Ангел Тьмы [Феликс Эйли] (fb2) читать онлайн

Ангел Тьмы

Пролог

Та война

Окоп растянулся на многие километры вдоль линии фронта. Некогда зелёные поля и леса превратились в выжженную землю, а от деревьев остались лишь пни и обломки стволов. Воздух пропитался запахами дыма и пороха. Небо затянули свинцовые тучи, на фоне которых где-то вдалеке зависли гигантские дирижабли.

На земле за колючей проволокой заняли позиции солдаты. В основном молодые мужчины в тёмно-синих шинелях и кепках такого же цвета подняли винтовки над бруствером, готовясь отразить наступление врага. Эти люди были призваны защищать королевство Катценхаузен, свою родину, от вторгшихся сил зла.

И вскоре противник приблизился к укреплениям. Белёсые скелеты, которые носили лишь каски на лысых черепах, двигались монотонно, не испытывая страха. Они несли винтовки, и в их пустых глазницах читалось лишь желание служить и убивать. Когда-то они были такими же солдатами Армии Катценхаузена, как и люди в окопах, но погибли на войне и вернулись с того света в виде пушечного мяса демонов. Их личности давным-давно ушли в небытие, и от них даже плоти и крови не осталось – только безмозглые и бездушные кости, скреплённые воедино и оживлённые эктоплазмой.

Майор Шульц не отводил взгляда от вражеских воинов. Сорокалетний мужчина с пышными усами и окладистой бородой видел, как боялись мертвецов более молодые бойцы, но сам не дрогнул перед лицом смерти. Это была не первая битва Шульца и, дай Бог, не последняя.

– Огонь! – приказал офицер, когда скелеты оказались на расстоянии нескольких метров от окопа.

В отличие от своих солдат, майор носил фуражку и более вычурный мундир с эполетами, а вооружён был саблей и пистолетом. По приказу Шульца рядовой, укрывшийся за бронированным щитом пулемёта «Максимум», направил своё орудие на солдат нежити. Толстый стальной ствол изрыгнул очередь из пуль, которая проредила вражеские ряды, превратив скелетов в груду костей.

– Ещё наступают! – прокричал другой солдат Катценхаузена.

Зелёный юнец, которому ещё предстояло пройти через пламя войны… Но несмотря на свою боязливость, он был прав – пулемёт не ослабил натиск мёртвых, а место разрушенных скелетов заняли другие, абсолютно такие же на вид.

– Где же эта чёртова ведьма? – ругался Шульц, – ах да, легка на помине…

Он увидел, как на бруствер поднялась, словно взлетела, Дева Войны. Облачённая в синее платье женщина протянула руки вперёд, и с кончиков её пальцев сорвались синие магические молнии, а её длинные чёрные волосы всколыхнулись словно от дуновения ветра. Разряды чистой волшебной энергии обрушились на воинов нежити и оборвали их вторую «жизнь» – нечестивую и недолгую. Шульц не первый раз видел магию в бою, но никак не мог отделаться от мысли, что Дева Войны была полностью чуждым людям существом. Волшебница показалась майору симпатичной, однако что-то в её внешности неуловимо отталкивало его.

– Стоять до последнего! Мы не дадим нежити пройти! – Шульц подбодрил соратников.

Дева Войны была сильна, но и её мощи не хватало для победы. Пока волшебница пускала молнии в одних скелетов, ещё больше мертвецов подбирались к позициям людей. По всему фронту многие солдаты полегли под пулями нежити. Те, кто пока выжил, стреляли по скелетам из винтовок и пулемётов, и Девы Войны разили врагов боевой магией. Но адские полчища были несметны, а с новыми потерями катценхаузенская армия становилась всё слабее и слабее.

Краем глаза майор Шульц увидел, как среди белых скелетов появилась фигура, закутанная в чёрную мантию. Он достал бинокль и с ужасом убедился, что это некромант. Человек-маг, который предал свою расу и весь мир ради сладких обещаний власти и вечной жизни, горделиво шёл по полю боя, и его длинные одеяния будто бы поглощали летящие пули солдат Катценхаузена. Тёмный чародей взмахнул посохом с набалдашником в виде летучей мыши, и ядовито-зелёная молния опрокинула и сломала пулемёт «Максимум». Стоявший у станка солдат быстро отпрыгнул в сторону и лёг на деревянный настил окопа.

Дева Войны сосредоточила свою волшебную силу, готовясь поразить некроманта. Вокруг пальцев волшебницы начали собираться молнии. Но перед тем, как она нанесла удар, он выстрелил из пистолета. Волшебница упала на землю, крича от боли, а платье на груди пропиталось кровью. Молнии в руках Девы Войны погасли. Она погибла, сражённая пулей.

– Смерть поглотит вас, – тихо прошипел некромант, – всех.

Он ударил посохом о землю, и зелёная магическая волна подкосила солдат, засевших в окопах. Задыхаясь, люди упали на дно траншеи. Вскоре они уже были мертвы. Все, включая пулемётчика, который так отчаянно боролся за свою жизнь. К своему счастью, майор Шульц оказался не тронут смертоносной магией. Вместе с несколькими солдатами он сдерживал скелетов недалеко от некроманта, размахивая саблей и стреляя в жуткие черепа из пистолета.

– Солдаты тьмы, повинуйтесь моей воле, – холодно произнёс некромант.

Он второй раз ударил посохом. Бездыханные тела солдат зашевелились и дёргаными движениями снова встали на ноги. Их кожа приобрела бледный и нездоровый оттенок, а челюсти как-то странно отвисли. У одного отсутствовала рука, но его это, казалось, не волновало. Кто-то взял свою винтовку, будто это была железная палка ли дубинка, а не оружие, из которого можно стрелять. И все эти зомби, медленно шаркая ногами в военных сапогах, направились в сторону выживших солдат в окопе. Туда, где сражался Шульц.

– Виват Катценхаузен! – выкрикнул майор.

Он взмахнул саблей и отрубил одному зомби голову. Обезглавленное тело зашаталось и упало на доски. Но другие мертвецы продолжили свой натиск, а за ними шёл отряд скелетов.

– У-умри, – заплетающимся языком произнёс один из зомби.

Рядовой – тот самый, чья тревога запомнилась Шульцу – дрожащими руками нацелил на него винтовку и выстрелил.

– Прости, Жан, – в голосе молодого катценхаузенца, которого звали Михель, послышалась грусть.

Он знал, что его боевого товарища больше не было в живых, и что тело Жана превратилось в марионетку злых сил. Однако пуля не остановила зомби. Он по-прежнему шёл вперёд и вскоре набросился на солдата, пытаясь ухватить его голыми руками.

– Отступаем! – скомандовал майор.

Войска Катценхаузена уже не смогли сдержать нежить, и им пришлось отойти. Но вдруг в груди некроманта сверкнула фиолетовая вспышка. Прежде спокойный тёмный маг взвизгнул от неожиданности, а затем упал замертво. Второй лиловый сполох поразил зомби-Жана. Михель, ликуя, перезарядил винтовку и для надёжности выстрелил мертвецу в голову. Хотя это уже было лишним – оживший труп был уничтожен фиолетовой силой.

Таинственная магия цвета сирени не позволила нежити прорвать линию фронта. Вскоре ходячие мертвецы были остановлены, и брешь в окопе заняли новые солдаты. А майор Шульц остановился перед теми, кто спас его жизнь и исправил ситуацию на фронте. Эрнст и Изабелла, Брат и Сестра, приземлились на дощатом настиле. Юноша и девушка, которым на вид было чуть больше двадцати, носили фиолетовые костюмы, похожие на цирковые трико, только более просторные, а за их спинами развевались такого же цвета плащи. В руках Сестра и Брат держали магические посохи с аметистовыми кристаллами. Шульц подметил, что Изабелла, носила штаны как у Эрнста, а не юбку или платье, которые больше подошли бы милой даме. Но не это удивило майора больше всего в облике новоприбывших. Близнецы были одного роста и походили друг на друга так, как вообще способны быть похожи люди разного пола. И, самое главное, они обладали ещё более странной магией, чем Девы Войны, но именно их сила позволила Катценхаузену и всем свободным странам мира сражаться с демонами и нежитью на равных.

– Слава Богу, вы наконец пришли, – произнёс майор Шульц, глядя на Эрнста и Изабеллу.

Он смотрел на них с опаской, ведь они были магами, но на войне был рад любой помощи.

– Мы прибыли по п-приказу Её Величества королевы Изольды, – сказал Эрнст. Его голос был высоким, а ещё он немного запинался.

– И наша цель – устранить командиров нежити, – добавила Изабелла.

– Это было бы как нельзя кстати, – усмехнулся майор.

Его в очередной раз поразило, что Брат и Сестра вели себя словно единое целое.

– Так… – офицер достал бинокль и вгляделся в линию фронта, – ставка нежити находится внутри форта Хексенберг, – он указал на едва видимую гору вдали, – командует ей наш бывший офицер. Мертвяк, конечно, а подробностей нам не разглашали.

– Значит, генерал нежити, – заключила Изабелла, – с этим мы справимся.

– Удачи вам, и пусть Арабелла осветит ваш путь! – сказал майор.

– Ну, спасибо, – саркастично ухмыльнулся Эрнст, – вы тоже здесь д-держитесь!

Сестра и Брат подпрыгнули и сложили ноги, как хомяки-монахи из далёкого Вай-Линя. В этом виде Изабелла и Эрнст зависли в воздухе, а затем взмыли в небо.

Воодушевлённые солдаты Катценхаузена поднялись из окопа и пошли в атаку. В их сторону неспешно выдвинулись неиссякаемые полчища скелетов. А высоко над полем брани, над сражающимися людьми и мертвецами, летели два фиолетовых пятна. Лиловые плащи развевались за спинами Брата и Сестры, а воздушные потоки нещадно били в их лица. Маги были сосредоточены, мысленно управляя своим полётом, их ноги оставались сложенными, а пальцы рук крепко сжимали посохи. Где-то вдалеке грохотала вражеская артиллерия, но Эрнст и Изабелла были для неё неуязвимы – снаряды со свистом проносились под ними и разрывались далеко внизу. Ещё выше в небе синие дирижабли Катценхаузена бомбардировали укрепления нежити, а вокруг этих исполинских воздушных кораблей роились хищные горгульи. Сестра и Брат услышали рёв двигателей – это аэропланы людей устремились в облако летающих демонов. Небо прочертили яркие вспышки пулемётных очередей, выпущенных по воздушным силам врага.

«Смотри, кто там», – Сестра обратила внимание на нечто серое посреди белого моря вражеских рядов.

Её с Братом связывало невидимое магическое Поле, которое было источником их фиолетовой силы. С его помощью Эрнст и Изабелла могли слышать мысли друг друга и таким образом общались.

«Дело плохо», – заключил Брат.

Среди войск нежити фиолетовые маги заметили несколько некроматонов – плод злого вражеского гения. Эти андроиды походили на скелетов, только серых и железных, с шарнирами вместо суставов и множеством шлангов и ржавых шестерёнок. Их металлические черепа защищали каски с пиками. Некроматоны двигались благодаря эктоплазме, которая ядовито-зелёным дымом валила из выхлопных труб на их спинах. И сейчас эти механические пародии на живых существ медленно, с громким клацаньем приближались к солдатам Катценхаузена, нацелив на них свои странные, опутанные трубками орудия.

– Чёрт, да это же жестянки! – Брат и Сестра краем уха услышали, как выругался один солдат.

– Дело плохо! – ответил ему сержант, – Отходим!

Люди знали, что им нечего противопоставить некроматонам – обычные патроны не брали нечестивых андроидов, зато сами солдаты Катценхаузена могли серьёзно пострадать от эктоплазматических пушек. Но было уже поздно. Подойдя ещё ближе, некроматоны молча открыли огонь. Выпущенный из медных сопел зеленоватый туман накрыл несчастных солдат. Он въедался в кожу, плоть и кости людей, пока не растворил их до желтоватой жижи.

«Нужно им помочь», – подумала Изабелла, и Эрнст тут же её услышал.

«Нет, полетим дальше!» – мысленно ответил ей Брат, – «мы должны убить генерала!»

«Некроматоны уничтожат всех наших! Мы не можем их бросить!» – горячо возразила Сестра.

«Вообще ты права,» – мысленно пожал плечами Эрнст, – «погнали!»

Сестра и Брат спикировали вниз и приземлились рядом с бедными солдатами, превратившимися в эктоплазму. Маги сконцентрировались, черпая силу из Поля, и в их руках и посохах замерцал фиолетовый свет, из которого выросли энергетические заряды. Один лиловый сгусток сбил некроматона с ног, и стальное тело врага рухнуло на землю. Другой сполох фиолетовой силы попал в шланг следующего механического чудища, и эктоплазма с резким шипением покинула свою обитель, растворившись в воздухе.

«Какой мерзкий запах!» – поморщил нос Эрнст.

Брат прицельным выстрелом из посоха поразил эктоплазматический реактор в груди третьего некроматона, и тот превратился в груду ненужного металлолома.

«У них не только запах мерзкий», – усмехнулась Изабелла, снеся четвёртому андроиду выхлопную трубу.

Сестра заметила, как некроматон с повреждёнными ногами продолжил ползти по земле, надвигаясь на магов. Тем временем ещё один андроид поднял пушку, сверкая зелёными глазницами.

– Не дождётесь, консервы! – Изабелла быстро подбежала к металлическому монстру и ударила его набалдашником посоха в грудь.

Фиолетовая энергия выжгла реактор андроида, и тот, громко шипя, обрушился на землю. Эктоплазма перестала идти из вычурных выхлопных труб.

Вскоре Брат и Сестра расправились со всеми некроматонами, от которых остались только неподвижные обломки. Теперь Эрнст и Изабелла были уверены, что кошмарные создания из железа больше не угрожают солдатам, которые возобновили свой натиск.

«Ну что, летим дальше?» – спросил Брат посредством Поля.

«Да, только поможем им наверстать упущенное», – Сестра ему подмигнула.

«Хех, чтобы они дальше над нами глумились как над забавными уродцами?» – Изабелла чувствовала яд в мыслях Эрнста.

«Может, и так, мой Брат, но это война, и у нас есть свой долг», – ответила она ему.

Ведомая Изабеллой и Эрнстом, Армия Катценхаузена продолжила наступление с удвоенной силой. Лишённые магии люди побаивались Сестры и Брата и считали их чужими, но в данный момент присутствие охотников на демонов вдохновляло солдат на подвиги. Вперёд вырвались кавалеристы. Конные бойцы неслись с высокой скоростью, отстреливая скелетов из карабинов. Со стороны противника к нежити присоединились кровавые демоны – двухметровые мускулистые твари с красной кожей и изогнутыми рогами. Эти исчадия Ада, облачённые лишь в набедренные повязки, были вооружены топорами, которые вгрызались в плоть людей и коней, вытягивая кровь и делая своих хозяев ещё сильнее. Под ногами демонов копошились мелкие свиноносые бесы и бросались в солдат огненными шарами.

«А ты права, Изабелла», – подумал Эрнст, глядя на прибывающих демонов, – «без нас бы они не справились».

«То-то же».

Брат вышел вперёд, подняв посох, и в аметистовом набалдашнике заискрилась магия.

– За жизнь! – бросил он боевой клич.

Короткий, но ёмкий и наиболее подходящий для борьбы с врагами всего живого. И не связанный с расами и странами, политические склоки которых прямо во время войны с демонами успели утомить многих. Люди вняли Эрнсту и устремились в бой.

– Вперёд! В атаку! – скомандовал сержант, чей взвод пострадал от некроматонов, и выжившие солдаты последовали за ним с винтовками наперевес.

Изабелла и Эрнст выцеливали демонов, убивая их с помощью фиолетовой магии ещё на подходе к солдатам. От сиреневых сгустков массивные воины Ада корчились в мучениях, а маленькие черти с пронзительным визгом отлетали назад. Кавалеристы разделяли отряды врага, рубя скелетам головы саблями.

– А это ещё что? – вслух удивилась Сестра.

Земля под ногами задрожала. Дым развеялся, и на поле боя с громовым топотом выступил гигантский кровавый демон. Это красное рогатое создание напоминало своих меньших собратьев, только было ростом с трёхэтажный дом. В своих мощных лапах демон держал исполинский топор с двумя лезвиями. Увидев людей, монстр зарычал, и его рокот заглушил даже выстрелы и взрывы. Он замахнулся топором, сметая всех солдат рядом с собой, и проклятое оружие всосало их кровь.

– Он слишком большой! – в ужасе выдавил один солдат, видя, как быстро погибли несколько его товарищей.

Эрнст и Изабелла же вовремя увернулись от удара топора и теперь были готовы одолеть демона.

– Мы его победим, – заверила солдата Сестра.

Рядовой неуклюже кивнул, и она почуяла в его взгляде надежду.

«Может, полетим наконец?» – Эрнст посмотрел на Изабеллу.

И маги дружно снова сложили ноги, а потом ринулись в небо. Гигантский демон, в свою очередь, уже замахнулся топором для следующего удара.

«Нужно отвлечь его от солдат», – мысленно сказал Эрнст.

«А раньше ты был не так к ним мягок», – ответила Изабелла, – «ударим его, братец?»

«Конечно, сестрица».

Вместе Сестра и Брат сосредоточили магическую мощь на посохах, и аметистовые кристаллы выстрелили очередью волшебных зарядов. Фиолетовая энергия попала в грудь кровавого демона, но не смогла пробить его толстую багровую кожу. Однако Изабелла с Эрнстом на это и не рассчитывали – им было важно, чтобы демон отвлёкся от солдат на земле и теперь сосредоточился на них. Чудовище угрожающе зарычало. Оно увидело двух назойливых насекомых в фиолетовых плащах и захотело всеми силами от них избавиться. Недовольно рыча, демон медленно замахнулся топором. И пока монстр это делал, Эрнст и Изабелла подлетели к нему со спины и сели на его мощную шею.

«Что, выполним наш коронный трюк?» – Брат улыбнулся Сестре, пытаясь удержаться на немного сгорбленной спине демона.

Маги ощутили сильные толчки – монстр, почуяв что-то у себя на шее, яростно зашевелил ею и плечами. Однако Эрнст и Изабелла смогли удержаться и вонзили посохи между позвонками. Затем они направили вниз через древко усиленные заряды фиолетовой энергии.

«Получилось!» – подумали они, когда чудище завыло от боли.

Фиолетовая сила распирала демона изнутри. Она выжигала все его жилы и внутренние органы, прорываясь наружу через огромные глаза, ноздри и рот. А Изабелла и Эрнст к тому моменту уже ловко соскочили с шеи гигантского противника и, сложив ноги, полетели дальше. Лишь краем глаза маги видели, как подкосились ноги чудовища, и оно с оглушительным грохотом рухнуло на землю.

Форт Хексенберг возвышался на одинокой скале посреди равнины. До начала войны он служил укреплением, защищавшим Катценхаузен с востока, а теперь от прочных каменных стен и башен остались одни развалины, в которых засели мертвецы и демоны. Брат и Сестра быстро приближались к вражескому логову, паря над Хексенбергскими полями и идущими рядами нежити. Крепко сжав посохи в руках, маги приготовились к встрече с генералом.

«Ой!» – раздался мысленный возглас Эрнста.

Прямо сверху сквозь облака на магов падал пылающий дирижабль. Оранжевые языки пламени пожирали синюю обшивку, постепенно обнажая алюминиевый каркас исполина. Сестра и Брат ускорились, и огромные обломки воздушного корабля продолжили свой путь за их спинами, никого не задев.

«Фух, нас опасность миновала», – решила Изабелла.

«А вот и нет», – с неохотой признал другой маг.

Откуда-то сверху к Брату и Сестре устремился целый рой горгулий. Серые летающие демоны, размахивая кожистыми крыльями, с шипением вылетели из облаков.

«Пытаетесь защитить своего генерала?» – подумал Эрнст, – «размечтались!»

Охотники на демонов прямо в полёте стали создавать сгустки фиолетовой энергии и бросать их в горгулий. Поверженные твари стремглав летели вниз, шипя от мук. Но, казалось, демонам не было числа. Они окружили Сестру и Брата со всех сторон, словно живая туча, и обнажили длинные и острые когти, которыми прежде, скорее всего, пропороли обшивку дирижабля. Изабелла и Эрнст же отбивались от чудовищ фиолетовой магией.

«Надо помнить о цели!» – Изабелла протянула руку с посохом в сторону виднеющейся башни форта, над которой реял чёрный рваный флаг.

Эрнст решительно кивнул. Вместе со своей Сестрой они пробили, казалось бы, плотное облако горгулий и быстро направились к форту. Сзади немногие оставшиеся демоны перегруппировались и бросились в погоню.

«Выведем из строя артиллерию!» – мысленно произнёс Эрнст.

Нежить поставила свои пушки на разрушенных стенах форта, откуда обстреливала пехоту и кавалерию Катценхаузена. Несколько лиловых зарядов – и зомби, которые заряжали орудия, были выведены из строя. От магических вспышек артиллеристы в рваной одежде и с мертвенно-бледной кожей разлетелись в разные стороны.

«Следующий этап – зенитки!» – Изабелла указала на следующий ярус форта, – «вот чёрт!»

Сестра ответила магическим сгустком горгулье, которая подкралась с ней сбоку, будто назойливая муха. Разделавшись с неугомонным демоном, Изабелла вместе с Эрнстом поднялась повыше, почти на уровень стен вокруг главной башни. Там были размещены зенитные орудия, которые могли сбить магов на подлёте к генералу. Точечными ударами Брат и Сестра ликвидировали экипаж из зомби, и это не только позволило затем взяли курс на башню – точнее, то, что от неё осталось.

Некогда целая крыша после обстрелов и бомбардировок нежити превратилась в каменный огрызок. Уцелевшие остатки стен стали походить на заострённые клыки хищного зверя. За ними, на площадке, некогда бывшей предпоследним этажом, командовал битвой генерал нежити. Этот мёртвый командир внешне напоминал скелетов-солдат, но его точно нельзя было спутать с кем-то другим. Ведь генерал носил отдельные вещи, оставшиеся от его прежнего, живого «я» – грязные сапоги на костлявых ногах, потускневшие эполеты на плечевых суставах и фуражку на голом черепе. Со спины командира нежити спадал дырявый, рваный плащ. Оторванную в бою левую руку генерала заменял механический протез, похожий на конечности некроматонов – железный и с множеством шлангов, по которым циркулировала эктоплазма.

Командир нежити где-то услышал непонятный шум.

– Дай сюда, – клацая протезом, он забрал подзорную трубу у беса, примостившегося на стене.

Генерал вгляделся в разбитые стены форта, за которыми выступали дула орудий. Мертвец увидел зомби, распластавшихся рядом с зенитными установками, но не мог понять, кто подобрался так близко к ставке командования. В поисках виновника скелет обернулся и с удивлением обнаружил двух фиолетовых магов прямо рядом с собой.

– К-костлявый, ты нас искал? – издевательски спросил тот из них, что мужского пола.

Командир нежити выхватил из ножен саблю и был готов сражаться, но Сестра и Брат его опередили. Сиреневые сгустки энергии, выпущенные из посохов, поразили генерала в рёбра и голову, и командующий нежити превратился в груду костей, разбросанную на камнях. Мелкий красный бес в испуге спрыгнул со стены и где-то спрятался.

«Дело сделано», – подытожил Эрнст, глядя на останки генерала нежити, – «совсем без мозгов оказался парень».

«Ну, его демоны просто дёргали за ниточки», – с улыбкой ответила Изабелла, не раскрывая рта, – «давай предупредим остальных – пусть выдвигаются».

Брат и Сестра встали плечом к плечу на руинах башни форта, усеянных обломками камня. Вместе охотники на демонов подняли посохи к серому, мрачному от туч небу. Между их телами еле заметно засияло Поле, и из аметистовых сфер вырвались лучи фиолетовой энергии. Переплетаясь между собой, потоки магии слились в сияющий столб, который вознёсся в небеса. Оказавшиеся рядом с ним горгульи в страхе отлетели назад, будто от ожогов. А Эрнст и Изабелла спокойно и уверенно стояли на крыше форта Хексенберг, всматриваясь вдаль, в задёрнутую туманом линию фронта.

И там, на земле, майор Шульц увидел сигнал. Столб магической энергии, бьющий с вершины горы прямо в небо. Казалось, что этот волшебный луч разогнал сизые облака в разные стороны. И теперь над крепостью нежити выступили голубые проблески ясного неба, и лучи дневного солнца озарили Хексенбергские поля.

– Вперёд, на форт! – бодро приказал офицер, – виват Катценхаузен!

Кавалеристы лихо неслись посреди взрывов и огня. Размахивая саблями и стреляя из карабинов, они теснили нежить и демонов назад, в сторону портала, откуда те пришли. Лётчики на аэропланах методично сбивали горгулий пулемётным огнём. Пехотинцы – даже те, которые остались в окопах – ринулись в атаку. Над полем брани поднялись синие знамёна с жёлтыми катценхаузенскими лилиями и чёрными пантерами – и всем стало ясно, что люди не сдались. И повсюду раздались боевые кличи – громкие и звонкие, зовущие солдат на праведный бой:

– Виват Катценхаузен!

– Виват Изольда!

– Виват Эрнст и Изабелла!

Все славили свою страну, свою королеву и… охотников на демонов в лиловых плащах, которые принесли армии победу. В тот день на Хексенбергских полях живые совершили крупный прорыв. Часть армии нежити была обезглавлена, а её фронт – разгромлен. И без Эрнста и Изабеллы люди не смогли бы это сделать.

Глава 1

Сказка на ночь

В городе Последняя Надежда уже наступил вечер. Солнце давно зашло за горами, и на улицы опустилась тьма. В небольшом двухэтажном доме, в комнате прямо под крышей маленькой башни брат и сестра слушали истории тёти Инес.

Детей звали Антуан и Элеонор Перес, и они были близнецами. Как и те Брат и Сестра, но на этом все сходства, к сожалению, заканчивались. Пересы были не могущественными магами, которые на протяжении восьми лет охраняли мир от демонов и нежити, а всего лишь обычными людьми, простыми школьниками. И жалели, что не смогут стать похожими на героев своих любимых историй, одну из которых сейчас им рассказывала Инес.

Комната Пересов была небольшой, но уютной. За остеклённым эркером, по бокам прикрытым тёмно-синими шторами, чернело вечернее небо. На стенах с сиреневыми обоями висели рисунки – как разных миров, некогда родившихся в богатом воображении детей, так и реальных, пусть и давних событий, где участвовали любимые герои сестры и брата. На потолке светила электрическая люстра. Элеонор лежала на нижнем ярусе деревянной кровати, которую смастерил для близнецов папа. Укрывшись фиолетовым одеялом, она мечтательно закрыла глаза и слушала о приключениях Изабеллы и Эрнста. Антуан же не торопился забраться наверх в свою постель. Он сидел на стуле и тоже внимал словам Инес. Скоро близнецы собирались лечь спать и потому были в пижамах.

– …И без Эрнста и Изабеллы люди не смогли бы это сделать, – закончила рассказ тётя Инес, – всё. Вот такая вот история.

Она была подругой родителей Элеонор и Антуана, но сильно выделялась на фоне прочих их знакомых. С одной стороны, Инес выглядела молодо, на тридцать с небольшим лет. С другой, в её взгляде и выражениях лица проглядывало нечто приходящее лишь со временем. Близнецы знали, что на самом деле Инес была ровесницей родителей и ей скоро должно исполниться сорок, но этот факт не отменял всей необычности её облика. «Тётя» была очень высокой – выше всех женщин и большинства мужчин в Последней Надежде – и крупной, но не полной. К тому же она очень странно одевалась и носила, казалось бы, несочетаемое – как правило, голубое платье с белыми рукавами и узором в виде лилий и чёрную широкополую шляпу с пером. И даже в детской Пересов Инес никогда не разлучалась со своим ярко-жёлтым зонтиком.

Но не только внешность делала «тётю» необычной – она знала очень много о прошлом. О том, каким был мир до победы демонов. И Инес рассказывала так живо, как не мог описать ни один автор учебника – словно видела те события собственными глазами. Поэтому Антуан и Элеонор всегда с нетерпением ждали её визита и с упоением слушали новые истории.

– Спасибо, тётя Инес, – сказал брат.

– Было приятно послушать, – будто закончила его фразу сестра.

Внешне они очень походили друг на друга – одного роста, с каштановыми волосами, зелёными глазами и мягкими, юношескими чертами лица. Школьная учительница биологии даже поражалась такому сходству, которым обычно не могли похвастать разнополые близнецы. Но больше всего людей удивляло и несколько смущало то, что Элеонор и Антуан почти всегда находились рядом и вели себя словно единое целое.

– Они были героями, – мечтательно протянула сестра.

– Безусловно, были, – согласилась Инес, – но война – это не только героизм и блеск побед, но и голод, грязь и сотни убитых. Помните и об этом.

С этими словами «тётя» заметно помрачнела и нахмурилась.

– Да, мы помним, – согласилась Элеонор.

– Сочинения о войне не раз писали, – вспомнил Антуан.

В действительности же они оба по-прежнему думали о победах Брата и Сестры, а не об ужасах Третьей Великой войны, о которых много говорили в школе.

– Вот и славно, – произнесла Инес, – правда, зачем я это говорю вам перед сном? – она улыбнулась, и это вышло немного натянуто.

– А если Брат и Сестра были так сильны, то почему они не предотвратили конец света? – Антуан задал вопрос, который его давно мучил.

Инес задумалась.

– Увы, я и сама не знаю этого, – «тётя» пожала широкими плечами, – я же не была там. Меня в то время и в помине не было.

– Но хоть что-то должно быть известно? – не унималась Элеонор.

– Только то, что они исчезли в неизвестном направлении, – с сожалением ответила Инес, – и никто этого не ожидал.

– И всё? – в голосе Антуана послышалось разочарование.

– И всё. На сегодня хватит – вам пора спать, – тон Инес стал более строгим, – Завтра у вас урок, и надо готовиться к экзаменам.

– Это да, – тяжело вздохнул брат. Он не хотел идти в школу, но дело было не совсем в учёбе.

– Я уже пойду – не буду засиживаться допоздна, – снова улыбнулась «тётя», – спокойной ночи, и пусть вам приснятся Эрнст и Изабелла.

Антуан и Элеонор встали, чтобы проводить Инес.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, тётя Инес!

Когда она ушла из детской и закрыла дверь, Антуан и Элеонор посмотрели друг на друга. Близнецы оба мечтали о другой жизни – не о той, что ждала их завтра утром. А о той, что была в рассказах Инес, в те времена, когда четыре из пяти рас мира ещё не вымерли, а государства простирались на многие километры. Когда землю рассекали поезда, по морям ходили корабли, а в небесах парили могучие дирижабли. Когда Брат и Сестра были живы и дарили надежду, будто демонов можно одолеть…

– И почему мы – не они? – задал риторический вопрос Антуан.

– Я тоже не знаю, – вздохнула Элеонор.

– Обнимемся? – предложил брат.

Элеонор кивнула, и близнецы подошли друг к другу. Обнимаясь, они перестали думать о том, что будет завтра, и всё их недовольство жизнью куда-то улетучилось. Близнецы постояли рядом недолго и затем разошлись – Антуан забрался на верхний ярус кровати и прикрылся одеялом, таким же фиолетовым, как у сестры, а Элеонор нажала на выключатель у двери, и тёплые огни люстры погасли. Дети устроились поудобнее в своих постелях и закрыли глаза. Они оба в мыслях находились на Хексенбергских полях, где Изабелла и Эрнст девяносто два года назад победили нежить и демонов.

– Пока, Инес. Доброй ночи.

– И вам доброй ночи, – ответила женщина и закрыла за собой входную дверь.

Повернув ключ в замке, родители Антуана и Элеонор проследовали из маленькой прихожей с лестницей, что вела на второй этаж, в большую комнату, которая находилась прямо под детской. Это помещение служило семье и кухней, и гостиной. У эркера с окнами – такого же, как и наверху – стоял длинный деревянный стол с четырьмя стульями. На стене, за которой поднималась лестница на второй этаж, висели всякие картины и громко тикающие часы, под которыми находилась тумбочка с телефоном, а напротив выстроился ряд кухонных шкафчиков с плитой, раковиной и холодильником.

Отец семейства не так давно вернулся с работы – он был чиновником средней руки в правительстве города. Большой живот, густая каштановая борода и очки придавали Пересу-старшему солидный облик – вместе с тёмно-синим полосатым костюмом, который мужчина не снял даже во время долгожданного ужина. Мать близнецов была стройной, изящной женщиной. Свои длинные, почти чёрные волосы она собирала в хвост. Госпожа Перес пришла с работы раньше мужа и потому носила простое, но приятное на вид красное домашнее платье. Её тонкие руки с длинными пальцами, которыми она днём показывала разным детям, как следует играть на фортепиано, сейчас были заняты мытьём посуды.

Они проводили Инес и задержались на кухне. Когда мама сложила посуду в шкафчики, папа заговорил:

– Жаклин, мне не нравится, что дети так привязаны к этой твоей подруге, – голос у него был низким и тяжёлым – особенно после тяжёлого рабочего дня.

– Почему, Хорхе? – поинтересовалась мама.

В противоположность строгому взгляду мужа, её глаза излучали тепло и доброту.

– Им уже шестнадцать лет…

– Пятнадцать, – поправила госпожа Перес.

– Почти шестнадцать, – настоял на своём господин Перес, – и им до сих пор надо читать сказки на ночь. А их головы забиты бреднями о волшебных Брате и Сестре, которые жили Бог знает когда.

– Но они всё же существовали.

– И от этого не легче. Арабелла Левски и Луи Ле Бон ведь тоже существовали, но люди, которые мнят себя ими, всё равно сидят в психушке. Если бы Брат и Сестра были полным вымыслом, дети бы лучше различали фантазии и действительность. А сейчас они настолько погрузились в эти истории, что наша реальная жизнь кажется им скучной. Я боюсь, они не будут к ней приспособлены.

Мама вздохнула.

– Я думаю, они чуть подрастут и приспособятся, – мягко сказала она, – они умные и готовы учиться новому.

– И почему тогда они до сих пор живут вдвоём в детской с картинками на стенах? – парировал папа, – и спят на старой двухъярусной кровати – это моя вина, что я сделал её такой большой! И ведут себя как-то странно – ходят всё время вместе, постоянно скрытничают. А когда мы заходим к ним в комнату, они смотрят на нас чуть ли не как на демонов-захватчиков. Так что не похоже, что они хотят взрослеть и, как ты говоришь, учиться новому.

Мама задумалась, слегка поморщив лоб.

– А в школе с ними что творится? – продолжил господин Перес.

– Они учатся на «отлично» и радуют учителей, – с улыбкой ответила госпожа Перес.

– Я не об этом. Хорошо учиться каждый может, если есть мозги. Жаклин, пойми – их там травят. У меня такое впечатление, что они совершенно не умеют ладить с людьми и хорошо общаются только друг с другом.

– Может, это дело не в них, а в коллективе? – возразила мама, – в другой обстановке дети ведут себя иначе. Вспомни наших друзей – с ними они охотнее общаются.

– И, похоже, никто из них не заинтересован противоположным полом, – будто не слышал её папа, – понимаю, что с такой репутацией в школе у них мало шансов, но есть и другие места, другая, как ты говоришь, обстановка. Например, мэрские балы или праздники, но им это неинтересно – они боятся общественных мероприятий как огня.

– Неудивительно – они думают, что везде люди такие же, как в школе, – не без горечи произнесла госпожа Перес.

– Этим-то я и обеспокоен. Я просто вижу, что мои дети ведут себя для своего возраста слишком странно. Будто у них больше проблем, чем у нас, когда мы были такими же. Я даже не удивлюсь, если нам выпало «счастье» родить магов.

– Тсс! – мама поднесла палец ко рту, – Не говори так, а то они, не дай Бог, это услышат. И будут думать, что мы что-то от них скрываем. У них ещё будет время. Когда-нибудь Антуан женится, а Элеонор выйдет замуж – когда они станут повзрослее и получше будут разбираться в жизни. Ну, а сейчас зачем им терять голову? Ты хочешь, чтобы они выкинули какую-нибудь глупость? Связались с плохой компанией, спились или того хуже?

– Наоборот, я тревожусь, что они на это не способны, – покачал головой папа, – я не видел, чтобы они рисковали или вели себя не по правилам, а жизнь, ты знаешь, состоит не из одних правил и хороших оценок. Так что их общение с Инес надо прекращать, Жаклин. Если не сейчас, то после выпускных экзаменов – уж точно.

– Хорхе, пожалуйста, не будь так строг с ними, – тревожно произнесла госпожа Перес, – а то они ещё сильнее от нас закроются.

– Дети не будут с ней видеться – и точка, – отрезал господин Перес, – они не глупые и со временем поймут моё решение – будь уверена.

– Эх, Хорхе, кажется, мы за день оба устали, и нам пора спать, – нежно сказала мама, надеясь замять тему.

– Ты права, Жаклин, – тяжело вздохнул папа, – пойдём.

Он подошёл к жене, взял её за руку и, наклонившись, поцеловал в губы.

– О, Хорхе, – посмеиваясь, сказала мама, когда папа отдалился от неё, – ты умеешь меня удивить.

– Много лет совершенствуюсь.

Его лицо уже не выглядело таким хмурым и усталым.

Глава 2

Пора в школу

Наступило утро, и яркое пентадийское солнце начало свой путь в ясном голубом небе. Лучи света проникли в окна домов Последней Надежды, и люди повсюду начали просыпаться.

В доме Пересов Антуан и Элеонор тяжело раскрыли глаза, лениво потягиваясь в постелях.

– Вставай уже, – с неохотой сказала сестра, поставив ноги на лиловый коврик на полу.

– Э-э… сейчас встану, – зевая, ответил брат с верхнего яруса кровати.

Элеонор принялась водить головой, начав делать зарядку, и Антуан вскоре к ней присоединился. Брат и сестра выполнили упражнения, после чего спустились на первый этаж уже не в пижамах, а в школьной форме. Поверх белых рубашек они надели серые пиджаки, а на шее завязали зелёные галстуки. На ноги близнецы натянули длинные белые чулки. Их форма отличалась в одном: у брата были серые шорты до колен, а у сестры – юбка такой же длины.

На кухне родители уже сидели за столом. Папа любил место у окна, и на его тарелку с кашей падали лучи утреннего солнца.

– Доброе утро, – поприветствовала детей мама, которая сидела справа от папы, – садитесь за стол, только возьмите хлеб и колбасу к чаю.

– Хорошо, мам, – ответила Элеонор.

Брат и сестра подошли к кухонной стойке и взяли хлеб с колбасой. Тем временем мама положила им в тарелки кашу.

– Почему снова овсянка? – поморщился Антуан, – она же вчера была.

– Она полезна для здоровья, – улыбнулась мама, – порадуй свой желудок – ему это понравится.

Антуан продолжил ковырять ложкой в овсяной каше.

– А мне она нравится, – довольно произнесла Элеонор.

– Ну тебя, – махнув рукой, пробурчал Антуан.

После овсянки семейство Пересов взялось за чай.

– Дети, что у вас сегодня будет в школе? – спросил папа, отпив из большой красной кружки.

– Много истории и математики, а ещё Гаритос собиралась провести патриотическую минутку, – ответил Антуан.

– О, послушать мэра – это всегда хорошо, – с гордостью сказал папа.

Брат едва заметно фыркнул.

– Зато послушать Гаритос – нет, – холодно сказала сестра, заедая чай бутербродом с колбасой.

– Эх, – вздохнула мама, – Я хоть убей не пойму, почему у вас такие проблемы с классной? Вы же хорошо учитесь и по её предмету.

– Ну, бывает, не понравился кто-то учительнице, – спокойно ответил папа, – радуйтесь, что она хоть хорошие оценки ставит.

Наполнив портфель и сумку учебниками и тетрадями, Элеонор и Антуан вышли на улицу. Утро выдалось хорошее, осеннее. Воздух был прохладным, бодрящим, а небо – ярко-голубым и ясным, без единого облачка. Дом Пересов с бежевыми каменными стенами и башенкой, увенчанной зелёной остроконечной крышей, стоял в ряду небольших двухэтажных домиков, построенных прямо у обрыва – город Последняя Надежда был возведён на вершине высокой горы. Слева от входной двери за низким забором зеленел сад. Сквозь редкие ветки деревьев можно было разглядеть возвышающиеся вдали руины Имперского Дворца и колонну со статуей ангела. Безжизненные, никому не нужные осколки великой цивилизации, которая прежде процветала внизу, у моря.

Теперь жизнь бурлила в основном на вершине горы. Всю улицу перед домом Пересов с утра заполонили люди, которые куда-то спешили по своим делам. Кто-то шёл пешком по брусчатке, а кто-то ехал на велосипеде. Рабочие и чиновники, учителя и инженеры, врачи и полицейские. Мужчины и женщины в разноцветных костюмах, комбинезонах и мундирах. Все они были поглощены своими заботами и не думали о том, что случилось с миром девяносто лет назад, ведь даже сейчас жизнь продолжалась, а человечество выжило.

Брат и сестра Перес присоединились к всеобщей суете и быстрым шагом направились в сторону школы. Они подошли к соседнему дому – тоже двухэтажному, как их собственное жилище, только больше и выше. Это было возведённое на мощном бетонном фундаменте здание из красного кирпича, с огромными зарешёченными окнами и чёрной блестящей крышей. Дом выглядел настолько мрачно, что напоминал близнецам замок каких-нибудь демонопоклонников Дронфи.

У входной двери, по сторонам от которой висели вычурные светильники, стоял сосед – высокий, крепко сложенный мужчина в строгом костюме. Его голова была выбрита, но на лице красовалась трёхдневная щетина. Двумя руками сосед держал поводок крупной собаки.

– Доброе утро, доктор Грабовски! – близнецы хором поприветствовали мужчину.

– И вам не хворать, – через силу улыбнулся тот.

Его глаза оставались неприветливыми и суровыми. Завидев Антуана и Элеонор, собака попыталась на них наброситься, залаяв глухим басом на всю улицу.

– Тише, Аморал, – доктор крепко ухватил поводок.

Грабовски был самым известным врачом в городе – по слухам, он лечил самого мэра. Потому он и мог позволить себе такой большой дом. При этом, несмотря на свою востребованность – а может, и благодаря ей, доктор отличался нелюдимым характером и сторонился других. И самым верным другом Грабовски был его пёс Аморал.

Дойдя до конца своей улицы, Антуан и Элеонор свернули в узкий переулок, спустились по широким ступенькам со склона и вышли на Марктштрассе. Небольшие частные домики сменились более высокими и узкими квартирными домами. Их жители украшали окна и стены клумбами с цветами и красно-жёлтыми флагами Последней Надежды. К небу тянулись разноцветные фасады со ступенчатыми фронтонами, среди которых выделялась остроконечная башня крытого рынка. Движение на этой большой и широкой улице стало более оживлённым. Туда-сюда ездили автомобили, пыхтя двигателями и стуча колёсами по брусчатке. Пешеходы, в свою очередь, заняли тротуары по краям.

– Яблоки, апельсины, лимоны! – зазывала покупателей продавщица.

– Свежий номер «Нашей газеты»! – кричал мальчик немногим моложе близнецов, поднимая над головами прохожих листки бумаги, – реформа здравоохранения!

У крытого рынка Элеонор и Антуан заметили в потоке машин военныйбронеавтомобиль. Крышу угловатого, похожего на железный гроб транспортного средства венчала башенка с пулемётом, а на дверях были нарисованы флаги города. Перед броневиком бодро маршировали два ряда солдат в мундирах цвета морской волны. Из-за спин бойцов поднимались дула винтовок.

– Куда это они собираются? – Элеонор задала брату риторический вопрос.

– Не знаю. Видимо, бандиты снова разбушевались.

В пустошах, окружающих гору Последней Надежды и несколько деревень рядом с ней, жили банды, которые порой совершали набеги на посевы, шахты и нефтяную вышку – то, что обеспечивало город всем необходимым для хорошей жизни. Теперь, когда демоны давно покинули разорённый ими мир, эти разбойники с древним или трофейным оружием оставались единственной угрозой, требующей содержать регулярную армию.

– Надеюсь, ничего серьёзного, – вздохнула Элеонор.

– И я надеюсь, – вторил сестре Антуан.

В середине Марктштрассе близнецы повернули на маленькую улочку, снова немного поднялись в гору, а затем вышли к деревьям, обнесённым забором. За пышными зелёными кронами Пересам открылась школа – массивное трёхэтажное здание с толстыми стенами, покрашенными в зелёный цвет. Перед входом гордо реял флаг Последней Надежды. Всё вокруг словно пыталось придать школе хотя бы каплю изящества, хоть немного украсить её. Но ни горшки с цветами на балконе, ни клумбы под окнами, ни деревья и кусты во дворике не справились со своей задачей. Даже с ними здание выглядело как мрачный и непоколебимый монолит, который сурово нависал над окружающим его парком.

Двери школы были открыты, и внутрь непрерывно тянулась очередь из учащихся разных классов. Все носили одинаковую форму – серые жилетки, брюки или юбки, а под жилетками – белые рубашки с зелёными галстуками. Каждый нёс с собой рюкзак, чемодан или портфель. Элеонор и Антуан стиснули зубы и влились в поток, напряжённо думая, какие же неприятности им сегодня приготовят классная руководительница и её любимчик.

– Здравствуйте, садитесь, – сухо сказала Максима Гаритос.

Ученики с грохотом встали и снова сели за парты. Шум и гам прекратились, и в классе воцарилась гробовая тишина.

– Итак, – классная руководительница встала из-за учительского стола, – сегодня мы начнём наш славный учебный день с минутки гражданского образования.

Она была маленькой и сухощавой пожилой женщиной с волосами, уложенными в хитроумную причёску. Глаза учительница прятала за толстыми очками. Максима Гаритос умела держать класс в послушании, и многие ученики относились к ней с уважением и пиететом.

– Как вы знаете, недавно господин д’Обстер, наш мэр, выступил с большой речью о ценностях нашего города и общества, – Гаритос говорила тихо, но каждый ученик мог расслышать каждое её слово, – сейчас вы будете должны её послушать.

С этими словами Максима продвинулась в конец класса, вдоль парт и розоватых стен с портретами известных деятелей. Она остановилась у дальней стены, полностью закрытой шкафами с книгами, и включила установленный на штативе небольшой проектор. Устройство затрещало, и его объектив засиял ослепительным светом, после чего на тщательно вытертой угольно-чёрной доске появились большие белые буквы:

«Студия Последней Надежды представляет фильм Дитера Кесселя»

«Наша последняя надежда: Д’ОБСТЕР»

В этот момент шорох и тихие смешки в классе исчезли – взгляды учащихся уже были прикованы к экрану. Антуан почувствовал, что уже начал зевать, но держал себя в руках и не закрывал глаз. Хотя брат с сестрой сидели за первой партой, некоторые их одноклассники обладали каким-то невероятным, практически собачьим чутьём. И могли безошибочно уловить разные телодвижения близнецов и при необходимости донести Гаритос. Обречённо посмотрев на сестру, Антуан понял, что она чувствовала ровно то же самое.

В закреплённых под потолком громкоговорителях заиграли первые торжественные аккорды гимна города. На доске кадры пошли один за другим. После пёстрых фасадов Последней Надежды и величественно-строгого здания Парламента монтажёр показал взводы солдат, в унисон марширующих по улице. Затем военный парад исчез, и на его месте появилась трибуна, выкрашенная в цвета города – красный и жёлтый. Её охраняли солдаты с винтовками, выстроившиеся впереди. В середине трибуны, у деревянной кафедры с большим микрофоном стоял невысокий человек лет пятидесяти. Это был сам мэр. Слева и справа от него за жёлто-красными постаментами сидели министры, которые представляли верхнюю палату городского Парламента. За спинами высших чинов развевались флаги.

Музыка стихла, и мэр начал речь:

– Приветствую вас, дорогие граждане Последней Надежды! Мне недавно задали вопрос – а что есть наши ценности? Какие вещи, какие понятия можно назвать главными, фундаментальными для нашего города и нашего народа?

Д’Обстер произносил слова спокойно, без лишних интонаций, но твёрдо, уверенно, с нажимом. На первый взгляд, он выглядел неприметно – носил простой костюм, а не пышный мундир, и держался без аристократической спеси или жеманства. Его лицо уже заметно начало стареть, и редкие волосы поседели от государственных забот. Но в глазах д’Обстера чувствовалась железная, безупречная воля, а его голос, как и у Максимы Гаритос, призывал к порядку и дисциплине.

– В начале прошлого века человечество жило, обращаясь к ценностям гуманизма, – продолжал глава города, – нас призывали уважать и ценить права и свободу других. И мы думали – нет, мы верили, что это уважение приведёт к прогрессу и процветанию. Но в своей гордыне и погоне за новыми идеалами можно легко забыть о вечном, об истинном. О том, что веками и тысячелетиями направляло человечество на верный путь. Уверовав в гуманизм, в торжество человека, люди предали Бога, отринули установленный Им незыблемый порядок вещей. И за свои иллюзии им пришлось платить, причём кровью и человеческими жизнями. Вспомните идеалы революции в Дюгалле. Свободу, равенство и братство. Эти прекрасные слова привели к невиданному кровопролитию, которое завершилось приходом нежити Ле Бона и Второй Великой войной. А что случилось с Дюгаллем потом? Его правители выродились в опереточных актёров, которые на публике угождали электорату, а в действительности лишь прислуживали магам-демонопоклонникам, захватившим реальную власть. Вспомните Северию, где царь дал право высказаться униженным и угнетённым. Во что это вылилось? В революцию, после которой страну растерзали Зимин и его шайка кровожадных магов.

Риторика д’Обстера вполне подходила какому-нибудь эмоциональному, брызжущему слюной генералу или революционеру, но мэр произносил все эти слова совершенно спокойно и холодно, будто излагая факты. А Антуан и Элеонор, слушая мэра, снова не могли понять, почему маги в его речах были тесно связаны с демонами. Инес говорила, что люди, которые обладали волшебными способностями, получили свой дар не от нечистой силы. И что многие чародеи, наоборот, боролись с исчадиями Ада. Однако д’Обстер или не знал этого, или целенаправленно искажал факты.

– Я знаю, Перес – ты с сестрой из этих магов, – Антуан услышал за спиной шёпот Пьера Коссака.

Этот мальчик с кудрявыми рыжими волосами и вздёрнутым носом был заклятым врагом близнецов и никогда не упускал случая сказать им что-нибудь обидное. Впрочем, лично брат и сестра не считали магию чем-то плохим, но большинство горожан, включая Пьера, были убеждены в обратном.

– Вспомните Катценхаузен – так называемое «королевство» воров и убийц, построенное ведьмой Арабеллой, – продолжал вещать д’Обстер, – после двух веков переворотов и кризисов в той «стране» пришло к власти гнилое правительство «королевы» Изольды, которое прогнулось под мировым магическим закулисьем и полностью зависело от Брата и Сестры – двух отвратительных мутантов, обладавших нечестивой силой.

Элеонор и Антуана передёрнуло от этих слов. По рассказам Инес они знали совсем других Эрнста и Изабеллу – героев, которые сражались с демонами и хотя бы ненадолго отсрочили конец света. Они действительно дружили с королевой Изольдой, но никогда не злоупотребляли этим и не стремились к власти.

– Что, себя узнали? – издевался за спиной Антуана Пьер, применив своё печально известное чутьё.

Брат, как обычно, ничего ему не ответил, и сделал вид, что внимательно всматривается в фигуру мэра на доске.

– И что стало со всеми этими государствами девяносто лет назад? – задал риторический вопрос д’Обстер, – все они рухнули под натиском армии демонов и нежити, как и владения чуждых рас. Лишь наша Священная Империя Людей пала последней – империя, не поражённая магической заразой и до конца верная своим ценностям. И Господь всех покарал легионами Тьмы, но оставил нам шанс на выживание, на сохранение рода. В крови и огне апокалипсиса гордое здоровое человечество возродилось и переродилось, свободное от былых наваждений и иллюзий, чтобы дальше выполнить свою великую миссию. Поэтому мы с уверенностью скажем, что свободны и равны. Но мы не должны забывать, что свободны и равны перед Богом и Его судом. И что наш долг – сохранить то, что веками обеспечивало выживание здорового человечества и помогло нам перенести конец света. Те вечные ценности, вечные духовные столпы – государство, церковь, семью. И тогда Последняя Надежда воссияет вечным пламенем над опустошённым демонами миром, что погряз в своих пороках. Последняя Надежда сегодня, Последняя Надежда превыше всего!

Д’Обстер сжал кулаки и поднял руки вверх. Министры энергично зааплодировали мэру, смотря на него снизу вверх. За кадром зашумела толпа, и только солдаты оставались непоколебимыми. Антуан и Элеонор услышали, как кто-то из учеников прошептал: «Последняя Надежда превыше всего». А Максима Гаритос постоянно кивала в подтверждение слов мэра.

– Господин д’Обстер – наша последняя надежда, – всхлипывая, она обращалась к кому-то невидимому, – он единственный, кто спасёт нас от магов и других ужасов этого мира.

В воздухе повисло нечто странное, непонятное для близнецов Перес. Это наваждение развеялось, лишь когда классная руководительница выключила проектор, вернулась к своему столу и сказала:

– Итак, ученики, – она резко сменила тон на более официальный, – минутка гражданского воспитания завершена, и теперь я прошу вас перейти к занятиям. Достаньте учебники и тетради, и мы начнём.

Максима вела историю – один из самых интересных для Антуана и Элеонор предметов. Однако брат и сестра больше верили рассказам Инес, чем учительнице или учебникам, которые сейчас были открыты на нужных страницах.

– К сегодняшнему дню вы должны были прочитать про раннюю историю Катценхаузена, – сказала Гаритос, – кто хочет ответить?

По классу прошёл нервный шепоток. Антуан и Элеонор единственные жадно вытянули руки.

– Как всегда, снова вы, – с досадой вздохнула Гаритос, – Коссак, к доске.

Пьер встал и, самодовольно задрав нос перед Пересами, выступил вперёд. Антуан и Элеонор недовольно опустили руки, а сестра даже хмыкнула.

– Пьер, расскажи о предпосылках Битвы Семи Армий, – сухое и морщинистое лицо Максимы расплылось в улыбке.

– Битва… – промычал Пьер, лихорадочно пытаясь что-то вспомнить, – битва… Это когда все армии напали на Катценхаузен, а он их победил.

Скучая, близнецы принялись разглядывать учебники истории. На одной странице шли абзацы текста, а на другой была напечатана картина, где рослая Арабелла Левски, облачённая в тёмно-синий мундир, разила магическими молниями какого-то остроухого эльфийского воина в доспехах и крылатом шлеме. Из рук поверженного выпал пылающий меч. Расшитый лилиями плащ за спиной колдуньи и её длинные чёрные волосы развевались от ветра. За Арабеллой маршировали вооружённые мушкетами солдаты Катценхаузена в камзолах и треуголках, а на заднем плане горели белокаменные шпили эльфов.

– Верно, – кивнула Гаритос, – та самая битва. Так вот, назови мне её предпосылки.

Элеонор вгляделась в свирепое, властное лицо Арабеллы. Кого-то она сестре напоминала…

– Ну… – Коссак долго думал, – Катценхаузен всех достал, потому что им правили маги, и все на него напали.

– Молодец, Пьер! – похвалила учительница, – отлично!

Максима вытащила из стаканчика красную ручку и сделала пометку в своём журнале. Антуан и Элеонор демонстративно уткнулись в свои конспекты.

– Садись, – сказала учительница, и Пьер вернулся за свою парту.

