Отверженный 追放者 Часть II (СИ) [Александр Семенович Орлов] (fb2) читать онлайн

Отверженный 追放者 Часть II

Глава 1

Бог создал все сущее за неделю.

В том числе и человечество.

Вот что бывает, когда торопишься.

Исправлять-то всегда тяжелее, не правда ли? Ну, не сказать, что он не пытался, конечно…

Попробовал, попробовал, да и решил — начну заново! Да и устроил потоп.

Глядя на огромную толпу народа у входа в торговый центр, становится очевидно, что и тут он работал спустя рукава.

А потом он махнул рукой и бросил человечество вариться в первичном бульоне, своих войнах и дрязгах, бесконечном потоке насилия, принуждения, жадности.

И что в итоге? Рабское общество униженных и подчиненных. Здравствуйте.

Вот он лик гордого гуманоидного общества, на полках и витринах, в виде товаров и услуг, которые никому на самом деле и не нужны вовсе.

Он создал человечество за неделю и будем честны, — сплоховал.

Я создал Рио Икари за месяц, и я проделал работу над ошибками.

Я не ленился, в отличие от Господа.

Еще некоторое время назад этот мальчик был самым несчастным ублюдком во всем этом гребанном мире. Его били, над ним издевались, он сгорал от похотливых мыслей, мучился пониманием, что ни одна нормальная девушка на него без слез не взглянет. Он был нищим, бездарным, слабым и никчемным. Ярким представителем дна человеческого моря, — планктоном, который привычно жрут более юркие и агрессивные представители вида.

Стоит взглянуть на это существо теперь. Гордость — смертный грех, но черт возьми, как же я хорош!

Успешный, популярный, состоятельный, сильный, уверенный!

Безжалостный.

В его теле я влился в социум и занял там лидирующее положение.

Теперь я не волнуюсь о том, что кто-то подкараулит меня в школьном коридоре или о том, что не на что купить булочку в кафетерии. Я обзавелся группой сподвижников (так люди зачастую делают), получил уважение мужской аудитории и томные взгляды аудитории женской.

И это я только начал.

* * *

Снежинки кружили вокруг моего лица, пар вырывался изо рта, морозный воздух обжигал легкие. Пустая улица, занесенная тонкой порошью, раннее утро, тишина.

Моё любимое одиночество.

Я бежал по улице вдоль парка, холода совершенно не чувствовал. Движения были легкими, уверенными, дыхание размеренным. Поступь хищника в погоне за добычей.

Я на охоте, чувства обострены, ветер в капюшоне вторит моим шагам.

Я бежал и одновременно поглядывал налево каждый раз, когда открывался вид на параллельную улицу. Ну где же он… Где же…

Спринт до следующего съезда, организм радостно реагирует на нагрузку, ноги летят над тротуарной плиткой, за мной остается веер из снежинок.

Неужели и тут нет?

Нет! Вот он! Белый фургончик с характерным баннером на боку проезжает мимо и скрывается за домами. Моя цель!

Я сразу же свернул в переулок, помчался мимо мусорных баков, распугивая бродячих котов. Бег с препятствиями, тоже неплохо. Коробки, упавший велосипед, обледеневшая лужа… Я перелетаю через преграды, прыгаю на стену и отталкиваюсь от неё ногой, верчусь в воздухе, мягко приземляюсь на лапы, ой ноги.

Быстрее, быстрее, а то уйдет!

Скольжу спиной по мусорному контейнеру, сворачиваю за угол, выбегаю на улицу. Через дорогу, мимо разукрашенных, но спящих витрин магазинчиков, вверх на горку.

Ещё быстрее!

Горка заканчивается, я скольжу по обледеневшему тротуару, стирая подошвы новеньких кроссовок. Будто на сноуборде (только без него), съезжаю на мостовую. Теперь направо, мимо небольшого храма, несусь по переулку словно молния, ещё немного…

Я выбежал на очередную безымянную улочку (И почему в Японии нет названий улиц???), пересек её и остановился под козырьком у небольшой пекарни, переводя дух. Я успел.

Фургончик как раз свернул и не торопясь приблизился ко мне. Припарковался как раз напротив. Окно водительской двери опустилось и из него показался извозчик, — тучный улыбчивый мужчина средних лет.

— Икари-кун, ты опять успел! — всплеснул руками он. — И как у тебя это получается⁈ Я гнал что есть сил!

Я не стал отвечать, стараясь отдышаться. Только беспомощно улыбнулся и протянул руку.

— Твоя взяла! — захохотал мужчина, протягивая мне конверт. — Держи, заслужил!

— Спасибо, Минато-сан! Тогда до завтра?

— До завтра, разбойник ты этакий! Буду ждать!

Я схватил конверт и сунул его под куртку, он был ещё теплый и должен был оставаться таким, пока я не попаду домой.

В нем лежали булочки. Да, обычные, привычные зерновые булочки для сэндвичей. Проблема в том, что в моем районе добротных пекарен было мало, а к обеду большую часть ассортимента с полок сметали, оставляя лишь черствый хлеб.

Я выходил каждое утро на пробежку, а домой возвращался с выпечкой.

С Минато-саном у меня был спор, я ждал его каждое утро у входа в парк, и если успевал прибежать раньше его, получал булочки бесплатно. Ему, как мне кажется, было просто в кайф погонять на фургончике, а мне был дополнительный стимул в тренировке. Да и кто откажется от бесплатных булочек?

Да уж… В последние два месяца я только и охочусь, что за сдобой. Так совсем очеловечусь и позабуду кем был.

Точно, — заведу семью, узкоглазых детишек нарожаю и буду сидеть вечерами в кресле, смотреть телевизор, слушая, как бабушка-сан играет с внучками.

Ужас какой.

Дворами я быстро добрался до дома, взбежал по ступеням и тихо зашел в квартиру. В комнате царил полумрак, шторы закрыты, холодный свет проникал внутрь через тонкую щель. Но я сразу почувствовал, что не один. И этот второй человеком однозначно не был, — я не чуял его и не слышал.

— Я знаю, что ты здесь, — произнес я, включая свет.

Муза соскочила с потолка и рухнула на диванчик.

— Пошел к черту, — буркнула она в ответ.

— Мама-сан?

— Уже ушла.

— Она покормила Мордатого-сана?

— Кормила, — рыкнула она.

В последнее время у неё постоянно было плохое настроение. Я видел её крайне редко, лишь когда она собиралась перекусить.

(Вот мне интересно, — а что если Муза на самом деле твой воображаемый друг, куда тогда девается вся еда, которую она у нас дома жрет? А?)

Причина её депрессии мне была понятна, — мой внеплановый художественный застой. Уже как два месяца я никого не убивал и не планировал. Такое у меня случается, как-то почти год продержался без срывов. Обычно подобное случается после большого дела или от переутомления, но сейчас… я просто не хотел.

А если нет желания, то зачем отбирать чью-то жизнь, я ведь больше не на контракте, я свободный человек. Жизнь не равноценна, но бесценна, — это есть истина. А я пока не видел достойного кандидата на гроб.

Да, у меня творческий кризис! А что? Я ведь натура тонкая, автор и творец. Могу и покапризничать.

— Есть будешь? — спросил я, выкладывая на стол булочки.

Она не ответила, только задрала нос.

— Кого я спрашиваю… Ладно, подожди, я пока в душ схожу.

Я прошел в ванну, сбросил мокрую одежду в стиральную корзину, встал под струю горячей воды, смывая пот. Моё тело изменилось, сказывались тренировки и диета. Проступили жилы, от отжиманий округлились грудные мышцы и выпирали передние дельты. До нужной формы мне ещё было далеко, но я в процессе. Стал сильнее, быстрее, опаснее.

Бегал я каждое утро, — восстанавливался после травмы голеностопа. Во время тренировки нога не болела, давала о себе знать гораздо реже. Врач сказал, что такие переломы не проходят бесследно, якобы в любой момент я могу подвернуть лодыжку и сломать её снова. Пошел он куда подальше. Что они вообще знают, врачи эти. Как он может разбираться в устройстве человеческого тела, если сам кости никому не ломал. Как они рассуждают об органах, если никого не препарировали⁈ Я был бы крутым врачом, это точно.

Вышел, тщательно вытирая мокрые волосы. Теперь я пользовался гелем для душа и каким-то дорогим шампунем, тьфу. Ненавижу гели, после них кажется, что ты не помылся, а наоборот обмазался какой-то слизью. Кожа потом пахнет какими-то маслами, фруктозой, шоколадом… Но что поделать, мало выглядеть как человек, нужно пахнуть соответствующе.

Теперь Ichat. Это такой азиатский инстаграм, или что-то вроде. Безумно популярный среди молодежи, а мне приходилось соответствовать трендам.

Я абсолютно не понимал соцсети и как в них вести свой аккаунт. Более того, я не понимал, на фига это вообще нужно. Их дикарский способ проявления собственной идентичности бесил неимоверно.

«О, посмотрите на мою пухлую жопу, я такая красивая, напишите мне об этом!»

«Эй, погляди, как я смотрюсь в отцовской тачке, я альфа, подписывайся на меня!»

«Вот моё селфи, потому что я считаю себя потрясной. Раз моё лицо уникально, то и я такая одна-единственная!»

А так как я не понимал этих всех звериных обрядов, то сделал проще. Нашел самый популярный аккаунт, а это оказался местный футболист, и копировал его фотографии полугодовалой давности. Все просто, — он фотографировался в баре, я делал так же. Он пил кофе, — я тоже. Он постил фото в окружении друзей, я копировал. Вот и все, лайки прут лавиной, профит.

Сегодня по плану странный пост, ну ладно, действуем. Я обмотался полотенцем и встал перед зеркалом, напряг мышцы живота, чтобы немного проступили кубики пресса. Щелк. Хэштег — сдобрымутром, фитнес, последуша, ня.

Ня.

***ня!

Мне даже стыдно не было. Пусть стыдятся те, кто понимает, в каком мире живет. Я чувствовал иначе. Как в том документальном фильме, где мужчина полгода жил с волками в дикой природе. Он ходил вместе с ними на четвереньках, делал вид, что охотится, ел сырое мясо и выл на луну. Он вписывался в социум, и стая его приняла.

Вот и я занимаюсь тем же, и мне не менее тяжело, чем тому бедолаге мужику. Только вот он любил волков, а я людей не очень.

Я оделся и вышел к Музе, она стояла у окна, презрительно обозревая окрестности.

— Нафоткался? — зло спросила она.

— Ага… Что будешь, чай или кофе?

— Кофе. Черный. Сладкий как порнооргия, и черный, как твоя душонка.

— Я помню, — ответил я, ставя кофейник в подставку. — Кстати, первое тебе не светит.

— Как будто я расстроилась. А у тебя как, с твоей, как её…

— Мэки-чан, — хмыкнул я. — Мы расстались.

— А чего так?

— Тупая, — пожал я плечами.

— Ты же такую и хотел.

— Да, но… всему есть предел. Зато я потерял девственность.

Муза бросила мне в голову фантомный топор, я уклонился. Я разлил кофе по кружкам, насыпал сахар. Она очутилась рядом, схватила свою порцию и залпом выпила кипяток, даже не размешивая. Потом довольно рыгнула мне в ухо, налила вторую чашку и переместилась на диван.

— Когда мы будем убивать? — спросила она. — Я чувствую себя никчемной.

— Ты же знаешь, это не от меня зависит, — ответил я, наливая масло на сковороду. — Я не знаю, что со мной происходит. Да и частить не хочется. Я ведь не убиваю просто так, ради удовольствия, в конце концов.

— Смотри-ка, какой у нас тут правильный маньяк завелся. Лишь жизнь наладил, так и все, убивать я больше не могу, у меня чакры на лапках, бла-бла! Мать твою, ты меня выбесишь, малыш, я тебе ночью тестикулы обрежу!

— Отстань ты от моих тестикул! Они, собственно, не совсем мои. Кстати, подай яйца, пожалуйста.

Она телепортировалась к холодильнику, достала три яица и по очереди бросила в меня. Я ловко поймал их, как жонглер. Интересный факт, — если куриное яйцо зажать в ладони, то его практически невозможно раздавить, даже если лупить этим же кулаком. То есть, — лицо у человека треснет от удара, а яйцо нет.

Я разбил первое, посолил и передал Музе. Она выхватила его у меня из рук и выпила сырым.

Остальные я перемешал и вылил в сковородку, туда же бросил порезанные булочки, чтобы напитались.

— Что с Аоки? Почему ты его не ищешь⁈

— Ищу! Я не виноват, что он залег на дно! Мы проверили всех возможных подозреваемых, организовали слежку за некоторыми из них. Я не свожу глаз с Мисы, ожидая, когда он за ней придет. Что ещё я могу сделать⁈ Даже Терада разводит руками, двойник будто испарился.

— Плохо ищешь, ублюдок мелкий! Хотел бы, уже полгорода перебил, просто наугад! А ты что, бутеры яичные жаришь⁈ Будешь так продолжать, никогда не вернешь себе фокус!

— Я найду его, ты знаешь. Я всегда довожу дело до конца. Сегодня у нас опять собрание в «Фениксе», будем заново перебирать дела.

— Бумажки ни к чему не приведут. Ты должен его вывести из себя, убей кого-нибудь, оставь метку и повесь на площади, пусть побесится.

— Он умнее, чем ты думаешь, простой провокацией его из норы не выбить. Он на прицеле, ещё раз говорю, — Аоки умрет.

Я отпил кофе и размял шею, немного кружилась голова.

— Ты опять плохо спал, — констатировала Муза. — Кошмары?

— Да, — кивнул я, утапливая следующую булочку в яичную смесь. — Опять то же самое.

— Хироко или Мамия?

— Мамия.

Она часто приходила ко мне во снах. Та ночная сиделка, которую я задушил в клинике при помощи больничного жгута. Не давала покоя.

— Почему она мне снится? — спросил я.

— Я бы сказала, что это что-то вроде совести, если можно так выразиться в твоем случае.

— Что за бред.

— Согласна, — ты эмоциональный инвалид, мать твою, и неспособен на сочувствие. Но лишь разум. Тело у тебя нормального человека, а не психопата. Ты смотришь глазами Икари, анализируешь мозгом Икари, задействуешь церебрум Икари. Для организма твои действия не проходят бесследно. Тебя мучают кошмары, потому что мозг пытается справиться со стрессом. Такой посттравматический синдром в миниатюре.

— Нет, я не испытываю сожаления от её смерти.

— Видимо, на подсознательном уровне это не так. Тебе ведь не снится Сато или Баку.

Я вытащил булочки, положил внутрь нарезанный бекон, размазал сверху тофу и накрыл листом салата. Устроился рядом с Музой и принялся завтракать.

— Ещё бы они мне снились, я бы убил их ещё раз, — произнес я с набитым ртом.

— В том и дело, пупсик. — Муза откусила кусок от моего бутерброда, и лишь потом взяла свой. — Они заслужили смерть, а Мамия?

— Я не знаю, — потупил я глаза.

— Ты усомнился во мне, малыш?

— Нет. Дело не в этом. Просто… Миса была явной пустышкой, а потом ты сказала, что я её наполняю. Значит, возможен обратный процесс? Что если Мамия тоже могла ожить? Что если… я нарушил Правило?

— У твоей сладенькой подружки есть шанс вернуться в мир живых. Она слишком молода, в этом возрасте мышление податливо, как топленый жирок. Для Мамии все было предрешено. Напомнить тебе, что произошло, когда ты меня не послушал?

— Она выглядела живой, — промямлил я.

— Да, — прекрасная актриса на склоне лет. А ещё любительница барбитуратов и кокаинчика, да? Такая вечно счастливая. Ты не стал её тогда убивать и что?

— Через полгода она села за руль под кайфом.

— Именно, а что потом?

— На скорости 90 километров в час на своем кадиллаке она проехала на красный.

— И размазала мать с дочерью на руках по асфальту. Их растянуло на 9 метров! Ты разве любишь убивать детей, а, крошка?

— Я не убиваю детей. Они не бывают пустыми.

— Точно. Но получается, что убил ту 5-ти летнюю малютку. Её даже сшить не смогли, помнишь?

— Помню.

— А все потому что ты проигнорировал мой зов, ублюдок ты неблагодарный! Нарушил правило!

Я отодвинулся от неё, чтобы она не дотянулась своими когтищами до моего горла.

— Ты злая тварь из глубин, — выдохнула она. — Не рыцарь и не мститель, даже не Декстер Морган. Твои мысли отвратительны обычному человеку, но твои поступки отличаются от помыслов. Себя-то уж не вини. Это мне должно быть стыдно, что мне достался такой ванильный убийца в напарники. Позорище.

Я поставил тарелку на стол и повесил голову. Она права. Просто ничтожество какое-то.

— Но я все равно тебя люблю, — подбодрила меня Муза. — Твоя хандра пройдет, я уверена. И мы будем выбирать более противных жертв, если ты этого так хочешь. Ути-пути… Только плохих дядей будем убивать, да? Да, только плохих, злых дядей…

Супер. Её нужно в Айчате посты вдохновляющие писать. Утешение от Музы. С издевательствами и оскорблениями.

— Иди ты, — огрызнулся я.

— Нет, это тебе пора, — хмыкнула она. — Давай собирайся, блин. В школу опоздаешь. Экзамен все-таки.

Глава 2

Я шел в школу в приподнятом настроении, кружился снежок, горели новогодние украшения на домах и деревьях.

Муза все преувеличивает, я уверен. Истеричка та ещё. Она вообще радоваться не любит, только веселиться. А веселье её заключается в расчлененке с красочным финалом.

Ну её…

Я абсолютно не волновался по поводу экзамена. Подумаешь, — английский, его то я и без учебников знал отлично.

И вообще, эти два месяца я провел с пользой. Так скажем сделал всю домашку, раньше времени как-то не хватало.

В первую очередь я занялся Японией. Нужно же знать, где я живу и что за фразочки иногда вылетают у меня изо рта. Поклоны эти все, выражения непереводимые…

Все-таки странные они, эти японцы. (И это я говорю, психопат-убийца). Страннее этих азиатов только инопланетяне. Вот, к примеру, неделю назад прошла рождественская ночь, обычный такой католический праздник: ель наряженная, подарки, красные мешочки, да кому я рассказываю…

Кто бы подумать мог, что здесь его тоже любят. Казалось бы, какое там Рождество в стране буддизма и синтоизма, но нет! Японцы реально прутся от праздника, хотя им абсолютно наплевать на само рождение пророка и христианские каноны.

Это для них, как… день всех влюбленных, только по-новогоднему. Даже елки ставят и наряжают, фиг знает зачем. Город весь украшен игрушками и гирляндами, на полках фигурки в красных костюмах, на мешочках обязательная атрибутика — анимешный персонаж. Да и по TV начинается такая дичь, что диву даешься. Роботы вдруг трансформируются в ель, в аниме все ходят в шапках и с бородами, рекламируют коллекционные новогодние наборы игрушек из видеоигр…

Они даже американскую традицию с индейкой переняли! Только вот индеек в Японии как не было, так и не появилось, — посему все готовят курицу. В ресторанах появляется праздничное меню, да и у нас в столовой уже второй день блюдо дня: рождественская птица.

В общем, нахрапом мне эту страну не взять. Я-то обычных людей не понимаю, куда мне до этих чудиков. Оставалось только постигать дзен и доверять новому телу.

Помимо изучения нового дома, я штудировал историю этой реальности, постоянно отыскивая новые отличия. Все здесь было немного не так.

Вот, к примеру, якудза.

Та преступная группировка, которую я помнил, была скорее посмешищем, чем серьезной силой. В моем мире власти приняли закон (уже не помню какой), что нанес преступности сокрушительный урон. Теперь вся мафия представляла собой стариков, которые корчили из себя боссов и по выходным пили чай с местным шефом полиции. Они уцелели лишь как раритет, как памятник умершему клану падших самураев. Их пощадили во благо традициям.

Но здесь все иначе. Якудза были властелинами подпольного мира, настоящая Римская империя на азиатских щах. Они контролировали игорный бизнес, всю порноиндустрию без исключения (да, да маленький извращенец, хентай тоже), торговлю людьми, наркотрафик и рэкет. Единственное, что они побороть не смогли, так это торговлю оружием. Что в моем старом мире, что в этом, купить пушку в Японии было просто невозможно.

Поэтому разборки бандитов в этой стране были гораздо более кровавыми и красочными, чем в любой другой. Когда нет возможности застрелить конкурента из снайперской винтовки, в ход идут ножи, мечи и биты. Я до дыр засмотрел местный видеохостинг, разглядывая, как парни в строгих костюмах метелят друг друга ржавыми трубами и монтировками. Похоже на драку футбольных фанатов на похоронах.

А ещё, как ни странно, я учился. Думал, что провалю все экзамены, и вытяну только благодаря клубу, но нет, оказалось все не так и плохо.

С удивлением я обнаружил, что учиться мне даже нравится. Я легко запоминал сложные формулировки, быстро разбирался в иероглифах и даже решал задачи по физике без труда. Так что экзамены для меня оказались просто детской забавой, а шуму-то было…

Да и, конечно, я изменил стиль как мог. Благодаря «Фениксу», потребностей в наличке больше не возникало, и я перестал тянуть из мамы-сан деньги, и даже купил ей новый телевизор. (Ты посмотри, какой лапочка).

Согласен, в школьной форме особо не выделишься, но отличиться все-таки было можно. Мне пошили на заказ несколько пиджаков, рукава которых я продолжал упорно заворачивать. Купил умные часы, как у Ягами (на хрен они мне нужны, не понимаю). Набрал новой обуви (белые кеды, как практично!), спортивных костюмов, несколько рюкзаков и мелочных атрибутов подростка, вроде значков, наушников и браслетов.

В общем, я стал модником среди сверстников. Осталось только сережку вставить, но я так и не решился, и так красивый чересчур.

Что до убийств… Так скажем, если этим не занимаешься, не значит, что ты завязал. Не бывает бывших проституток, воров и убийц. Святая троица дьявола.

Так что избавиться от назойливых мыслей мне не удавалось. Это как с мастурбацией, чем дольше себя удерживаешь, тем чаще всплывают похотливые желания. Вроде сидишь на обеде с кем-нибудь, сыпешь заученными шутками из интернета (я юмор не очень понимаю), и вдруг приходит осознание, что так и хочется той девчонке ножом по горлу полоснуть. Да так, чтобы кровь потоком хлынула на её фруктовый салат. Вот просто так, ни с чего. Хочется и все тут.

Фруктовый салат, гадость какая.

Я прошел за ворота, поправляя рюкзак, когда меня окликнул женский голос.

— Ика! Ика-чан! — бежала за мной Миса. — Подожди меня!

Так, растягиваем губы в улыбке, есть.

Она была одета в длинное пальто, что развевалось при беге, рукой придерживала волосы, чтобы не обнажить шрам. Она его жутко стеснялась, первый месяц не хотела снимать пластырь, а после этого старалась закрывать отметку волосами. Мне шрам почему-то нравился, не знаю, нормально ли это. Обычным людям же не нравятся следы ран, так?

Миса подбежала ко мне и толкнула в плечо.

— Полдороги за тобой бегу!

— Извини, я задумался… — глупо улыбнулся я и вытащил наушник. (Как будто ты что-то слушаешь, ну да, конечно…) — Готова к экзамену?

— Нет, не совсем… Ты же знаешь мою проблему!

Я показал ей зубы и засунул меж ними язык.

— Эллл… — выдал я. — Cup Noodles. Не Nudres.

— Иди ты, — нахмурилась она. — И как у тебя получается⁈

— Практика перед зеркалом.

Это ещё цветочки. Попробуй научись искренней улыбке или смятению, вот это челлендж.

Мы с Мисой в последнее время стали реже общаться. И у меня родилось подозрение, что причиной нашей размолвки послужил тот факт, что я завел отношения с девчонкой из другого класса. Как мне показалось, Мисе не особо это понравилось, она как-то изменилась по отношению ко мне. Сложные чувства мне тоже непонятны, но я могу составить логическую цепочку и вычленить лишний символ из уравнения. Поэтому я расстался с той дурехой, ведь мне нужно было держаться как можно ближе к Мисе-чан. Она, несмотря ни на что, остается моей приманкой.

Завибрировал мой телефон, звонил Терада-сан.

— Икари, нужно встретиться, — начал он без предисловий.

— Что-то произошло?

— Да. Когда вы будете в клубе?

— Сразу после экзамена, давайте в час дня.

— Договорились, на обеде приеду.

Я положил трубку и обратился к Мисе.

— Звонил детектив, хочет срочно нас видеть.

— Все равно после экзамена туда собирались, — пожала она плечами. — Думаешь, он что-то нашел?

— Думаю, что Аоки вновь себя показал, — признался я.

А если так, то мой двойник начал игру, бросил кости и сделал первый шаг. Я не сомневался, что он приготовил для меня нечто грандиозное. Он иначе не мог.

Почему не убить Мису? Отчего не прийти ко мне домой, ведь ты знаешь, где я живу.

Отчего не перерезать мне горло во сне, ведь ты знаешь, что я тебя ищу. Опасности нет, он же не может знать, что мой покой охраняет Муза.

Будь я на его месте, уехал бы и оставил тупицу Икари и дальше гоняться за призраком. Я бродячий хищник, территориальные дрязги для меня ничего не значат.

Но он пытался играться, ему было интересно, что дальше произойдет.

Мы прошли по двору, откуда я не мог не бросить взгляд на разрушенный спортзал. Обгорелые руины так и чернели под снежным налетом, разбирать их не спешили. Поговаривали, что восстанавливать начнут только к лету.

Повезло мне, что я не в каком-нибудь бальном кружке, иначе оказался бы без клуба, заниматься-то негде.

— Слушай, Ика-чан, если что… ты сможешь помочь с тестом? Я в этих временах постоянно путаюсь. А у тебя с английским все отлично.

— Это потому что я много фильмов смотрю. Да, без проблем. Ты же мне с математикой помогла.

Мы заняли места в классе, прибыла Марина-сенсей и начался экзамен. Перед тем как взять бумажку с заданием, я привычно подул на пальцы.

Дате как всегда опоздал, за что, ожидаемо, получил выволочку. У него с английским тоже проблем не было, отец нанял ему репетитора. Даже бандитам полезно налаживать межнациональные связи.

Вот там на экзамене меня впервые и скрутил приступ.

Ничего необычного, сижу, галочки проставляю. Тест легкий, будто на детей рассчитан, неудивительно, что над азиатами в Европе смеются, с таким-то уровнем обучения.

И вот, ни с того ни с сего, жвачка во рту на вкус стала синей, как песок. Нет, не так. На вкус она стала синей, как звук проносящегося по пустыне песка.

И сначала мне это даже не показалось странным. Ну, жую её и жую, что такого… Но потом я задумался, а нормально ли это?

Я взглянул на доску, на Марину-сенсей и понял, что чувствую её запах. Мышиный запах солидола или даже пригоревшей кожи. Подрумяненной, как после солярия. Тогда я представил учительницу в солярии, а дальше мысли сами собой начали путаться и ветвиться.

(Здесь нет ничего нормального. Такие ощущения возможны, только если…)

Если я на охоте. (Вкус железа. Запах зеленого. Звук звезд.)

Я опустил глаза вниз, глядя, как на листок с английскими словами падают красные капли. Кровь пошла носом… Что происходит?

(Ты знаешь что.)

Виски пронзила боль, от которой мне пришлось зажмуриться.

Я откинул голову назад, чтобы остановить кровотечение и выдохнул. Боль ушла, жевательная резинка оказалась безвкусной.

Я теперь другой. Муза говорит, что с моим телом все нормально, что травмирован только разум. Я могу сопротивляться позывам, отказаться от Серых Дней.

Они у меня в голове, на самом деле их не существует. Как паническая атака, — если знать, что это такое, то можно бороться с приступами удушья. Главное, не бояться.

— Сенсей! — поднял руку я. — Можно поменять листок? Переволновался…

* * *

После экзамена я пересекся с Горо, чтобы проверить, как идут дела. Нужно было держать руку на пульсе, бизнес не прощает лени.

Мы увиделись у раздевалок, в самом конце зала, чтобы нас не заметили вместе, кратко перекинулись новостями. Рэкет шел хорошо, даже лучше, чем я думал.

Ученики быстро поверили в байку о том, что Ягами тайный босс, и понапридумывали такого, о чем и рассказывать стыдно. Неважно. Чем больше слухов, тем лучше. Они потоком заявлялись в кофешоп, платили за стаканчик соевого капучино вдвое больше обычного, чтобы сохранить здоровье.

С непослушными работал Горо. Я запретил избивать учеников, чтобы не нарваться на ответную реакцию воспитателей. Синяки вызывают больше вопросов, чем мокрые штаны. Бить можно было только в крайнем случае, за пределами главного здания, чтобы все было оформлено как обычная школьная стычка. В основном бейсболисты воровали обеды, портфели, клеили обидные наклейки, бросали мокрые тряпки и все в таком духе. Обычные детские забавы.

Не трогали только наш класс, никого из одногруппников вообще. Я не хотел, чтобы Миса-чан узнала о том, что происходит. Конечно, слухи до неё доходили, но сомневаюсь, что она относилась к ним серьезно.

Каждый раз, заглядывая Горо в глаза, я видел его непонимание. Ступор от собственного положения, а ещё гигантский вопрос, который он не решался задать.

Как ты, Рио Икари, мальчик, которого все гнобили, отдававший свои деньги на обед, ощутивший на себе всю несправедливость этой системы… Как ты встал на иную сторону баррикад? Как ты мог?

Это ведь уму непостижимо. Страдать от травли, а потом её возглавить, так просто не бывает. Разве тебе не наплевать на тех, кому сейчас достается ради твоей выгоды, ни капельки их не жалко⁈

Даже Горо видел это несоответствие, несмотря на свою хамскую натуру. Дети злы, подростки ещё злее, но я… В его глазах я был абсолютным злом.

Ягами этого не понять, его никогда не травили. Он вырос в насилии, но в каше школьного буллинга не варился. А Миса… она никогда не поверит, что Ика-чан пошел на такое.

А для меня… Хм, наверное, это просто средства для существования. Не мог я упустить такую возможность и сломать то, что отлично работает.

После разговора я встретился с Ягами и Мисой (золотое трио!) и мы направились в Феникс, попить кофе и пообщаться с детективом.

Он ждал нас за барной стойкой и мило щебетал с баристой, Эреной-чан. Девушка совсем зарделась, и, казалось, не замечала ничего вокруг, так сильно он её охмурил.

— Терада-сан!

— А, рябята, я вас заждался уже!

— Пройдемте наверх, — сказал Дате, показывая на лестницу.

— Да, конечно.

Мы поднялись в наш новый офисный клуб. На вырученные с рэкета деньги мы сделали здесь ремонт и закупили новую мебель. Денег не хватало, но как раз разродился школьный комитет и выделил-таки нам бюджетные средства. Журнал процветал, мы больше не притягивали новости за уши, — Миса писала о чем хотела. Джиро так вообще интервьюером стал, ему очень нравилось записывать подкасты, которые он потом перепечатывал. Как ни странно, но он оказался хорош, выводил допрашиваемых на провокации, поднимал интересные темы. У заведующей вообще напрямую спросил — «Сколько Вы зарабатываете?», за что его чуть было не исключили из клуба. Айка, хоть и была старше, похоже, запала на Ягами. Они этого явно не показывали, но я чуял запах похоти между ними. Пусть развлекаются, главное, чтобы клуб не превратился в мыльную оперу.

— Итак, Терада-семпай, в чем дело? — спросил я, когда все расселись полукругом.

Его лицо изменилось, стало серьезным, даже посерело немного, будто его заставили съесть протухший лимон. Ловко он менял настроение, я всегда этому поражался и немного завидовал.

— Можно вывести на экран? — спросил он.

— Да, конечно. — Ягами включил мини-проектор и нажал на нем кнопку приема сигнала, чтобы детектив мог подключиться с телефона.

— Вы знаете, что мне строго запрещено делиться с вами материалами дела, — произнес Терада. — И до сих пор не знаю, стоит ли показывать детям…

— Во-первых, мы не дети, — заявила Миса. — Во-вторых, мы с Икари лично встретились с работой Аоки, а не на фотографиях. О Ягами тоже можете не волноваться, у него ментальный бронежилет, извини Дате. А в третьих, мы — могила, вы и так знаете.

— Если бы вы не были с этим всем связаны, я бы никогда…

— Терада-сан, включайте уже!

Он выбрал фото на телефоне и вывел его на доску.

Фотография была сделана на лужайке, занесенной снегом. Снег пошел два дня назад, значит фото свежее.

Из-под белого покрова проглядывались зеленые стебли молодой травы, был виден жилой дом с большой рекламой синей новогодней колы. А вот в центре стояла ванна. Прямо на полянке, под открытым небом, большая ванна поблескивала белыми боками.

В ней лежал труп светлокожей женщины, побелевший от мороза. Рука свисала через борт, от запястья до кисти шла красная линия, капля крови ледышкой замерла на пальце…

Это было так… Как я хотел.

Лучше не придумать. Я с открытым ртом изучал нарисованную другим художником картину.

Это чувство… Когда твою идею реализовал кто-то другой, но и плагиатчиком его не назовешь, ведь ты идеей и не делился никогда. Как это назвать? Обратное дежавю?

Будто у тебя взяли кусок воспоминаний и воплотили в экспозиции, смотреть на свою жизнь так завораживающе.

Боги, как это красиво!

В этот момент я обнаружил, что стою перед доской, загородив остальным обзор и не могу оторвать глаз от фотографии. Они смотрели на меня удивленно и непонимающе.

Я обернулся и хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Как и воздух.

Голова вдруг сильно закружилась.

Ноги подкосились, глаза закатились, и я рухнул на пол без чувств.

Глава 3

— Да все в порядке, говорю! — Рукой я отодвинул компресс, который заботливо пыталась приложить Миса. — Ну, подумаешь, шишка, ну и что?

Вырубился я буквально на секунду. Этого хватило, чтобы я успешно приложился головой о край стола в падении. Они набросились на меня, как курочки-наседки, пихая мокрое полотенце, кудахтая и с тревогой заглядывая в лицо.

Голова у меня крепкая, её бейсбольной битой столько раз пробить пытались, и все никак. Волноваться не о чем.

— Похоже, мы все-таки переоценили чувствительность Икари… — произнес Терада виноватым голосом. — Ничего удивительного, я как это увидел, самому не по себе стало. Такое со всеми бывает.

— Нет, я… просто весь день голова кружится, — ответил я, принимая сидячее положение. — Спал плохо, а тут… не знаю даже.

— Все нормально, аники, — Дате подал мне руку, за которую я ухватился, чтобы встать.

Я отряхнул брюки и вновь посмотрел на фото. Круто, очень круто, ничего не скажешь.

Но какого хрена я вырубился? Что вообще со мной происходит? Голова постоянно кружится, потом кровь носом, теперь ещё и это. Может, к врачу пора обратиться?

Странное чувство, я в жизни самостоятельно к врачу не приходил.

Только вот, отчего я стал таким чувствительным. Даже стыдно стало. «Ох, он оставил мне любовное письмо, и я сразу упала без чувств, веер мне! Душно!»

Понятно, что фотография была прецедентом моего падения. А точнее, идеально воссозданный образ из прошлого, который я сам множество раз копировал, когда был молод. Это оказалось столь неожиданно, так резко, что я растерялся. Будто призрака увидел.

Именно с этого все началось, первая смерть, которая послужила мне вдохновением.

Но что это все значит?

Ясно одно, — он обращается лично ко мне, только вот чудно все это. Откуда ему знать про ванну? Я так сто лет уже не делал. Неужели он связан со мной куда прочнее, чем я мог подумать?

Если рассуждать логически, то получается, он знал, что я проворачивал в прошлой жизни. В своем письме Аоки ясно дал понять, что идентично переместил сознание в эту реальность, как и я. Получается, я знал его? Или он знал меня?

— Кто-нибудь может мне объяснить, как он притащил туда ванну? — спросил я, доставая пачку сигарет. (Меня не спрашивай, мне до сих пор хреново).

— Конечно, — ответил детектив, возвращаясь в кресло. — Это было легче всего выяснить. Он нанял транспортную компанию, за наличные, ванну привезли за два дня до убийства и установили на лужайке. Он сказал им, что это для фотоконкурса, этакий перформанс.

— Икари, с тобой точно все нормально? — не унималась Миса.

— Да, да… — закурил я, — все окей. Просто упал, пожалуйста, давайте не будем…

— Хотите сказать, что он приходил в офис, чтобы оформить заказ на доставку? — спросил у Терады Ягами.

— Именно.

— А лицо? — загорелась Миса. — Они же видели его лицо⁈

— Да, остался даже скан паспорта. Только вот, парня задержали и он тоже оказался подставной фигурой. Он фрилансер, работает через интернет. Принимает любой тип оплаты. С ним связался наш маньяк и попросил сделать заказ в ближайшем офисе любой курьерской компании. Деньги перевел через виртуальный кошелек, отследить невозможно.

Он тяжело вздохнул и последовал моему примеру, вытащив сигарету из пиджака.

— Преступники жалуются часто… — произнес он, глубоко затягиваясь, — что якобы жить стало тяжелее. Везде камеры, системы охраны, тревожные кнопки, умные дома… Только вот и возможностей у них больше стало, у нас на работе интернет главный враг. Новая эра, новый вид преступности.

С этим я не мог не согласиться. Стоит вспомнить, как легко я тогда нашел адрес Каори через его соцсети. Даже следить за ним не пришлось. Я тоже должен соответствовать трендам, нужно развиваться, уходить в виртуальное пространство. Стану киберманьяком, буду заражать вирусами чужие аккаунты и зловеще хохотать, попивая чаек. Мечта…

— Так ладно, а есть идеи зачем Аоки все это сделал? — поинтересовалась Миса. — Ведь это уж очень странно, заморачиваться до такой степени. Нужно же было найти ванну, привезти её, потом убить девушку, притащить на место, уложить…

— Это ритуал, — ответил детектив, покусывая фильтр сигареты. — Смотрите.

Он показал следующее изображение, идентичное первому. Тоже ванна, мертвая обнаженная девушка, только в заброшенном помещении, похожем на номер отеля.

— Это фото сделано восемь лет назад, — пояснил Акира. — Такое же положение тела, у женщины перекрашены волосы в более светлый оттенок, даже ногти того же цвета, что у нынешней жертвы. Он повторяет свой обряд раз за разом. Так многие маньяки делают. Для них процесс священен

Теперь я совсем запутался. Он уже подобное проделывал? Возможно ли, что нынешнее представление не было посланием мне, а является проявлением творческого энтузиазма? Но почему… Ничего не понимаю.

— Насколько нужно быть больным ублюдком, чтобы осуществить такое, — скривился Дате.

— Тут нет ничего необычного, — покачал головой детектив. — У большинства серийных убийц есть отличительная черта. Подавляющая часть оставляет себе трофеи на память, — вещи жертв, их волосы, части тела… Они прекрасно осознают, что это опасно, что эти вещи прямое доказательство их вины, но все равно это делают. Некоторым кажется, что Боги приказали им убивать и очищать мир от скверны. Этот подвид убийц вообще больные на всю голову. Внутренние голоса, ангелы, демоны — эти ублюдки валят все на них.

(Эй, Эй! Никого не напоминает?)

— Ну а Аоки… — продолжал Терада, — это вид самый опасный. Уникальный убийца. Хитрый, расчетливый, разумный. Он одновременно любит рисковать, выставляя свои творения на обзор публике, как вот сейчас. Но к тому же крайне осторожен. На теле не было найдено ни единой улики. Ни волоска, ни отпечатка, даже синяков или следов удушения нет, только вскрытые вены на руке. Если бы она не оказалась на улице, мы бы решили, что она и правда покончила с собой.

Я тоже так делал. Много раз.

— Кровь на анализ брали? — спросил я.

— Да, её заставили принять снотворное. Большое количество.

Как я и думал.

— Личность жертвы установили? — деловито поинтересовалась Миса-чан.

— Хай, — кивнул Терада. — Ире Каминазе, третий год «Татсуко Хай Вест». Последний раз её видели в ночном клубе, откуда она уехала после полуночи. Домой так и не вернулась.

— Ещё одна ученица нашей школы, — развел руками Дате. — Сколько можно⁈

— И ещё странный момент, — он постиг её волосы.

— Что? — удивился я. — А раньше такое бывало?

— Насколько я знаю, нет. Укоротил прическу под каре. — Терада задумчиво потер подбородок, потом взглянул на Асами. — Как у Мисы-чан, извините за сравнение.

Теперь понятно, он напоминает мне о своем обещании.

— Девушку изнасиловали перед смертью, но генетический материал он не оставил. Как я и говорил, он очень осторожен, — грустно сказал детектив. — Но это ещё не все, к сожалению. И тут очень странная история.

Мы все затаили дыхание, замерев в ожидании. Терада вновь перелистнул фотографию, показывая изображение бейсбольной перчатки.

— Этот предмет мы обнаружили в ванной, на левой руке жертвы, — произнес он. — Никто не понял, зачем он там, пока не провели анализ. Внутри был ещё один подарочек, — фотография ученика вашей школы. На перчатке обнаружились отпечатки пальцев этого же человека, возможно, вы его знаете.

На доске появилась фотография из школьного альбома. Каори-кун! Тот парень, которого я с крыши сбросил, садист, неудачливый насильник и просто моральный урод.

— Такеси Каори, — объявил Акира-сан. — Чуть больше месяца назад он спрыгнул с крыши, в организме было найдено большое количество барбитурата, в желудке непереваренные таблетки снотворного. Икари, ты его помнишь? Это ведь он донес на тебя председателю, верно? Тогда мне пришлось тебя покрывать.

— В-верно, — пробормотал я, показывая смущение.

— Полиция приняла это дело как самоубийство, что и неудивительно, ведь парень даже предсмертное сообщение оставил. Но теперь дело пересмотрят. Перчатка принадлежала самому Каори, это подарок от его тренера и парень хранил её дома. Аоки бы не стал просто так воровать перчатку и оставлять её на теле новой жертвы. Он показывает нам, что это он убил Такеси.

Что происходит?

Аоки выкрал перчатку и подложил её на место преступления, чтобы все подумали, что это он убил Каори, а не я. Зачем? Дело ведь закрыто, я сработал чисто, никто и носом не повел. Так к чему мутить воду сейчас?

Полиция даже проверять ничего не стала, ведь там и так было понятно, что парень прыгнул сам. Теперь же они начнут копать. А если я что-то не углядел, камеру или свидетеля… Меня бросило в холодный пот, по спине поползли мурашки. Камеры вдоль улицы, парковка, где я курил, проездной в метро, который отбил мои данные и время прохождения через турникеты. Мальчик, которому я дал леденцы… Черт, черт!

Я вдруг понял, что Аоки задумал. Мне открылся его замысел, или хотя бы часть.

Вот гадство, мы и правда похожи.

Я ведь хотел провернуть то же самое! Сато и Баку должны были стать жертвами Аоки, так я изначально планировал. Это потом мне попались бутылки с Молотовым и я сжег все улики. Но сначала я хотел спихнуть все на него!

Так и он перекладывает свои убийства на меня. Он хочет отмыться! Нашел себе грушу для битья, и спустил собак! Гнида хитрая.

Он знает кто я, в следующий раз может подкинуть улики, указывающие на меня, чтобы закрепить успех. Вот только полиции тяжело будет поверить, в то, что Рио Икари и есть Аоки. Алиби, отпечатки, отсутствие причинно-следственной связи, множество факторов, указывающих на мою непричастность. Так что он готовит полицию, делает все так, чтобы сомнений ни у кого не возникло. Он свалит свои убийства на меня и вновь пропадет с радаров, уедет в другой город. Вот почему он ещё не нанес мне удар. Ведь идеально будет, если Рио Икари обвинят, а онисчезнет без следа. Сбежал гаденыш, что уж тут поделать.

Так бы сделал я. Убил бы его и пусть следственный отдел гоняется за призраком.

— Рио-сан, с тобой все нормально? Ты совсем бледный, — спросил Дате.

— Да, может, сходишь на улицу, воздухом подышать? — поддержал его Терада. — Слушай, тут нет ничего такого… Я столько раз видел, как даже моим коллегам…

— Нет, нормально. Окно откройте, — буркнул я, прикуривая следующую сигарету.

— Исходя из всего этого, у меня для вас плохие и хорошие новости одновременно, — вздохнул детектив. — У полиции больше нет оправданий, чтобы закрывать глаза на систематическое истребление учеников «Татсуко Хай». Мою версию с серийным маньяком приняли.

Миса радостно хлопнула в ладоши, Ягами невозмутимо поднял бровь, не показывая, что доволен.

— Это второй раз за мою карьеру, когда удалось получить признание о том, что Аоки существует. Мы собираем группу и приступаем к его поимке, на этот раз он не уйдет! — воодушевленно сообщил детектив.

— Я так полагаю, это были хорошие новости, так? — уточнил я. — Теперь плохие?

— Да, — повесил нос Терада. — Теперь к плохим. Зачем я вам это все рассказываю… Мог же просто свернуть ваше расследование и объявить дело закрытым. Однако… вы нужны мне как никогда. Дело в том, что последнее убийство доказало, что Аоки и правда имеет доступ к школьной базе. До сих пор ему удавалось успешно следить за учениками и всегда оставаться на шаг впереди. Дело с Каори наталкивает меня на мысль, что он совсем близко.

— О чем это вы? — удивилась Миса.

— Я полагаю, что Аоки это человек из вашего ближайшего окружения, — вздохнул он. — Знаю, как это звучит, но убийцей может оказаться кто угодно. Учитель, тренер, я даже допускаю возможность, что он ученик.

— Что? Но этого не может быть! — возмутилась девушка. — Вы же знаете, что Аоки убивает уже больше десяти лет!

— Знаю, знаю! Но в первую очередь в академии нас учат опираться на факты а не на домыслы. Возможно, что это не тот Аоки, которого мы ищем, Миса-чан! Может быть, это подражатель⁈ Это бы объяснило, почему мы не нашли ни одного подходящего подозреваемого за два месяца! Мы просто смотрели не туда!

— Нет! — хлопнула она ладонью по столу. — Это бессмыслица!

— Так или иначе, я не знаю правды… Все, о чем я могу вас попросить, будьте внимательней. Вы единственная команда под прикрытием, что у меня есть, и я на вас рассчитываю.

— Мы поможем, — произнес я. — Но нам нужна ответная услуга.

— Что угодно.

— Мы напишем статью, про Аоки. Вам нужно убедить председателя о том, что это обязательная мера для предупреждения учеников. Воспользовавшись прикрытием журналистов, мы сможем опрашивать свидетелей и подозреваемых под видом интервью.

— Хорошая идея Ика-чан! — воскликнула Миса. — Будем вести допрос!

— Я все сделаю, — кивнул детектив, поднимаясь со стула. — Не сомневайтесь.

Он низко поклонился, перед тем как уйти.

— Ещё кое-что… — произнес он серьезным голосом. — Может показаться, что я вас использую, подвергаю риску зазря, но у меня больше никого нет внутри школы… Кроме вас мне рассчитывать не на кого.

— Все в порядке, семпай, мы ведь сами вызвались, — вернула ему поклон Миса. — Как только у нас будет информация, мы позвоним.

— Спасибо, — сказал детектив и направился к выходу.

Мы остались в кабинете, молча переглядываясь. Никто не знал, что делать и с чего начать.

— Ну, ещё идеи будут? — спросил Дате. — Особо ничего не изменилось, если честно.

— А что тут думать, будем проводить интервью, как придумал Икари. Других вариантов я не вижу, — задумалась Миса. — Наконец-то мы сможем написать про Аоки! Опять первые, блин, ребята, мы и правда это сделаем! Расскажем всем про серийного маньяка, который терроризирует школу. Да за нас любой издатель драться будет!

Я молчал. Круг сжимался, мне знакомо это ощущение, когда тебя загоняют в капкан. Мои инстинкты приказывали мне собирать вещи и бежать, но я не мог. Не в этот раз. У моего противника было преимущество, — он знал кто я, неизвестно откуда. Играть по его правилам я не мог, все карты были краплеными.

— Миса-чан, я волнуюсь за тебя, — произнес я серьезно. — Больше не возвращайся домой одна вечерами. Если родители не могут тебя забрать, тогда тебя провожу я или Дате. И из дома постарайся не высовываться, — только школа, кофешоп и дом. Если куда-то нужно, вызывай такси, я оплачу.

Она покраснела, думала, что я так проявляю заботу. Нет, дуреха, просто Аоки выбрал тебя своей следующей целью и явно об этом рассказал.

— Икари, думаю, ты зря так переживаешь, — прошептала она смущенно.

— Я так не думаю. Когда начнем допрашивать всех в школе, станет понятно, кого мы ищем, и он точно обо всем узнает. Лучше перестраховаться.

Я отошел к окну, глядя на улицу. Под баром был припаркован минивэн без номеров, стекла тонированы. Мне это не понравилось.

— Меня очень беспокоят слова семпая… — произнесла Миса, привычно закрывая шрам ладонью. — Его теория о том, что маньяк — кто-то из учеников. Сначала я отреагировала резко отрицательно, но теперь начинаю задумываться. Слишком многое не сходится… Каори… Зачем было его убивать?

— У него нет предпочтений в выборе цели, поэтому его до сих пор и не поймали, ты сама говорила, — осторожно сказал я.

— Нет, тут что-то не так. Слишком много несостыковок. Зачем ему показывать, что это он убил Каори, когда дело уже закрыто. Он будто пытается нам что-то показать. И вспомните парня, которого он убил на том же месте, где и прошлую жертву.

Я отвернулся от окна и увидел, что она не сводит с меня взгляда. Лицо стало серьезным и сосредоточенным, глаза пристально меня изучали. Черт.

Черт.

Я буквально видел, как она выстраивает картинку у себя в голове, разрушает её и собирает заново, как пазл. Те вещи, которые она замечала, но на которые закрывала глаза, теперь достаются из закромов памяти и добавляются к ребусу, насыщая новыми красками.

— Асами? — позвал я её. — Все в порядке?

— Да… — она тряхнула головой и улыбнулась, — просто задумалась.

Улыбка вышла натянутой, в моем стиле.

Плохо, очень плохо. Она не может ничего доказать, но кровь мне попортить ещё как способна. Я лишь надеялся, что она не приняла слова Терады слишком серьезно.

Она резко встрепенулась и посмотрела на часы.

— Ребят, мне сегодня нужно пораньше домой попасть, у мамы день рождения! А ещё подарок купить. Можно я сбегу, а завтра займемся статьей, окей?

— Да, без проблем, — махнул рукой Дате, — мы пока с Икари бухгалтерию посчитаем. Готов, заместитель? Без тебя никак.

Миса думала, что кофешоп открыт на деньги Ягами, и что я на него работаю.

Я тяжело вздохнул и сделал вид, что принимаю все тяготы судьбы.

— Готов, что поделать.

Миса собралась и убежала, ей ещё подарок выбирать, а мы с Дате спустились на первый этаж и прошли в каморку за стойкой. Здесь мы сделали лаундж зону, можно было отдохнуть, даже выспаться. Душевую комнату тоже отремонтировали по моему требованию, чтобы можно было и переночевать если что.

Я открыл сейф и достал пакеты с наличкой.

— Так… это мы вчера пересчитали, — говорил я, расставляя на столике свертки. — А вот это ещё предстоит свести.

Дате размял пальцы и занялся делом, я вооружился тетрадью и ручкой. Пошла жара…

Так сидеть можно было долго, я подумывал нанять нормального бухгалтера, но пока руки не доходили. Примерно через час устроили перекур.

— Знаешь, Рио, — промолвил Дате, прикуривая от моей зажигалки. — Мне не кажется идея выпуска статьи хорошей. Это реально привлечет к нам внимание.

— Что, ты охладел к поимке маньяка?

— Нет, но… мы же добились чего хотели, ведь так? Да и жизнь сейчас наладилась, зачем её портить. Тогда я просто… подыхал от одиночества. Сейчас у меня есть ты и «Феникс». После того как мы принесли часть заработка отцу, он даже начал со мной разговаривать, представь?

— Он так и отказывается брать долю?

— Угу, сказал про деньги и слышать не хочет. Но я откладываю, как ты и сказал.

— Хорошо. Будет на всякий случай.

— Да на какой, аники? Что может случиться⁈

И надо же было ему это ляпнуть, как в тот же миг из бара донесся жалобный женский крик.

Глава 4

Мы сорвались с места, непонимающе уставились друг на друга.

— Кто кричал⁈ — спросил он.

— Эрена-чан, — хмуро произнес я.

Ягами тут же бросился к сейфу, вытащил из угла бейсбольную биту, а я без слов вынул из кармана танто.

Мы кинулись на выход, пробежали по коридору и ворвались в зал, готовые к драке.

— А, вот и они… — прозвучал спокойный мужской голос. — Ребятки, мы вас ждали!

Мы замерли, оценивая обстановку. Дело было плохо. Такого даже я не ожидал.

Их было семеро, заняли все пространство первого этажа, перегородив выход. За витриной я заметил ещё троих, и откуда их столько сюда принесло, я не имел никакого, блин, понятия. Все взрослые, самому младшему лет так 25. Спортивные, подтянутые, злые. В руках оружия не было, но это не значит, что они пришли без него.

Также я сразу подметил, что к минивэну, который царапал мне глаз раньше, присоединился собрат. Той же марки, тоже без номеров. Похоже на засаду. Они ждали, пока уедет детектив и вызвали подкрепление. Кто они такие⁈

Одеты все по-разному, никаких пиджаков, только бытовой образ. Кто-то в джинсах и пуховике, кто-то в спортивном костюме. Все молчали, говорил только один, по всей видимости, главарь. Он же держал Эрену-чан за волосы, прижав лицом к стойке, она тупо таращилась на меня испуганными глазами.

Я окинул его взглядом, чтобы составить впечатление. Ничего хорошего этот вид не сулил.

Перво-наперво он был здоровый. Нависал над девушкой как гора из мышц.

Он был перекрашен в блондина, волосы аккуратно уложены в пробор. Лицо спокойное, взгляд уверенный. На губе шрам, на брови тоже, в ушах сережки. Глаза узкие, но пронзительные, рот широкий, как у акулы. Звериная ухмылка не сходила с его лица, дополняя образ.

На вид ему было лет тридцать, но стиль он выбрал, будто в детстве не разрешали носить модные вещи. Одет он был странно, даже вычурно. Толстая армейская парка, яркая тигровая футболка, на ногах синие брюки карго. Не поймешь гангстер или рэпер ко мне приперся. (Кто вообще носит футболки, раскрашенные в тигриную шкуру⁈ Стриптизеры⁈)

Но несмотря на отсутствие стиля, смеяться над ним не хотелось. Очень уж уверенно он себя вел.

— Кто вы нахрен такие? — выкрикнул Ягами. — Чего нужно⁈

— Ты, я так полагаю, Дате Ягами… — низким голосом произнес главарь.

Его голос был похож на рык, таким тяжелым он был. Будто он не говорил, а вытаскивал у себя из горла куски звуков, разрывал их на части, а потом выплевывал. Это даже не бас, это дичь какая-то. Ему бы в фильмах монстров озвучивать.

— Это я! А ты кто такой? — ответил парень, раскачивая битой.

— Ватару Шидо, хадзимэмаситэ.

— А вот нам не очень приятно, Шидо-сан… — произнес я, опасливо оглядывая толпу. — Вы, ребята, адресом ошиблись, похоже.

— Нет, нет… — исторг он. — Икари Рио, мы пришли как раз туда, куда нужно. У меня к вам разговор.

— Отпусти девушку, и мы поговорим, — ответил я. Лезвие танто с щелчком выскочило из древка, предупреждающе блеснув. — Иначе поговорить не получится.

Он не испугался, нет. Но руку убрал.

— Ха, конечно, томодачи.

Эрена тут же отпрянула, упершись спиной в кофейный аппарат.

— Малыши, у вас же есть кабинет, где мы можем поговорить? Обсудить вопросы… — поднял руки он. — Не беспокойтесь, я пойду один.

— Идем наверх, — кивнул Дате. — Девушка пусть уходит.

— Нет, — пальцем пригрозил он. — Девчонка пусть будет тут, с моими ребятами. Ей никто ничего не сделает. Они оплатят кофе.

Толпа расступилась, пропуская нас, и мы с Ягами осторожно протиснулись к лестнице. Шидо невозмутимо последовал за нами.

Пока я мерил шагами ступени, пытался сообразить, что вообще происходит. Это налет? Захват бизнеса? Откуда они о нас знают?

Они вели себя более чем уверенно. Не боялись ни полиции, ни камер.

Неужели якудза из другой семьи? Тогда что они забыли на территории Оде?

Мы поднялись в офис клуба, я занял место у окна, поглядывая на улицу. Их было больше, ещё двое заняли позицию на углу, стояли на стреме. Целая группировка, мать их… И все по наши души⁈

Ягами сел в кресло Мисы-чан, лицом к выходу, а Шидо занял место напротив него, вальяжно закинув ноги на стол. Никто из нас не стал требовать сесть нормально, не в той ситуации мы были, чтобы диктовать условия.

— Итак, Шидо-сан, ты взял нас за горло, — произнес я. — Чего тебе нужно?

— Да, говори, чего приперся, — набычился Ягами.

— Все просто, ребятки. Я пришел за своими деньгами, — ответил он, даже не глядя на нас. Он достал электронную сигарету и закурил.

Я продолжал его изучать. Кожа загорелая, будто он метис или регулярно принимает солнечные ванны. На щеке мелкая крапинка, которую я изначально принял за отметки от оспы, но после сообразил, что это шрамы другого рода. Его лицом стеклянную крошку вытирали, что ли?

— Твоих денег тут нет, — сказал Ягами твердо.

— Тут я могу поспорить, — хмыкнул Шидо. — Деньги, которые вы тяните из школы, принадлежат мне. Так всегда было.

— Не понимаю о чем ты… — процедил Дате.

Пацан держался молодцом, не робел.

— Да? Тогда почему не звонишь в полицию? — спросил он с довольной улыбкой.

Мы с Ягами переглянулись, тут он нас поймал. У нас в сейфе черный нал превышал официальную прибыль заведения вдвое, какая уж тут полиция.

— Похоже, вам придется растолковывать, что и к чему, — тяжело вздохнул громила. — Видите ли, Сато-кун, был мне хорошим другом. Он мне сразу понравился, как только переехал в наш квартал. Хороший такой парень, тихий, сговорчивый.

Это Сато хороший парень⁈ Тихий и сговорчивый⁈

Я вспомнил перекошенное злобой лицо и его окровавленную биту.

Ах да, точно, прекрасный был человек.

— Прилежно работал, детишек любил, защищал их… — продолжал Шидо. — А я вот детей не очень люблю, они шумные. Подростковый максимализм, гормоны, вся эта ерунда…

— Мне тоже многие не нравятся, но давай ближе к делу, — сказал я.

— Как знаешь, — затянулся сигаретой он. — В общем, Сато работал с моего разрешения. Выручку приносил исправно, никогда не задерживал. Получал двадцать процентов от прибыли, плюс бонусы для парней из команды. Я не знаю, что произошло, и как именно он погиб, но обвинять никого не собираюсь. Я знаю, что вы ребятишки ушлые, первые прыгнули на его место, организовали свою схему работы.

Черт, я же предполагал, что Сато не сам придумал эту схему. Что он на кого-то работает… И вот результат, его босс развалился прямо у нас в офисе. Стоило догадаться, что возникнет конкуренция, а я расслабился.

Деньги. Люди всегда за них дерутся. И как меня угораздило попасть в этот переплет⁈

— Это теперь наше дело. Мы продаем кофе, на этом все, — сказал Ягами твердо. — Хочешь заниматься рэкетом, иди в школу и выбивай деньги сам.

— Да, да, кофе… — Он обвел рукой комнату, и я заметил, что на ладони не хватает мизинца. — Это вы хитро придумали, мне понравилось. Есть у вас коммерческая жилка. Так вот, малыши, будете мне дерзить, я вам кости переломаю, и не посмотрю, что ты Дате, сын Хиро Ягами, Каменного Зверя Кабуки-Тё.

— Если ты знаешь моего отца, то должен понимать, чего тебе будет стоить этот визит.

— Именно так, — ничего не будет стоить. — Засмеялся он. — Если бы вы, малыши, немного разбирались в нашем деле, то не лезли бы на рожон.

— Ватару Шидо… не мог бы ты объяснить нам кто ты такой? — поинтересовался я спокойно, стараясь не поддаваться на провокацию. — Якудза?

— Нет, я свободный игрок, — усмехнулся он.

— А что с мизинцем?

— Ах это? — он продемонстрировал ладонь. — Это подарок с прежних времен. Я экс-якудза, видите ли. Больше не в клане.

Бывший якудза. Обычная аббревиатура в этом мире, я полагаю.

— И почему мы должны отдавать заработанные деньги тебе?

— Слушайте, мне нет смысла с вами враждовать. Я не вижу для этого причин. Но это мой квартал, моя территория. Школьное дело тоже принадлежит мне, как и сама идея собирать деньги со школьников. Сато остался на своей должности благодаря моим связям. Так что вы заняли чужую нишу, никто вас об этом не просил. Я ценю усердие и упорство, поэтому даю вам возможность зарабатывать, но теперь для меня. Либо мы развалим ваш маленький притон, и «Фениксу» все-таки придется заглохнуть. Я могу поставить на этот бизнес кого угодно, посговорчивей. Как говорится, залез в упряжку, так давай тяни.

— Ты готов враждовать с кланом «Оде» из-за мелочной школьной выручки? — прямо спросил Ягами.

— Ты обманываешь себя, Дате-кун. Ты ещё мальчишка, даже не вступал в организацию, а я на них семь лет отработал. Знаю правила игры. Никто не придет. Только спроси у папочки о том, чем занимается «Акаи те», и он скажет не лезть в наши дела.

— Какие условия? — спросил я.

— Такие же, как были у Сато-куна. Получите свои 20 % за честный труд. Только вот он был строго против моего желания распространять вещества на территории школы, спортсмен, понятное дело. Теперь это изменится. Будем вводить продажу, увеличивать прибыль.

— Это большой риск. Что взамен? — невозмутимо отреагировал я.

— Как это⁈ — он сделал удивленное лицо. — Я вас не убью, этого что мало⁈

— Нам нужно время подумать.

— Не-а, я так не работаю. Ответ нужен сейчас.

— А мы работаем именно так, — заявил Ягами. — И толкать наркоту в школе не будем.

— До чего же вы, малыши, тупые… — Ватару сокрушенно покачал головой. — Тогда мне придется разбить ваши глупые тыковки прямо сейчас.

(Достань нож, воткни ему в горло. Давай, чего ты ждешь. Прямо в глотку!)

— Нет, ты этого не сделаешь, — ответил я, показывая телефон. — Ты находишься на территории школьного клуба журналистики. Мало того, что мы официально являемся частью государственного учреждения, так ещё и независимым консультантом клуба назначен детектив полиции Акира Терада. Только дернись, я тут же наберу его номер.

— Прикрываешься властями, Рио Икари? — добродушно поднял он брови. — А ты не такой уж и придурок, как я изначально подумал.

— Ты на моей земле, требуешь отдать тебе наши деньги. Мы не прогнемся, — произнес я. — Уходи и больше не возвращайся.

— Это ваш ответ?

— Именно так, ты его слышал, — кивнул Ягами.

— Вакатта… — он потянулся на стуле, после чего медленно поднялся. — Я даже предупреждать вас больше не буду. Не стоило вам в это лезть.

Он медленно пошел к лестнице, откуда приказал банде сворачиваться.

— Идем, ребятки, мы уходим, — грозно пробасил он.

Мы с Ягами заняли места на ступенях, дожидаясь, пока банда покинет «Феникс». Это не закончится, точно знаю.

Когда последний из них сел в минивэн, и машины отъехали от бара, я обратился к Ягами.

— Аники, эти проблемы нам ни к чему. Поговори с отцом, узнай, кто такой Ватару Шидо.

— Отца пока дергать не буду, спрошу у «старшего брата», он точно знает.

Так Ягами называл своего шофера и телохранителя, — Ичибана.

— Потом отзвонись мне, будем решать, что делать. Пока успокой Эрену-чан, у тебя лучше получается.

Ягами кивнул и отправился к девушке, хорошо хоть, что ей не навредили. Девчонку нашел нам Ичибан, она знала, чем на самом деле занимается кофешоп. Раньше работала в подпольном казино, так что человек был проверенный, терять жалко.

Хотя зачем нам бариста, если такое происходит?

Что теперь делать-то? Выставить оцепление, как в мафиозном кино? Много ли моя армия из Горо и недоростков бейсболистов навоюет против этих головорезов?

Вот же гадство.

В проходе неожиданно появилась Муза, она была чем-то крайне обеспокоена.

— Малыш, с тобой что-то не так. Вернись домой, пожалуйста, — произнесла она и испарилась.

Так, а это что за шутки…

* * *

Лапша стыла на столе, аппетита не было. Все казалось потухшим, настроение хуже некуда.

— Чего не ешь, Рио? — поинтересовалась мама-сан. — Что, невкусно?

— Нет, мам, просто не хочется, — ответил я.

В голове только и крутились мысли о том, что может вытворить Шидо и Аоки. Блин, вот почему сейчас, давайте как-то по очереди что ли?

Меня на всех не хватит!

А ещё детектив наш… Не в ту сторону землю роет.

— Я потом доем, — поклонился я и отставил тарелку. — Мне заниматься нужно, мам, я пойду почитаю.

— Ага, хорошо, — махнула рукой она, не отрываясь от телевизора. Рядом с ней стояла открытая бутылка сакэ. Опять пить начала, ну сколько можно.

Да чего я такой нежный стал, пусть бухает, мне-то что.

Я закрыл за собой дверь, сел на матрас и поджал ноги под себя. Ну и где ты?

Муза не появилась. Сама вызвала меня, а теперь прячется где-то. Да, домой я добирался не один, нас подвез Ичи, но сейчас же можно поговорить.

Но она не пришла.

Ну и черт с тобой, может, по своим делам отправилась. С ангелом там флиртует или гитару настраивает, чем ещё Муза может заниматься в свободное время…

Я положил руки на колени, выпрямил спину и закрыл глаза. Буду медитировать, мне сейчас это нужно как никогда.

В темноте ничего нет. Ничего, кроме кружащегося снега за окном.

Лишь покой, похожий на смерть.

Умиротворение.

Это важно, — принять для себя тщетность собственного существования. Каждый день может быть последним, ведь такие, как я не живут долго. И уж точно не умирают в своей кровати.

Я знал, где будет окончен мой путь. В камере смертников или на грязной улице, залитой красно-синим светом фонарей. Прошлый раз я продержался долго, непозволительно долго, учитывая мою профессию. Но у меня был контракт, у меня был фокус, я с ранних лет готовил себя к выживанию в чуждом мне человеческом мире. И у меня не было эмоций.

А теперь? Я слаб, я это понимаю.

Тело ни к черту, ему потребуется годы тренировок, чтобы прийти в форму. А я сомневаюсь, что эти годы переживу.

Фокуса нет.

Чувства постоянно мешают мне думать трезво.

Даже убивать я не хочу.

И ещё эти приступы.

Да что там говорить, меня загнали со всех сторон и будет только хуже. Чёрт, впервые я понял, какого это, ощущать подавленность. Настоящее уныние, упадок настроения, бессилие. Депрессия — это болезнь пустышек, а мне досталось тело одного из них.

Нет. Медитируй, — безмятежность и волнение, спокойствие и страсть, власть разума над телом.

Узри мир таким, как он есть, размышляй, изувечь дзен, изнасилуй его.

Передо мной возникла прерия, редкие пучки травы нервно колышутся от рваных порывов воздуха. За ней снежные пики массивных гор, на которых не может зародиться жизнь.

Я вижу распятого человека на вершине храма, его кровь стекает вниз по желобам пирамиды, прямо к плачущим ацтекским шаманам.

Я вижу Будду с гитарой, поля слез и море облаков.

Я вижу ряды людей в белых одеждах, они поднимают палец вверх, показывая на смеющегося демона Они в небе. Из его рта падают мертвые птицы, осыпая площади и минареты.

Черный град на белой пыли костей.

— Очнись, мать твою, малыш! Просыпайся!

Я открыл глаза, судорожно вдыхая воздух. Голова неимоверно кружилась, я вспотел, кислорода не хватало.

— Ты чуть не сдох! — с волнением выкрикнула Муза и зарядила пощечину. — Что с тобой⁈

Руки мелко дрожали, из носа опять пошла кровь. Я помотал головой, пытаясь прийти в себя.

