Буду ведьмой (СИ) [Лия Романовская] (fb2) читать онлайн

Буду ведьмой Лия Романовская

Часть первая Глава 1

Каждый представляет себе работу снегурочкой чем-то совершенно волшебным и захватывающим. И скорее всего они правы, потому что такая работа для меня лично была бы раем. Но не допускают пока что до «дедушкиной внучки», поэтому приходится служить зайчиком. А это жарко, аллергично и некрасиво. А еще мне вина не наливают, думают, что я маленькая. А мне уже двадцать пять почти. И мужа у меня нет. И квартира съемная, зря что ли вы думаете я зайцем тружусь, когда все нормальные люди отдыхают?! Но это все предыстория, а вот история началась внезапно…

* * *

— Яська, черт тебя подери! Хвост где?! Где мой хвост?! — Лешка как ошпаренный носился по нашей импровизированной гримерной. Я принципиально молчала, потому что его хвост забрала себе еще вчера. А все потому, что мой хвост этот тип променял на бутылку позавчера. На корпоративе, ага…

Никогда не забуду, как стопятьсот пьяных человечков отрывали от царапающейся и дико матерящейся меня мой маленький пушистый белый хвостик. И самое главное, что этот гад еще и подзадоривал беснующуюся толпу. И хоть бы кто мне помог, ага, как же…

Деду Морозу в этот момент вообще ни до чего не было дела — он активно употреблял салаты и икру, запивая это дело жутко дорогим коньяком. Снегурочка как раз у Лешки выпрашивала его хвост, чтобы себе же его и прицепить. Честно не знаю как, не спрашивайте! Ну да Светка она такая, засунет что угодно и куда угодно, было бы желание. И главное она так зло на меня смотрела, как-будто мне все это безобразие прям нравилось.

Короче говоря, после игры «раздербань зайчика» я ушла без ушей и хвоста и весь следующий день потом проплакала дома от стыда и унижения. Да еще и костюм нужно вернуть в целости и сохранности. А ведь никто и слушать не станет, что это не я виновата в порче реквизита. Вычтут три, а то и четыре ночные смены — как и не работала.

Сказать, что мне было обидно, значит сильно преуменьшить мои страдания. Ну сами посудите — мне почти двадцать пять, а я работаю зайцем. Да, прям зайцем. Прям да, хвостик на попе. Реально, да. Нет, я не прикалываюсь, честно. Уши, нос, все дела… Да, прям костюм такой, от макушки до пяток — с кнопками между ног. Да-да, в туалет вообще засада ходить, но что поделать?! Как гласит великая русская мудрость — жить захочешь, не так раскорячишься. И да, дышать тяжело. И пыльно там, и жарко.

Но зато платят хорошо. Нигде так больше не платят, если хочешь подработать — за неделю, как за месяц. Но это главное в фирму хорошую попасть, где много жирных заказов. А то ведь можно и на детские утренники ходить за три копейки. В этом плане мне дико повезло, попала в команду покруче.

Снегурочка Светка у нас бывшая «мисс студенчество» какого-то лохматого года. Ну не молода конечно, но еще ничего пока, если подкрасить и парик надеть. Хотя когда много выпьет, то уже что-то не то, какая-то побитая жизнью снегурка получается, заезженная… Дед Мороз — Анатолий Сергеевич тоже не абы кто, Ивана Грозного в нашем драматическом играл тридцать лет назад, голос зычный, борода своя — клиенты пьяные ее как видят, реально думают, что дед настоящий. Кроме традиционных персонажей, в команду входят волк и заяц. Вот Лешка и есть тот волк, чей хвост я честно стащила и полночи красила в белый цвет. Ну а заяц это я — Яся, то есть Ярослава Лихачева, вечная неудачница.

На самом деле, если абстрагироваться от всей моей жизни раньше, сейчас мне реально повезло. При моем трудоустройстве на вакансию снегурочки кадровичка нос так сильно сморщила, что я тут же на все согласна стала. Удачно, что предыдущий заяц недавно родила, а тут я как раз. И мои сто пятьдесят пять сантиметров роста пришлись как раз впору. Правда кадровичка сразу предупредила, чтоб не пила на работе и ни с кем ни-ни… Чтоб, значит, не порочить заячью честь. Серьезно, так и сказала. Пришлось клятвенно обещать, что так уж и быть — не буду спать на работе с клиентами в костюме зайца… если только без него.

Нет, ну а что?! Кадровичка, кстати, так глаза выпучила, что еще полчаса пришлось уверять ее, что это у меня юмор такой.

В общем сегодняшний день начинался так же, как и предыдущие десять, что я тут отработала. Правда сказать наверняка, что ждет впереди невозможно даже для ясновидящей какой-нибудь. Настолько все непредсказуемо всякий раз, что можно и не ломать голову, как сложится смена. Я, спрятавшись за шторку, разделась до белья, потому что иначе есть шанс свариться заживо. Только ноги оставила в своей обуви.

Дело в том, что ботинки зайца мне ужасно велики, размера эдак на три, и однажды, промаявшись смену в огромной обуви, в следующие разы я уже потела в двух парах обуви. Вообще, костюмчик я скидываю при первой же возможности — в любом туалете, в ванной, в машине. И плевать, что меня дед с волком жадно рассматривают, плевать. Потому что сбрасывание заячьей шкурки после двух часов плясок — это как глоток воды умирающему от жажды. Жизненно необходимо. Ну так вот, пока я облачалась в свою вторую ипостась, снегурочка на пару с дедом как раз допивали вторую бутылку вина. Волк в панике пытался хоть что-то приспособить под хвост, попутно матерясь и обзывая коллег алкоголиками.

Я тихонько посмеивалась в своем углу, чувствуя себя немного отмщенной. Ну хоть так. Я конечно могла бы отдать ему остатки хвоста… наверное… когда-нибудь. Хотя кому я вру?! Пусть из зарплаты за костюм испорченный платит, так ему и надо.

— Куда хоть едем-то? — Светка как всегда даже маршрут не удосужилась посмотреть.

— Куда-куда, — проворчал окосевший Анатолий Петрович, — ясень пен к детишкам. — Ясен пень, — осторожно поправила я Деда.

— А я шо сказал? — Дед удивленно покосился на меня, но я лишь рукой махнула.

****

— И не к детишкам, а к бабушке старенькой.

— А кто ее заказал? — пьяно икнула Светка.

— Да, откуда у бабки такие деньги? Да и на кой леший… — покачал головой Дед Мороз.

Я лишь плечами пожала. Мало ли кто решил старушку порадовать? Живет одна одинешенька в Подмосковной глуши, грустит у окна вечерами темными. Может плачет, вздыхая от тоски. Я так увлеклась, представлял одинокие будни неведомой мне старушки, что в голове мгновенно нарисовался образ маленькой сухонькой бабушки с седыми кудельками вокруг благообразного морщинистого лица. Длинный кривоватый нос, тонкие смеющиеся губы, и неожиданно яркие зеленые глаза. На голове у бабушки был завязан серый платок, желтая кофта на пуговицах на сухоньком теле и длинная темная юбка в пол. На ногах шерстяные носки и разбитые временем ботинки на грубой подошве. Бабушка сидела у резного окна и ласково смотрела на меня что-то приговаривая. Я так явно ее видела, что даже удивилась, когда поняла, что нахожусь в гримерке в компании своих коллег, а не перед домом старушки.

— Ты чего встала как вкопанная?! Давай, шевели булками — выезжаем! — Лешка неаккуратно задел меня локтем и я чертыхнулась. Видение развеялось как дым, но на душе отчего-то стало волнительно и беспокойно. Пока загружались в машину и выезжали из города, беспокойство все нарастало. Я вряд ли бы смогла объяснить его причину, но чем ближе мы подъезжали к месту заказа, тем сильнее нарастало волнение. Я чуть не подпрыгивала на месте, мысленно подгоняя Лешку.

— Да что с тобой такое? — Светка видимо заметила мое странное состояние и с силой потрясла меня за плечо.

Я недовольно встряхнулась и отвернулась к окну. Ну не объяснять же полупьяным коллегам, что у меня было странное видение и теперь мне отчего-то грустно на душе. А еще я вдруг поняла, что очень устала. Если б не эта съемная квартира, черта с два я стала бы тут горбатиться. Тут надо кое-что пояснить, почему мне некому помочь и как я докатилась до жизни такой.

Дело в том, что я никогда не знала своих родителей. Когда мне было пара дней от роду, меня подбросили в дом малютки. На улице стояло жаркое лето, а я лежала в плетеной корзине, укутанная с ног до головы в горку теплых одеялец невиданной красоты. К счастью, именно в этот самый момент мимо проходила сестра-хозяйка, и с ужасом обнаружила запарившегося в куче одежек ребенка, то есть меня, у входа в здание. А то бы свариться мне заживо от излишней опеки матушки-кукушки. Тут же вызвали милицию, но по горячим следам найти мою мать не удалось. С тех пор во всех документах, в графе родители, у меня стоит прочерк.

Так вот, выпустившись из детского дома я получила видавшую виды халупу — комнату в коммуналке, но зато почти в центре города, которую я впоследствие благополучно профукала. Прожив в ней положенное законом время я прельстилась заманчивым предложением новой знакомой о выгодном обмене моей комнаты на однокомнатную квартиру, очень старую и на самой окраине.

Не знаю теперь как я могла поверить в то, что кто-то в здравом уме обменяет пусть захудалую, но отдельную квартиру на мой клоповник, возможно сказывалась неопытность и наивность в таких вопросах детдомовской девчонки, но факт остается фактом. Меня обманули и я стала бомжем. Я бросилась за помощью в свой детский дом, но там лишь руками развели и посоветовали обращаться в полицию. Обратиться-то я обратилась, но пока идет разбирательство мне приходится снимать жилье. Удовольствие это недешевое и потому я берусь за любую мало-мальски доходную работу, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. А еще мне сообщили, что скорее всего понадобится адвокат и на него тоже нужно откладывать деньги.

— Яська, не кисни, на вот лучше — освежись, — от грустных мыслей меня отвлек Анатолий Петрович, протягивая пластмассовый стакан с налитым до краев шампанским.

Всю дорогу они со снегурочкой продолжали возлияние и я всерьез опасалась, что до пункта назначения они попросту не доедут. По крайней мере способными хоть что-то соображать. Я помотала головой. Терпеть не могу это пойло с газами. Да и пить в рабочее время как-то не комильфо. Но Дед настойчиво тыкал в меня этим самым стаканом, разливая на мой многострадальный костюм, что лежал возле, желтую прозрачную жидкость.

А, была-не была… Я выхватила у Мороза шампанское и, не чокаясь, выпила его до дна. Пузырьки тут же ударили в голову и по телу разлилось приятное тепло. Хм… а ничего напиток. Раньше мне не доводилось пробовать такое вкусное игристое вино.

— Ну-ка, Анатоль Петрович, плесни девоньке еще, глянь как порозовела, — Светка ткнула деда в бок кулаком и протянула бутылку.

Я хотела было отказаться, но решила, что еще один бокальчик принесет мне еще большее облегчение и кивнула, подтверждая Светкины слова. Лешка зло оглянулся на нас и даже губы облизал. Пить ему было категорически нельзя, потому что остальные все уже были основательно подшофе, и за руль кроме него посадить решительно некого.

«Так тебе и надо», — злорадно подумала я, и залпом осушила второй стакан.

— Слышь, полудурки, нам вообще-то еще работать сегодня, — не выдержал наш трезвенник и ощутимо прибавил скорость.

— Не завидуй, — протянула я и противно захихикала.

— Эту-то на фига напоили? Она же в дрова! — в его голосе послышалось такое возмущение, что мне стало совсем смешно.

А еще мне ужасно захотелось рассказать куда подевался его волчий хвост, и я уже было раскрыла рот, чтобы поведать эту дивную историю, но только в этот самый момент машина резко затормозила и Лешка громко возвестил о том, что мы прибыли в пункт назначения и дальше только пешком. Мы всей гурьбой высыпали из машины и даже присвистнули все вместе. Прямо перед нами расстилался густой и снежный лес. Справа замерзший пруд, сзади дорога и только слева я заметила шапку снежных крыш.

— Тут и не проехать, дорога очень узкая, — Лешка чесал макушку, думая, можно ли оставлять машину вот здесь, посреди дороги.

— Интересно, а здесь вообще кто-то живет?

— Ну раз навигатор без проблем привел, значит обитаема деревня, — уверенно сказал Лешка. Но заметив, что мы скептически смотрим на него, добавил: — Наверное…

Вообще очень странно. Как я не пыталась рассмотреть, но так и не увидела, чтобы хоть из одной трубы шел дым. И тишина… вот когда в книжках пишут про звенящую тишину, ты пытаешься себе ее представить и кажется, будто понимаешь о чем речь. Но когда ты реально ее ощущаешь, это не передать словами. Кажется даже воронье не каркало на ветках. Наши голоса отражались эхом в этой пустоте. Мы завороженно рассматривали девственную красоту окружающей действительности. Над головой расстилалось ярко-голубое небо, под ногами серебрился искрящийся снег.

Стоп…

— Снег! — воскликнула я. Все недоуменно уставились на меня и мне стало на секунду радостно, что среди нашей небольшой кучки неудачников, хотя бы я обладаю логическим мышлением. — Дорожка-то протоптана, значит есть тут живые… Я, не обращая внимания на коллег, пошла по тропинке, на которой явно читались свежие следы. И точно. Тут же в подтверждение моих слов из ближайшего дома вышло укутанное с ног до головы существо и поманило меня длинным костлявым пальцем с острым и грязным ногтем:

— Иди за мной, — прошептало оно.

Я растерянно огляделась вокруг, но никого рядом не обнаружила. Значит это оно мне говорит? Обернулась и увидела удивленные лица коллег.

— Ясь, ты чего? Погоди… — крикнул Дед, но я крикнула ему, чтобы оставался на месте.

— Простите, — ответила я, — но я…

— Тшш… идем, — существо развернулось и вошло в распахнутую дверь, уверенное, что я пойду за ним. Я растерянно посмотрела на голову зайца, которую так и держала в руках и, махнув ребятам, осторожно потопала следом за… за кем? Любопытство съедало изнутри и как не боязно мне было заходить в странный дом, но ноги сами несли меня к нему. И кроме обычного любопытства было странное ощущение, что я должна туда зайти. Меня влекло это место.

— Ясь, ты чего, — снова услышала я испуганный голос, но в этот раз уже Светкин. Обернулась… Коллеги, почему-то в страхе, смотрели на меня, на то, как я бесстрашно иду прямо в лапы к сумасшедшему существу.

— Ясь, ты куда?

Я махнула рукой.

— Я сейчас, — и скрылась в доме. Внутри было на удивление тепло и светло. Странного существа нигде не было видно и я, немного замешкавшись, решила все же, что нужно пройти. Правда разуться не получится, ботинки пришиты к костюму, съемная только голова с ушами, ну и ладно. Пригласили же меня. Снова накатило то странное чувство беспокойства. Захотелось даже развернуться и уйти, но любопытство перебороло страх.

— Простите, а вы где? — громко позвала я, но мне никто не ответил.

Я прошла в большую комнату, служившую видимо кухней, потопталась немного, выискивая хозяина глазами. На удивление помещение казалось слишком большим, и это только кухня. Я прекрасно помню, что снаружи дом выглядит совсем крохотным — вряд ли бы в нем поместилось больше одной спальни. Я осторожно прошла в комнату. Из нее вела вторая дверь — в еще одну спальню. Я прошла ее насквозь, к следующей… Четвертая, пятая… чудеса… комнаты не кончались. Они шли друг за другом. Вход в каждую новую находился в предыдущей.

Это какой же длинны должен быть дом, чтобы вместить в себя столько комнат? Кстати говоря, спальни практически ничем не отличались друг от друга. Небольшая кровать, застеленная плюшевым покрывалом, стол, стул, платяной шкаф, коврик на полу. Пройдя то ли пятнадцатую, то ли шестнадцатую комнату, я сдалась, решив не проверять, когда же они закончатся. Голова пошла кругом. Сложно представить, что такое вообще возможно, но не глюки же у меня?

Так. Стоп. Ну конечно, я же не рассматривала дом со всех сторон. Само собой он просто бесконечно длинный. Не знаю зачем, как и почему, но других объяснений здесь быть не может. Это не магия и не колдовство. Это просто длинный-предлинный, как тоннель, дом. Только и всего.

«А как насчет странного хозяина, исчезнувшего и так и не появившегося до сих пор в бесконечном коридоре помещений?» — ехидно спросила я сама себя. И тут же спокойно ответила: «Нуу… видимо он-таки дошел до конца.

К черту! Пора выбираться отсюда. И так столько времени потеряла на этот бесцельный бег». В этот момент я так разозлилась на всю эту глупую ситуацию, что почти бегом припустилась назад. Шестнадцать. Пятнадцать… десять, девять… три, два, один. И? Я как вкопанная застыла перед новой дверью. Хотя прекрасно помнила, что вход в кухню был оформлен в виде арки. Так, ну ладно-ладно. Наверное я просто ошиблась в подсчете комнат. Пойдем дальше, уж за следующей дверью наверняка будет последняя комната. Один, два… пять, шесть… десять, одиннадцать.

— Твою мать! — вслух воскликнула я. Этого просто не может быть. — Так нечестно! Так не бывает! — крикнула я в пустоту.

Естественно пустота ответила мне тишиной. Но я решила не сдаваться. Где-то я все же ошиблась. Не может же этот лабиринт быть бесконечным? Или может? При одной только этой мыли мне тут же захотелось есть, пить, в туалет и вообще… что вообще я не успела додумать, потому что вдруг поняла, что я действительно ужасно хочу в туалет. Долгая дорога и шампанское дали наконец о себе знать.

Паника медленно, но неотвратимо начала окутывать удивленный разум, словно паук паутиной. На секунду появилась спасительная мысль о телефоне, но она тут же исчезла, стоило мне только вспомнить, что тот остался в машине.

О! Ребята… не могут же они меня тут бросить, наверняка меня уже ищут. Ведь я довольно долго блуждаю в этом странном доме. Я посмотрела на часы, и удивилась. Никогда в жизни, а было им уже шесть лет, часы не останавливались. По ним выходило, что время замерло на отметке 13.00. Учитывая, что брожу я здесь не менее часа, а то и двух, скоро точно начнет темнеть. И где гарантия, что коллеги не бросят меня здесь одну?

— Ау?! — я начала кричать, что есть силы.

Паника овладела мной безраздельно и я уже мало контролировала себя. Орала я так долго, и в конце-концов так накричалась, что горло засаднило, захотелось пить и плакать.

Боги, что же это такое?! Я огляделась по сторонам и тут только обнаружила за шкафом дверь, оклеенную теми же обоями, что и стены. Оттого видимо я сразу ее не заметила. Не веря, но очень надеясь на чудо, я распахнула ее и о небеса! Внутри обнаружила санузел. Никогда бы не подумала, что буду ТАК радоваться белому фаянсовому унитазу, как в тот момент. Я была безумно, безмерно счастлива и неожиданно поймала себя на мысли, что еще недавно никогда бы не подумала, что можно радоваться таким мелочам.

А ведь при этом положение мое по-прежнему было незавидным. Впрочем, деваться мне было совершенно некуда, да к тому же я так устала, что ничего другого мне не пришло в голову, кроме как лечь отдохнуть. Ну в конце-концов, сколько можно бегать? Разве от этого бега хоть что-то зависит? А раз не зависит, значит можно мне немножко отдохнуть? Пусть меня уже кто-нибудь спасет, а я тихонечко подожду освобождения из дурацкой ситуации…

Я прямо в одежде легла на неожиданно мягкую постель, накрылась краем пледа и закрыла глаза. И вот когда я наконец успокоилась, неожиданно почувствовала, что все хорошо. Все так, как должно быть. Мало ли казенных, чужих домов я видела? И все они были для меня домом, пусть чужим, но домом. Временным пристанищем. Этот всего лишь один из них, почему бы и нет.

Засыпая, я почувствовала странную вибрацию, тепло, наполняющее тело и чужой голос в голове, тихо прошептавший:

— Наконец-то…

Глава 2

Нос учуял запах, больше всего напоминавший кофе. И в то же время он отличался. Был более мягким, со странными нотками хвои. Я потянулась, улыбаясь и жмурясь от яркого света, падающего на ресницы и вскочила как ошпаренная, вспомнив, где я засыпала в последний раз.

— О, внученька проснулась, — в комнату вплыла бабуля с подносом в руке.

Да-да… та самая бабуля из моего видения. Что?! Вплыла? Я в изумлении таращилась вниз, на бабулины ноги в цветных носках и черных ботинках, которые будто-бы парили в воздухе в полуметре над полом, и пыталась поднять упавшую челюсть. Бабушка же, как ни в чем не бывало, подплыла ко мне и протянула торт, украшенный множеством свечей.

— Добро пожаловать домой, Василиса!

Я поперхнулась.

— Я не Василиса. Меня Ярославой зовут.

— Да хоть Манькой. Теперь ты Василиса и точка.

— В смысле?! — я начала закипать. От абсурдности происходящего голова шла кругом.

— В коромысле, — грозно рыкнула бабуля и я чуть не упала, увидев самые настоящие клыки. А она, как ни в чем не бывало, подплыла к лысому Нечто, мирно греющемуся у окна, и что-то начала ему втолковывать, периодически косясь на меня.

Так. Стоп. Куда я попала?! Что происходит?! Что это за странная бабушкаи сморщенное животное, размером с кота, что так пристально меня разглядывает, да еще и как-будто с брезгливостью?! Верните меня обратно!!!

Внезапно меня совершенно отчетливо посетила мысль, что все это розыгрыш. Или нет, точно. Я сошла с ума. И мне все это мерещится, иначе просто и быть не может. Я таращилась на клыкастую бабку, а та уже перешла на угрозы и тут я увидела как этот уродец, похожий на кота породы "сфинкс", раззявил пасть и мрачно изрек:

— У нее блохи. Не пойду. Бабка громко выругалась, обернулась ко мне и рявкнула:

— Да сними ты уже свою лохмушку.

Я медленно опустилась на кровать, губы сами собой разъехались в улыбку и тут меня пробил безудержный смех. Я смеялась так долго, что слезы сами собой полились из глаз. Слезы сменились всхлипами, затем совсем уж рыданиями и снова смехом. Меня начало мелко-мелко трясти, губы тряслись как у припадочной. Да я и была припадочной в тот момент.

Я не видела как бабка с подобием кота встревоженно переглянулись. Не чувствовала как они плескали мне водой в лицо. Не ощутила как животное мягкой лапой гладило мои растрепавшиеся волосы. В какой-то момент глаза сами собой закрылись, перестали дрожать плечи, слезы высохли и я тихо уснула.

Проснулась я от тихого шепота. Сразу вспомнила все, что произошло до этого. В первую секунду было ощущение, что это все сон, но оно тут же прошло, когда я приоткрыла глаза. Та же комната, торт на столе, запах кофе и хвои.

— Зачем ты так? Всю девочку мне распугала.

— А кто про блох кричал?

— Да я… да я…

— То то же! Оба хороши.

— А ты зачем кричала на нее? Надо было объяснить все по-тихому.

— Зачем-зачем… волнуюсь я, знаешь ли. А ну вдруг не она. Ты вот не сразу признал, я и струхнула, что не она это.

— Да у нее шкура эта воняет, как моя позавчерашняя мышь.

Тут я не выдержала и громко пискнула:

— Сам ты воняешь!

И сама удивилась, что сказала. Хотя… какая теперь разница, разговариваю я с глюками, или нет. Главное, что они, эти самые глюки, есть.

— Ох ты ж… а вот и наша девонька проснулась, — бабка нарочито ласково принялась причитать, подплывая ко мне. А я уже не пыталась ничего предпринимать. Просто ждала развития событий.

— Мохноног. Мохноног третий, личный секретарь. К сожалению пока безымянный, — важно представился лысик из своего угла.

Хм… Мохноног? Я удивленно приподняла бровь. И тут это чудо встало и мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не прыснуть со смеху. Как я уже говорила, был он размером с крупного кота, сам лысый и сморщенный, зато все четыре лапы покрыты длинной всклокоченной шерстью. Уши с кисточками, как у рыси, глаза круглые ярко-изумрудного цвета. Пышные усы на лысой морде смотрелись довольно забавно. И вообще весь он производил необычное впечатление. Такое ощущение, что очень лохматого кота постригли налысо, включая морду. Но ради хохмы решили оставить ноги пушистыми.

— Ярослава. Ярослава Лихачева, временно исполняю обязанности зайца.

Бабуля с Мохноногом переглянулись и покачали головами.

— Гильотина. Гильотина первая и, между прочим, единственная в своем роде. Потомственная ведьма и твоя бабушка в одном лице.

Я честно держалась. Целых три секунды. Потом не выдержала и прыснула со смеху. И совсем уже не удивилась. Нет, ну после говорящего лысого Мохнонога, согласитесь, сложно в принципе чему-то придавать такое уж значение…

На этот раз смех мой был кратковременным и без последствий, Мохноног тоже неуверенно улыбался. Ну да, это было так же забавно, как и увидеть улыбающегося кота. Только лысого.

Гильотина слегка нахмурилась, видимо размышляя, списать ли мой смех на ее забавное имя, или на временное помутнение рассудка. Я бы не исключала ничего на ее месте. Наконец я собралась с мыслями, и правда готовая уже поверить во все что угодно, лишь бы не считать себя сумасшедшей. Потому что чувствовала, что все это происходит наяву. Это точно не было сном, в какой-то момент я остро осознала, что вокруг реальность. Да, странная и абсурдная. Да, сказочная и фантастическая. Но реальность. Сказка, ворвавшаяся в мою глупую и никчемную жизнь.

И где-то в глубине души мне начинало нравиться происходящее, способное хоть что-то прояснить и изменить в моем существовании. Но прежде мне хотелось знать кое-что.

— Ладно. Окей. Допустим. Допустим, что ты, — я указала на Мохнонога третьего, — говорящий секретарь. А вы, — пальцем ткнула в бабулю, — … вы моя бабушка-ведьма в третьем поколении. Допустим.

— Не допустим, а так и есть! — проворчала бабушка.

— Хорошо, — не стала я возражать, — допустим.

Бабуля закатила глаза, но я, не обращая внимания на ее гримасы, продолжила:

— Тогда почему я знать не знала о вас всю свою жизнь и как-то обходилась без родных? — я старалась говорить спокойно, но голос против воли сорвался.

— Тут двумя словами не объяснишь, — ведьма склонила голову набок. В ее голосе и во всем внешнем виде не было и капли раскаяния и вины.

— А я не тороплюсь, — с вызовом ответила я.

Ведьма покачала головой и ворчливо произнесла:

— Вся в меня.

И? — мне не терпелось услышать хоть что-то существенное и я замерла в ожидании ответа.

— И нет. Хоть режь меня, пока не поедим, ни слова не скажу.

На этих словах бабка встала и направилась в кухню, а Мохноног, вздохнув, и бросив на меня извиняющийся взгляд, пошел за хозяйкой.

Желудок меня предавал…

* * *

— Так, — я похлопала себя по вздувшемуся от количества пирожков животу, — я свою часть уговора выполнила, дело, бабушка, за тобой.

— Ну раз ты успокоилась, можно и поговорить теперь. Спрашивай.

— Для начала где мы?

— Мы в Парадизе, — начала она, но заметив мой удивленный взгляд, пояснила, — Мир наш так называется. Два века назад, из-за постоянных войн, правители семи государств организовали Альянс. Так что формально я живу в Аязе, но могу жить где угодно, то есть ездить по всему Альянсу без специальных разрешений. Столица Аяза Венерус, ну а наш городок называется Табата. Население пять тысяч человекобородуль.

— Это как? — вытаращила я глаза.

— Ну значит примерно половина населения люди, а вторая половина бородули.

— Это кто такие?

Гильотина кряхтя поднялась из-за стола и ушла в комнату. Вернулась почти сразу и в руках она держала… да не-ее-ет… Планшет? Серьезно? Бабуля провела длинными пальцами по экрану и он тут же засиял голубым цветом.

— Привет, дроник.

— Привет, — хриплым, я бы даже сказала сексуальным мужским голосом ответил планшет.

— Покажи мне бородуля.

Я тут же в который раз поперхнулась. А я точно в другом мире, а?!

Но размышлять было решительно некогда, экран замерцал и явил нашему взору маленького человечка больше всего напоминающего мне нашего родного земного гнома. Хех… это я так и подумала? «Нашего» гнома, какая прелесть… Бородуль ожидаемо был с длинной окладистой бородой, ростом не больше метра, за поясом голубых штанишек здоровая такая сабля. Или секира. Или кинжал. В общем не знаю, что это было, в оружии я совсем не сильна, но определенно что-то опасное и большое. Размером едва ли не с самого бородуля.

— Ну ладно, это типа нашего гнома. А вампиры у вас есть?

— Вампиры? — бабуля задумчиво почесала нос, — обрисуй-ка.

Я, как смогла, описала «злобных тварей», и Гиля (ух как длинно называть бабушку полным именем) всплеснула руками.

— Дык это ж нашенский клыкозуб. Ну-ка, глянь-ка. Я жадно впилась взглядом в экран, на котором существо, очень смахивающее на «нашего» вампира, увлеченно рассматривало в зеркало свои желтые зубы, в которых что-то определенно застряло.

— Фу-у, — я отпрянула от экрана, но перед глазами все еще стояла эта гадостная картина. Клыкозуб более всего походил на карикатурный образ вампира в картинках из интернета. Длинный, тощий, с прилизанными черными волосами и острым носом, носил красный плащ, красные глаза, и парочку длинных и тонких как зубочистки клыков. Вид при этом имел весьма комичный, и я бы совсем не удивилась, если бы узнала, что он еще и шепелявит.

— Ну хорошо… Эм… Ну а эльфы, о, точно, эльфы у вас есть? У нас во всех фэнтези они главные герои.

— Как хоть выглядят-то? — бабуля видно тоже так увлеклась процессом, что и думать забыла про остывающий чай.

Как смогла я обрисовала сказочных эльфов и ведьма дала команду:

— Дроник, покажи-ка нам что ль летунов.

Чтэ? Летунов? Я чуть не прыснула в кулак.

Экран замерцал и вот, спустя мгновение, нам предстала дивная картина: один в один «наш» сказочный эльф со всеми прилагающимися атрибутами (длинные светлые волосы, острые «ишачьи» ушки, кожаные крылышки за спиной) соблазняет какую-то доверчивую дамочку и готов вот-вот уже взять ее. Ну то есть парочка была весьма голой и симпатичной.

Гиля, как увидела сие непотребство, покраснела, словно девица и принялась тыкать в планшет куда ни попадя, пытаясь убрать картинку. Не знаю, может мне показалось конечно, но вроде бы я слышала тихий смех дроника.

— Все-все, — пропыхтела моя старушка, когда ей наконец удалось выключить игрушку, — остальное потом, в процессе обучения.

В итоге молча допивали остывший чай. Бабушка видимо никак не могла в себя прийти от вида крепкого мужского тела. А что, мне оно тоже понравилось…

Хотя я все больше думала о другом. Бабуля как-то подозрительно избегает темы нашего с ней родства, перескакивая с пятого на десятое. Вот и сейчас, когда я попыталась выяснить подробности, она сразу же убежала «попудрить носик». Видно было, что Гиля жутко волнуется и все никак не может начать разговор. Поэтому я решила взять инициативу в свои руки. В конце концов девушка я крепкая, в детском доме росшая. Я давно смирилась с тем, что сирота, поэтому любые известия о моей маме будут давно оплаканы.

— Я правильно понимаю, что моей мамы нет в живых? — первое что спросила я, когда бабушка появилась на кухне.

Ведьма угрюмо кивнула и отвернулась. Но быстро взяла себя в руки и продолжила:

— Наливай еще чай, рассказ будет долгим.

* * *

- Давным-давно, а точнее лет тридцать назад жила-была одна молоденькая и симпатичная бестия. Тогда еще в Парадизе был мир и благоденствие. Это были самые светлые времена в истории объединенного Альянса. Не было больше войн, все расы существовали вместе. Черные шли рука об руку с белыми. Вампиры играли в кости с оборотнями. Гномы распивали эль с эльфами, а маги женились на простых людях. Ведьма училась на втором курсе Академии по специальности «Маркетинг магических услуг», когда узнала, что уже четвертый месяц как беременна. Жених, отец ребенка, уже месяц как бросил ее, и встречался с другой бестией с третьего курса. Несчастная девушка как могла долго скрывала беременность и последние три месяца, пришедшиеся на каникулы, провела в глуши у своей подруги, только-только закончившей академию по специальности «Лечебное дело».

Гильотина замолчала и уставилась в стену. Мохноног, словно почувствовав, что подруге нелегко продолжать, потерся о ее ноги и запрыгнул к ней на колени. Я сидела с комом в горле, прекрасно понимая о ком идет речь. Наконец бабушка взяла себя в руки и продолжила:

— Девочка родилась крепкая и Илия пролила много слез, прежде чем смогла расстаться с ней. О чем она жалела потом всю жизнь. Мать девушки была очень строга с ней, — вздохнула бабуля и снова ненадолго замолчала.

— Матерью Илии была ты, бабушка? — тихо спросила я.

Та, не поднимая на меня глаз, кивнула.

— В общем ей было всего восемнадцать, в голове все что угодно — учеба, подружки, наряды, только не ребенок… Она испугалась и запуталась. Ох, если бы она только сказала, да неужто я, неужто я бы ее отругала?! — тут Гиля не выдержала и заплакала.

Что тут скажешь? Я тихонько сделала знак Мохноногу, чтобы оставил нас ненадолго и подошла к бабушке. Ласково обняла ее и погладила по голове. Тут только я поняла, какая она маленькая и худенькая. Тихо вздрагивали сухонькие плечики, аккуратный пучок немного растрепался, а руки на моих плечах мелко-мелко тряслись. Так мы и сидели какое-то время, пока бабушка не выплакала все слезы.

— Куда она дела ребенка? — спросила я, когда бабушка успокоилась и кивнула мне на чайник, сиротливо остывавший на плите.

О! Еще одно знакомое приспособление. Я попыталась найти кнопочки и рычажки, а заодно и спички, но Гиля махнула на меня рукой. Потом что-то шепнула и щелкнула пальцами. И под чайником тут же вспыхнуло синее пламя. Я охнула от удивления и даже потрогать его попыталась.

— Не тронь! — услышала я громкий окрик и тут же резко убрала руку от плиты. — Если огонь магический — это не значит, что он не может обжечь! — наставительно изрекла Гиля.

— Так куда Илия дела ребенка? — пришлось снова повторить свой вопрос.

— Они с подругой не нашли ничего лучше, чем отправить ее в другой мир. У нас, знаешь ли, нет детских домов и просто так сбагрить куда-либо ребенка невозможно.

— А если ребенок сирота?

— Значит его возьмут любые родственники. А если нет родственников, то соседи, или учителя. В общем у нас не сдают детей. За оставленного на произвол судьбы ребенка полагается смертная казнь.

Бабушка явно говорила с укором на мой мир. И честно говоря я была с ней полностью согласна. Сколько уж у нас брошенных детей — никогда не сосчитать.

— В общем эти две дурынды прощупали ближайший к нам мир, ну как им тогда показалось, нашли концентрацию младенческих жизней и перенесли малышку прямо туда. Моя глупышка думала, что уже сильна для того, чтобы запомнить путь. Что сможет вернуться за девочкой, потом… Через три года, когда она захотела найти ребенка, следы ее «работы» совсем исчезли и всю оставшуюся жизнь она безуспешно пыталась найти Василису. Так она назвала девочку. После академии Илия вышла замуж, но детей она так и не родила больше. Год назад Илия с мужем попали в засаду, они были Нечиборцами. Мужа убили сразу, а Иля еще неделю прожила. Раны были слишком глубоки… и пропитаны редким ядом.

Тут Гиля снова прервала свой рассказ, но уже потому что я ревела в голос и не могла остановиться. Мне было ужасно жаль маму, и себя и бабушку и даже неизвестного мне мужа Илии. Если бы она тогда сказала бабушке, если бы… Мне бы не пришлось восемнадцать лет жить в казенном доме, терпя унижения и лишения. Мне не пришлось бы скитаться по съемным квартирам, не имея родного угла и плеча за душой. Не пришлось бы вырываться из лап пьяных клиентов, сберегая «заячью честь».

Я так горько оплакивала свою судьбу и бедную мою запутавшуюся мамочку, что даже не заметила, как на колени мне запрыгнул Мохноног, морщась от моего костюма зайца, который я до сих пор так и не удосужилась снять, потея и жарясь в нем вторые сутки. Я механически погладила лысика и ощутила под пальцами горячее, пульсирующее тельце. Какой он бархатный и нежный на ощупь… Мохноног явно млел под моими пальцами, когда я чесала ему пузико и гладила за ушком. Ну точь-в-точь соседский Барсик на Земле.

— Барсик прям, — сказала я вслух.

— Что?! — воскликнул Мохноног.

— Барсик, говорю… похож на кота соседского. Только тот пушистый-пушистый, а так вы словно братья, — я улыбнулась, но вид лысика настораживал. Гиля тоже сидела приоткрыв рот. Да что я такого сказала-то?

Глава 3

— Ты хоть знаешь что только что сделала?

Я замотала головой, всем своим видом показывая, что нет, не знаю.

— Да ты же только что его к себе на всю жизнь привязала, — тут бабушка, наконец, смогла улыбнуться и даже ладони потерла друг об друга, да так, что из них искры полетели.

Мохноног же так и сидел у меня на коленях и что-то ворчал себе под нос.

— Чем привязала-то? — удивилась я.

— Имя. Ты же ему имя дала.

— Я?!

— Ты-ты… Барсик. Али забыла уже?

— Да я просто соседского кота вспомнила, вы чего?

— Поздно. Мы тебе сюрприз готовили, хотели потом тебе рассказать про его особенность и вашу связь. А ты вон сама, возьми да назови. Чувствуется бестиева порода, прорывается.

— Ой, ну прости, пожалуйста, — я погладила Мохнонога, то есть теперь уже Барсика по теплой лапке и он улыбнулся.

— А что, мне нравится, — сказал лысик и кажется даже приобнял меня.

— В общем Барсик твой фамильяр, оберег, если хочешь. Его мама твоя для тебя выписала, из самого дворца. Так ждал тебя. Так ждал.

Ох ее-мае. Это меня это лысый столько лет ждал, чтобы я его Барсиком назвала? А как же всякие там изощренные фентэзийные имена для фамильяров? И ооо… у меня есть собственный фамильяр, как это круто!

— Ладно, — бабуля выключила закипающий чайник и разлила по кружкам новую порцию кипятка, — в общем я тебя год искала, а как нашла, сомневалась ты или нет. Но сейчас, когда ты здесь уже сутки почти, точно знаю и чувствую, ты. Моя внучка, Василиса. Запах твой и глаза Илии. Если бы ты знала, как я рада, что она родила тебя…

На этот раз мы не заплакали с ней, а просто переплели наши руки, чувствуя тепло друг друга.

Возможно вы удивились, как же я так быстро поверила и приняла тот факт, что я внучка самой настоящей бестии, а по-нашему ведьмы. И уж наверняка вы взметнули вверх брови, когда я поверила в собственного фамильяра, так беспринципно названного мной Барсиком. Только ведь как тут не поверить, если ты всю жизнь, все двадцать пять лет искренне считал, что у тебя нет никого на свете, ближе тараканов, а тут оказывается сразу и клыкастая летающая бабушка и даже говорящий лысый кот с мохнатыми ногами?!

Ведь не бывает же таких долгих и явных глюков? Да и не хочу я думать, что все это только мой бред или сон.

Не хочу!

Мне больше нравится ощущать себя такой желанной гостьей здесь, чем например навечно уснувшей в странном доме с тысячью дверей. Я двадцать пять лет была лишена тепла родного дома и вот теперь мне предоставился шанс все это обрести. Начать жизнь заново. Увидеть летунов и бородуль, бестий и бестиариев (это наши ведьмы и маги). И чем черт не шутит — может даже самой научиться колдовать… ведь моя мать была бестией, а может даже и отец.

Кстати, а что там с моим папашей?

— Я так и не добилась от нее, — отмахнулась на мой вопрос бабушка, — да и на кой он нужен? Явно же ненадежный был человек. Кто знает, если бы он тогда Илию не бросил, мне не пришлось бы без тебя столько лет жить…

Я не хотела расстраивать старушку и потому кивнула, соглашаясь с ней. Но в душе поселилось стойкое желание узнать об отце хоть что-нибудь. У меня появилось то чувство пятнадцатилетней давности, когда я свято верила и надеялась, что вот у меня где-то же обязательно есть куча родственников. И когда-нибудь они придут за мной…

Спина нещадно чесалась и я решила, что сейчас самое время снять уже этот надоевший до зубовного скрежета костюм. Уснувший на моих коленях Барсик взвизгнул, когда я резко встала, совсем забыв про него. Пришлось еще долго успокаивать паршивца, начесывая ему за ухом. Ага, понравилось значит.

— Так, вводная часть закончена, пожалуй, теперь можно немного прогуляться, а заодно я буду тебе рассказывать обо всем, что попадется на пути.

— Эм… мне бы переодеться не помешало и помыться. В смысле наоборот, — смущенно я вновь почесалась.

