Влюблённый Лоусон [Р. Д. Левис] (fb2) читать онлайн

Р. Д. Левис Влюблённый Лоусон

Переводчик: Юлия Цветкова

Сверщик: Алина Николаева

Редакторы: Ольга Александрова (1–9 главы),

Леруся Нефедьева (с 10 главы)

Вычитка: Ксения Зарицкая

Оформитель: Юлия Цветкова

Обложка: Екатерина Белобородова

Переведено специально для группы:

vk.com/book_in_style

Глава 1

Элли

Мне пришлось пройти три квартала под палящим солнцем, чтобы добраться до заброшенного, покрытого граффити склада. Все было так плохо, как я и предполагала. Дом в полном запустении, чего и следовало ожидать в этой заброшенной промышленной части Хедли.

На входе стоял мускулистый высокий мужчина, принимавший взносы, перед шеренгой взволнованных людей. Никто не взглянул в мою сторону, когда я встала в очередь, поглощенная оживленными разговорами о предстоящем событии.

Я вытащила из кармана немного наличных, чтобы заплатить за вход, съежившись, потому что дело выйдет мне боком, если не получу помощь к концу этой ночи. Тем временем мужчины платили за себя и своих спутниц, стараясь выглядеть джентльменами. Мне захотелось рассмеяться, чертовски хорошо зная, что парень, отчаянно нуждавшийся в перепихе, раскошелится на любые деньги.

— Дамы, собираетесь делать ставки? — спросил молодой человек нескольких девушек в группе передо мной, когда мы все продвинулись на несколько шагов вперед в адской очереди.

— Нет, — ответила одна из них, — мы просто хотим проверить, из-за чего весь этот шум. Ты вытащил нас в самые ебеня Хедли, Карл, так что для тебя лучше, если оно того стоило.

Парень засмеялся в ответ.

— Ты сказала, что хочешь посмотреть бой, дорогая. Настоящий. Ну вот, теперь ты посмотришь его.

Крепко держась за лямку рюкзака и изнывая от жары, я обмахнула лицо рукой и закатила глаза на этих людей. Мужчины приводили девушек не из здешних мест, чтобы произвести на них впечатление, и эти невежественные девицы наслаждались опасностью ночи, как будто были частью бандитской жизни. Куча подражателей, и я не могла понять их восхищение от того, как люди истекают кровью, но, находясь так долго рядом, знала, что они сходят с ума от этого.

Им казалось, что в этой части города, где царит беспросветная нищета и улицы кишат преступниками, есть что-то привлекательное. При склонности к грубости, они росли в привилегии во всем, что им давалось, никогда не видя темную сторону мира, если только они не были перед экраном телевизора. Неудивительно, что всю свою жизнь они так романтизировали хулиганов, и эти бои предлагали им частичку этого существования, не покидая зону комфорта их привилегированного мира.

Это было жалко, если бы вы спросили мое мнение.

Спустя вечность я, наконец, встала перед качком у входа. Я узнала в нем Пиявку Лича, нашего общего знакомого, которого видела мельком несколько раз. Мужчина моргнул, задумавшись на мгновение, его брови сошлись вместе, когда он спросил:

— Ты девушка Райкера, да?

Мое сердце сжалось в груди, когда я сдержанно кивнула в ответ.

— Пришла посмотреть, как дерется его брат?

— Да.

Он посмотрел на деньги в моей руке и ощетинился.

— Боже, ты хочешь, чтобы Лоусон надрал мне задницу? Ты не будешь платить. Проходи.

— Ты уверен? Я не скажу Хиту…

— Детка, тащи свою задницу внутрь прямо в эту чертову секунду, пока он не узнал, что ты так долго ждала у двери.

Не желая устраивать сцену или задерживать очередь, я снова кивнула и поблагодарила его. Парень только покачал головой, как будто я сошла с ума, и пропустил меня на склад. Никогда раньше не была в этом месте. Бои обычно проводились в нескольких местах вокруг Хедли, но никогда в помещении такого размера.

Заброшенный склад был заполнен прожекторами и лампочками, свисающими с потолочных балок, но этого было недостаточно, чтобы осветить каждую часть большого пространства. Некоторые углы все еще оставались темными. Место было в руинах, в некоторых местах отсутствовала крыша, открывая ночное небо над головой. Пол был грязный, а в воздухе пахло потом. Что за чертовщина…

Голоса десятков людей доносились до моих ушей. Выкрикивали ставки, и в этом хаосе я едва могла разобрать хоть слово. Я мысленно оторвалась от этой сцены и сосредоточилась на том, чтобы меня не пихали, пока добиралась до центра комнаты. Меня охватил небольшой приступ паники. Воздух казался плотнее, и жара действительно добиралась до меня. Если я думала, что снаружи слишком высокая температура, то сильно ошибалась. Вот тут было самое пекло.

Через несколько минут раздался свисток, заставивший замолчать большинство людей внутри. Начал образовываться круг, и мне пришлось отступить назад, но на моем пути стояли зрители. Они сомкнулись в кольцо, где должен был состояться бой, и теперь я ощущала в воздухе напряжение. Предвкушение нарастало с каждой секундой. Люди ставили здесь большие деньги. Одни срывали куш, другие проигрывали все.

С ростом метр шестьдесят три сантиметра я, определенно, не была самой высокой в этом месте, особенно, когда девушки вокруг меня — в узких топиках и коротких юбках — носили десятисантиметровые каблуки. Чтобы увидеть происходящее, пришлось встать на цыпочки, и мне удалось-таки найти достаточно большой промежуток для этого. Женская часть зрителей сходила с ума, хихикая и обмахиваясь веерами, указывая на мужчину.

Высокий парень без рубашки был намного выше ста восьмидесяти трех сантиметров. Его тело было худым, но полностью накаченным. Стоя прямо под лампочкой, спиной ко мне, он был покрыт татуировками, и они красочно бежали по большей части его спины, извиваясь вокруг его груди и заканчиваясь на шее. Когда он слегка повернулся, девушки передо мной ахнули, пуская слюни по невероятному мускулистому торсу: мышцы его пресса были настолько выражены, что казалось, будто они вырезаны в нем лезвием бритвы. Рукой, обмотанной красной боксерской лентой, мужчина провел по своим коротко стриженным темным волосам и сделал в воздухе несколько тренировочных взмахов. Фанатки завизжали и начали кричать: «Я люблю тебя, Лоусон», а он едва моргнул в их сторону, слишком поглощенный подготовкой к бою.

Мои губы изогнулись и онемение, которое я испытывала весь день, постепенно исчезло. Было приятно ощущение близости после тяжелого рабочего дня. В конце концов, это был Хит Лоусон — старший брат моего парня.

Не видя Райкера целый месяц, мое сердце затрепетало. Некоторые стороны Хита были так похожи на него: лицо в форме сердца, темные глаза и загорелая кожа. Меня всегда удивляло, что хоть в чем-то они были похожи, но в то же время выглядели совершенно по-разному.

Раздался второй свист, и еще один человек вышел в центр, заклеивая себе руки скотчем и угрожающе глядя на Хита. Этот лысый человек был Танком, накачанный мускулами, вдвое больше, чем Хит.

Черт. Мне не нравились его шансы, и у меня было такое чувство, что большинству в комнате тоже. Я боялась, что Хит может серьезно пострадать, и эгоистичная часть меня задавалась вопросом, к кому бы я пошла, если бы он оказался в больнице к концу ночи. Это не было редкостью для других уличных бойцов. Черт, я видела несколько ужасных ран, которые заставляли съеживаться в течение нескольких дней после этого. Насилие выглядело отвратительным.

В том, чтобы смотреть как дерутся двое мужчин, не было ничего особенного. Это было достаточно мрачно, когда они были окружены стеной кричащих людей, без единого шанса на отступление. Также грязно и самодеятельно, и ничего в этом не было безопасным, но именно поэтому эти бои были так популярны. Толпа поглощала это дерьмо голодными глазами.

Может быть, я боялась, что он серьезно пострадает, или может, потому что у меня был ясный взгляд на надвигающийся хаос, который должен был начаться — какова бы ни была причина, мои нервы накалились до предела, и волнующее чувство пробежало по телу. Ожидание было абсолютно зверским. Я не могла устоять на месте, наблюдая, как Хит пробирается к центру круга, поближе к стероидному парню.

Поэтому, погруженная в разницу размеров между ними, я полностью отключилась. Уровень шума понизился. Я сосредоточилась исключительно на впечатляющем торсе Хита и легком движении его головы, пока он ждал сигнала рефери о начале боя. Его глаза были яркими и широко раскрытыми, а кожа уже вспотела от влажного воздуха. Он был спокоен и уравновешен, и легкая вспышка его расслабленного лица в моем направлении сказала мне о его уверенности, особенно, когда он подмигнул нескольким девушкам.

Затем, без предупреждения, все началось с удара по лицу.

***

В моей жизни было не очень много моментов, когда я была на краю. По крайней мере, мне так казалось. Мой мир всегда был безопасным. Мои родители были религиозными, подчеркивали важность образования в нашей бедной жизни; они оба воспитывали меня, защищая от всего на свете большую часть моего взросления. Я проводила свои дни, живя словно по расписанию, и однообразие притупило мою радость от жизни.

Это было до тех пор, пока мой отец не погряз в депрессии и три года назад не повесился. Его нашли в лесу с предсмертной запиской. Для нас с мамой это было шоком, и мы внезапно столкнулись с миром в ужасных обстоятельствах. Хотя мы никогда не были особенно богаты, мой отец всегда заботился о том, чтобы у нас было достаточно денег. Без него мы за них боролись. Мама проиграла эту битву и довела свое отчаяние до крайности, и в своих страданиях я была фактически сама по себе. Это было похоже на выход из клетки посреди джунглей в одиночестве. Я была лишена безопасности, и мне не на кого было положиться, кроме самой себя. Но, когда пришел Райкер, чтобы собрать осколки, это сняло давление в жизни, и я была уже на полпути из этой клетки. Он помог мне справиться с моими демонами и никогда не отходил от меня, оказывая мне такое доверие, о котором я и не подозревала.

Пока он не разбил мне сердце своим поступком.

Только теперь, стоя в этом заброшенном складе, я начала по-настоящему осознавать и чувствовать то, чего никогда не видела раньше. Например, что было бы, если бы вы поставили последние средства на результат, который вы не могли контролировать? Возбуждение рождалось от непредсказуемости — и не только от боев, но и во всем, что Хедли мог предложить. Это было темное и холодное место, где жили люди, отчаянно нуждающиеся в деньгах — настолько отчаянно, что они прибегали к подобным боям.

Это было захватывающе.

Я наблюдала, как толпа снова и снова кричала «Лоусон» после того, как он мгновенно оправился от удара по лицу. Хит покачал головой, словно пытаясь вернуть себе ясность, и отошел от крупного противника, которого, как я быстро узнала, метко прозвали Танком.

Сама того не замечая, я затаила дыхание и вздрагивала от каждого удара, наносимого обоими бойцами. Иногда они попадали по воздуху, а иногда — по телу. А звуки хрюканья и тяжелого дыхания, раздававшиеся так близко от меня, только усиливали реальность схватки. Я смотрела не какой-то фильм, отстраненно, но внимательно. Все происходило здесь и сейчас, и я была более эмоционально вовлечена, чем осознавала это.

С другой стороны, это был Хит — человек, которого совсем недавно я видела почти каждый день. Мои глаза были прикованы к нему. Я наблюдала за тем, как ловко он двигался; плавно, без единой оплошности, как он уворачивался от Танка и находил самые неподходящие моменты для атаки по лицу и ребрам массивного парня. Это были сильные, идеально нацеленные удары, которые можно было услышать среди криков. У Хита был чертовски хороший кулак, и он был силен как зверь. Некоторые вещи никогда не меняются.

Вскоре я кое-что поняла. Хит был выше, стройнее и легче в ногах. Танк же, напротив, был огромный и двигался медленнее. С безусловным успехом Хит мог бы бегать кругами возле здоровяка. Вскоре Танк запыхался и устало замахнулся на него, покраснев еще сильнее. Стероиды, возможно, помогали ему выглядеть гладиатором, но это никак не способствовало в работе сердца. И когда Хит шагал все ближе и ближе, сокращая расстояние, я была ошеломлена.

Потому что у него было это.

Победа была за ним.

Толпа пришла в неистовство, наблюдая, как Хит атакует Танка. Удар за ударом, удар за ударом… А затем апперкот, который отбросил огромного мужчину назад, и тот жестко приземлился на землю. Кровь хлынула из лица Танка задолго до того, как его спина тяжело ударилась об пол. Туман крови и пота смешался в воздухе вокруг него.

В комнате воцарилась тишина. На мгновение взгляды зрителей упали на неподвижную фигуру, бессознательно лежащую у ног Хита. И когда этот момент миновал, комната наполнилась радостными возгласами и криками.

А я просто стояла там. Потрясенная.

Хит не был доволен своей победой. Я видела, как другие выставляли напоказ свое эго, ругаясь на противника и крича «Кто мужик?» для всех окружающих. Но вместо этого Хит просто стоял рядом, вытирая пот с лица тыльной стороной ладони. Его грудь поднималась и опускалась в быстром темпе, пока он наконец не отдышался. На его лице застыло пустое, бесстрастное выражение, и глаза казались далекими и холодными, пока они путешествовали по комнате. Когда Хит уходил в свое сознание, он был страшен. Я даже не была уверена, что он понимает, на что смотрит. Он боролся изнутри, и это уносило его далеко от настоящего.

Его окружили, выкрикивая похвалу, похлопывая повсюду. Я проталкивалась сквозь рассеивающуюся толпу, понимая, что сейчас бесполезно привлекать его внимание. Невидимая, как всегда, я поспешила оттуда, пытаясь уйти без проблем.

Глава 2

Элли

Я ждала у его грузовика, когда из помещения склада начали выходить люди. Громкая болтовня и возбужденные крики раздавались со всех сторон, когда посетители шли к своим машинам или группами спускались по тротуарам. Одной рукой я вцепилась в лямку рюкзака, набитого вещами, и повернулась лицом к машине. Я уставилась на авто, вспоминая лето, которое Райкер и Хит потратили на то, чтобы заставить его работать. Пикап был старым, но мощным, и по словам Хита: «Ручное управление всегда можно спасти».

Я ничего не смыслила в машинах, но часами наблюдала за ними, потеющими под палящим солнцем, спорящими и разбирающими все по частям и фрагментам. Братья дрались, не переставая, особенно, когда Хит — ученик механика, близко знакомый с автомобилями — продолжал заставлять Райкера делать то, что ему говорили. Я не хотела указывать своему парню, что его брат действительно знает больше, чем он, поэтому следила за происходящим, как сторонний наблюдатель.

— Не указывай мне, что делать! — кричал Райкер, бросая гаечный ключ на землю.

— Я твой старший брат, — возражал Хит.

— На целых восемнадцать месяцев, придурок. Это ни хрена не значит.

— Да, но я знаю больше, чем твоя жалкая задница, так что, заткнись и делай, что тебе говорят!

В то время, как братья умудрялись почти каждую ситуацию превратить в напряженную из-за своего бесконечного соперничества, были и хорошие времена. Они заботились друг о друге, никогда не позволяя проблемам встать между ними. Они практически все делали вместе, за исключением криминальной части и боев. Хит не употреблял и уговаривал Райкера завязать.

Очевидно, что не получилось.

— Кто ты такая? — Послышался женский голос.

Я повернулась и столкнулась лицом к лицу с красивой брюнеткой, одетой в мини-юбку и обтягивающий белый топ. Ее грудь была высоко поднята, почти касаясь подбородка, а на лице красовался яркий макияж. Она выглядела как типичная жемчужина Хедли, которая бродит по ночным улицам.

Я не ответила ей, и когда она подошла на несколько шагов ближе, я увидела в ее глазах злобный огонек. Она положила руки на бедра и медленно произнесла:

— Я задала тебе вопрос, малышка.

Малышка? Я нахмурилась и уставилась на нее. Мне было восемнадцать. Я не была маленькой девочкой, но не могла никого винить за то, что они так думали. Мое тело развивалось не так быстро, как у других моих сверстниц. Моя грудь была маленькой, и я была очень худой. Мама однажды назвала меня «поздним цветком».

Незнакомка ухмыльнулась мне, пока ее глаза блуждали по моему телу, изучая черные шорты и мешковатую белую футболку. Она вскинула брови, и на ее лице появилось выражение отвращения.

— Если ты хоть на секунду думаешь, что он пойдет с такой как ты, а не со мной, то ты куришь что-то тяжелое.

Я съежилась от словесного поноса, который она извергала. Девочки вроде нее составляли девяносто процентов женского населения в моей школе, и они говорили так, как будто находились в детском саду где-то в трущобах.

Очевидно, она собиралась вернуться домой с Хитом, и это было прекрасно. У меня не было никаких сомнений на этот счет. Если ему нравятся полуголые девушки, которые не могут связать двух слов, то это исключительно его дело. В этом тоже не было ничего необычного. Судя по тому, что я видела, его нельзя было приручить, и он не был парнем для отношений.

— Мне просто нужно поговорить с Хитом, — сказала я ей, пытаясь избежать спора. Мне не нужен конфликт. Я сторонилась их любой ценой, главным образом, потому что они заставляли меня нервничать и дрожать.

— А почему ты думаешь, что Лоусон собирается базарить с тобой?

Черт возьми, у меня болели уши. Я пожала плечами.

— Может, потому что он меня знает?

Она издала неприличное ворчание, скептически относясь к моим словам.

— Это мы еще посмотрим, — пробормотала девица защищаясь. Она скрестила руки на груди и прислонилась к передней части грузовика, глядя в направлении входа. Девушка украдкой бросала на меня грозные взгляды, и я не возражала, пока она молчала.

Когда Хит, наконец, вышел, он разговаривал с ребятами. Одним из них был Мэтт, ближайший друг Райкера, выглядевший довольно хорошо в рубашке и с уложенными гелем волосами. Он все еще проигрывал на фоне Хита. Хит накинул рубашку, но его руки до сих пор были обмотаны красной боксерской лентой, а тело в лунном свете блестело от пота. Я слышала его смех, когда парень попрощался и пошел к автомобилю. Он замедлил шаг, когда его глаза встретились с моими, а затем он перевел взгляд на девушку, которая внезапно выпрямилась и ярко улыбнулась ему.

— Привет, Лоусон, — сказала она, беря его за руку.

— Привет, — пробормотал он ей, но его внимание снова сосредоточилось на мне.

Я сделала шаг вперед и неуверенно помахала ему, открывая рот, чтобы заговорить, когда она прервала меня:

— Знаешь, я ставила на тебя. Наградишь меня за это?

Хит даже не взглянул на нее. Он пристально смотрел на меня с недоумением на лице.

— Ты в порядке? — спросил он меня.

Я натянуто кивнула.

— Да, в порядке. — Во всяком случае, в физическом смысле. — Но мне нужно с тобой поговорить.

Он окинул взглядом пустые улицы.

— Эл, ты ведь не одна, правда?

Эл. Боже, я ненавидела, когда он называл меня так. Это имя для мальчишки.

Я снова кивнула.

— Одна.

Он выдохнул, и на его лице появилось раздраженное выражение.

— Это очень сомнительное место. Ты не должна быть тут одна.

— Я одна, — пропищала девушка, все еще держа его за руку. — Ты позаботишься об этом, Лоусон?

Направив свое раздражение на нее, он резко спросил:

— Мы знакомы?

Она выглядела невозмутимой от его тона и хихикнула.

— Мы познакомились недавно на вечеринке, на которой были. Поладили и все такое. Ты обещал мне свидание. Не помнишь этого?

Я смотрела, как она хлопает ресницами и выпячивает грудь. Боже, это было неловко.

— Я уже несколько месяцев не был на вечеринках, — парировал Хит, глядя на нее исподлобья. — И я не обещаю людям свиданий. Как насчет того, чтобы ты ушла прямо сейчас?

Она моргнула и отпустила его руку.

— Я не вру…

— Значит, ты меня с кем-то путаешь. — Его лицо было жестким, но он смягчил свой тон, когда добавил: — Милая, я никого никуда не приглашаю. Это не мое, ясно?

Какое-то мгновение она не отвечала. Девушка явно не ожидала такой реакции. И выглядела почти уязвленной.

— Иди. И спокойной ночи, — продолжал он.

Смутившись, она поспешила прочь, торопливо стуча каблуками по тротуару. Мне было ее жаль. Девушка, очевидно, возлагала на него большие надежды, и у нее были все основания полагать, что она красива. Я смотрела, как она исчезает вдали, впечатленная его мягким отказом. В свое время я повидала немало ужасных отшиваний.

— Что происходит, Элли? — спросил Лоусон, снова сосредоточившись на мне. Я предположила, что разочарование девушек было обычным явлением для него, потому что он был совершенно не тронут этим.

— Никаких «Привет, как дела»? — беззаботно спросила я.

Он склонил голову набок.

— С каких это пор ты ко мне приходишь? Это не ты. Мы не близки. Что-то явно не так, и я не люблю ходить вокруг да около.

— Ходить вокруг да около, — задумчиво повторила я. — Интересное высказывание.

— Элли.

— Мне нужна твоя помощь.

— Ладно, — сказал он осторожно, — продолжай.

Вспомнив причину своего прихода, я начала нервно переминаться с ноги на ногу. Отвела взгляд от его глаз, затем, уставившись на асфальт и крепче ухватившись за ремень рюкзака, сказала:

— Мне негде переночевать. Я пыталась найти несколько друзей, которые смогли бы помочь, но их родители не в восторге от того, что я прошусь к ним. На данный момент ты — моя единственная надежда.

Тишина.

Я посмотрела на Хита, стараясь угадать его настроение. Он ничего не говорил, но его глаза скользили по моему лицу. Я попыталась не покраснеть от его пристального взгляда, но мне это не удалось. Возможно, я знала его почти всю свою жизнь, но, как он сказал, мы не были близки. Я всегда была с Райкером. Мы были неразлучны. Хит был для меня кем-то вроде приятеля, с которым я никогда не любила оставаться наедине. Все всегда было неловко. Мы никогда не сходились, и у нас никогда не было ничего общего, о чем можно было бы поговорить.

И все же я покраснела, как идиотка, потому что он был очень хорош собой. Больше, чем Райкер, потому что его тело было как сплошная мышца, а лицо было грубее. Несмотря на восемнадцатимесячную разницу между братьями, Райкеру предстояло многое наверстать. Поэтому, естественно, мое тело, казалось, имело собственный разум. Хотя я полагала, что это нормально для девочки-подростка. Гормоны и все такое. Так что при малейшем внимании со стороны симпатичного парня, наше поверхностное сознание упивалось этим.

— Почему твоя мать выгнала тебя? — с любопытством спросил он. — Я всегда думал, что она не из тех, кто так поступает.

И снова я нервно заерзала.

— Нам обязательно говорить об этом здесь?

— Либо здесь, либо в грузовике.

Я огляделась вокруг, чтобы убедиться, что никого нет поблизости. Мы были совершенно одни, рядом не раздавалось ни звука.

— Бездомные скоро выйдут, — пробормотала я. Хедли был битком набит ими, и многие из них держались вместе и рыскали по ночным улицам, вызывая хаос. Ты не захочешь оставаться с ними наедине.

— Значит, грузовик.

Он отпер двери, и я запрыгнула на пассажирское сиденье. Тут же опустила окно, впустив внутрь легкий ветерок. Хит сел на водительское сиденье, повернув голову в мою сторону.

— Выкладывай, — настаивал он, не теряя времени. То ли он действительно беспокоился обо мне, то ли хотел убрать все, что было на пути. В тот момент у меня было ощущение, что последнее.

— Мне просто нужно где-то остановиться, — сказала я ему, глядя на парковку. Темные глаза Хита внушали страх. Когда он смотрел на тебя, то действительно смотрел на тебя, и это было так, как будто он мог прочитать каждую твою чертову мысль. Я не хотела, чтобы он знал мои.

— Это всего на пару дней, — поспешно добавила я. — Я не собираюсь долго вмешиваться в твою жизнь. Знаю, что это неудобно…

— Я хочу знать, почему тебя выгнали, — холодно перебил он. — Что касается неудобства в моем доме, то меня это не беспокоит. Не так давно там жил Райкер, так что комната практически твоя. Но я должен знать в чем дело, Элли. Я обещал ему присмотреть за тобой, и прошло всего четыре недели с тех пор, как он сел, а тебя уже выгнали из дома. Мне нужно знать почему.

Я с трудом сглотнула. Об этом было трудно говорить. Я не хотела делать этого сейчас. Просто хотелось иметь чертову крышу над головой. Сегодняшний день был адом. Спор с моей ультрарелигиозной матерью, и меня вышвырнули за дверь с одной лишь сумкой, сказав никогда больше не возвращаться домой, если я не стремлюсь спастись. Я была грешницей. Ужасное искушение, которое вызвало бы отвращение у других членов ее общины.

Во мне нарастала тревога, пока он продолжал наблюдать за мной. Я подавила слезы, вспоминая решение, которое приняла сразу после того, как мать меня выгнала. Это было трудно, но правильно, и мне все еще предстояло вытерпеть эту боль.

— Проблема будет решена, — сказала я ему. — Так что это не имеет значения.

Он повернулся, чтобы внимательно посмотреть на меня. Я взглянула на него, окутанного темнотой, его глаза были прикованы ко мне.

— Решена, — медленно повторил он.

— Да. Так что, не беспокойся об этом.

Постепенно его осенило, и с тяжелым вздохом он произнес:

— Ты беременна?

Кивнув, отчего у меня заныло в груди, я прошептала:

— Да.

Глава 3

Элли

— Черт, — снова выругался Хит, качая головой. Его ноздри раздулись, а глаза потемнели, когда он провел рукой по волосам. — Я думал, ты умная, Элли.

— Я никогда не была умной, — решительно ответила я.

Мучительная тишина наполнила воздух. Он был погружен в свои мысли, отвернувшись от меня и глядя в лобовое стекло.

— От Райкера? — спросил он, напрягая челюсть.

Я безуспешно боролась с гневом внутри себя.

— Конечно, от Райкера, — грубо ответила я. — Он единственный человек, с которым я когда-либо была, Хит. Все это знают.

— Я просто хочу убедиться, — ответил он, бросив на меня тяжелый взгляд. Господи, да что с ним такое, черт возьми?

— Послушай, — произнесла я со вздохом, — как я уже сказала, об этом позаботятся.

— Ты хочешь сказать, что собираешься сделать аборт?

— Да.

— Когда?

— Я записалась на эту неделю. Завтра иду в клинику, чтобы посмотреть, какие у меня варианты…

— Господи Иисусе, — перебил он, сердито пыхтя, — на каком ты сроке?

— Восемь недель.

— И как давно ты знаешь?

— Две недели.

Снова тягостное молчание. То, которое заставляет меня испытывать стыд. Я посмотрела на свои колени, борясь со слезами, которые внезапно появились в глубине моих глаз. Я не ожидала от кого-то положительной реакции — в конце концов, мы с Райкером были виноваты в этом беспорядке, — но немного понимания не помешало бы. Вместо этого меня выгнала из дома моя мать — кусок дерьма, которая кричала мне про Священное Писание, а затем Хит смотрел на меня так, как будто я была самым большим разочарованием из всех.

А может, я и была такой.

— Ты сказала Райкеру?

Меня охватила паника.

— Нет, — мрачно ответила я. — Я не могу.

— Значит, ты собираешься сделать аборт без его ведома?

Я раздраженно потерла лицо.

— Хит, он сам сказал мне, что никогда не хотел стать отцом. Он всегда использовал презервативы, чтобы предотвратить это. Но мы уже однажды были в подобной ситуации, и первое, что он сказал, когда у меня была задержка — исправь это. У него не будет другого мнения на этот счет.

— Он все еще имеет право знать.

Я покачала головой, расстроенная тем, что парень все усложняет.

— Я разберусь с этим сама. В любом случае, это не твое дело…

— Это не мое дело? — Он невесело рассмеялся и потрясенно покачал головой. — Ты сделала это моим делом, придя ко мне!

Я не думала об этом в таком ключе. Какая-то часть меня надеялась, что он просто позволит мне переночевать у него и оставит в покое. Конечно, это было глупое, наивное предположение. Я должна была догадаться, что Хит начнет задавать вопросы. Он никогда не был человеком, который просто плыл по течению и держался особняком. Ему нужно было знать все.

— Послушай, мне очень жаль, — сказала я спокойно, пытаясь разрядить обстановку. — Мне очень жаль, Хит. Я знаю, что ты, должно быть, разочарован во мне, как и я сама. Но, пожалуйста, не иди против меня сейчас. Мне страшно. Хорошо? Я не могу этого сделать, и Райкер согласился бы. Он в тюрьме, а я здесь одна, и это тяжело…

Страх и стресс последних двух недель окончательно сломили меня. Из глаз полились слезы, скатываясь горячими струйками по щекам. Я закрыла лицо рукой, не желая, чтобы он видел это. Я была так зла на него, однако понимала, что он требовал ответов из хороших побуждений. Но боже, я просто хотела, чтобы все закончилось. Мне хотелось поскорее оставить эту проблему позади. Я не хотела провести в одиночестве еще одну чертову ночь, думая о том, как собираюсь это исправить.

— Элли, — сказал он более мягким тоном, — это очень важно.

— Ты думаешь, я этого не знаю?

Теплая рука коснулась моей. Он нежно сжал ее и убрал от моего лица. Я моргнула и уставилась на него. Он повернулся ко мне. Уже давно привыкнув к темноте, я увидела на его лице озабоченное выражение.

— Аборт — это огромный шаг, — решительно произнес он. — К этому не стоит относиться легкомысленно. Это может ранить тебя эмоционально, Элли. Это может решить проблему сейчас, но может создать еще большую позже. Ты должна быть уверена, что ты этого хочешь.

— Так и есть, Хит, — быстро ответила я. — Да. Я в этом уверена.

Он склонил голову набок.

— А ты действительно уверена? Я думаю, что сейчас ты просто напугана и реагируешь импульсивно.

— Я же сказала, что уверена. — Почему он тянет с этим? Мне было трудно убедить себя в том, что это правильно, я не нуждалась в том, чтобы он копался, пока я не проявлю свои сомнения.

— А что, если я поговорю с Райкером? Он может увидеть это в другом свете…

— Хит, — вмешалась я, крепко сжимая его руку, — ты же знаешь Райкера. Ты знаешь, что он тоже этого захочет. Он сам говорил так много раз.

Парень выругался себе под нос и отвернулся. Он знал, что я была права. Даже через сто лет Райкер не скажет мне оставить этого ребенка. Он никогда не хотел быть отцом. У него были какие-то личные проблемы, до которых я никогда не могла докопаться.

— И вообще, что будет за жизнь у малыша? — сказала я скорее себе, чем ему. — Пять лет будет расти без отца, а потом узнает, где он был и почему оказался там. Такие вещи могут испортить жизнь ребенку. Не говоря уже о том, что мне придется бросить школу и бороться, чтобы содержать нас обоих. Никто не заслуживает того, чтобы расти в крайней нищете в таком месте, как Хедли. Поверь мне, я была одной из таких детей, и это было отстойно.

Черт бы все это побрал. Я чувствовала боль в животе, просто думая об этом.

— Элли, — вдруг прошептал он, вырывая меня из пучины моих мыслей, — если бы тебе нечего было бояться, ты бы все равно сделала аборт?

Его вопрос сбил меня с толку. Мой разум онемел, но тело говорило иначе. Я машинально положила руку на живот и опустила голову. Я уставилась на свои колени, не желая признавать правду в этом вопросе.

— Я не могу, — сказала ему, разрыдавшись. Мое тело содрогнулось от поражения. — У меня нет возможности сделать это, Хит. Я сейчас так одинока. Я не могу так поступить. Мне только что исполнилось восемнадцать. У меня даже нет работы, а я все искала и искала, и искала…

Чья-то рука обняла меня, и это было так неожиданно, что я подпрыгнула. Хит никогда не был так близко ко мне, и теперь внезапно его тепло охватило меня. Он притянул меня ближе, мой лоб ударился о его грудь, когда я сильно заплакала, уткнувшись в его тонкую футболку. Запах пота и легкого одеколона окутал меня, напоминая о безопасности, которую я чувствовала в руках Райкера, когда он держал меня так близко.

— Если бы деньги не были проблемой, если бы ты не заботилась о том, чего хочет Райкер, если бы ты была не одна, и, если бы… у тебя был кто-то, кто помог бы тебе, Элли, ты бы все равно сделала аборт?

Невозможно, хотелось мне сказать. Потому что он, похоже, не понимал, что даже если я оставлю ребенка, у меня будет множество проблем.

Но мой рот все равно открылся и сказал то, что было у меня на сердце.

— Нет, я бы не стала.

Потому что какая женщина захочет это сделать? Легко было сказать, что ты этого не сделаешь, что это морально неправильно. Но когда сталкиваешься с трудностями, не имея возможности заботиться о чем-то, что было незапланированно, реальность превращается в сломанную, непредвиденную дорогу. Выбор, который я планировала сделать, поменялся в одно мгновение.

Я почувствовала его горячее дыхание на своем ухе. Его запах был таким же успокаивающим, как и близость. Его хватка вокруг меня усилилась, когда он прошептал пять слов, которые навсегда изменят нашу жизнь.

— Тогда позволь мне помочь тебе.

Глава 4

Хит

Я вошел в квартиру с пакетом фастфуда, который купил на обратном пути. Всегда ел после хорошего боя, и как только Элли почувствовала запах еды в воздухе, я понял, что она тоже голодна, поэтому заказал на двоих. Заходя в дом, она следовала за мной по пятам, ее глаза были красными и опухшими от слез, пролитых по дороге домой. Я вошел на кухню, а она в напряжении села на диван.

Квартира была маленькой, с кухней, выходящей в крошечную гостиную, но нас с Райкером никогда не заботили размеры. Аренда была доступной, у каждого из нас были свои комнаты, и это было все, что действительно имело значение, особенно если это давало уединение с нашими женщинами. Мне нравилось жить просто, и с тех пор, как он сел, беспорядок перестал накапливаться. Поэтому теперь квартира всегда была опрятной и убранной.

Я наполнил тарелки нашими гамбургерами и картошкой фри, все это время лениво наблюдая, как Элли вытирает водопад слез. Ее тело было натянуто и неподвижно. Вероятно, она все еще переживает о принятом решении. Я подошел к ней и протянул тарелку. Затем отошел к балконной двери и уставился в темное небо, едва притрагиваясь к еде. Мне следовало бы поесть, но мой разум был слишком рассеян.

Я был в полном дерьме. Мой мозг был похож на коробку с разбросанными кусочками головоломки. Только что я поздравлял себя с тем, что отговорил ее от аборта, а в следующую минуту уже думал, какую помощь я мог бы ей предложить. Я ни черта не знал о беременности и детях. Черт побери, я едва зарабатывал себе на жизнь, работая механиком в маленькой автомастерской.

Я испортил свои школьные годы, ничего не принимая всерьез. Не помогало в обучении и то, что у меня была дислексия. Теперь я расплачивался за то, что тогда не мог предвидеть.

Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Мои губы изогнулись при виде того, как она запихивает еду себе в рот, как будто голодала в течение нескольких дней. И только эта мысль стерла улыбку с моего лица.

Беременная. Она была голодна, потому что внутри нее росло живое существо.

Дерьмо, девочка была крошечной. Было почти невозможно представить ее с огромным круглым животом. Элли была так молода, но в ее серьезных голубых глазах этого не было видно. Она всегда опережала свои годы. Элли прожила жизнь в хаосе: отец, который необъяснимым образом попрощался с жизнью, религиозная мать, доставившая ей много хлопот, и приговор Райкера, вынесенный после того, как этот тупой осел был арестован за продажу дерьмовой кучи крэка в переулке неподалеку отсюда.

А теперь вот это.

Ебать.

Я сразу же почувствовал, что вступаю на территорию, которая была мне не по зубам, и внезапно пожалел, что Райкер отправился в тюрьму и оставил меня одного собирать осколки жизни своей подруги. Это была их проблема, а не моя!

Эгоистичные мысли бесновались во мне, ища способы спрыгнуть с корабля, из этого беспорядка, и продолжать жить своей пресной жизнью. Но затем ее глаза встретились с моими. Отчаяние на лице девушки заставило меня замереть, напомнив о моем обещании Райкеру присматривать за ней и уверенности, которую я почувствовал вместе со своими словами.

В каком-то хреновом смысле это была моя вина. Я даже не знал подробностей и уже винил себя. Мне следовало внимательно следить за Райкером и Элли. Я должен был убедиться, что Райкер знает, что делает, занимаясь сексом с девушкой на два года моложе его, и что это может значить для нее, если он не будет осторожен каждый чертов раз. Я должен был рассказать ему о последствиях и о том, как далеко это может оттолкнуть такую чистую и добрую девушку, как Элли, потому что уже за милю понимаешь, что она особенная. Вместо этого я увяз в собственном дерьме, в своей личной слезливой истории и в персональной борьбе.

Я подвел их.

Нет. Я подвел ее.

Если бы я был лучшим братом, я бы вырастил Райкера ответственным, хорошим человеком. Не тем, кто случайно решил, что он хочет совершить преступление, чтобы жить лучшей жизнью, обманывая своих близких, что это не так. Честно говоря, он не всегда был таким. Райкер шел по прямой дороге, пока несколько лет назад не влип в дурную компанию, волоча Элли за собой в эту грязь. Почему она так долго вертелась вокруг него, для меня было загадкой. Торчащая, как больной палец, она никогда не вписывалась в его компанию. Даже сейчас она была совсем не похожа на девушек из Хедли. Элли всегда носила свободную одежду, днем ходила по улицам в огромных наушниках, с тяжелым рюкзаком, свисающим до самой задницы, и в бейсболке. Как будто она хотела быть невидимой для всех, кроме Райкера.

Но я видел ее.

Я всегда видел Элли Уоллес, тихую маленькую душу, которая сидела в дальнем конце каждой социальной ситуации, прижимая учебники к груди или глядя звездными глазами на моего младшего брата. И Райкер был так же поражен. Они, казалось, хорошо дополняли друг друга, всегда исчезая в своем маленьком мирке, когда были рядом друг с другом. Я часто завидовал их близости, задаваясь вопросом, каково это — быть настолько совместимым с другим человеком.

Но этот придурок все испортил. Выбросил свою красивую странную девушку из нормальной жизни вместе со своей свободой. Он знал, что это чертовски рискованно. Он знал, что в городе нарастает напряжение из-за уровня преступности, выросшей за последний год с появлением на улицах жестоких банд. Брат знал и решил продолжать общаться с неправильными людьми и продавать наркотики. И как бы не было неприятно это говорить, он заслужил гнить в тюрьме. Ему это было необходимо, и, может, он выйдет оттуда и приведет себя в порядок раз и навсегда.

— Я собираюсь навестить Райкера в ближайшее время, — сказал я, нарушая молчание.

Ее глаза расширились.

— Ты собираешься сказать ему?

— Он заслуживает того, чтобы знать, Элли. Верно?

Она задумалась на секунду, а потом с несчастным видом кивнула.

— Я знаю, но он не согласится с моим решением.

— Именно поэтому я и собираюсь встретиться с ним. Я уверен, что смогу вразумить его. Ты можешь пойти со мной. — Я не знал, навещала ли она его раньше. Мы не пересекались с Элли с тех пор, как месяц назад брата посадили в тюрьму после его признания своей вины.

— Нет, — сказала она, покачав головой. — Я все еще злюсь на него. Не могу этого сделать. Не буду этого делать.

Она посмотрела на свою тарелку, отодвигая картошку фри одной рукой. Я чувствовал этот гнев, и мне было очень любопытно, что происходит между ними.

