Турникет [Тимур Калика] (fb2) читать онлайн

Тимур Калика Турникет

Предисловие

Турникет

– Приехали, – громко сказал грубым голосом офицер в строгом военном кителе и фуражке, стоящий посередине плацкартного вагона. – Вспоминайте имена!

От этих слов девочка лет одиннадцати, лежащая на втором спальном ярусе, проснулась. Она протёрла глаза, убрала с себя белую простыню и осмотрелась по сторонам.

Разномастный народ зашевелился в набитом вагоне.

На нижней полке впритык друг к другу сидели взрослые люди всех возрастов, в нательном белье. Мужчины были одеты в «белугу», а женщины – в белые длинные сорочки. На головы некоторых мужчин и женщин были надеты чёрные мешки из плотной ткани, руки их были скованны наручниками. Таких людей с мешками было немного, с чёртову дюжину. Остальные взрослые люди, на чьих головах не было мешков, с недоумением озирались друг на друга.

На второй полке лежали дети, одетые также как и взрослые, в нательное бельё. Это были девчонки и мальчишки разных возрастов, от самых малых до почти юношей и девушек. Дети, как и взрослые, осторожно поглядывали друг на друга с затаённым недоверием. Никто из них не плакал. Посреди них была и одиннадцатилетняя девочка.

На третьей полке, самой верхней, лежали грудные малыши. Их было не так много, как взрослых и детей. Они были аккуратно завернуты в белые одеяльца. Одни младенцы были перевязаны голубыми ленточками, на других красовались розовые. Малыши лежали смирно, изредка шевелясь и покряхтывая, они соблюдали негласную солидарность – ни единого плача.

– Вспоминайте имена, – повторил офицер, после чего удалился из вагона.

«Что значит вспоминайте имена? – подумала девочка, – Меня зовут…».

Она настойчиво стала вспоминать своё имя, но поняла, что не может вспомнить его. От этого ей стало немного страшно.

«Меня зовут, меня зовут, меня…», – повторяла девочка про себя, но вспомнить своё имя не получалось.

Она посмотрела в окно и увидела едва заметные хмурые деревья, неподвижно стоящие вдоль железнодорожного полотна. Зелёная трава еле-еле просматривалась под вагоном, плотный туман размыл всё вокруг.

На улице стояла летняя пасмурная погода в союзе с полной тишиной.

Естественное освещение в вагоне из-за погоды на улице было скудноватым, да и царящая атмосфера придавала всему происходящему удручающее состояние.

В вагоне все молчали, и только человеческий шорох, доносившийся в разных местах, не давал тишине вступить в свои права.

Офицера сменили два здоровых солдата, с винтовками на плече.

– Те, что с мешками за мною, на выход, – строгим голосом проговорил один из них, поправляя пилотку на голове.

– Шевелись! – зарядил второй солдат, видя, как боязливо и нехотя выполняют команду люди с мешками на голове.

«Меченые» один за другим покинули вагон, следуя за первым конвоиром. Второй солдат быстро осмотрел весь вагон от начала до конца, замкнув их колонну.

В вагоне повисла гробовая тишина. Все дышали очень медленно и тихо.

Тишину нарушил высокий мужчина в синем халате, который зашёл в вагон и остановился посередине. Он не спеша, снял с лица очки в тёмной оправе, достал из кармана брюк платок и протёр им линзы.

– Взрослые и дети, – усталым сиповатым голосом сказал врач, – вспомните, пожалуйста, свои имена. Если кто-то из вас вспомнил своё имя, то продолжайте его произносить про себя, не останавливаясь. Повторяю, произносите своё имя про себя, не останавливаясь, пока его не спросит у вас женщина-врач.

Прошла минута, во время которой врач и весь вагон молчали.

Девочка закрыла глаза, вспоминая, как её зовут и, как она здесь очутилась. В голове была сплошная пустота.

«Катя, – вдруг влетело в её голову это имя. – Меня зовут Катя».

Она стала повторять про себя имя «Катя», чтобы оно случайно не вылетело из её головы. Тревожное состояние сменилось на спокойное повторение своего имени.

– Те товарищи и дети кто не вспомнил своё имя, – продолжил медленным голосом говорить мужчина-врач, – пройдёмте на выход. Следуйте за мною.

За врачом последовала длинная вереница пассажиров вагона, от млада до стара; они медленно выходили из вагона.

Внутри вагона сразу же опустело, большая часть пассажиров покинула его.

Уже привычную за столь короткое время тишину потревожили зашедшие в вагон красивые девушки, с беловласыми косами. Они были одеты в ярко-белые выглаженные халаты с красным крестом на груди и повязанными косынками на голове. Их лица безмятежно светились, а искренняя улыбка придала оставшимся людям спокойствие. В руках у каждой девушки было по красивой люльке в виде большой плетёной корзины с мягким одеяльцем внутри. Они бережно достали младенцев с третьего яруса, уложили их в люльки и вынесли из вагона. Младенцев было столько же, сколько и прекрасных юных девушек, словно заранее кто-то всё сверил и подсчитал.

