Оптимизация [Владимир Астафьев фантаст] (fb2) читать онлайн

Владимир Астафьев Оптимизация

На стыке времён, сначала хороших, а потом не очень, по обоим берегам реки Чистоплюйка, что в Занюханской волости образовалось два небольших города. В эпоху братских отношений и героических свершений им присвоили новые громкие имена в честь первых лиц партии. Первый назвали по имени здешнего революционера — Еремеевск, а второй — в честь тамошнего «стахановца» и Героя Всевозможного труда — Степаноградск. С переменой всеобщей власти в Лету канули былые времена и порядки. Города так и остались при своих названиях, так как переименование в русле новых политических веяний было делом дорогостоящим и весьма хлопотным.

Главой Еремеевска стал человек незаурядный и, можно сказать, аморфный в определённых вопросах градоуправления — Иван Макарович Тюленев. В Степаноградске же мэр представлял из себя полную противоположность заречному коллеге. Николай Андреевич Вездесущев из того скромного бюджета, который волость выделяла муниципалитету, старался максимально модернизировать и развивать городское хозяйство. За это и славился он среди горожан и занимал свой пост уже третий срок подряд. В то время, как еремеевские коммуникации, дороги и жилищный фонд, в целом, держались на честном слове забулдыг-слесарей, вымирающих как вид дорожников и косоруких инженеров, в Степаноградске жизнь била ключом. Там возводились новостройки и торговые центры, функционировала трамвайная сеть, а в планах стояла разработка монорельсовой дороги.

На фоне такого резкого контраста власть высокоимущих решила провести оптимизацию «скромного бюджета» страны и объединить два населённых пункта в один. Главенствующая роль отводилась Степаноградску.

Весть об этом событии поступила в Еремеевск на бумажном носителе в виде постановления. В тексте говорилось следующее: «В соответствии с распоряжением правительства от такого-то числа сего года постановляем: провести объединение населённых пунктов Еремеевск и Степаноградск в один» (далее шла подробная расшифровка).

— Да что они там, наверху, совсем из ума выжили? — невольно вскрикнул голова Тюленев. — Наш город объединить с этой обителью зла и порока! Наш город, со ста с лишним-летней историей просто стереть с лица земли?!

Иван Макарович впал в бешенство от такой новости. Сначала он заставил секретаршу сделать уточняющий запрос в правительство, предполагая, что это всё чья-то злая шутка. Потом, ещё раз рассмотрев под лупой гербовые печати на конверте и на листе постановления, всё-таки отозвал запрос. Затем в гневе приказал собрать всех начальников отделов городской администрации для экстренного совещания. Немного погодя, отменил и это распоряжение. Наглухо закрылся в своём кабинете и принялся заливать горе водкой. Приговорив одну бутылку, вышел из кабинета и уже более спокойным тоном попросил напуганную секретаршу собрать административный совет.

В это время голова Степаноградска уже добегал пятый километр на своём тренажёре, купленном на деньги, сэкономленные от тушения лесных пожаров. Вдруг в его кабинет робко постучались.

— Да-да… войдите, — запыхавшимся голосом проговорил Николай Андреевич.

В дверях появилась секретарша.

— Николай Андреич, вам на электронку пришло важное письмо, — она направила указательный палец вверх, — с самого верху.

— Из волостной администрации что ли? — уточнил Андреич, вытирая полотенцем пот с лица.

— Ещё выше, — выпучив глаза, проблеяла секретарша.

— Из окружной?

— Выше, — указательный палец судорожно сверлил воздух над её головой.

— Из центра?

— Да.

— Хм, сейчас посмотрим.

Градоначальник незамедлительно подался к компьютеру и начала изучать входящее письмо. После прочтения оного его лицо расплылось в улыбке. Вездесущев поручил своей помощнице собрать всех начальников отделов городской администрации для срочного совещания.

Погода, надо отметить, стояла располагающая к великим свершениям — тёплая летняя. Солнце стояло в зените. На небе ни облачка. Горожане обоих населённых пунктов занимались своими делами. Одни купались в речке, другие стояли буквой «Г» на огородных плантациях, а третьи делали вид, будто работают. Никто даже и представить себе не мог, что грядёт «буря».