— Ты все еще с ним? — Я поймал себя на том, что спрашиваю.

Она не смотрела на меня, но я видел, как ее щеки покраснели.

— Я была зла на него после того, как его арестовали. Мы поссорились, и я… порвала с ним.

— Вы по-настоящему расстались? Или ты сделала это просто от злости?

Она поежилась.

— Понятия не имею.

— А он знает об этом?

— Он сказал дождаться его.

— Он, должно быть, сошел с ума, предполагая, что ты будешь ждать его пять лет.

— Он сказал, что если будет хорошо себя вести, то выйдет гораздо раньше. Он обещал мне, что изменит свою жизнь.

— И ты ему веришь?

— С его послужным списком? Ты думаешь, я настолько глупа, чтобы поверить ему? Даже после всего он отказывается признать, что продавал. Поэтому, конечно, я ему не верю, но иногда тюрьма меняет людей, поэтому я должна думать о лучшем.

Я внимательно наблюдал за ней, пытаясь понять ее чувства к брату после всего случившегося.

— И все же, — пробормотал я. — Это долгое ожидание, Эл, с переменами или без них.

Она съежилась от имени, которым я ее назвал, и еще не знала, что я делал это из-за реакции, которую она давала мне каждый раз.

— К тому времени ты уже сможешь двигаться дальше, — добавил я.

— Честно говоря, мне все равно, даже если не смогу, — ответила она.

— Нет?

— Отношения — тяжелая работа. Мысль о том, чтобы начать все с нуля с кем-то другим, утомляет меня. Мне нужно сосредоточиться на этом, — Она указала на свой живот, — и на учебе. А не на каком-то парне в тюрьме, который причинил мне боль. Не хочу показаться грубой, но Райкер испортил все таким образом, что извинениями ничего не исправишь.

Я молча кивнул. Умная девочка. Ну, не в том, чтобы забеременеть, а во всем остальном. Я уважал ее мнение, был очень впечатлен, что она не похожа на тех девушек, которые защищают своих парней, когда они абсолютно облажались.

— Кстати, ты здорово дрался, — сказала она, наконец, взглянув на меня. Ее голубые глаза немного прояснились, и она улыбнулась. — Я не думала, что ты его победишь.

Я ухмыльнулся.

— Ты и все остальные.

— Большой куш?

Вспомнив о пачке денег в кармане, я от души кивнул.

— О, да.

Моих заработков едва хватало, но с периодическими боями, вливание наличных приветствовалось и всегда сводило мои долги к нулю. Я никогда не проигрывал в схватке, и люди не имели права думать обо мне плохо, как сегодня вечером. Но опять же, они никогда не видели меня в бою с противником вдвое больше.

И я уже был не новичком. Так что это о чем-то говорило.

Она отнесла тарелку на кухню и сполоснула ее в раковине. Потом вернулась и схватила свой рюкзак.

— Где ты хочешь, чтобы я остановилась?

Я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

— Комната Райкера все еще там и свободна, Эл.

Она опять вздрогнула. Я подавил смешок.

— Ладно, я очень ценю это, Хит. Я постараюсь не путаться у тебя под ногами. Не хочу быть для тебя источником стресса…

— Ты и не станешь, — торжественно прервал я ее. — Мы справимся с этим. И во всем разберемся, хорошо?

Она кивнула и сморгнула навернувшиеся слезы.

— Да.

Несколько мгновений мы стояли молча; эта фирменная неловкость между нами росла с каждой секундой.

— Ладно, спокойной ночи. — Она резко развернулась и вышла из кухни, через несколько секунд исчезнув в комнате Райкера.

Я посмотрел на свойнетронутый ужин, абсолютно не чувствуя голода, и поставил тарелку на кухонный стол.

— Здесь еще осталась еда, — крикнул я ей по пути в холл.

— Хорошо, — отозвалась Элли.

Стоя в ванной, я медленно снял ленту с обеих рук. Согнул пальцы и посмотрел на свое отражение. Все мое тело болело. Может, я и вырубил Танка сегодня, но он нанес несколько впечатляющих ударов. Я повернулся спиной к зеркалу, заметив темно-красные следы от кулаков на лопатках. Проклятье, завтра здесь будет что-то ужасное.

Я уже привык к боли, так что она меня не беспокоила. Бои были хорошим освобождением для меня. Они держали мою агрессию под контролем и делали уравновешенным в повседневной жизни.

Бои и секс.

Я достал из кармана деньги и положил их на сиденье унитаза. Стодолларовые купюры, сложенные друг на друга в толстую пачку, напомнили мне, почему я это делал. И все же, каким бы сильным ни было это освобождение, я не хотел заниматься им вечно.

Я быстро принял душ, все время задаваясь вопросом, каким образом я буду помогать Элли во время беременности. Может быть, больше драться? Я мог бы использовать любой дополнительный доход, чтобы помочь, и, следовательно, Элли не будет так сильно беспокоиться о деньгах. Я мог бы также сократить другие расходы: не употреблять протеиновые коктейли, потому что они были чертовски дорогими, отказаться от посиделок с парнями и бросить все автомобильные проекты, которые я собирался делать на стороне в качестве хобби в автомастерской.

Я вздохнул. Придется от многого отказаться, понял я. Какого черта я буду делать в свободное время?

Выходя из ванной, я услышал стук в дверь. Проверив время, выругался. Я совсем забыл о Труди. Не одеваясь, я поспешил к входной двери, не желая беспокоить Элли в ее комнате на случай, если Тру постучит снова. Я открыл дверь и тут же тонкие руки обвились вокруг меня. Мягкие губы коснулись моих, когда она прижалась ко мне.

— Кто-то принимал душ, — пробормотала она, обдавая меня своим цветочным ароматом и скользя руками по моей обнаженной груди ниже к полотенцу.

Я отстранился, прежде чем она успела стянуть ткань, и оглянулся через плечо.

— У меня компания, Тру.

Она опустила руки по бокам.

— Что? Ты знал, что это единственная ночь, когда я могу уйти с работы…

— Я знаю, но это было неожиданно.

— Что ты имеешь в виду? Кто это?

Прежде чем ответить, я пробежал глазами по ее телу. Она принарядилась, надев то, что, как она знала, произведет на меня впечатление. Узкие джинсы, топ с низким вырезом и сексуальные каблуки, которые заставляли ее ноги выглядеть так, будто они тянулись на чертовы мили. Я подавил стон. Тру никогда не разочаровывала меня в те ночи, когда мы трахались.

— Хит? — настаивала она, подняв брови.

— Подружка Райкера, — сказал ей. Ну, может быть, подружка. Я не очень понял, что значит «не знаю». Технически они уже не были вместе, но все, что им нужно было сделать — просто поговорить друг с другом, к чему, я был уверен, Элли не будет готова в ближайшее время.

Тру тут же нахмурилась. Она жила этажом ниже и была знакома с Райкером. Она встречалась с ним несколько раз, когда мы начинали нашу договоренность пару месяцев назад, но никогда не видела Элли. Я держал Тру на расстоянии, когда дело касалось моей личной жизни. Я видел неодобрение на ее лице, пока она ждала моих объяснений.

— Ей нужно было где-то переночевать, — сказал ей.

Теперь этот взгляд мог прорезать плоть.

— А где она спит?

— В комнате Райкера.

— Так в чем же тогда проблема?

— Мы не можем сделать это сегодня.

— Почему? Она в своей комнате, а мы будем в твоей.

Я сжал челюсть. Как я мог сосредоточиться на Тру, когда знал, что в соседней комнате Элли лежит одна? Все было не так, как раньше, когда она была там с Райкером. Я не мог делить с ней стену и в то же время иметь интим с Тру. Это казалось неправильным, испорченным, потому что все было не так. Абсолютно не так.

Когда я не ответил, девушка сделала шаг вперед, встретившись взглядом с моими карими глазами. Эти соблазнительные тонкие губы изогнулись, когда она сказала:

— Иди и трахни меня до потери пульса, Хит. Я хотела этого уже несколько дней.

Мне нравились женщины, которые знали, чего хотели. Не было никакого дерьма, которое могло отягощать меня. Сейчас Тру была просто весельем, приятным маленьким отдыхом для меня дважды в неделю. Она была безопасной. Ничего похожего на ходячих шлюх с ЗППП, которые умоляли меня трахнуться на обочине дороги.

Я был очень разборчив с теми, в кого вставлял свой член.

Когда она начала облизывать мои губы, я почувствовал, как во мне нарастает глубокое волнение. После определенного момента это уже было невозможно остановить.

Похоть — сука.

Она оттолкнула меня и повела в мою комнату.

Глава 5

Элли

Ну, до сегодняшнего момента я не обращала внимания на то, что стены здесь совершенно тонкие.

Итак, Хит отверг ту девушку на складе, потому что у него уже были планы на вечер. Интересно, она такая же сексуальная и смелая, как кажется по звукам?

Иди и трахни меня до потери пульса, Хит.

По крайней мере, она могла правильно связать два слова.

Но, черт возьми, разговоры для возбуждения мужчины. Я размышляла о Райкере и его постоянном стремлении быть более открытым в сексуальном плане. Мы занимались сексом с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. После первого года он хотел, чтобы я была более раскрепощенной. Нижнее белье и сексуальные фразы были основными вещами, о которых он просил больше всего, но это пугало меня и заставляло чувствовать себя напряженной, и он давил на меня, чтобы я выполняла его желания так, как ему нравилось. Не помогло и то, что он был на два года старше меня и гораздо опытнее. Мне постоянно казалось, что я соревнуюсь с его предыдущими подружками. Потому что, как и у Хита, у Райкера было богатое прошлое, впечатляющее для его возраста.

Я услышала, как парочка закрыла дверь соседней спальни, сопровождая это звуками поцелуев. Растянувшись на двуспальной кровати Райкера, я изо всех сил старалась не вслушиваться в происходящее. Жаль, что стены не были звуконепроницаемыми. Сам многоквартирный дом был довольно заброшенным и ветхим, но парни создали неплохой интерьер, украсив его простой, но добротной мебелью.

Два человека были близки друг с другом практически рядом со мной, и я была удивлена тем, как одиноко чувствовала себя в этот момент. Я жаждала не только близости. Райкер был не просто моим парнем, он был моим лучшим другом.

— Я этого не делал, — сказал он мне после того, как его арестовали. Его светло-карие глаза пристально смотрели в мои, когда он прижимал меня к себе. — Детка, ты должна мне верить. Я облажался, находясь рядом с парнями, но я не думал, что это будет стоить мне тебя. Пожалуйста, не оставляй меня. Я правда не виноват.

Я хотела верить ему, потому что знала: если поверю, то мне не придется с ним расставаться.

После того, как мой отец умер три года назад, Райкер был единственным человеком, который заглянул убедиться, что со мной все в порядке. Мы были друзьями с детства, вполне комфортно чувствовали себя друг с другом, но смерть моего отца стала толчком. Это сблизило нас и заставило его посмотреть на меня по-другому.

Он был вне моей лиги. Мальчики Лоусон были невероятно красивы. Поэтому, когда он пригласил меня на свидание, я чуть не упала от шока. Я? Я не была особенной девушкой. Я была довольно простой. Никогда не заботилась о прическе и макияже, не пыталась произвести впечатление на других своей одеждой. Наверное, после детства, когда надо мной издевались из-за моих длинных, тонких конечностей и прозрачной кожи, я изо всех сил старалась быть невидимой.

— Просто перестань лгать мне, — резко сказала я ему. — Они нашли наркотики у тебя, Райкер. Тебя поймали с поличным. Так что просто признайся!

Когда он продолжил отрицать это, меня прорвало. Я поставила ультиматум — пока он не скажет мне правду, между нами ничего не будет. Я все еще не шутила. Я знала, что если увижу его в тюрьме, он, вероятно, продолжит лгать. А если и было что-то, что я ненавидела больше всего, так это лжецов. Так что, по сути, я была предоставлена самой себе. А если он признается? Ну… я не знала. Теперь он был преступником, как и половина парней в Хедли, и это совсем не то качество, которое хочется видеть в своем парне. В основном, я просто злилась. Даже если бы я нашла в себе силы простить его ложь и преступление, я была уверена, что для меня его репутация навсегда запятнана.

И это меня только расстроило.

Вздохнув, я повернулась на бок и посмотрела на его комнату, на все вещи, которые он любил — боксерские плакаты, цитаты из жизни и фотографии Мохаммеда Али. Бокс был страстью, которую он и Хит разделяли поровну. Только Райкер был зрителем, а Хит — бойцом.

Я схватила полупустую бутылку одеколона из комода и сняла крышку. Попрыскала немного на запястье, успокаиваясь от знакомого запаха рядом с собой. Он уносил меня в те времена, когда мы были вместе.

Я скучала по Райкеру, но также напоминала себе обо всех тех ночах, когда он уходил, оставляя в этой самой постели. Теперь я точно знала, что он замышлял что-то нехорошее, и это помогло мне преодолеть тоску по нему. Но та горечь, которая глубоко въелась в мои кости, положила начало моего пути к тому, чтобы злиться на него.

Несмотря на стоны за соседней дверью, усталость взяла свое, и вскоре я заснула.

***

Проблема беременных, как я быстро поняла, заключалась в том, что тебе постоянно хотелось писать. Много.

Я ворочалась с боку на бок, пока ощущение переполненного мочевого пузыря не стало слишком сильным, чтобы его игнорировать. Я села и протерла глаза, когда в уши ворвались новые стоны. Я вздохнула и посмотрела на часы.

1:27 ночи.

Я проспала три часа, а они все еще трахались?

Или, может, это был второй раунд.

Еще? Второй раунд или все же заканчивающийся первый? Это был впечатляющий подвиг. Но, к сожалению, для меня это было немного неловко. Ванная комната находилась в конце коридора. Мне придется пройти мимо комнаты Хита, чтобы добраться до нее. И пол скрипит, издавая звуки проклятого товарного поезда!

Но мой мочевой пузырь…

Я медленно выскользнула из постели и на цыпочках подошла к двери. Я открывала ее дюйм за дюймом, пока не смогла проскользнуть в холл. Один шаг, два…

Я остановилась, увидев, что дверь спальни Хита немного приоткрыта. Я ничего не могла разглядеть под этим углом — да и не хотела, — поэтому продолжала стоять на цыпочках, затаив дыхание, когда миновала дверной проем и двинулась дальше по коридору. Мне было намного удобнее по дороге туда. Девушка оказалась полезной в моем стремлении остаться незамеченной. Она была громкой. Очень, очень громкой.

— Да, да, Хит, о боже мой. — Стон. — Вот так. Как ты это делаешь?

Делаешь что?

— О, боже! — Тяжелое дыхание. — ДА! ДА! ДА!

Я проглотила приступ смеха, когда толкнула дверь ванной и вошла. Я закрыла ее за собой и прикрыла рот рукой на случай, если смех вырвется. Из всех женщин, которых он приводил домой, я никогда не слышала такой громкой.

— ИМЕННО! ВОТ ТАК!

Я тихо сделала свое дело на унитазе, а затем ждала определенного стона-крика, чтобы нажать на смыв.

Вымыла руки, плеснув немного на разгоряченные щеки. Еще одна изматывающая особенность беременности — горячие приливы.

Закончив, я вышла и на цыпочках прошла несколько футов, прежде чем гостья громко объявила:

— Хорошо, большой мальчик, твоя очередь. Спускайся.

Я остановилась на несколько мгновений, ожидая, что ее стоны помогут заглушить скрипы на изношенном деревянном полу. Только она совсем остановилась. Я сделала несколько шагов вперед, и когда панели под моими ногами снова заскрипели, замерла. К моему ужасу, я застряла и стояла прямо у открытой двери, где мягкий тусклый свет изнутри давал мне возможность видеть все.

Я отвернулась, прежде чем успела что-нибудь разглядеть. Это было личное. Это было неправильно. Но девушка больше не издавала громких звуков, и если я пошевелюсь… черт, они услышат скрип прямо за дверью своей комнаты, и что они подумают, если увидят меня?

Подглядывающую Элли.

Тьфу.

Моя жизнь была бы кончена. Нельзя пережить такое унижение.

Я услышала новые движения, прикосновение тел, а затем звук тяжелого дыхания. Тот, что исходил не от женщины. Стоны были резкими и напряженными, смешанными с низким ворчанием.

Хит.

Мои щеки вспыхнули, а взгляд по собственной воле поднялся и устремился в комнату. Я почти не видела член, но видела Хита, совершенно голого, стоящего посреди спальни. Боже, парень был накаченный… и потный. Даже при тусклом освещении я могла видеть толстые вены, выступающие на его шее и руках. Он пристально смотрел на девушку сверху вниз, его руки крепко сжимали ее волосы, заставляя бицепсы невероятно выпячиваться. Я осмотрела его тело с головы до ног, задержавшись на прессе и путешествуя ниже, где я увидела ее голову, качающуюся взад и вперед.

Я сглотнула и снова отвела глаза в сторону. Я вся вспотела. Мое тело дрожало. Почему я не двигаюсь? Наверное, там было так шумно от их дыхания, что они меня не услышат.

И все же я была прикована к месту, и все, что хотела сделать, это снова посмотреть на него. Все было так странно.

Мои глаза снова вернулись к сцене, и на этот раз голова парня была обращена к потолку, а рот полуоткрыт. Было что-то невероятно запретное в том, чтобы видеть человека на вершине блаженства. Словно ты видишь уязвимую сторону, похожую на трещину в броне. Однако даже в этот момент Хит был абсолютно первобытным. Он снова посмотрел на свою гостью, но смотрел на нее не как на человека, а как на игрушку, которой пользовался. В его глазах не было ничего, кроме похоти.

В конце концов он оттолкнул ее и заставил подняться на ноги. Наконец-то я ее разглядела. Увидела гибкое тело, которому место в журналах. Боже, она была прекрасна. Он прижал ее к комоду и наклонил, прежде чем войти в нее снова.

Женские стоны возобновились, полностью опустошая девушку. Хит дергал подружку за волосы, сжимал ее бедра так сильно, что я была уверена, на них будут синяки. Это было так безлично. Я думаю, что видела порно с большим количеством эмоций, чем это.

Когда дрожь в моем теле заставила мои зубы застучать, я отвернулась и поспешила вернуться в свою комнату. К тому времени, как я прыгнула в постель и накрылась одеялом, мои ноги покалывало, и я чувствовала слабость. Я дрожала как сумасшедшая, мою грудь разрывало от того, что я подглядывала за ними.

Я никогда не делала ничего подобного!

Я даже не отвернулась, когда могла!

Что со мной было не так?!

Я чувствовала себя больной, зная, что эти образы навсегда выжжены во мне, и ненавидя так сильно то, как я возбудилась, видя удовольствие на лице Хита.

Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Это заняло очень много времени, но мне удалось примерно тогда, когда их сеанс, наконец, закончился. Я спала прерывистым сном, постоянно ворочаясь, и проснулась рано утром с потными волосами и беспорядочно бьющимся сердцем. Даже запах Райкера не помог мне успокоиться.

Когда я наконец выбралась из постели, то сразу заметила что-то белое на полу рядом с дверью. Протерев глаза и присмотревшись, я поняла, что это сложенный лист бумаги. Мое тело напряглось, на меня нахлынуло дурное предчувствие. Я медленно наклонилась и подняла листок. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы наконец набраться смелости и развернуть записку. Когда я это сделала, во рту пересохло, а сердце замерло от нескольких слов, написанных аккуратным женским почерком.

надеюсь, тебе понравилось шоу <3

он мой

***

— По моим подсчетам, мисс Уоллес, вы на девятой неделе, — сказала доктор Эванс. — Ваш срок — 8 февраля.

Я кивнула, игнорируя хмурый и осуждающий взгляд, которым она меня одарила. Я не была уверена, почему доктор обрушила все негативное внимание на меня в то время, как весь зал ожидания был заполнен девушками, одинаково молодыми и с более поздними сроками беременности, чем я.

— Я назначила УЗИ на двенадцатой неделе. Сейчас напишу адрес и дату, и лучше приезжать вовремя. Мы не любим опоздавших. Постарайтесь не пропустить прием. После УЗИ записывайтесь снова ко мне. Ваш следующий ультразвук после этого будет через двадцать недель. Это важно, чтобы мы знали, что ребенок здоров.

После этого она принялась болтать о тестах на глюкозу и о том, что по мере приближения к назначенному сроку родов, я буду чаще встречаться с медсестрой. Потом надо было решить, что есть, какие витамины принимать для ребенка и так далее. К тому времени, как она закончила, у меня уже голова шла кругом от полученной информации.

— Есть вопросы? — спросила врач без особого энтузиазма. Я была для нее просто пациентом. Лицо, которое она забудет в ту же секунду, как я уйду.

Я отрицательно покачала головой. Она напомнила мне дату УЗИ и отправила за дверь. Я вышла из клиники и остановилась снаружи в палящем летнем зное, ожидая, когда Хит приедет и заберет меня. Наконец, увидев его машину на дороге, я взглянула на часы и заметила, что он приехал очень рано. Я запрыгнула в грузовик как раз в тот момент, когда он протянул руку и убавил громкость.

— Надеюсь, ты не слишком долго ждала, — сказал он, глядя на мои блестящие руки.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет. Может, пять минут.

— Не могла подождать внутри? Наверное, нехорошо быть на солнце во время беременности, верно?

— Да, наверное.

— В следующий раз позвони мне, и я приеду раньше.

— Окей.

Хит вел автомобиль, и я несколько раз украдкой поглядывала на него. Он только что вернулся с работы, был грязным и вонючим. Он выглядел таким грубым, с темной щетиной, рукава его рабочей одежды были закатаны, открывая все замысловатые татуировки. Определенно ничего похожего на красавчика Райкера не было, но Хит был образцовым гражданином в сравнении с ним.

Это показывает, что не нужно судить о книге по обложке.

Парень поймал меня за подглядыванием и ухмыльнулся. Я тут же отвернулась, чувствуя, как краснеют мои щеки. Боже, я надеялась, что он не подумает, что я пялюсь на него или что-то в этом роде. Потому что это не так…

Я знала, что у Хита есть эго. Он всегда был таким самонадеянным, уверенным в себе, и последнее, что я когда-либо хотела, это демонстрировать ему свое внимание. Так что я чувствовала, что провалила миссию, уставившись на него. Но, если Райкера нет рядом, то на чем еще, черт возьми, я должна была сосредоточиться?

— Ну и как все прошло? — спросил он. — С ребенком все в порядке?

— Прошло хорошо. Через три недели у меня УЗИ, а пока нужно купить таблетки.

— Какие таблетки?

Я вытащила рецепт, который дала мне доктор, и посмотрела на название.

— Элевит. Они предназначены для того, чтобы ребенок получал все необходимые витамины и минералы.

— А, точно.

И это было все, что мы могли сказать. Неприятная неловкость быстро улеглась, когда я выглянула в окно и посмотрела на проносящийся мимо город. Почему я не могу расслабиться рядом с этим парнем? Почему с Хитом так невероятно трудно быть наедине?

— Завтра я встречаюсь с Райкером, — сказал он.

Я тут же напряглась.

— Ты уверен, что это хорошая идея?

— Да. Не беспокойся. Он нормально отреагирует.

Я ничего не ответила. Я была невероятно скептична по этому поводу, вспоминая время, когда у меня не было месячных, и как он злился. Райкер притащил меня в аптеку, купил кучу тестов на беременность и не стал дожидаться возвращения домой. Вместо этого он повел меня в общественный туалет в торговом центре. Все это время он пытался успокоить себя, говоря, что каким бы ни был результат, мы позаботимся об этом. Это было год назад.

И снова вернулась прежняя горечь. Я закончила тем, что хмуро смотрела в окно, раздувая нос, чувствуя обиду на него.

— Элли, — мягко позвал Хит, отвлекая меня от мыслей, — перестань волноваться.

— Я не волнуюсь, — солгала я.

— Тебе следует почаще практиковаться врать перед зеркалом. Так ты увидишь, как морщится твой нос, и появляется выражение отрицания на твоем лице, когда ты это делаешь.

Я бросила на него уничтожающий взгляд, и он рассмеялся.

— Ладно, я беспокоюсь. Ты будешь винить меня? Райкер напрягается, когда чем-то недоволен. Ты же его знаешь.

— У него вспыльчивый характер, да?

— И он не побоится показать тебе его, когда дело дойдет до этого.

— Я ему не позволю. Так что перестань нервничать, это плохо для ребенка.

Я посмотрела на него. Парень поймал мой взгляд, когда остановился на красный свет. Он искренне разглядывал меня, приподняв уголок рта. Затем ободряюще взглянул, как бы говоря: «Не волнуйся, я все улажу». В то время как мои щеки снова вспыхнули от его внимания, тело расслабилось на сидении. Он был прав. Я не должна волноваться, особенно когда знаю, что не одна в этом деле.

Спасибо. Я хотела сказать это Хиту прямо там и тогда. У меня было огромное желание просто крепко обнять его, заплакать и сказать, как много значит для меня его поддержка. Но мне никак не удавалось произнести хотя бы слово. Особенно, когда образы его и той девушки внезапно всплыли в памяти, а все, что я могла видеть — искреннее лицо, которое было за пределами моего понимания.

Он продолжал смотреть прямо на меня, и мне было все равно, будет ли это подпитывать мужское эго. Я была слишком поглощена притяжением его глаз.

— С тобой все будет хорошо, — тихо сказал мне Хит.

Когда сзади раздался гудок, он прервал контакт и посмотрел вперед, нажимая на газ.

По дороге в квартиру мы заехали в торговый центр, купили витамины и кое-какие продукты. Он все время спрашивал меня, что мне можно есть, а что нет, проверяя содержимое тележки. В результате Хит потратил очень много денег.

Когда мы погрузили сумки в кузов его грузовика, я сказала:

— Я продолжу поиски работы, даже если это будет неполный рабочий день. Так я смогу помочь с продуктами и арендой. Это нечестно по отношению к тебе, покупать все это и для меня тоже.

Хит покачал головой.

— Боюсь, что этого не произойдет, Элли. Тебе нужно сосредоточиться на учебе после летних каникул, а я позабочусь об остальном. Я был серьезен, когда сказал, что помогу тебе. Так что расслабься, а все, что тебе нужно, я достану.

Я внимательно наблюдала за ним, пока он произносил эти слова, пытаясь уловить в нем хоть малейшее колебание. Но Хит был совершенно спокоен, искренне веря в свои слова. Этот парень действительно старался, хотя не имел к моим проблемам никакого отношения. Должно быть, гормоны действовали на меня слишком сильно, потому что я вдруг с трудом сдержала слезы.

Мы вернулись в квартиру, разложили продукты, и Хит начал готовить ужин. Я пристроилась возле него, прислонившись спиной к стойке и скрестив руки на груди, пока он варил картошку и выкладывал два бифштекса на разогретую сковородку. Мои брови удивленно взлетели вверх, когда он без особых усилий добавил немного оливкового масла и трав.

Хит взглянул на меня и улыбнулся, увидев выражение моего лица.

— Что?

Я отрицательно покачала головой.

— Ничего.

— Лгунишка. Выкладывай, Эл.

Я пожала плечами.

— Не думала, что ты умеешь готовить. У вас с Райкером всегда была еда на вынос.

— Да, но теперь у меня есть бюджет. Еда на вынос в прошлом.

— Из-за меня, верно? — Я боролась с хмурым выражением лица, пристально глядя на него.

Он повернулся ко мне и снова одарил своей очаровательной улыбкой.

— Да, это так, но знаешь, что? Это хорошо. Ты не представляешь, как тяжело мне приходится тренироваться каждую ночь из-за того хлама, которым я кормлю свое тело. Во всем есть плюсы.

— Да, наверное, но ты так и не ответил мне о своих кулинарных навыках.

Он усмехнулся, хватая щипцы, чтобы перевернуть стейк. Запах был абсолютно божественным, заставляя мой желудок громко урчать.

— Мама многому научила меня до того, как умерла, — задумчиво произнес он. — Меня интересовала еда. Я был пухлым маленьким ублюдком. — Когда я рассмеялась, он пожал плечами. — Да, да, наверное, это смешно.

— И невозможно себе представить.

— Ну, поскольку я любил поесть, а мама иногда работала по ночам, мне пришлось научиться готовить самому.

Я задумчиво прикусила губу.

— Знаешь, Райкер рассказывал мне об этом. Сказал, что ты приготовил для него подгоревшие макароны с сыром, пока сам наслаждался поеданием хот-догов…

— Я никогда не говорил, что был хорошим братом, — перебил он с дерзкой усмешкой. — Мы говорили о кулинарии, а не о Райкере, но на этой ноте маленький засранец это заслужил.

Я рассмеялась.

— Что он сделал, чтобы заслужить это?

Хит только приподнял бровь, выглядя теперь зловеще, вытащил две тарелки и поставил их на стойку.

— Больше похоже на то, что он не сделал, чтобы заслужить это? Ну же, Элли, ты же знаешь, какой он. Нужно ли мне говорить больше?

После недолгого раздумья, я кивнула. Характер Райкера никогда не был легким, и я не могла представить, каким ужасным братом он был. Как бойфренд, он приводил меня в ярость некоторыми вещами, в основном связанными с его поведением и желанием добиться своего. Одна только мысль об этом заставляла меня чувствовать разочарование в себе. Почему сейчас, оглядываясь назад, я могу увидеть трещины в фундаменте, который ранее казался прочным и гладким?

Я помогла Хиту накрыть на стол. Он подал картофельное пюре и стейк с подливкой. Мы сели ужинать, и это была самая вкусная еда, которую я ела за последние месяцы.

Потом мы развалились на диване и смотрели телевизор. Хит заснул где-то на середине передачи, в то время как я провела большую часть ночи, мучительно размышляя, как Райкер воспримет новость о моей беременности.

Глава 6

Хит

Несколько минут я ждал в комнате для свиданий. Помещение было переполнено заключенными, разговаривающими со своими близкими. Я даже заметил парочку детей. Попытался представить себе маленького Райкера, бегающего здесь, и эта мысль заставила меня почувствовать себя так, словно я проглотил ведро иголок.

Это будут печальные несколько лет. Но ребенок ведь не поймет, что происходит на самом деле, верно? Может быть, все будет хорошо. В конце концов, к тому времени, когда Райкер выйдет и соберет свою жизнь воедино, малыш, возможно, и не осознает, что произошло. Это была хорошая, позитивная мысль, хотя и чертовски наивная.

Когда я наконец заметил брата, входящим рядом с сердитым тюремным охранником, мой взгляд остановился на синяке и разбитой губе, красовавшихся на его лице. Его темные волосы были длиннее, тело худее, кожа менее загорелая. Несмотря на все это, он улыбнулся мне, и я встал, чтобы крепко обнять Райкера. Он был таким же высоким, как я, но не таким широким. Я чувствовал, что обнимаю воздух из-за веса, который он потерял, но не позволил своему беспокойству отразиться на лице.

— Бля, как дела, братан? — сказал он, крепко похлопав меня по спине.

— Да, чувак, пойдет, — ответил я.

Мы сели, и охранник сделал несколько шагов назад, давая нам возможность поговорить. Я оглядел длинное лицо и худощавое тело брата, в то время как он тоже изучал меня с аналогичным интересом.

— Ты в порядке? — спросил я, пытаясь преуменьшить значение синяков, потому что Райкер всегда был жестким, и если он думал, что ты его жалеешь, он замолкал и становился агрессивным.

Он пожал плечами, как будто ничего не произошло.

— Да, чувак. Нормально. Синяки? Просто потасовка. Здесь много гребаных драк, но ты же меня знаешь. Я держусь хорошо. Лоусонов в этом не упрекнуть, да? Чертовски непробиваемые.

Несмотря на синяки, я все равно кивнул.

— Да, чувак. А как насчет еды? Ты кажешься похудевшим.

— Некоторая из нее на вкус как задница. Я разборчивый. — Еще одна ложь.

Я слабо засмеялся, надеясь, что он не услышал, как фальшиво это прозвучало.

— Да, знаю.

Он начал ерзать. Светская беседа явно закончилась. Райкер оглядел комнату, прежде чем перегнуться через стол. Его глаза впились в мои, и он внезапно принял серьезный вид. Я знал, что будет дальше. Словно почувствовал, как в воздухе что-то изменилось. Отчаянный вид.

— Ты разговаривал с Элли? Мы поссорились после того, как меня арестовали. Она тебе это сказала? Сказала, что мы расстаемся. Я не знаю, насколько она была серьезна. Она еще не пришла в себя, и я слетаю с катушек без моей девочки. Ни слова от нее, Хит, и это сводит меня с ума, понимаешь?

Я молча кивнул.

— Да.

— Я просто… — Он выдохнул и покачал головой. — Я люблю эту девушку, и мне нужно, чтобы она была здесь и видела меня. Она — все, о чем я думаю. Скажи мне, что ты ее видел.

— Вообще-то, да.

Его глаза расширились, и отчаяние усилилось.

— Да? Как поживает моя малышка?

Мгновение я не отвечал. Черт, это было тяжело. Как мне это сделать? Я не мог смотреть на него. Я оглянулся через его плечо, на мгновение задержав взгляд на охраннике. Райкеру потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что что-то не так, и выражение страха на его лице убило меня.

— Скажи мне, что она не ушла, — взмолился он напряженным голосом. — Хит, не смотри на меня так. Скажи, что она ждет меня.

Я с трудом сглотнул.

— Да, чувак, дело не в этом…

Его плечи немного расслабились.

— Она меня ждет?

— Она… у нее много забот, Райкер, и ты должен знать об этом.

Его брови сошлись на переносице.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что ты должен забыть, ждет она тебя или нет, потому что у нее есть другие проблемы…

— Например, какие, Хит? Просто покончи с этим.

Я медленно облизал губы, осторожно говоря:

— Она пришла ко мне. Она беременна, Райкер. Ее сумасшедшая мамаша выгнала ее из дома, когда узнала об этом. По-видимому, она обезумела, сказав своей дочери не возвращаться, если та не хочет, чтобы ее спасли или что-то в этом роде. Ей нужно было где-то переночевать, и я отдал ей твою комнату. Вчера она была у доктора. Девять недель беременности и потом УЗИ на двенадцатой неделе.

Райкер был неподвижен, как камень. Его лицо было лишено эмоций, когда он пристально смотрел на меня, будто не понимая, что я только что сказал ему. Несколько мгновений стояла мучительная тишина.

— Беременна? — наконец выговорил он.

— Да, но я все уладил, — Быстро успокоил я его, перегнувшись через стол и положив руку ему на плечо.

Он не отреагировал на мое прикосновение. Вместо этого его глаза остекленели, и потрясение продолжало проявляться в нем.

— Девять недель?

— Да.

Ну же, Райкер, перестань.

Брат перестал, но не в хорошем смысле. Он стряхнул с себя мою руку и раздраженно потер лицо.

— Девять недель, — повторил он, прежде чем посмотреть на меня. — Этого времени достаточно, чтобы обо всем позаботиться, верно?

Я крепко сжал губы и ничего не ответил. Правда? Это была первая гребаная реакция, которую он дал мне, услышав, что любовь всей его жизни беременна?

— У нее еще есть время, — продолжал он. — Ты должен сказать ей, чтобы она это исправила, чувак. Не позволяй ей сделать УЗИ. Это дерьмо заставит ее привязаться…

— Она не собирается делать аборт, — ледяным тоном перебил я его, чувствуя, как моя спина напряглась от гнева, который пронзил меня. — Хочешь знать, почему? Потому что я ее отговорил.

Райкер пристально посмотрел на меня.

— Отговорил ее от этого? Какого хуя ты несешь? Это наше дело, а не твое.

Я стиснул зубы.

— Райкер, послушай себя, это же чертов ребенок, о котором мы говорим…

— Ребенок, о котором я не могу заботиться или защищать, — перебил он, повысив голос. — Я не собираюсь растить ребенка из тюрьмы. Он не заслуживает этого. И как только я выйду отсюда, что за чертову жизнь я смогу ему дать? Я был бы гребаным отцом без перспектив на работу.

— Мы говорим о твоем ребенке…

— Да пошел он к черту! Я забочусь об Элли. Я забочусь о ее будущем. А не о какой-то гребаной ошибке, которую мы совершили.

— Ты не это имеешь в виду.

— Послушай, у Элли впереди блестящая жизнь. Она умная. Она скоро поступит в колледж. Она усердно учится, и у нее такой большой потенциал. Я вижу в ней огонь. Всегда видел. Это одна из тех вещей, которые привлекли меня к ней, и я не разрушу это, заставляя ее оставить ребенка. Я не собираюсь делать из нее какую-то гетто-мать…

— Она не будет матерью из гетто, — парировал я, сжимая кулаки. — Черт возьми, Райкер, имей хоть каплю сострадания. Ты знаешь, что на нашу маму давили, чтобы она сделала аборт? Ублюдки в ее жизни не хотели нас, но она прошла через это и родила. Я хочу того же для этого ребенка.

— Но это не твой ребенок! — Он завыл в ответ, заставив несколько голов повернуться в нашу сторону. — И посмотри, как все закончилось! Блядь, наша жизнь сломана. Отца рядом не было, только куча жестоких придурков, которые разрушили ее жизнь. Так что не надо проповедовать, что сохранение гребаного ребенка означает, что мы дадим ему хорошую жизнь…

— Это значит, что надо дать ему шанс!

— Слушай, я понимаю, к чему ты клонишь, брат. Я восхищаюсь этим. Знаю, что ты против, и, черт возьми, возможно, однажды ты примешь такое же решение с цыпочкой, которую полюбишь. Но это мое дело, моя женщина, моя ошибка. У тебя нет права голоса.

Я не должен был этого говорить, но, черт возьми, я был зол, когда ответил:

— Да, но я на этой стороне стола, не так ли? Свободный человек имеет больше права голоса, чем тот, кто им не является. И судя по ее безразличию к тебе, я бы сказал, что она уже не твоя женщина.

Всего через секунду его гнев утих, и глаза наполнились слезами.

— Пошел ты, Хит, — прошипел он, задетый моими словами. — Это низко.

Некоторое время я молчал. Потом вздохнул, чувствуя, как во мне нарастает чувство вины. Это было низко.

— Черт, Райкер, — прошептал я с сожалением, — прости. Я не это имел в виду. Дерьмо, я просто разозлился.

Он пожал плечами и молча уставился в стол.

— Теперь ты прав, это твоя ошибка, но ты должен быть мужчиной и смириться с беременностью. Элли проходит через это. Независимо от того, участвуешь ты в этом или нет, она родит, с твоей поддержкой или без нее.

От Райкера по-прежнему не было ни слова, но его тело было напряжено. Все пошло не по плану. Я надеялся вразумить его, а не затевать спор, от которого он чувствовал бы себя полным дерьмом. Мне следовало более тщательно подбирать слова. Черт, может, он был прав во всем и это не мое дело. Я только что вмешался в их проблемы, не так ли? У меня тоже не было на это права.

— Она покончила со мной? — спросил Райкер с пустым выражением лица.

— Не мне отвечать на этот вопрос, — сказал я, ненавидя себя за то, что проговорился.

— Скажи правду, чувак. Я тебя прошу.

Дерьмо.

— Я… Я не знаю, Райкер. Это чистая правда, ясно?

Его глаза покраснели от непролитых слез. В этот момент я понял, как сильно он ее любит. Это была чертова неразбериха. Его сердце лежало на столе. Я видел, как оно истекает кровью надежды.

— Мужик, — Выдохнул я, качая головой, — зачем ты это сделал, Рай? Почему? Все шло хорошо. Она была у тебя. У тебя была работа. У тебя были друзья. У тебя был я. Зачем ты это сделал?

Он облизал пересохшие губы и с трудом моргнул, чтобы сдержать слезы.

— Бля, тебе лучше этого не знать, брат.

— Чего мне лучше не знать?

