За кем приходят сожаления [Александр Михайлович Кротов] (fb2) читать онлайн

Александр Кротов За кем приходят сожаления

Пролог

Руки в крови, сердце в панике.

Кроны деревьев уже покрыты ржавчиной сентября. Совсем недавно они потеряли солнце в синей зернистости сумерек. Осенний лес был бы красивым, если бы не приходилось бежать изо всех сил.

Вадим устал. Тяжёлые выдохи со свистом вырывались наружу. Не стоило год назад вновь начинать курить, тогда бежал бы быстрее. Казалось, что даже его тень, ненадолго мелькнувшая с правой стороны, бежит быстрее его. А, может быть, это была не тень.

Мужчина хотел стереть пот со лба, но быстро понял, что может испачкать лицо красным. Но пока не решался вспомнить, куда или от кого он бежит.

Впереди бежала Вика, сверкая белыми подошвами кроссовок и тряся свитыми в тугую косу медными волосами. Оглядывалась на Вадима. Он видел в её глазах страх.

Мужчина замедлил бег, чтобы отпустить Вику. Она должна бежать вперёд, оставить Вадима наедине с его проблемами.

Вадим остановился, обернулся назад. Позади лишь рыжий листопад. А Вика уже не оглядывалась. Убегала дальше.

Он вытер тыльной стороной ладони пот с лица, всё равно запачкавшись кровью. В это время кто-то, одетый во всё чёрное, стремительной тенью выскочил из сумрака леса. В руках неизвестного холодным блеском сверкнула острота стали.

Вадим сорвался с места. Но человек в чёрном быстрее нагнал Вику. На первом мгновении выдоха крика её звонкий голос захлебнулся кровью, не успел напугать чёрных ворон, что мрачными пятнами облепили ветки клёнов.

Вика упала, её широко открытые глаза навсегда застыли в холодном удивлении.

Вадим не успел. Человек, прятавший себя в чёрное, обернулся. Прорезь маски обнажала глаза убийцы. Но Вадим не запомнил этого взгляда.

Часть 1

Уют спальни подчёркивали детали: картина в светлых тонах, красивая ваза для красивых цветов.

Кошмар Вадима закончился, но мужчина не стал резко вскакивать с постели, осматривать свои руки на наличие следов крови. Ему было достаточно взгляда на вторую половину кровати. Вика рядом. Жива, спит.

Его сторона одеяла была влажной от пота. Чёртовы сны.

Вскоре в пепельнице остывала недавно затушенная сигарета, а мужчина пил кофе на кухне. Сумбур заполнял голову. Причина не только в плохом сне, но и в делах, требующих внимания — расширение бизнеса не должно привести к «сужению» доходов. Двухкнопочной комбинацией он разблокировал телефон, перешёл в органайзер, стал проверять заметки.

Послышалось шарканье тапочек — проснулась Вика. Девушка ещё не пережила рубеж тридцатилетия, в отличие от Вадима, но некоторые её манеры вызывали раздражение: не должна молодая красотка так шаркать ногами. Хотя он знал, что ей нужно просто толком проснуться, чтобы «вернуть себе молодость».

Мужчина включил пузатый телевизор, свой любимый канал: первый альтернативный. Раздалось бодрое начало песни группы «Оригами»:

«Оставь лишь миг, перед тем как выдать мне билет

В один конец, назад дороги нет.

Без лишних слов

Нажми на курок!

Я к этому готов!»

На припеве Вика высказала недовольство:

— Выруби этот ор.

Вадим послушался, вернув на экран ТВ чёрный прямоугольник, а в квартиру — ненавистную тишину. Уткнулся в свой скучный телефон.

Вика заварила себе кофе. Её движения медленные, тяжёлые, неаккуратные. Она спросила:

— Опять кошмары?

— Да, — ответил Вадим.

Через минуту мужчина тоже решил поинтересоваться:

— А как ты спала?

Вика сидела напротив него за столом, печатала СМС, быстро клацая по истёртым кнопкам «Сименса». Вадим хотел купить ей более современную звонилку, «Нокию» или «Сони Эрикссон», но девушка отказывалась менять телефон.

— Хорошо, — ответила Вика.

Они не смотрели друг на друга. Но и пялиться в телефоны быстро надоело. Отложив мобильный в сторону, Вика спросила:

— Ты в порядке?

Вадиму не понравился этот вопрос:

— В полном порядке.

Вика продолжила интересоваться:

— А если честно?

Вадим вздохнул:

— Если честно, меня всё достало.

— Тебе опять снилась эта? Твоя ведьма?

Вадим, с раздражением, ответил:

— Нет. Какого хрена ты её вспоминаешь? И так тошно…

Вика посмотрела на сожителя:

— Вадим, может, разойдёмся? Я будто своим присутствием всегда мешаю тебе быть тобой. Хмурым и молчаливым…

— Давай поговорим об этом вечером! — Вадим начал теребить в руках мобильник, ещё сильнее раздражаясь. — Такими фразами не бросаются, даже если утро не задалось.

— Я давно об этом думаю. Достаточно давно, чтобы не ждать очередного вечера. Извини. Нам, наверное, будет проще…

— Нет! — твёрдо сказал Вадим. Но на продолжение фразы твёрдости не хватило. — Иначе…

— Иначе что?

Он растерялся, ответил не сразу и ответ ему самому не понравился:

— Иначе… я не смогу тебя защитить…

Вадим был не уверен в своих словах. Не понимал, может и хочет ли он выступать в роли защитника.

— Защити, пожалуйста, себя, — спокойно сказала девушка. — Без обид. И не бросай ходить к психотерапевту. Я верю, ты справишься. А у нас мало шансов, ты сам как-то говорил…

— Хватит! — прервал её Вадим. — Это паршиво звучит. Иди к чёрту, раз тебе так хочется!

Девушка встала из-за стола и ушла в комнату. Мужчина хотел вновь включить телевизор, но передумал. Повернув голову в сторону коридора, ведущего мимо двери санузла, в спальню, он громко обратился к Вике:

— Ты когда съедешь? Только не собирай вещи, когда меня нет дома.

Слова дались просто, хоть и немного тлела в груди какая-то обида, искра сожаления от происходящего.

Вика согласилась с условием, а Вадим заварил себе ещё кофе. Отговаривать девушку от переезда, говорить какие-то корявые, неискренние слова и лишний раз злиться он не стал.

* * *

Когда-то на этой же самой кухне всё было светлее и лучше. Такой же сентябрь, но утро было лёгким, добрым. Вадим пил кофе без сигареты, читал интересную книгу, дела шли в гору без нервяка с постоянной привязкой к органайзеру в телефоне.

Но про его сны спрашивала совершенно другая девушка. С чёрными прямыми волосами и чёлкой до тонких дуг бровей. Да и сны были совершенно другими. Обычными.

Шаги Златы лёгкие, а улыбка тёплая.

— Признавайся, кто тебе снился? — спрашивала она у Вадима, даря нежный поцелуй.

— Конечно же, ты! — мило лукавил Вадим.

— Я? — наиграно удивлялась Злата. — Ты не устал видеть меня во сне и наяву?

— Не устал, — уже честно отвечал Вадим.

И ещё мужчина помнил другое утро, когда впервые не улыбнулся Злате в ответ.

— Эй, где твоя улыбка? — спросила у него девушка.

