Один - единственный человек [Михаил Роговой] (fb2) читать онлайн

Михаил Роговой
Один - единственный человек

Рассказ

Журнал «Простор», № 1, 1962 г.

1

В последнее мгновение Марту Фишер охватил ужас. Она хотела броситься в сторону, но автомобиль был уже рядом, и Марта поняла - это конец! Она бросилась вперед. Почти тотчас Марта почувствовала страшный удар в бок и потеряла сознание.

Она очнулась на кушетке в незнакомой комнате с темно-синими обоями. На стене висела большая картина без рамы. Марта скосила глаза. На картине были изображены бескрайняя желтая пустыня и огненно-черное облако. На переднем плане нарисовано странное волосатое дерево, в глубине - красный баллон, похожий на те, в которых развозят газ. От баллона по желтой глади расходились белые ломаные линии; кое-где они пересекались. «И. Танри» - прочла Марта надпись под картиной. - «Мама, папа ранен!» - Марта решила, что у нее бред.

- Вам немного легче фрейлен? - услышала она хрипловатый голос. Марта отвела взгляд от стены и увидела склонившегося над ней немолодого мужчину в черном костюме. У мужчины были полные щеки, зеленые глаза, рыжеватые ресницы и выпуклый лоб с залысинами.

- Где я? - спросила Марта.

- У меня, - ответил мужчина и усмехнулся. От усмешки с лица его исчезло выражение обиды, которое придавали ему выпяченные губы. Под глазами собрались усталые морщины. - Я Вольфганг Бренинг, хозяин злосчастного автомобиля, сбившего вас на перекрестке. Доктор только что ушел. Он сказал - ничего страшного нет. Отдохните, а когда почувствуете себя лучше, я отвезу вас домой.

Вольфганг Бренинг был рад, что у него появилось дело, которое, хотя бы на время, отвлечет его от мыслей о проклятых деньгах. Два года он готовил крах издательства «Вельтлиттератур». И вот, наконец, сегодня владельцы издательства, почти доведенные до банкротства, сами предложили ему купить у них контрольный пакет акций. Надо же случиться, что именно сейчас у него не оказалось под рукой свободных пятисот тысяч марок. Деньги нужны были как жизнь! Если пакет достанется не ему, а Гансу Зомбарту, он и года не выдержит конкуренции с «Фолькбюхер», он останется у разбитого корыта, без пфенинга в кармане. Владельцы «Вельтлиттератур» ждут ответа в пятницу. К этому времени он должен добыть нужную сумму. Но как? Бренинг не знал - и именно поэтому считал сейчас полезным немного отвлечься.

Бренинг разглядывал худенькое личико девушки с огромными, как на иконах, печальными глазами. Дорого обошлась ей его сегодняшняя рассеянность. «Сколько ей лет? Двадцать, двадцать два?»

- Доктор объяснил, что, возможно, вам придется несколько дней полежать в постели,- сказал он и, вспомнив оставленный в передней ее жакет из дешевого серого букле с разодранной при падении полой, добавил: - Вы не беспокойтесь, все расходы на лечение и убытки я возмещу.

Марта не ответила. Она снова переживала тот ужас, когда увидела, как на нее надвигаются слепые фары малинового автомобиля. Не случись чуда, она лежала бы сейчас где-то на цементной скамье в городском морге…

- Если можно, откройте окно,- попросила она.

- Пожалуйста, - Бренинг распахнул стеклянные двери на балкон.

Комнату заполнил приглушенный гул вечернего города. От легкого прикосновения ветра сдвинутые шторы бесшумно шевелились.

- Что означает эта картина? - спросила Марта и показала глазами на стену.

- Это работа знаменитого американского художника. Очень ценная. А что она означает - не знаю. Танри сюрреалист, он стремится передать на холсте душу современного человека.- Бренинг пожал плечами.- Но у нас странные души. Нам, людям второй половины двадцатого века, трудно понять друг друга.

Он протянул Марте бокал с вином.

- Выпейте несколько глотков. Подкрепитесь.