Теперь уже грудь, пот с которой ручьями стекал вниз. Гиля со всей силы шарахнула себя по лбу, что аж искры полетели в разные стороны и забегала, развивая бурную деятельность в разные стороны.

Через пять минут я уже лежала в большой красивой ванне, больше похожей на джакузи и пускала пузыри. В смысле ванная бурлила и пенилась, пуская большие прозрачные пузыри, а не то, что вы могли подумать. Хм… у меня ведь ничего нет с собой. А вот бритвенный станок мне сейчас ужасно пригодился бы. Ладно, пока обойдусь, а потом выясню, где его здесь можно достать. Ну не лохматые же они ходят? Или да?!..

Провалявшись в бурлящей пене минут двадцать я наконец решила, что пора вылезать. Предварительно вымыла волосы какой-то густой жидкостью, которую мне дала Гиля и натерла тело мягкой губкой, похожей на медузу. В какой-то момент мне даже показалось, что она зашевелилась и я в ужасе отбросила ее на пол. И эта гадость, обиженно фыркнув, скрылась под ванной.

Ой ей… мамочки мои…

Я с криками вылетела из ванной, забыв набросить полотенце на голое тело. Барсик тут же смущенно отвернулся и закашлял, а бабуля взмахнула пальцами и на мне тут же материализовался пушистый банный халат до пят.

— Ух ты, — только и смогла молвить я.

— Скоро и сама так сможешь, — фыркнула бабушка и заодно наколдовала мне мягкие тапочки.

— Там мочалка шевелится и фырчит, — уже не очень уверенно я указала на ванную.

— Ну да, — просто кивнула Гиля.

— В смысле ну да? В моем мире просто мочалки обычно дохлые и вообще синтетические, — бубнила я, а бабуля, не обращая особого внимания на мои лопотания, снова поставила чайник и насыпала зеленый порошок в кружки.

****

По кухне снова разнесся тот самый запах, что разбудил меня в первый, впрочем как и во второй раз тоже.

— Это что? — полюбопытствовала я, кивая на странный порошок.

— Это бодрящий сан, напиток зари. Обычно здесь пьют его по утрам, чтобы напитаться энергией на весь день.

— Похож на наш кофе, по запаху и характеристикам, — кивнула я.

— Есть еще вечерний мун, напиток заката. Успокаивает перед сном. Если выпить его у с утра, весь день будешь словно мертвяк ходить.

Сан, заварившись, оказался ярко-желтым. На вкус он конечно сильно отличался от знакомого мне кофе, но что-то общее угадывалось. Больше всего он был похож на очень хорошо сдобренный молоком апельсиновый кофе с нотками хвои.

Хм… интересный вкус, скорее мне понравился, чем нет.

Вот как интересно у них определения придуманы. Если мертвый, значит мертвяк, а ни какой-то там зомби. Если летает, значит летун, не то что там эльф какой-нибудь. Хотя эльф красивее звучит. Зато в Парадизе логичнее. Так, ктотам еще? О… клыки вместо нормальных зубов? Будешь клыкозубом.

Кста-ати…

— Бабушка, а где твои клыки?

— Батюшки святы, нету! Нету клыков, родимых! — запричитала бабуля, а я почувствовала подвох. Уж больно ненатурально качала головой старушка.

Та, поняв, что я не очень-то верю в ее спектакль, улыбнулась во весь рот и засмеялась:

— Морок же, ну…

Фух… ну хоть не клыкозуб у меня в родственниках, и то хорошо.

Пока пили сан, вприкуску похрустывая слоеными пирожками с капустой, я рассматривала мой новый дом. Надеюсь, что мой. Вроде бабуля меня приняла и выгонять не собирается. Большая светлая кухня с деревянными шкафчиками и шкафами. Это даже не кухня, кухнища. Посреди дубовый стол, за которым мы собственно и сидим, четыре резных стула. Большое окно с цветными занавесками. На окне горшки с яркими цветами, за окном тоже цветы, еле-еле достающие макушками до нашего взора.

Кухня точь-в-точь земная, с выдвижными ящиками и прочими удобствами. Не удивлюсь если тут и посудомойка есть. И точно, бабуля будто мысли мои читает. Она стукнула в ладоши и крайний ящик стола выдвинулся сам собой, внутри него сияли чистотой свежевымытые тарелки и чашки.

— Ммм… а что с одеждой делать? — спросила наконец я, когда бабуля сказала, что пора собираться на прогулку.

Она всплеснула руками (Гиля всегда почти взмахивает, всплескивает, хлопает руками) и стукнула себя по лбу (и бьет себя по лбу тоже постоянно):

— Точно! Айда за мной, — поманила она меня пальцем в комнату.

Но не в ту, где я проснулась и где остался мой потный заячий костюм, а в другую. Здесь все было совсем иначе: шелковые голубые шторы закрывали окно во всю стену от пола до потолка; светлые, почти белые стены с чудными пейзажами на них. Большая деревянная кровать, застеленная синим стеганым пледом.

У кровати комод, на котором стояла одна-единственная фотография. На ней молодая и красивая светловолосая девушка, чем-то отдаленно напоминающая меня, только гораздо интереснее. Я взяла рамку в руки и почувствовала, как по телу разливается неведомое до сих пор тепло. Так, Яся, только не плачь. Посмотри какая она улыбающаяся, не надо плакать.

Я успокаивала себя как могла, но слезы все равно катились по щекам, оплакивая мое так и не состоявшееся знакомство с мамой.

Мама…

— Прости, милая. Хочешь, пойдем в другую комнату? Я думала… я не думала… здесь… мама до замужества жила.

— Нет! Я тут хочу. Можно? Можно я тут жить буду? — я умоляюще смотрела на свою бабушку, зная, что она не сможет отказать мне в такой малости.

— Конечно. Конечно, — просто ответила она и я поняла, что она и сама этого хотела.

Хотела заменить мною свою погибшую дочь. Я поставила рамку обратно на комод и проведя рукой по мягкому пледу присела на кровать. Прикоснулась в к подушке и внезапно, повинуясь порыву, прижала ее к лицу.

Запах… я никогда не знала, что такое запах матери, но сейчас, вдыхая такой нежный, такой свежий аромат, мне казалось, что я чувствовала его всю жизнь. Не знаю сколько я так сидела, но вот в комнату вошел Барсик и запрыгнул ко мне на колени. Так мы и сидели с моим фамильяром молча. И ничто не смело нарушить такую нужную и щемящую тишину.

Не знаю сколько прошло времени, прежде чем Гиля зашла в комнату и указала мне на платяной шкаф, стоявший в углу комнаты. Я подошла к нему и осторожно открыла дверки. Множество платьев, курточек, шарфов, наполненных ее ароматом.

— Там должно быть что-то поновее. Все же Илия всю жизнь носила один размер и часто гостила у меня.

Я выбрала простое платье темно-изумрудного цвета с круглым вырезом и длинными рукавами. И тут только вспомнила, что не худо бы мне еще и белье, о чем не преминула сообщить бабушке. Хотя и сомневалась, что у них таковое вообще носят.

— Хм… ты нас совсем за дремучих держишь?! Как же без белья-то?! Только придется тебе пока что так походить, авось никто под юбку не заглянет, — засмеялась бабушка, а я покраснела.

— На рынок пойдем, купим. Пришлось мне и впрямь идти в одном платье, и надо сказать, хоть оно и было почти до пят, чувствовала я себя все же не очень уютно.

Вот как, как люди ходят без трусов, а? Кругом же пыль, микробы, так и прыгающие прямо туда. Честно говоря я и спать-то нагишом никогда не могла, не то что расхаживать по улицам.

Большой и добротный снаружи дом бабушки стоял прямо посреди площади, окруженный со всех сторон, словно огороженный, высокими туями. Слева высилась городская ратуша, о чем свидетельствовала крупная золотая табличка на входе; справа двухэтажное задние больницы с мигающим синим цветом крестом на фасаде. Я тут же поинтересовалась, зачем здесь нужны больницы, если магически можно поднять даже зомби с того света.

— Ну знаешь ли… у нас во первых не все магию признают, есть адепты естественного отбора, — захихикала старушка, — вот для них в основном и предназначено здание. Лечат там их там без помощи магии, при помощи всяких настоек и отваров, которые кстати я и поставляю.

— Да ты что? — я удивленно скосила глаза на бабушку.

— Ха… да мои лекарства считаются лучшими во всей Табате. И еще… иногда бывают такие случаи, когда магическое воздействие невозможно, или не действует вовсе… Тогда от безысходности обращаются к человеческим врачам, лишенным умения колдовать, но зато имеющим золотые руки.

— Баб Гиль, а ты меня научишь, — я замялась, не зная как лучше подобрать слова, — ну…колдовать?

— А ты совсем-совсем ничего не умеешь? — с сомнением посмотрела на меня Гиля.

В ответ я лишь покачала головой, на что она громко вздохнула.

По мостовой то и дело проезжали странного вида кареты, по виду очень напоминавшие тыквы. Но не это удивило меня больше всего. Видят боги, я даже рот открыла от увиденного. Вместо колес у карет были мыши. Да-да… куча маленьких сереньких мышат везли повозки с людьми по их делам. Божечки, и как они не раздавились?

Этот вопрос я и задала бабуле, на что та только плечами пожала:

— Привыкай. Здесь везде обычное бытовое волшебство. — Но зачем? Не проще ли приделать колеса? — Колеса? — бабуля кажется и не знает, что это такое.

Я, как смогла обрисовала ей это простейшее устройство, на что та только головой покачала и пробурчала:

— А зачем тогда волшебство?

Честно говоря, я не нашлась, что ответить и вопрос с мышами закрылся сам собой. Так ладно, что у нас дальше? А дальше мы зашагали по прогулочной дорожке, ведущей прямо к лавке с одеждой. Тут и там раскинулись одно и двухэтажные домишки, разных цветов и размеров. И даже несмотря на то, что постройки видимо отличались по стилю, все вместе это создавало непередаваемый колорит

В каждом дворике, на каждом балкончике и даже на крышах домиков росли цветы. Розы и фиалки, подсолнухи и георгины, ромашки и хризантемы, и еще сотни и сотни неизвестных мне цветов. Нигде больше не встречала я такого жизнерадостного буйства красок. Но смотрелось все настолько гармонично, что глаз невозможно было отвести от такого сумасшедшего великолепия. Будто ребенок капнул разной краски на белый лист бумаги, не перемешивая между собой и не повторяясь в цветовой гамме.

Шла я, открыв рот, и не заметила когда мой нос уткнулся в чью-то широкую и твердую грудь.

— Ай, — потерла я ушибленный нос.

— Дама очень неаккуратна и совсем себя не бережет, — послышался в ответ чуть хрипловатый насмешливый голос и я подняла взгляд.

Лощенный высокий мужчина ехидно и нагло меня рассматривал, ничуть не стесняясь бабушки, маячившей где-то сбоку. Ха… нашел кого смущать своими зелеными глазами… я в ответ смерила его презрительным взглядом и, фыркнув, обогнула этого наглеца, чтобы продолжить свой путь. Этот нахал в ответ лишь издал короткий смешок и… и не знаю, что он делал дальше, потому что шла я, не оборачиваясь.

Барсик семенил рядом, Гиля взяла меня под ручку и так мы и шли, пока дорожка сама не вывела нас к аккуратному магазинчику, увитому плющом по самую крышу. Впрочем, здесь все дома утопали в цветах и зелени, отчего улица больше всего походила на сказочную страну.

В лавке ловко орудовала маленькая носатая продавщица, с которой моя новоиспеченная бабушка тут же расцеловалась и принялась болтать о том о сем.

— Нашлась выходит, таки да? — весело кивнула она на меня, а я недоуменно поглядела на Гилю.

Неужели все в округе знают, что моя мама бросила меня в младенчестве? Но бабушка, увидев мой сердитый взгляд, только плечами пожала. Я вообще заметила, что Гиле несвойственно придавать чему-либо большое значение и то, от чего я готова переживать и страдать, она просто не берет в голову. Хорошее качество, нужно учиться у нее.

— Нашлась, Сара, а как же. У меня поди не загуляешь, — хохотнула моя старушка и я подивилась ее чувству юмора.

Конечно, чего уж там. Это ведь не меня на двадцать пять лет сплавили черт знает куда. И мало того, еще и в не самые лучшие условия на Земле. Честно признаюсь, есть там местечки и получше, чем мой родной Бобруйск.

Но естественно ничего такого вслух я говорить не стала, так как, во-первых, бабушка в этом была ну никак не виновата и у меня бы язык не повернулся так ее обидеть, а во-вторых я прекрасно понимаю, какие теперь для меня открываются перспективы. Ну кто из земных людей не мечтал хоть раз в своей жизни научиться колдовать? А? Да любой дурак этого хочет.

— Симпатичная таки, — кивнула толстушка, — а колдовать девочка умеет?

Бабуля моя лишь отрицательно покачала головой, но потом все же решила снова поинтересоваться у меня:

— Ты ведь совсем-совсем ничего не умеешь?

Пришлось и мне качать головой из стороны в сторону, на что она в азарте хлопнула в ладоши:

— Так даже интереснее! Толстушка лукаво посмотрела на меня и хихикнула в кулачок.

— Да вы шо! Ну таки давайте мерки что ли хоть поснимаем, ибо надо девочку приодеть.

Я приготовилась было раздеваться, но хохотушка Сара попросила стоять спокойно, запретив снимать платье. Откуда ни возьмись в ее руке возникла волшебная палочка и она принялась водить ею по мне, словно делая замеры. Попутно толстушка что-то шептала себе под нос, а я с любопытством разглядывала различные манекены в оригинальных и не очень костюмах и платьях.

Несколько рядов посреди просторного зала занимали курточки из кожи и меха, один ряд посвятили брюкам всевозможных моделей и расцветок, два ряда платьев с длинным рукавом, три с коротким, ряд с юбками, стеллаж с поясами и шляпами… уф… столько всего, что глаза разбегались в стороны и никак не хотели собираться в кучу.

Хочу, хочу, хочу… и это хочу и то хочу, и все хочу. Я жадина, шопоголик и Плюшкина в одном лице. Гиля, заметив мое состояние, тихонько посмеивалась в углу, попивая сан. Когда мерки были сняты, Сара предложила мне выбрать все, что необходимо и я еще с полчаса бродила между вешалок, подбирая наряды, благо бабуля разрешила брать все, что я захочу.

Вначале я немного стушевалась от такой щедрости, но та, видя мое смятение, пообещала выгнать, если не захочу принять ее дары. Делать нечего, пришлось мне соглашаться, чему я, честно говоря, была безумно рада.

Да, я всю жизнь провела в нужде, лишенная собственного дома и каких-либо близких. Всю жизнь я была вынуждена страшно экономить на еде и нарядах, донашивая до дыр в буквальном смысле, обувь и одежду. И сейчас во мне проснулась настоящая женщина, которая ужасно хотела и вон тот голубой кружевной комплект нижнего белья, и во-о-он то нежно фиалковое платье с открытыми плечами и облегающим корсетом.

Минут пять я буквально не могла оторвать взгляд от длинных обтягивающих кожаных брючек кофейного цвета. Кожа на них была настолько мягкой и приятной на ощупь, что хотелось немедленно надеть их, чтобы почувствовать эту мягкость на себе. К брючкам я подобрала пару свободных рубах с длинным рукавом и тонкий ремешок с металлическими шипами. К ковбойскому наряду, как я мысленно его окрестила, нашлась замечательная шляпка с маленькими полями и короткие ботинки на маленьком широком каблуке.

Несколько маек, пара длинных юбок, две курточки и жилет, три комплекта нижнего белья и отдельно несколько пар трусов.

Все как в лучших домах, никаких тебе средневековых панталон и ста двадцати подъюбников.

Ткани выбирали долго. Очень долго. Для этого специально прошли в соседний зал, где десятки длинных рядов заполнили всевозможные рулоны из шелка и хлопка, сатина и льна, меха и кружева.

В итоге к уже имеющимся заказам одежды добавились еще варианты того же фасона, но из различной ткани.

В конце концов я силой воли заставила себя остановиться, опасаясь все же, что могу разорить бабушку, а мне еще с ней жить. Бабуля кстати заодно обновила и свой гардероб, для чего с нее тоже сняли мерки.

— Гиль, а почему нельзя просто наколдовать одежду, ну как ты мне халат тогда? — мы уже покинули гостеприимную хозяйку ателье, пообещавшую уже завтра закончить наряды и доставить их нам домой, и прогуливались по мостовой.

— Так ты понимаешь, что халат… он раз и исчез. Всяко с колдуньями бывает. Да и вспомни, ощутила ли ты тепло и мягкость того халата? А и правда ведь, мне тогда так понравилось что он вдруг появился из ниоткуда, что я даже и не подумала об этом.

— Нет, не чувствовала.

— То-то же. Волшебство оно не материально. Ты не ощутишь его аромат и свежесть, мягкость и тепло, энергию. Человеку важно осязать, получая от этого одно из главных удовольствий. Обоняние рождает вдохновение. А наколдованный халат дает лишь видимую защиту от наготы. Только и всего. Он всего лишь услаждает взор, но не душу.

На широких улочках Табаты было весело и шумно: тут и там сновали клоуны с огромными белыми шапками сахарной ваты. Там же впервые я увидела бородуля. Один в один наш сказочный гном, как срисовали. Пока шли, бабуля травила какие-то байки и тут только я вспомнила о Барсике.

— А где мохноног?

Глава 4

Бабуля моя как всегда захихикала и развела руками:

— Ты понимаешь… наш мальчик очень полигамный в отношении дам. Уж сколько я его ругала, все без толку. Пока дома сидит, ни одну не вспомнит, но стоит только выйти на улицу… тушите свет. Ты знаешь сколько уже кошек мне котят подбрасывали, а?

— Серьезно? — я кажется даже рот приоткрыла от удивления.

Вот это лысое милое мохноногое существо — многодетный отец-гуляка? Ну кто бы мог подумать!

— А то! Я на десятой кошке считать перестала.

Мгм… это же как минимум десять котят! Ну Барсик, ну негодяй, я тебе устрою, как только домой вернешься.

Бабушка видимо прочла все на моем лице, потому что тут же замахала руками, мол она мне ничего не говорила и вообще пошутила. Ага, щас прям, так я и поверила. Нет уже, хватит с нас брошенных детей. Я его вмиг заставлю всех котят признать и принимать участие в их воспитании. Жениться он на всех кошках конечно не может, хотя…

— У вас многоженство разрешено?

— Ну уж нет! — Гиля правильно поняла мои намерения и замахала руками, — ты из моего дома кошачье царство устроить хочешь? Нет, нет и нет!

— Так разрешено?

— Нет, конечно. Можно разве?! Я и не слышала от таком, негоже это.

— И то верно! Он хоть алименты платит?

— Что? — вытаращила на меня глаза моя старушка.

— Деньги на содержание детей.

Она лишь руками развела.

Ну Барсик, ну ловелас облезлый! Я тебе покажу, как безотцовщин плодить.

* * *

Гуляли мы долго и я успела жутко проголодаться, о чем и сообщила бабе Гиле.

Дома нас ждал сюрприз. Возле двери, свернувшись калачиком, сладко сопел Барсик. Хвост, измазанный чем-то красным, мерно постукивал по крыльцу, а на мордочке застыла умильная улыбочка. Но только меня было не обмануть эдакой мимимишностью, я прекрасно помнила, что где-то плачут от горя брошенные котята и сердце сжималось от боли за малышей и от злости на моего фамильяра.

Послали же Боги стервеца!

Поэтому я, ничуть не стесняясь слегка пнула кота под лысый зад носочком тряпичной балетки, приобретенной недавно в обувной лавке и лысик, не ожидавший такого вероломства, аж подпрыгнул. В глазах его застыли непонимание и обида, да такие, что я даже устыдилась на секунду. Но только на секунду, потому что перед глазами снова замаячили брошенные детки этого гуляки.

Гиля же невозмутимо перешагнула через Барсика, и вошла в дом.

— Иди сюда, разговор есть, — прошипела я, и мохноногий негодяй, не посмев меня ослушаться, нехотя поплелся следом.

Дома я два часа отчитывала собственного фамильяра, на что тот жалобно кряхтел что-то в свое оправдание и прикрывал лапой бесстыжие глаза. Скажу честно, в какой-то момент мне даже стало его жалко, такой несчастный вид у него был.

— Ты Васенька пойми, — начал он, но я твердо перебила его, напомнив как меня всегда звали и звать будут независимо от мира и чего бы то ни было еще.

— Ну да, я и говорю, ты меня Яся правильно пойми. У меня ж даже примера перед глазами не было. Отец нас с мамой и братьями бросил, когда мне всего месяц был. Мать тянула нас одна…

— Врет! — безжалостно припечатала бабуля, проходя мимо, — он эту историю всем рассказывает, и жучкам своим тоже. Он при дворе родился и Илия его сразу почти забрала. Как мне объясняла, на случай рождения ребеночка. Я тогда еще не знала, что дите на самом деле уже есть. Родители его приезжали очень часто, что у котов, а тем более фамильяров вообще редкость. Вниманием он точно обделен не был.

Я хмыкнула, а Барсик покраснел. Серьезно, никогда не видела чтобы коты краснели от стыда. Хотя я и улыбающихся, и говорящих котов тоже никогда не видела, так что…

— В общем так, друг мой. Нужно с твоими дамами и детьми что-то решать. Кот вопросительно посмотрел на меня, надеясь видимо, что я все заботы и проблемы возьму на себя. Ну уж нет, дружок, ты папаша, ты и расхлебывай.

— Содержать детей кто будет? — грозно рыкнула я на Барсика, отчего тот аж затрясся.

Переигрывает, ну явно же.

— Да они хозяйские, ну Ясь, какое содержание, — заныл этот блудный папаша.

— То есть ты ручаешься, что все сыты и накормлены?

— Вот те зуб, — Барсик ловко щелкнул себя по клыку, вид при этом имея самый что ни на есть честный-пречестный.

— Ладно, я этот вопрос еще уточню. Теперь про воспитание.

Кот закатил глаза, явно уверенный, что разговорами все и ограничится. Ага, сейчас прям, не на ту напал.

— Сколько у тебя детей? Барсик наморщил и без того морщинистый лоб, долго думал, что-то шептал, пытаясь сложить короткие пальчики на лысых лапках и наконец выдал:

— Трое.

Я вопросительно взглянула на кота и хмыкнула.

— Ну правда. Остальные не мои.

— А чего ж думал так долго?

— Да я сроки высчитывал.

— А-а-а… ну хоть от этих не открещиваешься. Придется тебе всех троих признавать.

Кот хмыкнул, надулся и отвернулся.

— Ну Барсик… ну подумай сам, они же без отца растут, кто знает какое у них воспитание, как они едят. Вдруг они плачут ночами, вспоминая папку, а?

Уши у кота вздрогнули и мелко задрожали. Украдкой он смахнул лапой набежавшую скупую слезу, а я порадовалась, значит верной дорогой иду.

— А кто у них мать? Что если она не справляется с обязанностями, а? Ты о безопасности детей хоть подумал? Кстати, кто они? Мальчики, девочки? А способности есть? — завалила я фамильяра вопросами.

— Три красавицы, — он наконец развернулся и губы (а у кота губы, да?) тронула улыбка, — две беленькие и одна кремовая, в меня. А мама у них хорошая… — на этих словах Барсик вдруг погрустнел и поник головой.

****

— Что, бросила тебя?

Кот кивнул, а я вздохнула. Ну хоть с дамами разобрались и с количеством детей. Значит все уже намного легче.

— Ты, Ясь пойми… мы, фамильяры, да и вообще коты, ну не живем мы с парой. Это редко бывает очень. У меня ты есть, а семья всегда на втором плане будет.

— Да как так-то? — я даже вскочила от негодования. Как это кто-то может дороже семьи быть?! Так не должно быть.

— В общем я ничего не знаю и знать не хочу. Бабуль, — крикнула я вглубь дома.

— Аюшки? — раздалось в ответ.

— Я своим котом командовать могу?

— А то как же.

Вот и славно. Будем мы Барсик твою личную жизнь устраивать. Хочешь ты этого или нет.

— Ты Барсик свою зазнобу с детьми к нам завтра приводи, знакомиться будем. А остальным скажи, что если здесь еще появятся, я им все хвосты пообдираю. Будем у вас тут кошачьи семейные ценности прививать.

Кот понуро кивнул, не смея ослушаться моего приказа, а я довольно потерла ладошки. Да я лезу не в свое дело, ну и пусть. Хорошее дело того стоит. И я не самодурка, нет! Просто очень уж люблю делать добрые дела.

Последние слова я прохихикала в кулачок и отправилась на поиски бабушки.

Та разбирала мамину постель, желая видимо ее перестелить, но я попросила дать это сделать мне. Но прежде я открыла окна в спальне и сладкий запах жасмина наполнил ароматом прекрасную мамину комнату.

Я в каком-то особом порыве закружила свою новоприобретенную бабулю по спальне в подобии вальса и мы весело хохотали. В ее счастливых глазах я видела отражение своих, также наполненных радостью и смехом. Никогда прежде я не чувствовал себя как сейчас, в этом месте, с родным человеком, такой живой и наполненной. В каждом вдохе и взгляде я чувствовала присутствие мамы, я слышала ее смех и нежный голос.

Я видела ее лицо и взгляд, с нежностью глядящий на меня.

— Мама, — прошептала я, и тут же она исчезла вместе с запахом жасмина и счастьем, наполнявшим меня.

Наваждение… в какой-то момент я не удержалась на ногах и упала на кровать. Бабушка присела рядом и погладила меня по волосам.

— Что это было? — только и спросила я.

— Ты видела ее? — спросила она в ответ.

— Да… как будто-бы.

— Иногда призраки могут являться нам, если мы очень сильно этого заслужим. Если они виноваты перед нами, или мы перед ними. Она наверное очень хотела увидеть тебя взрослой…

Я лежала и вспоминала тот образ. И запах жасмина, и нежные большие глаза, и звонкий смех. Ее руки на своих плечах. Я ведь чувствовала их на себе, ощущала тепло.

— А она еще придет? — я с надеждой посмотрела в глаза Гили, но она лишь покачала головой.

— Не знаю, милая… мне она до сих пор не показывалась, — и такая тоска послышалась в ее голосе, что я тут же устыдилась своей слабости.

Что я, та, которая никогда не видела эту женщину?! Я представила каково моей бабушке, пережившую родную дочь, прожившую с ней бок о бок сорок с лишним лет…

— Мяу, — тихо сказал вошедший в комнату Барсик, и мы улыбнулись находчивости кота, сумевшего всего одним словом снять напряжение.

Гиля всплеснула руками и убежала готовить ужин. А Барсик запрыгнул ко мне на колени и ласково потерся о мою руку. Ага, почесать просит.

Так мы и просидели, я, почесывая его пузико, а он, мурлыча и млея, как самый настоящий в мире кот, пока бабуля не позвала нас есть.

Бабуля решила видимо накормить меня за все двадцать пять лет отсутствия в этом доме.

Жареная куропатка сочилась чесночным соусом, перемешанным со свежим укропом и базиликом. Румяный расстегай так и манил хрустящими боками, заставляя давиться слюной в ожидании своей очереди. Щука, фаршированная овощами, сама прыгала в тарелку, и я подозревала, что здесь не обошлось без бабушкиного колдовства. Пироги с капустой и картошкой, лисички в нежнейшем сметанном соусе, маринованные огурчики и помидорчики, аккуратные круглые пельмешки в томатном соусе…

Честное слово, ничего вкуснее я в жизни не ела. И не пила. Кроме разносолов на столе появился графин с вином. Гиля похвалилась многолетней настоечкой, которую доставала по особым праздникам и первой рюмкой мы помянули маму и ее мужа.

Помолчали немного, каждая думая о своем и снова напряжение, повисшее в воздухе, снял кот.

— А мне вишневочки?! Что за дискриминация котов? Я буду жаловаться! — Барсик так умильно протягивал кружку (да, представьте себе, он ужинал с нами за одним столом), что я, не выдержав, прыснула со смеху.

Гиля, усмехаясь, хлопнула себя по лбу, и немного плеснула в кружку наглому фамильяру. Кот поморщился, пробурчал что-то вроде «будем» и залпом осушил кружку. Глаза его тут же затуманились, окосели и кот, покачнувшись, вывалился из-за стола.

— Начина-ается, — бабуля закатила глаза и, подняв с пола отяжелевшего то ли от обморока, то ли от резко настигшего сна кота, отнесла его в кресло у камина.

Я хмыкнула, вот так фрукт мне достался в напарники. Запомню, что если нужно будет срочно избавиться от лысого, стоит ему лишь налить.

Ха-ха…какая я однако коварная.

— Ты не подумай, он не так часто… Просто день сегодня тяжелый был, да и за вашу встречу надо было выпить, — смущенно пробормотала бабушка, но я лишь рукой махнула.

После третьей рюмки, я поняла, что что-то со мной не так. Я резко опьянела и стол оказался вдруг непреодолимой силой притяжения. Меня клонило к нему неумолимо, так и хотелось положить на него головушку и уснуть. Да что же это такое, я же еще не поела нормально.

В какой-то момент я не смогла сопротивляться столу и по-моему просто уронила себя на скатерть, ничего при этом уже не соображая и не видя. Над ухом раздался щелчок и я резко подскочила, внезапно протрезвев.

Ой-ей… голова-а… тот же щелчок над ухом мигом снял головную боль, и я даже прослезилась. Нет, ну какая сила полезная у моей бабулечки. Это ж удавиться можно. В любой момент протрезвел, головку вылечил, и пей себе дальше.

Бабушка заботливо осматривала меня на предмет сознания, и, видимо удовлетворившись моим состоянием, кивнула и убрала бутылку со стола.

— Перебродило, — смущенно пробормотала она. И еще более смущенно достала другую.

* * *

Так как я чувствовала себя заново родившимся огурцом, то и отказываться от нового вина не видела ни смысла, ни желания.

В этот раз пили мы очень осторожно, понемногу, и хвала богам, лишь слегка охмелели, закусывая плотной и сытной едой бабушкиного приготовления.

Когда я вдоволь насытилась, то, наконец, уже изволила поинтересоваться, в чем же смысл фамильяра, кроме как эстетического (тут я хмыкнула) и эмоционального?

— Ну, во-первых, кот твой навсегда.

— Эм… ну… и?

— Ну то есть прям до конца, — пояснила Гиля.

— Мгм… это типа хорошо?

— Конечно! — бабушка даже руками всплеснула, — ты представь, всегда живая душа рядом будет. Ты никогда не останешься одна.

— А если он погибнет?

— Исключено. У кота-фамильяра тысяча и одна жизнь.

Я, признаться, даже присвистнула, но все же не удержалась от вопроса:

— Откуда ты знаешь, что прям тысяча и одна?

Бабушка непонимающе на меня уставилась и мне пришлось повторить вопрос:

— Ну вот откуда ты, да и остальные, знаете, что именно столько, и не иначе? Неужели кто-то проверял? Неужели чтобы это узнать нужно было тысячу и один раз убить какого-то несчастного фамильяра?

Гиля к тому моменту совсем уж стушевалась.

— Ну я не знаю точно… но откуда-то такой слух пошел. И вообще, — тут бабушка рассердилась, — много, много у них жизней. По крайней мере до этого коты раньше хозяев не умирали.

— А что, всякий здесь может иметь собственного фамильяра?

— Нет, что ты, — замахала она руками, наливая остатки настойки по рюмкам. — Только бестии и бестюки могут завести себе напарников. И, кстати, удовольствие это недешевое. На них очередь стоит еще до рождения. Только что рожденный фамильяр стоит как пять моих домов.

Ого… я чуть челюсть не уронила. Сколько-сколько это пьяное чудо стоит? И за какие такие заслуги интересно? Но это я потом узнаю, сейчас меня совсем другой вопрос интересует.

— А твой, бабушка, кот тогда где?

Гиля вдруг замолчала и напустила тоски в глаза, прежде чем ответить:

— Мой кот сейчас там, где ему самое место, — сердито ответила она.

— И? Что это за место такое? Но против ожиданий, Гиля вдруг заупрямилась и наотрез отказалась отвечать на мои вопросы.

Мда… что-то тут нечисто. Надо будет как-нибудь поспрашивать у Барсика подробности исчезновения бабушкиного напарника, а пока сделала вид, что меня вообще не интересует больше какой-то там кот.

— Ну и ладно… ты мне, бабушка лучше вот что скажи…

Гиля скосила на мня затуманенный взор.

— Зачем еще нужен фамильяр, кроме как для того, чтобы скрашивать серые будни одинокой ведьмы?

— Ну как. А защита? А знания? Хороший фамильяр он знаешь чего знает?! Он все знает. Все на свете.

— Ух ты, — протянула я, и теперь уж точно решила на досуге поспрашивать Барсика о то и о сем.

— Так милая, однако уже поздно. Дел у нас теперь по горло, с завтрашнего дня буду тебя уму разуму учить, с делом ознакамливать.

— Вау, хочу, хочу, хочу! — закричала я, — я буду колдуньей.

Муа-ха-ха.

Уиии…

Бабушка закатила глаза и мановением руки переместила всю грязную посуду в мойку. Хлоп, топ, и посуда у нее чистая и блестящая.

Ой божечки, как же я мечтаю точно так же управляться со всем на свете. Прям из штанишек выпрыгиваю, как мечтаю.

Перед сном бабушка укрыла меня одеялом и поцеловала в щеку, пожелав доброй ночи. В ответ я что-то промычала, уже почти провалившись в долгожданный сон после трудного и бесконечно длинного дня.

Да здравствует новая жизнь! Лишь бы все это не было сном…

* * *

Проснулась я от ощущения, что меня кто-то весьма настойчиво и беспринципно пытается задушить. Открыла глаза, так и есть, Барсик калачиком улегся на моей груди и сладко сопел мне в лицо.

— Друг мой, ты решил покончить с этой бренной жизнью раньше срока? — прохрипела я, попутно пытаясь стащить это горячее тельце с себя любимой.

Кот приоткрыл один глаз, недовольно поморщился, что-то пробурчал и… и перевернулся задом к моему лицу!

— Барсик!!! — видимо мой рык был настолько грозным, что через секунду о присутствии на моей груди фамильяра напоминало только тепло, оставленное этой наглой тушкой.

Ого, однако, какая скорость, надо будет учесть на будущее. Я потянулась, ощутив необычайную легкость после эдакого давления, и улыбнулась во весь рот. Боги, какая радость, что все это не было сном и я действительно нахожусь здесь, в цветущей и благоухающей Табате. А рядом со мной такой милый и лысый кот, и бабушка.

Кстати, а где собственно Гиля? Я встала с кровати, накинула халат и прошлепала на кухню, где вовсю дымились горячие пирожки и солнечный сан, заботливо оставленные мне моей милой старушкой.

Хм… судя по в ему, стол накрыт буквально недавно, учитывая, что еда не успела остыть. И только я об этом подумала, как входная дверь отворилась и на пороге появилась сама Гиля. Я удивленно уставилась на стол, потом на нее, и та, правильно истолковав мой взгляд, пожала плечами.

— Бытовое же. Даже если бы ты вечером проснулась, все так и стояло бы горячее.

В руках ведьма держала корзинку, накрытую сверху тканью, а за поясом я успела заметить маленький ножик. Я снова вопросительно взглянула на Гилю и та пояснила, что ходила в ближайший лесок за травами.

— Пока мы с тобой тут развлекались, я чуть было не забыла, что у меня отпрыщавник совсем закончился. Да и отсопельника на дне банки осталось. Пришлось срочно пополнять запасы. Скоро тополя цвести начнут, только он и поможет. Тут знаешь ли даже магия бессильна.

Мгм… отпрыщавник и отсопельник, какая прелесть…

— А еще змееголова ловить нужно, яд почти испарился. Ты давай быстро завтракай, кота корми и за работу. Через полчаса максимум Сара обновки привезет, там твоя рабочая одежда будет.

— Я вроде не заказывала?

— Я попросила Сару тебе сюрприз сделать, — ухмыльнулась Гиля.

Хм… не, ну работа так работа. Да, конечно, как я не подумала, что все это нужно будет отрабатывать. Только вот я думала, мне как-то иначе об этом сообщат. И вообще, предупреждать надо!

Бабуля, видя мое вмиг погрустневшее лицо, совсем развеселилась и принялась вовсю подтрунивать надо мной. А я еще больше расстраивалась от этого и куксилась.

Нет, вы только не подумайте, что я тунеядка какая-нибудь. Я привыкла всю жизнь честно трудиться и никогда не отлынивала от работы.

Но… Но согласитесь, у нас с бабушкой до этого как-то речь об отработке не заходила, я была уверена, что все, что я ела до этого и все, что мы назаказывали у Сары — подарок. Ну вроде как от бабушки внучке. Я и сама обязательно нашла бы себе работу, просто не так же сразу. Как-то немного обидно, что бабушка не предупредив меня, за меня же все и решила.

Не такого я ждала от единственной родственницы. Не такого…

Честно говоря, есть мне совсем расхотелось, и я пошла искать кота. Притихшего Барсика я нашла под кроватью. Он жалобно, с видом побитой собаки (как-будто я его лупила прям) смотрел мне в глаза и пришлось еще минут десять уговаривать паршивца, чтобы вылезал.

Наконец, когда кот изволил все-таки выползти, раздался звонок в дверь и знакомый голос Сары возвестил:

— Таки готовая одежка для нашей красавицы.

Мы с котом вышли в кухню, чтобы поздороваться, но портнихи и след простыл. Зато я увидела два сундука, что так и остались стоять у двери и довольную Гилю, доедающую предпоследний пирожок.

А ну и черт с вами! Я решила, что перед испытаниями не худо бы подкрепиться и успела утянуть последний пирожок с тарелки прежде, чем бабушка среагировала. Та усмехнулась и вот у же на тарелке высилась новая гора выпечки.

Наевшись от пуза я переоделась в рабочую одежду и еще долгое время просто рыдала от смеха, рассматривая себя в зеркало.

Представьте… черный обтягивающий латексный комбинезон, натягивающийся на тело и голову как мгм… шарик, да, пусть будет воздушный шарик. Так вот, больше всего я была в нем похожа на бэтмена, только плаща и ушек не хватает. На глаза мне нацепили очки как у аквалангиста, на рот какую-то силиконовую прилипалу.

Боги, что это такое?! Но самое смешное, что такой костюм дали только мне. Бабуля отправилась на работу в чем была, ну и кот собственно тоже. Не знаю, что за труд мне предстоит, но надеюсь, что мне не придется ловить этого самого змееголова.

Брр… а также мышей, крыс, червяков и прочую не слишком приятную живность. Однако опасения мои оправдывались, потому что Гиля приказала мне спускаться в подвал.

Глава 5

Ну бабушка!

Ну Гильотина какая-то там!

Ну погоди у меня!

Это же надо, довести родную внучку почти до священного ужаса своими приколами. Да я чуть не поседела, представляя себе как буду голыми (латексными) руками ловить всяких тварей, так и грозящих откусить мне пальцы или нос.

Когда мы спустились в подвал, я нервно захихикала, осознав, что все мои опасения от избытка буйной фантазии. Никто меня конечно же не бросил в темном и мрачном подземелье.

В подвале горел приятный глазу свет, тут и там стояли колбы и реторты, банки и бутылочки, какие-то трубки и провода и прочая алхимическая радость.

Я разинула рот от такого лабораторного великолепия, а бабуля, довольная произведенным эффектом, пояснила:

— Ну а как ты хотела?! Чтобы работать с неизвестными вещами, нужно защитить кожу и слизистые.

— Хм… а магия на что?

— Да что ты все заладила, магия, магия… прежде всего ты должна иметь инстинкт самосохранения. Уметь защитить себя любыми способами и нести ответственность за свои действия. Магией всегда можно прикрыться, а вот зная, что только от тебя и твоего внимания зависят твои здоровье и жизнь, ты будешь в сто раз аккуратнее. Поняла?

Я даже рот приоткрыла от удивления, что моя бабуля умеет так разговаривать, но на всякий случай кивнула, не зная, чего теперь ожидать.

Честно говоря, меня всерьез беспокоили ее слова о жизни и здоровье, но я подспудно была все-таки уверена, что вряд ли бабушка даст мне спокойно тут загнуться. Все таки мы только-только обрели друг друга. Правда же, да?

— А Барсик почему без спецодежды? — недовольно протянула я.

— Ну, во-первых, кот с ядами и травами работать не будет. А во-вторых, он здесь все лучше меня знает, его мама твоя натаскала так, что моя помощь вам вообще вряд ли когда-либо пригодится.

Ух ты… Я с уважением посмотрела на фамильяра и даже языком цокнула.

— Короче говоря, вы тут пока без меня осмотритесь, Барсик тебе в общих чертах обрисует что, где и как, а мне пора лавку открывать.

— Лавку? — удивилась я.

— А я что, не говорила? У нас на заднем дворе вход для избранных. У меня только самые-самые в дом приходят. В больницы и и обычным клиентам мы по адресам развозим заказы. Барсик у нас курьер.

Барсик подтверждающе закивал, при этом вид у него был такой важный, что сразу же вызывал улыбку.

— Все, топайте, — бабуля развернулась и зашагала вверх по лестнице, ну а нам ничего не оставалось, кроме как оставаться в святая святых ведьмы.