К последним пассажирам, кто остался в почти пустом вагоне, явилась стройная женщина-врач. Она прошла в начало вагона, где начинался отсчёт мест, и спрашивала у каждого пассажира его имя, пристально всматриваясь в лицо.

Дошёл черёд и до девочки лет одиннадцати.

– Как тебя зовут? – спросила врач, глядя прямо в её глаза.

– Меня зовут Катя, – тихо ответила она.

– Хорошо, – сказала врач, переводя свой взор на следующего пассажира.

После процедуры по вспоминанию своих имён врач остановилась посередине вагона и звонким голосом оповестила пассажиров, – Товарищи взрослые и дети, следуйте за мною.

Вагон опустел.

Оставшиеся пассажиры стояли на перроне.

Катя осмотрелась по сторонам. Туман по-прежнему окутывал всё окружающее пространство. Пассажирские составы стояли на нескольких путях пребывания железнодорожного вокзала, из всех этих составов выходили люди и следовали в рядом стоящие вокзальные помещения. Все они были одинаковой архитектурной формы, кроме цветового решения.

Люди с мешками на головах в сопровождении конвоиров заходили в здание из тёмно-красного кирпича. «Меченых» людей было мало на фоне остальных групп, но их чёрные мешки сразу же привлекали внимание остальных пассажиров.

Пассажиры, не помнящие своих имён, вместе с высокими мужчинами-врачами следовали в здание из белого мрамора. Эта группа людей составляла самый большой процент из всех пассажиров, прибывших на вокзал поездов.

Лучезарные девушки с младенцами в люльках поднимались по широким белокаменным лестницам, находящимся возле каждого железнодорожного пути, вверх. Чем выше устремлялись прекрасные девушки с люльками в руках от перрона, тем больше растворял их красивые фигуры молочный туман, делая под конец их силуэты совсем призрачными.

Все остальные люди, помнящие свои имена, шли за стройными женщинами-врачами в сторону здания, окрашенного в ярко-жёлтый цвет.

– Так, хорошие мои, – произнесла врач, обращаясь к вышедшим из вагона, в числе которых была и Катя, – идём рядом со мною в жёлтое здание. Не теряемся! Всегда произносите своё имя про себя. Пусть это станет для вас привычкой.

Врач, Катя и ещё не более десяти человек разных возрастов последовали к жёлтому зданию.

Внутри большого светлого здания все люди были в белых нательных одеяниях, оттого всё вокруг походило на большую варящуюся белую кашу.

Проходя мимо широкого коридора, Катя услышала слова одной медсестры, но не придала этому значение.

– Бедняжки, – шепотом обмолвилась одна молодая медсестра другой, – им ещё два года в голоде жить.

Вторая медсестра глубоко с сочувствием вздохнула, вытирая мокрые глаза.

– Цыц, – одёрнул их старый врач невысоко роста, грозя им указательным пальцем – ишь, раскудахтались! Бегом в процедурную! Приду и спрошу с вас, по чём у нас длинные языки нынче стоят.

Молодые медсестры, опустив головы, быстрым шагом покинули коридор.

Врач со статной осанкой провела Катю и других пассажиров в большой зал ожидания.

Пассажиры с разных вагонов и составов смиренно ожидали, когда дойдёт их очередь до двери, которая находилась в конце помещения.

– Садитесь вот тут, – указала рукой на крайние места в зале ожидания сопровождающая их врач, – скоро к вам подойдёт человек и скажет что делать.

Люди стали рассаживаться на последнем ряду.

Стройная женщина-врач только хотела удалиться от группы людей, которую она привела в зал ожидания, как её окликнула одна пожилая женщина.

– Я забыла своё имя, – тихо обратилась она к врачу, не успев ещё присесть.

– Вспоминайте, – рекомендательно сказала врач, – у вас одна минута!

– Вспомнили? – по прошествии минуты спросила врач.

– Нет, – ответила пожилая женщина с испуганными глазами.

– Ну, как же так, – удручающе проговорила она, – ещё полминутки, давайте-ка вспоминайте, пожалуйста.

– Не могу вспомнить, – грустным голосом сказала пожилая женщина.

– Марфа, – окликнула врач со статной осанкой молоденькую медсестру, стоящую под красивой колонной у входа в зал ожидания. – Подойди к нам.

– Что случилось Настасья Васильевна? – поинтересовалась подбежавшая медсестра.

– Марфа, отведи эту женщину в белое здание. Она уже не вспомнит своё имя. Время ушло.

– Хорошо, Настасья Васильевна, – медсестра взяла под руку пожилую женщину. – Это группа опять из города Л.?

– Зачем ты об этом спрашиваешь? – ответила вопросом врач со статной осанкой. – Я тебе дала наказ, что делать. Ступай!

– Очень много людей оттуда, – захныкала Марфа. – Из всех окраин очень много людей. Мраморное здание всё переполнено. Мы с девочками группами отправляем людей туда, не успеваем по одному человеку, как заведено.

