Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2 [Коллектив авторов] (fb2) читать постранично, страница - 5

заявил, что очень скоро Германия «побреет» Польшу. Не удовлетворившись осторожной реакцией Москвы, немцы усилили нажим и в течение нескольких дней доносили одну и ту же мысль — в ближайшее время начнется война с Польшей, что вы хотите за ваш нейтралитет? Германские дипломаты неоднократно повторяли любимое изречение фюрера: «В нашей лавке много товаров. Выбирайте все, что вы хотите». Все деликатные вопросы немцы предлагали зафиксировать в секретном протоколе. Напор Берлина ошеломлял. Никогда ранее ни одно государство не предлагало большевикам такого союза при таких уступках. И все же И.В. Сталин колебался. Он мыслил прагматично и не мог не понимать, что антикоммунизм нацистов и их неприязнь к России никуда не исчезнут. Как и англичане, он попытался потянуть время, но тут вмешался лично А. Гитлер. Он послал ему письмо, в котором еще раз напомнил о войне с Польшей и попросил срочно принять И. фон Риббентропа. Кремлевский лидер согласился. Так, в течение буквально двух-трех недель совершился переворот в советской внешней политике.

В литературе часто встречается утверждение о двойной игре московского руководства. С одной стороны, переговоры с англичанами и французами, а с другой — тайные контакты с немцами. История часто преподносится таким образом, что Кремль вонзил нож в спину возможных союзников и принял предложение нацистов о сотрудничестве. В действительности ситуация была значительно более противоречивой и не все зависело лично от И.В. Сталина. Приезд военных миссий Франции и Англии и длительные беседы с ними стали своеобразным камнем преткновения. Несмотря на разногласия, главное, и это принципиально с точки зрения Москвы, — западные союзники не проявляли готовности к оказанию существенной военной помощи СССР в случае его войны с Германией. Тень Мюнхена витала над переговорами. Поэтому нацисты удачно били в самое больное место, повторяя с начала августа практически одно и то же: «на вас никто нападать не собирается», «зачем вам воевать за интересы Польши», «договор с французами и англичанами ничего не даст», «мы дадим вам все, что вы хотите» и т.д. В дополнение к торгово-кредитному договору и политическому соглашению немцы предлагали широкое экономическое и техническое сотрудничество. Иными словами, А. Гитлер сделал И.В. Сталину такое предложение, от которого тот не мог отказаться. Архив Политбюро подтверждает — главное для И.В. Сталина было остаться вне войны. Соображения морального и пропагандистского характера (реакция на пакт коммунистов других стран) его не очень беспокоили.

Успех германо-советских переговоров в августе 1939 г. — это не только достижение немецкой дипломатии, но и провал дипломатии Запада. Ни в Париже, ни в Лондоне, ни в Вашингтоне, получая сигналы о контактах СССР и Германии, не верили, что это может привести к каким-то реальным результатам. Почти все расчеты строились на одной политической аксиоме — непримиримости противоречий между рейхом и Кремлем. Именно поэтому подписание пакта вызвало такой шок в западных столицах. За шоком последовало негодование и даже обида на советское вероломство. Подобные чувства вполне объяснимы. Согласившись на договор, И.В. Сталин поставил Лондон, Париж и Варшаву в фактически безвыходное положение. В июле и августе их военные представители демонстрировали свое нежелание оказывать реальную военную помощь Москве, но через десять дней после подписания пакта им всем пришлось вступить в войну.

Министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп и Нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов обмениваются рукопожатиями после подписания Договора о дружбе и границе между СССР и Германией. Москва, 28 сентября 1939 г. РГАКФД

Ожидая известий из России, А. Гитлер нервничал. Он почти не спал и до конца не верил, что с большевиками удастся договориться. После звонка И. фон Риббентропа и подтверждения, что все документы подписаны, фюрера переполнило чувство восторга. Теперь можно было действовать, не опасаясь второго фронта. Он давно шел к этой войне, которая должна была превратить рейх в великую империю. Все военные и политические структуры Германии были мобилизованы на войну. Гитлер заявил генералам, что он найдет предлог для начала войны и не важно, будет ли он правдоподобен или нет. «Победителя никто не спросит, говорил он правду или нет. Когда начинаешь или ведешь войну, главное не право, а победа». Не зная о решимости Гитлера, англичане и французы еще питали иллюзии о возможной мирной договоренности. Они посылали письма и телеграммы, просили послов вмешаться. Но утром 1 сентября три группы германских войск нанесли скоординированный удар по польским позициям, одновременно начав бомбардировки крупных польских городов. Англия и Франция выдвинули ультиматум, требуя прекратить военные действия. Ответа не последовало, и 3 сентября обе страны объявили войну Германии. Так начался большой европейский конфликт,