Барсик прислонился спиной к стене и со скучающим видом принялся рассматривать свои когти. Ну конечно, он то тут все вдоль и поперек облазил, а я такой красоты отродясь не видала. Как назло в маске ну совершенно нечем дышать.

Я украдкой стянула ее с носа и… ну вот, я так и знала, что бабушка меня почем зря пугала. Ах какой замечтаельный цветочек тут стоит. А запа-ах… смесь чего-то ванильного и лимонного. Ммм…

Тут и там было столько всего интересного, что у меня аж руки зачесались. И нос. и…и… А-а-апчхи! А-а-апчхи! Да что же такое! А-а-а-апчхи-и-и-и!!! А-а-а-апчхи… а-а-…

Бамс.

Маска больно ударила по лицу, наглухо закрыв мой многострадальный носик от непонятного чего-то и я с благодарностью посмотрела на кота. Из глаз рекой текли слезы, но я не рискнула вновь снимать маску, боясь повторения неудачного опыта.

Ну вот, Яська, конечно, ты же умнее всех. Да-да… зачем бабушку родную слушать, когда можно все по своему сделать?!

Кот укоризненно глядел исподлобья, стараясь больше не выпускать меня из виду, а я, немного посокрушавшись над своей глупостью, принялась озираться вокруг.

Таак… вот тут у нас травки какие-то, эх… и не понюхать, боязно теперь. А тут что-то желтое варится, похоже на сырный суп-пюре. А во-он там чьи-то, чье-то… фу-у…

— Барсик! — промычала я.

— М?

— Это что?! — я пальцем тыкала в сухие палочки, перевязанные леской.

— Хвосты. Мышиные.

— Я вижу что это хвосты! Я спрашиваю, что они тут делают?!

Кот хмыкнул и отвернулся, снова занятый своими когтями.

Нет, ну что за фамильяр мне достался?! А кто будет мне все рассказывать и показывать? Вот например это у нас что такое? Я потянулась за красивой стеклянной бутылочкой, которая как назло стояла на самом верху деревянного лакированного шкафа и уперлась руками об этот самый шкаф.

«Ну Барсик. Ну погоди, все бабушке расскажу», — злорадно думала я. О чем в этот момент думал кот мне не известно. Зато я точно знала, что он кричал:

— Яся-я-я… не-е-етт…

Я так испугалась этого вопля, что рука, уже ухватившая бутылку за горлышко, от страха разжалась, и та полетела на пол.

Дзиньк.

Ой еее…

Барсик

О горе мне!

Боги, за что вы прогневались на меня, несчастного прекрасного кота-фамильяра? Жил же я как-то столько лет без этой пропахшей пылью и сыростью девчонки!

Фу… ну как же воняет эта ее шерсть, хорошо хоть, что снимается. Я даже подойти к ней боюсь, так несет от этой блохастой. Вот говорил я хозяйке, что моя бестия не может в этом странном мире жить, но разве ее переубедишь?!

Целый год Гильотина ее искала и вот нате, поди ж ты, отыскала какого-то мутанта, жутко воняющего мышатиной.

О, наконец-то, соизволила очухаться. Смешная такая, сидит глаза растопырила.

— Добро пожаловать домой, Василиса!

Это моя хозяюшка перед самозванкой расшаркивается.

— Я не Василиса. Меня Ярославой зовут.

Ишь ты, с норовом девчонка.

— Да хоть Манькой. Теперь ты Василиса и точка.

— В смысле?!

Вот это характер, тут и моя хозяйка спасует пожалуй.

— В коромысле, — грозно рыкнула бабушка.

А нет, не спасует! Даже мне страшно стало от таких клыков.

Ага, примолкла мышастая, испугалась. Вот пусть сидит и думает, с кем она так разговаривать вздумала. Тут еще хозяюшка меня припрячь решила. Да не знаю я эту иномирянку, и не уговаривайте.

— У нее блохи. Не пойду, — сказал я.

А Гильотина громко выругалась и рявкнула девчонке:

— Да сними ты уже свою лохмушку.

Ой, чую зря мы так с малахольной этой. Чего это она, ревет что ли? Или смеется? Пришлось за водой бежать, надо же бедняжку в чувство приводить.

Ой как неудобно-то получилось. Я погладил лапой ее растрепавшиеся волосы. Красивые кстати. А запах какой. Ого…это что же? Я еще раз принюхался, ну точно. Ммм… моя бестия, точно моя.

Вот я дурак. И как сразу не почувствовал, а?! Довел свою хозяюшку до припадка. Ох думы мои горькие, дела грешные…

В какой-то момент глаза моей новой хозяюшки закрылись, перестали дрожать плечи, слезы высохли и она тихо засопела.

Гильотина заварила кофе, а я места себе не находил.

— Зачем ты так? Всю девочку мне распугала.

— А кто про блох кричал?

— Да я… да я…

— То то же! Оба хороши.

— А ты зачем кричала на нее? Надо было объяснить все по-тихому.

— Зачем-зачем… волнуюсь я, знаешь ли. А ну вдруг не она. Ты вот не сразу признал, я и струхнула, что не она это.

— Да у нее шкура эта воняет, как моя позавчерашняя мышь.

— Сам ты воняешь!

О, хозяюшка очнулась.

Ну… я принюхался, покрутился, обнюхал хвост. Нет, нормально я пахну. А ладно…

— Мохноног. Мохноног третий, личный секретарь. К сожалению пока безымянный, — важно представился я и решил подойти к ней поближе.

Как никак моя хозяюшка на всю жизнь. Что это с ней? Лицо все скривилось, будто чихнуть хочет. Я проследил за ее взглядом.

Хм… ну да, волосатые ноги и что теперь? Да я между прочим, да у меня…да все кошки в округе млеют от этих ног. Вот!

— Ярослава. Ярослава Лихачева, временно исполняю обязанности зайца.

Я многозначительно взглянул на теперь уже бывшую хозяйку, мол, может того наша внучка?

— Гильотина. Гильотина первая и, между прочим, единственная в своем роде. Потомственная ведьма и твоя бабушка в одном лице, — представилась моя старушка, а Яор. ряо…яро-слава? так задорно расхохоталась, что я тоже неуверенно улыбнулся.

В итоге пошли пить чай и как же они веселились, рассматривая наших жителей. Ну не знаю, летун как летун…

А потом Яся, так она велела ее называть, узнала про свою семью и долго-долго плакала.

А потом она чесала мне за ушком, и пузико, и это было ужасно приятно. Ооо… боги, как я раньше жил безэтого, а?

А потом она дала мне ИМЯ. Имя. Мое собственное имя?! Ммм… странное какое-то, но в целом, если подумать, ничего вроде.

Как там? Бар-сик. Ба-а-арсик. Баарс. Ну неплохо мне кажется.

Ой, она так смешно удивлялась этому, бабушка еще масла в огонь добавила, напугав мою малышку. Все какого-то другого вспоминала Барсика. Что это еще за сосед такой?! Не надо нам других, у нас я есть!

А потом… а потом Яся наконец-то сбросила с себя эту вонючую шкуру и я дико смеялся, что она испугалась щетки-щипотки. Между прочим классная штука, всех блох на ура выкусывает. И чего она так кричала?!

Я то и дело крутился под ногами моей девочки, вдыхая ее настоящий запах, соединивший нас навсегда. Ну вот, ну что она опять ревет, а? Ну не могу я больше смотреть на это спокойно. Пусть лучше за ушком погладит что ли.

Я прижался к моей милой бестии всем телом и почувствовал, как вздрагивает и успокаивается хрупкое тельце. Какая она все-таки милая…

Проблемы начались когда я пришел домой после свидания с Мэри. Вчера только познакомились возле рынка и сегодня я водил ее на набережную любоваться морем. Ничего серьезного, впрочем как всегда.

Мое сердце навеки занято одной-единственной. А это всего лишь легкая интрижка.

Нет, ну мало того, что я от домогательств этих постоянно страдаю, так теперь еще мне моя собственная бестия будет нотации читать!

О Боги, чем я провинился перед вами?! Пришлось обещать ей невыполнимое, иначе не отвяжется. Не могу поверить, что это бесконечный день закончился и можно уже лечь спать.

* * *

Уверен, моя бестия умничка. Она выслушала все наставления Гили (так мы теперь зовем нашу старушку) и обещала вести себя послушно.

Ага, как же… пока я раздумывал, что делать со своим обещанием пригласить Шери с детьми на ужин, эта дурында зачем-то сняла маску и надышалась отсопельником.

Ну ни на минуту нельзя оставить!

Уф… вроде заверила, что больше не снимет маску. Так, сейчас приведу мысли в порядок и проведу полноценный экскурс по лаборатории.

О Боги, только не это. Только не глюкомин.

— Яся-я-я… не-е-етт…

Ярослава

Блин, а чего это все такое большое?

И почему у меня все чешется, особенно за ухом и живот?

И почему я, собственно, стою на четвереньках?

Я оглядела себя и… распласталась на полу. Нет, чувств я не теряла. Сколько уже можно в конце-то концов?! Но ноги, а точнее теперь уже лапы, просто не смогли меня удержать, мгновенно став ватными.

Спокойствие, Яся, только спокойствие!

Да какое к черту спокойствие?!

Я в теле своего же кота, кстати, где этот черт ушастый? Я огляделась и обнаружила свое тело, мерно покоящееся на полу без чувств.

Ну надо же…

— Эй, Барсик… Ба-а-арсик, слышь, очнись что ли уже.

Наконец мои собственные глаза открылись и непонимающе уставились на меня же.

— Эй-эй… не вздумай опять отключаться, — закричала я на фамильяра, заметив, что глаза вновь начали закатываться.

Эх, ладно… что с тобой поделаешь.

Недолго думая, я оставила кота, а точнее себя лежать на полу в подвале, а сама побежала за помощью. Как назло бабушку найти нигде не удалось и пришлось возвращаться к себе любимой.

Спустившись вниз, я застала дивную картину. Мое любимое тело пыталось ползти на карачках к лестнице. Правда выходило не очень, все-таки раньше мне делать таких упражнений не приходилось.

— Эй, ты мне все коленки поцарапаешь, — возмутилась я.

— Ну как ты это носишь, а? — Барсик похлопал себя (меня) по груди, да так, что я даже смутилась.

— Не тронь мое самосознание! — вспомнились мне известные строчки, а этот гад как ни в чем не бывало продолжал ползти.

— Да встань ты уже нормально, я смотреть на это безобразие не могу, — я уже молила фамильяра, а в голове зрело отмщение.

В конце концов мы выбрались наверх, чтобы дождаться нашу всезнающую и всеумеющую бестию, и мечтая поскорее вернуться в родные тела.

Признаться, это было ужасно. У меня чесалось все и везде. Я клятвенно пообещала себе, что как только вернусь в свое тело, обязательно вымою кота в семи водах.

Это ведь совершенно невозможно выносить такой зуд.

И блохи… как только я о них подумала, мне снова стало дурно и захотелось ругаться матом.

Зато Барсику, как мне кажется, было вполне комфортно в моем теле. Он свернулся калачиком на диване и методично чесал себе живот.

Ужас какой!

Мамочки мои, да где же бабушка?!

Хотя… дети, кошки, отцы… Кажется у меня созрел план.

— Яся, ты куда? — услышала я свой обеспокоенный голос.

- Скоро вернусь, — крикнула я, уже выбегая из дома.

Вперед, мон шер, нас ждут великие дела.

Глава 6

Ах, какая чудесная погода.

А запа-а-ах… так и съела бы какую-нибудь вкусную нежную вырезку из во-о-он того мясного магазинчика.

Мяу прям…

Все вокруг кажется таким огромным и нереальным, что появляется стойкое ощущение, будто я попала в страну великанов. И каково это Барсику ощущать себя таким маленьким, а?

Мимо проехала тыква, которую ловко двигали маленькие симпатичные мышки. Я приветливо помахала им лапой, получив в ответ презрительные гримасы. Ну и ладно. Да и вонь от вас такая, что чур меня, чур.

Так… надо как-то найти соседских кошечек, но без разрешения не пойдешь же на чужую клумбу… я все-таки не какой-то там помойный кот, я же умный кот-фамильяр.

Хм… ну-ка, пять шагов туда, пять шагов назад, и хвостом ать-ать влево-вправо, вправо-влево. И еще раз, и ать.

Фух, и долго мне так фланировать туда-сюда?! Дневной сон что ли у них?

— Мяв, — услышала я за спиной.

Ну наконец-то.

— Мур-мяв, мадам. А вы не подскажете где мне найти соседскую кошечку с тремя детьми? Три девочки, две беленькие, одна кремовая. На меня похожа…

— Мяв?

Тьфу. Ну и о чем с ней теперь разговаривать? Или это вообще кот?

— Мяв-мяв, — ответила ей я и раздосадованная пошла в другую сторону.

А эта дуреха увязалась за мной с таким видом, будто я ей что-то должна.

Через дорогу, возле желтого дома с хризантемами грелась на солнышке пушистая серая кошка.

«Хорошенькая», — подумала я и почувствовала, как что-то просиходит с моим телом.

Точнее с частью тела.

И не моим, а котовским.

В общем с той частью, о которой приличные девушки даже думать стесняются, не то что вслух говорить. Не, ну пусть я в теле кота, но мозг-то у меня вроде вполне человеческий, или не?

А инстинкты? Ой-ей-ей, мама… бабушка-а, верни меня обратно. Это же черт знает, что такое происходит!

Пожалуй надо срочно возвращаться. Что-то я уже на чужих кошек с интересом, и весьма не праздным поглядываю.

Я уже было развернулась, чтобы в панике бежать домой, как вдруг услышала за спиной томный красивый голос:

— Зачем ты меня ищешь, Мохноног?

Я обернулась.

На меня уставилась пара красивых ярко-синих глаз и с любопытством разглядывала.

— Эм… не напомнишь как тебя зовут? — улыбнулась я, на что кошка сердито встопорщила усы и зло ответила:

— Ты снова шутишь, Мохноног… Я же просила оставить меня в покое!

— Прости… но я хочу все исправить, правда.

— Да неужели?!

— Да, хотя бы ради наших детей…

— Нет, прости! Просто… просто раньше надо было думать, когда я еще сама хотела этого.

— Но…

— Никаких но, Мохноног. Между нами все давно кончено. Я никогда не смогу больше поверить тебе, ты прекрасно это знаешь.

— А дети, как же наши дети? — я чуть не плакала.

Да что же это такое? Ну что этот гад такого натворил, а?

— Я позабочусь о них, не беспокойся. Впрочем, раньше тебя это мало волновало.

— Да нет же, ну, пожалуйста, дай мне шанс, — взмолилась я, но кошка лишь мотнула головой.

Я понуро смотрела ей вслед, когда она, развернувшись, уходила, не зная, что предпринять, чтобы заставить ее одуматься, но в голову как назло ничего не лезло.

В какой-то момент кошка обернулась и лукаво улыбнулась:

— Кстати, я рада за тебя. Правда. Мне кажется она очень милая, твоя новая хозяйка.

— Да, ага, спасибо. Я передам ей, — я чуть не заплакала.

Ну и что я теперь скажу Барсику?

Барсик

— Что ты с делала?! — я почти кричал на нее.

Нет, я все понимаю, но какое право она имела разговаривать с моей женщиной от моего имени?!

Да что она понимает?!

Да она же еще больше все испортила!

Ну Яся!!! Ну бестючка недоученная!!!

А она главное так смотрит на меня виновато. Глазки выпучила, покраснела вся как рак. Да ну ее.

И угораздило ее разбить эссенцию глюкомина. Повезло еще, что в подвале мышей и другой живности нет, а то бы превратились в кого-нибудь из них, и пиши-пропало.

Мы только что обернулись каждый в свое тело, и я, между прочим, ничего такого себе не позволял. Максимум что — это коробку конфет съел в ее стройненьком теле. Но это же мелочь, правда?

Ярослава

— Что?! Что ты съел? Сколько-о?!

Ну гад! И он главное такими глазками на меня смотрит, прям сама невинность.

— Ну ты же сама вон как ела, ни в чем себе не отказывала, — обиженно прошептал кот.

— Так-то я! И я голодна я была. И вообще, я от тех калорий хоть удовольствие испытала. А здесь что? Зазря набранные килограммы, — горестно вздохнула я.

— Ладно вам ссориться, пойдемте лучше обедать, — примирительно позвала нас Гиля.

Барсик, все еще насупленный, нехотя поднялся с любимого места с дивана и поплелся на кухню. Ну меня тоже уговаривать долго не надо. Есть хочу зверски.

Ох… бабушка как всегда расстаралась. Мне даже неудобно стало, что я никак не помогаю в готовке, о чем я тут же и сообщила. Но Гиля лишь рукой на меня махнула, и правильно сделала, потому что повар из меня не то чтобы никакой, а совсем плохой.

Начать трапезу я решила с густого наваристого томатного супа, украшенного веточкой петрушки. Съела немного, чтобы оставить место для утки в сливочном соусе и воздушного пралине со взбитыми сливками.

Ммм… моя любимая фигура, прощай и прости. Мы столько лет жили душа в душу, но я просто не смогу больше тебя поддерживать, потому что это все сильнее меня. Ощущение такое, что обедаю в лучших ресторанах судя по блюдам и их разнообразию.

Поев, окончательно расслабилась и вот тут-то кое-что вспомнила. А именно свои приключения в облике кота и осторожно поинтересовалась, отчего у меня иногда вполне так проскальзывали кошачьи инстинкты.

Кот, как услышал это, даже вроде как пятнами красными весь пошел. Да мне самой стыдно… ну пра-а-вда.

— Это вам повезло, что я не уехала куда. Неужели ты думала, что такие преображения бесследно проходят? Запомни, чем дольше ты находишься в чужом теле, тем больше перенимаешь его поведение, привычки и инстинкты, и даже образ мыслей, — наставительно произнесла бабушка.

— То есть если очень надолго зависнуть так, то можно вообще превратиться в кота? — в ужасе я застыла с очередной ложкой десерта у рта.

— Именно.

— Кошмар какой!

— Вот поэтому без меня пока в подвал ни ногой, имей ввиду. А тебя, — она обернулась к Барсику, — вообще пороть надо.

Кот насуплено отвернулся, впрочем, видимо все же осознавая свою вину. Не уследил, да мало того, еще и спровоцировал перевоплощение.

— Ладно уж, сегодня даю время гулять, но завтра начнем учиться. Итак двадцать пять лет псу под хвост, — заворчала моя старушка.

Я согласно закивала.

После сытного обеда и утренних приключений захотелось вздремнуть немного, что я собственно и сделала.

Эх, живу как в отпуске. Знай себе ешь, да спишь — красота…

* * *

Проснулась я от того, что кто-то методично стучал мне по лбу чем-то мягким, но от этого не более приятным, чем если бы мне стучали чем-то твердым.

Блин! Вообще стучать кому-то чем-либо по лбу не надо.

В принципе.

Еще не открыв глаза я схватила этот молоток и… кто-то отчаянно взвизгнул рядом с моим ухом. Барсик в испуге таращил глаза и пытался хоть что-то понять спросонок.

— Ага! Попался!

Лапу я ему все-таки отдала, но кот еще какое-то время обиженно дулся и не разговаривал со мной.

Нет, ну нормально? Как-будто я ему прям больно сделала. Значит как по мне морзянку выстукивать, так это ничего, переживет Яся, а как его величество разбудили вероломно, так все, тушите свет. Нас обидели…

Вообще какой-то странный у меня фамильяр. Где от него польза, вот где, а? Одно вредительство пока что…

Я тоже решила не разговаривать с котом, молча собралась, решив, что можно и прогуляться. Раз обучения сегодня не предвидится.

Этот лысый вредина ужом выскользнул за мной в дверь и тише мыши плелся сзади, пока я гуляла по мостовой. На самом деле я была конечно рада, что он не оставил меня одну, так как все-таки город я пока еще не знаю, и очень не хотелось бы здесь потеряться.

Так мы и шли, я в своем нарядном голубом платье, закрывающем щиколотки, и понурый фамильяр, иногда что-то вякающий мимо проходящим кошкам и котам.

В конце концов какой-то момент я не выдержала и спросила Барсика:

— Слушай, а какое здесь сейчас время года?

— Лето, — вяло ответил лысик.

— А месяц какой?

— А у нас нет месяцев. Лето и лето.

— А потом, после лета что?

— Осень. Она немного прохладнее лета. Но не сильно. За осенью зима, но ниже плюс десяти температура не опускается.

— Ух ты… ой знал бы ты как меня наши зимы доконали! На одну одежду разоришься. А уж сколько люди ломают рук и ног — одним богам известно.

— Знаю, бывал у вас как-то.

— Да ты что?

— Ага, связь с твоим миром устанавливал. Ну чтоб тебя найти.

— Ух ты… так значит я тебя там видеть могла?

— Не могла. Я невидим был. Ты кстати не дослушала, — укоризненно покачал головой Барсик, и я тут же устыдилась. — За зимой всегда идет весна. Самое красивое время года. У нас повсюду цветут розовые винные деревья. Весь город в цветах утопает так, что неба не видно…

Признаться я и так обалдевала от ярких красок Табаты, и представить, что весной она бывает еще цветистее, просто не могла.

В неспешных разговорах с котом я не заметила, как мы дошли до набережной, наполненной снующими туда-сюда людьми и… ну и прочими товарищами. Каменистые дорожки разбегались в разные стороны, но все они вели к воде.

Я застыла как зачарованная, не в силах даже с места двинуться. Такое море я прежде видела только на картинках с далеких-далеких островов. Что сказать, я и на нашем родном-то море не бывала ни разу, а тут сразу бах, и иноземное.

Оно переливалось всеми цветами лазурного и бирюзового, играло пушистыми волнами, пенилось и бурлило, заглушая плеском воды далекие крики чаек. Я так и стояла бы с открытым ртом еще черт знает сколько времени, если бы не почувствовала на своем плече чужую холодную хватку.

Рот я тут же закрыла и в удивлении подняла взгляд. Это кто это меня там лапает?

— Дама должна отойти в сторону, когда такой человек как я идет по своим делам!

Чего?! Какой человек? Ооо…

— А разве здесь недостаточно места, чтобы вы могли это сделать, не тревожа даму? — я подняла брови, давая понять, что не намерена ни на шаг сдвинуться со своего места.

Этот тип что, преследует меня?! Я второй раз в городе и второй раз встречаю его на своем пути. Всё тот же наглый прищур зеленых глаз, ехидная ухмылка тонких губ, лощенный вид… Ишь ты, каков индюк!

— Хм… я думал вы воспитанная леди и вам хватит такта и ума, чтобы пропустить высшего магистра магических наук по своим делам! Иначе…

— Ой сколько пафоса, а металла в голосе, ну прям принц датский, — скривилась я и отвернулась, не желая больше разговаривать с этим индюком напыщенным.

— Да ты совсем ополоумела, девка?!

Чегооо? Это ты дядя кого девкой назвал? Да я тебя, да ты, да это что же делается, люди добрые. Средь бела дня…

Да чтоб ты провалился!

* * *

Честное пионерское, я не знаю, что произошло дальше.

Нет, я никого никуда не посылала.

Нет, не выкапывала ямку под магистром магических наук.

Именно это я и рассказывала в местной жандармерии толстому усатому бородулю в пятый раз.

Магистр магических наук сидел насупленный и грязный, то ли забыв что он там какой-то маг, то ли не желая убирать с себя улики.

— Та-ак… но ведь уважаемый магистр Вэлимир Д`Орвиль не мог провалиться в яму сам, да, Ярослава Дмитриевна?

— Все. Я устала повторять вам одно и тоже. Теперь я буду говорить только в присутствии адвоката, — в очередной раз пискнула я.

— Да, бабушка в пути, — подтвердил мой фамильяр.

Он и правда уже успел связаться с Гильотиной и мы ждали ее в участке с минуты на минуту. А пока ждали, меня одолевали странные и пугающие мысли. Но поверить в них было практически невозможно, ведь так не бывает, чтобы еще с утра я была обычным человеком, а уже сейчас стала ведьмой.

А как иначе назвать то, что произошло сразу же, как только я пожелала этому чертовому магистру провалиться сквозь землю? Серьезно, тут же земля под ним разверзлась и он с матами и проклятьями полетел вниз.

Не могу уверенно сказать почему он не смог выбраться сам, ну правда, пришлось мне бежать за честным народом, чтобы помогли вызволить несчастного магистра. И может и обошлось бы все, но как назло мимо проходил этот самый толстенький жандарм, который не слушая наших, между прочим единодушных увещеваний, что мы сами разберемся, все же забрал нас в участок.

Теперь сидим тут: я, под укоряющим взглядом кота, и магистр этот, будь он неладен.

Ой, тьфу-тьфу-тьфу… про магистра или хорошо, или никак.

Второго такого чуда я точно не выдержу.

Барсик

Нет!

Я не могу больше с этой девчонкой.

Это просто какая-то ходячая катастрофа!

Мало того, что она бродила в моем теле среди моих же знакомых, так еще и мгм… всякое там испытывала. Кошмар и стыдобушка какие!

Кое-как заставил себя поесть, даже утка в горло не полезла. Это ж кому сказать — засмеют!

Еле-еле уснул, уж и не знаю как с Яськой рядом оказался, да только сам же за это и поплатился. Вот правда, и подумать не мог, что она такая кровожадная. Пока я сладко спал, она пыталась оторвать мне ногу.

Я не знаю зачем, правда, не знаю… но кажется я начинаю ее бояться…

Собралась гулять, ага… и ведь должен я ее везде сопровождать. Головой за дуреху отвечаю. Ну и ладно, буду идти себе тихонечко, ни слова ей не скажу.

Ну вот, болтает без умолку, как будто мне хочется с ней после всего пережитого разговаривать.

Ух ты, вот это эмоции. Да я сам, когда первый раз увидел море, тоже так стоял, пока Илия не оттащила.

А этому что тут надо?!

Ну, Яся! Ну кто тебя за язык дергал, а? Ну зачем нам проблемы с темным бестюком?

О горе, мне, горе!

И как она это сделала интересно?

Пришлось использовать амулет голосовой передачи, чтоб сообщить бабушке о случившемся.

— Гиля, у нас проблемы. Кажется началось…

Глава 7

Ярослава

— Радость-то какая, — бабушка носилась вокруг меня, осматривая со всех сторон.

Интересно, что она там хотела увидеть?

— То есть тебя не смущает, что Яся, не пробыв здесь и трех дней, нажила себе врага в лице темного магистра? — невинно спросил кот, облизывая ложку.

— Ой, ну какая разница, когда бы это случилось? Запомни, когда бы ты ни завел себе врага, ты его завел, — с умным видом изрекал моя бабушка, а мы с котом переглянувшись, прыснули со смеху.

Вот уж действительно, поздно пить боржоми и сокрушаться о сделанном.

И вообще, кто этого темного, как там его, Вэлимира что ли, просил лезть ко мне? Я, между прочим, стояла себе, никого не трогала, а этот гад не дал мне нормально погулять, наслаждаясь окружающими красотами.

А ведь я впервые видела море на для того, чтобы какой-то гад так нагло испортил все впечатление от момента.

Ах, как жаль, что я совсем-совсем не умею плавать, а то бы с удовольствием окунулась в теплую водичку.

Хм… ну а что мне собственно мешает туда реально окунуться? Кто меня плавать-то заставляет?!

— Эх, сейчас бы искупаться, — мечтательно закатила я глаза.

Кот с бабушкой отчего-то переглянулись встревоженно и на два голоса затараторили:

— Не вздумай.

— Не сметь!

— Да ты с ума сошла!

— Выпорю! — последние слова произнесла бабушка, и тут у ж моя очередь пришла таращить на нее глаза.

— А что хоть такого-то? Кто-то может нормально объяснить, почему мне нельзя тихонечко прийти на пляж, раздеться и осторожно ополоснуться в морской соленой водичке? Она, кстати, соленая же?

Бабушка аж икнула.

— Солёная-солёная, внученька. Да такая, что вмиг сожжет любого. И костей не останется.

— Ого… мертвое море?

— А ты откуда знаешь, что оно так называется? — бабушка подозрительно на меня уставилась и даже вроде как прищурилась.

— Ну…у нас есть такое море, правда сжечь оно не сожжет, но в нем тоже особо не поплаваешь. Кстати, полезное очень. Я слышала, что даже курорты лечебные есть, там всякие суставы лечат и… ну и все остальное.

— Ох, Яська, с тобой уже не знаешь чего ожидать. Тем более теперь, когда силы твои проявились. Кстати, ты мне вот что скажи, ты этого наглеца когда под землю отправила, что конкретно ему пожелала?

Я смущенно опустила голову и прошептала:

— Ну то и пожелала — сквозь землю провалиться. Но я же не вслух и вообще несерьезно…

— Да какая же разница, серьезно-несерьезно, вслух или нет, главное, что пожелала. А почему ты это сделала, помнишь?

— Да он… да он, да он вывел меня прям! Индюк напыщенный. Строит из себя невесть кого. Тоже мне…

— Ага, значит имей в виду на будущее, когда вздумаешь снова злиться, лучше бы тебе рот и мысли на замке держать, — усмехнулась Гиля, а я лишь вздохнула.

Эдак мне теперь контролировать не только язык, но и голову? Ужас какой.

— А что значит у вас вот это его имя? Я имею в виду приставку Д?

— Не хочу тебя расстраивать, но ты себе во враги записала не только темного бестюка, что само по себе уже ой как не мало, но еще и самого настоящего графа, родственника нашего короля, — качая головой, пробурчал мой фамильяр.

— А король у нас добрый, я надеюсь? — пискнула я, представляя какими последствиями для меня и моей семьи может обернуться это досадное происшествие на набережной. Такой позор бестюк (ну что за слово-то такое) мне вряд ли простит.

— А король у нас терпеть графа не может, — засмеялся кот, — но в добряки я бы поостерегся его записывать. Публичные казни сейчас хоть и отменены, но говорят, что в застенках тюрьмы люди частенько пропадают бесследно.

Последние слова он произнес жутко зловеще и мне тут же захотелось домой, ну туда, в Бобруйск…

— Ладно уж пугать-то ее, будто и защитить Яську некому. Пойдемте лучше ужинать, а то небось изголодались вконец.

Перед сном бабушка дала мне толстенную книгу «Травы. Свойства. Способы приготовления» и велела всю ее прочесть и желательно выучить. Ну выучить не обещаю, память у меня так себе, но прочесть — прочту.

Я устроилась поудобнее в кровати, нацепив мягкую пижаму и запаслась кульком конфет. Барсик пристроился рядышком и уже через пару минут засопел мне в ухо. Ну а я с удовольствием погрузилась в чтение про различные отсопельники и отпрыщавники.

Эх, надо бы конспектировать, так усвоить материал будет значительно легче.

Пока читала в голову то и дело лезли мысли о том, что я все-таки ведьма. Самая настоящая. Если до сих пор мне все казалось ужасно интересным приключением, загадочным и веселым, то теперь я явственно ощутила себя частью этого мира, его непосредственной участницей.

****При этих мыслях сердце защемило от радости и вся я буквально переполнилась счастьем и надеждами. Прям держи-держи. А то вытекут через уши…

* * *

Проснулась с книгой на груди, кота рядом не было.

На кухне велся какой-то жутко нервный спор.

Я набросила халат поверх пижамы и прошлепала босыми ногами к столу.

— О чем ругаетесь? — рука сама собой потянулась к дымящемуся пирожку с капустой, но Гиля тут же ударила по ней, и сердито поставила передо мной рисовую кашу с тыквой.

Ну каша, так каша. Ммм… вкуснотища-то какая…

— Да вот, фамильяр твой, если его еще можно так называть после всего случившегося, говорит, что его можно отпускать с тобой в подвал… — протянула моя бабушка с ухмылкой.

— Можно! — буркнул кот, пытаясь прожевать полный рот еды.

— Ага, конечно… видели мы все результаты вашей деятельности. Ну она-то ладно, иномирянка. Ей можно быть бестолковой! Но ты-то?!

Тут уж и я возмутилась. Чего это я бестолковая?! Очень лаже толковая. Вон, честь свою защитила? Защитила. Будто на моем месте кто-то умнее бы себя вел.

И вообще, нормальный у меня фамильяр, нормальный.

Будет.

Когда-нибудь.

Может быть…

— Бабушка, не начинай, а… — протянула я, — ну Барсик все понял и осознал, верно же?

Кот с готовностью кивнул и, как ни в чем не бывало, продолжил уминать пирожки.

— Ага, знаю я ваше осознал… ладно уж, все равно без меня не разберетесь. Доедайте и переодевайтесь. После завтрака идем в подвал, потом историю с географей начнем изучать. И… впрочем, хватит пока.

Угу, терпеть не могу географию, но надо так надо.

Мы с котом не спеша позавтракали, и только поднялись из-за стола, как посуда сама собой переместилась в мойку. Никогда наверное не привыкну к этому.

С трудом я натянула костюм бэтмена, все-таки не следует обильно питаться перед тем, как собираешься натягивать на себя латекс. Кот застыл в боевой готовности, видимо в страхе снова не уследить за своей подопечной, а точнее за мной.

Бабушка тоже немного принарядилась. На ней красовался халат, похожий на медицинский, клеенчатый фартук и перчатки.

— Готовы?

Мы дружно закивали в ответ и вслед за ней пошли к лестнице, ведущей в лабораторию.

Внизу все было так же, как и вчера. Кипели какие-то колбочки и реторты распространяли странные специфические ароматы. Все так же под потолком висели сушеные хвостики, дымилась кастрюля с непонятной желтой субстанцией. И только ярко-красное пятно на полу у шкафа привнесло что-то новое и свежее в обстановку лаборатории.

Бабушка, проследив за моим взглядом, щелкнула пальцами и пятно исчезло, как и не было.

— Я тебя заклинаю, Яся, ничего не трогай и не нюхай. Только смотри и слушай. Понятно? — умоляющий тон сменился строгим и я с готовностью закивала, словно китайский болванчик.

Тем временем мы подошли в дальний угол, где сушились разложенные травки разных цветов и размеров.

— Итак, слушай и запоминай! Травы бывают разные: сонные, ядовитые, пищевые, лекарственные. Ядовитые так же зачастую относят к лекарственным. Вот эти, — она указала пальцем перед собой, — все неопасные. Опасные сушатся и хранятся в специально отведенном для этого месте. Потом покажу где.

Я рассматривала травки, пытаясь найти сходства со знакомыми мне растениями моего мира.

— Здесь, как ты помнишь, травы, что я набрала вчера. Запоминай кстати, за травами мы, бестии, ходим строго по пятницам с двенадцати ночи и до пяти утра. В эти дни и часы они особенно эффективны, поэтому запасаться следует хотя бы на неделю впрок. С другой стороны полезны эти травки недолго. Как месяц истек, так можешь выкидывать.

Бабушка поманила меня пальцем к стеллажам.

— Поэтому все баночки обязательно подписаны. Кроме названия травы здесь указана дата сбора, сушки и переработки.

Обалдеть сколько всему нужно будет научиться. С моей-то памятью это почти невозможно, о чем я и промычала бабушке из под маски.

— Стихи учи, тренируй память, — буркнула Гильотина.

Ага, стихи, а просто намагичить нельзя, да?!

Я обиженно засопела, но будучи человеком благодарным, решила все же держать свои желания при себе.

Барсик все время пасся рядом, наблюдая за моими действиями, и я даже обиделась на него. Ну что я, маленькая что ли, чтобы за мною по пятам ходить?! Да и в прошлый раз, между прочим, его вина была ничуть не меньше моей, ибо нечего пугать меня было своими воплями!

Кста-а-ати… я вчера за всеми выяснениями отношений с Барсиком и его внебрачными детьми совсем забыла спросить, что хоть за вещество в банке находилось и отчего собственно мы вообще поменялись с котом телами. Надо будет обязательно это выяснить, а пока нужно стараться ничего не пропустить.

— Вот здесь, — Гиля прошла к столу с табличкой номер три, — я делаю различные заготовки. Этот стол пищевой, и здесь никогда не должна лежать ядовитая трава.

На столе в ряд были расставлены различные мисочки, весы и баночки, лежали толкушки и мерные ложки.

— На остальных все то же самое, стол номер два для сонных и не ядовитых лекарственных трав. Ну а третий, видишь, табличка красная, соответственно для ядовитых.

Дальше она повела нас с Барсиком к длинной стойке, занимающей две стены и образующих прямой угол. Именно там и кипели разные жидкости в ретортах и колбах.

— Здесь, когда трава высушена, хотя некоторую сушить совсем не нужно — она идет свежая, я готовлю отвары и настойки, таблетки и пасты разные. Все, что варится в прозрачных стеклянных емкостях — не ядовито. В красных — опасно для здоровья и жизни. Запомни это раз и навсегда. Красное — всё сильнодействующее, часто имеет необратимые, а иногда и летальные последствия. Кстати — настойки, таблетки, пасты, отвары красного цвета всегда проверяй, прежде чем использовать. Потому что они тоже зачастую ядовиты.

Я тут же вспомнила глюкомин, имевший ярко-красный цвет и поежилась. А что, если я бы разбила что-то более опасное?! Бр-р-р… даже думать о этом не хочется.

Так, надо запомнить. Красный — опасность, яд. Травки сушим, толчем, варим.

Наконец мы подошли к мышиным хвостам, и бабушка даже ухмыльнулась.

— Обязательный ингредиент во всех лечебных мазях и бальзамах. Так же как и, — она достала коробочку размером со спичечный коробок и открыла его, — змеиные глаза.

Ооо… мама родная. Я что, тоже буду трогать эту гадость?

Да ни в жизнь!

Нет, нет и нет, и не уговаривайте меня.

Видимо на мое лице, даже прикрытом защитой, отразилась вся гамма чувств, потому что Гиля ехидно улыбнулась и пробормотав «потом-потом», спрятала коробку обратно в ящик стола.

— Все животные ингредиенты хранятся в ящиках, которые так же подписаны. Сама я мышей, змей и прочую живность не разделываю, покупаю готовые наборы.

Ну уже легче. Тут я некстати вспомнила маленьких мышек, работающих «колесами» у местных машин, и в груди поднялась волна возмущения.

Бабуля снова, будто прочитав мои мысли, тут же пояснила:

— Никто животных специально не убивает и не мучает. Если только некроманты и прочие темные товарищи, которые нам собственно и не товарищи особо. Мы живем в мире со всеми, кто нам не вредит. Поэтому хвосты мышкам отрезают уже после их не криминальной кончины. И всем остальным тоже.

Ну утешила… Интересно, а мышки в курсе? Ну знают ли они, что после смерти их части тела пойдут на пользу общества? Хм… Сомнительная привилегия однако…

— Ну и наконец святая святых души этого дома — шкаф. Магический, — хихикнула моя старушка.

Да-да… это был именно тот шкаф, с полки которого я так неосторожно стянула бутыль глюкомина.

— Вообще, это моя вина, я имею ввиду вчерашнее ЧП. Не убрала вовремя пузырек, отвлеклась на что-то, вот и случилась оказия. На самом деле здесь всё всегда на своих местах, расставлено и разложено по секциям. Шкаф непростой, если нажать во-от сюда, — Гиля показала мне куда нужно нажать в углублении третьей полки снизу, и тот сам собой развернулся на сто восемьдесят градусов, явив нашему взору полки с красными тюбиками, баночками и бутылочками.

— За это и убить могут, — зловеще прошептала бабушка, — поэтому эту тайну волшебного шкафа нужно бережно хранить. И вот еще что… когда спускаешься в подвал, дверь в него ведущую, запечатывай от посторонних. Чтоб ни у кого не возникло соблазна спуститься следом за тобой. Я не шучу, когда говорю, что этот шкаф — настоящее сокровище.

Я в обалдении закивала и бабушка показала мне, куда теперь следует нажимать, чтобы шкаф принял свое обычное положение.

— Я потом тебе расскажу, что хранится в этом шкафу, сейчас ты все равно на запомнишь, да и рано еще тебе знать.

Наконец экскурсия наша была закончена и мы поднялись в дом.

— Подвал сам запечатывает ход на всех, кроме нас. Обновлять печать нужно каждый месяц, в одно и то же время. Это очень важно, не забывай, пожалуйста, об этом.

— Хорошо, — выдохнула я, стягивая с себя этот ужасный аквалангистский костюм.

Глава 8

Бабушка тоже переоделась и вернулась к нам со стопкой книг, чистых листов, ручек и карандашей.

Хорошо хоть, что здесь не перьями пишут, этого бы мои убитые длинными конспектами пальцы просто не выдержали.

Всем, кто думает, что писать пером, или хотя бы перьевой ручкой не так-то сложно и вообще здорово, я очень советую попробовать это сделать. И не просто поставить какую-нибудь закорючку, а например исписать целый лист бумаги. И уверяю вас, желание связываться с этой атрибутикой прошлого исчезнет навеки почти наверняка.

Бабушка заварила чай и мы уселись за кухонный стол, продолжая наше такое необременительное и интересное обучение.

— Итак, начнем с краткого экскурса в историю. Подробнее прочитаешь сама, можешь что-то записать. Хотя как по мне, так это совершенно необязательно.