— Хорошее не длится вечно.

Но настроение Златы не испортилось:

— А зачем тебе вечность?

* * *

Вадим раньше назначенного времени приехал в центр психологической помощи. На ресепшене была Алла. Они знакомы, почти приятели. Милая, улыбчивая блондинка предложила мужчине кофе, но тот отказался.

Если способности Олега Рубиновича Гжельского, как специалиста, уже не вызывали вопросов, несмотря на иногда спорные методы гипно- и психотерапии, то улыбка Аллы казалась дежурной, рефлексной, неестественной. Вадиму втайне хотелось, чтобы при виде него у девушки светились глаза, а не блестели белизной влажные, ровные зубы. Но кто он такой? Пациент с отъезжающей кукухой.

— Отлично выглядите, — неоригинально «скомплиментила» Алла, когда Вадим оплатил терапию на месяц вперёд.

— Врёшь, — сказал Вадим. Без явной злобы, но и без юмористических акцентов. Сегодня плохой день, в нём невозможно хорошо выглядеть.

— Мой комплимент имел основания, — обиделась Алла, перестав улыбаться.

Вадиму захотелось извиниться. Но он не стал этого делать, просидев в молчании до самого начала приёма у Гжельского. Прикрывая лицо журналом со статьями про здоровье, он пару раз ловил взгляды Аллы. В них был интерес или усмешка — он не понял.

Когда Вадим сменил удобное кресло фойе на не менее удобное кресло кабинета Гжельского, его настроение не улучшилось. Усилилась раздражительность, злоба, ощущение неоправданности траты времени и денег. Разговор не клеился.

Гжельский крутил пальцами жёлтый карандаш с розовым ластиком, делал какие-то пометки в прикреплённом к планшетке листе, вещал спокойным голосом:

— Постарайся образно описать свои внутренние ощущения. Что сейчас происходит внутри тебя?

— Агония, жар, — Вадим старался, хотя ему эти ассоциативные упражнения нравились меньше гипнотерапии. — Огонь горит. Где-то там, внутри. Яркий.

— Уточни, в какой части тела проявляются эти ощущения.

Вадим задумался, начал подбирать слова, но всё свелось к приступу неконтролируемой агрессии:

— В заднице, блин! Как мне это объяснять? Как это должно помочь?

— Пойми, — Гжельский был спокоен, — чтобы помочь, я должен максимально точно проанализировать все твои ощущения.

— Ты знаешь все мои ощущения, они не изменились! Просто приплюсуй к ним то, что я расстался с девушкой. Запиши там себе, что обычно говорят люди, расстающиеся со своими половинками, четвертинками…

— Для тебя её уход не стал неожиданностью?

— Не стал.

— Но ты всё равно думаешь о Злате, несмотря на то, что Вика тоже причинила тебе беспокойство своим уходом.

— Моё отношение к Злате не меняется.

— Есть ещё причины сегодняшнего пожара в душе?

— Сон, наверное, — уже спокойно сказал Вадим, глядя на то, как Гжельский постучал карандашом по планшетке.

— Тебе снилась Злата?

— Нет, она не снилась с самого начала гипнотерапии. Может быть, я только иногда чувствую её присутствие. Что-то близится, а я тут сижу и сопли на кулак накручиваю!

Вновь вспылив, Вадим закрыл глаза рукой, начал тереть переносицу пальцами.

* * *

Он вспомнил давнее утро. Как шумно наполнялась ванна. Как трясся кран от сильного напора воды.

Как Вадим, используя грубую силу, тащил Злату к этой ванне и окунал девушку в тёплую воду, с головой.

Злата сопротивлялась. Жадно глотала воздух, хваталась руками за края ванны, но насильственные погружения в воду всё равно были слишком стремительными…

* * *

— Ты снова её вспомнил? — спросил Гжельский.

Вадим вылез из воспоминаний, будто его вытащили из воды за густую шевелюру. Он промолчал, а Гжельский сменил тему:

— Как ты думаешь, какие твои действия предотвратят беду?

Вадим ответил честно:

— Не знаю.

— Нужно прорабатывать проблему более ответственно, чтобы крепче заблокировать ложные воспоминания, которые определённо мешают тебе в дне сегодняшнем…

Вадиму это не понравилось. Он уважал методы Гжельского, хоть они иногда были странными, но приносили свои плоды — он перестал видеть Злату в каждой брюнетке с прямыми волосами, перестал слышать её голос в приступах панических атак.

Однако сейчас ему не хотелось ничего блокировать. Он резко озвучил своё недовольство, не дав психотерапевту закончить мысль:

— Мне это не нравится!

— Хорошо, — настрой Гжельского не изменился. — Злата. В то время, когда она была вменяемой. Ты тоже ощущал предчувствие беды?

— Злата всегда была вменяемой! Я верю, что её заставляли это всё делать!

— Хорошо. До того, когда Злата из доброй феи превратилась в одержимую бесами, тебя посещало такое же предчувствие беды? И до того, как Злата появилась в твоей жизни?

Вадим устал от вопросов:

— Не помню. Моя жизнь до неё была другой. До неё я был в поиске. Может быть, в поиске смысла жизни. Встретив Злату, я понял, что нашёл этот смысл. Это были самые яркие и острые эмоции. Очень больно заблуждаться в таких вопросах.

Гжельский непродолжительно постучал карандашом по планшетке, придя к не новому выводу:

— Ты постоянно говоришь о ней хорошее. Следовательно, ты всё-таки обязан её простить, отпустить.

— Как простить, если я люблю её?

Гжельский сменил услужливую мягкость на требовательную жёсткость:

— Нельзя любить того, кого никогда не существовало.

Эти слова попытались впиться прямо в мозг Вадима, насильно заставляя поверить в них, но разум мужчины не поддался, отторгая этот посыл вспышкой злости. Вадим даже не заметил, как резко вскочил с кресла и закричал:

— Хватит! Она существовала! Заткни свой рот, шарлатан чёртов! Ты делаешь только хуже! Она была живая! Живая!

Гжельский отложил в сторону планшет, тоже поднялся с кресла и вцепился взглядом в собеседника, продолжая быть жёстким:

— Твоя злоба деструктивна. Так будет до тех пор, пока ты не изменишь отношение к Злате. Тебе станет легче, если ты допустишь мысль, что она плод твоей фантазии.

Вадим схватил Гжельского за ворот пиджака, злобно прокричал:

— Хватит меня провоцировать!

В этот раз Гжельский не стал гасить его злобу мягкими интонациями голоса, не стал уверять, что всё хорошо. Сейчас он сыграл роль ответной угрозы. Ловко вывернув мужчине руку, недавно мявшую его пиджак, он замахнулся остро наточенным карандашом. Тонкий грифель остановился в нескольких сантиметрах от покрасневшего глаза Вадима.

Гжельский строго сказал:

— Тебе нравится быть сумасшедшим? Хочешь переступить эту черту, когда ты станешь опасным для общества?

Нет, на сегодня разговор окончен. Вадим хотел хлопнуть дверью, но доводчик на ней не позволил этого сделать.

* * *

Вадим не вернулся к делам, как планировал. Он уехал домой.

Там, сидя на кухне со стаканом коньяка, он пришёл в себя. Думал о том, что Гжельский не такой уж хороший специалист. Но разве может быть кто-то по определению плохим, пытаясь тебе помочь?

