедняк, не видавший никогда золота и драгоценных камней, все же догадался, что вещи эти дорогие.

Ермолаев не скрыл находки, а передал ее приходскому священнику. Священник отвез бляхи епископу, епископ отправил их митрополиту, а митрополит переслал в синод в Петербург. Через некоторое время в глухую деревеньку Рязанской губернии к Ермолаеву прискакал из столицы фельдъегерь с именным указом царя и денежным подарком в 10 000 рублей ассигнациями. Найденные Ермолаевым бляхи оказались бармами рязанских великих князей. Бармы хранятся и поныне в государственной Оружейной палате в Кремле.

Находка «рязанских барм», интересная и важная сама по себе, обратила внимание на городище Старой Рязани, на котором была сделана находка. В 1836 г. здесь начались раскопки. Были открыты древние храмы, дома и таким образом установлено, где находилась древняя столица Рязанского княжества. (О раскопках Старой Рязани подробно см. ниже.)

Золотой медальон с эмалевым изображением князя Глеба из Старой Рязани. (Из клада, известного под названием «Рязанские бармы»). Лицевая сторона. Оборотная сторона.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ РАСКОПКИ

Археологические раскопки могут производить только люди со специальной научной подготовкой и имеющие практику работы в археологических экспедициях. Методика раскопок — один из важнейших разделов археологической науки. «Раскопка, — говорил А. А. Спицын, — не спорт и не удовольствие, это — серьезный труд, нередко тяжелый и всегда ответственный». Ответственность прежде всего состоит в том, что культурный слой, изучаемый археологом при раскопках, разрушается и уничтожается навсегда. Неудавшийся научный опыт, производимый в лаборатории, можно повторить десятки и сотни раз, но нельзя дважды раскопать один и тот же культурный слой.

Перед выездом в экспедицию археолог проводит тщательную подготовку. Он изучает все исторические источники, относящиеся к объекту его раскопок, знакомится с отчетами его предшественников, если памятник раскапывался ранее, с музейными коллекциями, если они содержат вещи, найденные на данном памятнике или в его окрестностях. Кроме того, экспедицию нужно обеспечить необходимым оборудованием и материалами — раскопочным инструментом, геодезическими приборами, фотоаппаратами, транспортными средствами, упаковочным материалом, продовольствием и т. д.

Место раскопок определяется теми научными задачами, которые ставит перед собой археолог. Предположим, что раскапывается древнее городище общей площадью 500×300 метров. Для всестороннего и исчерпывающего исследования такого памятника нужно вскрыть всю его площадь, но сделать это сразу, в один сезон невозможно. Обычно памятники, занимающие большую площадь (городище, поселение, могильник), раскапывают по частям. Закладывают один или несколько раскопов различных размеров, в зависимости от памятника и поставленных задач. Раскопом археологи называют то ограниченное место, на котором производятся раскопки культурного слоя. Кроме того, существует правило: на раскапываемой площади оставлять контрольные участки для будущих исследователей.

Опыт подсказывает археологу, где можно ожидать, что скорее всего натолкнешься на какое-нибудь крепостное сооружение, каменное здание или деревянное жилище, где возможна находка отдельных вещей, и т. д.

Выбрав место для раскопа, определяют его направление по сторонам света и его положение по отношению к какой-нибудь неподвижной и постоянной точке на местности. Затем площадь будущего раскопа разбивается на квадраты (1×1 или 2×2 м), которые отмечают, вбивая в землю колышки. Квадраты распределяются для наблюдения между научными сотрудниками — по нескольку квадратов на человека.

Каждый научный сотрудник вооружается планшетом с миллиметровой бумагой, записной книжкой и карандашом. Планшет с планом всей площади находится у начальника раскопа. Начинаются раскопки.

Копают только лопатами. Никакие механические копатели не допускаются, как бы грандиозны ни были раскопки. Правда, на больших раскопках работают транспортеры, но они только выкидывают из глубокого раскопа перебранную руками землю. Каждая лопата вынутой земли перебирается руками. Поэтому, переворачивая и выбрасывая из раскопа на поверхность тысячи кубометров земли, археологи находят в ней мельчайшие бусинки, величиной с просяное зерно. Это, пожалуй, труднее, чем отыскать иголку в стоге сена.

При раскрытии отдельных вещей, сооружений, погребений лопаты оставляются и заменяются ножами, пинцетами и кисточками. Каждая найденная вещь аккуратно окапывается, очищается кистью, зарисовывается или фотографируется в том положении, в каком она лежит в земле, точка ее нахождения отмечается на соответствующем квадрате планшета, в дневник записываются мельчайшие подробности, и только тогда вещь вынимают, заворачивают в мягкую бумагу или вату и наконец выносят из раскопа.

Раскопки культурного слоя производят пластами толщиной в 20 см одновременно по всей площади раскопа. Сняв один пласт, выравнивают поверхность, проверяют горизонтальность площади и приступают к поднятию следующего пласта. Так, пласт за пластом, под непрерывным и неослабным наблюдением углубляется раскоп^[3]. Приступая к поднятию очередного пласта, наблюдатель заменяет на планшете план предыдущего пласта чистой бумагой и составляет новый план. Начальник раскопа соединяет на своем плане все данные наблюдателей за квадратами.

Кроме наблюдений за правильным поднятием пластов и регистрацией находок, археолог ведет стратиграфическое наблюдение. Стратиграфией вообще называется раздел геологии, изучающий слои земной коры в их исторической последовательности. Археологическая стратиграфия изучает напластования культурного слоя. Более поздние слои, как правило, лежат выше древних. Есть памятники однослойные, т. е. такие, весь культурный слой которых относится к одному времени, и есть памятники многослойные, т. е. такие, на которых жизнь продолжалась в течение нескольких исторических эпох и каждая эпоха оставила свой след в земле. Если жизнь на многослойном памятнике прерывалась на длительное время, если население приходило и уходило, то между археологическими слоями находится прослойка, нанесенная ветром и водами, не содержащая культурных остатков. Такие прослойки называются стерильными.

Археологический слой не совпадает со строго горизонтальными и равными по толщине пластами раскопа. Обычно археологический слой лежит под углом к горизонту раскопа, и поэтому вещи одного и того же археологического слоя, т. е. одной и той же эпохи, могут оказаться в различных пластах раскопа, а вещи разных слоев, т. е. разных эпох, — в одном пласте. Это обстоятельство заставляет особенно тщательно следить за стратиграфией раскопа, измерять рельеф, т. е. неровности и изгибы археологического слоя, точными геодезическими приборами. Кроме горизонтальных планов раскопа, составляются стратиграфические вертикальные чертежи его стенок.

Стратиграфия способствует установлению относительной хронологии памятника. Так, например, если в нижнем археологическом слое найдены вещи эпохи позднего неолита, над ним лежит стерильная прослойка, а в верхнем слое обнаружены вещи раннего железного века, то можно с уверенностью сказать, что здесь было неолитическое поселение, затем оно было покинуто, а позже заселено людьми железного века. Если на данной территории эпоха неолита кончается в III тысячелетии, а эпоха железа начинается в IV в. до н. э., то мы можем приблизительно определить тот промежуток времени, в который место оставалось необитаемым.

Слои датируются довольно точно, если в них находятся монеты или вещи, время изготовления которых известно.

В Новгороде в одном месте найдено 28 наслоившихся друг на друга деревянных мостовых. Напластование происходило в течение 600 лет — от середины X в. до половины XVI в. Таким образом, в среднем каждые 20—22 года в городе настилалась новая мостовая. Мостовые хронологически связаны с жилыми и хозяйственными постройками улицы, причем некоторые мостовые датируются довольно точно, так как на них найдены свинцовые печати с именами новгородских посадников, годы правления которых хорошо известны по летописи.

Раскопки в Новгороде. Видны деревянные мостовые на пересечении древних Великой и Кузьмодемьянской улиц.

Некоторые археологические памятники не имеют собственно культурного, т. е. жилого, слоя, образующегося в течение длительного времени. К таким памятникам относится большинство погребений, если они не входят в общий комплекс поселений, т. е. отдельные курганы и могильники. Однако при раскопках погребений применяется тот же стратиграфический метод. Некоторые, особенно большие, курганы — это не просто холмы, насыпанные над могилой, а очень сложные ритуальные сооружения. Таковы, например, знаменитые черниговские курганы IX—X вв. Прежде всего насыпали холм в виде усеченного конуса высотой около 1,5 м и 10 м в диаметре. На этом холме воздвигали жилище для покойника, в которое складывали вещи, необходимые ему в загробной жизни: оружие, утварь, орудия труда, седла. Затем туда переносили покойника вместе с убитой женой или рабыней и любимым конем. Все это сооружение обкладывали хворостом и соломой и поджигали. Когда костер прогорал, обгоревшие останки покойника вынимали и относили в сторону. Далее над кострищем насыпали огромный курган с плоской площадкой наверху около 1000 кв. м. В центре хорошо утрамбованной площадки помещали останки покойника и совершали тризну, т. е. устраивали военные игры, борьбу, состязания. По окончании тризны площадку засыпали землей, увеличивая курган вдвое и доводя его до 11—12 м в высоту. Ясно, что только стратиграфическим методом, снимая пласт за пластом по всей площади кургана, можно исследовать и реконструировать этот сложный погребальный ритуал.

При раскопках курганов для стратиграфических наблюдений в центре кургана оставляют одну или две поперечные земляные бровки, на которых видны все наслоения земли. Эти бровки снимаются только в самом конце раскопок. Иногда для той же цели вскрывают курган не сразу на всей площади, а вырезая последовательно отдельные сегменты.

При раскопке ни одна мелочь не должна ускользать от внимания наблюдателя. Пятно от костра, зола, угли, кости домашних и диких животных, отпечатки сгнивших деревянных сооружений — все это археологические памятники, которые нужно тщательно изучить, сфотографировать и описать. Потом в лаборатории специалисты точно определят, от каких пород деревьев осталась зола и угли, каким животным принадлежат кости и когда эти животные жили, по отпечаткам бревен или досок археолог реконструирует, т. е. восстановит, все сооружение.

Раскопки, проведенные без системы, азарт, погоня за интересными находками совершенно недопустимы. Цель раскопок — полностью и целиком восстановить историю памятника, его древний облик, с тем чтобы в конечном итоге восстановить историю общества, создавшего этот памятник.

В настоящее время раскопки в СССР ведутся по строгому, научно разработанному плану, под общим руководством Академии наук.

В ЛАБОРАТОРИИ

По окончании полевых работ, т. е. раскопок, все материалы поступают в лабораторию для дальнейшей обработки и изучения. На больших раскопках оборудуются полевые лаборатории на месте. Некоторые вещи, особенно из дерева и кожи, лежавшие в воде и потому сохранившиеся, на воздухе очень быстро высыхают, сморщиваются и теряют свою форму, а иногда совершенно разрушаются. Их нужно как можно скорее законсервировать и тем предохранить от гибели. Это делается в походной лаборатории.

Работа археолога в лаборатории не менее кропотлива и ответственна. чем работа на раскопках. Нужно изучить форму каждой вещи, установить ее назначение, материал, из которого она сделана, технику ее производства, место и время ее изготовления.

Прежде всего археолог старается установить, к какому времени относится вещь, т. е. датировать ее. Хронология многих вещей уже известна археологам. Прежде всего это монеты. Нумизматика (наука о монетах) безошибочно определяет дату чеканки по именам и портретам царей и правителей и по другим признакам. Довольно точно датируются украшения — перстни, браслеты, ожерелья, фибулы (застежки), височные кольца и пр. Но украшения встречаются не так часто, а монеты еще реже. Важным датирующим материалом, календарем археолога является керамика, т. е. глиняная посуда. Керамика, особенно если она хорошо обожжена, почти не разрушается в земле. Глиняный сосуд может разбиться, но черепки остаются. Все найденные черепки поступают в лабораторию. Тысячи тонн черепков хранятся в кладовых музеев.

Время изготовления керамических сосудов определяется по форме сосуда и по орнаменту.

Вещь неизвестного происхождения, найденная рядом или в одном слое с вещью, дата которой известна, с большой долей уверенности может быть отнесена к тому же времени. Если в слое нет вещей, по которым можно определить дату слоя и всех находок, то археолог сравнивает найденные вещи с вещами, дата которых известна.

Вот как были установлены даты существования многих древнерусских городищ. На Руси до XIII в. было широко распространено производство стеклянных браслетов, но после нашествия монголов в начале XIII в. оно прекратилось, за исключением северо-западных земель, куда монголы не проникли. Все мастера были угнаны в Орду, чтобы там наладить производство этих высокоценимых тогда украшений.

Теперь если археолог на городище находит стеклянные браслеты, он с полной уверенностью может сказать, что городище существовало уже до начала XIII в. Если стеклянные браслеты и обломки их были найдены на городище, никаких же вещей более поздних не было обнаружено, значит, город существовал до 1237 г., был разрушен и более не возобновлялся. На некоторых городищах находят иногда стеклянные браслеты в слоях XIII и XIV вв., но эти городища находились за пределами монгольского господства.

Для археолога очень важно выяснить, из какого материала сделана вещь. По материалу вещи можно установить место ее изготовления, а отсюда и торговые связи между различными племенами.

В Новгороде были найдены деревянные гребни X—XV вв. из самшита. Ближайшим к Новгороду местом произрастания самшита является Северный Кавказ. Оттуда, значит, и возили купцы самшит для новгородских мастеров, изготовлявших гребни.

Долгое время считали, что стальные мечи, находимые в курганах русских дружинников XI в., привозились из Скандинавии, но спектральный анализ установил, что в составе металла, из которого выкованы эти мечи, есть никель, который встречается в местной руде. Значит, очень возможно, что мечи изготовлялись на месте.

Так же важно для археолога знать назначение каждой вещи, особенно орудий труда. Каменный топор, взятый сам по себе, без определения его функций, ничего не говорит археологу. Вспомним, как долго полагали, что громовые топоры были только предметами религиозного культа. Только после того, как ученые поняли и объяснили их действительное назначение, каменные орудия стали источником познания первобытного прошлого.

Советские ученые разработали способ изучения назначения и функций орудий по следам на них от работы. Возьмем простую современную стамеску. Ее деревянная рукоятка с торцовой стороны всегда несколько расплющена. По этим следам от работы, даже не зная назначения стамески, можно догадаться, что по рукоятке чем-то колотили, видимо, молотком, чтобы лезвие стамески производило какую-то работу. Тонкое лезвие стамески говорит о том, что материал, который она обрабатывала, мягкий, скорее всего дерево. По следам на рабочей части стамески можно определить, какую работу она выполняла — колющую или режущую. Это простой пример. Метод изучения функций древних орудий значительно сложнее.

Долгое время полагали, что первые каменные топоры были без рукоятки, что орудие держали просто рукой. Однако ученые на лезвии одного палеолитического топора при помощи микроскопа обнаружили следы, которые возникают только на орудиях с рукояткой. Следовательно, и назначение топора было несколько иное, чем думали раньше.

Назначение некоторых вещей и сейчас еще остается загадкой. В средней полосе Европейской части СССР, в бассейне Оки и верхней Волги, известно много городищ раннего железного века, так называемой дьяковской культуры (по селу Дьяково под Москвой). На этих городищах всегда находят сделанные из глины конусы с зазубринками по краям, их называют «дьяковскими грузиками». Они главным образом определяют и датируют дьяковское городище. Для чего служили эти вещи, никто не знает.

Очень редко попадают в руки археолога целые, неиспорченные вещи. Многие вещи, как мы уже говорили, попав на воздух, быстро погибают, многие, имея видимость целых, от малейшего прикосновения рассыпаются в прах. Вещи нужно реставрировать и предохранять от разрушения. Этим занимаются особые специалисты — реставраторы. Реставраторы — неутомимые труженики науки. Можно смело сказать, что сколько существует археологических вещей, столько и способов их реставрации. Много нужно умения и изобретательности, чтобы делать это трудное дело.

В царской гробнице археолог находит роскошное покрывало, вышитое мельчайшим бисером. Вышивка изображает целую картину придворной жизни — охоту или торжественное шествие. Такое покрывало представляет и художественную и историческую ценность, но стоит к нему прикоснуться, как оно начинает разваливаться: нитки, скрепляющие бисер, и основа сгнили. Во чтобы то ни стало покрывало нужно спасти, вынуть из гробницы, упаковать и доставить в лабораторию, которая находится, может быть, за тысячу верст от места находки, а потом повесить его в музее. Вот тут-то и нужны талант и изобретательность реставратора. Покрывало из пульверизатора спрыскивают расплавленным парафином или другим составом. Парафин застывает и скрепляет бисер. Затем покрывало, не дотрагиваясь до него, заливают гипсом, обкладываютватой или паклей, осторожно обшивают досками и наконец выносят из гробницы.

В лаборатории с такой же предосторожностью покрывало раскрывают, а затем бусинку за бусинкой весь рисунок укрепляют новыми нитками на новой основе. Иногда на это уходят годы.

В 1945 г. в Крыму при раскопках города Неаполя Скифского (на окраине Симферополя) были найдены остатки деревянного саркофага скифской царицы I века н. э. Почти все деревянные части саркофага сгнили и превратились в труху. Но в осевшей на саркофаг глине отпечатались выпуклые изображения, резные украшения со следами розовой и голубой краски и позолоты.

Короче — саркофага не было, был след от саркофага. Однако археологи восстановили его. Был сделан план расположения всех остатков, затем из пустот осторожно вынули древесную труху, а очищенные пустоты залили гипсом.

Так вместо деревянного саркофага получили его гипсовый слепок. По трухе определили, из какого дерева он был сделан. Саркофаг имел прямоугольную форму, резные фигуры фантастических животных служили ему ножками. Боковые стенки и крышка были украшены резными гирляндами из хвойных ветвей, лавровых веток, плодов и цветов, перевитых лентами. У торцовых сторон саркофага находились фигуры льва и сфинкса.

Такое восстановление памятника называется уже не реставрацией, а реконструкцией. Археологи по следам реконструируют целые дома и даже города.

Так в лаборатории каждая вещь изучается, консервируется или реставрируется. Черепки, кости, зерна растений (как культурных, так и сорняков) сортируются и подсчитываются. Каждая вещь получает свой номер и свое место.

Уже в процессе раскопок и при работе в лаборатории у археолога складывается представление об исследуемом памятнике, но итог работе он подводит в своем кабинете.

Деревянный саркофаг из Неаполя Скифского. Частичная реконструкция с указанием сохранившихся или отлитых в гипсе частей.

Полная реконструкция саркофага из Неаполя Скифского.

В КАБИНЕТЕ

Итогом раскопок и исследований является научный труд археолога — рукописный или печатный. Он может быть короткой статьей или толстой книгой, может касаться одного памятника или целого исторического периода, но он должен реконструировать, т. е. восстановить исторический процесс возможно полнее, так как был восстановлен сгнивший саркофаг скифской царицы.

Основная задача научного труда археолога — ответить на все четыре вопроса, на которые призвана отвечать историческая наука: что произошло, где произошло, когда и почему.

Конечно, нельзя требовать ответа на все эти вопросы по поводу каждого памятника. Одинокая могила степного кочевника не открывает археологу всех своих тайн. Много есть еще памятников, в объяснении которых археологи не выходят из области догадок и предположений.

В добытом при раскопках и изученном в лаборатории археологическом материале ищет археолог ответ на эти вопросы. В своих исканиях он опирается на свой опыт, свои знания и на опыт и знания специалистов других наук — от языкознания до астрономии.

Посмотрим теперь, что это за вопросы и как археолог на них отвечает.

Когда-то в прошлом на какой-то территории жили люди, оставившие после себя городище и курганы.

Как эти люди жили? Какие употребляли орудия? Что производили? Чем питались? Во что одевались?

При раскопках найдены были зерна культурных растений. Значит, обитатели городищ занимались земледелием. Но этого мало. Что они сеяли, какая культура была основной, какая была система обработки земли? Для решения этих вопросов археолог привлекает палеоботаника, т. е. специалиста по ископаемым растениям. Точно определяется количество различных видов зерен и составляется сравнительная таблица. Оказывается, что зерен ячменя в три раза больше, чем зерен проса. Значит, можно предположить, что основная культура — ячмень. Если и на других городищах оказывается такое же соотношение, то предположение становится уверенностью.

Но археолог собрал не только зерна культурных растений, но и зерна сорняков, остатки листьев и цветов. Ботаники знают, что при разных системах обработки земли и сорняки бывают разные: при подсечной системе — одни, при трехпольной — другие. Так, например, в сборах древнего новгородского зерна XI—XII вв. обнаружены сорнополевые растения (куколь, василек, костер ржаной и др.), типичные для почв, длительное время используемых под посев культурных растений. Состав семян сорняков указывает, что рожь и пшеница были засорены сорняками старопахотных почв и что эти культуры возделывались на окультуренных землях, а не на целинных или лесных расчистках, характерных для подсечного земледелия. Таким образом устанавливается древность пашенного земледелия в Новгороде.

По остаткам сельскохозяйственных орудий определяется и техника обработки земли. Так восстанавливается полная картина земледелия.

Собранные кости животных также сортируются и подсчитываются. Палеозоолог определяет, каким видам животных они принадлежали. Так же составляются сравнительные таблицы и восстанавливается картина скотоводства и охоты. Некоторые памятники, более древние, содержат больше костей диких животных, некоторые — обычно более поздние — домашних.

Следовательно, в первом случае преобладала охота, во втором — скотоводство. По костям, собираемым археологами, палеозоологии изучают историю того или иного вида животных, историю их приручения и изменения породы.

Археология тесно связана с геологией — наукой, изучающей напластования коры земного шара. Археологические находки эпохи палеолита встречаются в очень древних геологических напластованиях. Это дало возможность взаимной датировки в обеих науках. Так, палеолитические находки помогают датировать геологические слои, и, наоборот, геологические изменения, охватывавшие значительные пространства земной поверхности, являются лучшей основой для хронологии на ранних фазах человеческой истории. Геологические условия, в которых находятся культурные остатки прошлого, проливают яркий свет на это прошлое, позволяют определить окружение человека, природные условия, фауну и флору эпохи палеолита.

Анализ пыльцы растений, сохраняющейся лучше всего в болотистой почве, дает возможность проследить эволюцию растительности, а вместе с тем и эволюцию климата в данной области. Время изготовления древних вещей археологи определяют и иными, новейшими методами — установлением дат по степени распада радиоактивного углерода. Этот метод основан на том, что все живые существа содержат определенное количество радиоактивного углерода (изотопа С-14), возобновляемого в процессе обмена веществ. Радиоактивный углерод с момента гибели этого существа постепенно исчезает. Период распада длится тысячелетия. Таким образом, если археолог располагает куском дерева из раскопок, он при помощи специальной лаборатории сможет установить, сколько сотен или тысяч лет это дерево пролежало в земле, а также датировать и весь слой, в котором оно найдено.

Чтобы возможно полнее и ярче представить себе картину прошлого быта, археолог часто обращается к этнографии — науке, изучающей быт и культуру современных племен и народов.

Еще и сейчас в дебрях Африки есть племена с первобытнообщинным строем, употребляющие каменные орудия, занимающиеся охотой и мотыжным земледелием. Орудия отсталых племен сходны с ископаемыми каменными орудиями. Если одинаковы орудия, то одинаково и их назначение и их употребление. Как орудует каменным топором современный африканец, так, видимо, орудовал таким же топором и древний человек.

Правда, таких племен на земном шаре осталось очень мало: они или истреблены европейскими колонизаторами, или цивилизовались, но несколько десятков лет назад они еще обитали во многих местах Азии, Африки, Австралии и Америки. Европейские этнографы и путешественники в свое время исследовали и подробно описали их культуру, орудия, быт и обычаи. Так, русский ученый и путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай много лет прожил среди жителей Новой Гвинеи, был принят в их общину и оставил подробное описание их культуры и быта. Такие описания помогают археологу понять данные раскопок.

Ответить на второй вопрос — где произошло? — не так просто, как это кажется с первого взгляда.

Древние люди не жили на одном и том же месте. Они постоянно передвигались. Это передвижение не надо понимать только как перемещение больших масс людей в короткий срок с одной территории на другую. Были, конечно, и такие передвижения, например: нашествие гуннов из Азии в Европу, или германских племен на Рим, или славян на Византию, т. е. то, что историки называют Великим переселением народов. Но такие передвижения происходили редко и уже в период письменной истории, в эпоху развития железного века, в классовом обществе. В более древнее время, в эпоху неолита, такие передвижения были невозможны: люди не умели еще объединяться в большие массы — ни уровень производительных сил, ни общественные отношения не позволяли этого сделать, да и нужды в этом не было. Передвижения людей в эпоху неолита носили иной характер. Не следует также представлять себе людей неолита как бродячих охотников, постоянно меняющих место жительства. Археология знает много неолитических поселений, где жизнь не прерывалась в течение нескольких сотен лет. Люди в эпоху неолита занимались не только охотой, но и земледелием и скотоводством, вели оседлый образ жизни, но все-таки они постоянно и неуклонно передвигались.

Дело в том, что охота и примитивное (подсечное) земледелие требуют освоения все новых и новых территорий. Небольшой участок земли не может прокормить долгое время все племя, которое на нем обитает. Племя увеличивается, а земля истощается. Дичи в лесу делается меньше, она частично истребляется, частично переходит на другие места. В поисках дичи и плодородной земли переходят на новые места и люди.

Не всегда все племя или род покидали обжитые поселения. Уходили, может быть, наиболее молодые или наиболее предприимчивые. Уходили не далеко, не за тысячи километров, а на соседний участок, обычно вверх или вниз по течению реки. Связи ушедших с оставшимися не порывались. Оставалась определенная культурная и племенная общность, только территория этой общности расширялась. На новом месте люди жили, пока не появлялась необходимость в новом передвижении части племени или рода. Может быть, только внуки или правнуки пришедших двигались дальше. Так, через сотни лет потомки обитателей долины реки Оки оказывались где-нибудь на Крайнем Севере — на Онеге или Печоре.

Часто придя на новую территорию, пришельцы заставали там коренное (автохтонное) население, вступали с ним в борьбу или в дружественные отношения, вытесняли его или объединялись с ним, воспринимали его культуру (ассимилировались) или прививали свою.

Конечно, не везде и не всегда передвижение происходило одинаково. Земледельческие племена передвигались медленнее, чем охотничьи или скотоводческие, иногда не только часть, а все племя переселялось на новые места, иногда племя переживало передвижение и сохраняло свою культуру, иногда бесследно исчезало.

Задача археолога заключается в том, чтобы проследить места зарождения той или иной культуры, того или иного племени, проследить путь их передвижения, взаимные связи и взаимное влияние. Важным материалом, определяющим место, область распространения и пути передвижения племени, является керамика. Где бы люди ни жили и чем бы ни занимались, они били свои горшки, а черепки бросали. Сломанная металлическая или деревянная вещь может еще пригодиться, ее можно починить, но разбитый горшок ни на что не годен. Глиняный сосуд — вещь очень хрупкая, но глиняный черепок сохраняется тысячелетиями. Вот почему керамика попадается археологам в большом количестве и является массовым материалом, что позволяет изучать ее весьма подробно. Это с одной стороны. С другой стороны, как уже говорилось ранее, каждое племя вырабатывало свои особые формы сосудов и их орнамент, отличающиеся от форм и орнамента сосудов других племен. Это позволяет археологам с достаточной точностью относить найденную керамику к определенной культуре, определенному племени.

Каждая находка керамики наносится на карту. Оказывается, что керамика с одинаковым орнаментом сосредоточивается на небольших сравнительно территориях и кучно. Следовательно, на этой территории жили люди, объединенные какой-то общностью, скорее всего племенной, т. е. там обитало определенное племя. На соседней территории керамика похожая, но вместе с тем отличающаяся в деталях. Следовательно, там жило другое племя, но родственное первому. Устанавливая время появления и бытование той и другой керамики, археолог определяет, какое именно племя оказало влияние на своего соседа, и намечает связи между этими племенами.

Однородная, схожая керамика распределяется иногда по обширной территории. Например, так называемая ямочно-гребенчатая керамика, т. е. керамика с орнаментом в виде круглых и продолговатых вдавлений, распространена на большом пространстве — от Белого моря до верховьев Дона и от Балтийского до Северной Двины. Эта керамика однородна, но неодинакова. Она имеет несколько вариантов в различных областях. Некоторые ее варианты старше, некоторые моложе. Отмечая на карте все различия в возрасте и орнаменте этой керамики, археологи намечают уже определенные группы племен, пути их передвижений и межплеменные связи.

Керамика не является единственным определяющим материалом. Археолог, отвечая на вопрос: где произошло? — использует и орудия, и украшения, и вообще все культурные остатки прошлого.

Давно уже стали делать химические анализы археологических вещей, главным образом металлических. Так, в конце XIX в. знаменитый французский химик Пьер Бертло (или Бертело), основываясь на химическом анализе, доказал, что древнейшие металлические орудия сделаны не из бронзы, как полагали в то время, а из меди (смотри об этом дальше).

Химические анализы дали возможность решить некоторые вопросы, связанные с технологией производства древних вещей.

В последнее время все более распространяется спектральный анализ, который не только более прост, дешев и дает возможность определить сразу все элементы данного вещества, но и — что для археологов особенно важно — позволяет улавливать следы элементов в примесях, составляющих лишь сотую долю процента. Почему это важно, ясно будет из следующего примера. В каждой руде присутствуют в небольшом количестве примеси элементов, обычно малораспространенных в земной коре. В условиях примитивного металлургического процесса древности большинство таких примесей переходило в металл, определяя таким образом состав руды, из которой получен данный металл. Геохимики и геологи знают, в каких месторождениях руда содержит некоторые редкие металлы (титан, кобальт, вольфрам и т. п.) или их комбинации. Таким образом, перед археологом открывается возможность решить, где были изготовлены найденные вещи или где была добыта руда для металла, из которого они изготовлены.

Тщательное изучение вопроса где произошло позволяет археологу часто ответить и на вопрос: где могло произойти?

Так, например, известно, что неолитические стоянки располагаются у берегов рек и озер на низких местах, а стоянки эпохи бронзы — на возвышенных, ранние городища железного века — на мысах и т. д. А раз это так, то и искать их надо в соответствующих местах. По этим признакам археологи ищут и находят.

Однажды археологи сделали такой опыт. Они взяли крупномасштабную топографическую карту центра Европейской части СССР, верховьев Оки и Волги, отметили на ней все возвышенные мысы, а затем исследовали их. На каждом мысе они обнаружили остатки древних дьяковских городищ раннего железного века.

О том, как археолог отвечает на третий вопрос: когда произошло? — мы уже достаточно рассказали.

Четвертый вопрос: почему произошло? — самый важный и самый сложный вопрос.

Почему человек делал сначала каменные орудия, а потом металлические, почему он занимался сначала охотой, а потом земледелием и скотоводством, почему он сначала строил общинные землянки, а потом стал строить дворцы и хижины?

Все эти изменения происходили потому, что люди в процессе производства материальных благ, необходимых для жизни, изменялись и совершенствовались сами, расширяли свой опыт и знания, улучшали орудия труда и увеличивали количество производимых продуктов, т. е. изменяли и расширяли производительные силы. Производительные силы, изменяясь, приводили к изменению производственных отношений, т. е. отношений людей друг к другу и к орудиям и средствам производства. Производственные отношения в свою очередь оказывали влияние на производительные силы, тормозя или помогая их развитию.

Поэтому археолог прежде всего старается выяснить, каковы были производительные силы и каковы были производственные отношения человеческого общества, историю которого он изучает и восстанавливает.

В прочитанных вами трех главах мы вкратце рассказали о том, как зародилась археология, как она накапливала материалы, как она развивалась и превращалась в науку и что она представляет собой сейчас. Теперь посмотрим, что же археология дала науке, изучающей историю, какие исторические данные основаны на материалах, добытых археологами.

АРХЕОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ

Глава 4. ПАЛЕОЛИТ — ДРЕВНИЙ КАМЕННЫЙ ВЕК

Мортилье, как мы уже знаем, назвал первый, древнейший период палеолита шелльским. Однако еще до опубликования его доклада о периодизации палеолита на международном археологическом конгрессе возник спор о начале обработки камня. Были найдены осколки кремня со следами выщерблин, производящих впечатление искусственных. Эти камни были названы эолитами, что значит заря камня. Одни ученые считали эолиты орудиями древнего человека, другие считали, что кажущаяся искусственность обработки эолитов произведена природными силами — давлением, окатыванием и т. п. Эолиты стали находить во многих местах в огромных количествах, и притом даже в геологических слоях, отстоящих на 30 миллионов лет от нашего времени. Обработать такое огромное количество камней могло только многомиллионное население людей, живших в третичном периоде и бродивших по земле рядом с динотериями, мастодонтами и другими чудовищами. Ученые отвергли гипотезу об изготовлении человеком эолитов. Однако трудно было признать первыми орудиями, изготовленными человеком, шелльские рубила. Форма их слишком совершенна, чтобы быть первым человеческим орудием. Археологи предполагали, что шелльским рубилам предшествовали другие орудия. Но их не находили. Более того, шелльские и несколько более поздние, ашельские, орудия находили в разных местах земного шара, но нигде они не сопровождались костными остатками самого человека, а это давало реакционным ученым некоторое основание считать библейскую легенду о сотворении человека отражающей верный ход событий. Только в результате начатых в 1927 г. исследований китайский антрополог и археолог Пэй Вэньчжун в пещере в местности Чжоукоудянь, в 50 километрах к юго-западу от Пекина, нашел рядом и древнейшие каменные орудия, и кости древнейшего предка человека, жившего 400—500 тыс. лет назад. Этот первобытный человек назван синантропом, что значит китайский человек.

Орудия синантропа очень грубы и примитивны. Кроме черепов и орудий, в пещере был обнаружен толстый, многотысячелетний слой от костра и множество костей животных. Среди них были кости носорога, саблезубого тигра, медведя, дикой лошади, буйвола, кабана и оленя. Значит, синантроп был охотником, причем охотником на крупных животных. Кострище указывает, что синантроп умел пользоваться огнем, а может быть, и добывать его. Словом, синантроп был уже не обезьяной, а стоял на одной из ранних стадий становления человека. Синантроп окончательно вытеснил библейского Адама в область чистой фантастики.

Орудия синантропа.

Синантроп. Реконструкция М. М. Герасимова.

Однако синантроп не был самым древним ископаемым человеком. Открытия последних лет позволили удревнить историю человечества на несколько сотен тысячелетий.

В 1963 г. английский ученый Л. Лики в ущелье Олдовай в Танганьике (Восточная Африка) нашел кости ископаемого человека неизвестного до сих пор науке типа, названного им «человек искусный». Замечательно то, что вместе с костями были найдены грубо оббитые гальки — первые каменные орудия. Время, когда жил этот человек, — более одного миллиона лет назад. Там же, в Олдовае, были найдены останки шелльского человека, вероятно, сменившего «человека искусного» и представляющего следующий этап в развитии человечества. Культура оббитых галек (или, как ее иначе называют, дошелльская) известна и в других частях Африки и в Азии. В Европе пока таких находок нет.

Поиски человеческого предка увлекли многих людей различных профессий и специальностей. Оказались среди них и просто авантюристы от науки.

В 1912 г. близ Лондона, в местечке Пильтдаун, некий любитель-коллекционер Даусон нашел череп древнейшего человека. В научных кругах находка получила название «пильтдаунского человека», или «эоантропа Даусона» (эоантроп — значит заря человека), а увлекающиеся журналисты называли его «первым англичанином». Находка была необычайна. Мозговая коробка черепа ничем не отличалась от мозговой коробки современного человека, а челюсть ничем не отличалась от челюсти шимпанзе. Древность черепа подтверждалась бурой окраской от пропитавших его в течение тысячелетий солей железа, находившихся в почве. Начался международный ученый спор. Сторонники древности черепа определяли его возраст чуть ли не в миллион лет. Если миллион лет назад человек обладал мозгом современного человека, то, следовательно, он таким и появился на земле и эволюционная теория Дарвина не верна. Оказывается, библейский Адам имеет право на существование. Смущала несколько обезьянья челюсть, но ведь это не мозг, челюсть могла и претерпеть изменения.

Время шло. Пронеслась первая мировая война, потом вторая, великие события заслонили пильтдаунского человека, и он был почти забыт.

Но вот совершенно неожиданно 23 ноября 1953 г. пильтдаунский человек опять появился на научном горизонте. В этот день английская газета «Дейли уоркер» сообщила: «Загадка была решена учеными из Оксфорда и Британского музея. Пользуясь новыми техническими средствами, они нашли, что черепная коробка действительно принадлежит первобытному человеку древностью около 50 000 лет. Но нижняя челюсть — это челюсть современного шимпанзе, которая сознательно подделана, чтобы быть похожей на ископаемую».

«Первый англичанин» оказался фальшивкой.

Что касается черепа, то он принадлежал человеку верхнего палеолита и был на 950 000 лет моложе, чем предполагали.

С какого же времени начинается история человека на территории нашей родины?

Если мы откроем школьный учебник по истории СССР, то на первых же страницах найдем, приблизительно, такую фразу: «Первые следы существования человека в нашей стране относятся еще к тому времени, когда в ней господствовал теплый климат».

Это верно. Но когда это все-таки было?

Теплый климат господствовал в нашей стране, как и во всей Европе, до ледникового периода, начавшегося около 200 000 лет назад. За сколько лет до наступления ледникового периода появился человек на территории СССР, сказать трудно. Древнейшие каменные орудия, найденные в СССР, относятся к шелльской эпохе, которая начинается, по мнению некоторых ученых, за 400 000 лет до нашего времени.

Четыреста тысяч лет — вот приблизительная дата начала истории человеческого общества в нашей стране.

Сто лет назад эту дату сочли бы преувеличенной.

Древний русский летописец начинает изложение истории России с повторения библейской легенды о том, как после всемирного потопа потомки Ноя и его сыновей расселились по всей земле, разделившись на 72 языка. Потомки младшего сына Ноя Иафета, пишет летописец, поселились в Восточной Европе.

Так как всемирный потоп, по библейской легенде, относится к 3266 г. до н. э., то появление человека в Восточной Европе, по представлениям летописца, относится к еще более близкому к нам времени. Позднейшие историки отвергли библейскую традицию, но все же считалось, что человек появился в Восточной Европе довольно поздно.

Только в XIX в., в связи с развитием археологии, дата появления человека в Восточной Европе была отодвинута в глубь тысячелетий. В разных местах стали находить все более и более древние каменные орудия и стоянки первобытного человека. Сначала это были орудия и стоянки позднего каменного века — неолита, начало которого датируется VI—V тысячелетием до н. э.

Но вот в 1871 г. в Полтавской губернии, близ села Гонцы, была обнаружена стоянка эпохи палеолита. В том же году такая же стоянка была найдена в г. Иркутске. Гонцовская и Иркутская стоянки относятся к верхнему (т. е. позднему) палеолиту, начинающемуся, вероятно, около XL тысячелетия до н. э., т. е. уже в ледниковый период.

Далее открытия палеолитических стоянок и местонахождений следовали одно за другим. До 1917 г. их было зарегистрировано 12, а сейчас мы насчитываем их более 1000.

В 1924 г. в Крыму, в пещере Киик-Коба, была открыта стоянка с орудиями ашельской эпохи, датируемая около 200—150 тысяч лет до нашего времени^[4]. В 1939 г. на Кавказе, в Восточной Грузии, в местности Удабно, были найдены останки человекоподобной обезьяны, жившей более миллиона лет назад и названной по месту обнаружения удабнопитеком. Эта находка дала основание предположить, что Кавказ является не только местом обитания первобытного человека, но и одним из мест его зарождения, т. е. что и здесь происходил процесс превращения обезьяны в человека. Но для доказательства этого предположения не хватало самого главного — останков первобытного человека или хотя бы его каменных орудий.

Советские археологи искали это недостающее звено и наконец нашли его.

В 1946 г. С. М. Сардарян и М. З. Паничкина на холме Сатанидар (что значит холм сатаны) в Армении, к западу от Еревана, обнаружили каменные орудия из обсидиана (камень вулканического происхождения), относящиеся к древнейшей эпохе в истории человечества, называемой шелльской (400— 200 тыс. лет назад).

Так археологи установили начальную дату истории человека на территории нашей родины.

Но археологи не только определили дату появления человека, они восстановили его облик, его быт и культуру. Многочисленные палеолитические стоянки, открытые в СССР, позволили советским археологам выяснить области распространения древнейших людей, их жилища, одежду, способы изготовления орудий и добывания пищи и даже их общественные отношения.

Область распространения палеолитических стоянок обширна. Человек древнего каменного века обитал в Армении, Восточной Грузии, по всему кавказскому побережью Черного моря, в Крыму, по всему течению Дона, Северного Донца, Южного Буга, Днестра, по нижнему и среднему течению Днепра и Волги.

В Сибири стоянки сосредоточены в верховьях Оби, Енисея, Лены и вокруг озера Байкал.

Расселение человечества в различные исторические эпохи (по В. П. Алексееву).

Долгое время не находили следов палеолита и даже неолита в Средней Азии. Это было тем более странно, что в IV тысячелетии до н. э., когда в лесной полосе Восточной Европы и в сибирской тайге существовали довольно примитивные культуры первобытных охотников, в Средней Азии была уже развита высокая земледельческая культура, связанная с древними цивилизациями Индии и Двуречья. До появления такой культуры человечество должно было пройти длительный путь развития.

Но в 1938 г. группа советских археологов во главе с А. П. Окладниковым открыла стоянку мустьерского времени в гроте Тешик-Таш, в отрогах Гисарского хребта, в Узбекской ССР.