Как я уже говорила, мир наш называется Парадиз, а страна Аяз. Мир магический, населенный различными существами. Маги здесь на вес золота, потому что в последнее время стали слишком частыми браки людей и магов, от которых рождаются дети без способностей. Запретить такие браки конечно никто не может, всякие защитники прав всех на свете сразу же взбунтуются, да и попробуй магам что запрети… но всё же всячески порицаются и приносят массу проблем таким парам.

Раньше в Парадизе было много сотен стран — больших и маленьких. Но постоянные войны привели к тому, что большие и могущественные страны поглотили слабых, и в конце концов всего осталось пять крупных государств, которые в какой-то момент объединились в Альянс.

Хвала богам, правители осознали, что последующие войны за территории приведут к полному истреблению народа и им попросту некем будет править. И вот уже пять веков мы живем в мире и благоденствии.

— И прям никаких ссор и разногласий? — не поверила я.

— Ну… — бабушка покачала головой, — бывает что кто-то начинает раскачивать общую лодку, но благоразумие пока что всегда побеждало.

Здорово! Серьезно, вы можете себе представить мир, в котором люди не гибнут на войне? А я в такой попала. И уже только поэтому этот мир заслуживает уважения и желания остаться здесь навсегда.

— Парадиз омывается пятью крупными морями и двумя океанами. Мир наш меньше того, в котором тебе волею судьбы пришлось жить раньше. Но он чище и красивее. И уж точно интереснее, хотя бы потому что здесь есть магия.

Вот уж согласна на все сто. Да и наличие разных рас, населяющих Парадиз тоже приятно удивляет. Ну скажите мне, кто хоть раз не мечтал увидеть живого гнома, или вампира? Да все этого хотят… правда-правда. Ну девочки так уж точно, можете мне поверить.

Я как-то давно еще тусовалась на одном форуме, посвященном героям фэнтези-книг и фильмов и могу с уверенность утверждать, что все девушки и женщины портала не раз обсуждали любовь с эльфами, драконами и всякими дроу. Ой, чего я там только не наслушалась, даже вспоминать стыдно…

О, а как насчет драконов?

— Не хочу тебя расстраивать, но огнедышащих птиц у нас давно не водится. Говорят, что они покинули наш мир и улетели туда, откуда они родом. В тайный мир огнептиц.

Блин, как жаль. Попасть в магический мир, населенный героями фэнтези и не застать там ни одного мало мальски завалященького дракона… ну я так не играю.

— Правитель нашей страны самодур и тиран, но в целом неплохой человек. Естественно никто об этом не говорит вслух. Ну кроме немногих, кто не боится старого сатира.

Ух ты, да у меня бабушка — не бабушка, а прям терминатор какой-то бессмертный.

— Я всё-таки вхожу в Совет Верховных магов королевства, сокращенно СВМ, а король у нас обычный человек. Поэтому связываться со мной ему охоты точно нет.

— Хм, а почему тогда маги до сих пор не захватили власть?

— А зачем? — вытаращила на меня глаза Гиля.

— Ну как же… чтобы установить свои порядки в стране. Власть должна манить, заставляя совершать всяческие злодеяния…по крайней мере на Земле точно так. Ради власти люди всегда убивали и истребляли целые народы…

— Ой, да я тебя умоляю. Всем конечно же ясно, как белый день, что король — чистая формальность. Совет Верховных и так фактически правит. Но народу, обычным людям, так как их большинство, нравится думать, что ими правит такой же, как они сами, человек.

— Да даже если они и узнают что это не так, разве могут они что-то сделать против магов?

— Послушай, мы столько лет добивались мира не для того, чтобы взять все вот так и разрушить из-за своих прихотей. Магов все устраивает. Да и не стоит недооценивать людей. Их в тысячи раз больше, а возможности магов не безграничны. Стоит только перекрыть нам кислород, источники силы и питания, и что мы будем из себя представлять? Кем станем?

Даже так?

— То есть без источников энергии мы обычные люди, верно?

— Не скажу, что прям обычные. В любом случае гораздо сильнее и выносливее, но если энергия не будет поступать в наши тела, то да, со временем мы станем совершенно обычными…

Гильотина немного подумала, помолчала и неожиданно сказала:

— Хотя есть на свете такие места, о которых известно лишь избранным. Этих источников очень мало и они пока что запечатаны, чтобы люди не могли их обнаружить. Но, как ты понимаешь, всегда может найтись тот, кто узнает про них, и тогда всё, мы станем абсолютно зависимы. Поэтому сейчас власть фактически поделена между СВМ и королем, и все очень ценят этот мир как внутри государства, так и в Альянсе.

Ну в принципе мне нравится такое мироустройство. И волки сыты, и овцы довольны жизнью. Моему миру поучиться бы, да кто ж им расскажет?! Да и научи их попробуй, люди там никогда не будут жить в мире, деньги и власть к сожалению пока что рулят на Земле.

Неожиданно мои размышления прервал стук в дверь и бабушка пошла открывать, наказав мне пока что открыть учебник географии.

Ну и что тут учить? Трыг-прыг и все понятно. Ладно, сделаю вид, что усиленно вникаю в смысл написанного, но по мне, так географию нужно изучать, разъезжая по странам и континентам вживую.

Наконец вернулась бабушка. В руках она держала плетеную корзинку, наполненную чудесными цветами.

— От поклонника, — язвительно сказала она и неожиданно вытащила из цветов дохлую крысу.

А-а-а-а…

Убью!

Своими собственными руками, да-да, вот этими маленькими ручками придушу магистра.

А цветы конечно же от него, где бы мне еще такого «поклонника» подцепить?! И угораздило же попасться на его пути. Или ему на моем?

— От паршивец! — хихикнула моя старушка, а мне, честно сказать, вообще не до смеха теперь. Я ему и ответить-то достойно не могу. Потому что боюсь.

Да, я трусиха, и что?! У меня нет ни сверх способностей, один раз только ямку вырыла, и то случайно. Нет у меня и черного пояса по карате. Все, что я имею, это кота-фамильяра, бабушку-колдунью и острый язык. Хотя… хм… в принципе тоже немало.

Но он-то кто? Ма-ги-стр, да ни какой-то там, а темный. Ну попала…

Мне прям себя до слез жалко стало, вот правда, и кот, словно почувствовав мое настроение, встал из-за стола, за которым мерно дремал все это время, подошел ко мне и погладил лапкой по ноге. Маленький мой волосатоногий… побрить их что ли, кстати, ноги эти?

— Ты, Яська, не боись! Ничего он тебе не сделает, потому что супротив бабушки только дурак попрет. Повезло нам с ней, хвост на отсечение даю!

Гильотина по-моему даже покраснела. Да ну… не замечала за ней стеснительности раньше, а тут надо же.

Да уж, что правда, то правда. Хорошая у меня бабулечка. Я бы даже сказала замечательная. Ну сами посудите: готовит обалденно, магичит еще круче, никого и ничего не боится, да еще и ко мне хорошо относится.

А ко мне в жизни не так часто с помощью и добротой шли. У меня эти качества на вес золота всегда были. Это главное, что я в людях ищу и ценю. И сама всегда стараюсь той же монетой платить.

Не удержавшись, я в каком-то удивительно душещипательном порыве вскочила, чтобы обнять бабушку, и та, не ожидавшая от меня такой прыти, отскочила назад. В итоге я обняла воздух и чуть не кувыркнулась на пол, благо бабуля все-таки исправила свою оплошность и поддержала меня, готовую вот-вот распластаться рыбкой.

Смеялись мы долго. У меня из глаз даже слезы потекли. И черт их разберет от чего: то ли от радости, а то ли от душевных переживаний. Ох, я столько за эти дни плакала, сколько за последние лет пятнадцать не ревела.

Помню в десять лет я строго-настрого запретила себе проливать слезинки, особенно когда кто-то мог их увидеть. В детском доме я четко усвоила четыре правила: не верь, не бойся, не проси и не плачь. Там мамочки нет — жалеть никто не будет, а вот слабостью воспользуются.

С тех пор плакала я очень редко, всего четыре раза. И каждый я совершенно отчетливо помню и сейчас — все они были после выпуска. Первый точно был по поводу получения собственного жилья — от радости как-будто. Второй после того, когда я поняла, что за квартира мне досталась. Третий после обмана с жильем. Ну а четвертый, когда меня чуть не разодрали на сувениры пьяные клиенты. Ну в ту самую предновогоднюю ночь, где мне усиленно пытались оторвать вначале хвостик, а потом и все остальное. Я в тот раз если честно так перепугалась, что еще два дня отходила и еле заставила себя выйти снова на работу.

А что делать, когда ты один и жалеть себя попросту нет возможности?! Каждый вертится, как может…

— Слушайте, а почему король тиран-то? — наконец спросила я, когда мы отошли от визита курьера с цветами.

Их мы кстати выбросили, а несчастную крыску похоронили в саду.

— Да он чего только не выдумает. Малахольный. То всех бороды обяжет отрастить, чтобы они к нему их стричь приходили. У него же своя сеть бородильных мастерских. Там придворные бородули всем заправляют. То моду на каблуки для мужчин введет, но наши дамы ему пригрозили бунтом, и он отменил сие непотребство. А то и вовсе сухой закон введет. Это у нас-то, где в каждом доме собственные бочки сэлем стоят!

Я смеялась в голос. Какой жуткий тиран достался Аязу, ух…

Пару часов мы потратили на изучение границ Аяза, морей, океанов и рек. Государство оказалось очень плодородным, с густыми лесами и полноводными реками. Растительность на мой взгляд мало отличается от Земной. Те же березки и дубы, колокольчики да маки.

Иногда названия не совпадают только, а в целом все то же самое.

— Слушайте, меня все мучает один вопрос…

— Задавай, раз мучает, — усмехнулись кот с Гилей.

— Почему какие-то, и их большинство, названий чего-либо здесь, в Парадизе и у нас, на Земле, совпадают, а некоторые, ну те же самые летуны-эльфы, вампиры-клыкозубы и прочие отличаются?

Бабушка немного подумала и ответила:

— Ну тут все довольно просто: есть легенда, которая гласит, что раньше наши миры, ну то есть все миры были едины. То есть были одним большим и магическим миром, которым управляли семь создателей. Жили здесь все расы, которые только можно себе вообразить.

— И драконы?

— И драконы, да…

— И что же случилось потом?

— А потом все боги перессорились между собой и решили разделить это мир на несколько. Я точно знаю о трех мирах — Парадизе-основоположнике, Земле — самой отсталой из всех, и Нарнии.

— Ого, а у нас Нарния — это такой сказочный мир…

— Значит кто-то там все же побывал, раз информация о ней просочилась в ваш мир. Из нашего вот никто пока не возвращался на Землю.

— А почему Земля лишилась магии?

— Кто ж его знает?! Наверное что-то у богов пошло не так, а может они сами того захотели… только Боги знают ответы.

Надо же как интересно, вот так живешь себе живешь где-то в коммунальной квартире с тараканами и дядей Витей-алкашом, и знать не знаешь, что наш мир не один, что есть другие… есть магия и страна Нарния, где-то есть скрытый ото всех глаз мир драконов и… и столько всего, о чем ты читаешь только в книгах, не подозревая, что это где-то на самом деле существует…

Спустя три месяца…

— Ба-а-арсик! Берегись!

Глава 9

Спустя три месяца

— Ба-а-арсик! Берегись!

Фух, вовремя я его шуганула. Еще немного и сковородка отняла бы у фамильяра первую из тысячи жизней. А учитывая мои успехи, лишиться и всех остальных совсем недолго.

Кот ошалело смотрел на вмятину в стене, оставленную чугунной сковородкой. С тихим чпоком на пол шлепнулось яйцо, так и не успевшее схватиться.

— Странно, а вчера получилось, — я задумчиво рассматривала свой так и не состоявшийся завтрак.

Нет, ну а что? Должна же я как-то применять усвоенные навыки. Только вот мне казалось, что я вполне уже могу управляться с посудой, ан нет…

— Может ты не выспалась?

— Барсик осторожно потерся о мои ноги и даже мурлыкнул от удовольствия.

— Да снова этот ирод снился. Главное его никто трогать-не трогает, а он все снится и снится, гад такой.

— Хм… и что он там делает, в твоих снах?

— Барсик, видимо, еле сдерживал смех, что не могло укрыться от моих зорких глаз.

— Что-что, — проворчала я сердито, — гонялся за мной, размахивая дохлой крысой над головой и кричал.

— Что кричал-то? — кот уже не сдерживался и ржал в голос.

— Ату ее, сжечь ведьму, — тут уж призналась я и, не удержавшись, тоже расхохоталась.

Ежу понятно, что смеялись с котом мы не просто так. Вот уже три месяца, прошедшие с момента моего пребывания в Табате, Вэлимир Д'Орвиль доставал меня всеми, доступными и не очень, способами. И уж поверьте мне на слово, та дохлая крыса была просто цветочком по сравнению с тем, что он преподнес мне позже. Первоцветом, я бы даже сказала.

То, что началось потом не поддавалось никаким мало-мальски адекватным объяснениям, и, хоть ущерба приносило не так чтобы очень много, но всё же безумно раздражало.

Вначале я была свято уверена, что граф на крысе и успокоится, но не тут-то было. Где-то через месяц после той пакости, когда мы нашей маленькой, но такой дружной семьей тихо и мирно ужинали, в дверь постучали. Как всегда, открывать пошла хозяйка дома, и вернулась она с лукавым прищуром, который не обещал мне ничего хорошего, и каким-то конвертом в руках.

— Что это? — я прям чуяла, что конверт таит в себе какую-то опасность, хоть пока и не понимала, какую именно, и почему именно мне.

Вот чуяла и все тут.

— Приглашение на ужин, — ответила Гиля, но видя моё непонимание, пояснила, — от графа.

— Что?! — воскликнули с котом мы одновременно.

— Ой ладно вам, может граф примирения хочет?

— Ага, с чего бы это? Может в честь своего позора? — съехидничала я.

И я не просто так кривилась, учитывая, что в городке уже вторую неделю все кому не лень перешёптывались, как какая-то недоделанная ведьма, я то есть, чуть заживо магистра не похоронила. Да, прям так и называли — недоделанная. Обидно однако…

И это мне.

А вы представьте каково было Д`Орвилю такое про себя слышать?! Что-то я сильно сомневаюсь, что он мечтает меня за этот позор отблагодарить. Если только выпороть…

— Вы как хотите с котом, а я не пойду! — сложив ручки на груди, сказала, как отрезала.

— Пойдешь, куда ж ты денешься…

— И не уговаривайте меня. Не пойду и точка.

Бабушка вздохнула и разлила чай по кружкам. На столе тут же появились вазочка с конфетами, блюдце с орехами и малиновое варенье.

— Яся, ты не понимаешь… От таких приглашений не отказываются.

— Как это?

Ага, щас прям, как-будто меня кто-то может заставить… не на ту граф нарвался.

— А так. Особам монаршей крови, да и вообще знати не отказывают. За это лишают лицензии на любую деятельность, выписывают большой штраф в пользу потерпевшего и могут даже арестовать. А еще…

Но я её перебила:

— Это граф-то потерпевший?!

— Конечно! Ты подумай, отказ в приглашении — прямое оскорбление пригласившего. В общем ты не можешь не пойти!

— Одна?!

— Ну-у, — она смущенно отвела взгляд, — меня никто не приглашал…

— Вот гад! Мне кажется это несправедливо, вообще-то. Ты состоишь в ВСМ, а тебя не позвали. Теперь точно не пойду.

— Да тьфу, ну ежу понятно, что ему ТЫ нужна. А мне эти ужины званые никуда не сдались. И я еще раз повторяю, ты не можешь не пойти. Придется тебе с этим смириться.

Я молчала, обиженно сопя, но понимала, что не смогу перечить своей старушке. Кот тоже никак не комментировал происходящее, видимо понимая, что сделать всё равно ничего не может. Ну и ладно…

— Ты хоть со мной пойдешь? — в надежде взглянула я на Барсика.

Но бабушка только головой покачала.

— Нельзя, пригласили тебя одну. А с Барсиком будешь ментальную связь поддерживать, помнишь, как я вас учила?

Я согласно кивнула, совсем погрустнев. Поняла уже, что отказаться никак не получится. Нельзя подвести бабушку. Если я бы еще как-то пережила наезды этого магистра, то лишить ее магазинчика, и чего там еще, ну никак не имела права. Она столько для меня сделала, а мне всего лишь только и надо, что сходить на какой-то там ужин.

Хоть я и отчетливо понимала, что ничего хорошего меня там ждать не может. И как же я оказалась права…

Ужин

На графский ужин-фуршет наряжали меня, что называется, всей деревней. А точнее к Гиле понабежали пять подружек — соседок, среди которых оказалась и уже знакомая мне Сара. Бабушки подняли такой гвалт, что Барсик разумно предпочёл где-то отлежаться. Как же я его понимала.

Представьте себе, эти милые старушки пять часов заставляли меня наряжаться, попутно заплетая какие-то замысловатые прически на моей голове.

****

По правде сказать я так устала, что мне уже было абсолютно всё равно, что надевать и как собственно выглядеть. В приглашении было сказано, что ужин официальный, соответственно платье должно быть вечернее, как и прическа, макияж и аксессуары. С горем пополам они выбрали наряд, я к тому времени уже еле держалась на ногах и даже не поняла, какой именно.

Бабушки еще долго распивали и распевали потом на кухне, а мы, с взявшимся невесть откуда фамильяром, спрятались у меня в комнате и заснули мертвецким сном.

Утром я с трудом растолкала старушек, стремясь поскорее накормить их и выпроводить. Ибо дел впереди было немерено. Ужин ужином, а занятия никто не отменял.

Занимались мы каждый день, и менять что-либо в своем распорядке ради какого-то там графа я уж точно не собиралась. В итоге я накормила всех подгоревшей яичницей, напоила чаем и кое-как вытолкала за дверь. Бабушка с благодарностью посмотрела на мои труды и даже всплакнула по-моему. А может это и не благодарность была…

Уже два дня мы работали с энергетическим полем, где я училась им управлять силой мысли и каких-то мантр. А еще мне до зарезу нужно повторить наши с котом занятия. Сегодня он мне очень понадобится, и я боюсь, что что-то может пойти не так.

В пять вечера я была готова. Темно-зелёное облегающее платье, открывающее плечи и шею, длинная юбка которого от колена расходилось колокольчиком. Если не ошибаюсь, у нас такой фасон называется «рыбка». Острые лодочки черного цвета на высоченной шпильке — не навернуться бы. Волосы убрали в гладкую «ракушку». Винного цвета помада, тушь на ресницы, вот пожалуй и все. Все очень стильно, лаконично и сексуально.

Нуу… Я уже полчаса крутилась перед зеркалом, не в силах оторвать от себя взгляд. Никогда себя такой красивой не видела.

Выпускной в детском доме я провела в жутком «бальном» платье поросячьего цвета и фасона. Понятное дело, пришлось надевать то, что дали. Впрочем тогда оно казалось мне вполне симпатичным, да и вокруг девчонки были в чем-то очень похожем, поэтому я никак не переживала по этому поводу. Лишь много позже, рассматривая фотографии с выпускного, я не могла сдержать смеха при виде наших причесок и нарядов.

Сейчас же на меня из зеркала смотрела хрупкая невысокая блондинка в шикарном платье и туфлях. Маникюр, макияж и прическа — все на высшем уровне. Образ более всего напоминающий прекрасную Грейс Келли… восхитительно. Пожалуй я уже хотела на этот ужин.

Последним штрихом стал маленький ридикюль черного цвета, в который кроме помады и зеркальца больше ничего не поместилось. Благо, что здесь совсем не нужен мобильный. В моем мире если телефон не влез в сумочку из-за помады, то скорее всего не возьмут с собой помаду.

В шесть я стояла перед кованными высокими воротами, на самом верху которых зорко следили за входящими грифоны. Да, самые настоящие, а не какие-то там бронзовые, грифоны. Мне даже представляться не пришлось, дворецкий, поклонившись, назвал меня по имени и проводил в дом, уже наполненный людьми.

И только я вошла, как тут же ко мне подошел сам хозяин дома — магистр магических наук (как же скучно звучит) Вэлимир Д’Орвиль.

Вёл он себя, мягко сказать, странно. Особенно учитывая наше с ним прошлое приключение, виновницей которого я стала. Хотя нет, чего это я?! Сам он виноват в том досадном недоразумении….

— Ооо… какие люди к нам пожаловали, дамы и господа, минуточку внимания, хочу представить вам нашу долгожданную гостью — несравненную Ярославу Лихачеву, а в скором времени госпожу Д“ Орвиль — мою невесту. Прошу любить и жал… Что?!

Мне показалось, или взревел весь зал? Я конечно орала громче всех. Чью, простите, невесту? Вот этого индюка с прилизанными до блеска волосами и гаденькой ухмылочкой? Да ни в жизнь! Что за бред?!

— Что за бред?! — повторили мои мысли парочка каких-то молодящихся пижонов в нарядах «давай покажем какая мы счастливая пара», ну то есть в одном стиле, фасоне и цвете, и какая-то ощипанная курочка в откровенном наряде в образе «Барби».

Мда… это я так понимаю мама с папой? А это тощее нечто — невеста?

Я, не намеренная больше участвовать в этом цирке, со словами «помогите, убивают», ринулась к выходу, но была резво поймана графом и сжата в ребрах до искр из глаз.

— Спокойно, — прошептал он мне на ухо, — поможешь мне, и я оставлю тебя в покое.

— А если нет? — в ответ прошептала ему я и наподдала каблуком по колену. Руки естественно сразу разжались и граф, охнув, вынужден был прислониться к стене, потирая ни в чем не повинную часть тела. А не надо меня держать, и угрожать мне тоже не надо.

— Вэлимир, что происходит?! — мама наконец смогла произносить что-то членораздельное.

— Да, кто эта простолю… кто эта милая девушка и какого черта она делает в нашем доме?! — папа у нас заругался, глядите-ка… Ути-пути…

Кстати, всё это священнодействие происходило на глазах десятков гостей, которые так и стояли с открытыми ртами.

— Эта милая леди, — громко сказала я, — уже уходит. Не переживайте, вашему мальчику ничего не угрожает.

Я развернулась и понеслась мимо щедро украшенных столов со всякими яствами к выходу. Ну вот, даже не поужинала.

Я уже было дошла до цели, когда услышала громовое «Стоять» за спиной. Не выдержав развернулась. Магистр темной магии в упор смотрел на меня. И глаза его при этом горели красным огнем, отражаясь всполохами от зеркальных стен.

Ой все, напугал, ага.

— Вэл, да что с тобой? — пропищала Барби, но тот одним движением руки заставил ее замолчать.

— Подойди сюда, Ярослава.

Я уже хотела послать его куда подальше, но какая-то неведомая сила потащила меня к нему навстречу.

— Эй ты, гаденыш, — хотелось крикнуть мне, но вместо этого я издавала какие-то мычания. Мой мучитель улыбнулся всем как ни в чем не бывало и торжественно произнес:

— Давайте повторим все сначала, будто ничего не произошло. Отец, мама, дорогие гости, Лита, — произнес он с нажимом, обращаясь к селедке, — прошу любить и жаловать — моя невеста Ярослава. Мы немного повздорили накануне, и вот она проявляет характер. Да, малышка?

Это он мне??? Ну гад, ну сволочь такая. А неведомая сила между тем заставила меня согласно кивнуть в ответ на его слова.

Вот примерно тут я и вспомнила про кота.

— Ба-а-арсик! Ауу… ты где?! — мысленно позвала я фамильяра.

Кстати гостям видимо понравилось представление и только мамаше потребовался стакан воды прежде, чем она симулировала обморок. Идиотизм какой-то…

Лита еще эта, ну вот — враг номер два найден. Не пойму, что за представление и для чего разыграл магистр…

— Б-а-арсик!

— Не кричи. Уже и отойти нельзя.

— Какой на фиг отойти, меня тут чем-то невидимым связали, голоса лишили и в невесты записали. Спасай.

— Хм… а ты уверена, что я могу присутствовать при таком интимном моменте?

— Да ты с ума сошел, кот драный!

— Чего это я драный?!

— Да неважно…

— Нет, важно!

— Нет, неважно! Барсик, ну ты что, реально не понял? Меня насильно удерживают в доме графа и хотят замуж взять.

— Прямо сейчас?

— Да нет, вроде не сейчас.

— Ну а чего ты тогда переживаешь?

— Да ты издеваешься?!

— Ладно-ладно… жди, мы с бабушкой после ужина придем…

— Барсик!

— Да идем-идем уже.

Я отключилась от кота, и ошалело воззрилась на окружающую действительность. Граф все это время продолжал сжимать меня в объятьях, мило улыбаясь, и вообще вел себя как ни в чем не бывало.

— Перестань отключаться, ты меня пугаешь… и гостей тоже, — прошептал мне магистр на ушко.

Эй… да отпусти ты меня уже, ну что за детский сад, странное отмщение какое-то. А где унижения, издёвки? Где презрительные насмешки, желание растоптать? Ну я так не играю. Я может и шла сюда только за тем, чтобы почувствовать на себе этот сладкий вкус мести, а оно вона чего…

Пока я так размышляла таким образом, графская матушка как раз пришла в себя, да и сложно не прийти, если ты и не лишался сознания. Сам граф, как ни странно ничуть вокруг нее не суетился, оставив волнения отцу, гостям и слугам. Но и те, видимо давно привычные к ее закидонам, только деланно ахали и охали. Матушку опрыскали водой, словно она комнатный цветок и обмахали платочками. На этом реанимационные действия закончились.

А представление продолжилось. Я терпеливо ждала кота и что-то грозно мычала, пока граф пытался меня как-то танцевать между гостей, волоча за собой как куклу. Графские предки с болью в глазах и проклятьями на устах взирали на сие непотребство, и в конце концов не выдержали.

— Вэлимир Д`Орвиль, немедленно подойди сюда! — во внезапно наступившей тишине раздался громовой голос матушки.

Не играла больше музыка, не гомонили гости. Казалось, что все вокруг замерли, хотя…так оно и было. Время остановилось, застав некоторых людей в весьма странных позах и выражениях на лицах. Кто-то в тот момент ел, кто-то что-то говорил, некоторые замерли в танце.

— Прошу тебя, помоги мне, — вдруг прошептал мне граф.

— Мм?

— Я отпущу тебя, но прошу, помоги мне… ты должна сказать, что ты моя невеста…

— Ммм…

— Да не взаправду. Просто подтвердить. От этого зависит моя жизнь, понимаешь, ведьма?

— Ммм!

— Всё что нужно, это чтобы ты надела вот это колечко и я сразу же позволю тебе уйти. По рукам?

Колечко? И всё? Ну ладно, что-то прям даже жалко его стало. Взгляд такой жалостливый, совсем не тот, что я видела тогда в парке, презрительный и надменный.

Вот прям и не знаю, с одной стороны я вроде виновата перед ним, а с другой он меня взял и заколдовал, не выпускает отсюда…

А вдруг ему и правда нужна помощь, что если от меня зависит его жизнь?

Но почему я, вон Барби бы просил, я-то зачем?! И не выйдет ли мне этот боком?

Одни вопросы-вопросы, и ни одного ответа. Эх… была-не была, будем решать проблемы по мере их поступления.

— Ну так что, по рукам?

— М!

Тут же я почувствовала как ко мне вернулся голос и способность самой управлять своим телом. Вэлимир взял меня за руку и мы подошли к его родителям.

— Объяснись, сын!

— Мама, отец, я уже всё сказал. Но могу повторить специально для вас — Ярослава моя невеста…

— И это означает…

— Да, отец, это означает, что помолвка с Оливией будет немедленно расторгнута! — жёстко ответил граф.

— Но это невозможно! — матушка графа покраснела и уже почти кричала, а я почувствовала себя героиней абсурда.

Что. Здесь. Происходит?!

Глава 10

— Сын, ты же понимаешь, что другого пути и шанса уже не будет? — горько спросил его отец, а моё сердце неожиданно сжалось, — подумай, прежде чем сделать глупость.

Но Вэлимир лишь отрицательно мотнул головой и достал из кармана бархатную коробочку. Всё это время я молча наблюдала за странным конфликтом этой семейки, чувствуя себя так, как-будто увидела что-то очень личное, то, что доступно только избранным, кем я уж точно не являлась.

Вэлимир повернулся ко мне и раскрыл коробочку. Внутри, на подложке переливалось всеми цветами радуги аккуратное кольцо, украшенное разноцветными камнями в форме знака бесконечности.

— Я, Вэлимир Д`Орвиль дарю тебе, Лихачева Ярослава это кольцо в знак вечной памяти.

Эээ… Чтэ?! Надеюсь меня не убьют сразу после того, как я надену это колечко. А то слова вечная память как-то не слишком обнадеживающе звучат. А вот интересно, как оно будет смотреться на моей ручке?…

Граф, пока я размышляла брать или не брать, умоляюще заглядывал мне в глаза.

— А ты его потом заберешь? — прошептала я.

— Заберу-заберу, — отмахнулся он.

Мда… не этого ответа я ждала. Ну да ладно.

— Эм… спасибо.

Все непонимающе уставились на меня, а что я такого сказала?

— Ну, надевай уже, — снова прошептала я.

— Ты должна сказать, что принимаешь его на вечную память.

Я закатила глаза, ох уж мне эти формальности, а сама вслух произнесла:

— Я, Лихачева Ярослава Дмитриевна, принимаю от графа Вэлимира Д`Орвиля это кольцо на вечную память.

И в конце зачем-то ляпнула «Аминь».

То, что произошло после этого сложно описать словами, но придется… лицо графа неожиданно вытянулось, в глазах появилась настоящая ярость и заиграли всполохи огня, кажется даже нос стал острее.

Графские родители в ужасе наблюдали за сыночкой, переводя в взгляд с меня на него и обратно.

— Что. Ты. Сейчас. Сказала?!

— То что ты просил, — я пятились к выходу, а магистр наступал.

— Дрянь! Мерзкая маленькая дрянь. Как ты могла. Я доверился тебе, а ты… а ты… убью! — неожиданно взревел он, а я с криками «помогите» побежала куда глаза глядят.

Графские папаша с мамулей что-то там кричали, сам магистр с озверелым видом нёсся за мной, а я в ужасе убегала, по пути бросая в него еду и тарелки. И ложки. И вилки. Была даже мысль кинуть в него Барби, но я пожалела бедняжку, эдак он ее в клочья разорвет.

И чего она так расстроилась, что у графа другая, вон он какой буйный. Нет, точно у него что-то с головой. Я ведь сделала все как он просил, чего беситься-то?!

Внезапно раздался страшный грохот и входная дверь с треском отворилась, ударившись о стену. В проёме сверкнула молния, осветив два жутких силуэта.

— Что. Здесь. Происходит?! — грозно оскалив клыки, прорычала моя бабушка.

Ой-ёй, как жутненько смотрится. Честное слово, не знала б я, что Гильотина добрейшей души человек, уже умерла бы от разрыва сердца. Граф, опомнившись от секундного замешательства, снова бросился на меня, так и не удостоив бабушку ответа. Зря он так. С ведьмами так ну никак нельзя.

— Отойди! — они с котом вместе закричали на мага и неведомая сила потащила его от меня, вжав в стену. Мне показалось, или я слышала хруст костей?

— Уходим, Ярослава! Быстро!

Да меня и уговаривать не нужно. Я бегом-бегом направилась к двери и, не удержавшись, показала графу на прощание средний палец. Уу, гад!

* * *

Бабушка не находила себе места.

Барсик вяло бил хвостом по бокам и сердито смотрел на меня, сверкая глазищами.

— Ну и что это было, скажи на милость?!

— Что-то, будто я знаю, — я хмуро бродила по комнате, иногда встречаясь с бабушкой, провожающей меня укоряющим взором.

— Как?! Яся, как ты могла взять кольцо, да еще и навсегда?!

— Ну кто знал-то, а? — я уж и сама чуть не ревела в голос.

Да если б я только знала, что после слова «Аминь» это кольцо невозможно будет снять, что теперь я навеки привязана к магистру, а он ко мне, да я… да я… да разве я стала бы это делать? На кой черт мне этот мужик с огненными глазами?

Ну да, согласна, он красавчик, тут уж не поспоришь: темно-синие глаза с поволокой, иссиня-черные волосы, хорошо, что коротко стриженный, терпеть не могу длинные шевелюры у мужчин. Хотя кому хорошо-то? Мне он на фиг не нужен. Ни с волосами, ни без них.

Так… надо что-то делать. Во-первых нужно графа успокоить, объяснить малахольному, что на свободу его я не покушаюсь, пусть живет себе дальше и в ус не дует. Во-вторых, надо как-то все действие обряда этого отменить, о чем я и сказала вслух:

— Да уж, Яська, наломала ты дров. Невозможно Обряд Вечной Памяти отменить. Вернее возможно, но сложно. Вы же поцелуем не скрепляли союз? — подозрительно уставилась на меня Гиля.

Я замотала головой, мол, нет, никак нет.

— Это неплохо. Даёт определенный шанс.

— Шанс на что?

— Ну как же? На то, что ты когда-нибудь станешь свободна.

Мдааа… попала, так попала.

— Вот ты мне скажи, подруга… — кот почесал лапой морду, — как можно кольца надевать, если ты знать не знаешь обрядов мира, где живешь от силы пять недель?! Да мало того, еще какие-то слова, силу имеющие, произносишь.

— Да поняла я уже все, поняла и осознала. Вы мне лучше скажите, что дальше делать?

— А что ты хочешь делать? — удивилась моя бабушка.

— Ну-у не знаю, может там заклинание какое-то надо при растущей луне голой на полянке произнести, или сжечь пару кошачьих волосков и развеять над морем? — я кровожадно подкралась к Барсику сзади и тот, взвизгнув, со всех лап бросился под диван.

— Ага, конечно, если бы. Ты в общем вот что, внучка, насчет графа не переживай, я с ним поговорю, всё ему объясню. Что мол так и так, девочка дурочка…

— Чего это я дурочка?!

— С того. Так вот, девочка хоть и дурочкой у нас уродилась, но на свободу его не покушается. Как настанет время, попробуем заклятие Обряда Вечной Памяти снять и бла-бла-бла.

— А кстати, что это вообще за ерунда такая, что за память вечная?

Барсик боязливо высунул нос из-под дивана, но я была вся внимания насчет обряда.

— Обряд старинный, магический. Если его совершить, на всю жизнь к любимому привязан станешь, никогда его не забудешь. Кольцо граф тебе непростое подарил…

Я снова разглядывала перстень на пальце и невольно залюбовалась бликами камней, играющими на солнечном свету, проникающем в окна гостиной.

— Кольцо фамильное и…

— Как фамильное? Ой-ёй-ёй, как нехорошо-то. Надо срочно возвращать, — я в очередной раз попыталась стянуть кольцо с пальца, но оно будто вросло в кожу и никак не хотело слезать.

— Так фамильное. Его дарят одной-единственной при обручении, и лишь на свадьбе, когда девушка произносит «Аминь» кольцо навеки срастается с кожей. С этого момента молодожены будут неразлучны и проведут всю отмеренную им жизнь вместе.

— Истинная пара что ли?

— Ну да. Бедный граф, страшно представить, что побудило его на такой отчаянный шаг, как отдать кольцо первой встречной девушке… и по всему видно, что кольцо он приготовил заранее.

— Он меня убьет, только бы освободиться от обязательств, — захныкала я.

— Ну ладно уж прям убьёт… Мы просто объясним ему, что ты девочка дремучая и бестолковая, никак не хотела магистру навредить.

Я еще немного поныла, но в целом была уверена, что бабушка найдет правильные слова для мага.

* * *

Так оно тогда и вышло, и даже какое-то время магистр никак себя не проявлял.

Целый месяц. Пока однажды, когда Гиля ушла в лес за травами, а кот решил составить ей компанию, я не осталась ночевать в доме одна.

День накануне был тяжелым, с утра до вечера я тренировались управляться с материей, и оттого уснула без задних ног. А где-то в четыре утра меня разбудил нестройный хор кошачьих голосов. Ну вы представляете… в общем этот гад Д`Орвиль заколдовал всех окрестных кошек и котов устроить мне прощальный концерт, видимо в надежде, что я, не выдержав пыток, самоустранюсь.

Ха-ха, да не на ту напал. Я, какое-то время промучившись и таки не выдержав издевательств, схватила в охапку подушку и оделяло и спустилась в подвал, куда не проникал шум с улицы. Не скажу, что здесь было ужасно удобно, но всё же гораздо лучше, чем наверху.

Скажу сразу, что бабулечка чуть инфаркт не схватила, обнаружив пустую постель наутро. Спасибо Барсик разбудил недовольную меня, так и не выспавшуюся как следует и от того дико злую. Оказалось, что соседи и слышать не слышали кошачьих воплей в отличие от меня. И я бы даже могла подумать, что мне и правда всё это приснилось, если бы на следующий день посыльный не принес записку с пожеланиями хорошего дня и вопросом как я отдыхала сегодня ночью… и конечно она была подписана графом.

Следующая выходка магистра стала очень неожиданной и даже пугающей. Однажды вечером, ничуть не стесняясь соседей и моих домашних, магистр сам устроил пьяный концерт под моим окном. Он удобно расположился прямо на нашей клумбе, а точнее просто свалился на газон и, не в силах подняться, кричал всякого рода непристойности, называя меня то маленькой дрянью, обманувшей несчастного наивного чукотского мальчика тридцати лет от роду, то лупоглазой ведьмой, разбившей его ледяное сердце, а то и прикладывая меня весьма изобретательным матом.

Под утро он наконец захрапел и бабушка, добрая душа, затащила пьяницу домой и уложила его в гостиной.

Надо было видеть лицо графа, когда утром он проснулся в нашем доме и ничего не мог вспомнить. Ни как припёрся пьяным на чужую лужайку, ни как кричал мне признания в любви, перемежая их смачным матом, и называя меня то падшей женщиной, то самой замечательной ведьмой на всём белом свете.

И естественно я не преминула воспользоваться таким чудесным случаем, чтобы хоть немного отомстить магистру темной магии. Конечно же я всё ему рассказала в красках.

Убегал граф, не оборачиваясь, и даже спасибо на прощание не сказал. Вот зараза!

* * *

И вот теперь этот гад придумал новую забаву. Когда я уже была уверена, что он наконец оставит меня в покое, он стал приходить ко мне во сне. Да-да… и не просто приходить и тихонечко стоять в сторонке, нет.

Каждый раз он бегает за мной с криками и обещаниями прибить. И за что мне всё это?!

Вэлимир Д`Орвиль

Я всегда знал, что проклят. Только если раньше это осознание ничем таким не подкреплялось, кроме как смутным предчувствием, то теперь…

Я бы её и не запомнил после того столкновения у рынка, если бы она не окатила меня таким неприятным презрением. Меня! Графа Д`Орвиля, магистра магических наук академии магии!

Да я, да у меня слов нет, оттаскать бы эту дрянную девчонку за уши. А напоследок отшлепать по заду. Хм… не скажу, что красавица, в нашей академии такие фифы учатся и работают, что этой Ярославе только и мечтать об их внешности. Правда есть в ней что-то такое… эдакое, что не описать словами, тут нужно почувствовать.

Она пахнет летним дождём и луговой травой — с детства любимые мною запахи. Пока матушка с отцом развлекались на светских балах, маленький я подолгу жил в усадьбе деда, где самым любимым из развлечений было носиться по полям и холмам с Шером, собакой и по совместительству лучшим другом моего детства. И часто, когда мимо пробегал свежий грибной дождик, мы с Шером прятались в старый амбар, набитый сверху до низу сеном и пережидали там, пока он закончится.

Тот запах летнего дождя, сена и мокрой травы въелся в память навсегда. Давно уже нет ни деда, ни верного Шера, а запах есть. Поэтому когда я впервые увидел эту девчонку, то первое что я услышал — был запах. Тот самый аромат сена и дождя…

* * *

Видит Создатель, я был вежлив, но она первая затеяла войну. Никто не смеет ТАК на меня смотреть. Да она даже не обернулась мне вслед! Это было обидно…

Я не стал церемониться с ней, когда встретил их с фамильяром на набережной. Да, я был груб, но она сама задела меня в тот раз.

* * *

Ненавижу её. Никогда ещё никто не смел так унижать магистра, графа, да какого черта?! Сидел как дурак в участке, грязный весь, тьфу. Сам себя ненавидел в тот момент.

А девчонка не простая оказалась. Начинающая ведьма, чтоб её! Да откуда она взялась на мою голову?!

* * *

Каждый день думаю о ней, пытаясь найти себе оправдание. Это просто запах, ничего более. Да что в ней такого?! Роста мелкого, мне до груди едва достает. Фигурка… а что фигурка, всё как у всех. Нормальная фигурка. Руки, ноги, голова. Ну грудь ещё, попа. Всё как у всех.

Волосы красивые правда, светлые, но ведь крашенные. Судя по бровям свой цвет немного темнее. Лицо… ну симпатичная, но уж никак не красотка. Глаза голубые — большие, губки маленькие, слегка припухлые, как-будто только-только целовалась.

При мыслях о том, что она могла с кем-то целоваться в душе нарастает ярость и сердце начинает бешено биться в груди. Да что со мной такое?! Какая-то мелкая дрянная девчонка забивает все мои мысли собой и ей за это ничего не будет?! Как бы не так!

* * *

Веду себя как идиот. Отправил ей дохлую крысу, которую купил в соседней лавке. Мерзость та еще. Надеюсь она не сильно испугалась.

