Герой дождя [Егор Букин] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Егор Букин Герой дождя
I. Зов И лампа в комнате потухла, и дождь идет который день, но отправляюсь на прогулку среди людей, машин — как тень.Накину плащ и шарф чернушный, и глубже лоб под капюшон. Закрою дверь, дождю лишь нужный, а у соседей рвет шансон.
Лечу по лестнице щербатой, где стены в роспись важных слов, но в голове комками вата – предвестник будущих стихов.
На третьем этаже засада – тела сплелись до забытья. Мне это чуждо, мне не надо. Я — вечный человек дождя.
II. Плач по былому Свинцом ударят с неба капли, накинется, как волк, Борей, и холод в тело, словно сабли, и взгляд, дорога — все мутней.
Деревья тянут ветки-пальцы на небо в серых кирпичах. Больные, голые страдальцы, стоят они в земле, в слезах.
Мелькают мимо рожи, лица, плывут, как острова, дома. Среди воды я мокрой птицей сную, лишь для себя живя…
Придется ждать автобус жаркий, и снова видеть пары рук. Иметь любовь — удел ваш жалкий, а в одиночку сложно, друг?
И слушать о мужьях рассказы, как кто-то милую нашел. Кому ж нужны тупые фразы, где я один повсюду шел?!
По миру льются реки счастья, искрятся берега любви, но для себя дождусь участья зеркального лишь визави.
Так много было анекдотов, так много глупых, страстных чувств, в безумье списанных блокнотов, до боли быстрых сердца буйств.
А что теперь? Куда все скрылось? К свои́м рукам теперь бежать. Надежда — самый страшный вирус. Надежда — проклятых печать.
Любовь — заслуга фарта злого, я в лотерею ни рубля – куда мне чуда звать земного! Я — нищий человек дождя.
III. Последняя проповедь Закрылись двери с тихим стоном, прижалась карта в терминал, колеса гладят пол бетонный, в обнимку с сумкой кто-то спал.
Автобус тронулся, вздыхая, и люди тронулись умом – стоят, друг друга обнимая. Любовный, конченый дурдом!
По сте́клам покатились во́ды слезами неба по земле. Любовь повсюду — до блевоты, как будто Бог невдалеке.
Слетают листья-рукавицы с кисте́й согбенных тополей, и долго будут с ветром виться – им вместе, кажется, теплей.
О вы, судьбы любимцы ша́лой, под пеленою ложных грез моя когда-то грудь дышала, – но в эпилоге боль насквозь.
Все ваши роли — только роли, забудешь слово — проиграл. Антракт — любовь исчезнет в поле, а жизнь — обманчивый сериал.
Любовь — пустое только слово, как холодильник или стол. Искать и ждать — проект рисковый, о скольким он сердца вспорол.
Ее страданьем не приманишь, воюй хоть с солнцем, хоть с луной – по шутке жизни лишь завянешь, останешься с самим собой.
Фортуна любит лишь придурков да тех, кому простейший быт. Поэтам только в переулках любви на час огонь горит.
Романтиком мне очень впору разбиться, чувства не щадя. Всегда играю без партнера. Я — вольный человек дождя.
IV. На смерть поэта Часы мои давно подохли – сиротство им считать невмочь. Зато штаны и плащ обсохли, ведь впереди дожди и ночь.
Автобус выплюнул на сырость остатки младости лихой, в которой ливень отразился очередной больной строкой.
Мне говорят: «Пиши веселье, пиши, что будет хорошо». Уроды, стих — не развлеченье, когда на сердце вечно жгло.
Попробуй от дождя укрыться, когда внутри идет гроза, когда вокруг гуляют лица, но мимо, мимо все глаза!
Удел других — в любви спасаться удел поэта — между строк, пытаясь с нового абзаца объятий получить листок.
Асфальт — душа Эвте́рпы битой, но люди плюнут здесь, пройдя, и громко скажут: «Не завидуй». Я — лишний человек дождя.
V. Реквием Пахнуло лесом и крестами, не слышится кукушки трель. Укрыта белыми цветами моя земельная постель.
Вокруг нее, смиренно, молча, пророки милые стоят. Ирония — лишь одиночки любовь повсюду породят.
И я ложусь. Венок надену в могилу теплую как чай. Стихам моим не видеть тлена – им будет славы урожай.
Строку за строчкой птицы тянут, в равнинах ветры понесут, и даже если в море канут – дождем над городом пройдут.
Их будут звать по магазинам, их будут умолять спасти. Черед им свой, как старым ви́нам, придет уж завтра к девяти.
