КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 712796 томов
Объем библиотеки - 1401 Гб.
Всего авторов - 274560
Пользователей - 125074

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Влад и мир про Шенгальц: Черные ножи (Попаданцы)

Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Владимиров: Ирландец 2 (Альтернативная история)

Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Дамиров: Курсант: Назад в СССР (Детективная фантастика)

Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))

С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...

В начале

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Стариков: Геополитика: Как это делается (Политика и дипломатия)

Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))

Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Москаленко: Малой. Книга 3 (Боевая фантастика)

Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))

В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Из нескольких дней жизни простого русского человека Семёна Захарыча [Дмитрий Александрович Фладунг] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Дмитрий Фладунг Из нескольких дней жизни простого русского человека Семёна Захарыча

Закрытое вчера солнцезащитной пленкой окно и плотно занавешенные тёмные шторы дали свой эффект. В комнату почти не проникал палящий солнечный свет, было свежо и тихо, почти бесшумно работал кондиционер.

Проснулся Семён Захарыч сегодня поздно. Будучи человеком добропорядочным и православным христианином, Семён Захарыч мысленно, ещё даже не успев открыть глаза, осенил себя крестным знаменем, потом произнёс, как он считал самые великие и почти единственно неизменные на этой, (и как он тоже считал) грешной земле слова, а именно: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного", улыбнулся и открыл глаза.

Была суббота. Осознание того, что завтра Воскресенье и что сегодня, и завтра ему никуда не по собственной воле идти или ехать не надо, вызвало у Семёна Захарыча ещё одно дополнительное чувство удовлетворения жизнью.

Впрочем, идти не по собственной воле Семёну Захарычу вообще никогда и никуда ходить не приходилось, за исключением конечно школьных и университетских лет.

Но слова "хлеб свой насущный съедать в поте лица своего будешь" Семён Захарыч истолковывал для себя не только в самом великом духовном смысле этого слова, но и в самом прямом и даже нужно сказать примитивном. То есть понимал, что если хочешь кушать, то работать надо.

Случившаяся вчера поездка Семёна Захарыча по живописным местам наложила на него тоже совершенно неизгладимое впечатление. Поэтому, проснувшись сегодня утром, он чувствовал какое-то почти невыразимое чувство, какого-то спокойного возвышенного духовно-творческого счастья. С полной уверенностью он чувство это приписывал многолетним нравственным трудам своим. И даже сказать лучше, считал это отчасти некоторым, так сказать плодом нравственных трудов своих. Одним словом сказать, день у Семёна Захарыча начинался весьма хорошо.

Почти как маленький ребёнок, двумя руками до самого подбородка, он подтянул сползавшую всю ночь с него вторую простынь, которая служила ему в летнее время вместо одеяла, положил руки на грудь, скрестил пальцы рук между собой, сладко вздохнул как человек, только что проснувшийся и удовлетворённый жизнью и с невероятно довольным выражением лица, снова закрыл глаза.

Мысли его были ясны и просты, ему нравилось это чувство, он хорошо поспал.

Первая ясная его мысль, за исключением тех, которые входили в неизменное правило его жизни и неизменно всегда были первыми, о которых сейчас можно и не говорить, была мысль о его завтраке. А именно о том, что сегодня в виду некоторых обстоятельств, то есть в виду ещё вчерашнего решения сегодня и завтра никуда не ходить, никого не видеть, и ни с кем не разговаривать, то и завтрак его сегодня мог быть, и даже должен был быть, таким же свободным, как и всё его утро.

Каши, омлеты, яичницы и даже гренки с беконом, которые ему уже изрядно надоели, с меню сегодняшнего утра были вычеркнуты сразу. А вот домашние пельмени со сметаной, оставшиеся ещё со вчерашнего ужина в холодильнике, утренний аппетит Семёна Захарыча немного заинтересовали.

Но мысли о завтраке, вскоре и даже почти сразу, Семёном Захарычем невольно были оставлены, воспоминания о вчерашней поездке, абсолютно законным образом, пришли в его сознание.

Весь день вчера он ездил вдоль рек, лесов, полей и заливов. Из дома он уехал очень рано, а вернулся уже поздно. И что он только не испытал и что он только не перечувствовал, смотря на эту природу. Несколько раз, по совершенно безлюдным, почти забытым грунтовым дорогам, он проезжал по лугам, по краям леса, смотрел на заливы с далека и с близи. Он много раз останавливался в поразивших его местах, смотрел, гулял и рассматривал полевые цветы, смотрел на деревья, на равнинный ландшафт, на горизонт, сливавшийся с голубым ясным небом.

В те часы и минуты всё существо Семёна Захарыча что-то наполнило, наполнило так, как уже один раз наполняло, ещё лет десять назад. Но тогда наполнив его, чувство это не оставляло его ни на одно мгновение несколько лет подряд. Теперь он всё вспомнил. Он понял. Он осознал. Он ясно, как на ладони увидел, что он тогда, спустя несколько лет потерял.

Он молча спрашивал себя. Как мог он так ошибиться. Как мог он всё это забыть. Как мог он сразу это не понять, не заметить, не увидеть, не почувствовать, не осознать. Он вдруг увидел. Он вдруг осознал, сколько лет, сколько времени потеряно зря, потерянно в пустую.

Ничему, что видел и чувствовал тогда Семён Захарыч, нельзя было предать меньшее или большее значение, но всё-таки, стоя под палящим солнцем и под тенью деревьев, он как-то особенно всматривался в полевые цветы, жёлтые и сиреневые, бордовые и красные. Не только сами цветы интересовали его теперь, не только сам факт их чудесного существования, но и как тогда десять лет назад, опять сам цвет, именно цвет, состав, существо, атом, жизнь исходящая из него, снова поражали теперь Семёна Захарыча.

Перед лесом в одном месте, где он увидел большую поляну цветов и огромное широко раскинутое на ней старое дерево, Семён Захарыч остановился. Справа на пассажирском сиденье лежал свежий белый хлеб и большой, переливающийся на солнце жирным блеском, кусок свежего рыбного балыка.

Переливы пения птиц, лёгкий шелест листвы с макушек деревьев, жужжание жуков, стрекоз и всевозможных насекомых, доносившееся каким-то огромным, заполняющим всё вокруг звуком, поразило Семёна Захарыча. Это был какой-то хор, хор звуков, хор какой-то жизни, слаженной и дирижируемой, каким-то совершенным, пронизывающим всё существо мира, законом.

Передать, что чувствовал в те минуты Семён Захарыч, было невозможно. Это был не восторг. Нет. Это был Рай. Рай в его сердце, Рай во всём существе Семёна Захарыча.