— Муза, что происходит? — растерянно спросил я.

— Я боюсь предположить, дорогой… — ответила она. — Но мне кажется, что ты теряешь самообладание. Я думаю что… Стой.

Она замерла, прислушиваясь.

— В чем дело?

— Заткнись, — прервала она меня.

Потом переместилась к окну, внимательно выглядывая кого-то.

— Что-то не так. Собирайся, иди наружу, — приказала она. — Ты не чувствуешь?

Я принюхался, словно зверь. Чувствую. Хищник всегда знает, когда на него охотятся.

Я вытер кровь с лица, схватил висящую на стуле куртку, захватил танто и вышел за дверь.

— Ты куда? — спросила мама-сан удивленно.

— Воздухом подышать, — улыбнулся я. — Скоро вернусь.

Морозный воздух ударил в лицо, я спрятал мокрый лоб под меховым капюшоном и встал к перилам осматриваясь. Муза появилась рядом, озадаченно выискивая опасность.

Лучше бы я сидел дома.

Вот лучше бы не выходил…

Глава 5

Я выдохнул пар вместе с сигаретным дымом. Он растворился в белой пурге. Руки замерзли, посему я натянул перчатки.

Прислушался, пытаясь уловить хоть что-то в вое ветра. Где ты? Неужели Аоки все же решился и пришел погостить?

Не знаю, не знаю…

Скользя подошвами по наледи на ступенях, я спустился вниз, зашел за дом, оглядывая его со всех сторон. Во дворе горел только один фонарь, но и тот был лишним, — земля покрылась мелким снегом, видимость была отличная. Тот, кто выбрал эту ночь для охоты несомненно прогадал.

Стоп, а это что…

На углу дома я не мог не заметить две чернеющие точки на земле. Следы… Даже ребенок бы справился. Свежие, ведь метет так, что за несколько минут они уже покрылись бы порошей. Я склонился над находкой.

Подошва 41–42 примерно. В Японии даже стандарты размеров обуви другие, вот почему нужно так усложнять? Беговые кроссовки, не ботинки, и не кеды. Странно, кто выходит в снежную ночь в легкой спортивной обуви?

Сначала я услышал хруст за спиной. Характерный звук примятого снега. А потом проснулась Муза.

— Сзади! — резко выкрикнула она. — Нож!

На шею упал трос удавки, мгновенно затянулся, и если бы я не подставил руку под него, то все закончилось бы быстро. Но я успел.

В ухо кто-то горячо дышал, тщетно пережимая петлю и навалившись всем телом. Тяжелый…

Танто щелкнул, перерезая смертельный галстук, и я оттолкнулся от земли, скидывая нападавшего. Он этого никак не ожидал, коротко вскрикнул и неловко завалился набок.

Особо не раздумывая, я бросился на него сверху, воткнул нож в руку, чтобы знал, с кем связывается. Лезвие мягко вошло в куртку, он заорал, будто свинья и затрепыхался. Я прижал его коленом, свободной рукой стащил с головы шапку. Парень лет 20-ти, кривился на земле и старался вырваться, в глазах было лишь непонимание. Это не он, я сразу понял. Не Аоки, тот бы так не оплошал.

Я вцепился ему в горло, передавливая крик, и склонился.

— Кто ты такой? — прохрипел я.

Ответить он не успел, — вновь послышался хруст, быстро приближающийся спереди шаг. Я навскидку оценил ситуацию, — наверняка это тот, кого следы я нашел. Услышал крик и бежит на выручку напарнику. Из-под капюшона я не мог видеть его приближение, но это мне было и не нужно.

Я отпрянул назад как раз вовремя, увернувшись от удара ногой в голову. Упал на спину, перекатился и вскочил. За мной стелилась кровавая крапинка на белом полотне, след от вырванного из мяса танто. Скоро крови станет больше.

Второй нападавший, высокий мужчина в спортивном костюме, с капюшоном на голове. Черная медицинская маска закрывает лицо, в руке металлическая дубинка.

Нет, мне все-таки нравится этот мир! В том, откуда я пришел, меня бы пристрелили как собаку, да и конец истории. Там бедному маньяку и не развернуться даже. Но здесь… Что ни драка, то праздник, — танцы, веселье, холодное оружие, удавки!

(Постарайся не убивать, — ты у своего дома, наследишь, потом не отмоемся).

Ничего не обещаю, как получится.

Я ринулся к спортсмену, играя лезвием. Он попятился назад, несколько раз удачно уклонился и постарался достать меня дубинкой. Безуспешно. Я провел фальшивый выпад в голову, а когда он закрылся, внезапно пригнулся и резанул ему по ноге выше колена.

Выпрямился, с улыбкой наблюдая за его неуклюжей стойкой. Даже несмотря на то, что ткань его брюк была темной, по расползающемуся пятну стало заметно, как она намокла и набухла.

— Эй! — заголосил он. — Сюда! Быстрее!

Что, ещё подкрепление? Вы что, мать вашу, на 15-летнего парня армию отправили⁈

В соседнем дворе, за забором, раздались возбужденные возгласы, хлопнула дверь автомобиля. Сзади, со стороны парковки послышались торопливые шаги. Скуля, на ноги поднимался щенок, руку которого я проткнул. Ну хоть с этим возиться не придется.

Через оградку справа перебрались двое. Сзади ещё один, — я услышал его тяжелое дыхание после бега.

Итого пятеро.

Я медленно отступил к стене, держа нож наизготовку. Лучше пусть кирпичная кладка за спиной будет, так хотя бы затылок сберегу от ударов исподтишка.

— Вы что, идиоты, не можете пацана скрутить⁈ — громко возмутился один из новоприбывших, подтянутый бандит в кожаной куртке.

— Да он чокнутый! Ты посмотри, что он с Таки сделал! — отпирался спортсмен. — И мне ногу порезал, больной ублюдок!

— Кто вас послал? — крикнул я. — Ватару Шидо?

Блин, прозвучало позорно. Как в дешевом боевике. Да и сама фраза какая-то глупая. «Говори, кто тебя послал!», передразнил я сам себя.

— Не нужно быть гением, чтобы понять, — ответил парень в кожанке. — Зря ты ему отказал.

Быстро же Шидо работает, дня не прошло, а он уже решил сделать из меня послание.

Завернуть в яркую, кровавую обертку и отправить Ягами, как предупреждение. До него-то он дотянуться никак не может. Дате, вот же мелкий засранец, везет ему. Лежит, наверное, на диванчике, какао попивает, пока я тут зад морожу.

А Шидо, видимо, психанул. Неужели ему совсем не понравилось наше знакомство? Какой обидчивый.

— Брось нож, яаро! — угрожающе повторил парень. — Хуже будет!

Он выглядел наглым засранцем, спорю на йены, он таким и был. А ещё наверняка выступал лидером этой бригады. Высокий, худой, под курткой белая футболка, на ногах джинсы скинни. Его напарник — широколобый утырок в сером свитере, так торопился, что забыл забрать куртку из машины. Слева молча подходил байкер, по крайней мере, мне показалось, что он приехал на мотоцикле. У него была утепленная короткая куртка, на руках перчатки, а на джинсах болталась цепочка, которую он отцепил и наматывал на кулак.

Ещё бедолага Таки, который пытался меня придушить, за него я мог не беспокоиться. И его дружок с порезанной ногой, — махать руками может, но мобильность я ему попортил.

Даже если брать в расчет всего троих, все равно много. Это не школьные задиры, что едва биту в руках держать могут, а трое взрослых мужчин, которые привыкли работать на улицах. Уровень подготовки к драке легко определить по движениям, — эти абсолютно не нервничали при виде крови. И не такого насмотрелись.

Да и мои школьные враги могли меня отмутузить, в крайнем случае головой в писсуар макнуть, но, несмотря на угрозы, все понимали, что до крайних мер не дошло бы. Максимум, что они могли сделать, — сломать мне что-нибудь.

А в данном случае, одним переломом не отделаешься. Этим парням было все равно кого бить и что ломать.

(Нужно увести их от дома. Разделить. Охотиться).

— Слушай, бака, ты что оглох⁈ — орал парень в кожанке. — Сказал же, — брось!

— А что потом? — спросил я, оттягивая момент нападения.

Он не стал отвечать, а просто бросился на меня, выхватывая из-за спины нож. А они не шутить приехали, точно!

Я бросился влево к мотоциклисту, поднырнул под его прямой хук, и по инерции заскочил на клумбу, а с неё в прыжке дотянулся до водосточной трубы. Под удивленные возгласы снизу, оттолкнулся от стены и вцепился в балкон второго этажа. Подтянулся и перенес свое тело через перила. Да я теперь настоящий ямакаси, мать вашу!

Подтягиваться, кстати, только месяц назад научился. Тело упорно сопротивлялось гравитации и не хотело подниматься, наверное, руки слишком слабые были.

— Держи его! — закричал главарь. — Давайте, за ним!

Но я уже забрался ногами на перила и прыгнул со второго этажа в соседний двор. Оградки здесь везде низкие, редко когда увидишь двухметровый забор. Так что я оттолкнулся, как лягушка и пролетел у них над головами, прямо на припаркованный за изгородью седан.

Беги, беги… Уходи подальше…

Я скатился с помятой крыши машины, и бросился наутек. Сзади слышались крики преследователей.

Не зря я начал бегать лишь только гипс сняли. В моем деле это главное умение. Я перемахнул через калитку, оказавшись на соседней улице, и рванул по ней что есть мочи. Побежал по узкому переулку, зажатому с двух сторон домами.

И что делать⁈ Они ведь так просто не отстанут…

Бесконечный коридор из стен, да когда он кончится… На бегу я оглянулся, чтобы увидеть размытые пургой фигуры в проходе.

Нужно найти место, где получится их разделить. Где я мог бы скрыться. Убраться с открытого пространства, затеряться в запутанном лабиринте.

Я выбежал из переулка и рванул к замершему зимнему скверу на окраине. Пропетлял в узких поворотах, перелез через очередной заборчик и оказался у цели.

Перевалился через зеленое ограждение, упал в мягкий снег, поднялся и побежал дальше между деревьев. Сколько же здесь этих чертовых насаждений…

Хоть снегопад и помог превратиться в размытую черную точку, отследить меня не составляло труда, — иди по свежим следам, да и все тут. Помогла бы река или чистый асфальт, только где их найдешь в такую ночь.

Я мчался по скверу, мимо лавочек и закрытых торговых палаток, под желтым светом фонарей и в тенях заснеженного бонсая, буквально ощущая погоню. Побег превращался в рутину, размеренную работу мышц и легких, когда тишину нарушает только дыхание преследователя и мое.

Они не отставали, даже наоборот, оказались более подготовленными, чем я думал. Да уж, невозможно стать атлетом за пару месяцев, что уж тут говорить.

Нужно срочно что-то предпринять, пока я не выбился из сил.

Муза, ты здесь? Идеи есть?

По ушам ударил тяжелый гитарный ритм.

Да не так громко, мать твою! Что творишь⁈

— Ой, извини, я эмм… не настроилась, — протянула она где-то в моей голове.

— Ты спиритическое существо, что значит не настроилась⁈ — выкрикнул я в пургу, не заботясь, что меня услышат.

— Вспомни, ты же изучал квартал на онлайн-картах. Ты видел этот сквер. А если сейчас повернуть севернее, ну, то есть левее…

— Стройка, — выдохнул я.

Она затянула мотив, показывая направление. Я резко изменил маршрут, сбежав с дорожки и следуя за голосом.

— Эй, Муза, а откуда ты знаешь, что я изучал карты? Тебя же рядом не было.

— Я всегда рядом, просто иногда сплю, когда не нужно вдохновение.

— И когда я смотрю порно?

— Конечно.

— Отвратительно, не так ли?

— Просто мерзость.

Я выскочил из кустов на пустую дорогу, затравленно озираясь. Мои преследователи точно взбешены долгой погоней, но это самое ничтожное, о чем им стоило беспокоиться.

На конце улицы я видел силуэт многоэтажки. Успели поставить пять этажей, слишком широкое строение для жилого дома. Наверное, торговый комплекс или офисный проект. Выглядела стойка угрюмо, будто заброшенный замок вампира из сказок. Занесенный метелью, с темными провалами окон и пустыми этажами. Шпили заменяли несущие балки, торчащие из бетона уродливыми рогами.

То что мне и нужно.

Я пролетел по улице, почти не замечая ничего вокруг, добежал до оградительного периметра, перебрался через сетчатый барьер, чуть не упал в разрытый овраг. Площадка была освещена, я торопливо прошел мимо строительной техники, тележек и контейнеров, которые переоборудовали под бараки для рабочих. Никого не было, даже охраны.

Конечно, зачем охрана, тут и брать-то нечего. Хорошо хоть видеонаблюдение не успели провести, была бы неприятность.

Муза красиво пела, загоняя меня внутрь, гитару больше слышно не было. Наверное, приберегла для особого случая.

— Эй, а помнишь ту певичку из кабаре клуба? — вдруг прервалась она. — Она так красиво кричала…

— Сейчас не время!

— Ну и ладно… — обиделась она.

Да уж, вот это марафон. Я поскакал по лестнице, перепрыгивая через ступени. Все, я под крышей, моих следов нет.

Хорошо, а что дальше?

Я остановился, тяжело дыша и сглатывая вязкую слюну, оперся плечом о бетонную стену и поднес нож к глазам.

Исключение из Правила № 1.

Если я в опасности, то могу нарушить кредо во имя собственного спасения. У меня на руках карт-бланш.

Только вот главное не подохнуть.

Я занял позицию на углу, укрылся за стенкой, выглядывая через проем окна. Отсюда я мог видеть всю строительную площадку. Вот они… Первым через забор перелез главарь, ловко приземлился на ноги, осторожно осмотрелся, позвал остальных. Ага, вот и его правая рука в сером свитере. И последний, молчаливый байкер.

Оставшиеся не смогли вести преследование, мне же лучше. Сомневаюсь, что они отправились громить мою квартиру, скорее поехали к ближайшему врачу, чтобы остановить кровь.

Главарь пробежал по площадке, остановился, раздумывая, куда я мог подеваться.

— Микаши, давай, чего встал⁈ — выкрикнул он.

— Ёси, тут что-то нечисто… — ответил байкер. — У меня такое впечатление, что он нас заманивает.

— Что ты несешь, дебил? Пацану 15 лет, он сюда рванул, чтобы спрятаться!

— Ты видел, как он на нас смотрел? Будто и не боялся вовсе. Странный он какой-то.

— Перестань нести чушь, давай пошли.

Я тихо отступил от края и побежал к лестнице: пора подняться повыше…

Ветер сквозил в пустынных коридорах, свистел в трубах и звенел в перекрытиях. Я старался ступать как можно тише, чтобы себя не выдать. Мои преследователи не были столь умны.

— Микаши, ты проверь здесь, мы с Казуки на третий, — эхом разносился голос Ёси.

Нехорошо. Лучше бы свинки разделились, ведь отлавливать вас по одному куда удобнее, чем возиться с толпой.

Я скрытно перемещался по третьему этажу, в поисках места для капкана. Выше подниматься не решился, иначе загонят в тупик. Недостроенный пятый этаж я оставил на крайний случай, на сладкое.

К слову, во рту появился сиреневый запах глины, сладкий, как лунный свет. Началось, чувства обострились и запутались в тугой узел. Нож в ладони стал продолжением руки. Снежная вьюга превратилась в подругу, что своим стоном скроет крики.

Большая комната, два выхода, у стенки ящики с инструментами. Их заботливо укрыли синим брезентом. Залезть внутрь? Нет, глупо. Во-первых, могут проверить, во-вторых, когда решу выбраться, брезент зашуршит и выдаст меня.

Вот этот вариант мне подойдет гораздо лучше, — листы фанеры в углу комнаты. Их почему-то накрывать не стали, оставили как есть. Я протиснулся в щель между стеной и деревом и затаился.

Послышались тяжелые шаги. Через щель в своем логове я видел часть коридора и вход в помещения, пройти незамеченными они просто не могли.

— Давай туда, — послышался хриплый приказ. — Встретимся у лестницы.

— Ага…

Некоторое время ничего не происходило. Только мое горячее дыхание и звуки морозного сквозняка.

Наконец, он появился. Парень в сером свитере. Казуки.

Осторожно заглянул в комнату, тихо ступил внутрь, заметил брезент. В руке у него был нож, обычный, перочинный, которым консервные банки открывают. Видимо, единственное оружие, что всегда под рукой. Он направился к инструментам, осторожно приподнял край брезента, заглядывая внутрь.

Я выскользнул из своего укрытия и двинулся к нему, прикидывая куда лучше ударить. Он высокий, есть риск, что до горла я не достану. Да и рот ему не зажму нормально.

Да что там думать⁈ Пошло оно все!

Я рывком оказался у него за спиной. Щелчок танто. Удар.

Я вонзил лезвие по рукоять ему в поясницу. Он заорал, вырвался из захвата, прежде чем я успел нанести второй удар. Упал на пыльный пол, покатился, завывая и держась за бок.

Свитер мгновенно стал красным, будто я кровяной брандспойт открыл.

Черт, да стой на месте, бычок ты ушлый…

По коридору кто-то бежал, громко топая. Это Ёси… оказался поблизости, как некстати.

Я бросился к дальнему выходу, он был рядом с лестницей. Дождался, пока шаги станут совсем близко, и тут же рванулся по ступеням наверх. Давай проверь пока дружка, а я займу позицию получше.

Ступени наверх, я замер в пролете, прислушиваясь, идет ли погоня. Нет. Только возня.

Снова топот, это бежит байкер с первого этажа. Услышал крики.

— Что произошло? — услышал я его голос.

— Этот ублюдок пырнул меня, ай, как больно… — выл Казури.

— Встать можешь?

— Черт, проклятье… Вроде, да.

— Казу, побудь пока здесь, мы с Микаши сейчас быстро разберемся и вернемся за тобой, — прозвучал клич главаря.

— Ёсигацу, будь осторожней, этот ублюдок не так прост, Мика был прав!

— Идем!

Так, время двигаться… Кровь напомнила мне об остывшей лапше. Вот приду и в микроволновку её…

Четвертый этаж. Тут даже стены не везде были. Быстрее, найти укрытие.

Юркнул за перегородку, прижался к ней спиной, ожидая, пока кто-то появится.

Ну давайте, давайте… Не будьте такими трусами, я же всего лишь подросток с ножом, а вы головорезы со стажем.

Продолжим нашу игру.

Они ведь даже не представляют с чем столкнулись, да?

Я привычно подул на пальцы, ну и черт с ним, что они в перчатках…

Глава 6

Я старался сосредоточиться на охоте, но в голову лезли всякие разные мысли. Настроение улучшилось и вдруг захотелось есть, появилось желание пощупать женскую грудь, попарить тело в душе…

Вот он я, развалился в ванной, держу в руке огромный кусок пиццы. Ногу положил на бортик, а красотка массирует её большой грудью в мыльной пене…

Но нет.

Холод собачий…

Нож в крови.

Вот он мой мир.

Я тяжело вздохнул и прислушался к шуму ветра. Чего-то они не торопились, только бы не сбежали, или ещё чего похуже, не вызвали бы подкрепление.

Кто-то бежит. Сначала по лестнице, теперь вдоль перегородок. Один за другим, как и планировалось.

Я покрепче сжал рукоять и приготовился, время пряток прошло.

Я пропустил Ёси, он шел первым. Он показался справа в проходе, не останавливаясь пролетел мимо, буквально в метре от меня. Уж очень хотел найти зарвавшегося юнца, что посмел навредить его парням. Он упорно отказывался верить в то, что я представляю серьезную угрозу, иначе шел бы осторожно, оглядываясь на каждом шагу.

Микаши шел следом, он тащил за собой цепь, что стелилась по бетонному полу. Я правильно подгадал время, и лишь он поравнялся с перегородкой, за которой я прятался, я нырнул влево, оказавшись у него за спиной.

С улыбкой я шел за ним, поигрывая ножом и чуть ли не пританцовывая, наслаждаясь моментом. (Ладно, хватит развлекаться, домой пора. Мама волнуется).

Оншел быстро, опустив голову и заглядывая в каждую секцию, немного наклонившись. Я подался вперед и вонзил нож ему в спину, как сделал это некоторое время назад с его напарником. Послышался хруст и неприятный стук. Это что такое?

Я не ощутил привычной податливости ткани, не испытал этого чувства, когда лезвие проходит в мясо… Наоборот, нож застрял у него в пояснице, будто я в кость попал!

Черт! Мне резко пришло понимание происходящего. Надо же было так дать маху! Мотозащита! Под толстой курткой он носил экипировку, а лезвие, должно быть, пробило пластину и застряло в ней!

Хренов байкер!

Я потянул рукоять на себя, что было сил и вырвал танто из спины, он с криком подался вперед, уходя от следующего удара. Нет, ты стой, ублюдок! Куда пошел⁈

Мой выпад его все-таки достал, но не так, как хотелось бы. Серьезной травмы удар не причинил.

Он резко обернулся, ударил локтем в голову. Я заблокировал локоть, в ответ врезал рукоятью в скулу и отвел руку назад, оставляя глубокий порез на щеке. Он отпрянул, бросил цепь, отступая и отклоняясь от лезвия.

Все шло не так, как я планировал. Совсем не так!

У меня не было времени возиться с этим сукиным сыном, Ёси уже несся по коридору обратно.

Я в сердцах ударил байкера ногой в живот и стремглав кинулся обратно, к лестнице. Он схватил меня за капюшон, потянул на себя, я резанул ему по руке и высвободился. Он кинулся за мной, я на мгновение ощутил себя на спортивной площадке, когда в спину дышит соперник.

Я пригнулся, чтобы он не смог схватить меня снова, нырнул в ближайшее помещение, шмыгнул под подмостки, мимо горки кирпичей, вскочил и побежал ко второму выходу. Вылетел в коридор и встретился с мощным пинком в грудь.

Ёси… Он не стал меня преследовать, как байкер, а пошел наперерез, зная, что я выбегу из следующего по счету дверного проема.

Меня отбросило к стене, отпружинил как футбольный мяч. Воздух в груди сперло, в ушах забурлила кровь. Показалось, что на секунду даже сердце остановилось.

Я врезался в бетон и рухнул в пыль.

Драться со взрослыми такая себе идея. Мог это понять, когда столкнулся с Сато.

Тут один удачный удар решает все, и я на него нарвался.

Сейчас будет добивать ногами. У него как раз обувь подходящая, хорошенько приложит меня, от всей души.

Да ни фига подобного! Обратный хват и режущий удар по голеностопу, как раз в момент когда тяжелый ботинок летит мне в живот. Ёси этого не ожидал, припал на ногу, отскочил, обкладывая меня матом.

Сам пошел ты…

Я оттолкнулся, помогая себе руками и ногами, забуксовал на земле, будто персонаж из мультфильма. Наплевать как глупо и жалко я сейчас выгляжу, важнее подняться. Теряя равновесие, я оказался на ногах и кинулся к лестнице, что уже маячила перед носом. Поток воздуха у затылка подсказал, что Ёси пытался меня поймать, но не успел.

Злость пробирала меня до глубины моей мерзкой душонки. Ну чего я такой мелкий, а⁈

Я достиг ступеней, бросил взгляд вниз. Там у стены замер раненый бандит в свитере. Подъем давался ему нелегко. Он может затормозить меня, в этом случае мне конец. Тогда остается только один путь — наверх.

Я побежал, составляя новую стратегию. На открытой площадке они меня быстро освежуют, нужно избавиться хотя бы от Ёси, чтобы можно было спокойно разобраться с байкером. Двое на одного не совсем честно. А он как раз за моей спиной, совсем рядом.

Зарычала гитара, аккорд ударил по мозгу, будто гонг. Спасибо, Музочка, если бы я умел любить, любил бы тебя и не глазел на всяких женщин в интернете.

Я достиг лестничной площадки между маршами, взлетел на стену, оттолкнулся от неё и резко развернулся в полете. Двумя ногами я врезался в Ёси, сбивая его с ног. Он закричал, рухнул на спину и покатился по ступеням, прямо под ноги Микаши, который еле успел увернуться.

Я тоже упал, но сразу же вскочил на ноги, готовясь к приближению байкера. Еси на короткий период выбыл из драки, лежал в проходе, прижимая к себе руку, а вот байкер перепрыгивал через ступени, намереваясь покончить со мной.

Ну, иди сюда…

Я набросился на него сверху, но он перехватил мою кисть и вывернул руку, правый боковой прилетел мне прямо в голову. На кулаке намотана цепь, больно. Вкус крови во рту, она струится через зубы, стекает по губам и подбородку…

От резкого удара меня повело, на секунду потерял ориентацию и понимание происходящего. Он воспользовался этим, отработанным движением накинул цепь на горло, и нырнул за спину, пережимая петлю.

Этого я не ожидал. Ублюдок оказался гораздо подготовленней, чем я думал. Он сделал все так быстро и расчетливо, что сомневаться не приходилось, — проворачивать этот трюк ему было не впервой.

Горло пережало звеньями, в глазах потемнело. Я резко присел, взваливая его на спину, тотчас выбросил танто назад, попав ему в бедро. Врезал затылком в нос и выкрутился из ослабшей хватки. Ударил не глядя, с разворота. Он остановил летящий ему в лицо клинок, но я этого и ждал, успешно взял его руку в захват и перекинул через себя, прямо в пространство между лестничным пролетом.

На стройке нет перил, ублюдок! Сайонара!

Он испуганно заорал, стрелой пролетел расстояние между этажами и рухнул всем телом на нижний пролет, поднимая тучу пыли. Я хотел понаблюдать, сможет ли он подняться на ноги, но ко мне уже угрюмо поднимался Ёси.

Я ринулся наверх, выскочил на пятом этаже, который занесло снегом.

Здесь я его и выпотрошу.

Он медленно поднялся, не сводя с меня злых глаз. Губы кривились от желчи, в руке блестел нож. Хороший, армейский, с пилой на обухе. Ёси огляделся, осматривая место драки, и отвел оружие на уровень лица, заняв стойку. Правая нога впереди, рука с оружием тоже.

Ах, значит, ты у нас освоил ножевой бой, да? Основы и механику как минимум, судя по позиции и характеру движений.

Терпеть не могу вот этого. Настоящая драка на лезвиях это риск, кровавый и уродливый замес, не то что спортивные соревнования или дуэли из фильмов.

Что же… Я, будто издеваясь, опустил руки и развел их в стороны. Он с криком ринулся на меня.

— Бу-ккоросу!!!

Да чего же вы всегда так орете? Нельзя молча подраться? Нет, нужно именно прорычать своё «Убью нахрен» перед тем как напасть.

Я отступил, контролируя свой шаг. С этим я справиться мог. Ловко отводил корпус и уклонялся от лезвия, полностью управляя поединком.

Он работал умело, была видна выучка. Резал по заранее продуманной траектории, знал, когда есть шанс дотянуться, а когда нет. Связывал взмахи в единую паутину, чтобы я не мог контратаковать. Взмах, укол, разрез, удар, разрез…

А мне это и было нужно. Я внимательно изучал его движения, запоминал направление, готовился. Я быстро адаптируюсь, это моя природа. А драться со мной на ножах дело гиблое. Резак моя любимая игрушка лет с пяти, все пальцы в мелких шрамах были. Всю жизнь посвятил стальному голоду, уже вторую начал, а все из пальцев клинок не выпускаю.

Я пропустил рядом его атаку, сделал провокационный взмах в лицо. Он закрылся, и я полоснул по рукам.

Он отпрыгнул, непонимающе глядя на разрез на локте.

Что, начало наконец доходить до твоей тупой башки, что зря ты ко мне полез? Не нужно было недооценивать этого паренька в глупом меховом капюшоне.

Я рассмеялся, ещё больше приводя его в недоумение.

— Иди сюда, сучка… — улыбнулся я ему. — Кис, кис…

Он нервно сглотнул и перехватил клинок, сменил позу, вновь атаковал, но уже не так смело, как прежде.

Я работал на ощущениях и эмоциях, играючи отклонялся и кружил вокруг него. В защите против ножа главное это работа ног, если поставил технику, волноваться не о чем, так что руки я и не поднимал.

Он не понимал, что происходит. Я юлил вокруг него, будто змея, любой его выпад резал воздух, а я только подначивал и издевался, как Мохаммед Али над Уильямсом.

Я подловил его снова, прочертил глубокую прорезь на груди. Следом он неумело контратаковал, что привело к очередному ранению на руке.

Я резал его, пока его левая рука не опустилась, а потом закончил схватку, мгновенно сблизившись и воткнув нож в живот.

Он захрипел, я перехватил его руку, бросил через себя, повалив на землю, перерезал сухожилия сгибателей на локте. Все, дружок, ты довоевался…

Я схватил его за воротник куртки и потащил к краю, он лишь глупо ерзал ногами по окровавленному снегу и бессильно рычал.

Остановился у края, поднял его силой, заставив принять сидячее положение. Ну что?

Меня зовут Рио Икари, и я наркоман.

Мои наркотики, это убийства. Сегодня 71 день без единого срыва.

— Ёсигацу!!! — раздался надрывный крик.

Я обернулся, вот тебе на, что за картина.

Микаши тащил на себе раненого Казури, они остановились у выхода, растерянно глядя за моими действиями.

— Что ты творишь⁈ — прокричал байкер. — Отпусти его!

— А что, похоже, что я готов его отпустить? — поинтересовался я. — Иди сюда, забери друга.

Он сделал шаг вперед, но остановился. Было видно, что он сам с трудом стоит на ногах после своего полета.

— Рио Икари, не делай этого! — пробасил Казури. — Это уже слишком!

— Тогда отчего вы не звоните в полицию? — вспомнил я слова Шидо.

— Хренов ублюдок… — прошептал Ёси, дергаясь в захвате. — Я твою ма…

Я пережал ему горло, затыкая. Дождался, пока закончится воздух и он выпучит глаза и откроет рот. Язык вывалился изо рта, как часто бывает с задушенными, я хладнокровно разрезал его ножом, отделяя от корня. Пальцами оторвал кусок и бросил в снег.

— Наконец-то он замолчал, — улыбнулся я бандитам, которые не могли шелохнуться от шока.

Не давая им оправиться, я дернул Ёси за волосы, запрокидывая голову… Муза заколотила в барабаны, отбивая дробь. Пауза…

— Можно… — шепнула она на ухо.

Одним сильным движением я перерезал ему горло. Лишь кровавый поток обагрил мои руки, я толчком отправил его в свободное падение.

— Нееееет!!! Ёсииии! — взвыл Казури.

Ёсимицу неловко завалился на бок и упал с крыши, пролетел пять этажей и с хлопком приземлился на связку железных балок, что лежала на строительной площадке. Уже мертвый соскользнул с тюков и сполз в овраг, зарывшись в мокрой грязи.

— Как мешок с дерьмом, — констатировал я.

Избавившись от ноши, я мог работать дальше, благо не получил ни единого пореза от моего незадачливого оппонента. Так что я улыбнулся и направился к бандитам, показывая им нож.

Они ринулись обратно на лестницу, байкер что было сил тащил за собой скулящего дружка.

Да вы что, издеваетесь? Я по-вашему бегать за вами должен⁈

(Оставь их, пусть бегут. Будет уроком для Шидо).

Может, и так. Я достаточно наследил… Пока буду резать Казури, байкер все равно уйдет.

Я взглянул на Ёси еще раз, его тело распласталось серым пятном на снежном налете.

Меня зовут Рио Икари, и я зависимый.

Моя зависимость за гранью человеческого понимания.

Сегодня я опять сорвался…

* * *

Хорошо, что улицы пустынны в такую метель. Никто не обратит внимание на окровавленную одежду. Я спешил домой, наспех обдумывая следующие шаги. Оставить Ёси там?

Полиция посчитает это разборками банд, учитывая его причастность к криминальному миру. Я вроде бы нигде не наследил…

(Нет, не ленись! С каких пор ты стал забивать на чистоту?)

Я прав, нужно было убраться. Только зайду домой, покажусь матери, переоденусь и вернусь за ним.

Зарою тело в том же овраге, под зданием. Потом, когда будут заливать площадку для подземной парковки, его тело окажется погребено под слоем цемента. Да, отличная идея.

Лопаты на площадке точно есть, целлофан тоже. Только захватить с собой побольше тряпок и дезинфицирующее средство, чтобы стереть кровь с крыши и балок… Если уж делать, то делать правильно, не оставлять следов.

Все равно до утра никто его не найдет, у меня есть время подготовиться и вернуться.

Только бы эти недоумки не решили забрать его самостоятельно.

Пока шел, проверил телефон и ужаснулся.

Два раза звонила Миса-чан. Что ей нужно в такой поздний час, неужели что-то случилось?

Один звонок с неизвестного номера.

И Мама-сан звонила 8 раз. Только не это. Если она вышла на улицу и увидела следы драки… Я перешел на бег, пересекая сквер. Вот черт…

По пути я собирал с веток снег и тщательно оттирал куртку, кровь впилась в ткань, рукава были в разводах. И как мне все это объяснить?

Пока бежал, решил набрать Мису. Она бы не позвонила среди ночи просто так.

— Моси-моси… — услышал я её заспанный голос.

Странно, но у меня отлегло от сердца. Почему-то я представлял, что она уже в багажнике машины Аоки, где-то за городом.

— Миса-чан, ты звонила… Все в порядке?

— Ты странно дышишь, Ика-чан…

— Вечерняя пробежка… У меня тут… кое-что случилось…

— Ничего серьезного?

— Нет…

— Да, я просто позвонила, хотела встретиться. Помнишь, мы как-то договаривались увидеться наедине, кое-что обсудить?

— Да…

— Разговор так и не состоялся, и сегодня я поняла, что больше тянуть нельзя.

— Хотя бы намекни…

— У меня есть подозреваемый, Рио. Нам нужно многое обсудить.

— Хорошо, завтра… В «Фениксе» к обеду.

— Может, с утра?

Мне ещё полночи яму рыть. На холоде, в грязи, в темноте оврага…

— Не, у меня утром никак не получится.

— Ладно, тогда в обед, договорились. Не буду отвлекать, Ика-чан. Созвонимся завтра.

— Ага, пока…

С этим разобрались, опять Миса со своими припадками гениальности. А чего я хотел, — подростки.

Теперь к насущным проблемам. Надеюсь, ребята Шидо не обратятся в полицию. Конечно, это маловероятно, но все же… Они так улепетывали, будто за ними сам дьявол гонится, а что если струсят…

Да нет, они все-таки пришли меня убить. Ну, или похитить, на крайний случай, я особо не разбирался. Не будут они копов привлекать, да те и не послушают. Необходимо избавиться от тела и инцидент можно считать исчерпанным.

(Только не для Шидо).

Нет, только не для него. Мне было любопытно, как он отреагирует на казнь своего подчиненного. По-моему, послание довольно простое, — не лезь ко мне больше, если не хочешь смертей. Я бы на его месте отступил, — не стоит эта мелочь того, чтобы рисковать жизнями людей и авторитетом. Но как он поступит? Это большой вопрос.

Нужно будет позвонить Ягами, попросить помощи. Мой дом больше не мог считаться безопасной территорией.

Я добрался до соседнего двора, задыхаясь пересек его, пробрался через оградку и перешел на шаг.

Обогнул парковку и вышел в свой двор. Застыл на месте, не зная, что делать.

Три полицейских машины озаряли стены дома фонарями. На месте, где я порезал нападавшего, суетились следователи. Заметив меня, один из них поднялся и побежал навстречу. Из снежной завесы вынырнуло его лицо.

— Ты что здесь делаешь? Тут идет расследование!

— Я… здесь живу… — промямлил я.

Он окинул меня взглядом.

— Рио Икари?

— Да, это я.

Он грубо схватил меня за локоть и потащил за собой. Я не сопротивлялся, куда уже…

Мы поднялись в мою квартиру, полицейский пропустил меня вперед и встал в проходе.

Я вошел в коридор, заглядывая в комнату. В это время мать обернулась, увидела меня и рухнула на колени, заливаясь слезами.

У плиты невозмутимо стоял Терада-сан. Он поставил чашку с кофе на столик и окинул меня строгим взглядом. Растерянно посмотрел окровавленную одежду.

— Икари… Похоже, тебе придется многое объяснить… — произнес он задумчиво.

Глава 7

Терада закурил и выпустил дым в открытое окно, озадаченно почесал бороду, вновь перевел взгляд на меня.

Я сидел напротив, положив руки на колени и опустив голову. Мама-сан уже успокоилась, очень хотела остаться на допросе, но её попросили удалиться в мою комнату.

Передо мной стояла чашка зеленого чая, о которую я отогревал руки. Куртку с меня сняли и отдали одному из полицейских, накинули на плечи плед. Хорошо, что нож я спрятал под кофту.

Как оказалось, мама-сан услышала крики на улице, дверь я за собой прикрыл неплотно, а её давно пора было поменять. Когда мать вышла во двор, нас и след простыл, но она заметила кровь на снегу. На телефон я не отвечал и она позвонила в полицию.

Когда выяснилось, что пропал Рио Икари, на вызов тут же примчался Акира-сан с напарником.

Вот так я попал в крайне липкую ситуацию. Теперь сидел на собственной кухне и отпирался что есть сил, раздумывая, закрутят ли мне руки за спину или обойдется.

Я не хотел в тюрьму. Очень не хотел.

Там я совершенно сойду с ума, как было в прошлый раз. А теперь мне придется отбывать срок с Музой в одной камере, так она меня точно сожрет.

Передо мной встал сложный вопрос, — брехать как последний пес или сознаться в том, что произошло.

В обоих случаях я в заднице и кто-то уже готовит мне уютную камеру в японском исправительном центре для малолетних.

Я сознался.

Но по-своему.

— Итак, судя по твоему рассказу, этот Шидо, отправил своих людей, чтобы тебя похитить, — произнес Терада.

— Я не знаю их мотивы, может быть, они хотели меня убить, — ответил я, не поднимая глаз.

— Почему ты не позвонил сразу, как только они заявились к вам в «Феникс»?

— Я не думал, что все так обернется. Да и что бы вы им сделали?

— Защитили бы тебя, как минимум, — буркнул детектив, сидящий на диване у меня за спиной.

Его звали Маро Амицу. Хмурый мужчина за 30, со следами редкой растительности на лице и красноватыми усталыми глазами. Мятый костюм, стоптанные туфли и странный яркий галстук на синей рубашке. Мне он совсем не верил, это я чувствовал.

— Так, давай ещё раз: вечером, после моего отъезда, в бар вломились люди и требовали от вас деньги за защиту, — начал перечислять Акира.

— Хай.

— Вы им отказали и они ушли. Но вечером ты услышал странные звуки под окном и решил выйти проверить.

— Хай.

— На тебя напали неизвестные, завязалась драка, они были вооружены ножами и дубинками. Ты вырвался и побежал куда глаза глядят. Они преследовали тебя до стройки, где ты решил укрыться.

— Верно.

— Там тебя поймали на одном из этажей и принялись избивать.

— Задушить пытались, — я оттянул воротник, показывая следы от цепи на шее.

— А после этого, ты вновь смог высвободиться и выбежал на верхний этаж. Там на тебя набросился один из нападавших, вооруженный ножом. В борьбе ты смог завладеть оружием…

— Нет, мы боролись, и он упал, было темно и все произошло очень быстро, я и не успел ничего понять!

— Я знаю к чему он клонит, Терада-сан, — усмехнулся Маро. — Такие байки уже тысячи раз слышал. Он пытается сказать, что это была самооборона. Я бы ему не верил на твоем месте, ты же знаешь этих ушлых мальцов.

— Я не вру, — сказал я насупившись. — Он напал на меня, и мы покатились по земле.

— И что было дальше? — подался вперед Акира, вглядываясь мне в лицо.

— Он отпустил меня совсем внезапно, я вскочил и побежал, но он меня не преследовал. Я обернулся, а он лежит на снегу, в животе нож торчит, он как-то на него напоролся…

— Он был мертв?

— Нет, он кричал мне вслед, обещал вздернуть, шкуру живьем содрать…

— Так, это хорошо.

— Терада-сан, можно мне в туалет? Лицо умыть, мне что-то не совсем хорошо.

— Иди, — кивнул он мне.

Покачиваясь в стороны для виду, я прошел в уборную, закрылся. Нужно спрятать нож!

Поиграем в «Крестного отца»… Я скрутил крышку сливного бачка, и бросил танто в воду. Прости дружок, надеюсь, ты не заржавеешь… Обещаю искупать тебя в масле когда все закончится….

Поставил крышку на место и выдохнул. Тщательно умылся, вымыл руки, вытащил маминой пилкой грязь из-под ногтей, стер следы крови на животе под кофтой.

Черт, все равно улик много. Если начнут проверять, никак не отмажусь.

Нужно определиться, в какую сторону врать дальше. Пока, вроде, все идет неплохо, — я бежал, подрались, он упал и сам себя зарезал. Ха, резко как-то.

Но если они найдут труп, сразу вскроется, что я играю грязно. Помимо дырки в животе, у Ёси нет языка, а горло перерезано, как у скота на бойне. И как мне тогда отмазываться?

Черт, черт, вот же хрень! Вот же сволочь!

Я хотел ударить свое отражение лбом, но вовремя остановился. Разбитое зеркало тут не поможет, а наоборот вызовет подозрения. Нужно успокоиться. Свидетелей они не найдут. Отпечатков моих нет. Язык упал в снег, с такой метелью он замерзнет и его заметет, есть шанс, что в темноте маленький кусок плоти и не найдут.

Что делать с трупом?

Если я укажу им ложный след, они все равно меня одного не оставят. Я под следствием, дороги назад нет. Нужно срочно что-то предпринять.

Нужно думать хладнокровно.

Я достал телефон и быстро набрал номер Ягами. Возьми трубку, Дате. Ты все равно до трех ночи не спишь, игроман хренов. Возьми. Чертову. Трубку!

— Икари, ты чего так поздно… — прозвучал его голос.

— Ягами, ты спросил у Ичи про Шидо?

— Ну да…

Мой взволнованный голос сразу пресек его и настроил на верный лад.

— Что нашел?

— Да тонну инфы, если честно, тут и поджоги, и грабежи…

— Мне нужно с ним связаться, срочно!

— С кем, с Ичибаном?

— Нет! С Шидо! Ичи может достать его номер?

— Зачем тебе ему звонить, Рио-сан? Что происходит⁈

— Просто узнай!

— Ладно, ладно… Если он в доме, то разбужу и спрошу. Перезвоню.

Я положил трубку и начал перебирать варианты. Пальцы нервно отбивали дробь по раковине. Тук тук тук тук……

Стоп. Ночью мне звонила Миса, мама и неизвестный номер. Незнакомец звонил примерно когда я покинул стройку. Логично предположить, что…

Я нашел номер во входящих и нажал на иконку звонка.

Гудок.

Кто ты мать твою такой…

Гудок…

— Икари-кун, у тебя все в порядке? — раздался голос Акиры из-за двери. — Ты мне звонишь…

— Простите, Терада-сан… Я случайно, — ляпнул я и нажал на сброс.

Ну конечно, детектив тоже пытался мне дозвониться.

Мне конец.

Повесив голову, я вышел из туалета и вернулся на свое место. Терада смотрел на меня тревожно, его напарник Амицу ещё более подозрительно чем прежде.

— Тебе лучше?

— Не очень, — признался я.

— Держись, осталось недолго. Итак, что произошло после того, как вы подрались? — вздохнул Акира.

— Когда его подельники увидели, как парень упал, они бросились к нему, а я улизнул и побежал домой.

— Вот так просто? — не поверил Маро.

— Они дали мне шанс и я им воспользовался. Побежал по лестнице, потом сразу домой, почти не помню как бежал, если честно. До сих пор кажется, что они меня преследуют…

— Ясно. Они что-то говорили? О том зачем пришли… — спросил Терада.

— Парень, который напоролся на нож, упомянул в драке, что Шидо-сан не прощает отказов.

— Амицу-сан, ты знаешь этого Шидо? — обратился детектив к напарнику.

— Ещё бы… — потянулся на диване Маро, — тот ещё ублюдок, каких поискать. Бывший якудза, ренегат-дегенерат, полный коктейль. Должны были судить за убийство, но дело развалилось, посадили на три года за вымогательство. Вышел, сколотил банду отморозков, торгуют метом, героином, трясут местных понемногу. Осторожный гад, сам дела не ведет, не светится, показаний против него не выбьешь, обвинения не выдвинешь. Его банда… как же она…

— Акаи Те, — вспомнил я.

— Да, точно — «Красная рука», — кивнул он. — У них всего несколько кварталов, по слухам, держат подпольный притон. Точное количество людей в банде не установлено. Порядка 30-ти постоянных членов, не считая молодняка.

Акира молча выслушал рапорт, потом хлопнул по коленям и поднялся со стула.

— Маро-сан, поехали, проверим эту стройку.

— Пацана брать не будем?

— Нет, ему на сегодня хватило приключений. Пусть пока дома посидит. Икари, где ты говоришь площадка? Сразу за сквером?

— Я знаю это место, — перебил его Амицу. — Едем, хочется разобраться с этим побыстрей.

Терада встал надо мной, как вестник неминуемой длани правосудия.

— Икари-кун, я должен тебя предупредить, что пока мы во всем не разберемся, ты находишься под следствием. Это значит, что тебе нельзя покидать дом без нашего ведома и сопровождения комиссаров, это ясно?

Я послушно кивнул.

— Хорошо, тогда дождись моего звонка. Я сообщу тебе, что мы нашли.

С этими словами детективы вышли в студеную ночь.

Я зашел в комнату, на шее повисла мама-сан, что-то наговаривая. У меня сложилось впечатление, что пока мы беседовали, она напилась вдрызг. Я как мог её успокоил, проводил на кухню, налил кофе, пообещал вернуться и шмыгнул обратно в спальню.

Нужно рвать когти.

Схватил сумку, запихал туда теплых вещей, выгреб все деньги из-под матраса, рассовал по карманам. Нужно успеть забежать в «Феникс», очистить сейф.

Выглянул в окно. Они оставили одну патрульную машину следить за домом. В салоне мерцал фитилек сигареты. Что же делать?

Придется рискнуть, выберусь через окно, если заметят, дам деру, а там будь что будет.

Завибрировал телефон. Неужели Ягами? Хотя уже все равно поздно, Терада едет на место убийства, ничего не исправить.

Нет, неизвестный номер. Опять?

— Слушаю, — прижал я динамик к уху.

— Ты хотел со мной связаться, — услышал я низкий бурлящий голос. Этот бас я ни с чем не перепутаю.

— Шидо… — вырвалось у меня.

Как? Неужели у Ягами получилось?

— Он самый. Чего ты хотел, Икари… Рио… — медленно протянул он.

— Ты послал своих людей за мной?

— И одного теперь не хватает. Они говорят, что это твоя работа, — он выдавил короткий смешок. — Теперь я понимаю, как погиб Сато-кун. Ты убил его, как убил Ёси.

— Ты не удивлен.

— Ошибаешься. Не могу взять в толк, как ты это сделал. Однако, я не собираюсь об этом говорить. Что тебе нужно?

— У нас с тобой общая проблема.

— У нас с тобой ничего общего. Горностай не делит нору со змеей.

Ох уж эти восточные метафоры…

— Ошибаешься. Полиция сейчас едет на стройку, где погиб твой человек, — зарядил я.

— И что?

— Они найдут тело. Чтобы доказать, что убийца я, им придется постараться…

— Не найдут.

— Что? — опешил я.

— Его забрали минут двадцать назад. Я не бросаю своих парней.

— Зачем ты это сделал? — недоумевал я.

— Ты знаешь зачем. Если полиция найдет труп моего человека, это бросит тень в мою сторону. Они смогут начать официальное расследование, распутывать клубок. Мне это не нужно, помешает многим делам. Когда кто-то мутит воду, это всегда затрудняет бизнес. Никаких комиссаров, сами разберемся.

— Ха, ну спасибо, ты избавил меня от кучи проблем.

— Не благодари, Рио Икари. Ты ответишь за то, что сделал.

— О, это мне знакомо, сейчас угрожать начнешь?

— Нет нужды. Ты и так понимаешь, что уже мертвец.

В трубке зазвучали короткие гудки, Шидо сбросил звонок.

Руки опустились, я выронил телефон, оперся плечом на оконное стекло. Достал сигареты, расслабленно закурил. Напряжение спадало с меня, словно тяжелое колючее одеяло. Я снова мог дышать полной грудью.

Невероятно… Я снова выкрутился.

Телефон вновь зазвонил, ну что за вечер такой…

— Слушаю.

— Это Ягами, говорить можешь?

— Да, уже могу.

— Ичибан сказал, что все сделал.

— Да, Шидо только что звонил, мы все утрясли. Он сказал, что убьет меня.

— Что происходит, аники⁈ Ты можешь хоть что-то объяснить⁈

Я тяжело вздохнул и рассказал ему ту же байку, что и полиции.

— Поверить не могу, братан… — произнес он после того, как я закончил. — А зачем ты хотел связаться с Шидо⁈

— Тот парень, Ёси, он умер. Его не довезли до больницы, — соврал я. — Я хотел узнать о том, что с ним.

— Что теперь будет? — взволнованно спросил он.

— Война, — мрачно изрек я. — Шидо будет мстить.

— Ты спятил, Икари⁈ О чем ты говоришь, — нас двое, а их целый отряд! Я попрошу отца забрать тебя и твою маму к нам, пока все не уляжется.

— Нет нужды, меня копы охраняют, — улыбнулся я, выпуская дым в стекло. Он разошелся красивым серым маревом. — Я под следствием.

— И как ты планируешь воевать?

— Ещё не решил, но идеи есть. Не волнуйся, аники, я что-нибудь придумаю.

— Икари… Знаешь, мне кажется, нас с тобой подменили в детдоме.

— Это ещё почему?

— Я знаю только двоих таких безумных и злых ублюдков во всем мире. Это ты и мой отец.

— А не преувеличивай, Ягами старшему ещё далеко до меня, — засмеялся я. — Лучше расскажи, что удалось нарыть на Шидо. Нужно знать, с кем мы будем бороться.

— Сейчас, погоди… — Он зашуршал чем-то на другой стороне трубки. — А вот, я записывал, чтобы не забыть. Лично его Ичибан не знает, но собрал информацию через наших людей. Получилось то ещё резюме.

— Приступай, я слушаю, — сказал я, выкидывая бычок в форточку.

— Ватару Шидо. Бывший якудза, работал в клане, в семье Отомиру, они контролируют север города. Был кадетом Габутай, попал туда в 14 лет.

— Стой, что за Габутай?

— Эмм… Ты не знаешь о школе якудза?

— Что? Первый раз об этом слышу.

— Ну, в общем, есть удаленные базы, куда набирают разное отребье, разбойников, воришек, малолетних преступников. Полиция и Якудза в этом вопросе негласно сотрудничают. Таким образом, борёкудан очищает страну от сброда, а заодно отбирает новых рекрутов. Говорят, что это страшное место, что-то вроде концлагеря, центр для содержания несовершеннолетних преступников. Я слышал о пытках, испытаниях и всяком таком дерьме. Смотрящие отбирают самых стойких и послушных из кадетов и повышают их в ранге. После того как срок заключения подходит к концу, из лагеря выходит либо якудза, либо исправившийся достойный член общества. Иначе никак. Впрочем, многие не выходят вовсе.

— Черт, это какая-то фашистская фигня, аники.

— Да, я знаю. Так вот Габутай одно из таких «исправительных» учреждений. Шидо провел там три года в ранге стажера, а как вышел, сразу был принят в семью Отомиру в ранг дэката. Он даже выполнял особую грязную работу для клана, — заказные убийства.

— И что-то пошло не так.

— Да, по моим данным, Шидо убил троих гражданских. Он должен был прижать наркодельца, но убил и его и двух девушек, что были с ним. Конечно, клан этого простить не мог. Ватару лишился пальца до основания кулака, резал его три раза, как того требуют традиции. После чего он должен был сдаться властям.

— Сколько ему светило?

— Лет 60, наверное. За убийство сколько, лет так 15–20 дают?

— И он решил, что не хочет проводить всю жизнь в тюрьме.

— Да, и я могу его понять, если честно. Он отказался, его изгнали из семьи и лишили всех привилегий. Но он только этого и ждал. Я не знаю, как он это провернул, но каким-то образом его не смогли посадить за убийство, потому что он якобы в это время выбивал деньги из владелицы борделя. Так он получил 5 лет за избиение и вымогательство, а вышел через 3.

— Дальше я уже знаю, собрал свою банду и пошло-поехало. Но, скажи мне, почему клан не может его раздавить? Почему он не боится якудзу⁈

— Вот это отдельный разговор. Я не все понял, расскажу как смогу. Если вкратце, то квартал Исаи-Тё, был создан вокруг крупнейшей государственной школы, в которой мы и учимся. Якудза имеет договоренность с властями, они не лезут на территорию правительственных учреждений. Государство и якудза держат нейтралитет и не пересекаются. В случае если «Оде» вступил бы на эту землю, у клана возникли бы большие проблемы.

— Но Шидо не якудза, — начал соображать я. — Поэтому он и укрылся там, где его не смогут достать.

— Да, на самом юге Токио, под прикрытием школы. Семья не может проводить здесь своих операций, зато он смог развернуться, организовать собственное дело. Клан не поможет нам воевать с ним, чтобы не создать прецедент, теперь ты понимаешь?

— Да, понимаю. И теперь ясно, почему твой отец отказался брать у нас деньги.

— Конечно, это бы значило, что якудза фактически вымогает деньги у школы.

— Отчего он тогда позволил нам этим заниматься? Почему не остановил?

— Мы не в клане. Мы сделали это сами по себе, поэтому риска для семьи не было. Но и выпутываться нам тоже самим.

— Жестокий урок, — задумался я. — Думаешь, Ягами-сан знал, что все так будет?

— Шидо для него мелкая сошка, откуда он мог знать, что на этой территории орудует какая-то банда.

— Так или иначе, Дате… Мы сами по себе.

Откровение часть 1

Я привык врать.

Я притворялся всю свою жизнь, каждый день.

Когда ел, чистил зубы, даже когда спал. Да и походка была не моя, если честно.

Но я лишь имитирую, не играю в театре жизни, не «вживаюсь» в роль, как это делают все остальные.

Они все актеры в масках.

Ложь порождает ложь, маска наползает на маску. Их становится так много, что срывать покровы можно бесконечно, так и не добравшись до личности. А если доберешься, можно лишь ужаснуться очередному уродливому искореженному естеству. Монстру.

Чем красивее оболочка, тем страшнее нутро, почти всегда так. Наверное, это закон природы. И неизвестно сколько пластов нужно снять, чтобы монстр себя показал, но он там, уж я-то знаю.

Монстр в каждом из нас. Настоящий, не придуманный, не фантомный.

Поэтому, несмотря на свою ложь, я честнее человечества. Знаю, кто я и не пытаюсь себя обмануть. Я не грежу лицемерием и двуличием, — я чудовище.

А они… даже хуже. Рыцари, в доспехах которых, гнилое нутро.

Только люди до того подлые твари, что выставляют своего монстра добродетелью.

Толпа забивает девушку камнями на улице.

Феминистка-лесбиянка выплескивает ярость на демонстрации.

Пьяный муж избивает жену и идет насиловать падчерицу.

Воин света пускает автоматную очередь в потолок захваченной школы.

Все это: начиная от приказа о сбросе ядерной бомбы, и заканчивая пожеланием посадить на кол посредством комментария под постом, и есть монстр.

Только неосознанный, недоразвитый, будто эмбрион с ноготками. Мой же монстр успел вырасти и обрести самосознание.

Ложь порождает ложь. Тут не работает правило: минус на минус, нет. Её становится только больше.

Но иногда, совсем редко…

Приходится приоткрыть завесу истины.

* * *

Откровение Мисы. часть 1.

Солнечный луч пополз по стене от карниза к книжной полке. Я следил за его перемещением через полузакрытые веки. Нормально выспаться не удалось.

Та ещё вышла ночка. В ожидании новостей от Терады, мне пришлось уже третий раз пересказывать историю про стройку, только на этот раз матери. Мне хотелось, чтобы она отстала со своими расспросами и сдался. Скоро вообще заучу текст и буду рассказывать его как стишок у доски.

Детектив позвонил в пятом часу утра. Они нашли следы драки, кровоподтеки и даже перочинный нож, который забыл забрать бандит в сером свитере. Этого хватило для того, чтобы завести дело о нападении.

Он спрашивал меня, не слышал ли я их имен, но я отвечал, что они друг друга никак не называли. Нет, не слышал. Даже прозвищ не было. Да, точно-точно.

— Икари-чан, я хочу, чтобы ты знал, — ты не под подозрением. — Уже более мягким голосом говорил он мне. — Но пока будет идти следствие, мы приставим к тебе полицейский патруль в виде охраны. Шидо может вернуться в любой момент, тебе нужна охрана.

Сопротивляться было бесполезно. Я оказался заперт в собственном доме и все мои перемещения отныне были под надзором.

Хуже ситуации для серийного убийцы и не придумаешь.

Заснуть удалось только часам к шести, после того как я все-таки расправился с той лапшой, о которой так долго мечтал.

Маме-сан даже хуже, она вообще не ложилась, сразу на работу ушла. Как бы её не выперли, с таким-то перегаром. Будет потом дома сидеть целыми днями, меня изводить.

Я дотянулся до телефона, проверил время, почти одиннадцать. Ночью я отправил Мисе сообщение о том, что встретиться в «Фениксе» не получится. Пригласил к себе. Эта чертовка педантична, через час точно будет.

Я недовольно потянулся и встал.

Бегать сегодня не получится, будем отжиматься. Тренировки, утренние процедуры, душ.

Я едва успел высушить волосы, как в дверь постучали. Приперлась…

Я открыл дверь, нацепил на себя легкую улыбку и в таком цветущем виде предстал перед Мисой-чан.

— Ика-чан… — произнесла она, непонимающе глядя то на меня, то на полицейского конвоира у двери. — Что происходит⁈

— Заходи, заходи, холодно… — поеживаясь я втащил её в квартиру и закрыл дверь.

— У тебя синяк на щеке, полиция у дома, и ещё…

— Что?

— Не мог бы ты футболку надеть? — смущенно сказала она.

— Ах это, да… я просто… поздно лег. Сейчас все расскажу. Завтракать будешь?

— Завтракать? Сейчас же обед.

— Я ещё и встал поздно. Перекусим?

— Ладно…

Я нацепил футболку и прошел на кухню, готовить сэндвичи. Миса села на край дивана, внимательно разглядывая убранство.

— Так что происходит, Ика-чан? Почему у дома полиция?

(Итак, давай! Четвертый раз, и теперь с выражением).

И я вновь повторил надоевшую мне историю. Она слушала затаив дыхание, уставив на меня глазища и прикрыв ладошкой рот, как всегда.

— Рэкет? У нас рядом со школой⁈ — поразилась она. — Да как так? У вас же совсем маленькая кофейня, кому нужно трясти её!

— Видимо, этому Шидо без разницы кого трясти. Животное, а не человек, — сокрушенно покачал я головой.

— Но ведь папа Ягами…

— Я не хочу устраивать войну банд, Ми-чан. Полиция во всем разберется, тем более нам помогает Терада-сан. Все будет нормально.

При упоминании детектива она опустила глаза и будто бы немного помрачнела. Или мне кажется?

— Здесь почти все поменялось, с тех пор как я последний раз заходила, — сообщила она.

Ах, так она уже была в доме Икари… Этого я не знал. Ну да, припоминаю, друзья детства, она что-то такое говорила, только я не слушал.

— Как твоя мама? Я её так давно не видела. И в школу не заходит.

— Нормально, — пожал я плечами. — У нас все в порядке.

— Я и смотрю, новая кофемашина и посуда… Все блестит… Ой! Кто это⁈

Из моей комнаты выполз Мордатый-сан, на усах у него висела паутина, морда была заспанней чем моя.

— Это Мяузерс, — буркнул я. — Не трогай его пожалуйста, он грязны…

Но Миса уже схватила кота и вовсю тискала на коленях, а эта наглая скотина противно мурлыкал и распластался во всю свою неестественную длину.

— Руки помой потом, — попросил я, наливая кофе.

Хлеб уже поджарился, я смазал его японским майонезом и начал резать помидоры. Вдруг из раковины вылезла белая рука, схватила сырое яйцо и утащила за собой. Раздался хруст скорлупы.

— Что это? — оторвалась Миса от кота.

— Яйцо разбил…

— Ика-чан, лучше тебе бросить все это, — задумчиво сказала она. — Я имею в виду «Феникс», с Ягами ничего не случится, а у тебя такие проблемы…

— Это наше дело, — ответил я. — Я не хочу его бросать. Ещё раз говорю, это все мелочи, видишь? Я в порядке.

Я придавил полоски лосося и накрыл вторым слоем хлеба. Выставил на столик поднос с закуской и кофе.

— Угощайся.

— Ага, — она взяла бутерброд и откусила кусочек с краю. — Хм, вкусно. Сам придумал рецепт?

— Да, это, можно сказать, талант, — улыбнулся я.

(Готовить бутрики и резать людей. Я личность разносторонняя, знаешь ли…)

— Так, о чем ты хотела поговорить? — поинтересовался я, отпивая кофе. — Ты сказала, что у тебя есть подозреваемый по делу Аоки. Но почему ты не пригласила на разговор Дате и Тераду?

— Я решила обсудить это с тобой сначала. Ты поймешь почему.

— Ладно, — я откусил кусок сэндвича. — Излагай.

— У меня есть несколько теорий, Ика-чан. Если я буду где-то неправа, то сразу меня оборви, разговор будет долгим.

— Не тяни, Миса…

Она отпустила кота, который тут же разлегся рядом с ней на диване и сжала пальцы в кулачки. Правая нога мелко дрожала, Асами нервничала, не знала с чего начать. Я слишком долго продержал взгляд на прорези юбки, еле успел его отвести прежде, чем она заметила. (Если Муза узнает, она нас убьет).

— В общем, я не знаю… Помнишь убийство в парке?

— Ну конечно, как я мог забыть? Такой кошмар! — ответил я с набитым ртом.

— Впервые я задумалась над моей теорией, когда оно повторилось. По информации, которую нам предоставил Терада-сан, тело парня нашли на том же месте, но умер он от потери крови, а не от удара в сердце, понимаешь?

— Нет…

— Ты видел фотографии? Помнишь на теле, в районе груди убийца оставил крестообразный рубец? Как раз в том месте, куда ты… ударил первую жертву.

Я сглотнул кусок и отставил тарелку. Взял чашку, отпил. Пора закурить.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я, поднося зажигалку ко рту. — Что Аоки каким-то образом знает о том, что мы сделали?

— Давай сведем факты. Он оставляет тело в том же месте, что и прошлый раз. В похожей позе, и с рубцом на груди. Будто он пытается нам сказать что-то. Лишь потом я вспомнила, что в тот день я собиралась идти домой одна. Родители немного успокоились, папа задержался на работе, мы были в клубе…

— Да, я помню.

— И если бы не пожар… — Она осторожно дотронулась до шрама. (Меня одного он возбуждает?) — Я бы могла оказаться там… вместо этого парня.

— Не преувеличивай, — махнул я рукой.

— Я смотрю только на данные, Рио. Парня убили примерно в то же время, когда меня привезли в больницу, я проверила. Я думаю, что он меня ждал. А теперь ответь, кто мог знать, что я пойду домой пешком тем вечером?

— К чему ты ведешь? — подался вперед я.

— Давай зайдем с другой стороны, как Аоки вообще мог прознать про то, что мы сделали? Как он выяснил, что первая жертва умерла не от потери крови, а от удара в сердце?

— Я понимаю, к чему ты клонишь, но это просто невозможно…

— Да ты подумай сам! Как он тогда спрашивал про этот порез… Как его вообще можно было разглядеть на том растерзанном в клочья теле⁈

— Это не доказательство! — вырвалось у меня. — Это лишь домыслы, предположения, ничем не подкрепленная выдумка!

Она замолчала на минуту, выдохнула, глотнула остывший кофе и забыла поставить его на столик, так и держа кружку в ладонях.

— Его не было ни на одном заседании. В даты когда происходили убийства, — изрекла она. — Нужно мыслить логически, рационально. Мы проверили практически всех, кто мог иметь хоть какое-то отношение к школе. Боги, мы даже председателя проверили и его семью. Подозревали Исибору-сана, только потому что он живет неподалеку… Мы дернули за все ниточки, которые могли. Но ничего не нашли. Но камеры не могли появиться в школе просто так, кто-то же их установил. Он сам сказал, чтомы смотрим не в ту сторону. Что упоминали в списках не всех. Вспомни, когда мы проверяли архивы…

— Моей фамилии в списках не будет, — процитировал я заторможено. — Но доступ в школу я имел…

— Так он и сказал, — дрожа произнесла Миса. — Именно так и сказал.

— Аоки…

— Ика-чан, умоляю, скажи, что я не сошла с ума… Что Аоки это не Терада-семпай…

Я резко встал и принялся ходить по комнате, она будто уменьшилась до размеров моей прежней камеры. Воздуха не хватало.

Я открыл окно настежь, втянул морозный воздух, достал следующую сигарету, прикурил.

— Ика-чан, — услышал я писк и обернулся.

Она смотрела на меня блестящими, как блюдца глазами, по щекам текли крупные слезы, которых она будто и не чувствовала.

— Он сказал тем вечером… Он сказал, что ему нужно бежать. Постоянно смотрел на часы, очень торопился. Он ушел раньше нас, мог поехать в парк и ждать меня там. Мы ведь звонили ему, когда приехали пожарные, но он не брал трубку…

Я отвернулся к окну, глядя как густой сигаретный дым поднимается к серому небу. Проматывал воспоминания, будто на кинопленке.

« Детектив ждал меня на веранде, ровно на том месте, которое я занял вчера. Я не любил, когда мое место занимают…»

Черт возьми, как я мог быть таким слепцом⁈

Мое место. Так и получилось…

Нужно всегда доверять своим инстинктам! Я же сразу подумал, что с ним что-то не так. А как он втирался в доверие, как пытался сначала закрыть клуб журналистики…

— Если это он, то выходит, он намеренно вступил в клуб, чтобы нас контролировать, — пробормотал я. — Сначала хотел закрыть, чтобы мы не копали под него, а потом…

— Да, это и был его план. Убедиться, что мы ничего не найдем. Пока он был с нами, мы не могли его заподозрить.

Я вспоминал, напрягал мозги, будто они могли сокращаться. Думай, думай… Его голос зазвучал в голове:

« Мы с ребятами придумывали всякие головоломки и квесты и прятали их ночью по всей школе. Весело было, ребята радовались…»

Теперь эта фраза приобретала совсем другой смысл.

— Клуб загадок, — вырвалось у меня.

— Что? — переспросила Миса-чан.

— Он сказал, что раньше был консультантом клуба загадок. Вот как он разместил камеры по всей школе. Ночами все здание было в его распоряжении. А, учитывая, что именно он нашел эти камеры, не думаю, что он избавился от них. Некоторые до сих пор могли записывать.

Именно! Так он узнал про мою драку, про Каори и Баку, про то, что на Ягами напали, а я ударил похитителя ножом…

Все сходится. Но все же…

Что если Миса ошибается? Если мы хотим верить, что нашли Аоки, хотя на самом деле Терада ни при чем? Доводы хороши, но доказательств нет.

— Но как, Асами⁈ Как ты догадалась? — спросил я. — Ведь это было не в один миг, ты начала подозревать Тераду задолго до того, как обратилась ко мне.

— Помнишь день, когда я потеряла телефон? — вдруг спросила она. — Тогда все и началось. Я думаю, что он его украл.

— И с чего такие мысли?

— Я не говорила тебе… Но, тем вечером я нашла в сумочке вот это.

Она положила на столик маникюрный набор, открыла его и продемонстрировала лежащее внутри лезвие от бритвы.

— Я не ношу с собой лезвие, Рио, я не такая… — молвила она. — Я думаю, что это намек. Ты ведь помнишь, что Аоки называют…

— Призрак самоубийц. Я помню. Почему ты мне не сказала?

— Я сначала не поняла намека, а потом подумала, что ты не поверишь. С того дня я будто стала параноиком. Спать без таблеток не могу, постоянно снятся кошмары… Я начала всех подозревать, даже самых близких. А потом… пока ты лежал в больнице, мы работали над статьей про буллинг в школе и о терроре, который учинил Сато-семпай. Ребята разошлись, а я добивала абзац, засиделась допоздна. Папа должен был заехать за мной, я была одна. Вышла из бара, стояла у входа, ждала его. И тогда приехал Терада-сан.