— Ты не захочешь знать, какое дерьмо я там разворошил. Это не то, от чего я просто могу уйти.

Я пристально посмотрел на него, пытаясь понять.

— Во что ты вляпался?

Райкер не ответил. Он снова огляделся, его губы были плотно сжаты, а на лице застыло страдальческое выражение. Мне хотелось встряхнуть его и спросить, о чем он, черт возьми, говорит!

— Райкер, — Настаивал я.

— Не имеет значения, — прошептал он. — Тебя это не касается.

— Ты мой брат. Ты мой друг. Ты моя кровь. Что бы ни случилось с тобой, это касается и меня. Я люблю тебя, чувак. И ты это знаешь.

Он кивнул.

Минуты шли. Тишина убивала меня. Я хотел проникнуть в его чертову голову. Я хотел все понять. Но эта возможность прошла мимо. Я понял это по выражению его глаз. Парень собирался закончить разговор и вернуться в свою скрытную оболочку.

— Что бы ни случилось, — Раздался его тихий, побежденный голос, когда он встретился со мной взглядом своих карих глаз, — просто присматривай за ней, брат. Ты единственный, кому я доверяю. Единственный, Хит. И если ты думаешь, что она сможет это сделать, тогда все в порядке. Я.… научусь принимать это как-нибудь. Все, о чем я прошу, это беречь и заботиться о ней, и я знаю, что прошу слишком многого, но клянусь Богом, я выйду отсюда и поцелую чертову землю, по которой ты ходишь, потому что она — все, что у меня есть. Она — все, что мне нужно. Она для меня все, Хит. Так что, пожалуйста…

У меня сдавило горло. Мои глаза горели от желания заплакать, но я сумел взять себя в руки. Это было неправильно. Вся эта ситуация была неправильная. Я не должен был приходить в тюрьму, чтобы увидеть своего брата. Несмотря на всю эту секретную чушь, в которую он ввязался, он этого не заслужил. Как, черт возьми, я мог думать иначе? Это было достаточным наказанием. Мне хотелось бросить ему ключ, освободить его и смотреть, как он меняется. Потому что я искренне верил, что он это сделает. Брат ухватится за второй шанс всем своим существом и перевернет свою жизнь.

— Тебе даже не нужно просить, — выдавил я с твердым кивком. — Дело сделано, брат.

***

Элли сидела на диване и ела мороженое, когда я вошел в квартиру. Она отвернулась от шоу, которое смотрела, и тут же выпрямилась, увидев меня. На ней была одна из огромных мотоциклетных маек Райкера и его спортивный костюм. Ее волосы были собраны в беспорядочный пучок, а голубые глаза широко раскрылись, встретившись с моими.

В груди что-то зашевелилось. Я никогда не заходил в свою квартиру и не заставал женщину, которая чувствовала бы себя как дома. Всякий раз, когда Элли была рядом, она либо была в комнате Райкера с ним, либо игнорировала меня.

Мы никогда не общались.

Раньше я думал, что она меня ненавидит. Но теперь я знал, что она просто застенчива.

Она поставила миску и сложила руки вместе. Я видел ее беспокойство. Она ждала меня. Для этого.

Я положил ключи и сел рядом. От нее пахло Райкером, и мне не нравился этот запах на ней. Я покачал головой от дурацкого чувства внутри и повернулся к ее взволнованному лицу. Боже, какая же она хорошенькая, правда? Лань с испуганными глазами. Это была тонкая привлекательность, которая росла, пока не проникала в твои кости, и ты не мог смотреть на нее, не чувствуя этого. Менее очевидный вид красоты был самым опасным, понял я. Потому что это заставляло тебя продолжать смотреть, продолжать видеть эту красоту, пока каждый дюйм этого лица не будет выжжен в тебе.

— Он не против, Элли, — тихо сказал я, не обращая внимания на то, как странно участился мой пульс.

Ее глаза тут же наполнились слезами.

— Серьезно?

Я молча кивнул.

— Да.

— Он не пытался уговорить сделать аборт?

Я тут же покачал головой, понимая, что эта ложь необходима.

— Нет, он был потрясен. Я имею в виду, он задавал мне всевозможные вопросы.

— Например?

— Например, какой срок.

— И ты ему рассказал?

— Да.

— Что он сказал?

— Он хочет, чтобы ты прошла через это.

Она вытерла глаза и широко улыбнулась мне. Это была прекрасная улыбка. Она делала ее менее похожей на несчастного человека, каким девушка была всю прошлую неделю.

— Это удивительно, — сказала она. — Я думала об этом весь день. Я уже так привязалась к этой беременности, что решила, что мне все равно, что он скажет. Потому что это мой выбор, понимаешь?

Я кивнул, чувствуя облегчение от ее убежденности.

— Это твой выбор, Эл. Если бы я не подтолкнул тебя в самом начале…

— Нет. Ты был прав. Я действовала импульсивно. А теперь нет. Теперь я смотрю на общую картину и знаю, что все будет хорошо. Мне все равно, если придется отложить колледж и работать на дерьмовой работе. Я хочу сделать это, потому что я хочу доказать, что могу быть ответственной за любые неожиданные препятствия, которые встают на моем пути. Потому что жизнь никогда не идет по плану, верно? Это американские горки, и ты никогда ничему не научишься, выбирая самую простую дорогу.

Боже, как, черт возьми, такая молодая женщина могла взять себя в руки? Я никогда не наводил ее на такие мысли. Она обдумала это сама. Схватила дерьмовую ситуацию и развернула ее. Было трудно — чертовски трудно — не восхищаться Эллисон Уоллес в этот момент. Трудно было не завидовать Райкеру за то, что у него есть кто-то, чья голова так хорошо работала. Да, они совершили ошибку, но и все остальные тоже совершали. Ошибка — это не проблема. Это то, как вы справляетесь с ней, что и определяет вас. Она прекрасно справлялась с этим и в спокойной манере, которая помогла мне почувствовать безопасность.

— Ничего из этого не случится, — мягко сказал ей, не в силах отвернуться от этих завораживающих глаз. — Хочешь знать, почему?

Она посмотрела мне в лицо и прошептала:

— Почему?

— Потому что у тебя есть я.

Она наклонилась и обняла меня, чем очень удивила. Сначала я был напряжен. Она никогда раньше не была так близко ко мне. Это было не в ее стиле. После напряженного момента я расслабился и обнял в ответ одной рукой ее маленькое тело. Мое лицо было прижато к ее голове, а нос вдыхал запах шампуня.

Моего шампуня.

Мое сердце снова сделало эту странную гребаную вещь, стуча немного быстрее, давая мне странное чувство, как будто я делал что-то, что было вне моей зоны комфорта. Когда в последний раз кто-то по-настоящему обнимал меня? Удивился я.

Мама.

Когда Элли высвободилась из объятий первой, я тут же спрятал противоречивое выражение лица и тепло улыбнулся ей. Затем откинулся на спинку дивана, делая вид, что этот контакт был для меня нормальным.

Да, чертовски верно. Это было ненормально. Это было чертовски странно.

Однако Элли чувствовала себя вполне комфортно; улыбнувшись самой себе, она тоже откинулась назад, расслабляясь, прежде чем снова переключить свое внимание на телевизор. Некоторое время я молча смотрел на нее. Наблюдая за шоу, она подтянула колени к груди и провела рукой по своим длинным волосам. Возможно, она даже забыла, что я здесь, в футе от нее. Но это было нормально. Мне нравилось наблюдать за ней. Ее эмоции были открыты, и я мог прочитать каждую из них, в то время как она теряла себя в каком-то дрянном реалити-шоу.

В конце концов я отвернулся и тоже стал смотреть, высасывая душу из этой дурацкой драмы, которую люди находили забавной. Я почти встал, чтобы уйти от абсурдности всего происходящего, когда Элли рассмеялась и сказала что-то о персонаже, и внезапно я осознал, что никогда не был так заинтересован в шоу, каксейчас.

Проводить время с девушкой и не прикасаться к ней — совсем другое дело…

Но мне начинало нравиться это другое.

Глава 7

Элли

Десятая неделя беременности, и я разговаривала со своим животом по несколько раз в день. Я даже не задумывалась о том, нормально ли разговаривать с нерожденным ребенком. Плюс был в том, что это заставляло меня чувствовать себя лучше.

— Твой отец якобы хочет тебя, — прошептала я, положив руку на живот.

Солнце только начинало подниматься, освещая комнату сквозь щели в жалюзи. Это было уже четвертое утро, когда я просыпалась от болезненного, тошнотворного чувства. Целый час я тихо расхаживала по коридору, ожидая, когда из меня выйдут вчерашние спагетти. Все безрезультатно.

— Если он чувствует к тебе то же, что и ко мне, я уверена, что он полюбит тебя, — продолжила я, поглаживая низ живота, где едва ощущалась шишка. — По крайней мере… я на это надеюсь.

Мне было трудно поверить, что Райкер смирился с беременностью и не настаивал на аборте. Я не была дурой. Большая часть меня подозревала, что Хит придумал это, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Я была удивлена, что меня это не особо беспокоило. Если он мне соврал, то это показывало, что он, по крайней мере, заботился о моих чувствах и хотел, чтобы я сосредоточилась на том, что действительно важно. Это были мой ребенок и начало моего первого года в колледже.

Мне было тяжело без Райкера, но каждый день я заново переживала тот момент, когда его арестовали. Ложь, которую он мне наговорил — что он чист и не нарушал закон — только для того, чтобы узнать обратное. Я была глубоко ранена и знала, что в какой-то момент мне нужно будет поговорить с ним об этом и дать ему понять, какую сильную боль он причинил мне. У меня никогда не было такой возможности. С того момента, как парня арестовали и до вынесения приговора, дело было быстро раскрыто и завершено.

Мне нужно было решить, что лучше для ребенка, и внезапно вся эта ерунда с отношениями, с тем, буду ли я ждать его или нет, показалась мне такой незначительной. Я никогда не думала, что беременность будет так много значить для меня. В тот момент я больше не хотела видеть Райкера, никогда. Его спальня больше не будоражила меня изнутри, мне просто было грустно, что не с кем поговорить, потому что я привыкла рассказывать ему все о своей жизни в этих четырех стенах. Может быть, я так сильно скучала по нему в самом начале, потому что была одинока. И тогда мне пришло в голову…

Ты ни разу не говорила, что любишь его.

У меня всегда были проблемы со словом «любовь». Пока он говорил, что влюбился в меня в прошлом году, я пыталась убедить себя, что чувствовала то же самое. Но я никогда не могла заставить себя произнести эти слова. Теперь я была действительно рада, что так и не решилась.

Прервав свои мысли, я услышала, как открылась дверь Хита и его тяжелые шаги по коридору. Была суббота, а он все еще вставал в шесть утра. Он никогда не спал дома. Я заметила, как он прочистил горло и начал шуметь на кухне, вероятно, включая кофеварку.

Обычно я не была ранней пташкой. Несколько дней я просыпалась только к полудню, потому что беременность истощила меня. Но сегодня утром я чувствовала себя очень хорошо. Я спрыгнула с кровати и присоединилась к парню на кухне. Сначала я была ошеломлена, когда увидела его в одних трусах. Он был без рубашки, на верхней части спины следы от простыней. На мгновение я залюбовалась его телом, рассматривая широкие плечи и узкие бедра. Он много тренировался дома. Однажды я заметила несколько гирь, сложенных в углу его комнаты, ожидая, пока он соберется отвезти меня в магазин. Почти каждую ночь, даже когда он приходил домой невероятно уставший и измученный, я слышала, как он кряхтел в соседней комнате, поднимая гири и пересчитывая повторы. Он был машиной.

И выглядел совершенно божественно.

— Доброе утро, — сказала я с робкой улыбкой.

Он обернулся, удивленный моим присутствием.

— Чего ты так рано встала, соня?

— Я уже давно на ногах.

— Опять утренняя тошнота?

— Да.

Парень нахмурился.

— Черт. Мы ничего не можем с этим поделать?

Я практически украла его ноутбук на прошлой неделе или около того, просматривая все, что было связано с беременностью. Даже установила обновление, которое приходит по электронной почте раз в семь дней, чтобы показать развитие моей беременности.

— Говорят, крекеры помогают, — сказала я.

— У нас нет крекеров?

— Нет.

— Почему ты не включила их в список покупок?

— Наверное, забыла?

Он покачал головой, как будто я совершила ужасное преступление, и повернулся к холодильнику. Там он недавно приклеил листок бумаги и ручку, сказав мне, что это список покупок, и чтобы я записала все, что мне нужно. Хит снял ручку и записал крекеры большими жирными буквами, прежде чем выстрелить в меня еще одним взглядом, бормоча:

— Я собираюсь купить тебе огромный, гребаный мешок крекеров, и ты будешь сидеть своей толстой попой на этом диване и есть по фунту в день. Поняла?

Я рассмеялась над его суровыми словами и вытащила из шкафа миску.

— Да, хозяин. Но ты же не хочешь сказать, что я толстая?

— Почему же?

Насыпав хлопья в свою миску, я ответила:

— Потому что беременным не говорят, что они толстые! Ты должен быть джентльменом или стерпеть заслуженный удар по яйцам.

Совместное проживание с Хитом пошло на пользу нашей дружбе. Прошло всего две недели, а мы уже шутили. Странное неловкое напряжение, которое было раньше, уменьшилось, хотя я все еще чувствовала его время от времени.

— Я думаю, если кто-то назовет тебя толстой, ему понадобится осмотр головы, — ответил он, посмеиваясь.

Я сердито взглянула на него через плечо.

— Да будет тебе известно, что у меня появилась выпуклость!

— Может, на голове?

Я ахнула, а он рассмеялся.

— Нет, клянусь, это так. Я почувствовала, когда лежала в постели.

— Ты чувствовала это раньше? Это довольно откровенная информация, Элли. Если ты об этом так свободно говоришь, может, пригласишь меня в следующий раз?

Я рассмеялась, даже не осознавая, насколько это было кокетливо.

— Я не это имела в виду!

— А, точно. Ты чувствовала несуществующую выпуклость. Я бы предпочел явный материал.

— Она там. Я не вру.

Хит приподнял бровь и посмотрел на мой живот. Я была одета в одну из больших футболок Райкера и, вероятно, выглядела так, как будто тонула в ней.

— Ни хрена не вижу, — сказал он.

— Ну, это довольно трудно, когда на мне эта огромная штука.

Он улыбнулся, и ямочки на его щеках стали похожи на маленькие кратеры. Я не могла смотреть на него, когда он улыбался. Это заставило меня покраснеть. Поэтому я не отрывала глаз от пола и игриво положила руку на живот.

— Клянусь, Хит, у меня выпуклость. Она достаточно твердая.

Когда я почувствовала, что он приближается ко мне, я сделала шаг назад, но поняла, что уже стою у стойки.

— Покажи мне, — сказал он с интересом.

Показать ему? Черт возьми. Почему это кажется странным? Хотя технически это было не так. Имею в виду, я видела беременных женщин, которые все время показывали людям свои животики. На самом деле, некоторые люди брали на себя смелость прикоснуться к ним, даже не спрашивая разрешения.

Ничего страшного, сказала я себе. Абсолютно ничего.

Все еще не в силах смотреть на его высокую фигуру, я задрала рубашку и показала ему нижнюю часть живота. Мне пришлось чуть-чуть приспустить пижамные штаны. Я ждала его реакции. Хоть что-нибудь. Но он был спокоен, и это заставило меня внезапно прийти в себя.

— Видишь? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал игриво.

— Нет, — ответил он разочарованно. — Я действительно думаю, что эта шишка у тебя в голове, Эл.

Эл.

Тьфу. Я хотела поджечь это прозвище.

Раздосадованная, я схватила его руку, на секунду удивившись тому, насколько она была горячей, и положила себе на живот. Я не осознавала, что сделала, пока его ладонь не коснулась моей кожи. Если раньше я думала, что тишина была тяжелой, то теперь все было по-другому. Она затянулась на мучительное время. Наконец, я заставила себя взглянуть на него и встретилась с его напряженным взглядом. Когда наши глаза встретились, я не могла просто отвернуться. Меня тянуло к нему.

— Чувствуешь? — спросила я, слегка задыхаясь, но едва ли могла расслышать звук своего голоса, когда биение моего сердца внезапно участилось и отдалось шумом в ушах.

Его глаза блуждали по моему лицу, заставляя каждый дюйм гореть так же жарко, как и его кожа, прежде чем он кивнул.

— Да, надо же. Вообще-то, да. — Его рука блуждала по нижней части моего живота, обхватывая крошечную выпуклость, которая, казалось, появилась за ночь, вызывая у меня покалывание, которое я не должна была чувствовать в местах, слишком запретных, чтобы признать это.

— Это безумие, Элли.

— Я знаю.

— Ты его еще не чувствуешь?

Его. Я легонько рассмеялась.

— Думаешь, это мальчик?

Он ухмыльнулся мне.

— Лоусоны известны тем, что у них куча парней. У меня, знаешь ли, двадцать двоюродных братьев.

— Хм, я бы не возражала.

— Да? Почему?

— Потому что он был бы еще одним Адонисом.

Теперь обе брови поползли вверх.

А, отлично. Неужели он думает, что я делаю ему комплимент? Ну, конечно, это так в некотором роде, но я не хотела, чтобы это прозвучало кокетливо или что-то вроде того. Я просто… Ну… имела в виду их всех, но судя по его самодовольному лицу, он не хотел это признавать.

— Перестань так на меня смотреть, — сказала ему.

— Ты только что сделала мне комплимент, — игриво ответил он. — Я польщен.

— Я не имела в виду тебя.

— А кого?

— Очевидно, всех вас.

— Всего меня? Ух ты, я и не думал, что ты смотришь на разные части моего тела по отдельности. Какая часть понравилась тебе больше всего? Например, мои большие… губы?

— О Боже, надеюсь, что ты этого не говорил, — Рассмеялась я.

— Сказал.

— Ты знаешь, что я имела в виду!

— В любом случае, это все равно комплимент для меня.

Я закатила глаза.

— То, что ты хорошо выглядишь, еще не значит, что все должно быть связано с тобой.

Он склонил голову набок, и его губы медленно сложились в широкую улыбку.

— Ты думаешь, я хорошо выгляжу?

Боже.

Мое тело всерьез наслаждалось этим странным разговором, в то время как мозг выкрикивал ругательства.

— В любом случае, — быстро сказала я, уводя разговор далеко-далеко, — вернемся к вопросу: нет, я пока не чувствую, что он двигается. Еще какое-то время не буду.

— Ты скажешь мне, когда почувствуешь?

Я пожала плечами.

— Ты хочешь, чтобы я сказала тебе, когда это случится?

Он кивнул с неподдельным интересом.

— Конечно. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Думаю, это будет интересно. Все еще странно думать, что мой племянник в тебе.

Какие бы горячие чувства я не испытывала минуту назад, они мгновенно остыли. Племянник. В тебе его племянник, Элли.

Прошло еще несколько секунд, а он все еще не убрал руку. Я наблюдала, как он медленно облизывает нижнюю губу, заметила медленное движение его груди, поднимающейся и опускающейся, и все это время Хит просто смотрел на меня, как будто это был последний раз в его жизни.

— Ты ждешь его, Элли? — внезапно спросил он самым нежным голосом. — Потому что ты так и не ответила.

Вопрос был настолько неожиданным. Я удивленно моргнула, пытаясь разобраться в своих мыслях. Даже не могла подключиться к своему мозгу, когда он смотрел на меня так пристально и заинтересованно. Моей первой мыслью было спросить его, почему парень хочет это знать.

— Гм, — Я совершенно потеряла дар речи. Мне пришлось отвернуться, чтобы мыслить ясно. Неужели я жду Райкера? Я хотела сказать Хиту «нет», потому что мое сердце больше не могло выносить его брата — он причинил мне слишком много боли. Но что подумает обо мне Хит? Подумает ли он, что я черствая? Было бы слишком поспешно говорить ему, что я не собираюсь ждать? Я могла бы притвориться, что все еще думаю об этом, но…

— Извини, — сказал Хит с противоречивым видом, — черт, это не мое дело. Я просто думал о нем и о том, как он спрашивал о тебе, когда я видел его в последний раз. Знаешь, он отчаянно нуждается в тебе и все такое.

Отчаянно нуждается во мне? Теперь у меня в горле образовался ком, и мне пришлось откашляться, чтобы сделать глубокий вдох. Все эти мысли о том, что подумает обо мне Хит, и я не переставала думать о том, насколько опустошен будет Райкер. Дерьмо.

— Ты просишь меня, чтобы я встретилась с ним? — Вслух поинтересовалась я.

— Нет, — Тут же ответил он. — Ни в коем случае, Элли. Я просто хочу знать, все ли с тобой в порядке. Мы проводили много времени вместе, и ты не говорила о нем.

— Он сделал мне больно, — прошептала я. — Я чувствую себя так, словно он вырвал мое сердце из груди и растоптал его.

— Да, — Выдохнул парень. — Он все испортил для всех.

— Как я могу доверять ему снова? — Теперь я искала ответ в его темных глазах. — Было бы легче, если бы он просто признался, что сделал это, но я знаю, как он упрям. Он этого не сделает. Просто будет продолжать говорить мне, что сожалеет, не объясняя почему. Откуда мне знать, что он не выйдет и не вернется обратно? Это не тот пример, который я хочу подавать своему ребенку.

Он понимающе кивнул.

— Знаю.

Его большой палец обвел мой живот, когда Хит задумчиво посмотрел на него. Господи, он все еще трогал меня там. Я была уверена, что ни одна беременная женщина не должна этого выносить.

— Я тебя чем-то расстроил?

Отрицательно покачала головой.

— Нет.

— Ты обещаешь?

— Обещаю.

— Окей.

Он все еще не опустил руку. Его прикосновение было гипнотическим, и я была словно в трансе, думая, что он может так делать часами, и это будет так же расслабляюще.

— Ты еще маленькая, — задумчиво пробормотал он, меняя тему разговора. — Я достаточно тебя кормлю?

Я кивнула, часть меня была слишком сосредоточена на круговых движениях, которыми он поглаживал мою кожу.

— Да, Хит…

— Как насчет того, чтобы пригласить тебя куда-нибудь сегодня вечером? Купить тебе хорошую жирную еду в городе или еще что-нибудь?

Кровь прилила к моим щекам. Я все еще была сосредоточена на его прикосновении, которое посылало покалывание повсюду внутри меня.

— Гм… конечно, да. Звучит неплохо.

Хит улыбнулся своей очаровательной улыбкой и открыл рот, чтобы ответить, но его прервал стук в дверь. Он тут же опустил руку и сделал шаг назад, как будто его швырнуло в настоящее после того, как он был зачарован каким-то заклинанием, в которое мы сами себя погрузили. Я тоже была растеряна. Казалось, мы были близки к тому, чтобы быть пойманными за тем, что не должны были делать.

Когда стук раздался снова, он провел рукой по своему лицу, что выглядело как разочарование, прежде чем поспешить к двери. Я гадала, кто бы это мог быть в такой ранний час, но, судя по выражению лица Хита, он уже знал.

Он открыл дверь и уставился на кого-то.

— Тру.

— Эй, красавчик, ты только что встал? — Донесся знакомый голос, который я слышала пару ночей назад. Вот дерьмо. Она была последним человеком, которого я хотела бы видеть прямо сейчас.

— Да…

— Значит, ты еще не завтракал. Это хорошо. Вчера вечером я приготовила целый поднос с маффинами.

Девушка пригласила себя войти, держа в руках упомянутый поднос. Без всякого удивления я быстро обнаружила, что она была так же сексуально одета и чересчур обнажена, выглядя греховно хорошо этим ранним утром. На ней был обтягивающий топ и очень короткие шорты, ее каштановые волосы были распущены и ниспадали волнами. Она увидела меня, и ее карие глаза расширились, но девушка не сбилась с шага. Вместо этого она злобно улыбнулась, и я возненавидела ее на долю секунды — за то, что испортила мой момент с Хитом и заставила меня чувствовать себя совершенно простенькой.

— Ты все еще здесь! Хит сказал, что ты ненадолго останешься у него. Девушка Райкера, верно?

Я не была уверена, почему она сделала такой акцент на имени Райкера. Тру вошла в кухню и поставила поднос на стол, прежде чем повернуться ко мне. Без предупреждения она обняла меня и прижала к себе.

— Приятно встретиться с тобой лицом к лицу. Я Тру.

Лицом к лицу. Она намекала на ту ночь? Я напряглась, надеясь, что она будет держать рот на замке. Она казалась человеком, которому доставляет удовольствие мучить кого-то такими намеками.

— Привет, — Выдохнула я, обнимая ее в ответ, потому что у меня не было другого выбора. — Элли.

Тру отпустила меня и посмотрела на Хита через плечо. Он стоял за дверью кухни, напряженный и разочарованный.

— На тебе почти нет одежды, Хит, — Заметила она, оглядывая его. — Так не одеваются в присутствии гостей. — Когда мы не ответили, она замерла и посмотрела на нас обоих. — Я вам помешала?

Я слабо покачала головой, глядя на Хита.

— Ладно, — сказала девушка, — так мы все будем есть маффины или приготовим что-нибудь другое?

Глядя на них, я сразу почувствовала напряжение. Только что я была окутана теплотой Хита, а в следующую секунду парень был неподвижен и холоден, глядя на Тру так, словно она испортила ему утро. Я бросила на свою миску с хлопьями полный отчаяния взгляд. Мне пришлось бы отказаться от завтрака еще на час, что было трагедией для беременной девушки. Но это было лучше, чем находиться рядом с ними, особенно когда один из них был вооружен ужасной, унизительной информацией, которая могла заставить меня выглядеть в дурном свете, как будто я любопытный подглядывающий кот.

— Вообще-то мне нужно принять душ, — солгала я, оправдываясь. — Но спасибо за предложение.

Она кивнула мне.

— Никаких проблем, Элли. Просто дай нам знать, когда будешь ошиваться вокруг. Никогда не знаешь, что мы с Хитом будем делать, поэтому я не хочу, чтобы ты была поблизости, подглядывая за нами.

У меня отвисла челюсть, и я не смогла ничего ответить.

Хит ни разу не взглянул на меня, когда я вышла из кухни и исчезла в коридоре. Очевидно, он был слишком погружен в свои мрачные мысли, чтобы понять, что она имела в виду. Я остановилась на полпути, когда начался их разговор. Не хотела снова лезть в чужие дела, но, Господи, взгляды, которыми они обменялись, были убийственными. И это не было похоже на то, что парень с девушкой просто дурачились или планируют что-то, если уж на то пошло. Несмотря на ее слова, не думала, что они скоро познакомятся поближе.

— Что ты здесь делаешь, Тру? — приглушенно прорычал Хит.

— Мы договорились встречаться как минимум два раза в неделю, и ты уже несколько раз отказывал мне, — ответила она напряженным голосом. — Ты не отвечаешь на мои звонки, не перезваниваешь, и я не встречала тебя случайно. Я знаю, ты рано встаешь, поэтому решила, что это единственное время, когда смогу поймать тебя и выяснить, что происходит.

— Многое уже произошло.

— Например, что?

— Личное дерьмо, Тру.

— Это не ответ. И почему ты почти раздет рядом с другой девушкой?

— Я не думал, что она встанет так рано.

— Слабое оправдание, Хит. Кстати, чем ты сейчас занимался?

— О чем ты?

— Тощие девушки, вроде нее. Это то, ради чего ты продолжаешь меня динамить?

Ой.

На секунду воцарилось молчание, прежде чем он ответил более резко:

— Какого хера с тобой не так?

— Ничего!

— Тогда не говори о ней так!

— Серьезно?

— Да, я чертовски серьезен.

Девушка вздохнула, и ее каблуки застучали по полу кухни. Я подскочила и отступила на несколько шагов назад, надеясь, что это не она свернула за угол, чтобы обнаружить как я подслушиваю. К счастью, это было не так.

— Слушай, — сказала она более мягким тоном, — знаю, что это было жестоко, и мне жаль, но мы договорились, Хит, и у меня есть потребности, которые нужно удовлетворить. Я думала, что все пройдет гладко. Ты обещал, что так и будет, а теперь пропал. Вот почему я пришла.

— Я ясно дал понять, чтобы ты не приходила днем, — огрызнулся он в ответ. — Я уже сказал, что был занят. У меня есть много вещей, о которых нужно позаботиться…

— Ты имеешь в виду развлечения, и все они связаны с ней, не так ли?

— Да, на самом деле, так оно и есть.

— Почему? Что в ней такого важного, что она должна стоять у нас на пути?

— Она сейчас в трудном положении, и я ей помогаю. — Мое сердце надеялось, что он не проговорится о беременности.

— Это должна быть работа ее парня, а не твоя. Ты же его брат.

— Ей нужен я, а не он, — медленно и строго проговорил Хит. — И я не собираюсь поворачиваться к ней спиной или бросать ее, потому что какая-то телка, с которой я трахаюсь пару раз в неделю, приходит и предъявляет что-то.

Святое дерьмо.

Она ахнула.

— Ты сейчас серьезно? Я не просто девушка, которую ты трахаешь, Хит. Мы уже давно этим занимаемся. Ты намекнул, что хочешь большего. У нас могут быть нормальные отношения. Что-то реальное вместо этой договоренности…

— Я никогда ни на что не намекал, — Сердито отрезал парень. — Ты с самого начала знала, на что соглашаешься, и это было все, что я мог тебе дать. Сейчас все изменилось. Вбей это себе в голову, Тру. Это не имеет никакого отношения лично к тебе. Это только я и мои обстоятельства на данный момент. Я не в том положении, чтобы давать тебе время, которое ты хочешь. У меня сейчас много всего происходит. У меня есть человек, который нуждается во мне…

— Ты мне тоже нужен, — воскликнула она, и ее голос сорвался от волнения. — Боже, Хит, ты был моей опорой уже несколько месяцев. Я знаю, ты чувствуешь то же, что и я. Пожалуйста, не разрушай что-то хорошее между нами. Она не может быть важнее, чем мы. Она не может дать тебе то, что есть у меня. Она с твоим чертовым братом! И она не лучше меня, если судить по внешности. Ладно, я согласна на меньшее.

Последовало молчание. Я кусала ногти, с нетерпением ожидая его ответа. Этот разговор было трудно расслышать. Он пренебрегал ею из-за меня, и это заставляло меня чувствовать себя ужасно, но в то же время я была зла — и немного обижена — что она говорила обо мне за моей спиной, зная так мало обо мне.

Судила только по внешности, что меня задело.

— У нас было кое-что хорошее, — наконец сказал он мягким, сочувствующим голосом. — Тру, ты замечательная девушка…

— О Боже, ты серьезно это делаешь? — Ее рыдания вырвались наружу.

— Тру, — произнес Хит, — мне очень жаль. Элли нуждается во мне.

— Тогда давай просто продолжим то, что у нас есть, и я не буду жаловаться…

— Ты заслуживаешь лучшего, и я уже отпустил тебя. Постарайся понять. Это не из-за тебя. Клянусь, что это не так. Но теперь мне нужно мое пространство, а тебе нужно найти кого-то, кто сделает тебя счастливой.

Мне не нужно было видеть ее, чтобы понять, что девушка в шоке. Я имею в виду, даже я была потрясена, хотя абсолютно ничего не знала о них, кроме того, что они спали вместе.

— Ух ты, — Услышала я ее шепот. — Вот так просто, да? Ну, можешь засунуть свои гребаные оправдания себе в задницу!

Раздался грохот, за которым последовали ее торопливые шаги, удаляющиеся прочь. Дверь открылась и резко захлопнулась. Некоторое время я стояла неподвижно, потрясенная. Когда я услышала какое-то движение, то развернулась и направилась прямиком в душ, все это время чувство вины разрывало меня на части от того, что я услышала.

Я была отвлекающим фактором для Хита, и в результате из-за меня закончились их отношения.

Глава 8

Элли

После душа я сидела некоторое время в спальне. От Хита не было слышно ни единого звука, поэтому я решила, что он все еще переживает из-за случившегося с Тру. Я была расстроена. Последнее, чем я хотела быть для парня — помехой, стоявшей ему близкого человека, с которым у него была какая-то связь. Может быть, мне удастся поговорить с ним. Сказать ему, чтобы он перестал так зацикливаться на ней и вернулся к Тру и своей обычной жизни, потому что я мучительно осознавала, что забрала его от всего этого. Что, если он в конце концов возненавидит меня за это?

Стук в дверь прервал мои размышления.

— Входи.

Дверь открылась, и вошел Хит с подносом в руках.

— Привет, — сказал он с улыбкой, ставя поднос на кровать рядом со мной. Я посмотрела на его содержимое: апельсиновый сок, омлет с грибами, две клубники и витамины для беременных.

— Что это? — Тупо спросила я.

— Еда. Мы употребляем ее, чтобы насытить наши тела энергией, — объяснил он, прежде чем усмехнуться в ответ на мой уничтожающий взгляд.

— Я имею в виду, зачем тебе понадобилось готовить это для меня?

Он сел рядом со мной, нагружая матрас и заставляя наклониться к нему. Он вздохнул, толкаясь локтем.

— Потому что Тру спугнула тебя, а ты сидишь здесь, как будто я собираюсь оторвать тебе голову.

Я шокировано уставилась на него. Боже, неужели это так очевидно? Я не ответила сразу, вдруг отвлекшись на него. Я смотрела на Хита, потому что он сидел очень близко, и было трудно не восхищаться парнем в три раза больше тебя, приносящим поднос с завтраком в твою постель. На нем были выцветшие джинсы и спортивная майка с надписью: «Я такой накаченный, поэтому рукава отвалились». Я улыбнулась, глядя на его накачанные руки, лениво отметив, что рукава действительно отвалились.

— Смотришь на то, что тебе нравится? — сказал он, игриво шевеля бровями.

Я покраснела и покачала головой.

— Мне нравится твоя футболка.

— И все?

— Заткнись.

Он рассмеялся и кивнул головой в сторону подноса.

— Ну, перестань пялиться на мою футболку и ешь. Сделай выпуклость побольше.

Я схватила таблетку и проглотила ее вместе с апельсиновым соком. Затем взяла одну клубничку и откусила, осознавая, что он внимательно наблюдает за мной с веселыми искорками в глазах. Совсем не похоже на его прежнее мрачное настроение.

Глядя на свою клубничку, я почувствовала, как мои щеки пылают, и тихо призналась:

— Я подслушивала.

— Знаю, — ответил он, ничуть не смущаясь этим. — Я долго не мог услышать шум воды.

— Тебя это беспокоит?

— Почему это должно меня беспокоить? Я уверен, что все в доме слышали ее.

— Да, наверное… — Мой голос затих, прежде чем я серьезно посмотрела на него. — Знаешь, она права. Я отвлекаю тебя. Похоже, что ты почти все свое время проводишь со мной, и меня это очень беспокоит. Я никогда не хотела, чтобы это случилось, Хит. Я хотела, чтобы ты продолжал жить своей жизнью без моего вмешательства. Ты и так уже достаточно сделал.

Ответил он не сразу. Вместо этого задумчиво оглядел комнату, все вещи Райкера. Я бы все отдала, чтобы узнать, о чем именно он думает. Чем дольше длилось молчание, тем больше я чувствовала, что была права, и, возможно, он собирался согласиться.

— Я делаю это не только для тебя, — наконец сказал он, глядя в мои голубые глаза. — Я делаю это, потому что ты носишь мою семью в своем смехотворно маленьком животе. Когда я связываю себя с чем-то, Элли, пути назад нет. Я обязался помочь тебе, и ничто в мире не встанет у меня на пути.

— Но Тру…

— Она ничего для меня не значит, — быстро перебил он, наклоняясь к моему лицу. — У нее сексуальное тело. Мы договорились на секс без обязательств. Вот и все.

— Ты имеешь в виду друзей с привилегиями?

Он невесело рассмеялся.

— Мы не были друзьями, Эл. Мы были просто… двумя одинокими людьми, живущими в одном и том же доме и ничего не делающими по ночам. Я никогда не говорил ей, что хочу большего. Иногда девушки… они не могут отделить секс от эмоций, понимаешь? Я узнал это на собственном горьком опыте. Это не значит, что парни тоже не могут, но я говорю только о своем опыте — и это определенно не касается парней. — Когда я засмеялась, он ухмыльнулся мне. — Я думал, что нашел кого-то, кто был таким же как я. Но потом, чем больше я был с Тру, тем больше она начинала говорить, по-настоящему говорить. Это был не просто секс. Это был внезапный разговор перед сексом, и попытка обниматься после.

— Не очень романтичный парень, да? — Сухо сказала я.

Хит склонил голову набок и пожал плечами.

— Ты не можешь вытеснить романтику из парня. Парень должен хотеть этого для девушки.

— И?

— И я не нашел девушку, с которой хотел бы быть романтичным.

Я нахмурилась, обдумывая его слова.

— Но ты никому не даешь шанса. Я имею в виду, Тру могла бы вытащить эту часть тебя, если бы ты решил быть серьезным с ней.

— Думаю, когда ты захочешь чего-то большего с кем-то, ты это поймешь. Я никогда не чувствовал себя так с Тру или любой девушкой до нее. Называй меня мужиком-шлюхой сколько хочешь. Скажи, что я поверхностный. Невежа или хам. Как угодно. Но ты не можешь сказать, что я лгу или что их обманул. Я предупреждал их, во что они ввязываются, и девушки были более чем счастливы.

Хм. Я обдумала его слова, прежде чем откусить еще кусочек клубники. Было даже приятно поговорить об истории отношений парня. Хит был совершенно открыт, в то время как его брат был проклятым сундуком с сокровищами, запертым и похороненным на дне моря. Он вообще не хотел говорить об этом. И для девушки, которая была только с одним парнем, это было то, о чем я всегда задавалась вопросом.

— Ну и что ты думаешь обо мне после всего этого? — спросил он, внимательно разглядывая меня.

Я рассмеялась.

— Кого это волнует?

— Меня. Я хочу знать.

Мой смех стих, когда я поняла, насколько парень серьезен.

— Если они знают, во что ввязываются, то я не вижу проблемы… но я думаю, что ты невероятно глуп.

Его брови в замешательстве сошлись на переносице.

— О чем ты?

— Ты не можешь ожидать, что девушка будет с парнем, который выглядит так, как ты, и не будет испытывать никаких чувств. Это также не помогает тебе быть довольно хорошим парнем внутри. — Когда лампочка все еще не загорелась, я вздохнула. — Ты многогранен с ними, Хит. То есть, если ты ведешь себя так же, как сейчас со мной, то они сами облажались.

Его губы медленно изогнулись, и тепло в глазах стало сильнее, когда он тихо сказал:

— Боюсь, что это неправда, Элли. Я для них элементарный, как клей. Ты была рядом со мной дольше, чем они, так что я более открыт с тобой, чем когда-либо буду с ними. Но на этой ноте могу я спросить тебя кое о чем? — Я осторожно кивнула, но насторожилась, судя по серьезности, с которой он это спросил. — Ты и Райкер… — Он замолчал, подыскивая нужные слова. — Что ты в нем нашла?

Я коротко улыбнулась, на мгновение задумавшись о своих отношениях с Райкером.

— Сначала я ничего не видела. Он был умен, как ящик с камнями, но смотреть на него было волнительно. Он был просто соседским мальчишкой — вы оба, ребята, были. Вы играли со всеми детьми, включая меня. Но Райкер… он заметил меня. Никто и никогда этого не делал. Я была странной. С такими девочками не хотят дружить. После смерти моего отца он остановился и уделил мне время, чтобы узнать меня получше. Это выглядело так, будто он защищал меня. От чего, я не знаю, но это многое для меня значило, поскольку никто другой никогда не делал ничего подобного. Я была просто ничем не примечательной, страшненькой девушкой с сумасшедшей матерью, которая никогда не выпускала меня из дома.

