Как долго я к тебе шла [Сергей Семенович Монастырский] (fb2) читать постранично, страница - 3

конечно, в деревне магазин, но так себе!

Так я начала жить для себя. А потом оказалось, что так и проживу до конца жизни.

… Зима кончилась и в начале лета, я переехала в новую квартиру.

Впервые, я оказалась одна и совершенно не знала, чем себя занять. Готовить, как привыкла обед? Да, привыкла, но для всей семьи. А для себя не хотелось. Да и не нужно. Мне вполне хватало супа, сваренного на три-четыре дня, да молока с какой-нибудь булкой.

Нет, не из-за денег. Просто хватало и просто не хотелось.

Кстати, о деньгах. Я ведь никогда не работала, и пенсии у меня не было. Сын, видимо, понимал и раз в неделю привозил мне продукты. И всегда в конверте, в этом продуктовом наборе, лежали деньги. Небольшие — в размере средней пенсии.

Вообще, я не знала, зачем мне жить. Потому что получалось, что не для кого. Семья сама теперь жила отдельно, внучка выросла и, забегала, раз в неделю. Я понимала: интересы ее были далеко от меня. Сначала старалась что-то для нее испечь, купить на мои небольшие деньги. Но она практически из этого ничего не ела. Из вежливости откусит кусочек, чтобы меня не расстраивать.

На все вопросы отвечала «да» и «нет», и глаза ее были там, на улице!

Я поняла, что внучка кончилась, да и бабушка тоже.

В первый год-два еще были традиционные воскресные обеды у них, потом постепенно и они сошли на нет.

Я их понимала — выходных только два, хотели встречаться с друзьями в гостях или кафе, звали конечно и меня, но я бы там была с боку — припеку, поэтому придумывала причину и не ходила.

Сын, конечно, как уже я говорила, заезжал с работы каждый день, но так коротко, минут на двадцать — полчаса. Я его тоже понимала.

Когда жили вместе одной семьей, все было на глазах, в случае чего, можно было просто сесть с ним рядом, помолчать, погладить руку и все было понятно — разговаривали без слов.

Но с возрастом дороги расходятся. Моя — дорога к старости и на то место, откуда уж дороги нет!

О том, чтобы пойти на работу — да, я не хотела жить на деньги сына — не могло быть и речи. Мне стукнуло уже пятьдесят четыре, а по специальности, полученной когда-то в институте, я никогда не работала. Кому такое нужно?

Стала шить кукол, было у меня когда-то такое увлечение. Водила я в детском возрасте внучку в кружок рукоделия, там шили куклы. Я выполняла за внучку домашнее задание, и мне это нравилось больше, чем ей.

Вот я и вспомнила.

Сшила несколько кукол и отнесла их в магазин народного творчества.

Неожиданно им понравилось. Стали мне давать заказы. Например, к новому году нужно было нашить для подарков, потом, соответственно, к восьмому марта. Потом заказывали к свадьбам, какие-то к юбилеям!

Ну, у меня появилась своя зарплата, да и время не так бесцельно проходило.

А все равно! От меня как будто все свернули куда-то в сторону, и я была не нужна никому: даже самой себе! И все остальное потеряло смысл.

Ведь как я раньше жила? Утро начиналось рано, еще до подъема всех. Я бегом умывалась. Готовила завтрак, нет, много завтраков для всех!

Сеня пил чай только с двумя бутербродами — один с чем-нибудь мясным, другой-с сыром!

Сын ел только яичницу, причем целым набором — с помидорами, колбасой, зеленью, оливками! Не дай бог, что ни будь не доложить!

Внучка — только сырники с изюмом и какими-нибудь ягодами. Жена сына и я — доедали за всеми все, что останется. Причем одному чай, другому кофе, третьему — теплое молоко!

Потом все уходили на работу, в школу, и я, наконец, оставалась одна! Но ненадолго! Нужно было начинать готовить обед, включать стиральную машину, чтобы наши мужчины и внучка, могли завтра надеть все свежее! Потом приборка, потом-бегом в магазин, что-то всегда не доставало, потом встречать внучку из школы, кормить обедом, делать уроки, потом уже не знаю, что потом, но очухивалась я только поздним вечером.

По выходным наши молодые занимались своими делами, мы с мужем — своими! Иногда, не часто, куда-нибудь уходили вместе.

Потом, когда не стало Сени, когда наша оставшаяся семья, зажила в отдельных квартирах, я стала с тоской вспоминать, какое — же это было счастье!

Раньше я думала, когда же наступит такой день, в котором я буду принадлежать сама себе!

Вот принадлежу! И что?!

… Настал первый новый год после разъезда. Я же еще осенью переехала в новую квартиру, заботливо отделанную для меня.

За три дня до новогодней ночи пришел сын и как-то виновато, отводя глаза в сторону, спросил:

— Мы позвали на тридцать первое всю нашу компанию. Ты придешь?

И я поняла, что лучшим ответом будет:

— Нет, сынок… — и дальше придумать какую-нибудь уважительную причину, типа, Мария Петровна обещала зайти, она пока одна…, или, что-то я не очень себя чувствую!

Что уж молодым мешать! И потом меня домой нужно как-то везти, такси в новогоднюю ночь плохо ходит!

Сын делал вид, что верит, а я делала вид, что так оно и есть!

Днем, проспавшись, они, конечно, приходили всей семьей, приносили кучу еды, дарили друг другу подарки.

Но это был уже не