— Что⁈

— Да, я тоже удивилась! Он остановился, сказал, что просто проезжал мимо и предложил подбросить меня до дома. Я сказала, что едет отец, но он был настойчив, а его глаза… Они показались мне другими, Ика-чан… Совсем другими…

— Ты не согласилась?

— Нет, Акира-сан заметил в зеркале, что едет машина, попрощался и уехал. Это был папа, он прибыл вовремя. И тогда моя паранойя усилилась. Я стала думать, что Аоки и Терада один человек и он, по какой-то неведомой причине, охотится именно за мной.

— Эй, ну это уже абсурд, — постарался успокоить её я. — Зачем ему ставить своей целью именно тебя?

— Я этого не знаю! Но уверена, что так и есть. И вчера мне стало совсем страшно, я поняла, что не могу больше молчать и должна рассказать тебе все.

— Что изменилось?

— Вчера на собрании, когда Терада-сан показал нам фотографию той девушки, он упомянул, что её постригли. На фото было не видна лица и голова лежала на боку, невозможно было рассмотреть. Но он сказал, что её постригли так же как и меня. Он посмотрел на меня и сказал это, как предупреждение, понимаешь?

Ох, как я понимаю, малышка. Ещё как…

Только вот это предупреждение мне. И охотится он за тобой тоже из-за меня.

— Мне кажется, что ты реально параноишь, Асами-чан…

— Я знаю, почему ты так говоришь… — шмыгнула носом она, потом подняла голову и посмотрела мне в глаза обреченным взглядом. — Знаю.

Я присел перед ней, взял за руки. Ладони были теплыми и мягкими.

— Успокойся, пожалуйста, — произнес я терпеливо. — О чем ты говоришь?

— Я решила тебе рассказать все, потому что вчера все поняла. До этого многие моменты не складывались в голове, я не могла собрать единую картинку. Но вчера… Терада дал мне подсказку. Он сказал, что допускает существование подражателя. Что подражатель, вполне возможно, один из учеников. Кто-то из ближайшего окружения. Я весь вечер провела над тетрадью, выстраивая схему. Рисовала и записывала, черкала, черкала, черкала!!! — закричала она в истерике.

Она бросила в меня разрисованную ручкой тетрадь. Она раскрылась на середине, я увидел имена, даты и линии, их связывающие. Черт побери, а она и правда талантливый детектив…

Я почувствовал напряжение. Ощутил кислый запах ментолового рассвета на языке. Муза внутри меня встрепенулась и томно потянулась.

— Он дал мне ещё одну подсказку, — ревела вовсю Миса. — Он сказал, что Аоки убил Каори, но зачем ему было это делать? Каори убили совсем иначе, так, как если бы хотели выставить все, будто это самоубийство. Аоки указывал на это точно так же, как он указывал на ту девушку в парке… Я знаю, Рио… Знаю, что это ты сделал…

— Сделал, что? — спросил я чужим голосом.

В её глазах сквозила твердость, упорство, несгибаемая воля.

— Это ты убил Каори, — произнесла она стальным голосом.

Кухонный нож в мгновение ока оказался у меня в руке и направился к её горлу.

Исключение из Правила № 2.

Откровение часть 2

— Стой! — успела крикнуть она перед тем, как нож прорвал плоть.

Она опустила глаза вниз, на лезвие, что замерло в сантиметре от горла. Губы побелели, стали безжизненными, как у Музы. Её парализовало страхом, слеза замерла на щеке, пересекая шрам.

Кот зашипел и выгнулся дугой. Все остальное замерло, даже снег за окном перестал падать.

— Дай сказать… — прошептала она.

Голос был хриплым, задушенным, будто я уже сдавил глотку железной хваткой. Я молчал, внимательно вглядываясь ей в глаза. Пусть только приоткроет свои пухлые губы, как крик о помощи застрянет в ней навечно.

— Не надо, пожалуйста…

— Это так не работает, — произнес я серьезно. — Извини, поздно.

Лишь я нажал на рукоять, намереваясь покончить с этим, как она зажмурилась и пискнула всего одно слово, что заставило меня остановиться.

— Нож! — вырвалось из неё.

— Что? — спокойно спросил я.

— Перочинный нож, которым ты убил ту женщину в парке. Ты отдал его мне. Я не избавилась от него, а спрятала дома. Если ты убьешь меня, полиция начнет меня искать.

— И что с того?

— Они проведут в квартире обыск, они всегда так делают. Ищут улики, дневники, проверяют переписки… — протараторила она заготовленную речь.

— Я знаю, ну и?

— Они найдут нож в моей комнате. На нём до сих пор следы её крови. И наши отпечатки тоже. Составить цепочку связей будет несложно. Учитывая, что я пропала, ты останешься единственным подозреваемым, только уже в двойном убийстве. Это моя страховка, иначе я бы не пришла к тебе домой. Я не самоубийца.

Хитрая сучка, надо же… Все спланировала, даже отступление.

— Тогда придется выкрасть нож… — пропела на ухо Муза. — Режь её!

Я наклонил голову вбок, задумавшись, потом улыбнулся. Шантажировать меня отнюдь не гениальное решение. С маньяком нельзя договориться, если только не он сам диктует условия.

— Я не куплюсь, — ответил я. — Заберу нож ночью.

— Икари, подожди… — она медленно подняла руки и положила ладони на мою кисть. — Просто подумай на секунду: мы в твоей квартире, за дверью полицейский, ты даже выйти за порог свободно не можешь… Что ты будешь делать потом?

(Она мелкая, разрежем в ванной и положим в мешки для мусора, как стемнеет, вынесем и сбросим в канализационный люк за домом. За две ходки управимся. Главное, разделать её до прихода матери).

— Что-нибудь придумаю, — отозвался я.

— Ика… — её глаза опять стали блестеть. — Прошу, прислушайся ко мне. Я пришла сама, я не закричала, не стала звать на помощь…

— Ты и не успела бы. Ты пришла проверить теорию.

— Я не обратилась в полицию!

— И не смогла бы, у тебя нет доказательств.

— Прошу, дай мне десять минут, потом делай все что хочешь. Дай задать тебе один вопрос.

Мне не хочется её разрезать. Вот не хочется и все тут. Как подумаю, что придется тащить её худенькое тельце, раздевать, как какой-то падальщик, потрошить, отделять конечности… И как-то даже не по себе приходится.

Уловив мои сомнения, она крепко сжала кисть тонкими пальцами.

— Умоляю, Ика-чан, я не закричу, клянусь… Пожалуйста…

Я отвел нож и положил его на столик рядом с недоеденным сэндвичем, прямо между нами.

— Что за вопрос?

Она выдохнула и только после этого позволила себе эмоции. Она задрожала всем телом, схватила с дивана подушку, вдавила её себе в лицо, и закричала что есть сил.

Крик утонул в подушке, я услышал лишь шум ветра из открытого окна.

Я закурил, бесцеремонно пуская дым в её сторону. Пришлось прождать несколько минут, прежде чем она смогла взять себя в руки.

Она села прямо, вытянулась, как на уроке, и запрокинула голову, вглядываясь мне в глаза. Ну… и что это за представление?

— Я знаю, что ты не Рио Икари, — сказала она твердо. — Ответь мне, кто ты такой?

В этот момент мой хрупкий мир треснул и разлетелся в разные стороны.

* * *

Откровение Мисы. часть 2.

Вот это она меня подловила, даже и ответить нечего. Так резко, как удар под дых. У меня даже сердцебиение участилось, хотел было приложить два пальца к вене, посчитать количество ударов, но осекся.

— Что ты несешь… — произнес я как можно спокойнее.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Не знаю, с кем я сейчас разговариваю, но точно не с Рио Икари. Хватит притворяться, больше никаких секретов.

— Я не обязан ничего тебе говорить, — отстранился я. — Ты просто бредишь. Совсем рассудок помутился от паранойи.

— Я знала, что будет сложно… — откинула она голову на диван. — Слушай, я раскрыла тебе все свои карты, пришла к тебе домой, рассказала про Аоки, разве не заслужила хоть капельку доверия?

Из окна задувало, я почувствовал, что левый бок уже задубел и бросил короткий взгляд в сторону кухни.

Миса заметила это, закатила глаза.

— Иди… — сказала она. — Закрой окно, я никуда не побегу, не закричу, никуда не денусь. Доверься мне хоть раз.

Я встал, не сводя с неё глаз, подошел к окну, поставил его на проветривание, налил себе кофе и вернулся на свой стул. Глотнул горячего напитка, взял из пепельницы недокуренную сигарету, затянулся и только после всего этого, спросил:

— Как ты поняла?

— Изменения сложно не заметить. Тот, прежний Рио, был совсем другим, — заявила она. — Я не обратила внимание на странное поведение, на изменение характера… Я предпочла закрыть на это глаза, не хотела верить… Но, если говорить о том, что именно натолкнуло меня на эту мысль… Это твоя новая привычка.

Она демонстративно поднесла пальцы к губам и подула.

— Когда странностей стало слишком много, я вспомнила об этом. Ты знаешь, что трижды подул на пальцы, пока провожал меня тем вечером в парке? Спорю, что нет, ты делал это бессознательно, непроизвольно. Я внимательная, я предупреждала.

— И это твой мотив? — усмехнулся я. — Так себе теория.

— Я поискала симптом в интернете, — прищурилась она. — Оказалось он довольно популярен. Это ведь… — она сосредоточилась, чтобы вспомнить и правильно произнести, — обсессивно-компульсивное расстройство, ведь так? Сокращенно ОКР. Проблема в том, что расстройство не может возникнуть у человека просто так, по щелчку пальцев. Зачастую проблема возникает гораздо раньше, в детском возрасте. И вот обычный парень Рио Икари, ленивый неряха, вдруг становится помешанным на чистоте аккуратистом. Ты посмотри на свою кухню, она же сияет чистотой!

— Отлично, детектив, давай дальше.

— Человек у которого резко появились признаки ОКР, очень странно. Тогда я начала систематизировать твои поступки, вспоминать все странности, на которые намеренно не обращала внимания. Факты, Икари, или как там ты себя называешь. Как и в случае с Аоки, я опираюсь только на них. — Она тяжело выдохнула, расстегнула верхнюю пуговицу на блузке. — Можно мне воды?

(Чертова блузка, никогда не расстегивается во снах!)

Я налил ей стакан из кулера, протянул. Она взяла его двумя руками и жадно осушила половину. Вытерла рот и продолжила.

— Я вспомнила, как ты убил ту женщину. Резко, одним движением, даже не зажмурившись, не скривившись, будто убийство для тебя ничего не значит. Ты был так спокоен, будто резал помидор для сэндвича! И ты ведь не просто так поддержал меня тогда в клубе, прежний Икари бы этого не сделал. Но дальше ещё интересней. В парке ты расспрашивал меня про Ягами, будто и не знаешь его вовсе. Да, вы никогда не дружили, даже не здоровались, поэтому я и не задумалась над этим. Но как же я удивилась, когда через пару дней вы уже были не разлей вода. Не знаю, как ты это провернул, но ты купил его с потрохами. Прикрылся им.

— Но при чем здесь Каори?

Она грустно улыбнулась.

— История повторяется. Я лично рассказала тебе о том, что Каори виноват в смерти одноклассника и изнасиловал девочку из школы. А следом что? Через несколько дней он просто сбросился с крыши! Конечно, тогда я и предположить не могла, но потом… Когда Терада показал фотографию, я начала понимать. Ведь у тебя был реальный мотив для его убийства, он донес на тебя в школе. У тебя были проблемы из-за Баку и Сато и ты избавился от всех троих одним махом. Это ведь был ты, не так ли? Вот только… — Она снова дотронулась до шрама. — Осколки твоей войны зацепили и меня тоже.

— Что бы ты не понапридумывала, тебе все равно никто не поверит, — улыбнулся я.

— Я знаю! У меня нет цели что-то доказывать. Я просто хочу выяснить правду. Я видела, как ты дрался с Баку и другими ребятами. Это было… чудовищно. Потом ты завалил физику, хотя был лучший в классе! В тебе не осталось ничего от Рио Икари, как можно было не заметить⁈ Иной тип мышления, привычки, жестикуляция и даже мимика! Я знала Рио с младших классов, мы дружили. Ты не он.

Я лишь очередной раз улыбнулся.

— Ах так? Тогда ответь, на моём дне рождения, когда исполнилось десять лет, что мы ели за столом?

— Торт, — ляпнул я.

— Ты не пришел тогда на праздник, а я ждала!

— Я уже и не помню.

— Тогда вопрос попроще, — когда у тебя, Икари, день рождения?

Ну вот, блин.

Такой простой вопрос для человека, и такой неожиданно сложный для меня. Сколько всего мне ещё нужно выучить, чтобы полноценно походить на них…

Да откуда я могу знать когда у Икари его чертов день рождения? Я-то и свой никогда не праздновал, а тут ещё чужой запоминать!

— Молчишь? — спросила она без тени удовольствия на лице. — Я так и думала. Когда день рождения у твоей мамы? Ты можешь сказать её полное имя?

Черт, я даже сокращенного не знаю.

— Как звали твоего лучшего друга в младших классах? Твоя любимая манга? Карточки каких героев ты коллекционировал? Когда мы с классом ходили в поход…

— Хватит, — прервал я её. — Ты доказала что хотела, довольна?

— Если бы… — опустила она голову. — Так кто ты? Наемный убийца, солдат, полицейский?

Я покачал головой. Мне было её почти жаль.

— Но ведь… — Она замерла, пытаясь уловить мой настрой, получить подсказку. Потом взглянула на нож и вновь на меня.

Я кивнул.

— Ты маньяк… — выдохнула она. — Как Аоки.

— Это он как я, а не наоборот.

— Все начинает обретать смысл… — прикусила она губу. — Боги, вот оно что… Тем вечером, ты взял с собой перочинный нож, показал мне его….

— Да.

Она резко дернулась, еще раз посмотрела на меня округлившимися от страха глазами.

— Нет… — прошептала она.

— Да, именно так.

— Нет, нет, нет! — она схватилась за голову. Встала с дивана и обошла его по кругу.

— Ты хотел меня убить той ночью? — горько спросила она.

— Я захотел тебя убить сразу как увидел. Если бы не та женщина в парке, утром на том месте нашли бы твое тело.

Она вернулась на диван, подалась вперед ко мне.

— Но ведь не убил? У тебя было столько возможностей, но ты этого не сделал!

Я промолчал в ответ. Пусть думает что хочет.

— Расскажи мне, пожалуйста, я должна знать. Что происходит, кто ты и откуда? — взмолилась она.

— Масака… — Я устало потер лицо. — Что ты хочешь услышать? Это звучит как бред и выглядит как бред. Как об этом не скажи, все равно звучит глупо.

— Ика… Я заслужила хотя бы этого…

— Черт… Да, я не Рио Икари, ты права. Я серийный убийца, — изрек я и понял, что первый раз в жизни из меня вытрясли признание. — Я не знаю, как это вышло. Не имею ни малейшего понятия. Меня убили, наверное. А потом я просто оказался на крыше школы, в момент, когда Рио должен был покончить с собой.

— Рио… хотел убить себя? — ужаснулась она.

— Да, Баку и другие его довели. В твоем мире все чужое. Мало того, что я не японец, так ещё и…

— А Аоки? Почему ты на него охотишься?

— Начнем с того, что он копирует мой почерк. А в остальном… Даже говорить не хочу. Если ты правда веришь в то, что я переродился в новом теле, то скажу только, что должен его убить, — это одно из условий перерождения.

— Но ты не знаешь кто он?

— Нет, зато он знает, кто я. — Я кивнул ей. — Мне больше нечего сказать, Миса-чан. Прости. Правда, если бы я мог чувствовать, мне было бы очень жаль. Время вышло.

— Ещё пара вопросов! Это важно! После этого я изменю твое мнение, клянусь!

— Это невозможно.

— Как тебя зовут?

— Я не назову тебе имени. Моё имя… — я улыбнулся, вспомнив что-то из прошлого, — стершийся иероглиф.

— Как ты на самом деле выглядишь?

— Я взрослый. Блондин. У меня голубые глаза и тело покрыто татуировками.

— Скольких ты убил?

— Этого тебе знать не стоит. Многих.

— И ответь честно, — почему ты убил Каори на самом деле?

— Он это заслужил. Хватит вопросов.

— Ика… — она вжалась в спинку дивана. — Подожди… Выслушай меня. То, что я скажу, очень-очень важно.

— Очередной трюк, — пожал я плечами.

— Нет, это не трюк. Выслушай, а потом сделай, то что должен. Я же сказала, что не буду кричать.

— Я не понимаю тебя, — усмехнулся я добродушно.

— Сейчас поймешь. Только послушай мою историю.

Я вновь прикурил и показал ей на сигарету. У тебя есть время, пока она тлеет, малыш.

— Жил-был парень… — начала говорить она дрожащим голосом. — Его звали Рио Икари. Обычный мальчик из старшей школы. Он был красивым, обходительным и вежливым. Он был очень добрым, поэтому многие воспринимали его доброту, как слабость. Я видела как-то, как он помогал нести сумки старушке, хотя сам с трудом мог их поднять. А ещё один раз я видела, как он подобрал котенка у «Бакки», тот был тощим, страшным и облезлым, и болел лишаем, но Икари все равно его взял. Я и не узнала того котенка в Мяузерсе, так сильно он изменился. Икари очень любил рисовать, он мечтал стать мангакой. Он все время читал эти комиксы, перерисовывал монстров и героев, даже на уроках. Но ещё Икари был несчастным. Его отец умер, когда мальчик был ещё совсем мал, и они с матерью остались вдвоем. Матери пришлось тяжело, она не могла работать на двух работах и воспитывать сына. Будто этого было мало, парня задирали в школе. Издевательства были сильнее с каждым днем, он замыкался в себе, мучался, но не мог ничего сделать, чтобы это остановить. Он был слишком слаб, чтобы драться со старшими. Однажды я пришла в клуб пораньше, в тот, который был в подвале, и нашла его там. Он сидел в углу, на корточках, обнимал колени и плакал. На его лице были свежие побои, рубашка порвана, из носа шла кровь. Я попыталась его успокоить, позвать учителя, но знаешь, что он сделал? Он посмотрел на меня красными глазами и ответил, — «Нет». Он спрятал от меня лицо, чтобы я не видела слез, оттолкнул меня и вышел. Несмотря ни на что, он не потерял гордости. Только она у него и осталась.

Миса опять плакала, но уже не пыталась вытирать слезы. Она их будто не замечала.

— Зачем все это? — спросил я.

— Сейчас поймешь, — ответила она. Её голос окреп и стал литься, будто лазурная река, заполняя комнату. — Икари долго терпел унижения, мучился от побоев, оказался изгоем, потерял друзей. Они довели его. Это ужасно, когда подросток оказывается в такой ситуации, но это реальность. Когда больше некуда убежать и не к кому обратиться, выход остается только один. Он думал об этом долго. До того, как появился ты, я видела, как он пялится в стену остекленевшим взглядом, ожидая, когда начнется перемена и ему вновь придется сносить оскорбления и оплеухи. А потом пришел Аоки. И это повлияло на парня, он и представить себе не мог, что существует кто-то, кто страшнее Баку. Страшнее и ужасней их всех вместе взятых! Эта идея поселилась у него в мозгу. Где-то в подсознании, развиваясь, как червь-паразит. И когда Икари… Наш Икари, который никому не был нужен… Который был брошен всеми, — всхлипывала она, — исчез. Червь впитал всю его злобу, всю гордыню, несправедливость от побоев и издевательств и заменил Рио в тот момент, когда он сдался.

— Это хрень какая-то, — вырвалось у меня.

— Это правда, — выдохнула она. — Ты взял образ маньяка, потому что он был страшнее Баку и Сато, потому что он мог их покарать! Ты придумал себе новую личность, которая заменила тебя, чтобы отомстить им всем!

— Урусай!

— Нет! Ты создал себе защитника, как тот парень с сорока личностями, про которого писали в газетах. Страшного, непоколебимого монстра, который ничего не чувствует, потому-что так проще жить, ведь никто больше не причинит тебе боль. Ты решил убить меня, потому что я предала тебя, отвернулась тогда, когда это было тебе нужно! Ты подружился с Ягами, потому что он стал отверженным, как и ты! Ты не можешь сказать своего имени, и не знаешь своего прошлого, оттого что прошлого нет! Ты погиб и переродился в чужом теле⁈ Мать твою, ты понимаешь, что это хренов исэкай⁈ — закричала она надрывно, показывая на стопку манги в углу комнаты. — Гребанная манга про попаданцев!!! Только ты не попаданец, — ты шизофреник!!! У тебя раздвоение личности, Икари!

Ну.

Охренеть.

Исэкай…

Откровение часть 3

Время остановилось. Миса замерла с открытым ртом, слеза блестела на уголку глаза. Она подалась вперед, пытаясь донести для меня свое откровение.

Дым сигареты тоже застыл, замер в пространстве, будто так и должно быть.

Все замерзло, остался только я.

И Муза.

Она появилась на диване, рядом с Асами, закинув ей руку на плечо, будто старой подруге.

— Только не говори, что поверил этой сучке, малыш, — сказала она. — Она морочит тебе голову, обжулить пытается.

— Нет, — покачал я головой. — Дело не в этом, просто она нашла рациональное объяснение происходящему. Признаться, на секунду, я решил, что её теория имеет смысл. Это логично, — Икари, спятивший болван, который придумал себе монстра из манги. Легче поверить в это, чем в Ангела, который меня перенес.

— Нет, нет, не начинай тут хандрить, тут и так весь диван в её соплях! Нужна тебе логика? Хорошо, вот тебе факты: Икари не смог бы убить Баку, будь он хоть трижды психом, и не смог бы прикончить Ёси-как его там ни в коем случае. Что, хочешь сказать, он в интернете насмотрелся, как с ножом управляться? Ничто не заменит реальной практики! Бомбы, лезвия, ловушки, яды, все это ты выучил сам, на своих ошибках, на отравлениях и ожогах!

— Миса упомянула парня с личностями. Я так понимаю, это аналог нашего Билли Миллигана, помнишь? У чувака было расслоение личности, одна из них любила девушек убивать, другая разговаривала на сербском и служила в спецвойсках.

— Ладно, предположим, но ни одна из тех личностей не была полноценной, как ты. У них не было нашего с тобой бэкграунда! Эй, милашка, разве ты забыл? Сколько мы с тобой видели, а? Помнишь Влада? Как мы с ним развлеклись, как сделали из него монстра… А как спецназ штурмовал наше жилище, да полегли все там же? Ну весело же было! Это твоя жизнь, реальная, не придуманная каким-то мелким япошкой! Такое не заменить, не представить. Вспомни палаточный городок, где мы впервые встретились, холодный ветер Черного моря, закаты восточного побережья! Шпили Праги, переулки Парижа, сухую землю Нью-Мексико…

— Я все помню. А ещё помню казематы и ржавые стулья, дождливые ночи на улицах, и больничные койки.

— Ты это ты. Она нашла логичное объяснение, но когда речь идет о нас с тобой, логика забивается в угол душевой и плачет в истерике.

— Ты права. Не сказать, что я воспринял слова Мисы серьезно. Волноваться не о чем.

— Ну и славненько.

Муза чмокнула меня в щеку ледяными губами и испарилась. Время восстановило ход.

(Эй, аники, мы Мису резать будем, или как? Я заждался уже!)

* * *

Откровение Мисы. Часть третья.

— Только ты не попаданец, — ты шизофреник!!! У тебя раздвоение личности, Икари!

Её голос разнесся по комнате, всколыхнув шторы и заставив кота спрыгнуть с дивана и юркнуть под шкаф.

— Это интересное заявление, — промолвил я задумчиво. — Но даже если ты права, с чем я категорически несогласен, это ничего не меняет.

— Это меняет все, как ты не понимаешь⁈ Ты можешь вернуться, Рио! Ты не виноват в том, что натворил, ты болен!

— Миса-чан… — вздохнул я. — Я был бы искренне рад, если бы ты оказалась права. Тогда не было бы тех смертей из прошлой жизни. Я был бы ни в чем не виноват, и мог бы в теории занять место среди людей. И я не был бы монстром. Только вот, это невозможно. Ты ошибаешься.

— Ладно, я докажу тебе. У тебя нет этого прошлого, ты разве не понимаешь? Сколько тебе было лет в прошлой жизни?

— 34 года на момент задержания. И у меня есть прошлое, просто оно не для тебя. Поверь мне, ты не захочешь услышать мою историю. И я не хочу, чтобы ты о ней расспрашивала.

Я поднялся со стула, она опасливо отстранилась, глядя на меня щенячьим взглядом.

— Ты меня не слушаешь!

— Нет, это ты не слушаешь, Асами. Я прекрасно понимаю, что ты нашла самое логичное объяснение, учитывая сложившуюся ситуацию. Но правда вот в чем, — твоя идея, о том что Икари мог это все провернуть самостоятельно, ещё более фантастична, чем история про попаданца. Знаю, звучит нелепо в обоих случаях, но поверь, у Рио не хватило бы никакой фантазии, чтобы создать нечто подобное мне.

— Я знаю, что ты не злой!

— Я и не злой. Я не понимаю разницы между хорошим и плохим, белым и черным. Это только вы разделяете мир на полосы.

— Но ты ведь рационален, так? Так ответь, зачем меня убивать⁈ Я ведь тебе помогаю!

— Оттого что ты знаешь, что я убил Каори. Представляешь опасность.

— Сейчас опасность представляет Аоки, он твой враг, а не я. Рассуди здраво! Я ведь могу оказаться полезной!

Я мельком взглянул в окно, солнце шло на посадку, его свет сменился с ярко-белого на бледно-розовый. Времени осталось совсем мало. Успею ли я?

Миса вновь захныкала, без сил сползла с дивана на ковер, поникла, плечи опустились, как у сломанной куклы. Наш «разговор» вымотал её, выпил все соки. Она была на грани морального истощения.

Я присел рядом с ней, мягко дотронулся до подбородка, поднял голову, глядя в упор.

— Я пришла сама… — повторяла она. — Пришла сама…

— Зачем?

Она не ответила, только скуксилась. Эту эмоцию я не понял. Какие-то человеческие штучки.

— Как мне доказать, что я не угроза? — спросила она жалобно.

— Зачем тебе помогать такому, как я?

— Потому что я вижу тебя другим.

— Я ведь убийца.

— Каори заслужил то, что с ним произошло, разве ты сам не так сказал?

Она думает, что я убил только его. Думает, что я ангел возмездия. Всё ещё тот милый мальчик, лицо которого она сейчас видит.

(Эй, а как же резать? Мне не нравится ход моих мыслей).

Времени осталось мало, Миса заболтала меня. Часа через два вернётся мама-сан, а я буду стоять в ванной по локоть в крови и по колено в останках. Что мне остаётся?

Полиция за дверью, смогу ли я их обойти? Рискованно, даже слишком. Но, нужно что-то делать. Исключение № 2.

Не сводя с неё глаз, я осторожно дотронулся до рукоятки ножа. Древко было теплым, манящим, как глаза девочки напротив.

— Ика-чан… — Миса дрожала всем телом, будто от озноба. — Баку избил меня в классе вместе с тобой. Осколок стекла изуродовал моё лицо на всю жизнь, потому что они пытались тебе отомстить. Аоки охотится за мной, будто я какой-то трофей между вами двумя. Но я все равно пришла сегодня, рассказала тебе все, что знала. Призналась во всех подозрениях, открыла все карты. Как ты можешь сомневаться во мне после всего этого?

— Я часто не понимаю действий человека, — признался я. — Можешь мне ответить, почему?

— Я не знаю почему… Я хочу тебя спасти, наверное, поэтому. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу Икари, а не монстра. И если бы ты хотел, у тебя было с десяток шансов меня убить, но ты придумывал оправдания. И сейчас ищешь, я знаю. А ещё я не верю, что каждая улыбка, которую ты дарил, каждый взгляд был фальшивкой. Скажи мне правду, но не отводи глаз. Ты хочешь меня убить?

— Очень хочу, — вырвалось у меня. — Я захотел убить тебя сразу, как увидел. Ты была одинокой, пустой, умирала внутри… Я так тебя хотел.

— Я должна признаться: знаю, что это гормоны, но я правда думала покончить с собой. Все вокруг мне казалось серым и безжизненным, но не теперь, — она взяла мою руку и приложила к лицу, я провел пальцами по шраму, чувствуя, как что-то закипает внутри. — Теперь, глядя на меня, разве скажешь, что я мертва?

Кожа гладкая, бархатная. Алый рубец, бугристый, твердый. Запах, цветочный, мягкий.

Разве не должно было все это смешаться в безумный миксер?

— Нет, — признал я.

— Ты ещё хочешь меня убить?

— Нет, — воздух вышел из легких вместе с этим коротким словом, заставив меня удивиться. Пальцы сопротивлялись, не желая брать нож. — Теперь я хочу другого.

— Я знаю, — ответила она. — Я тоже.

Она неожиданно подалась вперед и поцеловала меня в губы. Мокро, горячо, страстно, странно… Терпеть не могу поцелуи, зачем они нужны вообще?

Ни одно животное на планете не участвует в этих странных обрядах обменом слюны. Одно дело, животная смазка, но вот это вот, на фига?

Хватит этих детских шалостей, пора кончать с ней. Она удобно прижалась, ударю в затылок.

Но я лишь поцеловал её в ответ. Черт, что я творю. Схватил её за талию, поднял и уронил на диван. Мебель рухнула и мы вместе с ней, продолжая целоваться.

Что происходит?!!!

«Медитация дает спокойствие, мастурбация тушит пламя похоти. Ты пропустил и то и другое, малыш, теперь мучайся». — заявила Муза.

Я грубо дернул Мису за волосы, впился в горло, она вскрикнула, но не от страха. Необычный крик, но тоже приятный. Блузка, чертова блузка.

Пуговицы легко поддались нажатиям, одна за другой они пали, открывая полоску нежной светлой кожи. Ворот раскрылся, я легко отодвинул ткань в сторону. (Ну, наконец-то!)

Я победил тебя, глупая одежда, это оказалось куда проще, чем я предполагал.

Под блузкой сиял белизной бюстгальтер, я завел руки Мисе за спину, а она стягивала с меня футболку. (Люди странные, зачем просила одеть, а теперь так яростно снимает?)

На мгновение я поднял глаза и увидел Музу. Нет, ну совсем обнаглела! Стоит посреди комнаты пялится на меня недовольным взглядом.

«Она тебя увидит!» — зарычал я мысленно.

«Не увидит» — покачала она головой.

Ну и фиг с тобой, хочешь смотреть, смотри.

Лифчик расстегнулся, и я стащил его, глядя на молодую девичью грудь. Совсем юная. Мягкая. Приятная.

Я и не думал, что грудь может быть такой притягательной. Рука Мисы скользнула по моему животу и ниже, пальцы легонько сжались, волна тепла пробежала по спине.

Юбка, чертова штуковина…. Как же тут… А вот! Ремешок поддался, я стащил его и потянул юбку на себя, провел ладонью по гладкому шелку трусиков.

Асами стащила с меня брюки, избавляясь от одежды мы покатились по ковру, испугав Мордатого-сана. Он бросился наутек, через щель в окне и на улицу.

Она завела колено мне между ног, схватилась там рукой, притянула к себе, ещё раз поцеловала в губы.

Ладно, послушаемся. Я легко поднял свою неудавшуюся жертву, схватил за бедра, прижал к себе и понес в комнату. Для Мисы, казалось, перемещение прошло незаметно, она терлась об меня и не отлипала от губ.

Мы упали на матрас, перевернули бутылку газировки, зацепили ногой стопку книг. Я стащил с неё нижнее бельё, грубо, будто она сама этого не хотела. Но она хотела, я видел это в отражении её карих глаз.

Что такое?

Муза зашла за нами, встав в проходе. Что ей нужно? В её красных зрачках появился какой-то огонек.

— А, какого черта! — Вдруг произнесла она, стащила футболку и бросилась на матрас, растворившись внутри меня.

Что?!!!

Я почувствовал, как она схватила мою руку и повела Мисе между ног, мои пальцы стали нежными и ласковыми, будто я чертов пианист. Они пробежали по плоскому животу, поглаживанием обошли пупок и устремились ниже.

«Ты что, мне помогаешь?»

«Я Муза, дебил. Я даю вдохновение. Не одному же тебе развлекаться!»

Асами застонала и выгнулась, поймала мои волосы в кулак, потянула на себя. Я приник к ней, Муза поцеловала её моими губами. Как же это все чудовищно странно!

Миса обхватила меня руками и ногами, ткнулась носом в щеку.

— Прошу, только будь осторожней… — прошептала она на ухо.

«Скажи, пусть не ссыт. Как комарик укусит.» — заявила Муза.

— Не бойся, — ответил я.

Собственный голос показался мне неожиданно мягким. Она вздрогнула, Муза толкнула меня вперед, ногти Мисы впились в спину.

И тогда я ощутил это. Понял, что она не врала все это время. Не стала бы меня сдавать. Это было так резко, как тепло внутри неё. Неожиданно открытая мне истина, нечто ставшее кристально чистым и понятным. Откровение.

Она посмотрела на меня удивленным взглядом и губы приоткрылись, выпуская томный вздох.

— Я вижу… — произнесла она. — Твои глаза. Они не голубые… Они синие, как звезды.

За окном веял снег. Розовое солнце клонилось к закату.

* * *

Я лежал на спине и тяжело дышал. Будто только что с пробежки. Так тяжело и легко одновременно.

Мысли мои очистились, стали резкими и четкими. Стыд накрыл с головой.

На улице стемнело, даже снега больше видно не было. Шансов на то, что я сделаю то, что задумал, не осталось. Миса победила меня сегодня, пережила этот день.

Она лежала на моей правой руке, полубоком. Дышала часто и быстро. Тело было раскалено и пылало. Капля пота скатилась по её спине к упругим ягодицам. Я проследил за ней взглядом.

— Я…думала…первый раз… у всех одинаковый… Быстро и неприятно… Мне так говорили… — тихо сказал она. — Но… это не так… абсолютно…

Я повернул голову налево. Там лежала обнаженная Муза, закинув ногу на ногу, и курила фантомную сигарету. Пепел падал ей прямо на грудь, но тут же гас на бисеринках пота.

«Вот это я понимаю, лишился девственности. А не то, что прошлый раз.» — произнесла она, глядя в потолок. — «Можешь не благодарить».

Да идите вы обе…

Я осторожно вытащил руку из-под Мисы. Она пошевелилась, непонимающе оглянулась.

— Ты куда?

— Мне нужно в душ, — сказал я.

Молча захватил полотенце и вышел из комнаты, в груди бурлило нечто невообразимое.

Что я наделал?

Иметь контакт с жертвой? Чем ты, мать твою, думал⁈

Я прошел по комнате, поднял диван, подобрал вещи, сложил их и направился в уборную. Муза шлепала босыми ногами за мной, я не видел её, только слышал.

Закрылся в душевой кабине, направил на себя струю горячей воды, выдохнул.

Что я натворил… Боги…

Муза появилась рядом, отпихнула меня и поймала струю лицом. Тряхнула мокрыми волосами, уставилась красными глазами в упор.

— Какого хрена сейчас произошло⁈ — в ярости зашептал я.

— Ты сам виноват! — шикнула она. — Это твои эмоции все сделали, ты сам этого хотел!

— А ты чего полезла⁈

— Я твоя Муза, осел! — Она ткнула меня пальцем в лоб. — Я адаптируюсь под тебя, иначе никак!

Она показала на кровавую полоску на руке в подтверждении своих слов.

— Мне приходится! — шипела она. — Куда ты, туда и я. Не виновата, что тебе потребовалось вдохновение для плотских утех…

— Передай гель! — огрызнулся я.

Она открыла флакончик и вылила густую жидкость мне на грудь.

— Растирай сам, я тебе не гейша.

— И что теперь делать будем⁈

— Продолжай в том же духе. Я не чувствую опасности от неё.

— Откуда ты знаешь⁈

— Я была у неё внутри. Ну, вернее, ты… А я была в вас… Блин, сложно объяснить, чего пристал⁈ Может, так даже к лучшему.

— Серьезно? — я подвинул её, чтобы встать к душу поближе. — Ты не хочешь её убивать?

— Хочу конечно! Но сейчас ты справился на отлично. Это точно лучше, чем распихивать её по пакетам и выносить у полиции под носом.

— Не могу не согласиться.

— Поговори с ней. Придумайте план, как нам поймать Аоки. Она дала тебе подсказку, нить Ариадны, дерни за неё! Ты ведь хотел использовать Мису в своих целях, так теперь самое время, любовничек! Кстати, и мне спинку потри.

Я провел мыльной ладонью ей между лопаток. Кожа была холодной, даже под струей горячей воды.

Черт, я реально спятил.

Иначе и быть не может.

Ангел, если ты это все устроил, чтобы вдоволь повеселиться, я разобью твое светящееся лико в кровь.

— Эй, не вспоминай его, у нас и так тут хватает проблем, — буркнула Муза.

— Муза…

— Что?

— Это что получается… — Я оперся рукой о стенку и повесил голову. — Я педофил?

— Ну… — задумалась она. — С технической стороны вопроса, — нет. Ты этого не знаешь, но у Мисы было день рождения за неделю до твоего появления. Она старше тебя, ей 16.

— В этом возрасте в Японии можно выходить замуж, — вспомнил я.

— Ага, не зря домашку делал, да? Так что, получается, что это она педофил. В общем, не парься. Брызни шампунь, а?

— Но ведь, в ментальном плане…

— Да не забивай ты голову! Ты подросток, думаешь как подросток и ведешь себя так же! Будь ты в своем теле, набросился бы на неё, так как сейчас?

— Нет, конечно.

— Вот и все! Не дури, говорю тебе.

Я вышел из душа, вытирая себя и Музу. Натянул пижамные штаны, кинул мятую футболку на плечо и вышел в комнату, застыл.

— А, Икари! Долго же ты! — сказала мама-сан.

Она разливала по кружкам чай, Миса скромно сидела на диване и, заметив меня, заговорщически улыбнулась.

— Надо же спать до вечера! Какой он у вас лентяй, Ханако-сама!

— Ай, не говори, Миса-чан. Икари, чего встал, идем, чай будем пить!

А ведь Муза опять оказалась права.

Миса не сбежала, не сдала меня.

Хм… Ну и дела.

Глава 11

Японская вежливость очень удобная штука, если уметь ей пользоваться. Ну не видят они странности в том, чтобы спать в одной комнате толпой. В каждом доме лежит запасной спальный мешок для гостя, мало ли прикорнуть решит.

И поэтому вопрос, может ли Миса-чан остаться на ночь, не вызвал у мамы-сан никакого удивления. Конечно конечно, пусть остается! На улице уже темно и опасно, да и опять снег повалил…

На самом деле отправлять её домой одну ночью и правда было рискованно. С другой, я все также ей не доверял. Муза сказала, что она не собиралась меня предать, но кто она такая, чтобы знать всю глубину человеческой подлости. Поэтому пусть пока Миса крутится рядом, на поводке.

Тем более, что наш разговор так и не был закончен, а грубо прервался этим… подлым актом.

Пока сидели в общей комнате, Миса вела себя естественно, шутила и смеялась. Даже и не скажешь, что несколько часов назад она заливалась слезами и умоляла её не убивать. Или её так развеселило окончание нашего разговора, (многократное), или девчонка умела менять настроение не хуже Терады-сана.

Да и в целом день был странным. Слезы, слюни, откровения, обещания… Я чувствовал себя разбитым от всей этой эмоциональной бури.

Асами позвонила родителям, призналась, что вынужденно задержалась, попросила остаться с ночевкой, заверила, что моя мама тоже дома.

После ужина, который готовить пришлось тоже мне, я отправился раскладывать цветастый спальный мешок для Мисы, хотя и сомневался, что она проведет ночь в нем.

А что если она решит лечь со мной? Это же нормально для людей, они все время спят вместе. И как тогда вообще спать? Это как кота положить под одно одеяло с сосиской, кому-то точно не поздоровится.

— Кстати, об этом… — возникла на матрасе Муза. (Ну хоть оделась, и то хорошо). — Хочу убедиться, что ты готов.

— К чему?

— К ней. Она захочет с тобой сблизиться, а ты не должен ей потакать. Играй роль, не вживайся, не поддавайся эндорфинам, но будь хорошим мальчиком.

— Чего ты хочешь от меня, не могу понять.

— Играй роль Рио Икари, милого шизика. Будь её парнем, но держись поодаль. Ты же помнишь тот раз?

— Это было давно, единственный эмоциональный срыв за всю жизнь.

— Ты был подростком, как сейчас. Напомнить, что ты сделал?

— Я помню.

— Она предала тебя и ты её убил.

— Не начинай, а? Мы с тобой читали: половое созревание,тестостерон, психологическая нестабильность… У многих маньяков такое было. Я почувствовал только раз.

— И после этого тебя будто отключило. Но сейчас-то опять чувствуешь. На данный момент Миса-чан не собирается тебя предавать, но люди непостоянные сволочи, сам знаешь.

— Да за кого ты меня принимаешь⁈

Дверь отъехала в сторону и в комнату зашла Миса. Словно не замечая расстеленный спальник, переступила через него и рухнула на кровать.

— Еле успела одеться, — выдохнула она. — Прямо перед тем как твоя мама вошла… Где ты научился так вкусно готовить?

— Ты поверишь, если я скажу, что в другом мире? — хмыкнул я.

— Не. Я лучше зайду в твою историю браузера и найду кулинарные сайты.

— Этого точно делать не стоит.

Батареи жарили нещадно, я приоткрыл окно и закурил.

— Ты так быстро ушел, все в порядке, Ика-чан? Ведь ты сейчас Икари, или уже нет? — спросила она, глядя в потолок.

(Подыграй, Муза так сказала.).

— Все хорошо. Возможно, ты права, и я всегда был им, — произнес я. — Если подумать, неплохо быть Рио Икари.

— Я рада. Это первый шаг к твоему восстановлению, — улыбнулась она. — Но что теперь будет?

— В смысле?

— Ну… Ты хотел меня убить, хотя было понятно сразу, что это идиотская затея. А потом мы, вроде как, помирились.

— Угу.

— Так это значит, что мы…ну…вместе?

— Эм… знаешь, я… У меня не было отношений, я не знаю, как это делается. И ещё я очень этого боюсь, — признался я. — А каково тебе встречаться с психопатом?

— Я помогаю тебе исцелиться, — заявила она с детской непосредственностью. — Две твои личности должны объединиться, и тогда ты станешь третьим типом Икари.

Я выдохнул дым и сконфуженно почесал голову. Ну за что мне все это⁈

— Я хочу у тебя кое-что спросить, — сказала она. — Раз у нас больше нет секретов. Ты разговаривал с Аоки?

— Откуда ты знаешь? — удивился я.

— Когда мне пришла в голову мысль о том, что телефон мог выкрасть Аоки, я заказала распечатку звонков. Последним был исходящий вызов, на твой номер. Уже после того, как я обнаружила пропажу.

— И ты ни разу не спросила.

— Я боялась, что ты соврешь. Но теперь ведь в этом нет необходимости, правда?

— Да, это был Аоки. Он сказал, что знает о том, что я убил Каори. И о том, что я хочу убить тебя. Он знает, что я на него охочусь, и считает нас одинаковыми. Поэтому он хочет тебя, чтобы насолить мне. Он хотел тебя так же сильно, как и я.

— Так это правда! — она резко села и поджала ноги под себя, стыдливо прикрываясь юбкой. — Он и правда за мной следил!

— Я хотел сделать из тебя приманку, чтобы выяснить его личность, — сообщил я. — Знаю, как это звучит… у меня нет оправданий…

— А ты знаешь, это ведь… не такая плохая идея, — почесала нос она.

— Что?

— Ты сказал, что он также горит идеей меня заполучить. Что будет, если Аоки увидит нас вместе? В смысле, как пару?

— Я был бы в ярости.

— Я тоже так думаю, ему это не понравится. А если Аоки это Терада-сан, то мы можем разыграть небольшую сценку в клубе. Выманить его.

— А ты можешь удивлять, Асами-чан, — усмехнулся я.

Я дотянул пожелтевший окурок, выпустил облако синего дыма и щелчком отправил бычок в свободный полет. В мозгу рождался новый план. Простой, но эффективный.

— Если Терада и есть Аоки, пока будем считать так, — начал я, — то мы можем сыграть на опережение. Не будем наступать на его грабли и показывать наши подозрения, продолжим вести себя как обычно. Организуем встречу в клубе, скажем ему, что у нас новые подозреваемые. Придем с тобой в обнимку, посмотрим на его реакцию.

— Он, скорее всего, и виду не подаст.

— Я замечу, поверь.

— Дальше розыгрыш?

— Да! — хохотнул я. — Именно. Будем играть в красную шапочку под прикрытием. Для начала ты должна остаться одна в клубе, после того как все уйдут. И нужно, чтобы Акира это знал.

— Звонок от родителей, как обычно, — предложила она вариант. — Скажу, что задерживаются и заберут меня позже.

— Потом ожидание машины у дороги, как прошлый раз. Наденешь юбку покороче, чулки, как сегодня…

— Ах, понравились⁈ — зарделась она.

(Боги… да что за напасть).

— Эм… да очень понравились. Но машина родителей не появится. Мы с Ягами будем неподалеку, с двух сторон, чтобы не дать тебя в обиду. Вдобавок купим тебе перцовый баллончик, на крайний случай. Как только появится Терада, ждем, пока он выйдет, ты сразу же бежишь в клуб. Он зайдет за тобой, а мы зажмем его с тыла.

— А что если и Терада-сан тоже не появится?

— Тогда он ждет тебя в парке, иначе быть не может, — пожал плечами я.

— Ты предлагаешь мне идти в парк? — испугалась Миса. — Одной⁈

— Я буду неподалеку, я же сказал.

— Да он схватит меня там в любом месте, я и пикнуть не успею. Как ты меня защитишь⁈

Ну, защищать-то я её и не планировал, на самом деле. Мне нужно было, только чтобы Аоки показал себя, остальное не особо интересовало. Миса-чан, безусловно, была миленькой умницей, но это не значит, что я не готов был ей пожертвовать.

— Этот вопрос я не так хорошо продумал, — сконфуженно признал я. — Буду идти прямо за тобой?

— Он тебя заметит, как бы ты ни прятался! Подход к парку, — пустая улица, там и укрыться негде.

— Подожду на месте, где он оставил первую жертву.

— А если он схватит меня раньше?

И что делать? Что если он схватит её раньше… А почему бы и нет?

Я улыбнулся и снял с запястья умные часы, которые купил вслед за Ягами. Протянул ей.

— Вот, спрячь где-нибудь поближе к телу. В лифчик или ну… куда-нибудь. Ремешок снимается, они маленькие и легкие.

— Но зачем?

— На них же GPS. По приложению можно отследить местонахождение устройства, если потерял. Если он нас перехитрит и схватит тебя, я отслежу нахождение часов, главное — держи их при себе.

— Ага, пока вы доберетесь до его логова, он меня уже три раза убьет или ещё чего сделает, — она нервно потянула руки в рот.

— Не грызи ногти, — машинально буркнул я, раздумывая над ситуацией. — Хорошо, я возьму машину. Она пригодится, если потребуется заблокировать путь, да и в случае преследования и слежки.

— Машину? Но ты ведь водить не умеешь!

— Историю браузера посмотри, — хмыкнул я. — Так ведь мы называем мой опыт из прошлой жизни.

— Блин, я не верю, но ладно, допустим… Но где ты возьмешь авто? У тебя нет прав, в прокат не дадут.

— Угоню, — я развел руками в недоумении. — А что непонятного?

— И угонять машины ты тоже научился в интернете, — вздохнула она. — Знаешь, если ты и правда её угонишь, вот тогда я поверю.

— Тогда, договорились? Ты станешь приманкой?

Она вздохнула и опустила глаза, разглядывая свои руки.

— Мне будет страшно… Блин, да я уже в ужасе, только об этом подумаю! Но я хочу это сделать. Только вот, я беспокоюсь, что вы с Ягами не сможете его остановить. Терада ведь полицейский, у него и пушка имеется, не видел? Прячет под пиджаком.

Да, этот момент я ещё не проработал. Если начнется возня, он не будет особо церемониться, перестреляет нас, да и все.

— Хм, ты права… — протянул я. — Тогда придется привлечь Ичи.

— Ичи? Водителя Ягами? Он здесь при чем?

— Он… вроде как старший брат для Дате, ну или кто-то вроде. Он выручил меня однажды, думаю, поможет и сейчас. Не волнуйся по поводу пистолета. Даже если не получится уговорить Ичибана, я буду рядом. Он не успеет достать оружие из кобуры, поверь мне.

— Ты так уверенно говоришь…

Я подошел к прикроватному шкафчику и достал танто, щелкнул лезвием у неё перед носом.

— Это подарок Ягами старшего, лично мне. За то, что спас его сына от похищения. Помнишь? Тогда у школы. Я не дал забрать Дате, и тебя тоже не отдам.

(Вот молодец, она, похоже, растаяла. Как бы не пришлось делать этого снова. На этот раз обойдемся без Музы?).

— Хай! — тряхнула она челкой. — Тогда так и поступим. Я доверюсь тебе Икари-кун, как ты доверился мне.

(О да, команда! Лампоботы вперед!)

А она все-таки молодец. Ну вот и не поспоришь, — храбрая девчонка. Если что-то пойдет не по плану, она погибнет первой, ну что уж тут поделать. Героизм он такой, его без смертей не бывает.

— Только вот, — я сел с ней рядом, и она тут же завалилась, положив голову мне на колени, — все это будет трудновыполнимо, пока у меня полицейский эскорт. Который, между прочим, поставил тот же Терада, будто намеренно. Придется как-то решить и эту проблему.

— И как? — спросила она, глядя на меня снизу вверх.

— Придется мне возвращаться домой, а потом бежать через окно, — размышлял я. — Но это рискованно. Я могу опоздать, или меня заметят. Тогда всю операцию придется экстренно сворачивать. Что-нибудь придумаю, но завтра, сегодня ничего в голову не идет. Устал, наверное.

— Да, я тоже… — потянулась она. — Сейчас только проверю сторисы и спать.

Миса достала телефон, проверяя новости из Айчата. Глядя на её новенький самсунг, меня внезапно озарило.

— Асами, а ты пыталась найти свой телефон по приложению? Как я предлагал сделать с часами… — спросил я.

— Конечно, как только добралась домой, попросила маму проверить. Он был уже выключен. Да и кто будет держать украденный телефон включе… — Миса осеклась и уставилась на меня. — Он же звонил тебе впоследствии…

— Угу… — кивнул я. — Значит, включал смартфон. А если ему понадобились твои селфи, для приятного времяпрепровождения, или личная информация, которую можно использовать, то, конечно же, он включал его ещё не раз. И, возможно, подключал к сети.

Она тут же забарабанила пальцами по экрану. Я вытащил колено из-под неё и лег рядом, вглядываясь в её телефон.

Она вбила в приложение номер и код, потом модель и пин, остальные данный подтянулись автоматически. На зеленом полотне закрутился кружок загрузки.

Мы следили за ним не отрываясь.

Подгрузилась карта, а на ней замигала точка, показывая последнее местоположение телефона, где он поймал сигнал Wi-Fi. Это был дом совсем рядом со школой, буквально через дорогу от западного корпуса.

— Со-ка… — протянул я. — Кто бы подумать мог.

— Ты думаешь…

— Это логово Аоки. Смотри, здание как раз между школой и парком. Наиболее удобное местоположение для охоты. Ему бы не пришлось волочь труп через весь город, чтобы сбросить его.

Вот так просто⁈ Чертовы технологии, а ведь любой мог бы попасться, даже я. Ну, решил ты развлечься, поискать обнаженные фото Мисы-чан у неё в телефоне, покопаться в мессенджере, с кем не бывает, правда? А тут бац, этот мелкий умный засранец автоматически подключается к сети и отправляет данные о своем местонахождении. Вот лажа. Иначе и не скажешь.

— Икари, ты чего? — толкнула меня Миса. — Чего застыл?

— Нужно проверить, — сдвинув брови, произнес я. — Пока он не сменил дислокацию. Там мы можем найти все ответы.

— Что, сейчас? — возмутилась Миса. — В полночь⁈

— Днем я все равно из квартиры без присмотра не выйду. Лучше действовать пока есть возможность, — кивнул я. — Ты можешь остаться здесь, если хочешь.

— Эй, ты совсем уже⁈ Конечно, я тебя одного не отпущу! И как ты собрался улизнуть⁈ А если нас поймают полицейские?

Я взглянул на окно. Я-то вылезу, а она… Я представил, как Миса-чан, в своих чулках и юбке, выбирается через окно на метель. Задницей будет сверкать перед копами, за километр увидят. Ну нет, так не пойдет.

— Придумал. Ты тихо выйдешь за дверь и отвлечешь их. Я пока выскользну через окно. Встретимся на выходе из двора.

— Ты серьезно? Вот реально, серьезно?

— Хай, а почему нет? Обернемся за час, никто и не заметит. Мама спит как убитая, она больше суток на ногах, ничего и не заметит.

— А если он там? — блеснули её глаза.

— Тем лучше, ведь он не знает, что мы придем, — усмехнулся я.

— А если это ловушка⁈ — не отставала она.

— Нет, я так не думаю, — потер я подбородок.

— Почему?

— Он не так осторожен как раньше, начинает терять терпение. Заигрался, я вижу это по последним жертвам. Первые фото были работой аккуратиста, даже та изувеченная женщина. Он делал все вдумчиво, осторожно, размеренно. Но последние жертвы… Он спонтанно убил парня в парке только потому, что тебя не дождался. Это срыв. Незапланированная акция, риск, погоня за удовольствием. Женщина в ванной, — издевательство, чувство собственного превосходства. Но, помимо этого, он раньше не насиловал жертв, а тут развлекся вволю, перед тем, как убить. И постриг её как тебя. Он так сильно хотел передать своё желание, что решился на шаг, который раньше позволить не мог. Поэтому я допускаю, что он вновь потакал своему новому увлечению и включил телефон, чтобы посмотреть, нет ли у тебя там чего интересненького. И попался. Чем больше ему нравится игра, тем сильнее он в неё втягивается, теряя контроль.

— Ничего себе психопаспорт…

— Да это так, размышления, — хмыкнул я. — Так мы идем?

— Ага, — ответила она без энтузиазма, но с матраса поднялась.

Выбраться оказалось просто. Миса прошмыгнула мимо мамы, как планировалось. Сняла пальто с вешалки и тихо вышла за дверь. Я переоделся в спортивный костюм и нацепил зимние кроссовки, а потом наблюдал из окна, как полицейский проводит Мису к машине. Встали у неё, о чем-то переговариваясь. Напарник в авто тоже смотрел в их сторону, блики света иногда падали в салон и я видел в проблесках его лицо.

Пора. Я медленно открыл окно и ловко выпрыгнул наружу. Зацепился за подоконник и перебросил тело на соседскую ограду. Буквально несколько секунд, и я уже бежал по снегу, обходя свой двор стороной.

Мы встретились с Мисой в условленном месте, на выходе из двора. Она мерзла и запахнулась в пальто, мелко дрожа. Я натянул ей на голову шапку и выдал рукавицы.

Будто два призрака мы побежали по пустой улице в сторону школы.

Буран разошелся не на шутку, заметал наши следы вмиг, гнул деревья, забивал снегом фонари.

Но я не чувствовал холода. В тот момент я ничего не ощущал.

И это было приятно.

Только вот… опять немного болела голова…

Глава 12

Миса-чан одернула меня за рукав кофты.

— Чего застыл, холодно же. Заходить будем, или как?

Мы стояли у заброшенного здания, что выходило фасадом прямо на школу. Окна зияли черными глазницами, потрепанная кирпичная кладка напоминала линяющую змеиную кожу. Старая постройка, военных времен, четыре этажа. Мглистый дверной проем нагонял тревогу.

— Идем, — кивнул я. — Нам придется осмотреть все здание.

Асами достала телефон и включил на нём фонарик.

— Не придется, думаю, что наверху он бы не поселился. Там даже окон нет. Если он и устроил тут логово, то только внизу, в подвале.

— Тогда начнем прямо оттуда.

Само по себе место было подозрительным, и почему я его раньше не замечал? Заброшек в Японии крайне мало, земля в Токио очень дорогая, многие семьи живут в двух комнатах, ютясь, будто пчелы в улье. А тут огромный дом, забытый и ненужный никому. Наверняка есть серьезная причина почему его не восстановили или не снесли.

Мы прошли внутрь, освещая путь телефонами. Мусор, пустые банки, бутылки, занесенные попавшим через дверь снегом.

Прошли по коридору, заглядывая в комнаты. Даже старой мебели не осталось, как в таком месте можно было обустроить логово, я не понимал. Холодно, темно, мокро.

Муза тихо напела мелодию, уводя меня с маршрута.

— Ты куда? — удивленно спросила Миса-чан.

— Давай за мной, — повел я спутницу.

Свернул в большое помещение, прошел через него в соседний зал. Остановился у стены, где пол был застелен грязным и потертым полиэтиленом. Сорвал покровы, подняв в воздух тучу пыли, под оберткой оказались гнилые доски. Их я тоже подвинул, открывая спрятанный широкий люк. Даже не люк, а скорее заглушку с ручкой, которая прятала проход.

— Здесь была лестница в подвал, — произнес я. — Он заделал спуск так, чтобы его не было видно.

— И как ты понял, где искать?

— Чутье подсказало.

— Раз верх застелен и закрыт досками, значит, его здесь нет, — резонно подметила она. — Можно спокойно спускаться.

— Тогда пошли, — я дернул люк и сдвинул в сторону тяжеленную крышку.

Нам открылся широкий проем, свет фонаря выхватил из темноты ржавые железные ступени.

— Оя-а! Жутковато как-то…

— Ты же сама сказала, бояться нечего.

Я пошел первым, осторожно ступая по скользкой от влаги лестнице.

— Ика-чан, а ты чего-нибудь боишься? В смысле, чего боится убийца? — поинтересовалась она, следуя за мной.

— Все живое чего-то боится, это базовый инстинкт выживания. Истинно бесстрашный человек, — лишь ходячий труп.

— Ну так расскажи, какие у тебя страхи?

— Коты, шерсть, паразитирующие микроорганизмы, пчелы…

— Пчелы⁈

— В моем… хм… у меня была аллергия на пчел. Один укус мог оказаться смертельным. Но теперь, остался только детский страх.

— А больше всего ты чего боишься?

(Да, так я и сказал. Как в детской сказке, только вспомни, оно и появится.)

— Стоматологов! — ляпнул я и тут же получил подзатыльник.

— Что за шутки, — обиженно произнесла Миса-чан. — Я же серьезно…

Ступени закончились и я вступил в мрачный коридор. Под подошвами кроссовок хлюпали лужи, с потолка свисали затянутые паутиной жгуты проводов.

— Откуда он взял питание? — задумчиво огляделся я. — Смотри, кабеля уходят в землю…

— Учитывая наше положение… — Миса закрутилась на месте, будто компас. — Они уходят в сторону школы.

— Он ворует электричество у школы? Хм…

— Я думаю, это здание входило в префектуру «Татцуко Хай». По виду комнат я бы предположила, что это заброшенное общежитие. Поэтому нет ничего удивительного, что оно связано с комплексом общей сетью. Учитывая, какие ресурсы потребляет учебное заведение, никто и не заметит столь незначительной утечки.

Мы продвинулись по коридору, стены тоже были влажные, их покрыл налет зеленоватой плесени и мха. С потолка на голову противно падали крупные капли конденсата. Бетон и железо, будто в бункере, учитывая года постройки, может быть, так и планировалось.

Мы вышли в широкий зал с высокими потолками, здесь было гораздо суше и теплее. Я нашел рубильник на стене и дернул его, порядка десяти ламп разной мощности зажглись под потолком, заливая помещение желтым светом.

— Хора, хора! Что это⁈ — удивилась Миса, разглядывая комнату.

Я прошел вперед, изучая убранство, а оно того стоило.

В центре стоял массивный стол, на котором взгромоздили с десяток мониторов, половина была выключена, остальные транслировали пустые классы и коридоры школы. На столешнице царил хаос, — разбросанные бумаги, газетные вырезки, недоеденный бургер, стопка старых журналов, диски, фотографии… Чего там только не было.

— Тут он следит за школой, — сказал я, приблизившись. — Его наблюдательный пункт.

Миса робко встала рядом со мной, потянулась варежкой к моей ладони. Мне сейчас не до этого…

(Нужно имитировать. Представь что ты невозникший женский оргазм).

Очередная дерьмовая шутка, спасибо внутренний голос.

Я бы извинился за него, но во-первых, мне не стыдно, а во-вторых, не перед кем.

(Пошел ты. Когда-то у тебя, кроме меня, вообще никого не было).

Я обхватил варежку, чувствуя, как Миса опять дрожит, но не от холода. Ей не нравилось это место, оно давило на неё, как музей военных преступлений или выставка человеческих органов. Я видел такое, дело не в чувствительности, а в самом естестве этого места. Сам воздух здесь был таким… густым и плотным, будто дым пожарища. Стены впитали сам дух Аоки, все здесь сквозило его существом.

— Камеры… — произнесла Асами, — они ещё работают. Терада соврал, что избавился от них.

— Или не нашел их все. Но не волнуйся, здесь полно личных вещей, если это Терада, мы, без сомнения, найдем доказательства.

— А что потом? Позвоним в полицию?

— Да, конечно, — кивнул я как можно серьезней. — В полицию…

Я приподнял распечатки, подвинул бокал, в котором хранились флэшки, визитки и прочая мелочь. Да у него тут и правда кабинет. Не хватает только калькулятора и принтера, а нет последний как раз имеется. А вот и роутер, который помог нам это место найти. Конечно, зачем ставить на него пароль, в такой-то дыре.

Перелистнул толстую тетрадь, разглядывая наброски.

— Ксо… А он хорош.

Миса выглянула из-за плеча.

— И правда, посмотри на эти рисунки!

В основном это были портреты, в большинстве своем женщин, но встречались и общие планы, где люди спешили по делам или просто пили кофе. Все рисунки были написаны карандашом, Аоки умело играл тенями с помощью штрихов и трения грифеля по бумаге.

— Его рисунки, они не как в манге, — заметила Асами. — Посмотри, как он любит изображать лица, морщинки, каждый волос, каждую ресницу.

— Да, это не японский стиль, — согласился я. — Однако общие планы больше похожи на то, что я видел по телевизору. А вот смотри, как раз как в аниме.

— Но это же… ты.

Я поднял тетрадь, разглядывая её на свету. И правда, похож, как если бы Рио Икари перенесли на страницы манги. И длинные волосы, и челка на глазах… Даже изгиб губ изобразил верно. Икари на портрете прятал глаза и хитро улыбался, а внизу художник тщательно вывел иероглифы — 追放者.

— Асами, эти символы, ведь означают «изгнанник»? — спросил я.

Написание слов-то я помнил, но вот разбираться в их составляющей так и не научился.

— Да, верно, — задумалась она. — Но тут может быть иной смысл.

— Какой?

— Ссыльный, брошеный, отринутый… Отверженный. Наверное, так. Сам порядок иероглифов неверный. Смотри первый символ 追, — тсуо… означает гнаться за кем-то, преследовать. Второй 放 — освобождение, изгнание и огонь. И третий лишь подчеркивает первые два, 者 — означает «человек». Очень философский контекст, если разобраться.

— Мне нравится, — признался я. — Нужно будет запомнить.

Я бросил тетрадь обратно, и мы продолжили осмотр логова.

Помимо стола, в комнате стоял диван, накрытый пледом. Рядом тумба с книгами, наушники, влажные салфетки, пустая бутылка пива… Место для отдыха. Тут он мог спрятаться от внешнего мира, остаться наедине с собой, расслабиться, послушать музыку, поспать. Его место для медитации.

Напротив дивана висела доска, для которой он вывел отдельную подсветку. На ней висели фотографии, около сотни разных кадров: начиная от портретов, заканчивая пейзажами или даже просто изображениями деревьев, цветов, еды… Все это было намешано и спутанно между собой, фотографии были наклеены друг на друга, скреплены, подколоты в безобразной смеси маленьких историй, понять которые я был не в состоянии.

Миса оценивающе взглянула на доску, на диван и прикинула, будто сидит на нем.

— Да, все видно отлично, — подтвердила она. — Он, наверное, часто сидит на нём и пялится в доску.

— Он таким образом приводит мысли и чувства в порядок, — пояснил я. — У каждого маньяка есть свой жертвенный алтарь, помнишь, Терада-сан рассказывал? Так вот этот, — его. Именно этот квадрат, от дивана до стенда, не логово и не берлога, а храм. Место упокоения души.

— А тебя такой есть? — заинтересовалась она. — Ты же тоже считаешь себя убийцей.

— Нет. Я медитирую, мне этого хватает. А воспоминания мне на бумаге не нужны.

— Вот не думала, что увижу такое. Мне обитель маньяка представлялась совсем другой!

— Наверное, ты думала, что тут все заклеено газетами, на полу кровь, а в центре ванна? — усмехнулся я.

— Ну, что-то вроде. А ещё туши на цепях, или тела убитых. А ещё странные цифры на стенах, и спит он на такой старой железной кровати, прямо на грязном желтом матрасе.

— Круто, мне нравится. Пожалуй, сделаю дома перестановку.

— Как думаешь, — Миса осторожно отступила от дивана и огляделась. — Он тут убивал своих жертв?

— Нет, только в крайнем случае. Кто будет гадить в столовой, понимаешь?

— Только если он не каннибал.

— Логично.

Я бы, кстати, может быть, и попробовал. Раньше были такие мыслишки, некоторые жертвы казались… вкусными что ли. Вот Миса-чан, например. Мне она представляется сладким леденцом, который хочется погрызть.

Но мы это уже проходили. Отвращение к грязи и микроорганизмам не позволит мне вкусить человеческой плоти. Их кровь мне кажется отравленной, будто болотная жижа. Слишком уж я брезгливый.

— А это что? — Миса зашла за стол, где часть комнаты тонула в полумраке.

Поискала выключатель, но его здесь не было. Этот темный уголок Аоки освещать не стал. Вдоль стены здесь все было накрыто изношенными занавесками и рулонами ткани. Я сдернул первую попавшуюся вуаль, за ней обнаружилась большая картина в медной рамке. Пейзаж. Синее море, туманная береговая линия и остров на горизонте, на котором стоял белый маяк. Красиво.

Я провел пальцем, — настоящая, написанная краской вручную.

Мы включили фонари и принялись стаскивать тряпье. Картины, картины, ещё картины.

Смеющаяся девушка держит на руках кота, её легкое платье колышется на ветру. Одинокий мужчина стоит под зонтом на остановке и выглядывает куда-то вдаль на пустынную дорогу. Грациозный олень пьет из ручья в сосновом лесу, брызги воды орошают камни под его ногами.

— Ксо… — Устало выдохнул я. — Что это все значит? Неужели он сам их все нарисовал?

— Тогда зачем было прятать? Продал бы или повесил дома. Картины ведь… красивые. И правда красивые! — удивленно воскликнула Миса. И никаких убийств, смертей на них нет. Просто природа, счастливые люди, архитектура. И посмотри, сколько света! Каждая из них пытается передать как можно больше солнца, а теней почти нет, они прозрачные, будто прячутся куда-то. Невероятно…

— Хороший вопрос, — задумался я. — Причина может быть только одна, — он не хочет, чтобы кто-то узнал о его художественных талантах. Его альтер эго не рисует картины и не увлекается искусством. Поэтому они здесь.

— Странно. Разве детективу запрещено вешать дома картины? Да и кому вообще это может не понравиться⁈

— Не знаю… Но другой причины просто не найти. Постой, а это что?

Я прошел в угол комнаты, осветив тщательно вычищенный от пыли участок. Картина в углу стояла на треноге и накрыта была шелковым платком, как у фокусников. Её он, похоже, ценил больше остальных. Кругом под ней он выставил свечи, что давно потухли. Стула, чтобы сидеть и любоваться своим творением, не было. По всей видимости, он сидел прямо на полу.

Ещё один алтарь? Как странно. И кому же он посвящен?

Я сорвал платок и взглянул на портрет. Сердце застучало в ушах, голову будто сжало тисками. Я отступил пару шагов, не в силах произнести ни звука и не отрывая глаз с картины.