После прослушивания нечленораздельной речи головы Тюленева, по поводу оптимизации, слово взял начальник экономического отдела Еремеевска.

— Это что же получается, господа-товарищи? Мало того, что нам и так волость все дотации урезала, так они всё время ссылаются на недостаточное финансирование из центра. А теперь и вовсе ликвидировать хотят наш город! По-другому я данный акт не могу назвать. Посудите сами, — главный экономист достал из кармана засаленных брюк грязный платок и смачно высморкался в него. Потом поправил окуляры и продолжил свою логическую цепочку, — если мы, так сказать, вольёмся в состав Степаноградска, а не наоборот, то нас ждёт экономический кризис! Все деньги будут оседать у них, а нам достанутся жалкие крохи. Тогда, господа-товарищи, прощай тринадцатая зарплата и премии. Я уже не говорю о том, что будет с нашей инфраструктурой…

— Развал! — перебил экономиста начальник отдела ЖКХ, — разгул бардака и полная разруха! Вот что ждёт наш любимый город. Ремонт котельных, в случае нехватки денег, накрылся «медным тазом». Что там у нас ещё?.. Ах да! Теплотрасса! Еле дышит, на заплатах держится. А ведь ей, без малого, уже полтинник! Дальше… Та аварийная пятиэтажка с трещиной в фундаменте рухнет, не дождавшись стяжки. Про ремонт дорог вообще молчу. У них там за рекой трамваи, понимаешь, ходят, а у нас скоро и автобусы перестанут ездить. На Первой революционной яма на яме. Хороший хозяин собаку-то по такой дороге выгуливать не станет, не то, что уж там…

— А я считаю, что мы должны оспорить данное преступное решение, — перенял слово начальник культуры. — Откуда вообще взялась такая идиотская идея оптимизации населённых пунктов? Сегодня это, а потом что? Оптимизируют государственное законодательство или, упаси Боже, Конституцию? Упразднят статьи и пустят страну под откос к чёртовой бабушке?!

— Страну и так давно упразднили, — пробурчал ЖКХашник.

— Нет! Друзья хорошие, я считаю этот вопрос надо оспаривать, может быть, даже в Верховном Суде. Ведь в законодательстве чёрным по белому так и написано: «…у каждого населённого пункта государства есть право на самоопределение…». Нас не спросили и право отобрали! Сегодня одно, а завтра вообще скажут: «Гуляй, Вася! Мы тебя к другой стране приписали».

— Историю нашего славного града втаптываю в грязь, — разорялся голова Тюленев, тщательно вычленяя из памяти исторические факты. — Вот что обидно! Основанный легендарным синеармейцем, революционером и самым первым секретарём ЁптКома Кондратием Евстигнеевичем Еремеевым, он будет всеми забыт. Этим позорным решением, значит, признают существование только одного города — Степаноградска. Но мы-то знаем, что он был основан жуликом! Панкрат Зиновьевич Степанов обманным путём присвоил себе звание Героя Всевозможного труда. Этот мерзавец всё время филонил, работая на свинцовом руднике. После завала в шахте он присвоил себе норму погибших товарищей, после чего и попал в ряды «стахановцев». Самозванец, чьё имя дали городу, теперь будет у всех на устах?!

— Степанов — жулик, и за это гореть ему…, — продолжил начальник отдела агитации и пропаганды, — так и теперешний порядок в ихнем городе с душком. Вот вы тут про дотации говорите. А каким путём эти дотации получаются? Нам известно, как Вездесущев эти деньги получает. Он, понимаете ли, лижет зад волостному главе! Они, знаете ли, в саунах, ресторанах и борделях вместе отжигают. Да его только за аморальное поведение давно пора в шею гнать с поста мэра! Вот на какие шиши, скажите мне, он собирается фуникулёр строить?..

— Не фуникулёр, а монорельсовую дорогу! — поправил агитатора Тюленев.

— Без разницы! У нас есть информация, что через Степаноградск проходит наркотрафик. А ещё, мало кто знает, Вездесущев продавал оружие с армейских складов третьим странам на посеребрённые революции. Вот вам и деньги, и связи!