По пути он скорчил Антуану рожу. В Пересе закипела злость, и он поднял руку. Элеонор посмотрела на брата, словно говоря: «Не стоит». Но он не обращал на неё внимания и только хотел уесть Пьера.

– Ты что-то хочешь добавить, Перес? – подняла бровь Гаритос.

– Да, – сказал Антуан.

– Встань, – потребовала классная руководительница.

Брат неохотно встал рядом с партой. За его спиной Пьер оживлённо шептался со своим приятелем.

– Битва Семи Армий состоялась 16 июня 1709 года, – чётко, как по учебнику, заговорил Антуан, – причиной битвы были дипломатические конфликты между Катценхаузеном и Священной Империей Людей и Эльфидой: в основном нежелание Катценхаузена отдавать Северную Большу Империи и земли восточных эльфов – Эльфиде. Сначала на Катценхаузен напали четыре армии: Империи, Эльфиды, Северии и гномов Двергхейма. Затем к ним присоединилась третья сила – объединённое войско нежити и демонопоклонников Дронфи, которые собирались отбить центр континента. Против Катценхаузена выступили шесть армий одновременно, но благодаря хорошей военной подготовке солдат и магической мощи Арабеллы все они проиграли…

– Довольно, – резко прервала ученика Гаритос, подойдя к его с Элеонор парте, – садись. Никаких оценок – твой ответ не стоит ни-че-го.

Антуан поник – ведь он старался, вместе с сестрой целый вечер готовился к уроку, а ещё раньше слушал Инес, причём не один раз. Но учительница отдала предпочтение Пьеру, который не прочитал и строчки в учебнике, не говоря о других источниках. Ведь все знали, что Коссака история совершенно не интересовала, как и большинство других предметов. Все, кроме Гаритос…

– Перес, я не понимаю, почему другие учителя хвалят тебя и твою сестру, – произнесла Максима, пристально вглядываясь в Антуана, – ваши ответы как будто выдернуты из учебника. Слишком много деталей и слишком мало сути. Посмотрите на Коссака – он дал точный и исчерпывающий ответ и поэтому получил отличную оценку. Вы же просто парочка всезнаек, которые только портят жизнь нашему классу и нашему дружному коллективу.

Антуан злобно просверлил Гаритос взглядом.

– Ну, нельзя же быть таким единоличником, Перес! – отчитывала его она, – не забывай, что школа – это твой второй дом, класс – твоя вторая семья, а классный руководитель – твоя вторая мать. И отнесись к моим словам с должным почтением.

– Да, госпожа Гаритос, – холодно отозвался брат.

– Тебя это тоже касается, Элеонор Перес, – Максима обратилась к сестре, и та смущённо кивнула.

А за спинами близнецов загоготала компания Пьера Коссака.

Рано или поздно уроки закончились, и Антуан и Элеонор уже собрались домой. Они шли по длинному школьному коридору, на голубых стенах которого были нарисованы белые кучерявые облачка. Те, кто это придумал, явно хотели поднять ученикам настроение, но близнецов подобная слащавость только раздражала.

– Опять этот Пьер! – негодовал брат, – непонятно, зачем нам вообще стараться на истории!

Даже после непростых уроков физики и математики он не мог перестать думать о случившемся утром.

– Как зачем? Чтобы самим знать! – не унывала сестра, – не обращай внимания – это же Гаритос!

– Мне надоело не обращать внимания, – пробурчал брат.

Элеонор и Антуан шли по коридору до тех пор, пока не наткнулись на Пьера и его компанию.

– Так-так-так, – напыщенно произнёс Коссак, слегка приподняв голову, – ну и кто это здесь? Двойняшки-всезнайки!

Приятели за его спиной – девочка и два мальчика – дружно засмеялись.

– Эти Пересы, – задира растягивал слова, – ходят всё время вместе, говорят такими мерзкими голосами…

– Дай пройти, Пьер, – стиснув зубы, сказала Элеонор.

– О-хо-хо, – рассмеялся Коссак, поднеся руку к уху, – я глухой, я не расслышал.

Его дружки единодушно захохотали.

– Дай пройти, – уже вместе потребовали брат и сестра.

– А, пройти… – протянул Пьер, – что ж, вы пройдёте, только сначала я хотел бы признаться кое-кому в любви.

Девочка из его свиты картинно ахнула. Коссак порылся в карманах своих брюк и вытащил конфету – ярко-розовую карамельку в виде бантика. Разворачивающееся зрелище привлекло внимание шедших по коридору учеников разных возрастов – как любопытных первоклашек, так и более серьёзных на вид старшеклассников.

– Знаете, дамы и господа – оказывается, я давным-давно влюбился, – наслаждался собой Пьер, – Элеонор Перес, я настолько тебя обожаю, что дарю тебе эту конфетку.

Коссак протянул Элеонор конфету, но она не стала брать – мало ли какую гадость он ей приготовил?

– Съешь – что же ты не хочешь? – настаивал хулиган, – не бойся – ничего страшного не произойдёт.

– Отстань от Элеонор, Коссак, – вскипел от злости Антуан.

– О, заступник появился! – насмехался обидчик, – может, и ты конфетку хочешь? Она вкусная!

– Нет уж, Пьер, – жёстко ответил брат.

– Ну, тогда… – пожал плечами Коссак и затем резко ударил Переса в живот.

Антуан упал на пол, скорчившись от боли. Она была такой сильной, что брат не мог встать.

– А теперь, Элеонор, ты съешь конфетку, – Пьер повернулся к его сестре.

Один из его друзей, крупный черноволосый мальчик в солнцезащитных очках, крепко схватил её. Элеонор пыталась вырваться, но не могла.

– Отпусти меня! Пусти! – кричала она.

Но никто из учителей её не услышал, а дети – даже те, которые не из компании Пьера, просто наблюдали за происходящим.

– Ты её скушаешь, крыска моя, – Коссак поднёс конфету ко рту Элеонор.

– Сест…ра! – прохрипел Антуан.

Его тело до сих пор ныло от боли, а глаза налились слезами.

– Не бойся, это не страшно, – Пьер сделал вид, что её успокаивает.

Элеонор дрожала от страха, будучи не в силах вырваться из лап дружка Коссака. Из её глаз покатились градом слёзы. Ей уже было всё равно, и она была готова съесть эту дурацкую конфету, лишь бы Пьер отстал.

– Ну давай же! – приторно улыбнулся Коссак.

Элеонор открыла рот, и Пьер буквально запихнул туда конфету. Та оказалась горькой и неприятной на вкус. Сестра Перес не хотела держать конфету во рту, она собиралась её выплюнуть, но хулиган закрыл её рот своей рукой, а его прихвостень схватил её покрепче. Всё происходящее вокруг стало мутным, смутным, почти нереальным. Элеонор желала, чтобы это был сон, ночной кошмар, но всё происходило наяву. Она совсем растерялась и не могла трезво мыслить. И проглотила конфету.

В следующий миг Элеонор вырвало на бетонный пол. Дружки Пьера засмеялись и радостно зааплодировали. Пара девочек из толпы брезгливо поморщилась. Элеонор прокашлялась, оглядываясь по сторонам. Она попыталась встать, однако ноги её не держали.

– Элеонор!

Несмотря на боль и слёзы, Антуан поднялся и подошёл к сестре. Он взял Элеонор за руку и помог ей встать. Но, к вящему ужасу брата, сестра простояла недолго, свалившись от головокружения.

– А-ха-ха! глумился Пьер, – Как тебе мой подарочек, Перес-девочка? Ты что, купилась, будто я в тебя влюблён? Конечно, нет – и кому вообще нужна такая неудачница?

– Какой же ты урод, – с ненавистью сказал Антуан, чьи ноги дрожали от волнения.

– Да? – переспросил Коссак, – от урода и слышу. Вы ведь помешаны на Эрнсте и Изабелле, на тех тупорылых мутантах, из-за которых мы войну проиграли! Небось мните себя ими!

Антуан разозлился ещё сильнее. Он хотел как следует врезать Пьеру, но не мог.

– Ты им и в подмётки не годишься, – тихо прошипела Элеонор, лёжа на полу.

– Заткнись, курица! Я с твоим братом разговариваю, как мужчина с мужчиной, – усмехнулся Коссак, – хотя какой из него мужчина? – его рот скривился в презрительной усмешке, – слушай, Антуан: я хотел и тебя накормить своей чудо-конфеткой.

Пьер вытащил из кармана вторую конфету, ярко-оранжевую, и кивнул крепкому дружку в очках. Тот схватил обессилевшего Антуана, как и Элеонор до этого, и Коссак протянул Пересу конфету.

– Давай, скушай, – приторно улыбнулся Пьер.

Антуан покачал головой, сверля задиру взглядом.

– А то будет бо-бо, – с ухмылкой промурлыкал Коссак.

Мысли в голове Антуана путались. Он хотел вырваться, но не мог освободиться от хватки приятеля Пьера. Решив, что лучше уже не будет, брат Перес открыл рот и съел конфету. Горькая мерзость проскочила в желудок и вызвала рвотный рефлекс. Антуан так же, как и прежде его сестра, согнулся пополам и повалился на пол – где его и вырвало.

– Счастливо оставаться! – прокричал Пьер, – наслаждайтесь жизнью в закрытой школе!

Он ушёл со своими прихвостнями, а остальные разошлись. Никто не стал никого звать на помощь – все или не любили брата и сестру, или боялись Пьера. Кашляя, Антуан встал на ноги, но ему снова хотелось лечь. Яд конфеты как будто скрутил внутренности в бублик.

Брат посмотрел на свою сестру. Они взяли друг друга за руки, пытаясь встать одновременно. Но боль и слабость взяли верх, и вскоре близнецы распластались на школьном полу.

Глава 3

Неожиданное знакомство

Антуан открыл глаза. Он до сих пор лежал на бетонном полу, а перед глазами Переса высились небесно-голубые стены с нарисованными облаками и белый потолок, с которого свисали выключенные лампы. Вокруг сильно пахло дезинфицирующим средством. Конфета Пьера всё ещё действовала – живот болел, но уже не так сильно. Брат услышал чьи-то шаги и шорох. Ему показалось, что рядом кто-то ходит.

Антуан с трудом поднялся и увидел Элеонор. Сестра тоже вернулась на ноги, но выглядела истощённой и болезненной.

– Сестра, – он протянул руку.

Элеонор взяла её, а затем кивнула головой в сторону. Антуан посмотрел, куда она указывала, и увидел мужчину в чёрных брюках и кофте. Незнакомец держал в руке швабру с накинутой тряпкой, а рядом с ним стояло железное ведро. Похоже, это он почистил пол от рвоты за то время, пока брат и сестра приходили в себя.

– Вы… кто? – удивлённо спросил Антуан.

Мужчина явно не был школьником – он выглядел на двадцать лет с небольшим. Его лицо отличалось красотой и гармонией, а ясный взгляд голубых глаз успокаивал и внушал доверие. Длинные чёрные волосы юноши были по-мальчишески растрёпаны.

– Меня зовут Люциус, – ответил незнакомец, – я тут убираюсь, привожу коридор, так сказать, в первозданную чистоту.

– Вы уборщик? – недоверчиво поинтересовалась Элеонор, – я не видела вас здесь раньше.

– И я, – через некоторое время кивнул Антуан.

– Я пришёл вам помочь, – уклонился от ответа Люциус.

– Это было бы хорошо, но зачем вам нам помогать? – скептически произнесла Элеонор.

Отпустив руку Антуана, она подняла с пола сумку и перекинула её через плечо, а в это время её брат подобрал портфель.

– Вас отравили и заперли в школе, а вы ещё спрашиваете, зачем мне помогать вам? – улыбаясь, сказал Люциус.

Всем своим видом он излучал жизнелюбие и радость, и это как раз насторожило сестру и брата. Прежде одноклассники им слишком часто улыбались, а за спиной лицемерно говорили гадости.

– Как вы можете нам помочь? – спросил Антуан.

– И почему мы должны вам доверять? – добавила Элеонор.

С другой стороны, доброжелательность Люциуса не выглядела поддельной и наигранной, и он с большой вероятностью был искренен и действительно хотел помочь.

– У меня есть лекарство, – сказал юноша.

И достал непонятно откуда два кубка, наполненных жидкостью непонятного цвета. Золотых, как будто из средневекового замка.

– Выпейте, и вам полегчает, – подмигнул он.

– А это не яд? – спросил Антуан.

– Ну, вы просто невозможны! – проворчал Люциус, – нет, это лекарство.

Элеонор и Антуан осторожно понюхали жидкость в кубках и убедились, что субстанция ничем неприятным не пахла. Ничем приятным, впрочем, тоже – запах у неё вообще отсутствовал.

– Пейте же! – попросил Люциус, – до дна.

Близнецы одновременно выпили лекарство. У жидкости оказался странный, но приятный вкус. Когда брат и сестра её проглотили, им сразу же стало лучше. Слабость и боль в животе мгновенно куда-то исчезли, как страшный сон.

– Спасибо вам, Люциус! – сказала Элеонор более бодрым голосом.

– Это уже другое дело! – ответил необычный «уборщик», – микстура сняла неприятные ощущения, но не вылечила отравление до конца. Так что советую вам обратиться к врачу.

– Значит, пойдём к Грабовски, – предложил брат.

– Да, хорошая идея, – согласилась сестра.

Никто из них не горел желанием идти к доктору Грабовски, но он знал близнецов лучше других врачей и, выходит, был наименьшим злом.

– Действительно, хорошая. Только прямо сейчас нам пора спускаться! – поторопил детей Люциус, – уже поздно, школа закрыта, и нужно выбраться наружу!

И все трое быстро спустились на первый этаж.

Вестибюль выглядел непривычно пустым – ученики и учителя давно ушли, и даже дежуривший у входа охранник не сидел за своим столом у выхода. Поэтому Элеонор и Антуан могли рассмотреть во всех подробностях голые стены, раскрашенные под небо, и толстые квадратные колонны. Без электрического освещения зал погрузился в полутьму. За окнами погода был пасмурной – солнце спряталось за серыми тучами.

Брат и сестра подбежали к дверям и подёргали их. Вдруг охранник забыл закрыть школу, и близнецам удастся выйти?

– Закрыто, – с тоской подтвердила Элеонор.

Она обернулась в поисках Люциуса. Тот сидел за столом охранника и с любопытством наблюдал за близнецами.

– Как же мы теперь попадём домой? – Антуан начал паниковать, – из окна полезем?

– Не нужно лезть из окна – спокойным тоном заверил его Люциус, – есть более простое и необычное решение.

– Какое же? – недоумевала Элеонор, – выпить ещё одно лекарство?

Таинственный юноша поднялся и направился к стене вестибюля, где находился уголок славы. Перед рядом окон стояли стол с кубками, выигранными учениками школы на спортивных и интеллектуальных соревнованиях, и шест с флагом Последней Надежды. Ничего не понимая, Пересы последовали за своим новоявленным благодетелем.

– Успокойтесь, прошу вас! – воскликнул Люциус, – не надо волноваться!

– И как мы отсюда выберемся, если не через окно? – Антуану уже не терпелось так поступить.

– Я предлагаю вам пройти сквозь стену, – произнёс юноша в чёрном.

Близнецы переглянулись. Судя по интонациям, он не шутил и говорил серьёзно.

– Вы совсем с ума сошли? – выпалил брат.

– Мы же не можем ходить сквозь стены! – продолжила сестра.

– А попробуйте, – настоял Люциус.

Антуан и Элеонор повернулись к небесно-голубому участку стены, перед которым не было никакой мебели. И пошли вперёд, отчего лишь врезались в холодный бетон.

– Вот видите? – брат обратился к Люциусу.

– Мы не можем ходить сквозь стены! – крича, повторила сестра, – мы вообще не маги!

Люциус слегка наклонил голову.

– Это ложь, – улыбнулся он.

– Нет, это вы лжёте! – завопила Элеонор.

– Нет, – спокойно возразил Люциус, – вы и сами знаете, что я прав. Вспомните, как вы играли в детстве. И как через стены ходили.

Брат и сестра напряжённо смотрели на незнакомца. Они вспомнили один случай из детства. Тот самый, который они давно забыли в надежде, что он навсегда останется в прошлом.

Им было три года. Или пять. Два маленьких весёлых «зайца», которые теперь остались лишь на фотографиях. Они подошли к стене детской – той самой, где перед началом учёбы в школе папа поставит письменный стол. И кто-то из близнецов сказал:

– Давай пройдём сквозь стену!

– А давай!

Брат и сестра разговаривали так, как будто это было совершенно обычное явление. Если не для всех, то для них – уж точно. Они прислонились к стене спиной. Закрыли глаза, представив, что пройдут через неё, как нож – сквозь масло…

И смогли пройти. Близнецы попали сквозь перегородку в соседний коридор, ударившись о перила у лестницы. И, несмотря на боль от ушиба в спинах, они оба были рады. Рады, что у них получилось.

В тот миг наверх поднялась мама.

– Что вы здесь делаете? – строго спросила она.

Дети переглянулись. Пусть эта магия будет их маленькой тайной.

– Играем, – ответил кто-то из детей.

Мама призадумалась.

– Но вы же видели, как мы не прошли сквозь стену! – в настоящем Антуан отрицал очевидное.

– А попробуйте сделать это как в детстве, – посоветовал Люциус, – спиной вперёд.

Брат Перес вздохнул.

– Ну всё, я сейчас через окно полезу! – кричал он, – даже если не смогу его открыть, то разобью кубком! Это всяко лучше, чем…

Люциус погрустнел от этих слов.

– Мне очень жаль, что вы упорно отказываетесь, –пожал плечами он.

– Да откуда вы вообще знаете о нашем детстве? – недовольно спросила Элеонор.

– Сейчас это не имеет значения, – ответил мужчина в чёрном, – конечно, вы можете уйти из школы, открыв или разбив окно, но зачем?

– Чтобы не использовать магию, – процедил сквозь зубы Антуан.

– А почему ты так не хочешь её использовать? – спокойным тоном спросил Люциус.

– Потому что… – брат замялся.

Ни он, ни его сестра никогда особо не верили речам д’Обстера, обличающим магов. Они всегда любили слушать истории Инес про людей, обладающих волшебными способностями. Они сочувствовали магам, которых невзлюбило общество. Но совсем другое дело – знать, что ты сам маг. В городе, где почти каждый человек ненавидит обладателей волшебства, и будто весь воздух вокруг пропитан этой ненавистью, легко почувствовать себя неправильным. Даже умные и образованные люди, даже все самые родные и близкие утверждали, что магия противоестественна, а те, кто ей владеет – ошибка природы. И близнецы Перес в это подспудно поверили. Они всячески хотели отдалиться от этой неправильности, забыть её как ночной кошмар – лишь бы не чувствовать той зияющей пустоты оттого, что им никогда не вписаться в мир людей. Ведь Антуан и Элеонор знали, что такое травля в школе. Знали, каково быть чужими, иными для других и боялись, как бы подобное чувство не преследовало их всю жизнь. Они хотели просто почувствовать себя нормальными. Достойными того же обращения и счастья, что и большинство людей вокруг. И потому больше не возвращались к своим весёлым детским играм с хождением сквозь стены. Потому и условились считать себя обычными людьми без магического дара – в конце концов, если его не применять, то отличаться от других ничем не будешь. Но прошло время, и самообман рухнул. Лопнул, словно мыльный пузырь. И дальше ничего не оставалось, кроме как признать правду. Или же сойти с ума от несоответствия реальности и представлений о ней.

– Вы правы, Люциус, – неохотно, но всё же признал Антуан.

– Что? – Элеонор посмотрела на брата, и он увидел страх в её глазах.

– Пора нам принять себя, сестра, – с трудом, но твёрдо произнёс брат.

Элеонор немного подумала и ответила:

– Да. Нам пора.

– Тогда за дело! – воскликнул Люциус.

Элеонор и Антуан вернулись к стене и прислонились к ней спиной.

– Что нам теперь делать? – спросила сестра Люциуса.

Её голос дрожал от волнения.

– Закройте глаза и представьте, как тело проходит сквозь стену, – ответил Люциус.

– Хорошо, – нервно кивнула Элеонор.

– Давай попробуем, – добавил Антуан.

Сестра и брат закрыли глаза. Они отбросили нынешние сомнения, словно вернувшись в то славное прошлое. И представили, как все молекулы, все атомы тела соприкоснулись с молекулами стены, а затем обогнули их, как поток воды – препятствие. Поначалу ничего не произошло, но вскоре каждый из них почувствовал, как его тело встретилось с чем-то инородным – но не столкнулось, а слилось. Без боли. Близнецы лишь чувствовали, что каким-то образом находились в одном месте со стеной, но ни она не мешала им, ни они – ей.

– Бинго! – откуда-то послышался возглас Люциуса.

БДЫМС!

Брат и сестра Перес очнулись на улице. Они лежали во дворе. Антуан упал на клумбу перед школьной стеной, тем самым помяв цветы, а Элеонор – на бетонную площадку у входа.

– Ай!

– О!

Близнецам было больно от падения, но это их уже не волновало. Куда важнее оказалось то, что они попытались пройти через стену. И смогли.

– Даже не знаю, что нам теперь сказать маме, – протянул Антуан, отряхивая себя и портфель от травы и грязи.

К счастью, его одежда несильно испачкались.

– Ну, об этом мы точно умолчим, – ответила Элеонор, делая то же самое.

– А где Люциус? – поинтересовался брат, – Он же не останется в школе.

– Не знаю, – несколько отстранённо произнесла сестра. Она осмотрела вестибюль через окна, но Люциуса внутри не было.

– Что ж, пойдём к Грабовски?

Пересы пошли дальше от школы. Теперь никто из них не думал о Гаритос и Пьере – всё это осталось в будто бы очень далёком прошлом, потому что с этой магией вся реальность перевернулась с ног на голову.

– Ты до этого вспоминала о том случае? – спросил Антуан сестру.

– Очень редко, – призадумавшись, ответила она, – но когда вспоминала, то всеми силами старалась забыть.

– Эх… – с трудом выдавил Антуан, – Элеонор, я думал так же. И не знаю, что нам делать сейчас.

– Давай просто поживём, – сестра утешающе взяла брата за руку, – посмотрим, что будет дальше.

Но его голову уже заполонили странные, безумные мечты. И он думал о тех, кого с Элеонор сильнее всех любил и уважал – о Брате и Сестре, обладавших фиолетовой силой.

– Как бы я хотел переселиться в ваш мир, Эрнст и Изабелла… – мечтательно произнёс Антуан.

– Да, – согласилась Элеонор, – там мы бы нашли себя.

На южном склоне горы, над разноцветными домами с черепичными крышами поднималось огромное, широкое здание Парламента. Эта выстроенная в классическом стиле громада из бледно-жёлтого кирпича вмещала почти все правительственные кабинеты, которые скрывались за несчётными окнами. В центре здание венчала невысокая башня с часами, над которой реял флаг Последней Надежды. И под ней, на балконе пятого, последнего этажа стоял невысокий, невзрачный мужчина в чёрном костюме. Это господин д’Обстер озирал свой город. Мэру открылся вид на ступенчатые фасады и ровные, выложенные брусчаткой улицы, которые стягивались к площади перед Парламентом. Внизу копошились люди и ездили автомобили, над которыми нависала статуя рыцаря в доспехах. В таком виде увековечили Тангейзера Вихта – воина без страха и упрёка, которые сражался с демонами во время Третьей Великой войны. Памятник выглядел настолько сурово и мрачно, что в народе его окрестили «Стальным Тангейзером». Д’Обстеру подобные эпитеты даже нравились.

Мэр всматривался в потоки людей и машин внизу. Он сильно волновался, но не мог себе позволить ударить в грязь лицом перед представителями власти. Ведь она держалась на силе и воле д’Обстера, и если его ближайшие подчинённые почуют слабость… Потому глава города развернулся и уверенно вошёл в свой кабинет, где его уже ждали министры.

– Я хотел поблагодарить всех, кто пришёл на экстренное заседание, – заговорил д’Обстер, прикрыв дверь на балкон, – из года в год ситуация в Последней Надежде оставалась стабильной, однако в настоящее время появилась реальная угроза… процветанию города, – мэр сел в своё кресло из чёрной блестящей кожи.

Его рабочее место представляло собой просторное, но плохо освещённое помещение. На отделанных деревянными панелями стенах висело старинное оружие – мечи, булавы и алебарды. Статуэтки военных на комодах у окон переливались в тусклом свете ламп. В центре кабинета на красном ковре стоял длинный стол в виде буквы «Т». Там непосредственно перед д’Обстером сидели генерал Вольдемар, который командовал армией Последней Надежды, и доктор Грабовски. Тот был не министром, а всего лишь личным врачом мэра, но правитель нередко прислушивался к нему в политических вопросах.

– Господин мэр, что вы имеете в виду? – спросил рыжебородый министр внутренних дел Зандт.

– Тайная полиция на днях сообщила, что Брат и Сестра скоро вернутся, – деловым тоном ответил д’Обстер.

– Те самые мутанты в фиолетовых плащах, которые сражались с демонами? – удивлённо переспросил министр юстиции, поправив белоснежный парик с завитками.

– Но они же умерли! – прогремел на весь кабинет генерал Вольдемар.

Высокий и полный, он, казалось, занял собой всю комнату. Образ военного завершали серый мундир с эполетами и пышные чёрные усы.

– Тише, уважаемые господа, – в своей типичной спокойной манере ответил д’Обстер, – до меня дошли сведения, что Брат и Сестра умерли, но могут переродиться.

– Переродиться? – переспросил министр финансов, чей зелёный костюм напоминал денежную банкноту, – как в верованиях нагов? Господин мэр, простите, но это же абсурд!

– Когда имеешь дело с… магией, всегда сталкиваешься с абсурдом, – твёрдо ответил д’Обстер, – сейчас засевшие в подполье маги собираются каким-то им одним известным образом оживить Брата и Сестру. Если они это сделают, Последней Надежде в том виде, в каком она сейчас, придёт конец.

– Что же нам делать, господин мэр? – задал вопрос министр юстиции.

Мэр понял, что этот тщедушный человечек в красной судейской мантии и парике боится.

– К счастью, мы знаем некоторые подробности, – уверил всех д’Обстер, – этот факт мало кто помнит, но Эрнст и Изабелла своё детство прожили как обычные люди и обрели способности только спустя годы. Есть информация, что Брат и Сестра уже существуют среди нас. Но поскольку их сила ещё не проявилась, то они, должно быть, дети или подростки. И наша цель – убрать их до того, как они обретут магические способности, и будет уже поздно.

Большинство министров даже бровью не повели и кивнули со знанием дела. Только более впечатлительный министр юстиции вздрогнул, а Грабовски тяжело вздохнул.

– Вижу, вы недовольны этим решением, Грабовски, – д’Обстер понял, что доктору не понравилась затея.

– Господин мэр, я просто хотел сказать, что взрослые – это одно, а неожиданное исчезновение несовершеннолетних, да ещё и двух, не останется без внимания, – сухо сказал Грабовски, – наш дорогой Кессель может говорить народу что угодно, но когда общественность докопается до правды, нам несдобровать.

– За что я всегда ценил вас, мой дорогой доктор – так это за честность, – мэр улыбнулся, – Вы совершенно правы – нам нужно действовать осторожнее. Когда мы трогаем взрослых магов, то магическое подполье, конечно же, поднимет вой, и его, как всегда, никто не будет слушать. Но если мы посягнём на с виду нормальных детей добропорядочных родителей, то люди как минимум будут недовольны. Вряд ли кто восстанет сразу – все боятся, что революция приведёт к нестабильности и вторжению демонов, но недовольство властью начнёт расти, как и недоверие к ней. Поэтому сейчас нам важно для начала найти этих Брата и Сестру.

Министры внимательно обернулись к мэру. Генерал Вольдемар нахмурил брови.

– Грабовски, – сказал мэр, – вы врач, один из самых уважаемых людей в городе. И у вас есть все возможности вычислить этих детей. Скорее всего, нам нужны брат и сестра-близнецы, и в нашем городе таких явно немного.

– Разумеется, – согласился доктор, – для этого мне нужно посетить со своей ассистенткой все школы. Например, под предлогом вакцинации против нового штамма аракастской инфлюэнцы. Так мы выявим нужных нам детей с высокой точностью.

– Отличный план, доктор, – рот д’Обстера скривился в ухмылке, – пусть министры образования и здравоохранения проведут всю административную работу, а техническая часть ляжет на вас.

– Да, господин мэр, – кивнули чиновники, которых упомянул правитель.

– И что потом? Нам нужно будет убить их? – спросил Грабовски, сглотнув ком в горле.

– Нет – не убить, – мягко ответил д’Обстер, – просто найти. Мы сами решим, что с ними делать. И помните – я буду следить за вами.

От последних слов доктор напрягся, словно что-то вспомнив. Он посмотрел на кабинет, на министров и сказал главе города:

– Я это сделаю, господин мэр.

Жилище доктора Грабовски всем своим видом отражало его неуживчивый характер. Эта громадина из красного кирпича и серого камня выглядела намного мрачнее, чем другие дома на той улице. С двух сторон от большой чёрной двери висели причудливые красные фонари, а из решётчатых окон на втором этаже на прохожих скалили зубы человеческие черепа, которые намекали, что доктор – непростая и опасная личность.

Внутри Антуана и Элеонор встретила Нелли – ассистентка Грабовски. Она была молодой девушкой, которая скромно одевалась и выглядела застенчивой.

– Доктор уехал по неотложным делам в Парламент, но скоро вернётся, – тихо сообщила Нелли, – подождите его здесь, – она провела Пересов в гостиную.

Ассистентка поднялась на второй этаж, иногда посматривая на Элеонор и Антуана. Когда она скрылась из виду на лестнице, близнецы сели в большие красные кресла у камина. Огромная, просторная гостиная Грабовски казалась пустой и как будто нежилой. Но это впечатление было ложным – просто доктор очень любил порядок и разложил все свои вещи по полочкам. Все инструменты и лекарства Грабовски хранил в шкафах с подписанными ящиками. Никакого хаоса – так доктор знал, где что лежит. У обшитой деревом стены на специальной подставке стоял скелет. Пусть он и был неподвижным, но напомнил брату и сестре солдат нежити из рассказов Инес. Перед дорогим каменным камином, у миски с едой спал Аморал. Пёс блаженно вытянулся на красном ковре и громко храпел, не обращая внимания на близнецов.

За окном послышался шум двигателя. Брат и сестра привстали и увидели чёрный блестящий автомобиль Грабовски. Вскоре машина исчезла – доктор загнал её в гараж. И наконец, через несколько минут врач вернулся домой. Лысый доктор носил строгий чёрный костюм и галстук-бабочку – он и всегда так одевался, но сегодня для этого был особый повод. После того, как Грабовски влез в домашние тапочки и помыл руки, Антуан и Элеонор рассказалиему о конфете Пьера и об отравлении. Выслушав их, доктор сразу же подошёл к одному из своих шкафчиков и достал оттуда лекарство.

– Выпейте вот эту микстуру, – он налил жидкость из пузырька в рюмку, которую достал в другом шкафу, и протянул Элеонор.

Затем Грабовски наполнил другую рюмку и отдал Антуану. Сестра и брат выпили сироп, который оказалось не таким вкусным, как целебное зелье Люциуса. И дружно поморщились.

– Пейте, пейте – лечение никогда не было лёгким, – говорил доктор, всматриваясь тёмными глазами в Антуана и Элеонор.

– Спасибо большое, доктор Грабовски, – поблагодарила врача Элеонор, когда допила лекарство.

– Что ж, это моя работа, – улыбнулся Грабовски, – возьмите лекарство с собой и пейте два раза в день в течение недели. Это восстановит ваш иммунитет и вернёт ваши организмы в нормальное состояние.

– А нам можно посидеть дома? – задал главный вопрос Антуан.

– Нужно – вы же должны выздороветь, – ответил Грабовски, – думаю, неделю вы не будете ходить в школу. Справки я выпишу.

– Ура! – обрадовался брат, – спасибо вам, доктор!

– А что радуетесь? – произнёс Грабовски, – вы же пропустите часть учебной программы!

– Это нам не страшно, – довольно сказал Антуан.

– Мы и так почти всё знаем, – добавила Элеонор.

– Это хорошо, но дело не только в знаниях, – продолжил Грабовски, – если вас не будет в школе, Пьер подумал, что вы струсили.

– И что? – вспылил Антуан, – он и так уверен, что мы последние трусы.

– Но вы должны его разубедить! – усмехнулся доктор, – тогда он вас вряд ли полюбит. Собственно, он и не обязан вас любить, но так хотя бы уважать сильнее будет.

Близнецы поникли, думая, что поступили неправильно.

– Что сразу скисли? – строго спросил Грабовски, – почему бы вам не заняться борьбой и физической подготовкой, чтобы постоять за себя?

– Я боюсь тренеров, – сказала Элеонор, – у нас в школе физкультурник туп как пробка, но считает себя важнее всех.

– Понятно, – многозначительно сказал врач, – ну, а ты, Антуан? Тебе не стоит бояться – ты же мужчина.

– Я… – ответил брат, – я тоже боюсь тренеров.

– Тяжёлый случай, – заключил Грабовски, – я бы и сам обучил вас хомячьей борьбе, потому что знаю, как. Но, увы, почти всё время я занят. Лечу мэра и остальных, понимаете.

Элеонор и Антуан мысленно вздохнули с облегчением – тренироваться с Грабовски им тоже не хотелось. Но в то же время они ощутили укол совести.

– А почему вы не собираетесь рассказать об этом родителям? – спросил доктор, – Или другим учителям – не Гаритос?

– Мама с папой скажут то же, что и вы, – ответила Элеонор, – а связываться с родителями Пьера – себе дороже.

– Они что, птицы высокого полёта? – поинтересовался врач.

– Вроде того, – обречённо ответил Антуан, – его папа – какая-то шишка на заводе.

– Да, тяжёлый случай, – повторил Грабовски, – но всё равно помните, что врать нехорошо. Особенно родителям!

Брат и сестра промолчали.

– Ладно, так уж и быть – справки я вам выпишу, но чтобы такое больше не повторялось! – пригрозил доктор.

– Постараемся, доктор Грабовски, – сказал Антуан.

Пересы поднялись и взяли свои вещи. Грабовски взял со стола пару справок, подписал их чернильной ручкой и протянул им.

– Спасибо вам! – поблагодарил брат.

– Спасибо! – произнесла сестра.

Они собрались уходить, но замерли в прихожей, когда снова увидели Нелли. Ассистентка спустилась в гостиную и явно была чем-то взбудоражена. В руке девушка держала шприц, наполненный прозрачным препаратом.

– Доктор, вы мне нужны на пару слов, – тихо, но отчётливо сказала Нелли.

При этом она смотрела не на врача, а на близнецов у входной двери. Как будто их изучала взглядом…

– Пойдём, Нелли! – ответил Грабовски, – Пересы, меня ждут дела. До свидания! И передайте привет родителям! – он уже поднимался по лестнице вместе с ассистенткой.

– Обязательно! – отозвался Антуан, – до свидания!

Он приоткрыл дверь, но не стал выходить из дома.

– Что такое? – спросила брата Элеонор.

– Тсс! – Антуан говорил почти шёпотом, – ты видела, как Нелли на нас смотрела? И сначала, и теперь? Что-то здесь не так.

Сестра кивнула.

– Давай послушаем, о чём они говорят? – предложил он.

– Да, хорошая мысль, – тихим голосом ответила ему Элеонор, – вдруг это связано с…

Она смутилась, собираясь произнести слово «магия», но Антуан ей понимающе улыбнулся. Вместе близнецы подкрались поближе к лестнице и вслушались в разговор наверху.

– Эти дети – я вижу что-то в них, – раздался голос Нелли.

– Ты уверена? – переспросил Грабовски.

– Да – в их аурах сосредоточена магия.

– Не может быть! Будь Пересы магами, их родители бы давно об этом узнали, ведь дар проявляется сам собой, когда его не просят.

– Тем не менее, это так.

Некоторое время повисло молчание.

– Что вы будете делать, доктор?

– Я не скажу им, Нелли. Я не могу подвергнуть детей опасности.

– Но они грозили вам расправой! – Нелли повысила голос, – они про меня всё знают! И если поймут, что мы водим их за нос…

– Не волнуйся, Нелли. Мы ещё не проиграли, и я что-нибудь придумаю.

Антуан и Элеонор в смятении отошли от лестницы и быстро покинули дом Грабовски. Они ничего не понимали. То Люциус напомнил им о давно забытой магической силе, то Нелли каким-то образом её увидела!

Совершенно ничего перед собой не замечая, Элеонор и Антуан добежали до своего дома. На кухне их ждала мама. Она готовила ужин для папы, который ещё не вернулся с работы.

– Где вы так долго пропадали? – поинтересовалась мама.

– Сначала нам устроили контрольную, – солгала Элеонор, – по математике. Нас задержали на ещё один урок. А потом… а потом мы отравились – видимо, обедом в столовой.

– Отравились? Оба сразу? – охнула мама, – как вы сейчас? Нужно срочно идти к врачу!

– Не беспокойся – мы только что у него были, – заверил её Антуан, – у Грабовски. Он дал нам лекарство, так что мне уже лучше.

– И мне, – подтвердила Элеонор.

– Что ж, я рада, – вздыхая, улыбнулась мама, – вы молодцы у меня – сразу поняли, к кому идти!

Дети обняли её от радости. После таких потрясений они пытались найти в жизни хоть что-то неизменное.

К выходным Антуан и Элеонор полностью выздоровели – время и микстура Грабовски сделали своё дело. Днём мама и папа пошли в гости к своим друзьям, прежде поручив близнецам поработать в саду. К счастью, это можно было делать в свободной рабочей одежде, а не в сковывающей школьной форме.

– Такой мелкий клочок земли, а сорняков так много! – проворчала Элеонор.

Руками в перчатках она выдёргивала стебли, поднимающиеся над ровными травинками газона.

– Да уж, – ответил Антуан, обрезая секатором куст, – а эта зараза растёт так, будто ей больше нечем заняться! Как говорил Зимин, мы такими темпами нескоро придём к светлому будущему…

От его слов Элеонор звонко рассмеялась.

Выполнив часть работы, сестра и брат подошли к побитой каменной ограде. За ней вдаль простирались зелёные горы, а за ними виднелись руины старой Столицы и синяя полоска моря у горизонта. Где-то вдалеке с криком пролетела чайка. Небо заполонили серые тучи, но дождя не было. Тёплый, но свежий срединноморский ветер поднимал вихры в волосах Антуана и колыхал длинные волосы Элеонор.

– Интересно, что же имел в виду Грабовски? – с любопытством спросил брат, взявшись руками за ограду.

В первый раз после того дня он заговорил об услышанном.

– Я не знаю, – честно ответила сестра, – мы маги – это точно. Может, Нелли – тоже маг и способна видеть других магов?

– Скорее всего, – согласился Антуан, – только непонятно, кто такие «они».

Он задумался, вглядываясь в развалины Столицы, в разрушенные дома и улицы.

– Может, он имел в виду нас? – предположила Элеонор.

– Вряд ли – мы бы не стали ему угрожать расправой.

– А если Грабовски угрожали, то мы тоже можем быть в опасности.

– Да, Элеонор, – согласился Антуан.

– Поэтому мы никому ничего не скажем, – сказала сестра.

– Хотелось бы проверить свои способности… – брат уже представил, как с помощью магии проучил Пьера.

– Не думаю, что стоит даже здесь, – развеяла его мечты Элеонор, – мы живём рядом с Грабовски. И кто знает, на каком расстоянии Нелли может нас почуять?

– Это верно, – брат был раздосадован, – а в других местах пробовать ещё опаснее. Вдруг заметит полиция или кто похуже.

– Нам бы снова увидеть Люциуса, – сестра всмотрелась вдаль, поставив локти на бортик.

Дельная мысль – он знает их магию явно лучше, чем они сами.

– И спросить, кто он вообще такой, – поддержал её брат.

После этих слов взгляды и Антуана, и Элеонор будто бы сами остановились на руинах Имперского Дворца вдали. На фоне внушительного двенадцатиэтажного здания из двух корпусов, расположенных в виде раскрытой книги, пятиэтажный Парламент выглядел маленьким. Когда-то во дворце заседал сенат Священной Империи Людей. В роскошных интерьерах за красными стенами собирались и вершили судьбы народа политики из Пентадия и Нордмарка, Аракаста и Ле-Монта, Цегрии и Больши, Унгора и Кратии. Промышленники заключали очень важные сделки друг с другом и с правительством, а дипломаты вели переговоры с послами других государств – как людьми, так и эльфами, гномами, хомяками и нагами. Но теперь война оставила от Имперского Дворца лишь заросшие бурьяном развалины с окнами без стёкол. Его высокие крыши уже давно обвалились. Некогда венчавшая дворец величественная Белая Башня сейчас лежала в виде мраморных обломков перед ним.

И только один элемент архитектуры удивительным образом уцелел. То была колонна из чёрного мрамора, возведённая на Дворцовой Площади. На вершине этого столпа стояла статуя ангела. Тот был одет в балахон с капюшоном и держал в руке крест – символ Триединого Бога. Но этот крест почему-то обвила змея, которую связывали с Дьяволом и Адом. Большие чёрные крылья ангел расправил в стороны. Кого статуя изображала, почему она держала крест со змеёй и, главное, как она сохранилась после войны – никто не знал. Говорили, что Бог пощадил памятник во время конца света, но Антуан и Элеонор считали это суеверием.

– Тётя Инес называла его Ангелом Тьмы, – вспомнила Элеонор, заметив, что и её брат изучал колонну.

На улице за братом и сестрой проехала машина, но они не обратили внимания на шум.

– В смысле, Дьявол? – переспросил Антуан.

– Нет, не он, – махнула рукой Элеонор, – вряд ли в центре города поставили бы памятник тому, кто всю вечность хотел его разрушить. Тётя Инес явно имела в виду нечто другое.

– Интересно, что? Ведь Ангел Тьмы – это падший ангел и, значит, демон?

– Вот это действительно непонятно. Статуя не похожа на демона.

– Ладно тебе! Может быть, Ангел Тьмы – просто красивое название? Может, это всего лишь старый символ Империи?

– Странный какой-то символ – со змеёй на кресте.

Пока они говорили о статуе ангела, она куда-то исчезла. Как будто её никогда и не существовало. Осталась лишь колонна, что чернела на фоне серого неба.

– Смотри, – произнёс Антуан.

Брат и сестра удивлённо смотрели на колонну, с которой внезапно пропала статуя.

– Куда она могла исчезнуть? – не понимала Элеонор, – наверное, тут замешана магия…

И у близнецов почему-то единовременно сорвалось с губ имя:

– Люциус.

Глава 4

Вы поедете на бал?

Наступил ноябрь, и в Последней Надежде похолодало. Ветер стал сильнее и прохладнее, а солнце всё чаще закрывали тучи. Впрочем, морозы так и не приходили – сказывался тёплый срединноморский климат.

Однажды вечером семья Пересов собиралась на бал, который мэр д’Обстер проводил в здании Парламента в честь Дня Единства. На первом этаже своего дома Жаклин Перес прихорашивалась перед выходом.

– Ты помнишь его? – спросила она, примеряя золотое блестящее кольцо.

Мама уже надела пышное кремовое платье, а папа – чёрный фрак с галстуком в цветах флага.

– Да, я подарил его тебе на годовщину свадьбы, – тепло ответил жене Хорхе Перес, – дети готовы?

– Сейчас… – мама Перес повернулась к лестнице, придерживая длинный подол платья, – Антуан! Элеонор!

– Идём уже, идём! – громко и раздражённо ответила Элеонор сверху.

Брат и сестра влезли в привычную школьную форму. Она и так изрядно надоела, а теперь в ней нужно идти на бал?

– Что-то не хочется туда идти, – тихо сказал сестре Антуан.

– Мне тоже, – она считала так же.

– А вдруг там будет Люциус? – предположил брат.

Элеонор подумала и ответила:

– Вообще ради этого сходить бы стоило.

– Дети! Вы там скоро? – раздался снизу голос мамы.

– Да идём уже! – крикнула сверху Элеонор.

И близнецы, громко топая, спустились по лестнице.

За стенами дома стояла тьма кромешная. Только фонари и фары одиноких машин и велосипедов освещали улицу. Уже был вечер, поэтому Элеонор и Антуан испытывали лёгкий, но ощутимый холодок.

– И почему мы должны идти на бал в школьной форме? – надула губы Элеонор, когда семья проходила мимо дома Грабовски, – на остальных же будут платья, фраки!

– Отнеситесь к этому так, что вы отстаиваете честь своей школы, – сухо ответила мама, – военные же ходят на балы в мундирах.

– Но у них же парадные мундиры! – возмутился Антуан, – красивые.

– Они дослужились до офицерских чинов, а офицеру положен красивый мундир, – пояснил папа, – придёт время, дети, и у вас тоже всё будет.

Остальное время родители обсуждали что-то своё, а дети молчали. Им был интереснее тёмный небосвод, на котором сквозь тучи проглядывал белый свет звёзд. Вскоре семья подошла к зданию Парламента. На площади рядом со «Стальным Тангейзером» припарковались машины городской элиты. Сестра и брат заметили большой белый автомобиль генерала Вольдемара. Оживлённый поток людей, огибая памятник, направился к парадным дверям, где стояла вооружённая охрана. Гвардейцы мэра проверяли у всех гостей документы и приглашения. В толпе Антуан и Элеонор заметили нескольких государственных деятелей, которые мелькали в газетах и патриотических фильмах. Но не одни чиновники шли на бал к д’Обстеру. Над головами кавалеров и дам в котелках и шляпках поднимался жёлтый зонтик Инес. Близнецы заметили и доктора Грабовски, который вёл на поводке пса Аморала. Врач показал солдатам своё приглашение и попросил одного из них присмотреть за собакой.

Внутри здания Парламента гости проследовали в огромную залу с высокими окнами, которая обычно использовалась для пышных официальных церемоний. Хрустальные люстры под сводчатым потолком залили жёлтым электрическим светом белые стены, украшенные картинами, и выложенный плиткой пол. У бюстов великих деятелей стояли официанты, готовые поднести вино и яства. Посетители быстро разбрелись по зале – одни собрались в центре для танцев, в то время как другие остались у стен или заняли небольшие круглые столики. Папа Перес протянул маме руку, и родители исчезли в лесу ярких дамских платьев и чёрных мужских костюмов. А брат с сестрой не спешили к ним присоединиться и скромно встали у стены, рядом с портретом некоего полководца. Бал ещё не начался, но близнецы уже утомились от избытка людей и шума.

Наконец гвардейцы распахнули белые, с золотой патиной двери, и навстречу людям вышел мэр. Д’Обстер произнёс скучную, но, к счастью, короткую приветственную речь, после которой заиграли музыканты. Мелодия однозначно была вальсом, но в то же время звучала и как марш. Звуки колокольчиков, барабанов и тарелок будто перенесли Элеонор и Антуана в какой-то странный, безумный игрушечный цирк, сошедший со страниц мрачных сказок Хоффлера.

По полу, расчерченному на чёрные и белые квадраты, как шахматная доска, скользили пары. Дамы в изысканно украшенных платьях и кавалеры в строгих и дорогих костюмах. Брат и сестра изучали публику со стороны. Они обнаружили в центре залы толстого и усатого генерала Вольдемара. Военный неуклюже вальсировал со своей женой такого же пышного телосложения, определённо вспоминая бурную и давнюю молодость. Рядом с Вольдемарами танцевали родители Антуана и Элеонор. Они шептали друг другу что-то приятное и радостно улыбались. А недалеко от близнецов за столиком министр финансов пил вино с каким-то мужчиной в котелке. Сестра и брат знали о том господине только то, что он представлял оппозицию д’Обстеру.

– Привет, Антуан.

Близнецы дружно оглянулись, увидев девушку примерно своего возраста. Она носила не школьные пиджак с юбкой, а ярко-красное платье, украшенное звёздами и сердечками. И восторженно улыбалась – почти до ушей.

– Привет… – неуклюже ответил Перес, – а вы… кто?

Он явно встречал её раньше, но не мог вспомнить, где именно.

– Я Натали Вольдемар, – произнесла девушка, – мы же соседи.

Антуан вздохнул. Наконец-то он осознал, что перед ним внучка генерала Вольдемара – тот со своей семьёй жил на соседней с Пересами улице в двух огромных, похожих как две капли воды домах. Чувствовалось, что девушка тщательно следила за внешностью и следовала моде, но сквозь старательно наведённый лоск на лице Натали проглядывали строгие армейские черты её деда.

– Точно… – протянул брат, – а я тебя и не узнал.

– Потанцуем? – спросила Натали.

Антуан похлопал глазами. Он стеснялся и вообще не хотел танцевать.

– Э…э…

– Извини, Натали, но мы потанцуем сами, – неожиданно сказала Элеонор.

– Ну ладно, – вздохнула внучка генерала, продолжая улыбаться.

И Элеонор взяла Антуана. Не как полагается в вальсе, а за руки.

– Что ты делаешь? – недоумённо спросил брат.

– Тебя спасаю! – громко ответила сестра.

И они принялись кружить по шахматной доске залы под странную музыку. Танцевали они плохо, но старались соблюдать ритм и не отставать от мелодии. Некоторые недоумённо смотрели на их необычный танец, а другие были заняты более важными делами – сами кружились в вальсе или обсуждали что-нибудь за столиками и наслаждались вином и закусками.

– Я же знаю – тебе она не нравится, – сказала Элеонор.

– Не то что бы… – замялся Антуан, – просто у меня нет желания с ней танцевать.

– У тебя нет желания вообще танцевать, – подметила Элеонор, – как и у меня. Но если мы всё равно здесь, то почему бы не повеселиться?

– Да! – глаза Антуана загорелись огнём, – спасибо тебе, сестра.

Близнецы быстро пересекли залу и оказались у её противоположного конца. Там сестра приметила того, кого так надеялась увидеть – Люциуса. Недавний знакомый Пересов носил ту же чёрную одежду, что и в школе, и сейчас разговаривал со светловолосой красивой девушкой. Элеонор хотела поздороваться с загадочным юношей, но прямо в этот момент он пристально взглянул на неё и поднёс палец к своим губам, призывая молчать.

– Там Люциус, – тихо сказала она, не отпуская брата.

– Где? – спросил Антуан.

– У тебя за спиной. Только ничего не говори и веди себя осторожно.

Антуан посмотрел назад, стараясь не забывать о танце.

– Почему? – брата раздражало, когда нельзя было что-то сказать.

– Тут могут быть «они», – сестра многозначительно посмотрела ему в глаза.

Антуан кивнул, и близнецы продолжили танцевать без слов. Они обошли пару других школьников в форме, а затем – министра юстиции, который в своём обычном парике и красной мантии судьи кружил с некой дамой в зелёном, и оказались рядом со столиком мэра. Господин д’Обстер пил вино, наслаждаясь беседой с доктором Грабовски. На мгновение Антуан взглянул в серые водянистые глаза главы города и почувствовал исходящую от него ледяную ненависть.

– Мэр только что на меня посмотрел, – тихо произнёс брат, когда они с сестрой отдалились от столика д’Обстера, – и мне от этого стало не по себе.

– Что-то здесь явно не так, – так же тихо, почти шёпотом ответила Элеонор.

– Ты думаешь, «они» – это мэр? Он вполне мог пригрозить доктору расплатой.

– Скорее всего. Если только это демоны не вернулись.

Брат и сестра увидели, как Инес, которая стояла рядом с бюстом, опираясь на сложенный зонт, им доброжелательно улыбнулась.

– Думаете, это они, Грабовски? – светским тоном спросил д’Обстер.

Мэр и доктор расположились в красных уютных креслах, держа бокалы с дорогим белым вином – дюгалльским, довоенной выдержки. Оба они были в чёрных костюмах без всяких излишеств. Со стороны казалось, что мужчины вели светскую беседу о погоде, спорте и политических новостях, но их интересовали гораздо более серьёзные дела.

– Не уверен, господин мэр, – так же спокойно ответил Грабовски, – Пересы – не единственные разнополые близнецы в городе.

– Полноте вам, не оправдывайтесь, – сказал д’Обстер, глотнув вина, – я вижу вас насквозь, доктор. Нелли что-то почуяла в брате и сестре Перес, но вы, понятное дело, не хотите их предавать.

Мэр сурово, слегка прищурившись, взглянул на врача.

– Да, Грабовски, не только вы умеете быть честным, – наслаждался моментом д’Обстер, – но считайте, что вам повезло – я сегодня добрый и хочу расслабиться, так что с вами и Нелли ничего не случится. Во всяком случае, если вы не дадите мне новых поводов.

– Конечно, не дам, господин мэр, – кивнул доктор, не нарушая расслабленной позы импозантного джентльмена, – благодарю вас.

– Чудно и славно, – д’Обстер ещё отпил вина, – в зале есть агенты. Они могут устранить цель в мгновение ока.

– Но они ведь дети! – возмутился Грабовски, и кто-то из гостей даже обратил на него внимание, – мы можем убрать их сейчас, но тогда однозначно вызовем гнев горожан.

– Вы правы, Грабовски, – ответил д’Обстер, – я должен напоминать себе почаще, что правил этим городом восемь лет только потому, что не имел право на опрометчивые действия.

Рука мэра едва заметно дрожала, выдавая страх – а ведь сейчас нельзя было терять выдержку. Особенно на виду доктора и гостей. Грабовски, наоборот, был спокоен и невозмутим, несмотря на возникшие проблемы для власти.

– Господин мэр, у меня есть идея, как предотвратить возрождение Брата и Сестры без кровопролития, – он наклонился к д’Обстеру, – я знаю, что Пересы очень любят старые легенды про магов.

– Не понимаю, как они тогда выжили в нашем городе, – перебил правитель Последней Надежды.

– Близнецов очень не любят одноклассники, но суть не в этом, – продолжил доктор, – я предлагаю официально запретить эти легенды – особенно про Брата и Сестру. Тогда учителя и психологи проведут обработку населения, и шансы детей обрести силу сведутся к минимуму. Они сами не захотят ей обладать.

– Вы верно мыслите, Грабовски, – отозвался д’Обстер, – но тогда у нас под рукой постоянно будет бомба замедленного действия.

– Но это ещё не всё, – врач глотнул вина, – после выхода закона мы организуем полномасштабную охоту на магов – как в лучшие века Империи. Уверен, люди сами этого захотят. И мы уничтожим магическое подполье само по себе, после чего оно уже не сможет возродить Эрнста и Изабеллу.

– Хорошая мысль, Грабовски, – похвалил мэр доктора, – со следующей недели мы начнём подготовительные работы в Парламенте.

– Добрый вечер, господа, – к мужчинам медленно подплыла Инес, – могу ли я поинтересоваться, какова тема вашей увлекательной беседы?

Даже в бальной зале она не рассталась с зонтиком, который использовала как трость.

– Мы обсуждаем историю, – с притворной любезностью ответил мэр, – я слышал, вы в этом вопросе большой специалист, госпожа Инес Герцен.

– И что же вас интересует, господин мэр и господин доктор? – в тоне Инес прозвучала едва уловимая насмешка.

– Мы говорили об истории Катценхаузена, – солгал д’Обстер, – вот скажите мне, что вы думаете об этой стране? О её, так сказать, значении.

Инес подумала и ответила:

– Господин мэр, Катценхаузен был, безусловно, могущественной страной, но его погубила необдуманная внешняя политика Изольды Вуцурро.

– Я вам больше скажу – Катценхаузен был порочным изначально, – сказал мэр, – со времён Арабеллы. Я вообще считаю, что женщины не должны заниматься государственными делами – от них в политике лишь разброд и хаос.