– Для чего ты мне это говоришь? – строгим голосом сказала Настасья Васильевна. – Я всё знаю и вижу! Хватит ныть. Потом будем плакать. Соберись, Марфа! Кто будет это всё делать, если не мы? Меня уже ждёт новая группа на перроне. Нет времени расслабляться.

– Простите, Настасья Васильевна, – быстро проговорила медсестра и увела пожилую женщину на выход.

Никто из последней группы, в том числе и Катя, не поняли, о чём между медиками идёт речь.

– Не забывайте повторять про себя своё имя, – напоследок сказала женщина-врач со статной осанкой, – сейчас к вам подойдёт человек. Товарищи… Возвращайтесь быстрее домой.

Катя села на деревянное кресло и стала с интересом озираться по сторонам, повторяя при этом про себя своё имя.

Люди с разных пассажирских поездов сидели на деревянных креслах, а врачи туда-сюда бегали или ходили попарно, обсуждая что-либо, о чём Катя не могла догадываться.

Но среди всего персонала внутри светлого вокзального помещения больше всего выделялись миловидные и энергичные молодые женщины лет за тридцать, одетые в яркие воздушные платья. Их уложенные и завитые причёски, пёстрые платья с лёгкими босоножками и модными сумочками привлекали взор всего зала ожидания. Все пассажиры смотрели на них, словно это были знаменитые народные актрисы кино. Их неповторимые походки зачаровывали. Они то выходили из одной двери, то входили в другую, выясняя между собой какие-то неведомые для всего зала проблемы. Их лица были безупречно красивыми, глаза игривыми, кожа румяная, а мимика лица неподдельно искренняя. В руках у каждой был большой бумажный блокнот в виде планшета, в который они постоянно что-то записывали и зачёркивали.

Через пару минут после женщины-врача к группе вместе с Катей подошла именно такая молодая красивая женщина в полном расцвете сил, с идеальной фигурой, выразительным лицом, большими красивыми лазурными глазами и завитыми волосами каштанового цвета. Красивая женщина предстала перед группой в приталенном платье клёш, в бело-синюю полоску, белыми босоножками и повязанном на шее сине-сиреневом платочке. В руках она держала лиловую сумочку и бумажный блокнот.

– Здравствуйте, товарищи взрослые и дети! – обратилась к группе красивая женщина. – Рада вас всех здесь видеть. Меня зовут Арина.

Катя и остальная группа кивнули ей в ответ и произнесли своё имя вслух, почти одновременно.

– Отлично, – с добродушной улыбкой произнесла она, – вы все у меня записаны в блокноте. Сейчас я решу вопрос с регистрацией и переходом нашей группы в город. Потерпите, пожалуйста. Всегда повторяйте своё имя про себя. Я скоро подойду.

Шло время.

Пока Катя молча сидела и наблюдала за Ариной, её попутчики по вагону один за другим произносили вслух одну и ту же роковую фразу «Я забыл своё имя» или «Я забыла своё имя», всё зависело от принадлежности к роду. К ним подходили грустные молодые медсёстры, среди которых неоднократно подходила Марфа, и уводили из зала ожидания к выходу. Катю это не смущало, у неё было два занятия на данный момент, о котором она старалась думать, – это повторять постоянно своё имя и следить за Ариной.

Для девочки из всех женщин в платьях Арина была самой харизматичной личностью.

Красивая женщина в бело-синем платье подошла к заветной двери, возле которой за столом сидел худощавый мужчина в очках с плешиной на голове, одетый в серый костюм. Арина о чём-то с ним поговорила и махнула рукой Кате, чтобы та подошла к двери.

– Арина, – обратилась к ней, стоящая рядом молодая женщина, с похожим ярким платьем, – ты же всегда за справедливость! А сейчас юркнуть в дверь без очереди хочешь.

– У нас некоторые пассажиры долгими часами сидят в зале ожидания, – попыталась возмутиться другая женщина в платье.

– Девчонки, – с недоумением обратилась она к подругам, – у меня последняя девочка осталась из этой группы. Вы понимаете? Она из города Л. Всем тяжело, у всех общее горе. Я не припомню за все века, чтобы моя группа состояла из одного человека, который и тот может последовать в мраморное здание. Чьё сознание сможет вместить весь ужас, происходящий в этом городе? Как объяснить этим людям, когда такие же казалось люди, менее чем век спустя, будут выбрасывать хлеб в помои. Это мне моя подруга обмолвилась с другого вокзала. Вы знаете, что у меня есть доступ общения с другими вокзалами. И вы знаете меня долгие лета. Но вы не знаете того, что знаю я, иначе вы бы так не говорили мне. Так кто хочет меня уличить не в справедливости? Кто? Дайте для этой девочки шанс. Дайте ей надежду. Я прошу вас.

Женщины в платьях поникли головами от слов Арины. Больше из красивых женщин никто не возмущался.

Катя подошла к открытой двери.

– Твоё имя девочка, – спросил её худощавый мужчина в очках.

– Меня зовут Катя, – чётко ответила девочка.

– Проходите, – пробубнил он и сделал заметку в своём журнале.

Путь был открыт.