Вино было кисло-сладким и терпким. Марта охмелела.

- Спасибо, - сказала она через некоторое время.- Вы правы, люди не понимают друг друга. Каждый предоставлен самому себе. Мы одиноки, мы все страшно одиноки! Помните, у Эрнста Франка:

Измученный бредет один кочевник.

И пропасть снежная его зовет и ждет.

Забыв об осторожности, плачевно

Над пропастью мятущийся бредет.

- Как вас зовут?

- Марта. Марта Фишер. На картине нарисованы белые линии. Видите? Они расходятся по пустыне, как будто в разные стороны. Но нет, иногда одна из них делает неожиданный поворот и пересекает другую… Много лет назад родились вы, росли, учились. У вас была своя судьба. А потом где-то родилась и росла я. И у меня была своя судьба. А сегодня я бросилась под ваш автомобиль.

- Значит, это был не несчастный случай?

- Нет. Но вы не захотели, чтобы я погибла.

На доме напротив включили неоновую рекламу, быстрые светло-розовые блики и темные тени понеслись по стене, по картине. В открытую дверь изредка врывались звякающие звуки далекого джаза.

«Бедная девочка», - думал Вольфганг Бренинг.

Услышав от Марты: «Все мы страшно одиноки, каждый предоставлен самому себе», - он не удивился. Он знал значительно больше - сильный пожирает слабого. Такова жизнь! Он не осуждал девушку за то, что она хотела покончить с собой. Но ему было жаль ее.

- И что дальше? - спросил Бренинг.

- Не знаю.- Она негромко процитировала:

Забытый страх ползет под потолки.

Как чайка - ветер.

Дремлет дождь.

Ненастье. А свечи догорают…

Мотыльки

Вокруг огня все кружатся в честь Бастер.

Проведя ладонью по лбу, Марта отбросила упавшие волосы. Левый глаз у нее чуть косил, потому что кожа на виске была стянута к глянцевитому шраму.

- Не знаю, не знаю,- снова повторила она.- Я благодарна вам за то, что осталась жить.

- Вы любите стихи Эрнста Франка?

- Да! Я сегодня не спала всею ночь. Вы, наверно, читали, что Эрнст Франк живет затворником, скрывает от всех свой адрес. Я понимаю его: он любит людей, но жизнь говорит - им нельзя верить, их нельзя любить, и он прячется, чтобы не опустошить окончательно свою душу. Но он ошибается, он ужасно ошибается! Есть люди, которые понимают его. И которым он нужен. Если бы мне посчастливилось встретиться с ним, я бы припала к его ногам, я бы объяснила ему все, все, я бы рассказала ему о себе, и он бы понял, я знаю. Ночью я подумала, что смогу разыскать Эрнста Франка через фрау Бастер - вы помните, эта фамилия часто встречается в его стихах. Я едва дождалась часа, когда откроются справочные бюро. Я попросила дать мне адрес фрау или фрейлен Бастер. Мне дали четыре адреса - в городе жили четыре женщины с этой фамилией.

С замирающим сердцем я поехала к первой - она ничего не знает. Ко второй, третьей - тоже напрасно. Четвертая Бастер оказалась полусумасшедшей старухой, которая живет в одной комнате с двенадцатью кошками.

- Вот как, - с любопытством произнес Бренинг. Он снова выпятил губы. Попросил разрешения на несколько минут оставить Марту - у него дела, ему необходимо срочно позвонить.

Пройдя к себе в кабинет, Вольфганг Бренинг остановился у письменного стола. В темноте, с тумбы, на него смотрел зеленый глазок радиоприемника. Городская станция передавала репортаж с шахматного чемпионата страны. Бренинг выключил радио, его сейчас не интересовали сыгранные партии. Он сам был игрок, острокомбинационный, умеющий идти на риск, на неожиданные, ошеломляющие противника жертвы. Полем его игры была не доска, разбитая на шестьдесят четыре клетки, а сама жизнь, не при-знающая ничейных результатов, требующая, чтобы противнику был обязательно поставлен мат, иначе поражение запишут тебе!