– Не только в политике, – встрял Грабовски, – я женился дважды, а сейчас развёлся – как будто камень с души…

– Поэтому лучше радуйте нас красотой, платьями и шляпками, как завещал Бог, – улыбнулся д’Обстер, что вышло немного неестественно, – и познаниями в истории, конечно, – спешно добавил он, поймав недовольный взгляд Инес.

Госпожа Герцен приняла очень сердитый вид и вскоре просто развернулась и ушла, не сказав мэру ни слова.

После бала Д’Обстер и Грабовски стали воплощать свой план по поимке магов в жизнь. Через несколько дней все киоски Последней Надежды украсил заголовок «Нашей газеты»: «СТАРЫЕ ЛЕГЕНДЫ ЗАПРЕЩЕНЫ».

Как гласила статья, «мэр города Последняя Надежда д’Обстер провёл экстренное совещание в Парламенте. На повестке дня стояли важные вопросы образования и воспитания молодёжи и, в частности, меры по ограждению сознания и психики детей от магов-вредителей. Мэр д’Обстер говорил, что необходимо уделить особое внимание старым сказкам и легендам, в которых фигурируют герои, обладающие волшебными способностями, такие как Арабелла Тереза Эмма Левски, ведьма-королева Катценхаузена, и Брат и Сестра, которые якобы сражались с демонами в Третью Великую войну. Проблема была вынесена на обсуждение в Парламенте, и большинство министров и сенаторов проголосовали за принятие законопроекта о запрете легенд и сказок, повествующих о магах. Теперь хранение и распространение запрещённых легенд влечёт ответственность и карается по всей строгости закона.

– Вы можете спросить, зачем нам запрещать сказки? – пояснил Мэр д’Обстер на последовавшей конференции, – мудрые люди правильно говорят: «сказка ложь, да в ней намёк». Мы не можем и не имеем права игнорировать то, на чём фактически выросли наши дети, будущее нашего города. Ведь ни для кого не секрет, что молодое поколение гораздо более восприимчиво, чем старшее, и гораздо меньше знает о мире вокруг. Сказки, где есть положительные персонажи-маги, создают ложное впечатление, будто волшебный дар – это хорошо, а имеющие его люди – герои, которым хочется подражать. Однако в реальности всё совсем не так. Маги гораздо чаще страдают психическими расстройствами, чем нормальные люди. Они являются генетическими выродками, посланными самим дьяволом, чтобы подорвать устои общества и здорового человечества. И легенды о хороших магах – не более чем обман, созданный самими же чародеями, чтобы создать положительный образ и с его помощью вовлечь ничего не понимающих детей в колдовские секты. Поэтому задача взрослых – убрать волшебные сказки подальше от своих сыновей и дочерей и на максимально доступном и понятном уровне объяснить им, что пропагандируемые в них идеалы – ложные. А задача учёных – пересмотреть взгляд на роль магов в истории человечества и выяснить, какие достижения действительно смелых и достойных людей ведьмаки и ведьмы нагло себе присвоили.

Население Последней Надежды поддержало новый законопроект, поскольку он поможет укрепить традиции общества. «Наша газета» опросила горожан в парке имени Антонио Рамиреса, чтобы узнать их мнение.

Жан Дюран, рабочий, 42 года: «Маги – это не люди, а богомерзкие чудовища. Их следует изолировать от общества, и запрет легенд будет первым шагом к этому. Господин Мэр, Вы молодец! Последняя Надежда превыше всего!»

Ханс Хофманн, автомеханик, 64 года: «Я не позволю своим детям читать колдовскую писанину. Эти *** маги должны гореть в Аду!»

Рихард Ясперс, писатель, 29 лет: «Я думаю, опасность магов сильно преувеличена. Если бы культ демонопоклонников существовал, он бы уничтожил город уже давно».

Мария Мюллер, повар, 27 лет: «Маги? Эти уроды? Мэр правильно поступил, что спас от них наших детей!»

Бьянка Чичерроне, машинистка, 25 лет: «Мой сын никогда не прочитает и буковки из книги про Эрнста и Изабеллу! Зато будет здоровым, сильным и смелым!»

Хулио Родригес, водитель, 39 лет: «Я бы на месте д’Обстера давно перестрелял этих паразитов. Но он их пощадил, потому что добрый человек».

– С Днём Рожденья!

– С Днём Рожденья!

В тот день, двадцать восьмого ноября 2008 года после Великой Битвы, Антуана и Элеонор разбудили родители. Брат и сестра поёжились, просыпаясь, и открыли глаза. Мама и папа стояли рядом, прямо у кровати, и выглядели очень довольными.

– Спа…сибо, – зевая, произнесла Элеонор.

– Сп…спасибо, – заставлял себя проснуться Антуан.

– Сегодня нашим детям уже шестнадцать лет! – радостно произнёс папа.

– Не могу поверить! – воскликнула мама, – я помню вас ещё совсем маленькими…

– Слепыми и глухими, как новорождённые котята, – смущённо буркнул Антуан. Он не любил, когда ему напоминали о детстве.

– Да ладно тебе! – ответила мама, – Антуан, сегодня у тебя праздник, особенный день! И у тебя, Элеонор!

Сестра и брат наконец-то выползли из постели.

– Есть мысль отпраздновать День Рождения днём, – предложил папа, – мы с мамой отпросились с работы и устроим праздник.

– Да, это будет здорово, – мечтательно сказала Элеонор.

– Точно, – добавил Антуан.

– Хорошо – мы будем ждать вас после школы, – улыбнулся детям папа, – и подарки будут! А сейчас собирайтесь и идите завтракать.

В школе перед уроками Максима Гаритос провела минутку гражданского воспитания, посвящённую ныне запретным легендам.

– Как оказалось, маги-демонопоклонники начали наступление на человечество ещё давно, – сухо вещала учительница, стоя рядом со своим столом, – и использовали не только свою силу, но и информационное оружие, скрытое под маской старых легенд, мифов и сказок.

Антуан и Элеонор внимательно слушали классную руководительницу. Они и раньше слышали о законе из газет и понимали, что что-то вызвало в правительстве новый виток антимагических настроений. И всё, что произошло с ними два месяца назад – знакомство с Люциусом, хождение сквозь стены и подслушанный разговор Грабовски и Нелли – могло иметь к этому самое непосредственное отношение. Поэтому им следовало быть особенно осторожными.

– Таким образом, маги выдают себя за героев и пропагандируют свои сатанинские, извращённые ценности как нечто хорошее и привлекательное, чтобы завлечь в свои культы как можно больше новых людей, – продолжала Гаритос, – запомните, что вы не должны вестись на их гнусный вымысел. Потому что люди, верящие в сказки магов, незаметно для себя превращаются в их рабов и идиотов.

Она недвусмысленно посмотрела на Антуана и Элеонор. А близнецы задумались – интересно, существовало ли то магическое подполье, о котором говорили все, кому не лень? И действительно ли оно было связано с Дьяволом и демонами? Сестра и брат сильно сомневались, что все до последнего маги поклонялись врагам всего живого, но теперь Пересам следовало ещё крепче держать язык за зубами.

– Так вам и надо – вывели вас на чистую воду! – злорадствовал за спиной Антуана Пьер Коссак.

Перес ему ничего не ответил, как и всегда. Если бы он отреагировал на то, на что раньше не обращал внимания, могли возникнуть ненужные подозрения.

– Поэтому будьте бдительны! Всегда и постоянно! – призывала Гаритос, – а теперь возьмите ручки и запишите текст закона о запрещённых легендах в свои тетради…

Перешёптываясь, ученики зашуршали ручками. Учительница села за стол и стала озирать класс как хищная птица, парящая над степью. Переписывая закон с доски, Антуан услышал, как кто-то на задних партах сказал: «Передай Пересам». Бумажка прошла через весь ряд, пока не попала в руки Пьера Коссака. Хулиган развернул её и, самодовольно скривив лицо, разрисовал всякими каракулями.

– Держи, Перес – это тебе от поклонников, – с ехидной ухмылочкой он протянул Антуану листок.

Брат забрал записку. Развернув её, он увидел различные оскорбления, написанные размашистым почерком Пьера. Вне всякого сомнения, они были адресованы Антуану и Элеонор. Но помимо обидных слов, Перес увидел и кое-что ещё. Прямо на его глазах часть бумажки едва заметно засветилась, и там проступили напечатанные буквы, которые гласили:

«Улица 28 Ноября, дом 28, квартира 28.

Сегодня в 16 часов.

Л.»

Элеонор повернулась к брату, увидев, что он чем-то занят. Антуан, в свою очередь, хотел показать записку, но считал, что в классе было слишком опасно.

– Не сейчас, – шепнул ей он, кивнув в сторону стола Гаритос.

К счастью, День Рождения в школе прошёл без сюрпризов. Гаритос не придиралась, а Пьер вёл себя относительно тихо и позволил себе лишь пару язвительных фраз. После уроков, когда все уже расходились по домам, Антуан позвал Элеонор в угол зоны отдыха. Просторная комната, примыкающая к коридору, была таким же образом раскрашена в цвета неба.

– Смотри, – брат развернул клочок бумаги.

Сестра пристально изучила бумажку.

– Улица Двадцать Восьмого Ноября? А такая существует? – спросила она.

– Видимо, да, – ответил Антуан, – Но надо проверить.

– А «Л.» – это, похоже, Люциус.

– Или кто-то другой.

– Да, записку мог подсунуть мэр, – заметила Элеонор.

– Да вряд ли! Я своими глазами видел, как надпись появилась на листке. Она при этом светилась!

– Значит, тут замешана магия, а д’Обстер её ой как не любит.

– Вот именно!

В это время за колонной спряталась Максима Гаритос. Классная руководительница наблюдала за близнецами, вслушиваясь в их разговор. Когда они пропали из видимости, Гаритос поднесла к губам переносную рацию.

– Журавль, это Щит, – сказала учительница, – они получили записку.

Сестра и брат вернулись из школы домой, где их ждал праздничный обед. Мама накрыла стол белоснежной, тщательно выглаженной скатертью, и достала красивые тарелки, которые почти всё время лежали в шкафу. В середине стоял яблочный пирог с двумя большими свечами.

– Антуан и Элеонор, поздравляю вас с шестнадцатилетием! – папа поднял бокал с вином.

Все отпили из своих бокалов и чашек: родители – вино, а дети – сок.

– Что у вас сегодня было в школе? – поинтересовался папа, поедая тушёную свинину.

– Ничего особенного, – ответил Антуан, накладывая овощной салат, – язык, математика, немного истории и физики. И, конечно, минутка гражданского воспитания перед уроками.

– Наверняка закон обсуждали? – догадался папа.

– Ага, – сказала Элеонор, прожевав кусочек мяса, – Гаритос нам рассказывала о заговоре магов.

– Не понимаю я этой истерии вокруг магов, – с видом знатока произнесла мама, – их же очень мало – настоящих магов, я имею в виду. И далеко не все обладают силой как у Арабеллы – мы же не эльфы. А остальные увидели пару раз «вещий» сон и после этого мнят себя прорицателями. Так что мэр правильно принял этот закон – чтобы дети не мечтали стать теми, кем не являются.

Антуан и Элеонор обеспокоенно переглянулись. Интересно, как бы мама посмотрела на то, что они ходили сквозь стены в детстве и недавно с Люциусом? А папа?

– А теперь пришло время праздничного пирога, – мягко сказала мама, когда разлила всем чай, – загадайте желание.

Элеонор и Антуан встали. Папа достал заранее приготовленный коробок спичек и зажёг две свечи.

– Ты думаешь о том, о чём и я? – тихо спросила сестра брата.

– Конечно, – с улыбкой кивнул он.

По дороге домой близнецы пообещали друг другу, какое желание загадают. И сейчас каждый из них подумал: «Я хочу разгадать все тайны». После чего оба дружно задули свечу в пироге.

Когда застолье закончилось, родители попросили близнецов подняться в детскую и сказали, что придут позже.

– Наверное, подарки принесут, – сказала Элеонор Антуану, закрывая дверь комнаты.

Вскоре Пересы-старшие вошли в комнату, пряча что-то за спинами.

– Сядьте, пожалуйста, – улыбаясь, произнесла мама.

Брат и сестра устроились на краю кровати.

– Антуан и Элеонор, – заговорил папа, – шестнадцать лет – это уже серьёзный возраст, в котором нужно задуматься о будущем. Вы учитесь в последнем классе школы, и после её окончания перед вами будет открыта вся жизнь. Я знаю, что вы усердно готовитесь к Всеобщим Городским Экзаменам и намерены поступать в Академию Святого Леонардо, где когда-то учились и мы с вашей мамой. Это всё хорошо и похвально. Но я призываю отнестись к взрослению ещё более ответственно. В частности, вам пора оставить в прошлом истории, которые вам читает тётя Инес. Они не способствуют вашему развитию и сейчас тем более запрещены официально. Запомните, дети – на Эрнсте и Изабелле далеко не уедешь.

От родительских слов у брата и сестры завяли уши. Близнецам было неприятно слышать, как отец вбивает гвозди в крышку гроба со всем тем, что им больше всего и от всей души нравилось.

– Вы поняли меня? – папа отреагировал на молчание детей.

Они неохотно согласились:

– Да.

– Да.

– Хорошо, – уже мягче сказал папа, – а сейчас мы подарим вам полезные вещи.

Отец вручил Антуану портфель – серый, как школьная форма.

– Он может показаться невзрачным, но на деле очень хорош и практичен, – папа открыл застёжку и показал три отделения для книг и документов.

– Спасибо, – вяло ответил Антуан, рассматривая портфель.

– А тебе, наша дочь, мы подарим этот кулон, – она протянула Элеонор золотистое украшение с изумрудом, – помни, что он очень красивый и ценный.

– Да, мама. Спасибо, – тихо произнесла Элеонор. Зелёный камень переливался на свету, но, похоже, не вызывал у неё особого интереса.

– Вы молодцы, – дружелюбно папа, – ещё раз поздравим вас с Днём Рождения.

– Спасибо, – снова, уже бодрее сказали дети.

Когда родители ушли, Элеонор и Антуан наконец остались наедине друг с другом.

– Что за нелепость? – негодовала сестра, – тебе подарили портфель, а мне – этот дурацкую безделушку! Как будто меня собираются выдавать замуж с приданым. Вроде рано ещё!

И Антуан, и Элеонор не любили, когда родители и другие люди относились к ним по-разному из-за того, что они разного пола. Потому что на самом деле у брата было гораздо больше общего с сестрой, чем с Пьером Коссаком, несмотря на то, что они оба мальчики. То же можно было сказать про Элеонор и, например, Натали Вольдемар. И в подростковом возрасте, когда начинали проявляться различия между мальчиками и девочками, близнецы Перес не особо изменились в душе. Но взрослые предпочитали жить в своём расчерченном по линейке мире, не думая о том, что не всё вписывается в их стройную схему. И многие дети на удивление легко и непринуждённо приспосабливались к этим далёким от совершенства реалиям, чего брат и сестра для себя не могли принять.

– А мне папа мог бы подарить портфель покрасивее, – проворчал Антуан.

Он сел за письменный стол и поник.

– Ну, ты его хоть можешь по делу использовать. А мне так и ходить со старой сумкой? Она скоро продырявится!

– Раньше нас подарки больше радовали, – заметил брат.

– Да, – мечтательно произнесла сестра, – помню, как мы не спали почти всю ночь в предвкушении…

– О, эта железная дорога… – Антуана захватила ностальгия.

– И Воины Стихий! Мы с тобой славно играли в силовой хоккей!

– А теперь мы взрослые, – заключил брат, – не настолько, как хотели бы родители, но всё же…

– Эх… Жаль, что наше детство прошло, – задумалась сестра.

– Постой… – Антуан положил руку ей на плечо, – ты совсем забыла о записке!

У Элеонор тут же сменилось настроение. Она больше не думала о родителях, их нотациях и странных подарках. Теперь её глаза засверкали огнём, ведь она вспомнила нечто более интересное.

– Как ты думаешь, нам стоит идти? – возбуждённо спросила Элеонор, – там же может быть ловушка д’Обстера.

– Или это Пьер нас разыграл, – Антуан вспомнил, кто именно вручил ему записку, – но всё равно впереди нас ждёт одна лишь серость. Унылая взрослая жизнь, не имеющая смысла. Почему бы нам и не рискнуть тогда?

– И правда, братец. Может быть, мы там снова увидим Люциуса и узнаем ответы на наши вопросы, – обдумав всё, произнесла Элеонор.

– Ну что, за дело, сестрица! – радостно ухмыльнулся Антуан.

– Вперёд! – с азартом сказала Элеонор.

И близнецы отправились на поиски дома номер двадцать восемь.

Глава 5

Глава 5

Самый лучший День Рождения

Элеонор и Антуан долго искали, где находится улица Двадцать Восьмого Ноября. Они расспросили многих прохожих – как говорили северийцы, язык и до Щекова доведёт. И вскоре близнецы узнали, что такая улица действительно есть и расположена в заводском квартале. Ту, северную часть города брат и сестра плохо знали – по словам родителей, хорошим мальчикам и девочкам находиться там опасно.

Сестра и брат быстро нашли и дом номер двадцать восемь – на пересечении улиц Двадцать Восьмого Ноября и Пятидесятилетия Последней Надежды. Обычное здание, похожее на прямоугольную коробку. Прохожие рядом носили заводские робы – скорее всего, они были рабочими. У подъезда стояли двое мужчин и о чём-то горячо спорили. Один из них держал бутылку, в которой, видимо, был шнапс. Они говорили громко и часто хохотали, что пугало Антуана и Элеонор.

– Не нравится мне здесь, – тихо сказала сестра.

– Мне тоже, – ответил брат.

– Родители говорили, что тут опасно… Похоже, что так оно и есть.

– Не бойся, сестра. Мы разгадаем все тайны, как и пожелали, – говорил Антуан, который сам боялся зайти в дом.

– Пойдём, – Элеонор взглянула на брата, и на её лице стало меньше тревоги.

Тем временем в кабинете мэра генерал Вольдемар достал большую военную рацию. Он связался с агентами тайной полиции, ждущими приказа у дома двадцать восемь, в то время как сам д’Обстер пристально следил за ним, сидя в кресле и попивая чай.

– Грузовик, на позицию, – пробасил генерал в тяжёлое и громоздкое, как он сам, переговорное устройство.

Откуда ни возьмись на Антуана и Элеонор понёсся огромный грузовик. Чёрно-жёлтая машина с вытянутым капотом и матерчатой крышей над кузовом не замечала ничего на своём пути, будто носорог. Близнецы в страхе быстро отскочили в сторону и упали, споткнувшись на брусчатку. Другиепрохожие удивлённо оглянулись, освобождая грузовику дорогу, а пьяницы у входа в дом двадцать восемь даже перестали спорить друг с другом.

– Снайпер, ликвидировать цели! – приказал Вольдемар из Парламента.

– Вас понял, господин генерал, – хладнокровно отозвался солдат по рации.

Через некоторое время из устройства вновь послышался голос:

– Господин генерал, я не могу навести на цель! Не вижу ни черта! – спокойствие снайпера сменилось испугом.

– Жми на крючок, салага! – разбушевался Вольдемар, – и плевать, что они несовершеннолетние – они будущие предатели города!

– Не могу нажать, господин генерал! Мне мешает какая-то магия! – в панике вопил солдат.

– Чёртовы маги! – выругался Вольдемар, – надо пресечь их колдовство на корню!

Доктор Грабовски всё это время наблюдал за сердитым генералом и спокойным, собранным мэром. От известий, что маги каким-то образом помогли Пересам, врачу стало спокойнее на душе.

– Привет, – в рации раздался чей-то голос, за которым последовал звонкий удар.

– Снайпер! Снайпер! Приём! – кричал командир, – как слышно?

– Что случилось, генерал? – спокойно спросил д’Обстер.

– Похоже, мы потеряли снайпера, господин мэр, – пробасил Вольдемар, – смею доложить, что операция провалена.

Грузовик уже уехал, а близнецы встали, неуклюже поддерживая друг друга. Пьяные рабочие у подъезда с любопытством глазели на них.

– Всё хорошо? – Антуан улыбнулся сестре.

– Да, – так же тепло ответила она.

Пока сестра и брат были вместе, они меньше боялись.

– Нас хотел сбить грузовик, – задумался Антуан, – что-то здесь явно не так. Похоже, «они» всё-таки собрались нас убить.

– Поэтому пойдём скорее в дом, – заключила Элеонор, – думаю, там менее опасно.

И брат и сестра наконец-то добрались до подъезда и благополучно вошли внутрь, провожаемые взглядами прохожих.

– Они… они вошли в дом, – дрожащим голосом произнёс Вольдемар, получив весть от агента тайной полиции.

– ЧЁРТ!

Д’Обстер, обычно уравновешенный и рассудительный, швырнул чашку на стол. Оставшийся в ней чай пропитал страницы конституции Последней Надежды.

– Мы их упустили! – мэр взял себя в руки, не переставая тяжело дышать.

– Господин мэр, возможно… – начал говорить Грабовски, но его перебили:

– Пора принимать экстренные меры, – голос д’Обстера был полон злости и ненависти, – нужно дать силовым структурам особые полномочия. Мы будем вламываться в дома и стрелять на поражение, пока не уничтожим этих злосчастных детей и других пособников магов любой ценой!

– Но, господин мэр, народ будет… – возразил доктор.

– Да плевать я хотел на народ! – резко осадил его мэр, – этот скот примет даже самые нелепые законы и запреты, если речь идёт о безопасности и стабильности его жалкой жизни. Нужно действовать быстро, Грабовски, иначе нашей власти скоро придёт конец.

– Как здесь неуютно, – сказал Антуан, осматривая обстановку.

– Фу… – выдавила Элеонор.

Подъезд дома двадцать восемь был устроен так, как обычно в квартирных домах. За дверью у входа находился коридор, а чуть дальше от неё была расположена лестница, которая вела на второй этаж. Близнецы почти не видели грязи – наоборот, отдраенный бетонный пол и свежевыкрашенные бежевые стены радовали глаз. Только висящий в воздухе запах курева и ещё нечто неуловимое оставляли впечатление действительно жалкого и забытого места.

– Смотри, как здесь всё чисто, – произнесла сестра.

– Видимо, отчистили к приезду д’Обстера или ещё кого-то важного, – рассудил брат.

– Ой! – внезапно взвизгнула Элеонор.

Элеонор отпрянула в сторону, а её лицо скривилось от ужаса – по полу полз, перебирая лапами, большой чёрный паук.

– Ну, что ты так боишься пауков? – спросил сестру брат.

– Это ты их не боишься, а я боюсь! – возмутилась Элеонор.

Было видно, что она неподдельно испугалась. Её движения стали менее ровными и более дёргаными, и она всеми силами старалась не смотреть на паука.

– Пойдём дальше, – успокоил сестру Антуан, – наверное, квартира двадцать восемь находится на втором этаже.

– А ты представь себе осьминогов, – продолжила Элеонор, – живут в море, склизкие и с щупальцами, – она изобразила рукой, как они шевелятся.

Теперь пришла очередь Антуана бояться. Он представил себе осьминогов и их мерзкие щупальца так, как будто они были не менее реальны, чем этот паук. И поэтому простоял некоторое время с поджатыми губами, испытывая сильное отвращение.

– Пойдём наверх, – немного помолчав, Антуан положил руку на плечо сестры и улыбнулся, – впереди нас ждут ответы.

– Теперь мы в расчёте и, значит, пойдём, – ответила Элеонор. Её сердце до сих пор сильно билось.

Паук к тому времени уже уполз, и брат с сестрой осторожно поднялись по лестнице. Второй этаж выглядел ощутимо грязнее и неопрятнее первого. На стенах во многих местах сползла штукатурка, и под ней обнажились кирпичи. Прямо над лестницей на проводе свисала электрическая лампочка. У небольшой площадки, которую, судя по запаху, оприходовали для курения, начинался коридор – целый ряд дверей, ведущих в крохотные квартирки. Элеонор и Антуан увидели на стенах таблички с номерами – двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь… У входа в одну из квартир сидел в полудрёме одетый в робу мужчина, сжимая бутылку шнапса. Приближаясь к нему, Антуан и Элеонор ощутили запах перегара. Где-то за стеной громко ругались люди – похоже, муж и жена. Но вскоре крики внезапно стихли. Перед близнецами открылась дверь, и из неё вывалился неопрятный, дурно пахнущий мужчина с всклокоченными чёрными волосами и щетиной на лице. За ним стояла такая же неряшливая, безвкусно одетая женщина и трясла сковородкой.

– Чтоб духу твоего здесь не было в таком виде! – кричала она.

– Прошти меня, дорогая, – заплетающимся языком говорил явно пьяный мужчина, но дверь перед ним резко захлопнулась.

Антуану и Элеонор этот дом стал нравиться ещё меньше. Они даже начали жалеть, что вообще туда пришли.

– Ты уверена, что Люциус прячется здесь? – спросил брат сестру, – по-моему, это самое неподходящее для него место.

– А, может, как раз подходящее? – предположила Элеонор, – здесь его вряд ли будут искать.

– Если уже не нашли через нас.

– Вот, смотри – квартира двадцать восемь, – сестра показала пальцем на следующую дверь.

Восьмёрка на табличке была так повёрнута, что стала напоминать символ бесконечности. Звонок у двери отсутствовал. Подойдя поближе к обшарпанной стене, Элеонор и Антуан постучали в эту дверь. Когда никто не отозвался, брат подёргал за ручку. И дверь неожиданно открылась! За ней Антуан и Элеонор обнаружили лишь крохотную каморку. Стены, покрашенные в белый цвет, почему-то были очень чистыми – как будто за ними следили лучше, чем за остальным домом. Слева от входа в каморке находилась ещё одна дверь, зелёная и блестящая.

Брат и сестра опасались идти дальше, но любопытство пересилило страх. Недавно произошло столько всего необъяснимого, что им очень хотелось узнать правду. Не успели близнецы продвинуться дальше, как навстречу им вышел Люциус. Он носил те же чёрные кофту и брюки, что и в школе. И его волосы были так же растрёпаны, и улыбался он так же приятно и добродушно. Элеонор и Антуан немного удивились и сильно обрадовались его появлению. Но меньше всего они ожидали увидеть рядом с ним Инес. «Тётя» носила привычные голубое платье и розовую шляпу и, как обычно, опиралась на сложенный жёлтый зонтик.

– Здравствуйте, Антуан и Элеонор, – сказала она.

– Здравствуй, тётя Инес, – поприветствовал её брат.

– Мы не ожидали тебя здесь увидеть! – добавила сестра.

– Особенно с вами, Люциус, – Антуан посмотрел на мужчину в чёрном.

– Пойдёмте внутрь – мы вам всё расскажем! – улыбнулся Люциус, – только не забудьте закрыть за собой дверь!

Брат и сестра открыли зелёную дверь и не поверили своим глазам. Перед ними простирался ещё один коридор – на этот раз белый, гораздо более опрятный и просторный. Он был настолько длинным, что, казалось, уходил в бесконечность. Электрические лампы на высоком потолке освещали помещение белым ровным светом. И теперь Элеонор и Антуан могли дышать спокойнее – запах курева в воздухе куда-то исчез. По коридору ходили люди. Некоторых сестра и брат видели в городе и прежде, но сейчас близнецов сильнее поразило само место, чем его обитатели.

– Не может быть! – почти синхронно произнесли Антуан и Элеонор, разглядывая странное помещение.

Коридор не только выглядел слишком чистым для дома двадцать восемь, но и занимал очень много места. Антуан и Элеонор видели целые ряды дверей, идущие от них вдаль. И над аркой у входа находился небольшой балкон, за которым тоже были двери. Чтобы построить такое, нужно было снести перегородки между несколькими крошечными квартирами. И возвести третий этаж.

– Оно явно больше внутри, чем снаружи! – изумился Антуан.

– Как такое вообще возможно? – спросила Элеонор.

– Я понимаю ваше удивление, – радостно ответил Люциус, – эту магическую технологию я называю пятым измерением. Когда вы прошли через дверь квартиры, вы оказались в специальной карманной вселенной – иначе говоря, в другой реальности.

– В другом мире? – вырвалось у сестры.

– Нет, – пояснил таинственный благодетель Пересов, – мир – это планета в одной вселенной, а сейчас мы в другой вселенной, которую мы специально создали.

– Вы шутите? – спросил брат.

– Нет, – подмигнул Люциус, – Правда, вселенная совсем маленькая – чуть больше этого коридора. Мы использовали те же технологии, что и в Башне Эрнста и Изабеллы, только теперь смогли расширить реальность за рамки физического вместилища.

Антуан и Элеонор слышали от Инес о Башне – одной из башен замка Катценхаузен, где жили Эрнст и Изабелла. Никто не мог войти в неё без приглашения Брата и Сестры и выломать окна или двери. И то, что она на самом деле находилась в другой вселенной, многое объясняло.

– Расширить за рамки? – Элеонор разрывало любопытство, – у нас к вам много вопросов, Люциус! Кто вы вообще такие? Мы в подпольном логове магов? И что здесь делает тётя Инес?

На этот раз заговорила Инес:

– Да, мы сейчас находимся в магическом подполье. Это помещение – штаб-квартира Невидимых.

– Невидимых? – переспросил Антуан.

– Это тайное общество людей, обладающих хоть какой-то силой, – объяснил Люциус, – магической, разумеется.

Сестра и брат не верили своим глазам и ушам. Они слышали речи д’Обстера и других представителей власти о тайных обществах волшебников, желающих поработить мир, но не верили в их существование. В конце концов, в Последней Надежде магов почти не было.

– И в чём цель вашего общества? – поинтересовалась Элеонор, – подорвать традиции Последней Надежды и установить власть демонов?

Последние её слова были произнесены с иронией, плохо скрывающей опасения.

– Не верьте сказкам д’Обстера, – добродушно ответила Инес, – цель общества Невидимых – изменить город и мир к лучшему.

Элеонор и Антуан замерли от таких вроде бы простых и наивных слов, которые при этом сильно затронули их души. Взрослые много раз говорили им, что нужно смириться с несправедливостью жизни и принять её такой, как она есть. И они, казалось, приняли – не по своей воле, а от ощущения собственного бессилия. Приняли, что в Последней Надежде их всегда будут сопровождать насмешки и что они никогда не найдут своих, которые их поймут. И что в будущем их ждёт только скучная и непримечательная и, главное, бессмысленная жизнь обывателей. А теперь выяснилось, что существовало целое общество магов, которые тоже не хотели мириться. И, похоже, что-то много делали для этого.

– Тётя Инес, а ты сама маг? – Антуан посмотрел в лицо женщины, которую он знал уже много лет.

– Инес – не моё настоящее имя, – сказала Инес, – я Арабелла Тереза Эмма Левски! – произнесла она совершенно другим голосом, более грозным и властным.

Инес сняла шляпу, и её густые чёрные волосы легли на плечи, а в левой руке вспыхнул синий сгусток магической энергии. В другой раз Антуан и Элеонор не поверили бы подобным заявлениям, но сейчас высокая, царственная и загадочная женщина весьма походила на первую королеву Катценхаузена. В её облике почти ничего не осталось от той доброй «тёти», которая рассказывала истории на ночь.

– Как на картине… – тихо сказал Антуан.

Он порылся в портфеле, достал оттуда учебник истории и показал Инес и Люциусу иллюстрацию, где Арабелла поразила эльфа молниями.

– А, Паччолли… – произнесла Арабелла более привычным голосом Инес, вспомнив фамилию художника, – да, это я и была.

Антуан сам посмотрел на лицо Левски на картине, а затем – на свою давнюю знакомую. Сходство было поразительным.

– Но, тётя… Ваше Величество, – брат был в замешательстве, не зная, как обратиться к ней.

– Не нужно формальностей, – улыбнулась Арабелла, – я уже давно не королева. Зовите меня здесь просто Арабеллой и, пожалуйста, на «ты», как раньше.

– Но… но это невозможно! Арабелла же умерла почти триста лет назад! – возразила Элеонор.

– Я тогда сделала вид, что умерла, – ответила бывшая королева, – я искала способ победить демонов, собирала новую магию. Когда я узнала о вратах в другой мир в эльфийском лесу и находящемся за ними источнике безграничной силы, то собрала треть армии Катценхаузена, нашла этот портал и прошла через него. В том мире, который люди звали Мэрхенланд, мы встретили сильного противника. Аборигены на целые поколения опережали нас в науке и технике и имели оружие, способное уничтожать целые полки наших солдат. И только магия, моя и Дев Войны, позволила нам сражаться на равных.

Перед Элеонор и Антуаном предстал заснеженный пейзаж совершенно чуждого мира, совсем иной планеты, и постройки из неизвестного им тёмно-красного материала. Близнецы как будто увидели катценхаузенских солдат в синих мундирах и треуголках, волшебниц в длинных меховых платьях – и их противников в сияющей броне, похожей одновременно на рыцарские доспехи и водолазные скафандры. Чувствовали ледяной воздух и запах пороха и дыма. И слышали выстрелы мушкетов и пушек армии Арабеллы, а также свист странных орудий местных жителей, изрыгающих огонь и сгустки синего света. И боевые кличи:

«Виват Катцехаузен! За Арабеллу!»

«Ан Зхен’Кеас! Ирт сан’нир!»

Брат и сестра переглянулись и поняли, что Арабелла каким-то магическим способом передала им эти образы.

– Мы и раньше слышали об исчезновении трети армии Катценхаузена незадолго до… твоей поддельной смерти, – Антуан чувствовал себя неловко, но хотел разобраться в произошедшем, –я и не мог подумать, что на самом деле они сражались в другом мире.

– Да – все официальные источники сошлись на мнении, что нас просто уничтожили эльфы, – ответила Арабелла, – Почти никто не знает о том, что произошло, а я вам сейчас расскажу. Ценой больших потерь мы окружили местных и захватили их столицу. Там я нашла тот источник невероятной силы – им оказался механизм, который питал город энергией. Я освободила силу реактора и впитала её с помощью магии. Тогда я обрела могущество, которого не было у меня раньше – даже когда правила Катценхаузеном. Я стала бессмертной. Я стала сильнее и могла потягаться на равных с Дьяволом и его демонами. Поэтому я инсценировала свою смерть и оставила Катценхаузен. Люди уже могли править королевством и без меня и моей магии. А я отправилась в другие миры и посвятила следующие триста лет борьбе с демонами.

Она надела шляпу, в которой вновь стала походить на прежнюю «тётю Инес» Неужели восприятие близнецов так менялось от одной детали, или же здесь была замешана магия?

– А когда ты вернулась сюда? – задал вопрос Антуан.

– В конце восьмидесятых, за несколько лет до вашего рождения, – загадочно ответила Арабелла, – и тогда же основала общество Невидимых.

Брат и сестра пытались принять рассказ Арабеллы. Они верили ей, но всё звучало крайне непривычно. И, похоже, потрясения на этот день ещё не закончились.

– Простите, что должна вас покинуть, – резко произнесла Левски, – есть дела, требующие моего срочного вмешательства. Люциус, покажи дом.

И она ушла по коридору куда-то вдаль.

– А что вам показать? – Люциус говорил будто сам с собой, – что же вам показать? о! Идите за мной!

Он привёл до сих пор шокированных Антуана и Элеонор к первой двери у входа. Он открыл дверь, и за ней брат и сестра обнаружили просторное помещение с голубыми стенами. За большими стеклянными окнами виднелось ясное солнечное небо, нетипичное для конца ноября. В этой комнате за небольшими столиками сидели люди и стучали по клавиатуре приборов, похожих на печатные машинки. У каждой из них был небольшой экран, на который невидимый проектор выводил изображение.

– Это аналитический центр, – сказал Люциус, – здесь мы обрабатываем и храним полученную информацию.

– А что за печатные машинки? – спросил Антуан.

– Они называются компьютеры, – ответил Люциус.

– Магические печатные машинки?

– Нет – в них нет никакой магии. Они из другого мира, но их изобрели бы и в этом, если бы не апокалипсис.

– Как много всего изобрели бы, если не война с демонами… – задумалась Элеонор.

– Точно! – согласился Люциус.

Элеонор и Антуан заглянули внутрь. Комната оказалась ещё больше, чем они ожидали. Женщина, которая сидела напротив двери, отвела взгляд от экрана компьютера и раздражённо посмотрела на близнецов.

– Эта комната вряд ли тут поместится! – воскликнула Элеонор.

– Карманная вселенная внутри карманной вселенной! – с гордостью произнёс Люциус, – моё изобретение.

– Вы изобрели это? – поинтересовался Антуан.

– Я не изобрёл, а доработал существующее и сам спроектировал эту штаб-квартиру, – ответил Люциус, – и хватит мне выкать! Тошнит уже от подобного официоза.

– Ладно, – согласился брат.

– А теперь пойдём дальше! – объявил таинственный маг, закрыв дверь.

Женщина, которая сидела за компьютером, довольно вздохнула – теперь никто не мешал ей работать.

Люциус подошёл к следующей двери в белом коридоре и открыл её. За ней Антуан и Элеонор увидели комнату с каменными стенами и высокими гоэтическими окнами, напоминающую старый замок или церковь. Там за партами сидели дети и рисовали что-то красками на бумаге.

– Здесь мы проводим занятия для детей-магов, – сказал Люциус, – мы помогаем им принять и развить свои способности.

Близнецы услышали голос учительницы:

– Закройте глаза и представьте свой дар. Каким вы его видите? Что он для вас значит? А затем откройте глаза и нарисуйте то, что представили…

– Дети-маги же сейчас перестали рождаться! – Антуан вспомнил, казалось бы, непреложную истину из газет, – где же вы этих нашли?

– Они не перестали – магов сейчас рождается столько же, сколько и раньше. Конечно, относительно населения Последней Надежды, – ответил Люциус, – просто мы выявляем детей с волшебными способностями как можно раньше и забираем в дом номер двадцать восемь. Нам очень важно создать ощущение важности и востребованности их сил и помочь выжить в этом суровом мире.

– А их родители об этом знают? – поинтересовался брат Перес.

– Нет – мы говорим им, что их дети ходят на курсы, – пояснил мужчина в чёрном, – так мы обезопасим всех от режима д’Обстера.

– Может быть, среди наших одноклассников тоже есть маги? – задумалась сестра Перес.

Она надеялась, что у неё с Антуаном могли появиться друзья в школе, с которыми издевательства Гаритос и Пьера будут восприниматься не так остро и с которыми можно поговорить о своих способностях…

– К сожалению, именно в вашей школе нет магов вашего возраста, – развеял мечты Элеонор Люциус, – ваши годы были тяжёлыми для города, поэтому и детей рождалось мало. И магов – тоже. Ну, что ж, идём дальше!

Они подошли к третьей от входа двери. Сестра и брат удивились, что за ней оказалась природа – небольшой огород и яблоневый сад. На зелёной траве росли цветы. Где-то вдалеке пели птицы. Небо было таким же ясным и безоблачным, как за окнами аналитического центра.

– Как вы это сделали? – Элеонор насторожённо посмотрела на Люциуса.

– Я могу создать и закрытое, и открытое пространство, – подмигнул тот.

Близнецы с любопытством заглянули за дверь. Они увидели, как молодой мужчина в рабочей одежде копал картошку на грядке у деревянного домика.

– Зачем вам огород? – удивился Антуан.

– Он может прокормить всё общество Невидимых, даже если нас отрежут от внешнего мира, – пояснил Люциус, – и к тому же работа на свежем воздухе никому не повредит! Что ж, хватит с экскурсией, – он закрыл дверь на природу и отошёл от неё, – у нас сегодня ещё куча дел!

– Дел? Каких? – переспросила сестра.

Ей не терпелось узнать, какие ещё сюрпризы они сегодня увидят, но Люциус не успел ответить – из глубин коридора появилась Нелли, ассистентка доктора Грабовски. Девушка быстро шла куда-то с конвертом в руках.

– Привет, Нелли, – помахал рукой Люциус.

– Привет, – поздоровались Пересы.

– Люциус, я вижу, они уже пришли, – сказала Нелли, – передай, пожалуйста, это в отдел расшифровки, – она отдала ему конверт.

– Хорошо, Нелли, – ответил ей мужчина.

Ассистентка Грабовски, похоже, немного смутилась.

– И Нелли тоже тут? – спросил Антуан, когда та ушла.

– Конечно, – ответил Люциус, – почти все маги в городе входят в общество Невидимых. Не имеют дел с нами только те, кто принципиально от всех прячется.

– А в чём сила Нелли? – поинтересовалась Элеонор.

– Она видит ауры, – пояснил помощник Арабеллы, – так она может определить наличие магических способностей. Возможно, не самый эффектный навык, но он очень полезен для поиска детей с волшебным даром.

– Ясно.

Люциус привёл близнецов к двери напротив входа в аналитический центр. Мимо прошла дама в зелёном, которую Антуан и Элеонор, похоже, видели на балу д’Обстера.

– Я видела её, – вспомнила сестра, – она танцевала на балу с министром юстиции.

– Это Молния, – сказал Люциус, – не удивляйтесь – здесь её так зовут, – добавил он, заметив недоумение на лицах сестры и брата, – в Последней Надежде она скрывает своё истинное «я», как и многие из нас. У неё есть муж и дети, которые не знают о том, что она маг.

– А её дети обладают силой? – осведомилась Элеонор.

– Мы не знаем, – покачал головой Люциус, – они ещё слишком маленькие.

– А есть ли маги у власти? – спросил Антуан, – и если есть, то почему они позволяют д’Обстеру клеветать на магов?

– В высших чинах, увы, никого нет, – с грустью произнёс Люциус, – а остальные или не могут ничего поделать с нынешней антимагической политикой, или встраиваются в систему ради собственной выгоды. Последних мы исключаем из Невидимых.

– Понятно.

– Сейчас я покажу вам вашу комнату, – сказал Люциус.

Он открыл дверь, и за ней обнаружился чулан, который был бы уместен в каком-нибудь средневековом замке. В маленькой затхлой комнатушке хранились мётлы и всякий хлам. Антуан и Элеонор почуяли, что запахло крысами, и увидели одну из них – серую и толстую.

– Это наша комната? – возмутился брат.

– Нет – это я так шучу, – улыбнулся Люциус, – сейчас Стиратели принесут новую дверь, и вы увидите свою комнату.

– Стиратели? – переспросила Элеонор.

Мужчина в чёрном ничего не ответил и только закрыл дверь в чулан. Вскоре послышались тяжёлые шаги, и брат и сестра увидели, как к ним приближались два странных и одинаковых создания. Они были намного выше человека и носили чёрную громоздкую броню. Их головы были маленькими, серыми и сморщенными, с безгубыми ртами и крохотными красными глазками. В груди существ сверкала голубая лампочка, а из спины росли трубы. Вместо рук у чудищ были пушки – из их локтей росли сразу несколько стволов. Шли эти непонятные существа медленно, перевариваясь.

– Кто это? – сестру настигло ещё одно потрясение.

– А они вообще живые или механические? – не мог понять Антуан.

– Это Стиратели, – Люциус представил существ, – очень сложные биоавтоматоны, предназначенные для войны. Арабелла создала их на основе технологий Зхен’Кеаса и других развитых миров.

Стиратели, гремя ногами и похрюкивая, медленно подошли к Люциусу.

– Принесите дверь от комнаты Брата и Сестры, – сказал им он.

Чудовища что-то промычали, развернулись и удалились, высоко поднимая ноги.

– То есть, это и живые существа, и машины? – спросил Антуан.

– Да, – ответил Люциус, – сплав органики и кибернетики, предназначенный для сражений.

– А почему вы с такими великанами и со всей магией не можете одолеть армию д’Обстера? – задала логичный вопрос Элеонор.

– Мы опасаемся эскалации конфликта, – вздохнул Люциус, – за д’Обстером стоят более могущественные силы, и нам пока не нужно их тревожить. Но с вашим появлением всё изменится.

Элеонор хотела спросить, что же это за силы, но Стиратели вернулись. Они несли на своих руках-пушках белую деревянную дверь с сияющей золотой ручкой. Близнецы оглянулись по сторонам и поняли, что в это время на балконе собралось чуть ли не всё общество Невидимых – и взрослые, и дети. Присутствовала там и Нелли. Все они с любопытством наблюдали за новоприбывшими.

– Отойдите от двери, – попросил Люциус сестру и брата, – несите её сюда, – сказал он Стирателям.

Биоавтоматоны, тяжело громыхая, прислонили дверь к стене.

– Поменяйте их местами, – Люциус показал на дверь в чулан.

Один Стиратель снял старую дверь с петель, поразительно ловко управляясь пушками, а второй поставил вместо неё новую.

– Отлично! – аплодировал Люциус, – молодцы!

Стиратели что-то проскрипели в ответ.

– А теперь идите домой.

Они развернулись и потопали обратно, издавая рычащие и хрюкающие звуки.

– А теперь, – сказал Люциус близнецам, – прошу вас!

Он открыл дверь с золотой ручкой, и за ней оказался не мрачный чулан, а коридор замка. Стены из белого камня и тяжёлые деревянные двери напомнили брату и сестре замок Катценхаузен, резиденцию катценхаузенских королей, которая была разрушена демонами. Антуан и Элеонор прошли вперёд и очутились в комнате с белокаменными стенами. За большим окном раскинулось огромное озеро, над которым синело ясное небо. У окна стоял стол с лампой, какими-то рукописями и большим хрустальным шаром, где клубился фиолетовый дым. На стенах висели светильники – вероятно, газовые или электрические, только сейчас они были выключены – комнату освещал солнечный свет из окна.

– Фиолетовая сила! – вырвалось у брата и сестры, – какое же великолепие!

Близнецы осмотрели комнату. В большой нише у окна стояли две деревянные кровати с фиолетовыми покрывалами, а на каменном полу лежал сиреневый ковёр. У стены напротив двери стоял внушительный платяной шкаф, а рядом с ним – …

– Эта комната – точная копия комнаты Эрнста и Изабеллы в Башне, – не без хвастовства сказал Люциус, и Антуан и Элеонор повернулись к нему, – хотя нет, вру. Копия неточная, но источник вдохновения очевиден. Я пока отойду ненадолго, а вы осмотритесь. Окно открыть можно, но не вылезайте из него – иначе утонете в текстурах.

– Это как? – недоумевал Антуан.

– Попробуете дотронуться до твёрдой поверхности, но пройдёте сквозь неё и полетите в бездонную пропасть, – пояснил Люциус, – потому что всё, что в комнате, материально, а всё, что за окном – нет. Всё, я пошёл! Не уходите никуда!

Сестра и брат остались одни. Конечно, Люциус насторожил их словами о бездонной пропасти, но сейчас они чувствовали себя так, как будто попали в сказку. В ту, о которой они мечтали ещё с детства. В сказку о Брате и Сестре. Когда Инес-Арабелла рассказывала им о Башне, они живо представляли себе каждое помещение в цитадели Эрнста и Изабеллы, каждый закуток. А сейчас как будто находились там, хотя, по словам Люциуса, это была всего лишь копия и притом неточная. Но атмосфера чувствовалась именно та, магическая. Та, о которой Антуан и Элеонор так жалели, что в их жизни, в их эпоху её не было.

Они снова обратили внимание на то, что стояло у шкафа. На фиолетовые костюмы, которые были надеты на манекены. На брюки, кофты и плащи. Это казалось невозможным, но костюмы были определённо те. Что-то говорило Антуану и Элеонор, что их носили сами Эрнст и Изабелла. Брат поднёс руку к плащу и потрогал его. Тот оказался очень мягким и приятным на ощупь. Антуан понял, что ни одна ткань не воспринималась настолько родной, настолько своей, как эта. Он кивнул Элеонор, позвав её к себе. Сестра поняла его без слов и потрогала другой плащ. Близнецы, задумчиво улыбаясь, посмотрели друг на друга и наполнились некой спокойной, светлой, но не слишком яркой, а едва меланхоличной радостью и ощущением, что всё вернулось на круги своя. Теперь они точно были счастливы и были на своём месте.

Рассмотрев одежду, Пересы перешли к двум посохам, которые стояли у шкафа. Они были сделаны из дерева и увенчаны аметистовыми навершиями в форме шара. Как и в случае с костюмами, близнецы поняли, что это было оружие тех, старых Сестры и Брата. Этими посохами Изабелла и Эрнст когда-то сражались с нежитью и демонами. Элеонор хотела дотронуться до посоха, взять его…

Но в тот момент деревянная дверь со скрипом открылась, и в комнату вернулся Люциус. Он осторожно держал поднос с парой золотых кубков и графином, наполненным фиолетовой жидкостью.

– Снова привет! – громко произнёс он, – вижу, вам понравилось.

Антуан и Элеонор кивнули.

– Остался последний штрих, – сказал Люциус, – вы должны выпить из этого графина.

Он поставил поднос на стол и взял один кубок.

– Зачем? – спросил Антуан.

– На самом деле вы, Антуан и Элеонор Перес – Брат и Сестра.

Близнецы поняли, что речь шла не об их родстве друг с другом – это было бы слишком очевидным. Люциус говорил, что они те самые Брат и Сестра.

– Это как?

– Это розыгрыш?

Слишком хорошо, слишком красиво всё было, чтобы оказаться правдой в невзрачной Последней Надежде.

– Вы сегодня зашли в квартиру, которая не умещается в доме, узнали, что ваша давняя знакомая – бессмертная бывшая королева, увидели огород в квартире и Стирателей! И теперь до сих пор не верите, что я говорю правду? – выпалил Люциус.

– А ты сам кто такой? – скептически спросил Антуан, – бессмертный король или пришелец с другой планеты?

– Я ангел, – добродушно улыбнулся Люциус.

– Что?

– Вы шутите?

Антуан и Элеонор не поверили Люциусу. Если демонов все видели, то ангелов не встречал никто за почти две тысячи лет после Великой Битвы. Многие даже считали этих крылатых воинов Небес мифом и выдумкой.

– Да, я ангел, – будничным тоном произнёс Люциус, – все думают, что я шучу, потому что люблю шутить и подшучивать. Но на самом деле я сейчас не шучу!

– А где ваши… твои крылья? – спросил Антуан.

– Они у меня есть, но обычно я хожу в форме человека, – усмехнулся Люциус.

– Ты Ангел Тьмы? – Элеонор почему-то вспомнила колонну в руинах Столицы, с которой вмиг пропала статуя ангела.

– Я ваш ангел-хранитель, – сказал Люциус, будто бы не расслышав Элеонор.

– Это как?

– Сегодня перед тем, как вы оказались в этом доме, вас чуть не пристрелил снайпер. Я спас ваши жизни, поэтому вы здесь.

Пересы поняли, что грузовик наехал на них неспроста.

– А до этого я помог вам вспомнить вашу магию и выбраться из закрытой школы, – продолжил ангел, – и на балу охранял вас от агентов д’Обстера. Арабелла назначила меня вашим ангелом-хранителем, и я буду оберегать вас.

– Ну, хорошо, – кивнула Элеонор.

– Д’Обстеру нужны ваши головы, потому что он знает, кто вы на самом деле, – сказал Люциус, – всё очень серьёзно, поэтому не думайте, что я вас разыгрываю.

– Но мы… – неуверенно произнёс Антуан, – мы не такие сильные, как Эрнст и Изабелла.

– Даже Пьер над нами издевается, – добавила Элеонор, – мы не герои и вряд ли ими станем.

– Не унывайте! – подбодрил их ангел-хранитель, – сначала над Эрнстом тоже издевался Тангейзер Вихт. И Изабелла жила у приёмной матери, которая вышла замуж за свихнувшегося трупореза. А что касается магии, то вы со временем ей научитесь.

– И мы будем метать фиолетовые шары? – более твёрдо спросил Антуан.

– Да, – спокойно ответил Люциус.

– А Поле у нас будет? – поинтересовалась Элеонор.

– Оно уже есть, но в подавленном состоянии, – сказал ангел в чёрной одежде, – обычно его сила и не должна проявиться сразу. Так что не ждите, что завтра будете читать мысли друг друга.

– А что будет завтра?

– Сейчас вы выпьете зелье, – пояснил Люциус, – и ваши организмы перестроятся на генном уровне. Эрнст и Изабелла пережили такое в восемнадцать лет, а вы – в шестнадцать, ваша сила пробудилась раньше.

Антуан и Элеонор посмотрели на графин с аметистовой пробкой, а затем – друг на друга.

– Ну что, попробуем? – спросил брат.

– Да, – ответила сестра.

Люциус налил зелье в кубки и протянул их Элеонор и Антуану. Жидкость была тёмно-фиолетовой, густой и пенящейся.

– С Днём Рождения! – торжественно произнёс ангел, – пейте до дна.

Брат и сестра отвели взгляд от зелья и взглянули друг на друга. Они боялись пить и в то же время понимали, что это был единственный их выбор. Всё в их жизни вело к этому моменту.

– До дна, – сказала Элеонор.

Антуан ей кивнул.

Они выпили содержимое кубков. Зелье обжигало рот и горло, но его нужно было выпить до конца.

– ААААААААААААААААААА!!!!!

– ААААААААААААААААААА!!!!!

Спустя несколько секунд зелье скрутило внутренние органы Элеонор и Антуана. Сестра и брат, пошатываясь, упали на пол. Их не тошнило, как после «угощения» Коссака, но им хотелось кричать – и они кричали изо всех сил. Они чувствовали, как боль пронизывала каждую клеточку тела, словно тысячи иголок. Они ощущали, как внутри них всё менялось – бесповоротно и необратимо. А Люциус стоял рядом, спокойный и невозмутимый, и близнецы так хотели придушить этого «ангела» за мерзкое пойло, но их руки и ноги вообще перестали слушаться.

Пересы чувствовали, как внутри них зародились потоки фиолетовой энергии. Мгновение – и их глаза засверкали лиловым светом, а взор заполонил туман. И боль лишь усилилась. Антуан и Элеонор мечтали, чтобы она прошла, надеялись, что она стихнет, но это оказалось невозможно. Наоборот, их тела как будто разрывались на части и снова собирались, и к каждой клетке точно поднесли калёное железо. И сквозь эти невыносимые мучения сестра и брат расслышали голоса, сквозь неё они увидели смутные образы…

– Мы все уверены, что Брат и Сестра вот-вот объявятся в нашем мире и победят Дронфи, – говорил чернобородый мужчина с благородными чертами лица, – и что ты – тот самый Брат.

– Потому что ты Сестра, моя девочка, и обладаешь великой магической силой, – произнёс толстяк с волосами, напоминающими пучок соломы, – но пока эта сила дремлет в тебе, ты…

– Идите внутрь сами, – сказала женщина с ярко-рыжими волосами.

И её слова отзывались эхом: «Сами, сами, сами, сами…»

Антуан и Элеонор не знали всех этих людей, и сейчас не хотели об этом думать. Боль поглощала близнецов, накрывала, как огромная океанская волна. Фиолетовый туман в их глазах сгущался, пока не заволок собой всю комнату. Муки, достигнув своего апофеоза, резко стихли. И, совершенно обессилев, Брат и Сестра бездыханно упали на каменный пол.

Глава 6

Новая жизнь

Они проснулись от яркого света, заполнившего взор. Их окружали белые стены – почти как в родной Башне, но это точно была не Башня. Облачённые в фиолетовое, близнецы лежали рядом на двух одинаковых кроватях и чувствовали, как возвращались силы, как возвращалась давно прерванная жизнь. Чувствовали магию, пронизывающую жилы, и приятную прохладу свободы. Как же много лет с тех пор прошло… С тех давних, забытых времён, когда они были защитниками мира от демонов и нежити. Когда их звали…

– Привет, Эрнст, – сказала она.

– Привет, Изабелла, – произнёс он.

