Голос Вессема. Радиомолчание (СИ) [Теа Сандет] (fb2) читать постранично

Голос Вессема. Радиомолчание

Глава 1

– Хорошая новость, – сказал Ди, – заключается в том, что Галаш действительно создал оружие, с которым не смог справиться. Измененные в Караге и правда потеряли связь с операторами и остались без контроля.

Я посмотрела на него так, что он замолчал на полуслове.

Мы сидели на лестнице, которая поднималась к грязному двору с обратной стороны здания, и ждали, пока Кару закончит свой допрос, потому что потом он обещал сказать мне что-то важное. Лично я уже и так услышала больше, чем хотелось бы, и мне нужно было сперва переварить всю эту историю. Про человека, который так сильно ненавидел Измененных, что превратил свое тело в транслятор, чтобы убить их создательницу. Про женщину, которая так восхищалась своими созданиями, что превратила любимого человека в одно из них. А конец истории я знала и без рассказов Джехоны: пока его боевая группа взрывала лабораторию, Амелия Лукаш пыталась его спасти. Что ж, спасибо ей за это.

Кару расспрашивал капитана основательно. Его интересовали буквально все мелочи: сколько он видел людей в лаборатории, откуда доставляли баллоны с газом, куда увозили Измененных, что за таинственный полигон, на который их время от времени отправляли, и что они там делали…

Джехона добросовестно отвечал: народу в лаборатории было много, занимались они – кроме Измененных – еще какими-то разработками для военных, в частности, он видел экзоскелеты, а Лукаш упоминала в разговорах броню и специальную пропитку для защитных костюмов, а вот импланты привозили откуда-то еще, и сам он полагал, что компания, которая их делала, об Измененных ничего не знала, просто выполняла заказ, все грузы прибывали со стороны Чарны по тоннелю, полигон тоже где-то там – сам он до него так и не дошел, а может, и дошел, но не помнит этого, но, по его сведениям, на полигоне проверяли реакции и работу имплантов, и кстати, в лаборатории были и операторы, и операторов было хорошо видно – поведением они сильно отличались от остальных, а из тоннеля есть несколько выходов на поверхность, в том числе и те, что не значатся на планах – через старые шахты, и вот именно так они в тоннель и попали – через неохраняемые выходы, а двери в основной комплекс он открыл – по крайней мере, так он считает, последнее его воспоминание – когда он пришел в лабораторию с уже вшитым в гортань передатчиком, но активировать его не успел, хотел дождаться ночи, когда в лаборатории будет поменьше людей, а Амелия Лукаш усадила его в кресло установки «Голос» и что-то вколола – он понятия не имел, что его должны отключить, но раз лаборатория уничтожена…

Я быстро устала и, поверив Нико, что Джехона ничего не поломает, забрала свой комм и позвала Ди на улицу – перекурить и проветрить голову. От рассказов Джехоны у меня внутри все сводило. Особенно когда он начал рассказывать о своей группе. Десять человек, подумала я. Четверо его бывших сослуживцев – тех, кто уцелел в войну, еще двое – тех, кто прибились позже, врач – наверное, такой же, как Ворон, двое связных. И он сам – капитан Владимир Джехона, позывной «джин-тоник», который так никогда по-настоящему и не вернулся с того боя под Карагой. Все они готовы были умереть ради того, чтобы Измененных больше не было, и все, надо думать, и умерли – кроме одной девчонки, которую он зачем-то отправил в Чарну.

– А он ведь не знает, – вдруг поняла я.

Ди повернулся ко мне.

– Джехона, – пояснила я. – Он не знает, что уничтожил не только лабораторию, но и весь город заодно. Не будем ему говорить, ладно?

– Жалеешь?

– Вот еще. Просто ему, кажется, и так хватило. Только бы Кару не проболтался.

Ди помолчал, затушил сигарету о ступеньку. В полумраке разлетелись искры.

– Ты же понимаешь, что этот Джехона в своем нынешнем состоянии не испытывает эмоций, правда?

– С чего ты взял?

– Потому что эмоции – это гормоны, биохимия, всякие процессы в мозге. А у него нет ни единого органа, который мог бы быть в этом задействован.

– А давно ты стал таким специалистом по этим скопированным личностям? – возмутилась я.

– Даже сам Джехона сказал, что это имитация мыслительной деятельности, – продолжил Ди, не замечая, что я готова взорваться. – А он точно понимает в этом больше, чем любой из нас, даже Кару.

– Ни хрена подобного, – сказала я зло. – Вообще это не похоже на имитацию.

– Ругаетесь? – перебила меня непонятно откуда появившаяся Эме.

Я отвернулась. Подруга села рядом с нами на ступеньки.

– А я там такого наслушалась! Этот хрен, которого вы притащили, он вообще больной.

– Который из них? – уточнил Ди.

– Живой, – пояснила Эме. – Он этому, дохлому, сейчас втирает, что где-то до сих пор делают этих сраных киборгов, что, мол, план его со взрывом был говно.

– Борген Кару говорит капитану Джехоне, что где-то делают Измененных? – поразилась я. – А откуда он это взял?

– Ну я же говорю – больной, –