Он выглядел обеспокоенным моими словами.

— Ты никогда не была уродливой, Эллисон.

Эллисон. Я почувствовала, как мои внутренности тают. Не часто меня называли полным именем.

— Почему тогда никто так не сказал? Все, что молодая девушка хочет слышать время от времени, это то, что она хорошенькая. А не то, что она была пауком с длинными конечностями и большими глазами.

— Если бы знал это, я бы избил кучу людей ради тебя.

Я добродушно улыбнулась.

— Все в порядке, Хит. Что за детство без издевательств, верно?

— Нормальное?

Я покачала головой, не желая, чтобы он видел, как дрожат мои губы и колотится сердце. Вернулась к еде и сделала вид, что с удовольствием ем. Все это время парень сидел рядом со мной неподвижный, как камень, тихий и задумчивый. Я надеялась, что он не будет продолжать говорить о таких личных вещах. Это была не самая веселая тема для меня. Мое детство было отстойным. Нет смысла вспоминать об этом. Любой человек, над которым издеваются, поймет — по ощущению тяжести в животе, по тому, как сжимается грудь, как щиплет глаза, как тяжело открыто говорить о трудном детстве.

— Так куда мы пойдем и поедим позже? — Спросила я, меняя тему разговора.

— Понятия не имею. Честно говоря, я обычно не беру девушек с собой. Есть идеи? — Его тон был взволнованным, как будто он все еще был обеспокоен нашим разговором.

— Я не притязательна, — сказала я, с энтузиазмом откусывая еще один кусочек омлета, который был чертовски вкусным. — Разве вы с Райкером не ходили в тот бойцовский бар с ребятами по вечерам?

— Да, но это довольно грубое место.

Я одарила его лукавой улыбкой.

— О, неважно, Хит. Что может быть грубее тебя? Уверена, все будет в порядке. — Он был самым сильным в своем весе. У него было больше всего побед. Так что, я была уверена, что все будет хорошо, поскольку я буду с ним.

Он провел рукой по волосам и кивнул.

— Да, наверное.

Хит задержался на некоторое время, прежде чем встать и уйти в магазин. Я не знала, что нам могло понадобиться, так как холодильник был все еще забит, но я не спрашивала. Назовите это странным, но у меня было такое чувство, что он хочет побыть один, и меня это вполне устраивало. Потому что мне тоже хотелось побыть одной после этого разговора.

Пока его не было, я перебирала свою одежду. Зная, что мы собираемся куда-то сегодня вечером, я не хотела одеваться в свою мешковатую, неприглядную одежду. У меня было предчувствие, что я столкнусь со многими привлекательными девушками, и после того, как почувствовала себя невзрачной рядом с Тру, я просто не хотела слишком отличаться.

В конце концов, я нашла более подходящий наряд на дне своей сумки.

Глава 9

Хит

Я припарковался немного подальше от бара, не желая привлекать внимание к своему грузовику, в месте, где было много людей и угон машин был нормой.

— Ладно, — сказал я Элли, когда мы вышли в ночь, — держись поближе ко мне. Ты никогда не была в таких местах и не захочешь быть одинокой девушкой. Здесь нет галантных мужчин. У них на уме только одно — золотое сокровище у тебя между ног.

Она съежилась от моих слов, захлопнула дверцу машины и поспешила приблизиться ко мне. Мне пришлось отвести от нее взгляд. Она решила надеть что-нибудь… обтягивающее, не как обычно, и это действительно подчеркивало ее фигуру, которая была мягкой и женственной. Простая белая туника с серыми леггинсами, которые могли бы классифицировать ее как монахиню по сравнению с шортами, которые я уже видел на других девушках.

Но это ее устраивало.

Бляяять, это ей очень шло.

У нее были длинные, до локтей, волосы, собранные в тугой хвост, и это, казалось, действительно открывало ее лицо. Элли была красавицей, и меня бесило, что в детстве над ней издевались. Я бы с радостью ебнул каждого ребенка, который произнес слово «паук» в ее адрес, мать их. Сегодня ее слова дошли до меня. Я все пытался вспомнить, где я был, когда все это происходило и почему, черт возьми, Райкер заметил ее раньше меня.

Насколько все было бы иначе, если бы я был первым?

Это хреновая мысль.

Когда мы приблизились к бару, я схватил ее за руку и притянул к себе.

— Так. Притворись, что ты со мной, хорошо?

Ее взгляд был прикован к асфальту, когда она кивнула.

— Ладно, Хит. Тебе не нужно ничего объяснять. Я ведь тоже из здешних мест.

Да, но она не была свидетелем культуры выпивки. На секунду я задумался, какого хрена я вообще привел ее сюда. Но она казалась заинтригованной, возможно, задаваясь вопросом, где пропадал Райкер каждый раз, когда у нас был мальчишник. Он всегда оберегал ее, заботился о том, чтобы она была где-нибудь спрятана. Но если бы у меня была такая девушка, как Элли, и был бы сражен ею до смерти, я бы никогда не прятал ее. Я был бы на крыше, демонстрируя ее всему миру.

Войдя внутрь, я поприветствовал своих спарринг партнеров. Этот бар был практически нашим, местом, где мы вспоминали совместные истории и говорили о противниках. Они спрашивали, как я поживаю, куда исчез, и только тогда я понял, как давно здесь не был. Когда я вообще выпивал в последний раз?

Черт, это было целую вечность назад.

Все еще держа Элли поближе ко мне, я повел ее в заднюю комнату, где она глазела на меня широко раскрытыми, как блюдца, глазами. В баре не было ничего впечатляющего — на самом деле, это была гребаная дыра. Но именно атмосфера легкого общения привлекала толпу. Я нашел своих парней, Мэтта и Хорхе, сидящими за нашим обычным столом, и они заулюлюкали при виде меня. Я сел за стол рядом с Элли.

— Кто это? — Спросил Хорхе, с усмешкой глядя на Элли.

— Подружка Райкера, Элли, — сказал Мэтт, прежде чем я успел ответить. Он посмотрел на Элли и тепло улыбнулся ей, и что-то в этом взгляде мне не понравилось. Это был Мэтт, необыкновенный красавчик, распространяющий свое обаяние направо и налево.

Элли помахала ему рукой.

— Привет, Мэтт.

— Как поживаешь, красавица? Общалась с Райкером?

Она хорошо скрывала свой дискомфорт, но я мог уловить это дерьмо за милю.

— Да, все хорошо, — Ответила она.

— Уже начала ходить в школу?

— На следующей неделе.

— Круто. Что будешь изучать?

— Я придерживаюсь английского языка. Единственное, в чем я когда-либо была хороша.

Парень с энтузиазмом закивал.

— Прикольно, милая.

Я нахмурился при следующей улыбке, которую он подарил ей, и мгновенно пожелал стереть ее с наглого лица тыльной стороной ладони. Какого хрена он делал, одаривая девушку Райкера кокетливыми ухмылками? У этих парней отсутствовало уважение. Он поймал мой язвительный взгляд и пожал плечами. Да, он точно знал, о чем я думал, но не говорил вслух.

Я протянул Элли меню, и она просмотрела его, пока парни рассказывали о некоторых боях, в которых они участвовали. Меня регулярно приглашали посмотреть, что приготовили конкуренты, но я никогда не утруждал себя этим. Я не смотрел бои. Я просто шел на ринг и побеждал. Мне нравилось сталкиваться с неожиданностями.

Узнавая о своем соревновании, я укрощал волнение.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Мэтт у Элли, подзывая официантку. — Я угощаю.

— Нет, — Вмешался я, прежде чем она успела ответить. Девушка была беременна… и несовершеннолетняя, хотя последнее даже не имело значения в таком месте, как это. Все пили — и молодые, и старые. Хедли был не для нее. — Мы здесь не для того, чтобы напиваться, Мэтт.

— Ну, тогда, блядь, все в порядке, — раздраженно сказал он мне. — У нее есть рот, Хит, как насчет того, чтобы позволить ей им воспользоваться?

Я заскрежетал зубами, глядя на него.

— Не та ночь, чтобы быть придурком, — предупредил я.

Он одарил меня ледяным взглядом, но ничего не ответил.

В конце концов он отступил и ушел, чтобы поиграть в бильярд. Я немного поболтал с Хорхе, прежде чем он тоже присоединился к нему. Элли съела свою тарелку с гамбургером и картошкой фри, и я положил половину своей еды рядом с ее, зная, что она, вероятно, все еще будет голодна после этого. Она улыбнулась, ее голубые глаза сияли. Моя грудь сжалась, и у меня возникло внезапное желание обнять ее и притвориться, что она действительно моя. Слишком много парней обращали на нее внимание, а сегодня мужчин было по меньшей мере в три раза больше, чем женщин, и, к моему разочарованию, эти девушки, казалось, тянулись ко мне.

— Эй, Лоусон, — Ворковали они по очереди. Мне удалось кивнуть в их сторону, надеясь, что на этом все закончится. Мне не нравилось, как Элли наблюдала за ними. Впервые мне стало не по себе. Ее впечатление обо мне было очень важным. Я не хотел, чтобы она считала меня каким-то подонком, но и не винил ее за это. У меня была долгая история с женщинами. И хотя я тщательно следил за тем, чтобы она была чистой, и я был полностью защищен каждый раз, это все еще не улучшало мой образ.

Я оглядел комнату, убеждаясь, что нигде нет напряжения. Малейшее шевеление чьих-то перьев — и бар, скорее всего, погрузится в хаос.

— О, Боже, — В ужасе воскликнула Элли. — Это тот парень, с которым ты дрался, когда я пришла к тебе за помощью той ночью.

Я проследил за ее взглядом прямиком до Танка. Парень был ходячим беспорядком, сидя за столом с огромной кружкой пива и едва совершеннолетней, полуобнаженной девушкой на коленях. Он во весь рот улыбался, смеясь, когда другой мужчина начал играть в карты.

— Я думала, что враги должны держаться подальше друг от друга в общественных местах, — Продолжила она, глядя на меня в поисках объяснения.

Я не смог сдержать смех, который вырвался из меня.

— Черт возьми, Элли, ты смотрела слишком много фильмов. Здесь все не так. Ты держишь свой личный багаж подальше от боев. Ты никогда не захочешь сделать это большим, чем бизнес между двумя бойцами.

— Так вы, ребята, как… ладите?

Господи, какая же она была наивная!

— Разве ты не бывала на многих боях?

— Да, но после этого Райкер обычно отвозил меня прямо домой.

— Он действительно прятал тебя, не так ли?

Она пожала плечами и отвернулась.

— В то время мне так не казалось.

Не желая, чтобы она чувствовала себя неловко, я посмотрел на Танка и громко присвистнул.

— Эй, Танк! Как настрой сегодня вечером?!

Танк оторвался от игры в карты и встретился со мной взглядом.

Кивнув, он крикнул в ответ:

— Бля, чувак, все четко. Как сам, Лоусон?

— Чертовски хорошо, спасибо.

— Это твоя мисс рядом? — спросил он, указывая на Элли.

— Запретная зона для тебя, если ты на самом деле это имеешь в виду, — сказал я ему.

Он подмигнул мне.

— Вход воспрещен, да? Я люблю вызовы.

Боковым зрением я заметил, как Элли съежилась, и рассмеялся. Шкаф-Танк был дерьмовой башкой. В отличие от многих, он был счастливым пьяницей, и, несмотря на свой боевой статус, он был так же безобиден, как муха для публики.

Он поднял бокал с пивом и еще раз кивнул мне, прежде чем вернуться к игре. Я наклонился к Элли и сказал:

— Он неопасный. Не беспокойся. Внутри он хороший парень.

— Это безумие, — ответила она, улыбаясь мне в ответ. — Когда вы дрались, он казался таким агрессивным. Считай меня глупой, но я не думала, что такие вещи можно легко отключить.

— Ты права. Некоторые из бойцов, естественно, агрессивны даже вне боев. Но именно вспыльчивый нрав приводит их прямиком в тюрьму. Ты можешь видеть их вокруг, но лично я спокойно ладил с большинством бойцов. Как я уже сказал, мы держим личное дерьмо в себе.

Девушка понимающе кивнула. На какое-то время я позволил ей проникнуться этим местом. Она прислушалась к болтовне, расслабилась и доела мою еду. Это было здорово. В кои-то веки мне не нужен был кайф отвыпивки. Я получал его от нее.

— Мне нравится эта песня, — вдруг сказала Элли, указывая на музыкальный автомат.

Я перестал двигаться и внимательно прислушался к звучащей песне.

«Любовь — это наркотик» Брайана Ферри.

Это была горькая радость. Маме эта песня тоже нравилась.

— Правда? — спросил я с улыбкой.

Прежде чем она ответила, я встал и схватил ее за руку. Я стащил ее со стула и повел в центр бара, где танцевали остальные. Элли была ярко красной, когда я поднял ее руки вверх и крикнул, чтобы она танцевала, как все остальные. Она рассмеялась и, к моему удивлению, начала двигаться в такт музыке.

— Ты знаешь слова? — крикнул я ей.

Она кивнула.

— Конечно!

— Докажи!

У меня перехватило дыхание, когда она открыла рот и начала петь, становясь все громче и увереннее.

«Поздно ночью паркую свою машину,

Забиваю себе местечко в баре для одиноких:

Мы лицом к лицу, плечом к плечу,

Сердцем к сердцу, когда слетаемся туда.

Столы и стулья в сторону, начинается лимбо,

Сомкнутые объятия, все оступаются.

Я говорю: «Пойдем?», она говорит: «Да».

Свет гаснет, о дальнейшем можно догадаться.

О, о, поймай кайф!

Любовь — это наркотик, о котором я постоянно думаю».

Все ее тело было раскрасневшимся, лицо сияло, в кои-то веки девушка вела себя как взрослая и не была поглощена проблемами, навалившимися на нее…

Элли Уоллес.

Эта невероятная девушка.

О чем, черт возьми, думал Райкер, скрывая ее?

Когда она закончила петь, у нее перехватило дыхание, и громкие аплодисменты парней, сидевших за стойкой бара позади нас, внезапно заполнили пространство. Она подпрыгнула и посмотрела на них через плечо, ее глаза расширились, а лицо — если это было возможно — стало еще краснее. Она не ожидала публики, и я был так поглощен ею, что сам их не заметил.

— Великолепно поешь, Элли, — просипел Мэтт, подходя к ней сзади. В одной руке у него был бильярдный кий, и он «приветственно» обнял ее, притягивая к своей груди.

Черт, этот парень хотел умереть, да? Он прям выпрашивал.

Элли улыбнулась ему, и мой иррациональный гнев почти достиг предела, когда я увидел, что она уделяет ему внимание. Я хотел, чтобы все это было для меня, и это было довольно хреново, по-детски, если честно признаться самому себе. Я направился прямо к ней, свирепо глядя на Мэтта, и взял ее за руку. Я подозвал ее к себе и сказал:

— Давай вернемся к столу, Эл.

Она двинулась, чтобы уйти, но Мэтт крепче сжал ее плечи.

— Все в порядке, приятель, — сказал он мне, — я хочу потанцевать с ней.

— Ей нужно отдохнуть, — отрезал я, раздувая ноздри, когда он нахмурился.

— По-моему, с ней все в порядке, — возразил Мэтт. — Разве не так, Элли?

Теперь улыбка девушки исчезла, и она неловко смотрела между нами. Элли прочистила горло и попыталась высвободиться из его хватки, сказав:

— На самом деле, знаешь, я немного устала. Хит прав. Я присяду ненадолго.

Я потянул ее за руку, когда она сказала это, и Мэтт неохотно отпустил девушку. Я мягко подтолкнул Элли к нашему столику, а когда она отошла на безопасное расстояние, повернулся к Мэтту и грубо толкнул его в ответ, прорычав:

— Ты действительно так пьян?

Он был — и это было единственное, что могло уберечь его от побоев, но он покачал головой и рявкнул:

— Со мной все в порядке. Она прошла через тяжелое дерьмо. Я хотел, чтобы она хорошо провела время.

— Что означает хорошо провести время с тобой? — Я сделал шаг ближе к нему, пугая его своей шириной и ростом. У Мэтта тело было меньше, чем у меня.

Он был зол.

— Чувак, в чем твоя проблема? С каких это пор тебя беспокоит, когда я разговариваю с девушкой?

— Ты же знаешь, что это девушка Райкера, верно? — напомнил я.

Парень приподнял бровь, его остекленевшие глаза осмелились посмотреть в мои и сказал:

— Настоящий вопрос в том, помнишь ли ты, что это девушка Райкера? Ты думаешь, что если она попробовала одного брата, то захочет и другого…

Он не закончил фразу. Во всяком случае, не с тем ударом, который я ему нанес. Он упал и приземлился на пол, как пьяный осел, каким он и был. Кровь хлынула из его разбитой верхней губы, и он уставился на меня с потрясением и гневом. Он бы предпочел, чтобы я ударил его по носу? Это была бы сломанная кость, и я чувствовал себя достаточно великодушным, чтобы спасти его переносицу. Парень должен был благодарить меня за то, что я легкомысленно отнесся к его заднице после того, что он сделал в переполненном баре.

Все вокруг попятились, глядя на нас с растущим интересом, пока я не поднял на них глаза.

Все тут же отвернулись и возобновили разговор, а я вздохнул и протянул Мэтту руку.

— Ты не знаешь, когда надо заткнуться, — отрезал я.

Он посмотрел на мою руку и покачал головой.

— Я не приму твою руку после того, как ты, твою мать, меня ударил. — Я его не послушал. Схватил за руку и рывком поставил на ноги. Иначе он не смог бы поднять свою пьяную задницу. Он вырвался из моей хватки и вытер кровь с губы, быстро отвернувшись, чтобы уйти из бара. Я поставил его в неловкое положение перед ребятами, и мне было стыдно за это, но какого хрена он думал, что случится, если он скажет такое дерьмо?

Я пошел за ним, хватая его за руку всякий раз, когда он спотыкался о свои ноги. Когда мы вышли из бара, я достал телефон и вызвал такси, все это время крепко держа парня за руку. Он все пытался вывернуться из моей хватки, словно ожидая, что его внезапно ударят с силой Халка.

— Сядь, — сказал ему и, не дожидаясь его проклятого ответа, толкнул чувака на землю, заставляя опуститься на тротуар. — Такси подъезжает.

— Я на машине, — сердито пробормотал он.

— Ты пьян. И не сядешь за руль.

— Рад слышать, что ты заботишься о моем благополучии после того, как ударил меня, приятель.

Я ничего не ответил. Открыл бумажник и достал пару купюр. Я бросил их в него.

— На такси. Я иду обратно.

— Ты хочешь сказать, обратно к ней.

Я колебался.

— Я привез ее сюда, Мэтт. Она хотела посмотреть, куда мы ходили с Райкером. Так что я за нее отвечаю.

— Так вот что это такое на самом деле? — рявкнул он, поднимая лицо и обвиняюще глядя на меня.

— Потому что после того, что я там увидел, я не могу с этим согласиться. Ты смотрел на нее так, словно хотел ее.

Я усмехнулся.

— Ты так пьян, чувак, что даже не понимаешь, что видишь…

— Я прекрасно вижу, Хит.

Я впился в него взглядом, стараясь не выдать панику, которую вызвали у меня его слова. Мне нравилось думать, что у меня бесстрастное лицо, но, с другой стороны, я никогда раньше не испытывал таких чувств к девушке, и внезапно я начал бороться с эмоциями, которых у меня никогда не было.

— Ты все неправильно понял, — Подчеркнул я. — Она мой друг, Мэтт.

Он окинул меня осуждающим взглядом, потом пожал плечами и посмотрел на улицу.

— Как скажешь, приятель. Просто держи свои руки при себе.

Ладони покалывало от желания преподать ему еще один жесткий урок, но я удержался от импульсивной реакции. Я не был злым человеком. Не после того, как стал свидетелем всего того дерьма, через которое мужчины в маминой жизни заставили ее пройти, прежде чем она умерла. Я поклялся никогда так не поступать. Но для меня это было чем-то личным. Слишком личным, на мой взгляд. Я был не из тех парней, которые любят анализировать свои эмоции. Я хотел простоты в каждой части своей жизни.

Однако в Элли не было ничего простого.

Я не ответил Мэтту. Оставил его сидеть на тротуаре, возвращаясь ко входу в бар, когда услышал позади себя:

— Эй, Лоусон. — Я остановился и взглянул на плотного мужчину, которого никогда раньше не встречал. Он был примерно моего возраста, выглядел как большинство головорезов гетто в Хедли, одетый в мешковатые черные джинсы и слишком большую белую футболку. Серебряные цепи обвивали его шею, волосы были заплетены в дреды, а уголок рта сжимал свернутый косяк, из которого он высасывал жизнь.

Я выпрямился во весь рост, настороженно глядя на него, и сказал:

— Да?

Мужчина уверенно подошел ко мне. Он вел себя так, словно был полон сил, и меня вдруг посетило плохое предчувствие. Я оглядел переполненные улицы, задаваясь вопросом, один ли он или со скрытыми помощниками, которые могли бы превзойти меня в количестве.

— Привет, приятель, — сказал он, протягивая руку для пожатия. — Меня зовут Рикардо.

Я пожал руку и холодно кивнул ему.

— В чем дело?

Он покачал головой.

— Ни в чем, приятель. Слушай, я просто перейду прямо к делу. Был тут неподалеку и решил с тобой поговорить. Найти тебя было нетрудно. Просто спрашиваешь, и все называют тебя бойцом. Это правда?

Я пожал плечами.

— Люди много чего говорят.

Он усмехнулся и кивнул, видимо, уловив мою настороженность.

— Ладно, слушай, я просто собираюсь с этим покончить. Твой брат работал на моего босса. Заключал с ним кое-какие… сделки на протяжении долгого времени. Я не собираюсь сейчас вдаваться в подробности. Просто говорю тебе, что буду рядом, и чертовски важно, чтобы мы поговорили о неудачах твоего брата. Понимаешь, о чем я?

Я снова оглядел его. Мои мышцы напряглись, и я мог бы выругаться, если бы не скрипел зубами так сильно. Эта ситуация не была нормальной. Этот человек был бандитом. Очевидно, частью банды. Банды, которая, я был уверен, стояла за преступной деятельностью Райкера.

Этот маленький засранец все еще доставлял неприятности, даже находясь в тюрьме!

Я ощетинился.

— Ты же знаешь, что я не имею никакого отношения к тому, что он делал, верно?

Бандит ухмыльнулся мне, демонстрируя золотой зуб, который мне сразу же захотелось выбить.

— Да, знаю, чувак. Но, видишь ли, в местах, откуда мы с ребятами родом, нашему миру все равно, держишься ли ты на расстоянии или нет. Ты кровь. Кровь означает, что ты унаследуешь то дерьмо, которое оставил этот мерзавец.

— И что же он оставил после себя?

Мужчина загадочно посмотрел на меня.

— Скоро ты все узнаешь.

Я уставился на него.

— Как насчет того, чтобы сразу перейти к делу и сказать мне? Я не вижу смысла ждать.

— Я — часть пирамиды, приятель. Мне приказывают, что говорить, а что нет. А сейчас мне просто нужно было сказать тебе, что мы еще увидимся.

— Дай мне хоть что-нибудь.

— Я уверен, что ты все поймешь. — Затем он бросил свой косяк на землю и раздавил его носком ботинка. — Спокойной ночи, приятель.

Он развернулся и пошел вниз по тротуару, пошатываясь из стороны в сторону, что, я уверен, было чертовски утомительно. Только его движения казались тяжелыми и целеустремленными. Он ушел, чтобы сообщить кому-то об этом разговоре. Своему боссу.

Мэтт слышал наш диалог и старательно избегал моего взгляда. Я внимательно посмотрел на него.

— Ты имеешь представление, что это было?

Он колебался, прежде чем пожать плечами.

— Я знаю не так уж много. Просто… ты же знаешь, что Райкер торговал наркотиками, да?

— Я узнал об этом только после его ареста.

— Ну, он был близок с этим парнем. Я видел его здесь. Он из банды.

— Ну и?

— И.… в чем обвиняли Райкера?

Я начал понимать суть того, что он говорил.

— Доходы от преступления. У него была куча денег после того, как он продал наркотики.

Мэтт кивнул.

— Да, так вот, этот парень приходит и говорит, что поговорит с тобой о неудачах Райкера. Как ты думаешь, что это значит?

— Это значит, что он хочет получить компенсацию за то, что продал Райкер.

— Точняк.

— Как думаешь, сколько там?

— Черт, понятия не имею, чувак. Может, тебе стоит спросить его самого?

Я не был уверен, что когда-либо раньше чувствовал такую злость. Я с раздражением потер лицо, но, несмотря на свой гнев, не был удивлен. Я знал, что когда ты имеешь дело с бандами в этом городе, ты не уходишь невредимым. Даже после ареста это дерьмо будет преследовать тебя, пока они не поквитаются. Чего я никак не ожидал, так это того, с кем они хотели свести счеты.

Подозрительное поведение Райкера в тюрьме начинало обретать смысл.

Я оглянулся на дверь и сделал несколько глубоких вдохов. Мне нужно было пока отложить это дерьмо в сторону. Я не хотел думать об этом человеке или обращать внимание на тревожное чувство в груди, и то, что сделал Райкер, серьезно изменит ситуацию. Сейчас мне нужно было сосредоточиться. Я вернулся обратно в бар. Элли была здесь слишком долго одна. Я был рад видеть, что она все также сидит на своем месте. Может быть, ребята уловили мой посыл громко и ясно. Я сел рядом с ней, и ее встревоженный взгляд встретился с моим.

— Тебя долго не было. Что происходит? — спросила она.

Я отрицательно покачал головой.

— Ничего.

— Тогда почему ты ударил Мэтта?

— Когда Мэтт напивается, он много треплет языком.

Она нахмурилась, услышав мой ответ.

— Он что-то говорил обо мне? Слушай, Хит, я не хочу разрывать вашу дружбу только потому, что он мог что-то сказать…

— Я уже не в первый раз его бью, — перебил я, изо всех сил стараясь изобразить искреннюю улыбку. — И не последний. Это нормально. Один из нас выходит из строя, и мы разбираемся друг с другом. Сколько раз Райкер приходил домой с разбитой губой?

Она криво усмехнулась и сделала большой глоток воды.

— Ух ты, мужчины — совсем другая порода, да?

— Ты даже не представляешь.

Она улыбнулась своей восхитительной улыбкой и закончила есть, а я свирепо смотрел на любого, кто оказывался в пределах фута от нее.

***

— Тебе было весело? — спросил ее, когда мы возвращались к грузовику.

Элли кивнула, прислонившись ко мне всем телом.

— Да, хотя и устала.

Я обнял ее одной рукой и удержал в вертикальном положении, но так близко, как только мог. От нее приятно пахло, она ощущалась хорошо, была всем хороша.

На обратном пути она выглядывала из пассажирского окна, ее лицо было безмятежным и довольным, казалось, она погрузилась в свои мысли, пока окрестности пролетали мимо. Я уже положил руку на рычаг переключения скорости, когда что-то прохладное коснулось меня. Я посмотрел на маленькую ладонь, накрывшую мою.

— Спасибо за приглашение, — прошептала она.

Я с трудом сглотнул.

— В любое время.

Если не считать разборок с Мэттом и необходимости грубо отталкивать кучу мужчин от нее каждый раз, когда они прижимались к ней, это был хороший вечер. Она говорила, пела, смеялась. Это была не та Элли, которую я привык видеть. Там был целый другой слой, ожидающий, чтобы его распутали, и, твою мать, я хотел раскрыть эту девушку более чем одним способом.

Я решил не говорить ей о том парне. Рано или поздно я бы это сделал, но не сейчас. Не тогда, когда она разрушала свои стены вокруг меня. Райкер был чертовски темным облаком. Он бы помочился на наше солнышко, если бы я заставил ее волноваться о нем или о том, что он сделал. Ей нужно было сосредоточиться на ребенке.

Я продолжал твердить себе это.

Пытался в это поверить.

На полпути она уснула, свернув калачиком свое маленькое тело на сиденье. Я припарковал машину и некоторое время смотрел на нее. Было темно, если не считать ближайшего уличного фонаря.

— Элли, — прошептал я, — мы приехали.

Она не шелохнулась. Насыщенный вечер вымотал ее. Я попытался разбудить девушку, но безрезультатно. Вздохнув, я вышел из машины и понес ее к лифту. Пока мы поднимались, ее рука обвилась вокруг моей шеи, и она удовлетворенно выдохнула. Она ощущалась теплым шаром, который я не хотел отпускать, поэтому крепче обнял ее по дороге в квартиру.

Я отнес Элли в комнату и осторожно уложил на мягкую кровать. Снял с нее сандалии и накрыл одеялом. Затем вытащил заколку из ее волос и положил на комод. Я выпрямился и посмотрел на дверь, зная, что мне, вероятно, следует выйти и оставить девушку спать. Но мои глаза вернулись к ней. Не успел я опомниться, как уже сидел на кровати и гладил ее по волосам. И когда этого было недостаточно, чтобы облегчить боль внутри меня, я наклонился к ее лицу и провел носом по ее подбородку, вдыхая легкий запах и нежность ее кожи.

Твою мать, что я делаю? И почему, черт возьми, у меня было это странное, как ад, желание прикоснуться к ней?

Когда я отстранился, у меня перехватило дыхание, потому что я обнаружил, что глаза Элли открыты, и она смотрит прямо на меня. Всего несколько дюймов от нее разделяли наши лица, и я прекрасно понимал, что был пойман на неуместном прикосновении. Я ждал, что она что-нибудь скажет, но она просто смотрела на меня своими усталыми глазами. Они скользили по моему лицу, останавливаясь на губах.

Она выглядела так, будто хотела поцеловать меня.

Странные чувства нахлынули на меня. Моя кожа вспыхнула, а пульс участился. Господи, я не знал, как вести себя с этой девушкой.

— Эй, — прошептал я, потому что, черт возьми, что еще я мог сказать прямо сейчас? Когда она не ответила сразу, я добавил:

— Я пытался разбудить тебя. Ты уснула, и я принес тебя сюда. — И потерся своим лицом о твое, но давай не будем об этом говорить.

— Спасибо, — прошептала она в ответ.

— Я тебя разбудил?

— Нет. Мне приснился плохой сон.

— Какой?

Она слабо покачала головой.

— Что я останусь одна.

— Этого не случится. Ты ведь это знаешь, да?

Ее глаза блестели, когда она оглядывала комнату, чтобы не встречаться со мной взглядом.

— Любой, кто когда-либо обещал мне это — оставил меня. Мой отец, мама… Райкер. Я не говорю, что не верю тебе, но… я больше никому не доверяю.

Ее слова убивали меня, и я перестал думать о том, правильно это или нет. Я толкнул ее еще глубже в кровать и скользнул рядом с ней. Обернул руку вокруг ее плеча и потянул на свою сторону. Мысленно рассудил, что, если я покажу ей, что имею в виду, находясь рядом с ней, это поможет развеять ее страхи. Но в глубине души я знал, что это неправильно. Если она и не хотела сближаться, то не показала этого. Элли была совершенно расслаблена, обнимая меня за талию, когда я сказал:

— Я человек слова. Ты от меня не избавишься.

— Я и не хочу, — ответила она.

Мое сердце — этот маленький орган размером с кулак — взорвалось внутри меня. Я крепче сжал ее и уставился в темный потолок. Прошла целая вечность, прежде чем мой пульс пришел в норму, но каждое ее движение, казалось, снова ускоряло его. Мое тело хотело эту девушку. Мое сердце болело за нее. Но мозг… черт, он убивал меня своей логической ерундой. Я прислушался к ее ровному дыханию. Даже посмотрел вниз на то, как она засыпает в моих объятиях, как будто это было самое естественное, что когда-либо случалось.

Это было счастье, понял я.

Ты единственный, кому я доверяю.

Слова Райкера поразили меня, и я начал думать… может быть, я был не лучшим человеком, которому можно доверять.

Глава 10

Элли

Мы сидели в приемной, ожидая моего первого УЗИ. Я схватила журнал и лениво листала страницы, пока беременные женщины заполняли коридор. Их сопровождали мужчины, выглядящие такими же встревоженными и взволнованными. Интересно, что они видели, когда смотрели на меня? Подумали ли они, что Хит и я — пара? Я улыбнулась абсурдности этой мысли.

Мы с ним разделяли уютную рутину вместе — он и я. Я начала учиться в колледже. Держалась особняком и была удивлена, как это легко. Он возил меня туда каждое утро, а домой я возвращалась на автобусе. К тому времени, как Хит приезжал с работы, я уже приготовила что-нибудь. Потом занималась в гостиной, а он обычно сидел рядом и смотрел телевизор. На удивление, у нас с Хитом было много общих тем.

С той ночи в баре я никогда не видела его таким расслабленным и довольным. Его слова о том, что Тру не имеет значения, тоже казались правдой. Она не приходила, и он никогда не исчезал по ночам, заставляя меня думать, что эта девушка была полностью вне его радаров.

Я была очень благодарна, что сейчас со мной кто-то есть. Мне бы не хотелось приходить в клинику одной, столкнувшись с моим первым опытом беременности без человека, с которым я хотела бы поделиться им, и я действительно начала ценить Хита больше, чем кого-либо другого. До Райкера у меня никого не было рядом. Казалось, я постоянно плыла сквозь толпу, не находя себе места ни в одной из компаний. Это меня не расстраивало. И сейчас я думала только о том, чтобы беременность прошла успешно, и держала это в секрете как можно дольше. Но миссия была сложная, особенно когда мой животик с каждой неделей становился все более заметным.

Я взглянула на Хита. Он был одет в простую белую футболку и джинсы, его темные волосы немного отросли. На короткое время я навалилась на него, вдыхая его уникальный, мускусный запах. Каждый раз, когда я была рядом с ним, чувствовала себя расслабленной и в надежных руках. Парень заставил меня чувствовать себя защищенной, как будто я могла быть собой.

Хит был так увлечен наблюдением за малышами на игровой площадке, воюющими за пару игрушек, что совершенно не замечал моей близости. Когда один из детей толкнул другого и украл игрушку, Хит покачал головой с легкой улыбкой на лице.

— Что? — спросила его, забавляясь вниманием парня.

— Будь я проклят, если у меня будет ребенок, который не будет давать отпор другим, — ответил он.

Я тихонько хихикнула, хотя мысль о том, что он может быть отцом, заставила мою грудь сжаться. Он был бы замечательным папой.

— Ну, любой твой совет я обязательно передам своим детям, — сказала я ему, скрывая свое мрачное настроение. У моего ребенка не будет папы, который научил бы его давать отпор. Все будет зависеть от меня, и это была пугающая мысль.

Хит оторвал взгляд от детей и посмотрел на меня, заметив, как близко я к нему наклонилась. Карие глаза, нежные и спокойные, пристально смотрели на меня. Хотела бы я знать, о чем он думал, потому что улыбка медленно исчезла с его сочных губ. Как только я почувствовала жар на щеках, отвернулась от его пристального взгляда и снова уткнулась в журнал. Делая вид, что читаю, я остро ощущала каждое его движение, и это заставило мое тело напрячься, находясь так близко к нему. Почему рядом с ним я могу чувствовать себя комфортно и в то же время сильно нервничать?

— Эллисон Уоллес.

Услышав свое имя, я чуть не вскочила на ноги. Положила журнал на столик и подошла к врачу, ожидавшему меня в коридоре. Хит следовал за нами по пятам.

Женщина по имени Руби тепло улыбнулась мне.

— Здравствуйте, мисс Уоллес. Сюда, пожалуйста.

Она провела нас по коридору в угловую комнату и сказала:

— Наденьте рубашку и ложитесь.

Я легла на приготовленную для меня койку и задрала рубашку. Хит сел рядом со мной, пока Руби настраивала ультразвуковой аппарат.

— Как Ваше самочувствие сегодня? — спросила она, переводя взгляд с меня на Хита. Ее глаза задержались на нем на несколько мгновений, без сомнения поглощенные его красотой.

— Хорошо, — пробормотала я.

— А у будущего отца?

Мое тело напряглось, и я посмотрела на Хита. Когда заметила, что его спина напряглась, а глаза расширились, я сразу же сказала:

— Нет, нет, он не отец.

— О, мне очень жаль. — Судя по изгибу ее губ, «жаль» было последним, что она хотела сказать.

Хит не ответил, но теперь его лицо было каменным, и он старался не встречаться со мной взглядом.

— Откиньтесь назад, — сказала девушка мне, нанося специальный гель на ультразвуковой зонд. Как только я откинулась, она опустила его на мой живот, и меня пронзило ощущение холода.

— Хорошая выпуклость — маленькая и ощутимая, — Заметила она, передвигая зонд. — Должно быть, это генетическая особенность. У вашей матери тоже была небольшая?

Я пожала плечами, не желая думать о ней.

— Понятия не имею. Она никогда не говорила об этом. — Вообще-то она никогда ни о чем не говорила.

На мониторе появились черно-белые изображения, и я некоторое время смотрела на них, не понимая, что вижу. Я изо всех сил сосредоточилась, пока, наконец, не успокоилась, и от того, что я увидела, у меня перехватило дыхание.

— Это ваш малыш, — сказала доктор. — Судя по всему, абсолютно здоровый.

Ребенок напоминал арахис. Большая голова, крошечное тельце, и он быстро двигался, размахивая руками.

О, Боже мой.

Я взволнованно посмотрела на Хита, который наклонился вперед, так же поглощенный картиной, как и я.

— Это происходит у меня в животе прямо сейчас? — спросила я в шоке.

Руби усмехнулась и кивнула мне.

— Конечно.

— Я не чувствую ничего из этого.

— Возможно, так будет еще в течение шести недель. Двенадцать недель — слишком ранний срок, чтобы что-то чувствовать, особенно с первым ребенком.

Я смотрела, ошеломленная этими движениями, разглядывая, как мой ребенок начал прикасаться к лицу.

— Можно узнать пол? — спросил Хит.

— Еще нет. Это можно будет увидеть на восемнадцатой неделе, — ответила Руби.

Я уже знала это, но было приятно слышать, что Хит заинтересовался и спросил. Доктор начала делать измерения и показывать мне разные части тела: руки, голову и ноги моего арахиса. Это было больше, чем я могла себе представить. Мой дух воспарил, и я улыбнулась так широко, что у меня заболели щеки. Я собиралась стать матерью. Я, Элли Уоллес. Вау.

— Все показатели малыша в норме, — сказала Руби под конец. — Я скоро подготовлю для вас DVD с фотографиями.

— Спасибо, — я поблагодарила ее, вытирая гель с живота.

Я опустила рубашку и встала с койки. Хит поднялся вместе со мной, все еще не сказав ни слова с тех пор, как мы вышли оттуда. Я не позволила его безразличному поведению испортить мне настроение. Меня все еще трясло от возбуждения. У меня будут фотографии моего ребенка!

***

Обратный путь в квартиру проходил в полной тишине. Я держала диск обеими руками, уже предвкушая, как переживу все заново, когда вернусь и сяду за ноутбук Хита.

Я снова посмотрела на него, нахмурившись из-за его плохого настроения. Боже, что я сделала?

— Ты в порядке? — спросила его, когда молчание стало слишком тяжелым.

Он кивнул.

— Угу.

Я вздохнула. Он лгал. Я положила диск на колени и полностью повернулась к парню.

— Хит, — Начала я тихим голосом. — Я хочу, чтобы мы были открыты и честны друг с другом. Общение чрезвычайно важно. Если тебя что-то беспокоит, пожалуйста, скажи мне. Таким образом, мы можем избежать неправильного толкования или любых задетых чувств.

Он на мгновение задумался над моими словами.

— Дерьмо, неужели ты все время должна быть такой рациональной?

— О чем ты?