Эта стоянка представляет большой научный интерес, поэтому мы расскажем о ней более подробно.

Грот Тешик-Таш расположен в горах, в глубоком ущелье, на высоте 400 м над уровнем реки Курган-Дарья. Это обширная пещера (20×21 м), которая была заселена первобытными людьми довольно долгое время. При раскопках было вскрыто пять культурных слоев, отделенных друг от друга стерильными прослойками. Значит, люди жили там не постоянно, а с перерывами — то приходили, то уходили. Периоды обитания и пустования пещеры исчисляются не днями и не годами, а столетиями. За несколько лет человек не может оставить столько костей и орудий, сколько их найдено в каждом культурном слое. А орудий и костей найдено очень много: изделий из камня 339, кремниевых отщепов 2520 и обломков костей, большей частью расколотых для добывания костного мозга, свыше 10 000. Все это свидетельствует о том, что обитатели грота были по преимуществу охотниками. Из общей массы костей 938 обломков удалось определить, т. е. установить, каким животным они принадлежали. Тут оказались кости медведя, лошади, оленя, леопарда, гиены, зайца, крысы и др. Но больше всего было костей сибирского горного козла — 767 обломков. Лошади принадлежат только два зуба, медведю — две кости, леопарду — одна. Ясно, что основной добычей охотников из Тешик-Таша был горный козел.

Горные козлы водятся и сейчас на Кавказе и в Средней Азии, и охота на них сопряжена с большими трудностями, даже при огнестрельном оружии. Они живут только в высокогорных районах, в малодоступных ущельях. Они легко прыгают по малейшим выступам скал и проходят по таким карнизам, по которым не может пройти ни одно другое животное.

И все-таки охотники из Тешик-Таша со своим примитивным оружием настигали и убивали их. Как же они это делали? Лука и стрел тогда еще не было. Чтобы убить такое крупное животное, как горный козел, теми рубилами и остроконечниками, какие найдены в гроте, нужно было сначала поймать его.

Очевидно, охота производилась способом облавы, и каменные орудия непосредственной роли как охотничье оружие не играли. Горного козла выслеживали, затем большая группа охотников окружала его и загоняла в такое место, откуда ему уже не было спасения. Иными словами, это была коллективная охота, коллективная организация труда.

Мустьерские каменные орудия, найденные в СССР.

Самой интересной и важной находкой в гроте Тешик-Таш был человеческий череп. Он был обнаружен в первом (верхнем) культурном слое и, следовательно, относился к периоду последнего посещения грота людьми. Череп хорошей сохранности — он был расплющен и состоял из 150 отдельных кусочков. Это не шутка. Для археологов и антропологов это действительно хорошая сохранность. Все кусочки лежали вместе и все были налицо. Их склеили, а выдающийся советский ученый, разработавший методику реконструкции лица по черепу, М. М. Герасимов восстановил внешний облик обитателя грота.

Череп принадлежал мальчику 8—9 лет. По строению черепа антропологи определили, что он относится к неандертальскому типу. Неандертальским называется такой тип ископаемого человека, который непосредственно предшествовал современному. Неандертальским он назван по названию местности Неандер в Германии, где была сделана одна из первых находок челюсти человека этого ископаемого типа.

Неандертальцу в процессе развития человека от обезьяны предшествовали синантроп и питекантроп, что значит обезьяночеловек, челюсть и бедренная кость которого впервые найдены на острове Ява. Синантроп и питекантроп — это обезьяноподобные люди, происшедшие от человекоподобных обезьян.

Так представляется развитие человека в свете учения Чарлза Дарвина.

Церковь и некоторые клерикальные ученые отвергают эволюционную теорию Дарвина. Церковь прямо и откровенно утверждает, что человек создан богом по образу и подобию своему, а реакционные ученые проповедуют то же самое в несколько завуалированном виде. Вынужденные считаться с фактами, они признали существование питекантропов, синантропов и неандертальцев, но создали свои антинаучные теории о различном происхождении современных рас: одних — «низших», происшедших непосредственно от неандертальцев, других — «высших», развивавшихся своим особым путем и не имеющих ничего общего с обезьяной. Они даже указывают очаги, где появился этот человек «высшей расы»: Одним из таких очагов является, по их мнению, Передняя и Средняя Азия, где действительно возникли первые древние цивилизации.

Вот почему череп мальчика из Тешик-Таша имеет большое научное значение. Это еще одно звено в цепи доказательств, что нет никаких «высших рас», миновавших неандертальскую фазу развития. Находка неандертальца в Средней Азии исключает ее из числа районов, где якобы появились и развивались люди «высшей расы»^[5].

Было у реакционных ученых еще одно «доказательство», что человек произошел не от обезьяны. Чтобы понять, в чем дело, нам придется вспомнить вкратце историю и хронологию Земли.

Историю Земли геологи делят на четыре эры: архейскую, палеозойскую, мезозойскую и кайнозойскую. Каждая эра делится в свою очередь на периоды, периоды — на эпохи и века. Нас интересует кайнозойская эра, которая делится на два неравных по времени периода: третичный, тянувшийся около 55 миллионов лет, и четвертичный, начавшийся около 1 миллиона лет назад и продолжающийся в наше время. Наши предки, человекоподобные обезьяны, жили в третичном периоде, человек же появился в четвертичном, который иначе называется антропогенным, что значит человекородный.

В четвертичном периоде было, по-видимому, четыре крупных оледенения, т. е. наступления ледников к югу. Эти оледенения названы: гинц, миндель, рисс и вюрм (по четырем деревням в Швейцарии, где геологи наблюдали чередование ледниковых отложений). Гинц — первое оледенение в четвертичном периоде, вюрм — последнее.

Шелльскую археологическую эпоху относили к межледниковому периоду, между рисским и вюрмским оледенениями, а мустьерскую эпоху — к вюрмскому оледенению. Таким образом, между человекоподобными обезьянами, жившими в конце третичного периода, и человеком получался огромный хронологический разрыв — доледниковый период четвертичного периода, три ледниковых периода и два межледниковых.

Этот искусственно созданный разрыв и служил доказательством того, что никакой связи между обезьяной и человеком нет. Его использовали, чтобы утверждать божественное сотворение человека.

Новейшие открытия отодвинули первых людей в такую глубь тысячелетий, что разрыв между ископаемым человеком и ископаемыми человекообразными обезьянами был устранен.

Мустьерских стоянок неандертальцев у нас в СССР открыто довольно много, причем некоторые их них содержат костные останки человека, и изучены они хорошо. Что же касается более ранних эпох — шелля и ашеля, — то пока они только прослеживаются и находки орудий не сопровождаются костными остатками. Все три эпохи объединяются в один период — нижний палеолит. Это самый длительный период в истории человечества. Продолжительность его определяется приблизительно в 350 000 лет.

Что же успел сделать человек за это время?

Каменные орудия конца нижнего палеолита очень грубы и примитивны. Судя по ним, человек сделал очень мало. Но это не верно. Он сделал очень много. Он стал человеком.

За этот период человек научился делать каменные орудия, пользоваться огнем, а может быть, уже и добывать его, общаться с себе подобными при помощи звуков, т. е. говорить, охотиться на крупных животных, объединяться для коллективного труда.

Но вот следов он действительно оставил мало. Каменные орудия, зола от костров, раздробленные кости животных и несколько черепов — вот все, что осталось нам от человека нижнего палеолита.

Кроме камня, человек использовал и дерево. Но дерево плохо сохраняется, и от эпохи палеолита дошло очень мало деревянных орудий. В течение долгого времени археологи вообще не находили палеолитических деревянных орудий и свои утверждения о наличии таковых основывали только на догадке. Об очень многом нам приходится только догадываться. Правда, догадки эти — научные догадки, основанные на изучении материальных остатков, но все же догадки.

Ясно, что каменные орудия служили не только для убивания животных и дробления костей, но и для изготовления деревянных палиц и копий.

Весьма возможно, что неандертальцы имели уже какой-то материал, заменявший им веревки. Об этом свидетельствуют найденные в позднемустьерских стоянках шары из песчаника. Предполагают, что эти шары употреблялись для боласов и кистеней. Болас — это длинная веревка с шарами на концах, служащая для поимки животных. Болас забрасывают так, что шары в силу своей тяжести захлестывают веревкой ноги, шею или рога животного. Кистень — подобие плетки тоже с шаром на конце. Вероятно, веревку неандертальцам заменяли полоски, вырезанные из шкур животных.

Форма некоторых каменных орудий свидетельствует о том, что они служили для обработки шкур, которые употреблялись в качестве одежды.

Какие же были каменные орудия в нижнем палеолите?

Основным материалом служил кремень. Кремень обладает четырьмя свойствами, которых не имеет в совокупности никакой другой камень? 1) твердость, 2) способность давать режущие края, 3) способность раскалываться на тонкие пластинки, 4) широкая распространенность.

Первые человеческие орудия, например орудия синантропа, не имели еще строго выработанной формы, но уже в шелльскую эпоху появляется так называемое ручное рубило. Это массивное орудие миндалевидной формы, длиной около 20 см. Изготовлялось оно способом двусторонней оббивки. Брали кремень и ударами об него другим кремнем откалывали с обеих сторон пластины. Отколотые пластины также служили режущим орудием.

Какое определенное назначение имели ручные рубила, сказать трудно. Многие считают, что ими выкапывали корни и клубни растений, но это маловероятно. Выкапывать клубни проще и легче палкой. Скорее всего это охотничье и кухонное орудие, т. е. им добивали затравленных животных и дробили их кости.

В следующую эпоху — ашельскую — ручное рубило и пластины оставались единственными каменными орудиями, только рубила стали делать менее массивными и более плоскими.

Новые формы орудий и новая техника их изготовления появились в мустьерскую эпоху, которая связана с крупными изменениями в жизни человека. Начало ее совпадает с началом максимального, или рисского, оледенения. Климат стал более холодным, теплолюбивые животные вымирали или отступали на юг. Борьба за существование осложнилась. Появилась необходимость в жилище, одежде и более совершенном оружии для охоты. Новая техника изготовления кремневых орудий называется сколотой (в отличие от оббивной). Теперь кремень не оббивали, а откалывали от него тонкие пластинки, которые поступали в дальнейшую обработку. Пластинкам придавали нужную форму мелкими ударами. Получались тонкие режущие орудия наподобие ножей — остроконечники, скребла, скобели, рубильца.

В конце нижнего палеолита появляются орудия, сделанные из кости, но их еще очень мало. Свое развитие они получают в следующем периоде — верхнем палеолите.

Верхний палеолит начинается около 40 000 лет назад, а его продолжительность определяется в 28—30 тысяч лет. Он в свою очередь делится на три последовательные эпохи — ориньяк, солютре и мадлен. Они называются так по местам первых или наиболее типичных находок^[6], как это принято в археологии.

Переход к верхнему палеолиту выразился в новых, еще более значительных изменениях в жизни людей, чем переход от ашеля к мустье. Появилась новая техника, новая форма хозяйства, изменились общественные отношения, изменились и сами люди. Неандерталец превратился в современного человека.

Верхний палеолит хорошо изучен в СССР. Особенно интересны исследования верхнепалеолитических жилищ. Существует мнение, что первобытные люди каменного века были пещерными жителями. Это не совсем верно. Конечно, жили они и в пещерах, но ведь в пещерах можно жить там, где они есть. Следы же палеолитических людей найдены в таких местах, где никаких пещер нет и никогда не было. Даже в горных районах, где много пещер и гротов, обнаруживаются стоянки на открытых местах. И это вполне понятно. Даже в самые отдаленные времена людей было больше, чем пещер, и на всех пещер не хватало. Ясно, что люди жили и на открытых местах, но не ясно, как они спасались от холода, дождя, ветра и снега. У открытого костра можно прожить лето, но зимой в ледниковый период такой жизни не вынесет никакой человек, как бы ни был он закален.

Открытых палеолитических стоянок и у нас и в Западной Европе найдено большое количество, значительно больше, чем пещерных, но очень долгое время вопрос о жилищах на них оставался загадкой.

Загадку разрешили советские археологи.

Дело в том, что стоянки раскапывали способом узких траншей, при котором обнаруживается и может быть изучен только вертикальный разрез.

В 1927 г. советский археолог С. Н. Замятнин вскрыл большую площадь палеолитической стоянки у села Гагарино на Верхнем Дону и обнаружил остатки жилища. Это оказалась землянка овальной формы (5,5×4,5 м). Основание ее было обложено плитами известняка. Кровля ее не сохранилась, но по некоторым данным можно заключить, что она была конической и состояла из жердей, прикрытых ветвями или шкурами животных. Советские археологи обнаружили подобные землянки на многих стоянках. На некоторых из них землянки были рассчитаны на несколько десятков человек. Эти коллективные землянки состояли из нескольких секций с очагами. Такие секции сооружались постепенно, по мере роста общины.

На правом берегу Десны, в селе Тимоновка, у Брянска, было раскопано целое верхнепалеолитическое поселение, состоящее из нескольких землянок. Предполагают, что некоторые землянки служили мастерскими для изготовления каменных орудий, некоторые — для хранения запасов пищи.

В качестве строительного материала часто использовались кости скелета и черепа крупных животных — мамонтов и носорогов.

С тех пор как былиоткрыты первые палеолитические жилища, в нашей стране и некоторых странах Западной Европы археологи раскопали уже несколько десятков таких первобытных домов. Оказалось, что они очень разнообразны по конструкции и по использованию строительных материалов. Это и простые ветровые заслоны, и легкой конструкции дома, каркас которых сделан из костей животных, а стены и крыша из шкур, и круглые и прямоугольные полуземлянки и землянки, в строительстве которых использованы уже каменные плиты. Палеолитический человек умел строить прочные и теплые жилища и в различных географических условиях использовал для этого разные материалы и разные строительные приемы.

В верхнем палеолите сколотая техника остается решающим способом изготовления каменных орудий, но появляется и новая — отжимная. Кремень, подготовленный при помощи скола, дальше обрабатывается костяной палочкой — отжимником, которым отжимают мельчайшие кусочки кремня. Это очень кропотливый и трудоемкий процесс, но позволяющий изготовлять тонкие и изящные орудия. Особенно красивы солютрейские лавролистные копья.

Форма и назначение орудий верхнего палеолита многочисленны и разнообразны.

Широкое распространение, особенно в мадленскую эпоху, получают орудия из кости. Это гарпуны, остроги, иглы, шилья.

Что же представлял собой человек верхнего палеолита и чем отличался он от человека мустьерского времени? Каков был его облик, чем он занимался, как жил, каковы были его общественные отношения?

Человек верхнего палеолита — это уже не неандерталец, это тип современного человека, или, как говорят ученые, Homo sapiens (мыслящий человек). Его лицо уже не имеет того звероподобного облика, каким отличались лица неандертальцев: у него вполне сформировалась прямая походка, у него современная человеческая рука, обладающая способностью точных движений.

Формой общественных отношений у неандертальцев было стадо. Первобытным человеческим стадом мы называем группу людей, объединенных общим процессом добывания пищи. Никаких родственных различий в стаде не существовало, т. е. никто не мог сказать, чей он сын, кто доводится ему братом, кто дядей, кто племянником. Хотя в стаде все были родственниками, но родства они не знали.

Род, или родовая община, — это тоже группа людей, объединенная общим процессом добывания пищи, но в которой различаются уже степени родства. На первых этапах развития родового строя родство считалось только по женской линии. Человек знал свою мать, свою бабку, свою прабабку, но не знал, кто его отец, дед и прадед. Такой род мы называем материнским.

Конечно, никаких прямых указаний на существование родового строя и материнского рода археологические источники нам не дают. Только сопоставляя их с данными письменных источников и этнографии, мы можем делать более или менее точные и научные предположения.

Одним из археологических доказательств существования материнского рода в верхнем палеолите считают находки женских статуэток. Полагают, что эти статуэтки изображают женщин-прародительниц.

Верхнепалеолитические поселения с коллективными жилищами, с кладовыми для хранения запасов пищи, с материалами для изготовления орудий — все это также свидетельствует о наличии родового строя. Стадная организация общества была слишком непрочной для производства таких работ.

Реконструкция палеолитического жилища, найденного на стоянке Пушкари близ г. Новгород-Северского. Рисунок В, Д. Запорожской.

Два оленя. Живопись в пещере Фон де Гом. Верхний палеолит. Мадленская эпоха. Франция.

Основным занятием людей верхнего палеолита оставалась охота, но появляется уже рыболовство.

На стоянках ориньякского времени найдены кости крупных речных рыб. Но ни сетей, ни крючков, ни лодок еще не было. Рыбу били с берега костяными острогами и гарпунами. В мадленскую эпоху рыболовство принимает широкие размеры.

В ориньякскую и солютрейскую эпохи охотились преимущественно на мамонта. Каменные орудия стали уже настолько совершенны, что могли пробивать толстую кожу мамонта, но метод охоты оставался тот же, что и ранее, т. е. облава.

Эти две эпохи характеризуются прочной оседлостью, большими поселениями и зимними жилищами.

К началу мадленской эпохи в последний раз увеличивается ледник — наступает вюрмское оледенение.

Вюрмское оледенение меньше по площади, чем рисское, но климат во время него был наиболее суровым. Мамонты начинают постепенно исчезать. Основным объектом охоты становится северный олень. Северный олень — животное кочующее, поэтому и охотники за ним должны постоянно передвигаться. Мадленский охотник сам становится кочевником. Археологически это подтверждается тем, что на мадленских стоянках культурный слой, как правило, значительно тоньше, чем на ориньякско-солютрейских.

Расцвет охоты и охотничьего оружия приходится на мадленскую эпоху. В мадлене для изготовления охотничьего оружия начинают широко применять кость и рог. Охотничий инвентарь мадленской и следующей за ней мезолитической эпох лучше всего изучен на материале Западной Европы. Самым типичным орудием мадленской эпохи является наконечник гарпуна из рога северного оленя с зазубринами с одной или с двух сторон.

Северный олень был основным средством существования мадленского человека. Он снабжал мясом, жиром для освещения, шкурами для одежды, сухожилиями для ремней и ниток, рогами и костью для изготовления орудий. Мадленский охотник, следуя за стадами оленей, постепенно осваивал северные районы Европы.

Олени — робкие и пугливые животные, не подпускающие к себе близко человека, и для успешной охоты на них нужно обладать оружием дальнего действия. Поэтому предполагают, что такое оружие появляется уже в мадленскую эпоху. Первым оружием дальнего действия считают копье, бросаемое при помощи копьеметалки. Этнографические аналогии и некоторые археологические находки подтверждают это предположение. Многие исследователи считают, что в конце мадленской эпохи появляются уже лук и стрелы.

К этому же времени относится расцвет палеолитического искусства, одним из лучших образцов которого является вышеописанная живопись в пещере Альтамира. Кроме пещерной живописи, до нас дошли вырезанные из кости женские статуэтки, скульптурные изображения животных, резьба (гравировка) по кости и по камню. Происхождение палеолитического изобразительного искусства представляет сложную научную проблему. Зачем человек изображал животных (реже людей) в глубине темных пещер, где эти красочные рисунки были видны лишь при свете костра или факела? Зачем делал скульптурные изображения? Была ли у него какая-либо практическая цель или это вызвано чисто эстетическими потребностями? Почему в разные исторические эпохи реализм изображений сменяется схематизмом, и наоборот? Возникло множество теорий, объясняющих происхождение и развитие первобытного искусства. Несомненно, что его происхождение связано с трудовой деятельностью человека, но было бы неверно прямо и непосредственно выводить явления искусства из трудовых процессов. Первобытный человек верил в то, что с помощью определенных приемов (действий и слов) можно воздействовать на явления природы или других людей или животных — вызвать дождь или обеспечить успех на охоте и т. п. Такая вера называется магией (колдовством). Некоторые ученые предполагают, что по крайней мере часть палеолитических изображений животных связана с охотничьей магией. «Убивая» и «раня» изображение животного, охотник якобы старался обеспечить себе успех на подлинной охоте. Поэтому часто на позднепалеолитических рисунках и скульптурах животных имеются знаки ран.

В 1923 г. известный спелеолог (исследователь пещер) Норберт Кастэрэ нырнул в подземную реку и вынырнул в огромном зале пещеры Монтеспан, на стенах которой он нашел изображение зубров, оленей и мамонтов. Посреди пещеры стояла слепленная из необожженной глины статуя, изображавшая медведя. На нее, очевидно, была водружена настоящая медвежья голова (рядом валялся медвежий череп). Вероятно, статуя медведя предназначалась для магических действий в нее метали копья, чтобы обеспечить успех во время охоты.

Изредка в позднепалеолитическом искусстве встречаются изображения людей. На стенах пещеры Трех Братьев во Французских Пиренеях среди других фигур изображены три колдуна. Одно из изображений представляет мужчину, тело которого покрыто шкурой оленя (с рогами и хвостом), очевидно совершающего ритуальный танец. Но, возможно, что это изображения не колдунов, а каких-то божеств, совмещающих человеческие и животные черты. Ведь в первобытном обществе зародилась вера в сверхъестественные существа, злые и добрые души, и вера в существование тесной связи между какой-либо группой людей и определенным видом животных или растений. Однако изображения людей и даже многофигурные композиции характерны для среднего каменного века (мезолита). Основной же темой палеолитического пещерного искусства был разнообразнейший животный мир, среди которого жили тогдашние люди. В мадленское время это прежде всего олень, который был главным объектом не только охоты, но и изображения. Рядом с ним мы видим целые стада бизонов, диких быков и лошадей. Сначала еще встречаются мамонты и носороги, но постепенно они становятся очень редкими, зато из восточных степей приходит антилопа сайга, и все это отражается на стенах пещер, на которых иногда в течение многих сотен лет сменявшиеся поколения людей наслаивали одни рисунки на другие. Такой долго служившей человеку пещерой с великолепной по сохранности и качеству изображений живописью является пещера Ласко во Франции. Ее случайно открыли в 1940 г. мальчики, отправившиеся сюда в поисках сбежавшей собаки. Живопись Ласко неодновременна, но большая и лучшая ее часть относится к XVIII тысячелетию до н. э. и значительно древнее, чем живопись Альтамиры.

Долгое время палеолитическая живопись считалась характерной лишь для Юго-Западной Европы, так как не была встречена нигде, кроме Франции и Испании.

Но сравнительно недавно, несколько лет назад, такая живопись была открыта в Каповой пещере на Урале. Здесь охрой нарисованы мамонты и лошадь. Это одно из самых замечательных открытий, относящихся к эпохе палеолита в нашей стране.

Верхпепалеолитическая женская статуэтка. Стоянка Буреть. Сибирь.

Лошадь. Верхнепалеолитическая статуэтка. Франция.

Глава 5. МЕЗОЛИТ — СРЕДНИЙ КАМЕННЫЙ ВЕК

За время своего существования человек сделал много великих изобретений и открытий, которые вносили большие изменения, а иногда и совершали переворот в его жизни. Это — добывание огня, выработка членораздельной речи, изобретение колеса, пороха, паровой машины, двигателя внутреннего сгорания, динамо-машины и, наконец, использование атомной энергии. К таким великим изобретениям и открытиям мы с полным правом можем отнести изобретение лука и стрел.

Лук и стрелы — это оружие дальнего действия. Оно дало возможность охотнику добывать дичь, которая раньше была ему недоступна, и вообще значительно облегчило охоту. Проворные мелкие животные, птицы, горные козлы, за которыми с таким трудом охотились неандертальцы, стали обычной добычей охотника, вооруженного луком и стрелами.

Археологическая эпоха, совпадающая по времени с изобретением лука и стрел, называется мезолит (буквально — средний камень). Она начинается с конца ледникового периода и охватывает XII—VI тысячелетия до н. э.

Археологические памятники послеледникового периода датируются довольно точно. Здесь на помощь археологии пришли две другие науки — палеоботаника и палеоклиматология.

Палеоботаника — наука об ископаемых растениях — изучает пыльцу древних растений, очень хорошо сохраняющуюся в торфе. Микроскопическим анализом пыльцы определяются виды растений и их относительное количество в каждом слое, т. е. определяется состав флоры (растительного мира) для той эпохи, которая составила этот слой. Состав флоры, т. е. относительное количество разных видов растений, изменяется в зависимости от изменений климата. При сухом климате преобладают одни растения, при влажном — другие и т. д. Таким образом, анализируя пыльцу растений, палеоботаники определяют, к какому климату относится тот или иной слой торфа или почвы. Кроме того, колебания климата прослеживаются по границам торфяников, озер и речных долин, изменяющихся в зависимости от количества влаги. Продолжительность периодов определяется по ленточным глинам. Послеледниковые озерные глины имеют в разрезе полосатую или ленточную структуру. Светлые слои перемежаются темными. Светлые слои отлагались на дне водоемов летом, а темные — зимой. Таким образом, количество светлых или темных слоев соответствует количеству годов.

По пыльце древних растений, по ленточным глинам, по границам водоемов и по другим признакам палеоклиматология (наука о древних климатах) установила шесть послеледниковых климатических периодов для лесной полосы СССР, Скандинавии и Англии: арктический, субарктический, бореальный, атлантический, суббореальный, субатлантический. Периоды эти датируются довольно точно:

Благодаря этой климатической периодизации точно определяются даты слоев почвы и торфяников, а с ними и археологические находки.

До конца XIX в. археологическая эпоха, называемая мезолитом, не была известна. Между культурами палеолита и неолита существовал значительный разрыв, для заполнения которого у археологов не было материала. Многие археологи объясняли это явление временным запустением Европы, хотя никаких оснований для этого не было.

Наконец загадка была разрешена. В пещере Мас д’Азиль, в юго-западной Франции, была обнаружена стоянка с орудиями более поздней эпохи, чем мадленская, но еще до неолитической. По этой стоянке ранний период мезолитической эпохи назван азильским или просто — азиль. Следующий, более поздний период той же эпохи назван тарденуаз, по стоянке близ Фер-ан-Тарденуа на севере Франции.

Для мезолита СССР эта периодизация (азиль и тарденуаз) имеет значение только для Причерноморья. Мезолитические стоянки лесной полосы Европейской части СССР несколько своеобразны и требуют особой периодизации.

В СССР открыто много мезолитических стоянок: в Крыму, в Абхазии, на Северном Донце, по всему течению Днепра, в бассейнах Западного Буга и Немана, на южном берегу Финского залива, в верховьях Оки, Волги и Камы.

Мезолитические орудия имеют еще мадленский вид, но появляются совершенно новые формы — микролиты.

Микролитические наконечники стрел и вкладыши.

Микролиты — значит маленькие камни («микрос» — малый). Они находятся уже в стоянках азильского времени, но широко распространяются в тарденуазе. Это маленькие кремневые орудия, 1—2 см длиной, имеющие форму треугольников, ромбов, трапеций, сегментов.

Обилие микролитов вызвало споры среди археологов об их назначении. Некоторые археологи предполагали, что микролиты — это орудия для татуировки, так как такие же орудия применяются и поныне для этой цели некоторыми племенами. Такое предположение возникло, когда микролитов было найдено еще очень мало, но когда их число достигло огромных размеров, предположение было отвергнуто. Теперь считается общепризнанным, что микролиты — это наконечники стрел и вкладыши. Вкладышами называются маленькие кремешки, которые укреплялись в продольных прорезях костяной или деревянной оправы. Так получалось деревянное или костяное оружие с кремневым режущим краем из микролитов.

Интересна мезолитическая стоянка Кунда на южном побережье Финского залива, в северо-восточной Эстонии. Это поселение — на острове посреди озера. Жители его занимались рыболовством и охотой на водоплавающую птицу. Найдено много костяных гарпунов и стрел. Само место стоянки (на острове) и уровень развития рыболовства позволяют предположить, что было уже какое-то примитивное судоходство. Никаких остатков челнов или лодок в мезолитических стоянках не найдено, и возможно, что челнов и лодок таких, какие мы находим на стоянках следующей эпохи — неолита, тогда и не было. По-видимому, были плоты или просто бревна, связанные вместе, но почти несомненно, что в мезолитическую эпоху человек научился на чем-то плавать. Эта эпоха знаменует начало судостроения.

К этой же эпохе относятся еще два нововведения, определившие всю дальнейшую судьбу человечества: скотоводство и земледелие.

Скотоводство и земледелие не получили еще в мезолите широкого распространения и имели, особенно земледелие, местный, случайный характер.

Дело в том, что на той низкой ступени развития человеческого общества скотоводство и земледелие могли возникнуть только в тех местах, где в изобилии были дикие животные, пригодные для приручения, и дикорастущие злаки, пригодные для пищи и культивирования.

Изобретение лука и стрел настолько повысило производительность охоты, что при благоприятных обстоятельствах возможно было получение избыточного продукта. Вероятно, что в таких случаях охотники не добивали раненых животных, подбирали детенышей и кормили их некоторое время, чтобы иметь запасы готовой пищи.

Первым животным, прирученным человеком, была собака, которая в эпоху мезолита имела наиболее широкое распространение. Кости древнейшей домашней собаки найдены на многих мезолитических стоянках Европы и Азии. Одной из первых таких находок является находка на мезолитической стоянке Маглемозе в Дании. Люди стоянки Маглемозе были рыболовами и жили на озере (ныне торфяник), но не в свайных постройках, которых тогда еще не было, а на плавающих плотах. Преобладающим каменным орудием в Маглемозе были микролиты, наконечники стрел.

Трудно сказать, употреблялась ли уже первая домашняя собака в качестве охотничьего животного или служила только пищей. Археологические данные свидетельствуют лишь о том, что в мезолите собака использовалась человеком в первую очередь как источник питания. На многих собачьих костях обнаружены надрезы, некоторые кости раздроблены для того, чтобы добыть костный мозг. Скорее всего, что для охоты собака была приспособлена позднее, в неолите.

Также трудно сказать, были ли в мезолите приручены какие-нибудь другие животные, кроме собаки. Трудно потому, что костяк дикого животного в процессе приручения изменяется не сразу, а постепенно, в течение столетий, а поэтому кости первых домашних животных мало или совсем не отличаются от костей животных в диком состоянии.

Значительно меньше была область распространения первых земледельческих культур. Дикорастущие хлебные злаки более прихотливы, чем собака. Они нуждаются в теплом и влажном климате. Бореальный же климат, господствовавший в эпоху мезолита в Европе и в значительной части Азии, был сухой и холодный. Поэтому первые очаги земледелия могли возникнуть только в районах с благоприятными для произрастания хлебных злаков условиями. Такими районами были Палестина, Ирак и южные области Средней Азии. По-видимому, первым дикорастущим хлебным злаком, который люди научились культивировать, был ячмень. Сами злаки, возделывавшиеся в эпоху мезолита, до нас не дошли.

Древнейшая стоянка со следами земледелия обнаружена в Палестине, в пещере Эль-Вад. Эта первая известная земледельческая культура названа натуфийской, по имени пересыхающего горного потока Вади-эн-Натуф в 30 км к северо-западу от Иерусалима.

Носители натуфийской культуры, или натуфийцы, как их обычно называют, несомненно жили в эпоху мезолита. Об этом свидетельствуют несколько тысяч микролитических орудий, найденных в культурном слое Эль-Вада и на других стоянках. Об этом свидетельствует и искусство натуфийцев, восходящее по своим формам к искусству верхнего палеолита.

Основным занятием натуфийцев, как и других мезолитических племен, были охота, рыболовство и собирательство. Вместе с тем у натуфийцев появляются совершенно новые, необычные для мезолита микролиты. Это маленькие, прямоугольные пластинки, которые вставлены в костяную рукоятку. Но замечательны эти микролиты не столько своей формой, сколько следами своеобразной полировки, отличающейся характерным, так называемым жирным, блеском. Многочисленные эксперименты показали, что такая полировка могла произойти только от длительной резки соломы этим инструментом. Более чем вероятно, что это были первые в истории человечества земледельческие орудия — серпы. Кроме серпов, на стоянках натуфийцев были найдены своеобразные орудия из кости, напоминающие мотыжки, а также каменные (базальтовые) ступки и песты, которые могли служить для дробления зерна. Так, не имея прямых доказательств, т. е. остатков злаков, на основании доказательств косвенных, т. е. орудий, могущих быть орудиями земледельческими, археологи почти с полной уверенностью могут утверждать, что у натуфийцев были зачатки земледелия. Сказать больше — значит углубиться в область научной фантастики. Пока неизвестно, культивировали натуфийцы хлебные злаки или только собирали дикорастущие. Наличие костяных мотыжек еще не доказывает, что ими разрыхляли почву для посева. Первоначально ее могли разрыхлять вокруг диких растений с целью лучшего проникновения влаги. На связь влажности с ростом растений первобытные люди могли обратить внимание еще в эпоху чистого собирательства, задолго до земледелия.

Как охота породила скотоводство, так собирательство породило земледелие. Трудно точно определить грань между собирательством и земледелием. Натуфийцы в своем развитии стояли где-то на этой грани.

Дальнейшее развитие скотоводства и земледелия мы проследим в следующих главах.

Эпоха мезолита по сравнению с другими эпохами изучена археологами пока очень мало. Это объясняется тем, что люди тогда были в основном бродячими охотниками, часто менявшими места стоянок, и поэтому культурный слой на них тонок и содержит мало остатков. Эпоха эта является переходной от палеолита к неолиту, но по способу изготовления орудий, по формам хозяйства и по общественным отношениям она ближе к палеолиту. Археологи и называют ее иногда не мезолит, а эпипалеолит (греческое слово эпи в сложных словах означает «на», «сверх», «после»).

Глава 6. НЕОЛИТ — НОВЫЙ КАМЕННЫЙ ВЕК

Неолит есть высшая и последняя стадия многотысячелетнего каменного века.

Термин «неолит» (как и палеолит) введен в 1865 г. последователем и популяризатором Дарвина англичанином Леббоком.

Неолит Леббок определял как эпоху полированного камня в отличие от палеолита — эпохи оббитого камня. Долгое время такое определение неолита считалось научным и общепризнанным, но позднейшие открытия и исследования показали, что оно не годится.

Действительно, в эпоху неолита люди научились полировать каменные орудия, но эта новая техника обработки камня применялась в редких случаях, и большинство каменных орудий изготовлялось старым способом скалывания и ретуши. Дело в том, что полировка камня, значительно усложнив процесс изготовления орудий, нисколько не улучшила их производительных качеств. Срубить дерево полированным топором так же трудно, как и ретушированным, а изготовить его во много раз труднее и дольше. Поэтому полировке подвергались главным образом парадные боевые топоры, и полировка не является определяющим признаком неолита. Понятие неолита широко выходит за рамки термина.

Человек нового каменного века значительно отличается от своего предка — палеолитического человека. Отличается он не физически. Физически это тот же Homo sapiens (мыслящий человек), который сменил неандертальца еще в начале верхнего палеолита. Отличается он новой культурой, новыми изобретениями и открытиями, новыми, более высокими производительными силами и производственными отношениями.

Палеолитический человек, первобытный собиратель и охотник, был еще во многих отношениях полным рабом природы. Он получал от природы почти только то, что она давала ему в готовом виде. Неолитический человек, превращаясь из собирателя и охотника в скотовода и земледельца, вступает в борьбу с природой, чтобы в последующих эпохах подчинить ее себе и превратиться из раба природы в ее господина.

Изменение и подчинение природы человек начал с создания новых, не свойственных самой природе пород скота, новых, не свойственных самой природе видов злаков, т. е. со скотоводства и земледелия. Неолитический человек создает новые, не свойственные самой природе материалы — керамику и текстиль.

Некоторые археологи еще и по сей день считают, что земледелие и скотоводство не являются определяющим признаком неолита, ссылаясь на то, что земледелие и скотоводство могут развиваться и возникать на разных ступенях археологической периодизации, например в эпоху бронзы.

Правда, нам известны неолитические племена, например племена Крайнего Севера, которые не знали земледелия, но они не знают его и сейчас, хотя пользуются уже огнестрельным оружием, самолетами и электричеством. Не было таких неолитических племен, которые не имели на той или иной стадии развития хотя бы самого примитивного скотоводства, даже на Крайнем Севере, а неолитические племена, не знавшие земледелия, были в таком незначительном количестве, что не оказывали никакого влияния на общие судьбы человечества. Подавляющее большинство неолитических племен обоих континентов знало и скотоводство и земледелие.

Все достижения нового каменного века мы можем разделить на две группы:

1) те, которые зародились и в зачаточном состоянии существовали в предшествующую эпоху, получив в неолите дальнейшее развитие и территориальное расширение;

2) те, которые не были известны предшествующей эпохе, и зародились и развивались в эпоху неолита.

К первой группе относятся земледелие и скотоводство, которые, как сказано в предыдущем параграфе, в некоторых местах зародились в эпоху мезолита. Ко второй группе относятся: изобретение керамики, появление текстильного производства и полировка, пиление и сверление камня.

Наиболее важным и решающим нововведением эпохи неолита было изобретение керамики. Некоторые археологи не без основания называют неолит керамическим веком.

Определить хронологические рамки неолита, т. е. указать время его начала и конца, крайне затруднительно. Дело в том, что эпоха неолита в различных местах земного шара началась и кончилась разновременно.

В то время когда в Месопотамии и Египте был уже развитой бронзовый век и складывались рабовладельческие государства, в Северной Европе люди пребывали лишь на неолитической ступени развития, а на Крайнем Севере и северо-востоке Азии они не вышли еще из эпохи палеолита.

Общие же хронологические рамки неолита для основных стран Европы, Азии и Африки можно приблизительно определить от конца VI тысячелетия до середины II тысячелетия до н. э.

Эпоха неолита делится на два периода: ранний неолит и поздний неолит.

Одним из древнейших поселений раннего неолита в Западной Европе является стоянка Кампиньи. Кампиньи — это холм близ селения Бленьи-сюр-Брель на севере Франции, в департаменте Нижней Сены. С давних пор археологам было известно, что на холме Кампиньи часто находят каменные орудия, но планомерные раскопки начались только в 1897 г. Французские археологи П. Сальмон и Г. д’О-дю-Мениль обнаружили там огромную яму, по-видимому от землянки, с остатками очагов, более тысячи кремневых обломков и орудий, угли, золу и кости животных — оленя, лошади и быка. Но самой интересной находкой была находка обломков керамической посуды, причем на одном из них был отпечаток ячменного зерна. Отпечаток этого знаменитого, всемирно известного зерна почти неопровержимо свидетельствует о наличии земледелия.

Ботанической родиной ячменя является Передняя Азия и Северо-Восточная Африка. Едва ли ячмень, так же как и другие злаки, мог из Палестины переселиться на север Франции естественным путем, в диком состоянии. Более вероятно, что он был занесен туда как уже культивируемое растение специально для посевов.

Дальнейшие раскопки стоянок эпохи раннего неолита подтвердили предположение о наличии в это время земледелия. На некоторых стоянках были найдены обломки зернотерок.

Зернотерками называют камни, обычно песчаник, служившие для примитивного размола, вернее перетирания, зерен. Зернотерка состояла из двух камней — большого и малого. На большой камень насыпали зерно и затем растирали его передвижением малого камня по большому. От длительного употребления камня зернотерки отшлифовывались. Вероятно, в этом процессе и нужно искать начало полировки каменных орудий. А если это так, то, следовательно, земледелие породило неолит в узкоархеологическом смысле как эпоху полированного камня.

Кости животных, найденные на стоянках раннего неолита, свидетельствуют о наличии также и примитивного скотоводства. Правда, кости эти ничем еще не отличаются от костей диких животных, а археологи должны поэтому искать косвенных доказательств.

Как уже говорилось в первой части, все находимые при раскопках кости тщательно сортируются, подсчитываются, и определяется принадлежность их по видам и породам животных, по возрасту и полу. Громадное количество исследованного костного материала (во всем мире, всех эпох) позволило установить следующую закономерность.

Скелеты домашних животных на стоянках представлены целиком, а среди костей диких животных в большинстве случаев отсутствуют позвонки и грудные кости. Причина этого явления заключается в том, что первобытные охотники, убив животное, тут же, на месте охоты, утоляли голод, причем съедали внутренности и прилежащие к ним части туши, в которых костей больше, чем мяса, чтобы не тащить на стоянку лишние кости.

Кроме того, среди костей диких животных встречаются старые особи, а среди домашних — только молодые.

Эти косвенные признаки также в какой-то мере подтверждают предположение о наличии у ранненеолитических племен скотоводства, хотя и не дают стопроцентной уверенности ввиду недостаточного количества костного материала. Да это и понятно. Люди эпохи раннего неолита в основном оставались еще охотниками и рыболовами, а скотоводство и земледелие носило подсобный и весьма примитивный характер. На многих неолитических стоянках вообще не обнаружено следов скотоводства и земледелия.

Важнейшим достижением эпохи неолита было, как сказано выше, изобретение гончарной посуды — керамики («керамос» по-гречески — глина). Как была изобретена или открыта керамика, мы не знаем. На этот счет существуют только предположения. Наиболее вероятное из них заключается в следующем. Древнейшая посуда (тара) для хранения запасов пищи выдалбливалась из дерева или плелась из прутьев. Плетенки эти для плотности и водонепроницаемости обмазывались сырой глиной. Случайно или преднамеренно такая плетенка могла попасть в огонь. Деревянные части ее сгорели, а глина затвердела. Впрочем, возможны и другие варианты.

Вероятнее всего, что керамика была изобретена женщиной. Она заведовала домашним хозяйством, хранила, а возможно и распределяла, запасы пищи, вообще, видимо, была домовладыкой.

