Он изменил мою жизнь [Ронни Траумер] (fb2) читать онлайн

Ронни Траумер Он изменил мою жизнь

Глава 1

Вика

Едва переступаю порог шикарной по меркам нашего городка гостиницы, как замечаю суетливо бегающих сотрудников и взволнованного администратора Нину.

– Что застыла? Дуй работать! – кричит, стоит ей меня заметить.

Кивнув покорно, я несусь в раздевалку быстро переодеться в бледно-розовую форму, вернее в платье, которое будто куплено в магазине для взрослых. Чтобы не нарываться на выговор, Нине только повод дай, я так же спешно возвращаюсь в холл, где двое официантов стелют красный ковёр от входа до стойки регистрации.

– Криво! Не видите, что ли?! – орёт на всё помещение рыжая бестия. – Влево, вот так, – продолжает, а я стою за её спиной и губу нервно прикусываю. – И подметите перед входом.

– Нина Владимировна, мы уже два раза подметали, – возмущается Вася.

– Значит ещё раз надо, раз я говорю, – злобным тоном отвечает.

– Мы, вообще-то, официанты, а не дворники, и наш босс – это Андрей, – упоминает нашего шеф-повара Миша.

– Твой Андрей подо мной ходит, так что рты закрыли и пошли на улицу, – рукой указывает на выход. – Иначе все вылетите отсюда вместе со своим французом.

Парням ничего не остаётся, кроме как опустить головы и выйти на улицу. С этой мегерой лучше не спорить, уволить тебя ей ничего не стоит и нового работника найти тоже. Город у нас не маленький, но так хорошо платят только в этом месте.

– Дроздова! – рявкает, повернувшись и наткнувшись на мою скромную персону. – Что ты тут стоишь?

– Жду указаний, – отвечаю, приподняв брови.

– Твоё дело – это туалеты! Забыла? – скалится в кривой ухмылке.

– Как такое забудешь, – бурчу недовольно и, развернувшись, иду работать.

Нина всегда была такой, её можно понять, целая гостиница на хрупких плечах. А сегодня она ещё больше нервничает, ведь к нам из северной столицы едет новый владелец. Естественно, она хочет, чтобы всё блестело, но трудно скрыть вонь, если мусорный бак прикрыть тряпкой. Нет, наша гостиница хороша, самая лучшая в нашем городе, но требует ремонта и обновления мебели.

Я здесь работаю горничной шесть лет, и в последнее время наш уже бывший начальник сдал позиции. Старый похотливый извращенец, который приставал ко всем, вот абсолютно ко всем сотрудницам. Собственно, рабочую форму выбирал он, именно поэтому горничные выглядят как проститутки. В ней вообще невозможно работать, встанешь на лестницу, чтобы окна помыть, и прохожим на улице открывается отличное зрелище, а ты чувствуешь себя, как на знаменитой улице с красными фонарями. Уже не говоря о том, как сложно мыть полы и не нагнуться так, чтобы все смотрели на твои трусики в цветочек. А вот Антону Мироновичу одно удовольствие пялиться на женские задницы. Под предлогом проверки на работоспособность, он заходил в номер и просто сидел в кресле, наблюдая за нами.

Фу! При одном воспоминании, как он без стеснения трогал свой пах, к горлу подкатывает тошнота. Я очень даже рада, что он нашу гостиницу продал и избавил нас от своего присутствия. Надо поблагодарить за это Таньку, мою бывшую коллегу. Приехала из деревушки, о которой никто и не слышал, обдурила босса, замуж за него выскочила и ободрала все его счета. Кто-то её осуждает, обзывает неприличными словами, а я восхищаюсь ею. Нужно иметь характер и смелость, чтобы лечь в кровать с этим мерзким типом. Я бы лучше терпела его крысиный глаз, вечно жирные руки и нищету, чем спать с этим человеком. Так что молодец, Танька, и спасибо тебе за свободу.

Конечно нет никаких гарантий, что новый владелец будет лучше предыдущего, тем более он из большого города, где одни соблазны и испорченные люди. Но, может быть, он хотя бы не будет нас лапать. Уверена, в северной столице у него есть, на кого смотреть.

– Что ты тут зависла? Пропустишь всё, – влетает в уборную Машка.

– Уже заканчиваю, – отвечаю девушке, которая смотрится в зеркало.

– Вряд ли новый босс будет осматривать туалеты, Нина совсем с катушек съехала, – недовольно бормочет, поправляя свои чёрные локоны.

– Мне кажется, она всегда такой была, – усмехаюсь, схватив корзину с моющими средствами.

– Да, но сегодня она особенно всех достала, – смеётся Машка и поворачивается ко мне. – Брось ты уже всё это, – кивает на вещи в моих руках.

– В подсобку хоть спрячу, – бросаю и выхожу из помещения.

Через пять минут весь персонал построился по стойке смирно в холле гостиницы. Нина орала во весь голос, чтобы мы улыбались, а коллеги сыпали неприличными словечками в её сторону.

– Так, всем тихо! – последнее, что выкрикивает наш администратор, перед тем как вращающиеся двери начинают крутиться.

Первыми в холле появляются двое мужчин в чёрных костюмах и с наушниками в ушах. «Охранники», – констатирую себе. Следом за ними порог переступает Антон Миронович, наш уже бывший босс. На покрасневшем лице широкая улыбка, а в глазах озорной огонёк.

Извращенец! Один только его вид вызывает отвращение.

Повернувшись и заулыбавшись ещё шире, он отходит на шаг в сторону, пропуская в здание высокого мужчину в сером костюме и белой рубашке, у которой расстёгнуты первые три пуговицы. Уверенная и размеренная походка, осанка прямая, что я невольно сама выпрямляюсь. Осматриваю мужчину с интересом, замечая, что телосложение на зависть другим. Крепкие ноги, широкие плечи и выступающая под пиджаком мускулатура. Однако, подняв взгляд выше, немного удивляюсь, отметив седину не только в волосах, но и в густой бороде.

Глава 2

Вика

– …На этом моя миссия окончена, – доносится до меня обрывок фразы.

– Могли не утруждаться, – раздаётся в ответ низкий, я бы сказала даже грубоватый голос.

– Да что вы, – кривится Антон Миронович. – Хотел лично с персоналом познакомить. Вот наша фея крёстная, – указывает на Нину, и та мигом оказывается перед новым боссом.

– Здравствуйте! Очень рады видеть вас в стенах нашей гостиницы, – расплывается в притворной улыбке.

– Здравствуйте! – сухо отвечает, пожав протянутую руку женщины. – Это весь персонал? – кивает в сторону толпы, где, собственно, и я затерялась.

– Да, это все наши сотрудники, очень трудолюбивые и отзывчивые…

– Усадите всех в зале ресторана, выпейте кофе, чаю или чего пожелаете, – произносит, припечатывая не только меня, но и весь коллектив. – Я буду через пять минут, – добавляет и, повернувшись к Антону Мироновичу, едва заметно кивает ему в сторону коридора, ведущего в кабинет главного.

– Все это слышали, или только я?

– В рабочее время мы будем сидеть в ресторане?

– Какой у него властный тон.

– Мужчина из грёз домохозяйки.

Заверещали коллеги, в основном женского пола.

– Тишина! – рявкает Нина, закрывая всем рты. – Пошли и сели за столики, – указывает на двери ресторана.

Как послушные овечки, мы все двинулись в ту сторону. Вокруг все продолжали шептаться о новом боссе и удивительном предложении выпить кофе. А едва оказались в зале, парни ломанулись к барной стойке, заказывая себе и девочкам напитки.

– За столики сели, я сказала! – заорала Нина

– Но сказали ведь…

– Ты в самом деле думаешь, что я позволю тратить попусту продукты? – насмешливо спрашивает Макса, парня с ресепшена. – Сели все! – приказывает, не дожидавшись ответа. Он ей и не требовался, вопрос был риторический.

– Мегера, – фыркнул кто-то за моей спиной.

– Значит так, – встав перед нами, начинает администратор-тиран. – Не смейте лезть с вопросами, перебивать, шептаться и мешать новому начальнику. Слушаете и киваете, всем всё ясно? – окидывает всех высокомерным взглядом, и нам ничего не остаётся, кроме как послушно кивать.

– Лучше бы Кондом забрал её с собой, – бурчит официант Миша, на что те, кто его услышал, тихо посмеялись.

Неизвестно, кто придумал это прозвище Антону Мироновичу, но оно ему отлично подходит.

– Что смешного? – спрашивает Нина парня, смотря на него убийственным взглядом.

– Ничего, – сухо отвечает ей Мишка.

– Ничего будет у тебя в карманах, когда я вышвырну тебя отсюда, – бросает в него уже привычной угрозой.

К сожалению, за работу в этой гостинице все крепко держатся. Во-первых, высокая зарплата, во-вторых, перспективы карьеры, в-третьих, новые знакомства. Так как это лучший отель в нашем городе, здесь останавливаются приличные люди, вернее будет сказать – прилично богатые люди. Отсюда очень хорошие чаевые, возможность получить предложение поработать в другом городе и для некоторых девочек – найти богатого жениха. Именно поэтому Нина всегда угрожает увольнением, знает, что мы будем молчать и терпеть, лишь бы не потерять работу.

– Кого вышвырнуть, решаю я, – раздаётся низкий голос, и в помещение заходит новый босс в компании двух охранников.

Глава 3

Вика

– Почему столы пустые? – спрашивает, осмотрев сидящих нас. – Я велел устроить кофе-брейк, – добавляет, пробегаясь глазами по всем.

– Простите, я не думала, что вы всерьёз, – лыбится Нина, скрестив руки и слегка наклонившись.

– Я похож на человека, который шутит? – переводит взгляд на неё, и Нина заметно бледнеет.

– Нет, конечно, простите ещё раз, – подавленным голосом произносит и кивает Алексу, бармену.

– Кто шеф-повар? – спрашивает новый начальник.

– Я, – встаёт на ноги наш француз. – Андрé, – представляется с милым акцентом.

– Организуйте, пожалуйста, какие-нибудь закуски, – говорит мужчина, окончательно ошарашивая нас, в особенности Нину, у которой глаза сделались как два чайных блюдца.

– Будет сделано, – положив ладони на грудь, Андрé кивает и, подозвав двух поваров, скрывается в кухонном помещении.

Пока ребята официанты выполняли заказы, разнося всем присутствующим кофе и чай, новый босс занял место за столом перед нами и, закинув ногу на ногу, откинулся на спинку стула, терпеливо ожидая. Минут через десять на всех столиках стояли тарелки с круглыми бутербродами и чашки с напитками.

– Коллег сначала обслужите, – произнёс мужчина, когда Миша поставил перед ним такую же тарелку и ароматный кофе.

Округлив глаза, парень забрал приборы и поставил на пустой стол, и только убедившись, что у всех на столах всё есть, вернулся к столику босса.

– Теперь можем и познакомиться, – подаётся вперед мужчина и, схватив бутерброд, бросает его в рот, запивая кофе. – Я Агафонов Леонид Алексеевич – новый владелец этой гостиницы, – громко заявляет. – Я буду говорить, вводить в курс дела и делиться планами на будущее, пока вы перекусите, после чего познакомлюсь с каждым лично. Договорились? – проговаривает мирным тоном, но лицо остаётся каменным, словно человек не настроен на проявление эмоций.

– Да, – раздаётся гул голосов.

– Отлично, – довольно кивает Леонид Алексеевич. – Нина Владимировна, занимайте место рядом с коллегами, – обращается к нашей мегере, указывая ей на стол, где уже сидят официант Вася и горничные Таня и Лена.

У Нины глаза так сильно округлились, что я подумала, ещё немного, и они просто выпадут. Она замялась, переминаясь с ноги на ногу, и не спеша сдвинуться с места. Зная, насколько она высокомерна, и что для неё сидеть за столом с обычными рабочими – то же самое, что самой туалет мыть, мне становится смешно. Не знаю, откуда в этой женщине столько аристократизма, но, слава богу, её кто-то поставит на место.

– В чём дело? – хмурится Леонид, явно не понимая, чего она ждёт.

– Может, я лучше сюда присяду? – аккуратно спрашивает, схватившись за спинку соседнего с мужчиной стула.

– Зачем? – всё ещё не понимая, смотрит на Нину. – Не тратьте наше время и присядьте, – проговаривает и отворачивается от неё. – Ну что, начнём, – произносит Леонид, скрестив руки над столом. – Не мне вам рассказывать, сколько работы требует это здание, вы знаете здесь каждый уголок, в отличие от меня, – в ответ ему сотрудники соглашаются, что-то неразборчиво вещая.

– Тишина! – рявкает администратор, ударив ладонью по столу.

– Нина Владимировна! – делает ей замечание Леонид, словно непослушному ученику. – К сожалению, – продолжает, вернув внимание к нам. – Гостиницу придётся закрыть для гостей на время, – после этих слов по залу проходятся недовольные возгласы.

– Вынужденный отпуск? – спрашивает кто-то.

– Для меня сейчас вообще не время.

– Я планировал отпуск в августе.

– У моего сына выпускной, мне деньги нужны.

– Спокойно, – закрывает всем рты Леонид. – Отпуск – это ваш выбор. Конечно, ремонтом будут заниматься профессионалы – это во-первых. Во-вторых, мы не планируем кардинальные изменения сейчас, будем делать по минимуму, чтобы не терять клиентов. Но, работа для вас в любом случае будет, – успокаивает нас всех. – Кухня, – смотрит на шеф-повара. – Рабочих нужно кормить, – коротко произносит, и Андре кивает. – В номерах, где будут проводиться ремонтные работы, нужно будет прибирать, и не только это, – делает паузу, когда его глаза натыкаются на меня.

Несмотря на расстояние, меня пробирает холод от ощущения, что мужчина заглядывает мне в душу. В горле образовался ком, а пальцы заметно подрагивают. Очень странная реакция на простой взгляд в мою сторону. Не выдерживаю и первая отвожу глаза, прикусив губы от внезапного напряжения и бешеного пульса в висках.

– Кхм, – прокашлявшись, Леонид продолжает. – Гостиницу нужно привести в порядок, и я могу нанять специальных людей, либо вместо отпуска этим будете заниматься вы, – едва он заканчивает, помещение наполняется голосами, которые твердят, что никаких отпусков. – Вот и решили, – почти незаметно кивает, явно этого ожидая. – Нина Владимировна, – переводит взгляд на администратора.

– Да, Леонид Алексеевич, – тут же встаёт на ноги женщина.

– От девушек, предоставляющих клиентам интимные услуги, придётся избавиться, – проговаривает, заставляя всех присутствующих замолкнуть.

– Не поняла? – прищуривается Нина. – У нас нет…

– Это у нас кто? – спрашивает, почему-то посмотрев на меня. – Встаньте, девушка, – жестом руки призывает подняться.

Коленки затряслись и, сжав края столика, я поднимаюсь, чувствуя, как громко бьётся сердце, а щёки загорелись адским пламенем стыда.

– Это горничные, Леонид Алексеевич, – с облегчением выдыхает Нина.

– А выглядит как проститутка, причём дешёвая, – он обращается к администратору, при этом смотрит на меня.

Так обидно не было, даже когда Антон Миронович позволял себе сжать мою задницу.

– Что? – хмурится новый босс, и только после громких ахов за спиной я понимаю, что сказала это вслух.

Краткий курс «Как опозориться перед начальством в первый же день» от Виктории Дроздовой.

– Простите, – бурчу дрожащим голосом и поджимаю губы.

– Выкиньте эту форму сегодня же, – после небольшой паузы приказывает Нине. – А лучше сожгите, – с этими словами он встаёт на ноги. – На сегодня вы можете быть свободны, рабочий день будет оплачен, и завтра жду всех с боевым настроем, – последнее, что говорит, перед тем как покинуть зал ресторана.

Глава 4

Вика

Следом за новым боссом ретировалась и Нина Мегеровна, видимо и правда стало стыдно, что её отчитали как нашкодившего ребёнка. Коллеги принялись оживлённо обсуждать, восхищаться и расхваливать новое начальство. Я молча их слушала, допивая свой подостывший кофе. В принципе, согласна с ребятами, кажется, этот Леонид куда лучше, чем Антон Миронович, и под его руководством мы будем процветать.

– Вик, ты что молчишь? – обращается ко мне Машка.

– А что говорить? Пока рано судить, но первое впечатление приятное, – произношу, пожав плечами.

– Если характер такой же, как и внешность, то нам чертовски повезло, – мечтательно говорит подруга.

– Ты, как всегда, – усмехаюсь и отвлекаюсь на вибрацию в кармане униформы. – Чёрт! – срывается с губ, когда вижу имя на экране сотового.

– Опять этот мудак? – спрашивает Маша, и в ответ я только киваю.

– Я пойду домой, – сообщаю, возвращая всё ещё трезвонящий телефон в карман.

– Ладно, если что, ты знаешь куда идти, – произносит, на что я искренне ей улыбаюсь и направляюсь на выход из ресторана.

Сотовый продолжает вибрировать без остановки, и в конце концов я сдаюсь. Прячусь на лестнице, уверенная в том, что гостиница пустует, и ни на кого не наткнусь.

– Что тебе надо? – вздыхаю в трубку.

– Ты чё не отвечаешь? Яйцами обзавелась? – раздаётся насмешливый тон.

– Опять напился, – констатирую, прикрывая глаза и мысленно призывая себя к спокойствию.

– Тебя, вроде как, это не должно волновать, – проговаривает, и на фоне слышно, как щёлкает зажигалка.

– Меня волнует, что ты не приходишь в суд, – уже не помню, в который раз начинаю этот разговор.

– И не приду, – отвечает и шумно выдыхает, судя по всему, струйку сигаретного дыма. – Не видать тебе развода как собственных ушей, – и опять этот насмешливый тон.

– Паш, зачем ты это делаешь? – отчаянно задаю вопрос, чувствуя невероятную усталость, не столько физическую, сколько моральную.

– Просто так, забавы ради, – и всегда один и тот же ответ.

– Что плохого я тебе сделала, чтобы ты так надо мной издевался? – к горлу подступают слёзы, и я шумно сглатываю, не позволяя им скатиться по щекам.

– Всё! Всё говно в моей жизни из-за тебя! – кричит так, что мне приходится убрать телефон от уха.

– Что ты несёшь? – вздыхаю, потому что слышала это уже миллион раз. – Что я сделала не так? Может работала слишком много, чтобы содержать семью из трёх человек? Или всегда решала все проблемы в одиночестве? А может моя вина в том, что я оплачивала твои кредиты? Что я сделала, Паша? – всё же по щекам побежали влажные дорожки.

– Я не просил тебя всё это делать, на работу не отправлял и оплачивать мои кредиты не надо было…

– Боже, ты это всё серьёзно? – вроде слышала это уже, но не могу перестать удивляться.

– Развода я тебе не дам, либо вернёшься ко мне, и не будем разрушать семью, либо жди проблем, – бросает и отключается.

Какой же он козёл. Как я могла разглядеть в нём что-то хорошее? Опустив телефон на колени, я накрываю лицо руками и бесшумно плачу, чтобы хоть немножко легче стало.

– Кхм, простите, – вырывает из транса уже знакомый голос.

Вздрогнув, я убираю руки с заплаканного лица и поднимаю голову. Убеждаюсь, что это новый босс, и чувствую, как начинаю гореть от стыда. Мужчина же без стеснения спускается ко мне и опускается на ступеньки рядом со мной.

– Вы давно здесь? – спрашиваю, шмыгая носом.

– Достаточно, – кивает. – Не хотел мешать, – добавляет, давая понять, что он услышал весь мой разговор.

– Но решили подслушать, – нервно хмыкаю.

Можно, конечно, извиниться, встать и скрыться с его глаз, но я истощена и без сил, ещё пара таких разговоров, и лягу в больницу с нервным срывом. Это была бы слишком большая роскошь, так давно желанный отпуск, но я не могу себе это позволить, у меня есть Ева, и оставить её не могу.

– Каюсь, – произносит всё с тем же каменным лицом, и смотрит на меня изучающим взглядом. – Как вас зовут? – спрашивает, и я могла бы съязвить, ведь не так давно он назвал меня проституткой, но передо мной стоит мой начальник, а остаться без работы сейчас ни в коем случае нельзя, и так проблем выше крыше.

– Виктория, – отвечаю и, поджав губы, забираю протянутый мужчиной платок с инициалами Л.А.

– У вас проблемы, Виктория? – деловито интересуется.

– Не волнуйтесь, на работе мои проблемы не сказываются, – бросаю нервно.

– Я спрашиваю не об этом, будьте добры отвечать на конкретный вопрос, – голос ровный, но стальные нотки трудно не заметить.

– Да, у меня проблемы, но я сама с ними разберусь, – в сердцах отвечаю. – Довольны? – какого-то чёрта добавляю.

– Встаньте, – произносит приказным тоном, сам поднявшись на ноги.

– Что? – таращусь на него как баран на новые ворота.

– Встаньте и пойдёмте со мной, – повторяет, подав мне руку.

Смотрю на раскрытую ладонь с опаской и не решаюсь вложить свою. Встаю самостоятельно и смотрю на нового босса, прикусывая губы, чтобы скрыть дрожь. Мужчина опускает взгляд на мой рот, смущая меня окончательно, особенно, когда я замечаю, как дёргается его кадык.

– Надеюсь, вы не в таком виде пришли из дома, – говорит спустя, наверное, вечность неловкой тишины.

– Упаси господь, – восклицаю и тяну полы платья-халата, но это бесполезное дело.

– Хорошо, – кивает, задержав взгляд на моих ногах.

Все мужики одинаковы. Что Антон Миронович облизывался на наши голые участки тела, что этот Леонид.

– Переодевайтесь, и я жду вас в холле, – проговаривает, ошарашивая меня.

– Зачем? – спрашиваю, не скрывая своего удивления.

– Не люблю повторять дважды, – бросает на меня строгий взгляд, после чего разворачивается и уходит.

Глава 5

Вика

Поднимаюсь из подвального помещения, где у нас находятся прачечная и раздевалка, с надеждой, что за эти пять минут, новый босс забыл о моем существовании, и я смогу тихо сбежать домой. Но куда уж там, Леонид ждал меня в самом центре холла и с неохотой слушал Нину Владимировну. А стоило ему меня заметить, как знаком руки подозвал к себе. Идти к нему не хочется, но не стоит играть с судьбой и злить новое начальство в первый же день знакомства.

– Она уже что-то натворила? – интересуется Нина. – Дроздова, что ты уже выкинула? – обращается ко мне с неприкрытой злобой. – Тебе мало выговоров? Хочешь остаться безработной? В твоем случае это не лучший вариант, не так ли? – затараторила, как курица.

– Нина Владимировна, что вы себе позволяете? – опять у босса наблюдается безэмоциональное выражение лица, и только пугающе спокойный тон выдаёт его.

– Поймите, Леонид Алексеевич, если овец не держать в страхе, они сядут на голову…

– Вы сравнили своих коллег с овцами? – едва заметно прищуривается мужчина.

– Не коллег, а сотрудников, – поправляет начальника, и тот явно не в восторге от этого.

– Подождите моего возвращения, Нина Владимировна, нам придётся с вами побеседовать, – холодно бросает и по-хозяйски обхватает мою талию, подталкивая к выходу.

Опешив, я просто на автомате перебираю ногами, чувствуя, как от прикосновения мужчины по телу побежали мурашки, а сердце забилось беспокойным ритмом.

Что за чертовщина?

– Босс? – на выходе нас встречает один из его охранников.

– Ключи, – всё что произносит, протягивая руку, чтобы мужчина в чёрном вложил в неё маленький пульт с выгравированным кольцом, внутри которого находится знак, больше похожий на флаг какой-то страны.

И не думая убирать с моей талии руку, Леонид ведёт меня к припаркованному у самого входа внедорожнику. Разблокировав машину, открывает пассажирскую дверь и помогает забраться в автомобиль, после чего захлопывает дверь с такой силой, что я вздрагиваю. Пару секунд спустя мужчина занимает водительское место, нажимает на кнопку «старт» и трогается с места.

– Куда мы едем? – спрашиваю, едва он вклинивается в поток машин.

– Домой вас отвезу, – сухо бросает.

– Вы не спросили моего адреса, – произношу и сжимаю ручку двери.

Вопрос дня: чем думала Виктория Дроздова, когда с такой лёгкостью села в машину к совершенно чужому человеку?

– Вбейте в навигатор, – кивает на приборную панель, где встроен экран.

Как послушная собака выполняю, нажав на лупу и написав свой адрес.

– Вы всех сотрудников будет возить до дома? – не выдерживаю спустя минут пять.

– Только тех, кого оскорбил, – голос у него не меняется, оставаясь ровным и без единой эмоции.

– Понятно, – всё, что говорю, понимая о чём речь, и отворачиваюсь к окну, прижав сумку к себе, будто щит.

– Я вас слушаю, – раздаётся в приказном тоне.

– Что, простите? – хмурюсь, посмотрев на него.

– Ваши проблемы, – сухо и конкретно.

– Не думаю, что это хорошая идея, – бурчу, отвернувшись к окну.

– Виктория, я уже говорил, что не люблю повторять дважды, – строгим и раздражённым тоном наконец показывает, что он всё-таки испытывает хоть какие-то эмоции.

– Простите, конечно, не хочется портить отношения с новым начальством, но это не ваше дело, – проговариваю, стараясь чтобы голос звучал ровно.

– Хм, – всё, что прилетает мне в ответ.

Совершаю глупость, когда поворачиваюсь к мужчине, потому что залипаю на него, как собачка на горстку еды. Откинувшись на спинку водительского кресла, Леонид уверено держит в одной руке руль, пальцем второй чешет подбородок, будто о чём-то задумался. Крепкое тело расслаблено, но ткань пиджака натянулась на в меру накачанных руках. Не знала, что мужчина может выглядеть так хорошо в таком возрасте.

Нет, я не знаю, сколько ему лет, но, судя по седине в русых волосах, ему давно не двадцать. На загорелом лице едва заметные морщинки, и то только вокруг глаз, а складка межу бровей, скорее всего, образовалась из-за его хмурости. Чуть полные губы, плотно сжатые, иногда едва заметно дёргаются. Но больше всего привлекают внимание кисти рук с паутиной синих вен, которые становятся ещё заметнее, когда мужчина сжимает руль.

– Если вы закончили, предлагаю продолжить разговор, – раздаётся низкий голос без единой эмоции, а вот я готова провалиться под землю.

Он знал, что я его разглядываю! Какой позор! Что вообще на тебя нашло? Когда ты в последний раз осматривала мужчин с таким интересом?

Лет десять назад, наверное, когда в моей семье всё было хорошо, а впереди меня ждало большое и счастливое будущее. А потом один телефонный звонок разрушил всё. Небо покрылась чёрными тучами, и они свалились на меня тяжелым грузом.

– Зачем вам мои проблемы? Почему я вообще нахожусь в этой машине? – спрашиваю и внимательно смотрю на его профиль.

– Не знаю, я так почувствовал, – отвечает, оставаясь каменным изваянием.

– Как? Решили проверить, правильны ли ваши догадки? – начинаю закипать.

Я устала и физически, и, благодаря Паше, морально. Устала быть сильной, справляться со всем сама, разрываться на сто частей, чтобы везде успеть. Честно, плевать, что новый босс решил записать меня в проститутки только из-за чёртового платья, но какого чёрта он прицепился ко мне?

– Я извинился, – сухо произносит, бросив короткий взгляд на меня.

– Не слышала, – нервно хмыкаю.

– Отвожу вас домой, это уже извинение, – в его тоне снова мелькает раздражение.

– Спасибо, но не лезьте в мою жизнь, пожалуйста, – говорю отчаянно и с мольбой, после чего откидываю голову на спинку и, прикрыв глаза, мысленно считаю до десяти.

Оставшееся расстояние до дома мы едем в тишине, за что я благодарна этому пока что загадочному мужчине. Мне кажется странным, что он вызвался отвезти меня домой. Выглядит он слишком… да в нём всё слишком. Аристократичная осанка, уверенная походка, каменное лицо, равнодушный взгляд. И вдруг подслушивает мой телефонный разговор и решает подвезти меня до дома.

Глава 6

Когда машина заруливает в наш двор, я сжимаю ручки сумки, и готовлюсь покинуть поскорее салон автомобиля, где всё пахнет роскошью. Но забываю обо всём, когда вижу перед подъездом свою Еву и нашу тётю. Что ей опять нужно? Я и так отдала ей всё, что у меня было.

– Чёрт! – срывается с губ на автомате.

– Что? – интересуется новый начальник, напоминая мне, что я не одна.

– Ничего, – отвечаю, прочистив горло. – Спасибо, что подвезли, – бросаю и, едва он тормозит, выскакиваю из машины.

Моё появление не остаётся незамеченным, и, кроме бабушек на скамейке у подъезда, на меня, точнее на внедорожник за моей спиной, обращает внимание и тётя.

– Как интересно, – протягивает женщина с округлёнными глазами. – Вика? – переводит на меня вопросительный взгляд.

– Здравствуйте, тётя Валя, – здороваюсь, поглядывая назад и не понимая, почему босс всё ещё не уехал. – Что-то случилось? Почему вы приехали? – интересуюсь и, взяв сестру за руку, притягиваю к себе.