Таков удел поэтов смелых, что жизнь меняют на строфу. Зато в тетрадях красно-белых, они способны к волшебству.
Не знать им нежности горящей не слышать ночью шепот уст. Им только лирикой звучащей заполнить боль свою и грусть.
И я умру совсем с улыбкой, погода хмура, но свежа, И первый снег моей присыпкой. Счастливый человек дождя.
VI. Очищение Померкло солнце безвозвратно, разверзлась стылая земля, но только просится обратно душа мятежная моя.
Вокруг сады уже встречают, рыбак-апостол машет мне, и ключник тихо помогает пройти к светящейся тропе.
И вот ворота золотые, струятся песни с облаков, и все страданья вековые перерождаются в любовь.
И вот уж руки нежно тянет улыбчивый и кроткий Сын. И книгу толстую читает безглавый в смерти господин:
«Любовь сломает все капканы, она не может умереть. Язык умолкнет, рухнут страны, но Дар Любви продолжит тлеть».
И на плечо кладут ладони, и манят, манят за собой, и туш играет оживленней, и наконец в душе покой.
Все ближе, ближе я к заходу, уже струится яркий свет, но духу на асфальт охота, и здесь мне тоже места нет.
Тогда Отец к воротам вышел, обня́л меня и завещал, что есть еще на свете вещи, которых в жизни не встречал.
И перст Его на лоб упрямый направился как пистолет, и грохнул выстрел прямо в рану, – и раны этой больше нет.
И вновь обня́л Своей любовью, и я уверовал в нее, и сердце озарилось новью, родится счастья бытиё.
«Закончился твой путь крестовый», – поставил точку мой Отец. Отбросил я венок терновый, надел лавро́вый свой венец.
«Иди, ступай на Землю с миром, вселяй в людей надежды свет, забудь о каторге унылой, любовь идет к тебе вослед.
И ты, Я знаю, ждать устанешь, у сердца тоже есть предел, но завтра, завтра все достанешь, печали песню ты отпел!
Залейся трелью соловьиной, дорогой нежности иди. Окончился твой путь дождливый, отныне ты — певец любви».
VII. Возвращение Поэты встретили, кивая, подняли гроб дубовый мой. Окончилась судьба земная, родиться чтобы вновь мечтой.
И сердце у́глем запылало, глаза огнем святым горят, и лира снова заиграла – стихи мои позолотят.
На улице свежо, прохладно, поэты машут мне рукой. «Мне тоже вас бросать досадно, но продолжается мой бой.
Я тоже заложил за стро́ки все то, что нужно молодым. Но по одной идя дороге, не станешь сильно волевым.
И пусть любовь как сон непрочна, пускай я завтра же сопьюсь, зато сейчас я точно-точно как беззаботный посмеюсь».
Пожал я братьев хла́дны руки, они сказали: «Будем ждать. Поэзии Отца мы слуги, – не сможем без тебя поспать».
Леса еловые шуршали и птицы, животы надув, своею песнью провожали певца различных сердца чувств.
VIII. Путь поэта Автобус снова мчал по лужам, как старый лодочник-таксист. А в голове уж образ кружит, пускай он выдуман и мглист.
Я отошел, свершив заданье, и я пришел, другое взяв. Поэту свадьба на метаньях, – такой у них лиричный нрав.
Сегодня розы собираю, а завтра строю эшафот. Вчера осенняя, гнилая, сейчас строфа уже цветет.
В космической игре поэтов для каждого своя юдоль, Особенный посыл куплетов, своя божественная роль.
Герои лиры есть герои – они враги простых страстей. Их не понять, они изгои, зато и жизни золотей.
Пути у них тяже́лы, стра́нны, полны убийственных разду́м. И вечные от мыслей раны, и одиночества костюм.
Но могут роли изменяться, польются строки без труда. Зиме не вечно продолжаться, прощай, мой человек дождя.
IX. Вечное блаженство Я скинул плащ угрюмый, черный, надел песочное пальто, окошко в прошлое задернул, от сердца что-то отлегло.
Над миром солнце разразилось, вдали лелею силуэт. Все то, что было, удалилось. Сегодня я — любви поэт.
Как Данте бросил описанье, так я расстанусь с буйством строк. В вечерний час я на свиданье оставлю лирики цветок.
31.10.23–05.11.23 Больные мысли, чувственные стихи, пронзительная проза — https://vk.com/lit_podpolye
Последние комментарии
28 минут 12 секунд назад
1 день 13 часов назад
1 день 18 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 5 часов назад