по прозвищу Кобра III. Москва 1980 (СИ) [Михаил Востриков] (fb2) читать онлайн

Annotation

После пяти лет приключений в мире магического средневековья Антон Архипов по прозвищу "Кобра" оказывается в Москве 1980 года! Любовь! Олимпиада! Но..., сталкивается здесь с вездесущими Дозорами Иных. И как ему остаться в стороне от их делишек? С его-то силой и сверхспособностями, обретёнными совсем в другом мире и времени... Один вариант - стать реальной магической силой этого мира, с которой считаются и боятся!

… по прозвищу Кобра III. Москва — 1980

Сюжет 1. Москва-1980

Сюжет 2. Место преступления — Парк «Кузьминки»

Сюжет 3. Занавес!

Сюжет 4. К морю…

Сюжет 5. Децернент корпорации «Змеи СССР»

Сюжет 6. Прогулки по Москве перед Олимпиадой

Сюжет 7. Судьбу не обманешь!

Сюжет 8. Похороны отменяются!

Сюжет 9. О, искони Люто, повелевай рабу твоему!

Сюжет 10. Да будет так!

Сюжет 11. Возрождение аж двух Фениксов

Сюжет 12. СССР меняется, факт

Сюжет 13. Профессия — змеелов

Сюжет 14. Спасти дочь генсека!

Сюжет 15. Ассиметрический органокатализ

Сюжет 16. В Ленинграде-городе…

Сюжет 17. Вопрос лишь в точке зрения…

Сюжет 18. Ка-та-стро-фа!

Сюжет 19. Прогулки по Праге

Сюжет 20. Тайны мироздания

Эпилог

… по прозвищу Кобра III. Москва — 1980

Сюжет 1. Москва-1980

СЦЕНА 1/1

2 июня 1980 г., понедельник. Текстильщики

Раннее летнее московское утро. Дверь в комнату тихонько скрипит и я… просыпаюсь. По выработанной годами привычке мгновенно включаюсь в действительность, проверяю змеиный свисточек на шее — на месте… и тут же… сдуваюсь, как воздушный шарик. На пороге комнаты стоит Татьяна. Моя Татьяна! Ещё в пижаме… А вот, комната эта не моя, а как раз, её, Татьяны. А я лежу на её нешироком диване в одной простыне… А это значит, что её родители уже ушли на работу и она их проводила. Пока я спал, она бесшумно выскользнула из-под моей руки, бесшумно выпустила бесшумно собравшихся и позавтракавших родителей и, теперь, пришла назад, ко мне под руку.

— Пусти… — тихо произносит она.

А я и не возражаю… в квартире мы уже одни и мешать нам некому… каникулы. Вчера, Татьяна меня, можно сказать, «забрала» из общаги МГУ… А, вот, так… пришла и забрала. А потому, что её родители ей сказали:

— Пусть, Антон, лучше, уже у нас живёт… Всё равно вы с ним осенью поженитесь…

СЦЕНА ½

Родители московских невест, как и сами невесты, всегда делились и делятся на две основные категории:

Во-первых, это «графья по рождению». С московской жилплошадью и пропиской. Их главный страх — в семью придёт ушлый иногородний зять, придётся его прописывать и он что-нибудь потом обязательно оттяпает при разводе с любимой, но глупой дочуркой. И, по-другому, не бывает.

Во-вторых, это тоже родители-москвичи, но… без такого страха. Да, к ним придёт иногородний зять и его нужно прописывать.

«Ну и что, — думают родители девушки, — Женятся, пропишем! В тесноте, да не в обиде, любовь же у них…. Как у нас, когда-то…»

А зять потом обязательно что-нибудь придумает. Он, такой… хоть и иногородний. Не будет же он с любимыми тёщей и тестем всю жизнь мыкаться под одной крышей в хрущёвской двушке в Текстилях… А если ещё и дети пойдут⁈

Родители моей невесты Татьяны относятся ко второй категории. Мать Галина Семёновна и отец Владимир Юрьевич — инженеры в крупном машиностроительном ПО, оба выходы из эвакуированных во время войны из Ленинграда, полюбили меня всей душой, всецело доверяя выбору своей дочери. И я отвечаю им тем же.

В прошлой жизни с родителями жены у меня никогда не было никаких напрягов. Сначала, мы с Татьяной, поженившись и окончив университет, ушли от них в семейное общежитие аспирантов МГУ, плавно перетекшее в семейное общежитие для молодых преподавателей… Ох, и весело там нам было, до сих пор вспоминаю с удовольствием, как лучшие годы жизни… Потом, родив Светку и защитив кандидатскую, я получил свою первую двухкомнатную квартиру на троих… а уже когда родилась вторая дочка, встал на очередь и через несколько лет мы уже въехали в отличную новую четырехкомнатную квартиру улучшенной планировки (мне как доктору наук в СССР была положена дополнительная площадь) в роскошный кирпичный дом на проспекте Вернадского. Оттуда я, собственно, и полетел в Америку в свои 62 года навстречу своим приключениям в параллельном мире, чтоб их… И всё это время родители жены были рядом. Помогали, заботились, возились с девчонками. А когда не стало отца… тёща полностью посвятила себя внучкам… Правнучки родились уже без неё.

Так… а что это я тут устроил «воспоминания о будущем»? Очевидно, в этот раз всё уже будет по-другому… другой расклад, совсем другой.

СЦЕНА ⅓

Татьяна тихонечко сопит у меня на плече, а я рассуждаю и строю планы…

Свадьбу сыграем, как и в прошлый раз, в середине октября, когда наши однокурсники уже приедут с картошки и в МГУ начнутся занятия. И в этот раз экономить не будем, деньги есть, не жалко. Пригласим всех… пусть студенты оттянутся по-взрослому.

Кстати, о деньгах…. Не считая валюты, в той самой наволочке, похожей на мешок (или наоборот!) — подарке от змей серпентария Московского зоопарка, разными купюрами уместилось без малого 17 тысяч рублей. Хоть сейчас иди и покупай шикарный трёхкомнатный кооператив со всей обстановкой — телефоном, импортной аппаратурой и сантехникой. Конечно, в Москве есть и более дорогие варианты, столица есть столица, но, на достойное по любому счёту жильё нам с Татьяной уже хватает. И это, не считая драгоценностей, благополучно утерянных рассеянной публикой в Московском зоопарке и подобранных там змеями под руководством зелёной королевской кобры с именем Офиофаг и обещанных мне в качестве гонорара в мой к ним приход с лекцией-сообщением «Змеи моего мира».

Ну а что… Конечно, я приду к ним, пообщаюсь… тем более, обещал. В себе я уверен! Чего только стоит один мой рассказ о свадьбе принцессы-кобры Шуи Сисс из Красной Окумы, уже неоднократно мной озвученный, с отточенными до блеска деталями и, как оказалось, имеющий грандиозный успех в любой змеиной аудитории.

Так… значит, о деньгах я пока не думаю. Понадобятся, добуду. Змей попрошу, принесут сколько нужно. А им самим деньги-то ни к чему… Москва большая, змей в ней много… и все они мои родственники и друзья. Могу себе представить, какие горы монет, колечек, серёжек и т.д. хранят в себе московские половые щели возле кроватей и чуть отошедшие плинтуса под умывальниками… Вечный и неистощимый Клондайк! А старинные клады на чердаках⁈ В них же целые состояния… Но, это мне пока не нужно…

А нужно мне, что бы моя Татьяна больше не спрашивала меня, что за такой красивый кулончик появился у меня на шее и откуда у меня столько денег, целый мешок (или наволочка)? Вот, не хотел же начинать совместную жизнь с пошлого вранья… А я и не начал! Просто, дал Татьяне небольшую ментальную установочку — ничего страшного, так надо, дорогая, это всё наше, твоё и моё! Ну, а что было делать⁈ Зато, больше не спрашивает! Зато, помогла спокойно перебрать, пересчитать и припрятать эти купюры в диван, положив их рядом с оперативной подмышечной кобурой с моим скорострельным Glok, который ещё даже и не изобрели в этом времени. А про золотую атакующую кобру с алыми рубинами на моей шее сказала:

— Ах, какая завораживающая, магическая… просто, неземная красота!

Эх, знала бы ты, Танечка, как права!

СЦЕНА ​¼

Итак, что я имею в сухом остатке?

Счастье! Простое человеческое счастье — спокойно и безмятежно прожить вторую жизнь в собственном теле, начиная с точки обретения первой большой любви. Сказал бы — и последней… но уже не могу. Ани Немм! Красавица Ани, любовь моя, трагически погибшая от рук наёмного убийцы через сорок три года в Америке и лично похороненная мною на кладбище в городе Мане — столице Союза Свободных Окум рядом с её отцом, удивительным алхимиком-самородком Солом Немм… Стоп! Но Ани, ведь, даже ещё и не родилась… И хоронил её не я — Антон Архипов, а Экола Бести… тоже, конечно, я, согласен, но, не совсем…

Э-э-э… а ведь с такими перескоками во времени и пространстве я так с ума сойду… Нужно с собою договариваться! Как? А точно так же, как я это сделал пять лет тому назад (или вперёд⁈), в 2023 году, будучи в возрасте 62 года и «попав» в сознание юного 14-летнего мага Эколы Бести в параллельном мире жестокого магического средневековья.

И как же я это тогда сделал? Да, просто, приказал себе — теперь я Экола Бести и живу его жизнью в этом мире и в этом времени со всеми вытекающими. И, ведь, жил… всего за пять лет пройдя путь от нищего, начисто ограбленного мальчишки без будущего до мага «вне категорий» и носителя особой змеиной магии и сверхспособностей, Первостоятеля Атлантиды и мульти-миллиардера — гражданина Америки. И ведь никто ничего из этого у меня пока не отнял… вся магические и змеиные сверхспособности при мне. Просто… видимо, всему своё время, это всё проявлять. А зачем? Вернуться назад, в тот мир? Наверное, это возможно и можно попробовать… Портал при мне. Но… нет, нет и нет! Ибо, Татьяна!

Бог (а в этом мире он именно Бог, а не тот, кто Имя… хотя, по сути, это, всё равно!) управил так, что сейчас я Антон Максимович Архипов, 19 лет от роду, студент уже 3-го курса химфака МГУ, живу в 1980 году от Рождества Христова (да, да, в этом мире сильные убили Сына Бога — Иисуса Христа, а не его самого) в городе Москве — столице Союза Советских Социалистических республик, коротко, СССР.

И никакой магии в СССР никогда не было и нет! И секса, говорят, тоже нет! Но, это неточно… а-ха-ха!

СЦЕНА ⅕

А есть в СССР… XXII Летние Олимпийские игры, которые пройдут в Москве с 19 июля по 3 августа 1980 года. И я, не будь дурак, в этот раз, просто, обязан вместе с Татьяной попасть на все значимые мероприятия Олимпиады — открытие и закрытие, как минимум. Где взять билеты? Ясен пень, у спекулянтов. Знаю… есть в Москве, такая, стихийная неформальная точка обмена билетов на олимпийские мероприятия между гражданами в районе проспекта Мира. Там, можно и прикупить билеты на олимпийские мероприятия — от 25 до 50 ₽ за штуку на лучшие соревнования и аж по 30 коп., например, на не очень котируемые лодочные гонки. Там же, можно приобрести с рук и хорошие джинсы и прочее фирменное барахло. Раз в 1980 году есть толкучка, как же на ней без джинс?

Никаких дел на сегодня нет.

— Танечка! А, поехали, съездим на проспект Мира… прибарахлимся.

— А, поехали!

Сказано — сделано! Завтракаем с любимой… молочными сосисками, кефиром из треугольной пачки и чаем с печеньем и подхватываемся. А до метро «Текстильщики» ходу 10 минут.

СЦЕНА ⅙

Московский метрополитен

В вагоне метро людей немного — начало рабочего дня и я развлекаюсь тем, что «воздушным кулаком» сшибаю с людей «чёрные воронки». Это явление обычное и всегда есть там, где, вообще, есть люди. Приглядевшись, таковых замечаю в вагоне четыре или пять. Ничего особенного… Тусклые, едва шевелятся. Результаты самой обычной человеческой неприязни. Кто-то подумал вслед: «А, чтоб тебе…!» и пошёл закручиваться над человеком маленький невидимый вихрь «чёрной» спонтанной магии… Кстати, здоровью совсем не способствующий. Однако, неприятно это, но не смертельно… Если «воронку» не подпитывать, через какое-то время она сама рассосётся, унося с собой кусочек жизненной энергии человека.

КЛАЦ!

Все воронки над пассажирами вагона как ветром сдувает. Молодая женщина, тёршая лоб, удивленно смотрит на ладонь — у нее, вдруг, исчезает головная боль. Мужчина, уставившийся в окно, вздрагивает и глухая тоска в его глазах уходит.

С добрым утром, москвичи! Хорошего вам дня!

СЦЕНА 1/7

На «пятаке» народ активный, спрашивают, предлагают. Меняют один билет на два, а то и на три, в зависимости от вида соревнований…. Власти, в лице переодетых милиционеров и чекистов, тут же в толпе крутятся и зыркают по сторонам, но, обменному процессу граждан не препятствуют. Главное, чтобы политики не было. А её и нет, сплошная негоция. Тут же, «по-тихому», идёт торговля из-под полы — билетами, барахлом, импортным алкоголем…

Я покупаю у симпатичного фарцы два билета на открытие Олимпиады и аж четыре на её закрытие (настоящих, проверил!). Сводим в Лужники Таниных родителей, пусть порадуются. По четвертачку! Ну, а как мы хотели, места шикарные… Говорят, иностранцы и по полтинничку берут… Походя, пресекаю неконструктивные мыслишки продавца билетов «Надо бы пощипать бобра!». Ещё беру в известный размер двое новых джинсов и рубашек Wrangler (не самострок, фирма, проверил!) себе и Татьяне. По 150 ₽ за пару штанов и по 100 ₽ за рубаху. Относительно недорого.

За пару часов с покупками мы управляется, съедаем по вкуснейшему эскимо за 11 копеек и никуда не торопясь налаживаемся на метро в сторону дома.

И вдруг…

СЦЕНА ⅛

И, вдруг, в вагоне метро я слышу «Вампирский вой». От неожиданности даже встряхиваю головой. Не может быть! Вот, уж никогда бы не подумал, что услышу подобное в Москве 1980 года… Однако, тягучие звуки не прекращаются и слышу я их вполне отчётливо. И, похоже, что в исполнении женщины. «Вампирский вой» — это такое магическое звукоизвлечение — «Песня вампира». Обычному человеку, естественно, его не слышно, но, которое, позволяет вампиру завлечь к себе человека-жертву.

Строго говоря, вампиры — это, не полноценные маги-люди. Это нежить, что называется, уже «за красной чертой». Это, точно такие же упыри, коих в кладовочке великого демона Систеля в «Тонком мире» куры не клюют — прилипалы, барабашки, слизни, москиты, монстры с крыльями. Но, вампиры — это не рукотворные энергетические структуры, как у Систеля, а натуральные, природные твари… Поэтому и высасывают они у человека не жизненную энергию, как упыри Систеля, а кровь. Впрочем, это, по сути, одно и то же. Вампирами не рождаются, ими становятся в результате укуса человека другим вампиром. Так и живут они своими стаями по самым тёмным углам и закоулкам магического мира, света белого не видят. В отличии от упырей Систеля в четвёртом измерении, этих даже можно видеть, в т.ч. и обычному человеку. Но, я, как известно, вижу и тех и других.

В Союзе Свободных Окум природные вампиры есть, но… это такой… отстой, дно. Почти приведения! Донельзя опустившиеся, незарегистрированные «чёрные» маги, так и не сдвинувшиеся в развитии с уровня «серебряный» — кровавые наркоманы, беспредельщики, существующие исключительно попущением того, кто Имя. Они — герои страшных сказок, ими пугают непослушных детей (кстати, небезосновательно!). В поселениях, где есть сильные маги, услышать «Песню вампира» невозможно. Да и сами вампиры не дураки, чтобы там охотиться. Мгновенно, ведь, выловят и уничтожат. Закон «О магии и магах» это позволяет и именно это магам и предписывает. И тем не менее, на открытом участке сиреневой линии Московского метрополитена я сейчас слышу именно «Вампирский вой»!

СЦЕНА 1/9

Я — маг «вне категорий» и я не имею морального права пройти мимо такого безобразия как вампирша в городе, хоть в каком мире. И при такой её браваде я обязан эту вампиршу найти и уничтожить! Если больше некому… Поэтому:

— Танечка! — говорю я своей будущей жене, добавив в голос совсем немного магии и отдавая ей нетяжелые свертки с новой одеждой, — Езжай домой, дорогая, готовь обед… а я немного задержусь, дела.

Ох-х, рано или поздно она меня расколет с такими моими методами её убеждения… но другого пути избавиться сейчас от её «А? Что? Куда? Почему? Я с тобой!», просто, нет.

— Конечно, конечно! — послушно отвечает Татьяна и спокойно выходит на платформу станции «Текстильщики».

Сюжет 2. Место преступления — Парк «Кузьминки»

СЦЕНА 2/1

Татьяна выходит в «Текстильщиках», оставляя меня одного, а поезд несёт меня дальше, на станцию «Кузьминки»… и вампирша, слышу, «поёт» где-то там… возможно, в старинном Кузьминском парке, в 1980-м ещё довольно диком и неухоженном, с развалинами барской усадьбы и огромным прудом. Настоящий лес в городской черте.

По конечному направлению «Песни» чётко определяю жертву вампирши — это симпатичный белобрысый мальчик лет 13-ти, в клетчатой рубашечке и с белой спортивной сумкой «Плавание». Присмотревшись, вижу — а он уже не латентный, а… настоящий неинициированный маг. Теперь понятно, почему «Вампирский вой» обращен именно на него. Деликатес, что ни говори. Голова у мальчика мокрая. Может, в бассейне не работает сушилка?

Поезд останавливается и мальчик выходит на платформу. Идет к переходу в сторону Кузьминского парка, убыстряя шаг, почти бежит. Я выскакиваю из уже сходящихся дверей и торопливо иду следом за ним. А «Вампирский вой» зовет и торопит — вязкий и не без приятности. В него уже вплетаются слова… пока ещё непонятные, но в явной призывной интонации. Знаю, сейчас эта «Песня» заполняет всё сознание мальчика.

Ну-ну! Скоро я уже увижу эту вампиршу! А она меня нет! И я набрасываю на себя «Накидку безвидения» — всего один квант назад в пространственно-временном континууме. Всё, здесь меня уже нет ни для кого, но я всех вижу и могу действовать! Полезнейший магический приём… Даже, если сейчас по мне ударить мечом или копьём, то они пройдут сквозь пустоту.

СЦЕНА 2/2

Кузьминский парк

Поспешаю за мальчиком по тропинке вглубь парка. Оглядываюсь. Сзади мелькает ярко-оранжевая куртка. Молодой худощавый мужчина, только что поднимавшийся вместе с нами на эскалаторе, явно идёт по следам мальчика. Как охотничий сеттер. Полуприкрыв глаза и опустив их к тропинке но, неожиданно быстро и целеустремленно.

Яркий летний день но, в парке с его многочисленными кронами огромных деревьев почти совсем темно, и только у старинной полуразрушеной кирпичной стены барской усадьбы шевелятся две тени. Я вижу их как сквозь туман, подсвеченный мертвенным зеленоватым светом. Вампиры. Парень и девушка. Мальчик уже стоит перед ними. Песня смолкает.

«Как же это возможно⁈ — думаю я, глядя на них в упор, — Вампиры охотятся на людей, прямо, посреди города-миллионника. Причём, свободно! Улыбаясь и никого не опасаясь! Бр-р…»

— Хорошенький… — тихо произносит девушка.

У нее худое бледное лицо покойницы. Только глаза кажутся живыми. Вампирша и есть!

— Оставишь… чуть-чуть… — говорит парень.

Он улыбается. Они похожи между собою, не чертами лица, а чем-то другим, неуловимым но, общим для них — движениями, выражением лиц, интонацией слов…

Девушка насмешливо фыркает. Смотрит на мальчика вытянув губы, как при воздушном поцелуе. Тихо произносит те самые слова, что вплетались в её песню.

— Иди сюда… иди ко мне…

Мальчик стоит неподвижно. Сил убежать у него нет.

Мимо проходит женщина с двумя собаками на поводках — длинноногим Русским Тоем и красоткой Чихуахуа. Собаки рычат на вампиров с ненавистью и страхом одновременно, т.е. с теми чувствами, которые собаки издревле питают к живым мертвецам. Женщина на миг останавливается. Она ничего не замечает.

— Арчи, Ариша! Пошли, ребята! — женщина дергает за поводки и они проходят дальше.

Парень тихо смеётся.

Девушка тоже улыбается и обращается к мальчику:

— Расстегни воротничок.

И тут…

У девушки что-то происходит с лицом. Рот приоткрывается, отвисает нижняя челюсть, зубы шевелятся и искривляются. Миг, и во рту уже блестят длинные, нечеловеческие клыки.

— Седьмой, седьмой! Я третий! Парк «Кузьминки», сразу от входа в метро. Иду следом за жертвой вампирши, но я уже разрядил амулет, присылайте бригаду, — слышу я тихий голос мужчины в лёгкой ярко-оранжевой куртке.

Ясно, оперативная рация спрятана у него под этой курткой.

И тут…

Мужчина исчезает. Это маг, без сомнения, и он не любит вампиров. Ну, как исчезает… Он ловко поднимает свою тень и прячется под первый слой пространства. Так делают все маги, когда не хотят светиться перед людьми. Сумрак! По-моему, так называют этот слой — серый, невыразительный но, хорошо адсорбирующий человеческие эмоции на поверхности и маскирующий того, кто в нём находится. Вообще, таких слоёв у пространства немеряно. Что на них творится и кто там постоянно обитает, толком, не знает никто и рассказывает разное — Terra Incognita. Это, как космос, как глухая сибирская тайга, как пустыня или глубины океана. Когда-нибудь их, видимо, исследуют получше, а пока, вот — Сумрак друг всех магов.

СЦЕНА ⅔

Мальчик спокойно стоит перед вампиршей, уже выпустившей свои клыки, и медленно расстёгивает пуговки на воротничке рубашки. Вряд ли ему сейчас страшно — «Вампирский вой» надёжно глушит сознание человека-жертвы. Сейчас мальчик мечтает о прикосновении этих острых сверкающих клыков. Рядом с ними стоит парень-вампир. В этой паре он главный: именно он в своё время укусил эту девушку, именно он натаскал ее на кровь.

Увидев, вдруг, возникшего рядом с ними как из-под земли ярко-оранжевого мага, вампиры не пугаются. Парень даже улыбается — дружелюбно и спокойно:

— Привет… — он явно принимает мужчину за своего.

— Ночной Дозор, — хрипло кричит мужчина и протягивает вперед руку с разряженным, чуть тёплым амулетом, похожим на нефритовый жезл, — Прекратить противоправные действия в отношении человека!

— А-а-а-а!!! — девушка с протяжным воем бросается на него. Хорошо еще, что сразу не впивается зубами в шею мальчика… она, просто, невменяема — такой облом!

«Всё, хватит! — решаю я, — Пора действовать! А то, неизвестно, чем это всё закончится… Ярко-оранжевый маг явно выполняет полицейские функции. Он, отважный боец, это видно, но, сейчас, пустой, как барабан. И против двух матёрых вампиров он не вытянет».

КЛАЦ! КЛАЦ!

У вампиров во многих местах переламывается позвоночники, руки, ноги и их дергающиеся останки падают на дорожку парка, довольно быстро испаряясь.

Ярко-оранжевому магу я набрасываю на шею «сонную петлю» — фирменный магический приём князей Бести — спать! И, быстро, в пространственный карман его, храбреца, пусть немного там поспит у меня в холе и неге, целее будет.

А где же мальчик? Вижу, он несётся к метро, причём, со страшной скоростью! Ну, и молодец! Помощи ему не требуется. Плохо, что он с перепуга запомнил все происшедшее, но кто же ему поверит? А вскоре все уже поблекнет в памяти, превратится, просто, в детский кошмарный сон. Или все-таки догнать паренька?

— Антон!

От метро к месту происшествия бегут ещё двое мужчин в ярко-оранжевых куртках! Ясно! Это бригада, благоразумно вызванная временно пленённым мною магом по имени Антон. И они тоже не любят вампиров! Серьёзные мужчины — оба с заряженными боевыми амулетами. И не с двумя! Просто, обвешанные ими. Все эти амулеты ощутимо фонят Силой, на уровне «дважды золотого» мага, я чувствую это излучение.

Один мужчина на бегу пинает ссохшиеся останки вампиров, подняв в воздух уже, просто, облако трухи.

— Антон! Антон! Городецкий! Ты где⁈

А в это время…

СЦЕНА 2/4

А в это время, оперативный уполномоченный сотрудник Ночного Дозора города Москвы светлый маг Антон Городецкий, будучи удобно прислонённым к большому дереву в укромном уголке Кузьминского парка самым подробным образом излагает мне всё, что он знает про здешнюю магию. Вернее, он крепко и спокойно спит, набираясь сил после, практически, бессонной рабочей недели, а моя ладонь лежит у него на голове. Через некоторое время он проснётся и будет чувствовать себя так хорошо, как уже и забыл, когда так хорошо себя чувствовал.

А я перевариваю полученную от тёзки информацию (коротко):

1.Магия, как и секс, в СССР 1980-го года есть! Впрочем, как и во всём остальном здешнем мире. Носителями магии являются, как и везде, примерно 5% населения. Из них, множество латентных и неинициированных магов. Но, их системного выявления и учёта никто не ведёт. Всё выявления происходят случайным образом. Здесь магов называют Иными, что дела не меняет. Полно магов-женщин. Почему так? Никто не знает.

2. Магия, как и Церковь, в СССР отделена от государства, поэтому своей изначальной и главной функции как драгоценного Дара Бога всему человечеству она не выполняет — в учебных заведениях её не преподают, научно не развивают и в народном хозяйстве не используют, полагая бабкиными сказками. Именно, поэтому, прожив в стране 62 года в прошлой жизни я ничего не знал про магию рядом. Совсем ни-че-го! И до сегодняшнего дня был абсолютно уверен, что её в СССР, действительно, нет!

3. Все маги этого мира разделены на два вечно враждующих и, примерно, равных сообщества — Светлые и Тёмные. Единственным своим предназначением они полагают не всемерное служение людям и своей стране, и за это не борются вовсе, а слежку друг за другом и непримиримую борьбу между этими двумя группировками. А чтобы не нарушить некий эфемерный фетиш — Равновесие, Баланс, Гармонию и т.д.

4. Идеологическое обоснование такого противостояния принято за незыблемую истину много лет назад в т. н. «Великом договоре» Света и Тьмы и оно, воистину, дьявольское — «Без тени нет света!», «Нет Зла без Добра!» и всё на эту тему, бр-р!

Мы — Иные,

Мы служим разным силам,

Но в сумраке нет разницы между отсутствием тьмы и отсутствием света.

Наша борьба способна уничтожить мир.

Мы заключаем Великий Договор о перемирии.

Каждая сторона будет жить по своим законам,

Каждая сторона будет иметь свои права.

Мы ограничиваем свои права и свои законы.

Мы — Иные.

Мы создаем Ночной Дозор,

Чтобы силы Света следили за силами Тьмы.

Мы — Иные.

Мы создаем Дневной Дозор,

Чтобы силы Тьмы следили за силами Света.

Время решит за нас.

Клянусь, именно так в том договоре и написано. Какие у здешних Иных «разные силы», которым они служат и «свои законы»… совершенно неясно! Себе они служат, похоже, вот, и всё! И в итоге, вот — «песни вампиров» на улицах столицы (!), что даже представить себе невозможно в приличном магическом мире (!), гибель детей среди белого дня (!) и у каждой болотной мрази по адвокату (!). И ещё, бесконечные счеты-перерасчеты между собою, кто лишний раз имеет право отсосать… человеческую кровь, которую беззаветно любят и те и другие! Ибо, у всех у них права! Даже охотничьи лицензии выдают вампирам… а магам — лицензии на проклятия… во, как! В общем, бардак и полный звездец!

5. Светлые маги Москвы объединены в «Ночной дозор» под руководством некоего мага «вне категорий» светлого Бориса Игнатьевича Гессера, а тёмные — в «Дневной дозор» под водительством его коллеги классического демона Артура Завулона (Это у него фамилия такая — Завулон… Но, каково его место в Преисподней Того Света, никто не выяснял!). Разницы между этими магами я не улавливаю никакой (Равновесие же!), кроме абсолютно демагогических разночтений понятия «Свобода».

6. У магов обеих группировок абсолютно одинаковый инструментарий боевой магии, поэтому периодически возникающие битвы не приносят первенства ни одной стороне. Например, остаётся только гадать, почему здешние маги никак не используют свои внутренние аккумуляторы магической энергии, они даже не знают, что они у них есть… а живут и бьются только с заряженными амулетами и др. артефактами, имея в своих центральных офисах достаточно мощные генераторы магической энергии. Бред, какой-то! Полагаю, главари группировок о собственных аккумуляторах магической энергии знают и используют их вовсю, обеспечивая тем самым превосходство в силе с подчинёнными и, соответственно, свою власть над ними.

7. И, главное… повторюсь — в этом мире не маги для людей, а, ровно, наоборот. Люди — вот, общая кормовая база для обоих магических группировок. Маги используют людей как корм, заставляют их работать на себя и т.д. И никто даже не думает о том, что может и должно быть иначе!

Сцена ⅖

Кузьминский парк

Н-да! Скажу прямо, так себе открытие я совершил! Ну, а собственно, как это меня касается⁈ Я никому присягу на верность здесь ещё не давал и не собираюсь жить активно-общественной магической жизнью. У меня учеба, у меня семья. Мне хватит. Вполне.

В том мире, в той жизни, пережив все тяготы и лишения, потеряв всех родных и неоднократно находясь на волосок от гибели, я впоследствии отправив на Тот Свет тысячи людей. Поэтому, рассуждать здесь о том, что правильно, а что нет, я не буду. Пусть живут как хотят, лишь бы меня не трогали! Вампиров я убил, долг свой магический выполнил, мальчика спас, что ещё? Всё, пока!

Опер этот светлый, Антон Городецкий, симпатичный парень… смельчак, не гнилой, не предатель, я же вижу… Но, пусть уже он спит до утра, сил набирается, совсем пустой какой-то! А это всё, сегодня, пусть забудет для моего спокойствия. Бодрости ему и силы! Жаль, но, нам с ним не по пути!

Сюжет 3. Занавес!

СЦЕНА 3/1

2 июня 1980 года, вторник. Квартира Антона Городецкого

«Старость — это когда ты проснулся, а уже устал!»

Эту чеканную формулу Антон Городецкий вывел, ещё числясь в лаборатории Ночного Дозора. А уж, когда с подачи (или пинка?) руководителя — Бориса Игнатьевича Гессера, перешёл на оперативную работу «в поле»… проникся ей полностью. Плюс, неизменно плохая водка вместо чая с утра, плюс, вонючая талая свиная сукровица… Всё это, ни здоровья, ни настроения ему не прибавляет…

Артефакты на стенах, на полу, на потолке… Давно немытая посуда в кухонной раковине… Повсюду разбросаны предметы его гардероба — брюки под кроватью, носки на подоконнике, а рубашка, вообще, висит на маске корейского бога Чхоен (Пусть, сторожит, охранитель же!). Да, плевать… женщин он уже давно к себе не водит, а ему самому — всё равно!

«Конечно, маги, по-любому, живут, как минимум, до 150 лет и человеческими болезнями не болеют, но, что это за жизнь у меня… — грустно рассуждает Антон, — Так, времяпровождение… Один… И нужен я только Гессеру для его делишек».

Он, вдруг, вспоминает то время, когда они жили вместе с Ириной… и тихо стонет. Ещё один белый день приходит в его жизнь и нужно вставать и идти чистить зубы!

СЦЕНА 3/2

Но, сегодня всё не так, как всегда, он это чувствует!

Проснувшись, Антон ощущает себя бодрым, активным и, как когда-то в юности, способным «свернуть горы»! И горы эти немедленно появляются — телефон начинает чирикать требовательно и мерзко.

— Антон, ответь! — голос Ларисы — секретаря Ночного Дозора, деловой и собранный, — Сейчас соединю тебя с шефом.

— Что-то случилось?

— Сама пока не знаю, но Дневной Дозор и Инквизиция с раннего утра на ушах, уже обзвонились. Позавтракать есть чем?

— Найду.

— Хорошо. Соединяю!

И сразу, голос шефа:

— Антон, через десять минут я подъеду и заберу тебя. К этому времени попрошу быть готовым. Всё скажу в машине. И… удачи нам. Отбой!

О-о-о, а это, что-то новенькое… Значит, всё же случилось! С ним? Вчера? Н-нет… он ничего такого не помнит. Мелькание какое-то в голове, а потом, хоп, и проснулся у себя дома. Бодрым, как уже давно не просыпался.

Антон мгновенно вскакивает с постели, посещает туалет (минута!) и ванну (две минуты!), завтрак (да, чёрт с ним!), о ткрывает шкаф в прихожей и совершает своё обмундирование (три минуты!). Перед выходом долго рассматривает в глазок лестницу. Никого. Пошёл!

СЦЕНА 3/3

Служебный автомобиль Бориса Игнатьевича Гессера

На вид, это блестящий чёрный отечественный ГАЗ-12 «ЗИМ», роскошный 7-местный ретро-лимузин, выпуска 1960 года. Хищный и бессшумный. Про двигатель и прочее у водителя, слабенького светлого мага Саши Золотова лучше не спрашивать… Он и сам не знает, что там внутри.

Разное говорят про эту машину… и что её Гессеру, якобы, подарил сам Никита Сергеевич Хрущёв… и про ту ментовскую засаду, из которой Гессер просто улетел на этой машине, так никого и не убив. Но, факт остаётся фактом… эту машину, хотя ей уже 20 лет, Гессер менять даже и не собирается. Хотя, маги его уровня, и Артур, и Инквизиторы уже пересели на новенькие Mercedes-Benz W 116. Как у Высоцкого и у Брежнева!

— Привет! — без улыбки говорит Антону шеф, сидящий на роскошных подушках заднего сиденья лимузина, — Присаживайся. Поехали!

И без паузы:

— Антон! Вчера, днём, в парке «Кузьминки» ты штатным служебным амулетом «Нефритовый жезл» убил двух зарегистрированных тёмных — вампиров, парня и девушку. Без всяких на то оснований. Во внеслужебное время. Когда они мирно гуляли в парке. Просто, встретил и убил! После чего сбежал домой и лёг спать!

Вот, ничего себе, бодрое утро, Антон Городецкий!

— Такова версия тёмных! — продолжает шеф, — Они уже заявились по этому поводу в Инквизицию и по её вызову мы с тобою сейчас едем на место происшествия. Никаких доказательств, что всё это было не так, у нас пока нет. Пока! Тебя нашли вечером крепко спящим в другом конце парка наши — Игорь и Гарик, которых ты заранее вызвал туда по рации на подмогу, сказав, что преследуешь вампиршу, но у тебя разряжен амулет. Ты сам, что-нибудь помнишь про это?

Антон честно пытается хоть что-то вспомнить…

— Не-е-ет, Борис Игнатьевич, просто, какое-то мелькание в голове. Помню, перед обедом я поехал в метро с суточного патрулирования домой и всё. Да, позавтракали со сменщиком в чайной и я поехал. Больше ничего не помню, кроме того, что сегодня с утра у меня очень необычное и давно забытое состояние — бодрость и сила во всём теле. Значит, выспался, блин!

Вдруг, раздаётся пиликание автомобильного «Алтая». На красноватом пультике телефона горит имя вызывающего абонента — АРТУР.

— Говори, тёмный! — не снимая трубки произносит Гессер в сторону пищащего аппарата, — Я весь внимание!

— Богя, пгивет! — слышится неприятный картавый голос демона с именем Артур, — Давай, по-бгатски, газойдёмся кгаями! За тобою четыге воздействия пегвой степени и всё. Заявление в Инквизицию я отзову. И Антон твой тоже пусть пока гуляет… нгавится он мне, хоть и негвный. Как выгонишь, возьму его к себе, а-ха-ха! Гядом? Пгивет ему!

— Maybe My Darling… Maybe… — задумчиво отвечает ему шеф, почему-то по-английски и резко прерывает разговор, — До связи!

Далее, шеф уже смотрит на Антона…

— Тебе всё понятно? В общем, всё очень серьёзно! Тёмные, естественно, требуют твоей крови и других кар на нашу голову… А сейчас ты закроешь глаза, положишь голову мне на колени и всё покажешь и расскажешь, что видел и слышал вчера.

Антон покорно закрывает глаза и кладёт голову на колени Гессеру. Звуки для него уходят и свет гаснет.

СЦЕНА ¾

Через 10 минут, там же

— Почти, ничего, Антон! — говорит шеф, придерживая его, несколько вялого, за плечи, — Почти, ничего… Но, какова работа! Кое-как же вытащил… аж, с третьего слоя Сумрака достал. Кое-как… Очень сильный маг!

Антон растерянно смотрит на него. За двойное немотивированное убийство Иных есть только одно наказание — полное развоплощение убийцы. И что-то ещё на сам Дозор повесят Инквизиторы, без сомнения…

— Значит, так, — задумчиво продолжает шеф, — Вчера, в районе обеда, ты, действительно, ехал в метро со смены, засёк несанкционированный «Вампирский вой», вычислил жертву в своём вагоне — мальчика 13-ти лет и пошёл за ним в парк «Кузьминки» с целью обнаружения незаконно охотившейся там вампирши. Уже в парке ты вызвал подмогу. Не подходя близко к вампирше и мальчику ты нырнул в Сумрак. Потом, вынырнул из него, буквально, рядом с вампирами (их было двое — девушка и парень) и убил обоих. А мальчик, попросту, убежал. Нетронутый! Мы его потом найдём по твоему слепку. А ты пошёл спать в другой конец парка. Там тебя ребята и нашли. Разбудить тебя они не смогли и, попросту, отвезли домой, досыпать. А прах вампиров утилизировали, смели в мешок и выбросили его на помойку. Вот и всё! Почти…

— Это всё⁈ — мечется по лимузину Антон, — Ну, хоть мотивацию определили, всё не однозначное развоплощение… А что, это, «почти», шеф?

— А «почти», Антоша, — притворно ласково говорит шеф, — Это несколько м-а-аленьких нестыковочек… Но, о них мы поговорим в присутствии наших оппонентов и обвинителей. Вот, кстати, и они! Приехали…

СЦЕНА ⅗

Площадь у метро «Кузьминки»

Перед калиткой в парк за универмагом «Будапешт» стоят два шикарных дорогих Мерседеса — Артура и Инквизиторов, несколько Жигулей и Москвичей из их свиты. От человеческой публики — посетителей «Будапешта» и пассажиров автобусно-троллейбусной развязки и метро, место стоянки машин Иных временно отгорожено стеной Сумрака и в этот угол уличного пространства никто из людей и не думает соваться. Лишь некоторые идут, но, что-то решив по пути, вдруг, останавливаются и разворачиваются назад или идут в обход.

Все собравшиеся друг друга хорошо знают.

— Светлый Гессер! — буднично и без предисловий начинает говорить один из двоих абсолютно одинаковых как однояйцовые близнецы Инквизиторов, — В адрес Инквизиции от Дневного Дозора поступило заявление с обвинением вашего сотрудника Антона Городецкого в двойном немотивированном убийстве зарегистрированных тёмных Иных. Детали этого обвинения известны всем?

Гессер, Артур, Антон и другие присутствующие молча кивают.

— Светлый Гессер! Что можете заявить по существу данного обвинения?

Шеф молча бросает Артуру, Инквизиторам и самому Антону слепки памяти Антона. И через некоторое время Инквизитор возглашает:

— Обвинение в части немотивированности убийства тёмных Иных снято, остальное — в силе. Приговор — четыре воздействия 1-й степени в пользу Дневного Дозора. Наказание Антона Городецкого — на усмотрение руководства Ночного Дозора. Обжаловать Приговор будете, светлый Гессер?

— Нет, Ваша честь, не буду! — говорит шеф, — Но, при одном небольшом дополнении.

Все, включая демона Артура — руководителя «Дневного Дозора», на вид, вальяжного моложавого господина в модной импортной одежде и с изящными золотыми украшениями, с вопросительным любопытством смотрят на Бориса Игнатьевича…

— На слепке памяти Городецкого все мы прекрасно видим, — начинает свою речь Гессер, — Что, его штатный служебный амулет дозорного «Нефритовый жезл» практически разряжен и при всём желании он не смог бы нанести двум тёмным Иным летальное поражение, тем более такое тяжёлое — они были, буквально, разорваны в клочья, после чего, все клочки испарились, если я не ошибаюсь…

Гессер делает паузу.

— Так, вот, я боюсь даже приблизительно назвать силу произведенного воздействия. Генераторов магической энергии такой мощности в офисах обоих Дозоров нет, даже суммарно. И, это — первое!

Присутствующие задумчиво молчат. Сказать им нечего. С наблюдением Гессера нельзя не согласиться. Всё, именно так. А, значит, вампиров убил не Антон Городецкий и не своим разряженным штатным служебным амулетом «Нефритовый жезл».

Тогда, кто же и чем это сделал?

— Рядом со следами Антона, начиная с входа в парк, на дорожке мы чётко видим ещё одни следы. Они идут вплоть до половины расстояния к месту убийства и затем прерываются, а их хозяин, видимо, исчезает. Кто это, мы сказать не можем, не видим, т. к. Антон шёл по следу мальчика, опустив голову. Это — второе!

Все присутствующие Иные начинают перематывать слепки. Так и есть! Другие следы имеются рядом со следами Антона. И по этим следам видно, что шёл мужчина, шаг широкий и тяжёлый… Остальное, установят эксперты.

— И третье, уже крайнее, — говорит Гессер, — На месте обрыва этих следов мы видим лёгкую… лёгонькую такую… флюктуацию… на минуточку, флюктуацию Мироздания. Да, вот, эта рябь! Т. е., в этом месте кто-то, буквально, на один квант подвинул назад пространственно-временной континуум — а это… наша с Вами реальность, коллеги! И если кто-то из присутствующих здесь способен сделать так же, или знает кого-либо, или слышал или читал о том, кто может этосделать, прошу немедленно нам сообщить!

Ошарашенные Иные молчат. Им нечего сказать… Таких сильных магов, кто мог бы подправить структуру Мироздания в локальном объёме, в этом мире нет и никогда не было. Первым отмирает Инквизитор:

— Так, найдите его, светлый Гессер, и обвинение в двойном убийстве тёмных Иных будет снято с Ночного Дозора полностью, я обещаю!