Арина взяла девочку за руку и подвела к дверному проёму, посередине которой был установлен турникет.

Турникет издал щелчок вместе с металлическим скрипом, когда девочка прошла через него.

Пройдя большой высокий холл, они зашли в узкий коридор, в конце которого на двери висела табличка «Моечная». Арина провела Катю вовнутрь и передала её в руки пожилой женщины в белом халате.

– Не бойся, таков порядок, – успокоила женщина Катю, видя как та замешкалась. – Сейчас тебе помогут помыться, чтобы ты была чистенькой. И поменяют тебе одежду, негоже уже тебе в такой сорочке ходить.

Катя кивнула и прошла в моечные кабины вместе с пожилой женщиной.

Сама Арина присела на скамейку в комнате ожидания, где находилось также много красивых подружек Арины в цветастых ароматных платьях.

В комнате ожидания происходила постоянная смена людей, одни выходили из моечного помещения, другие заходили.

Не прошёл и час, как из дверей вместе с водяным паром вышла Катя.

Чистенькая.

Девочка предстала перед Ариной, одетая в белую блузку, синюю расклешённую юбку, серые сандалии.

В руках Катя держала белый свёрнутый платок.

– Тётенька сказала, – подошла девочка к Арине, – чтобы волосами и платком занялись вы.

– Это мы можём, – ответила женщина. – Только, чур, уговор!

– Какой? – тихо спросила девочка.

– Величай меня Арина и на «ты», – игриво дотронулась женщина до кончика носа Кати, – хорошо, красавица?

– Хорошо, – ответила девочка, улыбаясь розовым распаренным личиком.

Арина усадила Катю на скамейку, достала из сумочки деревянную расческу и начала аккуратно и бережно расчёсывать тёмно-русые волосы девочки. Затем заплела ей косу и повязала на голову платок.

– Хороша, Катюша, – покрутила Арина девочку на месте, – Хороша!

Катя скромно улыбнулась в ответ Арине, которая умилённо смотрела на неё.

– Идём, – сказала молодая женщина.

Катя и Арина вышли из моечного помещения, держась за руки.

Они шли по узким коридорам с ярким освещением, сворачивая то налево, то направо. Арина знала выход из этого лабиринта.

В конце коридора, после всех хитросплетённых поворотов находилась закрытая дверь.

Они пошли к ней.

– Ты готова? – спросила молодая женщина.

– Да, – тихо ответила девочка.

Арина открыла дверь.

Перед Катей предстал сказочный вид.

Они вышли на улицу, и Катю словно подменили. Некогда сидевшая в зале ожидания замкнутая в себе девочка, здесь на улице, она ожила. Катя осознавала и понимала всё происходящее вокруг неё, она только не могла вспомнить кто она и откуда. Лишь имя «Катя» придавало ей точку опоры в жизни. Имя было её единственным фундаментом, на котором стояла девочка.

Улыбка и восторг охватили её светлое личико. Морской южный воздух мгновенно влетел в лёгкие Кати. Они наполнились ароматными запахами ночного города. Перед взором девочки и женщины раскинулся большой порт с многочисленными причалами, которые зазывали к себе отдохнуть и набраться сил белоснежные суда. Всевозможные яхты, катера и лодки крепко спали у многочисленных причалов от волн, которые нежно их убаюкивали. У самого ближнего причала, рядом с побережьем стояло быстроходное судно «Ракета», на которую с веселыми речами заходила шумливая публика, чтобы вскоре прогуляться по завораживающему синему морю. Вдали красовалось величавое гигантское семипалубное судно, которое светилось от бессонных кают и издавало едва слышные звуки приятной музыки.

– Как красиво, – восторженно произнесла Катя, глядя на женщину, – я всегда мечтала увидеть такое.

– Вся эта красота только для тебя, – нежно ответила Алина, – любуйся.

И Катя любовалась.

Её чистые глаза впитывали эту сказочность.

Разноцветные огоньки из окошек непохожих друг на друга домов, светящиеся фонари тёплого цвета на улице и блуждающее отражение в воде от растущей луны в небе делали это место романтичным и привлекательным.

В этом ночном городе всё было нереально красивым и свободным, и это полностью расходилось с тем, откуда девочка недавно прибыла. Из места, о котором она не могла вспомнить.

– Вот что, – сообразила Алина, – мы сейчас тебя приоденем как Золушку. Ты знаешь кто такая Золушка?

– Да, это скромная девушка, в которую влюбился принц, – ответила она.

– Славно. А может ты, хочешь спать?

– Нет, – уверила её девочка, – ни капельки не хочется.

– Тогда едем в ЦУМ, Катерина!

– А он работает? – засомневалась Катя. – Уже поздно, наверное.

– Для красивых леди, как мы с тобою все двери распахнутся!

Катя заулыбалась от игривого настроения Арины.

– Подайте нам карету, – демонстративно выкрикнула фразу Алина, и в тот же миг из-за угла помпезного здания, стоящего рядом с ними, появилась красивая карета с весёлым извозчиком и четырьмя лошадьми в упряжке.