— Я имею в виду, что иногда ты становишься единственной взрослой среди нас, чего не должно быть. Рассказывая мне это дерьмо и заставляя меня понять, насколько ты права…

— Я не хотела тебя обидеть…

— Это не так. Ты напоминаешь мне, что я делаю неправильно, и ты совершенно права.

Я ждала, что он продолжит, но парень промолчал.

— Так, что не так? — Настаивала я.

Он выдохнул, поворачивая машину на стоянку торгового центра. После того, как припарковался, двигатель все еще работал, и он несколько мгновений лениво смотрел в окно, собираясь с мыслями.

— Когда она приняла меня за отца, — Наконец тихо начал он, — ты так быстро сказала ей, что это не так. Имею в виду, я знаю, что мне нечем гордиться, и я определенно не какой-то крутой парень, достигший успеха…

— Я не это имела в виду, — Поспешно перебила его. Запаниковала. Это было последнее, что я хотела, чтобы он подумал! — О Боже, Хит, я ни за что не стану стыдиться тебя! Это невозможно. Когда она это сказала, ты выглядел так, будто тебя сбила машина или что-то в этом роде. Я не хотела пугать тебя и отталкивать, если люди начнут думать, что ты не такой, как все.

Облегчение отразилось на его лице, когда он кивнул.

— Я никогда не говорил, что не хочу быть частью жизни твоего ребенка, Элли, и никогда не испугаюсь того, что подумают другие люди. Я делаю все это, чтобы быть дядей и дать шанс твоему маленькому человечку. Не хочу, чтобы ты делала это в одиночку.

— Что ж, я ценю это.

С мягкой улыбкой, он сказал:

— Я знаю это. Ты настоящая. Всегда искренняя.

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как мое сердце екнуло в груди.

— Что-то еще тебя расстроило?

— Нет, а если такое будет, то я обязательно тебе скажу.

— Окей.

Затем он заглушил машину и открыл дверцу. Он жестом пригласил меня выйти.

— Куда мы идем? — спросила я.

Выйдя из машины, он потянулся и ответил:

— Купить тебе одежду для беременных. Тебе ведь это понадобится, да? Я видел твой живот, и он стал намного больше за две недели.

Я вышла и пошла с ним к входным дверям торгового центра. Я ощупала джинсы, которые были на мне, отметив, насколько они тесные.

— Одежда дорогая, — сказала я. — Мы можем пойти в магазин подержанных вещей…

— Нет, — отрезал он, повернувшись лицом ко мне. — Я собираюсь купить тебе кучу хороших вещей. Ничего из этого мешковатого дерьма, которое ты носишь. Я устал видеть тебя в одежде Райкера. Тебе нужно надеть что-то от меня.

— Но это же дорого…

— У меня впереди еще один бой, и ты можешь быть абсолютно уверена, что я выиграю. Перестань нервничать. Я тоже могу работать сверхурочно. У нас все будет хорошо.

Спорить с Хитом было бесполезно. Как только он решался на что-то, было почти невозможно изменить ход событий. Я просто кивнула, поскольку он был прав. Мое тело становилось больше, я не влезала ни в одну из своих вещей и уже не могла ходить в одежде Райкера.

Остаток дня мы потратили на то, чтобы подобрать мне новый гардероб. Хит не терял терпения. Не торопил меня. Он просто ждал, останавливаясь через каждые несколько проходов, чтобы указать на что-то. У него был совершенно другой вкус, нежели чем у меня, он заставлял меня примерять одежду, которая не скрывала свое интересное положение. Он хотел, чтобы одежда обтягивала живот, что было трудно, потому что я не хотела привлекать к себе внимание, поскольку я молодая и беременная. Я видела достаточно осуждающих взглядов от людей на других девушек в подобных ситуациях и понимала, что это не могло быть приятно.

— Посмотри на это, — сказал Хит, показывая на вешалке серое мешковатое платье. — Это называется обруч для беременных.

Я встала рядом с ним и пробежалась взглядом по ценнику. Заметив импульсивный поступок, который я совершила, он тут же спрятал его в руке.

— Мило, — пробормотала я, закатывая глаза, — я всегда могу посмотреть цену на других точно таких же платьях, Хит.

— Даже не смей, — пригрозил он.

— Или что?

— Или, клянусь Богом, я тебя побью.

— Ты собираешься бить беременную женщину?

— Есть и другие способы быть избитым.

— Да? Просвети меня.

Он лукаво улыбнулся.

— Каждая девушка ненавидит, когда ее щекочут. Я буду щекотать тебя целый гребаный час.

Я безразлично пожала плечами, скрывая ужас, охвативший меня.

— Мне нравится, когда меня щекочут. Это было бы здорово.

Наклонившись ко мне, он прошептал на ухо:

— Ты не последовала моему совету лечь перед зеркалом, а, Элли?

Я покраснела и сжала губы, чтобы не улыбнуться. Избегая жара, наклонившегося в мою сторону, я схватила рукав платья и осмотрела его.

— Мне не нравится V-образный вырез, — сказала я ему.

— Почему нет? Это будет горячо на тебе смотреться.

— Нет.

— Почему же?

— Потому что.

— Потому что что?

— Потому что, если ты не заметил, — сказала я, указывая на свою грудь, — я не очень одарена в некоторых местах.

— Я думаю, как раз наоборот, — ответил он, открыто глядя на мою грудь в изумлении. — Двенадцать недель беременности, а у тебя уже пышные груди… Ой!

Я сильно ударила его по плечу, выдавая серьезность своего поведения смехом. К моему ужасу, он бросил платье в корзину и подмигнул мне.

— В этом ты будешь выглядеть как богиня.

Черт, я сильно покраснела. Я предпочла не отвечать, зная, что мой голос, вероятно, будет звучать как у четырехлетнего ребенка под сахарным кайфом. Ходить по магазинам с Хитом было определенно странно, но весело.

Наполнив мою корзину одеждой, парень не повел меня к кассе. Он развернулся и пошел в другом направлении. Я подумала, не собирается ли он тоже что-нибудь купить, когда Хит вдруг резко остановился в детском отделе. У меня сдавило горло, когда он начал перебирать крошечные ползунки на вешалке.

— Черт, они же маленькие, да? — сказал он, удивленно присвистнув, от чего другие матери, притаившиеся вокруг, повернули головы в его сторону.

Я подошла к нему и посмотрела на унисекс одежду для новорожденных, которую он мне показывал. Хит начал нагружать ею другую корзину, ни разу не взглянув на ценники.

Я наблюдала за его сосредоточенным лицом, за тем, как его пухлые губы задумчиво сжались, как сузились глаза, когда он нашел что-то, что ему понравилось… В целом, Хит не выглядел так, как будто принадлежал к детскому сектору с его жестким лицом и татуировками по всему телу, торчащими из выреза рубашки. Он был слишком брутальным. Слишком необузданным. Слишком… грубым. Ничто из этого не вписывалось в деликатное маленькое пространство, подобное этому.

— Неплохие предложения, Элли, — пробормотал он. — Давай, посмотри.

Я притворилась, что смотрю, но мои глаза были прикованы исключительно к нему и его, казалось бы, бесконечной миссии избаловать меня и… моего ребенка. Меня окутало тепло, и я быстро поняла, что начинаю по-настоящему любить Хита.

И хуже всего было то, что он нравился мне так, как не должен был нравиться.

Дерьмо. Это было плохо.

— Ты в порядке? — спросил он, глядя на меня своими пронзительными карими глазами.

Я поняла, что только что была поймана, уставившись на него в последний раз, даже не знаю, как долго. Я просто кивнула и пробормотала «да», возвращаясь к одежде. После того, как Хит был удовлетворен покупками, он заплатил, и мы ушли. Не желая сразу возвращаться домой, он захватил нам немного еды, и мы съели ее в парке рядом с квартирой. Там была захудалая баскетбольная площадка, и мы устроились на траве рядом с ней.

— Мы должны были следить за тем, что покупаем, — сказала я, с удовольствием поедая свою маленькую корзинку с жареной картошкой фри. О Боже, беременность заставила меня тосковать по всему соленому. И соленые огурцы. Много-много соленых огурцов.

Отвлекшись от игры, он пожал плечами.

— У нас есть бюджет на продукты. Просто наслаждайся.

Я откусила большую часть своего хот-дога, когда услышала хихиканье нескольких девушек.

— Эй, Лоусон, — окликнули они его, проходя мимо нас в направлении баскетбольной площадки. Они не могли быть намного старше меня, одетые в обтягивающую одежду, яркие и без усилий красивые.

Хит одарил их дружеской улыбкой и кивком, возвращая свое внимание к игре между местными ребятами. Я внимательно наблюдала за девушками, когда они остановились рядом с нами и площадкой, смеясь и шепча что-то друг другу на ухо. Не нужно было быть мастером, чтобы понять, о ком они говорят, судя по взглядам в сторону парня, сидящего рядом со мной.

— Они хотят тебя, — сказала я, а потом мне захотелось закрыть лицо ладонью, потому что это было случайно?

— Хм? — произнес он, откусывая гамбургер, полностью поглощенный игрой. — Кто меня хочет?

Теперь я просто закатила глаза.

— Ты знаешь кто. Эти девчонки там проделывают дырки в тебе своими взглядами.

Прошло несколько секунд, прежде чем он лениво перевел все внимание с игры на трех девушек. Они поймали его взгляд и снова захихикали громче, чем раньше. Вот почему меня часто исключали из девичьих тусовок: вы скорее найдете меня мертвой, чем бесстыдно хихикающей, требуя внимания симпатичного парня.

Хит усмехнулся, глядя на них.

— Они слишком стараются, да? Может, мне стоит надеть на голову бумажный пакет или что-то в этом роде.

— Или ты можешь пообщаться с ними. Тебе ведь нужно заменить Тру, верно?

Его тело напряглось, и он повернулся ко мне. Его улыбка исчезла, сменившись обеспокоенным взглядом, который заставил меня взять свои слова обратно. Боже, когда он рядом, я не могу уследить за своим языком. С тех пор, как это дерьмо стало удобным друг для друга, я заметно расслабилась. Даже больше, чем когда я была с Райкером. И это кое о чем говорило.

— Извини, — Быстро произнесла, съежившись. — Понимаешь… я не это имела в виду… просто… я хотела сказать… — Мой мозг опустел. Как будто он знал, что я сказала полную глупость и заслужила его гнев.

Он пристально посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица, а затем наклонился ближе ко мне. Нахмурив брови, я наблюдала, как его пальцы потянулись к уголку моего рта.

— Ты хотела сказать, что…? Продолжай, — прошептал, касаясь подушечкой указательного пальца моей губы. Тело покалывало от его прикосновения, и мне потребовалось мгновение, чтобы наконец оторваться от его глаз и посмотреть на его палец. Соус. Он стер с меня соус… и тут я подумала, что это какой-то эротический момент…

Хит слизнул соус со своего пальца, и воздух покинул мои легкие. Мой рот приоткрылся от удивления, а потом я поняла, что, твою мать, это было довольно эротично.

— Элли, — мягко подсказал он мне, как будто только что не вытер соус с уголка моего рта и не слизнул его. Затем, словно желая еще немного помучить меня, он высунул язык и снова облизал палец, как будто пытаясь извлечь из него еще немного вкуса. Знакомый жар скопился внизу живота, и мои щеки вспыхнули, когда я поняла, что это была похоть.

Парень приподнял брови, очаровывая меня еще одной улыбкой, от которой замирало сердце, и продолжал ждать. Я моргнула, глядя на него, а затем опустила глаза на свой хот-дог, лениво размышляя, стоит ли мне просто намазать еще немного соуса вокруг губ и надеяться, что он сделает это снова. Может быть, он сделает это своим языком…

Хватит!

— Ну, хорошо, — Я прочистила горло и пожала плечами. — Иногда я говорю глупости. Не обращай внимания. Это не мое дело, кого ты облизываешь… ээ, понимаешь, видишь.

Он слегка усмехнулся, как будто точно знал, почему я заикаюсь, как идиотка. Мне потребовалось мгновение, чтобы взять себя в руки, и когда я снова стала собой — хотя все еще с этим похотливым огнем, переполняющим меня — надменно спросила:

— Почему ты сделал это только сейчас?

Хита это позабавило. Конечно, он был прав. Он не пропустил ни одного удара, когда кивнул головой девочкам и сказал:

— Немного безразличного отношения к тебе может увести их в сторону.

Я взглянула на девушек. Они наблюдали, их интерес к нам рос, доказывая, что его теория на самом деле имела противоположный эффект.

— Небольшое предупреждение не убило бы.

— Но тогда ты бы так не отреагировала.

— В каком смысле?

Он склонил голову набок и пошевелил бровями.

— Понимаешь, затаить дыхание и… забыться.

Я уставилась на него.

— Так вот что ты со мной сделал?

Он широко улыбнулся — я была уверена, что слышала, как эти девушки мечтательно вздыхают — и наклонился ко мне, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от моего.

— Эл, я на сто процентов уверен, что именно это я и сделал с тобой. На самом деле, скажи мне, что твое сердце не колотится прямо сейчас.

— Не колотится. — Так и было.

Он знал, что я лгу.

— И никаких бабочек в животе? — тихо спросил он.

— Нет. — Да.

— Ты действительно настолько невосприимчива ко мне?

— Да. — Нет.

Хит долго и пристально изучал меня, в какой-то момент придвигаясь чуть ближе, наблюдая за моей реакцией, в то время как я изо всех сил старалась вообще не реагировать. Он продолжал до тех пор, пока я не почувствовала его дыхание на своем лице. И как олень в свете фар, я полностью остолбенела и просто смотрела на парня. Мое тело реагировало на его близость, мои пальцы ныли от желания приблизить его, мой рот умолял наклониться чуть-чуть, чтобы коснуться его губ, мое сердце билось быстрее, и мой разум гудел от образов его мускулистого торса, обернутого вокруг меня.

Я ожила везде.

Не думала. Даже не помнила, как меня зовут. Я была поглощена им. Прилипла к месту, как будто была частью земли. И я провела ужасно много времени, гадая, каково это — быть поцелованной им. Были ли его губы такими же мягкими, как выглядели? Неужели я бы погибла?

Поцелую ли я его в ответ?

Может, секунду назад он и был самоуверенным, но сейчас был также захвачен нашим взглядом, как и я. На краткий миг я поняла, что он хочет того же самого. Страсть и вожделение слились в этих прекрасных глазах, его губы приоткрылись, дыхание стало легче и спокойнее…

— Эй, Лоусон, просто, блядь, поцелуй ее уже! — крикнул парень.

Я тут же отвела взгляд и вдохнула то, что показалось мне первым глотком кислорода за столетие.

С площадки донесся смех ребят, которые больше не играли в баскетбол. Я услышала, как Хит громко выдохнул и отодвинулся от меня, но не осмелилась взглянуть на него. Еще несколько мгновений — и все. Неловкость была удушающей.

— Да ладно тебе! Никаких действий? — снова крикнул парень, отскакивая от баскетбольного мяча без всякого энтузиазма.

— Да, очень смешно, — ответил Хит, и в его голосе не было ни капли веселья. Они снова засмеялись, и он раздраженно хмыкнул, прежде чем сказать мне:

— Пойдем отсюда.

Я встала и пошла рядом с ним. Прошло всего несколько минут, которые показались мне часами, прежде чем он избавился от этого странного момента, вернувшись к тому, что у него хорошо получалось: заставить меня смеяться. И хотя он рассеял неловкий момент, как профессионал, Хит не мог вытрясти из меня то, что я чувствовала к нему. Оно поселилось во мне и росло, росло… и росло.

Границы размывались, и я не могла сказать, в какой момент я перестала задумываться об этом.

Глава 11

Хит

Слава богу, я больше не видел, как она ходит в одежде Райкера. Это заставляло мою кровь кипеть, а сердце биться быстрее от гнева. Это было чертовски неразумно, но я чувствовал, что на нее не пялятся, когда она сидит в одежде другого мужчины, даже если это был кто-то, кого она любила.

И одна мысль о ее любви к Райкеру выводила меня из себя. Твою мать, я был безумен. Возможно, проводил слишком много времени с одной девушкой, и именно поэтому у меня развилось такое чувство собственничества по отношению к ней. Может, мне нужно было развеяться, попытаться трахнуть кого-то в ближайшее время и вычеркнуть ее из своих мыслей. Потому что это было неправильно. Было чертовски неправильно смотреть на Эллисон и чувствовать эту странную гребаную боль внутри. Я знал, что со мной происходит, и все же подвергал себя этой пытке с проклятой улыбкой на лице.

Я мчусь домой после дерьмового рабочего дня со знанием, что она будет там.

Обсуждая, как у кого прошел день.

Просматривать дерьмовые телепередачи до самого утра — включая какое-то мусорное реалити-шоу о девушке с гигантской задницей, которая сделала меня одержимым.

И проявлять безразличие к ее школьным предметам, когда Элли говорила о них, хотя, что мне действительно нравилось слышать — это нежныйзвук ее голоса.

Ситуация выходила из-под контроля, и в то время, как внутри меня бушевали противоречия, она ничего не знала. Я стойко держался, не позволяя ей увидеть, какое влияние она оказывает на меня. Но чем больше проходило дней, тем сильнее росло это чувство, и мой гнев достиг точки невозврата.

Я был только рад, что у меня был серьезный бой.

Я был в ванной, готовился, заклеивая руки скотчем, чтобы скоротать время. Мне не хотелось быть рядом с Элли. От мыслей о ней у меня кружилась голова, и в конце концов я стал ругать себя за это. Я чувствовал себя немного неуравновешенным. В последние дни я плохо спал, особенно когда проводил большую часть ночи на диване с девушкой, к которой не мог прикоснуться. У меня не было гребаного освобождения уже давно — последний раз с Тру — и мысли в голове начали путаться.

Секс был для меня важной вещью, быстрым и эффективным способом вернуться к нормальной жизни. В то время как Тру была хорошим отвлечением, я не думал о ней ни разу с тех пор, как она бросила поднос с маффинами на пол и убежала. Не круто. Но на этой ноте я вообще не думал о том, чтобы прикасаться к кому-то еще… кроме той, к которой не мог. Я просто мучил себя и наслаждался страданиями, полученными от этого.

— Очередной бой?

Ее голос заставил меня на секунду напрячься. Я оторвался от своих рук и посмотрел на нее, стоящую в дверном проеме, одетую в короткие шорты и розовый топ. Острая боль в паху пронзила меня, и я подумал: «да, наверное, я мучаю себя». В течение почти шестнадцати недель ее живот все еще не был заметен, хотя я видел его округлую форму каждый раз, когда она потягивалась и ее рубашка задиралась. Большинство подумало бы, что она просто поправилась.

— Да, — просто ответил я, глядя на свои руки. Я не хотел разговаривать. Мне нужно было избавиться от этого сдерживаемого гнева. Нужно было подраться или потрахаться, нужно было вернуться к тому, какой была моя жизнь до нее. Не было причин, по которым я не мог, особенно когда девушка, по которой тосковал, была запретным плодом.

Дерьмо, я был жалок.

— А ты не знаешь где он будет? — Спросила она.

Я вздохнул.

— Опять на складе.

— Может, мне стоит пойти с тобой и подбодрить тебя? Было бы интересно провести мой…

— Нет, — резко оборвал ее, глядя на девушку сверху-вниз. — Только не сегодня.

От моего тона тело Элли сжалось, и ее возбуждение смыло прочь. Она просто кивнула мне и смотрела, как я выхожу из ванной в свою комнату.

— Можешь заказать пиццу, — коротко сказал ей, открывая ящик ночного столика рядом с кроватью и хватая несколько презервативов. Я сунул их в карман джинсов и оглянулся через плечо, когда почувствовал ее присутствие. Элли стояла в дверном проеме, и ее глаза смотрели на мой карман, прежде чем вернулись ко мне.

— Я сегодня немного задержусь, — натянуто добавил я.

Ее взгляд несколько раз скользнул от моего кармана обратно к лицу, и я увидел в нем понимание. И боль. Мне не нравилось ощущение, что она знает, о чем я думал, но проглотил его. Я был взрослым мужчиной. И я должен чувствовать вину. Я не сделал ничего плохого. Она не была моей. Я не принадлежал ей. Между нами была граница, которая отделяла нас от того, чтобы когда-либо быть вместе, и я бы опустошил ее, если бы мог.

Но я не мог.

— Хорошо, — тихо сказала девушка, нахмурившись. Прежде чем я успел сказать что-нибудь еще, она развернулась и пошла по коридору. Я услышал, как тихо закрылась дверь ее спальни.

Я выдохнул и провел рукой по волосам. Твою мать! Мне не хотелось никуда идти. Хотел провести эту ночь на диване, хотел, чтобы она была достаточно близко и чувствовать ее тепло, слушать ее смех, смотреть на ее улыбку… В общем, я хотел трахнуть ее глазами, потому что не мог руками.

Больной ублюдок.

Я схватил ключи и выскочил оттуда.

***

Бой был несерьезным. Я столкнулся с другим стероидным качком, который был слаб в кардио-тренировках. Все эти тупицы были чертовски одинаковы, правда? Я не мог восхищаться тем, кто выбирал легкий путь, просто выглядя накаченным, и мне это не нравилось.

Я хорошо разукрасил его лицо, но через несколько минут все было кончено, и мною овладело разочарование. Мое тело гудело, адреналин был так высок, что я испытывал искушение пробежать квартал, может быть, подраться с бродягами на улицах, которые ничего хорошего не замышляли.

Вместо того, чтобы выбежать оттуда и отправиться домой, как обычно, я воспользовался предложением Мэтта — зайти в бар. После появления Элли я так не поступал, но мне нужен был способ выплеснуть свою энергию. Я выпил немного с парочкой боксеров и бесцельно начал блуждать взглядом по комнате. Повсюду были цыпочки, готовые отдаться любому мужику, согласному на погоню за ними. Мне не пришлось бы гоняться, и я не был высокомерен, говоря это. Девочки любили меня. Я мог бы взять сразу двоих за одну ночь, если бы захотел.

Вместо этого я искал голубоглазых брюнеток, прекрасно понимая, почему так происходит. Конечно, были и более красивые девушки с таким описанием, чем та, с которой я жил. Может быть, если найду ее, она вытащит меня из этого кошмара, в котором я был. Найти девушку, которая была бы одинока, не влюблена в моего брата и не беременна от него, было бы восхитительно…

Но на этой ноте беременность Элли творила чудеса с ее телом. У нее появились изгибы, и я мог сказать, что она не привыкла к тому, как одежда облегала ее расширяющиеся бедра. И все же она жаловалась на них, и я должен был бы раздражаться каждый раз, когда она показывала свою неуверенность, но почему-то мне очень хотелось угодить ей и показать, как девушка ошибается.

И теперь ты снова думаешь о ней, гребаный придурок.

— Рад тебя видеть, — неожиданно сказал Мэтт, глядя на меня из-за своего пива и делая глоток. — Не думал, что в тебе это еще осталось.

Я пожал плечами в ответ на его замечание. С тех пор как произошел инцидент в баре, Мэтт был странным. Он всегда смотрел на меня с любопытством, как будто за этим взглядом скрывался багаж мыслей.

— Это из-за Элли, да? — затем спросил он.

Я бросил на него сердитый взгляд и ничего не ответил. Он опять хочет к этому вернуться? Почему он так одержим?

— Думаю, ты проводишь с ней слишком много времени.

— Она живет со мной, — возразил я. — У меня вроде как нет выбора в этом вопросе.

— Не уверен, что Райкеру это понравится.

Я сильно прикусил нижнюю губу и избегал его взгляда. Неужели он напрашивается на еще один удар в лицо?

— Нарываешься на скандал? — Прорычал я, угрожающе глядя на него.

Самодовольный осел ухмыльнулся мне.

— Нет, мужик. Просто говорю…

— Не лезь не в свое дело, Мэтт.

— Ты мой друг, и я просто хочу напомнить тебе. Только и всего.

— Напомнить мне о чем?

Он пожал плечами и отвернулся, делая вид, что занят группой девушек в углу бара.

— О том, что принадлежит тебе, а что нет.

Я ничего не ответил. Я был зол. Он это знал, потому что встал и кивнул мне, прежде чем направиться к нескольким девушкам. Я обдумывал его слова в течение нескольких минут. Мудак был прав.

Черт, мне нужно было выкинуть Элли из головы.

Я выпил немного пива, прежде чем заметил девушку с длинными черными волосами и бледной кожей, пьющую за соседним столиком. Она поймала мой взгляд и улыбнулась.

И это был мой ход.

Я встал и направился к ней.

Глава 12

Элли

Я стиснула зубы и боролась со слезами, наворачивающими на глаза.

Глупые гормоны превращали меня в сумасшедшую, эмоциональную развалину.

Что, черт возьми, случилось с Хитом? Что я такого сделала, что он вдруг стал так холоден со мной? Я знала, что не должна расстраиваться. То, что он делал, было его личным делом. Кроме того, то, что я чувствовала, было неправильно. Он был братом Райкера. Хит был полностью вне досягаемости.

Я пошла на кухню и открыла пиццу, которую доставили час назад. Схватила свой третий кусок и уставилась на сырное месиво, не видя ничего, кроме выражения лица Хита, когда он положил их в карман…

— Презервативы. — С усмешкой прошептала я вслух. — Он взял презервативы.

Хит сейчас трахал какую-то девчонку. Наверное, такую же красивую, как Тру. Черт, это, наверное, и была Тру. Что ж, они с Тру могли бы уехать в закат и жить долго и счастливо, или что бы там ни делало их счастливыми. По-моему, они заслуживали того, чтобы прыгнуть в яму с лавой и умереть долгой, мучительной смертью.

Ладно, выбрось это из головы. Это была мрачная мысль.

Может, это Тру?

Звук ключа в замке входной двери вывел меня из страшных мыслей. Сердце пропустило удар, когда она распахнулась, и я ждала, что звук хихиканья заполнит пространство или пара длинных ног ворвется в комнату. Но только одно тело вошло в дверь.

Хит.

Он был небрежен, тренировочная футболка потной, а джинсы низко свисали. Его движения были медленными. Он закрыл дверь и провел рукой по своим темным волосам сантиметра три длиной, не выглядя пьяным. Было уже почти час ночи, так что я предполагала, что он будет пьян.

Я стояла так тихо и неподвижно, что он не заметил меня, пока не повернулся всем телом к кухне. Когда его глаза встретились с моими, он замер. Я изучала это лицо, на секунду задержав взгляд на его слегка приоткрытых губах. Неужели его ударили? Он не выглядел избитым. Его тело блестело от пота, что придавало его крепкому мускулистому телу более резкий и выразительный вид. Почему он так взвинчен?

— Ты хорошо провел ночь? — Я поймала себя на том, что спрашиваю, не скрывая горечи в голосе.

Я никогда не была хороша в этом. Всегда уклонялась от допросов. Я не любила ссор, но после всех этих недель, проведенных с ним и видя, как он наблюдает за мной, была опустошена и смущена.

— Ты устроил вечеринку после своей победы? Поэтому ты так долго отсутствовал?

Парень не ответил. Просто смотрел на меня. Что-то было не так. Мне не нравилось это чувство. Я не понимала, что это значит, и это начинало выводить из себя. Проклятье, я хотела добиться от него хоть какой-то реакции.

— Надеюсь, ты использовал презервативы, — добавила я, хотя каждая частичка меня дрожала.

Его тело напряглось, и он резко вдохнул.

Да, наконец-то, проклятая реакция. В конце концов, он не выглядел как манекен.

— Ты был с девушкой? — Выдохнула я и тут же почувствовала себя глупо, задавая этот вопрос. Сильно прикусила губу, когда мои глаза наполнились слезами.

Эмоции прорвались наружу, и он выглядел рассерженным моим вопросом.

— Почему это так важно для тебя? — возразил он. — Зачем спрашиваешь?

Я ничего не ответила. Он сделал шаг вперед, его тело внезапно приняло угрожающий вид, когда сердито указал на меня и сказал:

— Почему ты не отвечаешь, Элли? Не нравится, когда тебя донимают вопросами?

Я нахмурилась и повернулась, чтобы уйти.

— Не уходи, мать твою, — сказал он, заставляя меня остановиться. — Как насчет того, чтобы ответить, а? Почему для тебя так важно, был ли я с кем-то?

— Это не так, — парировала я.

— Это не так? — скептически повторил он. — Тогда зачем спрашивать, Элли?

Я сделала еще несколько шагов, повернувшись к нему спиной. Боже, я открыла ящик Пандоры, задавая этот вопрос. Мне не следовало расспрашивать его таким способом! Черт, да что со мной такое?

— Почему ты не можешь признаться в своих чувствах?

Я остановилась и обернулась. Он все еще был прикован к месту, пристально глядя на меня. Я покачала головой, не отрывая взгляда от него.

— Не понимаю, о чем ты говоришь…

— Черта с два не понимаешь, о чем говорю!

— Я ничего к тебе не чувствую…

Он внезапно набросился на меня, двигаясь быстро, все с тем же выражением гнева и… чем-то еще.

Решительность? Желание? Господи, я не знала. Я была слишком занята, сдерживая сердце, чтобы оно не выпрыгнуло из груди, когда он врезался прямо в меня, отбросив на шаг назад, и прижался своим ртом к моему. Я бы упала, если бы он не схватил меня за талию.

Его поцелуй был жестким, но губы мягкими и влажными. Я сразу же почувствовала, что расслабляюсь в его объятиях, закрыв глаза, когда поцелуй захватил каждую частичку меня. Я поцеловала его в ответ с такой же страстью, подняв руку к его твердой груди и обняв за шею. Боже, он умел целоваться.

Он внезапно отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, оставив ошеломленной, когда сказал:

— Я, блять, уверен. Ты не так уж невосприимчива ко мне.

Мои глаза расширились от шока. Я чувствовала себя так, словно меня ударили в живот. Он поцеловал меня, чтобы доказать, что я что-то чувствовала к нему? Я опустила руку и попыталась оттолкнуть его в гневе, но он не отпустил меня.

— Убери от меня свои руки, — сказала ему, впервые осознав, что с тех пор, как он вернулся домой, мы никогда не говорили друг с другом в негативном плане.

— Нет, — сказал он, крепче прижимая к себе, пока все его тело не прижалось ко мне. Он был таким теплым. Мое тело жаждало прогнуться и позволить ему делать со мной все, что он хочет, но я не могла этого допустить.

— Прекрати, — снова настояла я, на секунду задумавшись, обращаюсь ли к нему или к себе.

— Почему? — спросил он, и его голос стал мягче, чем раньше. Его темные глаза изучали мои. Вблизи он выглядел так восхитительно. Я не могла отвести взгляд, даже если бы попыталась. Все в Хите было грубым и мужественным. Его подбородок, эта щетина, волосы, эти свирепые глаза…

— Потому что это неправильно.

Он обдумывал мои слова. Медленно дыша, парень смотрел на меня. Тем временем я тяжело дышала, ожидая, что он скажет. Хоть что-нибудь.

Его хватка ослабла. Мое сердце упало, когда он отступил и провел рукой по волосам. Я не остановилась, чтобы посмотреть на его обеспокоенное лицо. Я вернулась в свою комнату, закрыла дверь и осталась стоять в темноте. Когда не услышала никакого движения, мои плечи поникли, и я рухнула на постель. Крепко зажмурилась и медленно выдохнула через рот. Все тело горело от нервов. Что, черт возьми, только что произошло? Он поцеловал меня, и я ответила на этот беспощадный поцелуй всем своим существом. Он точно знал, как я к нему отношусь!

Теперь я боялась того, что он обо мне подумает. Меньше всего мне хотелось вбивать клин между нами и отталкивать его. Кто захочет быть рядом с гормональной беременной девушкой, чей ребенок принадлежит его брату, а вместо этого ревнует и нуждается в тебе? Да, я все испортила. Мне хотелось забраться под кровать и умереть от унижения. Утро должно было вернуть неловкость с силой проклятой приливной волны.

Но, боже, он поцеловал меня! Ему не нужно было этого делать, чтобы доказать свою точку зрения. Я уже начала думать, что он сожалеет об этом. Иначе почему он так от меня отшатнулся?

Дверь внезапно скрипнула, и я резко открыла глаза. Я посмотрела на темный дверной проем и увидела его неподвижную фигуру, занимающую большую часть проема, напоминая мне, насколько он огромен. Его руки повисли по бокам, и он наклонился вперед. Я не могла ясно видеть его лицо, но чувствовала, как эти напряженные глаза сверлят дыры в моей голове.

— Ты сказала перед моим отъездом, что хочешь пойти на бой, и я прервал тебя, прежде чем позволил сказать мне причину, — произнес он, удивляя меня резкой сменой разговора. — Это внезапно пришло мне в голову пару минут назад, и я хочу знать, какова была причина.

Почему это вдруг стало так важно? Он ушел, а я осталась дома совсем одна. Поджав губы, думала о том, чтобы солгать ему, но тогда каким человеком я была бы, если бы не была честной?

— Мне хотелось сделать что-нибудь на четвертом месяце, — прошептала я, глядя в темный потолок.

Я услышала, как Хит повернулся и испустил долгий выдох.

— Дерьмо, — пробормотал он. — Я козел.

— Нет, ты просто… не хотел, чтобы я шла. Это не имеет значения. Я не обязана следовать за тобой куда бы ты ни пошел…

— Мне нравится, что ты рядом, — перебил он, раздражение нарастало в его тоне. — Дело совсем не в этом.

— Тогда почему ты отмахнулся от меня? — Спросила я, мои оскорбленные чувства во мне постепенно испарялись.

Я заставила себя снова посмотреть на него, стоящего прямо в дверном проеме, все еще пристально глядя на меня. Даже на расстоянии пару метров чувствовала его запах, и меня скрутило от того, как мне это нравилось, как это успокаивало меня. Он, наверное, переспал с девушкой, и все же я до сих пор тосковала по его обществу и чувствовала себя такой глупой и противной самой себе.

— Это потому, что я буду мешать, не так ли? — Спросила я, когда он не ответил сразу. — Ты хотел уйти и провести время с кем-то, и не беспокоиться о молодой, глупой беременной девушке…

— Перестань, Элли, все совсем не так.

— Тогда просвети меня. — Мой голос дрогнул, и я возненавидела, что слезы текут по моим щекам.

— Я не знал о твоем сроке, — тихо сказал он.

— А если бы это было не так? Ты бы все равно отмахнулся от меня?

— Нет.

— Ты был с девушкой? — Вопрос без всяких раздумий, движимый исключительно эмоциями, снова вышел из меня. Мне нужно было знать.

Я ненавидела его молчание. Ненавидела то, как это заставляло мою грудь болеть, а дыхание учащаться. Боже, он действительно был с девушкой, не так ли? Я была зла и разочарована в нем. Вскочила с кровати и бросилась на него. Затем оттолкнула. Хит едва сдвинулся с места, пристально наблюдая, как я выставляю себя полной дурой, пытаясь выгнать его из своей комнаты.

— Просто уходи, Хит. Я хочу спать.

Он оттолкнул мои руки, прежде чем притянуть меня к себе. Его руки обвились вокруг меня, возвращая в то положение, в котором мы были ранее. Его нос коснулся моего, и я перестала дышать.

— Нет, — внезапно прошептал он, его дыхание коснулось моего лица, когда носом уткнулся в мой.

Я с облегчением расслабилась, и мое сердце сжалось от чего-то ужасного.

— Но собирался, — добавил он сокрушенно.

— Что тебя остановило?

— А как ты думаешь?

Когда я не ответила, он поднял меня и отнес на кровать, медленно опуская на нее. Он пошевелился, когда лег позади меня. Я затаила дыхание, гадая, что он делает, пока его горячая рука не коснулась моего плеча. Я почувствовала тепло его спины, когда он обнял меня за талию. Я была так ошарашена всем этим, но не показала удивления. Мне казалось, я чувствовала, что идеально подхожу ему и мне нравилось это.

Сердце сильно билось в груди, и разум пытался понять происходящее, почему он прикасается ко мне вот так. Когда его нос начал скользить по моей шее и лопатке, я перестала думать, и мое тело сосредоточилось на его прикосновении. Все, чего я хотела, это чтобы его губы снова прижались к моим, потому что то, что я чувствовала, когда он целовал меня, было божественно.

— Ты сводишь меня с ума, — выдохнул он, его голос был напряженным и болезненным. — Все, чего я хочу — быть рядом с тобой. Я не могу перестать думать о тебе. Не могу перестать представлять себя внутри тебя, целуя тебя, касаясь каждого мягкого дюйма этой прекрасной кожи. Я не могу остановиться, и поверь, я пытался. Но я лучше буду мучить себя, находясь рядом с тобой и зная, что не могу тебя заполучить, чем заниматься каким-то бессмысленным трахом, который не тронет меня изнутри, как это делаешь ты.

Его губы скользнули по моему плечу, двигаясь вверх к изгибу моей шеи. Каждый дюйм моего тела покрылся мурашками, когда я наслаждалась ощущением его тела.

— Скажи, что я не одинок в этом, — в отчаянии пробормотал он.

Я слегка покачала головой, теперь уже дрожа.

— Скажи это. Скажи, что ты чувствуешь.

Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Они застряли в горле, твердые, как камень, и было трудно даже дышать. Он мягко потянул меня, пока я не оказалась на спине, а его лицо над моим. Его рот был в нескольких дюймах от меня, его глаза смотрели в мои в поисках ответа.

Воздух вокруг нас сгущался. Все мое тело напряглось от предвкушения, но я все равно боялась. Это было неправильно. Я знала это, лежа рядом с ним в той комнате. Я играла с огнем. Нет, мы играли с огнем. Этого не может быть. Это только усложнило бы все до невозможности, однако мое существо ожило. Мне нравилось чувствовать, что он так близко. Я хотела его прикосновений. Хотела его поцелуя. Хотела, чтобы он продолжал говорить о своих чувствах ко мне.

— Ты не одинок, — наконец удалось сказать.

Какое-то время все было так: его лицо напротив моего, наши взгляды встретились, рты приоткрылись. Так много невысказанных слов висело в воздухе, умоляя нас сказать их вслух. Но мы ничего не сказали.

Возможно, мы хотели притвориться, что этот момент был простым и незамысловатым. Просто два человека, которые любили друг друга и хотели большего, без багажа за спиной.

Его рука коснулась моего лица. Он легонько погладил меня по щеке.

— Хит, — выдохнула я, глядя на его губы. Я хотела ощутить их снова. Боже, как же хотелось их попробовать.

Он боролся со своими мыслями. Верхняя часть его тела дрожала, когда он пытался восстановить контроль.

На секунду парень закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— К черту, — прошептал он, прежде чем прижаться своим ртом к моему.

Глава 13

Элли

Его поцелуй был медленным, осторожным. Его мягкие губы касались моих снова и снова. Его рука обхватила мое лицо, когда он прижался всем телом ко мне. Хит накрыл меня целиком, разжигая во мне желание, когда я отчаянно целовала его. Я схватила его за затылок и притянула к себе, мои губы раскрылись, а язык метнулся вперед, чтобы попробовать его на вкус. Он открыл рот и поприветствовал меня, скользя языком между моих губ, касаясь моих собственных. Мое тело гудело от восторга от того, как эротично и томно он целовал меня.

О, Боже мой.

Это было за гранью добра. Лучше, чем раньше. Мои бедра прижались к нему, уже чувствуя боль между ног. Другая его рука скользнула вниз по моему боку, крепко сжимая бедро. Ситуация быстро накалялась. Когда он раздвинул мои ноги и прижался ко мне, я отстранилась и громко, протяжно застонала в воздух.

Его джинсы были плотными, но я чувствовала твердую выпуклость, когда он снова потёрся об меня. Он тяжело дышал у моего рта, одной рукой сжимая мои волосы, а другой бедро. Мы были разгорячены и вспотели, звуки нашего быстрого, тяжелого дыхания заполняли каждый дюйм комнаты.