Близнецы немного привстали и положили головы на спинки кроватей, смотря друг на друга. Радость от возрождения и освобождения понемногу начинала стихать, ведь умы Брата и Сестры заполнили жизнь и заботы других существ – тех, в чьих телах они обрели вторую жизнь. И словно из глубины времён всплыли два имени: Антуан и Элеонор Перес.

– Твои волосы, – Изабелла-Элеонор показала пальцем в сторону Брата, – они выросли!

Эрнст-Антуан поднёс руку к голове и обнаружил, что его волосы теперь доставали до плеч. С одной стороны, ему казалось, будто так всегда и было, а, с другой, что же скажут те, кто привык к другому Антуану Пересу?

– Нужно будет подстричься, – усмехнулся Эрнст, – а у тебя хотя бы волосы не изменились, Сестра. Почти.

Он посмотрел на Изабеллу и понял, что она, на первый взгляд оставаясь прежней, на самом деле стала неуловимо другой. Как и он сам.

– Я попробую силу, – Изабелла вспомнила о магии, что ей дарована.

– Осторожно, не спали здесь ничего, – с улыбкой ответил Эрнст.

– Конечно, я буду осторожна, Брат.

Изабелла вытянула руку и представила, как в ней концентрировалась магическая энергия. Вскоре в ладони Сестры появился светящийся фиолетовый сгусток. Он походил на огонь, но не обжигал и вызывал лишь лёгкие колебания ветра. Брат и Сестра, смеясь, посмотрели друг на друга. Близнецов наполнила радость, что волшебство никуда не ушло, что оно было вновь с ними. Посмотрев немного на частичку фиолетовой силы у себя в руке, Изабелла захлопнула кулак, и сгусток рассеялся.

– Теперь я попробую, – довольно произнёс Эрнст.

Он выставил руку вперёд и сосредоточился на ней, заставив фиолетовую силу течь к кисти. Сиреневый сполох окутал его ладонь, как будто в ней горела лампочка. Эрнст довольно задумался, смотря на сгусток магии, за которым заворожённо наблюдала и Изабелла. Брат и Сестра снова засмеялись от радости и восторга – оттого, что никогда раньше не были такими счастливыми.

– Выйдем наружу? – спросила Изабелла.

Эрнст кивнул, сжав руку, и фиолетовый сгусток растворился в воздухе.

– Нужно только надеть плащи, – сказал он Сестре.

Изабелла и Эрнст подошли к большому платяному шкафу, сделанному из дерева некой редкой породы. Манекены с костюмами, которые раньше стояли рядом с ним, теперь куда-то пропали. Видимо, одежду с них сняли и надели на Брата и Сестру, пока те лежали без сознания под действием преобразующего зелья. Осмотрев шкаф снаружи, Эрнст и Изабелла открыли толстую деревянную дверь и увидели внутри множество одинаковых фиолетовых костюмов.

Сестра и Брат взяли плащи, которые висели ближе всего к ним. Лиловая ткань была очень лёгкой и приятной на ощупь, особенно по сравнению с одеждой из города.

– Ну что, мы снова в деле? – спросил Эрнст.

– Похоже на то, – кивнула Изабелла.

Они надели плащи и застегнули под шеей, после чего стали ещё сильнее походить на первых Брата и Сестру.

– Ты выглядишь почти как… Эрнст! – воскликнула Сестра, когда они шли к выходу.

– Я и есть Эрнст! – отозвался Брат.

– Это как-то странно, – недоумевала Изабелла.

– Да, странно, – согласился Эрнст, – но весело!

Изабелла и Эрнст вышли из своей комнаты в коридор квартиры номер двадцать восемь. Там их уже ждало чуть ли не всё общество Невидимых – мужчины и женщины, взрослые и дети, которых объединяло наличие магического дара. Многие из них вроде Молнии или писателя из газеты (Брат и Сестра не помнили имя) надели экстравагантные костюмы и платья. Возглавляли делегацию Арабелла Тереза Эмма Левски, которая опиралась на жёлтый зонтик, и ангел Люциус. Рядом с бывшей королевой Катценхаузена стояла Нелли – ассистенка доктора Грабовски, способная видеть в людях волшебную силу. Воспоминания об этих людях приходили к Эрнсту и Изабелле постепенно, словно из бесконечно далёкого прошлого, но Брат и Сестра понимали, что их окружали личности из настоящего, из мира Антуана и Элеонор Перес.

– Приветствую вас, Эрнст и Изабелла! – громко произнесла Арабелла, – с возвращением!

Сестра и Брат посмотрели на собравшихся людей. Все взгляды Невидимых были прикованы к ним. Некоторые маги о чём-то шептались друг с другом. С подобным вниманием Эрнст и Изабелла сталкивались только в школе, и тогда оно не было приятным – одноклассники питали к ним отвращение или, в лучшем случае, рассматривали с любопытством словно каких-то странных насекомых. Поэтому в коридоре близнецы чувствовали себя напряжённо и не могли расслабиться ни на минуту.

– В смысле, с возвращением? – переспросил Эрнст.

– Ваша фиолетовая сила дремала целых девяносто лет, – объяснила Арабелла, – а вчера вы пришли к ней, и она вернулась.

– Вчера? – спохватилась Изабелла, – мы долго спали?

Арабелла кивнула Люциусу, и они с Братом и Сестрой отошли в сторону.

– Да, после принятия зелья прошли сутки, – ответил ангел.

– Сутки? – удивился Эрнст, – я-то думал, час или два…

– Да родители уже целый город на уши подняли, чтобы найти нас! – выпалила Изабелла.

– Успокойтесь, – ровно сказала Арабелла, – мы немного подправили им память, поэтому они про вас забыли.

– Как забыли? – насторожённо спросил Эрнст, – неужели они нас больше никогда не вспомнят?

– Нет, – рассмеялась Арабелла, – это временные меры. Через день родители о вас снова вспомнят, как ни в чём не бывало.

У Эрнста как будто камень с души свалился. Он посмотрел на Изабеллу и понял, что она тоже успокоилась.

– Значит, мы вернёмся к ним? – спросила она.

– Да, – ответила Арабелла.

– А что с моими волосами? – поинтересовался Эрнст, – они выросли почти мгновенно, и их надо убрать!

– Боюсь, это не поможет, – покачал головой Люциус, – если их состричь, они быстро вырастут снова.

– Как же я объясню это родителям? – не понимал Эрнст, – или мне ходить в парикмахерскую каждый… час?

– Мы немного над ними поколдовали, и они не удивятся, что волосы выросли так быстро, – ответил Люциус, – а само их наличие попробуй объяснить сам.

– Эх… – тяжело вздохнул Эрнст, – ну ладно.

– А что нам делать дальше? – спросила Изабелла.

– Я вам расскажу, – сказала Арабелла, – пойдём обратно в комнату. Без тебя, Люциус, – она обратилась к ангелу, – твоя очередь ещё придёт.

Тот, похоже,и не думал обижаться и так же жизнерадостно улыбался. Эрнст и Изабелла вернулись к себе и устроились на стульях у стола рядом с окном, где стояла Арабелла. Волшебница сняла шляпу и распустила чёрные волосы, благодаря чему стала больше походить на прежнюю себя, а не на тётю Инес.

– Выходит, мы перерождения Эрнста и Изабеллы? – Изабелла начала разговор.

– Да, можно и так сказать, – пожала плечами Арабелла, – вы новые носители фиолетовой силы.

– И мы будем бороться с демонами? – Эрнсту не терпелось опробовать свою магию.

– Да, – спокойно сказала Левски, – только всему своё время.

– А сейчас нам стоит вернуться домой? – задала вопрос Изабелла.

И она, и её Брат хотели прояснить сложившуюся ситуацию как можно быстрее.

– Ещё не сейчас, но скоро вернётесь, – ответила Арабелла, – вы так же будете жить у родителей и ходить в школу, как прежде. А наши занятия будут считаться школьным кружком для подготовки к экзаменам – мы это официально оформим. Вам придётся вести двойную жизнь и скрывать свою истинную сущность от родителей и других людей в городе.

– Из-за всеобщей ненависти к магам? – спросила Сестра.

– В том числе, – произнесла Арабелла, – вы умно поступили, что не рассказали никому о способности ходить сквозь стены. На самом деле ненависть к магам – лишь вершина огромного айсберга, той огромной паутины, которой опутал город господин д’Обстер. Нашего мэра не стоит недооценивать. Д’Обстер родился совершенно никем в трущобах города и пробился в высшие чины тайной полиции. Говорят, он приложил руку к отставке и смерти предыдущего мэра, и я не удивлюсь, если это окажется правдой. Он остановил войну с бандитами пустошей, тайно выплачивая им огромную дань из городской казны, то есть из наших налогов. Д’Обстер – хитрый и беспринципный человек, и вопросы морали его волнуют только на публичных выступлениях. Он использовал всенародную ненависть к магам для двух своих целей. Во-первых, волшебники и волшебницы идеально подходят на роль внутреннего врага, которого можно обвинить во всех бедах города. Люди всегда боялись всего, что не могли понять. Во-вторых, побуждая волшебников скрываться и не развивать свой дар, д’Обстер лишает нас единственной реальной силы, которую мы можем противопоставить его хозяину – архидемону по имени Вельзевул. Этот полководец Ада до сих пор командует вторжением в наш мир.

– Д’Обстер заодно с демонами! – Эрнста наполнил праведный гнев, – так я и знал!

– А говорит, что это маги заодно с демонами, – рот Изабеллы скривился в усмешке, – как лицемерно.

– Он перевернул всё с ног на голову, – с грустным видом Арабелла покачала головой, – ложь всегда сопровождала и его, и Последнюю Надежду.

– Как? – хотел разобраться Брат.

– Глупо считать, что демоны пощадили этот город в 1918-ом, – вздохнула Арабелла, – если бы мы им не понадобились, они бы уничтожили и его. Демоны оставили в живых Последнюю Надежду не из милосердия. После войны они превратили наш мир в свой заповедник, ожидая, когда люди достаточно размножатся, чтобы обратить их в свою армию нежити.

Эрнст и Изабелла замерли в ужасе.

– Выходит, наш город существовал только затем, чтобы превратить всех нас в нежить? – произнесла Сестра после оцепенения.

– А прежние мэры Последней Надежды тоже были связаны с демонами? – спросил Брат.

– Естественно, – кивнула Арабелла, – почти все они служили Вельзевулу – за редкими исключениями вроде основателя Рамиреса. Архидемон позволял мэрам править самостоятельно – до тех пор, пока они проводили выгодную для Ада политику.

– А почему люди ничего ещё не поняли и до сих пор выискивают врагов там, где их нет? – Изабелла сейчас чувствовала себя заговорщицей, которая узнала очень важную тайну.

– Потому что ставленники Вельзевула обещают людям то, что они так хотят, – задумчиво произнесла Арабелла, – безопасность, стабильность, готовый смысл жизни. Им не нужно беспокоиться о завтрашнем дне, благо государство о нём позаботится. Им не нужно думать, осмыслять бытие, им претят свобода и самостоятельность, поэтому куда проще поверить в выдумки о величии Последней Надежды. К тому же многие знают, что д’Обстер – очень плохой человек, но считают его единственным, кто может остановить демонопоклонников из пропаганды и не допустить новой войны с демонами. Если прежде оружием наших врагов был хаос, то теперь им стал порядок. Людям нужен порядок, и демоны готовы его предоставить. Так что мы живём в то время, когда зло сменило флаги и упорно притворяется добром.

– Но как же маги! – возмутилась Изабелла, – все же видят, что целая группа людей вынуждена притворяться и вести двойную жизнь, иначе их сметут!

– Маги никого не волнуют, – в голосе Арабеллы послышалась горечь, – каждый человек думает, что если он нормальный – живёт как все, честно работает, заводит семью, верит в Бога, любит свой город и не обладает магическим даром, то его произвол д’Обстера не коснётся. А когда касается, то другие люди об этом сами забывают и придумывают себе оправдания. Мол, я был недостаточно нормален, плохо верил в Бога и славил мэра. А может, втайне поддерживал врагов города и даже был магом? Но о многом люди просто не узнают – тайная полиция д’Обстера действует скрытно. Последняя Надежда – грустная сказка с благопристойным фасадом, под которым скрывается звериный оскал. Поэтому вам нужно быть крайне осторожными в своих действиях и вести себя так, чтобы вас не заподозрили.

– Понятно, – тяжело вздохнул Эрнст.

– Д’Обстер непременно будет следить за вами. Мы с Люциусом пресечём любые попытки взять вас и ваших родных, но вы всё равно должны вести себя по-прежнему и сохранять инкогнито.

– Хорошо, – согласился Брат.

– Мы поняли, – добавила Сестра.

– Эрнст и Изабелла, нам уже хватит говорить о мэре – поговорим лучше о вас, – Арабелла резко сменила тему.

– Это будет интересно, – Эрнст предвкушал, что ему расскажут о фиолетовой силе, – что нам нужно делать?

– Вам надо научиться пользоваться магией – Люциус вам поможет, – ответила Арабелла, – а затем вы должны пройти испытание на Арене Страха.

– Где? – Брат и Сестра не слышали этого названия раньше.

– На этой Арене люди сталкиваются со своими самыми большими, самыми ужасными страхами, и должны их победить.

Эрнст и Изабелла переглянулись. Их приподнятое настроение вмиг испарилось. Они догадывались, какие страхи поджидали их на Арене, и перспектива сразиться с ними их пугала.

– И что будет потом? – спросил Брат чуть позже, – если мы победим.

– Потом вы сможете участвовать в операциях Невидимых и сражаться с демонами, – ответила Арабелла.

– А раньше не сможем? – осведомилась Сестра.

– Нет, – отрезала Арабелла, – сначала вам нужно доказать, что вы достойны обладать фиолетовой силой.

Изабелла разочарованно вздохнула. Чтобы сражаться с демонами, нужно сначала победить какой-то мелкий страх?

– А если мы проиграем? – взволнованно спросил Эрнст.

– Лучше сейчас об этом не думать, – произнесла Арабелла.

– Нас же могут там убить? – запаниковал Брат, – ведь так?

– Не думаю, – ответила колдунья.

Но это его не обнадёжило.

– Но первые Эрнст и Изабелла же не проходили никаких испытаний! – возразила Сестра.

– Они жили в совершенно другое время и оказались в совершенно другой ситуации, – пояснила Арабелла, – кстати, сейчас время для тренировки с Люциусом. Если вы не хотите, чтобы вас убили на Арене, поучитесь у него, – она кивнула в сторону выхода из комнаты.

– Хорошо, – сказал Эрнст.

Брат и Сестра встали и покинули комнату. Они совершенно не хотели умирать от каких-то страхов, да и с большим удовольствием опробовали бы новую магию.

– Мы тренируемся в специальных помещениях, – говорил Люциус, идя по коридору, – они достаточно просторны, чтобы вы могли овладеть магией без особого риска.

Брат и Сестра шли за ангелом. Вокруг них не было ни души – похоже, Невидимые разошлись по своим делам.

– Ты уверен, что нам сейчас не нужны посохи? – спросил Эрнст.

– Сначала я посмотрю, на что вы способны без них, – усмехаясь, ответил ангел.

Он открыл одну из дверей в коридоре, и все трое вошли в комнату для тренировок. Эрнст и Изабелла были необычайно удивлены – они оказались на поле боя времён Третьей Великой войны. Одинокий дверной проём одиноко стоял посреди грязной, выжженной почвы, усеянной обломками и остатками некогда зеленевших деревьев. Повсеместно встречались черепа и кости погибших солдат. Воздух в этом месте пропах дымом и гарью, а небо заволокли тучи. Брат и Сестра думали, что дом номер двадцать восемь больше ничем не поразит их, но они заблуждались.

– Это похоже на Хексенбергские поля… – озвучил мысль Эрнст, узнавая места, о которых рассказывала «тётя Инес».

– Или на Кошачьи холмы, – Изабелла вспомнила иллюстрацию из учебника.

– Все поля Третьей Войны одинаковые, – подытожил её Брат.

– Так, сейчас не время для уроков истории, – перебил его Люциус, – а время опробовать самую простую и в то же время самую эффективную из ваших боевых способностей. Если вы такие умные, то скажите мне, что я имею в виду?

– Заряды фиолетовой энергии! – хором выкрикнули Изабелла и Эрнст.

– Отлично! – Люциус похлопал в ладоши, – а теперь вы можете поразить фиолетовым шаром во-он того кровавого демона? – он указал вдаль.

На расстоянии двадцати метров от близнецов из воздуха появился кровавый демон. Это чудовище отдалённо напоминало высокого, мускулистого человека. Его кожа была красной, как варёный омар, ноги заканчивались копытами, а на голове росли длинные рога. Кровавый демон рычал, широко раскрыв уродливую пасть с множеством зубов и сжимая ручищами топор, но почему-то даже не сдвинулся с места.

– Это… настоящий демон? – осторожно спросил Эрнст, не без опаски смотря на красного монстра вдалеке.

– Что вы? – рассмеялся Люциус, – мы не держим здесь демонов. Это голограмма.

– Голо… что? – не понял Брат.

– Это как граммофон? – предположила Сестра.

– Нет, – улыбнулся ангел, – это трёхмерная проекция, имитирующая образ и поведение врага. Голограммы не причинят вам вреда, но на них можно отработать множество приёмов.

– Как хитро… – заключил Эрнст.

– Эрнст, выстрели фиолетовым шаром в этого голографического демона, – поручил задание Люциус.

Брат вытянул руку и сосредоточился на ней. Он представил, как фиолетовая сила текла по его жилам и концентрировалась в ладони. С негромким шипением в руке материализовался сиреневый сгусток магической энергии.

– Отлично, Эрнст! Ты уже умеешь создавать фиолетовые заряды! – похвалил Люциус, – а теперь сделай его посильнее.

Эрнст посмотрел на свою кисть и мысленно заставил фиолетовый шар стать больше. Магический сгусток со временем несильно увеличился, а Брат ощутил лёгкий жар.

– Неплохо для первого раза, – подмигнул ему Люциус, – а теперь метни шар в демона.

Эрнст бросил взгляд на сгусток энергии, затем – на демона, потом снова на руку, снова на демона и так далее, пытаясь прицелиться. Когда Брат понял, что так можно стоять вечно, он неловким движением метнул фиолетовый заряд, не забыв в мыслях отделить его от руки. Магический сгусток полетел вдаль – и прошёл справа от кровавого демона. Эрнст лишь недовольно фыркнул.

– Ничего, не расстраивайся! – подбодрил его Люциус, – немного – а вернее, много практики, и ты научишься попадать в цель!

Брат недовольно опустил голову.

– Изабелла, теперь твоя очередь, – объявил ангел.

Люциус щёлкнул пальцами, и рядом с первым кровавым демоном материализовался второй. Изабелла сфокусировала внимание на своей руке. Она помнила, что Люциус говорил Эрнсту, и пыталась повторить то же самое. Сестра направляла магию в свою ладонь, и фиолетовый заряд в руке медленно рос, пока не начал немного обжигать её. В этот момент Изабелла сделала бросок. Шар полетел в демона – и поразил цель. Иллюзорный противник, трубно рыча, повалился на землю от обжигающей фиолетовой силы.

– Молодец, Изабелла! Поздравляю! – рукоплескал Люциус, – ты одолела демона! И у тебя получится, Эрнст.

– Не получится, – пробурчал нахохлившийся Эрнст.

– У тебя есть время попробовать! – воскликнул ангел, – если твоя Сестра смогла, то и ты точно сможешь!

И Эрнст снова прицелился в кровавого демона…

Так началась новая жизнь Эрнста и Изабеллы, которых в городе звали Антуан и Элеонор. Они вернулись домой и никому не рассказали о фиолетовой силе, как и обещали Арабелле. А по вечерам Сестра и Брат ходили в дом номер двадцать восемь, где якобы готовились к Всеобщим Городским Экзаменам, но на самом деле учились магии.

***

– Антуан, я даже не заметил, как ты отрастил волосы, – строго произнёс папа Перес, когда семья собралась за обедом.

– Я и сам не заметил, – смеясь, ответил Эрнст.

Он старался держать себя в руках, но в действительности сильно волновался.

– Скажи, а почему ты их отрастил? – сказал папа, проглотив кусок колбасы.

У Брата всё сжалось внутри. Пытаясь успокоиться, он посмотрел на Сестру, которая сидела рядом.

– Сейчас… так модно, – солгал он, хрустя морковкой и не отводя глаз от Изабеллы.

– Что-то я не заметил, что все твои одноклассники носят длинные волосы, – возразил папа.

– Модно не среди одноклассников, – пояснил Эрнст, – Я хочу быть похожим на…

– Эрнста Мирейро! – перебил папа, – ну когда же ты перестанешь фанатеть от этих запрещённых Брата и Сестры? Ты же уже взрослый, вот и веди себя как…

– …На актёра Томаса Хильдебрандта, – закончил сын.

– Не перебивай старшего, – тихо, но строго сказал отец, – а с каких это пор ты захотел быть похожим на Хильдебрандта?

– С тех пор, как он сыграл в «Песнях Асгарда», – Эрнст назвал недавно вышедший фильм по мотивам мифологии гномов.

– Какую ерунду только нынешняя молодёжь не смотрит… – выдохнул папа, – правда, Жаклин?

– Угу, – согласилась мама.

– Хорошо, что Элеонор у нас подобными глупостями не страдает, – улыбнулся папа дочери.

– Наверное, потому что девочки раньше взрослеют, – глубокомысленно заявила мама.

Эрнст обрадовался, что его пронесло, и разговор плавно перешёл на его Сестру. А Изабелла была готова прыснуть от смеха.

***

– Дайте оценку чисток магов, проведённых мэром Айзенманном, – потребовала Максима Гаритос на уроке истории.

Эрнст, Изабелла и Пьер Коссак подняли руки.

– Так… Элеонор Перес, – ехидно сказала учительница.

– Йозеф Айзенманн, возможно, действовал слишком жёстко, но освободил Последнюю Надежду от влияния культов демонов и обеспечил городу стабильность и процветание на долгие годы вперёд.

«И уничтожил сотню магов, чтобы они не были опасны для Вельзевула», – добавила она про себя.

Гаритос глумливо нахмурилась.

– Я рада, Перес, что ты преодолела свой подростковый бунт и больше не играешь в диссидентку. Поэтому в кои-то веки я поставлю тебе «отлично». За взрослые мысли и суждения.

Изабелла покраснела от смущения.

– Подлиза, – прошептал сзади Пьер Коссак.

– А вот твоему брату не мешает сходить в парикмахерскую, – добавила Гаритос.

– Твои патлы не мешают тебе, а? – спросил Коссак у Эрнста.

Дружки Пьера на задних партах захихикали. А Эрнст сделал вид, что не услышал. Хулиган со своей компанией явно напрашивался, причём давно.

***

После школы, ближе к вечеру близнецы зашли на крытый рынок по поручению родителей. Посреди уличного шума и движения они не заметили, что за ними следовали двое полицейских.

– Вперёд! – сказал один из них.

Оба выхватили пистолеты и направились к входу на рынок.

– Стойте-стойте!

Внезапно перед деревянной дверью вырос темноволосый человек, одетый в чёрное.

– На колени! Руки за голову! – приказал полицейский, наставив пистолет.

– Подождите – так дела не делаются, – доброжелательно сказал незнакомец.

– Мы же ничего не забыли? – спросил Эрнст у Изабеллы, когда они вышли из здания рынка с корзинами, полными еды.

– Яблоки, яйца, крендели, хлеб… – Сестра перечислила продукты, – да, вроде всё взяли.

– О, а это что? – Брат увидел за полотном открытой входной двери чьи-то ноги в штанах и ботинках.

Он придвинул дверь к себе и краем глаза заглянул за неё. Там лежали без сознания два полицейских. Пистолеты в их руках были, очевидно, разряжены – в барабанах отсутствовали пули.

– Пойдём отсюда, – встревоженно сказал Эрнст, отойдя от двери, – нас могут поймать.

Изабелла кивнула, понимая опасения Брата. В это время рядом с ними что-то прозвенело. Близнецы увидели, как по дороге на красном велосипеде, сигналя прохожим, мимо них проехал Люциус.

– Должно быть, это он остановил полицию, – в голове Эрнста сложились фрагменты картины.

***

– Посох, – говорил Люциус в тренировочной комнате, – усиливает фиолетовую магию. Природа действия та же, что и у обычных фиолетовых зарядов. Изабелла!

Сестра вышла вперёд и направила посох на голограмму кровавого демона. Она чувствовала тяжесть оружия в своей руке и успокаивающую твёрдость древесины.

– Представь, что посох – проводник, – сказал ангел, – представь, как магия выходит из твоей руки, проходит через дерево и концентрируется в набалдашнике. Хорошо?

– Да, Люциус, – ответила Изабелла.

Она сделала так, как говорил ангел. Аметистовое навершие её посоха засияло фиолетовой энергией. Затем магический заряд вышел из камня и быстро полетел в демона.

– Ура! – обрадовалась фиолетовая волшебница, увидев, как сгусток энергии попал в грудь кровавого демона и сразил его наповал.

***

Однажды Эрнст и Изабелла попросили у Люциуса «Пандемониум» – книгу о различных видах демонов. Ангел долго возражал, но, в конечном счёте, согласился.

– Перемножаем логарифмы в правой части уравнения… – Эрнст решал задачи по алгебре за столом в своей с Сестрой детской.

– Тише – не мешай мне читать органику, – отозвалась Изабелла, чьё лицо было закрыто учебником химии.

Уже смеркалось. Близнецы делали домашнее задание и готовились к экзаменам, а «Пандемониум», толстый гримуар в чёрной обложке, мирно лежал под кроватью – все ящики и шкафы в комнате были заняты учебной и художественной литературой, а оставить книгу в портфеле Эрнста, куда она помещалась, было рискованно. Вдруг в комнату вошла мама, которая вернулась домой с концерта. При её виде Изабелла и Эрнст тут же встали у кровати, скрыв ногами магический фолиант.

– Дети, что вы так волнуетесь? – спросила мама.

– Мы… мы готовимся к экзаменам, – испуганно ответила Изабелла.

Что будет, если мама увидит книгу о демонах? Решит, что Антуан и Элеонор совсем помешались на Эрнсте и Изабелле, или случится кое-что похуже?

– Учим алгебру и химию, – взволнованно подхватил Эрнст.

– Хорошо, я зайду позже, – слегка обиженно ответила мама и ушла.

Изабелла и Эрнст посмотрели друг на друга и умиротворённо вздохнули.

– Надо было слушать Люциуса, – сказал Брат.

– Тсс! – Сестра попросила говорить потише.

***

Временами близнецы решали школьные задачи не дома, а в комнате в квартире двадцать восемь, сидя за столом у окна с видом на иллюзорную копию Озера Писателей.

– Писать сочинение по «Тайнам Катценхаузена» в атмосфере замка – это совсем другое дело! – сказала Изабелла, потрясая черновиком.

– Жаль, я не могу у тебя списать и должен сделать своё, – устало ответил Эрнст.

Двойная жизнь не только заставляла их утаивать правду, но и сильно выматывала. Ведь нужно было как-то совмещать и учёбу с подготовкой к экзаменам, и обучение магии у Люциуса.

***

Сестра и Брат стали держаться более уверенно. И дело было не в одной фиолетовой силе, но и в том, что в жизни близнецов появилась достойная цель. Однажды на перемене в школьном коридоре их поджидал Пьер Коссак – совершенно так же, как в тот день, когда они познакомились с Люциусом.

– Эй, Антуанетта! – позвал хулиган Эрнста, – опусти свои косоньки вниз!

Как и всегда, он был окружён приятелями, которые дико гоготали после всех его издёвок, считая их остроумными.

– Без магии, – тихо сказал Брат, посмотрев на Сестру.

Сестра едва заметно кивнула. Вместе Эрнст и Изабелла заставили себя сами подойти к Пьеру. Они оба волновались, но старались держаться с достоинством.

– Ну, привет, – сказал Эрнст Коссаку, – как поживаешь?

– Ты чё патлы отрастил, Перес? – издевался Пьер, – всё больше хочешь походить на этого придурка Эрнста?

– Отстань от моего Брата! – Изабелла резко вышла вперёд и ударила Коссака кулаком в лицо.

Пьер отшатнулся назад, открыв рот от изумления. Левая половина его лица заметно покраснела. Дружки Коссака тоже оказались в замешательстве.

– И только это ты и можешь, Перес? – сказал Пьер, когда оправился от удара, – ты трус, прячущийся за спины девчонок!

Эрнст ничего не ответил. Коссак подошёл к нему и дотронулся до его длинных волос.

– Или, может, ты сам девчонка? – самодовольно сказал он, – о, эти локоны… Какие нежные! Антуанетта, ты…

Коссак не договорил, потому что не заметил, как его повалили на пол. Над ним гордо стоял Эрнст с совершенно ошалевшими глазами и довольной улыбкой на лице.

– Двое на одного – так нечестно! – жалобно заныл Коссак.

– А четверо на двух – это разве честно? – спросил его Эрнст.

– А травить нас конфетами? – добавила Изабелла.

– Уходим… отсюда, – тяжело дыша, сказал Коссак своим дружкам.

– И кто теперь трус? – выкрикнул Эрнст ему вслед.

– Заткнись, Перес! – отмахнулся Коссак.

Пьер встал и со своими приятелями побежал по коридору что есть мочи – подальше от Эрнста и Изабеллы. А счастливые Брат и Сестра хлопнули ладонями друг другу, ликуя от небольшой победы. Они продолжали радоваться, даже когда шли после школы к дому двадцать восемь.

– Интересно, он пожалуется Гаритос? – спросила Изабелла.

– Это уже неважно, – ответил Эрнст, – Даже если нас накажут, Пьер не будет вести себя по-старому.

В это время на крыше соседнего дома расположился снайпер – тот самый, что караулил Брата и Сестру в их День Рождения. Но прежде чем настроить винтовку, он замер на месте, увидев справа генерала Вольдемара.

– Господин генерал… – начал говорить он, но его прервали:

– Отставить! – рявкнул командир.

Его голос показался снайперу слишком высоким, но солдат всё равно послушался и вытянулся по стойке «смирно». Смотря на генерала, стрелок заметил, что тот был слишком худой, а на его лице отсутствовали морщины. И густые чёрные усы больше походили на щётку для обуви.

– Никогда больше не появляйся здесь и только попробуй убить этих детей – я тебя тут же расстреляю на месте! – проорал Вольдемар, – ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?

– ДА, ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! – звуки сами собой вырвались изо рта снайпера.

– Похоже, я переборщил с магией, – тихо сказал «генерал», под накладными усами которого скрывалось молодое жизнерадостное лицо Люциуса.

Ангел приблизился к краю крыши и бросил взгляд на подъезд дома двадцать восемь. Изабелла и Эрнст к тому времени уже зашли внутрь и закрыли дверь.

– Стоя-ять! – выкрикнул Люциус, когда снайпер пошевелился, – я тебя ещё не отпустил, рядовой.

– Господин генерал, какого чёрта тут творится? – солдат не мог осознать, что происходило.

– А творится то, что ты почти нарушил новый приказ. Дуй отсюда, пока под военный трибунал не попал! А винтовку мне оставь. Я приказываю!

Снайпер с остекленевшим взглядом нервно закивал и поспешно покинул крышу, оставив своё оружие «генералу».

***

Узнав о случившемся на крыше, настоящий Вольдемар арестовал незадачливого стрелка. Снайпера судили и вскоре признали невменяемым, отправив на принудительное лечение в психиатрической больнице. Но люди д’Обстера после того случая и не подумали сдаваться и решили взять Брата и Сестру в самом доме.

Однажды, когда Изабелла и Эрнст вошли в квартиру двадцать восемь, в подъезде появилась целая делегация. К дому подъехал мирный на вид грузовик, где скрывался отряд в синих мундирах. Солдат возглавлял сам генерал Вольдемар. Ради такого случая старый толстый вояка даже вооружился саблей и пистолетом, которые уже долгое время носил только на парадах.

– Солдаты! Сегодня мы выжжем этот рассадник бесовской гнили во славу города и мэра! – страстно пробасил командир, – сегодня мы сделаем то, что не могли сделать раньше, ибо мы карающий меч д’Обстера! Вперёд! – он указал саблей на лестницу.

– Есть, господин генерал! – отозвались солдаты.

Множество сапог застучало по старой лестнице. Впереди шёл офицер тайной полиции в чёрном кожаном плаще, вооружённый пистолетом, а за ним – солдаты в синих мундирах с винтовками наперевес. Генерал Вольдемар остался позади своей пехоты.

– Ну и вонь… – тихо пробубнил он себе под нос, поморщившись от сильного запаха дешёвого курева.

Агент тайной полиции остановился на последней ступеньке. Прямо перед его носом на полу сидел большой чёрно-белый кот.

– Брысь! – офицер махнул рукой с пистолетом.

Но зверь не сдвинулся с места. Он продолжал смотреть на военных большими круглыми зелёными глазами, мурлыча от только ему ведомой радости.

– Стой! Стрелять буду! – прокричал агент, взводя курок.

– Мяу! – только и послышалось в ответ.

И затем люди на лестнице полетели вниз, как будто их сбило нечто невидимое. Офицер тайной полиции успел нажать на спусковой крючок, но попал в потолок.

– ААА!

– Ай!

Солдаты образовали собой у подножия лестницы кучу из тел, воющую от ссадин и ушибов. Винтовки лежали на полу рядом с владельцами – заряженные, но не выстрелившие. Когда солдаты встали, то вместе с агентом тайной полиции побежали назад, к выходу.

– Стоять! – проорал генерал.

Все они замерли у входной двери.

– Там… магия, – дрожащим голосом произнёс некогда хладнокровный агент секретной службы д’Обстера.

– Ну и? – прогремел Вольдемар, – вы ни на что не годные трусы, раз не можете победить даже кота! Дайте-ка я сам попробую!

Вооружившись саблей и пистолетом, толстый генерал осторожно поднимался по лестнице. Когда Вольдемар увидел кота, ноги старого вояки почему-то перестали слушаться, и он не мог подняться дальше.

– Привет, котик, – сказал Вольдемар, наставив дуло пистолета, – может, пропустишь меня?

Животное с любопытством разглядывало генерала, недовольно размахивая хвостом.

– Мяу!

И толстый командир полетел по ступенькам лестницы – точно так же, как его подчинённые несколько минут назад. Верные солдаты внизу подхватили генерала, пусть и сами еле стояли на ногах.

– Гнусное животное! – ругался Вольдемар, – уходим отсюда! Отступаем! Живо!

Что-то неведомое поселилось в глубине его души и заставило покинуть дом двадцать восемь.

– Хороший котик, – сверху послышался мужской голос.

Уходя вместе с солдатами, Вольдемар обернулся и увидел стройного человека в чёрной одежде. Он наклонился и поглаживал кота.

– Мррмяу! – довольно отозвался чёрно-белый зверь.

***

Эрнста и Изабеллу окружили с двух сторон. На них наступали враги – кровавые демоны с топорами и скелеты-солдаты с винтовками времён Третьей Великой войны. Всё это были голограммы, иллюзии, созданные Люциусом. Брат и Сестра помнили всё, чему их научил ангел. Их посохи были переполнены фиолетовой энергией, а они сами – решимостью победить противника.

Брат стрелял фиолетовыми зарядами из посоха и свободной левой руки. Он уклонился от выпада кровавого демона, набросившегося с топором, и следом поразил его магией. Голографическое исчадие Ада, грозно рыча, плюхнулось в грязь. Изабелла тем временем выстрелила другому демону в голову, и он рухнул на землю. Она повернулась к скелету, уже вскинувшему винтовку…

Внезапно завыла сирена, как у пожарной машины, и поле битвы залил красный свет. Голограммы замерли, словно мимы в театре, и тепер Брат и Сестра могли разглядеть каждую косточку скелетов и каждую складку на коже кровавых демонов.

– Время вышло! – громко объявил Люциус.

Эрнст и Изабелла увидели ангела, который раньше где-то прятался и наблюдал за ними.

– Вот чёрт! – вырвалось у Брата, потиравшего лоб. Он со злостью воткнул посох в землю.

– Нам не хватило всего пары секунд! – задыхаясь, сказала Сестра.

Они сильно устали и вспотели от драки.

– Демоны их вам не предоставят, – ответил Люциус, – в следующий раз повторите это упражнение.

Изабелла и Эрнст промычали нечто нечленораздельное.

– И не прогуливайте физкультуру в школе, – добавил ангел, – С магией у вас всё в порядке, а вот физподготовку надо подтянуть.

***

– Мы сегодня уже тренировались, но всё равно сейчас копаем картошку! – проворчала Изабелла, ковыряя лопатой землю и выискивая в ней жёлтые клубни.

Огород не был таким мрачным, как комната для тренировок. В городе давно наступил вечер, но в созданном Люциусом карманном измерении светило искусственное техномагическое солнце. Лёгкий ветерок ласково колыхал ярко-зелёную траву, а на деревьях сидели и пели птицы. Эрнст и Изабелла разместиились на дальнем краю картофельной грядки, где орудовали лопатами, а затем складывали клубни в миску.

– Ох уж этот Люциус! – согласился с ней Эрнст, – физической подготовки, видите ли, не хватает!

– Ну, мы хоть накопаем себе на ужин, – Изабелла пыталась найти хоть что-то хорошее.

– А я слышал, что картошкой кормят Стирателей, – вспомнил разговор двух Невидимых Эрнст.

– Как же? – удивилась Изабелла, – Стиратели – механизмы, они не едят картошку. Если они что и едят, так это пули. А иначе откуда у них берутся боеприпасы?

Брата и Сестру немного развеселил чёрно-белый кот. Зверь вальяжно сел у грядки, наблюдая, как другие работали. А Эрнст и Изабелла, в свою очередь, любовались его шелковистым мехом.

***

– Антуан! Подойди ко мне.

Эрнст вышел из комнаты в коридор на втором этаже, где его ждала мама.

– Что такое? – спросил он её.

– Антуан, что с тобой происходит? – обеспокоенно произнесла она.

– Ты о чём? – Эрнст то ли изобразил, то ли неподдельно выразил недоумение.

– Ты отрастил волосы… – сказала мама, будто он совершил нечто несусветное.

– И что? – парировал Эрнст. Ему определённо не нравился этот разговор.

– А то, что длинные волосы носят девочки, – тем же тоном ответила мама.

– И? – сказал Эрнст, – Арабелла Левски же носила мундир в XVIII веке, когда все женщины ходили в платьях.

– Она королева, да ещё и волшебница, а ты обычный мальчик из семьи среднего класса, – возразила мама, – или ты хочешь прийти в школу в платье?

– Нет, – рассмеялся Эрнст, – что ты – зачем?

– Антуан, что же только творится в твоей голове? – тревожно спросила мама. Эрнст заметил в её голосе сильный страх.

– Э-э… ничего, – ответил он, – я наркотики не употребляю и в секте демонопоклонников не состою.

– Боже мой! – сдавленно охнула мама, – я уже этому рада. Я надеюсь на твой разум, сын, надеюсь, что он окажется сильнее тараканов в твоей голове.

– И я надеюсь, – поддакнул Эрнст, – я люблю тебя, мама – ты даже не сомневайся, – он взял руку мамы.

– И я тебя люблю, – улыбнулась она, – пожалуйста, выйди на улицу и помоги папе починить светильник. Может, это спустит тебя с небес на землю грешную.

– Да, – с неохотой сказал Эрнст.

Тот разговор ещё долго крутился в его голове. Он сам хотел бы рассказать маме и папе правду о себе и Изабелле, но Люциус разумно предостерегал от подобного. И истина бы родителям вряд ли понравилась.

***

– Ты сегодня молодец, Антуан, – сказал папа, закручивая гайки на металлической раме светильника, – раньше вообще не интересовался хозяйством, а сейчас хорошо работаешь!

– Мне помог мой ангел-хранитель, – улыбнулся Эрнст, держа механическую дрель.

Люциус хорошо ладил с техникой и объяснил некоторые вещи гораздо понятнее, чем папа. Поэтому Брат теперь стал лучше управляться с инструментами.

– Эх, не можешь ты без выдумок, – ворчливым тоном произнёс отец.

– Не пойму я тебя, папа, – с некоторой обречённостью ответил Эрнст, – вы с мамой говорили, что нам с Элеонор надо уверовать в Бога…

– Но не до такой же степени, – вздохнул папа.

А мама наблюдала за этим разговором из сада, поливая цветы.

***

– На старт! Внимание! Начали! – скомандовал ангел и отошёл в сторону.

На поле боя Брата и Сестру вновь окружили нежить и демоны. Близнецы отбивались от врагов, вооружившись фиолетовыми зарядами и посохами. Изабелла молниеносно метнула магический шар из аметистового навершия в солдата-скелета и затем занялась кровавым демоном. Тот бежал на неё, размахивая топором, но от выстрела повалился наземь, так и не приблизившись к своей цели. А Эрнст ударил подошедшего к нему демона набалдашником посоха. Монстр получил круглый фиолетовый ожог в груди, отчего и умер. В сторону Брата выдвинулись скелеты с винтовками, и он встретил их своей магией. Сгустки фиолетовой магии превратили воинов нежити в неподвижные кости. Вскоре прозвучали фанфары, и тренировочную комнату залил зелёный свет.

– Ура! Победа! – восторженно прокричал Люциус, – поздравляю вас! Вы сегодня показали этим демонам.

– Есть! – воскликнули Эрнст и Изабелла.

Они ещё не до конца пришли в себя после сражения и не верили своим глазам.

– Вы справились! – сказал Люциус до сих пор не верящим Брату и Сестре, – на сегодня свободны, а завтра перейдём к следующему упражнению…

***

Вот так прошли четыре месяца после обретения фиолетовой силы. После тренировок, которые чередовались с подготовкой к экзаменам, неминуемо приближалось испытание на Арене Страха. Эрнст и Изабелла старательно не думали о нём, но всё равно наступило время, когда не думать они больше не могли. А во снах им всё чаще являлись пауки и осьминоги.

Глава 7

На Арене Страха

Чтобы как следует подготовиться к сражению, Эрнст и Изабелла провели три дня, не вылезая из квартиры номер двадцать восемь. Арабелла на это время затуманила память их родителей. В ночь перед испытанием Брат и Сестра едва уснули в своей комнате, борясь с предчувствием кошмаров. Близнецы и проснулись рано, ведь необходимость столкнуться с худшими страхами висела над ними тяжёлым грузом. Изабелла и Эрнст чувствовали себя как перед переходными экзаменами в восьмом классе или концертами в музыкальной школе, которую они окончили в прошлом году. Однако нынешняя ситуация немного отличалась – на экзамене или выпускном концерте близнецов не собирались убить.

Когда лучи голографического солнца озарили воды иллюзорного Озера Писателей за окном, Сестра и Брат тревожно встали со своих кроватей и подошли друг к другу. У них обоих на душе скребли кошки, ведь они знали, с чем им нужно сразиться на Арене Страха. Даже ясная погода за окном не поднимала им настроения, и всё вокруг казалось мрачным и гнетущим. Изабелла как будто видела перед собой полчища пауков – мелких, мерзких, с восемью сегментированными лапами и кучей глаз. Она представляла, как они плетут паутину – липкую, омерзительно белую и обманчиво хрупкую. И как Сестра попадает туда, словно муха, и над ней склоняются жадные жвала… А воображение Эрнста захватили осьминоги. Эти головоногие, постоянно меняя цвет, шевелили скользкими, противными, усеянными множеством присосок щупальцами, и пускали в воду – или в воздух? – тёмные облака чернил. Непроизвольно ища опоры и поддержки, Брат и Сестра нервно взяли друг друга за руки и улыбнулись друг другу.

– Мы справимся, Эрнст, – тихо сказала Сестра.

– Ты думаешь? – неуверенно спросил Брат.

– Если что, я с тобой, – широко раскрыв глаза, произнесла Изабелла.

– Да, и я с тобой, – дрожа, кивнул Эрнст.

Фиолетовые маги подошли поближе и обняли друг друга. Это придало им хоть чуть-чуть больше уверенности перед боем. Ведь они знали, что вдвоём выстоят против всей паучье-осьминожьей мерзости, с которой столкнутся в ближайшее время.

– Ну что, теперь пришло время навалять всем? – уже более твёрдо сказал Брат.

– Вперёд, – так же решительно ответила Сестра.

Они разжали объятия, переоделись в боевые костюмы и взяли магические посохи. Впереди близнецов ждала Арена Страха.

В коридоре выстроились у стены Невидимые, встречая Эрнста и Изабеллу. Брат и Сестра заметили, как Нелли, Молния и ещё несколько магов подбодрили их улыбками.

– Как говорили пентадийцы, «идущие на смерть приветствуют тебя», – мрачно произнёс Эрнст, смотря на членов тайного общества.

– Только сейчас наоборот, – горько усмехнулась Изабелла, – это мы идём на смерть.

К Брату и Сестре подбежал Люциус. Ангел выглядел слегка уставшим – похоже, ему уже с утра пришлось много суетиться.

– О, привет, чемпионы! – тяжело дыша, сказал хранитель, – я провожу вас на Арену.

– Да, это было бы неплохо, – ответила Изабелла.

– А где Арабелла? – спросил Эрнст.

– Она уже на Арене, ждёт вас, – отозвался Люциус.

Ангел повёл их дальше по коридору, отдаляясь от построившихся магов.

– Не стоит волноваться, Изабелла, – заверил он Сестру, – я верю в ваши силы. Я уже много на вас поставил.

– Ты поспорил? – немного возмутившись, спросил Эрнст.

– Конечно, – расхохотался Люциус, – среди Невидимых хватает скептиков, не признающих вас как новых Брата и Сестру. Вот я их и оставлю с носом.

Они повернули пару раз в коридоре и подошли к одной из непримечательных с виду дверей.

Изабелла и Эрнст после поля боя ожидали увидеть за ней что угодно, но внутри оказалась просто большая комната с точно такими же белыми стенами, как в коридоре. Потолок был настолько высоким, что Брат и Сестра его еле смогли разглядеть. За большими решётками на стенах низко гудели вентиляторы. Прямо над дверью мигали огоньки, между которыми странные часы цифрами показывали время – 10:21. В центре помещения находился металлический пьедестал с круглой площадкой. У стены был расположен стол, заставленный множеством громоздких приборов, чьи панели были усеяны кнопочками, лампочками и экранами. От этих устройств к пьедесталу тянулись толстые чёрные кабели.

– Это Арена Страха? – с облегчением спросил Эрнст, – что-то она не страшная.

– Нет, мы ещё не пришли, – покачал головой Люциус, – это операторская. Здесь мы храним помещения, которые редко используются.

– Хорошо, что не операционная, – насмешливо сказала Сестра.

– А куда нам идти дальше? – Брат снова заволновался.

– Сейчас увидите, – ответил ангел.

Люциус подошёл к приборной панели, на которой стояла прозрачная кружка с чаем, и принялся нажимать на кнопки. Эрнст и Изабелла с опаской наблюдали за ним.

– Найти бы нужную дверь… – бормотал под нос ангел, – так, вроде вот эта…

Где-то сверху зашумели механизмы, и к пьедесталу медленно спустилась рама с дверью, подвешенная к тросу за большой крюк. Она опускалась до тех пор, пока не встала в пазы на круглой площадке, которые помешали ей упасть.

– Вот так, – довольно произнёс Люциус и опустил большой рычаг.

Крюк поднялся обратно, оставив раму на пьедестале. Площадка медленно закрутилась, и дверь повернулась к Изабелле и Эрнсту. Ангел-хранитель отошёл от приборов, попивая чай из кружки. Дверь сама открылась, и за ней Брат и Сестра увидели тёмный, мрачный коридор.

– Прошу, – Люциус указал рукой на зияющий проём.

– А как же ты? – спросила Изабелла.

– Я пока пойду с вами, – сказал хранитель, – это ещё не сама Арена.

Эрнст и Изабелла осторожно шагнули внутрь, а Люциус последовал за ними.

Ангел повёл близнецов по длинному коридору со стенами из необработанного камня.

– Похоже на зоопарк, – заметила Сестра.

– Или на тюрьму, – добавил Брат.

Они шли мимо решёток, за которыми были заточены самые невиданные существа. В одной тюремной камере оглушительно лаяла гигантская трёхголовая собака, брызжа слюной из всех трёх пастей. Она чем-то напоминала адскую гончую, изображённую в «Пандемониуме», но в то же время выглядела иначе. Рядом с собакой грызла прутья огромная красноглазая крыса, отчаянно пытаясь выбраться наружу. Эти твари выглядели жутко, но Изабелла и Эрнст их не боялись. То ли потому, что чудовища находились за решёткой, то ли потому, что они определённо не были страхами близнецов.

– Всё это – то, чего люди боятся, – сказал Люциус, – мы их держим в подвалах Арены Страха – здесь они ждут своего часа.

– Может, это голограммы? – с надеждой спросил Брат.

Он не отводил глаз от привидения, которое за металлическими прутьями лязгало цепями, – как в тренировочной комнате.

– Нет, эти существа материальны, – разочаровал Эрнста Люциус, пусть это и было ожидаемо, – они продукты генной инженерии высочайшего класса.

– Генной инженерии? – переспросила Изабелла, – разве можно менять гены?

– Ещё как можно, Изабелла, – улыбнулся ангел, – во Вселенной возможно и не такое.

Они прошли мимо камеры, за которой раскрывала и закрывала зубастую пасть акула. Хищная рыба расхаживала по камере на человеческих ногах, растущих из её брюха.

– А, ещё одна технология из другого мира, – Изабелла вспомнила увиденное прежде, – теперь всё понятно.

– Именно так и есть, – весело ответил Люциус.

В соседней с акулой камере гремела костями и оружием целая команда мёртвых пиратов, одетая по моде трёхсотлетней давности. Их капитаном был зомби в треуголке, а матросами – скелеты, очень похожие на солдат нежити в тренировочной комнате.

– Неужели все Невидимые должны пройти это испытание? – спросил Эрнст, удивляясь такому количеству чужих страхов.

– Нет, далеко не все тут сражаются, – рассмеялся ангел, – а только те, кто хочет встретиться со своим страхом. Но есть проблема – обычно люди боятся чего-то невещественного. Например, потери цели в жизни, утраты близких или финансового кризиса. От таких страхов Арена не спасает. Зато всякие фобии на ней исчезнут, как будто их не было вовсе.

– Ты гарантируешь? – подняла бровь Изабелла.

– Ну… не знаю, – затруднился с ответом Люциус, – зато зрелище точно будет отменное. Идёмте сюда.

Коридор закончился мрачной круглой залой, в центре которой стояла большая железная клетка в форме куба. За блестящимипрутьями никого не было. Высокий потолок залы будто уходил в никуда. Ангел-хранитель опустил решётку с одной стороны клетки и жестом пригласил Сестру и Брата зайти внутрь.

– Вы и нас в клетку посадите? – недоумённо спросил Эрнст, – как те страхи?

– Это подъёмник, – пояснил Люциус, – он доставит вас на Арену.

Близнецы вошли в клетку, и им тут же стало не по себе. Они умоляюще посмотрели на Люциуса, понимая, что скоро с ним расстанутся.

– Удачи вам! – с улыбкой произнёс ангел, – Эрнст и Изабелла, я в вас верю.

– Спасибо, Люциус, – сказала Сестра.

– Да, удача нам понадобится, – ухмыльнулся Брат, – спасибо.

Не теряя жизнерадостного настроя, ангел поднял решётку обратно. Эрнст и Изабелла услышали, как под клеткой зарычали и загремели механизмы. И снова воображение Брата наполнили осьминоги, а Сестры – пауки.

– Я с тобой, – успокоил Изабеллу Эрнст.

– И я с тобой, – ответила его Сестра.

Клетка медленно поднялась из подземелья на поверхность. Открылся люк в потолке, и в глаза Эрнста и Изабеллы резко ударили лучи света, а лёгкие заполнил тёплый свежий воздух. Клетка замерла, и Брат и Сестра, моргая, увидели, что находятся посреди огромной арены. Близнецов со всех сторон окружала стена из белого камня, над которой были расположены полные зрителей трибуны.

Дверь клетки с лязгом опустилась, и Эрнст и Изабелла вышли наружу, ступив на присыпанный песком пол. Теперь они могли лучше осмотреть Арену Страха, которая, несмотря на название, выглядела совсем не страшно. Белые стены делали её похожей на гладиаторские амфитеатры Древнего Пентадия. У закрытых деревянных дверей стояли античные колонны. Круглые арки украшали верхний ярус, где за боем наблюдали Невидимые – и взрослые, и дети. Увидев Брата и Сестру, зрители зааплодировали и зарукоплескали. А на самом верху гордо реяли флаги разных цветов.

В большой ложе, укрытой навесом, расположились Арабелла и Люциус. Первая королева Катценхаузена облачилась в пышное чёрное платье, в котором не походила ни на Инес, ни на ту Арабеллу, которую прежде видели близнецы. Сейчас она махала веером со скучающим видом. Люциус сидел рядом и настраивал какую-то аппаратуру.

Снова послышался шум подъёмника, и клетка уехала обратно под землю. Створки люка закрылись, будто её там никогда и не было. Эрнст и Изабелла инстинктивно вздрогнули, потому что все пути к отступлению исчезли – они остались заперты на арене.

Вдруг заиграла торжественная музыка. Она доносилась из больших чёрных ящиков, которые висели на стенах арены. Два таких прибора украшали «императорскую» ложу Арабеллы и Люциуса. Видимо, это было что-то вроде репродукторов. Услышав музыку, Невидимые зааплодировали ещё сильнее. Через некоторое время бравурный марш стих, и по всей арене разнёсся громкий и радостный голос ангела:

– Приветствую вас всех, уважаемые члены почётного общества Невидимых и ему сочувствующие! – говорил ангел в удивительно маленький микрофон, – сегодня на этой Арене Страха состоится поединок, который решит судьбу всего мира!

Маги хлопали Люциусу в ладоши. Только Арабелла выглядела отстранённо и флегматично, помахивая веером.

– Мы горячо приветствуем наших героев! – продолжал Люциус, – Эрнст и Изабелла, Брат и Сестра, они же урождённые Антуан и Элеонор Перес! Маги, обладающие уникальной фиолетовой силой, способной сокрушить даже самого могучего демона, вернулись через девяносто лет после таинственного исчезновения! И это испытание покажет, готовы ли они снова встретиться лицом к лицу с демонической угрозой!

Невидимые поприветствовали Брата и Сестру возгласами и аплодисментами. Близнецы же стояли в центре арены и пытались изобразить улыбку.

– Сегодня им предстоит сразиться с чудовищем из бездны, с отвратительным, грязным, мерзким, вонючим… – Люциус поймал недовольный взгляд Арабеллы из-под веера, – …А-а-ара-а-ахноктопусом!!!

Изабелла и Эрнст резко покинули центр и в ужасе побежали к стене. На арене вдруг откуда ни возьмись появилось исполинское создание. Оно было больше слона из южных джунглей и даже гигантского прожорливого муравья с севера. Выглядело существо как огромный паук, на спине которого росли щупальца осьминога. Чудовище шло по арене, гремя восемью чёрными волосатыми лапами и неумолимо приближаясь к Брату и Сестре. Скользкие, лишённые волос, но усеянные множеством разноцветных присосок щупальца поочерёдно касались земли рядом с ним. Арахноктопус раскрыл острые зелёные жвала и угрожающе зашипел, как не был способен ни один паук. Его восемь круглых красных глаз пристально всматривались в Эрнста и Изабеллу, видя в них новую и вкусную еду.

– И да начнётся поединок! – провозгласил Люциус в микрофон, – бой не на жизнь, а на смерть!