– Ух, ты, – от удивления Катя прикоснулась к щекам. – Ты волшебница?

– Я только учусь юная леди, – улыбаясь, ответила женщина.

Они сели в карету, которая под цокот лошадей донесла их быстро до ЦУМа.

Во время поездки глаза Кати смотрели в окошко кареты и «поедали» все улочки-закоулочки, проносившиеся мимо неё.

Большое трёхэтажное здание ЦУМа погрузилось в сон.

Алина распахнула настежь высокие стеклянные двери, они были не заперты и вместе с Катей вошли в Храм красивый вещей.

С приходом в гости Кати и Арины ЦУМ проснулся и осветил для них свои убранства. В этом Храме было всё. Каждая душенька смогла бы найти для себя здесь ту самую вещицу, от которой радостно и тепло в груди.

Ночные посетительницы прошли в детский отдел.

– Выбирай любое платье, царевна! – указала рукой Алина на широкий выбор детской одежды. – Нас ещё туфельки ждут. Их тут множество-примножество, а кромя хрустальных.

У Кати разбежались глаза от такого прекрасного ассортимента.

– Доверься своей душе, – подсказала ей Арина, – позволь ей порадоваться.

Катя прошла к длинным стойкам, на которых аккуратно висели красивые платья разного покроя и цвета.

– Вот это мне нравится, – указала девочка на воздушное платье василькового цвета с изображением на нём белых бутонов роз.

– Прекрасное платье. А можно я подберу тебе туфли? – предложила Арина.

– Да,– согласилась Катя.

Арина выбрала для девочки белые туфельки на небольшом каблучке.

Они прошли в примерочную кабинку, где Арина по-матерински помогла ей надеть обновки.

– Осталось расчесать тебя и повязать бант, – сказала Арина, держа в руках лёгкий полупрозрачный синий бант.

Лёгкими движениями руки Алина сотворила из Катиных волос чудесную причёску, с повязанным воздушным бантом позади.

Девочка преобразилась и выглядела теперь как настоящая царевна.

Алина наклонилась к ней сзади, держась за её худенькие плечи, и смотря в большое примерочное зеркало, проговорила:

– Какие дальше слова у этой сказки? – поинтересовалась Арина. – Помнишь?

– Помню, – ответила девочка и продолжила весёлым голосом:

И ей зеркальце в ответ:

– Покрутись, порадуй меня, – произнесла женщина, – юная краса!

Катя покружилась перед зеркалом в приподнятом настроении.

– Гулять или спать? – предложила Арина девочке.

– Гулять! – отчеканила Катя.

– Правильный выбор. Есть у меня запасной выход. Пошли?

– Пошли, – кивнула девочка.

– Благодарим тебя щедрый ЦУМ! – обратилась Арина к просторным помещениям.

Здание померцало освещением в ответ.

Арина провела Катю через служебное помещение и, открыв дверь, они вышли и очутились на природе.

Женщина и девочка стояли посреди изумрудного парка.

Стоял летний день, бегущие облака остужали пыл яркого солнышка.

Катя обернулась: двери, как и самого здания, словно и не бывало.

– Ты точно волшебница! – воодушевлённо заявила Катя.

Арина на эти слова только нежно улыбнулась и погладила девочку по голове.

Такого парка Катя ещё не видела. Это был целый сказочный город.

Куда ни смотрела Катя своими детскими глазами, везде простирался прекрасный парк. В нём было всё, что пожелает душа: аллеи из плодоносящих деревьев и лужайки, аттракционы и театральные сцены, игровые и танцевальные площадки, палатки с вкусной едой и множество скульптурных персонажей. В середине парка находился большой водоём, где взрослые и дети катались на лодках. Мимо Кати и Арины, пока они прогуливались по парку, пробегали и проезжали группы людей на велосипедах, самокатах и роликах во главе с красивыми женщинами. Все радовались и веселились.

Периодически за людьми приходили медсёстры в белых халатах и увозили их на белом трамвае в неизвестную сторону. В этот момент Арина умело уводила взор Кати от неприглядной сцены.

Они медленно шли по ухоженной аллее.

Катя смотрела по сторонам и о чём-то размышляла.

Арина это заметила и спросила, – Тебя что-то тревожит?

– Арина, у некоторых одежда такая же, как их переодели в моечной. Она хорошая, но не всех разве отводят в ЦУМ, как это сделала ты со мною?

– Хороший вопрос, – рассмеялась Арина. – Все мы разные. Одни мои подруги считают, что достаточно той одежды, которую выдали, и не стоит выделяться. Другие поступают, как я. Есть ещё третьи, молодые подруги, которые всегда следуют строго по инструкции. Но ты, Катерина, прежде всего, помни своё имя и вспоминай, откуда ты.

Со стороны Арина и Катя выглядели как мама и дочка, которые посвятили свой выходной день прогулке на свежем воздухе. Они гуляли, вели беседу и катались на качелях. Прогуливаясь по дубовой роще, они услышали звуки духового оркестра. Живая мелодия зазывала к себе. В скором времени они оказались рядом с играющим оркестром и танцевальной площадкой. Люди разных возрастов кружились в радостном вальсе.