Наиболее распространенным в первобытном обществе было изготовление сосудов способом налепа (так называемая ленточная, или жгутовая, техника). Из глины изготовлялись жгуты примерно толщиной в 3—4 см и длиной до 40—50 см, которые накладывались на форму по спирали и при наложении сдавливались, так что превращались в ленту; в результате получался грубый глиняный сосуд.

С изобретением гончарной посуды люди научились сознательно и целесообразно вызывать химическую реакцию, при которой происходит расщепление молекул водного алюмосиликата с вытеснением воды по равенству:

Конечно, первобытные химики не знали этого равенства и не понимали скрытой сущности открытого ими химического процесса. Они достигли этого чисто опытным путем. Так создавалась всякая наука, в том числе и археология.

Из формулы видно, что глина, из которой делалась гончарная посуда, состояла из окиси алюминия (Al2O3), двуокиси кремния (SiO2), т. е. песка, и воды (H2O). Это естественный, природный материал. Материал же гончарной посуды — это новый, не свойственный самой природе материал — безводный силикат.

Гончарная посуда эпохи раннего неолита еще очень груба и плохого обжига. На некоторых черепках встречается орнамент в виде косых клеток. Очень возможно, что он воспроизводит отпечатки прутьев тех обмазанных глиной плетенок, которые натолкнули человека на изобретение керамики.

Глиняный сосуд эпохи неолита. Скандинавия.

Глиняный сосуд эпохи неолита из Европейской части СССР (так называемая ямочная керамика). Горьковская область. Балахна.

Новые каменные орудия, появляющиеся в раннем неолите и получившие дальнейшее развитие в позднем, — это макролиты («макрос» по-гречески — длинный). Это большие массивные орудия — топор, резак, кирка. Появляются они, по-видимому, в связи с более прочным оседанием на землю по сравнению с бродячими охотниками мадленской и мезолитической эпох. Более приспособленный для рубки деревьев неолитический топор облегчал вырубку лесных участков при подсечном земледелии, а позднее обработку стволов для свайных и других построек, выдалбливание лодок-однодеревок и другие работы.

Полированных орудий в стоянках эпохи раннего неолита не найдено.

В связи с появившейся в неолите потребностью в больших каменных орудиях поверхностные нахождения камня, вполне удовлетворявшие палеолитических охотников и собирателей, оказались теперь недостаточными. Следствием этого было развитие добычи кремня в копях. Неолитические кремневые копи обнаружены во многих местах Западной Европы. Наиболее развитые копи исследованы в Спьенне, в Бельгии. Там имеются довольно глубокие (более 15 м) шахты и боковые штольни. Разработку начинали с поверхностных залеганий, а затем углублялись в землю, следуя за уходящей жилой. Жилы с кремнем низкого качества обходили, пробивая штольни, потолок которых укрепляли столбами.

В шахтах находят и орудия производства: кирки из рога благородного оленя, заступы из лопаточных костей, клинья, светильники и т. п.

В районе г. Волковыска Гродненской области найдены древнейшие на территории СССР шахты, в которых почти 10 тысяч лет назад добывался кремень. Древние шахтеры, пользуясь кирками, сделанными из рогов благородного оленя, прорыли шахты глубиной до 5 м. Добытый кремень подымался наверх и здесь подвергался первичной обработке. Заготовки для будущих орудий доставлялись в окружающие шахты поселки, где делались кремневые стрелы, топоры и т. д. В одной из шахт был найден скелет древнего человека вместе с орудиями из кости и глиняным сосудом. Это шахтер, случайно погребенный под обвалом.

В СССР к раннему неолиту относится Льяловская стоянка в 40 км к северу от Москвы, на берегу реки Клязьмы, у села Льялово. Стоянка раскапывалась в 1922— 1923 гг. советскими археологами Б. С. Жуковым и Б. А. Куфтиным. Эта стоянка замечательна тем, что на ней найдена самая древняя в СССР керамика. Сосуды были остродонны, с так называемым ямочно-гребенчатым орнаментом в виде круглых ямок и продолговатых вдавлений. Позднее этот орнамент в различных вариантах получил широкое распространение от Балтийского моря до Северной Двины и от Белого моря до верховьев Дона.

Обитатели Льяловской стоянки жили на настиле из жердей на берегу озера (ныне торфяник). Среди каменных орудий много макролитов, которые археологи определяют как землекопные орудия.

Основными материалами, которыми располагали археологи для изучения жизни людей каменного века, были камень и кость, а эпохи неолита — еще и керамика. Органическими остатками, кроме кости, археологи не располагали. Органические остатки — дерево, кожа, пища и пр. — сохранились только в перегоревшем или перегнившем состоянии или в виде отпечатков на земле, глине, черепках, как, например, отпечаток зерна в Кампиньи. Однако по этим жалким остаткам археологи восстанавливали картину прошлого. Пользуясь, кроме того, косвенными доказательствами, они строили свои научные догадки и предположения о материале и форме тех вещей, которые до них не дошли.

Так было до 1854 г.

В 1854 г. было сделано крупнейшее в истории археологии открытие — открытие свайных построек. В первой части этой книги рассказано вкратце о том, как в Швейцарии из-за засухи понизился уровень озер и в обнаженном дне Цюрихского озера у поселка Обермайлен были обнаружены остатки древнего поселения на сваях. Научным исследованием свайных построек начал заниматься швейцарский археолог Фердинанд Келлер, который обогатил науку многими открытиями в этой области.

Свайные поселения были обнаружены не только на Цюрихском озере, но и на всех озерах Швейцарии, и не только в Швейцарии, а во многих странах — в Северной Италии, Южной Германии, Югославии, Австрии, Ирландии, Англии, Швеции и на севере СССР.

В настоящее время известно более 400 свайных поселений. Многие из них относятся к более позднему времени — бронзовому веку, но большинство — неолитические.

Одно из наиболее знаменитых неолитических свайных поселений находится в Швейцарии, у деревни Робенгаузен на Боденском озере.

Свайные постройки сооружались таким образом. В илистое дно озера, не очень далеко от берега, вбивались на равном расстоянии друг от друга тонкие заостренные жерди (сваи) так, чтобы верхушки их торчали на равной высоте над водой. Для большей устойчивости дно озера вокруг свай засыпалось галькой. Затем верхушки свай соединялись поперечными, горизонтальными балками, на которых настилался из таких же, но тесно сдвинутых балок пол. На пол накладывали тростник, глину и мох, и все это утрамбовывали. На полученной таким образом ровной площадке возводили жилища. Жилища делались из бревен или сплетались из прутьев и обмазывались глиной. Крыши покрывались тростником или соломой. Внутри помещений устраивались очаги из камней, скрепленных глиной.

В свайных постройках появляется первая в истории человечества мебель. Это грубо сделанные скамьи, столы и сундуки.

Хозяйство обитателей свайных построек, как и вообще людей позднего неолита, значительно отличается от хозяйства людей раннего неолита.

Огромное количество сохранившихся в воде органических остатков позволило почти полностью воссоздать картину быта позднего неолита.

Деревянными изделиями особенно богато поселение у Робенгаузена. Там были найдены хорошо сохранившиеся деревянные сосуды, тарелки, черпаки, дубины, гребни, рукоятки топоров и ножей. До открытия Робенгаузенской стоянки наличие у первобытных охотников лука и стрел определялось только по кремневым наконечникам стрел и по некоторым наскальным рисункам. В Робенгаузене был найден деревянный лук. До открытия этой стоянки о наличии у первобытных рыболовов примитивного судоходства археологи только догадывались. В Робенгаузене был найден деревянный челн; длина его — 3,6 м, ширина 0,75 м. Позднее в свайном поселении у озера Шален была найдена барка длиной 9,35 м, выдолбленная из огромного ствола дуба.

В СССР челн неолитического времени найден в 1954 г. на реке Дон (в Воронежской области).

Челн неолитического времени, найденный на реке Дон. Воронежская область.

Орудия труда из неолитических поселений на севере Европейской части СССР (близ г. Каргополя) и сосуд эпохи раннего железа (Ананьинская культура).

Наличие земледелия у неолитического человека до открытия свайных поселений археологи определяли только на основании косвенных доказательств — зернотерки, некоторые микролиты (вкладыши серпов), другие каменные орудия и единственный отпечаток зерна. В свайных постройках найдены продукты земледелия — зерна ячменя, проса и пшеницы, мякина, солома и даже печеные хлебцы в виде маленьких круглых лепешек.

Наличие скотоводства подтверждается не только многочисленными костями животных, но и большим скоплением навоза, перемешанного с соломой и прутьями, служившими для подстилки скоту. Такие скопления занимают значительные площади на поселениях.

Некоторые археологи полагают, что навоз использовался в качестве удобрения. Это интересно само по себе как научное предположение. До сих пор, как мы уже говорили, наличие скотоводства в неолите подтверждалось лишь косвенными доказательствами. Обнаруженные в свайных поселениях большие кучи навоза, перемешанного с соломой и прутьями, дали прямое доказательство. Это прямое доказательство сейчас же породило новое предположение, что навоз использовался в качестве удобрения. Это новое предположение археологи подтверждали новым косвенным доказательством. Заключается оно в следующем. На Балканах, в Греции, на восточном побережье Средиземного моря и в других местах от эпохи неолита сохранились многочисленные жилые холмы, так называемые теллы, высотой в несколько метров, сплошь состоящие из культурного слоя. Такие холмы свидетельствуют о длительном пребывании человека на одном месте. Неолитические люди, оставившие эти холмы, несомненно, занимались земледелием, что подтверждается прямыми доказательствами. Заниматься же земледелием, оставаясь на одном и том же месте, можно только в том случае, если земля удобряется. В противном случае почва истощается и земледелие невозможно. Человек вынужден покидать бесплодную почву и искать новую. Обитатели жилых холмов свою землю не покидали. Значит, они ее удобряли.

Так рождается и развивается научная мысль, научная догадка.

Но вернемся к свайным поселениям. Основными хлебными злаками были ячмень, просо и пшеница. Кроме того, возделывались горох, чечевица и морковь. Многочисленные находки яблок позволяют предположить, что были какие-то примитивные зачатки садоводства, хотя возможно, что это были продукты собирательства. Из домашних животных найдены кости коровы, овцы, козы, лошади и собаки. Больше всего коровьих костей.

К крупнейшим достижениям позднего неолитаотносится изобретение прядения и ткачества. Для того чтобы получить ткань, нужно иметь пряжу (нитки), однако ткачество старше прядения. Произошло это потому, что ткачество возникло из плетения, а первым материалом для плетения, несомненно, послужили гибкие прутья деревьев (ивы), т. е. готовый природный материал. Затем стали использоваться для плетения лыко, которое научились для прочности скручивать, затем шерсть так называемой торфяниковой овцы, которую уже необходимо было скручивать для плетения, и дикорастущий лен.

На свайных поселениях найдены разнообразные изделия из льна и шерсти: нитки, шнурки, веревки, тесьма, сети, плетенья, ткани и вязаные вещи. Найдены также и орудия текстильного производства: деревянные гребни для чесания льна и шерсти, глиняные и деревянные катушки, глиняные и каменные пряслица.

Пряслица являются одним из массовых археологических материалов.

Пряслица — это небольшие каменные или глиняные кружочки с отверстием, которые надевались на нижний конец веретена, чтобы утяжелить его и тем самым придать большую устойчивость и обеспечить равномерное вращение.

Пряслица попадаются на многих поселениях эпохи неолита и почти на всех поселениях последующих эпох. По их форме и материалу, так же как по форме и материалу гончарной посуды, археологи определяют эпоху и место их изготовления, а следовательно, дату поселения, на котором они найдены, и связи между отдельными племенами, так как пряслица, сделанные в одном определенном месте, судя по материалу, имели широкое распространение, т. е. служили продуктом межплеменного обмена.

Судя по плотности некоторых тканей, найденных на свайных постройках, можно предполагать существование примитивного ткацкого станка, хотя самого станка обнаружить пока не удалось.

Можно представить, насколько изменился внешний вид людей с изобретением прядения и ткачества. Вместо грубых звериных шкур, кое-как сшитых жилами, они стали носить более изящную одежду из льняных и шерстяных тканей, украшенную бахромой, тесьмой и кистями и окрашенную в яркие цвета — красный, желтый и синий. Швейцарский анатом Колльман сделал интересную попытку восстановить также облик самих обитателей свайных построек. Он определил толщину мягких частей на лице трупов современных молодых женщин, а затем полученные им средние цифры нанес на череп молодой женщины, найденный на свайном поселении каменного века.

В СССР первое свайное поселение было открыто в 1938 г. археологом А. Я. Брюсовым на реке Модлоне (Модлонская стоянка), в Чарозерском районе Вологодской области. Поселение было расположено на длинном и узком заболоченном мысе и состояло из двух рядов домов, построенных на сваях. Дома неправильной четырехугольной формы, в среднем 4×4 м, плетенные из прутьев, с двускатной крышей, покрытой берестой. Между домами были обнаружены большие кучи рыбьей чешуи и костей, большие плетеные рыболовные ловушки и масса разнообразных вещей из камня, глины, рога, кости и дерева. Среди деревянных вещей интересны обломки весел, ручка от ковша в виде головки собаки и части деревянной прялки. В двух местах найдены семена культурного льна.

Тщательное изучение всего добытого материала показало, что основным занятием жителей этого поселения было рыболовство при зачатках земледелия.

Несколько отличны от свайных построек неолитические поселки, найденные на Урале на Шигирском и Горбуновском торфяниках. Они стояли не на сваях, а на платформах, сложенных из тонких бревен на берегу древнего озера. Эти платформы предохраняли дома от влажности. Платформы были обмазаны глиной, что давало возможность разводить на них костры. Поселения состояли из легких деревянных построек со стенами, обмазанными глиной, и двускатными крышами, покрытыми берестой. Население занималось охотой и рыболовством, отчасти и примитивным земледелием. Найдено множество вещей: кремневые, костяные и деревянные наконечники стрел, рыболовные крючки, поплавки и грузила от сетей, весла, роговые мотыги и т. п. Но самыми интересными находками являются образцы древнего искусства резьбы по дереву — это прекрасно сделанные скульптурные ковши с головками птиц, фигурки лося, изображения змеи и большие человекообразные идолы.

Деревянный ковш с головой лебедя из Горбуновского торфяника.

С течением времени климат менялся, происходило заболачивание береговых пространств вокруг уральских озер, обитатели приозерных поселений покинули их, и к нашему времени поселения оказались покрытыми двухметровой толщей торфа. Торф обеспечил хорошую сохранность погребенного под ним дерева, и рабочие, занимавшиеся торфоразработкой (в 1908 г.), были поражены открытыми ими постройками. С тех пор поселки Горбуновского и Шигирского торфяников постоянно раскапываются археологами. Следует сказать, что не все они относятся к неолиту. Колебания климата, увеличение количества осадков приводили к тому, что жители этих поселков покидали их и уходили на сухие места еще до того, как поселения были окончательно покинуты. Потом, когда наступал снова сухой период, иногда через десятки или сотни лет, на покрывшем древний поселок слое торфа возникал новый поселок. На поздних поселениях Горбуновского и Шигирского торфяников (относящихся ко II тысячелетию до н. э.) найдены уже металлические вещи.

Изучение эпохи позднего неолита не ограничивается только свайными постройками и «болотными поселками».

Мы уделили им много места, так как открытие свайных построек сыграло большую роль в истории археологии, с них собственно начинается изучение эпохи неолита в Европе. Однако если говорить о важнейших для всемирной истории явлениях в эпоху неолита, то следует обратиться к совсем другим районам, расположенным на юге, в Передней Азии, Иране, Средней Азии, где удалось в последние десятилетия открыть замечательные памятники древнейших земледельцев, восходящие еще к VI—V тысячелетиям до н. э. Здесь прослеживается самое начало новой хозяйственной эпохи в истории человечества — начало земледелия. Если о земледелии у натуфийцев в эпоху мезолита можно говорить лишь с большей или меньшей долей предположения, то неолитические земледельцы хорошо уже известны. Одним из наиболее значительных открытий советских археологов в годы после второй мировой войны было открытие памятников древнейших земледельцев в Средней Азии, относящихся к эпохе позднего неолита и энеолита. В V тысячелетии до н. э. существовало поселение Джейтун (в 30 км к северу от Ашхабада; исследуется В. М. Массоном). Оно состояло из 35—40 небольших глинобитных^[7] однокомнатных домов. Население (предположительно составлявшее 200— 240 человек) занималось земледелием, для орошения использовались разливы рек.

В глиняной обмазке полов обнаружены зерна ячменя и пшеницы, среди кремневых изделий первое место занимают вкладыши жатвенных ножей.

Значительную роль в хозяйстве играла охота, дававшая большую часть мясной пищи. Скотоводство — разведение коз и овец — лишь незначительно дополняло земледелие. Население Джейтуна еще не знало металла. Орудия изготовлялись из кремня и кости. Глиняную посуду украшали простыми геометрическими узорами, нанесенными коричневой краской по светлому фону.

Джейтун чрезвычайно интересен как пример поселения переходной стадии от охотничье-собирательского хозяйства поры мезолита к земледельческим культурам медного века, от хозяйства присваивающего к хозяйству производящему.

В Южной Туркмении найдено много памятников, отражающих дальнейшее развитие земледельческих культур, но они уже относятся к эпохе энеолита и о них речь впереди.

Многие тысячи неолитических стоянок и могильников открыты и изучены во всех частях света. Огромным количеством самых разнообразных вещей, главным образом каменных орудий и гончарной посуды, располагают сейчас археологи. Правда, это «обилие» археологического материала ничтожно по сравнению с тем, что еще хранит земля в своих недрах. Много еще осталось на археологической карте белых пятен, многое еще не ясно и спорно, много еще осталось не подтвержденных прямыми доказательствами научных предположений и догадок. Однако археологи могут уже в общих чертах представить картину исторического развития не только отдельных стоянок и поселений, но и всего человечества в неолитическую эпоху. Определены уже основные группы неолитических племен и культур, отличающиеся друг от друга своим бытом и хозяйством, из серой безразличной массы камней и черепков проглянуло живое лицо первобытного человека.

Подведем и мы некоторые итоги тому, что известно науке, и тому, о чем рассказано в этой главе.

Мы много говорили о развитии в эпоху неолита земледелия и скотоводства. Много мы говорили об этом потому, что земледелие и скотоводство, зародившиеся кое-где в эпоху мезолита и повсеместно в эпоху неолита, оказали решающее влияние на дальнейшую судьбу человечества, определили его дальнейший прогресс и историю. Но теперь мы должны предупредить наших читателей от возможного увлечения. Надо сказать, что ни земледелие, ни скотоводство в эпоху неолита не являлись ведущими и основными отраслями хозяйства, а носили только подсобный характер. Основными источниками добывания пищи оставались охота, рыболовство и собирательство, причем соотношение всех пяти отраслей первобытного хозяйства в разных местах было различно.

Так, к концу неолита в Египте, в Месопотамии, в Индии в долине Инда, в Китае в долине Хуанхэ преобладало земледелие, в меньшей степени оно было развито в Западной Европе и находилось в зачаточном состоянии в остальных областях земного шара. На крайнем севере Европы и Азии господствовали охота и рыболовство. Но уже тогда, в эпоху неолита, наметилась дальнейшая судьба пяти отраслей хозяйства.

Три из них — земледелие, скотоводство и рыболовство — с каждой новой эпохой развивались, две — охота и собирательство — все более и более теряли свое значение. В наши дни охота из ведущей когда-то отрасли хозяйства превратилась во многих районах в вид спорта.

Уже в эпоху неолита наметились экономические связи между отдельными, иногда далеко отстоящими друг от друга территориями. Если можно еще гадать о том, как ячменное зерно из Палестины попало на север Франции, то совершенно очевидно, что украшения из янтаря, который добывался на южном побережье Балтийского моря, найденные в Модлонском свайном поселении, занесены туда человеком. На многих неолитических стоянках в центре Европы найдены кости морских рыб, которые сами никогда не подымались по течению рек для метания икры и, следовательно, принесены туда также человеком. Многочисленные подобные находки, несомненно, свидетельствуют о наличии в эпоху неолита межплеменного обмена, т. е. о зарождении торговли.

Далее, изучение массового археологического материала позволяет наметить основные пути и время передвижений человека, освоение им новых территорий. В этой области интересно исследование советского археолога А. Я. Брюсова. Тщательно изучив весь археологический материал неолитической эпохи на территории Европейской части СССР, добытый и исследованный как им самим, так и многими другими археологами, он пришел к следующим выводам.

В связи с окончанием ледникового периода и потеплением климата в Восточной Европе условия человеческой жизни резко изменились к лучшему. Производительные силы общества стали бурно развиваться. Все это способствовало более быстрому росту населения. Но охотничье, а позднее и земледельческое хозяйство неолитического человека было еще весьма экстенсивно^[8]. Экстенсивное хозяйство привело к перенаселению некоторых областей первоначального заселения. Почва истощалась, дичь истреблялась и переходила на новые места. Быстро возраставшему населению не хватало пищи. Такое перенаселение прежде всего проявилось в долине Нижнего Днестра и в Нижнем Поволжье, позднее в долине Оки и отчасти в Прибалтике. В поисках неистощенных земель и дичи люди из этих областей двинулись в области мало или вовсе не заселенные. Выселившаяся часть племени на новом месте встречалась иногда с такой же группой другого племени, и образовывалось новое племя, создавалась новая культура. Это движение племен шло с юга на север, с одной стороны — по долинам Днепра, Оки и Клязьмы, с другой стороны — с Южного Урала на Средний Урал и оттуда через бассейн Камы и Северной Двины в Прибалтику. Так постепенно с юга и востока был заселен север Европейской части СССР, и его новое население образовало впоследствии финно-угорскую группу племен.

Общественный строй первобытного человека также претерпел существенные изменения в неолитическую эпоху. Материнский род, созданный еще в верхнем палеолите, перешел на новую, более высокую ступень развития. Роды организуются в более широкие объединения^[9].

Конечно, никаких прямых доказательств существования племен в неолите археологические источники не дают. Здесь на помощь археологии приходит этнография, изучающая общественный строй тех племен, которые находились еще на уровне неолита, когда стали известны науке.

Благодаря исследованиям советских археологов А. Я. Брюсова, М. Е. Фосс и других на территории Европейской части СССР можно выделить из общей массы неолитического населения некоторые отдельные племена, отличающиеся друг от друга особым племенным характером своего хозяйства и быта. Мы не знаем и никогда, вероятно, не узнаем, как назывались эти племена, и потому ученые закрепили за ними имена археологических культур, создателями и носителями которых они являлись. Это племена льяловской, белевской, рязанской, волосовской и балахнинской культур в бассейне Оки и племена карельской, каргопольской и беломорской культур в районе Онежского и Ладожского озер и Белого моря.

В области техники производства неолитический человек сделал очень много. Производство гончарной посуды, изобретение прядения и ткачества, полировка, сверление и пиление камня, судостроение — вот основные достижения эпохи неолита.

Человеку каменного века оставалось сделать еще один только шаг, чтобы перейти на следующую, более высокую ступень развития. И он этот шаг сделал: он открыл металл.

Глава 8. ЭНЕОЛИТ — МЕДНО-КАМЕННЫЙ ВЕК

Где-то на рубеже IV и III тысячелетий до н. э. люди каменного века научились использовать металл для изготовления орудий. Первым таким металлом была медь. Сейчас еще трудно сказать, в какой части земного шара совершилось это великое открытие. Скорее всего это произошло одновременно в нескольких местах, но, конечно, только там, где были залежи меди, причем на поверхности земли. Такие месторождения меди имелись в Португалии, Испании, Англии, на юге Франции, в Австрии, Венгрии, на Балканском полуострове, в Закавказье, на острове Кипр, на Синайском полуострове и других местах земного шара.

Так же трудно сказать, как произошло это открытие и каковы были первые способы изготовления орудий из меди. На этот счет среди археологов существуют две точки зрения. Одни считают, что первоначально медь обрабатывалась способом холодной ковки, т. е. брали самородок меди и ударами каменного молотка придавали ему нужную форму. Другие считают, что медь с самого начала обрабатывалась при помощи искусственной выплавки. Сторонники холодной обработки ссылаются на то, что для выплавки меди из руды требуется температура 1084° С и, следовательно, нужны специальные печи. Но один из сторонников выплавки, австрийский археолог М. Мух, доказал опытами, что достаточно вокруг кучи медной руды зажечь костер, чтобы медь стала выплавляться, если в руде достаточно серы и имеется обильный доступ воздуха.

Вопрос этот пока остается нерешенным. До 1889 г. археологи и не поднимали его, так как не знали о существовании изделий из меди, несмотря на то, что изделия эти хранились во всех музеях, и не было такого археолога, который не подержал хотя бы одного из них в руках.

Дело в том, что эти древние медные вещи не подвергались химическому анализу и считались бронзовыми (бронза — сплав меди и олова). Поэтому археологи полагали, что каменный век сменился непосредственно бронзовым. Но вот в 1889 г. вышла в свет работа крупнейшего французского химика Пьера Вертело «Введение в изучение химии древних и средних веков». В этой работе, основанной на изучении античных и средневековых текстов алхимиков и на химическом анализе древних вещей из металла, Вертело доказал, что древнейшие металлические орудия Египта, Месопотамии и Европы сделаны не из бронзы, а из чистой меди. Так, не археологом, а химиком была открыта новая, неизвестная эпоха в истории человечества, получившая название энеолит.

«Энеолит» — смешанное латино-греческое слово и означает медно-каменный («энеус» по-латыни — медный, «литоc» по-гречески — камень). Иногда вместо него употребляют чисто греческий термин — «халколит» («халкос» по-гречески — медь).

Энеолит — это еще не господство металла. Это шаг из эпохи камня в эпоху металла, как мезолит был шагом из палеолита в неолит.

Дело в том, что медные орудия и другие изделия из меди не только не вытеснили каменные, но и не получили широкого распространения.

Медные рубящие и режущие орудия менее производительны, чем каменные, потому что медь очень мягка. Однако медь имеет свои преимущества перед камнем. Из меди легко изготовить вещи любой формы и такие, которые из камня вообще сделать нельзя, например проволоку, гвозди и т. п. Кстати, наиболее распространенные вещи из меди — это шилья, иголки, булавки, застежки и т. п. Кроме того, сломанное каменное орудие в большинстве случаев невозможно исправить, медное же легко переплавить и из того же металла сделать новую вещь.

Каменные орудия в эпоху энеолита продолжали господствовать. Не вытеснила их и бронза. Только железо окончательно победило камень.

Как эпоха неолита не характеризуется только полированным камнем, так и эпоха энеолита не характеризуется только медными орудиями. В начале эпохи металла (в энеолите и раннем бронзовом веке) у некоторых народов происходят крупные изменения в общественной жизни — первое великое общественное разделение труда и начало патриархата, т. е. замена материнского рода отцовским («патер» по-латыни — отец). В некоторых странах в эту эпоху уже появляются классы.

Первое великое общественное разделение труда — это выделение из общей массы неолитических племен таких, которые занимались преимущественно земледелием, и таких, которые занимались преимущественно скотоводством.

Сразу же нужно оговориться, что в то время чисто земледельческих племен, т. е. таких, которые занимались бы только одним земледелием, не существовало. На той ступени развития мотыжное земледелие, т. е. обработка земли вручную при помощи мотыг, не могло полностью обеспечить земледельцев пищей, а плужное земледелие вообще немыслимо без скота. Поэтому все земледельческие племена занимались подсобным скотоводством, не оставляя также охоты и рыболовства. Что касается скотоводческих племен, то многие из них вовсе не занимались земледелием, особенно в степях, богатых травами. Степное скотоводство давало больше продуктов, чем мотыжное земледелие, и позволяло избытки обменивать на хлеб, металлы и пр.

Как в эпоху неолита все керамическое производство и домашнее хозяйство было в руках женщин, так в позднейшее время скотоводство было в руках мужчин. Вспомним, что скотовод — это бывший охотник, а охотой в каменном веке занимались мужчины.

Ни керамика, ни тем более домашнее хозяйство не могли обогатить человека, так как не давали избыточного продукта. Скотоводство же людей обогащало. Распоряжаясь скотом, а отсюда и избыточным продуктом, мужчина приобретает все большее и большее влияние и постепенно делается господином не только скота, но и всего хозяйства и самой женщины. Возникает патриархат, т. е. господство мужчины. Надо, к чести женщины, сказать, что в эпоху материнского рода она никогда не господствовала над мужчиной, она была только равноправна с ним; мужчина же в эпоху патриархата поработил женщину и держал ее в рабстве несколько тысячелетий, кое-где держит он ее в этом состоянии и поныне. У земледельческих племен пережитки материнского рода сохранились значительно дольше, и положение женщины было более высоким.

Через эпоху энеолита прошли почти все племена Европы, Азии и Северной Африки. Но не везде процесс развития протекал одинаково и одновременно. Некоторые племена, жившие в субтропической зоне, значительно опередили как в технике производства, так и в общественном отношении племена умеренного и холодного пояса. Как известно, в Месопотамии и в Египте совершенно особые, отличные от европейских климатические условия. В Египте почти никогда не бывает дождей, а в Месопотамии два месяца в году (ноябрь и декабрь) идут беспрерывные дожди и десять месяцев длится засуха. Поэтому, несмотря на плодороднейшую в мире почву, земледелие там невозможно без дополнительных работ по искусственному орошению.

Разливы Нила в Египте, разливы Тигра и Евфрата и двухмесячные дожди в Месопотамии дают колоссальное количество влаги, но эта, не усмиренная человеком, водяная стихия без всякой пользы уходит в море и в воздух, оставляя после себя окаменевшую и бесплодную почву. Чтобы земля давала плоды, эту влагу нужно сохранить и равномерно распределять, нужно рыть каналы, сооружать плотины и водохранилища. Даже самые примитивные ирригационные (оросительные) сооружения расширили посевную площадь, и тучная илистая почва стала приносить обильные урожаи.

Полученный таким образом избыточный продукт высвобождал человека для производства других работ. В связи с этим получило дальнейшее развитие литейное, гончарное и ткацкое ремесло. Появляются сосуды, сделанные на гончарном круге.

По выражению английского археолога Гордона Чайлда, изобретение гончарного круга «превратило гончарное дело в первую в истории человечества механизированную отрасль промышленности». На гончарном круге опытный мастер делает глиняный горшок в течение нескольких минут, а женщина в эпоху неолита тратила на ручную лепку более примитивного сосуда несколько дней. Трудно точно подсчитать, но не трудно представить, во сколько раз повысилась производительность труда и сколько еще высвободилось рук для других дел.

Более сложные трудовые процессы, особенно в ткацком, литейном и гончарном производстве, требовали большей специализации производителей. Из общей массы населения начинают выделяться специалисты-ремесленники, которые могут полностью отдаться своему ремеслу, не добывая пищу путем собирательства, охоты или земледелия.

Так, в эпоху энеолита в странах субтропической зоны намечается второе великое общественное разделение труда между ремеслом и сельским хозяйством. В этих же странах в эпоху энеолита общество разделяется на классы и образуются первые рабовладельческие государства.

Созданные в Египте и Месопотамии оросительные системы еще в родовом обществе настолько повысили производительность земледельческого труда, что накопилось более чем достаточно избыточного продукта. Племенные вожди и близкие к ним люди начали присваивать себе этот избыточный продукт и обращать его в личную собственность. Но эксплуатировать свободных общинников было трудно. Тогда крупные собственники стали использовать труд пленных, превращая их в рабов. Чтобы держать в повиновении рабов, а заодно и порабощаемых постепенно свободных общинников, нужна была организованная и твердая власть. Возникло государство. Разбогатевшие племенные вожди, некогда выбираемые всем племенем, превращаются в наследственных монархов и деспотов с неограниченной властью.

Так эпоха металла породила эпоху рабства. Новые производительные силы и новые производственные отношения позволили продвинуть далеко вперед технические знания и практические навыки. Рабовладельческое общество смогло, например, создать такие каменные громады, как пирамиды египетских фараонов. Никаким предшествующим эпохам это было не под силу.

Археологические раскопки и исследования в Египте и Месопотамии, главным образом открытие многочисленных письменных источников, дали такой богатый материал науке, что сейчас мы знаем историю этих стран не хуже, чем историю европейского средневековья.

История Египта и Месопотамии хорошо известна и нашим читателям, поэтому мы не будем задерживаться на ней и расскажем о некоторых народах, которые в эпоху энеолита не знали еще ни классового общества, ни письменности и где появление металла совпало не с появлением классов, а с распадом материнского рода и превращением его в род отцовский.

Древнейшим раннеземледельческим поселением эпохи неолита, пока открытым на территории СССР, является упомянутое выше поселение Джейтун. Здесь же на юге Средней Азии открыты земледельческие поселения последующей энеолитической эпохи.

На Востоке, в безлесных районах, где не хватало топлива не только для обжига кирпичей, но и для варки пищи, для строительства употребляется сырцовый, т. е. необожженный, только высушенный на солнце кирпич. Глинобитные и из сырцового кирпича постройки весьма нестойки, материал этот легко размывается и выветривается. Между тем на некоторых поселениях жизнь длилась тысячелетиями. Каждый раз, когда дома разрушались, жители поселка выравнивали их остатки, создавая платформу для новых зданий. На некоторых поселениях такие перестройки происходили десятки раз. В результате из остатков поселений возникали огромные холмы, высота которых достигает 30—35 м. Их называют теллами или «жилыми холмами». Ведя раскопки такого холма, археолог может проследить жизнь многих поколений живших здесь людей, так как среди развалин построек остаются и вещи, различные остатки жизни, протекавшей в разрушенных домах.

Много таких «жилых холмов» и в Средней Азии. Однако долгое время единственными раскапывавшимися были холмы Анау близ Ашхабада. Эти холмы выросли из напластований культурного слоя, главным образом относящегося к эпохе энеолита и бронзовому веку. В начале XX в. Анау раскапывала американская экспедиция. Научный уровень раскопок был довольно низок, да и сам памятник оказался сравнительно бедным.

Лишь спустя сорок с лишним лет началось подлинное открытие древних земледельческих культур Средней Азии. Наиболее интересные результаты дали работы в Южном Туркменистане, начатые археологом Б. А. Куфтиным и продолженные В. М. Массоном.

К западу от Каакха находится несколько холмов, дающих в общем 32-метровую толщу напластований. Один из таких холмов — Намазга-Депе («депе» — по-туркменски — холм) — дал возможность проследить жизнь древних земледельцев от IV до конца II тысячелетия до н. э. Исследователи выделили в толще культурного слоя шесть напластований, каждое из которых отражает длительный исторический этап. Эти напластования получили условные названия: «слой Намазга-Депе I», «слой Намазга-Депе II» и т. д. Теперь, когда находят в других местах

сооружения и вещи, подобные найденным в Намазга-Депе, а они встречаются во многих других «жилых холмах», то их датируют и называют по данным Намазга-Депе: «поселение времени Намазга-Депе IV» и т.п.

Древнейшие слои земледельческих поселений Средней Азии («Намазга I») относятся к IV тысячелетию до н. э. На них дома уже не глинобитные или сложенные из глиняных блоков, как дома Джейтуна, а построенные из прямоугольного сырцового кирпича, который с этого времени на целые тысячелетия становится основным строительным материалом юго-запада Средней Азии. Жители этих поселений вели оседлое земледельческо-скотоводческое хозяйство, возделывали пшеницу и ячмень, для орошения полей проводили небольшие канавы, разводили коров, коз и свиней. Кремневые орудия встречаются сравнительно редко, это главным образом ножевидные пластины, вкладывавшиеся в костяные или деревянные рукояти и служившие составной частью сложных серпов. Зато появляются первые изделия из кованой меди. Глиняная посуда — плоскодонные чаши, тарелки, горшки — украшена узорами, нанесенными коричневой краской по желтому или красному фону. Расписная керамика является характерной чертой культуры ранних земледельцев, в какой бы части земного шара она ни появлялась. Другой характерной чертой этих культур, также наблюдающейся в среднеазиатских поселениях, является наличие глиняных статуэток, в большинстве изображающих женщин, вероятно, богиню-мать, богиню плодородия.

Мы не будем подробно описывать все этапы развития культуры древних земледельцев Средней Азии от Намазга I до Намазга VI. Обратим лишь внимание на яркую группу энеолитических поселений конца IV—III тысячелетия до н. э., которую археологи изучают в юго-восточной части пустыни Каракумы, в древней дельте реки Теджена, в Геоксюрском оазисе.

К начальному этапу существования здесь поселений относятся маленькие и, видимо, бедные, состоящие из лабиринта мелких и нередко косоугольных строений. Жилой дом представлял одну комнату со сложенным из сырцовых кирпичей прямоугольным очагом и примыкавшим к нему небольшим двором с подсобными строениями и клетушками. Спустя несколько столетий в Геоксюрском оазисе появились поселения, окруженные построенной из сырцового кирпича обводной стеной, имевшей оборонительное значение. В эту обводную стену включены круглые помещения, похожие на боевые башни, но, судя по наличию в них очагов, служившие, очевидно, жилыми строениями. Внутри, на пространстве, окруженном обводной стеной, находились однокомнатные прямоугольные и круглые жилые дома и примыкающие к их стенам подсобные строения. Наконец, следующий и последний этап развития земледельческих поселений в Геоксюрском оазисе характеризуется возникновением больших поселений. Однокомнатные дома в это время сменяются многокомнатными домами, что, вероятно, связано с возникновением большой патриархальной (возглавляемой отцом) семьи. Дома тесно примыкали один к другому, оставляя между собой лишь узкие проходы. Большие комнаты с очагами на полу служили жилыми помещениями, меньшие комнаты были помещениями хозяйственного назначения — кладовыми, зернохранилищами. В пределах таких домов находились и комнаты с печами для обжига керамики и комнаты-святилища. На окраине одного из поселений был найден могильник, в котором наряду с обычными вырытыми в грунте могилами были построенные из сырцового кирпича овальные или прямоугольные погребальные камеры. Чрезвычайно важно то, что эти камеры были перекрыты так называемым ложным сводом из кирпичей. Ложный свод — это новшество в архитектуре того времени — представляет собой перекрытие из рядов выступающих друг за другом и постепенно сходящихся к середине помещения кирпичей (в других местах плит, камней). Жившие в Геоксюрском оазисе люди сеяли ячмень и пшеницу. Мы не случайно поставили на первое место ячмень — он был главной культурой. Скотоводство вытеснило охоту и почти целиком обеспечивало жителей геоксюрских поселков мясом и другими продуктами. Широко распространились изделия из меди. Это уже не только украшения, проколки и другие мелкие предметы, которые изготавливались в самом начале медного века, а массивные топорики, наконечники дротиков и копий и т. п. Кремень служил лишь для изготовления вкладышей для серпов и наконечников стрел. Замечательна своим высоким качеством и разнообразной орнаментацией керамика геоксюрских поселений. Роспись сделана красной и черной красками на желтоватом фоне, чаще всего изображаются кресты и сложные геометрические узоры.

Расписная керамика Трипольских поселений.

В III тысячелетии до н. э. по каким-то причинам прекратился сброс воды в ту часть дельты реки Теджен, где был расположен Геоксюрский оазис. Вследствие этого население вынуждено было покинуть ранее обжитые земли и уйти на юг в поисках новых мест, пригодных для земледелия. Кроме юга Средней Азии, в эпоху энеолита на территории нашей страны было еще два высокоразвитых центра культуры: Кавказ и Западное Причерноморье.

Жившие в Западном Причерноморье древнейшие в Восточной Европе земледельческо-скотоводческие племена стали известны ученым в конце прошлого века.

В 1899 г. украинский археолог-любитель В. В. Хвойка выступил на XI Археологическом съезде в Киеве с докладом «Каменный век Среднего Приднепровья». Он сообщил об открытых им под Киевом у села Триполье, на правом берегу Днепра, загадочных глинобитных площадках. На больших утрамбованных площадках он обнаружил глиняные пласты обмазки, сглаженные и покрашенные, часто со следами прутьев, многочисленные керамические сосуды, обожженные человеческие скелеты. Особенный интерес вызвала керамическая посуда. Она была сделана из превосходной глиняной массы, прекрасно обожжена и высокохудожественно орнаментирована. Орнамент, состоящий из разнообразных и затейливых узоров, был нанесен красками: белой, черной и красной. Сам В. В. Хвойка считал открытые им площадки «домами мертвых», т. е. семейными усыпальницами, и говорил, что эти памятники «вместо жизни материальной переносят нас скорее в область жизни духовной». Некоторые археологи согласились с мнением В. В. Хвойки, некоторые возражали. Два крупнейших русских археолога В. А. Городцов и А. А. Спицын считали эти сооружения наземными жилыми постройками. Начался ученый спор, продолжавшийся более 35 лет. Этот тридцатипятилетний спор свидетельствует не о том, что у археологов неуживчивый характер, а о том, что наука, в том числе и археология, ничего не принимает на веру. Для всеобщего признания факта науке нужны неопровержимые доказательства.

Велика перед наукой заслуга В. В. Хвойки, открывшего и изучавшего загадочные площадки, но его основной вывод об их назначении оказался ошибочным. Правы были В. А. Городцов и А. А. Спицын.

В 1934—1938 гг. советские археологи Т. С. Пассек и Е. Ю. Кричевский разрешили затянувшийся научный спор. Они отказались от траншейного метода раскопок, позволяющего изучать только узкие участки, и раскапывали весь памятник. Только в урочище Коломийщина на Днепре, близ Киева, была вскрыта площадь около 15 тысяч квадратных метров. Теперь известно, т. е. раскопано и исследовано, несколько сот памятников этой древнейшей земледельческой культуры на территории СССР, названной в честь первого открытия у села Триполье трипольской.

Трипольское жилище. Реконструкция.