— Именно об этом я и хотел просить, Ваша честь, — быстро говорит Гессер, — Но, при этом, прошу запретить Дневному Дозору мешать мне в этих поисках! Тем более, что о нас Он уже знает всё… ну, или почти всё… так как полностью срисовал всю память Городецкого и затёр у него в голове весь вчерашний день, я это вижу… а мы о Нём не знаем ни-че-го! По крайней мере, пока.

— Принимается! — резюмирует Инквизитор и уже разворачивается к своей машине, уезжать.

— Э-э-э, — недовольно хрипит демон Артур, — Я пготестую! Гессег Его, конечно, найдёт и конец Балансу⁈

— Протест отклонён! Ищите Его, светлый Гессер! После будем гадать…

СЦЕНА 3/6

Офис Ночного Дозора. Кабинет Гессера

— Антон! Будь добр, — Гессер кидает Городецкому ещё один слепок его памяти, — Коллегам для экономии времени я дал немного обрезанный вариант, начиная с тропинки в парк, а этот полный, с вагона метро. Сходи в лабораторию, по старой памяти. Сопоставь! Он стоял где-то рядом с тобой в вагоне.

И уже через час Борис Игнатьевич Гессер держит в руках толстую папку — копии Паспорта гражданина СССР, Свидетельства о рождении, Военный билет, Студенческий билет, Комсомольский билет, Профсоюзный билет, Удостоверение члена Всесоюзной организации охраны природы, Карточка медицинской диспансеризации, Карточка регистрационного учёта и ещё множество всевозможных бумажек, безальтернативно обуславливающих жизнь человека в СССР, включая полные данные на всех родственников, Татьяну и её семью.

С чуть смазанной, но, вполне качественной цветной фотографии на Гессера смотрит симпатичный белобрысый парень — 19 лет от роду по документам. Высокий, улыбчивый, с живыми глазами… Взгляд открытый, прямой и уверенный. Но, что-то, такое… властное и стальное, в этом взгляде присутствует, Гессер это хорошо видит.

«Вот ты какой, студент Антон Архипов… — думает Гессер, — Или не Антон? Или не Архипов? Ну, это всё мы скоро выясним…»

СЦЕНА 3/7

Офис Дневного Дозора. Приёмная руководителя

— Алиса, пгивет! Агентугные спецдонесения пгиносили? — в приёмную входит сам её хозяин — демон Артур.

— Да, босс, все уже у Вас на столе, метки целые, не вскрывали, я проверила, — секретарша-ведьма Алиса встаёт заварить начальнику традиционный кофе.

И уже через две минуты Артур держит в руках копию папки, где с фотографии на первой странице на него смотрит симпатичный белобрысый парень…

СЦЕНА ⅜

Текстильщики

Всё семейство Татьяны, в моём, естественно, присутствии, пьёт чай с маковыми сушками и вафельным тортиком «Север» в комнате её родителей — «большой» комнате, как её все называют. На кухню в 5 кв. метров сразу четверо взрослых, просто, не влезают.

— Мам, пап… — Татьяна смущается и запинается, — У нас с Антоном для вас есть важные сообщения!

Родители умильно улыбаются, прихлёбывая чай. Самое наше важное сообщение они уже давно расшифровали, но озвучить его, конечно, нужно. Традиция!

— Во-первых, мы с Антоном… мы с Антоном… решили пожениться и просим на это вашего благословения, — наконец-то выкладывает главную новость пунцовая от смущения Татьяна.

— Бла-го-слов-ля-ем! — хором отвечают довольные родители. Видимо, репетировали…

— Во-вторых, мы с Антоном завтра уезжаем на море, примерно, на месяц, отдохнуть… К открытию Олимпиады точно будем, мы туда идём. И, в-третьих, вы идёте с нами на закрытие Олимпиады 4 августа, вот билеты!

И все довольные и счастливые смеются и обнимаются!

Занавес!

Сюжет 4. К морю…

СЦЕНА 4/1

3 июня 1980 года, среда. Текстильщики

Сразу после завтрака (мои любимые оладушки со сметаной и клубничным вареньем с чаем!) я собираюсь по делам.

— Танечка! Ты пока собирайся потихонечку… поезд вечером, а я быстренько съезжу на Курский вокзал, билеты до Севастополя возьму. Давай свой паспорт. Много барахла не бери, чтоб не тащить, всё там купим в «Альбатросе», немного валюты есть…

— Думаешь, билеты будут? Люди за полгода на это направление покупают…

— Не боись, для нас будут, есть там у меня одна хорошая знакомая в кассах…

— Что за знакомая⁈ Молодая, красивая⁈ — делает вид, что ревнует, Татьяна.

А я и не знаю, что нужно отвечать женщинам в таких случаях… Просто, улыбаюсь, целую любимую в шею и натягиваю на себя новые джинсы и рубашку, приобретённые у фарцы на «пятаке». Смотрюсь в большое зеркало в коридоре перед выходной дверью… А что… хорош, гусь… модный, такой стал!

СЦЕНА 4/2

Курский вокзал

Из метро, не подходя к кассам поездов дальнего следования с их унылыми очередями на полвокзала, я сразу же иду в т. н. «Депутатский зал», он же «Зал официальных делегаций». Это такой тихий коммунистический островок в бурном океане вокзального социализма, образца 1980 года. Здесь есть всё, что нужно самому взыскательному путнику — купить или поменять билеты, поесть, выпить, отдохнуть, принять тёплый душ, посидеть со свежей газеткой на сияющем чистотой унитазе, даже, поспать… Всё совершенно бесплатно и на мировом уровне — еда свежая и вкусная, кофе и чай многих сортов, алкоголь тоже разнообразный, включая импортный! Икра — красная и чёрная. Кресла и диваны — кожаные. Заходи, наслаждайся… конечно, если у тебя есть на всё это благолепие право и «ксива»! Заветный островок коммунизма охраняет от не имеющих вообще никаких прав советских граждан с ворохом чемоданов и орущими детьми аккуратный молодой милиционер и матёрая тётка средних лет в форме железнодорожницы. Сразу видно, что её форма не с вокзального склада. Индпошив! При тётке ещё есть две миловидные девушки — официантка и помощница.

Из рук показываю милиционеру студенческий билет МГУ… тот радостно отдаёт мне честь… и пропускает. А тётке, подавая два наших с Татьяной паспорта и 4 купюры по 25 ₽, я говорю:

— Два СВ до Севастополя, на сегодня!

— Конечно, конечно! — улыбается и начинает заботливо суетиться тётка, — Сейчас, сбегаю, оформлю с брони ЦК. Вот, самому-то зачем было ездить, Антон Максимович… Прислали бы водителя… Перекусите, пока?

— Нет. Не хочу. Только, сок апельсиновый дайте. Вечером с женой приедем, нормально поедим перед отъездом.

Тётка с радостным бормотанием куда-то уносится, милая девушка тут же подаёт мне высокий стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. Боже, какой он вкусный!

Приходит довольная тётка, я забираю у неё билеты и документы, а на сдачу демонстративно фыркаю, чем вызываю одобрительные улыбки всех присутствующих. Всё, сегодня вечером нас с Татьяной ждёт небольшое комфортабельное путешествие.

Кто ездил в СВ, знает, как это здорово прокатиться с любимой пару суток в таком вагоне — в купе на двоих, тихом, с хрустящим крахмальном бельём, вежливыми проводниками, душистым чаем с бисквитами в настоящих мельхиоровых подстаканниках и собственным умывальником.

— А кто это, Антон Архипов⁈ — спрашивает милиционер у тётки, когда я уже ухожу, — С КГБ-шной «ксивой» парень ходит… не хило так!

— А это же племянник Ивана Васильевича Архипова — заместителя Алексея Николаевича Косыгина, председателя Совмина СССР и члена Политбюро ЦК КПСС, — укоризненно и без запинки говорит тётка, — Ты уже полгода у нас, Паша… Пора бы знать контингент в лицо!

СЦЕНА 4/3

Текстильщики

Вернувшись домой, я вижу на кухонном столе початую коробку конфет… такие в московских магазинах не продают и у нас такой вчера не было… и три ещё неубранных чайных чашки.

— Танечка! Всё в порядке, билеты взял… сегодня едем. А кого это ты чаем поила?

На самом деле я мгновенно настораживаюсь… Чужих в квартире не бывает.

— Ой… Антоша, а это же твои друзья по прошлогоднему стройотряду в Перми заезжали… Ты в дверь, а они к нам… Разминулись в пять минут. Борис Игнатьевич, он из преподавателей, и бригадир ваш, тоже… Антон… Городецкий. Так они представились. Проездом… из аэропорта Домодедово на Белорусский вокзал. Расстроились, что тебя не застали… Ну, я их чаем и напоила. У них с собою, вот, коробка конфет была. Правильно же сделала? Весёлые, такие, столько случаев смешных у вас там было, рассказали! Торопились они, сказали, будут звонить, я им наш телефон дала. Правильно же сделала? А ты мне и не рассказывал, что в прошлом году в стройотряд ездил…

— Вот как… ездил… не рассказывал⁈ Так, мы же с тобою только осенью познакомились… расскажу ещё, обязательно. Ах, как жаль, что не встретились, хорошие ребята, — озадачено отвечаю я.

Мне, действительно жаль, что не встретились со светлыми магами, аж кулаки чешутся…

«Сейчас Таня спросит: 'А откуда же тогда твои друзья знают мой адрес?», — приходит мысль.

Не спросила… Простая душа. Не обратила внимание на явную нестыковку… Кроме того, в квартире вижу следы тщательно проведённого обыска… Магического, конечно… Шарили через Сумрак, для людей невидимого. Ага, в диване нашли деньги и мой скорострельный Glok в оперативной подмышечной кобуре. А портал — медный, аккуратно расстёгнутый браслет с большой буквой М посредине — маг, и зажигалка, теперь всегда со мною, в пространственном кармане обретается. С некоторых пор я его нигде больше не оставляю, даже в одежде. Научил меня осторожности тогда юный «химик» Пик Нифф. Буквально, обнюхали пистолет, но… не тронули. У Татьяны вижу следы касательства её памяти. Всё, ведь, вытряхнули, гады…

Не вступая в дискуссию с Татьяной, собирающей сумку в дорогу, я начинаю рассуждать.

СЦЕНА 4/4

Значит, меня уже вычислили… Быстро работают, ребята, не отнять. И это ко мне сейчас приходили — тот самый опер Антон Городецкий из Ночного Дозора, которому я позавчера помог в парке убить вампиров и его начальник — светлый Борис Игнатьевич Гессер. Оба, по их градации, сильные маги. Не скрываясь, приходили, совершенно открыто. Явно, рассчитывали на конструктивный разговор. О чём? Ясен пень, о моём участии в их делишках. Не запугивать же…

И всё бы ничего, любой человек имеет право что-то предложить другому, а тот отказать… Но, обыск… Без спроса полезли в мозги к Татьяне… Но, это тоже, ладно… Я, сам, ведь, когда лез в мозги к Городецкому… тоже, ведь, разрешения у него на это не спрашивал. Вырубил «Сонной петлёй», да, и полез, нужна была информация. Так что, мы с ним квиты, получается.

Вообще, мне дела Дозоров ни к чему, я сам по себе… И прежде всего потому, что программные цели здешних Иных — следить друг за другом, для меня абсолютно неприемлемы и даже нелепы. А зачем, собственно, следить друг за другом? Чтобы, что⁈

Да, живите как хотите, главное, мне и гражданам не мешайте любить своих женщин и детей и заниматься своим делом. И ещё, у них, эта, на мой взгляд, ложно понимаемая ими — Гармония, Баланс… Вот, когда у тебя в богатой стране люди счастливы и не боятся ходить по улицам, а все уцелевшие от жёсткой зачистки твари и упыри — под лавкой на дальних болотах боятся высунуть нос, что бы его тут же не оторвали… вот, тогда и будет в мире Гармония. И магия, прекрасная магия… и её прекрасные плоды для всех людей, а не только для горстки избранных. В общем, всё, как у меня в Атлантиде…

Но, вот как нейтральный статус для себя получить в мире, где есть только светлые и тёмные маги, рвущие друг-друга на части по любому поводу, я не знаю. Пока не знаю. Но именно это мне и нужно узнать, если я собираюсь здесь жить с Татьяной всю свою жизнь, как в прошлый раз. И об этом я готов поговорить хоть с кем… Но, не сейчас… слишком я здесь ещё мало нахожусь и всего расклада не знаю. А раскрываться до конца тоже пока не хочу и не буду.

А хочу я на море! С Татьяной. Как в прошлый раз, о котором я помню всегда. Как нам было там хорошо. Повторим? Ну, почти… Вот, и едем на море мы уже не в плацкартном вагоне, как тогда, а в СВ и с кучей денег.

И тут звонит телефон…

СЦЕНА ⅘

— Тебя, твои ребята, — сняв трубку и алёкнув в неё говорит Татьяна и убегает в комнату собираться дальше.

А я беру трубку со стола и слышу…

— Здравствуйте, Антон Максимович, это…

— Я понял, Борис Игнатьевич! Слушаю Вас…

В трубке слышен тихий смешок человека, который находится в хорошем настроении…

— Вы уж простите нас с Антоном за лёгкую мистификацию… Вам она вряд ли помешала, а Вашу невесту мы немного развлекли и угостили хорошими конфетами, плохо ей не будет, гарантирую.

— Обыскивали зря! Не способствует доверию… В следующий раз уже не получится, предусмотрю.

— Хм-м! А это не мы… да, нам и ни к чему Вас обыскивать, мы, итак, всё, что нужно, о Вас уже знаем. Оппоненты такие, их методы… разнюхали уже, пакостники… вот и лазят. Ну, Вы же уже и сами про них всё знаете… Антон Городецкий, ведь, рассказал… Я, собственно, вот, что звоню…

Гессер делает небольшую паузу…

— Вы нам здорово помогли с этими вампирами, Антон Максимович, и я, как глава Ночного Дозора города Москвы обязан Вам ответить тем же — Добром, естественно, Равновесие же у нас… Уже знаю, как Вы к этому относитесь… Откуда? Это пока не важно… Но, ничего другого в этом мире, увы, пока нет. И в том числе об этом я хотел бы с Вами поговорить. Как друг! Поверьте, в этом мире, мы, светлые, много чего можем, что Вам однозначно покажется интересным. Где и когда, если Вы не против?

— Полагаю, разговор будет длинным… Значит, через месяц, не раньше. Сегодня убываем с Татьяной на отдых, к морю, давно планировали.

— Куда, если не секрет? Поверьте, я не из праздного любопытства спрашиваю… СССР страна сложная.

— Решили съездить в крымский Севастополь — город русских моряков.

— Отлично! Там у нас… впрочем, неважно, Вы и сам всё там добудете. Мы лишь присмотрим, чтобы там Вам никто не мешал. Такие есть настырные товарищи, знаете ли… Хорошего отдыха! До связи!

— До свидания!

СЦЕНА 4/6

Разговаривать со светлыми в этом мире придётся по-любому, они половина мировой магической системы. Может и договоримся по моему нейтральному статусу… А если договориться не получится, то, возьму Татьяну в охапку, как когда-то Ани, и назад, или вперёд, в Атлантиду и Америку. Проживём как-нибудь…

А пока… Рубли, валюту и пистолет — в пространственный карман, поближе к сердцу. Ничего, потаскаю, своя ноша не тянет! Плавки, тапки и др. пляжный инвентарь купим в севастопольском «Альбатросе», аналоге московской валютной «Берёзки» для моряков. Немного валюты у меня есть.

А для любителей несанкционированных обысков оставляю в трёх слоях пространства квартиры по периметру — «Зубы Василиска». Занятнейшая интеллектуальная боевая магия от макера-меламеда секретного лефа «платиновых и дважды платиновых» магов Союза Свободных Окум, ныне, Атлантиды, через 48 лет. Родителям Татьяны «Зубы Василиска» не помешают, а вот некоторым, невзирая на масть… Злоумышлял в отношении жильцов, пересекая линию — будешь мгновенно истреблён… — в кляксу, собирался нанести ущерб — или навали в штаны или сойди с ума, магия сама разберётся. Да, жёстко! А, не фиг, лазать по чужим квартирам через Сумрак.

СЦЕНА 4/7

Через два дня. Севастополь

Доехали великолепно. Море! Чёрное море.

Я видел и купался в разных морях в своих нескольких жизнях. Чего только стоит Океан в том моём мире, где живёт моя добрая подружка и спасительница — морская змея Пеламеда со своими шибко ядовитыми товарками. Ханаанские острова… Но это, Черное море в Севастополе в 1980 году, лучшее, что у меня когда-либо было. А потому, что первый раз и с любимой женщиной.

Как и в прошлой жизни сняли у той же хозяйки тот же самый сарайчик на берегу моря с двумя узкими койками с чистым бельём. Недорого! По рублю в сутки на человека. Отличный вариант — во дворе летняя кухня, тёплый душ, рядом городской пляж, столовка, рыночек с фруктами. Вечером можно сходить в район санаториев — на танцы, в ресторанчик. Красота!

И ещё одно важное дело привело меня именно на этот берег, именно в это время и именно в этот сарайчик.

Два часа ночи.

— А-а-а-а! — раздаётся страшный крик Татьяны и она одним длинным прыжком перелетает сарайчик по воздуху со своей койки на мою, — Там! Шур-шит! Шур-шав-чик! — произносит она трагическим шёпотом, показывая пальцем на свою койку.

Включаю свет. Может какая змея к ней залезла? Сейчас мы её попросим… Но, нет. На постель к Татьяне забрался маленький полосатый котёнок, явно, настроенный поиграть. Так он и жил с нами до отъезда… так и поехал с нами в Москву и прожил у нас взрослым красивым котом до 18 лет под именами «Шуршавчик», «Шур», «Шурави» и многими другими. Для котов 18 лет, это, много, глубокая-глубокая старость.

Сюжет 5. Децернент корпорации «Змеи СССР»

СЦЕНА 5/1

Июнь 1980. Севастополь

В это время года полчетвёртого утра на берегу моря уже более-менее светло. Самое моё время. Татьяна с вновьобретённым членом семьи — полосатым Шуршавчиком в обнимку, ещё спят без задних ног, а я иду на рыбалку.

Мы с Татьяной уже сходили в город в магазин «Альбатрос» и на подаренную московскими змеями валюту накупили всякой разной пляжной барахляндии — плавки, тапки, пару импортных купальников, в которых Татьяна, ах, как хороша… Милиционеру на входе магазина, правда, опять пришлось показывать студенческий билет МГУ, но мне не жалко, пусть смотрит… А кроме барахла, ещё мне купили хорошую титановую пику с зазубриной и металлическую сетку с ручками и застёжкой на пояс. Улов таскать, естественно. И этого для моих целей вполне достаточно.

Съедобные обитатели Чёрного моря не такие яркие как в тропиках, но, тоже, очень вкусные. Сегодня я гоняюсь за барабулькой. Вообще, эту крымскую рыбку ловят на удочку, но я решил, так, руками, я же Кобра. И ведь наловил полсетки, куда же она денется от меня… Нанырялся, набегался, наплавался… повисел над камнями. Отличная утренняя зарядка получилась! Ещё наколол новой пикой три ленивых камбалы и толстенькую кефальку.

Барабульку местные не жарят, а варят… в кипящем подсолнечном или оливковом масле со щепоткой соли. Потом её в дуршлаг и на блюдо. Получается очень вкусно и барабульку можно есть даже целиком, прямо, с головой и хвостом. Хозяйка сарайчика меня балует, всю посуду и масло дала и к пробуждению любимой и котёнка на уличном столе всё уже готово — блюдо с барабулькой и резаным лимоном, плошка с большими кусками жареной камбалы и кефали. Запах, м-м-м… Как тогда на Ханаанских островах барич Заи устроил… все сразу проснулись.

По куску белого хлеба, стакан чая, коту — головы и косточки — вот и весь наш завтрак. По пути на пляж ещё зайдём на местный базарчик за фруктами и до обеда — будем просто валяться на лежачках, по паре раз лениво заплывая до оранжевых буйков и обратно. Нега и лень на солнышке с мытыми крымскими персиками и грушами — самый лучший отдых голове и телу. Не находите? А потом обед в армянской шашлычке и вздремнуть в теньке пару часиков. Красота!

У девочки соседей по пляжному лежбищу — надувной матрасик в виде весёлого морского змея. Говорят, в Чёрном море один такой водится ещё с динозавров… Вроде, даже видели его, а-ха-ха! Змея… змеи…

СТОП!

И я подскакиваю на лежаке как ужаленный!

СЦЕНА 5/2

Вот же, ответ на все мои вопросы… Змеи! Вспоминаю! Как я спасся от смерти, на 100% уготованной моему юному Эколе Бести жестокими владетельными князьями в мире магического средневековья и, в итоге, переиграл их всех? Только и исключительно благодаря принцессе-кобре Шуи Сисс, в своё время инициировавшей меня в Кобру — носителя особой змеиной магии и особых сверхспособностей. А это, ведь, совсем другая магия, не человеческая, как у Иных, которой я, кстати, тоже владею на уровне «вне категорий»! Вот, эти обе магии меня и спасли! Обе, а не одна!

Внимание, вопрос! В мире, который задолго до меня был полностью поделен и отформатирован под нужды всего лишь двух Дозоров Иных — светлого и тёмного, змеиная магия осталась? Конечно! И она была первое, с чем я здесь столкнулся в Московском зоопарке…

Ну, а что я тогда думаю⁈ Змей и нужно держаться, если хочу здесь жить. Они и станут основой моей независимости от Дозоров — реальной силой, которую невозможно переломить, а только договариваться. Как тогда! Да, как тогда! А, ведь, есть у меня ещё один аргумент для своей независимости и разговора на равных с кем бы то не было в этом мире. Но, о нём позже…

— Танечка, поваляйся, я сейчас приду….

И я отхожу с пляжа к предгорьям Крымских гор, благо, что до них два шага. Там нахожу удобный камушек и сажусь на него. Вокруг никого, все на пляже. И я дую в мой магический змеиный свисточек…

И тут же, из-за соседнего камушка выглядывает рыжевато-коричневая головка небольшой змеи с глазами, на которых хорошо видно поперечную черту…

— Ну, наконец-то… — ворчит змея у меня в голове, — Ох, ты и тянучий Кобра… Уже неделю у нас, а всё никак не свистнешь… У нас же такого свисточка нет, тебя позвать!

— А Вы кто? — спрашиваю я.

— Я — Коронелла! Крымская змея-медянка, к вашим услугам… неделю уже тебя здесь пасу. Зелёная кобра Офиофаг из Москвы, председатель нашей всесоюзной ассоциации «Змеи сидящие», нам уже все уши за тебя прожужжала… что ты, да как ты, а ты не свистишь и не свистишь.

— Уши? Змеиная почта «Уши-в-уши» здесь тоже есть?

— А то, как же? Лучшая в мире!

— А как же кобра Офиофаг узнала, что я в Крыму? Я, ведь, к ней в Зоопарк только по приезду собирался…

— Змеи — лучшие шпионы и разведчики на свете! Не знал, что ли?

— Да, знал, знал… Уже все кто мог, меня здесь вычислили…

— А кто ещё?

— Иные. Дозоры их… В Москве ещё. Как вы с ними?

— А, никак! У них свои дела, друг за другом бегать… А мы, змеи — существа мирные, ни с кем никогда не воюем и магия у нас исключительно своя, они её не знают…. Да и значительно больше нас, чем этих Иных… ведь, всякая змея — маг.

И спрашивает, неожиданно, прямо: — Кобра! А ты к нам придёшь про «Змей твоего мира» рассказать, как обещал Офиофаг в Москве?

— Да-а, конечно, за тем и свистел… а ещё посоветоваться хотел, как мне в Дозоры не залететь по принуждению или хитрости их… с них станется… ушлые! Завтра, с утра, в полчетвёртого… прямо здесь. Как тебе?

— Нормально. Почти рассвет. Все наши будут… А чего там советоваться… Не знаю, как мы тебе, а ты нам нужен, Кобра! Станешь змеиным предстоятелем для Дозоров и людей — децернентом, фиг тогда они тебя объедут. Все наши за тебя проголосуют, уверена. Нет у нас своего децернента, вот, нас и не замечают и с нами не считаются, как будто и нету нас на свете. А, ведь, змеи гораздо ближе к людям, чем Дозоры. Куда у людей ни глянь, везде у них змеи — на иконах, в песнях, в книгах… даже в Библии змеи. А что Дозоры? Их как бы у людей и нет. А они, вот, есть! Сами у себя, а-ха-ха! Вот, так и живём….

— И как же вы живёте? Расскажи!

И змея Коронелла рассказывает мне, как живут змеи в СССР. А, примерно, также, как и змеи в штате Монтана США через 43 года — хорошо, спокойно живут. Областные и городские змеиные Управления работают нормально… а вот столичного, с функциями Центрального, у них нет. А потому, что нет подходящей кандидатуры руководителя. Это же нужно с людьми и Дозорами Иных общаться. А как?

А раскрывать людям и, в особенности, Дозорам Иных, змеиную магию никто не будет. Запрещено категорически! А тут… я прилетел к ним на голову… причём в прямом смысле, на голову, чуть не задавил. Зелёная кобра Офиофаг тогда сразу всё поняла… что из этого может для змей СССР выйти, она змея умная.

А я, кстати, и не против! Всё остальное — детали и рабочие моменты. Возглавлю змей на всесоюзном уровне, это же такая силища! Возьму на себя вопросы коммуникации змей с людьми и Дозорами Иных по глобальным вопросам бытия, вот и независимость от них от всех.

СЦЕНА 5/3

В общем, когда мы с Татьяной уезжали обратно в Москву… — загорелые и хорошо отдохнувшие… а было это в понедельник — 30 июня 1980 года, у меня в пространственном кармане уже лежала утверждённая змеиная Декларация, переведённая на русский и английский:

«Мы, змеи СССР для вящего триумфа наших главных смыслов — кафолическое благо, офиофилия и гуманизм, солидаризуемся в Корпорацию 'Змеи СССР». Децернентом Корпорации свежеизбран на всесборном плебесците в Крыму Антон Архипов — наш брат «Кобра». Ему следно изобресть и оглавить хукумат Корпорации в городе Москва, воплотящую необлыжное властвование над змеиным магическим сословием страны. Ресурсы — всякие, без пределов! И все змеи СССР ему в помощь!

20 июня 1980 года. СССР. Крым. Севастополь.

Секретарь плебесцита — змея-медянка Коронелла.

Согласовано по змеиной почте «Уши-в-Уши» со всеми змеиными Управлениями селитьб на территории СССР счётом 2190′.

Мне даже уже известен адрес моего будущего офиса: 123242, Москва, ул. Большая Грузинская 8, строение 57, 3–4 этажи, вход с улицы. Да, да, заходить лучше, или с территории Московского Зоопарка со стороны обезьянников, или, прямо, с Садового кольца. Вернее, с Садово-Кудринской улицы — сворачиваем к Планетарию и сразу за ним, направо. Или от «Дома Науки». Это, даже ближе. Здесь всегда стояло невзрачное двухэтажное здание Террариума Московского Зоопарка. Оно и сейчас здесь стоит, но…., уже реконструированное и надстроенное ещё на два этажа. И хорошо отделанное по второму «уличному» фасаду. Очень красиво! Естественно, в Сумраке. Надстраивала здание по спецпроекту приглашённая бригада восточных шестируких асуров. Перед Олимпиадой их много в Москву понагнали, издалека… но работают они хорошо и аккуратно. И с этим все согласны, что благодаря им Москва в Сумраке перед Олимпиадой здорово похорошела.

Там же, в Террариуме, внизу, находится и серпентарий — специализированное отделение, только для змей. Т. е. мои сотрудницы и сотрудники днём официально представляют мировую серпентологию в очень приличных условиях. Попросту, дрыхнут хорошо позавтракав мышами и лягушками в нормально прогреваемых и вентилируемых, светлых и чистых вольерах на радость посетителям Московского зоопарка, а вечером поднимаются на свои рабочие места в офисе Корпорации и там трудятся. Змея — существо ночное и в таком режиме о переработках вопрос не стоит. И за всем этим стройным порядком теперь следит зелёная королевская кобра Офиофаг, моя первая помощница и советница в этом мире. Без неё я бы не справился, слишком много всего навалилось…

Вот, кстати, и ответ, где покупать жильё для нас с Татьяной. Что, здесь, вокруг, есть? Высотка, Пресня, Садовое кольцо, Бульварное кольцо в районе Бронных. Вот, здесь, значит, и будем искать нам квартиру. Вернее, уже ищем. Ведь, змеи — лучшие шпионы и разведчики в мире!

СЦЕНА 5/4

А тогда, в Крыму, рано утром… Господи, сколько же их набилось-то на такую маленькую полянку… Тысячи! Где-то я такое уже видел. Да, в Бозмене, штат Монтана, когда ходил к местным змеям за помощью после убийства Ани! Поэтому, особо не удивляюсь… Змеи — существа крайне любопытные, а новостей у них в жизни мало….

Передо мною импровизированный зрительный зал — несколько разновидностей ужей, знакомые мне рыжие красавицы — медянки, три вида очень красивых «маскарадных» полозов со змеиными принтами на спинке, каждый, метра по два в длину и… степные крымские гадюки. Только эти гадюки здесь и ядовиты, но их численность в Крыму крайне низка. И Слава Богу!

Ну, а дальше… в моём исполнении, по уже неоднократно отработанной в змеиной аудитории схеме — двухчасовой «Сказ о свадьбе принцессы-кобры Шуи Сисс», на которой, якобы, я присутствовал лично. Естественно, с новыми свежими подробностями и яркими описаниями. Ахи, охи, вздохи! Когда пошло про обиженную коварную удавицу, ранее бросившую жениха Шуи — восторг, аплодисменты, плавно переходящие в овации и крики «Браво!» и «Бис!» Открывают рты друг на друга, показывают, как та удавица потом шипела от расстройства и осознания… Как дети! В общем, феерический успех… Всё, как всегда!

В качестве бонуса благодарной аудитории, я ещё добавил короткую историю, как юные ужики Уси и Щус в городе без названия обобрали незадачливого владетельного князя Красной Окумы Миха VII из рода Ретт, за ночь перетаскав у него все золотые герры из хорошо охраняемого закрытого домашнего трейзера через небольшую дырку в полу… Хохотали и изображали расстроенного князя так… что часть слушателей следовало бы отправить в лечебное учреждение, так их ломало и гнуло от смеха.

В общем, кое-как успел закончить к завтраку… Пришлось Татьяне с котом есть банальные сосиски, рыбы-то я тогда не наловил…

Сюжет 6. Прогулки по Москве перед Олимпиадой

СЦЕНА 6/1

В 1980 году еврейская эмиграция из СССР резко замедляется. В предыдущие годы близость отношений приглашаемой и приглашающей стороны не имела решающего значения. Однако, именно в 1980 году, официальные лица СССР начинают выдавать выездные визы только тем евреям, у кого есть приглашения от родственников первой степени — родителей, супругов, братьев и сестер или детей. Приглашения от более дальних родственников игнорируются.

Реакция ли это властей СССР на бойкот Западом Московской Олимпиады в связи с прошлогодним вводом войск в Афганистан? Возможно… Но, так или иначе, купить большую хорошую квартиру в центре Москвы у еврейского семейства за выездом в эмиграцию становится затруднительно. А центр Москвы всегда был еврейским, а уж внутри Бульварного кольца… тем более. В общем, итак, хиленький рынок достойного жилья в городе падает, а цены на него взлетают в разы!

И есть ещё одна проблема — оформление и расчёты за квартиру! Кооперативов, где квартиру можно именно что купить, в центре Москвы практически нет, а государственные квартиры не принадлежат их жильцам. А наличные рубли и на фиг никому из выезжающих не нужны. За валюту реально сажают, а то и стреляют… Вот и прут через границу в Шереметьево-2 еврейские жёны и дочки, бывшие советские гражданки, как новогодние ёлки расцвеченные драгоценностями — золотом и бриллиантами, в мехах и с хрустальными люстрами подмышкой. Но, доблестные советские чекисты и таможенники тоже не спят и делают всё, чтобы это шмотьё у евреек на границе отнять, отжать, конфисковать и т.д. Великой стране нужна валюта! Слышали, наверное…

А переоформляют квартиры так — за взятки в ЖЭУ прописывают в них новых жильцов, якобы, родственников, да и всё. Или проводят «обмен с доплатой». Ну, например: маленькая комната в Подмосковье меняется на шикарную квартиру в центре Москве. Удивительно, но государственное Бюро обмена в Банном переулке никогда не заворачивает такие сделки и обменные ордера выдаёт совершенно спокойно, даже без взяток.

СЦЕНА 6/2

Высотка на площади Восстания, д.1

А московские змеи-разведчики своего децернента, т.е. меня, радуют!

Это — роскошная четырёхкомнатная квартира, объединённая из двух в одну сразу при строительстве, редчайший случай, спецразрешение, на 20-м этаже в знаменитой высотке «Дом авиаторов» на площади Восстания, д.1. Всего, 135 кв. м. площади. Соответственно, квартира с двумя санузлами, встроенной мебелью и холодильниками. На двух больших кухнях (одна переделана в пятую комнату, видимо, для прислуги) — мойки с невиданными совгражданами измельчителями отходов и отдельными доступами к мусоропроводам. Так, вот, строили этот дом — заходи и живи!

Несколько устаревшая («барская») планировка — красивая арка из коридора в большую круглую гостиную, хрустальной люстрой с зелёным абажуром над огромным круглым столом посередине и три большие изолированные комнаты вокруг неё. Но, стеллаж в прихожей, винтажная мебель и светильники, оригинальный дубовый паркет, «родная» лепнина и «розетки» на потолке — всё прекрасно сохранилось. Великолепные деревянные входные двери — все оригинальное и в хорошем состоянии. Лестничный холл — мраморные полы, кованые перила и дубовая отделка. В общем, красота и восторг! Классика, она такая, почти всем нравится… Мне, точно!

Отдельный восторг — широченный балкон с балюстрадой и выходом, прямо, из гостиной. Большие окна, высокие потолки 3.5 метра и вид из окон в сторону метро «Краснопресненская», на улицу Красная Пресня и дальнюю перспективу города.

А также:

Подземная автостоянка, комнаты для хранения колясок и велосипедов, огромный гастроном №15 и кинотеатр «Пламя» на полтысячи мест с билетами на вечерние сеансы по 40–50 копеек, кафе, парикмахерская, химчистка, прачка, детский садик… Гранитные, мраморные и дубовые полы, витражи и канделябры на этажах. Мраморные колонны, светильники и шпили, восходящие к готике, парапеты в древнеримском стиле и… стилобаты, украшенные скульптурами советских рабочих и солдат.

Своя система водоочистки, вентиляции, кондиционирования и пылеудаления. Инженерные сети дома в 1980 году все ещё находятся в очень приличном состоянии, без грибка и неприятного запаха…

А в довоенное время это была глухая окраина Москвы и стояла здесь церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Кудрине — храм XVII века, под горячую руку разрушенный в 1937 году. А в 1955 году в новую высотку на этом месте уже заселились семьи руководителей авиапредприятий и летчиков-испытателей Министерства авиапромышленности СССР, потому и «Дом авиаторов».

Стоимость этой квартиры Максим Захарович Завьялов — опытный маклер из Банного переулка, где общая мизансцена как на бирже — на возвышениях стоят люди и выкрикивают: «Наши в Саратове, ваши в Москве!», «Ваших нет!», «Пойдем к маклеру!» — пишет мне на бумажке и проговаривает шёпотом. И эта стоимость, примерно, в шесть (!) раз выше аналогичной по площади московской квартиры в любом другом месте. Даже, без торга, блин! А не хочешь, не бери…

СЦЕНА 6/3

Мы стоим с маклером в скверике рядом с метро «Краснопресненская». После просмотра квартиры, поломавшись для приличия, я коротко говорю Максиму Борисовичу:

— Беру!

И, мгновенно, становлюсь в его недоверчивых еврейских глазах советским небожителем или… КГБ-шным провокатором, я слышу его мысли. Числясь инженером-гидравликом в довольно крупном НИИ, московских ментов тов. Завьялов не боится вовсе, они с рук у него едят. Он прекрасно одет, зимой носит лисью шубу и от него пахнет дорогим заграничным парфюмом… Но, вот, чекисты… перед Олимпиадой могут и его запросто упаковать под «Нетрудовые доходы»… с них станется!

Но, бизнес есть бизнес и надо рисковать! А хозяева-евреи, полагая, что если их квартиру и купят, то, исключительно, советские небожители, у которых и денег куры не клюют и которым все советские законы по-барабану, поставили маклеру жёсткое условие. Расчёт — аванс 100% наличной валютой или золотом у родственников-эмигрантов, уже успевших перебраться из Израиля в Нью-Йорк. Это, чтобы на границе ничего не отжали… И это всё… маклер, просто, вынужден мне озвучить… Риск для него огромный — валюта, Нью-Йорк… но и маклерский куш немалый… можно тоже сказать, огромный, как и стоимость квартиры.

— Золотом, в пересчёте на текущую биржу! — спокойно соглашаюсь я, — Адрес в Нью-Йорке давайте.

Золото у меня есть… разное и в различных видах — утерянные и оброненные гражданами монеты, непарные серёжки, колечки, начиная с Ивана Калиты… банками трехлитровыми его закапываю по укромным местам, да в пространственный карман сую. Змеи этого золота много уже натаскали и ещё натаскают. Но, вот как это всё в Нью-Йорк доставить⁈

А-а-а! Попробую-ка… давно уже пора просветить этот вариант. Нет же никакого времени в «Тонком мире» четвёртого измерения, не существует… а вдруг, сработает⁈

И я, распрощавшись с озадаченным маклером до времени и предварительно три раза плюнув через правое плечо, выкликаю:

— Демон Систель, приди!

СЦЕНА 6/4

И что? Да, ничего! Хотя… А кто это у нас… с такой знакомой наружностью, темноволосый красавец, в джинсиках, в модном жёлтом пиджачке, стоит в очереди за мороженым и глазами на меня зыркает — подзову, не подзову… Конечно, подзову! Мне пломбир в вафельном стаканчике возьми, да⁈

— Ну, здлрово, мелкочешуйчатый, — присаживаюсь я с демоном на скамейку и с удовольствием кусаю пломбир за 19 коп., — Как Вы там все, без меня?

— Да, нормально всё! — отвечает демон, с удовольствием кусая эскимо за 11 коп., — Логофет Гул страною рулит от твоей руки, но, без нареканий… Всё тихо и спокойно. Западноокумники угомонились, влились, так сказать… Весь секретный леф переженился, пацанов рожают, наследников. Барич Заи и Речи дворец блюдут, тебя ждут… Магию уже преподают вовсю и в школах и в Университете… Твою семью убиенную, Нур со своим объединённым причтом уже канонизировал, молятся им правоверные пистевоны по Храмам во Имя… Золото твоё всё на месте, у меня в кладовочке. Скажешь, отчёт пришлю… я там вычел уже за хранение, не против? Что ещё тебя интересует?

— А про меня что говорят?

— Да, ничего не говорят… Я сказал всем, что ты пока личной жизнью занят. Вернёшься, как всё устроишь, да и всё. Да, всё нормально, в принципе, всех такое объяснение устроило.

— Ну… вообще-то, да. Так всё оно и есть… личной жизнью, в основном, я сейчас и занимаюсь.

— Да я же вижу сверху… невеста, да, красивая… давай, привози свою первостоятельницу, а-ха-ха! Ты, кстати, не забыл, что мне должен⁈

— А что я тебе должен⁈

— Как что⁈ — демон встревожено вскакивает с лавочки, — Выборы же Короля Преисподней скоро. Я баллотируюсь! Ты забыл⁈ Обещал же! Уровень магической силы мне поднять в разы обещал, что бы я победил!

— Да, да… помню! — говорю я, — Обещал! Когда тебе уже нужно, скажи? А то я во времени немного запутался, 50 лет вперёд, 50 лет назад…

— Да, уж пора бы начинать! — ворчит демон, — А то тебя ещё куда-нибудь занесёт во времени, бегай за тобой, потом, ищи…

— Давай бумажку, карандаш, напишу рецепт и начинай уже качаться!

И я пишу рецепт для демона:

«Ежедневно, внутрь, употреблять по 50 гр. солёной океанской воды. В ней литий. Контрольные замеры силы — каждую неделю. Как рост силы остановится, бросай пить воду, но замеры силы не прекращай. Как уровень силы пойдёт вниз, опять начинай пить океанскую воду. И так, до бесконечности».

Протягиваю бумажку демону. Систель читает и удивлённо смотрит на меня. Он всё понял! Ну, почти…

— И это лефовские из-за этого никого к воде не подпускали столько лет? Чтобы всех в кулаке держать⁈ Вот, гады, «дважды платиновые»!

Я молча киваю головой. Да, в том числе и из-за этого гражданам Союза Свободных Окум было строго-настрого запрещено даже подходить к берегу Океана ближе, чем на 100 метров. Якобы, из-за, жутких океанских Тварей с их специфической магией «на смерть». А, на самом деле, чтобы «медные», «серебряные» и «золотые» маги Союза не получали химическую основу для выработки их организмами мощного литий-ионного электролита для своих внутренних магических аккумуляторов, а так и пользовались устарелым — кислотно-щелочным.

— Ты, эта… Систель, — беспокоюсь я, — Бумажку-то запрячь подальше. А то тут местные Иные вообще без внутренних аккумуляторов воюют друг с другом. Амулеты, блин, заряжают на генераторах. Прикинь, если просекут рецепт? Тут, такое начнётся… И ещё. Мне тут надо в Нью-Йорк немного золота перекинуть людям. Сделаешь?

— Да, конечно, о чём разговор, — говорит демон уже погрузившись в свои мысли и, теперь, выныривая из них… Выборы Короля Преисподней не шутка и к ним нужно готовиться серьёзно, — В этом времени передавать, надеюсь, в 1980-м⁈ Вес золота и адрес людей в Нью-Йорке давай, всё сделаю, расценки знаешь, распискупередам!

— И крайнее… вот, скажи, Систель, этот ваш Завулон, который Артур, он как, в законе демон или так, чертила?

— А-а-а… картавый такой… наглый? По замашкам, вроде как чертила, беспредельщик. Но, не чертила, точно! Их семья, вообще в Преисподней в авторитете, за весь криминал с людьми отвечает. Ты осторожнее с ним! Маячь, если что, примем меры для обуздания.