Беседу девочки и красивой женщины прервал паренёк, неожиданно подбежавший со стороны.

– Не откажите мне в любезности потанцевать с вами, – волнительно предложил молодой человек в чёрных шароварах и белой рубашке, за которой виднелась тельняшка, – моя сопроводительная женщина уже танцует. Я всё вспомнил. В Севастополе ранило меня. Последний танец, потом мы отбываем на трамвае.

– С удовольствием, – ответила Арина, – идёмте же скорее танцевать. Подержи, пожалуйста, сумочку, Катюша.

Арина вместе с парнем в окружении других счастливых пар кружились в мелодии вальса.

После вальса несколько молодых и стройных мужчин, чуть ли не строевым шагом, в сопровождении красивой женщины отправились на трамвайную остановку.

– Ты красиво танцуешь, Арина, – констатировала девочка.

– О, моя маленькая леди, – поправляя прическу, ответила ей женщина, – скоро и тебя ожидают такие круговороты. Жизнь прекрасна!

Девочка заулыбалась, и они, держась за руки, продолжили прогулку по сказочному парку. Вернее, их путь лежал в ту сторону, откуда шёл запах свежевыпеченного хлеба. Арина намеренно вела девочку в то место.

В одной из аллей на краю дорожки стояла открытая большая палатка, в которой красовалась румяная сдоба, что сразу привлекло внимание девочки.

– Выбирай любые, – предложила Арина, показывая рукой на многообразие выпечки, красиво уложенной на разноцветные подносы.

– Сколько хочешь и просто так? – глотая слюну, проговорила Катя.

– Сколько хочешь, – подтвердила женщина. – И просто так.

Девочка взяла пару булочек. Одна булочка была с яблочной начинкой, а другая покрыта шоколадной глазурью. Катя с большим аппетитом съела сладкие хлеба, запивая их ягодным компотом. Больше её маленький желудок не мог вместить в себя аппетитную выпечку и ароматные компоты, залитые в стаканы.

– Какие же они вкусные, – с восторгом сказала Катя, – эти булочки!

– Хлеб всему голова, – обмолвилась Арина.

После хлебной трапезы Катя и Арина продолжили прогулку по парку. Решив сделать передышку, они сели на скамейку полюбоваться видами зелёного парка.

Перед их взором четыре девочки встали в круг на лужайке. Молодая женщина в белом, с красными розами, платье стояла рядом и наблюдала за детьми.

– Девочка, – окликнула Катю одна из участниц в круге, – хочешь с нами поиграть?

Катя вопросительно посмотрела на Арину, ожидая её разрешения.

– Катюша, – опередила её вопрос Арина, – тебе решать, играть или нет.

– Да, – согласилась Катя и подбежала к девочкам.

Она встала в круг, игра собрала пять участниц.

– Вы не против, если я начну считалку? – спросила участниц одна из девочек.

Никто не стал возражать.

– Кто последний останется в круге, тот и водит! – продолжила устанавливать правила девочка. – Водящий называет игру. Тогда я начну с такой считалки:

Последнее слово выпало на Катю.

– Ты выходишь! – сказала заводила считалки.

Катя вышла из круга с задумчивым видом. Она опустила голову и застыла на месте.

– Катерина! – забеспокоилась её видом Арина. – Всё в порядке?

– Арина, Арина! – громко закричала Катя, подбегая к женщине. – Я вспомнила! Я вспомнила маму!

Арина встала со скамейки и обняла Катю.

– Я Катя Богданова, из четвёртого класса. Я живу в Ленинграде.

– Нам пора, – заявила женщина.

– А ещё у нас холодно и идёт война, – понуро добавила девочка.

– Я знаю, Катенька, знаю моя хорошая, – не отпускала из своих объятий её женщина. – Хоть ты ещё и девочка, но ты сильная! Ты будешь жить! Дети должны жить!

– Мне пора? – вопросила девочка. – Я хочу побыть с тобою ещё немножко.

– Чем быстрее, тем лучше!

– Почему?

– Этот город, этот парк и всё это, – стала объяснять Арина, – лишь место, где все вы должны набраться сил и вернуться домой, чтобы жить! Я и мои прекрасные подружки помогаем вам в этом. Вы должны любить, творить и созидать! Так пожелал наш Мир.

– И все эти люди тоже вернутся домой? – оглядела Катя своим взором людей в парке.

– По-разному, Катюша. Кто-то быстро возвращается, как ты. Некоторые остаются здесь надолго, а кто-то в скором времени забывает своё имя и их отводят в мраморное здание.

– А что там, в мраморном здании?

– Придёт время, и ты сама всё узнаешь. Сейчас нам пора домой.

Они остановились у трамвайной остановки, и присели на скамейку.

В рядом стоящий красный трамвай после гудка зашли красивая женщина и несколько женщин средних лет. Трамвай тронулся и, постукивая колёсами по рельсам, исчез среди берёзовой рощи.