Загадочные глиняные площадки оказались основаниями глинобитных, а чаще сплетенных из прутьев и обмазанных глиной жилых домов. Какие же неопровержимые доказательства свидетельствуют об этом?

Во-первых, благодаря вскрытию всего памятника были обнаружены очаги и обильные остатки пищи. Во-вторых, открыты были целые поселения из нескольких десятков таких жилищ. Не могли они быть поселками мертвых, ибо где же тогда обитали живые люди? Наконец, в-третьих, и это уже неопровержимое доказательство, было найдено несколько небольших глиняных моделей жилищ. Модели эти в миниатюре полностью воспроизводят жилой дом с очагами, посудой, скамьями или лежанками, рундуками для хранения запасов, зернотерками. Все эти предметы точно соответствуют по форме и расположению предметам, находимым при раскопках площадок. В двух моделях, найденных в селе Сушковке и в селе Попудне, вылеплены фигурки женщин, перетирающих зерно на зернотерках.

Но эти модели, способствовавшие разрешению одной археологической загадки, сами являются загадкой. Неизвестно пока, для какой цели служили эти модели. То ли это были детские игрушки, то ли предметы культа, символизирующие домашний очаг, то ли просто плод художественного творчества.

Нашли объяснение и загадочные обоженные человеческие скелеты, давшие основание В. В. Хвойке считать эти сооружения домами мертвых. Это были не захороненные покойники, а жертвы нападения врага. Дальнейшие исследования показали, что поселения трипольских земледельцев часто подвергались нападению со стороны их восточных соседей — степных скотоводов.

Тщательное изучение добытого материала позволило почти полностью восстановить картину жизни трипольских земледельцев. Поселок трипольцев состоял из десятков домов, расположенных по окружности, с площадью посредине. Такое расположение было вызвано, по-видимому, соображениями обороны от внешнего врага.

Основным занятием трипольцев было мотыжное земледелие с подсобным скотоводством, охотой и рыбной ловлей.

Возделывались пшеница, ячмень и просо. Значительное место, по-видимому, занимало молочное хозяйство. Об этом свидетельствуют оригинальные глиняные сосуды на четырех ножках, в форме коровьего вымени.

В числе разнообразных керамических изделий трипольцы оставили нам еще одну, пока неразрешимую загадку. Это весьма странные предметы, состоящие из двух полых сквозных цилиндров, соединенных перемычками, они напоминают современные бинокли. До сих пор археологи ломают себе голову над разрешением этой загадки. Невозможно даже предположить, для чего служили эти таинственные «безделушки».

«Биноклевидное» керамическое изделие из Триполья.

Медных орудий очень мало. Попадаются маленькие, плоские топорики, четырехгранные шилья, булавки и колечки. Следов металлургии, т. е. выплавки и обработки меди, не найдено.

В большом количестве попадаются глиняные женские статуэтки, что в известной степени, как мы уже говорили, свидетельствует о наличии материнского рода.

Область распространения трипольской культуры в эпоху энеолита простирается от правого берега Днепра между Киевом и Кременчугом на запад, захватывая среднее и верхнее течение Южного Буга, Днестра и Прута. Время — III тысячелетие до н. э.

Мы не знаем, как сами себя называли трипольцы и на каком языке они говорили, т. е. не можем, как говорят ученые, установить их этническую принадлежность. В. В. Хвойка сделал предположение, что трипольцы были прямыми предками славян, но оно было отвергнуто последующими исследователями. Более вероятно, что трипольцы были предками фракийских племен, известных нам по письменным источникам V в. до н. э. и обитавших на территории трипольцев.

Земледельческие культуры эпохи энеолита сходны между собой. Наиболее ярким элементом сходства является наличие расписной керамики. По этому признаку их часто называют культурами расписной керамики. Энеолитические поселения этой культуры разбросаны на обширной территории от Дуная до Китая. Все они имеют общие характерные признаки: преобладание мотыжного земледелия над другими видами хозяйства, большие глиняные дома, медные орудия, глиняные женские статуэтки и керамику, расписанную разными красками.

Это несомненное сходство культур дало повод археологам и историкам строить предположения о каких-то грандиозных миграциях (т. е. переселениях) племен. Некоторые считали родиной расписной керамики Среднюю Азию, другие — Египет и Палестину, третьи — район Эгейского моря, четвертые — Балканы и т. д. Все это маловероятно. Люди эпохи энеолита, а тем более земледельцы, не могли совершать таких далеких передвижений. Даже степные скотоводы этой эпохи передвигались крайне медленно и на небольшие расстояния. Скотоводство было пастушеским, а не кочевым. Это значит, что племя скотоводов-пастухов пасло свой скот в одном месте, пока не истощалось пастбище, а затем часть племени выделялась и переходила на соседний участок. На быстрые и грандиозные миграции способны только конные народы, такие, как гунны или монголы, а скотоводы эпохи энеолита не знали еще одомашненной лошади. Скорее всего, что общность культур порождалась одинаковыми условиями общественной жизни и окружающей среды.

К востоку от трипольцев, по ту сторону Днепра, тянулись бескрайние ковыльные степи, древние обитатели которых оставили после себя многочисленные курганы. Ни в одной области земного шара нет такого количества курганов, как в южнорусских степях. Курганы эти вполне заслуженно стяжали себе мировую славу. Множество различных племен, и местных и пришлых, сменили на этой территории друг друга, но почти все они воспринимали и сохраняли традицию, возникшую еще в эпоху неолита: насыпать над погребенными или сожженными покойниками могильные холмики.

Курганы эти с незапамятных времен раскапывались сначала искателями кладов, а затем археологами. Особенно привлекали внимание тех и других богатейшие так называемые скифские «царские» курганы с роскошными погребениями, с большим количеством золота и серебра. Но не о них мы будем сейчас говорить. О них — в своем месте.

Археологов, кроме того, заинтересовали очень бедные, но очень древние погребения. Интересны они тем, что многие скелеты покойников были не белые, как обычно, а красные. Все костяки находились в скорченном положении.

Окрашенные костяки, известные и в других странах, вызвали в свое время среди археологов горячие споры. Загадка, вызвавшая споры, состояла в том, что непонятно было, почему кости оказались окрашенными. Ведь для того чтобы покрасить скелет, с него нужно сначала снять мясо, а такого обряда погребения археологи не знали. Впоследствии выяснилось, что краской обильно посыпали покойника, а потом по мере разложения мягких тканей она переходила на кости. Красная краска, по-видимому, должна была символизировать кровь, т. е. жизнь, а скорченное положение покойника, лежащего в утробе матери-земли, воспроизводило положение человека в утробе матери до рождения.

Но загадка древних курганов, заинтересовавших археологов, состояла не только в этом. Не ясно было, кому принадлежали эти курганы, какое племя обитало здесь задолго до скифов и чем оно занималось. За разрешение этой загадки взялся известный уже нам археолог В. А. Городцов.

Раскопав значительное количество курганов и тщательно изучив ранее добытый материал, В. А. Городцов установил, что до появления в южнорусских степях восточных пришельцев — скифов — там обитало многочисленное и древнее население скотоводов, бывших неолитических охотников. Эти доскифские археологические культуры получили условное название культур окрашенных или скорченных костяков. В. А. Городцов положил начало изучению трех таких культур: древнеямной, катакомбной и срубной. Названия эти соответствуют различным способам построения курганов. Древнеямныекурганы насыпались над ямой, куда помещали покойника; катакомбные отличались тем, что в такой же яме для покойника делалась еще боковая пещерка; в срубных — яма укреплялась бревенчатым срубом. Названия эти условны, так как не все курганы катакомбной культуры имеют пещерки и не все курганы срубной имеют срубы. Три культуры окрашенных или скорченных костяков различны по происхождению и по времени существования. Нас интересует сейчас древнеямный период и начало катакомбного, так как это время энеолита. Большая часть катакомбного периода и весь срубный относятся уже к эпохе бронзы.

Ямная культура. Погребальные сооружения и характерные формы вещей (по В. А. Городцову).

Катакомбная культура (по В. А. Городцову).

Срубная культура (по В. А. Городцову).

Древнеямные погребения, как уже говорилось, очень бедны, попадаются кремневые наконечники стрел, скребки, ножевидные пластинки. Медные орудия редки, костей домашних животных очень мало. Курганы следующего катакомбного периода значительно богаче. Много медных орудий, преобладают кости домашних животных, появляется бронза.

Сопоставление двух культур — земледельческой трипольской и скотоводческой окрашенных или скорченных костяков — и их сравнительное изучение приводят к выводу о какой-то пока не совсем ясной, но несомненной связи между ними.

Вспомним, что, согласно исследованиям А. Я. Брюсова, именно здесь, в южнорусских степях, еще в эпоху неолита возникло перенаселение, и сначала охотники, а позднее скотоводы в поисках свободных земель начали передвижение на север. Это движение происходило не только прямым путем на север, по бассейнам Дона и Донца, но и обходным, по бассейнам Днепра и Волги. По-видимому, в своем движении на запад, в бассейн Днепра, скотоводы южных степей, может быть, еще на древнеямной стадии и почти, наверное, на катакомбной пришли в соприкосновение с трипольцами. Будучи более многочисленными и сильными, они начали подавлять и вытеснять трипольцев. На территории трипольской культуры появляются катакомбные погребения, трипольская керамика приобретает черты катакомбной, и именно к этому времени относятся разрушенные и сожженные трипольские поселения. Таково, по-видимому, происхождение обожженных скелетов, найденных В. В. Хвойкой.

Эти события происходили в начале II тысячелетия до н. э., уже в начале эпохи бронзы. Мы рассказываем об этом здесь, чтобы ради условной археологической периодизации не прерывать повествования об историческом развитии энеолитических племен на территории СССР.

С передвижением скотоводческих племен с юга на север связана еще одна археологическая загадка так называемой фатьяновской культуры.

В III тысячелетии до н. э. в лесной полосе Европейской части СССР обитали неолитические племена охотников и рыболовов с ямочно-гребенчатой керамикой, о которой мы уже не раз говорили.

Во II тысячелетии до н. э. у племен ямочно-гребенчатой керамики начинают зарождаться земледелие и скотоводство. Еще в XIX в. было известно много стоянок с ямочно-гребенчатой керамикой этого периода, но могильников обнаружить не удавалось, и археологи не знали, как и где хоронили своих покойников эти племена. Вообще могильники культуры ямочно-гребенчатой керамики были известны, но они относились к более раннему времени и к другой территории. Наконец, в 1875 г. у деревни Фатьяново, близ Ярославля, могильник нашли и исследовали. Но, к великому недоумению археологов, оказалось, что инвентарь могильника не имеет ничего общего с вещами, находимыми на стоянках. По мере открытия других могильников недоумение археологов возрастало. Керамическая посуда могильников по составу глины и обжигу значительно выше ямочно-гребенчатой. Формы и орнамент сосудов совершенно иные. Каменные орудия также отличаются и по форме и по качеству. Много превосходно отшлифованных и сверленых боевых топоров очень изящной формы, так называемых ладьевидных, много костей домашних животных, попадаются медные, а для более позднего времени и бронзовые вещи. Ничего подобного на стоянках нет.

Предметы из фатьяновских могильников.

Совершенно очевидно, что могильники принадлежат другому племени и другой культуре, более высокой, чем культура ямочно-гребенчатой керамики. Обилие костей домашних животных свидетельствует о развитом скотоводстве, которое у обитателей стоянок едва-едва зарождалось. Короче, среди стоянок неолита оказались современные им могильники с культурой начала бронзового века. Культура могильников была названа по первой находке — фатьяновской.

Ни одной стоянки фатьяновской культуры обнаружить не удалось. Несколько десятков лет археологи ищут фатьяновские стоянки и могильники носителей культуры ямочно-гребенчатой керамики, но ежегодно находят новые фатьяновские могильники и новые ямочно-гребенчатые стоянки.

Где жили фатьяновцы-скотоводы и где хоронили своих покойников лесные охотники, оставалось тайной.

Тайну пытались разгадать чисто логическим путем, т. е. путем рассуждений. Предположили, что жители стоянок похоронены в фатьяновских могильниках, но в могилу им клали не бытовые вещи, а особые, погребальные.

Это еще допустимо, хотя странно, что на стоянках не осталось ни одного черепка от посуды, положенной в могилу. Но совершенно невероятно, чтобы к покойникам складывали все кости домашних животных, ни одной не оставив на стоянках. Очевидно, фатьяновцы и обитатели стоянок — люди разных племен.

Далее предположили, что фатьяновцы были кочевыми скотоводами и стоянок не имели. Но, во-первых, кочевое скотоводство в лесной полосе невозможно, да его в эпоху энеолита и бронзы не было даже в степях, во-вторых, даже самые непоседливые кочевники оставляют после себя следы жизни, а не только покойников. Второе предположение также отпало.

Было сделано еще несколько более или менее остроумных предположений и догадок, но и они не решили загадки.

Тайна осталась тайной и по сей день.

Правда, в 1947—1951 гг. на р. Суре были открыты поселения фатьяновского типа, но, во-первых, они относятся к более позднему времени, к эпохе развитой бронзы, во-вторых, нет еще полной уверенности, что это именно поселения, а не могильники, разрушенные позднейшими городищами.

Нельзя, однако, сказать, что долголетние поиски и исследования археологов не дали никаких результатов. Не разгадав тайны фатьяновских поселений, археологи разгадали отчасти тайну фатьяновских могильников. Оказалось, что территория могильников не совсем совпадает с территорией стоянок, что стоянки с ямочно-гребенчатой керамикой в местах расположения могильников предшествуют могильникам или относятся к послефатьяновскому времени. Далее была установлена связь фатьяновской культуры с прилегающей к ней с юго-запада в бассейне Верхнего и Среднего Днепра так называемой среднеднепровской культурой, которая в свою очередь связана с трипольской и катакомбной. Таким образом, пока в общих чертах и предположительно, но научно предположительно и не только на основании логики, а также на основании массового археологического материала вырисовывается следующая историческая картина лесной полосы русской равнины во II тысячелетии до н. э.

Лесные пространства в бассейнах Оки, Клязьмы, Верхней Волги и далее на север были заняты неолитическими племенами охотников и рыболовов с ямочно-гребенчатой керамикой. Южностепные скотоводы, вынужденные перенаселением на юге искать новых пастбищ, медленно, но неуклонно продвигались на север и, наконец, достигли междуречья Клязьмы и Верхней Волги. Здесь они попали во враждебное окружение лесных охотничьих племен, по-видимому, отвоевали себе необходимое пространство и жили на нем, не воспринимая местной культуры как более низкой, но и не оказывая на нее заметного влияния. Коренное местное население, в течение столетий оставаясь враждебным по отношению к пришельцам, постепенно подавляет их и, наконец, полностью искореняет. На территории фатьяновцев снова господствуют лесные охотники с ямочно-гребенчатой керамикой.

Все то, что мы рассказали в прочитанных вами главах второй части, было совершенно неизвестно историкам, а следовательно, и всему современному человечеству до того, как археология стала наукой. Только за последние сто лет археологи накопили достаточное количество материала и научились понимать его, чтобы воссоздать общую картину дописьменного периода истории человеческого общества.

Изучение следующей эпохи — эпохи бронзы — облегчается появлением письменных источников, работа археолога еще теснее сплетается с работой историка и совершенно стирается условная и традиционная грань между историей и археологией.

Археологические культуры Восточной Европы в III—II тысячелетии до н. э.

Глава 8. БРОНЗОВЫЙ ВЕК

Медь и медные орудия эпохи энеолита — это своего рода дар природы человеку. Бронза и бронзовые орудия — это уже серьезная победа человека над природой.

Делая орудия из меди, человек использовал готовый, свойственный природе материал, так же как камень, кость, дерево, кожу. Научившись изготовлять бронзу, человек создал материал новый и природе несвойственный, так же как он создал керамику и текстиль. Естественной бронзы в природе не существует. Бронза — это искусственный сплав двух материалов — меди и олова.

С бронзой человек приобрел не только новый, но и более высокий по качеству материал. Бронза значительно тверже меди, но плавится при более низкой температуре, что намного облегчает ее литье. Медь плавится при температуре 1084°, бронза при — 700—900°, в зависимости от состава. Разница в 200—400° для того времени была огромна. Получить температуру, необходимую для плавки бронзы, можно было в любой печи, в любом жилище. Поэтому бронзовые орудия получили более широкое распространение, чем медные. Правда, быстро вытеснив медные орудия, бронза все же не смогла полностью вытеснить каменных, и люди пользовались ими до появления железа.

Наивысшего расцвета культура бронзы достигла в странах Эгейского мира, или Эгеиды. Эгейским миром мы называем страны Балканского полуострова (к югу от Македонии), западного побережья Малой Азии, о. Крит и другие острова Эгейского моря. Весь древнейший период истории этих стран мы называем эгейским периодом или Эгейской культурой. Наибольшее количество археологических: памятников эгейской культуры открыто на о. Крите и в Пелопоннесе в Микенах. Поэтому и весь период называется иначе крито-микенским.

Хронологически эгейский, или крито-микенский, период начинается с III тысячелетия до н. э. и кончается в XII в. до н. э. Бронзовый век эгейского мира начинается в конце III тысячелетия до н. э.

До конца XIX в. н. э. наши сведения об эгейском мире были очень незначительны и мнения о нем ученых противоречивы. Позднейшие письменные источники (Гомер, Геродот, Фукидид и др.) лишь мимоходом упоминают о событиях этого древнейшего периода. Только в греческом эпосе и мифологии сохранились сказочные предания и легенды о происхождении эллинов, о первых царях, о героях, о могущественном критском царе Миносе, о «златообильных» Микенах, о Троянской войне. Сказания эти насыщены такой необузданной фантастикой, что даже те события, которые могли произойти в реальной жизни, подверглись сомнению. Некоторые историки полностью отвергали достоверность каких бы то ни было событий, упоминаемых этими источниками, другие допускали в них какую-то долю исторической истины, третьи всецело доверяли им, исключая, конечно, рассказы о богах, вмешательстве богов в дела людей и прочие явно невозможные в действительной жизни чудеса. К числу последних принадлежал любитель-археолог Генрих Шлиман (1822—1890). Шлиман свято верил в каждое слово, сказанное в «Илиаде» и «Одиссее», и всю свою жизнь посвятил тому, чтобы доказать правоту Гомера.

Слепо верил Шлиман в легенды древней Эллады, но и жизнь самого Шлимана почти легендарна. Генрих Шлиман родился в Германии, свою деятельность начал с незавидной доли мелкого торгового служащего, мечтающего о богатстве, затем объездил весь мир, нажил миллионное состояние в России, состоял подданным Соединенных Штатов Америки, полжизни прожил в Греции, где женился на девушке только потому, что ее звали Еленой, как и жену легендарного Менелая и возлюбленную легендарного Париса, перерыл всю Грецию, откопав такое количество золота, что ни один музей не в состоянии был купить его, доказал правоту Гомера и, наконец, умер в Италии, вдали от родины и любимой Эллады.

По остроумному, но слишком ядовитому замечанию одного историка, Шлиман вошел в археологию, как слон в фарфоровую лавку. Действительно, Шлиман наделал много грубых археологических ошибок.

Главная его ошибка заключалась в том, что он верил не только в непогрешимость Гомера, но и в свою собственную. Ревнивый к собственной славе, он не желал ни с кем разделить ее и все раскопки производил один, без помощи специалистов-археологов. Поэтому его раскопки, особенно вначале, носили такой же варварский характер, как раскопки Геркуланума на заре археологии. Только под конец жизни он привлек к раскопкам профессионала-археолога Вильгельма Дерпфельда, который спас «фарфоровую лавку» от полного разрушения.

Главной задачей Шлимана было отыскание гомеровской Трои, разрушенной ахейцами в результате Троянской войны. Свои поиски Шлиман начал в 70-х годах прошлого столетия с раскопок холма Гиссарлык, на западном побережье Малой Азии, в древней Троаде, на предполагаемом местоположении Трои. Гиссарлык оказался многослойным памятником. Тринадцать поселений и городов в течение тысячелетий сменили на этом месте друг друга. В азартной погоне за гомеровской Троей Шлиман разрушил все тринадцать. Интересно, что разрушил он и то, что искал, приняв за Трою старое поселение, более раннее, не обратив внимания на вышележащие слои, которые хранили остатки искомого города.

Параллельно Шлиман вел раскопки в Пелопоннесе, в древнем городе Микенах — столице Агамемнона, предводителя ахейского войска. Там он искал и нашел гробницу знаменитого героя Илиады. Может быть, гробница принадлежала и не Агамемнону, но во всяком случае это было богатейшее погребение с большим количеством золотых вещей, погребение вождя.

Во многих пунктах копал еще Шлиман и в конце концов составил колоссальную коллекцию золотых, серебряных, бронзовых и других вещей.

Несмотря на ошибки и разрушения, допущенные Шлиманом во время его двадцатилетних раскопок, нужно все же отдать ему должное. Заслуга Шлимана заключается не только в том, что он первый открыл эгейский мир, а в том, что он поколебал недоверие ученых к историческим истинам, хранящимся в недрах греческого эпоса и мифологии, и тем самым дал науке ценнейшие источники познания прошлого.

Но несмотря на все значение и великолепие открытий Шлимана, они меркнут перед блестящими открытиями талантливого английского археолога Артура Эванса, о котором мы упоминали уже в первой части нашей книги. Свои раскопки Эванс начал в 1900 г. и производил их главным образом на острове Крит, бывшем одно время экономическим и политическим центром всего эгейского мира.

Благодаря исследованиям Шлимана, Эванса и других археологов и ученых перед наукой открылась новая, неизвестная до тех пор страница истории. На основании вещественных памятников (главным образом), отрывочных свидетельств древних авторов и данных эпоса и мифологии ученые в общих чертах восстановили картину целого исторического периода эгейского мира, длившегося 18 столетий.

Историю эгейского мира ученые разделили на три периода: ранний, средний и поздний, причем для Крита эти периоды получили название минойских, по имени легендарного критского царя Миноса, а для материковой Греции — элладских, по имени Эллады, как называли свою страну сами древние греки. Такое разделение было сделано ввиду некоторого различия и особенностей культур на острове Крит и в материковой Греции. Хронологические же рамки этих двух местных культур совпадают и могут быть представлены в следующем виде:

Нас интересуют сейчас, поскольку мы говорим о бронзовом веке, средний и поздний периоды.

Начало среднего периода на Крите (среднеминойского), как показали раскопки Эванса, характеризуется постройкой дворцов в Кноссе, Фесте и Маллии.

«Тронный» зал Кносского дворца. Крит. Реконструкция А. Эванса.

Древнейший дворец в Кноссе, от которого остались только следы, представлял целую систему комнат, мастерских, кладовых и святилищ, обнесенную каменной стеной с башнями. В середине XVIII в. до н. э. Кносский Дворец был разрушен. Произошла какая-то неизвестная пока нам катастрофа. Может быть, это было землетрясение, может быть, нашествие врагов, может быть, восстание. После кратковременного запустения, около 1700 г., происходит возрождение Крита. На месте старого Кносского дворца вырастает новый, более грандиозный и более роскошный. Особого могущества достигает Кносс в XVI—XV вв. К этому периоду относится, по-видимому, правление царя Миноса. Вот что рассказывает греческий историк Фукидид об этом царе: «Минос раньше всех, как известно нам по преданию, приобрел себе флот, овладел большой частью моря, которое называется теперь Эллинским, достиг господства над Кикладскими островами и первый заселил большую часть их колониями, причем изгнал карийцев и посадил правителями собственных сыновей». Многочисленные раскопки и отдельные находки не только в эгейском мире, но и в Египте, несомненно доказывают широкие экономические и политические связи Крита и высокий уровень критской культуры. К этому времени на Крите полностью завершилось отделение ремесла от сельского хозяйства. Раскопки на месте древней Гурнии свидетельствуют о существовании в этом поселении особых ремесленных кварталов. Археологи установили существование на Крите следующих ремесленных специальностей: оружейников, кузнецов, плотников, кожевников, горшечников, бронзовщиков, резчиков, рисовальщиков, скульпторов и др.

Древняя легенда сохранила нам даже имя одного из искуснейших критских мастеров — имя строителя-художника Дедала. Ему приписывали постройку знаменитого критского лабиринта, где жил полубык-получеловек Минотавр. Кроме того, согласно преданию, Дедал соорудил крылья, на которых его сын Икар поднялся в воздух. Когда Икар приблизился к солнцу, воск, которым были скреплены крылья, растаял, Икар упал на землю и разбился.

В XIV в. начинается упадок Крита, завершившийся в XII в. его падением под ударом пелопоннесских племен.

Эгейский мир в эпоху бронзы.

Начиная с XIV в. гегемония в эгейском мире переходит от Крита к Микенам. Так же как и на Крите, в Микенах и других местах Пелопоннеса (Тиринф, Пилос) были открыты дворцы, крепости, погребальные сооружения, ремесленные поселки и колоссальное количество всевозможных вещей — оружие, орудия труда, украшения, утварь и пр. Крепостные стены были сооружены из таких огромных камней, что они получили название циклопических, т. е. построенных циклопами — одноглазыми великанами греческой мифологии.

Гегемония Микен и стремление к ее расширению привели в конце концов к Троянской войне (1194—1184 гг. до н. э.), которой, собственно и заканчивается исторический период, называемый эгейской культурой.

Такова в общих чертах историческая картина догомеровской Греции, восстановленная археологическими исследователями и исследованиями представителей других наук. Картина довольно ясная и бесспорная.

Однако оставался еще один очень важный, но темный и спорный вопрос — вопрос о социальных отношениях в Эгеиде. Спор по этому вопросу по количеству спорщиков и по длительности превосходит спор о трипольских площадках, да и многие другие археологические споры. Спор продолжался 53 года и привлек археологов, историков и языковедов почти всех стран. Некоторые ученые сравнивали в социальном отношение Кносское царство с французской монархией Бурбонов XVIII в., т. е. с эпохой перехода от феодализма к капитализму, а стиль критского искусства называли стилем рококо (рококо — вычурный стиль французского искусства той же эпохи). Другие относили критский строй к доклассовому обществу и матриархату, опираясь на обилие женских статуэток и забывая, что не всякая женская статуэтка и не всегда свидетельствует о матриархате. Включились в спор и советские историки, которые на основании детального и сравнительного анализа всего комплекса материальной культуры утверждали, что в эгейском мире были рабовладельческие отношения. Правда, у советских историков не было никаких прямых доказательств этого утверждения. Доказательства были только косвенные и сравнительные.

Наличие социального неравенства было очевидно. Коллективные, родовые погребения эпохи неолита и энеолита в бронзовом веке сменились индивидуальными, причем с резким имущественным различием — богатыми и бедными. Большие родовые дома сменились индивидуальными жилищами — дворцами и хижинами. Осуществить постройку таких колоссальных по тому времени дворцов едва ли было возможно только руками свободных общинников, особенно на Крите. Как известно, в Египте в постройке пирамид принимало участие все свободное население Египта, но то, что возможно для Египта, невозможно для Крита. Плодородная почва Нильской долины, требовавшая меньших усилий для обработки, позволяла оторвать от земледелия значительную часть населения. Ничего подобного не было на Крите и в материковой Греции. В равной мере трудно предположить, чтобы у критского царя хватило могущества удержать в своих многочисленных мастерских такое количество свободных ремесленников, о каком свидетельствуют археологические данные.

Кроме того, о наличии рабовладения говорят, правда немногочисленные, находки следов убийств рабов во время похорон их господ.

Однако для окончательного решения вопроса не хватало письменных источников.

Письменные источники и на Крите и в микенской Греции найдены в большом количестве, но они не были расшифрованы и оставались загадкой. Только в 1953 г. английский исследователь М. Вентрис расшифровал одну из разновидностей эгейского письма на глиняных табличках. Это оказались хозяйственные записи — счета, описи, отчеты. Язык табличек древнегреческий, очень близкий языку Гомера и классической Греции, хотя и более ранний. В табличках прочтено слово «раб», за которым следует список ремесленников или ремесленниц, часто с обозначением профессии и племени, но без личных имен, что также свидетельствует об их рабском состоянии, так как списки свободных были обычно именные.

Это новое доказательство еще не положило конец спору, но привлекло на сторону советских историков многих ученых, в том числе и самого автора дешифровки.

Микены. Укрепления и погребения середины II тысячелетия до н. э. Частичная реконструкция.

Критское иероглифическое и линейное письмо.

История раннего Египта, как всем известно, основывается на археологических данных. Об этом рассказано во многих книгах. Но для того чтобы читатель представил себе, что приносят раскопки в этой стране, мы вкратце опишем одно из наиболее знаменитых открытий.

В 1922 г. весь культурный мир был потрясен сообщением из Египта об открытии гробницы египетского фараона XVIII династии Тутанхамона. История этого открытия такова.

Некий богатый англичанин лорд Карнарвон решил заняться археологией в Египте. Он обратился за помощью и советом к директору Каирского музея знаменитому египтологу Г. Масперо. Масперо сразу разочаровал Карнарвона, заявив, что в Египте археологи перебрали уже каждую песчинку и надеяться на новые открытия не приходится. Но упрямый англичанин не послушался Масперо, и хорошо сделал. Будучи человеком весьма образованным, он повел дело научно, пригласив для руководства раскопками ученого-археолога Картера, которому, собственно, и принадлежит честь открытия.

Приступая к раскопкам в Долине царей, Карнарвон и Картер знали, что они будут искать. Они искали гробницу Тутанхамона. Дело в том, что из письменных источников было точно известно, сколько фараонов и какие погребены в Долине царей. Все гробницы были уже открыты и все они были ограблены еще в древности. Не хватало только гробницы Тутанхамона. Раскопки были грандиозны. Была проведена узкоколейная железная дорога. Сотни рабочих переворачивали песок пустыни, толстым слоем покрывший в течение тысячелетий Долину царей. Но гробницы не находили. Копали несколько лет. Первая мировая война прекратила раскопки, но их возобновили в 1918 г. Копали еще полтора года и ничего не нашли. Карнарвон, убедившись, что Масперо прав, решил прекратить поиски и в 1922 г. уехал в Англию. Картер остался ликвидировать дело. Кажется, Картер был упрямее Карнарвона и, сворачивая предприятие, все же кое-где копал, не потеряв еще надежды. В конце концов упорство победило. Картер наткнулся на лестницу, уходящую вниз и упирающуюся в дверь, запечатанную древними египетскими печатями. Удивило Картера то, что печати принадлежали XIX египетской династии, а Тутанхамон был фараоном XVIII династии. Не будучи хозяином раскопок, Картер не снял печатей, а только пропилил в двери окошко и заглянул внутрь. Он увидел комнату, в беспорядке заваленную вещами. Там были статуи, колеса, сосуды, оружие, ящики. Картер отправил Карнарвону краткую, ставшую всемирно известной телеграмму: «Нашел гробницу. Видел чудеса. Приезжайте немедленно». Карнарвон приехал, и дверь вскрыли. За дверью оказалась комната, заваленная вещами. Вещи лежали в беспорядке, многие просто были свалены в кучу. У самого входа лежал узелок, в котором оказалось 11 совершенно одинаковых золотых перстней. Картер вспомнил, что точно такой же перстень (двенадцатый) хранится в Вашингтонском музее. Картина стала ясна. Вскоре после погребения Тутанхамона грабители все же проникли в гробницу, но были задержаны. Вещи кое-как водворили на место и дверь вновь запечатали. Вот почему на ней оказались печати XIX династии, тогда как Тутанхамон был последним фараоном XVIII династии. Перстень же все-таки кто-то успел вынести, и он, пропутешествовав по миру три тысячи лет, попал в Вашингтонский музей.

Несмотря на такой блестящий успех, Карнарвон и Картер были разочарованы. Никаких следов самого фараона в комнате не оказалось.

Стали исследовать стены и обнаружили две замаскированные двери. Одна дверь вела в маленькую комнату, наполненную вещами, но уже лежащими в образцовом порядке, другая — в большую комнату, в которой стоял внушительных размеров ящик, сложенный из деревянных плит, украшенных резьбой и инкрустациями. В нем-то, видимо, и хранилась мумия. Но тут случилось несчастье. Карнарвон умер, так и не добравшись до фараона, на поиски которого он потратил много лет и много денег. Дальнейшие работы финансировала дочь Карнарвона, и Картер, пригласив помощников, приступил к вскрытию ящика. Внутри ящика оказалось множество разнообразных вещей, в том числе золотых, а под ними большой деревянный саркофаг. Вскрыли и этот саркофаг и снова увидели массу всевозможных вещей, а под ними еще один деревянный саркофаг. В этом саркофаге точно так же под слоем различных предметов скрывался деревянный саркофаг. Внутри этого саркофага тоже оказалось много вещей и новый саркофаг, но не деревянный, а каменный. Вскрыли и каменный саркофаг. Что же оказалось? Опять вещи и опять саркофаг, но уже из чистого золота. Тут уж решили, что, наконец-то, добрались до фараона.

Разобрали вещи, сняли крышку и вновь увидели массу вещей и еще один саркофаг тоже из чистого золота. Что-то окажется в этом саркофаге? В саркофаге оказались вещи и... золотой саркофаг. Только в этом, восьмом саркофаге среди массы вещей лежала мумия фараона.

В ноябре 1922 г. Картер обнаружил дверь, но только в ноябре 1925 г. он добрался до мумии.

Одного золота из гробницы было извлечено несколько тонн. Восьмой золотой саркофаг с мумией, т. е. самый малый, весил 450 килограммов.

Среди нескольких тысяч вещей оказались невиданные еще шедевры египетского искусства. Все виды бытовых древностей были в гробнице.

Интересны овальные яйцевидные футляры, обмазанные алебастром. Когда их распилили, внутри оказались жареные фазаны, гуси и зайцы — загробная пища для проголодавшегося покойника.

Гробница фараона Тутанхамона. Общий вид передней комнаты.

Золотой трон Тутанхамона. Вид сбоку.

То же. Вид спереди.

Открытие первой и единственной нетронутой гробницы фараона произвело такое ошеломляющее впечатление, что со всех концов мира в Египет съехались тысячи репортеров, фотографов и просто любопытствующих. Наплыв публики был такой, что египетскому правительству пришлось оцепить место раскопок войсками. Несколько лет Картер и его помощники разбирали, фотографировали, описывали и консервировали вещи. В конце концов Картер так увлекся и так устал, что в опись древних вещей внес свой собственный пиджак.

Масперо оказался неправ. Гробница была найдена. Мало того, Масперо оказался еще и еще раз неправ, ибо и в наши дни в Египте продолжаются открытия. Так, недавно близ Саккары найдена недостроенная ступенчатая пирамида III династии, а в Гизе рядом с Великой пирамидой Хеопса обнаружен нетронутый грабителями каменный тайник, в котором хранилась деревянная лодка, вероятно одна из пяти священных солнечных барок фараона Хеопса, приготовленных для его загробного путешествия. В барке находилось много вещей, а стены тайника покрыты письменами.

Посмотрим теперь, какой новый свет пролили в последнее время археологические открытия на историю Индии в эпоху энеолита и бронзы.

До недавнего времени считалось, что древняя история Индии начинается с середины II тысячелетия (около 1500 г.), с завоевания ее ариями, т. е. «благородными», или «властителями». Сама Индия называлась в древности Ариавартой, т. е. страной ариев. Что происходило в Индии до ариев, оставалось тайной. Из скудных письменных источников было известно, что долину Инда до прихода ариев населяло племя дравидов, но что это было за племя, какова была его культура, каковы были общественные отношения, не знал никто.

В 1922 г. индийский археолог Р. Д. Банерджи при раскопках на холме Мохенджо-Даро, что значит на языке синдхи курган покойника, в нижнем течении Инда открыл под буддийским храмом II в. н. э. сооружение, относящееся к глубочайшей древности. Открытие было настолько многообещающим, что в следующем году в Мохенджо-Даро были начаты грандиозные раскопки при участии индийских и английских археологов и сделаны открытия, поразившие весь мир.

Еще одна новая страница истории была перевернута и прочтена археологами.

Мохенджо-Даро. Бассейн для омовения.

Кроме Мохенджо-Даро, были исследованы и другие поселения вновь открытой культуры в долине Инда: Чанху-Даро, Джахандар, Джхукар, Хараппа и др. Поселения расположены на обширной территории от Синда до Пенджаба. Эта древняя культура Индии, датируемая приблизительно 2500—1500 гг. до н. э., названа культурой Хараппы по имени поселения Хараппа на реке Рави в Пенджабе. Иногда ее называют городской цивилизацией долины Инда.

Наиболее значительные результаты дали раскопки в Мохенджо-Даро. Вскрытое археологами поселение Мохенджо-Даро занимает площадь около 260 гектаров. Древний город занимал, по-видимому, еще большую площадь. Окраины города погребены под илистыми отложениями Инда и пока не исследованы. Все городские здания и стены сделаны из обожженного кирпича. Каменных сооружений не найдено. Улицы города тянутся правильными параллельными линиями, пересекающимися под прямым углом. Главная улица, названная Первой, прослежена на протяжении 800 метров, ширина ее в некоторых местах превышает 10 м. Дома так тесно примыкают друг к другу, что иногда расстояние между ними не превышает 30 см. Время сохранило нам только нижние части домов, но по остаткам лестниц, по толщине стен, по отверстиям в стенах для балок и перекрытий можно предположить наличие двух- и трехэтажных зданий. Никаких внешних украшений на стенах домов не обнаружено. Не было, по-видимому, и окон, во всяком случае в нижних этажах. Площадь большинства домов не велика — 8×9 м. Много домов площадью в два раза большей, есть здания и более обширные. Большинство домов в центре города оборудовано водопроводом и даже канализацией. Почти в каждом доме есть специальная комната для омовений.

В трубах и водостоках найдено много глиняных фигурок. По-видимому, это игрушки, с которыми купались дети, как они это любят делать и по сей день.

Кроме жилых домов, были обнаружены караван-сараи (гостиницы), складские помещения, сторожевые башни. В самом центре города возвышались шесть зданий весьма внушительных размеров, принадлежавших, по-видимому, правителям города.

Но что очень странно для всякого города, а особенно древнего, — это полное отсутствие храмов. Это не значит, конечно, что древнее население Индии не имело религии. Таких народов история не знает. Есть предположение, что храм находится в недрах холма, на котором стоит буддийская ступа (часовня) II—III в. н. э. Холм этот не раскапывали, опасаясь задеть религиозные чувства буддистов, так как храм пришлось бы разрушить. До сих пор единственным источником, дающим основания судить о верованиях людей культуры Хараппы, являются каменные и глиняные статуэтки, печати-амулеты и талисманы. Самым интересным изображением является группа животных с трехликим рогатым божеством в центре, сидящим на троне с поджатыми под себя ногами. Предполагают, что это существо изображает бога владыку зверей. Есть изображения какой-то тоже рогатой богини и других фантастических и реальных животных. Есть все основания предположить, что древние индийцы, так же как и египтяне, поклонялись животным.

В Мохенджо-Даро и в других городах культуры Хараппы найдено более 2 тысяч печатей из камня, меди, глины и слоновой кости. На многих из них есть пиктографические надписи. Хараппские письмена заинтересовали многих ученых, но расшифровать их пока не удалось.

В большом количестве найдены медные и бронзовые орудия — топоры, серпы, пилы, долота, ножи, бритвы, мечи-кинжалы, наконечники стрел и копий и множество весовых гирь, свидетельствующих о развитой торговле. По всем этим находкам можно судить о высокоразвитом ремесленном производстве. Вся керамическая посуда сделана на гончарном круге. В одном из поселений найден древнейший в мире обрывок хлопчатобумажной ткани.

Предварительный анализ всего добытого раскопками материала дает основание утверждать, что основным занятием населения было земледелие при высокоразвитом ремесленном производстве. Несомненны широкие связи городов долины Инда с другими странами, главным образом с Месопотамией. Что касается общественного строя культуры Хараппы, то до прочтения хараппских надписей он не совсем еще ясен, но несомненно, что там существовали рабовладельческие отношения.

Политическая история древней Индии пока остается темной. Несомненен только факт нашествия чужеземцев, возможно ариев, в середине II тысячелетия. Об этом свидетельствуют и позднейшие письменные источники и археологические данные.

Еще при раскопках Мохенджо Даро в 1925—1926 гг. были найдены две группы скелетов: одна группа — из четырнадцати скелетов в большом помещении и другая — из шести на улице. Положение скелетов, среди которых есть женские и детские, говорило о том, что люди умерли насильственной смертью.

При дальнейших раскопках были обнаружены подобные группы во многих местах. Некоторые из покойников были явно обезглавлены. Скелеты одной из групп лежали у подножия лестницы, ведущей в колодец; только одна женщина почти выбралась из колодца, но умерла на верхней ступеньке. Все эти скелеты найдены в слоях, относящихся к одному и тому же времени — около 1500 г.

Вторгшиеся в Индию завоеватели разрушили многие города, но не могли, конечно, полностью уничтожить древнюю культуру. Однако вместо крупных городов появились небольшие поселки, подобные земледельческим поселениям, существовавшим здесь в дохараппский период. Несомненно, что культура Хараппы заложила основу позднейших культур и общественных отношений народов Индии.

Рабовладельческий строй в странах древней цивилизации — Эгеиды, Египта, Месопотамии, Индии и Китая — в эпоху бронзы не был еще таким развитым, как в последующую эпоху в тех же странах и в Римской империи. Основная масса производителей состояла из свободных общинников, постепенно закабаляемых господствующим классом. Однако многие племена на огромных пространствах Сибири, Восточной и Западной Европы в течение всего бронзового века сохранили первобытнообщинные отношения, и лишь у некоторых из них наметился переход к классовому обществу.