Миса посветила на полотно фонарем, непонимающе взглянула на меня.

— Ика-чан, в чем дело⁈ Кто этот человек?

— Это… — я сглотнул вязкую слюну и выдохнул. — Это я.

В ореоле света было запечатлено лицо. Светлые волосы, будто у ангела, развевались и ниспадали на лоб. Тонкие брови сошлись на переносице, но не зло, а скорее просто выражая серьезность. Ярко-синие глаза блестели, будто даль атлантического океана. Губы плотно сжаты, уголки немного опущены, то ли в печали, то ли в недовольстве.

Художник старался изобразить меня как можно мягче, — только плавные, размытые линии, идеальные полутона, теплый и спокойный цвет. Картина больше напоминала молитвенную фреску, чем портрет, но образ угадывался четко. Он даже татуировку на шее отобразил…

Мой прежний образ недовольно смотрел на меня через призму краски.

— Ты? Твой… аватар? В смысле, тот, кем ты себя представлял в прошлой жизни? — заволновалась Асами.

— Да. Именно таким я себя и представлял.

Она вгляделась в портрет, потом поежилась.

— Тикусе… Когда мы… эм… занимались этим, — выдавила она. — Мне на секунду показалось, что твои глаза они… будто засветились. Я подумала, что это просто свет так упал или отражение от чего-то, не знаю. Они были очень похожи на то, что я вижу сейчас. Цвет, он такой… непередаваемо яркий.

— Тебе наверняка просто показалось, — взял я себя в руки.

Зачем? Зачем ему мой портрет? Да и как он умудрился так похоже нарисовать меня, через столько-то лет… Кто он такой… Кто он на самом деле⁈

— Икари… — Миса взволнованно показала на мое лицо. — У тебя кровь.

Я дотронулся до губы, пальцы были красными. Кровь бежала из носа. Да что со мной происходит?

Я сделал пару шагов, почувствовал, как ноги слабеют. Хотел опереться о край стола, но не дотянулся и рухнул на пол. На секунду все погрузилось в темноту.

Потом темнота вспыхнула и я узрел ночное небо в звездах. На небе том было две луны, что будто глаза следили за мной. Один глаз был белым, словно пустое бельмо, изъеденное кратерами. Второй алым, как кровавая индейская луна из древних поверий. Я услышал музыку, бой барабанов и крики людей. Вой волков и скрежет колес.

Небесные круги увеличились, будто космический кот, скрытый за покрывалом ночи, решил присмотреться к своей жертве. Его красный глаз сверкнул, бледный загорелся голубым сиянием. Все погибнет в их свете, и звезды, коих я не вижу, и стылая земля, пустившая в недра крупицы жизни. Безжизненная реальность двух лун, где не на что смотреть и нечего искать. Холодная пустошь, овеваемый седыми ветрами. Мой внутренний мир.

Я открыл глаза, Миса-чан испуганно заглядывала в них с детской непосредственностью и тревогой. Что-то изменилось, но я не понимал что. В мире или во мне? Что это за припадки такие?

С её помощью я поднялся на ноги, тряхнул головой, пытаясь избавиться от тяжелой боли.

— Нет, все нормально… Не знаю, недосып, наверное, — ответил я на её расспросы.

— Да тебе к врачу нужно, это уже второй раз. Точно не случайность!

— Я разберусь…

— Стой, ты слышишь? Это же… моя песня!

Я прислушался и уловил надоедливый мотив с бодрым речитативом. Музыка играла глухо, откуда-то со стола. Мы начали откидывать бумаги, чтобы найти источник. Под очередной стопкой макулатуры я обнаружил смартфон, неизвестный пытался дозвониться на него, отчего мы и услышали рингтон.

— Это же мой старый телефон! — воскликнула Миса.

Я схватил трубку, на экране высветился входящий звонок, номер не определен. Я нажал на значок ответа и приложил телефон к уху.

— Слышишь меня, Рио Икари? — прозвучал тихий голос.

Вновь компьютерный, неживой. Будто разговариваю с онлайн-консультантом.

Это был он. Аоки.

Глава 13

Асами испуганно заглядывала мне в глаза, но я был занят другим, — осматривал потолок в поисках скрытых камер.

— Не молчи, Икари-сан… — прохрипел динамик.

— Да, я слушаю, — отозвался я.

— Вы все-таки нашли мой дом, а? Долго искали… Скажи, это телефон, который ты держишь в руке, вас привел?

— Я не собираюсь отвечать.

— Ах, ну да, зачем раскрывать врагу все карты. А мне вот таить нечего, — я думаю, что вы отследили телефон Мисы Асами, не так ли? Лишь я увидел, как вы входите вдвоем, я сразу подумал об этом.

— Сигнализация? — догадался я.

— Конечно. Активация рубильника отправляет сигнал. Уведомление приходит мне мгновенно, дальше дело техники.

— И зачем ты звонишь? Ты же понимаешь, что тебя прижали?

— Что ты имеешь в виду? — удивился Аоки.

— Копы быстро тебя вычислят. Даже если ты не оставил прямых намеков, отпечатков и фрагментов ДНК здесь предостаточно.

— Ха, так и есть. Только вот моей ДНК нет в базе, как и отпечатков. Личных вещей я тоже не оставил, я не столь глуп, чтобы положить свою фотографию в рамочке или подписать тетрадь. Можешь поискать внимательнее, даже почерк мой не найдешь.

— Хлама тут предостаточно, не отпирайся. Они найдут тебя, теперь точно.

— Только вот, тебе ведь полиция тоже не нужна. Но все это не имеет значения, — вздохнул он. — Лучше задаться другим вопросом.

— И каким?

— Почему я позвонил только сейчас… Учитывая, что я знал о вашем прибытии, и следил за вами все это время.

Ой-ой, мне это не нравится.

— Что ж, ответ прост — я настраивал ловушку, — с довольным смешком закончил он.

— И позвонил меня предупредить?

— Да. Я слышал у тебя новые враги. Не можешь жить с людьми в мире, Рио? Всегда влипаешь в неприятности… Мне пришлось попотеть, чтобы найти контакт Ватару Шидо, но я справился. Он уже едет.

— Это только наше дело, — прохрипел я.

— Наше дело? А чего тогда ты привлек ангелочка Мису? Грозишь мне полицией, прикрываешься кланом «Оде»… С моей точки зрения, это нечестная игра. Поэтому я натравил на тебя Шидо, развлекайся и не о чем не думай. Копы найдут только угли на пепелище, этому трюку ты меня научил.

Я засунул телефон в карман, схватил Мису за руку и бросился к выходу. Уже поздно, конечно, уже поздно! Он выжидал, пока бандиты приедут, прежде чем позвонить. Теперь наслаждается зрелищем. Сволочь. Как я мог так легко попасться⁈ Чем я думал⁈

— Что происходит⁈ — беспомощно вскрикнула Миса.

— Аоки натравил на нас Шидо, они уже здесь! Нужно срочно уходить!

— Но как же…

— Забудь!

Мы пробежали по коридорчику, спешно поднялись по ступеням, где я прижал девчонку к себе и нырнул под окно, выглядывая через пустой проем. Запах бензина. Два микроавтобуса, те же, что и прошлый раз. У машин караул, трое мордоворотов, смотрят за выходом. Остальные прочесывают этаж. Ищут нас.

Свет фонарей. Перекличка.

Топот в соседнем помещении.

Только собак не хватает, а так крайне привычная атмосфера охоты.

Хорошо хоть Аоки инструкцию им не выдал, как добраться до подвала, иначе зажали бы меня в тупике.

Я похлопал по карманам: танто и отмычки, все. Даже ключи от дома не брал.

А ещё у меня на руках испуганная до усрачки девчонка, с которой тоже нужно что-то делать. Может, использовать её как отвлекающий маневр, а самому улизнуть? Только пришли они именно за мной, на девочку и Аоки им плевать, выставить её в роли пугала не получится. Но и таскать её за собой было неудобно. Легче бросить прямо здесь.

Я посмотрел на неё, она жалась к стенке, кроткая как кролик. И глазенками своими на меня пялится, растерянно, пугливо…

Да, точно, брошу тут.

Я рванулся к лестнице, но она тут же вцепилась в ногу. Да твою мать… У неё инстинкт выживания похлеще моего будет.

— Икари что нам делать? Куда идти⁈

Она не отстанет. Сама за мной побежит, выдаст. Через окно нам не слинять, мордовороты следят за тем, чтобы никто не вышел через фасад. Должен же быть черных ход, он точно существует. Нужно успеть добраться до обратной части здания, махнуть дворами. Но что делать с ней⁈

Я тяжело вздохнул. Ну кто бы мог подумать, что я до такого докачусь…

— Миса-чан, — я присел с ней рядом, поправил сползающую ей на лоб шапку, — сейчас мы побежим наверх, понятно? Там нам придется разделиться.

— Что⁈ — захлопала глазами она. — Нет, нет, нет! Ика-чан, не бросай меня!

— Я не бросаю, а наоборот. Я отвлеку их и погоню за собой, ты им не нужна. Я пойду дальше на третий, а там, не знаю как, но выберусь. А ты оставайся на втором, вниз не спускайся, беги к заднему фасаду. Там должен быть двор или пристройки, присмотрись, где удобнее спрыгнуть, и беги. Не останавливайся, не возвращайся, не оглядывайся, просто делай ноги.

— Но я…

— Не время сейчас! — зарычал я. — Закрой варежку и делай, как сказано!

Она закрыла. И сделала.

Пригибаясь, мы пробежали через комнату к обветшалой, полуразрушенной лестнице. Ступени крошились под ногами, сама конструкция тряслась и осыпалась будто карточный домик. Свет фонаря бил в спину, послышались одушевленные возгласы, гиканье, выкрики. Нас заметили, теперь только вперед.

— Туда! — показал я Мисе направление.

Она шмыгнула в маленькую комнату, а там спряталась за кучей мусора. Схватила трухлявую деревяшку, видимо, часть старого шкафа, и укрылась под ней. Я кивнул ей и глянул вниз. Поднимаются, сколько… двое, трое, пятеро… Ну вы даете, ребята…

Опять пустое здание, вновь куча дебилов, стремящихся меня загнать. Я будто хожу по кругу, ни на шаг не приближаясь к цели. Как же меня все это бесит…

Клинок засветился в руке, пробежал меж пальцев. Когда я уже начну готовиться к подобным ситуациям? Ведь пора, они уже становятся нормой.

Я дождался, пока появится первый, и с размаху врезал ему ногой по лысому черепу. От неожиданности он оступился и упал на братанов, которые его подхватили. Рев и крики слились в один неистовый гул. Вот сейчас будет!

Я помчался по лестнице наверх, уводя погоню от Мисы. Они вроде клюнули, от топота за спиной звенело в ушах. Ну, хотя бы с этим разобрались. Во время бега чья-то рука схватила за куртку, резко дернула на себя. Не оборачиваясь ударил ножом наотмашь, пальцы обмякли, и я вырвался. Выбежал в коридор, полетел по нему. Стены дрожали и раскачивались, от адреналина перехватывало дух, дыхание преследователей обжигало спину. Они были так близко, что мне казалось, что я чувствую их запах изо рта. (По-моему, кто-то ел сашими и запивал пивом.)

Куда? Куда бежать? Нужно уйти вправо, на восточную сторону, найти окно… Только вот ни одного свободного прохода не попадается! Как назло, дверные проемы были наглухо заколочены…

Опять попался! На этот раз дернули за капюшон так, что я чуть не завалился на спину. Попытался отбиться, но не удалось, ублюдок держал крепко и не попался под клинок. Черт.

Полный коридор этих чертей, охочих до свежего подросткового мяса. Один нож. Два маньяка в одном теле, если считать Музу. Равны ли шансы?

— Устроим скотобойню! — услышал я её радостный крик. — Режь их, малыш! Режь их!!!

Скотобойня. Любит она это дело.

Шансов все равно нет, — дерусь я хреново. А вот травмирую хорошо.

Я резко развернулся лицом к противникам и, и не дав опомниться, одним хлестким взмахом перерезал держащему меня парню горло. Я даже не запомнил черты его лица, так все быстро произошло. Открытый рот, неровные зубы, выпученные красные глаза, все чем он для меня был.

Кровь брызнула на стены широким мазком. Я и сам, в некотором роде художник, только краска у меня одна. Как могу, так и раскрашиваю, нечего придираться.

Толпа замерла в недоумении, они тоже не сообразили, что сейчас произошло. Одно движение и все, безвольное тело оседает на пол. Я бегло окинул взглядом. Незнакомые морды, ещё четверо. Возможно будут ещё, но о них потом подумаем.

«Эй! Где музыка⁈» — возмутился я.

«Я не успела! Ты бы предупреждал!» — завыла Муза. — «Лови!».

И пошел рифф. Наступательный, увесистый, для раскачки. Она затянула с хрипотцой, как я люблю, а я раскрутил танто, зная, что нож и есть её микрофон. Если уж выступать, то эпатажно.

Я пошел вперед, орудуя ножом, перехватывая его из руки в руку, меняя на лету хват, превращая коридор в мясорубку. (Что теперь рад, что палец себе не отрезал? Так ловко бы уже не махал).

Они не помещались в узком проходе, максимум могли толкаться подвое. У кого-то были дубинки, у кого-то ножи, но с оружием они справлялись плохо, на уровне уличной шпаны. Я будто оказался в сражении при Фермопилах, только юбочки сексуальной не хватало.

Сечь! Я старался попадать в мотив, лишь замирал рифф, как я заносил нож для следующего. Муза меня не жалела, орудуя гитарой виртуозно, набивая короткие, но быстрые партии. Я резал по рукам и лицам, наотмашь, с размаху; протыкал и полосовал, наступал в безумном полете.

Рядом об стену врезалась ржавая труба, отбивая бетонную крошку. Рука с трубой прямо напротив моего лица, я её режу прямо по кисти. Отделить от сустава не смогу, не то оружие, но труба выпадает из ладони, а нападавший валится под ноги с воем. Ух, даже в темноте вижу алые брызги, перебил ему артерию, нехорошо получилось, извини дружище.

Другой атакует ножом, я отклоняю корпус, лезвие идет по касательной, цепляет верхнюю грудную и плечо. Не глубоко, не страшно. Я вонзаю танто ему в щеку, тяну на себя, вспарывая лицо. Чувствую, как лезвие бежит по зубам, будто трещотка. Вот что называется широко улыбнуться. Теперь ты настоящий хищник, скажи спасибо, посмотри какой оскал!

Кровь была везде, она летела в глаза, на губы, на шею. Покрывала руки, омывала одежду, забивала своим запахом нос. Я уделал троих, остальные не справились, начали панически отступать, изрезанные, изуродованные, корчась от острой боли.

— Икари!!! — раздался громоподобный крик. Он будто живая волна пронесся по коридору, заставив всех расступиться.

Ох уж этот голос. Тебе бы японского Грута озвучивать, честное слово.

Шидо влетел в толпу, расшвыривая своих же людей, как тряпичные куклы, врезался в меня, будто чертов поезд.

Да я и так маленький! Не нужно так стараться! — успел подумать я перед тем, как голова впечаталась в бетон. Целое облако пыли взвилось в воздух. Они что, из соли дома раньше строили, или цемент со временем все свои качества растерял?

Из меня чуть не вышел ужин, на миг я даже отключиться успел, провалился в темный омут с головой, но Муза схватила меня за волосы и вернула назад.

Нет, все-таки люблю её. Не по-человечески, но по-своему. Как люблю сэндвич с яйцом, вот так сильно.

Больно, но ему больнее. Ведь я успел вонзить ему нож под ребро. Хотя не сказать, что Шидо это остановило. Он и правда был здоровым, как хренов бык. Ну хоть футболка была не тигриная, а то жалко было бы портить такую красоту.

Огромной рукой он пережал мне горло и бросил в забитую дверь. Вместе с обломками досок я влетел в комнату, раздумывая, не сломал ли чего. (Только не тормози, не лежи, плюясь кровью, он тебя раздавит, как таракана!)

Да, не лежать! Ещё скользя по инерции, я уже предпринял попытку подняться, встал на ноги прямо на ходу и побежал к оконному проему.

Что я делаю?!! Я ведь не знаю, что за ним!

Зато прекрасно знаю, что сзади. Огромная блондинистая злая горилла, разъяренная глубоким порезом на боку. Если остановлюсь, этот подонок мне голову откусит!

В проеме появилась Муза, только силуэт. Она выглядела истощенной, гитара висела на ремешке.

— Малыш… мне чего-то хреново… — успела произнести она.

Я разбежался и вылетел через окно ногами вперед. Вытянулся струной, чтобы попасть. Меня выбросило из здания будто камень из пращи, в воздухе я подался вперед, стараясь сгруппироваться.

Был бы фокус, был бы чертов фокус! Я бы даже глаза не открывал бы, зная, что приземлюсь удачно.

Но его не было. Зато был снежный ком, который стремительно приближался.

Бум! Я ухнул в него, царапаясь об ветки, поврежденную ранее лодыжку схватила острая боль. Перекатился и растянулся на снежном полотне, оставив за собой следы чужой крови. Я думал так только «Боинги» падают. Хорошо влетел, прямо в куст, он-то меня и выручил.

Не успел ясообразить где нахожусь и выдохнуть, как из окна наверху вылетела темная фигура. Кто-то рискнул прыгнуть вслед за мной! С диким криком бандит пролетел три этажа и грузно приземлился на тротуар. Мощно так, с хрустом. Беспомощно взвыл, подтягивая ногу к животу. Ну а ты как хотел, родной? Побегал бы с мое, научился бы с окон правильно прыгать.

Сверху донеслись крики, приказы, которые раздавал Шидо. Нужно убираться, они скоро будут здесь.

А что с Музой? Она выглядела так странно… И голоса я её больше не слышал. Возможно ли, что мои припадки влияют и на неё?

— Ика, Ика, Икаа, Ика-чааан!!! — услышал я приближающийся голосок.

А, так ты все-таки сбежала. А ко мне чего несешься, дуреха⁈ Летела бы куда глаза глядят. (А я хочу, чтобы она полетела с крыши, сможем устроить?)

Я попытался встать, нащупал в снегу танто, сжал рукоять мертвой хваткой. Нет, дружище, тебя-то я не брошу. Миса подбежала ко мне и помогла подняться, нога болела, но наступать я на неё мог, значит, повторного перелома не было.

— Уходим, Миса, быстрее! — прохрипел я.

Я упал в небольшой палисадник за домом, впереди низкая изгородь, за ней гаражи, парковка и разветвление дворов. Шанс есть.

Мы побежали: я слегка хромал, Миса тянула меня за руку. У неё вся спина была белая от налипшего снега, шапку она где-то потеряла.

Перелезли через ограду, понеслись по парковке, нырнули в ближайший переулок, мимо однотипных домов, спящих машин, заснеженных фонариков…

Если взглянуть на обычный жилой квартал на картах, увидишь какой-то рамен, переплетения улочек и закоулков, сущий лабиринт, а не город.

Мы оторвались, но это ненадолго. Даже не различая их голосов, я знаю, что они оцепят весь район. Тем более что знают его куда лучше моего. Будут землю рыть, проверять каждый закоулок. А по следам идти проще некуда.

Теперь вправо! Резко за угол, мимо горшков с цветами (ну кто цветы на морозе оставляет, а?), на аллею теснее прежнего, бежим и не оглядываемся, под гнущимися под снегом проводами.

Открытый гараж у дома, хозяин предпочел не ставить ворота, как у соседей. В глаза бросился старый пикап, американский. Как ни странно, но в Токио часто можно встретить западных пришельцев, видимо, сказывается история оккупации.

— Стой… — просипел я.

— Что? Что такое…

— Спрячемся в машине…

Я прильнул к пикапу, дрожащими руками достал отмычку.

— Как же сигнализация? Ты сейчас выдашь нас!

— Огонька на лобовом нет, — объяснил я.

Кому нужен старый пикап, верно? А ставить дорогую сигналку на этого монстра глупо, это как наряжать милфу в костюм школьницы. Фетиши разные.

Замочек старый, проще некуда. Он щелкнул, и я приоткрыл дверь, нырнул внутрь, снимая блокировку сзади. Навес, который скроет следы, неприметная машина в тени, что ещё нужно для беглеца?

Мы завалились на заднее сиденье. Я захлопнул дверь, и мы приникли, вслушиваясь в вой ветра снаружи. Но слышали только тяжелое дыхание друг друга.

Минут пять мы просто дышали, даже не пошевелились ни разу. Во рту пересохло и я стащил перчаткой немного подтаявшего снега с пальто Мисы и бросил на язык. Потом приподнялся, выглядывая через лобовое стекло. Нет, вроде тихо.

— Что будем делать? — зашептала она.

— Который час?

— Пять утра… — взглянула на телефон.

— Будем ждать рассвета. Утром они сдадутся и уедут. Я хорошо их порезал, многие истекают кровью. Да и при дневном свете они не рискнут за нами охотиться.

— Икари, ты сам весь в крови… Даже лицо!

— Я в норме, небольшой порез, да и все. Это их кровь, не переживай.

— Но как ты вернешься домой? У тебя же полиция на пороге!

Вот черт, а я и забыл совсем. И правда, как же…

— Отвлеку их как-нибудь. За это сейчас нет нужды переживать, главное — ночь пережить.

— Хай, — кивнула она и ткнулась носом мне в грудь.

Минут через пятнадцать мы услышали крики. Однако на нашем переулке так никто и не появился, даже мимо не прошел.

Через полчаса мы начали замерзать. Стучали зубами и мелко дрожали, как два вибратора. Пришлось прижаться друг к другу поплотнее, согреваясь лишь теплом наших тел.

Снег все падал и падал, занося все следы, залепляя машину, в которой мы прятались. Вторую ночь без сна, но нужно держаться. Ни в коем случае не закрывать глаза.

Что с Музой? Я должен её найти. Помочь, как она всегда помогает мне.

Забрезжил холодный рассвет, белесые лучи стали окутывать землю. Мы выбрались из машины и поеживаясь побрели по переулку. Криков слышно не было, но я держал ухи на макухе. Я обтерся снегом как мог, даже лицо пришлось умыть. Ну почему я всегда возвращаюсь домой весь грязный?

Вышли на дорогу, удачно, недалеко от остановки. Денег у меня не было, но Миса не забыла кошелек.

— Езжай, я позвоню, — попросил я. — Ты можешь свободно перемещаться, а я нет.

Она молча обняла меня и забежала в автобус. А я трусцой засеменил домой, благо ушли мы недалеко.

Полицию обдурить оказалось проще простого. Я стукнул по машине в соседнем дворе и они отвлеклись на вой сигнализации. Один даже проверять пошел, какой добросовестный служака…

А я в это время прошмыгнул за домом, поднялся с заднего входа на лестницу, а оттуда быстро скользнул домой. Так себе у меня охрана.

Слава Богам, мама-сан ещё спала. Я прокрался в спальню, сбросил куртку и устало опустился на стул. Окно всю ночь было нараспашку, на подоконник нанесло снега, да и холодно было жутко. Но я не стал его полностью закрывать, уж очень хотелось курить.

Огонек поджег кончик сигареты и я с наслаждением затянулся, и только после этого заметил её.

Муза забилась в угол, в тесное пространство между стеной и шкафом. Сидела ко мне спиной, обняв колени. Её футболка лежала рядом, спина была вся расцарапана, будто её плетью били, но я понимал, что она это сделала сама.

— Муза… — прошептал я. — Ты чего…

Я осторожно дотронулся до её холодного плеча, она вздрогнула и заскулила.

— Муза, — повторил я. — Что с тобой?

Она обернулась, по щекам катились кровавые слезы. Один зрачок был больше другого, губы красные от укусов.

— Малыш… они настали. Они уже здесь… Серые дни.

Миса спрашивала у меня, чего я боюсь больше всего.

Концепция страха проста, — неизведанность, непонимание происходящего нас и пугает.

Я боялся сломать все, что сам же и построил, испортить все, до чего дотянулись бы руки.

Если вкратце, больше всего я боялся…

Себя.

Серые дни. Прелюдия

За окном лил дождь. Да и не просто, а вот настоящий, с большой буквы, Ливень. Он наседал порывами, словно там, на улице, бушевал настоящий шторм.

Вроде стихло на секунду и снова слышен этот раздражающий бег часов и жужжание старой лампочки на потолке, а потом вновь всей массой он бьется в стену, оставляя на стекле крупные капли.

А после этого грохот. Будто вечный рокот океана он разносится в небесах мощными раскатами и бьет в стену так, что даже лампочка немного дрожит.

Уютно?

Нет. Особенно если понимать, что сидишь напротив серийного убийцы.

Горячая кружка черного кофе обжигает пальцы, но убирать их не хочется. Кажется, если убрать, станет совсем холодно.

Ви подняла голову и посмотрела на него. Как же за 6 часов это лицо напротив успело ей надоесть. Опостылеть. Именно так и по слогам. О-по-матьего-сты-тель.

Каменное, безэмоциональное, с одним и тем же наглым выражением.

Интересно, — подумала она, — поэтому у него почти нет морщин? Оттого, что он никогда не меняется в лице?

Нет, ну какая же прекрасная тварь, будто не от мира сего. Никакого сострадания или жалости, никаких, даже базовых, проявлений эмоциональной вовлеченности, только абсолютное спокойствие.

Словно инопланетянин или искусственный интеллект внутри живого организма. Чуждый, странный, непонятный.

Своим поведением он давил на неё, выбивал за границы спокойствия, она это понимала. Ведь Ви была про. Таких, как он, она насмотреться успела. Семь малоприятных лет проработала она психиатром, перед тем как написать первую научную работу, а после полностью уйти в журналистику. Да, сейчас она пишет желтуху, прикрываясь былой квалификации, однако, где ещё найти скандальную журналистку и врача в одном лице?

Да ещё и такую, что согласится на встречу с ним. Поэтому он её и выбрал. Наверное, поэтому.

Она взяла себя в руки, выдохнула сигаретный дым и посмотрела в его кристально-синие глаза. Ну, Ви, поехали дальше.

— Итак… — произнесла она, заново включая микрофон. — Шесть часов до казни, как ощущение?

— Нормально, — пожал он плечами. — А у тебя?

— Не мне умирать этим утром, — произнесла она холодно, делая глоток кофе.

— Как знать, — улыбнулся он.

И улыбался он странно, растягивал тонкие губы натужно, будто его что-то заставляло. Он был отвратителен.

Нет, он был привлекателен. Если не знать, что за существо скрывается под этой ровной кожей.

— Пытаешься меня напугать, эМ? — усмехнулась она, стряхивая пепел в забитую окурками вазочку.

— Нет, ты что. Просто такие дожди, дорогу, скорее всего, размыло. Как теперь добираться до дома…

— Утром меня довезут представители тюрьмы, тебе не о чем волноваться. Ты готов продолжать?

— Конечно, поэтому я здесь, а не сплю в своей камере.

— Кстати, а почему «эМ»? Почему именно эта буква? Что это, одно из твоих придуманных имен? Михаил? Майкл? Макс?

— Нет, ничего такого, хотя Макс мне нравится, — усмехнулся он. — Правда не знаешь, откуда это пошло?

— Нет, расскажи.

— Плохо делаешь домашку, малыш, — погрозил он ей пальцем. Руки были прикованы наручниками к столу. — Интересности для подписчиков?

— Можно сказать и так.

— Все началось, когда я путешествовал по Европе. Пока убиваешь чернь, верхушка хранит молчание, но стоит тронуть кого-то обыденного, одного из своих, общество начинает волноваться. Я убил одну женщину высокого полета. Она была эффектной особой, тут ничего не скажешь. Поэтому пресса и стала обо мне писать, я привлек слишком много внимания.

— За что ты её убил?

— За роскошью идут соблазны, за соблазнами стоит пропасть. Она была не так состоятельна, как хотела казаться. Кредиты, интриги ради выгоды, залоги и бесконечная жажда к роскоши. Тусовки, одежда, атрибутика, драгоценности, все это омыто пузырьками шампанского. Вот только полиция уже взяла след. Она была мошенницей и воровкой, ей светило от пяти до пятнадцати в женской колонии. Представляешь, что бы с ней там сотворили? Она знала куда катится, я пришел как раз вовремя. Можно сказать, она желала моего прихода.

— Да-да, конечно, и что дальше?

— Какая-то газетенка написала, что я женоненавистник. Дали какую-то глупую кличку, обозвали антифеминистом, заявили, что я импотент, девственник, урод и дальше по списку. Интернет подхватил волну хейта.

— Ты же знаешь, что это психологический прием, так? Чтобы вывести тебя на ошибку.

— Конечно, поэтому я решил поиздеваться. Я убил темнокожего парнишку, араба. Он приехал в Германию беженцем, но жизнь не удалась. Он ещё и геем оказался. И пресса мгновенно отреагировала, — теперь они во весь голос убеждали читателя, что я националист и гомофоб. Мне стало весело. Я убил темнокожую женщину. И пресса взорвалась диким криком, трубили, что я неонацист, ненавидящий женщин. И тогда я убил белого мужчину. Вот это был номер.

— И как они отреагировали?

— Они не знали что сказать, но и молчать не могли. Тогда я уже стал популярен, собирался переезжать. Der spiegel выпустил статью с разбором моих убийств. Журналист едко назвал меня «Мистер Мизантроп». Понимаешь шутку? Они не смогли понять, кого я должен ненавидеть, и решили, что я ненавижу все человечество, ха! Так оно и приклеилось, «Мистер Эм». Я привык.

— Да уж, ты развлекался как мог. Ужасная история.

— Как и все прочие, ты же не думала, что ночь будет скучной?

— О, к этому я точно не готовилась, ты прав. Но давай вернемся к делу.

— Да конечно. Что там у тебя дальше по списку?

Ви взглянула в планшет, в котором отмечала все заинтересовавшие её темы.

— Серые дни, я правильно назвала? Ты упоминал их ранее, в начале вечера.

— Да, есть такое.

— И что это? Депрессивные настроения? Проблемы самореализации?

— Нет, — покачал он головой, — это скорее… нервный срыв. Период бешенства, который проявляется по-разному. Причем я не всегда могу понять, что этот период уже наступил. Иногда я чувствую его приближение, а иногда все происходит внезапно.

— И как ты к этому относишься?

— Крайне негативно. В этот промежуток времени я неспособен держать себя в руках, как и отвечать за собственные действия. Что крайне неприятно, — Серым дням нельзя верить. Они как рассказ лжеца: размытые, нереальные, запутанные.

— Ты никогда не задумывался о причине появления этого срыва? Откуда он у тебя?

— Хочешь подвести все к тому, что я психопат? Да я это и так знаю. Нет, если интересно, я предпочитаю думать, что это наказание за мои неверные действия. За нарушение Правила, и злоупотребление им.

— Значит, у тебя бывают некие нервные срывы, когда ты перестаешь себя контролировать, так? Можешь описать ощущения от этого приступа?

— Нет, этого так просто не объяснишь. Это совокупность ощущений и изменения восприятия. То, что раньше казалось синим, теперь может выглядеть как зеленый и наоборот.

— Ладно, но ведь ты можешь привести пример? Объяснить.

— Почему бы и нет. А где пожалуйста?

Ви грустно усмехнулась. С ним иначе не получается, вот же урод.

— Пожалуйста, — протянула она, прикуривая сигарету.

— Ну раз ты так просишь, — вздохнул он, — тогда слушай. Вот один пример. Я то время завязал, решил успокоиться, передохнуть. Да и городок тот мне нравился, напоминал о детстве. Я жил на узкой улочке, с балкона были видны окна соседей, внизу грязная аллейка, по которой и днем и ночью бегали люди и носились скутеры. Вечная суета. Но в ней я нашел какой-то баланс. Поставил на окно цветы, часто медитировал, существовал, вот как ты обычно.

Она хотела отреагировать на колкость, но сдержалась. Он сделал вид, что не заметил.

'— Меня никто не искал, как я думал. Зов утих, убивать не хотелось. Если нет в этом потребности, я не злоупотребляю. Так что я даже не думал об этом. Просто закрывал глаза на тех, кто, как мне кажется, мог пополнить список.

Просто жил.

Вставал каждый день к обеду, смотрел на себя в зеркало, медитировал, одевался и выходил на улицу.

Там было кафе, всего несколько десятков метров от жилища. Маленькое заведение, большие окна, стойка, за которой посетители пили кофе, уютные тесные диванчики, скромное меню… Мне там нравилось, не знаю почему, поэтому я частенько туда захаживал, чтобы позавтракать. Всегда мало народу, а иногда и вовсе пустой зал. Обходительные официантки, вкусная домашняя еда…

Я захожу, меня приветствует звон колокольчика над дверью, сажусь на последний диван в зале, пододвигаюсь к окну, рассматриваю прохожих, пока знакомая официантка не обратит на меня внимания. Она, как всегда, приветлива, лучезарно мне улыбается, даже пуговку на рубашке расстегнула.

Мне это не нужно, ты сама понимаешь, но эта маленькая деталь мне тоже нравится.

Я беру яичницу с беконом, черный кофе, поливаю блюдо кетчупом, он ложится на желток красной густой полосой. Беру тост, вымакиваю месиво, тяну его в рот, закусываю хрустящим беконом, а сверху делаю большой глоток кофе. Ну что, казалось бы, ещё нужно от жизни?

Конечно же, пирога. Вишневого пирога, которым идеально закусывать кофе. Официантка приносит его на белой тарелочке. Я осторожно отделяю кусочек вилкой. Идеально, ни крошки. Свежайший бисквит, мягкий сладко-кислый джем.

На улице светло, солнечные блики на машинах, люди, спешащие по своим мелочным делишкам. Проезжает грузовик, в нем свежеспиленные бревна, я буквально ощущаю запах опилок. Вижу на столбе птицу, я в них не разбираюсь ни фига, маленькая такая с красной полосой на крыле. Гляжу на девочку, которая бежит с портфелем через дорогу. На свежую траву на газоне рядом с тротуаром. И все это так по-настоящему. — Он даже зажмурился, представляя описанную картину. — Так реально… Будто я тоже человек.'

Он помолчал, посмотрел очередной раз на кандалы, его связывающие, на окно, за которым все ярился дождь. Ви его не торопила, она замерла, будто леопард, выслеживающий лань. Боялась его спугнуть.

«— Но в тот день… все было не так, — продолжил он. — Ты сначала этого не замечаешь. Что что-то не так. Люди говорят — 'не с той ноги встал».

У меня этого не бывает, я всегда сначала снимаю с кровати правую ногу. Это у них восприятие мира зависит от внутреннего состояния и настроения, у меня всегда все одинаково. Поэтому я зачастую и не успеваю поймать тот момент, когда уже поздно.

За окном мелкий дождь. Он то идет, то резко прекращается, оставляя эти невзрачные лужицы. Какие-то полумеры, как по мне. Ты или заряди по-настоящему, чтобы пыль сбить и грязь снести, или катись к черту. Но он висит в воздухе, хмурит брови тучами, готовится битый час, потом чуток побрызгает и заново. И непонятно, брать из дома зонт, или ну его.

В зеркале чужое лицо. Понурое, с синяками под глазами. Синяки такие, аж черные, а не синие, в чужих глазах нечто похожее на усталость и тоску, белки розоватые будто и не отдыхал. Это временно, видимо, просто плохо спал, — говоришь ты себе. И морщинка эта разгладится, стоит лишь расходиться. Или крем куплю, может быть, он поможет. Ты стараешься держать свой мир в узде, но он уже вырвался и скачет галопом по вспаханному полю, теперь только держись в седле. Держись крепче.

Медитация не помогает. Мысли путаются, сидеть без дела не хочется, вспоминается кино, которое смотрел прошлой ночью, женщина что хотела познакомиться в баре. Все не то, эти мысли не могут принести дзен и умиротворение. Лучше прекратить пытаться.

Выходишь из дома. Черт, ну вот зачем надел белые кеды, видел же, что дождь на улице. Придется подошву чистить, да и промокают они быстро. Топаешь по тротуару, обходишь лужи, в каждой из них видишь уродливое отражение.

Приходит понимание, что все это ненормально. Недостаток чего-то в мозгу, в организме… Может, витаминов не хватает? Или физических нагрузок… Но это понимание где-то глубоко, за пленкой, что обволакивает сознание. И ему эту пленку никак не пробить.

Звонок бьет по ушам, я и забыл про него. Вот нахрена его повесили, непонятно. Что не видят и так, что посетитель пришел⁈ Нужно чтобы обязательно сигнализация каждый раз бренчала⁈ В кафе сегодня пусто, хоть это радует. Но и как-то темновато из-за погоды. Обычно меня не тревожит дождь, но сегодня он какой-то мрачный. Красит все в противный темный цвет.

Проходит полчаса, пока до меня добирается официантка. Мне хочется спросить, чего так долго? Ведь никого же в зале нет. Но она смотрит на меня так, что и разговаривать не хочется. Сегодня она не улыбается, нет. Я бы сказал, скалит зубы, когда я называю заказ. С пренебрежением бросает мне — «Щас будет», уходит, покачиваясь, на кухню. Уже впоследствии я понимаю, что пуговица на её рубашке сегодня была застегнута.

Что с ней случилось? Может быть, проблемы дома или с личной жизнью? Какая мне разница, я не понимаю людей. По всей видимости, её настроение изменилось и она не может быть милой и улыбчивой всегда.

Приносит заказ. Небрежно бросает его на стол, кривясь при этом, будто ставит не яичницу а суп из дерьма. Хорошо хоть не плюнула сверху. После такого аппетит как-то пропадает. Да и не было его, собственно говоря. Но я не привык сдаваться, хотя и понимаю, что дело это гиблое.

И оказываюсь прав. Представляешь, Ви, даже чертов бекон не хрустел. Он был таким сырым, что я почти слышал его хрюканье, пока жевал. Яйцо оказалось пережаренным, желток не растекся по тарелке, а застыл сухим комком. Кетчуп тоже не исправил положение, он стух, оказался кислым и фонил консервантами. Есть было невозможно. Все что я ощущал, это гниль на языке. Тошнотворный ком встал в горле.

Только на кофе была надежда. Я не умею определять его вкус. Хорошее, плохое, зерновое, молотое, растворимое, — мне плевать. Кофе и кофе.

За окном бесконечная плесень. Все такое неброское, безликое, серое, не уродливое и не красивое. Никакое. Машины все грязные, небо ватное, и птицы на столбе нет. Конечно, кому охота сидеть на нём в такую погоду. Мрак, да и только.

Я подхожу к стойке, прошу пирог. Решил сам подойти, чтобы не ждать ещё полчаса. Получаю заветное угощение. Он выглядит как обычно, добавляя немного ярких цветов в мой мир. Сажусь на своё место. В это время официантка замечает, что я отставил тарелку с яичницей в сторону. Что еда практически не тронута. Она решает убрать посуду и идет ко мне, но я этого не замечаю, ведь занят только своим пирогом.

Я привычно ввожу вилку и отрываю кусочек, но все не так. Все не так!!!

Ломтик падает на тарелку, и я вижу крошки. Десятки крупных крошек, которые сыпятся из пирога, будто он на витрине неделю простоял! Он сухой. Неимоверно сухой, будто песок пустыни…

И тут эта тварь спрашивает, — «Все нормально?»

Стоит надо мной с подносом, забирает мою яичницу и интересуется, нормально ли у меня все. И ухмылка у неё такая мерзкая, что сил нет больше сдерживаться.

Эта сука просто издевается надо мной!

И тогда я хватаю столовый нож и с силой вбиваю его ей в горло, так, чтобы она им подавилась. А когда она падает, сажусь сверху и добиваю, наплевав на все правила и запреты.

Ты же видела эти хреновы крошки! Какого черта⁈

Когда от неё ничего не остается, я прихожу в себя.

Глупо пялюсь на собственные окровавленные руки, ещё не до конца понимаю, что наделал, и вдруг чувствую, что мир начинает расцветать. За окном грузовик, он везет мокрые бревна. Я чувствую запах леса.

Вслед за догадкой я накалываю кусочек пирога и кладу его в рот. Кровь капает с пальцев на тарелку. Крошек на ней нет.

На вкус не так уж и плохо…'

М умиротворенно выдохнул, нагло потянулся за пачкой сигарет и вытащил одну.

— Вот что такое Серые Дни, — подытожил он. — Если вкратце. У меня несколько таких историй, однако времени у нас все меньше.

Наклонился, чтобы дотянуться до сигареты губами, прикурил. Пачку принесла Ви, но ему, похоже, было все равно и разрешения не требовалось.

— Никогда не понимал, зачем вы это делаете, — произнес он, выдыхая дым.

— Что? — пересохшими губами спросила она.

— Курите. Никакого же удовольствия нет. Просто дым, — ответил он, после чего улыбнулся. — Так что? Какой следующий вопрос?

Серые дни — отрицание

Очнулся на полу, пялясь на угол шкафа. Не помню, как я упал. Только Муза сказала то, что хотела, как я сразу рухнул навзничь.

Взглянул на часы, меня отключило минут на двадцать, не больше. Мама-сан ещё сопит, я могу успеть подчистить за собой.

Я сел, потирая затылок. Перебинтовать порез на плече я не успел, и рукав футболки напитался кровью. Я стянул её, достал аптечку и принялся судорожно обрабатывать рану.

Об остальном я старался не думать. Пока я занимаюсь делом, плохие мысли витают где-то далеко и не способны меня достать.

Серые дни.

Серые дни.

Они пришли, настали, наступили.

Что мне теперь делать⁈

— Муза, ты где? — позвал я её. Сейчас мне как никогда нужна была поддержка.

— Здесь, — отозвалась она.

Я обернулся. Муза раскачивалась в петле, изображая повешенного. Даже глаза закатила для правдоподобности.

— Слезай оттуда, нужно решить, что будем делать.

— Лучше ты сюда залезай, я этого не выдержу, — исторгла она. — Только не снова.

— Брось, хватит скулить. Все эти приступы, потери сознания, кровь из носа, — это были предвестники?

— Ага… Всадники апокалипсиса.

— Но почему все так странно?

— В этот раз все иначе, малыш… Даже серого цвета меньше, ты заметил? В новом теле все по-другому. Я не знаю, к чему готовиться и как тебе помочь. Уйти ты не можешь, значит, скоро начнешь убивать без разбору. Лучше сразу вскройся, не мучь нас больше.

— Да погоди ты! Не хочу я так глупо заканчивать! Нужно держать себя в руках, придумать…

— Убей… — прохрипела она.

— Я говорю, мы можем…

— Убей…

— Слушай!

— Убей!

— Черт, как это бесит!

Я приблизился к ней, обхватил ледяные ноги и приподнял, снимая с виселицы. Поставил перед собой, как манекен, ведь признаков жизни она не подавала, смотрела сквозь меня своими красными очами.

— Убей… — прошептала она, а следом безумно завопила. — Убей!!!

(Вот черт, она и правда с ума сходит. Хотя… Она ведь права!)

Только и ты не начинай.

— Убей.

(Убей.)

— Убей!

(Убей!)

Я оттолкнул Музу, скривился от головной боли. Сел на корточки, зажимая уши.

— Да заткнитесь вы оба!!!

— Убей! Убей! Убей! Убей! Убей. Убей. Убей. Убей. Убей. Убей Убей. Убей-Убейубейубей!!!

(УбейУбейУбейУбейУбейУбейУбейУбейУбейУбейУбейУбейУбейУбейУбей!!!)

Заткнитесь, я сказал!!!

Перед глазами мелькала красная луна, облака плачущие кровью, башни, пронзившие своими шпилями содрогающиеся тела.

Вот это приступ. С таким мне ещё бороться не доводилось.

Только одно желание сейчас жило во мне. Все естество порывалось схватить нож и пойти на охоту, прямо сейчас. Изрезать полицейских под моей дверью, забраться к соседям, устроить геноцид.

Я был зол. Нет, я был в ярости. Я…

— Убеееееееееееееей!!! — выла Муза мне на ухо.

— Закрой свой поганый рот! — зарычал я.

Я резко схватил её за волосы и ударил головой об стену, потом ещё и ещё, пока на обоях не появились красные следы. Потом дернул на себя и врезал пощечину по лицу. Она не издала ни звука, только вытерла кровь под носом и усмехнулась.

— Дебил. Мы с тобой одно целое, — выплюнула она. — Посмотри, что натворил.

Я коснулся дрожащими пальцами лба, ощутил что-то липкое и теплое.

— Башку свою тупую разбил, — хмыкнула она. — Что дальше? Душить меня будешь?

— Пошла ты на хер.

— Сам иди.

Она врезала мне в живот кулаком, да так, что я согнулся в три погибели, стараясь вдохнуть.

— У тебя все хорошо, мусуко? — услышал я голос за спиной.

Обернулся. Мама-сан осторожно отодвинула дверь и стояла в пороге, глядя на меня с тревогой.

— Икари, что произошло⁈ Почему у тебя кровь на голове? — вскрикнула она. — Почему ты в бинтах⁈

— Мама, все нормально, — промолвил я. — Пожалуйста, выйди. Дай мне одеться.

Но она не слушала. Сделала шаг в комнату, не сводя с меня испуганных глаз.

— Рио-кун! А где Миса? Вы что, уходили среди ночи⁈ Ты опять подрался? Что происходит⁈

— Успокойся, пожалуйста… — хрипел я.

— Как мне успокоиться⁈ Моего сына охраняет полиция, за ним вечно охотятся какие-то бандиты! А теперь он сбегает среди ночи с этой девчонкой! Зачем, Рио? Куда вы ходили⁈

Я переместился на кровать, закрыл голову руками и принялся раскачиваться, как маятник. Сил на споры не оставалось. Я был на грани.

— Я так не могу! Ты не понимаешь, что творишь, Рио… — вздохнула Мама-сан.

Её лицо побагровело, на шее вздулись вены, глаза блестели злостью и обидой.

— Объясни мне все, сейчас же… — угрожающе сказала она.

— Нет, — мотнул я головой. — Не сейчас. Я не могу.

— С тобой происходит черт-те что, ты живешь своей, какой-то абсолютно неприемлемой жизнью, и я больше не собираюсь смотреть, как ты эту жизнь рушишь! Я не дам тебе этого сделать. Я звоню Терада-сенсею, он примет меры. Пусть знает, что тебе наплевать на патруль, который морозит задницы у нас во дворе круглые сутки! Это все эта дрянная девчонка тебя довела? Признавайся Рио!

— Не смей никуда звонить! Я сам разберусь! Выйди из комнаты, я сказал!!!

— Дерзкий, глупый сопляк!

Она занесла руку.

Вот же дура. Ну как можно быть такой дурой, а мама?

Я же тебя предупреждал…

Я же предупреждал больше никогда не замахиваться на Рио Икари.

Почему ты не послушала⁈

Я сам не понял, как танто оказался в руке, как он ворвался ей в живот. Она исторгла крик невыносимой боли, кровь брызнула в лицо вместе с запахом перегара. Я прижал её к стене, стиснул пальцы на тонком горле, чтобы пережать крик. Она немощно захрипела, а я вытащил нож и ударил повторно, в грудь.

Она сипло выдохнула, глаза закатились, тело обмякло и сползло по стене на пол. Голова поникла, копна длинных, черных волос закрыла лицо. Я навис над ней с оружием в руке.

Пальцы разжались, и нож выскользнул, со звоном упал на ламинат.

Все в крови. Опять.

Что…

Что я натворил…

Я упал перед ней на колени и завыл. Плач рвался через стиснутые зубы, из глаз потекло что-то горячее.

Что это? Я не понимаю, я что… плачу⁈

Не в силах себя контролировать, я разрыдался, уткнувшись маме в плечо.

Какое трагичное прощание с Рио Икари. Ведь больше от него ничего не осталось, одним движением я разрушил все, что у него было.

* * *

Я не только уничтожил его жизнь.

Я разрушил и свой мир тоже.

Серые дни пришли и взорвали привычный уклад. Они всегда так делают.

Прошло не меньше получаса, прежде чем эмоции перестали вырываться из моего горла и глаз. Я никогда прежде не плакал, это оказалось очень и очень неприятным занятием.

Организм непроизвольно содрогается, как при рвоте, слезы текут и текут беспрестанным потоком. А ещё молча это делать не получается, стонешь и скулишь, как умирающее животное.

Спустя время я взял себя в руки. Она была мертва, но я-то жил.

Вообще не понимаю, почему это случилось. Она для меня была серым призраком, а не человеком, я никогда не испытывал к этой женщине никаких чувств. Наверное, очередной сбой, связанный с Серыми днями. Или я плакал, оттого что она была моей матерью⁈

Запутанно это все, голова и так гудит. Лучше об этом и не думать.

Тем более что от мыслей появляется боль в груди.

Лучше бы я и дальше ничего не чувствовал.

— Прости меня, мама-сан, — прошептал я и поднялся.

Пора было уходить. Придумывать, как подчистить за собой, не было нужды. Объяснить её исчезновение я никак не мог. Поэтому оставалось только бежать.

Бежать куда глаза глядят, куда-нибудь, где нет людей. Отсидеться в изоляции, пока Серые дни не пройдут. Но сначала избавиться от хвоста.

Собраться. Да, нужно собрать вещи.

Я принялся носиться по комнате, забивая сумки. Телефон мне больше не пригодится, со всеми социальными связями с этого момента покончено, поэтому я бросил его вглубь шкафа. Смотал запасную куртку, ботинки, шарф. Возможно, что мне придется побыть бездомным какое-то время. Значит, пригодятся антибиотики, на улице ведь не май месяц.

Черт, как не вовремя.

(Они всегда не вовремя.)

Особо не задумываясь, я запихал в сумку всю коробку с медикаментами. Теперь деньги, они мне очень пригодятся. Из-под матраса я достал шкатулку с заначкой, все мои отложенные средства на черный день. Мне потребуется больше, нужно заскочить в «Феникс» и вычистить сейф. Ягами не обидится. А если и обидится, мне все равно.

Что ещё? Хорошо бы сменить документы, но такими знакомствами я обзавестись не успел. Билет на автобус я смогу купить без паспорта, а вот снять номер… Только в самом дешевом мотеле и то, если сильно повезет.

Я собрал все, что могло скрасить мое будущее бродяжничество в две сумки. План был готов, — сбегаю из дома, еду на метро до вокзала, сажусь на автобус куда подальше. Без разницы куда.

А там все как обычно. Буду убивать, пока не пройдут Серые дни. Скрываться, влачить жалкое существование, выживать, переезжать. А потом… потом будет видно.

Зов крови. Он во всем виноват. Теперь для остальных, я будто оживший вампир, скинувший личину. Я даже вести себя адекватно не могу, способность имитировать человеческие действия все сложнее.

Я закинул две сумки на плечи, поплотнее затянул ремни на груди, чтобы не упали во время бега.

Пора.

И в этот момент в дверь позвонили.

Да ну, не может такого быть, чтобы так сильно не везло! Что же это за чертовщина…

Я скинул сумки, снял куртку, вытер танто об одеяло и засунул его за пояс. Будем встречать гостей.

Снял цепочку, приоткрыл дверь, мило улыбаясь. Встретился лицом к лицу с детективом Терадой. Рядом с ним двое копов, напарника не было. Он приказал им ждать, кивнул мне.

— Икари, я могу войти?

— Конечно, Терада-семпай, — улыбнулся я, пропуская его в общую комнату. — Пожалуйста, проходите.

Он прошел вперед, разулся, и занял место на диване. Сел ровно, положив руки на колени и не снимая плащ. Что-то не так, слишком он был напряжен.

— Кофе будете? — поинтересовался я.

— Да, не откажусь, — произнес он устало, потирая глаза. — Ночь выдалась тяжелой.

Я поставил две кружки, встал у кофемашины, дожидаясь, пока она перемелет зерна. За стенкой, на которую я оперся, лежали две сумки и труп мамы-сан. Даже учитывая, что я прекрасно умею себя контролировать, внутренние поджилки тряслись.

— Так что вас привело в столь ранний час?

— А где твоя мать? — ответил он вопросом на вопрос.

— На работе, — пожал я плечами.

— Разве у неё сегодня не выходной? — подозрительно прищурился он.

— Смены поменяла.

— Как скажешь…

— Терада-сан, говорите, в чем дело… — попросил я, разливая напиток по кружкам.

Воздух подернулся пеленой, будто ночная пурга оказалась в квартире. Мир изменился, но остался прежним, однако я не понял, как такое возможно. Будто ночной сквозняк, невидимый поток энергии пронесся через пространство, качнул занавески, пробежал между лопаток легкой дрожью.

— Я пришел к тебе с тяжелым сердцем, Икари… Я не хотел верить, но… У меня плохие новости, — промолвил детектив, внимательно меня изучая.

— О чем вы говорите? — воскликнул я. Сердце ушло в пятки.

— Не нужно юлить, мальчик. Прошу, расскажи мне все как есть, — твердо сказал он. — Я даю тебе шанс признаться, поверь, это зачтется.

Я передал ему кружку и отступил. Но не так далеко, чтобы лишиться возможности дотянуться до него ножом.

— Я не понимаю, — промолвил я, глядя ему в глаза.

— Черт побери, Икари! Да что с тобой не так⁈ Держишь меня за дурака? Ты убил человека! Намеренно! Безжалостно!

Он поставил кружку на стол, и встал с дивана, запустив руки в непослушную шевелюру.

— Мне сразу не понравилась твоя история со стройкой, только я не мог понять, что именно покоробило разум. Ты думал, что самый умный, да? Думал, так легко можно обвести нас вокруг пальца? Маро-сан переубеждал меня, говорил, что ты скользкий, но я поверить не мог! Мы нашли чертов язык, Икари. Собаки отрыли его в сугробе. Мы сначала и не поняли, что это такое. Маро-сан посоветовал тебе ничего не говорить, я и не стал. Я ждал записи с камеры. Не заметил их, да, Рио?

— На стройке не было камер… — прошептал я.

— Не было. Но камеры были на соседнем здании, и две выходят как раз на площадку. Вид сверху, понимаешь? Это значит, что крыша просматривается отлично. Я видел, как ты прикончил того парня. Перерезал ему горло на виду у его дружков. Это не самооборона, не состояние аффекта, не ври! Ты убил его ради того, чтобы напугать остальных, просто ради удовольствия! 15 лет, Икари! 15 долгих лет за решеткой, вот сколько ты получишь. С теми уликами, что у нас на руках, у тебя просто нет шансов.

— Брось нести херню, я знаю, что это ты — Аоки, — вырвалось у меня.

Все замерло, его взгляд остекленел, в нем появилась холодная решимость. Я застыл с кружкой в руке, опираясь на стенку спиной.

— Не понимаю о чем ты… — протянул он, хотя рука его медленно потянулась к кобуре.

Мы дернулись одновременно, я налетел на него сверху, занося нож, он выхватил пистолет. Лезвие вошло ему в шею справа, сразу за этим грохнул выстрел.

У меня изо рта брызнула кровь, тело свело судорогой, я сполз на ковер, зажимая рану в груди. На этот раз… добегался окончательно.

Муза наклонилась надо мной, поцеловать на прощанье.

— Кофе будете? — прозвучал мой голос, выводя из ступора.

Я вроде бы этого и не говорил, язык произвольно повернулся, а горло самостоятельно издало звуки.

— Да, не откажусь, — произнес детектив устало, потирая глаза. — Ночь выдалась тяжелой.

Я выдохнул, глядя на кофемашину. Только что я испустил дух, а теперь вновь живой. Муза висела в окне, испуганно хлопая глазами. Она тоже ничего не понимала.

Серые дни. Они играли со мной.

Им нельзя верить, они есть исповедь лжеца.

Я дождался, пока аппарат сделает работу, разлил парящий напиток, сам действовал механически, как зомби.

Я передал ему кружку и отступил. Но не так далеко, чтобы лишиться возможности дотянуться до него ножом. Чертово дежавю.

Он отхлебнул кофе и довольно улыбнулся.

— Аригато годзаимасита, Рио, мне этого не хватало.

— Я рад угодить, Терада-сан, — поклонился я. — Чем я обязан вашему визиту?

Он и правда Аоки? Или мы могли ошибаться? То что я видел сейчас, было игрой воображения или намеком?

— Я просто заехал тебя проведать. Смена была тяжелой, я решил заскочить, проверить как ты тут, на изоляции.

— Все хорошо, можете не волноваться. Как продвигается расследование по делу Шидо?

— Пока никак, — скривился он. — Этот Ватару Шидо хитрый лис. У нас на него ничего нет. Мы даже найти его не можем, чтобы вызвать на допрос. Все эти гангстеры, как тараканы, только посвети на них, разбегаются кто куда. Но ты не переживай, мы его отыщем. Подожди ещё немного, скоро все это кончится.

— Скорее бы, — вздохнул я. — Нужно же заниматься делом Аоки.

— Да, это точно, — кивнул он, отхлебывая кофе. — Ублюдок опять затих. Не знаю даже, хорошо это или плохо. Больше всего боюсь, что он может вновь выскользнуть у меня из пальцев. У нас уже и штаб работает и команду собрали, даже консультанты из других городов приехали. Внутренней службы только не хватает. Ты выглядишь устало, Икари-кун… Бессонная ночь?

— Кошмары, — ответил я. — Да вы и сами не лучше.

— Работа, — грустно усмехнулся он. — Помимо основного расследования, ещё столько дел… Считай что кошмар, только наяву. Кстати вот тебе свежие новости с полей, — ночью заброшенное здание у школы сгорело, мы полагаем, что это поджог. Что-то многовато таких случаев в последние месяцы.

Шидо все-таки спалил секретное логово Аоки. Даже если подвал и найдут, улик против него там уже не будет.

— Что-то серьезное? — безразлично бросил я.

— Я такими мелочами не занимаюсь, но, думаю, что нет. Скорее всего, просто хулиганы развлекаются.

И зачем Тераде мне об этом рассказывать? Только если он хочет, чтобы я знал о его очередной победе.

Неужели все и правда так просто?

А что если это тоже игра моего подсознания? Если и нынешних событий не существует?

Что тогда правда, а что ложь?

Боги, как же хреново быть сумасшедшим.

— Я хотел также поговорить с Мисой-чан, узнать о ходе её расследования, но она не взяла трубку. Ты с ней давно общался? — поинтересовался он, как бы невзначай.

— Мы…

Ответить я не успел, дверь в уборную неожиданно отодвинулась и из ванной показалась Мама-сан, живая и здоровая. В халате и с полотенцем на голове. Она удивленно остановилась, глядя на нас с детективом.

— Икари-чан, дорогой, мог бы постучать, предупредить, что у нас гости! — воскликнула она.

Я сжал пальцы так сильно, что костяшки побелели, но не сорвался. Вместо этого, я достал третью чашку и показал ей.

— Доброе утро, мамочка! Будешь кофе?

Серые дни — смятение

Насколько все плохо?

Я приоткрыл дверь в свою комнату и протиснулся внутрь, сразу же задвинув её обратно.

Трупа не было. Даже пятен крови не осталось, ламинат казался девственно-чистым. Я даже проверил одеяло, о которое вытирал нож, следов не оказалось и там.

Я это все придумал? Нафантазировал⁈

Такого со мной не случалось! (Или случалось?) Ну ладно, внутренний голос прав, теперь я не уверен.

Но сейчас просто безумие какое-то происходит. Вот же место, где мама-сан сидела, повесив голову. Я точно помню! А теперь мама-зомби суетится на кухне как ни в чем не бывало!

Этот факт не мог меня не тревожить.

Он пугал меня до дрожи в коленках.

Мне стало тесно. В этой комнате, в этом доме, в этом теле. Я хотел убежать, но не мог.

Стало трудно дышать, закружилась голова, сердце стучало в ушах, будто сосед сверху субботним утром.

Птица в золотой клетке, пистолет в кобуре, клинок в ножнах…

Я вытащил ноутбук, разложил его на кровати, судорожно начал набирать поисковый запрос.

— Ищешь, как справляться с паническими атаками? — насмешливо поинтересовалась Муза.

Я промолчал.

— Да ладно тебе, я почти не обиделась за то, что ты меня избил. Чем ты там занимаешься?

— Ищу подходящий вариант, — ответил я.

Она забралась на кровать, придавила задом подушки и облокотилась на меня, заглядывая через плечо.

— Аааа… Вот оно что… А ты времени зря не терял. И когда успел?

— Это ты два месяца спала и капризничала, а я готовился. Я всегда готовлюсь, — пробурчал я.

— Да я вижу, — погладила она меня по голове. — Мелкий ты кровожадный ублюдок, за это я тебя и люблю.

— Я бы не стал рисковать, если бы не Серые дни. Но убийство поможет нам на время вернуть самообладание. Мы сможем мыслить трезво.

— До следующего припадка.

На экране ноутбука пестрили анкеты. Каждая отдельным файликом, — ссылки на профиль в соцсетях, телефон (если есть), предполагаемый адрес, источник, откуда я узнал о человеке.

— Вот эта подойдет, — ткнул я пальцем прямо в монитор.

— Таак, что тут у нас… — вчиталась Муза. — Йока Тошима, двое детей, стремная мамочка, где достал?

— Возвращаюсь к истокам, питаюсь подножным кормом, — вздохнул я.

— Проститутка?

— Ага. На сайте индивидуальных услуг. Принимает у себя, вот адрес и телефон.

— Почему она?

— Взгляни на её профиль в соцсети. Найти было непросто, но я справился.

Я показал таблицу изображений.

— Да ты настоящий сталкер, дружок. Куда смотреть?

— Вот, — я развернул фотографию из Айчата.

На ней стояла Тошима-чан, прильнув к дереву в парке спиной и мечтательно поглядывая в небо. Снимок был сделан летом, листья пестрели зеленью, а женщина была легко одета, в одной футболке и юбке.

— Тебя на старших потянуло? — язвительно спросила Муза. — Что ты в ней нашел?

— На руки посмотри.

— Ты про синие точки?

— Такие же на шее.

— Героин?

— Скорее всего.

— Наркоманка, проститутка на склоне лет, мамочка. Супер. Мне нравится.

— Подтверждаешь?

— Тебе не нужен мой глас. Исключение № 4 — Правило мертво,пока Серые дни не закончатся.

— И все же… Мне важно знать твое мнение. Я больше не хочу мучатся кошмарами.

— Она подходит, — кивнула Муза. — С натяжкой, но подходит.

— Тогда за дело. Она живет недалеко, пешком доберусь. Нужно подготовиться.

* * *

Ночь.

Холодно. Но на охоте я этого не чувствую.

Мой обзорный пункт, темная аллея, между местным ресторанчиком и ярким продуктовым магазином. Узкий проулок, грязный снег под ногами, звуки сирен где-то вдалеке. Я прячусь за старым трансформером из кондиционеров (и откуда их столько?), не свожу глаз с окон на третьем этаже здания напротив.

Окраина района, улица с дешевым жильем и низкопробными увеселениями.

Это тот адрес, который был указан на сайте. Здесь она живет и одновременно принимает клиентов. Для неё такой образ жизни уже стал нормой. Я не хочу думать, какой она была до того, как подсела на иглу, меня это не колышет.

Там лишь потная, грязная тварь, которая отдает последние крохи своей прогнившей чести ради ещё одной дозы. Обожаю таких пропащих и жалких существ. Они прекрасны в своем бесконечном падении. Когда уже кажется, что ниже они не опустятся, они каким-то образом умудряются это делать.

Когда я только начинал служение Правилу, приходилось часто бывать в подобных местах. Как малек, я питался мхом на каменистом дне. Если присмотреться, там, в глубине, хватает добычи большой и малой, но одинаково отвратной на вкус. Проститутки, мелкие пушеры, беспризорники, бездомные, алкоголики… Всё годилось, ножу было наплевать насколько темная у них плоть, насколько прокурены легкие, и разъедены органы. Простой и быстрый способ снять ярость. Даже с телом можно не возиться, — бросил его в канаву с тухлой водой и пускай себе валяется. Никто не будет его искать, а полиция не заведет дело. Просто поножовщина, просто труп.

Если менять стиль и тип жертв, переезжать время от времени… так можно протянуть очень и очень долго.

И вот я вернулся туда, откуда пришел. Опустился до прежнего уровня, жру гниль, леплю куличики из песка.

Снежинки медленно опускались на неоновую розовую дорогу, но я видел лишь мошек, белых стрекоз, что падают на землю, обожженные огненными облаками. И будет хуже, если я ничего не предприму.

Я должен.

Пора.

Я опустил капюшон пониже, ссутулился и двинулся к подъезду.

* * *

«Разве может быть прекрасней это солнце, солнце, солнце!»

Звероподобная мультяшка бежала по зеленой траве, все это блестело и переливалось. Глаза у мультяшки были по анимешному огромные.

— Зачем ты это смотришь? — спросила Муза.

— Я не смотрю, телевизор работает фоном, — ответил я.

— Тогда зачем ты его включил?

— Просто так. Не могу позволить себе спать, неизвестно что произойдет.

Я сидел в позе медитации, стараясь сфокусироваться на реальности. Я не знал где правда, а где ложь, и в каком месте я сейчас на самом деле нахожусь. В квартире я, или на улице?

Сейчас утро или вечер?

Я не спал третьи сутки, но боялся сомкнуть глаз. Мои кошмары могут воплотиться в реальность, доверять себе я больше не мог.

— А если заснешь рядом с убитой? Вот будет подарочек для полиции! — хохотнула Муза.

Я приоткрыл глаза, вглядываясь в происходящее на экране. По полю скакал разноцветный единорог, его лоб обагрился кровью. Происходящее напоминало старый платформер: на пути у копытного героя появлялись враги, которых он пронзал и бил своим рогом. Преимущественно это были белые овечки, реже попадались ползающие барсуки и парящие кальмары. Поверхность экрана заполнялась нарисованной кровью, а единорог все бежал и бежал…

Я дотянулся до пульта и переключил канал. Очаровательная девушка в классическом костюме объявляла прогноз погоды.

«Сегодня вечером в Токио ожидается мокрый снег с дождем, все по вине сезонного циклона, так что ждем падения слизней и мокриц. Лужи из сверчков тоже будут, так что не забудьте взять резиновые сапоги, чтобы их давить. Если планируете сегодня вечером кого-нибудь убить, одевайтесь потеплее! А теперь я буду снимать одежду, поэтому оставайтесь с нами!»

Следующий канал. Девушки айдолы на сцене из подушек, новый клип.

'Все запуталось! Да.

Все пере-ме-шалось.

Все запуталось! Да!

Я не рас-те-рялась!

Режь, режь, режь! Достань свой инструмент!

Режь, режь, режь! Давай, лови момент!'

Я устало закрыл глаза.

Нужно дождаться вечера.

Понять бы, где я нахожусь…

* * *

Я прошмыгнул в подъезд, который почему-то вонял канализацией. Наверное, прорвало трубу где-то в подвале. От морозов такое бывает, а местные жители к подобным заморозкам не привыкли.

Тихо поднялся по ступеням. Сверху что-то капало, мерзко, с хлюпаньем. На лестничном пролете кто-то оставил тлеть сигарету и забыл закрыть окно, через которое внутрь проникал ветер и снег.

Из форточки доносилось стрекотание цикад. Это тоже галлюцинация, конечно. Только вот почему я её слышу? Они меня так достали летом, что я прямо наслаждался тишиной с наступлением холодов.

Чем выше я поднимался, тем громче был этот омерзительный звук. Стрекотание. Оно просто резало мои уши.

Как представлю этим мерзких, жирных мух, которые трут себя лапами, так становится не по себе. (Это называется стрегуляция. И да, слово отлично рифмуется с мастурбацией.)

Третий этаж.

Я перекинул велосипедный рюкзачок со спины на грудь. Достал отмычку, присел у двери, несколькими движениями пальцев нащупал язычок замка. Щелчок…

Полоска оранжевого света упала на стену из приоткрывшейся двери. Я медленно потянул ручку на себя и заглянул внутрь. Очень надеюсь, что она никого не ждет.

Поправил шарф, закрывая лицо. Вытащил из кармана танто и вошел. Заскрипел паркет, в зеркале в коридоре промелькнуло мое темное отражение. Я остановился, разглядывая в зеркале чужое лицо. Почему я такой мелкий? Почему так выгляжу? Ах да, я больше не я… Черт, дело плохо, моё сознание разваливается на части, память дает сбои. Скоро я совсем себя потеряю и превращусь в кровожадного тупого зверя. Йока Тошима должна умереть. Она — мое лекарство.

Я ощутил возбуждение, будто долго этого ждал. От природы не уйдешь, от своей сути не спрячешься.

* * *

— Ты готов? — спросила Муза.