– Случилось, – осуждающе отвечает. – Я в город по делам приехала, – с важным видом произносит.

Интересно, по каким это делам? Новые ресницы сделала и, судя по их длине, домой она хочет улететь?

– А к нам какими судьбами? – спрашиваю и обнимаю Евочку.

– Да вот увидела её и решила домой привезти, – опускает презирающий взгляд на мою сестру. – Это что такое, Вика? Решили опозорить моё честное имя? – последней фразой смех вызывает.

Моя тётя и честность – вещи несовместимые.

– Что вас смущает, не понимаю? – хмурюсь, так как в самом деле не понимаю сути претензий.

– Это что за наряд проститутки? – повышает голос и пальцами цепляет платье Евы.

– Лето. Она должна в пальто ходить? – смотрю на родственницу и прикусываю язык, чтобы не раскритиковать её наряд.

Красный костюм из коротких шорт и расстёгнутой рубашки, под которой такой же красный топ с большим вырезом, позволяющий увидеть её большой размер груди. И ладно бы было это всё со вкусом, но нет. Фигура у неё далеко не модельная, бока свисают, целлюлитные и, прости господи, толстые ноги намазаны автозагаром. Босоножки зелёного цвета на толстой платформе, розовая сумка и, что самое важное, куча золота. На запястье одной руки часы и пара браслетов, как и на второй, только часов нет, кольца на всех пальцах, на некоторых по два, ну и, конечно, на короткой шее три цепочки, что только выделяют её второй подбородок. Ну и не стоит забывать про блондинистые волосы в привычной для неё завивке, что делает её голову похожей на одуванчик.

– Но не в таком коротком платье, – кричит, привлекая внимание соседей. – Кто замуж её возьмёт, такую испорченную?!

– Вам лишь бы замуж всех выдать, – бурчу себе под нос.

– Что ты сказала? – делает шаг вперёд.

– Говорю, что ей едва четырнадцать исполнилось, какое замужество? – вздыхаю устало.

– Жениха нужно искать уже сейчас, я сколько буду вас на своей шее тянуть? – проговаривает, и мне хочется в лицо ей плюнуть.

– Мы никогда не сидели на вашей шее, так что не надо нас обвинять и тем более замуж выдавать, – нервно произношу.

И так день выдался нелёгкий, ещё и её слушать желания нет.

– Ты что, охренела? – делает ещё один шаг, нависая надо мной.

– Простите, Виктория, у вас всё в порядке? – раздаётся за спиной, и я каменею.

Он что, до сих пор здесь? Решил стать свидетелем всего, что в моей жизни происходит?

Боже, как стыдно!

– Всё хорошо, Леонид Алексеевич, – отвечаю, выдавливая из себя улыбку.

– А вы ещё кто? – возмущённо обращается к нему тётя.

– Новый начальник Виктории, – сухо произносит и едва заметно кривится, осматривая мою тётю, которая моментально выпрямляет спину, выпячивая вперёд свою внушительную грудь.

– Я Валентина, тётя этих никчёмных, – расплывается в улыбке и протягивает руку тыльной стороной ладони кверху.

– Сочувствую, – кивает мне, и я поджимаю губу, чтобы скрыть рвущийся наружу смешок.

Вижу, как тётя зеленеет от злости. Ведь мужчина, не то, что руку не пожал и не поцеловал, как она явно надеялась, так он даже не ответил ей ничем.

– Что вы себе позволяете? – повышает голос женщина.

– Помощь нужна? – не обращая внимания на тётю, Леонид смотрит на меня.

– Нет, спасибо, – отвечаю тихим голосом. – Я разберусь сама, – добавляю, на автомате проводя ладонью по волосам притихшей Евы.

– Вика, что это такое? Я твоя родная тётя, а ты позволяешь своему начальнику так со мной обращаться? – не унимается тётя Валя.

«Я бы позволила ему избавить нас от твоего присутствия навсегда, но не хочу быть кому-то должной», – хотела бы я сказать.

– Я похож на того, кому можно что-то запретить? – Леонид поворачивается и одаривает мою родственницу таким взглядом, что я и сама вся подбираюсь.

Валентина только открывает и закрывает рот, не находясь, что ответить, и спустя минуту разворачивается и кривой походкой уходит к своей машине. Угадаете какого цвета? Правильно, красного.

– Мы ещё не закончили, – предупреждающим тоном кричит перед тем, как сесть в автомобиль.

– Спасибо вам, но не стоило, я бы и сама…

– Разобрались, я понял уже. Всё сама, – поднимает руки в сдающемся жесте.

– А мне понравилось, – подаёт голос Ева. – Вроде и не сильно старались, но на место поставили, – смеётся сестра, но тут же шипит, когда я щипаю её за предплечье. – Ну что? – поднимает глаза на меня.

– Молчи, – шиплю на неё, но она только глаза закатывает.

– Молчу, – фыркает. – А пойдёмте чай пить, я тортик купила, – обращается к моему боссу, и я чуть под землю не проваливаюсь.

– Ева! – рычу на неё.

Какой чай, она совсем с дуба рухнула? Это мой начальник, причём новый.

– С удовольствием, – вместо «нет, спасибо, у меня дела» отвечает Леонид, пока я краснею от смущения.

– Леонид Алексеевич, простите, Ева просто не думает… – мямлю я, но меня уже никто не слушает.

– Я Ева, младшая сестра Вики, – протягивает ручку моему боссу.

– Очень приятно, Ева, – пожимает её тот.

Алло! Мир сошёл с ума? Или это я надышалась химическими средствами, пока убирала туалеты?

Глава 7

На фоне мужчины наша кухня кажется игровой для маленьких девочек. Выбора мне особо не дали, и я суетливо принимаюсь готовить чай и резать любимый торт сестры. От волнения чуть не отрезала себе палец и не обожглась кипятком. Не понимаю, чего меня так трясёт, подумаешь, чаю зашёл попить, что такого-то? В отличие от меня, Ева беседует с моим начальником, как с дядей Васей, нашим соседом.

– А вы из столицы? – спрашивает его сестра.

– Из северной столицы, – отвечает ей мужчина.

– Вау, всегда мечтала жить в Санкт-Петербурге, город такой красивый, – мечтательно проговаривает, вызывая у меня улыбку. – Буду поступать там в институт на журналиста, – добавляет.

– Тебе пойдёт эта профессия, – произносит Леонид и бросает взгляд на меня, когда я ставлю на стол тарелки и кладу вилки для десерта.

– Правда? – оживляется Ева, хотя куда ещё живее.

– Правда, – с улыбкой отвечает босс.

– Видишь, мама, а ты говоришь сложно, – гордо заявляет, повернувшись ко мне.

– Мама? – хмурится Леонид.

– Вика меня вырастила. Когда наши родители умерли, она стала для меня и мамой, и папой, – опережает меня сестра, заставляя краснеть ещё больше.

Чашки и чайник звенят на подносе от того, насколько у меня руки трясутся, и мужчина, привстав, забирает их у меня и ставит на стол.

– Спасибо, – хриплым голосом говорю. – Ева, – обращаюсь к сестре, прочистив горло. – Помолчи немного, – прошу её, глазами давая понять, что я с неё спрошу потом.

– Ну вот, – наигранно вздыхает и опускает голову.

– Прошу прощения за неловкий вопрос, – произносит Леонид.

– Ничего, вы не могли знать, – выдавливаю из себя улыбку, положив кусок торта на его тарелку.

– Почему вы купили гостиницу в нашем городке? – продолжает любопытствовать сестра.

– Из-за предстоящего слияния московской компании с шахтой в вашем городе, – удивляет своим ответом мужчина.

– Ого, – округляет глаза Ева. – Нашу шахту продали? – спрашивает и мельком смотрит на меня.

Пожимаю плечами на её немой вопрос, потому что ничего об этом не слышала.

– Да, её купил миллионер из Москвы, – кивает мужчина, делая глоток горячего чая с кардамоном.

– Но зачем она ему, там ведь ничего нет? – никак не успокоится сестра.

– Ева, перестань, – шиплю на неё я.

– Настоящая журналистка, – усмехается Леонид. – Недавно его исследовательская группа нашла там уголь, так что ваш город скоро станет популярным и богатым.

– Главное, что у людей появится работа, – произношу, бросая в рот кусочек торта.

– Это мужская работа, надеюсь, ты не надумаешь туда податься, – смотрит на меня укоризненно сестра.

– Ева! – предупреждающим тоном, а то она достаточно наговорила перед чужим человеком.

– Что Ева? Ты всегда идёшь туда, где больше платят. Я, между прочим, уже поговорила с Кириллом, он возьмёт меня на работу, и нам будет легче, – не понимает намёков сестра.

– И слышать не хочу, – поднимаю руку, заставляя её замолчать.

– Скажите, дядя Лёня, – припечатывает меня этим обращением. – Как справиться с ней? – и столько усталости в её голосе, что задохнуться можно.

– Ева, тебе четырнадцать, какая работа? Ты об учёбе должна думать, – начинаю злиться уже.

– Я закончила семестр на одни пятёрки, почему ты не позволяешь мне хотя бы летом помогать тебе содержать нас? Откуда ты такая вредная взялась? – по надутым пухлым губам вижу, что она обижается.

– В кафе Кирилла ты точно не пойдёшь, чтобы к тебе не цеплялись всякие идиоты, – продолжаю стоять на своём, совсем позабыв, что мы не одни.

– В его кафе чаевые больше, чем зарплата…

– Ева! Мы закончили! – повышаю голос и тут же прикусываю себе язык, заметив, как подрагивает нижняя губа сестрёнки, что означает, она готова расплакаться.

– Кхм, – напоминает о себе наш гость, и, повернувшись к нему, чувствую, как щёки начинают гореть от стыда.

Чем я сегодня думаю вообще?

– В гостинице полно работы, – разводит руками мужчина, и у Евы лицо моментально засияло.

– Мам? – смотрит на меня своими милыми глазками, ещё и называет так, чтобы сердце наверняка оттаяло.

– Ладно, – вздыхаю. – Хотя бы рядом будешь, – опускаю голову, сдавшись.

– Спасибо! – радостно кричит и бросается на мою шею. – Ты самая лучшая!

– Минуту назад была вредной, – бурчу, но улыбаюсь.

Она ведь и в самом деле, как мой ребёнок. Когда Ева родилась, мне было тринадцать лет, помогала маме во всём с первых её дней, а когда малышке исполнился год, и вовсе я была с ней целыми днями, так как мама с папой занимались своей базой отдыха. А потом… они умерли, когда Еве было всего пять лет, а мне едва исполнилось восемнадцать. Родителей она почти не помнит, в её жизни есть только я, которая всё отдала для неё. Ева это прекрасно знает, и несмотря на то, что я просила не называть меня мамой, потому что такое чувство, будто я забираю у неё что-то важное, она твердит, что я имею полное право назваться её матерью.

– Ну, не без этого, – усмехается и целует меня в щёку.

А дальше… дальше моя жизнь взяла крутой поворот, и всё с появлением Агафонова Леонида Алексеевича.

Глава 8

Мы с сестрой начали работать в гостинице, и, наверное, это единственное лето за последние годы, когда мы будем проводить столько времени вместе, пусть и не на отдыхе.

По правде говоря, я не представляла, или, может, просто мозгов не хватило понять, что нам, сотрудникам отеля, нужно будет делать, если новый начальник хочет устроить ремонт. Но, оказывается, работы непочатый край.

На второй же день пришли двадцать мужчин – а то и больше, не считала их – из строительной компании. Как сказал товарищ Агафонов, ремонт лёгкий, чтобы долго не держать гостиницу закрытой. И только мы с сестрой знаем, почему не стоит задерживаться – скоро к нам начнут приезжать люди из столицы.

В общем, к работе подключили абсолютно всех, кто не захотел уйти в принудительный отпуск. Начали с самого верхнего этажа, и мужчины из нашего коллектива разобрали полностью все комнаты, чтобы перекрасить стены, или освежить, как выразился новый босс. Половина девушек работают в прачечной – стирают по новой все подушки, одеяла и так далее. Остальные убирают комнаты после ремонта. Шторы господин начальник велел не стирать, потому что привезут новые, как и ковровые дорожки в коридорах. Больше всего обрадовал всех, когда сказал, что, если кому-то надо, могут забрать себе и шторы и всё остальное. Конечно, разобрали за полчаса, при этом боготворя Агафонова.

Прекрасно их понимаю. Во-первых, многие из наших работников считают каждую копейку. А во-вторых… суровый, безэмоциональный, холодный с виду мужчина оказался внутри добрым, понимающим и не идёт ни в какое сравнение с предыдущим начальником. Уже молчу о том, как он нашёл общий язык с моей сестрой. Вернее, она к нему лезет, а он её терпит, пока я его избегаю всеми возможными способами, и сама не понимаю почему.

– Сейчас мы находимся на пятом этаже, здесь осталось только шторы повесить, – раздаётся за моей спиной, пока готовлю жалюзи для окон.

– Ева, не надо меня снимать, пожалуйста, – закатываю глаза, даже не повернувшись к сестре.

Влезла ей в голову идея стать блогером, и около двух месяцев не выпускает телефон из рук.

– Какая ты зануда, – вздыхает она и плюхается на кресло в углу.

– Я просила вообще ничего не снимать в гостинице, выпрут нас отсюда, – смотрю на неё исподлобья.

– Мне дядя Лёня разрешил, – гордо заявляет, чем удивляет меня.

– Дядя Лёня? – вопросительно выгибаю брови. – Что за фамильярность, Ева? Разве я так тебя воспитала? – включаю строгий тон и серьёзный взгляд.

– Ничего страшного, я сам позволил, – раздаётся за спиной, и я перестаю дышать.

Поймала себя на том, что я очень странно реагирую на этого мужчину. То мурашки по коже ползут от его низкого баритона, то конечности каменеют, стоит ему нечаянно ко мне прикоснуться, то голос теряю, то сама теряюсь, когда в его карие глаза смотрю.

– Не стоит ей во всём потакать, – произношу не своим голосом.

Боже, ну что за реакция?! Каждый раз будто перед Борисом Владленовичем стою. Был у нас в институте профессор, которого все его коллеги боготворили, потому что он получил какую-ту международную премию. Студенты его боялись, так как он был жуть каким строгим, малейшая ошибка, и всё – экзамен не сдал, или даже не допущен к нему.

– Как дела? – игнорирует мои слова.

– Жалюзи повесим, потом шторы, и всё готово, – прокашлявшись, отвечаю, всё ещё стоя в пол-оборота и не смотря на него.

– Хорошо, а у вас как дела? – перефразирует вопрос, заставляя всё же повернуться к нему.

– Нормально, – сухо отвечаю, едва заметно кивнув.

– Будет, когда Паша перестанет нас доставать, – влезает Ева, за что мне хочется влепить ей подзатыльник.

– Ева! – шиплю на неё.

– Понял, – произносит Леонид. – Лучше разговаривать с тобой, – переводит взгляд на мою сестру и подмигивает ей.

Отлично! Моя сестра спелась с моим боссом.

– Не о чем говорить, – вставляю и бросаю на Еву строгий взгляд. – Ты поняла, Ева? – мягко спрашиваю, и только она понимает, что эта мягкость притворная.

– Угу, – неохотно мычит.

– Как твой блог? – меняет тему начальник.

– Очень хорошо, моим подписчикам нравятся видео про отель, – воодушевлённо отвечает. – Смотри, – встаёт с кресла, включая телефон.

– СмотриТЕ, Ева! – поправляю сестру и получаю в ответ закатывание глаз.

– ПростиТЕ, – выдавливает из себя.

– Со мной можно на «ты», как и вам, Виктория, – добродушно улыбается.

Решаю промолчать и закончить с жалюзи. Все детали добавлены, осталось прикрепить их к окну. Собственно, делаю вид, что одна в номере, и не обращаю внимания на своего босса, который с интересом слушает мою сестру, смотря в экран её телефона. Не понимаю, ему и правда интересно, или из вежливости не может отказать ей?

Погружённая в мысли, попутно нехотя слушая этих двоих, ставлю лестницу у окна и поднимаюсь на самую верхнюю ступеньку, потому что потолки у нас высокие, и окна, само собой, тоже. Пока поднимаюсь, не замечаю, что лестница шатается. Ну а как заметить, если я уши развесила и как заворожённая наслаждаюсь его низким голосом, на автомате забираясь наверх с жалюзи в руках.

На самой последней ступеньке понимаю, что лестницу ведёт влево, успеваю вскрикнуть имысленно смириться с ушибами, даже жмурюсь, готовясь к удару с полом. Однако «посадка» оказывается мягкой. Всё ещё не открыв глаза, пытаюсь почувствовать, где болит, но… ничего не болит. В нос проникает запах морского бриза, на ягодице чувствую тёплую руку, и пульс учащается от осознания, куда именно я приземлилась.

– Вы в порядке? – раздаётся над ухом, подтверждая мои догадки.

Глава 9

Вика

Надо открыть глаза, посмотреть на мужчину, поблагодарить за то, что избавил меня от синяков. Но я не тороплюсь, потому что мне стыдно за свою нелепость и невнимательность.

– Вик? – голос сестры приводит меня в чувства, и я распахиваю глаза.

– Всё в порядке, – сдавленно отвечаю и смотрю на лицо своего босса, которое в миллиметрах от моего. – Спасибо, – на грани слышимости добавляю.

– Пожалуйста, – не менее тихо отвечает, только в придачу его голос ещё и охрип.

– Отпустите? – спрашиваю, хотя сама не делаю никаких попыток спустится с его рук.

– Нет, – уверенным тоном произносит.

– Почему? – тупейший диалог, но на большее меня не хватает.

Сердце бьётся где-то в горле, разгоняя кровь по венам со скоростью света, тело будто в пекло бросили, а дыхание участилось – грудь ходуном ходит. И дело не в падении, нет, это всё он. Его близость, окутавший меня запах морского бриза с нотками табака, от которого перед глазами рисуется картинка гуляющего по пляжу мужчины с сигарой во рту.

– Простите, – прокашлявшись и забегав глазами, босс так резко ставит меня на ватные ноги, что я опять чуть на сваливаюсь на пол.

Развернувшись на пятках, Леонид спешно покидает комнату, оставляя меня в ступоре. Кажется, не у меня одной необъяснимая реакция на него. Не маленькая, видела его взгляд и, к сожалению, а, может, к счастью, понимаю, что он означает.

– Это было как в любовном романе, – раздаётся за спиной и сразу же хлопанье ладошек.

– Что? – прочистив горло, поворачиваюсь к сестре.

– Ну, вот эта сцена, прямо как в книжке – она падает, он её поймал, долгие влюблённые взгляды, потом должен быть поцелуй, но чёт он тормоз…

– Ева! – рычу на неё. – Что за чушь ты несёшь? И что за книжки такие ты читаешь?

– Нормальные, – обиженно губы надувает. – Ты что такая нервная в последнее время? Чуть что, на меня срываешься.

– Прости, – произношу и, сделав шаг к ней, обнимаю и прижимаю её голову к своей груди. – Навалилось всё: тётя со своими нравоучениями, Паша достал своим упрямством и угрозами, – проговариваю, поглаживая копну каштановых волос.

– И новый босс тебя волнует, – бурчит сестра.

– Ева! – предупреждающим тоном обращаюсь к ней. – Чушь не неси!

– Между вам невидимые наэлектризованные нити, правда, – милым голосом говорит, и на это замечание я отмалчиваюсь.

– Придём домой, я проверю твою библиотеку, – проговариваю после небольшой паузы.

– Да пожалуйста, – хмыкает и, чуть отстранившись, поднимается на носочки и оставляет на моей щеке поцелуй. – Давай закончим и пойдём домой, испечём кокосовое печенье.

– Ладно, – улыбаюсь и целую её в макушку.

Знает, как меня задобрить, всегда находит слова чтобы смягчить меня. Несколько лет стараюсь воспитывать её правильно, не быть слишком строгой, но и не давать слабину. Пытаюсь дать ей любовь за троих, при этом сделать так, чтобы она выросла правильной девочкой. На самом деле, Ева всегда была послушным ребёнком, любила читать с детства, задавала вопросы, на которые у самой не было ответов, вызывалась помочь по кухне, таким образом училась готовить, хорошо училась и учится. Родители нами гордились бы, надеюсь, смотрят на нас сверху и радуются. А я буду и дальше делать всё, чтобы у моей младшей сестрёнки, которая мне больше дочь, чем сестра, было всё то, чего не было у меня.

Справившись наконец со шторами и всем остальным, мы закрыли комнату и спустились вниз. Рабочий день подошёл к концу, но в холле гостиницы было шумно, все должны собираться домой, однако оживлённо обсуждают проделанную работу.

– Я ещё не видела, чтобы наш коллектив был таким воодушевлённым в конце рабочего дня, – подходит к нам Маша.

– Это всё новое начальство, – отвечаю и сама наблюдаю за девочками из прачечной, которые хвастаются каким-то волшебным средством для очистки пятен.

– Да, босс у нас мало того, что красавчик, так ещё и душка, – почему-то эти слова из уст подруги мне неприятны.

– Ну не скажи, я видел его в гневе, лучше его не злить, – вклинивается в разговор Миша.

– Так он бизнесмен, владеет гостиницами и ресторанами по всей стране, – фыркает Маша, – он просто обязан быть строгим и рассудительным.

– Откуда ты знаешь? – с прищуром смотрю на неё.

– Викусь, гугл в помощь, – усмехается подруга. – Ты что, не искала информацию о новом боссе в интернете?

– Нет, зачем мне это? – мотаю головой непонимающе.

– Хотя бы ради того, чтобы знать, женат он или нет, – Машка одаривает меня ещё более непонимающим взглядом. – Ну и, конечно, узнать его состояние.

– Не женат, – раздаётся за спиной, и мы вздрагиваем от низкого баритона.

– Простите, Леонид Алексеевич, – мило улыбается и хлопает ресницами Машка. – Мы пойдём, или будут ещё задания на сегодня? – смотрит на мужчину и накручивает прядь волос на палец.

А я поймала себя на мысли, что мне хочется вырвать подруге все её белокурые волосы.

– На сегодня достаточно, вы хорошо поработали, – сухо отвечает ей Леонид. – Прошу минуту внимания, – проговаривает громко, обращая внимание всех присутствующих, и сквозь толпу проходит вперёд, встав спиной к выходу. – Я собрал вас всех…

– Так у нас собрание? – шёпотом спрашиваю Машку.

– Да. Ты что, не знала? – бросает короткий взгляд на меня.

– Нет, – отрицательно мотаю головой.

– Ну а зачем бы ещё все стояли в холле и не спешили домой? – хмыкает, не отводя взгляда от босса.

– Мало ли… – бурчу и тоже поворачиваюсь к начальству.

– Мы все много трудились последние несколько недель, проделали огромную работу и предстоит ещё много работать. Но все мы люди, и нам нужен отдых, именно поэтому я арендовал на завтра… – замолкает и смотрит в экран телефона. – Базу отдыха «Валентина»? – вопросительно произносит, прищурившись. – М-да, – кривит губы. – Мне сказали, что это лучшее место в городе, надеюсь, это так, – хмыкает, спрятав телефон в карман брюк. – В общем, завтра в девять утра перед гостиницей вас будет ждать автобус.

– А вы с нами поедете? – спрашивает кто-то из толпы, и я сама даже дышать перестаю, чтобы услышать его ответ.

– Поеду, – кивает, едва заметно улыбнувшись, и по холлу проходит волна довольных комментариев. – На этом всё, до завтра, – заканчивает и отходит от выхода.

Глава 10

Вика

Все ломанулись на выход, принимаясь обсуждать завтрашний корпоратив, и мы с сестрой тоже двинулись с места. На улице беру Еву за руку и направляюсь в сторону остановки. А пока ждём автобус, сестра включает видеосъёмку и начинает рассказывать, как прошёл её день и что завтра будет много, как она там сказала, «контента». Не знаю, что это такое, но, надеюсь, ничего плохого.

Не особо поощряю её увлечение, но запрещать тоже не буду, сейчас все только и делают, что что-то снимают, жизнь свою напоказ выставляют, и это набирает популярность. Только мне казалось, что для того, чтобы ты вызывал интерес других, в твоей жизни должны происходить яркие события, а не показ, как ты подрабатываешь в гостинице. Но, повторюсь, запрещать ей не буду, если это ей нравится.

– Тётя Валя, наверное, на седьмом небе от счастья, – вырывает из мыслей голос сестры.

– Конечно, такой богатый клиент, – усмехаюсь, представляя тётку, поднимающую цены на эти выходные.

Весь город на ушах, что к нам приехал богатый мужчина из северной столицы, а наша тётя не упустит шанс пополнить карманы.

– Не звонила ещё? Уверена, будет расспрашивать о твоём начальстве, – проговаривает Ева, болтая ножками на скамейке.

– Не знаю, – пожимаю плечами и принимаюсь искать телефон в сумке.

– Наш автобус, – встаёт на ноги сестрёнка.

Продолжаю искать сотовый уже в автобусе, но его нигде нет.

– Позвони мне, кажется, опять за подкладку уполз, – вздыхаю, роясь в сумке.

– Выбросила бы эту тряпку, – бурчит Ева и набирает мой номер. – Гудки идут, – сообщает, смотря на меня.

Прижимаю сумку к уху, но там тишина, даже вибрации не чувствую.

– Алло? – вопросительно произносит сестра, и я выпучиваю на неё глаза. – Дядя Лёня? – говорит, бросив взгляд на меня. – Вика телефон не могла найти, видимо, забыла его.

– Завтра утром заберу, – шепчу, отмахнувшись.

– Завтра заберём, – повторяет за мной Ева, пока я краснею как рак, и не понимаю, почему меня так в жар бросило.

Леонид слишком воспитанный мужчина, чтобы лазить по чужим телефонам. Не то чтобы у меня там что-то компрометирующее, но… с чего я вообще взяла, что он это сделает? Это тебе не Паша, Вика.

– Что сказал? – интересуюсь, когда сестра заканчивает разговор.

– Что оставит у себя, а завтра ты к нему подойди, – отвечает и губу прикусывает.

– Ладно, – киваю больше себе.

До дома я смотрю в окно и пытаюсь перестать думать о руках босса на своём теле и о его запахе, который будто прилип ко мне. Ева же смотрит в телефон, периодически улыбаясь. Перед тем как идти домой, мы заходим в магазин в нашем районе и покупаем кокосовую стружку для печенья.

– Это Паша? – спрашивает сестра, и я тяжело вздыхаю, когда перевожу взгляд к нашему двору.

– А что пешком? Где твой ёбарь? – не успеваю подойти, как он открывает рот.

– С ума сошёл? – шиплю, оказавшись в паре шагов от него. – Что ты несёшь? – спрашиваю и по сторонам смотрю – на лавочке бабульки с первого этажа, на балконе третьего курит дядя Толя, на втором Зоя вешает бельё. Отлично!

– А что стесняешься? Такого мужика отхватила, – отвечает Паша и мне в нос проникает запах алкоголя, будто он цистерну выпил.

– Ты опять в запое? – с прищуром смотрю на него.

– А если да, то что? – наклоняется вперёд, и я на автомате морщусь от запаха кислятины.

– Зачем ты пришёл? Созрел для развода? – спрашиваю, устало вздыхая.

– Чтобы ты спокойно могла трахаться на стороне? Хрен тебе, – с этими словами он показывает мне средний палец.

– Ты совсем сдурел?! Здесь ребёнок! – подаюсь вперёд, готовая вцепится ему в шею, но, зная, на что он способен, тут же отхожу.

– Она знает больше, чем ты, девки в четырнадцать уже вовсю ноги раздвигают, – фыркает и засовывает руки в карманы не первой свежести брюк.

– Ева, иди домой! – говорю сестре, вручая ей пакет из магазина, чтобы она не слышала эти гадости.

– Я не оставлю тебя с ним, – твёрдо заявляет моя защитница.

– Всё будет хорошо, иди, – настаиваю, подталкивая её к подъезду.

– Да, Ева, всё будет хорошо, твоя мамка мне отсосёт, и я уйду… – замолчать его заставляет моя пощёчина.

– Ты вообще за языком не следишь? Вместо мозгов водка… – теперь замолкаю я, когда на моей шее сцепляются его пальцы.

– Ты, тварь такая, посмела руку на меня поднять, – цедит сквозь зубы, обдавая моё лицо перегаром.

– Отпусти её! – кричит Ева и лупит его пакетом из магазина.

– Пашка, ты что творишь? – раздаётся голос бабы Нади со скамейки.

– Парень, отпусти девчонку, – кричит кто-то сверху, наверное, дядя Толя.

Но Паша будто не слышит, продолжая сжимать моё горло, пока я пытаюсь отцепить его руки от себя. Крики соседей и угрозы вызвать полицию перекрывает визг шин и облако поднявшейся пыли, а мгновение спустя мою шею резко выпускают из плена, я падаю на колени, откашливаясь и наполняя лёгкие воздухом.

Глава 11

Вика

– Вик, мам, – плачущая сестра опускается рядом со мной и обнимает.