Телеканал «A-One» транслировал мелодичную скороговорку группы «Sakura»:

«Ветер в лицо срывал надежды,

Смеясь над нами вновь:

Тоннелями метро дорогу вверх не проложить.

Ибо не ведая, что натворили,

Променяв на вечность любовь.

Обрывками рассказов написали нашу жизнь»

На припеве в дверь позвонили. Вадиму пришлось отложить горький стакан в сторону.

В квартиру Вадима зашёл Женя — хозяин жилища не ожидал его увидеть, но впустил знакомого.

Женя держал в руках картонную коробку.

— Ага, — недовольно сказал Вадим. Он ждал Вику. — Вроде помню. Хотя… как там тебя?

Имя он помнил. Просто не хотел демонстрировать своё неоправданное ожидание. Женя — коллега Вики. Они дружили во много раз дольше, чем рыжеволосая девушка жила у Вадима. Женя был и выглядел безобидным. Лысоватый, жёлтозубый, с маленьким носом и крупными, круглыми щеками, не вяжущимися с худощавым телосложением.

Женя, чувствуя дискомфорт, напомнил о своём имени:

— Друзья зовут меня Женёк.

— А враги? — спросил Вадим.

— Не понял, — Женя начал разуваться.

Вадим пояснил:

— Друзья зовут тебя Женёк. А как зовут тебя враги?

Женя снял второй ботинок, вступив влажными от пота носками на ламинат:

— Юмор, — кивнул он. — Юмор это хорошо! Без смешного нельзя понять серьёзное. Ты не думай. У нас с Викой ничего такого. Просто она попросила забрать вещи. А мне чего, мне не сложно!

Гость протопал в комнату. Хозяин квартиры сказал ему вслед:

— Забирай все её манатки.

— Да я не всё, наверное, заберу, — обернулся Женя, включив свет в спальне. — Только необходимое. У меня всё записано. Список. Инвентаризация, так сказать!

Женя достал из кармана мятую бумажку. Вадим усмехнулся и ушёл на кухню. К чёрту всё. Ему важнее воспоминания и недопитый стакан с коньяком.

* * *

А вспомнилось ему, как Злата, вся мокрая, сидела на унитазе и закрывала лицо руками. С её ладоней капали не слёзы, а тёплая вода.

Вадим сидел на кафельном полу, рядом. Его руки больше не хотели бороться с хрупкой девушкой. Он достал сигарету, закурил, но Злата не удивилась этому жесту.

— Что это? — спросил Вадим. Он ждал каких-то объяснений от возлюбленной.

Вопрос заставил её убрать руки с лица. Всё того же красивого лица, не испорченного истерикой, гримасой рёва.

— Они, — сказала девушка. — Это не ты. Это не я.

Ответ не понравился мужчине, он попросил:

— Нормально объясни.

— Как объяснять необъяснимое? Я должна уйти и всё прекратится. Мы виноваты оба. Я правду тогда тебе сказала. Ту правду, которую я сама могу хоть как-то понять!

Вадима этот вывод не устроил:

— Я тебя не отпущу. Веришь мне?

— Не верю, — ответила Злата, заправив за ухо мокрые локоны. — Они сильнее людей…

* * *

Вадиму быстро надоело вспоминать и пялиться в телевизор. Он опустошил стакан и прошёл мимо совмещённого санузла в спальню. Остановился на пороге, наблюдая за тем, как Женя снимает со стены картину, убирает её в коробку, к вазе. Он не должен хозяйничать в этой квартире.

Вадим спросил у него:

— Вика переехала к тебе?

Женя не стал оглядываться, ответил:

— Не. Она у родителей.

— А потом?

Женя обернулся, чтобы развёрнуто ответить на вопрос:

— Что будет потом, то будет потом. Это её дело. Она сказала, что ей нужно время. А ещё она сказала, что ты хороший. Но ты такие вопросы задаёшь — я валяюсь!

Вадим перебил его:

— Почему она сама не приехала?

— Её подруга в бар потащила. Вика сегодня весь день не своя. Вот и пошли они. А я? Что я? Как она всё рассказала, то я предложил свою помощь.

Вообще, Вадиму нравился Женька. Тот был забавным, позитивным. Только стрёмным каким-то. Типичный неудачник.

Вадим предложил:

— Коньяк будешь?

Женя смущённо улыбнулся:

— Нет, ну какой коньяк в среду.

Вадим тяжело вздохнул: придётся и дальше пить одному. Но не эта перспектива его расстроила. Он посмотрел в большое окно спальни, там мрачнели сумерки.

* * *

А в совсем другой вечер его жизни было тепло и светло.

Да и вечер был ранним — тогда он слишком быстро расправился со своими делами.

Несмотря на терапию Гжельского, посвящённую борьбе с ложными воспоминаниями, он ясно вспомнил, как осторожно закрыл входную дверь в квартиру, взбодрил немного примятый букет цветов, прокрался в спальню.

Злата сидела к нему спиной, у окна. Она была занята. Делая какие-то манипуляции с каким-то предметом, приговаривала хорошо заученный текст:

— Я тебя приворожила. Сожаления отпустила. Теперь ты мне нужен. Съесть тебя на завтрак, обед или ужин? Какова участь твоя? Молчишь? Ладно. Выбираю я!

Вадим рассмотрел в руках Златы небольшую соломенную фигурку человека, спросил:

— Ты ведьма?

Злата резко обернулась. Но её глаза ещё несколько секунд были пустыми, холодными.

* * *

Женя вывел Вадима из транса воспоминаний, сообщив:

— Я, вроде бы, всё забрал. Я пойду?

— Пойди, — сказал Вадим.

Затворив за гостем дверь, он вернулся к своим воспоминаниям и на кухню к неуничтоженной бутылке коньяка.

* * *

Когда-то, за этим же самым столом, они сидели вдвоём со Златой и пили шампанское. Стол не был пустым, на нём располагалась лёгкая закуска.

Вадим был рад, но не мог поверить, переспрашивал:

— Получается, нет у меня теперь конкурента?

Злата ответила:

— Если высшие силы согласятся с этим утверждением.

— Он не умрёт? — вроде бы, Вадим тогда даже переживал.

Злата ответила серьёзно, без своей внезапной улыбки:

— Человек легко встречается со смертью. И без посторонней помощи. Это всегда его последняя любовь.

— Золотце, научи меня также?

А этот вопрос ненадолго вернул её улыбку:

— Это сделает тебя счастливым? Ты уверен, что справишься?

— А ты во мне не уверена?

Злата промолчала, а у Вадима было много вопросов:

— Что именно ты считаешь высшими силами?

Злата немного подумала над ответом:

— В детстве я думала, что меня сопровождают ангелы. Сейчас я уверена, что это совсем не так.

Вадим отпил шампанское из утончённого бокала, он был воодушевлён:

— Научи управлять этими высшими силами!

— Это высшие силы управляют мной. Чтобы я управляла ими…

* * *

К Вадиму вернулась реальность — зазвенел телефон.

— Вадим, — в трубке раздался тревожный голос. — Срочно приезжай на точку. Тут серьёзные люди. Требуют тебя.

Вадим обещал скоро прибыть. Мелкий бизнес, крупные проблемы. Девяностые закончились семь лет назад, но честное ведение дел ещё натыкалось на бритые затылки. Чего он ждал? Кто-нибудь рано или поздно должен протянуть в его сторону свои распальцованные конечности, заходя за крайности.