— Нет, я разбит, — признался я, укладывая в рюкзак запасные перчатки и рулон целлофановых пакетов. — Не контролирую ход реальности. Даже не знаю, где сейчас нахожусь.

Я взглянул на окно, за стеклом бурлил океан, я будто был в каюте лайнера, иллюминатор которого захлестывали волны.

— Сконцентрируйся. — Муза вытерла рукой кровь под носом. — Малыш, пожалуйста, возьми себя в руки, я сейчас сдохну здесь.

— Ты не пойдешь со мной?

Она с трудом оторвала голову от подушки.

— Я не могу. В этот раз ты сам по себе…

Я застегнул сумку и закинул через плечо. Тряхнул головой, чтобы сбить морок с глаз. Вроде прояснилось: море за стеклом исчезло.

Я оделся, привычно открыл окно и выглянул на улицу. Внутреннее жжение торопило меня, пусть солнце только зашло, но мне было невмоготу сидеть дома. Боги, как я оторвусь…

Копы сидели в машине. Два темных силуэта лицом ко мне. Вот черт, и не отвлечь никак.

Я подавил в себе дикое желание сорваться вниз, наплевав на осторожность. Стоп… Держи себя в руках, пока можешь. Не нужно рисковать. Сейчас не время для необдуманных поступков.

Мама-сан ушла на вечернюю смену, можно использовать запасный выход.

Я закрыл окно, прошел в общую комнату, а оттуда в ванную. Будем импровизировать. Я давно присмотрел форточку над унитазом. Мы её никогда не открывали, хватало вентиляции. Окошко узкое, выходит на козырек крыши. Благо я сам щуплый, зато гибкий как кот.

С хрустом я смог поднять окошко, просунул внутрь голову. Отлично, если она зашла, задница точно не застрянет. Сначала рука и плечо, следом голова…

Извернувшись, я втиснулся в тесный лаз и выбрался наружу. Отсюда меня не увидят, а как возвращаться буду, подумаю потом.

Проскользил по заснеженному козырьку и спрыгнул на бетонную ограду, ещё прыжок и я в соседнем дворе. Сзади тихо, — ни криков, ни звука сирен. Никто ничего не заметил.

Теперь за дело…

* * *

Я вошел в комнату так тихо, что не слышно было даже дыхания. По крайней мере, моего точно.

Она была там, мой упавший в клоаку ангел. Сидела на кресле, развалившись и повесив голову. Длинные волосы спадали на обнаженную грудь. Шелковое кимоно не было завязано, я видел её живот со шрамом от кесарева сечения и обнаженное гладкое бедро.

Пахло алкоголем, грязным сексом, табаком и чем-то кислым. Типичный запах притона. Лучше бы мои чувства смешались как обычно, только бы не ощущать этот букет.

Мы были одни. Только я и она. Картина похожая на хентай, — подросток и полуобнаженная спящая женщина. Сейчас он решит робко её потрогать, не так ли?

Не в этот раз. Это совсем другой жанр, определить который мне тяжело.

Глядя на неё, я бы предположил, что это драма. Печальная история с плохим концом.

Я сел напротив Йоки и заглянул в лицо. Спит, губы приоткрыты, глаза плотно зажмурены. Синяки на щеке, ссадина на подбородке, сеточка вен под глазами и на шее. Рядом на тумбочке разбросаны таблетки и рассыпан серый порошок, стоит полупустая бутылка дешевого пойла, лежит пачка сигарет.

Нормально она отрывается, на полную. Судя по её потрепанному виду, так она отдыхает каждый вечер. Где, интересно, дети? У неё точно спрашивать незачем, сомневаюсь, что ответит внятно.

Пора. Не могу больше ждать. Вся вселенная уменьшилась до размеров этой комнаты. Во всем мироздании остались только я и эта истерзанная душа. И скоро я останусь совсем один.

Я поднялся, обошел Йоку-чан, пальцами касаясь плеча и шеи. Она сначала никак не реагировала, но потом, встрепенулась и приоткрыла красные глаза. Я стоял сзади, у изголовья, наклонился к ней, чтобы она могла рассмотреть моё лицо.

Она вдруг мягко улыбнулась, показывая неровные потемневшие зубы.

— Ты пришел… — произнесла она слабо, будто в бреду. — Наконец-то…

Я улыбнулся ей в ответ и пережал локтем горло. Некоторое время она слабо пыталась вырваться, совершенно не стесняясь того, что полы халата разошлись в стороны, а потом обмякла.

Я осторожно поднял её и понес в уборную. Снял кимоно, положил Йоку на спину в ванну. Не люблю оставлять грязь. На белом акриле она выглядела чистой, почти невинной. Я старался не смотреть на синяки и растяжки, на укусы на груди и ягодицах.

Я занёс нож.

Он опустился, а одновременно с этим я ощутил невероятное расслабление и пустоту. Из меня вырвался вздох облегчения, теперь я дышал и за неё тоже. Я сполз вдоль ванной, закатил глаза, ощущая как все вокруг наливается цветом. Это лучше, чем секс, однозначно. Это… неописуемо. (Кстати, о сексе… Чувствуешь прилив сил?)

Осталось только положить её тёплую руку под нужным углом и оставить метку. В той жизни это было необходимостью, ритуалом. Но сейчас я больше не испытывал нужды это делать. Привычку заменили сигареты и эмоции. Поэтому я обязан был её поставить, чтобы остальные думали, что здесь побывал Аоки, ведь игра продолжается.

Хорошо прошло, гладко. Ни грязи, ни крови на ковре, (ненавижу ковры), да и с телом возиться не пришлось. Вошел и вышел.

А ещё…

Я достал из сумочки листок. Единственное что успел прихватить из сгоревшего логова. Миса этого не заметила, но когда я рассматривал карандашные рисунки в тетради, один из них выпал на стол и я сунул его в карман.

Я развернул сложенный вчетверо тетрадный лист, разглядывая изображение на клетчатом фоне. Длинные непослушные волосы, большие глаза, робкая улыбка… Терада-сан, да ты нарцисс, так красиво себя рисовать. Ну а если художник не ты…

Что же, посмотрим, как ты будешь оправдываться. Если рисунок так и не найдут, я точно буду знать, что Аоки это он.

Я наклонился над ванной и открыл теплую воду, пусть немного наполнится, так душе будет легче выходить из бренного тела. Потом не удержался, наклонился и благодарно поцеловал Йоку в щеку. Мягко взял руку и повернул танто, прикидывая линию пореза. Поехали…

* * *

Цукиёми-ми-нокото-сама скрой лунный свет, дай снежным объятьям поглотить мои следы. Я так жутко устал, что просто валюсь с ног. Переутомление разом упало мне на плечи, словно шею оседлал уродливый и невидимый карлик.

Было так хреново, что подташнивало. Запах крови Йока-чан до сих пор оставался в носу. Надеюсь, она мне приснится, но не в кошмарах.

Я пробежал под оградой и перемахнул через неё, прижался к стене, осторожно выглядывая во двор. Машина на месте, копы тоже. Что-то едят, разложили судки на приборной панели, орудуют палочками. Ну что, последний рывок?

Да, а потом душ и сон. Сон… Как же он мне нужен.

Вдоль стены, прыжок на ограду, оттолкнуться, зацепиться за балкон. Повис как тряпка, хотелось разжать пальцы и упасть в снег, да так и заснуть.

Нет, давай… Чуть-чуть…

Ещё усилие, с балкона на козырек, как заправский домушник. Подтянуться и вползти в окошко в туалете. Рука, плечо, ещё немного… И я рухнул на кафель, тяжело дыша.

Стоп, что это… Топот?

Дверь резко открылась и в комнатку без предупреждения влетела Миса-чан, держа нож наизготовку. Увидев меня, она выронила оружие и присела на колени.

— Икари!!! Где тебя носит? — закричала она.

Какого хрена? И как мне это объяснять⁈

* * *

Акира прикурил вторую подряд сигарету и ещё раз перемотал видео. Сомнений не оставалось, — Икари-кун сбегал из дома и делал это виртуозно. Утренний визит не прошел зря, — Терада незаметно поместил одну камеру в уборной, а ещё одну на столбе рядом с домом. Эти малышки были автономны, работали на батарейках, не как те, в школе. Время работы не больше суток, включались и реагировали только на движение, для экономии энергии. Но и этого хватило, детектив получил что хотел.

Четыре ролика, — два с побегом и два с возвращением. Осталось только узнать, куда он ходил. И почему Асами Миса так зачастила к нему домой. Неужели эти двое заодно?

Терада задумчиво выпустил дым.

Рио Икари, ты попался.

Серые дни — саспенс

Я отжался от пола и сел, прижавшись к раковине спиной.

Она тоже наваждение? Или все реально?

Миса у меня дома? Ночью, в пустой квартире? Как-то это все чересчур подозрительно.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я её прямо.

— Я пришла вечером, дверь была открыта, вы её вообще запираете⁈

— А чего пришла? — заторможено поинтересовался я.

Она села рядом и врезала мне подзатыльник.

— Дурак! Ты целый день трубку не брал, а мы с Ягами-куном по очереди названивали! Ты даже не отписался, что домой дошел! И это после того, как за нами охотилась банда головорезов! Ты совсем уже⁈ Бака!

— Извини… я…

— Да и страшно мне одной, как ты не понимаешь! — она врезала мне повторно. — Я весь день ворочалась, глаз сомкнуть не могла! С тобой спокойнее, я и пришла. А тебя нет! Куда ты ходил, Рио?

И что теперь говорить? В магазин за рисом выскочил?

Я насуплено молчал.

— Рио, ответь мне, — попросила она. — Разве я не доказала, что мне можно верить? Можешь больше не врать, я ведь все пойму.

Неужели? Я себе-то доверять не могу, куда уж ей. Нет такой реальности, в которой кто-либо меня мог понять и принять.

(А что если есть?)

О чем это я?

(Что мне терять? Расскажи ей).

— Миса, у меня кое-что произошло. Срыв. Большой срыв. Я не могу себя контролировать, поэтому тебе нельзя, никак нельзя, находится со мной в одной квартире. Лучше тебе уйти, прямо сейчас.

— Выгоняешь меня в ночь? — разозлилась она. — По-твоему, там безопаснее⁈

— Уж лучше там, чем со мной в одной клетке.

Она устроилась поудобнее прямо напротив меня.

— Никуда я не пойду. Рассказывай, Рио, что у тебя там за припадки.

Я вздохнул и поднял голову. Ладно, попробуем.

И не забывай, веди себя как сумасшедший школьник…

* * *

Какая интересно это за день чашка кофе? А считается только этот день или все трое суток?

Я отхлебнул горячий напиток и поежился. Вспомнился «Феникс», интересно работает ли он. Одна надежда, что Ягами его не забросил.

Достал сигарету, закурил впервые за день. Даже удовлетворения никакого не получил, в Серые дни любое удовольствие невозможно.

— Значит, у тебя вроде черной полосы в жизни… — осторожно промолвила Миса, подтягивая к себе вторую кружку. — И в этот период ты постоянно хочешь кого-то убить…

— Угу, — кивнул я спокойно, будто мы домашку обсуждали.

— И ты говоришь, что это может произойти бесконтрольно. А ещё тебя мучают галлюцинации.

— Так и есть.

— Скажи, ты сбежал из квартиры, чтобы кого-то убить?

— Я не знаю. Просто хотел вырваться.

— Не дури меня, Рио. При тебе сумка, а ещё этот страшный нож, который ты повсюду таскаешь. Ты убил кого-то? Просто ответь, убил?

— Нет, — выдохнул я так, будто говорю правду.

Миса устало потерла глаза.

— Ияхая, — сказала она с облегчением. — Значит, ещё не все потеряно.

— Я повторяю, Миса-чан, я не могу за себя отвечать. Тем более что, так сильно хотел забрать твою жизнь…

— Хотел? Больше не хочешь?

— Дайкирай! — я хлопнул себя по лбу.

Как же она меня бесит. Решила, что она психоаналитик и сможет по щелчку пальцев мне помочь… Наивная, глупая девчонка. Ты залезла в трясину так глубоко, что тебе никогда из неё не выбраться.

Одна вспышка и меня не остановят твои карие глазки и копы за дверью. Ты сидишь рядом с тикающей бомбой, вали к чертям из моего дома!

— Что ты сейчас чувствуешь? — наклонилась ко мне она.

Ну вот, началось. Начиталась в интернете тестов по психологии и пытается вести себя как врач. Я знал, что до этого дойдет, все женщины одинаковы, или проявляют заботу или трясутся от страха.

— Ничего, — усмехнулся я зло. — Я ничего не чувствую, я эмоциональный импотент. Ты думаешь, растопила сердце маньяка, попала в романтический триллер? Нет, Асами, ты в чертовом хорроре, тут тоже выделения, но менее натуральные. Я не испытываю никакой эмпатии, ни к тебе, ни к матери, ни к кому-либо другому. У меня нет сочувствия, склонности, привязанностей. Теперь дошло⁈

— Дошло, — ответила она грустно, но не отстранилась. — Но ведь ты меня не убил. Почему?

— Гормоны, — я выпустил слово вместе с дымом. — Влечение. Ты меня подловила, вот и все. Вбей в свою маленькую головку, я ничего к тебе не испытываю.

— Только это неправда, — прищурилась она. — Обманывай себя сколько хочешь, я видела. Я видела! Ты можешь говорить, что ты только играешь, что это притворство, лицемерие, но тогда в кровати, ты был настоящим. Живым.

Она спрыгнула с барного стула и подошла ко мне сзади. Положила руки на плечи.

— Сейчас тоже ничего не чувствуешь? Как робот, да?

— Что-то вроде, — хмыкнул я.

Она провела пальцами по спине и положила ладони на шею.

— Тогда почему твое сердце так сильно бьется?

— Аритмия от недосыпа, — закатил я глаза.

— Послушай, Рио… То, что я скажу, очень и очень важно. Не знаю, кем ты себя возомнил, даже представить не могу. Но ты не он. Больше нет. Я не понимаю, почему ты этого не видишь, но пора взглянуть правде в глаза и в лицо самому себе. Ты говоришь ужасные вещи, но ни разу не позволил мне в тебе усомниться.

Она наклонилась ближе и стала шептать на ухо. Ненавижу, когда так делают.

— Я все думала, почему, ну вот почему я с тобой⁈ А потом вспомнила все то, что ты сделал. Тогда, когда Баку держал меня за волосы и ударил в живот, ты помнишь? Ты набросился на его брата, будто в тебя вселился Они, кричал ему, чтобы отвлечь. Ты думал, что я не заметила? Тем же вечером ты защитил Ягами у школы. Без колебаний ты накинулся на того громилу, хотя сам еле стоял на ногах. Прыгнул на него как сурикат, готов был умереть, лишь бы не дать ему забрать Дате-куна. Можешь объяснить, зачем ты это сделал? А вчера? Ика-чан, ты спас меня. Ты отвлек их, чтобы я могла улизнуть, разве не так? Все грозился меня убить, а сам… Тащил за руку через эти дворы, не бросил. Не говори мне, что ты безэмоциональное чудовище, ведь ты не такой.

— Я убийца, — произнес я. — Этого не изменить. Если оса тебя не ужалила, не знак, что ты ей нравишься.

— Ты помешался, это я понимаю. Но даже твое сумасшествие по-своему прекрасно. Ведь ты все равно пытаешься все исправить. В одиночку дал бой Сато и его группе, не жалел себя, но ни разу не попросил о помощи. Рвешься найти Аоки и покарать.

— Я убил Каори, про это ты как-то забыла.

Она развернула мое лицо к себе, глаза хищно блеснули.

— Ты знаешь, что он это заслужил! — После этих слов она смутилась, будто не ожидала, что их когда-либо произнесет. — Нет я… Конечно, убийство это ужасно, но ведь ты сделал это не сам, ты болен…

Она видит во мне только героя, боги… Темного рыцаря, который вершит правосудие и защищает слабых. И еще называет меня сумасшедшим! Вот где настоящее безумие.

Мир, в котором такого, как я могут принять за хорошего парня, просто обречен на вымирание.

— Но я верю, что тебя можно спасти, я ведь говорила! — Она коснулась моей щеки губами. — Сейчас ты тоже ничего не чувствуешь?

— Трение кожи, как мило. Уходи, Миса, перестань разыгрывать спектакль!

— Я покажу тебе, бака! — вскрикнула она. — Смотри!

Она оторвалась от меня и юркнула за диван, откуда вернулась с котом на руках. Мордатый-сан, видимо, спал и никак не мог понять, отчего его таскают по комнате.

Без капли стеснения Асами положила кота на стойку, прямо передо мной, заставив отпрянуть от этого мохнатого монстра.

— Это чертов кот, Миса, чего ты хочешь⁈ — воскликнул я.

— Вот чего!

Она вернулась ко мне за спину и крепко схватила руку.

— Ты боишься эмоционального отклика, потому что считаешь, что его нет. Но он есть, черт возьми! Ты способен на социальные связи, на дружбу, следовательно способен и на мягкость!

Она подняла мою ладонь и повела к коту. Меня бросило в холодный пот. Чертов мутант щурил на меня свои зеленые блюдца, дернул ухом, повел пушистым хвостом. Вот кошмар, мать твою…

Ладонь коснулась шерсти, я даже зажмурился от отвращения. Мордатый-сан ужасно заурчал.

Миса повела моей рукой по шкуре кота, его мех щекотал между пальцами, мурчание отдавалось в ладони. Я замер, ощущая теплоту.

— Чувствуешь? — прошептала она. — Это приятно.

Свободной рукой я дотянулся до сигареты и сжал фильтр дрожащими губами. Несмотря на бунт мозга, я не мог не принять тот факт, что она… черт… была права.

Это приятно. Гадко и приятно.

— Что ты чувствуешь? — не отставала она.

Я вырвал руку, подул на пальцы, сразу же подошел к раковине и тщательно помыл. Кот обиженно улизнул.

— Что за терапия у тебя такая? — возмутился я. — «Лечу тягу к убийству котами», вздор какой.

— Но ведь эффект был, — лукаво ответила она.

Я прикурил сигарету, опасливо обошел её, и уселся на диван.

— У меня есть только одно удовольствие. Всегда было, — произнес я. — Я не привык к такому, эти ощущения кажутся мне инородными.

— Ты не какой-то пришелец, Икари. Поверь мне, я же вижу. Ты способен на сострадание.

Я поднял на неё глаза. Она оказалась раздета, кожа посинела, карие глаза сменились мертвенной белизной. Изо рта появилась личинка и заскользила по подбородку к маленькой девичьей груди с синими сосками. Я моргнул и Миса приобрела прежний облик.

— Асами, тебе нужно уходить, — повторил я.

— Ты сможешь сдержаться! — убеждала дуреха.

— Дело не в этом! Я просто не пойму, как убил тебя, вот как это происходит! — прокричал я. — Я вызову тебе такси, просто езжай домой!

— Я никуда не уйду! Буду с тобой!

Она бросилась ко мне и поцеловала в губы. Следом за ней ветерком пронесся аромат её духов, меняя реальность и перекрашивая в розовый цвет. Она уперлась коленом в пах и принялась расстегивать блузку, её язык все пытался пробиться через мои сомкнутые губы, горячее тельце было слишком близко. Запах ванили и кожи, вкус губ, тактильные ощущение и возбуждение…

Танто щелкнул, резким движением я перерезал ей глотку. Кровь хлынула потоком мне в лицо, вместе с предсмертными хрипами. Я успел увидеть её широкие от страха глаза, в которых было целое море боли и удивления.

— Я же предупреждал, — с грустью сказал я.

Она зажала рану пальцами и завалилась на спину, мелко подрагивая всем телом. Я встал над ней, глядя, как из маленького организма выходит жизнь. Её голые ножки продолжали елозить по ковру, даже когда взгляд остекленел, а губы перестали двигаться.

Вот так. Лишь взмах, мгновение, секундный порыв, сдержать который я был не в состоянии, и жизнь девочки-подростка подошла к концу.

Я присел и погладил её пальцами по щеке. Несмотря на то что она была мертва, я не мог унять в себе желания. Я все равно её хотел.

— Это не я Икари, а ты… Слишком близко подлетела к солнцу. Прости меня, Асами Миса…

Ветерок пронесся по комнате, аромат её духов и розовый след. Я вновь оказался на диване, а Миса прижалась ко мне пытаясь поймать губами мои губы. Галлюцинация. Она жива! Ещё жива, пока я не сотворил непоправимого.

Я сбросил её с себя, сорвался с места и попятился. Она сжалась в комок, обиженный, расстроенный, оскорбленный и отверженный клубочек.

— За что ты так со мной? — шмыгнула она носом. — Я ведь помочь хочу!

— Миса-чан, я только что наблюдал твою смерть, — признался я. — Ты лежала прямо тут, вся в крови… Я даже не знаю, реальна ли ты на самом деле.

— Я реальна, Ика, реальна… — потянулась она ко мне.

Я отпрыгнул за стойку, поближе к кофемашине. Дура, что мне потом с твоим телом делать⁈ Я хотел просто прийти домой и завалиться на матрас, а не бегать от вездесущей школьницы по всей квартире!

— Икари! Я скажу тебе одну важную вещь, пожалуйста, выслушай!

(Да устал я уже от твоих важных вещей, оставь меня в покое!)

— Ика, я…

На улице кто-то громко вскрикнул. Так громко, что я вздрогнул, предчувствуя опасность. Так не кричат, если подвернул ногу или набрал в туфлю воды, нет. Это голос боли, яркой, смертельной.

— Муза? — позвал я.

— Что? Кого ты зовешь, я не понимаю… — смутилась Миса.

Муза выскочила из комнаты, потирая глаза и тут же возникла за спиной у девушки, будто призрак.

— Я слышу, — заявила она. — Они идут за тобой, малыш. Готовься.

— Но там же копы!

Крик повторился, раздался треск и звон. Звуки борьбы, однозначно.

Муза неопределенно пожала плечами. Миса лишь растерянно озиралась, пытаясь понять, что происходит. На улице залаяли собаки, не к добру. Я схватил рюкзак, закинул его на плечо, бросился в комнату, к окну, выходящему во двор. Нужно узнать, кто кричал.

Разносятся голоса, они перекликаются подбадривают друг друга. Я буквально слышу тяжелый торопливый шаг, сбившееся дыхание, вижу пар, что вырывается из голодных ртов. Стая зверей на охоте, источающая опасность.

С первого взгляда участок выглядел спокойно: медленно кружил снег, присыпая уснувший полицейский автомобиль. Раскачивались ветви деревьев, мерцал фонарь, клонился к земле, примятый белой шапкой, бонсай.

Насколько я мог судить, патрульных в машине не было. Зато я уловил движение на лестнице, скользнула еле заметно тень под окнами, да взвился снежок.

Из-за машины выглянула темная фигура, она двинулась вперед и остановилась, засунув руки в карманы. Караул, чтобы я не улизнул. Так же, как и прошлый раз.

Миса забежала вслед за мной, вцепилась в куртку, принялась трясти.

— Что происходит, Икари⁈ Что случилось?

— Они пришли за мной, Ми-чан, — ответил я тихо. — И они заберут меня, в любом случае.

— Что ты несешь? Бежим, бежим со мной, как вчера!

— Если они решились напасть на копов, то настроены они очень серьезно. Боюсь, на этот раз Шидо привел всю свою армию.

(Психанул, так психанул. Только я могу до такой степени выводить людей. Что я могу сказать, — врожденное обаяние всему виной, не иначе).

— Лезь в шкаф, — приказал я. — Будем надеяться, что тебя не найдут.

— Это глупо! Как в каком-то мультфильме!

— Они не знают, что ты здесь, им нужен только я и нет смысла обыскивать квартиру.

— А ты? Что будешь делать ты⁈

Входная дверь распахнулась от удара, кто-то ворвался в коридор с диким рыком.

— Нет времени, давай лезь в чертов шкаф! — Я грубо схватил её за короткие волосы и втолкнул между дверцами. Кинул сверху куртку, что сваливалась с вешалки и пинком закрыл гардероб.

— Где ты ублюдок? — услышал я мерзкий голос, который старался звучать серьезно.

— Сорэ! Сюда!

Дверь в комнату распахнулась и внутрь ввалился худощавый отморозок с монтировкой в руке. Ох уж эти банды… Могли бы хоть своим ребятам реквизит достойный выдать.

Я бросился к нему, увернулся от неуклюжего замаха, вцепился в воротник куртки цвета хаки и, используя инерцию, повалил ублюдка на землю. В двери уже стоял его напарник, покрупнее и постарше. Он попытался меня достать своей лапищей, но я пронзил ладонь насквозь ножом. Появился третий, а за ним и четвертый. Сосчитать всех я не успевал, все происходило слишком быстро.

Я отбивался ножом, полосуя по рукам и стойко выдерживая ответные удары дубинками, пятился, пока не уперся спиной в стену. Один из них, отчаянный сорвиголова, с характерным криком, будто хренов камикадзе, кинулся на меня. Дебил сам напоролся на нож, тем не менее обхватив меня и не давая вырваться. Тогда и подоспели остальные. Я ещё зачем-то вырывался и бил наугад локтями и коленями, но понимал, что все без толку.

Меня зажали в углу и методично расстреливали точными ударами. Искривленное лицо японца, которому я вспорол брюхо, крики и вопли, звон в ушах. Кровь течет по лбу, заливая глаза. Что-то очень неприятно тяжелое прилетает в висок, на мгновение все темнеет, я почти падаю, инстинктивно закрываю голову руками. Теперь толчок сзади, по затылку, удержаться больше не могу, теряю равновесие.

Терплю.

Пинают ногами, выкрикивают глупые междометия и оскорбления.

— Тикусёмо! Ярэ!

— Получай, Кусотарэ!

— Хренов райдзи, не дайти ему подняться!

Выронил нож. Вот это уже совсем плохо. Кто-то наступил на руку и вырвал оружие из ослабевших пальцев. Все вокруг плывет, звуки тоже приглушены. Сотрясение?

Меня волокут по коридору. Схватили под руки и тащат к выходу. Остальные идут следом, квартиру все-таки осматривать не стали.

Холодно, я на улице. Вижу снег, больше ничего, голова не поднимается.

Провал в черноту.

Опять снег. Меня бросили на землю, прижали подошвой ботинка.

Гарь, выхлопные газы, звук мотора.

Красный свет задних фар на белом фоне. Меня вновь поднимают и запихивают в багажник. Перед тем как закрыть, связывают руки и ноги кабельными хомутами, затягивают плотно не заморачиваясь.

Крышка багажника хлопает над головой, я остаюсь во мраке. Слышу гулкие хлопки дверей и свое дыхание. Машина трогается, я подпрыгиваю на кочках, мы выезжаем из двора.

Вот же хрень.

Ну… хотя бы высплюсь.

Серые дни — затмение

— Быстрее сдавайте листочки, народ! Поторапливайтесь!

Я оторвал голову от парты и осмотрелся. Наш школьный класс? Марина-сенсей у доски, однокашники за партами. Как я здесь оказался?

— Икари, эй Икари-кун… — позвал меня Джиро. — Ты как, закончил?

Я глянул в тетрадь, одного взгляда хватило, чтобы понять, что Рио успешно справился с экзаменом. Аккуратно выведенные формулы и иероглифы занимались групповухой в столбиках таблиц.

— Хай, — кивнул я.

— Дай посмотреть! Есть вопросы по четвертому пункту! Ненавижу эту цифру… — прошипел он.

— Держи, — я скрытно передал результаты ему.

— Марина-сенсей, дайте немного времени! — взмолилась Хитоми. — Я чуть-чуть запуталась!

В грудях своих обширных ты запуталась. Я почувствовал напряжение в паху. Нравится она мне все-таки. Немного, но нравится. Хитоми-чан продолжала спорить с учителем, а я отвлекся на телефон, экран которого загорелся. Это Рэй прислал мне тупой мем и предлагал пойти пообедать в «Бабочку». Якобы еда в столовой его совсем достала.

Какой правдоподобный сон, надо же. А я помню, что во снах читать нельзя якобы. Я взглянул в окно, зеленые ветви тополя гармонично раскачивались на фоне синего неба. Мимо пронеслась ласточка.

Что-то здесь не так.

Я поискал глазами Мису. Ягами на месте, сидит, жует резинку с умным видом, не обращает на меня никакого внимания, а вот Асами отсутствовала.

— Эй, Джи-кун, а где Миса-чан? — поинтересовался я.

— Что? — удивился он. — Икари, ты чего…

Что-то мне не понравилось в выражении его лица. Что-то было в нем… ненормальное. Тревожное. Я махнул рукой и отвернулся, засунул телефон под парту. Он продолжал буравить меня взглядом, я это чувствовал затылком.

Все переписки стерлись. Не было ни звонков Мисе, ни от неё. Я сразу же перешел в Айчат, профиль девчонки был заблокирован.

Что за фигня творится?

Я ввел её имя в поисковике, открыл новостную строку. Оцепенел.

Асами Миса, 16 лет, сбросилась с крыши школы «Татсуко Хай Вест». Сутки врачи боролись за её жизнь, однако спасти её не удалось. Асами Миса умерла в отделении интенсивной терапии. Этот день был объявлен траурным в школе, все занятия были отменены. По результатам внутреннего расследования причиной для самоубийства было изнасилование, основным подозреваемым оставался ученик школы Каори Кёяма. Сейчас он находится в следственном изоляторе, в ожидании результатов суда.

Какого черта здесь происходит⁈

Меня накрыла волна паники, так же как и первый раз, когда я оказался в этом мире. Дышать тяжело, лицо горит, голова кружится, как пьяная балерина на корпоративе. Я стер пот со лба и скривился от боли. Включил камеру, чтобы подтвердить догадку, свежий синяк под глазом, а шрама на брови как не бывало.

Я переместился во времени?

Ну нет, это уже чересчур. Серые дни опять издеваются надо мной. Это все их проказы.

Меня просто глючит. Очень и очень сильно прет.

Так сильно, что я чувствую запах окружающих меня тел и слышу пение птиц за окном. (Да кого ты пытаешься надурить, все это реально! Мать твою, выпусти меня из этого тела, мне это все осточертело!)

Муза? — позвал я бесшумно.

Тишина. Никого. Куда ты подевалась, сучка⁈

Дверь отъехала в сторону и в кабинет вошел Мацуда-сенсей.

— Марина-сан, извините, что прерываю тестирование, но Икари-куна вызывают к председателю.

— Икари? — удивилась она. — Зачем?

— Я, если честно, не знаю.

— Ну что же, Рио-кун, ты закончил решение?

— Да, у меня все готово! — отозвался я.

— Тогда свободен, иди узнай, что от тебя председателю нужно.

— Хай!

На ватных ногах я вышел вслед за Мацудой. Действовал как зомби, разум в это время бился в агонии. Учитель приказал мне подняться к директору и был таков, а я побрел к лифту.

Так… Нужно мыслить логически. Если все это реально, то возможно ли, что меня переместили снова? На этот раз через временной промежуток. Но это возможно только если… Я умер? Опять?

Что если я сдох в той машине, или на жертвенном столе Шидо? Вот это было бы обидно. И ещё и постыдно к тому же!

Нет, это тоже не вариант, ведь я в той же школе, в теле того же гребанного Икари!

Может, сама реальность изменилась каким-то образом? Что если я выпал из линии жизни и отдал бразды правления Рио на какой-то период?

Но отчего тогда Каори жив, а Миса мертва? Ну не везет девчонке, честное слово…

Лифт пробурчал электронным голосом и открыл двери. Я прошел к кабинету председателя, вежливо постучался, прежде чем войти.

Потянул за ручку, заглянул внутрь.

— Коничива… Какого хрена⁈ — вырвалось у меня.

Я рывком толкнул раздвижную дверь и вошел внутрь, злой, как бешеный пес.

— Что это за представление, мать твою⁈ — выкрикнул я.

За столом директора сидел Ангел, в белом вычурном костюме. Пиджак он одел на голый торс и выглядел странно, но виду не подавал.

— Икари-кун, пожалуйста, сядь, — делая официальный тон, заявил он, а после расхохотался. — Видел бы ты свою рожу, ей-Богу!

— Пошел ты!

— Да ладно, успокойся, чувак. Сядь, расслабься, я же не просто так тебя сюда притащил.

Я завалился в кресло и закинул ноги на директорский стол.

— Что это вообще за место? И чего я тут делаю? Потрудись объяснить!

— Говорю же, чилл аут! Перестань нервничать, поймай муд!

— А тебе говорю, пошел ты на хер! Отвечай давай!

Ангел бросил мне пачку сигарет, которую я поймал.

— Вот, покури, не переживай.

Я достал сигарету и прикурил, выпустил Ангелу в лицо яркий голубой дым. Похоже, сигарета была тоже какая-то божественная или магическая, он даже не поморщился.

— Это место, — произнес крылатый, — одна из вариаций реальности, в которую тебя поместили. Вернее, это временной поток, в котором тебя, именно тебя, больного психопата, так и не появилось.

— Чего? — не понял я.

— Блин, ну ты и тупой. Я показал тебе что было, если бы ты не вселился в тело Рио Икари.

— Зачем?

— Хм, это объяснить сложно. Помнишь, при нашей прошлой встрече я сказал, что даже самый плохой человек, в определенном месте и ситуации, может послужить порядку?

— Нет, я только помню, как ты без штанов щеголял.

Он сокрушенно покачал головой.

— Ты неисправим.

— Поэтому я тебе и нравлюсь.

— Может быть, — пожал он плечами, — по крайней мере, я до сих пор на тебя надеюсь.

— И что? — Затягиваясь, я заметил, что сигарета не заканчивается, тлеет, но не уменьшается. — Хочешь сказать, что моё появление в этом мире к лучшему? Странные у тебя моральные ценности. Асами жива, а Каори нет, и это к лучшему? Да и убил я побольше, чем спас.

— Ты мыслишь в единой плоскости, как червяк, который ползет по туннелю.

— Это называется туннельное видение, можно не выражаться сравнениями.

— Не умничай. Я пытаюсь донести до тебя мысль, что твоя подруга, Миса, в какой-то степени права. Ты изменился, ты искренне стараешься все исправить, несмотря на то, что этого не признаешь.

— Нашел себе героя, — хмыкнул я. — Я чего-то не пойму совершенно твою позицию. Это же нелогично, менять одного убийцу на другого. Вчера я убил женщину, ты ведь в курсе?

— Меня не интересуют человеческие жизни, только баланс. Твой противник убивает, повинуясь лишь желаниям, он не выбирает достойных. Это нарушает равновесие, и его действия рано или поздно приведут к коллапсу.

— Хочешь сказать, что я — меньшее зло?

— Нет, граней слишком много, чтобы ты мог понять моё виденье. Я изучал множество несуществующих линий судьбы, почти во всех твоя подружка погибала, убийца торжествовал, и продолжал убивать пока… Пока не создал разрушительный прецедент, тотально нарушив баланс. Все всегда заканчивается кризисом. Ты же… другой. Сейчас ты создал новую ветку, которой не было и не могло быть.

— И как?

— Сделал то, чего никто не ждал, даже я. Несколько действий, которые разрушили привычную цепочку, перестроили её.

— И что это за действия?

Он улыбнулся и показал на стену, на которой появилось изображение.

— Вот, этот момент поразил меня больше всего, он может кардинально изменить историю целого мира.

Баскетбольная площадка. Рио Икари… Нет, это я в его теле. Идет по корту к лежащему на земле парню, наклоняется и протягивает руку. Крупный план. Ягами хватает протянутую ладонь. Изображение размывается и исчезает.

— И что? — разочарованно протянул я.

— Этого не должно было случиться. Ни в одной возможной реальности, — произнес он. — Ягами и Икари не должны были объединиться. Весьма занимательно.

Я потряс головой и затушил надоевшую сигарету прямо в стол.

— Я не понимаю, да и не хочу. Считаю, что ты очередной голос у меня в голове, причем самый неприятный из всех. Чего ты опять меня вызвал?

— Я не вызывал, — развел он руками. — Появилась возможность пообщаться.

— Я опять при смерти?

— Почти. И мне опять придется тебя вытаскивать.

— Благодарить не буду. Если завел себе покемона в виде маньяка, так будь добр следи за ним.

— Смешно, — улыбнулся он. — Только вот тебя мне поручили, я о таком не просил. Вот и мучаюсь. Лучше скажи, почему человек, которого ты зовешь Аоки, ещё жив.

— Да занимаюсь я этим вопросом! И вообще, я на тебя не работаю, я хотел его прикончить в любом случае, ясно?

— Да, да, конечно, ясно. Хочу заметить, что детектив из тебя никудышный.

— Да потому что я не детектив, мать твою! Просто скажи, кто он такой, я пойду и все закончу! Это Терада, ведь так? Убийца сидит в его теле.

— Так это не работает, — сказал он, будто разговаривал с ребенком. — Ты должен все сделать сам.

— Да я бы сделал, если бы не Серые дни! Да и что это вообще такое, можешь мне объяснить⁈

— Твое проклятье. У тебя есть талант, за который приходится расплачиваться.

— Ты можешь меня от них избавить?

Он рассмеялся.

— Чувак, я не могу тебя вылечить, никто не может! Ты такой, каким тебя создал Господь.

— Что не слышал? Бог мертв, — огрызнулся я.

— И кто это сказал?

— Ницше.

— И где твой Ницше теперь? — улыбнулся он.

— Просто ответь, ты можешь разобраться с Серыми днями, или нет? — сдался я.

— Могу, но не просто так. Это изменение твоего естества на уровне души. Избавь мир от своего наследника, и я придумаю, как справиться с этой проблемой.

— Я близко, я это чувствую.

— И ты прав. Не понимаю, почему ты ещё не догадался.

Двери кабинета неожиданно распахнулись, в офис влетела растрепанная Муза с горящими от ярости красными глазами.

— Какого черта здесь происходит⁈ — выкрикнула она вместо приветствия.

— Муза, ты знаешь, я не люблю когда так выражаются, — закатил глаза Ангел.

— Я его везде ищу, а ты без спроса забрал его дух в другое измерение⁈ Ты совсем уже⁈ — негодовала она. — Его тело избивают, как гнилую грушу!

— Ладно, ладно! — поднял он руки. — Вы друг друга стоите, только и делаете, что нервничаете и орете. Возвращаю его тебе, забирай. — Он почесал нос. — И могли бы поблагодарить для разнообразия, второй раз его от смерти спасаю.

— Пошел ты! — крикнули мы хором.

— Ага, и вы тоже, — хмыкнул он и щелкнул пальцами.

* * *

Бух!

Живот свело судорогой от удара.

Изо рта вырвалось что-то густое, выплеснулось на грязный пол.

Если бы в желудке что-то было, то меня бы вырвало, а так просто густая слюна со вкусом желчи.

Я закашлялся, конвульсивно пытаясь вдохнуть. Воздух оказался горячим, будто кипяток, обжигаялегкие.

Свет пробивался через узкую щелку, один глаз заплыл, посему все, что происходило справа от меня, было покрыто темнотой. Я сделал усилие и открыл глаз, чтобы уставиться в упор на довольную морду Шидо.

Он улыбнулся ещё шире, заметив, что я пришел в себя.

— Вот и проснулся! А я что говорил, ребята? Бить нужно уметь! — обратился он к двум парням за его спиной. — Вот вы лупите так, что он вырубается, а нужно так, чтобы он всегда был в сознании. Не бейте в голову, остолопы! Кусо… Всему вас учить нужно.

Он схватил меня за подбородок и приподнял, заставив запрокинуть голову. Вгляделся, пытаясь уловить мой взгляд. Светлые волосы скрывала рэперская кепка, повернутая набок. Нужно его к стилисту отправить, это точно.

— Коничива, Рио… — прошептал он.

— Шидо… — прохрипел я в ответ.

— Знаешь, обычно я так принимаю новобранцев. Заставляю их избивать ублюдков до смерти. Некоторые часов по десять справится не могут. Но в твоем случае, я дал четкие указания, — ни в коем случае не убивать. Я тебя сам прикончу, мелкий ты засранец. Своими руками задушу.

— Как твой бок? — поинтересовался я. — Болит?

— Уже не очень. Повезло, — ответил он. — Чуть выше и попал бы в печень, без хирурга бы не обошлось. А вот у моих парней дела похуже. Двое в морге, трое в реанимации. И все благодаря школьному задохлику первогодке. Как такое возможно, можешь мне объяснить?

— Я использую энергию «Чи». Школа «бешеного глиста», слышал про такое?

— Он еще шутить пытается! — оскалился Ватару. — Пацаны, вы только посмотрите!

Он отодвинулся от меня и уселся поудобней на табурете. Теперь, когда обзор не перекрывала его отвратная рожа, я мог определить, где я нахожусь.

Какое-то подвальное помещение. Довольно тесное, к слову. Лужи на бетонном полу, фанерные полки с инструментами и бутылками с алкоголем. Картонные коробки в углу, открытые вентиляционные трубы, одна лампа дневного света, что заливала помещение белым. Стены обклеены листовками и рекламными плакатами. Прекрасное место, чтобы умереть. (Хотя бы не в канаве, чего жаловаться?)

У выхода двое, молодые парни, лет по двадцать, свежая кровь. Они меня, видимо, и обрабатывали. Довольно неумело, нужно сказать. Кулаки сбили, а я даже дышу без рези в боку. Да и ноги вроде целы.

Руки они связали за спиной, по ощущениям все теми же хомутами, я чувствовал как больно впивается пластик в кисть.

Все до смерти банально, как в старом кино. Подвал, стул, и связанный пленник. Даже скучно.

— Чего делать-то будем? — поинтересовался я, глядя на главаря. — Вот ты и я, чего тянешь?

— Нееет, мальчик мой, — погрозил он мне пальцем. — Ты так просто не отделаешься. Я очень и очень на тебя зол. Ты еще дня три умирать будешь. Когда морда совсем заплывет, буду резать веки, чтобы ты мог видеть, что я творю с твоими конечностями. В щёку забью трубку, чтобы воду подавать, ведь рот нормально ты открыть не сможешь. Все будет в порядке, не переживай.

— А, ну понятно… — я потянулся, чувствуя, как хрустят позвонки. — Ты из тех, кто любит пытки. Только сразу предупреждаю, когда мне сильно больно, я срусь, поэтому купи памперсов.

Шидо снова хохотнул, его страшный голос гулко вибрировал в стенах.

— Нет, ну не могу отдать тебе должное! Какой же редкий экземпляр! — хлопнул он себя по коленям. — Знаешь, Рио Икари, я видел много крепких парней. Злых подростков, которые считают себя крутыми. Насмотрелся в «Габутай», там тренировали только самых сильных, самых жестоких отбросов из всех. Но ты… Ты что-то иное.

— Да это еще не все, я «Проклятые души» дважды прошел, на хардкоре, прикинь? — продолжал издеваться я.

— Нет, правда… — покачал он головой. — Я знаю, когда люди врут. Когда пытаются кичиться, показывают свою суровость. Но ты ведь даже не боишься, не так ли? Рио-сан, если бы я оказался на твоем месте, мне было бы страшно, как и любому другому. Но тебе ведь наплевать, ты реально получаешь от этого всего удовольствие. Скажи мне Икари Рио, ты псих? Не может обычный школьник так себя вести. Что-то с тобой однозначно не так.

— В меня дьявол вселился, — ответил я честно. — Знаешь, как меня назвал Сато, перед тем как я разбил его череп бейсбольной битой? О́ни.

— Я так и знал, что это был ты! — подался он вперёд. — Ответь мне, почему ты его убил⁈

— Тебе не о нем нужно думать, он-то сдох, — усмехнулся я. — Ты что совсем спятил, Ватару? Что творишь? Похитил несовершеннолетнего из дома, напал на отряд полиции… Ты понимаешь, что теперь с тебя не слезут? Копы сожрут тебя, Шидо. Они землю будут рыть, чтобы тебя достать.

— А что мне оставалось⁈ — удивился он. — Ты что, думаешь, можно мочить моих парней направо-налево без последствий? C копами я как-нибудь разберусь, после того как главный свидетель пропадет без вести, сам в участок пожалую, пусть допрашивают. А улик-то у них нет. Да и копов тех мы убивать не стали, лиц они не видели, так что все будет нормально. Ты сам виноват, сначала отказал мне, хотя я и пришел с миром. А потом убил Ёсигацу! Ублюдок!

— Ах, так вот в чем дело? Не нужно было их на меня спускать, дебил! — разозлился я. — А ты как хотел, чтобы я их суши угостил и саке налил? Хотел со мной работать, нужно было сделать выгодное предложение, а не пытаться меня запугать. Теперь я тебя с таким дерьмом смешаю, будешь как рваные трусы в стиралке крутиться.

— Громкие слова от мальчика, прикованного к стулу, — кивнул он. — Может быть, мне стоит тебя отвязать и наказать?

— Давай, — улыбнулся я. — Рискни.

— Чертов псих, — скривился он. — Ты и правда безумец. Но я знаю, как тебя укротить. У такого крутого парня, как ты, наверняка просто огромные яйца, да?

— Не жалуюсь. Да и моя девушка тоже.

Шидо залез в задний карман джинсов и выудил оттуда мой нож. Щелкнул лезвием, разглядывая заточку.

— Хороший инструмент, — уважительно заявил он. — Твой любимый? Сейчас я отрежу твои шары и повешу их на зеркало в машине, пусть раскачиваются. Трофей так трофей. Надеюсь, они и правда здоровые. А после этого посмотрим, останется ли в тебе хоть капля гонора.

— Так я и знал, что ты любишь мужские гениталии щупать, — сплюнул я. — Гинеколог хренов. Сато тоже мальчиков очень любил.

— Да, поговори пока… — растянул он свой широкий рот в улыбке. — Тяжело потом будет…

Сверху что-то ухнуло. Лампочка на потолке качнулась.

— Это ещё что… — нахмурился Шидо.

В дверь постучали, характерно — три удара, пауза, три удара. Один из парней отодвинул засов, пропуская в помещение еще одного гангстера. Щека у новоприбывшего была заклеена пластырем, похоже, это я ему морду порезал, хоть лица уже и не вспомню.

— Шидо-сан! — произнес он. — У нас срочная ситуация. Пожалуйста, пройдем за мной.

— Да что за херня! — разозлился Ватару и отбросил танто на коробки. — Сейчас вернусь Икари Рио, нам ещё многое нужно обсудить.

— Беги, беги, — хмыкнул я.

Он бросил на меня презрительный взгляд и вышел вслед за помощником, оставив со мной караул из двух человек. Дверь за ним закрылась и наступила тишина.

Я откинулся на стуле, разглядывая парней, которые не обращали на меня никакого внимания. Нужно валить, сейчас, пока есть возможность.

— Эй… — прошептала мне Муза на ухо. — Ты чего расселся? Давай их замочим! У меня есть план!

Серые дни — ярость

Я отклонился назад, чтобы лучше её слышать. Видеть её не мог, глаз ведь заплыл.

— Ты где была все это время? — возмущенно прошептал я Музе.

— Эм… Долго объяснять. Тебе вернуться проще, чем мне, так скажем. Ну так что? У меня уже поджилки трясутся, воды отошли, чую кровь!

— Да что с тобой? Я тут, вообще-то, связан.

— Как будто тебя это когда-либо останавливало! Они думают, что ты просто полоумный школьник, это нам на руку. Устроим небольшой геноцид, черт, аж коленки дрожат…

Она слишком агрессивна. Даже сильнее обычного. Я мотнул головой, чтобы её рассмотреть, но Муза подалась назад.

— В чем дело? Что ты скрываешь? — зло спросил я.

— Да «Серые дни» у меня, доволен⁈ ПМС! Это ты развлекался с той девкой, а я с кровати встать не могла, теперь у меня жажда. Дай мне… Ну пожалуйста… — стонала Муза.

— Только не мешай.

— Ты главное — начни, — буркнула она. — Давай быстрее, пока они отвлеклись.

В это время мои надсмотрщики расположились на ступенях, один курил, второй показывал ему что-то на телефоне. Обычные такие парни, куртки, джинсы… На улице встретишь и никогда и не подумаешь, что они по ночам подростков в подвале забивают.

Нужно как-то освободиться и избавиться от них. У меня есть все шансы, — хомуты не очень хороший аналог наручников, их можно перетереть (что долго) или перегрызть. Они годятся менеджеров запугивать, да девок беззащитных. Для меня это все детский лепет какой-то. Ничему Шидо не учится, никак меня всерьез воспринимать не хочет.

Даже нож мне оставил, вон он на коробках лежит, взгляд притягивает.

Даже обидно немного. Ну ничего, Ватару, после сегодняшнего ты начнешь понимать, с чем столкнулся. Зря ты меня похитил и запер, ты буквально привел домой ураган. Да, так даже к лучшему, не придется вас искать, сами меня привезли.

Я наклонился вперед и закашлялся для виду, мельком поднял взгляд, нет эти двое и правда дегенераты, не обратили на меня никакого внимания.

— Резня, резня, резня! — шептала Муза.

— Я же просил, не мешай…

— Резня, резня, резня!

Ну вот как работать в таких условиях? То Ангелы меня похищают, то эта истеричка кровожадная сконцентрироваться не дает!

В первую очередь нужно перекинуть руки через спинку стула, благо она невысокая. На самом деле не нужно быть Гудини, чтобы выбраться из подобной ситуации, стоит только захотеть. А у меня ещё и опыта с головой хватает.

Поэтому резко выпрямляемся, руки отводим максимально назад и поднимаем, насколько позволяют суставы. Выпячиваем грудь и вновь наклоняемся, заводя кисти над спинкой… Все, полдела сделано.

— Эй, ты чего там ерзаешь⁈ — поинтересовался один из смотрящих.

Я спрятал руки за спину и вновь наклонился.

— Дайте воды… Мне хреново, — простонал я, делая паузы между словами для достоверности.

— Пошел ты. Сиди смирно или будет ещё хуже! — гаркнул парень.

Я замер, дождался, пока интерес ко мне пройдет. Можно продолжать. Теперь нужно делать все быстро. Хоть они и идиоты, мои следующие действия будут слишком заметны.

Я медленно поджал ноги к животу. Пресс болел после удара Шидо, но организм работал. Теперь требуется завалиться назад, развести кисти как можно сильнее, завести связанные руки под ягодицами к коленям и переступить.

Ну, поехали. Я быстро задышал и рывком опрокинул себя на спину вместе со стулом. Они услышали шум, увидели, что я упал, вскочили со ступеней, но ещё не сообразили, что я делаю.

Выгнулся, продел перевязь под собой, в освободившийся коридор сунул ноги, рывком вскочил и бросился к ножу. Они бежали наперерез, злые, ещё даже не напуганные. Не знали, что их ждет.

Муза коснулась моего плеча и неожиданно навалилась сверху всем весом. Что она творит? Зачем мешает⁈

— Прости, малыш… Я больше не могу! — успел услышать я её слова, прежде чем она коснулась моего сознания и я потерял контроль.

* * *

Сидзуока. 16 лет назад.

Дождь лил третий день. Небо оставалось пасмурным, темным и тучным, как брюхо дракона Кураоками.

Эйюми прошла под навесом по внутреннему дворику, мимо искусственного пруда, топая по лужам тяжелыми сандалиями. Услышав шаги, из бамбукового домика вынырнул Коши, вопросительно посмотрел на хозяйку, мол чего ты делаешь на улице в столь непогожий день?

И правда, подумала она. Нежилась бы сейчас под одеялом… Эх, не судьба. Сегодня её черед вставать рано, а не Хидео. Ему работать вечером.

Эйюми улыбнулась псу и пригнувшись прошла через раздвижные двери в помещение. Они с мужем держали небольшое заведение, — «Мажи соба нари». Хидео с вечера приготовил лапшу, и Эйюми останется лишь раскладывать её по блюдам.

Помещение было погружено в полумрак. Она подняла жалюзи, включила свет над стойкой и приоткрыла дверь, оставив щель, чтобы внутрь попадал свежий воздух с запахом листвы и дождя. Расставила барные стулья, в хорошую погоду они выносили столики на улицу, но в такую погоду посетителям приходилось довольствоваться местами у стойки и высокого подоконника. Ну а что, тоже неплохо: потягиваешь горячий суп из миски с лапшой и смотришь, как за стеклом поливает. Да и окно выходило на реку Аязава, а за ней сплошь густой зеленый лес. Уютно же.

«Мажи соба» удобно располагалась, хоть так и не скажешь на первый взгляд. Широкая дорога, мост, да невысокие дома вдоль автострады. Но дорога вела в Йокогаму, по ней проезжали тысячи машин в день, маленькие и большие грузовики, туристы и посыльные, все они стекались в большой порт. А «соба» была готова принять замерзшего или усталого путника, накормить и обогреть.

Поэтому открывались они рано, а закрывались поздно, да и выходных считай что и не было. Но они не жаловались, — выручка покрывала все неудобства. На окраине много не заработаешь, все это знают, а вот им не приходилось убивать по три-четыре часа, чтобы добраться до работы каждое утро. Нужно было лишь перейти через дворик, да и все.

Эйюми включила настенный телевизор и слушая новости, принялась за работу. Утром чаще всего заказывают мисо-суп и дашимаки тамаго, да и рис стоило сварить сразу, чтобы все было готово. Она поставила чайник на плиту и принялась нарезать тофу. По телевизору шел прогноз погоды, объявили, что дождь будет идти до конца недели. «Тревожные новости» — подумала она. Река и так наполовину полная, а не как обычно, а что будет дальше?

Завозившись с бульоном даши, она и не заметила, как закипел чайник, и что он свистит уже две минуты кряду. Вот недотепа! Она залила листья чая кипятком и оставила настаиваться. Вот-вот начнут приходить первые посетители, ведь уже почти семь утра!

Она подняла глаза на пустой зал и увидела, что один уже пришел. Она и не заметила! Он вошел тихо, сел у подоконника в самом углу зала, положив голову на руки. Наверное, увидел, что она занята и предпочел не мешать. Ждал, пока она освободится, да так и уснул. Немудрено, в столь ранний час глаза порой сами слипаются, как вареный рис.

— Господин! — позвала она его, но он не ответил. Так и сидел, сгорбившись.

Эйюми налила зеленый чай в две чашки, отпила из одной, а вторую поставила на поднос и отнесла к подоконнику. Поставила рядом с гостем.

— Господин, я принесла вам чай. Просыпайтесь… — произнесла она.

Он был одет в насквозь промокшую куртку с капюшоном, его ботинки были грязными, как если бы он долго шел вдоль дороги. Волосы спутались и с них текла вода. Наверное, он увидел светящуюся вывеску и пришел, как мотылек летит на свет. Незнакомец приподнял голову и испуганно посмотрел на неё. В глазах отражалось лишь непонимание.

— Вот ваш чай, — сказала она ласково и подвинула чашку. — Вы, верно, очень устали.

На вид ему было не больше двадцати, но глаза были такими отрешенными и растерянными, что ей почему-то стало его жалко.

Он потянулся к кружке, обжег от неосторожности пальцы, но взял её в ладони отогреваясь. Отхлебнул немного, с таким видом, будто пьет зеленый чай впервые.

— А…аригато, — произнес он и вздрогнул от звука собственного голоса.

— У вас все в порядке? — спросила она.

Его глаза забегали из стороны в сторону, губы скривились, будто он был готов разреветься.

— Нет… — проскулил он.

— А что случилось? — продолжала она проявлять заботу.

По его щекам покатились слезы, парень плакал их не скрывая, чуть ли не переходя на рыдания. Он как-то совсем по-детски шмыгал носом и кривился, что выглядело как пантомима на взрослом лице.

— А вы… вы не знаете, где моя мама? — спросил он абсолютно серьезно. — Я, наверное, потерялся. Почему все вокруг такое странное⁈

* * *

— Как тебе такое, ублюдочный ублюдок, а? Нравится, когда тебе в рот пихают всякое⁈ — услышал я собственный голос, который звучал просто неимоверно дико.

Я сидел на одном из охранников и вырезал ему зуб. Лицо выглядело как месиво, губы изрезаны, десна все в крови. Одной рукой я держал его за горло, коленями прижал руки к бетону, а свободной рукой орудовал ножом. Его напарник лежал рядом, в луже собственной крови. Хомутов на мне больше не было.

— Муза, какого хрена⁈ — вырвалось из меня.

Она неохотно вывалилась из моего тела и легла рядом с парнем, которого я истязал.

— Извини, я… не сдержалась. Мне это очень было нужно, а ты бы не позволил завладеть твоим телом, вот я и… Извини меня, ладно?

— Раньше ты так никогда не делала!

— Твой дух не привязан к этому телу так плотно, поэтому я могу тебя, так скажем, вытолкнуть на время, взять контроль, — объяснила она. — Я тут это… погорячилась немного, как видишь. Это не я, это все Серые дни!

— Да уж вижу, — проворчал я, перерезая парню глотку.

— Эх, сколько мы их убили уже в банде Шидо? — начала загибать Муза пальцы. — Трое, четверо, пятеро…

— Да какая разница, все равно недостаточно, — ответил я, вытирая лезвие о куртку на трупе. — Они меня достали.

— Их осталось вдвое меньше, но вдвое больше, чем должно быть, — философски процитировала она. — Давай их всех перережем, как тогда в отеле. Оторвемся как следует.

Я поднялся на ноги и тряхнул головой, приходя в себя.

— А с трупами что делать будем?

— Сожжем. Тут вон целый склад японского виски, спорю, горит оно не хуже любого другого. Один раз сработало, почему бы не повторить?

— И скинем все на бандитские разборки, — кивнул я. — Они сами напросились. Да и выхода особо нет.

Я стянул с парня ботинки и примерил, сойдет. Не бегать же мне по снегу босиком. Куртку с кого-нибудь другого сниму, эта слишком уж запачкалась. Ещё бы перчатки найти, не люблю работать голыми руками, но что поделать. Иногда выбирать не приходится.

— Поджигать будем? — спросила она.

— Потом, я не знаю, что там дальше. Сначала разведка.

Ржавая дверь мерзко заскрипела, я осторожно выглянул в темный коридор. Вроде пусто. Осторожно продвинулся вперед, заглядывая в комнатушки по бокам. Так, это у нас комната охраны, склад какой-то, подсобка… Шидо, дружок, куда ты подевался? Лестница наверх, мигает фиолетовый свет. Слышу глухую музыку. Поднимаюсь…

К стене, камер нет, но света слишком много. Неоновая вывеска прямо в коридоре, ну кто удумал её здесь повесить? Выглядываю за угол, проход пуст, но через полупрозрачное стекло, я замечаю за дверью соседнего кабинета движение. Можно прошмыгнуть мимо, но я не хочу оставлять кого-то за спиной. Только кровавый след.

Я легонько толкнул дверь и вошел в кабинет. Мужчина сидел ко мне полубоком, заметил движение, но не среагировал. Подумал, что зашел кто-то из своих. Он был увлечен таблицей на мониторе, что-то подсчитывал, видимо, прибыль. На бухгалтера он похож не был, — в кожаной куртке, с шапкой набекрень и татуировкой на затылке. Этих фактов мне хватило, чтобы решить его судьбу. Танто взвился в воздух и с хрустом вошел ему шею. Я ударил сбоку, красные брызги фонтаном окропили экран и клавиатуру, даже стену заляпали.

Муза восторженно вскрикнула, её голос бился в оргазме.

Он запыхтел, захрипел и принялся дергаться, но я держал его крепко, подождал, пока перестанет биться в конвульсиях и только после этого, отпустил.

Вот же придурки, совершенно беззаботные! План Музы больше не казался безумным, — если так пойдет, я их тут всех перебью, как скот.

Я оставил компьютерщика изливать себя на столе и вернулся в коридор. Больше кабинетов здесь не было, только раздвижные двери в конце. Хоть они и были закрашены, яркий свет пробивался даже через эту самодельную тонировку.

Выходить на открытую площадку не очень хотелось, ведь я не знал, какими силами располагает Шидо, количество противников или в каком месте нахожусь. Но выбора не было, единственный ход вел именно туда.

Я двинулся к своей цели. Я выберусь, а вы сдохнете. Сколько бы вас там ни было. Такие как я, безэмоциональные сволочи, имеют сильно развитый инстинкт выживания. Тысячи лет эволюции чертового крокодила, — мы, как и упомянутая рептилия, очень хотим жить. Я выживу, даже если эти сволочи мне конечности поотрывают, буду кусаться и ползти в выходу, словно червяк. Вы попали, ребятки.

Дверь отъехала в сторону и в коридор ворвался мужчина в черной борцовке, он был взбудоражен и не сразу понял, кто стоит напротив. Лет тридцать, жиденькая бородка, отрешенный взгляд, серьги в ушах, шрам на плече. Ещё один из приспешников Ватару.

Увидеть его я тоже не ожидал, но не растерялся и прыгнул навстречу, занося нож. Этот индивид оказался более готовым к свахте, нежели его дружки. Он с криком перехватил мою руку и попытался вырвать нож. Я боднул его нос, но не дотянулся и больно стукнулся об челюсть, мы сцепились и начали бороться в коридоре.

С моей физической формой на силу особо полагаться не приходилось, поэтому я выскользнул из захвата, перехватил танто левой рукой и резанул его по ладони, освобождая кисть. Он не отступал, резко поднырнул под нож и схватил меня за поясницу, опрокидывая на спину.

Коридор закрутился, я упал, выронил нож, автоматически перехватил его правую руку в партере и взял на излом. Оттолкнулся ногами от стены, чтобы сменить неудобную позицию. Противник зарычал от боли, врезал мне локтем в челюсть, уперся ребром ладони в шею, сдавливая изо всех сил. Хочет передавить трахею, но ничего не выйдет, я дернулся вправо, он высвободил руку и принялся прессовать меня сверху.

Я закрылся руками, защищаясь от тяжелых кулаков и извиваясь, как змея. Вновь перехватил кисть, теперь покрепче, попытался сбросить бандита, но он оказался слишком тяжелым. Впился зубами ему в предплечье, от боли он разжал пальцы, чем я тут же и воспользовался, перехватил их и с хрустом дернул против движения руки.

Он хрипло закричал, ещё бы, не каждый день тебе три фаланги разом ломают. Теперь он был в моей власти, я вывернул его кисть, скидывая набок, одним движением вернул себя в сидячее положение и врезал ему нос кулаком. Отпустил, но лишь на мгновение. Пока он не пришел в себя, поднял нож и ударил в горло. Противник увернулся, отпрянул назад, уперся спиной в стену. Растопырил руки, по которым я прошелся лезвием, завыл от боли, постарался отползти.

Да хватит цепляться за жизнь, ты уже сдох! Я бросился на него, оседлал сверху и принялся наносить короткие удары ножом в тело. В грудь, в живот, под ребро. От дикой боли его выгнуло дугой, от крика заложило уши, вот тебе и ниндзя-стайл. Если бы не музыка, его рев было бы слышен по всему кварталу.

Японец затих, замер в нелепой позе, дергая головой и открывая рот как рыба. Зачем интересно, ведь организм уже не дышал, а глаза уставились в одну точку.

Фух… Я слез с него и сел рядом, переводя дыхание. Дотронулся до шеи окровавленными пальцами, нащупал пульс. Все в пределах нормы, даже не вспотел.

Пошарил у убитого по карманам, вот и приз, пачка сигарет и зажигалка. Не думаю, что Ватару будет против, если я тут покурю.

Я прикурил и глубоко затянулся, в это время дверь вновь открылась и в коридор вошли двое. Остановились в проходе, глядя на меня. Я поднял глаза и разжал пальцы, которыми схватил нож. Надо же, меня пришли спасать.

— Аники, ты как? — Ягами присел на корточки, заглядывая мне в лицо. — Не ранен?

На его щеке была кровь, спортивная кофта порвана и вся в красных пятнах. В руке бейсбольная бита с металлическим концом. За его спиной молчаливо замер Ичибан.

— Все в порядке, — кивнул я. — Вы тут откуда?

— По пути расскажем, — произнес Ичи. — Вставай, нужно валить, иначе все здесь останемся.

Я схватил протянутую ладонь Дате и встал.

— Держитесь за мной, — хмуро приказал якудза. — Пошли…

Серые дни — зарница

— А ты времени зря не терял, — бросил Ичи через плечо.

— Я лишь защищался, — ответил я.

— Ну да, ну да…

— Ичи, не наседай! — гаркнул Ягами. — Лучше вытащи нас отсюда.

— Да, молодой господин, — хмыкнул он. — Ваше веление будет исполнено.

Мы вышли в зал с высоченными потолками. Сверху висели прожектора, площадка была ярко освещена фиолетовой призмой неона. Фактически мы находились на втором этаже, который переоборудовали в длинный балкон, что дугой огибал основной зал. Да тут даже барную стойку выгнули полукругом для антуража.

Ряды кожаных диванов со стеклянными столами, все блестит и переливается, прямо как лед в бокале. Вполне помпезное и эффектное заведение, как ни странно.

Зал пустовал, посетителей не было. Да это и неудивительно, учитывая, что здесь происходит.

Я шел и спешно раздумывал над тем, как выкручиваться из ситуации, в которой я оказался. На моих руках четыре трупа. Прямо тут, в этом здании!

Но не могу же я рассказать об этом спасательной бригаде, верно?

И что делать?

Очередной раз надеяться, что Шидо за мной подчистит? А я как непослушный кот, так и буду гадить ему в туфли. У меня появилось стойкое впечатление, что я себя закапываю все глубже и глубже. Скоро вообще перестану понимать, с какой стороны ждать арест. Мало ли где я мог проколоться в таком состоянии…

Только сегодня было пятеро, — четверо в клубе, и бедолага Тошима-чан.

Если Шидо решит меня подставить…

Если я оставил улики в квартире проститутки…

«— Успокойся», — прозвучал в голове голос Музы. — «Все будет нормально. Ты же убрался, как обычно?»

«— Да. И обработал антисептиком пол, чтобы следов не осталось.»

«— Шидо тебя не сдаст, он слишком хочет тебя прикончить. Если до этого дойдет, не ты убил этих парней, а он. Психопат, что с него взять. Не переживай почем зря, ты выкрутишься.»

Я выдохнул, стало немного полегче. Вот же гадство, — только что человека зарезал, пульс еле до сотни дотянул, а как подумал, что попадусь, так сразу все сто пятьдесят.

— Аники, вы что, вдвоем пришли? — поинтересовался я.

— Нет, — мотнул головой Ягами, — у нас группа поддержки.

Проходя вдоль бара, я заметил человека, что лежал на ковре между стульями. На нем был фирменный костюм бармена, — аляповатая рубашка, брюки и жилет в полоску. Одежда была в крови, как и ковер. Отлично, значит не я один наследил.

— Ваша работа? — кивнул я.

— Угу… — хмуро подтвердил Дате. — Эти ублюдки здесь повсюду, этот хотел нас порезать ножом для колки льда. Ичи его быстро успокоил. Шидо собрал себе армию отбитых отморозков, кусо…

Охранник шел первым, в руке нес длинный стилет. Полы его черного пиджака развивались от быстрого шага, он выглядел сосредоточенно и уверенно. Похоже, бывал уже в подобных переделках не раз.

— Остальные будут ждать нас у выхода. Мы разделились, чтобы тебя найти, — объяснил он. — Сюда, по лестнице.

Мы сбежали по ступеням в общий зал, мимо кабины для випов. Тут тоже был огромный полукруглый диван, на котором могло поместиться человек двадцать, шесты для стриптиза и столики вдоль постамента. Я сразу представил, как в центре, будто в «Тайной вечере», восседает Шидо в своем глупом наряде, в окружении приближенных и всяких разных магдален.

Мы беспрепятственно преодолели основной зал и направлялись к большой двери, когда впереди раздались крики. Ну конечно, не могло же все пройти так гладко.

Сверху спускались двое, один из них истошно кричал, вызывая подмогу. Откуда они вообще появились⁈

— Не лезьте в драку, — безэмоционально приказал Ичибан. — Я их задержу, а вы уходите, как появится возможность.

Я спорить не стал, Ягами солидарно промолчал. Парню вообще, похоже, было плевать на жизнь охраны, так его обучили. Якудза провел ладонью по волосам, проверил, туго ли затянут хвост на затылке, поправил пиджак и бросился противникам навстречу. Прямо как в фильме про бандитов, только Морриконе не хватает.

Он сцепился с ними, принялся колоть стилетом и бить наотмашь, двигался на удивление резко, будто бы рывками. Такого стиля боя я ещё не видел, замер на мгновение, изучая технику. Ягами раздраженно толкнул меня в спину, мол, не тупи, беги давай.

Один из нападавших увидел, что мы пытаемся их обойти, вырвался из схватки и устремился к нам, но Ичи каким-то образом настиг его, и в движении вонзил в живот стилет. Краем глаза я заметил, как якудзу сбивает с ног напарник пострадавшего.