— Верно! Правду говорит! — загалдели остальные начальники отделов.

— Тихо, товарищи! — призвал к порядку голова Иван Макарович. — Итак, нашим ответом центральным властям будет — Нет! Я правильно понимаю?

— Да, да… Долой произвол! Нет им! Нет… — продолжало орать звереющее провинциальное чиновничество.

В это время свою радужную речь вещал голова соседнего города Николай Андреевич.

— Дорогие друзья, вот и настал тот день, когда расставились все точки над «i». Мы все долго шли к этому событию. Много было сделано во благо нашего процветающего города. И вот наступил «час икс». Сегодня я получил письмо с самого верху нашей необъятной Родины. Общие труды были замечены властями и вознаграждены. В центре приняли решение о лишении статуса города соседнего Еремеевска и вхождении его в состав Степаноградска. Что это сулит нам? Наш бюджет будет увеличен вдвое. Мы сможем воплотить в жизнь давние проекты и задумки…

— Позвольте, позвольте, Николай Андреич, — перебил мэра начальник отдела финансов. — Это ещё с какой стороны посмотреть. Все мы знаем, насколько плоха ситуация в Еремеевске. Там настоящий застой и разруха! В случае объединения нас обяжут поднимать инфраструктуру и экономику их территории.

— Верно подмечено, — присоединился начальник отдела ФК и спорта, — у них там и спорт в упадке. Инвентаря нет, спортплощадок нет, а многие секции вообще не функционируют уже лет, эдак, десять.

— Да-да, — поддержала начальник отдела образования, — мы эту половину бюджета вынуждены будем тратить на реконструкцию школ и прочих объектов.

— Я вас понимаю, но, думаю, мы что-нибудь придумаем, — пытался возразить голова, но его всё время перебивали.

— А чего тут думать? Это же обуза! Не город, а живой памятник прошлой эпохе. У них даже должность агитработника при администрации сохранилась. Время там словно остановилось…

— И что? Весь этот деклассированный сброд хлынет сюда? — проскрипела начальник культуры, — в Еремеевске безработица и разгул алкоголизма. Культура на нуле. В ходу «язык сапожников».

— А что вы хотите конкретно? — всё-таки возразил Вездесущев. — Город живёт жизнью своего героя. Уж мы-то знаем, в честь кого назвали их город. Этот, якобы, революционер, по-пьяни сдал всю свою семью как контрреволюционеров. Тех расстреляли, а ему дали Звезду Героя революции. Поэтому, какой герой — такой и город. Не спорю, гнильцы там хватает, но всё в наших руках. Нам оказана высокая честь — наставить жителей Еремеевска на путь истинный. Мы выведем их из душного мрака, в котором они пребывают уже полвека!

Голова Степаноградска ещё долго вещал о своих планах после объединения населённых пунктов. Будущей целью он определил создание на базе своего города большого культурного, научного и спортивного центра. Всё «вредное» производство, в том числе, и разработку новых месторождений свинца пообещал перенести за реку, на территорию Еремеевска. В большинстве своём чиновники поддержали планы дальновидного руководителя. По окончании заседания было решено закатить праздничный банкет.

На следующий день голова Тюленев огласил жителям, пока ещё своего, Еремеевска весть о дерзком намерении властей стереть с карты страны их малую Родину. Для осуществления контакта с горожанами Иван Макарович впервые, с момента окончания первой национальной абсурдной войны, подключился к уличным громкоговорителям.

— Внимание! Внимание! — начал лидер города. — Чрезвычайное сообщение городского совета! Жители Еремеевска, прошу внимания!

Люди озадаченно смотрели на ржавые штуки, красующиеся на уличных столбах. Из них, помимо сыпавшейся пыли и комков грязи, доносился металлический голос градоначальника Тюленева. Он будто парализовал всю деятельность текущего дня: транспорт стал, на проезжей части и тротуарах образовались толпы горожан. Все организации и учреждения приостановили работу. Люди окружили места расположения громкоговорителей и с тревогой слушали речь головы.