Нет, он не готов к таким инцидентам, они его тревожили.

Думая не только о прошлом, он выключил телевизор, где первый альтернативный транслировал клип группы «Deform»:

«Ты не для меня, я не для тебя –

Это мёртвая романтика.

Я уже не тот, да и ты не та –

Это мёртвая романтика»

* * *

Вадим добрался до точки. Около мини-маркета его силой посадили на заднее сиденье чёрного джипа. Ребята ничего не боялись.

— Ты кто? — спросил у него лысый мужик, оборачиваясь с переднего сиденья.

После вопроса его рот не закрылся. Он остался открытым, вниз свисала пухлая, блестящая губа. Верхняя была украшена шрамом. Похожие виднелись на бритой голове. Рядом сидящие парни были моложе, но крепче. Губастый был за главного.

Вадим официально представился.

— А ты знаешь, кто я? — спросил губастый бандит.

— Нет, — честно ответил Вадим.

— Хочешь узнать?

— Нет, — повторил Вадим.

— А чё так? — усмехнулся губастый. — Мы ровные пацаны. Нас знают. А тебя не знает никто.

— И? — спросил Вадим.

Губастый будто обиделся, отвернулся. Его вполне ровный тон, свойственный ровным пацанам, стал грубее:

— У меня разговор короткий. Хочешь, чтобы твоя торговая точка не сгорела? Приложи к этому усилия. Либо делишься, либо выселяешься. Это наш район. Доступно объяснил?

В такой ситуации Вадим ещё не был. Обычно его конкуренты щеголяли не в кожаных куртках, а в нескладных, неудобных пиджаках. Но в этом районе более жёсткий бизнес.

— Ответ неправильный, — бандит отреагировал на молчание, будто ведущий какого-нибудь ток-шоу.

С двух сторон Вадима подпирали два угрюмых здоровяка. Один из них ударил предпринимателя под ребро. Хлёстко, больно, профессионально.

— Как мы можем договориться? — спросил Вадим, морщась от боли.

Его хотели снова ударить. Вадим даже приготовился, но откуда в этот раз ждать удар: слева, справа?

Но удара не было, была угроза от губастого:

— Помни, у нас тут всё схвачено.

На слове «всё» был сделан особый акцент. Для усиления эффекта Вадиму, будто невзначай, продемонстрировали пистолет.

— Дайте время, — попросил Вадим.

— Мы знаем о твоих точках в других районах. Не договариваешься здесь, не будет тебе благополучия нигде. Понял?

— Да, — кивнул Вадим.

— Завтра с тебя первый взнос. О любом твоём неправильном движении мы узнаем. Ходи и оглядывайся.

После недружелюбного напутствия, Вадима выкинули из машины. За шкирку, как щенка. Он упал на разбитый асфальт. Поднялся. Джип уехал.

Светил фонарь, пестрела надпись «круглосуточно» на его мини-маркете. Вадим вернулся в свою машину. Страшно неприятно. Не зря об этих краях ходили скверные слухи.

* * *

Вадим, не включая телевизор, быстро допил коньяк. Шаркая уставшими, пьяными ногами, он добрался до спальни.

Осмотрел оскудевший интерьер. Без вазы и картины стало совсем пусто. Но жизнь покинула эту жилплощадь на год раньше. Можно прожить без мазни на холсте, без чешского хрусталя и без рыжих волос на соседней подушке.

А Злата своих волос не оставляла, не забивала ими водосток в ванне. Неужели её не было?

Он выключил свет, плюхнулся на кровать.

Дверь в комнату осталась открытой. Мрак ночи творит с фантазией странные штуки.

— Злата? — спросил Вадим у тёмного силуэта в дверях. — Береги меня. Отгороди от этих. От всяких. Или катись к чёртовой матери!

Тишина не ответила, силуэт не шелохнулся. Да и чего ему шевелиться — повешенному на край двери тёмно-серому полотенцу, что остался здесь с утра. В нём нет ничего от Златы. Возможно, на нём висело несколько волос Вики.

Нельзя унижаться перед страхами — пришёл к выводу Вадим, прежде чем погрузиться в сон.

Часть 2

Руки в крови, сердце в панике.

Осень уменьшала уровень густоты своих красок в сумерках.

Вадим устал: тяжёлые выдохи, будто глиняные ноги. Но он не отставал от Вики, что в страхе оборачивала на него свой взор.

И тень на этот раз не была быстрее него. Они бежали наравне.

Вадим догнал Вику и она, на удивление, не стала ускоряться.

Он обвил её своими руками, остановив бег. Девушка не вырывалась, доверилась.

А тень пробежала вперёд. Это человек в чёрном. И вот он уже у них на пути. В прорези маски озлобленные глаза, в руке массивный, острый тесак.

Вадим почувствовал, как сжалось тело Вики. Мужчина закрыл её собой. Но человек в чёрном не стал нападать. Он побежал дальше, в гущу леса и сумерек.

Вадим облегчённо выдохнул.

Вскоре, совсем близко, раздался женский крик. Протяжный. Убийство свершилось не здесь, а там — крик оборвался.

И тишина. Ветра нет. Чьё-то отяжелённое смертью тело свалилось в ложе опавшей листвы.

Вадим крепко сжал Вику в объятьях. Девушка дрожала.

* * *

Вадим проснулся раньше будильника. Плохое настроение обозначило себя с самого утра в виде пустой второй половины кровати. Вставать не хотелось, но звали дела.

* * *

А в совсем другое утро дела тоже звали, но вскочить пришлось резко, без раскачки. Вторая половина кровати была такой же пустой, но в квартире ещё ощущалось присутствие женщины.

Слишком громко в ванной комнате лилась вода. Чрезвычайно громко, стремясь перелиться за берега бортов чугунного изделия, разлиться по полу, просочиться к соседям.

Звук воды должен успокаивать, но в то утро Вадим был резок — необъяснимая тревога вырвала его из неги ортопедического матраса.

Но он промчал мимо приоткрытой двери ванной комнаты — там никого не было.

Злата находилась на кухне. Одной рукой она опиралась на край стола, а в другой держала нож. Самый большой кухонный нож из набора ножей.

Злата резко метнула оружие к своему горлу.

Но Вадим успел. Ещё пара мгновений и миллиметров — и была бы беда. Он выбил лезвие из рук брюнетки и приложил немало усилий, чтобы утащить Злату в ванную комнату, несколько раз окунуть в громко бурлящую воду и привести девушку в чувства…

* * *

Он завершил дела пораньше. Но не для того, чтобы пойти в милицию или созвониться с другом Колей, чтобы тот как-то подсобил в сложившейся ситуации с бизнесом.

Хотелось прогуляться по аллее. Подумать. Постараться ни о чём не жалеть.

Вспомнить.

* * *

Как когда-то спешил домой, летел, цепляя воздух «крыльями» расстёгнутой куртки. Дома было уютно и спокойно. Злата на кухне готовила вкусный ужин.

— Золотце, как дела? — Вадим поцеловал свою девушку. — Сколько сегодня людей с этого света свела?

Девушка ответила на шутку укором:

— Прекрати так говорить.

— Я фотки принёс. Теперь будет что повесить в рамочку!