От этих слов у Изабеллы и Эрнста душа ещё сильнее ушла в пятки. Арахноктопус воплощал всё то, что вызывало у них необъяснимое, глубокое отвращение. Всё же, несмотря на это, близнецы развернулись и заставили себя посмотреть на мерзкую тварь. Потому что если от неё отворачиваться, она их всё равно убьёт. Арахноктопус непреклонно подступал, а Эрнст и Изабелла дрожали от страха, стараясь не отводить от него глаз. Они были настолько напуганы, что забыли всё магию, которой их обучил Люциус.

– Похоже, наши Брат и Сестра в замешательстве! – издалека раздался голос ангела, – Нелёгкая им выпала доля.

Паукоосьминог этим воспользовался и ударил Изабеллу и Эрнста своими большими и длинными щупальцами. От ударов Брат и Сестра повалились на землю. Но они, особенно Эрнст, не могли понять, что было хуже – боль от падения или соприкосновение со склизкими, покрытыми присосок щупальцами.

– Пока что побеждает Арахноктопус! – прокомментировал это Люциус, – но мы всё же надеемся на наших чемпионов!

Арабелла не подавала никаких знаков, как будто погрузившись в себя, а Невидимые на трибунах сдавленно охнули. Эрнст и Изабелла же нашли в себе силы и поднялись на ноги.

– И как мы его победим? – отчаянно выпалил Брат.

– Используем фиолетовую силу! – ответила Сестра, – как Люциус говорил!

– Ага!

Паукоосьминог поднял щупальца, чтобы атаковать снова. Изабелла и Эрнст направили на Арахноктопуса посохи и представили, как фиолетовая энергия переходила из их рук в аметистовые набалдашники. Вскоре те засияли от появившейся внутри магии.

– Похоже, Брат и Сестра снова на коне! – радостно объявил Люциус.

Эрнст и Изабелла сосредоточились, преодолевая страх, и в Арахноктопуса полетел целый град фиолетовых зарядов. Почти все они попали в его чёрную хитиновую броню, однако паукоосьминог, похоже, совсем не пострадал.

– К сожалению, я вынужден сообщить пренеприятнейшее известие – у Арахноктопуса антимагический панцирь! – сказал из ложи Люциус, – и его щупальца тоже защищены от магии. К сожалению, фиолетовой силой его не возьмёшь!

Так они и знали! Одолеть паукоосьминога с помощью магии было бы слишком просто.

– И как же прикажешь с ним сражаться? – возмутился Эрнст.

– Однако у Арахноктопуса есть уязвимая точка, которую можно поразить магией! – как будто его услышал ангел.

В этот миг паукоосьминог зашипел и, хищно подняв жвала, резко побежал вперёд. Но Эрнст и Изабелла ушли влево и, проскочив мимо щупалец, направились к стене.

– Что они делают? – произнёс Люциус, – А это уже интересно…

Брат и Сестра бежали вдоль стены. Арахноктопус пытался ударить их своими щупальцами, но гигантские скользкие отростки проносились за спинами быстрых близнецов.

– У тебя есть план? – на ходу спросила Изабелла.

– Нет, а у тебя? – бросил в ответ Эрнст.

И в этот момент Арахноктопус сбил близнецов с ног своими задними щупальцами.

– Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн! – произнёс Люциус нечто непонятное, – постой… Это из другой оперы.

Однако Сестра и Брат довольно быстро встали и побежали дальше. Они воспользовались тем, что такому громадному монстру нужно время для разворота, и что его задние щупальца короче передних.

– Может, это его уязвимое место? – предположила Изабелла.

Она указала на отверстия паутинных желёз, расположенные на задней стороне гигантского брюшка.

– Что ж, давай попробуем! – в спешке выкрикнул Эрнст.

Брат и Сестра сосредоточили магическую силу в посохах и выстрелили. Но ничего не произошло – похоже, паутинные железы тоже были защищены от магии.

– Неплохая догадка, – комментировал Люциус, – но, увы, неверная.

И вдруг Изабеллу и Эрнста окутало облако паутины – чёрной, липкой и скользкой, как сам Арахноктопус. Невидимые снова тяжело вздохнули, наблюдая за фиолетовыми магами.

– Это большая беда для выходцев из любого мира! – заключил ангел.

Сестра и Брат двигались, пытаясь порвать сети паукоосьминога, но не могли ничего сделать – паутина была очень прочной, и они застряли в ней как мухи. Однако, к счастью близнецов, Арахноктопус пока не спешил их есть. И посохи по-прежнему остались в их руках.

– Нужно использовать магию! – кричал Сестре Эрнст, – это наш единственный шанс!

– Какую магию? – Изабелла пребывала в панике.

Она, казалось, уже полностью находилась во власти страха. Её зрачки расширились от ужаса, ведь она переживала кошмар наяву. К реальной, физической паутине добавились сети давней боязни пауков – этих мерзких восьминогих созданий, которые…

– Фиолетовую магию! – прокричал Эрнст, – фиолетовую!

– Я не знаю – у меня нет магии! – выпалила Изабелла.

– У тебя есть магия! – ответил Брат, – и у тебя есть я.

Сестра вспомнила, что они сказали друг другу перед испытанием. И сконцентрировала заряд фиолетовой силы в своём посохе. Немного времени – и чёрные нити стали плавиться от магии, а Эрнст и Изабелла освободились от паутины. На костюмах её почти не осталось – видимо, фиолетовая ткань из другого мира её каким-то образом отталкивала.

– И что будем дальше делать? – спросил Брат.

– Не знаю! – ответила Сестра, – не пойму, где у этой штуки уязвимое место!

Они отошли от щупалец в слепую зону и рассмотрели монстра. Решимость победить этого паукоосьминога почти вытеснила страх перед ним. Люциус сказал, что одолеть чудище возможно, но как? Почти везде Арахноктопус был покрыт бронёй или толстой кожей, которые никак не походили на уязвимые места.

– Кажется, я понял… – осенило Эрнста, – видишь белое пятно там, где растут щупальца?

Мягкое, на вид незащищённое мясо белело в центре восьмиконечной звезды из чёрных щупалец. Что это было – второй рот или ещё одна паутинная железа, Брат и Сестра не могли понять, да и им было всё равно.

– Нам нужно забраться туда! – сказал Эрнст, – быстрее, пока этот гад стоит!

– Проще будет залезть спереди, – предположила Изабелла.

– Пойдём мимо щупалец?

– Нет, попробуем проскочить снизу.

Брат понял Сестру и кивнул. Близнецы подбежали к Арахноктопусу сзади и, крепко сжимая посохи, проскользнули под ним на спине. Фиолетовые плащи уменьшили трение песка на полу арены.

– О, вот это воистину оригинальный ход! – воскликнул Люциус, – посмотрим, что задумали наши фиолетовые близнецы на сей раз! Покажите Арахноктопусу!

Зрители поддержали Сестру и Брата возгласами, когда маги вынырнули и встали прямо перед головой Арахноктопуса. Паукоосьминог с шипением оскалился, готовясь их съесть.

– Какая дерзость! – воскликнул ангел-хранитель, – или же безрассудство? Правильное слово знает лишь история!

Арабелла немного оживилась и опустила веер. Эрнст и Изабелла быстро убежали от клацающей пасти Арахноктопуса, который затем попытался достать их щупальцами. И близнецы не собирались отступать. Паукоосьминог ударил лапой, и они от неё уклонились – а следом запрыгнули на неё и полезли наверх. Это оказалось сложнее, чем думали Брат и Сестра. Они вцепились в покрытый редкими волосами хитин на лапе Арахноктопуса, а тот трясся, пытаясь их скинуть вниз. Несмотря ни на что, Изабелла и Эрнст миновали острый шип на коленном суставе, после чего спрыгнули с лапы на спину монстра.

– Этот манёвр зрители точно запомнят на века! – прокомментировал Люциус.

Паукоосьминог задёргался ещё сильнее и принялся размахивать щупальцами, отчего Сестре и Брату стало ещё труднее сохранить равновесие. Одна из склизких конечностей опустилась рядом с близнецами, и они перескочили на неё. Нельзя было медлить – счёт шёл на секунды.

– Сделаем как с кровавыми? – Изабелле пришла в голову идея.

– Да! – отозвался Эрнст.

Брат и Сестра молниеносно взбежали по щупальцу и оказались прямо у белой зияющей «пасти». Там они резко ударили посохами в сплетение щупалец, направляя фиолетовую энергию во внутренности монстра.

– Похоже, Эрнст и Изабелла решили повторить коронный приём первых Брата и Сестры, которые таким образом убили гигантского кровавого демона Балтора в крепости Дронфи в 1911-ом и множество ему подобных впоследствии! – раздался голос Люциуса.

Арахноктопус яростно зашипел, словно магия причинила ему невыносимую боль. Паукоосьминог лихорадочно замахал щупальцами, и Изабелла отлетела наверх, на трибуну. Ей показалось, что весь мир вокруг перевернулся. Эрнста же монстр отбросил вниз, на землю. Брат резко и болезненно упал на спину, но в этой суматохе смог быстро поднять правую руку и поймать свой посох.

– Фу, гадкое создание! – возмутился Люциус, – задайте ему жару!

Изабелле повезло, что она приземлилась на бок, и повреждения были совсем небольшими. Она встала, подобрала свой посох и повернулась к Арахноктопусу. Паукоосьминог пытался достать Сестру щупальцами, однако они ударились обо что-то незримое.

– Кажется, сражение перешло на новый уровень! – в голосе ангела послышался восторг, – зрители, пожалуйста, освободите трибуну «B»! Я отключаю защитное поле!

Маги спешно покинули сектор арены, где приземлилась Изабелла, и Сестра осталась одна. Она посмотрела на Брата внизу, и он ей кивнул. Всё стало понятно и без слов, как будто снова пробудилось Поле – ведь когда первые Брат и Сестра одолели Балтора, только один из близнецов находился на шее демона.

Внимание зрителей теперь было приковано к двум фиолетовым точкам – одной внизу и другой наверху. Эрнст подбежал к чудовищу, минуя щупальца, и запрыгнул на его спину. Брат был намерен снова добраться до уязвимого места паукоосьминога. Изабелла тем временем поднялась повыше. Арахноктопус устремил на Сестру свои самые большие и длинные щупальца, и она перемещалась в разные стороны, уклоняясь от его атак. Монстр отвлёкся от забирающегося на него Эрнста – но ровно до тех пор, пока тот не приблизился к уязвимой белой точке. Паукоосьминог взбрыкнул, и фиолетовый соскочил с его спины. Однако всё же не упал на пол арены, а ловко ухватился за одно из щупалец.

– Вы посмотрите! Это круче, чем родео! – радостно кричал Люциус.

Изабелла пыталась постоять подольше на одном месте, чтобы сосредоточиться на фиолетовой силе. Арахноктопус всячески мешал ей это сделать, атакуя то одним щупальцем, то другим. В конце концов, Сестра поняла, что монстр бьёт своими осьминожьими конечностями с определённым интервалом, и тогда время для неё как будто замедлилось. Пока чудовище замахивалось очередным щупальцем, Изабелла подняла посох и сконцентрировала в нём всю фиолетовую силу, которая только у неё была.

– О, Брат и Сестра демонстрируют, что значит никогда не сдаваться! – заключил Люциус.

В это же время Эрнст направил посох прямо в незащищённую плоть. Он пустил сквозь древко огромный поток фиолетовой энергии. Оба конца посоха засияли лиловыми всполохами, а Арахноктопус зашипел от боли, пытаясь скинуть мага. И Изабелла, точно почуяв нужный момент, мысленно связала свой посох с посохом Эрнста. Фиолетовая энергия перешла от Сестры к Брату и возросла во множество раз.

– Похоже, удача сегодня не на стороне Арахноктопуса! – воскликнул ангел, – Это абсолютная и безоговорочная победа!

Арахноктопус зашипел в агонии, широко раскрыв жвала. Его красные глаза обречённо смотрели в небо. Монстр картинно перевернулся на спину, демонстрируя всем свою смерть, и фиолетовый маг спрыгнул с его гигантской чёрной туши. Лапы паукоосьминога прерывисто задёргались и замерли, а щупальца размякли и расползлись по земле. А Сестра смотрела на Брата сверху, стоя на скамье для зрителей. Они всё-таки победили.

На арене, тяжело вышагивая, появились Стиратели. Похоже, они пришли, чтобы унести мёртвое тело паукоосьминога.

– Поединок закончился со счётом 9000:0 в пользу Эрнста и Изабеллы! – не скрывал своего счастья Люциус в «императорской» ложе, – Брат и Сестра показали нам красивый и увлекательный бой! И, конечно же, преодолели свои давние страхи!

Арабелла довольно улыбнулась, словно всегда знала, кто выиграет бой. В репродукторах заиграла музыка, подобную которой Эрнст и Изабелла раньше не слышали. Эта мелодия давила на уши резкими нотами, но определённо звучала бодро и энергично. На трибунах Невидимые приветствовали победителей.

– Брат и Сестра! – воскликнула девочка-волшебница Ирма.

– Слава Эрнсту и Изабелле! – прокричал Рихард Ясперс.

А сами Изабелла и Эрнст воссоединились на арене – Сестра спустилась вниз по лестнице и вышла через дверь. Усталые, но довольные, они снова забрались на Арахноктопуса, теперь уже мёртвого, и увидели, как им со всех сторон рукоплескали маги. Брат и Сестра подняли в небо посохи, как сделали их предшественники на Хексенбергских полях, и выстрелили лучами фиолетовой энергии. Потоки магии сплелись и слились в единый столб, устремлённый вверх, в иллюзорное небо.

– Ура! Ура! Ура! – скандировал Люциус, и остальные последовали его примеру.

Вернувшись в коридор, Эрнст и Изабелла увидели, как толпа магов выстроилась перед входом в их комнату. Все члены общества Невидимых держали кубки. Вперёд вышла Арабелла, которая снова надела голубое платье и розовую шляпу «тёти Инес», а в руке держала зонтик.

– Сегодня Изабелла и Эрнст проявили чудеса храбрости и отваги, одолев свои собственные страхи! – торжественно произнесла волшебница, – тем самым они показали всем нам, что наша война с д’Обстером и демонами ещё не проиграна! И что мы её выиграем!

Невидимые поддержали её радостными возгласами.

– За Брата и Сестру! – Арабелла подняла кубок.

– За Сестру и Брата! – подхватили остальные.

– За Эрнста и Изабеллу!

– За фиолетовую магию! – восторженно кричал Рихард.

Эрнст и Изабелла окинули взглядом коридор. Они видели перед собой столько радостных лиц… Все Невидимые глотнули из кубков: взрослые – вино, а дети – лимонад, а Люциус – чай из жёлтой кружки, которую принёс из своей комнаты. Брат и Сестра немного растерялись. Близнецы не привыкли к такому вниманию и одобрению со стороны большого количества людей. Они стояли уставшие, грязные среди празднующих людей и ангела, и реальность казалась им нереальной.

– Вы молодцы, Эрнст и Изабелла, – похвалила их Арабелла.

Люциус вручил им кубки с непонятным напитком, который на вкус напоминал малиновый сок. Изабелла и Эрнст от бессилия не могли ничего сказать и только кивнули.

– А мне жаль Арахноктопуса, – игриво наклонил голову Люциус.

– Почему же? – спросил Эрнст.

– Я над ним восемь лет работал, – притворно всхлипывал ангел, – он мне почти как сын. Я внимательно изучил ваши страхи и фобии и на их основе сотворил его.

– Вы давно следили за нами? – поинтересовалась Изабелла.

– Да, – кивнул Люциус, – можно сказать, с рождения.

– Зато мы теперь не боимся пауков и осьминогов, – улыбнулся Эрнст.

– Потому что мы их победили, – рассмеялась Изабелла.

К близнецам подошёл рыжеволосый мальчик. На вид ему было девять лет, и он носил очки.

– Здравствуйте, Эрнст и Изабелла, – смущённо сказал он, – вы крутые! Как вы разделались с Арахноктопусом!

– Спасибо, – задумчиво ответила Сестра, находясь где-то в своих мыслях.

– Как тебя зовут? – спросил Брат.

– Зоркий Глаз, – гордо выпрямившись, ответил мальчик, – я могу видеть сквозь стены и любые предметы.

– И даже через свинец? – задал коварный вопрос Эрнст.

– Нет, через свинец я не могу, – ответил Зоркий Глаз и затем смутился, – а откуда вы это узнали? Вы мысли читаете?

– Нет, я читал учебник физики, – с улыбкой произнёс фиолетовый маг, – ты когда-нибудь слышал об икс-лучах?

– Нет, – покачал головой мальчик.

– Это такие невидимые лучи, которые идут из твоих глаз… – заговорил Брат.

Изабелла и Эрнст недолго постояли с Невидимыми. Вежливо попрощавшись, близнецы с радостью наконец-то ушли в свою комнату, подальше от шума и скопления людей. И там Сестра и Брат наконец-то сделали то, что давно хотели – оставили посохи, смыли с себя всю грязь и, переодевшись в чистое, плюхнулись спать.

Глава 8

Храм Камней

После испытания на Арене Страха Изабелла и Эрнст продолжили вести двойную жизнь. Утром они учились в школе и готовились к выпускным экзаменам и поступлению в Академию Святого Леонардо, а после занятий тренировались и осваивали фиолетовую силу среди Невидимых. Вечером близнецы возвращались домой, к родителям, где им снова приходилось скрывать свою магическую суть.

На улице Двадцать Восьмого Ноября всё тоже шло своим чередом. По брусчатке ездили автомобили, рабочие уходили на заводы и приходили оттуда, но никто и не догадывался, что происходило за одной из дверей дома номер двадцать восемь. За ней, в штаб-квартире Невидимых, взрослые маги обучали детей управлять волшебным даром. А Арабелла и Люциус ждали, когда демоны нанесут следующий удар, и просчитывали, как они это сделают.

– Она точно сюда нас звала? – спросила Брата Изабелла.

В доме двадцать восемь близнецы предпочитали носить одеяния фиолетовых магов, но посохи с собой обычно не брали.

– Ну да, похоже, – ответил Эрнст, глядя на зелёную дверь на втором этаже квартиры.

Сестра выглянула с балкона. На первом этаже бродили люди. У входа в класс Нелли ждала детей для нового занятия. А вот на втором этаже никого не было, кроме самих Эрнста и Изабеллы.

– Как-то странно, – задумалась Сестра, – и где Люциус?

– Наверное, с Арабеллой, – предположил Брат.

– Зато мы наконец-то узнаем о фиолетовой силе! – с придыханием сказала Изабелла.

– Вообще пора бы. После испытания прошли две недели!

Эрнст дёрнул за ручку и вошёл в небольшую комнатку. Всё, что в ней находилось – это пара письменных столов с кипами бумаг. Изабелла проследовала за своим Братом.

– Так, а где Арабелла? – не понял Эрнст, – Арабелла!

– Арабелла!

Они звали её, но никто не откликнулся.

– Может, она не пришла ещё? – предположила Изабелла.

Брат и Сестра собрались выйти в коридор, чтобы позвать Арабеллу, но дверь захлопнулась прямо перед ними. Эрнст попытался её открыть, однако ничего не вышло.

– Что же это такое? – занервничал он, – может, демоны…

– Давай я попробую, – Изабелла похлопала Брата по плечу.

Не успела она взяться за дверную ручку, как где-то наверху прозвучал голос Арабеллы Левски:

– Вы прошли испытание на Арене Страха и заслужили право узнать о фиолетовой силе. Идите же. Вы должны увидеть всё сами. Я буду ждать вас в центре храма.

– Уф, – вздохнул Брат, – это не демоны.

– Кто знает… – теперь не по себе стало Изабелле.

– Смотри…

Напротив входа в комнату появилась ещё одна дверь – не такая, как в городе Последняя Надежда, а высокая, сделанная из золотистого металла и расписанная странными узорами. Её створки сами раздвинулись в стороны, и перед Эрнстом и Изабеллой предстали зелёные заросли.

– Пойдём, – подбодрил Сестру Брат, – вместе.

Они взялись за руки и вышли из каморки в неизведанное. Трава была неровной и высокой – видимо, никто за ней не ухаживал. Посреди этого зеленеющего моря высилось огромное сооружение из желтоватого камня. Таких зданий Изабелла и Эрнст прежде никогда не видели. Казалось, оно было выше Парламента и даже Имперского Дворца. На огромных арочных окнах переливались разноцветные витражи. Перед углами строения выступали контрфорсы, увенчанные стеклянными шпилями, а пространство под аркбутанами тоже было заполнено витражами. Крыша этого странного сооружения представляла собой пирамиду, только без вершины, и над ней простиралось синее, усеянное звёздами небо, посреди которого парили несколько крупных планет.

– Мы явно далеко от дома, – подытожила Изабелла.

– Или же это ещё одна иллюзия Люциуса, – сделал предположение Эрнст.

– Должно быть, это и есть храм. Пойдём внутрь.

Брат и Сестра вдвоём направились к колоссальному зданию в центре травяного поля, залитого светом невидимого солнца. Та дверь, откуда они вышли, находилась в основании башни, построенной из того же материала, что и храм. Отдаляясь от неё, Эрнст и Изабелла подняли головы и увидели закруглённый шпиль из синего стекла. Таких башен было всего пять, с крышами разных цветов, и их соединяли высокие каменные стены, огородившие газон.

Изабелла и Эрнст, пробираясь через траву, вырулили на очень широкую дорогу. Похоже, время не пощадило большие каменные плиты, из которых был выложен путь. Близнецы приближались к храму и теперь могли рассмотреть витражи. На окнах были изображены незнакомые создания. Седой бородатый человек в белой тоге держал искрящий молниями посох на фоне золотых строений, чем-то похожих на храмы Древней Цегрии. Светловолосая девушка с заострёнными ушами танцевала в салатовом платье посреди лесов и белых шпилей, как в Эльфиде. Полное и пушистое хомякоподобное существо в красном балахоне встало в боевую позу перед монастырём, напоминающим Вай-Линь. На витражах под аркбутанами, напротив, не было никаких фигур – одни лишь разные стихии. Синие волны, жёлтые камни, красные языки пламени и зелёные потоки ветра. Только пятую стихию Сестра и Брат не увидели, ведь для этого им пришлось бы обойти весь храм.

Близнецы направились к гигантской двери, которая, по всей видимости, служила входом в храм. Над вычурной аркой сверкали пять больших драгоценных камней: синий, красный, голубой, зелёный и жёлтый. По бокам её охраняли золотые статуи воинов в шлемах и с пиками. Ворота кто-то выбил – их блестящие обломки завалили ведущую к ним лестницу, а в проёме чернела пустота. Эрнст и Изабелла поднялись по широким ступенькам, смотря под ноги, и перешагнули через острые куски дверей.

Внутри было темно – очень темно. Лучи света проникали в храм лишь через витражи, тускло освещая колонны из красного мрамора и фрески на стенах, которые будто бы уходили в бесконечность.

– И куда нам дальше идти? – растерянно спросил Эрнст, – здесь же почти ничего не видно.

Изабелла посмотрела по сторонам и создала в руке шар фиолетовой энергии. Вокруг магического сгустка образовалось свечение, которого хватило только для того, чтобы увидеть пол с гладкой, блестящей и на удивление чистой плиткой.

– Центр там, – Изабелла указала пальцем другой руки вперёд, – значит, нам надо туда.

Эрнст тоже наколдовал фиолетовый заряд, и близнецы зашагали в чёрную тьму. В это время вдали засветился дверной проём. Он был намного меньше, чем вход в храм.

– О, ты права, Сестра, – Брат обрадовался, что шёл верной дорогой.

В свете магической энергии он увидел, как Изабелла ему улыбнулась. Когда Брат с Сестрой подошли к двери, та отъехала в сторону, и они очутились в другой зале. Это помещение было значительно меньше предыдущего, и его освещали сферы в каменных чашах, которые стояли на выложенном плиткой полу. Рифлёные колонны с золотыми портиками поддерживали сводчатые потолки, разрисованные под небо. Эрнст и Изабелла вспомнили школьные коридоры, но там голубые стены с облаками выглядели чересчур искусственно. Здесь же близнецы чувствовали себя так, будто находились под настоящим небом, и над ними парили ангелоподобные существа и мифические твари вроде драконов.

– Какая красота… – вырвалось у Изабеллы.

– Не то слово.

Зала была длинной. Вдоль её стен стояли золочёные скульптуры воинов в броне. Многие своим видом напоминали людей, эльфов или гномов, но среди них встречались и прежде невиданные существа. Изабелла и Эрнст обратили внимание на птицу с большим клювом и четырьмя крыльями, человека-волка и странное насекомое с восемнадцатью конечностями, треть которых оно использовало как ноги, а тремя лапами с каждой стороны держало копья.

Кроме статуй, в зале находились странного вида устройства, похожие на цветки с блестящими лепестками. Они покоились в таких же чашах, как и светильники. И когда Сестра и Брат подошли к одному прибору, он засиял, а сферы, наоборот, потускнели. Вокруг близнецов выросли прозрачные, словно привидения, фигуры из светящегося дыма.

– Это… галактики, – в памяти Эрнста возникла картинка из учебника.

– Вы видите лишь часть Вселенной, известной цивилизации Богов, – вдруг произнёс чей-то голос – не то мужской, не то женский.

Он не принадлежал Арабелле, и фиолетовые маги не могли понять, откуда он доносился.

– Кто вы? – спросила Изабелла, – и кто такие Боги? Ответа не последовало.

Эрнст тем временем случайно задел одну из галактик, и она стала крупнее. То, что выглядело как диск из ваты, увеличилось, и теперь Брат мог разглядеть отдельные звёзды. Эрнст коснулся одной из них, и вскоре участок вокруг неё вырос в размерах – так, что можно увидеть вращающиеся вокруг своих солнц планеты. Юноша дотронулся до зеленоватого шарика, и рядом с небесным телом возникло прямоугольное подобие киноэкрана. Там в лесу, полном причудливых деревьев, ехали рыцари на двуногих животных, похожих на гигантских нелетающих птиц. Всадники в доспехах напоминали людей, за исключением ярко-жёлтой кожи и больших круглых глаз.

– Изабелла, – Эрнст был поражён увиденным, – Изабелла?

Его Сестра дотянулась пальцем до угловатого объекта, который вращался вокруг мира из другой звёздной системы. Рядом тоже вырос прозрачный экран, и на нём появился коридор с белоснежными стенами и полом, освещённый длинными прямоугольными лампами. За круглым вогнутым иллюминатором виднелся космос со звёздами. По коридору сновало множество существ. Одни из них выглядели как люди в водолазных скафандрах, а другие были намного тоньше, с большими вытянутыми головами и тонкими бирюзовыми руками. Встречались там и металлические автоматоны, которых выдавала резкая походка.

– Столько планет, и везде кто-то живёт… – пыталась осознать Изабелла.

– И развиты все по-разному, – заметил Эрнст, сравнивая лес с рыцарями и то, что можно было назвать космическим кораблём.

– Чтобы узнать ваш родной мир, коснитесь Сферы Понимания, – сказал тот же бесплотный голос.

И у одной из стен засверкал синий шар на подставке – не такой большой, как светильники. Эрнст медленно, осторожно поднёс к устройству руку и положил на сферу. Изображение планет снова уменьшилось, пока Брат и Сестра снова не увидели галактики. Затем почти всё место в зале заняло лишь одно скопление звёзд – знакомая по учебнику астрономии спираль. Она выросла в размерах, выходя за стены, пока рядом с близнецами не появилась голубая планета – третья из пяти в своей солнечной системе. Эрнст и Изабелла тут же узнали знакомые очертания континента.

– Вот в центре Озеро Писателей, – Сестра указала на голубое пятно посреди зелёной суши.

– А вот наш залив, – южнее от озера Эрнст увидел место, где построили Столицу, а затем – Последнюю Надежду.

– Мир Каппа-омикрон-5523503, – заговорил голос, – альтернативные названия: Мир Пяти Богов и Мир Пяти Рас. Население: пять разумных видов. Уровень развития: примитивный. Для сохранения жизни необходима защита от Древних.

– Древних? – переспросил Брат.

Голос ничего не ответил. Вместо этого устройство погасло, и планеты со звёздами испарились. Зато зажёгся следующий проектор, и Эрнст и Изабелла подошли к нему. В зале возник прозрачный город из очень высоких металлических башен с зелёными окнами. Брат и Сестра видели, как толпы двуногих земноводных в страхе бежали от кого-то. И вскоре заметили его – великана в шипастой броне, который поднимался над всеми зданиями. Исполин зарычал, и из его рук вырвалась волна тёмно-лиловой энергии. Она снесла всё на своём пути – и башни, и мелких существ, которых ничто не могло спасти…

– Древние, – бесстрастно говорил голос, – конфедерация сверхразвитых видов. Первые властители Вселенной. Достоинства: безмерное могущество, способность создавать и уничтожать солнечные системы и жизнь. Недостатки: эгоизм, пренебрежение другими цивилизациями. Спектр отношения к смертным расам: от равнодушия до желания истребить. Альтернативные названия среди смертных: титаны, ётуны, асуры.

У Эрнста и Изабеллы от этих слов перехватило дух. Они представили себе, что когда-то жили существа невероятной силы, для которых они и их мир – просто ничтожная песчинка. И которые могли без особых усилий разрушать целые планеты вместе с их обитателями – просто так, без ненависти и даже без желания. Или создавать.

– Асуры, ётуны, – вспоминал Брат, – это что-то древне-мифологическое.

– Выходит, в нашем мире Древних тоже знали, – сказала Сестра, – а значит ли это, что существовали и…

– Боги! – осенило Эрнста.

И будто услышав его, в конце залы распахнулась автоматическая дверь. Брат и Сестра прошли через неё и попали в похожее на вид помещение, только расположенное под углом относительно первого. И там тоже были проекторы, один из которых заработал, едва Эрнст и Изабелла приблизились к нему. В зале из воздуха воплотился целый ряд прозрачных фигур. Большинство этих существ были выше подростков и даже взрослых людей, которых те видели в Последней Надежде.

– Боги, – безэмоционально произнёс голос, – альтернативные названия: Покровители, Освободители (в развитых мирах). Достоинства: могущество, готовность защитить слабых и обездоленных во всей Вселенной. Недостатки: таковых не имеется.

В середине ряда стоял молодой мужчина в белоснежной тоге. Его лицо было идеально красиво, а тело – идеально сложено. Длинные каштановые волосы и борода мужчины завивались в кудри. В руке он сжимал посох с голубым набалдашником, искрящим молниями.

– Зевс Громовержец, – продолжил голос, когда Брат и Сестра подошли к мужчине, – сын Древних Кроноса и Реи, правитель Пантеона Олимпа. Единогласным решением глав Пантеонов избран Верховным Богом.

Изабелла и Эрнст всмотрелись в ясные голубые глаза Зевса и увидели в его взгляде непреклонность и мудрость.

– Зевс? Из мифов? – удивилась Изабелла, – выходит, что это правда…

– А это кто такой? – Брат подошёл к тому, кто стоял слева от Зевса.

Этот мужчина отличался болезненной худобой. Чёрная тога прикрывала его тщедушное тело. Бледное лицо мужчины было чисто выбрито, а длинные волосы цвета воронова крыла он зачёсывал назад. И пусть этот Бог старался держаться достойно, Эрнст и Изабелла почувствовали в его чёрных глазах злость и горечь.

– Аид, – назвал его имя голос, – старший брат Зевса и Посейдона, младший брат Гестии, Деметры и Геры. Правитель одноимённой планеты в системе Олимпа. Исследователь смерти и магии Тени.

– А кто тут ещё есть? – Изабелле стало любопытно.

– Один Всеотец, сын Древних Бёра и Бестлы, правитель Пантеона Асгарда, – система представила высокого мужчину в броне и с золотым копьём. Почти всю его грудь закрывала густая рыжая борода.

– А гномы его изображали одноглазым, – заметил Эрнст.

– Дана, Повелительница Эльфов. Юйди, Нефритовый Император. Шеша, Бесконечный Змей. Эртиания Кристальная. Арр’Закор, Великий Орёл. Зунод Странник…

Брат и Сестра рассматривали объёмные изображения Богов. Златовласая остроухая женщина в белом, похожая на богиню с витража. Пушистый щекастый зверь в красном балахоне и прямоугольной шляпе со свисающими колокольчиками. Получеловек-полузмей с длинным зелёным хвостом, напомнивший нагов, которые прежде жили на родной планете близнецов. Очень высокая и стройная женщина с сиреневыми волосами и острыми ушами. Закованный в золотые доспехи человек-орёл с белыми перьями и крыльями за спиной. Тощее существо с огромной зелёной головой и большими, красными, невероятно умными глазами… Богов было много, и одних близнецы знали по мифам людей и остальных рас своего мира, то о других слышали впервые.

– Но нам говорили, что настоящий Бог один, а ещё есть Дьявол, – покачал головой Эрнст, – демонов же все видели, а кто их создал?

– Непонятно, – Изабелла не нашла, что ответить.

– Боги помогали смертным расам сражаться с Древними взамен на почитание и поклонение, – произнёс голос, – война началась с родных систем Пантеонов и охватила всю Вселенную на многие тысячелетия.

Фигуры Богов развеялись, и загорелся следующий проектор. Проходя от одного устройства к другому, Сестра и Брат увидели картины войны, которая случилась в невообразимом прошлом. В гористом мире, посреди обвитых лианами скал воины в золотых доспехах стреляли лучами из пик в жутких металлических тварей, пока Дана с помощью магии укрывала щитом племя мускулистых зеленокожих дикарей. Зевс и Один разили молниями и огнём из своих посоха и копья гигантское насекомое, нависшее над мирной деревней, а Аид оживлял трупы погибших местных жителей, чтобы отвлечь это чудовищное порождение Древних.

Над серыми развалинами большого города пролетали разноцветные энергетические лучи. Белые шерстистые великаны спрыгивали на Богов, но те испепеляли их своей магией – или же технологиями, неотличимыми от неё. К тому времени главы Пантеонов сильно постарели. На лице Зевса проступили морщины, а его кудрявая борода поседела. Аид с возрастом стал выглядеть солиднее и благороднее, но всё так же предпочитал чёрные одеяния, которые контрастировали с белой тогой брата. Седобородый Один прикрыл одну глазницу повязкой. И только Дана оставалась на вид такой же юной и прекрасной. Рядом с Богами сражались и их дети. Могучий Тор разбрасывал великанов в стороны своим молотом. Его названый дядя Локи, которого можно было легко принять за девушку из-за рыжих локонов до пояса, что-то колдовал на поле боя. Мудрая Афина ударила щитом по голове вооружённого топором человека-быка, пока златокудрый Аполлон поливал других созданий Древних выстрелами из энергетического лука.

Высоко в облачном небе Великий Орёл Арр’Закор, расправив белые крылья, спикировал на гиганта в шипастых доспехах и вонзил священный меч Биер’Жаз ему в голову. А в космосе, среди звёзд и планет, золотые корабли обтекаемой формы устремились к клубку фиолетовых щупалец, покрытых глазами и непонятными отростками. Увидев это существо, Эрнст и Изабелла вспомнили Арахноктопуса. Из кристаллов, расположенных на носах летающих судов, вырвались голубые лучи, которые выжгли омерзительную плоть. На крыше одного из кораблей, на похожем на золотой цегрианский храм мостике Зевс довольно поднял голову – он победил в этой войне. А рядом с братом стоял Аид, который печально смотрел на Древнего, догорающего в очистительном пламени.

Корабли Богов подлетели к тому, что осталось от исполинской твари с щупальцами – некой лиловой туманности. Тысячи золотых шаров окружили шевелящийся объект со всех сторон, и между ними засияла жёлтая энергетическая сфера. Этот светящийся шар заметно сузился, после чего Боги на корабле привезли его на планету, где построили вокруг него храм – такой же, как и тот, куда попали близнецы. И таких храмов было много на разных концах Вселенной…

– Древних победили, но их сила заточена в храмах, – задумался Эрнст.

– И в этом, выходит, тоже, – Изабелла тревожно вздрогнула.

– Не бойся, – Брат погладил её по плечу, – Арабелла вряд ли бы подвергла нас такой опасности.

Они не заметили, как добрались до последнего проектора в той зале и перешли в следующий. Бесплотный голос предупредил близнецов:

– Оставшаяся информация была записана после Войны с Древними. Новые могущественные силы сделали всё, чтобы исказить историю, но здесь, вместе с силой поверженных врагов, хранится правда о последующих событиях – в защищённом месте, которое не вскроет ни один Бог.

– Что же это может быть? – спросил Эрнст.

И перед ним снова появился Аид. Состарившийся Бог в чёрном балахоне наблюдал за цилиндрическим чаном из красного прозрачного стекла, где блаженно спало обнажённое существо с рогами и копытами. Брат и Сестра безошибочно опознали в этой крупной, уродливой твари кровавого демона. И за спиной Аида таких чанов было множество. Бог Смерти отошёл от них в центр залы, где перед ним материализовался Зевс.

– Брат, ты использовал знания Древних, чтобы создать армию искусственных воинов! – на лице Верховного Бога читался ужас, – ты нарушил запрет, и всё в своей погоне за знаниями!

– Мои знания помогли тебе одолеть Древних, брат! – горячо возразил Аид, – если бы не моё понимание Тени, мы бы не выиграли ту войну! И где признание, что я заслужил? Где благодарность – твоя и твоих друзей?

Видимо, их речь для удобства перевели на родной язык Эрнста и Изабеллы.

– Ты ходил у опасной черты, а сейчас её пересёк, – Зевс нахмурил брови.

Аид расхохотался.

– Тебе легко говорить! Рассуждать о правильном и неправильном, когда на твоей стороне все Пантеоны, когда тебе рукоплескали с самого детства! А мне ты слова не даёшь, потому что я всегда для всех был твоей бледной, незаметной тенью!

– Послушай, брат, – мягче произнёс Зевс, – дело не…

– Я тебе не брат, – отрезал Аид.

Боги растворились в воздухе, и лепестки проектора погасли.

– Надеюсь, мы с тобой так же не поссоримся, как они, когда вырастем, – сказал Эрнст Изабелле.

– Мы же друг с другом хорошо ладим, – улыбнулась Сестра, – конечно, бывало всякое…

– Не напоминай, – махнул рукой Брат, – это всё прошлое.

Он вспомнил, как папа разочарованно ворчал, когда Элеонор собирала шкаф лучше, чем Антуан, и чувствовал себя никчёмным. Но Эрнст с Изабеллой всё равно были вместе и на одной стороне. После того случая Сестра утешила Брата.

Следом Изабелла и Эрнст увидели войну – уже новую. Аид повёл нескольких Богов и несметные орды демонов на золотые города сторонников Зевса. Осадные орудия, управляемые мелкими бесами, обрушили на блестящие башни град огненных шаров. На мосту с колоннами Тор схлестнулся с Локи. Рыжебородый сын Одина занёс искрящийся молот над Богом Коварства, а тотнаколдовал в руках магический сгусток. Зунод стрелял по Афине из высокотехнологичной пушки, а она укрылась за своим круглым щитом. Аполлон вместе с гвардией в золотой броне на расстоянии прореживал ряды демонов с топорами. Но чудовищ оказалось больше, и они вскоре добрались до воинов Богов. От ударов топоров могучие защитники повсеместно гибли. Аид поднял руки, и их тела восстали, словно безмолвные марионетки, готовые выполнить любой приказ хозяина, и присоединились к нападающим демонам.

Война затронула не только миры Богов, но и планеты смертных. Повсюду, где существовала разумная жизнь, появились каменные порталы, из которых хлынули демонические полчища. В лесу рыцари верхом на двуногих животных скакали на трёхголовых адских гончих, обнажив пики. На космической станции бронированные солдаты, вооружённые лучевыми пушками, столкнулись с кровавыми демонами и мертвецами в скафандрах. В мире Эрнста и Изабеллы легионеры Древнего Пентадия и маги в пурпурных тогах отражали вторжение бесов и скелетов. Боги порой приходили на помощь расам, которые поклялись защищать, но с трудом могли удержать и свои владения.

– Выходит, вот что было причиной Первой Великой войны, – Изабелла вспомнила историю.

– Да уж, не стоит родным ссориться, – усмехнулся Эрнст.

Аид был вне себя от ярости – совместными усилиями его враги всё же теснили демонов. Он сжал кулаки, поглощая теневую энергию. Его и прежде бледная кожа совсем побелела и покрылась морщинами, зрачки будто покрылись туманом, рот превратился в лишённый губ разрез, а волосы выпали. Бог Смерти изменился, но теперь стал силён как никогда. Над острыми башнями крепостей-лабораторий в мире Аида поднялся чёрный дым. Из чанов выходили новые, более сильные и свирепые демоны, которые ровным строем маршировали к порталам. Боги уже не могли сдержать такую всесильную армию. Многие из них погибли от рук демонов и своих бывших друзей, после чего восстали из мёртвых как рабы Аида. Золотые города пали один за другим, и отчаявшийся Зевс вырастил в жёлтых чанах новых воинов, похожих на человеческих мужчин с крыльями за спиной. Эти ангелы участвовали в обороне разных планет, паря в небе и сбивая приближающиеся истребители демонов и горгулий лучами света. Но и новоявленные защитники не помогли последним выжившим Богам, которым пришлось отступить к Олимпу.

Последний бой случился между двумя планетами. Один из миров покрывал голубой океан, а другой был поделён на две половины – жаркую и холодную. В космическом пространстве обтекаемые звездолёты Богов сражались с угловатыми кораблями Аида. В это время Демоны захватили почти все ярусы храмового города, построенного на горе над облаками. Боги погибли, кроме Зевса и Аида. Братья сражались во дворце на самой вершине горы, посреди колонн. Небо затянули чёрные тучи. Аид разил тёмной магией, а Зевс – молниями. И у своего золотого трона Верховный Бог направил смертоносный разряд в грудь своего падшего брата. Аид пролетел над полом дворца и свалился с ведущих на гору ступенек, затерявшись в грозовых облаках. Зевс же упал, лишённый сил, и ангелы помогли ему встать и сесть на трон. Корабли Аида вернулись в его мир, а планета Олимп покрылась жёлтым щитом – похожим на те, что вместили силу Древних. Сам повелитель демонов спрятался в своей крепости, вынашивая новые планы войны и мести.

– Зевс и Аид… – сказал Эрнст, – Бог и Дьявол…

– А их миры – это Рай и Ад, – сообразила Изабелла.

– А что случилось с силой Древних? – стало интересно Брату.

Светильники погасли, и осталась гореть лишь арка одной из дверей. Металлические створки раскрылись, и близнецы попали в новое помещение. Они стояли на треугольной площадке – одной из пяти в огромной пятиугольной зале. Внизу же разверзлась пропасть, в которой едва можно было различить множество труб и механизмов. Свет в этом странном месте был очень тусклым и исходил лишь от сфер у пяти дверей, через одну из которых туда попали Эрнст и Изабелла.

– Ничего себе…

Близнецы посмотрели себе под ноги. За металлической решёткой тянулись стеклянные трубы. Сестра и Брат бережно дошли до вершины треугольника и увидели, что она заканчивалась жёлтым кристаллом. Такие же драгоценные камни, только иных цветов присутствовали и на других площадках. А в самом центре залы, посреди пропасти в виде пятиконечной звезды покоился гигантский фиолетовый кристалл. И он явно был разбит – между направленными в разные стороны лиловыми шипами зияла большая дыра. Где-то высоко над кристаллом крыша отсутствовала, и Эрнст с Изабеллой могли увидеть кусочек звёздного неба.

Брат и Сестра отошли назад – на их месте выросла прозрачная тень. По седым волосам, красному плащу и золотому копью они узнали Одина. На других площадках тоже стояли Боги – Зевс, Дана, Юйди и Шеша. В середину залы вдруг спустился столб света, и впятером они направили своё оружие к нему. Когда от гигантского луча осталась лишь одна сияющая сфера, Боги ударили по ней. По трубам потекла энергия, которая через камни на вершине треугольников устремилась к центру. Пять разноцветных потоков магии из оружия Богов сплелись вокруг светящегося шара, и вскоре он превратился в круглый аметист. После этого голограммы исчезли как наваждение – и фиолетовый кристалл снова обрёл свою нынешнюю, неправильную и разрушенную форму.

– Неужели фиолетовая сила – это… – Изабелла не верила увиденному.

– …магия Древних, – закончил за неё Эрнст.

– Да, – сверху послышался голос, который точно принадлежал Арабелле.

В звёздном небе над крышей появилась крохотная светящаяся точка. Она стала приближаться, увеличиваясь в размерах. И, наконец, приземлилась рядом с Эрнстом и Изабеллой, превратившись в женщину в голубом платье и с жёлтым зонтиком.

– Когда я обрела бессмертие над заснеженным городом в Зхен’Кеасе, то поняла, что легионы Ада мы можем победить лишь сами, – произнесла волшебница, – на Зевса и его ангелов рассчитывать не стоит – они больше не мешают Аиду захватывать миры и только охраняют Рай. Развитые смертные расы, какими бы могущественными они ни были, всё равно слабы по сравнению с армией Ада. Поэтому следующие столетия я провела в поисках оружия против демонов и нежити. Я была во многих мирах, пока не нашла один из храмов, где Боги некогда запечатали силу Древних. Она излучала такую мощь, что могла послужить превосходным оружием против демонов. И я проникла в этот храм и извлекла её.

Она кивнула, и на другой площадке Изабелла с Эрнстом увидели светящийся женский силуэт. Арабелла из прошлого протянула руки к кристаллу, который снова стал целым, и с помощью магии разбила его, вытягивая находившийся внутри лиловый туман.

– То есть, мы… – запнулся Эрнст, – …обладаем силой страшных тварей из незапамятных времён?

– Да, вы последние в этой Вселенной, кто обладает магией Древних, – подтвердила Арабелла.

– А как же мы её получили? – спросила Изабелла, – с помощью зелья?

– Зелье – лишь катализатор, который вызвал глобальную перестройку ваших организмов, – ответила Левски, – после извлечения фиолетовой силы я думала, как её использовать. Сама я никак не смогла бы ей овладеть – даже невзирая на всю мою мощь. Поэтому мне пришлось найти подходящее решение. В конце 1880-х я инкогнито вернулась в мир Пяти Рас и основала тайное общество – можно сказать, прообраз Невидимых. Вместе мы с помощью генной инженерии и технологий из более развитых миров создали сосуд для фиолетовой силы – два смертных создания, связанных между собой магическим Полем, в котором она заключена. Именно два создания, потому что одно бы не выдержало магии такой мощи. В качестве основы были выбраны люди – как самая распространённая раса, в большинстве своём не обладающая магическими способностями. Нам было важно, чтобы врождённый дар носителя не перекрывал внесённую фиолетовую силу. И так и появились первые Брат и Сестра. Они защищали нас восемь лет, пока не исчезли по до сих пор неизвестным причинам. Но все наработки остались, и следующие семьдесят лет я искала новые способы усовершенствовать технологию, усилить фиолетовую магию в новых телах. И спустя век я снова вернулась в наш мир, основала общество Невидимых и создала новых Брата и Сестру – вас.

Эрнст и Изабелла не прерывали Арабеллу, потому что слушали её на одном дыхании. А теперь они ощутили, как правда на них навалилась тяжёлым грузом.

– Мы правда… мутанты? – тихо спросила Изабелла, – выходит, д’Обстер был прав.

В её сердце отозвались слова мэра из пропагандистского фильма: «…и полностью зависело от Брата и Сестры – двух отвратительных мутантов, обладавших нечестивой силой…».

– То есть, ты хочешь нам сказать, что мы искусственные создания? – вспылил Эрнст, – как демоны Аида или ангелы Зевса? Мы гомункулы из пробирки? Живое оружие для борьбы с демонами?

Лицо Изабеллы застыло от ужаса.

– И мы не дети своих родителей? – только и произнесла она.

– Нет, вы действительно дети Хорхе и Жаклин Пересов – их генетический код был взят за основу. И ваша мать действительно родила вас, – объяснила Арабелла, – успокойтесь, Эрнст и Изабелла. То, что вы созданы не совсем естественным путём, вовсе не означает, что вы неполноценные или ущербные. Вы не демоны, которые предназначены только для войны, и не ангелы, которые лишь защищают и восхваляют своего Бога. Ваши личности ни в чём не уступают личностям остальных людей. Вы так же можете мыслить, переживать и чувствовать. Радоваться и грустить, ощущать счастье и боль.

Эрнсту и Изабелле полегчало от этих слов. Значит, они не были неполноценными, фальшивыми созданиями, и жили действительно по-настоящему.

– Спасибо, Арабелла, – обрадовался Эрнст.

– А то мы думали, что мы для тебя – просто оружие против демонов, – добавила Изабелла.

Арабелла рассмеялась.

– Что вы… – улыбнулась она, – если бы мне понадобилось оружие, я бы сотворила всего лишь безмозглого и бездушного демона. Но вам я дала жизнь.

Брат и Сестра улыбнулись волшебнице.

– Вообще, это одна из распространённых ошибок сознания – считать искусственную жизнь хуже естественной, – сказала Левски, – некоторые расы вроде зхен’кеасцев преодолели это предубеждение и вышли на качественно иной уровень развития. К тому же что, как не мутация, играет важную роль в эволюции живых организмов, служит переходом от примитивных бактерий к разумным формам жизни? Так что и в том, чтобы быть мутантами, нет ничего постыдного. А уж если разумные существа научатся создавать управляемые мутации…

– Но, с другой стороны, Древние и Аид создавали живых существ только для того, чтобы отправить на бойню, – возразила Изабелла, – да и Зевс этим тоже отличился.

– Это уже вопрос этики, – сказала Арабелла, – создавая живое, творец приобретает и огромную ответственность, которую далеко не каждый вынесет. Те, кто это осознал, лучше обращаются с новой жизнью, чем Древние, Аид или Зевс. И поэтому я сделала вас людьми, а не неразумными тварями.

– А как же Стиратели? – спросил Эрнст, – ты же их тоже создала.

– Стиратели – не более чем машины, – ответила Левски, – их биологические компоненты всецело подчинены механике. И у них нет разума. Это делает их более ограниченными, чем ангелов и демонов, но при этом их использование этически оправдано.

– А почему ты тогда нас наделила разумом и чувствами? – спросила Изабелла, – можно было создать Стирателей с фиолетовой магией.

Арабелла призадумалась.

– Это было бы невозможно – их тела бы не выдержали такую силу, – пожала она плечами, – а на самом деле… я хотела подарить вам настоящую жизнь, а не участь рабов. Можно сказать, что пока я работала над вашим кодом, я вас полюбила. Как может полюбить старая женщина, у которой никогда не было и не будет детей, – в её глазах появилась такая печаль, какая могла быть только у существа, прожившего очень долго.

В храме повисло неловкое молчание. Его нарушил только Эрнст:

– Арабелла, почему ты нам всё это рассказываешь?

– Я рассказала вам правду, потому что предыдущие Брат и Сестра узнали её не так, как я рассчитывала, и не стали мне доверять, – тяжело произнесла Левски, – сейчас я хочу исправить свои прежние ошибки.

– А что это за ошибки? – поинтересовалась Сестра.

– Это неважно, – сухо сказала Арабелла.

Сестре не понравилось, что Левски от них что-то скрыла. Но если Арабелла не хотела повторения чего-то ужасного, то у неё могли быть свои причины о чём-то умолчать.

– Извини, Арабелла, – сказала Изабелла, – Мы доверяем тебе.

– Ничего страшного, – ответила первая королева Катценхаузена, – Я рада, что вы мне доверяете. Доверие я ценю превыше всего.

– А если мы обладаем силой Древних, то не вырастут ли у нас щупальца… или что-то вроде того? – полюбопытствовал Эрнст, вспоминая космического монстра, которого одолели Боги. Вдруг в жилах Брата течёт именно сила того осьминога?

– Не вырастут, – утешила его Арабелла, – вы ведь владеете фиолетовой силой, а в остальном – обычные люди.

– И состаримся и умрём как люди? – поинтересовалась Изабелла.

– Да, – сказала Левски более мрачным тоном, – только оба умрёте в один день, потому что энергия Поля стихнет.

– Мы помним это из твоих рассказов, тётя Инес, – ответила Изабелла.

– Ну вот, – разочарованно протянул Эрнст, – а ты могла бы добавить нам ген долголетия. Чтобы мы были как эльфы или Боги.

От этих слов все засмеялись.

– Боюсь, результат был бы непредсказуем, – объяснила Арабелла.

– Ну ладно, что поделать, – сказал Брат.

– Нам уже пора вернуться, – подытожила Левски, – долго находиться здесь опасно – вдруг демоны нас найдут.

– То есть, это не симуляция Люциуса? – спросила Сестра.

– Нет, – покачала головой Арабелла, – я решила, что вы должны сами побывать в Храме Камней – там, откуда произошла ваша сила.

– Спасибо, – сказала ей Изабелла, – за всё.

После разговора с Арабеллой Брат и Сестра вернулись в свою комнату. В настенных светильниках и хрустальном шаре мелькали их отражения. За окном голографические чайки кружили над иллюзорным Озером Писателей.

– Тебе понравилась правда? – спросил Эрнст.

Изабелла хмыкнула.

– Сложно сказать, – произнесла она, – с одной стороны, трудно осознать себя существом, выращенным в пробирке и к тому же обладающим силой Древних. С другой, я не держу зла на Арабеллу. Потому что она честная.

– Да, Арабелла была с нами предельно искренней, – признал Брат, – я ценю это в людях.

– И я. Надоели вруны, которые говорят приятную ложь, чтобы меня использовать. Как Катрин.

Сестра вспомнила подругу из средних классов, которая однажды призналась, что всегда ей лгала и дружила, чтобы списывать, а затем присоединилась к компании Пьера.

– Я думаю, что раз мы созданы для борьбы с демонами, то вместе мы исполним наше предназначение.

Изабелла кивнула, согласившись с Братом.

– Исполним, – ответила она, – и мы будем вместе.

– Да, мы будем вместе, – сказал ей Эрнст.

Всего лишь за один день они успели побывать в другом мире, где узнали столько всего об устройстве Вселенной, Древних, Богах, собственном происхождении и силе. И теперь всё это нужно было хорошо обдумать.

Глава 9

Судьба ангела

Ночью в Парламенте было темно и тихо. Башня с красно-жёлтым флагом терялась в пучинах мрака, а единственным звуком оставался стук часов на ней.

В кабинете мэра горел неяркий свет. В этом уютном помещении с деревянными панелями собрался внутренний круг д’Обстера: он сам, генерал Вольдемар и доктор Грабовски.

– Поздравляю вас, господа, – досадно ухмыльнулся мэр, – мы их упустили. И подвели Хозяина.

Самый важный человек в городе стоял у комода со статуэтками и кубками и пил чай. Два доверенных лица д’Обстера выстроились перед ним. Мэру приносило удовольствие наблюдать за толстым, взволнованным Вольдемаром. Пышные усы генерала раздувались и сдувались от дыхания, а маленькие глазки бегали по кабинету в поисках надежды, которую правитель никак не мог ему предоставить.

– Господин мэр, – пыхтя, сказал Вольдемар, – нужно бросить все силы, всю армию, всех агентов на этот проклятый дом!

– Не выйдет, Вольдемар, – д’Обстер прервал генерала рукой, – эта сволочь Арабелла плотно окопалась с помощью своей мерзкой магии. Наших сил не хватит, чтобы её уничтожить.

Грабовски, в противоположность военному, оставался спокоен и невозмутим. Даже слишком спокоен…

– Может, взорвать дом? – суетливо предложил генерал, – обложить его взрывчаткой из шахт и…

– Молчать! – внезапно рявкнул мэр, – вы подвели меня, а сейчас уже поздно что-либо делать. Эти треклятые маги всё равно выиграли. И я знаю, кто именно из вас тому виной.