Бренинг был доволен. Он знал, что найдет выход, стоит только отвлечься. Он не ошибся. Марта Фишер принесла ему счастье! Почти весь свой капитал он вложил в издание стихов Эрнста Франка. Тоненькие сборники в белых глянцевых переплетах прочно завоевали рынок, они стоят на книжных полках в каждой семье, где есть дети старше пятнадцати. Критики называют Франка выразителем дум «послевоенного» поколения. О нем пишут десятки статей, его переводят на иностранные языки. Когда Вольфганг Бренинг продаст все книги Франка, он немало на них заработает. Для этого требуется время. Но Бренинг не может ждать, деньги ему нужны не позднее пятницы. Он давно уже решил, что когда интерес к Эристу Франку начнет падать, то, чтобы ускорить продажу остатка тиража, он раскроет инкогнито поэта. Пока нужды в этом не было, но сегодня… Бренинга удерживал риск. Конечно, раскрытие инкогнито сразу же повысит спрос на стихи Франка, и, возможно, Бренинг в несколько дней выручит необходимую сумму. Но… для этого нужно продать слишком много книг. Удастся ли? Чутье делового человека подсказывало ему, что для верного успеха не хватает еще какого-то штришка. Теперь этот штришок есть - Марта Фишер, ее романтическое преклонение перед поэтом. «Эрнст Франк без маски! Двадцатилетняя Марта Фишер считает Франка своим духовным наставником!» - как раз то, что требуется публике. Пусть Марта не сердится, Бренинг немного злоупотребит ее доверием, но она не останется в обиде, Марта будет вознаграждена сторицей.

Вольфганг Бренинг поднял телефонную трубку и набрал номер редакции «Моргеннахрихте». Потом он позвонил в «Югендблат», «Курир» и «Католише цейтунг».

Когда он возвратился в гостиную, Марта уже поднялась. Она стояла, в дверях балкона и смотрела на улицу. Бренинг подошел к девушке.

- Мне надо идти, - сказала Марта. - Я хочу извиниться перед вами за… беспокойство.- Розовые блики сейчас отражались в ее глазах. Блики, бежали по платью, высокой шее, лицу. За спиной, на полу, касаясь стены, лежала темная узкая тень.

- Нет. Подождите, - возразил Бренинг. Он замолчал, но лишь на мгновение.- Пожалуй, я смогу вас познакомить с Эрнстом Франком, фрейлен Марта. Я его издатель. Мы сможем сейчас поехать к нему, разумеется, если вы хорошо себя чувствуете.

- К Эрнсту Франку?! - Марта быстро повернула к Бренингу удивленное лицо.

2

За окнами автомобиля проносились яркие витрины магазинов, мигающие рекламные огни кинотеатров и ресторанов. Потом машина юркнула в туннель, проходивший под рекой. В левобережной части города огней было меньше, улицы безлюдны. На светло-синем фоне неба чернел готический шпиль церкви св. Мартина, справа темнела сорока-этажная громада Кюльхаузе. Оставив позади пустыри, приземистые бараки форштадта, машина выбралась на автостраду Гамбург-Ганновер.

Вольфганг Бренинг вел автомобиль молча. Молчала и Марта. Со стороны никто бы не догадался, что творилось с ней. Она давно научилась скрывать свои чувства. Все, кто знали Марту, считали ее девушкой рассудительной и спокойной.

Сейчас в душе Марты совершался перелом. Впервые к ней отнеслись с живым участием. Это потрясло ее, это опровергало весь прошлый опыт. Благодарность к Вольфгангу Бренингу переполняла сердце. Сколько Марта помнила себя, она всегда была одна. Отца своего она не знала, он погиб на фронте, в Африке, когда мать ее была еще в положении. Мать тоже погибла - в страшную ночь разрушения города. Американские самолеты появились тогда с вечера, они летели, летели до рассвета. Потом писали, что их было больше тысячи. Марте в тот год едва минуло четыре, и воспоминания ее были похожи на неподвижный, моментальный фотоснимок: охваченный огнем дом, черный тротуар и лицо матери в крови и саже.