Он раскрыл конверт из фотосалона и вывалил на стол глянцевые карточки. Злата стала внимательно изучать запечатлённые мгновения, где они вместе с Вадимом. Улыбаются.

— А мы неплохо смотримся, — задумчиво пробормотала Злата.

Вадим поймал её руку, перебирающую фотокарточки, шустро надел на её палец кольцо, сказал:

— А в загсе мы будем смотреться ещё лучше. Выходи за меня?

Злата посмотрела на него. Тогда Вадим не понял её эмоций.

Пришло и другое воспоминание. Очередное возвращение домой. Злата ждала его на кухне. Но уже без вкусного ужина, без улыбки. Как ему нужна была эта улыбка! Немного заострённые резцы, немного прищуренный взгляд.

— Что случилось? — спросил тогда он.

Голос Златы не отозвался нежностью. Тогда он считал, что это всего лишь кризис. Она сказала:

— Я дождалась тебя в последний раз. Я исчезну. Мы совершили ошибку.

Вадим не мог её отпустить. Он сжал её руку, заглянул в её светло-серые глаза, сказал:

— Мы не можем сдаться! Слышишь?

Она отвела взгляд, ответила:

— Я слышу тебя. Я слышу их. Их много, а ты один.

Вадим разозлился:

— Давай что-то делать! Как там? Мне бы горевать с вами — да вы не мои печали…

— Я тебя приворожила. Сожаления отпустила. Теперь ты мне не нужен…

Вадим удивлённо посмотрел на неё.

* * *

Даже в тяжёлые времена Злата не впадала в истерики, не тормошила свою психику рыданиями, причитаниями. Он должен быть таким же. Она оставила ему один предмет на память. Что-то сильное и значимое. В мире магии. В мире тонких материй, которые и удавили Злату.

Она обещала, что этот предмет сможет ему помочь, когда её не будет рядом. Что ж, её рядом нет, а в помощи он всё-таки нуждался.

Мужчина, нагулявшись по аллее, вернулся домой, заглянул под кровать, достал пыльную коробку. Но в ней было пусто.

* * *

Он редко встречал Вику с работы, но сегодня нужно было серьёзно поговорить. Девушка села к нему в машину, но Вадим не сразу завёл двигатель, спросил:

— Ты забрала соломенного человечка?

— Что? — скривила накрашенные губы Вика. — Что ты несёшь, я думала…

— Думай о другом, — грубо прервал Вадим. — Зачем ты его забрала?

— Я не забирала!

— Куда он делся?!

— Да откуда я знаю!

— Сука, тебе лучше признаться! — Вадим был сильно зол.

Вика испугалась, замолчала. Начала о чём-то думать. Потом изрекла:

— Женя.

— Что? — злоба Вадима сменилась удивлением.

— Он, — уверенно сказала Вика.

— Зачем ты его подослала ко мне?! — Вадим снова повысил голос.

— Я не подсылала! — тоже криком ответила Вика. Потом более спокойно объяснила. — Я просто рассказала, что мы с тобой расстались. Сказала, что забрала не все вещи. Пожалела о картине, вазе…

— И рассказала о том, что тебе не принадлежит?

— Нет. Не в тот раз.

Вадиму хотелось растормошить её, чтобы не затягивать этот разговор. Оттаскать за косу, ударить лбом о бардачок так, чтобы все веснушки осыпались.

Девушка сказала:

— Ты знаешь, он мой друг…

— Я твой друг и ты мой друг. Мы друг друга…

— Нет! — Вике не хотелось это слушать. — У нас ничего нет и быть не может! Просто, я рассказывала ему… о нас. Он хороший слушатель, участливый. Я рассказала про эту вещицу. Рассказала про твои ложные воспоминания…

Вадиму захотелось заругаться ещё сильнее. Но он сдержался, спросил:

— Зачем это ему?

— Не знаю! — вскрикнула Вика. — Никому я больше про это не рассказывала! Это было один раз!

— Он на работе?

— Нет. Пораньше куда-то отпросился…

— Где он живёт?

* * *

Вика осталась в машине, Вадим один поднялся на второй этаж старого дома. На деревянной двери не было глазка. Мужчина постучал.

— Кто? — раздался голос Жени из-за двери.

— Почта, — сказал Вадим.

Женя быстро отворил дверь, но, увидев Вадима, тут же захотел её захлопнуть. Однако злой мужчина не дал ему это сделать.

Он толкнул хозяина квартиры во мрак его небогатого жилища. Хотя, как небогатого. Вадим хоть и начал получать хороший доход, но сам ещё ютился в однушке.

В жилой комнате горели свечи. Много свечей. На полу лежал плакат с пентаграммой. В бардаке стола валялись разные оккультные безделушки — у Златы таких атрибутов не было, она как-то справлялась без них.

— Ты колдун? — спросил Вадим, рыская взглядом по беспорядку на столе.

— Н-нет, — ответил Женя, робко поглядывая из-за спины гостя на свои драгоценности.

Вадим заметил соломенного человечка, взял его в руки. Злость и тревога пропали.

— Извини, — пролепетал Женя. — Я просто…

— Просто идиот?

— Просто хочу верить в волшебство, — Женя выглядел провинившимся. — Вчера мама была дома, я не мог ничего сделать. А сегодня я так и не понял, как эта штука работает.

— Никак, — соврал Вадим. — Зачем тебе волшебство?

Женя стал бережно складывать плакат с пентаграммой, чтобы Вадим не топтал его своими ботинками.

Вадим, не дождавшись ответа, убрал в карман куртки единственное напоминание о Злате, достал сигареты, зажигалку.

— Вика, — тихо сказал Женя.

— Хотел её приворожить? — ухмыльнулся Вадим. — Она на тебя и не посмотрит, если ты этот хлам из дома не выбросишь. Она сама порывалась выкинуть то, что ты у меня украл.

— Прости, — извинился Женя. — Вика не верит, что эта вещь что-то значит. А я верю.

— Ты, похоже, единственный, кто верит, что Злата существовала. А если тебе нужна Вика, то не надо с ней дружить. Просто пригласи её куда-нибудь. В бар, в кино. Признайся ей, что у тебя есть симпатия. Будь смелее в чувствах. Только не говори, что любишь её. Не стоит разбрасываться такими словами.

Вадим закурил, а Женя согласился:

— Наверное, ты прав.

— Обращайся, — добродушно сказал Вадим.

— Пожалуйста, не кури здесь, мама скоро придёт.

Вадим не стал дожидаться его маму, он вернулся в свою машину. Вика заговорила первой:

— Женя хороший, немного странный, но…

— Иди отсюда, — сказал Вадим.

— Я хочу с тобой поговорить.

— Уходи.

Вика ушла. Не стала громко хлопать дверью, мужчина даже пожалел её. Он вновь перестал контролировать себя.

Хотя перед бандитами был той ещё тряпкой — дрожал как осиновый лист!

Он вновь закурил, достал из кармана соломенного человечка. Рассмотрел его. Солома была ещё крепкой, не рассыпалась в руках.

Он приложил тлеющий огонёк сигареты к голове аккуратной поделки Златы. Проговорил текст, который она ему когда-то рассказала:

— Мне бы горевать с вами — да вы не мои печали. Мне бы сгореть с вами — да вы без меня страдали. Кого хоронят с вами — тишиной отпевали…

Соломенная фигура быстро вспыхнула. Пришлось открыть окно и выбросить её наружу. Чем он вообще занимается?