Доктор Грабовски бросил на д’Обстера полный ненависти взгляд. Похоже, врач знал, что его рано или поздно раскроют, и сейчас ему можно было лишь стоять до последнего.

– Грабовски… – сказал мэр, глядя доктору в глаза, – а я вам доверил своё здоровье, скользкий предатель.

– Я не в меньшей мере предатель, чем ты, – процедил Грабовски сквозь зубы.

– Я служу народу верой и правдой, – притворно улыбнулся д’Обстер, – знаю его психологию, желания, скрытые комплексы. Поэтому он будет со мной, и, значит, я буду с ним. Я, а не ты и маги, которых ты любовно выгораживал. Как же ловко ты провёл меня, убедил, что решительные меры подточат мою репутацию, а на самом деле пытался спасти тех детей. Мы ведь могли пристрелить их на балу. Или тихо связать и увезти на машине в застенки, подальше от Арабеллы. Тогда мы бы от них избавились, а сейчас уже не можем. Сейчас они владеют магией, и на их стороне Невидимые и ангел-хранитель!

– Д’Обстер, какой же ты дурак! – выпалил Грабовски.

Доктор уже не боялся, поскольку тренировался побороть страх. И бояться врачу было нечего. Он сделал своё дело. Он вытащил из кармана нож и занёс над д’Обстером, а мэр лишь чуть-чуть отошёл в сторону, смотря на доктора выпученными глазами. Генерал Вольдемар со скоростью, удивительной для человека его комплекции, подбежал к столу и нажал на кнопку вызова охраны. Дверь открылась, и два крепких мужчины в чёрной форме схватили доктора Грабовски. Они выбили нож из его рук, и оружие теперь упало на каменный пол. А Грабовски смеялся д’Обстеру в лицо.

– Даже если ты и убьёшь меня, то всё равно проиграешь! – кричал врач, почти не сопротивляясь, – ты и твой «Хозяин»!

– Да ты сумасшедший, – зло, но спокойно, играючи ответил д’Обстер, – таких умалишённых, как ты, я убивать не буду. Я добрый человек… в отличие от Хозяина. В тюрьму его! – приказал он телохранителям.

– Есть, господин мэр!

Охрана увела мятежного доктора в тюрьму на первом этаже здания. Д’Обстер подобрал нож Грабовски и сел в своё кресло, а генерал Вольдемар последовал за ним.

– И что теперь нам делать, господин мэр? – пропыхтел генерал, словно старый паровоз.

– Нам нужно дождаться Хозяина, – д’Обстер поднял нож лезвием вверх, – и взять реванш.

Лицо мэра самодовольно скривилось, отчего генералу Вольдемару стало не по себе.

Эрнст и Изабелла нашли Люциуса в его комнате. Ангел над чем-то работал за своим столом, взяв горелку и надев сварочную маску. На этом столе с красной столешницей громоздилась куча инструментов, деталей и всякого оборудования. И вся комната Люциуса выглядела очень необычно. Переступив порог, Изабелла и Эрнст увидели стены, покрашенные в совершенно разные цвета и совершенно вразнобой – как будто над ними трудилась бригада пьяных хомяков-маляров. Эти стены были заставлены стойками с инструментами и запчастями. У входа в комнату стоял столик с плитой для приготовления пищи и небольшим компьютером. Брат и Сестра не сомневались, что всё это Люциус сделал сам. Рядом с этим столиком находилось одно из самых эксцентричных изобретений ангела – самодвижущееся кресло на колёсиках, управляемое рычагами. В комнате пахло машинным маслом, словно в гараже. Эрнст и Изабелла всегда удивлялись, как в ней Люциус ещё и спал – рядом с тележками и домкратами стояла огромная кровать с кислотно-салатовой простынёй, которая во всём этом бардаке оставалась невероятно чистой.

– А, это вы, – устало сказал ангел, сняв маску и повернувшись к Изабелле и Эрнсту.

– Чем занимаешься, Люциус? – спросила Изабелла.

– Да вот, делаю экзоскелет, – улыбаясь, ответил Люциус.

– А что это такое? – поинтересовался Эрнст, услышав незнакомое слово.

– Броня с мотором, – пояснил хранитель, – повышает физическую силу. Это примерно как магические доспехи эльфов, только здесь в основе лежат технологии. В борьбе с д’Обстером и демонами нам понадобится тяжёлая броня, вот я её и делаю.

– Интересное у тебя увлечение для ангела, – сказала Изабелла.

– А ты думаешь, мне надо петь в хоре? – горько рассмеялся Люциус, – сколько себя помню, моей страстью была техника. Жаль, в этом мире она стала развиваться сравнительно недавно, а потом война остановила прогресс.

– Люциус, а как ты вообще здесь оказался? – поинтересовалась Сестра, – почему ты тут, с нами и с Арабеллой, а не в Раю с Зевсом?

– А, Арабелла вам рассказала про Зевса и Рай, – тяжело выдохнул Люциус.

– Да, показала Храм Камней, – подтвердил Эрнст, – там мы узнали о Зевсе и Аиде – от древних механизмов. И потом она сказала, что нас создали с помощью генной инженерии, как Арахноктопуса.

– Но про тебя нам так и не рассказала, – добавила Изабелла.

Люциус отвёл глаза в сторону. Казалось, сейчас его сознание находилось где-то очень далеко от дома номер двадцать восемь и мира Пяти Рас вообще, а на молодом и жизнерадостном лице проступила мудрость многих лет и даже столетий.

– Пожалуй, я расскажу вам, – горестно сказал Люциус, вернувшись из собственных мыслей, – ангелы, или Посланники, были созданы по той же технологии, что и демоны, только не Аидом, а Зевсом. Верховный Бог тайно экспериментировал с искусственной жизнью ещё во время войны с Древними. А ангелов он сотворил, чтобы помочь другим Богам и смертным отразить нашествие орд демонов Аида. Они были светлыми воинами с внешностью, приятной для смертных, крылатой гвардией Зевса. Остальные Боги поначалу не одобрили создание ангелов, но позже изменили свою точку зрения, увидев, как много их собратьев пало от рук демонов. Одетые в белое и вооружённые крестами, стреляющими энергией Света, ангелы появлялись в мирах Богов и смертных, где сражались против полчищ Аида. Сначала Небесную Рать возглавлял сам Зевс.

– А потом что изменилось? – полюбопытствовал Эрнст, – почему ангелы перестали появляться в нашем мире почти сразу после Великой Битвы?

– Они ушли, потому что Зевс изменился, – ответил ангел, – он больше не вставал со своего трона, пребывая в полусонном состоянии. И ангелы с тех пор только охраняли Рай от демонов Аида и славили Зевса.

– Может, ты знаешь, что с ним случилось, Люциус? – в голосе Брата послышалась тревога, – может, Аид его ранил или поразил тёмной магией?

– Увы, я ничего не знаю, – ангел тяжело вздохнул, – о том, что произошло с Зевсом, не знали даже серафимы, высочайшие из ангелов, и среди нас не было принято об этом говорить.

– А ты участвовал в Великой Битве? – осведомилась Изабелла.

– Не участвовал – меня тогда ещё не создали, – ответил Люциус, – я принадлежу к одному из последних поколений ангелов – мне всего-то двести пятьдесят с чем-то лет. Я даже моложе Арабеллы.

– И чем же ты в Раю занимался? – спросил Эрнст.

– Я был архангелом, – сказал хранитель.

– То есть, командовал обычными ангелами? – уточнила Изабелла.

– На самом деле архангел – не такой уж и высокий чин, – пожал плечами Люциус, – что-то вроде вашего сержанта или капрала. Тогда я командовал отрядом ангелов из стражи Зевса. Носил белую тунику. Да у меня и волосы были светлыми, – ангел потрогал чёрную прядь своих волос, – и крылья. Я был воином света, но не видел смысла вечно сторожить Небесный Престол. Я хотел свободы, хотел свободно странствовать по Вселенной и помогать нуждающимся. Хотел видеть не только сады, колонны и облака, но и разные миры, которые другие мои собратья считают низшими. Хотел быть открытым смертным, а не говорить загадками и недомолвками, как ангелы-посланники давних времён. И вот однажды я попытался сбежать из Рая, но меня поймали и привели к Зевсу. Он наказал меня. Лишил силы и изгнал из Рая. И так я пал.

– Что? – хором выкрикнули Брат и Сестра.

– Получается, ты падший ангел? – негодовал Эрнст, – ты демон?

Люциус с грустью посмотрел на него.

– Да, я падший ангел, – спокойно признал хранитель, – но я не перешёл на сторону Аида, в отличие от многих из нас. Хоть я и пал, но до сих пор творю добро и сражаюсь с демонами.

– Хорошо, – холодно ответил Брат, – что ж, поверим тебе, – сказал он так, будто совсем не собирался верить ангелу.

– Пожалуйста, поверьте, – попросил Люциус, – у меня нет причин служить Аиду.

– А как ты попал к Арабелле? – поинтересовалась Сестра.

– Я бежал из Рая так далеко, насколько это возможно, – продолжил рассказ хранитель, – Зевс отправил за мной в погоню других ангелов. Так я оказался в одном сером, необитаемом мире, и там увидел Арабеллу. Она излучала свет и сияла, словно луч надежды. Она предложила мне служить ей. Сражаться с демонами и менять Вселенную к лучшему. И я попал в Лимбо – в крепость, парящую между Раем и Адом. Когда-то это был бастион Аида, где командовал демон Харон. Но Арабелла захватила Лимбо и сейчас использует его как свою базу. Именно там она собирает Стирателей. Ей служит много «Серых» ангелов – тех, кто пал, но не примкнул к силам Ада. Арабелла нам всем вернула силу Света, которой лишил нас Зевс.

– Выходит, у Арабеллы есть целая крепость? – удивилась Изабелла.

– Она не рассказывала, – закончил за неё Эрнст.

– И ты, получается, стал нашим ангелом-хранителем по её просьбе? – Сестра сделала вывод.

– Да, – сказал Люциус, – воины Зевса только охраняют его дворец, и ангелы-хранители – лишь выдумка смертных, которые верят в чудо. Но в вашем случае Арабелла воплотила её в жизнь.

– А где сейчас другие падшие, но не совсем падшие ангелы? – осведомился Брат.

– В разных мирах, – ответил хранитель, – борются с демонами, основывают общества вроде Невидимых.

– Пожалуй, теперь я тебе поверю, – заключил Эрнст, – твои слова про Арабеллу были убедительны.

– Благодарю, – улыбнулся Люциус, – нам незачем враждовать – к тому же кто, как не я, вам несколько раз жизнь спас.

– А как ты выглядишь в виде ангела? – Изабелле было любопытно, – пожалуйста, покажи нам, если можешь.

Люциус закрыл глаза, и комнату озарила вспышка света. Когда она погасла, Сестра и Брат увидели вместо него ангела в чёрном балахоне. Бывший воитель Зевса широко расправил свои иссиня-чёрные крылья, подняв их к потолку. Его лицо было таким же, как и в человеческой форме – молодое, с живыми, полными энергии глазами и лёгкой, приятной улыбкой. В руках он держал крест, вокруг которого кольцами обвивалась каменная змея. Точно такой же, как у…

– Стой, Люциус! Да ты же Ангел Тьмы! – воскликнула Изабелла, – с колонны!

– Не люблю, когда меня так называют – я же не демон. Этого ангела создал мой друг, – грустно и мечтательно произнёс Люциус, – я хоть и служил Арабелле, но она мне позволила покинуть Лимбо и странствовать. В вашем мире я очутился в начале XIX века, задолго до рождения даже первых Эрнста и Изабеллы. Участвовал во Второй Войне под видом обычного полевого инженера армии Священной Империи Людей. А когда мы победили нежить Луи Ле Бона, то отправился в имперскую Столицу приобщиться к культурной жизни. Там я встретил молодого скульптора, который показался мне весьма занятным собеседником, и со временем мы стали близкими друзьями. Тогда как раз строился Имперский Дворец, и Бальтазар сделал статую ангела для колонны на Дворцовой площади похожей на меня. Люди уже тогда недоумевали, почему тот ангел выглядел так мрачно и держал крест со змеёй, и некоторые даже боялись, что мой друг одержим Дьяволом. Но я ему помог, и люди перестали его подозревать, а статую поставили. Бедный Бальтазар… Он давно умер, а я даже ничуть не постарел.

– Сочувствую тебе, Люциус, – сказала Сестра, – не знаю, но, наверное, это больно – знать, что точно переживёшь своих друзей.

– Очень больно, – согласился ангел, опустив крылья, – поэтому Арабелла ни к кому не привязывается. У неё нет ни друзей, ни возлюбленных. Вы, пожалуй, исключения. А я так не могу. Я хочу жить в полной мере, ощущать всё – и радость, и боль. Иначе бы остался в Раю и вечно охранял трон Зевса. Поэтому и приходится мириться, что живые существа смертны. И что ничто не вечно.

– Это грустно, Люциус, – сказал Эрнст.

– На самом деле, не очень, – ответил Люциус с улыбкой. Он закрыл глаза и снова предстал перед Эрнстом и Изабеллой в форме человека, – а хотели ли вы спросить меня о чём-то ещё?

– Да, пожалуй, – произнесла Изабелла, – почему статуя Ангела Тьмы исчезла с колонны?

– Это был знак, – сказал Люциус, – так я намекнул, что снова вернулся в этот мир, вернулся в игру.

– А что, если д’Обстер и Вельзевул его заметили? – спросил Эрнст.

– Они на такие вещи внимания не обращают, – махнул рукой Люциус, – по крайней мере, д’Обстер, эта серость в костюме. Для него руины Столицы всегда были сплошным неприятным пятном.

– И… Твоё имя звучит почти как «Люцифер», – заметил Брат, – в нашем мире так называли…

– Дьявола, – закончил Люциус, – а на самом деле это распространённое имя среди ангелов. «Люц» означает «свет», и Люцифера звали так ещё до падения.

– А как он пал? – поинтересовалась Сестра, – мы что-то слышали из церковных учений, но ты сам был в Раю и, по идее, лучше знаешь.

– Это точно, – улыбнулся ангел, – религиозные учения, созданные смертными, так же отражают действительность, как и древние мифы о Зевсе и Одине. Что-то передано верно – особенно пересказанное самими ангелами, а что-то является домыслами авторов и плодами культуры, в которой они жили. Я не знал Люцифера лично, потому что родился после его падения. В Раю ангелы говорили о нём, но тихо – так, чтобы серафимы и Зевс не услышали. А когда-то Люцифер был величайшим из херувимов, предводителем Небесной Рати. Несущий Свет, Денница – так его величали. Во время Вселенской Войны Богов Люцифер повелевал всеми ангелами и сам летел в бой в первых рядах, сокрушая огромных архидемонов своим Молотом Света. Но Люциферу было мало быть первым среди ангелов. Он возгордился и захотел стать выше Верховного Бога. Он обратился к Аиду, и Тёмный Бог предложил ангелу сделку – новую силу, которая поможет победить Зевса, в обмен на служение хаосу и разрушению. И Люцифер согласился. Аид превратил его в одного из своих архидемонов, в абсолютный ужас. Он лишился крыльев херувима и Молота Света, но приобрёл демоническую силу. Так Люцифер, который когда-то нёс свет, стал нести тьму. Как другие архидемоны до него, он пикировал на поля сражений и уничтожал тёмной энергией Богов и ангелов – своих бывших соратников и собратьев. И за ним последовали падшие ангелы – те, кто, как и он, повернулся против Зевса, но не видел другого пути, кроме как встать под знамёна Аида.

– А я думала, что Аид и Люцифер – одно лицо, – сказала Изабелла.

– Что ж, многое со временем забылось, – ответил Люциус.

– Всё же странно, что вас похоже зовут, и вы оба пали, – произнёс Эрнст.

– Не исключено, что вся партия ангелов с именами, начинающимися на «Люц-», вышла дефектной, – усмехнулся хранитель, – по крайней мере, я знаю, что архангел Люциил тоже пал. Но я не верю в предопределённость. Не верю, что наши судьбы вырезаны в камне раз и навсегда. Не хочу верить, иначе в моей жизни не будет смысла.

– Мы тоже не верим, Люциус, – улыбнулась ангелу Изабелла.

После рассказа об ангелах они втроём сели на большую кровать и долго говорили о разном, веселясь и смеясь. И Брат и Сестра поняли, что нашли в Люциусе того, кого у них давно не было – друга.

На Арене Страха было удивительно тихо. В её измерении царила ночь, ведь искусственное солнце выключили. Но сам амфитеатр светился изнутри неким внутренним светом. Нелли сидела на трибуне и озирала пустующую арену, зрительские ряды, арки и флаги. Она любила туда приходить и размышлять в одиночестве, где её никто не потревожит. Только сейчас она была там не одна – на трибуну поднялись Эрнст и Изабелла. Они увидели ассистентку доктора Грабовски и сели на скамью по обе стороны от неё.

– Мы не ожидали увидеть тебя тут, Нелли, – сказала Сестра.

– О, это вы, – Нелли немного смутилась. Её голос был тихим и робким.

– Прости, что потревожили тебя, – мягко произнёс Брат.

– Ничего страшного, – неуклюже покачала головой Нелли, – я буду рада вашему обществу. А зачем вы пришли на арену?

– Посмотреть на место, где мы победили свои страхи, – ответила Изабелла.

– А ты сражалась на этой арене? – спросил Эрнст, – с какими-нибудь монстрами и…

– Нет, – тихо сказала Нелли, – мои страхи сложно воплотить в виде монстра. Моё прошлое – само по себе монстр. В детстве я быстро поняла, что обладаю магическим даром, но ещё не понимала, как это воспринимают остальные. Родители возненавидели меня, узнав, что я не такая, как все. Били меня, валили на меня свои беды. И пытались вылечить от магии в психбольнице. А однажды вызвали на дом экзорциста – они решили, будто я одержима демонами. Совсем не знали, как настоящие демоны ведут себя. Ад в моём доме продолжался до окончания школы, пока я не встретила Грабовски. Он обучил меня медицине и поначалу предоставил мне кров. А потом я стала его ассистенткой. Я многим обязана Грабовски. Этот на вид суровый, но добрый человек впустил меня в нормальную жизнь. Без тех ужасов, которые были в моём детстве.

– Сочувствую тебе, Нелли, – Изабелла повернулась к девушке.

И Сестру, и её Брата тронула история девушки. Они вспомнили свою жизнь, в которой не было такой ненависти со стороны окружения, но всего лишь потому, что с раннего детства они скрывали, прятали часть себя. И даже старались забыть немногочисленные проявления своей магической силы.

– Спасибо, – вздохнула волшебница, – правда, ненависть к себе страшнее ненависти других. С малых лет я чувствовала свою неправильность, свою противность Богу. Родители убедили меня в этом, и я верила, что я, Нелли Цукерман, не должна была существовать. Я даже думала покончить с собой, но, к счастью, дальше мыслей это желание не зашло.

– Мы с Эрнстом раньше решили, что какой смысл уходить из жизни, если в ней мы можем что-то сделать? – твёрдо сказала Изабелла, – что-то изменить, исправить, сделать лучше.

– Хорошие слова, Изабелла, – ответила Нелли, – очень похожи на слова Арабеллы.

– Ну, теперь ты знаешь всю эту небесную кухню от Арабеллы и Люциуса, – улыбнулся Эрнст, – Зевсу глубоко плевать на то, маг ты или нет. Как и вообще на твоё существование.

– Я верю, что где-то есть высший, добрый разум – не Зевс, разумеется, – Ассистентка доктора Грабовски задумалась, взявшись за подбородок, – и я верю, что он не считает меня неправильной – иначе бы не создавал. И это мне помогает справляться со своими страхами.

– А нам помогает вера, что мы способны что-то изменить, – сделав паузу, произнёс Бт, – и история Зевса и Аида подтверждает, что мы можем надеяться не на богов, а на самих себя.

– На этой вере держится всё общество Невидимых, – ответила Нелли, – думаю, Арабелла ей же руководствуется. Но, увы, не все маги такие сильные и могущественные, как она или вы. Большинство предсказывает будущее в трёх случаях из четырёх или двигает предметы со скоростью сантиметр в минуту. Или обладает способностями, как у меня – я вижу магию в других, но это никак не поможет мне в бою. Помню, в молодости я как-то возгордилась от своей принадлежности к избранной касте. Это была ответная реакция на моё прежнее самоедство, ещё одна крайность. А на самом деле мы, маги, не лучше обычных людей. Не лучше, но и не хуже. Мы с ними просто разные. И я бы хотела, чтобы мы жили вместе с людьми и не считали друг друга низшими или, наоборот, высшими существами.

– Ты верно говоришь, – признал Брат, – нам нельзя забывать об этом.

– Как бы ни был велик соблазн, – добавила Сестра, – когда ходишь сквозь стены и стреляешь фиолетовыми шарами, у тебя поедет крыша.

– Да, – согласилась Нелли, опустив голову, – простите, что я вам всё это рассказала. Я говорю, потому что мне уже нечего терять. В моей жизни случилось столько неудач, что я даже потихоньку теряю веру во всё хорошее. Вот сейчас я люблю кое-кого и не знаю, полюбит ли он меня.

Она всхлипнула, и в её глазах появились слёзы.

– А ты узнай, – предложила Изабелла, – всё равно это лишним не будет. Потому что пока не подойдёшь к нему, ты можешь построить кучу иллюзий и принять их за реальность.

– Причём плохих и мрачных иллюзий, – добавил Эрнст.

Нелли подняла голову. Вид у неё был осунувшийся и несчастный.

– Да, пожалуй, ты права, – горько улыбнулась она.

Изабелла улыбнулась ей в ответ, и настроение Нелли поднялось.

– Не падай духом, – сказала Сестра.

– Ни за что, – ответила Нелли.

Прошло немного времени, и Нелли подошла к двери Люциуса. Девушка застенчиво постучалась, и Люциус спросил:

– Кто там?

– Это Нелли, – она заставляла себя быть храброй.

– Входи, – ответил ей Люциус.

Нелли открыла дверь и оказалась в чудной комнате ангела. Тот сидел в своём высокотехнологичном кресле и делал на компьютере чертёж нового изобретения.

– Ты пришла по поручению Арабеллы? – спросил хранитель.

– Хм… нет, просто зашла к тебе, поговорить, – ответила Нелли, – надеюсь, я тебя не отвлекла?

– Ничуть, – сказал Люциус, – заходи, не бойся.

Он провёл её дальше в комнату.

– У тебя так много инструментов, – произнесла Нелли, оглядывая стол и стены, – ты очень хороший изобретатель.

– Благодарю, – Люциус слегка поклонился.

– И… – девушка покраснела, – я знаю тебя уже давно… и могу сказать, что ты и хороший человек, то есть ангел.

– Ты тоже хороший человек, Нелли, – с улыбкой сказал Люциус, – говорю, как тот, кто прожил не одну сотню лет.

– Я… люблю тебя, Люциус, – тёмные глаза ассистентки встретились с голубыми глазами ангела.

Люциус постоял немного, думая над этими словами, и сказал:

– Я тоже тебя люблю, Нелли.

Девушка расцвела от переполнявшего её счастья.

– Мы давно знакомы и можем довериться друг другу, – произнёс ангел, – пойдём по жизни вместе, как два хороших… существа.

– Да! – Нелли радостно кивнула.

Они подошли поближе и взялись за руки. Девушка почувствовала тепло от тела ангела – почти человеческое, но в то же время неземное.

– Ты очень добрый, Люциус, – сказала Нелли более уверенным тоном, – в городе мужчинам всегда была важна внешность. Понятно, что все эти разговоры о красоте души – лицемерные выдумки поэтов, которых никто не читает. На самом деле всем нужно тело, и все проходили мимо меня как мимо серой мыши. А тебе, как оказалось, всё равно, ты ценишь в женщинах другое.

– Да, мне это не важно. Для меня ты красива, – ответил ангел, – потому что у тебя честная, светлая душа, а это я больше ценю, чем яркую внешность. Говорю тебе как ангел, хоть и изгнанный.

Нелли засмеялась.

– Вместе мы сделаем мир лучше, – произнесла она, – хотя бы вдвоём, для себя создадим место, свободное от ненависти и лжи.

– Сделаем, обещаю, – сказал Люциус, крепче держа её руки, – у нас получится.

– Я верю в Арабеллу Левски. Она сильная и на стороне нас, слабых. А такое редко бывает – обычно сильные защищают существующий порядок, который построили они сами.

– Она и меня спасла. И мы поможем друг другу.

Люциус и Нелли подошли ещё ближе и поцеловали друг друга в губы. Девушке казалось, что происходящее ей приснилось, но на самом деле всё было явью. Затем они, подкосившись, дружно упали и плюхнулись на кровать, смеясь, как маленькие дети.

В городе Последняя Надежда наступила ночь. Обитатели квартиры двадцать восемь спали – в том числе и Эрнст и Изабелла. Брат и Сестра улеглись в своих кроватях и закрыли глаза. Но желанный сон не принёс им ни радости, ни отдыха.

Они одновременно увидели, как их взор окутала кроваво-красная дымка. В ней выросло ночное кладбище, где земля дрожала, и из могил неуклюже вылезали зомби с неестественно-серой кожей и безумными глазами… Сонм оживших, ковыляющих мертвецов наводнил город, и его сдерживали войска с винтовками и бронемашинами… И над всем этим дьявольским побоищем реял огромный чёрный демон с крыльями. Зловеще ухмыляясь, он поднялся к шпилю здания Парламента, увенчанному флагом…

Толстый человек с бородой и в очках в ужасе поднял руки перед кем-то. Сердца Изабеллы и Эрнста забились сильнее – это был их отец… Гигантский демон шёл вперёд, гремя копытами и потрясая рогатой головой. Его уродливое лицо было перекошено от злобы и ненависти – единственных эмоций, ему ведомых… Меч демона вспыхнул красным, и из него вырвалась молния и поразила отца Эрнста и Изабеллы. Тот бездыханно упал на брусчатку у порога своего дома, убитый демонической энергией…

А улицы Последней Надежды пылали от огня и разрушений. Брусчатка была завалена трупами. Мимо заброшенных зданий рыскали кровожадные демоны, ища новых жертв, а за ними медленно шла армия скелетов, стреляя из винтовок. Над всем этим воинством возвышался гигантский демон, вооружённый топором. Его алые глаза пылали во мраке. А чёрный демон с мечом сжал в кулак безобразную лапу с красными от крови когтями и торжествующе захохотал…

Изабелла и Эрнст проснулись одновременно от этого кошмара. Они тяжело дышали и никак не могли прийти в себя – не отпускали страшные мысли об этом сне. Немного успокоившись, Брат и Сестра сели на кроватях и повернулись друг к другу.

– Не думаю, что это просто сон, – взволнованно произнесла Изабелла.

– Я тоже, – согласился Эрнст, – это видение. Оно не было похоже на обычный сон.

– Значит, демоны убьют папу… – охнула Изабелла, – если уже не убили.

– Не думаю – если бы демоны появились в городе, мы бы об этом уже узнали, – успокоил Сестру Брат, взяв её за руку.

Он поднялся и включил свет в комнате. Изабелла тоже встала с кровати, и вместе близнецы приблизились к окну, за которым чернела ночь.

– Пойдём к Люциусу – может, он знает, что это было, – предложила Сестра, поглаживаяБрата.

– Давай.

И фиолетовые маги, надев костюмы с плащами, вышли в коридор и направились в комнату ангела-хранителя.

Глава 10

В ночи

– Хорошо, что вы ко мне обратились. Это не сон, а видение, – вынес вердикт Люциус.

Изабелла и Эрнст находились в разноцветной комнате ангела. За окном уже рассвело, и искусственный солнечный свет лился сквозь стёкла. Похоже, ангел его включил, чтобы взбодрить Эрнста и Изабеллу – после того, как подтвердил их самые страшные опасения. Чтобы унять волнение, Брат и Сестра рассматривали инструменты на столах и стойках. Близнецы совершенно не хотели спать, поскольку сейчас решалась судьба их отца и всего города.

– Успокойтесь – то, что вы увидели, ещё не произошло, – заверил Люциус.

Эрнст и Изабелла облегчённо вздохнули.

– Значит, папа жив… – протянул Брат.

– Пока – да, – тепло улыбаясь, ответил ангел, – но всё равно мы в опасности.

– А ты знаешь, когда это случится? – спросила Сестра.

– Сегодня, – раздался резкий женский голос.

Открылась дверь, и в комнату быстро вошла Арабелла с жёлтым зонтиком в руке. За колдуньей последовали чуть ли не все члены общества Невидимых. Эрнст и Изабелла заметили, что лицо первой королевы Катценхаузена было суровым и сосредоточенным, а маги выглядели не выспавшимися и разбуженными по тревоге.

– Я позвал Арабеллу, чтобы обсудить план действий, – сказал ангел.

– Люциус, поставь экран на дверь, – попросила Левски.

– Сейчас… – пробормотал хранитель.

Он порылся в материалах, которые стояли у стены, и вытащил металлический лист размером с дверь. Брат и Сестра поняли, что он была сделан из свинца и предназначалась для того, чтобы Зоркий Глаз ничего не увидел. А то этот любопытный мальчик уже крутился у входа вместе с кучкой других детишек.

– Уходите – вы всё равно ничего интересного не увидите, – сказал им Люциус, полностью закрыв дверной проём экраном.

Дети-маги расстроенно вздохнули, но остались в коридоре – вдруг они смогут что-то расслышать?

– Это случится сегодня, – повторила Арабелла, когда Люциус закончил работу, – сегодня ночью, через несколько часов.

– Откуда ты знаешь? – осведомился Эрнст.

– Ночь, кладбище, архидемон – слишком много предпосылок к тому, что Вельзевул нападёт совсем скоро, – ответила Левски.

– Тот демон – Вельзевул? – встревоженно спросил Брат, – тот самый, которому служит д’Обстер?

– Да, – кивнула Арабелла, – сейчас он раздосадован поражением д’Обстера и поэтому намерен действовать сам. И он готов оставить попытки превратить Последнюю Надежду в стойло для разведения мертвецов. Чтобы остановить вас с Изабеллой, он может разрушить весь наш город.

Кто-то из Невидимых охнул, а Нелли заметно помрачнела.

– А мы можем это изменить? – в голосе Изабеллы слышалась надежда.

– Конечно! – оптимистично воскликнул Люциус, – поэтому у вас и было видение!

– Тогда оно поздновато пришло, – подметил Эрнст.

– Первых Брата и Сестру посещали видения, в которых им открывалось возможное будущее, – спокойно произнесла Арабелла, – и они, зная то, что может случиться, его предотвратили.

– Но не предотвратили войну! – гневно сказала Изабелла.

– Увы, – ответил Люциус, – но хотя бы её отсрочили, насколько это было возможно.

– Давайте рассуждать здраво, Эрнст и Изабелла, – продолжила Арабелла, – сейчас совершенно иная ситуация – против нас не многочисленные Легионы Ада, а лишь один архидемон и его смертные прислужники. Разумеется, портал в Цитадели Хаоса до сих пор открыт, и из него могут выйти другие демоны. Но Вельзевул при всём желании не сможет мгновенно перебросить большую армию на другой конец материка, так что время у нас есть.

– Это обнадёживает, – улыбнулся ангел-хранитель.

Эрнст и Изабелла, помолчав, подумали, и затем Брат спросил:

– А что мы должны сделать, Арабелла?

– Нам нужно найти Вельзевула прежде, чем он начнёт наступление на город, – пояснила Левски, – так мы сможем отвлечь архидемона и дать ему бой вдали от мирного населения.

– И как мы его найдём? – поинтересовалась Изабелла.

– Есть человек, который был приближён к д’Обстеру и знает о заговоре и Вельзевуле, – ответила Арабелла, – это доктор Грабовски, и сейчас он находится в тюрьме.

Нелли осунулась, смотря на Левски с удивлением и ужасом. В отчаянии она сжала руку Люциуса, и ангел на неё сочувственно посмотрел.

– Как? – сдавленно спросила она, – я думала, он решил отдохнуть на выходных!

– Не падай духом, Нелли – мы спасём его, – обнадёжила Арабелла, – Эрнст и Изабелла отправятся в тюрьму и освободят Грабовски, чтобы мы узнали местоположение Вельзевула. Люциус их подготовит к операции.

Ангел-хранитель гордо выпрямился.

– Я должна идти туда! – плача, выкрикнула Нелли, – он мне очень дорог, он меня спас, он мне почти как отец! Я должна отомстить д’Обстеровским уродам за то, что они отнимают всё в моей жизни, что они заставляют нас, магов, скрываться и быть невидимыми для людей!

Арабелла, Рихард и Молния, слушая её, кивали с пониманием.

– Ты и пойдёшь, – спокойно сказала Левски, – Брату и Сестре понадобится поддержка. Я помогу тебе вместе с командой Стирателей.

Нелли удовлетворённо кивнула.

– А ты, Люциус? – нежно спросила она ангела, – ты пойдёшь со мной?

– Люциус – ангел-хранитель Брата и Сестры, и его обязанность – защищать их, – отрезала Арабелла, – поэтому он должен быть наготове на случай появления Вельзевула.

– Не беспокойся, Нелли – я постою за себя, –улыбнулся ангел, – и ты постоишь – я приготовил для тебя нечто совершенно классное. Я всё тебе покажу после того, как проинструктирую Эрнста и Изабеллу. Уверен, тебе понравится!

Нелли ответила ангелу нежной улыбкой. Так вот кого она любила и, похоже, не так давно призналась ему в этом!

– Похоже, все поняли свои задачи, – строго произнесла Арабелла, – Люциус, отведи Изабеллу и Эрнста в ангар, а затем возвращайся в мастерскую. Молния, Рихард, разбудите Стирателей. Помните, что нельзя медлить, и что судьба Последней Надежды – в наших руках!

Маги согласились и разошлись в разные стороны. Изабелла и Эрнст взяли друг друга за руки, и им показалось, будто их соединило пока не пробудившееся Поле.

– Мы справимся, – Сестра посмотрела на Брата, на самого близкого ей человека.

– Да, – ответил он, – Мы же Брат и Сестра.

– Идём уже! Нам надо поторопиться! – сказал Люциус, – и не забудьте прихватить посохи!

Ангел-хранитель привёл Эрнста и Изабеллу в огромный ангар. Брат и Сестра уже не удивлялись тому, какие гигантские помещения могли втиснуться в на вид маленькую квартиру двадцать восемь. Пол ангара был выложен асфальтом, а стены сделаны из серых железных листов. Внутри находился лишь один аэроплан, который будто спустился прямиком с небес Третьей Великой войны. Свет длинных электрических ламп оставлял блики на белом фюзеляже самолёта. Между двумя крыльями находился двигатель с пропеллером, а на хвосте был установлен пулемёт.

– Аэроплан? – удивилась Изабелла.

– Моя работа, – с гордостью ответил Люциус, – построен по старым чертежам Игоря Странновского из Северии и доработан вашим покорным слугой. Обшивка сделана из прочного и лёгкого зхен’кеасского металлопластика, поэтому он летает быстрее древних этажерок. На хвосте расположен сдвоенный пулемёт Теодоро, заряженный пулями, эффективными против нежити и демонов. Правда, носовое вооружение я забыл добавить, но это не беда.

– И что нам с ним делать? – спросил Эрнст.

– Вы на нём полетите, – ответил Люциус, – когда-нибудь вы овладеете Полем и сможете летать сами, но сейчас нет времени учиться.

– Но мы же не умеем управлять аэропланом! – заметил Брат.

– А это не проблема! – Люциус поднял указательный палец.

Ангел достал из кармана склянку с оранжевой жидкостью и протянул её Эрнсту и Изабелле.

– Что это? – недоумевала Изабелла.

– Жидкий курс управления самолётом! – пояснил Люциус, – любой человек сможет летать как катценхаузенский ас, если это выпьет!

Он непонятно откуда вытащил два золотых кубка, как при первой встрече в школе, протянул их Брату и Сестре и налил в каждый по половине бутылочки.

– Пейте, не бойтесь – я вам отраву не подсуну! – ангел увидел, что близнецы пребывали в замешательстве.

Сестра и Брат всё же поднесли кубки к губам и выпили зелье Люциуса. У жидкого курса управления самолётом оказался вкус абрикоса. От эликсира Изабелла и Эрнст почувствовали прилив сил и новых знаний, которые они пока не могли осмыслить.

– Закрепите свои посохи на фюзеляже, и мы приступим! – сказал Люциус, – Идите сюда – я всё предусмотрел.

Брат и Сестра ремнями привязали магические посохи к корпусу самолёта, как и задумал Люциус. Близнецы ощущали, как управление аэрпланам растекалось по их телам, проникая во все клетки.

– А теперь – вперёд! – воскликнул Люциус, когда они разобрались с посохами, – неважно, кто куда сядет – зелье дало все нужные знания вам обоим, и при необходимости вы можете заменить друг друга.

Близнецы не стали долго думать, кто куда сядет. Изабелла заняла место пилота. Сначала она растерялась при виде разных рычажков и приборов, но затем почувствовала себя в кабине как будто дома – зелье сделало своё дело. Теперь Сестре казалось, что она умела управлять аэропланом с самого рождения. Нет, она даже родилась в воздухе!

– Залезай, Эрнст – это классно, – восторженно сказала она.

Брат сел в кресло стрелка, и его затылок соприкоснулся с затылком Сестры. Эрнст взялся за ручки пулемёта и словно стал с оружием одним целым. Брат покрутил пулемёт в разные стороны и удивился быстроте своей реакции.

– Не забудьте пристегнуться, – напомнил Люциус.

Изабелла и Эрнст нашли ремни безопасности и воспользовались ими, чтобы не выпасть из кабины.

– Летите на юг города, проникните в тюрьму и вызволите Грабовски, – сказал ангел-хранитель, – мы скоро подоспеем. Освещение я не поставил – слишком рискованно, но магия сама укажет вам дорогу. Насчёт Вельзевула не волнуйтесь – я прилечу, если он появится. И не бойтесь, что вас раскроют – пока вы в этих костюмах, люди вас не узнают, но поймут, что вы Брат и Сестра. Вы поняли?

– Да.

– Да.

– Отлично! – похлопал в ладоши Люциус, – Иззи, от винта!

Изабелла включила двигатель. Чрево аэроплана загудело, и винт тронулся с места и закрутился. Близнецы не слышали ничего, кроме звуков самолёта. Железный потолок ангара раздвинулся, и за ним раскинулось чёрное ночное небо.

– Удачи вам! – ангел пытался перекричать рёв мотора.

Изабелла направила аэроплан вперёд. Он разогнался на взлётной полосе и быстро взмыл в небеса. Высоко над землёй близнецы почувствовали в первую очередь холод. Ледяной ночной воздух бил по самолёту с огромной силой, но Брат и Сестра не придавали ему значения, ибо была дорога каждая секунда. К тому же костюмы Эрнста и Изабеллы защищали их, а зелье Люциуса сделало фиолетовых магов более приноровившимися к полётам.

Аэроплан летел в густой темноте, посреди облаков. Мотор гудел, а ветер свистел между крыльями, развевая волосы Сестры и Брата. Близнецов переполняло ощущение свободы, возможности двигаться в воздухе по своему желанию. Интересно, что же будет, когда они сами научатся летать? Но им некогда было наслаждаться полётом – на кону стояла жизнь их отца и судьба родного города. Изабелла увидела внизу скопление огней и поняла, что это Последняя Надежда. Она направила самолёт в сторону города, а Эрнст крепче взялся за пулемёт.

Из ангара Люциус вернулся в свою комнату. Там его уже ждала Нелли.

– Я отправил Брата и Сестру на аэроплане, – сказал ангел, – скоро они подлетят к тюрьме и освободят Грабовски.

– Я тоже скоро пойду, – решительно произнесла Нелли.

– Я в этом не сомневаюсь, – подмигнул ей Люциус.

Они сблизились и, взяв друг друга за руки, поцеловались. Нелли стала менее напряжённой, но её решимость никуда не исчезла. И Люциус не хотел этого.

– Что же ты такое для меня приготовил? – с любопытством спросила Нелли.

– Боевой экзоскелет, модель «Большая девочка», – Люциус показал ей костюм, который стоял у стола с инструментами.

Он напоминал водолазный скафандр – такой же неуклюжий и громоздкий, с большим круглым шлемом и бронированными пластинами. Руки экзоскелета заканчивались металлическими клешнями.

– Пусть он и выглядит неважно, но в нём тебе не страшны пули, – сказал ангел.

– Люциус, ты мастер, – в восхищении произнесла Нелли.

– Спасибо, – рассмеялся Люциус, – готовься – сейчас я буду одевать тебя.

Нелли довольно улыбнулась. Ангел последовательно снял шлем, руки и туловище экзоскелета и, тяжело дыша, отложил металлические детали в сторону. На полу остались только ноги костюма, в которые уже влезла Нелли. Сейчас девушка выглядела увереннее, чем обычно – любовь Люциуса и ненависть к д’Обстеру придавали ей сил.

– Так, подожди… – говорил ангел, закручивая отвёрткой винты на металлических суставах экзоскелета, – прошу тебя, не двигайся.

Нелли стояла и ждала, пока Люциус подгонит броню к её телу.

– Так тяжело... будто ноги залило бетоном, – девушка была немного растеряна.

– Это нормально, – успокоил её ангел, – я же пока не включил реактор.

Затем Люциус принёс руки и туловище. Ангел закрепил их на теле Нелли, и каждое его прикосновение несло любовь – и к своему детищу, и к девушке, которая им управляла.

– Люциус, скафандр очень тесный, – пожаловалась Нелли, – такое чувство, что ты меня запер в рыцарских доспехах.

– Не волнуйся – это временное ощущение, – мягко произнёс Люциус, стоя за её спиной, – я сам испытывал эту броню и знаю, что потом будет легче.

Он повозился в коробке на спине экзоскелета, закручивая винты и нажимая кнопки. Вскоре двигатель монотонно и негромко загудел, как будто за спиной Нелли тихо-тихо зажужжали пчёлы.

– Всё готово, – сказал Люциус, – теперь попробуй пошевелить рукой.

Нелли попыталась поднять правую руку, и экзоскелет, как ни странно, её послушался. Она нащупала кнопку внутри перчатки, и огромная клешня звонко клацнула. Нелли засмеялась и радостно посмотрела на Люциуса.

– Я люблю тебя, – сказала она.

– Я тебя тоже, – трепетно ответил Люциус, проведя рукой по её волосам, – что ж, теперь остался шлем!

Он отошёл к столу и вернулся с большим, похожим на колокол, шлемом.

– Я смогу в нём видеть и говорить? – спросила Нелли.

– Сможешь – у него неплохое обзорное стекло, а внутри встроен передатчик, – ответил Люциус, – увы, только голову повернуть не сможешь.

– Ничего страшного, – сказала Нелли, – я не буду убегать.

– Всё равно будь осторожна, – улыбнулся ей Люциус.

Он надел шлем и прикрепил эту деталь к остальному костюму винтами и зажимами.

– Приём, как слышно? – ангел отошёл на некоторое расстояние.

– Отлично! – раздался голос Нелли из динамиков на шлеме, – а ты меня слышишь?

Её лицо выглядело неестественно большим за стеклом.

– Да, слышу! – хранитель поднял палец вверх, – удачи тебе.

– Спасибо. И ты береги себя.

Нелли подняла ногу, и экзоскелет повторил её движение. Хотя в нём она двигалась медленнее, чем обычно, девушка чувствовала себя в броне спокойно. Дёргая руками и ногами, она вышла из комнаты Люциуса, а сам творец экзоскелета внимательно проводил её взглядом.

В коридоре квартиры двадцать восемь царила суета – Невидимые готовились к предстоящей битве.

– Рихард, Молния, охраняйте дом и ждите дальнейших распоряжений, – командовала Арабелла, – Стиратели, идите со мной к чёрному входу!

Молния и Ясперс быстро направились к выходу из квартиры. Высокие Стиратели, грохоча и хрюкая, медленно пошли в противоположную сторону, тяжело поднимая металлические лапы. Осталась лишь Нелли. Она стояла в экзоскелете рядом с Арабеллой, и ей овладело желание сражаться и мстить.

– Я заберу доктора Грабовски и укрою его здесь, – сказала Левски, – а ты приготовься встретить сопротивление врага.

– Да, Арабелла, – обычно застенчивая Нелли стала недовольной и сердитой.

Аэроплан нёсся над улицами Последней Надежды, приближаясь к южному району города.

– Смотри! Это наша школа! – крикнула Изабелла.

– Да! Да! – ответил ей Эрнст.

И правда – в темноте проступали прямоугольные очертания оставленной на ночь школы, где учились близнецы.

– Представь, что мы прилетим на урок Гаритос на самолёте! – сказал Брат.

– Вот Коссак лопнет от зависти! – согласилась Сестра.

– А где-то там наш дом, – задумался Эрнст.

Изабелла посмотрела вправо – там, где-то вдалеке, находился их родной дом. И спали мама и папа, совершенно не подозревая о надвигающейся опасности… Сестра хотела повернуть направо, но взяла курс налево – в сторону тюрьмы. Аэроплан минул школу, пролетел над крытым рынком, а затем – мимо строго классического здания Парламента. И уже через минуту оказался у тюрьмы, которая представляла собой многоэтажную кирпичную коробку с охранными вышками по углам. Изабелла обнаружила, что самолёт готов врезаться в стену, и движением профессионального лётчика отвела его в сторону.

– Сядем на улице? – спросил Эрнст.

– Ну, а где же ещё! – ответила Изабелла. Со всех сторон были дома, и она не знала, где ещё можно посадить аэроплан.

Сестра и Брат сделали несколько кругов над освещённой фонарями улицей, примыкающей к площади перед Парламентом. Снижаясь, Изабелла посадила самолёт прямо посреди дороги, чуть не врезавшись в фонарный столб.

– Вот так, – сказала она.

– Стоять!

– Стрелять будем!

Лучи прожекторов на вышках упали на аэроплан. Из тюремного здания выбежали несколько гвардейцев д’Обстера в тёмно-синих мундирах. Стражники открыли огонь из винтовок, а Эрнст и Изабелла быстро спрятались за корпусом из прочного мэрхенландского металлопластика.

– На счёт «три», – тихо сказал Брат.

– Раз! – начала отсчёт Сестра, – два! Три!!!

Близнецы молнией выскочили из кабины и сразили гвардейцев небольшими зарядами фиолетовой силы из рук. От магии охранники размякли и повалились на брусчатку.

– Надеюсь, мы их не убили, – удручённо произнёс Эрнст.

– Нет вроде, – Изабелла посмотрела на стражников, но не смогла ничего определить, – теперь мы должны найти Грабовски.

Быстро отстегнув посохи от самолёта, близнецы приблизились к однотонной, тяжеловесной стене тюрьмы. Перед Сестрой и Братом тянулась целая вереница окон с решётками. Весь город знал, что д’Обстер держал в этом месте особо опасных «магов-демонопоклонников» и прочих врагов народа Последней Надежды.

– Может, зайдём внутрь и там посмотрим? – предложил Эрнст.

– Не вариант – они закрылись у входа и наверняка окопались там, – Изабелла бросила взгляд на отдаляющуюся входную дверь.

Они шли вдоль стены, заглядывая в высоко расположенные, зарешёченные окна.

– Похоже, он тут, – сказал Брат, остановившись у одного окна, – я увидел знакомую лысину.

Вслед за ним Сестра поднялась на цыпочки и согласилась.

– Только как мы туда доберёмся? – задумался он, – у входа, должно быть, полно охраны.

– Вспомним урок старины Люциуса, – ответил она.

Эрнст довольно усмехнулся. Он подошёл к решётке и коснулся её посохом. Аметистовое навершие не ударилось о кирпичную кладку, а, наоборот, пронзило её, словно нож – масло. Следом сквозь стену прошёл и сам Эрнст. Холод внутри стены охватил его тело, а затем отпустил, когда Брат оказался в тюремном коридоре. Эрнст поднял руку и жестом позвал Изабеллу через решётку. Сестра последовала его примеру и беспрепятственно прошла сквозь стену, как будто кирпичей вовсе и не существовало.

Камера производила неприятное впечатление – в ней было темно и сыро, а стены покрылись грязью и паутиной. Похоже, в тюрьме редко убирались. За решётчатой дверью виднелся коридор, на стене которого тускло горел электрический светильник. По полу ползали пауки, но Изабелла больше не боялась их после победы над Арахноктопусом.

– Антуан… Элеонор… это вы? – послышался мужской голос.

Он был тихим, хриплым и ослабевшим. Изабелла и Эрнст повернулись к одной из грубых кирпичных стен камеры. Грабовски внимательно смотрел на близнецов, лёжа на нарах. Некогда импозантный доктор теперь был одет в рваную и грязную тюремную робу. Он выглядел обессилевшим и почти не походил на себя прежнего, а взгляд его прежде ясных глаз, в которых сейчас отражался огонь от маленькой свечки на столике, был полон мольбы и отчаяния.

– Да, это мы, – сказала Изабелла, – мы пришли спасти вас, доктор Грабовски.

– И как он нас узнал? – недоверчиво покосился Брат.

– Он знает, что мы – это мы, вот и узнал, – догадалась Сестра.

– Быстрее! нам нужно бежать отсюда! – поторопил Грабовски, – меня принесут в жертву демону!

– Сейчас мы вытащим вас, – пообещал доктору Эрнст.

Брат и Сестра навели посохи на замок, который висел на двери, и выстрелили. Он резко вылетел, и дверь открылась. Грабовски зашевелился на нарах.

– Вам помочь? – сочувствующе спросила Изабелла.

– Не нужно – я ещё не до конца издох, – махнул рукой доктор.

Грабовски с трудом поднялся и засеменил к выходу из камеры.

– О, вот теперь я на свободе, – вздохнул он, вскинув руки, – я премного благодарен и не знаю, чем вам отплатить.

– Доктор Грабовски, – начала Сестра, – пожалуйста, скажите нам, где сейчас находится Вельзевул?

– О, вы знаете о Хозяине? – немного удивился Грабовски.

– Он тебе хозяин, значит? – насмешливо спросил Брат.

– Нет, нет – меня мэр собирался принести в жертву этому гаду, лишь бы его задобрить, – торопливо пояснил доктор, – вообще-то, я на вашей стороне. Я оказался в тюряге, потому что пытался убить д’Обстера.

– Ладно, на рассказы времени нет, – заключила Изабелла, – скажите нам, где находится этот «Хозяин» – и мы его убьём.

– Вельзевул устроил себе убежище в руинах Столицы, в Имперском Дворце, – заговорил Грабовски, – оттуда он управляет своей марионеткой, д’Обстером, и редко наведывается в сам город.

– Спасибо вам большое! – поблагодарила Сестра.

– Выходит, мы все жили с демоном под носом в полной уверенности, будто они ушли, – мыслил вслух Брат, – Неплохо.

В это время где-то вдалеке послышались выстрелы и странный шум, и в тюремный коридор вбежала Арабелла. Вслед за ней, гремя металлическими ногами, вошёл человек в скафандре с клешнями, похожем на снаряжение водолазов из книг. Из недр металлического костюма доносился непонятный гул.

– О! Инес Герцен! Какими судьбами? – обратился Грабовски к Арабелле, – а вы… Нелли? Это ты? – он удивился, узнав лицо девушки за толстым стеклом шлема, – что это ты надела?

– Мы пришли помочь вам, доктор, – ответила его ассистентка непривычно гулким голосом.

– Я отведу вас в безопасное место, где Вельзевул вам не будет угрожать, – Арабелла приблизилась к Грабовски.

– Вы знаете такое место в Последней Надежде, госпожа Герцен? – язвительно спросил доктор, – да весь город во власти этого демона!

– Доверьтесь ей, доктор, – успокоила его Нелли, – мы вас защитим.

– А как же ты, Нелли? – заволновался Грабовски, – ты пойдёшь со мной?

– Нет, я останусь помогать Брату и Сестре, – твёрдо произнесла девушка, – я справлюсь, ведь я волшебница в броне.

Доктор недоверчиво нахмурился.

– Эрнст и Изабелла, летите в руины Столицы и одолейте Вельзевула, – сообщила задание Арабелла, – Люциус уже вылетел и вам поможет.

– Дети, учтите, что Вельзевул – очень мощный и опасный противник, – перебил её Грабовски, – надеюсь, вы покажете ему!

– Мы постараемся, – стиснула зубы Изабелла.

Арабелла взяла Грабовски за руку и ушла по коридору в неизвестном направлении. А вдали послышались шаги и голоса:

– Они вон там!

– Вперёд! Вперёд!

– Идите к самолёту, – прогудела Нелли, – мы со Стирателями задержим охрану!

Изабелла и Эрнст развернулись и покинули тюрьму сквозь стену. Они не хотели ни вступать в бой с гвардейцами д’Обстера, ни умереть от их пуль. Ведь, в конце концов, стражники тоже были людьми, и им следовало сражаться на одной стороне против демонов. Поэтому Брат и Сестра побежали обратно к аэроплану, чтобы снова взлететь и сразиться с Вельзевулом, пока тот не убил их отца. Белый корпус из металлопластика был всё ближе и ближе к фиолетовым магам…

И тут двери тюрьмы снова открылись, и на улицу хлынули десятки военных и полицейских. Они стреляли по Изабелле и Эрнсту из винтовок и пистолетов, но Брат и Сестра в очередной раз ловко спрятались за бронированным фюзеляжем аэроплана.

– Стоять, колдовское отродье! – рявкнул кто-то из полицейских.

– Сдохните! – вопили люди д’Обстера.

Эрнст и Изабелла смотрели то на кабину самолёта, то на стреляющих солдат. Они не могли вылезти из укрытия и отправиться в разрушенную Столицу, пока аэроплан находился под огнём. Но, к радости близнецов, на улице появилась Нелли в экзоскелете. Её сопровождали два Стирателя, еле различимые в темноте. Большие и громоздкие биоавтоматоны, бряцая бронёй, подняли руки с множеством пушек. Красные глаза и реакторы на груди Стирателей слабо светились в ночи.

– Улетайте! Я задержу их! – крикнула волшебница Изабелле и Эрнсту.

Гвардейцы и полицейские выбрали новые цели для стрельбы, но их пули не могли пробить экзоскелет Нелли и прочную броню биоавтоматонов.

– Стиратели, активировать противопехотный режим! – приказала волшебница.

Брат и Сестра переглянулись, поразившись твёрдости и жёсткости в её голосе.

– Мы… хрр… должны… хрр… стереть всё с лица земли! – хрипя, прорычали биоавтоматоны.

Нелли отошла в сторону, и Стиратели навели руки-пушки на солдат и охранников. Из огнемётов на их запястьях вылетели огненные струи, и людей д’Обстера охватило ярко-оранжевое пламя. Гвардейцы, крича, пытались стряхнуть огонь, но вскоре он полностью поглотил их, и обугленные тела повалились на брусчатку. А те, кто избежал пламени, в панике отступали к входу в тюрьму.

Эрнст и Изабелла воспользовались моментом и сели в самолёт. Сестра завела двигатель, наблюдая, как Стиратели сжигали прибывшее подкрепление стражников.

– Нелли, не надо! – выкрикнула она, с ужасом смотря на происходящее, – они тоже люди, как и мы!

– Они бы не сказали то же самое про нас, – жёстко ответила Нелли, пока солдаты вопили от поглощающего их пламени, – они нас отвергли и за это получат по заслугам!

– Но они наши возможные союзники! – возразила Изабелла, – мы видели во сне, как они сражались с демонами! Они лишь исполняют чужие приказы!

– Нет ничего хорошего в том, чтобы безвольно исполнять приказы, – сухо и зло сказала Нелли, – летите – вам здесь делать нечего! – крикнула она Сестре и Брату.