– Ты кто такой? Я в ментовку заявлю! – слышу отчаянный крик Паши.

– Заяви! – ровный тон моего босса не успокаивает, а усиливает стыд не только перед соседями, но и перед ним. – Виктория, вы как? – раздаётся над головой, и до того, как я отвечаю, меня хватают за локоть и с лёгкостью поднимают на ноги.

– Нормально, – хрипло отвечаю и прижимаю к себе не отпускающую меня сестру. – Успокойся, всё хорошо, – глажу Еву по волосам.

– Я так испугалась, что потеряю и тебя, – сквозь плач бурчит и крепче меня обнимает.

– Тихо-тихо, – наклоняюсь и целую в макушку.

– Поехали в больницу, – заявляет Леонид Алексеевич, взяв меня под локоть и уже ведя к заведённой машине с открытой дверью.

– Не стоит, всё в порядке, правда, – быстро проговариваю, потирая ноющую шею.

– Тогда в дом, – кивает и, отпустив мою руку, идёт к машине, глушит мотор, закрывает дверцу и блокирует. – Пошли! – в приказном тоне бросает и сам идёт к подъезду. – Здравствуйте! – здоровается с бабульками на скамейке.

– Здравствуй, милок, – отвечает баба Надя.

– Какого хорошего мужичка ты нашла, – качая головой, смотрит на меня баба Лида.

Молчу, потому что нет желания спорить сейчас с ними, да и смысла в этом не вижу. Поднимаемся на наш этаж, я достаю ключи из сумки, но руки так трясутся, что я не могу попасть в скважину.

– Дайте мне, – Леонид забирает их у меня и сам открывает квартиру.

Ева продолжает прижиматься ко мне даже после того, как мы заходим, дрожит вся и уже икает, не переставая плакать.

– Евочка, солнце, – опускаюсь перед ней на корточки и сжимаю её ручки. – Все хорошо, успокойся, пожалуйста.

– А если бы он… если бы… у меня никого больше нет, ты мне и папа, и мама, – разрывается рыданиями и бросается ко мне на шею.

У самой по щекам катятся слёзы от понимания, что, если бы не Леонид, всё могло бы закончиться печально. Бабульки вряд ли бы справились с Пашей, а дядя Толя мог бы и не успеть спуститься. Моя Ева осталась бы сиротой, опять.

– Всё-всё, – успокаивающе глажу её подрагивающее тело, сама шмыгая носом.

– В доме есть какие-нибудь успокоительные? Или всё же едем в больницу? – голос Леонида звучит спокойно, но глаза говорят о другом – он в гневе.

– Не надо, я ей чай с ромашкой заварю, правда? – последнее слово обращено к сестре, и она едва заметно кивает. – Идём, – встаю, и вместе заходим на кухню. – Садись и успокойся, – усаживаю Еву на стул и вручаю стакан воды.

Редко увидишь мою сестру в таком состоянии, она всегда жизнерадостная, но, к сожалению, пережитый в пять лет нервный срыв после новости о смерти родителей иногда выскакивает вот таким образом.

– Вы как здесь оказались? – спрашиваю Леонида, когда ставлю на стол три кружки ромашкового чая.

– М? – переспрашивает, вырвавшись из каких-то своих мыслей.

– Почему приехали? – задаю вопрос, попутно сжимая руку Евы, которая медленно успокаивается.

– Ваш телефон трезвонил без остановки, звонил какой-то Паша, – прочистив горло, отвечает и делает глоток чая, несмотря на то что он безумно горячий. – Трубку не взял, не имею права, но, когда на экране высветилось сообщение «Либо ответишь, либо я тебе зубы выбью», сел в машину и приехал, – проговаривает, а я чувствую, как горят мои щёки. – Вовремя, – добавляет, отвернувшись.

– Спасибо, – в который уже раз я его благодарю.

– Кто этот человек, Виктория? – вопрос задан пугающе серьёзным тоном, а взгляд предупреждает, что я должна отвечать честно.

– Мой муж, – отвечаю и стыдливо опускаю голову. – Хотелось бы сказать, что бывший, но Паша упёрся и отказывается давать мне развод.

– Ясно, – сухо произносит. – И часто он позволяет себе подобное?

– Нет, – мотаю головой. – То есть, раньше такого не было, потом что-то случилось…

– Он просто козёл, который ничего в своей жизни не делал, кроме вмятины на диване, – зло вставляет сестра.

– Ева, пожалуйста, – умоляюще смотрю на неё.

– Нет, от вас, видимо, честного ответа не дождусь, так что пусть говорит, – холодным тоном проговаривает Леонид.

Могла бы, конечно, возмутиться, но почему-то молчу, поджав губы. Есть в нём что-то, что не позволяет ему перечить.

– Сколько его помню, был козлом, – начинает сестра. – Никогда ничего не делал, только ждал, когда его накормят, денег дадут и спать уложат. Друзей приводил, пиво пили и играли в эту дурацкую приставку, а потом полз до кровати, а Вика полночи убирала последствия их посиделок, – Ева рассказывает, а я будто снова в прошлое возвращаюсь. – А когда он первый раз её ударил, потому что она возмутилась из-за того, что он даже не пытается найти работу… – она замолкает, а я не знаю куда себя деть от стыда.

– Хватит, – бурчу, повернувшись к сестре.

– Я, в принципе, всё понял, – вздыхает Леонид. – Спасибо за чай, – говорит, вставая на ноги, и выходит из квартиры, даже не попрощавшись.

Глава 12

Вика

Куда-то ехать не было никакого желания, особенно, когда наутро обнаружила свою шею в синяках и подкожных кровоподтёках. И если глаза, в которых полопались капилляры, можно скрыть очками, то намотать вокруг шеи шарф в тридцатиградусную жару как-то уже совсем глупо. Тональным кремом не удалось ничего скрыть и, опершись руками о раковину в ванной, я заплакала.

Не понимаю, как человек может так измениться. Паша в начале был таким милым, казался мне, восемнадцатилетней девушке, на которую свалились большие обязанности, опорой и крепким плечом. А в итоге получилось, что я усыновила большого ребёнка, которого надо было так же, как и мою пятилетнюю сестру, одевать, кормить и воспитывать.

Я вышла замуж, потому что решила, что на тот момент это было самое верное решение. Молодая, жившая до этого под крылом родителей, осталась одна с младшей сестрой на руках. Думала, будет легче с мужчиной рядом, тем более была любовь, и считала, что когда-нибудь мы всё равно поженимся. Но я сильно просчиталась, теперь пожинаю плоды своей глупости.

– Мам! – окликает меня Ева из-за двери.

– Я сейчас, – отвечаю, спешно вытираю слёзы и умываю лицо холодной водой, после чего выхожу из ванной комнаты. – Доброе утро, соня! – улыбаюсь, осматривая сестрёнку в пижаме из шорт и футболки с принтом куклы Барби.

– Доброе, мама, – кивает, протирая глаза, и поднимается на носочки, чтобы оставить на моей щеке поцелуй.

По утрам, ещё не до конца проснувшись, она всегда называет меня мамой, не помню, чтобы было по-другому уже десять лет.

– Иди умойся, и пошли завтракать, – целую в лоб и подталкиваю к ванной комнате.

Ей уже четырнадцать, но она престала расти два года назад, ростом пошла в маму. Папа у нас был высоким, светловолосым и поджарым мужчиной, а мама рядом с ним казалась дюймовочкой со своими метром шестьюдесятью. Ева её копия, маленького роста, худенькая, с каштановой копной волос. Я же похожа на папу и высоким ростом, и светлыми волосами.

Пока сестра занималась водными процедурами, я накрыла на стол и налила себе кофе, Еве какао.

– О, ты испекла печенье? – проговаривает, заходя на кухню. – Когда успела? Только семь утра, – смотрит на настенные часы.

– Не спалось, – пожимаю плечами, утаивая тот факт, что я вообще глаз не сомкнула ночью, не в силах вытеснить из головы образ моего босса.

Хотя, вроде как, меня должен волновать не он, а мой муж, который жизни мне не даст, если я не придумаю что-нибудь.

– А почему так много? Хочешь взять с собой? – спрашивает, откусив кусок печенья и прикрыв глаза от удовольствия.

– Что? Нет, – мотаю головой. – Может, мы не поедем?

– Вот ещё, – фыркает сестра. – Хоть как гости посмотрим на дело наших родителей, – бьёт по больному, и я поджимаю губы.

– Надо что-то придумать, не хочу отвечать на вопросы «а что с твоей шеей?» – коверкаю голос.

– А я даже знаю что, – с этими словами она встаёт и убегает в свою комнату, чтобы вернуться через минуту с платьем в руках.

– Что это? – смотрю на вещь.

– Это я купила тебе, хотела подарить на мой день рождения, но сегодня оно тебе нужнее, – отвечает и вручает мне «подарок».

– Подарить мне на твой день рождения? – вопросительно выгибаю бровь, отмечая, что тонкая ткань очень мягкая на ощупь.

– Ага, я взяла два, чтобы мы были в одинаковых, – воодушевлённо отвечает.

Расправляю телесного цвета платье, судя по всему, длиной ниже колен, без рукавов и с воротником.

– Будет отлично смотреться с белыми кроссовками, – говорит Ева.

– Ты моя модница, – улыбаюсь и, встав на ноги, обнимаю и целую сестру. – Спасибо!

– Тебе спасибо, что не отдала меня в детский дом, – отвечает.

– Ещё раз такое скажешь и получишь по попе, – грожу ей пальцем.

– Ну правда, могла бы послушать тётю Валю и строить свою жизнь, а вместо этого ты бросила институт, вышла замуж за этого мудака, корячилась на двух работах, чтобы у меня было всё, – проговаривает, вызывая у меня слёзы.

– Я тебя люблю, как я могла отдать тебя чужим людям, – прижимаю к себе.

Было дело, когда тётя Валя давила на меня, но я не послушала её, даже мысли не допускала, чтобы отдать родную сестру в детский дом. Да, пришлось многим пожертвовать, в том числе родительским бизнесом, домом за городом, высшим образованием и карьерой, но я ни о чём не жалею. Я всегда выберу сестру, и, наверное, меня поймёт любая мать. Да, не я рожала Еву, но я её вырастила, и, если бы надо было, я бы прошла всё заново, но выбор был бы тот же.

– Так, всё, иначе меня подписчики не поймут, если я выйду к ним с опухшим лицом, – проговаривает, заставляя смеяться.

– Ладно, завтракаем и готовимся, – соглашаюсь с ней, возвращаясь за стол.

Через час мы спускаемся вниз, собираясь пойти к остановке. Я, как советовала главная модница района, надела платье, которое село на меня как влитое, и белые кроссовки. Правда, чувствую себя немного неловко, потому что тонкая ткань облегает моё тело, выделяя все изгибы, а мне не нравится привлекать к себе внимание.

– Ты его позвала? – спрашивает Ева, едва мы выходим из подъезда.

– Что? – непонимающе задаю вопрос, поправляя на плече лямку рюкзака, куда я сложила пару вещей на случай, если станет прохладно.

– Дядя Лёня, – кивает куда-то в сторону, и я застываю на месте, заметив уже знакомую машину и мужчину в джинсах и простой футболке, облокотившегося о капот.

– Что вы здесь делаете? – интересуюсь, подойдя к машине.

– Решил подстраховать, – отвечает и, выпрямившись, поворачивается к нам, чтобы застыть с приоткрытым ртом. – Если ваш муж вернётся, – заканчивает предложение, пройдясь жадным взглядом по мне и заметно сглатывая.

Глава 13

Леонид

Что я здесь делаю на самом деле? Хрен знает! Не найду внятного ответа, какого чёрта меня к этой, как оказалось, замужней девчонке так тянет. Всю свою жизнь, все эти сорок три года, я обдумывал наперёд каждый свой шаг, каждое действие, решение. Никогда ничего не делал резко, не был импульсивным, не позволял себе облажаться. А стоило приехать в этот город, как начал творить херню какую-то. Сначала делаю и только потом думаю, вернее, задаюсь вопросом «зачем?».

Начал с того, что в первый же день просто отвёз девчонку домой, и только её вопрос заставил задуматься: а правда, с чего я решил подвезти до дома незнакомую девку? Выдумал на ходу какую-то тупую отмазку про извинения за оскорбление. Хотя, по большому счёту мне было плевать, задел ли я её своим заявлением. Но как увидел эти куски тряпок на работницах, сравнение само собой вылетело.

У меня сеть гостиниц, я занимаюсь этим не один десяток лет, прекрасно понимаю, что такое уборка, и что одежда должна быть максимально удобной. Никаких коротких юбок, о чем речь вообще, когда работа такая, что где-то надо нагнуться, где-то на колени встать или, наоборот, куда-то подняться. Это гостиница, а не публичный дом, и я уж точно, не имею никакого желания, чтобы мои заведения сравнивали с домами утех.

Естественно, я хорошо изучил досье предыдущего владельца обретённой гостинцы. Знаю, что был женат он раз пять, и каждый раз причиной развода была измена. Так же знал, что он перетрахал половину персонала, а эти девицы только и рады, что на них обращал внимание состоятельный мужик, и плевать, что ему давно за шестьдесят. Деньги не пахнут, как говорится.

И только одной хватило мозгов обдурить и разорить похотливого старика, из-за чего, собственно, я на него и вышел. Счета Мельникова опустели, и я сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться. Искал долго здание в этой части страны, приступил к поискам сразу, как до меня дошла информация о возобновлении работы местной шахты. А тут Мельников со своим разорением и готовым отелем, которому лишь требуется небольшое обновление. Нет, хороший ремонт ему, конечно, нужен, но на первые годы и так сойдёт.

Вернусь к наваждению, к девчонке, которая кажется совсем юной только с виду, а на деле в свои двадцать восемь лет уже прошла все круги ада. Конечно, я приказал своей службе безопасности выяснить о ней всё, и папка с личным делом Виктории Дроздовой лежит на прикроватной тумбе до сих пор.

Осталась сиротой, едва ей исполнилось восемнадцать, с пятилетней сестрой на руках. Органы опеки хотели забрать малышку в детский дом, и на тот момент юная Виктория очень храбро боролась, чтобы этого не допустить. Редко такое встретишь, кто в восемнадцать хочет стать родителем уже немаленького ребёнка? По пальцам сосчитать.

У Дроздовых был бизнес – база отдыха на берегу озера и десять лет назад была популярной. Можно сказать, что Дроздовы ушли из жизни на самом расцвете их дела. Дом в элитном посёлке недалеко от той самой базы, две машины и две красивых дочери. И вот так, в один день, всё разрушилось.

Виктория год боролась с органами опеки, но кто даст молодой студентке опекунство над пятилетним ребёнком?! А по окончании года, бизнес её родителей переходит в руки Валентины Лапиной, как и дом за городом и опекунство над ещё маленькой Евой. Документы умалчивают о деталях, но не трудно догадаться, как так вышло.

А вот спешная свадьба Виктории сразу после передачи прав на базу отдыха, мне непонятен. Мысли, конечно, есть, но это только догадки. Играл вчера идиота, когда расспрашивал про этого Павла, не говорить ведь, что я и так всё знаю. И базу эту не случайно выбрал, помнил встречу с этой Валентиной во дворе дома Виктории, тот ещё экземпляр, конечно.

Только одного не пойму – нахрена мне это надо? Жалко эту девочку стало? Или дело в моём члене, который, словно стрелка на компасе, направляется в ту сторону, где она? Будто своей жизнью живёт и меня к ней подталкивает.

Бред собачий!

Я просто перестал мыслить и обдумывать шаги, раз – и оказываюсь рядом. Вообще не думаю, как вчера, стоило увидеть то сообщение на экране, пулей вылетел из гостиницы, по пути к их дому поймал несколько штрафов, но было плевать на них. Лишь бы успеть.

Не успел.

Платье с воротником летом – скрывает синяки. Очки на глазах – наверняка ударил, просто я этого не понял вчера.

Но это всё херня, по сравнению с тем, что член штаны рвёт, едва я взглянул на молодое тело, облачённое в тонкую ткань, которая выделяет все изгибы.

Наваждение!

Может воздержание так влияет? Там, в северной столице, я не страдал недотрахом. Бизнесмен я, конечно, приличный, хоть и стал им, идя по головам лет двадцать назад. Но, в первую очередь, я свободный мужик с потребностями и своими фетишами. Один из которых – девственницы. Некоторым не хочется этой возни, предпочитают опытных девок, а я наоборот. Сложно описать эти ощущения, когда теснота и гладкость неиспорченных стенок обволакивает член.

Быть первым. Во всём быть первым. Так учил отец, хотя «учил» неподходящее слово, скорее вбивал кулаками. Пытался сделать из меня того, кем ему не удалось стать. Но перестарался, за стаканом водки не заметил, как щуплый мальчишка стал мужиком. Уже мог за себя постоять, выхватить ремень из рук отца и лупить его в ответ. Но я этого не делал, родители ведь святое. Да только крышу сорвало, когда он маму мою ударил. Нет, бил он её и раньше, только я этого не видел, синяки матери об этом говорили.

А в тот день я вернулся раньше обычного. В ресторане, где я подрабатывал официантом после школы в старших классах, случился небольшой пожар, и, потушив огонь, нас закрыли раньше. Прихожу домой, а батя лупит мою мать, которая, прикрыв лицо руками, бесшумно слёзы льёт. Обзывает её грязными словами, совершенно незаслуженно. Уж что, но мать всегда была идеальной женой, что стоит одно то, что она терпела его все эти годы – неработающего пьющего мудака.

Первым под руку попался стул, схватив его, я одним ударом сломал его об спину отца. А дальше в ход пошло всё, до чего руки доходили: ваза, старое радио, торшер старше меня и орёл. Каменная статуэтка, которая стала последним, что отец увидел. Удар ровно по виску, и он упал замертво.

Мать орёт, плачет по этому уроду, пытается пульс у него нащупать, но хрен уже. На меня кидается, обвиняет, потом жалеет, что жизнь свою сломал, и снова порция обвинений. Молчал. Стоял, смотрел на голову отца в крови и молчал. Ни дрожи, ни мук совести, ни сожаления не чувствовал. Только облегчение. Что мать защитил, избавил наконец от него, что жить теперь будет ради себя, а не чтобы ему бутылку купить и во всём угодить.

Потом истерика утихла, слёзы на щеках мамы высохли, она просто поднялась с пола и с каменным выражением лица сказала снять ковёр со стены. Вылупился на неё непонимающе, а она как рявкнула шевелиться, что я не узнал в той женщине родную мать.

«Ночью вывезем в лес и закопаем, а пока убирай кровь», – приказала и ушла на кухню готовить ужин.

Охренел ли я? Да я до сих пор в ахуе, в тот день узнал свою мать, настоящую. И всё, что у меня есть сегодня, мы сделали вместе, ей уже шестьдесят пять, а она ведёт бухгалтерию всего моего бизнеса. Живёт с начальником моей службы безопасности – бывшим военным. Иногда смотришь на неё, когда она не дома, в халате и фартуке, а на работе, и думаешь – да по ней итальянская мафия плачет.

К чему это всё… когда знакомился с делом Виктории, видел свою мать. Да, в личном досье не описаны побои, или что происходило в стенах их квартиры, но я четко видел мать. Женщину, которая забеременела рано, выскочила замуж, чтобы у сына была полноценная семья и терпела всю жизнь мудака.

Ева вчера сказала, что Паша ударил Вику, и она его выгнала, но я на все сто процентов уверен, что был не единичный случай, и Ева просто не в курсе.

Наверное, поэтому я сегодня утром припёрся сюда? От желания защитить, потому что её история напомнила мне мать?

Не ври себе, Лёня, ты ведь понимаешь, что дело не в этом, – раздаётся насмешливо в голове.

Глава 14

Леонид

Запах спелой клубники, словно в деревне на огороде оказался, а не в своей люксовой тачке. Взгляд то и дело цепляет фигуру на заднем сидении, так бережно прижимающую к себе сестру. Очки на пол-лица не скрывают естественный цвет кожи, не испорченный тонной косметики. Пухлые губы стали ярко-розовыми от того, как часто она их кусает. Волнуется.

Я её волную?

Возникший вопрос отдаётся каким-то непонятным теплом в груди.

Что это ещё за хреновина? Не хватало ещё влюбиться на четвёртом десятке. Но как объяснить эту чёртову тягу к ней? А как же мои фетиши? Она явно не девственница, но меня это почему-то мало волнует. Точнее совсем не трогает. Кажется, влип ты, Лёня. Руки до сих пор помнят тепло её тела, когда я поймал её на лету, не дав упасть с лестницы. И взгляд этот, волнующий, испуганный, чистый… чёрт! Я точно доеду до места с лопнувшей ширинкой.

– Как твой блог, Ева? – спрашиваю, чтобы отвлечься.

Виктория вздрагивает и поворачивает голову в мою сторону, вижу это в зеркале заднего вида. Жаль глаза её скрыты под чёрными очками, можно было бы прочитать её эмоции.

– Набирает обороты, – отвечает девчонка и выпрямляется на сидении. – Людям нравится смотреть, как я живу, а ещё им интересен результат ремонта в гостинице, – воодушевлённо проговаривает.

Вообще, как любой бизнесмен, не люблю, когда выставляют напоказ свою жизнь. Но эта девчушка, влияет на меня своей милотой, тьфу, господи. Жизнерадостная, позитивная, оптимистичная, заряжает своими эмоциями, и я не смог отказать ей, когда она попросила разрешение снимать. И Виктория рядом с ней буквально сияет. Надо уметь в восемнадцать воспитать девочку правильно. Видно, что Ева её во всём слушает, уважает и любит.

– Недолго осталось и всем покажешь, – киваю, стараясь не смотреть на её сестру, но выходит плохо.

Затаилась там как мышка, бледная как мел, и молчит всю дорогу.

– Считайте, бесплатная реклама, – смеётся девчушка.

– Да, надо будет вложить средства в эту рекламу…

– Нет! – почти криком прерывает меня.

– Ева, потише, – спокойным тоном обращается к ней Виктория.

– Простите, – сдержанно улыбается. – Я не хочу помощи, хочу всего добиться сама, если не получится, значит это не моё, как и журналистика, и надо будет искать себя в другом, пока время есть.

– Похвально, – понимающе кивая, поворачиваю на дорогу в лес, где пролегает путь к базе. – Но я уверен, у тебя всё получится, – подмигиваю ей в зеркале заднего вида, сам охреневая от метаморфоз в моём поведении.

Редко добьёшься от меня проявления каких-либо эмоций, не знаю, что эти две девушки со мной делают. Несмотря на тяжёлую судьбу, они какие-то живые, в отличие от моего привычного окружения.

– Спасибо большое, – благодарит, смущённо краснея.

Когда подъезжаем к воротам базы, вижу, как Виктория заметно напрягается. Видит это и Ева, которая тут же сжимает руку сестры. Представляю, каково это, приехать отдыхать в место, которое основали твои родители, и которое, по факту, должно принадлежать тебе.

Останавливаюсь на парковке рядом с автобусом, который должен был привезти остальных работников. Выхожу из машины и успеваю открыть дверь девушкам, до того, как они хватаются за ручку. Виктория выходит, смотрит наверх, где солнце скрылось за облаками, и нервно поджимает губы.

– Что-то не так? – спрашиваю с прищуром.

Догадываюсь, что очками она скрывает синяк, но у девочек ведь есть косметика, можно загримировать.

– Нет, – сдавленно отвечает, едва заметно мотнув головой.

– Можно сказать, что аллергия, – встревает Ева, выпрыгивая из машины.

В отличие от Виктории, которая ростом, да и формами, могла бы пойти в модельный бизнес, Ева маленького роста и едва достаёт ей до плеча.

– При аллергии бывают синяки? – непонимающе смотрю на мелкую.

– Синяки? Нет, откуда? – так же смотрит она на меня, и я окончательно теряюсь.

– Тогда я не понимаю, в чём проблема, – озвучиваю свои мысли, отмечая, что с ними я достаточно развязно и легко общаюсь, чем не мог похвастаться в отношении других знакомых.

– В лопнувших сосудах, – сдаёт сестру, и та шипит на неё.

– Снимите очки, – обращаюсь к девушке.

– Не стоит…

– Снимите очки, Виктория! – с нажимом повторяю, и она со вздохом выполняет, однако опускает голову.

Хватаю её за подбородок, и самого током прошибает от прикосновения к ней. Поднимаю её голову, смотрю в глаза, и зубы сводит от наваливающейся злости на этого урода. Надо было размазать его мозги по асфальту вчера.

– Стоило поехать в больницу, а не слушать тебя, – неожиданно перехожу на «ты».

– Ничего бы не сделали, – бурчит под нос и надевает очки обратно. – Может капли какие-то выписали бы и всё… – не успевает закончить, как я хватаюсь за воротник платья и опускаю его, чтобы в очередной раз сжать зубы до скрежета.

– Твою мать, надо было прикончить его, – срывается с языка, и я тут же его прикусываю, заметив испуганный взгляд Евы.

Глава 15

Леонид

Отхожу на пару шагов и звоню человеку из своей охраны, велю ехать в больницу или в аптеку, хоть на луну, но чтобы привёз мне мазь от синяков и капли для глаз. В двух словах объясняю, для чего именно, чтобы врач имел представление, о каких проблемах идёт речь, и отключаюсь.

– Пошли, – обращаюсь к ним и блокирую машину.

– Может, вы пойдёте вперёд, а мы подойдём через пару минут? – спрашивает и поджимает губы, когда я поворачиваюсь к ней.

– Зачем? – недоумевающе смотрю на неё.

– Чтобы слухи не пошли… – на грани слышимости отвечает после небольшой паузы.

– Не порите чушь, Виктория! Я взрослый человек и не собираюсь прятаться по углам, – проговариваю и сам понимаю, насколько двусмысленно прозвучало. – Идёмте! – с нажимом повторяю, не акцентируя внимание на сказанном.

С неохотой, но она сдвигается с места, и мы направляемся дальше парковки. База состоит из главного корпуса, здания с закрытым бассейном и сауной, ресторана с террасой на самом берегу озера и дальше расположенных небольших домов. Как владелец гостиничного бизнеса, могу дать самой базе десять из десяти, но уход за этим местом едва на пятёрку потянет. Мало владеть бизнесом, нужно уметь им руководить. Почему-то уверен, что была бы эта база в руках Виктории, она выглядела бы куда лучше.

Как и в любом отеле, здесь есть обычные скромные домики со спальней и ванной комнатой и люксы, где кроме комнаты с кроватью присутствует гостиная с телевизором, открытая кухня и дополнительные спальни. Один из трёх существующих я и занял для себя. Давно уже привык к комфорту и не вижу смысла отказывать себе, тем более, что карман более чем позволяет.

– В последний раз, когда я здесь была, выглядело всё лучше, – слышу голос Евы.

– Да, тёте Вале важны только деньги, – с горечью соглашается с ней Виктория.

Эта Валентина вообще ничем не брезгует, отдавая эти домики местным «авторитетам» и их шлюхам. Чёрт, уж я бы прикусил язык, сам такой же хернёй страдаю. У самого ведь дача есть, где по три дня с мужиками виснем и отдыхаем от всего. Да только мои мужики не пользуют баб низкого сорта… я лучше даже мысленно промолчу. Со стороны всегда проще осуждать, но иногда стоит под своим носом посмотреть. Во мне говорит обида за этих девушек, у которых отобрали всё.

– Здравствуйте! Добро пожаловать… – начала было девушка у ресепшена, едва я порог переступаю, но её пихают в бок.

– Уйди! Я сама, – рявкает на работницу Валентина и расплывается в широкой улыбке, сверкая золотыми зубами. – Добрый день, Леонид Алексеевич, очень рада видеть вас у нас, – щебечет, поправляя волосы.

Серьёзно? Она ведь не вздумала со мной заигрывать? Возрастом, конечно, может, но я гнилых за версту чую.

– Добрый, – киваю, осматриваясь по сторонам.

Чисто вроде, но уже лет десять здесь даже стены не освежали. Просто побелить, и уже другой вид, но зачем, правда? Это ведь деньги тратить, не только на краску, но и на работников, и потерять в прибыли, если закрывать на ремонт. А я видел отчёты, она держится на плаву только благодаря тем самым местным авторитетам, которые почти не вылезают отсюда.

– Вика? А вы что здесь делаете? – вырывает из мыслей удивлённый тон.

– Мы…

– Какие-то проблемы? – влезаю я.

– Нет, просто удивилась, – кривится женщина в подобии улыбки. – Я думала, она не работает больше в уже вашей гостинице.

– Почему так подумали? – прищуриваюсь, чувствуя подвох.

– Антон говорил… впрочем, неважно, – отмахивается хихикая, как ей кажется, игриво, на деле же похожа на ободранную кошку. – Только они, ещё и вдвоём, вряд ли смогут остаться, – бубнит, изображая сожаление, очень фальшиво, к слову.

– Почему же? – с вызовом смотрю в ожидании очередной ненастоящей эмоции.

– Все домики заняты уже…

– В моём две комнаты, – перебиваю, чем явно удивляю тётку, так как татуированные брови ползут на лоб.