СЦЕНА 6/5

10 июля 1980 года. Шереметьево-2

Большая и дружная еврейская семья Зильбертруд — дед, бабка, сын, сноха, дочь, зять, две мелкие внучки и внук-подросток, проходит таможню на рейс «Москва-Вена». В Австрии их ждёт большой хаб Сохнута для репатриантов из СССР и далее, США, без заезда в Израиль. Там, родственниками уже всё договорено и кому надо проплачено.

Дедушка — Моисей Зильбертруд, в прошлом, крупный авиаинженер, любимец Сталина. Но, всё в прошлом, и все его изобретения уже устарели и рассекречены. Иначе, семью не выпустили бы из СССР.

— Ни-че-го! — тихо шепчет дежурный таможенник на ухо начальнику смены.

— Не может быть! — также шепотом отвечает ему начальник, — Они такую хату скинули… Материал пуговиц, гвоздей в ящиках… воду в бутылках над бриллиантами, всё проверили?

— Да. Ни-че-го! Только обручальные кольца и у деда — золотая Гертруда (Медаль — золотая звезда Героя социалистического труда) и серебряный портсигар с золотой монограммой… лично, от Сталина. Не стали забирать.

— Та-а-ак… давай-ка, заворачивай их всех на личный досмотр и рентген, проглотили, что ли…

И через час… Старший таможенной смены:

— Прошу извинить за задержку, товари… простите, господа! Служба, знаете ли… Счастливого пути!

Сюжет 7. Судьбу не обманешь!

СЦЕНА 7/1

19 июля 1980 г., суббота, 10−00, Текстильщики

Перед подъездом кирпичной хрущёвки стоит такси — «Волга» ГАЗ-24 салатового цвета с открытым багажником, куда мы с Владимиром Юрьевичем, папой Татьяны, выносим и ставим несколько сумок с её вещами. А мои — вообще, все уместились в одну, не самую большую.

При этом, я стараюсь не замечать и всякий раз отвожу глаза от нескольких больших чёрных клякс на асфальте перед подъездом, появившихся здесь в наше отсутствие, когда мы с Татьяной ещё отдыхали в Крыму. Дворник-татарин (а в Москве 1980, практически, все дворники — татары, а чистильщики обуви — ассирийцы!) Музафар ругается на эти кляксы по-татарски и по-русски — неизвестно, что и когда здесь пролили и они не оттираются совсем!

Я, конечно, знаю, что это за кляксы — «Зубы Василиска» сработали штатно. Месяца через три-четыре их смоет дождями. Надо их уже отключить от автоматического поражения, если мы отсюда уезжаем… оставить только оповещение… Родители Татьяны сразу почувствуют тревогу, если кто-то к ним припрётся с недобрым — маг он злоумышляющий и поэтому подлежащий немедленному истреблению, или, просто, похмельный сосед-алкаш из квартиры сверху, занять десятку до получки. А дальше, родителям нужно, просто, позвонить мне, я разберусь…

Но разбираться мне пока не с кем. Ни светлый, ни тёмный Дозор Иных, по нашему приезду из Севастополя на связь со мною пока не выходил…

Сегодня, мы с Татьяной и нашим крымским приобретением — полосатым котиком Шуршавчиком переезжаем в мою квартиру в «Дом авиаторов». Для всех легенда одна — мне эту квартиру оставил дядя Моисей Зильбертруд, моей мамы троюродный, по моему, брат, по её маме, а моей бабушке Марии, еврейско-немецкой линии нашей семьи Архиповых. Он с семьёй только что эмигрировал в Израиль, а отдавать квартиру государству не захотел, вот сам и предложил меня в ней прописать, узнав от мамы, что я учусь в Москве. Золотой дядька, с самим Сталиным, говорят, знался!

Вот, адрес и домашний телефон на всякий случай, Татьяна вам сама с него сегодня позвонит. Но, они уже, считай, приглашены к нам на новоселье… только, вот, разгребёмся на новом месте и сразу вас позовём, не волнуйтесь.

СЦЕНА 7/2

10–30. Площадь Восстания, 20-й этаж «Дома авиаторов»

А план у меня на сегодня таков:

До, обеда — переезд, если его можно так назвать, внести в лифт несколько сумок… а после обеда, к 15−00, мы едем в Лужники, на открытие XXII летней Олимпиады! Вот, и весь план.

Первым в квартиру, по древнему языческому обычаю и в полном своём кошачьем праве заходит Шуршавчик-Шур-Шурави, выпущенный мною из самодельной переноски. И сразу идёт на кухню проверять свою миску. Как будто точно знает, что она там есть. А она там есть! Впрочем, как и всё остальное, самое необходимое. Холодильники забиты хорошей едой под завязку, новая фарфоровая посуда, серебряные ложки-вилки. Всё это я скупил и притащил в пространственном кармане в крайние два дня в валютной «Берёзке», на Центральном рынке, что на Цветном бульваре и в посудных комиссионках на улице Горького и на Кирова, рядом с Лубянкой.

Квартира в полном порядке. Та же индоарийская бригада шестрируких асуров, что реконструировала мой офис Корпорации «Змеи СССР» на Большой Грузинской (два шага отсюда!) за три дня уделала квартиру до состояния новой. Недорого! Всё восстановлено, даже в мелочах, вычищено, натёрто и намыто. Нигде ни пятнышка! И только лёгкий запах каких-то древних восточных благовоний. Это, видимо, запах родины асуров «там, где находятся тридцать три бога в мире Трайястримша на вершине горы Сумеру». Так они мне сказали. Да, пусть!

Татьяна, как стояла, так и стоит в прихожей… Зажимает рот ладошкой и поводит вокруг прищуренными от неожиданности глазками-щелочками. В таком доме и в такой квартире она в первый раз. Не ожидала, конечно, что это так будет выглядеть…

— Танечка! — обращаюсь я к ней, — Это, всё наше — твоё и моё! Квартира, где мы теперь будем с тобою жить долго и счастливо!

Любимая, вдруг, отмирает и медленно начинает двигаться… Как в дивном волшебном танце! Лёгкими приставными шажочками (занималась танцами в детстве). Прихожая… коридор, делает круг по гостиной, кухня, вторая, санузлы (в одном — унитаз, умывальник и душевая кабина, а во втором — большая чугунная эмалированная ванна на кованых ножках), все три комнаты (одна, побольше — наша с ней спальня с крепкой дубовой кроватью 2.5×2.5 м., уже застеленной льняным бельём), балкон… опять гостиная.

А на дубовом круглом столе в круглой гостиной для Татьяны стоит огромный букет красных роз (вчера купил на Центральном рынке у азербайджанцев) в красивой хрустальной вазе, оставшейся от «авиаторов-родственников» Зильбертрудов (не потащили, уж больно большая…).

А на полочке в прихожей лежат две связки ключей от новых замков (всего их три, две — нам с Татьяной, одна запасная), квартирная книжка-жировка с квитанциями и моим именем как ответственного квартиросъёмщика, и мой паспорт, уже с пропиской по данному адресу. Советский маклер Максим Борисович Завьялов — это надёжность и качество, даже в мелких деталях сделки!

Татьяна не потеряла сознание от счастья и не закричала — «Ох!» и «Ах!». А потому, что уже всё поняла! Её жених (будущий муж, так ей больше нравится!) Антон Архипов — волшебный принц на белом коне, как она и мечтала и потихоньку молилась о нём в детстве. И всё это, наконец-то, сбылось, она же молилась! А квартира… ну да, и квартира тоже, надо же им где-то жить…

И волшебный медленный танец Татьяны мгновенно приобретает взрывной характер украинского гопака с радостными подпрыгиваниями до потолка в смеси с дикими плясками кипчаков и половцев из оперы «Князь Игорь» композитора Александра Порфирьевича Бородина. Глаза Татьяны загораются зелёным ведьмовским светом, меня хватают за шею и…

— Танечка! — хриплю я под ненасытной наездницей через час, — Нам к трём в Лужники, на открытие Олимпиады, помнишь?

Да, она всё помнит… её хватка ослабевает и Татьяна ускакивает в ванну. Нашу ванну!

СЦЕНА 7/3

15−00, Стадион «Лужники»

На свои места мы проходим без всяких досмотров, хотя понятно, что спецслужбы присутствуют, но никак себя не выдают, молодцы!

Погода — изумительная, не жарко, +17, легкий ветерок и облачность. Солнце не в глаза. С началом церемонии немного припаздывают, минут на 40, видимо, ждут главу СССР — Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. А, вот, и он… ещё ничего… даже, произносит небольшую речь и объявляет XXII летние Олимпийские Игры в Москве открытыми.

И начинается…

В прошлой жизни, я много раз видел открытие московской Олимпиады по телевизору, в записи и в кино (у Озерова «О, спорт, ты мир»), но такого ощущения полёта, мощи и единения народов СССР через экран я не ощущал. А здесь и сейчас, взял и ощутил! Хотя на поле и нет шибко обидчивых (или коварных?) американцев, других англо-саксов, а некоторые западноевропейские команды в угоду пиндосам идут под олимпийским флагом. Мстят за Афганистан, конечно! А ничего с тех пор не изменилось…

Но… есть космонавты, сказавшие собравшимся пару тёплых слов, прямо, с орбиты. Есть великолепный, сильный и ловкий Олимпийский Мишка художника Виктора Чижикова и 16 тысяч артистов-спортсменов, делающих праздник ярким и незабываемым. Есть потрясающие живые панно на Восточной трибуне! Есть мой любимый легкоатлет Виктор Санеев, баскетболист — герой Мюнхена-72 Сергей Белов, гимнаст Николай Андрианов, боксёр Леонид Каратаев, борец Александр Медведь и множество других известных спортсменов, которых я знаю и люблю, как и все советские люди. Непередаваемое чувство причастности к великому!

На зимней Олимпиаде в Сочи в 2014году, на которой я был лично, всё уже было не так… Совсем рядом кипел Майдан, оттягивая на себя всё внимание мировой прессы, а я внимательно следил по телевизору за Президентом России и удивлялся… как у него получается вообще на это всё не реагировать, хотя бы внешне, на камеры… Я бы так не смог, сорвался.

СЦЕНА 7/4

Татьяна завороженно смотрит на поле Лужников. Начинается хореографическая сюита «Дружба народов». А она же у меня танцорка с детства, ещё с мамой начинала ходить заниматься в танцевальный коллектив Дворца культуры АЗЛК в Текстильщиках. Вон, как она сегодня станцевала мне в нашей с ней новой квартире… закачаешься… По замыслу хореографа, каждая республика танцует свой национальный танец, одна за другой, минуты по две, а потом — И-и-э-эх, «Калинка-малинка» в общем многонациональном хороводе. Эпично и грандиозно!

Ещё, на Западной трибуне стадиона есть выгороженное и хорошо охраняемое место — VIP-трибуна. Лучшие места, не очень-то и забитые людьми. Там сидят и смотрят на церемонию Открытия XXII летней Олимпиады небожители — сильные мира сего. Билеты на эту трибуну на «пятаке» не продавались ни за какие деньги, просто, их там не было, я знаю. Вижу живых «портретов» — членов Политбюро ЦК КПСС, как их печатают в газетах и носят на палках трудящиеся на первомайских и ноябрьских демонстрациях. Лорд Майкл Килланин — уходящий президент МОК и другие, в основном, все незнакомые мне лица… Да и где бы я с ними познакомился⁈

Но, вдруг…

Я отчётливо ловлю на себе чьи-то острые внимательные взгляды и понимаю… меня разглядывают в упор! Меня⁈ Да, именно, меня. С VIP-трибуны в мою сторону, непринуждённо улыбаясь и негромко разговаривая между собой, на меня смотрят двое… И даже делают мне ручкой.

Всё ясно! Это руководители светлого и тёмного Дозоров Иных города Москвы, соответственно, маги «вне категорий» Борис Игнатьевич Гессер и классический демон Артур в своём основном — человеческом обличии. Я запомнил их образы в памяти Городецкого. Лучшие люди страны, блин, раз получили приглашение на эту трибуну. Ну, что делать… тоже улыбаюсь и делаю им ручкой… вежливость никто не отменял.

СЦЕНА 7/5

Вечер, Площадь Восстания

А вечером, мы с Татьяной, счастливые и расслабленные, пьём чай с разными вкусностями. Она уже позвонила и поговорила с родителями, успокоила их, сказав, что у неё все в порядке и мы ждем их в гости в субботу. Мы смотрим соревнования Олимпиады на огромном экране нового цветного телевизора Grundig из «Берёзки» и обмениваемся дневными впечатлениями. Сначала, сидя и взирая вдаль на своём балконе, потом, в гостиной под зелёным абажуром, а теперь, уже и в постели… И нам так хорошо…

И вдруг…

— А-а-а-а! — кричит Татьяна, буквально, вылетая из ванной и кое-как запахиваясь в полотенце, — Там…! Там… змея… страшная… чёрная… под умывальником! А-а-а-а!

Я вбегаю в ванную и вижу…

Да, ё-жж, твою… переёжь… Как, я забыл-то⁈ Безобидный желтоухий московский чёрный ужик через специально оставленное для змей отверстие в полу под умывальником (всё, как в гостинице «У дядющки Бло» в городе без названия в Красной Окуме) откуда-то приволок в зубах золотую монетку и пытается её перевалить в стеклянную трёхлитровую банку, уже наполовину заполненную такими же монетками, колечками и серёжками. Банка высокая и гладкая, а ужик маленький, да ещё и с монеткой в зубах… вот, и мучается… не может долезть до верха, до горловины.

О-хо-хо… вот, башка моя дырявая! Я же сам попросил змей натаскать мне в запас золота и валюты. Ещё до того, как встретился с демоном Систелем… Валюту я уже, естественно, потратил в «Берёзке» — телевизор, еда; а про золото забыл, вот, змеи его и выковыривают на Москве из разных щелей и таскают мне помаленьку… Как трехлитровая банка заполняется, я новую, пустую им ставлю под умывальник, а полную — или, временно, в землю рядом с офисом или, тоже временно, в пространственный карман. Надо, кстати, будет эти банки Систелю посдавать на хранение, не плодить в Москве новые сущности-клады. А змеи… они же ответственные, спасу нет, а команды «отбой» не было, вот и таскают.

Помогаю ужику избавиться от монетки, жду, пока он не нырнёт обратно в дырку, беру банку с золотом и выхожу к Татьяне. Она сидит в кровати, завернувшись в одеяло и стучит от страха зубами… До паники боится змей, мышей и лягушек.

СЦЕНА 7/6

Моё великое покаяние

— Ну, всё, Танечка! Успокойся. Уже нет той змеи… уползла, а золото от неё, вот… она всё тебе оставила, — пытаюсь я пошутить и демонстрирую Татьяне стеклянную банку из-под томатного сока с золотой мелочью, кстати, весьма разнообразной и, частично, явно, представляющей археологический и ювелирный интерес.

Татьяна смотрит недоверчиво, но… банку берет… золото же, посмотреть разве что… из любопытства.

А-а-а! Будь что будет! Невозможно это, жить семьёй с любимой женщиной и постоянно держать её за дуру набитую — что-то скрывать от неё, обманывать… Да, ещё и с применением сложной магии! Нет у меня перед Татьяной никаких прегрешений, кроме сплошного вранья по своей теперешней жизни, и не намечается… и секретов… тоже никаких нет. Просто, так жизнь сложилась… Две уже жизни, кстати!

Да, так случилось, что я — Антон Архипов, маг «вне категорий», симбиот князя Эколы Бести по прозвищу «Кобра», инициирован в змею принцессой-коброй Шуи Сисс. Да, я прилетел из параллельного мира и другого времени! Я — избранный Первостоятель Атлантиды, американский гражданин и мультимиллиардер и, вот… теперь, децернент Корпорации «Змеи СССР» в 1980 году! И я её люблю! И что⁈

А ничего! Татьяна высыпает золотую мелочь на прикроватную тумбочку и с интересом начинает её перебирать… А, вот, это колечко, она бы оставила… И, вот, этот старинный перстенёк… какой он красивый…

А я начинаю ей рассказывать… Не спеша и в подробностях… Про неё, про нас, про наших с ней детей, про взрыв вулкана в 2023-м, про Эколу Бести и его семью, про принцессу-кобру Шуи, про ужиков Уси и Щуса, про барича Заи и Речи Укка, про мистера Сойера, про Атлантиду… Думал, это всё уже где-то далеко, а начал рассказывать и, вот… сразу всё придвинулось… до запахов…

Татьяна меня не перебивает, сначала слушает насторожённо, но очень внимательно. Потом, уже, просто, с интересом. Иногда, в особо чувствительных местах, делает бровки домиком и прикусывает губку…

— Ну, вот и вся история… — заканчиваю я свой рассказ уже поздно ночью, — А как вышло в 2028 году попасть в 1980-й, так я и прибежал к тебе. А теперь, история уже новая какая-то идёт…

Татьяна молчит… Сейчас встанет и уйдёт… кому охота, чтоб ему голову морочили всякой ерундой…

Но, нет…

— Это, я к тебе прибежала в общагу, забыл, что ли? — говорит Татьяна, обнимая меня, — Видишь… угадала момент, когда бежать… Провидица я, не иначе… Проверишь потом этой своей магией⁈

Татьяна улыбается мне в темноте… А что, и проверю… своя провидица мне не помешает!

— Как, ты говорил, мы первую нашу дочку назвали — Светланкой? Давай, ей тогда, как подрастет, первую комнату, справа от нашей спальни, отдадим?

А-а-а! И тут…

И тут, до меня доходит! Ну, да, в прошлой жизни Светка же родилась в марте 81-го… А, значит, заделали мы её с Татьяной именно в Крыму, в июне 80-го.

— Уже что, есть уверенность⁈ — до конца не веря себе, спрашиваю я Татьяну.

— Ну, конечно, есть, глупый, — смеётся она, — Судьбу не обманешь, знаешь, ведь!

Сюжет 8. Похороны отменяются!

СЦЕНА 8/1

25 июля 1980 года, пятница. Москва, Малая Грузинская, 28–30

В ночь на 25-е июля 1980 года в этой квартире выпивают… И ничего такого особенного и нового в этом нет. В последнее время пьянки здесь происходят регулярно, чуть не каждый день… У хозяина квартиры очень высокая степень алкогольной и… наркозависимости.

Кроме хозяина, в квартире находятся и выпивают с ним ещё несколько человек — врач-анестезиолог Анатолий Федотов, по сути, личный врач хозяина, его юная любовница Оксана Афанасьева (последний год живёт с ним в этой квартире как жена), администратор Валерий Янклович и друзья-собутыльники из его нынешнего круга общения… Люди приходят-уходят. Какие-то женщины… Сына Аркадия, живущего с матерью и братом Никитой, не пускают… Мол, завтра приходи, когда отец протрезвеет!

А сам хозяин в тяжёлом подпитии, мягко говоря… очень и очень неприятен. Небольшого роста, но, мощный и физически развитый. Он мается! Буянит! Скандалит! Кричит! Мечется! Пристаёт ко всем! Требует шампанского и бесконечного натужного веселья! Стонет! Хватается за сердце!

В итоге, заботливый доктор Федотов делает ему укол… снотворного… мол, успокойся! Проходит час, два… Хозяин всё мается… снотворное на фоне героина и алкоголя не действует. А друзья… кроме Федотова и Оксаны… разъезжаются. Ночь же на дворе, а у них семьи, дети…

И вдруг…

И вдруг, хозяин затихает и, мгновенно, засыпает на маленькой тахте, которая стоит в большой комнате квартиры. Снотворное подействовало! Доктор Федотов приматывает его к тахте бинтами, чтобы тот не упал во сне, и в одиночку (!) переносит тахту вместе с хозяином на лоджию, к воздуху. Доктор Федотов хорош, конечно… С суточной смены в больнице — уставший, измотанный, пьяный, но… справляется. Потом, Федотов сразу падает на диван в большой комнате и, просто, отрубается от усталости, засыпает. Время на часах, наверное, уже, три ночи…

Просыпается доктор Федотов как очнувшись… от какой-то зловещей тишины, но… и как будто его кто-то дергает за штанину. И он сразу же бежит на лоджию! Хозяин не двигается. Спит? Федотов приподнимает ему веко и видит, что зрачок расширен, а реакции на свет нет…

А-а-а-а-у-у-у! Поздно⁈ Прозевал⁈ Нет! Нет! Не верю! Дышать! Дышать! «Рот в рот»! Ещё! Ещё! Не останавливаться! Неужели, всё… и это смерть⁈

И вдруг…

И вдруг, доктор Федотов отчётливо слышит рядом с собою какой-то чавкающий хруст и чувствует разлившийся по лоджии мерзкий запах. Что это⁈ Как будто здесь раздавили клопа. Очень большого и вонючего клопа-кровососа! И, при этом, губы хозяина… слегка теплеют…

А хмельная Оксана так и спит на чужом супружеском ложе в спальне хозяина… Молодая ещё, сон хороший. Время на часах 04–30 утра.

— О, здорово, Толян! Я что, опять плохо себя вел? — спокойно спрашивает доктора Федотова помятый, но абсолютно трезвый хозяин, разматывая бинты и легко соскакивая с кушетки, — Это ты меня сюда вчера приволок? Отхуюченного и бинтами прикрученного… хорошая рифма получилась, а-ха-ха! Вот, наверное, картина была, смех…

Растерянный доктор Федотов смотрит на хозяина выпученными глазами и молчит. Опытный врач, профессионально уверенный в себе, он не раз реанимировал умирающих людей самыми различными способами. И ровно год назад, в Бухаре, он уже возвращал хозяина к жизни прямым уколом кофеина в сердце. Но, в успехе, вот, конкретно, этой своей реанимации… он, сильно сомневался…

Он, советский врач… давал клятву Гиппократа… Но, почему же он среди этих? По звонку приезжает к хозяину-наркоману и его друзьям-алкашам домой, когда им плохо, а не лечит их, как положено, в клинике? И, даже, бывает, привозит им наркотики… Да, любит он их всех, вот, почему… Творцы же, великие люди… А уж хозяин…

На столе в большой комнате с вечера стоит початая бутылка водки. Федотов трясущимися руками наливает себе полстакана, выпивает водку… как воду, без закуски, и вопросительно смотрит на хозяина…

— Не-е, Толян… я не буду с утра… — хрипло говорит тот, — Попишу до обеда, накопилось… «Стих нашёл»! С раннего утра, знаешь, хорошо пишется…

И хозяин идёт в душ, потом, торопливо пьёт растворимый кофе с сигаретой на кухне и уходит в свой кабинет. Работать! А доктор Федотов падает на диван и засыпает… без всяких чувств и мыслей.

В десятом часу утра просыпается похмельная Оксана и сразу же начинает хозяйничать. Прибирает следы пьянки. Заносит в кабинет хозяина свежие бутерброды и горячий кофе, но там не задерживается. Знает, хозяина нельзя отвлекать, когда он пишет… Обзванивает вчерашних собутыльников — близких друзей хозяина — мол, всё в порядке, дома, пишет. Приезжают — Янклович, Вадим Туманов, Боровский, Коган… приходит сосед Нисанов, приносит хороший коньяк. И вчерашняя, было, совсем угасшая пьянка разгорается с новой силою. Ничего особенного… друзья, просто, сидят на кухне, выпивают, закусывают, разговаривают, рисуют в альбоме, читают стихи, смеются. Сигаретный дым стоит коромыслом…

Вот, только хозяина квартиры с ними нет. Через несколько часов он, задумчивый, выходит из своего кабинета, обнимается с друзьями, курит со всеми, пьёт кофе, и виновато улыбаясь, оправдывается:

— Вы уж сегодня без меня, ладно⁈ Вечером «Гамлет»… Любимов убьёт, если я опять приду не в форме…Вот, довёл до ума с утра одну вещицу… три года руки не доходили, «Райские яблоки» называется… послушаете?

Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем,-

Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:

Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-

Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,

И ударит душа на ворованных клячах в галоп.

В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.

Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали — гляжу — пред очами не райское что-то:

Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.

И среди ничего возвышались литые ворота,

И огромный этап тысяч пять на коленях сидел.

Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,

Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.

Седовласый старик что-то долго возился с засовом —

И кряхтел и ворчал, и не смог отворить — и ушел.

И огромный этап не издал ни единого стона,

Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.

Здесь малина, братва,- оглушило малиновым звоном!

Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

И апостол-старик — он над стражей кричал-комиссарил —

Он позвал кой-кого, и затеяли вновь отворять…

Кто-то ржавым ключом, поднатужась, об рельсу ударил —

И как ринулись все в распрекрасную ту благодать!

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:

Это Пётр-старик — он апостол, а я остолоп.

Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок…

Но сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ⁈

Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы пала на гроб,

Ну, а я уж для них наворую бессемечных яблок…

Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

В онемевших руках свечи плавились, как в канделябрах,

А тем временем я снова поднял лошадок в галоп.

Я набрал, я натряс этих самых бессемечных яблок —

И за это меня застрелили без промаха в лоб.

И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,

Кони — головы вверх, но и я закусил удила.

Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок

Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!

Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!

На кухне — мёртвая тишина… А пьяненький доктор Анатолий Павлович Федотов роняет голову на кухонный стол. Он рыдает…

СЦЕНА 8/2

Офис Корпорации «Змеи СССР»

Утро 25-го! Я прихожу на службу к 9−00 писать бумаги, а моя заместительница и главная советница — зелёная кобра с именем Офиофаг уже готовится спускаться досыпать в свой роскошный вольер серпентария. Да, да, в тот самый, в который 1 июня 1980 года я и прилетел ей на голову из другого времени… Как она тогда меня не убила… И двух месяцев не прошло…

По моей просьбе, она сегодня ночью работала в городе на одном адресе, рядом с Зоопарком. Скоро уже 10−00 и Московский зоопарк открывается. И ей и её сотрудникам (цам) уже нужно быть на месте. Во время Олимпиады в Серпентариуме множество посетителей, включая иностранцев.

— Как прошло? — спрашиваю я кобру.

— Обычно! — зевает змея, — Заползла по водосточной трубе на восьмой этаж. В квартиру не пошла, не было необходимости, клиент спал на лоджии, а окна открыты. Тяжело спал, умирал уже… пьяный, обколотый. Но, я успела… Зачем-то бинтами его к тахте примотали… В 04–30 к нему из квартиры выскочил какой-то, давай обнимать, целовать в губы, фу-у… гадость… Не люблю, когда мужики целуются… А, дальше… всё как обычно — вытащила из клиента чертилу-вселенца за голову…. Он под «Зелёного змия» косил, но… с рожками, сразу, беса-нарколыгу видно… Говорю ему: — Ну, что… сцуко, доигрался⁈ Вот и настоящий «Зелёный змий» к тебе пожаловал… чуешь, смертушка твоя пришла⁈ Да, и всё, в общем — сжала ему на башке челюсти, только, чвякнуло. Ну, или хрустнуло… Что было дальше, не спрашивай, не знаю… я сразу вниз, через забор и на работу… рядом же…

— Спасибо, тебе, Офиофаг, хорошего человека спасла!

— Да, не за что! Первый раз, что ли… обращайся.

СЦЕНА 8/3

26 июля 1980 года, суббота. «Дом авиаторов»

Первая неделя нашей самостоятельной совместной жизни пролетела мгновенно. У Татьяны — вся в домашних хлопотах. Оказалось, что «ничего в доме нет, даже нитки с иголкой» и она с утра собирается и ходит по магазинам, «иголки ищет», а-ха-ха!

И хорошее, вроде бы, это дело, походить по магазинам олимпийской Москвы, деньги потратить… В эти магазины много чего завезли хорошего под Олимпиаду, импорта много. Я, было, сунулся с Татьяной по магазинам, но очень быстро сдулся… не хватило выносливости. Час-два и всё, голова моя кружится, какие-то тени перед глазами мелькают, мелькают… Это, если без магии. А Татьяна ничего, москвичка-же, привычная. Приходит вечером, нагруженная пакетами и коробками как верблюд и ещё у неё силы остаются на готовку, уборку… ну, и на… меня, любимого, конечно… И не жалуется.

Предложил ей взять нам приходящую помощницу по хозяйству… внизу, на парапете дома, висит полно объявлений с предложениями. Хотя бы на уборку и готовку — нет, отказалась, чужой человек в доме ей не нужен. Но, это она так пока. Привыкла, что дома мамочка всё делает и в хрущевках горничных нет.

К полноценной домашней готовке сама Татьяна тоже пока не очень готова, опыта нет, но… она старается. Вообще, есть, в смысле, принимать пищу, по возможности, нужно дома, с семьёй. Это здорово объединяет! Завтрак — 100%, обед — очень желательно, а уже ужин — как придётся. Я всегда ел дома, пока профессорствовал в МГУ… Рестораны не для меня. Встретиться там, поговорить — да, а, вот, есть там — нет. И всегда Татьяна радовала меня, а потом и нас с девчонками, вкусной домашней пищей. Я, честно, говоря и не помню периода, когда это было не так. Оказывается, вот, было, в самом начале… но, видимо, совсем коротко. Научилась готовить.

СЦЕНА 8/4

Сегодня у нас дорогие гости — родители Татьяны. Они приехали к обеду и привезли нам в подарок на новоселье — электрический самовар с олимпийской символикой и торт «Птичье молоко», в 1980 году считающийся самым вкусным московским десертом.

А это значит, что, сегодня, примерно, с шести утра, Татьянин отец Владимир Юрьевич провёл в очереди перед дверями Кулинарии ресторана «Прага» на Арбате, куда детище создателя этого замечательного рецепта Владимира Гуральника, знаменитого кондитера ресторана «Прага», ежедневно, с 9−00, выставлялось в свободную продажу в значимом количестве коробок. И в этой длинной очереди в то время хоть раз постоял каждый уважающий себя москвич, надеясь приобрести полюбившееся народу лакомство. И приобретал, ведь! Не дороже 6 ₽ 40 коп. за одну коробку!

Сказать, что родителей изумило наше с Татьяной жильё, ничего не сказать. Скромные советские инженеры, они такого никогда не видели… А добила их сама Татьяна… Тем, что из той самой трёхлитровой банки с золотом, подобрала для мамы Галины Семёновны, от нас — великолепное кольцо тёмно-зелёного золота в древне-греческом стиле «Филигрань» с жёлтым бриллиантом на полкарата (старинная работа, точно!), а отцу — как их потом называли граждане бандиты в 90-х, «гайку рыжую с чернушкой», массивный литой мужской перстень с гладкой площадкой из чёрного агата и весовой стоимостью в пол-Жигулей.

Себя же, любимую, скромница Татьяна ограничила лишь короткой золотой цепочкой на тонкой девичьей шейке, но… с плетением «Двойная Абината Гран», в Москве 1980 года ещё совершенно неведомым и больше характерным для золотоносных красавиц Древнего Египта, Сирии и иже с ними.

И всё… Родителей Татьяны мы на этот вечер потеряли. «Золотой» подарочный шок был очень силён… Подарки рассматривали, меряли, опять рассматривали… Но, это ладно… главное, не задавали дурацкого вопроса «Где взяли?». Впоследствии, пятая комната нашей квартиры, переделанная из кухни, так и стала называться — Родительская. В ней родители Татьяны оставались у нас на ночь. Мама чаще. Особенно, когда родилась Светка. Подарки наши вне дома они не носили. Говорили, что некуда. Но, и не продавали, берегли, как заначку на «чёрный» день. Так они и вернулись к нам со временем…

СЦЕНА 8/5

28 июля 1980 года, понедельник. Корпорация «Змеи СССР»

Кто чем, а я, сейчас плотно занимаюсь своей работой, я же децернент Корпорации «Змеи СССР». В офисе Корпорации полный порядок. Моя заместительница — зелёная кобра Офиофаг помешана на внешнем порядке и чистоте — под её неусыпным андерайтингом всё в офисе сияет и блестит.

Но… змеям, я заметил, нужно чётко ставить задачи и добиваться их выполнения путём постоянного контроля результата и его поощрения. Иначе, без внимания начальства, они быстро впадают в меланхолию и расползаются кто куда… В общем, мне нужны свежие дебютные идеи, а механизм принуждения змей к их выполнению у меня есть — аппарат Корпорации (начальница — кобра Офифаг), змеиные Управления на местах и замечательная змеиная почта «Уши-в-Уши», пожалуй, лучшее, что сейчас вообще существует в области наземной связи. Не шучу!

Моя главная задача децернента, как я её вижу — представить змей как третью мировую силу и системно коммуницироваться в развитии с сильными мира сего — Государством (ами) и Дозорами Иных на основе взаимовыгодных проектов. Хорошо сказал? Теперь, попроще… но поконкретнее. Что Корпорация «Змеи СССР» под моим чутким руководством может предложить нашим будущим, исключительно, деловым партнёрам, за деньги или на обмен?

И я открываю чистую тетрадь в клеточку — 48 листов за 48 копеек, и пишу на первой странице:

ПЛАН

взаимодействия Корпорации «Змеи СССР» с государством (ами) и бизнесом:

(кратко, что мы можем предложить сами и что хотим получить взамен!)

Медицина:

Договорные поставки на фармацевтические предприятия крупных объёмов натурального змеиного яда (кондиционного!) и/или через них уже готовые — порошки, мази, вакцины, противоядия, сыворотки и др. препараты на их основе для лечения широкого спектра заболеваний (известны с 1 века нашей эры).

Змей-специалистов по гарантированному излечению людей от алкоголизма, наркомании и др. тяжёлых токсичных зависимостей с нейтрализацией (обезвреживанием/уничтожением) любых инфернальных сущностей. Ну, почти любых…

Гремучих змей — специалистов по гарантированному вылечиванию эпилепсии у людей.

Змей-специалистов по ментальным способам вылечивания психических болезней и расстройств у людей — шизофрения, паранойя и др.

Сельское хозяйство:

Гарантированная защита площадей посадок и мест хранения с/х и лесных культур от грызунов — крыс, мышей и др. вредителей — лягушки, насекомые.

Экология:

Достоверная экспертиза любых методов и эко-мониторинг систем газо- и водоочистки предприятий и поселений.

Геология:

Точная разведка и доразведка новых месторождения углеводородов — нефти и газа, а также других полезных ископаемых, вкл. золото, алмазы, медь и всю таблицу Менделеева.

Литература и искусство:

Формирование и продвижение образа змеи как разумного, мирного, дружественного и взаимно полезного человеку существа. Просто, со своими особенностями, которые нужно знать.

Демонстрация наших отдельных возможностей:

Продемонстрировать партнёрам возможность полного излечения от алкоголизма и наркомании на конкретном медийном примере — поэте Владимире Семёновиче Высоцком.

Продемонстрировать полное излечение шизофрении на самом тяжёлом пациенте ПНД (по согласованию).

Разведать какое-нибудь интересное месторождение нефти, например, Московскую синеклизу.

В качестве бонуса (бесплатно, за счёт Корпорации), выкупить у демона Систеля («Тонкий мир») и передать главе СССР Л. И. Брежневу спец.ёмкость с жизненной силой на 15 (пятнадцать) дополнительных лет жизни. Для внутреннего употребления.

Взамен мы хотим:

Запретить на территории СССР змееловство и все виды охоты на змей (расчленений) по типу «китайской медицины». Её тоже запретить, кроме препаратов на змеином яде!

Запретить галантерейное производство из натуральной змеиной кожи.

Запретить употреблять змеиное мясо в пищу.

Разработать государственные программы строительства новых современных серпентариев.

Организовать заповедники змей. Обеспечить в них безопасную миграцию змей, в т.ч. из-за рубежа (Например, китайские все к нам побегут!)

В интересах будущих поколений, разработать государственные программы сохранения и спасения редких видов змей.

Разработать учебные программы подготовки специалистов всех уровней по коммуникациям со змеями.

ВОЕННЫЕ ПРОГРАММЫ НЕ РАССМАТРИВАЮТСЯ!

Ну, вот, так, примерно…

Сюжет 9. О, искони Люто, повелевай рабу твоему!

СЦЕНА 9/1

29 июля 1980 года, вечер, вторник. «Дом авиаторов»

Я сижу в нашей круглой гостиной за круглым столом с лампой под зелёным абажуром и в газете «Вечерняя Москва» изучаю текущую турнирную таблицу Олимпиады по футболу. Мужскому, конечно. Женским футболом я не интересуюсь. Времени смотреть матчи вживую или по телевизору у меня нет, поэтому, хоть так, чтобы, просто, быть в курсе…

И есть у меня ещё одна тайная цель… Прояснить ситуацию вокруг, якобы, прорицательских способностей Татьяны, которая сейчас возится на кухне.

— Танечка! — громко обращаюсь я к ней, чтобы она слышала, — Подскажи, как сегодня в полуфинале наши с немцами мячик покатали?

— 0:1, продули! — слышу я из кухни.

Точно! Отмечаю эту строчку турнирной таблицы красным фломастером. Но, может быть, она новости слышала… хотя, Татьяна не футбольная болельщица, точно!

— А юги с чехами⁈

— 0:2, тоже продули.

И это святая правда… Уже свершившаяся и пропечатанная в вечерней газете правда.

— Ага! Значит мы с югами в пятницу за 3-е место рубиться будем… Как сыграем?

— 2:0, выиграем.

Оп-па-на! А, ведь, это будет только через три дня!

— А субботний финал, чехи с немцами, как? — уже гораздо осторожнее спрашиваю я.

— Чехи… выиграют… 1:0… станут… чемпионами Олимпийских Игр… — как-то странно, как будто вспоминая, отрывочно отвечает мне моя будущая жена и я… смотрю на неё через Сумрак, как делают здешние Иные, долгим и внимательным взглядом. И что же я, блин, вижу этим своим взглядом через этот самый Сумрак?

СЦЕНА 9/2

А вижу я… естественно, в терминах здешних Дозоров… неинициированную Иную со специализацией «Прорицательница», а может быть и покруче — «Пророк», больше склонную к Тьме, чем к Свету. Ну, это, ладно… это, все женщины больше склонны к Тьме… В позаимствованной мною памяти Антона Городецкого есть все эти нюансы…

Встревоженная Татьяна стоит на пороге кухни в фартуке с весёлым Олимпийским Мишкой и… здорово боится. И, правильно, боится! Она уже знает, кто я и откуда, и что-то про себя тоже чувствует. Пока, на уровне… Да, нет, пока без всяких уровней… просто, что-то чувствует и боится этого. Откуда-то ей приходят ответы на вопросы из будущего… Откуда, спрашивается? Неясно. Вот это и страшно.

СЦЕНА 9/3

А мне и деваться некуда! И я начинаю действовать не откладывая, потом буду со всеми этими уровнями и нюансами разбираться. Я сажаю Татьяну к себе на колени, кладу руку ей на голову и ласково спрашиваю:

— Танечка! — спрашиваю её я, — А попробуй-ка вспомнить… В этих твоих походах по московским магазинам «за иголками» к тебе никто не подходил, ничего не предлагал… чтобы бесплатно?

Татьяна морщит лоб и честно пытается вспомнить… И-и-и… Yes! Вспомнила, умница!

Тут, вот какое обстоятельство…

У каждой советской женщины в доме есть жестяная коробка из-под печенья… или из-под зефира… или вообще из-под дореволюционных конфет «Жорж Борман»… в которой у неё хранятся — нитки (белые, черные… разные), иголки на подушечке или на тряпочке (тоже разные), пуговицы разнообразной формы и расцветки… и ещё всякая швейная всякота.

Такая коробка и есть символ дома у его советской хозяйки! Есть коробка, значит, у неё есть дом и у дома есть хозяйка…. Или наоборот! В любой последовательности… Коробка — дом — хозяйка. Дом — коробка — хозяйка. Хозяйка — дом — коробка. И одно без другого, просто, не живёт! Такая, вот, аксиома.

И первым делом, как мы сюда переехали, Татьяна, действительно, пошла аж в две нынешние «Галантереи» на улице Красная Пресня… И в одной из них, продавец — моложавый, модно одетый дядечка с красивыми золотыми перстеньками на холёных пальцах (оназаметила… именно, холёных) и толстой мужской цепью на шее со странным, как будто, перевёрнутым крестом, мило картавя, помог её такую коробку собрать наилучшим образом… И вдогонку, ещё и подарил ей десяток очень красивых мужских пуговиц. Так и сказал:

— А это Вам, милая хозяюшка, небольшой подарочек «от заведения» — мужу, на пальто…

И если у меня когда-нибудь будет пальто, то Татьяна эти пуговицы мне на него перешьёт вместо фабричных… уж больно они красивые.

— Покажешь? — спрашиваю я коротко.

— Конечно, — радостно отвечает Татьяна и притаскивает мне на стол внушительную жестяную коробку из-под печенья «Сахарное».

В коробке есть всё, что должно быть у приличной советской хозяйки дома — напёрсток, нитки, иголки, маленькие ножнички, шило, мелок, портняжный метр, резинки, тряпочки, карандаш и… прозрачный пакетик с десятком, действительно, очень красивых мужских пуговиц, возможно, целиком вырезанных мастером из какого-то полудрагоценного минерала (Турмалин «Параиба»?), но… от которых за версту разит магией.

Всё ясно! Это, амулеты тёмных Иных, причём, заряженные магией под завязку. В пальто с десятком таких пуговиц я, при желании дарителя, даже с моей силой буду скакать вприсядку, как толстый сарисофор Гог на рыночной площади города без названия в Красной Окуме… А уж прослушку и выдачу ментальных приказов они обеспечивают… просто, идеально.

Та-а-ак! Закрываю коробку притёртой крышкой и иду с ней на балкон. Там, кладу её на пол — хорошо отшлифованный бетон с белой мраморной крошкой… Готово!

КЛАЦ!

Жестяная коробка из-под печенья «Сахарное» со всем ее содержимым от моей молнии мгновенно накаляется до ярко-малинового цвета… так, лежит пару секунд, и потом, вдруг, превращается в яркую звезду! Как магниевая вспышка в чашечке у старого студийного фотоаппарата. Красиво! И остаётся только небольшое пятно копоти на балконном полу… Не страшно… Тут же подтираю его мокрой тряпкой. Всё!

— Танечка! — обращаюсь я к застывшей от увиденного невесте, — Я сейчас, быстро, в наш Гастроном сгоняю, новую коробку «Сахарного» куплю… тебе под новые иголки… ладно? Заодно, чай с печеньем попьём… «Сахарное» вкусное, мне нравится! Родительский самовар пока ставь!

СЦЕНА 9/4

Итак, что я имею? Навязчивое и некорректное, можно сказать, наглое внимание со стороны классического демона Артура Завулона, главы «Дневного Дозора» Москвы ко мне и моей невесте. Обыск квартиры родителей Татьяны в Текстильщиках, съём её памяти, кляксы на асфальте и, вот — амулеты-шпионы ещё подсунул… Как всё это назвать и что ему от меня нужно?