У меня голова кружилась от похоти. Я не могла думать. Просто уставилась в темный потолок, когда боль между ног усилилась. Ощущения били сильно и быстро, и я была беспомощна перед этим захватывающим ощущением.

Его влажные поцелуи скользили по моей шее, облизывая дорожку к ключице.

Жар его плоти напротив моей.

Ощущение его руки, скользящей под моей рубашкой и по подолу моих брюк.

Его тихие проклятия, когда он продолжал тереться об меня, бормоча: «черт», снова и снова, заставляя все больше стонать и наполнять ими воздух.

Запах его пота и одеколона, так не похожий на запах Райкера.

Райкер.

Я крепко зажмурилась, когда это имя проделало дыры в моей груди. Хит ощущался потрясающе и правильно, прикасаясь ко мне вот так. Не хотелось портить этот момент, не хотела, чтобы он увидел битву, которую я вела внутри себя.…

Но мне и не пришлось этого делать. Он лизнул мое горло, страстно поцеловал, впитывая в себя каждую частичку, прежде чем отстранился и посмотрел на меня сверху вниз. Он все еще дрожал, все еще тяжело дышал у моего рта и все еще был тверд, как гранит между моих ног, однако противоречивый взгляд в его глазах, вероятно, отражал мой.

Мы знали, что это неправильно.

Он потерся своим носом о мой, его грудь вздымалась, когда он прошептал:

— Мы не можем сделать это в комнате Райкера, Элли.

Я кивнула, но моя рука скользнула по его затылку, удерживая парня на месте.

Не хотела, чтобы он уходил, и у меня было предчувствие, что он это сделает. Хит был моим якорем, и если его сейчас не будет рядом, я утону. Я снова прижалась губами к его губам, целуя его и любя, когда он горячо поцеловал меня в ответ. Но как только я прикоснулась языком к его губе, он снова неохотно отстранился.

— Скажи, чтобы я остановился, — сказал он, и его грудь задвигалась быстрее, чем когда-либо. — Скажи, что мы не можем этого сделать.

Что? Нет, нет, нет.

Я сморгнула слезы.

— Я не могу сказать это.

— Элли… — простонал он, как будто ему было больно, возвращая следующий поцелуй, который я у него украла. Его рука снова прошлась по мне, когда он углубил наш поцелуй, вздрагивая с каждым моим стоном.

Господи, что же я такого сделала, что он так разволновался? Я не знала. Не понимала этого, но, Боже, это заставляло чувствовать себя так хорошо и… желанно.

Я вся горела от желания, ощущая себя примитивной. Просто хотела этого. Боже, просто дай мне его! Мне хотелось умолять его не останавливаться. Хотелось закричать, чтобы он дал мне то, что мы оба хотели прямо сейчас, и хотя я целовала его, поглощая его страсть, пока она не прошла сквозь меня, все еще чувствовала его сопротивление.

Я всхлипнула, когда парень оторвался от поцелуя и опустил голову между моей шеей и плечом. Он покачал головой.

— Элли, пожалуйста…

— Я не хочу, чтобы ты останавливался, — прохрипела я. Мой голос звучал так, словно его натерли наждачной бумагой. Я не узнавала себя. Кто была эта девушка, которая просто хотела бросить осторожность на ветер и не заботиться о последствиях? Я знала, что он вызывает у меня привыкание. Никак не могла насытиться вкусом его губ. Какая-то эгоистичная часть меня хотела сказать, что это он во всем виноват, что так вкусно пахнет!

— Меня разрывает, — прошептал он. — Мое тело раскалывается на две части. Боже. Я хочу трахать тебя, пока ты не разорвешься на куски, но также хочу уйти.

— Не уходи. — Я не хотела, чтобы это прозвучало как мольба, но так оно и было. По правде говоря, он был мне нужен. Мне нужна была эта связь. Мне нужно было разрушить пустоту, которая тихо убивала меня изнутри с каждым днем.

Хит застонал, принимая решение. Может быть, он просто ждал, когда пройдет необходимость. Возможно, я тоже. К сожалению, мне не так повезло. Прикосновение к нему только усугубляло ситуацию.

— Будь со мной, — прошептала я, боясь отказа, как никогда раньше. — Пожалуйста.

Эти слова стали его погибелью.

Он крепко поцеловал меня; язык и нежные укусы вдоль моих губ. Я расслабилась, позволяя ему бродить там, где он хотел, наслаждаясь каждой частичкой этого, пока он мастерски прикасался ко мне. Я застонала и резко выдохнула, когда его рука скользнула вниз по моему телу и остановилась между внутренней стороной бедер. Не желая, чтобы он останавливался, я крепко сжала его, ни разу не возражая против чего-либо из этого. Я чувствовала, что полностью отдаюсь ему. И время остановилось. Мир исчез, пока он продолжал мучить меня.

Его пальцы двинулись вверх, легко скользя по моему животу, приподнимая рубашку, пока она не оказалась над моей грудью. Он оторвался от моего рта и уставился на простой белый лифчик на мне. Опустил чашечки, обнажая грудь. Его дыхание сбилось, когда он провел пальцем по обоим соскам, и они мгновенно затвердели.

— Черт, Эллисон.

Эти слова так же возбуждали меня, как и его прикосновения. Я едва дышала, когда эти пальцы продолжали спускаться вниз по моему животу, слегка касаясь пояса моих брюк. Мои бедра оторвались от кровати, прижимаясь к его пальцам. Я смотрела на его загипнотизированное лицо, с тревогой ожидая продолжения.

Боже, лучше бы он трахнул меня!

Он облизал губы, блестя ими так, что мне захотелось слизать влагу, прежде чем он медленно погрузил пальцы под мои брюки. Мои щеки вспыхнули, когда я почувствовала, как он бродит по краям моего тела. Он пытался убить меня?

Хит поцеловал меня еще раз, медленно прикасаясь к тому месту, где я больше всего нуждалась. Когда его пальцы скользнули по моей щели, я застонала, и он хмыкнул в ответ.

— Ты такая мокрая, — сказал он с болью в голосе. — Проклятье, ты действительно хочешь этого.

Как я могла не хотеть?

Я просто кивнула, когда глаза закатились от этих ощущений. Жгучее, покалывающее чувство пронеслось сквозь меня, когда он прошелся по моим лепесткам, кружа вокруг клитора, вызывая новые стоны.

О, мой…

Я была готова назвать его Богом, если бы он захотел. Черт, я бы сказала, что он был дьяволом, потому что эти ощущения были не чем иным, как греховными. Он прикасался ко мне так, словно уже хорошо знал мое тело. Я никогда не думала, что это может быть так хорошо.

Продолжая разжигать нижнюю половину моего тела, он взял мой сосок в рот и слегка пососал. Я положила руку ему на затылок, снова двигая бедрами, побуждая его продолжать. Не останавливайся. Пожалуйста, никогда не останавливайся.

— Тебе нравится? — спросил он, с жаром дыша мне в грудь, и каждый раз, когда я стонала, он стонал в ответ. Я не думала, что что-то может быть настолько эротичным.

Я не знала, что именно говорю. Куча невразумительной тарабарщины, выходящей в спешке, типа «Не останавливайся… Боже… Хит… Да, вот так… я не могу поверить… так хорошо». Я была уверена, что мне будет неловко, если не буду так возбуждена.

Я потерялась в этом мире, который он построил вокруг нас. Я никогда не хотела покидать эту чертову кровать.

— Не останавливайся.

И он не остановился.

Он, черт возьми, не остановился.

Со мной такого никогда не случалось.

Я ожидала, что он отстранится и попросит отплатить ему тем же.

Но он этого не сделал.

— О, Боже мой.

В ту же секунду, как он скользнул пальцем внутрь меня, оргазм достиг в рекордное время. Один удар. Два удара. Три удара. Четыре…, и я кончила, крича в воздух, растягивая на ходу его имя. Я задрожала от его силы, и он заглушил мои крики своим прекрасным ртом.

— Дерьмо, Эллисон, — сказал он в замешательстве. — Твою мать, ты меня убиваешь.

Я спустилась с небес, но мое желание к нему было таким же сильным, если не больше. Снова поцеловала его, мысленно поблагодарив за самый чудесный оргазм, который у меня когда-либо был. Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, его голодные глаза темнели с каждой секундой.

— Ты… — он сделал паузу и оглядел мое лицо, — Ты хочешь большего, Эллисон?

Эллисон.

За одну ночь он произнес мое полное имя больше раз, чем за всю мою жизнь.

Этот парень уничтожал меня.

— Да, — тут же ответила я. Сомнений не было. Если бы он уловил хоть малейший намек, весь этот момент рухнул бы.

Я не была уверена, какие мысли таились в нем, но взгляд, который он бросил на меня, заставил сердце взорваться. Было так тепло. Настолько хорошо. Ничего похожего на похотливый взгляд, которым он одаривал Тру.

Он нежно поцеловал меня.

— Хорошо, — прошептал он.

А потом все произошло.

Рывком он снял с меня одежду, удивив тем, насколько беспорядочным он был. Стянул мою рубашку через голову, в процессе болезненно потянув за несколько прядей моих длинных волос, затем стянул с меня шорты и нижнее белье, полностью сняв их с одной ноги, но оставив другую ногу, как будто у него не было времени. Хит, как я знала, был хорош во всем, что делал. Был спокоен и собран. Очарователен и мягок. Этот человек сейчас передо мной был повсюду. В одну секунду он целовал меня в губы, в следующую — в шею и грудь, разрывая мой лифчик, как будто шел обратный отсчет, о котором я не знала. Я была горячей на ощупь, когда парень начал снимать свою одежду, и не прошло и нескольких секунд, как он снова прижался ко мне, на этот раз кожа к коже.

Он замедлил свои движения, когда устроился между моих ног, облизывая мои раскрытые губы своим теплым языком.

— Я никогда не думал, что буду с тобой вот так, — сказал он. — Мне кажется, я во сне.

— Если так, не просыпайся.

— Поверь мне, я не собираюсь… мне понадобится товарный поезд, чтобы выбраться отсюда.

Я закрыла глаза, когда почувствовала твердый кончик его эрекции, двигающийся вверх и вниз по моим складочкам, и он снова пробормотал, какая я мокрая. Как хорошо было чувствовать головку его члена. Словно дразнил меня своей длиной, скользя по моему входу и заставляя чувствовать себя опустошенной как никогда.

— Хит, — всхлипнула я. — Пожалуйста…

Его дыхание участилось от моих слов. Он замер у моего входа и медленно вошел в меня, заполняя сантиметр за сантиметром всем своим существом. Я задохнулась от полноты, от того, что тело потянулось к нему. Он напрягся, когда вытащил, издав резкое шипение.

— Гребаный ад, — простонал он. — Ты слишком тугая, Элли. Дерьмо, как ты хорошо ощущаешься.

Он входил и выходил несколько раз в мучительно медленном темпе, наслаждаясь этим ощущением. Выругался на ходу, прижимая меня к себе руками и стараясь не ускоряться.

— Для меня это было так давно, — пробормотал он после поцелуя. — Не знаю, как долго смогу сдерживаться.

Я покачала головой, уткнувшись ему в рот.

— Не сдерживайся.

Он сильнее прижался ко мне, и мы застонали в унисон. Боже, это было так приятно. Крепче сжала его, когда он набрал темп, растягивая меня с каждым резким, быстрым толчком. Он посылал поцелуи вниз по моей шее, облизывая впадинку на моем горле, прежде чем взять мой сосок в рот. Снова с силой всосал его, заставляя кровь приливать прямо к груди. Все это время он продолжал яростно двигаться во мне.

— Пожалуйста… — Я потерялась в своем удовольствии, ожидая, что вот-вот раздастся взрыв и унесет меня прочь. Отчаянно хотелось, чтобы он дал мне его.

Я сжалась вокруг него, и он зарычал от этого чувства.

— Черт, ты меня убиваешь.

Он снова накрыл мой рот своим, и его тело тут же замедлилось, мгновенно отталкивая волну удовольствия. Я впилась ногтями ему в спину и попыталась заставить его снова прибавить скорость.

— Я так близко, — крикнула ему.

— Знаю. Я чувствую это.

И все же он не прибавил скорости. Посмотрел на меня сверху вниз, продолжая свои медленные толчки. Повернулся бедрами ко мне, и я задохнулась от трения, вызвавшего поток покалывания в моей сердцевине. Мое тело сотрясалось, когда он продолжал эти медленные, мучительные движения. Вдох, выдох, поворот бедер. Я вскрикнула, жадно целуя его, в то время как удовольствие все нарастало и нарастало.

— Хит, — простонала я, когда он сильнее вошел в меня.

— Кончи, Элли, — прорычал он, упираясь в меня бедрами.

И я кончила. Мое тело не выдержало, и второй оргазм пронзил меня. Я чувствовала это повсюду. Его интенсивность заставила меня сжать пальцы ног во время оргазма. Это было все, о чем я могла думать с ним. И все же я была голодна. Я жаждала его, помимо всего этого. Он поцеловал местечко под моим ухом и продолжил двигаться. Врезался в меня, теряя себя, пока шел дальше и дальше. Он давил меня своим весом, пока мое дыхание не стало поверхностным, и я не стала скользкой от нашего пота.

— Святое гребаное дерьмо, — простонал Хит, толкаясь в меня в последний раз и полностью успокаиваясь. Я почувствовала, как его длина дернулась внутри меня. Он задрожал, когда кончил, прежде чем его голова оказалась между моей шеей и плечами.

На меня обрушилась реальность, и когда наше дыхание выровнялось, тишина заполнила уши. Это было мучительно громче, чем наше совместное времяпрепровождение. Я ждала, что он что-нибудь сделает. Может, поцелует или прижмется ко мне. Мне нужно было немного уверенности в том, что все в порядке.

Наконец Хит отстранился, и я подняла глаза, когда он посмотрел на меня сверху вниз. Мне не нужно было всматриваться в его лицо, чтобы понять, что он чувствует. Чтобы знать, не было ли то, что мы сделали ошибкой.

Я видела это ясно, как день на его лице.

Его шок.

Его боль.

Его… сожаление.

В тот момент, Хит разбил мне сердце.

Глава 14

Хит

Я облажался.

Я выбрался оттуда быстрее пули.

Не нужно было произносить никаких слов. Да и вообще, что я мог сказать? «Прости, что трахнул тебя»? Почему-то я не думал, что это поможет.

Чувство вины — это хреново, не так ли? Это был идеальный способ залезть кому-то в голову и все испортить. То, что я сделал… О, дерьмово.

Это будет стоить мне брата.

И ее тоже.

Я собирался потерять двух самых важных людей в своей жизни из-за минутной слабости. Ничего бы этого не случилось, если бы я просто трахнул девушку из бара и отсутствовал всю ночь.

Но я не мог этого сделать. Жизнь с Элли была катастрофой с самого начала. Она заставила меня понять, что я хочу того, о чем даже не подозревал. Быть рядом с ней, желать ее, жаждать ее вкуса — это все меняло. Мне нужен был какой-то гребаный смысл в моей жизни. Я хотел остепениться. Хотел, чтобы рядом со мной была такая же невероятная девушка, как она. Кто-то мягкий и настоящий. Добрая девушка, которая смотрела на уродливый мир и все еще цеплялась за веру, что там есть красота.

Как, черт возьми, я собираюсь это исправить?

Я взял ключи и одежду и выскочил из здания, стремясь уйти как можно дальше. Вел себя как полный придурок; как те парни, которые берут что хотят и убегают в закат. Возможно, я оставил ее позади, чувствуя себя дерьмово, и повернул бы назад, чтобы ей стало лучше, если бы не был таким гребаной киской.

Я ехал куда глаза глядят, погруженный в свои мысли, пытаясь найти способ заглушить боль, потому что она мучила меня до чертиков. Я не хотел, блять, думать об этом.

В конце концов я вернулся в бар и залил свою печаль. Пил шот за шотом. Ждал опьянения. Чтобы мой мозг начал затуманиваться. Но ничего не вышло. Я чувствовал себя отвратительно.

— Дерьмово выглядишь, — произнес мне в ухо знакомый голос.

Я не смотрел на Тру, когда она скользнула на стул рядом со мной. Почувствовал от нее запах цветочного дерьма, которое любил раньше. Теперь меня просто тошнило.

— Хочешь поговорить об этом? — продолжала она спрашивать.

— Нет, — ответил я.

— Это из-за той девушки, да? С тех пор, как она появилась, ты изменился. Я вижу это в тебе. Ты совсем размяк, Хит…

— Слушай, мне плевать, ясно? — Вмешался я, свирепо глядя на нее. — Оставь меня в покое.

Тру проигнорировала то, что я сказал и продолжила.

— А что в ней такого? Потому что я ничего не вижу. Имею в виду, я вижу, как ты ведешь себя по отношению к ней. Вижу, как ты на нее смотришь. Но не могу понять причину. Она простая. Очень робкая. Она не сексуальна и не общительна…

— В ней есть все, чем ты не являешься, — перебил я, бросив на нее еще один холодный взгляд.

— И это хорошо?

На мгновение задумался над ее вопросом. На самом деле это не требовало размышлений. Кивнул и жестом попросил у бармена еще рюмку, а сам процедил сквозь зубы:

— Это самое лучшее, о чем я мог мечтать.

Девушка замерла. На мгновение она выглядела обиженной, прежде чем ее злобная сущность взяла верх. Она наклонилась ко мне, прижалась грудью к моей руке и прорычала:

— Ты ни за что не будешь трахаться с ней так же, как со мной. А? Я позволяла тебе делать со мной все, что ты хотел. Я дала тебе все, о чем ты просил…

— Тру, — сказал я, издав жесткий смешок, — ты ничем не отличалась от других девушек, которых я трахал раньше. Между нами ничего не было. Я не смотрел на тебя, когда мы были вместе. Можно сосать член, как пылесос, но это ни хрена не значит. Ты никогда не заставляла мой пульс биться быстрее. Никогда не заставляла мое сердце сжиматься. Никогда не заставляла меня чувствовать себя всем. Так что прекрати, ладно? Ты топишь себя, и все напрасно.

Ее глаза наполнились слезами, и, возможно, алкоголь сделал меня жестоким, потому что меня это даже не взволновало. Она оттолкнулась от меня и убежала. Окончательно. Я сделал еще несколько глотков и смотрел, как проходит время.

Может ли все вернуться в нормальное русло? И что еще более важно, позволю ли я это?

Чувство вины.

Вина.

Вина.

— Для тебя есть новости, — сказал другой голос.

Твою мать! Разве я сегодня выглядел общительным? Я хлопнул ладонью по стойке и прорычал:

— Я сегодня не в том настроении, чтобы разговаривать. Отвали.

— Да, но и я тоже, — возразил голос.

Я поднял голову и увидел Рикардо. Ублюдок выглядел так же, как и в прошлый раз.

— Чего ты хочешь? — Спросил я, не скрывая своего гнева. — Ты собираешься одарить меня информацией о моем брате? Или собираешься стоять и снова быть чертовски зловещим?

Он ухмыльнулся мне, ничуть не смущенный моим отношением.

— Для тебя есть новости, — повторил он, прежде чем положить листок бумаги рядом с моей рюмкой. — Долг твоего брата лежит на тебе. Пятьдесят кусков.

— Надеюсь, ты имеешь в виду пятьдесят долбаных долларов.

— Я говорю о тысячах, приятель.

— У меня нет с собой таких денег.

Здоровяк усмехнулся, намеренно нажимая на мои рычаги, и ответил:

— Ты боец. Заработаешь. Просто потому, что ты мне нравишься, и это действительно не твоя вина во всем этом дерьме, твой первый платеж — пятнадцать. Доставь его по этому адресу в следующее воскресенье.

Я взглянул на адрес и стиснул зубы.

— Ты просишь меня дать тебе деньги, которых у меня нет. Не получится.

Казалось, мои слова его не смутили. Может быть, он привык слышать их из уст всех остальных, чьи карманы он высосал досуха. Его самоуверенность говорила мне, что он всегда получал то, что хотел.

Рикардо оглядел бар, выглядя спокойным и небрежным, продолжая говорить со мной.

— Лоусон, не будь таким идиотом, как твой брат. Ты любишь этого маленького гавнюка. Я уверен, что ты не хочешь, чтобы что-то случилось с маленьким братом в тюрьме. Слышал, он завел себе девушку. А еще слышал, что ты особенно близок к этой беременной цыпочке. — Он усмехнулся, увидев, как я выпрямился и мрачно уставился на него. — Не сердись. Я всего лишь коллектор. Мой босс дает мне работу, и я делаю эту работу.

— Ты просишь меня заработать пятнадцать тысяч долларов за семь дней.

— Да, так и есть.

— Как, мать твою, это может получиться?

Он не выглядел обеспокоенным.

— А мне плевать. Ограбь банк, напади на нескольких человек — черт, мне плевать. Это не мое дело, как ты их достанешь.

— А что будет, если я не достану?

— Как я уже сказал, мы знаем все о твоих близких. Я не любитель делать грязную работу. Но если до этого дойдет, то сделаю. Сделаю всю грязную работу и думаю, ты точно знаешь, что я имею в виду, говоря это.

Мой желудок скрутило. Я сжал кулаки и наклонился ближе к нему, рыча:

— Если ты убьешь меня, как ты тогда получишь свои деньги?

Он улыбнулся моей смелости. Этот гребаный золотой зуб отражал мое искаженное злобой лицо.

— Кровь — это еще одна форма оплаты, Лоусон. Если ты не платишь, сойдет. Твоя голова вместе с той хорошенькой девушкой, за которой ты присматриваешь, лежат на кону, и нам плевать. На самом деле, это будет просто послание для остальных долбаных идиотов, которые хотят иметь с нами дело. Так что лучше тебе просто заплатить. Как я уже сказал, в воскресенье в полдень. Будь там с деньгами.

Парень похлопал меня по спине, как будто мы были лучшими друзьями, и ушел.

Яуставился на листок бумаги, испытывая искушение разорвать его на мелкие кусочки. Как раз в тот момент, когда подумал, что эта ночь не может быть хуже, небеса разверзлись и обрушили на меня адский дождь.

Впервые за очень долгое время я почувствовал себя полностью побежденным.

Глава 15

Элли

Все изменилось.

Я проснулась, а Хита рядом не было. На самом деле его не было все выходные. Я провела одна две ночи в квартире, которая теперь была запятнана тем, что мы сделали. Почти не спала. Мало ела. Почти ничего не делала, только лежала и смотрела бессмысленный телевизор.

В понедельник рано утром он вернулся. Я услышала громкие звуки, доносящиеся из его спальни. Уже не спав большую часть ночи, я пошла проверить его состояние, крадучись на цыпочках, чтобы он не услышал. Парень стоял посреди комнаты в одних трусах и поднимал тяжести.

Он пошатнулся, и когда на меня обрушился густой запах алкоголя, я поняла почему. Он ругался себе под нос, сделал шесть повторений, прежде чем со злостью бросил гири. Я подпрыгнула и сделала большой шаг назад, удивляясь, что гири не упали прямо на пол.

Тяжело дыша, он провел обеими руками по голове, и из его горла вырвался болезненный звук. Несколько раз покачал головой, спотыкаясь и переступая через гири. Его тело врезалось в комод, и он ухватился за его края, дрожа и делая большие глотки воздуха. Мое сердце разбилось. Я никогда не видела его таким. Я знала, что он провел два дня, мучая себя чувством вины. Я чувствовала за это свою ответственность. Умоляла его быть со мной.

Это была моя вина.

Я медленно вошла, распахнув дверь. Он услышал тихие звуки моих шагов и повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Его темные глаза были налиты кровью и остекленели. Кожа не была такой загорелой, а выглядела бледной и болезненной. Всего за два дня он похудел на десять фунтов, хотя я знала, что это невозможно. Это был взгляд страдальца.

Мое сердце забилось сильнее, когда я прошептала:

— Хит.

Его глаза окинули меня с головы до ног, и когда задержались на моем животе, я напряглась. Он смотрел на мою выпуклость, бледнея еще больше.

— Уходи, — сказал он, его голос звучал хрипло и тихо.

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — ответила я, изо всех сил стараясь не заплакать. Боже, все пошло наперекосяк.

— Уходи.

— Хит…

— Не хочу тебя видеть, Элли. Просто уходи.

Мое сердце сжалось, и я тяжело сглотнула, шепча:

— Я просто хочу помочь тебе, Хит.

Его выражение стало холодным. Я видела в нем что-то вроде отвращения, когда он высмеял меня.

— Помочь мне? Тебе не кажется, что ты сделала достаточно?

Я отвернулась от его ледяного взгляда и уставилась на случайное пятно на стене. Во мне все оборвалось.

— Я… я не знаю, что сказать о том, что произошло между нами…

— Я не прошу тебя ничего говорить. Прошу уйти.

Мне не хотелось, но когда он отвернулся и даже не заметил меня, я поняла, что оставаться бессмысленно. Вышла из спальни, и только через мгновение он громко захлопнул дверь. Немного посидела на кровати, чувствуя себя еще более одинокой, чем когда-либо, удивляясь, как моя жизнь стала такой… сложной. Я беспомощно оглядела комнату, как будто стены могли ответить мне на мои вопросы. Мне отчаянно хотелось пожалеть себя. Свернуться калачиком и выплакать все, что накопилось в сердце. Чтобы кто-то провел рукой вверх и вниз по моей спине, повторяя, что все будет хорошо.

Но у меня никого не было. Я одинока, как всегда, с той разницей, что устала от этого. Так что я запихнула все эмоции себе в глотку и заперла их в самый дальний угол моей души. Потом встала и начала собираться в школу. После того, как собрала вещи, я пошла в ванную. Я заперлась внутри и долго принимала душ, сидя в ванне спиной к воде.

Я услышала движение. Как Хит выходит из спальни и топает по коридору. К тому времени, как я встала и выключила воду, он, казалось, шел очень долго. Затем я быстро переоделась, задерживая дыхание между движениями, чтобы послушать, что он делает. Я не хотела пересекаться с ним на пути в комнату. Напряжение между нами достигло точки кипения, и я боялась конфронтации, если она включала в себя проклятия и гневные слова.

Я отбросила мокрые волосы и собрала рюкзак, когда услышала грохот, доносящийся одной из комнат. Замерла и прислушалась к проклятиям и ворчанию Хита, когда раздались еще более хаотичные звуки.

Какого черта?

Я открыла дверь ванной и осторожно вышла. Раздался еще один грохот, и я последовала за ним в свою комнату, где нашла его, стоящего в центре со стальной битой в руке. Он несколько раз ударил по изголовью кровати, пока она не раскололась на части и окончательно не сломалась. У меня перехватило дыхание, когда я смотрела, как он уничтожает все, что может, переключаясь на комод после того, как уничтожил кровать и срывая постеры.

Я была ошеломлена тем, как злобно он выглядел. Парень все еще выглядел смертельно уставшим, как проклятый фантом и одичавший в одних боксерах. Его потная кожа говорила о том, как сильно он старался. Я остановилась на пороге и оглядела каждый сантиметр комнаты, в смятении обнаружив бесчисленные вещи Райкера, уничтоженные и разбросанные по полу.

Всего за двадцать минут, с тех пор как я вышла из комнаты, он полностью уничтожил ее.

— Что ты делаешь? — В панике выдохнула я.

Парень резко остановился и повернулся ко мне. Он был удивлен, увидев меня там. Его красные глаза расширились, а рука, сжимавшая биту, внезапно упала.

— Что ты делаешь? — Истерически повторила я.

Его лицо, возможно, смягчилось при виде меня, но эти глаза были жестче, чем когда-либо.

— А на что это похоже? — возразил он в промежутках между вздохами.

— Ты полностью разрушил комнату Райкера, Хит!

— Ни хрена себе.

— Зачем? Из-за того, что произошло между нами? — Когда он не ответил, я громко потребовала: — Скажи мне, почему!

— Потому что я трахнул тебя на его кровати! — крикнул он, указывая битой в сторону кровати. — И именно тут он тебя имел снова и снова. Ты хоть понимаешь, как это хреново, Элли?

— Ты хоть понимаешь, как это хреново, что в результате ты все ломаешь?!

— Потому что этот эгоистичный ублюдок не заслуживает всего этого дерьма!

Он швырнул биту в лампу на ночном столике, мгновенно разбив ее вдребезги.

У меня бешено заколотилось сердце.

— Что на тебя нашло?

Сделав шаг вперед, он уставился на меня диким взглядом и закричал:

— Ты! В каждую часть меня! Я, блять, не могу думать ни о чем, кроме тебя! Ты меня, блять, погубила, Элли! И я ненавижу тебя за это. Ненавижу за то, что ты любишь его! Ненавижу за то, что ты сделала, потому что зла на него и то, как сильно пытаешься отрицать свою любовь к нему…

— Я не целовала тебя и не просила прикасаться ко мне, потому что хотела отрицать свою любовь к Райкеру, — перебила я, шокированная тем, что он так думает. — Это глупо, Хит. Я хотела прикоснуться к тебе по тем же причинам, по которым хотел ты.

— Но ты принадлежишь ему.

— Я никому не принадлежу!

Он покачал головой и отвернулся от меня, пнув ногой беспорядочную кучу хлама на полу. Провел обеими руками по волосам, его взгляд ничего не выражал.

— Он не заслуживает тебя, — тихо произнес, — но он так чертовски сильно тебя любит. Он в отчаянии. А я только все испортил. Влюбился в его девушку. Ты беременна от него, и все же я чертовски влюбился в тебя. А потом трахнул.

У меня перехватило дыхание, и из глаз хлынули новые слезы.

— Я предал его. Он доверял мне, а я… смеялся над ним за его спиной.

— Ты забываешь, как он смеялся над нами за нашими спинами.

Он повернул голову и посмотрел на меня.

— И что? Неужели нам суждено опуститься до его уровня? Посмотри, что мы только что с ним сделали, Элли!

— А как насчет того, что он сделал со мной? — Возразила я, повышая голос на каждом слове. — Или с тобой? Он решил все испортить, продавая крэк на стороне! Почему мы должны оберегать его чувства, когда ему наплевать на наши?!

— Потому что именно это отличает нас от таких людей, как он!

Некоторое время я молчала. Пристально посмотрела на него и покачала головой.

— Нет, Хит. Когда кто-то бросает таких людей, как мы, из-за их собственных эгоистичных желаний, это не значит, что мы должны продолжать относиться к ним так, как будто они этого не сделали. Райкер не заслуживает того, чтобы его возводили на пьедестал. Ничто из того, что он скучает по мне или любит, не изменит этого. Я уже давно решила, что с ним покончено…

— Тогда почему ты ничего не сказала? — вмешался он. — Я спрашивал тебя, ждешь ли ты его, но ты ничего не отвечала. Тебе нужно было пойти и сказать ему, что с ним покончено.

— Я рассталась с ним давным-давно…

— В тебе говорили эмоции. Он не думает, что ты это всерьез.

— Я не передумала.

— Тогда скажи ему это!

Я съежилась.

— Ты хочешь, чтобы я пошла и сказала отчаявшемуся человеку в тюрьме, что то, за что он держится, не ждет его на той стороне? — Еще больше слез упало, когда почувствовала гнев в своем голосе. — Мы с тобой знаем, это легче сказать, чем сделать!

— И чем больше проходит времени, тем труднее становится. Для него и для тебя.

Я отвернулась от него. Я не была готова противостоять Райкеру. Там все еще было слишком много гнева и неприкрытой ненависти. Не было смысла спорить. Я понимала, что это ни к чему не приведет.

Подняла свой рюкзак с пола и тихо сказала:

— То, что произошло между нами, было тем, чего я хотела. Это не имеет никакого отношения к твоему брату. Ты не был помехой, Хит.

— Он должен знать.

Я промолчала.

— Элли, — настаивал он, — сделай это. Скажи ему, что ты покончила с ним. Он не заслуживает тебя. Он — полный придурок. Он… он много чего сделал.

— Я знаю.

— Нет, я еще не все тебе рассказал.

Нахмурившись, я посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

Парень с трудом сглотнул и присел на край кровати среди груды хлама, разбросанного вокруг него. Уперся локтями в колени и не сводил глаз со стены. Мое беспокойство усилилось из-за его поведения.

— Он задолжал банде, на которую работал, много денег, — объяснил он пустым голосом. — Деньги, с которыми его поймала полиция, должны были быть выплачены им. Мне передали этот долг, чтобы я его погасил.

Мой рюкзак выпал из рук в шоке. Я нерешительно шагнула вперед.

— А почему тебе велели расплатиться?

— Потому что я его брат. Это то дерьмо, которое эти люди намерены делать, Элли. Это не ново.

— Как давно ты знаешь?

— Я узнал о сумме в долларах еще две ночи назад. Тот парень появился совсем недавно и сказал, что даст мне знать об этом.

— Почему ты мне сразу не сказал?

Эти выразительные карие глаза поднялись, чтобы встретиться с моими.

— Потому что ты не заслуживала того, чтобы он тебя тяготил. Я не хотел, чтобы ты волновалась. Хотел, чтобы ты сосредоточилась на своей беременности и занятиях. Тебе не нужно его дерьмо в довершение всего.

Медленно подошла к нему и села на край кровати рядом с ним. В нем поселились ужас и страх. Это были плохие люди.

— Хит, мы должны пойти в полицию.

— Если мы пойдем в полицию, они узнают об этом. И отправятся за Райкером в тюрьму. Они тесно связаны.

— О какой сумме идет речь?

— Пятьдесят штук.

Мои глаза расширились, а челюсть отвисла.

— Что?

Он медленно кивнул, поджав губы.

— Да. Головорез требует пятнадцать штук к следующему воскресенью.

Я не чувствовала ничего, кроме ужаса.

— Откуда мы возьмем такие деньги? Мне давно уже стоило устроиться куда-нибудь. Должна была это сделать…

— Не смей винить себя ни в чем, — резко оборвал меня он. — Сейчас не время для «должна, могла бы». Пришло время разобраться с этим, ясно?

Я кивнула, но это не уменьшило моего беспокойства. Тревога охватила меня до глубины души.

— У меня уже есть пятьдесят две сотни, отложенные на ребенка, — продолжал он. — Мне придется ими воспользоваться. В эту пятницу у меня бой. Еще плюс пять штук. А это значит, что с этого момента и до тех пор мы должны достать еще пять, и я не вижу в этой квартиры ничего, что можно было бы продать за такие деньги.

— Так что же мы будем делать, чтобы все исправить?

— Возможно, мне придется поспрашивать. — Он медленно вздохнул. — У здешних людей не так много денег, но сделать это стоит.

Я ничего не сказала. Мой мозг уже представлял самые худшие сценарии. Что они будут делать, если мы не выплатим все пятнадцать тысяч? Откуда возьмем оставшиеся пятьдесят, если они дадут нам еще один абсурдно короткий срок?

— Прямо сейчас я сделаю это, — сказал он, вставая.

— Сначала тебе нужно отдохнуть, — ответила я. — Ты выглядишь так, словно ни разу не смыкал глаз…

— Нет времени на отдых. Я должен разобраться с этим.

Я не стала спорить с ним, хотя и хотела. Его движения были медленными и неустойчивыми. Он выглядел нездоровым и едва мог сосредоточиться, когда ходил по квартире, переодеваясь в свежую одежду, но все еще плохо пах.

Хит ушел, а мне ничего не оставалось, как идти на занятия. Мне не к кому было обратиться за деньгами, кроме… ну, моей матери, но она не отвечала на звонки. Даже когда я звонила из телефонной будки, она изо всех сил уворачивалась от странных номеров.

После утренних занятий я вернулась домой и не стала делать домашнее задание. Не могла думать ни о чем, кроме проклятого долга. Порылась в своих вещах в поисках чего-нибудь, что можно было бы продать. Нашла пару золотых сережек, которые Райкер подарил мне на восемнадцатый день рождения, и, покопавшись в его вещах, вытащила несколько пар часов, которые он сам испортил за пару месяцев до ареста.

Я вернулась и села на автобус до ближайшего ломбарда. Устало я пробралась сквозь толпу, пройдя несколько кварталов по жаре для этого. У меня болел живот, и пришлось пару раз останавливаться, чтобы погладить выпуклость и сделать глоток воды. Когда я, наконец, сделала это, обнаружила, что мои серьги не были золотыми и практически ничего не стоили, а часы Райкера вместе стоили триста долларов. Не заботясь о том, что он их любил, я продала их. Он мог прожить и без них — в конце концов, это был его проклятый долг.

На обратном пути зашла в несколько магазинов и заполнила резюме. Я попыталась скрыть свою выпуклость, что было не так уж трудно в мешковатой рубашке и с крошечным животом. Если в скором времени мне что-нибудь попадется, то, может быть, успею подкопить до рождения ребенка.

Младенец.

Боже. С такой скоростью я не была уверена, что смогу позаботиться о другой душе.

Моя жизнь была в полном беспорядке.

Хита не было дома, когда я вернулась. Поэтому я приготовила себе поесть, прежде чем рухнуть в его постель. Я не могла спать в комнате Райкера после того, как Хит уничтожил ее. Я бросила деньги на комод и натянула на себя одеяло. У меня болел живот, я чувствовала слабость, а ноги сильно опухли.

Сон в конце концов победил, особенно когда запах Хита тяжело окутал простыни вокруг меня.

***

Я проснулась от прикосновения горячего тела к моей спине и его толстой руки вокруг моей талии. Первое, что я подумала, что от него хорошо пахло, словно он только что из душа. В комнате было темно и судя по темноте снаружи поняла, что уже далеко за полночь.

— Хит, — прошептала я, — ты не спишь?

— Не-а, — сразу ответил он, и голос его звучал бодрее, чем когда-либо. — Не сплю.

— Есть успехи?

— Хорхе одолжил мне пятьсот долларов.

— Это хорошо. — Лучше, чем ничего. — Я заложила часы Райкера. Триста долларов.

— Когда ты это сделала?

— После полудня. Ближайший ломбард был в нескольких кварталах отсюда.

Он печально вздохнул.

— Мне не нравится, что ты ходишь по этим улицам. И не нравится, что ты себя утомляешь.

Я пожала плечами.

— Неужели ты думаешь, что я ничего не сделаю?

— Да, хотелось бы.

Ничего не делать было невозможно. Перекладывать такую ношу на плечи Хита было просто абсурдно.

— Жаль, что не могу сделать больше, — сказала я, чувствуя себя разочарованной тем, как мало могу сделать.

— Триста долларов — это здорово, Элли.

Несмотря на все, мне стало тепло от его слов. Он говорил со мной как обычно, не выказывая никаких признаков сердитого Хита с сегодняшнего утра. Это была та его часть, в которой я нуждалась больше всего. Не хотелось, чтобы то, что мы сделали, испортило наши отношения. Я бы с радостью приняла эту его сторону, если бы это было лучшее, что могла получить.

— Прости меня за все, — вдруг сказала я с раскаянием, — я не хотела портить отношения с тобой.

— Ты ничего не испортила, — ответил он, целуя меня в затылок, прежде чем уткнуться носом в мои волосы. — Ты идеальна, и я ни о чем не жалею, когда дело доходит до того, чтобы быть с тобой.

— Но ты же сказал…

— Я запаниковал. Растерялся из-за происходящего дерьма и не должен был этого делать. Мне жаль, что я сбежал. Не следовало этого делать. Последнее, чего я хочу, это чтобы с тобой обращался как с дерьмом второй Лоусон. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидела.

Я отрицательно покачала головой.

— Ты никогда не обращался со мной плохо, и последнее, что могу сделать, это возненавидеть тебя, Хит.

Он крепче прижал меня к себе. Мы больше ничего не говорили, но наши тела сплелись так, что было за гранью обычного. Я попыталась понять, что это значит. Я была не уверена, был ли это его способ вернуть нас к тому, чем мы были до той ночи, или парадигма изменилась, и это было началом чего-то другого.