…Марта держалась прямо, не касаясь спинки сиденья. Машина мчалась по пустынной автостраде; по ветровому стеклу, слева направо, ползли белые мигающие звезды. Совсем рядом прогрохотала электричка. Ее ярко освещенные окна медленно проплыли в темноте и исчезли, а гул колес еще слышен был долго.

- Через десять минут приедем, - сказал Вольфганг Бренинг.

Напоминание, что сейчас она увидит Эрнста Франка, заставило Марту подобраться еще сильнее. Кажется, счастье наконец пришло к ней. На этот раз это было настоящее счастье. Она знала! Боже, сколько ей пришлось вытерпеть. Она росла у чужих людей. Ее попрекали куском хлеба. Работа, работа, работа день за днем. И ни одного ласкового слова за все годы.

Марта познакомилась с Эрнстом Франком и Куртом Вернером в один и тот же вечер. Она восприняла это не как случайность, а как счастливое знамение; она и не предполагала, что знакомство с Куртом обернется для нее бедой. Посетителей в баре «Фрелих», в котором Марта служила официанткой, в тот вечер посетителей было особенно много, и Марта устала разносить тяжелые пивные кружки и тарелки с горячими сосисками. На угловом столике лежала позабытая кем-то тоненькая книжица в белой глянцевой обложке. Марта без любопытства раскрыла ее. «Эрнст Франк. Новые стихи».

Ночь кажется чернее кошки этой,

Края луны расплывчатыми стали,

Неведомая радость рвется к свету,

О берег бьется крыльями усталыми.

Марта перевернула страницу, потом еще одну. Никогда раньше она особенно не интересовалась стихами, но эти почему-то поразили ее. Стихи были печальными и чуточку непонятными. Марта унесла книжку в гардероб и спрятала в карман пальто. «Неведомая радость рвется к свету, о берег бьется крыльями усталыми» - до чего верно! Строки стихов весь вечер приходили ей на память. Марта еле дождалась конца смены, у нее разболелась голова.

Возвращаясь домой, она зашла на Фридрихштрассе в аптеку, чтобы купить таблетки от головной боли. И здесь она встретила Курта Вернера.

Он был в белом халате и в белой шапочке. Его стройная, широкоплечая фигура, его мужественное лицо с голубыми глазами и крепким подбородком никак не вязались с хрупкими витринами, пузырьками лекарств и таблетками в изящной упаковке.

Тем не менее, Вернер был владельцем аптеки, - Марта потом узнала. В тот вечер они обменялись всего лишь двумя фразами. Марта объяснила, что ей нужно, и Вернер ответил:

- Рекомендую вам взять пирамеин, фрейлен. Цена восемь пфенингов.

Бессонными ночами, лежа под распахнутым окном в своей крохотной комнате на шестом этаже, она потом часто вспоминала его голос - мягкий и добрый. Она читала стихи Эрнста Франка и видела голубые глаза Курта Вернера, улыбалась его привычке удивленно вскидывать светлые брови. Марта и не подозревала, что незаметно наделила Курта умом и душою Франка.

Она поняла это вчера. Их бар на весь вечер арендовали солдаты бывшего 2-го полка 7-й горно-егерской дивизии - они проводили традиционную ежегодную встречу. Солдаты явились в мундирах, при орденах. Пили пиво и закусывали сосисками с капустой. Каждого вновь пришедшего встречали громкими криками.

- Курт! Жив-здоров…

Оглянувшись, Марта увидела вошедшего в зал Курта Вернера. Он был в отутюженном серо-зеленом мундире. На груди - железный крест. Курта встречали особенно громко. Он сел за один из столиков, и к нему сразу же потянулись несколько человек с кружками.

Кто-то в офицерском мундире поднялся на эстраду и произнес речь. Когда он сказал, что армии Запада располагают таким запасом атомных и водородных бомб, что в переводе на обычную взрывчатку на каждого жителя земли приходится сейчас десять тонн тротила, все зааплодировали, потом встали и торжественно запели «Хорста Весселя». Марта не могла налюбоваться Куртом. Он пел серьезно, красный от напряжения.