Черт с ним, меня тут спасают вообще-то!

Мы с Ягами выбежали в холл, где нам наперерез уже неслись трое. По характерным крикам и злым мордам я определил, что это точно не свои и последовал за Дате по коридору. Он же знает куда бежать, да⁈

Один из преследователей зацепил меня за капюшон, я вывернулся, крутанулся, опрокинул на него цветочный горшок, побежал дальше, как в гонконгском боевике. Ягами резко свернул вправо, я чуть было не пролетел мимо, оттолкнулся от стены, выскочил вслед за ним через потрепанную дверь на улицу. Черных ход.

У заснеженных машин стояли четверо парней, все в длинных черных парках, угрюмые как на подбор. Это точно свои. Они среагировали на наше появление мгновенно, бросились вперед, схлестнулись с преследователями. Послышались крики и глухие звуки ударов. Вот это я суету навел, честное слово!

Я завалился на заднее сиденье «крузера», рухнул сверху на своего собрата, потом принялся теснить его к окну. Водительское место занял один из парней, но трогаться не спешил, чего-то ждал. Драка в подворотне затягивалась, походила на обычное столкновение футбольных фанатов, подбегали свежие силы, получали своё, отступали и все заново.

Дверь очередной раз распахнулась, но вместо кривых рож парней Шидо, на улицу выскочил Ичибан, поправляя пиджак. Он невозмутимо стер кровь с лица и сел в машину, на переднее сиденье.

— Едем, — приказал он водителю.

Машина сорвалась с места. Ичибан, с таким же каменным лицом, принялся вытаскивать из руки осколки разбитой бутылки. Он дожидался момента, когда в салон упадет свет, чтобы разглядеть мелкую шрапнель, потом цеплял пальцами поблескивающие стекляшки и и бросал их под ноги.

Ягами смотрел куда-то вдаль застывшим взглядом и тяжело дышал, в таких переделках ему, похоже, ещё не доводилось бывать. Я толкнул его в бок, и в ответ на вопросительный взгляд, поднес пальцы к губам. Он протянул мне дрожащей рукой сигареты. Я даже спрашивать не стал, можно ли дымить в салоне, просто поднес зажигалку и затянулся.

— Ичи, ты в порядке? — спросил у якудзы Ягами.

— Ублюдки… — проскрипел он, вытягивая крупный осколок. — Икари-кун, открой окно, туда кури.

Я повиновался, немного опустил стекло, а после чего поинтересовался у них:

— Как вы меня нашли?

Ягами тоже прикурил, потом нервно принялся тереть руки, на которых остались пятна крови.

— Миса-чан позвонила, — ответил он, не отрываясь от своего занятия. — Она же и предложила отследить тебя через приложение.

— Приложение?

— Ты ей часы отдал, они синхронизированы с твоим смартфоном. Местоположение устройства работает в обе стороны. Круто, да?

Умница! Догадалась же отследить меня через мои собственные часы…

— Где она?

— Дома, под надзором полиции. Терада на уши поднял всех, кого мог, тебя полгорода ищет. Шидо крепко влип, когда решил тебя похитить.

— Сам не понимаю, чем он думал, — признался я.

— Он руководствовался эмоциями, поэтому не смог стать одним из нас, — произнес Ичибан. — Сейчас он допустил ту же ошибку. Таких людей невозможно контролировать, они сломаны, как ружье со сбитым прицелом.

Он вытащил из внутреннего кармана черный платок и обмотал им руку.

— Ягами-кун, как ты вообще вытащил этого ворчуна на помощь? — усмехнулся я.

— Никто не должен знать, что мы здесь были. Тем более что виной тому — юный господин, — произнес охранник. — Обуян будет не в восторге. А вы сами знаете как он взимает плату за неповиновение.

— Но если все так серьезно, отчего вы пришли?

— Для меня это равносильно, как если бы забрали одного из клана, — ответил Ягами. — Я бы тебя не бросил, это нарушение кодекса.

— Спасибо, — кивнул я. — Что теперь?

— Теперь… Нужно прикончить Шидо, иначе все это не закончится, — промолвил Ичибан. А пока отвезем тебя в участок.

— Нет, нет! Никаких копов! — возмутился я. — Они только помешают.

— Не могу согласиться, но других вариантов не вижу.

— Ичи-сан, можно пока обосноваться в Фениксе, — предложил Дате. — Никто не будет искать Икари там. Едем туда, передохнем и составим дальнейший план действий.

— Хорошо, — кивнул он. — Судзи-сан, едем к школе, я покажу где свернуть.

Водитель дернул руль, сворачивая на автостраду, дворники агрессивнее напали на лобовое, сражаясь с летящей пургой.

* * *

Ичибан разговаривал со своими людьми по телефону. Похоже, им удалось уйти, и теперь придется залечь на дно.

Пока ехали, я воспользовался трубкой Ягами, чтобы позвонить Мисе и успокоить. Несмотря на поздний час, она не спала и только и ревела в трубку. Я вдоволь наслушался стонов, шмыганий и хныканий, пока она немного не успокоилась. Я приказал ей ни в коем случае не сбегать из дома среди ночи и дождаться меня. Сказал, что в безопасности вместе с Дате-куном, и что пока останусь в «Фениксе». Она все не унималась, порывалась приехать, посмотреть на меня. Еле убедил её перенести встречу на утро. Что за импульсивная девчонка…

Потом пришла очередь мамы-сан. И все по новой, только на два тона повыше. Вскрики, всхлипывания, угрозы… Она до сих пор была в Кобане, Терада лично забрал её со смены и отвез в отделение. Она допытывалась о моем местонахождении и требовала срочно приехать в полицию, но я твердо стоял на своем. «Я вернусь, но чуть позже, мама. Обо мне позаботятся друзья. Да, ты знаешь, о ком я. Нет, мам, они не бандиты, они меня спасли. И да, не говори ничего Тераде-сану. Никому не говори. Скоро буду дома, обещаю…»

Все, остальные дела пора отложить. Шидо-сан конкретно проел мне плешь, стоило сконцентрироваться на нём и только на нём. Правильно расставить приоритеты, вот как это называется. Все-таки многозадачность это не мое, слишком увлекаюсь чем-то одним. Не могу одинаково уделить время всему и сразу. Поэтому буду решать проблемы в порядке очереди.

Новая цель № 1: Ватару мать-его-как-он-меня-достал Шидо.

Характеристика: блондин похожий на гориллу и с голосом Грута.

С ним я разберусь в первую очередь, без всяких промедлений. Если сейчас его упустить, назойливый кретин будет ещё долго пить мне кровь. Эта сволочь рискнула всем, чтобы до меня добраться, мне даже стало казаться, что я ему нравлюсь.

Зря я его недооценивал. Своей напористостью он рушит абсолютно все, стесняет движения, душит меня как осьминог. И у него на руках знание. Не знаю, как он к нему относится, но он в курсе скольких его парней я посадил на нож. Бандитская честь слабое прикрытие, этим засранцам нельзя доверять.

Машина заехала на внутреннюю парковку «Феникса». Водитель остался в машине, охранять тылы, а мы втроем прошли через черный ход внутрь, на ресепшен. Ягами включил подсветку стойки, чтобы не сидеть в темноте и одновременно не привлекать внимание с улицы, окна-то панорамные.

Расположились вокруг стойки, Дате занялся кофемашиной, приготовил три чашки крепкого кофе, разлил по пластиковым стаканчикам. Вот странное дело: кофемашина это тупой робот, но у каждого? кто жмет на её кнопки, кофе получается с разным привкусом, или мне кажется?

Пока он чаровал бодрящий напиток, я сходил в туалет, умылся, а после наглотался ледяной воды из кулера, чтобы сбить сушняк. Стало полегче, но вновь захотелось спать, да когда уже этот гребаный день закончится⁈

Мы пили кофе, курили и молчали, раздумывая над ситуацией.

— Итак… — Ичи сделал большой глоток и поставил полупустой стаканчик. — Мы с тобой в жопе, Дате-кун.

(Вот он и правда такой крутой или прикидывается? В стаканчике же кипяток!)

— Боишься моего отца? — глядя в пол, спросил парень.

— Если бы ты знал его, тоже бы боялся. Мы слишком наследили, засветились. План был в том, чтобы вытащить твоего друга тихо, а не поднимать на уши весь клуб. Остальные должны были быть подушкой безопасности.

— Ягами-сан узнает, если до него дойдут слухи. А распустить их может только сам Шидо, — заметил я.

— Он не будет этого делать, — возразил Ичи. — Вы не понимаете… Он будет мстить, ударит по нашим людям тогда, когда они будут беззащитны и укроется на своей базе.

— Ты знал его, Ичибан? — спросил Дате. — Откуда такая уверенность?

— Нет, я его не знал. Я приехал в город, когда он уже собрал собственную банду. Но я слышал о нём достаточно.

— И что ты о нём слышал? — поинтересовался я.

— «Змей бродяга Акринары», злобный и мстительный подонок. Можете поверить на слово, у этого человека нет моральных ценностей или авторитетов. Он всегда был отморозком. Такие люди не имеют понятия чести, но месть за оскорбление считают святым долгом. С ним никто не связывается, во многом оттого, что он безумец, которому наплевать с кем драться. Коснуться его, словно окунуть пальцы в кислоту. Знаете, как он получил этот свой клуб? Сжег полрайона за год войны с более крупной группировкой. И победил. Я вам так скажу, сейчас он счастлив, ведь у него появился новый враг, которого он может ненавидеть. А ненавидеть он умеет страстно. Вам очень не повезло оказаться у него на пути.

— Поэтому он за нас и взялся, не так ли? — произнес Ягами. — Оттого что я связан с семьей Дайго…

— Да, возможно. Его шанс насолить всему клану. Вы двое оказались красной тряпкой или сладкой конфеткой, это с какой стороны посмотреть. Мало того что обосновались на территории, которую он считал своей, так ещё и забрали его выручку. Ничем хорошим это бы не закончилось. Вы, сами того не понимая, достали хрен и помахали им перед коброй. Я удивлен, что он пришел к вам договориться… Наверное, желал поиграть с вами, перед тем как сожрать.

— И что теперь делать? Этот урод так и будет плевать в лицо клану? — разозлился Ягами.

— Он сумасшедший, но не тупой. Пока он не совершил ни единого проступка, за который клан бы мог его покарать. То, что он затронул полицию, несмотря ни на что, конечно, вызывает подозрения в его адекватности, но якудза к нему претензий не имеет. Только вы.

— И ты, — добавил я, — ведь ты же почему-то здесь Ичибан-сан.

— Эх… — он повесил голову и хлопнул рукой по стойке, показывая длань без пальца. Потом поднял взгляд на Ягами. — У меня свой долг. Куда он, туда и я. Так? «Юный Господин?»

— Ичибан обязан меня охранять, пока я не вступлю в семью. Это его наказание, — пояснил Дате. — Присматривать за молодыми дело новичков.

— Ты мой третий подопечный, — улыбнулся якудза. — Последний по договору клана. И умереть я тебе не дам, слишком устал был нянькой.

— В любом случае нас трое. Думаете этого недостаточно, чтобы закончить противостояние? — задумался я.

— О чем это ты? — поморщился бандит.

— Если Шидо так нестабилен, то его нужно срочно устранить, — произнес я. — Дадим ему бой, избавимся от проблемы.

Ичи пристально изучал моё лицо, не понимая, шучу ли я. Ягами просто пожал плечами, он устал удивляться моему поведению. (Наверняка он считает тебя шизиком, как Миса).

— Предлагаешь его убить? — усмехнулся якудза.

— Это решило бы все проблемы разом, — спокойно ответил я.

— Он не придет один, соберет все силы.

— Как раз сейчас он ослаблен. Он потерял бойцов, пока гонялся за мной, многих травмировали вы. Пока он не восстановился, нужно бить, — давил я.

— У тебя есть план, аники? — спросил Ягами.

— Есть, — я затянулся и затушил окурок в пепельнице. — Позвоним ему прямо сейчас, пригласим в гости.

— Сюда⁈ — удивились они.

— Да, сюда. Слушайте историю, — вас никогда не было у клуба Шидо. Вечером на мой дом напали люди Шидо, но схватить меня им не удалось. Я сбежал, в панике заперся в «Фениксе» и позвонил Ягами с просьбой меня вытащить. Дате попросил тебя, Ичи-сан, отвезти его в кофешоп, чтобы меня забрать. Вы приехали, но в это время на бар напал безумный от злости Шидо. Нам пришлось дать ему отпор, вот и все.

— И как ты планируешь отбиваться, а, Икари-кун? — спросил якудза. — Я тут единственный, кто умеет управляться с оружием. Кусо… я тут единственный взрослый! Шидо приведет всех своих людей!

— Ичи-сан, послушай… Сейчас самый лучший момент для атаки. Ватару потерял нескольких бойцов, пока гонялся за мной. Некоторых избили вы, пока штурмовали клуб. Он ослаблен! Пока он не восстановился, нужно бить. Никого больше привлекать не будем, справимся втроем.

— И как ты планируешь вести бой?

Я буквально услышал крики умирающих, звук рассекающей воздух стали, втянул ноздрями запах гари.

— Просто. Мы подготовимся, заманим их в здание и сожжем его к черту! — блеснул глазами я. — «Феникс» должен гореть. Это его предназначение!

Они молчали, раздумывая над моими словами, я знал, что они согласятся.

— Убьем их всех, — сказал я одновременно с Музой и улыбнулся.

Пора закончить Серые Дни. Накормить их до отвала.

Серые дни — дорога к закату

— И что, мать твою, ты делаешь? — поинтересовался Ичи с кислой миной.

— Готовлюсь, сенсей, — ответил я, не отвлекаясь от своего дела.

Между колен я сжал древко от швабры и приматывал к навершию кухонный нож, высунув при этом язык от концентрации.

— В чем вообще смысл вызывать Шидо сюда, если как не встретить его на нашей территории? — продолжал я. — Вы что, «Один дома» не смотрели?

Они непонимающе переглянулись.

— М-да, видимо, не смотрели… Что ж, это фильм для начинающего маньяка, так я вам скажу. Там малец защищает свое жилище от двух грабителей, посредством сотни смертельных ловушек, которые он расставил по всем комнатам.

— Трэш, как по мне, — пожал плечами Ягами. — Лучше бы «Охотника на демонов» посмотрел.

— Опять ты про своих самураев…

Скотч так себе крепеж, поэтому я добавил к устройству несколько саморезов, благо шуруповерт и болты остались после ремонта. Прикрутил нож к швабре, ещё раз проверил на крепкость и принялся размахивать самодельным копьем. Долго не продержится, но для одного раза сойдет.

Парни в это время смешивали текучее масло с бензином и заливали получившуюся смесь в маленькие стеклянные бутылочки.

На самом деле планов было много, но позволили мне выбрать лишь самый простой. Сначала я хотел использовать сухой лёд, его можно было купить в гипермаркете даже ночью. Но для него потребовалось бы большое количество воды, а ещё нужно было закрыть вентиляцию. Я хотел расставить ванны, вкоторые нужно было бросить мешки с сухим льдом. Выделяемые пары углекислого газа быстро бы вывели противника из равновесия, некоторые бы и вовсе потеряли сознание. Тактика показалась моим напарникам слишком сложной и пришлось разрабатывать иную схему обороны. А жаль, так можно было бы отравить подонков без нанесения ущерба заведению.

Гениальную идею с колючей проволокой и медвежьим капканом в полу тоже замели. Ну что тут такого, снял пару досок ламината, выдолбил в полу место для капкана, застелил сверху ковриком и все! Да е-мое, ребята Шидо такие тупые, что можно было просто капкан в середине комнаты поставить, спорю, какой-нибудь дебил обязательно в него вступил бы.

Остановились на «горячем» варианте. Я назвал его — операция «Никуман» (В честь пирожков с мясом, что готовятся на пару). Ягами заявил, что после прошлого раза «Феникс» застрахован от пожаров, поэтому можно жечь его сколько душе угодно, лишь бы с пользой прошло. И все же мне было жаль кофейню, ведь столько сил в это место вложено… Вот всегда я так: как кого-то прикончить, так это пожалуйста, а как кровью футболку запачкали, так это трагедия (кровь-то хрен смоешь, в самом деле).

Так что замысел представлял из себя незамысловатый порядок действий, где все могло пойти не так, как задумывалось. Но от этого было только веселее, ведь кто не любит случайные жертвы, верно?

— Так, давайте пробежимся ещё разок, — подсел я к ним. — Основную задачу я возьму на себя.

— Почему? — спросил Ягами.

— Именно за мной придет Шидо, а значит, мне и заманивать ублюдка. Сыграю роль приманки, мне не привыкать. Я загоняю их внутрь и бегу наверх по лестнице. Они должны последовать за мной, это основа всего плана.

— Не думаю, что это будет сложно… — хмыкнул Дате.

— Учитывая то, насколько сильно Шидо меня ненавидит, нет, не будет, — улыбнулся я. — На ступенях оставим большую бутыль со смесью, чтобы я мог разбить её на бегу. Жидкость очень маслянистая, подниматься им будет ой как нелегко, да и лестница у нас крутая.

— Вот этот пункт мне не нравится, — заворчал Ичи. — Попахивает фантастикой. Ты что думаешь, они поскользнутся на ступенях и шеи себе переломают⁈

— Было бы, конечно, весело… — замечтался я. — Но нет. Ты не забывай Ичи-сан, что я буду наверху, спуску им не дам. А в это время…

— В дело вступаю я, — кивнул Ичибан. — Я помню. Прячусь в комнате за баром, когда услышу шум, выхожу.

— Нужно удостовериться, что они следуют за мной на лестницу…

— Я же сказал, что помню! Выхожу, проверяю, все ли идет по плану… — начал перечислять он. — Когда они забегают на лестницу, зажимаю их с тыла.

— Все верно, берем их в клещи и бьем с двух сторон, пока никого не останется. Лестница упирается в перекрытие второго этажа с одной стороны, и имеет стену с другой, они будут заперты и никуда не смогут деться.

— А если их будет много? — задался вопросом Ягами. — Если они прорвутся, задавят Ичибана или тебя числом?

— Тут в дело вступаешь ты, — произнес я.

— Мне не нравится моя роль, — признался он.

— Дело не в том, что нравится или нет, аники. Кто-то должен это сделать.

— Да знаю я, Икари-кун.

— Если что-то пойдет не так, я подожгу лестницу. В этом случае, Ичи-сан побежит по коридору к черному ходу и запрет его с улицы. В это время ты, Ягами-кун, закроешь входную дверь на замок с цепью, чтобы никто не смог выбраться. Я же сбегу со второго этажа через окно. Как только ступени загорятся, толпа ринется назад, а когда окажется, что двери закрыты, попытается пробиться через панорамные окна. Поэтому их нужно зашить древесной плитой, что лежит в подсобке. Плиту легко сломать, что они и сделают, и дабы это предотвратить, мы покроем дерево горючим раствором. Как только вспыхнет пол, стены тоже загорятся.

— Кто-то все равно вырвется, это точно, — покачал головой якудза. — Так всегда бывает.

— С первого этажа им не выбраться, а попасть на второй они смогут только по горящим ступеням. Если кто-то и сбежит, ему будет уже не до драки, а мы спокойно дождемся выживших на улице. Ичибан с главного входа, мы с Ягами с бокового. Добивать обгорелых испуганных засранцев будет легко.

— Надеюсь ты прав, — произнес якудза. — Посмотрим, как все повернется. Главное, чтобы Шидо приехал.

— О, он приедет, поверь мне, — ухмыльнулся я. — Ну так что? Взяли молотки и за дело, доси!

— Эту заботу я оставлю вам, кохаи… — промолвил Ичи, поднимаясь. — Пока позвоню нашему другу Ватару, пора ему уже выдвигаться, а то до утра будем ждать.

— У тебя есть его номер? — уточнил я.

— Одного из подчиненных, искал тогда среди ночи, по твоей просьбе.

— Лучше я сам. У меня остался его личный.

— Как знаешь, — пожал он плечами.

Я прикурил, залпом допил остывший кофе и прислонился к стене, слушая гудки из смартфона. Восемь, девять… И чего ты не берешь? Может это телефон одного из парней, которого я отправил на тот свет? Вот так будет неприятность…

— Моси… — прорычала трубка. — Не думал, что ты посмеешь позвонить…

Черт, как же он рычит, слышать больно. Может у него, не знаю, опухоль какая или мутированная ангина? Ну не может человек так разговаривать…

— Шидо-сан, я хотел извиниться. Мне пришлось срочно уйти, а я даже не попрощался. Сам понимаешь, — дела.

— Не волнуйся, скоро тебе представится возможность принести извинения лично, при встрече.

— Хай, в этом я не сомневаюсь, поэтому и звоню.

— На-ни⁈

— Хочу предложить тебе продолжить наш разговор, не люблю тянуть. Как насчет того, чтобы встретиться прямо сейчас?

— Кусо! Ты решил загнать меня в ловушку, а мелкий бакаяро⁈ Думаешь, я не знаю, что ты задумал⁈ Окружил себя полицией и ждешь, что я приду к тебе, как последний дурак⁈ Ха…

— Ты никогда не знал, о чем я думаю. Именно поэтому я до сих пор жив. Я предлагаю все решить сегодня, ты и я. Я вызвал тебя на бой, когда был примотан к стулу и ты сбежал. Сейчас тоже откажешься, как мелкая сучка? Неужели ты и правда такой трусливый, Шидо-чан⁈

— Какие гарантии, что ты не врешь?

— Я в «Фениксе», приезжай, сам посмотри. Никакой полиции в округе нет. Так что?

Он бросил трубку, прерывая разговор. Я озадаченно засунул телефон в карман.

Приедет или нет? Да ну… не сможет он устоять перед искушением. Сорвется и прибежит. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Ну что там у вас, готово? — крикнул я в зал.

— Бери молоток и помогай! — раздался ответ Ягами. — Нашелся тут главарь!

Все приходится делать самому…

* * *

Микроавтобус медленно подъехал и остановился напротив входа. Ну наконец-то, дождались, я устал уже в окно каждую минуту выглядывать, да выходить проверять. Ноги и так гудели от усталости, а тут ещё давайте навалим на меня напряженное ожидание, конечно.

Хотелось уже разобраться с этим как можно скорее и пойти спать. Интересно, солдат в окопе также думает? Примерно как: сейчас пойду того застрелю, танк подорву и на боковую. Не знаю, не знаю, я этих героических подвигов никогда не понимал.

Я размял шею и вышел на порог, встал в проходе и невозмутимо прикурил. У них же не будет огнестрельного оружия, верно? Не должно быть, иначе уже стреляли бы из окна.

Нет, это Япония, детка. Здесь разборки проходят только в рукопашной, как и тысячи лет назад. Вот что значит ценить свою культуру, морды как раньше били, так и сейчас бьют, только костюмы бойцов изменились.

Муза появилась рядом со мной, оперлась спиной на фонарный столб, не сводя глаз с автомобиля.

— Ты готов? — спросила она.

— Я-то готов, только бы друзья наши не подвели.

— В данном случае тебе придется положиться на них.

— Не думал, что до подобного дойдет.

— Я тоже.

Раздвижная дверь плавно подалась вправо, и из автомобиля начали выходить люди. Не торопясь, вразвалочку, они выбирались и выстраивались в ряд. Всего восемь человек.

Крепко же мы прошлись по армии Шидо, раз он смог взять только их.

А вот и он, звезда этого вечера. В своей тупой кепке, желтых авиаторах и крутом тяжелом пальто поверх зеленой футболки. Вылез из микроавтобуса последним.

Он поднял воротник, окинул пустую дорогу взглядом и присвистнул. Парни начали разбирать оружие из багажника. У кого дубинка, у кого нож. Стоп, это что мачете⁈ Ты где эту фигню достал, чувак⁈ А этот, посмотрите на него, у него тонфа! А нунчаки вы, случайно, не захватили, так для виду⁈

Их лица были злы, но не только это чувство я заметил. Они молча переглядывались меж собой и смотрели на меня с опаской. Я неожиданно понял, что доигрался. Несмотря на мой вид, они меня боялись.

Все как один прятали за нахмуренными бровями дрожащие коленки. Я убил и покалечил столько их товарищей, что они невольно допускали себе мысль, — «а если это не случайность?» «А что если следующим буду именно я?»

Я улыбнулся уголком губ. Боги, эти парни, видимо, думали, что я и не человек вовсе, а нечто демоническое, ведь как мог обычный на вид подросток унести столько жизней…

Пусть боятся. Ведь как здесь принято говорить, — страх порождает черных чертей.

Шидо выступил вперед, вызывающе поднял голову, смерил меня взглядом сверху вниз. Отстегнул пряжку на ремне и вытащил из чехла длинный тесак. Это была смесь топорика и охотничьего ножа, длинное и широкое лезвие для рубки мяса. Я видел как повара работают чем-то похожим, обычно в закусочных, где готовят мясной рамен. Наверное, удобно таким орудием перерубать кости на бульон.

Ватару поднял нож над головой, галдеж за его спиной закончился, парни замерли на изготовку. Его фигура застыла в свете фонаря, будто каменный титан. Снег тяжелыми хлопьями ложился между нами на асфальт, было так тихо, что я почти слышал его падение. Рассекая со свистом воздух, рука опустилась и толпа с диким воем кинулась ко мне.

Ну… Началось! Стоять… подпусти их поближе…

Я уже вижу их лица, кривляющиеся гримасы, открытые рты, выплевывающие брань. Ещё пару метров…

Я нырнул обратно в здание, торопливо закрыл за собой дверь, задвинул щеколду для видимости, отступил к стойке, доставая танто. Дверь вынесло, будто взрывом, петли полетели в разные стороны, внутрь ввалился здоровяк в армейской куртке.

— Онорээээ!!! — заорал он дико, с визгом, и бросился ко мне, занося шипастую дубинку.

Я скользнул вправо, плавно, но быстро, продолжая следить за входом. Колючие навершие врезалось в прилавок, отбивая деревянные щепки. Рука солдафона была так близко, рукав куртки задрался, обнажая кисть, на которой висели дешевые часы. Стоило отступить, но я не удержался, я в разы быстрее чем он, успею! Танто прописал дугу и вонзился ему в руку, прошел гладко прямо по лучевой связке, оставляя глубокий алый след. Вояка захрипел и выронил оружие, пятясь к стене и пряча от меня руку, будто я её себе забрать хотел.

Подоспели ещё трое, забежали в зал, осторожно меня окружая. Я ринулся к ступеням, развернулся к толпе лицом, играя ножом. Нужно дождаться Шидо, раньше никак нельзя.

Они бросились на меня скопом, поодиночке нападать было слишком страшно. Я оттолкнул ближайшего пинком ноги, отклонился назад, пропуская перед носом лезвие чужого ножа, перехватил локоть, бросил через себя…

В тесном пространстве держать оборону оказалось не так просто, как я себе представлял. Мой стиль — это броски и захваты, лучший выбор, учитывая слабое тело. А развернуться или размахнуться между толстыми перилами и стеной не очень-то получалось.

Я отпрыгнул на ступень выше, продолжая отбиваться ногами, подмечая, как помещение заполняется и как в давящую меня толпу вливаются новые силы. Все здесь, вроде да семь, восемь… Где Шидо⁈

Черт, а что если Ичибан появится слишком рано⁈ Если он выскочит сейчас, всему плану крышка!

Я чуть было не пропустил рубящий удар ножом. Зазубренный тесак чуть не отрубил мою челкастую голову, пролетев буквально в сантиметре от горла.

— Не отвлекайся! — дурным голосом проорала мне на ухо Муза. — Режь этих гомиков нахрен!!!

От неожиданности я споткнулся и чуть не упал, интуитивно увернулся от очередного замаха, поднялся ещё на ступень, чтобы не попасть в мясорубку.

Да ты… хоть задай ритм!

Она хрипло затянула мелодию, ей было дерьмово, я это чувствовал. Петь мне во время Серых дней, это как орать «Металлику» в караоке во время ангины.

У любого творца бывают сложности! Талантливые люди, они такие… То гениальность фонтанирует из разрезов, то течет жалкой красной струйкой. Вдохновение болеет вместе с творцом, муза не нужна, когда душа чернеет от печали.

Уверен, если бы она это слышала, ей бы понравилось.

— Ой реву, красиво как… — заявила она. — Я же слышу твои мысли, дуралей! Дерись давай!

Все, хватит тут толпиться, больше я их не удержу, только покалечусь. Я рванул наверх что было сил, на ходу пнул удобно стоящую бутылку, она покатилась по ступеням, разлетелась вдребезги. Поток густой жижи хлынул водопадом под ноги преследователей, это их немного задержит.

Я кратко обернулся, чтобы проверить, появился ли Шидо. Да, он клюнул! Медленно заходил внутрь, пригибаясь в проеме, лицо было предельно серьезным, мрачным. Наверное, представляет сейчас себя ангелом смерти или источником непреодолимой силы. Мощный, как сам рок. Ага, конечно…

Я влетел на площадку, крутанулся на месте, разворачиваясь к противникам. Кто-то упал под ноги товарищам, поскользнувшись, кто-то цеплялся за поручни и упорно лез вверх. Вот это зрелище!

С улыбкой я потянулся и схватился за рукоять от швабры. Самодельное копье я специально здесь оставил. Теперь поиграем!

Выдохнув, я занял позицию и принялся бить толпу размашистыми ударами на расстоянии. Будто пикой я отталкивал людей назад, на голову остальным, резал по ногам и рукам, колол и бил, покрывая первый ряд кровью.

Они толпились внизу, топтались на месте, падали, ползли на четвереньках, тянули ко мне руки, проклинали или просто кричали, будто грешники, падающие в геенну огненную. Среди них билась в агонии паника, наконец-то дошло, что они попали в ловушку. Но злость была сильней, их лидер подпирал сзади, поэтому они продолжали свой восход по скользким подножкам.

Я прицельно работал копьем, удерживая их на лестнице, а сам чувствовал, как меня пробирает смех. Не выдержав порыва, я расхохотался, продолжая отбиваться. Мне было так весело!

Вот вам Серые дни! Получайте дозу радости, такой кусок даже вам не переварить!

Один из парней упал на колени прямо передо мной, так долго взбирался и вот… С размаху я ударил его копьем в лицо, лезвие с хрустом вошло в глаз, бандит лишь коротко вскрикнул и обмяк, заваливаясь назад. Я потянул древко на себя, но оно не поддалось, только дернуло и голову мертвеца тоже. Это, без сомнения, забавно, я мог кивать его головой при помощи палки, но очень не вовремя! Похоже, лезвие столового ножа застряло в глазнице и выдернуть его я уже не смогу…

Проклятье! Я отбросил оружие, позволяя ему следовать за новым хозяином, вернул в ладонь нож и приготовился к неминуемому столкновению. Они были совсем близко. Порезанные, злые, скалящиеся и скулящие как гиены.

Если раньше я переживал, что Ичи выйдет слишком поздно, то сейчас задавался вопросом, — куда он, черт побери, запропастился⁈ Он уже давно должен был мочить их со спины!

В груди скользнул холодок.

Вот и зачем я доверился людям, а?

Никогда такого не было, и вот опять…

Серые дни — закат

Лезвие белое, будто молочная река, блестящее, как зеркальная поверхность озера. Красота, что бросается в глаза, изящество, достойное высшего света.

Идеальный баланс, прекрасное оформление.

Создавать танто имеют право только лицензированные мастера, посвятившие жизнь этому искусству. Таких по всей Японии не больше трехсот.

На моем оружии не стоит печать создателя, нет гравировки с номером, официально он не зарегистрирован в базе национального достояния, как остальные. Однако создан танто именно таким мастером, по просьбе капитана Якудза. Пласт истории, культурная ценность и поклонение традициям, все это уместилось в моей ладони, в длинной рукояти с рисунком дракона.

И теперь это достояние летит стрелой, повинуясь моей воле, и пронзает плоть какого-то абсолютно неизвестного мне человека. На слайсы расходится кожа, пропуская острие глубже. Холодная сталь прорывает мышцы, полагаю, что лучевой сгибатель запястья, и входит в узкое пространство между локтевой и лучевой костью.

Не могло это достояние послужить лучше.

Резким движением я вырвал танто из предплечья рычащего от боли гангстера, и толкнул его в толпу.

Блин, я тут как в зомби хорроре, отбиваюсь от полчищ голодных до мяса дегенератов.

Где этот длинноволосый карикатурный гангстер, который должен был мне помогать? Куда этот засранец подевался⁈

Если я подожгу лестницу сейчас, часть задавит меня массой, остальные разбегутся по первому этажу. В одиночку мне это поле не прополоть, но и бросить все я не могу!

Это что же получается, я сам себя загнал в ловушку? Раскрыл капкан и с довольной рожей сунул в него ногу? Где он?

Острие ножа оцарапало щеку, я интуитивно дернул головой и чуть было не попал под удар дубинки. Дыхание перехватило, по колену тоже что-то ударило. Я отступил ещё на полшага назад. Стоять могу, это хорошо.

Нож плохо подходил для сдерживания толпы. Резкий удар, возврат руки к туловищу. Ближние дистанции. Против напирающей волны людей эта тактика бесполезна, как и я.

Такие, как я и танто, — штучные экземпляры. Нельзя шпагой дрова колоть, не для того она предназначена.

Я пугнул ближайших двоих обманным замахом, врезал одному из них ногой в грудь. Второй выкинул руку с ножом, намереваясь меня проткнуть. Опять он, и вновь чуть не достал. Выплеск адреналина. Я перешел в ускоренный режим, тело заработало на полную, совершая действия быстрее, чем я успевал сообразить.

Локтем нападающему в голову, звук сломанного носа, наотмашь ножом второму, который с дубинкой, перехватываю левой рукой рукоять танто, выбрасываю оружие назад, наугад. Лезвие втыкается во что-то мягкое, по сдавленному крику понимаю, что попал, атакую второго. Кулаком в лицо, коленом в пах, уклон в бок, как в боксе, контратака в брюшную полость, удар, удар, удар! Завершающий дугообразный взмах клинком по горлу, отступление…

Секундная пауза: парень слева держит двумя руками пронзенную ногу, оперся телом о перила, а тот что справа, сползает на ступени, истекая кровью из разреза на шее. Нужно пользоваться заминкой, иначе будет поздно.

К черту все! Я слишком высоко, чтобы видеть, что там у подножья лестницы. Может, Ичибан и пришел на выручку, а может, бросил меня, разницы уже нет. Нужно делать ноги, пока есть возможность.

Я махнул наверх, взлетел по ступеням пулей, доставая по пути зажигалку, которую дал мне Ичибан. Она тряслась перед глазами, и я все опасался, что она окажется бракованной, но огонек бодро заплясал на фитильке. На бегу я бросил зажигалку под ноги, прямо на бензиновую дорожку.

Ботинки загорелись, пламя моментально устремилось по лестнице вниз. Я выбежал на второй этаж, а за спиной раздавались крики ужаса и боли. Это было прекрасно, хоровой безграничный вопль, рев и стон одновременно.

Теперь к окну так быстро, насколько это возможно! Пока никто не зацепил, не остановил, не помешал! Хорошо, что я не забыл его открыть заранее.

Выход все ближе, вот он, квадратный проем, за которым ждет свобода! Я пронесся по кабинету и вылетел из здания словно горящий метеор. Ветер засвистел в ушах, глаза слезились, снежная шапка быстро приближалась…

Я упал на соседнюю крышу, покатился по ней, сбивая огонь с обуви. Вот это появление! Стоило идти в каскадеры.

Тучи, снег, тучи, снег, опять тучи… Вращение остановилось, и я разлегся на крыше, раскинув руки. Сделал несколько глубоких вдохов, глядя на серое небо, ощущая приятную прохладу от уколов снежинок, что ложились на разгоряченное лицо.

Хорошо конечно, но отдыхать нельзя, нужно двигаться. Только вот голова кружится…

Завывая, вслед за мной из окна вылетел человек, один из бойцов Шидо. Джинсы его горели, как и рукава толстовки. Он с грохотом рухнул на крышу, продолжая вскрикивать и кататься в снегу.

— Аники! — услышал я снизу голос Ягами. — Ты как?

— Я в порядке! Где Ичибан? — прокричал я в ответ, поднимаясь на ноги и проверяя, на месте ли нож.

— Внутри! Он прижал их с тыла, как мы и планировали!

Все-таки он был там, да? Все пошло немного не так, как я хотел, но в целом замысел удался. Только вот якудза уже должен появиться с заднего входа. Я побежал по настилу к кричащему человеку, он извивался от боли, лежа на спине. Увидев меня, его глаза расширились от ужаса, рот исторг нечленораздельные стенания, но уйти он уже не мог. Я навалился сверху и принялся бить его ножом в живот и грудь. Хлоп, хлоп, хлоп!

— На, сволочь, на! Получай, тикусё! — с наслаждением рычал я, вонзая танто ещё и ещё, и, не отвлекаясь от убийства, обратился к Ягами. — Ты вход запер?

— Да! — послышался его голос из дворика. — На цепь, как договаривались!

Из окна вывалился очередной смертник, за ним ещё один, диким прыжком перемахнул на улицу и завалился на спину. Хлопнула железная дверь, запасный выход.

— Быстрее, Дате, помоги! — донесся голос Ичибана. — Они прямо за мной!

— Где тебя носило⁈ — позвал я его, подбегая к следующей жертве. — Меня там чуть на части не порвали!

— Ты сам сказал подождать! — гаркнул якудза.

— Беги к главному входу! — приказал я. — Мы с Дате справимся!

Я схватил бандита за длинные волосы, запрокинул голову и хотел вспороть ему кадык, но меня сбил с ног его напарник, заваливая на край крыши. Он ещё горел, смотрел на меня безумными красными от боли глазами и орал как сумасшедший. Оружие он потерял и попытался задушить меня голыми руками, бака. Я выскользнул из-под него и двумя ногами изо всех сил ударил в торс, отправляя в дальнейший полёт. Сразу же перекатился к кромке, заглядывая во двор.

Безумец лежал на мусорном баке, мелко подергиваясь, его задница полыхала, причем буквально. Дате подлетел к нему и с хорошего размаха врезал по голове бейсбольной битой, заканчивая его мучения. Удар получился такой смачный и сочный, что мне стало завидно.

— Эй! Тоже так хочу! — взмолилась Муза.

— Ты пой главное, я все сделаю, — ответил я, поднимаясь.

Так, вот наша цель, обгорелый засранец, которого я чуть было не вскрыл. Ползет в сторону главной улицы, оставляя за собой черный след. Я прикинул направление, собрался и рванул к нему. Биты у меня нет, но есть желание!

С разбегу я врезал ногой ему по голове, будто это был футбольный мяч. Стопу даже свело судорогой, так хорошо я попал.

Он хрюкнул, немного оторвался от земли, расплескивая кровь изо рта. Челюсть была сломана, это я как истязатель с опытом заявляю. А ещё сильное сотрясение налицо, судя по его виду. Парень мог только пускать красные пузыри и пучить зенки, булькая будто лягушка. Танто прорвал ткань меховой куртки и вошел ему в грудь, прямо в сердце. Я выдохнул пар, который казался оранжевым на фоне горящего «Феникса». Поднял голову, вглядываясь в окно, больше никто не появлялся, кабинет объяло пламя.

— Ягами! Как у тебя? — проверил я.

— Больше никого!

— Давай к главному входу, они там!

Если со второго этажа эти ублюдки больше не сыпятся, то ринулись к основному выходу, не могли же они сгореть заживо так быстро. Я поднялся с мертвого тела и прошел к другому краю, взглядывая на дорогу. Догадка верна, они прорвали наши заграждения, оторвали фанеру и выбирались через разбитое стекло. Ичибан держал оборону, нещадно забивая любого показавшегося битой. Одно почерневшее тело осталось висеть в проеме, другому бандиту удалось выскочить и якудза мутузил его прямо посреди улицы. Шидо так и не появился, чем он думает, мать его?

Решил сгореть заживо, лишь бы не драться? Или чего-то ждет? Но чего… Бессмысленно сидеть в горящем здании, если у тебя нет поддержки.

Я подозрительно оглядел улицу, стараясь найти подтверждение моей догадки. Да, вот и они. Четыре фигуры на другой стороне проезжей части, бегут, пригнувшись, по тротуару, быстро приближаются к Ичибану сзади.

Ну не мог Ватару прийти без прикрытия, на случай если что-то пойдет не так. А это было очень возможно, учитывая, кому он противостоял.

Они вот-вот пробегут прямо подо мной, и этим шансом я не мог не воспользоваться. Я дождался момента и прыгнул сверху на одного из них.

У меня Серые дни, уроды! Мне сейчас все можно!

Полная вседозволенность, бесконечные жертвы, настоящий отрыв, истинный запой!

Все случилось слишком быстро, я упал прямо на свою жертву, нож вошел ему под ключицу. Он завалился на асфальт, я сел на него, выдернул лезвие и нанес три удара в спину. Каждый раз он издавал жалобное блеяние, будто не успел понять, что уже сдох.

Я слишком увлекся, чуть было не упустил его дружка, заметил движение боковым зрением. Инстинктивно отпрянул от приближающегося обрезка трубы, противник перепрыгнул через лежащее на асфальте тело и продолжил размахивать оружием. Здоровый хрен в дутой жилетке и с татуировкой под глазом в виде змеи. Уверенный в себе, сосредоточенный, а не как остальные.

Отбрыкиваясь, я пополз спиной прочь, уворачиваясь от рукотворной палицы. Получил обрезком по ноге, больно зараза!

Ублюдок решил, что он уже победил, осталось только добить сопляка, размазать его по асфальту как жука, что он и делал. Вот только из ниоткуда за его спиной появился Дате и с размаху зарядил битой по затылку. Вот есть талант у парня, кто бы мог подумать!

С глухим стуком биток врезался в череп, щелкнули зубы, глаза бандита закатились, и он упал как подкошенный прямо на мой нож. Я этого и не планировал, все как-то само получилось, теперь рукоять торчала у него из живота, а моя одежда насквозь промокла от крови.

Напрягшись, я сбросил с себя труп, схватился мокрой рукой за протянутую ладонь Ягами, вскочил, оценивая обстановку.

Ичибан держался как истинный воин. Заколотил обгоревшего парня и успешно противостоял двум новичкам. Один присел на колено, приходя в себя, лоб его кровоточил от точного удара битой. Второй кружил вокруг якудзы с топориком, угадывая момент для атаки.

Я бросился на помощь, но тут из окон «Феникса» полыхнуло, и в огне из пожара появился Шидо. Да что же вы выпрыгиваете как черти из табакерки!

В движении он сбросил с себя горящее пальто, оставшись в обтягивающей зеленой футболке с надписями. Черт, а он и правда здоровый, да? Рука толще моей головы, столько мяса он нарастил. Я думал, что Сато серьезный враг, но теперь сомневался, — этот громила был раза в два его больше. Нет, ну серьезно, он что на стероидах или для роли японского терминатора готовится? Нельзя же столько жрать…

Он угрожающе покачал своим тесаком и кинулся ко мне.

— Рэйдзи, ты за все ответишь! — хрипел он. — Я покромсаю тебя на куски!

Ягами храбро выступил вперед и врезал ему по ногам, но Шидо будто этого не заметил. Он смял парня, словно поезд и отбросил на добрых метра два. Ягами выронил биту и покатился по асфальту.

Вот же черт, как мне драться с этим монстром⁈

Другого варианта не оставалось, я устремился Шидо навстречу. Танто полетел к цели, будто хищная рыба, однако Ватару перехватил мою кисть и резко вывернул. Второй рукой занес тесак. Если он его опустит, то одним ударом вскроет меня от груди до желудка… Нет! Уходи!

С криком я дернулся, выворачивая себе руку, но спасся от расчленения. Плечо хрустнуло, конечность пронзила острая боль, танто выскользнул из онемевших пальцев. Я крутанулся, освобождаясь из захвата, кувыркнулся, одновременно поднимая танто левой рукой. Слишком медленно! Несмотря на свою массу, Шидо был очень и очень проворен.

Бум! Его нога врезалась мне в живот, заставляя согнуться. Второй пинок отправил в полет легкое тело. Изо рта вырвался крик боли вместе с остатками воздуха, меня подбросило и я врезался поясницей в фонарный столб.

Ну нельзя же так детей бить! Так и прикончить можно!

Дергаясь на земле, жуя снег, я старался вернуть контроль над телом, но оно меня не слушалось. Нужно дернуть себя за руку, вернуть подвижность… Иначе мне никак его не одолеть… Кроссовки на высокой подошве неумолимо приближались. Ему стоило только наступить и все, конец.

Переломов нет, ты должен встать! Какого хрена ты лежишь?

— Да, какого хрена лежишь⁈ — вскрикнула Муза.

Она стояла на четвереньках и кашляла кровью, песня застряла в горле. Похоже, я слишком её перетрудил.

Мне удалось встать на колено, кроссовки совсем рядом… Я перекатился вбок, тесак просвистел за спиной. Держать дистанцию!

Я вскочил, попятился от Шидо, в то же время дергая левой рукой за кисть. Вроде полегче, пальцы слушаются, можно продолжать, только где я опять танто посеял?

Ватару зловеще приближался, нависал надо мной как лавина, растянув широкий рот в хищном оскале. Со спины к нему подкрадывался Ягами, который все же нашел в себе силы подняться. Справа Ичибан продолжал драться с последним оставшимся гангстером из банды. Судя по крови, что стекала у якудза по лицу, силы были равны.

Шидо устремился ко мне, Дате тоже бросился вперед, изо всех сил врезал битой врагу под колено. Громила оступился, и с ревом развернулся, чтобы достать наглеца, но Ягами дураком не был, уже отпрыгнул на безопасное расстояние, дрожащими руками сжимая своё оружие. Воспользовавшись моментом, я нырнул вбок, и поднял поблескивающий в снегу нож. Продолжим.

Мы обступили Шидо с двух сторон, обходя по кругу. Каждый понимал, что это единственный шанс его достать. Если он нападет на одного, второй поддержит ударом в спину. Он тяжело дышал, опустив голову и поблескивал глазами, переводя взор то на меня, то на Ягами. Он знал, кто на самом деле представляет для него опасность, но не спешил, чтобы вновь не получить по ногам.

Разговоров не было, слова остались за кадром, оказались не нужны. Только напряжение в холодном воздухе, хруст снега под подошвой, треск огня в здании. Я еле заметно кивнул Дате и подался вперед, он уловил мысль и тоже двинулся, занося оружие.

Единовременно мы набросились на Шидо с двух сторон и завязалась схватка. Он отклонил голову, увернувшись от битка, и мгновенно рубанул меня тесаком. Я привычно ушел от удара и полоснул по кулаку ножом, Шидо выронил оружие, а Дате не растерялся и вдобавок врезал врагу по ребрам. Если бы этого было достаточно…

Ватару будто взорвался, отпихнул меня, перехватил биту одной рукой и резко толкнул древко в лицо Ягами. Голова парня отлетела назад от удара, он потерял ориентацию, а Шидо только начал серию. Короткий апперкот в живот, прямой в голову, правой, левой…

Я накинулся на его широкую спину, вонзил клинок под лопатку, он исторг протяжный глухой звук, но не остановился. Ударом ноги в грудь он отправил Дате в нокаут и переключился на меня. Вот черт! Уклон, ещё один, качаюсь как неровный маятник, защищаю голову и грудь, а он машет кулачищами, как безумная горилла.

Подсечка, ноги уехали, как на беговой дорожке. Он перехватил меня за горло и руку, и мощным броском отправляет в новый полет. Мир перевернулся, лег на бок, вижу дорогу, вывеску кофешопа, врезаюсь спиной в минивэн, выбивая затылком стекло на двери.

Да сколько можно… Сколько в нем ещё дури… Это как с трансформером драться, толку никакого.

Я поднимаюсь, хоть голова и кружится, а ещё хочется сблевать. Шидо бежит ко мне тяжелой походкой. Хочется спрятаться, втянуть голову в плечи, забиться под микроавтобус…

Ему наперерез вылетает Ичибан и выкидывает биту, будто катану. Удар прямо в лицо, хлоп! Шидо останавливается, чуть не падает от неожиданности, нос течет, губы в месиво, зубы оранжевые из-за крови.

Якудза все-таки справился со своим противником и подоспел на помощь. Как раз вовремя…

— Я убью вас, мрази!!! — зарычал Шидо и сконцентрировался на Ичибане.

Игнорируя удары, он схватил якудзу за грудки и боднул в нос, после вцепился в горло и принялся душить. Я вновь кинулся на помощь, занося руку для удара под ребра. Похоже, Шидо выучил урок, резко обернулся и перехватил танто за лезвие голой рукой. Я вырвал оружие, оставляя на ладони глубокий порез, Ичибан скинул руку с шеи и взял её в захват. Сзади хромая спешил Ягами, его лицо распухло, глаз заплыл, но он решительно поднял вражеский тесак и атаковал со спины. Лезвие вошло прямо между лопаток, Ватару заревел и закружился на месте, даже Ичибан был не в силах удержать эту живую мельницу.

Я дождался возможности и полоснул врага по ноге, а лишь он присел, развернул нож и вонзил его между ребрами. Шидо сбил меня с ног локтем, Ичибан треснул ему битой по голове. Здоровяк устоял, хоть глаза его и уставились в одну точку, а сам он неуверенно раскачивался, не в силах подняться с колена.

Ягами тут как тут, вонзает тесак в плечо, но Шидо, мало того, что выдерживает, так ещё и пытается встать. Ичибан наносит следующий удар. Теперь я.

Каждый по очереди подпрыгивает к врагу, бьет и отступает, чтобы не попасть под тяжелую руку. Шидо покрыт кровью, порезами, гематомами, но сидит, рычит и громогласно воет от ярости.

И мы забивали его как бешеное животное. Ещё и ещё, снова и снова, пока он грузно не осел на асфальт огромным куском фарша. Спина изорвана в клочья, и понять, что за цветастая татуировка на ней изображена, уже невозможно. Я мог разглядеть только цветы сакуры и красную чешую, — змея или дракон? Какая уже разница.

Мы опасливо обступили его с трех сторон, будто три мелких волка, которым удалось загрызть медведя.

— На нем… живого места нет… — произнес Ягами хрипло. — Но он ещё дышит…

— Я сам, — остановил меня жестом Ичибан. — Я сам…

Он вытащил из внутреннего кармана деревянную рукоять, — такой же танто, как у меня, только черный. Привычно щелкнул лезвием, присел над телом и поднял голову Шидо за волосы. Даже не поморщившись, Ичибан перерезал врагу горло, Ватару захрипел из последних сил и наконец обмяк.

Наступила тишина.

Вот и все, да?

Вот и все…

Я устало сел на бордюр, повесив руки. Картина передо мной ужасала. Обгорелые, разбросанные по дороге тела, черный от гари «Феникс», красный от крови снег и все это в светло-розовом свете первых лучей утреннего солнца.

Месиво, сплошное месиво.

Я вдруг ощутил синий запах крови, похожий на каменную крошку. Моё чувство вернулось, неужели этот рассвет знаменует конец Серых дней?

Муза сидела рядом, положив голову мне на плечо и вытирая с подбородка кровь, даже сказать ничего не могла.

Ягами прошел на негнущихся ногах через улицу, сел прямо на дорогу, глядя на догорающее здание. Ичибан вытер нож и вернул его в карман.

— Сейчас позвоню знакомым в полиции, — заявил он, — потом нашим, чтобы приехали и прикрыли. Будет сложно, но справимся. Главное, что мы выжили. Икари, твой побег окончен, придется все-таки найтись.

— Я понимаю, — ответил я. — Звони, пусть забирают.

— Для полиции нас здесь не было, внутренняя разборка банд, — сказал он, доставая телефон. — Сначала позвоню Судзи, он вас заберет.

— Такое тяжело будет скрыть, — хмыкнул я. — Это ж резня.

— Мы и не с такими проблемами справлялись, — ответил Ичи. — Сила клана очень велика, Икари.

— Ага, — кивнул Ягами. — Я бы чего-нибудь выпил. Икари, ты как?

— Мне переодеться нужно и в участок… — покачал я головой, прикуривая сигарету. — Тянуть больше нельзя, Терада и так меня обыскался, наверное.

Завибрировал телефон, с трудом я вытащил его из кармана джинсов.

Миса-чан? Так рано?

— Моси-моси, — произнес я как можно спокойнее.

— Икари… — услышал я её голос.

Только по тону я понял, что в полицию мне ещё рано. Что-то произошло.

Что-то серьезное.

Глава 23

16 лет назад.

Сатоши-сан сделал глоток из чайной кружки и вернул её в блюдце. Хоть он и был японцем до мозга костей, но предпочитал настоящий китайский зеленый чай. Да и, если сознаться, то и чайные церемонии западных соседей его очаровывали.

Японец до мозга костей… Хм, каков параллелизм, ведь Сатоши-сан знал о мозге все!

Он мог бы стать прекрасным нейробиологом, его статьи печатали а «Ши-логи» и «Иша-сан Роути», но истинной страстью для него оставалась психология. Этот предмет захватил его полностью и не отпускал. Тем более что его клиника была одна из немногих профессиональных больниц, готовых оказать достойную медицинскую помощь психически больным людям.

В Японии всегда была сложная ситуация с лечением психиатрических заболеваний, в обществе эта тема до сих пор является табуированной и отношение к больным, мягко говоря, остается предвзятым.

Только подумать, новый век на пороге, а оценочное суждение и упертость до сих пор лидируют в обществе. И это, несмотря на рекордный в мире процент самоубийств, на массовые убийства, как в Сагамихаре, на растущее количество шизофреников! А мы продолжаем закрывать на проблему глаза. И ничто не может сломать систему.

Стереотипы. Вот главный враг науки.

80 % японцев считают, что причина психической нестабильности — дефект самого человека. Его слабость, сложный характер, нервозность, дурное воспитание, но никак не болезнь! Получается, что в глазах общественности, больной виноват сам в том, что болен и просто обязан этого стыдиться. Более того, позор ложится не только на него, но и на всю семью, что должна скрывать бедолагу от обычных, здоровых людей. И так получается, что он нежелателен в обществе, ибо опасен, а излечиться не может.

Да что там говорить, — половина страны, на основании опросов, считают, что депрессия не настоящая болезнь, а придуманная! Как с таким средневековым мышлением воевать⁈

Так что Сатоши знал, что сражается с ветряными мельницами и выступает против охоты на ведьм. Но он был лучом прогресса. Кто-то должен это делать.

Будучи директором клиники, он старался помогать своему персоналу и довольно часто проводил закрытые сессии с пациентами. И конечно, никогда не проходил мимо заинтересовавшего его случая.

Вот и сейчас он ждал одного «особенного» пациента. Его привезли в больницу три дня назад, медикаменты оказывали очень слабое воздействие, его лечащий врач лишь разводил руками, не зная, что и предпринять. Случай был интересный, Сатоши не терпелось увидеть экземпляр воочию.

Он выглянул в окно, на двор больницы. Прекрасная в этом году весна, как по нотам. Сакура только расцветает, а уже весь сад покрыт розоватым цветом. Погода солнечная, как раз для прогулок или рыбалки. Сатоши очень любил рыбалку, а улов всегда передавал старому другу в Ити-тё, который готовил в своей лавке сашими.

Нет вкуснее сашими, чем пойманное собственными руками, так ещё одзисан говорил.

Прекрасная погода, просто прекрасная…

Сатоши приоткрыл окно и закурил, он позволял себе иногда эту слабость в кабинете, когда было «лиричное» настроение. Вместе с сигаретным дымом он с наслаждением улавливал запах цветов, что доносился с улицы.

В дверь постучали, она отъехала и в кабинет вошел санитар вместе с пациентом.

— Егара-сан, вот пациент, которого вы просили привести сразу после утренних процедур! — отчеканил медбрат.

Он скорее был похож на военного или охранника, но никак ни на сотрудника больницы, но что поделать, в этой сфере выбирать не приходилось, да и больные бывали буйные, что уж тут скрывать.

Пациент вел себя спокойно, он опустил голову и смотрел в пол, будто провинившийся школьник. На вид ему было не больше двадцати, длинные растрепанные волосы падали на лицо и чрезвычайно ему мешали, что было заметно по нервным попыткам их убрать и сдуть.

— Спасибо, оставьте нас, — произнес врач, обращаясь к санитару. — Дальше я сам.

Служивый поклонился и вышел, парень остался на своем месте, стоял не шелохнувшись.

— Прошу, присядь, — мягко сказал Сатоши, показывая на удобное кресло. — Расслабься, здесь тебе никто не навредит.

Парень неловко прошел по кабинету и уселся, положив руки на колени.

— Меня зовут Сатоши Кинто, я директор этой больницы, — представился врач. — А тебя как зовут?

Парень угрюмо молчал.

— С тобой хорошо обращаются? — поинтересовался доктор.

— Нет… — ответил пациент. — Меня привязали к кровати белыми ремнями. Привязывают каждую ночь…

Он сказал именно так: «белыми ремнями». Как будто важно то, что они белые. Обычно так не говорят, другой бы сказал: «меня привязывают к кровати каждую ночь», но этот парень сконцентрировал внимание на ремнях. Странно, но интересно.

Сатоши взглянул мельком на папку с файлом, чтобы вспомнить фамилию больного.

— Извини, но это для твоей же безопасности, Комори-сан. Мы не хотим, чтобы ты себе навредил.

— А зачем мне себе вредить? — непонимающе пожал плечами парень.

— Ты сказал, что тебя привязывают белыми ремнями. Тебе важен цвет ремней? Это тебя раздражает?

— Нет, — качнул он головой. — Мне не нравится, когда привязывают.

— Комори… — Доктор пододвинул стул и сел поближе к пациенту. — Я хочу с тобой познакомиться, узнать почему ты тут. Помочь тебе.

— Я не знаю, почему я тут. Совсем-совсем не знаю, — шмыгнул носом он.

— Тебя ведь привезли из Осаки, верно? Ты помнишь, как там оказался?

Парень вновь тряхнул головой.

— А что было до этого? Что последнее ты помнишь?

— До того, как оказался здесь?

— Да, до того, как ты сюда попал.

— Я был дома. С мамой.

— А потом вдруг оказался в Осаке?

— Нет! — топнул он ногой. — Потом… я не могу рассказать. Это секрет, мама сказала, чтобы я никогда никому не рассказывал.

— Что же, хорошо… Скажи, что тебя беспокоит? Может быть, что-то болит? Или ты видишь странные вещи?

— Все беспокоит, все вокруг странное. Вы странный, погода за окном странная, мое тело тоже не моё!

— Хм, как интересно.

— Вы можете мне помочь? Вернуть меня назад?

— Назад? Домой, ты хочешь сказать? Да, думаю, что я смогу помочь. Мы здесь этим и занимаемся, возвращаем людей домой.

— Хорошо, — будто бы успокоился он. — Я не хочу здесь быть. Все лица ненормальные, да и у меня тоже.

Сатоши не нашел что ответить. Комори поднял голову, осматривая кабинет. Безразлично прошелся взглядом по обоям, по стенду с наградами и благодарностями, по столу. Глаза остановились, сфокусировались на игрушечной машинке на столе. Игрушку оставил сын Сатоши-сана, когда прошлый раз навещал отца в клинике. Комори внимательно изучил машинку, а после этого взглянул на картины на стене. Одна из них заинтересовала его больше обычных, он уставился на неё не отрываясь.

Сатошипроследил за его взглядом. Картину, которая так заинтересовала Комори-куна, написал один из бывших пациентов клиники, шизофреник. На полотне были изображены люди, идущие по мосту под палящим солнцем. Картина походила на творение экспрессиониста или ребенка, с какой стороны посмотреть. На самом деле, это было то ещё убожество, если честно, но снимать её Сатоши не хотел, она была поводом для гордости.

— Тебе нравится рисунок, Комори-кун? — ласково спросил он.

— Нет, — признался парень. — Картина плохая, её дурно нарисовали.

— Тогда почему ты на неё так смотришь?

— Обычно на стены вешают только хорошие картины, а не такие. Почему вы её оставили?

— Знаешь, Комори, а мне больше нравятся плохие картины, чем хорошие.

— Почему? — удивился он.

— Они вызывают больше чувств. Мне кажется они прекрасны в своей драматичности, понимаешь? Такие картины — образ настоящего фиаско, человеческого неуспеха. Сколько сил было вложено, какие мечты питали художника, а результат… Трагедия.

— Вы также относитесь и ко мне? — неожиданно спросил он. — Для вас я — уродливая картина?

— Нет, конечно, нет! — воскликнул врач. — Я просто хочу тебе помочь! Вернуть тебя назад, как мы и договаривались. Ты же хочешь обратно?

— Я уже не знаю.

— А как же мама? Ты разве не хочешь к ней вернуться?

Комори посмотрел в глаза доктору, взгляд изменился, стал грубым, безжизненным.

— Нет… — ответил он спокойно. — Моя мама мертва, теперь я понимаю.

* * *

Ичибан и Дате таскали трупы, закидывая их через окно «Феникса». Наследили мы очень прилично, но хотя бы с улицы тела нужно было убрать перед приездом команды зачистки.

Вот не знаю, как Ичи собрался подобное урегулировать, но фиг с ним пусть сам разбирается. Раз говорит, что замнет, значит, пусть заминает. В данный момент мне было абсолютно наплевать на все, даже на это.

Если сейчас передо мной возникнет отряд полиции, я с радостью сдамся, лишь бы оказаться в камере у кроватки. Сил больше не осталось.

Но моей подружке было на это плевать.

— В чем дело, Миса-чан? — устало выдохнул я. — Что случилось? У тебя голос дрожит.

Из-за поворота вырулила машина и проехала по пустой улице, ребята справились, успели спрятать тела до того, как появился утренний люд. Я проводил её глазами, слушая испуганный шепот Асами.

— Ика-чан, это Аоки… Он охотится на меня… — пищала она. — Оставил мне предупреждение!

— Предупреждение? Какое?

— Оказывается вчера мне пришел конверт курьерской службы. Его приняла мама и забыла мне сказать! Ночью я плохо спала, буквально пару часов, не больше, очень переживала за тебя. Лишь рассвело, не выдержала и пошла на кухню, пить чай, а там он!

— Кто? — не сообразил я.

— Конверт!

— А… Ну?

— Ну и я на нем мое имя, а адресат не указан. Я его вскрыла, а там вот это! Я отправила тебе фото, посмотри!

Я перешел в мессенджер, чтобы увидеть снимки. Да, она права, это однозначно был он. В конверте оказалась стопка листов, на каждом рисунок Мисы-чан, как в манге. Она в школе, в клубе, дома… Потом рисунки начали меняться, Миса-чан раздевалась, появилась заштрихованная фигура рядом с ней, а дальше комиксы походили на хентай или даже эрогуро. Я пролистал фотографии до конца, чтобы наткнуться на кое-что интересное. Это был рисунок Рио Икари, который я уже видел в тетради у Аоки раньше, только к нему была приписана цифра 2, как анонс следующего комикса.

— Мне страшно, Рио… — прозвучал из динамика голос Мисы. — Зачем он это делает? Рисует эти страшные вещи… Там все: потрошение, каннибализм, некрофилия… Неужели он хочет сделать это со мной…

— Он просто развлекается, — ответил я. — Ему кажется это смешным.

— Как такое… может быть смешным⁈

Ещё как может. Для таких, как мы с Аоки.

— Он псих, Миса. Не нужно остро реагировать, рисунки созданы только для провокации.

— Не знаю… Они очень страшные, Ика… И ещё, ты видел тот портрет в конце?

— Да и он очень похож на тот, что мы видели у него в логове.

— Вот только… я думаю, что это тот же рисунок. Посмотри сам, даже тетрадная бумага та же, все черты и поза… Разве можно так нарисовать на память?

— Что? Этого не может быть, ведь здание сожгли, — вспомнил я.

— Откуда нам знать, что это правда?

— Но ведь Терада лично рассказал мне о пожаре у школы, — произнес я и понял, что несу чушь.

— Именно. Терада… — многозначительно протянула она. — Он мог соврать.

Конечно, мог! Он наш основной подозреваемый! (Ишь как я заговорил, «подозреваемый», прямо как мой старый знакомый Влад, меня от себя тошнит).

Он мог солгать по поводу пожара, прекрасно зная, что я никак этого не проверю. Так и что получается? Аоки не забросил свою обитель, а предпочел её скрыть?

— Сохранять убежище просто нелогично — произнес я. — Ведь место уже раскрыли. Зачем так рисковать?

— Не знаю, может быть, у него там хранилось что-то ценное? — предположила Асами.

Приехал Судзи, а с ним серьезные мужчины, которые сразу же выпрыгнули из машины и с деловитым видом начали окружать здание. Быстро же они работают, полчаса не прошло, а тут уже вся бандитская делегация. Ягами и Ичи закидывали в багажник собранное оружие. Дате махал мне рукой, приглашая быстрее сматываться.

— Откуда нам знать, что у него в голове… — сказал я, торопясь к «Крузеру».

— Но проверить ведь нужно!

— Согласен, тем более что это недалеко, — ответил я, глядя на школу. — Я заскочу туда, посмотрю что и как.

— Я тоже, не могу дома сидеть! Выдвигаюсь прямо сейчас, увидимся у заброшки! — протараторила Миса и положила трубку.

Вот черт, и как мне отвязаться? Все равно ведь прибежит.

Я остановился на мгновение, рассматривая развалины спортивного комплекса.

Боги, я так хотел остаться в стороне от этого всего, стать призраком, как Аоки, а сам что⁈ Стоило просто посмотреть на тлеющий «Феникс» на кровавые следы, на ребра спортзала и становилось понятно, — в этот мир пришел монстр, который не мог и не хотел себя контролировать. Сплошной хаос, ходячий тайфун… Я никогда таким не был… Что я творю…

— Серые дни, — это они виноваты, — нашептывала Муза мне на ухо.

Но я знал, что это не так. Сато, как и Баку, не подходили под Правило, но я сам себя убедил в обратном. Устроил резню тогда и вот опять. Когда это все закончится?

Когда я смогу нести Правило и не тревожить покой живущих? Как мне вновь стать самим собой…

— Это отходняк, малыш, не парься… — продолжала Муза. — Ты же знаешь, так каждый раз бывает, — самокопание, истязание, превозмогание, вот эта вся тупая херня. Все будет нормально, я с тобой.

Хорошо, что она у меня есть. Одному хандрить совсем плохо.

Я заглянул в машину, удручающе покачал головой.

— Дате, я не смогу с вами поехать. Нужно кое-куда заглянуть прямо сейчас.

— Куда ты собрался? — Возмутился Ичи. — Мы же договорились.

— Одно дельце и я сам позвоню Акире, — кивнул я Дате. — Это связано с нашим другом Аоки.

— Ты весь в крови, аники, — пробормотал он и подвинул сумку. — Хотя бы кофту поменяй. Ичибан, все в порядке, к обеду Икари будет в участке, так, Рио?

— Я дольше и не протяну, — ответил я, переодеваясь. — Не волнуйся Ичи-сан, через полчаса я буду давать показания.

— Какие показания⁈ — хлопнул охранник себя по лбу. — Ты же легенды не знаешь! Нас здесь не было, Шидо хотел сжечь «Феникс», чтобы тебе напакостить, но место охраняли люди клана, случилась поножовщина… А лучше молчи, жди адвоката, мы пришлем с инструкциями. Я сам ещё не знаю, какая легенда будет. Даже не уверен, были ли мы здесь во время боя или нет. Чем больше об этом думаю, тем больше понимаю, что Ягами-сан нам головы оторвет.

— Адвокат так адвокат, как скажешь. Давайте проваливайте, время поджимает, — бросил я через плечо.

Авто сорвалось с места, а я нырнул в проулок и побежал в сторону заброшенного здания. Не нравился мне план Ичибана, он и сам толком не знал, что теперь делать, надеялся только на всесильное начальство.

Но сейчас нужно было сконцентрироваться на Аоки, а вернее на том, что случилось с его логовом. Прошлый раз нас грубо прервали, и если он на самом деле оставил бункер нетронутым, то моя война против него будет закончена.

А если он сейчас там, то я завершу все сегодня. Бывают же и хорошие дни, правда?

Всего пятнадцать минут и я там, не нужно к этому делу приобщать ещё и якудзу, это лишнее. Поэтому я отправил Ягами и Ичибана и пошел один.

Я сам справлюсь.

* * *

Вот и оно, в дневном свете ещё более уродливое строение, чем раньше. Я опасливо подошел ко входу и заглянул внутрь. Следы поджога: черные от гари стены, угли и пепел на полу, здесь Терада не врал.