– Леонид Алексеевич, не стоит, мы и так не особо хотели приезжать, – подаёт голос за спиной Виктория.

– Ну вот и отлично, проблем нет, – Валентина чуть в ладони не хлопает от радости.

– Здесь я решаю, Виктория, – огрызаюсь на девушку за то, что лезет, куда не просят.

– Ключи, – протягиваю руку к женщине за стойкой. – Или мне найти другое место для отдыха своих сотрудников?

– Нет, конечно, пожалуйста, – спешно произносит и вручает мне ключи от дома. – Приятного отдыха, если что-то понадобится, я буду здесь.

– Буду знать, – бросаю через плечо и на автомате приобнимаю за талию Викторию, которая держит за руку сестру, будто защищая, направляя к выходу из главного корпуса.

– Это неправильно, – бурчит Виктория, пока мы идём к нужному домику в самом конце ряда.

Радует, что не спешит убрать мою руку с её талии, а я сам опять чувствую эту непонятную теплоту.

– Что именно? – спрашиваю, высматривая на домах номера.

– Жить с вами в одном доме, теперь слухов точно не избежать, да и вас теснить не хочется, – отвечает, оглядываясь по сторонам.

– Не накручивай себя, просто отдыхай, – бросаю и с неохотой убираю руку с её подрагивающего тела, чтобы открыть дверь и пропустить их в наш дом на эти сутки.

Глава 16

Леонид

Короткая экскурсия показала, что дом не имеет дополнительных спален, если не считать небольшой гостиной с диваном.

– Может, стоило Машке позвонить, вдруг у неё кровать свободная, – шепчет Виктория сестре, но недостаточно тихо.

– Не свободная, – произношу, повернувшись к девушкам. – В каждом доме по двое сотрудников, – сообщаю, замечая неловкость на лице Виктории. – Оставляйте вещи в спальне, – рукой указываю на открытую дверь. – И выйдем ко всем, – киваю больше себе.

Пока Виктория мнётся, переминаясь с ноги на ногу, Ева шустро хватает оба рюкзака и бросает на двуспальную кровать. Пока я иду в сторону ресторанного здания, Виктория медленным шагом плетётся за мной. Уверен, специально отстаёт, чтобы нас не заметили вместе. Почему-то от этого факта неприятно, но списываю всё на её тараканов.

– Доброе утро, Леонид Алексеевич, – расплывается в улыбке Нина – администратор, но уже бывший.

Не терплю людей, которые считают себя выше других только из-за высокой должности. А её сравнение коллег со стадом овец окончательно стёрло капли уважения к ней, как к женщине, и к её работе в гостинице. Мельников так её хвалил, что я понял – отелем руководит она. Но это не даёт ей права так обращаться с коллегами, неважно, какая у тебя должность, чтобы коллектив работал, как сплочённый механизм, мало одной зарплаты. Людей надо уважать, вне зависимости от расы, статуса или того же возраста. А чтобы работа, любая, была выполнена на совесть, человеку должно быть комфортно. Нина этого всего не понимает, она выбрала кнут в виде угрозы лишения работы.

– Доброе, – сдержанно киваю. – Все приехали? – интересуюсь, осматривая толпу.

– Дроздовой нет… а, вот она, – смотрит за мою спину и прищуривается, бросая взгляды на меня и на Викторию.

– Что же, предлагаю перекусить и пойти на пляж, – громко произношу и в ответ получаю довольные возгласы.

Пока все усаживаются за столики, я невольно представляю Викторию в купальнике, и в который раз за сегодня, член в штанах дёргается.

Как подросток, ей богу.

В ресторане сидят и другие гости базы, которые с интересом осматривают толпу моих сотрудников. Моё внимание привлекают двое мужчин за самым дальним столиком в углу. Зализанные назад волосы, на шее толстые золотые цепочки, в зубах зубочистка, на столе барсетка. Двадцать с лишним лет назад я выглядел точно так же, кажется, не все вышли из образа.

Мысленно махнув на них, занимаю свободный стул за столиком, где сидят Виктория, Ева и девушка, которая вчера обсуждала моё денежное состояние и статус холостяка.

– Леонид Алексеевич, так здорово, что вывезли нас на природу, – начинает кокетливо щебетать эта девица.

– Небольшой отдых пойдёт на пользу, – сдержанно произношу,и глаза сами собой глядят на смотрящую по сторонам Викторию.

– Антон Миронович жалел денег даже на новогодний корпоратив, – почему-то девушка решила, что мне это интересно. – А вы уже нашли себе жилье в нашем городе? Я могу с этим помочь, если что, – улыбается во весь рот. – У меня есть знакомый риелтор.

– Спасибо, но жилье мне не нужно, – отвечаю тоном, который должен дать понять, что не имею желания общаться.

– Предпочитаете гостиницы? – не поняла моих намёков.

– Я здесь не задержусь, – после этих слов Виктория резко переводит взгляд на меня.

– А кто будет гостиницей заниматься? Нина? – с интересом спрашивает, буквально в рот мне заглядывая.

– Нина снята с должности…

– Ого! – перебивает, не скрывая удивления. – А ведёт себя так, будто владелица, – едва заканчивает, как Виктория пихает её локтем в бок. – Да что? Она всех достала, – возмущённо бросает… я даже имени её не знаю.

– Маша! – шипит на неё Виктория.

– Я приведу адекватного управляющего, – всё, что говорю, решив не акцентировать внимание на её откровенности.

– Жаль, что ты не доучилась, могла бы стать большим боссом, – смотрит на Викторию, как оказалось, Маша.

– Мне и так нормально, – бурчит под нос, водя вилкой по зелёному салату.

– А может, тебе восстановиться? – влезает в разговор Ева.

– Глупости, – мотает головой Виктория.

Помню из её личного досье, что она бросила институт после второго курса, но не вспомню, хотя скорее не обратил внимания, на факультет. Девушки за столом сменили тему разговора, а я погрузился в свои мысли, и, к сожалению, в те, где Виктория в одном купальнике. Надо было надеть спортивные штаны, желательно на два размера больше, чтобы не позориться перед сотрудниками своим стояком. Надо же такое, чёрт возьми, уже седые волосы, а член стоит, как у пятнадцатилетнего.

Выхожу из-за стола и, собственно, из ресторана, одним из первых, и встаю рядом с мужской частью коллектива у места для курения. Один из молодых людей протягивает мне открытую пачку сигарет, и я беру одну в надежде, что это поможет расслабиться. Мужской разговор ни о чём прерывает незнакомый голос за моей спиной.

– Агафонов Леонид Алексеевич? – спрашивают явно у меня.

– Да, – отвечаю и поворачиваюсь, чтобы встретиться с двумя представителями власти. – Чем обязан? – интересуюсь у мужчин в полицейской форме.

– Капитан Андрусенко, – представляется, открывая перед моим лицом корочку. – На вас написали заявление, прошу проехать с нами, – отвечает один из них.

Глава 17

Вика

Поднялась со своего места, когда сидящие у окна коллеги, начали что-то неразборчиво говорить про полицию и нашего босса. А едва увидела, как Леонид общается с двумя полицейскими, пулей вылетела на улицу, сама не знаю, какой чёрт подтолкнул.

– Это вряд ли, ребята, – доходит до меня ровный голос Леонида.

– Вы слышите, что вам говорят? На вас поступило заявление, вас никто не спрашивает, – с нажимом в тоне говорит ему один из представителей закона.

– Слышу-слышу, – кивает босс и, затянувшись последний раз, тушит сигарету в специальной урне, после чего поднимает руку и кого-то подзывает к себе. – Разберись, – сухо бросает подошедшему мужчине в чёрном костюме.

– Что случилось? – спрашиваю, подойдя к Леониду.

– Ничего, всё хорошо, – совершенно спокойно отвечает.

– Это Паша, – выдыхаю дрожащим голосом.

– Виктория, успокойтесь, – бросает и суёт руки в карманы джинсов.

Удивительно, как он равнодушен к тому, что за ним приехала полиция. Из ресторана уже все вышли и с интересом смотрят то на босса, то на мужчину, разговаривающего с полицией.

– Уважаемые, нечего здесь стоять, – обращается к сотрудникам Леонид. – Идёмте, у нас сегодня отдых, – подзывает всех.

Дождавшись, когда люди спустятся по ступенькам, направляясь в сторону озера, Леонид подходит к мужчинам. Чувствуя вину за происходящее, я не собираюсь никуда уходить, и сама приближаюсь к ним.

– У нас заявление, и мы обязаны задержать гражданина Агафонова, – с нажимом в тоне проговаривает один из представителей власти.

– Виктория, идите с коллегами, – бросает Леонид, и четыре пары глаз направляются на меня.

– Он ни в чём не виноват, Паша… он…

– Виктория! – цедит сквозь зубы Агафонов. – Будьте добры, – глазами показывает, что, если я ослушаюсь, он разозлится.

Ничего не остаётся, кроме как развернуться и уйти, схватив за руку ожидавшую меня Еву. По пути к озеру стараюсь не оглядываться назад, изо всех сил изображая равнодушие, и только сердце бешено колотится.

– А ключи у тебя есть? Я за купальниками схожу, – вырывает из мыслей Ева.

– Что? Какие ещё купальники? – хмурюсь на сестру.

– Мы приехали отдыхать в место, где можно купаться, Вик, – отвечает таким тоном, будто я глупость сморозила.

– Никакого купания, Ева, – мотаю головой. – Никто здесь не собирается нырять в воду.

Я так точно не буду оголяться, при одной только мысли щёки пылают, и пока не понимаю, почему такая категоричность.

– Вика, не будь занудой, – протягивает сестра. – Я ещё никуда не ходила этим летом, скоро школа начнётся, а я бледная как смерть, – смотрит на меня, хлопая ресницами, и я уже знаю, что сейчас будет. – Мамочка, ну пожалуйста, – ну вот, как и предполагала.

– Манипуляторша, – вздыхаю с улыбкой. – Только ключей у меня нет, – не успеваю обрадоваться, как возле нас появляется Леонид.

– Что-то случилось? – спрашивает и смотрит то на меня, то на сестру.

– Можно мне ключи от домика, я купальники наши прихвачу, – переключает своё обаяние на мужчину.

– Конечно, – кивает босс, вручает Еве ключи, и та убегает.

Кажется, поняла причины моего нежелания раздеваться – мой начальник.

– Простите, – произношу, не имея смелости посмотреть ему в глаза.

– За что? – интересуется Леонид.

– За Пашу, это моя вина, – отвечаю и губы прикусываю от нервов.

– Вам не за что извиняться, Виктория, – ровно проговаривает.

– У вас теперь будут проблемы, если бы я не забыла телефон…

– Никаких проблем у меня не будет, и у вас тоже, – прерывает меня и, по-хозяйски положив руку на мою талию, подталкивает вперёд. – Пойдёмте, ваша сестра найдёт дорогу.

На самом деле, идти тут метров сто, не больше, но это расстояние до пляжа, где стоят беседки с мангалами и столиками, кажется очень длинным. Кожа горит под его ладонью, разливая тепло по венам. По-хорошему, надо убрать его руку со своего тела, но почему-то я этого не делаю. И только когда до наших остаётся пара шагов, и взгляд Маши падает на нас, я почти что отпрыгиваю от босса, будто его прикосновения жалят.

– Ну что, друзья, отдых объявляю открытым, – громко заявляет Леонид.

Через пять минут двое из его охранников принесли несколько пакетов с продуктами, маринованным мясом и мешки с углями для мангала. Мужчины принялись разводить огонь, а женская часть нашей компашки занялась овощами и салатами.

Вскоре все стояли в купальных костюмах разного вида и цвета. Некоторые парни демонстрировали привлекательные торсы, другие же – свои пивные животы. Как, собственно, и девушки: кто помоложе и развязнее, одели открытые купальники, которые почти ничего не скрывали; а кто-то, типа тёти Жени, которой давно за сорок, скрыли далеко не модельные тела под сплошными купальниками, а на бёдра ещё и парео повязали.

– Прожаришься в этом платье, – шепчет подошедшая Маша, у которой есть, чем похвастаться – округлые бёдра, внушительная грудь и длинные загорелые ноги.

– Нет, – коротко бурчу в ответ.

Рядом с ней и моя Ева, которая, несмотря на юный возраст, выглядит как модель, не то что я: грудь среднего размера, ноги короткие и бледные, и бёдра, как бёдра, ничего необычного. Такой мужчина, как Леонид, явно выбрал бы такую, как Маша, а не невзрачную серую мышку вроде меня. Да и синяки на шее не скрыть в купальнике. Так что буду стоять в стороне и только смотреть, впрочем, как всегда.

Глава 18

Вика

Мясо ещё жарилось, когда половина сотрудников уже повысила градус своего настроения. Я не могу позволить себе выпить лишнего, потому что у меня ребёнок, за которым надо следить, чем, собственно, я и занимаюсь, сидя за уже накрытым столом. Ева такая счастливая, будто первый раз озеро видит, из воды почти не вылезает, уже губы посинели.

В общем, не могу сказать, что веселюсь на уровне со всеми. Пить – не пью, купаться – не купаюсь. Особой разницы нет, если бы осталась дома, но приехала сюда больше ради Евы. Она слишком молода, чтобы терять драгоценное летнее время, и заслуживает хоть один день веселья, раз уж сама захотела работать.

С одной стороны, меня радует, что она такая трудолюбивая и не растёт с надеждами встретить богатого жениха, а полагается только на свои силы. Но, с другой стороны, меня гложет чувство вины, что не могу ей дать всё, что она заслуживает.

– Иди сюда, – подзываю Еву к себе, когда она выходит из воды. – Уже губы почернели, – цокаю языком, укутав её в полотенце и прижав к своей груди.

– У тебя платье намокнет, – пытается отстраниться, но я удерживаю её.

– Ничего страшного, – обнимаю, чтобы согреть.

– Замёрзла? – подходит к нам Леонид с пластиковым стаканом в руке.

Очень странно видеть такого человека на берегу озера в глуши, выпивающим и обедающим из одноразовой посуды. Даже тётя Валя, которая не имеет и половины состояния Агафонова, не жалеет денег на отпуска на каких-нибудь островах. Я по-другому представляла себе состоятельных людей – хрустальная посуда, отдых в пятизвёздочном отеле, вокруг десятки слуг и особняк с золотыми стенами. Правда я не знаю, какой у него дом, но почему-то думается, что мои представления не сравнятся с реальностью.

– Немного, – отвечает Ева, клацая зубами.

– Виктория, пойдёмте со мной, – обращается ко мне, слегка кивнув в сторону домиков.

– Куда? Зачем? – спрашиваю, округлив глаза.

– Много вопросов, идёмте, – бросает и разворачивается.

– Иди, трусиха, – хихикает Ева.

– Я не трусиха, – бурчу на неё.

– Ну да, поэтому твоё сердце так забилось, что рёбра мне проткнёт, – усмехается и отодвигается, чтобы я встала.

Кошусь по сторонам, потому что, кажется, все смотрят, что я иду за своим боссом в сторону домиков. Хотя всем плевать, они уже забыли где и с кем здесь находятся.

Чем я ближе к нашему дому на эту ночь, тем сильнее трясутся ноги. Понятия не имею, зачем мы туда идём, и даже мыслей никаких нет.

– Проходите, – приглашает, открыв дверь.

– Что-то случилось? – интересуюсь, снова нервно кусая губы.

– Нет, – коротко бросает, закрыв за нами дверь.

– Здравствуйте, – нас встречает тот самый мужчина, который разговаривал с полицейскими.

– Добрый вечер, – отвечаю, ещё больше напрягаясь.

– Присаживайтесь, Виктория, – Леонид указывает на диван, и я почти падаю, испуганно переводя взгляд со своего босса на незнакомца.

– Что происходит? – задаю вопрос, сжимая ткань платья на коленях.

– Это ваши бумаги на развод, – забрав у мужчины тонкую папку, открывает и кладёт передо мной на журнальный столик. – Если не передумали развестись, распишитесь, – проговаривает и откидывается на спинку кресла.

– Как это? – удивлённо пялюсь на бумаги, где стоит подпись Паши. – Он подписал, – не спрашиваю, констатирую. – Но как? Я несколько месяцев пыталась добиться от него этой подписи.

– У нас нашлись правильные аргументы, – начал было незнакомый мужчина.

– Это совершенно не важно, – перебивает его Леонид. – Подписывать будете? – смотрит вопросительно на меня, и на долю секунды мне показалось, что ему очень важен мой ответ.

Вместо этого я просто беру ручку и ставлю свою подпись на бумаге, чувствуя, как с плеч спадает тяжёлый груз. Дышать становится легче, и ощущение такое, будто меня всё это время держали связанной, и наконец верёвки, которые стёрли кожу до крови, исчезли.

– До свидания, – мгновенно забрав папку из-под моего носа, незнакомец уходит, и только хлопнувшая дверь отрезвляет.

– Опустите воротник, – раздаётся у уха.

Не успела понять, когда Леонид переместился с кресла на диван рядом со мной.

– Что? Зачем? – уставилась на него и хочу отползти подальше, но упираюсь в подлокотник.

– Виктория, вы, вроде, девушка умная, но иногда… – замолкает, мотнув головой. – Привезли мазь от синяков, – сообщает, помахав перед моим лицом белым тюбиком.

– Я могу сама…

– Опустите воротник, Виктория, – голос вроде спокоен, но звучит это как приказ.

Подрагивающими пальцами хватаюсь за тонкую ткань и, опустив вниз, приподнимаю голову. Вздрагиваю, как от удара током, когда чувствую прикосновение холодных пальцев к коже. Сердце так громко стучит, что, кажется, на улице слышно. Движения мужчины почти невесомы, но обжигают, словно горячим воском мажет, а не кремом. Хотя, может такой эффект от этой мази, но нет, когда он убирает пальцы, кожа перестаёт гореть.

– Очки снимите, – теперь в его руках флакончик с каплями для глаз.

Выполняю без возмущения – чем раньше закончим, тем скорее уйдём и не будем сидеть наедине в доме.

– Сказали, что должно помочь, и всё сойдёт в два раза быстрее, – проговаривает, закрывая бутылёк. – Всё в порядке? – спрашивает, пока я моргаю.

– Д-да, спасибо, – выдавливаю из себя, порываясь встать, но мужчина хватает меня за руку и тянет на себя.

Глава 19

Леонид

Не знаю, зачем я это сделал, как, собственно, не знаю, какого чёрта напряг всех своих юристов, чтобы разобрались с этим разводом как можно скорее.

Она не дышит, на меня смотрит, округлив свои глаза-омуты, которые тянут меня ко дну. Её сладкий запах кружит голову похлеще, чем выпитый алкоголь, хотя и выпил-то две порции коньяка. Опухшие губы, которые она вечно прикусывает, манят, как пчелу раскрывшийся цветок.

Когда она оставила подпись на той бумажке, я выдохнул так, будто сам сбросил с себя железные оковы. В голове щёлкнуло: «свободна», и я почувствовал, как мои тормоза отказали. Не то чтобы меня сильно удерживала эта формальность, скорее сам себе установки поставил.

Сейчас даже не вспомню, когда последний раз смотрел на девушку с таким диким желанием сделать её своей. С таким голодом и жадностью не делить её ни с кем. Я не сторонник серьёзных отношений, брака, семьи, предпочитаю свободное плавание. И мне чужда эта необъяснимая тяга к этой ничем не выделяющейся из толпы девушке. Нет, вру, как раз она очень выделяется из той толпы, которая окружает меня в северной столице.

– Леонид Алексеевич, – обращается шёпотом ко мне, а я дурею только от того, как моё имя звучит из её уст. – Что вы… – только и успевает сказать, как я накрываю её губы своими.

Она в ступоре, чувствую, как напряжено её тело, буквально окаменела, на поцелуй не отвечает, но и не отталкивает. А я и не думаю отстраняться, не сейчас, когда попробовал её. Когда у самого голова слегка кружится от смеси эмоций, обрушившихся на меня. Никогда поцелуй не вызывал столько смешанных приятных ощущений.

Обнимаю подрагивающее тельце, прижимаю к себе, словно от неё зависит моя жизнь. Будто, если отпущу, просто начну задыхаться от нехватки кислорода. Ток бьёт по всем нервным окончаниям, когда Вика неуверенно и робко начинает отвечать. Приоткрыв рот, пропускает мой язык к себе, и я в тот же момент сплетаю его с её.

Опускаю руки по напряжённой спине ниже, к ягодицам, сжимаю их со всей страстью, прижав девушку промежностью к вздыбленному паху. Из её груди вырывается стон, который я глотаю с удовольствием. Тонкие ручки обвивают мою шею, длинные пальцы зарываются в мои волосы, и, мать вашу, по коже мурашки ползут от лёгкого прикосновения подушечек к голове.

Сама меня целует, прижавшись к моей груди, царапая мои нервы твёрдыми сосками, ёрзает попкой по моему паху, испытывая моё терпение. А терпения нет уже, собственно, мои пальцы ползут по молочным бёдрам вверх к кромке трусиков с желанием сорвать их с неё так, чтобы остались красные полосы.

Виктория не сопротивляется, когда мои пальцы уже проникают под тонкую кружевную ткань, приближаясь к самому сокровенному. Она продолжает испытывать меня на прочность, ёрзая на мне, поглаживая кожу голову, прикасаясь к шее, сводя с ума такими простыми ласками.

– Вика? – раздаётся будто за толстым стеклом, и девушка так резко спрыгивает с моих колен, что я и вдохнуть не успеваю.

Смотрю, как она судорожно поправляет платье на себе, проводит рукой по своим волосам и, бросив взгляд на меня, краснеет как спелый помидор.

– Вик? – повторяет Ева и появляется в маленькой гостиной.

– Что? – со сбившимся дыханием спрашивает сестру.

– Всё в порядке? Тебя долго не было, я начала волноваться, – отвечает и смотрит то на меня, то на неё.

Взрослый сразу бы догадался, что здесь происходит, в воздухе буквально пахнет возбуждением, и это только сильнее меня заводит, ведь я так и не добрался до самого главного.

– Всё хорошо, Леонид… – запинается, краем глаза на меня смотрит и громко сглатывает. – Принёс мазь от синяков, – договаривает. – Спасибо, – бросает и, взяв сестру под руку, идёт на выход.

Мне же придётся посидеть здесь ещё, пока член не остынет.

Глава 20

Леонид

Я бы сказал, что моё долгое пребывание в этом городе, отсутствие привычного окружения и возможности наведаться в любимый клуб с дополнительными услугами и, соответственно, воздержание и вызывают такую реакцию, но это значит соврать. Хочу я не просто пар спустить, а именно её. Чтобы по венам огонь разливался, при виде того, как от смущения краснеют её щёки. Слышать её рваные стоны, чувствовать, как в мои плечи впиваются её короткие ногти. Дуреть, когда она в порыве страсти будет шептать моё имя, просить ещё, не останавливаться…

Твою мать! Я собирался успокоиться, а эти мысли заставили член снова закаменеть.

Встаю с дивана и иду в сторону небольшой имеющейся в доме кухни в поисках льда, но его нет. Единственное, что нахожу – это бутылка воды. Вряд ли поможет, но всё же, я достаю её и прижимаю к паху.

– До чего докатился, – бурчу под нос, мотая головой.

Уже и не помню, когда такое было, чтобы я не взял то, что хочу. Но и чувств таких давно не было. Не просто желания потрахаться, а… что? Что, Лёня? Хрен знает, что со мной не так, наверное, свихнулся на старости лет, но меня явно заботят чувства этой девушки.

На удивление бутылка холодной воды сделала свою работу, и я могу вернуться к остальным. Впереди целая ночь, и я не намерен отступать, как несколько минут назад. Если бы Виктория сопротивлялась, не отвечала, оттолкнула, я, может быть, вернулся бы в город. По факту, я свою задачу выполнил – работников привёз, всё купил и оплатил, рядом постоял и даже позволил себе выпить. Но девушка с удовольствием отвечала на мой поцелуй, значит, наше влечение взаимно.

– Леонид Алексеевич, а мы вас потеряли, – расплывается в улыбке блондинка, кажется, Мария.

Девушка явно со мной флиртует, и, если бы не моя совершенно необъяснимая тяга к Виктории, я бы трахнул её ещё в первый день.

– Надо отдыхать, Мария, а не искать меня, – проговариваю спокойно и ищу глазами своё наваждение.

– Без вас скучно, – искажает голос девица. – Выпьете со мной? – спрашивает и протягивает стакан с виски.

Я уже собираюсь отказаться, с меня на сегодня достаточно, но вспоминаю их разговор во время завтрака и меняю решение.

– Конечно, – киваю и беру протянутую ёмкость. – Ваше здоровье, – чокаюсь с ней и подношу стакан к губам, лишь смочив их. – Мария, не поделитесь секретом? – спрашиваю, наклонившись к ней.

– Каким? – хлопает глазами с накладными ресницами.

– Почему Виктория бросила институт? – задаю вопрос и улыбаюсь, чтобы войти в доверие.

– Замуж вышла, времени не было на ребёнка, мужа, дом и так далее, – отвечает без колебаний.

– А на кого училась? – следующий вопрос и, собственно, последний.

– Маркетинг гостиничного предприятия, – произносит, и я моментально вспоминаю эту строку в личном деле Виктории. – А вам зачем? – хмурится Мария.

– Просто интересно, – пожимаю плечами и снова улыбаюсь. – Веселитесь, – коснувшись её плеча, слегка сжимаю, и она поджимает губы от смущения.

Как мало надо, чтобы смутить девушку.

Отдалившись от Марии, я перебрасываюсь парой слов то с одним сотрудником, то с другим, при этом продолжая искать Викторию. Наконец нахожу её на берегу озера. Сняв обувь, она зашла в воду по щиколотки, пока Ева плещется чуть дальше. В голове всплывает мысль, что нужно, чтобы девочка устала и ночью крепко спала.

Эгоист, да, но какой есть.

Глава 21

Вика

Из домика я вышла будто на деревянных ногах, Ева что-то там щебетала, но слышала я её словно через вату в ушах. В голове столько вопросов: что я себе позволила? Что он обо мне подумает? Зачем я ему поддалась, ответила на поцелуй?

Однако, помимо этих вопросов и переживаний, присутствует какая-то окрылённость, приятное послевкусие. Губы опухли и горят, как и кожа в местах, где побывали его руки.

Щёки моментально вспыхивают огнём, когда вспоминаю, где именно касались его руки. Ещё немного и… боже, Вика, что в твоей голове? Это ведь твой начальник, как он на тебя теперь будет смотреть? Пять минут назад подписала бумаги о разводе и уже бросилась в объятия другого мужчины, ещё и старше тебя на пятнадцать лет.

Но, господи, он так гладил, ласкал, а как целовал, голова кругом пошла. Я забылась, потерялась в пространстве, тело будто в огне до сих пор. С Пашей ничего подобного не было, поцелуи, конечно, приносили какое-то приятное ощущение, но никаких головокружений и тем более мурашек, которые, казалось, пробегают не по коже, а по венам, разгоняя кровь.

Мысли, вопросы, стыд так закружили, что я и не заметила, как мы с Евой вернулись к коллегам и спустились к берегу. Сестра снова нырнула в воду, а я, решив хотя бы ноги помочить, разулась и забрела по краешку, позволяя тёплой водичке погладить ступни.

Вскоре на смену первым эмоциям приходят чувства. Приятные чувства, заставляющие улыбаться, как дурочку. Конечно, не хочется выглядеть распутной в глазах Леонида, но, в конце концов, не я на него вешалась, он сам проявил инициативу, и мне безумно приятно.

Врать, в первую очередь себе, нет смысла, так что мысленно я признаюсь, что меня этот мужчина волнует. Вспомнить хотя бы мою реакцию каждый раз, когда он оказывался поблизости. Сбитое дыхание в момент встречи взглядами, лёгкая дрожь от одного его обращения ко мне, ощутимые вибрации тела от его бархатистого голоса и дрожь в теле при малейшем прикосновении.

Эти короткие минуты там, в домике, усилили все эти ощущения стократно. И я даже думать не хочу, чем бы всё закончилось, не появись Ева. Я всё-таки женщина, которая, ко всему прочему, не видела ласки очень давно, ещё задолго до разлада с Пашей. Последние пару лет у нас не клеилось, а если и ложились в постель, то я ждала, когда он закончит, и я смогу отвернуться и уснуть.

Из головы всё вылетает, когда я чувствую его присутствие, его взгляд на себе. Было глупо думать, покинув домик, что всё, что там было, исчезнет. Подняв глаза на Леонида и заметив, насколько близко он стоит к Машке и как ей улыбается, чувствую, как в груди что-то больно царапает.

«Не получил, что хотел, от тебя и переключился на другую», – насмешливо шепчет чертяка, сидящий на левом плече.

Сглатываю ком в горле и отвожу взгляд. Глупость какая, один раз меня поцеловал, а я уже ревную его к первому столбу. К очень эффектному, красивому, с пышными формами, длинными загорелыми ногами и в очень открытом купальнике столбу.