– Мы улетим, если ты пообещаешь нам это прекратить, – сурово произнёс Эрнст, – а до этого с места не стронемся.

Нелли подумала и ответила:

– Хорошо, я уведу Стирателей, когда вам не понадобится помощь.

Аэроплан повернулся и разогнался на площади. Брат и Сестра были готовы оставить эту улицу.

Пока самолёт Эрнста и Изабеллы взлетал, Стиратели продолжили поливать улицу пылающей смесью. Оранжевое пламя поднималось над брусчаткой, освещая ночной город. Многие полицейские и солдаты бежали в страхе, наблюдая, как их товарищи превращались в живые, смертельно испуганные факелы.

– Снесите статую, – зло приказала Нелли.

Она имела в виду памятник, который стоял вдалеке, на площади у входа в Парламент. Стиратели выстрелили вдаль из тяжёлых пушек, и каменный постамент статуи превратился в крошку. Могучий «Стальной Тангейзер» наклонился и с грохотом рухнул на брусчатку, помяв цветы на клумбе. Рыцарь, который некогда издевался над первыми Братом и Сестрой, символ ненависти рождённых без магического дара к тем, кто им владел. Пусть этот памятник падёт, как и прогнивший до основания режим д’Обстера.

А Нелли с ужасом посмотрела на то, что натворила, на убитых ей и Стирателями солдат д’Обстера. Стекло её шлема залили слёзы. Она хотела воевать, хотела отомстить им… За что? За то, что родилась с волшебной силой? За жизнь, состоящую из череды унижений? Но разве они сами были в этом виноваты? За пленение Грабовски? Но его спасли, и теперь он жив и в безопасности. Месть не была выходом – Нелли сама говорила об этом Эрнсту и Изабелле недавно на Арене Страха. Она сама себя в этом убедила. Но как только Нелли получила чуть больше силы, то не удержалась и сорвалась. Люциус бы точно не одобрил сделанное ей. Сегодня выяснилось, что она была недостойна его экзоскелета.

– Стиратели, отходим! – скомандовала Нелли, – мы выполним обещание.

Неповоротливые биоавтоматоны прекратили огонь. Немногие выжившие вернулись в здание тюрьмы, не веря своим глазам. А белый аэроплан Эрнста и Изабеллы снова поднялся в ночное небо, летя навстречу архидемону Вельзевулу…

На окраине города, на обрыве стояла часовня. Молчаливые статуи мрачно взирали на окружающий её сад с каменных стен, а разноцветные витражи в гоэтических окнах потонули во тьме. Один-единственный фонарь тускло освещал часовню, сад и расположенное рядом кладбище. Поблизости не было ни души, и казалось, что всё вокруг заснуло вечным сном. Даже ворона дремала на дереве рядом со склепом, положив на бок длинный клюв.

Одинокая фигура пробиралась сквозь мрак мимо памятников и надгробий, увенчанных крестами. Это был человек, одетый в чёрный балахон с капюшоном. Он пришёл на кладбище, чтобы встретиться с одним из самых могущественных существ в этом мире. С тем, кто даровал ему всю мощь и власть, кто вознёс его до невероятных высот, и кого он недавно разочаровал.

Рядом с человеком зашуршала трава. На землю мягко приземлилась пара крупных раздвоенных копыт, похожих на козлиные.

– Бесполезный храм бесполезного Бога, – заговорило прибывшее существо гулким басом, – я сейчас стою на святой земле, и ничего со мной не происходит. Эти люди ещё поплатятся за своё высокомерие и невежество.

– Приветствую вас, о Хозяин! – торжественно произнёс человек в балахоне.

Он окинул взглядом демона сверху вниз. Порождение Ада возвышалось над памятниками. Демон был закован в чёрные доспехи из нечестивого металла, украшенные костяными шипами. В большой когтистой лапе он держал красный меч необычной формы. За спиной демон расправил кожистые крылья, демонстрируя свою власть, а его заканчивающийся шипом хвост ходил из стороны в сторону, задевая надгробия. Лицо Вельзевула было мертвенно-белым и напоминало череп. Маленькие глазки пылали бесконечной злобой, а рот скривился в усмешке. Над головой архидемона ветвились большие изогнутые рога.

– Пади ниц! – рявкнул архидемон, – пред тобой Вельзевул, Повелитель Мух!

Господин д’Обстер встал на колени перед своим повелителем. Под балахоном мэра виднелся деловой костюм. Д’Обстер понял, насколько сильно боялся Вельзевула. Несмотря на свой высокий пост, несмотря на всю власть, которой он обладал, мэр был всего лишь человеком, всего лишь смертным – даже не магом. И он не мог ничего противопоставить одному из архидемонов Ада, полководцу армии Тьмы, созданному самим Дьяволом для захвата этого мира.

– Ничтожный человечишка, – произнёс Вельзевул, – тебя погубило твоё высокомерие. Ты возомнил себя главным в этом городе и забыл, кто дал тебе всю эту власть!

– Но, Хозяин… – дрожа, залепетал д’Обстер.

– Молчать! – рявкнул Вельзевул, – ты не смог предотвратить возвращение фиолетовой силы во Вселенную, и я ещё буду слушать твои жалкие оправдания?

– Я могу ещё вам пригодиться, Хозяин, – умолял д’Обстер.

Демон загоготал, и его дьявольский хохот разнёсся по всему кладбищу. Спящая ворона вздрогнула и улетела, растворившись в ночном мраке.

– Правда? – усмехнулся Вельзевул, перебирая пальцами на левой руке.

– Я могу выполнить для вас всё, что угодно… – мэр жалобно смотрел на архидемона, – я могу принести вам жертву…

Д’Обстер ещё не знал, что Эрнст и Изабелла освободили доктора Грабовски из тюрьмы.

– Жертву? – рассмеялся демон, – скоро жертв будет много.

Самые худшие опасения мэра подтвердились. Вельзевул разочаровался в Последней Надежде и вознамерился сровнять город с землёй.

– Встань! – прорычал архидемон.

Его слуга поднялся. В водянистых глазах мэра наконец появилась надежда, что встреча с Хозяином закончится мирно.

– Ты будешь свидетелем гибели этого города и всей твоей расы, – пробасил Вельзевул, – если ты не смог выполнить поручение Тёмного Бога, то это сделаю я!

Архидемон тяжёлой поступью вышел в центр кладбища и повернулся лицом к большому склепу, украшенному изображениями летучих мышей. Д’Обстер тревожно следил за каждым его движением.

– Столько столетий люди сражались с нами, – задумчиво произнёс Вельзевул, – но в своём упрямстве и верности традициям они до сих пор не поняли, что хоронить покойников в земле – не самая лучшая мысль. Ничему история их не учит…

Мэр понял, что демон собрался сделать, но не мог ничем ему помешать. Вельзевул поднял меч и заговорил:

– Восстаньте из земли, мои воины, предвестники тьмы и хаоса!

Густой зелёный туман щупальцами расползся по кладбищу, окутав могилы и деревья. Д’Обстер закашлял, когда эктоплазма попала в его лёгкие – но не умер. На одной могиле зашевелилась земля, и из неё вылезла рука – мёртвая, серая, с облезлой кожей. Позже, разбросав растущие у надгробия цветы, показался сам зомби – полуразложившийся труп в рваном костюме, бледная тень человека, который некогда жил в городе. В покрасневших глазах мертвеца читалась лишь жажда крови и убийств. Из другого захоронения поднялся скелет – грязный, покрытый землёй костяной каркас. В пустых глазницах черепа копошились черви. Скелет выставил вперёд руки и, хрустя костями, зашагал вперёд.

Ожившие мертвецы наводнили кладбище. Зомби и скелеты резко и беспорядочно размахивали руками и ногами, то и дело натыкаясь на могилы. К ним присоединились забинтованные мумии монахов, давно погребённых в монастырских катакомбах под городом. А д’Обстер не знал, куда уйти от этой пляски смерти. Воздух наполнился трупным смрадом, и мэр с отвращением зажал нос.

– И поведёт их в бой тот, кому я дарую проклятие вампира! – провозгласил Вельзевул.

Д’Обстер услышал скрип и увидел, как упала решётка у входа в склеп. Изнутри плавно вылетел большой чёрный гроб и приземлился почти у ног мэра. Д’Обстер заметил на его крышке такой же рисунок летучей мыши, как и на склепе. Вдруг из гроба послышался стук, и опутавшая деревянный саркофаг железная цепь звонко затряслась. Крышка с треском вылетела, и мэр испуганно пригнулся. К счастью, она упала не на д’Обстера, а рядом с ним. Однако следующее впечатлило мэра ещё сильнее. Из богато украшенного гроба поднялся мертвец, который направил в сторону правителя золотистую шпагу. Он был облачён в дорогой костюм, подчёркивающий его принадлежность к старой имперской аристократии – чёрный сюртук, такие же чёрные брюки и до блеска лакированные ботинки, белая рубашка с накрахмаленным жабо, красные жилетка и галстук… В кармане сюртука лежали старинные часы с золотой цепочкой. Кроме того, мертвец носил чёрный плащ с высоким воротником. Кожа усопшего была белой, точно фарфор, а волосы – чёрными, как крылья улетевшей с кладбища сонной вороны. И у трупа д’Обстер почему-то не обнаружил признаков гниения и разложения. Мертвец выглядел бы даже красиво, если бы не ужасные красные глаза и не выступающие изо рта клыки.

Мэру в очередной раз довелось вздрогнуть. Вампир засвистел – громко, как не был способен ни один человек. Д’Обстер сначала не понял, зачем мертвец это сделал. Но затем увидел, как из глубин сада выскочил скелет лошади. Её глазницы пылали тусклым демоническим огнём, а на тонком костлявом позвоночнике покоилось седло. Вампир с помощью магии подпрыгнул в воздух и забрался на своего верного коня.

– Ияяяя! – бешено заорал мертвец, обнажив клыкастую пасть и направив шпагу вперёд.

Скелет лошади понёсся галопом по кладбищу. Он сбил копытом стоящий на пути памятник, и мраморное надгробие развалилось пополам. Увидев это, д’Обстер снова ужаснулся могуществу нежити.

– Вперёд, моё воинство! – приказал Вельзевул, – убивайте своих детей, внуков и правнуков! Я превращу этот город живых в царство мёртвых!

Беспокойные покойники медленно поплелись в сторону часовни. Кровь застыла в жилах д’Обстера, когда прямо перед ним прошёл скелет.

– Кто это здесь?

Навстречу нежити вышел кладбищенский сторож – молодой и сонный. Он наставил на мертвецов дуло ружья, думая, будто это обычные грабители. Но свет лампы открыл сторожу правду.

– Боже милостивый! Ааа! – закричал человек.

Он хотел бежать, но было уже поздно. Вампир пронзил сторожа своей элегантной шпагой, и ещё один труп упал на дорожку у входа в часовню. Лампа разбилась и погасла.

– Восстань! – Вельзевул взмахнул мечом.

Кожа убитого сторожа вмиг стала серой, а глаза – холодными и пронизанными ненавистью.

– Трепещите, смертные! – зловещим тоном произнёс архидемон, – скоро ваш город падёт, а затем – и весь этот жалкий мир!

Армия нежити маршировала, вскинув руки и переваливаясь. Ноги скелетов и зомби мяли цветы и траву на могилах. К восставшим мертвецам присоединился и кладбищенский сторож. Теперь и он шёл вместе с ними и размахивал ружьём как дубинкой – будто не зная, как им пользоваться.

– А что вы мне прикажете, Хозяин? – дрожащим голосом спросил д’Обстер, когда мертвецы покинули место упокоения.

– Отправляйся в свой дворец, ничтожество, и прими смерть с народом, которому ты так «беззаветно» служишь, – пробасил Вельзевул, – и молись своему Богу, что увидишь меня в последний раз.

Мэр д’Обстер впервые за много лет чувствовал себя потерянным. Он боязливо скрылся в темноте и поспешил к Парламенту.

Глава 11

Восстание мертвецов

Казалось, это была обычная ночь в городе Последняя Надежда. Фонари освещали тёмные улицы города. В одних домах горел свет в окнах – там люди ещё не спали, а в других он давно погас. Но никто пока не знал, что та ночь никак не могла быть обыкновенной.

Из темноты на улицы выбрался сонм мертвецов. Тощие и грязные скелеты, забинтованные мумии и зомби в рваных костюмах медленно, переваливаясь с ноги на ногу, надвигались на город живых. Они вооружились чем попало – взяли в свои костлявые руки лопаты, мётлы и швабры. Впереди всех шёл зомби в шляпе, некогда бывший кладбищенским сторожем – он единственный из всей оравы обладал огнестрельным оружием.

Несмотря на поздний час, Рыночная Улица не была совсем безлюдной. Прохожие, завидев мертвецов, размахивающих руками, бросились бежать. Посреди ночной тишины раздались крики ужаса и панические вопли.

Один зомби неведомым образом догнал несчастного прохожего в костюме и начал избивать его шваброй. Скелет ударами лопаты заколотил до смерти строителя, которому не помогла даже защитная каска. Зомби-сторож неумело, но метко выстрелил из ружья в бегущую женщину, и она повалилась на брусчатку.

А те, кто пока что выжил, не могли понять происходящее. Неужели демоны снова пришли? Неужели маги, о которых вещал мэр д’Обстер, смогли призвать своих чудовищных хозяев? Неужели Бог не смилостивился и покарал Последнюю Надежду, ибо в городе существовала пара-тройка грешников и колдунов?

В домах все выключили свет, чтобы не привлекать мертвецов. Пьер Коссак осторожно выглянул из-за края двери своего дома. При виде нежити его охватил нешуточный страх. Даже крепко сложенный друг Пьера замер за спиной Коссака, и ужас в его глазах скрывали лишь «крутые» солнцезащитные очки, которые он почти никогда не снимал.

В соседнем доме маленькая девочка из любопытства приоткрыла дверь, и от увиденного ей хотелось кричать.

– Тсс! – сказала ей бабушка, Максима Гаритос.

Внучка послушалась.

– Это нежить? – тихо спросила она.

– Да, моя милая, – ответила Гаритос, – иди к себе и спрячься, а я сейчас приду.

Девочка кивнула.

– Всё будет хорошо, – успокоила её бабушка.

Нежить дальше продвигалась по городу. Красноглазый зомби остановился и принялся раздирать цепкими пальцами кожу на голове ещё живого горожанина, чтобы добраться до вожделенных мозгов. Человек сопротивлялся и вопил, но ничего не мог сделать.

– Вперёд! Остановим их!

Навстречу мертвецам вышла армия Последней Надежды. Солдаты в тёмно-синей форме навели стволы винтовок и открыли огонь по нежити. Бывший кладбищенский сторож пытался выстрелить в ответ, лихорадочно нажимая на спусковой крючок, но у него ничего не вышло – ружьё не было заряжено.

– За Последнюю Надежду! – прокричал лейтенант, который командовал войсками.

Пули дробили кости скелетов на части и отрывали их конечности. Но мертвецы всё равно шли на живых людей, совершенно не обращая внимания на повреждения. Голова зомби-сторожа слетела с плеч, а тело продолжило брести вперёд, так же безнадёжно целясь в солдат.

А пока военные выстрелами сдерживали медленно ползущий рой нежити, зомби, прежде занятый поеданием мозгов, вдруг поднялся и с невиданной быстротой доковылял до их рядов. Солдат чуть было не выстрелил в ходячий труп, но тот сильно вцепился в ствол винтовки и выхватил оружие из его рук. В ноздри защитника города ударил резкий запах разложения. Человек застыл в страхе от нечеловеческой силы зомби, а мертвец взял винтовку солдата как дубинку и стукнул её владельца прикладом по голове.

– Какого чёрта они такие быстрые? – выругался другой солдат.

Нежить уже успела подойти к войскам почти вплотную. Люди в упор стреляли в ожившие скелеты и трупы, размахивающие лопатами, вилами и мётлами почти в опасной близости, но даже сейчас не могли их остановить. Армия Последней Надежды впервые сталкивалась с таким серьёзным противником – раньше ей доводилось сражаться только с бандитами пустошей и недовольными горожанами, которые явно не обладали способностью воскресать прямо посреди боя.

И мертвецы навязали войскам живых рукопашный бой. Солдаты кололи нежить штыками и били прикладами, при этом стараясь увернуться отударов противников. А красноглазый зомби склонился над человеком, у которого вырвал винтовку, и начал поедать его мозги. Его руки с серой, облезлой кожей стали красными от крови.

Другая группа мертвецов прорвалась к зданию Парламента. Ей дали бой элитные гвардейцы д’Обстера, оставшиеся в живых после нападения Невидимых. У входа в Парламент, рядом с упавшим памятником, генерал Вольдемар лично возглавлял оборону. Старый толстый вояка, несмотря на возраст и комплекцию, сел на белого коня и взял в руки саблю и пистолет, чтобы своим примером вдохновить солдат.

– Держать строй, солдаты! – приказал Вольдемар, – мы не отдадим мертвякам наш город!

Несмотря на огонь солдат, нежить неумолимо подступала к Парламенту. Армия мёртвых медленно плелась к генералу, будто сообразив, кто командует силами живых.

– Получай, урод! – прокричал Вольдемар, рубанув саблей по идущему на него скелету с вилами, – Жуй свинец, дохлятина!

Генерал выстрелил из пистолета в другого мертвеца, со вскинутыми руками прорывающегося к Парламенту.

У дома номер двадцать восемь с мертвецами сражались Невидимые. Огромные и невозмутимые Стиратели поливали нежить горючей смесью из огнемётов, сжигая мёртвую плоть и кость, а Нелли разрывала мертвецов клешнями экзоскелета.

– Защищайте дом! – подбадривала своих бойцов Арабелла, – они не должны пройти!

Бывшая королева выставила вперёд раскрытый зонт, словно это был щит, и бросала в мертвецов сгустки магической энергии.

– Вперёд! – прокричала Нелли, клешнями дробя кости скелета.

Рихард сражался с нежитью с помощью своего волшебства. Невидимый бросил магический заряд в голову скелета, вооружённого метлой, и череп звонко отскочил от его костлявой шеи. Рихард довольно улыбнулся, даже в бою сохраняя свой обычный жизнерадостный вид.

В это время Молния жарила врагов молниями из рук. Волшебница нахмурилась и сосредоточилась, а длинные волосы развевались на ветру. Электрические разряды, срывающиеся с пальцев Молнии, остановили бегущего на неё скелета с лопатой наперевес и повалили его на брусчатку.

Местный пьяница Ханс подошёл к одному из скелетов. Казалось, автомеханик не воспринимал происходящее всерьёз.

– Ты меня уважаешь? – заплетающимся языком спросил он у мертвеца, держа в руках бутылку шнапса.

Скелет к нему повернулся и что-то прохрустел зубами.

– Да он меня не уважает! – заключил пьяница.

И со всего размаху ударил скелета бутылкой по черепу. Мертвец повалился на землю, чтобы попасть под поглощающее пламя Стирателей, а Ханс с гордостью захохотал.

– Эх, я аж до скелетиков допился, – закричал он на всю улицу, – слава Богу, хоть не до чёртиков…

Дома Пересов и Грабовски находились на окраине города, у самого склона горы, поэтому вторжение мертвецов их не затронуло. На всей той улице по-прежнему царило ночное, сонное спокойствие. Даже фонари у входа в дом Грабовски были выключены – ходили слухи, что доктор в нём давно не появлялся.

Но чары Вельзевула не могли найти покоя. Они расползлись по городу, выискивая мёртвую плоть и кость, и наделяли её бледным подобием жизни. Так заклинание демона нашло скелет, который доктор Грабовски поставил на первом этаже своего дома, чтобы объяснять анатомию человека и отпугивать незваных гостей.

Неподвижный костяной каркас вдруг зашевелил руками, протянул их вперёд и сдвинулся с места. Внутри скелета резко пробудилось желание громить и уничтожать всё живое на своём пути. Услышав мрачный зов Вельзевула, костяной новобранец распахнул дверь дома Грабовски и неуклюжей, но решительной походкой выбрался на улицу.

А на Марктштрассе солдаты никак не могли одолеть мертвецов. Мумия монаха, которой выстрелом снесло голову, подняла её своей забинтованной рукой. Её красные глазки до сих пор злобно смотрели на живых. Не чувствуя боли, тело мумии вернуло голову на шею и продолжило свой шаг, как будто прежде с ним ничего не произошло.

– А они живучи, эти чёртовы твари! – сказал кто-то из солдат.

– Броню не заказывали?

К счастью для людей, прибыло подкрепление. Военный автомобиль, покрытый стальной бронёй, с рёвом выехал на Рыночную Улицу. Его светящиеся фары напоминали глаза чудовища. На башне бронеавтомобиля заработал пулемёт, и солдаты воспрянули духом и стали активнее отстреливаться от мертвецов. Град огня прошёл по рядам нежити, выкашивая зомби и разрывая скелетов на части.

– Ура! – обрадовались бойцы, – победа близка!

Однако нежить и не собиралась сдаваться. На улицу выскочил скелет коня, чьи глаза пылали невыносимым адским пламенем. На нём восседал мертвец, выглядящий как бледный человек в богато украшенном чёрном костюме. За его спиной развевался плащ, а в руке в белой перчатке он держал элегантную шпагу.

– Да начнётся бойня! – пролаял труп, обнажив рот с клыками.

Мумия, разодранная в клочья, поднялась с брусчатки и начала восстанавливаться снова. Скорее всего, она ожила потому, что находилась ближе всех к вампиру.

– Что за… – солдаты чувствовали смесь удивления и ужаса.

– ААААА! – проорал вампир.

Он поднял шпагу и направил своего коня в лобовую атаку. Мёртвые копыта с громким стуком понеслись по брусчатке.

– Сосредоточиться! – скомандовал сержант, – огонь по всаднику!

Все солдаты выбрали своей целью вампира. Но пули не причиняли мертвецу вреда и лишь рвали его изысканную одежду. Даже пулемётная очередь бронеавтомобиля была совершенно бесполезна против командира нежити.

– Какого…

Солдаты не верили своим глазам. Конь вампира головой поддел бронеавтомобиль, и его передние колёса поднялись в воздух. Тяжёлый броневик перевернулся и с оглушительным грохотом упал на землю. Все стёкла вылетели и рассыпались на мелкие осколки. Для находившихся внутри солдат машина стала железным гробом.

– Боже мой, как такое вообще возможно? – стреляя по мертвецам, недоумевал рядовой на улице.

И не один вампир удивил силы Последней Надежды. Порванная из пулемёта армия нежити зашевелилась и возобновила своё шествие. Скелеты, зомби и мумии неуклюже заковыляли, на ходу прикрепляя оторванные руки, ноги и головы.

– Отступаем! – лейтенант принял трудное решение, – мы уже ничего тут не сделаем.

Мертвецы на Марктштрассе полностью восстановились и выглядели почти как новенькие. Будто никакое оружие их не брало…

Невидимые сражались с нежитью более успешно. Магия обездвиживала мертвецов, а пламя Стирателей сжигало их навсегда.

– Продержитесь ещё немного! – говорила Арабелла.

Из её руки вырвался луч ослепительно-синей энергии и сразил скелета наповал.

– Нам нужно помочь войскам, – она обратилась к Нелли, – сами они не справятся.

– Хорошо, Арабелла, – ответила волшебница.

Теперь Нелли рвалась в бой с мертвецами. Она хотела искупить свою вину за произошедшее перед тюрьмой, за это помутнение рассудка. А ещё Нелли думала о Люциусе. Где же сейчас ангел? И где Эрнст и Изабелла?

– Молния, Рихард, охраняйте дом! – велела Арабелла, – Стиратели, выдвигаемся!

И вместе с Нелли и биоавтоматонами она отправилась к Парламенту.

Размахивая импровизированным оружием, мертвецы преследовали отступающих и отстреливающихся солдат на Марктштрассе.

Спасение пришло с воздуха. Низко над улицей белой молнией пролетел аэроплан. Сдвоенный пулемёт на его хвосте застрочил в направлении мертвецов.

– Есть! – воскликнул Эрнст, который управлял оружием.

Выпитый жидкий курс управления самолётом подсказывал ему, как нужно стрелять. Брат будто бы слился с оружием, он чувствовал себя и пулемёт единым целым. А за его спиной Сестра управляла аэропланом почти как настоящий ас. Изабелла интуитивно понимала, когда нужно снизиться, чтобы Эрнст открыл огонь по мертвецам.

Нежить пала, сражённая выстрелами, и теперь у неё исчезло желание встать – пули ангела оказались намного эффективнее обычных.

– Интересно, у Люциуса есть зелье для подготовки к экзаменам? – спросил Эрнст Изабеллу, пытаясь перекричать шум двигателя аэроплана.

– Надеюсь, что есть, – ответила Брату Сестра.

– Догоним его? – предложил Эрнст, глядя на вампира на скелете лошади.

Сестра повернула аэроплан так, чтобы Брат мог выстрелить в вампира. Однако мертвец хищно оскалил зубы и исчез в тени, словно его там и не было.

– Приземлимся? – в голове Эрнста появилась идея.

– Зачем? – откликнулась Изабелла.

– Население Последней Надежды должно узнать, что их спасли маги, – пояснил Брат, – чтобы поменьше верили пропаганде д’Обстера!

– Но время поджимает! – возразила Сестра, – нам нужно найти Вельзевула!

– Мы остановимся ненадолго, – Эрнст не хотел задерживаться.

– Ладно! – всё же согласилась Изабелла.

Зов Вельзевула привёл вампира к площади перед зданием Парламента, где разгорелась битва между солдатами и нежитью. Гвардейцы мэра сдерживали мертвецов, но никак не могли их одолеть.

– Они повсюду! – в панике проорал рядовой.

– Так и пали повсюду! – в ответ рявкнул Вольдемар, сражаясь с нежитью верхом на коне.

– Ты! – прорычал вампир и указал шпагой на генерала.

Вольдемар повернул к нему лошадь.

– Хочешь сдохнуть? – громко спросил генерал.

Упитанный вояка выстрелил из пистолета, но пуля не повредила вампира. Мертвец ухмыльнулся и резко уколол шпагой коня Вольдемара. Лошадиная туша упала замертво, а генерал выпал из седла и приземлился рядом с поверженным скакуном. Некогда бравый Вольдемар задрожал от страха. Над ним навис вампир, который восседал на лошади с горящими глазами, и на лице мертвеца читалась лишь жажда крови. Его, Вольдемара, крови.

– Смерть заберёт тебя! – рявкнул вампир.

Генерал затрясся и инстинктивно пополз к постаменту, оставшемуся от «Стального Тангейзера». Вампир занёс шпагу над Вольдемаром и собрался нанести удар. Но в этот момент сверкнула синяя вспышка, и оружие мертвеца перекрестилось с жёлтым зонтиком.

– Я убью тебя! – в гневе выпалил вампир, глядя на новоприбывшую.

– Не сможешь, – спокойно ответила женщина с зонтиком.

Вольдемар узнал в ней Инес Герцен, которая нередко посещала балы в Парламенте. Генерал несильно удивился, что она оказалась волшебницей. Вампир снова сделал выпад шпагой, но колдунья его снова парировала. Затем Инес сама пошла в наступление. Из наконечника её зонта вылетел синий заряд магической энергии, который выбил мертвеца из седла. Используя тёмную магию, вампир мягко приземлился на брусчатку. Он «выжил», но этого нельзя было сказать о коне. Теперь кости животного неподвижно лежали на земле, а огонь в глазницах вытянутого черепа к радости Вольдемара погас.

Однако вампир не сдавался. Он размахивал шпагой перед Инес, скаля зубы и крича что-то нечленораздельное. А правая рука волшебницы вместе с зонтом вдруг засияла синим светом. Это свечение было ослепительным, сжигающим и явно потусторонним. Вампир застыл в ужасе и трепете, ведь он только что узрел силу, которая могла победить нежить и которой он, могучий воин мёртвых, не мог ничего противопоставить. И Инес выстрелила из зонтика сгустком этой магии, которая принадлежала совершенно иной реальности, и уничтожила вампира.

– Так его! – радостно выпалил Вольдемар.

Его тело легло рядом со скелетом коня, а глаза стали такими же, как прежде – красный безумный огонь покинул их.

Синий свет тоже погас, и рука Инес снова стала нормальной, человеческой. Колдунья подошла к генералу Вольдемару, который лежал у пьедестала. Толстый и усатый министр обороны Последней Надежды выглядел обессилевшим. Его некогда чистый и приглаженный серый мундир теперь стал грязным и побитым. Инес протянула Вольдемару руку. Генерал сначала не хотел её брать, но всё же согласился и поднялся с помощью волшебницы, поразившись её физической силе.

– Спасибо вам… э… Инес, – растерянно произнёс Вольдемар.

На площадь прибыло неожиданное подкрепление – человек в скафандре как у водолазов и странные высокие фигуры, на чьих руках крепилось множество пушек.

– Стиратели, очистите город от нежити! – из-под круглого шлема «акванавта» раздался женский голос.

– Стереть! Уничтожить! – прохрипели существа, которые никак не могли быть людьми.

Они запустили огнемёты, и скелеты с зомби утонули в очищающем огне. А женщина в скафандре тем временем обезглавила зомби клешнёй. Его голову и шею окутала зеленоватая эктоплазма.

– Я не пойму, они на нашей стороне или как? – спросил один солдат другого.

– Сейчас – на нашей, – ответил его товарищ.

И Вольдемар с ним вынужденно, но согласился.

Высоко над сражающимися людьми и мертвецами, на балконе здания Парламента стоял господин д’Обстер. Ветер безжалостно трепал редкие седые волосы мэра, который взирал, как его город поглотили война и хаос, как его войска вместе с магами теснили мертвецов… Д’Обстер понимал, что наступило начало его конца, что он находился между молотом и наковальней, именуемыми Вельзевул и Арабелла Левски. Теперь или нежить уничтожит город, и тогда Хозяин убьёт своего нерадивого слугу, или цепные псы-мутанты Арабеллы победят, а она захватит власть. Ту власть, о которой д’Обстер мечтал, пока был скромным и невзрачным на вид, но очень целеустремлённым служащим тайной полиции. Ту власть, которую он держал в своих руках любой ценой за девять лет правления. И мэр так просто не отдаст то, что приобрёл с таким трудом. У д’Обстера остался ещё один шанс, ещё один козырь в рукаве. Понимая это, мэр резко развернулся и скрылся за дверью своего кабинета.

Д’Обстер торопливо включил свет в кабинете и подошёл к массивному деревянному комоду, на котором стояла модель броненосца времён Третьей Великой войны. Мэр открыл один из ящиков, достал оттуда револьвер – небольшой и изящный – и зарядил оружие. Существовал лишь один способ, лишь один шанс загладить вину перед Хозяином и доказать ему свою верность. Д’Обстер собрался убить тех, чьё возвращение он не смог предотвратить. Убить Брата и Сестру.

Множество солдат окружило странную летающую машину, приземлившуюся на Марктштрассе. Защитники Последней Надежды желали увидеть лица тех, кто спас их – и город.

– Кто же это такие? – не понимал один солдат.

– В нашей армии нет самолётов! – заметил другой.

Брат и Сестра вышли из кабины и спустились к людям. На Рыночной Улице царил беспорядок. Раненые и убитые лежали на брусчатке вперемешку с останками нежити. У крытого рынка находился перевёрнутый броневик. Эрнст и Изабелла видели лица солдат, молодые и старые лица людей, которые охраняли свой город от нежити. Уставшие, но довольные тому, что мертвецов можно одолеть.

– Это же… Брат и Сестра! – тихо сказал боец, увидев фиолетовые плащи.

– Точно они…

Изабелла и Эрнст ощутили исходящие от людей любопытство, удивление, благодарность – и дикую, первобытную неприязнь к магам. Некоторые солдаты были в явном замешательстве и словно не могли соотнести увиденное с речами, которые д’Обстер произносил с трибун.

– Приветствую, Брат и Сестра! – сказал лейтенант с окладистой бородой, – мы благодарим вас за наше спасение! – в его голосе, несмотря на военную выправку, чувствовалась нерешительность.

Близнецы осмотрелись по сторонам. Из домов постепенно выходили люди, понимая, что опасность миновала. Горожане Последней Надежды разглядывали аэроплан и две фигуры в фиолетовых плащах с неподдельным интересом и любопытством. В толпе были самые разные люди. Продавцы, учителя, рабочие, чиновники, полицейские.

Эрнст и Изабелла нашли там и знакомые лица. Из одного дома вышли Максима Гаритос с девочкой, а из соседнего – Пьер Коссак и его крупный друг в солнцезащитных очках. Люциус был прав – никто не узнал в Эрнсте и Изабелле Антуана и Элеонор Перес. Сейчас близнецы не были рады своим врагам, но надеялись, что теперь те изменят своё мнение хотя бы о Брате и Сестре.

Военные медики помогали раненым. Они клали выживших на носилки и оказывали им первую медицинскую помощь. А Эрнста и Изабеллу окружили гражданские. Фиолетовые маги. ловили множество взглядов. И добрых, и злых, и испуганных, и благодарных. И слышали, что говорили люди:

– Это же Брат и Сестра…

– Не может быть…

– Неужели они вернулись?

– Где они пропадали раньше?

– Может, они сами призвали эту нежить?

– Мутанты!

– Грязные маги!

– Вы молодцы!

– Спасибо вам!

Изабелла слышала со всех сторон шум голосов, но понимала, что скоро надо выступить самой. Она собралась с силами и громко произнесла:

– Мы Брат и Сестра! Нежить и демоны вернулись в наш мир, но и мы тоже снова здесь! И теперь этот город под нашей защитой!

– Вы можете спать спокойно, граждане Последней Надежды! – подхватил Эрнст, – мы не враги вам, а союзники и защитники. И сегодня мы спасём вас от демонов!

Эти слова породили и радостные возгласы, и насмешливое улюлюканье. Кто-то из народа поверил близнецам, а кто-то – нет. Солдаты активнее всех поприветствовали их возвращение – ведь теперь они сами узнали, как тяжело бороться с нежитью.

Посреди криков толпы Изабелла и Эрнст услышали пронзительный детский визг. К маленькой девочке приближался кадавр из частей тел нескольких мертвецов. На шее скелета болталась голова мумии, а вместо левой ноги у него была рука, которая до сих пор сжимала лопату.

– Жоржетта! – раздался неестественный вопль Максимы Гаритос.

Брат и Сестра среагировали быстро. В их руках вспыхнули заряды фиолетовой энергии, и они пустили сгустки в чудовище. Костяной монстр рассыпался на кусочки, а девочка до сих пор плакала и испытывала страх. Эрнст и Изабелла подошли к Жоржетте, чтобы её успокоить. Девочка вскоре перестала плакать, и её настроение стало лучше.

– Благодарю вас, – обратилась к близнецам Максима Гаритос, – вы спасли моей внучке жизнь.

Брат и Сестра переглянулись. Неужели та девочка была внучкой их нелюбимой учительницы? Впрочем, личное сейчас не имело значения – близнецам следовало оберегать от демонов весь город.

– Не нужно благодарности, – спокойно ответил Эрнст, – это наша работа.

– Вы ведь Эрнст и Изабелла, да? – на всякий случай спросила Максима, – выходит, я была неправа на ваш счёт.

Близнецы удовлетворённо улыбнулись – когда ещё можно услышать подобное от учительницы, которая терпеть не могла Брата и Сестру и магию вообще? Но внезапно они оба почувствовали резкую головную боль. Что-то заставило Изабеллу и Эрнста закрыть глаза, и их взор окутала кроваво-красная дымка. В ней предстали очертания папы, которого сразила молния из сверкающего красным светом меча Вельзевула. Резко открыв глаза, Сестра и Брат вернулись к реальности. Они посмотрели на собравшихся людей, и Эрнст сказал:

– Извините, но у нас остались неоконченные дела. Нам нужно осмотреть весь город в поисках уцелевших мертвецов. Поэтому нам надо лететь.

Фиолетовые маги быстро запрыгнули в кабину самолёта и завели его. Люди отошли в сторону, чтобы аэроплан смог разогнаться. И вскоре Брат с Сестрой под шум толпы взлетели над ступенчатыми фасадами и башенками Последней Надежды и со всей скоростью устремились к дому своих родителей. Хоть бы Вельзевул ещё не убил папу, хоть бы у близнецов остался шанс помешать демону…

– О, это Люциус! – воскликнула Изабелла.

Рядом с аэропланом пролетел чернокрылый ангел, который почти слился с мрачным ночным небом. В руках Люциус держал обвитый змеёй крест.

Скелет из комнаты доктора Грабовски зашагал к дому, в котором прятались живые. Теперь он был единственным, кто остался от армии нежити.

На кухне горел свет. Хорхе Перес видел оживший скелет, который направлялся к его дому во мраке ночи, а Жаклин Перес стояла за спиной своего мужа и крепко держалась за его плечи.

– Всё будет хорошо, Жаклин, – успокоил жену папа Перес.

Он посмотрел на неё и увидел, что она плакала.

– Я надеюсь, Антуан и Элеонор сейчас в безопасности, – переживала Жаклин, – что они спрятались на своих курсах…

– Я уверен, что с ними всё в порядке, – заверил её муж.

Он направился к выходу, но Жаклин его не отпускала.

– Отпусти меня, – сказал Хорхе, – я знаю, что делать. И выключи свет.

Мама Перес взволнованно кивнула.

Папа Перес достал из кладовой старое охотничье ружьё, зарядил его и вышел на порог. Скелет, завидев живого, оживился и ускорил шаг. Хорхе принял боевую стойку, закрыл левый глаз, прицелился сквозь очки и метким выстрелом снёс скелету голову. Разбитый череп мертвеца покатился по улице словно мяч.

– Эх, всё-таки в армии меня хоть чему-то научили! – вздохнул папа Перес.

Но скелет, несмотря на отсутствие головы, всё равно шагал в сторону Хорхе, угрожающе поднимая и опуская костлявые руки. Папа Перес взял патроны и собрался снова зарядить ружьё, но скелет успел дойти до него раньше. Хорхе быстро отпрянул от костлявого мертвеца, который шевелил руками прямо перед его лицом.

И тут прямо рядом с папой Пересом прожужжала пулемётная очередь. Хорхе посмотрел вверх и увидел белый аэроплан, который открыл огонь по скелету. Пулемёт раздробил мертвеца на маленькие косточки, которые теперь были разбросаны на улице.

Изабелла посадила самолёт у своего дома. Вместе с Эрнстом они взяли посохи, чтобы достойно встретить демона, и подбежали к папе, который стоял с винтовкой у порога дома. Брату и Сестре было хорошо – они выяснили, что их отец ещё жив и здоров.

– Па… господин Перес, с вами всё в порядке? – тревожно спросила Изабелла.

Он стоял перед домом почти как в видении – и это сильно беспокоило её.

– В полном, – ответил папа, – а откуда вы знаете мою фамилию? Вы же Брат и Сестра? – спросил он.

Фиолетовые плащи и посохи были хорошо ему знакомы – с раннего детства Антуан и Элеонор их рисовали и постоянно ему показывали. Но сейчас отец смотрел в упор на своих детей и никак не мог их узнать из-за магии, наложенной на костюмы. Конечно, так было лучше ради безопасности всех, но Сестра и Брат ощутили, как между ними и родителями начала расти невидимая – и непробиваемая – стена отчуждения.

– Да, мы вернулись, – сказал Эрнст, – демоны и нежить снова угрожают Последней Надежде, и наш долг – остановить их.

– Спасибо, что спасли меня и мою жену, – произнёс папа.

– А где она сейчас? – сыну стало интересно, где находилась мама.

– Она в доме, – ответил Хорхе Перес.

Брат и Сестра обрадовались, что их мама тоже была в безопасности.

– Мои дети без ума от вас, – добавил папа.

– Вам будет, что им рассказать, господин Перес, – улыбнулась Изабелла.

– Это точно. Только я не знаю, где они сейчас.

– С ними всё хорошо, господин Перес – даю слово, – с горечью произнесла Сестра, – мы с городской армией победили нежить в центре города, и больше вам она не угрожает.

Папа Перес задумался.

– Но опасность ещё не миновала – демон, который поднял мертвецов, жив и может прийти сюда в любую минуту, – напомнил Брат, – поэтому, господин Перес, идите домой и вместе с женой спрячьтесь как можно лучше.

– Вас понял, командир, – усмехнулся папа.

Эрнст удовлетворённо кивнул.

– Теперь полетели за демоном? – спросил он Изабеллу.

Вот только демон прибыл сам – огромный и закованный в чёрные доспехи. Онспустился с неба и и расправил свои кожистые, как у дракона или летучей мыши, крылья. За ногами демона, заканчивающимися копытами, ходил из стороны в сторону хвост, увенчанный шипом. Чёрная броня, из пластин которой выступали костяные шипы, будто поглощала свет вокруг. У порождения Ада были большие когтистые руки, и в одной из них он держал прозрачный красный меч угловатой формы. На плечах демона покоилась маленькая белая голова с большими изогнутыми рогами. Каждая черта его лица, начиная с бездонных чёрных глаз и заканчивая морщинами на белой, обвислой коже, была переполнена ненавистью ко всему этому миру. Увидев демона, папа Перес благоразумно отошёл назад, а Эрнст и Изабелла приготовили посохи и насторожились.

– Фиолетовая сила… – зловещим басом произнёс Вельзевул, –я не видел её очень давно!

Глава 12. Финал

Архидемон

– Глупые Брат и Сестра, – пробасил Вельзевул, полководец демонов в мире Пяти Рас, – похоже, именно этот смертный вам очень дорог?

Архидемон стоял рядом с домом Грабовски и злобно усмехался, глядя на людей сверху вниз – в точности как в видении. И сердцебиение Эрнста и Изабеллы участилось – они поняли, что настал решающий момент.

– Ничтожный человечишка! – архидемон повернулся к их папе, – ты ещё многого не знаешь, но тебе знать и не положено!

Он надвигался на Хорхе Переса, медленно поднимая копыта. Отец Брата и Сестры был настолько напуган, что охотничье ружьё, из которого он стрелял по скелету, выпало из его рук. В ужасе перед архидемоном папа Перес пятился назад, к дому, быстро и тяжело дыша. Архидемон поднял огромные руки. Его прозрачный меч, шипя, засветился неестественным красным сиянием и вспыхнул, словно факел пылающей демонической энергии.

– УМРИ! – прокричал военачальник Ада, направив остриё меча на папу.

– Сначала сразись с нами, Вельзевул! – одновременно перебили демона Изабелла и Эрнст.

Брат и Сестра встали перед архидемоном и подняли посохи с аметистовыми навершиями, которые засияли от накапливающейся фиолетовой силы.

– Какая храбрость! – насмехался Вельзевул, – теперь я убью и вас!

Он широко расправил кожистые крылья, и одно из них даже задело фонарь на стене дома Грабовски. Меч архидемона засветился ещё ярче – внутри оружия зародилась молния, готовая испепелить Брата и Сестру. Но Вельзевул не выполнил свою угрозу и вместо этого замер, будто каменная статуя. Могучие руки полководца Ада вдруг повисли в воздухе, а шипастый хвост перестал ходить из стороны в сторону. Архидемон лишь водил маленькими злобными глазками, пытаясь понять, что же с ним произошло.

– Смотри! – удивилась Изабелла, – он не двигается!

Сестра и Брат опустили посохи, но не рассеяли накопившуюся в навершиях фиолетовую энергию. Папа Перес, нервно мигая, смотрел на Вельзевула. Человек, волей случая оказавшийся в центре боя, тоже недоумевал, почему демон вдруг остановился.

– Что же с ним случилось? – повис в воздухе вопрос Эрнста.

И тут из ночной тьмы на улице появилась Арабелла. Волшебница непрерывно водила в воздухе зонтиком – так она создавала магическое поле, которое жёлтой дымкой окутало Вельзевула.

– Арабелла? – обратился к ней Брат, – Что ты сделала?

– Я ненадолго заморозила Вельзевула во времени, – пояснила Левски, – думаю, нам следует поменять некоторых действующих лиц.

Воспользовавшись бездействием демона, Изабелла предупредила папу:

– Господин Перес! Уходите отсюда! Скоро здесь будет опасно!

Папа, недолго думая, укрылся за стенами дома и запер дверь – спорить со словами фиолетовой волшебницы было сложно. В это время на улице появился ещё один человек – невысокий мужчина в деловом костюме. Эрнст и Изабелла, к своему изумлению, узнали в нём мэра д’Обстера. Правитель города сейчас выглядел далеко не так уверенно, как на фотографиях и в пропагандистских фильмах. Его редкие седые волосы были растрёпаны, а лицо исказила ярость. Резким движением д’Обстер достал маленький револьвер и нацелил его на Брата и Сестру.

– Значит, если умрёт один, то умрёт и другой? – выпалил мэр совершенно не своим голосом, – сейчас мы это проверим!

– Я остановлю его! – Арабелла взмахнула рукой.

Д’Обстер направил дуло на Эрнста и нажал на спусковой крючок, но случилась осечка. Он попробовал выстрелить ещё несколько раз, однако оружие предательски не слушалось владельца. Осознав свою беспомощность перед фиолетовыми магами, д’Обстер решил заговорить:

– Скажите мне, каково это – предать свой город! – мэр брызгал слюной, – свою родину, народ, с которым вы выросли!

– Это ты всех предал! – горячо возразил Брат, – ты всем нам врал! Изображал патриота, а сам продался демонам!

– И почему вы спелись с этими уродами и отвергли нормальное человечество? – продолжал д’Обстер, проигнорировав слова Эрнста, – это какими же коврижками ведьма Левски вас приманила?

Мэр города откровенно бредил. Эрнст бросил на него презрительный взгляд и ответил:

– Здесь только один урод – моральный.

– И это ты, д’Обстер, – добавила Изабелла.

Арабелла едва заметно улыбнулась.

– Вы смеете так разговаривать со своим мэром? – рвал и метал д’Обстер, – это же абсолютное неуважение к власти! Интересно, а ваши родители знают, кем вы себя возомнили? Знают, что вы пошли против всего, что им дорого?

Сестра и Брат вскипели от гнева. В набалдашниках их посохов ярче засверкала фиолетовая магия.

– Пора закончить эту комедию, – сухо произнесла Арабелла.

Она взмахнула зонтиком, и Вельзевул снова зашевелился. Изабелла и Эрнст осторожно следили за архидемоном, но он не обращал внимания ни на них, ни на Арабеллу. Теперь его интересовал только мэр.

– Д’Обстер! – пророкотал Вельзевул, – ты поклялся не вмешиваться!

Меч архидемона угрожающе запылал в ночи с новой силой, и зрачки водянистых глаз мэра широко раскрылись. Похоже, правитель города догадывался, что Вельзевул с ним собрался сделать, и это ему было ему совсем не по душе.

– Х-хозяин, я с-сейчас вам всё объясню, – подобострастно залепетал мэр.

Он говорил быстро и запинался, загнанный в угол. Папа Перес заворожённо наблюдал за происходящим через окно на кухне. А Вельзевул лишь залился дьявольским хохотом. Архидемон поднял левую лапу, и мэр поднялся невысоко над землёй. Д’Обстер исступлённо завопил и задрыгал руками и ногами, потеряв равновесие, но не мог упасть на землю из-за магической хватки своего «Хозяина».

– УМРИИИ!!! – по всей улице пророкотал голос Вельзевула.

Архидемон поднял свой пылающий меч к небу и смерил мэра злобным взглядом. Из острия дьявольского клинка вырвалась красная молния и ударила в голову беспомощного, барахтающегося д’Обстера, и тот закричал от невыносимой боли. Тело некогда самого могущественного человека в городе рассыпалось в прах, который следом быстро испарился, оставив лишь одну одежду. Строгий и простой на вид, но сшитый лучшими портными из лучших тканей костюм мэра медленно упал на брусчатку без малейшего намёка на своего владельца. А демон-полководец, убив д’Обстера, развернулся к своим врагам – Арабелле и фиолетовым магам:

– Я разобрался со своим нерадивым слугой, а теперь разберусь и с вами! Моё имя Вельзевул, Повелитель Мух, и сейчас вы поймёте, насколько я страшен в гневе!

Архидемон быстро зашагал в их сторону, гремя копытами по брусчатке. Он взмахнул мечом и разрубил фонарный столб, так не вовремя оказавшийся на пути. К Изабелле и Эрнсту вернулся страх, который отступил после счастливого спасения папы. Только что Вельзевул зверски и без особого труда расправился с д’Обстером, и ничто не мешало архидемону применить те же приёмы и против близнецов, которые прежде недооценивали столь сильного противника.

– Садитесь в самолёт! – крикнула им Арабелла, – уведите его подальше от города!

– Хорошо!

Пока Вельзевул пытался догнать Сестру и Брата, они быстро запрыгнули в аэроплан. Изабелла завела двигатель, а Эрнст приготовил сдвоенный пулемёт на хвосте. Свои посохи близнецы снова закрепили на бортах.

– Я защищу город! – сказала Арабелла, – за родителей не беспокойтесь – я сотру им память!

– Спасибо, Арабелла, – ответила Изабелла.

Сестра развернула самолёт и использовала улицу как взлётную полосу. Вельзевул перешёл на бег и погнался за аэропланом, размахивая мечом. Эрнст открыл огонь по архидемону из пулемёта. Это ненадолго задержало врага, пусть и не причинило особого вреда его броне, выкованной в кузнях Ада. Вскоре самолёт оторвался от земли и взмыл в тёмное небо Последней Надежды. Вельзевул взмахнул крыльями и полетел за близнецами следом. Арабелла же еле заметно взмахнула жёлтым зонтиком и покинула улицу.

Хорхе и Жаклин Перес осторожно открыли дверь и вышли из дома. На улице было тихо и безлюдно. Только у входа в дом почему-то лежали человеческие кости, ружьё, костюм и револьвер, а фонарный столб напротив жилища Грабовски оказался разрублен пополам.

– Что это? – взволнованно спросила мама Перес, – что здесь вообще произошло?

Она невольно вскрикнула, увидев поближе кости, которые остались от ожившего скелета.

– Я не знаю, – пожал плечами папа, с удивлением разглядывая своё ружьё.

– Это костюм д’Обстера, – сдавленно охнула мама, – хотя не может такого быть.

– Точно не может – мало ли в городе костюмов, – ответил папа, – главное, что всё хорошо.

– Слава Богу, – улыбнулась мама.

Пересы нежно обняли друг друга. Что-то им подсказывало, что беда, если и случилась, то давно миновала.

Изабелла вела аэроплан среди облаков. Она пробиралась сквозь мглу, уводя Вельзевула подальше от города. Архидемон устремился за самолётом по воздуху, размахивая крыльями. Его чёрные доспехи сливались с ночным небом, но красный меч ярко сиял во мраке. Поэтому Эрнст тут же заметил полководца, когда тот настиг близнецов и был уже в той близости от хвоста самолёта, которая уже через несколько секунд станет опасной.

– Получай! – Брат обрушил на Вельзевула пулемётную очередь.

Патроны, изготовленные Люциусом, градом накрыли архидемона. Но они лишь отскочили от толстой брони Вельзевула, и он только разозлился на Эрнста и Изабеллу, словно на назойливых насекомых.

– Я уничтожу вас! – прорычал демон.

Он ускорился и протянул руку с мечом к аэроплану. Оружие Вельзевула вспыхнуло ярче и стало похожим на факел.

– Он догоняет нас! – крикнул Эрнст Изабелле.

– Не сможет! – бросила Сестра.

Она повысила скорость, однако это не помогло – Вельзевул оказался намного быстрее в небесах, чем на земле. Брат до сих пор стрелял по архидемону из пулемёта, но это не помогало даже задержать противника, чей пылающий меч был совсем недалеко от корпуса аэроплана…

Но близнецам помог их ангел-хранитель. Паря в небе, Люциус сделал выпад крестом в сторону Вельзевула. Архидемон вынужденно отвлёкся и отбил атаку бывшего архангела мечом, красный дьявольский огонь внутри которого потонул в ярко-жёлтой вспышке божественного света.

– Я сдержу его! – Люциус каким-то образом перекричал шум ветра и рёв самолётного двигателя.

– Спасибо, Люциус! – отозвался Эрнст.

– Ты смеешь мешать мне, ангел? – прогремел бас демона, – я уничтожу тебя!

Чёрное небо озарили красные и жёлтые вспышки – это Люциус и Вельзевул кружили в воздухе и обменивались ударами. Ангел стрелял энергией Света из креста, а демон пускал молнии из меча. Но победитель был неясен. Адская броня Вельзевула поглощала ослепляющие сгустки, а тёмные молнии исчезали в сиянии креста Люциуса.

А аэроплан Изабеллы и Эрнста отдалялся от демона и ангела, летя дальше к руинам Столицы. Внизу под близнецами в темноте проносились развалины домов – всё, что осталось от некогда великого города Священной Империи Людей. Изабелла вела самолёт, а Эрнст, сидя в кабине стрелка, наблюдал за сражением вдалеке, за всполохами света в небе. Хоть бы Люциус победил…

– Ты мне не помеха, жалкий ангел! – даже на таком расстоянии близнецы слышали голос архидемона.

Жёлтый огонёк креста Люциуса устремился вниз под тяжестью чёрного пятна Вельзевула.

– Люциус! – выпалил Эрнст, – мы вернёмся за ним!

Люциус был не просто ангелом-хранителем близнецов, но ещё и их другом. И они не могли его оставить на растерзание архидемону.

– Да! – ответила Изабелла, которая вцепилась в штурвал, – но мне сначала надо развернуться!

Эрнст обернулся назад, в сторону носа. Самолёт летел прямо на разрушенный Имперский Дворец. Впереди маячила колонна, на которой раньше находилась статуя Ангела Тьмы, а за ней вырос фронтон, оставшийся от главного входа. Раньше его венчала огромная Белая Башня, но демоны, захватив Столицу, в первую очередь символически обезглавили город и Империю.

Изабелла повернула руль в нескольких метрах от колонны Люциуса, и аэроплан не задел её крылом. В этот миг откуда-то снизу вылетел Вельзевул. Архидемон завис у разрушенного фронтона, периодически помахивая крыльями, и протянул лапы, точно готовясь обнять летящий прямо на него аэроплан.

– Вы не уйдёте от меня! – гулким басом сказал он.

– Нет! Он победил Люциуса! – вырвалось у Эрнста.

Выходит, он не смог спасти своего ангела-хранителя и друга, и Изабелла не смогла. А сейчас архидемон был готов убить и самих близнецов.

– УМРИТЕ! – прорычал архидемон и зажёг свой меч.

Он поднял огромные руки, как во время казни д’Обстера.

– Дело плохо! – поняла Изабелла.

– Очень? – спросил Эрнст.

– Очень!!!

Брат и Сестра закрыли глаза и приготовились к худшему. Из меча Вельзевула выскочила красная молния, которая поразила аэроплан, пробив корпус из зхен’кеасского металлопластика. Посреди неба раздался взрыв, и самолёт Люциуса прямо в воздухе разлетелся на мелкие обломки.

Вокруг стало непривычно тихо. И светло. Эрнст и Изабелла открыли глаза и обнаружили, что находятся на каменной стене, а их тела окутаны жёлтым светом. Близнецы лежали на животе, лицом вниз, а их посохи покоились рядом.

– Изабелла, как ты думаешь, мы в Раю? – спросил Эрнст.

– Вряд ли, – заключила Изабелла, – Арабелла говорила, что после смерти в Рай не попадают. Да и, наверное, мы не умерли.

Эрнст посмотрел на своё тело в фиолетовом костюме и пошевелил руками и ногами. Ощущения не отличались от тех, которые он испытывал при жизни.