— Вчера в нашу администрацию с самого верху пришло распоряжение о ликвидации города Еремеевска как самостоятельного образования. Нас планируют присоединить к заречному Степаноградску. Власти приняли решение об оптимизации финансирования. Планируется, что после объединения все функции по управлению нашим хозяйством и производством передадут голове Вездесущеву, а мы с вами превратимся в степаноградцев. Наша администрация не согласна с таким позорным и антиконституционным решением. На экстренном совещании городской совет постановил отказаться от оптимизации. Мы уже направили в центр свою ноту протеста. Я уверен, что вы полностью согласны с нашим решением. Это делается не для меня, не для работников администрации. Это делается для будущих поколений еремеевцев.

Горожане встретили патриотическую речь головы залпом аплодисментов. Улицы Еремеевска оглушил получасовой гул от хлопков в ладоши, свиста и криков: «Наконец-то Тюленев хоть что-то правильное для народа сделал! Ура ему! Ура!» Эйфория переросла в незапланированный выходной день. Кто-то из толпы предложил пометить эту дату в календаре, как отправную точку начала новой истории героического города. Народные гуляния охватили весь правый берег реки Чистоплюйки. Под открытым небом спонтанно сооружались столы с разнообразными яствами и горячительными напитками. В Еремеевске свершился праздник жизни!

На левом берегу всё было спокойно. До жителей доносились звуки музыки и гул толпы с той стороны, но в чём было дело, никто не понимал, да и вникать не хотелось.

— Вы слышите, Николай Андреич, — влетела в кабинет взъерошенная секретарша, — говорят, в Еремеевске народные гуляния. Музыка орёт так, что у нас слышно!

— Конечно, слышу, Кристина Мальвиновна, — растягивая во всю грудь эспандер, ответил Вездесущев, — люди радуются новости о слиянии наших городов. Тут и козе понятно, что у них теперь жизнь сразу наладится. Значит, дело стало за малым: оформлением документов, кадастров, проектов и прочей писанины. Думаю, чем быстрее мы с этим разделаемся, тем лучше будет для всех. А пока отправьте на городской телеканал объявление с таким текстом: «Дорогие горожане! Сегодня в 19.00 на центральной площади состоится торжественное обращение головы Степаноградска». Буду вечером речь толкать!

Стоит отметить, речь Вездесущев толкнул не хуже своего коллеги. Руками в воздухе он обрисовывал планы о строительстве монорельсовой дороги. Её планировалось протянуть в сторону Мандалайской демократической республики, что должно было непременно поспособствовать укреплению международных торговых и дружественных отношений. Николай Андреевич сулил городу огромные инвестиции, на которые можно будет осуществить давние проекты степаноградских учёных. С трибуны он смотрелся как настоящий оратор: высоченный, энергичный, глаза горят, вены на лбу вздулись, жилы на шее напряжены. Горожанам казалось — ещё чуть-чуть и Вездесущев начнёт толкать речи по захвату мира и всей галактики. В общем, в этот вечер Николай Андреич был в ударе. Его пламенное выступление завершилось, как у рок-звезды, под шквал аплодисментов и крики: «Так держать! Слава Вездесущеву! Слава Степаноградску!»

Однако следующим утром в кабинете Андреича зазвонил телефон. Голова как раз заканчивал серию упражнений с двумя пятикилограммовыми гирями. Немного отдышавшись, он снял трубку.

— Алло! Николай Андреич! — послышалось в трубке, — У нас катастрофа!

Это был Макар Калистратович Никчёмный — голова Занюханской волости. Судя по его тону, что-то случилось.

— В чём дело, Макар Калистратович?

— Я же говорю — КАТАСТРОФА! Тюленев написал письмо в верха с отказом от объединения ваших городов. Грозится подать жалобу в Верховный Суд!

— Эп-ффф… — единственное, что смог из себя выдавить Вездесущев.

— Я сейчас же выезжаю к тебе! Будем думать, как этого барана образумить. Иначе, шиш нам, а не дополнительные дотации.

После разговора Андреич повесил трубку и плюхнулся мимо кресла прямо на пол.