Когда кончили петь, она подошла к его столику с новыми кружками пива.

- За ваше здоровье, фрейлен! - крикнул Курт, принимая кружку.- Кто это вас так оцарапал? - Курт показал на висок Марты, пересеченный глянцевым шрамом. Марта потупилась.

Курт отпил глоток пива и продолжал допытываться.

- Во время бомбардировки, осколком задело, - тихо ответила Марта.- В ту ночь погибла и моя мать.

- Значит, вы жертва русской бомбы! - Курт сразу помрачнел. Пальцы его, сжимавшие кружку, побелели.- Можете быть спокойны, фрейлен. Мы им отомстим! Они еще узнают Курта Вернера,- сказал он.

- Это была американская бомба,- объяснила Марта.

- Все равно. Они все ответят нам. Мы ничего не забыли и ждем своего часа. Вы ждете часа мести?

- Я не хочу больше войны, - сказала Марта.

- Что-о? - Курт удивленно вскинул светлые брови.- Какая же вы после этого немка! - Курт встал и подозрительно уставился на Марту.- Я сразу понял - здесь что-то не то. Ее, видите ли, ранила не русская, а американская бомба! Да ты, наверно, красная шпионка. Господа, она красная шпионка. Хозяин! - заорал Курт.- Хозяин! - Курт со злостью швырнул кружку на пол. Глухо стукнув, кружка отлетела под соседний столик. В темной пенистой луже остались стеклянные осколки.

Подбежал перепуганный хозяин, вытирая толстые руки о белый фартук:

- Хозяин, до каких пор вы будете держать у себя красную шпионку? - орал Курт.

- Вы ошибаетесь, господин ефрейтор, Марта Фишер не шпионка, Она наша лучшая официантка.

- Значит, я вру?! А почему эта ваша Фишер запустила в меня пивной кружкой, когда я сказал, что мы еще отомстим русским? Вот, она видела! - Курт показал пальцем на белобрысую Луизу, вторую официантку.

Хозяин загнанно посмотрел на девушек и Курта:

- Подтверди! - крикнул Курт, повернув багровое лицо к Луизе. - Ну?!

- Да, это правда, - пролепетала насмерть перепуганная официантка.

- Ну, если так… Прошу прощения, господин ефрейтор. Если так, тогда другое дело, - извиняющимся голосом сказал хозяин.

Марта не спала всю ночь. Только под утро она отложила книгу Франка. Ей наконец открылся сокровенный смысл его стихов. Как он понимал людей, их жестокость, их равнодушие. Как он был одинок. Марта, наверно, еще ночью покончила бы с собой, если бы не внезапная догадка насчет Бастер, не надежда разыскать Эрнста Франка…

- Вот мы и прибыли, - сообщил Вольфганг. Зашуршав шинами, автомобиль проехал ворота, обогнул клумбу и остановился возле подъезда с белыми колоннами. Неподалеку уже стояли два «Оппеля», «Форд» и «Фольксваген». «Оперативные люди в редакциях», - подумал Бренинг. И еще он подумал: сразу ли вести Марту к Эрнсту Франку, или лучше сначала самому поговорить с корреспондентами? Он решил сначала поговорить.

3

Вольфганг Бренинг оставил Марту в маленькой комнате, он сказал, что сейчас возвратится.

Марта сидела на стуле, положив руки на колени. Окно было открыто, в саду громко щелкала какая-то пичуга. Марта выросла в городе, она не умела узнавать птиц по их пению. Она многого еще в жизни не умела и не знала!

Марта думала об Эрнсте Франке. Какой он? По стихам его трудно было представить. Порой он казался ей похожим на отца - седым и мудрым. К его груди хотелось прижаться и замереть, чувствовать себя совсем маленькой. Но чаще она представляла Франка своим ровесником - может быть, чуточку на год, на два, старше ее - потому что иначе как мог он так хорошо понять ее душу и рассказать о ней!