Мисы не было, да и неудивительно, ей добираться дольше. Пожалуй, проверю пока все сам, нечего девчонку эту за собой таскать.

Я прошел по знакомому маршруту, оценивая результаты труда Шидо и его бригады. Работали они спустя рукава, — залили несколько комнат на первом этаже бензином и подожгли, а чему в бетонной заброшке гореть⁈ Халтура, да и только.

Вот и люк, его тоже сожгли, вместе маскировкой. Я оттащил доски и поднял покрытую сажей ручку. А вот внутри следов огня как не бывало!

Сердце заколотилось чаще. Неужели Миса права?

Я спрыгнул вниз, пробежал по ступеням, по коридору и вышел в зал, освещая его фонариком. Рубильник трогать не стал, помню про сигнализацию.

В нос ударил запах хлорки и чистящих средств. Он был здесь. Почистил все со стола, но оставил мониторы. Доску с фотографиями также вынес, диван очистил. Картины ожидаемо пропали, как и алтарь.

Вместо записок и рисунков, на столе одиноко стояла черная спортивная сумка. Я расстегнул её, заглядывая внутрь. Что это? Бред какой-то.

Я выложил на столешницу провод, салфетки, дезодорант, старые перчатки, что слиплись от крови и кепку. Стоп, очень похоже на мой стандартный набор. Да и сумка знакомая…

Мне кажется, или это мои вещи⁈

Это не хорошо… Пахнет подставой!

Малыш, осторожно! — выкрикнула Муза. — Сзади!

— Вот и все, Икари-кун, — услышал я голос за спиной. — Теперь ты никуда не денешься…

Я резко обернулся, глядя на Акиру Тераду. Он осторожно ступил в зал, выставив вперед пистолет.

— Не двигайся, ублюдок… — прорычал он. — Не провоцируй меня…

Глава 24

В горле мгновенно пересохло, я вдруг ощутил всю тяжесть мира на плечах. Но одновременно с этим, я понял, что эту тяжесть я могу скинуть одним лишь движением.

Ты устал, — говорило мне тело. — Ты больше не можешь бороться.

Все кончено! — кричало сознание. — Ты попался!

Сдайся, — убеждало подсознание. — Ты натворил достаточно. Сдайся и отпусти, пусть мир и дальше существует, но без тебя.

Я тяжело вздохнул и поднял руки, показывая детективу, что не опасен и не собираюсь с ним играть.

— Акира-сан, — кивнул я ему, — почему вы здесь?

— Я не такой тупой, как ты думал, Икари, — ухмыльнулся он. — А ты оставил столько следов, что не перечислить.

Он реально меня арестовать пришел? Но если он Аоки, то это не имеет никакого смысла… Или имеет?

Я совсем запутался, смотрю на него, как собака на светофор, на какой цвет реагировать, если все серые?

Если он Аоки и хочет меня подставить, разве он не понимает, что я в любом случае раскрою его личность? Подорву авторитет, заставлю провести внутреннее расследование. Найдутся же люди, которые не поверят в то, что убийца молодой красивый мальчик с большими глазами. Куда легче сопоставить возраст Терады и заключить, что именно он и есть маньяк. Ведь он столько лет за ним гоняется, всегда находился именно в том городе, где и совершались убийства.

Как Питер Паркер и Человек-паук, вот точно.

Предположим, что это не он… Тогда все это одна большая ловушка для нас обоих.

— Это ошибка, Терада-сан, — сказал я, не опуская рук. — Позвольте мне объясниться. Вы ведь знаете, что я не Аоки.

— Нет, ты не он… — нахмурил он брови. — Ты его фанат. Подражатель, — вот ты кто!

— У нас одна цель, найти Аоки, — убеждал я. — Этим я и занимаюсь. Позвольте объяснить!

— Да⁈ Объяснить? — Он в ярости потряс пистолетом. Да так, что я на мгновение решил, что он выстрелит. — Что тут объяснять, Икари-кун? Я наконец взял тебя, да ещё с сумкой улик!

Думай, думай, думай!

— Это место мы нашли с Мисой-чан пару дней назад! — выкрикнул я. — Мы думали, что оно сгорело, потому что вы мне так сказали! Это его логово!

— А почему мне ничего не сказал? А⁈

— Мы думали, что Аоки это вы! — сдался я. — Я вам не доверял и сейчас не доверяю. Поэтому если это ты — Аоки, то лучше стреляй, потому что иначе я тебя достану.

— Стой, что⁈ — опешил он. — С чего вы это взяли⁈

— А ты сам подумай, — камеры, доступ к полицейской базе, пропуск в школу, путешествия вслед за убийствами, возраст, все сходится! — выдал я. — Если ты не Аоки, то просто сам об этом не знаешь! Может у тебя раздвоение личности вообще, бесконечно ловишь сам себя, вот ни хрена и не получается!

Он тряхнул головой, будто отбиваясь от назойливых мыслей.

— Хватит нести этот бред! Я знаю, что ты сделал, Икари! Я знаю, что ты убийца! — выкрикнул он.

— Дайте один шанс переубедить вас! Хотите считать меня подражателем, пожалуйста! Но это не моё убежище, а его, и он все подстроил, чтобы натравить нас друг на друга. Хотя бы выслушайте.

Он опасливо отступил к стене и дернул рубильник, освещая зал. Я закрыл рукой глаза и прищурился от яркого света ламп.

Держа меня на прицеле, детектив достал телефон свободной рукой и набрал номер.

— Да. Я взял подозреваемого, — коротко бросил он в трубку. — Отправь патруль к зданию у школы. Да, которое сгорело, ты помнишь. Я буду здесь. — Он сунул телефон обратно в карман плаща и обратился ко мне. — У нас есть десять минут, пока приедут следователи. Посмотрим, насколько длинный у тебя язык, как известно, ложь тускнеет быстро.

— Позвольте сесть.

Он кивнул. Я пододвинул офисное кресло на колесиках и устало в него опустился.

— Угостите сигаретой? Не хочу лезть в карман и вас нервировать.

Он достал курево, ловко прикурил одной рукой сигарету для себя и бросил пачку мне. Следом прилетела зажигалка. Я тоже закурил и выпустил дым в потолок.

Детектив сел на табурет в трех метрах от меня и положил пистолет на колени, направив в мою сторону. Одно моё резкое движение и он начнет пальбу. Сейчас мне его не достать, время не на моей стороне. Значит, остается врать, пудрить мозги и вешать лапшу.

Если есть шанс, что Терада это Терада, а не маньяк, то я обязан был им воспользоваться. Ведь врать я умел, — лучшая ложь — изувеченная правда.

Завибрировал мой телефон. Я показательно достал его и продемонстрировал Акире. Звонил Ягами, да что вам всем нужно от меня… Я выключил телефон и положил его на стол. Подождет.

— Начнем с того, что ты здесь делаешь? — Спросил Акира. — Попробуй объясни.

— Когда мы были здесь прошлый раз, тут все выглядело иначе. Были документы, картины, доска с фотографиями… Среди бумаг были рисунки, в том числе и мой портрет. Сегодня Миса-чан обнаружила этот рисунок у себя дома, его принес ей курьер. Он не мог оказаться у неё, ведь здание сгорело, поэтому я вернулся проверить так ли это.

— Вы с Мисой заодно? — прищурился он.

— Мы как искали Аоки, так и ищем, — отрезал я. — А он, в свою очередь, испытывает к ней интерес.

— Зачем ему отправлять рисунок?

— Чтобы привести меня сюда, разве не ясно? Чтобы я попался на удочку. Точно так же он отправил сюда и вас, если, конечно, вы не врете. Откуда вы узнали об этом месте?

Он посмотрел на меня странно, как на идиота.

— Утро выдалось удивительным на обстоятельства, — протянул он. — Сначала мне сообщили о том, что в нашем детективном клубе пожар. Поступили тревожные сообщения о массовой драке. Конечно же, я сразу понял, что ты причастен. Вот тебе на, — я искал тебя по всему городу, а ты, оказывается, в «Фениксе», продолжаешь создавать проблемы. Я даже умыться не успел, сразу же помчался туда. А пока ехал… Мне пришло сообщение от Мисы, о том, что ты будешь здесь.

Что? Мерзавка решила меня кинуть? А я и не догадался⁈

— Миса-чан сказала вам о том, где я? — поразился я.

— Именно. Я пытался ей позвонить, но она не отвечала. Я сразу рванул сюда, и что увидел, едва припарковавшись? Как ты заходишь в здание. Я знал, что здесь что-то не так. В тот же вечер, когда случился поджог заброшенного дома, в больницу поступило трое тяжелораненых бойцов Шидо. Мы нашли на втором этаже кровь и следы борьбы.

— Поэтому вы упомянули поджог тем утром, когда заявились ко мне в гости?

— Хотел посмотреть на реакцию. Совпадений не бывает. Теперь я понимаю, что Шидо прижал тебя в твоём же логове, наверное, хотел выкурить с помощью огня.

— Все было не так! Мы нашли этот подвал по трекингу пропавшего телефона. Аоки и Шидо заодно, маньяк натравил бандитов и нам пришлось бежать.

— Теперь пытаешься меня убедить, что вокруг все враги и заодно против тебя? — засмеялся детектив. — Бедный, слабый Икари… Кто бы мог подумать… Я и так верил тебе слишком долго.

— Разве вы не понимаете, что он это сделал намеренно? Столкнул нас лбами, перевалил все убийства на меня⁈ — возмутился я.

— Мне наплевать на мотивы Аоки. Факты говорят за себя, — процедил он. — Ты даже хуже, чем он.

— О чем это вы? — продолжал я играть роль невинной жертвы.

— С чего бы начать? — наигранно задумался он. — Я проверял тебя с нашей первой встречи, уж очень подозрительным ты мне показался. Вокруг тебя всегда эта… аура из неприятностей и смертей. Тут даже особо думать не нужно, везде, где ты появляешься, начинают умирать люди! Но я будто не хотел верить, что такой милый мальчик может оказаться настоящим чудовищем. Зато когда начал проверять… Боги, что за кровавый путь ты оставил… Все началось с той девушки в парке, ведь так? Что-то случилось, щелкнуло в твоей голове. Возможно, вы сделали это вдвоем с Мисой, иначе я не могу понять, почему она так рьяно тебя покрывала. Ведь тот смертельный удар был нанесен совсем другим оружием, я помню! Потом Каори, Я прикрыл тебя перед председателем, а что сделал ты? Сбежал с уроков и отправился к нему домой… Я проверил данные метрополитена на ту дату. Ты отправился на ту же станцию, куда поехал Каори-кун часом позже. Какой же безжалостной сволочью нужно быть, чтобы убить парня только за то, что он пожаловался на тебя в школе… Потом Сато, Баку, Хироко… Ты вошел во вкус. Сначала понятно не было, но теперь сразу виден один и тот же почерк. Пожары… Везде тлеют пожары, что преследуют тебя по пятам. Думаешь, я не сложил два и два? Поджог спортивного зала и твое неожиданное попадание в больницу? А знаешь, что я ещё выяснил? Что, пока ты проходил лечение, исчезла ночная сиделка, и её так и не нашли. Ещё одно невероятное совпадение? Черта с два, Икари. Это все ты. Теперь я вижу.

— Это все лишь домыслы, на каждый из описанных случаев у меня есть алиби, никаких реальных доказательств моей причастности нет.

— Свидетелей нет, улик нет, только твои невинные глазки… — зло произнес он. — Даже полуживые бандиты Шидо упорно держат рты закрытыми, хотя мы все знаем, кто их порезал. Вот только… Я ведь не просто так поставил патруль у твоего дома. А ещё камеру. Говоришь, алиби… А как же эта ночь, а Рио-кун? Ночь, когда ты сбежал и погибла Йока Тошима. Тоже стечение обстоятельств, да? Ты убил её и обставил все так, будто это сделал Аоки. А ещё оставил мой портрет, интересно зачем? Как предупреждение или издевательство? А может решил меня таким образом подставить? У меня видеозапись с отметками по времени, когда ты сбежал из дома и когда вернулся. Время совпадает с убийством Тошимы-сан. Что ты теперь скажешь, что ходил к Мисе пить кофе? Ах, я забыл добавить тот факт, что все убийства, которые мы ранее списывали на Аоки, мог легко совершить ты. У тебя есть доступ к школьной картотеке, значок журналиста, а ещё напарник в виде Асами Мисы. Вы два отморозка, совсем повернулись что ли⁈

— Это ничего не доказывает. Даже мой побег из дома, — сплюнул я и затянулся сигаретой. Играть роль простака больше не имело смысла. — Ты никак не докажешь, что это я убил Тошиму. Как не докажешь и того, что я причастен к любому другому убийству, это все пустой треп. Твои доводы смешны, просто набор каких-то досужих размышлений, — Икари то, Икари это… Как ты будешь представлять все эти обвинения? Я думаю, что он это сделал, потому что в это время его не было дома⁈ Ха!

— Ты не суде, сученыш! — закричал он. — Ты в бункере заброшенного здания, с сумкой улик на столе! Да я могу прямо сейчас тебя застрелить и скажу остальным, что ты кинулся на меня с ножом! Ведь он же всегда у тебя под рукой, правда?

«Ты же слышишь это? Продолжай провоцируй его.» — прозвучал голос Музы.

Я медленно засунул руку в карман кофты и вытащил танто, показывая ему. Глаза детектива заблестели, рука нервно дрожала на рукояти пистолета.

— Наверное, это было бы правильно… — прошептал он страшным голосом. — Убить тебя прямо сейчас… Избавиться от отпрыска Аоки, пока не поздно…

Он резко вздернул руку, направляя на меня ствол. Блин, какое знакомое чувство. В меня столько раз стреляли, а каждый раз как впервой. И раньше у меня был Фокус. Всего три метра, промахнуться сложно, увернуться от пули того сложнее.

— Нееет! — Из темноты коридора вынырнула фигурка Мисы и набросилась на Тераду.

Она вцепилась ему в руку, отводя прицел от меня, Акира вскрикнул от неожиданности, последовала вспышка, грянул грохот выстрела.

Я зажмурился, сжался в кресле, прислушиваясь к себе. Нет, боли не было, он промахнулся! Я сорвался с места и бросился к Тераде, пока Миса мешала тому наставить на меня оружие. Лишь оказавшись на ногах, почувствовал, как меня уводит куда-то в сторону. Голова кружилась от истощения, я резко поднялся, чем усилил эффект. Но останавливаться было нельзя!

Время будто бы остановило бег, мои движения стали ватными и медленными, дуло пистолета неторопливо поворачивалось ко мне. Крик Асами застрял в воздухе, как и чертыханья Акиры, земля уходила из-под ног, словно батут.

Детектив отталкивает девчонку, она летит на бетонный пол, держась за голову. Теперь мы один на один, как тогда на кухне, в моих видениях.

Могу достать. Полтора метра. Я смогу.

Я прыгнул.

Синяя гладь приближалась невероятно быстро, я еле успел вытянуться, чтобы нырнуть. Удар.

Я под водой. Уши заложило, слышу только глухой звук океана. Под ногами кораллы, разноцветные, как цирковая афиша. Каменный риф с трубкообразными наростами, что шевелятся в такт волнам. Рыбы проносятся стаями и кружат по одной. Две большие ярко-желтые с синими полосками прямо у меня перед носом. Стайка мелких оранжевых проносится в метре от меня, такое ощущение, что я могу дотянуться и поймать одну ладонью.

Что я здесь делаю?

Нужно выбираться!

Стремлюсь к поверхности, выныриваю, вдыхая теплый воздух вместе с солеными брызгами.

«Проснись!» — кричит в припадке бешенства Муза.

Врезаюсь в Тераду, он блокирует локтем удар ножом, по инерции падает со стула на спину, увлекая меня за собой. Я оказался сверху, рычу, выворачиваю ладонь, чтобы его достать. Теперь чувствую, как болит ранее поврежденное плечо, как тело отказывается повиноваться от утомления. Рычу, перехватываю нож, Терада все норовит ткнуть мне пушкой в бок и нажать на спусковой крючок.

Если ударю, откроюсь, если не рискну, застрелят…

Рывком я высвободил руку, рубанул по пальцам, что сжимали рукоять пистолета. Терада взревел, с глухим металлическим стуком пистолет упал на бетон. Полицейский тут же перехватил нож и вывернул мне руку, теперь настала моя очередь кричать от боли.

Будь я обычным парнем, Рио Икари, я бы сказал, что не могу больше драться. Что устал и сил больше не осталось. Что хочу сдаться. Теряю сознание на ходу, просто оттого, что слишком ослаб. Но нет, я так не могу. Я цепляюсь за жизнь изо всех сил, до последнего. Даже с головой на плахе я бы грыз эшафот в последних попытках выбраться.

Левой я закрылся от удара, врезал в ответ, толчком он смог сбросить меня и занять позицию сверху. Я попробовал выскользнуть, но он крепко зажал меня ногами и принялся бить сверху, как в старой доброй школьной драке. Я уклонялся, контратаковал ножом, порезал ему подбородок и почти пырнул в грудь. Акира вновь перехватил нож, врезал по горлу, я поймал этот удар и выкрутил ему ладонь. Он вырвался, все заново…

Его лицо близко, нож ещё в моей руке… Ещё один самоубийственный маневр…

— Сученыш… удавлю… — прохрипел он и вцепился в горло.

Я коротко ударил в лицо, но он защитился плечом, кровь брызнула мне в глаза. Черт, не вижу ничего, борюсь вслепую, да ещё и не вдохнуть… Черт!

Грохот оглушил меня и заставил остолбенеть. Я вырвал левую ладонь из захвата и судорожно стер пелену с глаз, Терада упал на бок, крича от боли. За его спиной стояла Миса-чан с дымящимся пистолетом в руках, по её щекам бежали слезы, глаза плотно зажмурены. Она что… наугад стреляла⁈

Я перевернулся на живот, глядя на детектива. На его синей рубашке, на боку, расплывалось темное пятно. Он издал финальный стон и замер, глядя на меня остекленевшим взглядом. В тех глазах не было ничего кроме грусти и сожаления.

Миса выронила пистолет и бросилась ко мне, прижалась мокрой щекой, содрогаясь в рыданиях.

— Все закончилось, — повторяла она через плач. — Закончилось…

Она думала, что убила Аоки. Что избавила мир от монстра.

А на самом деле застрелила полицейского, который мечтал маньяка поймать и посвятил тому свою жизнь. Парня, который играл в загадки со школьниками и помогал клубу журналистики в свободное от работы время.

И в тот момент я понял, что никогда не скажу ей правду.

Я успокаивающе погладил её по голове. (Вроде так это делается?) А второй рукой покрепче сжал нож.

— Остался один вопрос, — произнес я.

— Какой? — уставилась она на меня.

Я отстранился от неё и с трудом поднялся на ноги, подошел к телу и вытащил смартфон из плаща.

— Акира сказал, что это ты его сюда привела, — ответил я, открывая вкладку с сообщениями.

— Что? Что за бред⁈

— Он сказал это очень убедительно, — добавил я, глядя на неё исподлобья.

Последнее сообщение в его смартфоне было от Мисы: «Икари-кун направляется на 27/1, заброшенное здание у школы. Торопитесь, пожалуйста, Терада-сан!»

— Зачем, Асами? — спросил я, показывая ей телефон. — Почему?

— Я этого не делала! — воскликнула она в истерике.

Она вскочила и вырвала у меня смартфон, уставилась в экран, а после этого облегченно выдохнула.

— Это ведь мой старый номер! — показала она. — Тот, что был на украденном телефоне!

— Но тот телефон забрал я… И что, получается…

— Кто бы это ни был, он забрал его из твоей квартиры и написал Тераде. Должно быть, кто-то из участка, но почему с этого номера? Как странно. Зачем полицейскому писать с моего телефона…

— Черт, полиция! Терада вызвал подмогу, нужно валить! — вспомнил я. — Бежим, Миса, быстрее!

— Но ведь… Мы остановили Аоки…

Она еще не понимает, что произошло.

— А кто нам поверит⁈ У нас тут полицейский, которого застрелили из его же оружия, Миса! Очнись, никто не поверит нам! У нас нет ни одного доказательства, что Терада серийный убийца!

Я схватил со стола сумку, бросил в неё пистолет Терады, ведь времени на то, чтобы стирать отпечатки не было. На бегу захватил свой телефон и потащил Асами к выходу. Быстрей, шевели булками, я буквально слышу звук сирен! Нельзя же так глупо попасться, особенно после такого!

Она лишь следовала за мной, послушная как собачка, ватная, будто кукла.

Ну вот, история повторяется… Через окно первого этажа я вижу, как к зданию подъезжает патрульная машина. Миса испуганно охает, до неё начинает доходить то, что она натворила. Теперь ей страшно.

Жутко страшно, до икоты.

Я потащил её к заднему двору, туда же, где нам удалось скрыться прошлый раз. Вновь через снег, я веду её по корке льда, чтобы не оставлять следов. Оглядываюсь буквально каждую секунду. Пока они обнаружат тело, пока начнут поиски, мы уже будем далеко… Никто не заподозрит пару подростков, что просто гуляют по снежным улочкам Токио ранним утром.

Через забор, ноги не держат, я глупо свалился в снег, но Миса помогает мне подняться. Бегом во дворы, через парковку, откуда выезжает черный «Ланд Крузер». Что-то слишком он мне знаком…

Машина остановилась перед нами, окно опустилось, показывая недовольное лицо Ичибана.

— Ну и где вас носит? Быстрее в машину, — спокойно скомандовал он.

Выбирать особо не приходится. Задняя дверь открылась, Ягами протянул руку, помогая Мисе забраться. Я прыгаю следом, расслабленно распластавшись на кожаном сиденье.

— Какого… хрена… вы тут делаете? — спросил я, обшаривая карманы в поисках сигарет.

— Трубку нужно брать! — огрызнулся Ягами. — Я тебе раз сто звонил!

— Это я сказала Дате-куну, где мы… — призналась Миса. — Он мне тоже звонил, искал тебя, сказал срочно.

— В чем дело, Дате? — спросил я, прикуривая дрожащими руками.

— Это мой отец. Он сказал…

— Ягами-сан приказал срочно забрать вас с Дате и отвезти в резиденцию, пока все не уляжется, — перебил его Ичибан. — Мы в очень глубокой заднице. Столько тел, ещё и рядом со школой… Черт, обуян в ярости.

Он вывернул из переулка и дал по газам, пролетая мимо дворов и заснеженных домишек.

— Что произошло? — спросила Миса, переводя взгляд то на меня, то на Ягами.

— Шидо, — коротко объявил я. — Он мертв.

— История прежняя, — говорил Ичи, объезжая препятствия на дороге. — Ты сбежал, позвонил Дате-куну, мы тебя подобрали и отвезли в Феникс. Приехал Шидо с командой, началась потасовка, потом пожар. Мы отбивались как могли, но эти безумцы никак не хотели отступать… Дальше будут уже юристы разбираться, где самооборона, а где нет. Пока что едем туда, куда сказал босс и ждем инструкций. В зависимости от того, как пройдут переговоры с полицией, будет понятно — преступники мы или жертвы.

— А если первое? — поинтересовался я.

— Не знаю я! Тут как обуян решит. Захочет нас сдать, сами в участок пойдем. Захочет помочь, отправит в ссылку в Осаку или ещё куда. Но я думаю, все нормально будет. Шидо давно напрашивался, глаз мозолил. И копам мешал и нам, шеф полиции предпочтет замять это дело, я так считаю.

— Хорошо бы… — зевнул Дате. — Ребята, кстати, а как у вас? Нашли что-нибудь?

— Ничего, — промолвил я, — ложный след.

Миса посмотрела на меня удивленно, но промолчала.

— Опять этот ублюдок ускользнул, да? — разочарованно протянул Ягами. — С этой всей кутерьмой я про него и забыл совсем. От Терады не было новостей?

— Нет! — хором ответили мы с Мисой.

— Ну, наверное, затаился опять… — пожал парень плечами. — Ничего, что-то нароем, просто все времени собраться нет, как раньше.

Он так это сказал, будто мы десятки лет знакомы. Хотя, учитывая обстоятельства, для меня и вчерашний день будто бы год назад был. Вовсе в этих днях запутался, вроде бы вчера или сегодня? Или позавчера? Или все-таки сегодня?

Я почувствовал, что начал клевать носом. Встрепенулся. В пальцах зажата сигарета, а прикурить забыл. Я щелкнул зажигалкой, приоткрыл окно.

Машина выехала на автостраду, перестроилась в правый ряд, мы проезжали центр района по объездной.

— Ичи, а далеко до этой резиденции? — спросил я.

— Как сказать…

— Это загородная усадьба, — объяснил Ягами. — Мы туда летом выезжаем обычно, сейчас там никого нет, и нас никто там не будет искать. Ехать-то недалеко, но на выезде всегда пробки, сам знаешь. Можем простоять часа три-четыре.

— Давайте остановимся у магазина, очень пить хочется, — пожаловалась Миса.

— Ну уж нет, мы не в том положении, детишки… — ворчал Ичибан. — Вода в подлокотнике есть, я же босса вожу, в конце концов. И мне тоже дайте, со вчера ни глотка не сделал, а ночь была жаркой.

Девушка открыла кейс, в котором в ряд были выложены бутылки минеральной воды. Я взял без газа, во рту и правда пересохло, а на языке остался привкус крови Терады-сана.

— Сейчас доедем… Хоть выспимся… — мечтательно заявил Ягами, прикладываясь к бутылке.

Выспимся… Хм… Только вот что-то до сих пор держало меня в сознании. Некая мысль, что ворочалась в голове и никак не давала успокоиться. Затуманенный разум ещё не мог понять, что конкретно.

Аоки…

Когда меня схватили люди Шидо, он забрал у меня из дома телефон Мисы, а потом написал от её имени смс Тераде. Он знал, что мы клюнем на приманку в виде рисунка, что сунемся в логово второй раз и стравил меня с детективом.

Как он умудрился? Как можно было все так точно спланировать, чтобы мы с детективом пересеклись там в одно и то же время? Это же просто невозможно…

Миса могла открыть конверт вечером и сразу же сообщить мне об этом, тогда план бы накрылся. Терада мог приехать чуть позже или раньше, если бы не пожар в «Фениксе». Получается, что Аоки либо криминальный гений, либо знал обо всех моих злоключениях, следил за каждым шагом…

Нет, он не гений, это я дурак. Бака, как тут говорят.

Появились заснеженные ели, их пушистые ветви склонялись над дорогой, будто ряды монахов в толстых капюшонах. Мы покидали Токио. Так далеко я ещё не забирался.

Нужно разобраться, иначе я не могу. Что-то тут не так.

Почему так трудно думать? Оттого что я не сплю четвертые сутки? Или пятые? Какая разница…

Так как Аоки забрал телефон из дома?

Нет, нет… Неправильно. Любой мог это сделать, дом ведь пустовал. Куда важнее другой вопрос, — как он так вовремя отправил смс?

Да!!! Я почувствовал, как нащупал нить. Нужно тянуть её!

Распутывай клубок, балда! Давай напрягись!

Телефон, смс, время…

Опять неверно.

Вот главный вопрос, — кто знал, что я отправлюсь к сгоревшему зданию?

Это оно.

Только так он мог вовремя скинуть сообщение детективу, предупреждая о моем местонахождении.

Я затянулся посильней и выкинул бычок в окно, ленивый взгляд упал на сумку под ногами. Моя сумка. Как она оказалась у Аоки? Тоже взял её из дома?

Но ведь… Я не оставлял её там…

Кабель, перчатки, эта глупая кепка… В последний раз я видел эти вещи ещё тогда…

Когда сжег спортзал.

Я собрал эту сумку и взял с собой.

Неожиданно меня будто молнией ударило.

Я медленно потянулся за танто, достал его и положил палец на скрытый рычаг.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила Муза. — Ты чего?

Я не ответил, занося руку для удара.

— Тебя что, Серые дни не отпустили⁈ — вскрикнула она.

— Они здесь ни при чем, — прошептал я.

Пальцы онемели… В чем, мать его, дело?!!

Нож выпал из ладони, я заторможено проводил его взглядом. Повернул голову, глядя на Ягами и Мису. Оба спали как убитые, съежившись на сиденьи. В ногах катались недопитые бутылки с газировкой.

Вода… Мне она сразу показалась странной на вкус.

Я почувствовал, как теряю сознание.

Твою мать…

Ичибан, ты ублюдок…

Пляжный эпизод

Кровь, плещется будто море. Вот-вот перельется через край…

Это с меня так натекло? Или я вновь что-то натворил?

Откуда её столько…

Тягучая ярко-красная жидкость с кубиками льда.

Стоп, что?

— Твоя «Кровавая Мэри!» — радостно заявила Миса и протянула мне стакан с коктейлем.

— А…спасибо, — промычал я неуверенно, но бокал принял.

Где я?

Асами лучезарно улыбнулась и упала на соседний шезлонг. На ней был полосатый купальник, довольно взрослый, особенно учитывая её пропорции. Верх намеренно сжимал девичью грудь, так что она больше не казалась миниатюрной. Низ прикрывал нужные места едва ли, сидел в облипку, да так, что когда она садилась, я не мог не заметить, как гладкая ткань буквально проявила все, что находится ниже пупка.

Такой вид не мог не пробудить во мне некоторого возбуждения, я ощутил как натянулись шорты. Что, шорты?

Я взглянул вниз, да это они. Свободные шорты с пальмами, ярко-синие, чуть выше колен.

Я лежал на белом шезлонге, ладонь холодила «Кровавая Мэри», синие волны набегали на ровный песчаный пляж. Голубизну неба не портило ни единое облачко, оно было кристально чисто, белый лик солнца завис в зените.

Тепло, даже жарко. Поэтому мы с Мисой укрылись под соломенными зонтиками, спрятавшись в их мягкой тени. Настроение было… Я и не знаю, как охарактеризовать, ведь никогда подобного не чувствовал. Расслабленным, спокойным, праздничным? Будто выиграл в конкурсе «Убийца года».

— С алкоголем? — спросил я, потирая заспанные глаза.

Она игриво показала будто держит пальцами невидимый наперсток.

— Чуть-чуть… — прошептала она. — Нужно ведь отметить завершение сессии!

Она подняла свой бокал с дайкири.

— Кампай! — сделала несколько глотков через трубочку и расслабленно откинулась на спинку шезлонга. — Ох, лето… Я так долго его ждала! Хорошо, что мы собрались, да?

— Точно, — кивнул я.

К нам приблизились Джиро и Рэй. Толстяк нацепил на себя надувной круг в виде розового пончика, у тощего на голове была цветастая панама.

— Ребята, идете купаться? — спросил пухляш.

— Нет, мы ещё полежим, погреемся, — ответила за нас обоих Миса. — Вы идите, не ждите нас!

Парни пожали плечами и отправились к воде, Рэй вдруг остановился и бегом вернулся, протягивая мне панаму.

— Ика-кун, можешь придержать у себя? Не хочу мочить…

— Без проблем, — я нацепил шапку на голову, почувствовав себя ямайским рэпером. — Кстати, вы Ягами не видели?

— Он там, у кемпингов! — крикнул Рэй через плечо, убегая к воде. — Готовит!

Готовит? Это что за фокусы…

— Может, пойдешь, поможешь ему? В этом деле у тебя опыта больше… — лениво протянула Асами, завязывая волосы в хвост красной лентой.

— А ты?

— А я поваляться хочу… Возможно, даже вздремну, так хорошо…

Я сел и пригубил острый коктейль, наклонился к Асами и прикоснулся губами к щеке, положил ладонь на плоский живот. Она улыбнулась и важно нацепила на глаза солнцезащитные очки.

— Иди, за меня не волнуйся. И руку убери, а то загар будет неровным!

Я усмехнулся и встал, ноги утопали в теплом песке. И где здесь кемпинги? Я побрел по пляжу, вдоль линии воды. Солнце пекло спину, неторопливо шумел прибой, над головой кричали чайки, а вот цикад слышно не было, негде им здесь прятаться.

Я шел и разглядывал редкие группы отдыхающих: вот семья с детьми, надувают матрас. А эта парочка наливает воду в колбу от кальяна. А вот, тоже школьники, закапывают паренька в песок по горло. А он и не против.

Ох, а вот и старая знакомая, смотрит на меня, но не узнает. Ба, да это же Йока Тошима, с двумя малышами на полотенцах, режет арбуз. На ней довольно откровенный красный купальник, что смотрится весьма странно на её фигуре. Тонкие лямки топа едва прикрывают широкие соски, плавки залезли глубоко меж круглых бедер, но ей, кажется, наплевать на то, как костюм сидит. Высунув от напряжения язык, она давит на нож, арбуз трескается, его сок брызжет ей на грудь и лицо, поблескивая алыми каплями. Тошима смеется, запрокинув голову, бюст трясется, и кажется, что застежки топа вот-вот расстегнутся, выпустив эти мини-арбузы на свободу.

Она игриво мне подмигивает, я дотрагиваюсь до полей панамы пальцами в приветствии.

Ого, а это что… Пляжный волейбол? Играют как парни, так и девушки, похоже, там весело. Люблю смотреть пляжный волейбол, в основном женский, преимущественно бразильский. Не могу оставаться равнодушным при виде золотящейся пыльцы песка на влажных загорелых телах.

Но здесь все иначе, игра в самом разгаре, при каждом ударе раздаются крики, мяч стремительно летает от одной стороны поля к другой. Я приглядываюсь к игрокам, с одной стороны сетки замечаю Сато, он подает мяч Баку, который мощной отбивает его вверх. Другая команда готова, — Шидо принимает подачу и перебрасывает назад, где мяч принимает парень в салатовой рубашке. Я прохожу мимо, но резкий женский крик заставляет меня остановиться.

Молодая девушка с красными волосами, одна из игроков, падает на песок и морщится от боли, держась за колено. Встает и хромая покидает площадку, её шатает, но, кажется, никто не замечает её состояния. Я спешу к ней, её глаза закатываются, и она падает мне в руки. Я с трудом узнаю в ней ту девушку в парке, только вот не могу вспомнить, при каких обстоятельствах я её прежде встречал. Помню ночной парк да и все. Я мягко опускаю девушку на песок, оглядываюсь в поисках помощи. А вот и она!

Мадока Мамия, ночная сиделка из больницы спешит на помощь! На ней белый купальник, на левой груди ярко выделяется красный крест. Волосы развеваются веером, на щеках румянец, плавки от бега прилипли к коже.

— Медицинская помощь! — важно объявила она, отталкивая меня в сторону. — У нее солнечный удар!

Я сел рядом, глядя за работой спасателя.

Медсестра побрызгала в лицо потерпевшей водой, а после этого набрала в грудь воздуха и наклонилась, делая девушке искусственное дыхание. Влажные розовые губы соприкасаются, Мамия надувает щёки, вдыхая жизнь в пациентку. Когда она отстраняется, я вижу тонкую нить слюны, что тянется с её губы к девушке. Пострадавшая вздыхает, все в порядке, опасность миновала. Мамия не торопится вытереть рот, вместо этого она обращает внимание на мой очарованный взгляд.

— Что, и тебе плохо? — хитро спрашивает она. — Нужна помощь? Могу оказать!

— Я…я в порядке, — слышу я свой смущенный голос.

— Ну, если что обращайся! — хихикает она и вновь целует красноволосую.

Я прикуриваю сигарету и отправляюсь дальше. Уже вижу крыши бамбуковых бунгало в зеленой роще и дымок, что тонкой струйкой поднимался в небо. Должно быть, Ягами там.

Я достиг тропинки из досок и пошел по ней, ведь дорожка проходила под тенью деревьев, а пальцы ног уже жгло от горячего песка. Некоторое время я неспешно брел, наслаждаясь прохладой, курил и думал о том, идти ли потом купаться или нет…

Домики приближались, я проходил мимо рядов раздевалок и уличных душевых, когда одна из кабинок резко открылась прямо перед моим носом. Из кабинки показалась тонкая рука с бусами на запястье, и схватила меня за шорты, затягивая внутрь.

— Что за…

Хитоми-чан, стыдливо прикрывая обнаженную грудь рукой, затащила меня в душевую и закрыла дверь.

— Икари-кун, слава Богам! У меня проблема! — запищала она.

Девушка была вся мокрой, капли воды блестели на гладкой коже, а между дынек так и вовсе образовался ручеек. Она никак не могла удержать непослушную грудь, она то идело выскальзывала и выглядывала, все время появлялся то один розовый сосок, то другой.

— В чем дело, Хитоми-чан… — спросил я хрипло, не в силах оторвать глаз от зачаровывающего действа.

— Эй! Перестать пялиться на сиськи! — покраснела она. — Мне помощь нужна вообще-то!

— Да, извини, — я сделал усилие, чтобы смотреть ей в глаза. — Так что случилось?

— Дело в том… — смущалась она. — Что я хотела пойти на пляж, но этот новый купальник… Он никак не хочет застегиваться!!!

— Ты разве не примеряла его?

— Хм… Он мне так понравился, что я сразу его купила. Поможешь застегнуть?

— И почему ты просишь о таком именно меня? А если Миса узнает⁈

— Ой, да ладно… — На её губах играла шаловливая улыбка. — У нас втроем такое было… Разве не помнишь? Что ты там не видел… Да ладно, помогай давай.

Она развернулась спиной и выгнулась словно кошка, я перехватил лямки, стараясь справиться с замком.

— Вот видишь, как непросто… — фыркала она. — Плавки ещё как-то натянула, а вот топ…

Я опустил глаза, глядя на упругую попку и припущенную белую полоску трусиков. Комплект и правда был ничего.

Пальцы справились с застежкой, я коснулся её плеча, показывая, что справился.

— Вот и все.

— Спасибо, Икари! — она горделиво повернулась, хвастая бюстом. — Ну как тебе?

— Очень хорошо, — сглотнул я.

И очень открыто. Белая ткань с трудом сдерживала великолепные образцы женской красоты. Можно сказать, что худая ручка Хитоми и то лучше защищала грудь от взглядов, чем эти тщедушные лоскутки.

— Тогда идем! — радостно объявила она, открывая дверь. — Лети, Икари, ты свободен!

Мы вышли из душевой, Хитоми тряхнула волосами и игриво провела пальчиком по моей щеке.

— Спасибо за помощь! И, кстати, мы с Изу-чан хотим прогуляться за скалы, говорят там никого нет… Можно загорать как заблагорассудится, даже го-лы-шом. Мне вновь потребуется помощник, если понимаешь о чем я… Ты же с ней встречался раньше, с Изу, я имею в виду, Асами не будет против, если с нами позагораешь.

— Я подумаю, — неопределённо ответил я. — Но сейчас мне нужно найти Ягами, помочь ему с ужином. Ты, кстати, его не видела?

— Ах, этот мрачный паренек… Он там, у костра, — махнула она рукой. — Ну, если что, приходи, позагораем!

Хитоми отправилась к пляжу, виляя еле прикрытыми бедрами, я проследил за ней, не в силах оторваться.

Да что же это… Я вернулся в душ, подставил лицо под струю теплой воды, чтобы немного остудиться. Они меня так доведут до белого каления, я и так уже был на взводе.

Вот он и источник дыма, каменный очаг с углями, на которых лежит решетка барбекю. Тут же Дате и Айка, он старательно дует на угли, а она поливает его водой, спасая от жары. На нем была синяя майка и черные шорты, (нашел, что на пляж одеть) а на ней слитный белый купальник с полосками по бокам.

— Ну, как у вас дела? — поинтересовался я.

— Сам посмотри, — ответила Айка, — стараемся.

Я выглянул из-за плеча Дате, разглядывая решетку. На ней шипели свежие морепродукты: крупные розовые креветки, маленький осьминог, морские гребешки прямо в раковине, а также предварительно разделанный краб. Выглядело все это вполне аппетитно, шкворчало и пузырилось.

Ягами все дул и дул на угли, его лицо уже раскраснелось, и я решил немного помочь. От моего дуновения очаг вдруг разгорелся, пламя опасно охватило морепродукты.

— Икари-кун! Ты чего? — возопил он. — Спалим же все!

— Ничего страшного, я люблю с корочкой, — отмазался я, сам вглядываясь в огонь.

— Ты чего? — обернулся Ягами.

— Просто… вспомнилось кое-что, — беззаботно махнул я рукой.

Я взял щипцы и перевернул креветки, чтобы не спалить.

— Рыбы не хватает, — с досадой заявил Ягами. — Аники, ты не против сходить, проверить Ичибана? Он на утесе, пытается кого-нибудь выудить.

— Без проблем. Прогуляюсь, узнаю, как у него дела.

— Потом возвращайся, мы без тебя есть не будем! — сказала Айка.

— Но соблазн будет большой, — улыбнулся Ягами.

Из одной из хижин вышел Терада в гавайской рубашке и соломенной шляпе. Он потянулся и протер глаза, было видно, что детектива сморил дневной сон.

— Терада-сан, а когда будем играть? — прокричала ему Айка.

— Вечером, — улыбнулся он. — Сейчас очень жарко. Икари, Ягами, вы будете? Я тут целую карту нарисовал, охота за сокровищами!

— Конечно, будут! — ответила девушка за нас.

Легкой походкой я миновал хижины и последовал за тропинкой по скалистому спуску к морю. Кристально чистая вода омывала гальку, дно было видно как ладони. Меж камней вились мелкие рыбки, на крупные валуны пытались вскарабкаться пузатые крабы.

Якудза стоял у кромки, обвязав голову мокрой футболкой. Несмотря на свой худощавый вид, он оказался жилистым и крепким, обнаженная спина бугрилась мышцами. Теперь я мог рассмотреть татуировку, пестрящую огромным количеством деталей. На спине неизвестным художником был изображен безумный воин с ножом в зубах. Затылок украшали глаза неизвестного страшного зверя. Плечи Ичибана окружали фиолетовые и розовые цветы, руки до локтя были полностью закрашены узорами. Тату блестела от пота, отражая солнечный цвет, казалось, не было ни единого кусочка кожи, которую бы не покрыл яркий рисунок.

Ичибан обернулся, услышав мои шаги. Приветливо махнул, подзывая. Рядом с ним стоял чемоданчик со снастями и ведерко, куда он бросал улов. Пока что в судке плавало две мелких рыбешки. В руках охранник держал удочку, время от времени натягивая леску резкими движениями.

— Как дела, Икари? — спросил он жизнерадостно. — Пришел меня проведать?

— Ягами попросил узнать, как дела с уловом, — развел я руками.

— Пока негусто, — произнес он, наматывая катушку. — Слишком жарко, рыба ушла на глубину.

Я встал с ним рядом, глядя на белый горизонт.

— Классное тату, — сказал я.

— Мне тоже нравится.

— Что оно означает?

— Это «Тёу Дзюн», легендарный воин. Такое ирэдзуми не наносится просто так, знаешь ли. Только ты, пожалуйста, об этом не распространяйся. Знаешь ли, татуировки принято осуждать обычным людям.

— Без проблем.

Он потянул удочкой и потом устало разогнулся.

— Кусо… Что не клюет-то…

— Давай я тебя подменю, — предложил я.

— Хочешь занять мое место, ну уж нет! Я здесь рыбак, участок прикормил, так не делается! — засмеялся он. — Но у меня есть идея, если хочешь поудить. Я забросил спиннинг чуть дальше по побережью. Проверь, может там кто и попался. Раньше рыбачил?

— Давно, но не волнуйся, я справлюсь, — откликнулся я, уже перешагивая с камня на камень.

Несмотря на гравий, идти было не тяжело даже босым. Берег был ровным и чистым, как на туристической открытке. Вскоре я увидел удочку, Ичибан положил её на подставку из камней, леска была туго натянута. Ну, посмотрим, что там на крючке…

Я дернул удилище и замер в нерешительности. Ощущение было такое, что на том конце что-то крупное. Я сжал удочку покрепче и принялся крутить катушку что есть мочи. Леска визжала, спиннинг выгнулся дугой, но я не сдавался.

Вот Ичибан охренеет, когда я вытащу тунца!

Море пенилось, бурлило, я сделал финальное усилие и наконец из воды появилась голова. От неожиданности я чуть не выронил удочку.

Сначала показался рог, а потом смешная лошадиная морда. Следом на надувном единороге из пучины появилась Муза. В волосах у неё запутались водоросли, в ногу вцепился краб, вид её был удручающе злым.

— Какого хрена ты тут делаешь? — закричала она, спрыгивая со спускающего единорога.

— Отдыхаю… — ответил я.

— Ты спишь, придурок! И что ты на меня напялил? — с ужасом осмотрела она себя.

На ней был черный купальник и стринги с белыми цветочками. Она сразу же с яростью сбросила верх и откинула его на камни. С удивлением я отметил, что во сне все атрибуты женского тела были на месте, я с удивлением рассматривал её аккуратную грудь и торчащие от холода соски.

— Только трусики не снимай! — взмолился я. — А то сон пойдет совсем не туда!

— Вот черт, — посмотрела она на себя. — Ты извращенец!

— Подсознание… — стушевался я.

— Ладно, пора тебя будить, нам пора. Там Аоки, пора с ним разобраться! Хотя…

Она застыла, любуясь тем, как солнце клонится к закату. Вот странно, только что был день, а вот уже и вечер.

— Хотя, что? — подтолкнул её я.

— Давай ещё немного постоим. Побудем здесь, — выдохнула она.

— Ты странно себя ведешь, в чем дело?

Она повернулась ко мне без тени стеснения, положила ладони на тонкую талию.

— За границей сна: финал, — произнесла она. — Ты и он. Я боюсь, что мы можем умереть.

— Мы? Ты же Муза, разве ты не бессмертное существо, как Ангел? — удивился я.

— Глупыш… — Она грустно коснулась моего лица. — Куда я без тебя…

— Думаешь, что не справлюсь? — Я сел на камни и вытянул ноги к воде.

— На этот раз я не уверена. Даже если справишься… итог может быть печальным.

— Как скажешь, — усмехнулся я. — Ты же знаешь, я не боюсь.

— Знаю. Но давай ещё немного побудем здесь. — Она села рядом и взяла меня за руку, глядя как красные от солнца волны набегают на побережье. — Посидим. Вдвоем…

Глава 26

Вспышка.

Я с трудом разлепил веки, стараясь сфокусироваться.

— Вставай! Ну ты и соня, тебя даже вчерашний шторм не разбудил! — Услышал я насмешливый голос Ичибана.

— Что? — непонимающе переспросил я.

— Да это я так, не обращай внимания… — ответил он.

Все вокруг подернуто туманом, в глазах плавают темные пятна. Вижу только серый пол, отблески света, темную фигуру. Хочу поднять руку, протереть глаза, но чувствую, что обездвижен.

Не могу пошевелиться, руки и ноги скованы. Кто бы сомневался, иначе и быть не могло.

Усиленно моргаю, жмурюсь, чтобы убрать пелену. Картина начинает проясняться. Подвал… Опять меня затащили в какое-то подземелье, как мне уже эти бетонные полы осточертели… Только этот подвал огромный, чистый. Стену напротив меня занимала винная коллекция, сотни три бутылок аккуратно разложены в ряды на бесконечных полках. Слева коробки с вещами, стойка с садовым инвентарем. Справа электрообогреватель и ящики с консервами. Похоже, хозяин дома был готов к войне, в случае чего.

В углу привязано полотно, закрывающее что-то бугристое.

Ичибан сидит в двух метрах от меня на табурете без спинки. В руках у него фотоаппарат.

Вспышка…

Да что же ты творишь сволочь, глаза только привыкли к полумраку… Больно же…

— Извини, Икари, это мне для творчества, — произнес он. — Нелегко рисовать на память, поэтому делаю фотографии. Кстати, хороший снимок получился. — Он отложил фотоаппарат и хлопнул ладонями по коленям. — Ну наконец ты здесь. Можем поговорить. Я так долго этого ждал.

Я молчал, глядя ему в глаза. Думал, как выбраться. И что-то в голову ничего не шло.

Ичибан выглядел иначе, отлично от обычного образа сурового охранника. Он снял пиджак и закатил рукава рубашки, волосы убрал в пучок и заколол их китайской палочкой. Лицо оставалось спокойным, будто ничего особенного не происходит, но мелкие подергивания губ и блеск влажных глаз выдавали крайнюю степень возбуждения.

Пальцы нащупали металлическую трубу за спиной. Он привязал меня к опорному столбу изолентой. Кисти плотно сжаты, — плохо, из такого положения быстро мне не выбраться.

Под ногами полиэтилен. Это тоже нехорошо. Он собрался прикончить меня прямо тут.

— Ты все же догадался, да? Я нашел нож в машине, под местом, на котором ты сидел, — прозвучал его спокойный голос. — Как ты понял?

— Сумка, — кивнул я. — Я оставил эти вещи у тебя в машине после поджога в школе. Деньги ты вернул, а вещи пропали. Я думал, ты избавился от неё, внутри ничего полезного не было, вот я и не придал этому значения. Но когда вспомнил… Только ты мог оставить её для Терады. И телефон у меня из дома тоже мог забрать. Ну и, конечно, о том, что я возвращаюсь к заброшенному дому, знали только трое: Ягами, Миса и ты.

— Да уж… Если честно, я думал, что Терада тебя остановит. В любом случае твоя история должна была закончиться там. Но ты очередной раз меня удивил.

— Толи ещё будет, — улыбнулся я.

Он хлопнул в ладоши.

— Вот как ты это делаешь, а?

— Ты о чем?

— Улыбаешься! Ведешь себя как человек? Так по-настоящему! Я боялся, что наш диалог будет представлять из себя общение двух роботов. — Он показал пальцами нечто похожее на клюв разговаривающего гуся.

— В интернете посмотри, — хмыкнул я. — Там много видео о том, как нужно изображать грусть или радость. Когда занимаешься этим долгие годы, начинаешь привыкать и все получается автоматически.

— А я так и не научился… — вздохнул он. — Сколько ни старался, нормально не получается. Другие считают меня отстраненным, холодным человеком.

Да, у меня тоже были трудности. Пока я не попал в это юное тело. Черт, почему-то думая об этом сейчас, я понимаю, что не хотел бы его терять. Сжился я с Икари, что ли… Нашли мы какой-то симбиоз, — его тело и мой разум. Я принял его пошлые желания и даже готов терпеть эмоциональные взрывы, а тело не стало меня отторгать, послушно снося все беды моей жизни.

— Почему я ещё жив? — спросил я.

— Я не мог упустить шанс узнать тебя. Ты крайне меня заинтриговал, и все получилось даже лучше, как если бы Терада тебя застрелил. Ты ведь такой же, как я…

— Больше никаких секретов, а Ичи?

— Никаких секретов, — кивнул он и попытался улыбнуться. Получалось у него и правда жутковато.

— Где я? И где остальные? Они живы?

— Мы в загородном особняке семьи Ягами, как я и говорил. В глуши. Ты проспал весь день. Твои друзья живы, хоть я и не пойму сути вопроса. Почему тебя интересует их судьба?

Я задумался над вопросом. И правда.

— Тебе не объяснить, — произнес я по слогам. — Как не старайся, все равно не поймешь. Лучше дай мне сигарету.

Он поднялся со стула, вставил фильтр мне в губы и чиркнул зажигалкой. Я затянулся, выпуская дым уголком рта. Он солидарно закурил, потом прошел в темный угол и сорвал полотно.

Миса…

Он подвесил её к потолку, обвязал все тело и конечности, чтобы не могла дернуться. Оставил на теле только нижнее белье. Девушка была без сознания, голова свободно висела на жгутах.

— Что за представление? — спросил я, стараясь сохранить спокойный тон.

— Это шибари, традиционное связывание, — пояснил он. — Применялось для пыток в былые времена. Есть особенные техники для истязания женщин, мне очень нравятся. Есть доступ ко всем частям тела, не нужно переворачивать, да и эстетичней. Если испачкал, просто окатил водой из шланга и можно продолжать работу. Она не вырвется, не упадет, не помешает, чтобы я с ней не делал. Нравится?

— Неплохо, — оценил я. — Но зачем водой обливать?

— Кровоподтеки. Да ещё, когда долго работаешь, они бывает… мочатся. Терпеть этого не могу. Да ты не думай, я так не всегда. Просто мне нужно изредка… Ну, ты понимаешь, подхлестнуть воображение.

— Ага. Ты хочешь, чтобы я смотрел? Поэтому притащил её сюда?

— Конечно. Но я ещё не решил, кто первый будет смотреть, ты или она. Но об этом потом, не торопи события. — Он вернулся на табурет и наклонился вперед, чтобы лучше видеть моё лицо. — Скажи мне, — почему ты на меня охотился? Зачем? Этого я никак не могу понять. Ведь проще было найти другую кормушку, зачем вступать в противостояние со мной.

— Я все расскажу. Но сначала хочу узнать о тебе. Все-таки это нечестно, ты изучаешь меня давно, а я о тебе ничего не знаю.

— Я не против, — пожал он плечами. — Хотя я думал, что ты знаешь хоть что-то о том человеке, за которым гоняешься.

— Нет, полный ноль, — признался я. — Я думал все это время, что Аоки это Акира Терада.

— Акира идеально подошел под профиль, — согласился он. — Я планировал выставить его в виде моего аватара, перед тем как слинять. Если бы он убил тебя, то ты бы стал преемником Аоки, а Терада героем. Сейчас придется везти твой труп обратно в логово, чтобы выставить все так, будто Терада был убийцей, а ты жертвой. У меня есть план и на этот случай.

— У меня куча вопросов. Как давно ты переродился? Откуда появились камеры в школе? Почему ты ставишь отметку на запястье? — спросил я, зажав фильтр в зубах.

— Это длинная история.

— Я не спешу, а ты?

Он вытащил из подставки бутылку вина, стер со стекла пыль ладонью и вытащил пробку зубами.

— Нисколько. Я только разогреваюсь. — Он сделал большой глоток и вытер покрасневшие губы тыльной стороной ладони. — Дерьмо. Никогда не понимал вкуса вина. Однако… думаю мне это нужно. Я никогда никому не рассказывал мою историю.

— Поверь, я достойный слушатель.

— О, Икари, лучше я бы и найти не мог! — потряс он пальцем и вновь приложился к бутылке.

(Так держать! Тяни время насколько можешь. Используй любую возможность для побега! Ничего не кончено, пока ты дышишь!)

Я медленно растянул предплечья за спиной, скотч врезался в кожу. Я впился в него ногтями и начал осторожно, мелкими движениями, перетирать его об трубу.

— Как давно ты переродился? Нет, лучше ответь, сколько тебе лет, на самом деле?

Он откинулся на полки с бутылками, используя их как спинку. В одной руке у него была бутылка, в другой сигарета, под ногой мясницкий нож и моток колючей проволоки. Он выглядел расслабленно, даже, можно сказать, он был счастлив.

— Моему телу 35 лет, — сказал он, глядя куда-то вдаль, — однако моему разуму, дай посчитаю… получается 22 года.

— Постой, ты хочешь сказать…

— Да, я попал в Японию когда мне было 6. В тело 19-летнего парня, Комори Ичибана. Представляешь какого это? Полный мрак. Детское сознание во взрослом теле. Мужчина, который плачет целыми днями и зовет мамочку… Ты сам понимаешь, куда меня засунули.

— В психушку, — догадался я.

— Угу. А ты знаешь, что в Японии до сих пор привязывают пациентов? А 16 лет назад ещё практиковали электрошоковую терапию. Они в этом вопросе будто остались в сороковых. Как ребенку понять, что происходит? Когда сутками его пичкают таблетками, ставят уколы, бьют током и дубинками… То, что я там пережил, было чистым адом. Ничего хуже в жизни произойти не могло. А самое хреновое, что я не понимал, за что мне все это. Не мог сообразить своим неразвитым восприятием, что чем больше я плачу, тем больше меня мучают. Мне нужно было пройти реабилитацию, научиться жить в новом теле.

— Сколько ты там провел?

— Два года. Тяжелее всего было адаптироваться к новому организму, — мозг ведь был взрослым и мыслил тоже по-взрослому. Я мог выстраивать логические цепочки, но не хватало опыта, чтобы их объединить. Со временем я начал адаптироваться. Понимать, что к чему. Я анализировал произошедшее со мной, делал выводы, учился: врать, ненавидеть, притворяться, отзываться на чужое имя. Вот только…

— Тебя уже сломали.

— Да, только меня уже сломали. Внутри появилась эта темная масса… Желание. Мои мысли пугали, сначала я считал, что все взрослые так странно думают, но потом понял, что мечты об изнасиловании трупа медсестры не будут приняты в обществе. Ярость иногда застилала мой разум, я не мог её контролировать. Это тоже стало проблемой.

— Ты сбежал?

— Да. Они не собирались меня отпускать. В японском обществе это не принято. Психушка — это скорее могила для отверженных, чем больница. Я подгадал момент, ждал полгода. На сеансе у директора вырубил его, чуть не воткнул ему палочку для еды в горло. Стачивал её три ночи перед этим, но сдержался. Хорошо, что не убил, иначе все могло бы сложиться нехорошо. Времени не было, сердце стучало в груди и я не стал. Выпрыгнул в окно в его кабинете, во всей больнице только там не было решеток. Бежал куда глаза глядят, так, что думал умру от разрыва легких или сердца. Но у меня получилось. Я скрылся в вонючей канаве под мостом. Сидел там почти сутки, дрожал и боялся вылезти.

— И что потом?

— Без денег, без документов, в больничной одежде… Как ты думаешь, что дальше? Хорошо, что было лето, — ночью я украл одежду, что сушилась на веревке в одном из дворов и поймал попутку до Осаки. Бродяжничал, просил милостыню, ел из мусорных баков, спал в ночлежках и подвалах. Воровал, грабил, выживал. Убивал. Мой первый был пьянчуга в грязном переулке за баром. Я не мог сдержаться, — оттащил его в темный угол, обобрал до нитки, а потом взял осколок стекла. Ярость накрыла меня с головой, я ударил его раз сто, не меньше. Изрезал так, что не сшить.

— А как ты оказался в рядах якудзы?

— Я попался на мелкой драке и меня притащили в кобан для выяснения личности. Там меня и завербовали. Им всегда нужна свежая кровь, для грязных дел. Сами они не любят руки марать, но помощь подобного рода ценят. Мне сделали предложение, я не стал отказываться. Довольно быстро меня приняли в рекруты, потом в солдаты, поставили в отряд реагирования. Якудза особенно ценит людей, которые могут исполнить заказное убийство, а у меня с этим проблем никогда не было. Но чем больше я убивал, тем больше росли аппетиты. Я понял, что если буду осторожен, то меня никогда не поймают, главное — не выбирать жертв согласно списку предпочтений. Конечно, мне больше нравится работать с молодыми девушками, с ними можно позабавиться разными способами. Но, убивая мужчин, я получал не меньшее удовольствие, просто оно другое. А на такой работе проблем с выбором у меня не было. Всегда есть возможность немного перестараться, списать лишнюю смерть на сопутствующие потери. Да и где может быть лучше маньяку, чем не в рядах якузды? Что никогда об этом не думал⁈ Они прикрывают твои убийства, относятся с уважением, а отсутствие эмоций воспринимают как выдержку и самоконтроль. Для многих я был образцовым якузда! — Из его груди вырвался смешок. — А ещё они отправляли меня в командировки, иногда в долгосрочные, что было просто восхитительно. Так я мог не пачкать порог дома и убивать на выезде.

— Как ты оказался в Токио? — продолжал допытывать его я, хотя все должно было быть наоборот.

— В Токио? Черт, я никогда сюда не хотел. Мне нравилось в Осаке, но случилась неприятность. Мы отбивали бар у конкурентов, я не удержался, вот и все. Вот же шутка судьбы, они так и не узнали, что я серийный убийца, но наказали за то, что я выполнял свою работу. Убийства гражданских наказывается строго, — угроза тюрьмы, изгнание из организации… Обошлось малой кровью. Боссы смилостивились, приняв во внимание мои прошлые заслуги. Я лишился пальца и был изгнан в Токио, на попечение семьи Дайго. Меня лишили звания и средств заработка, я оказался вне игры. Якудза прощают многое, но если наказывают, то по полной. Дайго Ягами предложил мне испытательный срок, — шесть лет я должен служить его семье в роли охранника, водителя и помощника. Только после этого я мог вновь стать полноправным членом клана. Я согласился, кто же знал, что мне придется быть сиделкой.

— Ты сказал тогда в «Фениксе», что Дате твой третий подопечный.

— Да, у меня остался ещё год.

— Именно так ты и связан со школой.

— Хай. Сначала мне поручили быть попечителем Макото. Без работы в поле мне потребовалась кормушка, а что может быть лучше красивых школьниц… Пользуясь пропуском и привилегией опекуна, я мог свободно посещать территорию школы и установил камеры в «Татсуко Хай». Этот факт нигде не был указан и задокументирован. Учитывая, что каждый год минимум десяток отпрысков Якудзы поступают в эту школу, родители из клана сами проспонсировали эту аферу. И я начал играть. Боги, как же это было круто… Бывало, я неделями смотрел за новенькой жертвой. Просыпался утром и ждал, когда она зайдет в класс, лежал в ванной и смотрел, как она отвечает на уроке биологии. Каждый день, как только предоставлялась возможность, я лез в телефон и смотрел. Собирал сведения, изучал маршруты, ждал подходящего момента. Эта игра была моим лучшим творением. Пока не появился ты.

Сигарета давно истлела, он поднял руку и, заметив этот факт, раздраженно бросил бычок в меня. Глотнул из бутылки и прикурил следующую. Он вел себя крайне расслабленно, видимо, был уверен, что здесь нас точно никто не найдет.

Чертова изолента и не думала сдаваться. Даже не потерлась ничуть, я уже ногти все об неё стер, а толку как ни было, так и нет. Но я упорный.

— Дальше ты уже и так знаешь, мы обсуждали это по телефону, — выдохнул он. — Я решил поиздеваться над двумя задротами и оставил подарочек в парке. Ты подарок принял и заинтересовал меня. Чем больше я на тебя смотрел, тем чаще в голове проскальзывала мысль, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Слишком уж ты отличался от Икари, которого я знал, а ведь изучить всех одноклассника Ягами было моей работой. Новый Икари был хитрым, целеустремленным, жестоким парнем. Он измотал Сато и бейсбольный клуб, он искал Аоки, организовав собственное расследование. Он привлек на свою сторону моего давнего врага, — Акиру, а самое неприятное, — он сблизился с моим опекаемым, Ягами-куном. А мне было так легко жить, когда он ни с кем не мог общаться… Складывалось впечатление, что ты делаешь все, чтобы усложнить жизнь мне.

— Ты сказал мне по телефону, что видел, как я напал на похитителя у школы через камеры.

— Я соврал, я видел это собственными глазами, ведь был тогда в группе, которая пришла вам на выручку. Ты, может быть, и не помнишь, но я следил за тобой в кабинете Ягами-сана, когда он предложил тебе лишить себя пальца.

— Ну и становится понятно, откуда ты узнал о том, что я убил Сато… — кивнул я. — Ведь я сам тебе в этом признался.

— Хай, представляешь моё удивление⁈ Тем вечером я так ждал Мису-чан, настроился, а в итоге такой облом. Пришлось разбираться с пожарниками и копами, а потом везти Дате домой. Но я уже был слишком возбужден, поэтому вернулся в парк и убил того парня, хотел, чтобы вы знали, хотел, чтобы почувствовали… И вот, я бросил его тело в том же месте, сел в машину, еду мимо школы… А тут окровавленный Икари сидит в луже, на фоне горящего спортивного комплекса.

— Ты мог убить меня сразу же, никто ничего бы и не понял. Но ты помог мне, зачем?

— В тот момент я уже знал, что повешу убийства на тебя. Терада ведь начал официальное расследование, нужен был подозреваемый. Я решил придержать тебя, выдать за подражателя Аоки, тем более что ты и так маньяк.

— А чего тогда тянул?

— Мне нужно было разлучить тебя с Ягами, он не должен был пострадать, от этого зависело моё будущее. Поэтому мне пришлось связаться с Ватару Шидо и натравить его на вас. Это было несложно, он и правда не особо умен. Его целью было припугнуть вас, чтобы я мог запереть парня в доме. После этого, Шидо должен был выкрасть тебя из дома и передать мне, а я бы уже обставил все в лучшем виде. Ватару бы получил твой бизнес, я избавился бы от назойливого преследователя. Как видишь, не один ты скрупулезно подходишь к уничтожению врага. Но все повернулось не так, как я хотел. Парни Шидо не справились, подключился Терада, все стало гораздо хуже. Я дал отбой, потребовал Ватару прекратить, но для него противостояние стало делом чести. Тупая горилла, — покачал он головой. — Он все-таки до тебя добрался, но привлек слишком много внимания. О ситуации узнали даже в клане, спасибо Дате Ягами. Мне пришлось избавиться от Шидо, как он лишнего хвоста. Но в итоге все обернулось не так плохо, как считаешь?

— Значит, — я вытянул уставшую спину, — ты выдашь Тераду за Аоки?

— Это неплохая идея, я думаю над реализацией, — потер он подбородок. — Детектив-маньяк, убивает в своем логове школьников, которые обнаружили его секрет. Неплохо. Улик хватит, тем более ты сам мне в этом помогал. Никому не нужен Токийский серийный убийца, дело предпочтут замять как можно быстрее. Но это уже моя забота. Я устал болтать, хочу послушать твою историю.

— А если я откажусь рассказывать? — усмехнулся я.

Он потер глаза, поставил бутылку на пол и полез в карман.

— Я ведь узнал твою слабость, Икари, — сказал он мягко. — Тебе может быть наплевать на все вокруг, но ты собственник, как и я. Если кто-то посмеет тронуть твою игрушку, ты ведь наглецу голову оторвешь, верно? — Он достал пачку таблеток и продемонстрировал мне, а потом кивнул в сторону Мисы. — Она и есть твоя слабость. Если ты собрался молчать, я буду истязать её у тебя на глазах. В пачке двенадцать пилюль-стимуляторов потенции, местного производства. Приму всего три, и буду заниматься ей часов двенадцать к ряду. Потом отдохну и вернусь за второй порцией. Ты этого хочешь? Просто представь, как будут трястись в ужасе её глаза напротив твоего лица. Она ведь твой маленький трофей, маскот… Ну, так что скажешь?

— А что будет, если я готов сотрудничать?

— Таблетки не понадобятся, — ответил он серьезно. — Я закончу все побыстрее, ей не придется мучаться.

— Зачем тебе ещё трупы? Она ведь ничего не знает.

— Не делай из меня дурака, Икари-кун!

— А что с Ягами? Ты ведь не можешь его убить!

— Этот вопрос мне как кость в горле, — сознался Аоки. — Мне придется это сделать. Он только кажется отстраненным и замкнутым, но взаправду очень похож на своего отца. На самом деле он умный, но этого не показывает, и не поверит, что его друзья просто исчезли. Он догадается. Тем более, что так сильно к тебе привязался. Так что, придется мне нести службу ещё лет так десять, главное не потерять статус няньки, потому что мне это жутко нравится. Ничего страшного, моей вины в его гибели не будет. Чертов Терада, полный псих, кто бы мог подумать. Всю троицу замочил. Ну что? Мне приступать? — спросил он, показывая на обнаженную девочку в веревках.

— Нет, я все скажу, — преклонил я голову. — Не нужно. Но на один мой вопрос ты так и не ответил.

— О чем ты?

— Почему ты ставишь мой знак на телах жертв? Откуда эта привычка?

— Твой знак? — в его глазах читалось непонимание. — Что ты имеешь в виду?

— Отметка на руке, прямой порез на предплечье…

Он приложился к бутылке, потом сделал финальную затяжку и затушил бычок носком ботинка. Немного помолчал, будто выстраивая мысли в ряд.

— Этот знак, — произнес он охрипшим голосом, — я видел перед смертью. Перед тем как ангел меня сюда принес. Он оставил свой след на руке моей матери и этот образ… Преследует меня с тех пор. Мне хочется сделать так, как делал он, мне кажется это правильным.

Он выдохнул так, как если бы избавился от тяжелой ноши. Сформировать эту мысль оказалось непросто.

Мать… Отметка… Ангел… Меня посетила догадка, которую я буквально почувствовал на языке.

— Этот ангел, как он выглядел? — спросил я, чувствуя, как в груди холодеет.

— Ты ведь видел его на рисунке, он прекрасен, правда? — посмотрел мне в глаза Ичибан. — Разве не он принес тебя сюда?

— Твоя мама… Где это было, как… — сбился я от волнения. — Расскажи в подробностях о том, что произошло! Как ангел забрал тебя?