— Ой! — вырвалось у него.

— Что такое? — вбежала в кабинет напуганная секретарша. — Что с вами?

— Зад чуть не отбил, — проблеял голова, — Кристина, собирай всех начальников! Через час у нас будет волостной.

Никчёмный не заставил себя долго ждать. Уже в 10.00 он пулей ворвался в конференц-зал степаноградской администрации. Все к этому моменту были уже в сборе. Макар Калистратович встал за кафедру и дрожащим голосом молвил:

— Господа, сегодня рано утром мне пришло письмо на электронку следующего содержания, — Никчёмный надел очки и зачитал: «Какого хрена о себе возомнил ваш голова И.М. Тюленев?! Никаких изменений в данном постановлении не будет! Правительство сказало, а вы сделали! В кратчайшие сроки нужно поставить самодура на место. Оптимизация — жизненно важная вещь! Нужно донести сие до Тюленева. Сейчас непростые времена. В то время, как наша страна оказывает военную помощь братскому народу на Дальнем Зиндипопе, необходимо мобилизовать все силы и средства! Мужественный народ Зиндипопа доблестно сражается против варварской террористической хунты Параноидальсокого Халтуриата (сокращённо ПАРАТА). Наш долг помочь им в этом нелёгком деле. Бюджет не резиновый и руководство не видит смысла распыляться на дотации мелким муниципалитетам. Вас у нас и так слишком много! В приоритете объединение городов. Вы — первые в списке! Искренне ваш, примерный министр Оборзов Ю.Ю.»

После чтива, голова волости окинул зал вопросительным взглядом.

— Да уж… Мы-то прекрасно понимаем нужность и важность оптимизации, — нарушил тишину Вездесущев.

— Как донести сие до Тюленева? — спросил Никчёмный.

— Предлагаю присоединить Еремеевск силой! — рявкнул начальник отдела степаноградской милиции подполковник Рябой. — В нашем распоряжении целый взвод конной милиции и 5-я танковая рота, расквартированная на территории бывшего коровника.

— Йа предлагай падкупит голову Туленев за дэнги, — вмешался местный коммерсант и очень-очень почётный гражданин города Щербет Намазович Оглыев, — а патом мы этат дэнги у него назад забирай абманам.

Никчёмный прищурил глаза.

— Нанять бандюков из соседнего села Братки и запугать Тюленева! — выкрикнул кто-то из зала.

— Да чего мелочиться, — подхватил глава ФК и спорта, — всю верхушку Еремеевска надо перебить и дело с концом!

— Честно говоря, — начал Вездесущев, — зная трусливость Тюленева, я бы остановился на силовом методе. Пусть милиция и военные берут дело в свои руки. Однако надо избежать кровопролития. Такая акция должна лишь припугнуть руководство соседнего города. Ну, а дальше дело за дипломатией.

Волостной голова посмотрел сначала на Николая Андреевича, потом на присутствующих в зале.

— Кто за? — твёрдо спросил он и поднял руку.

Собравшиеся после некоторого смущения всё же подняли руки.

— Значит, единогласно! Властью, данной мне центральным правительством, командование данной операцией беру на себя!

Проснувшиеся с большого «бодуна» жители Еремеевска неспешно входили в обыденную колею жизни. Мальчишка лет семи, колотивший за каким-то чёртом большой палкой по ржавому фонарному столбу, вдруг с интересом посмотрел в сторону соседнего города. Там наблюдалась какая-то суета. Он мигом кинулся в близстоящий магазин, чтобы рассказать об увиденном своей матери. Та работала в магазине продавцом. После слов сынишки, не успев переодеться, она выбежала на крыльцо. Пытаясь рукой прикрыть глаза от яркого солнца, девушка жадно всматривалась по ту сторону Чистоплюйки.

— Господи! Смотрите! Все сюда! — тыча в сторону Степаноградска, продавщица подняла крик.

Один прохожий мужик уставился на полуголую девушку, из одежды на которой был лишь фартук.

— Дурак! Да не на меня смотри, а вон туда! — перехватила она взгляд мужика и продолжала тыкать пальцем вперёд.