* * *

Родители сообщили, что я единственная их надежда на светлое будущее.

Конечно, как же… Якобы мой брак с Элитой Д`Виранти спасёт семью от разорения. Нет, ну он может и спасёт, только я-то тут при чём? Не я разбазарил дедово наследство, не мне и жертвовать своей жизнью во благо семейного имущества.

Предложил отцу самому на ней жениться, расторгнув союз с маменькой. Получил по морде. Заодно спросил почему они так и не провели Обряд Вечной Памяти, за что опять получил по морде. В этот раз незаслуженно, между прочим, потому что не понял, что такого собственно спросил.

Придумал «хитроумный» план. Пригласил девчонку на ужин, был не уверен, что придет.

* * *

Пришла. Смотрел на неё и глазам не верил. Как же она была красива… я даже забыл зачем звал, только вдыхал аромат ее волос, кожи… Еле-еле вспомнил, разыграл целый спектакль, думал ведьма подыграет, а та заартачилась. Пришлось применить Силу.

* * *

Ненавижу её. Как она посмела? Да как она могла? Я доверился ей, я…я… да мне всего лишь надо было, чтоб родители отвязались на время от меня с этой своей женитьбой. А эта, эта… ведьма одним словом, привязала меня к себе навсегда. Чуть не убил дуру сгоряча. Спасибо бабуле её. И спасибо, что она меня не прибила сгоряча.

Так, стоп, погодите, поцелуя же не было? Не было. Значит можно еще все вернуть.

Но почему меня так тянет к ней?…

Глава 11

Хвала всем Богам, магистр уже полгода, как забыл дорогу в наш дом.

После той памятной вечеринки в одно лицо на нашем газоне и последующей ночи в гостиной, маг, наконец, осознал, что ему здесь не рады и пора бы уже от меня отстать.

Мы с котом и бабушкой написали ему пространственное письмо, в котором сообщили, что на его свободу покушаться никто не намерен, и пусть пока всё остается как есть, тем более, что ему самому это обручение зачем-то было нужно. А когда настанет время, мы найдем способ, как освободить его от этих уз.

В конце письма я всё-таки не удержалась, и сделала приписку, что в любом случае магистр вообще не в моём вкусе.

Правда иногда я всё же встречала мага в городе, но мы дружно делали вид, что не знакомы и знакомиться не собираемся.

Всё это время меня усиленно обучали бытовой магии, и я с удивлением обнаруживала в себе неведомые ранее таланты и способности. Оказалось, например, что я прекрасно могу владеть стихиями и скорее всего, по словам бабушки, это моё основное ведьмовское умение. Так вот почему я тогда смогла разверзнуть землю под ногами Вэлимира.

Кот обычно ходил за мной по пятам, совсем перестав бродить в городе по ночам. Лишь изредка ненадолго пропадал и возвращался смущенный и довольный. Я подозревала, что с Шери они всё же помирились, и надеялась, что воссоединение семьи вот-вот должно случиться, нужно только немного подождать. К Барсику с расспросами я не лезла, потому как хотелось верить, что фамильяр сам, по-мужски, решит свои проблемы и расскажет обо всём как только сочтёт нужным.

Теперь, спустя полгода занятий, бабушка свободно допускала меня в лабораторию, где мы варили различные лекарства, кремы и зелья. Я предложила поставить на поток продажу масел и прочей полезной и приятной для дамочек косметики, разработкой которой и планировала заняться в дальнейшем. Нужно будет только обучиться в какой-нибудь академии на территории Парадиза, или пройти частные курсы у местных химиков, чтобы в дальнейшем самой изготавливать косметику. А пока будем реализовывать то, что есть.

В первую очередь мне очень не хотелось и дальше зависеть от бабушки финансово, и так я уже должна ей выше крыши, а во-вторых, я в принципе не привыкла сидеть без дела. Да и очень уж хотелось хоть как-то начать применять новые навыки.

Сила.

Каждая ведьма меня поймёт. Когда я только-только училась чувствовать свою Силу и управлять ею, меня всякий раз охватывали неведомые ранее ощущения. В них была лёгкость, пронзающая всё моё существо, казалось, что я парю где-то в невесомости… и такая радость накрывала сознание, что перехватывало дыхание от переполняющих душу эмоций. Бабушка сразу предупредила о побочных явлениях такого состояния — последующая усталость, упадок сил и почти полная потеря энергии, такой важной для каждой бестии.

Впрочем, она могла бы и не говорить, потому что не раз мне пришлось испытать всё это лично. И это ужасно, скажу я вам. Состояние, как после долгой и выматывающей болезни. Мне было так плохо, когда три года назад я болела гриппом, сил не хватало не то что ходить, даже разговаривать и то не всегда выходило — рот от бессилия не открывался.

Со временем я научилась управлять потоком своей Силы, чтобы она не сметала меня раз за разом, оставляя одни развалины.

Короче говоря, когда мы решили открывать магазин для широкого круга покупателей, припрягли кота заниматься рекламой, раздавая листовки на улицах Табаты и оповещая жителей об открытии лавки с помощью рупора. В первые три дня нам даже пришлось звать на помощь Сару, так много народа набилось в магазин. Позже мы подменяли друг друга, по полдня проводя за стойкой. Выходные сделали выходными, лишь по необходимости принимая покупателей.

Самым любимым нашим занятием с Гилей стали опыты в лаборатории, где мы до хрипоты спорили, стоит ли добавлять в отпрыщавник клевер белый, или лучше смешать его с экстрактом листьев стоцвета.

Обычно в спорах побеждал опыт, и на выходе мы получали какие-нибудь новые составы, которые, впрочем, никогда не использовались для продажи. Всё, что мы готовили на продажу было строго регламентировано и имело лицензию. Такие же точно лекарства продаются в любой ведьмовской лавке Аяза, эффективность же зависит лишь от Силы и умений ведьмы.

Я же мечтала научиться изготавливать всякие-разные кремы и Бады, так популярные на Земле, но моих знаний явно было недостаточно для такого серьезного дела. И бабушка тоже ничем не могла мне помочь. Другое дело зелья — любимое занятие Гильотины. Тут уж никаких рамок и государственных образцов.

Жизнь моя была настолько разнообразной и яркой, что отсутствие в ней мужчины и друзей сполна компенсировалось постоянными впечатлениями от новых событий и ощущений. По крайней мере скучать мне точно было некогда и вообще меня всё устраивало, пока как гром среди ясного не прозвучало сакральное:

— Яся, нам надо серьезно поговорить…

Вот я всегда терпеть не могла вот это вот «надо серьезно поговорить». Сразу как-то не по себе становится и понятно, что ничего хорошего от разговора ждать не приходится.

— Да? — я как раз заканчивала читать второй том, посвященный ядовитым растениям, делая из него интересующие меня выписки в толстую тетрадь и попивая сладкий молочный мун.

— Я долго думала, — теребя передник, начала Гиля, — мне кажется тебе пора уехать…

Что?!

— Зачем? — я в удивлении уставилась на вмиг покрасневшую старушку, но она лишь отвела взор.

— Это должно было когда-нибудь произойти, так почему не сейчас?… Ты должна жить отдельно.

— Да почему?

— Ярослава, ты взрослая девушка. Нельзя чтобы ты всю жизнь провела со старухой под одной крышей.

— Ты не старуха!

— Не перебивай, — рыкнула она, показав мне острые и длинные клыки, — Я не хочу, чтобы ты всю жизнь чувствовала себя гостьей в этом доме и мире.

— Но ведь это мой дом, я не гостья…

— Да, и это правда так! Но я прекрасно понимаю, что ты не чувствуешь себя здесь хозяйкой… А ты уже взрослая и должна иметь свой дом, — с нажимом на слове «свой» сказала Гильотина.

Я отвела взгляд. Честно признаться, я раньше как-то не задумывалась над этой стороной вопроса…

А что если она права? Кто я здесь, если не временная гостья и что, если всё это вдруг закончится? Куда я пойду, кто меня ждет, где моё место?…

— Ты всё не так поняла, девочка моя, — бабушка подошла и обняла меня за плечи, — я хочу, чтобы у тебя было всё то, чего никогда не было раньше. Это твой дом тоже, он останется тебе, когда меня не станет, но я очень хочу, чтобы у тебя также было место, где ты всегда можешь побыть сама с собой, куда ты сможешь привести друзей, не спрашивая разрешения… где ты будешь полновластной хозяйкой, понимаешь?

— Да, конечно я понимаю. Но… мне так нравится быть здесь.

— Я думаю, что твоё лицо изменится, когда ты узнаешь чей это дом, — улыбнулась бабушка.

Я кажется уже понимала куда она клонит, но не могла поверить до конца.

— Давай съездим и посмотрим и ты решишь, хочешь ли попробовать жить одна?

Я неуверенно кивнула и мы договорились завтра же отправиться в путь.

* * *

Креата, соседний городок, до которого ехать всего ничего — каких-то полчаса в карете, встретила нас пасмурным небом и теплым летним дождиком. Улицы её были пустынны и я могла спокойно рассматривать редкие достопримечательности, мимо которых мы сейчас и проезжали.

Старинный храм посреди главной площади, маленькая набережная с аккуратными скамейками, небольшая рыночная площадь и такие же одно и двухэтажные домики, разбросаны тут и там в совершенно произвольном порядке.

И также, как и в Табате, везде цветы. Только здесь не было такого разноцветья как в соседнем городке, преимущественно преобладали розовый и сиреневые цвета.

Город был гораздо меньше Табаты и то, что он был не таким «цветастым», теперь казалось жутко непривычным. Тихое, уютное место, именно такое, в котором я всегда мечтала жить.

Дом был чудесен. Вот именно так, чудесен, словно сказочный пряничный домик. Двухэтажный, с резными ставнями и крылечком, с палисадником и черепичной крышей, он утопал в зелени, весь сверху донизу увитый плющом.

Божечки! Это не дом, это воплотившаяся мечта моего детства. Именно так я и представляла себе место, куда меня приведут родители, когда заберут из детского дома. И вот надо же такому случится, что я здесь. Стою, рыдая в три ручья и совершенно точно понимаю, что хочу остаться тут навсегда.

Это дом моей мамы, которую я так и не увидела, но знала, что она теперь всегда со мной рядом. Дом, в котором я хочу жить и работать, куда я приведу своего мужа и где будут жить мои дети.

Тьфу… куда это меня занесло?! Обернулась, чтобы молча кивнуть в ответ на вопросительный взгляд бабушки. Иногда слова совсем не нужны, особенно если родные люди понимают друг друга на уровне подсознания.

* * *

Вэлимир Д`Орвиль

Если бы мне кто-нибудь, когда-нибудь сказал, что я буду пьяным валяться в чужих кустах и орать благим матом непристойности — я бы почти наверняка свернул голову тому засранцу, что посмел так гнусно пошутить над магистром магических наук!

Однако, когда это произошло на самом деле, я не знал не то что, как себя вести, но и как вообще жить дальше.

Это немыслимо! Граф Д`Орвиль, магистр магии, троюродный племянник короля и просто один из самых уважаемых людей Аяза нажрался как последняя свинья и только что не хрюкал под окнами двух дам.

Более того — бестий! И что ещё хуже — одна из них является председателем Совета Верховных Магов Королевства…

Вы хоть понимаете масштаб позора?! Вот и я думаю теперь, куда пойти, куда податься…

А самое ужасное, или, напротив, спасительное (я сам ещё не понял) это то, что я вообще ничего непомню. Но поверил сразу, как только осознал, что проснулся в доме бестий. И эта пигалица главное, так невинно на меня смотрит, а у самой бесы в глазах канкан пляшут. Чтоб её…

Из последних воспоминаний вчерашнего дня в памяти проскальзывает только, как зашёл в «Весёлый свин», потом всё как в тумане. Куда-то брёл и… всё. Больше ничего не помню и, как ни пытаюсь, вспомнить не могу.

В ужасе обнаружил, что руки все грязные, под ногтями земля, фу… Лупоглазая, смеясь, сообщила, что чертил пентаграмму у них в саду. От бестий. Конкретно он неё.

Не в силах и дальше слушать весь тот ужас, что бесовка пыталась мне поведать, бежал, теряя остатки гордости и самоуважения. Ненавижу её!

Спустя два месяца

Ярослава

Собирали меня всем миром.

Снова бабулечка созвала совет, состоящий из её старушек-подруг, и снова мне приходилось выслушивать их наставления часами напролёт.

Опять пили вино, много вина. Полночи я укладывала пьянущих бабуль по комнатам, благо у бабушки их было немерено. Я их как-то пыталась все обойти, но так и не смогла.

Кстати, вы могли бы спросить, почему я не отрезвила соседок, впрочем, как и свою бабулю силой магии? Ну а зачем? Они же снова пить начнут, и на кой черт мне оно надо?!

Зато утром меня никто не будил. Фамильяр дома не ночевал, думаю, что ушёл прощаться с Шери. Барсик наотрез отказался брать её с собой на новое место жительства, мотивируя тем, что она не хочет. Я не стала лезть в их отношения. В конце концов они взрослые животные, должны уже сами научиться договариваться. У меня своих забот выше крыши.

Снова снился этот ирод, никак из головы до конца выгнать не могу. Сегодня он какой-то грустный приходил. Чувствую, что плохо мужику, а что именно и где болит, понять не могу. А он молчит такой и говорит:

— Что же ты, бестючка такая, делаешь со мной?!

А что я с ним делаю? Да я вообще его не трогаю. Я бы и узы эти сняла, если бы знала как. И вообще… я что, такая страшная, да?! Чего он так сбежать-то торопится… Обидно даже, право слово.

Будить я никого не стала, тихонько выпила утренний сан и вышла на прогулку. В Табате, по-весеннему нежно, светило солнце, интересно, здесь вообще бывает иначе? Повезло городку с климатом, не как в моём родном Бобруйске, где лето может резко превратиться в осень в середине июля, и прощай, с таким трудом заработанный, отпуск.

Помнится, пару лет назад еле дождалась его. Коллега Маша задолго пригласила пожить на дачу и я прямо-таки с дрожью в сердце предвкушала морковные грядки и земляничные поля. Ну люблю я полоть-копать и собирать-обирать…

И вот наступил тот заветный день, когда я, наконец, была на целый месяц свободна от рабочих обязанностей и могла в кои-то веки насладиться отдыхом. Ага, щас прям… Не тут-то было… в первый же день отпуска, когда мы еще только-только собирались на электричку, зарядил серый, противный, проливной дождь и продолжался он целую неделю.

Я честно не сдавалась, ждала, когда непогода уберется из моих планов, и я смогу таки воплотить ожидания в реальность. Но и через неделю чуда не произошло. Термометр упрямо показывал не выше плюс шестнадцати, пасмурное небо не обещало, что земля скоро высохнет, и о поездке на дачу можно было забыть. Лишь к концу моего отпуска солнце вышло из-за туч, но мне уже было всё-равно, настроение безвозвратно испортилось.

Так я и просидела все двадцать восемь дней такого долгожданного отпуска в душной квартире, толстея на пирожных и глупея на сериалах.

Поэтому здешняя комфортная и всегда ясная погода не может не радовать. Нет удушающей жары, а если идёт дождь, то не проливной и не часами. Полил немного землю, напитал живительной влагой цветы и урожай, и знай себе дальше идёт… Сейчас в Аязе самое начало весны и с каждым днём температура всё выше и выше. И то сказать зима… плюс пятнадцать, редко ниже.

Всю зиму я проходила в легкой ветровке и меховых мокасинах, сшитых специально по моему дизайну. С одеждой в Табате особо не заморачиваются, кто что хочет, то и носит. Хочешь платье с тугим корсетом и в пол? Да, пожалуйста, носи на здоровье, точнее на обморок. Хочешь брюки и рубаху? Да ради всех богов, хоть шорты с коротким топом, если ты никому жить не мешаешь. Очень демократичный мир, по крайней мере здесь, в Табате это особенно остро ощущается.

Что сказать, город хоть и не столичный, однако продвинутый во всём. Моды как таковой нет, никто не диктует, что тебе сегодня носить, а что нужно выбросить только потому, что это уже не актуально. Носи, что хочешь, и наслаждайся жизнью.

Нагулявшись и налопавшись мороженого, я вернулась в уже успевший опустеть от гостей дом, и нашла своих на кухне. Гиля с Барсиком мирно пили сан и если рогалики, которые бабушка когда-то уже успела напечь. Кот потешно рассказывал про подросших котят, а та ругала его, что так и не познакомил. Обещал исправиться.

Я молча наблюдала эту идиллическую картинку и на глаза сами собой навернулись слёзы. Ну когда ещё мы вот так собремёся все вместе…

Последние приготовления и пора в дорогу. Бабушка всё давала и давала наставления, как-будто нет у меня амулета, аналога нашего мобильного телефона. И что характерно, свзяь абсолютно бесплатна. Магия же ж…

Во дворе нас с котом уже ждала груженая скарбом тыква… то есть карета. Мыши томились в ожидании работы, о чём-то тихо переговариваясь. Тыква почему-то была изумрудного цвета, хотя я точно помню, что у бабушки она оранжевая.

— Ну что, Ярослава, в новую жизнь на новой тачке. Спецзаказ — к твоим глазам подбирала.

— Это…это мне? — я не поверила своим ушам и глазам, — Но это же очень дорого…

— Так ты заработала. И не спорь. Магазин такую прибыль приносит, что я тебе ещё должна остаюсь. Всё-всё-всё, залезай давай. Долгие проводы-лишние слёзы. А мне плакать нельзя… старая я уже.

Я крепко-крепко обняла её, и так мы и стояли еще некоторое время, пока она не отрвала меня от себя.

— Яська, ну ты чего как маленькая?! Тут ехать-то нет ничего, а ты как на всю жизнь прощаешься. А ну прекрати!

— Хо…хо…хоро…шо… ннннне буду бббольше…

Ещё раз обняла бабушку и, схватив кота на руки, буквально влетела в тыкву. Топнула ногой и карета, шурша мышами, тихо побежала по мостовой.

Глава 12

Спустя месяц

Ярослава

Нет, я правда не хотела его убивать! Оно само как-то вышло.

Ну кто мог знать, что у моей метлы такой тяжелый черенок?!

Я в оцепенении разглядывала поверженного парня, не подающего признаков жизни, и в панике думала, куда прятать тело.

Но обо всём по порядку.

Накануне вечером я сильно устала, поток покупателей в Креате несоизмеримо больше, чем в соседней Табате, может потому, что я здесь чуть ли не единственная бестия на весь город. А может и единственная. По крайней мере из тех, что занимаются зельеварением на продажу.

Когда я неделю назад открыла лавку всяких ведьмовских товаров, местные жители хлынули ко мне толпой. На третий день у меня закончились почти всё, и я ума не могла приложить, где брать новые ингредиенты для зелий и лекарств, и как успевать одной их готовить…

Пришлось даже на время закрыть магазин, так как я совсем не ожидала такого ажиотажа. Нужно было запастись всем необходимым. Что-то я собирала сама, какие-то составляющие мне присылала бабушка, остальное покупала в соседних городах, порой отправляя Барсика за тем, или иным товаром.

Вчера утром я как раз отправила его в столицу разузнать цены на сушеных насекомых и кожу змеи, так сильно мне сейчас недостающую. В Табате она слишком дорогая, а Венерус богат этим добром, оттого и цены высокие вроде не ломит.

Короче говоря, после всех моих мытарств в лаборатории, я выпила сладкий мун, поболтала с фамильяром по ментальной связи, и со спокойной душой легла спать.

Разбудил меня тихий шорох. Я тихонько встала с постели, схватив первое, что попалось на глаза — метлу, подарок Сары на новоселье. Ну и с ней наперевес прошуршала туда, откуда, как мне показалось, доносились странные звуки.

В общем дальше всё было как в тумане. Ну серьезно… я почти сразу ударила, потому что тут либо ты, либо тебя.

И вот теперь я разглядывала симпатичного светловолосого мужчину, распластавшегося на кухонном полу, и размышляла, куда прятать тело.

Жаль парня, конечно, но кто его просил лезть ко мне среди ночи без приглашения?!

Вэлимир Д`Орвиль

Жаль девку, конечно, но кто её просил лезть ко мне среди ночи без приглашения?!

А этим прохиндеям здесь будто мёдом намазано. Прут и прут в поисках чёрт знает чего. Кто золото ищет, кто палочку волшебную…

Хотя сам, конечно, виноват, нечего было в первый же вечер кричать на всю Креату, что я Супермаг и могу любого озолотить, если захочу. Это мне уже тётушка Молли рассказывала, когда пьяного и практически недвижимого тащила домой из таверны «Чёрная дыра».

То, что это и правда самая настоящая дыра, я понял сразу, как только зашёл туда выпить кружку забористой медовухи в вечер переезда. Три калеки весело горланили матерные частушки, парочка бородулей спали бородой в салатах, одна хромая летунья танцевала стриптиз у шеста, и у барной стойки в одиночестве наблюдал за всей этой вакханалии крепкий нечиборец. Вот собственно и все посетители, что находились в таверне вместе со мной.

На меня никто особо не обращал внимания, пока я не надрался и не обратил его на себя сам. Точно не вспомню, что конкретно меня тогда взбесило, вроде речь о какой-то бестючке зашла и о том, что она держит магический магазин с отличными настойками и зельями от всего на свете. Но меня прям перекорёжило, потому что я прекрасно помнил по чьей воле я оказался здесь, в этом тухлом и морально устаревшем городишке, спасаясь от черной меланхолии и Цепи.

Уверен, что и эта доморощенная магичка такая же, как и Лихачёва, а значит ничего хорошего ждать от неё не приходится.

Из-за этой мелкой курносой вредины я даже спать толком не могу теперь, если только изрядно напьюсь.

Тянет меня к ней, как магнитом, сил нет… а мне бы только один единственный поцелуй с нежных алых губ, мне бы лишь одно, пронзающее током прикосновение… только бы сжимать в объятьях теплое податливое тело с тонкой талией и такой сочной, упругой попкой… ммм…

«Так. Стоп, Вэл! Куда тебя опять заносит?! Мало того, что ты не ешь, не спишь, только о ней и мечтаешь, так ещё и пьешь, чтобы только забыться. Пойми, брат, это не любовь, это Сила Цепи, что она на тебя надела. Ты должен ненавидеть девчонку, а не думать о ней каждую минуту. Ну ты же супермаг, Вэлимир Д`Орвиль, соберись, тряпка!»

И так каждый день я уговариваю себя опомниться, заставляя усилием воли рвать и рвать крепкую Цепь, чтобы утром, вновь забывшись, всё повторялось заново.

Я часто встречал бестию в Табате и оттого мне было ещё более невыносимо жить. Я совсем перестал посещать балы и званые ужины, не испытывая никакого веселья. Я перестал чувствовать влечение к кому бы то ни было, и больше не мог находится там, в этом душном и душащем городе.

И однажды я просто взял и уехал.

Недалеко, конечно, но по крайней мере теперь я лишил себя риска встретить девчонку где бы то ни было. Только тут я немного почувствовал облегчение и понял, что если уехать дальше, станет еще легче. Но я не хотел… не знаю почему, но я не хотел совсем о ней забывать.

Это ужасно, но я оказался сам себе враг и мучитель… потому что мечты о бестючке приносили одновременно и боль и наслаждение.

Ох уж эта странная и страшная Сила Цепи…

Спасибо тётушке, которая как могла поддерживала меня и развлекала, и всё же… я пил.

Много пил.

В тот самый первый вечер в Креате, когда я зашёл в «Чёрную дыру», я напился и грозно рычал, что никакая мелкая бестия не сравнится с магистром магических наук из Академии, да что там, она даже пальца на его ноге не стоит. Дальнейшее я вообще помню весьма и весьма смутно, зато последствия своего безудержного веселья расхлебываю до сих пор.

— Вэл, ну и что нам теперь делать с телом?

Тётушка с укором смотрела то на меня, то на кудрявую рыжую девчонку, что валялась сейчас в нашей гостиной.

Да, это я приложил её торшером по вихрастой башке, но я испугался!

Да-да, я знаю, что сейчас вы все подумали, но я тоже человек и могу испугаться.

Правда-правда… ну сами посудите, я никого не трогал, тихо-мирно спал в мягкой пушистой кровати и тут на тебе — захотел в туалет, который, как назло, находится в другом крыле дома, ну так и пошел как сомнамбула. А тут эта как завизжит, я от страху чуть не поседел, схватил первое, что под руку подвернулось, напрочь забыв, что я вообще-то маг, и не какой-то там, а целый магистр пятой, и между прочим, высшей категории…

— Вэээл, ты уснул что ли?! Я говорю, куда труп денем?!

Барсик

Боги!!!

Ни на минуту нельзя оставить эту дурёху одну, ни на минуту! Ну как так-то, а?! Стоило мне отлучиться всего на один день, как она уже кого-то убила.

И это Яська только-только в Силу вошла, а дальше что? Война? Цунами? Всемирный потоп? Падение метеорита?

Боги, если вы меня слышите, молю вас, будьте снисходительны — остановите это лупоглазое чудовище, пожалуйста, иначе нам всем придёт конец!

Ярослава

Жаль парня конечно, но кто его просил лезть ко мне среди ночи без приглашения?! Наверняка ведь хотел стянуть какое-нибудь зелье, были уже такие молодчики, никакая защита вокруг дома от них не спасает. И главное эти воришки всерьёз считают, что я держу в холодильнике всякую отраву и зелья. Ага, как же…

Итак, что мы имеем?

Один мёртвый красавчик и, как назло, как раз в моём вкусе. Мало того, что я убила человека, так ещё и возможно, что этот убитый метлой — мой собственный принц, посланный мне небесами…

Я рассматривала ударенного черенком и вздыхала над ним, оплакивая наше так и не состоявшееся знакомство.

Светлые волосы средней длинны, ну примерно как у Дмитрия Харатьяна, пухлые бледные губы, тонкий, ровный нос, высокие скулы… Не то чтобы прям мой типаж, но парень определенно хорош особой, аристократичной красотой.

И за что мне это всё?! Ну обидно же, право слово. Ведь могли бы подружиться…

Стоп… а что, если это симпатичный блондин живой? Хм… и почему я сразу об этом не подумала?!

Эх, какая жаль, что у меня нет интернета под рукой, ну или хотя бы фамильяра. Хотя почему это нет?

— Барсик! Ба-а-а-арсик!!! Ба-а-а-а-а-а-а-арси-и-и-и-к!!! Ну кот облезлый, погоди! Почему всегда, когда ты так нужен, тебя где-то носит, а?

— Сама ты, Яська, облезлая. Достала уже обзываться.

— Где ты был?!

— Не визжи, а? Где был — там уж нет.

— Ладно, проехали. Ты мне лучше скажи, как узнать, жив ли человек, или уже умер?

…

…

…

— Что?! Что ты опять сделала?!!

— Эм… да так… ничего такого прям. Ну в смысле все живы-здоровы. Почти…

— Яся! Кого ты там прибила?!

— Омм… ну… я как бы спала, а потом бумс-бамс, и вот. Я метлу взяла, а там кто-то шебуршит, ну я и стукнула. Немножко.

— Кто этот несчастный?

— Я не знаю… правда, он влез, а я так испуга-а-а-алася…

Не выдержав, я все-таки заревела. Кот молча слушал мой плач, и ждал, когда я закончу самоубиваться.

Наконец, когда я успокоилась, то пояснила:

— Мальчик какой-то. Светленький. Симпатичный.

— Ох… Я понял кажется. Ты кого-то убила черенком от метлы, когда этот кто-то влез к тебе в дом, верно?

— Дд-д-да…

— Ясно. И теперь ты не очень уверена, что он жив, верно?

— Д-д-да…

— И хочешь понять, так ли это, правильно?

— Ну д-дда…

— Угу. Ну возьми зеркальце и приложи к его губам. На шее нащупай венку, проверь пульсирует ли. Сделай ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Рот в рот. Платочек только на губы его накинь, а то мало ли он заразный какой. Поняла?

— Дда-да… — Тогда действуй уже. Я скоро буду.

— Ба-а-арси-и-ик, не уходи-и-и-и.

Поздно. Кот не стал отвечать на мой призыв, и мне пришлось все-таки начать уже что-то делать.

Нет, ну сами посудите, а как вы бы повели себя на моем месте? Да, я струсила, испугалась, обалдела, потеряла контроль.

Да, да и еще раз да! А вот вы, вы сразу бы стали реанимировать что ли, да? Да тоже наверняка растерялись бы. Точно вам говорю.

Ладно, потом буду себя корить, а сейчас надо проверить, жив ли голубчик.

Зеркало искала минут пять.

Не нашла.

Потащила шкаф — тяжелый собака.

Лучше парня к нему доволоку.

Доволокла тело.

Посадила.

Прислонила лицом к зеркалу, губами то есть.

Не потеет.

Зеркало не потеет в смысле, значит всё-таки умер красавчик.

Эх, такой генофонд пропал зря.

Это плохо.

Но! Никто не знает, что он умер, кроме нас с котом.

Это хорошо.

Так, ладно, что там еще кот сказал делать? Пощупала холодную шею. Ничего там не пульсирует. Да и кожа как у мертвеца. Брр… Мда…

Ну ладно, последняя попытка — не пытка.

Я аккуратно устроила блондина на полу, подложив ему под голову кружевную подушечку, расстегнула ворот рубашки. Под ней прорисовывалась вполне себе мускулистая грудь. Ммм… Боги, как же давно я не видела мужика по пояс раздетого.

Да-да, и не надо так на меня смотреть, каюсь, я действительно расстегнула не только воротничок, но и все пуговички на шелковой ткани. Блин, что ж он бледный-то такой, а?!

Так, Яська, хватит любоваться возможно уже мертвым красавчиком и его рельефными мышцами, и особенно во-он теми шикарными кубиками пресса. Теперь самое главное сделать массаж этой шикарной груди и вдохнуть жизнь в эти пухлые бледные губы.

Я даже облизнулась. Конечно же от ужаса, не от желания же присосаться к трупу… точно нет. Что я, извращенка что ли?!

Так, как оно там? Раз-два-три, ммм… Я отпрянула от холодных, словно рыбная чешуя, губ, не в силах больше оживлять блондина. Мерзость какая, я целую мертвеца.

Думаю, что Сара на это сказала бы что-то вроде «парень таки скорее мертв, чем жив, так шо успокойся, Ясенька и ищи местечко, куда можно надёжно спрятать труп».

Ох, как жалко-то… Я снова разревелась, просчитывая в голове все возможные варианты сокрытия тела и вещественных доказательств. Потому что не факт, что даже бабушкина власть сможет отмазать меня от смерти.

В этом мире за убийство ведь казнь полагается, да?

Вэлимир Д`Орвиль

— Вэээл, ты уснул что ли?! Я говорю, куда труп денем?!

Тётушка с интересом рассматривала рыжую красотку, что распласталась на полу гостиной, а я впал в какое-то оцепенение, постепенно сменявшееся безразличием к происходящему. Как же мне все это надоело, кто бы знал.

Плевать, на всё и всех плевать.

На мелкую блондинистую бестючку с её Цепью — плевать.

На отца с матерью, вознамерившихся за мой счёт поправить своё материальное положение — плевать!

На эту мертвую воровку — тоже плевать!!!

Надоели. Пусть меня уже казнят побыстрее и дело с концом. Устал я что-то… точно устал.

Я опустился в кресло и расстегнул ворот ночной рубахи. Тётушка молча потрогала пульс у девчонки и с облегчением выдохнула:

— Живая, мать её, Вэлимир Д`Орвиль, живая, слышишь?!

Я отмахнулся, налил вина в бокал, и прикрыл глаза. Ну вот, кажется никто меня не казнит в ближайшее время. Даже жаль немного, что рыжая осталась в живых, в противном случае всем моим мучениям мог бы прийти конец. Долгожданный, прошу заметить, конец.

— Живая-живая, — хриплым голосом пробурчало это рыжее чудо и с кряхтением поднялось с пола, — Вы, магистр, однако зверь, а не мужчина!

Я в удивлении склонил голову на бок, ожидая продолжения.

— Милое дитя, — что привело вас в наш дом? — елейным голоском спросила тётушка.

Ну я-то знаю, что скрывается за её таким сладким медовым тоном.

— Я к вам с вестью вообще-то, а вы дерётесь.

Ух ты, она ещё и губки надула. Нет, ну вообще. Вначале влезает в чужой дом, а потом обижается, что ей тут не рады. Смешная.

— У меня плохие новости. В городе появились умертвия и прочая нечисть. Вся надежда только на вас…

— Что?!

Часть вторая Глава 1

Ярослава

Выкопала ямку.

Чувствую себя маньяком.

Ну блин, я правда не знаю, что мне теперь делать… Сдаваться жандармам? Страшно-то как. Ну я же не нарочно, правда ведь, да? Они наверняка же поверят мне, как же иначе.

Интересно, а пытки здесь практикуют? Я ведь всё-таки ведьма… ой, мамочки…

Мы сидели в саду за домом.

Мы — это я и труп.

Я — на корточках, блондин — прислоненный к старому, рассохшемуся дубу. С неба мелко накрапывал дождик, словно специально, чтобы смыть все следы преступления.

Я своей бестючьей Силой разверзла землю, чтобы спрятать тело несчастного мускулистого красавчика, так некстати влезшего в мой дом и так нелепо погибшего от черенка метлы. И метлу жалко тоже — придется уничтожить улику. А ведь я даже не каталась на ней ни разу, да к тому же подарок.

Ну что ж… пора наверное…

От страха и злости на саму себя я воздела руки к небесам и показала богам кулаки. Между пальцами заискрилось и с рёвом и грохотом понеслись ввысь горячие молнии, разрезая небо на куски и ошмётки.

Страшный грохот сотряс воздух и боги ответили мне.

Маленькая шаровая молния вылетела, словно мячик, из недр космоса, чтобы со свистом и улюлюканьем (правда-правда) врезаться в моего мертвеца.

Ну всё, баста… следы преступления уничтожены окончательно и бесповоротно. Нет пути назад.

Я посмотрела туда, где только что лежал мой труп, но там, что вполне ожидаемо, никого больше не было. Зато кто-то сзади похлопал меня по плечу.

Мамочки мои…

Я медленно обернулась и, увидев позади мило улыбающегося блондина, тихо и мирно закатила глаза. Всё, меня больше не беспокоить. Я в обмороке.

Вэлимир Д`Орвиль

Я всегда знал, что создан для чего-то большего, чем просто быть примерным сыном своим родителям, выполняющим все их прихоти…

Хотя, если говорить откровенно, я никогда не считался с их мнением, впрочем, как и они с моим.

Когда умер мой отец, мне не было и пяти. Мать моя происходит из простой семьи, равно как и родной отец. Но у неё есть неоспоримое достоинство — фантастическая красота, которая не раз сводила с ума мужчин всех сословий и умений.

Не прошло и года со дня смерти моего отца, как мама вышла замуж за графа Д`Орвиля, который впоследствии усыновил меня. Как жаль, что тогда я был слишком мал, чтобы воспротивиться этому, а потом… потом уже глупо было что-то менять. Хотя я до сих пор честно подумываю о том, чтобы официально снять с себя графский титул и восстановить фамилию отца.

Но никак не могу решиться на это, потому что я слабак. Да, как не прискорбно мне это признавать, но я самый настоящий слабак, не способный на хоть сколько-нибудь решительные действия.

Моя мать была не только красива, но и богата, в отличие от отчима. Я не знаю, что она в нём нашла, вы не поверите, но она и сама затрудняется с ответом на этот простой вопрос. Может и правда любит его, черт их разберет. Но факт остается фактом — отчим постепенно разбазарил всё дедово наследство, которое тот оставил моей матери, и которое так бережно хранил мой отец, и теперь они практически разорены.

И почему-то оба считают меня жутко неблагодарным типом, который не хочет связать себя браком с богатой наследницей ради их благосостояния.

И плевать им, что я не люблю её. Да мало того, я ее буквально не перевариваю, о какой свадьбе вообще может идти речь?!

Мать и слышать не хочет, что я человек вообще-то и тоже хочу любви и без нее жениться не буду. Она совсем не понимает и не принимает меня, и иногда мне кажется, что госпожа Д`Орвиль всерьез считает, что я худший сын из всех возможных.

Наверное она права… я так себе сын.

Зато теперь мне предоставился шанс побыть хорошим магом. После того, как рыжая рассказала свою историю, я понял, что у меня появился смысл в жизни, а значит не все еще потеряно.

Рыжая Янка — предводитель нечиборцев-людей. Они отлавливают и уничтожают умертвий, змееголовов, бестелесных и прочих тварей, которые только и хотят, что захватить Парадиз, уничтожив всех его жителей.

Но Янка — отважный воин, человек и женщина, выискивает их во всех уголках нашего мира, чтобы предать уродов полному истреблению.

Есть еще нечиборцы-маги. И в них кроется истинная сила. Только маги могут развеять в прах и пыль нечисть, только в нас кроется истинные сила и могущество. И теперь я стану одним из них.

Бойтесь меня, твари, настал ваш смертный час. Муа-ха-ха…

— Эй, Вэл, тихо-тихо… ну чего ты так возбудился?

Упс… я что, это всё вслух сказал?!

— Мне даже жалко стало этих несчастных, — Янка облизнула красные губки острым язычком и я вдруг почувствовал, что со мной что-то происходит.

Ну не что-то, а вполне знакомые, а в последнее время забытые, ощущения внизу живота… Ну а что такого-то? Я же всё-таки мужчина. Молодой, прошу заметить. Да и Янка — не просто женщина, а целая воительница, что не может не привлекать.

Когда она рассказывает о своих вылазках в непроходимые леса и высокие горы в поисках нечисти, глаза рыжей светятся неистовым огнём сражений, пламенем смерти, жаждой отмщения. Меня это дико будоражит и я в какой-то момент поймал себя на мысли, что не против пообщаться с нечиборкой поближе.

В конце концов мы теперь в одной команде, верно же?

Но как только я об этом подумал, в груди что-то больно кольнуло и боль эта принялась разрастаться, проникая во все тело, словно пуская метастазы, пронзая насквозь и принося неимоверные страдания. Цепь…

Лихачёва, как же я тебя ненавижу…

Кот

В который раз хозяйка не перестаёт меня удивлять. Ну вот зачем, зачем, скажите на милость, нужно было тащить в дом этого патлатого мужика, а?!

— В смысле он сам пришёл?

Яська что-то там пробурчала в ответ, а я лишь вздохнул. До Гильотины не достучаться — ушла пешим ходом в Шамбалу. Несчастная моя старушка думает, что найдет там своего Барона.

Ну да, конечно, только что-то мне слабо верится, что Бароша отправился изучать духовные практики, скорее уже его надо искать в каком-нибудь увеселительном заведении, типа казино, но никак не в этом чудесном святом месте.

Блондинчик сидит тихонько в углу, делает вид, будто его здесь вообще нет. Ну погоди, сейчас тебе мало не покажется.

— Ты хоть знаешь, кто у нас в доме?

Яська хмурится, головой качает. Видать и правда не в курсе. Ой дурёха, ой мама моя…

Пришлось просветить.

А лучше бы молчал.

Яськин крик, наверное, вся округа слышала.

— В смысле мертвяк?!

Ярослава

Очнулась я на родном диване в гостиной и решила уже, что всё мне приснилось — и парень мертвый, и могила, и молния шаровая. Если бы собственными глазами не увидела, что блондин, которого я ещё совсем недавно хоронила, сидит себе жив-здоров и в ус не дует.

Вначале я даже заорать хотела, но потом подумала «А смысл?»

А тут ещё и Барсик объявился. Принёс мне чай с пирожком и сразу как-то легче стало. Подумала, что прежде, чем узнать, что это за чертовщина происходит, не плохо бы подкрепиться, а то с такими нервами никаких сил не осталось.

Не успела я пирожок доесть, как кот привязался с расспросами.

Ну да, никого я не тащила в дом, он сам залез.

— Ты хоть знаешь, кто у нас в доме? — ехидно спросил мой фамильяр.

Интересно, когда он уже инициируется, а? А то ведет себя как обычный лысый кот. Только что говорящий.

Я покачала головой, откуда же мне знать, что это за чёрт такой, полчаса притворяющийся трупом?!

— Мертвяк.

— В смысле мертвяк? — заорала я.

Не, ну правда, а вы бы что на моем месте сделали?

Я ведь этого полудохлого целовала… фу-фу-фу… а-а-а-а… бе-буу-е…фуууу

— В смысле умертвие. Мертвый мужик. Зомби. Окочурившийся. Недобитый. Полудохлый. Продолжать?

— Хватит уже, — я посмотрела на блондина, закатившего глаза, и даже жалко его стало.

Ну согласитесь, кому приятно будет, если его обзывать начнут? Странно только вот что — бабушка мне картинки с мертвяками показывала, так они там полуразложившиеся, страшные до жути. А это вон какой свежий и красивый. Бледноват только. А в остальном симпотяга же.

Некстати вновь вспомнила попытку искусственного дыхания и меня тут же чуть не стошнило. Припомнила его ледяные губы… та-а-к… стоп!

— Так когда ты говоришь умер?

— Я не говорил, — буркнул блондин, — но видя моё лицо, решил, что лучше таки со мной по хорошему и пояснил, — Недавно…

— А недавно это когда? Поточнее можно? — елейным голоском спросила я.