Она уверяла себя, что ей все равно - молодой он или старый, но втайне Марта желала, чтобы Франк оказался молодым и красивым. Она готова была не только выслушивать его мудрые советы, как ей жить дальше. Марте хотелось краснеть, глядя в его печальные глаза, ей хотелось испытывать ужас от того, что занимает дыхание и перестает биться сердце.

Марта расскажет ему все. И о том, как в детстве, ютясь на кухне, у чужих людей, она плакала ночами, звала свою мать, и о том, как уже взрослой девушкой она мечтала о любви, просто об участливом слове. Как необходимо ей было знать: кто-то понял ее, чувствовать - она кому-то нужна, хотя бы одному-единственному человеку на земле. Она расскажет Франку и о той страшной минуте, когда совсем рядом увидела слепые фары малинового автомобиля, и как до последней клеточки вдруг ощутила - ей хочется жить!

- Фрейлен Марта, вы готовы? - в комнату вошел Вольфганг Бренинг. - Мы можем пройти к Франку.

Марта поднялась и, сдерживая дыхание, чтобы как-то скрыть волнение, направилась к двери.

Они миновали коридор и вошли в просторный, светлый зал. Марта удивилась - в зале были люди, человек десять. У ближней стены высилось непонятное серое сооружение, похожее на огромный шкаф. Неподалеку от него стоял щит, тоже серый, с множеством лампочек и разноцветных проводов. Между «шкафом» и щитом видна была черная штора, за нею, наверно, скрывалась дверь. «Кто же из них Эрнст Франк?» - подумала Марта, всматриваясь в собравшихся мужчин. По напряженно-нетерпеливым лицам, блокнотам и фотоаппаратам она почти сразу догадалась, что Франка среди них нет, и кинула взгляд в сторону черной шторы, ожидая, что он сейчас войдет. Марта совсем не предполагала, что ее знакомство с Франком будет на людях.

- Господа,- громко объявил Вольфганг Бренинг, выходя на середину зала.- Долгое время знаменитый поэт Эрнст Франк держался инкогнито. Теперь вы знаете его. Сейчас я познакомлю с Эрнстом Франком одну из его многочисленных читательниц. Для нее Франк давно уже стал духовным наставником. Прошу вас, фрейлен Марта, знакомьтесь.

Вольфганг Бренинг сделал широкий жест рукой. Марта быстро повернула голову, уверенная, что Бренинг показывает на дверь, задернутую шторой. Но Бренинг показывал на «шкаф».

- Знакомьтесь. Кибернетическая машина «ИВН-7», пишущая стихи. Известная широкой публике под именем «поэт Эрнст Франк».

- Что вы сказали? - негромко переспросила Марта.

- Я сказал - кибернетическая машина «ИВН-7», пишущая стихи.

- Она написала «Балладу о Бастер»1)?

- Она.

- И стихотворение «Кочевник» тоже она написала?

- И стихотворение «Кочевник» написала. И «Ночь», и «Огни города» она написала, - довольно улыбаясь, ответил Бренинг. - Куда же вы, фрейлен Марта? Не уходите, эти господа хотят поговорить с вами.

Седой Фриц Гаммер, корреспондент «Моргеннахрихте», стоявший возле двери, быстро нагнулся к своему коллеге, фотокорреспонденту Генриху Зиберу, и зашептал на ухо, показывая глазами на приближающуюся Марту.

- Отправляйся за ней, не упускай из виду. Если все это не ловкая комедия, разыгранная специально для нас рыжим Бренингом, тебе сегодня удастся сделать редкий снимок, девчонка непременно бросится в реку.

- Фрейлен Марта? Куда же вы, куда?! - кричал Бренинг.

***

Утренние газеты вышли с сенсационными заголовками: «Эрнст Франк без маски! Двадцатилетняя Марта Фишер считает Франка своим духовным наставником! Марта Фишер покончила жизнь самоубийством!…»

Вольфганг Бренинг получил свои пятьсот тысяч марок.

1) Стихи, приведенные в рассказе, действительно, написаны электронной вычислительной машиной.

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

17.01.2024

Оглавление

1

2

3