Мужик нехотя перевёл взгляд и посмотрел на противоположный берег Чистоплюйки.

— Ёп…! — вырвалось у него от удивления. — Танки! Танки идут!

Крики постепенно привлекли внимание остальных горожан. Воздух содрогали вопли: «Танки! Война! ПАРАТА наступает!»

На мост, соединяющий оба берега реки, со стороны Степаноградска медленно заползала колонна из четырёх танков. За ней следовал отряд конной милиции.

Иван Макарович только что намотал мокрое полотенце вокруг головы. За окном раздался свист и какие-то неразборчивые крики. Он, держась одной рукой за больную голову, а другой, словно ощупывая пространство, неспешно дотелепался к окну. Открыл створку и умирающим голосом простонал:

— Ну что там опять не Слава Богу?

— Макарыч! По мосту к нам танки едут! — проорал военком Гробовой.

— А? — рассеянно переспросил голова.

— Я говорю, степаноградцы к нам войска стягивают! Понимаешь? Армия, танки!

— Чего-чего там? — ожил Тюленев. — Ну-ка, дай-ка я…

Градоначальник сначала было метнулся к входной двери. Потом передумал. Чтобы не терять времени, он решился вылезти прямо через окно. Благо, его кабинет располагался на втором этаже. Административная свита тут же кинулась ему на помощь. Бедняга повис на карнизе, намертво вцепившись в него руками.

— Макарыч, прыгай! Мы тебя поймаем! — скомандовал военком. — Главное, не болтай ногами, а то прибьешь кого-нибудь!

В конце концов, руки головы не выдержали стокилограммового веса, и он плюхнулся прямо на голову начальника отдела агитации и пропаганды. Тюленев быстро поднялся с перекошенным на голове полотенцем и багровым лицом.

— Что вы говорите, там случилось? — просипел он военкому.

— Степаноградцы свои танки стягивают. Хотят нас силой взять! — объяснял полковник Гробовой. — Но ты не переживай. Я уже отдал приказ выставить заслон из бетонных блоков. Наша милиция уже вся там, в полной боевой готовности.

— Тогда чего мы ждём?! Едем сейчас же к мосту! — прокричал Иван Макарович и перевязал полотенце на голове в стиле «Рэмбо». — С мечом в руках, понимаешь, на нас пошли! Ах, мать-перемать..!

По дороге к мосту градоначальник нёс какую-то околесицу про силу древнеримского оружия, кару за грехи отцов, троянских коней и беглых каторжников. На военкомовском уазике он смотрелся, как первый вождь послереволюционного государства. Когда вся его делегация прибыла на место, их взору предстала следующая картина: у края моста буквально кубарем были свалены старые бетонные блоки (около 10 штук). По эту сторону с автоматами в руках стояли человек пятьдесят милиционеров, одетых разношёрстно. Кто-то по форме, кто-то частично, а некоторые и вовсе — в трениках и майке. По бокам от этой вооружённой кучки расположилась огромная толпа рядовых горожан. По ту сторону бетонных блоков впритык стояла колонна из четырёх танков. За ними — отряд конной милиции. Те были экипированы по полной: бронежилеты, каски с забралом, автоматы, пистолеты, дубинки. Из открытого люка первого танка возвышалась фигура волостного головы Никчёмного. Он что-то активно вещал толпе еремеевцев, заплёвывая окружность горячей слюной. С виду он походил на вождя мирового эндемикориата. На втором танке неподвижно стоял голова Вездесущев и внимательно смотрел в толпу, сдвинув брови (этакий серый кардинал).

— Вот он, голубчик! — ткнув пальцем на Тюленева, закричал Никчёмный. — Ну-ка, расступитесь! Не робейте, Иван Макарович! Подходите ближе. Не надо бояться! Без предупреждения никто открывать огонь не будет… Я надеюсь.

— Это… это что за…что за произвол? За произвол такой? Я спрашиваю! — возмущался Тюленев.

Еремеевская милиция обступила своего лидера, а тот грозно посмотрел на Никчёмного.