Ну, что ему нужно, угадать несложно… и было бы совсем неопасно… Инициировать меня в Иного в этом мире не в силах никто. После Матери-Змеи в лице принцессы-кобры Шуи Сисс это физически невозможно сделать! Совершенно другая структура ауры — нечеловеческая, змеиная. Про рептилоидов слышали? Вот, я похоже, он и есть, а-ха-ха!

А, вот, инициировать в Иную Татьяну… запросто! И быстренько перетянуть её на сторону Тьмы. И что я буду тогда делать, напрочь прозевав сей момент? Правильно, честно служить тёмным, лишь бы Татьяну не трогали. А там уже и Светка на подходе… И кем она родится, человеком или магом? Ох-хо-хо!

И такие случаи, я знаю по памяти Городецкого, здесь уже бывали… Когда в нормальную семью воссоединялись, например, темный-претёмный ведьмак и шляпница из семьи светлого мага-бытовика. Любовь, знаете ли… ей всё покорно… даже магия. И что? Да, ничего… Разномастных супругов просто отстранили от работы в Дозорах. Живут себе как люди. Это, гуманно, кстати! Стоит ли мне рассчитывать на такое? Нет, конечно! Слишком я ценный приз для сторон их Великого Договора… никакими Зеркалами меня не выровнять… Разве что, уничтожить…

— Змеи, демон Систель, Мать-змея, тот, кто Имя… — перебираю я в памяти своих помощников и спасителей в сложных ситуациях…

Нет… эту партию я обязан провести и выиграть (!) сам, мне здесь жить! Завулон — всего лишь демон, а я знаю то единственное, что все демоны уважают и с чем считается. Сила! Любой демон Преисподней всегда выберет силу…

Вспоминаю… С чего началось и так долго продолжается наше плодотворное сотрудничество с великим демоном Систелем, главой «Тонкого мира», владельцем и работодателем всех рукотворных энергетических упырей — прилипал, москитов, барабашек, слизней, вселенцев и монстров с крыльями? Да, напинал я ему в той жизни при первой нашей встрече на Сулойской дороге в сторону Мана в Окуме Рыбаков… А, значит, и этому Артуру нужно просто напинать… Для знакомства… Нежданчиком зайти в гости… и напинать! Типа, знай своё место, демон, оно под лавкой!

И Артур же не потому так внаглую дерзит мне, что не знает, как себя нужно вести в приличном обществе… А потому, что он природный демон и их так учат в их демонячьей школе:

«Удави ближнего, а то придёт дальний и удавит… И тебя и ближнего!».

Ничего личного! Работа у него такая, дерзить и цепляться… авось, прокатит.

И я опять еду на лифте вниз, в аптеку, пока она ещё не закрылась и… для себя покупаю несколько флаконов Lithium Carbonate, внутрь, по 600 мг 3–4 раза/сут. Ионы лития (есть противопоказания!) — самый мощный и ещё неизвестный в 1980 году электролит для зарядки и подзарядки внутренних (собственных) магических аккумуляторов магов. А здесь этот раствор продают за копейки и совершенно свободно. Психов они им лечат, а-ха-ха!

«Нужно Систелю сказать, чтобы с солёной водой не мучался… — приходит в голову, — Хотя… всё равно, эффект одинаковый, а организм мага он такой, хоть что переварит».

Через два дня, как и ожидалось, сила внутри меня забурлила… аж забила через край… Всё, полон туесок с люлями для тёмных…. Пора идти к ним в гости.

СЦЕНА 9/5

1 августа 1980 года, пятница. Улица Горького, офис Дневного Дозора

Центральный офис Дневного Дозора в 1980 году находится на улице Горького. На вид, это дом с семью жилыми этажами между Страстным бульваром и Кремлем, по левой стороне, если по Горького идти к Кремлю. Внизу — роскошные магазины. На самом деле, этажей в доме — 10. Между вторым и третьим этажами находится ещё один, сумеречный, этаж. Там — дежурка, оружейка и технические службы. А сверху дома, надстроены ещё два сумеречных этажа. По тому же принципу, что и офис моей Корпорации «Змеи СССР» на Большой Грузинской, 8, где я служу децернентом.

На крайнем сумеречном этаже находится гостиница для приезжих. Соответственно, приёмная и рабочий кабинет Артура — на предыдущем (сумеречном) этаже. Знаю, в Москве у тёмных есть и другие здания — старая четырёхэтажка на Соколе с шестью подземными этажами — хранилище артефактов, КПЗ и архив… Но меня интересует именно офис на Горького, я же иду в гости к Артуру!

Кстати, я разобрался, Завулон — это фамилия, его семья в Преисподней, а Артур — имя. Но, именно фамилия у него стала нарицательной, Завулон, да Завулон. Надо у Систеля спросить, как его зовут, а то, Систель, да Систель, неудобно по фамилии…

Подхожу со стороны ресторана «Метрополь» и вижу, да, хозяин-демон сейчас на месте. Его Merсedes Benz W 116 в одиночестве стоит напротив дома, прямо, под знаком «Остановка запрещена». Все тёмные — азартные футбольные болельщики. Впоследствии их назовут Ультрас, совершенно отмороженные на голову, орут, дерутся, хулиганят на стадионах. Естественно, сегодня с утра они съездили на футбольный матч за 3-е место, где наши со счётом 2:0 (как и предсказала Татьяна!) раскатали Югославию, а сейчас, на работе, бурно обмениваются впечатлениями от игры, испытывая всеобщее, но, строго индивидуальное единение, свойственное только тёмным.

«На то и был расчет! Все сейчас в домике, включая Артура, — думаю я, — И это хорошо!»

СЦЕНА 9/6

Конечно, было бы проще всего сложить этот клоповник одним-двумя ударами «воздушных кулаков» или «воздушными таранами»… кому как удобнее называть данный приём боевой магии от барича Ган Глоо — макера-меламеда секретного лефа «платиновых и дважды платиновых магов» Союза Свободных Окум… Потом, вытащить демона Артура Завулона из под обломков за шиворот и… составить с ним нужный разговор. В том мире, откуда я, демоны не самые сильные маги… Так, мелочь пузатая. Именно поэтому я и занимаюсь вопросом резкого увеличения уровня магии с баллотирующимся в Короли Преисподней великим демоном Систелем.

Однако, умны и хитры тёмные… Видимо, озабочивались и таким развитием событий, когда выбирали себе этот офис. Кто же будет полностью рушить дом рядом с Кремлём, с семью жилыми этажами и в котором в большинстве своём живут обычные люди⁈

Придётся мне выписывать тёмным люлей не всем скопом, а точечно, индивидуально… как они и любят!

СЦЕНА 9/7

И начинается…

КЛАЦ!

Одинокий Мерседес взлетает на уровень третьего этажа и взрывается в воздухе как французская шрапнель в битве под деревенькой Бородино в 1812 году — громко, дымно, с огромным количеством разлетающихся в разные стороны поражающих элементов — болтов и гаек.

«Ай-я, людей на тротуаре посекло, но… вроде, не смертельно, — думаю я, гигантскими шагами перебегая почти пустую улицу Горького, — А пусть, гад, не ставит машину в неположенном месте. Что, не видит, знак висит⁈».

Забегаю в здание. Здесь плохо работающий (старый) лифт… пока он на третий сумеречный этаж доедет…. Если вообще доедет… А мне-то нужно именно туда… Поэтому, я бегу наверх по пожарной лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

На третьем этаже, в сумраке, вижу дверь. Её контур едва-едва различим из-за заклятий (ловушек и сигналок, в основном) на неё понавешанных в разное время. Однако, все находится в рабочем состоянии, всё вовремя осмотрено и подкачано магией. А это, значит, что техслужбы Дневного Дозора на работе не спят, а соблюдают регламенты. Молодцы, свою функцию знают!

КЛАЦ!

Лёгкий удар «воздушным кулаком» и все заклятия с двери как ветром сдувает. Именно, что, как ветром, кулак-то воздушный… Ни одна сигналка не срабатывает… улетели сигналки!

«Заходите люди добрые, берите что хотите!» — всплывают в памяти чьи-то шутливые слова.

На входе — двое (дежурная смена службы охраны):

Девушка. Читаю её сумеречную метку — зовут Арадия, ведьма, 5-й уровень, оперативный работник, с весьма развитыми способностями целительства. Романтичная — в свободное время пишет поздравительные стихи коллегам. Рисует средне. Красивая!

Парень. Сложновыговариваемое имя, в переводе с древнеэльфийского означает — Задира, оборотень в волка, служит в Группе быстрого реагирования, в данный момент и.о. зам. командира группы, старший оперативный работник.

КЛАЦ!

Моя молния разрывает обоих дежурных на части. Летят куски окровавленного мяса, осколки трубчатых костей и запах подпалённой волчьей шерсти и какой-то синтетики на девушке. Ничего, парень скоро очухается… Способности оборотней к регенерации потрясающие… Встанет сам и девушку соберет заново. Такие они, оборотни, я видел, я знаю.

Дальше, схема простая, однообразная и скучная — вижу дверь — КЛАЦ! — не разбираясь, ударом «воздушного кулака» сшибаю с неё всё, что на ней висит «до железа» — открываю дверь — забрасываю в помещение мощный файербол — закрываю дверь. И даже не очень громко и орут, кто там есть, двери-то я потом закрываю.

Пара-тройка минут уходит на весь этаж. Что тут у них было на этаже? Ах, да — дежурка, оружейка и техслужбы… Не так уж и больно, подумаешь, оружие… ещё притащат. Вот, если бы я архивы с хранилищами артефактов им попалил…

Ладно, кто куда, а я на восьмой сумеречный… Там у них приёмная руководителя — Завулона! Я же к нему пришёл… А почему же меня никто не встречает? На дверях этажа пусто… охраны нет, решётка открыта… Где, все-то⁈ Эй, охрана! В коридоре тоже никого нет. Быстро они… эвакуировались. Но, тем хуже для них. Не хотят говорить, не надо! Всё здесь у них разнесу к Дьяволу, а потом ещё по Горького погуляю, их поклацаю.

Рядом с дверью «Приёмная» вижу приоткрытую дверь с надписью «Курительная комната». В памяти Городецкого она отдельно и восторженно… Здесь, для гостей Дозора, на выбор — ряд кальянов, марихуана, гашиш, опиум, амфетамины в порошках и таблетках, кокаин, лучший африканский кофе, несколько сотен экзотических блюд на фуршетном столе.

Слева, от Приёмной, слышу истерический женский крик:

— Антон Максимович! Антон Максимович! Прекратите! Пожалуйста, не стреляйте… Вас приглашают…

Оборачиваюсь на голос… Красивая брюнетка, почти без косметики, строго, но стильно и дорого одета — белый верх, чёрный низ, на шпильках. Читаю метку — Алиса, ведьма, 3 уровень, личный ассистент руководителя Дневного Дозора города Москвы. Хм-м, и впрямь, красивая.

Ну, когда ТАК приглашают, нужно идти… тем более, сам хотел с их начальством пообщаться. Захожу в Приёмную, через неё прохожу в кабинет руководителя и второй раз в жизни вижу… демонскую позу «Пал Ниц». Первый раз, помнится, её исполнил для меня демон Систель… Как то же он умудрился тогда так загнуться со сломанным полувырванным крылом и огромной сквозной дырой в боку после моих ему люлей, прямо, на его рабочем месте… в кладовочке «Тонкого мира»… А теперь, вот, демон Завулон исполняет — руководитель Дневного Дозора города Москвы, собственной персоной.

— Пгиветствую Вас, Антон Максимович! — картаво говорит демон, уткнувшись лицом в пол и ритуальной позы не нарушая, — Мне говогили годные, что Вы газбуженное Инфегно… дгевнее изначальное Зло, но я не вегил. Вот и поплатился… О-о-о, искони Люто, повелевай габу твоему!

И вдруг…

И вдруг, маленький, неизвестно откуда взявшийся сгусток энергии метнулся мне в руку и вспыхнул двумя цветами, буквально, на секунду. Свет и Тьма! Древнее заклинанье произнесено и принято… Теперь, великий демон Артур Завулон, формально, мой раб! А оно мне надо?

Сюжет 10. Да будет так!

СЦЕНА 10/1

3 августа 1980 года, воскресенье. Лужники, стадион им. Ленина

Ну, что сказать… Всё было, просто, великолепно и трогательно… Чистое, беспримесное счастье! Весь стадион и вся большая страна по телевизору хором рыдали, провожая в вечернее московское небо всплакнувшего и машущего всем лапой Олимпийского Мишку и с чувством подпевая великим советским певцам — Лёве Лещенко и Тане Анцифировой «…до свидания, наш ласковый Миша…». О родителях моей Татьяны и о ней самой и говорить нечего… так им понравилась церемония закрытия XXII летних Олимпийских игр в Москве. Ощущения непередаваемые. Просто, волшебные, какие-то… не шучу.

А я… вот, что тогда подумал и решил…

Удивительная красота церемонии, её вкус и запах, размах и необыкновенная слаженность работы всех обеспечивающих служб…. Это, ведь, просто, бросалось в глаза. Значит, можем… когда захотим!

А, ведь, эта церемония и есть СССР в том его виде, с которым люди, живущие в нём в это время не захотели бы расстаться никогда. В том числе и наша семья. Но, нас заставили… Кто? Да, вот, эти самые «портреты»… кого я опять сегодня воочию лицезрел на VIP-трибуне стадиона в Лужниках — Андропов, Суслов, Черненко, Косыгин, Яковлев, Горбачёв… Волчья свора «министров двора» и их пособников, рвущаяся к высшей власти в СССР любой ценой. И они эту власть получат… но, и заплатят за неё… собственными жизнями и, главное, падением СССР — Великой Красной Империи, которую по крупицам собирали не они, но, которая всегда диктовала свою непоколебимую волю большей половине человечества.

Сила не бывает неправой! Её уважают и с ней считаются. Все! И пиндосы со своими европейскими подельниками, и демоны в Преисподней. Впрочем, это, видимо, уже давно одно и то же.

«Пятилетка пышных похорон», «Гонки на лафетах», Перестройка, Сухой закон, ГКЧП, Пьяница Ельцин, Расстрел парламента, Голод и нищета населения — бр-р, какой позор, просто, ка-та-стро-фа! И как-то же мы с Татьяной это всё пережили… Да, просто, молодые были…. Я, по жизни, был на кураже, Татьяна при мне, девчонки при нас… так и пережили… Как все. Ну, или, почти, как все…

А, ведь, вся эта гадость начнётся уже через два года, сразу со смертью Брежнева… Когда эта волчья свора c сегодняшней VIP-трибуны стадиона в Лужниках сцепится в смертельном хороводе битвы за высшую власть в СССР. А это, значит, залог нашего, и не только нашему сегодняшнего счастья на церемонии — жизнь Брежнева. Но, он уже плох и на стадионе его нет, говорят, что где-то отдыхает…

Значит… я спасу Брежнева! Сделаю его таким, каким он был в 1965-м, сразу после валенка Хрущёва — энергичным, весёлым любимцем страны и женщин, способным хорошо принять на грудь и залить за воротник лишнего, курящим вонючую «Новость» и гоняющим по горным «тёщиным языкам» под 200 км/ч на дарёном английской королевой Rolls-Royce Silver Shadow II. Заядлым охотником. Героем. Абсолютным патриотом. Человеком дела…

Все современные исследователи сходятся во мнении, что за каждой (!) из пяти золотых звёзд Героя Брежнева, впоследствии предмета глупых насмешек и анекдотов, стоял немыслимый по нынешним временам подвиг… За каждой! Одна только наша ядерная триада и углеводородная экспансия в Европу чего стоят…

Великий гуманист и добряк… он, ведь, не расстрелял академиков Абела Аганбегяна и Никиту Моисеева за их шашни с «Римским клубом», даже, их не тронул. А Александра Солженицына за его «милые» произведения всего лишь выслал из страны… Да, добрый был человек, многие отмечали.

Но, я не бесплатный спасатель и спасу я только Брежнева, да и то, в собственных своекорыстных целях! В остром желании долгой и спокойной жизни в СССР себя и своей семьи. А он, Брежнев, уже пусть тогда сам СССР и спасает. Это его вахта, а не моя.

Да, такой, вот, я беспартийный советский эгоист! Но, если такими эгоистами, вдруг, станут и все остальные папаши и главы семейств СССР, то будет нам тогда сплошное счастье, подобное сегодняшнему, испытанному на стадионе. «Под сенью Великой Красной Империи „от моря и до моря“ и негасимого света кремлёвских звёзд». Хорошо, ведь, сказал?

А что «портреты», соратники Брежнева? Да, пусть себе едут к своему времени на своих лафетах в спецблок «Тонкого мира» великого демона Систеля. Вот, выберут его Королём Преисподней, как мы с ним задумали и работаем над этим вопросом, не поленюсь, походатайствую перед ним о сухих дровах и трезвых… ну, этих, кто из-под хвостов выкусывает, для спецкотлов и спецсковородок в спецзоне Преиспродней для сегодняшних гостей VIP-трибуны стадиона в Лужниках.

И опять эти острые внимательные взгляды на меня с VIP-трибуны…

— О, привет, Борис Игнатьевич! Да, завтра обязательно проставлюсь, подтверждаю, обязательно буду, всё обсудим. Антона Городецкого берите, ему, точно, будет не вредно….

— О, Артур, привет, давно не виделись… как ты? А-ха-ха! Ты тоже завтра приходи… Ну а что… посидишь, хотя бы послушаешь… Пивка попьём, попаримся…

СЦЕНА 10/2

4 августа 1980 года, понедельник, ул. Неглинная, 14, Сандуны

Да, я пригласил руководителей Дозоров… в баню. Ну, а где ещё в СССР дела вселенского масштаба обсуждать? Мне уже пора начинать действовать по своему Плану и я хотел бы нейтрализовать и нормализовать отношения с Дозорами… После гекатомбы темных Иных в их офисе на Горького и моего формального, но взятия в свои рабы их главаря — Артура Завулона, это более чем актуально. Они же мститетельные…

Есть ли смысл писать об истории и атмосфере настоящих русских высоких бань? Все, итак, знают, что это — чистота, деревянные купели с ледяной водой, правильные парилки, лепнина, атмосфера… Всё здесь дышит ещё российской императорской традицией парения и здоровым духом! Бань в столице много, а Сандуны одни. Здесь обязательно стоит побывать… Вот сюда и пригласил коллег.

На пятерых — Я, светлые — Гессер с Антоном и темные — Артур с уже восстановившимся оборотнем в волка Задирой, он у него за водителя-охранника на скромной, но функциональной ВАЗ-2121 «Нива» (Мерседес-то я взорвал), я заранее заказал номер на 10 человек. Места много… Бассейн. Заспорили за парилку, светлым она показалась маловатой, всего-то, на двоих. Пояснил, что такая и должна быть, плеснул на камни — сразу пар, а в большой — плещешь, плещешь… долго ждать.

Пиво свежее, раки по 5 рублей, рыбная и мясная нарезочка… простыни, тапки, шапки, полотенца. Шампунь и мыло в душевых кабинках. Красота!

СЦЕНА 10/3

Светлые — парильщики отчаянные. Берёзовые веники над ними только мелькают. И на вид, без трусов, мужики как мужики. А вот темные… У Артура на груди, на месте сердца — живой чёрный октопус, бр-р, мерзость. При биении сердца, видно, как этот октопус шевелится… Но, они у всех демонов есть, я видел у Систеля. Такое строение тела. В парилку Артур не заходит, бережётся. Трусы не снимает… И это понятно, все демоны гермофродиты. А от Задиры отчётливо несёт псиной и мускусом, но, в парилку он тоже не идёт. Да, и правильно, не фиг банный дух портить.

Себе я заказал «Парение по-Шаляпински» с профессиональным мойщиком — 45 минут лёгкого контрастного битья горячими дубовыми вениками на пихтовой перине с растиранием можжевеловым веником и льдом. Это, что-то! Потом отдых и мойка. Вообще, нужно ходить в Сандуны почаще… С Татьяной, например, а-ха-ха! Ну, а что такого⁈

Мойщик, он же парильщик — плотный дядька средних лет с именем Савелий старается, чем к себе располагает…

— Савелий, хотите анекдот расскажу про мойщика… окон? — спрашиваю его я.

— Конечно!

— Одна женщина вызвала мойщика окон. А жила она на 12-м этаже. В назначенное время — звонок в двери… Открывает… За дверью стоит поддатый мужик с большой сумкой: — М-мойщика вызывали? — Да, вызывали! Женщина провожает мужика на балкон, а сама идёт на кухню. Через двадцать минут звонок в двери. Открывает. Стоит мужик без сумки: — М-мойщика вызывали?

Мойщик-парильщик Савелий смотрит на меня удивлённо… он ничего не понял. Но, через минуту… до него, вдруг, доходит. И его, буквально, переламывает и скручивает от смеха.…

— Ой, не могу… — плачет и воет Савелий, размазывая слёзы на покрасневшем лице, — М-мойщика вызывали… Двенадцатый этаж… Пойду, своим расскажу… ой, не могу!

СЦЕНА 10/4

А я начинаю разговор, ради которого и пригласил сюда великих магов этого Мира. Спасибо им, что пришли…

— Уважаемые коллеги! — говорю я, поднимая кружку с золотым пенящимся напитком, — У меня есть деловой партнёр, он великий демон…

— Систель? — уточняет Артур с кислым выражением лица, но, демонстрируя хорошую осведомлённость, — Знаю его. Он «Тонким мигом», или как его ещё называют «Мигом энеггетических сущностей» командует и человеческой жизненной силой из-под полы тоггует. В Коголи Пгеисподней баллотиговаться собигается, кстати. Шансы у него есть… если он силу покажет большую, чем дгугие пгетенденты. Мы, демоны, всегда за самого сильного!

— Всё верно, — продолжаю я, — Так, вот… У великого демона Систеля когда-то были все шансы загреметь в мои персональные рабы. Но… я отказался. Мне не нужен демон-раб, но, мне нужен демон-партнер, демон-товарищ, если такое слово вообще применимо к демонам. И всё у нас с демоном Систелем получилось! Поэтому…

Я поворачиваюсь к Артуру, протягиваю в его сторону руку с открытой ладонью наверх и торжественно возвещаю:

— О, великий демон Артур Завулон, я — маг «вне категорий» Антон Архипов по прозвищу «Кобра», носитель человеческой и змеиной магии… Иногда, меня еще называют Инферно — древнее изначальное Зло, но я, так, не люблю… Так, вот, Артур… — я больше не имею власти над тобою!

И сразу же, неизвестно откуда взявшийся комочек энергии прыгает мне в ладонь, коротко светится, я чувствую его тепло, и он исчезает. Свет и Тьма! Заклятие принято и свершилось.

Вмиг повеселевший Артур тут же вцепляется зубами в раковую шейку и начинает её высасывать с рычанием и зверским выражением лица. Инстинкт, однако… Такого гуманизма от Инферно он не ожидал. Несколько дней назад Артур был вынужден встать по отношению к нему в позорную позу «Пал Ниц» и тем самым, автоматически, попал в рабы к Инферно… В некотором смысле, формально… но, он, если бы захотел, легко превратил бы эту формальность в факт! Но, вот, не захотел…

Ну, а что было делать в той ситуации? Скажите, что⁈ Ещё шаг… Мерседес, жаль, конечно, но… и чёрт с ним, новый пригонят. Амулеты рукастые тёмные мастера тоже новые наделают. В общем, малой кровью отделался, Артур, малой… Хотел нового способного парня с его девочкой по нахалке к рукам прибрать… а он Инферно оказался, бр-р. Кому рассказать, не поверят…

СЦЕНА 10/5

А я продолжаю…

— Теперь, когда инцидент с Артуром, считаю исчерпанным, перехожу к главному… Вы маги, хозяева этого мира. Я же здесь гость. И вот, что я здесь у вас хочу сделать, — я кладу на стол ту самую тетрадь в клеточку из 48 листов за 48 копеек, — Кому интересно, давайте со мной, по доле в деле договоримся, объединим усилия и возможности… Если кому помешаю своими делами, отвечу деньгами и больше мешать не буду. Вы всегда будете у меня в приоритете. Просто, по праву первых! Но, к моей семье не подходить, любого уничтожу мгновенно, уже без предупреждений! Артур, ты слышишь меня?

Демон часто кивает головой. На фиг ему эта женщина Татьяна не сдалась, одни от неё неприятности…

— Жену свою буду инициировать сам. В змею-пророка хочу её вырастить. Так что, если что, обращайтесь… за пророчествами. У меня всё.

Через некоторое время берёт слово Гессер:

— Антон «Кобра»! Спасибо тебе, и за помощь с вампирами, и за предложение, и за… баню эту. Всё интересно, но принять его мы не можем. Великий Договор у нас, знаешь ли… Свет и Тьма. От сих и до сих. Мы следим за темными, а Тёмные следят за нами. Всё! Точка! Читай договор! И других вариантов у Дозоров нет! С людьми мы не взаимодействуем, только берём от них. Мы, конечно, ещё поговорим обо всём этом с инквизиторами, тем более, что они просили тебя найти… Как же… такие дела у нас под носом разворачиваются, а мы в стороне? Но, боюсь, в этой ситуации партнёрами нам с тобою не стать, у нас, действительно, совершенно разные цели и задачи… Это мы уже и сами поняли, поэтому и не стали звонить тебе после Крыма. Тамошний змеиный плебисцит, да, впечатлил, а-ха-ха!

Гессер отхлёбывает пиво из кружки и продолжает…

— Но… мы тут посоветовались и решили — признаём тебя с твоими змеями третьей великой магической силой в этом мире. Ты, хоть и сильный, но нам не мешаешь. И этого, пока достаточно! А люди — члены твоей семьи, да, будут вычеркнуты из списка общей кормовой базы Дозоров. Вот и всё, что мы можем для тебя сделать. Остальное — частные эпизоды, как-нибудь с ними разберёмся, если возникнут.

— Да будет так! — протягиваю я руку с открытой ладонью в сторону магов.

— Да будет так! — вторят мне маги и тоже протягивают ко мне руки.

И тёплый весёлый огонечек коротко пляшет на наших ладонях.

Ура! Дозоры больше не будут мне мешать и строить козни, а помощи мне от них и не нужно. Всё в моих руках!

Но, ведь, правду люди говорят: «Никогда не говори никогда!»

Сюжет 11. Возрождение аж двух Фениксов

СЦЕНА 11/1

11 августа 1980 года, понедельник. ул. Маршала Тимошенко, 15. ЦКБ 4 ГУ МЗ СССР

Экстренное совещание в кабинете начальника Центральной клинической больницы.

Присутствуют:

ЧАЗОВ Евгений Иванович — начальник 4 ГУ МЗ СССР, академик;

АНДРОПОВ Юрий Владимирович — председатель КГБ СССР, генерал армии;

МЕДВЕДЕВ Владимир Тимофеевич — руководитель охраны Л. И. Брежнева, полковник;

Андропов: — … продолжайте, Владимир Тимофеевич!

Медведев (вслух читает донесение старшего офицера смены охраны Брежнева): — … в 7:30 самостоятельно осуществил вставание с постели и отправление утренних гигиенических процедур , в т.ч. сходил «по большому» (образцы мочи и кала прилагаются). От ежедневных утренних лекарств, назначенных ему к приёму лечащим врачом тов. Костыревым, отказался (Внимание! Осуществил переворачивание, кидание и топтание диспенсера со словами «А это всё, нах…!»). Спортивный костюм и кеды надел самостоятельно. В 8−00 вышел на прогулку по объекту Заречье-6. Гулял до 8–45. Скорость движения — чуть выше пешеходной. В сопровождении дежурного офицера охраны прошел 3 км., развлекая его и себя скабрезными и анекдотами… про себя (план движения по объекту и тексты анекдотов прилагаются). 9:00 — вышел на завтрак в общую столовую (меню и перечисление съеденного прилагается). 9:30 — вызвал дежурного офицера охраны и приказал ему выкурить в его присутствии сигарету «Новость» (специзделие, запас на объекте имеется). 9:45 — вызвал двух своих главных помощников — Г. Э. Цуканова и А. М. Александрова-Агентова. С 10:00 работает с помощниками в кабинете, периодически делая звонки с распоряжениями по всему спектру партийно-правительственного аппарата страны. (список абонентов и расшифровки переговоров прилагаются). 12:00 — распорядился на время послеобеденного отдыха доставить к нему для сеанса массажа некую Нину.

— Доклад закончил! — резюмирует написанное полковник Медведев, — Прошу прощения, товарищи, если перепутали медицинские термины. Но, не врач сие писал… не врач.

— Этой, суки, Коровяковой, нам ещё не хватает… уже 4 года как её выперли в диетсёстры, а он всё о ней страдает… — бормочет себе под нос Андропов и уже громко спрашивает Чазова, — Что это… Евгений Иванович⁈ Ему уже 73, а он Нину требует…

— Ну, а что Вы хотите, любезнейший Юрий Владимирович⁈ Советская медицина… она такая… передовая…. Тэк-с… аппетит хороший… почки и печень… работают прекрасно… — отвечает Чазов, внимательно изучая список съеденных Брежневым продуктов на завтрак и бланки уже готовых анализов мочи и кала генсека, — Плюс, здоровая украинская генетика… Ну, или молдавская… или еврейская… неважно. Вот, недавно… в Москве был случай… Артист… как его, который из еврейского конгресса… в 84 года дочку себе родил с новой молодой женой… Вы же его знаете…., как, бишь, его…. Ну, как папу Жоры Цуканова звали… А на войне, мне доктор Мясников рассказывал, он и не такие чудеса видел, знаете ли… Рассказать?

Андропов исподлобья тяжело смотрит на Чазова в упор через очки с тонкой золотой оправой и отрицательно качает головой.

А Чазов прямо и отважно смотрит на Андропова. Надоела ему вся эта КГБ-шная медицина и карательная психиатрия. Он врач, а не палач! Сейчас, он похож на боевого драчливого петушка — тронь и закричит, закукарекает… бросится на обидчика…

Андропов (медленно и тяжело выговаривая слова): — Что, Вы мне, тут, Ваню валяете, любезнейший Евгений Иванович? — возвращает он Чазову «любезнейшего», — Вы же уже пятый год его водите как телка на верёвочке… на транквилизаторах, да на барбитуратах…

Чазов (перебивая): — … которые Вы мне передаёте вместе с рецептами от неизвестных мне врачей…! Хреновых (кричит с истерикой в голосе)! И где только Вы их берёте, что не кончаются⁈ Я про препараты. Все зарубежного производства, я же вижу! У нас таких и не выпускают…

Андропов молча встаёт и ни слова не говоря, выходит из кабинета. Для него совещание закончено…

«Интересно, сколько ещё после такого выпада проживёт Чазов?» — огорчённо думает полковник Медведев.

Он стоит и в совершенном обалдении смотрит на Чазова… Он не знает, что ему делать дальше… кому и что теперь докладывать? Чазов тоже смотрит на полковника и как бы угадывая его мысли, пожимает плечами, мол, «да х… его знает, товарищ полковник!».

— Разрешите идти⁈ — хрипло спрашивает военный Медведев у гражданского Чазова?

— Конечно, конечно, Владимир Тимофеевич, идите, охраняйте нашего возрождённого Феникса, да получше, — и уже в спину полковнику, — За пятнадцать-двадцать лет ручаюсь… так, что… особо никого не бойтесь.

СЦЕНА 11/2

16 августа 1980 года, суббота. Суворовская пл., 2, с.1. ЦДСА

В Центральном доме Советской Армии проходит очередная встреча ветеранов 18-й армии. На неё приглашены все, кто ещё жив. Кто уже не может ходить сам, подвезён на машине. Индивидуально.

И на этот раз, всё уже по-другому и это сразу бросается в глаза. Нет сплошных славословий в адрес бывшего начальника политотдела полковника Брежнева. Сам он есть… вон, сидит в первом ряду в окружении боевых товарищей, а славословий в его адрес… нет.

Бригадный комиссар, затем, полковник, а в конце войны, уже и боевой генерал-майор Брежнев — единственный среди тогдашних «портретов», кто прошёл войну от первого и до последнего дня на фронте. Да, во втором эшелоне… но от этого не менее важном и кровавом, чем основные сражения ВОВ. Да, в его фронтовой жизни была только одна кинжальная рукопашная схватка с озверелыми фрицами. Но, она — была… И тяжелое ранение осколком снаряда в челюсть, из-за которого потом все прикалывались над его произношением — тоже было! Так, что, гремел он красивой длинной саблей по брусчатке Красной площади в слаженном строю 4-го Украинского фронта на Параде Победы в 1945 году абсолютно заслужено.

Итак, встреча ветеранов…

В торжественной части с трибуны зачитывают новое Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дополнительных мерах поддержки ветеранов и инвалидов ВОВ». Всем, без исключения — квартиры, машины, прибавки к пенсии, медицинское и санаторное обслуживание. Всеобщий интерес и одобрение у ветеранов вызывает нововведение — теперь «Аэрофлот» обязан, ежегодно, с 1 по 31 мая, т.е. в дни массового празднования в СССР Дня Победы, в 1965-м году возвращённого советскому народу именно Л. И. Брежневым, бесплатно перевозить ветеранов ВОВ в любую точку страны «туда-обратно». А инвалидов, даже, ещё и с одним сопровождающим — любым.

Поговорили, повспоминали, посмеялись… поплакали. Всё живо и неформально. А потом… айда, обедать! С водочкой, конечно, с икоркой… всё как положено.

— Товарищ Генеральный секретарь разрешите представиться?

— Слава, я же тебя помню и я для тебя не Генсек…

На фоне престарелого и ломаного-переломанного ветеранского воинства Брежнев выглядит белой вороной. Ему, на вид, 45–50 лет, максимум. Больше не дашь! Живое, хорошо выбритое лицо, благоухающее дорогим парфюмом. Прекрасно сшитый костюм по стройной фигуре с военной выправкой и тремя золотыми звёздами Героя на лацкане. Ничего особо выдающегося… трижды Героями в СССР ещё были — Покрышкин, Кожедуб, Жуков, Будённый…

Белоснежная сорочка с модным шёлковым галстуком. Почти без седины. В общем, яркая внешность покорителя женских сердец. Говорят, что даже Сталин в 1952 году на XIX съезде партии, когда Брежнева избрали в состав ЦК, поинтересовался, — Кто этот человек? Ему ответили, что это Брежнев — руководитель компартии Молдавии.

«Какой красивый молдаванин!» — заметил вождь.

СЦЕНА 11/3

А после вкусного обеда — шикарный концерт для ветеранов… В первом отделении — немного парадного официоза оперным голосом — «Малая земля. Кровавая заря…», Кобзон с проникновенной «Ты же выжил, солдат» Мигули. Зато, потом…

Похохотали над «Тёркиным», рванули озорные фронтовые частушки (Без мата! Без мата! Только угадывался…):

Мы с милёночком катались

На военном катере.

Катер на бок повернулся,

Мы — к едреной матери! Ух-х!

Я с ефрейтором в казарме

Службу доблестно несла.

Он ложиться приказал мне,

Честь ему я отдала. Ух-х!

Ребята из эстрадно-танцевальной группы ЦДСА душевно так засадили «Едут, едут по Берлину…», «Казачку» и др. В общем, весело провели время… попели, поплясали…

А во втором отделении — специальный гость, артист Театра на Таганке Владимир Высоцкий с часовой программой военных песен собственного сочинения. Он, только что, Указом Верховного Совета РСФСР получил почётное звание «Заслуженный артист РСФСР», у него скоро выходит диск-гигант его песен на «Мелодии», он много играет в театре, пишет новые стихи, в общем — нарасхват. Но, ветеранам отказать он не смог… попросили и пришёл на встречу. Тем более… ему шепнули на ушко… что на встрече будет сам Брежнев, который хочет с ним пообщаться лично.

СЦЕНА 11/4

Вышел, поклонился, сказал пару теплых слов и без перерыва… подыгрывая себе на семиструнной акустической гитаре работы ленинградского мастера Ягодкина с особым, чуть «приспущенным» строем, так замечательно гармонирующим с его хрипловатым неклассическим голосом:

«На братских могилах»

«Про Серёжку Фомина»

«Штрафные батальоны»

«Песня о звездах (Мне этот бой не забыть нипочем)»

«Высота»

«Сыновья уходят в бой»

«Разведка боем»

«Мерцал закат, как блеск клинка»

«Он не вернулся из боя»

«Тот, который не стрелял»

«Ещё не вечер»

«Песня лётчика»

«Песня о Земле»

«Мы вращаем Землю»

«Я вырос в ленинградскую блокаду» — немного хулиганская, но тоже военная, без сомнения.

В оговоренный час времени артист Высоцкий не уложился, но, никто и не в претензии… сидели бы как мыши и слушали… ещё и ещё… Но, всему хорошему приходит конец и вскоре счастливых и пьяненьких ветеранов вежливые сержанты сверхсрочной службы уже развозят на «Волгах» с армейскими бело-чёрными номерами по домам. В индивидуальном порядке… но, каждому из них перед выгрузкой вручен и занесён домой большой и вкусно пахнущий пакет, где пара палок финского салями стоя обнимается с бутылкой армянского «КВ»… ну и так, по мелочи — кило костромской ветчинки со слезой, пара баночек рижских шпрот, туесок алтайского мёда, коробочка конфет «Птичье молоко», банка сгущёнки, банка растворимого кофе, пачка абхазского чая и что-то ещё, мелкое, но вкусное.

А к артисту Высоцкому подходит полковник Медведев и приглашает: — Пройдёмте…

СЦЕНА 11/5

Кабинет начальника ЦДСА. Накрыт чайный стол. Колбасные нарезочки. Без алкоголя.

— Здравствуйте, кхм, Владимир! Можно мне Вас так называть, просто по имени, я постарше?

— Здравствуйте, Леонид Ильич! Вам, можно…

— Я Ваш поклонник, кхм, давно слежу за Вашим творчеством… Рад случаю познакомиться лично. Спасибо, кхм, что не отказали выступить перед ветеранами… с Вашей-то занятостью…

— Как я мог, отказать? У меня же у самого отец ветеран, а Вы, уверен, не меньше моего заняты… а сейчас, вот, здесь.

— Кхм, у нас с Вами, выходит, много общего… даже машины одинаковые… Mercedes Benz W 116, мне Николай Анисимович говорил…. Отличный автомобиль! А Ваша супруга… Марина Влади… обожаю «Колдунью», пять раз пересматривал, а-ха-ха!

— Мне тоже очень нравится… Марина… а-ха-ха! Завтра прилетает из Франции, побудет со мною с месяц, ребят от меня поотгоняет, пока пишу. Они её боятся… Я же сейчас в глухой завязке, но куда же без них… каждый день полный дом народа… Так-то я не против, но орут же, выпивают, смеются… отвлекают…

— Это, понятно… У меня дома тоже самое, семья большая и гости, гости, гости… Каждый день. А что сейчас пишете, кхм, если не секрет?

— Да, хочу фантастический роман осилить… Но, не знаю… Вам, фантастика, наверное, не интересно…

— Отчего же… кхм, Стругацкие нравятся… «Жук в муравейнике». Вот, Юрий Владимирович давеча принес, ещё в рукописи, этого года у них роман. Сильная вещь…

— Ого, каких опасных авторов читаете, Леонид Ильич! Не заберут? А-ха-ха! Ну, тогда слушайте… Там, такой сюжет будет философский… что у каждого человека есть свой второй «Чёрный человек». У кого-то он большой, неконтролируемый, у кого-то маленький, под лавкой живет… но есть он у каждого. Это, бес-искуситель, по сути… Ни сам человек, ни церковь с ним справится не могут. И есть такая магическая змея, типа, кобра, которая этими бесами питается. Приходит, например, к алкашу конченому во сне… и клац, башку этому бесу на раз отрывает и сжирает. И алкаш после этого пить бросает. Навсегда. Но, так как змея эта одна, а алкашей, желающих расстаться с водкой, пруд пруди, то её нужно приманивать особым образом… Творчеством, например. Вот, про это.

— Зелёная, кхм?

— Кто?

— Кобра эта, кхм, змея, которая бесами питается, зелёного цвета?

— Д-да, зе-ллё-ного. Такой я её вижу… по аналогии с «зелёным змием», только, функционально, наоборот. Мне даже иногда кажется, что я её уже видел… что это она ко мне приходилаперед моей завязкой. А как Вы узнали? У меня же ещё и рукописи даже нет… для Юрия Владимировича, а-ха-ха!

Ну, вот как рассказать артисту… что давеча, приходила к Брежневу та зелёная кобра в тревожном и зыбком медикаментозном забытии. Почему-то в образе его любимой мамочки Натальи Денисовны Брежневой, тихо скончавшейся пять лет назад, когда у Леонида Ильича и начались проблемы со здоровьем… и которую он похоронил не где-нибудь… а на Новодевичьем кладбище… на одном из самых лучших участков. И как в далёком детстве, мамочка (или змея?), его, больного, умирающего от дифтерии ребёнка, с ложечки кормила какой-то вкусной кашицей из стеклянной банки, пока он всё не съел… Всё-всё, до донышка.

У собаки заболи

И у кошки заболи,

У медведя заболи

И у волка заболи,

А у нашего у Лёнечки

Пройди, пройди, пройди!

Они некоторое время сидят молча… Потом прощаются… Тепло и уже совсем по-дружески.

— И крайнее… пора Вам, Владимир, вступать в Союз писателей СССР. Вы же советский писатель?

— Так, это Вы… — разочаровано тянет артист, — Со званием и пластинкой… Поспособствовали… Я не просил!

— Да, и правильно! Как там у Булгакова… Никогда не проси у начальства, само всё даст, а-ха-ха! А змею эту Вашу — зелёную кобру, кстати, хороший образ, одобряю, мы разъясним… и поблагодарим. За Вас, за меня, за страну… Сдаётся мне, где-то рядом она… И пожалуйста, супруге Вашей от меня поклон передайте. Только, обязательно! Она же у нас коммунистка с 12-летним стажем, наш человек, хоть сейчас в ЦК КПСС с таким стажем, а-ха-ха!

— Передам! Обязательно… а-ха-ха!

Сюжет 12. СССР меняется, факт

СЦЕНА 12/1

18 августа 1980 года, понедельник. Кутузовский пр-т, 26, 5-й «спецподъезд».

Говорят, понедельник — день тяжёлый! Не верьте, он, просто, ужасен…

— Дрянь! Воровка! Сволочь! Позор! — захлёбывается от ярости отец, хлестая дочь злыми пощёчинами по опухшему от излишеств лицу.