– У нас есть пять минут, – сказала Арина. – Давай по мороженому?

– Давай, – грустным голоском ответила Катя.

– Закрой глаза. И не подсматривай!

Катя закрыла глаза.

– Открывай!

Девочка открыла глаза и увидела в руках Арины два мороженых.

– Ты, какое будешь эскимо, – спросила Арина, – «Ленинградское» или «Ленинградское»?

– «Ленинградское», – насупилась девочка.

– Держи! – протянула она эскимо Кате. – Тогда мне достанется «Ленинградское». И только, чур, без обмена!

Катя поняла, что Арина её веселит, поэтому засмеялась.

– Ты точно волшебница!

– Только никому об этом не говори, – улыбнулась женщина.

Они молча покусывали мороженое, смотрели друг на друга и вздыхали.

Подъехал следующий красный трамвай и издал звонкий гудок.

– Это наш трамвай, – объявила красивая женщина, – пойдём.

Катя и Арина прошли в трамвай и сели посередине салона.

Трамвай тронулся в направлении берёзовой рощи, колёса и рельсы заиграли в свой постукивающий мотив.

С каждой минутой становилось холоднее в трамвае и за окном. Яркое лето сменилось жёлтой осенью с дождями, и вот уже за большими окнами стало кругом белым-бело.

– Арина, – зябким голосом обмолвилась Катя, – мне холодно.

Молодая женщина посадила её передом на свои колени и крепко обняла. Голова Кати прижалась к груди Арины, руки девочки обвили её словно молодой вьюнок плодоносный кустарник. Женщина дышала Кате тёплым воздухом в шею.

– Знаю девочка, знаю солнышко, – тихо проговорила она ей в ушко. – Это возвращение домой. Так со всеми бывает. Потерпи.

Трамвай продолжал свой путь, он медленно ехал вдоль замёрзшей реки. За окном нельзя было ничего разглядеть.

Туман пронизывал всё пространство, включая сам трамвай, в котором ехали два ангела, две жизни, два мира.

Арина и Катерина сидели молча, обнявшись.

Неожиданно трамвай остановился.

– В чём дело, вагоновожатый? – обратилась Арина. – Почему остановились?

– Вы же знаете, Арина, – ответил ей монотонным голосом водитель трамвая, – всё согласно протоколу. Трамвай останавливается, когда человек забывает своё имя. Вам нужно пересадить девочку в белый трамвай.

Параллельно с красным трамваем, на соседнем пути, остановился белый трамвай, в котором сидела медсестра в белом одеянии.

– Нет! – громко крикнула Арина. – Как тебя зовут?

– Я забыла своё имя, – равнодушно ответила девочка.

– Ты будешь жить у меня! Я попрошу начальство, мне разрешат, я знаю. Какой же я бред несу, – Алина быстро достала из сумки конфету в красной обёртке и заставила её съесть Катю.

– Ешь быстрее, – со слезами на глазах Арина положила девочке в рот сладкую конфетку, – ешь!

Не успела Катя доесть конфету, как в заднем посадочном проёме появился строгий офицер в сине-красной фуражке, зелёном кителе, тёмно-синих брюках-галифе и начищенными сапогами.

– Алина, – обратился к ней офицер, – пройдёмте на улицу, нужно поговорить.

– Я сейчас приду, – пересадила Алина девочку со своих колен на деревянное сиденье. – Вспоминай имя.

– Вы нарушили протокол, – продолжил говорить офицер Алине, стоя на улице рядом с посадочным входом. – Для начала отдайте мне все инъекции, пожалуйста.

Арина вытащила из сумочки две оставшиеся красные конфетки и отдала их офицеру.

– Руководство прекрасно понимает, – изъяснялся далее офицер, – что каждый человек в нашем городе дорог для нас. Весь персонал прикладывает для этого все свои способности и усилия, но правила нарушать нельзя. Будь это другая женщина, её бы сразу за такой проступок сослали на передовую.

– Проступок? – переспросила Алина. – Я буду использовать любые способы, чтобы вернуть домой вверенных мне людей. Так что, товарищ офицер, будьте любезны отправить меня после этой смены на передовую, как вы выразились.

– Вы и сами знаете, – сказал офицер, – что вы неприкасаемая. Вы одна из немногих кто стоит в этом ранге, заслуживших это звание после долгих лет спасения людей.

– Знаете что, товарищ офицер, – заявила Арина, – руководство всегда может отменить своё решение. Я, не могу. Будь моя воля, то давно была бы на фронте. А конфеты я ещё достану, мне это не составит труда. Можете донести мои слова до руководства.

– Честь имею, – приложил офицер руку к фуражке, – продолжайте путь. И действуйте, я вас убедительно прошу, согласно протоколу.

– До свидания, товарищ офицер.

Алина вернулась к Кате и тихо спросила её: – Ты помнишь своё имя?

– Да, Арина, – успокоила её девочка, – всё хорошо. Я всё помню.

С каждой минутой за окном становилось темнее.

Через некоторое время трамвай остановился.

– Приехали, гражданки, – оповестил Катю и Арину усатый вагоновожатый.