— Спокойствие! — продолжал Макар Калистратович. — Мы здесь для осуществления верховного постановления и сдерживания недовольства народных масс! Мне поручено разрешить ситуацию. Что там за история с отказом от оптимизации?

— Такое постановление противоречит Конституции, а значит, незаконно! — почти орал Тюленев. — Это явное нарушение наших прав и свобод. Нас, понимаете, не спросили и тово… Мы против такого решения! У нас есть законное право на самоопределение, и мы им пользуемся. Правильно я говорю?!

— Да! Да! — скандировала толпа еремеевцев.

— Есть указ правительства! Вы не имеете права перечить его воле. Сказано — объединить, значит, не иначе! Это для вашего же блага делается.

— Какого такого блага? Нам и так неплохо живётся! Если понадобится, то мы в Нюрнбергский суд по правам человека обратимся.

— Страсбургский, невежа! — не выдержал Вездесущев.

— И туда тоже напишем! — добавил Иван Макарович.

— Если вы сейчас же не подчинитесь, то я … я… — негодовал Никчёмный.

— Что ты? Предатель! — галдела разъярённая толпа.

— Тогда я сначала ввожу против вашего городишки санкции. Перекрою все подъездные дороги. Потом перекрою поставки топлива, электроэнергии и медикаментов. А потом!.. Потом отдам приказ о проведении полномасштабной военной операции!

— Ах, так! Тогда с этого дня Еремеевск переходит в режим обороны. Фиг вам! Я объявляю в городе чрезвычайное положение, этот, как его… комендантский час. И…

Голове Тюленеву что-то шепнул на ухо начальник экономического отдела.

— Да! И налогов вы от нас больше не получите! Шиш!

— Идиот! Это же утопия! — почти охрипшим голосом ревел Никчёмный.

— Сам такой! Это… восстание, понимаешь! Неимущих масс против беспредела! Вот.

— Так и запишем. Но учти, Тюленев, всем твоим горожанам с этого момента выход за пределы Еремеевска закрыт! Танки останутся здесь на боевом дежурстве. Любой, кто приблизится к ним, будет расстрелян!

— А если кто-то с вашей стороны пересечёт эту черту, — Иван Макарович указал на груду бетонных блоков, — то его постигнет та же участь! Мои отряды милиции будут нести круглосуточное патрулирование по всему периметру городской черты.

Волостному голове ничего не оставалось, как нервно замахать руками. Он лихо спрыгнул с танка. Подозвал одного из вояк и что-то ему пробубнил. Потом дал отмашку свите возвращаться в Степаноградск. Отряд конной милиции замыкал отступление Никчёмного.

Осада продолжалась три месяца. За это время запасы провизии в Еремеевске почти истощились, но люди не падали духом. Милиция дежурила у моста. Танки так и стояли на том же месте. Поначалу в них сидели военные, а потом и они вернулись в Степаноградск. Несколько раз за всё это время над Еремеевском пролетал беспилотный самолёт. С него сыпались листовки с призывом сдать город. Один старик решил попытать счастье, и, таки, сбил назойливый аппарат из старенькой двустволки.

До верховного правительства дошла весть об этой ситуации. Там приняли решение: во избежание кровопролития и беспорядков не объединять два враждующих города. Вместо этого, чуть западнее Еремеевска, начали разработку нового месторождения свинца. Во время строительства шахты, к всеобщему удивлению, вместо свинца обнаружились залежи урана. Рудник приобрёл статус опасного объекта. Население близлежащей территории вдоль реки Чистоплюйки в срочном порядке расселили в другие города Занюханской волости.

Никчёмного сняли с должности волостного главы за утрату доверия. Вездесущев вместе с семьёй перебрался в тёплые края, где купил себе большой дом в курортной зоне. Тюленев вскоре, после снятия с должности градоначальника, попал в сумасшедший дом.

Еремеевск и Степаноградск превратились в города-призраки, слава о которых прокатилась по всей стране. Спустя какое-то время, туда даже начали организовывать экспедиции любители острых ощущений. Позже городские пейзажи послужили реальными декорациями к постапокалиптическому фильму какого-то молодого кинорежиссёра. Так и завершилась их недолгая и не совсем героическая история.