На территории СССР до революции бронзовый век был изучен очень мало, да и только в Европейской части. Что касается Сибири, то там в XVIII в. разрыли несколько десятков курганов с массой золотых и бронзовых вещей, которые во исполнение указа Петра I собирать «все, что зело старо и необыкновенно», были отправлены в кунсткамеру, затем члены двух экспедиций Академии наук (1733—1743 и 1768—1774) собрали сведения и описали некоторые археологические памятники, а в XIX в. любители старины на свои средства и за свой риск и страх занимались раскопками и собирали материалы для своих коллекций. Только после революции начались планомерные и обширные раскопки и исследования, в результате которых была открыта южносибирская культура бронзы, названная андроновской по имени деревни Андроново, близ Ачинска, где были произведены первые раскопки.

Племена андроновской культуры заселяли обширную территорию от верхнего течения Енисея до реки Урала и до Киргизии. Племена эти оставили после себя многочисленные курганы и своеобразные могильники в виде кольцеобразных каменных оградок. Покойников они хоронили в ямах, укрепленных бревенчатыми срубами или ящиками из толстых каменных плит.

Открыты также несколько поселений андроновских племен. Особенно интересно поселение у села Алексеевского на Тоболе, исследованное О. А. Граковой.

На территории поселения обнаружены обширные (до 250 квадратных метров) прямоугольные землянки, кровли которых опирались на десятки бревенчатых подпорок. К землянкам примыкали загоны для скота. Найдено много каменных мотыг и зернотерок.

Основным занятием жителей было скотоводство при развитом земледелии. Население плотно осело на землю, и ни о каких бродячих охотниках в южной Сибири в эпоху бронзы говорить не приходится.

Довольно высокого уровня достигли и ремесла, особенно гончарное и металлургическое. На Алтае, во многих пунктах Казахстана, особенно в районе Каркаралинских гор, открыты и обследованы древние разработки оловянных и медных руд. Андроновцы снабжали металлом племена Поволжья, сообщение с которыми осуществлялось по степным путям. В качестве вьючного животного, вероятно, использовали лошадь, которая была приручена в Сибири в эпоху бронзы.

Бронзовый топор Андроновской культуры.

Как называли себя племена андроновской культуры и на каком языке они говорили, мы не знаем. Письменности у них не было, а письменные источники соседних, более культурных стран о них ничего не говорят, поэтому мы называем их просто андроновскими.

Племена андроновской культуры тесно соприкасались и, несомненно, общались с племенами южнорусских степей — катакомбной и срубной культур, о которых мы уже говорили в главе «Энеолит». Как назывались эти племена, мы уже можем догадываться и предполагать. Обратимся для этого к письменным источникам. Вот что рассказывает Геродот о народах, населявших степи северного Причерноморья задолго до его времени. «Страна, населяемая теперь скифами, принадлежала первоначально киммерийцам. По настоящее время есть в Скифии киммерийские укрепления, киммерийские переправы, область с именем Киммерия, есть и так называемый Киммерийский Боспор» (Керченский пролив). «Наверное, киммерийцы, спасаясь от скифов в Азию, поселились на том полуострове, на котором есть теперь эллинский город Синопа». Более древние ассирийские источники VIII в. до н. э. также упоминают о киммерийцах под именем гимиррай.

Где обитали скифы во времена Геродота, т. е. после изгнания киммерийцев, мы знаем точно — это южнорусские степи.

Скифская культура и скифские археологические памятники нам хорошо известны (подробнее о них будет рассказано в следующей главе). Так же нам хорошо известно, что скифской культуре непосредственно предшествовали катакомбная и срубная культуры. Следовательно, если скифы изгнали из Причерноморских степей киммерийцев, а скифской культуре предшествовали катакомбная и срубная культуры, то есть все основания предположить, что и носители одной из этих культур были киммерийцы. Но никаких прямых доказательств этого у нас пока нет. Ученые спорят о том, с какими племенами последующего времени или с какими археологическими культурами можно связать киммерийцев. Однако, с какой бы из названных археологических культур, катакомбной или срубной, они ни были бы связаны, ясно, что античные авторы называли киммерийцами лишь какую-то часть племен, представленных этими культурами. Последние занимают на картах такие огромные пространства, что, вероятно, представляли союзы многих племен с однородным бытом. Скорее всего, что собственно киммерийцы жили только на юге, у самого побережья.

Бронзовых орудий и оружия в срубных курганах найдено очень много, но кто и где производил их, долгое время оставалось неизвестным. Большинство археологов и историков полагало, что все эти вещи привозные. Но вот в 1952 г. В. П. Шилов у деревни Калиновки (Волгоградской области) в кургане срубной культуры обнаружил скелет мужчины, у ног которого лежал набор орудий литейного производства — две глиняные двустворчатые формы для отливки бронзовыхтопоров, форма для отливки долот и другие предметы.

Это погребение принадлежало какому-то зажиточному мастеру-литейщику и неопровержимо доказывает существование у носителей срубной культуры собственной бронзовой металлургии.

Теперь встанем на точку зрения сторонников предположения, что племена срубной культуры были киммерийцы, и еще раз обратимся к свидетельству Геродота.

«При наступлении скифов, — пишет Геродот, — ввиду многочисленности их войска, киммерийцы совещались между собой, как им быть. По мнению народа, следовало покинуть страну и из-за праха не подвергать себя опасности; цари предлагали упорно защищать родину в борьбе с врагом. Однако народ не внял совету царей, а цари не пожелали покориться народу; народ решил покинуть страну без борьбы и предоставить ее наступающему неприятелю; напротив, цари предпочли лечь мертвыми в родной земле, памятуя блага, какими они пользовались на родине, а также и те бедствия, какие ждут их на чужбине. Вследствие таких решений цари разделились на две стороны и перебили друг друга, а народ похоронил их подле реки Тиры (Днестр), — могила эта видна и теперь еще, — и после похорон удалились из своей земли». До нашего времени эта могила не сохранилась.

Сообщение Геродота важно тем, что в нем вообще говорится о киммерийских царях. Здесь нужно учесть, что Геродот употреблял греческий термин «басилевс», т. е. царь, и придавал ему то значение, которое он имел на Востоке во времена Геродота. Таких царей у киммерийцев, конечно, не было. Вероятно, это были не цари, а родоплеменные вожди, которые начали возвышаться над массой общинников, присваивая себе и обращая в личную собственность основные средства производства. Киммерийскому народу нечего было терять, как говорил Геродот, кроме «праха», т. е. земли, а «цари» пользовались благами, потере которых они предпочли смерть. Из краткого сообщения Геродота смело можно сделать вывод, что киммерийцы находились на стадии разложения первобытнообщинного строя и образования классов.

Это подтверждается археологическими данными. Среди курганов срубной культуры встречаются погребения с довольно пышным церемониалом в больших гробницах из дерева или камня. Над одним из таких погребений насыпан холм высотой 7 и диаметром 60 м. Вместе со знатным покойником похоронены его подчиненные — женщины и рабы.

Может быть, эти погребения и не киммерийские, но факт остается фактом: в середине I тысячелетия до н. э. в южнорусских степях начинает зарождаться классовое общество. Будем надеяться, что археологи найдут когда-нибудь и ту могилу, в которой погребены перебившие друг друга киммерийские «цари».

Повторяем, что принадлежность племен катакомбной или срубной культур к киммерийцам пока остается только предположением. Некоторые ученые считают, что киммерийцы являются потомками племен катакомбной культуры, что же касается срубной, то они полагают, что потомки носителей этой культуры были скифы. Срубная культура в IX—VIII вв. до н. э. сменяется скифской.

На западе от племен срубной культуры, как мы уже знаем, обитали трипольцы. К началу II тысячелетия трипольцы из эпохи энеолита переходят к эпохе бронзы. В это время они подвергаются сильному влиянию извне, вероятно со стороны племен срубной культуры.

К северу от Триполья к бронзовому веку относится лужицкая культура в бассейне Вислы и Одера. Лужицкая культура особенно интересна для нас, так как считается, что лужицкие племена — это непосредственные предки славянских племен. Лужицкой она называется по области в бассейне Шпрее между Эльбой и Одером, где были найдены первые памятники этой культуры.

Бискупинское городище Лужицкой культуры. Реконструкция жилищ и укреплений. Польша.

Впервые мысль о том, что лужицкие племена являются предками славян, высказал в 40-х годах XIX в. знаменитый чешский историк-славист И. Л. Пич. Затем эту мысль развивали и доказывали многие чешские и польские археологи и историки. Лужицкая культура, начало которой датируется XIII в. до н. э., очень быстро распространилась и в I тысячелетии до н. э. занимала обширную территорию от Балтийского моря до Дуная и от Эльбы до Припяти.

Археологические памятники лужицких племен представлены многочисленными поселениями и могильниками. Поселения, состоящие из больших бревенчатых домов, обнесены валами и рвами и расположены на высоких труднодоступных местах или на островах, среди озер и болот. Как видно, лужицким племенам приходилось вести тяжелую борьбу за существование. Лужицкие могильники весьма своеобразны. Покойников сжигали, прах помещали в глиняные сосуды — урны и зарывали в землю, причем по нескольку урн в одну могилу, иногда, но редко, насыпая над могилой невысокие холмики. Такие братские могилы располагались большими группами, в одном месте, на одном поле.

Поэтому лужицкую культуру и соседние и родственные ей культуры, оставившие такие же погребения, называют общим именем — культура полей погребальных урн, или проще — культура полей погребений.

Основным занятием лужицких племен являлось земледелие с развитым скотоводством при подсобной роли охоты и рыболовства. Ни классов, ни письменности лужицкие племена не знали. В последней главе нашей книги мы вернемся еще к лужицким племенам, а сейчас проследуем дальше на запад и посмотрим, каков был бронзовый век в Западной Европе.

На территории современной Германии, Верхней Австрии, Голландии, Дании, Южной Скандинавии в бронзовом веке обитали многочисленные племена, культура которых имела общий характер. В могильниках этих племен найдено много бронзового оружия и орудий труда. Характерным общим признаком являются своеобразные бронзовые топоры, которые в археологии получили название пальштабов. Этот топор с закраинами, т. е. краями, завернутыми для закрепления ручки. Представьте себе наш современный проушный топор, у которого выпилена середина обуха так, что остались боковые стенки и небольшие закраины от тыльной части обуха. Иногда в могилах попадаются бронзовые серпы, что говорит о наличии земледелия. Однако общий анализ памятников приводит к выводу, что основным занятием этих племен было скотоводство при подсобном земледелии. Очень возможно, что племена этой культуры были непосредственными предшественниками и предками позднейших германских племен. Уровень развития скандинавских и датских племен был выше, чем у племен на территории Германии. На скальных рисунках Южной Швеции есть изображения многовесельных лодок, морских сражений. В высадке на берег участвуют воины, вооруженные длинными мечами и круглыми щитами.

Бронзовый век в Европе: 1 — бронзовые топоры (Швейцария), 2 — каменные формы для отливки топоров (Франция), 3 — наконечник копья из бронзы (Ирландия), 4 — бронзовый меч (Англия), 5 — бронзовый щит (из Темзы, Англия), 6 — бронзовая каска (Италия), 7 — нож из бронзы (Швейцария), 8 — бронзовый наконечник стрелы (Швейцария), 9 — рыболовные крючки из бронзы, 10 — бронзовая пуговица спереди и сзади (Франция), 11 — бронзовая коса (Франция), 12 — бронзовый гвоздь (Франция), 13 — глиняная посуда (Англия), 14 — бронзовый сосуд (Дания), 15 — бронзовая бритва (Дания), 16 — бронзовая пила (Франция), 17 — бронзовые удила (Швейцария).

Очень интересны погребения в дубовых гробах, обнаруженные в Дании. Выделившиеся из дуба дубильные вещества пропитали одежду покойников и сохранили ее нетленной до наших дней.

Это единственная одежда, дошедшая до нас целиком от бронзового века. Сделана она из шерстяных тканей, раскрашенных в яркие цвета. Мужчины носили широкий плащ и куртку до колен с поясом, круглые шляпы и украшенные бахромой шали. В женских гробах найдены тонкие волосяные сеточки, короткие кофты с рукавами до локтя, длинные юбки, закрепляемые на талии узкими лентами или широкими поясами из шерсти. Кроме того, женщины носили бронзовые застежки, кольца, браслеты, ожерелья, широкие воротники из чистого золота. Но самым драгоценным украшением были тонкие колечки и подвески из железа.

На севере Франции и в Англии остались следы своеобразной, так называемой мегалитической культуры бронзового века. Мегалит — значит большой камень («мегас» по-гречески — большой). Давно уже любителей древностей поражали странные сооружения из огромных неотделанных или грубо отделанных камней, назначение которых было непонятно. Сооружения эти в зависимости от их формы получили название дольменов, менгиров и кромлехов. Дольмен («доль» по-бретонски — стол, «мен» — камень) состоит из двух или нескольких больших вертикально стоящих камней, покрытых горизонтально каменной, весом в несколько десятков тонн, плитой. Своим видом дольмен напоминает стол. Менгиры («мен» по-бретонски — камень, «гир» — длинный) — это вертикально стоящие длинные камни. Самый большой менгир имеет 24 м высоты и весит около 300 тонн. Обычная высота наших современных этажей в домах 3 м, значит, этот менгир был высотою в семиэтажный дом. Для бронзового века и общества с родовым строем это — колоссальное сооружение.

Кромлехи («кром» по-бретонски — круг, «лех» — место) состоят из отдельно стоящих камней, расположенных по кругу, иногда по концентрическим кругам. Наиболее мощное мегалитическое сооружение находится в Англии, в Стонхендже. Это комбинация из менгиров, дольменов и кромлехов. Кроме Франции и Англии, мегалиты встречаются в Дании, Швеции, Германии, Португалии, Испании, Северной Африке, Сирии, Индии, Японии и в СССР — в Крыму, на Кубани и в Закавказье, но нигде в таком количестве, как на севере Франции. Долгое время мегалиты оставались загадкой. Только в недавнее время точно установлено, что это надмогильные памятники родовых старейших и племенных вождей. Сложное сооружение в Стонхендже считается храмом солнца. Племена мегалитической культуры были скотоводами и земледельцами и жили в небольших поселках, группировавшихся вокруг укрепленных городищ, служивших убежищем в случае опасности.

Аллея менгиров. Карнак, Бретань.

Дольмен. Англия.

У племен, населяющих бассейн Среднего Дуная, особенно на территории современной Венгрии, развилась высококультурная бронзовая металлургия. Высококачественные мечи, боевые топоры, различные инструменты и украшения изготовлялись в дунайских мастерских и широко распространялись в соседние страны.

Основным видом поселений придунайских племен были так называемые террамары; раньше полагали, что это поселки на сваях, подобные швейцарским, но исследованиями в новейшее время установлено, что это были укрепленные поселки с наземными жилищами. Точно такие же террамары распространены в Северной Италии, особенно в долине реки По. Сходство культур придунайских и североитальянских племен бронзового века позволяет предположить, что они являются одной группой племен, которая в более позднее время известна нам под именем иллирийской.

Южноиталийские племена бронзового века жили на стыке двух миров: с одной стороны — эгейского мира и вообще стран древней цивилизации, с другой стороны — мира Западной Европы. Поэтому в Южной Италии встречаются такие разнородные черты материальной культуры, как террамары придунайского и североитальянского типа и позднемикенские кинжалы и фибулы.

Все описанные нами в этой главе племена и страны так или иначе, но общались между собой. Широкое распространение и применение бронзы значительно развило международный обмен. Бронза нужна была всем, а медь и олово были далеко не везде.

Как показывает анализ изделий, Северная Италия, вся Центральная и Северная Европа вплоть до Южной Скандинавии получали медь из Венгрии и с Рудных гор в Саксонии, а олово — с Саксонских и Богемских гор; Бретань и Северная Франция получали медь и олово из Ирландских и Корнуэльских рудников. Вывозили и ввозили не только металлы, но и готовые изделия. В Центральной Европе было найдено несколько бронзовых топоров и наконечников копий из Англии, а в Англии — центральноевропейские украшения.

Из Ютландии и из Восточной Прибалтики вывозились янтарь и янтарные изделия, которые в середине II тысячелетия до н. э. достигали Италии, Греции и Крита. В свою очередь изделия эгейского мира найдены в Венгрии, Голландии, Англии и Италии. Египет снабжался золотом из Нубии, кедровым деревом из Ливана, лапис-лазурью из Афганистана и мрамором с Эгейских островов. В Египте и Месопотамии находят раковины с Индийского полуострова. В развалинах Уммы, Ура и других городов Месопотамии найдено свыше пятидесяти печатей, изготовленных в долине Инда и относящихся к культуре Хараппы.

Так археологические источники свидетельствуют о несомненном обмене между самыми отдаленными странами. Но ездили ли критские торговцы в Прибалтику за янтарем или прибалтийские купцы привозили его на Крит? На этот вопрос археология не отвечает. Обратимся к письменным источникам, к нашему старому знакомому Геродоту.

«О западных окраинах Европы, — повествует Геродот, — не могу сказать ничего достоверного, ибо не допускаю существование реки, которую варвары называют Ериданом и которая будто бы впадает в Северное море, и от которой, как говорят, приходит янтарь; не знаю я также, действительно ли существуют оловянные острова (Британские), с которых привозят нам олово... Я не мог найти ни одного очевидца, который засвидетельствовал бы, что по ту сторону Европы есть еще море». Даже такой любознательный и образованный автор, как Геродот, живший к тому же спустя тысячу лет после описываемого нами времени, не мог найти человека, побывавшего в Северном море. Отсюда само собой напрашивается вывод, что никаких купцов не только во II, но и в I тысячелетии до н. э., привозивших янтарные бусы из Прибалтики в Грецию, не существовало. Несомненно, что торговля была транзитной, т. е. такой, при которой товар из места отправления до места назначения несколько раз передается из рук в руки, проходит сложный путь, обмениваясь на этом пути на различные товары, пока попадет в руки непосредственному потребителю.

Итак, мы проделали с вами длинное путешествие по странам бронзового века, начав его с Крита и пройдя Египет, Индию, Сирию, южнорусские степи, Прикарпатье, Польшу, Германию, Швецию, Данию, Англию, Францию, Венгрию, Италию и замкнув круг на Крите.

Закончив путешествие, мы заканчиваем рассказ о бронзовом веке и переходим к последней археологической эпохе — к эпохе железа, которая продолжается до наших дней.

Некоторые археологические культуры бронзового века.

Межплеменной обмен в бронзовом веке.

Глава 9. ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК

Вот что говорит о железе академик А. Е. Ферсман: «Железо принадлежит к важнейшим металлам мироздания. Мы видим его линии во всех космических телах, они сверкают нам в атмосферах раскаленных звезд, мы видим бурные атомы железа, мятущиеся на солнечной поверхности, они падают к нам ежегодно на землю в виде тонкой космической пыли, в виде железных метеоритов. Тот живительный хлорофилл, который создает всю силу живой клетки, который извлекает углерод из углекислоты, отдавая кислород воздуху, — этот хлорофилл без железа существовать не может».

Земля — это железный шар, заключенный в каменную оболочку. Сама каменная оболочка на 4,5% состоит из железа. Меди в природе во много раз меньше, чем железа. Однако железо человек открыл на 3 тысячи лет позже меди. Произошло так потому, что железо — скрытый металл, оно не встречается в виде чистых самородков, как медь и золото, а всегда находится в соединении с кислородом, т. е. в виде окиси, и рыжую, рыхлую руду трудно было отличить от других пород. Вторая причина, задержавшая открытие железа, — его тугоплавкость. Вспомним, что медь плавится при температуре 1084°, бронза — при 700—900°, а температура плавления железа 1530°. Надо сказать, что древние металлурги так и не научились получать железо в жидком состоянии. Даже усовершенствовав свои медеплавильные горны, они не добились необходимой температуры. Поэтому они получали железо не в жидком, а в тестообразном состоянии и вещи из него не отливали, а отковывали. Такой процесс получения железа называется сыродутным. Термин «сыродутный» возник в XIX в., когда при дутье стали применять горячий воздух, ускорявший плавление. До того в горн вдували холодный, «сырой» воздух. Сыродутный горн — это печь, сложенная из камней, обмазанных глиной, иногда целиком глиняная, с отверстиями по бокам, в которые вставлялись глиняные трубки — сопла, а на сопла надевались кожаные мехи, нагнетавшие воздух. Горн засыпали древесным углем и железной рудой. Горение отнимало у руды кислород, и получалось чистое железо. Собственно чистым оно не было и всегда содержало некоторое количество шлаков. По окончании процесса горн разбирали и вынимали пористую, губчатую массу железа. Эту массу затем проковывали молотками и получали так называемую крицу — кусок железа определенной формы весом до 8—10 кг. Затем крица поступала в руки кузнецов для дальнейшей обработки и изготовления орудий.

Когда мы говорим о начале железного века и об открытии железа, мы имеем в виду не первое знакомство человека с железом, а именно начало железной металлургии и изобретение сыродутного горна. Железный век начинается в I тысячелетии до н. э., а с железом человек познакомился еще во втором, а может быть и в третьем тысячелетии. Но это было не рудное железо, а метеоритное, т. е. упавшее на землю из межпланетного пространства. Многие древние народы называли железо «небесным камнем».

Среди нескольких тонн золота и нескольких тысяч вещей из различных материалов в гробнице Тутанхамона три самых драгоценных предмета — скарабей (священный жук), браслет и кинжал, — лежавших на самой мумии, были сделаны из железа. Вспомните железные колечки и подвески из дубовых гробов Дании. Метеоритное железо ценили во много раз дороже золота, из него делали только предметы роскоши. Интересно, что когда железо завоевало господство, то предметы роскоши все еще делали главным образом из бронзы.

Сыродутный процесс получения железа был непонятен его изобретателям, даже более непонятен, чем процесс изготовления керамики, отчасти потому, что керамику изготовляли почти в каждом доме, а металлургией занимались только специалисты-ремесленники. Поэтому искусство металлургии внушало древним людям чувство суеверного страха, не исчезнувшего даже к концу средневековья. Таинственный процесс получения из мягкой земли столь твердого и крепкого вещества породил массу сказок и легенд о подземных существах — греческих кабирах и германских гномах, кующих мечи и орала.

Процесс получения железа был настолько сложен, что, несмотря на все преимущества железа перед бронзой, потребовалось около 500 лет для его повсеместного распространения. Начало железного века датируется X в. до н. э., а развитой железный век наступает только в VI—V вв. до н. э. Период соперничества железа с бронзой называется иногда полужелезным веком, который соответствует в Западной Европе археологическому периоду, называемому гальштатским, или просто гальштат. Свое название он получил от города Гальштат в Верхней Австрии, близ крупных залежей и разработок соли, где был открыт могильник раннего железного века.

В 1573 г. н. э. в одной из древних соляных шахт был найден труп рабочего, пропитавшийся солью и потому хорошо сохранившийся. Эта первая находка гальштатского человека пропала для науки. Католические монахи забрали его, отнесли в церковь и похоронили по христианскому обряду, хотя было совершенно очевидно, что покойный не исповедовал католической религии. Такая же участь постигла и второй труп, найденный там же в 1616 г. В 1846 г. был открыт уже целый могильник и начались планомерные раскопки, продолжавшиеся до 1864 г., а затем неоднократно возобновлявшиеся. Раскопками вскрыто более 1000 могил с трупосожжениями и трупоположениями. Подобные памятники позднее обнаружены на территории Чехословакии, Южной Германии, на востоке Франции, на севере Балканского полуострова. К гальштатской культуре близки культуры раннего железного века в Италии, Испании и в некоторых других странах.

Собственно гальштатская культура придунайских стран создана, по-видимому, иллирийскими племенами.

Инвентарь гальштатского могильника богат и разнообразен. Много изделий из железа, но много и из бронзы, причем преобладают железное оружие и бронзовые орудия труда, украшения и посуда.

Раскрашенные гальштатские сосуды.

Богатые погребения с трупосожжением (вверху) и с трупоположением (внизу) из Гальштата. Австрия.

Гальштатское искусство. Бронзовая колесница из Штреттвега. (Австрия).

Очень близка к гальштатской культуре культура Виллановы, названная так по одноименному местечку в Северной Италии близ города Болонья, т. е. в тех местах, где в бронзовом веке обитали строители террамар, о которых мы упоминали в предыдущей главе. Из находок культуры Виллановы особенно интересна бронзовая посуда, покрытая рисунками, так называемые ситулы.

По форме ситулы напоминают наши современные ведра. Рисунки на ситулах — богатейший исторический источник. На них изображены различные бытовые сценки: конные и пешие воины в разнообразных шлемах, вооруженные копьями, палицами и щитами; колесница, управляемая возницей, везущим своего господина; какие-то, по-видимому, важные лица в длинных мантиях и огромных широких шляпах; каких-то два человека насыпают что-то в роскошную урну или жаровню, может быть совершая жертвоприношение; два борца, вооруженные какими-то катушками, напоминающими наши гантели, состязаются из-за бронзового шлема с развевающимся султаном; рабы и рабыни подают кушанье развалившемуся в кресле вельможе; земледелец возвращается вечером домой, неся на плечах деревянный плуг и гоня перед собой быка.

Бронзовая ситула (ведро) из Куффарна (Австрия) и вокруг рисунки на ситулах, найденных в Австрии, Югославии и Италии (по М. Герпесу).

Читателей может удивить уверенность, с какой мы называем материал, из которого сделаны вещи, изображенные на рисунках: бронзовый шлем, деревянный плуг. Ведь на рисунках не написано, из чего эти вещи сделаны. О материале мы судим не по рисунку, а по таким же вещам, найденным при раскопках. Такие шлемы делались в то время только из бронзы, плуги в то время были только деревянные. Впрочем, и из рисунка видно, что плуг не железный и не бронзовый. Металлический плуг не потащишь на плече.

Какое племя создало культуру Виллановы, мы не знаем. Раньше ее связывали с этрусками, но последние изыскания итальянских археологов показали, что это предположение неверно.

Этруски — один из самых загадочных народов древности. Геродот называет их тирренами и рассказывает историю, как вследствие долголетнего голода в Лидии (страна в Малой Азии) часть лидян во главе с сыном царя Атиса Тирреном на кораблях покинула родину и обосновалась в стране омбриков (Северная Италия). Римские авторы называют их этрусками или тусками; сами себя они называли, по-видимому, расенами. От этрусков сохранились многочисленные памятники, среди которых около 10 тысяч надписей. Надписи эти легко читаются, так как алфавит этрусков очень похож на латинский. Но, к сожалению, только читаются, а не переводятся. Язык этрусков какой-то особенный язык, неизвестный современным исследователям.

В последнее время появилась надежда прочесть этрусские надписи. В 1964 г. итальянские археологи при раскопках древнего храма в 70 км от Рима обнаружили три золотые пластинки с выгравированными на них надписями. Две из них были написаны на этрусском языке, третья на финикийском, хорошо известном ученым: надписи на нем читаются уже с начала XIX в.

Финикийская надпись оказалась посвященной богине Астарте и составленной из имени Тиберия Велианы, правителя этрусского государства Цере. Итальянские ученые пришли к выводу, что финикийский текст и этрусский текст (на одной из пластинок) близки по смыслу и что это, возможно, облегчит чтение этрусских надписей. Гораздо дальше пошли в своих выводах советские ученые М. Гельцер и А. Харсекин. Они высказали мнение, что эти надписи не только близки по смыслу, а аналогичны; одна является переводом другой, т. е. мы имеем здесь дело с двуязычной надписью, билингвой. Если это мнение верно, то «Розеттский камень» для этрусского языка найден и мы находимся накануне прочтения этрусских надписей, выяснения грамматики этого языка. Тайны истории этрусков будут разгаданы.

Этруски известны как торговцы и пираты, устрашавшие все древнее Средиземноморье. На территории этрусков найдено много вещей из самых отдаленных стран, например янтарные бусы из Прибалтики. Только в одном этрусском городе Вульчи, о котором мы уже говорили в первой части в связи с раскопками принца Канино, найдено более 20 тысяч греческих сосудов. В свою очередь этрусские вещи имели весьма широкое распространение.

Политическая история, общественные отношения, экономика и быт этрусков нам хорошо известны по многочисленным археологическим и письменным источникам, о них подробно, в связи с их войнами с Римом, рассказывается в каждом учебнике древней истории, но кто такие были этруски, мы все-таки не знаем.

На основании всего археологического материала гальштатского периода можно сказать, что все племена Юго-Западной, Южной и Юго-Восточной Европы переживали эпоху распада родового строя и образования господствующего класса в лице племенных вождей и их приближенных. Чешский археолог Ванкель обнаружил в Моравии богатейшее гальштатское погребение в пещере. Сам знатный покойник, по-видимому вождь, был сожжен, а вокруг него лежало 40 скелетов убитых рабов и рабынь. До погребения в пещере помещалась большая кузница. Найдены крицы, молоты, клещи, наковальни.

Приблизительно в VI—V вв. до н. э. соперничество железа и бронзы закончилось в пользу железа. Кончился полужелезный век, или гальштат, и начался полный железный век, или латенский период, названный так по местности Ла-Тен в Швейцарии на Невшательском озере. Кто были создатели латенской культуры, мы хорошо знаем — это кельты, иначе галлы. Основным письменным источником о кельтах конца латенского периода являются «Записки о галльской войне» Гая Юлия Цезаря.

Собственно Латенское поселение у северной оконечности Невшательского озера было укрепленным лагерем гельветов, одного из самых воинственных кельтских племен. Гельветы жили на восточной окраине Галлии и имели постоянные столкновения с германскими племенами. В 58 г. до н. э. теснимые германским племенем свевов гельветы пытались переселиться на запад, но были разбиты и остановлены Цезарем. Так началась галльская война.

Раскопки Латенского поселения начались в 1865 г. и дали весьма интересный материал. Подавляющее большинство вещей — оружие. Это целый арсенал. Только мечей найдено около 100 штук. Такого количества мечей не было обнаружено ни на одном поселении. Зато очень мало керамики и почти нет женских украшений. По-видимому, это было чисто мужское военное поселение наподобие Запорожской Сечи.

Изделия латенской эпохи.

В латенский период в Галлии появляются уже большие города с развитым ремеслом и торговлей. Наибольшую известность приобрели два города: Бибракте и Алезия, описанные Цезарем. Бибракте был столицей самого могущественного кельтского племени — эдуев и политическим центром всей Галлии, Алезия — столица мандубиев — знаменита тем, что здесь был осажден и взят в плен самый непокорный вождь кельтов, непримиримый враг Цезаря Верцингеторикс. Пленением Верцингеторикса в 50 г. до н. э. закончилась галльская война.

Хотя города эти и были известны, но до второй половины XIX в. н. э. ни историки, ни археологи не знали, где они находились и об их местоположении шли бесконечные ученые споры. Одни считали, что

Бибракте находился на горе Боврэ, другие помещали его на месте современного города Отена. (Отен расположен в 25 километрах к северо-западу от всемирно известных военных заводов Шнейдер-Крезо.) Что касается Алезии, то археологи колебались между двумя городищами — Ализ и Алез при впадении реки Оз в реку Армансон (в 15 км к западу от истоков Сены).

В 1852 г. президент Французской республики Луи Наполеон Бонапарт провозгласил себя императором под именем Наполеона III, восстановив империю и династию Бонапартов. Как некогда Наполеон I предпринял раскопки в Помпеях и Египте, так Наполеон III, подражая своему великому дяде, предпринял раскопки Бибракте и Алезии, чтобы получить археологический материал для своего литературного труда «История Юлия Цезаря». К его чести надо сказать, что сам он в раскопках не участвовал и не руководил ими, поручив это специалистам-археологам. Раскопки, начатые в 50-х годах прошлого столетия, продолжаются до сих пор. В конце XIX в. раскопки возглавил крупнейший французский археолог Жозеф Дешелетт (1862—1914), автор одного из лучших руководств по археологии и других научных работ, отдавший свою жизнь за Францию в Первую мировую войну.

Раскопки, начатые в Отене, обнаружили остатки древнего города, много вещей и, что особенно важно, монеты, по которым, как вы уже знаете, хорошо датируются археологические памятники. Но что же оказалось? Оказалось, что древний город был распланирован по системе римских военных лагерей, т. е. решеткой, почти все вещи были римского происхождения, а монеты чеканки позднее 5 г. до н. э. Совершенно очевидно, что город этот римский.

Само по себе открытие еще одного древнего города имело научное значение, но не такое, какого ждали от раскопок. Древних римских городов и поселений известно много, нужно было найти именно галльский город. Тогда начали копать на горе Боврэ (недалеко от Отена). Археологический спор закончился. Город Бибракте был найден. Планировка города, система укреплений в виде валов, обложенных камнем, вещи — все было латенское, т. е. галльское. Монеты по времени чеканки не идут дальше 5 г. до н. э., т. е. кончаются тем годом, с которого начинаются монеты в Отене.

Картина стала совершенно ясной. Около 5 г. до н. э. жители Бибракте были выселены на новое место, а вблизи построен новый, римский город и назван в честь Августа, правившего в то время, Августодуном. Со временем название, изменяясь и сокращаясь, превратилось в Отен.

Город Алезия оказался на месте городища Ализ. Раскопками вскрыты грандиозные для того времени оборонительные сооружения. Сооружения эти очень подробно, с точными размерами и направлениями описаны Цезарем в «Записках о галльской войне», но историки не доверяли автору, считая, что Цезарь преувеличил грандиозность сооружений, чтобы придать больше веса своим заслугам и военному таланту. Археологические раскопки еще раз, как в Эгеиде, поколебали научное недоверие к древним авторам. Раскопано было и место решающего сражения, о котором также подробно сообщает Цезарь. На месте боя обнаружены редуты, волчьи ямы, много оружия и монет. Интересно, что монеты обычно находили под остатками щитов. Видимо, солдаты, не имея карманов (карман более позднее изобретение), носили деньги в щитах.

Третий крупный город латенского периода был найден не в Галлии, а далеко от нее, в Чехии. Это огромное городище Страдониц, раскопанное чешским археологом Пичем. Городище Страдониц не только латенского периода и латенской культуры — это кельтское городище.

Из письменных источников известно, что еще в VI в. до н. э., т. е. в начале латенского периода, в силу каких-то внутренних причин, возможно перенаселения, началось передвижение кельтских племен, причем оно не носило характера медленных и постепенных племенных передвижений эпохи неолита, энеолита и бронзы. Это было уже вторжение на чужую территорию больших масс вооруженных железным оружием кельтов, с истреблением племен, порабощением государств и разгромом городов, даже таких, как Рим, завоевавший уже к тому времени господство над всей Италией. В VI в. кельты появились в Англии, в V в. они завоевали почти всю Испанию, в начале IV в. они обрушились на молодую, но победоносную республику латинян и наложили на нее огромную контрибуцию. В начале III в. кельты оказались уже в Малой Азии и, захватив значительную территорию Фригии и Каппадокии, образовали собственное государство Галатию. Кельтское племя вольков, обитавшее первоначально на юге Галлии, между верхним течением Гаронны и нижним течением Роны, оказалось у западных отрогов Карпат в бассейне Вага; кельтское племя бритолагов появилось в устье Дуная; племя котинов поселилось в верховьях Вислы; скордиски вытеснили иллирийцев, создателей гальштатской культуры, из междуречья Савы и Дравы; а одно из самых крупных кельтских племен — бойн — обосновалось в Чехии в бассейне Влтавы.

Вот каким образом кельтский город, открытый Пичем, оказался в Чехии.

Латенская культура выше гальштатской по технике производства и по оружию, но уступает ей в искусстве. Нет уже красивых высокохудожественных сосудов, очень мало женских украшений и вообще предметов роскоши. Суровая латенская эпоха, эпоха завоеваний, заставляла людей ковать железные мечи и ими добывать бронзовые и золотые украшения. Поэтому большинство нововведений Латена, получивших широкое распространение, касается главным образом оружия и военного снаряжения. Важнейшим таким нововведением был длинный латенский меч. До Латена — в Египте, в Греции и в Риме — употреблялись короткие мечи как колющее оружие, развившееся из кинжала. Длинные латенские мечи — это уже рубящее оружие. Латенский меч — предок средневекового рыцарского меча. Правда, мечи эти уступали по качеству материала римским. В античных странах (Греции и Риме) была уже изобретена сталь, а кельтский меч делался из мягкого железа и после нескольких ударов воину приходилось выпрямлять его ногой. В Риме длинные мечи появляются в I в. н. э. у всадников, и только в начале III в. они вытесняют короткие во всей римской армии. В латенское время — и именно кельтами — были изобретены шпоры.

Также значительны изобретения кельтов в области орудий труда. Появился железный скобель для сдирания коры с деревьев, была изобретена коса, возможно ножницы. В III в. до н. э. у кельтов появляются собственные монеты; до того они пользовались римскими и греческими. В Латене же у кельтов появляется гончарный круг, с большим, как видите, запозданием против стран древней цивилизации.

Что касается общественных отношений, то классовое расслоение зашло довольно далеко; племенные вожди превращались уже в местных царьков, большим влиянием пользовались жрецы-друиды, появились зачатки государственности. Конечно, не нужно преувеличивать всего этого и думать, что у кельтов латенского периода был уже рабовладельческий строй и развито государство. И то и другое было только в зачаточном состоянии.

У германских племен и у кельтов в Англии в латенский период господствовал еще патриархальный род и культура их была значительно ниже, хотя железо и там уже получило распространение.

Английский археолог Беллейд в Гластонбери в Южной Англии раскопал позднелатенское городище; оно принадлежало одному из кельтских племен Англии, которые носили общее название бриттов (отсюда Британия). Это был искусственный остров среди болота. Обитатели городища жили в круглых землянках, которых обнаружено более 90. Железных вещей очень мало, преобладает кость. В сырой почве сохранилось много изделий из дерева, в том числе круглый стол вроде обеденного, сделанный из толстого дубового пня. Такое отставание бриттов от своих европейских соплеменников объясняется островным положением Англии.

Завоевание в I в. до н. э. — I в. н. э. Галлии и придунайских стран Римом положило конец латенской культуре и заменило ее римской цивилизацией.

Переселение и движение народов в эпоху Гальштата и Латена коснулось не только Галлии, но и других стран, в частности Греции, хотя носило там несколько иной характер.

Развитое классовое общество в Греции и связанное с ним обезземеливание рядовых общинников вынуждало их покидать родные места и искать свободные земли.

Греки не вторгались большими конными массами на чужие территории, не порабощали государств, не разрушали городов. Передвижение греков приняло формы более или менее мирной колонизации. Они небольшими, конечно, вооруженными группами отплывали на кораблях в варварские (т. е. негреческие) страны и захватывали там небольшие прибрежные полоски земли. Столкновения с местным населением были, конечно, неизбежны, но в большинстве случаев варвары охотно принимали пришельцев, ибо могли у них обменивать продукты своего производства — хлеб, кожу, скот — на оружие, предметы роскоши и другие товары. Одним из ходких товаров, поставляемых варварами грекам, были рабы, т. е. пленные, захваченные в войнах с соседними племенами. Это в значительной мере способствовало тому, что греческие колонии превратились в маленькие самостоятельные рабовладельческие города-государства, или полисы, как называли их греки.

В конце VII в. греческие колонии появляются на северном побережье Черного моря.

Северное Причерноморье в VI—II вв. до н. э.

Кто же были те варвары, которые так доверчиво и гостеприимно пустили на свою землю чужестранцев и в течение сотен лет поддерживали с ними добрососедские отношения, торговали, роднились, а иногда грабили и убивали их?

Имя этих варваров — скифы.

О скифах написано книг не меньше, чем о греческих колониях, причем первым автором, дошедшим до нас, является все тот же «отец истории», великий галикарнасец Геродот. Вот что пишет Геродот о скифах.

«По словам самих скифов, они — юнейший из всех народов, и о своем происхождении рассказывают так: первым человеком в этой стране, тогда еще пустынной, был Таргитай; родителями Таргитая они называют, чему я не верю, Зевса и дочь реки Борисфена (Днепра). У него было три сына: Липоксай, Арпоксай и младший Колаксай. При жизни их упали с неба на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша».

Дальнейшая история чудесных вещей такова: золото не давалось в руки старшим братьям, загораясь огнем при их приближении, и только младший Колаксай сумел завладеть им и потому сделался царем скифов. «Общее название всех скифов, — продолжает Геродот, — сколоты; скифами назвали их эллины». Далее Геродот рассказывает вторую легенду о происхождении скифов, но уже не скифского, а греческого происхождения. Легенда очень длинная, и потому мы изложим вкратце ее содержание своими словами.

Знаменитый греческий герой Геракл, гоня перед собой быков, забрел в лесистую страну Гилею (в южной Скифии), где у него таинственно исчезли лошади, везшие его повозку. После долгих поисков Геракл обнаружил лошадей в пещере у фантастического существа — наполовину женщины, наполовину змеи. Женщина-змея просила Геракла пожить у нее некоторое время. Геракл согласился. Чудо-женщина родила Гераклу трех сыновей: Агафирса, Гелона и Скифа. Вскоре непоседливый Геракл покинул Гилею, оставив своим сыновьям три вещи: лук, пояс и чашу. Кто из сыновей сумеет натянуть лук, тот получит отцовский пояс и чашу и будет владеть всей страной. Так завещал Геракл. Натянуть лук смог только младший сын Скиф. Старшие братья выселились из страны и стали родоначальниками племен агафирсов и гелонов.