– Люциус убьёт нас за то, что мы сделали с самолётом, – протянул он.

– Скорее уж наоборот, – послышался сверху чей-то голос, – я переместил вас с аэроплана.

Брат и Сестра подняли головы и увидели Люциуса. Он стоял посреди разрушенной стены Имперского Дворца, приняв форму ангела. Люциус был закутан в чёрный балахон, а за его спиной выступали крылья. Теперь хранитель больше походил на статую Ангела Тьмы с колонны, чем на себя привычного. Только лицо под чёрным капюшоном оставалось таким же молодым и живым, как у того, человекообразного Люциуса.

– Ты жив? – не верила своим глазам Изабелла.

– Вставайте, – сказал ангел, – у нас очень мало времени.

Изабелла и Эрнст, послушавшись хранителя, поднялись и подобрали посохи. Жёлтое сияние вокруг них исчезло. Брат и Сестра поняли, что Люциус перенёс их с разбитого аэроплана своей силой. Близнецы быстро осмотрели обстановку. Когда-то стена, где они оказались, окружала двор Имперского Дворца, а сейчас зубцы на её краях были изрядно побиты. Кое-где на камне проросла трава. Перед Братом и Сестрой простиралась залитая лунным светом Дворцовая Площадь, а за ней тонули во мраке руины Столицы. Эрнст и Изабелла заметили, что пыль и крошка дворцовых развалин не въелись в их фиолетовые костюмы – похоже, ткань из другого мира отталкивала грязь.

– Спасибо тебе, Люциус, – поблагодарил Брат ангела.

– Это моя работа, – с улыбкой ответил тот, – Я ведь ваш ангел-хранитель.

Изабелла и Эрнст улыбнулись ему в ответ. Близнецы радовались, что все остались живы – и они, и он. Но враг не оставил времени на отдых, с грохотом приземлившись на той же стене. Вельзевул оскалил зубы, зажёг меч и направился к Брату и Сестре – медленно и неотвратимо, как смерть.

– Эрнст и Изабелла – Брат и Сестра, – торжественно произнёс Вельзевул, – наконец-то я убью вас!

– Привет, рогатый, – помахал рукой Эрнст.

Демон раздражённо фыркнул.

– Ты только и можешь, что пафосно говорить, как всех убьёшь? – насмешливо продолжил Эрнст, опираясь на посох, – что, Аид тебе все эти фразочки на пластинку записал? Конечно, такому огромному демону незачем нормально говорить…

Изабелла не могла не улыбнуться, слушая Брата.

– Ты думаешь, что твои жалкие шуточки спасут тебя от смерти? – угрожающе спросил Вельзевул.

– Не думаю, но они хотя бы помогают мне не волноваться! – ответил Эрнст, – а ещё и Изабеллу подбодрят, – он кивнул Сестре.

– Ты умрёшь со своей Сестрой во славу Тёмного Бога! – прорычал Вельзевул.

– Обойдёшься! – решительно сказала Изабелла.

Близнецы вдвоём направили Вельзевула посохи, в аметистовых кристаллах которых образовалась фиолетовая энергия.

– Вы хотите со мной сразиться? – демон изобразил удивление, – очень любопытно.

Изабелла и Эрнст сосредоточили силу в посохах и руках, и в Вельзевула полетел шквал магических зарядов. Фиолетовые сгустки попадали не только в чёрные бронированные пластины, но и в сочленения между ними, что привело архидемона в ярость.

– АААААА!!! – в гневе проорал Вельзевул.

Он начал отбивать заряды Брата и Сестры кроваво-красным мечом. А Люциус на крыльях поднялся в небо и сверху ударил архидемона силой Света. Вельзевул пошатнулся от ослепительного луча, нашедшего путь к его бледной коже. Магия ангела и близнецов не причиняла военачальнику ощутимого вреда, но заставляла его чувствовать боль, а в избытке могла и стать смертельной.

– Иди сюда, Архимуха! – глумливо бросил Брат.

Эрнст поднялся по ступенькам, оставшимся от дворцовой лестницы, по которой некогда ходили имперские сенаторы. Он второпях споткнулся и упал на камень, чем воспользовался Вельзевул. Архидемон встал между близнецами и протянул когтистую лапу к лежащему на ступеньках Брату.

– Эрнст! – выкрикнула Изабелла.

Она побежала к Вельзевулу сзади, быстро пуская в него заряды фиолетовой энергии. Но архидемон обращал на Сестру мало внимания и лишь лениво отмахивался хвостом, как корова – от мух. А Эрнст пришёл в себя и по ступенькам забрался на следующий уровень огромной лестничной клетки. От Имперского Дворца вокруг остались лишь заросшие травой куски стен и кучи обломков. Распрямившись, Эрнст призвал фиолетовую силу и начал обстреливать архидемона. Изабелла и Люциус тоже продолжили натиск, и над развалинами вспыхнули разноцветные огни. Сестра атаковала Вельзевула сзади, а ангел сверху стрелял в него лучами Света. Архидемон ожесточённо отбивался горящим мечом, но никак не мог отразить все атаки.

– Узрите перст смерти! – закричал Вельзевул.

Красная молния из его меча попала в лестничную площадку, где стоял Эрнст. Пол вместе с остатками лестницы обрушился и провалился вниз, а Брат отлетел в сторону. Вельзевул захохотал, и его смех разнёсся над руинами Дворца. Эрнст упал на спину и кричал от охватившей его боли. Ему казалось, что настал конец, что сражение было проиграно. Он был готов пойти на всё, лишь бы не чувствовать эту боль – острую и всепоглощающую.

Но что-то внутри заставило Эрнста подняться. К большому счастью, Брат не сломал себе ни конечности, ни позвоночник. Он с трудом встал на ноги и обнаружил, что находится в вестибюле Имперского Дворца. Со всех сторон Эрнста окружили обвитые плющом остатки стен, а где-то вдали покосились колонны главного входа. Рядом с Братом находился мраморный фонтан – некогда белоснежный, а теперь грязный и разбитый. Скульптуры людей и грифонов стали каменными осколками, разбросанными на плитке, из-под которой пробивалась трава.

Брат вспомнил рассказы Арабеллы о прежнем Эрнсте, который до обретения фиолетовой силы прятался в ещё целом Имперском Дворце от Тангейзера Вихта и его оруженосцев. В то время он сбежал из рыцарского Ордена святого Франциска, потому что не мог найти там себе места. Но этот, новый Эрнст был в совсем иной ситуации и не намеревался бежать. Просто потому, что он находился на своём месте. С этими мыслями Брат нахмурился и подобрал упавший рядом с ним посох – бой ещё не был окончен.

– Эрнст! – он услышал крик Изабеллы.

Сестра оставила Вельзевула и на всех парах побежала к нему через руины и обломки.

– Эрнст! – воскликнула она более радостно, увидев Брата.

– Изабелла! – Эрнст обнял её.

– Я с тобой, Брат, – сказала она.

– И я с тобой, Сестра, – ответил он.

Эти слова придали Эрнсту и Изабелле больше сил – как во время сражения с Арахноктопусом. Они чувствовали, что были рядом друг с другом, и это ощущение подкрепляло их боевой дух.

– Ха-ха-ха, это весьма трогательно!

В центре вестибюля приземлился Вельзевул, и близнецы отлетели в разные стороны. Фонтан под копытами архидемона разбился окончательно.

– Вы слишком долго мешали Тёмному Богу осуществить его великий замысел, – сказал архидемон, перебирая длинными пальцами левой руки, – поэтому сейчас я вас уничтожу!

– А как насчёт Света?

Над аркой входа во Дворец парил Люциус. Его обычно весёлое ангельское лицо было сейчас суровым и сосредоточенным.

– Я думал, что убил тебя, букашка!

Вельзевул взмахнул крыльями и подлетел к Люциусу. Из креста ангела высвободился яркий, пронзительный луч света, который попал в плечо демона. От боли и ненависти полководец взревел по-звериному.

– Ты мне больше не помешаешь! – исполненный гнева Вельзевул сжал меч в руке.

Мгновение – и красная молния из клинка архидемона поразила Люциуса в самое сердце. Ангел, потеряв сознание, скрылся за разрушенным фронтоном и упал где-то на Дворцовой Площади.

– Люциус! – хором выкрикнули Эрнст и Изабелла.

Сквозь входной проём они увидели Люциуса. Хранитель лежал у подножия колонны Ангела Тьмы и не двигался. А архидемон подошёл к Брату и Сестре, лучась самодовольством.

– Теперь нам точно никто не помешает, – произнёс Вельзевул с видом триумфатора.

– Но мы ещё здесь! – одёрнула его Изабелла.

– И мы будем сражаться! – решительно сказал Эрнст.

В посохах Брата и Сестры снова зажглось фиолетовое пламя. И они снова атаковали Вельзевула магическими зарядами, только в этот раз стараясь попасть именно в сочленения его доспехов. Архидемон замахнулся горящим мечом на Эрнста, но Брат отбил его выпад, выставив наполненный энергией посох. Аметистовый шар на конце магического оружия зашипел от соприкосновения с клинком Вельзевула.

– Так тебе, парнокопытный! – прошипел Эрнст.

Близнецы с помощью посохов и фиолетовой силы оттеснили Вельзевула в восточное крыло Дворца. С одной стороны от них разверзлась пропасть, а с другой – выросла стена с уцелевшими оконными проёмами. До войны там, скорее всего, размещались апартаменты каких-нибудь сенаторов Империи или представителей других стран.

Вельзевул мечом парировал выпады Сестры и Брата, а Изабелла и Эрнст ловили момент и бросали в архидемона шары фиолетовой энергии, понемногу раня своего противника. Так продолжалось некоторое время, но архидемон вдруг отвёл клинок в сторону и закричал:

– УМРИ!!!

Смертельная алая молния должна была попасть в Изабеллу, но Сестра успела увернуться от удара. Вместо этого разряд Вельзевула проделал дыру в полу, и архидемон зарычал от злости. Близнецы не стали медлить и продолжили забрасывать Вельзевула магией.

– Может быть, выполним наш коронный трюк? – в голове Изабеллы родилась идея.

Она вспомнила приём, который помог им одолеть Арахноктопуса, а прежним Брату и Сестре – гигантских кровавых демонов.

– А хорошая идея! – с азартом откликнулся Эрнст.

– Приготовились… – сказала Изабелла.

Они с Эрнстом сосредоточились, не прекращая огня по Вельзевулу.

– Три…

– Два…

– Один…

Брат и Сестра запрыгнули на архидемона и вцепились в костяные шипы его наплечников. Вельзевул судорожно затрясся и размахивал мечом, пытаясь их сбросить.

– Ха-ха-ха, вы думаете, что победите меня, Повелителя Мух?

Осталось лишь ударить фиолетовой силой по шее демона. Изабелла и Эрнст, крепко держась за плечи Вельзевула, поднесли навершия посохов к его маленькой рогатой голове. Нужно было только направить энергию…

Однако Вельзевулу эта затея не понравилась. Тяжело топая, архидемон отошёл к стене и обрушил её своим весом. Эрнст и Изабелла перелезли на спину Вельзевула, где крепче взялись за доспехи полководца и за свои посохи. Ведь спустя мгновение близнецы вместе с полководцем упали вниз, на Дворцовую Площадь.

Сестра и Брат не смогли долго удержаться на архидемоне и упали с ним рядом. К счастью, на этот раз они не так сильно ударились, как Эрнст, упав с разрушенной лестничной площадки. Они быстро поднялись среди обломков разрушенной Вельзевулом стены и подошли к полководцу, чья массивная фигура нависала над ними.

– Вы хотите продолжить это бессмысленное занятие? – насмехался архидемон.

– Да!

И снова вспыхнули посохи Брата и Сестры и меч Вельзевула – теперь битва развернулась на площади. Эрнст и Изабелла двигались по старой, заросшей травой брусчатке и бросали в Вельзевула фиолетовые заряды. Демон яростно отбивал их магию взмахами меча.

– Вам не победить меня! – злорадствовал он, – вы ещё не обрели силу в полной мере!

– Но мы учимся! – процедил сквозь зубы Эрнст, стреляя из посоха.

В этот момент ангел, который раньше лежал неподвижно у колонны, поднялся и взял в руки крест.

– Люциус? – приятно удивился Брат.

Хранитель уже второй раз за ночь потерпел поражение, но, к счастью, до сих пор не расстался с жизнью.

– Он прав! – бросил Люциус, – так мы будем драться с ним вечно!

Вельзевул рассмеялся.

– Вы послушайте его – он вам неправды не скажет! – торжествующе сказал демон, – поэтому я предлагаю вам умереть сейчас – быстро и безболезненно.

– Но у меня есть мысль, – кричал Люциус близнецам, – мы можем одновременно сконцентрировать наши магические силы на Вельзевуле, благо тут хватает места.

– Сконцентрировать… – проговорил про себя Эрнст.

Он представлял задачу лишь примерно.

– Думаю, это сработает, – с привычным задором подытожил ангел, – ну что, готовы?

– Да, – кивнула Изабелла, радуясь возможности победить демона.

– Да, – следом твёрдо сказал Эрнст.

– Поехали! – объявил Люциус.

Изабелла воткнула посох в старую брусчатку. Сестра представила, как фиолетовая энергия перетекала из её руки в дерево, и аметистовый набалдашник замерцал лиловым светом. С противоположной стороны от Вельзевула Эрнст поступил точно так же, и его посох засиял в ночи. Сестра и Брат нарисовали в воображении картину, как фиолетовая сила поражает архидемона, охватывает его магическим огнём…

Люциус закрыл глаза, и из его креста к Вельзевулу направилась волна Света. А Изебалла и Эрнст погрузились сознанием в фиолетовую силу. Близнецы ощутили, как магия заполонила их, почувствовали даже тела друг друга… Из посохов и свободных рук Брата и Сестры к небу потянулись светящиеся сиреневые линии. Магия Древних образовала над Вельзевулом сеть, подобную паутине, которая затем слилась в огромный шар фиолетовой энергии.

Эта сфера постоянно увеличивалась в размерах. Она источала странное свечение – причудливое, неземное, будто прибывшее из другой вселенной. Только Эрнст и Изабелла могли созерцать этот свет и видели в нём что-то невероятно близкое и очень родное. Они сознанием удивились появлению фиолетового шара между ними, но интуиция им подсказывала, что так и должно быть. Это была воплощённая фиолетовая сила. Пробудившееся Поле.

Из шара магической энергии к Вельзевулу потянулись лиловые щупальца, сотканные из чистого волшебства. Вместе со светом Люциуса они опутали архидемона со всех сторон. Вельзевул беспорядочно заметался из стороны в сторону, но никак не смог освободиться от окруживших его нематериальных оков. Архидемон попытался разрубить и рассечь их пылающим клинком, но и оружие, созданное в недрах Ада, ему не помогло. Он закрыл маленькие чёрные глазки, лишь бы разрушительное свечение не попало в них…

– Этого… не может… быть! – в отчаянии возопил Вельзевул, архидемон Аида и верховный полководец Ада в мире Пяти Рас.

Сестра и Брат же чувствовали невиданное единство. Их руки и посохи слились с потоками фиолетовой энергии, которые тянулись к шару. Действуя словно единое целое, Изабелла и Эрнст направляли свою магию на Вельзевула. Из них текли реки энергии, которые впадали в большое море…

Крест Люциуса светился, будто сделанный из раскалённого металла. Из сердцевины оружия ангела бил луч света, направленный в Вельзевула. Глаза Люциуса воспылали жёлтым огнём, а его лицо приняло нездоровый вид. Казалось, хранитель был на волосок от гибели.

– Люциус! – выкрикнули Эрнст и Изабелла.

– Я… становлюсь… сильнее! – с большим усилием выдавил ангел, – я… не могу… совладать…

– Остановись, Люциус! – умоляла его Сестра, – прошу тебя, остановись!

Сестра и Брат попытались ослабить поток фиолетовой энергии в надежде, что это поможет Люциусу, но их магия теперь жила собственной жизнью и не прекращала накапливаться в шаре.

– Объединение сил… убьёт архидемона, – тихо, но неожиданно ровно и спокойно ответил ангел, – но… при этом умру и… я.

Под кожей его лица зародилось жёлтое сияние. Свет разъедал ангела, пожирал его изнутри…

– Как ты можешь! – выпалил Эрнст.

– Ты ведь знал об этом раньше! – Изабелла не хотела терять друга.

– Я выполню своё обещание… спасу вас, – произнёс ангел, – помните… меня.

– ЛЮЦИУС!!! – вместе выкрикнули Брат и Сестра.

Ангельский свет и фиолетовая энергия почти полностью окутали Вельзевула, образуя вокруг него причудливые формы. Архидемон больше не мог сдвинуться с места и только открывал рот, как рыба, выброшенная на воздух.

– Брат и Сестра! – прохрипел Повелитель Мух сквозь бушующие потоки магии, – Тёмный Бог доберётся до вас!

И его лицо с застывшей гримасой боли и ненависти исчезло в волшебном свете. Шар из фиолетовой энергии тоже пропал. Посохи Эрнста и Изабеллы медленно погасли. Теперь близнецы стояли одни на развалинах Столицы. Архидемон Вельзевул лежал на брусчатке, поверженный магией. Его когтистая лапа в последнем порыве протянулась к Эрнсту, но вскоре жизнь покинула и её. Красный прозрачный меч Вельзевула покоился рядом со своим хозяином, и дьявольский огонь внутри клинка исчез.

«Мы победили его», – заключил Эрнст.

«Да, Вельзевула больше нет», – подтвердила Изабелла.

Брат посмотрел на Сестру.

«Стой», – сказал он, – «у тебя губы не двигаются!»

Изабелла потрогала рот. Она только что поняла, что не произнесла ни слова.

«Поле!» – мысленно обрадовалась Сестра, – «оно работает!»

«Да, теперь мы можем общаться мысленно», – усмехнулся Брат, – «вот будет весело на экзаменах!»

«И никто теперь не услышит, как мы секретничаем», – улыбнулась ему Изабелла.

«Защищённый канал связи», – прокомментировал Эрнст.

Брат и Сестра были довольными, но очень уставшими. Только сейчас они поняли, как много сил отняла схватка с Вельзевулом. Они вяло доковыляли к колонне Ангела Тьмы. Рядом с ней только что стоял живой, настоящий Люциус. Но он погиб вместе с Вельзевулом, растворился в ночной тьме.

«Люциус…» – в мыслях близнецов витало имя хранителя.

Эрнст посмотрел на Изабеллу, рыдающую от потери, и потрогал своё лицо, которое тоже стало мокрым от слёз.

«Он пожертвовал своей жизнью… чтобы нас спасти», – всхлипывая, подумала Сестра.

«Нет! Люциус! Бедный Люциус!» – Брат не верил, что ангела больше нет с ними.

Что он больше никогда не появится и не подбодрит их своей искренней, непосредственной улыбкой. Не изобретёт ничего нового. Теперь от Люциуса не осталось и следа. Кроме…

«Смотри!» – мысленно произнесла Изабелла и указала рукой на вершину колонны.

Эрнст поднял голову и обнаружил, что колонну снова венчала статуя. Мрачный ангел в балахоне беспристрастно озирал разрушенный город, расправив большие, покрытые перьями крылья. Как и раньше, он держал крест, обвитый каменной змеёй. Работа молодого скульптора Бальтазара, с которым Люциус подружился двести лет назад и который умер задолго до рождения даже первых Брата и Сестры. Одного из тех людей, чью смерть видел ангел, теперь ушедший из бренной Вселенной сам. Ангел Тьмы, мятежный и восставший против своего Бога, но добрый и верный своим друзьям. До последнего.

Брат и Сестра услышали чьи-то тяжёлые шаги. Это была Нелли в сопровождении двух Стирателей. Волшебница так и не сняла экзоскелет с клешнями. Экзоскелет, построенный Люциусом…

– Победа! – весело провозгласила Нелли, когда увидела тело Вельзевула, – она наша!

Эрнст и Изабелла склонили головы. Они знали, какой ценой эта победа им досталась. И что Нелли это скоро тоже поймёт.

– А где Люциус? – спросила волшебница.

Брат и Сестра ничего не ответили, а только подняли головы к статуе на колонне. Нелли подошла к мраморному постаменту у подножия памятника. Она провела клешнёй по камню – нежно, насколько это было возможно. Из-под круглого шлема экзоскелета послышались тихие всхлипы, не усиленные звуковым передатчиком, который волшебница сейчас отключила. Нелли склонилась рядом с колонной Ангела Тьмы, не желая снимать руку с мрамора, а Эрнст и Изабелла стояли чуть поодаль. Близнецы печально переглянулись, наблюдая за девушкой. Люциуса не стало, и с этим можно было только смириться.

– Пойдём домой? – спросила Нелли, отойдя от колонны.

С тех пор прошло всего несколько минут, которые растянулись на целую вечность.

– Да, – вяло ответил Эрнст.

Обессилевшие и истощённые, близнецы побрели вслед за Нелли в Последнюю Надежду. Рядом шагали Стиратели, глаза и реакторы которых освещали дорогу во мраке ночи. А позади остались мёртвое тело Вельзевула, колонна Ангела Тьмы и Имперский Дворец, который одиноко высился посреди разрушенной Столицы.

«Что ж, теперь мы заслужили отдых», – мысленно сказал Эрнст Изабелле.

И в голове услышал смех своей Сестры.

Эпилог

Жизнь продолжается

Следующим утром в Столице было уже тихо. Лучи солнца озарили руины Имперского Дворца, где ночью произошла битва между Братом с Сестрой и архидемоном Вельзевулом. Теперь же среди каменных развалин и обломков снова воцарилось спокойствие. И, как и в прежние дни, на разрушенную Столицу с мраморной колонны сурово взирала статуя чернокрылого ангела.

А на горе недалеко от уничтоженного города другой, живущий город возвращался к привычному распорядку. По улицам, где недавно армия сражалась с ордами мертвецов, снова ходили прохожие и ездили автомобили. Все опять спешили по своим делам – как и раньше.

И шпиль городской часовни до сих пор величественно тянулся к чистому, голубому и безоблачному, небу. Солнце осветило гоэтические витражи на её окнах и расположенное рядом кладбище. И только разрытые могилы и побитые памятники напоминали горожанам о недавнем вторжении нежити.

Выяснилось, что мэр д’Обстер пропал во время нападения мертвецов. Несколько дней правителя искали по всему городу, и кто-то даже предположил, будто он сбежал в пустоши к бандитам. А затем заговорили о прежде неизвестных подробностях жизни мэра. Оказалось, что д’Обстер громко вещал с трибуны о патриотизме, духовности и злых магах, но при этом с самого начала был связан с демонами и заключил сделку с их предводителем по имени Вельзевул. Люди поняли, что их долго и целенаправленно обманывали, и начали разочаровываться в ценностях д’Обстера и Последней Надежды. Всё чаще раздавались голоса о необходимости перемен в городской экономике, политике и образе жизни.

Вскоре в Последней прошли выборы нового мэра, и им стал глава партии, оппозиционной д’Обстеру. Первую страницу «Нашей газеты» украсил заголовок «ИЗБРАН НОВЫЙ МЭР» с фотографией, где он пожимал руку оставшемуся в должности министру финансов на фоне разрушенного памятника Тангейзеру Вихту. В своей инаугурационной речи новый глава Последней Надежды призвал всех пересмотреть прежние ценности, особенно по отношению к магам, и направить общие усилия в светлое будущее. Реакция народа была неоднозначной. Кто-то, преимущественно молодые, радовался переменам и новой, более свободной атмосфере, а кто-то, в основном старшее поколение, скучал по понятной им и предсказуемой идеологии. И зловещих магов-демонопоклонников люди вспоминали меньше – наоборот, все больше говорили о том, как Брат и Сестра вернулись во время нападения Вельзевула и спасли город. Горожане стали надеяться на фиолетовых близнецов и на волшебников в целом, понимая, что демоны и нежить снова могут напасть. Режиссёр и журналист Дитер Кессель, который раньше в пропагандистских фильмах пламенно призывал сжигать колдунов и ведьм в печи, теперь заливался соловьём, извиняясь и признавая свою неправоту – как и многие чиновники, которые остались на своих должностях. И была издана книга писателя Рихарда Ясперса под названием «Я маг и больше не скрываю этого», рекламу которой расклеили на всех улицах города.

Но отношение к волшебникам в массе не сильно потеплело. Оно стало таким же, как в довоенном Катценхаузене, где магов воспринимали больше как полезный инструмент, а не как живых людей со своими желаниями и проблемами. И общество Невидимых так же скрывалось от остального города в доме номер двадцать восемь на улице Двадцать Восьмого Ноября, как и во времена д’Обстера.

На улице по-прежнему кипела жизнь, а дверь в квартиру двадцать восемь в обшарпанном коридоре на втором этаже дома так же выглядела неприступной и загадочной. За ней в своей штаб-квартире Невидимые занимались подготовкой города к новому вторжению демонов и другими важными делами.

– Значит, теперь Невидимые тайно правят городом? – возмутился Эрнст, – чем же мы тогда лучше демонов?

Брат и Сестра стояли с Арабеллой на балконе на втором этаже штаб-квартиры и разговаривали. Внизу, под ними по коридору ходили члены общества магов.

– Вы молоды и многого не понимаете, – снисходительно ответила Левски, – началась война, и мы должны обезопасить власть от перехвата демонами.

– Но это можно было сделать честнее! – Эрнста не удовлетворил ответ колдуньи, и он горячо возразил ей, – сейчас, когда нет д’Обстера, Невидимым нечего бояться, и можно уже наконец стать Видимыми! Говорить с остальными людьми открыто, а не делать новое правительство, где сидят наши марионетки и половина прежнего.

Он крепко взялся за перила и окинул взглядом коридор внизу.

– Если бы всё было так просто, Эрнст… – вздохнула Арабелла, – я живу больше трёхсот лет и двадцать два года из них была королевой. Мне подчинялись тысячи людей, и я видела их суть. И не могла её изменить, несмотря на все инструменты власти, которые у меня были. Д’Обстер повержен, но нелюбовь людей к магам – вещь гораздо более древняя и глубокая, чем он. А людям, знаете ли, всегда было свойственно ненавидеть то, что им непонятно. Поэтому они не примут правителей-магов ещё на протяжении долгих лет, и нам сейчас приходится действовать скрытно.

– Надеюсь, эта мера будет временной, – заключил Брат.

– Разумеется, – с улыбкой заверила его волшебница, – как только общество будет достаточно защищено от демонической угрозы, мы предоставим его самому себе. К тому же в городе осталось много проблем и без магов и демонов. Экономические потрясения, которые всегда сопровождают смену власти, бандиты, свободные от договоров с д’Обстером… Нам, Невидимым, в ближайшем будущем предстоит тяжёлая работа – мы будем помогать населению и защищать его.

– Может быть, мы поможем тебе делать мир лучше? – предложил Эрнст.

– Например, заняться общественными делами или там бандитов погонять, – пояснила Изабелла.

Арабелла призадумалась, опустив голову в шляпе с пером.

– Вы и так достаточно сделали для его воплощения, когда победили Вельзевула, – она покачала головой, – а политика – грязное дело, и в ней эффективные решения часто важнее вопросов морали. Вы же, понятное дело, люди с чистыми помыслами, и не хочу, чтобы вы превратились в чёрствых циников. Уж поверьте мне – я всё-таки раньше была королевой.

– Ты говоришь как наша мама, – рассмеялась Изабелла, – а ещё она говорила, что политика – это как погода. И главное – не попасть в грозу.

– Тогда можно сказать, что сейчас наступила весна, – улыбнулась Левски, – для вас, ваших друзей и тех, кто на вас похож. И нужно радоваться ей, потому что скоро наступит зима.

– Ты про демонов? – уточнила Сестра.

– Вельзевул был одним из архидемонов, верховных полководцев Ада, – тяжело произнесла Арабелла, – так что теперь Аид не успокоится, пока не сотрёт вас в порошок вместе с этим миром. Раз план тихого порабощения людей провалился, Тёмный Бог рано или поздно непременно начнёт новое вторжение. И нам нужно быть к этому готовым.

– Тут уж мы не отвертимся, – скривил губы Брат.

– Да, сражаться с демонами – предназначение Сестры и Брата и их долг, – согласилась бывшая королева.

– И мы его исполним, – твёрдо ответила Изабелла.

– Но пока, к счастью, нападений не предвидится, – обрадовала их Арабелла, – и у вас есть возможность заняться обычной жизнью. Сдать экзамены, поступить в Академию. Всё-таки вам нужно развиться как личностям и найти своё место в мире людей, несмотря на магический дар.

Близнецы одновременно кивнули.

– И нам надо по-прежнему скрывать свою силу? – поинтересовалась Изабелла.

– Да, – ответила Левски, – д’Обстера и Вельзевула больше нет, но нам пока нельзя отказаться от конспирации. Демоны не должны знать, кто ваши родители, чтобы не повторилось такой ситуации, как вчера.

– А Вельзевул тогда как узнал, кто наш папа? – осведомился Эрнст.

– Ему рассказал д’Обстер, – ответ Арабеллы оказался очень простым, – а уж он-то вычислил вас.

– А Поле? – Изабелла давно хотела расспросить о нём, – как нам удалось его пробудить? Прежние Брат и Сестра ведь открыли его далеко не сразу.

– Когда вы направили фиолетовую энергию на Вельзевула, её в вас стало так много, что вы перешли на новый уровень контроля. А старые Эрнст и Изабелла не сталкивались сразу с такими опасными противниками, как архидемон Ада, поэтому в них фиолетовая сила пробуждалась медленнее.

– О, это интересно! – восторженно сказала Изабелла.

«Выходит, мы теперь круче старых Брата и Сестры!» – мысленно ликовала она.

«Конечно!» – ответил ей Эрнст.

– И никто не услышит, как мы телепатически общаемся? – спросил он Арабеллу.

– Абсолютно никто, – мягко успокоила его Левски, – ни маги, ни демоны. Даже я сейчас не могу вас подслушать, хотя вы наверняка обмениваетесь мыслями. Это по глазам заметно, – она хитро улыбнулась.

«Ой!»

«Она поймала нас!»

Эрнст и Изабелла слегка смутились.

– А Люциус? – Брат затронул грустную тему, – что с ним случилось? Он действительно… умер? – ему было сложно произнести это слово, признавая факт.

– К сожалению, ангелы умирают так же, как и демоны, поскольку это существа одной природы, – печально ответила Арабелла, – увы, Люциуса больше нет с нами. Он был хорошим ангелом.

– Он был нашим другом! – горячо произнесла Изабелла, – единственным, который у нас был!

Ей стало больно, когда Эрнст подумал о Люциусе. Но такова была жизнь.

– К сожалению, демоны не будут жалеть наших друзей и близких, – слова Левски казались Брату и Сестре тяжёлыми как камень, – мне очень жаль Люциуса, но нельзя забывать, что мы на войне, и что погибнуть может каждый. А что касается его обязанностей, то со временем я найду вам нового ангела-хранителя.

– Нового? – подобная мысль была для Изабеллы возмутительным кощунством.

– Во время войны с демонами ангел вам не помешает, – спокойно сказала Арабелла, – но именно сейчас я не могу найти Люциусу замену – все мои Серые Ангелы находятся на дальних рубежах и сдерживают демонов в других мирах. Впрочем, я вижу, что вас это вполне устроит.

Изабелла и Эрнст промолчали.

– Там пришла Нелли, – прежняя королева бросила взгляд на коридор внизу, – скоро она проведёт урок с детьми. Поддержите её, будьте с ней рядом. Я вас прошу.

– Мы понимаем, Арабелла, – тихо ответил ей Эрнст.

Сестра и Брат брели по коридору штаб-квартиры. Мимо них проходили члены общества Невидимых. Эрнст и Изабелла остановились у двери класса, где ждала детей Нелли Цукерман. Девушка выглядела ещё более забитой и осунувшейся, чем раньше. Они помнили, как волшебница расцвела и раскрылась от любви Люциуса, как стала чувствовать себя смелее, пусть её смелость не всегда приносила хорошие плоды. А сейчас она стала бледной тенью даже себя прежней.

– Нелли, – Эрнст чувствовал себя неловко, – привет.

– Добрый день, – тихо ответила волшебница, – я рада видеть тебя и Изабеллу.

Сестра подошла к Нелли и положила ей руку на плечо.

– Нелли… – Изабелла пыталась подобрать нужные слова, – сейчас… Люциус погиб, но… жизнь продолжается, и нам нужно дальше быть сильными.

– Я не могу… – горько всхлипнула девушка, полюбившая ангела.

Близнецы прочувствовали, как глубоко волшебница погрузилась в уныние – и хорошо понимали её.

– Постарайся хотя бы ради них, – сказала Изабелла, посмотрев на бегущих к классу детей, – ты им нужна, Нелли.

– Ты права… Изабелла, – сквозь слёзы ответила волшебница.

Нелли открыла дверь класса и впустила внутрь учеников-магов, среди которых был и Зоркий Глаз. Эрнст и Изабелла отправились дальше гулять по коридору без особой цели, и лишь услышали сзади её голос:

– Сегодня мы продолжим проявлять ваши магические способности. Как вы знаете, постижение волшебником своего дара – процесс очень длительный и сложный, но при этом безусловно важный и необходимый…

То, как Нелли начала вести урок, напомнило самим Сестре и Брату, что жизнь после смерти Люциуса продолжилась. Что-то вернулось на круги своя, что-то навсегда переменилось. Но в целом всё по-прежнему шло своим чередом. Отдаляясь от класса, Эрнст и Изабелла переглянулись и взяли друг друга за руки. Они ощутили то самое чувство единения, как во время последнего удара по Вельзевулу – вернее, лишь его малую крупицу.

«В любом случае, мы есть друг у друга», – с помощью Поля сказал Брат, ласково улыбаясь.

«И у нас есть Поле!» – мысленно воскликнула Сестра, – «Поле, о котором никто не знает!»

«Да, Поле – очень милая штука», – согласился Эрнст, – «общаться без слов весело».

«И, главное, непонятно», – внутри себя засмеялась Изабелла.

«Пойдём уже в комнату», – подмигнул ей Эрнст, – «нам нужно собраться».

После урока Нелли заглянула в комнату Люциуса. Всё в помещении, от хаотично разрисованных стен до причудливых изобретений, было таким ярким и цветущим жизнью, что невозможно было поверить, что его хозяин мёртв. Нелли сама не хотела этому верить, она всеми силами желала, чтобы всё было иначе…

Волшебница приблизилась к огромной зелёной кровати Люциуса и заметила лежащую на ней отвёртку. Именно ей ангел закручивал винты на экзоскелете Нелли. Девушка закрыла глаза, вспоминая, как он надевал на неё броню. Как он нежно, лучезарно улыбался. Как прикасался к ней. Как показывал ей свои изобретения. Как она призналась ему в любви…

Сзади послышались чьи-то шаги. Нелли обернулась и увидела доктора Грабовски. Он носил свой привычный костюм с галстуком-бабочкой и выглядел гораздо лучше, чем в тюрьме.

– Мои соболезнования, Нелли, – сухо сказал Грабовски.

– Спасибо, доктор, – ответила его ассистентка.

Она знала, что таким образом скупой на эмоции врач выразил всё своё сочувствие.

– Наверное, я тебя оставлю одну, – таким же тоном произнёс Грабовски.

– Да, так будет лучше.

– Приходи ко мне домой. Завтра мы начнём работать в обычном режиме.

– Да, доктор, я приду, – пообещала Нелли.

Доктор Грабовски удалился, а Нелли направилась к столу Люциуса. На нём вперемешку лежали всякие устройства и изобретения, а иногда и просто предметы. О каких-то «артефактах» из этой кучи ангел ей рассказывал, и она с удовольствием его слушала. А что-то так и осталось для неё неясным и запредельно непонятным. Нелли смотрела на горелку, на телефон странной конструкции, на кактус в горшке, на зелёный кристалл… И всё в её глазах стало двоиться и куда-то пропадать – от слёз. Девушка плакала, думая о Люциусе, желала, чтобы он вернулся… Но он ушёл навсегда. Конечно, она переживёт боль, будет сильной и продолжит сражаться. Но это потом. А сейчас ей нужно было просто пережить всё горе.

Выйдя из комнаты Люциуса, доктор Грабовски встретил в коридоре с ровными белыми стенами Арабеллу. Должно быть, колдунья в шляпе всё это время присматривала за Нелли.

– Госпожа Герцен… или госпожа Левски – я не знаю, как правильно вас называть… – растерялся Грабовски.

Волшебница отличалась необычным ростом и телосложением – она была выше даже рослого доктора. И такой же широкой, как и он, мужчина атлетического телосложения. Арабелла производила на Грабовски странное впечатление – она вызывала в нём и страх, и интерес.

– Зовите меня здесь Арабелла, – сказала Левски, – а при нормальных людях – Инес.

Доктор задумался и через некоторое время ответил:

– Ладно, Арабелла. Я до сих пор не могу привыкнуть к этому дому. Все эти волшебники и комнаты, которые больше внутри, чем снаружи… Никогда бы не подумал, что всё это существует прямо у нас под носом…

– Успокойтесь, – дружелюбно произнесла Арабелла.

И взяла его за руку. На душе Грабовски как-то само собой стало спокойно – видимо, не обошлось без магии.

– Сейчас, – ответил врач, – я помню, вы говорили, что у вас ко мне есть дело?

Левски убрала руку и сказала:

– Да.

– И какое же? – поинтересовался Грабовски.

– Вы не маг, доктор, и я не могу принять вас в общество Невидимых, – в голосе Арабеллы послышалось сожаление, – но я вижу, что вы порядочный и честный человек. Вы оказали неоценимую помощь нам и всему миру, запутав д’Обстера в поисках Брата и Сестры. К тому же вы рядом с ними живёте…

– Мне лестно это слышать, Арабелла, но я не понял – к чему это всё? – недоумённо пожал плечами доктор.

– Вы окажете всем честь, если будете предупреждать Эрнста и Изабеллу о новых демонических угрозах, – объяснила волшебница.

– Угрозах? – переспросил доктор, – а они будут?

Арабелла промолчала, но по её виду Грабовски сразу понял, что новые угрозы будут.

– И как мне понять, что пора звать их? – уточнил врач.

– Это не нужно, – улыбнулась Арабелла, – держите.

Она протянула Грабовски свой жёлтый зонтик. Доктор его с любопытством рассмотрел, как будто это был мощный магический артефакт.

– Он сам оповестит вас, когда случится беда, – произнесла Левски, уловив интерес врача.

– А почему не выдать его им? – спросил Грабовски.

– Они до сих пор скрывают свою суть от матери и отца, – объяснила Арабелла, – и я боюсь вызвать подозрения у родителей. Они больше не хотят, чтобы я общалась с их детьми.

– Ясно, – кивнул доктор.

– Теперь идите домой. Ваша собака уже заждалась вас.

– Спасибо вам, Арабелла. Спасибо вам за всё.

– Мы ещё встретимся – и не один раз.

Врач выдавил улыбку – нелепую и слегка наигранную.

– До свидания, Арабелла, – сказал он.

– До свидания, доктор.

И Грабовски покинул квартиру двадцать восемь с ярко-жёлтым зонтиком в руке. Арабелла проводила врача внимательным взглядом.

А фиолетовые маги Эрнст и Изабелла вернулись в свою комнату, похожую на интерьеры замка Катценхаузен. Даже там близнецов не покидали мысли о Люциусе, ведь именно он скрупулёзно воссоздал дух старой Башни Брата и Сестры. Изабелла и Эрнст переоделись в школьную форму, собрали сумку и портфель и приготовились вернуться во внешний мир.

«Что, снова пора вернуться?» – мысленно произнёс Эрнст.

«Куда?» – демонстративно переспросила Изабелла, – «обратно, в мир жалких и ничего не понимающих смертных?»

«Осторожнее», – улыбнулся Эрнст, – «скоро ты станешь говорить как Вельзевул».

Изабелла хихикнула.

«Как тот рогатый?»

«А потом у тебя и рога вырастут, и крылья!» – весело сказал Эрнст.

«Ой, не надо. А мы теперь всегда будем говорить друг с другом по Полю?» – спросила Изабелла.

«Да, а что?»

«Рты у нас не атрофируются?» – предположила Изабелла, – «и не отпадут за ненадобностью?»

«Не неси чушь – чем же мы есть тогда будем?» – в глазах Эрнста появились весёлые искорки, – «мы же не умеем питаться светом, как растения».

«Да и всегда будет, с кем поговорить обычным образом», – признала Изабелла.

Если бы в комнате находился сторонний наблюдатель, он бы увидел, как Брат и Сестра молча смотрели друг на друга, иногда разбавляя тишину смехом.

Всему хорошему суждено было когда-нибудь закончиться. Изабелла и Эрнст с грустью оставили свою комнату в квартире двадцать восемь и медленно проследовали в коридор. Они не хотели возвращаться в школу, к Максиме Гаритос и Пьеру Коссаку. И к скучной и серой обыденной жизни, которая наступит после победы над архидемоном Вельзевулом.

Дома близнецов встретили мама и папа. Родители не помнили, что произошло в ту ночь перед домом – так сработала магия Арабеллы. К сожалению, мама и папа забыли не только архидемона, гибель д’Обстера и отсутствие Антуана и Элеонор, но и как Брат и Сестра спасли папу от ожившего скелета из дома Грабовски и архидемона. Поэтому родители Эрнста и Изабеллы до сих пор считали их истинные «я» не заслуживающей внимания выдумкой и скептически относились к рассказам других о белом аэроплане в небе как к части новомодной «агрессивной пропаганды» магов. А победу над нежитью Пересы-старшие воспринимали как заслугу доблестной армии Последней Надежды.

Вернувшись домой, сами Сестра и Брат усиленно засели за учёбу. Они готовились к Всеобщим Городским Экзаменам на протяжении года, но немного приостановились со всей этой суетой с Вельзевулом. И использовать Поле у близнецов так и не вышло. Сначала каждый планировал выучить половину материала, чтобы на экзамене при необходимости использовать телепатию, но когда Эрнст читал про логарифмы, а Изабелла в это время – про производные, всё это из-за Поля смешивалось в головах обоих в кашу. Поэтому Брату и Сестре пришлось учить одно и то же вместе. Родители при этом поражались, какая тишина стояла в комнате их детей. И чтобы не вызывать ничьих подозрений, близнецы всё-таки не смогли полностью отказаться от обычного человеческого общения между собой.

Эрнст и Изабелла, а точнее, Антуан и Элеонор окончили школу со всеми отличными оценками, и им за это полагались золотые медали. Брат и Сестра получили «отлично» даже по физкультуре, с которой поладили благодаря тренировкам в штаб-квартире Невидимых и схваткам с Арахноктопусом, нежитью и Вельзевулом. А когда пришло время, фиолетовые близнецы отправились сдавать Всеобщие Городские Экзамены. Они сели за парты вместе с одноклассниками в кабинете Максимы Гаритос, и единственные звуки, которые раздавались во время испытания – это скрип ручек по бумаге. Иногда Эрнст и Изабелла помогали друг другу с помощью Поля, но подобное случалось редко.

– Антуан!

Эрнста шёпотом окликнул Пьер Коссак.

– Антуан, помоги! – прошептал школьный задира.

Брат повернул голову и ответил:

– Извини, Пьер, но ты упустил все шансы исправиться. Так что нет.

– Прекратить разговоры! А то выгоню с экзамена! – строго крикнула Гаритос за учительским столом.

И Эрнст вернулся к своим задачам.

«А что?» – подумал он, – «на что Пьер рассчитывал после того, как отравил нас конфетами?»

«Знаем мы его обещания – не один раз сталкивались», – понимающе ответила Изабелла, погружённая в задание.

Через несколько дней после экзаменов Максима Гаритос объявила результаты. Антуан и Элеонор прямо в классе запрыгали от радости – они оба набрали достаточно баллов, чтобы поступить на естественнонаучное отделение Академии Святого Леонардо. А после объявления результатов весь выпускной класс собрался у входа в школу. В городе было по-летнему тепло. Солнце ярко освещало зелёное здание школы и парк, в котором пели птицы. Ученики встали на ступеньках вместе с Максимой Гаритос, а фотограф расставил перед ними громоздкий фотоаппарат на штативе.

– Сейчас вылетит птичка! – предупредил рыжеволосый весельчак перед тем, как сделать снимок.

Элеонор и Антуан довольно улыбнулись перед объективом. Они успешно сдали экзамены, и ещё это был их последний день в ненавистной школе. Дальше их ждали учёба в Академии и взрослая жизнь – наверняка нелёгкая, но определённо другая, без постоянного давления со стороны вредных учителей вроде Гаритос и задир вроде Пьера. Жизнь, где у близнецов точно будет больше прав и возможностей, чем в школе.

Затем Брат и Сестра сфотографировались с мамой и папой. Антуан и Элеонор держали сияющие на солнце медали, а их родители довольно улыбались от гордости своими детьми. И Максима Гаритос попросила Элеонор и Антуана сняться с ней. На фотографии она приняла такой вид, будто ценила своих лучших учеников, и нельзя было предположить, что на самом деле она их третировала. А Сестра и Брат натянуто изобразили улыбку для приличия, держа в руках медали.

После фотографирования близнецы сказали маме и папе, что вернутся, и зашли обратно в школу, в вестибюль. Внутри было прохладно на фоне жарковатой улицы. Охранник, старик в круглых очках и с белой бородой, при виде Эрнста и Изабеллы встал из-за стола, где пил чай и читал газету.

– Простите, вы куда? – спросил он дребезжащим голосом.

– Мы хотим погулять по школе, – ответила Изабелла, – на прощание.

Сестра и Брат прошли через вестибюль к уголку славы. Всё так же шест с красно-жёлтым флагом Последней Надежды стоял у стены, раскрашенной в цвет неба. Всё так же на столе у окна расположились кубки и награды. И в полумраке вестибюля проступали толстые серые колонны, которые как столпы поддерживали потолок. А ведь именно там Люциус напомнил Эрнсту и Изабелле, что они обладали магическим даром, и заставил их пройти сквозь стену. Это было всего каких-то восемь месяцев назад. Тогда Люциус ещё был жив…

Эрнст приблизился к стене и погрузил в неё руку. Его пальцы легко прошли сквозь бетон, как будто материал был жидким. Брат поводил кистью внутри стены. Именно там началась для него и его Сестры началась новая жизнь. Началась со знакомства с Ангелом Тьмы.

Погуляв по школе, Антуан и Элеонор вернулись к родителям. Во дворе две выпускницы что-то обсуждали с Максимой Гаритос. Три приятеля оживлённо спорили перед прощанием. Пьер Коссак и рыжая девушка целовались рядом с флагом Последней Надежды, не обращая на остальных внимания. А Пересы покинули школьный дворик, и Эрнст и Изабелла ничуть не жалели об этом. Они загрустили оттого, что не могли, в отличие от остальных, назвать свои школьные годы счастливыми и уж тем более волшебными. И что это уже было невозможно исправить.

– Что вы оба грустите? – из раздумий их вывел голос мамы.

– Ничего, – ответил Эрнст.

– Да вы всегда какие-то кислые, – проворчал папа.

«Ну вот, он снова бурчит!» – мысленно возмутилась Изабелла.

«Не кислые, а задумчивые», – поправил папу Эрнст, – «эх, рассказать бы ему про Вельзевула…»

– Не унывайте – у вас в жизни всё впереди, – сказала мама.

«Верно», – подумал Брат.

Настроение Изабеллы и Эрнста поднялось, несмотря даже на бурчание папы. У Сестры с Братом действительно всё было впереди – и в учёбе, и в борьбе с демонами, и в остальной жизни. Дома Элеонор и Антуан сняли со стены свои детские рисунки с вымышленными мирами и убрали их под кровать. Родителям близнецы сказали, что больше не нуждаются в сказках о Брате и Сестре, ведь, как говорил отец, «на Эрнсте и Изабелле далеко не уедешь». Папа оценивающе кивнул, одобрив решение своих детей дальше жить в реальном мире.

И, однажды оказавшись на улице Двадцать Восьмого Ноября вместе с родителями, Антуан и Элеонор Перес лишь ненадолго повернулись к дому номер двадцать восемь. Рядом ходили живущие в нём рабочие, но нигде не было следов общества Невидимых. Ни Арабелла, ни Нелли, ни Молния, ни Рихард – никто не появлялся. Мама бросила неодобрительный взгляд, заметив интерес детей к дому для бедняков. И тогда Сестра и Брат отвернулись от кирпичного строения и пошли дальше.

Пересы-старшие больше не видели, как их дети общались с Инес Герцен, которая прежде рассказывала всякие вредные сказки о магах. Но родители заметили новую странность в поведении Антуана и Элеонор, хотя это с трудом можно было назвать странностью. Иногда случалось, что близнецы стояли в садике, рядом с каменной оградой у обрыва, и, не произнося ни звука, смотрели вдаль, в сторону руин Столицы, колонны Ангела Тьмы и Срединного Моря на горизонте. Иногда Элеонор и Антуан поворачивали головы друг к другу, как будто о чём-то говорили. Но они ведь не могли общаться, не раскрываяртов?

Так близнецы Перес на время почти забыли о своей другой жизни. О той, где они были охотниками на демонов, обладающими фиолетовой силой. Теперь у Антуана и Элеонор появились другие заботы – учёба, экзамены, поступление в Академию, помощь родителям… И только оставшееся с близнецами Поле напоминало им о том, что произошедшее – не сон, что они действительно Эрнст и Изабелла, Брат и Сестра. Те самые, из сказки.

Однажды августовским утром Антуан и Элеонор вышли из дома. Солнце неярко, тепло и приятно освещало непривычно пустую улицу.

– Аккуратнее там! – сказала им мама, которая стояла у входа вместе с папой.

Довольные родители закрыли дверь и ушли домой. А Элеонор и Антуан по пути на крытый рынок остановились, увидев доктора Грабовски – такого же лысого, небритого и в строгом костюме, как и всегда. Врач гулял с Аморалом на поводке недалеко от своего дома. Пёс почуял близнецов и басовито залаял.

– Фу, Аморал! – шикнул на него Грабовски.

Собака притихла и жалобно заскулила. И в это время близнецы с удивлением заметили в левой руке Грабовски до боли знакомый жёлтый зонтик.

– Доброе утро, Антуан и Элеонор, – сказал доктор.

– И вам не хворать, – ответил Антуан Перес.

Это был отзыв на пароль.

– Демон чумы разбушевался на заводе, – строго произнёс Грабовски, – его нужно срочно остановить.

Брат и Сестра внутри себя подпрыгнули от радости. Наконец-то они снова должны будут надеть фиолетовые костюмы и сразиться с демоном.

– Мы уже выходим, – ответил Эрнст.

– Покажем ему, что не стоит заражать наш город, – добавила Изабелла.

Доктор Грабовски удовлетворённо усмехнулся.

– Удачи вам, – пожелал он Эрнсту и Изабелле.

– Спасибо, доктор Грабовски!

– Спасибо!

Эрнст и Изабелла, Брат и Сестра бежали по площади перед Парламентом, огибая постамент разрушенного «Стального Тангейзера». Близнецы были облачены в фиолетовые костюмы, давно ставшие их символами, а за их спинами развевались плащи лилового цвета. В своих руках Изабелла и Эрнст держали деревянные посохи с аметистовыми навершиями, которые помогали концентрировать магическую силу. Лица Сестры и Брата были решительны и сосредоточены, ведь близнецы намеревались безжалостно и до последнего защищать город от демонов.

За фиолетовыми магами поспевали солдаты Последней Надежды в тёмно-синих мундирах. Они несли в руках винтовки, готовясь сразиться с новым врагом. В отличие от многих, военные видели Брата и Сестру своими глазами и были искренне благодарны им за своё спасение – и потому сейчас смотрели на фиолетовые плащи с надеждой.

Эрнст и Изабелла воссоединились перед постаментом, где некогда стоял памятник рыцарю прошлого. Они взялись за руки и сконцентрировали разум на своих посохах. Набалдашники засверкали лиловым светом – в них зародилась фиолетовая сила. Сила, призванная бороться с демонами и, в конечном счёте, освободить мир Пяти Рас от гнёта Ада.

Хронология мира Брата и Сестры

Действие «Фиолетовой трилогии» происходит в мире, где летоисчисление ведётся от Великой Битвы Богов и смертных с демонами и нежитью. «Д.Б.» означает «до Битвы», а «П.Б.» – «после Битвы».

753 Д.Б. – в мире Пяти Рас был основан Пентадий, государство Пяти Богов. Оно просуществовало более тысячи лет, со временем превратившись в империю, в которой под властью людей объединились все пять рас. Позже прямым наследником Пентадия стала Священная Империя Людей.

10 Д.Б. – 1 П.Б. – случилось первое полномасштабное столкновение пяти рас с демонами и нежитью из Ада, которое позже стало известно какПервая Великая война. Объединившись, люди, эльфы, гномы, хомяки и наги победили общего врага, но огромной ценой.

1166 П.Б. – рыцарь-человек по имени Эдгар Дронфи заключил сделку с Дьяволом и вместе со своими людьми присягнул ему на верность. Вскоре в его замке Торхар на востоке мира открылся портал в Ад, и вскоре эта цитадель стала главным оплотом демонов в мире Пяти Рас.

1703 П.Б. – гениальная волшебница Арабелла Тереза Эмма Левски, изгнанная из Священной Империи Людей, собрала единомышленников среди преступников, еретиков и диссидентов. Вместе с ними она отправилась в проклятые земли в центре материка, куда раньше никто не решался идти, и основала новое государство – королевство Катценхаузен, которым стала править.

1725 П.Б. – Арабелла Левски и треть Армии Катценхаузена внезапно пропали без вести. Вскоре королева вернулась в Катценхаузен одна и умерла по неизвестным причинам.

1799 – 1815 П.Б. – Вторая Великая война. Воскрешённый в виде нежити генерал Луи Ле Бон предал своих демонических хозяев и вознамерился построить империю мертвецов, простирающуюся по всему миру. Он был остановлен лишь объединёнными силами всех пяти рас.

1910 П.Б. – в Катценхаузене стало известно о существовании Эрнста и Изабеллы Мирейро – Брата и Сестры, охотников на демонов, обладающих особой фиолетовой магией.

1911 П.Б. – Эрнст и Изабелла одержали свою первую победу: с их помощью были навсегда разгромлены демонопоклонники Дронфи.

1914 П.Б. – начало Третьей Великой войны. Орды демонов хлынули из портала в замке Торхар, обратив гарнизоны фортов Империи и Катценхаузена и жителей восточного Катценхаузена в нежить. Современные технологии, такие как пулемёты, аэропланы и танки, и полная решимость демонов уничтожить мир привели к бойне, по разрушительности намного превзошедшей Вторую Великую войну. Кроме того, политическое напряжение и экономический кризис привели к конфликтам между разными державами, значительно ослабившим пять рас, а в некоторых странах (например, в Северии) вспыхнула революция.

1918 П.Б. – конец Третьей Великой войны. Эрнст и Изабелла неожиданно и необъяснимо исчезли, позволив демонам и нежити взять верх. Почти всё население мира было уничтожено адскими захватчиками. В Империи Людей уцелела горстка людей под предводительством сенатора Антонио Рамиреса, спрятавшись от сил Ада в древних катакомбах недалеко от Столицы. Демоны ушли, после чего выжившие вернулись на поверхность и основали город Последняя Надежда.

2008 П.Б. – начало действия «Ангела Тьмы». Прошло девяносто лет с момента основания Последней Надежды. Несмотря на отсутствие научно-технологического и общественного прогресса со времён войны, жизнь наладилась и стала относительно спокойной и стабильной.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12. Финал

Эпилог

Хронология мира Брата и Сестры