Несмотря ни на что, я не стала бы умолять его о прикосновениях, хотя это чувство постоянно вертелось на кончике языка. Однако, так или иначе, я передала нашу судьбу в его руки.

Глава 16

Хит

Я не мог заснуть.

Дни пролетали незаметно, но ночи тянулись мучительно медленно. Я был в полном дерьме.

Шесть тысяч двести долларов.

Вот что у нас было к утру пятницы. Я терял рассудок. Мне нужно было выиграть сегодняшний бой. Нужны были пять или шесть штук, чтобы добавить к этой сумме. В добавок я мог выжать несколько сотен долларов из арендной платы, но это означало, что на следующей неделе меня будет преследовать хозяин. Этот жадный ублюдок будет стоять у твоей двери, если опоздаешь с оплатой хотя бы на час.

Я потер лицо, когда солнце выглянуло из-за жалюзи, обжигая комнату своими лучами. Представил, как оно насмехается надо мной, напоминая, что у меня есть еще два утра до встречи.

Напряжение было невыносимым.

Тело рядом со мной слегка шевельнулось. Я посмотрел на Элли, свернувшуюся калачиком спиной ко мне. Приходилось притворяться, что я сплю каждый раз, когда она просыпалась посреди ночи, чтобы сходить в туалет. Я не хотел, чтобы она знала о буре внутри меня.

Боже, если с ней что-нибудь случится…

Это больше всего меня убивало. Если не соберу деньги вовремя, что они сделают с ней? Не смогу жить, если подведу ее. Просто думать об этом было больно. Я придвинулся ближе и обнял ее за талию. Притянул ее обратно к себе, в ту же позу, в которой она спала последние несколько ночей. Ее запах, прикосновения, звук ее дыхания — все это помогло мне успокоиться и сосредоточиться. Казалось, Элли была единственной вещью, которая могла отодвинуть ужасную ситуацию и заставить меня забыть обо всем на некоторое время.

Я осторожно осыпал поцелуями ее плечо и шею. Поцеловал кожу под ее ухом и вдохнул аромат ее волос. Она все еще пользовалась моим шампунем, и, черт, это сводило с ума. Это заставило меня на секунду притвориться, что она принадлежит мне, и еще больше встревожило то, что эта мысль успокоила меня.

Девушка снова пошевелилась. Ее задница была прижата к моему тазу, и малейшие движения заставляли ее тереться об меня. Я напрягся и крепко зажмурился. Нужно покинуть Элли и успокоить стояк, пока она спит. У меня была пара часов, чтобы убить сразу два зайца перед работой, и если бы она провела их с моим членом вот так, я бы взорвался.

Прошло несколько минут, и я боролся с желанием прижаться к ней. Крепко обнял ее за талию, но мои бедра были прижаты к ее спине. Я был тверд как скала, отчаянно желая трахнуть ее снова. Дыша через рот, целуя ее шею, пока не пришло в голову, что ее дыхание полностью остановилось.

Она не спала.

— Элли, — прошептал ей на ухо.

— Д-да, — пробормотала она.

Поначалу я был осторожен. Постоянные неспешные движения. Единственным звуком было трение одежды о одежду. Она задрожала, и я почувствовал, как каждая дрожь отдается во мне. Мои поцелуи превратились в нежное облизывание от лопаток до затылка. Я легонько пососал мочку ее уха, и к тому времени она уже тяжело дышала.

На самом деле, мы оба.

Что-то в ней заставило меня потерять рассудок. Я не понимал этого, даже во второй раз. Каждое маленькое прикосновение, хотя и легкое, кажущееся незначительным снаружи, на самом деле жалило меня изнутри. Было больно сдерживаться, но эта боль приносила удовлетворение. Моя зависимость началась с того, что мне просто нужно было быть рядом с ней. А теперь… Теперь вот это.

Мне нужно было прикоснуться к ней.

Нужно было быть внутри нее.

Нуждаясь в том, чтобы она тоже хотела этого.

— Ты чертовски хорошо ощущаешься, — сказал ей.

Девушка снова вздрогнула. Я знал, что ей нравилось, когда я говорил ей об этом.

Ослабил хватку и поднес ладонь к ее груди. Она была оголена.

— Чертовски идеально, Элли.

Я взял ее грудь в ладонь и через рубашку ущипнул за сосок, чувствуя, как он мгновенно затвердел. Она всхлипнула и сильнее прижалась ко мне задницей.

— Да, тебе это тоже нужно, не так ли? Знаю, что да.

Она кивнула на мои слова. Я отпустил ее грудь и стянул шорты вниз, пока они не оказались на бедрах. Скользнул рукой к ее мокрой киске и потер ее. Она прижалась ко мне и застонала. Я лихорадочно сосал ее шею, поглаживая ее, протискиваясь между ее складками и чувствуя стенки ее тугой киски.

Срань Господня.

Не прошло и почти минуты, как она кончила. Мне нравились ее звуки. И то, насколько они были реальны. Ее рука скользнула за спину, нетерпеливо дергая меня за подол штанов. Я сразу же снял их. Мне нужно было снова почувствовать ее.

Она все еще лежала на боку, когда я поднял ее ногу и приставил свой член к ее входу. Одним быстрым движением я вошел в нее. Она напряглась от этого вторжения, а мои глаза закатились к затылку, когда ее стены обхватили каждый сантиметр меня. Она чувствовала, что сжимает меня каждый раз, когда я вырывался.

Теплая.

Мокрая.

Мягкая.

Это был настоящий рай.

На этот раз я смаковал ее. Я не двигался быстро и жестко. Она была достаточно эмоциональной. Мне нужно было прочувствовать это и заставить ее почувствовать себя желанной. Она привела меня туда, где не существовало ничего, кроме нас. Я хотел того же и для нее. Я хотел, чтобы она забыла о стрессе и просто чувствовала.

Почувствовала каждую частичку этого.

Каждый толчок.

Каждый поцелуй.

Каждое эротическое слово, которое шептал ей на ухо.

Я крепко прижал ее к себе, отчаянно желая почувствовать себя с ней единым целым. Пока мы оба не закричали и не задрожали в освобождении.

Она была само совершенство.

Именно тогда я решил, что никогда больше не отпущу Элли.

Глава 17

Элли

Склад был битком забит.

Хит проталкивался сквозь толпу, прижимая меня к себе, пока добирался до центра комнаты. Он снял рубашку и протянул ее мне, ни разу не взглянув на своего противника. Но я сделала это, и, черт возьми, этот парень был огромен. Его звали Марко, и Хит никогда раньше не выступал против него. Он был новичком, и с его жуткими татуировками змей, ползающими по всему торсу, он выглядел не иначе как зловеще.

Обычно я бы сказала, что была уверена в победе Хита. Он никогда не проигрывал. Он был непобедимым братом Лоусона со стальными кулаками.

Но сегодня он был медлителен и весь в своих мыслях. После утреннего неожиданного секса он стал полностью отстранённым. Я знала, что это не из-за меня. Он все еще касался меня и обнимал. Он был просто измотан. Уже больше недели Хит толком не спал. Это настигло его, и я была уверена, он видит все в двойном свете.

— Ты уверен, что сможешь это сделать? — Спросила я его, с трудом скрывая свое беспокойство.

Парень кивнул.

— Да, детка. Я в норме.

Как только он повернулся лицом к своему противнику и приступил к делу, поднесла руку к его лицу и заставила его посмотреть на меня. Я с грустью смотрела в эти тусклые карие глаза и безжизненное лицо.

— Хит, я не хочу, чтобы ты пострадал. Пожалей себя.

Он накрыл мою руку своей и сказал:

— У меня нет выбора, Элли. И ты это знаешь.

— Но ты ужасно выглядишь.

Он бросил на меня нерешительную ухмылку, которая все еще вызывала покалывание вплоть до пальцев ног.

— Эл, не обижай меня. Все, что у меня осталось — это моя внешность.

Я покачала головой, обняла его за шею и прижала его лицо к своему. Затем крепко поцеловала. Он обнял меня и ответил на поцелуй, отчаянно поглаживая своим языком мой. Мне было все равно, что люди вокруг нас затихли. Этот тип привязанности Хита был далек от обычного, но не только это, все знали, кто я и кому должна принадлежать. Некоторое время — это будет мешать.

Но мне было все равно.

Я хотела Хита. Слишком долго.

— Господи, Эллисон, ты определенно разбудила меня, — пробормотал он, глядя на меня сверху вниз нежным взглядом.

Я улыбнулась ему.

— Надери этому парню задницу, ладно?

— Хорошо, — сказал он дрожащим голосом.

Я отпустила его и посмотрела в лицо Марко. Почувствовав чье-то присутствие позади себя, я обернулась и увидела Мэтта со скрещенными руками и устремленными на меня глазами. Он хмуро смотрел на меня, без сомнения не одобряя мой поцелуй с Хитом. Не позволю ему добраться до меня. Я отвернулась и продолжила наблюдать, как оба противника готовятся к бою.

Прозвучал предварительный свисток, и они оба начали приближаться друг к другу. Выражение точеного лица Марко было смертельным, а Хит все еще выглядел устало. Затем прозвучал второй свисток, и начался бой. Они кружили по кругу. Марко первым замахнулся и ударил по воздуху, когда Хит увернулся от его кулака.

— Ну же, Лоусон! — Крики доносились из каждого угла комнаты. Хит несколько раз замахнулся на Марко, но безуспешно. Они стояли нос к носу, пока Марко не начал агрессивно наступать, не обращая внимания на удары Хита по лицу и груди. Это было все равно, что смотреть, как разрушительный шар пробивает бетон. Марко молниеносно наносил удары по лицу и верхней части тела Хита. Он был так быстр, что Хит едва мог найти место, чтобы нанести ответный удар. Он отшатнулся, когда Марко продолжал наступать на него, и только когда его спина коснулась толпы, Марко смягчился и отстранился. Он выглядел самоуверенным, отвернувшись от Хита и не оглядываясь. Как будто он был уверен, что Хит не воспользуется этой возможностью, чтобы напасть на него.

Он был прав. Хит не воспользовался. Он был слишком занят, переводя дыхание и качая головой из стороны в сторону. Парень открыл рот и вытянул челюсть, словно проверяя, не сломано ли что-нибудь, и мне больше всего на свете хотелось войти в круг и подойти к нему. Чтобы защитить его от этого жуткого парня, потому что он не был похож ни на одного другого противника, с которым Хит когда-либо дрался. Я сделала шаг вперед, намереваясь сделать это. Мое сердце разрывалось. Хит может серьезно пострадать.

Внезапно чья-то рука схватила меня за локоть и потянула назад.

— Не надо, — раздался в моем ухе строгий голос Мэтта. — Хит может о себе позаботиться.

Я не верила, что смогу остаться приклеенной к этому месту, поэтому позволила Мэтту держать меня. Я с отчаянием наблюдала, как Марко снова начал эту игру, позволив Хиту подойти ближе, прежде чем отбросить его обратно в толпу. Мне хотелось верить, что это усталость Хита укротила его силу, но в Марко было что-то пугающее. Это было все равно, что смотреть, как лев продирается сквозь клетку после жизни в неволе. Этот человек был проклятой машиной, и Хит наконец-то нашел себе достойного соперника.

Какого черта он должен был встретиться с ним сейчас?

Это была бойня.

Хит упал, но упрямый осел не желал оставаться на месте! Он поднялся и отбивался всем своим существом, пока я разрывалась на части, видя, как он падает снова и снова. Каждый удар сопровождался вздохом, вырывавшимся из его легких. Запыхавшийся и измученный, он все же продолжал наступать, нанося мужчине несколько хороших ударов. Марко был не только взбешен ударами Хита, но и удивлен, как будто его никогда так не ударяли. Это, казалось, раздражало его еще больше.

Никогда раньше не видела это место таким тихим. Все с благоговением смотрели, как этот человек ломал того, кого я… любила.

Я любила его.

Мне хотелось закрыть глаза и заплакать, но поняла, что ускользаю. Оторванная от реальности, но чувствующая себя так, словно пытают изнутри. Я чувствовала каждый удар, слышала каждый звук и проглатывала каждую слезу, когда Марко прижимал его к земле одним ударом за другим.

Даже отчаяние не могло помочь Хиту, как он надеялся вначале.

Он проиграл.

Полностью и совершенно точно столкнувшись с поражением способом, который, как я знала, убьет его больше на ментальном уровне, чем на физическом.

***

Еще долго после того, как склад опустел, Хит лежал на полу, уставившись мертвым взглядом в потрескавшийся потолок. Я стояла неподвижно, наблюдая издалека, как он отказывается двигаться. Позади себя услышала шаги Мэтта, который тоже ждал Хита. Он знал, что ему понадобится помощь, чтобы добраться до машины и войти в квартиру. Мэтт предложил отвезти нас домой, потому что в нынешнем состоянии Хита, я была уверена, он не сможет.

У него была разбита губа. Его лицо распухло от синяков, и один глаз едва мог полностью открыться. Все его тело было красным и, без сомнения, к утру превратится в черное месиво. Он блестел от пота с головы до ног и, вероятно, был чертовски сильно обезвожен. И все же отказался говорить нам хоть слово. Также пить воду и признавать наше присутствие.

Мэтт знал, что происходит. Хит обратился к нему за помощью, но тот потратил все свои свободные деньги на алкоголь и тусовки. Я поверила в это. Видела, как он и Райкер воочию выбросили безумную сумму денег за одну ночь.

— На твоем месте, — прошептал он, внимательно наблюдая за Хитом, — Я бы убедил его увезти тебя отсюда к чертовой матери и убраться как можно дальше от Хедли.

Я ничего не ответила. Ему обязательно было это говорить?

Нахмурившись, подошла к Хиту и опустилась на землю рядом с ним. Я посмотрела на зияющую дыру между потолочными балками, на звезды, мерцающие, как бриллианты в ночном небе. Довольно живописно, когда на это смотришь через заброшенную дыру в крыше.

Некоторые вещи просто относительны, думаю я.

— Хит, — тихо сказала, — нам нужно убраться отсюда, пока никто не заметил нас здесь.

Меньше всего нам хотелось, чтобы бродячие бездомные или какая-нибудь банда, притаившаяся поблизости, лишили всего, что у нас есть.

— Да, — просто пробормотал он.

Парень сделал движение, но тут же остановился. Он поморщился от боли и прошипел сквозь зубы. Мэтт поспешил к нему и попытался помочь подняться, но Хит вырвался из его хватки. Это был его способ сказать, что он не нуждается в помощи, и какая бы гордость ни осталась у него после той битвы, она должна была остаться нетронутой, поэтому я бросила на Мэтта взгляд, который говорил: «Делай, как он хочет».

Прошло некоторое время, прежде чем Хит вскочил на ноги и направился к своей машине. Я наклонилась в его сторону, в основном потому, что если он оступится, нужно было что-то, чтобы держать его в вертикальном положении. Он отказался от того, чтобы Мэтт отвез его домой, вместо этого решив запрыгнуть на водительское сиденье. Несмотря на это, Мэтт сказал, что последует за нами домой и уйдет, когда мы будем в нашей квартире, чему была очень признательна.

Хит ехал медленно, на его лице отражалась резкая боль. Я внимательно смотрела на него, не зная, что сказать. Не уверена, что слова могли помочь ему прямо сейчас. Они все равно казались бы бессмысленными.

Он припарковал машину на стоянке и осторожно вышел. Мэтт присоединился к нам. Мы молча поднялись в квартиру. Войдя, Хит сразу же скрылся в спальне.

— Тебе незачем здесь торчать, — сказала я Мэтту, стоявшему у двери.

— Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке, — ответил он с еле заметной улыбкой на губах. — Он всегда делал это для меня. Это меньшее, что я могу сделать.

Я понимающе кивнула. Потом оставила его и вошла в спальню. Хит сидел в темноте на краю кровати, обхватив голову руками. Я медленно подошла к нему, не зная, что могу сделать, чтобы он почувствовал себя лучше. Ощутив мое присутствие, он протянул руку и схватил меня. Затем потянул к себе, положив голову на мою выпуклость. Глубоко вдохнул и выдохнул, крепко обнимая меня, как будто я была спасательным кругом.

— Все хорошо, — прошептала ему, проводя пальцами по его коротким волосам. — Все в порядке, Хит.

Он покачал головой и резко вдохнул.

— Это было уже слишком. Гребаный стресс… я не мог сосредоточиться.

— Знаю. Тебе нужно отдохнуть.

— Не могу. Я должен разобраться…

— Ложись и попробуй поспать, — вмешалась я. — Ты не можешь так думать. Ты сам себя измотал. Тебе нужно поспать, Хит.

Я начала отталкивать его, но он сопротивлялся. Пришлось надавить сильнее, и, наконец, он сдался.

Я забралась в постель следом за ним и сняла с него ботинки. Целовала его, бормоча, что ему нужно отдохнуть снова и снова, пока его тело не расслабилось на матрасе. Он притянул меня к себе и крепко обнял.

— Что бы я без тебя делал? — пробормотал он, засыпая.

«Жил своей жизнью», сказала бы я, но не стала. Но теперь, когда была так близко к нему, я бы задала ему тот же вопрос. Мы знали друг друга так долго, но никогда не обсуждали наши отношения. Пока не случилось кое-что плохое. И кто бы мог подумать, что в трудные времена из этого может выйти что-то настолько хорошее?

В конце концов, я отстранилась и оставила его спящего. Мэтт все еще ждал у двери, когда я вернулась. Он выглядел немного усталым, но, увидев меня, выпрямился.

— Как он? — спросил он.

— Спит, — ответила. — Прошло больше недели с тех пор, как я видела его спящим.

— Боже.

— Да.

Он провел рукой по своим светлым локонам и посмотрел на часы.

— Хорошо. Ну, мне, наверное, пора. Если тебе больше ничего не нужно.

Я начала качать головой, когда в голову вдруг пришла одна мысль. Пару минут я обдумывала его слова. Часики тикали, и хотя к воскресенью у нас могло не оказаться полных пятнадцати тысяч, получить как можно большую сумму поможет нашему делу, верно?

— Вообще-то, — сказала я, — если тебе не трудно будет отвезти меня кое-куда, я была бы очень признательна.

— Сейчас? Уже почти полночь.

— Я знаю.

Удивленный, он осторожно кивнул и сказал:

— Хорошо, Элли. Все, что захочешь.

***

Мэтт припарковал свою машину перед обветшалым домом, обшитым сайдингом. Он выглядел таким же печальным, как и большинство в этом заброшенном квартале. Как обычно, мамин темно-бордовый хэтчбек был припаркован сбоку, половина кузова лежала на высокой траве, а другая половина — на цементной дорожке. Пустые мусорные баки были аккуратно расставлены у стены дома. Над ними с угла дома висели «китайские колокольчики» для определения направления ветра, и сегодня вечером он был очень сильным.

— Ты уверена, что хочешь встретится с ней? — спросил Мэтт.

— Да, — ответила я. — Она слишком долго избегала меня.

— Дом выглядит пустым.

Свет был выключен. Мать уже спала. Но как бы там ни было, это были выходные. Она могла позволить себе встать в полночь, чтобы поприветствовать свою беременную дочь, которую беззаботно выгнала из дома.

— Дай мне минуту, — сказала я Мэтту. Он кивнул, и я вышла. Прошла по дорожке ко входной двери. Я уже настолько была за гранью переживаний, что совсем не нервничала, как могла бы предположить. Вероятно, это было потому, что мне действительно нечего было терять, так что не было никакого смысла даже пытаться.

Я открыла сетчатую дверь и постучала несколько раз как можно громче. В доме не было дверного звонка… во всяком случае, просто не работал. Я знала свою мать. Она спала очень чутко. Ночи, когда я выскальзывала из постели и пыталась улизнуть к Райкеру, никогда не приводили к успеху, хотя она и прекращала попытки, когда я снова и снова бунтовала против нее.

На крыльце зажегся свет, и я отступила назад, чтобы она могла видеть меня в глазок. Я услышала движение по ту сторону двери. Шарканье — отчетливый звук, который слишком хорошо знала, — прижимаясь телом к двери. А потом… Тишина.

Я вздохнула и постучала снова.

— Открой дверь, мама.

Она не открыла.

Я постучала чуть громче.

— Открой дверь, мама! Я тебя слышу. И никуда не уйду, ты же знаешь.

Опять шарканье.

— Ты мне нужна.

Пауза.

Звуки ее отпирания засова и двух других замков были облегчением для ушей. Ручка повернулась, и дверь открылась. Она была ниже меня ростом, в своем обычном розовом цветастом халате и поношенных тапочках. Ее темные волосы были в беспорядке, а глаза прищурены в мою сторону, выделяя морщины сильнее, чем я помнила. Она поджала губы и сверкнула глазами — и, боже, когда мама так делала, эта женщина в мгновение ока могла заставить тебя бежать без оглядки.

— Привет, — слабо сказала я, жалко махнув рукой.

— Что ты здесь делаешь, Эллисон? — возразила она своим скрипучим голосом. — Я же ясно дала понять, что не хочу тебя видеть…

— Если только я не хочу, чтобы меня спасли. Да, знаю, хорошо? Знаю. Ты кричала это десять тысяч раз, когда выбрасывала мои вещи за дверь. Я все помню. — Я не хотела, чтобы это прозвучало так горько, но ничего не поделаешь. Даже не переживала из-за того, что она сделала. Я не была уверена, что не поступила бы так же.

— Я выгнала тебя из-за твоего постоянного неповиновения, — рявкнула она в ответ, делая шаг ко мне. — Ты не уважала себя. Сначала мальчик, который только разрушил твою жизнь и оплодотворил тебя. А теперь, где он? Мальчик, который обещал тебе мир, гниет в тюрьме, не так ли? И что ты делаешь теперь? Говоришь о том, что убьешь дитя Божье — словно я смирюсь с этим! Что в церкви подумают о тебе?

— Если бы они заботились о своем Боге так, как ты говоришь, они бы простили меня, — со злостью ответила я.

Меня уже распирало от гнева! Как это типично для нее — заставить меня чувствовать себя так меньше, чем за минуту.

— Они не осудят, а у тебя это отлично получается.

С нее тоже было достаточно.

— Чего ты хочешь?

Боже. Как я могла просить денег, когда мы только что плюнули друг другу в лицо? Я с трудом сглотнула и заколебалась. Она внимательно наблюдала за мной, скрестив руки на груди в своей властной манере. Пришло время отбросить гордость.

— Извини, — сказала я, глядя на крыльцо. Почти уверена, что это был первый раз в жизни, когда я извинилась перед ней за что-то. — Ты права. Я была дерьмовым ребенком, когда дело касалось Райкера. Я не слушалась тебя из-за него, потому что думала, что вижу в нем что-то, но… ты была права с самого начала.

Она не ответила. Я была уверена, что удивила ее.

— Он… оставил после себя много плохого, и именно из-за этого я здесь. Мне нужна твоя помощь.

— В чем же? — осторожно спросила она.

— Мне нужны деньги…

Она прервала меня резким вздохом. Для меня это прозвучало как шипение.

— О какой сумме идет речь?

— Пять тысяч очень спасут.

— У меня нет даже двух центов, Элли.

— Ну, имею в виду, что все, что угодно, правда, поможет. Я тебе все верну.

Она покачала головой, говоря этим большое жирное «нет».

— У меня ничего нет.

Дерьмо.

Я громко выдохнула и потерла ноющие глаза.

— Хорошо. Ну, можно мне хотя бы стакан воды или еще чего-нибудь? Я очень хочу пить.

Она склонила голову набок и посмотрела на меня так, словно я была самым большим неудобством в ее жизни.

— Ты сейчас это серьезно со мной?

— Да.

Она снова поджала губы, а потом обернулась. Вошла в кухню, и я последовала за ней. Я прижала руку к животу, чувствуя головокружение от перенапряжения. Я не ела весь день. Боль пронзила нижнюю часть спины, и мой растущий живот начал чувствовать себя так, словно я проглотила гигантский шар для боулинга. Я ждала у входа в кухню, пока она наполняла стакан водой из-под крана. Потом мать подошла ко мне и протянула стакан, но вдруг остановилась. Глаза у нее были большие, рот приоткрыт в благоговейном страхе, а взгляд твердо прикован к моей руке, прижатой к животу.

— О, — сказала я, вспоминая, — да, кстати, я не делала аборт. То есть, собиралась рассказать тебе об этом, но ты так и не ответила на звонок, так что…

Я взяла стакан из ее рук и осушила его до последней капли, а она продолжала пялится на меня без какого-либо смущения.

— Какой срок? — она практически выдохнула.

— Четыре месяца.

— О, Боже мой. Где ты остановилась?

— У Хита.

Ее лицо исказилось.

— Хит Лоусон?

— Да.

— Что между тобой и теми парнями Лоусон?

Я задумчиво улыбнулась.

— Хит совсем другой, мам. Он… все для меня сейчас.

Она не ответила. Просто спрятала свои эмоции — в чем всегда была хороша — и кивнула. На этом все и закончилось.

— Ладно, — пробормотала я, — мне пора возвращаться. Спасибо, что открыла дверь и не проигнорировала меня. Кстати, я понимаю, что ты ничем не можешь помочь. Просто подумала, что стоит попробовать. Сейчас все напряжены, так что…

По-прежнему никакого ответа.

— Ладно. Спокойной ночи, мам. — Хотела бы я, чтобы все было по-другому. Чтобы мы были близки. Чтобы смерть отца никогда не испортила тебя, потому что ты была очень хорошей до того, как это произошло.

Эти мысли всегда крутились у меня в голове, но я никогда не осмеливалась их озвучить. Вместо этого я отвернулась и пошла прочь. Ветер трепал мои волосы, пока я шла к машине. Бросив на Мэтта извиняющийся взгляд, я протянула руку и открыла дверь.

Уже собиралась сесть внутрь, как вдруг услышала:

— Элли!

Я оглянулась на дом и увидела, что мама бежит ко мне. В темноте не могла разглядеть ее лица, но видела, что она что-то держит в руке. Она подошла ко мне, повернув голову на мгновение к Мэтту, прежде чем снова посмотреть на меня. Она схватила меня за руку и сунула в ладонь то, что, как я поняла, было конвертом.

— Вот, — сказала она дрожащим голосом, — Это… все мои сбережения. Три тысячи долларов или что-то вроде того.

Мое сердце, должно быть, перестало биться, потому что я не могла вдохнуть.

— Мне жаль, что я не смогла стать такой, какой ты хотела меня видеть, — сказала она, отступая на шаг. — Яне… я никогда не чувствовала себя так хорошо с тех пор… Ты не виновата. И никогда не была.

Мама поспешила обратно в дом, прежде чем я успела что-то сказать. Я крепче сжала конверт, в то время как глаза были прикованы к ее телу, когда женщина скрылась в доме и закрыла дверь. Соленые слезы достигли моих приоткрытых губ, когда я кивнула в знак благодарности дому и села в машину.

Глава 18

Хит

В субботу утром я наблюдал за ней, сидя на краю кровати с деньгами в руках. Она пересчитывала их снова и снова, выглядя немного довольной собой. Я проснулся от поцелуя в губы и хороших новостей.

Три лишних тысячи долларов.

Но если бы я выиграл вчера вечером, могло бы быть намного больше.

— Девять тысяч двести долларов, — повторила она в третий раз. — Только не говори мне, что они взбесятся из-за этого.

Они будут злиться из-за этого весь остаток жизни.

Но я ей этого не сказал. Я просто улыбнулся ей, и она купилась.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, с беспокойством оглядывая мое изуродованное лицо.

— Спал как убитый, — ответил. Это было единственное, что я мог сказать с уверенностью. Все остальное было бы ложью.

Я медленно сел, борясь с болью, которая пронзила ребра. Это был пиздец. Я едва мог сдвинуться с места, не чувствуя где-то костоломную боль. От этого я мог видеть звезды перед глазами. Мой рот болел от постоянного напряжения челюсти и скрежета зубов.

Элли продолжала протягивать ко мне руки, желая помочь, но потом отстранилась, как будто не была уверена в этом. После моего поражения — больше похожего на бойню — я думаю, она пыталась не дать мне почувствовать себя совершенно беспомощным. Я это оценил. В тот момент чувствовал себя слабаком. Что же я за парень, если не могу, блять, обеспечить нас? Может быть, мне следовало больше участвовать в боях и урезать бюджет.

Должен был, мог бы. Это не поможет твоей ситуации, помнишь?

— Я сегодня же отнесу деньги, — сказал я ей.

Она снова перестала считать деньги и посмотрела на меня. Нерешительность и страх отразились в ее глазах.

— Зачем? — спросила она. — У нас есть еще один день. Мы могли бы найти больше…

— Мы ни за что не наберем до пятнадцати, — спокойно вмешался я. — Лучше всего было бы прийти на день раньше и дать ему, что уже есть. Таким образом, если он возьмет, мы будем в безопасности до следующего платежа.

— А если нет?

— Тогда у нас есть день, чтобы убраться отсюда к чертовой матери.

Она сглотнула, борясь со слезами в этих ясных голубых глазах.

— Окей.

Я раскрыл объятия, и она забралась в них. Девушка прижалась ко мне, осторожно положив руку мне на талию. Я гладил ее по волосам и долго думал о сегодняшних событиях.

Черт, пусть все закончится хорошо.

***

Вы осознаете, что оказались на самом дне, когда остановились перед банком, наблюдая за людьми, входящими и выходящими, и задаваясь вопросом, как можно было бы войти туда и ограбить его.

Как будто гребаные Дик и Джейн ¹.

Мне потребовалось много времени, чтобы отговорить себя от глупостей. В конце концов я победил, вырулив и отъехав как можно дальше. Я последовал по маршруту к указанному адресу. К тому времени, когда наконец добрался туда, я был на окраине Хедли, приближаясь к сельскохозяйственным производствам, которые были большую часть заброшены или разрушены.

Место, в которое я приехал, было оболочкой. Окна заколочены. Покосившийся дом с черными пятнами, который выглядел так, будто порыв ветра мог разрушить его стены. И все же, несмотря на менее чем звездную недвижимость, перед домом был припаркован желтый «Феррари».

Это совсем не подозрительно, верно?

Я проехал мимо него и припарковал машину в полукилометре вниз по дороге. Вышел из машины с конвертом денег в руке и пошел под слабым солнцем. Я дышал спокойно, сосредоточившись исключительно на том, чтобы держать себя в руках.

Каждый шаг был агонией.

Грудь горела.

Ребра тоже.

Конечности одеревенели и болели.

Я был по уши в дерьме, и небеса отражали мое затруднительное положение, покрывая землю своим мрачным присутствием. Я чувствовал запах дождя в воздухе. Надвигался дождевой взрыв, и я мог только надеяться, что взрыва другого рода не предвидится.

Окинул взглядом машину, направляясь к фасаду неподвижного дома. Я даже остановился у крыльца и попытался что-нибудь подслушать. Одно дело — отдать деньги опасному головорезу, и совсем другое — явиться без предупреждения. Но мне нужно было иметь преимущество во времени на случай, если он меня прогонит и даст время до завтра, чтобы успеть собрать все остальное.

В голове всегда возникает куча мыслей, когда вы находитесь под давлением. Хорошая идея может оказаться полной противоположностью, и только тогда, когда у вас есть ясные голова и мышление, вы осознаете это. Даже тогда, стоя перед притоном наркоманов, я отчасти осознавал свою глупость. Но было уже слишком поздно поворачивать назад.

Я постучал в дверь и отступил на шаг. Мое сердце бешено колотилось в груди, и тревожное чувство возникло в глубине живота.

Возьми себя в руки.

Возьми себя в руки.

Дверь внезапно со скрипом открылась, сантиметр за сантиметром, пока я не столкнулся лицом к лицу с дулом пистолета.

— О, ты, мать твою, серьезно сейчас? — раздался раздраженный голос Рикардо.

Я сглотнул, пытаясь избавиться от шока при виде смертельного оружия, направленного на меня, и посмотрел на него. Половина его лица была скрыта темно-синей банданой. Он был одет в черную одежду с длинными рукавами, а на руках перчатки.

Дерьмо. Единственная причина, по которой он так себя прикрывает — попытка скрыть свою личность. Скоро должно было случиться что-то плохое… или это уже случилось.

— Какого черта ты здесь делаешь, Лоусон? — потребовал он, держа дуло пистолета направленным мне в лицо. Мне, мать твою, это не понравилось.

— Деньги, — выдавил я из себя.

Я видел, как его брови взлетели вверх.

— Серьезно? Я дал тебе время до завтра. Ты не должен приходить и уходить на мою территорию, когда тебе вздумается. Такое дерьмо неприемлемо.

— Я не думал, что этот адрес приведет меня в какой-нибудь долбаный дом в глуши, чувак. Или что увижу пистолет, направленный на мое чертово лицо.

— Да уж, этого следовало ожидать! У меня нет времени на это дерьмо. Дай мне пятнадцать штук и убирайся отсюда. Я разберусь с тобой позже.

Я вздохнул и посмотрел на конверт. Я медленно протянул его ему, и он грубо выхватил деньги у меня из рук.

— Ты дожил до следующего дня, — насмешливо воскликнул он. — Поздравляю.

Я не сдвинулся ни на шаг. Это было его прощание, но я не собирался разворачиваться до тех пор, пока он не зайдет внутрь и посчитает сумму.

— Сейчас там нет пятнадцати штук, — нерешительно сказал я. — Пока около девяти.

В течение нескольких секунд стояла гробовая тишина. Я не мог понять, о чем он думает. Видел только эти темные глаза, смотрящие прямо на меня. Это было чертовски зловеще. Как будто он мрачный жнец, решающий мою судьбу.

— Для тебя это что, шутка? — произнес он с недоумением.

— Ты не представляешь, через что я прошел, чтобы заработать их, — возразил я, указывая на конверт. — Так что нет, это не гребаная шутка…

— Ты ведь понимаешь, что покойник?

— По крайней мере, я дал тебе кое-что…

— Мужик, к черту эти деньги. — Он бросил конверт передо мной. — Речь никогда не шла о гребаных деньгах, Лоусон! Речь шла о том, что ты делаешь то, что тебе говорят! У меня нет выбора, кроме как взять тебя с собой…

— Я принесу тебе еще…

— У тебя больше ничего нет! — Отрезал он, спускаясь по крыльцу, и этот чертов пистолет все еще был направлен мне в лицо. — Ты что, не понял гребаный намек? Твой брат совершил огромную ошибку. Он разозлил многих людей! Ты никогда не выйдешь отсюда! Как думаешь, почему тебе дали гребаное невыполнимое задание? Пятьдесят тысяч долларов — никто в твоем положении никогда их не соберет.

— Тогда почему ты просто не убил меня сразу?

— Потому что мой босс — больной ублюдок, который любит наблюдать, как ты барахтаешься, прежде чем утонешь.

— Кто твой босс? Отведи меня к нему!

Рикардо усмехнулся и покачал головой.

— Слишком поздно, приятель. Ты облажался.

— Что это значит?

Он сунул пистолет мне в лицо, пока дуло не уперлось мне в лоб, и крикнул:

— С тобой, мать твою, кончено, мужик! Тащи свою задницу вперед. Держать тебя на крыльце я не собираюсь.

Рикардо толкнул меня, и я взревел от боли. Он продолжал говорить мне двигаться, направляя в сторону поля за домом. Иисус гребаный Христос, я едва мог двигаться, и даже это было невыносимо для моих ног.

— Не делай этого, — сказал ему, чувствуя, как часть эмоций отключается. Возможно, из чувства самосохранения. Черт, если бы я только знал. На первый взгляд я был на удивление спокоен.

На это он ничего не ответил. Продолжая и дальше кричать, чтобы я двигался. На самом деле говоря, что я иду к своей смерти. Этот вид хлыста ошеломил меня. Я пришел сюда, чтобы дать ему денег. Теперь получу пулю в голову?

Какого хрена?

— А что будет с Элли? — Выдохнул я, делая шаг за шагом и дрожа.

— Эта глупая сука сделала свой выбор в ту же секунду, как переспала с твоим тупым братом.

Мне показалось, что кто-то засунул руку мне в грудь и выжал жизнь из сердца. Я уже повернулся, когда пистолет ударил меня по затылку. Зрение затуманилось, и адская боль пронзила череп.

— Я сказал вперед!

Но я не мог. Рухнул на твердую землю, пытаясь стряхнуть с себя боль. Я был чертовски рассеян. Не мог сосредоточиться. Даже прямо смотреть.

Периферийным зрением я увидел, как его ботинки остановились сбоку от меня. Затем послышался щелчок его пистолета. Понял, что он собирается застрелить меня. На долю секунды стало все равно. Я был так физически сломлен, что мог бы спать целую вечность.

— Мы повеселимся с этой девушкой, — сказал он.

И это пробудило меня.

Элли одна в квартире. Без оружия. Беззащитная. Ждет моего возвращения домой.

Для меня это было как трещина в броне. Я сразу же ощутил чувство собственничества над ней; это была потребность защитить девушку любой ценой. Я посмотрел на Рикардо, когда он положил палец на спусковой крючок, и вдруг почувствовал… какую-то искру.

Я слетел с катушек.

Я просто накинулся на него, отбросив назад, как только он нажал на курок. Звук выстрела прошел мимо моей головы, временно оглушив на правое ухо. Он бессвязно кричал, когда мы отступали. Рикардо тяжело приземлился на спину, сделав еще пару выстрелов из пистолета, который держал в вытянутой руке. Я отчаянно схватил его за запястье, ударив им о землю, чтобы выбить пистолет из хватки. Это была борьба, состоящая в основном из животного ворчания с обеих сторон. Парень царапал мне руки своими перчатками, когда я выхватил у него пистолет и отбросил как можно дальше от нас.

Он замахнулся на меня кулаками, попытался вывернуться, но у меня было преимущество в размерах, и боль уже почти не чувствовалась. Я ударил в ответ, разрывая бандану. Его рот был открыт, крики отдавались стуками барабанов, когда я сосредоточился исключительно на этом чертовом золотом зубе, нацеливая каждый удар на его рот.

Этот человек собирался убить меня.

Убить Элли.

Он не заслуживал жить на этом свете.

Не успел я опомниться, как уже стоял и вонзал свой сапог в его тело. Адреналин бурлил в моей крови, бешеный и неудержимый. Мое сердце неумолимо колотилось в груди, когда ботинок продолжал ударяться о плоть и кости. Зрение затуманилось, когда дождь вырвался на свободу под темным небом. Я приложил все силы, чтобы как следует надрать ему зад.

Сильно.

Еще сильнее.

Так сильно, как только было возможно.

Я был одержим. Настоящим монстром. Ярость и страх слились воедино. Голова чуть не разлетелась вдребезги, и я не собирался позволить этому случиться снова. Так я и продолжал, пока земля не окрасилась в красный цвет, а запах меди и пота не смешался в воздухе вокруг меня.

Это было похоже на озарение, но в то же время и на полный мрак. Я знал, что делаю. Понимал, что должен остановиться. Но был слишком ослеплен страхом — отчаянной потребностью выжить — и не мог остановиться.

В одну секунду я был на нем, а в следующую почувствовал, как меня оттолкнула назад невидимая сила. Я тяжело дышал, мое тело внезапно затряслось, когда моргнул и уставился на незнакомого мужчину. Уткнувшись лицом в землю, его голова была полностью расплющена, а тело лежало неподвижно.

Я не мог сосредоточиться на собственных мыслях. Не слышал ничего, кроме шума крови в своих ушах. Но то, что я чувствовал… оно медленно проникало в каждый уголок моего существа. Это отвратительное, болезненное и извращенное чувство, которое возникает, когда происходит что-то неописуемо ужасное. У меня закружилась голова, дыхание перехватило.