С легкой руки Геродота, предложившего два варианта происхождения скифов, ученые до сих пор не могут решить этот вопрос. Спорный вопрос заключается, конечно, не в том, кто был отцом первого скифского царя — Таргитай или Геракл, а в том, кто такие скифы, какова их этническая принадлежность и их происхождение. Скифов считали то монголами, то тюрками, то финнами, то предками славян.

Чтобы нам разобраться в этом сложном вопросе, вернемся опять к Геродоту и его легендам, а потом обратимся к археологии.

В первой легенде фигурируют ярмо и плуг, мать первого скифа — дочь бога местной реки. Это говорит о том, что миф возник у земледельческого племени, обитавшего здесь с незапамятных времен — никакого пришлого элемента в легенде нет. Во второй легенде участвуют быки, лошади, лук, а отцом первого скифа является самый неугомонный бродяга греческой мифологии Геракл. Очевидно, легенда родилась у скотоводческого, кочующего народа. Во всем этом есть уже смутный намек на то, что скифские племена не были однородны, что среди них были и земледельцы и скотоводы, и аборигены и пришельцы.

Далее, покончив с мифологией, Геродот переходит на реальную почву и рассказывает следующую историю. Некогда в Скифии жили киммерийцы, а к северо-востоку от них — различные племена: аримаспы, исседоны и скифы, постоянно враждовавшие друг с другом. Аримаспы вытеснили исседонов с их территории, исседоны вытеснили скифов, а скифы вытеснили киммерийцев. Далее Геродот сообщает об отдельных скифских племенах и называет каллипидов и алазонов, живущих около Ольвии на Буге, к северу от них скифов-пахарей, сеющих хлеб не для себя, а для продажи, скифов-земледельцев, или борисфенитов, на нижнем течении Днепра, скифов-кочевников, ничего не сеющих и не пашущих, и, наконец, царских скифов, самых храбрых и многочисленных, которые всех прочих скифов считают своими рабами. Геродот сообщает также о соседних со скифами племенах и называет их — это нервы, меланхлены, будины, савроматы, меоты, синды и массагеты. Геродот, как видите, совершенно определенно говорит о различных племенах на территории Скифии. Геродот был современником скифов и сам побывал на их земле.

Позднейшие античные и средневековые авторы все племена Юго-Восточной Европы называли общим именем скифы. Скифами называли они и сарматов, и массагетов, и восточных славян.

В силу этого у историков нового времени сложилось представление о скифах как о едином, одноязычном племени, заселявшем обширную территорию от Дуная и Черного моря до верховьев Днепра и до Сибири. По этой же причине скифов считали предками славян.

Теперь обратимся к археологии.

Первый скифский курган близ Елисаветграда (ныне Кировоград) был раскопан в 1763 г. генералом А. П. Мельгуновым, известным политическим деятелем и любителемстарины. В кургане найден железный меч в золотых ножнах с изображением львов, стреляющих из луков, крылатых быков с человеческими лицами и другими фантастическими фигурами. Находка золота возбудила интерес, и раскапывать курганы бросились все, у кого была к тому охота и деньги. Курганов раскопали много, но надежд они не оправдали. Многие из нетронутых курганов подвергались разграблению со стороны лжеархеологов. Так, некий техник Шульц, раздобывший разрешение на раскопки и нашедший целую группу нетронутых курганов, писал ложные отчеты, передавал в Археологическую комиссию некоторые вещи, а почти все золото переплавил и продал. К счастью для науки, немного искателей древности оказалось жуликами.

В 6 километрах к западу от Керчи был известен холм, называемый Куль-Оба, что значит в переводе с татарского холм пепла. Камень, из которого был сложен холм, решили использовать для постройки казарм. Солдаты, добывшие камень, обнаружили скрытую внутри холма древнюю гробницу. Они доложили об этом начальству, и из Керчи к месту открытия прибыли власти, а с ними любитель-археолог француз Дюбрюкс, которому и было поручено исследование. Холм Куль-Оба оказался погребением скифского царя. К сожалению, и тут не обошлось без воровства. На третью ночь, когда все ценности были уже вынесены и караул снят, в гробницу проникли грабители, выворотили плиту из пола и обнаружили тайник, в котором была сложена масса драгоценных вещей. Весь клад был похищен и только впоследствии удалось скупить часть предметов у местного населения. Несмотря на частичные потери, находка представляла собой колоссальную ценность. Один из куль-обских сосудов получил мировую известность.

Знаменитый сосуд сделан из электра, т. е. сплава золота и серебра. На нем изображены сценки из скифского быта. Представлен уголок военного лагеря после битвы. Скифские воины, одетые в броню и кафтаны, в головных уборах наподобие башлыков, занимаются своими делами. Один воин чинит лук, другой перевязывает раненому товарищу ногу, двое сидя беседуют, опершись на копья. Особенно интересны два скифа: один левой рукой держит другого за волосы, а правой залез ему в рот, — видимо, мягко выражаясь, удаляет больной или подбитый зуб. Пациент от боли схватил лекаря за руку.

Открытие Куль-обского кургана начинает собственно эру научных раскопок и исследований курганных погребений на юге России.

Сосуд со сценами из жизни скифов. Курган Куль-Оба.

Сцены из жизни скифов на фризе Куль-Обского сосуда.

В 1862—1863 гг. известный историк и археолог И. Е. Забелин на Нижнем Днестре, близ Никополя, раскопал курган Чертомлык — один из самых знаменитых и больших царских курганов. Высота его 20 м, окружность 350 м. В кургане оказались два погребения. Одно из них было частично ограблено еще в скифское время. Частично потому, что во время ограбления обрушилась прорытая грабителем мина (туннель) и задавила его, труп остался на месте; рядом с ним лежало похищенное золото.

В Чертомлыкском кургане рядом с царем в особых могилах похоронены царица, 6 рабов и 11 коней. Золота найдено много, но особую ценность представляет большой серебряный сосуд с кранами для вина. Сосуд покрыт высокохудожественными рельефами из цветов, веток и птиц. В верхней части сосуда изображены скифы, укрощающие лошадей.

Серебряная ваза из Чертомлыкского кургана.

Скифы, укрощающие коней. Изображение на фризе вазы из Чертомлыкского кургана.

Третий знаменитый царский курган был раскопан в 1912— 1913 гг. Н. И. Веселовским, тем самым Веселовским, который предсказал такую блестящую будущность русской археологии и о котором мы говорили уже в первой части. Называется этот курган — Солоха. Здесь тоже оказалось два царских погребения: одно ограбленное, другое нетронутое. Из многочисленных вещей, найденных в Солохе, наибольшей известностью пользуется золотой гребень, на рукоятке которого изображены три сражающихся скифа — один конный и два пеших. Гребень из Солохи — одно из лучших в мире произведений античного ювелирного искусства. Работа настолько художественна и тонка, что лучшие ювелиры Европы не сумели сделать копию.

Золотой гребень. Курган Солоха.

Даже ограбленные скифские царские курганы представляют большую научную ценность. В одном ограбленном кургане в станице Ульской (на Кубани) было обнаружено около 500 убитых при похоронах царя лошадей.

Раскопки курганов, продолжавшиеся более 100 лет, дали богатейший археологический материал, по которому воспроизведена картина скифского быта. Все, что рассказывает Геродот о жизни и обычаях скифов, полностью подтвердилось. На различных скифских вещах — оружии, снаряжении, утвари, украшениях и в виде отдельных фигурок — изобилуют изображения различных зверей, фантастических и реальных. Фигуры зверей даны в большинстве случаев в движении: грызущиеся между собой хищники, ярко выраженные открытые пасти и рвущие мясо когти; олени с необычайно ветвистыми и длинными рогами, несущиеся в бешеном галопе, и т. п.

Обилие подобных вещей дало основание признать существование особого стиля в древнем искусстве, получившего название «звериного». Область распространения скифского звериного стиля оказалась весьма обширной. Вещи звериного стиля обнаруживаются в Сибири, Средней Азии, в степной и лесостепной полосе Восточной Европы, доходя на западе до Венгрии, Чехии и Польши. Сходство звериного стиля с таким же своеобразным стилем ассирийских и иранских древностей дало повод предположить, что звериный стиль происходит из Ассирии и Ирана и принесен в Европу скифами. Однообразие же звериного стиля на всем пространстве его распространения позволило считать и все племена, обитавшие на этом пространстве, скифскими. Если вы посмотрите на старые (XIX и начало XX в.) исторические карты, то увидите надпись «скифы», растянувшуюся от Дуная до Индии.

Золотой олень. Костромской курган. Прикубанье.

Таким образом, и археологи пришли к тому же выводу, что и историки, т. е. что скифы — одноязычное племя, обитавшее на всей этой обширной территории. Отсюда и другой вывод: что славяне, жившие позднее в тех же местах, — потомки скифов.

Так историками и археологами было выражено недоверие Геродоту, утверждавшему, что племена Скифии были разноязычны. Отчасти в этом виноват сам Геродот. Дело в том, что, по свидетельству Геродота, скифы не имели городов. Действительно, у скифов не было таких городов, как города Малой Азии и Египта, но поселения как укрепленные, так и неукрепленные, иногда довольно крупные, у скифов были даже и во времена Геродота, не говоря уже о более позднем времени. Поэтому отчасти археологи раскапывали скифские курганы, но не трогали и не искали скифских городищ.

Наконец, нашелся археолог, который обратил внимание на скифские поселения и в 1900 г. впервые предпринял раскопки городища скифского времени, называемого Бельским (Полтавская обл.). Это был В. А. Городцов. Кроме того, Городцов интересовался не только богатыми царскими курганами, но и бедными погребениями рядовых скифов. Ему последовали другие советские археологи и исследовали много городищ, поселений и рядовых курганов.

Особенно много в этой области сделал советский археолог Б. Н. Граков, раскопавший и исследовавший в 1937—1940 и 1949—1952 гг. ставшее знаменитым скифское Каменское городище у села Каменка на Днепре, близ Никополя. Эти исследования изменили наше представление о скифах.

Мы не знаем, как скифы называли это городище. Геродот ничего не говорит о нем, так как в его время там было, видимо, небольшое поселение, разросшееся в город только в III в. до н. э. В третьем же веке это был город, не уступавший Ольвии ни по величине, ни по экономическому значению. Общая площадь городища 12 квадратных километров. Вокруг города, обнесенного валом с кирпичными стенами, растянулись неукрепленные селища. По всей площади городища обнаружено большое количество железных и медных шлаков, остатки сыродутных и кузнечных горнов, куски кричного железа, кузнечный инструмент и литейные принадлежности, готовые изделия из железа и бронзы — оружие, предметы конского снаряжения, украшения звериного стиля, утварь и т. п. Открыто много мест с признаками металлургических и кузнечных мастерских. В окружающих городище селищах также обнаружены следы древних кузниц.

Это был центр металлургической и металлообрабатывающей промышленности, снабжавший всю Скифию изделиями из металла. Металлургическое ремесло у скифов совершенно отделилось от сельского хозяйства. Кроме мастерских и жилищ кузнецов и литейщиков, на городище обнаружена внутренняя крепость (акрополь) с остатками богатых домов. Это дало основание Б. Н. Гракову предположить, что Каменское городище было не только ремесленным, но и политическим центром скифского государства, созданного царем Атеем в III в. до н. э.

Орудия труда скифских ремесленников. Каменское городище на Днепре.

На многих других городищах скифского времени основной и частой находкой являются ямы и кладовые для хранения зерна. Это, видимо, были укрепленные центры земледельческих районов, служившие складами товарного (т. е. предназначенного на продажу) хлеба либо убежищами во время межплеменных войн.

Многочисленные рядовые курганы не дали ничего интересного с точки зрения собирателей коллекций. Многие курганы вообще не содержали вещей. Но именно это и ценно с точки зрения археолога-исследователя, ибо свидетельствует о социальном неравенстве в скифском обществе. Многолетнее и тщательное изучение материала, добытого из рядовых курганов и с поселений, показало, что звериный стиль не определяет всей скифской культуры. Оказалось, что на обширной территории распространения звериного стиля существовали локальные (местные) культуры, значительно отличающиеся друг от друга. В Северном Причерноморье определены три основные области таких локальных культур: первая, собственно скифская, степная — на Нижнем Буге, Нижнем Днепре, в Крымских и Приазовских степях; вторая, синдомеотская, — в бассейне Кубани и Восточном Приазовье; третья, земледельческо-скотоводческая, в свою очередь имеющая местные варианты, — лесостепной полосы в бассейнах Верхнего и Среднего Буга, Среднего Днепра, Сейма. Одним из вариантов этой третьей культуры является культура скифов-пахарей, которые, по словам Геродота, сеют хлеб не для себя, а на продажу.

Археолог А. И. Тереножкин установил, что эта культура относится не только к железному веку и скифскому времени, но уходит корнями в эпоху бронзы, т. е. что она создана не пришельцами, а коренным населением.

Что касается собственно скифской культуры, то разрешить вопрос о ее происхождении помогли историкам и археологам ученые-языковеды. От скифского языка до нас дошло несколько десятков слов, главным образом имен собственных. На основании анализа сохранившихся слов языковеды определили иранское происхождение скифского языка, а так как язык является одним из главных определяющих признаков племени, то, следовательно, и самих скифов.

Так, пока в общих чертах, наметилось разрешение сложного и спорного вопроса о происхождении и расселении скифов. В VIII в. до н. э. ираноязычное племя скифов, которых Геродот называет царскими, большими конными массами вторглись в Причерноморские степи, где жили местные земледельческо-скотоводческие племена, среди которых были, видимо, и киммерийцы.

Конные киммерийцы-кочевники покинули свои степи, а земледельческое население, привязанное к земле, осталось. В какой-то мере скифы-завоеватели поработили местное население, дав ему свое имя скифов, привили ему свою культуру, но и сами восприняли многие элементы местной культуры.

Широкое распространение звериного стиля объясняется культурными торговыми связями, а главным образом единством условий и хозяйственно-экономического уклада земледельческо-скотоводческих племен различных местных культур и разных территорий. Вспомните общность культуры расписной керамики, раскинувшейся от Венгрии до Китая. Археологическая культура как будто бы сходна, но трипольцы — это трипольцы, а китайцы — это китайцы.

Восточными соседями скифов были савроматы, или, как их стали называть позднее, сарматы. Сарматы, так же как и скифы, — племя иранской языковой группы. До конца IV в. до н. э. сарматы сохраняли добрососедские отношения со скифами, жили в степях Нижнего Поволжья, но постепенно, в поисках новых пастбищ, начали проникать за Дон в скифские земли. Наконец, по свидетельству современника этих событий историка Диодора Сицилийского, во II в. до н. э. сарматы большими конными массами вторглись в Скифию и, «поголовно истребляя побежденных, превратили значительную часть страны в пустыню». Так, господство в Северном Причерноморье скифов во II в. до н. э. сменилось господством сарматов.

Наиболее известным археологическим памятником сарматской эпохи является так называемый Новочеркасский клад, найденный в 1864 г. около Новочеркасска в кургане Харлач. Название памятника неправильное, так как это не клад, а погребение сарматской царицы II в. н. э. По обилию золота оно не уступает скифским царским погребениям. В советское время раскопано и изучено большое количество сарматских курганов.

Диадема из Новочеркасского клада.

Сарматское искусство. Пластина из рога лося с изображением хищника, терзающего горного козла.

Поселения же сарматов, хотя и найдены, до сих пор не раскапывались. Здесь произошло то же, что выше было сказано о скифских городищах. Археологи долго не искали сарматские поселения, так как поверили античным авторам, утверждавшим, что эти степные кочевники круглый год жили в кибитках на колесах. Лишь в последнее время ученые пришли к выводу, что сарматы были полукочевниками или кочевниками с ограниченным радиусом передвижения. У кочевников более позднего времени наблюдаются беспрерывные передвижения с места на место, часто на огромные расстояния. Этого не было у сарматов. У них были постоянные места зимовок, где они жили почти полгода.

Они устраивали жилища из камыша и хвороста, обмазанного глиной, а иногда и из бревен. Хотя такие дома еще не найдены, но о том, как они могли быть построены, археологи судят по устройству сарматских могил, как и у других народов, воспроизводивших форму жилища. Землянки и полуземлянки, камышовые, глинобитные, деревянные и войлочные наземные постройки, загоны, укрытия и ямы для скота — вот тот комплекс сооружений, который археологи ожидают встретить при раскопках мест сарматских поселений.

Археологические исследования последних лет (в особенности работы К. Ф. Смирнова) позволили осветить различные стороны жизни и хозяйственной деятельности сарматов. Много нового узнали о жизни ранних сарматов (савроматов), занимавших в VII—IV вв. до н. э. степи Поволжья и Южного Приуралья. Их главным богатством был скот, а первое место в стаде занимали овцы. Конь широко использовался в военном деле, а также служил средством передвижения и пищей. Большие части лошадиных туш клались в могилы как заупокойная пища.

Позже у сарматов развились ремесла, а некоторые племена оседали и становились земледельцами. Хозяйство поздних сарматов представляло уже сложный комплекс, сохраняя, однако, преимущественно скотоводческий характер.

Сарматское влияние распространилось на территорию несколько большую, чем Скифия, что дало повод античным географам делить всю Европу на Сарматию и Германию. Границу между ними они проводили по Висле и Карпатам. Александрийский географ и астроном Клавдий Птолемей (II в. н. э.) называет более сотни сарматских племен и определяет их местоположение, иногда очень точно, в большинстве же случаев весьма приблизительно и путано. Недостаточность археологического материала не позволяет пока разобраться в этой массе племен.

Массовое передвижение сарматских племен началось на два столетия позже кельтского, но носило такой же характер: порабощение и истребление племен, разрушение государств и городов. Тысячелетнее Боспорское царство пало под ударами сарматской конницы. Оружием, которым сарматы завоевали господство над Юго-Восточной Европой, был длинный сарматский меч. Он не был заимствован у кельтов, а изобретен самими сарматами.

В скифское и сарматское время обширные пространства к востоку от мест их расселения, степи Казахстана, предгорья Алтая и Памира населяли различные племена, обладавшие близкой к скифской культурой. Наиболее яркие памятники горноалтайских племен второй половины I тысячелетия до н. э. раскопаны в последнее время в урочищах Пазырык и Башадар (М. П. Грязновым и С. И. Руденко). Это курганы, в которых были похоронены богатые вожди скотоводческих племен. Долина Пазырык расположена на высоте 1650 м над уровнем моря, в глубине гор, вдали от проезжих дорог. Здесь находились пять каменных курганов. Высота их достигает всего двух-трех метров, но под насыпью находится сложное погребальное сооружение. В могильной яме помещается сделанная из бревен, в виде комнаты площадью до 24 кв. м. погребальная камера. Потолок камеры покрывался в несколько слоев берестой, затем ветками кустарника, иногда войлоком. Внутри погребальных камер стояли выделанные из целого дерева саркофаги-колоды длиной до 5 и диаметром до 1 м. На одной из колод вырезаны фигуры идущих один за другим тигров, другие украшены вырезанными из кожи изображениями петухов или оленей. Рядом с саркофагом были расставлены различные вещи, принадлежащие погребенным. За погребальной камерой в могильной яме были положены трупы лошадей (от 7 до 16) с упряжью, седлами. Туда же опускались деревянные телеги и повозки. Затем могила вся закладывалась доверху толстыми бревнами в несколько накатов (иногда число шестиметровых бревен доходило до 300) и заваливалась камнями (до 3 тонн весом каждый).

Деревянный саркофаг-колода с изображением тигров из Башадарского кургана. Горный Алтай.

Изображение головы оленя в клюве грифона. Горный Алтай.

Несмотря на то что погребальное сооружение было таким сложным, все пазырыкские курганы были ограблены вскоре после того, как они были сооружены. Грабители проделывали лазы в могилу и уносили все драгоценности. И все же на долю археологов пришлось огромное количество интереснейших находок. В пазырыкских и башадарских курганах сохранились такие предметы, которые обычно бесследно разрушаются в могилах: многочисленные изделия из дерева и кожи, шерстяные и шелковые ткани, дорогие меховые одежды и даже бальзамированные тела захороненных и трупы лошадей. Все это сохранилось благодаря своеобразным местным условиям. В результате сурового высокогорного климата и особой конструкции курганов под ними образовалась вечная мерзлота, и в промерзшем грунте и во льду, заполняющем погребальные камеры, как в больших холодильниках, сохранились в течение более чем 2000 лет разнообразнейшие вещи.

Поскольку могилы считались жилищем мертвых и в какой-то мере должны были соответствовать настоящим жилищам, можно предполагать, что на Горном Алтае были распространены бревенчатые дома. По могилам реконструируется и домашняя обстановка. Никакой специальной мебели, кроме небольших столиков, по-видимому, не было, сидели на полу, покрытом войлоком. Посуда была деревянная, глиняная и кожаная. Стены покрывались коврами. Здесь найдены древнейшие в мире ворсовые и войлочные ковры. Одежда погребенных сшита из тканей, войлока, кожи или различных сортов меха — белки, соболя, горностая, выдры. Войлок украшался вырезанными из кожи узорами. В курганах найдено множество предметов конского снаряжения: уздечки, седла, нагрудные ремни, своеобразные фантастические уборы в виде масок, закрывающих головы коней. Все предметы украшены множеством разнообразных художественных изображений — растительными и геометрическими узорами, зверями и фантастическими чудовищами. На седельных покрышках аппликацией воспроизведены сцены борьбы зверей — нападения тигров или барсов на оленей и быков. При раскопках 1948 г. на теле мужчины, захороненного в одном из пазырыкских курганов, была обнаружена татуировка, нанесенная задолго до смерти и выполненная методом накалывания и втирания в уколы сажи. Основная тема татуировки — изображения различных фантастических животных. Татуированный мужчина — вождь племени — погиб в бою. Его череп был пробит ударами боевого чекана. Враги сняли с него скальп. Но соплеменники разыскали тело своего вождя, набальзамировали его и похоронили вместе с женой или наложницей, тоже набальзамированной. Тело вождя для погребения было привезено на четырехколесной повозке, запряженной четверкой лошадей. Многие сотни деталей повозки были скреплены между собой деревянными шипами, связаны ремнями, но все это без единого гвоздя или вообще куска металла.

Результаты раскопок курганов горноалтайских племен — один из примеров полученных археологами сведений о жизни различных народов на периферии скифского мира.

Глава 10. АНТИЧНЫЕ ГОРОДА СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ

В VIII—VI вв. до н. э. греческие города-государства развивают большую колонизационную деятельность. Так, по утверждению античных писателей, один только город Милет основал до 90 колоний. К концу VI в. до н. э. греческие колонии раскинулись уже по всему Средиземноморью от Испании до Кипра. Особенно много колоний было на юге Италии и в Сицилии. Южноиталийские колонии, как и вся занятая ими территория, получили название Великой Греции.

Греческие мореплаватели, купцы и разбойники-работорговцы проникали и на берега Северного Причерноморья. Здесь были основаны сначала торговые фактории, а затем города-колонии, сыгравшие значительную роль в истории юга нашей страны. Греки, как правило, долго разведывали новые места, прежде чем поселить сколько-нибудь значительное количество жителей и создать новый город. Сначала эти места посещали отдельные корабли, потом устанавливалась регулярная торговля с местным населением, создавались временные поселения и, наконец, города-колонии.

Можно предполагать, что первое знакомство греков с берегами Черного моря относится еще ко II тысячелетию до н. э. По крайней мере этим временем ученые датируют возникновение греческих мифов, в которых упоминаются причерноморские страны. Один из таких мифов — миф об аргонавтах. Вот вкратце его содержание. У царя греческого города Орхомена было двое детей: дочь Гелла и сын Фрикс. Вторая жена царя, мачеха Геллы и Фрикса, задумала погубить детей. Но их мать, богиня облаков, послала своим детям барана с золотым руном (шерстью). Баран по воздуху унес детей далеко от родной страны. По дороге Гелла не удержалась и упала в море, которое с тех пор стало называться Геллеспонтом («понт» по-гречески — море), это современный Дарданелльский пролив. Фрикс же достиг благополучно черноморского побережья Грузии, которое греки называли Колхидой. Здесь правил царь Аэт. Фрикс в благодарность за спасение принес в жертву Зевсу барана с золотым руном. Аэт повесил золотое руно на дерево в священной роще и приставил дракона сторожить его. Благодаря наличию здесь золотого руна на Колхиду сыпались всякие блага, и греки решили похитить его. Греческий герой Ясон собрал множество героев, которые должны были с ним отправиться в Колхиду на корабле «Арго». По кораблю и спутники Ясона стали называться аргонавтами.

Много опасностей и трудностей преодолели аргонавты, пока они плыли по Черному морю к Колхиде, но, и достигнув ее, не смогли сразу завладеть золотым руном. Их встретил царь Аэт, который хотел погубить Ясона и пообещал ему отдать руно, если Ясон выполнит требование царя. Аэт потребовал, чтобы Ясон распахал поле плугом, в который будут запряжены огнедышащие быки, засеял это поле зубами дракона, а когда вырастут из этих зубов воины — сразился с ними и перебил их. С помощью дочери Аэта, волшебницы Медеи, полюбившей Ясона, он справился с поручениями. Медея усыпила охранявшего руно дракона, Ясон похитил руно и отплыл с Медеей от берегов Колхиды.

Это сказка, но сказка, несомненно, свидетельствующая о знакомстве ее творцов с Черным морем. И другие греческие мифы, в которых упоминается Таврида (Крым) или реки Истр (Дунай), Танаис (Дон) и т. п., показывают, что Причерноморье было знакомо грекам за много сотен лет до начала колонизации. В конце VII в. греческие колонии появляются на северном побережье Черного моря, и здесь уже вступает в свои права археология. Впрочем, археология дает некоторые сведения и для времени, когда еще никаких греческих городов здесь не было: в разных местах и даже на большом расстоянии от побережья найдены греческие вещи, попавшие к скифам путем торговли.

Колонизация началась с VIII в. до н. э., а к концу VI в. греческие колонии раскинулись уже по всему Средиземноморью от Испании до Кипра. Особенно много колоний было на юге Италии и в Сицилии. Южноиталийские колонии, как и вся занятая ими территория, получили название Великой Греции.

Первой известной нам греческой колонией в Северном Причерноморье было поселение на острове Березань в устье Бугского лимана. Поселение Березани было открыто в 80-х годах прошлого столетия, но основные раскопки велись в течение ряда лет уже в советское время. Это поселение интересно тем, что наглядно показывает, как протекала греческая колонизация. На острове найдены остатки жилых сооружений из камня и много вещей греческого происхождения, а в западной части обнаружен некрополь (кладбище) местного, негреческого населения. Следовательно, поселок греческих колонистов возник не на пустом месте, а на обитаемом. По-видимому, пришельцы вытеснили аборигенов, а может быть и уничтожили, что, впрочем, не опровергает нашего утверждения о более или менее мирном характере греческой колонизации.

Итак, осторожные греки поселились на острове, опасаясь основать свою факторию на материке среди воинственных варварских племен. Вскоре варвары, убедившись в несомненной пользе для себя от такого соседства, по причине, о которой мы уже говорили (торговля), допустили чужеземцев и на материк, и греки основали на правом берегу Бугского лимана город Ольвию Мы говорим «варвары допустили», а не «греки захватили» потому, что местное население обладало неизмеримо большими военными силами, чтобы не допустить греков на материк.

Так или иначе в первой половине VI в. до н. э. Ольвия была основана, а затем античные города раскинулись по всей северной кромке Черного моря от Дуная до Риона. Наиболее знаменитые из них: Тира на Днестре, Херсонес, Феодосия, Пантикапей в Крыму, Танаис в устье Дона, Фанагория и Гермонасса на Таманском полуострове, Питиунт, Диоскуриада и Фасис в Колхиде.

Археологические исследования античных городов Северного Причерноморья начались в конце XVIII в., вскоре после присоединения Новороссии и Крыма к Российской империи. Одним из первых исследователей был поэт П. И. Сумароков.

Хотя исследования П. И. Сумарокова ограничились внешним описанием памятников, они все же имеют научное значение, так как многое из того, что видел и описал Сумароков, бесследно исчезло. В 30-х годах XIX в. начались систематические раскопки, которые продолжаются до настоящего времени. В начале XX в. изучение античных городов, в частности Ольвии, на большую научную высоту поставил талантливый русский археолог Б. В. Фармаковский, о котором мы говорили уже в первой части.

Огромный археологический материал, накопленный за полтора столетия, позволил при сравнительно малом количестве письменных источников восстановить историю греческих полисов и варварских племен Северного Причерноморья. Особенно интересны научные труды советских археологов В. Ф. Гайдукевича и В. Д. Блаватского, обобщивших все данные, добытые раскопками. В книге В. Ф. Гайдукевича «Боспорское царство» описана история крупного греческого государства, образовавшегося в V в. до н. э. на берегу Азовского моря и просуществовавшего почти тысячу лет. В. Д. Блаватский изучил и описал искусство и земледелие на юге СССР в античную эпоху. Вообще же о греческих полисах в Северном Причерноморье написаны сотни томов, и подавляющее большинство из них — на основе археологических изысканий.

Одним из самых богатых и крупных греческих городов Северного Причерноморья была Ольвия (что по-русски значит счастливая). Этим именем в греческом мире называлось несколько городов. У нашей Ольвии было и другое имя — Борисфен, так в древности называлась река Днепр. Ольвия находилась на правом берегу Днепровско-Бугского лимана в 38 км на юг от г. Николаева. Основную массу переселенцев в Ольвию составили жители Милета, к ним присоединились жители и других городов Греции. Выгодное расположение Ольвии, двумя водными артериями связанной с внутренними степными районами, обеспечивало ей успешную посредническую торговлю с туземными племенами. В обширном сельскохозяйственном районе, примыкавшем к городу, сеяли хлеб, разводили скот. В городе были сосредоточены различные производства: металлообрабатывающее, гончарное, ткацкое и др. Жители Ольвии (ольвиополиты) обменивали изделия собственного производства и привезенные из Греции товары на скот, кожи, пушнину, соленую рыбу, рабов, которых поставляло население окружавших Ольвию степей. Но главным товаром был тот зерновой хлеб, который вывозился из Ольвии в собственно Грецию.

Ольвия являлась республикой-полисом, т. е. городом со своим государственным управлением, своими законами, должностными лицами, монетой и т. д.

Ко второй половине IV в. до н. э. Ольвия достигла апогея своего богатства и могущества. В это время отношения Ольвии с окружающими ее скифскими племенами были сравнительно мирными. Но начиная с III в. до н. э., со вторжением из-за Дона сарматских племен, в массах местного населения усиливается движение, направленное против греков. Местные племена неоднократно подступают под стены города и облагают Ольвию тяжелой данью. Наступает постепенное ослабление города. В середине II в. Ольвия была подчинена скифам. В середине I в. до н. э. она была взята приступом и разрушена племенем готов. Несколько десятилетий город лежал в развалинах. Возродившийся позже город занимал не более трети своей прежней территории. В эпоху Римской империи Ольвия оставалась сравнительно небольшим городом, ведущим посредническую торговлю. В IV в. н. э. жизнь Ольвии совершенно замерла. Такова вкратце история «счастливой» Ольвии.

Местоположение древней Ольвии было установлено русскими учеными свыше 160 лет назад, но лишь в 1901 г. начались ее систематические раскопки, которые ведутся и поныне. Открыты многие кварталы города, можно теперь ходить по его улицам и площадям, заходить в древние дома. Конечно, все это выглядит не так, как в Помпеях. Зайти в дом в Помпеях — это значит оказаться под крышей, в подлинной обстановке в течение почти 2000 лет сохранявшегося древнего дома. Зайти в дом в Ольвии — значит переступить порог и оказаться на территории бывшего дома, от которого осталась лишь часть кладки стен. И все же раскопки города позволили представить себе очень полно различные стороны его жизни.

Древний город имел форму треугольника (площадью около 33 га), образуемого берегом Днепровско-Бугского лимана на востоке и глубокими балками на западе и севере. Судя по занимаемой им площади, город, с точки зрения нашей, современных людей, был невелик, его население вряд ли даже в годы расцвета превышало 10 000 человек. Но для древнего города это было очень много. Ольвия могла считаться большим городом. Городская территория делится на нагорную часть (верхний город) и приречную (нижний город). Ольвию окружали мощные оборонительные стены, достигавшие 4 м толщины. Они сложены из крупных правильно отесанных каменных прямоугольников (квадратов), уложенных один на другой без всякого связующего раствора. Прямоугольные каменные башни выступают за линию стен.

Как и во всяком греческом городе, в центре Ольвии находилась главная городская площадь — агора, на которой происходили общественные собрания. Здесь же был рынок. С двух сторон вдоль площади тянутся торговые ряды: в них находились лавки и склады торговцев, конторы менял, производивших обмен чужеземных денег на ольвийские. На агоре помещались каменные плиты с высеченными на них греческими надписями. Это важнейшие распоряжения городских властей, постановления народных собраний. Десятки таких надписей на мраморе найдены при раскопках.

Рядом с агорой находился священный участок города, на котором были сооружены храмы, посвященные Зевсу, Аполлону и другим богам. Храмы не сохранились, они были разобраны на камень еще в древности. Археологам удается лишь по остаткам фундаментов восстановить, как выглядели эти храмы в плане. Но откуда же известно, каким богам были посвящены эти недошедшие до нас храмы? На священном участке найдено множество разбитых сосудов. Они были когда-то пожертвованы их владельцами в храм и на их стенках и донышках процарапаны надписи, содержащие посвящение богу. По этим надписям и удалось установить, каким богам были посвящены храмы Ольвии.

Общий вид раскопок античного города в Северном Причерноморье.

Мраморный алтарь в Ольвии.

Городская территория была густо застроена общественными зданиями, жилыми домами, производственными и хозяйственными постройками. Улицы пересекались перпендикулярно одна к другой, образуя прямоугольные кварталы. Главная улица верхнего города, шириной в 10 м, была предназначена для двустороннего движения транспорта и пешеходов. Ее пересекал ряд поперечных улиц шириной в 2—3 м. Дома выходят на эти улицы глухими стенами. Жилые помещения расположены вокруг небольшого внутреннего дворика.

Из верхнего в нижний город жители Ольвии попадали по каменным лестницам, проложенным по крутым склонам плато. Нижний город в настоящее время наполовину поглощен водами лимана. На оставшейся части раскопаны жилые и хозяйственные постройки, а также мастерские ремесленников. При раскопках ольвийских городских кварталов найдено множество вещей.

За пределами города находился некрополь, занимавший территорию почти 500 га. Греки, как скифы, верили, что после смерти человека душа его попадает в загробный мир и что ей там могут пригодиться вещи, которыми человек пользуется на земле. Поэтому в греческих погребениях встречаются украшения, посуда, реже оружие и совсем редко — орудия труда. Очень часто в могилах находят монеты. По представлению греков, чтобы попасть в загробное царство, душа умершего должна была переправиться через подземную реку. Покойнику за щеку вкладывали монеты, чтобы ему было чем заплатить перевозчику Харону за перевоз через загробную реку.

Раскопки некрополя Ольвии дали большое количество вещей, чаще всего, в отличие от вещей, найденных при раскопках города, целых. В городских слоях обычно находят вещи испорченные, брошенные, потерянные, вышедшие из употребления. В могилу клали вещи целые и лучшие.

В Ольвии и других античных городах (как, впрочем, и вообще в культурном слое любого города) наиболее часто встречающиеся предметы — это обломки керамики, глиняные черепки, представляющие для археолога научный источник большого значения. В раскопках Ольвии особенно много найдено амфор — остродонных больших сосудов с узким горлом и двумя ручками. Эти сосуды служили тарой для хранения и перевозки жидких и сыпучих продуктов: вина, растительного масла, зерна и т. п. Форма амфор изменялась в зависимости от времени и места их производства, и по этому можно судить о торговых связях Ольвии. Теперь уже хорошо известно, в каких античных городах какой формы изготовлялись амфоры, какое было керамическое тесто (как замешана глина), и поэтому легко определить место производства.

Амфоры, найденные в Ольвийском погребе.

Чернофигурная амфора с изображением состязаний в беге.

Античная фигурная ваза в виде сирены (полуженщины, полуптицы), найденная в Фанагории.

Кроме амфор, находят много красных, серых и других черепков, обломков столовой и кухонной посуды. Богатым людям принадлежали тонкостенные глиняные сосуды, расписанные орнаментальными узорами и сюжетными сцепами. Росписи греческих сосудов посвящены целые библиотеки ученых трудов. Ее изменения так хорошо изучены, что по форме и росписи сосудов их можно датировать иногда с точностью до нескольких десятилетий. В VI в. — первой половине V в. до н. э. изображения исполнены черным лаком по красному фону (так называемые чернофигурные вазы). На сосудах изображаются сцены из мифов или бытовые сцены с большим количеством фигур, расположенных в сложных композициях. С конца VI до начала III в. до н. э. фон сделан черным лаком, а фигуры оставлены естественного для глины красного цвета (краснофигурные вазы). В это время вазопись достигла расцвета, изображения передают не только сюжеты, но дают индивидуальные характеристики отдельных человеческих фигур. Лучшие сосуды производились в Афинах. В Ольвии они привозные. Кроме расписных сосудов, из памятников искусства наиболее часто встречаются терракоты — небольшие статуэтки из обожженной глины, изображавшие чтившихся в Ольвии богов и богинь или самих жителей города. Находки мраморных скульптур сравнительно редки. Найдено много предметов быта, украшений, монет и т. д.

К северу и югу от Ольвии находились десятки городков и небольших поселений, как греческих, так и местного населения, в большинстве случаев земледельческого, поставлявшего Ольвии хлеб, торговля которым составляла основу ее экономического благосостояния.

Несколько иначе обстояло дело в другом античном городе — Херсонесе: здесь сами жители города владели значительным сельскохозяйственным районом.

Развалины крупнейшего из греческих городов западной части Крыма — Херсонеса — находятся в 3 км от нынешнего Севастополя, на западном берегу Карантинной бухты. Город был основан в 421 г. до н. э. Слово «Херсонес» означает по-русски полуостров. Город действительно стоит на полуострове, который назывался Гераклейским и составлял в древности городскую землю Херсонеса. Ближайшими соседями Херсонеса были воинственные и суровые племена тавров, до позднего времени сохранившие свою замкнутость и примитивный образ жизни. Херсонес больше других греческих городов Северного Причерноморья подвергался нападениям местных племен, и это вызвало необходимость постройки мощной системы укреплений. Каменные стены с многочисленными башнями много раз перестраивались в течение столетий их существования, а город существовал долго. В отличие от Ольвии жизнь Херсонеса не прекратилась с концом античной эпохи. В средние века он входил в число городов Византийской империи и играл большую экономическую и культурную роль для населения Крыма, Северного Причерноморья и древней Руси. Херсонес просуществовал до 1399 г., когда был разрушен и сожжен татарским набегом.

Античный Херсонес, как и другие греческие полисы, был демократической рабовладельческой республикой. «Демократия» означает народовластие. И действительно, власть осуществлялась народом, через народное собрание, совет и выборных должностных лиц. Но «народом» считались лишь свободные граждане, да и среди них первостепенную роль играли греки-рабовладельцы; свободные землевладельцы — крестьяне мало влияли на политическую жизнь полиса, женщины были лишены права участвовать в народных собраниях, а рабы были лишены всех человеческих прав. Важнейший документ, касающийся политической жизни Херсонеса, — так называемая присяга херсонесцев — дошел до нас благодаря раскопкам. Текст его вырезан на мраморной плите в конце IV или начале III в. до н. э. Найдена плита в раскопках в 1890—1891 гг., сначала нашли ее нижнюю часть, а в следующем раскопочном сезоне — верхнюю. Они прекрасно сошлись по линии излома. Из надписи явствует, что каждый херсонесский гражданин должен был принести присягу, в которой он именем богов (Зевсом, Землею, Солнцем, Девою) клялся, что будет охранять демократический строй Херсонеса, не предаст врагам («ни эллину, ни варвару») ни Херсонеса, ни его владений, будет служить народу, не будет замышлять чего-нибудь против Херсонеса или его граждан, не разгласит государственной тайны, будет «на суде подавать голос по законам», «хлеба вывозного с равнины не продавать в другое место, но только в Херсонес» и т. д. Кончалась надпись заклятием на случай нарушения присяги: «Да не приносит мне плода ни земля, ни море, и женщины да не рождают мне прекрасных детей».

Найдены в Херсонесе и другие надписи на мраморных плитах, ставшие важными источниками для изучения его политической жизни.

Мы не будем рассказывать о других находках в Херсонесе, хотя город раскопан в такой степени, что можно ходить по древним улицам, и найдено множество вещей. Впрочем, большинство сохранившихся домов относится не к античности, а к средневековью.

Чрезвычайно интересны результаты изучения сельскохозяйственной округи Херсонеса, археологических разведок на Гераклейском полуострове. Здесь обнаружены остатки стен сотен сельскохозяйственных усадеб (по-гречески «клеров»), принадлежавших херсонесцам. Прямоугольные участки размером от 3 до 60 га были обнесены каменными стенами, а иногда на них стояла еще и башня. Большая часть площади клера была занята под виноградниками, но были здесь и садовые участки, и поля, где возделывались зерновые культуры. Все эти участки были разделены внутренними стенками. В усадьбах Гераклейского полуострова найдены виноградарские ножи, плиты виноградных давилен и т. п.

