Вальс в чистилище (ЛП) [Эми Хармон] (fb2) читать постранично

Оригинальное название:  Amy Harmon «Slow dance in purgatory»

Название на русском:  Эми Хармон «Вальс в чистилище»

Серия: Чистилище #1

Переводчики:  Марина Шиловская (1-10 главы),

Василина Русских (11–12 главы), Надежда Крылова (с 13 главы)

Редакторы:  Анастасия Смагина (1-12 главы),

Юлия Цветкова (с 13 главы)

Вычитка: Юлия Цветкова

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель : Юлия Цветкова

Пролог

Залы давно пустовали без людей, и только остатки шума и смеха поселились в гробовой тишине. Эта часть дня была ему особенно отвратительна. Он старался забыться в этом шуме, потеряться в разговорах, смыслы которых сплетались между собой. Он мог высидеть на миллионах лекциях, решать сложнейшие уравнения, перечитывать первые главы «Повести о двух городах», слово за слово, пока жизнь заполняла эти залы, и он мог притвориться ее частью.

Но когда они уходили, он оставался один. День за днем, год за годом, спустя десятилетия… Тогда он мечтал погрузится в безумие, когда уже нечего осознавать — но все возвращалось обратно. Какой толк в безумии, если нет того, кто посчитает тебя сумасшедшим? Или, что еще важнее — нормальным. Это утомительно и бесполезно. И весьма болезненно.

Время от времени, отчаяние заставляет молить его о забвении. Но даже эти молитвы со временем уходят от него. Тогда он хочет перестать чувствовать. И так будет продолжаться… до самого искупления…

Глава 1

Драка

Линк Врей 1958

Август 1958 г.

Парковка с недавно размеченными местами и чистый тротуар еле заметно блестели в лунном свете. Его прикосновения только что коснулись вывески средней школы, которая отбрасывала длинную тень поверх груды развалин. Вокруг раздавалось громкое щебетание сверчков, чувствовалось свежее дыхание ветра, а издали приближался звук рычащего мотора Шевроле. Будто желая разбудить ночь, несколько машин, по дороге к школе, откликнулись на этот звук, разрывая тишину визгом сигнализаций. Из их открытых окон лилась громкая музыка. Чистые диски колес будто светились в темноте, тяжелые изгибы машины скользили по дороге, удивляя безумной окраской дверей в яркий розовый, пастельный желтый и вишнево-красный, линии которых случайно переплетались между собой, как множество рук и ног. Множество машин начали заполнять парковку, выстраиваясь в ряд на парковочных местах. Это была вечеринка тайного подпольного движения, по-своему опасная, ожидание которой повисло в воздухе вместе с роком, который издавался из радиопередатчиков каждой машины.

Смесь смеха и лихорадочных движений сменилась тяжелым тихим ожиданием. Парни нервно зачесывали гребнями свои длинные волосы, а девушки тем временем красили губы ярко алой помадой, которая была похожа на языки пламени, на боковых дверях черного Шевроле Бел Эйр, который направлялся к выбранному им свободному месту. Он замедлился и, покачиваясь, остановился. Его двери открылись, и на землю ступил черный ботинок, принадлежавший Джонни Кинроссу, который гордо вышел из машины, с наслаждением поджигая и выкуривая сигарету, с видом человека, у которого в собственности все время мира. Он был одет так же, как и остальные — в джинсы, тяжелые ботинки, белую футболку и черный кожаный пиджак, но все равно создавалось впечатление, что законодателем стиля здесь был он. Его темные волосы ниспадали на лоб, а синие глаза тщательно осматривали людей, которые сидели на верху машин и фургонов, стоящих перед ним в два ряда. Он отметил про себя, что в розовом Кадиллаке Ирины Хоникат появилось второе место, и чудом было то, что машину никто не помял. Ирена была единственной девушкой, которая могла установить новые колеса на машину. Джонни был бы не против того, чтобы взять эту машину прокатиться, не говоря уже о девушке.

Джонни поставил новые колеса на свой фургон, и это выглядело так, будто отец Картера установил новый карбюратор на свой старый Форд. Джонни позволял себе отвлекаться на машины, это его успокаивало и заставляло забыть о том, что он здесь затем, чтобы разбить пару носов.

Но что-то тревожило девушек. Кому пришло в голову пригласить их сюда? Джонни вздохнул и выбросил сигарету. Ему было почти девятнадцать, но он чувствовал себя старым для таких разборок. Он обвел взглядом школу и поблагодарил небо, что ему больше никогда не придется посещать это заведение, о