Они сошли на улицу.

Трамвай остановился у тёмного невысокого туннеля, из которого веяло холодом и тишиной.

– Пару минут на прощание, Арина, – добавил вагоновожатый. – Мне новый вызов поступил.

– Ну, что Катюша, – Арина погладила девочку по голове, – тебе понравилось в парке?

– Да, понравилось, – подняла Катя голову и посмотрела в лазурные глаза Арины.

– Ты ведь не хочешь вернуться в парк?

– В парке было очень весело и хорошо, – звонким голоском ответила Катя, – но дома мама. Я очень её люблю, и она ждёт меня.

– Это я так, родненькая моя, говорю, – тихим голосом сказала Арина, – чтобы ты помнила, как сильно ты хочешь обратно домой. Нет ничего лучше на земле любимой семьи и родного места. Понимаешь?

– Да, – ответила дрожащим голосом Катя. – Аринушка, ты очень хорошая, ты лучшая, я тебя тоже люблю, и я буду скучать по тебе.

– И я люблю тебя, – Арина едва не расплакалась, но сдержалась, прижав Катю к своей груди. – Всё. Пора.

Арина поцеловала девочку в щёчки и лоб.

– Иди, дорогая! – направила Арина девочку в сторону холодного туннеля. – Живи! Только живи.

Катя медленно пошла в сторону туннеля, проваливаясь своими туфельками в снег, которого возле входа в туннель намело больше всего.

Красивая женщина заботливо провожала её взглядом.

– Стой, – окрикнула Арина девочку и подбежала к ней.

– Что Арина? – обернулась Катя.

– Холодно, – Арина сняла с себя сине-сиреневый платочек и повязала его на шее Кати. – Так будет лучше. Ступай.

Они ещё раз крепко обнялись, после чего Катя с опаской осторожно зашла в туннель. Внутри туннеля не было ни снега, ни рельсов со шпалами, но чем ближе она подходила к светящейся двери, тем ей становилось теплее.

Путь через дверной проём преграждал турникет.

Катя напоследок обернулась.

В другом конце туннеля виднелся силуэт красивой женщины.

Арина помахала девочке рукой и крикнула вдогонку одно слово: – Живи!

Эхо подхватило слово и глубоко проникло в сознание Кати.

Девочка помахала Арине в ответ, протирая слезу.

Она развернулась к турникету, держась обеими руками за кончики дорогого платочка, и сделала шаг вперёд.

Турникет издал щелчок вместе с металлическим скрипом.

Глаза Кати открылись.

Девочка вернулась из сказочного мира в холодный январь сорок второго года.

Перед очами девочки предстал родной лик матери с заплаканными глазами.

Девочка очнулась в коридоре переполненной больницы.

Исхудалая Катя побежала в бомбоубежище после объявления «Воздушной тревоги» но, поскользнувшись по пути к нему, стукнулась головой об обледеневший асфальт. Девочку без сознания обнаружили соседи по подъезду, отвезли на двух санках в ближайшую больницу, где к ней прибежала испуганная мать после рабочей смены на заводе.

По меркам того времени Катя была в стабильном состоянии, ей дали выпить обезболивающее средство от боли в голове и отпустили с матерью домой. Слишком много было в больнице тяжелораненных и смертельно больных людей. Катя и мама это прекрасно понимали.

– Ты мне веришь, мамочка? – спросила девочка после пересказа, случившейся с нею загадочной истории во время бессознательного состояния.

– Верю, Катенька, – ответила мать, поглаживая по голове лежащую в кровати дочь, – и знаю, что это правда!

Три года спустя, в один из зимних вечеров, когда Красная армия громила немецко-фашистских захватчиков в Европе, Катерина перебирала свои вещи в комоде.

После снятия блокады с города прошёл год. Город оживал и приходил в себя после долгих истязаний.

Одиннадцатилетняя девочка превращалась в юную девушку полной энергии и сил, которая радовалась каждому мгновению этой неповторимой и уникальной жизни.

Среди нескольких платочков она к своему удивлению обнаружила тот самый сине-сиреневый платочек Арины. Катя поднесла его к своему лицу и вдохнула аромат платка. Запахи таинственного города, загадочного парка с плодоносящими деревьями, любимой улыбки Арины навсегда впитал этот дорогой платочек. Рой воспоминаний залетел в чистое сознание юной девушки. Ей стало так спокойно и в тоже время грустно в этот миг, что щемящие эмоции, бурлящие внутри души, высвободились бесценными каплями слёз.

Катя не могла себе объяснить, что же с нею произошло на самом деле. Сон ли это был, или её душа заглянула в потаённые просторы нашего неведомого мира. Одно девочка знала точно, что где-то там есть её любимая молодая красивая женщина Арина, повязавшая ей платочек на шею и ставшая для Катюши настоящим Ангелом хранителем.

И каждый раз, когда Екатерина в своей долгой жизни слышала звуки, исходящие от любого турникета, она знала, что женщины, подобные Арине, всегда рядом и готовы прийти на помощь человеку в любое время.

Конец истории.