Они похожи друг на друга как две капли воды — отец и дочь… но уже и не поймёшь, кто из них сейчас моложе и здоровее… 73-летний отец бодр, свеж и выглядит на 50, а его 50-летняя похмельная и помятая старшая дочь Галина — на все 73!

Сегодня Галина совершила роковую оплошность… Не позвонив домработнице, чтобы разведать обстановку, с утра, после бурных выходных с Боречкой Буряцэ и его друзьями-родственниками цыганами в его огромной квартире на улице Чехова, которую сама же ему и выхлопотала в Моссовете, она одна поехала отсыпаться к себе домой на Кутузовский… Ну, кто же знал, что родители будут дома, да ещё и с гостями, а не как обычно, торчать на правительственной даче в Заречье-6?

Квартирка у семьи Брежневых в Москве достойная, 5-ти комнатная, скроенная из двух. Одна из них — прирезанная к номенклатурной спецквартире из 4-го «обычного» подъезда двушка — 54м², лично её, Галины Брежневой. Широченный коридор, «на велосипеде ездить можно»… Да, и ездила она по нему в юности…., гоняла мимо сидящего на стуле и хохотавшего отца, только, так! Лихо тормозила, по-цирковому разворачивалась на 180 градусов и тоже хохотала. Любила она цирк и… цирковых мужчин. Много их у неё было… Первый муж — возрастной вдовец с двумя детьми эквилибрист Евгений Милаев. Второй муж — юный иллюзионист Игорь Кио, сын Эмиля…. Но, вот, сегодня, она мимо отца по этому коридору не проскочила и он совсем не хохочет…

Вообще, после московской Олимпиады отец сильно изменился… кардинально помолодел, посвежел и теперь ему до всего есть дело как в стране, так и в семье…. Поэтому, у них в гостях теперь всё больше сидит академик Евгений Иванович Чазов со своей женой Лидой. Это, он, говорят, вылечил отца и теперь от него не отлипает — академик… а как самая обычная медсестра измеряет отцу давление, температуру, считает пульс и слушает дыхание в стетоскоп, что-то чиркая карандашиком у себя в книжечке… в общем, наблюдает. Отец, кстати, не против этого, даже радуется. Привыкает к новым ощущениям в жизни, вернее, вспоминает их. Говорят, что даже медсестру эту, шалаву Нинку Коровякову опять к себе призвал… она массаж ему делает. Тщательно и подолгу… Через день. Оба довольны. Она ему массаж, а он ей квартиру, а её мужу-капитану — генерала.

И всё бы ничего, но какая-то падла… И Галина даже знает, что эту падлу зовут Юрий Владимирович Андропов, настучал отцу про их с Борей доказанные роли наводчиков в историях с кражами бриллиантов у известных людей Москвы — вдовы Алексея Толстого — Людмилы, дрессировщицы Ирины Бугримовой и убийства актрисы Зои Фёдоровой. И даже запросил у отца по ним с Борей будущее решение суда… Да, так, это в СССР работает. Номенклатуру одной гребёнкой уголовного кодекса не чешут. Иногда и вовсе от лукавых деяний отмазывают и всё заминают. Круговая порука же… Но, сейчас, случай другой, просто, из ряда вон…

СЦЕНА 12/2

Как только Галина «созрела», отец сразу понял, что дочь у него, мягко говоря, непутёвая… «Я только любовью и занималась…», так она потом скажет о своём главном призвании в жизни.

Но, это, ладно… В СССР секса нет, но есть полстраны сексуально озабоченных женщин. Но, пусть с ними их мужья и Парткомы разбираются… А, вот, прямое соучастие в краже бриллиантов сумасшедшей стоимости у медийных гражданок, за которых много кто из сильных мира сего готов вступиться… да ещё и с убийством и сбытом краденого за границей… в капстране ФРГ…

— Остановитесь, Леонид Ильич! Не бейте её! — кричит отважный доктор Чазов, повисая на разъярённом Брежневе, — Она же Ваша дочь… она женщина, в конце концов… нельзя её бить!

Брежнев замирает и оторопело смотрит на академика Чазова… Не узнаёт! Но, вот… узнал! Н-да, капитально вспылил отец… ничего сказать.

— Она больна! Её лечить нужно, а не бить… — продолжает заступаться за Галину академик.

— Лечить, говорите? — полностью приходит в себя генсек, — Вот, Вы и лечите, Евгений Иванович… это Ваша работа. Немедленно вызывайте спецбригаду и забирайте её к себе в психоневрологическое… с глаз моих! А я походатайствую о её скорейшем выздоровлении перед одной… крупной специалисткой. Вы её пока не знаете, но, скоро уже, видимо, Вас с ней познакомлю.

Чазов недоумённо смотрит на Брежнева… Всех врачей — крупных профильных специалистов в СССР он знает лично.

— А цыгана этого… Буряцэ… к параше лагерной приставить! — кричит он так, чтобы услышал полковник Медведев, — На пять лет! Для начала, — определяет генсек результирующую часть будущего закрытого приговора судебной коллегии трибунала КГБ СССР.

Так для Бори Буряцэ всё и вышло. Освободившись «по звонку» он умер под Краснодаром в 1986-м. От аппендицита.

СЦЕНА 12/3

19 августа 1980 года, вторник, Кремль

Заседание Политбюро ЦК КПСС

(Фрагмент стенографической записи к открытому опубликованию в газете «Известия»).

По вопросу №1 выступил: Генеральный секретарь ЦК КПСС, член Политбюро Л. И. Брежнев:

'… Верховный Совет СССР уже дал оценку решению о вводе Советских войск в Афганистан в декабре прошлого года. Буквально, все члены Политбюро уже также высказались об ущербе материальном и моральном, который наносит СССР присутствие наших войск в Афганистане. И я лично, и военное руководство, и Генштаб, полностью поддерживаем линию на вывод войск. Общими усилиями, в том числе благодаря переговорам, которые мы провели со всеми сторонами — США, Ираном, Пакистаном, другими странами — ставим точку в этой печальной главе мировой истории и нашей страны.

У политиков своя ответственность, и о ней уже достаточно сказано. Я же склоняю голову перед памятью советских людей, которые отдали свои жизни, выполняя свой воинский долг. Эта война принесла много горя и она не сразу забудется. Но, также не забудется многими и многими поколениями афганцев доброта и мужество советских людей, их бескорыстие и человечность. В трудных условиях, вдали от Родины, военнослужащие и гражданские специалисты честно выполнили свой долг, отстаивая интересы отечества. При решении ответственных задач они всему миру продемонстрировали высочайший профессионализм, беспримерное мужество и силу духа'

РЕШЕНИЕ ПО ВОПРОСУ №1:

Провести вывод советских войск из Демократической республики Афганистан организованно и с минимальными потерями.

Погранвойскам КГБ СССР взять под охрану весь участок границы между нашими странами.

По вопросу №2 выступил: Председатель КГБ СССР, член Политбюро Ю. В. Андропов.

«… Кризис, связанный с возникновением массового движения „Солидарность“ в Польской Народной Республике, бросил вызов дальнейшему сближению Польши с Советским Союзом. Но, мы не намерены вводить в Польшу войска, как раньше — в Венгрию, Чехословакию и Афганистан. Это правильная позиция, и мы должны придерживаться ее до конца. И даже если вся Польша попадет под контроль „Солидарности“ (читай, Запада), то пусть так оно и будет. Насильно мил не будешь… Но, и просто так кормить Польшу, как СССР это делал много лет, мы больше не будем, деньги самим нужны!»

РЕШЕНИЕ ПО ВОПРОСУ №2:

Прекратить субсидирование и безавансовые поставки ТМП в ПНР с последующими взаиморасчётами в валюте СЭВ.

Прекратить военно-техническое сотрудничество с ПНР, как идеологически исчерпанное.

Осуществлять поставки продукции ТЭК (углеводороды, электроэнергия) ТМ (станки, оборудование) в ПНР только по общих правилам торговли с капстранами.

СЦЕНА 12/3

20 августа 1980, среда. Офис корпорации «Змеи СССР»

Я сижу у себя в кабинете и читаю свежую газету «Известия Советов народных депутатов СССР», которую за 3 коп. купил в киоске «Союзпечать» на углу Садово-Кудринской и Баррикадной.

Обалдеть, что творится… СССР выводит свои войска из Афганистана! Решение об их прошлогоднем туда вводе признано ошибочным! Ай, как хорошо-то! Как минимум, 15 000 наших ребят останутся в живых! Пусть американцы сами там зависают, если им денег и людей не жалко. Борцы за демократию, блин. Я помню, я видел по телевизору, как они оттуда в 2020−21 убегали, буквально, всё бросив, включая гроздья местных с шасси своих самолётов, а-ха-ха!

Ещё… Отстранили от халявной СЭВ-овской кормушки чванливых «братьев»-пОляков, наиболее наглых, ленивых и закредитованных советскими деньгами товарищей в соцлагере! Так им и сказали, когда они рыпнулись на СССР со своей «Солидарностью» — хотите жить как на Западе, пожалуйста, только не за наш счёт. Хм-м, да только за счёт этого решения бюджет СССР сейчас значительно прирастет…

Хотя… есть там у них в Политбюро товарищ Суслов, который любую лишнюю копейку тут же отдаёт африканским людоедам. Да, да… так и говорит:

— На идеологии, товарищи, не экономят!

А сам в старом пальто ходит… Просто, маньяк идеологии, какой-то… Стоит любому хитрому африканскому царьку-людоеду заикнуться о социалистическом выборе развития его странишки, Суслов ему тут же — на-а, деньги наличманом, и, давай, верши развитие в сторону коммунизма! И сразу несутся туда наши дипкурьеры, везут «коробки от ксероксов»… Пользуются этим, конечно, людоеды… А что ж и не попользоваться-то? Халява же.

Та-а-к, вспоминаю… когда у нас Суслов-то помрёт? Да, вроде, в январе 1982-го. Хм-м, долго ещё гадить будет, СССР разваливать. Может его, того⁈ Ладно, посмотрим… может и того. Ну, а что, кыль ему в пятку маленькая гадючка, да и всё.

Ага! Репортаж с фото со встречи ветеранов 18-й армии в ЦДСА. Как всё у них душевно-то там было… Обновлённый Брежнев. Усталый, но, счастливый Высоцкий с огромным букетом цветов на сцене. Значит, они встретились и даже поговорили… и кажется, подружились… Что и требовалось… Звание, пластинка, писательский союз… Всё это уже дела моих умелых и неленивых ручек… вернее, их последствия.

А было так…

Демон Систель без звука притащил мне банку с «Жизненной Силой» на 15 дополнительных лет для Брежнева. Пересчитал, конечно — на целых 50 золотых герр сделал скидку, а всего, на это дело мною потрачено — 700 золотых герр из моих у Систеля золотых запасов. Это, если в пересчёте на советские деньги, будет (считаю в уме)… 700 × 10 × 25 = 175 тыс. руб. Крепко! Да, ладно, для Брежнева не жалко… всё вернётся. И банки с местным московским мелким золотом, которое змеи подсобрали из потайных домашних щёлочек, я, наконец-то, сгрузил в кладовочку к Систелю.

«Подальше положишь, поближе возьмёшь», — так говорят в народе.

А что Систелю… всё принял, конечно. Герры-то за хранение капают.

Моя зелёная заместительница, красавица-кобра по имени Офиофаг, ночью, в сумраке, сгоняла в Заречье и с ложечки скормила всю банку с «Жизненной силой» «дорогому Леониду Ильичу», пока тот находился в полуобморочном лекарственном забытьи. Говорит, его покойной мамочкой прикинулась, песенку ему детскую спела…. А чтобы, всё съел! А он и съел. И молодец! И почти сразу, вон, какой стал…

Хорошее это дело, оказывается — сумрак — первый слой пространства… Змеи, как и коты, сразу на всех слоях пространства живут… и им это всё равно. А, вот, маги… только в сумраке более-менее нормально двигаются. В других же слоях пространства — уже по-разному, вязкость другая. Вот, знал бы всё это раньше, не лазил бы по щелям и трубам. Ведь, как удобно — в сумрак, хоп, зашёл… а где и когда надо, вышел. И никто не мешает… Красота! Только, прохладно там…

И вот теперь мне уже нужна встреча с Брежневым… Не магическая, реальная. Обсудить все мои предложения. Но, пока я даже не представляю, как её организовать… Зайти-то я к нему зайду… Через тот же сумрак, например. И хрен кто меня задержит. Но, что я ему скажу? Здравствуйте, Леонид Ильич, я — маг Антон «Кобра», повелитель змей, Вас вылечил, Высоцкого, и вот мои предложения по бизнесу со змеями, гляньте? Хм-м… и что он мне скажет⁈ Вот, именно… а-ха-ха!

СЦЕНА 12/5

18−00, там же

Конец рабочего дня. Зоопарк тоже закрывается, сейчас уже мои сотрудники приползут снизу, кто в ночную смену… А я домой! А не махнуть ли нам сегодня с Татьяной на 19−00 в «Пламя» на «Пиратов ХХ века»? Премьера, народ ломится… но, на брони, уверен, хорошие билеты есть, и я их возьму, точно!

Звоню домой:

— Алло, Танечка! На «Пиратов» через час пойдём в «Пламя»? Да, потом поужинаем, в кафе сходим.

— Конечно, пойдём! Уже все наши сходили…

— Тогда одевайся, я быстро. Только за билетами в кассы метнусь и сразу за тобой поднимусь, жди. Целую!

Свою тетрадь в клеточку 48 листов за 48 коп., вместе с карандашом кладу в пакет с ручками и беру с собою. Я в этой тетрадке записываю разные свои мысли, когда они приходят. Особенно ночью, чтоб с утра, банально, их не забыть. Прощаюсь с сотрудниками, выхожу на Большую Грузинскую, огибаю Планетарий, и неспешно иду по Садово-Кудринской… Погодка отличная… Никуда не тороплюсь, до «Дома Авиаторов» — два шага… В кассах кинотеатра тоже дело на минуту… только студенческий билет МГУ показать, да рубль отдать. По 50 коп. билеты на вечер.

Поворачиваю к метро за «Вечёркой» в киоске. 2 коп. Широкая лестница с брусчатки площади Восстания наверх к, собственно, дому. Да, та самая, с двумя огромными чёрными «водолазами» — «Мальчики, поздоровайтесь с Чапой!».

Вижу внизу две припаркованные черные «Волги» ГАЗ-24 со спецномерами серии ЕКХ — «Еду как хочу», так это расшифровывается в народе. Вижу двух совершенно одинаковых ребят-качков в светлых чехословацких костюмах, стоящих на верхних ступеньках лестницы.

«Кого-то пасут чекисты…» — лениво думаю я и иду себе дальше, я-то тут причём?

Делаю несколько шагов вверх по лестнице и слышу в спину уверенный голос, от машин:

— Не торопитесь, товарищ! Остановитесь, пожалуйста…

Оглядываюсь и вижу высокого лысоватого мужчину. Явно, начальника. Его рука с раскрытой ксивой протянута ко мне — «КГБ СССР. Полковник Медведев Владимир Тимофеевич».

— Антон Максимович Архипов? — спрашивает меня полковник.

— Да, это я. А в чём, собственно, дело?

— Здравствуйте! С Вами хочет встретиться Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Да, прямо сейчас. Прошу в машину.

Хм-м, вот это да! И впрямь — если не гора идёт к Магомету… Без ломаний сажусь в машину полковника и мы несёмся по вечерней Москве. Недалеко. На Кутузовский, 26. Зачем он меня туда везёт, полковник не знает, я слышу его мысли… Ему сказали найти меня и привезти, он нашел и привёз. Всё!

СЦЕНА 12/6

Хозяин квартиры — сама любезность и обаяние. Домашние брюки, рубашка без галстука, лёгкий джемпер. Значит, разговор будет неформальным, иначе, повезли бы в Кремль.

— Здравствуйте, кхм, молодой человек, надевайте тапочки и проходите ко мне в кабинет! Сейчас принесут чай.

— Здравствуйте, Леонид Ильич!

— Ну, вот, кхм, меня Вы знаете… А Вы — маг Антон «Кобра», повелитель змей, кхм, правильно? Меня вылечили, Высоцкого, и у Вас есть ко мне предложения по совместному бизнесу! Поговорим, кхм?

— Э-э-э… А как Вы узнали? — я внимательно слушаю мысли собеседника. Всё, понял, — А можно мне от Вас домой позвонить?

— Конечно…

— Алло, Танечка, прости, но кино сегодня отменяется… Я в гостях у Леонида Ильича Брежнева на Кутузовском и, кажется, надолго…

— ⁇!!

Сюжет 13. Профессия — змеелов

Сцена 13/1

Днем ранее.

17 августа 1980 года, воскресенье, 11−00. Ленинские горы, 1, стр.12.

« Что же это со мною произошло… или происходит?» — без всякой печали думает Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев в простой «Волге» охраны, без кортежа, только в сопровождении полковника Медведева и ещё одного телохранителя, направляясь в… МГУ! В воскресение! Рано утром! На лекцию!

«Время сжалось и полетело в разы быстрее… На себя, голого, в зеркало стало приятно смотреть… Нина, опять же… Ох, и жаркая она… неуёмная. Как моя ППЖ Тамара на фронте… здорово они похожи! И Нину я уже на жену Викторию не променяю, как тогда, Тамару. Пусть хоть запишется в Партком свои жалобы… Сколько хочет пусть их пишет, теперь, дура. Развестись с ней, да и дело с концом…! А то уже смотреть страшно на бабку старую… какое, там, с ней спать! Как же, она меня тогда… в 1945-м… когда дернул меня чёрт к ней в Алма-Ату с Тамарой с фронта прикатить… Попрощаться с ней хотел, по-человечески, вот, что. Сказать, что, мол, так и так… любовь у меня, но тебя, Галю и Юру не брошу… помогать буду… А, она⁈ Взяла, и своими угрозами доносов меня сломала…. И, ведь, как сломала… за пять минут. Пока Тамара за дверью меня ждала! Да, испугался я тогда… за паровозом бежал, когда любимая одна, без меня, уезжала… Готов был колеса ему грызть… так мне больно и стыдно было. Зато, теперь, я уже хорошо вижу — кто враг, а кто друг и что мне дальше делать… и с собою, и со страной! Чазов говорит, за 15–20 лет ручается… А значит, всё только начинается… как тогда, в 1964-м, сразу после Хруща! Ох-х, не люблю я о нём вспоминать…»

— Володя, кхм, покури в машине, пожалуйста. «Новость», конечно, — просит Брежнев полковника, сидящего рядом с ним.

«Да я ли это вообще⁈ Вроде, я… ну, конечно! Уже, под моим напором принято решение о выводе войск из Афганистана… И правильно, это была ошибка! Братьев-пОляков, ясновельможных захребетников этих — нах… Вот, уж кого не жалко… Да, они всегда были гордецами-подлецами, но деньги наши брали… с войны их помню. И это, всё, та змея, что ко мне приходила — та зелёная кобра! Вылечила меня, Высоцкого… надежду и силу дала… чёткий план действий! Я найду её… и не таких находили. Змея, так змея! Мало ли гадюк в моей жизни — жена Виктория, дочь Галинка… А эта кто же будет? Да, мамочка же это моя любимая… я видел, я знаю!».

— Володя, наддай овса, неудобно опаздывать…

СЦЕНА 13/2

Биофак МГУ.

С открытой лекцией народного факультатива «Профессия — змеелов!» под своим руководством в Москву приглашён знаменитый ленинградский профессор-серпентолог, фронтовик — Илья Сергеевич Даревский. В некотором смысле, одержимый человек… С детства Илюша Даревский, буквально, бредил ящерицами, змеями и черепахами. С тех времён на одном плече у него татуировка — черепаха, на другом — ящерица.

Он уже стоит на кафедре и ему кажется… или среди слушателей — разновозрастных и людей из совершенно разных социальных слоёв — студентов, рабочих, домохозяек… пришедших на лекцию в свой законный выходной, в поточной аудитории биофака МГУ он действительно видит… Брежнева?

Ну, нет, конечно… Что Брежневу здесь делать? Он вряд ли в серпентологи собирается записываться, а-ха-ха! Просто, похож товарищ… Да, и гораздо моложе…

Профессор Даревский здоровается с собравшимися и начинает свою лекцию…

— Змеи, товарищи, это прекрасные творения природы: грациозные, полезные, смелые. Но, товарищи, несправедливо оклеветанные. И разряд-то им придумали какой: гады!

Голос из зала: — Так они и есть гады, профессор. Жалят ведь, проклятые, а-ха-ха!

Все смеются…

— А Вы когда-нибудь слышали, как змеи атакуют? — поддерживает всеобщее веселье профессор, — Ш-ш-ш-ш-ш!

Потом, серьёзнеет…

— А вы знаете, что змеиный яд стоит в 20 раз дороже золота и его не хватает? А любите ли вы змей так, как люблю их я? Боитесь их? Напрасно… Змеи очень разумные существа с хорошо развитой интуицией и инфракрасным зрением… и боятся они нас больше, чем мы их… Поэтому, в обиходе, они нас видят, а мы их нет. Ну, почти…

Кто же такой змеелов? Это человек древнейшей профессии. Она существует столько тысячелетий, сколько на земле вместе с человеком живут змеи — самые смертоносные животные. И специалист, способный взаимодействовать с ними, во все времена считался настоящим волшебником — магом!

Но, прежде всего, он — охотник. Он умеет выслеживать змей и ловить их так, чтобы они не причинили ему вреда. Отсюда следует, что такой человек — еще и путешественник. А потому, что разные змеи ведут себя не одинаково. Ведь, они живут в разных местах, одни — в прохладном лесу, другие — в знойной пустыне, третьи — во влажных тропических кустарниках. И их всех змеелов должен знать «в лицо»! Быстро определять, что это за существо и какой у него яд. И выходит, что змеелов — еще и специалист по ядам и противоядиям.

Что нужно, чтобы стать хорошим змееловом? В первую очередь, преодолеть страх перед змеями — начать относиться к ним с искренней симпатией. Змеи прекрасно понимают, когда их боятся… В общем, змеелов — штучная профессия, и готовят таких мастеров сейчас по старинке — индивидуально передавая знания в бригадах. Ну, а работа им всегда найдется! Змеелова-серпентолога везде «с руками оторывают». Ведь змей даже в квартирах держат, а лечить их некому.

… и через полтора часа:

— В общем, любите змей, товарищи! Общайтесь с ними, разговаривайте… Узнаете от них много интересного! Они такие общительные… и в их жизни так мало новостей. Кстати, все змеи — маги, уж поверьте! Как разговаривать с ними? Научу!

СЦЕНА 13/3

Кабинет декана биофака МГУ проф. М. В. Гусева

Сразу после лекции профессора Даревского. В кабинете — Брежнев, Гусев, Даревский.

Брежнев: — Михаил Викторович, кхм! Простите за бесцеремонное вторжение, кхм, но, дело государственной важности и мне нужно срочно переговорить с профессором Даревским… тет-а-тет. Вы, кхм, позволите?

Гусев: — Конечно же, дорогой Леонид Ильич… конечно! Всё так неожиданно… хоть, предупредили бы, мы бы подготовились, встретили… совместное заседаньице бы провели с Ректоратом.

Брежнев: — После… кхм, Михаил Викторович, после… Вы лучше, вот, к чему готовьтесь… Видимо, будем на Вашей базе открывать новый вуз… по данной тематике. Я чувствую, СССР нуждается в специалистах с высшим образованием по коммуникациям со змеями, а их нигде не выпускают. А нужно выпускать, человек по 100 в год. Да, я так чувствую. А Вы?

Профессор Гусев начинает судорожно мотать головой. Он, почему-то, тоже это чувствует и именно так считает!

Брежнев: — Тогда рикиньте свои потребности на новый вуз, кхм, и передайте их в секретариат ЦК… мы их скоренько удовлетворим целевым Постановлением Совмина. И не стесняйтесь там… кхм, с потребностями. Что бы все было на мировом уровне! На это мы деньги найдём.

Профессор Гусев кивает и в полуобморочном состоянии выходит из собственного кабинета. Он пока ещё не до конца верит в такую удачу…

Брежнев (обращаясь к профессору Даревскому):

— Илья Сергеевич! Спасибо Вам за прекрасную лекцию… кхм, но мне нужна Ваша конкретная консультация… Что советская серпентология знает о зелёных кобрах в СССР?

Даревский (чрезвычайно польщённый вниманием генсека, которого он, к своему великому стыду, не узнал среди своих слушателей в факультетской аудитории):

— Офиофаг? В СССР они не водятся. Это королевская кобра вида Ханна, относится к семейству Elapidae. Зелёный Офиофаг Ханна имеет 11 больших чешуек на голове, которые напоминают королевскую корону, отсюда и величественное имя. Кстати, Офиофаг — это латинское название змееведа-серпентолога, т.е., на латыни, это я и такие как я. Самый простой способ узнать Офиофага — по зеленому цвету и паре больших чешуек на затылке.

Брежнев (бормочет себе под нос): — Чешуйки на затылке у неё были? Не обратил внимания… Надо у Володи Высоцкого спросить…

Даревский (продолжает): — В СССР есть один-единственный экземпляр живого Офиофага — в коллекции серпентария Московского зоопарка. Покупали его в Малайзии на валюту. Это, если коротко. Что-то ещё? Могу рассказывать о ней часами, прелюбопытнейший вид королевской кобры.

Брежнев: — Кхм, а не могли бы Вы, профессор… кхм, поговорить с Офиофаг сегодня же ночью? Вот, список вопросов к ней (протягивает бумажку). И, кстати, считайте эту просьбу партийным поручением Генерального секретаря ЦК КПСС со всеми вытекающими. Я — про последующие поощрения. Ночью зоопарк закрыт. Вот и побеседуете с ней в тишине, кхм, никто вам мешать не будет. За свой отъезд в Ленинград не беспокойтесь. С утра напишите отчет, Вас покормят и в обед уже будете в Ленинграде. На «догонялке» не приходилось кататься? Это такая «Волга» ГАЗ-24 с двигателем от ГАЗ-53, в КГБ её применяют. Главное, в окно не смотреть… Хотя, кхм, Вы фронтовик, не убоитесь… И, пожалуйста, посоветуйтесь с семьёй насчет необходимости переезда в Москву. Новому вузу, полагаю, будут очень нужны грамотные преподаватели. Я это чувствую. Ещё раз, кхм, спасибо за лекцию и консультацию! Всех Вам благ!

И Брежнев выходит из кабинета декана биофака МГУ. А вместо него туда заходит полковник Тимофеев и сообщает несколько растерянному профессору Даревскому:

— Машина у подъезда, профессор. В Вашем распоряжении. Владимир Владимирович (В. В. Спицын, директор московского зоопарка в1980 году) уже оповещён.

«Нет… это не Брежнев… — думает профессор Даревский, — Какой напор… какая энергия… Я же видел его по телевизору на открытии Олимпиады, он еле стоял… А сейчас? Да, ему 50-ти нет! Но, так выходит, что это, действительно, он… И змеи мои любимые, опять же… Ох, и свезло советским серпентологам, ох и свезло! Да, всей стране свезло иметь такого энергичного и умного руководителя»

Да, именно так и думает ленинградский профессор Даревский, уже внутренне готовясь к ночному разговору с зелёной коброй Офиофаг. Да, он знает, как разговаривать со змеями, полвека этим занимается.

СЦЕНА 13/4

Про «змеиный язык» и «змеиную магию»

Никакого змеинного языка «Парселтанг» в природе не существует! Это, всё английские сказки! У змей нет голосовых связок, а через «голосовую» щель в гортани они извлекают только шипение. У гадюк оно хриплое, ужи сипят, мычат, а полозы, как бы, воют. Такое шипение, в некотором смысле, тоже есть слова-знаки — куда прёшь, я здесь, отстань, атакую и т.д. И только гремучая змея, самый эффективный борец с эпилепсиями, при опасности — трещит, жужжит, скрежещет, свистит, рычит, визжит, щёлкает, грохочет, шуршит и т.д. ороговевшими пластинами на конце хвоста, похожим на погремушку. Отсюда и название — гремучая змея.

Однако, понятийное общение человека-мага со змеёй возможно только на ментальном уровне. Настройка опытным змееловом или магом на определённую частоту колебаний головного мозга, как при гипнозе, и поехали… Сериями картинок. Мультиками. Фотками. В общем, комбинированными образами. Этим создаётся иллюзия речи змеи на родном языке змеелова. Змеелов же, в свою очередь, произнося настоящие слова на родном языке, также неосознанно генерирует серии образов, которые воспринимает и понимает змея. Здесь всё зависит от развитости, «образованности» змеи и, вообще, от её желания общаться. Может и промолчать… и никак не заставить.

В своём абсолютном большинстве змеи простодушны и крайне любопытны. При правильном к ним подходе, змеи расскажут опытному змеелову все свои тайны — что, где и кого видели, что и когда делали, вплоть до интимных секретов. Хотя, других у них и нет.

Кроме этого, любая змея, как и кошка, живёт сразу во всех слоях пространства, вкл. первый — сумрак. И каждая из них — в той или иной мере носитель весьма специфической «змеиной магии» — способности накапливать и перерабатывать природную энергию, а именно: слышать мысли людей, выдавать им ментальные приказы, видеть и питаться инфернальными энергетическими сущностями (упырями) 4-го измерения — прилипалами, москитами, слизнями, вселенцами и даже монстрами с крыльями, формировать и находиться в искажённых энергетических пространствах — щели, трубы.

СЦЕНА 13/5

Профессор Даревский оказывается великолепным практиком, отличным специалистом-серпентологом и прекрасным собеседником для Офиофаг и её товарок (моих сотрудниц!). Тем более, никаких подписок «о неразглашениии» змеи не давали… да, и бесполезно это. Пришёл хороший человек, искренне любящий змей… вот и поговорили с ним душевно. Точно так же, как и со мною 1 июня 1980 года, когда я к ним попал впервые. Ничего особенного… просто, рассказали профессору, всё что знали — и про меня, и про корпорацию «Змеи СССР», и как Высоцкого спасли, и как самого Брежнева вылечили, и про мою тетрадку в клеточку 48 листов за 48 коп. с планом предложений, тоже не забыли… Молодцы! У змей память отличная… И профессор им тоже что-то рассказал интересненького.

С утра в понедельник, прочитав отчёт профессора, генсек Л. И. Брежнев, просто, приказал начальнику своей охраны полковнику Медведеву доставить меня к нему. Здание Террариума сразу же взяли под наблюдение и даже меня засекли, входящего в него утром. Но, там меня не нашли (офис корпорации «Змеи СССР» находится на двух дополнительных «сумеречных» этажах)… Тогда, понаблюдали за зданием, дождались, когда я выйду из офиса вечером и тихо «взяли» меня на той самой лестнице.

Собственно, это вся история моего обнаружения.

Сюжет 14. Спасти дочь генсека!

СЦЕНА 14/1

Кутузовский пр-т, 26

Квартира Брежневых.

— Ну, так, что, Антон Максимович… — уже здорово уставший Брежнев отваливается на спинку кресла, — Пойдёте Председателем Госкомитета по делам со змеями при Совете Министров СССР? Это будет министерский пост по сути, со всеми вытекающими для Вас привилегиями… «ГКЗ при СМ СССР», кхм, вроде, неплохо звучит… а?

Брежнев доволен, я слышу его мысли. Мой черновой План взаимодействия Корпорации «Змеи СССР» с государством пройден нами уже на два раза, существенно расширен и предварительно утверждён. В полном объёме. Дальше, его нужно согласовывать и начинать реализовать с профильными министерствами и ведомствами Правительства СССР. Сделать это напрямую, невозможно… Советские министры тоже люди и отчаянно боятся змей. Вот и понадобилась промежуточная структура.

— В общем, всё, что мы с Вами сегодня разобрали и наметили… кхм, — говорит Брежнев, — Требует серьёзной партийной и государственной поддержки и внимания. И, в связи с этим, кхм, фигуру и роль главы нового ведомства трудно переоценить. Дело это новое, необычное… но, о-очень перспективное… это мне ясно. Прямо, руки чешутся, начать. Одна геологоразведка чего стоит…

Мы работаем с Брежневым уже пятый час… и уже ночь на дворе…

— Спасибо, Леонид Ильич, но… я, видимо, откажусь от столь лестного предложения…. Беспартийные студенты в СССР министрами не бывают… не по статусу. И это же с многими начальниками нужно будет работать на этой должности, с различными ведомствами… А змей тогда кто будет пестовать, спрашивается? — отвечаю я.

Я, действительно, не хочу быть советским чиновником… Даже уже будучи первостоятелем, я завел себе логофета для этих чиновных дел. Как он там, мой логофет Гул, кстати? Демон Систель говорит, нормально…

— На эту должность нужна другая кандидатура, — продолжаю я, — Уже вросшая в систему и хорошо знающая её. Кто-то, относительно, молодой и неленивый, но уже авторитетный и узнаваемый… Ваш приемник, например. У Вас есть приемник?

Брежнев грустно качает головой. У него нет приемника… Дочь, Галина, 1929 г.р., оторва и алкоголичка. Сын, Юрий, 1933 г.р., вял, наивен, доверчив… и, тоже… алкоголик. Господи! Ну, откуда у его детей взялось это губительное пристрастие к водке? Щербицкий? Романов? Да, старые они уже… Зять Юрий Чурбанов? Тоже, не то… хотя… генерал МВД, проявил себя на Олимпиаде, может и потянуть, в принципе. В общем, нужно подумать.

— Скажите, Антон Максимович, а как Вы это всё видите на практике? Как, по-Вашему, будет происходить геологоразведка новых месторождений… ну… меди, например?

Я отрываюсь от своей уже исписанной вдоль и поперёк тетрадки в 48 лмстов за 48 копеек.

— Стране, что, нужна медь⁈

— Да! Стране очень нужна медь, — весомо и твёрдо подтверждает Брежнев, — Сегодня, мы её даже частично импортируем. За валюту, естественно… А также — марганец, хром, алюминий, свинец, никель, кобальт, сурьма, мышьяк, ртуть, молибден, вольфрам, сера, графит и фосфаты… — вспоминает он незаменимые виды сырья, от которых зависел стратегический успех главных сражений в ВОВ и то, что поставлялось в СССР по «Ленд-лизу».

Я закрываю свою заветную тетрадку и сосредотачиваюсь на ответе…

— Тогда, сначала, сделаем открытия… Да, именно, открытия!

И я раскрываю свою мысль подробно:

. Ну, давайте… как пример, возьмём медь. «Общие и особливые приисковые признаки присутствия медной руды» нам известны… их ещё русский гений М. В. Ломоносов обобщил и нам на лекции их давали. Природа-мать так устроена, что рудное тело месторождения меди «ворочается» и грунт над ним оседает. Как раз, это и подметил Ломоносов. И есть ещё ряд признаков — растения-спутники, особое спектральное свечение грунта и т.д. Но… ещё, рудное тело меди издает запах — вполне ощутимый для собак. А уж для тонкого змеиного нюха… так, оно, просто, воняет невообразимо! Змеи, в отличие от меня, химию не учили, поэтому, Корпорация «Змеи СССР» разошлёт по всем змеиным управлениям страны кусочки малахита — медной руды. С заданием — облазить и обнюхать все подведомственные территории на предмет наличия данного запаха. Змеи очень ответственны… и будьте уверены, они всё облазят и обнюхают. В лучшем виде. Во все трещинки залезут… А змеиные управления, на то и управления, чтобы управлять…

Я отхлёбываю уже остывший чай…

— И через некоторое время, — продолжаю я, — Обобщив и обработав полученную по змеиной почте «Уши-в-Уши» информацию о выполнении задания, Корпорация «Змеи СССР» составит и передаст советским геологам исчерпывающий «Атлас месторождений меди на территории СССР». С точными координатами границ и глубинами залегания рудных тел, оценкой запасов и средним процентным содержанием меди в руде. Нате, добывайте! При этом, обрабатывать полученные данные от змей, к сожалению, придётся внимательно… А то мои змейки, по простоте душевной, могут привести нас за медью… и в малахитовую гостиную Эрмитажа, а-ха-ха! А для ускорения получения результата… хорошо бы прикомандировать к рабочей группе Корпорации — опытного геолога и специалиста по коммуникациям со змеями, типа, ленинградского профессора Даревского. Мне одному всё не потянуть…

СЦЕНА 14/2

Брежнев аж губами причмокивает от удовольствия, так ему нравится… изложенный алгоритм. Из текстов докладов двух великих русских геофизиков — академиков Карпинского и Вернадского самому Сталину, он знает, что, медь в СССР есть, остаётся только её найти. А также, и всё остальное, крайне необходимое народному хозяйству и оборонной промышленности СССР.

— Думаете, кхм, всё быстро найдём, Антон Максимович? — задаёт мне риторический вопрос генсек.

— Мгновенно! — абсолютно уверен я, — Ибо, змея, есть газохимический анализатор чрезвычайно чувствительный и технически, вряд ли воспроизводимый в ближайшем будущем. А то и не в ближайшем…. Видели же, как змеи своими раздвоенными язычками цвиркают? Вот, это оно и есть… нюхают, анализируют химические элементы в воздухе. О-очень эффективно!

— А как же с другими признаками месторождений? — улыбается Брежнев.

— А одно другому не мешает, — улыбаюсь я.

А улыбается генсек потому, что прекрасно знает, какое колоссальное значение имеют новые месторождения полезных ископаемых и как они влияют в целом на экономику СССР и всего соцлагеря… А про «ресурсную иглу» из нефти и газа… он тоже подумает. Вон, арабы же со своими гигантскими месторождениями нефти подумали про новые технологии в других областях и блага для населения… и он подумает, чай, не дурак.

Уже, действительно, поздно и пора отдыхать…

— Антон Максимович! — резюмирует крайне полезную для обоих встречу Брежнев, — Личная просьба… Дочь мою, старшую, Галину, посмотрите, как Вы умеете? Прямо, катастрофа… Она сейчас в ЦКБ, у академика Чазова, в психоневрологическом отделении… на дофамине.

— Э-э-э… Леонид Ильич! Я прошу понять меня правильно…

— Да, знаю, знаю уже Ваш подход ко всему этому. Вам за СССР обидно и хочется прожить в нем как можно дольше без революций и социальных потрясений. Всё так и будет… обещаю. Но… в Вашем Плане есть еще одна демонстрация — «полное излечение на примере самого тяжёлого пациента ПНД (по согласованию)». Вот же! И мне кажется, кхм, тяжелее пациента, чем моя Галина, нам сейчас не найти.

Ох-х, умеет же уговаривать Брежнев… Подловил! А, потому, и генсек.

— Хорошо! Принято. Тогда до завтра, в ЦКБ. В 11−00, нормально? Я сам доберусь.

— Отлично, кхм! Пропуск на Вас будет заказан.

СЦЕНА 14/3

20 августа 1980 года, среда, ЦКБ

На часах 11:00.

В кабинете Е. И. Чазова — сам академик, генсек Брежнев, полковник Тимофеев и я. Просто, приехал сюда на такси. И есть ещё один персонаж — зелёная кобра Офиофаг. Но, она сейчас в Сумраке. Приползла сюда по моей просьбе и себя не афиширует, незачем. И у нас с ней постоянная ментальная связь и, вот, так она выглядит в Сумраке, красавица Офиофаг:

Атмосфера в кабинете академика тяжёлая и гнетущая. Все молчат.

Перед нами на стуле сидит старшая дочь генсека — Галина Брежнева. В больничном халате. Основательно придавленная таблетками. Она тоже молчит. Глаза полузакрыты. Вряд ли она сейчас в адеквате. Карательная медицина в 1980 году на высоте, на раз способна сделать овощ из любого человека.

На мой взгляд, хоть Гaлинa Леонидовна и нe утончeнная крacaвица, но, имeет яркую, хaрaктeрную внeшноcть, cильный характер и тeмпeрaмeнт, и то, что нaзывaeтcя хaризмой. Физически крепкая, вся в отца, не то, что её младший брат Юрий — ни рыба, ни мясо! Возможно, её трaгeдия зaключaется имeнно в этом: eй, дочeри Гeнeрaльного ceкрeтaря ЦК КПСС можно рeшитeльно вce. Кромe того, чeго eй eдинcтвeнно нужно и о чём она всегда мечтала — cцeничecкой или цирковой кaрьeры. Отец, в своё время, просто, сломал её, запретив ей учиться на артистку и выступать на сцене или арене. Порвал паспорт с отметкой о браке с юным престидижитатором Игорем Кио. А, вот, от насилия её первого мужа — драчуна Евгения Милаева он её спасать не стал… Не захотел. Галина пришла к отцу за помощью, а он ей сказал, «Терпи!». И она терпела 10 лет, будучи, по сути, в сексуальном рабстве… ещё и получая тумаки от престарелого циркача-изувера. Обслуживала и обстирывая его и двоих его детей от первого брака. Вот, и сорвалась… не остановить. Но, за помощью к отцу она больше не обращалась. Гордая…

Зачто же Брежнев сломал дочь? Любил же её по своему… Возможно, за то, что её мать Виктория тогда, после войны, сломала его… Возможно, возможно, возможно… И отец продолжает её ломать… теперь, уже, с моей помощью. Такие, вот, в их семье «высокие» отношения. Именно, поэтому, я и не хочу вмешиваться во всё это. Меня это никак не касается… Мало ли в СССР отцов, одним ударом ломающих судьбы своих дочерей… Они же, видимо, лучше знают, как и с кем нужно жить их дочери…

Но… я точно знаю, что с Галиной случилось в прошлой жизни. После смерти отца, её нe рaз уcтрaивaли в нaркологичecкиe клиники. Но, онa вcякий рaз убeгaлa оттудa. Прямо в хaлaтe и в тaпочкaх выходилa нa дорогу, оcтaнaвливaлa мaшину и eхaлa домой, на Кутузовский, где эта самая квартира быстро преврaтилacь… в нaтурaльный притон. Так, она и скончалось в 1998-м в подмосковной психушке. От инсульта.

Но, на это раз, всё у неё уже будет по-другому….

— Ну, что, давай работать! — даю я ментальную команду зелёной кобре Офиофаг, — Посмотрим клиентку.

— Давай, поссмотрим, — слышу я в голове приятный голос своей заместительницы с характерным, как у принцессы-кобры Шуи Сисс, «змеинным» акцентом. Хотя, у Шуи он заметнее.