Наряду с виноградарством и зерновым хозяйством значительное место в экономике Херсонеса занимало рыболовство. Вероятно, вывоз соленой и вяленой рыбы был одной из важных статей экспортной торговли Херсонеса. Враскопках найдены многочисленные цистерны, служившие для засолки рыбы. Цистерны вырублены в скале, обложены камнями и тщательно оштукатурены раствором из смеси извести, песка и мелкотолченой керамики. Прочность штукатурки такова, что грунтовые воды не могли проникнуть в цистерны, а рассол не мог из них вытекать. Рядом с цистернами находились кладовые с пифосами — огромными керамическими сосудами для хранения жидких и сыпучих продуктов. В пифосе мог поместиться человек, так велик был этот сосуд. Он заменял в хозяйстве бочки, которых у греков не было. На дне пифосов в херсонесских кладовых найдены остатки рыбы.

Вокруг Керченского пролива, который в античную эпоху назывался Боспором Киммерийским^[10], возникло несколько греческих городов-колоний, среди которых важнейшими были Пантикапей (на крымской стороне пролива) и Фанагория (на противоположной стороне пролива, на Таманском полуострове). Сначала это были независимые города-государства. Но вскоре они объединились в Боспорское государство, столицей которого стал Пантикапей. Это произошло в 480 г. до н. э. Объединение, по-видимому, было добровольным, и, кроме экономических причин, целью его было также сплочение греческих поселений для самосохранения, так как они находились в окружении воинственных и сильных местных племен. Династия боспорских царей прослеживается до IV в. н. э. Дальнейшая история Боспора малоизвестна. В IV—II вв. до н. э. Боспорское царство переживало период экономического и политического расцвета. Основой благосостояния Боспора была очень большая по тому времени торговля хлебом. Греческие авторы сообщают, что Афины получали с Боспора половину всего необходимого им привозного хлеба — около 1 млн. пудов в год.

Боспор Киммерийский.

Древние кварталы Пантикапея располагались на склонах и у подножия теперешней горы Митридат в Керчи. На вершине горы находился акрополь (так называлась возвышенная и укрепленная часть древнегреческого города, служившая для жителей защитой и убежищем от неприятеля). Значительная часть развалин Пантикапея застроена зданиями современной Керчи, что очень затрудняет его раскопки.

Неподалеку от Пантикапея возникла группа небольших поселений, среди них городки Мирмекий и Тиритака. Сначала это были самостоятельные города. В V в. н. э. Мирмекий даже выпускал свои монеты с изображением муравья (эмблема соответствовала имени города: «мирмекий» — муравей). Позднее они вошли в состав Боспорского царства и стали как бы хозяйственными пригородами Пантикапея. При раскопках этих городков открыты винодельни, рыбозасолочные ванны и т. п.

Наиболее отдаленным от Керченского пролива Боспорским городом была Горгиппия, находившаяся на черноморском побережье (на том месте, где стоит в настоящее время Анапа). Горгиппия находилась в стране синдов, и, до того как Боспор овладел этой страной, на месте Горгиппии существовал синдский город и гавань. Синды — это народ, занимавший до прихода греков теперешний Таманский полуостров и местность в сторону Предкавказья до Анапы. По мере удаления от главных центров Боспорского царства все более преобладал местный, негреческий уклад жизни, в который лишь частично проникали элементы греческой культуры. Поселения местного населения на Кубани обычно невелики, окружены земляным валом и рвом. Дома построены из деревянных жердей, камыша и хвороста, обмазанных глиной с примесью рубленой соломы. Самым дальним северным пунктом Боспорского царства был город Танаис, лежавший близ впадения реки Танаис (ныне Дон) в Азовское море. В первые века нашей эры этот город был главным невольничьим рынком в Северном Причерноморье, сюда привозили продавать рабов, захваченных в межплеменных войнах.

Примерно с середины III в. н. э. античные государства Северного Причерноморья вступают в период упадка, через сто с лишним лет приведшего их к окончательной гибели.

В заключение следует упомянуть о греческих городах в Западной Грузии, о Колхиде, с рассказа о путешествиях в которую мы начали эту главу. В VI в. до н. э. здесь были основаны города Фазис (там, где ныне город Поти), Диоскуриада (на месте нынешнего Сухуми), Питиунт, который древние грузины называли Бичвинтой (недалеко от устья реки Бзыби, современная Пицунда). Они еще сравнительно слабо археологически изучены, хотя каждый год приносит новые ценнейшие открытия.

Почти тысячелетнее существование античных городов в Северном Причерноморье имело большое значение для истории народов нашей страны. Греческие города способствовали развитию экономики, культуры и искусства обитателей южнорусских степей.

Глава 11. УРАРТУ И ХОРЕЗМ

Царство Урарту образовалось в середине IX в. до н. э., т. е. в начале железного века, на Армянском нагорье, в районе озера Ван. В результате завоевательных походов в Закавказье к Урарту была присоединена долина Арарата, где было построено несколько крепостей.

В 1863 г. на скале, спускающейся в воды озера Севан, была обнаружена и скопирована древняя клинообразная надпись. Копия была сделана очень небрежно, и прочитать ее не удалось. В 1895 г. А. А. Ивановский задумал снять точную (в натуральную величину) копию, т. е. сделать эстампаж. Что такое эстампаж, может быть, не зная самого термина, хорошо знают все наши читатели, ибо неоднократно делали его в детстве. Берут монету, накрывают ее листом бумаги и заштриховывают карандашом. На бумаге получается точный отпечаток монеты. По такому же принципу делаются эстампажи скальных надписей. На надпись натягивают полотно и заштриховывают его углем. Выпуклые места надписи получаются черными, а углубленные светлыми. Сейчас применяют более совершенные методы (например, фотографию), но в прошлом столетии это был единственный способ получить точную, неискаженную копию. Ивановскому с большим трудом удалось снять копию, и в конце концов надпись была прочитана.

Это была надпись урартского царя Русы I (780—714 гг. до н. э.). Она говорила о покорении Русой четырех стран у озера Севан и 19 стран в других районах, о постройке им города бога Тейшебы. Тейшеба — главный бог урартов — бог войны.

Многие русские, английские, немецкие, французские ученые и ученые других стран и национальностей читали, изучали, анализировали урартские и ассирийские надписи, раскапывали урартские города и крепости, восстанавливая историческое прошлое древней цивилизации.

Интересно проследить, как свидетельство письменных источников, случай, археологическое предположение и упорные поиски помогли открыть древний, исчезнувший и забытый урартский город. Из двух дошедших до нас надписей было известно, что последний урартский царь Руса II, сын Аргишти II, в середине VII в. до н. э. занимался строительством и, по-видимому, перенес свою резиденцию из старого административного центра Аргиштихинили во вновь построенный «город бога Тейшебы». Из контекста надписей можно было предположить, что «город бога Тейшебы», или Тейшебаини, находился где-то в районе озера Севан, но точное его местоположение не было известно. Таково было свидетельство письменных источников.

В 1936 г. геолог А. П. Демехин на холме, называемом Кармир-Блур (Красный холм), близ Еревана, нашел обломок камня с остатками урартской надписи. В надписи сохранилось имя царя Русы, сына Аргишти. Эта случайная находка дала основание предположить, что город Тейшебаини находился где-то в этом месте. В том же году археологи произвели разведку и обнаружили на вершине и склонах Кармир-Блура обломки камней от какого-то сооружения и мощный слой земли красного цвета, образовавшегося, по-видимому, от сырцовых кирпичей.

В 1939 г. археолог Б. Б. Пиотровский начал планомерные исследования холма. Но не успели рабочие вонзить первую лопату в землю, как хлынул проливной дождь, и раскопки пришлось отложить. На другой день на холме обнаружили странное явление. Местами почва просохла, местами оставалась сырой. Сырые участки почвы образовали четкие прямые линии и прямоугольники, представляя как бы план какого-то сложного сооружения. Пиотровский догадался, что сырые участки почвы находятся над остатками каменных стен погребенной в холме древней крепости. Произошло это потому, что более рыхлые слои земли между стенами впитали влагу и поверхность на этих участках просохла быстрее, чем там, где проходили стены и где влага задерживалась. Нарисованный дождем план перенесли на бумагу и приступили к раскопкам. Точно на обозначенных местах обнаружили крепостные стены. В результате раскопок в недрах Кармир-Блура был обнаружен большой город, разрушенный, как потом оказалось, вражеским нашествием. Среди многочисленных находок оказалась часть бронзового дверного запора с надписью: «Русы, сына Аргишти, крепость города Тейшебаини». Так, новый, добытый раскопками письменный источник подтвердил все предположения археологов.

С 1939 г. и поныне экспедиция под руководством Б. Б. Пиотровского ведет раскопки Кармир-Блура.

Крепость на холме Кармир-Блур представляет собой громадное сооружение с обширным двором, площадью около 4 га. Стены ее сложены из крупных сырцовых кирпичей на цоколе из грубо обработанных камней. Толщина стен достигает 3,5 м, а высота до 7 м. Первый этаж крепости полностью сохранился. Раскопками здесь вскрыто около 140 помещений разных размеров — от небольших кладовых до обширных винных погребов, в которых находилось около 40 000 литров вина разных сортов. В кладовых для зерна могло поместиться 750 тонн. Кроме кладовых, в крепости находились также мастерские по изготовлению кунжутного масла, пивоварня, мелкие ремесленные мастерские.

В крепости хранился архив документов, состоящий из глиняных табличек, покрытых клинописью. В дни гибели крепости архив был растащен и поэтому в разных местах были найдены глиняные таблички или их обломки.

Кармир-Блур. Глиняная табличка с клинописью.

Кладовая с карасами. Кармир-Блур.

Колчан урартского царя. Кармир-Блур.

Раскопки Кармир-Блура дали множество различных вещей, характеризующих культуру Урартского государства. Наиболее замечательны находки бронзовых предметов вооружения: это 17 щитов с клинообразными надписями урартских царей VIII в. до н. э., пять из них украшены изображениями быков и львов; это 20 бронзовых шлемов с надписями имен царей и изображениями священных деревьев, богов, боевых колесниц и всадников; это 20 бронзовых колчанов с такими же надписями и украшениями.

Казалось удивительным, что в крепости, построенной в VII в. до н. э. (царь Руса II правил приблизительно в 675—650 гг. до н. э.), найдены художественные бронзовые предметы VIII в. В процессе исследований выяснилось следующее.

На противоположной тому месту, где находится Кармир-Блур, южной окраине Еревана есть еще один холм — Арин-Берд, хранящий развалины урартской крепости Эребуни (возможно, ее имя сохранилось в названии города Еревана). Эта крепость была построена около 780 г. до н. э. В 1950 г. начались раскопки Эребуни (руководитель армянский археолог К. Л. Оганесян). Были открыты остатки дворца, храма, хозяйственных сооружений, но почти не было найдено вещей. Как выяснилось, в VII в. до н. э. Эребуни опустел и содержимое из его кладовых было перевезено в новый центр, в Тейшебаини.

К югу и западу, у подножия холма, на котором находилась крепость Тейшебаини, располагался примыкавший к ней древний город. Пока раскопано лишь несколько кварталов города. Город был построен по общему плану, и в него были поселены жители, доставленные из других мест. Первые раскопанные жилища состояли из двух помещений с открытым двором, без хозяйственных помещении. Последнее обстоятельство заставило археологов предположить, что жители города не имели своего домашнего хозяйства, так как находились как бы на государственной службе и получали снабжение от государства. Возможно, что это предположение верно, но оно, во всяком случае, не относится ко всему городу, так как позже в других кварталах города были раскопаны дома с кладовыми, в которых стояли большие сосуды и могли храниться значительные запасы продовольствия. В обширном городе жили урартские воины, ремесленники и земледельцы.

Из письменных источников стало известно, что царство Урарту подвергалось многократным нападениям: с севера — со стороны киммерийцев и скифов, с юга — со стороны ассирийцев и мидян, пока, наконец, в начале VI в. до н. э. не пало под совместными ударами мидян и скифов.

Город Тейшебаини подвергся общей участи, он погиб около 590— 585 гг. до н. э. Все обстоятельства гибели города до мельчайших деталей восстановлены археологическими раскопками. Цитадель Тейшебаини была разрушена и сожжена при ночном штурме со стороны боковых, менее укрепленных, чем главные, ворот.

«Город был покинут, — пишет руководитель раскопок Б. Б. Пиотровский, — и защитники Тейшебаини заперлись в цитадели, устроив во дворе и в помещениях крепости свои временные жилища, где было обнаружено большое количество продовольствия. Именно в это время, по-видимому, защитники цитадели растащили имущество из кладовых, поделив его между собой, и спрятали свои сокровища в разных местах, иногда заваливая их ветками и зерном, а иногда зарывая в земляной пол. Эти кучи запрятанных вещей носят следы дележа... Защитники крепости, несомненно, рассчитывали после снятия осады забрать все эти вещи. На стене помещения, около зарытых в земляной пол щита и меча, была обнаружена метка в виде креста, нанесенная красной краской. Но судьба решила иначе. Крепость была взята штурмом и погибла в пожаре, рухнувшие перекрытия на долгие годы погребли под собою то, что не успело догореть».

После гибели Тейшебаини жизнь в нем не возобновлялась. Царство Урарту прекратило существование.

Государство Урарту.

Урартские памятники — интереснейший, но не единственный объект исследований археологов на Кавказе. В Армении, Грузии, Азербайджане, Кабарде, Осетии и других областях ведутся раскопки, раскрывающие историю древних культур Кавказа, сыгравших значительную роль в мировой истории.

Рассказанное выше о раскопках Кармир-Блура — лишь один из примеров успехов советского кавказоведения.

Точно так же в пределах этой небольшой книжки мы не можем систематически рассказать об археологических исследованиях, которые ведутся в Средней Азии. Маршруты экспедиций протяженностью в несколько десятков тысяч километров покрыли сетью почти всю территорию Средней Азии — от каспийских песков до ледников Тянь-Шаня, Алтая и Памира. Об открытии культур ранних земледельцев в Средней Азии мы уже выше рассказывали. Но, кроме изучения памятников определенной эпохи, археологи предпринимают сплошное изучение памятников одной исторически сложившейся или географически однородной области. О результатах такой работы сейчас пойдет речь.

В начале XIII в. н. э. совершенно неожиданно для всех стран и народов на Востоке появилась огромная империя, раскинувшаяся от Тигра до Инда и от Аральского моря до Аравийского. Это была империя Хорезм-шаха Мухаммеда. Правда, этот колосс прожил очень недолго и в 1221 г. пал под ударами конных полчищ Чингис-хана, но он не был так юн, как это казалось современникам.

Основным ядром эфемерной империи было Хорезмское государство, образовавшееся в долине нижнего течения Аму-Дарьи еще до Геродота, но вся его история, уходившая корнями в еще более седую древность, оказалась забытой.

Вот почему это произошло.

Задолго до Хорезм-шаха Мухаммеда в VII в. н. э. другой Мухаммед положил основание другой, еще более огромной и более могущественной империи, захватившей к середине VIII в. обширную территорию от Инда до Испании. Эта империя в исторической литературе называется Арабским халифатом. В 712 г. арабский полководец Кутейба ибн-Муслим, присоединивший к халифату Хорезм, приказал сжечь всю литературу хорезмийцев и истребить их ученых. Сделал он это вот из каких соображений: если книги хорезмийцев содержат то, что написано в коране, — они не нужны, хватит одного корана; если там написано то, чего нет в коране, — они вредны, ибо противоречат корану; следовательно, и в том и в другом случае их нужно уничтожить, а заодно и ученых, чтобы не могли написать еще чего-нибудь ненужного или вредного.

Хорезмский ученый Абу-Райхан ал-Бируни, живший на рубеже X и XI вв., так рассказывает об этом событии: «И всеми способами рассеял и уничтожил Кутейба всех, кто знал письменность хорезмийцев, кто хранил их предания, всех ученых, что были среди них, так что покрылось все это мраком и нет истинных знаний о том, что было известно из их истории во время пришествия к ним ислама».

Хотя историю Хорезма забыли, но совершенно очевидно, что империя Хорезм-шахов не могла возникнуть на пустом месте. Культура Хорезма была не ниже, а иногда и выше культуры многочисленных завоевателей от Кира до Чингис-хана, покорявших или пытавшихся покорить Хорезм. Но представление об истории и культуре хорезмийцев мы до недавнего времени имели только из отрывочных сообщений латинских, греческих, иранских, армянских, сирийских и китайских источников.

В 1937 г. Академией наук СССР была создана специальная Хорезмская археологическая экспедиция во главе с С. П. Толстовым, которая и по сей день ведет ежегодные систематические раскопки, отвоевывая у песчаной пустыни остатки древней цивилизации.

Городище Базар-кала VI в. до н. э — IV в. н. э. На снимке цитадель II—IV вв. н. э., находящаяся в северо-восточном углу городища. Полоса на переднем крае — остатки оросительного канала VI—V вв. до н. э. Хорезм. Кара-Калпакская АССР.

С. П. Толстов и его сотрудники вооружены не только лопатой археолога, в их распоряжении автомобили и самолеты. Десятки тысяч километров составляют пути, проделанные археологическими разведчиками на автомобилях и самолетах через пустыни Каракумы, Кызылкум и Усть-Урт. Несколько сот памятников открыто и несколько десятков исследовано и раскопано за годы существования экспедиции.

Работы велись в содружестве с географами, с использованием новейших методов исследования. Это позволило расширить круг проблем, изучаемых археологами, и заняться историей древних русел Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, основанным на их водах древним поливным земледелием, а также историей заселения их человеком.

Оказалось, что в низовьях Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи (или, как их называли древние авторы, Окса и Яксарта), в пределах древних, соприкасавшихся между собою дельт этих крупнейших среднеазиатских рек, имеются обширные площади, орошавшиеся в прошлом. На этих землях обнаружены остатки заброшенных каналов и полей, многочисленные археологические памятники от первобытной эпохи до позднего средневековья. Хорезмская экспедиция вышла далеко за пределы собственно Хорезма, лежащего в бассейне нижней Аму-Дарьи, и изучила обширные сопредельные области.

В эпоху неолита, в IV—III тысячелетиях до н. э., в то время как на юго-западе Средней Азии уже существовали ранние земледельческие общины, на территории Хорезма, да и на значительной территории в других частях Средней Азии, жили племена охотников и рыболовов. На остатках их временных стоянок археологи находят лишь кремневые орудия и обломки керамики. Культурный слой был на этих временных стоянках очень тонок и от времени разрушился почти полностью. Археологам повезло лишь при раскопках таких стоянок в правобережном Хорезме, особенно одной из них. Еще в древности находившееся здесь жилище первобытных людей охватил пожар, а вскоре пепелище было затоплено водой, оставившей слой илистых отложений. Несчастье обитателей стоянки оказалось «счастьем» для археологов и позволило выяснить, как здесь жили люди 6 тысяч лет назад. Оказалось, что все население стоянки жило в одном большом, построенном из дерева и камыша доме. По его сторонам располагались очаги, которые, очевидно, принадлежали отдельным семьям. Основную пищу им доставляли охота и рыболовство.

Во второй половине II тысячелетия в Хорезме появляются первые следы земледелия с применением искусственного орошения. В это время здесь распространены памятники культуры, чрезвычайно сходной с описанной в главе «Бронзовый век» андроновской. Некоторые ученые даже думают, что андроновские племена пришли с Севера в Хорезм и слились здесь с потомками местных охотничье-рыболовческих племен.

Чрезвычайно интересные памятники позднего бронзового века, IX—VIII вв. до н. э., найдены на сухом русле Инкар-Дарьи, по которому в древности текли основные воды Сыр-Дарьи. Здесь на возвышенности Тагискен было обнаружено более 70 курганов, относящихся к разным историческим эпохам. Часть погребальных сооружений оказалась мавзолеями, сооруженными из сырцового кирпича еще в бронзовом веке. В центре мавзолея находилась погребальная камера, в ней и в шедшем вокруг нее коридоре был размещен погребальный инвентарь, сопровождавший покойника: керамические сосуды, орудия из бронзы, бронзовые и золотые украшения и пр. Коридоры и камера были перекрыты деревянной конической крышей. Вокруг этого сооружения была возведена, опять-таки из сырцового кирпича, квадратная внешняя ограда. В момент совершения погребального обряда поджигались деревянные конструкции, горел весь мавзолей. Эти мавзолеи служили местом погребения вождей, вокруг каждого из них группировались более скромные погребения членов их семьи и приближенных.

Тагискен. Раскопки одного из мавзолеев. Вид с воздуха.

Тагискен. Образцы керамики.

Но вернемся на территорию Хорезма. В VI в. до н. э. здесь происходят значительные изменения в хозяйственном и общественном укладе. Археологам трудно бесспорно решать вопросы об общественном строе. Реальные факты таковы: в это время происходит быстрое развитие ирригационного (поливного) земледельческого хозяйства, сооружаются огромные каналы. Создание такой грандиозной системы было не под силу изолированным первобытным общинам. Оно требовало государственной централизации и привлечения большого количества рабочей силы. Отсюда С. П. Толстов делает логический вывод, что в VI в. до н. э. уже сложилось Хорезмское государство и что оно было рабовладельческим, так как источником рабочей силы могли быть лишь огромные массы военнопленных рабов. Такое предположение вероятно, но не является единственно возможным. Известно, что ирригационные системы на Востоке возводили не только рабы, а и свободные общинники, сами земледельцы, силы которых были объединены центральной властью.

В VI в. до н. э. Средняя Азия была завоевана могущественным Ахеменидским государством, созданным царем персов Киром, а в IV в. до н. э. подверглась нашествию Александра Македонского.

Хорезм наименее пострадал от иноземных завоевателей и начиная с IV в. до н. э. представлял, по-видимому, значительное государство. Замечательный памятник, постройка которого относится к концу IV в. до н. э., представляет собой Кой-Крылган-кала («крепость погибших баранов»). Она находится на территории Кара-Калпакской АССР, в песках Кызылкум. Это большое цилиндрическое здание, обнесенное снаружи круглой стеной с девятью башнями. Внутренняя площадка за укрепленной стеной застроена большими центральными залами и окружающими их жилыми и хозяйственными помещениями. Назначение этой постройки до конца не удалось выяснить. Возможно, что Кой-Крылган-кала была храмом. Центральное здание строилось как погребальный храм. В период своего существования погребальный храм стал центром крупного храмового хозяйства, вокруг него выросли многочисленные подсобные помещения и жилища храмовых слуг, жрецов и рабов, теснившихся внутри внешнего кольца стен.

В I—III вв. н. э. Хорезм входил в состав великой среднеазиатско-индийской империи Кушанов. Наиболее значительным памятником этого времени, раскопанным хорезмской экспедицией, является дворец правителей Хорезма III—IV вв. н. э., обнаруженный в мертвом городе Топрак-кала.

Хорезм. Раскопки дворца Топрак-кала.

Город, построенный в виде правильного прямоугольника, занимает площадь в 175 тыс. кв. м. В северо-западном углу города возвышается огромный царский дворец, у подножия которого расположены храм огня и большая базарная площадь. Высота массивных башен дворца и сейчас еще достигает 25 м, а в древности башни были еще выше. Внутри дворца, в самом большом, парадном зале, обнаружена галерея статуй хорезмийских правителей и вельмож. Скульптуры сделаны из необожженной глины и раскрашены. Головные уборы некоторых статуй тождественны с головными уборами царей, изображенных на хорезмских монетах. Стены зала украшены росписью в виде белых и красных линий на темно-синем фоне, над розовато-оранжевой панелью. Так же богаты росписями и украшениями и другие залы дворца. По мнению С. П. Толстова, город был столицей Хорезма до переноса ее в 305 г. в город Кят на берегу Аму-Дарьи.

В IV в. в Средней Азии, в том числе и в Хорезме, начинается период феодальной раздробленности. Крупные города приходят в упадок и пустеют. На смену им появляются маленькие феодальные замки. Сложная ирригационная система, содержание которой не под силу враждующим между собой феодалам, засыпается песками пустыни. Конные полчища степных кочевников сменяют друг друга, грабя и разоряя обессиленное уже междоусобицами население, создают эфемерные империи и завершают, наконец, свои подвиги уничтожением хорезмийской науки и хорезмийских ученых во славу аллаха и его пророка.

Все эти страницы истории Хорезма оказалось возможным написать только благодаря труду археологов.

Глава 12. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЛАВЯН. ДРЕВНЯЯ РУСЬ

«Се повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуда Русская земля стала есть».

Так начинается первая русская летопись, и такой вопрос ставит перед собой первый русский летописец.

Вопрос этот стоит пока неразрешенным и перед современными историками и археологами.

Это не значит, конечно, что решение вопроса застыло на мертвой точке или что вопрос неразрешим. Это значит только, что у нас нет пока неопровержимых доказательств, как этого требует наука, что все наши научные предположения верны.

В общих чертах сложность вопроса заключается в следующем.

Хотя первый русский летописец был человек весьма образованный и добросовестный, все же он безоговорочно верил библейским легендам и все мировые события до появления славян на Дунае излагал по библии. Затем он переходит на реальную почву, и свидетельства его имеют большую научную ценность.

«Спустя много времени (после всемирного потопа), — сообщает летописец, — сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. И от этих славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими, где кто сел на каком месте». Далее летописец с большой географической точностью рассказывает, где именно какое славянское племя село, т. е. поселилось.

Сообщение летописца о том, что славяне разошлись по своим местам из одного центра, дало повод для ученого спора о местонахождении этого центра. Почему же историки не поверили летописцу, указавшему этот центр на Дунае? Потому, что более ранние латинские авторы I— II вв. н. э., например Тацит и другие, говорят о многочисленном племени венедов (славян), обитавшем к востоку от Вислы и на берегах Венедского залива (Балтийское море). Были и другие, более сложные мотивы, породившие спор. В общем разногласия сводились к следующему. Русский историк В. О. Ключевский стоял на точке зрения летописца, считая славянским центром Карпаты. Другой русский ученый — А. А. Шахматов — видел этот центр в Прибалтике в бассейнах Немана и Западной Двины, т. е. склонялся к свидетельству Тацита, а чешский славист Л. Нидерле предположил, что славянский центр находился в Восточной Европе, охватывая бассейн Средней и Верхней Вислы, Среднего Днепра, бассейн Припяти, верхнее и среднее течение Южного Буга, Днестра и Прута.

Л. Нидерле (1865-1944).

Наибольшее количество последователей, особенно среди археологов, оказалось у Нидерле. И вот почему. Образовавшееся в середине IX в. древнерусское государство, превосходившее своими размерами империю Карла Великого, могло возникнуть только у народов, связанных многовековой культурой и традицией с той территорией, на которой это государство возникло.

Сообщению летописца об образовании Русского государства в 882 г. (поход Олега на Киев) предшествуют свидетельство о походе Руси на Царьград в 852 г., сказание о построении Киева и о древних княжествах. Более ранние византийские, готские, арабские и другие источники сообщают о крупных племенных союзах славян, образовавшихся за 300—400 лет до Олега. Корнелий Тацит еще раньше (I в. н. э.) говорит о венедах как о многочисленном племени, а венеды — это те, которые потом называли себя славянами, по сообщению одного из позднейших византийских писателей.

Все это и многое другое давало основание утверждать, что славяне являются исконными обитателями тех областей, которые они в основном занимали к моменту написания летописи.

Для установления связи какого-нибудь известного по имени, языку и культуре племени с его предполагаемыми предками, т. е. с более древними племенами, жившими на той же территории, археологи сравнивают общий облик и отдельные элементы культуры известного племени с культурой более древнего племени. В зависимости от количества сходных, родственных элементов археологи определяют степень преемственной связи между этими племенами. Сходство и связь определяются по керамике, жилищам, погребальным обрядам и пр.

Если связь несомненна, археологи следуют в глубь веков и таким же методом устанавливают связь с еще более древними племенами и т. д. Такой метод исследования называется ретроспективным (буквально — назадсмотрящим).

Ретроспективный метод в большинстве случаев дает положительные результаты и обеспечивает более или менее точные научные выводы, но не всегда. Бывает так, что цепь обрывается.

На основе обширного и хорошо известного славянского материала, относящегося к XIII—XIV вв. н. э., археологам удалось проследить развитие славянской культуры на протяжении семи столетий, до VIII в. н. э. Но тут цепь оборвалась, и на протяжении нескольких веков славянские памятники отсутствуют. Начиная с IV в. н. э. и далее в глубь веков непрерывная связь культур прослеживается до бронзового века. Таким образом, нам представляется следующая картина. Начиная с бронзового века на основной славянской территории до IV в. н. э. развиваются родственные, имеющие преемственную связь культуры племен, одно из которых, причем самое многочисленное (венеды), согласно письменным источникам I в. н. э., славянское. Затем следует разрыв до VIII в., а с VIII в. до наших дней опять неразрывная цепь единой развивающейся славянской культуры. Разрыв же в несколько столетий, и это очень существенно, заполняется свидетельствами письменных источников о славянских племенах — антах, склавинах и других, обитавших в это время на той же территории. Возникает вопрос: есть ли какая-нибудь связь между археологическими культурами до разрыва и после него? Да, такая связь есть, но она только намечается и пока недостаточно накоплено материалов для полной достоверности этой связи. Археологи накапливают материал и изучают его. Иногда они находят новые доказательства, иногда их постигает разочарование^[11].

Разрыв, образовавшийся в цепи культур, объясняется тем, что в то время происходило крупное передвижение различных племен, которое называется Великим переселением народов. В частности, через славянские земли с севера на юг прошло германское племя готов, с востока на запад, уничтожая все на своем пути, прошли гунны, за ними проследовали авары, а затем и сами славяне были втянуты в общее движение и устремились на Балканы, громя Византийскую империю. Следы этих передвижений так перепутались, что разобраться в них еще не удалось.

Наконец, объясняя, почему вопрос о происхождении славян остается не вполне разрешенным, следует сказать и о слабых сторонах самого ретроспективного метода.

Он основан на предположении, что на протяжении веков и даже тысячелетий наблюдаемая преемственность элементов культуры свидетельствует о развитии одной и той же группы племен. Но оказывается, что разные племена, т. е. племена, разговаривающие на разных языках, живущие в отдалении друг от друга, могут обладать сходными или даже тождественными элементами культуры. Чем дальше мы удаляемся в глубь веков от современных нам народов, чем длиннее становится цепь археологических культур, в носителях которых мы видим предков этих народов, тем больше сомнений возникает в обоснованности наших сопоставлений. Пока, наконец, не возникают вопросы: а не могут ли какие-либо древние племена, ставшие нам известными по памятникам какой-то археологической культуры, быть предками не одного из современных народов, а двух или нескольких? Не могут ли, скажем, славяне и германцы иметь в бронзовом веке общих предков, а потом разойтись в языковом и культурном отношениях и пойти по разным историческим путям? Наша наука пока не обладает доказательствами того, что это невозможно. Во всяком случае предки большинства современных европейских народов могут быть хорошо выявлены по археологическим памятникам лишь с того времени, когда они упоминаются в письменных источниках. Для народов Средней и Северной Европы эта чаще всего время между серединой I тысячелетия до н. э. и серединой I тысячелетия н. э. Все попытки уйти в вопросе о происхождении народов дальше в глубь времен пока не увенчались безусловным успехом.

Вопрос о происхождении славян занимает не только археологов, а и ученых других специальностей, в первую очередь лингвистов, историков, этнографов. Большие заслуги в поисках решения этого вопроса принадлежат советским археологам И. И. Ляпушкину, П. Н. Третьякову, польскому археологу И. Костржевскому и др.

Покончив с вопросом о происхождении и расселении славян, русский летописец переходит к погодной записи событий, почему-либо привлекших его внимание. Он рассказывает о военных походах, о победах и поражениях, о постройке городов и храмов, о рождениях и кончинах членов княжеской фамилии, о чудесах и небесных знамениях, о пророчествах, вспоминает старинные легенды и предания, описывает бытовые сценки из жизни князей. Некоторые события описаны пространно, живым и образным языком, некоторые сухо и лаконично. Особенно скуп на слова летописец, когда речь идет о строительстве, о ремесле, о жизни трудового народа. Вопросов экономики летописец почти не касается. «В лето 6540 (1032) Ярослав начал ставить города по Руси». Вот и все. Иногда летописец называет имя города, иногда сообщает, каменный он или деревянный. Это характерно не только для «Повести временных лет», но и для всех русских летописей. Восполнить этот пробел выпало на долю археологов. Сейчас археолога не так радует находка клада золотых монет, как открытие остатков ремесленной мастерской.

Благодаря летописям политическая история древнерусского государства нам хорошо известна. Известна она и нашим читателям. Поэтому мы не будем ее касаться, а расскажем вкратце, что дает археология для познания древнерусской экономики, ремесленного производства, градостроительства, быта и культуры, в частности письменности.

В течение ряда лет (с 1929 по 1947 г., с перерывами) археологи раскопали город XI—XIII вв. у села Райки, в 11 километрах к западу от Бердичева. В начале XIII в. город был разрушен татарами и больше не восстанавливался. Вся картина «потока и разграбления» сохранилась в нетронутом культурном слое. Сгоревшие и обгоревшие жилища, домашнее имущество, сотни непогребенных трупов жителей города и татар — все застыло на месте, как будто буря разгрома пронеслась только вчера.

Кроме огромного количества самых разнообразных вещей — посуды, оружия, орудий труда, украшений и пр., — обнаружены кузнечная, металлургическая, гончарная и другие ремесленные мастерские, жилые кварталы, хозяйственные постройки, оборонительные сооружения, подземные тайные ходы и многое другое. Облик древнего города полностью восстановлен. Но мы не знаем, как этот город назывался. Летописи о нем не упоминают.

В течение некоторого времени город у села Райки (так называемое райковецкое городище) был единственным древнерусским городом, целиком раскопанным и целиком сохранившимся (сохранившимся, конечно, с точки зрения археолога). Но в 1957—1963 гг. М. К. Каргер раскопал памятник, аналогичный райковецкому городищу и давший едва ли не более обильные материалы для археологии. На сей раз мы знаем название этого города — это город Изяславль, погибший во время татаро-монгольского нашествия на Русь в 1241 г. Разгром был настолько полным и беспощадным, что некому было похоронить погибших, некому было вернуться, чтобы извлечь из руин оставшиеся ценности. В результате наносов ветра и других воздействий природы за 700 лет все покрылось землей, и жители села Городище, Шепетовского района, Хмельницкой области УССР, на окраине которого находится древний городок, и не подозревали до прихода археологов, что здесь скрывает земля. На всей площади городища были найдены многочисленные скелеты людей, погибших от огня и меча. Это и мужчины, последние защитники города, погибшие в рукопашной схватке, и женщины, и дети, искавшие убежища и погибшие под развалинами сгоревших жилищ. Раскопано множество домов, и повсюду найдены вещи, служившие их погибшим владельцам: множество орудий сельскохозяйственного производства (лемехи и чресла плугов, серпы, косы, лопаты), тысячи бытовых предметов — от конских пут до женских украшений. Последних особенно много. В момент опасности были зарыты в землю и спрятаны в укромных уголках клады серебряных изделий. Везде разбросано оружие защитников города: боевые топоры, булавы, кистени, мечи, сабли, кольчуги, шлемы, стрелы, копья.

Приведем еще один пример погибшего при нашествии кочевников и найденного археологами летописного города.

Долгое время были почти неизвестны славянские древности на территории Молдавии. Заслуга их открытия принадлежит экспедиции, которой руководит Г. Б. Федоров. Загадочное племя тиверцев, которое долгое время не знали, где поместить, обрело здесь свои реальные границы. Среди славянских поселений X—XIII вв. особенно интересно раскопанное в 1959—1963 гг. поселение у села Алчедар. В центре его находилась укрепленная мощным кольцевым валом и рвом и густозаселенная крепость; вокруг на площади в несколько десятков гектаров был расположен посад с жилищами, преимущественно ремесленников, гончаров и металлургов. Найдены ямы, в которых лежало много сотен килограммов железного шлака, печи обогатительного обжига железной руды и горны для выделки железа. Алчедарское городище — один из юго-западных форпостов древней Руси — было крупным производственным центром. Очевидно, о нем идет речь в летописи, где назван расположенный в этом районе город Черн, или Чорн.

Следы ремесленной промышленности в виде мастерских, металлоплавильных, кузнечных и гончарных горнов, орудий труда, полуфабрикатов и готовых изделий археологи находят в каждом городе, где бы они ни копали.

Весь годами накопленный материал позволил советским археологам изучить древнерусское ремесленное производство, его технологию, организацию, определить его значение в общем историческом процессе России.

В последнее время на помощь археологам, изучающим древние ремесла, все больше приходят методы естественных наук. Например, с помощью металлографии (науки о внутреннем строении и особенностях металлов и сплавов) в археологических лабораториях выясняют, каковы были древние способы производства металла и изделий из него, как развивалось кузнечное, литейное, ювелирное дело. Археологам удается глубже проникнуть в секреты производства древних мастеров, узнать иногда неожиданные вещи. Так выяснилось, что древнерусские мастера в X веке делали лезвие обыкновенного ножа из 5 сваренных металлических полос. В центре лезвия была полоса из твердой стали, по бокам полосы из менее твердой стали и мягкого железа. Это давало экономию стали, которая была более дорогим материалом по сравнению с железом, а процесс ее получения был более трудоемким. С помощью спектрального анализа было изучено древнерусское стеклоделие. Удалось проследить за тем, как русские мастера сначала заимствовали византийский рецепт изготовления стекла, а потом постепенно искали свой, более соответствующий местному сырью и запросам заказчиков. Важнейшим центром стеклоделия был Киев. Отсюда по Руси расходились бусы, перстни, браслеты, посуда, оконное стекло.

Особенно большой высоты достигло ювелирное производство. Всевозможные украшения, мужское и женское «узорочье», как говорили в то время, выполнены с большим изяществом, художественным вкусом и тонкостью.

Высокого мастерства достигло зодчество (архитектура). Каменное строительство, начатое на Руси греческими мастерами (Десятинная церковь в Киеве), первое время находилось под большим влиянием византийского строительного искусства. Но уже в XII в. в летописях встречаются имена русских зодчих, которые постепенно создают свой, особый и неповторимый стиль русского храмостроительства.

Металлургическое и кузнечное производство имело широкое распространение. Обилие болотной и озерной железной руды в лесной полосе Восточной Европы облегчало организацию добычи и обработки металла в любом месте. Изготовление различных сортов стали подтверждается многочисленными находками.

Особого внимания заслуживает производство военного оружия и снаряжения: мечей, копий, стрел, кольчуг, панцирей, щитов, шлемов.

Наибольшей известностью пользуется шлем, найденный случайно в начале XIX столетия крестьянкой Владимирской губернии в кустах на берегу речки Липицы, где в 1216 г. произошла знаменитая битва между новгородцами и войсками владимиро-суздальских князей Юрия и Ярослава.

Это железный шлем, обложенный серебряными бляхами и позолоченный. На бляхах вытиснены травы, птицы и образки. На шлеме имеется надпись: «Великий архистратиже господеньМихаиле, помози рабу своему Феодору». По надписи определили владельца шлема.

Он принадлежал вождю владимиро-суздальской рати князю Ярославу Всеволодовичу. Князь Ярослав по тогдашнему княжескому обычаю носил два имени: одно светское, русское — Ярослав, данное при рождении, и другое церковное, греческое — Феодор, полученное при крещении.

Русские мечи длинные, широкие и обоюдоострые. Они мало чем отличаются от мечей западноевропейских рыцарей, но они не привозные, как полагали раньше, а сделаны в России из местного металла, что подтверждается анализом стали. Щиты делались из дерева с металлическими сердцевинами. Кольчуги сплетались из мелких железных колечек, и производство их началось на Руси на два столетия раньше, чем в Западной Европе.

Археологическое изучение древнерусских городов началось более 125 лет назад, с раскопок в Киеве. Но раскопки эти производились не специалистами, а любителями, велись не систематически и иногда принимали характер чистого кладоискательства. Только в 1907—1908 гг. В. В. Хвойка поставил их на научную высоту, хотя с точки зрения современной археологии его метод исследования был очень далек от совершенства. Однако открытия В. В. Хвойки имели большое значение. В центре древнего Киева были обнаружены остатки княжеских дворцов, жилища, ремесленные мастерские, погребения, развалины языческого капища.

После революции начались планомерные раскопки в Новгороде, Смоленске, Чернигове, Пскове, Владимире, Суздале, Москве, Гродно, Рязани и в других древних городах Руси. Продолжаются они и в Киеве.

Археологическое исследование города осложняется тем, что вся площадь древнего памятника покрыта современными постройками, асфальтом или булыжником улиц, электрическими кабелями, трубопроводами и т. п. Поэтому археологи могут производить раскопки только там, где осуществляется реконструкция города — ломаются старые и возводятся новые сооружения. В Москве при постройке метрополитена велись археологические наблюдения по всей трассе и было сделано много интересных и ценных находок. Так, была выяснена одна любопытная деталь в строительстве древней Москвы. В письменных источниках укрепления, шедшие по современному бульварному кольцу, называются Белым городом. Полагали, что стены Белого города были сложены из белого камня. При прокладке туннеля у Арбатских и Кировских (бывшие Мясницкие) ворот обнаружили остатки этих укреплений. Они оказались не белокаменными, а кирпичными. По-видимому, стены Белого города были побелены.

Однако наблюдения за древним культурным слоем Москвы можно было вести лишь при постройке первых линий метро, которые прокладывались так называемым открытым способом — туннели метро рыли, как канавы, начиная с поверхности земли, потом строили бетонные помещения и вновь их засыпали сверху землей. Потом туннели метро стали строить на большой глубине, значительно глубже, чем идет культурный слой, и археологи перестали черпать сведения о древней Москве из этого источника. Зато в годы после Второй мировой войны развернулись настоящие раскопки в Москве (под руководством М. Г. Рабиновича, А. Ф. Дубинина и других археологов). Конечно, в большом, живущем интенсивной жизнью городе, археологи не были свободны в выборе мест для раскопок и вынуждены были копать не там, где можно было получить важнейшие исторические сведения, а там, где были свободные от застройки места для раскопок. И все же удалось получить ценные сведения о городе и его древнем населении.