Он не поехал домой, решил навестить свою недавно открывшуюся точку. Нужно закрывать её. К чёрту всё. На уровень развивающихся сетевых магазинов ему не выйти, а эти ларьки и мини-маркеты такой же пережиток прошлого, как те братки на чёрном джипе.

Когда он покинул торговую точку, чёрная машина, которую он недавно вспоминал, уже стояла чуть поодаль, едва касаемая светом уличного фонаря.

Убежать? Не хотелось. Он пошёл навстречу бандитам, что тут же повылезали из своей жестяной коробки для передвижения.

— Принёс? — обрадовался губастый главарь шайки.

— Нет, — сказал Вадим. — Завтра закрою этот магазин. Меня больше не будет на вашей земле.

— Так базар не пойдёт, — губастый вплотную приблизился к Вадиму. — На земле тебя не будет. Будешь под землёй.

Бандиты окружили мужчину.

— Давайте просто разойдёмся? — предложил Вадим.

Ему показалось, что его голос противно пискнул. Да, с Викой и несчастным придурком Женей он был более груб. А сейчас блеял и дрожал коленками.

— Ты чё? — только и успел спросить главный бандит.

Он открыл рот, но вместо новых угроз из его пасти полилась кровь. Его затошнило крупными, тягучими сгустками крови, будто он хотел вывернуть себя наизнанку. Но его глаза говорили о том, что он этого не хотел, совсем не хотел. Недоумение и страх — вот что было в его глазах.

Бандит упал на колени. Мужчину попытался приподнять его кореш, тревожно бормоча:

— Вовчик, ты чего?

Но губастый плюхнулся в лужу лицом, затрясся в конвульсиях и моментально испустил дух.

— Он умер! — запаниковал сподручный губастого.

Вадим стоял на месте, не сразу пришёл в себя от этого зрелища. Бандиты тоже пребывали в шоке.

— Давайте просто разойдёмся? — вновь предложил Вадим.

На этот раз в его голосе не чувствовалась слабость, но не было и какого-то торжества. Он не хотел увидеть чужую стремительную смерть с кровавой рвотой и неестественно быстрыми, будто в ускоренной съёмке, конвульсиями.

Никто не ответил на его предложение. На его пути стоял здоровяк, Вадим пригрозил ему:

— Уйди, иначе также сдохнешь.

Здоровяк послушался, отступил.

Вадим сел в свою машину. Колесил по городу. Приходили воспоминания, сожаления…

* * *

Кольцо лежало на столе, хотя должно было красоваться на тонком, цепком пальчике Златы.

Вадим, глядя на это сверкающее бриллиантами украшение, спросил у Златы:

— И что мне теперь делать?

— Радоваться, что живой, — грустно сказала девушка, также избегая зрительного контакта.

— Всё могло быть иначе?

— Нет, — Злата ответила не сразу.

* * *

Дорога привела к центру психологической поддержки. Вадим почувствовал острую необходимость во встрече с Гжельским, хотя после их последнего сеанса он думал, что никогда больше не придёт к этому специалисту. Неужели тот действительно мог проткнуть его глаз карандашом? Ну и методы!

В фойе было пусто, только Алла встретила посетителя улыбкой:

— Здравствуйте! К сожалению, все сеансы у Олега Рубиновича заняты. Могу записать на понедельник.

— Ладно. Время — как обычно.

— Хорошо, — Алла застучала клавишами, внося данные в программу.

Но Вадим не уходил. Он упёрся локтём в стойку ресепшена, потормошил густые волосы на голове. Наконец, решился озвучить свой вопрос:

— Сегодня занята после работы?

— Да, — ответила Алла.

Вадим кивнул и собрался уходить.

— Но я свободна завтра.

* * *

Вадим ехал домой в хорошем настроении, они с Аллой договорились завтра сходить в ресторан. А сегодняшний вечер был ещё долгим. Мужчина набрал номер друга:

— Коля, привет! Давно не виделись, надо исправлять. Заедешь ко мне?

Колю не пришлось долго ждать. Через пару часов они уже приговорили несколько бутылок пенного, сидя на кухне Вадима.

— Вот так мы с Викой и разошлись, — завершил свой рассказ Вадим. — Коля, как у тебя-то на личном?

Коля ненадолго засмеялся, тряся бородой:

— На личном? Только за наличные! Мы рождаемся и умираем в одиночку. Это норма! А с Викой жалко. Вика мне очень нравилась, с ней легко общаться, она интересная, симпатичная. Думал, в этот раз у тебя серьёзно получится.

Вадим зацепился за эту мысль:

— А помнишь ту девушку, на которой я хотел жениться? Злата.

— У тебя этих девушек было! — сказал Коля. В его крепкой руке пол-литровая бутылка пива выглядела несерьёзно. — Но имя прикольное, я бы запомнил. То ли золото, то ли зло.

Вадим начал раздражаться:

— Мы у тебя в гостях были, когда ты только-только свой дом построил. Ты нас фотографировал!

— Нет, — сказал Коля. — Злату не помню. Чё пристал!

Вадим притащил на кухню фотоальбом. Телеканал «A-One» транслировал группу «Invektiva»:

«Привет, Кай, ты меня не помнишь,

Я стоял по ту сторону ледяной стены,

Когда ты умирал, а она, улыбаясь,

Кем-то другим заполняла сны…»

Вадим вручил фотоальбом Коле со словами:

— Здесь мы вместе с ней были…

Коля недолго смотрел на фото:

— Ты сам на себе жениться хотел что ли? Вижу, ты совсем устал. Бизнес — вещь нервная! Отоспись, плохо выглядишь. Да и я пойду, далеко добираться.

— Ладно, — Вадим забрал фотки и выбросил их в мусорное ведро.

Злата давно исчезла с этих фотографий.

— Ты записывай своих невест, — порекомендовал Коля. — В календарике отмечай, когда и кто у тебя был. А фотки зря выкинул. Ты на них не как унылое весло выглядишь. Приезжай в субботу? Я такую баню построил! Бери своих баб в охапку и приезжайте!

Вадим согласился.

Когда гость стоял в прихожей и натягивал на свои широкие плечи косуху, в дверь позвонили.

— Очередная невеста? — предположил Коля.

Но на пороге стоял Гжельский.

Коля ушёл, психотерапевт занял на кухне его место, брезгливо отодвинув от себя пустые пивные бутылки. Он выключил телевизор, достал из сумки планшет и карандаш. Сказал:

— Алла сообщила, что ты приходил.

— Ясно, — сказал Вадим. Он не был пьян, его тело просто было тяжёлым, уставшим.

— Расскажи сейчас то, что не рассказывал на сеансах.

— Зачем?

— Я очень сильно хочу тебе поверить, — признался Гжельский. — Я хочу точно знать, что есть что-то аномальное, сверхъестественное. Столкнуться с этим, изучить.

— Тоже хочешь верить в чудеса? — усмехнулся Вадим. — Или ты охотник за приведениями? Не знаю, какую методику ты сейчас отрабатываешь, но я что-то устал. Я избавился от всего, что меня как-то связывало со Златой. Не хочу деградировать в мыслях о прошлом. Не хочу, как ты сказал, переступать черту, где я стану опасным для общества. Хочу взять паузу в терапии.