СЦЕНА 14/3

Ага, одного упыря я уже сразу вижу — это природный алкогольный бес вида «Лярва пьянства» или «Зелёный змий», как его ещё называют. Шевелит чуткими усиками изо рта Галины. Он вселенец и у неё на ПМЖ. Откуда взялся? Да, чёрт его знает, где-то подцепила. Видно, что он прекрасно себя чувствуют. Алкогольные Лярвы, в отличие от Лярв-нарколыг и др. — лени, курения, обжорства, суицида, страха, зависти, лжи, жадности, отчаяния, уныния и т.д., виртуозно создают поводы именно для пьянства, формируя у человека единственную мысль: «Скорее выпить!». Находят собутыльников… А так… как и все бесы-вселенцы — только воруют и жрут жизненную энергию человека. Пока тот не помрёт…

Тэ-э-экс! Вижу ещё одного энергетического паразита в астральном теле Галины: «Лярва похоти». Этот, торчит из… ну, в общем, чуть пониже живота. Холёный, такой… видно… частенько его ублажают различными, в т.ч. и нетрадиционными способами.

Вообще, в медицине, методов нейтрализации бесов вида «Лярвы» много. Это — медикаментозное лечение, кодирование, гипнозы — обычный и Эриксоновский, медитация, иглоукалывание, отчитки молитвами и заговоры, лечение травами, рунические программы. Но, вот, результаты… не всегда радуют.

Однако, у нас с зелёной коброй Офиофаг свои методы борьбы с ними, наиболее радикальные, а потому, эффективные.

— Офиофаг, дорогая, — советуюсь я со змеёй, — Двоих вижу.

— Я тожже.

— А что в мозгах у клиентки, есть там кто, глянь? Я, лично, никого не вижу…

— Я тожже! В мозгах у неё чисто, нет никого лишшнего. Можжет так, по мелочи… но это ужже не страшшно. У всех насс свои тараканы в мозгах жживут…

— Ну, да, ну, да… не дура и не шизофреничка, точно. Так, получается?

— Так! Серьёзные, только эти двое, — авторитетно поддерживает меня во мнении Офиофаг.

— Этих… сама кончишь? Или мне их клацнуть… Но, боюсь, зацепить её… не дай Бог. Там же у неё слизистые оболочки, а у меня на клаце температура до 7000 градусов, как на Солнце!

— Сама, конечно… не бесспокойся!

СЦЕНА 14/3

И тут…

В кабинете академика Чазова… отчётливо слышится двойной чавкающий хруст и тут же в закрытом помещении кабинета разливается… такое мерзкое и едкое амбрэ…

Академик Чазов, генсек Брежнев, я и полковник Медведев, буквально, выбегаем из кабинета в приёмную. Дышать в кабинете невозможно. Окно в приёмной настежь, но и это не спасает! Вот, это вонища…

— Володя, — кричит Брежнев, — Там же Галя осталась! Задохнётся!

И храбрый полковник, схватив какую-то тряпку со стола секретаря академика, суёт её под кран умывальника (ЦКБ же, в каждом помещении по умывальнику…) и обмотав ею своё лицо, быстро возвращается в кабинет. Миг, и он выходит оттуда. На его руках лежит Галина Брежнева. Она в глубоком обмороке.

Сюжет 15. Ассиметрический органокатализ

СЦЕНА 15/1

6 сентября 1980 года, суббота, 11:00

Ленинские горы, 1, стр.3. Химфак МГУ, ЮХА — южная химическая аудитория.

Стуча мелом, я быстро рисую доске основную формулу «асимметрического органокатализа» (Нобелевская премия по химии 2021 года американца Д. Макмиллана и немца Б. Листа), в котором атомы металла катализатора заменены на органические ионы.

Не вдаваясь в научные подробности… Представьте, что вы собираете какую-либо модель из кубиков детского конструктора. Это и есть синтез органики. И у вас даже есть схема сборки этой модели. Но… кубики так малы, что вы всё время промахиваетесь. Значит, вам нужен стенд, чтобы правильно уложить в него эти кубики. Вот, этот катализатор и есть такой стенд. А не используя в нём металлы, которые запросто могут быть токсичными (!), вы сможете синтезировать, например, аспирин, на порядок безопаснее, чем он есть у вас в аптечке. И вообще не зависеть от редких металлов, с которыми, итак, в стране напряжёнка!

СЦЕНА 15/2

За моими выкладками на доске ЮХА удивлённо и внимательно следят пятеро лучших профессоров Химического факультета МГУ. Это члены экзаменационной комиссии, срочно созданной распоряжением декана и с ним лично во главе — член-корреспондентом АН СССР, профессором Ильёй Васильевичем Березиным (в 1980 году ему 57 лет, он директор Института биохимии АН СССР и уже опубликовал множество научных работ в области катализа).

— Что это он?!. — мгновенно ориентируется в моих значках профессор Березин (я слышу его мысли), — А это же… блин… Да, это же новое открытие в области синтетического органического катализа. На уровне Нобелевки, точно!

Однако, буквально, пять минут назад, в голове профессора Березина и других членов факультетской комиссии солидарно гуляла совершенно другая — дикая и криминальная, по сути, мысль. В более-менее цензурном варианте она могла бы звучать так:

«Нужно, прямо, сейчас совершить с этим студентом Архиповым групповой половой акт в особо извращённой форме… затем этого Архипова высушить (⁈), а затем… поставить ему „отлично“ (всё же за него сам Брежнев ректору звонил, что бы мы приняли у него экзамен экстерном за весь курс МГУ, вкл. диплом) и навсегда забыть про эту сволочь!»

И вые_али бы они меня… и высушили бы… Без всякого сомнения! Она, органическая химия, такая наука… неидеологизируемая. И поэтому, химфак МГУ всегда был малость аполитичен. Знаешь специальность — пять! А не знаешь — да, хоть ты кто… И за много лет службы здесь профессором, я это правило только поддерживал. Но… предвзятый экзаменатор по университетскому курсу органической химии… это, я вам доложу… неприятно, опасно и, увы, предсказуемо. Особенно, если этих экзаменаторов на тебя одного пятеро и… все они злобные профессора, которых пинками согнали в их законный выходной принимать экзамены у какого-то мажора…

А потому, что товарищ Брежнев мне сказал:

— Всё… хватит Вам Антон Максимович учиться… некогда. Я, вот, ни строчки у Маркса и Ленина не прочитал, а ЦК КПСС заведую… и ничего, нормально! Я позвоню Анатолию Алексеевичу… Идите к нему и всё сдавайте экстерном на «отлично», получайте «красный» диплом (ну, как же Вы без диплома-то) и давайте уже… начнём с Вами работать!

И даже, ведь, не спросил… а знаю ли я эти предметы, а смогу ли я их сдать? А если не получится на «отлично»? Но… по сути, я с генсеком согласен. Как студенту-химику мне в МГУ, уж, лет как 40, делать нечего. Только время терять. А стану ли я в нем профессором, как в прошлой жизни? Уже, тоже… далеко не факт.

СЦЕНА 15/3

Обязательные предметы — «История КПСС», «Научный атеизм», «Научный коммунизм», «Политэкономия социализма», «Политэкономия капитализма», «Марксистко-ленинская философия», «Диалектический материализм», «Исторический материализм»… — эти университетские кафедры я, буквально, пролетел ещё вчера, собрав на них в свою индивидуальную экзаменационную ведомость сплошные «отлично». И ничего там меня не спрашивали… Просто, поставили высшие оценки моим, якобы, знаниям, расписались и всё. Ну, как же… Логунову (ректор МГУ в 1980 году А. А. Логунов) сам Брежнев за меня звонил…

А, вот, с «Органической химией» вышло, как вышло… И я не стал рисковать и ждать начала профессорских вопросов. Легче под паровоз попасть… С них станется… по злобе закатают «неуд» и пойдёшь себе, солнцем палимый по холодку… Но… хитрый я, пошёл не по холодку, а, прямо, ва-банк… типа,

— Вот, мой диплом, товарищи преподаватели, я это всё сам придумал! Заранее…

— Скажите, коллега, — обращается ко мне задумчивый профессор Березин, обводя глазами мною исписанную мелом доску в ЮХА, — А, ведь, если… к примеру, в качестве катализатора взять природный алкалоид хинина… и модифицировать его для придания необходимой каталитической активности… Сдаётся мне, что ещё более яркий результат получится, а?

— Э-э-э… — пытаюсь ответить ему мудрый я, но… мне уже не дают это сделать.

А потому, что все члены экзаменационной комиссии уже стоят возле доски. Что-то стирают мокрой тряпкой… что-то дописывают мелом… спорят, убеждают и опровергают друг-друга. Несутся выкрики — «синтез лекарств…», «получение полимеров…», «молекулярные проводники для электроники…», «синтетический желудочный сок человека с высокой избирательностью…», «восстановление угарного газа без сжигания…» и т.д.

— Э-э-э… — пытаюсь я отвлечь профессора Березина, — Илья Васильевич! Экзамен… Оценка… Ведомость.

— Ах-х, да… — профессор Березин быстро расписывается в моей экзаменационной ведомости после оценки «отл.» и опять поворачивается к своим коллегам-профессорам. Спорить.

Им некогда… Их нельзя отвлекать… Им надо понять — а что будет, если применить оксиды… или ферменты⁈

Вот, такой он, мой любимый химфак МГУ! И сдаётся мне, что ещё зазовут меня сюда как автора прорывной идеи. Здесь не принято красть идеи у студентов. Здесь идеями своих студентов профессора гордятся. Ничего не изменилось…

СЦЕНА 15/4

Через час, выходя из канцелярии МГУ со своим новеньким Дипломом «с отличием», почему-то бордового, а не красного цвета, об окончании университета с квалификацией «инженер-химик» я думаю… о Татьяне. С ней-то что делать, с её учёбой на втором курсе истфака? В колхоз её 1 сентября по справке о беременности, Слава Богу, не послали. А значит, 1 октября ей нужно уже выходить на учёбу. А мне оно нужно, чтобы она каждый день ходила на занятия? Нет.

А значит…

А значит… надо ей оформлять академку… потом, декрет… потом, ещё один… а потом… А потом, видно будет… сама захочет — будет учиться, не захочет — бросит или сдаст экстерном. Как я сегодня. Возможности есть.

В прошлой жизни Татьяна училась. Ну, да… с академкой, двумя декретами, заочным на крайних курсах, но, истфак МГУ она в итоге закончила и я за неё по учёбе не впрягался. Родила она мне двух славных девчонок, получила квалификацию «учитель истории» и спокойненько учила ребят в соседней с нашим домом обычной средней московской школе. До самой пенсии, до 55-ти. Ещё и потом ходила туда учить на пол-ставки. В общем, дома не сидела. «Заслуженный учитель России», не фунт изюма… Ну, а потом, в возрасте 61 год, ей свалилось всё это — миллионы долларов от правительства США, штата Монтана и университета города Бозмен — компенсация и страховка за мою нелепую гибель в Америке.

Вот, интересно, а что Татьяна тогда сделала с этими деньжищами⁈ Может, замуж ещё раз вышла? А что… богатая вдова — классика… И, ведь, сейчас её не спросишь… Действительно, ну, откуда ей знать в 1980-м, что она будет делать в 2023-м с огромными деньгами, полученными ей за погибшего мужа?

Э-э-э… Да, ты, типа, ревнуешь, Антоша⁈ Оп-па! Мнительный, какой… Что… любишь свою невесту? Люблю безумно! Как же ее не любить⁈ Красотою лепа, бела вельми, червлёна губами, бровьми союзна… да ещё и беременна от меня Светкой! Так, чего же тебе надо, собака⁈ Да, ничего не надо! Ничего⁈ Так, женись, хороняка!

Хорошо, ведь, сказал? Но, по-моему, я где-то это уже слышал… но, это неточно!

СЦЕНА 15/5

Вечер того же дня. «Дом авиаторов»

За мой диплом распили дома с любимой бутылочку «Советского шампанского». Брют, конечно. С шоколадкой «Алёнка» и тонкими-претонкими пластиками твёрдой сыровяленой колбасы «Микояновская». Урвал палочку по случаю в заказе Гастронома №15 и там же мне её нарезали на специальной машинке-шинковалке, руками так тонко не нарезать. Скажите, фу-у… шампанское брют… и с колбасой… А, вот, нам с Татьяной нравится! Чай не из графьёв… Кстати, очень интересное сочетание вкусов. Может, потому, что «Алёнка» ещё без пальмового масла, а несладкое игристое вино без соды?

Брежневу домой на Кутузовский я отзвонил — отчитался взявшему трубку полковнику Медаедеву, поблагодарил его шефа с обязательной передачей и получил поздравления от самого полковника. Шеф сейчас занят, Галина уже дома, из ЦКБ её выписали. Ну, и Слава Богу!

— Танечка! Обстоятельства меняются… А давай-ка, мы с тобой прикинем за нашу свадьбу. Не хочу я больше никого и ничего ждать, а хочу на тебе жениться, если ты не против. И как можно быстрее… А то у тебя скоро уже пузо на нос полезет, а ты ещё не замужем, — это я так грубовато шучу.

Хоп, застыла… Обиделась? Нет. Да, и не на что обижаться, ибо, это святая правда. А застыла… это от внезапного осознания важности предстоящего мероприятия.

Вот, кто бы что не говорил… а тема собственной свадьбы для девушки — есть наиглавнейшая в жизни. Хоть, в первый раз она выходит замуж, хоть… опять в первый. Когда, где, кого пригласить, на чём ехать в ЗАГС, венчаться ли в церкви и ещё 1000 важнейших вопросов и пока… не одного ответа.

На свет появляется новая тетрадь в клеточку 96 листов за 95 копеек с надписью «Наша свадьба». И начинается…

В прошлой жизни у нас всё было скромно, но запомнилось навсегда. Всё, как вчера и… как в счастливом сне. Расписались мы с Татьяной во Дворце бракосочетания №3, что испокон века на ул. Юных Ленинцев, д.35. Когда подавали заявление, нужно было заплатить госпошлину «за регистрацию брака» — 15 ₽ У меня их почему-то не было и заплатила Татьяна.

— Всё, я тебя уже купила. За 15 ₽, — пряча квитанцию в сумочку хохотала Татьяна. А я… тоже с ней хохотал.

В день свадьбы… Университетские друзья — свидетели. Из родного Новосибирска приехали мои родители — мама с папой. Папа шиканул, съездил с утра на Люблинский рынок и оттуда привёз моей невесте невообразимо большой букет красных роз… Просто, огромный. Запомнилось… Ах, какое у Татьяны было платье… Не магазинное, где-то ей его сшили. В облипочку на самых интересных местах, ух-х… А уж сама невеста в этом платье была, чудо, как хороша — стройная, фигуристая… счастливая!

Заранее, по книжечке с талонами из Дворца №3 мы купили в «Гименее» на Якиманке золотые кольца и ещё какой-то дефицит, уже не помню. Там же заказали «Чайку» покататься. Да, и покатались после росписи неплохо, всё как надо — Александровский сад, Ленинские горы… Какие-то немцы из туристического автобуса на смотровой площадке, вдруг, стали нас фотографировать. Видать, понравилась Татьяна… Ну, не я же. И через экскурсовода передали подарок — дойчмарки. А что… взял. Они долго потом у нас в серванте лежали.

А потом поехали праздновать в заранее заказанный знаменитый зал «Сватайся и женись!» ресторана «Славянский базар». Хороший был ресторан, с традициями… Там от души поели, попили, поплясали. Эх-х, сгорел потом тот «Славянский базар» в декабре 1993-го. И сломали его… уже навсегда. Жаль! Домой мы приехали не поздно, примерно, в одиннадцать вечера, а народ (самые близкие, человек 30) да, ещё долго догуливал в ресторане. Но, обошлось без жертв, а-ха-ха!

И, вот, теперь, нам нужно придумать то же самое мероприятие, но… с неограниченным бюджетом. Слабо? Пока, да…

Расписываемся через месяц — в субботу, 4 октября 1980 года! Вот и всё, до чего мы договорились с Татьяной. Остальное… туман и варианты! Совершенно разнообразные и, даже, фантастические… Ладно, это пусть они уже с мамой Галиной Семёновной решают. А я на всё согласен. Заранее…

Через час звонит Брежнев, он освободился. Поздравляет с дипломом:

— Ну… я же говорил Вам, кхм, Антон Максимович, что диплом будет с «отличием»! И заслуженно, кхм… Мне уже доложили про Ваш… как его… да (читает по бумажке по слогам), ас-си-мет-ри-че-ский ор-га-но-ка-та-лиз. Правильно? Молодцы, кхм, озадачили советских химиков, только и разговору сейчас об этом. Говорят, прорыв! 4 октября? В субботу? Прекрасно. Галину попрошу, кхм… Она, просто, обожает всех женить, а-ха-ха! Доверьтесь ей, в лучшем виде вам праздник придумает и организует. На всю жизнь запомните. Как она? Да, не поверите… Книжку читает. Сама у меня, пришла, взяла в кабинете… «Сущность советского государственного управления». Новая, кхм, этого года. Атаманчук Григорий Васильевич, профессор из МГИМО, написал. Нет, я сам не читал, но, говорят, хорошая. На работу наша Галя, кхм, просится, вот, что…. Невероятно, кхм, но факт! Вот, думаю, может её на ГКЗ попробовать? Всё, таки, кхм, родной человек на таком месте предпочтительнее. Как думаете?

— А почему, нет? Молодая, здоровая, всех знает, её тоже все знают… Главное, что бы ей самой было интересно страну поднимать. Как Вам целину в 55-м, а-ха-ха! Я согласен, давайте попробуем.

Сюжет 16. В Ленинграде-городе…

В Ленинграде-городе — как везде, такси,

Но не остановите — даже не проси!

Если сильно водку пьёшь, по пьянке

Не захочешь — а дойдёшь к стоянке!

(В. С. Высоцкий)

СЦЕНА 16/1

Осень 1980 года. Ленинград

Н-да! Уж, чего-чего, а водки в Ленинграде… впрочем, как и во всём СССР — море разливанное! Мяса нет, но водки…

В 1980 году самая дешевая «поллитра» без наименования, просто, ВОДКА, стоит 3 ₽ 50 коп., плюс, залоговая стоимость посуды на 12 коп. Вот, те самые, памятные всем гражданам СССР «три шестьдесят две» и получились. В народе, эту водку за своеобразное оформление этикетки называют «коленвалом». Ну, а что вы хотите… Олимпиада и короткая Афганская война дорого обошлись государству.

С 11−00 (потом с 14−00) до 19−00 дешёвая водка свободно продаётся в государственных магазинах, а с 19−00 до 11−00 — страждущие граждане СССР покупают её у таксистов. Но… уже по «червончику» или по «лысому». Кто как называет эту красную купюру Госбанка СССР образца 1961 года с номиналом 10 рублей и с изображением В. И. Ленина, действительно, лысого. На стоянках таксистов водка продаётся тоже, практически, свободно — советская милиция плотно кормится с этой темы и не особо препятствует.

Уровень заболеваемости алкоголизмом и тянущимися за ним — сердечно-сосудистыми и психоневрологическими заболеваниями, просто, зашкаливает за все мыслимые пределы и бьёт мировые рекорды! ЛТП — переполнены, а в ПНД — очереди…

СЦЕНА 16/2

Ленинград, ул. Ивановская, 18

Психоневрологический диспансер №9 Володарского (ныне Невского) района.

Здесь ведёт приём пациентов психиатр-эпилептолог Ирина Михайловна Машкова, в девичестве Копылова — замечательный советский врач высшей квалификационной категории с чутким сердцем и большим опытом. Приятная и вежливая женщина. Местные эпилептики её, просто, обожают… Она их тоже… Сколько их у неё уже было… А сколько ещё будет… Ведь, запись к ней на месяцы вперёд. Трудная и неприятная эта болезнь — эпилепсия. Полностью, к сожалению, неизлечимая. И лучше, чтобы с больным постоянно кто-то был, кто способен и знает как ему помочь при неожиданно начавшемся припадке.

А то, как «здрасьте» — утопления, падения, ожоги, переломы, остановки сердца, провалы в памяти, судороги, потеря сознания, выпадение языка, пена и слюна изо рта, посинение кожи, абсанс, психические расстройства — когнитивные нарушения; эмоциональная лабильность, перепады настроения от веселья до раздражительности, приступы немотивированной злобы и агрессии; расстройства мышления и влечений…

А если это ещё всё по пьянке… Ох-х!

СЦЕНА 16/3

Ленинградский горздравотдел

Однако, совсем недавно, на большом совещании-семинаре врачей — работников городских ПНД в Ленгорздавотделе им рассказывают удивительные вещи. Перед врачами выступает сам профессор Случевский — заведующий кафедры психиатрии Ленинградского санитарно-гигиенического медицинского института. «Главный психиатр Ленинграда», как его называют в СССР. И в свой речи, глубокоуважаемый Фёдор Измайлович сообщает коллегам следующее:

Оказывается, при лечении эпилепсии и других психоневрологических заболеваний сейчас в мире уже используются живые ядовитые змеи — Китай, Великобритания и др. Да, Ирина Михайловна слышала об этом, но самой ей сталкиваться с лечением эпилепсии змеями не приходилось. Таблетки, уколы с противосудорожными препаратами, карбамазепин, топирамат, вальпроаты, вкл. их пролонгированные формы. Вот, её рабочие медикаментозные инструменты, и как эпилептолога, и как психиатра. А живые змеи… нет. Не учили её, студентку-отличницу, этому в мединституте и на всех последующих курсах усовершенствования врачей-эпилептологов.

Однако, судя по сообщению авторитетнейшего в Ленинграде коллеги:

В Челябинске — после посещения серпентария девочка 13-ти лет с синдромом Дауна впервые начала произносить слова.

В Томске — 10 лет назад в результате родовой травмы у новорожденной девочки в мозгу образовалась гематома, которая и стала причиной эпилепсии. Закрытые эпилептические припадки — практически, каждую ночь. Лекарства — хотя бы для того, чтобы состояние девочки не ухудшалось. Родители — по 30 лет, оба уже седые. В 10 лет в подарок дочери на день рождения папа принёс домой двух американских ужей вида «маисовые полозы». Через год общения со змеями эпилептические припадки у девочки прошли. Исследования показали — гематома, вызывающая приступы эпилепсии, рассосалась. Девочка абсолютно здорова.

Механизм излечивающего воздействия змей на нервную систему человека пока не до конца ясен, но оно (это воздействие), несомненно есть, что уже подтверждено многочисленными примерам (Спецброшюра МЗ СССР, «ДСП», под роспись).

СЦЕНА 16/4

Что в речи профессора для ленинградских врачей — психиатров, психологов, неврологов, эпилептологов, наркологов и др., работающих в ПНД и в профильных лечебных учреждениях города, важно?

А то, что Минздрав СССР совместно с вновь образованным Государственным комитетом по делам со змеями (ГКЗ) при Совете Министров СССР под председательством Галины Леонидовны Брежневой (Профессор Случевский слегка кивает чутким и всё понимающим коллегам — да, да, старшей дочери Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева), сообщают о начале широкой программы научно-практических исследований в этой области и призывает лечащих врачей принять в ней активное участие.

И в целях существенного снижения уровня психоневрологических заболеваний и расстройств у граждан СССР, Минздрав уже одобрил следующие шаги на местах:

1. Лечащим врачам — рекомендовать семьям контролируемого ими контингента — завести небольшой домашний серпентарий. Для этого подойдет обычный аквариум или даже коробка. С одним-двумя домашними питомцами — неядовитыми видами змей — ужи, полозы, питончики. Все они в широком ассортименте представлены на т. н. «Птичьем рынке» по адресу — Кондратьевский (ныне Полюстровский) проспект, 45, на территории «Кондратьевского (ныне Полюстровского) рынка». Для получения исчерпывающих консультаций и брошюр по устройству домашних серпентариев, подбору для него змей, их содержанию и кормлению, нужно обращаться в Зоологический институт АН СССР (Южный пакгауз Биржи) в народный факультатив «Профессия — змеелов!» под руководством профессора Ильи Сергеевича Даревского.

2. В критических случаях, требующих немедленного вмешательства врачей и связанных с возможной гибелью или тяжёлого травмирования пациентов и/или врачей, лечащим врачам — экстренно вызывать по Скорой дежурную высокомобильную бригаду ГКЗ, кроме прочего, укомплектованную специально обученной ямкоголовой (гремучей) змеёй вида Cerastes или Crotalus для производства ей 1 (одного) укуса пациента. При этом, лечащим врачам, просьба, помнить, что один такой укус, хотя и приводит к полному и безрецидивному выздоровлению пациента от любых форм эпилепсии и психических расстройств и зависимостей, вкл. алкоголь и наркотики… стоит как «Жигули» (тренировки, спецкормление, организация перевозок, содержание и страхование змей) и может ими назначаться лишь в действительно экстренных случаях. Квота Ленинграда по таким чудо-укусам до конца 1980 года — 500 человек. За укусами сверх этого количества, если таковые переберём, Горздравотдел будет вынужден обращаться к Галине Леонидовне напрямую. Однако, на следующий 1981 год квоту для Ленинграда в Москве обещают существенно увеличить.

— Удивительно! Но, почему бы и нет, раз это, действительно, помогает? — думает Ирина Михайловна по дороге домой, — Только, вот, странно — ещё профессор Случевский велел держать форточки кабинетов лечащих врачей зимой расклеенными. Интересно, зачем?

СЦЕНА 16/5

Кабинет доктора Машковой

Ну, вот… Три минуты телефонного разговора и как и не было всех этих лет! Её грудь под белым халатом — твердая тугая «троечка», поднимается… в животе начинают порхать бабочки, а кровь уже стучит в висках. Физиология, мать её…

«Мой Олежка… мой милый синеглазый оленёнок…», — так она его называла когда-то.

На все его спектакли в Ленкоме бегала, ни один не пропустила… стояла под сценой со скромными цветочками, ждала, когда он выйдет на поклон… Млела и таяла в его руках, когда он начинал расстёгивать ей кофточку. Смешная, такая, кофточка у неё тогда была… девчачья… с пуговичкой на шее.

А он…

А он женился на её лучшей подруге по весёлой студенческой юности — ленинградской красотке Лизке Эйхенбаум — дочери театрального художника чистых графских кровей Алексея Апраксина, которая только что развелась с известным режиссёром Леонидом Квинихидзе и будто бы даже дала зарок — больше замуж не ходить. Обманула…

Лизка с мамой Ольгой Борисовной — в свою очередь, дочерью выдающегося советского филолога с мировым именем Бориса Михайловича Эйхенбаума, жила в «писательском» доме на ул. Широкой (ныне Ленина), дом 34–38, крайнем жизненном пристанище Анны Ахматовой, с окнами на тот самый дом по ул. Лахтинской, № 17, где когда-то жила Ксения — тогда ещё, просто, блаженная Ксения Петербургская. Ещё не Святая, но, уже самая популярная в СССР милостивая небесная заступница и просительница перед Богом за всех ленинградок и, вообще, советских женщин.

Вот, Ксения-то, видимо, Лизке и выпросила у Бога милость по её горячей молитве. Да так, что та… была Елизавета Апраксина, а, вдруг, стала… Елизавета Даль. Как это всё пережил Лизкин тогдашний женатый любовник Сергей Довлатов… Пьяный, он рыдал от жгучей обиды на груди Ирины, но сделать уже ничего не мог… И она не могла… Так, вместе, обнявшись, они и рыдали. Сергей уже как пару лет живет в США. Даже звонит оттуда, иногда… пьяный. Но, она сразу кладёт трубку. Там же, в США, уже давно живёт и позапозапрошлый Лизкин любовник — ленинградский поэт Иосиф Бродский.

С тех пор у Ирины Михайловны нет подруг… так… приятельницы и коллеги по работе. Квартира. Машина. Дача. Прекрасный муж. Тоже, кстати, врач — сосудистый хирург в 31-й больнице на Каменном острове, лучшей в городе. Сын. Они любят её. А она их…

Да, ладно… чего уж там… дело прошлое. Вот, позвонила сегодня ей Лизка через годы, а злости на неё уже нет… всю злость на неё время перемололо… хотя:

— Ирочка, дорогая, моя! — слушала доктор Машкова в трубку усталый и измученный голос бывшей подруги, — Умоляю! Найди время! Посмотри Олега! Я вчера его привезла из Москвы… разобранного… Никому он там не нужен. Зачем бежал? От меня… От себя… Умрёт он там скоро, один.

(В реальной жизни Олег Иванович Даль умер 3 марта 1981 года в 39 лет в Киевской гостинице от судорог — сведение мышц. «Инфаркт», так записано в его Свидетельстве о смерти)

— Что с ним? — коротко спрашивает доктор Машкова.

— Алкогольная эпилепсия, судороги.

— Ясно! — тут же собирается во врача Ирина Михайловна, — Завтра. В 13−00, привози его сюда, ко мне в ПНД. Чёрт с ним, с обедом.

СЦЕНА 16/6

Там же. На следующий день

13:00

Ирина Михайловна Машкова врач опытный и она, конечно, знает, что такое алкогольная эпилепсия. Хуже не бывает…

В анамнезе Олега, кроме алкоголизма, эпилепсии и судорог, наверняка, есть ещё и травмы головного мозга различной степени тяжести… Падал, ведь, по пьянке… Алкоголь 100% приводит к дефициту витаминов группы B, в частности, тиамина, что существенно повышает риск развития, собственно, эпилепсии. При абстинентном синдроме (похмелье) после запоя — бессвязная речь, беспричинная агрессия, галлюцинации, судороги, нарушения сознания и координации движений. И ещё эпилептичекие припадки и делирий — «белая горячка».

А на пороге её кабинета уже стоят двое — Олег Иванович и Лизка Даль.

Да-а… а Олег внешне изменился сильно. Уже не тот «синеглазый оленёнок». Как всегда, модный, в своём любимом джинсовом костюме. Опухшее лицо… Да, он же в отключке! Как кукла… глаза мутные, ничего не видит и никого не узнаёт. Лизка, а она тоже сильно изменилась, постарела, подурнела… привела его под ручку из машины… посадила на стул. Рядом села сама. Вот они мы, лечите! Ни медкарты… ни анамнеза… ни анализов,… ни-че-го!

Ну, что ж… начнем…

В таком состоянии пациента полноценный сбор его анамнеза невозможен. А что там блеет Лизка… да, наплевать. Его установочные данные для медицинской карты она все, итак, помнит — Даль Олег Иванович, русский, родился в Москве 25 мая 1942 года, 38 полных лет, артист театра и кино, рост 185 см, женат (формально… но, до сих пор на Лизке!) Да, предварительный диагноз — алкогольная эпилепсия, но, надо ещё его уточнять.

Доктор Машкова пальпирует пациенту череп под волосами… Когда-то, студентка-медичка Ирочка Копылова их так любила гладить… бесконечно. А он мурлыкал под её руками. Нравилось ему… Так… Есть! Два шрама. Следы от ударов. Один — зашит, один — нет, видимо, так зажил. Температура. Давление. Пульс. Всё плохо! Стетоскоп — ритм сердца слабенький, но синусовый. Слава Богу, нет аритмии (проверить на кардиограмме!). Кожные покровы — очаги депигментации, участки «шагреневой кожи», фиброзные бляшки, плоские ангиомы на лице в зоне иннервации тройничного нерва…

Всё! С Олегом более-менее ясно! Ладно, тут и думать нечего… надо его отправлять в стационар на Пряжку (старейшая психиатрическая больница Ленинграда на набережной Мойки, 126). Там, хороший знакомый заведует профильным отделением, она ему позвонит и он всё устроит в лучшем виде — отдельная палата, хорошее отношение персонала… И там она Олега за полгодика обязательно вытащит! И не таких вытаскивала… Только, Лизку… на фиг, и чтобы никаких посещений, запретить! Сама, сама… А потом… А потом… суп с котом! Всё, собралась во врача! Ишь, поплыла, дура старая!

— Значит так, Елизавета Алексеевна! — обращается доктор Машкова к смирно сидящей на стуле Лизке тоном не терпящим возражений, — Олега Ивановича я у Вас прямо сейчас забираю. Пока, в стационар. Паспорт его давайте мне и, вот, здесь распишитесь в журнале, что не возражаете и согласны.

И пока Лизка расписывается в журнале, так и не уловив второго, главного, смысла ей сказанного… доктор Машкова звонит в Скорую. Обычное дело — транспортировка «психиатрического» больного из ПНД-9 в Пряжку по назначению лечащего врача. Но, в ближайшей, новой 18-й подстанции по ул. Народная, дом 47/2, свободных «психиатрических» спецбригад нет, все на выезде… осеннее обострение же у городских психов-алкашей…

— Или ждите, или звоните в 1-ю подстанцию, на Профессора Попова, дом 16-Б, они побогаче! — говорит диспетчер 18-й.

И Ирина Михайловна звонит в 1-ю. Оттуда, минут 30 езды РАФику с синей «мигалкой», но… кто его знает, когда на 18-й что-то освободится…

И вдруг…

СЦЕНА 16/7

Глаза Олега Ивановича проясняются и он видит перед собой… Так бывает при тяжёлой алкогольной эпилепсии — короткая ремиссия, спонтанное включение сознания, ничего особенного.

Конечно, он узнал Иришу Копылову! Да, и не забывал он её никогда. Он всех своих баб помнит, не так уж много их у него и было… Ему изменяли, но сам он никогда не изменял своим женщинам — Ниночке Дорошиной, Танечке Лавровой, Ирише Копыловой, Лизочке Апраксиной… Кроме Иришы, он на всех них, попросту, женился. Как честный человек!

«Рождённый пить е_ать не может!», — так, о таких как он говорят в народе.

А он и не спорит, всё так и есть… Но, увидеть перед собою сразу двоих… причём, одну в белом халате… Такого у него ещё никогда не было! Да, они сговорились, что ли… его мучать⁈ Вот, суки! И поэтому, он их сейчас… убьёт!!! И у Олега Ивановича начинается приступ алкогольного делирия. «Белой горячки», если, по-простому.

Бьющие как молнии и скручивающие его судороги не дают ему нормально ухватить ни одну из женщин… Бегают они обе вокруг стола отменно… видимо, учёные жизнью. Он пытается, и у него в конце концов выходит, схватить один стул за ножку и запустить его вдогонку этим… Стул попадает в шкаф, звенит разбитое стекло дверок… Не хотят умирать, суки? Убегают? Тогда, он умрёт сам! А они, эти… пусть живут… не жалко!

Правой рукой Олег Иванович, корчась от судорог, кое как… но, захватывает с пола острый кусок разбитого стекла и его краем бьёт… бьёт… бьёт по венам своей левой руки. По венам он не попадает, судороги сильнее остатков сознания… но, он старается… И, в итоге, режет кожу на ладони. На пол кабинета брызжет кровь… Царапина, по сути, но, эффектно, да.

— 1-я⁈ ПНД 9. Машкова, — кричит в трубку Ирина Михайловна, — Экстренный вызов! У неадекватного пациента начался делирий! Да, белочка же, белочка! Угроза жизни пациента (а про свою и Лизкину жизнь… забыла?)

— Принято! Бригада рядом с вами. С выезда на Седова. Встречайте через пять минут! — отмечает срочный вызов в журнале диспетчер 1-й подстанции.

СЦЕНА 16/8

Через пять минут беготни и жуткого ора

В кабинет доктора Машковой, буквально, врывается дежурная высокомобильная бригада ГКЗ. Пока, они параллельно базируются на 1-й подстанции «Скорой помощи» на Профессора Попова . Оттуда же и экипажи их бригад. Фельдшер, здоровенный двухметровый звероподобный бугай, тащит в руках довольно большой пластиковый ящик с решёткой на передней стенке. Аккуратно ставит ящик на пол… Миг… и голова Олега Ивановича оказывается зажатой подмышкой у фельдшера, а его ноги хаотично трепыхаются в воздухе. Шея буйного пациента при этом, уже оголена и надёжно зафиксирована.

Врач — молодой человек. На вид, ему лет 30, но он уже с лысиной и усами. Явно, семитских кровей. Дирижирует. Ближе! Ещё ближе! Шея пациента придвигается к решётке пластикового ящика. Вот, так! И решётка ящика открывается…

— А-а-а-а! — визжит Елизавета Алексеевна Даль, она увидела…

— Пошла, вон, дура! Чего ты визжишь, как свинья на опоросе⁈ Змею перепугаешь! — выпихивает плохо соображающую от ужаса Лизку за дверь, в коридор, уже всё понявшая хозяйка кабинета доктор Машкова, — Сиди тихо, позову!

А из тёмного пространства ящика, постоянно цвиркая раздвоенным язычком, уже выплывает голова довольно крупной змеи. Это Crotalus cerastes — Рогатый гремучник. Красивая двухметровая особь, действительно, с двумя маленькими симпатичными рожками на голове.

— Ну что, Скарапеюшка — змеиного царя дочь, — обращается к ней, видимо, очень креативный врач, — Работаем⁈ А потом… сразу поедем обедать… Лады⁈ Мышки, лягушки, крысята… всё уже тебе затарено на Кондратьевском… от пуза.

КЛАЦ!

Змея делает быстрое движение и на шее Олега Ивановича появляются две маленькие кровавые точки. И сразу вонь… жуткая омерзительная вонь! Она мгновенно разливается по кабинету, накрывая собой всех присутствующих. А голова змеи уже в ящике и решетка закрыта. Бездвижного Олега Ивановича, а он, похоже, в глубоком обмороке, кладут прямо на рабочий стол Ирины Михайловны.

СЦЕНА 16/9

«Кушетку надо в кабинет заказать» — отрешённо думает доктор Машкова.

— Э-э-э… Вас должны были предупредить… насчёт… э-э-э… дурнопахнущей ароматики, — обращается к Ирине Михайловне молодой врач, — Мы-то уже привычные…

— Да, да… нас предупредили… почти… — с непривычки кашляет и задыхается доктор Машкова, длинной деревянной шваброй открывая форточки на окнах, — И что, дальше… мне делать, с этим пациентом?

— Да, что хотите…. Он же теперь полностью здоров, и по эпилепсии, и по алкашке. Скарапея своё дело знает… Как очухается через полчасика, можете его уже домой отпустить. Он больше уже никогда, ни в приступ заваливаться не будет, ни бухать не будет. Проверено. С гарантией!

— Э-э-э… нет у него пока никакого дома в Ленинграде! Везите его уже на Пряжку, я его там на отделении понаблюдаю пару месяцев, — решительно командует Ирина Михайловна, — А там… видно будет.

— Как скажете, доктор, Ваш пациент… Грузи его, Вася, гоним на Пряжку! И сразу обедать… — наклоняется он к решётке, что бы там, в ящике, его слышали.

— Так… а направление же нужно… — вспоминает про бумаги доктор Машкова, — Я сейчас выпишу. Как Ваша фамилия, доктор?

— Доктор Розенбаум, Александр Яковлевич, к вашим услугам — анестезиолог-реаниматолог 1-й «гвардейской» скоропомощной подстанции города-героя Ленинграда, — улыбается креативный усатый врач, — Давайте, я распишусь в Вашем журнале, что забрал пациента. И Вы мне, пожалуйста, тоже распишитесь, что подтверждаете целевой расход… э-э-э, материала.

А звероподобный фельдшер Вася… уже грузит Олега Ивановича в РАФик под окном кабинета. В одиночку (!). РАФик как РАФик, «Скорая помощь» с синей мигалкой на крыше. Новый. Оборудован, как реанимобиль. Специальное место в нем есть для ящика со змеёй. Только, на стекле салона — дополнительная зелёная эмблема. Обыкновенная, медицинская эмблема — змея обвивает чашу и три буквы — ГКЗ.

И змея эта, которая на эмблеме… вдруг, поворачивает голову… улыбается и подмигивает Ирине Михайловне… мол, всё будет нормально, сестрёнка, не дрейфь! И доктор Машкова это отчётливо видит из окна своего кабинета… Или ей это только кажется?

Ну, и денечек у неё был сегодня…

Сюжет 17. Вопрос лишь в точке зрения…

СЦЕНА 17/1

27 октября 1980 года, понедельник.

США. Вашингтон. Белый дом. Овальный кабинет.

На носу выборы Президента США, которые состоятся уже 4 ноября 1980 года. На очередном предвыборном совещании у действующего Президента США Джимми Картера присутствуют члены его команды: Эдмунд Маски — Госсекретарь США; Збигнев «Збиг» Бжезинский — Советник по национальной безопасности; Стэнсфилд Тернер — Директор ЦРУ США и… приглашённый гость — Генри «Хитрый Лис» Киссенджер.

Перечислять все стати Генри (Хайнца, он родился ещё в Веймарской республике) Киссенджера — пустое дело. Из основных — нобелевский лауреат мира, плейбой, челночный дипломат, «всемирный консультант» и «внешнеполитический гуру». Кстати, почётный доктор Дипакадемии МИД СССР. Одни считают его миротворцем, положившим конец ядерной гонке вооружений и войне во Вьетнаме, буквально, заставившим это сделать Президента Картера, а другие — хитроумным кукловодом президентов…

Об этом периоде он сам пишет так:

«Мне удалось совершить экстраординарный подвиг, установив в одно и то же время наихудшие отношения с нашими союзниками, наихудшие отношения с нашими противниками и устроить самые серьезные потрясения в развивающемся мире со времен окончания Второй мировой войны».

Кто-нибудь понял, о чём он?

Киссенджер, действительно, «Хитрый Лис». Всем известно его парадоксальное мышление, не один раз приносившее свои не менее парадоксальные плоды. Всегда, вопрос лишь в точке зрения… вот его лозунг и метод! В мире его знают и уважают все! И он знает и общается накоротке с многими мировыми ЛПР (Лицами, Принимающими Решения), включая Леонида Брежнева.

СЦЕНА 17/2

Основная тема сегодняшнего совещания в Белом доме — завтрашние теледебаты между основными кандидатами в Президенты США на предстоящих выборах — рвущимся к высшей власти актёром-республиканцем Рональдом Рейганом и демократом Джимми Картером, «уходящим» Президентом США, который баллотируется на второй срок.

Совещание надёжно засекречено… т. к. имеется одно весьма пикантное обстоятельство. Генри Киссенджер, хоть и формально, но, республиканец, однопартиец Рональда Рейгана! Ему самому это глубоко фиолетово… он уже давно сам по себе и мыслит гораздо более глобальными категориями, чем враждующие между собой американские политические партии. Но, тем не менее… если о совещании с таким составом участников разнюхает пресса… жди визга и домыслов… Итак, уже визжат как свиньи на убое…

В общем, все кому не лень предрекают победу в завтрашних теледебатах и на выборах Рональду Рейгану. Причём, с разгромным счётом. А потому, что последние месяцы президентского срока Картера омрачены — «нефтяным эмбарго» 1979 года, кризисом с заложниками в Иране и последующей провальной операцией по их освобождению «Орлиный коготь» и др… Естественно, республиканцы все эти неудачи свалили лично на Президента Картера.