Если поставить нас с Машкой рядом, то я проигрываю ей во всём абсолютно. Да, ростом мы будем на одном уровне, но в остальном… грудь второго размера, и то с натяжкой, бёдра не такие круглые, кожа бледная настолько, что просвечивает паутина синих вен. В общем, как говорится, рожей не вышла. Кожа да кости, и вид у меня всегда болезненный, будто при смерти.

Эйфория от мимолётного… счастья, да, я, наверное, могу так описать те минуты в его объятиях, моментально покидает меня. И, не желая испортить себе день окончательно, хотя куда уж хуже, с утра было понятно, что нужно было остаться дома, я разворачиваюсь к сестре всем корпусом.

– Может, выйдешь уже? – обращаюсь к сестре.

Вода на самом деле очень тёплая, но с неё хватит на сегодня.

– Ещё чуть-чуть, – строит жалостливую мину.

– Нет, Ева! Выходи! – строгим тоном отвечаю, и та, закатив глаза, медленно вылезает из озера.

Я тут же накидываю на неё полотенце, укутав её.

– Иди в дом, прими горячий душ и переодевайся, – говорю, растирая её плечи.

– Но, Вик…

– Я всё сказала! Или хочешь слечь? – вопросительно выгибаю бровь.

– Не хочу, – бурчит недовольно, но вдруг улыбается, бросив взгляд за мою спину.

Мне даже оборачиваться не надо, чтобы увидеть, кто там, я чувствую его всем телом.

– Пусть девочка поплавает, – вставляет Леонид, и на миг я прикрываю глаза.

Ловлю себя на мысли, что злюсь на него за флирт с Машкой, хотя не имею никакого права.

– Я пойду, – многозначительно дёргает бровями Ева и убегает.

Глава 22

Продолжаю стоять спиной к нему, боясь, что, если повернусь, просто утону в его взгляде, что раскраснеюсь, как школьница на первом свидании с самым популярным парнем.

– К чему столько ограничений? – спрашивает, от чего я вздрагиваю, хотя знаю, что он стоит за моей спиной. Просто страх, что он будет упоминать о произошедшем, заставляет волноваться.

– Так нужно для её же блага, – отвечаю, понимая, что голос сдал меня.

– Пойдём к столу, ты ничего не ела, – не задаёт лишних вопросов, за что я ему благодарна.

– Следите за мной? – не думаю, что говорю, это всё злость.

– Присматриваю, – отвечает с улыбкой в голосе. – И хватит мне выкать, – с этими словами он наклоняется и прихватывает мою обувь. – Идём, Виктория, – повторяет, когда я остаюсь на месте.

Поворачиваюсь и смотрю в спину моему боссу, который лениво поднимается к беседке с моими кроссовками в руках. Как это выглядит со стороны? Сначала мы селимся в одном домике, потом уходим вместе, а сейчас он несёт мою обувь. Сомнений не остаётся – завтра вся гостиница будет гудеть, особенно, учитывая бросаемые в нашу сторону взгляды. Меньше всего мне хочется, чтобы обо мне распускали слухи, но Леониду этого не понять.

Стол у нас фуршетный и почти не тронут. Мужчины только закусывают, а половина женской стороны скорее сдерживают себя. Аппетита у меня никакого, но я набираю тарелку для Евы, как раз, когда она возвращается уже одетая.

– Почему не высушила? – спрашиваю, кивая на распущенные волосы.

– Не будь занудой, – закатывает глаза и забирает протянутую мной тарелку. – Ты сама поела? – смотрит на меня, и я мотаю головой. – Ешь! – пытается быть строгой, но у неё это выходит скорее смешно.

– Я не хочу, – веду плечом и занимаю свободный стул, стараясь не смотреть в сторону босса, который со скучающим видом слушает байки нашего техника дяди Юры.

– Тогда я тоже не буду, – заявляет эта манипуляторша.

С детства так делает, с тех пор, как поняла, что я отказываюсь от шоколадки, чтобы ей больше досталось. Либо по кусочку каждой, либо ни одной вообще.

– Ева, не начинай…

– Тебя и так ветром уносит, не будешь есть, я тоже не буду, – демонстративно ставит наполненную мясом и овощами тарелку на стол и садится рядом.

– Да боже ж ты мой, – вздыхаю и, схватив из стопки пустую бумажную тарелку, накладываю и себе. – Довольна? – смотрю на сестру.

– Очень, – победно улыбается и принимается уплетать за обе щёки.

Ева справляется быстро и, забыв обо мне, хватается за телефон, включает камеру и отходит подальше – снимать очередное видео.

– Будущая звезда, – подсаживается ко мне Машка.

– Да куда там, балуется, – отмахиваюсь от неё я.

– Зря так думаешь, я на неё подписана и, несмотря на то что знаю вживую, что вокруг происходит, смотрю её видео с интересом, – совершенно серьёзно проговаривает. – Она умеет завлекать не столько съёмкой, сколько своей харизмой. Располагает к себе, да и красивая она, через годик-два вообще будет шикарной девушкой, – продолжает расхваливать мою сестру.

Но меня почему-то этот… скорее монолог не впечатляет. Зная Машу, уверена, за этими похвалами что-то скрывается.

– А что у вас там с новым боссом? – а вот и скрытый смысл.

– Ничего, – слишком резко отвечаю. – Он просто помог мне с разводом, – почему-то добавляю.

Наверное, хочется отвести подозрения.

– Ого! – не скрывает своего удивления. – Так ты уже…

– Да, я наконец-то свободна, – отвечаю с улыбкой, поняв, что я толком не порадовалась и не осознала до конца.

Даже понятно почему – меня очень умело отвлекли.

– Офигеть! Поздравляю! – громко и эмоционально восклицает, обнимая меня одной рукой.

– С чем? – спрашивает кто-то из коллег.

– Вика развелась, – радостно отвечает Маша.

– О, сочувствую, – с сожалением говорит тётя Женя.

– Не стоит, муж у неё тот ещё мудак, – почему-то открывает «семейные тайны» Маша.

– Маш, – тихо обращаюсь к ней, но ей всё равно.

– Поздравлять её надо, что избавилась от этого нахлебника, – продолжает слишком громко говорить.

– Маш! – дёргаю её за руку.

– Да что?! – непонимающе уставилась на меня.

– Прекрати, – шиплю.

– Ой, какая ты скучная, – сказав это, она залпом выпивает остатки, судя по запаху, виски с колой. – Пойду босса нашего развлеку, – подмигивает, а мне хочется бросить в неё первым, что под руку попадётся.

«Совсем нездоровая реакция, Вика», – проносится в голове.

Невольно слежу за подругой, за тем, как она подходит к столу, наливает две порции алкоголя и, виляя бёдрами, приближается к Леониду. Встаёт прямо спиной к дяде Юре, намекая тому, что пора удалиться. Протягивает один стакан боссу с такой милой улыбкой, что у меня зубы скрипят. Мужчина не отказывается, берёт протянутую тару, однако не спешит пригубить, слушая Машу. Та что-то оживлённо рассказывает, в какой-то момент кладёт руку на грудь, и взгляд босса в тот же миг опускается к почти что неприкрытым полушариям. Купальник у Маши явно на размер меньше, а то и на два, ведь верх едва половину груди прикрывает, ещё и соски выпирают… чёрт, ну что за ревность?!

Остаток дня Маша не отлипала от Леонида, а моё настроение к вечеру достигло нуля, хоть и не желая того, я наблюдала за ними. Взгляд то и дело находил эту парочку, хотя старалась отвлечься и не смотреть на них. В общем, решила, что с нас хватит «веселья», и, позвав Еву, направилась в сторону домика. Ни с кем не попрощались, так как оказалось уже не с кем, все были изрядно пьяны, и им совершенно наплевать.

– Ты в порядке? – спрашивает Ева по дороге к домику.

– Да, всё хорошо, – отвечаю с улыбкой. – У меня новость есть, – вспоминаю, что не поделилась радостью с главным человечком в моей жизни.

– Какая? – притормаживает Ева.

– Я получила развод, – говорю и по выражению лица сестры вижу, что она не верит.

– Шутишь? – спрашивает.

– Нет, – мотаю головой. – Леонид помог, и Паша подписал документы.

– Мам! – кричит и прижимается к моей груди. – Я так рада! – добавляет, и я обнимаю её в ответ.

Зайдя в дом, Ева включает всюду свет, опять достаёт свой телефон и начинает снимать, показывать дом и рассказывать, что и где находится. Я никак не привыкну к этому, но стараюсь не попадать в кадр. В комнате, которую Леонид нам предоставил, достаю из сумки наши с Евой пижамы и жду, когда эта блогерша закончит.

– Тут так классно, у наших родителей был вкус, – говорит с грустью в голосе.

– Да, они у нас самые лучшие, – подхожу к ней и целую в макушку. – Всё, переодевайся и ложись, – подталкиваю её к кровати.

Ева засыпает почти мгновенно, а я мнусь с ноги на ногу, думая, пойти в душ сейчас или ждать Леонида, всё-таки это его дом, и у него привилегии. Ждала я полчаса, но он так и не явился.

– К Машке пошёл, – бурчу под нос и, прихватив пижаму, тихо ступаю в ванную комнату.

Меня одолевает такая злость, дверью ванной комнаты хлопаю, пижаму бросаю на имеющуюся тумбу как-то остервенело, раздеваюсь так же – слишком эмоционально. А ступив в душ, принимаюсь тереть кожу до красноты, решив, что так я избавлюсь от ощущения его рук на своём теле.

– Дура! Какая же я дура! – отчитываю сама себя. – Один раз поцеловал, а ты уже ревнуешь, – нервно усмехаюсь. – Где ты, и где он? Что ты уже себе придумала, наивная дурочка?! – продолжаю, уже вытираясь полотенцем. – Вот Машка – для него, ему нужна эффектная женщина, а не серая испуганная мышь.

– Я бы так не сказал, – раздаётся бархатистый голос, и я вскрикиваю от испуга.

Глава 23

– Тихо-тихо, – в один шаг мужчина оказывается рядом и закрывает ладонью мой рот. – Еву разбудишь, – шепчет и смотрит так… с жадностью. – С ума меня сводишь.

– Что? – мычу в его ладонь, непонимающе хлопая глазами как идиотка.

– Глаза эти невинные, – произносит вместо ответа. – Губы твои манят, – каждое слово бьёт по нервным окончаниям, словно хлыст. – Молочная кожа… – эта фраза, как тяжёлый удар по голове.

Я ведь голая! Голая!

Дёргаюсь в его руках, в попытке… хоть что-то сделать, полотенце даже не намотала, оно просто висит сейчас между нами.

– Виктория… – протягивает моё имя и перемещает руки на мою спину.

Прикосновение его холодных пальцев к голой коже, как высоковольтный удар током. Вздрагиваю, глаза прикрываю, дыхание задерживаю.

– Никакая Маша не сравнится с тобой, – наклоняется к моему уху, обдавая шею горячим дыханием. – Никто не способен вызвать во мне столько эмоций, – говорит и едва ощутимо касается губами плеча. – Никого не хочу так, как тебя, – каждая фраза сопровождается лёгким поцелуем по голым участкам моего тела. – Никого, кроме тебя, – это он говорит мне в лицо, пока я стою истуканом.

Наклоняется, касается моих губ своими, сначала нежно, трепетно, а когда я сдаюсь и, прикрыв глаза, приоткрываю рот, впуская его язык, поцелуй становится страстным, напористым, жадным. Леонид усиливает объятия, буквально вжимая меня в себя, полотенце, в которое я так вцепилась, падает на пол, а мои руки оказываются на его шее.

Сама! Я сама целую его с неменьшей страстью, совершенно не давая отчёта своим действиям. Я просто забываю обо всём на свете, полностью отдаюсь моменту. Не сопротивляюсь, когда он подхватывает меня под ягодицы, не издаю ни звука, когда, продолжая целовать, усаживает меня на тумбу с ванными принадлежностями. Отключив голову окончательно, обвиваю его торс ногами, сама, прижимаясь к мужчине.

Глухие стоны один за другим вырываются из груди, когда Леонид проводит ладонями по спине, пальцами по выпирающим позвонкам, будто считает их. Выгибаюсь как кошка, когда просовывает руку между нами и сжимает чувствительный сосок.

Я всё! Больше не думаю, не позволяю сомнениям пустить корни, просто плыву по течению и уже не остановлюсь.

Мои руки сами цепляют полы его футболки, тянут вверх, заставляя мужчину оторваться от моих губ, но всего лишь для того, чтобы снять с себя верх. Снова целует, продолжая вырывать из моей груди стоны своими ласками, а я не сдерживаю себя – касаюсь его твёрдого торса, провожу по мышцам груди, спины и спускаюсь к поясу брюк.

Что со мной? Когда я стала такой развратной? Откуда смелость самой лезть мужчине в трусы?

Но желание слишком высокое, чтобы ответить сейчас на эти вопросы. Плевать! Я настолько возбуждена, что мне абсолютно плевать на всё.

Вскрикиваю ему в рот, когда он накрывает мою промежность. Чувствую, как начинают подрагивать ноги, когда мужчина находит чувствительную горошину и принимается растирать её большим пальцем.

– Какая ты мокрая, – шепчет мне в губы, и миг спустя мне резко становится холодно.

Не успеваю понять почему, как клитор обжигает горячий язык. Схватившись за края тумбы, я запрокидываю голову назад и прикусываю губу до крови, чтобы не кричать от обрушившегося на меня удовольствия.

И так возбуждена до невозможного, а то, что он делает языком, сводит меня с ума. Однако и этого оказывается мало, когда он проникает пальцем в меня, я просто падаю спиной на холодную стену.

– Не могу, – выдыхаю на грани слышимости.

Не могу больше, я просто сейчас взорвусь. Ощущение, будто разлечусь на миллион кусочков и просто не соберусь. Стоит только это понять, как внизу живота что-то лопается, посылая по всему телу электрические разряды, тело затрясло, будто я и в самом деле схватилась за оголённые провода, и только богу известно, каким чудом я не кричу на весь дом. Как не грохнулась с этой тумбы, хотя это как раз понятно – Леонид впился в мои бёдра крепкой хваткой.

Оргазм толком не прошёл, как мужчина поднимается на ноги, сквозь шум в ушах слышу шуршание, а миг спустя к промежности прижимается головка его члена. Вздрагиваю и распахиваю глаза, когда он проводит ею по изнывающему и всё ещё пульсирующему клитору.

– Ты невероятная, Виктория, – шепчет в губы и тут же берёт их в плен. – Вечно смотрел бы, как ты кончаешь, – от его слов мои щёки вспыхивают огнём, но он не даёт мне смущаться, одним толчком наполняя меня собой.

Первое, что я почувствовала, – это насколько он крупный для меня. Что я слишком тугая, понимаю и по его болезненной гримасе на лице. Леонид застывает, прислоняется лбом к моему и глубоко вдыхает.

– Будет очень позорно, если я кончу сейчас, – произносит как-то насмешливо. – Ты очень тесная, – добавляет, подтверждая мои мысли.

– Прости, – почему-то говорю, на что он усмехается.

– Удивительная, – хмыкает и, опустив руки к моим ягодицам, придерживает меня и подаётся назад, чтобы резко толкнуться и всё же сорвать с моих губ крик.

– Т-ш-ш, – шипит и накрывает мои губы своими, чтобы не допустить больше такого.

Мы оба не хотим, чтобы Ева нас застала за таким непристойным занятием.

Не отрываясь от моего рта, начинает буквально вдалбливаться в меня жёстко, с таким напором и скоростью, что тумба под нами ходуном ходит, ударяясь об стену. Я держусь за его плечи, как за спасательный круг, стону ему в рот, понимая, что первый оргазм был так, просто цветочками по сравнению с тем, что надвигается на меня.

Каждый его толчок сопровождается моим стоном и его каким-то звериным рыком. Каждый толчок выбивает воздух из лёгких и, если бы не он, если бы не всё ещё длящийся поцелуй, я бы задохнулась.

«Один вдох на двоих», – всплывает в голове фраза из какой-то книги, которая когда-то казалась чем-то из области фантастики.

Нет, это вполне может быть реально, как и банальное «две половинки одного целого». Безумно глупо, но правда. Мы сейчас настолько близко, буквально как одно целое.

Оргазм обрушивается на меня так неожиданно, что я просто теряюсь. Меня начинает трясти настолько сильно, что я не могу ничего с этим поделать. По венам бурлит лава, и я словно горю в огне долго. Очень долго, даже когда с глухим рычанием Леонид толкается в меня последний раз, меня ещё не отпускает.

Вся тяжесть, весь груз, который висел на моей шее, плечах будто испарился. Вышел вместе со слезами, которых я не замечаю, пока мужчина не вытирает их большими пальцами.

– Я сделал что-то не так? – хмурится мой босс.

– Нет, – мотаю головой, прикусываю губу и смотрю на него, не зная, как сказать.

Как признаться, что мне было настолько хорошо, что я просто-напросто не смогла совладать со своими эмоциями. Что он только что показал, каким может быть удовольствие. Как, казалось бы, естественное занятие может принести столько счастья.

– Почему ты плачешь? – спрашивает с улыбкой, продолжая ловить дорожки слёз.

– Мне было очень хорошо, – всё же признаюсь.

– Как никогда, – шепчет и целует мои губы.

Глава 24

Леонид

Видел по её глазам, что она осознала произошедшее, лишь когда я подхватил её на руки и отнёс в душевую кабинку. Поставил на ноги, и она тут же обняла себя руками, краснея как спелый помидор. Я, не снимая с её пунцовых щёк взгляда, избавился от штанов, которые свисали где-то на щиколотках, и, перешагнув через них, присоединился к Виктории.

Меня тронули её слёзы, самец внутри меня ликовал, нет лучшей реакции, чем эта. Самоуверенно, да, но зато правда, чего врать, если мне это понравилось. Не так сильно, как оказаться в ней, конечно, мне даже сравнить не с чем. Ну, в смысле, что прожил я долго, но такие ощущения испытал впервые.

Раньше секс был лишь потребностью, способом выпустить пар, физиологией. Чего греха таить – трахал я столько баб, что не сосчитать. Но Виктория… я не могу это объяснить. Свои чувства рядом с ней не могу разгадать, не понимаю их просто, а инструкции не прилагается. Впервые так странно чувствую себя рядом с девушкой.

Первый раз ощущение, что я должен её защищать, и не только от мудаков вроде её бывшего мужа, а просто… не верю, что я это говорю, но я бы подул на крошечную рану, например, от иголки, лишь бы унять и такую малейшую боль. Какое-то дикое желание сделать так, чтобы она всегда улыбалась, не лила никогда слёзы, разве что, как сегодня, от счастья. Лютая тяга быть рядом, прикасаться, взять за руку, обнять, целовать. А ещё бешенный порыв выбить зубы любому, кто на неё посмотрит, например, официанту Мише, который бросал на неё жадные взгляды весь вечер. Он даже собрался за Викой, когда они с Евой направились в сторону дома.

– Не стоит, – коротко, но предупредительно сказал, схватив его за локоть.

Парень не стал спорить со мной, мой взгляд был красноречив, а я лишь ухмыльнулся. Тоже мне, мужик. Попробуй мне укажи не приближаться к девушке, которую я приметил, – уедешь домой с разбитым носом. А он просто кивнул и пошёл к Маше.

Маша… пиявка, конечно. Всячески старалась привлечь моё внимание сегодня, внушительную грудь вперёд выпячивала, будто можно было не заметить едва прикрытые прелести. Конечно, любому мужику нравятся девушки с округлыми формами. Большая грудь, куда можно нырнуть хоть всей мордой, широкие бёдра и длинные ноги, которые отлично смотрятся на твоих плечах. Но смотрел я на Машу сегодня и не испытывал ни малейшего влечения.

В принципе, меня никогда не привлекали подобные девушки. Мне куда интереснее скромные и не выделяющиеся из толпы. Кто-то таких называет серыми мышками, с чем я не согласен. Если девушка скромная, стеснительная и невзрачная – значит неопытная, мягко сказать. Не люблю юзанных сотнями хренов, пусть она безумно красивая и умелая, отсюда моё увлечение девственницами.

Но сегодня мысли мои были направлены на девушку с молочной кожей, средней грудью, которая отлично поместится в моих ладонях. Я заметил её взгляды на нас с Машей и едва заметно улыбался. Глаза Виктории были многоговорящие: злость, ревность, обида. А я думал только об одном – не у одного меня такая тяга.

Не собирался упускать шанс сегодня ночью, но и не думал, что найду её в ванной комнате. «Сама судьба так распорядилась», – сказал бы, если бы верил в этот бред.

Правда, решил, что она будет сопротивляться, и не ради вида, а потому что для Виктории это неправильно. Ей стыдно, это видно невооружённым взглядом. Стыдно, что она позволила себе получить удовольствие. Даже сейчас, после того, что между нами было, она чувствует себя неловко, стыдливо пряча глаза. Совершенно не умеет скрывать эмоции, и это только сильнее притягивает.

– Всё в порядке? – спрашиваю аккуратно,касаясь её лица и заставляя поднять глаза на меня.

– Угу, – мычит, поджав губы.

– Мне кажется, бессмысленно прятаться, – произношу и убираю её руки, которыми она прикрылась.

Виктория позволяет мне освободить себе путь к её голому телу, и, обняв девушку, прижимаю к себе, чувствуя, как твёрдые соски царапают мою грудь. Не планировал быть настырным и обойтись одним… актом, но в этот момент, когда чувствую её дрожь, жар, запах, понимаю, что удержаться не смогу.

Собственно, стоит коснуться её губ своими, опустить руки к оголённым ягодицам, и пути обратного нет, особенно, учитывая, что Виктория желает этого не меньше меня.

Глава 25

Леонид

После совместных водных процедур Виктория начала надевать пижаму, и несмотря на то, что мне хочется прижаться до утра к её голому телу, я молчу. Понимаю, что за стеной гостиной спит её младшая сестра, и нежелательно, чтобы наутро она обнаружила нас голыми в постели. Девочка, конечно, взрослая и умная, всё будет и так понятно, но всё же голыми ложиться не стоит.

Виктория продолжает прятать глаза, словно натворила что-то ужасное, даже после второго раунда в душевой кабинке. И эта её стеснительности забавляет и… умиляет, не побоюсь этого слова.

Я надел чистые трусы и теперь жду, когда Вика справится со всем. Вижу, что ей неловко от того, что я наблюдаю, как она одевается, как мажет лицо каким-то кремом, синяки на шее обрабатывает мазью, которую я дал. Украдкой смотрит на меня и явно не понимает, почему я ещё здесь.

– Закончила? – спрашиваю, когда она собрала всё в косметичку.

– Угу, – кивает, заламывая пальцы.

Удивительная девушка.

– Пошли, – бросаю и открываю дверь.

Она так быстро мимо меня проходит, что я едва успеваю вдохнуть. А когда она спешит к комнате, где спит Ева, я ловлю её за руку.

– Куда? – задаю вопрос, наверное, слишком резко, потому что девушка вздрагивает.

– Спать, – шепчет на грани слышимости.

– Ты будешь спать здесь, – киваю на диван в гостиной.

– Леонид Алексеевич…

– Вика, какой ещё Алексеевич, с ума сошла? – усмехаюсь и притягиваю её к себе. – Я хочу, чтобы ты была под боком, – говорю ей в губы. – Возражения не принимаются.

На удивление, спустя минуту молчания она просто кивает в знак согласия. Быстро справившись с диваном и застелив его запасным набором белья, я наконец оказываюсь в горизонтальном положении. Вика мнётся пару секунд, после чего забирается на кровать, и я тут же притягиваю её к себе. Чувствую и слышу, как громко и обеспокоенно бьётся её сердце, и как оно медленно успокаивается, пока я глажу её по спине.

Женщины после секса в моей постели не задерживаются, в моём охотничьем доме, куда я чаще всего их вожу – да, но не в моей постели. Но с Викторией я даже не думал отправить или отпустить её в другую комнату. Странно всё это, очень непривычные и непонятные ощущения рядом с ней. Но думать об этом я не буду, пока мне хорошо рядом с ней, а остальное неважно. Заснул быстро под её мерное дыхание, теплоту тела и запах спелой клубники.

– Кхм, – раздаётся достаточно громко, но я не реагирую, уткнувшись носом в копну волос и продолжая обнимать стройное тело.

– Ева? Боже! – восклицает Виктория и дёргается в моих руках.

– Я только водички попью, – хихикает девчонка и убегает в сторону небольшой кухни.

– Какой ужас, – стонет Вика.

– Ещё никто не описывал так ночь со мной, – с улыбкой произношу, прижимая её к себе.

– Я… не об этом, – запинаясь отвечает.

– Она взрослая, не стоит так переживать, – открываю глаза и смотрю на девушку рядом. – По утрам ты ещё красивее, – сонным голосом говорю и вижу, как на щеках появляется лёгкий румянец.

Красные точки на белках её глаз заставляют сжать зубы от злости, но я стараюсь не зацикливаться, как и на синяках.

– Это неправильно, – шепчет и прячет лицо под тонким одеялом.

– Всё правильно, – бросает Ева, пройдя мимо, и скрывается в комнате.

– Что, собственно, я и говорю, – усмехаюсь и, повернувшись к ней всем телом, провожу ладонью по напряжённой спине. – Успокойся.

– Угу, – мычит и губы жуёт, о чём-то думая.

Сжав её тело, приподнимаю, чтобы она оказалась на уровне моего лица, и, не давая ей опомниться, обрушиваюсь на её губы. Первые секунды Виктория не реагирует, но, быстро сдавшись, отвечает на поцелуй. Упираюсь утренним стояком в её бёдра, и девушка скорее всего на автомате трётся о него, вырывая из моей груди какое-то звериное рычание. Сжав округлые ягодицы, прижимаю к своему паху и глотаю её протяжный стон.

– Нужно вставать, – бормочет, прервав поцелуй, и спешно покидает мои объятия и, собственно, кровать.

– Плохая девочка, – выдыхаю, на что она тихо смеётся и скрывается в ванной комнате.

Я бы с удовольствием последовал за ней, но за стеной подросток. Наверное, сейчас я понимаю семьянинов и причину отсутствия секса в их жизни. Нет, конечно, были бы мы у меня дома, это не было бы проблемой. В моей обители можно заблудиться, так что Ева нас не услышала бы.

«Ты уже думаешь о Вике в своём доме», – раздаётся насмешливый голос в голове.

Глава 26

Леонид

Не желая давать подобным мыслям оккупировать мою голову, сам встаю и надеваю штаны, чтобы не ходить в трусах перед Евой. Виктория, закончив с утренними процедурами, выходит из ванной уже одетая в своё платье и с заколотыми в небрежный пучок волосами. Едва заметно улыбается мне, пройдя мимо, и заходит в комнату к сестре, застыв на миг перед дверью и глубоко вдохнув.

Не знаю, что она сказала сестре, но, когда я выхожу в гостиную, они обе ведут себя так, будто ничего и не было. Ну и хорошо, нечего делать из этого трагедию, не вижу никаких проблем, все взрослые люди.

– Виктория, мы здесь гости, – напоминаю, когда она начинает заправлять кровать.

– Я так не могу, – мотает головой, продолжая.

– Это Вика, и этим всё сказано, – разводит руками Ева и выходит на улицу, включая камеру на телефоне.

– Оставь и пойдём на завтрак, – беру её за руку, но она дёргается, как от удара током. – Что? – хмурюсь непонимающе.

– Все наши наверняка уже там, – неуверенно кивает в сторону окна.

– Виктория, мне не пятнадцать лет, – бросаю и, снова схватив за руку, иду на выход.

– Воздух здесь просто чудесный, – доносится до нас голос Евы, которая снимает себя и крутится вокруг своей оси.

Чувствую, как напряжена Вика, и чем мы ближе к зданию ресторана, тем больше каменеет рука в моей ладони. Сотрудники, которые ещё не зашли, без стеснения рассматривают нас, и девушка пытается вырвать свои пальцы, но я только сильнее сжимаю.

– Прекрати! – говорю, едва повернув голову к ней.

– Доброе утро, Леонид Алексеевич, – здоровается со мной наш техник.

Приходится самому отпустить ладонь девушки и пожать протянутые руки, чем Виктория и воспользовалась, обняв сестру и скрывшись за дверями ресторана.

Детский сад!

Завтрак для меня – это чашка эспрессо, и пока люди спокойно подкрепляются, я беру свою дозу бодрости и покидаю здание, чтобы пройти на стойку регистрации и расплатиться.

– Как отдохнули? – интересуется Валентина, едва я подхожу к стойке.

– Нормально, спасибо, – стараюсь быть максимально вежливым, несмотря на то, что эта женщина не заслуживает.

– Очень рада, надеюсь, вы к нам ещё приедете, – расплывается в улыбке и протягивает мне счёт.

– Приеду, – киваю, оставляя свою подпись на бумагах. – Чтобы вернуть эту базу законному владельцу, – добавляю, прикладывая карточку к терминалу.

– Не поняла? – улыбка с лица исчезает, и Валентина смотрит на меня непонимающе. – Я владелица этого места.

– Ну, конечно, – хмыкаю и, развернувшись, иду на выход.

– Вы, думаете, всесильны? – кричит мне в спину.