Он убрал со стола бутылки.

* * *

А когда-то на этом столе лежало то несчастное кольцо, которое больше никогда не вернётся на палец Златы. Тот диалог с ней был долгим. Девушка тогда сказала ему:

— Ты не должен злиться. Мне тоже тяжело.

Спокойно, даже равнодушно. А ему хотелось крушить всё вокруг. Но ровный тон и пустой взгляд Златы остужал его нервные порывы. Вадим упрекнул её:

— Я не вижу, что тебе тяжело.

— Чтобы продлить жизнь себе и высшим силам, я должна наводить порчу на смерть или ворожить мужчин, что, в принципе, одно и тоже. Дело в продолжительности гибели. По сути, я серийный убийца. Мне нужны соки человеческой жизни. В тот раз выбор пал на тебя. Но я не смогла исполнить свою миссию. Но кто-то должен умереть, исчезнуть. Такие правила. Я впервые сделала другой выбор.

Вадиму перехотелось всё крушить, он встал перед Златой на колени, взял её за руку:

— Если ты действительно меня любишь, останься со мной на ночь. Но за эту ночь ты должна передумать.

Злата ничего не ответила. Но в её взгляде тогда будто что-то поменялось…

* * *

Гжельский всё-таки убедил Вадима снова рассказать свою историю. Вроде бы, ничего нового он не поведал.

— Злата осталась со мной дольше, чем на одну ночь, — Вадим устал рассказывать. — Но в неё вселилось безумие. Это очень тяжело. Не помню, сколько мы так прожили. Одним утром я смог спасти её от самоубийства. Но потом не сберёг.

— И от неё ничего не осталась? — на этот раз Гжельский не навязывал Вадиму мысли о ложных воспоминаниях.

— Всё бесследно исчезло. Её труп. Её вещи. Оставалась одна фигурка. Из соломы. Сегодня я её сжёг. Сейчас остались только сожаления о прошлом. Они меня душат. Я оказался не достоин Златы. Я её потерял. Даже не представляю, на какие жертвы она пошла ради того, чтобы хоть что-то изменить. Но я не смог её поддержать…

— Сегодня тебе снилось что-то особенное?

— Сны это всего лишь сны. Они боятся пустоты. Я их даже не могу полностью запомнить…

— Да, — вздохнул Гжельский, постучав карандашом о столешницу. — Попробуй наутро сразу записывать эти сны!

И он протянул Вадиму свой остро наточенный карандаш.

Часть 3

Руки в крови, сердце в панике. Осень, сумерки, лес.

Вадим устал бежать. Тяжёлые выдохи,тяжёлые шаги. Но и в этот раз он не дал тени ни единого шанса.

Вадим недолго обнимал Вику. Он быстро устремился туда, где послышался женский крик. Но не угадал с направлением и поспел на место происшествия уже тогда, когда человек в чёрном наносил удары ножом девушке, которая вскоре бездыханной куклой свалилась в листву.

Но на этот раз человек в чёрном не убежал. Он немного полюбовался результатом своей работы, потом уставился на Вадима.

И человек в чёрном решился. Он быстрым шагом направился в его сторону.

Убитой девушкой была Алла.

* * *

Вадим пришёл домой поздно вечером. Он улыбался, прикуривая вкусную сигарету. В беседе с Аллой не хотелось курить. Хотелось говорить и слушать.

Всё было бы хорошо, но Вадим почти не ел. Ему принесли гаспачо, ему просто понравилось это слово в меню модного ресторана. Но когда блюдо поставили на стол, перед глазами предстал образ умирающего от кровавой рвоты бандита.

Алла забалтывалась, интересовалась, почему Вадим ходит к Гжельскому, ведь не производит впечатления человека, которому требуется мозгоправ. Мужчине это не понравилось, но он даже не думал вспылить. Нет, он лишь улыбнулся. Алла улыбнулась в ответ и задала более простой вопрос, ей было интересно абсолютно всё.

Алла предложила встретиться на следующий день, но Вадим планировал к другу в гости, в его загородный дом. Он с восторгом рассказал, как Коля купил целый гектар земли в лесу, постепенно отстраивался, жил там в одиночестве и в абсолютном счастье. Алла заметила, что Вадим будто ему завидует.

Вадим решил посмотреть перед сном телевизор. Он загадал услышать какую-нибудь позитивную песню про лето, про три полоски на кедах, про тёплый дождь, где она снова лучше всех. Кто сегодня для него лучше всех? Злата — вечная рана на сердце? Вика, перед которой хотелось извиниться? Или любопытная Алла?

Но по «A-One» крутили «Стигмату»:

«Только вперёд, вместе со мною.

Нас двое.

Время летит, но я всегда с тобою…

Сентябрь горит, убийца плачет,

Но он не смог поступить иначе…»

Сны долго не приходили. Приходили воспоминания.

Перекошенное лицо губастого Вовчика. Сколько он мучился? Минуту? Вадим не хотел ему такой участи. Оно того не стоило. Он не знал, что это так страшно.

Прошлое распирало, вытесняло настоящее.

* * *

На этот раз во сне он никуда не бежал. Но было особенно страшно.

Сон начался с того, что Вадим вытащил из мёртвого тела нож. Запачкал кровью дрожащие руки.

Взор замылился. Глаза щипали едкие слёзы, будто в удивлённые гляделки засунули две изрезанные луковицы…

* * *

Вадим не выспался. Такси мчало его за город, в лес — такой же, как и во сне. Возможно, он сознательно ехал туда, чтобы расправиться со своими кошмарами. И там не должно быть ни Вики, ни Аллы. Жаль, во сне не удалось рассмотреть труп убитого мужчины.

Он задумчиво вертел в руках карандаш Гжельского — сегодня он опять не записал свои сны. Зато не было воспоминаний, голова была пуста.

Вадим припоздал. Он долго собирался, долго пялился в ТВ, долго вызывал такси, немного заблудился в лесу, хозяином которого был его любящий тишину друг.

Когда он, без стука, отворил дверь бревенчатого дома, то на просторной кухне его встретили две пары глаз: Коля начал пить пиво не один, с ним за массивным столом сидела Вика.

— Так и знал, что ты один приедешь! — расстроился Коля.

— Как это понимать? — спросил Вадим, сняв куртку.

— Не серчай, — изрёк Коля, почёсывая бороду. — Она сама напросилась. С тобой хочет молву вести.

— Бросай этот фольклор, — сказал Вадим и уселся за стол, не уезжать же обратно.

Коля, напротив, встал из-за стола. Раздал указания:

— Крошите салат, крошите его полностью. А я мангал и мясо организую.

Он вышел из дома. Вика принялась резать овощи. Нож был маленький, не такой, как во сне.

— Зачем ты приехала? — спросил Вадим после долгой тишины.

— Поговорить. Хотя, когда ты меня прогнал из машины, говорить будто стало не о чем.

— И что мне с этим делать?! — спросил Вадим. Возможно, он чересчур повысил голос, потому что Вика вздрогнула.

— Ты не владеешь собой, — сказала она. — Я и сейчас чувствую твой негатив. Но вместе мы сможем что-то с этим сделать! Я поняла, что не хочу быть… без тебя.

Вадим не нашёл ответных слов. Но Вика удивила его другой своей фразой:

— Ещё мне приснилась Злата.