СЦЕНА 17/3

С утра, погода в Вашингтоне — дрянь. Мелкий дождь и очень низкое давление… Работать категорически не хочется… но, надо.

Картер (морщится и вызывает секретаря): — Джеймс, пожалуйста, принесите мне аспирин и стакан воды…. Погода сегодня… не для метеозависимых, как я. Нет, нет, не Bayer… вообще, выкиньте его из аптечки. Тот, новый… русский, забористый, мгновенного действия.

Картер выковыривает белую таблетку из дешёвой бумажной упаковки с надписью «Минмедбиопром СССР. Объединение „Лубныхимфарм“. Аспирин. 10 таблеток по 0,5 грамм. Р.70.627.47. Цена 6 коп. Годен до IX.1981». Кладёт её в рот. Глотает, запивая водой. Через пару минут оживает и начинает совещание:

— Друзья мои! Надеюсь, мне не нужно вам повторять, что мы одна команда, работаем командой и так же, всей нашей командой уйдём в тартар истории в случае проигрыша на выборах этому лицедею-республиканцу Рональду Рейгану⁈

Маски, Бжезинский и Тернер молча кивают. Им повторять это не нужно, они это, итак, очень хорошо знают. А, вот, Киссенджер не кивает, а лишь тонко улыбается одними губами. И никто не знает, что у него на уме… кроме того, что он по каким то своим глубинным киссенджеровским причинам согласился помочь демократам выиграть… и завтрашние теледебаты, и выборы. На каких условиях⁈ На каких-то взаимовыгодных, естественно!

Картер (продолжает):

— Сообщаю, что для нас с вами, друзья мои, ситуация ухудшилась. Причём, значительно… Во-первых, русские неожиданно вывели свои войска из Афганистана, посчитав их ввод своей ошибкой и ещё даже не успев там толком увязнуть… А геополитика не терпит пустоты! И я был… просто, вынужден был… ввести в Афганистан американские войска.

Во-вторых, русские, в ответ на антисоветские действия профсоюза «Солидарность», не стали вводить в Польшу свои войска по аналогии с Венгрией в 1956-м и Чехословакией в 1968-м. А, попросту, отлучили этот спесивый польский гадюшник от СЭВ-овской кормушки и наладили Польше пинка, вообще из соцлагеря. И я был… просто, вынужден был взять эту «Геену Европы», как называл Польшу великий Черчилль, на полный американский кошт. Иначе, они все бы там уже умерли с голода. Да, да, все 35,5 миллионов поляков! Вообще, все! Совершенно не приспособленная к созидательному труду нация…

Бжезинский:

— Это, да! Национальная идея всех поляков «Хочу иметь миллион злотых!». Иметь, а не заработать, заметьте!

Маски (с лёгкой издёвкой):

— Выходит, это и Ваша идея, Збиг? Вы же поляк… родились там. И сделали это, говорят, прямо, в центре Варшавы, если не ошибаюсь?

Бжезинский (спокойно):

— Нет, не ошибаетесь, Эдди. Но, лично моя идея — «хочу иметь, заработав…». И не злотых, а долларов! Я уже 30 лет как американец, если Вы ещё не в курсе…

Картер:

— Не ссорьтесь, друзья мои! Все знают, Америка — страна эмигрантов и в этом её величие! (продолжает свою мысль…) И теперь, когда я иду в Конгресс за деньгами для Афганистана и Польши, мне самому становится плохо… На эти деньги Америка могла бы… (замолкает). Хорошо, хоть, у нас есть печатный станок…. Да, да, конечно — мировой центр эмиссии долларов как резервной валюты. Я именно это хотел сказать. Иначе бы… (замолкает). В общем, «Балерина», как называл Брежнева незабвенный Никита Хрущёв, технично всучил нам задорого свои самые токсичные активы… и мы от них не сумели увернуться…

Картер делает паузу и внимательно обводит взглядом собравшихся…

— И лично разработав и подписав с русскими договоры об ограничении стратегических вооружений — SALT-II, ОСВ-II, Хельсинки, INF, СТАРТ-1, СНВ-II, СНВ-III… и когда Брежнев, наконец-то, стал выпускать из СССР евреев…

Опять делает паузу Картер:

— … а я не кажусь вам, друзья мои, конченым тупым идиотом с этими своими дурацкими — «Эмбарго на зерно», бойкотом московской Олимпиады и замшелыми лозунгами «Холодной войны» про права человека, которую сами русские, вот, так, взяли… и закончили⁈

Но, завтра, напротив меня, под камеры встанет самый настоящий голливудский артист со своими лозунгами (читает по бумажке) — «Звёздные войны», «Империя Зла», «Крестовый поход на ось Зла», «В поисках Америки!», «Враг моего врага мой враг!», «Борьба Добра и Зла!», «Питать и защищать свободу и демократию!», «Наша поддержка борцов за свободу — это самозащита!», «Свобода — это право сомневаться и менять старое на новое» и т.д. Каково⁈

Бжезинский (восхищённо):

— Чёртовы голливудские сценаристы! Умеют же сочинять названия к фильмам… Да, при таких названиях… конечно, «синие воротнички» и «потные шеи» пойдут за Рейганом куда угодно…. Ещё и в очереди будут стоять за лишним билетиком… чтобы только посмотреть… Ни черта не понимая, что всё это не кино по пять долларов за сеанс. Да, он всех нас обманул своими лозунгами!

Маски (угрюмо):

— Не он первый… Помните же, в 1917-м, в России, этот, как его… то ли калмык, то ли швед — Гросшопф… Бланк… Ленин? С его популистскими лозунгами — «Земля — крестьянам!», «Фабрики — рабочим!», «Мир — народам! 'Каждому по потребностям, от каждого по труду!»? Всех, ведь, тогда ими развёл… негодяй, как кроликов! Вон, Брежнев, до сих пор на всём этом ездит… Перед каждым сельсоветом по Ленину поставил, и в каждом кабинете его на стенку повесил, и даже на советских деньгах пропечатал… А потому, что идеология… которой у нас с вами, увы, нет!

Киссенджер (тихо, себе под нос):

— Именно поэтому я и здесь…

Картер:

— В общем, друзья мои, к завтра мне нужны новые названия фильмов… тьфу ты… актуальные политические лозунги, с которыми я легко победю… побежду… в общем вы поняли… этого актёришку на завтрашних теледебатах и, вообще, на выборах.

Присутствующие понуро опускают головы… Они не способны в таком деле тягаться с Голливудом — всемирной «фабрикой грёз», производящей самые кассовые фильмы в истории человечества и чьей плотью от плоти является республиканец Рональд Рейган — блестящий актёр и радио- телеведущий 40-х — 50-х, бессменный профсоюзный председатель гильдии киноактёров США, смелый герой-спасатель, в юности, на реке Рок Ривер в парке Лоувел, вблизи Диксона, вытянувший из воды длинной палкой аж 77 человек, ветеран Второй Мировой Войны, ковбой. Эдакий Рэмбо, хоть и сильно престарелый. Ему 77 лет.

И только Генри Киссенджер не понурится, а, наоборот, всё больше улыбается… У него отличное игривое настроение!

Картер:

— И прежде, чем мы с вами приступим к обсуждению вариантов моих новых лозунгов… я хотел бы послушать краткий доклад Стэна Тернера, обобщающий последние события и тенденции в СССР. Пожалуйста, мистер Тернер, слушаем Вас…

СЦЕНА 17/4

Директор ЦРУ США Стэнсфилд Тернер открывает папку с имперским Белоголовым Орланом в верхнем углу и штампом — Top Secret, и начинает оттуда зачитывать:

— После внезапного выздоровления Брежнева по неизвестным нам пока причинам произошедшего сразу после московской Олимпиады….

Бжезинский (перебивая):

— Да, чего там неизвестного… Передовая советская медицина, мать её… Академик Чазов уже на весь мир раззвонил, как он его вылечил… А заодно, его старшую дочь Галину и популярного советского актера Высоцкого… В собственном кабинете вылечил, говорит… А у обоих была крайняя стадия алко- и наркозависимости. Всё, как рукой сняло…. Хоть, самому в ЦКБ ложись… к этому академику Чазову. Немудрено… с такими-то препаратами… Вон, один только их новый аспирин чего стоит… Hangover на раз снимает… (смотрит на Картера).

Картер молча кивает головой. Да! Hangover этот аспирин снимает за пару минут…

Тернер (продолжает):

— … главный устроитель и бенефециар «болезни» Брежнева Председатель КГБ СССР Андропов интерес к проекту утерял и сейчас, в основном, занимается своим здоровьем — у него диагностирован интерстициальный нефрит, нефросклероз, остаточная гипертония и сахарный диабет, которые усугубляются хронической почечной недостаточностью.

Бжезинский:

— Ох-х, тыж! Считай, и не жилец уже…

Маски:

— Это, точно! Год-два, максимум… Какие уж тут проекты…

Тернер (продолжает):

— … однако, Брежнев не мстит Андропову за содеянное, хотя, конечно, уже всё знает. Просто, больше не принимает участия в нём и его здоровье, видимо, полагая главным судиёй в таких делах Бога, что, с точки зрения христианской морали, абсолютно верно. По крайней мере, так это видится наблюдателям со стороны. Хотя, Брежнев в церковь и не ходит, но он фронтовик, а в окопах атеистов не было…

Вообще, и это хорошо заметно по множеству признаков… вся неформальная высшая власть в СССР от Политбюро постепенно переходит к… э-э-э «Семье» Брежнева, так мы в рабочем порядке пока назвали этот конгломерат участников.

Бжезинский:

— «Мафия»… «Cosa Nostra»… так это звучит по-итальянски?

Тернер:

— Можно сказать и так… (продолжает…) Так, на базе 9-го управления КГБ СССР фактически создана новая параллельная спецслужба. Она пока без названия, но её уже возглавил многолетний и особо доверенный охранник Брежнева — генерал-майор Медведев. С самыми широкими полномочиями.

Так, старшая дочь Брежнева Галина возглавила некий вновь созданный Комитет по делам со змеями (ГКЗ) при Совете Министров СССР с неограниченным бюджетным финансированием и основной задачей резкой интенсификации, практически, всех направлений народного хозяйства СССР, кроме, чисто военных областей. И на этом поприще ГКЗ под её председательством уже серьёзно преуспел. Здравоохранение, геологоразведка, экология, сельское хозяйство и др. Везде уже имеются впечатляющие результаты.

Так, ГКЗ уже изданы подробнейшие геологические Атласы месторождений всех полезных ископаемых на территории СССР. Не секретные, их свободно можно купить. Прирост геологоразведки в СССР за период — 300%. Прирост добычи углеводородов (нефть, газ) — около 100% Это очень много! По мгновенно разведанным и доразведанным запасам нефти СССР уже сейчас, примерно, с суммарный ОПЕК.

Бжезинский:

— Н-да! Действительно, впечатляет! Теперь они могут нефть хоть поскольку продавать… хоть бесплатно раздавать, по фиг!. И чего запасы секретить-то, своё же… И врагам — на, смотри! А чтобы, боялись… Всё правильно русские делают!

Тернер (продолжает):

— Так, муж Галины Брежневой, генерал Чурбанов, переведён из МВД СССР и возглавил «Управление защиты информации» ГКЗ. А защищать там, видимо, есть что…. Мы сейчас активно работаем над этим. Там, постоянно мелькает какая-то мифическая Корпорация «Змеи СССР» с неким децернентом (руководителем) Антоном Архиповым, кстати, реально существующим молодым человеком 19 лет, выпускником химфака МГУ. Кстати, создателем вот этого самого аспирина. Вернее, метода его синтеза. Его и других крайне эффективных новых лекарственных препаратов. Агентурная разработка Архипова нами начата, о её результатах доложу отдельно. Таким образом, число ЛПР в СССР резко снизилось, а точка принятия решений из Кремля практически переехала в квартиру и на дачу Брежнева в Заречье-6. Впрочем, на даче эта точка была и раньше. Доклад закончил! Подробности в папке (протягивает папку Картеру).

Картер:

— Спасибо, Стэн! Я всё подробно изучу и это всё крайне важно… Но, у нас завтра теледебаты… И что с моими новыми лозунгами?

Тишина…

Генри Киссенджер (улыбаясь):

— Вот, твои лозунги, Джимми… И, вот, твоя стратегия на завтрашних теледебатах. Иди и порви Ронни завтра! Ибо, не фиг…

СЦЕНА 17/5

28 октября 1980 года, вторник

Актовый зал Case Western Reserve University, город Кливленд, штат Огайо

Работают все теле- и радиостанции США — около 100 млн. слушателей и зрителей в прямом эфире.

Рейган (заканчивает своё выступление, уже перечислив все свои яркие лозунги):

— … и я покрою космос системой перехвата советских ядерных ракет, что сделает Советский Союз проигравшим в возможной ядерной войне и холодной войне в целом! Я буду финансировать всех, кто борется с коммунистами, невзирая, террористы это или радикальные мусульмане. И падут ослабленные советские вожжи, и народы Восточной Европы побегут в капиталистический рай, предавая своего сюзерена. Я порву коммунистов во всём мире. Перемирие с коммунистами закончено. Отныне, Америка не будет считать половину мира, обреченную на потерю свободы из-за того, что СССР держит ее в своей зоне интересов. Я закончу холодную войну с Советами полной и безоговорочной победой Америки! Голосуйте за меня, голосуйте за Республиканскую партию!

(Бурные продолжительные аплодисменты)

Ведущая:

— А теперь, слово действующему Президенту США Джимми Картеру!

(жиденькие аплодисменты)

Картер:

— Друзья мои! Сограждане! Американцы! Друг Ронни! После вьетнамской войны, которую я, признаюсь, с трудом, но, нашёл в себе силы разом закончить… я обещал, что никогда не буду лгать своим избирателям. И сейчас я буду честен перед Вами, как бы мне не было трудно и чего бы это мне не стоило… Плевать на выборы, правда дороже!

Только моя любимая жена Розалин знает, как я люблю актёра Ронни Рейгана… и сколько раз мы с ней, взявшись за руки, вместе пересматривали его «Кнут Рокни — типичный американец», в котором он сыграл футболиста Джорджа Гиппа. Блестяще! Потрясающе тонкая и профессиональная актёрская работа! Обожаю! И этого достаточно, чтобы я сейчас, не пользуясь коварно его, мягко говоря, некомпетентностью в таком грязном деле, как политика, не стал его рвать на куски, как глупое и неразумное дитя… Поэтому, всё буду объяснять ему с терпением и любовью, прямо, по пунктам его яркого, эмоционального, но, совершенно вредного для Америки выступления.

Холодную войну с русскими уже не нужно выигрывать, Ронни… Я её уже выиграл! Советский Союз вывел войска из Афганистана и сейчас там уже наши парни. Наши с тобою, Ронни! На войне ты был таким же героем, как и они сейчас! А потому, что встречаясь с Брежневым, я убедил его — Леонид, нужно сделать именно так! Терпением и любовью, Ронни. Ну, почти… И он мне поверил… и сделал именно так!

Однако, Брежневу не поверил я и заключил с русскими кучу международных договоров, ограничивающих распространение стратегических ядерных вооружений — SALT-II, ОСВ-II, Хельсинки, INF, СТАРТ-1, СНВ-II, СНВ-III… Слышал о таких договорах, Ронни? А они есть! И Конгресс США их в большинстве своём уже ратифицировал. И ты будешь полным мудаком и обманщиком, Ронни, если после всего этого начнёшь за деньги американских налогоплательщиков натыкивать космос нашими ядерными ракетами… Да, никто и не даст тебе этого сделать, Ронни… Международные обязательства стран — вещь серьёзная и нарушать их по беспределу и дурному пафосу нельзя. Себе дороже выйдет…

И в Польшу… которая уже побежала в капиталистический рай, Брежнев не стал вводить войска как раньше ввёл их в Венгрию и Чехословакию. А потому, что встречаясь с Брежневым, я убедил его — Леонид, нужно сделать именно так! Терпением и любовью, Ронни. Ну, почти… И он мне поверил… и сделал именно так! И теперь мой Советник по национальной безопасности поляк Збигнев Бжезинский, ты, конечно, его знаешь, Ронни, счастлив. Он вчера уже улетел в Варшаву обычным авиарейсом… припасть, так сказать, к истокам.

А кризисы… Они были, есть и будут. В любой семье. В любой стране. У любого человека. Самые разнообразные. Кто не работает, тот не ошибается, Ронни, и жизнь американского Президента — это не кино про Капитанам-Америку, который не ошибается никогда!

Друзья мои, голосуйте сердцем и оно вас никогда не подведёт! А в кино мы будем ходить по выходным. Всей семьёй! В Америке лучшее кино в мире, ибо, Голливуд! Мы гордимся Голливудом и тобой, Ронни!

СЦЕНА 17/6

5 ноября 1980 года, среда.

Телеканалы CNN, NBC, Fox News и агентство Associated Press объявляют о победе Джимми Картера в штате Пенсильвания. Он уже одержал убедительную победу на выборах, обеспечив себе 280 голоса в коллегии выборщиков при минимально необходимых 270 и прошёл на второй срок, став 40-м Президентом США.

Сюжет 18. Ка-та-стро-фа!

г

СЦЕНА 18/1

«Дом Авиаторов»

— … И не думайте! — Галина Леонидовна Брежнева категорична, — Никаких кабаков и Екатерининских дворцов в Ленинграде с битьём старинных сервизов! Всех этих абсолютно дурацких похищений и выкупов невесты! Дебильных конкурсов с чьими-то яйцами! Незнакомых пьяных рож и их слюнявых поцелуев! Драк не по злобе! «Ямщика» хором! Гонок по ночной Москве с пальбой в воздух из табельного! Истерических воплей «Горько!»! Цыган из ресторана гостиницы «Советская»! Медведей! VIP-гостей и даже… Мусика Магомаева с его «Свадьбой»… хотя я его и очень люблю… Ох, и насмотрелась я всего этого, ребята… С утра… одна горечь похмелья и расстройство за бесцельно прожитые дни и выброшенные деньги!

— Бр-р… — реально содрогнулись мы с Татьяной от такого талантливого живописания свадебной вакханалии.

А она сильно изменилась… Алкоголическая одутловатость давно сошла, черты лица заострились, а кожа разгладились. Или её разгладили специалисты… сеансами лечебного массажа и ароматными банями, неважно. На изменившемся в лучшую сторону породистом лице отыскались большие красивые глаза…. Похудела…

И сейчас, перед нами с Татьяной сидит в кресле с чашечкой кофе очень даже интересная дама. Ухоженная. Элегантная. Модно, но по возрасту одетая… В дорогом деловом брючном костюме от Fabiana Filippi в мелкую клетку. Стильные туфли-лодочки Vagabond на невысоком каблуке. Скромные бриллиантики сияют в ушах и на цепочке. Самое обыкновенное обручальное кольцо на правой руке. Там же, на запястье — небольшие золотые Rolex Lady Datejust. Часы по статусу, прямо, для женщин-министров. Неяркий, но очень качественный французский маникюрный лак. Причёска от мастеров «Чародейки» на Калининском. Лёгкий макияж. Бросила курить и сейчас от неё пахнет не закисшей пепельницей, как раньше, а дорогими французскими духами — знаменитыми Chanel №5.

Вот, заехала к нам домой… поговорить насчёт организации нашего свадебного праздненства… просили же её через отца:

— За те деньги, мои дорогие, что вы выбросите на эту совершенно ненужную вам пьянку… можете полгода спокойно путешествовать по всему миру или месяц прожить в президентском люксе отеля в любой стране… сами для себя устроив настоящий праздник любви и яркие воспоминания на всю жизнь…

Галина Леонидовна меняет пустую чашку на полную. Мы уже про это знаем и подсуетились… на столике стоит, ждёт… Сильные канцерогены — алкоголь и никотин, из её жизни ушли, пришёл кофе… Так часто бывает с бывшими алкоголиками! Не страшно, кофе у нас с запасом…

— Полгода, конечно, у вас нет… дела не ждут. Но, на две недели… страна вас отпускает, уже решили… — Галина Леонидовна улыбается и протягивает мне прозрачную папку:

— Вот, вам, ребята… небольшой свадебный подарок от нашей семьи… В смысле, от нас с Юрой (её муж генерал-лейтенант Юрий Михайлович Чурбанов) и родителей — папы Леонида Ильича и мамы Виктории Петровны. Кроме двухнедельной путёвки в Чехословакию, там ещё есть ваши билеты на дневной поезд «Прага-Экспресс» с Белорусского вокзала. Туда-обратно, вагон СВ. С деньгами, думаю, Антон сам разберётся…

Я молча киваю, разберусь. Галина Леонидовна ставит вторую пустую кофейную чашку на столик и коротко нас инструктирует:

— В «Грибоедовском»…. В субботу… В 13−00… я договорилась… распишем вас, поздравим, пригубим шампанское и всё… сразу дуйте на вокзал. И две недели будьте счастливы только друг с другом… Прага, она такая… загадочная, мистическая и очень-очень красивая, я-то знаю. В общем, вам там понравится, я уверена. А чешские товарищи всё для этого сделают… они уже пообещали папе. А сейчас, ребята, простите… служба! Завтра с утра в ГКЗ большое совещание по сельскому хозяйству… нам с папой нужно ещё к нему подготовится.

— Спа-си-бо! — говорим мы ей хором. Потренировались, конечно, заранее…

СЦЕНА 18/2

А это, да… подготовиться к завтрашнему совещанию Брежневым нужно получше… Мои змейки на местах уже взяли под защиту от грызунов большинство элеваторов и зернохранилищ СССР. И это, мгновенно, потянуло за собой необходимость экспорта излишка зерна, которого в СССР со времён «Поднятой Целины» Шолохова не было. В смысле, излишка…

Уже который год страна закупает зерно в Канаде. За валюту, естественно… А к экспорту зерна ни-че-го ещё не готово. Куда везти, когда, сколько, за сколько, на чём и т.д. Вот, Брежневы с министрами и ГКЗ завтра и будут разруливать сложившуюся ситуацию. Неплохую, в основе…

СЦЕНА 18/3

— А венчаться? — в лоб спрашивает меня Татьяна, когда Галина Леонидовна уже уходит.

Она со всем согласна и даже благодарна дочери Брежнева за такой подход к собственной свадьбе в части её празднования. Свадебное путешествие в Прагу… это же так романтично… и спокойно… Ибо, ранний токсикоз, нет-нет, да, уже и протянет к её горлу свои шершавые лапки. Никуда не денешься, физиология беременности… Но… венчаться же⁈ В Елоховке! Она всегда мечтала…

— Э-э-э… Танечка… да у нас и времени на венчание не будет… — в который уже раз я обманываю Татьяну «во спасение», — Да, и не к спеху… Давай, из Праги приедем… и этот вопрос с тобой обсудим?

Хитрый и опытный я знаю точно, что если не сейчас, то и не сразу по приезду… просто, не до этого будет… да и праздничное настроение уйдёт… И ещё… Ну, вот как ей напомнить? Что, перед венчанием нужно… и поститься, и… причащаться. А это уже… исповедь. Искренняя и горячая… Иначе, не считается!

Как-то, в прошлой жизни, я наблюдал такую картину… Перед воскресной утренней службой с причастием…. В притворе Храма второй приходской священник по-быстрому принимает исповедь у прихожан. Батюшка — благостный, тучный, полусонный. Вдруг вспомнившие про исповедь перед причастием прихожане — шустрые. Да, хорошо, хоть, вообще пришли на службу, не проспали. Очередь идёт быстро:

— … отпускаю! Молись Божьей Матери, дочь моя, и больше не греши…. Свободна… Следующая! Следующая!

И вдруг…

Молодая женщина… видимо, уже на девятом месяце беременности… Подошла её очередь… И с кроткой светлой улыбкой первохристианской праведницы на челе… Она берёт… и достаёт из сумочки общую тетрадь 96 листов за 95 копеек… А в той тетради… от корки до корки… аккуратным почерком отличницы-десятиклассницы… все её грехи прописаны. Ей самой. Для памяти. Так можно. Уж, не знаю… какие и за какой период… И подходит она с этой тетрадью к батюшке… А тот… сразу всё понял… аж проснулся…

— Дочь моя, — обращается к женщине встревоженный таким раскладом батюшка, — Тут у тебя на несколько часов чтения… Может я, того… сразу все их тебе отпущу, скопом? Какие уж там особенные у тебя грехи-то?

— Нет, батюшка, — твёрдо заявляет прихожанка, — Мне ребёнка рожать скоро. А вдруг, помру? Поэтому, вот… Хочу, по настоящему!

Вздохнул батюшка… да, и накрыл её голову над иконой Божьей Матери своей епатрахилькой. Давай, мол, начинай уже читать, дочь моя многогрешная, чего телишься⁈

Много в тот день прихожан непричащёнными остались… без исповеди-то нельзя. А потому, что исповедоваться лучше заранее, не торопясь, на вечерней службе… а не проскакивать мышкой с утра с совсем уж немощными… когда уже и служба началась…

И я могу себе представить любого православного батюшку, когда я… просто, расскажу ему про себя под епатрахилькой… просто расскажу… хотя бы частично. Ну, не ему, конечно, а Богу… А у Бог про меня итак всё знает и пока особых претензий ко мне не имеет… иначе, я бы знал… Так, что, пока, воздержусь от исповеди и, соответственно, таинства венчания по православному канону… Ибо, сказано Дьяволу Иисусом Христом в иудейской пустыне, когда он там постился 40 дней после иоаннова крещения на реке Иордан:

«Не искушай Господа Бога твоего!»

— Ладно, — говорит Татьяна, — Действительно, это не к спеху… не будем Бога искушать и сами искушаться… всуе, на бегу венчаться. Потом, подготовимся и нормально повенчаемся, хорошо?

И, ведь, в точку попала! В прошлой жизни мы с ней повенчались, когда нам уже было под 60. Помню, батюшка тогда поворчал…

— Вы, что, граждане пенсионеры, ненормальные, под венец в таком возрасте идёте? Это, молодежь лишние присушки друг другу строит… приходится разъяснять… что не присушка это… что потом не развенчать, если что… А вы-то… всей своей жизнью уже доказали… детей вырастили.

… но, повенчал. Всё было торжественно и красиво! Ну, а как ещё любимой супруге, с которой прожил в законном браке душа в душу больше сорока лет, сказать о своей к ней любви? Как в юности… А, вот, так… веди бабушку под венец, сама всё поймёт!

СЦЕНА 18/3

На часах — 23:30

Время уже позднее… и мы с Татьяной готовимся ко сну.

И вдруг…

Телефон на тумбочке в спальне как-то странно подпрыгивает, зависает в воздухе, неестественно изгибается и, заикаясь… всё же выдаёт свой «Дзинь… Дзинь».

— Алло, квартира Архиповых, вас слушают… — нисколько не удивляясь такому странному поведению аппарата берёт его трубку Татьяна и тут же… встревожено передаёт её мне, зажимая микрофон ладошкой, — Тебя… Артур… тот продавец из «Галантереи» на Красной Пресне… который мне пуговицы для твоего пальто тогда подсунул…

Я улыбаюсь ей, мол, всё в порядке, не волнуйся, родная… всё под контролем. А сам думаю:

«Что это Артуру от меня понадобилось, что до утра не подождал со звонками? Видимо, что-то важное, определённо, случилось…»

Я плохо слышу мысли собеседника по телефону. Тонкий медный провод хоть и пропускает психоволны, но, здорово их искажает. Так… слышу общую направленность мыслительного потока и настроение говорящего, но конкретные слова разобрать не могу.

Артур сейчас явно напряжён и этого даже не маскирует…

— Алло, Антон… это Агтуг…

— Алло! Слушаю тебя, О, Великий Демон, — говорю я в трубку шутливым тоном, — Тёмные Иные Москвы просветлели (или потемнели?) до такой степени, что решили прекратить попусту бегать за Светлыми и наконец заняться прибыльным делом⁈ Их есть у меня… Ты по адресу! И это правильная тема для ночных звонков… Говори!

Но, Артур не поддерживает мой шутливый тон:

— Антон! Когоче… Тебе забили стгелку…. Вот, пегедаю… Вынужден пегедать… Не могу не пегедать. Они сильнее меня… значительно сильнее. А мы, демоны, только силу и пгизнаём, ты же знаешь…

Стоп! «Забили стрелку»⁈ Но, это терминология «братвы» начала 90-х… а сейчас на дворе 1980-й. Не сходится. А значит… А значит… Вот, я лошарик на воздушном шарике! Да, как же я раньше-то не догадался⁈

— Артур, спокойно! Давай, по порядку! Кто мне стрелу забил?

— Наши стагшие… инквизитогы, когда мы с Гессегом пго тебя и твои пгедложения, как и обещали, им гассказали…

— Когда и где хотят встречаться?

— 4-го октябгя, в субботу, в обед… Сказали, сами тебя найдут. Тему не знаю, мне не сказали, но… очень газдгажены… никогда их такими газдгажёнными не видел.

Во, дают, господа Инквизиторы Дозоров! Это, ещё что за беспредел⁈ Я же не их поднадзорный Иной… мне они… вообще-то, по фиг. Тем более, что изначальная Сила скрепила наш договор с Дозорами в Сандунах… О невмешательстве в дела друг-друга, так сказать… Ну, и получите, тогда, для лучшего понимания:

— Не-а… Артур, нет такой возможности…Так им, Артур, передай… раз уж взялся передавать… Свадьба у меня на эту дату… Уже не буду отменять, близких обижу. На своей Татьяне жениться буду! Ты её видел, когда свои хитрые пуговицы для меня ей заряжал в «Галантерее» на Красной Пресне… а-ха-ха! В общем, я твоим Инквизиторам, или кто они у вас там… стрелу перезабиваю! Через пару недель буду дома, наберу… уточнимся. Лады?

— За те пуговицы я уже получил… — угрюмо констатирует великий демон Артур, — Понял… не можешь… ты женишься 4-го… Поздравляю…

И вдруг…

Всегда плохая московская телефонная связь на некоторое время становится хорошей, с абсолютной слышимостью… и сразу в наушнике трубки мне слышны ещё и мысли демона в словах… и они вполне искренни и соответствуют им произносимому:

— Ты… эта, Антон! Не гогячись… да? Я бы, точно, не гогячился… Это тебе не бедного демона Агтура гонять на Гогького. Это, Антон… Инквизитогы! Пготив них нет приёмов… Даже лом не поможет… И Богис Игнатьевич… он гядом… тоже так считает.

СЦЕНА 18/4

Бубонная чума

Касургис — Бойхем — Prah — Pražení — Praha.

Я вздрагиваю и открываю глаза. Под окном на улице скандалят. Кто-то, видимо, важный, орёт:

— М-мэр-р-рзавец! Ты слижешь эту грязь языком! («С добрым утром, коммунистическая Прага! А такая тихая вчера казалась улочка… мы с Татьяной даже окна на ночь не стали закрывать.» — думаю я… и опять закрываю глаза.)

— Ма-а-алчать!… Клянусь спиной святого Вацлава Пржемысловича, ты выведешь меня из себя!

Другой голос, грубый и хриплый, бубнит, что на этой улице надобно глядеть под ноги:

— Под утро дождичек прошел, а мостили ее сами знаете когда, блародный панэ…

— Он мне еще указывает, куда смотреть!

— Вы меня лучше отпустите, блародный панэ, не держите за рубаху…

— Он мне еще указывает!

Слышится звонкий шлепок. Видимо, это уже вторая пощечина — первая меня разбудила.

— Вы меня лучше не бейте, блародный панэ… — бубнят внизу.

«Где-то я этот текст уже слышал… или читал…» — думаю я и окончательно просыпаюсь, — Да, вспомнил… АБС…«Трудно быть Богом!»… Арканар, Дон Румата, один в один. Ну, почти…'.

По выработанной годами привычке мгновенно включаюсь в действительность, проверяю змеиный свисточек на шее и тут же… сдуваюсь, как воздушный шарик. Моя шея обмотана какой-то пушистой меховой лентой…. Магического свисточка принцессы-кобры Шуи Сисс у меня на шее нет… или он скрыт под этой лентой… Пытаюсь ленту снять… но, ничего не получается! Лента намертво въелась в кожу и при её рывках мне кажется, что я сейчас сам себе оторву голову…

Татьяна!!! Где Татьяна⁈ На кровати рядом со мною её нет! Да, та ли это, вообще, кровать⁈ Вместо роскошного брачного ложа королевского номера исторического отеля «Pod Věží», что рядом с Карловым мостом, пожалуй, лучшего в ЧССР в 1980 году, на тихой пражской улочке, окружённой историческими достопримечательностями… я сейчас лежу на грубо сколоченной из кривоватых досок лежанке. Вонючий волосяной тюфяк в головах с весело шевелящейся на нём живностью (Блохи, вши, гниды? Значит, вот так они выглядят… Никогда не видел!), грязноватая льняная простынь с прорехами. Вот, и вся моя постель…

Вскакиваю с лежанки и оглядываюсь. Узкая комната-пенал с плохо оштукатуренными глиняным раствором (глина/песок) стенами и покатым занозистым полом. В некрашеную дверь вбито три кованых гвоздя. Это, полагаю, вешалка? На ней висят какие-то тряпки. Это моя одежда? Похоже… ведь, другой всё равно нет. Морщусь… но одеваюсь.

Колченогий табурет. Небольшая глиняная ваза — это, видимо, ночной горшок для испражнений. Открытое настежь оконце, тоже кривоватое. Вот и весь интерьер. Городская гостиница? Как номера для бедных на втором этаже «у дядюшки Бло» в городе без названия в Красной Окуме? Похоже…

На полу, рядом с лежанкой валяются…

Мой портал — завернутая в чистую белую тряпочку медная скоба, бывшая когда-то неснимаемым браслетом с буквой М посередине (Маг или Университет штата Монтана), и одноразовая зажигалка… Всё сую в карман, потом испытаю в здешней реальности…

Мой скорострельный пистолет Glok в оперативной подмышечной кобуре и две полные обоймы к нему, в запас. Надеваю кобуру на себя, не в руках же её таскать.

И ещё две довольно тяжёлые золотые монеты старинной русской чеканки. Неплохой подарочек… Тоже сую их в карман.

Всё ясно! Мой магический пространственный карман прекратил своё существование и всё его содержимое, попросту, вывалилось куда пришлось. Портал и пистолет, да, помню… там у меня и хранились… А, вот, золотые монеты… Видимо, они случайно вылетели из тех стеклянных трёхлитровых банок из-под томатного сока с мелким утерянным золотом, выковырянным моими змеями по московским половым щелям. Когда я их перегружал в кладовочку к демону Систелю… Другого объяснения их происхождения у меня нет.

Я подхожу к окну и прислушиваюсь к ругани. Утро солнечное, яркое… Орущий на простолюдина благородный панэ… А он, на минуточку, с двумя двуручными мечами на богатой перевязи… Ох, не зарубил бы он мужика этими мечами… Вокруг них уже собралась небольшая толпа охочих до бесплатных развлечений… Убогие дома-фахверки. Визжат и свистят мальчишки, кидаясь грязью.

Посредине улицы неглубокая сточная канава. По ней плывут фекальные стоки. Хоть какое-то подобие канализации… На других улицах и такого нет, жители в прямом смысле «ходят под себя». Кучи мусора. Крысы. Мухи… Вонь и миазмы… Но, на это никто не обращает внимания. По булыжникам мостовой стучит огромными колёсами воз с глиняными горшками, впряжённый в двойку лошадей… А за ним… на улицу медленно входят… — О, Боже, кто это⁈

… люди в масках с птичьими клювами, в чёрных плащах, в шляпах с широкими полями, под которыми у них капюшоны с пелеринами — от блох. В кожаных штанах, перчатках и с тростями. Это три «Чумных врача»… За ними на своих телегах движутся «мортусы». Ещё, у этих врачей есть жаровни и раскаленные докрасна кочерги для «лечения» — прижигания чумных бубонов без анастезии. Смертность от такого лечения — 100%. Я читал об этом…

Миг, и улочка пуста и тиха… Ни мальчишек, ни взрослых… никого. «Чумные врачи» начинают прочёсывать дома… Им для этого не нужны разрешения. Чума в городе!

СЦЕНА 18/5

Я сажусь на колченогий табурет (к лежанке даже не подхожу!) и задумываюсь…

Ну что… дорогой мой Антон Максимович Архипов… опять любимое средневековье! Магическое? Не знаю… магии-то у меня больше нет, я её не чувствую. Никакой… ни человеческой, ни змеиной. И опять я в «одних трусах»… правда, постарше и в своём теле… но, с пистолетом, а-ха-ха! И опять все те же вопросы:

— Где я?

— Да, вроде бы, в Праге, но, какой сейчас год? Если в городе чума, то это 1680-й. Хм-м! Ровно на 300 лет назад улетел.

— Кто я?

— Никто, судя по номеру в городской гостинице.

— Что со мною случилось?

— Переместили меня сюда, конечно… и, ведь, сам виноват… прозевал, расслабился вдали от дома. Даже «Зубы Василиска» на ночь вокруг номера в отеле не выставил. Инквизиторы Дозоров? Похоже, они… Пушистая меховая лента на моей шее — это их «Кот Шрёдингера», мощный артефакт для конвоя преступников — Иных. Я читал про этого «кота»! Напрочь вырубает любую магию. А дёрнешься, голову оторвёт. Кстати, пишут, что он существует в единственном экземпляре… Значит, магия и здесь есть… и значит с ней я ещё встречусь! Уже, можно, сказать, встретился… И это, очень сильная магия, если пользующиеся ей Инквизиторы Дозоров в 1980 году знают про «забивание стрел» через 10 лет… И я уже, примерно, понимаю, как такое может быть… Значит, Инквизиторы ещё придут ко мне… вопрос времени.

— Боюсь ли я чумы?

— Скорее, нет… маги не болеют. А от того, что мне таким образом «выключили» мою магию, я магом быть не перестал. Или перестал?

— Но, что же мне делать? Как вернуться в 1980 к беременной жене Татьяне?

— Не ной, Антоша! Поживём, увидим… чай, не впервой.

В общем, какая-то ка-та-стро-фа!

Сюжет 19. Прогулки по Праге

СЦЕНА 19/1

Октябрь 1680 года. Прага

Планов у меня никаких… деньги есть (одну русскую золотую монету я без проблем разменял на кучку местного серебра и меди у еврея из меняльной лавки рядом с Карловым мостом), пистолет заряжен… и я гуляю по средневековой зачумлённой Праге. Когда ещё… то, что тебе вчера рассказывали и показывали на обзорной экскурсии по городу через 300 лет, увидишь своими глазами?

Хм-м! А это, ведь, ещё даже не район «Жижков» и это, ещё не совсем Прага. Так… далёкое предместье, только что выделенное властями под массовые захоронения… Это, будущее Ольшанское кладбище, кстати, крупнейшее в Чехии…

Разверстые полузасыпаные рвы с торчащими из земли человеческими руками, ногами… Дымные костры могильщиков с их вульгарными и непристойными песнями под лютни… они всегда пьяны. Факела и монотонные молитвенные песнопения похоронных процессий. Полчища крыс. Вой и драки злобных бродячих псов за кисти рук… Почему-то эти псы любят именно кисти рук… играются с ними, перед тем как сожрать.

И бесконечная вереница жутких телег не менее жутких пражских мортусов, складывающих привезённые трупы в подобия штабелей на краю деревни Ольшаны. Так и громоздят их, как дрова… А потому, что могильщики всё равно растащат эти трупы по рвам, засыплют известью, землёй, глиной… и будут ждать новые трупы, распевая свои дикие похабные песни… В итоге, за два года, пока в Европе будет полыхать вторая эпидемия бубонной чумы 1679–1681 годов, мортусы перевезут на Ольшаны, в среднем по 100–150 трупов в день — без малого, треть густонаселённой Праги.

Мортусы — это, обычно, приговорённые к смерти преступники, таким образом зарабатывающие себе жизнь и свободу. Среди них есть и, просто, чудом выздоровевшие пражане… и они работают мортусами только за большие деньги. В обязанности мортусов входит уборка трупов с улиц и из домов города, где несчастные скончались, так и не дождавшись помощи…

Вот, интересно, а какой же помощи эти несчастные не дождались? Раскалённой кочергой «чумного врача» — в пах, в шею и в подмышки, где чумных бубонов у больного чумой больше, ибо, больше лимфоузлов⁈ От такой помощи «врачей» с птичьими клювами… работы мортусам только прибавляется. Такого «лечения» не выдерживает никто.

Мортусы поднимают валяющиеся на улицах трупы специальным инструментом — гибридом граблей и палки с крюком, укладывают их на свои жуткие телеги и везут в Ольшаны или куда скажут. В Праге есть и другие места захоронения чумных покойников… Так, раньше, в соборе Святого Штефана за один день похоронили 3 тысячи умерших.

Именно образ мортуса вскоре станет общепринятым мемом Смерти, у которой длинный плащ с капюшоном и палка с крючком, со временем превратившаяся в косу. Иногда, мортусами называют факельщиков в многочисленных похоронных процессиях, которые заказывают в костёлах города богатые семьи. Чуть позже, на местах этих индивидуальных захоронений встанут склепы и надгробья. Так и сформируется Ольшанское кладбище в части «родильного дома» ведьм и вампиров для Дозоров Иных… Но, об этой его навсегда закрытой от людей функции, чуть позже… Пока, я хочу, просто, его осмотреть… Как это всё начиналось… в самом мистическом городе мира — Праге.

А виной всему этому ужасу… обычнаяблоха! Да, да… которая «ха-ха-ха-ха» у Фёдора Ивановича Шаляпина. Уму непостижимо, почему высокообразованные и культурные, как они сами себя называют, европейцы никогда не моются, а воняют и размножаются в антисанитарных условиях? Их предки, римляне, мылись… да, ещё как… а европейцы — нет! А позиция их Католической церкви на этот счёт… вообще… В ней, точно, не одни упоротые черти служат?

«Мыться — грех! Тело человека должно оставаться в первозданном виде и страдать… страдать… страдать! И если на нем поселились кусачие и вызывающие нестерпимый зуд насекомые — это прекрасно!»

Вот, жеж… А, ведь, как начали европейцы мыться… да, прогнали с себя блох… да, навели в своих городах элементарный порядок с отходами жизнедеятельности… и набеги чумы на Европу сразу прекратились. Только, вот, обелисков — «чумных столбов», с изображениями своих местночтимых Святых везде понаставили… В память и ознаменование, так сказать, их (или их Святых⁈) победы… над блохой, а-ха-ха (сквозь слёзы)!