— Дерьмо, — пробормотал я, прежде чем наклонился и меня вырвало.

Я только что убил человека. О, черт возьми. Я только что убил человека.

Тошнота сильно ударила меня. Я упал на колени и тяжело дышал, пока не скрутило живот. Потом вытер рот и уставился на мужчину, которого убил. В этот момент я почувствовал, что моя жизнь закончилась. Меня за это посадят. Я буду гнить в тюрьме, пока лучшие годы моей жизни не канут в лету.

Элли.

Гребаная Элли.

Я почувствовал, как защемило в груди. Я не удивился этому. Это говорило о том, что я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось, если меня посадят. Кто будет заботиться о ней? Кто присмотрит за ней и поможет? Она будет совершенно одна в этом дерьмовом городе с ребенком, которого я убедил ее оставить.

Я откинулся назад, продолжая смотреть на то, что осталось от Рикардо. Этот ублюдок сам напросился. Я не хотел этого. Я пришел сюда не для того, чтобы убить человека, даже если он настоящий кусок дерьма, который не заслуживает дышать этим воздухом.

Я оторвал от него взгляд и посмотрел на небо, затянутое облаками. Надвигался дождь. И это хорошо. Мне нужно было, чтобы это огромное пятно крови как-то исчезло. И тело тоже.

Да, и это долбаное тело. Дерьмо.

Как я мог сделать это и выйти сухим из воды? Какого хрена теперь делать с мертвым телом? Я даже не был уверен, что смогу вынести этого ублюдка на руках без того, чтобы снова не стошнило.

Это было слишком сюрреалистично. Я почти чувствовал, что даже не был внутри своего тела, когда сделал первый шаг. Я смотрел на себя под другим углом: на человека, покрытого кровью и синяками, смотрящего на пустые поля вокруг него, как потерянная и неузнаваемая душа, которой стал.

В конце концов, я встал. Под управлением исключительно адреналина оставил тело позади и направился к дому. Дверь все еще была приоткрыта. Я медленно поднялся по ступенькам крыльца. Я понял, что внутри никого нет. Если бы это было так, они бы вышли, когда услышали выстрелы.

К тому же я был очень осторожен, когда медленно вошел внутрь. Сразу же войдя в жилую зону помещения, обнаружил, что она была пуста, за исключением телевизора на полу и приставки Xbox, прикрепленной к нему. Я сделал еще пару шагов внутрь и свернул на кухню. На потрескавшейся кухонной стойке валялись пивные бутылки и пустые стаканчики из-под содовой.

Не останавливаясь, я прошел по коридору и толкнул единственную дверь спальни, которая там была. Когда я сделал шаг, то мой ботинок ударился обо что-то твердое. Я остановился и посмотрел на черную спортивную сумку. Наклонился, не обращая внимания на тянущую боль в пояснице, и попытался поднять ее. Черт, она тяжелая.

Вместо того, чтобы поднять ее, я опустился на колени и расстегнул молнию. Распахнув ее, я заглянул внутрь и увидел море зелени. Упакованные до самого верха стодолларовые купюры были сложены в пачки. Я взял одну пачку и пролистал банкноты, с трудом сглотнув от сотен, мелькавших передо мной.

Святое дерьмо.

У этого придурка были все деньги в мире, и он скупился на мой жалкий недостаток? Но опять же он сказал, что меня заставили потерпеть неудачу, и это было нехорошо.

Тяжело вздохнув, попытался обдумать все это. Я не должен был приходить до завтра.

Никто не заподозрит, что его смерть лежит на моих руках. Если эта сумка пропадет… Ну, тогда это может выглядеть как ограбление, пока оно не пошло наперекосяк. Конечно, с такой выдающейся бандой у них будет много врагов. И какую проблему создаст такое ограбление?

Это вполне может вызвать цепную реакцию. И если бы они были слишком заняты поисками кого-то другого, то, возможно, меня бы и не заметили. Это было единственное, о чем я мог думать в своем почти потерянном разуме.

Я встал и взял сумку с собой, убедившись, что конверт лежит на крыльце. Запихнул его в сумку и поспешно направился к грузовику.

Затем поехал обратно в город. Паранойя пожирала меня с каждым новым поворотом. Посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Вид у меня был виноватый и… какой-то другой. Я напрягался каждый раз, когда проезжал мимо машины, чувствуя, что на меня смотрят чьи-то глаза. Не уверен, что дышал большую часть пути домой.

Воздух стал разряженным, когда я остановился на светофоре и повернул голову к окну, чтобы увидеть полицейскую машину, припаркованную рядом. Словно почувствовав мой взгляд, полицейский повернул голову и посмотрел прямо на меня. Я крепче вцепился в руль и ждал, когда он это увидит. Все, что я натворил. Посмотреть на меня и понять, что именно я был тем сукиным сыном, который только что забил человека до смерти. Черт, на моей одежде все еще была его кровь.

Все, что ему нужно было сделать, это остановить.

Полицейский продолжал смотреть… И каждая секунда казалась вечностью. У меня замерло сердце, потоотделение усилилось, и все мысли улетучились.

Загорелся зеленый свет, и офицер просто кивнул мне. Потом он уехал, ни разу не остановившись и не мигая фарами. Он исчез за углом, а я просто стоял там, на пустой улице, удивляясь, как, черт возьми, он этого не заметил.

Пока меня не осенило. В то время, пока я вел себя так, они не могли увидеть этого. Я был просто еще одним невидимым человеком. Ничего подозрительного во мне нет. И в этом было что-то странно вдохновляющее.

С тобой все будет хорошо.

Это могло показаться преждевременным, но… я чувствовал это всем своим существом.

Все будет хорошо.

Наконец, я нажал на газ и поспешил домой к ней.

Глава 19

Элли

Я нашла его сидящим на полу в душе. Вода лилась на него потоком, пока он смотрел на пол с пустым выражением на лице. Даже не думала, что он видел, как я вошла в душную ванную. Хит сидел здесь последние пятьдесят минут с тех пор, как вернулся домой. Он не сказал мне ни слова. Но я видела, в каком он состоянии. Что-то пошло не так.

Я скинула одежду и вошла в душевую кабину. Опустилась на пол рядом с ним, прямо у кромки воды, и наклонилась. Его тело было горячим на ощупь и невероятно грубым от синяков. Некоторые из них были темными, а другие — красными и свежими. Я схватила мочалку и намочила в горячей воде, прежде чем начать тереть ему руки. Все это время я смотрела на его серьезное лицо.

— Что случилось? — Прошептала ему, очень осторожно проводя мочалкой по его груди.

Он едва заметно покачал головой в ответ.

— Хит.

— Тебе лучше не знать, Элли.

Его серьезные слова расстроили меня.

— Нам обязательно бежать?

Он повернулся ко мне лицом. Эти карие глаза поглотили меня. Медленно отрешенное выражение испарилось, сменившись нежным взглядом, который мгновенно успокоил меня. Его грубая рука коснулась моего лица. Он притянул меня к себе и поцеловал, слегка коснувшись языком моего рта. Это был один из самых интимных поцелуев, которые он когда-либо дарил мне.

Затем его руки обхватили мое тело, погружая меня в воду так, что моя спина уперлась в его переднюю часть. Он прошелся поцелуями от моей головы вниз к обнаженным плечам, отодвигая мои мокрые волосы для лучшего доступа. Я растворилась в нем.

— Случилось что-то невероятное, — сказал он мне на ухо. — Я понял это сегодня.

Мое дыхание сбилось от его прикосновения, когда я спросила:

— Что именно?

Нежно сжав меня, он ответил:

— Я влюбился в тебя, Элли. Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как дома, когда обнимал тебя. Ты делаешь все намного ярче. Ты — центр моего мира и была им с тех пор, как пришла сюда.

Я закрыла глаза от его слов. Слезы грозили пролиться наружу.

— С тобой никогда ничего не случится, — продолжал он. — Со мной ты в безопасности. Сегодняшний день показал, что я способен на все, и с такой способностью я знаю, что всегда смогу позаботиться о тебе.

Я просто молча кивнула.

— Все будет хорошо.

Я была как желе в его объятиях. Он тоже стал центром моей жизни. Я доверяла Хиту больше, чем кому-либо в своей жизни. Это было похоже на подарок — услышать, как он говорит, что влюбился в меня. Никогда, даже за миллион лет, я не смогла бы представить себе этого, и меня охватило волнение, когда подумала обо всем хорошем, что было между нами. Ничто не будет угрожать нам разлукой, потому что Хит не был таким эгоистом, как его брат.

— Я собираюсь навестить Райкера, — сказала я чуть позже. — Пришло время покончить с этим.

Он кивнул и снова поцеловал меня в плечо.

— Я хочу быть с тобой, Хит.

— Мы сделаем так, чтобы это произошло. Что бы ни встало на нашем пути, мы сделаем это.

Я мягко улыбнулась его оптимизму. Ужасно хотела его. Каким бы неправильным это ни казалось, я уже смирилась с тем, что это правильно для нас. За Хита стоило бороться.

В этот момент в нижней части моего живота возникло странное, пузырящееся ощущение. Я опустила на него руки и сосредоточилась на ощущении. Уставилась на свой живот, и мое сердце подпрыгнуло, когда маленькая часть его выпятилась наружу.

— Хит, — выдохнула я, взяв его руку и положив ее на свою выпуклость. — Чувствуешь это?

С минуту он молчал, сосредоточившись. Когда к нему вернулось ощущение легкого укола, он тихо засмеялся и пробормотал:

— Черт возьми, Эллисон. Я чувствую его.

Я улыбнулась шире, чем когда-либо раньше.

— Спасибо, что пережил это со мной.

Покачав головой, он торжественно ответил:

— Спасибо, что выбрала меня ради этого.

Когда вода остыла, он вынес меня на руках.

Он держал меня так, словно отчаянно не хотел отпускать. Никогда.

Глава 20

Райкер

Я был пьян.

Спотыкаясь, иду по улице. Взгляд туманный, шаги медленные.

Чертовски фантастическая ночь, однако.

Поистине эпично.

Синди была горячей. Наклонилась и обслужила меня. Черт, это было хорошо. Чистый кайф. Выбрала меня, а не Хита, и выражение его лица… Ха. Это было лучше, чем удовольствие, которое я испытывал, когда глубоко входил в нее.

Я любил девушек. Хотя Хит, возможно, был красивее меня, он был парнем с одной женщиной. Если он и спал с кем-то, то делал это довольно долго, прежде чем покончить с ней и переключиться на кого-то другого.

А я нет.

Я трахал их направо и налево.

Я был красивым парнем. Телки хотели меня. Я был доступным братом из всех Лоусонов. Тот, к которому они выстраивались в очередь, ожидая своего выхода. И это были красивые девушки. Не просто Джейн, которая даже не взглянула в зеркало перед своим выходом. Я говорю о горячих цыпочках, в обтягивающих джинсах и с высоко поднятой грудью, у которых волосы струятся по спине, пухлые губы покрыты ярко красным, а глаза блестят от желания.

Я использовал их. Мне нравилось это возбуждение. Любил чувствовать, что я выше своего брата. Взросление с ним было похоже на одно гигантское соревнование. Хит всегда казался лучше меня во всем.

Спорт? Он забивал все голы.

Внешность? У него был генетический дар защитника, а у меня — тело теннисиста. Никакое количество поднятия тяжестей не могло приблизить меня к его телосложению, и я знал, что это потому, что у нас были разные отцы.

Школа? Ублюдок страдал дислексией и все же получал оценки лучше, чем я.

Семья? Он был любимчиком мамы. Наши кузены предпочитали его общество моему. Все смотрели на него снизу вверх, хотя он ни черта не добился.

Сила? Он был бойцом. Я был на другой стороне, наблюдая, как он нокаутирует парней одним за другим, зная, что я никогда не смогу быть на том конце кулака и иметь хотя бы шанс на что-то подобное.

Но девушки? Он не знал, как действовать в отношениях. Он не мог взять на себя обязательства. И хотя меня не интересовали отношения, я знал, чего хочет девушка. Знал, как осыпать их любовью, заставлять чувствовать, что они желанны. Я не отбрасывал их и не оставлял на песке ниточки, на которой было бы написано: «Мы просто трахаемся. У нас нет никаких отношений. Мы даже не друзья».

Поэтому я работал с тем, что получал. С тем, в чем, казалось, преуспел. И сегодня это сработало.

Я подозревал, что именно поэтому Хит решил быть мудаком, уезжая и даже не предложив подвезти меня домой. Бросил меня одного бродить по улицам посреди ночи. По крайней мере… я не думал, что здесь кто-то есть.

Остановился и огляделся, просто чтобы убедиться. Мне не нравилась эта гребаная темнота. Еще одна вещь, за которую отвечал Хит. Он пугал меня все эти годы, когда я был ребенком. Я понял, что никогда не знаешь, что скрывается в тени.

Я вытащил перочинный нож. Хедли не то место, по которому стоит бродить по ночам. Если ты не парень и не состоишь в какой-нибудь банде, тебе лучше быть настороже.

Но все равно, чувак. Я не был какой-то киской. В семнадцать лет я считал себя взрослым. Жизнь была нелегкой. Особенно когда полгода назад умерла мама. В мгновение ока она была там, а в следующую секунду исчезла.

Пошел ты, рак.

Мы держались. Оплачивали по одному чеку за раз. Я был вынужден расти быстрее. Брать на себя ответственность, хотя ребенок не должен этого делать. В результате я обозлился, и напряжение между нами с братом каждый раз нарастало все больше. То, что мама умерла, еще не означало, что он может указывать мне, что делать. Я работал, как и он. Зарабатывал немного денег, чтобы помочь нам продержаться. В конце концов, я имел право жить так, как мне хотелось.

— Помогите.

Я остановился. Клянусь, я что-то слышал. Снова огляделся вокруг на темные здания вдоль этой улицы.

— Пожалуйста.

Я резко обернулся, и мой желудок мгновенно скрутило от этого движения. После ночи пьянства любое резкое движение грозило мне смертью. К горлу подступила желчь. Я наклонился и тяжело дышал, делая маленькие шажки вперед, пока головой не ударился о кирпичную стену магазина в темном переулке. Долго вдыхал и выдыхал, борясь с внезапно выступившим холодным потом.

«Какого хрена я пил?» Спросил я себя.

— Помогите, — снова услышал я.

Боже, неужели у меня глюки?

Я выпрямился и оперся рукой о стену. После пару глубоких вдохов я сделал пару маленьких шагов, медленно приближаясь к тому месту, откуда доносился голос. Это был мужской голос, и он звучал слабо и приглушенно. Может быть, пьяный? Я бы просто оставил его, если бы все оказалось так. В первую очередь я должен был позаботиться о своей пьяной заднице.

Я свернул в переулок, и запах мусора усилился. Дышал через рот, напряженно вглядываясь в темноту, ожидая появления человека. С каждым шагом прищуривался все сильнее, пока не смог различить очертания человека. Он был крупным парнем, и я остановился на полпути к нему и осторожно огляделся.

Это может быть подстава. Возможно, способ добраться до моего кошелька. Не то чтобы эти ублюдки нашли что-то, кроме пятидолларовой купюры и фальшивого удостоверения личности.

— Что с тобой? — Я поймал себя на том, что спрашиваю, снова переключая свое внимание на мужчину. Он сидел спиной к стене, вытянув ноги на земле.

— Б-больно, — пробормотал он, качая головой из стороны в сторону.

— Где? — Я настаивал.

— Везде. Ш-шея в основном.

— Что случилось? Почему ты здесь?

Он слабо кашлянул, прежде чем прошептать:

— Они бросили меня здесь на какое-то время. Они могут вернуться в любую секунду. Вытащи меня отсюда. П-пожалуйста, помоги мне.

Бросили? Я сделал шаг ближе, качая головой, чтобы прояснить ситуацию.

— Кто тебя бросил? Кто вернется?

— Очень плохие люди.

Даже пьяного инстинкты меня не подводили. Мне нужно было развернуться и свалить отсюда. Убираться к чертям подальше от этого человека, пока он не втянул меня в какое-то дерьмо, в котором я не нуждался. Я хорошо справлялся, держась подальше от того зла, которым кишел этот город. Последнее, что мне нужно было, это принять участие в какой-то заварушке, потому что, давайте будем предельно честны, это было очевидно. Этот человек получил нагоняй, и теперь они жаждали новую порцию.

Я сделал шаг назад и начал качать головой, глядя на него. Мой рот открылся, чтобы отказать парню в помощи, когда позади раздался громкий звук шагов. Воздух наполнился голосами, и прежде, чем успел обернуться, раздался смех. Послышались слова: «ублюдок вернулся».

— Нет… — Начал было я, но было уже поздно. Чья-то рука схватила меня за голову. Я резко выдохнул, ошеломленный страхом, когда кто-то ударил меня головой о стену.

Все стемнело.

***

Я пошевелился, чувствуя сильную боль в черепе. Я сидел прямо на чем-то твердом. У меня затекла спина, шея болела, а руки… что-то было не так с моими руками!

Я открыл глаза, но кроме темноты ничего не видел. Что-то мешало, и я рефлекторно попытался снять ткань. Чувство клаустрофобии сразу же охватило меня, когда обнаружил, что не могу пошевелить руками. Мои запястья были связаны сзади за стулом, на котором сидел. Я не мог даже ударить ногой. Мои ноги были так же плотно прижаты к ножкам стула. Испугавшись, я попробовал покрутиться. Может, мне удастся сломать стул. Стул застонал и двинулся по твердому полу. Не прошло и минуты, как я вспотел, как свинья. Голова раскалывалась, а потом закружилась.

Какого хрена…

— Не старайся, мальчик, — раздался грубый голос. — Ты никуда не уйдешь.

Я замер. Каждая частичка меня напряглась. Кто бы ни был в комнате, он находился слишком близко.

— Что происходит? — Спросил я, скорее рассерженный, чем испуганный. — Какого хрена я здесь? Я не сделал ничего плохого…

— Не говори глупостей. Он вызвал тебя на подмогу, не так ли?

— Никто не вызывал меня. Я шел домой с вечеринки! Я был пьян, чувак. Я ни хрена не знаю…

— Тогда почему твоя задница была в том переулке?

— Какой-то парень звал на помощь. Я пошел посмотреть, что, черт возьми, происходит.

Он усмехнулся.

— Либо ты самый тупой и невезучий деревенщина, какого я когда-либо видел, либо пытаешься выставить меня дураком. Какой из вариантов?

Я покачал головой, и гнев во мне рос с каждой секундой.

— Я не дурак и не лгу. Я не мальчик.

— Нет?

— Нет! — Теперь я видел красные пятна. — Вытащи меня отсюда к чертовой матери!

Ублюдок снова усмехнулся. О, я бы все отдал, только бы добраться до этого ублюдка! Я впал в истерику, пытаясь встать со стула. Не имея ни малейшего представления о том, где нахожусь и с кем имею дело, я разозлился и начал паниковать. Мне казалось, что я нахожусь в крошечном ящике, и стены медленно смыкаются вокруг меня.

— Успокойся, черт возьми. Господи, ты заставляешь меня чувствовать себя неловко.

— Тогда развяжи меня!

Я услышал шаркающие звуки. Потом послышались шаги. Чья-то рука схватила повязку на моих глазах и сорвала ее. Я быстро заморгал, когда свет ослепил меня. Медленно передо мной начали формироваться объекты, когда я сморгнул звезды.

Я был в комнате с бетонными стенами. Скорее всего, подвал. Меня пронзил страх, когда в поле зрения появилось лицо, уставившееся на меня со злой улыбкой. Мужчина был лысым, с легкой седеющей бородкой и блестящими голубыми глазами. В нем чувствовалась неумолимая твердость, и я вдруг понял, что все в моей жизни вот-вот изменится. Или я умру… или, мать твою, заплачу как-нибудь за то, что подошел к этому раненому человеку в переулке.

— Что случилось? — сказал мужчина, подняв брови. — Теперь ты не кажешься таким крутым, а? Ты знаешь, кто я, мальчик?

Я едва дышал и слегка покачал головой.

Мужчина наклонился и прошептал:

— Я могу быть твоим другом… или быть худшим гребаным кошмаром.

Я ничего не ответил. Чувствовал, как пот стекает по моим щекам, выдавая мое беспокойство.

— И кем же ты хочешь стать? — спросил он, подходя к импровизированному столу, на котором лежал длинный ряд ножей.

Кровавый, как чертов ад.

— Послушайте, — сказал я, тяжело сглотнув, — я Вам не солгал. Я просто какой-то пьяный хрен, который наткнулся на человека, зовущего на помощь.

— Ты в этом уверен?

Я вздрогнул и твердо ответил:

— Чувак, на сто процентов.

Он поднял складной нож с желтой ручкой и повернулся ко мне. В его глазах появился блеск, когда он небрежно подошел ко мне, внимательно вглядываясь в мое лицо и медленно водя пальцами вверх и вниз по лезвию. Он пытался заставить испытывать страх. И у этого ублюдка это получалось.

— Сколько тебе лет, малыш? — спросил он, придвигая стул, чтобы сесть рядом со мной.

— Семнадцать.

— Семнадцать, — повторил мужчина, задумчиво кивая головой. — Все еще гребаный ребенок, да? Почему ты ходишь по улицам пьяный в стельку и отвечаешь на вопросы незнакомцев в переулках?

— Мой брат оставил меня здесь. У меня не было денег на такси, чтобы добраться до дома. Решил просто прогуляться, когда услышал его.

— Ясно.

Я не мог сказать, поверил он мне или нет. Прочесть его было невозможно.

— Ты живешь в том районе, где я тебя нашел? — он удивился.

— В нескольких кварталах отсюда, — ответил я.

— Ага. А тот человек, которого ты видел… ты его узнал?

Я попытался вспомнить лицо в переулке.

— Было слишком темно.

— Что именно он тебе сказал?

— Что люди причинили ему боль и что они вернутся за ним.

Несколько мгновений мужчина молчал, глядя на клинок. Я наблюдал, как он небрежно вытирает грязь из-под ногтей, как будто это было естественным событием в его жизни. Интересно, подумает ли он дважды обо мне, если решит убить? Или я для него просто еще один случайный парень? Черт, мне нужно было думать быстро.

— Хочешь знать, что с ним будет? — мужчина продолжил, смотря на нож. — Он задолжал мне кучу денег. Решил, что не будет платить в соответствии с графиком, который я ему дал. Утром он будет качаться на ветке дерева с фальшивой предсмертной запиской, написанной им самим.

Иисус Христос. Зачем он мне это говорит?

— Его звали Уолтер Уоллес. Знаешь его?

Имя было знакомым. Я понял, что знаю эту семью. Черт, я играл с его дочерью, когда был ребенком.

Я медленно кивнул.

— Лично не знаю, но слышал о нем.

— Я думаю, у этого человека где-то спрятаны деньги. Мне, возможно, придется рыться в его доме. Возможно даже начну резать его жену.

Я закрыл глаза. Черт, если это кошмар, кто-нибудь разбудите меня?!

— Ну, парень, теперь, когда ты знаешь о нем, тебе лучше начать умолять меня, иначе они найдут тебя тоже качающимся на ветке.

Мои глаза распахнулись.

— Умолять? Я ничего не сделал!

Он пожал плечами и наконец встретился со мной взглядом своих холодных глаз.

— Да, но теперь я рассказал тебе об этом человеке и что сделаю с его женой и почему. Я не могу позволить тебе выйти в мир, зная, что у тебя есть такая информация против меня.

Какого хрена? Он сообщил мне «информацию», а теперь использует ее против меня?

У меня закружилась голова. Моя головная боль усилилась, когда попытался придумать, как выбраться отсюда. Неужели тому незнакомцу просто нравится ловить людей? Он что, подставил меня?

Это была чертова игра.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Спросил я, прекрасно понимая, что в моем голосе звучит отчаяние.

— Ну, это зависит от обстоятельств. Что ты готов сделать для меня?

Я не знал. Он понял это по моему молчанию.

Он тяжело вздохнул и разочарованно покачал головой.

— Ты доказываешь свою бесполезность для меня. Мне показалось, в тебе есть огонь, когда ты просыпаешься и проклинаешь свое маленькое сердечко. Думал, что мог бы использовать молодого человека. Но, видимо, нет.

Он встал, и я содрогнулся в панике.

Думай.

Думай!

ДУМАЙ!

— Я найду тебе эти деньги, — выпалил я в спешке, борясь с дрожью в голосе. — У этого человека была дочь. Я могу… могу передать их тебе через нее. Она ничего не заподозрит. Н-никто из них.

Он посмотрел на меня сверху вниз, нахмурив брови.

— Зачем мне это делать?

— Потому что отец-самоубийца будет казаться очень подозрительным, если с матерью тоже случится что-то плохое.

Он пристально посмотрел на меня, и я ни за что на свете не смог бы прочесть его эмоции. Секунды текли мучительно медленно… пока, наконец, его губы не изогнулись, и он широко улыбнулся с безумным взглядом в глазах.

— Мальчик, ты мне нравишься.

Я с облегчением откинулся на спинку стула.

— Я Босс, — сказал он, наклоняясь, чтобы посмотреть мне в глаза, — и ты очень быстро поймешь, что никогда не захочешь меня кинуть. Потому что никто никогда не уходит от меня.

***

Тюрьма — это как гигантская пауза в твоей жизни.

Вы знаете, что время идет, но не чувствуете его. Вас убивает не изоляция от мира. А однообразие. Вы просыпаетесь без всякой цели и ложитесь спать, умирая больше внутри. Ваше сердце — не более чем напоминание о том, что вы все еще живы, но это не самый важный орган. Это не то, что дает вам цель. Не говорит, как делать это день за днем в месте, кишащем жестокими преступниками.

Нет, это мозг, который держит вас в движении. Мозг говорит вам, что делать. Он говорит держать свою гребаную голову опущенной и никогда не встревать в неприятности. Просто существовать.

Существовать.

Я существовал. Но подобно гребаному растению, нуждающееся в воде, я увядал. Я нуждался в ней. Мне нужна была вода. Мне нужно было, чтобы она снова вдохнула в меня немного воздуха, чтобы дала надежду, что на другой стороне есть что-то хорошее.

И это уже пиздец. Потому что иметь надежду в таком месте было опасно. Это увеличивало возможность падения, делая его намного тяжелее.

Почти каждый день я проклинал ее. Она бросила меня, но я не мог найти в себе силы ненавидеть ее. Я знал, что каким-то гребаным образом это была карма. Я не заслуживал ее, но будь я проклят, если она думала, что разлука со мной означает, что между нами все кончено.

Она была моей.

Я никогда не стремился влюбиться в нее. Это просто произошло. Но я точно знал, в какую секунду это началось, и эти воспоминания преследовали меня каждую ночь, когда был один в своей камере.

— Вставай, Лоусон, — раздался голос, разбудивший меня. — У тебя гость, придурок.

Я встал и натянул цепи.

— Чертов ублюдок, — пробормотал толстый охранник Джако, ругая меня за то, что я все время молчал. — Не выспался, да? — Да, он мог говорить. Я ему позволял это. Он не знал, на что я способен, но чем больше он говорил, тем больше я оставлял для него местечко в будущем, где он поплатится за все сказанное. Он бы точно знал, с кем связался.

Он повел меня в крыло для посетителей.

Я надеялся, что это не Мэтт. Дерьмо, которым этот человек накормил меня в прошлый раз, было совершенно сумасшедшим. Он говорил о том, как Хит хотел Элли — мою Элли!

Я думал о нашем разговоре по пути.

— Она не ждет тебя, — выпалил он, избегая смотреть мне в глаза и пожимая плечами в знак поражения. — О тебе никто не вспоминает. Она все свое время проводит в школе и в квартире с Хитом. Я не… какого хрена ты хочешь от меня услышать, Райкер? Она не ждет тебя, чувак.

Я не дал этим словам впитаться. Я обращался с ними так, словно это был ветер; легкий удар подобно хлыстом по лицу — и он исчез.

— Это Хит, чувак, — продолжил он наконец, глядя мне в глаза и нервно постукивая пальцами по столу. — Он проводит с ней много времени, Райкер.

Я раздраженно потер лицо. Черт возьми, это имеет значение?

— Я бы предпочел, чтобы она проводила время с моим братом, чем с любым другим мужчиной в этом куске дерьма, крысином гнезде гребаного города, Мэтт. Я сказал ему присматривать за ней…

— Если бы ты видел, как он присматривает за ней, Райкер, ты бы чертовски разозлился.

Несколько секунд я молчал. Я всмотрелся в его лицо. Он был под кайфом? Этот человек все неправильно понял. Я знал, что он имел в виду, но это дерьмо не имело для меня никакого смысла. Хит пообещал, что будет рядом с ней. Я верил, что он сдержит свое слово, и, судя по рассказу, так оно и было. У него была милая горячая штучка на стороне, и Элли была совершенно не в его лиге. Он никогда не смотрел на нее, никогда не заботился, когда она была рядом. Это ничего не означало, и он, вероятно, был чертовски раздражен тем, что я оставил его заниматься этим дерьмом.

— Ты все неправильно понял, — сказал я Мэтту. — Уверен, это не так.

Мэтт раздраженно моргнул и покачал головой.

— Прекрасно. Тогда не верь. Но я знаю, что вижу, и они близки. Она никогда никуда не ходит без него.

Опять же, только ветер. Возможно, я возводил стену или что-то в этом роде. Может, я и не хотел в это верить, но в конце концов, это не имело для меня никакого смысла. Если они когда-нибудь будут вместе — Господи, помоги Хиту, если он зайдет так далеко, — это будет потрясение всей моей жизни. Я бы его убил. И думаю, это было именно то, что пугало больше всего.

Я действительно убью его.

Нет, снова подумал я, вспоминая, как Хит говорил со мной, когда видел меня в последний раз. Он бы никогда так не поступил со мной. Он обещал мне всем своим существом. Он был моим братом — моей кровью.

Мои шаги замедлились, когда я посмотрел на стол, к которому меня подвел Джеко. Все внутри замерло, кроме сердца. Оно забилось сильнее, и прилив волнения прошел через меня, когда я встретился глазами с Элли.

Я мечтал об этом. Яркие сны о том, как она приходит ко мне, чтобы сказать, что совершила ошибку. Что она не имела в виду то, что сказала о разрыве. Что это было просто на эмоциях. Так и должно было быть. Ее присутствие здесь было тому доказательством.

Мои губы изогнулись, когда я, наконец, двинулся вперед. Когда я подошел к ней, ее голубые глаза опустились на стол. Я ждал, что она обнимет меня и прижмется своими мягкими губами к моим, но ее взгляд был прикован к месту на чертовом столе, и она по-прежнему оставаласьнеподвижной.

Я не позволил этой странной перемене в ее поведении задеть меня. Мы не виделись несколько месяцев.

Мы никогда так долго не расставались. Возможно, она все еще сердится на меня. Это было нормально. Мы могли бы поговорить об этом.

Я сел напротив нее, и Джако отступил назад, давая нам уединение. Я протянул руку и взял одну из ее сжатых ладоней. Как и помнил, ее кожа была прохладной и мягкой. Прикосновение к ней казалось мне нереальным.

— Элли, — прошептал я, — посмотри на меня, девочка.

Она не стала.

Разочарование тут же выплеснулось на поверхность. Что, черт возьми, происходит?

— Элли, — строго повторил я, — посмотри на меня.

Девушка медленно подняла на меня глаза. Эти голубые глаза встретились с моими. Она поджала губы, изучая мое лицо. Она выглядела полнее и красивее, чем я помнил. Больше нет той худенькой девчонки из прошлого. Ее грудь действительно выросла. Она никогда не бросалась в глаза, но ее внешность определенно изменилась.

— Я скучал по тебе, — сказал я ей, поднося ее руку к своим губам, чтобы поцеловать ее. В ту же секунду она съежилась и отстранилась. Я почувствовал ее конфликт и гнев и сразу же попытался успокоить ее. — Не расстраивайся из-за меня. Я каждый день думал об этом. Я не хочу, чтобы ты тратила время на ненависть ко мне. Я знаю тебя. Ты таешь, когда я говорю с тобой. Когда говорю, как сильно люблю тебя.

Эти слова не тронули ее, как раньше. Она пристально посмотрела на меня. Я хорошо ее знал и видел эту обиду за километр. Она ненавидела меня за то, через что я заставил ее пройти. Ирония заключалась в том, что она действительно не знала, чем я занимался. Моя жизнь была построена на тайнах и лжи. Я не мог сказать ей правду. Если выдам хоть одну маленькую ложь, это вызовет цепную реакцию. Все они рухнут один за другим, как карточный домик, а я не могу этого допустить.

— Поговори со мной, — настаивал я, тепло глядя на нее так, как ей нравилось. — Расскажи, что творится в твоей хорошенькой головке.

Она наклонилась вперед и тихо сказала:

— Ты сидел здесь и говорил о том, как сильно любишь меня и скучаешь. И не сможешь воспитать нашего ребенка.

Я напрягся. Какое бы тепло я ни чувствовал, оно было потушено арктическим холодом, когда я услышал слово «ребенок». Я стиснул зубы и откинулся на спинку стула. Все шло не так, как я мечтал. Это превращалось в кошмар.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Рассеянно спросил я.

— А тебе не любопытно, как идут дела? Разве ты не хочешь знать, хорошо ли протекает беременность?

Я пожал плечами.

— Ну и что же?

Она пристально посмотрела на меня.

— Да, — сказала она твердым голосом. — Так и есть.

— Хорошо, рад это слышать, — был мой ответ, как у робота.

— Ты правда рад? Потому что, похоже, тебе на это по хрен.

Мои глаза расширились. Я никогда раньше не слышал, чтобы она ругалась. Элли всегда говорила очень тихо.

— Хит научил тебя грязным словечкам? — Это должна была быть хорошая шутка. Чтобы сломать лед. Но вместо этого… реакция, которую я получил, встревожила меня. Она замерла и отвела взгляд. Что-то странное промелькнуло на ее лице. Это было чувство, которое я никогда не испытывал от нее раньше. Чувство вины? Волнение?

Что-то было не так.

— Он заботится о тебе? — Спросил я, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Элли не ответила сразу, но ее щеки порозовели. Она сжала руки, потом разжала их, и я понял, что она так делает, когда нервничает. Вопрос в том, что заставляло ее нервничать?

— Элли, — спокойно произнес я. Теперь не понимал, как это я не кричу. Внутри почувствовал, как ярость закипает и поднимается на поверхность. В глубине души я понимал, что происходит, но изо всех сил старался это не признавать.

— Да, — наконец прошептала она.

Молчание продолжало тянуться. Ее дискомфорт рос с каждой секундой, а беспокойство перевешивало мою терпимость.

Слова Мэтта…

Были ли это просто слова?

Или они были правдой?

Я чувствовал, как мое сердце разрывается изнутри. Неверие. Я столкнулся с моментом в своей жизни, о котором даже никогда не думал. Элли обманула меня. Никогда не подозревал, что она способна причинить мне такую боль.

Стиснув зубы, я выдохнул.

— Ты трахалась с ним, не так ли?

В глубине души я надеялся, что она будет возмущена моим вопросом. Черт, если бы она хотела это отрицать, я бы с удовольствием послушал. Мне хотелось ослепить себя ложью, что она могла так поступить со мной. Я уже знал, что это так, но умолял ее отрицать это.

Она облизнула губы и быстро заморгала. Ее глаза наполнились слезами, когда она посмотрела на меня. Та ярость, которую чувствовал раньше, была проклятым пламенем по сравнению с тем, что я чувствовал сейчас.

— Да, — прохрипела она. — Да, все так.

— Один раз?

Почему я мучаю себя?

Она покачала головой.

— Нет.

— Два?

Еще одно покачивание головой.

— Черт, сколько?

— Тебе лучше не знать.

Я наклонился вперед, склонил голову набок и прорычал:

— Что, мать твою, это значит, Элли?

Девушка не отпрянула, как я думал, она сделает. Она уставилась на меня, борясь с собственными эмоциями, и ответила:

— Именно то, что ты думаешь.

Я сжал кулаки. Мне хотелось, черт возьми, убить ее.

— И что тогда? Он будет играть роль папочки для нашего ребенка? Значит, вот как все будет происходить? Будешь жить в сказке, пока твой парень гниет в тюрьме, и трахаться с его братом?

Она съежилась от моих слов, но не отступила.

— Тебе наплевать на ребенка…

— Значит, это «да»? Ты убежала в закат вместе с Хитом. — Я горько рассмеялся, потрясенный таким поворотом событий. — Черт, разве это не здорово? Спасибо, Элли, что испортила мне жизнь.

Теперь она была в ярости.

— Испортила тебе жизнь? Ты хоть представляешь, через что мы с Хитом прошли? Думаешь, из-за того, что ты попал в тюрьму, все твои проблемы исчезли? Твои долги постучались в нашу дверь!

Я замер и растерянно уставился на нее.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о пятидесяти тысячах долларов, Райкер. Не валяй дурака.

Я оглядел комнату, убедившись, что никто не подслушивает.

— Я ничего не знаю об этом, — сказал ей.

— Снова врешь, — прошипела она. — Это все, в чем ты когда-либо был хорош. Вранье.

— Я не лгу. Я понятия не имею об этом. — На самом деле я говорил правду. Босс ничего не сказал о сборе денег, с которыми меня поймали. Какого хрена? У меня было нехорошее предчувствие, что, может быть, он меня подставил.

— Я позабочусь об этом, — твердо сказал ей. — Я во всем разберусь. Не волнуйся, Элли.

Она недоверчиво покачала головой.

— Слишком поздно, Райкер. Самое худшее уже случилось.

Что она имеет в виду?

— Я имела в виду то, что сказала в прошлый раз, — серьезно добавила она. — Я расстаюсь с тобой.

— Нет, это не так.

— Да.

Я издал еще один жесткий смешок.

— Ты так легко от меня не избавишься. Ты даже не представляешь, через что я прошел, чтобы быть с тобой. Ни за что на свете не потеряю тебя из-за долбанной лжи.

Она не поняла моих слов. Я ей ничего не сказал. Еще больше секретов. Опять ложь. Я просто хотел начать все с чистого листа, с самого начала. Неужели я прошу слишком многого?

Не обращая внимания на мои слова, она отодвинула стул и сказала:

— Я дам тебе знать, как дела у ребенка, если ты этого хочешь. Но больше не приду сюда, как твоя девушка…

— Будешь трахаться с ним сегодня вечером? — Резко перебил я, еще больше наклонившись над столом. Она застыла с полуоткрытым ртом, уставившись на меня так, словно я сошел с ума. — Это правда, не так ли? Что ж, все нормально, Элли. У тебя есть пять лет с этим неверным дерьмом. После чего я выйду отсюда. И знаешь, что сделаю потом? Я убью его.

Ее глаза расширились, дыхание замедлилось. Я кивнул на свои слова и ухмыльнулся ей.

— Так и есть. Я собираюсь разорвать его на куски, конечность за конечностью. И только потом ты посмотришь мне в глаза и скажешь, что со мной все кончено.

Я не хотел смотреть, как она уходит. Вместо этого встал и сделал знак охраннику, чтобы тот увел меня.

Она обмякла на стуле, когда этот чертов осел агрессивно схватил меня и вывел.

Элли было страшно, и, черт возьми, да, ей должно быть страшно. Я прожил три суровых года под руководством босса, и единственное, что меня поддерживало — это она.

К черту кровь!

Будь я проклят, если он думает, что сможет отнять у меня еще одну хорошую вещь.

Это все, что Хит когда-либо делал в моей жизни. Брал, брал, БРАЛ!

Он не выиграл ее. Через пять лет выйду отсюда, и когда я это сделаю, то приду за ним.

И убью его.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ В ГРУППЕ BOOK IN STYLE

Notes

[←1]

Дик и Джейн — (прим. отсылка к фильму — Аферисты Дик и Джейн).

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20