В дом ворвался Коля. Он был немного на взводе.

— В лесу кто-то бродит, — сказал он и схватил топор, что стоял около печи, — Ща их припугну.

Вадим взял его за руку, предостерёг:

— Не ходи туда!

Но друг его не послушался. Он своей могучей рукой отодвинул Вадима в сторону, защёлкнул за собой дверь, заперев гостей.

— Чёрт! — выругался Вадим.

Вика лишь хлопала глазами, отложив в сторону нож. Ещё эта её коса, белые кроссовки…

Вадим ринулся к окну. Дом бревенчатый, а окно обычное, пластиковое. Он отворил его, впустив в помещение свежесть сентября.

— Я с тобой, — проявила готовность Вика.

— Сиди здесь! — велел Вадим, выпрыгнув из окна.

Во дворе он увидел Колю. Тот не стал бегать по округе с топором, положил его на землю. Мужчина крутил шампуры, чтобы мясо не пригорело. Вадим заметил тень, она стояла у массивной поленницы за спиной Коли.

— Сзади! — успел крикнуть Вадим.

Коля запоздало обернулся, а человек в чёрном успел ткнуть крепкого мужчину ножом в бок. Тот повалился в серую землю, подметённую от последствий листопада.

Коля схватил топор, но тень не стала добивать жертву, скрылась в рыжей листве клёнов.

Вадим подбежал к Коле, чтобы помочь ему подняться, но тот лишь отмахнулся от него.

— Береги Вику, я в порядке! — сказал мужчина.

Вика решилась выпрыгнуть из окна. Она не застала момент нападения тени. Ей сначала показалось, что это Вадим ударил Колю. Она испугалась, побежала за аптечкой к своей машине, что была припаркована у дороги, а это достаточно далеко. Да и милицию требовалось вызвать…

— Стой! — крикнул ей вслед Вадим.

Он побежал следом за ней.

Вику начали одолевать сомнения в правильности действий и понимания происходящего. Вадим догнал девушку, она позволила это сделать. Возможно, это произошло от того, что его руки не были испачканы в крови.

Тень выскочила перед ними, но надолго не задержалась. Блеснула озлобленным взглядом прорезь для глаз.

Вадим ринулся вслед за человеком в черном, прохрипев из-за сбившегося дыхания Вике:

— Не отставай!

Девушка неуверенно последовала за ним, но слишком медленно, мужчине пришлось держать её во внимании, потеряв из вида тень.

Вадим ждал женского крика, он вот-вот должен нарушить тишину леса. Какого чёрта здесь делает Алла? Неужели она решила поехать сюда, зная приблизительную локацию местожительства его друга?

И тут же раздался женский вскрик.

Вадим распознал направление и бросился туда.

— Кто это? — услышал он за спиной вопрос от Вики.

Вадим не стал объяснять.

Алла пряталась за деревом. В руке она сжимала перцовый баллончик, её взгляд был растерянным. Но человека в чёрном поблизости не было.

За спиной послышались шаги. Вадим принял их за шаги Вики, но они были слишком тяжёлыми.

Резко обернувшись, Вадим встретился взглядом с Гжельским.

— И чё вы тут оба делаете?! — спросил Вадим.

— Хотели разобраться с твоей аномалией, — спокойно сообщил Гжельский. — Но, похоже, мы потеряли этого ниндзю…

— Он убежал туда! — Алла показала рукой направление, в котором скрылся человек в чёрном.

Вики рядом не было.

* * *

Вадим не заметил того стремительного поворота, когда жизнь свернула куда-то не туда. Всё чаще вспоминались последние дни, когда Злата ещё была рядом, но совсем другой. Мрачной, способной на странные поступки. Несмотря на тот случай с ножом, мужчина перестал торопиться домой. Ему казалось, что чужому сумасшествию всегда требуются зрители.

Он собирался выйти из дома, звали дела. Злата крепко спала — девушка поздно угомонилась, тревожно слушая тишину. Вадим тоже улавливал эту тишину, тоже чего-то ждал. Поспал мало.

Когда ботинки были обуты, за спиной послышался шорох.

Это была Злата. Она сползла с кровати и успела доползти до коридора, пока её не заметил Вадим.

— Ты с другой, — прошептала она. — Ты не смог быть сильным.

Вадим не стал её успокаивать, что-то говорить. Ушёл, запер дверь.

Он вчера познакомился с новым представителем поставщика. Её звали Вика. Между ними ничего не было, кроме пары чашек кофе, четырёх сигарет и какой-то неукротимой симпатии — они дали ей волю чуть позже. Спонтанно, бездумно.

Когда это случилось, Вадим вернулся домой и застал Злату в петле. Пока он снимал с бледной девушки удавку, она растворилась в воздухе лёгкой пыльцой.

Вадим плакал, а через неделю съехался с Викой. Ему нужно было заткнуть дырку в сердце, размером с Вселенную.

Тогда Вика не справилась с такой ролью.

* * *

А сейчас Вадим не мог обнаружить её рядом с собой…

Зато её быстро обнаружил человек в чёрном. Он схватил Вику за косу, подставил к горлу девушки нож с острым и широким лезвием.

Вадим, Гжельский, Алла и раненый Коля окружили их.

Человек в чёрном обратился к Вадиму:

— Твои советы не сработали! Она не стала моей! Ты всё испортил!

Дрожащая от страха Вика и максимально сосредоточенный Вадим узнали голос Жени.

— Не делай этого, — успокаивающе начал говорить Гжельский, подняв руки перед собой. К ремню его брюк была пристёгнута кобура. — Сейчас ты расстроен. Это состояние проходит. Но если ты совершишь ошибку, будешь жалеть всю жизнь!

— Умоляю, — простонала Вика.

— Браток, — обратился Коля к спятившему Жене, — опусти нож. Я тоже уберу оружие.

Он отбросил топор в сторону.

Женя застыл, он сомневался. Его глаза заблестели слезами. Он выкрикнул:

— Кого мы любим не вправе бежать от нас! Пусть ни одна жертва не станет напрасной!

Он резко полоснул Вику ножом по горлу и бросился бежать прямо на Вадима. Тот только и успел вытащить из кармана карандаш.

Вика упала в листву. Её лицо было красным от крови, даже белки глаз.

Вадим закрылся от удара левой рукой, её обожгло острой болью. В тот момент, когда Женя замахнулся для второго удара, Вадим резко воткнул карандаш прямо в глаз убийце. До упора, до розового ластика.

Женя вскрикнул, упал, смерть выгнула его тело в неестественную позу.

— Да, — грустно сказал Гжельский, глядя на труп Жени. — Не так я хотел с этой мистикой разобраться…

Коля вызвал скорую. Алла стояла в стороне и тревожно смотрела на Вадима. Всё закончилось, но беспокойство её не отпускало. Может быть, она сожалела, что решила вместе с Гжельским пуститься в авантюру по поводу расследования чужих снов. Или беспокоилась за Вадима.

Но Вадим ни на кого не смотрел. Он прислонился спиной к стволу дерева. У него закружилась голова: то ли из-за перерезанной на руке вены, то ли от прикуриваемой сигареты.

Он выдохнул серое облако. Ком в горле требовал оплакивать Вику. Но мужчина тихо шептал:

— Злата, как ты мне нужна…

Оглавление

Пролог

Часть 1

Часть 2

Часть 3