«А в это время… — вспоминаю я университетский курс „Истории России“, — В „сиволапой“ Москве уже открыли кремлёвский водопровод… и бань в городе так много… считай, в каждом дворе, плюс, общественные… что ещё в XVI веке Приказ Большого прихода Бориса Годунова от них получает пошлин на 1500 рублей в год… огромную сумму по тем временам».

— Пшёл со двора, блохастик! — так, в Москве ласково говорят «пахучим» работникам, — После бани придёшь… поработаешь…

Но, это, я к слову…

СЦЕНА 19/2

А эту историю мне сегодня поведал за обеденной кружкой пива Pilsener один бенедектинский монах из Эммаусского монастыря. Мужчина средних лет с грустными и умными глазами, которого я угостил в корчме «U Krále Brabantského» именно ради этой, только что закончившейся в Праге церковной истории… Вот, она… в моём изложении, конечно:

У владельца замка в Велких Лосинах князя Пршемука III и его жены Альжбеты было 7 детей, но, при начале эпидемии выжили только двое их сыновей. Когда родители тоже умерли, опеку над братьями взяла их бездетная тётка — графиня Ангелина Сибила, рьяная католичка, воспитанная иезуитами.

И началось…

Перед Пасхой, одна женщина из Велких Лосин, Дорота Гроерова пожаловалась своей соседке, что её корова даёт мало молока. Соседка посоветовала «народный способ»: украсть из церкви Святое Причастие и скормить его корове… но эту кражу должна совершить не она. Такой, вот, народный способ увеличения надоя у домашней скотины! Говорят, работает…

И Дорота Гроерова попросила сделать это (украсть Святое Причастие из церкви) местную нищенку Марину Шухову. Но… та была поймана с поличным, всё рассказала и была отправлена в тюрьму. А графиня Ангелина Сибила обратилась с заявлением о возможном колдовстве на вверенной ей территории Велких Лосин к Великому инквизитору Праги, 67-летнему Боблигу, по этому времени, уже глубокому старцу… с его истовой верой в своё особое предназначение.

Пытал Боблиг подозреваемую следующими разрешёнными способами:

Сначала он раздробил Марине Шуховой пальцы на руках, потом, по очереди, обувал ноги женщины в «испанский сапожок», сломав ей голени, и только потом… голую… подвесил её на дыбе и стал жечь кожу церковными свечками. По предписанию из Рима, пытки эти могли длиться не более пятнадцати минут и повторяться не более трёх раз. Вот, только за исполнением этого предписания никто не следил, так что пытал он Марину Шухову до тех пор, пока она не созналась в колдовстве и соучастии в преступлении ещё трёх женщин.

Три эти женщины, также подвергшиеся пыткам Боблига, быстренько во всём признались и были прилюдно сожжены, но… перед смертью обвинили множество других жителей Велких Лосин и Шумперка в колдовстве и участии в шабаше возле Петровых камней.

И пражская папская Инквизиция… о, Боже и Мать-Змея… в конце XVII века… когда в других европейских странах костры под ведьмами уже давно погасли и саму Инквизицию уже активно сворачивали… заработала в полную силу! Что удивительно ещё и потому, что Чешское королевство папская Инквизиция во время своего расцвета обошла стороной. Ведь, страну полностью разрушили гуситские войны, которые, на поверку, оказались гораздо страшней Инквизиции.

Кроме признаний в колдовстве и шабаше у Петровых камней женщины признавались, что колдовали над сердцем умершей жены князя Пршемука III Альжбеты. Это уже была какая-то «идэ’фикс» графини Ангелины Сибилы, которую она навязывала всем осуждённым. Однако, когда была вскрыта серебряная рака, где хранилось сердце Альжбеты, то его там не оказалось… И это стало поводом к обвинению ещё большего количества женщин, которых уже арестовывали пачками. Они быстро признавались, оговаривали следующих и сжигались. Не признавшиеся… а такие тоже были… после пыток умирали мучительной смертью в тюрьме.

Однако, в самом начале 1680 года, молодой священник Томаш Кёниг был направлен в тюрьму Праги исповедовать уже осуждённых на костёр женщин. И он выбежал оттуда в ужасе! Все женщины каялись только в одном — оговоре. И Кёниг, через голову Боблига, донёс об этом оломоуцкому епископу…. А Боблиг тут же обвинил в колдовстве самого Кёнига и уже, было, собрался его судить… Но, не успел… Епископ перевёл Кёнига в другой город… где тот и сам по-быстрому умер.

Однако, процессы Боблига над несчастными женщинами всё же были остановлены… а опекунство графини Ангелины Сибилы над братьями-княжичами аннулировано. Этим и закончились огульные обвинения в колдовстве. Всего в Велких Лосинах были сожжены — 56 женщин, а в Шумперке — 25.

Вот такая она была, папская Инквизиция Праги в 1680 году… устроила на своём закате показательный кровавый беспредел на весь мир! Ну а что вы хотели… Инквизиция же…

СЦЕНА 19/3

И он, ведь, смотрел… слушал… терпеливо ждал… А может ещё и с утра меня пас… когда я ходил в Ольшаны, я не проверялся. И мы уже второй час с ним беседуем… Прикольный панэ…

— Кармадон «Совиная Голова», грандмейстер Инквизиции Дозоров, — представляется он мне в корчме «U Krále Brabantského» после того, как я заканчиваю с монахом, — Я присяду?

Я киваю… предвидел же такой разговор, чего уж тут ломаться…

Круглые глаза, крючковатый нос, кустистые брови и взгляд, от которого застываешь на месте. Или цепенеешь… как правильно сказать? Действительно, похож на сову. Он — один из старейших и сильнейших магов средневековой Европы. Его полное имя — Людвиг Иероним Мария Кюхбауэр, также известный в различные времена как Дункель и Оливер Розендорфер. Он примкнул к Инквизиции Дозоров, когда в Святой земле ещё были одни сарацины. В грандмейстеры его произвели два века назад, когда он создал свой знаменитый артефакт «Зеркало Тени».

И это всё про себя он мне сам рассказывает… За кружкой пива Pilsener с кнедликами.

Молодые Иные в Москве 1980 года его уже не знают… Крайние 100 лет «Совиная Голова» тихо заведует пражским схроном артефактов исключительной мощности, что сейчас в 1680 году. «Кот Шрёдингера» на моей шее, кстати, оттуда. И он уже с меня снят…. А из-под него показывается и мой магический змеиный свисточек на короткой цепочке… И ко мне, мгновенно, возвращается моя магия! Вся! И человеческая и змеиная. Но, вот, только, что мне с ней теперь делать?

Слышать мысли «Совиной Головы» я не могу. Мощный блок! Силён старый маг, что сказать… Поэтому, беседуем мы с ним, как обычно, голосом. Вернее, говорит больше он, а я просто слушаю, прихлёбывая пиво:

— … и, вот, появляетесь Вы! Но… Вы же знаете, Антон Максимович, кого выбрал иудейский первосвященник Каифа из предложенных ему прокуратором Иудеи Понтием Пилатом кандидатур на пасхальное помилование? Правильно… разбойника и убийцу Варраву! Не безобидного с вида рэбе Иисуса, а разбойника! Почему? Тоже правильно… Потому, что любой разбойник ничто в сравнении… с разработчиком или носителем И-ДЕ-О-ЛО-ГИ-И! А идеология Иисуса… Каифе и на фиг тогда не нужна была, слишком опасная. Я не говорю, правильная или неправильная… я говорю — опасная!

— Вот, так и с Вами получилось… — Кармадон с явным удовольствием отхлёбывает из большой глиняной кружки пиво Pilsener — прекрасный золотистый напиток с горчинкой хмеля и продолжает:

— Задача у Инквизиции Дозоров только одна — любой ценой удержать Равновесие между ними! Любой, подчёркиваю… А как и чем его удержать, скажите на милость, если вдруг появляетесь такой, вот, красивый Вы… никого и ничего не боитесь, всех вертите на нефритовом жезле… И молодые Иные с двух сторон видят… что можно жить и по-другому, не так как им говорят их старшие… А жить и работать с людьми, ради людей… за их благодарность, а не только ради себя и своей бесконечной и, сдаётся им, бесполезной борьбы друг с другом… При этом… легально (!) жить в красивом доме, с красивой женщиной, иметь кучу денег… общаться с небожителями и т.д. И всё это в СССР с его коммунистическими ограничениями! И это есть полный и категорический обвал самого духа Великого Договора! Читали же, про что там… «Мы Иные…», ну и т.д.

Кармадон «Совиная Голова» вздыхает…

— И как это всё объяснить молодым Иным? И не только молодым…Что так как Вы жить нельзя, а надо, вот, так… как раньше мы? И как будем объяснять? Примерами невозможно… Силой? Тоже невозможно… Иные же сейчас все вписаны в социум… кто-то где-то числится и даже на работу ходит. И даже зарплату в этих своих НИИ получают… И кино иностранное про красивую жизнь по выходным они смотрят… и так же жить хотят… как в кино, увы… И тут — Вы… живой пример, что именно так жить и нужно! И что с Вами делать, простите? Если Вы завтра, просто, своим присутствием в мире, уже оба Дозора изнутри порушите? Развоплотить⁈ Уничтожить⁈ Нельзя… С Изначальными Силами, утвердившими ваши банные договора с Дозорами, так не шутят… себе дороже.

«Совиная голова» делает паузу, как бы решаясь сказать что-то… такое… неприятное. И он это неприятное говорит:

— Вот и решили мы Вас, Антон Максимович… попросту, убрать с глаз долой! Переместить во времени и пространстве, так сказать. Давая Вам, при этом, гораздо больше, чем Вы имеете в 1980 году… Но, на стрелку Вы прийти отказались, обсудить условия… Вот и исполнили мы Вас без условий, по-тихому… Ну, а что такого? Подошли через Сумрак к Вам спящему, да, и спеленали «Котом Шрёдигера»… как младенца… Кто пеленал? Это неважно, Вы с ними незнакомы… А Вы даже не проснулись. И, вот, Вы здесь… в Праге 1860-го от Рождества Христова. И отсюда Вам хода уже нет. Сила у Вас есть, да… большая сила… Но, только силы мало… да, и не по статусу Вам… чтобы по временам скакать, как захотите… Пару раз получилось… да и то, оба раза, чисто, случайно. Вы и не поняли, как это произошло.

— И что же Вы мне хотели предложить на стрелке? — угрюмо спрашиваю я «Совиную голову».

Старый маг прав, спорить бесполезно… как младенца и спеленали.

— А, вот, же… — Кармадон обводит вокруг себя руками, — Весь слой 1680-го и естественно-последующих лет, забирайте. Кота я с Вас снял… теперь Вы здесь Бог! Вы, не думайте… здесь классно — золота полно, красивые женщины. А магов… раз-два и обчёлся! Я, вот… да, ещё с пяток… старенькие все уже… пенсионеры, можно сказать. А чума скоро кончится, даже не сомневайтесь…

«Совиная Голова» опять делает паузу:

— Тем более, что есть точная информация… из самых надёжных источников… что Вы, Антон Максимович, хорошо знаете и умеете управляться со средневековьем… Ну, так и давайте, управляйтесь… теперь здесь всё Ваше! А мы поможем… Как хотите, так всё здесь и обустраивайте. Под себя… мы не против. На всю жизнь Вам интересных занятий хватит. А историки пусть потом спорят, почему так, а не этак в этих годах вышло… Только, в 1980 год к молодым Иным не суйтесь… не искушайте их… Пожалуйста!

— Систель заложил? — хмуро спрашиваю я «Совиную Голову».

— Ну, почему, сразу… заложил? — улыбается старый маг. — Знаете же, как у них там, в Преисподней. Они же великие демоны, а у них — сплошная семейственность… кланы, расклады, интересы… Тем более, перед выборами Короля… Элита, мать их… дворянство тамошнее. Семья великих демонов Систелей дружит с семьёй великих демонов Завулонов… в гости к друг другу ходят… а Артур-то наш… из них. Вот, и протекло… за чаем. Обычное дело, не берите в голову…

— Нет у меня никакой идеологии… — задумчиво говорю я, — Что-то Вы, уважаемый Кармадон «Совиная Голова», путаете… И не надо меня с самим Иисусом сравнивать… Ибо, он Сын Божий, а я сын… слесаря 6-го разряда с Металлургического в Новосибирске.

СЦЕНА 19/4

Октябрь 1980 года.

Обзорную экскурсию нам с Татьяной, сразу по приезду в Прагу, лично провёл её радушный хозяин — первый секретарь Пражского городского комитета, член президиума и секретарь КПЧ товарищ Мирослав Штепан. Понятно, что по просьбе Брежнева… И тем не менее, экскурсия получилась отличная и нас пустили всюду, куда вообще туристов не пускают.

Сталинист-ортодокс и любитель гаванских сигар… В моей прошлой жизни Мирослав был осужден за силовое подавление «Пражской весны». А в этой… уже ничего подобного не случится… уж я позабочусь… Брежнев жив, здоров и умирать не собирается, а СССР и соцлагерь сильны, как никогда. Сомкнули ряды, не заметив потери бойца — отъезда на американский кошт скандальной Польши, да и всё. Вернее, заметив… бюджет СЭВ из-за этого только прирос.

И нам, Мирослав, конечно, показал в Ольшанах торжественно-прекрасную барочную ротонду костёла трёх святых — Роха, Себастьяна и Розалии, которые, как считается, и спасли Прагу от чумы 1679–1681 годов. И сохранившийся при соборе старинный кусочек Ольшанского кладбища с полузаброшенными безымянными склепами, на многих из которых… о, Боже (!), горят свечи и лежат цветы… Кому и от кого⁈ И я уже это знаю…

— Антон! Ты где был⁈ — возмущается Татьяна, — Мы со Светочкой проснулись, а тебя нет! В чём это ты, что за тряпки? Снимай, выкидывай! Пойдем на завтрак… мы есть хотим как волки (гладит себя по животику), вчера нагулялись…

Я целую жену, быстро переодеваюсь, кидаю старую одежду в мусорное ведро и устало падаю на кровать, роскошное свадебное ложе президентского номера лучшего отеля Праги…

— Танечка! Ты иди без меня… а то я пива напился, не хочу есть. Где напился? Да… в корчме «U Krále Brabantského» с одним… сходим туда с тобою. Я тебе всё-всё расскажу… но, потом. Посплю с часик. Хорошо?

Сюжет 20. Тайны мироздания

СЦЕНА 20/1

Октябрь 1980. Ночь. Москва

Он мельком бросает взгляд на светящуюся панель… Стрелка спидометра прилипла к отметке 160 км/ч. Многовато для города, но… снега нет, асфальт сухой и широкий Кутузовский проспект в это время совершенно пуст. Москва уже давно спит, а Мерседес идёт плавно, на дороге стоит как влитой. Классный автомобиль, и цвет классный — серебристый. Прямо, настоящее ландо ему жена подогнала, спасибо ей… Сейчас, такой в Москве, только у него и у Брежнева. Говорят, ещё один был у какого-то шибко делового… так, взорвали его давеча… прямо, рядом с Манежкой. Но, подробностей он не знает… да и ни к чему они. У него сейчас и без этого эмоций хватает — театр, кино, ТВ, в Союз Писателей СССР его приняли. За его стихи… книги у него ещё пока нет.

В салоне тихо… даже радио не работает. Что-то он подустал сегодня от песен… Давал концерт на Рублёвке… Госдача… За деньги, конечно. Зал был небольшой, скорее, большая комната, но… народу набилось… вон, всё заднее сиденье цветами завалено, стекла не видно. Хорошо, хоть, боковые зеркала есть… назад посмотреть можно.

Пригласивший его бенефициар госдачи — крупный правительственный бонза, на коленях стоял…:

— Володя! Дорогой, золотой, серебряный…. Только, не уезжай… видишь же, что творится! С деньгами всё решу… хоть, часик ещё побудь с нами…

Побыл два… вот, и задержался…

Марина… Точно, сейчас не спит, его ждёт. Она умница… буквально, по свистку прилетела, окружила вниманием и заботой… И назад в Париж что-то не торопится улетать…. Да, и правильно! За Оксану молчит, как рыба об лёд… хотя, конечно, знает… доложили друзья-товарищи.

Оксана, Оксана… она уже с Лёней Я., молодым талантливым актёром Таганки. Слышал, скоро поженятся. Ну, и хорошо… дай Бог им счастья… Красивая пара получилась… Староват он для неё был, что сказать… всё-таки 22 года разницы… Хотя, это им не мешало… факт.

Книга… Роман его новый, фантастический… про зелёную магическую кобру, которая творческих алкашей и наркоманов в Москве вылечивает… ну, если захочет, конечно, и правильно её подманить… нормально идёт, уже на эпилог выворачивает… Вообще, увлёкся он писательством… как какой-то канал открылся, что ли? С утра садится за стол, голова пустая… настраивается на определённую волну… кое-как первый абзац марает… хоп, и полились слова и мысли… только успевай записывать. Как диктует кто-то… А, может, и так?

Там, в романе, он такую фишку придумал… про котов. Что они на самом деле не умирают, а просто идут жить в другое время, к кому захотят. Коты это могут, они знают тайные лазы во времени. И главный герой, вдруг… встречает своего кота Васю из детства, которого он очень любил, а тот его. И они узнают друг-друга… Марине этот эпизод прочитал… рыдала… у неё тоже любимый котейка был в детстве.

Кстати, о Васе… Дружка своего закадычного, Васю… Василия Макаровича… уже, увы, ушедшего 6 лет назад… он первого спасает от водки по сюжету…. Пусть «Разина» своего доснимает… хотя бы так. Доснял! Кстати, надо потом Стасу Говорухину этот свой текст показать… может выкрутит из него киносценарий? Он профи, сразу скажет, можно, нет… А что… фильмец что надо может получиться, не хуже «Места встречи…» в народ зайдёт… Алкашей-то у нас… ого-го!

Ладно, сейчас уже на мост… крутанётся под ним… на Рочдельскую… там, до Пресненского Вала… направо, по Климашкина, и всё… считай, приехал домой, на Малую Грузинскую.

Да, куда же он прёт… б⁈ Ещё и с прицепом… б⁈ Уже не объехать… А-а-а-а!

На мост перед СЭВ-овской «книжкой», справа, снизу, с набережной, медленно выруливает огромный оранжевый КАМАЗ-мусорщик с прицепом. Потому он и работает по ночам, что на дорогах нет других машин. Водитель их просто не видит из-за своих габаритов…

БАХ!

… и шикарное серебристое ландо… как ракета, тяжело ворочаясь в воздухе… взлетает… замыкая собой потрясающую картину — на фоне бликов Москвы-реки ярко светящийся мост на Новый Арбат — на нём стоит огромный оранжевый КАМАЗ-мусорщик с прицепом и… медленно летящий над ним серебристый Мерседес вверх колёсами.

Машина зависает в воздухе… резко меняет траекторию полёта и… рушится… прямо, на мост. И цветы… цветы… цветы. Они через разбитое стекло салона вылетают с заднего сидения Мерседеса и застилают собой, как цветным саваном, всё место автокатастрофы, включая труп водителя. А его бессмертная душа так и продолжает свой прерванный полёт в вышние дали. По той же траектории в направлении холодного Млечного Пути.

«Владимир, или прерванный полёт». Именно, так впоследствии и назовёт свою поминальную книгу о муже Марина Влади.

Но к ней в серебряном ландо

Он не добрался и не до…

Не добежал, бегун-беглец,

Не долетел, не доскакал,

А звездный знак его — Телец —

Холодный Млечный Путь лакал.

СЦЕНА 20/2

Прага

Татьяна на моё потрошение настроена решительно!

- А что было дальше⁈ Как тебе удалось убежать⁈ Они же теперь будут тебя ловить⁈ И что мы будем делать, если поймают⁈ Мы же их не боимся? Или боимся? А что за «родильный дом вампиров и ведьм» на Ольшанском кладбище? Они там что, маленькие рождаются, вампиры-груднички? А кто их родители? Как же они их кормят?

Я уже, честно говоря, жалею, что в общих чертах, но, обрисовал жене свои приключения в средневековой Праге. А это… всё моё обещание самому себе больше никогда ей не врать! Ну, так и не ври… Просто, не болтай лишнего! А то, всегда будет как сейчас — 1000 вопросов в минуту! Замучаешься отвечать. И я легонько стебаю Татьяну…

— Вообще-то, как будущая змея-прорицательница, ты могла бы и сама мне про это всё рассказать! Бесплатно… по-семейному, так сказать, а-ха-ха!

Татьяна знает и ничего не имеет против моего твёрдого намерения в ближайшее же время инициировать её в змею с магической специализацией «пророк-прорицатель». Вот, родит Светку и сразу… А то и ещё беременную… посмотрю… надо проконсультироваться. И это, прежде всего, страховка от злонамеренной инициации её Дозорами… с них станется. И не важно, на какую сторону её подтянут. Я — против!

… и тут же получаю маленьким, но, острым кулачком в грудь:

— Ну, ладно… слушай! Только не дерись и не перебивай…

СЦЕНА 20/3

Ликбез жены выглядит так… несколько приземлённо, но, по существу:

— Вот, Танечка, представь себе… ты жаришь блины…, — начинаю я свой рассказ о тайнах мироустройства Вселенной, — Хотя, нет… у тебя блины вкусные, но слишком пышные получаются… а вот у твоей мамы, Галины Семеновны, тоненькие-претоненькие… как листики пергамента… Вот, такие тебе нужно представить.

— Моя мама уже сорок лет тренируется, а я… только начала, — обижается Татьяна.

— Это, неважно… я же говорю, гипотетически… представила?

— Да!

— Во-о-от! А из блюда, куда ты те блины друг на друга укладываешь, посередине торчит сетчатая трубка с мелкими дырочками… И ты те блины на неё накалываешь. Представила?

— Да!

— А каждый блин… это и есть временной слой, примерно, в один год земного времени — полный оборот Земли вокруг Солнца, со всеми его событиями. И по внутренней стороне этой сетчатой трубки-колодца можно быстро и легко перелезть с поверхности одного блина на любую другую, в любом направлении — вверх-вниз. Так и лазят по слоям времени те маги, кто знает, где эта трубка находится и как именно по ней лазить. Инквизиторы Дозоров — одни из них, или, вообще… единственные, не знаю. Я это понял, когда мне «стрелку забили»… А «стрелкой» называть деловую встречу будут только через 10 лет… я знаю. Видимо, они меня по этой трубке и дёрнули на 300 лет назад, нарядив во сне в этот свой мохнатый шарфик — артефакт «Кот Шрёдингера», что блокирует всю магию. Всё понятно, пока?

— Да! А, назад, ты как, тоже по этой «межблинной трубке» вылез?

— Нет… кто бы там мне это дал сделать? Да, я и не знаю, где она расположена и как ей пользуются… Но, слушай дальше… Слушаешь?

СЦЕНА 20/4

— … а каждый блин, ещё и делится на шесть слоёв — т. н. параллельных измерений… их ещё по совокупности называют Сумраком, хотя, это название неточное… Реальный Сумрак — оттенки серого, смазанные черты… это, только в первом слое… На остальных же солнце светит… ну, какой это Сумрак? И если все те блины сами по себе, то все слои Сумрака, кроме первого, связаны между собой, по сути, они одни и те же у всех блинов… но не совсем. Короче, сейчас тебе с этим разбираться до талого ни к чему, сложно там всё… неоднозначно. А, только, то тебе понять сейчас нужно…

— То есть, находясь в одном из слоёв Сумрака, кроме первого, на конкретном блине, — перебивает меня Татьяна, — Теоретически, можно попасть, вообще, на любой блин? А твоя Атлантида, опять же, теоретически… находится в одном из слоев Сумрака 2023-го блина?

— Да! Именно! Вот, умница… в такие дебри с ходу врубаешься… Но… дальше, пошли одни — но, но, но… И без той, как ты её назвала, «межблинной трубки», магу проломиться, как через сами блины, так и через слои Сумрака в них, крайне затруднительно… Для этого нужны сумасшедшие энергии и тренировка, а их у большинства магов нет. По слоям Сумрака кое-кто из магов, да, может гулять, но… я даже не могу себе представить силу мага, который мог бы себе позволить гулять по блинам, как он хочет и без «межблинной трубки», в лоб. У меня два раза получилось это сделать… накопить энергию для такого «межблинного» перехода в структуре медного браслета, но… это случайность, наобум. Счастливая, как оказалось… случайность. Чуть больше или меньше… и я бы просто не попал в 1980-й блин… к тебе.

Я вытираю холодный пот со лба… аж, пробило. А если бы я и впрямь, тогда, 1 июня, из той щели за плинтусом в своём дворце, пролетел бы мимо 1980-го? Запросто, ведь, могло так получиться…

— Но… котам и змеям… про Сумрак, это все равно… они живут сразу во всех его слоях… Так им Бог промыслил. А знакомых котов у меня, кроме Шуршавчика, который сейчас у твоих родителей и которого оттуда не дозовёшься… нет!

— И ты высвистел Офиофаг⁈

— Да, я высвистел Офиофаг и она меня оттуда выдернула… всего лишь во втором слое Сумрака. Умница… кошечка наша, зелёная…

СЦЕНА 20/5

На часах 23:30

Всё ещё Прага…

Мы с Татьяной в отеле готовимся ко сну, разбираем огромную кровать, включаем многоканальный телевизор… может, кинцо какое поэротичнее выщелкаем пультом… на ночь глядя. День был насыщенный — мы катались по Влтаве на кораблике, потом, на лошадке по городу… в старинном открытом ландо… сказочная красота!

Я рассуждаю…

Да, всё я правильно сделал, послав лесом «Совиную Голову» в Праге 1680-го… Он же, гад пернатый, как снял с меня своего «Кота Шрёдингера», так и ещё наденет… Специалист! Ишь, подвёл теоретическую базу под насилием надо мной, старый хрен… А, вот, фиг им! Это их проблемы, кому я там в Дозорах мешаю своим существованием… Приеду в Москву, как и обещал, перезабью стрелу и поговорим о вечном… кто там у них в Инквизиции есть. Уступать я им не собираюсь! И за учинённый со мною беспредел предъявлю… Как оломуцкий епископ папскому инквизитору Боблигу.

И я устанавливаю «Зубы Василиска» вокруг своего номера аж на три слоя Сумрака вниз. Режим — мочить всех, кто сунется, без разбора… злоумышляет, не злоумышляет… всех! А то шарятся, понимаешь…

— Антоша, — ластится ко мне жена, — А расскажи про маленьких ведьмочек и вампирчиков-грудничков с Ольшанского кладбища… Страсть, как про них узнать хочется…

— Ой… да, там, просто всё… — уже позёвываю я, — Помнишь же, нам Мирослав на обзорке рассказывал… Что, каждое полнолуние там поднимаются из безымянных могил и склепов, кем-то заранее украшенных цветами и свечами, мертвецы — вампиры и ведьмы, и поджидают своих жертв. Если вампир увидит одинокого прохожего, то, схватит его за горло и спрашивает: «Как меня зовут⁈». Прохожий этого не знает, надписи-то на склепе нет… и вампир выпивает его кровь, а тело уносит в могилу. А если ведьма… то она тоже что-то с этим несчастным прохожим делает… Помнишь, нет?

— Ну… да, помню, конечно!

— А теперь представь… — я весело хмыкаю, — Вампир у спрашивает одинокого прохожего «Как меня зовут?» А тот прохожий отвечает ему звонким голосом: «Тебя зовут Вася Пупкин, ты вампир, сотрудник Дневного Дозора города Москвы, вот твои документы и билет на поезд! Давай, дуй на вокзал, там встретят». Ну, или Ночного… как Артур с Борисом Игнатьевичем в Москве заранее договорятся между собой… кому сотрудник сейчас нужнее.

Я зеваю…

— И с ведьмами то же самое… Всё? Спим?

— Так просто⁈ А я-то думала… и, впрямь, там груднички есть… хорошенькие такие… — будущая мамочка Татьяна переключает телевизор на новости, — Антон! Антон! В Москве Высоцкий разбился… в автокатастрофе…

Эпилог

И треснул мир напополам, дымит разлом,

И льётся кровь, идёт война Добра со Злом.

(Uma2rman)

СЦЕНА 1

25 октября 1980 года, понедельник.

Москва. Гостиница «Россия». Буфет в эркере 12-го этажа. Из панорамного окна виден Кремль и Красная Площадь. Всё, как на ладони!

Мы с Татьяной уже как пару дней приехали из Чехии. Ах, какая это была чудная поездка… И как же была права Галина Леонидовна, что нас туда отправила вместо банальной свадебной гулянки. Впечатлений, на всю жизнь… спасибо ей!

Но, дела не ждут… и первое, что я сделал по приезду… Как и хотел, «перезабил стрелку» Инквизиции Дозоров. Ну, и самим Дозорам… как же без них-то чинить разборки с Инквизицией?

И мы уже второй час со всеми ними «переливаем из пустого в порожнее» во, вдруг, обезлюдевшем буфете но, к никакому консенсусу так и не пришли… И, видимо, уже и не придём. А потому, что моя позиция:

«То, что произошло со мною в Праге… со стороны Инквизиции Дозоров — есть похищение! Чистейший беспредел и уголовщина в отношении совершенно постороннего для Дозоров человека — меня! Извинения и компенсации пока принимаются».

Но, никто и не собирается передо мною извиняться… а, тем более, как-то компенсировать случившиеся у меня неудобства — не хило, так, на 300 лет назад отлететь без надежды на возвращение? А общая закрытая позиция Дозоров в лице великого демона Артура и светлого мага Бориса Игнатьевича Гессера, такова (я слышу их мысли):

«Кто сильнее, тот и прав! Но… косяк, походу, Инквизиция, действительно, упорола… Недоработала… выскользнул юноша. И что с ним теперь делать?»

А открытая позиция Инквизиции Дозоров в лице старшего инквизитора Ивицы:

«А что такого случилось? Вы, юноша, живы и здоровы… И Вы, простите, маг, а не человек… а значит, попадаете в зону действия нашей юрисдикции. И ещё, нужно разобраться, как Вы выбрались из 1680-го? Ибо, согласно древнейшим уложениям Инквизиции Дозоров, за скрытное несанкционированное вторжение на инфраструктурный объект, а секретный межвременной лифт является таковым… Вам полагается полное развоплощение! Хотите позалупаться? Вмиг, организуем!»

СЦЕНА 2

Инквизитор Ивица

Или у меня в глазах двоится… Или это никак нельзя понять… А, просто… принять, как есть… Как, видится…

Инквизитор Ивица, вроде, пришёл на стрелку один, но… его… двое! И если смотреть на него (на них?) в упор, то увидишь как две капли похожих друг на друга и одинаково одетых мужчин с синхронными движениями… На вид, средних лет. Всегда ходят рядом, бок-о-бок. В машину садятся в одну дверь, правда, потом, один переползает на соседнее сиденье… Начинает говорить один… а заканчивает другой. И наоборот… Сюр, какой-то, немыслимый… У АБС есть такие персонажи, Янус-А и Янус-Б… но те хоть расходились, не как эти… прилепленные друг к другу.

— … Ну, хорошо, — говорю я Инквизитору Ивице, — А взглянуть на эти ваши древнейшие уложения можно? Как там точно написано?

— Нет! Вы не являетесь работником Инквизиции Дозоров с соответствующим… — начинает фразу Ивица А.

— … уровнем допуска к секретной информации такого рода! — заканчивает фразу Ивица Б.

О, Боже и Мать-Змея! Как мне всё это уже надоело… Чиновники клятые! Они все такие? Видимо, да… знают свою ненаказуемость и издеваются над всеми…

— Вот, значит как?!. — злобно ухмыляюсь я, — Ну, значит, не договорились… Тогда, вот, так!

У каждого Иного или мага, если хотите… даже самого слабенького… есть данное ему от рождение право… В случае чего, обращаться к Изначальным Силам… авось, помогут, поддержат и спасут… Просто, все об этом забывают под плотным чиновным гнётом армии назначенцев… мол, бесполезно всё это. А, ведь, именно, так и надо делать! Что-то не нравится, обращаться с заявлением к Изначальным Силам. Или с петицией… Там обязаны рассмотреть! И дать ответ. И суть молитвы та же… проси и, может быть, тебе это дадут. А не будешь просить… как кто узнает, чего тебе вообще надобно, старче?

И я достаю из кармана бумагу, на которой заранее записал ряд своих наблюдений и предложений глобального характера. Донос? Да, с чего? Одна святая правда и желание сделать мир лучше…

И я, попросту, зачитываю бумагу своим неуступчивым собеседникам. Для памяти! А что ещё делать в такой ситуации, кроме как умыться и уходить со стрелки, поджав хвост⁈

СЦЕНА 3

О Магии и магах

И вот мои основные тезисы и предложения, касательно мироустройства «Вселенной Дозоров» (извиняюсь за некоторое наукообразие, профессор же я!):

1. Главный тезис великих создателей Дозоров о необходимости поддержки Равновесия Света и Тьмы, как Добра и Зла, цитирую дословно: «Что бы делало твое Добро, если бы не существовало Зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь, тени получаются от предметов и людей…» — есть известный ответ путаника Дьявола дураку Левию Матвею. Обманка! Наколка! Запутка! Строить взаимотношения разумных существ на постулатах раздела Физики, именуемого — Оптика, есть удел дураков или приём негодяев… для дураков. Нет и не может быть в мире Равновесия Добра и Зла, а есть Гармония всего. Иначе, мир бы давно рухнул…

Предложение — пересмотреть Главный тезис магического мироустройства, исходя из понимания — а в каком мире хотят жить Иные? В счастливом мире Добра, где Зло загнано под лавку их тяжёлыми сапогами или наоборот? Впрочем, это одно и то же, лишь, как на это посмотреть…

2. Это с какого такого… Иные узурпировали всю Магию в мире и её чудесные плоды — Дар Бога всему Человечеству?

Предложение — Как минимум, Иным нужно делиться плодами Магии с людьми, а вообще — служить людям… себе и им на радость и пользу. Магия же и людям дадена, а не только магам. Её много и на всех хватит!

3. Иные не служат разным силам и не живут по разным законам, как говорят! У них, этих сил и законов, попросту, нет… Лично, я разницу не вижу… все одинаковые. Вопрос, как всегда, лишь в точке зрения на них, и всё. Короче, Иные служат только самим себе, а люди для них — корм!

Предложение — см. п.2.

4. Ядерный взрыв поражает все слои магического Сумрака! Так, кто же будет сильнее, случись конфликт с людьми… Иные (маги) или люди, которые, попросту, даже не замечают Иных. Как будто их и нет вовсе… А они, вот, есть… сильные и достойные уважительного отношения. Не обидно?

Предложение — см. п.2.

5. Взаимные козни и войнушки Дозоров друг с другом на руку лишь Инквизиции. Ну, как же… начальники! Впрочем, как и самим Дозорам… надо же им хоть чем-то заниматься. Вот, и носятся друг за другом, бессмысленно и беспощадно… «Разделяй и властвуй» не нами придумано…

Предложение — распустить Дозоры и Инквизицию за ненадобностью их функционирования и провести всеобщий референдум Иных по выбору формы правления магическим сообществом с последующими выборами Царя или Президента! Демократия и монархия, вот формы правления, проверенные Временем. И третьего не дано! Даже демоны в Преисподней так живут. Вон, опять Короля себе выбирают. И даже коммунисты в СССР говорят, что живут в демократическом обществе! Тоже, типа, кого-то выбирают…

СЦЕНА 4

Верификация

У моих собеседников от такого моего чтения случается коллапс… немая сцена! И они уже всё поняли… Конечно, они обо всём этом, итак, знают, без меня… Но… до сих пор всё всех устраивало… а уж их-то… начальничков… Всех, кроме меня!

И я протягиваю руку с этой своей бумагой в кулаке в сторону Кремля и Красной Площади — древнейшего места обитания Изначальных Сил в России и СССР. Остаётся, только произнести заклинание…

На моих собеседников больно смотреть… И я и они знают… Если Изначальные Силы признают мои мысли верными и примут хотя бы часть моих предложений… начнётся Очищение Сумрака. Его полное переформатирование в новую, еще незагаженую Дозорами энергетическую структуру. Какую? Я не знаю… И никто не знает, кроме самих Изначальных Сил… А это, такой процесс… лучше не смотреть и в нём не участвовать…

Мои собеседники за столом хотят мне что-то сказать… Или предложить?

Но… поздно, я уже не склонен к компромиссам, которых так никто и не предложил мне раньше. А, ведь, зря…! И от меня уже почти ничего не зависит, я своё дело сделал, всё написал, что думал! И я произношу заклятие обращения к Изначальным Силам…

И через некоторое время… тёплый огонек — знак Изначальных Сил, вдруг, пляшет на моей ладони. Как тогда, в Сандунах. Бумага исчезла… Мои тезисы и предложения, как минимум, поняты. Но, приняты ли?

СЦЕНА 5

Кремль и Красная Площадь

Сказать, что, что-то изменилось в облике Кремля и Красной площади я не могу, ничего такого я не вижу. Только, вот, туристы и случайные посетители Красной Площади как-то быстро стали её освобождать. Но, нет, останавливаются на краю… оглядываются на Кремль. Как будто что-то предчувствуют. Сейчас… сейчас… будет вам зрелище, товарищи советские туристы, достойное граждан Рима в древнем Колизее!

Надо сказать, что Кремль и Красная Площадь как центр Изначальных Сил в России был всегда, и ничего больше в СССР искать не нужно… Что бы это понять, достаточно полистать Историю России. Всё и всегда решалось здесь! Теперь, вам понятно, почему я «перезабил стрелу» своим трудным собеседникам, именно, что за этим пластиковым столом гостиничного буфета с его скудным ассортиментом — сосиски с зелёным горошком, хлеб, кефир и плохой кофе с шоколадом «Бабаевский»?

И вдруг…

Сумрак под- и на Красной площади забурлил… причём, сразу во всех своих семи слоях, я это отчётливо вижу… А значит, и по всей временной «блиннице» тоже. На брусчатку Красной Площади откуда-то с неба начинают валиться ошмётки синего мха и чьи-то головы в рыцарских шлемах… Древний мусор, там его много в слоях валяется! И мох на стенах…

Воронки небольших смерчей уже вовсю гуляют вокруг Лобного места… Вот, один уже крутится на нём… Возвещает перемены? Хорошо бы…

Туристы и другие случайные зрители дружно ахают!

СЦЕНА 5

Немое кино на Красной Площади

… и встают из Сумрака… прямо, из-под брусчатки Красной Площади… И идут друг на друга древние легионы Иных, когда-то павших в этой Великой Битве. И как бы снова начинается эта битва… Битва Добра и Зла, Света и Тьмы! Жуткое, завораживающее, эпическое зрелище. Беззвучная голограмма на всю Красную Площадь! Грандиозный и величественный немой фильм, где Сумрак и за режиссера и за оператора!

Очищаясь и переформатируясь, Сумрак извергает из себя всё новые и новые древние и давно всеми забытые движущиеся картины:

Вот, могучий молодой всадник — Тёмный Рыцарь, перед конным строем… одним ударом длинного меча сносит голову в шлеме зрелому светлому магу-поединщику. Таким ударом владеет далеко не каждый тёмный маг… ох, не каждый…

Вот, встали и сразу рванули в свою крайнюю смертельную атаку на противника давно уже мёртвые вампиры…

А, вот, и боевые оборотни-вервольфы вступают в битву… Один на один! У них всегда всё по-честному!

И пошло-поехало, уже без перерыва…

Сшибка! Свалка! Побоище! Кровавая баня! По всему московскому горизонту сверкают магические молнии и взрываются дымные файерболы… Могучие «воздушные кулаки» и тараны, каждый из которых способен разом снести весь Кремль, безжалостно рушат замки и башни древних крепостей… Свирепые удары мечами… разрубающие тела магов в железных латах, и повдоль, и поперёк и, даже, наискосок. Копья, стрелы… они без счёта, тучами… торчат отовсюду. Отрубленные пальцы, головы, руки и ноги ковром устилают брусчатку Красной Площади… Беззвучно ржут и встают на дыбы боевые кони! Кровь рекой!

И где-то я уже всё это видел… Возможно, в меньшем масштабе, но, точно, видел… Да, вспомнил! Это всё очень похоже на ту лютую магическую бойню со Свитскими, когда-то, совсем юным, увиденную мною в усадьбе моих родных — «золотых» магов князей Бести… они все тогда погибли.

Сказать, что туристы и случайные посетители Красной Площади в восторге от этого фантастически красивого и, на вид, абсолютно реального зрелища⁈ Да, они ревут, воют и плачут! Падают на колени… на землю… прямо, в лужи! Эмоции захлёстывают их… Никогда и нигде они больше не увидят такого кино.

«Боже, как же много было напрасных и бессмысленных жертв! — проносится у меня в голове, — Как же много их было…»

СЦЕНА 6

8 декабря 1980, понедельник

Кремлёвский Дворец Съездов. Пленум ЦК КПСС, подводящий итоги уходящего 1980 года. На трибуне Пленума Генеральный Секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Он свеж, бодр и полон сил:

— … и зерна, товарищи, кхм, излишки которого в этом году СССР даже пришлось экспортировать… в основном, кхм, в страны Соцлагеря! (в зале смех, выкрики «Даёшь Целину!» и бурные продолжительные аплодисменты).

Брежнев делает глоток воды из стоящего на трибуне стакана и продолжает:

— И ещё, товарищи! Всем нам уже… известный, кхм, ГКЗ — Государственный комитет по делам со змеями при Совете министров СССР, в следующем, 1981 году будет… у-празд-нён! Решениеоб этом уже согласовано и принято… Окончательно и бесповоротно!

И в зале Дворца Съездов… мгновенно, разливается большое человеческое горе и, буквально, звенит тишиной насторожённое молчание уже излеченных ГКЗ и лично ленинградским доктором А. Я. Розенбаумом со своей Скарапеюшкой большого числа алкоголиков из ЦК.

Брежнев же, как ни в чём не бывало, делает паузу… оглядывает притихший зал Дворца Съездов из-под своих знаменитых кустистых бровей, хитро подмигивает кому-то в Президиуме… и твёрдо заканчивает фразу:

— … а вместо него, с нового года приступит к работе с ещё более расширенными полномочиями во всех сферах народного хозяйства, новая структура, кхм, с названием ГКМ — Государственный Комитет по делам Магии при Совете Министров СССР, товарищи! И об его грандиозных планах, кхм, нам расскажет его бессменный Председатель… Пожалуйста, Галина Леонидовна! (Бурные продолжительные аплодисменты, выкрики «Слава КПСС!» и т.д.).

* * *

Мы — Иные и Время решило за нас!

Мы — Иные и наша борьба друг с другом завершена!

Мы — Иные в интересах будущих поколений заключаем Великий Договор о вечном перемирии!

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