— Я плохо помню… — покачал он головой. — Помню, что той ночью шел сильный дождь…

Глава 27

— Помню только, что той ночью шел сильный дождь… Он забивал в окна нашей квартирки, гром бил в окно с такой силой, что дрожала посуда на кухне… Той ночью моя мама умерла, — произнес он и приложился к бутылке. — Боги, почему так тяжело рассказывать?

Его голос звучал где-то далеко, передо мной появилась картинка.

Маленькая каморка на верхних этажах. Грязные шторы, посуда в раковине. Молния освещает бедное убранство на мгновение, а потом комнаты вновь погружаются во тьму. Я видел это, будто смотрел его глазами. Или это были мои глаза?

Что происходит?

Сильный дождь. Я промок до нитки в ожидании её звонка. Нервничал. Номер я купил у местного ростовщика, который специализировался на нелегальных картах, поддельных паспортах и прочих сладостях. И поэтому я волновался, что телефон могут заблокировать в любой момент. Но она позвонила, назвала код от домофона, сказала, что свободна.

— Продолжай, — приказал я стальным тоном.

Он поднял на меня глаза, но не стал спорить.

— Мама сказала мне закрыться на кухне. Своей комнаты у меня не было и иногда приходилось ночевать там. У меня было свое место под столом, подушки, одеяло, а между ножками мама натянула ткань из старой палатки, так что я будто был в походе. У нас с ней было правило. Она оставляла торшер в проходной зажженным, а когда его тушила и зажигала свет в спальне, я мог выходить. Иногда торшер горел всю ночь, и я так и засыпал в палатке… Той ночью мама зажгла торшер и попросила меня уйти на кухню. Я помню, что тогда сильно заболел, у меня была температура и насморк, но я послушался, — мама сказала, что утром принесет лекарства.

Я увидел алый свет торшера в узком коридорчике. Под ногами чужая обувь, запах влаги, преющей кожи, старого линолеума. Обувница из разбухшей древесины, крючки на стене, тикающие часы на полке. Звук дождя за окнами.

Возбуждение.

Я был молод. Молод и неопытен. Не убивал два или три месяца, только переехал в новый город и мне срочно нужна была жертва. Она подходила. Как её звали? Луиза, Лиза? Не помню… Настоящего имени я и не знал никогда.

Муза спела мне песню, она сказала, что этот человек подходит под Правило.

— Было хреново и я заснул. Замотался в одеяло и свернулся калачиком на подушке. Когда проснулся, было ещё темно, я выглянул из палатки и заметил, что торшер погас. Значит, пора возвращаться в кровать, мама, верно, уже спит. — Продолжал рассказ Аоки.

Его голос оставался ровным и безэмоциональным, но я чувствовал бурю, бушующую внутри него. Рождение нового монстра не проходит тихо. Обязательно должен быть страшный ураган и…

— Гром ударил и закачалась люстра на потолке, — вспоминал он. — Пошатываясь, я дошел до спальни, света почему-то не было. Я щелкнул выключателем, но комната оказалась пуста. По полу были разбросаны подушки, одеяло сползло с постели. Обычно мама застилает новую простынь, но эта была вся смята, будто на ней кто-то прыгал. Так я тогда и подумал, — прыгал. Я пошел искать маму, оставалось лишь одно место, где она могла быть.

— Ванная, — сорвалось с моих сухих губ.

— Ванная, — повторил Аоки. — Дверь была приоткрыта, оттуда падала полоска света. Если бы мама принимала душ, она бы закрылась на замок, поэтому я дотянулся до ручки и дернул на себя. Там я и увидел…

Комната в мягком желтом свете. Рваные обои на стенах с отметками фломастеров и цветных карандашей, почему я тогда не придал этому значения⁈

Запах освежителя, старое зеркало за ширмой, кровать аккуратно заправлена. Дождь бьет в стекло так громко, что я почти не слышу пения Музы.

Женщина смотрит на меня красными глазами, её зрачки расширены, почти полностью закрыли радужку. Она смотрит прямо мне в лицо, но будто и не замечает. Взгляд просто проходит насквозь в пустоту. Стоял бы перед ней хоть Будда, выражение её глаз не поменялось бы. А я вижу то же самое внутри неё. Она — пустышка.

Слабое, безвольное существо, обременяющее своим присутствием и бытием мир. Любой, за кого она хватается, просто обязан тонуть вместе с ней.

Я не проверил, есть ли ещё кто-то в квартире, был слишком сосредоточен на своем желании. Не стал марать постель.

Я схватил её за плечи, грубо развернул и пережал горло. Было просто, она почти не сопротивлялась. С ними всегда так. Я держу её, а она вяло хрипит, лишь дергает ногами в судорогах. Скидывает одеяло и подушки, я спокоен, продолжаю душить, пока тело не обмякло.

Я снимаю с неё одежду, купленную в секонд хэнде. Аккуратно укладываю вещи на стул, нижнее белье прячу в шкафчик, везде должен быть порядок. Отнес её в ванну, положил так, как я люблю. Перед этим выключил лампу в комнате и торшер, не люблю лишний свет.

Было грязно, это я помню. Кран шипел и сотрясался, потом на её тело полилась желтая вода со ржавчиной. Ужасно. Пришлось спускать минут пять, пока вода не очистилась и не получилось сделать так, как положено.

Я убил ту женщину. 16 лет назад я убил её.

Аоки сглотнул тяжелый ком, потянулся и нервно прикурил следующую сигарету, прежде чем продолжить.

— Я увидел маму. Она лежала в ванне, абсолютно нагая, я видел её тонкую шею и правую грудь. Лицо было спокойным, глаза закрыты. Она будто спала. Её рука свисала через бортик, а ладонь мягко держал он. Он резал острым ножом её руку: от изгиба локтя и ниже, к запястью. Кровь стекала по белой коже вниз на кафель. Ровной тонкой полоской. И хоть я не издал ни звука, этот человек будто почувствовал моё присутствие и резко обернулся. Он был таким, каким я нарисовал его на картине — прекрасным, с белыми волосами и ярко-голубыми глазами, которые, казалось, сами источали синеву. Я никогда в жизни не видел похожих глаз. Они… были будто синева озера, самого глубокого в мире. Я закричал от испуга, он вздрогнул от неожиданности и потянулся ко мне. Я побежал. Я бежал быстрее ветра, так быстро, что казалось, ноги оторвались от земли.

— Ты побежал на кухню… — как приговор заявил я. — Не так ли?

Он взглянул на меня подозрительно. Я встретил этот взгляд. Он уже все понял, но так и не хотел принять. Аоки просто кивнул, соглашаясь.

— Да, на кухню, а оттуда к окну. За ним была пожарная лестница, как в старых голливудских боевиках, которые я смотрел дни напролет. Когда мы переехали мне так нравилось, что у нас за окном была лестница… Я открыл окно и прыгнул на неё. Хотел сбежать вниз, или к соседям, я не знал, чего я хотел, я был до смерти напуган. Но лестница была скользкой от дождя, а перила рассчитаны на взрослого человека, а не на ребенка. Я поскользнулся. Падая, я смотрел вверх, вспышка молнии осветила лицо ангела, а он протягивал мне руку.

Он помолчал, вновь и вновь приникая к сигарете губами и окружив себя клубами дыма. В них я видел маленькую фигурку, что нелепо несется по неровному полу грязной кухни. Я бросился за ним, хотел остановить. Исключение из правила или смерть ребенка? Нет, я не мог позволить себе переступить эту черту.

Я не убиваю детей. Каждый из них имеет шанс, тот самый, что многие упускают лишь повзрослев. Я никогда не рисковал, — он мог вырасти гением, пророком, художником, чьи картины вдохновили бы кого-то не менее важного. Ха… художником…

Он и правда оказался быстрым, я не успел буквально на долю секунды. Малыш юркнул в окно, я кинулся следом. Его нога подвернулась, он начал скользить к краю. Перила были слишком высоко, он бы мог дотянуться до них только в прыжке. Мои пальцы так близко к его майке, но я хватаю лишь пустоту, свешиваюсь с края, наблюдая за его падением.

Кудрявый мальчишка с серыми глазами, как у матери. Он непонимающе смотрит на меня, протягивая ручонки. Пятый этаж. У него нет шансов.

— Ты упал, — промолвил я.

— Больше я ничего не помню. Очнулся в дожде, на стройке, в теле взрослого человека. Вот и все.

— Но почему ты перенял отметку?

— Это сложно объяснить. Ангел и мама часто являлись мне во снах. Они будто заполнили меня, заняли разум. Понемногу, сам того не понимая, они забрали абсолютно все, оттолкнув прочь все эмоции и страхи. Убив впервые, я сам не понимая зачем, взял руку того мужчины и провел на кисти полосу. Когда я это сделал, мне полегчало. Буквально на мгновение, но я был счастлив.

Я откинулся на трубу, к которой был привязан. Боги, кто бы мог подумать…

Я не хотел его убивать. Так вышло. Я был неосторожен и это повлекло за собой лишнюю смерть. Только оказалось, что он не умер. Не до конца. Его тельце осталось лежать на мостовой, я видел его с пожарной лестницы. А вот душа…

— Я помню тебя, — произнес я. — Помню, как смешно ты бежал к тому окну. В больших тапках и рваной майке, что была на два размера больше.

— Что? — растерянно спросил он. — Что ты говоришь?

— Я не хотел тебя убивать. Детей я не трогаю, их душа чиста, не скована тлетворными желаниями. Я пришел за твоей матерью, не за тобой.

— Ты врешь, — недоверчиво оскалился он. — Ты не ангел, ты врешь!!!

— В те времена я питался лишь сбродом. Легкий корм только для выживания. Те, кого никто не стал бы искать. Твоя мама была одной из таких, — заявил я. — Дешевой проституткой. Это не преувеличение. Отец вас бросил, она решила, что выбора нет и пошла на улицы. Подсела на наркотики, не помню, что это было, наверное, мет. Потом стала работать из дома, понизив ставку, зато не приходилось отдавать процент сутенеру. Я всегда изучаю жертву, чтобы не ошибиться, у меня есть Правило.

Аоки мелко дрожал, остатки вина плескались в бутылке. Он опустил голову и слушал, одновременно сжимая и разжимая кулак.

— Он на грани, — шепнула мне Муза. — Выводи его, продолжай!

— Внизу был бар, — говорил я, — где она и снимала клиентов. Я нашел её именно там. Она просила тебя спрятаться, чтобы не смущать мужчин, которые к ней приходили, сейчас ты должен понимать. Она катилась под откос, в вашей квартире даже еды не было, только бухло и таблетки, которые тебе нельзя было принимать.

— Жестче! — приказала Муза. — Нужно жестче! Он хотел сделать это с Мисой, давай, поднажми, отомсти ему! Дави что есть мочи, выплескивай дерьмо!

Аоки молча слушал, изредка мотая головой, будто отбиваясь от дурных мыслей. А мне даже не приходилось врать, я просто говорил, что думал. Грязные слова срывались с моих губ, царапая останки его души.

— Тебе лучше было бы оказаться в детском доме, чем там, поверь. У неё даже контрацепции не было, до такой степени ей было насрать на себя и сына. Она хотела, чтобы все это закончилось, но не знала как. Если бы не я, она сама бы тебя убила, по своей воле или по воле случая. Я знал это, потому пришел. Такие семьи мне часто встречались.

— Хватит, замолчи! Ты все это придумал! Ты не ангел! — закричал Ичибан в гневе и вскочил со стула.

— О, это я, — Губы мои не покидала улыбка, хоть внутри и было погано. — И я могу рассказать о ней кое-что, что ты обязан знать. До всего этого она помогала с торговлей, дилер давал ей паленый продукт, а она предлагала его допом клиентам. По её вине погиб человек, но твою мать это не остановило. Она сама подсела на тот же суррогат. А сейчас я скажу правду, которую ты не в силах вынести. Её основной клиентурой были мигранты, из северной Африки и восточных стран. Я это знаю, потому что снимал квартиру в вашем квартале. Обычно обозленные и грязные, потные и уставшие после дня тяжелого труда. Ты хоть раз помнишь, чтобы когда зажигался торшер в коридоре, лилась вода в душе? А учитывая, что твоя мама опустилась на дно, и защиты у неё не было, представляешь что ей приходилось делать? И с кем?

— Перестань…

— Разгневанные, порезанные осколками своих несбывшихся надежд, забитые, голодные… Просто подумай, что они с ней делали, — а потом я услышал подсказку, посмотрел ему в глаза и усмехнулся, называя по имени. — Они имели её как животное, Йохан. Даже они не считали её за человека.

— Заткнись!!!— зарычал он и в ярости швырнул в меня бутылку.

Я вовремя наклонил голову, бутылка врезалась в столб и меня окатил дождь из разбитого стекла и красного вина. Он подлетел ко мне и принялся избивать, я сжался насколько мог и терпел. Я это заслужил, в конце концов. Не знаю, что он испытывал, пока я поливал мерзостями его самые светлые воспоминания. Слава Богам, что мне это испытать не суждено.

Йохан… Я помню это имя из газет. Оно стерлось из памяти, но Муза помнит всех.

В нос коленом, в живот тяжелым носком ботинка, в скулу, так что зубы свело, в ухо, локтем сверху — он отрабатывал на мне удары, как на груше. Ещё и ещё и ещё…

Он отступил тяжело дыша, глядя на свои сбитые кулаки. Такого с ним давно не происходило, может, даже никогда. (Не всегда приятно быть у кого-то первым).

Сейчас самое время, то мгновение пока он не смотрит. Я подался вперед, нажал коленом на осколок бутылки покрупней и подтянул его к себе. Перекинул ноги, делая вид, что устал сидеть и просто решил их вытянуть, а сам проталкивал стекло под себя. Кончики пальцев порезались, но я зацепил осколок, ухватил его и сжал меж ладоней, медленно кромсая скотч вместе с кожей на руках.

Кровь побежала по пальцам, я чувствовал её горячее прикосновение, но мне было плевать. Надпочечники выбросили такое количество адреналина, что боли я не ощущал.

— Посмотри мне в глаза и ты увидишь, — произнес я, сплевывая кровь. — Ты увидишь, что я говорю правду. Они не такие синие как прежде, но столь же ясные, как в ту дождливую ночь. Они всегда видят истину. Только я мог породить нечто столь же отвратное как ты, сынок.

Я улыбнулся, глядя на него снизу вверх. Какая странная картина. Подросток и взрослый мужчина, первый унижает второго, хоть связан и избит. Все перепуталось. Все наоборот.

Он смотрел на меня, будто увидел призрака. Со страхом, разъяренно и одновременно изумленно, будто все произошедшее никак не укладывалось в его мозгу.

— Так что? Мне ещё нужно рассказывать о себе? — насмешливо спросил я. — Или этой истории тебе хватит?

— Ты ответишь за все, — кивнул он. — Ты… почувствуешь. — Он торопливо вернулся к стулу, схватил с полки нож и направился к Мисе.

Нет, так я не планировал… Изолента разошлась наполовину, держать осколок стало неудобно, резать приходилось на весу, сжав стекляшку кончиками пальцев.

— Я ничего не ощущаю, ты же знаешь, — бросил я ему. — Мне все равно.

— Нет, к ней у тебя особое отношение. Ты спас её минимум дважды, — прорычал Аоки. — Я хочу увидеть выражение твоего лица, когда она сдохнет. Тогда и посмотрим, ощущаешь ты что-то или нет. Думаешь, ты был прав⁈ Это ты виноват во всех моих убийствах! Лишь прибыв в этот мир, ты убил более дюжины людей разного достатка и статуса! Не разбираясь, кто виноват и кто этого заслуживает, моралист ты хренов! Посмотри на то, что ты натворил!

Чертова изолента никак не хочет поддаваться! Быстрее, быстрее, мать твою!

Он схватил девочку за волосы и дернул на себя. Миса вскрикнула и открыла глаза, испуганно уставившись на меня.

— Ах, так ты не спишь, сучка? Притворялась все это время? — В лицо ей прошептал Ичибан. — Знаешь, каково моё мастерство? Я могу выпустить тебе кишки, а после этого резать тебя ещё часа четыре, пока остатки твоего духа не выйдут. Помнишь ту девочку в парке? Скоро тебя от неё будет не отличить…

— Йохан! — закричал я, чувствуя, как рвутся путы.

Он коротко обернулся, оскалился и с размаху вонзил нож в живот Асами. Лезвие вошло по рукоять.

Девочка закричала, изогнувшись и дрожа в веревках, как муха в паутине. У меня внутри что-то оборвалось и рухнуло. Я никогда такого не испытывал.

Боль. Будто порезали меня, а не её.

Ярость. То самое чувство, о котором говорил Ичибан. Я думал, что оно мне знакомо.

Я ошибался.

Глаза Мисы-чан передо мной, полны боли, непонимания, смятения, ужаса.

Одним точным движением я разрезал изоленту на ногах и кинулся к нему. Я сам не понимал, что творю, в голове все перепуталось. Я слышал лишь странный хриплый крик, что заполнял все вокруг.

Я не сразу понял, что крик принадлежит мне.

Я врезался в него, Аоки вырвал нож из своей жертвы и время будто остановилось. Капли крови из раны Асами окропили моё лицо, лишая рассудка.

Ты хотел увидеть ангела, Аоки?

Ты встретил Они.

Финал

Как же она кричала.

Даже громче чем я.

Тонкий, высокий голос буквально врезался в уши, заполняя звуком раковины, вибрируя от боли.

Обычно предсмертные вопли только раздражают, заставляют скривиться и закатить глаза, я ведь столько их уже слышал, что и не счесть… Но в случае Асами…

Её крик разрывал меня изнутри.

Я врезался в Аоки, будто бешеный зверь. Он защищался ножом, пырнул в область груди, но я перехватил лезвие ладонями и отвел в сторону. Размахнувшись, изо всех сил я влепил ему по лицу, да так, что заскрипели зубы под кулаком.

Он отступил к выходу, с опаской выставив нож перед собой и пятясь спиной. Я посчитал это слабостью и был наказан. Следующий мой удар он перехватил, резко развернулся и поднырнул под локоть. Мощный бросок через плечо, проведенный как по нотам, и я вылетел из подвала через старую дверь, что была не заперта, буквально протаранив её своим телом.

Прокатился по ковру и мгновенно вскочил, отклоняя корпус от блестящего лезвия. Инстинктивно заблокировал нож, что повис надо мной, перехватил локоть, развернулся, опираясь на левую ногу, и нажал на кисть. Стремительным движением я сбил его стойку, опустив на колено, и завершил захват ударом ногой в голову.

Недостаточно сильно, он даже не поплыл, вывернул запястье, освобождаясь от захвата, рывком прыгнул с места, проводя серию взмахов ножом. Клинок полоснул кончиком по груди, чуть ниже ключицы, разрывая ткань кофты.

Наш бой состоял из скорых и резких стычек, напоминая драку двух змей.

Выпад, отступление. Выпад, атака, защита, контратака.

А может быть, это было похоже на сражение в ринге, только правила были непонятны, как и вид боевого искусства, ведь мы использовали все подряд. У каждого из нас был свой выработанный стиль устранения, но я свой отточить в новом теле не успел.

Это была не та драка, в которой можно было махать руками и ногами, здесь каждый удар был возможностью для захвата или броска, поэтому стычки были короткими и опасными, как удар ножом в живот.

Он быстро атаковал колющими ударами в лицо и в шею, постоянно одергивая кисть, чтобы я не мог его поймать. Сделал обманный взмах, перебросил нож в левую руку и ударил дугой. Я вовремя прочитал его намерения, ушел с траектории и отбил выпад ладонью, одновременно с этим толкнув его в стенд с блестящими кубками и позолоченными трофеями. Он влетел лицом в стекло, рассыпая потоком блестящие осколки. Я кинулся добивать, но он отмахнулся ножом и отпрянул, отступая в огромную гостиную и стирая с лица мелкие крупицы стекла. Скулу ему разрезало глубоко, кровь покрыла всю щёку вплоть до подбородка.

Я хищно наклонился и шел за ним.

Я не контролировал себя, действовал только опираясь на рефлексы, почти не осознавая, что делаю. Слепо и рискованно бросался на нож, повинуясь эмоциональной бомбе, что взорвалась в голове.

Злость, ненависть, жажда крови.

Нестабильное состояние, опасное. Но это был мой единственный шанс на победу, иначе мне никак с ним не справиться.

Его учили. У него была отточенная техника, он был сильнее и выше меня.

То, что я видел раньше в «Фениксе» оказалось лишь способом пустить пыль в глаза. Сейчас его стойка изменилась, движения были плавными и одновременно хлесткими. Он будто отпустил себя, показал, наконец, свое истинное лицо.

Именно этот Ичибан заслужил признание в клане, да ещё такое, что ему простили убийство гражданских. Опасный, смертельный смерч, каждый порыв которого вызывал оторопь и чувство опасности.

Нет, в честной схватке мне его не одолеть. Лишь глупая, звериная ярость давала мне шанс. Она сбивала его с толку.

Он не мог предугадать мои действия, не видел тактики, не понимал куда я буду бить и что предприму, поэтому осторожничал и предпочитал отступать.

Короткий миг, который позволил сделать глубокий вдох и оценить ситуацию.

Широкий коридор с высокими потолками, проход в огромную гостиную, куда он и отходил. Антураж был дико странным: смесь японского дома и европейского особняка. На стенах висели полотна с изображением сакуры и иероглифами, остальное место занимали полки с книгами, урнами и вазами. Полы гостиной устилали татами, стены были из рисовой бумаги с традиционными раздвижными перегородками. Темно-серый потолок был расшит орнаментом и изображениями мифических зверей и героев. По периметру расставлены украшения в виде стоек с масками, шлемами и церемониальным оружием старой эпохи.

Ноги коснулись мягкой ткани на матах, тени вились на полупрозрачной стене. Здесь было холодно, оранжевые фонарики в углах никак не прогревали помещение, изо рта вырывался пар.

— Зачем… — прошипел Ичибан. — Зачем ты отправил меня сюда⁈

— Это была ошибка, — прохрипел я, продолжая его преследовать. — И я пришел её исправить.

Он сделал ложный выпад, вынуждая меня поменять стойку, и ушел вбок, перехватив свой черный танто обратным хватом. Я знал, что он делает, то же самое я делал на крыше с тем бедолагой, которому отрезал язык. Он предваряет мои атаки финтом, фактически защищается с помощью нападения.

Ложный замах ножом это не просто трюк с целью напугать противника и заставить его открыться, не демонстрация приема, и даже не отвлекающий маневр. Каждый финт должен представлять угрозу для врага, заставив его среагировать, а в обратном случае поплатиться за нерасторопность. Если я не заблокирую его руку локтем, то танто проткнет мне челюсть, но если заблокирую, то откроюсь для удара с обратной стороны. Если увернусь, то он достанет меня второй, третий раз, поэтому подобное противостояние бессмысленно. У меня нет выхода, кроме как перейти в нападение.

Ущерба все равно не избежать, кровь пролить придется, но убить его я хочу даже сильнее чем жить.

Я останавливаю полет клинка толчком предплечья сверху, Аоки молниеносно приседает, коротким тычком вспарывая мне колено. Бью ногой ему в руку, он рывком врезается плечом в живот, отрывает меня от татами и бросает на землю. Взмывает надо мной, занося клинок, но не тут-то было. Я упираюсь в него ногой и перебрасываю через себя, перекатываюсь и вскакиваю, чтобы продолжить.

Он уже тут как тут, больше не пытается меня пырнуть, он понял, что сбить меня с ног проще, ведь я легкий, а он гораздо сильнее. В этот раз ускользнуть не получается, я успел лишь зарядить ему апперкот в поддых, как он поймал меня в захват под локоть. Мощный замах, вращательное движение всем телом по дуге и бросок.

Я кубарем пролетел по залу и боком врезался в стену, пробив её плечом и по пути сломав узорную стойку с оружием. Стоп. Оружие… Пальцы сами вцепились в длинную рукоять, благодарно сжали оплетку. Поврежденное ранее плечо пронзила острая боль, новый вывих, опять в том же месте, неважно, злость притупляет боль.

Сидя на коленях, я освободил вакидзаси от сая, глядя на отражение собственных безумных глаз на чистом лезвии меча.

Ну это уже, конечно, перебор.

Да и черт с ним, все к этому и шло.

Аоки не стал ждать, пока я налюбуюсь собой и рванулся ко мне, не давая продохнуть. Лишь я приподнялся, как он буквально смял меня, мы сцепились и пробили перегородку, ворвавшись в следующую комнату.

У семьи Ягами все было в порядке, у них прямо за гостиной находился небольшой бар в темно-бордовом стиле. Шикарная стойка из темного дерева, обитые красным высокие стулья и несколько кресел у журнального столика для переговоров. А вокруг все те же тонкие перегородки, только теперь с рисунками журавлей у озера.

Спиной я упал на кресло, что тут же завалилось назад по инерции. Аоки навис сверху кровожадно улыбаясь, и принялся бить. Танто молнией устремился ко мне. Я изогнулся, лежа на спинке и извиваясь, как угорь. Дугообразное лезвие прошло по рукам, скользнуло по лбу и вонзилось в плечо.

Ну что за прекрасный, кровавый вечер. Отличный вечер, чтобы убить и умереть.

С криком я резанул его наотмашь по руке и оттолкнулся ногами, разрывая дистанцию. Кувыркнулся назад, через голову, сразу же вытянулся в прыжке, атакуя сверху. Рубящий вниз, он останавливает выпад своим ножом, звон железа и вибрирующее эхо разносится по комнате. Диагональный обратным хватом, Аоки отклоняется назад и контратакует, достает меня порезом по ноге. Чувствую, как что-то горячее бежит по колену. Он продолжает серию, но я уклоняюсь, ловлю момент и наношу рассекающие взмахи по горизонтали, хорошо цепляя его по животу.

Он отступает, зажимая окровавленный бок, на рубашке красное пятно выглядит так, будто я ему почку вырезал, но на самом деле рана не столь глубока.

Вакидзаси тяжелее танто, мне гораздо труднее им управлять, поэтому приходится менять технику. Он медленней, но длиннее, что позволяет мне рубить, нанося серьезные травмы, а не мелкие порезы. Однако же, я не был мастером меча, хоть и осваивал технику, когда учился айкидо, но и тогда особо стараний в тренировках не прилагал. Это оружие может служить в наступательных целях только в руках профессионала, но это не значит, что я не зарежу этого урода при первой возможности.

— А ты хорош, ещё царапаешься, — серьезно заявил Ичибан.

— Как ты думаешь, с кем ты решил поиграть? — улыбнулся я, стирая кровь со лба. — Я резал людей, когда ты ещё под столом прятался.

— А сдохнешь в теле ребенка, — скривился он злобно.

— Хотя бы эту жизнь я закончу правильно.

Я не знаю, что не несу. Вообще не понимаю, как в этом пьяном от ненависти состоянии могу произносить что-то членораздельное.

Вновь водоворот клинков, сталь, вспарывающая горящий от напряжения воздух. Сближение.

— Назад! — подсказывает Муза и я повинуюсь.

Буквально чувствую приближение его лезвия к горлу, отворачиваю голову как можно дальше, выгибаюсь так сильно, что падаю на барную стойку и, оттолкнувшись, перекатываюсь через неё, чудом оставшись на ногах. Он пытается достать меня, нож бьет по висящим на подставках бокалам и бутылкам, осколки летят в глаза, заставляя меня отступить. Не растерявшись, я бросаю подвернувшуюся под руку бутылку ему в голову. Он закрывается, прыгает ко мне.

Узкое пространство между стойкой и стеной, мы нещадно режем друг друга. Раздаются лишь приглушенные крики боли и свист лезвий.

— Сейчас! — кричит она.

Я бью его ногой, отталкивая от себя, спиной он пробивает перегородку, я продолжаю атаковать, рисуя символы вращением меча. Он вновь пятится, мы в прихожей.

Аоки забегает на деревянную лестницу на второй этаж, мне этот путь дается тяжелее, сказываются порезы на ногах.

Длинный коридор с комнатами по бокам: спальни. Все из рисовой бумаги, как и внизу, того и гляди развалится.

Руки дрожат как у алкоголика ранним утром, ноги отказываются держать, даже голова то и дело клонится на грудь, но желание убить его сильнее усталости. Стадия приемов и боевого мастерства прошла. Теперь мы бьемся из последних сил, идем в размен.

Меч впивается ему в трапецию, танто врывается мне в предплечье, он отшвырнул меня на стену, но та выдерживает. От удара в руку мои пальцы немеют, короткий меч кажется пудовым молотом, я беспомощно наблюдаю, как рукоять выскальзывает из багряной ладони.

Удар! Живот сводит дикая резь. Изо рта брызжет кровь. Танто все же меня достал…

Прямо под ребро, вот сволочь…

— Не сдавайся!

Аоки вытащил из меня нож и ударил снова. Слышу его радостный крик.

Локоть к лицу, блокирую рубящий удар и отвечаю ладонью в нос, его голова запрокидывается и я добавляю короткий в горло. Он издает хрипящий свист, я понимаю, что попал и продолжаю долбить быстрыми тычками, будто дятел. В одно и то же место, по кадыку, одновременно удерживая его руку с ножом у себя подмышкой.

Пора!

Выворачиваю его кисть, овладев ножом, и колю ему в горло. Он закрывается рукой, я отрезаю ему мизинец и цепляю длинную мышцу шеи, грудинно-сосцевидную. Она брызжет, будто спелый апельсин, буквально взрывается красной радостью.

Он отвечает мощным ударом в висок, от которого у меня в глазах темнеет. Я сползаю по стене, а он очередной раз вбивает меня в перегородку. Я заваливаюсь на шкаф в спальне, который спасает меня от падения, отмахиваюсь ножом, все вокруг двоится.

Но Аоки не спешил меня добивать.

Я потряс головой, восстановив зрение, он стоял в выбитом мной проеме, держась одной рукой за стенку, а второй закрывая кровоточащую рану на шее. Дышал тяжело, в глазах лишь усталость и решимость. Рубашка теперь полностью красная, крупные капли повисли на изуродованной ладони.

Он поднял вакидзаси и отступил в коридор, тесное пространство спальни не подходит для боя мечом. Я ступил за ним, превозмогая сильнуя боль в боку. Черт, я и сам ничуть не лучше…

Он стоял в коридоре, сгорбился, смотрел исподлобья, с трудом удерживая длинную рукоять оружия. Я устало пропустил танто между пальцами, ухмыльнулся ему в лицо.

За спиной Аоки я заметил движение. Это ещё что?

Пошатываясь и опираясь плечом об стену, в конце прохода стоял Дате, туманным взглядом из-под полуопущенных ресниц, взирая на происходящее.

— Какого… хрена… — исторг парень и с трудом удержался, чтобы не упасть.

Губы его были в крови, как и десна, на запястьях видны алые следы веревки. Похоже, Аоки накачал его чем-то, но Ягами очнулся и умудрился перегрызть путы.

Аоки затравленно обернулся, глядя на «молодого господина», который стоял за его спиной. Даже такая, казалось бы, незначительная помеха сейчас могла вылезти ему боком.

— Дате… — прохрипел он, показывая на меня. — Это он…

Я молчал, сконцентрировавшись лишь на том, чтобы приблизиться к врагу. Шаг. Ещё шаг. Давай, мать твою, ты сможешь… Муза же смотрит, не подведи её…

Плавающий взгляд Ягами бродил между мной и Ичибаном, потом все-таки остановился на мне и прояснился.

— Аники… — произнес он сонно. — Мочи его.

С двух сторон мы рванулись к врагу, зажимая его в тиски. С криком Аоки обрушил меч на меня сверху, заставив отступить, и встретился с Дате. Парень мало что мог сделать в его состоянии, но храбро повис на бывшем охраннике, стараясь удержать его и обездвижить. Аоки врезал ему локтем в нос, я набросился на него сзади, нанося быстрые колющие тычки в спину. Он сбросил меня и рассекающим выпадом изнутри наружу поразил Ягами по корпусу.

Парень упал, держась за живот, а Аоки уже обернулся ко мне, делая рывки мечом. Надо отдать ему должное: лишенный нескольких пальцев, израненный и истекающий кровью, он управлялся с клинком гораздо лучше меня. Он моментально переключился на быстрые выпады, выбивая из меня остатки сил.

Ягами вцепился ему в ногу, пытаясь помешать. Ичибан безжалостно наступил каблуком ему на пальцы, послышался хруст костей. Он отвлекся буквально на миг, но мне этого должно хватить. Хватило бы, если был бы Фокус.

Но я взметнулся стрелой, как если бы прыгнул на жертву последний раз.

Предсмертная хокку?

(Мой нож скользит объятый светом

Лишь красным покрывалом, его

Окрасит крови сень.)

А я начинаю врубаться в эту японскую белиберду! Жаль, что поздно.

Лезвие его меча пробивает мою кофту и боком вонзается живот, но я уже обрушился сверху, и мы снова пробиваем стену, рухнув в спальне. Танто вошел ему в горло, по длинной мышце и глубже к ременной… Я вырвал нож из горла, перебивая яремную вену, с наслаждением взирая на фонтанчик, что бьет из раны.

У меня есть несколько секунд, пока жизнь покинет его тело. Из-за шока его взгляд устремлен куда-то вдаль, рот открывается, но, помимо глухого свиста, не издает ни звука.

Муза вопит что-то непонятное, эмоции перехлестывают через край.

Я вглядываюсь ему в глаза.

— Это моя удочка, тварь, — шепчу я, наблюдая, как взгляд тускнеет.

Я упал рядом, ещё дышу. Интересно, почему это?

Меч торчит из живота, но боль я ощущаю только в боку. Я осторожно вытащил оружие, да, прошел по касательной, не пронзил насквозь. Его хват уже был не столь крепок и это спасло мне жизнь. А спасло ли? Рана в боку была серьезной, я чувствовал, как теряю силы с каждой секундой.

С трудом я сел и стащил кофту, оставшись в заляпанной кровью футболке. Перевязал рану поплотнее, обернув худи вокруг поясницы. Это не остановит кровотечение, но хоть немного продержит меня на ногах. Танто засунул за пояс, на всякий случай.

Поднялся, вышел в коридор, ноги подвернулись и я упал рядом с Ягами. Он полз ко мне, оставляя за собой красный след на полу.

— Аники… — проскрипел он. — Ты как?

— Хреново, — сознался я. — А ты?

Он перевернулся на спину и поднял футболку, осматривая булькающую рану на боку, чуть пониже, чем у меня.

— Тоже.

Мы немного помолчали, переводя дух.

— Что… Что произошло⁈ — спросил он слабеющим голосом.

— Ичибан это Аоки, — сказал я. — Он хотел нас всех… Боги…

— Что? Чего замолчал?

— Миса… Чан… — произнес я.

— Что с ней? — обеспокоенно спросил он. — Икари! Говори!

— Нужно вызвать помощь, срочно.

— Здесь не ловит связь, слишком далеко, — покачал он головой. — Только ехать к автостраде, она километрах в трех. Аники, ты должен встать, я не дойду. Ты говорил, что умеешь водить машину. Приведи кого-нибудь!

Я выдохнул и вновь заставил себя встать, придерживаясь за стену.

— Ты точно…

— Точно! — перебил он меня. — Прошу, Икари, быстрее…

Шатаясь я прошел по коридору и вернулся в бар, оттуда к двери подвала, спустился по ступеням. Сердце билось так, будто сам Тор стучал у меня в грудной клетке своим молотком.

Боги, она была ещё жива. Слабо дышала, повесив голову и закрыв глаза. Нижняя область талии и нога были покрыты кровью, что шла из раны на животе. Я перерезал веревки и взвалил её на себя. Осторожно опустил на бетон и осмотрел порез. Дело дрянь, мне такое не зашить и не прижечь. Не знаю, сколько она протянет, но времени мало.

На коробках я нашел пиджак Ичибана, в нем ключи от машины. Рукавом пиджака как мог перебинтовал Мису, взял её на руки и потащил на улицу.

Финальная дверь отворилась, и я вышел в ночь. Мы и правда были в глуши. Только белое поле, редкие черные ветви, торчащие из снега и щетинка леса вдалеке.

На пригорке стоял «Крузер», ну конечно, какая ещё тачка могла бы сюда добраться.

Утопая по колено в снегу, я понес Мису к машине.

Я почти не чувствовал холода. Я ничего не чувствовал, только дикую боль в боку и жуткую усталость. Казалось, ещё один шаг, и я упаду в белую негу вместе с девочкой на руках и останусь тут.

Нет, неси… Неси её…

— Икари… — вдруг прошептала она на ухо.

— Асами… — от неожиданности я оступился, сбавив шаг. — Держись… Ещё немного.

— Это ты…

— Что?

— Это все ты, — сказала она уже тверже.

— Я не понимаю, о чем ты? Лучше помолчи, береги силы.

— Я притворялась, что сплю. Я слышала весь разговор с Ичибаном, — сказала она надрываясь. — Это все правда. Все, что ты говорил… Икари мертв, а ты… Ты — монстр.

Что-то укололо меня в спину, я вскрикнул и упал на колени.

Миса вытащила нож у меня из-за пояса и ударила меня…

Твою мать…

— Что ты творишь… — прохрипел я.

— Это ты во всем виноват… — слышал я её голос, полный страданий. — Ты убил всех этих людей, ты создал Аоки, только ты!!!

Нож опустился ещё раз, теперь под лопатку. Она била слабо, но я и так брел из последних сил. Я сбросил её руку и вырвал оружие из пальцев, глядя в её широкие глаза.

Ха…

Нет, ну надо же!

Тогда в школе я думал, что я скорпион, а она лягушка… Кто бы знал.

Я поднес нож к её тонкой шее.

— Что ты творишь? — прошептал я.

Она не ответила, глядя на меня не моргая, полная мрачной уверенности.

Я поднял глаза. Муза стояла в снегу, вся израненная, держалась за окровавленный бок.

— Я не знаю, — покачала она головой. — Здесь ты решай сам.

Решение, которое я бы не хотел принимать.

Если бы подобное можно было решить количеством голосов, я бы так и сделал.

Мгновение я колебался, танто грел пальцы.

Я отшвырнул его в снег, схватил девчонку покрепче и встал, направившись по склону к машине.

Хватит с меня мертвых девочек, я сыт ими по горло.

Ноша клонила меня к земле, но я таки дошел. Открыл пассажирскую дверь и посадил Мису. Она не сопротивлялась, да и не могла. Она даже сидеть прямо не была способна, скользила по коже сиденья, поэтому я пристегнул её ремнем.

Сам занял место водителя, подошвы кед с трудом доставали до педалей. Чертов Ичибан настроил сиденье под свой рост, а мне теперь мучаться. Разбираться, как изменить регулировку, не было ни желания, ни времени.

Я нажал на кнопку запуска двигателя и откинулся, глядя, как дворники счищают с лобового снег. В двери была пачка и я закурил, держа сигарету окровавленными пальцами.

Путь был ясен, — в снегу осталась темная дорожка от шин, её не успело замести. Я медленно тронулся и поехал по проторенной колее.

— Почему? — тихо спросила Миса. — Почему ты…

— Отстань, — отмахнулся я, выпуская дым.

— Ответь, пожалуйста…

— Впервые я что-то почувствовал, такой сильный всплеск… Мне это понравилось, — произнес я и показал рукой сигарету, — как и это. Поэтому заткнись и не засирай момент.

Я бросил на неё короткий взгляд, она лежала на сидении и не отрываясь смотрела на меня. Что у неё сейчас в голове я знать не знал и не хотел. Глаза время от времени закатывались, но она боролась с собой как могла.

Дорога петляла и уходила за лесополосу, я чувствовал, что нам недолго осталось, поэтому нажал на газ.

Машину трясло на кочках, руль жил своей жизнью, будто штурвал во время бури, на приборной панели, как на новогодней елке зажигались разным цветом огоньки.

Ну где там эта автострада… Ягами сказал, километра три… Мы уже все пять проехали!

Я взял телефон, что валялся на панели, он оказался не запаролен. Открыл диктофон и проговорил сообщение.

— На нас напали. Идите по следу шин, в особняке есть пострадавший, — произнес я в микрофон и воспроизвел звук на динамики.

Теперь, если я отключусь, а машину найдут, хотя бы Ягами выживет.

Кофта набухла кровью, тело слабело, каждый вздох давался с трудом. Невероятно сильно хотелось все бросить и лечь, завалиться на бочок, хоть и на Мису, и заснуть.

Вижу огни. Да, это трасса!

Вот только… В глазах темнеет, а свет фонарей расплывается.

Ещё чуть-чуть, тряска в машине не дает мне сомкнуть глаз. Я вжал педаль газа в пол и вцепился в руль, «Крузер» взревел и рванул напролом.

— Икари… — прошептала Миса еле слышно.

Не сейчас, не отвлекай…

Авто протаранило дорожное ограждение, я этого почти не заметил, оказывается, закрыл глаза на мгновение. Я выкрутил руль, направляя машину на встречную полосу.

— Что ты творишь⁈ — вскрикнула Муза.

— Ика… я… хотела… сказать… — пыталась что-то донести Асами.

Наверное, что-то важное.

Фары встречной машины стремительно приближались, я ударил ногой по тормозу, уже вырубаясь.

Гудок. Удар. Лязг металла.

Темнота.

* * *

Маро Амицу выкинул в урну пластиковый стаканчик и закурил, было хреново, ночью он гулял в кабаре клубе и, похоже, немного перестарался. Опять в неглаженной рубашке, с перегаром и мятой рожей. Таким его в участке и знали.

Телефон выдал мелодичную трель, детектив поднес его к уху. Звонил напарник.

— Моси-моси, Терада?

— Да, это я, — коротко ответил Акира-сан, — я взял подозреваемого.

Голос у него был крайне возбужденный, Маро напрягся, даже телефон сжал покрепче. Неужели…

— Отправь патруль к зданию у школы, — попросил Акира.

— Это которое…

— Да, которое сгорело, ты помнишь. Я буду здесь.

Напарник отключился.

Вот черт! Кого он схватил? Неужели взял Аоки? Или этого мелкого ублюдка, которого Маро на дух не переносил?

Детектив прыгнул в седан и связался по рации с управлением, вызвал подкрепление, а сам дал по газам. Он был в другом районе, но очень хотел успеть на помощь к товарищу.

Патрульный автомобиль стрелой летел по переулкам, распугивая сиреной котов и прохожих. Хорошо хоть, что ранним утром трафика не было. Но он все равно опоздал.

Когда Маро подъехал к школе, на место уже прибыли две машины подкрепления. Амицу выскочил из авто и забежал в здание, следуя за остальными.

— Детектив, — остановила его девушка-полицейский. — Постойте…

— Что случилось? Где Терада?

Из подвала выносили носилки и сердце Маро на миг остановилось. Терада ведь был его единственным другом.

— Ему выстрелили в спину, он потерял много крови, но жив, — произнесла девушка, положив ладонь на плечо детектива. — Ваш напарник — крепкий парень.

Глава 29

Я очнулся в кресле, поднял голову, непонимающе озираясь.

Пляж, мокрый песок под ногами. Слева мертвые волны омывают берег, тихо шурша пеной. Справа безжизненные скалы, подпирают пиками угрюмые тучи.

Ветер шумит, проносясь по побережью, но не приносит ни звуков голосов, ни каких-либо запахов. Он так же мертв, как и все остальное.

Темная картина, безотрадная.

Я сижу в кресле за столом, прямо на пляже, место напротив занимает Ангел, на коленях развалилась обнаженная Муза, закинув ноги на стол. Почему она голая, а на ногах у нее ботинки? Это у меня новый фетиш какой-то?

— И что здесь происходит? — недовольно пробурчал я, потирая виски. — Я опять без сознания? Или все же умер?

— Ты в машине скорой помощи, — объяснила она. — Крови много потерял.

— Умираю?

— Думаю, выкарабкаешься, — чмокнула она меня в щеку.

— Если я помогу, — заявил Ангел.

— И какого черта тебе опять нужно? — обратился я к крылатому.

— Чувак, чего ты так меня ненавидишь⁈ — возмутился он. — Я тебе сколько раз жизнь спасал, между прочим!

— Свою шкуру я сам берегу, — огрызнулся я. — Отвечай, какого хрена меня сюда притащил?

— Сволочь ты неблагодарная, — вздохнул он. — Ты здесь, потому что справился. Все закончилось, слышишь? Дух Йохана свободен и я заберу его прочь, он больше неподвластен хаосу и, наконец, упокоится с миром, как и должно было быть.

— Очень рад, — хмыкнул я. — Только не воскрешай его, а то я найду засранца в любой другой реальности и вновь перережу горло.

— Не парься, чувак, этого не будет.

— А что насчет нас? — спросила Муза, поерзав обнаженными ягодицами по мне как на стуле.

Похоже, ей нравилось меня донимать, не зря же мое воображение рисовало ей во снах все атрибуты женственности.

— Муза, прекрати, а? — постарался я её пресечь.

— Чего такое? — наигранно удивилась она. — Не нравится?

— Мы же договорились, никаких заигрываний!

— Да ладно тебе, малыш, я же знаю, что ты ко мне испытываешь, — хохотнула она. — Расслабься, мы победили, можно отпраздновать! Хочешь, ублажу тебя немного? Это же во сне произойдет, не считается.

— Отстань, сказал! — Я попытался спихнуть её, но она вцепилась в меня и не отпускала.

— Если слезу, то сяду на стол и раздвину ноги! Будешь через мой зад с Ангелом разговаривать! — пригрозила она.

Да что, блин, за сумасшедшая девка мне досталась…

— Первый раз вижу, чтобы у Музы и идеолога складывались такие отношения, — удрученно произнес Ангел со страдальческим лицом. — Как вообще такое может быть⁈ Ну почему вы двое мне достались, а? Ну вот за что⁈

— Ладно, все заткнитесь! — закричал я и врезал по столу кулаком. — Ангел, говори, я слушаю. Я выполнил свою часть договора, что теперь?

— Я выполню свою, — кивнул я. — Я же не чёрт, в конце концов.

— А по мне так чёрт, — хихикнула Муза.

— Пошла ты! — разозлился Ангел.

— Заткнулись, мать вашу! — вновь закричал я. — Ангел, продолжай.

— Я обещал тебе новую жизнь, в новом мире. Выбирай.

— Что выбирать? — не понял я.

— Рио Икари может умереть прямо сейчас, ранений у него хватает, а до больницы путь неблизкий. Я перенесу тебя в другое тело, в иной мир. Сам выберешь страну и аватар из предложенных. Я могу тебя даже женщиной сделать! Только тогда Музе придется сменить пол.

— Эй, я на такое не подписывалась! — возмутилась она.

— Так вот как все закончится… — задумался я. — А как же остальные? Асами и Дате? Они выживут?

— Мне откуда знать, — пожал он плечами. — Я ведь не их Ангел.

— Я могу остаться?

— А ты хочешь? — с выражением крайнего удивления на лице спросил он. — Хочешь жить в теле Икари⁈

— А почему нет? — Я хотел почесать затылок, но вместо этого получил по нему от Музы.

— Да ты пораскинь мозгами! — возмутилась она. — Сколько улик ты оставил! Мису пощадил! Труп Аоки в особняке! Что, скажешь полиции, что он сам себя вскрыл?

— Да и тело у тебя, хоть и молодое, но немного потрепанное, — поднял брови Ангел. — Если ты переживаешь за Икари, то зря. Благодаря тебе он прожил короткую, но бурную жизнь и успел совершить то, о чем и мечтать не смел.

Я все же отлепил Музу с себя, посадил её на стол, а сам вытащил из кармана фантомные сигареты и пошел к воде.

Ангел терпеливо ждал моего ответа.

Я курил и смотрел на горизонт, почти как в моем прошлом сне. А что там за ним? Новая жизнь?

А нужна ли она мне?

Я ведь почти смог побороть себя и освоиться. Даже начал получать от этого всего удовольствие.

Муза не стерпела и подошла ко мне сзади, обняла, поглаживая шею пальцами. Её тело оставалось холодным даже в моих снах.

— Ну чего ты раскис? — поинтересовалась она. — Уходить не хочешь?

— Если я останусь, будут смерти. Я принесу ещё больше разрушений и хаоса, это моя природа, — проговорил я. — Если засунуть монстра в тело ребенка, ничего не изменится. Чудовище победит.

— Позволь, я расскажу тебе кое-что о монстрах, — сказала она. — Монстр, — это характеристика поступков, общий показатель совершенных действий. Ты — мой любимый монстр, вот честно. Не такой уж и уродливый, по сравнению с остальными.

Да уж… Монстры убивают людей, увечат и истязают их. Люди делают это со всеми.

— Муза, а как к тебе относятся остальные? — неожиданно спросил я.

— Чего⁈

— Ну, остальные из вашей братии, ты же не одна такая?

— К чему этот вопрос?

— К тому, что тебе не повезло стать Музой убийцы. Разве не погано?

— Послушай, за каждой вехой человеческой истории, во всех временах и реальностях, стоял монстр. Я нашла своего. С тобой мы можем достичь невероятных высот. Пусть думают что хотят, лично я считаю, что мне несказанно повезло.

— А свое мнение у тебя есть? Ты хочешь уйти?

— Я хочу быть с тобой, а в каком мире и теле, мне без разницы. Только не делай меня мужиком, этого я не прощу. Так ты решил? Остаемся?

Я на секунду вспомнил мой первый день в теле Рио Икари. Яркость, запахи, насыщенные цвета, от которых болели глаза. И эмоции…

— Да, — кивнул я. — Я хочу остаться. Мне интересно, что будет дальше.

— Эх, зря тогда Мису не убил, — вздохнула она. — Эта сучка тебя сдаст.

— Вот и посмотрим.

Ангел приблизился к нам и встал неподалеку.

— Я бы не хотел, чтобы ты остался, — признался он. — Если говорить о монстрах, то это твоя сущность. Даже если тело Икари позволит тебе справиться с жаждой крови, чудовищем от этого ты быть не перестанешь, для тебя слишком поздно.

— Очень вдохновляюще, Ангел, спасибо и пошел на хер, — зарычала на него Муза.

— О чем ты? — безучастно спросил я.

— Помнишь, я говорил тебе, что твой жест, тот когда ты подал руку на баскетбольной площадке, изменит историю этого мира?

— И что?

Он взмахнул рукой и небо окрасилось в красный свет. Я увидел башни Токио в дыму, внизу под ними полыхало зарево, один из небоскребов тоже ярко пылал.

— Это одна из вариаций твоего будущего, — сказал Ангел. — Как я и говорил, — тебя не изменить.

— Я все-таки рискну. Верни меня, я хочу жить.

— Да будет так, — скуксился Ангел, но пальцами щелкнул.

* * *

Три дня спустя.

Темнота рассеялась. Я приоткрыл глаза, не понимая отчего проснулся.

Я лежал в полутьме в своей палате, утонув головой в пышной подушке. По ощущениям она была гораздо лучше подушки безопасности «крузера».

За окном мелькали огни проезжающих внизу машин, свет фонарей пробегал по стенам, пробиваясь через полосы жалюзи. Поздняя ночь или раннее утро…

— Какого черта… — пробурчал я.

— Вставай, кто-то идет! — прошептала Муза. — К тебе направляются, я слышу…

Я было хотел протереть спросонья глаза, но рука в который раз остановилась на полпути. Ах да, наручник на запястье, приковывающий меня к больничной койке. Каждый раз забываю.

Я бросил взгляд на дверь, вот и силуэт полицейского в стекле, все ещё сторожит меня, сволочь.

За три дня, что я здесь провел, никто так и не объяснил, в чем меня обвиняют, никто даже не пришел на допрос, как положено. Гадать было бессмысленно, я нарушил столько законов, что и не сосчитать. В данном случае нужно отталкиваться от того, что им известно.

А если Асами меня сдала… Тогда им известно почти все.

Мне сказали, что она выжила. Два дня провела в реанимации, но пошла на поправку. Все три дня я думал о своем решении, и о том, что, вполне возможно, совершил большую ошибку. Но, несмотря на это, внутри было спокойно.

Ей не было смысла меня больше покрывать, все было написано в её глазах в тот момент, когда в состоянии аффекта она пыталась вонзить нож мне в спину.

Так что… я попался. Отчего-то эта мысль даже не тревожила меня, а успокаивала. После всего произошедшего мне просто хотелось немного отдохнуть. В конце концов, в какую бы дыру они не решили меня засунуть, я всегда могу сбежать.

За дверью раздались тихие голоса. Мой конвоир с кем-то переговаривался.

Я дотянулся до пульта на одеяле и кнопкой отрегулировал спинку койки, принимая сидячее положение.

И кто решил навестить меня среди ночи? Полиция так не работает…

Ко мне пустили только маму-сан, да и то один раз. Чтобы не слышать её нытье и не отвечать на вопросы, я притворился больным и ссылался на слабость. Но она была рада повидаться, и узнать, что её сынок жив и идет на поправку.

Охранник поддался уговорам, приблизился к двери и отодвинул её, пропуская посетителя в палату. Я повернулся к выходу, чтобы встретить неизвестного.

Наклонив голову, через порог переступил высокий человек в черном костюме, а за ним размеренной походкой вошел капитан якудза Дайго Ягами. Он взглянул на меня и лишь усмехнулся.

— Посмотри, Аки, этот парень всегда настороже, — обратился он к своему сопровождающему, кивая в мою сторону. — Никогда не спит.

— Я даже не удивлен, Ягами-сан, — отозвался тот.

Оябун снял пальто и повесил его на вешалку у двери.

— Дальше я сам, Аки, — сказал он, — подожди в коридоре.

— Хай, — охранник поклонился и вышел, плотно задвинув за собой дверь.

— Ягами-сан, — преклонил я голову, — чем обязан вашему визиту?

Он прошел по палате, выглянул в окно, отодвинув жалюзи. Потом придвинул стул к койке и сел рядом. Засунул руку в карман жилета и достал оттуда пачку сигарет, протянул мне, подождал, пока я прикурю от его зажигалки, после чего прикурил сам.

Я устроился поудобнее и приготовился слушать.

— Я здесь, потому что мне не все равно, — произнес он. — Дате очень печется о тебе, знаешь ли. Называет тебя братом. Он очень изменился за последние месяцы, стал серьезней, ответственней… Во многом благодаря тебе.

Я промолчал, выдыхая дым.

— Тебя обвиняют в убийстве, Рио Икари. И не в одном, — заявил он.

Миса… Сучка все-таки меня предала.

Ну ничего, я утащу её вместе с собой. Расскажу, кто на самом деле застрелил детектива и кто попросил зарезать девушку в парке. Улики до сих пор должны храниться в её квартире.

— Кого, по их мнению, я убил? — поинтересовался я.

— Они знают, что после похищения тебя отвезли в клуб и о том, что во время твоего освобождения были жертвы. Знают, что ты участвовал в резне в «Фениксе». И, конечно, полицейские обнаружили тело Ичибана, сразу после того, как ты протаранил машину. Более того, они обнаружили сумку с окровавленными перчатками и с табельным оружием детектива Акиры Терады. Сам понимаешь, — он закинул ногу на ногу, пристально вглядываясь мне в лицо, — они выяснят, что произошло.

— Это не объясняет вашего присутствия здесь, — ответил я.

— Я пришел сказать, что тебе светит тюрьма. Да, ты хорошо подготовился, прямых доказательств твоей причастности нет, улик мало, свидетели молчат. Я могу прикрыть твои действия в большинстве случаев, но факт расправы над Ичибаном я укрыть не смогу. Более того, вы устроили бойню на государственной территории, закрытой для нас.

— Это была самооборона.

— Убийство есть убийство. Срок до 5-ти лет. Скажи мне, — это ты стрелял в Тераду?

— Он напал на меня.

— Почему?

— Он решил, что я пособник Аоки, и не хотел слушать.

— Я думаю, что ты врешь, Икари. Отвечай прямо: кто это сделал, ты или твоя подружка?

— Миса сказала, что это сделал я? Значит, так и есть, — отвел я глаза.

— Прикрываешь её, — усмехнулся он. — Как благородно, черт возьми. Ты что, влюбился Икари?

— Она созналась? — удивился я.

— Она признала, что Терада пытался тебя прикончить, а она выстрелила ему в спину. Как же она тебя прикрывает, а Рио? Что её не спроси, так ты был с ней или ни в чем не виноват. Она ничего не знает ни о бойне в «Фениксе», ни о том, как умер Ичибан. Молчит как рыба.

— Ичибан…

— Я знаю о том, что натворил Ичибан. Серийный убийца в моей семье… — Он сокрушенно покачал головой. — Это позор для всего клана. Данный факт подрывает мой авторитет. Это может разрушить все. А я доверил такому человеку охранять собственного сына. Представляешь, как это выглядит со стороны?

— Представляю.

— Вот-вот… И я благодарен, что ты сделал то, что было необходимо. В ответ я помогу тебе.

— И как?

Он вздохнул, забрал у меня окурок и прошел к окну. Открыл форточку, выбросил туда бычки, после чего вернулся обратно.

— У тебя есть два варианта. Вот первый, — объявил он. — Я решу вопрос с детективом. У меня есть хорошие друзья в управлении, они прислушаются к гласу разума. Его действия позволяют полагать, что он был в сговоре с настоящим убийцей и заметал за ним следы. Ичибан не зря хотел выставить детектива в роли маньяка. При некотором давлении, общественность в это поверит. Улики подтасуют, факты замнут.

— Вы правда можетевыставить детектива в роли помощника Аоки?

— Да, ему уже все равно. Из комы он навряд ли выйдет.

— Он выжил⁈ — поразился я.

— Да, но, как я сказал, врачи считают, что в себя он уже не придет. Так что считай, что у тебя одной проблемой меньше. Ичибан застрелил Тераду, похитил вас и отвез в мою усадьбу. Там ты прикончил его и спас друзей.

— Как же убийство Шидо?

— Тут тебе тоже придется отвечать, как пособнику. Большинство жертв будут признаны случайными, результат пожара. Остальных убил Ичибан, ты просто не вмешивался. Но тут… сложно что-то предполагать, процесс будет трудным.

— Какой срок мне грозит?

— До пяти лет, учитывая помощь адвокатов. Выйдешь через три, когда тебе будет восемнадцать, вполне неплохо, учитывая обстоятельства.

— А какой второй вариант?

— Ты признаешься в убийстве Комори Ичибана и в том, что защищал свою жизнь в «Фениксе». Процесса не будет, суд пройдет за день без твоего участия. Учитывая признание и все перечисленные доводы, тебя обяжут выплатить крупный штраф и отправят в колонию на три года. Но вместо этого ты добровольно отправишься в Габутай.

Я уже слышал это название… Когда Ягами рассказывал мне про Ватару Шидо и о том, как он вступил в клан. База, где обучают мелких уголовников и отбирают сильнейших из них. Концлагерь, мать их.

— Вы хотите сдать меня в колонию якудзы? — спросил я.

— Это скорее военный лагерь, Икари. Оттуда ты выйдешь гораздо раньше, за «хорошее поведение». Возможно, уже через полгода будешь разгуливать по Токио.

— Вы меня вербуете, — догадался я. — Не так ли?

— Именно. — Он откинулся на стуле и сложил руки на груди.

— Но почему? Почему я⁈

— Ха… — Ягами-сан усмехнулся, глядя куда-то мимо меня. — Потому что ты якудза, Рио Икари, даже если этого не признаешь. Настоящий гокудо. Это не талант и не проклятие, просто ты такой. Я подумал об этом, когда ты чуть не отрезал себе палец, а когда Ягами принес мне деньги, которые вы собрали со школы, я укрепился в своем мнении о тебе. Ты хладнокровен и дисциплинирован, безжалостен и верен. Лучше солдата борёкудан не мог бы получить.

— Никогда не мечтал к вам примкнуть, — признался я.

— Я этого и не прошу, но это твой путь, даже кои не может плыть против течения вечно.

— А как же Ягами?

— У него нет возможности ответить отказом, он лишен этой роскоши. Как и ты он участвовал в драке в «Фениксе», его обнаружили в двух шагах от трупа Комори. Он будет отбывать наказание в Габутай, и это ещё одна причина, почему я здесь. Не хочу оставлять сына без поддержки, в лагере бывает… жестко.

Я задумчиво посмотрел в окно.

— Ты уже решил, не нужно растягивать, — произнес Дайго, поглядывая на часы. — Осталось только озвучить.

— Я согласен, — кивнул я. — Габутай.

— Я не сомневался ни на секунду. Оттуда ты выйдешь чистым, как стеклышко, ни криминальной истории, ни проблем с законом. Будешь волен делать, что заблагорассудиться. Но мы-то с тобой знаем, что наши дороги связаны, не так ли?

— Думаете, что я вступлю в клан?

Он поднялся со стула и пошел к выходу. У двери остановился, чтобы ответить.

— Ты знаешь мое прозвище, которое дали на улицах?

— Что-то слышал… — напрягся я, пытаясь вспомнить. — Зверь Кабуки-Тё.

— Каменный зверь Кабуки-Тё… — повторил он. — Особое имя получают лишь избранные, те, кто стал легендой на улицах. Я заслужил его, когда мне было 19 лет. Я был самым молодым членом клана, кто получил прозвище. Но ты меня переплюнул, даже не вступив в клан, ты умудрился получить неофициальный титул. Хочешь знать, как мои парни тебя называют?

Я не ответил, но он все равно сказал.

— Маленький Они, — ответил Ягами-сан.

— Мне не нравится, — отозвался я.

— Передам им, что Они не нравится, когда его считают маленьким. Зато тебе не придется выбирать иредзуми, — усмехнулся он. — Ах да, чуть не забыл…

Он бросил мне на кровать ключ от наручников и вышел не попрощавшись.

* * *

Холодный бледный свет окрасил коридор больницы. Пять утра. На плече у меня висела сумка.

Прошел почти месяц моего пребывания здесь. Швы сняли, рана почти полностью затянулась.

Я стоял у двери палаты, что располагалась в соседнем крыле. За все время я ни разу сюда не заходил. Но больше тянуть было нельзя — Ягами должен был подойти с минуты на минуту. А после этого мы отправимся в Габутай.

Это была палата Асами.

После двух операций, она находилась на реабилитации в той же клинике, но я не мог найти в себе сил, чтобы навестить её хоть раз.

Я тихо отодвинул дверь и бесшумно вошел. Она лежала спиной ко мне, едва прикрывшись одеялом.

— Ты пришел меня убить? — спросила Миса, едва я переступил порог. — Передумал?

Черт, надо же… Я думал, что она спит.

— Нет, — ответил я, прошел по палате и встал у окна.

Не похоже, что она спала, следов сна на лице не было.

За тот период, что мы не виделись, она ещё похудела. Остались только глаза, что казались теперь ещё больше. Да и волосы немного отрасли, или это потому что я привык видеть их расчесанными, а не как сейчас.

— Тогда зачем? — поинтересовалась она.

Я помедлил с ответом. Скинул сумку на пол, приблизился к ней, она не пошевелилась. Я сел рядом с кроватью на корточки.

— Я хотел узнать, почему ты не рассказала ничего полиции.

— А что я могла рассказать? Что ты серийный убийца из другого мира? — ответила она монотонно. — Кто бы мне поверил?

— Миса-чан, ты знаешь о чем я. Каори, Баку, Сато… прочие…

— Я боялась, что ты придешь за мной.

— Не ври. Если бы ты боялась, то в первую очередь рассказала бы все, что знаешь.

Она перевернулась на спину и подложила под руку подушку.

— Икари… Ты и правда такой, как говорил? Бесчувственная тварь, которая только и думает о пропитании?

Я не ответил, продолжая буравить её взглядом.

— Хочешь, чтобы я рассказала, почему не сдала тебя?

Миса закатила глаза, уставившись в потолок. Белые губы приоткрылись, намереваясь что-то сказать, но вновь плотно сжались. Ресницы мелко подрагивали, брови сошлись на переносице.

— Я скажу тебе, — прошептала она. — Если ты скажешь, зачем меня спас.

Я потер переносицу, собираясь с мыслями. Пробежал взглядом по палате. В отличие от моей, у Мисы стояли цветы и конверты с пожеланиями скорейшего выздоровления. Кто-то даже притащил ей огромного плюшевого медведя, что занимал место в углу.

— Почему тебе это так важно? — покачал я головой.

— Я думала об этом. Много. Ты должен был оставить меня в особняке, позволить истечь кровью, ведь я потенциальный свидетель и представляю опасность. Я анализировала твои действия и слова и этот один момент сильно выбивается из общей цепочки. Это не похоже на тебя.

— Все просто, — ответил я тихо. — Я действую всегда только из личных побуждений, опираясь лишь на желания. Я не хотел твоей смерти, вот и все. Я… Пожалуй, пора признать этот факт, Миса-чан. Я изменился, и в этом твоя вина. Ты меня изменила.

— Поэтому я ничего не сказала, — она повернула голову в мою сторону. — Потому что, все это ложь. Ты не такой, каким себя выставляешь. Ты ведь пришел не за этим. Ты уезжаешь и пришел попрощаться.

— Откуда ты знаешь?

— Ягами навещал меня, в отличие от тебя, — произнесла она с укором. — Он рассказал, что вас отправляют в колонию.

— Мы уезжаем сегодня.

— Вот значит, как это все закончится… — Она протянула руку и вцепилась мне в ладонь. — Тогда я скажу…

— Что? — не сообразил я.

— Ты тоже меня изменил. Очень сильно. Я никогда так сильно не хотела жить, как рядом с тобой.

— Ты сделал это, мудачила, доволен? — услышал я Музу. — Твоя подружка больше не пустышка, её душа очищена. Радуйся, мать твою.

— Если ты просто холодный убийца, то почему я… — запнулась Миса. — Почему я полюбила тебя так сильно?

Я не отстранился, хотя первым порывом было сделать именно это.

— Я не знаю, какого это, — грустно улыбнулся я. — Не сознаю мотивов людей, которые говорят об этом. Прости, но я слышу лишь слова, не улавливая смысл. Не понимаю.

— Все ты понимаешь, иначе бы не пришел, — вернула она улыбку.

Мы помолчали, держась за руки. Все это было странно, как тогда, когда она заставила меня гладить кота.

— Икари…

— Да?

— Продолжай меняться, пожалуйста. Ты можешь стать лучше, даже там.

Я вновь промолчал.

— Мы ещё увидимся? — спросила она жалобно.

— Я не знаю, — признался я.

— А ты бы хотел?

— Я не хотел идти сюда, но пришел. Это сложно объяснить…

Скривившись от боли, Асами потянулась ко мне, пришлось подхватить её и помочь сесть. Она обхватила шею руками и расплакалась.

Я мягко её обнял и поцеловал в мокрую щеку.

Прощай, Асами Миса.

Я почему-то рад, что ты не умерла.

Эпилог.

Я вышел из палаты, Ягами ждал меня в коридоре, положив свой рюкзак на подоконник. Он тоже выглядел истощенным, но мы все-таки чаще виделись, поэтому его худоба не царапала глаз.

— Аники, — кивнул он. — Ты готов?

— Ага.

— Идем, машина ждет. Как Миса?

— Плачет, — ответил я.

— Ты сказал ей, что вернешься?

— Пришлось сказать.

Он закинул рюкзак, я поправил сумку, и мы пошли по коридору к выходу.

Будто на рыбалку собрались с утра пораньше.

— Она и правда тебя любит, аники. Такое редко встретишь.

— Ей будет лучше без меня, ты же знаешь, Дате.

— Только вот иногда судьба сама нами распоряжается, — хмыкнул он.

— Не в этот раз.

Я обернулся, глядя на дверь её палаты.

Почему все так сложно?

Почему я не хотел её смерти?

Я выжил, мне дали третий шанс.

Будь я проклят, если его не использую, а для этого нужно что-то изменить.

Пора избавиться от некоторых привычек.

Начать новую жизнь.

Стать Рио Икари.

Смогу ли я?

Пересилить свои желания, безумства Музы, справиться с Серыми Днями?

Посмотрим.

Что там впереди? Концлагерь для преступников? Напугали тоже…

(Надеюсь, там будут девки с большими сиськами.)

Заткнись, внутренний голос.

(Сам заткнись).

Собственно, какая для меня разница — обычная школа или школа якудза?

Там точно будет весело.

Вперед, на перевоспитание!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Откровение часть 1

Откровение часть 2

Откровение часть 3

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Серые дни. Прелюдия

Серые дни — отрицание

Серые дни — смятение

Серые дни — саспенс

Серые дни — затмение

Серые дни — ярость

Серые дни — зарница

Серые дни — дорога к закату

Серые дни — закат

Глава 23

Глава 24

Пляжный эпизод

Глава 26

Глава 27

Финал

Глава 29