Первые такие раскопки были проведены в устье реки Яузы, на высоком холме, где в XV—XVII вв. находился важный ремесленный район Москвы — Гончарная слобода. Здесь же размещались слободы других ремесленников — оружейников, котельщиков, таганщиков, т. е. кузнецов, изготавливавших металлические котлы для варки пиши и таганы (треножники) для этих котлов. Память об этих слободах сохранилась в названиях Таганской площади, Котельнической и Гончарной набережных и т. п. Еще до начала систематических раскопок в районе расположения Гончарной слободы было сделано много находок. Так, жильцы одного из домов, рывшие щель для укрытия от вражеских бомбежек в первые дни войны, обнаружили керамическую печь, в которой гончары XVII в. обжигали глиняные детские игрушки в виде фигурок животных, погремушек и т. п. Печь почему-то была заброшена, и в ней сохранились подготовленные к обжигу и частично обожженные изделия. Раскопки 1946—1948 гг. вскрыли здесь несколько гончарных мастерских, печи и разнообразную продукцию московских средневековых гончаров: различную посуду, рукомойники, светильники, чернильницы; строительные материалы: кирпич, черепицу. Особый раздел продукции гончаров представляют изразцы, которыми облицовывали печи и украшали фасады домов. Это керамические плитки с вытисненными рисунками зверей, трав и цветов, а иногда с целыми сценами, изображающими штурм крепости, и т. п. В XVI в. такие изразцы были красивого красного цвета, полученного в результате обжига глины, в XVII в. их стали покрывать великолепной зеленой или многоцветной глазурью.

Еще более разнообразные данные о московских ремеслах были получены при раскопках на территории Зарядья, в местности, где ведется строительство большой гостиницы (вблизи Кремля, между ул. Разина и набережной Москвы-реки). Здесь вскрыты сооружения ремесленного посада, существовавшего по крайней мере с XI—XII вв. На посаде найдены остатки металлургического, литейно-ювелирного, кожевенно-сапожного и косторезного производства. В связи с открытием древних слоев этого посада вновь был поднят вопрос о том, когда же возникла Москва. Первое письменное упоминание о Москве относится к 1147 г. Летопись сообщает, что князь Юрий Долгорукий пригласил в этом году в Москву своего союзника, князя Северского Святослава Ольговича. Но чем была Москва в это время? Летопись об этом ничего не говорит. Некоторые историки считают, что Москва была уже городом, а если это так, то, очевидно, она возникла значительно раньше. Другие предполагали, что в это время Москва была еще только княжеской усадьбой иди небольшой крепостью, но не имела развитого посада (так называлась часть города вне главного городского укрепления — кремля) с ремесленниками и торговцами, жившими на нем. Раскопки в Зарядье показали, что приблизительно еще за полтора столетия до первого упоминания о Москве в летописи здесь был ремесленный поселок, вытянувшийся узкой полосой вдоль берега Москвы-реки, на значительной части территории, ныне примыкающей с юго-востока к Кремлю. И в последующие века этот район был преимущественно ремесленным центром. В XIV— XV вв. он назывался Великим посадом, через него проходила одна из основных магистралей города — улица Великая. В XVI—XVII вв. из этого района постепенно выселяются ремесленники и он застраивается боярскими усадьбами, принадлежащими представителям верхушки Московского государства.

«Калита» — кожаная сумка XV—XVI вв. Найдена у Кутафьей башни Московского Кремля. В сумке обнаружены стилет и игральная кость.

Найденный в Москве изразец с изображением военной сцены.

В Зарядье найдено множество построек и вещей. Здесь почва насыщена влагой, и поэтому хорошо сохраняются дерево, кожа и другие материалы, обычно в земле быстро сгнивающие. Открыты остатки деревянных домов и хозяйственных построек, мостовые, дренажные деревянные трубы, осушавшие уже в XIV—XV вв. заболоченную почву Великого посада.

В последние годы очень интересные археологические наблюдения ведутся в Кремле. Здесь в связи с различными реставрационными работами и в связи с постройкой Дворца съездов производились вскрытия значительных участков культурного слоя, что позволило археологам выяснить много важных для истории Москвы деталей, в частности найти подтверждение того, что Москва существовала уже в XI в.

Но вернемся к древнейшей столице Руси, матери городов русских — Киеву.

Планомерные раскопки в Киеве в советское время начались в 1938 г. и продолжаются до сих пор под руководством археолога М. К. Каргера.

По свидетельству «Повести временных лет», Киев основали три брата — Кий, Щек и Хорив. Имя Кия сохранилось в названии самого города, имя Щека — в названии городища Щековица (на территории современного Киева), имя же третьего брата дошло до нас только в летописи. Сообщение летописца об основании Киева предшествует погодной записи событий и поэтому не датировано. На основании данных летописи и археологии историки относят основание Киева, а следовательно, и жизнь трех братьев, если они действительно существовали, к концу VII — началу VIII в.

Но Киев возник не на пустом месте. Люди обитали здесь задолго до Кия, Щека и Хорива. Археологические раскопки обнаружили на территории современного города несколько погребений и остатки одного жилища, относящегося к первым векам нашей эры.

Археологам удалось выяснить топографию древнего Киева, установить процесс его роста и расширения, вернее объединение нескольких отдельных городищ на киевских холмах в один большой город.

Основное ядро Киева находилось на Андреевской горе и представляло собой небольшой, но хорошо укрепленный городок, возможно построенный Кием. Здесь в 1908 г. В. В. Хвойка обнаружил языческое капище — большой круглый жертвенник, сложенный из неотесанных камней. Возле капища были найдены в большом количестве кости жертвенных животных и обломки керамики. Вся керамическая посуда была сделана от руки, т. е. без гончарного круга, что свидетельствует о ее глубокой древности. Это место хорошо известно нам по летописи. Вероятно, здесь стоял идол древнеславянского бога Перуна и здесь у жертвенника в 945 г. князь Игорь и его дружина, положив «оружие свое, и щиты, и злато», приносили клятву, заключая договор с греками.

При князе Владимире город был значительно расширен. Земляным валом был обнесен и соседний с Андреевским холм, образовавший так называемый «город Владимира». Ярослав Мудрый построил новую городскую стену, охватившую площадь, в несколько раз большую и «города Владимира» и древнейшего городища.

У подножия холмов, на самом берегу Днепра, раскинулись ремесленные пригороды Подол и Оболонь. На холмах, внутри земляного вала с каменными надвратными башнями, возвышались княжеские дворцы, терема и храмы. В центре города находился храм св. Софии — главное святилище христианской Руси, — построенный князем Ярославом в 30—40-х годах XI в. Этот памятник сохранился до наших дней, но в сильно измененном виде, он неоднократно реставрировался и перестраивался.

В Киеве археологическими раскопками открыта древнейшая, может быть, первая каменная постройка на Руси, относящаяся к X в., — развалины Десятинной церкви. Десятинной она названа потому, что была построена на десятинные деньги, т. е. на средства от налога (десятины), собираемого церковью.

Среди руин найдено большое количество остатков убранства древнего храма: капители (верхушки) колонн, мраморные карнизы и парапеты, куски стенных фресок и мозаичного пола. Внутри церкви обнаружено несколько шиферных и один деревянный саркофаг. По-видимому, это погребения первых киевских князей. В деревянном саркофаге рядом со скелетом лежал меч в ножнах, отделанных серебром.

Рядом с церковью раскопаны фундаменты дворцовых зданий X—XI вв. и несколько ремесленных мастерских, входивших, по-видимому, в состав княжеской усадьбы.

Поздней осенью 1240 г. Киев был взят и разрушен полчищами татарского хана Батыя. Археологам удалось проследить весь путь завоевателей по городу от крепостных стен до последнего оплота киевлян — Десятинной церкви. Недалеко от Батыевых ворот, через которые татары ворвались в город, раскопаны два жилища, носящие следы борьбы и разрушения. В печи одного из жилищ найдены скелеты, принадлежавшие двум девочкам-подросткам, нашедшим там последнее убежище и смерть. В другом жилище обнаружена целая группа скелетов, среди которых два (судя по черепам) принадлежали монголам. Вблизи Десятинной церкви вскрыты две огромные братские могилы с грудами в беспорядке сваленных скелетов мужчин, женщин и детей.

Последние защитники города, теснимые со всех сторон врагами, укрылись в Десятинной церкви. Под развалинами церкви археологи обнаружили тайник глубиной в 5 метров, вырытый в грунте. Тайник был завален строительными обломками и мусором, а на дне его лежало несколько скелетов и драгоценные вещи: серебряные медальоны, золотые бляшки, нитки жемчуга, серебряная шейная гривна и т. п. Найденная в тайнике венецианская монета точно датирует трагическое событие началом XIII в. В тайнике погибли последние обитатели Киева, причем самые богатые и знатные, судя по обилию драгоценностей. Уже находясь в тайнике, они сделали последнюю, но бесплодную попытку спастись и начали рыть туннель к обрыву Киевской горы. Но им удалось пройти только один метр. У самого входа в туннель найдены два воткнутых в землю заступа, топор и железная дужка от деревянного ведра.

Литейные формы, найденные в тайнике Десятинной церкви. Киев.

Серебряный наконечник ножен из княжеского погребения. Десятинная церковь.

Политическое и экономическое значение Киева как центра Руси пошатнулось уже в середине XII в., в связи с ростом северных городов, а после разгрома Киев на долгие годы превращается в захолустный город, и новым центром окончательно становится Владимир на Клязьме.

Археологические раскопки во Владимире начались в 1936 г. под руководством археолога Н. Н. Воронина.

Владимирский князь Андрей Боголюбский (1157—1174), взяв в 1169 г. Киев и сделавшись великим князем, перенес столицу Руси во Владимир и развернул там обширное каменное строительство. Вокруг города и посада возводятся мощные земляные валы с рублеными стенами и башнями, сооружаются белокаменные крепостные ворота, так называемые Золотые и Серебряные, в центре города воздвигаются два каменных храма. В 10 километрах от столицы, при впадении в Клязьму реки Нерли, Андрей построил свой княжеский замок и назвал его Боголюбово. Отсюда прозвище самого князя — Боголюбский. Русский летописец отмечает в своем труде это событие и связывает его с «чудом». По словам летописи, Андрей вез во Владимир икону Богородицы из Вышгорода (городок под Киевом). У устья Нерли икона «остановила» княжеских коней, указав, что это место «богом любимое». «Чудо» потребовалось летописцу, чтобы придать больше значения построению замка — оплота княжеской власти. Далее летописец подробно описывает пышное убранство храма Богородицы, но о самом замке говорит только, что это был «город камен».

Дворец в Боголюбове. Реконструкция Н. Н. Воронина по данным раскопок.

Междоусобные войны, татарское нашествие, позднейшие переделки и постройка монастыря и монастырских келий совершенно разрушили древний замок. От XII в. осталась единственная белокаменная лестничная башня. В XIX в. в русской историографии, с легкой руки историка С. М. Соловьева, господствовало мнение, что «деревянная Русь» не знала, в отличие от Западной Европы, каменных феодальных замков. Поэтому считали, что и в Боголюбове каменными были только храм и лестничная башня. Все прочие постройки, в том числе и дворец, были деревянные и в силу этого не сохранились. Археологические раскопки в Боголюбове в 1934—1938 гг. показали, что каменные замки на Руси были. Н. Н. Воронин откопал остатки мощной белокаменной башни в системе внешних укреплений, внутреннюю дворцовую площадь, вымощенную плитами известняка, остатки каменного перехода из лестничной башни во дворец с арками, колоннами, полом из цветных майоликовых плиток, стенными фресками, каменными скульптурами зверей и т. п. На месте самого дворца стоят сейчас современные постройки, и он недоступен для исследования, но, судя по каменному переходу, можно составить представление об его облике, тем более, что некоторые его фрагменты найдены за пределами нового здания. Несомненно, что дворец был большим двухэтажным белокаменным зданием, с колоннами, резными украшениями из камня, с полами из цветных поливных плиток. Общая длина дворцового ансамбля, включая церковь, по фасаду составляла около 80 м. Надо надеяться, что дальнейшие раскопки позволят более полно представить облик этой феодальной твердыни.

Единственным крупным городом древней Руси, свободным от современных построек, является столица Рязанского княжества — Старая Рязань. Городище находится на Оке, в 50 километрах от современной Рязани. Разрушенная в 1237 г. татарами, Рязань пришла в упадок, и в XIV в. столица княжества была перенесена вверх по Оке в город Переяславль, который был переименован в Рязань только в 1778 г.

Раскопки в Старой Рязани начались в 1836 г., но, как обычно для того времени, велись не научно. В 1926 г. в Старой Рязани копал В. А. Городцов, а с 1945 по 1950 г. — А. Л. Монгайт. Старая Рязань представляет собой обычный тип древнерусского города с земляными валами и рублеными крепостными стенами, с каменными храмами в центре. Раскопки в Старой Рязани наряду с другими открытиями интересны также тем, что они позволили восстановить облик рядового жилища. Археологическим недостатком этого памятника является то обстоятельство, что в рязанской почве очень плохо сохраняется дерево. Реконструировать деревянные сооружения удается только по отпечаткам в культурном слое и в подстилающем материке или в том случае, если дерево обгорело и обрушилось во время пожара. Однако обширная площадь почти нетронутого культурного слоя позволила определить два типа рядовых жилищ: наземной бревенчатой избы и полуземлянки. Оба типа жилищ относятся к одному и тому же времени.

Наземные избы были просторными помещениями с дощатыми полами, двускатными тесовыми или соломенными крышами, с глинобитной печью посредине и с одной или двумя подпольными ямами для хранения запасов. Полуземлянки делались обычно прямоугольной формы размером 4×3 м. Они углублялись в землю на 1 м, а над землей возвышалось деревянное сооружение с двускатной кровлей. Иногда полуземлянки сочетались с наземными избами, составляя сложный жилой комплекс. Печи обычно делались глинобитные, без дымохода и лежанок. Попадаются и кирпичные печи, имевшие уже, по-видимому, трубу.

Остатки рядовых жилищ найдены не только в Рязани, но и в других городах: Суздале, Муроме, Ярославле, Смоленске, Киеве. Особенно хорошо во влажной почве сохранились деревянные срубы в Новгороде. Благодаря всем этим находкам удалось установить не только существование двух типов жилищ (полуземлянок и изб) и их облик, но и их географическое размещение. На севере, в лесной полосе, строились преимущественно наземные избы, на юге — преимущественно полуземлянки. Старорязанское городище находится на границе этого размещения, и поэтому там встречаются и сочетаются оба типа.

Золотые бусы. Старая Рязань.

Почти в каждом раскопанном жилище, по всей территории древнерусского государства, археологи находят различные вещи: орудия труда, оружие, посуду (глиняную, деревянную и металлическую), женские украшения, предметы культа, обрывки ткани и одежды. Много бытовых вещей находят также в курганах и могильниках, оставшихся от дохристианской эпохи Руси. Христианская церковь запрещала класть покойнику вещи, кроме смертной одежды и нательного креста. Особенно богаты вещами погребения князей и их дружинников. Наиболее знамениты так называемые Гнездовские курганы у села Гнездово под Смоленском и Черниговские курганы в Чернигове.

Черниговские курганы IX—X вв. являются богатейшим источником для изучения быта правящего класса феодалов древней Руси. Обряд погребения был очень сложен. Прежде всего насыпали холм в виде усеченного конуса высотой около 1,5 м и 10 м в диаметре. На этом холме воздвигали жилище для покойника, в котором складывали вещи, необходимые ему в загробной жизни: оружие, утварь, орудия труда, седла. Затем туда переносили умершего в сопровождении убитой жены или рабыни и любимого коня. Все это сооружение обкладывали хворостом и соломой и поджигали. Когда костер прогорал, обгоревшие останки покойника, очищенного от всякой скверны и нечисти огнем, вынимали и относили в сторону. Далее над кострищем насыпали огромный курган с плоской площадкой наверху около 1000 кв. м. В центре хорошо утрамбованной площадки помещали останки покойника и совершали тризну, т. е. устраивали военные игры, борьбу, состязания. По окончании тризны площадку засыпали землей, увеличивая курган вдвое и доводя его до 11—12 м в высоту.

Сравнительно мало изучена археологами древнерусская деревня и деревенский быт. Рядовые деревенские курганы очень бедны инвентарем, а сельские поселения (селища) раскапывались мало. Правда, сделана большая подготовительная и разведочная работа: открыто, поверхностно обследовано и нанесено на карту несколько тысяч селищ, которые ждут своих исследователей.

Большое значение имеют археологические раскопки и отдельные находки для изучения торговых связей с древнерусским государством. Торговля на Руси — явление широко распространенное. Торговали не только купцы, но и княжеские дружинники. В Гнездовских курганах часто находят бронзовые весы, состоящие из складного коромысла и двух круглых чашек. Такие весы находят в погребениях, не содержащих боевого оружия, т. е. принадлежавших, по-видимому, ремесленникам и торговцам, но находят их в курганах, в которых имеется оружие, т. е. в курганах воинов.

Деньгами при торговле служили металлические монеты — иностранные, а изредка и русские. Русские монеты чеканились в Киеве и Новгороде. Монеты датируются выбитыми на них именами князей: «Владимир на столе (т. е. на княжеском престоле), а се его сребро» или «Ярославле сребро» и т. д. На лицевой стороне выбито изображение князя или святого, на оборотной — родовой знак Рюриковичей в виде трезубца. В XI в. прекратился приток восточных монет на Русь, а в XII в. и чеканка собственной монеты; монеты были заменены гривнами, т. е. золотыми и серебряными слитками определенного веса. Чтобы получить более мелкую разменную денежную единицу, гривну иногда рубили на куски, отсюда позднейшее русское слово «рубль». Надо сказать, что в древности рубили не только гривны, но и чеканные монеты для получения «мелочи».

Монетные клады и отдельные монетные находки хорошо определяют древние торговые пути. Летописец говорит о двух основных торговых путях: первый — это «путь из варяг в греки», идущий из Финского залива, через Неву, Ладожское озеро, Волхов, Ловать, затем волоком до Днепра и по Днепру в Черное море; второй — восточный путь по Волге в Каспийское море. Но этого недостаточно. Неясно, например, какой путь был более важным. Долгое время первенство отдавали днепровскому пути, связывавшему Русь с Византийской империей, но монетные находки и клады показали, что это не совсем правильно. В кладах X в. мусульманские монеты (диргемы) явно преобладают над византийскими, значит, и волжский путь, ведущий в страны мусульманского востока, имел большее значение, чем днепровский. Далее считалось, что волжский путь шел непрерывно по Волге от истоков до устья. Монетные находки показали, что и это не совсем правильно. В верхнем течении Волги, примерно от Кснятина до устья Оки, монетные находки почти отсутствуют, но зато их много по течениям двух Нерлей и Клязьмы. (Обе Нерли берут начало в районе Переславля-Залесского: одна течет на запад и впадает в Волгу у Кснятина, другая течет на восток и впадает в Клязьму у Боголюбова.) Таким образом, путь по Волге прерывался и пересекал Суздальскую землю, проходя через ее города: Переяславль, Ростов, Суздаль, Владимир. Далее, монетные находки наглядно показывают, что торговые пути, проходившие через Русь, были не сквозные, а транзитные, т. е. купцы не возили свои товары из Европы в Азию непосредственно, а перепродавали их по дороге другим купцам, которые и везли товары дальше. В этом убеждает следующее обстоятельство. В монетных кладах до определенных пунктов преобладают арабские и византийские монеты, далее преобладают западноевропейские. Кроме двух летописных путей, на основании кладов, а также описаний путешественников и торговцев намечены и другие торговые пути, пересекающие территорию Руси в различных направлениях.

В известной мере археологические раскопки и исследования помогают определить и политические границы древнерусского государства, особенно на юге и на востоке, правда, весьма приблизительно. Западные границы определяются более точно письменными источниками, русскими и западноевропейскими.

В летописях XI в. несколько раз упоминается русский город Тмутаракань, но, где он находился, летопись не указывает. По этому поводу, как обычно, возник ученый спор. Спорщики помещали Тмутаракань в различных местах, в том числе близ Чернигова, поскольку город принадлежал черниговскому князю. Но вот в 1792 г. на кубанском берегу Керченского пролива, в Тамани, при земляных работах солдаты нашли мраморный камень с русской надписью: «В лето 6576 (1068) индикта 6 (по византийскому летосчислению) Глеб князь мерил море по леду от Тмутараканя до Крчева (Керчь) 14000 сажен».

Подтвердилась точка зрения тех ученых, которые, основываясь на письменных источниках, помещали Тмутаракань на Тамани. Позже, уже в советское время, археологи начали здесь свои исследования. Был обнаружен мощный культурный слой, составляющий несколько метров. Верхняя его часть, самая небольшая, принадлежит славянскому городу. Под ним лежит хазарский слой, а еще ниже античный. Русская Тмутаракань возникла на месте греческого города Боспорского царства Гермонассы и хазарско-византийской Таматархи.

Интересно, что, хотя Тмутараканский камень помог поискам древнего города, сам он остался у части ученых на подозрении. Скептики XIX в. считали камень поддельным. Они подозревали, что он был изготовлен в XVIII в. учеными, сторонниками взгляда о местонахождении Тмутаракани на Тамани, для доказательства правильности своих взглядов. Тогда еще археология была так мало развита, что на ее помощь в подобных доказательствах нельзя было рассчитывать, и, хотя, конечно, подделка — поступок недостойный, ученые XVIII в. относились к таким приемам полемики более снисходительно, чем мы. Кроме того, правительство Екатерины II было заинтересовано в том, чтобы только что завоеванные у Турции земли, а в их числе Тамань, были признаны древнерусскими владениями и чтобы было показано, как далеко на юг русские земли простирались еще 700 лет назад. Сторонники подлинности камня доказывали, что форма букв надписи типична для русского шрифта XI в. и что при отсутствии соответствующих научных знаний в XVIII в. никто не мог бы совершить такую подделку. Хотя в наши дни большинство ученых признает подлинность Тмутараканского камня, все же встречаются и сомневающиеся.

Другая точка юго-восточной границы Руси определяется раскопками в городе Саркеле на Дону, у станицы Цимлянской. Саркел был построен в IX в. византийскими мастерами по заказу хазарского кагана. В 965 г. князь Святослав взял Саркел и включил его в состав своей империи. В 1117 г. под натиском половцев русские покинули город, который назывался в то время по-русски Белая Вежа. Все это было известно из летописи, но полной уверенности в местонахождении Саркела — Белой Вежи — не было. В 1934—1936 гг. и в 1949—1951 гг. городище было раскопано археологом М. И. Артамоновым. И здесь раскопки выявили два слоя: верхний — русский и нижний — хазарский. Теперь этот памятник недоступен для археологов, он погрузился на дно Цимлянского водохранилища.

Начиная с VIII главы нашей книги мы много говорили о том, как археологи в своих исследованиях используют письменные источники, теперь мы расскажем, как археологи сами открывают письменные источники и чем они отличаются от письменных источников, находимых не в земле, а в архивах.

Письменность на Руси — явление широко распространенное. Летописи велись при многих княжеских дворах и монастырях. До нас дошло в копиях и подлинниках сравнительно большое количество государственных и частных актов, духовных завещаний, коротких надписей на посуде, оружии, иконах и т. д.

Писали обычно на пергаменте, а с XIV в. — и на бумаге. Но бумага и пергамент очень дороги и недоступны для большинства населения.

Для записей временного характера служили навощенные дощечки, на которых металлическим острием процарапывалась надпись. Надпись легко было загладить металлической или костяной лопаточкой и вновь писать по той же навощенной поверхности. Этот прием был унаследован средневековьем от античности, когда писали по воску специальным острием — стилем. (Отсюда происходит термин «литературный стиль».) Древнерусские стили — железные или медные палочки с острием на одном конце и лопаточкой на другом, иногда украшенные инкрустацией или гравировкой, — найдены во многих древнерусских городах. Но только в Новгороде найдены и самые дощечки, которые покрывались воском, и даже «записные книжки» из двух таких дощечек, внешняя сторона которых была украшена резьбой, а по краям были дырочки для шнурков. Записи на воске легко стирались и потому не годились для документов. Был другой очень прочный писчий материал.

Таким материалом — дешевым и общедоступным — была береста. Известный церковный деятель и писатель XV в. Иосиф Волоцкий сообщает, что «в обители блаженного Сергия Радонежского и самые книги не на хартиях [пергаменте] писаны, но на бересте». К сожалению, ни этих книг и вообще ни одного кусочка бересты с письменами до нас не дошло.

Но вот 26 июля 1951 г. при раскопках в Новгороде, возглавляемых археологом А. В. Арциховским, было сделано крупнейшее археологическое открытие. Между бревен мостовой XV в. была найдена первая берестяная грамота. На третий день нашли берестяную грамоту уже в слое XIV в., а затем, по мере углубления раскопа, находили грамоты одну древнее другой. Самая древняя грамота относилась к XI в. и была написана 900 лет назад. Она на 100 лет старше Москвы. Это частное письмо какой-то новгородки Гостяты к своему покровителю, влиятельному человеку Василию. Гостята жалуется, что глава семьи, видимо, ее муж, отнял у нее имущество, женился вторично, а ее выгнал из дому. Гостята просит Василия приехать и восстановить справедливость.

В другой грамоте, относящейся ко второй половине XI в., некто по имени Жизномир сообщает Микуле, что на купленную им в Пскове рабу предъявила права княгиня, она задержала Жизномира и привлекла его к ответственности за покупку беглой или похищенной рабы. Жизномир покупает коня для княжеского мужа, который будет вести расследование. Жизномир предупреждает Микулу, чтобы он не соглашался брать деньги, заплаченные за рабу, так как продавец, возможно, захочет, чувствуя свою вину, прекратить таким путем дело. Так неожиданно перед нами предстает судебный процесс XI в.

Створка «записной книжки» с навощенными страницами. Конец XI в. Новгород.

Берестяная грамота. Фотография и пропись. Новгород.

Берестяные грамоты мальчика Онфима.

Найдена целая серия грамот, написанных в конце XII или в начале XIII в. шести-, восьмилетним мальчиком Онфимом. Он упражнялся в написании букв, составлял отдельные слова, нарисовал себя скачущим на коне с копьем в руке. Он ошибался и зачеркивал плохо написанное, рисовал забавных человечков, — словом, вел себя так, как ведут себя все дети его возраста во все времена.

Писали на бересте острой костяной палочкой, процарапывая буквы. Содержание грамот, которых найдено уже 450, весьма разнообразно: долговые обязательства, записи феодальных повинностей, купеческие расчеты, жалоба крестьян феодалу, духовные завещания, частные письма о различных бытовых событиях.

Язык грамот — это не тот хорошо известный нам язык, которым писались церковные книги, договоры и акты, литературные произведения и летописи. Это живая разговорная речь, которой мы до сих пор не знали.

Новгородские берестяные грамоты — богатейший исторический источник, открытый археологами. Они еще в большей степени, чем вещи, восполняют тот пробел в летописях, о которых мы говорили. Особая ценность этого источника заключается в том, что большинство грамот написано простыми людьми, о простых, обыденных, но жизненно важных делах. Как бы ни был добросовестен и объективен летописец, он все равно писал с определенной, предвзятой точки зрения. Выполняя социальный заказ правящего класса, он из политических соображений если и не искажал действительности, то преподносил ее так, как это было выгодно его покровителю. Он возвеличивал одни события и опорочивал или замалчивал другие, в зависимости от того, что это были за события или по чьей воле они совершались. Берестяная грамота написана безыскусственно, без политического или династического влияния, она отражает действительную жизнь, такую, какой она была.

Сейчас, когда количество найденных грамот исчисляется сотнями, нельзя еще сделать обобщающие выводы, но, когда они будут исчисляться тысячами, а это, несомненно, будет, ибо вскрытая раскопками площадь ничтожна по сравнению с нетронутой, перед историками откроются новые широчайшие возможности изучения быта и социальных отношений в древней Руси.

На этом крупнейшем событии в истории советской археологии мы заканчиваем путешествие в человеческое прошлое.

Деревянная скульптура. Медведь (?). Начало XI в. Новгород.

Археологические памятники, упомянутые в тексте.

Археологические памятники, упомянутые в тексте.

ДЛЯ ЧЕГО НАПИСАНА ЭТА КНИГА

Нашу книгу мы написали потому, что являемся энтузиастами археологии. Мы считаем, что археология — очень полезная и интересная наука. Мы считаем также, что она полезна и интересна не только для специалистов, но и для всех, кого увлекают вопросы человеческой культуры. А кого же они не увлекают?

Представьте себе человека, который забыл свое прошлое. Забыл, кто его родители, где и когда он родился, где и как жил, чему учился и что знал. Горе такому человеку. То же можно сказать и о всем человечестве. Горе ему, если оно забудет свое прошлое.

Археология — это история, а история — это наука, хранящая и изучающая человеческое прошлое. История хранит и изучает весь опыт, накопленный человечеством за время его существования.

Возникает вопрос: имеет ли знание прошлого какое-нибудь практическое значение? Не все ли равно, где и как жил никому теперь не нужный неандерталец и каким каменным оружием он убивал никому теперь не нужного пещерного медведя или саблезубого тигра?

На примере находки в гроте Тешик-Таш и на других примерах мы показали, что знание прошлого имеет большое значение. История и археология неопровержимо показывают, что все племена и народы проходили один и тот же путь развития, что нет никаких «высших» и «низших» рас.

Никакой ныне существующий народ не миновал этого пути развития. И у современного американца и у современного китайца одни и те же предки. Около 50 000 лет существует Homo sapiens, но появился он 50 000 лет назад не только в Египте и Месопотамии, но и в разных частях земного шара. Не потому пять тысяч лет назад древние египтяне строили пирамиды и дворцы, а древние англосаксы насыпали могильные холмы и рыли землянки, что одни были выше других, а потому, что они жили в разных условиях, в разной среде.

Древние египтяне были выше древних англосаксов не по расе, а по культуре.

Поскольку нет «высших» и «низших» рас, а это именно и доказывает археология, нет и оснований для господства одной расы над другой. Археология опровергает один из доводов, которые выставляют «высшие» расы для порабощения «низших» и связанных с этим войн. Так археология служит общему делу всего человечества — делу мира во всем мире. Вот какое значение, кроме всего прочего, имеет знание прошлого.

Но не только опровержению расовой теории помогают данные археологии. Самое важное заключается в том, что на археологических материалах мы узнаем историю, а знание истории помогает понять современность. История движется по определенным законам общественного развития и представляет собой единый процесс. Знание законов этого развития позволяет не только познать современность, но и решить, каковы должны быть пути воздействия на современное общество для того, чтобы его перестроить в интересах всех людей.

Какое же практическое значение имеет наша книга для читателя?

Мы рассказали в ней историю нашей науки, изложили основные методы и приемы археологических раскопок и исследований, показали на примерах разных стран и эпох, что дает археология для истории.

Даже такое краткое знакомство с археологией позволяет нашим читателям, если они пожелают, принять участие в археологических открытиях и раскопках. Как вы уже видели из прочитанного, многие неархеологи открывали памятники, находили клады и отдельные вещи. Но некоторые из них сохранили эти памятники для науки, некоторые погубили их.

Первое и основное правило для всех любителей-археологов — это всегда действовать научно. Действовать научно для любителя — это значит никогда ничего не копать самому. Каждый человек при небольших знаниях санитарии может перевязать рану своему товарищу, но только хирург-специалист может делать операцию.

Так же и в археологии. Каждый человек при небольших знаниях в этой науке может открыть и охранить древний памятник, а затем помочь специалисту раскопать и исследовать его.

Советский закон прямо запрещает какие бы то ни было археологические раскопки без специального разрешения. Разрешение выдается Академией наук и называется открытым листом. Особым постановлением правительства местные власти и учреждения обязываются оказывать всяческое содействие археологам, производящим раскопки по открытому листу. Самовольные раскопки преследуются по закону. Даже если специалист-археолог, имевший открытый лист, производил раскопки антинаучно, нарушая установленную методику, Академия наук лишает его права на дальнейшие раскопки.

Что же должен делать любитель-археолог, открыв, например, где-нибудь в лесу или на береговом мысе древнее городище? Прежде всего подробно и всесторонне исследовать его, но исследовать только внешне, без малейших раскопок.

Нужно определить его местоположение, т. е. на каком расстоянии и в каком направлении находится памятник от пункта всем известного, например, села.

Подробно описать и зарисовать его. Измерить высоту, окружность, длину и ширину городища. Измерить его валы и рвы. Описать состояние почвы и растительности на нем. Обратить внимание, нет ли следов ям и траншей, нет ли на поверхности черепков глиняной посуды. Черепки можно забрать с собой, но обязательно нанести на схему, где они лежали и в каком положении. Чем подробнее будет такое внешнее исследование, тем лучше.

Древнерусские курганы у села Липового Полтавской области.

Об открытии немедленно сообщить в местный краеведческий музей, который обязательно ответит любителю-археологу, и если памятник не известен еще специалистам, то предпримет его исследование и привлечет к нему открывателя.

Если поблизости нет краеведческого музея, то можно писать в центральные учреждения по адресу: Москва, Академия наук СССР, Институт археологии — или в республиканские академии наук. Не следует, конечно, беспокоить Академию наук по поводу каждого найденного черепка.

В конце нашей книги мы прилагаем список литературы, которая поможет читателям расширить свои археологические познания и научит различать, что важно и что не важно, но и в своем заключении мы дадим несколько практических указаний и советов.

Прежде всего о курганах. Подавляющее большинство курганов, особенно в Европейской части СССР, уже известно археологам и нанесено на карту. Любители-археологи часто принимают за курганы естественные холмики. Могильный курган обычно правильной круглой формы, диаметром 4—5 м и от 0,2 до 1,5 м высоты. Иногда вокруг кургана имеются следы канавки, из которой брали землю. Иногда курган окружен кольцом из камней средней величины. Встречаются также каменные кольца и без кургана в центре, так называемые жальники. Если на плоской, лишенной естественных неровностей местности обнаружена целая группа одинаковых по форме и величине холмиков, то с большой долей уверенности можно сказать, что это курганный могильник. Очень много зависит от местности. Если местность густонаселенная, то скорее всего, что имеющиеся там курганы известны археологам и зарегистрированы. Если курган хорошо известен местным жителям и о нем имеется какая-нибудь легенда или предание, то, несомненно, о нем знают уже и археологи. Таким образом, любителям, хотя это может быть и заманчиво, не следует уделять все свое внимание курганам. Значительно большую пользу принесет археологии любитель, если будет искать памятники, скрытые в земле. Он может это делать, наблюдая за земляными работами, за оврагами, за осыпями береговых обрывов. При рытье погреба можно натолкнуться на древнее погребение или может быть осыпь жилища. В таком случае следует, если это возможно, прекратить рытье и сообщить о находке в музей или хотя бы в школу.

Если в осыпи оврага или крутого берега или в котловане среди пластов глины и песка обнаружится темная прослойка, содержащая золу и угли, то возможно, что это остатки палеолитической стоянки. Такая находка особенно ценна, ибо обнаружить памятник эпохи палеолита крайне трудно.

Наиболее частая поверхностная археологическая находка — это черепки глиняной посуды. Но черепок черепку рознь. Черепок из белой глины, покрытый глазурью, с нарисованными цветочками — не археологический памятник, это просто разбитая чайная чашка XX в. Черепок из красной или темно-серой глины с необычным для нашего времени орнаментом может представлять интерес. Если на черепке имеются прямые или волнистые параллельные линии, — он может оказатьсячерепком славянской посуды XII—XIV вв., если на черепке есть отпечатки ткани или сетки, — он может относиться к раннему железному веку, если на нем круглые или продолговатые вдавленные ямки, — он может быть еще древнее и восходить к неолиту. Важно также, где черепок найден и сколько их найдено. Если в поле на обычной почве найден один черепок, то скорее всего он занесен туда случайно. Скопление черепков в одном месте, особенно на почве, отличающейся от окружающей, т. е. более темной, может быть со следами золы и углей, может указывать на древнее селище.

Более редкой поверхностной находкой являются каменные орудия. Древнейшие орудия нижнего палеолита, если это не ярко выраженное ручное рубило, неспециалисту трудно отличить от простого необработанного кремня. Более совершенные орудия верхнего палеолита и неолита узнать легко. Неолитические орудия чаще встречаются на низких берегах рек и озер, на песчаных дюнах. При находке каменного орудия, так же как и при находке черепков, нужно исследовать окружающую почву — нет ли культурного слоя. Если культурный слой обнаружен, значит, здесь была неолитическая стоянка.

Самое главное, что требуется от любителя-археолога при обнаружении им археологического памятника, — это, во-первых, точно определить его местоположение, во-вторых, сообщить о находке куда следует и, в-третьих, помнить, что открытый и сохраненный им памятник делает ему честь, раскопанный же им самостоятельно памятник делает из него преступника, разрушающего память человеческого прошлого.

СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

· Амальрик А. С., Монгайт А. Л. В поисках исчезнувших цивилизаций. 2-е изд. М., 1966.

· Арциховский А. В. Основы археологии. М., 1955.

· Борисковский П. И. Начальный этап первобытного общества. Л., 1950.

· Керам К. В. Боги, гробницы, ученые. Роман археологии. М., 1960.

· Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры. М., 1957.

· Монгайт А. Л. Археология в СССР. М., 1955.

· Монгайт А. Л. Археология и современность. М., 1963.

· Нестурх М. Ф. Происхождение человека. М., 1954.

· Очерки истории СССР. Первобытнообщинный строй и древнейшие государства» / под ред. П. Н. Третьякова, А. Л. Монгайта. М., 1956.

· По следам древних культур. М., 1951.

· По следам древних культур: Древняя Русь. М., 1953.

· По следам древних культур: от Волги до Тихого океана. М., 1955.

· Чайлд Г. Прогресс и археология. М., 1949.

· Шелов Д. Б. Античный мир в Северном Причерноморье. М., 1956.

Примечания

1

Далеко не всегда, как это предполагал Ворсо, погребения с трупосожжением предшествуют погребениям с трупоположением, бывает и наоборот, бывают они и одновременными.

(обратно)

2

Этот период прибавлен после Мортилье.

(обратно)

3

Метод раскопок по пластам широко применяется, но не является единственным или универсальным.

(обратно)

4

Точная датировка киик-кобинской находки вызывает разногласия среди специалистов.

(обратно)

5

Впрочем, следует заметить, что сейчас, в связи с новыми открытиями, ученые не считают всех неандертальцев предками современного человека. Некоторые ветви неандертальцев зашли в тупик, вымерли или были истреблены.

(обратно)

6

Раньше эту периодизацию считали пригодной для всего мира. Сейчас она сохранила свое значение лишь для Франции и части Западной Европы.

(обратно)

7

Материалом для строительства домов служила глина, смешанная с крупно-рубленной соломой, или, как ее называют в Средней Азии, с саманом. Этот великолепный строительный материал позже использовался в виде сырцовых (необожженных) кирпичей. Но жители Джейтуна еще не изобрели кирпичи.

(обратно)

8

Экстенсивным хозяйством называется такое хозяйство, которое развивается не за счет улучшения качества, например удобрения земли, а за счет простого расширения площади, за счет эксплуатации все новых и новых участков земли.

(обратно)

9

Существует и другая точка зрения, согласно которой род без племени никогда не существовал. Они возникли одновременно.

(обратно)

10

«Боспор» означает бычья переправа. Пролив, соединяющий Черное море с Мраморным (теперешний Босфор), назывался у греков Боспором Фракийским.

(обратно)

11

Подготавливая новое издание книги «Что такое археология», я не изменил текст этого абзаца, а перенес поправку к нему в это примечание. Сделано это для того, чтобы читатель не только получил новые сведения о состоянии вопроса, но и мог судить о развитии научных взглядов археологов. За последние годы, за время, прошедшее между 2-м и 3-м изданиями нашей книги, славянские древности VIII в., находящиеся на территории, где позже возникло древнерусское государство, удалось связать с памятниками VI—VII вв., обнаруженными на территории юго-запада нашей страны (между Днепром и Прутом) и в прилегающих к этой территории частях Румынии, Чехословакии, Балкан. Таким образом, тем же ретроспективным методом исследования удалось еще на два века углубить историю славянских древностей. (А. Монгайт).

(обратно)

Оглавление

ИСТОРИЯ НАУКИ

  Глава 1. РОЖДЕНИЕ НАУКИ

  Глава 2. РАЗВИТИЕ НАУКИ

  Глава 3. АРХЕОЛОГИЯ КАК НАУКА

АРХЕОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ

  Глава 4. ПАЛЕОЛИТ — ДРЕВНИЙ КАМЕННЫЙ ВЕК

  Глава 5. МЕЗОЛИТ — СРЕДНИЙ КАМЕННЫЙ ВЕК

  Глава 6. НЕОЛИТ — НОВЫЙ КАМЕННЫЙ ВЕК

  Глава 8. ЭНЕОЛИТ — МЕДНО-КАМЕННЫЙ ВЕК

  Глава 8. БРОНЗОВЫЙ ВЕК

  Глава 9. ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК

  Глава 10. АНТИЧНЫЕ ГОРОДА СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ

  Глава 11. УРАРТУ И ХОРЕЗМ

  Глава 12. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЛАВЯН. ДРЕВНЯЯ РУСЬ

ДЛЯ ЧЕГО НАПИСАНА ЭТА КНИГА

СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

*** Примечания ***