Ничего не отвечаю, не вижу смысла вступать с ней в спор и, выйдя на улицу, уже замечаю собравшихся в кучу сотрудников. Нахожу Викторию с Евой и Машу, которая явно пытается выяснить, что было этой ночью.

– Ну, что же, – привлекаю внимание. – Надеюсь, все хорошо отдохнули, и завтра с новыми силами мы продолжим работать, – в ответ раздаются довольные голоса. – Автобус ждёт на парковке, приятной дороги и до завтра, – на этом я заканчиваю и перевожу взгляд на Викторию.

Работники, оживлённо беседуя, идут в сторону транспорта, и только Маша тормозит возле меня.

– Леонид Алексеевич, спасибо за такие чудесные выходные, – широко улыбается, поправляя волосы за ухо.

– Пожалуйста, – сухо отвечаю.

– Не подбросите до города? В автобусе так душно, особенно после вчерашних гулянок там дышать будет нечем, – спешно проговаривает и глазами хлопает.

– Садитесь у окна, – коротко произношу.

– Ах, у вас уже занято, – кивает и краем глаза смотрит на Вику.

– У вас какие-то вопросы? – резким тоном спрашиваю.

– Нет, – мотает головой девушка.

– Тогда спешите, пока автобус не уехал без вас, – сказав это, я иду в сторону Виктории. – Вещи заберу, и едем, – бросаю ей с Евой.

– Может, мы со всеми? – аккуратно задаёт вопрос.

– Нет! – отрезаю и направляюсь к дому.

Глава 27

Виктория

– Ты ведёшь себя, как ребёнок, – заявляет Ева, стоит Леониду отдалиться от нас.

– Чего? – выпучиваю на неё глаза.

– Того, – бурчит и отворачивается.

Сама понимаю, что веду себя глупо, но для меня это максимально странно и пугающе. Леонид ясно дал понять, что здесь он не останется. Уедет, как закончит все дела, а я останусь у разбитого корыта, вернее с разбитым сердцем.

Конечно, мне очень понравилось спать рядом с ним, особенно, что всю ночь он не выпускал меня из своих объятий. Едва я шевелилась, прижимал к себе, будто боялся, что я уйду. И уже не говорю о том сумасшествии в ванной комнате. За всю мою жизнь у меня был только Паша, и то, что было вчера, ни капельки не похоже на то, что было у меня с мужем.

Леонид старался, чтобы я получила удовольствие, в отличие от Паши, который даже в наши лучшие дни не старался вообще. Это я понимаю только сейчас, тогда я думала, что так оно и бывает. Что люди сильно приукрашивают занятия любовью, и все эти описания фейерверков и мигающих точек перед глазами всего лишь метафора. Но нет, всё это реально, и я убедилась в этом только вчера ночью.

– Поехали, – вырывает из мысли его голос и рука, обнявшая меня за талию. – Перестань так трястись и переживать о мнении других людей, это твоя жизнь, – спешно проговаривает, направляя меня к припаркованной машине.

– Простите, я… просто…

– И выкать мне не надо, это очень неуместно после всего, – перебивает, а я резко перевожу взгляд на сестру.

Но Еве не до нас, она снимает себя, всё вокруг и, не переставая, разговаривает на камеру. Всё-таки, в отличие от меня, она смелая и целеустремлённая.

– Вика, – напоминает о себе босс. – Ты меня поняла?

– Поняла, – киваю, но как бы ни хотелось, расслабиться не получается.

– Надеюсь, – вздыхает мужчина и открывает переднюю пассажирскую дверь. – Прошу, – произносит, приглашая садиться.

Не желая больше выглядеть испуганной ланью в его глазах, я забираюсь в машину. Леонид грузит наши вещи в багажник, Ева устраивается на заднее сидение полулёжа, вытянув ноги.

– Ева сядь нормально, – бросаю я.

– Оставь ребёнка в покое, – вставляет Леонид, заняв место водителя.

– Это неприлично…

– Как ты живёшь с такой занудой? – спрашивает мою сестру с улыбкой.

– В тяжёлых муках, – театрально вздыхает маленькая зараза.

– Спелись, да? – по очереди смотрю на них.

Ева невинно хлопает глазами, а Леонид посмеивается, пожав плечами. С одной стороны, я даже рада, что они нашли общий язык. Нет ничего важнее для любой матери-одиночки, чем хорошее отношение окружающих к её ребёнку, тем более, если это мужчина, в которого ты влюбилась.

Стоп, что?

Слово не воробей, как говорят люди, и пусть только мысленно, но это было на автомате. Не думая, не анализируя или в попытках признать, это было сказано от сердца. Отрицать этот факт уже не вижу смысла, думаю, это произошло давно, только я об этом не думала.

Всю дорогу до дома Ева и Леонид разговаривали. Сестра рассказывала ему о своих планах на будущее и о скором празднике – её пятнадцатилетии. Я давно говорю, что ей уже не четырнадцать, осталось-то ничего, но она ждёт этого дня. Для Евы это какой-то рубеж, после которого в жизни что-то поменяется. Полгода откладывала по чуть-чуть, чтобы устроить ей с друзьями красивый праздник. И платье ей оплатила, правда только половину, но зарплату получу и доплачу. Похвально, что она сама купила нам одинаковые, но на своё пятнадцатилетие она должна блистать.

Очень радует, что она с Леонидом так хорошо ладит, с Пашей этого не было. Он считал мою сестру обузой, а она его ненавидела и до сих пор испытывает это чувство. Но Леонид здесь временно, и от этого факта в груди уже больно колет. А что будет, когда он уедет?

Глава 28

Виктория

Решив, что не буду думать наперёд и брать то, что дают сегодня, я, не знаю каким чудом, плюнула на всё: мнение окружающих, собственный страх и стыд. Пусть он уедет, не увидимся больше никогда, но, пока он здесь и делает меня счастливой, я буду этим пользоваться и наслаждаться.

А я счастлива! Безумно счастлива, ведь Леонид старается радовать меня каждый день. Нет, не цветами и подарками, а своим вниманием, объятиями, поцелуями и безумно приятными ночами. Работа стала в удовольствие, особенно, когда он находит меня и зажимает в каком-нибудь углу, чтобы обнять и поцеловать. Забирает нас с Евой каждое утро, а вечером увозит домой. В один из вечеров пригласил нас в ресторан, после чего остался ночевать у нас дома.

– Мне надоело, что приходится отпускать тебя домой, – сказал он в ту ночь.

С тех пор ночует на моём стареньком диване, и мои будни стали ярче. Мне нравится просыпаться раньше всех и готовить завтрак для него и Евы. Правда поначалу Леонид пил только кофе, но два дня спустя попробовал мои сырники и съел почти половину.

В гостинице он поднимается в свой номер, переодевается и начинает рабочий день. В эти выходные будет открытие, на которое позвали журналистов не только из нашего местного издательства и телевидения, но и из Москвы и Питера. Очень волнительное событие для нашего городка, и администрация вовсю к этому готовится. Так наш мэр суетился, только когда гости из правительства приезжали. Но оно и понятно, нас ведь будут показывать по телевидению, и мы не можем ударить в грязь лицом. Волнуются все, кроме нашего босса, как он сам выразился: «Это не первая гостиница, которую я открываю».

Из мыслей и от мытья окон меня отвлекает звонок на телефон. Каждый раз, когда в кармане начинает вибрировать, я смотрю в экран с опаской, вдруг это Паша или его мать. Она работает за границей и с недавних пор, а точнее после официального развода, названивает и обвиняет меня во всех грехах. Паша не звонил и не появлялся, а на мой вопрос куда он делся, Леонид отвечает коротко: «Отдыхает». Подозреваю, что в больнице, но не расспрашиваю его, считая, что это некрасиво. А, с другой стороны, я более чем достаточно настрадалась от него, чтобы беспокоиться о нём сейчас.

– Да, слушаю, – отвечаю на звонок из кафе, где собираюсь устроить сестре праздник-сюрприз.

– Здравствуйте! Госпожа Дроздова? – спрашивает женский голос по ту сторону.

– Да, это я, – отвечаю и присаживаюсь на подоконник.

– Оплата прошла успешно, ждём вас сегодня на обсуждение меню, – говорит девушка, а я только хмурюсь.

– Простите, но, наверное, какая-то ошибка, я ещё не переводила деньги, – сообщаю, точно зная, что собиралась во время перерыва перевести нужную сумму.

– Никакой ошибки, сегодня утром пришёл перевод, – уверяет она. – Ждём вас вечером, до свидания, – прощается и вешает трубку.

– Ничего не понимаю, – бурчу под нос и открываю приложение банка.

– Я оплатил, – раздаётся над головой.

– Зачем? – поднимаю взгляд на Леонида.

– Захотелось, – ведёт плечом.

– Лёнь, я не приму…

– Подарок, – прерывает. – Это мой подарок Еве, хорошо?

– Дорогой подарок, – тихо произношу, опустив голову.

Гордость во мне не позволяет принять это, но ради Евы я промолчу.

– Нормальный, – отмахивается и, схватив меня за плечи, поднимает на ноги. – Ты мне дашь работать? – проговаривает мне в губы.

– Я вроде не мешаю, – непонимающе ресницами хлопаю.

– Из головы не выходишь, – шепчет и целует, заставляя меня таять в его руках.

– Простите, босс, – говорю, когда он отрывается от моих губ.

– Я подумаю, – отвечает. – Пойду, надо сделать важный звонок, – с этими словами он смотрит на часы, после чего целует ещё раз и уходит.

Глава 29

Виктория

Переступая порог кафешки, где мы собираемся отпраздновать пятнадцатилетие моей сестрёнки, я ахаю, закрыв рот рукой.

– Что это? – спрашиваю сдавленно, повернувшись к Леониду.

После работы мы отвезли Еву домой и, сославшись на дела гостиницы, приехали сюда.

– Ты о чём? – недоумевает Лёня.

– Об украшениях! – восклицаю и кручусь по залу.

Повсюду надувные шарики с надписями «С днём рождения», «Мне пятнадцать» и даже есть шарики с именем моей сестры. В самом конце зала у стены стоит арка из розовых цветов и баннер, на котором большими буквами написано «С днём рождения, Ева!» на английском языке. С правой стороны у панорамных окон стоит длинный стол, накрытый белой скатертью и украшенный высокими вазами с такими же искусственными цветами из которых состоит арка.

– Это всё ты, – бормочу, не веря в красоту вокруг.

Для моей Евы, насмотревшейся иностранных сериалов про подростков, пятнадцатилетие – какой-то масштабный праздник. Я, конечно, планировала надуть шары за ночь и принести их в кафе, но по сравнению с тем, что я вижу сейчас, мои украшения были бы смешными.

– Оно того стоило, – подходит и, обняв меня, смотрит в моё сияющее лицо, но с влажными от слёз глазами. – Видеть, какая ты счастливая, того стоило.

– Я с тобой счастлива и так, но… – замолкаю и осматриваю ещё раз зал. – Сейчас у меня нет слов, потому что счастье моей девочки важнее моего.

– Это, конечно, похвально, но не стоит забывать и о себе, – произносит и на последнем слове наклоняется, чтобы поцеловать.

– Добрый вечер! – разрывает наше уединение незнакомый женский голос.

– Добрый, – со вздохом отвечает Лёня, явно недовольный тем, что ему не дали закончить начатое.

– Меня зовут Наталия, прошу садиться, – женщина в юбке-карандаш и белой блузке указывает на небольшой круглый стол в углу.

Дождавшись, когда мы сядем, она занимает место по ту сторону от нас и, открыв меню, кладёт его перед нами.

– Выбирайте закуски, основные блюда и десерты для кенди-бара, – деловито проговаривает, открывая блокнот и готовясь записывать.

На всё про всё ушло полчаса, и, закончив здесь, мы поехали за Евиным платьем, белым с такими же розовыми деталями, как и украшения в кафе. Решив, что не надо портить ей сюрприз, мы остановились у гостиницы, и Лёня оставил платье в своём номере. А потом, как обычная пара, поехали домой.

Я старалась не думать, каково ему, привыкшему к роскоши, жить в нашей квартирке. Нет, мы не живём в плохих условиях, я вообще считаю, что наша трёхкомнатная квартира очень даже шикарная. Ремонт, правда, двадцатилетней давности и мебель моего возраста, но это подарок наших бабушек и дедушек родителям на свадьбу, и для нас с Евой старый интерьер как память. Ну и, конечно, денег на новый ремонт нет, хотя есть детали, которые было бы неплохо поменять.

– Я не думаю о своём дне рождения так, как об открытии гостиницы, – доносится до нас голос Евы, едва мы заходим в квартиру.

– «Тебе какая-то гостиница важна больше, чем собственный ДР?»

– Ну, нет, но так как мы много работали, и, учитывая, что приедут журналисты из столицы, событие масштабное, – продолжает непонятно с кем говорить.

– Ева, мы дома, – кричу из прихожей, снимая обувь.

– О, вот и мой ангел-хранитель, – восклицает и выходит навстречу. – Помашите моим подписчикам, – произносит и поворачивает телефон экраном к нам, где я вижу нас с Лёней.

– Что ты делаешь? – спрашиваю непонимающе и, смотря на телефон, вижу бесконечные красные сердечки и появляющиеся надписи внизу экрана.

– Провожу свой первый прямой эфир, – гордо заявляет. – Меня смотрят тысяча человек, – добавляет шёпотом. – Поздоровайтесь, – повторяет с мольбой.

– Всем привет, – цежу сквозь зубы, выдавливая из себя улыбку.

Когда Ева наконец отворачивает телефон от нас, я тихо ругаюсь себе под нос.

– Не злись, ребёнок занят, и хорошо, – в отличие от меня, Лёне параллельно.

– Просила не снимать меня, и тем более тебя, – бурчу недовольно и, надев тапочки, иду в сторону кухни.

– Да брось, мне не привыкать, а ты станешь знаменитой рядом с ней, – говорит и, помыв руки в раковине, садится за кухонный стол.

Смотрится он на нашей кухне неуместно в своей дорогой одежде с принтом известного на весь мир бренда, где одна только футболка стоит, как пол моей зарплаты.

– Мне не нужно становиться звездой, – отмахиваюсь и, достав ужин из холодильника, ставлю разогреваться.

Из открытой двери всё ещё слышен голос Евы, пока я суечусь, накрывая ужин, а Леонид сидит в телефоне, как и каждый вечер, читает отчёты и другие присланные его помощниками документы.

На этой неделе у нас много событий, и я дико волнуюсь, как из-за предстоящего открытия, так и из-за дня рождения моей девочки, так что её прямой эфир отходит на последний план.

Глава 30

Неделю спустя

Вика

Стою перед трёхэтажным зданием и чувствую, как к глазам подкатывают слёзы. Не думала и не верила, что когда-нибудь вернусь сюда в качестве студентки. Даже больше – я была уверена, что не доучусь. Работа, Ева, которую надо ставить на ноги, Паша покоя не давал, о возвращении в институт и мысли не было. Но в моей унылой жизни появился невероятный человек. Волшебник, который исполняет мои мечты.

На дне рождения Евы, пока сестра в шикарном платье с пышной юбкой в окружении цветов и шариков с её именем старалась не заплакать, чтобы не испортить макияж, я плакала вовсю. От радости, от счастья сестрёнки, от того, как она светится, от восторга на её лице. Гости, подарки, приятная музыка, закуски и двухэтажный торт с нежно-розовым кремом.

Рядом со мной стоял Леонид, обнимал и улыбался, а потом отвёл меня подальше и вручил папку с документом о моём восстановлении в институте.

«Я сплю, и мне всё снится», – подумала я тогда.

Ну, это настолько нереально, что сложно поверить. После стольких лет в неудачном браке и нескольких мест работы, где я загибалась и вкалывала как грузчик, не думала, что будет иначе. А он дал мне шанс изменить своё будущее и делает меня счастливой просто своим присутствием рядом.

Понимаю, что моё восстановление не из-за моих заслуг, а благодаря кошельку Лёни, но, наверное, впервые в жизни меня это не волнует. Пусть, ну пусть так, ведь важнее, как я буду проявлять себя дальше, а не как поступила. Вернее, поступила-то я много лет назад своими силами, сейчас только восстановилась и буду доучиваться.

За эти годы в институте ничего особо не поменялось. Учебное заведение небольшое, по сравнению с другими вузами, и выбор профессий ограничен, но для подобных мне, кто не имеет возможности уехать, очень даже хорошо. Я тогда выбрала другой профиль, но сейчас сменила его на менеджмент потому что думаю, что профиль более востребованный.

Жизнь начинает налаживаться. Теперь я разведена и, несмотря на обиду на бывшего мужа и его мать, которая на днях приехала из-за границы и накинулась на меня с обвинениями, что «мой хахаль покалечил её сыночка», я буду идти вперёд, строить свою жизнь и будущее сестры.

Паша и правда лежал в больнице, но у него не было никаких серьёзных травм, ну… как… сломана рука, но это не значит «покалечил». Мне его жалко, но не больше, особенно вспоминая, сколько раз он меня ударил той самой рукой. Лёня уверил, что проблем с ним не будет, и я могу быть спокойна.

Открытие гостиницы прошло очень масштабно. Я и так знала, что будет много народу, журналисты и телевидение, но не ожидала настолько много. Лёня не пожалел средств ни на что, и на банкете, уже вечером, появилась популярная певица. О нашей гостинице уже несколько дней говорят и пишут, а телефоны разрываются от звонков клиентов. Моя Ева тоже выиграла от этого, и её радости нет предела.

Работу я, естественно, бросать не хочу, но Лёня поставил мне ультиматум – либо увольняюсь, либо занимаю должность старшей горничной. И то после того, как я категорично отказалась от должности повыше. У меня нет образования, и мне не позволяет совесть, а контролировать и курировать работу горничных – середина, которую я осилю. Конечно, после этого заявления по гостинице пошли шепотки, каким образом я стала старшей горничной, и я ловлю на себе осуждающие взгляды. Но плевать, вот пусть говорят и думают, что хотят, пора уже беспокоиться о себе, а не о том, что говорят люди. В общем, в нашей с Евой жизни всё очень хорошо, настолько, что с трудом верится.

Только со всеми радостями и счастьем, я забыла о самом главном – у каждой сказки есть конец.

Глава 31

Вика

– Я достаточно долгое время отсутствовал, нужно решить кое-какие дела, – сказал Лёня, пока я лежала на его голой груди.

– Понимаю, – грустно произнесла.

Знала, что этот день настанет, но всё равно больно. Я очень сильно его полюбила и поняла, что до него не знала, что такое любовь. Не знаю откуда, но была уверена, что Лёня тоже испытывает ко мне чувства. Он мне не говорил, но каждый его поступок доказывал это.

– Не знаю, сколько времени займёт, но я вернусь, – сказав это, он поцеловал меня и, прижав к себе, вскоре заснул.

С той ночи прошло два месяца, и сейчас, лёжа в постели, холодной без него, я тихо плачу, уже не веря, что он вообще хоть что-то испытывал. Меня окутывают разные эмоции, от любви до ненависти и обратно. Ненавижу его за надежду, за обман и за разбитое сердце. И люблю, как бы ни хотела не чувствовать ничего. Люблю и очень скучаю, до ломоты во всём теле, до ощущения, что вырвали сердце и оставили пустое место.

Он больше не приезжал и не звонил. Последний раз, когда я его видела и слышала, было утро, когда он покинул мою квартиру. Позвонить самой мне не позволяет гордость, он ведь обещал вернуться, а если даже не даёт о себе знать, значит я ему не нужна.

Как и говорил, на место Нины прислал человека, который руководит гостиницей, а его самого нет и, судя по слухам, и не будет.

Слухи…

Их так много, даже не просто брошенные слова, а откровенная травля. Я стала посмешищем, каждый второй колет своим высказыванием. Не упускают шанса напомнить мне, что я была развлечением для нового начальства. И все они знали, что так и будет, – поматросит и бросит. Все такие проницательные и умные, одна я дурочка, которая растеклась лужицей от пары комплиментов.

«Скажи спасибо, что он тебе ребёнка не заделал»

«А я знала, что так и будет»

«Где ты и где он, небо и земля»

«Ты правда думала, что ты ему нужна?!»

«Как была дурой, так и осталась» – бросила тётя Валя при встрече.

Мало того, что я сама страдаю, так ещё и они добивают.

И только моя маленькая сестрёнка подходит вечерами, обнимает и говорит, что всё будет хорошо. Моё утешение, моя отдушина, моя единственная любовь, та, которая никогда не предаст.

Да, я дура! Дура, что влюбилась, поверила, что могу быть счастливой, думала, он вернётся или хотя бы будет приезжать иногда. Расплачиваюсь за свою глупость разбитым сердцем, смешками и шепотками не только за спиной, но и в лицо. Сама виновата, но я не жалею, пусть на короткий срок, но я была счастлива.

Приняла твёрдое решение уволиться из гостиницы, потому что больше не могу терпеть оскорбления коллег и не могу находиться в месте, где всё напоминает о нём. Работу я найду, подъезды мыть и дворы подметать буду, но работать на него не хочу.

Верить мужчинам нельзя, будь то молодой и глупый или взрослый и умный. В любом случае они все одинаковы и думают только о себе. У меня есть Ева, и любить я буду только её.

Глава 32

Четыре года спустя

Виктория

– Дорогие мои, хочу поделиться с вами своей радостью, – верещит Ева во включённую камеру. – Смотрите, кто ко мне приехал, – поворачивает телефон и снимает меня. – Моя радость, – восклицает и крепко целует в щёку.

Скромно улыбнувшись и прикрыв глаза, мы продолжаем идти к выходу из вокзала. Давно уже не делаю ей замечаний по поводу её съёмок и показа своей жизни. Моя Ева стала звездой интернета, её узнают на улице, просят сфотографироваться, зарабатывает большие деньги и красуется в модных журналах в качестве модели. Вот и сейчас, у неё учёба, а она уезжает на две недели в Милан на съёмки новой коллекции какого-то дизайнера. Иногда я сама не верю, что её простые видео о нашей скромной жизни переросли во что-то настолько масштабное, и спустя четыре года я рада, что позволила ей увлечься этим блогерством.

– Поедем пообедать или сразу домой? – спрашивает, прижавшись к моему плечу, как в детстве.

– Давай дома пообедаем, – отвечаю и провожу рукой по её лицу. – Я соскучилась, – произношу с улыбкой.

– Я тоже очень по тебе скучала, мам, – растапливает моё сердце. – И я очень рада, что ты наконец-то решилась переехать, – добавляет, поймав такси.

– Закончила институт, набралась опыта, и больше меня там ничего не держит, всё моё здесь, – проговариваю, замечая, как светится моя маленькая сестрёнка.

Правда, она давно не маленькая, этим летом ей исполнилось девятнадцать лет. Взрослая, невероятно умная и популярная на весь мир. Интернет вещь мощная, и она добилась всего сама, а для меня это самое главное. Четырнадцать лет назад, когда была в её возрасте, я вышла замуж за мудака, бросила институт и работала на двух работах, чтобы моя Евочка не разделила мою судьбу. И пусть я многим пожертвовала, ни капли не жалею, даже мысли такой не допускаю. Я всё делала ради её блага, сапоги себе не покупала, чтобы накопить ей на хороший телефон, подработки брала, чтобы заработать на какую-то крутую лампу для съёмок.

Сегодня она зарабатывает за месяц столько, сколько я и за полгода не собирала. Устала ругать её за дорогие подарки, но это бесполезно, она всё время твердит, что я заслуживаю намного большего.

Когда пришлось отпускать её в Питер на учёбу, я будто половину от себя оторвала. Год ходила как тень, от тоски, и разговоры по телефону каждый день по несколько раз не утешали. Ей тоже было тяжело в новом городе, и популярность не помогала, но потом привыкла. А я вот нет, и, в отличие от сестры, перемены меня пугали, но всё же плюнула на всё и переехала.

Так как после окончания института наш декан договорился со своим знакомым, чтобы взял меня на работу в супермаркет набраться опыта, я не могла подвести его. К тому же, договор был на год, и я уже решила отработать и потом уехать. И вот я здесь, рядом со своей взрослой малышкой.

– Какие планы в северной столице? – интересуется Ева, когда мы уже стоим на кухне её съёмной двушки.

– Найти работу и заботиться о тебе, – отвечаю с улыбкой, перекладывая заказную еду из коробок на тарелку.

– Ты можешь спокойно не работать, нам хватит денег, – пожимает плечами.

– Мы это обсуждали много раз, – бросаю на неё строгий взгляд.

– Вредина, – закатывает глаза Ева. – Ты вырастила меня, позволь вернуть долг…

– Я сейчас не посмотрю, что ты взрослая, и в угол поставлю, – перебиваю, на что она смеётся. – И убирай слово «долг», это забота, – не меняю тона, потому что не шучу. – Сидеть дома я не собираюсь, не для этого училась, тем более на твоей шее. У тебя вся жизнь впереди, и мы не знаем, что будет завтра, так что свои деньги в носок и под матрас.

– Как скажешь, – смеётся и мотает головой.

– К этой теме больше не возвращаемся, – закрываю разговор.

– Ладно, мама, – вздыхает и принимается за еду.

– Когда самолёт? – интересуюсь, и сама пробую пасту из «самого лучшего ресторана города», как сказала Ева.

– Послезавтра в одиннадцать утра, – отвечает и смотрит на меня с грустью. – Так мало времени с тобой побыть.

– Согласна, но зато, когда вернёшься, я буду здесь и уже никуда не уеду, – улыбаюсь ей, и она, наклонившись через стол, обнимает меня.

Через два дня я провожала её на самолёт, как на другой конец света, и, чтобы не сходить с ума от одиночества в новом окружении, принялась искать работу.

Лучше бы осталась в своём захолустье…

Глава 33

Вика

За неделю я прошла четыре собеседования в разных сферах и везде получила отказ. Уже отчаялась и начала задумываться, что я чем-то отталкиваю. Еве, конечно, не сказала, чтобы не расстраивать её, но сама задавалась десятками вопросов. А позавчера утром на моё отправленное резюме ответили из одной гостиницы. Нет, не так – меня пригласили на собеседование в отель «Розалия», который входит в пятёрку лучших в этом городе.

Я подготовилась, но шла туда с уверенностью, что, раз меня не приняли в магазин бытовых продуктов, то в такой роскошной гостинице точно не возьмут. А вчера смотрела в экран телефона, читала письмо в пятый раз и не могла поверить, что меня приняли на работу. Не на должность менеджера, а на ресепшен, но зарплата была в два раза выше, чем в том же магазине на должности руководителя. Почуяла подвох какой-то, но всё равно приехала подписывать договор, решив, что это просто мои тараканы.

Нет, никаких тараканов нет, совпадений тоже. Жаль, поняла я это после подписания.

– Я могу отказаться? – спрашиваю дрожащим голосом мужчину за массивным столом.

– Можете, но в таком случае придётся заплатить неустойку, – ровным тоном отвечает.

– Что? – нервно хмыкаю. – Какую ещё неустойку? – непонимающе смотрю на него.

– Вот эту, – указывает пальцем на пункт 13.2 третьего листа, где написано настолько мелким шрифтом, что и под лупой с трудом рассмотришь. – Если у вас есть такая сумма, пожалуйста.

– Это шутка такая? – неверяще пялюсь на мужчину лет сорока. – По каким законам составлен этот договор…

– Советую не нервничать и приступить к работе, нам нужен человек прямо сейчас, – перебивает, поправляя какие-то бумаги на столе, всем своим видом показывая, что ему некогда со мной возиться.

– Ясно, – киваю, не имея что сказать, и, схватив договор, иду на выход из кабинета.

Смотря себе под ноги, отрешённая от всего, и думая, как я, тридцатидвухлетняя женщина, могла так облажаться. Погружённая в свои мысли, врезаюсь головой во что-то твёрдое, и до того, как поднимаю глаза, в нос проникает до боли знакомый запах.

– Привет, – голос, который преследовал меня четыре года, бьёт по всем нервным окончаниям, заставляя всё тело затрястись.

– Что это такое? – вместо приветствия нахожу силы открыть рот и помахать договором перед его лицом.

– Я знал, что ты откажешься, подстраховался, – сразу понял, о чём речь.

– Зачем? – голос предательски дрожит, выдавая меня с головой.

– Не знаю, – отвечает, и вижу по глазам, что это честно.

– Это подло, – в уголках глаз собралась влага, и я часто моргаю, но это не помогает, по щекам всё же текут влажные дорожки.

– Знаю, – кивает с каменным выражением лица.

– Я не буду работать…

– Я тебя засужу, – произносит, едва я договариваю.

– Не посмеешь, – на грани слышимости говорю и подаюсь назад.

– Посмею, ты обо мне ничего не знаешь, лучше работай и не порти жизнь себе и, самое главное, сестре, – выговаривает тоном, который не позволяет сомневаться в его словах, после чего разворачивается и уходит, оставляя меня в полном шоке.

Глава 34

Вика

– У тебя всё в порядке? – шёпотом спрашиваю свою коллегу Юлю.