Глаза у парня бегали туда-сюда, но я надвигалась на него с неотвратимостью наказания, следующего за преступником по пятам. Он попятился, но позади была лишь стена. Кот с интересом поглядывал на нас, в глазах его плескалась жалость. И точно не ко мне.

— Слушай, брат, — не выдержал Барсик, — ты лучше ей сразу всё выложи, как на духу, иначе она за себя не отвечает. Не отвечаешь же?

Это он у меня уже спросил.

Я злобно кивнула и парень поплыл.

— Неделю назад, — захныкал он, — неделю назад я дерево рубил, ну оно на меня и упало. Меня похоронили только-только, как одна сволочь подняла из могилы, даже отдохнуть не дал, гад.

Ух ты… прикольно как… Только я не про это спрашивала!

— То есть ты знал, что мертвый, но притворялся будто от моей метлы скончался, да?!

Блондин прикрылся рукой от взмаха моей руки и маленькая молния пролетела над его головой, врезавшись в стену и пробив в ней ма-а-аленькую дырочку на улицу.

— Так знал?!

— Знал-знал, — снова захныкал этот недобитый, — но я испугался…

Ох ё… и на кого я тут руку поднимаю, а?

Но проучить гаденыша всё равно надо.

Я тут столько слез выплакала, уже даже и с жизнью попрощаться успела, и грех на душу готова была взять, а эта мертвечина всё это время притворялась.

— А я ведь тебя целовала, — шаг.

— Я тебя оплакивала, — еще шаг.

— Я яму тебе вырыла, — два шага.

— Ничего ты не рыла, — вдруг произнес блондин.

— В смысле?

— Ты Силой своей ее разверзла. Не рыла ничего.

— Ой дура-а-к, — кот закатил глаза и скрылся в комнате.

Ну и что прикажете с ним делать? Тьфу одним словом.

Я спокойно и ровно дыша прошла к плите и, щелкнув пальцами, зажгла конфорку под чайником. Сами собой расставились чашки и блюдца. Из холодильника выпрыгнула и нарезалась колбаса, наломался на куски свежий хлеб с тмином и кориандром, насыпались в вазочку конфеты.

Когда стол был накрыт, поманила блондина присесть, и тот, видя моё изменившееся настроение, обрадованно уселся за стол. Ишь ты, мертвый-то мертвый, а пожрать не дурак.

— Как зовут-то тебя, недобитый?

— Йорик. Я из деревни, что под Венерусом.

— А здесь ты что забыл, Йорик?

Внезапно Йорик перестал жевать и серьезно посмотрел мне прямо в глаза.

— Мы пришли за помощью.

— Мы?!

Глава 2

Вэлимир Д`Орвиль

Всю прошлую ночь проворочался, мучаясь от разрывающей боли в груди. Вместо сна получил только «тяжёлую» голову и синяки под глазами. Чертова Цепь снова даёт о себе знать, значит Лихачёва где-то близко.

Тут же вспомнил разговоры в «Чёрной дыре». Но неужели это правда? Что, если они говорили об этой мелкой бестючке, бесы её задери! Нужно проверить, и если это действительно так, придётся снова бежать.

Вы спросите — куда? Да всё равно! Куда угодно, лишь бы не испытывать больше этих мучительных, разрывающих душу и тело, страданий.

Под утро в дверь поскреблись и я как-то сразу понял в чем дело. Ну да… первый раз что ли такое, каждый хочет любви, знаем, плавали. Сам не раз так скребся в чужие двери, никогда, впрочем, не получая отказа. Я притворился, что сплю, когда дверь тихонько отворилась. Вот же черт, забыл запереть на замок. Хотя почему забыл? Я прежде никогда этого и не делал. Как-то повода не была.

В тишине различил тихие, крадущиеся шаги, хриплое дыхание над головой и еще сильнее зажмурил глаза, как в детстве, когда мне виделся злой Охр, ночной бздых, который по старинному преданию воровал детей и съедал их на обед. Какое чудесное сравнение, Янке бы оно точно понравилось… Хых…

Неожиданно мысли о рыжей Янке стали совсем неприятны. И теперь она не вызывала никаких других чувств, кроме как отвращения и презрения. Лихачёва вон хоть и стерва, каких свет не видывал, однако пока что так и не воспользовалась своим положением моей официальной невесты, а эта… только вчера познакомились, а уже в койку прыгает.

Вдруг почувствовал пальцы на голом плече, еле сдержался, чтобы не сбросить холодную руку со своей кожи. Рыжая, немного покружив вокруг меня, разочарованно выдохнула и быстро вышла из комнаты.

Фух… я уже испугаться успел. А ну вдруг изнасилует, кто эту солдатку знает.

Мысли снова вернулись к бестючке, наполнив душу чем-то легким и воздушным, на время вытеснив ненависть и желание прибить вредную девчонку.

Вспоминал её глаза, такие большие и ясные, словно небо из радужного детства. Оно тоже занимало тогда половину моего мира, заполняя собой всё вокруг, если смотреть исключительно наверх.

Вспоминал маленькие пухлые губки, так похожие на бутон нераспустившейся розы из дедушкиного райского сада.

Чудился мне запах длинных пушистых волос цвета золотого песка, дождём рассыпавшихся по тонким нежным плечам.

О, Боги, за что мне всё это наказание?! Я же должен ненавидеть бестию, а не выходит. Вот так вот просто, не получается…

* * *

Утром встал жутко разбитый. На кухне тётушка уже чаёвничала с Янкой, которая при виде меня, с наглостью, достойной лучшего применения, тут же попыталась подколоть. Честно говоря, мне настолько наплевать на эту рыжую недоросль, что даже отвечать в том же духе не хотелось. Отмахнулся от неё как от назойливой мухи, отчего рыжую воительницу аж перекорёжило. И поделом.

И вообще, сейчас вчерашняя затея с моим участием в уничтожении нечисти стала казаться ужасно глупой и неправильной. Ну какой из меня нечиборец? Да и компания больше не внушала доверия. Не нравится мне эта рыжая нахалка, хоть убейте. Уж слишком фанатично горят её глаза, а фанатиков я боюсь так же сильно, как и людей ни во что не верящих.

— Они в городе, — доложила Янка, раскладывая на столе карту местности.

— Откуда знаешь? — я лениво размешал овсянку, которую с детства не перевариваю.

Но только у тётушки моей не забалуешь, тоже фанатка, только здорового питания.

— Разведка, — Янка пожала плечами, и принялась что-то там чертить.

Меня всё это мало интересовало, оттого я был занят только своими мыслями, мало вникая в смысл происходящего.

Все уже знают, что я магистр магических наук в Академии? Вот и славно… И наверняка все думают, что я такой крутой маг, которому всё нипочем, и который привык управлять своей магией по щелчку пальцев? Ну да, конечно… если бы это было так…

В Академию меня приняли по рекомендации от тётушки, за что ей огромное спасибо. Молли — родная сестра моего почившего отца и самый мой близкий человек. Так вот, если бы не она, вряд ли бы меня вообще приняли на учёбу, так как возможности мои очень и очень ограничены, а тогда и вовсе были так слабы, что меня и всерьез-то никто не воспринимал.

Да, это правда. Я неплохой теоретик благодаря шести годам, проведенным в академии, но практик из меня никакой.

Да я ни одного бестелесного в жизни не развеял, что уж там об умертвиях говорить. Хуже того, я и мышь-то не тронул в подполе, когда она у меня сыр доедала, а вы говорите…

Вот же напасть. И как мне теперь быть?

Ярослава

— Ребята, заходите, — крикнул Йорик в окно.

Чего?…

Внезапно дверь с грохотом отворилась и в гостиную ввалилась толпа эм…как бы их назвать. Нечисти?

Вообще, пусть скажут спасибо коту, который успел перехватить мои молнии и блокировать новые.

Больше кидаться огнем я не решилась, потому что стало не до того. Котик, мой маленький лысый фамильярчик, тихонько пискнул, засветился желтым изнутри, будто он лампочка, и с прощальным стоном завалился на спину, раскинув лапы в стороны. Я подбежала к нему, и тут только заметила, что все новоприбывшие тоже подскочили к коту, и сейчас пытаются его реанимировать.

Серьезно? Пока все склонись над котом, стараясь привести его в чувство, я в полном обалдении от происходящего, тупо топталась на месте и подвывала. И ещё в голове проносились десятки вопросов.

Что это за нечисть такая, которая переживает за жизнь какого-то кота? Вон какой-то одноногий и однорукий мертвяк с явными признаками разложения бережно поднимает Барсика на руку и кладёт его обгорелую тушку в кресло. Другой, двухголовый ящероподобный «красавчик», делает фамильяру непрямой массаж сердца, третий, почти прозрачный тип, зачем-то дует на кота. И только я стою как истукан, не зная, что предпринять. Вернее не стою даже, а только охаю и ахаю, переминаясь с ноги на ногу, как бабка-кликуша.

Наконец, спустя вечность, котик, мой маленький лысый котик, прямо на наших глазах начал обрастать новой кожей, а старая, обгоревшая при этом просто отваливалась. Эм… минус одна жизнь? Ой жуть какая… я отвернулась, не в силах смотреть на такой кошмар и коря себя за малодушие. Еще ведьмой называют, да уж…

Повернулась я, когда мой маленький фамильяр слабо мяукнул.

— Барсик, — радостно возопила я, но синий уродец с рыбьей головой шикнул на меня и прошептал:

— Пусть поспит.

Я только кивнула, поверив, что так и правда будет лучше. Главное, чтобы они его в мертвяка не превратили. Хотя… мне бы любого кота вернуть. Ох и дура же я, дура. Своими руками Барсика загубила. А если бы он насовсем умер? Как бы я жила с этим, а?

— Не кори себя, — блондин подошел незаметно, а я уже и забыла о его существовании, — Зато теперь ты видишь, что мы не опасны.

— Моя мама погибла, сражаясь с вами…

— Мы ни с кем не воюем… Бестелесные и мертвяки не виноваты, что глупцы поднимают их из могил в угоду своим желаниям. Тёмные маги используют нас как рабочую силу, или личную армию… Видишь вон тех странных существ?

Он указал на рыбью голову и змееголова.

Я, нехотя, кивнула.

— Ты думаешь кто их создал?

Молчу.

— Маги. Их создали маги. Эксперименты с магией творят вот это вот, а потом они же нас и убивают, понимаешь? Для одних это развлечение, для других навязчивая идея, вложенная каким-то путаником. Что, мол, мы опасны.

Я всё еще упорно не хотела принимать то, что он говорит. Но факты вещь упрямая. Я видела, как эти существа отнеслись к моему коту. Не похожи они на исчадий ада…Никак не похожи.

— Но мы не хотим этого. Мы не хотим войны. Твоя мама пала жертвой чьего-то злого умысла… Прости…

— Почему её убили? — я в слезах посмотрела на блондина.

— Мы защищаемся… никому не хочется снова умирать. Это больно.

Вэлимр Д`Орвиль

Я так и не смог отмазаться от предстоящего дела по поимке сбежавших из ловушки чудовищ.

Янка рассказала, что их отряд еще зимой накрыл сеть бандитов, куда входили десятки нечистых уродов. Якобы они три месяца разрабатывали план по их ликвидации, но в рядах нечиборцев обосновался предатель, который и предупредил нечисть о готовящемся штурме. Когда Янка с командой пришли в лес, в то самое место, где скрывались бандиты, то нашли лишь догорающий костер с обуглившейся тушей на вертеле и брошенные впопыхах шалаши.

Тогда они бросились в погоню и жители близлежащих деревень доложили, что видели каких-то странно одетых людей в плащах и капюшонах, и что они направлялись они в Креату. В местной таверне, где Янка с командой остановились на постой, все наперебой судачили о новоприбывшем маге, намедни хваставшимся своей Силой.

Так они меня и нашли.

Мда… после этого можно со спокойной душой застрелиться, потому что только такой дурак как я, мог так глупо подставиться. Не-ет, ребята, алкоголь наивысшее из зол, точно вам говорю. Сколько глупостей из-за него сделано. И сколько еще будет сотворено, одним богам известно. Но я точно теперь в завязках, ибо ну на фиг…

— Нужно подумать, куда они могли направиться в Креате. Кто может им помочь.

— Родные?

— Исключено! Под страхом смертной казни родным запрещено контактировать с усопшими и поднятыми. Ты забыл что ли?

— А, ну да, ну да… точно, — я хлопнул себя по лбу тыльной стороной ладони, а сам подумал, что я и теоретик хреновый, потому что хоть убейте, никак не могу вспомнить, когда мы проходили это в Академии.

И как я, магистр темной магии, правда давно не практикующий, могу вообще называть себя таковым?!

Нет… поймите меня правильно.

Мне не стыдно.

Мне очень стыдно. Мне горько. Горько от того, что я опрофанился везде, где только мог. Нужно срочно реабилитироваться, иначе я же сам себе стану противен…

— Ведьмы! — воскликнула Янка, да так громко, что я аж подскочил на месте.

— Что?!

— Нужно узнать где здесь обитают ведьмы и осторожно наведаться к ним, чтобы оценить обстановку. Обычно ведьмы очень лояльны к нечисти, а значит есть шанс, что какая-нибудь из них приютит и попробует защитить уродов.

— Я знаю одну такую ведьму, — внезапно для себя самого, тихо произнес я.

Янка вопросительно посмотрела, ожидая продолжения.

— Тут недалеко, магазин с зельями. Очень популярен у народа.

— Это хорошо, значит к ней они могли направиться в первую очередь, раз имя её на слуху.

Я немного помялся и всё-таки спросил:

— Что стало с тем предателем? Ну с тем, который сдал нечисти ваши планы?

Янка удивленно на меня взглянула и пожала плечами, спокойно пояснив:

— А что делают с такими? Четвертовали. Мои ребята на расправу скорые.

— А ведьма? Что будет с ведьмой за сокрытие преступников?

— Ты как с луны свалился! Будет суд, после которого её тоже казнят, разве есть ещё варианты?

Глава 3

Ярослава

С большим трудом нам удалось разместить двадцать с лишним, так и хочется сказать человек, но нет, нелюдей в моём, весьма скромном размерами, домике.

Ничего, половина из них всё равно неживые, вот те же самые бестелесные. Если кто не знает, это такие полупрозрачные существа типа наших земных привидений. Духи, короче говоря. Им-то уж точно койко-места на фиг не нужны. Остальным наколдовала кое-какие спальные места, в основном трехэтажные кровати. Видно, что устали, бедные, пусть отдыхают и набираются сил.

После всех этих размещений гостей в собственном доме, я тоже очень уморилась, но роль радушной хозяйки требовала довести начатое до конца. Нужно приготовить ужин, потому что кроме тогоутреннего пирожка во рту до сих пор не было ни росинки. И не только у меня. Тех, кому еда еще была необходима в этой жизни, я насчитала десяток. Это те, кто в качестве эксперимента был выращен непонятно кем, и кому не было места в этом, таком радужном на первый взгляд, мире…

Понятное дело, что мертвякам и бестелесным еда нисколько не нужна, как, впрочем, и отдых. По крайней мере физический. Однако морально они тоже очень устали, скрываясь от нечиборцев по полям и лесам, и сейчас не прочь были почувствовать себя в безопасности.

Пока мы с рыбьеголовым Мином в две руки варили огромную, литров на десять, кастрюлю наваристого борща и жарили три сковородки жареной картошки с лисичками в сметанном соусе, Йорик рассказывал о том, что с ними приключилось, и почему они пришли в мой дом.

* * *

Началось все с того, что когда один темный маг поднял Йорика из могилы, тот, не раздумывая ни минуты, побежал домой, чтобы обнять своих родных и близких и сообщить им, что он живой. Но мать с отцом в ужасе захлопнули перед ним двери, сказав, что сын их умер, а он не пойми что такое и лучше бы ему убраться подобру-поздорову. Три дня несчастный юноша бродил по своей деревне и, гонимый со всех дворов, он наконец осознал, что здесь отныне чужой.

Бедный Йорик пошёл в лес, чтобы повеситься на украденной с родного двора веревке, но, провисев два дня и, так и не умерев, в досаде отправился куда глаза глядят. И вот добрёл он до самой чащи леса, где и встретил целый лагерь странных существ, которые ту же признали в нём товарища по несчастью и предложили ему жить с ними, пока плоть его совсем не истлеет.

Конечно он тут же согласился. Потому что деваться всё равно совершенно некуда, а тут хоть поговорить можно по-человечески. Товарищи по несчастью рассказали Йорику, что мало того, что они никому не нужны в этом мире, так еще и периодически их пытаются уничтожить некие нечиборцы, о которых деревенский парень если и слышал, то только в балладах и преданиях.

И вот, спустя всего пару дней, к ним в лагерь прибежал брат одного из мертвяков, который так и не смог отказаться от пусть и усопшего, но родного человека, и рассказал, что за ними скоро придут. И нечисть тут же пустилась в бегство, опасаясь кто за свои жизни, а кто за… ммм… ну тоже, наверное, за свои «вторые» жизни. А может и за компанию бежали, кто их разберет…

Зная, что только ведьмы не боятся нечисти и всегда являлись их защитниками, в одной из таверн Креаты Йорик и услышал про меня. А так как парень выглядит пока еще вполне себе ничего, то и вопросов у местных не возникло.

— Я так и не могу понять, за что на вас охотятся нечиборцы?

— Давным-давно, один маг решил завладеть миром. И придумал где можно взять целую армию солдат. Целых двадцать лет он разрабатывал заклинание, способное поднять мертвого из могилы и вызвать душу усопшего из потустороннего мира.

И однажды он сделал это. Когда маг набрал армию из тысячи мертвых воинов, то сказал им для чего они были подняты. Но мертвые возмутились. Они не хотели убивать людей ради прихоти обезумевшего старика. И тогда он применил заклинание и мертвые пошли убивать жителей. И жители восстали против мертвых. И была война. Тот маг проиграл, и его казнили. Но мертвые с тех пор для живых так и остались врагами, которых нужно истреблять во что бы то ни стало…

На кухне повисла гнетущая тишина, в которой слышны были лишь шипение масла, да бульканье бульона в кастрюле.

— Мяу…

— Барсик, миленький, очнулся! — я бросилась к любимому коту с объятьями и все вокруг вдруг загомонили, оживились.

Всё-таки как все любят котиков. Даже мертвые…

— Мяу… — снова повторил Барсик.

Шутит что ли?

— Мяу? — вид у него стал таким растерянным, что я тут же поняла, что нет, не шутит.

— Мя-я-я-у!!!

Кот в отчаянии смотрел мне в глаза и показывал лапкой на свой рот. Да быть такого не может…

— М-я-я-я-я-я-я-яу!!! — в последний раз истерично взвыл мой фамильяр и, закатив глазки, завалился на диван.

Приехали…

Три дня спустя

— Бестия! Слышь, бести-и-ия! Выпусти нас немедленно!

Что-то эта рыжая уже начинает меня раздражать. Думаю, что ей полезно будет посидеть и подумать над своим поведением.

— Слышишь, ты… обещаю, что если ты нас выпустишь, то тебе за это ничего не будет!

Трихаха! Я на вас еще плюну сверху, нелюди!

Нет, конечно же они люди, ага… только очень уж бесчеловечные, да. Фиг им, а не свобода. Вот жандармы приедут — пусть сами с ними разбираются. А мне некогда тут разговоры разговаривать, ужин пора готовить.

Вон у меня сколько гостей дома, всех надо накормить, напоить, обогреть, утешить добрым словом, побыть психоаналитиком и испытать прочие прелести работы с социально дезориентированными людьми, презираемыми обществом. Фух…

— Фиг вам! — крикнула я в ямку и, под дружные проклятия в свой адрес, гордо удалилась со двора.

Потом кое-что вспомнила и вернулась обратно к краю ямы.

— И этому вашему тёмному, как его там, а… вспомнила. Этому вашему Д`Орвилю передайте, что я о нем лучшего мнения была. Вот.

Вроде всё сказала. Ладно-ладно, понятно, что я лукавила, ведь прекрасно помню, как жениха зовут. Но очень уж хотелось ему показать, что я о нём и помнить не помню, и знать не знаю.

Тут надо, наверное, кое-что пояснить. Мы с моей компанией нечисти, конечно, ждали гостей, но совсем не рассчитывали, что они появятся так скоро. Честно признаться, никогда мне еще не было так страшно, потому что сейчас я была в ответе не только за себя и кота, но и за жизни моих друзей.

Да, я успела сдружиться со всеми ребятами, кстати говоря, ужасно милыми. А что такого-то? Если бы вы знали, как они помогали мне в делах по дому, то вряд ли бы удивились такой странной дружбе: в итоге всего за два дня мне починили кран (да-да, я в курсе, что я ведьма и сама могу), пришили оторвавшуюся петельку на шторе, замариновали грибы и огурцы, нажарили шашлыков во внутреннем дворе (пришлось накинуть невидимый купол от любопытных взглядов соседей), намыли до блеска окна и зеркала и поиграли с котиком. Да я за месяц бы все это не разобрала, потому что с магазином мне попросту некогда заниматься домашними делами.

Да и не люблю я все это, по правде говоря. В редкие минуты благодушия, с уборкой мне помогает кот, но в силу последних обстоятельств нам вообще не до этого было.

Ах, да… совсем забыла про Барсика вам рассказать. Я знаю, что мне сейчас никто не поверит, но… у нас произошло чудо. Нет, то что кот разучился разговаривать, это не чудо, конечно. Я о другом.

У моего фамильяра, у моего лысого от рождения котика, всего за одну ночь выросла шерсть. Да-да, вы не ослышались. У Барсика, первый раз в жизни, выросла длинная, густая, шелковистая рыжая шерсть. Если бы видели, сколько счастья плескалось в его глазах, то наверняка бы поняли мои слезы. слезы радости от того, что мой маленький, теперь уже пушистик, снова жив-здоров, красив и полон сил.

Уф… как же я его люблю… Одна беда, говорить совсем не может, только мяукает, жестами и мимикой показывая, что хочет в данный момент.

Но его выздоровлению радовалась не только я.

В конце-концов фамильяра так затискали и намяли, что он решил на время просто исчезнуть. Нет, ну я-то знаю, где он прячется, но только кот, стоя на задних лапах и сложив передние перед собой, умолял никому не рассказывать, поэтому я сохраню этот секрет в тайне.

В общем жили мы не тужили, кое-как умещаясь в моём, таком небольшом доме, как вдруг, в один из дней, услышали странный шум на улице и противный женский голос, усиленный громкоговорителем:

— Выходи, исчадие ада! Биться будем!

Чтэ?!

Ну я и вышла, чего мне, честной ведьме стесняться?

Первый, кого я увидела перед своей дверью, был никто иной, как сам граф Д`Орвиль собственной персоной.

Нет-нет, я не хотела ничего такого, правда-правда. Просто первой моей реакцией на графа было заклинание. Да-да, то самое, которое «малюсенькое землетрясение». Вы же наверняка помните, что самой моей сильной стороной является Сила Четырех Стихий? Ну вот оно мне прям всегда так пригождается, удивительно даже, как вовремя.

Вот и сидят они теперь там, граф, да человек пятнадцать нечиборцев, в яме, все грязные и в синяках от резкого падения, и грозятся мне всеми карами небесными и земными.

Да тьфу на них еще раз… Пусть скажут спасибо, что я не молнию швырнула, а то вовсе бы одни головешки сейчас возмущались.

А вот интересно, почему граф, предатель чертов, никак мне не помешал? И ведь это уже во второй раз? В своём доме-то он тогда имел надо мной власть. И рот мне заткнул, и ножками моими управлял. Почему интересно так?

Вэлимир Д`Орвиль

Вот не зря я идти не хотел, как одним местом чуял, что всё пойдёт не по плану.

Хотя кому я сейчас вру?!

Рассматривал ведь такой вариант, что той бестючкой Лихачёва окажется, да так оно и вышло. А я может вообще её просто увидеть хотел, вот… и что? Я может просто поговорить хотел, а она сразу кидаться на меня.

Ну что за вредность такая?

Сижу снова как дурак в сырой яме. Еще и компания дурацкая, и все главное на меня так подозрительно смотрят.

— Сделай же что-нибудь, ты ведь маг! — визжит Янка мне прямо в ухо.

И нечего так орать.

Смог бы — уже сделал бы…

Что вы говорите там с предателями у вас делают?

Ярослава

Ну и что, что жених?! Всё равно не выпущу. И не просите.

Так я и сказала коту, который умоляюще тыкал в Д`Орвиля лапой и крутил ею же у виска. Согласна, маг придурошный, но это пусть суд решает.

Пока ждали жандармов, я спрятала всю нечисть под пологом невидимости в собственном подвале, о наличии которого в принципе знать никто не мог. Но мало ли что… пусть лучше под куполом посидят, хоть и тратит он сил моих очень уж много.

В участок забрали всех, включая меня. Кота я на хозяйстве оставила. Рыжая на меня с кулаками бросилась, так её и вовсе, как главную зачинщицу и хулиганку пообещали на пятнадцать суток закрыть в клетке. Та сразу поутихла и только проклятьями сыпала. То на меня, то на бестолкового графа. Ну уж в этом я с ней как никто солидарна, ибо не понаслышке знаю, что от Вэла этого одни только гадости бывают.

Кстати, сам маг всё это время молчал. И когда доставали из ямы, и когда везли нас в одной машине в участок. И даже, когда рядом с ним на скамейке для нарушителей сидели, ожидая своей очереди на допрос. Граф на меня и не смотрел вовсе, только я плечом почувствовала вдруг, как его одолела дрожь. В сомнении посмотрела на женишка, плечи его мелко подрагивали.

— Эй, ты чего? Молчит.

Еще больше трясется.

— Слышь, да чего ты, а?

Спрашиваю, а в груди что-то ворочается, словно палочкой тыкают и ковыряют, да так беспокойно мне становится, тревожно и неприятно, что хочется бежать куда-нибудь без оглядки.

Да что же это такое, люди добрые?!

Вдруг дверь распахнулась и толстый бородуль пальцем поманил графа в кабинет. Я осталась сидеть одна-одинешенька, остальных увели кого куда.

Наконец позвали и меня, и я еще долго возмущалась, почему это меня вообще сюда привезли, ведь я воде как пострадавшая и зачем допрашиваю в последнюю очередь. На что это дяденька с усами засмущался весь и долго и путано извинялся, сказав, что жандармы все перепутали, попутав меня с нападавшей. А саму нападавшую выпустили сразу после допроса.

Нет, ну нормально, да?

В итоге мне пообещали, что бандитов, напавших на мой дом, будут судить, рыжую тоже, когда найдут, конечно. Если найдут. А мага и вовсе отпустили до выяснения всех обстоятельств.

— Это еще почему? — я кажется так возмутилась, что даже стены затрещали в кабинете.

Бородуль весь посинел от ужаса и даже заикаться начал. Ой, неужели я в гневе такая страшная?

— А в-в-в-вы… вы разве не видели?

— Что. Я. Должна. Была. Видеть?! — прошипела я, понемногу приходя в себя.

— Графу этому плохо прямо тут стало. Я его на служебной машине велел в больницу везти, походу дело серьезное.

— Что с ним? — я тут же забыла все наши с графом разногласия.

Сердце бешено забилось, и грозило вот-вот выпрыгнуть из груди. Да что со мной такое? Какое мне дело до этого нелепого мага?

— Я не врач. Но думаю, что-то с сердцем.

Я не стала больше терять время и бросилась вон из кабинета. Только бы успеть. Не знаю как и почему, но я вдруг отчетливо почувствовала, что Д`Орвиль может умереть в любую минуту. Нужно торопиться, потому что….

А почему кстати? Какое мне дело, умрет мой женишок, или выживет? Ведь умерев, он освободит меня, и одной заботой сразу станет меньше. Но почему тогда мне так важно, чтобы он выжил?

Глава 4

На улице я поймала карету и попросила отвезти меня в ближайшую больницу.

Толстый кучер, больше всего напоминавший старую, особо крупную мышь, крякнул и помчал во весь опор. Такой видимо у меня бешеный взгляд был.

— Граф где? — зарычала я на миленькую девушку на ресепшен. Та, так же как и человек-мышь, сразу же прониклась моим злобным, взъерошенным видом, и понимая, что лучше сразу отвечать, махнула рукой вглубь коридора и, заикаясь, прошептала «Т-т-там».

— Спасибо, — крикнула я и понеслась куда велели.

Так, куда же его поместили? Есть у них тут реанимация, а?

С каждой секундой мне самой становилось все хуже и хуже. В груди будто раскаленными щипцами орудовали. Не знаю почему, но видимо у нас с графом какая-то невидимая связь.

Ах, ну да… как я сразу не догадалась? У нас же обручение было. То-то я иногда чувствую его боль, правда пока что это все во сне происходило.

А может не только? Ведь раньше я не могла понять природу этих ощущений, но что, если наша связь была всегда? Получается, что Вэл давно болен и его боль передавалась мне, а я никак не реагировала? И выходит, что в том, что сейчас с ним происходит есть и моя вина?

О, Боги! Ну что за напасть?

Да где эта чертова палата?!

А, вот она.

— Вам сюда нельзя, — закричали на меня люди в масках и халатах.

Ну точь-в-точь наши врачи земные. По крайней мере, на первый мимолетный взгляд, я никаких отличий не увидела.

— Можно! Я одним движением руки раскидала, обалдевших от такой наглости, врачей и впилась взглядом в распоротую грудь графа.

Боги, что я делаю?! Я же его убью… Но нет. Я знаю, чувствую, что должна что-то сделать, иначе он просто не выживет. Внутри, под разрезанными кожей и мышцами еле-еле билось сердце.

— Что вы делаете?! — в ужасе один из врачей попытался вскочить, чтобы помешать мне, когда моя рука потянулась к едва пульсирующему кровавому сердцу.

— Стоять! — зарычала я.

Клянусь богами, это не я, она сама… Рука то есть. Пальцы коснулись теплого органа. Ооо… он же умрет от сепсиса.

«Не умру».

Эээ…

«Теперь не умру. Поцелуй меня».

— Чего? — вслух возмутилась я.

«Не чего, а поцелуй, иначе я точно умру».

«Ну и гад, ты, граф. Одни неприятности от тебя».

Граф, все еще с закрытыми глазами и распоротой грудиной, слабо улыбнулся, и мне не оставалось ничего другого, как поцеловать его.

Ужас какой. Кто бы сказал мне еще год назад, что я буду распоротого мужика взасос целовать и сердце его руками трогать, чтобы ему жизнь спасти, да в жизни бы не поверила. Ну не то чтобы я сильно брезгливая, но все же…

Я аккуратно прикоснулась губами к холодному графскому рту и тут же почувствовала, как его язык проникает сквозь мои сомкнутые «врата в рай».

Эй-эй, потише там. Я в возмущении отлепилась от вдруг потеплевших губ и чуть не поперхнулась, увидев довольный взгляд распахнутых глаз Вэлимира.

«Ммм… какая сладкая…» — снова раздалось в голове.

— Зашивайте гада, жить будет! — рявкнула я.

Доктора так и остались сидеть на корточках в углу операционной, а я, злая на весь свет, не оглядываясь на темную сволочь, потопала прочь.

Вэлимир Д`Орвиль

Нет, я до последнего не верил, что мне снова придется переживать такой позор. Янка с приятелями уверены, что я предатель, или трус. И то и другое одинаково плохо, хотя, если честно, плевать я хотел на их мнение.

Пятеро жандармов приехали вместе с пожарной командой, чтобы вызволить нас из ямы. Видел, как они хихикали надо мной. Как же, конечно, я же как-будто маг, вон и жетон имеется, а сам даже из ямы вылезти не могу. Ну и ладно, что мне все эти люди, когда та, перед кем мне и правда должно быть стыдно, совсем надо мной не смеется. В ее взгляде можно прочесть все что угодно, только не злорадство над моим бедственным положением: удивление, недоумение, интерес и, что хуже всего, пожалуй, жалость. Уж лучше бы она смеялась надо мной.

Сейчас, находясь так близко к «невесте», мне совсем поплохело. Сердце колотится как бешеное, боль в груди не дает толком вздохнуть и будто палкой горящей ковыряют внутри. Фух… надо бы бежать, снова бежать. Хотя, чего греха таить, надоело мне бегать, уж лучше сдохнуть. Все равно она меня не люби-и-ит…

Тьфу, да что это со мной?! Зачем мне бестиева любовь? Это все от нервов и от Цепи, что тянет меня к девчонке как магнитом. А больше ничего, совсем ничего!

Кряхтя выполз на свет фонаря. Тут же меня под руки подхватили трое крепких бородулей в форме и повели к одной из карет. Ха… думают я сопротивляться буду… да на кой оно мне надо?! Я теперь может абонемент приобрету на постоянное посещение. Думаю, что Лихачева запросто мне это устроит.

Пока шли к жандармской повозке, пока ехали, я еще как-то держался, хоть и поскрипывал зубами от боли время от времени. Но вот когда нас с ней вместе в участке перед кабинетом посадили, тут уж я понял, что всё… приплыли. Еле-еле дождался, когда в кабинет вызовут, и там и упал.

Смутно, словно сквозь пелену, наблюдал, как меня через запасную дверь из жандармской выносят, не через ту, в которую входил. Потом куда-то грузили, везли. Только когда понял, что могу наконец расслабиться, потерял сознание.

Вот уже не думал, что её близость заставит волосы шевелиться на всем теле. Мало того, она меня ещё и трогает! А смотрит-то как… столько боли в глазах и… и что там еще в их глубине? Никак не могу разглядеть, как ни стараюсь…

Пальцы коснулись моей кожи. Ну вот, теперь я точно не умру.

«Не умру».

«Теперь не умру. Поцелуй меня».

Смотрит так смешно, возмущенно полыхают румянцем щеки.

— Чего? — вскипает она.

«Не чего, а поцелуй, иначе я точно умру».

— Ну и гад, ты, граф. Одни неприятности от тебя.

Однако она аккуратно прикоснулась губами к моим губам и я тут же языком попытался проникнуть сквозь её сомкнутый ротик. Бестия сразу же отстранилась и я пожалел, что поторопился.

«Ммм… какая сладкая…»

— Зашивайте гада, жить будет! — кому-то сказала моя невеста и злобно кряхтя, куда-то убежала.

Какой, однако, прекрасный сон…

Ярослава

Нет! Я не возмущена!

Я СОВСЕМ НЕ ВОЗМУЩЕНА!

ЧЕГО БЫ МНЕ ВОЗМУЩАТЬСЯ-ТО?!

Я в бешенстве!!!

Да как она вообще посмела прийти в мой дом и увести с собой моих друзей?! И главное, как она смогла? Ведь у меня защита от непрошеных гостей, которую я установила после того, как познакомилась с Йориком и компанией.

Но обо всем по порядку.

Когда я вернулась от этого полудохлого недомага, который посмел так меня развести, то увидела моего маленького пушистого Барсика без сознания. В доме все было разрушено, разбито, а дверь в подвал оказалась открыта. И что самое ужасное, там никого не было. Честное слово, вначале я даже на нечисть подумала. Ну, мол, вычистили дом, побили кота и свалили в неизвестном направлении.

Правда все оказалось еще страшнее… И мне стало очень стыдно за свои подозрения в отношении нечисти, когда фамильяр, придя в сознание, рассказал, что у нас побывали гости.

Да-да, вы не ослышались, котик, благодаря чужой убийственной магии, которую так безжалостно на него направили, снова умер и воскрес. И теперь с горечью сообщил, что шерсть начала выпадать, и скоро он снова станет совершенно лысым.

— Зато теперь я снова могу с тобой поговорить!

— Но моя шёрстка, я только-только начал к ней привыкать, — заплакал Барсик.

Я обняла любимого друга, и отпустила только тогда, когда он уже начал задыхаться. А ну вдруг опять помрет, не факт же, что воскреснет?! Порадовавшись немного за вновь прорезавшийся голос кота, я, наконец, вспомнила про нечисть и потребовала срочно мне обо всем рассказать.

И кот рассказал. Да такое, что я буквально подскочила с места и, прихватив фамильяра на руки, бросилась догонять похитителей.

Оказалось, что пока я была «не пойми где» (это кот так сказал), в наш дом ворвалась «та самая рыжая дрянь из ямы», но не одна, а с каким-то магом. Они буквально вышибли входную дверь, а когда кот попытался вмешаться, рыжая ударила Барсика ногой под зад, а маг направил на несчастного кота смертельное заклятие. Что было потом фамильяр, конечно, уже не видел, но догадался, что они прошли всю защиту в подвал и похитили наших друзей.

Честно слово, я не знаю, что нужно делать в таком случае. В голове одни вопросы и ни одного ответа. Что это был за маг? Откуда он взялся? Куда увели нечисть? Где мне искать помощь? И что со всем этим делать? Одно, правда, я знала абсолютно точно — когда найду эту кудрявую гадину, все ее рыжие волосы повыдираю. И за дом мой любимый, и за кота и его пятую точку, и за несчастных друзей. Ох, только бы они не успели с ними что-нибудь сделать…

Пока бежали, в голове крутились самые страшные картины и я, занятая такими мыслями, чуть не пропустила один знаменательный момент.

Удивительно, но в тот момент, когда мы пробегали мимо городской больнички, оттуда как раз, прямо нам навстречу, вышел не кто иной, как наш замечательный женишок…Точнее мой, конечно. Увидев меня с котом на руках, Вэл отчаянно захотел назад, в больницу, уверенный, видимо, что это я по его душу бегу с такими бешеными глазами. Он, придурковато улыбаясь, уже было попятился назад, но тут же был пойман за шкирку и поставлен перед фактом:

— Стоять!

Он тут же замер, как вкопанный, при этом вид его был настолько комичен, что я чуть не засмеялась в голос.

— Если тебя уже зашили и ничего не беспокоит, то ты идешь с нами.

— Чего? — маг по прежнему вращал глазами и ноги упорно пытались унести его от неприятностей, которые я сулила ему одним своим присутствием.

— Да здоров он, Яська, ату его и попырили по-быстрому, пока наших не порешили, — неожиданно заорал кот.

— Чего?! — наш дружный возглас с магом заставил кота смутиться и он уже абсолютно нормально сказал:

— Хватай графа и пошли спасать друзей. Ты с нами? — спросил он у Д`Орвиля.

Граф, почему-то не раздумывая больше ни минуты, молча кивнул и, перехватив у меня тяжелого фамильяра, решительно направился вперед.

Вэлимир Д`Орвиль

Я, довольный как сытый кот, несмотря на все уговоры врачей, решительно направлялся домой, к тетушке. Меня только что залатали и вкололи хорошую такую дозу обезболивающих. И, скажу я честно, хоть маг я такой себе, но уж что касается регенерации, то она у меня врожденная, от деда. На мне все как на собаке заживает, и любой порез срастается в секунду.

Нет, конечно же дискомфорт я еще долго буду чувствовать после операции, и больно мне будет не меньше, чем обычному человеку… и все же я уже способен спокойно передвигаться самостоятельно. А дома, как известно, и стены способны поставить на ноги любого.

Да и что греха таить, один бестиев поцелуй способен сотворить чудеса. Но лучше бы такого больше не допускать.

Нужно все-таки нам разобручиться. Она меня все равно не любит, это я вижу невооруженным взглядом, а на одной только моей привязанности далеко не уедешь. И хоть Сила Цепи очень сильна, я все же еще не до конца потерял рассудок и пока еще способен понять, что нужно пройти тяжелый обряд развенчания. Главное, чтобы Лихачева была не против. Надеюсь, что смогу с ней договориться, вроде бы она довольно милая бывает… может и правда не со зла создала Цепь?

В общем нужно хоть немного прийти в себя и спокойно подговорить с невестой. Надеюсь она все же войдет в мое положение и отпустит. Иначе я просто сойду с ума. И не бракованный, и не разобрученный…

На улице теплое утреннее солнце заставило на секунду зажмуриться, а когда я открыл глаза, то вначале даже не поверил им. Первой мыслью было бежать, но я, стараясь не подать виду, как мне страшно, осторожно попятился назад.

— Стоять!

Видно было, что Лихачева еле сдерживается, чтобы не засмеяться, настолько, видимо, смешно я выглядел в тот момент.

— Если тебя уже зашили и ничего не беспокоит, то ты идешь с нами.

— Чего? — я по-прежнему надеялся унести подальше ноги от неприятностей, которые Яся сулила одним только своим присутствием.

— Да здоров он, Яська, ату его и попырили по-быстрому, пока наших не порешили, — неожиданно заорал кот.

— Чего?! — наш дружный возглас с магом заставил кота смутиться и он уже абсолютно нормально сказал:

— Хватай графа и пошли спасать друзей. Ты с нами? — спросил он у меня.

Я, отчего-то даже не дав себе время на раздумья, только молча кивнул и, выхватив тяжелого кота из рук удивленной бестии, решительно направился куда-то…

Глава 5

Ярослава

— Итак, давай подумаем, куда они направляются и кто может помогать этой Янке? Кстати, кто она вообще такая?

Мы втроём — я, кот и граф Д`Орвиль, вот уже полчаса сидели в таверне «В гостях у кровососа», ожидая заказ.

Да-а-а уж… а ведь ещё день назад я и подумать не могла, что спустя совсем немного времени буду вот так запросто сидеть с моим «женишком» в придорожном кабаке и делить с ним же трапезу.