Я, женщина, которая прошла все круги ада со дня смерти родителей, знаю, на что способны люди для достижения своих целей, и рисковать сестрой не стала – вышла на работу. Убедила себя, что чувства исчезли и это моё испытание. Проверка самой себя, или… не знаю что. Не знаю! Испугалась суда или расправы, потому что осознала, что я и в самом деле ничего не знаю о Леониде Агафонове. В конце концов, это работа, за которую платят зарплату и хорошую такую. Личное пусть останется личным. Не понимаю одного – зачем это ему. Если он уехал, бросил меня, хотя обещал вернуться, выставил меня посмешищем, плевал на моё желание скрывать наши отношения, и каждый встречный не упускал возможности посмеяться надо мной, то зачем ему сейчас я и моё присутствие в этой гостинице.

– Да, всё в порядке, – кивает девушка, выдавив из себя улыбку.

– Врёшь ты, – мотаю головой, не веря, но не лезу больше.

– Относительно в порядке, так лучше? – усмехается уже искренне.

– Лучше, – отвечаю с улыбкой, но она спадает с лица, когда в холле появляется Леонид Алексеевич.

Суетливо начинаю перебирать какие-то бумаги на рабочем месте, смотрю куда угодно, только не на него. Не могу и не хочу его видеть, однако это невозможно, ведь он опять мой босс. Какое-то издевательство, честное слово.

– Прости, вы были знакомы раньше? – врезается в мои мысли голос коллеги.

– Что? С кем? – делаю вид, что не понимаю, но щёки пылают, выдавая меня с головой. – Нет… да… не важно, – невнятно отвечаю и, развернувшись, быстро покидаю рабочее место, скрывшись за дверью нашей маленькой комнаты отдыха.

– Юля, как у нас дела? – слышу его голос по ту сторону двери, к которой я прислонилась спиной, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.

– Всё в порядке, отель почти заполнен, гости довольны, – проговаривает Юля.

– Угу, – всё, что выдавливает из себя.

– Вам нужна Виктория? – спрашивает девушка после небольшой паузы, а я зажмуриваюсь, мысленно ругая её.

– Нет! – резко и громко отвечает.

– Ты что на сотрудников орёшь? – раздаётся незнакомый голос.

– А ты почему опаздываешь? – спрашивает Лёня, судя по всему, подошедшего мужчину.

– Дела, мой дорогой, – отвечает тот.

– Пошли, у меня тоже времени мало, – бросает недовольно Агафонов, и голоса отдаляются.

Выхожу из своего укрытия и встаю на своё рабочее место, смотря в спины удаляющихся мужчин.

– Козёл! – шипит под нос Юля.

– Согласна, – на автомате говорю и тут же прикусываю себе язык.

– Кузнецова тоже знаешь? – хмурит брови непонимающе.

– Кого? – удивлённо смотрю на неё.

– Ясно, у каждой из нас свой козёл, – усмехается коллега.

Я ничего не ответила, потому что нечего говорить, да и раскрываться первому встречному не собираюсь. Да, Юля вроде хорошая девочка, но мы едва знакомы.

Еве я ничего не рассказала, кроме того, что нашла работу с хорошей зарплатой. Она через пару дней вернётся, и мне станет легче рядом с ней. Тогда, четыре года назад, как бы я ни старалась скрывать свои эмоции, не получалось. Конечно, сестра видела мои опухшие глаза, мои слёзы и попытки выглядеть нормальной, а не подавленной дурочкой.

Не знаю, как я выдержу рабочие будни, если мне в начале так сложно. Скрываться от него каждый раз – такое себе. Нужно уверенно стоять и смотреть ему в глаза, а не убегать как трусиха. Да, решено, так и буду делать.

Глава 35

Вика

За эти четыре года я выработала в себе немного характера. Если в браке была вечно уставшей и выглядела болезненно, то после развода и предательства Лёни я стала более стойкой. Раньше мало того, что выходила с работы как после каторги, мысль, что дома меня ждёт уже до жути надоевшая картина, где муж сидит перед телевизором с бутылкой пива в руках, а вокруг него срач, добивала меня. Да, кроме него дома меня ждала Ева, но всё равно, прийти с работы и ещё и дома часа два убираться и готовить было тяжело. Депрессивное состояние – так бы я назвала тот период.

После развода я жила как в сказке, совершенно другой жизнью, полной приятных моментов и понимания, что мужчины разные. Потом очередной удар судьбы, и я почти сломалась снова. Ева – моё всё, и только благодаря ей я не загнулась за все эти годы после смерти родителей. Благодаря ей я выдержала все проблемы, трудности и болезненные удары.

Когда Леонид уехал, и мне пришлось уволиться с любимой работы из-за травли и насмешек коллег, когда наплакалась на годы вперёд из-за его ложного обещания, я решила, что никаких мужчин в моей жизни не будет. И вообще, пора быть сильной, следить за собой, стараться выглядеть лучше и не позволять кому-либо обижать или больно бить словами. А начала с простого – послала на три буквы свою тётю, наплевав на её угрозы забрать у меня на тот момент ещё несовершеннолетнюю сестру.

После смерти родителей, после обхода всех нужных организаций мне сестру так и не отдавали. Тогда «на помощь» пришла тётя Валя, обещала, что возьмёт опекунство над Евой, будет заботиться о нас и… бизнесе родителей. А мне было всё равно… ну, как… конечно, не хотелось отдавать базу, на которой мама и папа столько трудились, но сестра была важнее. Я была готова и себя продать, лишь бы забрать её из детского дома, где она провела всё-таки какое-то время, о котором она благополучно забыла.

База отдыха, дом за городом и машина – были условия родной тёти в обмен на сестру. Помощи от неё мы так и не дождались, ни копейки не принесла за эти годы, а я и не просила. Её закрутили деньги, и она стала жадной до невозможного. На себя только ничего не жалела, а если кто-то и спрашивал о её племянницах, то она рассыпалась в жалобах. Как ей тяжело ставить на ноги двух чужих детей, и какие эти дети непослушные, как она с младшей занимается каждый вечер, чтобы она хорошо училась. В общем, противно вспоминать, как меня перекосило, когда до меня дошли эти слухи. Как я молчала, опустив глаза, каждый раз, когда она меня отчитывала за то, что я плохая жена. Ведь моя бывшая свекровь была её подругой, и женить Пашу на мне было их целью.

К чему я… а… к тому, что от прежней Вики мало что осталось. Она построила вокруг себя железную стену, чтобы бараны, которые будут бить, сломали головы. Но что-то пошло не так, когда я встретила мужчину, который вознёс меня на небеса, а потом бросил вниз, поломав меня об острые скалы.

Несмотря на собственное напутствие стоять уверено перед ним и не показывать, как сильно колотится сердце, как подгибаются колени и сбивается дыхание, я убегаю. Не в буквальном смысле, но каждый раз делаю вид, что занята, или мне срочно надо куда-то идти, лишь бы рядом с ним не стоять.

А он… он даже не попробовал поговорить со мной, объясниться, зачем заставляет работать здесь. Почему уехал и не вернулся, хотя обещал. Всё, что делает – бросает на меня тяжёлые взгляды. Иногда даже смотрит так, будто я в чём-то перед ним провинилась.

Ева вернулась из поездки, задаёт вопросы, а я глаза прячу и отвечаю коротко или меняю тему, расспрашивая о её блоге, учёбе, парнях. А у неё точно есть парень, потому что вижу, как она сияет. Как улыбается, когда телефон пиликает, оповещая о новом сообщении, и как убегает в свою комнату, когда ей звонят. Не понимаю, и даже обидно, что она не делится со мной своей жизнью, но давить не буду. Если пока что она считает, что надо скрывать, значит, пусть так.

– М-да уж, – раздаётся рядом голос Юли.

– Что, прости? – переспрашиваю, потому что не расслышала, погружённая в свои мысли.

– Да ничего, – отвечает, вздыхая.

– Этот «ничего» обедает в ресторане нашей гостиницы, – усмехаюсь, вспомнив её ухажёра, который не так давно зашёл к нам.

Нахмурившись, онапереводит взгляд на стеклянные матовые двери ресторанного зала.

– Он здесь? – задаёт вопрос, скорее, в пустоту.

– Зашёл, когда ты поднималась в триста пятый, – поясняю и морщу нос, вспомнив о проблемном госте, которому всё не так в пятизвёздочном отеле.

– С кем? – спрашивает коллега.

– С мужчиной, с которым они часто здесь бывают, – отвечаю, и она выдыхает с облегчением.

– Они друзья детства, да? – срывается с моего языка.

За всё время, что я здесь работаю, часто вижу Лёню в компании двух мужчин, один из которых и является ухажёром Юли. Ещё не могла не заметить, какие они все серьёзные, одеты с иголочки, всегда в костюмах. Морды угрюмые и какие-то… опасные что ли, будто из какого-нибудь фильма про мафиози.

– Да, – кивает, посмотрев на меня. – Самойлов, Сеня и наш босс неразлучны, – добавляет, а у меня щёки румянцем покрываются, при упоминании Лёни. – Я уже знаю, что ты знакома с Леонидом Алексеевичем давно, но при каких обстоятельствах вы познакомились…

– Как-нибудь расскажу, – перебиваю, улыбнувшись через силу.

– Обычно я не лезу никому в душу, но взгляды, которые вы бросаете друг на друга…

Подавившись воздухом, прокашливаюсь, чувствуя, что краснею пуще прежнего, и падаю на стул, скрыв лицо в ладонях.

– Это так заметно? – со вздохом спрашиваю.

– К сожалению, – отвечает, поджав губы.

– Не думала, что чувства не остывают даже спустя столько лет, – отчаянно мотаю головой и, собственно, признаюсь и ей, и самой себе.

– Я тоже много во что не верила, но в жизни всё даже хуже, чем в книгах, – вздыхает коллега.

– В каких книгах? – раздаётся мужской голос.

– Про несуществующие миры, – произносит Юля и расплывается в улыбке, смотря в его глаза.

– Фантастику читаешь? – если не ошибаюсь, Сеня наклоняет голову набок и смотрит таким взглядом, что Юля едва заметно отшатывается. – Хочешь, побуду ушастым эльфом? – тихо спрашивает, подавшись вперёд, но я всё слышу и отворачиваюсь от неловкости.

– Тебе больше подойдёт быть викингом, – отвечает она.

– Как дела с триста пятым? – голос Лёни раздаётся как гром среди ясного неба.

– Нормально, справимся, – сухо отвечаю, поняв, что спросил он именно меня, и быстро делаю вид, что очень занята бумагами.

– Это работа администратора, – с раздражением проговаривает «босс». – Не надо играть в бравого солдата, Виктория.

– Хорошо, Леонид Алексеевич, – киваю, наконец подняв взгляд на него. – В следующий раз, когда гость позвонит нам с несуществующей проблемой типа «не могу найти пульт от кондиционера», я скажу, чтобы он искал администратора, а не беспокоил нас по пустякам, – не сдерживаю язвительный тон.

– Не паясничай! – бросает недовольно, глазами прожигая во мне дыру.

– Как скажете, – цежу сквозь зубы, и выдавливаю из себя притворную улыбку.

Он стоит и смотрит на меня настолько пронзительно, что мне хочется спрятаться, но не двигаюсь с места, ведь дала себе такое задание – уверенно стоять перед ним. Вдруг Лёня резко разворачивается и быстрым шагом удаляется, а я слишком шумно выдыхаю, понимая, что до этого вообще не дышала.

– Я… воды… на пять минут… – выдаю что-то невнятное и скрываюсь в комнате отдыха, которая находится за нашими спинами, замаскированная под шкаф.

Глава 36

Вика

Со временем я начала приходить на работу с лёгкостью, перестала трястись, когда переступаю порог гостиницы, в страхе, что встречу его. Потому что злюсь. Злюсь на Лёню за его холод и отсутствие попыток объясниться. По факту, я ему никто, и он не обязан давать мне каких-либо объяснений, но ведь он зачем-то устроил эти махинации с договором. Зачем?

На кой чёрт ему понадобилось, чтобы я работала здесь?

Не буду врать, где-то глубоко в сердце теплится надежда, что я ему небезразлична, но скорее это мои фантазии и желания. Как ни прискорбно, но непослушное сердце радостно прыгает, когда он поблизости. Я думала, это сказки всё, когда говорят, что ещё не видишь его, а сердечко уже начинает стучать быстрее. Не знаю, каким чувством, но я ощущаю его присутствие ещё до того, как поднимаю глаза и встречаюсь с его взглядом.

Сегодня что-то пошло не так, какого-то фига он на меня взъелся из-за этого гостя из триста пятого номера. Прекрасно понимаю, что не моя задача общаться с буйными клиентами, но не дёргать же администратора каждый раз, когда этот мужичок звонит на стойку регистрации. Вообще, какое ему дело? Проблема решена, и хорошо, а каким способом и кто её решил уже не важно. Как неважно и то, что меня облили помоями за то, что кондиционер не там висит, а ему надо чтобы он дул прямо на него. Это ведь я эти кондиционеры ставила, почему бы не на меня орать.

За несколько часов я уже успокоилась, и даже стыд перед коллегой исчез за нашу перепалку с боссом на её глазах и мой трусливый побег в комнату отдыха. Подруга – хотя рано её так называть, мы не настолько подружились – стоит и задумчиво смотрит в пустоту. Поняла, что у неё отношения с другом Лёни давно, а то, что не очень удачные – недавно.

– Ты в порядке? – спрашиваю её, коснувшись плеча, от чего она вздрагивает.

– Да, – сдавленно отвечает и губы поджимает.

– В облаках витаешь, – констатирую с улыбкой. – Приятные ощущения, – срывается с губ со вздохом, и на автомате отворачиваюсь в сторону нашего «босса», который общается с каким-то мужчиной.

– Что-то Леонид Алексеевич зачастил к нам, – проговаривает Юля, а я глаза прячу, пойманная с поличным.

– В каком смысле? – интересуюсь, прокашлявшись.

– Ну, у него несколько гостиниц, ресторанов, мелких кафешек, для бюджетников, как он их называет, – поясняет, переводя взгляд на мужчину. – Он редко бывал у нас, мог зайти раз в несколько дней, чаще, если только встречался с друзьями, а сейчас он здесь проводит каждый день, причём с утра и до вечера, – добавляет.

– Мало ли что ему в голову взбрело, – пожимаю плечами, делая вид, что не понимаю, к чему она клонит.

– Не «что», а «кто», – бросает, сдерживая улыбку. – Он в этом здании, когда у тебя смены, – говорит, а меня словно битой по голове огрели.

– Придумаешь тоже, – отмахиваюсь и начинаю перебирать бумаги на столе – дурацкая привычка. – Ему плевать на меня с высокой колокольни, – какого-то чёрта добавляю с обидой в голосе.

– Он с тобой переспал и бросил? – вдруг прямо спрашивает. – Прости, просто, зная этих мужчин, подозреваю, что так и было.

– Что он снял меня в клубе, отвёл к себе, поимел и на утро вызвал такси? – задаю вопрос с усмешкой, а сама трясусь как лист на ветру от одного только «бросил».

– Ну да, – кивает неуверенно.

– Нет, – мотаю головой. – Эта история долгая и длиною в несколько лет, – вздыхаю, и, как на зло, глаза снова находят Лёню.

– Ого! – не скрывает своего удивления. – Неожиданно.

– Неожиданно то, что после стольких лет в большом городе я попала на работу именно в его гостиницу, – проговариваю и думаю, что это не случайность. – Закон подлости какой-то, – отчаянно произношу.

– А может, судьба, – говорит Юля с улыбкой.

Хотела бы фыркнуть на её слова, но меня отвлекает едва слышная мелодия – мой телефон. Залезаю под стойку и достаю его из сумки.

– Прости, – бросаю коллеге и отвечаю на звонок. – Евочка, – расплываюсь в улыбке.

– Мама, когда приедешь? – спрашивает сестра.

Ей уже столько лет, а она не перестаёт мамой меня называть.

– Просила ведь не называть меня так, – говорю, но осознаю, что, если перестанет, мне будет этого не хватать.

– Ты меня вырастила, что ты как маленькая, – протягивает, явно злясь.

– Неважно, что я тебя вырастила, я не мама, а всего лишь твоя сестра.

– Опять это твоё занудство, – бурчит и, судя по всему, что-то жуёт.

– Надеюсь, ты нормально ешь? – спрашиваю, прищуриваясь.

– Когда будешь? Хочу ужин приготовить, – уходит от ответа.

– Юля, – раздаётся низкий голос Лёни. – На сегодня ты можешь быть свободна, – произносит, отвлекая меня от разговора.

– Хорошо, Леонид Алексеевич, – отвечает ему коллега и начинает собираться.

– Виктория, вы не забыли где находитесь? – обращается ко мне, сидящей на стуле спиной к нему.

– Никого нет, – сухо произношу, бросив короткий взгляд на него.

– Это не значит, что вы можете…

– Я с сестрой разговариваю, – перебиваю его наглым тоном, зная наверняка, что это сработает. Он всегда тепло к Еве относился.

– Это что, дядя Лёня? – не скрывает своего удивления сестра.

– Да, Ева, это он, – вздыхаю, прикрыв глаза.

– И почему я ничего не знаю? А ну быстро всё мне рассказала! – требует моя девочка.

– Нет, мы не будем это обсуждать, всё, позвоню вечером, – отключаю звонок и бросаю телефон на стол, потирая виски.

– Вик, если что, ты всегда можешь ко мне обратиться, – тихо проговаривает коллега.

– Спасибо, Юля, – вымученно улыбаюсь.

– Ведьма, костёр уже горит, – раздаётся за спиной. – Поехали, – Арсений, как его там, смотрит на мою коллегу пожирающим взглядом.

Вскоре они уходят, а я остаюсь работать ещё час до прихода сменщиков. Дома придётся объясниться с сестрой и расспросить о её этом загадочном парне. Я, конечно, доверяю сестре, но мне тоже было девятнадцать, и я думала, что люблю, не хочу, чтобы она наделала ошибок.

Хотя, о чём это я, у меня и взрослых ошибок достаточно.

– Добрый вечер, – здоровается со мной Андрей. – Пост принял, – помигивает мне парень.

– Пост сдал, – улыбаюсь ему и вкратце рассказываю, как обстоят дела. – Удачной смены, – прощаюсь и, схватив свои вещи, иду в нашу комнату, чтобы забрать пальто.

Пока одеваюсь, слышу, как открывается и закрывается дверь, ничего необычного, если бы не звук поворачивающегося ключа. Оборачиваюсь и застываю – на меня в буквальном смысле надвигается Лёня.

– Что ты делаешь? – спрашиваю и пячусь назад.

– Надо поговорить, – бросает и нависает надо мной как скала.

Глава 37

Вика

Я ждала момента, когда он соизволит объясниться, но почему-то сейчас чувствую острое желание оттолкнуть и послать ко всем чертям.

– Ну, говори, – не выдерживаю короткой паузы.

Сердце зашлось в быстром ритме, пальцы рук подрагивают, и хочется выть в голос от осознания, что по-прежнему реагирую на него так чувствительно.

Лёня не торопится открыть рот, он стоит и смотрит на меня. Осматривает с головы до ног, лишь на миг остановив свой взгляд на моих губах. А мне кричать хочется, спросить, почему он так поступил тогда, четыре года назад. Почему, если знал, что уедет, афишировал всему городу то, что между нами? Почему сделал из меня посмешище? Сердце разбил на сотни кусочков и, наконец, зачем заставил меня здесь работать?

– Отлично поговорили, – бросаю и, чувствуя, что вот-вот расплачусь, отхожу в сторону, собираясь уйти и не выглядеть жалкой.

Но едва я шаг делаю, как меня хватают за руку и резко дёргают на себя, впечатывая в твёрдую грудь и буквально выбивая весь воздух из лёгких.

– Я был вынужден, – выдыхает мне в губы. – Нарисовались проблемы, не хотел ставить вас под удар, – произносит, и по глазам вижу, что не врёт.

Либо я такая дура и не отличаю ложь от правды.

– Не бросил бы никогда, – продолжает, пока я молча хлопаю глазами. – Слишком дорога.

– Четыре года решал проблемы? – срывается с моих губ, хотя предательское сердце уже требует пощады.

– Нет, но… – замявшись, он отводит взгляд, при этом прижимая меня крепче к себе. – Не знаю, что… просто не смог вторгнуться в вашу жизнь снова…

– Меня обливали помоями все, кому не лень, – прерываю его, и по щекам стекают первые дорожки слёз.

Он не смог, слышите?!

– Взрослый состоявшийся мужчина не смог. А я смогла? Терпеть смешки в мою сторону, издевательство коллег и то, как люди показывали пальцами на меня? – озвучиваю свои мысли, глотая слёзы.

– Вик…

– Я ждала и верила тебе, – не даю ему открыть рта, иначе никогда больше не решусь высказать всё в лицо. – Ты прекрасно знал мой опыт с мужчинами, знал, как меня растоптали, насколько тяжело было, и поступил ещё хуже. Верила, что ты вернёшься, и все рты закроют, не будут считать меня идиоткой, – каждая моя фраза, слово, заставляют его хмуриться и злиться. – Я любила тебя, а ты просто вырвал моё израненное судьбой сердце, собственными руками разрезал его на кусочки и скормил волкам, – в конце моего монолога я уже в гневе, вся боль, которую я прожила после его ухода, копилась все эти годы, и сейчас пузырь лопнул. – Ненавижу тебя за всё! Лучше бы ты не приезжал к нам, и не знала бы тебя никогда.

– Вика… – делает очередную попытку заговорить.

– Не хочу тебя видеть и знать о твоём существовании, – выпаливаю ему в лицо. – Зачем этот договор с подвохом? Зачем мучить меня и дальше? Решил испариться, так исчезни, у меня другая жизнь, любимый человек…

– Не ври мне, – фыркает, но ноздри раздуваются от злости. – Я бы не подпустил никого… – и тут меня как булыжником по голове.

– Что? – на выдохе спрашиваю, и цепочка воспоминаний падает на меня, словно с высокого здания, образовывая вокруг кольцо. – Те парни… – произношу шёпотом. – Они исчезали после первого свидания, – добавляю, осознавая всё.

Да, я пробовала жить дальше, три раза за четыре года сходила на свидания в поиске тех искр, которые испытывала с Лёней, но так и не нашла ничего. И всё же не теряла надежды, да вот только мужчины убегали от меня сломя голову, не в буквальном смысле, конечно.

– Игорь… – выдыхаю, вспоминая нового коллегу, которого уволили спустя неделю. – Да ты… – от возмущения я даже слов не нахожу. – Ты следил за мной? – поняла и так это, но пусть скажет мне в лицо.

– Присматривал, – признаётся, и от обиды и безысходности из глаз брызгает новая порция слёз.

– Как ты мог? Что это за игра такая? Ни себе, ни людям…

– Ты моя, Виктория, и я тебя никому не отдам, – цедит сквозь зубы, прижимая к себе так, что кости трещат.

– Что ты несёшь? – срываюсь на крик. – Где ты был четыре года? Думаешь, можно вот так явиться и решить за меня всё? – кричу, плачу и кулаками бью его по груди, а он даже не шелохнулся. – Ненавижу!

– Я знаю, – тихо произносит и, дождавшись, когда я выплесну все эмоции на его грудь, зарывается пальцами в мои волосы и, прижав голову к себе, успокаивающе гладит. – Знаю, – повторяет, пока я рыдаю, оставляя свои слёзы на его рубашке. – Но я тебя люблю и никому не отдам. Эти четыре года были сущим адом, думал пройдёт, столько лет прожил без этой любви, а на старости лет головой двинулся… – он делает паузу, глубоко вздыхает. – Не прошло, только хуже становилось.

Не знаю, сколько мы стояли посередине маленькой комнаты, будто застывшие в танце. В тишине помещения были слышны только наши сердца, мои утихающие всхлипы и его мерное дыхание.

Глава 38

Вика

Немного успокоившись, я пытаюсь вырваться из его объятий, но ощущение, будто запуталась платьем в терновом кусте.

– Мне домой надо! – в сердцах бросаю, подняв голову на него.

– Я отвезу, – сухо произносит и смотрит на меня взглядом, от которого можно растаять, как мороженое на солнце.

Не надо! Пожалуйста, не смотри на меня так. Я должна злиться, ненавидеть, оттолкнуть, но это сильнее меня. Чувства к нему сильнее меня самой, объятия его согревают лучше, чем открытый огонь, этот запах, который въелся под кожу и преследует меня четыре года, будто мёд разливается по венам.

– Обойдусь, – бурчу, вопреки мыслям, и наконец выпутываюсь из его лап.

– Вика, – протягивает моё имя, словно пробует его на языке. – Не веди себя как ребёнок. Да, я облажался, но я всё объяснил, – после его слов застываю на полпути к выходу.

Разворачиваюсь медленно и шаг за шагом приближаюсь к нему.

– Объяснил? Ты думал, шантажом заставишь меня работать в твоей гостинице, покаешься, какой ты трус, и я раскрою объятия? – задаю вопросы и вижу по его лицу, что, да, он так и думал.

– А что ты хочешь? Я говорил искренне, признался в чувствах, чего никогда в своей жизни не делал. Что тебе ещё надо? Что нос воротишь… – не успевает договорить, как моя ладонь оставляет след на его щеке.

– Не приближайся ко мне, или я плюну на всё, и даже суд меня не напугает, – шиплю ему в лицо, разворачиваюсь на каблуках и покидаю помещение.

Из здания вылетаю как пуля из дула пистолета, не видя перед собой ничего от пелены слёз. Понимаю, что на общественном транспорте я не поеду, чтобы не ловить на себе чужие взгляды. Забираюсь в такси, которых рядом с гостиницей много, называю адрес, отворачиваюсь к окну и бесшумно плачу.

Возможно, я не права. Лёня и вправду признался, и такому, как он, это наверняка далось тяжело. Но я так не могу. Не могу поверить ему, и снова остаться с разбитым сердцем в руках. Вернулся бы он тогда, даже спустя долгие месяцы, я бы всё простила, поверила и доверилась, но сегодня… боюсь. И это его «нос воротишь» выбило меня из себя.

– Красавица, у тебя всё в порядке? – раздаётся голос водителя с восточным акцентом.

– Всё отлично, – бурчу, так и не повернувшись от окна.

– Нехорошо, когда девушка плачет, – цокает языком. – Обидел кто? – не унимается мужчина.

– Ноготь сломала, – бросаю и больше не отвечаю на его вопросы, только короткое «спасибо», когда выхожу у многоэтажки.

В квартире играет музыка и пахнет чем-то вкусным, а я присаживаюсь на пуфик у входа и смотрю в пустоту, так и не раздевшись.

– Вик, это ты? – слышу голос сестры, но не отвечаю, и тогда она выходит на встречу. – Вик? – Ева смотрит на меня, и не так давно высохшие слёзы снова катятся по щекам. – Мам, ты чего? – опускается передо мной и берёт мои руки в свои. – Что случилось?

Она уже достаточно взрослая, чтобы я могла открыть ей душу. Ева моя сестра, мой ребёнок и моя лучшая подруга, впервые я выкладываю ей всё, как есть, не утаивая ничего.

– Боже, – коротко бросает, обняв меня и давая выплакаться.

И только когда я перестаю, она словно ребёнка раздевает, снимает обувь и ведёт на кухню, где наливает чай.

– Какая ты взрослая у меня, – слабо улыбаюсь, обхватывая чашку обеими руками. – Уже мои обязанности на себя берёшь, – намекаю на то, что когда-то я её раздевала и чаем поила.

– Мне в радость о тебе заботиться, – небрежно пожимает плечами. – И больно видеть твои слёзы опять из-за него, – на этих словах я резко поднимаю глаза на неё. – Что? Или, ты думала, я не слышала, как ты тихо плачешь? Или глаза твои красные и опухшие не видела?

Стыдливо отворачиваюсь, потому что так я и думала, когда рыдала ночами в подушку.

– Я его точно не прощу за твои слёзы, пусть идёт хоть в суд, хоть к чёрту, – яростно бросает. – У меня тоже есть власть, интернет страшная вещь и способен на многое, если только захотеть…

– Ева, – перебиваю её. – Мне очень приятно, что ты хочешь меня защитить, но, при всей моей любви, я не так тебя воспитывала, – говорю мягко, но со строгим взглядом.

– Ой, и помечтать нельзя, – закатывает глаза сестра.

– Лучше скажи, что у тебя там за парень? – меняю тему и вижу, как краснеют щёчки этой партизанки.

– Какой парень? – невинно глазками хлопает.

– Не работает, – мотаю головой с усмешкой.

– Так заметно? – вздыхает, сдерживая счастливую улыбку.

– Как ты сияешь? Конечно, – киваю и делаю глоток ромашкового чая.

– Его зовут Демьян, – говорит, а вместо зрачков сердечки, как в мультиках. – И он… такой разный, – принимается рассказывать. – Красивый до невозможного, никогда не видела таких красивых парней, и даже миллион татуировок на его теле не портит картину.

– Татуировки? – хмурюсь недовольно.

– Угу, – кивает, мечтательно смотря в пустоту. – В университете все видят в нём плохого парня, но он совсем не такой. Правда он ни с кем и не контактирует, поэтому никто и не знает его настоящего, – она всё говорит, а мне всё больше не нравится то, что слышу.

– Почему ни с кем не общается? – спрашиваю, и смотрю на её лицо – она влюблена по уши.

И меня это пугает, не хочу, чтобы, как мне, ей разбили сердце.

– Он перевёлся к нам в этом году, на последний курс, – отвечает, но мыслями она уже не здесь. – Казался таким странным поначалу, загадочным, никто не видел, чтобы он хоть раз улыбался. А я видела, и у него красивая улыбка.

– А он так же считает? Относится к тебе так же, как ты к нему? – задаю вопрос и понимаю, что нужно срочно с ним познакомиться.

– Конечно, – уверенно заявляет, но я вижу, что она ослепла и, возможно, не видит ничего кроме тех сердечек. – Такой нежный, внимательный… – мечтательно проговаривает. – И не подумаешь, что в тюрьме сидел…

– Что?! – резко поднимаюсь на ноги, задев рукой кружку и разливая по столу остатки чая.

Глава 39

Леонид

Мне сорок семь лет, за спиной столько всего, что кожа стальной бронёй покрылась, не было вопросов или проблем, которые я бы не мог решить в два счёта, и чем я занимаюсь? Бегаю за женщиной с цветами, как пацан. Потому что виноват, слишком взрослый, чтобы отрицать очевидные факты.

Планировал вернуться, забрать их обеих к себе домой, в свою жизнь, но не вышло. Едва я приехал, мне на голову свалилась информация, что меня ищут. Для человека, который заработал такие деньги, убирая со своего пути всех в буквальном смысле этого слова, это не так уж и неожиданно. Только думал я, что такие методы в прошлом, но не все вышли из образа.

Такие, как мы, не создают семьи, в частности по этой причине. Ещё тогда, в девяностые годы, мы сами прибегали к подобным способам достижения желаемого. Похищали жён, детей, братьев или сестёр, грани, конечно, не переступали, не такими уж и отморозками были, но это работало. Никто ведь не знал, что с его родными делают в плену, и рисковать никому не хотелось, особенно, когда тебе присылают запись криков или отрезанный палец.

К сожалению, одна из таких афер закончилась печально, женщина не выдержала, и от переживаний у неё остановилось сердце. И, вроде как, я был не при делах, обмен на тот момент уже состоялся – мне кафе в центре города, ему жена целая и невредимая. Для угроз мы сотрудничали с мужиком из местного морга, который обрабатывал части тела, чтобы они выглядели свежими. Так что все её пальцы были на месте, отделалась испугом, но, видимо, сильным, едва в руках мужа оказалась, как взяла и померла.

К чему я поддался воспоминаниям?! Когда вернулся из командировки, где влюбился как мальчишка, начальник безопасности, по совместительству гражданский муж моей матери, сообщил, что подожгли одну из моих гостиниц на юге страны. Убытки неимоверные, раненые сотрудники и даже пара трупов. Пришлось в срочном порядке ехать и разруливать ситуацию. Пока я там разбирался, стараясь хоть как-то утешить потерпевших и не допустить большой огласки произошедшего, здесь начала происходить какая-то херня. Машину, в которой должен был быть я, взорвали, в один из ресторанов ворвались какие-то отморозки и постреляли по бутылкам, убили троих охранников, которые сопровождали меня. И вот последнее дало понять, что меня пугают, пока что. Мы вышли на улицу, собирались ехать домой, охранники стояли рядом с машиной, и вдруг они начали падать один за другим, и только меня ни одна пуля не задела.

Со мной играли, нападая на мои заведения, взрывая машины и поджигая гостиницы. Но когда похитили мою мать, это уже было нихрена не смешно. Две недели рыли город, пока смогли найти её, и то с подачи урода, который «мстил» мне. Сам вышел на связь, сказал, где мать, и потребовал меня вместо неё.

На окраине города, в заброшенном недостроенном здании на краю крыши на стуле сидела связанная мама, одно движение, и она полетела бы вниз, на бетонные плиты. Она не плакала, не боялась, но смотрела на меня прощальным взглядом. Была готова и будто знала, что сегодня она умрёт, смирилась. Я не мог этого допустить, и я вроде не идиот, чтобы явиться на встречу без подмоги, как требовал похититель, тридцатисемилетний сын той самой женщины.

Я не прощаю, когда трогают моих близких, особенно мать, так что вывел его на эмоции, чтобы он отошёл от матери, и дальше снайпер сделал свою работу. Хреново, между прочим, потому что пуля прошла насквозь и затормозила в моей груди. Сантиметр влево, и я лежал бы трупом рядом с чёртовым мстителем. А так лежал на больничной койке месяц и ещё два в реабилитации. В общем, на всё про всё с момента моего отъезда от Виктории ушёл год.

Конечно, я мог ей позвонить, рассказать, что происходит, чтобы она не надумала себе. Но я не привык к такому, и думал, что нахрен ей не надо во всё это вникать и переживать. После первого пожара решил, что быстро со всем разберусь и поеду за ними, но дело затянулось, а потом… Потом просто струсил. Явиться через год и начать оправдываться… ну, я посчитал, что не стоит уже.

Идиот, одним словом.

Не знаю, каким образом, но за короткий срок я её полюбил. Не думал, что когда-нибудь я произнесу эти слова, но вот мне сорок семь лет, и я люблю одну единственную женщину уже четыре года.

Наверное, случился какой-то сбой в прошлом, или фиг знает, как можно объяснить, что такие мужики, как я, отнявшие не одну жизнь, боятся молодых девушек. Но смотрю на своих друзей, Марата и Сеню, и понимаю, что такая хрень происходит не только со мной. И, нет, это не страх в буквальном смысле, это боязнь менять привычки, принципы, ритм жизни, которые явно поменяются с появлением любимых женщин в наших жизнях. Ты всегда принадлежал только себе, думал только о делах, бизнесе, деньгах, домой приходил только поспать и иногда устраивал попойки с элитными эскортницами, чтобы хоть как-то отличить рабочие будни от выходных.

В отличие от своих друзей детства, я принял эту чёртову любовь ещё четыре года назад. Они же только ступили на эту дорожку, что Марат, который творит какую-то дичь, потому что не может принять очевидное, что Сеня, который всю жизнь вертел людьми как мясом на вертеле, мучает бедную девушку.

«Кто бы говорил!» – фыркает голос в голове.

Да, я не далеко от Сени ушёл, когда сделал всё, чтобы Вику не взяли ни на одну работу, чтобы она пришла ко мне. Знал, что не станет работать, но я решил, что, раз уж встретились вновь, значит, надо не упустить. Нет, конечно, встреча могла бы состояться и там, в её родном городе, но она уволилась ещё четыре года назад. Следил за ней все эти годы, радовался и гордился её успехами. За Евой начал присматривать, когда она переехала и поступила в институт, чтобы не обижал никто.

А Виктория закалилась, обросла бронёй, чем я тоже горжусь, только это не в мою пользу. Обижена, это видно невооружённым взглядом, да и она всем своим видом показывает, насколько злится. И я мог бы поступить, как медведь, или как Марат – на плечо бросить и в берлогу свою унести. Но добьюсь ненависти с её стороны, а не любви. А мне – не верю, что я это говорю – хочется, чтобы она смотрела на меня, как тогда, с любовью. Именно поэтому, я за ней и бегаю, не в буквальном смысле, конечно.

– Добрый день! – вырывает из мыслей женский голос.

– Привет, Ева, – встаю на ноги и отодвигаю стул для девушки.

Глава 40

Леонид

– Я вас слушаю, – произносит, скрестив руки на столе.

Выросла, стала красавицей и звездой. Её лицо на рекламных баннерах по городу, в магазинах одежды местных дизайнеров и не только. Знаю, что недавно летала в Милан на фотоссесию новой коллекции для какого-то журнала, не вдавался в подробности. Большая молодец эта девчонка и многого ещё добьётся, и тут опять гордость за Викторию, что смогла вырастить и воспитать такого человека.

– Как ваши дела? – начинаю издалека, ещё до конца не понимая, зачем я устроил эту встречу.

– Было бы куда лучше, если бы вы не вернулись в нашу жизнь, – отвечает, не скрывая своих эмоций.

В принципе, я ожидал подобного ответа, потому что знаю, какие у них крепкие отношения, и если я обидел человека, которого Ева считает мамой, то автоматически обидел и её.

– Признаюсь, что из вашей жизни я не исчезну, чего бы мне это ни стоило, – совершенно серьёзно проговариваю.

– Зачем? Разбить Вике сердце, которое мы так долго склеивали? – смотрит на меня уничтожающим взглядом. – Она вам доверилась после неудачного брака и всего дерьма в её жизни, она вам поверила. Вы стали глотком свежего воздуха, но, едва она вдохнула, вы бросили её в яму с ещё большим количеством дерьма. Вы знаете, что над ней издевались? Шутили, травили и показывали пальцем! Дура, которая решила, что нужна большому боссу… – глаза девчонки напротив буквально горят гневом.

– Нет, не знал, – виновато опускаю голову, потому что и правда не знал.

Да, за Викой приглядывали, но мне докладывали только о важных, по их мнению, событиях. Например, что уволилась, что продолжала учиться, и если вдруг ей грозила какая-то опасность, но про сплетни мне не говорили.

– А я видела, как она сереет, высыхает и стареет из-за переживаний, хоть и думала, что, закрывшись в ванной, не позволит мне услышать, как она рыдает. Были бы у меня силы и возможности, я бы убила вас тогда, – бросает гневно и делает глоток воды.

– Я всё понимаю и хочу это исправить, – произношу, прочистив горло. – Я её люблю и знаю, что мои чувства взаимны, – девушка напротив отводит глаза после моих слов. – Ты знаешь, что я прав. И если за четыре года чувства не остыли, вряд ли это уже произойдёт. Неужели ты хочешь, чтобы твоя… мама, – специально жму на болевую точку, – прожила жизнь одна?

– Она не будет одна, у неё есть я, – вставляет, но вижу, что я смог нащупать правильный путь.

– Однажды ты выйдешь замуж, Демьян парень хороший, несмотря на его прошлое, – на эту фразу Ева округляет на меня глаза. – Да, я знаю, – киваю в ответ на её немой вопрос. – Так вот, у тебя будет своя семья, и как бы ты ни хотела, быть вечно рядом с Викой не выйдет. Ты ведь прекрасно всё понимаешь. К чему эти объяснения?

– Ладно, – вздыхает после долгой паузы. – Чего вы хотите? – сдаётся девочка.

– Это другой разговор, – усмехаюсь и подаюсь вперед.

Не могу поверить, что я пошёл на такой отчаянный шаг, как обратиться за помощью к Еве, но я хочу, чтобы было всё по-человечески.

Около получаса мы обсуждали все возможные способы, в итоге остановились на идее Евы. Она уверяет, что это сработает, а я почему-то сомневаюсь, но будем пробовать все варианты, насколько бы банальны они ни были, всё-таки она лучше меня знает свою сестру.

Глава 41

Вика

Прихожу домой уставшая, будто не с людьми весь день общалась, а вагоны разгружала, как минимум. Ещё с улицы заметила, что в наших окнах горит слабый желтоватый свет, подумала, что Ева что-то снимает. Но сейчас, переступив порог квартиры, непонимающе хмурюсь, потому что в прихожей на комоде расставлены ароматические свечи.

– Ева, я дома, – кричу, присев на банкетку и снимая обувь.

Свет не стала включать, мало ли испорчу сестре что-нибудь. Так что снимаю пиджак и вешаю его на вешалку в шкаф, встроенный в прихожей. Аккуратно ступаю вперёд и замечаю дорожку из лепестков роз, а оказавшись в гостиной, понимаю, что свечи горят по всему дому. Прикрыв рот рукой, ахаю, когда вижу, что кроме дорожки, повсюду стоят букеты цветов.

Так, я надеюсь, Ева снимает очередное видео, и это не свидание с этим её уголовником, с которым она не спешит меня знакомить. Не могу поверить, что моя умная девочка связалась с таким парнем, но она уверяет, что всё не так, как кажется, что счастье любит тишину, и всему своё время. Я доверяю ей, но не хочу, чтобы она пострадала, и от человека, который в свои двадцать три года успел отсидеть в тюрьме, вряд ли можно ожидать чего-то хорошего. Даже думала плюнуть на свою гордость и обратиться за помощью к Лёне, чтобы он выяснил хоть что-то об этом «загадочном» парне.

– Лёня? – срывается с губ, стоит мне пройти по… саду из цветов, в который превратилась наша квартира, на кухню. – Что происходит? – спрашиваю севшим голосом, смотря на стоящего посередине помещения мужчину в чёрном костюме и с огромном букетом белых роз в руках.

– Добрый вечер, – хрипло произносит и делает шаг вперёд.

– Добрый, – едва слышно говорю и чувствую, как к горлу ком подкатывает. – Это… это ты сделал? – осматриваю романтическую атмосферу вокруг.

– Собственными руками, – кивает мужчина.

– Даже так… – бормочу под нос.

– Вик, – ещё один шаг вперёд. – Я знаю, что вот это всё банально, но я не знаю и не умею ухаживать, мне проще решать какие-то проблемы и вопросы, чем…

– Извиняться? – заканчиваю за него.

– Да и не только. Из меня хреновый романтик, – горько усмехается.

А мне плакать хочется. Может, это всё и банально, но для меня никто никогда такого не делал. Мне даже цветов почти не дарили, Ева могла меня порадовать, а Паша всегда говорил, что это пустая трата денег. А тут вся квартира заставлена цветами и горящими свечами.

– Красиво, – шепчу и пальцем вытираю дорожку слёз.

– Я люблю тебя, Вика, и не хочу, да и не могу больше быть вдали от тебя. Видеть тебя каждый день и не иметь возможности прикоснуться, к себе прижать, твой дурманящий запах клубники вдохнуть, – он говорит и говорит, а поток моих слёз уже не остановить. – Я очень перед тобой виноват, что уехал, не позвонил и не объяснил причины, но обещаю, всё расскажу и буду замаливать вину. Залижу все твори раны, – на последней фразе я краснею.

– Пошляк, – бью его в грудь и опускаюсь лбом туда, где шумно бьётся его сердце.

– Прости меня, пожалуйста, – шепчет, прижав к себе одной рукой и целуя в макушку. – Я дурак. Трусливый идиот…

– Перестань, – перебиваю его, оставляя мокрое пятно на его белой рубашке.

– Уволю всех, кто посмел издеваться над тобой…

– Не надо! – отрываюсь от его груди и поднимаю глаза. – У всех семьи и дети, не надо оставлять их без работы, – смотрю на него с укором.

– Женщина… – со вздохом мотает головой.

– Пожалуйста, не тронь никого, – умоляю и выдыхаю, когда он кивает, согласившись со мной. – Цветы мне? – киваю на букет в его руках.

– Чёрт! Да, – вручает вкусно пахнущую и безумно тяжёлую охапку роз.

– Спасибо, – улыбаюсь и прячу лицо в белых бутонах.

– Простишь дурака? – смотрит на меня и шумно дышит.

Переживает, вижу по глазам, что волнуется.

– Попробую, – говорю вопреки тому, что давно простила.

Едва я отвечаю, он опускается на одно колено и протягивает мне бархатную коробочку с кольцом.

– Станешь моей женой? – выбивает весь воздух из лёгких своим вопросом.

Я не успела отойти от романтической обстановки, привыкнуть к тому, что простила его, обдумать, как будет дальше, а он…

– Лёня… – не нахожу, что сказать, это слишком.

Всё это слишком для одного вечера.

– Я больше не отпущу тебя ни на шаг, Виктория. И вне зависимости от твоего ответа, ты всё равно станешь моей женой, мне это будет стоить одного звонка…

– Ты меня шантажируешь? – спрашиваю, округлив глаза.

– Да, – отвечает и, схватив меня за руку, надевает кольцо на палец. – Всё, – бросает и впивается в мои губы поцелуем, не давая возможности возмутиться.

А надо? Лёня не тот человек, который будет делать необдуманные поступки. Уверена на миллион процентов, что каждый его шаг обдуман и взвешен. А я… а что я? Люблю его и слишком долго ждала, чтобы сейчас отказывать себе в шансе побыть наконец счастливой.

Глава 42

Вика

Лёня так быстро всё провернул, что через два дня я уже вешала свои вещи в гардеробную в его доме. Нашем доме, как он поправляет меня каждый раз.

– Чтобы ты не ускользнула, – ответил на мой вопрос «Куда так торопиться?»

Ещё через неделю мы расписались в ЗАГСе, тихо и только вдвоём. Свадьбу я не хочу, почему-то нет желания устраивать это бесполезное мероприятие, куда придут незнакомые мне люди. Единственные, кто должен знать о нас, – это моя сестра и мама Лёни. Собственно, сегодня у нас ужин в ресторане, где мы и сообщим близким о нашем шаге.

– Я так волнуюсь, – признаюсь, когда автомобиль тормозит у здания с надписью «Виктория». – Это что? – задаю вопрос, уставившись на вывеску.

– Ресторан, – сухо отвечает Лёня. – Мой, – добавляет, заставив резко повернуть голову к нему.

– Твой? – уточняю, будто мозг отказывается принять ответ.

– Наш, теперь всё наше, – произносит и, поцеловав в висок, выходит из машины, чтобы обойти и открыть дверь с моей стороны.

Вкладываю свою руку в его протянутую ладонь и, придерживая полы вечернего платья, выхожу на улицу. Смотрю на вывеску ресторана, на которой написано моё имя, и опять глаза на мокром месте. Плакать от счастья стало привычным делом за эту неделю. Иногда кажется, что я просто сплю и всё это мне снится. Не могу поверить, что наконец я счастлива и любима.

– Мама уже здесь, – говорит Лёня, когда мы заходим в здание.

– Мне так страшно, а если я ей не понравлюсь? – шепчу, прижавшись к его плечу.

– Это невозможно, – усмехается, будто я глупость сморозила.

– Мам, – раздаётся за спиной, а через секунду на моей щеке оставляют поцелуй. – Чуть не опоздала, – выдыхает Ева.

– Всё хорошо? – интересуюсь, нахмурившись.

За событиями в собственной жизни я отодвинула на второе место встречу с этим Демьяном, но обязательно возьмусь за её голову после этого вечера.

– Всё отлично, – сияет сестра, и мне бы порадоваться за неё, но плохое предчувствие не даёт покоя.

– Поговорим ещё, – киваю я, на что Ева закатывает глаза.

– Дядь Лёня, я тебе помогла, теперь твоя очередь, – обращается к моему… мужу, даже не верится, что я это произношу. – Объясни моей родительнице, что я уже взрослая девушка.

– Тебе только девятнадцать, – вставляю свои пять копеек. – Подожди, с чем это ты ему помогла? – прищуриваюсь на сестру.

– Потом, Вика, у нас ужин, – влезает Лёня и ведёт нас к круглому столу, за которым сидит женщина с белыми волосами.

Седыми, если точнее, собственно, понятно, почему Лёня в свои сорок семь седой на всю голову – гены.

– Мама, добрый вечер, – здоровается, приобняв за плечи и оставляя поцелуй на макушке.

– Добрый, сын, – сдержано кивает.

– Это Виктория, моя жена. Вика, это моя мама, – представляет нас друг другу, и я не вижу удивления на лице женщины, как, например, на лице своей сестры.

– Как жена? Когда успели? И ты мне ничего не сказала? – возмущается Ева.

– Давайте присядем, – спасает меня от моей сестры Лёня.

Заняв свободные стулья, я стараюсь не показывать, насколько волнуюсь. Мама Лёни выглядит очень статно: чёрное приталенное платье с длинным рукавом, белые волосы уложены в сдержанное каре, на лице минимум макияжа.

Первым делом к нашему столу подходит официант и наполняет бокалы белым вином, что будем есть, не спрашивает, и я знаю, что Лёня дал указания заранее.

– Мам, вижу новость тебя не поразила, – ровным тоном и с лёгкой улыбкой произносит мой муж и сжимает мою руку под столом.

– Я ведь твоя мать, – разводит руками женщина.

– И живёшь с моим начальником безопасности, – кивает Лёня, поняв что-то про себя.

– А он не врал, девочка и правда красивая, – проговаривает, осматривая меня, и я как школьница краснею. – Как вам удалось растопить это ледяное сердце, Виктория? – спрашивает с улыбкой, благодаря чему я немного расслабляюсь.

– Если честно, не знаю, – отвечаю и перевожу взгляд на невозмутимое лицо мужа.

Мужа. Как же сложно поверить, что я произношу это.

– Двадцать лет ждала, когда он скажет мне, что женится, – смотрит на сына. – Внуков дождусь? – наклоняет голову на бок, а я воздухом давлюсь.

Никогда не думала о детях, потому что у меня уже есть один. С Пашей не хотелось рожать, потому что знала, что придётся бросить работу и умереть с голоду, ведь он не был в состоянии содержать семью. Да и не было таких мыслей, мне надо было Еву на ноги поднимать.

– Ну, одна внучка у тебя есть, – отвечает Лёня, и я опять воздухом давлюсь.

У него что, есть ребёнок?

– Это Ева – сестра и дочь Виктории, – Лёня кивает на мою сестру, а мне хоть скорую вызывайте, я недалека от обморока.

– Приятно познакомиться, Ева, – протягивает руку, и та с улыбкой её пожимает.

– Взаимно, – улыбается во весь рот.

Не поняла, мне одной весь этот ужин сплошной шок?

– Документы оформил? – снова обращается к сыну женщина.

– Всё ты знаешь, – усмехается, мотнув головой.

– Не вижу ничего удивительного, я же всем занимаюсь…

– Бухгалтерией, – перебивает мать.

– Вся документация проходит через меня, – поправляет Лёню. – Я рада, что ты решил на это пойти.

– Лёнь, что происходит? – не выдерживаю, влезая в их диалог.

– Я хочу оформить опекунство на Еву, – отвечает и смотрит на мою сестру. – Если никто из вас не против.

– Но… она взрослая уже, – непонимающе бурчу.

– Это не имеет значения, мне важно, чтобы все знали, что девочка под моим крылом…

– А я не против, – пожимает плечами Ева.

– Но внуков я всё равно буду ждать, – с улыбкой проговаривает… свекровь, и я всё же расплакалась.

Эпилог

Полтора года спустя

Вика

Спускаюсь на первый этаж навстречу гостье, придерживая довольно большой для четвёртого месяца беременности живот. Богатырь растёт у меня под сердцем, очень желанный и долгожданный.

– Здравствуй, дочка, – приветствует меня свекровь, едва я открываю входную дверь. – Как дела? – спрашивает и обнимает.

– Всё хорошо, спасибо, – отвечаю с улыбкой и, закрыв дверь, направляюсь на кухню. – Вы опять таскаете тяжёлое, – сокрушаюсь на неё.

– Да какое тяжёлое, – отмахивается от меня, ставя бумажный пакет на стол. – Коробка с тортом, разве это тяжело? Тем более для внука, – на этих словах она подходит и гладит меня по животу.

– Спасибо, но можно и охранника попросить, – проговариваю и иду ставить чайник.

– Да брось, не будь как Лёня, – в который раз уже слышу эту фразу. – И правда, с кем поведёшься, – усмехается и садится за стол. – Лена где? – спрашивает, осматривая кухню.

– Отпустила её домой, – отвечаю, достав чашки и блюдца.

– Вик, мы ведь обсуждали этот вопрос, тебе надо отдыхать, а не возиться по дому, – теперь она меня упрекает.

– Она всё приготовила, дом убрала, а накрыть ужин мне не тяжело, – проговариваю и ставлю тарелки для десерта.

– Ох, ну и упёртая ты, – мотает головой и принимается резать торт. – Помни, что врачи говорят.

– Всё хорошо, не о чем переживать, – уверяю её.

Сама вспоминаю пережитый стресс, когда на обследовании сказали, что, в силу возраста и так как это первая беременность у меня, есть риск выкидыша. Лёня сделался белее снега, в ту же минуту настоял, чтобы я бросила должность администратора в нашей гостинице и лежала до самых родов. Конечно я не собираюсь рисковать и отдыхаю, хоть и схожу с ума от безделья, но здоровье малыша куда важнее.

– А ему что, важнее работа, чем жена и сын? Сколько можно с ним говорить, он обязан рядом с тобой быть, – продолжает возмущения свекровь.

– Лёня вырывается на два часа, не больше, – спешу успокоить её.

– За два часа много чего может случиться…

– Она под присмотром, – раздаётся за спиной. – Привет, мама, – улыбается мой муж и, подойдя к столу, целует меня в висок, потом свою мать. – Опять ворчишь.

– Посмотрю, как ты будешь ворчать, – фыркает женщина. – Чай принеси и сам сядь, – Лёня только кивает и через минуту ставит на стол поднос с чашками и самим чаем.

– Всё хорошо? – спрашивает, присев на стул рядом со мной.

– Да, – улыбаюсь и тут же чувствую его ладони на своём животе.

На самом деле с беременностью тянуть нехотелось, мы понимали, что оба не молодые, чтобы ждать подходящего момента. В принципе нам и ждать не надо было, для ребёнка все условия есть, как и уверенность, что волноваться о том, что будет завтра, не надо. Но мы не могли пойти на этот шаг после того, что случилось больше года назад.

Тот день стал самым страшным в моей жизни. День, когда я чуть ли не умерла там, рядом со своей бездыханной сестрой, ребёнком, самым дорогим, что было в моей жизни. Люди от шока забывают страшные события, но я помню каждый миг от момента, когда переступила порог её квартиры. Помню лежащее тело на кровати, горстку упаковок от таблеток вокруг неё, и как остановилось моё сердце, когда прикоснулась к почти что холодному телу. Помню душераздирающий крик, вырвавшийся из моей груди. Как звала Лёню, просила помощи, трясла сестру и требовала, чтобы она открыла глаза. Помню, как меня оттаскивали от неё, и как я орала, чтобы меня отпустили. Бригаду врачей, которые сорвали с неё одежду и пытались запустить её сердце, а потом мрак и пробуждение в больнице с вопросом «Где Ева?» на языке.

Нет ничего ужаснее, страшнее для родителя, чем потерять ребёнка. И пусть не я её рожала, она моя девочка. Моя любимая маленькая девочка с вьющимися волосами, которая кричала мне «мама» с пяти лет.

– Вик, ты здесь? – сжимает моё бедро Лёня, вырывая из страшных воспоминаний. – Что такое? Почему ты плачешь? Что-то болит? – засуетившись, он встаёт на ноги и берётся за телефон.

– Плачу? – провожу рукой по щекам, да, плачу. – Так, спокойно, ничего не болит, – хватаю его за руку. – Я просто… вспомнила про…

– Господи, до инфаркта доведёшь, – выдыхает с облегчением и плюхается на стул, вытирая пот со лба. – Прошло уже столько времени, – прекрасно понял, о чем именно я думала.

– Знаю, просто вспомнила, – пожимаю плечами, потому что не в моих силах управлять собственными мыслями, воспоминания всплывают неожиданно.

Я ещё долго после того случая просыпалась от кошмаров по ночам, ни о каком ребёнке и речи не шло. Какие дети, когда такая беда к нам пришла.

– Как она? – спрашивает свекровь.

– Начинает возвращаться к жизни, – с тоской отвечает Лёня, и по моим щекам стекают новые дорожки слёз.

Больно, очень больно.

– Всё будет хорошо, – проговаривает женщина и сжимает мою руку. – Она сильная девочка, ей просто нужно время.

Больше года! Больше года моя девочка приходит в себя и пытается вернуться к жизни. А ведь я знала, моё сердце шептало, что не всё в порядке с этим уродом. И я виновата, что из-за собственных изменений в жизни, не стала настаивать и требовать встречи с ним. Моя вина, что моя девочка прошла через всё это. Лёня его чуть не убил, и лучше бы убил, сама бы с удовольствием сделала с ним всё то, через что прошла моя сестра. Но это и не надо было, карма всех достанет.

– Мы имя малышу придумываем, – улыбаюсь сквозь слёзы.

– Ну вот, значит всё куда лучше, чем кажется, – говорит свекровь, и я киваю. – Где она, кстати?

– Спит, – отвечаю и смотрю в сторону лестницы наверх.

– Хорошо, сон лучшее лекарство, – допивает чай и встаёт. – Я пойду, дома ждут с чемоданами, – подмигивает, намекая на своего мужа и предстоящий отпуск.

Попрощавшись и проводив свекровь, мы с Лёней уселись на диван в гостиной. Это стало чем-то вроде традиции, когда он садится и устраивает меня между своих ног, заставляя прилечь на его грудь. Мы лежим в тишине, Лёня гладит мой живот и рассказывает какие-то истории из своей жизни. После чего я накрываю ужин на троих, и мы проводим спокойный вечер в кругу семьи. Подобные вечера стали очень ценными после адского года, когда ужины проходили у больничной койки Евы. Сейчас же сердце прыгает от радости, когда вижу на лице сестры намёк на улыбку. И я с нетерпением жду дня, когда она станет той живой, жизнерадостной и позитивной девочкой. А он обязательно настанет. После новости о моей беременности Ева оживает с каждым днём, и я даже сожалею, что не решилась на ребёнка раньше.

Но уже не важно, хорошо, как есть, и мы с Лёней сделаем всё, чтобы наши дети были счастливы и в безопасности.