Кот пристроился тут же, за столом, но удивления у хозяина таверны особого не вызвал. Ну правильно, мир-то все-таки магический, чего бы коту и не обедать вместе с друзьями за одним столом?! От предложенного хозяином, старым клыкозубом, молока, Барсик с возмущением отказался. И тут же получил кусок вонючей сырой рыбы в тарелке.

Пришлось мне, немного повысив тон, объяснить старому пройдохе, что кот у нас вообще-то культурный и интеллигентный, и жрать что попало не привык. Правда моя тирада на клыкастого особого впечатления не произвела, и только звон золотых в моем кармане, заставил его наконец поинтересоваться, что сам кот хочет есть.

Сейчас «В гостях у кровососа» практически пустовала и кроме нас в зале была лишь старая блудница в неглиже и лысый странный тип, больше всего похожий на черта. Серьезно, маленькие рожки и длинный тонкий с кисточкой хвост, явно указывали на представителя преисподней. Черт спал за старым, рассохшимся пианино, мерно похрюкивая во сне.

Вообще, все здесь было какое-то старое. И держатель этого маленького ветхого пристанища, и голая представительница древнейшей профессии, и черт, и пианино, и полусгнившие полы, кое где зиявшие черными дырами. И даже еда… Одному вину старость пошла на пользу, за что и было принято единодушное решение клыкастого оплатой не обижать.

Но нам с компанией сейчас было не до этого всего. Нужно составить план спасения, а для этого необходимо представлять, с кем же мы имеем дело. Вэл промокнул губы салфеткой и старательно прокашлялся. Кстати, ел он очень даже с аппетитом, не проявляя никакого недовольства жареной подошвой вместо куска мяса на тарелке. Вот тебе и аристократ.

— Янка — профессиональная нечиборка, идейная. Я не знаю, что за сила ею движет, но точно знаю, что она не видит перед собой преград и растопчет любого, кто встанет на ее пути.

— Ого… — я даже присвистнула от удивления.

Граф разлил красное сухое Аязское вино по бокалам, слегка плеснув и коту заодно, за что тот одарил его благодарным взглядом. Да ла-а-адно, и ты, Брут… Я показала фамильяру кулак, но тот лишь махнул лапой. Ну-ну… мы с тобой потом поговорим.

— Знаю, что до этого у нее не было промахов. Если бы не я…

— А что ты? — я жадно вцепилась в него взглядом.

— Если бы не моя немощь и трусость…

Граф опустил голову, не в силах дальше продолжать. И я молчала. Даже кот застыл с вилкой у морды.

— В общем, я должен был нейтрализовать бестию, я тогда еще не знал, что это ты… И уничтожить нечисть. Но я…

— Что ты? — я придвинулась поближе к графу, так тихо он говорил сейчас.

— Но я увидел тебя и не смог…

В горле тут же образовался сухой комок. Я попробовала его сглотнуть, но вместо этого издала какой-то странный гортанный звук, похожий на клёкот голубя. Не спрашивайте, почему именно голубя, я и сама не знаю. Просто это первое, что пришло мне в голову.

Наконец я справилась с внезапным волнением и залпом осушила бокал, так любезно наполненный Вэлимиром.

— Почему? — зачем-то прошептала я.

— Вот поэтому…

Всё произошло так быстро, что я не успела никак среагировать. Д`Орвиль резко наклонился и впился губами в мои губы.

Да что же это такое?!

Губы были мягкие и сладкие от вина. Руки графа обхватили меня за талию и крепко прижали к себе.

— Эй-эй, вы вообще обалдели что ли? А ничего, что я тут?

Я резко отстранилась от раскрасневшегося графа, и с возмущением посмотрела на кота.

— Я-то здесь при чем?!

И тут же развернулась к Вэлимиру:

— Никогда больше так не делай, понял?! — злобно прошипела, и опустила взгляд в пол.

Смотреть графу в глаза было стыдно. Мало того, что сразу не оттолкнула, да еще и кажется ответила на поцелуй. И это при людях. И при коте. Кошмар!

Нет, я не ханжа, конечно же… да и странно было бы ею быть, проведя свои юные годы в детском доме и работая в весьма занятных коллективах. И парни у меня были. Когда-то… давно…

Но тут дело не в этом даже. Просто мне действительно стыдно перед котом, ведь он знает, как со мной поступал граф. Да взять хоть вот этот раз с нечистью. А я раз, и растаяла в графских объятьях. Никакой гордости. Тьфу…

Кстати, а что он там про немощь говорил?

— Слушай, Вэл… а ты ничего не хочешь мне еще рассказать? — подозрительно уставилась я на, уже разомлевшего от вина, Д`Орвиля.

— Например? — он лениво ковырял ботинком дырку в полу, и вид имел до того комичный, что я не выдержав, улыбнулась.

По телу непонятно отчего разлилось незнакомое тепло, и даже петь захотелось. Так. Стоп, что происходит?! У меня как у школьницы в период полового созревания гормоны шалят? Настроение скачет с быстротой моих молниеносных шариков.

— Например почему, увидев, ты не смог меня обезвредить? Ну допустим даже, что я тебе нравлюсь… хотя верится с трудом, но допустим. Ведь, во-первых, ты мог и не причинять мне вреда, а во-вторых мог бы хотя бы выбраться из ямы. Не пойму, в чем проблема-то?

Граф молчал. Кот с любопытством потыкал в него вилкой, но Вэл даже не среагировал. Что это с ним?

— То есть у меня нет причин тебе доверять, да? — я поджала губы, в голосе появилась сталь.

Не люблю, когда меня дурят.

Д`Орвиль упорно продолжал молчать, уставившись в одну точку.

— Что ж… Тогда думаю, здесь идеальное место, чтобы нам окончательно расстаться. Пусть каждый идет своей дорогой.

Кот кивнул, соглашаясь со мной, и вместе мы поднялись со своих мест. Я уже поравнялась с выходом, когда услышала за спиной тихое «Подожди»…

Обернулась. Граф смотрел как-будто сквозь меня. Мы переглянулась с котом, и он недоуменно пожал плечами.

— Ты не поймешь, — снова тихо произнес маг.

— А вдруг? Я, конечно, не могу обещать, но давай попробуем? — и, не дожидаясь его ответа, вернулась за стол, и разлила вино по бокалам.

Вэлимир

Ммм… какие мягкие, нежные губы. Я еще в тот раз их распробовал на вкус, но сейчас, слегка захмелев от терпкого вина, их сладость показалась мне самой что ни на есть сладкой на всем белом свете.

— Эй-эй, вы вообще обалдели что ли? А ничего, что я тут?

Ярослава резко отстранилась от меня и возмущенно посмотрела на кота. И такая:

— Я-то здесь при чем?!

Ну да, конечно, ни при чем… Это же не она на мой поцелуй ответила с такой страстью. И не она прикрыла глазки от удовольствия. Нет-нет, что вы…

— Никогда больше так не делай, понял?! — злобно прошипела Ярослава, а глазки прячет, негодница.

Я снова замечтался о бестиевых губах, что так и манили, так и влекли. И не только о губах. И все было так хорошо, пока она не спросила:

— Слушай, Вэл… а ты ничего не хочешь мне еще рассказать?

— Например? — я нарочито лениво ковырял ботинком дырку в полу, и, видимо, выглядел до того идиотски, что бестия чуть не рассмеялась.

— Например, почему, увидев, ты не смог меня обезвредить? Ну допустим даже, что я тебе нравлюсь… хотя верится с трудом, но допустим. Но, во-первых, ты мог и не причинять мне вреда, а во-вторых мог бы хотя бы выбраться из ямы. Не пойму, в чем проблема-то?

Я молчал. А что я могу сказать? А? Что я бездарность? Что из меня маг, как из кота собака? Вот что я могу сказать?!

— То есть у меня нет причин тебе доверять, да? — Яська даже поджала губы, а в голосе появились жуткие стальные нотки. Не люблю, когда она такая.

Ну вот, кажется что на этом все и закончится.

— Что ж… Тогда думаю, здесь идеальное место, чтобы нам окончательно расстаться. Пусть каждый идет своей дорогой.

Да ну как так-то, а? Я что, вот так просто отпущу ее, да? И что мне тогда делать? Возвращаться к тетушке и умирать от тоски? Ждать, когда Цепь убьет меня?

— Подожди…

Обернулась.

— Ты не поймешь, — я на всякий случай решил все же пояснить Ярославе, чтобы потом никаких вопросов.

— А вдруг? Я, конечно, не могу обещать, но давай попробуем? — хвала Богам, бестия вернулась за стол, и разлила вино по бокалам.

Я с трудом собрался с силами и, выпив залпом вино, произнес:

— У меня нет Силы.

— Что?! — Яська с котом уставились на меня, как-будто у меня на лбу рога выросли.

Ну вот, что и следовала доказать.

И что-то меня так все это разозлило.

А, была-не была, к черту всё пусть катится.

— А то! Слабак я. В Академию магии по протекции взяли, спасибо деду. Еле отучился, работал на кафедре теоретической магии.

— Но ты же темный маг?

— И что? Много ли ума надо, чтобы пользоваться готовыми метаморфами? Я теоретик. Бездарный, практически лишенный магии маг — такая вот насмешка…

— Но как же… там, у тебя дома? Ты управлял мною?

— А-му-лет. Дедовский амулет. Им часто пользоваться не стоит, он резервный — на случай, если маг по какой-то причине лишился собственных сил. Мать отняла его, когда я отказался жениться на Лите.

Ярослава потрясенно молчала. Зато кот спросил:

— Ты зачем, дурень, с Янкой на нечисть поперся против бестии, а?

Я закатил глаза и выразительно посмотрел на его хозяйку. Кот понимающе ухмыльнулся, хлопнул в лапки и объявил:

— Ну теперь зато все на свои места встало. Графу пять баллов за смелость и честность, однако у меня, в связи с открывшимися обстоятельствами, возник вопрос.

Мы с бестией уставились на Барсика.

— Как же мы теперь Янку с магом побеждать будем?

От разъяреной Ярославы меня спасло чудо — не иначе. Кот внезапно приказал молчать и мы отчего-то сразу послушались. Какое-то время он явно пребывал в астрале — наверняка ему кто-то позвонил по ментальной связи.

Наконец, когда он закончил разговор, то обернулся к бестии и трагически тихим голосом произнес:

— Хана нашей бабушке. Это конец, Ярослава…

Глава 6

Ярослава

Можно я пропущу тот момент, когда этот придурочный недомаг (а не зря я его так и называла когда-то раньше, ох не зря) признался в своем бессилии?

Я пропущу… потому что все, что мне захотелось сделать с этим простигосподимагом — это побить его. Метлой. Срочно!!!

И вот, когда я уже почти успокоилась, пока кот связывался с кем-то по менталке, он вдруг с прискорбием сообщил:

— Хана нашей бабушке. Это конец, Ярослава…

— Что? Что случилось?!

Я бросилась к Барсику, встревоженно заломив руки, и предчувствуя самое страшное. Но кот прискорбно молчал. От жутких мыслей у меня даже закружилась голова, и если бы не Вэлимир, то я наверняка упала бы на пол.

— Да что произошло, ты так и будешь её пугать? — грозно рыкнул маг на фамильяра.

Ого… какие страсти. Хороший этот маг актёр, надо запомнить.

Кот, собака такая, удивленно склонился надо мной, видимо заподозрив, что я притворяюсь, и торжественно произнес:

— Пропала наша бабушка.

— Как пропала? Куда пропала? И главное, зачем она пропала? — уже вдвоем зарычали мы с магом на кота.

— А что, разве Гильотина тебе ничего не рассказывала? — невинно спросил меня Барсик.

— Не-е-ет… но если ты так и будешь продолжать меня мурыжить, я тебя обратно в немого заколдую, — зашипела я и он, поняв, что ему грозит, замахал лапами в знак примирения.

— Всё-всё… докладываю. Как ты знаешь, у всех бестий есть фамильяры. И наша Гильотина не исключение. Был и у нее собственный кот — Барон. Характер, я тебе скажу, наисквернейший.

— Он-то тут при чем?! Про бабушку давай!

Барсик насупился и обиженно пробурчал:

— Так я и рассказываю. Про бабушку… короче говоря, Гильотина не разделяла увлечений и привычек Барона, который просто обожал соседских кошечек…

Я, перебив кота, хмыкнула. Кто бы говорил.

— А что сразу за намеки? Я однолюб, между прочим, остальное клевета!

— Все нормально, брат. Продолжай, — маг похлопал Барсика по плечу и кот, видя мужскую поддержку, не стал артачиться дальше и поведал нам, наконец, эту душещипательную историю. Которую я вам вкратце перескажу. Потому что Барсик ее растянул на добрых полчаса, раскрашивая ненужными подробностями.

В общем бабушка не разделяла взглядов и убеждений своего фамильяра, который не только оприходовал всех кошек в городе, но еще и сильно проигрался в карты, попутно наделав долгов. Бабушка с позором кота выгнала, а тот, сильно обидевшись, ушел куда глаза глядят. Со временем Гиле стало казаться, что это ее вина, что кот вырос таким разбалованным, и вообще, она, мол, ничего не сделала для спасения его души. И вот она уже хотела начать его розыски, когда узнала о моем существовании. Естественно, пришлось отложить поиски кота на время, чтобы вплотную заняться моими. Когда со мной все стало более-менее улажено, Гильотина, наконец, нашла время на своего фамильяра. Хотя разыскать его оказалось не так-то просто. Но бабушка у меня человек упертый и всегда доводит начатое до конца. Оказалось, что Барон давно оставил мирскую суету, увлекся пофигизмом и сейчас пребывает в нирване в одном из храмов бога Пофига в Шамбале. Бабуля, сбагрив меня по новому месту прописки, спокойно отправилась в путешествие, не подозревая, что там, в городе бога Пофига, она нежданно-негаданно встретит свою судьбу.

Когда кот нам все это поведал, кажется, у нас с Вэлом, у обоих отвисли челюсти.

— Короче говоря, бабушка наша замуж вышла. Вот. И укатила в свадебное путешествие. Сказала, что как приедет, сразу отметим сие великое событие.

Офигеть…

Вэлимир

Вот честно, мне уже становится жалко мелкую вредину. Ну сами посудите. То ей один маг палки в колеса вставляет. Да-да, это я про себя, если кто не понял. Я вообще-то умею признавать ошибки, и уж точно я не какая-то высокомерная свинья. Прям точно нет.

Но вернемся к нашей мелкой бестии. Так вот, то маг мешает жить со своим предложением и крысиными хвостами, то нечисть в дом ломится. Потом какие-то странные люди её бить приходят, затем в жандармерию забирают. Теперь вот еще и бабушка выкрутасы устраивает. Это же с ума сойти можно, почище моей семейки веселуха.

— Это что же, у меня теперь и дедушка появился?! — Яська недобро прищурилась и обвела всех подозрительным взглядом.

А мы-то что, ну мы-то здесь при чем? Блин, и почему у Лихачевой все время я виноват? И иногда еще кот. Но я чаще. Как-будто это я на ее бабушке женился. И вообще…

— И вообще… Я все понимаю, но мы вроде нечисть хотели спасать? — тихонько пролепетал я, на всякий случай прячась за изъеденную молью портьеру.

Ох, чую, зря я это сказал. Надо было сидеть себе и не отсвечивать, авось пронесло бы.

— Спасать? Нечисть? Ах, он нечисть собрался спасать. Спасатель фигов. Вы посмотрите на него…

Все тут же посмотрели на меня.

— Вчера еще он их всех поубивать хотел — этих несчастных полудохлых, а сегодня он их спасать идет. С чего такая щедрость, а, недомаг?

Так. Это она зря. Шутки шутками, но оскорбления я сносить не собираюсь.

Я встал, кивнул на прощание коту, и, ничего не говоря, твердо вышел из таверны. Знаешь что, Лихачева?

А иди-ка ты в… Шамбалу.

Кот

Да идите вы все к чертям собачьим!

Ярослава

Да ну вас всех!

Ну да, психанула. Ну да, зря. Блин, как неудобно-то получилось. Бедный Вэл, он мне все про себя, а я… Ой как стыдно-о-о… И чего, спрашивается, я так взбеленилась? Ну вышла бабушка замуж, ну и что? То же самое у меня и кот спросил.

— Не знаю, Барс… Просто это так неожиданно. И… я может только бабушку обрела, а она теперь не моя совсем получается.

Я потерла виски, устало опустилась на стул. Эгоистка, какая же я эгоистка. Только о себе и думаю. А ведь зря хорошего человека обидела. Надеюсь, что хорошего. И нечисть ждет помощи, пока я тут ерундой страдаю, психую почем зря. И ведь Вэлимира пожалеть надо, а я только и делаю, что злюсь на него. Каково это, вот так жить среди магов, зная, что не обладаешь и десятой долей их Силы? И все время врать и делать вид, что ты свой среди них… иначе что? Изгнание?

Вообще, как только Д`Орвиль ушел, в груди вновь поселилась щемящая душу пустота и… боль? Да, это была та же боль, что и в прошлые разы, когда магистр приходил ко мне во снах, и когда мы сидели бок о бок в жандармерии, и когда она лежал с распоротой грудью на операционном столе. Та же самая боль, что вновь разрасталась, поглощая каждый кусочек, каждую клеточку моего тела. Неужели я так чувствую его боль?

— Плохо? — участливо спросил кот, поднося к моему, вмиг пересохшему рту, бокал.

— Д-да… Это из-за обряда?

— Скорее всего. Ты же его привязала.

Потом кот вдруг вылупил на меня глаза и неверяще спросил:

— Погоди… так тебе на самом деле плохо? Прям физически?

— Ну да. Барсик, миленький, ну хватит уже загадок, ну скажи, что это означает?

Кот, все еще вылупив глаза, крикнул хозяину, чтобы нес еще вина, да покрепче. Я даже возражать не стала.

— Ну ты, мать, даешь! Согласиться на обряд, ничего о нем не зная, это только Лихачева могла такое сделать.

— Да конечно… откуда бы я могла знать?! — вяло возмутилась я.

— Правильно, ниоткуда. Только разумный человек, — кот сделал ударение на слове «разумный», — разумныйчеловек вначале узнает все о том, что он собирается сделать. И только потом, взвесив все за и против, решится на это шаг. Или не решится.

— Фу, Барсик, не томи, а? Мы ведь уже это все обсуждали. Но только вы с бабушкой тогда и слова не сказали, что мне будет как-то некомфортно. Сказали только, что кольцо брр… врастет в кожу… и все.

— Эх ты… да я и не думал, что до такого дойдет. Вам с графом нужно срочно развенчаться, пока еще есть время. Синергия все сильнее сплочает вас, если ты уже его боль чувствуешь.

— Кто? Что за синергия?

— Богиня любви. Именно она скрепляет ваш союз и только она может развенчать его после заветных слов. Вот не скажи ты тогда «аминь», и проблем не было бы. Просто объявили бы о размолвке и дело с концом.

— А теперь? — А теперь вам вместе нужно сквозь огонь, воду и медные трубы пройти. Иначе, если вы не соединитесь, то сожжете друг друга изнутри.

Вот, вот это прям идеально. Я прям вот это и хотела слышать всю свою жизнь. Да-да, я именно за этим в этот мир пришла. Да вашу мать!

* * *

Дорога сквозь лес такое себе удовольствие, скажу я вам. Во-первых, тупо страшно, тем более без твердого мужского плеча. Пусть даже и плеча человека, напрочь лишенного магии. Во-вторых, сопряжена с разного рода неприятностями. Я, конечно, бестия та еще, но есть на свете места, где магия либо совсем не работает, либо очень слабо. Аномальные, ага.

Вот этот лес как раз и оказался таким. Это мне кот рассказал уже когда мы вовсю шагали навстречу неприятностям. Хозяин «В гостях у кровососа» за немалую мзду поведал нам о рыжей красотке и её тощем и страшном спутнике, которые на привязи вели нечисть. Направлялись они в столицу, где и планировали казнить несчастных. Но прежде посетили таверну, в которой надолго, прочем, не задержались. А публике, коей в кабаке в тот момент было много, разрешили поглумиться над уродами. Это не мои слова.

Слушая весь этот кошмар, я невольно сжимала кулаки и про себя желала рыжей Янке всех кар небесных, если таковые существуют. А вот кары земные я сама ей обеспечу. Я человек добрый. Да. Но это пока меня не разозлить. Если уж Янка переходит все законы человеческие, то почему я должна молча смотреть на такое беззаконие?!

В общем, мы с котом какую-то часть пути шли еще хоть немного в комфорте, наглухо закрытые магическим пологом от комаров, мошек и прочей мелкой нечисти. Вместо кочек и пней дорога, моими стараниями, превратилась буквально в ковер из разноцветных листьев. Зато потом началось… в какой-то момент полог просто исчез. Вот так, в один момент мы с котом оказались прямо посреди огромного, мрачного леса, не защищенные никакой магией.

Я и так и эдак плела защитные мантры, кричала и шептала заклинания, сгоряча даже молнию пыталась запулить в воздух, но…ничего. Вот тогда Барсик мне всё и рассказал. Вовремя главное, ага. Тут же вспомнила слова бабушки про магию, на которую не стоит уповать как на вечную палочку-выручалочку. Ох, бабушка, как же ты была права…

— Кстати, Барс, а чего мы через лес попёрлись?

Поздно, конечно, я задаю этот вопрос, но хотя бы так.

— Хм… так вроде трактирщик посоветовал, мол так быстрее. Или не?

— Ну да… наверное. Ну и что мы теперь делать будем?

— Ты меня спрашиваешь?

— А здесь кто-то еще есть?! Барсик, не зли меня, а?

— Давай логически мыслить?

— Давай.

— Мы в лесу.

— Скоро ночь.

— Ночью в лесу холодно.

— И страшно.

— И комары.

— И разбойники.

— И они.

— Разбойники!

— Да я понял, понял, не кричи.

— Да я серьезно, Барс. Оберни-и-ись…

Наконец-то фамильяр соизволил обернуться, но было уже поздно. Хотя если бы он даже и раньше это сделал, ничего бы не изменилось. Из-за деревьев на нас надвигались огромные, волосатые разбойники с ножами и палками. Я даже не успела понять, что произошло, прежде чем успела как-то наладить диалог с этими славными жителями леса.

— Сволочи, пустите-е-е!!!

Я честно царапалась и кусалась, пока три бородатых и вонючих мужика тащили меня в какие-то кусты. Ой мама, мамочка-а-а-а… это куда меня несут, это зачем это?

— Ба-а-арси-и-и-ик!!! Пустите, сволочи!

Но Барсик молчал.

Глава 7

Нет магии — нет связи с котом. Здорово, иначе и не скажешь.

Бородатые дядьки притащили меня в какой-то шалаш, а сами куда-то по-быстрому свалили. Ну хоть не домогались. По крайней мере пока что.

Вонь вокруг стояла невообразимая. И это совершенно невыносимо. Даже в минуты такой опасности я не могу не думать о ней, и привыкнуть никак не получается. Мда уж… разбойники — они и в параллельной реальности разбойники.

Как там? Настоящий мужик должен быть могуч, вонюч и волосат? Ну тогда вот они — самые настоящие мужчины. Разбирайте, девчонки…

И вообще, почему все попаданки, о которых я когда-либо читала в книгах, встречают в дремучих лесах исключительно эльфов, леших и принцев, а? Я-то чем хуже? Почему, скажите на милость, я вынуждена сейчас, связанная по рукам и ногам, в ужасе представлять, что задумали сделать со мной эти самые «настоящие мущины»?

Эх… сразу некстати вспомнился граф Д`Орвиль, которого я так не вовремя и незаслуженно обидела. А ведь он такой милый… и красивый. И пахнет вкусно. На глаза сами собой навернулись слезы, и я какое-то время просто сидела и жалела себя, заливаясь слезами. Где там мои родные? Котик ненаглядный, бабушка новобрачная, жених недобитый? А-а-а-а-а-о-о-ы-ы-ы…

Наконец я вдоволь наревелась и, так никого и не дождавшись, незаметно для самой себя уснула.

Проснулась, когда почувствовала, что кто-то пристально меня разглядывает. Глаза открывать не стала, чтобы не выдать, что уже не сплю.

— Кота куда девать будем? — раздался хриплый голос где-то совсем рядом.

— Куда Энгельс скажет, туда и денем. Ты что, забыл кто здесь главный?! — послышался грозный рык в ответ.

Этот явно еще ближе ко мне. Наверняка именно он меня и разглядывал. А ведь это они про Барсика наверняка.

— А с этой что?

Ага, а это это про меня.

— Что-что… продаст её Навозу, а может себе как забаву оставит. Поди его разбери.

— Мелкая она какая-то… — задумчиво протянул Хриплый, — может больная?

— А может это, сами ее того, а, оприходуем? — где-то вдалеке раздался противный гогот.

И тут же звук смачной затрещины отрезвил урода, что покусился на мою честь. Фух… я сейчас точно с ума сойду.

— Я что, дегенераты, невнятно объяснил?! Не про вашу честь добыча. Девка явно не простая, за нее можно приличный выкуп получить, дебилы! Чтоб пальцем не трогали!

Ага, это Грозный. Это хорошо, это обнадеживает. Значит пока что мне точно ничего не угрожает, знать бы только как долго я могу считать, что я в безопасности.

Приоткрыла один глаз, так, чтобы никто не заметил. Маленький, несчастный Барсик лежал у входа. На лбу у него я увидела запекшуюся кровь и внутри меня все закипело от злости и жажды мести.

Моё шипение заставило всех разом обернуться на меня.

— С-с-с-сволоч-ч-чии…

Я попыталась вскочить, но тут же сильная рука толкнула меня обратно. Падая, пребольно ударилась спиной о камень, зачем-то оставленный в шалаше.

— Сиди смирно. Иначе не посмотрю, что баба. Вмажу!

Тот, который Грозный, оказался выше меня на четыре головы, да к тому же, что называется «косая сажень в плечах». И я, знаете, как-то сразу ему поверила. Вмажет, как пить дать вмажет.

Двое других жадно облизывались, глядя на меня, причем в прямом смысле. Ой-ей, голодные что ли?! Так, Ярослава, не думай о них, думай о Барсике. Ну давай, попробуй заколдовать бандитов, ну чего тебе стоит, ну ты же ведьма-а-а…

Я и так и эдак пыталась призвать магию, но ничего не выходило. Зря только внимание разбойников привлекла своими движениями.

— Эй, мужики, слышь… а она чё, бестия что ли?!

Так, это Противный, кажется…

— Да походу, что да, — неуверенно протянул Хриплый.

— Блин, ну угораздило же… — Грозный почесал макушку и взгляд его стал ну о-очень нехорошим.

— Чё делать-то, Кулак, чё делать? — запричитал Противный.

— Заткнись, Дохляк. Не знаю я… Мда-а-а… и с собой брать нельзя, она же как только из лесу выйдем, тут же нас в порошок и сотрет. И отпускать стрёмно — найдёт. И опять-таки в порошок сотрет.

— Нет! — заорала я, чем вроде даже напугала вонючек. — Не найду. Слово бестии. Ну вас на фиг. Отпустите меня, ну пожа-а-алуйста…

Я молилась, чтобы они вняли голосу разума, ведь я правда не собиралась никого догонять, находить и мстить. Мало ли на свете разбойников, жандармы в помощь. Мне бы только кота живым отдали и саму не прибили. Я даже ладошки сложила в умоляющем жесте, но добилась прямо-таки противоположного эффекта. Эти дурни, видимо испугавшись, что я все-таки что-нибудь да наколдую, принялись лихорадочно меня связывать. Заодно и и рот кляпом заткнули. Эй-эй… Мгмм…ммм…

Заплакать что ли? Ну что еще мне остается теперь? Неужели это конец? Такой бесславный финал моей глупой и никчемной жизни… Барсика жалко, нечисть жалко… бабушку опять же. Такое событие в ее жизни испорчу. Хотя… все равно нас теперь и не найдут наверное. Закопают эти вонючки мое бездыханное тело и поминай как звали, даже имени не вспомнят.

А ведь все так хорошо начиналось. И если бы не эта рыжая дрянь… ух я б её. Ну ничего — на том свете расквитаемся. Главное, чтобы меня некромант какой-нибудь не поднял. Не хочу умертвием по свету ходить, народ пугать.

В слезах наблюдала, как фамильяра куда-то тащат, и ничего не могла поделать. Чертова магия! Да на кой она сдалась, если я никак не могу повлиять ни на что?!

Черт!

Черт!!

Черт!!!

Я не знаю сколько времени просидела одна в этом гребаном шалаше, но только когда за мной пришли, я все еще была к этому не готова. Нет, не так все должно было быть… совсем не так. Я не готова, правда, я не хочу умирать. Блин, ну почему ничего не происходит? Где мой принц, который должен сейчас, вот именно сейчас уже меня спасти?! Не может быть, чтобы вот так все и закончилось. Бабушка, бедная моя бабулечка… она же не переживает еще оной потери.

Эх, лучше бы ей меня не найти тогда. И Барсик был бы жив. А теперь где он? Неужели уже всё? Поверить в то, что мой кот мертв, не было никаких сил, и я старательно гнала от себя эти мысли.

В этот раз я, кроме Хриплого и Грозного увидела еще двух гадов, похожих, словно они однойяцевые близнецы. Оба лысые, здоровые, морды приплюснутые и ничего не выражающие. Ага, видимо именно они и выполняют всю грязную работу. Один из амбалов взвалил извивающуюся меня на плечо и куда-то понес. Хотя почему куда-то, наверняка убивать.

В лесу уже стемнело, судя по всему я пробыла в шалаше не меньше десяти часов.

— Твою мать! Драный кошак. Держи его…

Совсем близко я услышала крики и мат Противного, а затем спокойный голос Грозного произнес:

— Да и хрен с ним. Он же кот, что с него взять?

— То есть искать не будем? — с облегчением в голосе спросил Хриплый, которому видимо совсем не доставляло удовольствия в темноте искать кота.

А я порадовалась за Барсика. Хоть кто-то из нас выживет. А заодно расскажет бабушке, где искать мое бездыханное тело. Хвала богам, похоронят по-человечески.

— Слушай, Кулак, ну может все-таки оприходуем девку? Все равно ведь в расход… — заржал Хриплый, а остальные подхватили.

Грозный зарычал на них и, не говоря ни слова, со всего размаху врезал уроду по морде. А потом еще. И еще..

— Да понял, я понял, — чуть ли не рыдала эта скотина, вытирая кровавую юшку из носа.

Фух…Сердец отмерло и я снова начала дышать. Кулак, конечно, далеко не принц, но хотя бы умереть даст по-человечески, не подвергая меня позору и издевательствам. Хоть что-то в нем осталось от человека, не все продал за конфетку…

Наконец, меня подвели к свежевскопанной яме и толкнули. Я больно упала на колени и последний раз взглянула в темное звездное небо.

Вот кажется и все…

Удар в спину. Теперь точно все. Но почему совсем не больно? Зато холод адский, продрогла до костей.

За спиной послышались шум, возня, пара вскриков и наступила тишина. И все это заняло каких-то пару-тройку секунд. Я даже обернуться не успела, как все закончилось. Когда все же кое-как перевернулась, всё-таки со связанными руками, да стоя на коленях, это было не так-то просто, то глазам моим предстала поистине дивная картина.

Грозный Кулак ошалело смотрел на своих четверых поверженных собратьев, что валялись тут же, на лысой полянке, тускло освещаемой искрами догорающего костра и бледнолицей луной, еле проглядывающей сквозь кроны деревьев. Близнецы явно были уже мертвы, до того неестественны их позы, Хриплый и Противный что-то мычали, находясь в полубессознательном состоянии.

Кулак, все еще под впечатлением от сотворенного им же самим беспредела, медленно, словно сомнамбула, подошел ко мне и я в страхе дернулась. В руках у него блеснул длинный стилет.

— Нет. Дай. Повернись.

Я повиновалась и позволила ему зайти себе за спину. Протянула связанные руки. Вжик. Разрезанная веревка змеей свалилась на землю, а я даже вскрикнула от облегчения.

— Ты… т-т-т-ты… ты спас ме-е-еня? — я даже выговорить сразу не могла, до того испугалась. Ведь я уже с жизнью распрощалась. Ну и холодно, если честно… — Но з-з-за-а-ч-ч-чем?

Кулак похоже и сам не до конца понимал, что он сейчас сделал и почему. Он растерянно смотрел на меня и разводил руками.

— Й-а-аа н-н-нее з-з-зна-а-аай-у-юю, — похоже заикание — это заразно.

— Зато я знаю! — раздался знакомый голос из-за кустов и мое сердце оборвалось…

— Ты?!

Вэлимир

— Ты?!

Ой, ну вы бы видели её глаза. Так бы и прибил несносную девчонку. Угораздило же идиотку через лес тащиться. С котом вдвоем. Пешком, да сквозь места, блокирующие магию. Убью. Точно убью. Но не сегодня.

Сердце бешено забилось, когда я увидел, что с ней все в порядке, только испугана очень и замерзла. В первый раз вижу эту малышку такой.

— Я.

И тут… она подбежала и вцепилась в меня мертвой хваткой. И ка-а-ак заревёт. Я стоял и не знал, что делать. Надо бы успокоить бестючку, но и с этих глаз спускать нельзя.

— Сейчас малышка, потерпи.

Я скинул с себя плащ, накинул на дрожащую бестию. Не спуская глаз с разбойников, задвинул Ясю себе за спину.

— Лошади где? — спросил у оставшегося на ногах мужика, руками которого я и расправился с его дружками. Он до сих пор понять не может, что случилось.

— Т-т-т-ам, — неуверенно махнул рукой верзила.

— Прибери за собой, — велел я ему, и он тут же принялся оттаскивать трупы куда-то за деревья, пряча всякие следы.

Уверен, когда очнется, он и этих двоих добьет, потому что они ему не простят всего, что он сделал. Пусть и его вины тут нет.

— К-к-к-как т-т-т-т-ты… — начала моя маленькая вредина, но я перебил, решив ей помочь.

— Как я тут оказался?

Она кивнула.

— Цепь. Цепь вела меня к тебе.

— Цццепь?

— Конечно. Мы с тобой пока что крепко связаны. Синергия… впрочем не время болтать, нужно спешить.

— А как же Барсик? — спросила она уже вполне человеческим голосом.

Я порадовался — это хорошо, значит девочка успокоилась и согрелась.

— А он не с тобой разве?

— Нет, — прошептала Яся и губы её затряслись.

Не успел я удивиться куда подевался её фамильяр, как в тишине ночного леса раздалось протяжное:

— Мя-я-яа-ау!

Глава 8

Ярослава

— Мя-я-я-яа-ау!

— Это котик, Вэл, надо его забрать!

Граф закатил глаза, но согласно кивнул.

— Кис-кис-кис, Барси-ик, ау, — позвала я фамильяра, но он молчал.

— Ба-а-арс, Ба-арсик. Барси-и-ик… — звали мы на все лады, но кот никак больше не отзывался.

Спустя полчаса безутешных поисков, маг тихо тронул меня за плечо и сказал:

— Ясь, надо идти… мы можем прийти за ним потом. У меня амулет разряжается.

— Нет! — я даже мысли такой не допускала, чтобы бросить кота здесь, в лесу, одного. Тем более когда рядом разбойники.

А кстати, что с ними? Об этом я и спросила графа.

— Пока что этот еще не понял ничего, но скоро действие заклинания закончится, как только сядет амулет, и он поймет кто виноват в его бедах. Так что лучше бы нам поторопиться…

— Я же сказала, что без кота не уйду. Давай так: я буду искать Барсика, а ты последи за Кулаком.

Вэл удивленно вскинул брови, и мне пришлось пояснить:

— Здоровяка так зовут, Кулак.

Граф с сомнением покачал головой, но вроде согласился.

Бродить в ночи по лесу то еще удовольствие, скажу я вам. И хоть я постоянно перекрикивалась с графом, стараясь не уйти слишком далеко, все-таки было немного боязно потеряться. Под ногами хрустели сломанные сухие ветки, и каждый шорох казался подозрительным. Сердце всякий раз замирало от ужаса, что вот сейчас на меня из-за кустов вывалится медведь или кабан, и все… прости-прощай Лихачёва, как и не было.

Ужасно то, что я так и не спасу своих друзей из беды, и сама сгину. В какой-то момент я так отчаялась найти кота (а вдруг он вообще убежал из леса?), что просто-напросто присела на ближайший пень и горько зарыдала.

Подул резкий, холодный ветер, и я тут же снова продрогла. Вот замерзну здесь насмерть, будет Барсик знать…

Шпш… Что это? Я заозиралсь вокруг, но ничего подозрительного не заметив, снова полила слёзы о своей горькой судьбинушке, кутаясь поплотнее в графский плащ.

Шпш… хрумс…

— Кто здесь? — вскрикнула я и выставила вперед руки, будто бы в них еще была магия.

— Шстой и не штрусь.

— Чего?! — это что за диалект такой?

— Шничего. Шпросто штой ш-и шне шкричи. Шчего шслезы шльешь?

— Кто ты? И где прячешься?

— Ш-я шветер, шлесной шветер, шнепонятно шштоле?

— Непонятно! И с каких это пор ветер с человеком разговаривает?

— Шс штаких. Шты шне шчеловек!

— Эй-эй… потише в выражениях. Чего это я не человек-то?

— Шс штого. Шты шведьма шта ш-еще…

— Хм… ну допустим, а почему «та еще»? Что-то как-то обидно это звучит.

— Шслушай, шчто шты шк шсловам-што шпридираешься, ш-а? Шдостала. Шкота шпасать шбдудешь, ш-или швыделываться шпродложишь?

Ой…

— Да ладно-ладно, чего ты сразу… Давай кота спасать скорее, а то что-то мне холодно уже с тобой тут. Ты знаешь где Барсик, да?

— Шда-шда. Шплохо шдело. Шпомирает штвой шкот. Ш-я шсам швидел.

— Шгде шты… тьфу, где ты видел?

— Швоо-он в штех шкустах.

И тут Ветер раздвинул ближайшие ко мне кусты. Надо же. А я ведь совсем рядышком сидела и знать не знала.

— Шлежит, шбедненький, ш-еле шдышит. Шскоро шсдохнет.

— Эй-эй, не каркай, — пискнула я, и тут увидела бедного Барсика, лежащего на боку.

Он тихо хрипел, угасая прямо на глазах. Тельце тяжело вздымалось, на мордочке засохла кровь. Много крови. Ма-а-ленький мой.

— Шбери ш-его ш-и шбеги шуже. Штам ш-етот шкрасавчик шчто-што шволнуется.

Мне кажется, или я явственно услышала смешок?

— Ш-а ш-етих ш-я шзадержу. Шзлые ш-они. Ш-а шты шдобрая. Ш-я шнутром шчую.

— Спасибо тебе, Ветер. Спасибо! — я схватила кота на руки и поспешила на поляну, где меня должен был ждать Вэл.

Тактично не стала задавать вопрос, где у ветра нутро. Помог и славно.

— Шкак штебя шзвать-што, шведьма? — крикнул мне Ветер вдогонку.

— Ш-яська. Для друзей я просто Ш-яська.

— Шзаходи ш-еще, Ш-яська, шпоболтаем…

— Обязательно, Лесной Ветер. Вот сделаю дело, и обязательно приду, жди, ладно?

— Ш-я шбуду шждать…

* * *

Вэлимир, встрепанный и испуганный, носился по полянке и тихонько подвывал.

— Эй, Вэл, ты чего?

Граф как меня увидел, так сразу и давай причитать, где я была, да куда пропала. Обниматься сразу полез, конечно, а ничего, что у меня кот умирающий на руках?!

— Да ты хоть знаешь?!.. Да я, да я… Да я чуть с ума не сошел! Ношусь тут как дурак, тебя не слышу, дальше поляны ступить не могу, будто стена выросла. Да я чуть с ума не сошел!

— Ой ладно тебе, ты повторяешься, — я похлопала его по плечу, одной рукой придерживая кота, — Где там лошади твои? Нужно ехать.

— А с ним что? Жив? — маг кивнул на Барсика.

— Жив-жив. Думаю, что он как раз сейчас воскресает.

— Это как? — Вэлимир аж рот открыл от удивления.

— А вот так. Раз он мяукать опять начал, значит уже умер и ожил. Теперь опять шерсть расти начнет.

— Ооо… дай-ка, — он аккуратно взял кота у меня из рук и осмотрел его, — жить будет — ты права. Дыхание ровное, спокойное.

— Как ты это понял?

— Так… я зря что ли шесть лет в Академии отучился? На вот. — Маг протянул мне свой амулет, — приложи к сердцу.

Я приложила амулет к своему сердцу, толком не понимая, зачем.

— Да не к своему, к котову.

Я смутилась и сделала, как велел Вэл.

— Так и держи, должен быстро очухаться. Оставшейся зарядки хватит, хорошо, что он маленький. — Ждите здесь, я сейчас.

Вэлимир скрылся в темноте, но буквально через пару мгновений появился из-за деревьев, ведя на поводу красивого белого жеребца.

— Вэ-эл, — неуверенно потянула я, но маг кажется меня совсем не услышал.

— Давай подержу кота, залезай.

— Вэл, погоди… я… я боюсь. Я не умею.

— Как? Это же всего лишь конь?

— Ну вот так. Раньше мне не приходилось верхом ездить.

— О Боги! Мы когда-нибудь отсюда выберемся уже?!

Я извиняющееся развела руками и граф, чертыхнувшись, вновь исчез. Появился со складной скамеечкой в руках. Я не знаю, где он её раздобыл, не спрашивайте, но она сейчас была весьма кстати.

— А так?

— Ну…

— Не бойся, вместе поедем. Наш красавец ведь не будет против, да? — это он уже к коню обратился.

Конь, что естественно, ничего не ответил, но на его морде особого удовольствия я не заметила.

— Давай, — граф подождал, пока я заберусь на скамейку, и подтолкнул меня под зад.

По-моему он его еще и пощупал. Но это не точно.

Кое-как я взобралась на коня, опасаясь, что тот сейчас взбрыкнет и скинет меня с себя. Но конь флегматично ожидал, когда все, наконец-то уже загрузятся и можно будет отправляться в путь. Да, всё это я прочитала на его морде.

Вэлимир передал мне кота, и я закутала его своим, точнее графским плащом, пытаясь отогреть фамильяра. А потом и сам запрыгнул и пришпорил коня и тот, тихонько вздохнув, неспешно потрусил вперёд.

— Шхорошей шдороги, — прошелестело нам вслед.

* * *

Пока ехали, я сама не заметила как заснула, облокотившись на мага, придерживающего меня с двух сторон. В какой-то момент он пересел назад, чтобы поддерживать меня, потому что я постоянно так и норовила соскользнуть с коня. И, хоть постоянная тряска мало способствовала крепкому сну, мне она ничуть не мешала. Видимо я так сильно устала и напереживалась, что организм решил просто взять и отключиться.

Проснулась, когда солнце вовсю слепило глаза. Огляделась вокруг — мы уже выехали из леса и неспешно трусили по пыльной дороге. Вокруг колосились ржаные поля и это могло говорить только об одном — где-то тут совсем рядом поселения. Кто-то же должен эти самые поля засеивать. Свежий ветер трепал мои волосы и маг постоянно сплевывал их, тихонько давясь и матерясь.

Кот по-прежнему спал, свернувшись клубочком на моей груди, крепко-накрепко привязанный ко мне с помощью графского ремня. Выражение на мордочке было спокойным и умиротворенным. Лишь иногда немного подрагивали веки, да лапки норовили меня погладить. Ма-а-аленький мой…

Наконец мы увидели черепичные крыши — деревня домов на двадцать. Значит совсем скоро покажется город. Проехали еще пару километров и вот вдалеке показались высокие ворота. На воротах часовые сонно зевали, оно и понятно, сторожить город особо не от кого, нет здесь ни внешних врагов, ни внутренних. Если только от диких животных, да от нечисти…

Спешились. Кот сонно заворочался. Стражники с сомнением поглядывали на нас — вид у меня наверняка был жалок: грязная, растрепанная, одежда в некоторых местах и вовсе разодрана.

— Кто такие? — лениво спросил тот, что был постарше и помордатее.

Я уже хотела ответить, но граф опередил.

— Граф и магистр темной магии Академии Магии объединенного Альянса Вэлимир Д`Орвиль.

Стражники тут же изменились в лицах и вытянулись в струнку, ну конечно, маг это вам не игрушки, тем более если этот маг темный. Да и титул это тоже не хухры-мухры. Короче, стражники тут же проявили сознательность. Но, как бы там ни было, некоторые вопросы у них все же оставались:

— Документ извольте предъявить, уважаемый?

Фигасе… да нате, да положьте, да будьте так любезны, сир… Вот это я понимаю, стражники. Надо нашим, земным, поучиться манерам у здешних.

— Конечно, вот. — Граф отвернул рукав рубахи и на его запястье я с удивлением обнаружила синюю надпись в вензелях и круглую канцелярскую печать. Да, прямо на руке. Прям печать, ага. Как клеймо, ей богу.

Стражники уважительно кивнули и уточнили, какова цель визита. Якобы им для протокола, но ежу понятно, что просто интересно стало.

— Едем навестить моего дражайшего дядюшку. Звонил, жаловался на плохое самочувствие. Ну вы понимаетее… — многозначительно протянул Д`Орвиль.

Уж не знаю, на самом ли деле мужики прониклись ситуацией, но закивали понимающе и тут их взор обратился ко мне:

— А дама с котом?

— Дама с котом моя невеста.

У стражников чуть челюсть не отвалилась. Конечно, Вэл-то весь такой красивый и чистенький, его по шалашам не таскали… и я, вся такая ммм, как кошка облезлая, что сил нет.

— Транспорт?

О Боги, что за допрос. Едем-то из города в город, даже не в другую страну.

— Транспорт гужевой, одна штука, мужской пол.

Мордатый с важным видом что-то заполнил в тетрадке и козырнул:

— Проезжайте.

Фух. Ну наконец-то.

Окраина Аяза ничем не отличалась от Табаты с Креатой, такая же красивая и праздничная. Тут же, почти у самых ворот притулился симпатичный маленький мотель, где мы и остановились, чтобы привести себя в порядок и узнать свежие новости. Пока маг заказывал завтрак, пока устраивал коня в стойло, пока разговаривал с хозяином харчевни, что располагалась тут же, я успела по-быстрому принять ванну и переодеться. Уложив кота в постель, сбежала вниз, где на столе уже вовсю дымилась тыквенная каша.

Вэл при виде меня что-то еще сказал хозяину и присоединился к завтраку.

— Плохи дела…

— Фто такое? — ну не могла я удержаться, голод-не тетка, принялась за еду, несмотря на о, что она была обжигающе горячей.

— Янка нечисть в жандармерию сдала. Сегодня суд будет, а завтра на рассвете всех казнят.

— Как?!

— А вот так…

— Но как же так, почему сразу суд, почему сразу казнят? А где следствие, где доказательства их виновности в чем-то?

— Яся, ну что ты как маленькая?! Это же нечисть. Кому она нужна?

— Мне! — я так громко это сказала, что немногочисленные посетители столовой тут же обернулись на мой голос. Граф покрутил пальцем у виска и попросил меня вести себя потише.

— А мне нечего бояться! — ещё громче сказала я, мотнув головой. — Они мне нужны. Они мои друзья. И они ничего плохого никому не сделали. Вот.

— Как ты можешь быть в этом так уверена?

— Слушай, Вэл… я не знаю, почему вы здесь все так боитесь этих милых ребят, но уверяю тебя, они действительно безобидные. Если бы ты видел, как они выхаживали Барсика… эх, да что я тебе говорю, ты как все они…

— Ну а что ты хотела? — Вэл обиженно засопел, — меня с детства этом учили. Потом шесть лет в Академии. Да я сам студентам преподавал некромантию, при этом ни разу в жизни не встретив ни одного умертвия…

— Да в том-то и дело, что их никто и в глаза-то не видел, а уж обвинить во всех грехах горазды. Понимаешь? Волею судьбы и придурковатых магов они вынуждены скрываться, прятаться… А кто просил их воскрешать из мертвых? Кто просил взывать их дух, поднимать тело из могилы? Кто просил превращать их в уродов, экспериментируя с разного вида магией? Ты можешь мне ответить? Вэлимир потрясенно молчал, должно быть для него все это стало целым откровением.

— Это они тебе рассказали?

— Да. А они обычные нелюди, понимаешь? И могли бы спокойно дожить в этой ипостаси до полного растворения, разложения, смерти в конце концов. Но нет! Нужно обязательно их найти, унизить, замучить… Я против, слышишь?! Этому миру нужны другие правила, положим конец межрасовому неравенству!

И тут я услышала первые неуверенные хлопки, а за ними еще и еще. Мама дорогая, я вдруг осознала, что меня слушают все собравшиеся в зале. И внимательно так слушают. С улицы подтягивался народ, а я, как Ленин взобрался на броневик, точно так же, с позволения хозяина, взобралась на стойку бара, и уже оттуда бросала клич толпе:

— Нет произволу судебной системы!

И народ вторил мне:

— Нет!

— Да здравствует самый гуманный суд в мире!

— Да здравствует!

— Даёшь свободу и равенство в массы!

— Даёшь!

— Всем девкам по серьгам!

— Всем!

Еле слышный смешок Вэла вернул меня к действительности. Ну ладно-ладно, увлеклась, признаю. Но люди везде такие люди… А ведь из меня вышел бы отличный политик.

— Освободим достойных членов нашего толерантного общества от угнетения!

— Освободим!

— Кто со мной?!

— Мы!!! — заревела толпа.

— Вперёёд!!!

Вэлимир пытался мне что-то сказать, еле поспевая за мной, но я уже неслась к зданию суда. В конце концов мы и так потеряли слишком много времени, пора бы уже закончить с этим всем и заняться наконец своими делами.

Глава 9

Вэлимир

Я знал, я чувствовал, что эту бестючку нельзя оставлять одну… и вот результат. Нет, сейчас-то мне хорошо, она рядом, такая тепленькая… живая и, пожалуй, это главное. Но вот когда мы только-только расстались, я на все лады проклинал тот день, когда, черт её побери, встретил бедовую блондинку на своём пути.

Снова захотелось выть от сжигающего изнутри огня, приносящего дикие, раздирающие, нечеловеческие муки. Чем дальше я уезжал, тем хуже мне становилось. Я еле-еле добрался до дома, не совсем понимая даже, куда именно приехал. Последнее, что я помню, это отцовский амулет на своей груди, и удивление, откуда он там взялся.

Когда очнулся, то первое, что увидел и осознал, так это, что я каким-то боком приперся домой. Блин… неудобно-то как получилось. Маман наверняка подумала, что я пьян. Ну так себе возвращение блудного сына в родную колыбель. Представляю, что сказал ей отчим. Ой как сты-ыдно… нужно срочно отсюда валить, пока маман не просекла, что дитятко очнулось.

За окном вечерело, я сладко потянулся, ну и славно же отдохнул на мягких свежих простынях. Сейчас бы в душ, но нет, надо торопиться. На душе все больше зрело беспокойство. Огонь, до того так адски пылающий внутри, сейчас совсем затих, превратившись в маленький, едва тлеющий огонек, спасибо амулету. Но волнение за бестию от этого никуда не делось. Вдруг за дверью послышался голос маман:

— Я ничего не хочу слышать, этому нужно положить конец!

Ой-ё… бежать, нужно бежать, потому что моя так сильно пострадавшая от Яси психика просто не выдержит еще и этого. Огляделся в поисках спасения. Окно, ну конечно. Прости, мама, но поговорим обо всем потом.

Подоконник, окно и вот я уже в палисаднике. Вовремя. Прислонился к стеночке, дабы меня не увидели.

— Вот прохиндей, даром, что сын! Амулет стащил!

Посмотрел и впрямь, в кулаке так и остался зажат маленький изумрудный кулон.

* * *

Ну и куда мне теперь податься? К тетушке идти не хочется, и так долго стеснял её своим проживанием. Ярослава ясно дала понять, что во мне более не нуждается. При одной только мысли о девчонке сразу захотелось биться пустой башкой о стену соседнего дома. Да что со мной происходит?! Нужно как-то контролировать себя уже в конце-концов. Не мальчишка же.

Где-то она сейчас…

Черт! Что это?! Где-то далеко, в вышине, прямо над верхушками деревьев появилось голубоватое сияние. Вначале не очень четкое, но с каждой секундой оно буквально разрасталось, и вот уже глаза начали слезиться от яркости странного света. Огляделся вокруг, такое ощущение, что никто кроме меня его не видит. И амулет это еще нагрелся в руке, чего раньше с ним никогда не было. Странно… Еще раз посмотрел на прохожих. Никто не заинтересовался сиянием, все как шли по своим делам, так и продолжали мирно вышагивать по мостовой.

Пойти что ли на свет, все равно ведь куда идти…

Ярослава

Город не спал.

Город офигевал от толпы, несущейся к зданию суда. У меня было стойкое ощущение, что больше половины граждан, влившихся в наши ряды, вообще не понимали, что происходит и куда, а главное зачем, все бегут. Но, влекомые «силой массового движения в одну сторону», присоединялись, и нас становилось все больше.

Толпа скандировала: «Даёшь равенство!», «Даёшь свободу в массы», «Пролетарии всех стран-объединяйтесь», ну и прочее.

Упс, ну простите, не смогла я удержаться. Но вы только представьте, мне реально выпал шанс повторить эти фразы, будучи зачинщиком революционного движения в борьбе за права и свободы Нечисти. Как тут смолчать, ну как, а?! Ну и вполне закономерно меня могут арестовать и посадить, только почему-то я сразу об этом не подумала, а сейчас уже поздно.

В общем к зданию суда мы подходили основательно подзадоренные и решительные. Охрана у входа даже глаза выпучила при виде такого зрелища.

— Кто такие? — неуверенно спросил тот, что постарше.

— Эм… Нам бы внутрь, — начала я, но меня бесцеремонно перебили. Зря кстати. Народ позади меня заволновался. Ну конечно, просто так что ли он, этот народ, шел.

— Не положено. Кто такие?

— Мы — глас народа. Нам бы на заседание судебное.

— Не положено!

Ну точно прям зря. Сзади все нарастал ропот недовольной толпы и я даже пожалела мужиков на входе. И очень обрадовалась, когда граф взял переговоры в свои руки. Приятно все же, когда мужчина тоже принимает хоть какое-то участие в происходящем.

— Я, граф и магистр темной магии Академии Магии объединенного Альянса Вэлимир Д`Орвиль, хочу участвовать процессе над нечистью. Эта дама, — кинул он на меня, — со мной.

Охранники кивнули на запястье и Вэлимир сразу же продемонстрировал им печать. Стражники тут же открыли нам проход, но заявили, что внутрь можем зайти только мы вдвоем. Остальные пусть ждут на улице. Хм… ну нам в принципе так оно и надо. И вообще, здорово быть графом в этом мире. Идешь себе спокойненько куда захочешь, и везде тебя с почетом пропускают. Красота-а…

В зале, где проходили слушания, стояла давящая тишина. Когда мы вошли, все взоры тут же обратились на нас, и в углу я различила удивленное и злобное лицо рыжей Янки. Рядом с ней терся какой-то плюгавый лысый мужичок в черной мантии с капюшоном. Ну точно некромант, мать его. В клетке, что стояла посреди зала, опустив глаза и плечи (те, у кого они были естественно) сидели все мои друзья. Каюсь, не удержалась. Тут же рванула к ним, и прошептала Йорику, что вытащу их. На что он только слабо улыбнулся и ответил:

— Это он. Он нас заколдовал, — и указал на плюгавого рядом с рыжей.

Все взоры тут же обратились на некроманта, метнувшегося в панике к выходу, и я от души порадовалась. Это же в корне меняет дело. Ну прям совсем.

— Стой, некромант! Тебе некуда бежать! — спокойно сказал я и разверзла перед ним пол, велев Вэлу последить за этим гадом.

— А что здесь собственно происходит? — возмутился кто-то из присяжных под недовольное роптание присутствующих.

— Несправедливость происходит, товарищи. Несправедливость…

В зале вновь повисла тишина и только мат некроманта еле-еле раздавался глубоко из-под земли. А кстати, почему он так спокойно дал мне себя поймать? Странно-странно, однако.

— Так что тут происходит?!

Из-за трибуны со своего места поднялся судья. Вид у дяди был до того зловещий, что я, если честно, сейчас предпочла бы куда-нибудь спрятаться.

— Если не ошибаюсь, здесь суд идет, — улыбалась я, отступая назад.

— Что?! Мало того, что вы посмели прервать слушание, так еще и издеваетесь! Стража, выгнать её немедленно!

Ой мамочки, кажется пора тикать.

— Нет! — спокойно и громко, так, чтобы слышали все собравшиеся, произнес Вэлимир Д`Орвиль и отвернул манжет, показав всем запястье.

Стражники, уже спешащие к нам, тут же остановились в сомнении. Оно и понятно, кому охота связываться с графом, принадлежащим королевской семье, пусть даже и очень отдаленно?

Судья покраснел как перезрелый помидор, но сумел взять себя в руки и уже намного спокойнее спросил:

— Так извольте объяснить, кто вы и что вам здесь надо? Что сподвигло вас прервать судебный процесс в самом его разгаре?

— Ну вот и выслушайте нас спокойно, чего орать-то? — невозмутимо ответила я.

Судья, держась за виски, махнул рукой, давая добро.

— Я — Ярослава Лихачёва, потомственная бестия из Креаты. Этот молодой человек, — кивнула я на Вэла, — граф Д`Орвиль, магистр темной магии в столичной Академии. А это, — указала я рукой на Нечисть, — это мои друзья.

И тут же, словно в подтверждение моих слов, все кто были в клетке, прильнули к прутьям. В их глазах я видела столько надежды, столько боли и отчаяния, что сразу поняла, что меня уже ничто не сможет остановить. Я спасу их, чего бы мне это ни стоило. Или погибну вместе с ними. Нельзя допустить, чтобы свершилась такая несправедливость.

— Нет! — устало ответил судья, — это всего лишь Нечисть. Как они могут быть чьими-то друзьями? Они же безмозглые твари, пожиратели тел и душ мирных горожан.

— Но это не так! — по-моему мы с Вэлом одновременно это воскликнули. — Они никому не причиняют вреда. И… они не виноваты, что стали такими… стали Нечистью.

— Чем вы можете это доказать, бестия? Суду нужны доказательства, а не пустые слова.

Ага… мой выход, граждане присяжные заседатели.

— Есть. У меня есть доказательства. Тот некромант, что сейчас так жалобно плачет в яме, это его заслуга, что эти несчастные сейчас здесь, в клетке.

Зал согласно загудел. Нет-нет, дети мои. Я не о том…

— Правильно. И благодаря его геройским действиям в скором времени свершится правосудие.

— Нет, это не совсем так. Дело в том, что этот некромант и есть тот, кто породил эту Нечисть.

— Как?!

Зал охнул, а я подмигнула Вэлу.

— Представьте… Да-да, вы только представьте. Может так случиться, что завтра вы умрете…

— Ууу… — загудели вокруг.

— Да нет же, я в общем, абстрактно, понимаете?

— Ууу…

Ну-у не понимают. Ну и черт с ними.

— Короче вы когда-нибудь умрете — мы ведь все это сделаем рано или поздно, верно? Ну так вот, и вместо того, чтобы спокойно и вполне заслуженно отдыхать в уютном дубовом гробике после кончины, ожидая, когда уже душа ваша вознесется на небеса, какой-то гад своими злыми чарами поднимает вас из могилы и… и начнёт за вами охоту.

— Ооо…

— Да-да. Только представьте, что ровно с этого момента вы изгой везде и всюду. Родные закрывают перед вами двери, люди забрасывают вас чесноком и кольями. Охотники за Нечистью идут по пятам. Вам приходится уходить все дальше и дальше от родимых мест, сбиваясь в стаи. Вы больше не чувствуете вкуса еды, а из вашего тела постоянно что-то сыпется и отваливается.

Судья, да и все вокруг поморщились, но я продолжала:

— Или вот еще. Вы родились в пробирке у все того же гада-некроманта. Он создал вас для своего увеселения, или же попросту экспериментируя, опять же для своего личного удовольствия. Вы — урод. Да-да… у вас вместо головы филейная часть шимпанзе, а вместо ног — ласты. Как вам такое, а?

Судья неодобрительно покачал головой.

— Но вы — чистое и наивное создание. Вы никогда не видели людей. И вот ваш создатель увозит вас из вашего дома, чтобы бросить на растерзание толпе. Вы — посмешище для всех, вас хотят уничтожить, считая исчадием ада.

— Но для чего это ему надо? — нервно воскликнула тощая дама в третьем ряду, утирая платочком слезы.

Ага… в правильном направлении двигаюсь.

— Вы не поверите, но все до боли банально. Он делает это с одной-единственной целью — чтобы открыть на вас охоту, поймать вас и прославиться.

— Но ведь так нельзя! — вскричал судья.

— Вот именно! Разве этот мир не равен для всех рас и существ? Разве мы имеем право решать, кому жить, а кому умирать? Разве хоть один из вас видел, как эти несчастные приносили кому-нибудь вред, а? Хоть когда-то вы видели это?

Люди в зале неуверенно закачали головами.

— Но кроме этого некроманта есть еще кое-кто… тот, кто должен сейчас сидеть в этой клетке.

— Кто же это?

— Где он?

— Покажите его нам!

Я посмотрела туда, где только что была Янка, но её там больше не было. Куда же она подевалась?

— Вэл, ты видишь ее? — прошептала я графу.

Но он отрицательно покачал головой.

Черт! Куда она делась-то?

Внезапно дверь судебного зала с грохотом отворилась и…

— Никого не потеряли?

Не может быть! В проеме появилась… бабушка? В одной руке она несла некроманта, который явно был без сознания, болтаясь как мягкая игрушка из стороны в сторону. Во второй рыжую Янку, отчаянно кусавшуюся и норовившую вцепиться бабушке куда-нибудь ногтями.

— Но… как? — только и смогла спросить я.

— Хитер твой некромант плюгавый, тьфу на него тридцать три раза. Да я хитрее. Тоннель выкопал, сбегнуть хотел. И эта пигалица туда же. А я как увидала, что бегуть, так и решила на всякий случай словить. Кто ж просто так-то бегает?

Тут уж Янка очухалась, да как заверещит:

— Отпусти меня, ведьма проклятая! Пустите меня-я-я! Я еще не всех добила-а-а!

Ну точно сумасшедшая.

Бабушка что-то там шепнула и дальше уже нечиборка просто разевала рот, не издавая при этом ни звука.

Все потрясенно открыли рты, пока бабушка словно трофеи, несла нечиборку с некромантом мимо рядов.

— Выпустите их, — устало махнул рукой судья, кивая на клетку с Нечистью.

Хм… нет, то что моя бабушка пользуется авторитетом в столице я, конечно, слышала, но не думала, что все настолько круто.

— И это, Яся, ты бы поаккуратнее с народом. Они скоро здание суда по кирпичикам разнесут — требуют тебя в парламент избрать.

Ой-ёй…

— В общем пакуйте этих двоих, — бабушка передала негодяев подоспевшим стражникам, — а мне бежать пора. Я вообще-то еще в медовом месяце.

Тут только я заметила сухонького сморщенного старичка, еле-еле плетущегося за ней следом. На вид дедушке было никак не меньше ста лет. Кхм… нет, нумое-то какое дело? Гласное, чтобы бабушка была счастлива. Да.

— Я сейчас, — шепнула я подбежавшему ко мне Йорику, и ломанулась за Гилей.

— Бабушка, подожди…

— Ну чего там еще? — проворчала она, оборачиваясь ко мне, за что и поплатилась моими крепкими объятьями.

— Я люблю тебя…

Глава 10

Уходили огородами. Знаю, что вместо меня перед горожанами Аяза выступила Гильотина, обещая моё скорейшее возвращение. Да-да, я также знаю, что обманывать нехорошо. Но мне точно на фиг не нужен никакой Парламент. Да я в этом мире с его политикой, как коза в сортах капусты разбираюсь, ага. Просто ем, что дают. Каюсь, то был раж, необдуманный поступок. Но я надеялась, что если не справлюсь своими силами, за мной пойдет народ.

И вообще, я их добру научила. Немного. Разве это так плохо?

В общем шла я, самоубиваясь и коря себя на все лады, домой. Котик спал в рюкзаке, только морда торчала на улицу. Вэлимир о чем-то разговаривал с Мином. Йорик шёл сом ной рядом, что-то тихо бормоча.

— Куда вы теперь? — я решила, что лучше пообщаться с другом, чем продолжать самобичеваться.

— Домой сначала. Теперь, когда король вынес приказ о нашей реабилитации, думаю, что могу спокойно вернуться в родную деревню. А может погощу, да к ребятам вернусь, доживать, сколько мне осталось…

Помолчали немного, каждый думая о своем.

— А ты?

— Я-то? Да, пожалуй, осталось у меня одно незавершенное дельце.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха и что было сил заркичала:

— Вэ-е-е-ел!

Граф отчего-то выпучил глаза и поспешил на мой зов. Да, я такая… командирша.

— Что-то случилось? Что-то с котом? С Йориком? У тебя проблемы? Магистр был так взволнован, что мне тут же стало стыдно.

— Да нет. Я просто хотела поговорить.

— А чего так орала?!

— Я не орала, у меня просто голос такой.

— Нет, ты орала!

— Нет, не орала.

— Орала.

— Не орала.

— А я говорю, что ты орала!!!

— Да не орала я!

— Да задолбали вы оба орать!

О! Барсик проснулся. Кот, выпрыгнув из рюкзака и окатив нас презрительным взглядом, попросился на ручки к, покрасневшему от смущения нашей перепалкой, Йорику и, как ни в чем не бывало, улегся там дальше спать.

Кстати, вас наверное удивляет, почему и когда кот снова заговорил. Да только в этом нет ничего странного. Пока Вэлимир с новым бабушкиным мужем распивали крепленый эль, мы с Гилей лечили кота. А потом у нас состоялся очень важный разговор. Тот, который я и хотела сейчас обсудить с Вэлом.

— Вэл, думаю, что сейчас самое время нам развенчаться.

Граф, всё еще злой на меня, нервно дернул плечом и буркнул:

— Ты права. Нужно поскорее с этим разделаться.

Ах так, да?! Я-то дура понадеялась, а он… Ему не терпится избавиться от меня, от боли, что приносит ему Цепь. Он ведь все-все рассказал мне о своих мучениях. Ну что ж… не смею больше задерживать вас, граф!

— Да. И если мы хотим успеть сделать это в этом году. То нужно торопиться.

— Когда?

— Прямо сейчас…

Вэлимир

Не могу поверить! Нет, какой же я дурак! Да как я вообще мог поверить, что нужен, что нравлюсь ей… Идиот! Как мальчишка повёлся на девичьи уловки. Хотя… ну конечно, при чем тут эта бестия?!

— Всем вокруг очевидно, что это всего лишь сила Цепи, — уверенно и спокойно произнес я.

— Да, наверное… — кивнул Мин.

Хм… даже и не подумал меня как-то разубеждать. А как же вот это вот дружеское «Нет-нет, брат… она любит тебя, просто стесняется признаться»?

— А на самом деле я плевать хотел на неё, я в этом уверен на все сто процентов.

— На все сто, да.

Нет, вы поглядите на него! Он снова кивает, соглашаясь со мной.

— Да нет, на двести.

— На двести, точно!

— Да я руку на отсечение даю, что это всё магия. К гадалке не ходи — это всё работа Цепи.

— И всё же руку я бы поберёг, — прыснул со смеха этот гад.

Тут уж и я не выдержал, признаюсь. Напряжение прошедших дней выплеснулось в эту кратковременную истерику, когда я, присев на корточки и согнувшись от смеха буквально пополам, украдкой смахнул пару слезинок с глаз. А Лихачёва даже голову в мою сторону не повернула, хотя наверняка чувствует, как мне плохо… и это даже несмотря на отцовский амулет.

Равнодушие, вот что самое страшное в этой жизни. Можно многое понять, даже предательство, да-да, даже его… иногда. Изредка. А вот равнодушие никак не исправить, не излечить. Меня не не любят, нет. Меня просто не замечают. Вначале мать, теперь вот эта мелкая… Раньше я думал, что Яся просто злится на меня, сердится иногда, но я ей всё-таки нравлюсь. Это ощущение давало надежду, силы на ставшую вдруг бесцельной жизнь. Теперь же я понял, что никогда не был нужен ей, а был лишь досадной помехой, обузой.

Кто-то скажет, что я веду себя как мальчишка, как инфантильный дурак, но… Пусть это скажет мне тот, кто никогда не любил. Потому что любивший, неважно какого он пола, поймет меня хотя бы немного…

— Чувак, чуть меньше пафоса и нормально будет, — шепнул, откуда ни возьмись взявшийся рядом, Йорик.

Чёрт! Я что, это все еще и вслух декламировал?! О Боги!

Догнал Лихачеву, тронул за плечо, она дернулась, как от удара. Зло спросила, даже и не пытаясь скрыть раздражение:

— Чего?

— Думаю, что чем скорее мы это сделаем, тем лучше.

— Не терпится уже дамочку найти, чешется что ли?

Хм… чего это? Чего это чешется сразу? И вообще — да как она смеет!

— А тебе-то какое дело?! Привыкла, что я у тебя на побегушках?! Так знай, это всё из-за Цепи. Это она вынуждает меня таскаться везде за тобой, словно я какая-то собака на поводке у хозяина!

— Не сравнивай себя с собакой! — прошипела она, — Собаки намного лучше людей.

Что?!

Ярослава

— Не сравнивай себя с собакой! — прошипела я, — Собаки намного лучше людей.

Ой. Кажется это я зря сказала. Увидела, как вспыхнули его глаза, как заиграл в них пламенный огонь и заходили желваки на скулах. Таким Вэла я никогда прежде не видела, и сложно было поверить, что именно я стала причиной такого его преображения. Мамочки мои…

Вэлимир Д`Орвиль мгновенно приблизил своё перекошенное от злости лицо прямо к моему, при этом больно схватив за руку, и тихо, но очень зловеще произнёс:

— Ты перегибаешь, бестия. Запомни… мне проще умереть вместе с тобой, чем сносить такие оскорбления. Это последний раз, когда я предупреждаю тебя быть осторожнее. Я хоть и слабый, но всё-таки маг, и в ярости могу случайно спалить тебя к чертям собачьим, поняла?!

Я быстро закивала, чтобы у него не возникло ни капли сомнения на мой счет. Ну его на фиг. Скорее бежим разводиться, чур меня, чур. Вот так вот не угодишь в постели и прибьет в порыве. Фу-фу-фу…

Кот

Отлично выспался!

Вэлимир

До сих пор трясёт от злости и негодования.

Не прощу! Меня, меня, графа Д`Орвиля, так унизить! Её счастье, что не убил на месте. Нельзя ТАК гневить мага, пусть даже и такого слабого, как я. Ведь у меня на шее амулет, сильнейший артефакт времен Семерика XI, а в груди тлеет Дух Огня. Страшно даже представить, что могло случиться, если бы они сработали вместе.

Не уверен, что даже от меня что-то осталось бы, учитывая все факторы. Дура. Всё-таки дура эта Лихачёва, хорошо, что развенчаемся. Забуду её как страшный сон.

И что она там про чешется говорила?…

Уже на подходе к Креате распрощались с Нечистью и котом, которые решили дожидаться хозяйку дома, а сами отправились с лес.

— Долго ещё?

Лихачёва посмотрела на меня таким взглядом, что мне сразу же расхотелось что-либо еще спрашивать.

— Нет. Бабушка подробно объяснила, насколько далеко нужно уйти от поселений, скоро как раз дойдем, — спустя некоторое время всё-таки пояснила она.

Вокруг нас расстилались только густой лес и яркое голубое небо в вышине. Я невольно залюбовался вековыми дубами, уходящими высоко-высоко к солнцу, да так, что на ровном месте взял и споткнулся. И упал.

— Аккурат где нужно навернулся, — ухмыльнулась бестия, а я чертыхнулся.

Да ну её…

— Раздевайся.

— Чего?

— Того. Раздевайся говорю, — спокойно повторила эта чертовка.

Нет, ну я мужчина бывалый, конечно, меня в принципе мало чем смутить можно, но по-моему это всё-таки слишком.

Закатила глаза.

Ладно-ладно.

Ооо… нет, этого я точно не переживу, держите меня семеро! Эта… эта… эта мелкая блондинистая беда, вихрем ворвавшаяся в мою тихую и спокойную жизнь, тоже раздевалась… Синхронно со мной, прошу заметить.

— Не смотри, — покраснела до кончиков ушей, прикрывая то, что можно прикрыть.

— И ты тоже, — только и ответил я.

Идиот.

Она даже фыркнула.

Достала из сумки длинный и тонкий нож, и тихо прошептала:

— Ложись рядом.

Хм, похоже на обряд.

Улеглась на спину прямо в траву, все еще пытаясь прикрыться. Пришлось сделать то же самое. Хотя чего греха таить, прилечь рядом я был рад. Плечом к плечу соприкоснулся с нежной девичьей кожей и… тут же почувствовал резкую, саднящую боль в руке. Черт! Пока сообразил, девчонка чиркнула и себя по плечу ножом и, тихо вскрикнув, приложила свою руку, из которой на траву капала алая кровь, к моей.

— Закрой глаза и думай.

— О чём?

Но она промолчала. Скосил глаза — спит что ли? Что-то бледная какая-то.

— Эй! Ты жива?

Еле-еле дернула плечом, фух, жива значит. О чем интересно я должен думать? Нет, ну нормально? Ничего толком не объяснила, не рассказала. Всё так таинственно и быстро, что я даже понять ничего не успел. Ладно, назад дороги всё равно нет. Послушно прикрыл веки, но думать мог лишь о горячем теле, что лежало в такой опасной близости. Представлял как… кхм… нет, лучше не будем об этом.

Эм… о чем бы таком подумать? И вообще, о чем я должен думать — никто не хочет мне объяснить? Одни вопросы.

— Ты все еще не придумал о чем думать?

Горящие черти, кто это?

— Кто здесь? Уйдите, пожалуйста, мы не одеты.

Хм… мне послышалось, или кто-то засмеялся?

— Так ты решил о чем будешь думать? Или о ком?

— Кто ты? — я поднялся с земли и обомлел.

Я встал и я остался лежать одновременно. Рядом со мной лежащим мирно спала девчонка, и я вновь невольно залюбовался её красотой. Мысли снова потекли не в том направлении, но всё тот же странный голос спросил:

— Я — та, кого вы искали.

— Синергия?

— Да.

— Ооо… а я, я умер, да? Боги! Как трудно в это поверить…

— С чего ты взял? — голос удивился и снова засмеялся, — Нет, ты спишь. А это всего-навсего твое подсознание. И сейчас именно ему предстоит сделать выбор.

— Какой выбор?

— Чего ты на самом деле хочешь?

Ярослава

А чего я хочу? Ну ясень пен, как говорил Анатоль Петрович в той, еще доведьминой жизни, я хочу и дальше оставаться в Парадизе. Хочу, чтобы рядом всегда были бабушка с котом. И чтобы они были здоровы и жили много-много лет. Еще хочу, чтобы мой магазин процветал, мне нравится чувствовать себя бизнес-ведьмой. А еще… а что еще?

— Кхм… я вообще-то только про графа спрашивала. Насчёт остального — это к другим Богам.

— А, упс. Ну тогда как договаривались. Развенчание с Вэлимиром Д`Орвилем.

— Точно?

— Да. Конечно, точно, разве есть какие-то сомнения?

— Прям уверена?

О, Синергия!

— Да уверена я, уверена. Граф меня не любит, так какой смысл нам продолжать всё это?

— Ну ладно-ладно, чего ты… развенчать так развенчать.

Трибли-трабли-бум…

— Погоди!

— Ну что еще? Мешаешь!

— А времени на подумать нет?

— О-о-о… нет! Решать нужно сейчас! Я тебе Богиня или кто?! И так скажи бабушке спасибо, что я вообще взялась за это всё.

— Бабушке?!

— А ты как думала? Неужели я каждому дураку являться буду?

— Прости… всё, я готова. Развенчивай.

— Хорошо. Трибли-трабли-бу…

— Стой!

— Ну что ещё?!!!

— А… а это больно?

— Да тьфу на тебя! Свободна!

Бум!

* * *

Очнулась всё там же, на траве, слегка пропитанной нашей с Вэлимиром кровушкой. Голова немного кружилась и я решила ещё немного поваляться. Куда теперь мне торопиться?

Кольца на пальце больше не было, остался лишь легкий след от его недавнего присутствия. Жаль, оно было очень красивое.

— Ты как? — неуверенно спросил, лежащий тут же, граф.

— Нормально. А ты?

— Тоже.

Помолчали.

Солнце уже клонилось к закату, надо же сколько мы проспали. Наконец, граф поднялся с земли и дал мне руку, чтобы помочь встать. Тело затекло и нещадно болело, словно пронзенное тысячью невидимых иголочек. Ой как неприятно-о-о…

Молча вошли в вечерний город. Как же жаль, что всё так закончилось.

— Ну прощай?

Вэл неуверенно протянул ладонь.

— Да… прощай, — я быстро пожала её, и, не оборачиваясь, понеслась прочь.

Кончено!

Бабушка

— Раздавай, Барон.

Котеечка мой сладенький по-быстрому раскидал картишки и я, залпом осушив бренди одна тысяча восемьсот пятнадцатого года рождения, именно того года, когда еще я справляла свой восемнадцатый день рождения и мы так знатно упились всем курсом в Академии магии Объединенного Альянса, да… так вот, я осушила красновато-золотистый бренди и попросила своего сердечного друга, а с недавних пор и мужа, сыграть со мной в партиечку «дурака».

Однако Барона по определенным причинам в игру пускать не стали, так как его слабость прятать карты в сапоги или шляпу известна всем издревле — Бароша исполнял обязанности крупье.

— А что там, дорогуша, с нашей девочкой? — поинтересовался мой блудный фамильяр, вновь наполняя рюмки до краёв.

— А что с ней может быть?

Скосив левый глаз, обнаружила, что кто-то мухлюет. От кота, старый, набрался что ли? Но, конечно же, я не стану заострять внимание на такой мелочи.

Потому что я смухлевала уже давным-давно… Хехе…

Тем более, что любовь дороже карт. Не так ли?…

— На будущий год ждать ли к нам в гости?

Ммм… дама или туз, туз или дама?

— На будущий год навряд ли. Однако не в том положении…

Ага! Дама таки!

— Барон, налей-ка победительнице еще несколько капель лекарства!

Эпилог

— Барсик! Ба-а-арсик!

Тишина.

— Ба-а-а-арси-и-и-ик!!!

Да где вы все есть-то?

— Йори-и-ик!

Да ну вас, трусы!

Кряхтя, поднялась со своего места, и поковыляла на кухню. Конечно, в целом доме не нашлось никого, кто мог бы подать бедненькой, толстенькой, несчастненькой мне хотя бы один кусочек сла-а-аденькой селё-ё-ёдочки с пломби-и-ирчиком. И ведь не боятся, что всех на фиг испепелю. А я могу, да. У меня настроение переменчивое, я теперь сама за себя не отвечаю.

Ух, как тяжко-то…

Кстати, а я что, так до сих пор ничего вам и не рассказала?

Ну надо же… Хотя в этом ведь нет совсем ничего удивительного, память, знаете ли у нас, у беременных такая, что не всегда помним, какое сегодня число.

В общем слушайте…

* * *

Спустя где-то неделю после того обряда развенчания в лесу, в мою дверь постучали. Я честно не подозревала ничего плохого. Открыла.

— Ты?!

— Я!

— Но… но зачем?

— Я кажется люблю тебя!

— Кажется, или любишь?

— Люблю.

— Ну проходи…

Вэлимир упал на колени, вручив изумленной мне в руки охапку цветов, и достал из-за пазухи кольцо.

— Выйдешь за меня?

— О да!

Что, не верите, что так всё и было?

Хм… ну и правильно. Потому что всё было совсем не так.

Спустя где-то неделю после того обряда развенчания в лесу, в мою дверь постучали. Я честно не подозревала ничего плохого. Открыла.

— Ты?!

— Й-аа!

Вэлимир завалился на бок, протягивая изумленной мне в руки какой-то потрёпанный веник и достал из-за пазухи кольцо.

Из проволоки.

Мать моя женщина!

— Вы-хди з меня, — пьяно улыбнулось это чудовище.

Да тьфу на тебя! Втащила этого недомага в дом, подальше от любопытных взглядов соседей.

— Я, даже если бы и была такой дурой, за алкоголика не вышла бы.

— Й-а ннне акло алок кало-голик, вот! У мня срдце блит, лблю ни магу!

— Мда уж, вижу.

И что мне с этим чудом делать?

— Ндо, Йська, нндо! Мы ж не того…

— Не чего? — подозрительно прошипела я.

— Ну нни тго. Нни рзвенчны.

— Кот, держи меня, держи меняяя!!!

* * *

Ну, в общем, вышла я за него, чего уж там. Любовь — дело такое, сами понимаете. Теперь вот мучаюсь, то тошнит, то плакать хочется. Надо было всё-таки послать его тогда…

Нечисть обитает с нами рядом, купили им пару домов по соседству. Вэлимир помирился с матушкой, а та, в свою очередь развелась с мужем. Мои надежды на крутую фамилию не сбылись. Вэл, гад такой, в последний момент сменил фамилию на отцовскую, и теперь я Ярослава Мышевская. Спасибо, дорогой муж!

Бабушка с новоявленным дедушкой ведут светский образ жизни, кочуя из города в город вместе с котом-Бароном.

Барсик, наконец, перевёз жену с детьми к нам в дом, и теперь я хозяйка пяти симпатичных котиков.

Магазином, ввиду моей временной несостоятельности, пока что управляет Мин, крайне ответственный эмм… человек. Курьеры и продавцы тоже мои друзья, так что бизнес ведьмы процветает.

Через пару недель должны родиться наши с Вэлом тройняшки. Две девочки и один мальчик.

— Я сказала будут две девочки, значит две девочки!

Вэлимир со мной не спорит, ибо страшно. Вот и правильно! В жизни главное что? Точно — инстинкт самосохранения.

Так и живём, долго и счастливо. Чего и вам желаем!

Конец

Оглавление

Часть первая Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Часть вторая Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог