Крыло Книга 5 [Вадим Александрович Оришин N02far] (fb2) читать онлайн

Крыло Книга 5

Книга 5

«Но если поборатель всех греховК нему был благ, то, рассудив о славеЕго судеб, и кто он, и каков,

Его почесть достойным всякий вправе:Он, избран в небе света и добра,Стал предком Риму и его державе,

А тот и та, когда пришла пора,Святой престол воздвигли в мире этомПреемнику верховного Петра.

Он на своем пути, тобой воспетом, Был вдохновлен свершить победный труд,И папский посох ныне правит светом.

Там, вслед за ним. Избранный был Сосуд, Дабы другие укрепились в вере,Которою к спасению идут»

«Божественная комедия», Ад, Песнь Вторая 16-30, Данте Алигьери

Арка 1

«Всю жизнь любил он рисовать войну.

Беззвездной ночью наскочив на мину,

Он вместе с кораблем пошел ко дну,

Не дописав последнюю картину.

Всю жизнь лечиться люди шли к нему,

Всю жизнь он смерть преследовал жестоко

И умер, сам привив себе чуму,

Последний опыт кончив раньше срока.

Всю жизнь привык он пробовать сердца.

Начав еще мальчишкою с „ньюпора“,

Он в сорок лет разбился, до конца

Не испытав последнего мотора.

Никак не можем помириться с тем,

Что люди умирают не в постели,

Что гибнут вдруг, не дописав поэм,

Не долечив, не долетев до цели.

Как будто есть последние дела,

Как будто можно, кончив все заботы,

В кругу семьи усесться у стола

И отдыхать под старость от работы...»

«Всю жизнь любил он рисовать войну...», Константин Симонов

Глава 1

Холодный ветер свистел среди голых стволов. Землю застилал тонкий белый покров, принесённый утренним снегопадом. Лошадь нервно дёргала ухом, недовольно фыркая от морозного воздуха. Откуда-то издалека донёсся клёкот хищной птицы. У перевёрнутой телеги лежали мёртвые тела. Мужчина лет сорока, юноша лет двадцати, женщина слегка за тридцать и девочка. Про последнюю сложно было что-то сказать, её порядочно изуродовали. В метре от меня — разорванная заклинанием лошадь. Насчёт клячи можно было говорить уверенно, передняя часть покоилась на расстоянии метров семи от остатков задних ног, а брызги крови, оросившие свежий снег, — результат применения взрывного заклинания, врезавшегося в брюхо кобылки. А вот с девочкой сделали иное.

Рёска выпрямилась, достав из кармана платок и вытирая окровавленные пальцы.

— Что думаешь, Фер?

Молодой одарённый, проверявший содержимое вываленных на землю мешков, тоже выпрямился.

— Сказал бы, что дезертиры, но они предпочитают есть лошадей, а не разрывать на мелкие куски.

— И это всё? — хмуро уточнила девушка. — Ты претендент на звание Королевского Сыщика или деревенский забулдыга, увидевший пьяную драку?

Я посмотрел на то, что осталось от девочки. Голова лежит в стороне, на лице выражение удивления. Никаких травм. Рядом рука, на пальцах ноготки, недлинные, но если бы она сжимала ладонь в кулак, на ладони остались бы следы. Следов нет. Тело разодрано, но это небрежно брошенное заклинание, а не ярость безумца, рвущего свою жертву. Девочка не успела даже понять, что происходит. Умерла быстрее, чем осознала это. И её никто не насиловал.

С другой стороны телеги лежит её мать с разбитой головой, будто от удара окованной дубиной. Сама женщина не тронута, не насилована, вероятно, её обыскивали. Лежит на спине, поза ровная. Когда вылетают с переворачивающейся телеги, падают в самые нелепые позы. Чаще всего в такие, в какие человек не сможет лечь самостоятельно. Позы мужчин примерно такие же, только у этих даже травм нет.

— Так, может, покажешь мастер-класс? — отозвался парень. — Давай. Пока всё, что я вижу, это попытку создать видимость нападения какой-то твари. Но с остальным непонятно. Непонятно кто, а главное — зачем нападал!

Я посмотрел на останки лошади. На кровавое пятно. На трупы людей. Их принесли в жертву. Ритуал. Уже после в ритуальный круг завели лошадь и взорвали заклинанием, чтобы скрыть следы ритуала. И попытались придать уже мёртвым телам такой вид, будто на путников напали. И повозку перевернули с этой же целью. Но завершить начатое не успели, кто-то вспугнул.

Я протянул руку и погладил свою лошадку, чтобы не беспокоилась. Переругивание подчинённых генерала я не слушал, плевать мне, получится у них что-то понять или нет. Впрочем, Рёска, похоже, пришла к тем же выводам, что и я.

Здесь мы расследовали нападения на путников. Слишком далеко от линии фронта, чтобы списывать это на войска Хартии. Дориан проверял меня в деле, приставил помогать Рёске. С битвы под Ржавым Пиком прошло две недели, почти три. Мне не потребовалось много времени, чтобы вернуться в форму, так что Рёске даже не пришлось меня ждать.

Мои спутники приблизились к кровавому пятну и присели, пытаясь что-нибудь найти. Рёска воспользовалась артефактом, подтверждая свои подозрения.

— Храмовники.

Давно я о них не слышал, и в другой ситуации был бы счастлив никогда не слышать, но сейчас это мне на руку.

— Возвращаемся в лагерь, — приказала девушка.

Они направились к лошадям, я же со своей копытной игого и не слезал. Моего мнения Рёска не спрашивала, вообще старалась свести общение к минимуму. Фер при ней тоже на разговор не шёл, но, когда мы оставались наедине, был не против поболтать. Благодаря Астарте, я знал, что Рёска сама приказала парню попытаться сойтись со мной.

Лёгкой рысью мы ехали обратно к лагерю королевских войск. В северной провинции Генарского королевства стояла мягкая зима. Градусников я не видел, но по ощущениям температура колебалась в районе нуля по цельсию. Глядя в спины своих спутников, я сжимал Коготь в кулаке, скрывая нож длинными рукавами дорожного плаща. Только Астарта знала, насколько сильно я желал отрезать этим двоим головы, а сразу за ними и самому Манилке.

Через несколько часов мы въехали в небольшое военное поселение, практически очищенное от снега провинившимися солдатами, в качестве наказания. Небольшой учебный лагерь королевских войск, один из тысяч гарнизонов, разбросанных по территории, контролируемой Конрадом. Задумка проста, такие лагеря и рекрутов обучали, и порядок в округе поддерживали, достаточно эффективно отлавливая мародёров, дезертиров и просто бандитов. До создания профессиональных армий постоянного состава этому миру оставалось не так уж и долго.

Военное поселение жило своей рутиной. Солдаты отлынивали от хозяйственных работ, и искали способ съехать со строевой подготовки и прочих учебных занятий. Офицеры сами бы охотно всем этим не занимались, но регулярно находились недостаточно хитрые солдаты, не познавшие армейской мудрости, не сумевшие изобразить рабочий процесс. А таких солдат, как гласила вечная армейская мудрость, требовалось срочно занять чем-нибудь, либо полезным, либо уставным.

Поэтому в воротах нам пришлось пропустить отряд очередных недотёп, отправившихся топтать замёрзшие поля вокруг поселения. Руководивший процессом офицер не знал, что Рёска — доверенное лицо генерала, она не кричала об этом на каждом шагу, и потому нам не уступали дорогу. Солдаты о таком не могли знать и подавно, большинство даже не особо понимало разницу между офицерскими званиями.

Нам выделили целый этаж в небольшом домике. Две спальные комнаты, где рядовые офицеры должны были ютиться по трое, общая ванная комната и большой кабинет, встречавший заботливо разожжённым камином.

Фер прошёл сразу к нему, протянув к огню руку. Южанин по происхождению, он даже мягкую местную зиму переносил тяжело. Мы с Рёской скинули плащи на вешалку и прошли кто куда. Я — на свободное кресло, она — к столу, отмечать место ритуала на карте. Меня девушка о храмовниках не спрашивала, но ответ я на всякий случай заготовил.

— Като, займись обедом, — приказала мне одарённая.

Молча встал и пошёл на кухню.

Армейцы относились к Королевским Сыщикам, к которым я сейчас был приписан, без особой любви, но с должным почтением. Без любви, потому что на передовой сыщиков не увидишь, от того их считали тыловыми крысами. В то же время сыщики отлавливали оборзевших дезертиров и мародёров, а к этому солдаты, немалая часть которых ещё вчера была крестьянами, относились сугубо положительно. Правда, дезертиры были теми же солдатами, решившими бежать от страха и крови войны, и солдаты к ним относились пусть без любви, но с пониманием. Клубок противоречий, создавший сыщикам определённую репутацию. О том, что треть, если не половина, сыщиков ищет шпионов, провокаторов и диверсантов, ни солдаты, ни офицеры не думали.

— Три офицерские порции, — сообщил я на раздаче. — С собой.

Полноватый мужчина кивнул.

— Сейчас будет, сир.

Пока ждал, осторожно косился на несколько палаток, стоявших в углу лагеря и несколько отчуждённых от солдатских стоянок. Наёмники. Десяток человек, выступавших инструкторами во всём, кроме строевой подготовки, и помогающие поддерживать в лагере порядок. Среди них я мог найти связного, выйти на Минато. Но торопиться не стал, остерегаясь Рёски. Молодая одарённая показала себя умной и проницательной девочкой, и я не рисковал.

Получив требуемое, вернулся в дом и поставил закрытые котелки на обеденный стол.

— О! То, что нужно! — оживился Фер.

«Девочка успела написать отчёт, пока тебя не было. Упаковывала конверт, пока ты поднимался по лестнице,» — предупредила демоница.

Как я и думал. Она так делала не всегда, порой работала, когда я находился за стеной. И потому я знал содержание части её отчётов. Астарта, пусть и с руганью, но заглядывала девушке через плечо. Рёска наблюдала за мной, осторожно провоцировала, проверяла моё поведение в разных ситуациях. Зачем все эти пляски — я не совсем понимал. У них Олимпия, и пока это не изменится, я буду вынужден слушаться приказов. Да, они оценивали не столько мою лояльность, сколько поведение. Буду ли я в любой ситуации злиться, угрожать, применять силу. Учитывая, что я этот лагерь мог на ноль помножить за полчаса, может, в этом и был смысл, но...

Чтобы творить дичь, нужно быть полным идиотом. А чтобы понять, что я не идиот, достаточно было со мной поговорить. Но Дориан на пару с Рёской решили, что они до хрена умные, а я почему-то обязан врать при любом удобном случае. До этих гениев не дошло, что меня можно просто купить. Демоны с ними, пусть любятся, как хотят и в любых удобных положениях.

Сел обратно на кресло и, зажав коленями котелок, приступил к еде, не замечая вкуса.

Рёска и Фер сидели за столом, иногда обмениваясь короткими репликами. Обсуждали, как и где искать храмовников. В какой-то момент парень обратился ко мне.

— Эй! Като! Ты вроде был на короткой ноге с храмовниками, да? Скажи что-нибудь.

Оторвав взгляд от котелка, я сфокусировался на лице парня, но лишь на секунду, чтобы снова переключиться на еду.

— Я жил с ними всего ничего, а после расставания никогда больше не видел. Так что ты о них знаешь куда больше меня, Фер.

Мой ответ его не успокоил.

— И это всё? Давай, в твоей характеристике написано, что парень ты умный. Продемонстрируй, предложи что-нибудь.

Некоторое время я молчал, делая вид, что думаю.

— Они — не одарённые.

Фер переглянулся с Рёской и хмыкнул:

— Ну да, мы знаем.

— Я к тому, что своей силы у жрецов нет. Только заёмная. Чтобы эту силу получить, им нужна связь с тварями. Где в округе можно связаться с тварями из Нижнего Города?

— Нигде, — уверенно ответила Рёска. — Они живут только под городами.

— Нет, не только. Под городами наши миры соприкасаются наиболее сильно. Я бы поискал старые храмы или нечто подобное. Если таких нет — любые ритуальные места или места концентрации силы. Всё что угодно. Нам позавчера рассказывали про зачарованный лес.

Рёска поморщилась.

— Всего лишь старая легенда.

— Можем проверить. Или продолжать сидеть здесь и изображать бурную деятельность, ожидая очередного нападения.

Закончив с ответом, вернулся к еде. У меня ещё полкотелка супа, и он начал остывать. Фер пожал плечами:

— Проверить можно. Даже если ничего не найдём, хоть разберёмся, в чём же очарование этого леса.

— Завтра и съездишь, — мстительно порадовала парня Рёска. — А мы с Като поедем в Урсун.

Фер не стал спрашивать, зачем мы туда едем, значит, уже в курсе. Я спрашивать тоже не стал, но по другой причине — мне плевать.

— Закончили с едой? — Рёска поднялась. — Идите к капитану Лайту. Разберитесь, что у него там случилось.

— Заодно котелки вернём, — согласился парень.

Я отпил из кружки чайную бурду. Не знаю, какую траву они здесь заваривали, но пока с неё мне не становилось плохо.

«Рёска что-то написала и показала Феру,» — предупредила Астарта. — «Не успела прочитать.»

«Не страшно. Устроят какую-нибудь очередную проверку,» — ответил, не глядя в их сторону.

Вскоре мы с Фером шли к дому капитана Смарта, командовавшего этим поселением. Пришлось остановиться, пропуская повозки и солдат. Большая группа уходила на учения.

— Ты чего вечно такой хмурый? Выше нос! — обратился ко мне Фер.

— Я хмурый, потому близкого мне человека держат в заложниках, Фер, — мрачно ответил. — Знаешь, каково это?

Тот поморщился.

— Не в заложниках. Она у нас в гостях. Когда твоя лояльность будет подтверждена...

— Фер, — прервал я одарённого. — Оставь сказки для наивных детей. Для Дориана и прочих я лишь злая собака на цепи. Хуже раба. А моя девушка — та самая цепь, за которую очень удобно меня держать. Хочешь, чтобы я проникся к вам дружескими чувствами — отпустите Олимпию. Не прошу, чтобы она постоянно находилась при мне, будет достаточно, если я смогу свободно с ней встречаться. Будет такое?

Он замялся.

— Вот именно, Фер. Хер, когда я этого дождусь. Вот и весь разговор.

Мне было плевать, что он доложит Рёске, и что та передаст Дориану. Они своё истинное лицо уже показали. Я не буду играть в пай-мальчика и вылизывать им руки в надежде заработать хорошее отношение. Нет. Мы сыграем по другим правилам. Моим.

— Знаешь, — задумчиво произнёс парень. — Даже наплевав на приказы, что я должен с тобой доверительную связь строить и всё прочее. Ты, я вижу, достаточно умён, чтобы понять, зачем Рёска меня с собой таскает.

— Ага, — не стал отрицать.

— Тогда тоже пойми генерала. Ты же злобный и опасный. Мне просто докладов из Ржавого Пика хватило, чтобы полные штаны впечатлений получить. Это я сейчас вижу, что ты спокойный, но...

— Я понимаю Дориана. Отлично понимаю. У людей вроде него вырабатывается привычка. Подчинённый должен находиться в зависимом положении, чтобы по первому желанию начальства твоя жизнь рассыпалась в прах. И чем ты сильнее, тем жёстче должен быть контроль. Ему нужно быть уверенным, что я вздохнуть лишний раз боюсь без его разрешения, ведь я очень силён. Его не устроит просто меня нанять, как вон тех парней, — киваю на наёмников, — чтобы я работал за деньги. Его это не устроит. Как же. Нельзя будет приказать мне: иди туда и сдохни, а ещё будь счастлив оказанной тебе чести. В Эстере меня окружали такие же уроды.

— Поаккуратнее со словами, — нахмурился Фер.

— Иди в задницу. Этот ублюдок держит нож у горла человека, которого я люблю больше жизни. Пусть не ждёт ни верности, ни уважения. Можешь так и передать Рёске.

Фер вздохнул.

— Так мы ни к чему не придём.

Зло улыбаюсь.

— Волк, попавший в капкан, отгрызает себе лапу. Волк, чья волчица попала в капкан, перегрызёт глотку охотникам.

Заглянул ему в глаза.

— Или сдохнет, пытаясь.

Чуда не случится. Что бы я ни делал, мы с генералом уже враги. Он никогда не захочет сделать меня чем-то больше, чем рабом. А я никогда не смирюсь с таким положением вещей.

Капитан жаловался на пропажу провианта. Мелочь, казалось бы, кто-то из солдат таскает, но он уже ставил верных людей в наблюдение. Уносят не через двери. Проверка амбара и ледников ничего не дала. Фер обещал приложить все силы, королевским следователям иногда приходилось заниматься и такими бытовыми вещами. Хотя нет, такую обязанность на них взвалили только на время войны, потому что состояние армии, с упором на провиант и амуницию, имело огромное значение. Я лишь мысленно усмехался. Очень скоро до местных дойдёт, что новая война будет войной тылов и производств в большей степени, чем солдат и даже одарённых.

— Я осмотрю амбар изнутри, а ты обойди снаружи, — предложил Фер.

Кивнул и пошёл выполнять. На улице откинул сапогом снег и положил руку на землю, запустив магию. Подземных нор нет. Пошёл вдоль стены. Сложена из брёвен, дыр нет, воздушные окна мелкие и сделаны так, что через них сложно что-то вытащить, даже если изнутри будут помогать. Крыша дощатая. Фронтоны тоже практически глухие, хотя уже не из брёвен, а из досок, но всё равно сомнительно.

Я вернулся в амбар и понаблюдал немного за тем, как Фер возится в пыли, пытаясь найти тайный ход. Увидев меня, парень возмутился:

— А ты чего стоишь? Помогай!

Не двинулся с места.

— Ты не задавался вопросом, а была ли вообще кража?

Он вопроса не понял.

— В смысле? Ты же сам видел учётную книгу.

Киваю:

— Видел. Я спрашиваю, доходил ли украденный продукт до амбара, — и, видя, что будущий сыщик всё ещё не понимает, развил мысль. — Схема такая. Есть поставщик, что привозит товар. Есть тот, кто приходящее учитывает. Поставщик не довозит товар, платит откат проверяющему, а тот заносит в бумаги так, будто всё на месте. А недостачу потом списывает на воровство.

Фер поморщился.

— Ну да. Мы что-то такое уже с Рёской один раз видели. Чёрт! Чего я не подумал об этом сразу?

— Может, потому, что ты кретин?

Парень, насколько я понял, был для Дориана проверенным человеком, в чьей лояльности не сомневались, но при этом не имевшим навыков и знаний, чтобы заниматься чем-то серьёзным. Вот и приходилось Рёске с ним возиться. Мою подначку он проигнорировал.

— Тогда сейчас к капитану, — судя по лицу, парень сейчас усиленно соображал, или как минимум пытался. — Проверим, как, когда и сколько было украдено...

Концовка была предсказуема. Капитан подтвердил, что недостачи были всегда, но их списывали на испорченные продукты и прочие мелочи, но в последний месяц всё приобрело какой-то невообразимый размах. Пару раз уже нечем было кормить солдат. В смысле амбар не был пуст, но тех продуктов, что были расписаны на текущий день, не находилось. Фер вышел на заведующего складом, в возрасте мужчину, собиравшегося уже в отставку, как раз в связи с возрастом. Ответ прост: дядечка решил хапнуть денег на старость, а договор с поставщиками у него был уже много лет.

Когда радостный Фер принёс результаты Рёске, та лишь с улыбкой спросила, сколько времени парень потратил на попытки найти секретный проход в амбаре. Опытная одарённая, естественно, предполагала, что дело в нечистом на руку кладовщике.

А на следующее утро я и Рёске отправились в Урсун.

Глава 2

Дорога по большей части прошла в молчании. Мы гнали лошадей, останавливались на короткий отдых и снова гнали. Во время привалов девушка посматривала в мою сторону, ожидая вопросов, может быть, или ещё чего-нибудь, но не дождалась. Мне было плевать, зачем мы так спешим и с кем собираемся встречаться. Точнее, я и так знал ответ. Рёска запечатала последний отчёт, но не отправила его, оставив при себе. Нетрудно догадаться, что нас ждал генерал Манилка.

Нас встретили полупустые улицы и отряды солдат. Астарта сообщила, что с другой стороны города раскинулся большой временный лагерь. Конрад собрал ещё один полк? Из разговоров офицеров, подслушанных там и сям, я знал, что войска Хартии поприжали, но для решительного наступления у короля нет сил. А наступать, имея минимальное численное превосходство, в этом мире считалось самоубийственной авантюрой. Никогда не знаешь, где нарвёшься на группу высокоранговых одарённых, или на одержимого, вроде меня. Сколько народа Конрад потерял под Ржавым Пиком? И ведь от этого никуда не деться, одарённые не могут заменить войска, не могут контролировать захваченные территории, не могут банально блокировать осаждённый город. Так и получалось, что королю для нового наступления требовалось накопить достаточные резервы.

На пути к ратуше четыре раза остановились для проверки личности. Почему-то всем патрулям было важно знать, кто мы и куда направляемся. Ещё один пост встретил нас в самом здании, и здесь бумаг, которые были у Рёски, оказалось недостаточно. Дежурный отправил посыльного к генералу, удостовериться, что Манилка ждёт двух странных личностей. Дориан гостей, естественно, ожидал, так что более нас не задерживали.

У кабинета Рёска меня остановила.

— Подожди здесь.

И, не дожидаясь ответа, вошла.

«Дориан там один?»

«Теперь их двое, но да,» — подтвердила Астарта. — «В кабинете напротив никого нет, зато есть бутылка вина и закуска.»

Я обернулся и проверил дверь. Не заперто. Заглянул внутрь. Не было похоже, что комнату готовили для каких-то важных гостей, поэтому стесняться я не стал и вошёл. Разве что дверь оставил приоткрытой, чтобы Рёске было проще меня найти. Устроился в кресле, налил себе вина. Закуски аппетита не вызвали, я обошёлся выпивкой.

«Рёска даёт тебе характеристику,» — услужливо подслушала демоница. — «Говорит, что прошёл все проверки. Я была права, тот случай в забегаловке был проверкой.»

«Как будто я не был с тобой согласен ещё там,» — хмыкнул я в ответ.

Мы тогда остановились в трактире. Денег у меня при себе не было, но это не помешало Рёске послать меня заказать две комнаты и ужин. Учитывая, что в королевстве существовала традиция вносить предоплату, мне пришлось убеждать трактирщика поселить нас так, за доброе слово и обещание расплатиться потом.

«Отмечает твою невозмутимость и спокойствие, но предупреждает, что ни о какой верности речь не идёт. Передала старому пердуну то, что ты сказал Феру. Дориан обложил тебя всякими словами. Знаешь какими?»

«Догадываюсь,» — подтвердил я, отпивая ещё вина.

«Говорят о храмовниках. Эм... Ничего не поняла, какие-то места и люди,» — продолжила Астарта. — «Так, ага. Генерал спросил, стоит ли обещать тебе встречу с волчицей, что об этом думает девочка. Рёска оценивает положительно. Считает, что твоё спокойствие не вечно. Хм, опять ничего не сказали о месте, где содержится Оли. Приказывает позвать тебя.»

Остаюсь сидеть на попе ровно. Рёска выходит в коридор, слышу звук открывшейся двери. Несколько секунд тишины, после чего девушка заглядывает в комнаты.

— Какого демона ты делаешь?

— Пью вино, — показываю полупустой стакан.

— Поднимай свою задницу и то...

— Давай уже мы перейдём в эту комнату, — добавился голос Дориана.

Рёска затыкается. Генерал проходит до стола, наливает себе бокал и садится напротив. Я как сидел, так и сижу.

— Как ты сказал? Про волков? — спрашивает Дориан.

— Волк перегрызает глотки охотникам, что поймали его волчицу, сир.

Он улыбнулся.

— Чушь. Я — опытный охотник. Волки так себя не ведут.

Я промолчал. Вопрос не в том, как себя ведут волки, а в том, когда я доберусь до твоей глотки, тварь.

— Что ты знаешь о храмовниках? — спросил генерал и приступил к дегустации вина.

— Что они твари, которые прикрываются красивыми словами. Среди них есть простофили, искренне верящие в добро и чудеса, но таких не особо много. Храмовники поклоняются Мёртвому Богу, его силой управляют демонами и тварями Нижнего Города, но не скажу, что эффективно. Готовы пожертвовать тысячами невинных людей, и легко свои действия оправдывают.

Дориан удовлетворённо кивнул.

— Больше, чем знает большинство. Что думаешь о Мёртвом Боге?

— Видел своими глазами. Успел прочувствовать эту тварь, чем бы она ни была на самом деле. Очень рад, что он не вмешивается, или не сильно вмешивается в нашу жизнь. Надеюсь, так оно навсегда и останется.

Ещё один кивок, уже довольный.

— В этом я с тобой согласен. Что сделаешь с храмовниками, если встретишь?

Пожимаю плечами:

— Убью. Может быть, задам несколько вопросов, где искать остальных, например, но потом убью. Я видел Эстер во время Кровавой Ночи. Храмовнику, чтобы сохранить себе жизнь, придётся очень старательно доказывать, что он искренне против таких заворотов и готов прямо сейчас сдать всех причастных. И то буду сомневаться.

Манилка допил вино, посмотрел в сторону. Некоторое время он думал, а я ему не мешал.

— Тогда поступаем так, — он перевёл взгляд на меня, и мы сидели, глядя глаза в глаза. — Вы с Рёской найдёте и уничтожите логово храмовников. Впрочем, искать уже не надо, их почти нашли, осталось определить точное место. Допросить тех, кого удастся захватить, после обязательно всех перебить. Сделаешь это, и я позволю тебе и твоей волчице обмениваться письмами. Сможешь удостовериться, что она в порядке и живёт в подобающих условиях.

Он настолько низко оценивает мой интеллект? Иначе говоря, держит меня за идиота?

Моё мрачное лицо вызвало у генерала улыбку.

— Не вижу энтузиазма на лице, демонёнок.

Я промолчал.

— А не личная встреча, потому что ты сам дурак. Нужно было вести себя правильно, а не бросаться пустыми угрозами. Пока не изменишь своё отношение ко мне и к Его Величеству, пока не поймёшь, что такое — дворянская честь и верность, будешь довольствоваться только перепиской.

Он сделал большой глоток. Я тоже отпил вина, продолжая молчать.

— Первое письмо можешь написать сейчас, его доставят. Об остальном узнаёшь у Рёски.

Допив бокал, генерал меня покинул. Вскоре какой-то офицер принёс мне письменные принадлежности. Письмо. Не знаю, доставят его Оли или нет, но напишу искренне. На случай если доставят, я попытаюсь её успокоить и заверить, что скоро всё будет хорошо. Если не доставят, а сами почитают и посмеются — от меня не убудет.

Послание получилось тёплым, но всё же кратким. Я не мог ничего рассказывать о том, что делаю, поэтому написал только о своих чувствах. Просил ждать и верить в меня. Выразил надежду получить от неё ответное послание.

Последнее вряд ли будет возможно. Осталось немного, совсем немного. Если мы идём за храмовниками, то всё решится в ближайшие дни.

— Готов? — спросила вошедшая Рёска.

— Да.

Она забрала письмо, не скрываясь от меня, пробежалась по строкам. Я не возмущался.

— Жди меня снаружи. Отправлю почтового сокола, и мы выезжаем.

Когда она вышла на улицу, я стоял у свежей коняшки и кормил её морковкой. Занимавшийся лошадьми старичок оказался словоохотливым, да и лошадей любил. Я спросил про свою кобылку, мой интерес и забота старичку понравилась. Он принёс пару морковок и просил покормить животинку. С лошадками обращались не слишком хорошо, война. Не наплевательски, конечно, но сменных лошадей не особо жалели.

— Едем, — бросила одарённая.

В этот раз нас на каждом углу не останавливали. Когда выбрались из города, Рёска не стала ускоряться, двигаясь неспешной рысью. Я пристроился рядом.

— Храмовники активизировались в последнее время. Не думаю, что по своей воле, скорее война заставила их шевелиться. Постоянные сборы, рекрутские наборы, войска повсюду. Приходится как-то реагировать.

Я молчаливо согласился.

— Пусть генерал и сказал, что наша цель — перебить всех, но я попрошу тебя взять как можно больше живых. Нам нужна информация. Храмовники сейчас хаотично перемещаются между своими укрытиями. Есть хороший шанс узнать о других тайных лёжках у любого противника, даже рядового. Понял?

— Да, — кивнул.

— Сможешь? — Рёска требовательно посмотрела на меня.

Никого не убивать? Учитывая, как могут огрызаться сильные храмовники?

— Сильных, если встретим, придётся валить. Я видел их в деле. Проблема не в их личной силе, а в способности вызвать какую-нибудь опасную дрянь. Или самим в дрянь превратиться.

Спорить девушка не стала.

— Знаю, потому и спрашиваю. Я тебя своими глазами в бою ещё не видела.

— Я... Постараюсь взять как можно больше пленных, — обещаю. Лгу.

Получаю в ответ кивок:

— Спасибо, сильно облегчишь мне жизнь.

Некоторое время мы ехали молча.

— И кончай уже... Прояви лояльность, и всё для тебя с волчицей закончится хорошо.

Промолчал. Слишком хорошо знал, какой ценой в этом мире даётся лояльность вассалу, как мало она стоит для сюзерена. Рёска вздохнула и пришпорила лошадь.

Снова бесконечная дорога. Грязь под копытами лошади, прохладный ветер и хмурое небо. Если как-то так и выглядит работа королевского сыщика, то я удивляюсь, как им вообще удаётся кого-то находить. Время от времени мы догоняли и обходили небольшие пешие отряды, иногда попадались группы, идущие навстречу. Один раз обошли обоз из нескольких повозок, охраняемый мрачными ребятами с винтовками. На ночлег остановились сильно после заката. Похоже, Рёска ехала в какое-то конкретное место.

Несколько домов, два из которых сгорели, лежали в стороне от дороги. Свет в окнах не горел. Но девушка уверенно свернула туда, я, естественно, за ней. Вскоре мы подъехали к центральному домику, мало отличающемуся от остальных. Дверь со скрипом открылась и на улицу выглянуло небритое мужское лицо.

— Заходите.

Рёска не выказывала никакого беспокойства, легко спрыгнув с лошади и оставив её у коновязи.

«Внутри трое, мужчины,» — проинформировала Астарта.

Я зашёл следом за девушкой. Окна домика были наглухо забиты изнутри, чтобы не выпускать свет. В помещении действительно находились трое, по виду — чистые бандюки. На меня смотрели с вызовом и агрессией.

— Как дела, Свен? — с улыбкой спросила девушка, будто разговаривая со старым другом.

Центральный улыбнулся в усы обкусанными губами.

— Так себе, сестрёнка. Твой собрат злой пошёл, придирчивый. Бумаг ему уже не хватает, откупаться — на всех грошей не хватит.

Рёска достала из сумки мешочек вполне определённого содержания и бросила мужчине. Тот ловко поймал.

— Извини, Свен. Не могу я тебе бумагу с королевскими печатями дать, сам понимаешь.

Тот кивнул и перевёл взгляд на меня.

— А кто твой спутник? Я его раньше не видел, — Свен улыбнулся, продемонстрировав отсутствие половины зубов. — Что, молодой? Не успел ещё настоящей крови попробовать?

Я прищурился.

— Я крови пролил больше, чем вы трое за всю жизнь воды видели. Ещё чтоб всякие отбросы меня молодым не называли.

Двое дружков Свена выхватили ножи. Смешно. Рёска подняла руку, но в мою сторону.

— Като, успокойся. Это всего лишь дружеская шутка, Свен всех так встречает.

Мужчина с некоторым удивлением глянул на девушку, а затем уже совершенно другим взглядом на меня. Поднял руки в жесте примирения.

— Шутка, Като, шутка, — вновь улыбнулся, но уже иначе, с осторожностью. — Мы люди простые, жизнь ведём опасную, шутим грубо. Да?

— Да, — соглашаюсь.

Ножи вернулись в ножны. Ножи, хм. Да даже будь это какие-нибудь артефакты, хитро обработанные, кого они этим хотели напугать?

— Ты нашёл храмовников? — спросила Рёска, спеша сменить тему.

Свен кивнул:

— Ага. Только не логово. Лещ и Пыря ведут сейчас троих. Закупаются много, еда, одежда тёплая. На север уходить будут. Уйдут — уже не найдём, этих-то еле вычислили.

— Хорошо. Веди нас.

Мужчина удивился. Снова оценивающе глянул на меня.

— Так вы... Вдвоём их брать будете?

Рёска кивнула.

— Да.

Помощники Свена переглянулись.

— Сестрёнка, там большая группа, вы это... Не надорвётесь? Вдвоём-то?

Рёска посмотрела на меня.

— Като?

— Мне всё равно, хоть десять, хоть пятьдесят, хоть сто. Правда, если их много будет — живые вряд ли останутся, — предупредил девушку. — И вообще, вряд ли хоть что-то останется. По старшим жрецам надо бить наверняка.

Свен тихо выругался.

— Ты одержимый? — даже не столько спросил, сколько обвинил меня мужчина.

— Да, — не стал отрицать.

Он перевёл взгляд на Рёску.

— Сестрёнка. А может, ну его на хрен?

Та улыбнулась:

— Паникуешь, Свен?

Тот нервно посмеялся.

— Ну не скажу, что паникую, но как-то я до этого жил без близкого знакомства с одержимыми и их демонами, и был бы счастлив жить так и дальше.

— Терпи, боец, — дружелюбно хмыкнула Рёска, а потом всё же добавила: — Всё хорошо. Като отлично контролирует демона. Вы даже не заметите разницы.

— Эх... — вздохнул Свен, понимая, видимо, что отвертеться не получится. — Если ты так говоришь, сестрёнка, то ладно. Переодевайтесь. Там, куда нам предстоит направиться, в ваших платьях лучше не появляться. Распугаете всех сразу.

Один из его людей достал два свёртка.

— Сестрёнка, иди в комнату. Като, придётся подождать, второй раздевалки у нас нет.

Я подошёл и забрал свой свёрток с одеждой.

— Я нестеснительный.

От одежды не пахло потом, но и чистой её нельзя было назвать. Вся насквозь в пыли, ношенная и штопанная, с парой пятен давно засохшей крови. Пришлось раздеваться по пояс, чтобы чистая рубашка случайно, где не выбилась, да и штаны менять. Свен на меня посматривал, но молчал.

Оделся, добавил несколько штрихов, прошёлся туда-сюда, чтобы сбить привычную походку и превратиться в обычного подростка с улицы. Переложил нож, немного испачкал лицо грязью с сапога. Всё.

— Ого, — одобрительно крякнул Свен. — Ну ты мастак. От нашего брата не отличишь.

Пожимаю плечами:

— Я половину жизни на улице провёл.

— Ой, вот здесь ты, как бы помягче сказать... — мужчина явно подбирал синоним к слову «лжёшь». — Переигрываешь. Я твоё тело видел. Лекари лекарями, но следы улицы просто так не исчезают. А у тебя кожа больно уж чистая, сир.

Вынул нож и, глядя ему в глаза, полоснул по коже, показав проступившую кровь. И не убирал, пока ране не затянулась, а кровь не исчезла.

— Я всё свёл.

Пока меня пытался разговорить помощник генерала, я специально убирал любые травмы с тела, заодно со старыми отметинами. Когда-нибудь надо будет добраться до Белого Змея и довести обучение до конца.

Свен мне больше перечить не пытался. Вскоре вышла Рёска, переодетая в беженку. Она тоже явно успела хлебнуть дерьма в жизни, и в обносках ходила далеко не впервые.

— Ну что, Свен? Теперь от нас не разбегутся?

Тот хмыкнул:

— Да теперь храмовники обязаны будут к вам подойти и милостыню подать, таким сирым и убогим. Ха!

Наши вещи были аккуратно сложены в дорожные мешки.

— Так. Знаю, вам, мои милые, хотелось бы отдохнуть с дороги, а то и вообще перекусить чего...

— Ещё как, — вклинилась Рёска.

— Ага, но увы и ах. Упустим момент — можем не просто их прохлопать, а даже след потерять. Поэтому надо выдвигаться прямо сейчас.

Мужчина встал.

— Но у дядюшки Свена для вас хорошая новость! У нас есть повозка! Можете хотя бы на ходу погрызть сухарей и вяленого мяса, а может быть, и поспать. Если тряска старой телеги вас убаюкает, конечно, а не рвотный рефлекс вызовет.

И сам же заржал над своей шуткой.

Повозка, она же телега, пряталась в старом сарае. Я от еды отказался, только попил воды, а Рёска перекусила и попыталась устроиться поудобнее. Телега нещадно тряслась, одежда, выданная Свеном, не особо спасала от холода и ветра, и даже тряпки, в которые пыталась кутаться девушка, ей не помогали. Но Рёска явно была привычна к суровым условиям, так что вскоре девушка заснула, привалившись головой к плечу Свена. Мужчина улыбнулся сквозь бороду, заботливо. Похоже, их связывали долгие тёплые отношения, и точно не плотские, ничего такого на его лице не было. Я натянул капюшон и тоже задремал.

Глава 3

Я почувствовал их издалека.

То самое уже забытое ощущение, присутствие, связь. Оно было слабым, ощутимым, как ползущий по подушечке мизинца жучок. Этого было достаточно, чтобы резко выдернуть меня из сна и заставить прислушиваться к магии. Но нет, чуда не случилось. Я мог лишь заметить присутствие Мёртвого Бога, через его верных адептов. Найти их в толпе я уже был не в состоянии.

Мы подъехали к, вероятно, лагерю беженцев — обычных людей, уходивших подальше от войны, но не нашедших себе места. Их дома, точнее, хибары и навесы от дождя, были собраны из подручных материалов. Уставшие, измученные люди, семьями или небольшими группами. Однако меня всё это не сильно задевало. Успел насмотреться на подобное и без всякой войны, здесь ещё всё выглядело прилично. Не творилось беспредела, никто не штурмовал приехавшую перед нами телегу с провиантом. Люди организовались и раздавали хлеб и какие-то мешочки с непонятным мне содержимым. Смотрел я больше не на самих людей. Я искал среди них жрецов, и не находил, но знал, что последние здесь точно присутствуют.

Разговор Рёски со Свеном пропустил мимо ушей, на подошедших Леща и Пырю даже не посмотрел. Перепрыгнул через борт телеги и огляделся.

«Чувствую, что они где-то рядом, но не знаю, где именно,» — признался я Астарте.

«Извини, милый, здесь я тебе не помощница,» — ответила демоница.

Из телеги показалась Рёска.

— Ты чего резко выпрыгнул? — спросила девушка.

— Мы приехали, потому и выпрыгнул. Ноги затекли, разминаю, — отмахнулся я от одарённой.

Мне не поверили, но расспросы продолжать не стали. Убедившись, что сам храмовников не найду, расслабился. В конце концов, мы здесь именно за этим, а значит, Свен скоро приведёт нас к цели.

— Короче, так, — начал объяснять расклад Лещ.

Если в Свене с некоторой натяжкой ещё можно было увидеть солдата, или даже офицера в некоем далёком прошлом, то подручные все как один являли собой пример чистого, незамутнённого бандита с большой дороги. На безымянном пальце Леща намотан кусок проволоки, стилизованный под кольцо. Только это — не кольцо, а крючок, которым этот щипач таскал кошельки. У его товарища заточка для прорезания карманов в рукаве, которую бандит аккуратно поправлял, чтобы не порезаться.

— Вчера эти трое сделали заказ, ну типа большой. Сейчас их ждём, что придут за барахлом своим. И цепляемся к ним. Они без копыт, недалеко, значит.

— Вы двое, — Свен обратился ко мне и Рёске, — пока в сторону и притворитесь, чтобы никто вами не интересовался. А я, как что, подаю сигнал. Тяйпу?

Последнее слово было произнесено на наречии, означало вопрос: «поняли». Рёска кивнула, и мы отошли, убравшись с дороги и примостившись в пустом углу. Девушка держала в поле зрения Свена, но и по сторонам поглядывать не забывала. Я, чтобы не маяться бездельем, размышлял над способами найти и вычислить жрецов. Была интересная идея — бахнуть магией просто по всем и посмотреть, кто будет защищаться. Несколько аморально, зато предельно эффективно.

— Я не услышал, эти двое хоть сказали, как храмовники выглядят? — задал я вопрос.

— А ты сам чем слушал? — покосилась на меня Рёска.

— Я их не слушал, — не стал скрывать.

Она поморщилась.

— Одежда, как у остальных, но сами здоровые, чистые. Волосы не колтунами, понимаешь?

Снова скольжу по толпе взглядом.

— Насколько ты доверяешь этим ребятам? — задаю следующий вопрос.

— Свен — надёжный, свой в доску, — резко отвечает Рёска.

— А остальные?

Она на миг задумывается, а затем серьёзно смотрит на меня.

— Ты это не просто так спросил, верно?

Киваю.

— Ага. Жрецы уже здесь. Либо один и сильный, либо несколько и не очень сильных. Либо целая толпа слабых.

Нас будто не замечают. Никто не смотрит в нашу сторону. Нас будто нет. Никто не подходил к нашей телеге. Никто не подходит к нам. Хотя все вокруг только и делают, что разговаривают друг с другом. Всё делают сообща. На моих глазах к сидевшему без дела парню подошли и попросили помочь. И он тут же встал и пошёл помогать.

— Като? — Рёска, похоже, всё прочитала по моему лицу.

— Сейчас идёшь к Свену и волочёшь его сюда. А по пути молишься, чтобы моя реакция была быстрее атаки. Поняла?

Она нахмурилась.

— С каких пор ты...

— Или он умрёт, когда всё начнётся. На такой дистанции я его не закрою.

Девушка украдкой огляделась. Бесшумно одними губами выругалась, поразив меня познаниями в методах и способах совокупления. Но, наконец, подчинилась, и пошла к своему другу. Её никто не тронул, никто не атаковал. Свен явно удивился, но дождался, когда девушка к нему подойдёт. Короткий спор, переругивание, и они уже вдвоём идут ко мне, но проходят только треть пути.

Дорогу им преграждают два мужчины и женщина. Внешне — неотличимы от остальных, но что-то заставляет Рёску и Свена остановиться. Всё вокруг преображается. Без криков и паники женщины хватают детей и уводят их куда-то. Остальные, в основном мужчины, но много и женщин, бросают дела, выпрямляются, достают оружие. Некоторые скидывают капюшоны и шапки, демонстрируя обритые головы. У многих символика, которую я видел на Джейн. Свен негромко матерится, но в окружающей относительной тишине его хорошо слышно. Большинство жрецов собираются вокруг меня, и лишь часть — вокруг Рёски и Свена, а ещё где-то среди них два его подручных. Те двое, что Лещ и Пыря, явно на стороне противника.

Улыбаюсь. Даже с некоторой радостью, впервые после Ржавого Пика. Рёска напряжённо на меня поглядывает, явно ожидая подставы, но нет, девочка. Моя улыбка предназначена храмовникам.

— Кто здесь у вас главный? — задаю вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Тебе и без главного хватит, — отвечает какой-то парень.

Чтобы выпустить магию и сформировать атакующее заклинание, мне хватило секунды. Короткий жест, и режущий серп улетает в болтуна. Ещё секунда, и десяток храмовников падают, разрубленные на части. С улыбкой наблюдаю, как от меня отхлынули остальные, плетя защиту и выполняя ещё какие-то манипуляции.

— Следующего болтуна сожгу живьём. Повторяю вопрос. — и произношу по отдельности каждое слово. — Кто. У вас. Здесь. Главный?

Молчание. Что же. Поднимаю ладонь, на которой начинает раскаляться маленькая звезда. Пока лишь огненный шар, но постепенно набирающий мощь.

— Чем дольше вы молчите, тем больше силы я вложу, — предупреждаю с улыбкой.

Пламя побелело от вложенной энергии, из плотного шара начали вырываться протуберанцы, случайные эманации энергии опадали на землю раскалённой плазмой. Я больше не сдерживался. Я готов был вкладывать все свои силы, руша любые преграды, встающие на пути. Жрецы поступили очень глупо, вот так сгруппировавшись передо мной.

— Общая за... — мужчина не успевает закончить фразу.

Мой водный жгут хватает его за ногу и выдёргивает из строя, подбрасывает и рубит надвое.

Через секунду, пока ещё кровь не успевает долететь до земли, с моей ладони срывается огненный шар. Если храмовники и пытались как-то защититься, то я их потуг не заметил. Огненный вал всадником войны прошёл сквозь людей, превращая самых везущих в пепел, а остальных облизывая, калеча.

Жрецы дезориентированы. Немногие бросаются на меня с оружием или пытаются достать своими неполноценными заклинаниями, остальные растеряны, подавлены, на грани паники. Два водных жгута плетьми режут тех, кто подходит ко мне слишком близко, остальных настигают огненные плевки. Сам я от заклинаний просто уклоняюсь.

Из толпы на меня выпрыгивает... Хм, одержимый? Чёрная кожа, белый символ на том месте, где под кожей сердце. В глазах жажда крови. Водяной жгут затягивается на шее посвящённого, ловя его на середине прыжка. Но заклинанию не хватает мощи, тело посвящённого, обратившегося к своему Мёртвому Богу, слишком прочное.

Меняю заклинание,жгут рассыпается брызгами, освобождая своего пленника. Но тот не успевает даже долететь до земли, как его тело вдоль разрезает воздушный серп. Нет, я слишком силён для вас. Подавляюще силён.

Девушка бежит, пригнувшись, пытаясь держаться на самом краю моего взгляда, в области периферийного зрения. Наивная. Посыл магии, земля обращается грязью под её ногами, и посвящённая поскальзывается. Грязь, повинуясь моим желаниям, уходит вперёд, и девчонка плюхается на спину. Ладони и ступни попадают в оковы, тянущие вниз, а в спину, прямо в поясницу, упирается каменная колонна. Последняя волна магии, колонна движется вверх, хруст позвоночника, хлюпанье рвущейся плоти, и храмовницу насаживает на колонну и поднимает. Женщина повисает безвольной куклой. Мрачная эстетика смерти.

Очередной поверивший в свои силы бросается на меня, а за ним и ещё один. Да, я помню, посвящённым нужно время, чтобы использовать эту способность. Первый бросается на меня, раскрыв рот, будто пытаясь укусить. Прямо перед его головой появляется маленький шарик Замирающего Ветра. Миг, и шарик оказывается в пасти посвящённого. Посыл воли, и шарик за секунду вырастает до размеров арбуза, разрывая голову изнутри.

Второй получает огненную струю в лицо, прямо в глаза. Не смертельно, но демонический огонь лишает противника зрения. Ревущий от боли и ярости храмовник бросается в мою сторону вслепую, ни на что не надеясь. Огненная стрела в голову обжигает его череп до костей. По инерции уже мёртвое тело делает ещё несколько шагов и падает.

До меня добегают Рёска и Свен, едва не получая заклинанием в лицо. Нет, пока ещё нет. Ещё немного.

— Что...

Какой бы вопрос она ни хотела задать, я не стал даже слушать. Концентрация «божественного присутствия» резко возросла. Демоническое пламя осело, лишённое сил, высушенное.

— Бегите! — приказал мужчина. — Отступайте!

Обычный человек, если на вид, одежда, обувь, волосы, лицо. Ничего примечательного, кроме этого ощущения присутствия. Тот, кто мне нужен.

Остальные тут же бросились врассыпную, бросая раненых. Логичное решение, учитывая, что я уже устроил, и что я ещё устрою в бою с их предводителем. Рядом ругается Рёска. Ругается, но не требует меня всех остановить. Ну да она не в том положении, чтобы что-то там требовать. Свен просто без остановки материться, но тихо, почти неслышно.

Храмовник складывает руки и направляет ладони в мою сторону. Удар накрывает куда ощутимее, чем я ожидал, но всё равно на уровне среднего дискомфорта. Куда сильнее досталось Рёске и Свену, эти упали на землю, пытаясь сделать вдох. Я встряхнулся и двинулся к жрецу. Вот этого засранца я возьму живым. Судя по лицу мужчины, моя реакция на атаку жреца сильно удивила. Такое чувство, что он был уверен в эффективности и ультимативность своей атаки.

— Чем это ты приложил?

Мужчина быстро повторил атаку. Я вновь услышал шёпот, тот самый, что успел забыть. Ощущение присутствия. Сверлящий затылок взгляд. Но всё это так и оставалось на уровне терпимого дискомфорта.

— Я смотрел в глаза тому, кого ты называешь Богом, смертный, — улыбаюсь ему в лицо. — И не отвёл взгляд, когда мертвец обратил на меня частичку своего внимания. Я прошёл обряд. Я прошёл посвящение. Я слышу его голос, но у Мёртвого Бога нет надо мной власти.

Жрец испугался. Не дрогнул, не запаниковал, но осознал, что все те силы, на которые он привык опираться, против меня бесполезны. Он начинает колдовать, не знаю, что именно, это не важно. Перестроение заклинания серпа, чтобы оно стало ударным, а не разрезало. Воздушная дубина, почему бы и нет. Усилие воли, и дубина улетает в храмовника. Он силится поставить какую-то защиту, закрыться. С тем же успехом можно защищаться от лавины при помощи зонта. У нас несопоставимые резервы энергии, и сейчас я этим преимуществом беззастенчиво пользовался.

Удар отбрасывает жреца назад. Даже не оглушает, он тут же вскакивает, но получает добавку и снова падает. Я толкаю воздухом себя, двумя рывками сокращая дистанцию, и на вторую попытку встать бью его ногой. Вызываю водяной жгут и стягиваю руки и ноги, а заодно и шею, слегка придушив. Помнится, у Рёски были какие-то оковы. Не такие мощные, чтобы сдерживать одержимых, но вполне способные осложнить жизнь жрецу. Таскала, наверное, именно для такого случая.

Создаю второй жгут и хватаю девушку за талию, чтобы перенести к себе.

— Эй! Аккуратнее! — возмущается одарённая.

Игнорирую и роняю девушку на землю у своих ног, пропуская мимо ушей ругательства. Забираю артефакт и, для сговорчивости отоваривая жреца ещё одним ударом, закрываю на его руках оковы.

— Вот теперь поговорим. У меня к тебе есть очень важный вопрос. Ответишь — умрёшь только ты. Будешь сопротивляться — я найду всех, кто сегодня был здесь, — даже не стал расписывать, что именно я с ними сделаю, мужчина и так всё прекрасно понимал.

Рядом на земле ворочалась Рёска, пытаясь восстановить дыхание, встать на ноги и сказать мне несколько ласковых. Ничего, потерпит.

— Вопрос такой. Что ты знаешь о тварях с синей кожей, обитающих в Нижнем Городе?

Глаза жреца удивлённо расширились. И это удивление не было связано с полным непониманием бреда, содержащегося в моём вопросе. Это было удивление из группы: «откуда ты об этом знаешь?»

— Если расскажешь достаточно много и достаточно подробно, я, возможно, даже сохраню тебе жизнь. Мне на вас, по большому счёту, насрать...

— Ты что несёшь? — наконец смогла оправиться от двух атак девушка. — Допрос буду проводить...

Она сбилась, всё ещё не полностью восстановив дыхание.

Я выпрямился и развернулся, глядя на девушку. Наши глаза встретились. Она увидела коготь в моей руке. Заглянула в мои глаза. В последний раз.

— Ты знаешь, где держат Олимпию?

Мы оба понимали, всё понимали. И то, что я буду её пытать, а затем убью. И то, что она соврёт, не назвав мне правильного места. А даже если скажет, живой отсюда уже не уйдёт.

— Да. Знаю.

Одно быстрое, выверенное движение, и лезвие когтя касается её сердца.

— Не бойся, ты не будешь одинока. Скоро к тебе присоединятся все, кого ты знаешь и ценишь.

Резко дёрнуть с поворотом. Её сердце останавливается, но девушка проживёт ещё минуту, не больше. Я опускаю Рёску на землю и мимоходом запускаю серп в пытавшегося удрать Свена. Возвращаюсь к храмовнику.

— Больше нам никто не помешает. Ты как? Есть что рассказать?

Он кивает, и я ослабляю жгут, удерживающий его шею. Мужчина прокашливается, прежде чем сказать:

— Да. Я могу рассказать.

— Отлично!

Я поднялся и убрал магию, его удерживающую. Он не попытается сбежать и не попытается убить себя, потому что тогда я воплощу свою угрозу в жизнь. И он не попытается убить меня, ввиду бесперспективности этого мероприятия.

— Скажи... — просит жрец, но запинается, не зная, как ко мне обратиться. — Посвящение...

— Храм Эстера, — я и не думал скрывать.

Нет особого смысла скрывать что-либо от мертвеца.

— Более того, скажу, — добавляю через секунду. — Именно я стал поводом для вашего восстания. Как тесен мир, да?

Жрец несколько долгих секунд смотрел на меня, после чего неуверенно спросил:

— Като?

Хмыкаю.

— О! Так я знаменит? Хотя мне казалось, что почти все жрецы Эстера погибли. Там серьёзная облава была.

Храмовник отрицательно качнул головой:

— Не все. Некоторые ушли. Как... Откуда ты знаешь про Безмолвных?

Вопрос вызывает у меня улыбку.

— Да оттуда, что эта тварь сама меня нашла. И сама вышла на контакт. И теперь, похоже, не отстанет, пока я не убьюсь, пытаясь выполнить то, что ей нужно. Или пока не убью её. Предпочту второе.

Снова присел рядом с девушкой и быстро обыскал, в поисках некоторых вещей.

— Ох, лишь бы телегу не повредили.

Быстро нахожу и телегу, и наши пожитки. К счастью, не пострадали. Моя одежда мне не слишком нужна, изображать следователя я больше не буду. А вот вещи Рёски мне нужны. Но попозже.

— Всё. Идём. Предпочитаю вести разговоры в более подходящих для этого местах.

Глава 4

Я отволок храмовника в лес, с помощью Астарты найдя сухой овраг. Остановился, прислушиваясь.

Лес наполняла вязкая тишина. Не спокойное безмолвие лесной чащобы, а угрожающее молчание готовящегося к прыжку зверя. И ощущение присутствия. Пусть не такое яркое и отчётливое, как во время боя, однако достаточное, чтобы я про него не забывал.

— Ваша стоянка где-то близко, — констатирую факт. — Удивительно, что ещё никто не нашёл.

Жрец мрачно смотрит на меня.

— Таких, как ты, прошедших посвящение, но принявших сторону нашего врага, слишком мало. Да и большинство быстро сходит с ума, — он тяжело вздохнул, пришёл откат от магии, похоже, колдовал жрец на пределе своих сил, а может, и переступил его. — Полагаю, связью с демоном они заглушили связь с...?

Не стал отвечать, продолжая слушать. Среди всего прочего я ощутил ещё кое-что. Уже практически забытое. Волчий вой где-то на самой грани чувствительности. Этот вой преследовал меня всю жизнь, появляясь в определённые моменты. Но я не знаю, что это. Не знаю даже, в какой стороне искать.

Жрец, неправильно интерпретировав моё промедление, начал что-то тихо плести.

— Не советую. Меня очень сложно убить, но очень просто разозлить.

Мужчина поморщился и развеял незаконченные чары.

— Я спрашивал тебя о твари с синей кожей, что живёт в Нижнем Городе. Безмолвный? Так ты его назвал?

Храмовник кивнул.

— Да, именно так, — время собраться с мыслями у него было, поэтому он тут же продолжил. — Мы не знаем, как эти безмолвные себя называют. До Низвержения Богов этих существ называли предтечи. Они встречались, нечасто, но встреча с одним из них не была чем-то из ряда вон выходящим. Безмолвные всегда были могущественнее нас, если сталкивался с одним из них лицом к лицу — знаешь об этом. По сей день остаются области магии, неизвестные ни нам, ни одарённым, но известные безмолвным.

Он сделал короткую паузу, чтобы отдышаться. Я не торопил и не перебивал. Мне нужны все крохи информации. Все до единой. Что из этого правда, а что нет, буду разбираться потом.

— Из того, что сохранилось с давних времён, я могу достоверно сказать лишь о месте обитания предтеч. Пространственная магия, этим они владели уже тогда и владеют сейчас. Их поселения существовали в пространственных... не знаю, как правильно объяснить. Но если ты бывал в Нижнем Городе, то знаешь, что там творится.

Жрец посмотрел на меня, ожидая реакции, но я молчал, не подтверждая и не опровергая его предположение.

— О том, какими они были, как жили, об их обществе известно очень мало. Да и то, что известно, дошло до нас с искажением, слухами, домыслами. Считается, что предтечи не особо жаловали одежду, лишь прикрывая гениталии. Не вступали в конфликты, хотя с кем им тогда было конфликтовать...

— Ты сказал, что они встречались, — прервал я жреца. — Но что-то мне подсказываем, если начну задавать вопросы не вам, храмовникам, то получу иной ответ.

Жрец поджал губы, соглашаясь:

— Всё верно. Я как раз...

— Хотел что-то от меня скрыть, — опередил я. — Но продолжай, формулировка: как раз хотел к этому перейти, мне нравится.

Храмовник откашлялся.

— Да... Я... Да. Как я и сказал, информация о них крайне обрывочна. Всё потому, что они участвовали в войнах Тёмных веков. Участвовали на той, и на другой стороне. Некоторые из нас считают, что именно предтечи стали причиной войны. Или некие их действия послужили отправной точкой. А когда война закончилась, предтечи скрылись. Сделали что-то, из-за чего люди забыли их, а заодно и половину своей истории. Да, была тяжёлая и страшная война. Да, люди веками уничтожали себе подобных. Исчезли целые культуры, народы, государства. Но многие мои братья, и я в том числе, уверены, что предтечи использовали массовую ментальную магию. Стёрли все воспоминания о себе и не только о себе. Попробуй забыть всё, что связано с человеком, прожившим подле тебя всю жизнь. Например, всё, что связано с твоей матерью! Ты забудешь не только её, но и половину собственной жизни!

В этом был... Определённый смысл.

— Допустим.

— Скажу больше! — продолжил жрец. — В далёких землях, где нет Великих Городов, куда не докатились Тёмные века, потому что тогда у них ещё не было такой цивилизации... Там не было предтеч, они появлялись там редко, эпизодически. И там о них сохранились упоминания. Один из братьев несколько лет назад совершил экспедицию, чтобы собрать больше информации. Ничего действительно важного он не привёз, кроме самого факта. Какие-нибудь касзалийцы, едва освоившие плавку железа, знают о безмолвных. В их преданиях синие люди сохранились.

Значит, этот ублюдок не настолько древний, каким хочет казаться. И наверняка не настолько силён, искусен — да. Знает магию, против которой у меня пока нет противодействия — это точно. И он смертен.

— Дальше, — приказываю. — Хотя стоп. Если предтечи стёрли о себе воспоминания, почему вы о них знаете?

Мужчина чуть улыбнулся.

— Божественная сила, пусть не сразу, но снимает наваждение. Жрецы того времени помнили. И передали эту память, насколько могли.

Пока всё сходится. Пространственная магия и всё то, что твориться в Нижнем Городе наводит на связь. Синий ублюдок мог прятаться там хотя бы потому, что в недрах Нижнего Города его сложно, почти невозможно достать. Но если его сородичи и создали всё это...

— Ты сказал, что они воевали друг с другом?

Жрец пожал плечами.

— Никаких упоминаний, что они участвовали в боях, нет. И это ещё одна причина считать, что именно они спровоцировали войну. Однако в борьбе они точно участвовали.

Мне вообще сложно представить, как в те времена воевали.

— Дальше, — поощряю жреца продолжать.

— Известен безмолвный по имени Кра’Ис. Он служил одному из королей, сильному одарённому. Носил доспехи, подчинялся. Неизвестно, по своей воле, или его как-то принудили. В боях не участвовал, но командовал. Например, руководил осадой Первого Храма Эйн Грова.

Жрец улыбнулся.

— Он был убит. Наёмный убийца, большего сейчас уже не узнать. Но предтечи смертны.

Киваю, показывая, что принял этот факт к сведению.

— Некоторое количество предтеч было схвачено одержимыми. Про некоторых точно известно, что они помогали нам в борьбе. Всех казнили.

Я нахмурился.

— Не ходи вокруг да около. Вам было известно, как вытащить тварей Нижнего Города на поверхность. Больших тварей.

Я приблизился к мужчине и упёр остриё когтя в шею.

— При этом сейчас вы с безмолвными не общаетесь, похоже. Но ты знаешь, что они сидят в глубинах Нижнего Города. Вот об этом мне и расскажи.

Жрец сглотнул.

— Они появились там не так давно. Или не показывались годами. А прорыв... Да, мы знаем как...

— Ты знаешь, что за артефакт у меня в руке? Может быть, даже чувствуешь его влияние? — перевёл я тему.

Он сглотнул снова. Я-то всё время забываю, что коготь, помимо прочего, заставляет окружающих испытывать некий дискомфорт. Причём, когда я хочу артефакт скрыть — его никто не чувствует. Но сейчас-то, при прямом контакте, жрец не мог не ощущать влияния когтя.

— Д-да... Я чувствую.

— Знаешь, что это? — улыбаюсь.

— Н-нет.

— Поверь, ты не захочешь узнать. Поэтому давай. Ничего не скрывая. Как вы устроили прорыв?

Он вновь сглотнул.

— Долгая подготовка. Наполнение артефактов-накопителей силой покровителя. И расстановка артефактов по верхнему уровню Нижнего Города. В правильных местах, чтобы в ключевой момент создать печать, размеров с целый город.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.

«Не думаю, что он врёт,» — решила встать на сторону жреца демонесса. — «Слишком боится. Тебя боится, милый.»

Я убрал лезвие от его шеи, но коготь держал в руке, чтобы храмовник не расслаблялся.

— Главный вопрос. Что находится на дне Нижнего Города?

Жрец замолчал и отвёл взгляд.

— Я не могу этого сказать. Можешь меня убить.

Я хмыкнул.

— А вот как раз тебя-то я и не убью. Я возьму тебя с собой и потащу в ваш лагерь. И убивать буду там, всех, кого найду. А потом найду ещё. Ведь в отличие от королевских следопытов я вас, крысёнышей, чую издалека. Хотя... У меня есть интересная идея.

Я перехватил коготь и наклонился к жрецу, схватив за шею. И, слегка надрезав кожу, потянулся к его силе. В отличие от одарённых, магия храмовника ему не принадлежала, она была заёмной. Поглотить и сделать энергию своей я также не мог, но сейчас было достаточно, что жрец чувствует, как утекает его сила.

— Всё намного проще. Сейчас я использую твою же силу, чтобы послать зов. И найти всех твоих братьев и сестёр.

Храмовник попытался дёрнуться, но кольцо из замирающего ветра, сомкнувшееся на его шее, быстро лишило мужчину способности сопротивляться.

— Потерпи немного, это не...

— Я скажу! — сдался жрец. — Разорви тебя демоны, я скажу!

Замираю, вопросительно глядя в его глаза.

— Давай. Говори.

Ещё секунду жрец тратит на сомнения.

— Мы... Не уверены. Никто из нас так далеко не спускался, чтобы точно проверить. Но там, на самом дне...

Он делает глубокий вдох и медленный выдох.

— Тела Богов.

Чего? Я вздохнул, очень скептически вздохнул.

— Ты надо мной издеваешься?

— Нет! Сам подумай! Великих Городов не так уж и много! И половина стоит в довольно странных местах, если посмотришь на карте. Нет рек, дороги переложены заново, никаких естественных защитных укреплений, но возведены огромные стены. Всё это не просто так!

Отрицательно качаю головой.

— Всё равно звучит, как бред. Думаешь, я поверю, что под каждым городом лежит медленно истлевший труп древнего божества?

— Верь во что хочешь! Ты хотел знать — я тебе ответил! — огрызнулся жрец. — И предтечи там внизу хранят тела. А может, медленно пьют их силу, нам это неизвестно.

— Безликие считают, что там внизу — врата. И их иногда надо закрывать.

Жрец поморщился и отмахнулся.

— Безликие могут считать всё что угодно. Ты хотел узнать, что об этом знаем МЫ, я тебе ответил!

Допустим. Или точнее, примем за рабочую версию. Но если там лежат тела, то... Что с городами, которые сейчас брошены?

— А в Юсмире теперь что? Труп лежит?

Жрец снова занервничал.

— Мы не знаем точно, что там произошло.

— Я почему-то тебе не верю, — улыбаюсь. — Но неважно. Последний вопрос, жрец. Тебе или твоим братьям и сёстрам известна какая-нибудь защита от... предтеч? От их силы?

Храмовник хмыкает, задумывается.

— Защита... Не знаю... Не знаю, можно ли назвать это защитой, но можно попробовать астральную проекцию. Сложная и чудовищно затратная магия, что для тебя, как я видел, не проблема. На эту штуку их магия не должна действовать. В теории. На практике никто пока не проверял.

Киваю. Все вопросы, которые хотел задать, я задал. Коготь исчез. Нагибаюсь и снимаю со жреца оковы.

— Свободен.

Храмовник потёр запястья. Сдерживающие артефакты не были наручниками, но массу неприятных ощущений вызывали. Со скрытым удивлением посмотрел на меня, но я уже отвернулся от храмовника, переключившись на сумку Рёски. Прежде чем начну действовать, мне нужно получить отсрочку, чтобы генерал не начал волноваться раньше времени.

Храмовник поднялся, помялся на месте несколько секунд, всё ещё не веря, что уйдёт отсюда на своих ногах. И, наконец, начал удаляться в лес. Когда он отошёл на десяток шагов, ему в спину прилетел серп, отделив голову и правое плечо от остального тела. Да, я солгал, никого из этих тварей по возможности не буду оставлять в живых. Резать когтем не стал, не хочу лишний раз поглощать энергию Мёртвого Бога. Мне и так скоро предстоит много очень сложных поступков.

Первым делом документы Рёски. Девочка писала много отчётов, кое-что я уже читал, кое-что буду читать сейчас. Мне нужен почерк и манера речи. На подготовку и составление послания уходит не слишком много времени, мне потребовался час с небольшим.

Послание было простым: «Вышла на крупную группу, отступившую в сторону Дисманга, портового города. Из допроса стало известно, что группа будет готовить встречу большому пополнению из Шаингардии. Прошу выслать подкрепление по обычному протоколу и усиление по протоколу поиска. Важно, срочно, не для бумаги. Рё.»

С шифровкой тоже больших проблем не было, следователи лишь слегка меняли текст, чтобы случайный читатель не смог разобрать содержания, или подумал на что-то другое. В моей версии шифровки речь шла о группе ремесленников-контрабандистов. Ещё достал бумаги, похожие на те, что достались Свену. Пропускной для осведомителей, агентов и прочих сочувствующих.

Вернулся к дороге, поймал первую попавшуюся лошадку, куда животина от магии денется, и, оседлав, поспешил в ближайший город. В какой — мне было совершенно без разницы, лишь бы там была соколиная почта, раз, и стоянка наёмников, два. Лошадь гнедой масти немного нервничала, и в этот раз угостить её было нечем, пришлось привязать, чтобы не убегала, пока седлаю и готовлю свои сумки. Через час я уже подгонял лошадь, не давая ей переходить на шаг, двигаясь к очередному безымянному форту.

Послание Дориану выиграет мне какое-то время. Не знаю, есть ли у генерала доверенные люди в третьестепенном порту, каким являлся Дисманг, но будем считать, что хоть кто-то есть. Пока приказ генерала передадут туда. Там будут ждать Рёску, опять же даже в хорошем темпе на дорогу должна уйти неделя, не меньше. Дориан точно будет ждать дополнительных сообщений, которые девушка должна отправить из встречающихся на пути гарнизонов и населённых пунктов. Не дождётся. То есть у меня недели три, прежде чем генерал начнёт подозревать подвох. Хороший запас времени, на первый взгляд, но большие расстояния являются актуальной проблемой и для меня.

К очередному военному поселению, обнесённому частоколом, я вышел к закату. Стража на воротах ожидаемо не горела желанием пропускать меня внутрь, держа наготове свои винтовки.

— Кто такой и чего здесь надо? — без приязни спросил усатый мужчина, скептически осматривая меня с ног до головы.

Да, я всё ещё выглядел как оборванец, но наличие лошади, пары пистолетов, пристёгнутых к сумкам, и того, что в сумках, скорее всего, бумаги, сподвигло стражника начать разговор, а не гнать меня в шею.

— Служу Королевским Следователям, — ответил я, протянув бумаги.

Усатый быстро пробежал по ним взглядом, вернул.

— Ладно, проезжай.

Ух ты, как всё просто. И чего Свен жаловался? Чисто ради надбавки денежной?

Оказавшись внутри поселения, сразу заехал на соколиную башню. Не знаю, почему использовали именно этих птиц, но по подсказкам Астарты, специально несколько раз наблюдавшей, как это делает Рёска, отправил запечатанный конверт генералу. Если его не окажется в месте назначения, дежурный отправит конверт дальше, схема уже была отлажена, насколько я успел убедиться.

Дальше потратил какое-то время на поиск стоянки наёмников, но нашёл лишь пару мрачных ребят, просиживавших штаны в кабаке. Мрачность полагаю, была связана с тем, что ничего крепкого в кабаке на территории военного поселения не наливали.

Подсел рядом.

— Приветствую.

Наёмник скосил на меня взгляд.

— И тебе не болеть, приятель.

Я хотел сразу перейти к делу, но посмотрев на страдальцев, отсыпал из кармана немного денег на стойку.

— Вот угощаю. Сам, не буду, я с дороги и не жравши. Ищу братьев по оружию.

Наёмник при виде денег сразу оживился, толкнул своего спутника.

— Эй, Кир, смотри. Я тебе говорю: братья — нормальные пацаны, с понятиями. Вот мы с тобой, оборванцы оборванцами, а человек всё равно наше положение увидел и с уважением к нашим нехитрым нуждам отнёсся! Плюнь в морду тому, кто слово плохое скажет о братьях.

Тот, кого назвали Киром, лежал лицом на столешнице, и лишь что-то невнятно пробурчал. А говорун обернулся ко мне.

— Отряд отсюда ушёл, оставили связного только. Ищи его в доме, с этим... Как его... Кир, как объяснить человеку?

Тот поднял голову.

— Высокое крыльцо там. Цоколь высокий, хранилище там, — подсказал он. — По крыльцу поднимайся и там спрашивай Власака. Не ошибёшься.

— Ага! — поддакнул первый. — Всё так. Власак из ваших.

— Спасибо, — киваю и разворачиваюсь.

— Спокойной дороги, брат! — крикнул мне в спину наёмник и развернулся к бармену. — Эй, уважаемый! Налей-ка нам! И пожрать чего-нибудь. Выпьем за правильного человека...

Остаток фразы я не слышал, оказавшись на улице.

Глава 5

На первом этаже сидел какой-то офицер и вдумчиво точил нож. Медитативно так, неторопливо. Явно больше из любви к процессу, чем ради результата. На мой вопрос про Власака указал на второй этаж и подсказал, в какую дверь стучать. В коридоре второго этажа стояла кромешная тьма, пришлось искать нужную дверь на ощупь. Грубо оструганные половые доски скрипели от каждого шага, грозясь разбудить всех вокруг. Но я всё же добрался до цели и негромко постучал, надеясь, что Власак не спит.

Открыл мне худощавый молодой мужчина. В руке он держал магический светильник, выхватывавший из темноты небритую физиономию и длинные патлы. Власак осмотрел меня с ног до головы и спросил:

— Чем могу?

Одарённый явно не испытывал радости от позднего визита.

— Власак?

— Он самый, — подтвердил мужчина, вздохнув.

Потому что понял — гостю что-то от него нужно.

— Извини за поздний визит. Я ищу братьев по оружию.

Наёмник сразу изменился в лице, весь негатив испарился. Мужчина ещё раз оглядел меня с ног до головы.

— Проходи.

Он пропустил меня в комнату и закрыл дверь. Сейчас будет обмен кодовыми фразами.

— Кого из наших знаешь? — подтвердил мою мысль Власак.

Мне требовалось назвать три вымышленных имени, что будут являться подтверждением — я действительно свой.

— Маркуса, Ватака и Илию.

Теперь его очередь правильно ответить на комбинацию, чтобы подтвердить — он действительно из братьев.

— А я Талоса, Грегора и Ируму.

Я чуть улыбнулся.

— Ирму, — поправил, что было последней частью пароля.

Власак расслабился.

— Проходи, будь как дома. Только сильно не шуми, стены здесь, конечно, бревенчатые, но незачем искушать судьбу.

Вошёл, скинул верхнюю одежду, бросив прямо на пол, грязнее она не станет, и прошёл к столу. Власак читал книгу и пил какой-то напиток. Я жестом попросил разрешения попробовать, он кивнул. Да, мужчина сказал, что я могу чувствовать себя как дома, но вежливость-то нельзя забывать. Напиток был чем-то средним, между квасом и сидром. Не могу точнее объяснить, но вполне приятный на вкус.

Он сел на узкую кровать, единственную в комнатке.

— А теперь давай нормально. Кого знаешь из наших?

Минато, объясняя мне, как работает их сеть, упоминал, что его называть можно только самым высокопоставленным членам организации. Поэтому я начал с кого попроще.

— Я из Эстера. Знаю Рейчел, мы неплохо знакомы. Шапочно знаком с Николаем, Чарльзом, Кушиной...

Власак резко поднял руки в останавливающем жесте.

— Стоп. Я — всего лишь связной. Меньше знаю — меньше могу рассказать. А Кушина — это уже мой потолок, — он отпил из кружки. — Из Эстера? Не слабо тебя занесло. Скрываешься?

Я вздохнул.

— Долгая история. Я не совсем из ваших, сочувствующий. Ну и содействую, по возможности.

Власак кивнул.

— Это нормально. Чем я могу быть полезен? Много не обещаю, сам понимаешь.

Конечно, понимаю, но мне достаточно, что я этих ребят нашёл.

— Подскажи, где найти твоих друзей, что рангом повыше. И чтобы не слишком далеко добираться, у меня не особо много времени. Если в сторону Донгорфолеума — вообще замечательно.

— Доставить что-то надо? Или разговор? — уточнил Власак.

— Разговор.

— Понял. Тогда... Карта есть?

— В седельных сумках осталась, — развожу руками.

Мужчина встаёт.

— Сейчас, секунду.

Роется в своих вещах и достаёт карту. Сильно скромнее той, что я экспроприировал у Рёски, но вполне содержательная. Ткнул пальцем в перекрёсток.

— Вот, запоминай. Здесь стоит гарнизон. Помощнее этого, там всё же дорога на столицу. Вот здесь...

Палец сдвинулся в сторону.

— Большой лагерь. Артиллеристов там готовят. Вот на этих полях стрельбища у них, туда лучше не суйся. А немного в стороне от их лагеря ещё гарнизон. Там, дальше, стоянка всадников на гиппогрифах, туда тебе не надо, но для ориентира, чтобы понимал. В гарнизоне ищи Дейдару. Он не из наёмников, химик, взрывчаткой занимается. Он координатор. Дейдара либо сам тебе поможет, либо скажет, к кому обратиться.

Я поднялся и поблагодарил Власака.

— Спасибо. Ешё одна просьба, помоги получить свежую лошадь. Мне предстоит длинный путь.

Мужчина удивился.

— Ты поедешь в ночь?

Киваю:

— Да. У меня очень мало времени, каждый час промедления может стоить жизни близкому мне человеку. Поэтому я выезжаю прямо сейчас.

Мой собеседник явно понял серьёзность ситуации, но всё же напомнил:

— Ночные дороги могут быть небезопасны. Если ты погибнешь в пути...

— Спасибо, но не беспокойся. Я в состоянии отбиться от банды, даже если в ней будет несколько одарённых.

— Ну... Как знаешь, друг. С лошадью проблем не будет, дай мне только одеться. И тебе потребуется светильник, чтобы лошадь не переломала ноги.

Когда мы вышли на улицу, Власак попросил подождать немного и ушёл. Вернулся минут через десять с добротной лошадкой, даже помог перенести седло с вещами. Вскоре я уже запрыгнул на свой копытный транспорт, готовый отправляться. Светильник, обещанный Власаком, висел у конской шеи.

— Если встретимся когда-нибудь снова, ты можешь рассчитывать на мою помощь, — пообещал я. — Спасибо.

Получил в ответ улыбку.

— Для того и нужны братья по оружию. Помогай нашему делу — это лучшее, что ты можешь сделать.

Мы пожали друг другу руки, и я развернул лошадь к воротам. Стражники на выезде удивились моему ночному отъезду, но вопросов не задавали. Естественно, со светом тусклого фонарика о какой-то скорости речи не шло, так, неторопливая рысь, но я двигался к своей цели, это было главным.

«Милый, у нас, кажется, образовалась компания,» — предупредила меня Астарта через час пути, голос которой сочился довольным предвкушением.

Я вздохнул.

«Какого рода?» — спрашиваю, хотя понимаю, что на ночной дороге во время Гражданской войны вряд ли можно встретить доброго самаритянина.

«Какие-то бандиты, впереди, на дороге. Ловушку готовят, чтобы и спереди, и сзади дорогу перекрыть,» — пояснила демоница.

Я мысленно поморщился. Бандиты. Банальные бандиты. Ну, может, дезертиры, но это ничего не меняет. Я даже не знаю, просто их сразу убить, или хотя бы попытаться разойтись миром. Во второе откровенно не верится. Мне всё равно придётся поджарить зад как минимум половине этих идиотов, чтобы остальные осознали: я им не по зубам. Иначе ведь не допрёт, что одинокий всадник на ночной дороге совсем необязательно является лёгкой добычей.

Ждать долго не пришлось. В какой-то момент в двадцати шагах передо мной зажглись факелы, сразу пять штук. Чувствую, один одарённый среди них есть.

«Трое справа, четверо слева, винтовки. Ещё пятеро сзади. Впереди одиннадцать,» — дала точную диспозицию Астарта.

«Спасибо, но будь их хоть пять, хоть сто пять...» — мысленно вздохнул я.

«Понимаю тебя. В привычку входит,» — отозвалась демоница.

«Хорошая привычка, когда-нибудь спасёт мне жизнь,» — подтверждаю, подходя ближе к тем, что с факелами.

— Лучше вернитесь туда, откуда вылезли, — выкрикнул я ещё до того, как рассмотрел бродяг.

Один из бандитов поднёс факел ближе к лицу. Небритый, грязный, ворот формы. Дезертир.

— Обязательно уйдём. Ты отдай нам всё ценное и двигайся себе дальше, путник.

Останавливаюсь.

— Слушай сюда, кретин. Твою пустую голову не посещала мысль, что ночной путник, спокойно двигающийся через лес в одиночестве, отлично понимает все возможные угрозы. И эти угрозы такого путника могут не пугать совершенно.

Но вопреки доводам разума дезертир лишь шире оскалился.

— Пуля убивает любого, одарённый ты или нет. Мы не крестьяне с...

Воздушный серп пронёсся на полметра правее этого кретина. Упали четверо и погас один факел.

— Ты не понял, — решил я последний раз попробовать спасти его ничтожную жизнь. — В темноте вы не видите моего силуэта. Стрелки не попадут, щитом я уже закрылся. Последний шанс. Проваливайте.

Я ощутил попытку взлома, быстро закончившуюся.

— У него осадный щит, — сказал кто-то в темноте.

Очевидно, это тот, кто пытался взломать защиту. И его дрожащий голос отлично всем продемонстрировал неудачу. Дезертир переменился в лице.

— Мы уходим, сир.

Факелы погасли.

«Он приказал стрелять в лошадь,» — предупредила Астарта.

И столько в её голосе было презрения и насмешки одновременно. Ну что же, я дал им шанс.

Снимаю щит и без промедления выпускаю в разные стороны огненные шары. Тех, кто стоял сзади, убило сразу. У них не было укрытия, некуда было прятаться, приказа они не слышали, в общем, без шансов. Стрелков, прячущихся среди деревьев, естественно, лишь обожгло. Не знаю, как главарь доставлял приказы остальным, да и неважно это уже. Те, что в лесу, сидели рассеянно, и накрыть всех разом я физически не мог. Однако яркие вспышки пламени их высветили, спрятаться за деревьями они не успели. Воздушные серпы оборвали жизни за несколько секунд.

От противников остались только те, что находились впереди. В них также полетел огненный шар, и нескольких он прожарил. Но кто-то успел прыгнуть в стороны, выиграть себе несколько секунд жизни. Их я добивал последними, воздушные серпы вспахали всё вокруг того места, где стояли противники.

«Один удирает!» — с каким-то странным предвкушением сообщила демоница. — «Давай достанем его проклятием!»

Поморщился, напоминая:

«Я в них не особо силён.»

С Синдзи мы прошлись по ним весьма поверхностно, против тварей Нижнего Города проклятия почти бесполезны. В остальное время они мне тоже не особо были нужны, с моими-то способностями.

«Бегать за ним ты всё равно не будешь, но и отпускать идиота не хочется. Давай, милый! Ради меня! Один разочек!» — начала клянчить демоница.

Не став спорить, запустил вдогонку единственное подходящее заклинание. Через несколько секунд получил отклик, магия достигла цели. Ещё через секунду раздался выстрел, сопровождавшийся хохотом демоницы.

«Он что, застрелился?» — удивился я.

«Да!» — подтвердила Астарта. — «Так перепугался, бежал, наложив в штаны! А когда его ещё и твоя магия достала! Это было зрелище!»

Что же, у каждого свои развлечения.

Власак не предупредил, насколько эти гарнизоны отличаются от остальных. Здесь стояли полноценные каменные стены. Это всё ещё были не замки и не крепости, а именно большие лагеря, обнесённые стенами, но каменными, чёрт побери!

Бумаг, забранных у Рёски, всё ещё хватало, чтобы не иметь проблем с патрульными и охраной. Оставалось найти химика.

Лаборатория снаружи мало чем отличалась от прочих зданий и построек, только множество вентиляционных труб, выведенных на крышу, да пристройка с каким-то крупногабаритным химическим оборудованием выдавали здание, в котором трудился Дайдара. На стук в дверь открыла девушка.

Коротко остриженная пшеничная блондинка с голубыми глазами, мрачно выглядывающими из-под чёлки.

— Ты кто такой и чего припёрся в такую рань? — недружелюбно бросила она.

Ну да, взбалмошных девок мне ещё не хватало.

— Я пришёл к Дейдаре.

Она закатила глаза.

— Сама поняла, что не к королеве Офелии. Чего надо, спрашиваю?!

Я заглянул ей за спину.

«Он здесь?» — спросил у демоницы.

«Да, на втором этаже, работает,» — подтвердила Астарта.

— Я здесь по делу братьев по оружию.

Девчонка нахмурилась.

— Ты ошибся дверью, наёмник. Поищи в другом месте, в кабаках, или в канавах, где там ваши отдыхаю поутру.

И уже собралась закрыть дверь, но я её не позволил. Небольшой шарик замирающего ветра заблокировал проём.

— Я здесь по направлению от Власака, — продолжаю настаивать.

Чёртов связной, мог бы и предупредить, что возникнет такая заминка.

Девочка положила руку мне на грудь. Секунда, и меня отбрасывает каким-то ударным заклинанием. Толчком ветра в спину регулирую своё падение, чтобы не шлёпнуться мордой в грязь, приземляюсь на ноги.

Дверь захлопывается.

Несколько секунд борюсь с желанием войти силой. Но, возможно, что-то не так? Хотя странно это, не направил же меня Власак по ложному пути? Зачем? Тогда в чём проблема? В одной тупой девчонке, не знающей, с кем работает её... кто там ей Дейдара? Проклятие!

Иду искать наёмников. По закону подлости в этом лагере их не оказывается. Тащусь в другой гарнизон, тот, что на дороге. Лошадка была вымотана ночным переходом и завалилась спать, как только её завели в конюшню, поэтому шёл я ножками. А это пара часов пути.

В дорожном лагере стоянка наёмников была. Подошёл к костру, у которого сидела пятёрка воинов удачи, спросил про братьев по оружию.

— Тебе нужен либо Стефан, либо Аркадия, — ответил старший наёмник. — Но они оба в поле, тренируют молодняк.

Я вздохнул. Удача сегодня явно на моей стороне.

— А вернуться-то они когда?

— Если всё нормально — на обед.

Пара секунд на размышления и мой разум родил идею.

— Если желающие за хорошую доплату заменить одного из них в поле?

Желающие нашлись, и вскоре двое оседлали лошадей и умчались из лагеря, а мой кошель полегчал на треть. Не страшно, деньги — последнее, что меня заботит.

Всё равно ждать пришлось почти час, но главное, что в лагерь приехала наёмница. Обычная одарённая, на вид, разве что лицо посечено, будто осколками от гранаты.

— Это ты братьев искал?

Я поднялся с земли, отряхивая задницу и ноги.

— Да, я. Аркадия?

Она кивнула и взмахом руки велела следовать за ней. Зашли в палатку, девушка сразу подошла к печи, грея ладони.

— Громко не говори. Что у тебя?

Подхожу ближе, чтобы она могла нормально слышать мой шёпот. Мы быстро обменялись кодовыми фразами, после чего я перешёл к делу.

— Я был у Власака, знаешь такого?

Кивок.

— Знаю Рейчел, пересёкся с ней в Эстере. Там же познакомился с Кушиной.

Аркадия сразу посерьёзнела.

— Так, поняла. Что нужно?

— Власак направил меня с моим делом к координатору, назвал Дейдару.

Женщина сморщилась.

— Идиот малахольный. — вздохнула, справляясь с эмоциями. — Ты уже был у подрывника?

Хмыкнула.

— Ага, успел зайти.

— И Ханаби тебя выставила, — догадалась Аркадия. — Она девочка резкая. Не злись, Дейдара — куратор. К нему попасть можно только через Стефана. Ну, или через меня, если дело действительно важное и срочное.

В формулировке явно был очень толстый намёк.

— Очень срочное и очень важное, — на лицо сама по себе вылезла злая улыбка. — Как насчёт убить короля Конрада?

Аркадия нахмурилась, но раньше, чем она начала обвинять меня в помутнении рассудка, продолжил:

— Никаких шуток, Аркадия. Это вполне реально. Я одержимый, и вполне могу устроить локальный конец света. Да, не прямо сейчас, с места. Потребуется подготовка. Но это реально. Вопрос лишь в том — нужно ли оно вам. И сможет ли братство воспользоваться последствиями этой смерти.

Женщина несколько секунд пристально на меня смотрела, после чего начала думать. Я дал ей немного времени, отойдя в сторону и присев на деревянную скамью.

— Одной одержимости для такого недостаточно.

Киваю.

— Да, есть ещё кое-что. Но, сама понимаешь, раскрывать подробности я могу не всякому.

Давай думай, девочка. Конрад — не моя цель. Лишь цена за вашу помощь. Моя цель — синие ублюдки. Если потребуется, я изведу всех до последнего, одного за другим. Какая ирония. Предтеч сам вложил в мою руку оружие, которым будет убит.

Аркадия подошла ближе, наклонилась, чтобы нас никто не мог услышать.

— Ты из Эстера?

Киваю.

— Знаешь куратора?

Улыбаюсь:

— Имя назвать?

— Не надо. Как твоё имя?

Я удивился. Неужели уже приобрёл известность?

— Като. Минакуро Като.

Аркадия кивнула, выпрямилась.

— Подожди. Я вытащу с полигона Стефана и вместе...

— Я-то подожду, — прерываю женщину. — Но у меня уходит время. Причина, по которой я обращаюсь к вам. Мне нужна помощь. Если мы все опоздаем — я уйду. Навсегда.

Наёмница всё равно твёрдо повторила:

— Подожди немного. Не успеешь заскучать, как мы со Стефаном вернёмся.

Аркадия ушла. Наёмница не соврала, ждать её и Стефана мне пришлось куда меньше, чем одну её до этого.

Глава 6

На этот раз Ханаби увидела сначала двух наёмников, а уже за их спинами меня. Хмуро смерила взглядом сначала Стефана, затем Аркадию, бросила враждебный взгляд на мою скромную персону.

— Чего надо? — недружелюбно спросила девушка.

— Ханаби, задрала уже, впускай, — проворчал Стефан.

Но остался стоять на месте, не пытаясь силой пройти через хрупкую девушку.

— Натопчете, заставлю стирать... — начала ворчать девочка.

— Слушай, пигалица, если из-за тебя случиться непоправимое, братству я ничего не скажу. Но конкретно тебя развею мелкой пылью по всему континенту, — рыкнул я. — Ты уже забрала у меня полдня. Не советую продолжать.

Во мне уже начала складываться магия. Для этого не требовалось воли, лишь желание. Каждая жизнь, отнятая когтем, меняла меня всё больше. Полагаю, в какой-то момент я зайду слишком далеко. Лишь бы случилось это после того, как Олимпия окажется на свободе.

Девка, естественно, хотела что-то ответить. Я уже понял, что эта пигалица слишком много о себе мнила и искала любого случая это продемонстрировать, однако вперёд вышла Аркадия.

— Он прав, Наби, у нас мало времени.

Женщины ушли в сторону, и старшая что-то объясняла надувшейся младшей, а мы со Стефаном двинулись вглубь лаборатории. В другое время оборудование и реагенты вызвали бы у меня интерес, но сейчас я был слишком сосредоточен на своей задаче. С момента смерти Рёски запущен обратный отсчёт. Всё потом. Всё, что не приближает момента свободы моей волчицы, потом.

Дейдара вышел к нам сам. Сорокалетний мужчина в заношенном лабораторном переднике смерил нас взглядом выцветших бесцветных глаз. Некогда, как и девочка, химик носил пшеничную блондинистую шевелюру, от которой ныне остались только полосы желтизны между седин.

— По твоей мрачной морде, Стефан, вижу, что дело — дерьмо, — вздохнул химик.

Посмотрел на свёрток в своих руках. Вздохнул повторно.

— Проходите, садитесь. Сейчас, отнесу образец и послушаю, с чем притащились.

Стефан, высокий мужчина с аккуратной бородой и угрожающего вида топором на поясе, повёл меня в одну из комнат, явно ориентируясь, что где находится. Мы перекинулись с ним лишь несколькими фразами. Стефан, из стремления к порядку и дисциплине, попросил назвать ещё пару знакомых членов братства. Впрочем, стоило мне обозначить, что именно я стоял за операцией, передающей братству власть над Средним Городом Эстара, он тут же отстал.

Вскоре мы собрались на небольшой кухне.

— Хоть разденьтесь, варвары! — проворчала девчонка.

Мы с наёмниками переглянулись и сняли верхнюю одежду. Дейдара, подождав, пока мы закончим, посмотрел на меня.

— Догадываюсь, что всё дерьмо заварил этот юноша. Ну, рассказывай.

Очень надеюсь, что не потрачу зря времени. Иначе придётся бросать братьев и искать другие способы вытащить Олимпию.

— Начну с того, что я знаю Минато.

Дейдара хмыкнул.

— Чем докажешь?

—Могу рассказать, где он сидел в последний раз. И как из-под надзора сбежал. Во всех красках и подробностях.

Химик прищурился.

— И откуда тебе это известно?

— Оттуда, что я — непосредственный участник событий.

— Минакуро Като, значит, — понял Дейдара.

Да, я реально стал знаменит в узких кругах.

— Скажи-ка мне, Като, как Минато назвал тварь, с которой вы столкнулись?

Я хмыкнул:

— Мозгоклюем он её назвал.

Химик кивнул:

— Ну что же, ты точно тот, за кого себя выдаёшь. Наш общий друг отзывался о тебе положительно. Пусть ты и не один из нас, а лишь сочувствующий, но для нашего дела сделал чуть ли не больше, чем некоторые командиры. Выкладывай. С чем ты к нам пожаловал.

Материализовал коготь и положил его на стол. Было заметно, что всем присутствующим сразу стало очень некомфортно.

— Это — Коготь Юхса. Я мало что могу сказать о его истории, наверняка мне наврали с три короба. Да и будем честными, никому из нас история прямо сейчас на хрен не нужна.

Я взял артефакт в руку, и давление на остальных исчезло.

— Важно, как коготь действует. Я убиваю с его помощью, получая на некоторое время значительную прибавку к способностям. Насколько значительную — зависит от жертвы. Зарезав двух одержимых, я едва не спалил к демонам целую королевскую армию. А команда охотников за одержимыми сумела меня схватить случайно. Мне пришлось защищать своих, принимая удары на себя.

Артефакт исчез.

— Насколько вы посвящены в тайны безликих и Нижних Городов? — перехожу к следующему пункту.

— В разной степени. Продолжай, — поощрил Дейдара.

— Кто не знает, на дне Нижнего Города, каждого, находятся некие Врата. А рядом с ними ошивается предтеч, или безмолвный, как его называют жрецы. Такой синий ублюдок. Слыхали?

Химик чуть качнул головой.

— Только легенды.

Я хмыкнул.

— Завидую. Я с этой тварью в Эстере имел близкое знакомство. Они чудовищно могущественны. Вот только полагаются на определённую магию. И имеют свои слабости. Я как раз на днях допрашивал одного храмовника на эту тему. Эти крысы знают больше, но не хотят говорить. Мне нужна любые, самые простые, пространственные и временные заклинания. Потому что предтеч может, — я щёлкнул пальцами. — Остановить время. В прямом смысле.

Дейдара улыбнулся.

— Ты убиваешь предтеча, получаешь усиление и разносишь королевский дворец.

Развожу руками.

— Что-то вроде того. На самом деле идти вперёд меня заставляет... другое. Моя волчица. Олимпия из рода Грохир. Её удерживает неизвестно где генерал Дориан Манилка. Это мой поводок. Очень короткий, натянутый до предела поводок. Я выиграл немного времени, две недели, может, три. Сам я её найти не могу. Понимаю, что во время войны найти ресурсы на поиски неизвестного кого, неизвестно где — это не шутка, какими бы дружескими ни были между нами взаимоотношения. Поэтому я готов сделать для вас невозможное. Хотите голову Конрада — доставлю в любом виде, хоть вместе с телом, хоть без него. Хотите что-то иное — только скажите.

Взгляды моих собеседников сошлись на Дейдаре. Здесь решения принимал он. Сам же химик смотрел на меня, но судя по глазам, находился в другом месте. Что-то оценивал, просчитывал, прикидывал. Наконец, его взгляд стал осмысленным.

— Смерть короля сама по себе нам ничего не даёт. Король лишь верхушка системы, важная деталь механизма. Но без него механизм работать не перестанет.

Киваю.

— Будут новые короли. Желающие найдутся.

— О да! — короткий кивок Дейдары. — От желающих отбоя нет. Проблема не в королях. И в другой ситуации я бы твёрдо ответил, что подобный риск не оправдан. Огромные жертвы, и ради чего? Сменить одну благородную задницу на троне другой не менее благородной задницей? Но Конрад. Конкретно с ним всё не так просто.

Химик прошёлся по комнате.

— Конрад амбициозен, умён и жесток. Он целенаправленно укрепляет свою власть, выстраивает иерархию, завязанную на свою персону. И жить этот могущественный одарённый собирается немало. Когда закончит с Хартией, он не успокоится. Он продолжить искать врагов, внешних и внутренних. И найдёт нас.

Дейдара заглянул мне в глаза.

— За годы существования братьев мы научились скрываться, маскироваться, защищаться. Но ищущий найдёт, это лишь вопрос времени. Поэтому, положа руку на сердце, я желаю смерти Конраду, прямо здесь и сейчас.

Мужчина погладил подбородок.

— И тем не менее я не могу тебя обманывать. Тебе не обязательно так рисковать. Мы в любом случае тебе поможем. Поможем найти твою волчицу и приведём тебя к ней. Братья в первую очередь всегда помогают, а уже потом просят ответную услугу. Один из наших столбов, что обеспечивает лояльность каждого члена организации.

Учись, Дориан. Вот так надо вербовать людей. Я улыбнулся.

— Рад, что в вас не ошибся. В этом проклятом мире не так много людей, которым можно доверять спину. Но жизнь меня кое-чему научила, раз за разом давая кровавый и жестокий урок. Оставлять врагов за спиной можно лишь тогда, когда ты сам закопал их на два метра в землю. Как только Олимпия будет в безопасности, генерал Манилка умрёт. Я приду за этой мразью, ублюдок заслужил смерть. А потом вернусь в Эстер, спущусь в Нижний Город и подвешу синего ублюдка на его собственных кишках за всё то, что безмолвный сделал с моей жизнью. А сейчас я пойду за Конрадом.

И за трупом бога, что, по словам жреца, ждёт меня за Вратами на дне Нижнего Города. После этого никто не посмеет даже думать о том, чтобы мне приказывать. Больше никакого подчинения, никаких компромиссов. Сожгу в демоническом пламени любого, кто попытается встать между мной и Олимпией.

— Тогда мы подготовим всё необходимое, — Дейдара повернулся к Стефану и Аркадии. — Организуйте поиски и команду для эвакуации. Можешь пользоваться экстренной связью.

Наёмники переглянулись, решая между собой, кто отправиться выполнять поручение. Какими уж там они знаками обменивались, не знаю, но покинул нас Стефан.

— Като, — обратился ко мне Дейдара. — Раз тебе предстоит спускаться в Нижний Город... Я же всё правильно понимаю?

Киваю:

— Да, туда, на самое дно.

Химик продолжил:

— Тогда есть смысл задуматься о методах Искателей. В Донгорфолиуме, как и в Эстере, как и в любом другом городе, безликие сделали своим штабом базу искателей. Место, из которого начинались все походы в Нижний Город. Место, где находится печать Алларика. Заклинание, позволявшее искателям умирая возвращаться в начало пути. Безликие и сейчас использую этот ритуал. С ним искатель либо добивается успеха, либо повреждается разумом, запертый в бесконечном цикле повторений в ловушке собственного сознания. Тебе этот ритуал не помешает, ведь он создаёт временную петлю.

Я улыбнулся.

— Полагаю, ключевое слово здесь — временную? Способ лишить синего мерзавца власти над временем.

Изящное решение. Было бы, если бы его реализация не была связана со штурмом базы безликих.

— Не думаю, что стражи Нижнего Города будут стоять в стороне и смотреть, как мы используем ритуал, — выразил я свои сомнения.

— Не будут, это точно, — кивнул Дейдара. — И среди них у нас слишком мало агентов, чтобы сделать штурм базы хоть сколько-нибудь реальным. Пускай безликих, с большими потерями, мы одолеем, но к тому времени на нас пойдут все имеющие хоть какую-нибудь боевую подготовку одарённые в городе.

Химик, до этого сохранявший спокойное выражение лица, внезапно улыбнулся. Скромно так. Невинно.

— Но это не единственное место, где можно провести ритуал. Есть ещё старая башня хранителей. Старые искатели, отходившие от дел, становились хранителями. Они были призваны сохранять знания о Нижнем Городе и его обитателях, а главное, о том, как с этими тварями бороться. Со временем их упразднили, по понятным причинам. Но там сохранилась ритуальная комната со всем необходимым. Проникнуть туда мы вполне способны.

Это воодушевляло. Идти чёрту в пасть с такой страховкой было куда как веселее, чем без неё, но всё же во мне сохранялся некоторый скепсис.

— Полагаю, и в этом плане есть подводные камни?

Дейдара вздохнул, вынужденный признать:

— Конечно. Опустим, что старая башня всё равно охраняется, но в ней хоть нет полнокровного гарнизона безликих, всегда готовых вступить в бой, издержки службы. Тебе придётся идти в Нижний Город в одиночку, и даже здесь скрыт риск. Рисунок, что нанесён в башне, является завершённым прототипом, перенёсшим множество изменений. Что-то в нём может работать не так, или не совсем так, как задумано. И тогда в лучшем случае у тебя ограниченное количество попыток, а в худшем — от мгновенной смерти до любых проблем с временной петлёй и пространством внутри Нижнего Города.

Пожимаю плечами.

— В таком деле без риска не обойдётся в любом случае.

Здесь я ничего сделать не мог. Либо так, либо штурмовать Нижний Город с одной-единственной попыткой. Во втором случае риска куда больше.

— У тебя есть какие-нибудь сопроводительные бумаги? — продолжил химик.

Я вытащил из седельной сумки, которую сейчас носил на плече, документы и отдал Дейдаре. Тот быстро просмотрел, передав Аркадии.

— Сделаем тебе новые, если потребуется. Подожди немного, мне надо сообразить, как скоординировать действия. Может, хочешь поесть?

Прислушался к себе, кивнул:

— Да, не помешает, пожалуй.

— Ханаби, будь добра, организуй, — тут же переадресовал просьбе химик.

Девочка надулась, но возражать не стала, убежав куда-то.

— Отдохни пока, — обратился ко мне химик. — Аркадия, идём.

Меня оставили одного.

«Готова попробовать на зуб филейную часть какого-нибудь божества?» — обратился я к демонессе.

«Ещё как!» — ожидаемо позитивно восприняла такую идею Астарта. — «Не знаю, доберёмся мы с тобой когда-нибудь до создания оружия и моего перерождения, но я ни о чём не жалею. Даже если умру вместе с тобой, эта жизнь была не напрасна!»

Хмыкнул.

«Хоть кто-то воспринимает всё происходящее с оптимизмом,» — ответил демонице.

Вернулась Ханаби, поставив на стол миску с какой-то похлёбкой, тарелку с кашей и грибами, а также стакан с... Видимо, что-то вроде компота из сухофруктов. Вручила ложку. Кажется, хотела сказать что-то пакостное, но я её опередил.

— Спасибо.

И приступил к еде. Девочка подавилась неудачной шуткой. Отошла, присела на скрипучий стул. Посматривала на меня, но соблюдала рамки приличия, не надоедая сверлящим взглядом. Вкуса еды я не заметил, проглотив почти не пережёвывая. Всё неважно. Мне не будет ни покоя, ни радости, пока мы с Оли разделены. Тем более, когда жизни моей волчицы угрожает опасность.

— Ты одержимый, верно? — внезапно спросила Ханаби.

Я поднял на неё взгляд.

«Ой,» — с удивлённой радостью воскликнула Астарта. — «А девочка тоже носит демона. Только я его почти не ощущаю, задушили совсем. И силы он не даёт. Просто тюрьма.»

Киваю:

— Да, но не такой, как ты.

Она нахмурилась, но быстро справилась с собой.

— Не такой. Мой меня чуть не убил.

Я хмыкнул.

— У меня тоже такое было.

«Эй!» — возмутилась Астарта. — «Взываю к справедливости! Я только попробовала, не осознавая, насколько много сил мне потребуется, чтобы придушить такого человека, как ты! С тем же успехом мышь может на кошку нападать!»

Я улыбнулся.

— Впрочем, мой демон считает, что с тем же успехом мышь может напасть на кошку. Моя воля оказалась слишком сильной, демон признаёт, что у него не было шанса.

Ханаби отвернулась.

— Демоны обманывают. Мой тоже много чего говорил.

Киваю.

— Твоя правда. Мы были партнёрами, потом демон едва не захватил меня. Я задавил и подчинил демона, и мы снова стали партнёрами. И всё равно я никому не советую связываться с демонами. Пусть сам и являюсь примером продуктивного сотрудничества, но я скорее исключение из правил, чем ориентир.

Девушка снова посмотрела на меня, внимательно, будто пытаясь увидеть что-то, скрытое от глаз.

— Ты же знаешь, что эта связь тебя убьёт?

Я грустно рассмеялся.

— Конечно. И у меня даже есть план, как этого избежать. В моей жизни так много факторов, способных меня убить намного быстрее демона... Смерть — последнее, о чём я сейчас беспокоюсь.

Ханаби потеряла ко мне интерес и ушла, забрав пустую посуду.

«Её тяготит связь с демоном,» — сделала предположение Астарта.

«Нет. Её тяготит собственное бессилие. Вот я, такой красивый, ввалился и предложил укокошить короля. И никто даже особо не сомневается, по плечу мне это вообще или нет. А она вряд ли сильно превосходит обычного одарённого. Девочка хочет помочь общему делу, но остаётся на подхвате. Это её тяготит,» — ответил я.

Вскоре пришла Аркадия и выдала мне новые бумаги, по которым я превращался в одного из наёмников.

— Сильно на неё не рассчитывай, — сразу пояснила женщина. — Стражников на воротах обманет, королевских следователей, юстициариев, офицеров — почти наверняка нет. Но нам надо лишь перебраться в другой лагерь. Готов идти?

Поднялся.

— Веди.

Глава 7

Как и любой крупный город, Доргонфолеум имел множество входов и выходов. Несмотря на титанические стены, имелись и тропы контрабандистов, использующих относительно безопасные верхние уровни Нижнего Города. Сама по себе эта аномальная зона не выходила за пределы стен, но при желании и правильной подготовке создать дополнительный вход было возможно.

Мои товарищи имели в своих рядах не только наёмников. Контрабандисты, военные, дворяне, даже бывшие храмовники. Среди последних, правда, не было сколько-нибудь высокопоставленных. Жрецы, достигая определённого уровня единения со своим божеством, становились предельно преданными ему, по понятным причинам.

— Дейдара и Ханаби встретят нас за стенами города, — объяснила Аркадия. — Они могут свободно пройти ворота. Проводника зовут Грег, надёжный мужик, проверенный. Так что ты прикрой ему спину, если вдруг...

Женщина обернулась на меня. Хмыкнула.

— В том смысле, что если начнутся проблемы...

— Я понял, — останавливаю свою сопровождающую. — Если что — я мускулы, его прикрою. Если ты говоришь, что он надёжный, мне этого достаточно.

Она благодарно улыбнулась.

Ждал нас Грег в небольшом рыбацком поселении. Рядом с городом располагалась крупное озеро. Как та же Аркадия успела объяснить, пока мы сюда ехали, в озере выращивали всякие деликатесы. Не каждая рыба нормально жила в городских стенах. Жителей можно не опасаться, если бы не помощь наёмников, этой деревни бы не было. Какой-нибудь ушлый род просто выкупил бы землю ради своей выгоды. Сейчас же земля принадлежала одному из родов города, лояльных идеям будущего справедливого мира, и общине рыбаков ничего не угрожало.

Подъехав к воротам, Аркадия остановила коня.

— Здесь принято ходить пешком, — пояснила мне.

Ладно, не сломаюсь.

Селяне посматривали на нас, но демонстративно не обращали внимания. Лишь изредка некоторые улыбались наёмнице, а она кивала в ответ. Маленькое семя нового мира. Свободные люди, лишь формально живущие на чужой земле. Поселение с первого взгляда выглядело пусть небогато, но хорошо. Не было измождённых людей, маленькие дети, одетые по погоде, играли на улице, те, что постарше, помогали взрослым, но помогали, а не пахали до изнеможения. Дома добротные, деревянные, но ухоженные. Есть свой скот, птица. Селения в землях рода Минакуро выглядели куда как хуже.

Мы пришли к небольшому домику, стоявшему немного на отшибе. Нам навстречу вышел мужчина лет сорока в добротной походной одежде.

— Готовы идти? Или посидите? — спросил он, глянув на нас без заметной приязни.

— Сразу в дорогу, Грег. Время, — ответила Аркадия, проходя через двор.

Он кивнул и вернулся в дом. А когда мы дошли до крыльца, вынес мне мешок типа сидор.

— Это на всякий случай. Если не будет проблем — просто вернёшь в конце пути. Если проблемы будут — порадуешься, что он и его содержимое у тебя есть.

Поправил собственные вещи, их было немного, большую часть оставил Дейдаре. Не думаю, что в ближайшие дни мне потребуется сменная одежда или походный набор. Оружие тоже брать не стал, если встречу нечто, с чем не поможет коготь и магия, меня не спасёт пистолет.

— Я готов, — кивнул Грегу, закрепив сидор за спиной.

— Удачи, — пожелала нам Аркадия.

В сторону города мы двинулись вдвоём, пешком. Грег шёл быстро, иногда оглядываясь на меня, проверял, как мне такой темп. Темп меня устраивал, хотя можно было и быстрее. Но, боюсь, мой проводник после пробежки сначала по полю, а затем по лесу, будет некоторое время неспособен продолжать движение.

Поля прошли за час с небольшим, углубившись в лес. Тропка, по которой мы двигались, едва угадывалась среди корней и мха, видимо, этим путём редко пользовались. Вскоре глаз начал замечать редкие грибы и ягоды, могу предположить, что местные их собирают.

Впрочем, меня всё это интересовало мало, я больше смотрел вперёд, пытаясь различить среди крон очертания городской стены. Вскоре мы оказались в лесных сумерках, свет сюда почти не проникал и рассмотреть что-либо вдали не представлялось возможным. А когда заходящее солнце окончательно исчезнет за горизонтом, здесь станет совсем темно.

Тропка исчезла вовсе, и мой молчаливый проводник замедлил шаг, внимательно глядя под ноги. Наконец, мы остановились прямо посреди чащи.

— Жди.

Коротко бросил мне Грег, а сам начал осматривать мох под ногами будто... в поисках потайного люка.

«Астарта?» — обратился я к своей спутнице.

«А мне нравится смотреть, как он страдает,» — ответила демоница очень игривым голосом. — «Несколько минут ведь ничего не испортят?»

Но Грег всё же знал, что ищет, и нашёл тайный ход. Обычный деревянный люк открыл короткий крутой спуск. Мой проводник достал из-за кармана кусок ткани, подобрал палку и соорудил простой факел. Потянулся за, видимо, зажигалкой, но я его опередил, поднёс пальцы и зажёг пламя. Мужчина чуть поморщился.

— Магия привлекает... Впрочем, такой трюк сойдёт за естественное колебание фона. Смотри под ноги, там крутой спуск.

Спуск реально был крутым, градусов семьдесят — семьдесят пять. Спустились мы метров на десять точно. Понимаю, зачем такая глубина, сложнее найти полость в земле пассивной проверкой, обращаясь к стихии земли.

Когда я оказался внизу и сделал первый вдох затхлым сырым воздухом, мой проводник зажигал небольшую масляную лампу. Быстро оглядываюсь, подтверждая первые пришедшие на ум мысли. Полость создали магией и укрепили, чтобы не разрушалась. Не было конструкций, державших стены и потолок, а должны быть, помещение довольно просторное. Оборудованы койки, десять штук, стоит несколько обитых сталью коробов. Похоже на место стоянки для тех, кто идёт из города. Могу понять, идти через Нижний Город — удовольствие ниже среднего.

Грег достал какой-то амулет и, зажав в руках, что-то шептал. Я же огляделся в поиске прохода. Чёрный провал обнаружился в дальней стене.

— Готов? — обратился ко мне проводник.

Так и хотелось спросить, готов ли он сам. Мужчина нервничал куда сильнее меня.

— Да. Мне нужно что-нибудь знать о маршруте?

Грег нервно хмыкнул.

— Что он меняется каждый раз.

Он подошёл к одному из ящиков и достал пару пистолетов.

— Пистолеты против демонов? — усомнился я в оружии.

— Да. Пули зачарованы. Тебе надо?

Отрицательно качаю головой.

— Нет. С моими силами будет только мешать. Если что — держись у меня за спиной, я прикрою тебя щитом.

Выпендриваться и строить из себя крутого Грег не стал, кивнув:

— Договорились. Пошли, что ли.

Мы углубились в тёмный земляной коридор, но прошли по нему буквально несколько десятков метров, когда я поймал ни с чем не сравнимое ощущение Нижнего Города. И вот я снова добровольно иду прямо в пасть дьяволу. С моей жизнью точно что-то не так. Давно и безнадёжно не так.

Вскоре коридор изменился, превратившись в сюрреалистичную кишку, вид изнутри. По этой кишке мы двигались довольно долго, пока ощущения не изменились. Всё, мы прошли черту города, прошли под стенами. Та часть, что осталась позади, была лишь прихожей, где радушно встречают гостей. Интересное начиналось впереди.

Я демонов и мелких тварей не боялся. Единственное, чего мне следовало опасаться — местного предтеча. Если буду слишком заметен, он может и обратить на меня своё внимание. А кто знает, насколько синие уроды тесно общаются между собой? Нет, пусть немного подождёт. Я заскочу в гости буквально на днях.

Коридор-кишка разошёлся развилкой. Но у Грега был какой-то артефакт, глянув на который мужчина уверенно свернул влево. Вскоре декорации сменились, стены стали каменными, напоминая готическую архитектуру, потолок поднялся на несколько метров, а затем и вовсе затерялся во тьме. Странная мысль, что кто-то вероломно украл потолок, вызвала ощущение дежавю. Где я мог видеть потолок, который не потолок?

Первая тварь не заставила себя долго ждать. Сотканный из теней и дымки силуэт бесшумно спрыгнул на пол прямо перед моим проводником, чтобы уже через секунду вспыхнуть демоническим пламенем. Оказалось, что тварь состоит из вполне себе плоти и даже крови.

Грег, к его чести, выстрелил лишь ещё секундой позднее моего заклинания, одновременно падая на спину. То есть, несмотря на внезапность атаки, имел все шансы выжить и отстрелить твари что-нибудь жизненно необходимое. Посмотрев на догорающий кусок странной плоти, мужчина поднялся и сплюнул.

— Почему он не спрыгнул прямо на тебя? — задал я волновавший меня вопрос.

Признаюсь, не испытываю уверенности, что успел бы среагировать. Тварь была почти невидимой в окружающем сумраке, и совершенно беззвучной. Даже умирала тихо, только булькала сжигаемая плоть.

— Не знаю, — честно признался Грег. — Мой товарищ один считал, что им нужно время, чтобы из нереального мира перейти в наш, и сделать это заранее твари не могут. Потому и подкрадываются, хотя это не объясняет, почему они не появляются со спины.

Трупа не осталось, только тёмное пятно на камне. Несколько секунд и потолок вернулся. Будто кто-то использовал световую иллюзию, пряча монолитный камень в темноте. Обожаю Нижний Город. Люблю извращённой любовью.

Мы двинулись дальше. Вскоре антураж снова поменялся, в этот раз сумев меня удивить. Мы оказались в тоннеле метро. Скорее какая-то шахта, потому что мы нашли рельсы и несколько перевёрнутых вагонеток.

— Плохо, — тихо проворчал Грег. — Новый участок. Раньше таких не видел. Какая-то тварь из глубины поднялась.

В голове лениво шевельнулась Астарта.

«Может, объяснишь ему, что сюда в принципе не может вылезти ничего, способного представлять для тебя угрозу?»

«Мне, не ему,» — возразил. — «Грег насторожен и сосредоточен. Паники или неуместного страха я не вижу, так что всё в порядке. Пусть всё идёт как идёт.»

Тем временем по мере нашего продвижения антураж нарастал. В воздухе клубился туман, откуда-то издалека всё чаще доносились вскрики, писки и прочие звуки органического происхождения. В какой-то момент я просто обогнал своего проводника.

— Давай пока я пойду первым.

Мужчина хотел что-то возразить, но из коридора донеслось утробное рычание, заставившее Грега подавиться словами. Проводник лишь вымученно кивнул. Дальше пошли быстрее. Я почти не реагировал на звуки и пляску теней, держа наготове и щит, и пламя. Это не говоря о возможности частичной трансформации. К последнему прибегать не хотелось совершенно, и не только из-за нежелания потревожить предтеча. Ощущения от трансформации и оставленные её изменения пугали меня куда сильнее демонов и тварей. Любую тварь можно убить, если приложить достаточно сил. Но не все изменения после обращения в демона можно откатить.

Звуки становились громче, мы приближались к источнику шума, но мне по-прежнему не удавалось разобрать, что именно я слышу.

А потом я увидел свет.

— Мы больш за год тут жывем. Але праходы так перабудоўваюцца толькі ў апошнія дні. Мы рыхтуемся сыходзіць, калі раптам што. Але ісці ўсё адно няма куды, — объяснял худой серокожий парень, что вёл нас через...

Даже не знаю, как называть. Поселение? Стоянка?

Грег аж с облегчением выдохнул, когда увидел свет факелов и некий аналог охранного поста, что серые организовали. Серые отнеслись к нам спокойно, попросили только вести себя прилично. Мы заверили, что просто проходим мимо, и не ожидали их увидеть. Серые немного поворчали, но поверили нам. Потому что не верить причин не было. Как и говорил провожатый, проходы меняются последние несколько дней. Серые смазали лыжи и готовы уходить, но идти им некуда, только в Нижний Город и вернуться. Потому и сидят ровно. Безысходность.

— А с демонами как? — спросил я у провожатого.

Заняли они каскад залов, достаточно просторных, чтобы организовать стоянку большой группы людей. Живут как-то. Даже вон, скот держат, тощий, правда, какой-то, измождённый. Выращивают что-то, но пахнет оно не особо приятно. Контрабандой опять же промышляют. Да только их поселение должно находиться на противоположном конце города от того места, где мы вошли, это мне уже Грег рассказал. И непонятно, где мы выйдем, если сунемся на поверхность. Раньше верхние уровни были стабильны настолько, что можно было сопоставлять пространство в реальном мире и здесь.

— Дэманы нас не шануюць. Не смачныя мы, мусіць, ці пякотка, хе, — легкомысленно отмахнулся серый.

«Слышала?» — обращаюсь к демонессе. — «Говорит, твари ими не особо интересуются.»

«Можешь ему ответить, что для демонов они, как гнилое мясо. Только с большой голодухи можно позариться,» — ответила Астарта.

Я улыбнулся, естественно, не став ничего говорить.

Торговать мы отказались. Грег клялся, что он бы с удовольствием, но вообще не ожидал выйти на серых. Те отнеслись с пониманием.

— Идём к ближайшему выходу на поверхность. Что толку бросить здесь, если всё равно выйдешь, где повезёт, — решил мой проводник, горестно вздыхая.

Не знаю, была его горесть связана с необходимостью менять маршрут, или с невозможностью торговать. Я не спорил.

Но, когда мы подошли к проходу, что должен был вывести нас к ближайшему выходу, возникла заминка.

— Зачыніўся, як адрэзала, — остановил нас крепкий мужчина с винтовкой за плечами.

И за его спиной, подтверждая только что озвученные слова, стена сама закрылась, не оставив и следа от крупного коридора. Мы синхронно перевели взгляды на нашего сопровождающего.

— Гэта было не адзінае выйсце. Але па іншых можа даўжэй атрымаецца.

Да только по шуму, что поднимался вокруг, становилось ясно — оптимизм сейчас неуместен. Что-то происходило. И почему-то весь мой опыт подсказывал, что ничем хорошим это по определению кончиться не может.

Пол тряхнуло. Без шума, без грохота сдвигающегося камня, тихо. Серые затихли. Оборвались все разговоры, люди настороженно оглядывались. Звуки создавались только безмозглыми животными, напуганными и беспокоящимися. Даже дети серых затихли, от совсем грудничков до слоняющихся повсюду старших ребят.

Тряхнуло второй раз, и пол пошёл трещинами. Что будет дальше, уже не надо было гадать. Всё поселение грозило в любую секунду провалиться куда-то вниз. В лучшем случае это будет яма, но хотя бы всё там же, на верхних уровнях Нижнего Города. Проверять, не откроется ли прямо у нас под ногами провал на нижние уровни, я не собирался.

— Грег, за мной.

И двинулся прямо к стене.

— Здесь не пробить проходы... — бормотал он, а сам очень надеялся, что у меня получится.

— Я всё же попробую.

Подошёл, положил ладони к стене. Толкнул свою магию.

Ожидаемо встретил жесточайшее сопротивление, пропитанной чужой магией мир категорически не хотел подчиняться моей воле.

«Астарта! Магия! Много магии!» — приказал я.

Демоница подключилась, толкая и свою силу через мои ладони. Снова тряхнуло пол, трещины начали расходиться, пока не сильно, но это лишь вопрос времени.

Ещё один приказ, и трещит уже стена передо мной. Секунда, и порода расходится, открывая широкий проход.

— Идём! — бросаю своему проводнику.

Не знаю, последуют за мной серые или нет, но... Последовали, за спиной крики и команды, явно организуются в колонну. Слишком много их там, все не успеют, и они это понимают. Я иду вперёд, продолжая толкать во все стороны магию. Не касаясь породы это сложнее, но первое, самое сильное сопротивление я уже преодолел. За спиной, уже где-то далеко, грохот. Настоящий грохот, но пол в ноги уже не бьёт. Серые идут следом, не торопят, не подгоняют. Простите, ребята, уж как могу.

Через минуту проход открывается в какой-то зал. Сразу звучат команды, и серые бегут, стремясь отказаться в безопасном месте. Ну, как минимум более безопасном, чем предыдущее. Я тоже прохожу в зал и сразу убираюсь в сторону, чтобы не мешать. Грег пристраивается рядом. Прислушиваюсь к себе, не запыхался, даже не перенапрягся. Не скажу, что проход вообще не потребовал у меня усилий, но это ещё не предел моих возможностей.

Ко мне подошёл какой-то мужчина, коротко кивнув:

— Дзякуй. Ты назаўжды наш сябар.

И тут же уходит. Некогда болтать, у серых спешный переезд, но это было самое искреннее и твёрдое предложение дружбы, которое я получал. Люди всё выходят из прохода, но многие уже в пыли, есть и раненые. В основном женщины и дети, но и мужчин много.

— Твою мать... — тихо ругается Грег.

Я вопросительно смотрю на него, и проводник указывает куда-то на стену. Перевожу взгляд и вижу что-то вроде эмблемы или символики с подписью. Храм. Храм кого-то там, часть таблички разбита.

— Зато мы точно вышли из Нижнего Города, — ободряю спутника.

Осталось смешаться с серыми, пока сюда не завалились юстициарии, например.

Глава 8

Грег тихо, но весьма образно матерился, прячась в тёмном углу комнаты. Я осторожно наблюдал из окна за происходящим.

Как и в Эстере, здесь юстициарии следили за храмами, держали постоянные патрули и периодически проверяли, всё ли в порядке. Поэтому ускользнуть нам не удалось, стоило покинуть подземный уровень, как мы заметили спешащих прямо к нам служителей закона. Покуда пока в мои планы столкновение не входило, мы попробовали спрятаться.

Сейчас мы находились в комнате, предполагаю, общежития. Здание выглядело так, будто здесь устроили погром, целой мебели почти не осталось, часть дверей выломана, много мусора. Однако для временного укрытия это место подходило, и мы спрятались, пережидая опасную ситуацию.

Юстициарии медленно выводили и проверяли всех серых. Отказывались пропускать тех, кому требовалась медицинская помощь, поэтому возникали конфликты. Служители закона не стеснялись применять магию. Кажется, пока никого не убили, но оглушили уже с десяток.

Вопрос. Оправятся юстициарии обыскивать весь храм, когда отфильтруют серых? К сожалению, могут, а значит, надо думать над способом уйти. В другой ситуации проще всего было бы под землёй, пробил бы я ещё один проход и ушёл. Но сейчас, когда проход может открыться обратно в Нижний Город, прибегать к этому рискованному варианту можно было только при отсутствии альтернатив.

— Есть идеи? — спросил я Грега.

— Ага, полные карманы, — огрызнулся он, но продолжил спокойнее. — Из храмов я не уходил, не было надобности.

Астарта уже подтвердила, что и так было очевидно. Храм оцеплен. Пусть в оцеплении по большей части гарнизонные, остановить меня они не смогут. Но пока поднимать шум нельзя. Спрятаться и переждать? Неплохой вариант, был бы. Во-первых, об этом же подумают и юстициарии, а значит, если соберутся искать, то искать будут хорошо. Во-вторых, время. Я не могу ждать.

В деревню рыбаков мы вошли ближе к вечеру. В Нижний город спускались перед самым закатом. Сейчас почти полночь. Попробовать воспользоваться темнотой? Так у всех, как назло, фонари. Попробовать высоту? Я окинул ночной храм взглядом, насколько это было возможно. Найти здание поближе к стене и попробовать спланировать? Ага, снова слишком очевидное решение, не могут не ждать подобного. Замаскироваться? Вряд ли. Подкупить? Не в такой толкучке, где всё у всех на виду.

«А мы можем кого-нибудь призвать? Выдернуть сюда демона?» — обратился я к Астарте.

Демоница судя по ощущениям, опешила от такого вопроса.

«Прям... Демона?» — переспросила она. — «У меня от попытки осознать, что ты задаёшь мне этот вопрос, начинается зуд в таких местах, каких отродясь не было!»

Хмыкнул.

«Отчаянные времена требуют отчаянных мер,» — ответил я крылатой фразой. — «Так что? Могём?»

Несколько секунд задумчивой тишины, прежде чем Астарта ответила.

«Каких-то особенных препятствий к самой способности нечто подобное провернуть я не вижу. Всё необходимое у нас есть...» — скорее это были мысли вслух.

«Но?» — понял я незаконченность фразы.

«Я не имею понятия, что может получиться, если мы попробуем. Призовётся мой собрат в реальность, или окажется прочно привязан к тебе и мне? Будет он хоть немного договороспособен, или начнёт крушить всё вокруг? Как такие фокусы отразятся на тебе? Ритуала я не знаю, но знаю, как пробиться на мой план. И никаких проблем с тем, чтобы поманить какого-нибудь зверька, не будет,» — её голос продолжал источать скепсис и крайнее изумление. — «Ты, правда, готов попробовать?»

Ещё раз глянул на серых и юстициариев. Там как раз началась очередная стычка, серые указывали на своих раненых. Если я сейчас призову какую-нибудь тварь, у них будет время... Ну, может не сбежать, не всем, во всяком случае.

«Да. Что нам нужно?»

Астарта ответила мне набором смутных ассоциаций, постепенно формирующих понимание магий, способной вытянуть демона в мой мир. И чем больше я осознавал, тем больше понимал скепсис моей спутницы. Демоны не имеют физического воплощения. Поэтому то, что лезет из Нижнего Города, выглядит столь хаотично и многообразно. Но это касается «естественно» появляющихся демонов. Астарта предлагала иной метод, других не знала. Усилить нашу с демоницей связь, пробиться на потусторонний план, там она поймает первого, кто попадётся под руку и...

Передаст мне. А уже я, наделяя существо формой, вытолкну его в реальный мир. Это отдавало безумием, даже по меркам всего творящегося в моей жизни. Мне же действительно придётся эту тварь через себя пропускать. Потому что мир демонов, это не другой физический мир, такой же, как этот, а иной план бытия, с другими формами, структурами и отсутствием законов физики. Я сам уже не считаю эту идею хорошей.

Но, снова посмотрев на серых и юстициариев, решился. Худшее, что меня ждёт — новые неприятные ощущения. Попадусь юстициариям и придётся пробиваться? Ну так если ничего не придумаем, то пробиваться всё равно придётся.

— Грег, жди здесь. Когда начнётся переполох — иди к выходу. В смысле, беги.

Мужчина удивился.

— Ты чего задумал?

Я поморщился.

— У меня есть безумный план. По опыту моей жизни — они отлично срабатывают. Решают три проблемы из пяти.

И создают ещё пять новых, но об этом я умолчал. Вышел из комнаты и осторожно двинулся к выходу, стараясь не наделать шуму. Вдруг вокруг уже ходят патрули из тех же гарнизонных. Поэтому я нашёл комнату на первом этаже, но с закрытыми окнами.

«Обращение демоном в моём портфолио уже есть. Теперь будет ещё и вызов демонов!» — жизнеутверждающе обрадовал я спутницу.

Надеюсь, мой опыт не станет основой для появления школы демонологии. А то мало ли.

«Милый, с тобой никогда не соскучишься. Начинай перегонять мне энергию и приготовься ловить!» — азартно ответила мне Астарта.

В особую позу садиться не стал, просто найдя самый тёмный угол. Сосредоточился и начал постепенно перегонять энергию. Казалось бы, сама Астарта и является для меня источником силы, и так оно действительно было. Однако спутница, делясь малостью, давала мне много сил. В свою очередь, я, воспринимая её силу и прогоняя через себя, а затем возвращая давал ещё больше. Интересный симбиоз, да только зациклить такое было нельзя. Астарта, это уже можно было почувствовать, мою силу не поглощала, а направляла куда-то, в свой мир. До меня доносились лишь странные эманации...

Странное чувство, ассоциирующееся с одержимостью, но в то же время иное. Одёрнул себя, сосредоточившись. Мне надо не к себе прислушиваться, а «ловить» демона, которого сейчас вытащит Астарта.

И Астарта вытащила.

В какой-то момент по всему моему телу ударило уже знакомое ощущение одержимости, многократно усиленное, при этом одностороннее. Оно не было связью моей и Астарты. Демон, взбешённый, злой, одновременно удивлённый и ошалелый, почти не сопротивлялся, банально ещё не поняв, кому или чему нужно сопротивляться. От демонессы пришёл посыл, сейчас наша связь была натянута струной, и посторонний мешал прямому обмену мыслей, но желание Астарта мне передала. Желание, чтобы я от этого инородного тела как можно быстрее избавился.

Потратив секунду или две, чтобы прислушаться к демону, понять его, я вытащил из памяти образ адской гончей. Чтобы передать этот образ, дополнительно сдобрив магией огня, пойманному демону. Тот был ошеломлён повторно, осознав, какое предложение получил. Но, вероятно, счёл, что собственное тело и физическая оболочка лучше, чем быть третьим лишним в нашем с Астартой тандеме.

В следующий миг меня едва не свалил приступ слабости. Тварь забрала на свою материализацию неприличное количество сил, от жадности ещё захватив надбавку. Я зажмурился, привалившись к стене и едва устояв на ногах. Сквозь закрытые веки видел лишь, что явление демона миру сопровождается яркими вспышками света. Меня обдало и жаром пламени, и холодом потустороннего мира. Ладно, признаю. Настолько хреново мне от моей собственной магии ещё не было. Пожалуй, повторять подобное буду только в самом крайнем случае, если вообще буду.

Я держал наготове магию, так как сформировавшийся демон от меня был независим, существовал сам. А значит, и никакого контроля над собой не имел.

«Поздравляю, папочка, у нас мальчик,» — ехидничала демонесса.

Я заставил себя открыть глаза.

Мальчик оказался той ещё зверюгой. Тварь, очень отдалённо напоминающая собаку формой тела, скорее уж медведя, и размерами, кстати, тоже, хороший такой взрослый мишка. Морда — зубастая пасть и хаотично разбросанные глаза. Демон нетерпеливо покачивал головой, чего-то дожидаясь.

— Чего смотришь? Давай. Чувствуешь одарённых? Вот и оторви им головы!

Тварь с места прыгнула сквозь забитое окно, выламывая стену, и рванула в кучу юстициариев.

— Какой послушный... — удивился я.

«Ну... Он создан твоей силой. Твои заклинания тебеже подчиняются?» — пояснила Астарта, но понятнее не стало.

— Мои заклинания не имеют сознания и разума, — возражаю.

«Этот демонёнок — тоже,» — хмыкнула демонесса. — «Я нашла кого попроще...»

Демон добрался до юстициариев. Выстрелы, вспышки заклинаний, крики. И рычание демона, всполохи демонического пламени и вспышки какого-то фиолетового света. Мне даже стало самую малость жаль юстициариев. Буквально на секунду, но я быстро преодолел эту слабость.

Из коридора донеслись шаги, едва заметные на фоне хаоса. Пошатнулся, борясь со слабостью, и пошёл искать Грега. Мужчина нашёлся у входа, напряжённый и вздрагивающий от любого шума.

— Сейчас подождём немного, пока на свалку пожалуют гарнизонные. Или пока серые начнут разбегаться во все стороны... — пояснил я, пытаясь отдышаться.

Слабость не проходила. Энергия, потраченная на материализацию демона, будто и не восстанавливалась. Я попробовал создать заклинание, и здесь проблем не возникло. Магия мне подчинялась. Буду надеяться, что меня скоро отпустит.

Где-то рядом раздались голоса. Понять, о чём говорят, мне не удалось, но это были приглушённые выкрики или вообще маты. И, похоже, люди бежали.

«Милый, самое время,» — подсказала Астарта.

— Побежали! — продублировал я приказ Грегу.

Вы вынырнули наружу и поспешили к стенам храма. Пару раз видели издалека гарнизонных, но те нас не заметили. У стены оказались за пару минут. Заклинание, посыл магии — в стене открылся проход. Вышли наружу, и я повторил всё в точности до наоборот, закрыв проход. Быстро огляделись, убеждаясь, что вокруг нет гарнизонных и юстициариев, и растворились среди узких улочек.

Столица выглядела удивительно похожей на Эстер, но в тот неуловимо отличался. Постоянно ловил себя на мысли, что вот за следующим поворотом увижу знакомую улицу, но также замечал различия в геометрии улиц. Другие перекрёстки, много извилистых улочек, когда не видишь, что там даже через три десятка шагов. Люди такие же, снуют дети, мрачные подростки-волчата следят за тобой, ждут твоей слабости, озабоченные выживанием взрослые, измученные и вымотанные своим существованием. Видел и бандитов, и барыг, и вообще всю интересную публику трущоб, в том числе и гарнизонных. А ведь сейчас ночь. Грег не был уверен в маршруте, которым меня вёл, я заметил это, но не нервировал мужика, развлекаясь игрой в гляделки. Не для того, чтобы нарваться на новые неприятности, а чтобы избежать неприятностей, показать всем вокруг, что со мной не стоит связываться, и никого не боюсь.

Ухитрились добраться до места, не ввязываясь ни в одну драку. Одно это уже можно считать серьёзным достижением. Башню я увидел издалека, и только с расстояния она выглядела внушительно. Чем ближе мы подходили, тем заметны были следы разрушения. Вершина, шпиль башни был обломлен, всюду в стенах виднелись прорехи, местами постройка и вовсе поросла какой-то зеленью. Все признаки того, что за древним сооружением никто не смотрел и не ухаживал.

Вокруг башни сохранилась каменная площадка в форме круга, на которой сейчас раскинулся рынок. Это хорошо, есть надежда, что с проникновением не возникнет дополнительных сложностей. Грег шагал к одному из зданий, опоясывающих рынок. На первом этаже какой-то магазин, но мы обошли дом и по лестнице прошли сразу на второй этаж. Хмурый мужчина преградил нам дорогу в небольшом тамбуре, а рядом с охранником встала женщина, на вид — вышедшая на пенсию проститутка. Грег что-то ей протянул, на чём общение завершилось. Мы прошли через прихожую борделя. Грег остановился у одной из дверей и вздохнул.

— Здесь всё. Я не должен видеть тех, кто за этой дверью.

Грег сделал шаг к выходу, но остановился, обернувшись.

— Спасибо, парень. Благодаря тебе я ещё жив, и даже не имею проблем с законом.

Он протянул мне руку, и я ответил.

— Спасибо, что проводил.

На этом мы расстались. Я подошёл к двери, но, прежде чем постучать, обратился к демонице.

«Кто в комнате?»

«Один человек, женщина. Не одарённая,» — в голосе Астарты я заметил любопытство.

«Дейдару или Ханаби не видишь?» — спросил, уже зная, что услышу в ответ.

«Нет,» — подтвердила мои мысли демоница.

И что за подстава на этот раз?

Не стучась, вошёл. Комната проститутки, выполненная в алых тонах, меня нисколько не удивила. Большая кровать, атласная ткань скрывает стены и часть комнаты, будто ширма. На полу ворсистый ковёр, правда, какой-то облезлый. Странный запах благовоний, который мне неприятен.

Девушка сидела за туалетным столиком, встав, когда я вошёл. Одежды на ней было не особенно много. Маска, стилизованная под птицу,закрывала всё лицо, оставив открытым только рот и щели для глаз. Почти прозрачная ткань прикрывала руки от плеч до запястий и ноги от бёдер до лодыжек. И, собственно, всё. Остальное — тонкие цепочки из имитации золота, ничего не скрывающие. На лицо милая, не более, кожа и тёмные прямые волосы ухоженные.

— Как я могу услужить тебе? — ласково и с нотками раболепия спросила она, подходя ближе. — Хочешь меня прямо так? Или могу одеться иначе...

Но её вид вызвал у меня только чувство тоски.

— Я ищу братьев по оружию.

Девушка удивилась.

— А... Конечно... Брат по оружию, — она немного сменила позу.

Если до этого девушка демонстрировала грацию и женственность, то теперь больше напоминала наёмницу. Голую наёмницу, движения демонстрировали опыт владения каким-то лёгким оружием.

— Что сестра может сделать для тебя? — она, похоже, приняла мой вопрос за старт ролевой игры.

А теперь вопрос. Грег просто ошибся? Или имеет место злой умысел. Ещё раз посмотрел на девушку.

— Ты одна работаешь в этой комнате?

Она ещё пару секунд продолжала отыгрывать роль, после чего устало вздохнула.

— Ты не клиент, да?

Достал из сумки немного денег, продемонстрировав девушке.

— Нет. Но если честно ответишь на вопросы...

Она хмыкнула.

— Конечно, не одна. Не буду же я здесь сидеть круглые сутки, правильно? А кого тебе нужно?

Я положил половину на стол, показывая, что готов платить.

— Очевидно, что не ты, но я не знаю, кто конкретно. Но из наёмников. У нас есть вещи, которые не афишируются. Я лишь знаю, что мне в эту комнату.

Если она ничего не знает — просто пойду в башню. Подожду какое-то время, но вряд ли много. А потом... Либо спущусь в Нижний Город, либо придумаю что-то другое.

Тем временем девушка всерьёз задумалась.

— Тогда тебе, наверное, Ганну. Я ещё подменяю, она должна была с утра ещё начать, — девушка чему-то улыбнулась. — Вот же стерва! А то думаю, что она порой от клиентов возвращается свеженькой и нетронутой.

— И как мне найти Ганну?

Девушка улыбнулась, вновь став соблазнительной.

— Она должна скоро появиться. А пока можешь скоротать время. Со мной.

Её вид, однако, не вызывал во мне никакой реакции. Перед мысленным взором стояла Оли.

— Извини, но нет. Я покалечен и в этом смысле небоеспособен.

Девушка тут же переменилась в лице, выказав сожаление, кажется, даже искреннее.

— О, ты меня прости, не могла об этом знать. Она правда должна скоро появиться, можешь просто подождать, — она кинула на стол. — Моё время ты оплатил.

Ладно, подождём. Я прошёл до стула и присел.

— Выпить что-нибудь найдётся?

Глава 9

Ждать пришлось недолго, я не успел опустошить и первого бокала. Девушка, чьим именем я не интересовался, попыталась завести разговор, но быстро поняла моё нежелание общаться. Недовольной не выглядела, вернулась за столик и продолжила заниматься собой.

Ганна осторожно приоткрыла дверь, найдя взглядом коллегу. Посчитав, что никого больше нет, начала входить.

— Он уже ушёл...

И уже на середине своей фразы увидела меня. Отсалютовал девушке бокалом.

Ганна оказалась невысокой девушкой с азиатскими чертами лица. Не совсем азиаткой, а именно мулаткой, что, уверен, не мешало ей делать ставку на экзотичность. Напарница Ганны поднялась и, не стесняясь своей фактической наготы, пошла к двери.

— Развлекайтесь, не буду вам мешать, — бросила она, прежде чем вышла.

Ганна закрыла дверь. На девушке тоже одежды было не слишком много. Платье, имеющее вырезы по бокам почти до подмышек, говорило, что никакого белья на ней нет. Кроме того, полоса ткани спереди прикрывала пах, только если стоять и не двигаться.

— Я ужасно извиняюсь. Не думала, что вы так быстро доберётесь... — раскаялась девушка. — Вас ждут. Я ещё раз извиняюсь.

Хорошо, что я не стал спешить и делать резких телодвижений. У девушки могла найтись тысяча причин для отсутствия, и я даже готов поверить, что половина из этих причин были бы уважительными.

— Мы действительно быстро прошли. Где меня ждут?

— Одну минуту.

Девушка прошла к одной из стен, прикрытых тканью, оказавшейся занавеской. Там прятался шкаф. Ганна сбросила платье, подтвердив вывод об отсутствии белья, и быстро оделась, став обычной горожанкой.

— Сюда, сир.

— Я никому не сир, — поправил девушку.

— Ой... Да, — она улыбнулась. — Рабочая привычка.

Снова спрятав шкаф, она открыла другую стену, где располагался проход. Узкая кишка коридора, куда выходили и другие комнаты, а в конце лестница, естественно, уходившая вниз. Спустившись, мы оказались в общежитии. Небольшие, даже не комнатки, углы, занавешенные шторой, дети, подростки и женщины. Мужчин не видел. Ганна с кем-то обменивалась короткими репликами, но больше внимания привлекал я. Дети подрывались и бежали ко мне, явно для того, чтобы начать клянчить. Но отчего-то быстро теряли ко мне интерес. Несколько пигалиц ещё совсем, молоденьких девочек, у которых кровь первый раз вряд ли пошла, пытались предлагать себя. Немногочисленные парни, никому не было больше пятнадцати, смотрели на меня затравленными волчатами. Наверху притон дорогой и даже, возможно, элитный. А здесь... Иной. Впрочем, характерных звуков я не слышал, так что обслуживали клиентов явно не здесь. В любом случае меня это не волновало.

Снова лестница, короткий переход, и мы в каком-то дешёвом баре. Отсюда вышли на улицу.

— Зачем такие сложности? — спросил я у девушки, соблюдая ровно такую громкость голоса, чтобы нас не слышали случайные прохожие.

— Спросите у него, — ответила Ганна.

Мы обошли практически всю площадь по кругу, если я правильно понимал маршрут нашего движения. И вышли на широкую улицу. Ганна указала на один из домов.

— Заходи с чёрного хода, — оставила последнее пояснение и...

Ушла обратно. Было желания схватить ещё за шкирку и заставить довести меня до самого химика, потому что эти игры начинали утомлять. Тем не менее я вздохнул и присмотрелся к дому.

«Видишь кого-нибудь знакомого?» — спросил у Астарты.

«Ага, химик на втором этаже, девчонка на первом,» — получил, наконец, ответ, который хотел.

Обошлось без конфузов. Постучал в дверь, открылось узкое окошко-щель, откуда меня внимательно осмотрели. Затем дверь открылась, в проулок выглянул парень, посмотрел вправо-влево. И пропустил меня внутрь. Какой-то мальчишка из слуг проводил меня к Дейдаре.

Когда за мной закрылась дверь, я мрачно посмотрел на химика, неторопливо обедающего.

— Вы перемудрили.

Он пожал плечами:

— Пока они не знают друг друга, не могут друг о друге рассказать. И внешнему наблюдателю сложно...

— Ага, а ещё бывают конфузы, — перебил я.

Затем быстро пересказал произошедшее. Дейдара вздохнул.

— Да, бывает. Но поверь, о людях, вроде меня и нашего общего знакомого, благодаря таким мерам предосторожности, никто посторонний не знает.

Я хмыкнул. Когда мы встретились первый раз, Минато сидел за решёткой.

— Его арест — случайность, — правильно меня понял химик. — Посадили нашего общего друга, кстати, совсем не за то, что он реально делал, а за дезертирство.

— Как скажешь.

Я прошёл и сел за стол, впрочем, на еду даже не смотрел. Хотя бы потому что обед предполагал только одну персону.

— Ритуал? — перешёл сразу к главному.

— Почти подготовлен. Насколько к нему можно подготовиться в отрыве от башни. Исполнители ритуала и всё необходимое для его проведения у нас есть. Остаётся штурм башни.

Я с некоторым облегчением вздохнул. На шаг ближе.

— Когда начинаем?

Дейдара несколько секунд смотрел мне в глаза. Мне не составило труда догадаться, сейчас он выскажет нечто, что не придётся мне по вкусу.

— Ты в штурме не участвуешь.

Вспышка злости появилась и исчезла. Дейдара и его сторонники были кем угодно, но не дураками. И тем более не самоубийцами. Более того, своих людей они тоже стараются не терять. А я — сильнейшая боевая единица. Складываем факты и получаем вывод, что у Дейдары есть веская причина посылать вперёд именно своих людей.

— Что ты задумал? — спрашиваю спокойным голосом.

— Ничего, но у меня есть две причины. Первая — слаженная команда, умеющая работать скрытно. Они всё сделают и выиграют время для ритуала. Вторая — ты.

Собеседник неторопливо вытер руки полотенцем, прежде чем поднялся и дошёл до своей сумке, что лежала на кровати. Вытащил шкатулку, осторожно, будто это некая реликвия, и, вернувшись к столу, поставил её передо мной.

— Тебе тоже необходимо подготовиться к ритуалу. Будет лучше, если штурм проведут другие люди, и ты без промедления начнёшь, чем...

— Я понял, — киваю, открывая шкатулку.

Она небольшая, с мою ладонь шириной и две ладони в длину. Внутри три ёмкости, глиняные, что странно, аккуратно свёрнутая бумага и нечто вроде полевого набора для нанесения татуировки.

— Нанесём тебе специальный рисунок. Мы не в состоянии провести ритуал в его идеальной форме, придётся применять некоторые костыли. Тебе предстоит выучить мантру, и научиться уходить в транс.

Видимо, в ёмкостях краски. Я аккуратно развернул листок, просматривая инструкцию. Знакомая, очень знакомая.

— Такую же мантру используют при проведении посвящения у жрецов.

Дейдара согласился.

— Да. Используем то, что имеем. Оригинальный ритуал нам не повторить, я это уже говорил.

Я дочитал описание ритуала до конца. Здесь, правда, была только та часть, что касалась меня, но и этого было достаточно для понимания главного. Мы собираемся если не полное безумие творить, то сильно рисковать как минимум.

— Даже не спрашиваю, пробовали вы провести ритуал раньше или нет, ответ мне известен, — я сложил бумагу и убрал обратно. — Расскажи, как оно действует. Это-то вам известно?

Химик улыбнулся.

— Удивишься, но само действие описано много раз, многими Искателями прошлого. Когда это ещё были уважаемые люди, известные, как герои. Искатели проходили ритуал и засыпали. Следующее утро для них становилось отправной точкой. Обычно один день оставался на тренировки и подготовку. А на следующее утро начинался поход. И если кто-то из Искателей погибал, то тут же оказывался в отправной точке и двигался сначала. И у него был день, чтобы подтянуть то, в чём он оказался плох.

Я попытался это представить.

— А остальные? Что происходило с ними, когда кто-то умирал?

Дейдара улыбнулся.

— Ничего. Понимаешь, если рассматривать происходящее только глазами стороннего наблюдателя, то группа Искателей отправляются в поход и с первого раза достигают успеха. Если рассматривать с точки зрения каждого из искателей, то для него это будет множество попыток, в которых он, и только он умирает, пока вся группа не достигает результата. Искатели не видят смертей своих товарищей, понимаешь?

Повторно пытаюсь это вообразить, и теперь картинка складывается. Вот иду я в компании остальных искателей. Если я сделаю ошибку, то начну сначала, мой пройденные путь сбросится. Если мой компаньон ошибётся, я об этом не узнаю, потому что ошибочную попытку будет видеть только он сам.

— Умели они в магию, — признаю. — А если один из искателей убивал другого? Он сам об этом не узнает, потому что это будет в сброшенной временной линии, но об этом будет знать убитый.

Дейдара кивнул. Мрачно так кивнул.

— И так мы подошли к историям, что не попадали в хроники и не становились общеизвестными. Обычно в поход собиралась слаженная, сработанная группа. С полным взаимным доверием. Был такой Искатель, Грилл Пурпурный. Участвовал в двенадцати походах. Во время двенадцатого вскрылась его неприятная... привычка. Он владел ультимативно мощной магией, лишающей сил. И, войдя в Нижний Город, обрушивал магию на своих компаньонов под предлогом постановки защитных заклинаний. Лишал их сил и возможности сопротивляться. А затем насиловал женщин, пока не удовлетворялась его похоть. После чего убивал себя, и о его деяниях никто не знал. В двенадцатом своём походе он ошибся, один из Искателей мог убить себя в любой момент.

Я хмыкнул.

— И узнал о привычках спутника.

Дейдара достал откуда-то бутылку с вином и разлил себя и мне, продолжив.

— Были и другие истории. Искатель, Ричард Серебряный хвост, в своём втором походе пытался завоевать сердце спутницы, Аллы Огненный Клык. Терпел неудачу и убивал себя, снова и снова. Учитывая, что у них там не вечерняя прогулка, ему приходилось раз за разом искать мгновения, чтобы перекинуться парой слов, найти те самые слова. Из этого похода он так и не вернулся, навечно запертый в ловушке петли. Трагичность момента заключается в том, что его спутники об этом узнали, но не понятно, как именно. Точного описания не сохранилось, если кто-то его вообще сделал. Участники похода вернулись. Не известно, заперли ли они его наверху и прошли путь сами, чтобы не дать ему умереть, или случилось что-то иное, но финал был трагичен.

Химик замолчал и отпил вина.

— Когда они вернулись, Алла провела повторный ритуал, для себя и Ричарда. Заведомо неправильный, не имеющий выхода. Чтобы оказаться в бесконечном безумии вместе со своим возлюбленным.

Он допил вино и налил ещё, но отставил в сторону.

— Или более тёмная история. Олимпия Кровавая Плеть...

Я чуть удивился, и мой собеседник это заметил.

— Да, тёзка твоей возлюбленной. По её словам, в группе начался конфликт. Сначала два её спутника пытались убить друг друга, не потревожив остальных. Но кто-то совершил ошибку и убил третьего. Что погибший успел понять — неизвестно, главное — оба противника не знали, что втянули в своё противостояние кого-то ещё. Кто-то кого-то постоянно убивал, раз за разом. Ты можешь представить? С тобой ещё пять человек. Они могут не говорить правду, потому что знают — если умрут первыми, об их лжи никто не узнает. Полное недоверие друг к другу. Как сама Олимпия вышла из петли... Загадка. Сама она говорила, что в конце все делали вид, будто ничего не было. Но тогда почему вернулась только она одна?

Да уж. Не так всё просто было у этих Искателей.

— Я-то пойду один. Мне разборки со спятившими спутниками ни к чему.

И судя по выражению лица Дейдары, меня сейчас будут убеждать взять с собой группу поддержки.

— Като.

— Нет, — резко качаю головой. — Я пойду туда сам, всё сделаю и вернусь.

Химик чуть улыбнулся.

— И всё же послушай меня. Как я и сказал выше, ты не заметишь разницы, будут с тобой спутники или нет. Тебе не нужно о них заботиться, они сами научатся всему необходимому в своих попытках. Для нас это невероятный шанс! Искатели, Като! Нам всегда не хватало силы для открытого противостояния. Пять Искателей на нашей стороне смогут сдвинуть чашу весов в нашу сторону. А после того как ты прикончишь Конрада...

Останавливаю собеседника.

— Я понимаю ваши резоны. Понял ещё в тот момент, когда увидел твой взгляд после моих слов. Хорошо вас понимаю. Но это исключено. Когда я доберусь до ублюдка внизу и получу его силу, рядом со мной будет крайне опасно находиться. Даже просто стоять. Моего контроля едва будет хватать для обуздания такой силы. И повторных попыток уже не будет, понимаешь?

Он вздохнул, кивнул:

— Да. И тем не менее мы готовы рискнуть. Это наши жизни, Като. Все, кто согласился участвовать в ритуале, добровольцы. Они полностью осознают опасность.

Тот самый случай, когда честность оппонента обезоруживает. Он же не врёт. Компании потенциальных смертников реально всё объяснят. Потому что у братьев по оружию своих втёмную не используют без самой крайней на то необходимости. Только вот мотивированы ребята и девчата настолько хорошо, что смертью их пугать бесполезно.

Я мало от них отличался. Можно ли меня напугать? Ха. После того, что я видел и пережил в трущобах, страх стал для меня просто словом, лишённым смысла. А когда в моей жизни появилась Олимпия, я не только не стал слабее или уязвимее. О нет. Я стал намного, намного опаснее. Да, мне теперь есть что терять. И именно поэтому я буду изворачиваться так, как не изворачивался раньше даже в самых сложных ситуациях. Ага, одно решение ультимативно помножить на ноль короля и обрушить к половым органам всю систему власти, только для того, чтобы всем стало не до меня, отличное решение. Адекватное и взвешенное, с очень чётким осознанием последствий, ага.

Минато, Дейдара и остальные были мотивированы точно так же. У них была цель, идея, способная если не исправить, то изменить к лучшему весь уклад жизни всех, без исключения людей. Ну, может за исключением маленькой прослойки власть имущих, но даже в их случае спорно. Зачем иметь столько, сколько нельзя потратить за всю жизнь? Главное же, что Дейдара, что Минато понимают — дальше будет только хуже. Система себя изжила. Всё, стагнация и постепенная деградация. Это ведь если задуматься, мрак натуральный. Цивилизованный мир, а что творилось тысячу лет назад — одни догадки и большие споры, чья гипотеза реалистичней.

В сторону лирику. Могут ли мне помешать? Я же в Нижний Город не только за синим иду. Более того, за этим ублюдком даже во вторую. В первую очередь мне нужен тот возможный старый бог, что находится за вратами.

Материализую коготь и кладу его на стол.

— У этого артефакта есть секрет. То, как его правильно использовать. При всём моём доверии к вам я, если честно, предпочёл бы унести эту штуку с собой в могилу. Чтобы нож снова стал тем, чем был, когда я его нашёл. Непонятным древним артефактом неясного назначения, неизвестно как функционирующим и для чего вообще нужным.

Химик хмыкнул.

— Не будь наивным. Всё равно найдут и разберутся. Я понимаю, что некоторые секреты должны оставаться секретами, из здравого смысла как минимум. Но здесь и сейчас можешь не беспокоиться, все те, что готовы идти с тобой — проверенные люди. Одного ты даже знаешь. Данзо.

Я удивился.

— Химуро? Его-то как сюда занесло?

— Довольно просто. Но он сам тебе расскажет.

Я вздохнул. Соглашаться? На фоне прочего безумия такая ерунда, по сути.

— Допустим. Вернёмся к другой стороне вопроса. У вас ритуал, сложный ритуал, что будут проводить не так, как отработано и надо, а по воспоминаниям очевидцев. Не в том месте, что для этого предназначено, а где получилось. Уверен, что стоит добавлять сюда ещё и расширенный состав участников?

Химик хмыкнул:

— Да с этой стороны как раз наоборот. Нужно, чтобы участников было положенное количество. Мало ли как оно прореагирует с пустым местом.

Резонно.

— Хорошо. Я согласен.

Глава 10

Рисунок мне наносил какой-то старик, не соизволивший представиться. Я, правда, ожидал, что это будет нечто сложное, требующее длительного времени, но нет. Всё, что ему потребовалось — моя левая рука от запястья до локтя. Старик наносил краску кисточкой, а затем магией запечатывал в кожу. В итоге выглядел рисунок, как старое выцветшее тату. На всю работу ушло чуть меньше двух часов.

Меня оставили отдыхать, или скорее ожидать. Но я даже не успел заскучать, как в дверь маленькой комнатки постучали, и в открывшийся проём заглянула голова Химуро.

— Привет, старик.

Пожалуй, в мире осталось не так много людей, которых я был рад видеть, и бывший храмовник оставался одним из немногих. Я встал и обнял парня.

— Давно не виделись.

— Ага, давненько, — кивнул он.

В комнатушке, где из всей мебели нашёлся один старый стул и один косой табурет, не считая всякого хлама, устроится двум не маленьким парням было непросто, но мы как-то ухитрились.

— Как тебя сюда занесло? — первым делом спросил у Данзо, — Если это не какие-то секреты, конечно.

Он улыбнулся. Мимика у парня оставалась странной, на одном глазу повязка, на всей правой стороне лица мелкие шрамы. В целом вид боевой и грозный, ничего не скажешь, сразу видно опытного наёмника.

— Не секрет. Когда ты ушёл из Эстера, все твои странные связи и знакомства начали проверять. Наш общий знакомый решил, что мне лучше оказаться где-нибудь подальше, просто на всякий случай. А здесь уже другому нашему теперь уже общему знакомому потребовался бывший храмовник, вот и вся история.

Я изобразил раскаяние.

— Значит, из-за меня пришлось сорваться.

Химуро отмахнулся.

— Да брось. Я, будем честными, тебя хорошо понимаю. Сам бы на твоём месте, наверное, забрал любимую и послал всех к демонам, — он вздохнул. — Олимпию ищут. Очень серьёзно ищут, не последние люди. Найдут, где бы её ни спрятали.

Почему-то именно от его слов стало легче.

— Спасибо, друг. Ты можешь понять, как я боюсь её потерять.

— Понимаю, — кивнул бывший храмовник. — Знаю, сейчас, наверное, неподходящий момент, но я хочу, чтобы ты знал.

Он набрал в грудь воздуха, собираясь с мыслями.

— Вообще-то, это секрет, но тебе, я уверен, можно доверять. У нас, я в большом смысле, всё подготовлено. Настолько, насколько это вообще возможно. Широкая поддержка, множество сторонников, ресурсы. Нам не хватало сил, чтобы бодаться со всем королевством сразу, но сейчас, благодаря Хартии и расколу, возможность появилась. Многие справедливо опасаются, что выступи мы прямо сейчас, Конрад станет центром кристаллизации наших врагов, и наше движение будет жестоко подавлено. Однако без Конрада...

— Кланы и города останутся разрозненными и разобщёнными, — закончил я за Химуро.

— Именно. Поэтому мы идём с тобой. Мы вшестером атакуем короля. Получится... Это станет началом конца королевства.

Ох, чтоб вам жить в эпоху перемен.

— А соседи? — уточняю.

Минато, Дейдара и прочие не могут не понимать, что их действия не останутся незамеченными.

— Поэтому и надо провести всё максимально бескровно, сохранить как можно больше родов и одарённых. Как бы нам ни хотелось установить полное равноправие сразу и для всех, но это сейчас невозможно. Первый этап, план минимум — сделать всех неодарённых гражданами, чьи права защищаются, и лишить одарённых статуса аристократа. Чтобы одарённые уже не могли безнаказанно убивать кого угодно. Также одарённые, вне зависимости от происхождения, будут уравнены в правах. Понятно, что одарённые всё равно получают больше возможностей, но...

Он смутился своему воодушевлению.

— Извини. Сейчас среди наших много разговоров на эту тему.

На лице сама собой появилась улыбка. Могу понять. Не видел, чтобы среди их рядов кому-то затыкали рот и не давали высказаться, так что споров наверняка много.

— Я надеюсь, что всё получится. Может быть, даже передумаю валить на край света. Уж вы-то точно меня за высокие насквозь гнилые идеалы насмерть не погоните.

Химуро обрадовался.

— Надеясь именно на это, я и хотел тебе рассказать о наших планах. Оставайся. Нам потребуется любая помощь.

Это точно. Особенно, когда придётся отбиваться от соседей. Однако... Мне сложно строить планы. Учитывая, что я собираюсь сделать, новый мир после смерти Конрада может оказаться каким угодно.

На периферии слуха раздался волчий вой. Едва уловимый, и стоит попытаться на нём сосредоточиться, как звук тут же исчезал.

Ответить что-либо я не успел, в дверь снова постучали. К нам заглянула женщина с необычными глазами. На её руке я увидел такой же рисунок, какой сейчас имелся у меня.

— Пора.

Мы втроём облачились в бесформенные балахоны и отправились к башне. Женщина, представившаяся именем Фейт, и Химуро выглядели уверенными и спокойными. Я по привычке ожидал неприятностей, однако ничего не произошло. Мы спокойно дошли до входа в башню, где нас без проблем пропустили внутрь.

Башня встречала нас потускневшим величием. Статуя на входе, несмотря на время и отсутствие ухода, не позволяла усомниться в том, кого она запечатлела. Искателя, одарённого, что бросал вызов демонам и тварям. Сводчатый потолок был расписан барельефами. Для свободного посещения эта башня, конечно же, была недоступна. Мы прошли длинную арку входа, оказавшись в малом зале.

Здесь ребята в тёмных костюмах укладывали тела безликих, охранявших башню. А вот и спецназ, как я их про себя называл. Вместо пистолетов и другого огнестрела — компактные арбалеты. Костюмы и тёмной ткани, мешковатой, чтобы нисколько не затруднять движения, но и не создавать лишнего шума. Вместо обуви, тёмная плотная ткань, опять же, из практических соображений. Лица скрыты масками, головы капюшонами. На груди ножи и гранаты, на поясе множество кармашков для снаряжения. Никакой символики. Один из этих ниндзюков указал, в какую сторону идти.

Вскоре мы встретились со второй тройкой, двое мужчин и, неожиданно, Ханаби. Они уже скинули балахонистые накидки, оставшись в снаряжении для спуска. С Ханаби мы обменялись кивками, а мужчины были мне незнакомы. Здесь же нас встретил и Дейдара.

— Все в сборе. Отлично. Красивых воодушевляющих речей, простите, говорить не буду. Время не ждёт. Не маленькие, сами всё отлично понимаете. Удачи вам всем, возвращайтесь живыми, — напутствовал он.

А я вновь услышал вой, на этот раз отчётливее, ближе. И ощущение присутствия, как от Мёртвого Бога, но иное. От другого существа. Но стоило сосредоточиться на его присутствии, как ощущение ускользало.

Мы прошли через башню, спустившись в нечто вроде ритуального зала. Здесь ещё десяток человек работали с большой высеченной в каменном полу печатью, внося какие-то мелкие правки или просто очищая от пыли. Угадать, где должен находиться каждый участвующий, труда не представляло. Прямо на печати были видны соответствующие круги. Я прошёл и встал в ближайший круг. Остальные лишь немного замешкались, решаясь сделать последний шаг. Шаг в бездну. Тем не менее обошлось без долгих сцен, уже через минуты все заняли свои места.

Остальные покинули печать и Дейдара скомандовал.

— Начинайте вход в транс, остальное сделаем мы.

Я прикрыл глаза. После общения с Астартой и прочими заигрываниями с собственным разумом мне даже не требовались мантры и прочие костыли. Усилие воли, и весь мир исчезает, остаётся лишь вой. Вой того, кто ждал меня внизу.

* * *

Существо с синей кожей не могло не заметить вторжения. Весь Нижний Город находился во власти Ткача, и появление группы, уверенно пробивающей путь в глубину, не осталось незамеченным. Трёхглазое существо лишь удивилось, почему оно пропустило подготовку к вторжению?

Мир вокруг Ткача поплыл. Только что он наблюдал за очередным военным советом, где молодой король выслушивал своих генералов, и вот безмолвный уже рядом с базой безликих. Внутрь существу не попасть, ещё Искатели в эпоху своего расцвета защитили свои святая святых от посторонних глаз, но Ткач за долгие годы нашёл способы опосредовано проникать внутрь. Нужные люди, лишь слегка потянуть за нити паутины, что оплела весь город... Ничего. Никаких операций сегодня не проводилось. Странность, аномалия.

Ткач потянулся к вторженцам. И обжёгся.

Искатели. Шестеро, пробивались, сметая любое сопротивление, уничтожая всё, что попадалось на пути. Настоящие Искатели, вживую Ткач не видел их уже очень давно. Пятеро то и дело вспыхивали магией, отмечая места своей не случившейся смерти, но один... Один был иным. Не совершал ошибок, не получал смертельных ран. Именно он обрушивал на тварей Нижнего Города смертоносную подавляющую мощь. Одержимый.

Ткач дёрнул за свои нити, привёл людей в движение. Они могли идти только из старой башни, больше неоткуда. Сейчас туда заявятся и безликие, и юстициарии, и... Однако это уже не будет иметь значения. Ритуал запущен. Искатели дойдут до конца, или сойдут с ума пытаясь.

Ещё раз оценив, как пробивается вперёд одержимый, Ткач раздражённо одёрнул демонов и тварей. Они не остановят отряд, не задержат, даже не ослабят. Придётся вмешиваться самому. Эти вторженцы, кем бы они ни были, не входили в планы Ткача, не были вписаны в великий замысел.

Астральная проекция существа появилась прямо там, где шли незваные гости, не став менять декорации. Немного сюрреалистичный зал с двумя полами, примыкающими друг к другу под прямым углом, позволяющие одинаково комфортно стоять и там, и там. Здесь едва закончился бой, твари отступили, Искатели остановились на какой-то миг, чтобы перевести дыхание.

Но не потеряли бдительности.

Ближайший к Ткачу мужчина среагировал, начал разворачиваться, формируя заклинание. Ткач привычно начал замедлять время...

Не вышло, Искатели уже находились под магией, заигрывающий с течением времени, и наложить поверх ещё одно становилось возможно только при серьёзных вложениях сил, каких у Ткача прямо сейчас не имелось. Зато ничто не помешало существу отправить четырёх из шести противников в тюрьму многомерного пространства. Женщина и трое мужчин очутились в ловушке, каждый в своей, из многократно бьющихся и складывающихся зеркал, неспособные сделать и шага в обычном пространстве. Они не могли убить себя, сбрасывая пройденный путь.

А затем астральная проекция исчезла, выжженная демоническим пламенем, чтобы её тут же сменила следующая, в другом месте. Оставалось ещё два противника, оба — одержимые. Именно это помешало ему поймать в такую же ловушку многомерности и их. Синий собрал заклинание, уже готовый атаковать, но девочка на миг вспыхнула магией.

Это значит, что Ткач убил её, и она вновь оказалась здесь.

Трёхглазое существо атаковало второго противника, но заклинание не прошло щит одержимого. И вот уже Ткач двигался и ставил щиты, уходя от стрел демонического пламени и серпов искажённого воздуха.

Их взгляды встретились. Одержимого демоном человека и существа, живущего сотни лет.

В следующую секунду одержимый вспыхнул искажением, высвобождая монстра, чтобы чудовищным рывком оказаться рядом с астральной проекцией. Щиты больше не помогали, демон заполнил всё вокруг пламенем.

Стоя во вратах, отрезающих мир смертных от гробницы, существо, чьё имя не произносимо человеческой речью, потянуло на себя всё больше и больше сил. Искажённое пространство нижнего города затрещало волнами перемен. Ткач тянул из врат силу, готовясь обрушить ярость сотен веков лютой ненависти на бросившего ему вызов человека...

Но не смог. Врата не ответили. Узник посмел артачиться именно сейчас, именно сейчас бросил все свои силы на противостояние. В другое время Ткач заставил бы дерзкую тварь пожалеть о своей наглости, но сейчас...

Отряд плевать хотел на хаос. Одержимый катал своих спутников на пластине щита. Никакие препятствия и искажения пространства не могли даже серьёзно задержать Искателей. Ткач вновь пустил в ход проекции, не жалея сил на магию, снова послал в бой демонов. Где-то вдалеке начались бои, вспыхивали жизни пятерых противников. Один, проходя уровень за уровнем, он приближался к Вратам, будто что-то его тянуло сюда.

Ткача осенила догадка.

Он прекратил все атаки, чтобы привести свою силу в спокойствие. Не нужна грубая сила там, где требуется хитрость и обман.

— Достаточно... — потусторонний голос звоном стали подавил вечный шум глубинных уровней.

Пространство Нижнего Города в очередной раз пошло изменениями, переменами, с той лишь разницей, что в этот раз оно возвращалось к истинной форме. Истинному виду. Не всё, частично. Чуждый театральности, Ткач не брезговал ей пользоваться, когда этого требовали обстоятельства. Чертог усыпальницы вернулся к своему первоначальному виду. Как будто Врата заперли только что, а не целые века назад.

Последним и наиболее сложным было вырвать сюда лишь одного из Искателей. Ткач обратился к своим силам, играл с пространством, как ребёнок играет с песочным замком. И не преуспел. Искажение, достаточное, чтобы добиться желаемого, требовало у него приложения слишком большого объёма энергии. Рано. Силы ему ещё потребуется, когда древний сторож будет отбирать жизнь этого одержимого.

Нога человека впервые вступила в усыпальню. Искатели спускались сюда, но видели не Врата, а лишь проекцию. Им этого было достаточно. И всё же Искатели прошлого, при всём мастерстве, не были столь могущественны. Одарённые сегодня намного сильнее связаны с энергиями, истекающими из потустороннего мира.

Одержимый идёт уверенно. Взгляд его направлен прямо в глаза Ткача. Сущность дрожит, готовая спустить убийственную мощь одарённого, связавшего себя с демоном, на любого, кто встанет на пути.

Ткач атакует не его. Ставшее строптивым и неподатливым время подчиняется, миг растягивается на десяток секунд. Ткачу не нужны движения, слова, даже мысль. Воля. Одного желания достаточно, чтобы между одержимым и его спутниками возникла непреодолимая преграда, в следующий миг демоны бросаются на совершенно ненужных здесь и сейчас Искателей. Вспыхивают жизни, бедолаги, запертые в ловушке временной петли, вновь и вновь пытаются что-то изменить, переиграть, что-то сделать, чтобы оказаться не там, где они находятся. Глупцы, так и не сумевшие понять заклинания, что было на них наложено. Неизбежное остаётся неизбежным.

Повинуясь воле Ткача, магия складывает перед ним плёнку искажённого пространства, останавливающего атакующую магию одержимого. В следующий миг предтеч атакует сам. Жизнь вторженца вспыхивает каскадом повторяющихся вариантов, всего на несколько секунд, но...

Существо перед ним понимает, как работает магия. Чувствует её куда тоньше простых смертных. У него есть тысячи повторений, чтобы найти против атаки Ткача самую эффективную защиту. А через секунду плотный поток пламени обрушивается на древнего стража. И вновь этот яркий каскад повторных вариантов.

И пламя, за какую-то секунду искажаясь до неузнаваемости, черпая силу из самой демонической бездны, сбивает защиту свёрнутого пространства, будто её никогда не было, и срезает Ткачу руку.

Оторванная конечность мгновенно истлевает тёмной дымкой, чтобы через миг вернуться, но это уже не имеет значения. Ничто не имеет значения. Потому что одержимый, обратившийся демоном, уже прыгнул к своему противнику.

Коса искажённого ветра, столь плотная, что от вложенной магии осязаемо дрожит пространство, летит вслед за пламенем. Ткач ставит защиту, уже понимая, что проиграл. Новый каскад повторных попыток, и магия пробивает защиту, будто той и не было. Тело древнего разрывает на половины, чтобы собраться заново. Но одержимый уже рядом. Он опять человек. С артефактом в руке.

Ткач испытывает ненависть. Этот предмет должен быть уничтожен. Должен БЫЛ быть уничтожен. Ненависть Ткача не к предмету, а к своему собрату, заигравшемуся, отступившему от замысла. Ошибка, которая будет стоить жизни одному из них.

Время замирает в том мгновении, когда остриё клинка касается синей кожи на шее предтеча.

— А как же поговорить? — Ткач не боится умереть, его голос полон иронии.

Он делает шаг назад и поворачивается боком к противнику, чтобы начать двигаться по кругу. Одержимый замер, будто прислушиваясь к себе. Пришёл к какому-то решению и опустил оружие. Он не сразу смог заговорить. Сколько попыток ему потребовалось, чтобы научиться защищаться? Сколько ушло на создание эффективной атаки? Десятки попыток? Сотни? Тысячи? В каскаде повторений разобрать это было невозможно.

— Нам не о чем говорить, — наконец ответил человек.

Голос одержимого звучал глухо и устало.

— Отнюдь. У тебя совсем нет вопросов? Что ты знаешь о нас? Об этом месте? О том...

Человек качнул головой.

— Я знаю достаточно, предтеч. Мне плевать, как вы себя называете. Плевать, когда вы там жили в далёком прошлом. Плевать, из-за чего были уничтожены и прячетесь по щелям. Вы — смертны. Это всё, что мне нужно знать о вас. А там, за этими вратами...

Одержимый втянул носом воздух, ловя запах, хотя никаких запахов здесь не было и быть не могло.

— Скоро взгляну своими глазами.

Ткач остановился прямо перед человеком. Заглянул в глаза, будто хотел увидеть в них больше, чем взгляд уставшего убийцы.

— Ну что же... Получай мою силу. И мой маленький прощальный подарок.

Мир вернулся на своё место. Лезвие вновь коснулось кожи предтеча. Секунды потекли вперёд, и древний артефакт пошёл глубже, забирая жизнь древнего существа. Один удар, и древний страж падает на камень пола бесформенным мешком.

Като смотрит на труп, чувствует дрожание артефакта в руке... Одержимый ещё не закончил. Несколько шагов вперёд, к вратам. Здесь ничего придумывать не надо, он протягивает руку и тянет на себя тяжёлую створку.

Гробница встречает его голубым стеклом. Всё здесь напоминает кристально чистый лёд, пол, стены, потолок, пьедестал. Тело крупного пса, не волка, именно пса. Правда, принять его за обычную собаку невозможно. Существо дышит магией, источает её всем телом, выбрасывает вокруг себя. Като делает несколько неровных шагов и останавливается возле странного существа. Заглядывает в глаза. Существо неподвижно, как мёртвое. Пустые глаза смотрят в одну точку. Но его тоскливый вой стоит в ушах, прося принести, наконец, долгожданное избавление.

— Астарта. Кажется, я схожу с ума. Я собираюсь отобрать силу существа, что питает целый город, насыщает тысячи одарённых энергией... — тихо шепчет одержимый.

«Что бы ты ни решил, Като, я буду с тобой. Верным слугой у твоего трона, вечным спутником и зудящим голосом в голове,» — отозвалась Астарта.

Демонесса тоже прониклась невозможностью момента, невозможностью происходящего. Правая рука направляет артефакт и наносит удар. Из раны на теле хлещет энергия, сбивая одержимого с ног и опрокидывая на хрустальный пол. Одержимый приподнимается, встаёт на колени.

И наносит удар в собственное сердце.

Нижний Город перестаёт существовать, оставляя лишь небольшое, пустое подземелье и гробницу.

Стены Великого Города вздрагивают, стряхивают вековую пыль, бегут сеткой трещин.

И начинают рассыпаться в мелкую пыль.

Стены рассыпаются, знаменуя начало конца.

Арка 2

«Как страшно жизни сей оковы

Нам в одиночестве влачить.

Делить веселье — все готовы:

Никто не хочет грусть делить.

Один я здесь, как царь воздушный,

Страданья в сердце стеснены,

И вижу, как судьбе послушно,

Года уходят, будто сны;

И вновь приходят, с позлащенной,

Но той же старою мечтой,

И вижу гроб уединенный,

Он ждет; что ж медлить над землей?

Никто о том не покрушится,

И будут (я уверен в том)

О смерти больше веселится,

Чем о рождении моем…»

«Одиночество», Михаил Лермонтов

Глава 11

Какое-то время я считал, что погиб. Не выдержало моё тело хлынувшей сразу от двух могущественных существ потоков магии. Слишком уж ощущения напоминали те, что сохранились у меня от посмертия. Собственное тело казалось чем-то чужеродным, неправильным, несовершенным. Смертным.

Смертным...

Последняя мысль вызвала презрение и вместе с тем смирение, после чего стало легче. Совсем чуть-чуть, но я перестал быть сторонним наблюдателем в собственном теле. Покачнулся, заставив себя шевелиться. Попробовал встать на ноги. Вновь покачнулся.

Откуда-то из глубины доносился безумный хохот демоницы.

«Астарта...» — собственные мысли напоминают слабый болезненный шёпот.

— Астарта... — повторяю, двигаю губами, не издающими ни звука.

Я забыл, как дышать. Сердце не бьётся. Приходит странный, чужеродный страх. Я пытаюсь вспомнить что-нибудь, какой-нибудь способ заставить сердце вновь стучать. Не нахожу. Злюсь. Магия. Молния. Тянусь рукой к груди, пытаясь создать простенькое заклинание.

Тело пробивает разрядом, способным испепелить, пожалуй, целого слона, сводит судорогой...

И запускает непослушные живые часы. Сразу за этим удаётся сделать судорожный вдох. Выдох. Вдох.

Так уже лучше. Взгляд проясняется. Оказывается, до этого перед глазами лежала пелена, будто... Будто глаза уже не действовали. Будто всё тело... Понятно, почему я чувствовал себя, как в посмертии. Похоже, я всё же убил себя, своё тело. Но ещё жив. Зарекаюсь повторять такие заигрывания со смертью. В очередной раз зарекаюсь, видимо, далеко не в последний.

«Астарта!» — зову уже более осмысленно.

Я слышу хохот в голове. Хохот прерывается. В сознание врывается присутствие демоницы, но... Что-то изменилось. Что-то очень сильно изменилось. Сущность моей вечной спутницы ощущается какой-то... Маленькой. Хрупкой. Слабой.

Ничтожный демон...

Чёрт! Не хватало мне ещё одного сожителя в голове.

«Ха-ха-ха-ха!» — безумно смеётся демоница.

Вздрагивает, чувствуя моё внимание. Замолкает. И вновь начинает хихикать, сдавленно, давясь рвущимся из неё смехом.

«Что с тобой?» — настороженно спрашиваю.

Демоница не выдерживает и вновь начинает безумно хохотать. Сквозь смех пробиваются даже не слова, не мысли, лишь отголоски её чувств, эмоций, что Астарта пытается мне передать. Эйфория. Её корёжит от эйфории. Корёжит. Сквозь безумный смех я явственно ощущаю слёзы боли, если такие выражения применимы к бесплотному демону. Сила, которую мы поглотили, настолько чужеродна её собственному существу, что убивает демоницу, калечит, и одновременно питает, бесконечно питает.

Надо быстрее избавиться от этой силы. Слить её, пустить в дело. Обрушить на кого-нибудь эту бесконечную мощь! И у меня есть подходящая цель!

Встряхиваюсь, заставляя себя выпрямиться и оглядеться. Да только вновь впадаю в короткий ступор, наблюдая, как моё тело выплёскивает в окружающий мир излишки магии, что не может удержать. Потоки, напоминающие голубоватый пар, струятся вокруг.

Неважно, всё потом!

Ещё раз оглядываю пьедестал. На гладкой, ровной поверхности прах существа, освобождённого из заточения.

— Пепел к пеплу. Прах к праху.

Не знаю, почему мне вспомнились эти слова.

Иду к выходу, прохожу разрушенные ворота и зал. Навстречу ковыляет Химуро, какой-то побитый и растерянный, что ли.

— Что случилось? — с трудом спрашивает бывший храмовник, а рассмотрев меня, удивился. — Что...

— Долго объяснять, — съезжаю я с вопроса. — Да и я сам не уверен. Ритуал, похоже, на нас больше...

Закончить я не успел, от входа донёсся грохот магии. Кто-то обменивался боевыми заклинаниями, и мне не составило труда понять — кто. Безликие.

Быстрым шагом иду на шум. Не уверен, что могу сейчас бежать, движения мои неуверенные, дёрганные. Подталкивать себя магией, после того как шандарахнул молнией, опасаюсь. Толкну себя воздушной волной, а она размажет меня о стену.

Доковылял до следующего зала, сразу закрываясь щитом. Сейчас, пожалуй, хватило бы формы доспеха, но оно требовало тонкой манипуляции. Получившая защита оказалась едва прозрачной, но своих спутников, отбивавшихся от наседающих безликих Доргонфолеума, я рассмотрел. Ощутил касание взломщика заклинаний, что вызвало лишь тень иронии в глубине души.

Мне нужно атакующее заклинание. Огнём бить... Не стоит, я здесь всё сожгу к демонам. Замирающий ветер? Тоже опасно, могу обрушить подземелье. Мы больше не в Нижнем Городе, я чувствую, точнее, не чувствую влияния и переменчивости. Нужно нечто менее разрушительное. Например: молнии.

Снимаю щит, создаю самое простое заклинание и наполняю силой. На этот раз я вижу, что именно происходит. Вся непоглощённая покидающая меня мощь убитых бессмертных существ струится по каналам магии, как река, ищущая самое лучшее русло.

Всё пространство передо мной по расходящемуся конусу заполняет бело-голубымсветом и шипящим грохотом. Меня самого отбрасывает на несколько шагов назад, опрокидывая на спину. Свет исчезает. Несколько секунд лежу, наплевав на всё и прислушиваясь к себе. Ощущение такое, будто я снова умер. Похоже, зацепило расходящимися молниями.

Надо мной появляется голова Химуро. Он что-то спрашивает, но я не слышу ни слова. Запускаю лечение. Заклинание работает как-то странно, даже упуская прорвы энергии. Лечение пытается вернуть моё тело к неправильному состоянию. Не такому, как сейчас...

Смертному...

Ой, не нравятся мне эти мысли. Тем не менее слух возвращается.

— Давай! Приходи в себя! — кричит Химуро.

Морщусь.

— Не ори, встаю.

Поднимаюсь и замираю.

Передо мной обугленные камни. Чёрные обугленные камни и ни следа от безликих. Я ошеломлённо матерюсь. Понимаю, что чего-то подобного стоило ожидать, но разорви меня демоны!

— Как долго ты будешь... В таком состоянии? — Химуро, как ни странно, куда более практичен.

— Не знаю, но не думаю, что долго, — признаюсь.

Есть у меня такое подозрение.

— Тогда надо торопиться. Конрад может попытаться убраться из города. Ищи его потом.

Замечание резонное. Заставляю себя подняться и вновь спешу к выходу.

Чернота, оставленная атакой молний, заполняет ещё два зала, отчего сложно сказать, что именно здесь было до появления Нижнего Города. Затем широкая, но короткая лестница. Здесь уже видны следы магических щитов, значит, кто-то выжил и отступил. Прохожу лестницу, оказываясь на развилке. Коридоры, чистые, нетронутые. Канализация под городом, даже смешно. Я отчего-то не удивлён, что всё стало таким обычным, а вот Химуро с товарищами ошеломлены.

— Подождите меня минуту, а затем поднимайтесь, — проинструктировал бывшего храмовника и вступил на вторую лестницу, зная, куда попаду. База безликих, некогда дворец Искателей. И меня будут встречать, не могут не встречать, ведь они выполняют свой долг. Если бы мог их не убивать — не убил. Не могу, и потому подарю быструю смерть.

Закрываясь щитом, выхожу на открытую площадку, напоминающую сцену в древнегреческом театре. Первыми стреляют две пушки, осыпая меня плотным снопом картечи. Стрельба из... Ого, пулемёты? Сразу четыре штуки. Магии нет, но сразу множество противников начинают взламывать щит.

Мне требуется всего три секунды на складывание заклинания. Разливающаяся вокруг энергия тут же вздрагивает и устремляется по проложенному моей волей пути. Толстый, укреплённый магией, пол вздрагивает, люди валятся с ног. Убираю щит и посылаю вперёд волну пламени. Ревущее цунами жидкого огня проносится по противникам, заглушая взрывы снарядов орудий и подавляя любое сопротивление.

«Астарта?» — обращаю зов демонессе.

Но там продолжается надрывный хохот.

Демоница подохнет...

Понимание поднимает в глубине души волну злости. Прощальный подарок ублюдка? Это оно? И что делать? Как помочь?

От демоницы приходит посыл, эмоция. Одобрение, желание продолжать, облегчение. Я всё делаю правильно, сбросить лишнюю силу, избавиться. Что же, сейчас. Сейчас я сброшу всё лишнее.

— Като! — меня нагоняет Химуро.

— Пожалуйста, скажи, что в Верхнем Городе ваших людей нет.

Данзо сбивается с мысли.

— Эм... Там... Наши сторонники. Что случилось?

Показываю свою ладонь, продолжающую сочиться излишками магии.

— Я не справляюсь с этой мощью. Мне нужно её куда-то вложить, — сжимаю кулак. — Эвакуируйте Верхний Город. А лучше вообще весь город.

— Этого нельзя допускать! — противится парень. — Мы не работаем такими методами! Мы отличаемся от жрецов, Като!

Киваю. Приятно знать, что в коем-то веки сделал правильный выбор. С этими людьми мне было бы по пути, если бы не обстоятельства моей жизни.

— Я постараюсь бить только в Королевский Дворец. Но сам видишь...

Киваю на медленно оседающее пламя.

— И ещё. Дай руку.

Химуро, замешкавшись на секунду, протягивает открытую ладонь. Даже немного стыдно, не заслуживаю я такого доверия. Материализую Коготь и вкладываю в его пальцы. Я не справлюсь с таким оружием. Ответственность за него не по моему плечу.

— Это коготь. Наносишь смертельный удар жертве, а затем вгоняешь клинок в свою грудь, чтобы забрать силу убитого. Можно убить сразу несколько, но нельзя отходить слишком далеко от места убийства, ну и тянуть время тоже не стоит.

Он удивлён, однако кивает.

— Мы найдём ему применение, либо изолируем.

Правильное решение. Не так много в моей жизни правильных решений, и это одно из них.

— Всё, действуйте. Я должен атаковать, чтобы меня самого не разорвало на куски. И следите за небом, не дайте этому мудаку удрать.

Иду сквозь оседающее пламя, гася его замирающим ветром. Да, здесь правило, по которому ветер разжигает огонь, не работает. Искажённый ветер сдирает с камня пола всё, включая и пламя. Больше не встречаю никого, разбежались и спрятались.

Я не знаю, где именно находится дворец, как и не знаю, где нахожусь я сам. В Эстере база безликих расположена прямо под главным административным комплексом города, может, и здесь я окажусь прямо во дворце?

Прохожу короткий коридор, помпезный, широкий, с высоким потолком. Выбиваю дверь волевым посылом, даже полностью сформировать заклинание не успеваю, звенящая напряжением энергия ищет любой выход, любую лазейку. Зал, воины в доспехах, кирасы закрывают грудь, остальное — кольчуга. И много цветов королевского дома. Да, я во дворце.

В стражников уходят лезвия замирающего ветра.

И разбиваются о броню.

Стража в броне формирует разряженный полукруг, за ними множество одарённых. По телу бегут мурашки, и я не сразу понимаю, что происходит. Проклятия, меня засыпают ослабляющими проклятиями.

Жалкие потуги...

Собираю заклинание молнии, такое же, что применял внизу. Заклинание рушат, сбивают построение. Запускаю вперёд волны воздушных кос. Они бессильно бьются о защиту. Посылаю водные жгуты. Бросаю пламя. Ничего не получается. Здесь не менее сотни одарённых, и все они делают всё возможное и невозможное, чтобы меня задержать и обезвредить.

Подавить...

Закрываюсь щитом, как коконом. Я действую неправильно, старыми методами. Зачем? Мне не надо формировать заклинания полностью. Надо только дать силе направление, русло, по которому она хлынет сама.

Создаю преобразование воздуха и, не формируя заклинание, направляю перед собой, позволяя силе течь самой. Воздушный удар вырывает часть лестницы, обращая камень в пыль, и пробивает в рядах противника широкую полосу. Секунда растерянности, и одарённые продолжают атаковать меня, ставя новую и новую защиту. Наивная надежда остановить мою мощь.

Посредственность...

А зачем мне вообще тратить на них время? Моя атака уже оставила пролом, ведущий куда-то наружу. Заклинание воздушного удара, которым я себя подбрасывал и толкал, сформировалось послушно и привычно.

Воздушный удар выстреливает мной, словно пулей. Секунда дезориентации, и я уже обнаруживаю себя летящим над городом. Пробую затормозить полёт новым ударом, но получаю только очередную секундную дезориентацию и теперь ещё и барахтаюсь в падении, отчего небо и земля регулярно меняются местами.

Нет, неправильно. Ловлю поток воздуха и начинаю собирать его в ладонях. Всё плотнее и плотнее. Сначала выровнялся полёт, я планировал над городом, но слишком низко, всего несколько десятков метров над крышами. Толчок, теперь строго вверх, на высоту. Затем ещё один. Снова хватаюсь за воздух, собирая его потоки в своих руках, уплотняю, закручиваю в шар. И, наконец, замираю на месте.

Под моими ногами город. Но я не вижу стен, с трудом находя полосу между Верхним и Средним городом. Не осталось ничего. Нет больше стен. Нет Верхнего Города. Нет и внешних стен. Какая ирония.

Нахожу взглядом дворец, хоть это не так-то просто. Здесь нет замка или дворца в поминании моего старого мира. Тот же Питерский Зимний Дворец не так уж очевидно выделяется на фоне остального города. Но одно крупное здание несколько выделяется на фоне остальных, к тому же имеет на крыше загоны гиппогрифов. Похоже, мне именно туда.

В этот раз не использую толчок, разгоняя себя потоком воздуха. Энергии на всё это улетает настоящая прорва, но я не замечаю затрат. Меньше минуты полёта, и я замираю прямо над предполагаемым дворцом. Спускаться? Зачем? С имеющимися у меня сейчас возможностями надо оперировать другими масштабами.

Уничтожить...

Да, уничтожить. Закрываю глаза сосредотачиваясь. Я не могу пропускать через себя так много энергии, но могу обращать в свои заклинания ту силу, что разливается вокруг. И именно к ней я тянусь своей волей. Всё дальше, всё больше силы, всё больше магии. Не могу осознать то количество энергии, что сейчас разлито вокруг. Оно ощущается, как нечто безграничное, необъятное, подавляющее. Непостижимое для простого смертного.

Я знаю, что меня хватит на один удар. У всего есть предел. И так заигрываю с силами, способными уничтожить любого наглеца, пытающегося к ним прикоснуться. Убийство синего и того существа за вратами, оно уже что-то изменило во мне. Мне лишь предстоит узнать, что именно. Потом. Позже.

Сегодня. Сейчас я здесь, чтобы убить одного человека.

Открываю глаза, начиная стягивать захваченную моей волей энергию, формируя одно знакомое заклинание. Если обычно при формировании магии я будто собираю из тонкой и мягкой проволоки конструкции, легко умещающиеся в ладони. Сейчас, по ощущениям, я собирал конструкцию из многометровых швеллеров, с такой натугой магия складывала рисунок. С каждой секундой я всё отчётливее ощущал напряжение. Мои ладони дрожали, но не сами по себе. Дрожало само пространство от чудовищной концентрации магии. С каждой секундой я всё больше сомневался, что смогу довести заклинание до конца.

Отбрось сомнения...

Это не чужой голос. Мой. Что я с собой сделал?

Заклинание складывается. Океан магии вздрагивает. Между моих ладоней вспыхивает маленькая звезда. С хлопком пропадает звук. Воздух исчезает на сотни метров во все стороны. Исчезают облака. Руки расслабляются. Маленькая звёздочка уходит в свободное падение, медленно опускаясь, с каждой секундой становясь ярче. Почему-то продолжаю висеть на одном месте, хотя никакого воздуха вокруг нет. Не могу сделать вдох, не могу даже моргнуть, заворожённо следя за результатом своих трудов, за детищем моей воли. Простая огненная стрела в масштабах божества.

Короткая тусклая вспышка. Слишком тусклая для такой прорвы энергии. Вновь появился воздух, меня немного относит в сторону порывом ураганного ветра.

Тело пронзает спазм боли. Заклинание завершается, втягивая в себя всё больше энергии. Так не было задумано, и я так вложил слишком много. Куда больше, чем требовалось дворцу. Заклинание тянуло силы из меня, выдирало, вырывало, отбирало всё, не оставляя ничего.

Вторая вспышка, ослепительная, заполнившая всё вокруг белой пустотой. Рывок, удаляющийся грохот, тошнота.

Осознаю я себя, уже летя куда-то с огромной скоростью, отброшенный взрывной волной, лечу спиной вперёд и потому вижу удаляющийся город, поглощаемый столбом всепожирающего пламени.

Я всё летел, летел и летел. Уже не видел города, но видел пламя, уходившее в небо. Подавленный осознанием масштаба, я не делал ничего. И не обратил внимание на приближающуюся землю.

Удар и тьма.

Глава 12

Когда очнулся, чувствовал себя паршиво. Пожалуй, на моей личной шкале отвратительного состояния появилась новая отметка. Открыл глаза, но ничего не увидел. Вокруг стояла кромешная тьма, и я даже подумал, что потерял зрение. Надо попробовать вызвать пламя, но сначала перевернуться.

С собственной позой было неясно. Всё тело болело и разобрать, лежу я на спине, на боку или на животе, получилось не сразу. Лежал я на животе, придавив собой правую руку. Левая лежала за спиной, вывернутая, кажется, под неестественным углом. С ногами, не сразу, но удалось определиться.

Попробовал запустить восстановление...

Тело прорезало болью, да так сильно, что я, кажется, отключился.

Попробовал пошевелиться. Понял, что на правой руке пальцы точно вывернуты и переломаны. Попытался вылечить только ладонь. Вновь боль, от плеча и до ладони и никакого результата. На этот раз хоть не отключился.

Несколько минут ворочался, через боль желая встать хотя бы на четвереньки. Ноги, кажется, сломаны не были, и со второй попытки я сумел встать. Огляделся. Вокруг по-прежнему темно, но вдалеке видны какие-то огни.

«Астарта?»

В ответ тишина. Полная, абсолютная тишина. Я вообще не ощущал присутствия демона, ни намёка.

Оглядываюсь. Огни только в одной стороне. Вокруг, кажется, редкий лес. Как минимум я стою, опираясь на ствол дерева. Прислушиваюсь. Запахов не чувствую вообще, но воздух вдыхаю. Выжег всю слизистую? Со звуками сложно. Что-то улавливаю, что-то далёкое, но не могу сказать, что это.

Ещё раз, последний, контрольный, пытаюсь себя подлечить. И вновь лишь боль, принёсшая тошноту и слабость. Понял, я пока без магии. Плохо, очень плохо, пусть и не смертельно. Надо радоваться, что вообще жив остался после такого падения.

Идти в практически кромешной темноте по лесу — занятие крайне сомнительное, но я на удивление неплохо с этим справляюсь. Не спотыкаюсь о корни, не врезаюсь в деревья, не сбиваю шага на кочках, хотя хромаю, как калека.

Свет стал различим. Прыгающий, дрожащий. Свет от огня. И я начал различать звуки. Пламя, пожар. Стволы всё меньше закрывают мне обзор, я подхожу всё ближе. Наконец, останавливаюсь, миновав последнее дерево и выбираясь на край поля. Впереди деревушка, охваченная пожаром. Горят, кажется, все дома. Но почему вокруг такая кромешная тьма? Почему я не вижу неба? Только непроглядная чернота. Вверху, под ногами, за спиной.

Продолжаю идти, потому что идти мне больше некуда. Среди огня мелькают фигуры, но слишком быстро, не успеваю рассмотреть. Ковыляю вперёд. Мелькающие между пламенем фигуры уже не напоминают тени, я слышу крики боли. Ещё можно попытаться помочь. Может, если не лечить себя, то обуздать пламя...

Перед пылающим домом остановилась фигура, в которой легко узнавалась тварь Нижнего Города. Стоявшее на четырёх лапах существо замерло, повернув голову в мою сторону. Утробно зарычало. И рвануло на меня, клацая зубастой пастью.

Взываю к магии, но ощущаю только боль. Шарю по карманам, но в них ничего нет, даже завалящего ножа. В какой-то момент даже пожалел, что отдал коготь, но от этой пакости я теперь буду держаться подальше.

Тварь быстро сократила дистанцию и прыгнула на меня. Рефлекторно подставляю руку под клыки и уже готовлюсь упасть на спину...

Зубы демона смыкаются на моей руке, но не закрываются, будто не могут раскусить. Да и сам демон врезался в меня, как в стену, а я лишь отступил на полшага. Демон дёргается, пытается откусить мне руку, но выглядит это так, будто собака пытается откусить стальную трубу.

Я медленно, не веря в то, что вижу своими глазами, хватаю демона за шею второй рукой. Тварь взвывает, когда мои пальцы сжимают его плоть, как бумагу. Это что ещё за не хрена себе? Отбрасываю тварь, как мелкую шавку. Демон отлетел на два десятка метров, рухнув на землю. Подпрыгнул, вставая на лапы, встряхнулся. И вновь бросился на меня. На этот раз уже без опаски бью кулаком в нос уродца, проламывая голову. Тварь тут же затихает, прекращая двигаться.

Что, чёрт побери, происходит?

Из деревни бегут ещё три твари. Всё ещё до конца не веря, что я нормально и адекватно воспринимаю происходящее, также бью первого подоспевшего в морду. Проломленная голова и смерть. Та же участь настигает и двух оставшихся.

Стою и тупо смотрю на четыре трупа. Что-то происходящее никак не хочет вписываться в мою картину мира.

Из деревни доносится крик. Так, стоя на месте, я всё равно ничего не пойму. Иду на голос, пытаясь найти людей. Из-за треска пламени сложно разобрать, кто кричит, мужчина или женщина, но точно человек. Прохожу мимо одного дома, отмечая несколько разорванных тел во дворе, мимо второго, тоже с мертвецами. Наконец, голос приводит меня к одному из домов.

Если меня не смог обглодать демон, то, может быть, и пламя не возьмёт? Безумное предположение, конечно, но я протягиваю руку к полыхающей стене. Ничего, только ощущение лёгкого тепла. Шагаю в горящий проём. Всё вокруг горит, но почему-то царит полумрак. Иду на голос, проходя через комнату, затем через ещё одну. Две кровати, между ними много ткани, будто набросаны на что-то. Будто под таким пологом кто-то пытался спрятаться. И голос как будто тоже идёт оттуда.

Хватаю полыхающую ткань и откидываю в сторону. Под тканью оказывается сгоревший труп.

Голову пробивает резкой болью, я зажмуриваюсь.

А когда открываю глаза, пламени вокруг уже нет. Дом догорел, причём уже пару дней назад. Тряпки, которые я откидывал, давно истлели.

— Какая с... сволочь заказала фильм ужасов? — задал я риторический вопрос.

Вышел из сгоревшего дома. Темно, но хотя бы не такая непроглядная тьма. Все дома вокруг выглядят одинаково, они давно сгорели. Меня начало терзать смутное подозрение, погнавшее меня к тому месту, где я дрался с демонами. Остановился в трёх шагах от ближайшего трупа. Человек. Все четверо — люди, мужчина, две женщины и подросток.

Подошёл и присел рядом с мужчиной, перевернув его на спину. На лице выражение ужаса и одновременно ярости. Всё же они на меня нападали и... Может быть, были не в себе? Оправдание так себе, но их поведение... И мои галлюцинации. Что происходит?

«Астарта?» — обратился к демону.

Но от неё всё так же не было никакого отклика. Тогда попробовал магию. И о чудо! Получилось осторожно восстановить ладонь, вправить пальцы. Похоже, у меня жёсткое истощение. Нет подпитки от демона, а собственная энергия восстанавливается слишком медленно.

Возвращаюсь в деревню и нахожу более ли менее целую палку и тряпку. Сделал факел, сосредоточился и осторожно создал пламя. Получилось, факел вспыхнул, не особо ярко, но мне сейчас хватит.

Выхожу на дорогу. Два направления и оба ведут в темноту. На горизонте ничего не видно, да что там, самого горизонта не видно. Мрак и темнота. Выбираю наугад, ничего другого не остаётся.

Час, может быть больше, бреду по пустой дороге. Вокруг тихо, только потрескивает факел. Всё поглощено чернотой. Чёрная земля под ногами, чёрное небо, вокруг только тьма. Неужели это последствия моей атаки? Тонны пыли поднялись в воздух и закрыли небо? Нет, для этого мира неподходящее объяснение. Ответ надо искать в магии, да только кому задавать вопросы?

Продолжаю идти, но не чувствую усталости. Вообще, даже намёка. Останавливаюсь и прислушиваюсь к себе. Движение руками, торсом. Общая слабость есть, а усталости нет. Начинаю прыгать на месте. Со стороны выгляжу глупо, но сейчас это неважно. Десять, двадцать, тридцать... Сотня. Ничего, никаких изменений.

Покосился на факел. Секунда сомнений. Протягиваю руку и касаюсь пламени. Ничего. Никакой реакции на открытый огонь. Задерживаю дыхание и иду дальше, отсчитывая шаги. Но быстро понимаю, что могу не дышать. Просто не дышать. Что-то во мне изменилось.

Впереди появляются огни. Далеко, пока нечётко, но хоть что-то. Очень надеюсь, что это не очередная сгоревшая деревня.

Подхожу ближе, огней становится больше, но это не пожары, а фонари и факелы. Стена, форт. Один из фортов королевской армии. В другой ситуации я бы обошёл его стороной, но сейчас двинулся к воротам.

И наткнулся на баррикады и укрепления. Повозки, какой-то мусор, каменные обломки. Всё это собрано в несколько рядов, ощетинившихся кольями. И на кольях видны трупы людей и тварей. Весело здесь у них. Сами солдаты организовали натуральный дот, пусть грубый и сложенный из мусора, но с щелями, из которых торчали стволы винтовок.

— А ну, стой на месте! — крикнул солдат.

Я остановился. Несколько секунд ничего не происходило, а затем ко мне вышли сразу семь человек, все с готовым к бою оружием. Напряжены, во взглядах готовность нашпиговать меня пулями и порубить на части. Подошли ближе, присмотрелись.

— Вроде живой, — выдал, вероятно, старший.

Киваю:

— Ага, живой.

— Раны есть? — задал вопрос солдат.

Я глянул на руку, где ещё остались ссадины и царапины.

— Ничего серьёзного.

Солдат кивнул.

— Ага. Зубы покажи.

Я удивился, но открыл рот и продемонстрировал содержимое. Солдаты несколько расслабились. Точнее, перестали ждать опасности от меня. Весело здесь у них.

— Проходи. Давай, не стой на месте, не хочу здесь торчать.

Мы прошли за баррикаду, солдаты укрылись в своём блиндаже, а я прошёл через ворота, наткнувшись на ещё один отряд солдат. Но эти явно здесь сидели, чтобы вовремя поддержать тех, кто находился на первой линии. Меня встретил сержант.

— Выглядишь благородным. Одарённый? — без видимого почтения спросил он.

Кивнул.

— Ага. Только немного не в форме.

Сержант криво улыбнулся.

— Шутишь? Хорошо. Шутники нам здесь нужны. Иди по дороге, там большая палатка. Найдёшь капитана Марка.

Странно. У них вчера произошёл какой-то непонятный писец, а по виду солдат к происходящему уже почти привыкли. Нет ощущения паники и аврала. Прошло больше суток? Или я лежал в отключке больше суток?

Все эти вопросы я собирался задавать капитану. А пока шёл, насладился атмосферой происходящего. Маленькие палатки, если так можно назвать два куска ткани, служащие укрытием... От дождя, видимо. Хотя, глядя на чернеющее небо, с трудом представляю дождь. Люди... Много горожан, похоже — беженцы из Донгорфолеума. Но люди уже обустроили минимальный быт, горят костры, у них есть самая простая, но посуда. Очень мало травмированных. Не так, травмы есть, но успевшие зажить. Сколько времени прошло? Я всё больше склоняюсь к мысли, что больше дня и даже пары дней.

Палатка капитана скорее тянула на целый шатёр. У входа стоял солдат, который и не подумал меня останавливать. Шатёр был разделён на комнаты, где-то что-то считали, кого-то куда-то записывали. Никакой суеты, не первый день люди работают. Капитан, уставший мужчина ближе к сорока, носивший шикарную бороду, мрачно смотрел на карту, пестрившую неизвестными мне отметками.

— Капитан Марк?

Он поднял взгляд, повеселел.

— Новое лицо! Ты откуда? От группы отбился или один?

Так...

— Один. Я вообще не понимаю, какого демона происходит, — признался сразу.

Вокруг, похоже, самая экстремальная ситуация из возможных, и растерянный парень вроде меня подозрений не вызывает.

— Хм, — капитан задумался. — Совсем ничего не знаешь?

— Последнее — большой взрыв в столице, — уточнил я. — А затем пришёл в себя... На дороге...

Решил не говорить, что очнулся где-то в лесу, не находя рационального объяснения моего там появления. И в упоминании времени решил избегать конкретики.

— Сколько времени прошло — не знаю...

Капитан кивнул:

— Ага, мы тоже первые дни чуть с ума не сошли. Нескончаемая ночь. Всё ещё есть сумасшедшие, считающие, что настал конец времён.

Я похолодел внутри.

— Первые дни? Сколько времени прошло?

Марк ответил не сразу, внимательно меня разглядывая.

— Заканчивается третья неделя со взрыва столицы.

Несколько секунд мне потребовалось, чтобы шестерёнки в голове с хрустом провернулись.

— И... вы не пытались отсюда убраться?

Марк криво улыбнулся.

— Не пытались, ха. В первый день много беженцев прошли через форт. Какая-то часть вернулась. Потом было не до того, когда первая волна тварей пришла. Потом я уже собирал отряд для разведки. Они прошли два дневных перехода и столкнулись с тварями. На конце второй недели пришла большая группа одарённых из столицы. Они были вымотаны и изранены. Отлежали несколько дней, зализали раны и тоже попробовали прорваться. Как видишь, мы всё ещё здесь.

Я закрыл глаза, заставляя себя соображать.

— Дорогу перекрывают твари? Демоны?

— Твари, обезумевшие люди, и ещё какая-то чертовщина. Где-то люди просто сходят с ума, на месте. Только что стоял рядом с тобой боевой товарищ, а в следующую секунду он бросается на своих собратьев. Или целый отряд разбегается в панике. Ни с чего.

Он вздохнул.

— Я всякого успел наслушаться за это время. Здесь, в форте, пока ничего такого не происходило, уж не знаю почему. В трёхдневных переходах есть ещё форт, они тоже посылали экспедицию, без результата. Но последний раз от них сообщение приходило неделю назад, что там сейчас — одним демонам известно. Мы здесь в самой чёрной жопе, парень. Выхода нет, еды ещё на пару недель, хорошо хоть, я запас держал. С водой сложно, в колодце пока есть, но если что-то произойдёт — всё станет совсем плохо. Патронов... Этого добра много.

Я встряхнулся, заставляя себя думать. Понятно теперь, почему меня так легко пропускают. Здесь мы все — выжившие. Видимо, за всё время не было ни одного идиота, что пытался бы приблизить общую смерть. Даже про верящих в конец времён Марк говорил с насмешкой, как о мелкой досадной неприятности.

Что мне делать? Прорываться наружу? Был бы я в полной силе — так бы и сделал. Хрен бы меня остановили какие угодно твари. Но в том-то и проблема, что я без сил. Почти без сил. Три недели. Я лежал без сознания три недели? Не отвлекаться. Надо больше информации и посмотреть динамику возвращения способностей. Без Астарты... Не знаю, смогу ли вообще вернуться в силу. Я совершенно не чувствую Астарты.

Марк наблюдал за моими метаниями, решив прервать размышления.

— Я понимаю, ты, наверное, хочешь отправиться на поиски близких или что-то подобное...

Я перевёл взгляд на капитана.

— Мне повезло, сюда я дошёл без трудностей. Но что будет, если столкнусь с какими-нибудь тварями?

Он кивнул:

— Хорошо, что ты это понимаешь. Другие говорили, что с их силой что-то происходит. Я-то одарённый слабенький, так, пара фокусов. Но из родовитых, они говорили, что энергия почти не восстанавливается.

Киваю:

— Да. Я тоже почувствовал.

— Вот! Отдохни, поешь нормально, поспи. Перевари всё. Это всё непросто, любого здесь спроси, подтвердит.

Ага. Знал бы ты, Марк, что именно я эту кашу и заварил. Вот бы удивился, наверное.

— Где здесь можно привалить кости?

Марк улыбнулся.

— Зависит, сир, от ваших требований...

Я отмахнулся.

— Никаких требований. Где шума поменьше, да чтоб не бродили зря.

— Военный? Ты извини, что так прямо спрашиваю. Понимаю, что ты не привык ещё к нашей обстановке...

— Да, военный, — соврал. — Как соберу мысли в кучу, да оклемаюсь немного, там и поговорим нормально. Надо думать, как выбираться из этой... Самой чёрной жопы.

Марк одобрительно покивал.

— Это дело, парень. Это дело. А то я сам уже не тяну. Хочется нажраться вдрызг и забыть об этом хоть на пару часов, — он повернулся голову в сторону и громко крикнул. — Байрон!

К нам зашёл парень в солдатской одежде. Но по нему сразу было понятно — штабной писарь. Чистый интеллигент, худой, глаза умные, но немного растерянные. Марк хотел что-то сказать, но сплюнул и обратился ко мне.

— А, забыл спросить, тебя зовут-то?

— Като. Фамилии нет, наёмник я.

Капитан кивнул, а чего ему не кивать, по одежде я на наёмника походил куда больше, чем на родовитого.

— Байрон, отведи Като... Да к Ирине хотя бы. Пусть даст ему поесть да отоспаться.

— Слушаюсь, капитан, — кивнул парень. — Следуйте за мной.

От еды я отказался, не чувствовал такой потребности. Мне выделили угол в комнате и плотный кафтан, чтобы положить под себя в качестве матраца. Там я и растянулся, проваливаясь в беспокойную дрёму.

Глава 13

Из нервной дрёмы меня вырвал звон колокола. Тревожный звон колокола — хотелось добавить. Не помню за собой склонности к поэтичности, но поди ж ты. По идее это просто звон, он не может быть весёлым, грустным, тревожным. Но, учитывая положение, в котором находится город, звон может быть только тревожным, потому что он поднимает тревогу.

Все эти мысли проносились у меня в голове уже на ходу. Я выбрался на улицу вместе с десятком солдат, отдыхавших в этом же доме. Бойцы тут же побежали, кто куда, кажется, даже привычно, рутинно, обыденно. Я прислушался к себе. Демоницы не ощущалось, а вот с магией стало лучше. Самоисцеление мне сейчас не требовалось, так что, по ощущениям, могу несколько раз порадовать кого-нибудь чем-нибудь смертоносным. Так странно ощущать себя настолько...

Беспомощным...

Подавил странную мысль, я двинулся к палатке капитана. Марка на месте не оказалось, отправили к воротам, одним из. Кажется, тревога была именно там. И, стоило мне выйти из палатки, в стороне раздался перестук выстрелов, а затем несколько раз грохнуло. Поспешил на звук.

То, что дело плохо, было видно издалека. Разорванный на две части человек, лежавший посреди дороги, на которого всем было плевать, красноречиво говорил об уровне опасности. Я даже не успел добраться до самих ворот, скрытых углом дома, когда с крыши спрыгнула тварь. Привычное чёрное нечто на четырёх лапах и с большой пастью. Почему-то я перестал воспринимать встречи с противниками, любыми, как что-то... опасное.

Аккуратно создал режущую косу, очень прицельно отправив её в тварь. В этот раз без эксцессов, магия сработала так, как требовалось, твари срезало голову, мгновенно убив.

Но она была не одна. С крыши уже летела следующая, также получившая заклинание в морду и упавшая рядом. А уже третью я поймать так не успел. Меня попытались укусить за лицо, но зубы — кривые треугольные резцы, лишь оцарапали кожу. Я даже её дыхания не почувствовал, вопреки стереотипу о массе неприятных впечатлений, испытываемых при подобных поцелуях. Схватил тварь за голову и без труда повернул. Раздался хруст, но не хруст позвонков, всё же физиология у этих существ отличалась. Это хрустела разрываемая кожа. Я бесхитростно оторвал голову голыми руками...

Падаль...

Повернулся, увидев, как ещё две твари теснят целый отряд солдат. И люди не могут с ними справиться, только удерживают на расстоянии штыками винтовок, а я рвал тварей, как цыплят. Запускаю две огненных стрелы. Твари вспыхивают, как облитые бензином. Чёрт, не хотелось бы, чтобы они сейчас всё вокруг подожгли. Но здесь уже сработали солдаты, заколов их штыками в лапы и не давая возможностей для манёвра. Несколько успели перезарядиться и направили оружие на головы тварей. Пяток выстрелов, всё.

Я огляделся, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Нужно проверить одно предположение. Однако крики и ругать от ворот притянули моё внимание. Ладно, сначала разберусь с этим, а потом свои предположения буду проверять.

Короткий волевой приказ, и исцеление стирает с лица царапины. Прислушиваюсь к себе, уже двигаясь к воротам. Магии ещё на несколько заклинаний. Обхожу дом и наконец вижу поле битвы.

Через стену то и дело перелезают отдельные твари. Их пытаются оперативно отстреливать, но некоторые прорываются. А в воротах стрельба и бой, не вижу, с кем.

Воздушная коса срезает слишком прыткого демона, бросившегося к стрелкам на стене. Иду к баррикаде, прямо в гущу боя, выискивая какое-нибудь оружие. Не голыми же руками мне драться! Могу, похоже, но окружающие не поймут.

Вокруг шум, выстрелы, крики, рёв тварей, но... Я испытываю лишь усталость и безразличие. А ещё тоску. Не здесь я должен находиться. Не здесь.

Переступаю раненого солдата, подбирая с земли большой тесак, напоминающий мачете. Нахожу взглядом Марка. Вовремя, ведь на мужчину бросается... Человек. Не разбираюсь, срезая противнику голову воздушной косой.

Обхожу разрушенный окоп, не обращая внимания на мельтешение солдат и их выкрики. Походя вгоняю клинок в шею какой-то твари, прокалывая голову насквозь. Лёгким движением сбрасываю мёртвое тело на землю и выхожу за пределы баррикады. На меня бросается человек... Или то, что было человеком. Безумное, окровавленное, покрытое чёрными пятнами, существо бросается на меня. Свободной рукой хватаю его за голову и насаживаю на кол, торчащий из баррикады. Отрубаю тянущуюся ко мне руку. Вторым ударом отрубаю голову вместе с плечом.

Я двигаюсь быстрее самого себя прежнего, насколько мог оценить. Не постоянно, ускоряясь во время ударов. Ускоряясь настолько, что противники начинают двигаться с эффектом замедления времени.

Здесь люди, безумные люди, много. Готовлю заклинание, огненный шар, можно не беспокоиться о сопутствующем ущербе, и швыряю в толпу. Взрыв, фигуры, объятые пламенем. Между людьми мелькают демоны, приближаются ко мне, замахиваюсь клинком для удара...

Сижу и верчу в руках обломок тесака. Сталь не выдержала нагрузок, лезвие застряло в туше очередного демона. Зажимаю край лезвия пальцами и начинаю загибать. Даже особых усилий прикладывать не приходится, сталь гнётся, ну, может, немного сопротивляется. Отбрасываю ставшую бесполезной железку в сторону.

Недостойное оружие...

Да, мне нужно нечто тяжёлое и прочное.

Ко мне подходим Марк. Мнётся. Могу его понять, я бы на его месте тоже испытывал неоднозначные чувства к незнакомцу, рвущему демонов без всякого оружия. Предъявить мне он ничего не может. В положении этих людей не имеет значения, кто я, пусть хоть сам Дьявол во плоти, лишь бы помогал. А я помогаю.

— Вижу, тебе самому не привычно... Ну... — всё же решился на разговор капитан.

Киваю.

— Да, не привычно.

У меня есть предположение, объясняющее изменения. Оно крайне натянутое, но за неимением других теорий я пока склоняюсь к этой.

Что во мне изменилось? Невероятная стойкость организма к ущербу. Кожа игнорирует обычный и мой собственный магический огонь. Зубы демонов меня могут разве что слегка поцарапать, обычное оружие кожу также не берёт, успел проверить. Пить и есть мне всё так же не хочется. Я спал... Дремал. Но легко сбросил сонливость, легко переходя в полную готовность к действию. Что ещё? Физическая сила, да, плюс увеличение скорости по своему желанию. Лечение работает, но как-то странно. Если сложить всё вместе?

Я забрал у волка в гробнице его божественную сущность.

Заявление смелое, но не лишённое оснований. Во-первых, под словом «бог» стоит понимать существо с иной природой на уровне сущности и магического строения. Во-вторых, именно после убийства того волка и синего всё это началось. И в-третьих, новые мысли и...

Презрение к смертным...

Да, оно. Это мои мысли, моё подсознание. Я достаточно общался с Астартой, чтобы отличать чужое от своего. Какие из этого сделать выводы? А хер его знает.

— Давай уберёмся за стену, — предложил Марк.

Я поднялся, отряхнул штаны и пошёл к воротам, не обращая внимания на солдат, убирающих тела и восстанавливающих баррикады. Всё это было бы просто великолепно, если не убитая магия. Да, в бою я отметил изменения. Даже самые условно слабые мои заклинания рвут, что тварей, что спятивших людей, на загляденье эффективно. Но как же медленно восполняются силы!

— Не в шатёр. Давай в дом, поговорим без посторонних.

А капитан-то, смельчак. Оставаться один на один с типом вроде меня. Я ведь могу и ещё какие пакости скрывать. С другой стороны, хотел бы я вырезать здесь всех, как им меня останавливать?

Мы вошли в дом и поднялись на второй этаж. Марк бросил солдату, чтобы нас не беспокоили без крайней необходимости. Устроился капитан на удивление скромно, пара комнат, из второй вышла миловидная девушка в платье.

— Марк?

Любовница.

— У меня важный разговор, — отрезал капитан.

Девушка кивнула и ушла, закрыв дверь. Я огляделся. Вторая комната, куда ушла девушка, явно была спальней. А это... Ну раньше был кабинет. Полки с бумагами, сейчас разложенными, но в полном хаосе. Полагаю, что здесь всё было разбросано, но приложила руку женщина, наведя минимальный порядок. Пусть комната перестала выполнять основную функцию, но основная мебель осталась.

— Выпьешь? — предложил Марк, показываю бутылку без этикетки.

— Нет, — я отрицательно качнул головой.

Он постоял, глядя на меня.

— Мне сказали, ты ничего не ел. И не пил.

Кивнул.

— Ага, — подумал немного и решил скормить ему расширенную версию последних произошедших со мной событий, выдуманных, естественно. — До... Взрыва я был одним из нанятых инструкторов безликих. Там была тревога, потащили всех, не разбираясь, кто есть кто, вроде как что-то в Нижнем Городе произошло. Что-то такое, чего раньше никогда не было. Мы к входу, а оттуда поднимается один человек. Нас в зале было не меньше сотни, и все на неизвестного обрушились. Всем, чем умели.

Марк сделал хороший глоток прямо из горлышка.

— И я готов поспорить, что окончилось всё не в вашу пользу.

Киваю.

— Да. У него силы было немерено. Я пытался его щит сбивать, но какое там. Там такая плотность энергии в плетениях была, что взламывающая магия просто исчезала, рассеивалась. В общем, приложил он нас от нас несколько раз, убив, наверное, не меньше половины, а потом... Улетел.

Капитан удивился.

— Да, взял и улетел, — настоял я. — Потом помню смутно. И очнулся я уже за пределами города.

Я сделал паузу, чисто ради драматизма.

— Если я был ранен, то друзья бы попытались меня вывезти. А потом, наверное, что-то случилось в дороге. Не знаю, что именно. Не исключаю, что я перестал дышать и меня просто выкинули на обочину.

Марк вновь удивился.

— Жёстко.

Отрицательно качаю головой.

— Нисколько. Труп в телеге, когда обстановка вокруг опасная — источник проблем. Если умру, мне уже будет всё равно. А вот моим живым товарищам — нет.

Капитан поморщился, но кивнул.

— Да, если так смотреть, то... Прагматично. У нас пока с трупами проблем нет, но... Это пока.

Помолчали.

— Короче, не знаешь ты ничего, да? — прямо спросил Марк.

Я вздохнул и развёл руками.

— Сам не против узнать. Кто бы рассказал.

Марк снова приложился к бутылке. Из комнаты пришла девушка, поставив тарелку с какой-то нарезкой.

— Вот. Не пей без закуски.

Капитан тоскливо посмотрел на бутылку, вздохнул и отдал девушке, сразу положив кусок мяса на хлеб, и начал сосредоточенно жевать.

А я задумался. Слишком привык быть одержимым, привык к неисчерпаемым запасам силы. Надо вернуться к основам, в смысле, вспомнить, чему меня там вообще учили, когда я только учился управлять своей силой. Там много чего было, в том числе может найтись что-нибудь полезное.

— Марк. Есть какая-нибудь комната свободная? Мне бы поработать, некоторые соображения проверить.

Капитан задумался, постоял немного, огляделся.

— Эта подойдёт? Мне она больше ни к чему.

Киваю:

— Более чем. Спасибо.

— Вы будете обедать? — спросила девушка.

На этот раз отрицательно качаю головой:

— Нет, благодарю.

Каждый взгляд на неё вызывал у меня тоскливые ассоциации. Надеюсь, наёмники успели добраться до Олимпии. Не бросили это дело, когда у нас здесь начался локальный песец.

Чтобы отвлечься, приступил к работе. Нашёл на столе чистый лист, писчие принадлежности, и начал переписывать из собственной памяти всё, что мог вспомнить. Это трюк, по ассоциациям вытащить старые воспоминания.

Марк, поняв, что мне нужно уединение, ушёл вместе со своей подругой. Тишина, однако, не принесла облегчения. Будь я уверен, что смогу вырваться наружу, уже шёл бы к границе этой аномальной зоны. Но такой уверенности нет. Не думаю, что там только твари, даже почти уверен — проблема не в них.

Вспомнилась одна из методик концентрации. Базовая, одна из самых простых. Но, если подумать, сейчас она мне как раз подходила, да ещё как. Будет нелишним разобраться, что сейчас вообще из себя представляет моя магическая сущность. Одарённый я, одержимый, или неведомая зверушка. Склоняюсь к последнему, но установить это можно только опытным путём.

Сразу бросаться выполнять не стал, поработав с памятью ещё. Искал то, что может упростить мне задачу или дать дополнительную информацию. Пусть мои знания и были поверхностными, ведь я нахватался по верхам, зато в очень многих направлениях. Наука Белого Змея поможет мне разобраться с физическим состоянием организма, надо только не спешить и делать всё последовательно.

Наконец, собрав всё и выбрав методику, сел в некоторое подобие медитации. То ещё занятие, постепенно проверять состояние своей энергетики, когда ты уже ходящий монстр, но... Странности посыпались практически сразу, просто с первого же мгновения.

Я не был человеком. Самые основы, процесс жизни клеток, база, с которой работала техника Белого Змея, всё это шло лесом. Мне не хватало знаний, да и методика анализа к этому совершенно не располагала, поэтому понять в полной мере произошедшие во мне изменения я не мог. Что не мешало мне понимать: всё, что может работать неправильно, работает неправильно.

Первая стадия работы техники — очистка. Даже не первая стадия, так, подготовительная деятельность. Силой дара освободить ткани тела от остатков жизнедеятельности клеток, и ещё что-то там, несколько страниц биологических подробностей. Это — норма работы организма, норма работы мускулатуры, крови, кожи.

Я был чист. Работа тканей моего тела не потребляла ничего и ничего не выделяла. Проверил магию — так и есть. Моя жизнь стоит не на биологических процессах, а на магических. Отсюда почти пустой резерв. Большая часть той энергии, что в естественном состоянии вырабатывало тело, уходило на поддержание жизни. Отсюда отсутствие потребности в пище и еде. Не знаю, насколько мне теперь нужен сон. И нужно ли мне дышать?

Подавил желание выругаться и продолжил проверку, находя всё больше нового и непонятного мне. Базовые упражнения, начальные тренировки, которые проходят одарённые, чтобы научиться чувствовать и управлять энергией, давали какие-то хаотичные результаты. Моя сила меня слушалась почти безупречно, но одновременно с этим базовые манипуляции по контролю не проходила. Не вступала в правильное взаимодействие, не давала нужного отклика. Будто сами свойства энергии изменились настолько, что не подходили для таких упражнений.

Попробовал поиграть со стихиями. Пламя отзывалось лучше всего, при этом своими свойствами напоминало демоническое. Близкий контакт с Астартой не прошёл без последствий, я не мог выделить чистое пламя, как не пытался. Воздух отзывался хорошо, и вновь изменённый работал куда лучше, но здесь хоть обычный работал так, как надо. Две оставшиеся стихии отзывались как надо, в пределах погрешности.

Осторожно полез в организм, смотреть, как что работает. Так, сердце бьётся, как положено, кровь гоняет. Но на этом, как бы, всё. Что делают остальные органы и делают ли вообще что-нибудь — так и не смог разобраться. Какие-то следы жизнедеятельности есть, но либо урезанные, либо орган вообще занимался, чем-то своим, как было с желудком. Я не ел уже довольно долго, желудок пуст, но внутри что-то есть и идёт какое-то взаимодействие, по большей части магическое.

Всё же сбросил транс и выругался. Шёпотом, но максимально грубо. Не помогало.

— Простите, я не хотела помешать.

Я обернулся. Девушка, чьего имени я не знал, стояла у шкафа. Не знаю, что она делала, да и неважно.

— Ты не помешала. Просто мне не понравилось то, что я узнал.

Поднялся и вернулся к столу. Посмотрел на свои записи. Со злостью начал всё комкать и разбрасывать. Чёрт бы всё и всех задрал! Снова и снова! Избавляешься от одной проблемы и получаешь пачку новых!Я не так уж много хочу от жизни!

Неаккуратным движением толкнул стол, и он с грохотом перевернулся, кувырком отъехав к стене. Вздохнул. Начал возвращать всё на место.

— Поставьте стол, остальное я уберу, — раздался голос из-за спины. — Мне несложно и работа отвлекает. Лучше, чем сидеть и ждать непонятно чего.

— Спасибо.

Подвинул стол ,и отошёл к окну.

— Хотите чего-нибудь крепкого? Осталось всего несколько бутылок, но...

Не думаю, что сейчас алкоголь сможет подействовать на моё тело.

— Нет, благодарю.

Девушка начала убирать бумаги, но остановилась.

— Скажите, мы все умрём, да? Марк мне не отвечает.

Хмыкнул.

— Я умирать не собираюсь. У меня возлюбленная ждёт там, снаружи. И никакие боги и демоны не смогут меня остановить.

Глава 14

— Глаза меня не обманывают? Это жрецы? — удивился Марк.

Его посыльный нашёл меня на крыше самого высокого здания в поселении, где я бездумно лежал и смотрел в чёрное небо. Посыльный вызвал меня к воротам, чувствую странное дежавю. Форт, и наше положение можно с некоторой натяжкой назвать «в осаде».

— Да, несколько жрецов, — подтверждаю.

К форту двигался крупный отряд, человек в пятьдесят, не меньше. Храмовников среди гостей было десятка два, остальные — солянка из одарённых, офицеров, юстициариев, просто всё подряд. Наёмников только не видно, что и странно, и объяснимо одновременно.

— На одурманенных или свихнувшихся не похожи, — даю оценку.

Они держат охранение, не зевают, явно готовы к бою. И опасность ожидают не от нас, а со стороны леса, из темноты.

— Да, армейским строем идут, — подтвердил ещё один одарённый, офицер. — Построение для движения по вражеской территории.

Он не имел одной руки и вообще выглядел бледным. Именем не интересовался, для меня они все здесь простосмертные. Ещё присутствовала девушка, юстициарий. А внизу нашлись трое гарнизонных из столицы. На этом список одарённых в форте заканчивался, остальные, как и говорил Марк, ушли в экспедицию.

— Пропускаем? — спросил капитан.

Устал он от ответственности.

— Я думаю — пропускаем, — высказался первым. — Готов поспорить, они идут в столицу.

— Почему? — спросил офицер.

Они действительно двигались не со стороны города, но и не с границы зоны черноты.

— Не мы одни наверняка пытались прорваться наружу. Когда не получилось, следующее логичное предположение, что проблему надо искать внутри.

— Резонно, — подтвердила юстициарий.

Капитан спустился к баррикадам. Мы со стены проследили, как отряд подошёл к воротам, как Марк переговаривается с несколькими одарёнными, а после, как отряд проходит внутрь. Вскоре Марк вернулся к нам.

— Като, зря не спорил на деньги. Они идут в Доргонфолеум. И они знают, что происходит, — капитан выглядел ободрённым.

Я же покосился на храмовников. Сейчас жрецы не вызывали во мне ощущения присутствия, но это ни о чём не говорит. Ведь я и Астарту не ощущаю. Может быть, сюда не пробивается никто извне, даже с других планов. А может быть, это моя чувствительность ушла в ноль.

Разговор я не слушал, следя за храмовниками. Внешне они не отличались от убитых мной. Всё бы хорошо, мы здесь все, по большому счёту, заложники положения, но... Мотивы храмовников вызывают у меня большие вопросы. Их методы вполне позволяют размениваться тысячами жизней, и я вынужден ожидать от них ещё больших пакостей, даже сейчас.

— Като, ты идёшь?

Весь диалог я благополучно пропустил.

— Да, иду.

Из контекста реплик остальных я понял, что гости будут сейчас нам рассказывать, зачем они шли в столицу, какой план, и чем мы можем помочь в этом благородном начинании. Мы заняли уже знакомый мне кабинет, потому что больше подходящих помещений попросту не было. Наш состав был точно таким же, как и на стене. От гостей трое одарённых и двое храмовника. Одарённые — два военных офицера и юстициарий. Имена я снова пропустил, какая разница, как зовут случайныхсмертных, с которыми я могу больше никогда не увидеться. Как зовут храмовников, меня не интересовало тем более, потому что ничего, кроме смерти, эти падшие не заслуживали. А я — просто наёмник, чисто рядом постою, не обращайте на меня внимания.

Поморщился. Новые мысли уже не отличаю от собственных.

— Нам известно, что происходит. Что за чернота накрыла небо, — заявил старший из офицеров и повернулся к жрецу. — Расскажи им.

Тот, всем видом показывая, что уже заколебался повторять одно и то же в десятый раз, вздохнул и начал.

— Не могу сказать, что именно произошло и что являлось источником взрыва. Потому что не знаю, я там не был.

Марк коротко глянул на меня, но промолчал. А вот наша юстициарий сделала стойку, но пока сдержалась.

— Зато я знаю, что взрыв наверняка уничтожил все три центральных храма, — продолжил жрец. — Как и любые другие храмы, эти имели в своём основании защитную печать. Так называемую Мёртвую Руку. Заклинание-проклятие, которое сработает, даже если все послушники в храме уже мертвы.

— Оружие возмездия? — понял наш калека.

Жрец кивнул.

— Именно.

— То есть все города сейчас сидят на бомбе с таким же эффектом? — возмутилась юстициарий.

Жрец поморщился. Было заметно, что мужчина слышал эти вопросы много раз, и много раз на них отвечал.

— Мы давно обесточили эти заклинания. Они не сработают, если их не активировать снова. И нет! Предупреждая ваш вопрос, в столице никто специально Мёртвую Руку не приводил в активное состояние. Полагаю, дело во взрыве и выбросе энергии, столь сильном, что мы ощутили его даже в двухдневном переходе от стен города. Заклинание сработало само.

Я хмыкнул.

— Как удобно. И вы вроде как ни при чём.

Не успел жрец ответить, как подключилась юстициарий.

— Взрыв был атакой на короля. Намеренной атакой, сопровождающейся чудовищными разрушениями. И если кто-то здесь забыл про Ночь Демонов, то я напомню. Атаку демонов устроили жрецы. И в ту ночь погибло немало людей.

Жрец вздохнул, а вместо него заговорил юстициарий из гостей.

— Титус работает с нами, является информатором. Он и некоторые его соратники несогласны с путём, по которому пошли жрецы...

— Он предупредил вас о Ночи Демонов? — тут же вставил я вопрос.

Юстициарий хмуро на меня глянул, но кивнул.

— Да. И благодаря этому мы снизили число жертв.

Сложил руки в замок, показываю, что не поверил ни на грош.

— Я слышал, из жрецов не уходят. Только послушники, не успевшие зайти слишком далеко.

Титус мрачно посмотрел на меня. Да, я знаю ваши секреты, и ты мне не нравишься куда больше, чем я тебе.

— Я тоже много чего слышал, — встрял один из офицеров гостей. — Мы должны опираться на факты.

— Факты на текущий момент таковы, — встала на мою сторону девушка-юстициарий. — Доргонфолеум разрушен. Это не может быть Хартия. И это не могут быть кланы, надеюсь, не надо объяснять, почему? Зато это запросто могут быть жрецы.

Я подхватил:

— И если вы сейчас выложите нам план спасения из ситуации, предложенный жрецом, не удивляйтесь, когда мы воспримем подобное в штыки.

Юстициарий вскинулся:

— Да кто ты вообще такой, щенок?

— Щенок он или нет, — вставил слово калека, — но вещи он говорит разумные. Я жрецам не верю. Жрецы убили моего друга, их демоны оставили мне несколько травм. Как-то оно...

Он задумался, оформляя мысль, а я ему помог.

— Если ваш план состоит в том, чтобы привести жрецов в эпицентр, где они всё исправят, то вас обманули. Они сделают ещё хуже, потому что никакой жалости даже к своим у них нет, тем более к врагам, а враги для них — каждый, кто имеет дар.

— Слушайте, мы все здесь заперты! — вновь заговорил офицер из гостей. — И жрецы в том числе. И ни у кого нет надёжного способа выбраться наружу. А у них есть.

Так себе аргумент.

— Или способ довести плохо сработавшее заклинание до конца, — резонно отметил калека.

— Оно уже работает так, как должно, только область поражения неполная, — встрял Титус.

Я хмыкнул:

— И сколько оно может накрыть? Всю страну?

Спор продолжился, но я уже в нём не участвовал, лишь наблюдая. Не участвовал, потому что аргументов больше не было. Гости пытались давить авторитетом, но это не могло переубедить оппонентов. Я же размышлял над двумя вещами. Первое — что убедило всю эту толпу одарённых положиться на жрецов? Отчаяние? Последняя надежда? Либо наконец сдохнем, либо повезёт и мы выберемся? Странно это. Второй вопрос — зачем пытаться нас переубедить? Сколько нас может отправиться с ними? Трое, максимум, скорее вообще двое, я и женщина-юстициарий. Дождавшись, пока в разговоре наступила пауза, я задал вопрос.

— Я не могу понять, зачем вы нас убеждаете. С вами всё равно пойдут максимум двое бойцов. Я и ещё кто-нибудь.

Юстициарий хмыкнул:

— Почему ты?

— Я самый сильный из оставшихся одарённых.

Никто из местных и бровью не повёл, подтверждая мои слова. Гости, правда, всё равно вопросительно посмотрели на капитана, и Марк кивком подтвердил, что так и есть.

— Остальные останутся на охране. Для вашего отряда прибавка невеликая. Так чего мучиться?

Вопрос, а не хотят ли гости ослабить гарнизон настолько, чтобы идущим следом не то монстрам, не то единомышленникам было проще захватить оставленный форт, остался подвешен в воздухе.

— Нам нужны не бойцы, а припасы, — признался офицер. — Хотя и от пары сильных одарённых не откажемся, конечно.

— Воды можете набрать, — вставил Марк. — Но с припасами извиняйте. Скоро сами зубы положим на полки.

Гости были разочарованы, но ответили кивками. Сами прекрасно понимают ситуацию.

— Второй вопрос, — продолжил я. — Что убедило вас? Я не поверю, что мы единственные выразили сомнения в надёжности жрецов. Да и вы сами не можете не понимать всю опасность затеи.

Юстициарий нахмурился, заговорил военный.

— Если ничего не сделать, мы все здесь вскоре погибнем.

Кроме меня. Мне ни вода, ни еда не нужны. Но всё же кивнул:

— Это так. Но выбирая между своей жизнью и жизнями тех, кто остался снаружи, я скорее пожертвую своей жизнью, чем поставлю под угрозы тысячи чужих. Тем более у меня там есть близкие.

Второй вояка улыбнулся.

— Какие правильные слова для наёмника. Ты из братьев по оружию?

Я присмотрелся к мужчине. Обычный офицер на вид. Ну надо же, жил столько времени и знать не знал о братьях. А у них реально своя слава есть, причём обширная, как я погляжу.

— Недавно к ним присоединился, — осторожно ответил.

— Хорошие наёмники. Надёжные, — озвучил мужчина своё мнение, продолжая рассматривать меня. — Евгений, расскажи им.

Юстициарий поморщился, но кивнул.

— Титус, оставьте нас.

Жрецы безропотно вышли. Забавно, но веры в безумный план всё равно не прибавляет.

— Титус снабжал меня не только сведениями о действиях жрецов...

Уже на этом месте я ощутил приличный скепсис. Источник сведений, как же. Не гонялась бы Рёска за любым подозреваемым в связях со жрецами тогда. Понятно, что этот Женя может быть членом другого рода, вполне возможно, враждующего с генералом Миналка, но всё равно не верю.

— Но и информацией о ритуалах и магии жрецов. Со мной достаточно экспертов в этом вопросе. Мы сможем удостовериться — жрецы делают именно то, что обещают, а не пытаются нас всех обмануть.

— Я не верю жрецам, — подхватил тот офицер, что спрашивал про братьев, — и готов перестрелять всех на месте. Я вместе с остатками своих людей следую за ними именно для этого. Проконтролировать и, если мне хоть что-нибудь не понравится, перестрелять всех на месте и без разговоров. Присоединяйся.

Пожалуй, это был единственный действительно стоящий аргумент за участие во всём этом сомнительном мероприятии. От этого само мероприятие менее сомнительным не становилось, конечно, но здесь два варианта. Либо я иду вместе с этим отрядом самоубийц и контролирую на месте, что они, в первую очередь жрецы, будут делать. Либо убиваю всех прямо здесь и сейчас, чтобы не вставать два раза. К сожалению, несмотря на изменения в себе, гарантированно положить такой отряд я не смогу, да и навредить мне вполне возможно, подозреваю, что магия с этим справится намного лучше любого немагического оружия.

— Хорошо, я с вами, — киваю офицеру.

Он отвечает мне таким же кивком.

Калека и женщина-юстициарий увяли, потеряв поддержку с моей стороны, поэтому обсуждение быстро закончилось. Впрочем, юстициарий всё же решила присоединиться к походу, с той же мотивацией, с которой и я. Была мысль попытаться женщину отговорить, меня несколько беспокоила безопасность поселения, но об этом подумал и Марк, подойдя к ней с тем же вопросом. Ответ одарённой был прост: у них так и так сил хватит, чтобы отбить три атаки, если повезёт — пять. Так что либо мы со жрецами решим проблему, либо всё равно все погибнут.

Народ разошёлся готовиться к походу, а я просто вышел на улицу и пристроился в тихом месте. Обычно в таких случаях говорят — устроился в тени. Но у нас теперь везде, где нет факелов или фонарей, тьма, разве что не кромешная.

И как-то даже не удивился, когда ко мне подошёл офицер из гостей, тот, что спрашивал про братьев по оружию.

— Куришь? — он показал трубку.

Я отрицательно покачал головой.

— А я подымлю. Табака на один раз хватит всего. Мне обычно Ральф поставляет, мы с друзьями, Дитрихом и Уильямом, любим собраться и подымить.

Хм, как он творчески обыгрывает имена. Всё верно, это с наёмниками мы сразу подразумевали, что оба в теме, требовалось только подтвердить. Здесь же мой собеседник не уверен, что я действительно понимаю, кто такие братья по оружию. Мне придумывать предложения и вуалировать ответ было лень, но... Ладно.

— В моём отряде было сразу три заядлых курильщика. Ивор, Бейн и Аниста.

— Анаста, — поправил офицер, пыхнув дымом. — Меня зовут Демьян. Я не из самих братьев, из сочувствующих.

— Като. Тоже из сочувствующих.

Мы пожали друг другу руки.

— Рад видеть дружеские лица, — снова пыхнул трубкой офицер. — Про жрецов. Там девушка рыжая такая среди них. Из наших. Ты ей спину прикрой, если что, только не говори. Сам понимаешь.

— Понимаю, — кивнул.

Конспирация, чего здесь не понимать.

— Титус реально постоянно в контрах с коллегами. Он ведь тоже, в каком-то смысле, идейный. На вид мрачный, но всегда за простых людей стоял, даже во вред себе. Жаль, мы на него позже юстициариев вышли. Но в любом случае есть причины считать, что он не сделает ещё хуже.

Я поморщился.

— Храмовника шепчет голос, уж не знаю чей.

Офицер посмотрел на меня вопросительно.

— Есть веские основания считать, что их Мёртвый Бог реально мёртвый, а шепчут им некие твари, предтечи. Как раз за этой самой синей тварью ходил наш отряд как раз перед самым взрывом.

Демьян глубокомысленно выдохнул дым.

— Так... Значит, это мы сами?

Как ему отвечать? Уж точно не правду.

— Не знаю, но взрыв должен был накрыть только замок и его королевскую особу. Что пошло не так — выяснять будем после того, как разберёмся с мглой.

И вновь офицер глубокомысленно пыхнул дымом.

— Я к тому вёл, что Титус может быть хоть сто раз противником методов своих собратьев, но если ему захочет приказать кукловод — никуда наш жрец не денется. К счастью, кукловода мы приговорили и, если сюда не сумел проникнуть новый, всё должно быть нормально.

А ещё может быть, что мгла блокирует связь с другими планами, и точно так же, как я не чувствую Астарты, жрецы лишились своей божественной связи. Есть надежда, что всё обойдётся. Маленькая такая, скромная. Настолько маленькая, что я предпочту ждать неприятностей.

— Очень хотелось бы, — согласился офицер. — Мне совсем не улыбается провести остаток своих дней в этой мгле.

Я посмотрел на небо.

— Во всём можно найти что-то хорошее, — отметил философским тоном.

Демьян хмыкнул:

— Ну-ка, давай удиви меня.

Я чуть подумал и ответил:

— Конрад с большой вероятностью мёртв. Там так бахнуло, что мы вряд ли найдём даже сам Верхний Город, только воронку. Представляешь, что сейчас происходит снаружи? Если информация о смерти короля успела выйти за пределы мглы, там как минимум новый виток войны.

Офицер серьёзно задумался, даже дымом пыхтеть не стал.

— Да, всё на нём держалось, на его энергии, — наконец согласился. — Нда...

— Королевские войска временно останутся без снабжения, пока тыл не разберётся, кто главный и что делать. Хартия не может этим не воспользоваться, ведь это их последний, возможно, серьёзный шанс на победу.

— Ладно, здесь, конечно, демоны и вообще твориться чёрт знает что. Но если бы не недостаток еды, я бы так не спешил отсюда убраться, — признал Демьян.

Отряд зашевелился, готовясь к отходу. К нам подошла давешняя юстициарий.

— Аннет, — сразу представилась.

— Като, — кивнул.

— Демьян или капитан, как удобнее. Добро пожаловать в отряд.

Мы возвращались в разрушенную столицу.

Глава 15

Шли пешком. Ближе к столице всё чаще встречались демоны, мелкие группы безмозглых тварей, бросающихся на людей. Я мысленно опасался галлюцинаций, как в первый момент после пробуждения. Будет нехорошо, если в горячке боя для меня поменяются свои и чужие. Пока всё шло хорошо. Я, вместе с Аннет и ещё двумя десятками одарённых, прикрывал колонну справа. Выскакивающих жалких тварей встречал огненными стрелами, самыми слабыми, какие мог сотворить. И даже этого хватало, чтобы на меня начали коситься. Сложно было не заметить, что от моих явно не переполненных энергией заклинаний твари вспыхивают факелами и сгорают в муках. К счастью, вопросов не последовало.

Мы пытались двигаться так быстро, как могли, и всё равно дорога требовала времени. Да, мы находились в относительной безопасности, такое количество одарённых отбивалось от мелких демонов не просто без потерь, мы даже не подпускали тварей ближе, чем на несколько десятков метров.

Тем не менее, когда стало ясно, что люди устают, был объявлен привал. Искать подходящее место не стали, на открытой площадке, по общему мнению, было безопаснее. Как минимум все на ладони. Даже отправление нужд не вызвало ни у кого затруднений, всем было откровенно плевать на личное пространство.

Люди разводили костры и становились на условную ночёвку. Я занял один из крайних костров. Не устающий, не нуждающийся во сне, я сел лицом к едва заметному во тьме лесу. Мыслей не было. Может быть, кроме одной. Что я буду делать, если ничего не выйдет? Если мгла так и останется непреодолимой, даже для меня? Люди погибнут, рано или поздно. Вымрут, все. Что будет потом? Буду вечно бродить в темноте, убивая всё встреченное? Перспектива откровенно паршивая, если не сказать большего.

Ко мне подсела Аннет.

— Еле нашла, — проворчала девушка.

— Что нашла? — я не сразу понял, о чём идёт речь.

— Тебя, — пояснила юстициарий. — Почему-то из всех присутствующих только ты не вызываешь у меня настороженности.

Иронично. Учитывая, что я за свою жизнь убил народу больше чем, возможно, все присутствующие, вместе взятые, да, я самый неподозрительный и безопасный человек в округе. То ли полудемон, то ли полубог, то ли просто частично магическое существо, вроде Греты. И жизни есть чувство юмора.

— Ты что-то чувствуешь?

Она внимательно на меня посмотрела, затем огляделась, удостоверившись, что нас никто не слушает. Да, крайний костёр, поставленный не для того, чтобы рядом с ним сидеть, а для того, чтобы увидеть подходящих демонов. Кроме меня и моей собеседницы, никто не осмелился сюда выходить.

— Да. Родовые способности, — она опустила взгляд. — Самое страшное, что и от себя тоже.

Я даже немного заинтересовался.

— Что именно?

Аннет некоторое время сомневалась, стоит ли мне рассказывать, но решилась.

— Раньше, до взрыва, я отличала энергию. Это... потребуется время, чтобы объяснить. Если тебя не утомляет разговор?...

Киваю, поощряя продолжать.

— Расскажи мне.

— Хорошо. В общем, я хорошо чувствовала одарённых, легко отличая их от жрецов. Когда впервые столкнулась с тварями Нижнего Города, поняла, что они другие. Разная энергия. У одарённых тоже бывают разные, привкусы, ощущения.

— Разные источники силы, — понял я.

Она кивнула:

— Да, в семье считают так же. Когда взорвалось, я чувствовала выброс энергии. Как у одарённых, но... будто чистой. Очищенной от всех примесей. И это... — она задумалась. — Понимаешь, у одарённых такой энергии не бывает, никогда. Но иногда волны такой, изначальной силы накрывают весь город. Слабые, не слишком заметные, но мы привыкли их замечать. Такое происходит от двух до пяти раз в месяц. Я была в других Великих Городах, там тоже бывают такие выбросы, и тоже чистой энергией. Однако всё же чуть-чуть отличающейся...

Я удивился. Она ощущала силу божества, заключённого за вратами? В моменты, когда эта сила прорывалась? А одарённые, получается, подпитывались этой энергией? Или настраивались на неё?

— Когда всё вокруг накрыла мгла... Это была сила храмовников. Поэтому я, как ни странно, верю Титусу. Что храмовники не устраивали взрыв, но мгла создана именно их трудами.

Киваю.

— Но не в то, что они искренне хотят всё исправить? — уточняю.

И получаю кивок в ответ.

— Да. Потому что от демонов как шла их энергия, так и идёт, — пояснила женщина.

— А то, что тебя пугает?

Она потупилась. Почти минута потребовалась юстициарию, чтобы найти в себе силы озвучить ответ.

— Мы все больше не одарённые, а жрецы — не жрецы. От всех нас тянет демонами. От всех, кроме тебя.

Я задумался, переваривая новую информацию. Если предположить, что божество за вратами было источником сил одарённых? Такое возможно, потому что в стенах города рождалось намного больше одарённых, чем за пределами стен. Это можно проверить.

— А что за стенами города? До взрыва? Ты ощущала изначальную энергию? Чистую энергию одарённых?

Она отрицательно покачала головой, внимательно глядя на меня. Поняла, что я пришёл к каким-то выводам и делаю некие предположения. И я делал. Раз источник силы исчез, одарённые потянулись к новому. Но почему демоническая сила? Почему не сила божества? Идеальное же решение! Насильственное превращение всех одарённых в жрецов. Но нет, и одарённые, и жрецы отравлены силой демонов. У нас здесь потенциально целая толпа одержимых. Что-то вдруг мысль сначала всех поубивать, а потом искать выход из мглы, стала такой притягательной.

— Нет. Почти не чувствовала, — подтвердила мои мысли Аннет. — Что ты понял?

Я вздохнул.

— Прости, но твой рассказ вызвал у меня ещё больше вопросов, чем дал ответов. Энергия одарённых, демонов, жрецов... Странно всё это. Странно, потому что до мглы и взрыва я был одержимым.

У Аннет удивлённо расширились глаза. Затем она перевела взгляд на огонь и какое-то время молчала. Я смотрел в темноту и ждал.

То, что я, забрав силу у волка за вратами, стал полубожеством, а не демоном, это хорошо. Наверное. Может быть. Ладно, то, что я не стал презренным демоном, это точно хорошо. Однако, что мне с этим знанием делать? Искать курсы: «от полубога к младшему божеству за три века, создание культа, выбор жрецов, подготовка к теологическим диспутам»? Очень смешно. Мне сил на самого себя не хватает. Есть, маленькая надежда, что, выбравшись из мглы, я стану посильнее. Но стану ли? И насколько? Нет, всё же я скорее человек, которого слегка прокачали от уровня смертного к чему-то большему.

— В голове не укладывается, — призналась Аннет.

— Ага, — согласился.

Подбросил веток в огонь. Хворост не собирали, просто перед тем, как встать на стоянку, вырубили столько деревьев, сколько сочли нужным. Проблему сырой древесины легко решали магией. Заметил движение в темноте, поднялся. Аннет удивилась, затем сосредоточилась и тоже встала.

Однако демоны ближе подойти так и не попробовали.

— Они отступили.

— Умнеют, твари, — вздохнул я.

— И они сильнее, — порадовала Аннет. — я предупрежу остальных.

— Разумная идея. Я останусь.

Юстициарий ушла. Я постоял немного, ожидая, что теперь твари клюнут, раз я остался один. Но нет, тьма осталась безучастна. Сел обратно, немного расслабившись. Страха не было, как и напряжения. В душе поселилось странное чувство предопределённости, замысла, частью которого я уже давно являлся и являюсь до сих пор. И нет, это не судьба, не рок, не фатум. Предопределённость не в конкретном действии, что я сделаю сейчас, завтра, через неделю. Предопределённость избранного пути, предопределённость тех занятий, что я сам выбрал. Когда становишься рыбаком, глупо жаловаться на судьбу за то, что ты день ото дня выходишь рыбачить в море. Мяснику глупо жаловаться на то, что он режет мясо.

Страннику глупо жаловаться на то, что жизнь делает его точкой опоры невидимого метафорического рычага, переворачивающего мир. Странники меняют мир, оставаясь незаметными на общем фоне событий. Так зачем волноваться. Я ВЫБРАЛ быть странником. Вся моя жизнь именно такая, потому что никакой иной она быть не могла.

Лагерь зашевелился, одарённые перестраивали посты, чтобы быть лучше подготовленными к возможной атаке. Я остался безразличен к этой возне, подкинув ещё палок в огонь. Медитативное занятие. Такое спокойное, простое. Далёкое от всего того дерьма, что происходит вокруг.

Шаги за спиной, человек не пытается скрываться. Я не удивлюсь, если ко мне вернётся Аннет, шаг иной, слишком отличается. Через несколько секунд рядом садится жрец. Титус. Он потирает руки в плотных перчатках, спокойно глядя в пламя костра. У меня что сегодня самый важный костёр в округе?

— Привет, Като, — без всякого вступления начал Титус. — Ты меня, правда, если и вспомнишь, то вряд ли узнаешь. Виделись мы мельком, я не носил бороды и был на пару десятков килограмм полегче.

Я хмыкнул, промолчав.

— Мальчишка с улицы, раненый, словивший плечом заклинание. Девушку, с которой ты сдружился, звали Джейн. Ты убил гарнизонного, и в конце тебя нашли юстициарии. И глупцы, желающие начать месть и восстание прямо сейчас, получили повод, заглушив голоса прагматиков, — не скрывая тоски в голосе, рассказал мужчина. — Мир наш велик и одновременно тесен, да?

Похоже, он меня действительно знает. И даже не собирается никому об этом рассказывать.

— Вроде того, — кивнул. — Ты пришёл, чтобы прошлое вспомнить?

Титус заглянул в мои глаза. На секунду в них сверкнуло что-то. Что-то потустороннее, мистическое, сложное. Однако меня сложно напугать. Вообще, в принципе чем-либо. Мой страх связан только и исключительно с Оли, с её безопасностью.

— Нет, Като, не за этим.

И он снял перчатку, продемонстрировав изменённую руку. Превращение в демона. Быстро натянул перчатку обратно.

— Ты, я уверен, хорошо знаешь, что сейчас увидел.

Да, похожим образом выглядели мои руки на первых стадиях одержимости. Вот только это была совсем не одержимость.

— Вы не одержимы. Никто здесь. Но превращаетесь в демонов.

Он кивнул.

— Да. Ирония ситуации в том, что мы, жрецы, более приспособлены к обращению с чужой силой. Мы продержимся дольше, чем остальные. Я не говорю, что в ближайшее время все вокруг станут врагами, просто хочу, чтобы ты держал такую вероятность в голове. Мы сделаем всё, что от нас зависит.

Он вновь уставился в огонь.

— Вы не откроете выхода, — понял я.

Кивок.

— Не откроем. Всё, что мы можем сделать — замедлить рост мглы, даже не остановить, а всего лишь замедлить.

— Это не Мёртвая Рука, — сделал следующую догадку.

— Почему же, именно она. Я соврал лишь о том, что такие находятся везде. Проще воспринимается, как нечто обыденное, с чем можно иметь дело. Нет, она существовала в единственном числе. Безумная идея стереть всё живое из нашего мира.

Блеск. Просто великолепно.

— Почему в демонов? Почему не сила вашего Мёртвого Божества?

Титус пожал плечами:

— Потому что Божественную Милость можно только принять, её нельзя навязать силой.

Может, и так. А может, дело в том, что обращение к силе Мёртвого Бога не превращает в чудовищ, а цель заклинания — именно всеобщее уничтожение.

— Найдутся снаружи те, кто сможет рассеять мглу? — задал я главный вопрос.

Жрец вздохнул.

— Мне такие неизвестны, — честно признался он.

Перспектива в виде «вечность бродить по этим чёрным пустошам» становится реальностью. Значит...

Значит что?

Какие у меня вообще варианты дальнейших действий? Первый и очевидный — довести дело Титуса до конца, если он не врёт. Остановить распространение мглы — дело нужное и правильное. Что дальше? Первым делом попробовать выбраться самостоятельно. Я, всё же, уже не совсем человек, кто его знает, может, и пробьюсь. Если не выходит... Тогда обыскиваю город на предмет знаний. Магия остаётся магией. Нет таких задач, какие не решаются разными способами. Нельзя покинуть мглу напрямую, в лоб, значит, есть иные методы. Если потребуется — свяжу толпу демонов и принесу в жертву, пробивая проход. Хоть моё положение и является скверным, но вовсе не безвыходным.

— Титус, — обратился к жрецу.

Он поднял на меня взгляд. У меня было ещё несколько вопросов, на которые он мог дать ответы.

— Все мои знания о жрецах наводят на одну мысль. Вы ограничены в свободе воли. Шёпот подчиняет вас, заставляет служить.

Мужчина кивнул.

— Ты прав лишь отчасти. Шёпот, при всей своей силе, неспособен полностью лишить воли.

Я нахмурился на откровенное враньё, Титус поднял руку, прося меня подождать.

— Да, в определённых условиях такое происходит. И ты, возможно, даже попадал под Волю Творца. И всё наше взаимодействие с нашим Богом сложнее, многограннее. Большинство да, принимают Шёпот за волю творца, подчиняются ему, насколько могут. Но есть и скептики, я и мне подобные. Нас мало, но всё же мы существуем.

Он взглянул в черноту неба.

— Мы признаём, что Бог мёртв. И ставим под сомнение, скажем так, актуальность его воли. Многое из того, что мы слышим, разрушительно, опасно. Взять хотя бы восстание. К чему оно привело? Большую часть наших сил мы тратим на сокрытие себя и своих действий. Раньше эти силы уходили на вербовку сторонников и развитие.

Он опечаленно вздохнул.

— Сейчас мы прячемся, мы разбиты, разобщены, мы в упадке. Нас ищут и находят. Наше благое дело отброшено назад.

Я мысленно хмыкнул. Как же, благое. Пока катался с Рёской, много видел примеров «благих» дел. Но промолчал, пусть рассказывает дальше. Он всё равно уже почти мертвец, мне незачем его в чём-либо переубеждать.

— А теперь ещё это, — он обвёл взглядом всё вокруг. — Если раньше нас преследовали только здесь, а за границей ситуация оставалась стабильной. Одарённые относятся к нам с подозрением, но терпят, хотя после восстания всё стало хуже, жёстче, то теперь всё станет плохо, совсем плохо. Мёртвой Руки нам не простят.

И снова Титус лукавил. Кому там, снаружи, известно, что это за магия? Кому известно, что её создали жрецы? Никому. Наоборот, они смогут воспользоваться ситуацией, изображая бурную деятельность, и даже, возможно, замедлить распространение мглы. Чтобы показать, что могут с этим справиться. Или ускорить, если к ним не обратятся.

— Сейчас я не слышу Шёпота, — продолжил жрец. — А когда слышал — принимал всё услышанное со скепсисом. Поэтому мы зовёмся скептиками. И поэтому я готов отдать свою жизнь, лишь бы сдержать мглу.

Он заглянул в мои глаза. А я думал о том, что Мёртвая Рука, если она была запущена спонтанно, может работать не совсем так, как задумывалось создателями. Может быть, Титус доведёт заклинание до конца? Как раз доведёт до ума управляющие контуры, чтобы магия контролировалась извне? Каким же сильным был соблазн прикончить его прямо здесь и сейчас. Останавливала, пожалуй, только уверенность Демьяна.

— Тебя, похоже, мгла не слишком беспокоит, — озвучил свои наблюдения Титус.

— Не больше, чем всех остальных, — расплывчато ответил, не желая вдаваться в подробности.

Жрец посидел ещё немного, глядя на меня, а затем поднялся. Но, перед тем как уйти, сказал:

— Если пройти город насквозь и выйти с другой стороны на основной тракт, в двух дневных переходах будет мост через небольшую речушку. Если повернуть направо и идти вверх по течению, через несколько часов придёшь к старым руинам. Там одна из наших стоянок. Была. Под храмом обширная библиотека. Возможно, ты найдёшь там что-нибудь, что поможет тебе выбраться.

И только после этого ушёл. Это был бы очень широкий жест, если бы не одна мелочь. Проверить его слова я смогу только после того, как мы доберёмся до столицы.

Твари, прятавшиеся в темноте, так и не напали.

Глава 16

В том, что в город зайти будет не так-то просто, мы убедились задолго до того, как увидели руины стен.

Я всё так же шёл справа от основной группы, следя за тенями, когда услышал шум. С головной части нашей колонны донеслись выстрелы, грохот магии и рёв. Если бы он быстро прекратился, то я бы понял, что мы отбились от небольшой атаки, но бой впереди только разгорался.

Оставаться на месте или идти на помощь? Останусь, в колонне есть бойцы, резерв, созданный как раз для таких ситуаций. Приняв решение, обвёл взглядом черноту справа от дороги. Когда-то это было поле, сейчас превратившееся в сюрреалистический пейзаж. Чёрные волны слегка покачивающихся колосьев и тонкой листвы. Высокой травы, вероятно, достающей мне до груди. И в этой траве движутся пятна полного мрака, хаотичными кляксами, большие и маленькие, собираясь и расходясь.

А затем взгляд улавливает ещё несколько пятен, не меняющих форму и двигавшихся напрямую к нам. Взгляд отслеживает ближайшего, усилие воли, и огненный росчерк раскрашивает чёрный пейзаж. В траве вспыхивает фигура инородного реальности существа. Ещё три пятна, двигавшихся следом, исчезли.

Не видя целей для атаки, я закрыл себя куполом щита. Самым слабеньким, едва не рассыпающимся, способным выдержать разве что один удар.

И купол хлопает, удерживая первую внезапную атаку. Я знаю, с какой стороны пришёл удар, но не вижу противника. Толкаю своё тело вперёд, ещё не уверенный, что противник невидим, нанося удар локтем,чтобы врезаться и свалить на землю невидимую тушу. Место удара замерцало, показывая чёрную демоническую плоть. Огненная стрела зажигает невидимку.

Рядом раздаётся выкрик. Оборачиваюсь и вижу, как разрывают одарённого. Ещё одна стрела, тело убийцы вспыхивает. Мои соратники наконец сообразили, что противник невидим. Порыв ветра накрывает практически всё пространство, взлетевшая пыль показывает очертания ещё двух тварей. Грохочут выстрелы, и пули шьют первого, второго находит несколько заклинаний.

Стрельба и шум от заклинаний слышны уже со всех сторон. Я ещё раз прохожу взглядом по полю, но движения не вижу. Бросаюсь на левый фланг, мысленно матеря проклятыхтварей. Одарённые и жрецы не сидят на заднице, колонна распалась на боевые группы, кто-то держит оборону, другие, как я, бросаются на обнаруженных демонов, стремясь быстрее уничтожить. Это мы с Аннет присоединились в последний момент, и нас просто поставили на внешнюю защиту, остальные уже успели стать сплочённым отрядом.

Справа, со стороны леса на одарённых набегали обычные демоны, волна за волной. Сейчас их держали на расстоянии, но судя по нескольким телам одарённых, демоны успели покусать отряд. Думал уже двигаться дальше, когда из леса прилетел полуметровый чёрный шип, застрявший в теле юстициария. Мужчина, упав на спину, пару раз вздрогнул и замер.

Я заглянул в лес, выискивая прячущегося гидралиска, одновременно ставя перед собой щит. Прилетел второй шип, убив начавшую перезаряжать винтовку девушку. Ругнувшись, вложил побольше энергии и швырнул в лес огненный шар, попробовав поиграть с конфигурацией заклинания.

Шарик пролетел между чёрными стволами десяток метров и рванул, выбрасывая во все стороны пламя, но куда больше света.

И лучше бы я этого не делал. Лес шевелился десятками, если не сотнями чёрных тварей. Они заполнили землю, сидели на стволах, двигались и смотрели в нашу сторону. В следующее мгновение в меня полетели десятки шипов, бессильно бьющихся о невидимую преграду.

Мне не хватит силы на всех. Физически не хватит своей силы...

Своей...

Астарты со мной нет, но вокруг разлито море энергии. Мгла заполнена отравленной энергией. Надо лишь начать её использовать.

Правда, время для экспериментов я нашёл крайне неподходящее. Поняв, что меня из-под щита не достать, твари начали вышибать остальных. Одарённые пытались закрываться щитами или двигаться, но шипы полетели обильнее, и один за другим бойцы падали, раненые и мёртвые. У меня не было времени.

Закрыть глаза. Отрешиться от внешнего мира. Сосредоточиться. Вспомнить джедайскую мантру. Сила течёт во мне, и я един с силой. Дать себе мысленную оплеуху и прекратить заниматься хернёй. Воскрешаю те ощущения, что приносила Астарта.

Ничего, вообще никакого отклика. Неправильный подход.

Пробую другое, когда я летал над городом. Ощущение разлитой вокруг энергии. Да, она и лилась прямо из меня, но всё же была внешней. Мне не нужно её поглощать, только зацепить и направить. Дать ей влиться в мои заклинания. Дать ей...

Собираю огненный шар, оставляя незаконченным, открытую подпитку из внешнего мира. Открываю глаза и запускаю заклинание. Взрыв демонического пламени сжигает десяток тварей и поджигает небольшой кусок леса. Нет, мало. Но путь верный. Второе заклинание, нагружаю совершенно излишней структурой подпитки из внешнего мира. Отправляю в гущу демонов.

Взрыв намного мощнее первого, пламя поглощает приличный кусок леса, забирая с собой уже несколько десятков тварей. Лучше. Ещё одно заклинание с такой же структурой улетает в другое место. Затем третье. Всё, вся граница леса пылает демоническим огнём, сжигая всё, что пытается в него сунуться.

Мозг чешется какой-то мыслью, которую я никак не могу осознать. Что-то важное, но ускользающее.

Отмахиваюсь, некогда. Спешу в хвост колонны, походя кидая огненные стрелы. Структура воздушной косы сложнее, не уверен, что будет стабильно работать с такой подпиткой...

На моих глазах червяк переросток, полметра в обхвате и десяток метров в длину, струясь вдоль земли, откусил нижнюю половину офицера, сразу нырнув под землю. За нас, похоже, взялись демоны побольше и посильнее. Держу наготове воздушную косу, продолжая одаривать мелкую нечисть огненными стрелами. Здесь свихнувшихся людей среди рядов врагов уже нет, только твари, чёрные, аморфные, злые. И чудовищно голодные. Это голод, но...

Червь выныривает из земли, бросаясь на рыжеволосую одарённую, моё заклинание срезает ему голову. Ошалевшая дворянка, успевшая испугаться и упасть на спину, приподнялась и, глядя на голову твари, тяжело дышала, несколько секунд приходя в себя. Жива, этого достаточно, я потерял к смертной интерес.

Сжёг ещё десятка два тварей, и демоны отхлынули, растворяясь в темноте. Разворачиваюсь к голове колонны, но и там больше не слышны выстрелы, не сверкают заклинания. Всё, отбились.

Расслабляюсь, прислушиваясь к себе, пытаясь поймать мысль, от которой отмахивался во время боя. Голод. Голод тварей. Я, так-то, не должен его чувствовать, не с чего. Но ощутил. Голод. Не голод плотский, голод по энергии. Или это не чувства тварей?

Оборачиваюсь, оглядывая спутников. Мужчина, офицер, смотрит на погибших, но выражение лица странное. Он облизывает пересохшие губы и заставляет себя отвернуться. Девушка поранилась, царапина на руке кровоточит. Она задумчиво слизывает кровь. Затем одёргивает себя, достаёт бинт, начинает перевязку. Навоюем мы, я чувствую, таким составом.

Всё же иду в голову колонны, спокойным шагом, спешить пока некуда. Народ зализывает раны и готовится продолжать путь. Наваждение спадает, я больше не замечаю признаков голода, да и с чувствами всё в порядке. На ходу собираю заклинание, начинаю перестраивать, надо подогнать и опробовать методику подпитки из окружающего фона на других заклинаниях. Опыт, полученный в боях с синей тварью, дал мне огромную практику в этом вопросе. В какой-то момент я даже думал, что нашёл метод подпитки своей защиты от атакующей магии, но заклинание взорвалось, разорвав и меня. Решил не экспериментировать в эту сторону.

Обменялся кивками с Демьяном. Мужику перевязывали руку, но вроде ничего серьёзного, конечность на месте, даже пальцами шевелит. Неподалёку нашлась и Аннет, стояла, нервно озираясь. Могу её понять, для неё почти все вокруг сейчас — враги. Заметив меня юстициарий быстро двинулась в мою сторону и молча пристроилась рядом.

В голове колонны нашли двух убитых жрецов и десяток одарённых. Титус стоял в стороне и взирал на всё беспристрастно. Он знает, что идёт умирать, вот и не переживает. Не о чем уже переживать.

Подошёл к юстициарию, который всем этим походом вроде как командовал. Имени жалкогосмертного не помнил, если вообще пытался запомнить.

— Отбились, хоть и не без потерь. Скоро сможем двигаться дальше.

Юстициарий посмотрел сквозь меня, вроде и не понимая, о чём я вообще говорю. Но вот взгляд его становится осмысленным, и мужчина кивает.

— Хорошо. До стен осталось совсем немного, скоро войдём в город.

Вскоре колонна действительно снова пришла в движение. Я вернулся на своё место во фланге и смотрел на чёрную округу. Выверт этого мира, рядом с Великими Городами не было мелких поселений. То есть были, конечно, но на порядочном отдалении. Люди либо стремились попасть за стены, оказаться внутри города, либо убирались подальше. Хотя, казалось бы, местность вокруг стен идеально подходит для создания ещё и Внешнего Города, никаких запретов на это не было. Но нет, территория вокруг Эстера, ровно как и здесь, практически пустовала. Всего несколько небольших поселений, вот и всё, с учётом масштаба города — считай, что ничего.

Колонна замедлилась. Авангард поднялся на холм и оттуда увидел то, что осталось от столицы. Через несколько минут туда поднялся и я. Стен не было. От них остались обломки и руины, причём материала было куда меньше, чем должно было остаться, если бы они просто рухнули. А за руинами стен лежали погруженные во мглу дома, по крышам которых то и дело прыгали единичные чёрные твари. Центра города отсюда не было видно, и я не был уверен, что хочу видеть, как изменил своими руками этот город.

К нам вышел Демьян со своими людьми.

— План такой. Идём до перевалочного склада, вон те крыши, — мужчина указал рукой. — Три ряда одинаковых квадратов. Там большая партия скорострелов и патроны к ним. Сподручнее будет пробиваться.

Киваю. Местных пулемётов я ещё не видел, но если они похожи на оружие Илона, против демонов будет вполне эффективны. Лишь бы работали стабильно.

Несколько минут ушло на слаживание, оно было довольно простым. Небоевых офицеров прикрепляли к боевым, чтобы шли хвостиком и атаковали тех же противников, что и офицер. Если умирает офицер — переходишь к следующему. Всей массой по одной улице решили не идти, будем мешать друг другу, разделились на группы.

В нашей группе было два десятка одарённых. Титус со жрецами шёл в центральной группе, остальные закрывали их со всех сторон, играя роль заграждения и приманки одновременно. Меня такой подход устраивал полностью. Жаль, энергия так и плещется, по ощущениям, на донышке. Запрыгнуть бысейчас на крышу и идти по верхам, посыпая противников огненными стрелами. Однако не уверен я, что смогу перебраться с одной крыши на другую, не каменным мостом, не порывом ветра. Как с огненными шарами и прочей боевой магией, здесь не получится получить подпитку извне, нужен тонкий контроль. Огненный шар тем и хорош, что его можно сделать по принципу: «Чем больше закачаешь, тем сильнее рванёт». Воздушный удар такого не терпел, при бесконтрольной подаче энергии ветер будет направлен не строго по требуемому мне вектору, а во все стороны. Про каменный мост не стоит и упоминать.

Впрочем, сначала нам ещё требовалось дойти до самого города.

Отряд выстроился и двинулся дальше, уже в новой формации. Какое-то время мы шли спокойно, не встречая тварей, но атака была неизбежной.

Первой среагировала Аннет.

— Приближаются!

Юстициарий даже догадалась указать направление. Я, не дожидаясь, когда чёрные силуэты станут различимы, пустил навстречу огненный шар. Правильный, не вызвавший совершенно ненужного нам сейчас громкого взрыва, а заливший всё вокруг демоническим пламенем. Несколько тварей сразу же вспыхнули яркими фитилями, высветив ещё нескольких демонов, избежавших атаки. Только чтобы попасть под раздачу от остальных одарённых.

Группу атаковали и с других сторон, но сейчас я не мог бегать с места на место. То есть мог, от меня ждали иного. Группа продолжала двигаться вперёд, натыкаясь на новых и новых тварей. Снова вылез червяк-переросток, но в этот раз был разделён на части раньше, чем добрался до человеческой плоти. Даже без моего участия.

Уже в самих воротах на нас выбежало нечто, крупное, метров пять в холке, истекающее чёрной слизью, рычащее, плюющееся шипами. Воздушная коса, прорезавшая этого бегемота-переростка насквозь, поубавила твари прыти, а огненный шар довершил дело. Сгорел гигант точно так же, как и все его собратья. Я, как и раньше, не воспринимал демонов за серьёзную угрозу. И даже появившихся здесь более крупных и опасных тварей всё равно ощущал ничтожнымиуродцами. Ничего не мог с этим поделать, а ведь пренебрежение опасно. Могу расслабиться, потерять концентрацию, внимательность. Одёргиваю себя, но каждый раз разочаровываюсь.

Демоны прут прямолинейно, изредка прячась во мгле перед атакой. Верх тактического манёвра — нападение с нескольких направлений. Для смертных вокруг меня этого было более чем достаточно, они едва справлялись. Но для меня... После множества повторений спуска на самое дно Нижнего Города... Я слишком легко читаю движения демонов, слишком легко собираю заклинания. Свою магию я отрабатывал тысячи попыток. Учитывая, что и до спуска в Нижний Город я слабым магом не был, сейчас... Мне бы ещё Астарту и нормальный резерв энергии... Но чего нет, того нет, приходится работать так.

Мы прошли стены и углубились в улочки. Взгляд зацепился за движение в окне, в руке уже вспыхивало заклинание. Это был не демон. Я мог ожидать уже превращающегося в демона человека, или вообще оживлённый труп.

Из окна выглянул серокожий мальчик с красными глазами. Лет восемь, может, девять на вид. Взгляд осознанный, он не походил на спятившего. Немного напуганный, и в то же время на его лице присутствовала надежда. Сразу за ним в окне показалось ещё одно лицо, ребёнка лет шести, не берусь определить пол.

Детей заметил не только я, державший наготове боевую магию. Одарённые тоже их заметили и также растерялись. Где-то рядом выругался Демьян. Я нашёл взглядом Аннет.

— Аннет! Что ты чувствуешь? — громко спрашиваю, привлекая к себе и девушке внимание остальных.

Вокруг вопросительные взгляды, одарённые, преодолев первый порыв уничтожать всё, что двигается и хотя бы теоретически может представлять угрозу, надеялись, что кто-нибудь найдёт вескую причину не убивать.

— Ничего, — удивлённо ответила девушка. — Как и от обычных серых. Они отвергают энергию, отрицаю её.

Я не успел ничего добавить, с разных сторон донеслись выстрелы. Понять, кто стреляет и по кому, не составляло труда ни для меня, ни для остальных. Демьян тихо выругался, да и остальные помрачнели. Я посмотрел на детей.

— Вам лучше пока спрятаться. Понимаете?

Дети переглянулись и кивнули, но продолжали смотреть на нас, не двигаясь с места. К сожалению, это всё, что я мог сделать для них прямо сейчас. Если они протянули здесь столько времени, то протянут и ещё несколько часов. А вот когда мы закончим... Я, возможно, смогу за ними вернуться.

— Уверен? — спросила Аннет.

К чести девушки, она к детям относилась как к детям, выдавая стремление заботиться и защищать. Впрочем, остальные члены нашего отряда выглядели так же.

— Сам бы хотел им помочь, — признаю. — Если есть идеи, с удовольствием выслушаю.

Демьян пришёл к тем же выводам, что и я, полагаю. Да и Аннет не была дурой. Остальные члены нашего отряда, с большой вероятностью, атаковали серых, даже не разбираясь, кто они и представляют ли угрозу.

Юстициарий подошла к детям и вытащила из сумки свёрток с едой. Последнее, наверное, что у неё было.

— Вот так. Спрячьтесь, — она потрепала девочку по голове. — Мы за вами вернёмся.

Врала. Сама не верила, что сможет вернуться. Если остальные уже убивают детей, то до превращения им осталось немного. Аннет и Демьян со своими людьми держались, уж не знаю почему. Женщина из-за понимания происходящего, чувствовала, что с ней происходит, и сопротивлялась. А Демьян, думаю, из-за моральных принципов. Если они согласны с братьями по оружию, то на людей вокруг смотрят уже иначе.

Серые скрылись, а мы двинулись дальше. По нарастающему шуму стрельбы было понятно, что остальные приманили к себе тварей.

Глава 17

До цели мы добрались, не встретив демонов. Тварей стянули на себя остальные, тем не менее на складе уже успели укрепиться две пришедшие ранее группы.

Здания складов были совершенно стандартными, большие однотипные ангары, ни больше, ни меньше. Перед ними раскинулась большая площадка, где, вероятно, загружали и разгружали транспорт. Сейчас здесь шёл бой. Демоны напирали на ворота склада, но планомерно дохли под пулями трёх пулемётов.

Нам обрадовались, как родным, сразу перестав целиться в нашу сторону, потому что точность хтонических машин оставляла желать лучшего. Я, оценив количество тварей, продолжающих идти на нас, подготовил заклинание. От огня пришлось отказаться. Во-первых, рядом пороховой склад, а второй раз подрывать столицу не входило в мои планы. Во-вторых, через пламя остальным будет проблематично пробиться. Воздух тоже не подходил, тонкий контроль преобразования никак не хотел совмещаться с грубым отбиранием силы из окружающего мира. Поэтому на демонов обрушились молнии, вполне справившиеся с прожаркой тварей.

Вот была площадь, пусть неплотно, но набитая демонами, а уже через секунду остаётся буквально десятка полтора недобитков, быстро ставших жертвами одарённых. Пользуясь передышкой, мы бросились к замолчавшим пулемётам. Быстро стало ясно, что машинки были уже на пределе, у одной раскалился ствол, а другой спешно ремонтировали механизм. Рассмотреть бич пехоты я не успел, на нас шла следующая волна.

Прикинул свои силы и понял, что даже в экономном режиме, пользуясь подпиткой свободной энергии, меня хватит на три, ну четыре массовые атаки. Схватил винтовку, приказав Аннет:

— Перезаряжай!

И начал стрелять. Сильные руки, зоркий глаз и полная нечувствительность к отдаче сделали своё дело. Уже на третьем выстреле я клал патрон точно туда, куда хотел, тратя на прицеливания даже не секунду, мгновения. Аннет не справлялась, но к ней присоединились ещё двое, видимо, не считающих себя хорошими стрелками. Но даже так твари всё приближались, всё чаще не доходили до нас какие-то метры.

И когда я уже подумал пустить в ход магию, застрекотал пулемёт. Твари умирали, не доходя всё те же метры. Любая ошибка могла обернуться резнёй, поэтому я держал наготове заклинание. Но застрочил второй пулемёт, а сразу за ним и третий. Я успел сделать ещё десятка три выстрелов, и твари кончились.

Показались сразу три группы и поспешили к нам, пользуясь наступившей тишиной.

А я, наконец, смог познакомиться с оружием поближе. Из всего происходящего только это вызвало у меня искренний интерес. Состояние смертных меня волновало мало, все они, к сожалению, были потенциальными мертвецами, что я не мог изменить.

Все три пулемёта имели похожую конструкцию, но два несколько отличались от третьего. Это всё ещё были образцы с раздельным заряжанием пули и пороха, ещё более безумной конструкции, чем виденное мной в Эстере. Здесь для перезарядки использовалась вертикальная карусель с каморами, расположенными перпендикулярно оси вращения. Относительно ствола каморы двигались снизу вверх. Сначала засыпался порох из ёмкости, затем вставлялась пуля. По мере движения пуля всё плотнее заходила в камору, прессуя порох. Именно карусель меняли на двух пулемётах, я поднял с земли изношенную стрельбой деталь. Слишком сложный механизм поджигания пороха, похоже, горячий стержень вставляется в отверстие, открывая небольшую шторку на пружине.

— Что? Не видел никогда таких? — с гордостью, будто сам изобрёл и собрал, спросил офицер, один из обслуживающих машинку.

— Видел, но не такой. Сравниваю, — честно ответил я.

Разобравшись к конструкции, я практически потерял к оружию интерес. Разве что сравнил с третьим собратом. Если два одинаковых пулемёта стояли на простых лафетах, то крупный крепился на тумбе. Механизм у этой модели был явно посложнее. Во-первых, два ствола и две патронные карусели. А во-вторых, если на мелких использовались обычные патроны-шарики, то у этого патрон уже был продолговатым, но нарезов в стволе всё равно не было.

Подошедшие, отдышавшись, начали выкатывать телеги с лафетами. Тяжёлый пулемёт, что стоял на тумбе, нам с собой не укатить, слишком большая масса. До усиленной телеги, какую мы собирали в Эстере, здесь не додумались. Коняшек для телег взять было неоткуда, придётся толкать руками, но с этим как-нибудь справятся. Я остался в охранении, как один из сильнейших боевых магов в отряде.

Вскоре на площадь вышли оставшиеся группы, в том числе и жрецы. Последние выглядели немного потрёпанными, но вроде все на месте, никого не потеряли, чего не сказать об остальных группах.

— Демоны! — раздался крик из склада.

Ругнулся, развернувшись и потопав внутрь. Энергии восстановилось не сказать, что много, и я продолжал использовать винтовку. Зашёл, вскинул оружие и пристрелил первую попавшую на глаза тварь. Пока перезаряжался, оценивал обстановку. Склад был далеко не переполнен, хотя ящиков и мешков здесь всё же хватало. Однако действительного нагромождения всего и вся здесь не было, поле боя получалось открытым. Прицеливаюсь и стреляю, уничтожая демона, пытающегося подкрасться к группе вояк.

Плюнул перезаряжаться и раскрыл штык. Подбежал к демону, только спрыгнувшему с потолка, и вогнал штык в голову. Выдернул, скользнул к другому. Ударом ноги отбросил к каким-то мешкам, полоснул штыком. Железка такого надругательства не выдержала. Выругался и воткнул в демона саму винтовку почти по расколовшийся от моего удара приклад.

Обернулся и увидел щиток от пулемёта. Большой такой, и толстой стали. Поднял, перехватил поудобнее. Получался не такой стильный щит, как у звёздно-полосатого капитана, но главное, что тяжёлый. Подскочил к следующему демону и с хорошего замаха врезал щитком по морде. Железка жалобно звякнула, но испытание выдержала, а демону разворотило голову. Такое оружие мне нравилось куда больше.

Пулемётный щиток продержался почти три минуты, прежде чем раскололся от моих ударов. Оставшийся у меня в руке обломок метнул в тварь, что оказалась слишком близко, попал в голову, чем для демона всё и закончилось. Посмотрел на дела рук своих и мысленно признал, что в ближнем бою я куда опаснее, чем с местным огнестрелом в руке. Не были бы пулемёты настолько неудобными и требовательными к аккуратности расчёта, носил бы такую дуру вместо ручного оружия. Иронизирую, но собственные физические возможности озадачивают.

Смертные зашевелились, выкатывая оружия и готовя порох с патронами. Никому не хотелось дожидаться очередной атаки тварей, и это ещё хорошо, что лезет на нас всякая мелочь. Жаль, мельком осмотрев склад, не нашёл для себя подходящего оружия. Какой-нибудь лом, например, чем толще — тем лучше.

Отряд собрал восемь повозок с пулемётами. Быстро распределились, кто где пойдёт и что будет делать. В отсутствие лошадей предполагалось, что обладающие наименьшими боевыми навыками будут толкать и катить, пока остальные отбиваются от демонов. После некоторых обдумываний решили, что повозки стоит скрепить между собой, но так, чтобы без проблем можно было разорвать сцепку. Цепи нашли быстро, они широко использовались для каких-то там нужд и потому имелись в большом запасе.

И когда всё было практически готово, я услышал разговор.

— А если наткнёмся на заваленную улицу? Или, наоборот, на яму? — спросил юстициарий, глядя на колёса повозки.

Прохожу к головным повозкам.

— Я пойду в авангарде, уберу все неровности, — предупредил, не ожидая ответа.

Мнение смертныхменяневолнует.

На ходу встряхиваю головой, пытаясь отогнать мысли, но если бы это было так просто. Чтобы отвлечься, осматриваю дорогу. Ровная. В столице хорошие дороги.

Наш пулемётный караван двинулся. Магия земли требовала много сил, пришлось забыть на время о боевых заклинаниях. Винтовку брать не стал, буду пафосно рвать тварей голыми руками. Выберусь — первым делом сделаю из Астарты артефактное оружие, которое от моих ударов не развалится.

Мы не успели даже покинуть площадь, когда застрекотали пулемёты в конце колонны. Мысленно отметил, что у всех этих монстров с раздельной подачей пороха и пуль есть ироничное преимущество перед более продвинутыми пулемётами с унитарным патроном. Не нужно останавливать стрельбу для перезарядки, просто досыпай порох и пули в соответствующие короба.

Со мной шли два жреца и несколько офицеров. Жрецы в качестве навигатора, указывали, куда надо идти. Первая улица на нашем пути выглядела ровной, никаких заметных препятствий. Повозки, стоило всем завершить поворот и выехать напрямую, побежали резвее. Здесь уже застрекотали почти все пулемёты, отгоняя одиночных демонов.

Очередная тварь выскочила из окна первого этажа, целясь в одного из жрецов. Я успел, прыгнув навстречу. Схватил демона за лапу и несколько раз приложил о дорогу в стороне от пути повозок. Очередным ударом вместо дороги приложил тварь об стену, отпустив. Тело исчезло в темноте дома, но грохот стоял ещё несколько секунд.

На взгляды, которыми меня одаривали окружающие, я не обращал внимания, даже когда был одержимым. Не собираюсь начинать сейчас. Мы двигались, даже не приходилось останавливаться, автоматическое оружие оказалось на диву эффективным против лезущих в ближний бой демонов.

Отряд прошёл улицу и повернул по указке жрецов. Здесь мне пришлось немного поработать, убирая с дороги каменный мусор. Можно было объехать, но манёвры потребуют слишком много времени и траты сил.

После очередного поворота нам встретился первый стреляющий шипами демон. Я успел его рассмотреть и поднять щит, выигравнесколько минутсмертным, до того как к нам прилетело несколько шипов. Пулемёты с такой дистанции беспомощно косили, поэтому к демону отправился небольшой огненный шар.

Прошли почти квартал, когда меня снесло мощным ударом и протащило по брусчатке. Рядом валялся ещё шип, крупный, почти метр длины. Нашёл взглядом демона, но тот скользнул в сторону под защиту зданий. Тварь! Нужно его добить, иначе он нам на раз повозки переломает.

Глянул на дорогу. В порядке.

— Сейчас вернусь, — бросил за спину.

И тут же побежал туда, где видел стрелка последний раз. Уродец так и прятался прямо за углом, выжидал. Мозгов чуть побольше, чем у остальных, но не слишком. Демон был удивлён увидеть меня, да ещё и на расстоянии удара клешни. Именно клешнёй эта тварь и попыталась меня достать, но я перехватил конечность и вырвал, дёрнув на себя, чтобы уже через секунду заталкивать эту самую конечность в пасть твари, не обращая внимания на жалкие попытки сопротивления. Клешня оказалась прочнее пасти и с очередного моего толчка вошла в голову полностью.

Не бегу обратно, а запрыгиваю на стену. Вгоняя пальцы прямо в бесцветный камень, почти не ощущая преграды, несколькими рывками поднимаюсь на крышу. К каравану бегу, перепрыгивая с одного дома на другой. Благо, бросающиеся на пулемёты демоны подсказывают, куда мне двигаться. Вскоре спрыгиваю на землю и снова занимаю место в авангарде, стряхивая с рукавов невидимую пыль. Плевать на магию, я и без неё всё больше становлюсь...

Кем, знать бы ещё.

Продолжаем движение. Улицу проходим спокойно, но затем приходится делать поворот.

Сначала на крыше нарисовались ещё несколько демонических стрелков, они оказались простыми мишенями. Двоих срезали пулемётчики, ещё двоих растерзали заклинаниями, мне даже вмешиваться не пришлось. Затем на перекрёсток вывалился какой-то чёрный бегемот. Не знаю, что это, но пули этой твари не мешали совершенно. Зато воздушный серп справился с толстой шкурой на ура, даже придумывать ничего не пришлось. Сложнее было столкнуть тушу с нашего пути.

И когда повозки уже проходили поворот, на нас вновь напали невидимки. Первый прыгнул на повозку и разорвал двух одарённых быстрее, чем словил от меня огненную стрелу. Второй устроил резню где-то в хвосте колонны, и я не мог видеть, что там творится. Третий выскочил прямо на меня, ударив когтистой лапой. Порвал одежду и слегка поцарапал кожу. Я инстинктивно отмахнулся, но тварь увернулась, выпустив в меня какую-то чёрную слизь.

Соревноваться с падалью я не собирался. Воздушная волна отбросила и слизь, и самого демона, а полетевшая следом коса отрубила твари пару конечностей. Однако прыти в существе не убавилось, добивающее заклинание промахнулось. Демон, расплёскивая из обрубков конечностей сероватую жижу и мерцая невидимостью, скользнул в сторону.

Хотел догнать его огненной стрелой, но отвлёкся на другого демона, атаковавшего повозки. Этот уклониться не сумел, вспыхнув. Да только я сразу пожалел об этом, потому что в следующую секунду пылающий демон задел порох. Грохнуло, разбрасывая одарённых. От повозки не осталось вообще ничего.

Меня атаковали со спины, чья-то когтистая лапа. Оборачиваюсь...

Один из одарённых, уже подвергшийся изменениям. Тело ещё человеческое, но руки уже изменились, да и лицо тоже. Глаза вспухли, род потёк чёрной жижей, волосы выпадали. Рассматривать не стал, неинтересно, воздушный кулак отбросил бывшего одарённого в сторону, а огненная стрела закончила его жизнь.

Я огляделся, послал ещё пару заклинаний в вылезших демонов, обычных, на этом атака закончилась. Демоны действовали неорганизованно, как безмозглые животные. Хуже животных, у стайных хищников хоть какие-то инстинкты есть, а демоны просто бросались в лоб.

Погибших не считали, просто убрали в стороны. Перецепили повозки, где-то в конце разгромили ещё одну, теперь у нас их шесть. Завершили поворот и поехали дальше. Мы приблизились к стене Верхнего Города, но самой стены не было. Зато вскоре мы смогли увидеть, что осталось от стен. Руины, поднимавшиеся над землёй не более, чем на пару метров. Если бы не толщина стены, вряд ли кто-нибудь смог разобрать, что это за каменные обломки.

Несколько блоков преградили дорогу, мне пришлось их убирать. А ещё я видел, что людям вокруг становилось всё хуже. Они бледнели, не слишком твёрдо стояли на ногах, оглядывались, будто слышали то, чего не было. Шёпот они слышать не должны были, по словам Титуса, значит, это было нечто иное.

Показались врата, естественно, наглухо заваленные. Дорогу я, приложив некоторые усилия, расчистил. Ожидал демонов с той стороны, но нет. Из центра города тянуло... Мглой. На земле и зданиях лежали тени, которым неоткуда было взяться. На грани слышимости появился тихий гул ветра, но никакого ветра не было. Стало темнее, хотя и так всё вокруг покрыла мгла.

Я первым прошёл через врата, и первым увидел обрыв. Метрах в пятидесяти впереди всё обрывалось, кончались дорога, здания. Огляделся, но демонов не увидел. Их здесь не было. Здесь всё вымерло.

Повозки проезжали врата, и очередной одарённый забился в конвульсиях, упал на землю. И начал превращаться. Остальные смотрели на него заворожённо, очарованно. Моя огненная стрела прервала его агонию, но не вернула к действительности остальных. Одарённые перевели взгляд на меня и выглядели так, будто сделал что-то плохое, неправильное.

— Чего замерли?! Мы почти у цели! — выкрик Демьяна помог лучше.

Народ встряхнулся и зашевелился. С трудом, но всё же вкатили повозки на эту сторону. Огляделись.

— Дальше они нам не потребуются, похоже. Предлагаю бросить, — высказался Титус, оглядевшись.

В глазах сразу нескольких одарённых мелькнуло безумие. Что произойдёт дальше, поняли, похоже, все.

Часть людей бросилась в сторону от повозок, другие бросились к ним. А я бросил заклинание, огненный шарик, подорвавший порох. Огляделся, пытаясь разобрать, кто с кем и против кого. Лучше всего держались жрецы, сохранявшие рассудок. Только вооружены они были лишь винтовками. Демьян со своими людьми оказались более стойкими. Остальные... Всё, кончились остальные.

Всего несколько одарённых, скорее уже одержимых, сумели бросить по заклинанию, убив двух жрецов. Остальные бросились на противников с оружием в руках, даже стрелять не стали. Короткая потасовка, в которой я был больше всего занят защитой Титуса, закрыв его щитом, благо стоял близко. Всё закончилось. Остались я, сам Титус, три жреца вместе с ним, Демьян с четвёркой бойцов. И внезапно из-за завалов появилась Аннет, осторожно к нам проковыляв. Люди идут в последний бой, тратят все силы, чтобы сделать ещё несколько шагов, ежесекундно проверяют свою волю на прочность.

Простые смертные...

Я не устал, не чувствую истощения. Мгла надо мной не властна. Плохой из меня главный герой, нет превозмогания, нет даже малейшего напряжения сил. Погулять вышел, чёрт подери. Слишком легко даётся путь.

— Мы почти у цели, — объявляет Титус. — Осталось совсем немного.

Глава 18

— Мы почти у цели. Осталось совсем немного.

Ему тоже тяжело. Не могу сказать, что конкретно они все испытывают, но точно знаю — им плохо. Тем не менее народ как-то взял себя в руки. Мне пришлось помочь Аннет. По ней было видно, что одарённая готова лечь и умереть прямо здесь, наплевав на всё и всех.

— Что чувствуешь? — спросил, чтобы отвлечь.

— Что это самый худший день в моей жизни, — тихо простонала Аннет.

— Я про то, что твориться вокруг, — оглядываюсь. — Мы, похоже, почти в эпицентре.

Она пытается отрицательно покачать головой, но бросает эту попытку.

— Не знаю. Я чувствую только, что мне очень плохо.

— Держись, — подхожу и помогаю идти, — больше демонов не будет.

— Уже жалею, что меня не сожрали до этого момента.

Нестройной гурьбой мы дошли до края обрыва, чтобы оценить масштаб катастрофы. И масштаб впечатлял.

Кратер, оставшиеся от большей части Верхнего Города, не был глубоким, зато площадь покрывал чудовищную. Был бы это взрыв, а не заклинание, в городе не осталось бы ни одного целого здания. Но это было заклинание, что обратило в пыль всю правящую верхушку королевства. А заодно тьму непричастных и невиновных. Бахнул так бахнул, ничего не скажешь.

— Нам туда, — указал Титус на пирамиду храма.

Благо, здесь было относительно недалеко. Относительно, за полчаса должны добраться. И мгла точно шла оттуда, храм был окутан тенями и темнотой, хотя вокруг и так всё было черно-серым.

Я пошёл первым, помогая идти Аннет. Чтобы не тратить время, просто убирал стены и заборы, так что шли мы почти по прямой. Довольно быстро заметил, что Аннет, чей вес я в любом случае не ощущал, вовсе перестала двигаться, безвольно повиснув в моих руках. Остановился обернувшись. Титус ещё шагал, остальные плелись с сильным отставанием.

Поравнявшись со мной жрец, уже не бледный, а начавший медленно чернеть, остановился.

— Что встал?

— Мы не дойдём, — констатирую факт. — А если и дойдём, в таком состоянии ты всё равно ничего не сделаешь.

Жрец медленно развернулся. Остальные выглядели ещё хуже, так что в моей правоте он мог убедиться.

— Да. Не дойдём.

Первым до нас доковылял Демьян. Упал на колени. Увидев это его люди просто свалились. Вот только что вяло переставляли ноги, а сейчас свалились, как мертвецы. Демьян плохо слушающимися руками пошарил в карманах. Достал трубку. Посмотрел на неё, осознавая, что не сможет набить и прикуриться.

— Помочь? — спрашиваю.

— Перед смертью не накуришься, — ответил одарённый. — Похоже, я всё. Не хочу превращаться...

Достал пистолет. Взвёл. Приставил к подбородку. И застрелился.

— Я могу что-то сделать? — спросил без особой надежды на положительный ответ.

Жрец, с завистью смотревший на застрелившегося одарённого, стянул с себя сумку и протянул мне.

— Попробуй. Там все мои записи. Если я ещё не сошёл с ума, то ты разберёшь.

Забрал сумку. Жрец постоял немного и неровным шагом поковылял к обрыву. Я закинул сумку на плечо и взял Аннет на руки, после чего пошёл в храм.

Я нашёл источник мглы. Абсолютно чёрная сфера около двух метров в диаметре, на глаз. Сильно мешали искажения на её поверхности, не позволявшие оценить точный размер. Она сочилась мраком и копотью. Она заполняла всё вокруг, но в то же я мог здесь спокойно всё видеть. Комната была мне знакома, в подобной я проходил посвящение, ничего нового. Я постоял, посмотрев на зеркальную поверхность чёрной сферы, полюбовался на собственное лицо. И вышел наружу.

Аннет я посадил здесь, на вершине пирамиды, прислонив к стене. Девушка была уже, по сути, мертва, но... В записях Титуса ничего не нашлось. Он сошёл с ума, там была тарабарщина. Мне, по уму, следовало спуститься в библиотеку и поискать что-нибудь, но...

Три недели, так сказал Марк. Мгла стоит уже три недели. Не мог я три недели валяться в лесу.

— Сообразил, наконец? — ехидным голосом заговорил труп Аннет.

Я моргнул. У стены сидел скелет. Довольно свежий, но скелет. И говорил он голосом Астарты.

— Я пытался самостоятельно выйти через пелену мглы, — не столько вспомнил, сколько понял.

В висках немного заныло и... Некоторые обрывки. Форт, Марк, и я участвовал в первой экспедиции, что шла наружу.

Огляделся, подошёл к краю и оглядел храм. Да, библиотеку задело взрывом, нет её больше. Я уже обыскивал город. И в то место, о котором упоминал Титус, тоже ходил. Открыл его записи и попробовал прочитать ещё раз.

Ага, это мой дневник. Когда заметил искажения восприятия, начал делать записи. И о том, как нашёл тайник храмовников. Правда, не помню, откуда я про него узнал. Но там кое-что было. Например, описание сферы. На неё воздействовать бесполезно. Сфера — всего лишь проекция, как картинка на стене, куда светят фонариком и показывают пальцами фигурки. Что бы ты ни делал со стеной, ни на фонарик, ни на пальцы ты не повлияешь.

Потом я второй раз попробовал выйти за пределы мглы, уже другим маршрутом. И после этого очнулся в лесу. Всё остальное было галлюцинациями. Поэтому я отказывался от еды и воды. Поэтому не чувствовал ударов от демонов.

Демонов не было. Здесь, во мгле, не было ничего.

Я заново взглянул на собственные руки. Истощённые, грязные. У меня нет иммунитета к Мёртвой Руке. Хотя есть некоторая защита, благодаря чему я ещё жив и даже относительно в здравом уме.

— Что ещё попробуешь? — раздался ехидный голос.

Что делать дальше? Ждать и надеяться, что снаружи кто-то найдёт способ пробиться сюда? Сомнительный план, учитывая, что у меня уже крыша едет. Это я сейчас осознаю, что словил галлюцинацию. И для этого мне потребовалось притащиться сюда. Не думаю, что дальше будет лучше.

— Что-нибудь новенькое придумаешь? Или снова пойдёшь пробиваться через мглу?

С магией тоже ясности нет. Но изменения в моём теле — не галлюцинация. Вряд ли я реально могу демонам головы отрывать голыми руками, но в остальном я уже иной. В дневнике есть запись, что в меня стреляли, остался лишь синяк на груди. Кто и зачем стрелял — не указано. С магической силой и заклинаниями...

Пробую собрать заклинание с подпиткой от внешнего мира. Не галлюцинация, у меня реально получилось. Сколько попыток у меня было, пока я научился ставить непробиваемый щит? Сколько практики по созданию заклинаний. Я многое успел попробовать, что-то отбрасывая, что-то развивая. То, как я сейчас строил заклинания, на принципиальном уровне отличалось от того, что я делал в Ржавом Пике.

Сосредоточился и попытался сделать преобразование воздуха на основе внешней подпитки. Высший пилотаж, запредельная сложность. Сделать стабильный конструкт, который питается от хаотичной, если говорить о параметрах, внешней энергии, производит преобразование, требующее тонкой манипуляции, и оборачивает это в нужную мне форму щита или хотя бы косы. И не рассыпается от излишней сложности.

Сначала перебирал преобразование на основе переменной энергии, чтобы он вообще как-нибудь работало. Затем начал упрощать, потому что получившаяся в итоге конструкция оказалась слишком громоздкой, она дестабилизирует любое заклинание.

Помучался какое-то время. Я никуда не спешил, мог этим сколько угодно заниматься. Не вышло. Электродвигатель, питающийся от генератора, приводимого в работу паровым двигателем на дровах, невозможно установить на мотоцикл, как ты не изгаляйся.

Посидел, подумал. И изменил подход, собрав один преобразователь, а затем собрал заклинание косы. Преобразователь отдельно, заклинание отдельно. Но первое питает второе. В другой ситуации я бы сказал, что делаю всё неправильно. Усложняю то, что должно работать просто. Но порой требуется нечто сложное.

Использую заклинание. Не выходит, дестабилизация, воздушный хлопок, не более. Продолжаю совершенствовать. Мне нужно занятие, осмысленное действие, иначе...

— Ты поразительно упорен.

На этот раз это был Химуро.

— Сгинь, глюк.

Парень улыбнулся.

— Не глюк. Не в этот раз.

У него в руке появился стакан с вином, из которого Химуро тут же отпил.

— Заклинание должно убивать. Лишать жизни всё живое, что попадает во... мглу. Но ты по-прежнему жив, — он произносит очевидные вещи.

Молчу, продолжаю работу. Говорить с галлюцинацией — не слишком разумное занятие.

— Было бы заклинание обычным, — продолжает Химуро, — ты вышел бы из мглы. Уже давно. Но есть два нюанса, что не позволяют тебе этого сделать.

Химуро обратился безмолвным.

— Первое. Ты сам напитал заклинание. И не своей силой.

Я отмахнулся.

— Давай только без этой чуши. Я отдал энергию божества и предтеча, и теперь заклинание обрело самосознание. Оно так не работает. Может, я и не закончил образование, но банальные законы знаю.

Безмолвный вернул себе образ Химуро.

— Попробовать стоило. Да, всё проще. Заклинание должно убивать. Обычному воздействию ты успешно сопротивляешься. Я — результат попытки найти другой подход. Титус не сказал тебе, как правильно называется магия. Он говорил про Мёртвую Руку, но это... новодел, позднее наименование. В изначальном значении заклинание называется... Читающий Луну.

Как будто мне есть дело до наименований.

— Свести тебя с ума напрямую не получилось, — продолжил глюк.

И вновь изменился, став Гретой.

— Но можно лишить тебя воли к жизни.

Хмыкнул.

— Попробуй.

Направляю почти сформировавшееся заклинание на фигуру вампира Хлопок, иллюзорное тело исчезает. Чтобы через несколько секунд возникнуть вновь. Нет, подход неверный. Пока заклинание висит в форме конструкта, всё хорошо. Стоит его использовать — дестабилизация и бум.

— Ты когда-нибудь задумывался над своими действиями? Задумывался над тем, что ты делаешь? Как поступаешь?

— Ага, регулярно, — киваю. — Это называется: критическое мышление.

— Ты приносишь очень много зла, Като.

Хмыкнул.

— Я знаю. Только вот зло — абстрактное понятие. Не универсальное. Я могу вертеть им, как хочу, оправдывая любые действия. Если хочешь воззвать к моей совести, придётся придумать что-нибудь посерьёзнее.

Начал заново. У меня появилась идея. Мысль. Возможно... Если я правильно понимаю, как здесь всё работает... Возможно, я смогу пробить выход. Жаль, не знаю артефакторики в достаточной мере. Но выход есть.

— А ждут ли тебя снаружи, Като? — спросила Грета. — Ты уничтожил целый город. Люди из братьев...

— Я не ради них наружу стремлюсь, — отрезал. — А та, к кому я иду, меня примет.

Ещё одна попытка, и...

Воздушный серп улетел с моей ладони. Стабильный.

— Всё, глюк. Поболтали и будет.

Встаю и прохожусь по площадке пирамиды готовясь. Нужно нечто безумно затратное, и в то же время неопасное, чтобы ничего лишнего не взрывать. И подходящее заклинание у меня есть.

Ещё некоторое время на подготовку, но это уже внесение последних, завершающих штрихов. Преобразователь, сразу настолько мощный, насколько это вообще возможно. Затем заклинание щита, способного накрыть всю вершину пирамиды.

Первая попытка. Вторая, третья. Я умею быть терпеливым, особенно когда цель так близка. Ещё попытка. Ещё. И наконец построение срабатывает так, как задумано. Заклинание ощутимо тянет силу из окружающего мира, создавая вокруг пирамиды постепенно уплотняющийся барьер. От меня требуется только контроль. Контроль и терпение. Минута. Вторая. Третья.

На пятой минуте тьма начала отступать. Едва заметно, но в окружающем мире появились краски. Барьер мерцал тёмно-синим цветом. Камень кладки храма — тускло-оранжевый. Одежда на мне — зеленовато-серая. Кожа на руках бледно-розовая.

— Получилось.

Свёртываю заклинание, рассеивая остатки энергии. Осталось подобраться как можно ближе к краю области мглы и повторить заклинание. Это ослабит границу и даст мне выход. Ну, как минимум я на это надеюсь.

— Мы всё равно тебя не отпустим, — говорит мне Химуро.

— Счастливо оставаться, — улыбнулся в ответ.

Закинул сумку на плечо и пошёл. Я не боялся ни мглы, ни демонов, ни галлюцинаций, ни самой дороги. Задумался только над местом, где стоит выходить наружу. Не сказать, что это имело какое-то принципиальное знание, скорее... Выходить на главных дорогах — большой шанс встретиться с кем-нибудь на той стороне. И я не верю, чтобы мглу оставили без внимания. Кто будет ждать меня там? Друзья или враги? Сейчас я не в той форме, чтобы лбом пробивать стены. А если выйти где-нибудь в лесу? Подальше от дорог и поселений. Да, есть возможность никого не встретить, и это однозначно плюс. Но и информацию о том, что вообще происходит в государстве, мне откуда-то брать надо. Прошёл всего лишь месяц, и в то же время целый месяц. Месяц, начавшийся со смерти короля и исчезновения столицы.

Ха, рассуждаю так, будто уверен, что всё получится.

— Ты боишься, что не получится, — появился рядом Титус.

Из столицы я уже вышел, не встретив ни одного демона. Потому и задумался над местом выхода, что прошёл развилку на дороге.

— И чтобы не думать о неудаче, отвлекаешь себя мыслями о будущем, — продолжил мысль глюк. — Будущем, которого у тебя не будет.

— Психотерапевт ты так себе, если честно, — ответил, не глядя в его сторону.

Я шёл в направлении форте, где мы говорили с Дейдарой. До этого во мгле я туда не ходил, так что даже не знаю, попало его жилище под удар или нет.

— Зная, как братья относятся к убийству невиновных и непричастных, ты действительно думаешь, что они тебя примут? — продолжил... Химуро. — Да они же сами тебя и осудят, как только появится такая возможность. И запрут где-нибудь.

— Если отправят в ссылку вместе с Олимпией — буду счастлив. Даже готов бесплатно работать, лишь бы подальше от политики, войны, интриг и прочих развлечений, — соглашаюсь.

— Ты заслуживаешь наказания, а не ссылки.

Пожимаю плечами.

— Братья прагматичны и справедливы. Я признаю свои преступления, искренне раскаиваюсь в них. И искренне же хочу приносить пользу, без необходимости лить кровь. Так что это будет ссылка. Запирать, а тем более убивать такого полезного парня, как я — нет. Это глупо.

А вообще, в этом есть своя прелесть. В собеседнике. Да, немного попахивает шизофренией, ведь учитывая, откуда берутся образы, разговариваю я с плодом собственного сознания. Зато не скучно.

— Суда и наказания требуют те, кто в своих деяниях не раскаиваются. Не скажу, что вина за убитых терзает меня, лишая сна. Однако я буду счастлив, если навсегда положу оружие на полку и мне никогда не придётся больше им пользоваться.

Хмыкнул.

— Да только не верю я, что это возможно. Живые враги не дадут оставить прошлое в прошлом. И как в реалистичной, но драматичной истории, пожалуют в самый неподходящий момент, чтобы разрушить мою едва ставшую счастливой жизнь.

Очередная развилка. Пришлось доставать карту, найденную в городе, чтобы сориентироваться.

— Как наивно, — ответил глюк.

Я улыбнулся. Глюк даёт оценочное суждение? Это будет забавно послушать.

— Что именно?

— Твоё желание сложить оружие. Не верю, что оно искренне. Кто ты без своих боевых навыков?

Хмыкнул.

— Изобретатель-оружейник и начинающий артефактор. Посмотрел я на пулемёты других конструкторов. Могу с уверенностью сказать, что сделаю лучше. Я вообще массу интересного оружия могу предложить.

— Оружия... — Химуро будто попробовал слово на вкус. — Опосредованное убийство.

Отмахнулся.

— Чушь. Если один человек захотел убить другого, оружие он найдёт. Здесь важно не то что я буду создавать оружие, а то, в чьи руки моё оружие будет вложено. В руки братьев.

Глюк продолжал развлекать меня разговором. Иронично, что путешествие получилось куда более приятным, чем в предыдущее, вместе с караваном... Даже не знаю, были они настоящими или тоже галлюцинациями. Все попытки моего нереального собеседника меня в чём-либо уличить, обличить, надавить на совесть или вызвать иные негативные эмоции натыкались на мою логику, разбивающую любые аргументы. Удобно спорить с самим собой.

Впереди показались каменные стены форта, где-то там была и башня химика. Что бы там ни говорила галлюцинация, я выберусь из мглы.

Глава 19

В башне Дейдары ничего не нашёл. Впрочем, я этого ожидал. Не знаю, как быстро распространялась мгла, но Марк, помнится, говорил, что между взрывом и чернотой прошло какое-то время. Может, офицер говорил об одной ночи, а может, о паре дней. Не могу вспомнить. Нет, неверно. Не могу вспомнить, какое из воспоминаний ложное, а какое правильное.

Вышел на улицу и ещё раз огляделся. Посмотрел на стену, сделал два шага и протянул руку, ощупав пальцем небольшое отверстие. Отверстие от пули. Здесь произошёл бой. До наступления мглы или после? Огляделся ещё раз, но пришёл к выводу, что мне, по сути, всё равно. Не имеет значения, что здесь случилось.

Прохожу форт насквозь. Вокруг глухая тишина. Чернеют пустые окна и дверные проёмы. Над головой чёрное небо. Под ногами чёрная земля. Мгла сгущается.

Останавливаюсь, прислушиваясь к себе. Прислушиваясь к миру вокруг, к магии. Да, граница. Граница где-то рядом. Я помню ощущения, испытанные перед тем, как меня выбрасывало обратно.

Оглядываюсь, но... Место, где я стою, ничем не хуже, чем любое другое. Начинаю собирать заклинание.

С первого раза не выходит, другое место, другая концентрация энергии в окружающем мире, приходится проводить тонкую калибровку. Но это мелочи, главное — у меня есть рабочий конструкт. Несколько минут работы и заклинание заработало. Чернота пошла на убыль, окружающий мир медленно, едва различимо начал возвращать себе краски.

— Ничего не выйдет, — на потёртой грязной скамейке сидела Соня. — Граница, отделяющая нас от реального мира, куда прочнее, чем ты думаешь.

— Во-первых, я тебе не верю и твои слова априори принимаю за попытку меня обмануть. Во-вторых, не знаю, пока не попробую. В-третьих, делать больше всё равно нечего. Из чего делаем вывод — я всё равно обязан попробовать.

Соня улыбнулась, и одежда с её тела исчезла. Девушка поменяла позу, перебросив одну ногу через другую.

— На счёт «нечем занять» я бы поспорила.

Хмыкнул. Этим пытаться меня пронять бесполезно.

— Глюк, ты серьёзно? Тебя ничего не смущает?

Соня пожала плечами:

— Ты не заметишь разницы.

Покачал головой, отмахнувшись от глюка.

Заклинание вышло на максимальную мощность, но изменения вокруг остались минимальными. Этого я и ожидал, заклинание простоит какое-то время, успею сделать ещё несколько. Отошёл на полсотни шагов и повторил. Окружающий мир чуть-чуть прояснился. Перешёл в другое место, равноудалённое от двух уже работающих заклинаний. На глаз равноудалённое. Повторил.

Потребовалось поставить несколько десятков заклинаний, чтобы неприятное ощущение близости границы исчезло. Воодушевлённый я двинулся к краю мглы. Как только появлялось неприятное ощущение — ставил заклинание. Отходил в сторону, ставил ещё одно. Мир всё больше возвращал себе краски. Успел забыть, какой насыщенный зелёный цвет у травы и коричневый цвет у земли. Я будто никогда до этого не смотрел под ноги. Приходилось расширять область, ставить и ставить свои заклинания, и всё равно с каждым шагом, без преувеличения, с каждым метром я всё острее замечал нечто новое. Или нечто, что успел забыть.

Очередное заклинание, очередная область очищается от мглы и черноты.

Хлопок, будто лопается пузырь. Я делаю несколько шагов вперёд, держа перед собой руку. Пальцы касаются чего-то тянущегося, как плёнка. И только я удивился, что барьер, это всего лишь банальная плёнка, как она лопнула.

В первые секунды ничего не произошло. Тонкая, словно мыльный пузырь, преграда исчезла, вмиг рассеявшись, но всё оставалось как раньше. Тусклые краски, чёрное небо, гнетущее ощущение в груди. Я даже слегка растерялся, соображая, а что делать дальше-то? Вперёд идти?

Мне в спину ударил поток мглы, выталкивая меня за пределы барьера. Делаю несколько осторожных шагов, чтобы не свалиться под бьющим в спину напором. Чернота исчезла. Я всё ещё был окутан каким-то густым дымом, но сквозь просветы мог увидеть голубое небо. Невероятное ярко-голубое небо.

И какой-то трескучий грохот. Грохот, режущий уши после тягучей тишины, царившей во мгле. Я делаю ещё несколько шагов, оставляя дым за спиной.

И оказываюсь на краю пулемётной позиции. Вспаханная замёрзшая грязь, сложенный из мешков бруствер, станковый пулемёт, вокруг которого мельтешит обслуга. Глаза не могут сфокусироваться, слишком светло, я не могу различить, что происходит вокруг.

Пулемёт стреляет. Трескучий оглушающий грохот, резкий, болезненной звонкий.

Парень бросается от пулемёта к ящикам, что стоят в стороне. Видит меня, замирает, шарит по одежде, пытаясь что-то найти. Онизмазан грязью, напуган, нет... Ошеломлён. Сказать я ничего не успеваю.

На позицию падает артиллерийский снаряд. В грудь бьют осколки, но я лишь делаю полшага назад, опуская взгляд на одежду. Лохмотья в тех местах, куда прилетели осколки. Пальцем забираюсь в одну из дырок и нахожу ещё горячий осколок. Крови нет. Поднимаю взгляд. От пулемётного расчёта осталась воронка, искорёженное оружие лежит рядом.

Так, а кто с кем вообще воюет?

Подхожу к мешкам и сажусь за ними, чтобы не торчать на виду, только после этого осматриваюсь. Вокруг, конечно, не лунный пейзаж, но сразу видно — бои здесь идут не первый день. Я на крайнем фланге траншей и окопов, дальше — мгла. Впереди, метров через сто, тоже окопы. Идёт перестрелка, но пехота в бой не бросается. Флагов, знамён и других символов, что могли бы мне помочь идентифицировать сражающихся, не вижу. Форма у расчёта пулемёта была самая обычная, стандартная для королевства.

Первая мысль — уйти обратно во мглу и выйти в другом месте. Но нет, туда я больше не полезу, надо искать другой выход. Разобраться со сторонами конфликта, и либо присоединиться к одной из сторон, либо валить отсюда.

Оглядываю ещё раз расчёт. Нет, здесь сразу видно по останкам, что трупы, спросить не у кого. Даже стоящего дальше всех парня, бегавшего то ли за патронами, то ли за порохом, поделило на неравные части.

Отхожу назад и ищу спуск в окопы, какое-то сообщение должно быть. Нахожу, спрыгиваю в траншеи. Это траншеи в человеческий рост, стены хорошо укреплены брёвнами. На дне — сырая холодная грязь. Лежит тело, мёртвое, солдат словил пулю или осколок. Прохожу дальше и нахожу, наконец, живых людей.

Три солдата, двое перевязывают руку третьему. Рядом сержант, осторожно выглядывающий из щели в бруствере.

— Эй, бойцы!

Секунда, и в меня утыкаются три винтовки. После осколков не пугает совершенно, но я приподнимаю руки.

— Спокойнее. Я из мглы вышел только что. Что происходит? Кто с кем воюет?

Солдаты переглядываются, а сержант отвечает.

— Из мглы никто не выходил! Кто ты такой?

Вздохнул, опуская руки и выпрямляясь.

— Я не из ваших товарищей, это вы сами видите. Если бы приполз с той стороны — не задавал бы тупых вопросов. Ещё варианты?

Прямо за окопом грохнул взрыв. Что-то прилетело мне в лицо и резко защипало глаз. Осколок! В глаз! Не хотелось лезть грязными руками, но железку я аккуратно вытащил. Так, крови нет. Вижу травмированным глазом плохо, но вижу. Заклинание исцеления, всё, зрение восстанавливается. Солдаты продолжают перевязывать своего друга, а сержант вытряхивает из одежды землю.

— Королевские войска. Держим восставших, — пояснил он, бросив на меня недовольный взгляд.

Я подошёл ближе и привалился к брёвнам. Осколки не могли мне серьёзно навредить, но ловить их не хотелось совершенно. И ответ удивил. Восставшие? Под столицей?

— Хартию же почти разбили... — озвучил я своё удивление.

Сержант сплюнул в грязную жижу.

— А я не про хартию. Эту ублюдки называют себя республиканцами.

Респуб...? Конрад мёртв, братья начали действовать? Похоже на то. Но надо ещё убедиться, что там за республиканцы. В то же время с королевской армией мне точно не по пути. И что делать? Взять и перейти нейтральную полосу? Не хочу я так свою живучесть испытывать. Закрыться щитом?

Прислушался к себе. И только сейчас вспомнил об Астарте. Отвык от неё за прошедшее время.

«Астарта!» — с затаённой надеждой обратился к привычной спутнице.

Что-то внутри шевельнулось. Я с облегчением выдохнул. Правда, привычного океана силы я не ощущал, энергии плескалось всего ничего, слишком много потратил, пока пробивал путь из мглы.

«Не думал, что скажу такое, но я соскучился,» — признался демонице.

А в следующею секунду получил ментальный удар. Ярость, злоба, безумие. Бессильная злоба. Демон бился в клетке, его давления я ощущал, как человек в доме ощущает бушующую за окном метель.

«Астарта?» — попробовал я обратиться к демонице, не понимая, что происходит.

Демон замер, рыкнул злобно и вновь провалился в ту бездну, из которой вылезал.

Это была она. И она не перенесла изменений. Разума в этом яростном создании я почти не улавливал. Зацикленная на ненависти тварь. В душе поселилось тоскливое опустошение. За свою вечную спутницу я переживал куда сильнее, чем за прочих. Сильнее переживал только за Олимпию, и очень надеюсь, что с ней всё в порядке.

— Эй! — окликнул меня сержант.

— Не эйкай, боец! — рявкнул в ответ. — Ты говоришь с королевским сыщиком!

Сержант вздрогнул.

— А... П-простите, сир. Но...

Он бросил взгляд на мою одежду.

— Там, во мгле, особо за одеждой не поухаживать, — объяснил.

Подошёл и осторожно выглянул, оценивая обстановку. У республиканцев движение, возможно, готовятся к атаке. Осмотрел, насколько возможно, позиции лоялистов, так их, наверное, можно называть. Как-то безлюдно.

— Они сейчас в атаку пойдут, — предупреждаю сержанта.

Убивать не хочется. Просто не хочется, какие-то случайные парни, мне они не угрожают. Обезвредить? А если перестараюсь? Да и среди них раненый.

— Ничего, пусть идут! — храбрился сержант.

Ему страшно, но не хочет показывать виду. Дурак.

— Вас маловато, чтобы отбить атаку.

— Хватит! — уверен боец. — У нас здесь одержимая. Пусть приходят! Она всех зажарит!

Так вот, на что они надеются.

— Как её зовут?

Сержант посмотрел на меня оторопело.

— Я что, дурак, у такой имя спрашивать?

Именно что дурак.

— Ладно, искать её где? Прикрою, если что.

Я глянул в траншею, но дальше шёл резкий поворот, так что видно только стены.

— Не знаю и знать не хочу! Мы специально на самый фланг ушли, чтобы подальше сидеть!

Слух уловил свисток в окопах республиканцев. Мысленно матерясь поспешил дальше по траншеям. Одержимая может устроить много проблем и обязательно устроит, а это лишние трупы. Прислушиваюсь к себе, но не чувствую быстрого восстановления сил. Придётся действовать как есть.

Солдаты в траншеях, стоило мне появиться, смотрели удивлённо, но не пытались остановить или как-то иначе препятствовать. Армия, видишь уверенно прущего куда-то мрачного мужчину — не мешай. Всего скорее это офицер и у него может быть важное дело. Мне приходилось самому задавать один и тот же вопрос: где одержимая.

Не успел, начали падать снаряды, артподготовка перед атакой. Не слишком плотно, даже скорее жиденько. Я поморщился, прикрывая глаза, чтобы не поймать очередной осколок. К счастью, меня всего лишь немного присыпало землёй.

Наконец, я оказался рядом с блиндажом. Из него как раз выходил офицер, уж не знаю, какого там звания, не присматривался.

— А ты ещё...

Задать вопрос он не успел. Я ударил ему в грудь открытыми ладонями, отбрасывая обратно в блиндаж. Шагнул внутрь сам, готовясь принять лицом пару пуль или даже заклинание.

Сначала пули, стреляли из пистолетов, два офицера. Тот, что после моего удара валялся на полу, только начал подниматься, пытаясь выхватить из сбившейся на спину кобуры оружие. Рывком сближаюсь с ним и бью по голове, стараюсь регулировать силу, чтобы не убить. Не проверяя результат, двигаюсь к следующему. Быстро, даже возникает ощущение замедления времени. Осторожный удар в молодое лицо. Совсем пацан ещё.

Заклинание, ударившие в плечо, вызывает сильную боль. Куда больше, чем должно быть от слабенького разряда молнии. Прижимаюсь к стене, уходя с прохода. Блиндаж сложный, на несколько комнат, били из перехода между комнатами.

С улицы врывается солдат, направляя на меня винтовку. Вскидываю руку, ловя пулю ладонью. Свинцовый шарик слегка обжигает ладонь, но не более того. Хватаю какую-то железку, висевшую на стене, и швыряю солдату в лицо, чтобы на время обезвредить. Офицер, прижавшийся к стене с другой стороны от прохода и, видимо, не видевший, как я ловлю пули руками, перезарядил пистолет с явным намерением в меня выстрелить.

Рывком перемещаюсь к нему. Силы у меня достаточно, чтобы мои рывки казались расплывчатым силуэтом. Хватаю за руку, не давая выстрелить, и бью лбом в лицо. Выхватываю пистолет и ударом кулака отправляю отдохнуть. Перемещаюсь к проходу и стреляю в готовившего заклинание одарённого. У моего милосердия есть предел.

Пуля попадает в плечо и разворачивает офицера на месте, бросая на пол. Может, и выживет. Дальше два солдата, целятся из винтовок. Закрываю голову рукой и иду прямо них. Два выстрела, одна пуля бьёт в руку, вторая в живот. Рывок, два удара. Оба лежат на полу.

Просто быть милосердным, когда тебя настолько сложно убить.

Проверяю плечо. Ожог от молнии какой-то... Странный. Как будто кислотой плеснули. Уже не болит, но это необычно. Применяю восстановление, рана затягивается, но на коже остаются следы. Это... Магия одарённого на меня так подействовала? Потом разберусь.

Двигаюсь дальше, пытаясь найти одержимую. Уверен, она где-то здесь. Судя по доносящимся снаружи звукам, там во всю бой идёт, отбивают атаку. Вот и хорошо, занимайтесь.

Когда увидел девушку, появилось большое желание вернуться и добить всех тех, кого я пощадил. Одержимая, держащаяся за толстый стальной ошейник, сидела в углу и смотрела прямо перед собой. Одежда на ней была нормальная, в целом, но сам вид забитого ребёнка... Сколько ей? Пятнадцать, самое большое, хотя скорее даже поменьше.

С другой стороны, она сидит на месте и не торопиться бросаться в бой, что меня полностью устраивает, но надо убедиться. Подхожу и приседаю прямо перед ней, ловя взгляд. Ноль эмоций, килограмм презрения.

Переключаюсь на оглушённых, что могут очнуться в любой момент. Мне сопротивление совсем ненужно. Всех, кроме раненого, связываю тем, что попадается под руку. Раненого одарённого приходится тащить на стол, что стоят в той же комнате, где сидела одержимая. Я не особо церемонился с раненым, но с моей силой не составило труда сделать всё аккуратно. Приступил к лечению.

Сюрреалистичная ситуация, мягко говоря. Я, непонятно кто, непонятно к чьей армии относящийся, помогаю офицеру королевской армии, которого сам же подстрелил. Лечу, чтобы раненый попал в армию республиканцев, к которым я и хочу присоединиться. И вишенка на торте — сейчас эти самые республиканцы штурмом берут траншеи, в блиндаже которых я и нахожусь. Вроде ничего важного не упустил. Ну, здесь ещё эта девочка, но это уже сущая мелочь.

Пуля застряла в ключице. Офицер спешил, насыпал мало пороха. Врач из меня был... специфический. Пулю достал, кровь остановил, зажав рану, начал заматывать.

— Я бы его убила, — неожиданно высказалась одержимая.

Я оглянулся, девушка всё так же смотрела перед собой.

— Верю. Даже не исключаю, что ты была бы права, по-своему. Но сейчас всё зависит от моей воли, а я его убивать не собираюсь. Смирись.

Закончив с раной, я вновь обратил внимание на девушку.

— Ошейник пока снимать не буду. С тобой будут разбираться республиканцы. Если они те, о ком я думаю, то всё для тебя закончится хорошо. Знаю, ты не поверишь, убеждать не буду. Трата времени.

От входа уже какое-то время доносились крики и стрельба. Думаю, войска атакующих ворвутся сюда с минуты на минуту. Я сел у стены и расслабился. Пришлось подождать. Республиканцы ворвались в траншеи, но сразу штурмовать блиндаж не стали.

— Эй! В блиндаже! Сдавайтесь! — крикнули снаружи.

Хороший знак.

— Свои! Можете входить. Я здесь всех повязал, — крикнул в ответ.

Снаружи явно удивились, но после короткой перепалки, осторожно вошли. Я выглянул из-за угла, показывая пустые руки.

— Связанные там. Один, раненый, на столе. И здесь одержимая, так что давайте без резких движений.

Глава 20

Ко мне подошёл офицер, чьего имени я не запомнил, и протянул флягу с водой. Пить не хотелось, но я принял и сделал вид, что приложился к ней.

— Придётся подождать. Твой случай, мягко говоря... — он задумался, подбирая слова.

— Я понимаю, — кивнул. — Помимо всего прочего, он вне твоих полномочий. Под стражу, надеюсь, не станешь заключать?

Мужчина сам приложился к фляге.

— Нет, не буду. Ты точно не из армии лоялистов. Я нескольких пленных опросил, о тебе никто не знает. Из всего, что я могу придумать, твоя версия самая правдоподобная. Да и твои действия во время боя тоже показательны. В общем, определим на постой куда-нибудь... — пообещал республиканец.

Республиканцы и лоялисты. Эти слова действительно появились. Конечно, слово «республиканец» шло производным от слова «республика» в моём мире, и здесь имело несколько иное происхождение, соответственно, и дословное значение. Главное, что подразумевающийся смысл вызывал у меня ассоциацию именно со словом «республиканец».

— Спасибо. Скажи, сколько времени прошло со взрыва? По моим ощущениям около месяца или где-то так.

Офицер отрицательно покачал головой.

— Не, мгла начала распространяться почти шесть месяцев назад.

Я мысленно выругался. От идеи сорваться и бежать искать Оли меня останавливало понимание — слишком много времени прошло. Волчицу либо давно уже вытащили, либо давно убили. И суета мало что может изменить.

На постой меня определили в деревянный домик, явно новостройку. Словоохотливый сержант, формально осуществлявший за мной надзор, на деле помогавший обустроится, был так любезен, что рассказал об основных событиях, которые я пропустил.

— Когда стены рассыпались и Верхний Город подорвали — суматоха была, страх! — эмоционально рассказывал вояка. — Одни бросились искать Конрада, другие разбирались, кто там следующий претендент на престол. А затем в Янтау провозгласили создание Республики. Я тогда подготовку в королевские ещё войска проходил. Никто ничего понять не может, у кого паника, у кого страх. У нас в форте наёмники... Ну, братья по оружию, власть перехватили, разъяснили, что да как. Я одним из первых к ним записался, потому что ясно было — война продолжится точно.

Насколько я знал, Янтау осторожничали всё время. Имели свои соображения. Теперь понятно, почему. Да, поддержка у братьев была шире, чем я предполагал. Если за них встал целый город со всеми родами, а столица уничтожена, то... Рискованно, но попытаться завоевать власть возможно.

— Почти следом Суран к нам присоединился, — продолжал сержант. — Как только мы армию собрали, и Эстер перешёл в нашу коалицию. В королевской армии разброд и шатание, единства нет, должно было всё быстро закончиться. Но ублюдки договорились с соседями. Видел, с кем воевали? Это не наши, пришлые, тангирцы, целая армия. Не будь их, всё бы закончилось уже, наверное.

Сержант ещё болтал, но ситуация в целом мне стала понятна. Не думаю, что республиканцы именно так всё и планировали заранее, ещё когда отпускали меня убивать Конрада. Прямо бы сказали, зачем это скрывать от убийцы короля? Рассказать я никому не рассказал, а если бы знал — действовал более осознанно. Значит, дело не в смерти Конрада, а в уничтожении всего правящего аппарата. Будущие республиканцы оценили обстановку, прикинули свои силы и начали действовать. И судя по тому, что сейчас на их стороне три города из четырёх оставшихся — всё было сделано правильно.

— С чернотой этой, конечно, непонятно ничего, — посетовал сержант. — Изучают её, сам видел. У нас два лагеря стоят, западнее. Что-то они там изучают. Растёт чернота, чтобы её. И погода тоже из-за неё меняется.

Сержант не был достаточно достоверным источником. Знает руководство... республики... не могу так сразу к этому привыкнуть.

Знает руководство республики о том, кто создал Мёртвую Руку, или нет — вопрос. Если знает, понимаю, зачем такую информацию укрывать. Им ещё волны расправ над жрецами не хватало. Особенно если учитывать, что именно жрецы понимают, как это заклинание останавливать. Если не знают — придётся им срочно узнавать.

С погодой было сложнее. То, что в королевство пришла зима, какой здесь раньше не было, я уже заметил. Если ещё ударят крещенские морозы, народ прикурит. Гражданская война, интервенция соседей, чёрная клякса на месте столицы, что медленно растёт, подтверждено, молодая власть и зима, чтобы картинка была полной. И ещё где-то посреди всего этого я. Некогда человек, одарённый, одержимый, а сейчас превратившийся в нечто иное, новое. Даже не знаю, что может сделать ситуацию ещё более хитро закрученной.

* * *

Офицер республики с чёрным крестом на рукаве, спрыгнул с загнанной лошади в холодную грязь, покрывшуюся коркой. Солдаты при виде креста вытягивались, демонстрируя боевой настрой и энтузиазм. Такое рвение вызвало у молодого мужчины только усмешку. Не понимали ещё люди, какие задачи стоят перед республиканской разведкой. Но это со временем пройдёт.

Передав лошадь, офицер направился к одному из домов лагеря. Ладонь жёг артефакт. Коготь. Химуро и его коллеги уже успели испытать древнее оружие, поставить несколько экспериментов. Понимая, хотя бы отдалённо, что именно делает коготь, разведчики испытали артефакт на разных жертвах. А также пробовали передать артефакт друг другу, но... Не вышло.

Химуро, пусть с некоторым затаённым стыдом, но должен был признать — у него не хватило воли заставить себя отдать коготь. Бывший храмовник не был способен положить нож на стол и отойти. Не мог бросить, выкинуть артефакт. И то, что Като без видимых сложностей демонстрировал артефакт Дейдаре и другим, без проблем передал артефакт ему... Такой воли у Химуро не было.

Первый раз заставить себя вогнать лезвие в собственную грудь было нелегко. Результат поражал. Химуро с трудом справился, когда поглощал силу слабого одарённого. Дезертира и преступника, с лихвой отработавшего виселицу. Да, Като был одержимым, и работать с большими объёмами энергии привык, как считали коллеги Химуро. Всё равно бывший храмовник испытывал некоторое заслуженное уважение к другу.

Что не мешало Химуро осуждать одержимого за уничтожение Верхнего Доргонфолеума.

К счастью, подробности произошедшего он скоро сможет услышать сам.

Като поселили в обычный домик, не отличавшийся от других. Когда Химуро вошёл, его старый друг сидел напротив камина и смотрел в пламя. Увидев гостя, одержимый поднялся. Пять, почти шесть месяцев во мгле.

Перед офицером республики стоял высокий и довольно крепкий молодой мужчина. Отросшие волосы, чёрные, как сама тьма. Глаза под тонкими низкими бровями тёмные, практически чёрные, что придавало взгляду вечное угрожающее выражение. Бледная кожа, тонкие бледные губы, не выражавшие ничего. Выданная со склада офицерская форма без каких-либо знаков на нём сидит привычно, будто он только её и носил всю жизнь. Но это было не всё. Что-то ещё, неуловимо, странное, будто забытое. Ощущение, зудящее глубоко в разуме. Химуро чувствовал нечто подобное, но никак не мог уловить ассоциации. Будто запах, напоминающий какую-то сладость, которую он пробовал в далёком детстве, но никак не мог вспомнить, что это. Ощущение чужого внимания, присутствия.

Руку обожгло артефактом. Коготь узнал прошлого хозяина и требовал всадить остриё Като в грудь, чтобы отобрать силу. Это ощущение Химуро привычно уже отогнал.

— Като...

— Что с Олимпией?

Наваждение исчезло. Като вновь был человеком, уставшим, мрачным, угрожающим, но человеком. Мужчиной, что беспокоился за свою женщину.

— Всё хорошо, — эту новость Химуро сообщал с радостью. — Она жива и не ранена. Правда, сейчас отрезана от нас армией лоялистов, но ей ничего не угрожает. За ней никто не охотится, поэтому Олимпия изображает беглянку. Я уже отослал им весточку, что ты нашёлся.

Облегчение Като отразилось не только на лице, во всей позе. Он будто был натянутой пружиной всё это время, и наконец сумел расслабиться. Химуро очень хорошо понимал, какие чувства сейчас испытывал Като. И немного завидовал. Сам Химуро после Джейн так пока и не нашёл никого, кто сумел бы заполнить образовавшуюся в душе пустоту. Верил, что найдёт, верил и надеялся.

— Спасибо, — искренне поблагодарил одержимый.

Часть подозрений, нависших над Като, отпала. Подозрений не в конкретных действиях, а в мотивах и моральных ориентирах этого человека. Нет, Като не сошёл с ума и не превратился в циничного монстра.

— Если хочешь что-то узнать — спрашивай. Потом буду спрашивать я. У республики к тебе много вопросов.

Като указал на камин, и Химуро, подумав, согласился. Одержимый легко переставил крупное кресло, установив рядом с первым.

— Напитков, извини, не предлагаю. У меня здесь условное заключение.

Химуро улыбнулся.

— Ты спокойно к этому относишься.

— А не должен? — пожал плечами одержимый. — Меня вежливо попросили подождать, предоставив максимально комфортные апартаменты. Кресло уже стащил я сам, но никто не пострадал и не остался недовольным. Отличные условия, поверь, мне есть с чем сравнивать.

Разведчик улыбнулся. Като устроился в кресле и задумался, но быстро качнул головой в отрицательном жесте.

— Нет. Главное — с ней всё хорошо. Остальное узнаю при встрече. Про обстановку вокруг поговорим чуть позже, сначала срочное. Вы знаете, что Мглу организовали храмовники?

Химуро нахмурился.

— В целом да, у нас есть свои перебежчики. Но даже они не были на все сто уверены в происхождении... Мглы.

— Они, — уверенно заявил Като. — Но есть нюанс. Храмовники подготовили заклинание и не убирали его. Однако не они его запустили. Я не могу быть полностью уверенным, внутри...

Он вздохнул, на секунду задумавшись. Химуро не сказал бы, что Като испытывает какие-то сильные негативные эмоции после пребывания внутри черноты.

— Слишком много галлюцинаций. Лишь о малой части того, что со мной внутри происходило, я могу сказать наверняка, была это реальность или иллюзия. В галлюцинациях я там постоянно сражался с демонами, но на деле не встретил ни одного. Я встретил разных людей, но полной уверенности у меня нет. Я посетил библиотеки храмов, нашёл тетрадь, делал записи, чтобы вынести информацию наружу и рассказать вам о природе Мглы.

Химуро оживился, но понял, что Като не спешит передавать ему дневник с записями.

— Но с дневником что-то пошло не так?

Одержимый кивнул.

— В нём тарабарщина. Ни одного внятного предложения. Набор букв, собранных в слова, — Като криво улыбнулся. — Представляешь, что я испытал, когда увидел это? Я ведь помню, как читал свой дневник. Перед тем как придумал способ выбраться. Читал его, вспоминая, как бродил туда и сюда, обманутый иллюзиями.

Он достал грязную, серую книжку и протянул Химуро. Разведчик взял книжку и некоторое время держал в руках, не решаясь открыть, будто опасаясь прикоснуться к чужому безумию.

— Я встретил храмовника по имени Титус. Он шёл к эпицентру, чтобы замедлить распространение мглы. Был он настоящим или нет? Жрец рассказал мне, что во Мгле всё вроде как превращаются в демонов. А ещё там была юстициарий по имени Аннет с особой способностью — чувствовать энергию. Логичные вещи говорила, в общем-то, — продолжал рассказ Като. — Она рассказала, что чувствует от всех ту же энергию, которую ощущала, когда встречалась с прорвавшимися в город тварями нижнего мира.

Като посмотрел на Химуро. Мрачно.

— Внутри это казалось логичным. Мгла отрезает доступ к любой энергии. Я, одержимый, не мог достать до своего демона. Жрецы, и так подпитываемые извне, начали превращаться в демонов. Одарённые, лишённые доступа к нормальной энергии, тоже превращались в демонов. Понимаешь?

Химуро нахмурился. А затем всё же открыл дневник, рассматривая ровные ряды букв. Это пугало ещё сильнее. Като, находясь во власти безумия, сохранял ровный аккуратный почерк.

— Но... Это не так работает... — ответил бывший храмовник.

Разведчик, в силу новой занимаемой должности, вынужден был серьёзно подтянуть теоретические знания, как раз для того, чтобы не быть обманутым всякими глупыми теориями. Като кивнул:

— Ага. Я уже здесь, когда сидел, осознавал всё произошедшее, понял, что это всё херня. Поэтому тарабарщина в дневнике — попытка моего разума в обход безумию найти выход из Мглы. Сейчас думаю, что я вообще никого там не встретил, а шатался в полном одиночестве, противостоял заклинанию, сводящему меня с ума. Но почему-то уверен, что заклинание создавали храмовники.

Одержимый сложил ладони в замок и хрустнул пальцами.

— Потому что это логично. Я убил безмолвного. Он, в теории, вполне мог бы выкинуть нечто подобное, если бы не некоторые «но». Когда он сказал мне, что оставляет прощальный подарок, я уже нанёс удар когтем.

Химуро кивнул:

— После удара сформировать заклинание, даже простейший активатор...

— Вот именно, — подтвердил Като. — Успели изучить артефакт?

Химуро рефлекторно сжал рукоять появившегося в руке клинка.

— Да, мы поставили несколько экспериментов.

Като кивнул, потеряв к теме артефакта интерес и вернувшись к прошлому вопросу.

— Значит, ублюдок знал, к чему приведут мои действия. И... Здесь есть варианты. Потому что он мог подразумевать как Мглу, так и произошедшие со мной изменения.

Химуро не понял.

— А что с тобой произошло?

Като задумался на секунду, а затем спросил:

— У тебя пистолет есть?

Химуро кивнул и без задней мысли вытащил из кобуры личное оружие, протянув одержимому. Несмотря на собственные слова Като о временном помутнении рассудка, Химуро считал своего друга одним из самых адекватных и здравомыслящих людей, на втором месте после Минато.

А Като взял пистолет и, быстро удостоверившись, что оружие заряжено, взвёл к бою, без малейших сомнений приставив ствол к собственной ладони, после чего спустил курок. Хлопнул выстрел. Химуро, ещё в тот момент, когда его собеседник взвёл оружие, понял, что стоит ожидать чего-то необычного. И всё равно вид немного покрасневшей ладони, на которой лежала расплющенная пуля, ввёл его в ступор.

— Это... Не заклинание...

— Ага, — кивнул одержимый, возвращая оружие. — за вратами я нашёл именно то, что ожидал найти. Это логично, чёрт возьми, но поверить в такое просто объяснение получилось не сразу.

Химуро заинтересовался, ожидая продолжения.

— Под великими городами, глубоко под защитой тварей Нижнего Города и безмолвных, за вратами... Там тюрьмы старых богов.

Разведчик ощутил желание оспорить такой вывод, но... Като не был тем, кто бросается подобными выводами без серьёзного обоснования.

— Множество культов, чтобы были разбросаны по человеческим землям до Тёмных Веков, не исчезло в никуда. Существа, которым они поклонялись, были вполне реальными. Как ты или я. Да, наделёнными куда большей силой, могуществом, властью над окружающим миром. Бессмертием. Их нельзя было убить обычным оружием или магией.

Като посмотрел на собственную ладонь, с которой исчезала краснота, оставленная пулей.

— То существо, которое я встретил за вратами. Я видел его не единственный раз. Ну, точнее, слышал. Он появился на протяжении всей моей жизни. Не знаю, звал или вёл к моменту нашей встречи, но если бы не его желание, я не вышел бы оттуда живым. Его сила должна была меня уничтожить. А вместо этого я здесь.

Одержимый опустил руку и перевёл взгляд на Химуро.

— Жрец, которого я допрашивал. Ещё до того, как нашёл вас. Он сказал, что безмолвные затуманили людям головы. Внушили иное прошлое. Да только он умолчал, почему они отошли от веры в старых богов и поклоняются мертвецу. Кто поместил богов в их тюрьмы? Жрецы? Проигрывали противостояние и искали последнее ультимативное оружие, что поставит точку в этой войне?

Одержимый отрицательно покачал головой, продолжая рассуждать.

— Так незачем, они сами и так получали свою силу напрямую от покровителей. Пытались запереть богов, потому что поняли — именно боги дают силу одарённым? Снова как-то сомнительно. Богов поймали и заточили одарённые? Почему не осталось никаких записей, воспоминаний? Почему этого не знали искатели и не знают безликие?

Като нахмурился.

— А вот безмолвные могли. Игра с пространством — их прерогатива. Но зачем? По словам одного из них, цель безмолвных — уничтожить нас. Однако они годами сидели на источнике силы одарённых...

— Источнике силы? Ты уверен? — удивился Химуро. — Подожди, но... Получается, причина, по которой одарённые в большом количестве рождаются в великих городах...?

— Именно, — уверенно кивнул Като. — Но если ты думаешь, что именно боги питают силой одарённых, то всё не совсем так. Скорее великие стены создают условия с высокой концентрацией энергии, благодаря чему рождаются одарённые, а у кланов быстрее закрепляются и развиваются способности. А когда я устроил переполох, огромное количество дармовой энергии хлынуло во все стороны.

Химуро нахмурился.

— Хочешь сказать, что энергия сама наполнила спящее заклинание, эту Мглу, и оно само сработало?

Като улыбнулся.

— Звучит, как стройная теория, если бы не ещё одно большое «но».

Разведчик легко нашёл несостыковку.

— В Верхнем Городе и так постоянно высокая концентрация энергии.

— Ага. И даже взрыв, что я устроил, не породил бы настолько плотную и мощную волну расходящейся во все стороны энергии. Заклинание активировали. Целенаправленно.

Бывший храмовник был согласен с таким выводом.

— Такие заклинания случайно не активируются. Не поверю, что нечто настолько масштабное можно запустить в одиночку, скорее потребуется целая команда.

Като кивнул.

— Пришёл к тем же выводам. Поэтому вот...

Одержимый протянул листок со списком имён.

— Надо проверить, существуют ли эти люди. И если существуют — где находятся.

Химуро быстро пробежал по именам. Зацепился за предположительных агентов братьев. Их проверить будет проще всего.

— Те, кого ты встретил во Мгле?

— Ага.

— Сделаем.

Лист перекочевал в дневник разведчика. Действительно, стоило проверить, что Като действительно видел, а что было иллюзиями.

— Когда выходил из гробницы, — продолжил одержимый. Голос его стал глухим. — Когда отдал тебе коготь. Меня переполняла сила, неконтролируемая, звенящая, готовая проявиться через любое заклинание. Я летал, представь? — он невесело улыбнулся. — Нашёл с высоты птичьего полёта королевский дворец и постарался очень аккуратно по нему ударить.

Он замолчал, следя взглядом за игрой огня. Химуро ждал.

— Я хотел бы избежать случайных жертв. И если вы меня осуждаете за это, то говорите сразу, чтобы потом не было конфузов.

Разведчик чуть поморщился.

— Скажем так, среди руководства республики есть те, кто считает твой поступок преступлением. Они в меньшинстве. Если в дальнейшем ты не будешь делать ничего экстравагантного, произошедшее останется единичным эпизодом. Все понимают, как ты рисковал. И все отлично понимают, что окажись на твоём месте, вообще могли бы и не суметь справиться с такой силой.

Като хмыкнул и кивнул.

— И сразу добавляют, что не полезли бы в такую авантюру, — добавил он.

Химуро оставалось лишь кивнуть.

— Список людей, которым я задолжал пулю в голову, довольно короток. Часть из них сидят в Эстере, но я, к сожалению, понимаю их решение. Они не желали зла именно мне, просто твари по своей сути, готовые ради своей выгоды убить человека, и даже не единственного. Уверен, за ними преступлений и без моей скромной персоны достаточно. Единственный, до кого я хочу добраться — генерал Манилка.

Разведчик чуть дёрнулся. Рефлекторное движение, мгновенно подавленное. И всё же одержимый заметил.

— Что?

Химуро, понимая, что скрывать бессмысленно, ответил:

— Генерал перешёл на нашу сторону, когда лоялисты притащили иностранных наёмников. Уже четвёртый месяц командует одной из республиканских армий.

Като заглянул в глаза Химуро. Ничего хорошего взгляд одержимого не обещал.

— Хитрожопый ублюдок.

Като отвернулся к огню и расслабился. Момент слабости, он выглядел уставшим, измотанным. И в то же время успокоенным, сбросившим с себя какой-то груз.

— Может оно и к лучшему. Забыть все старые долги. Начать с чистого листа. Знаешь, о чём я мечтаю?

— О чём?

— Учитывая обстановку вокруг, забрать Оли и зарыться на какой-нибудь оружейный завод. Сидеть там и мастерить оружие. Не выйдет. Не в моей жизни. Однако спроси у меня, и я отвечу, что хочу быть подальше от войны, политики, интриг. Жаль, не такая судьба у странника.

Химуро не понял.

— Странника?

Като отмахнулся.

— Не обращай внимания. Я ещё отхожу от Мглы, магия изрядно проехалась по моим мозгам.

Одержимый встряхнулся, возвращая себе вид лихой и боевой. Минута слабости закончилась. Перед Химуро снова сидел одержимый, заставивший нервничать один Великий Город и фактически уничтоживший второй. Перед ним сидел одержимый, убивший короля ради своей возлюбленной. И способный на большее.

— Рассказывай, чем я могу быть полезен республике?

Арка 3

«Он замолчал. Теперь он ваш, потомки.

Как говорится, „дальше — тишина“.

...У века завтра лопнут перепонки —

Настолько оглушительна она.»

«Записка на могилу», Леонид Филатов

Глава 21

Столичный город республики оказался на удивление таким же, как и прочие Великие Города. Архитектура отличалась, незначительно, но с Эстером я бы Янтау никогда не спутал. В остальном те же каменные коробки. Город, ожидаемо, напоминал разворошённый муравейник. Люди и повозки сновали туда и сюда, мы даже проехали через железную дорогу. Прототип, позже я увидел вагонетки на конной тяге, но всё равно достижение. Однако уже минут через пять я потерял к городу интерес, думая о другом.

Химуро признался, что скинул свои дела на подчинённых и сопровождал меня по своей инициативе. На всякий случай. Насколько я понял, чтобы предотвратить необдуманные действия в мою сторону, и чтобы у меня не было поводов проявить себя с сильной стороны. Ну и просто в качестве сопровождающего, потому что сопровождать меня кто-то должен был.

Парень не знал, какую роль мне определит парламент, игравший в республике роль верховного органа власти. Полагаю, они захотят со мной предварительно поговорить. Прямым участником братства я никогда не был несмотря на все заслуги, потому и их подчинённым тоже не являлся. Отдать мне приказ или заставить что-то делать... Нет, вряд ли. Будут договариваться. Я в целом готов с ними работать, но Химуро я тоже не врал. Не хочу воевать. Однако куда же меня, странника, война отпустит. Поэтому надо искать оптимальное место. Такое, чтобы и навыки мои были раскрыты в полной мере, и чтобы головой не рисковать лишний раз. Может, у них какие руководящие должности есть незанятые?

— Присмотрись, — предложил Химуро, кивая на людей. — Не замечаешь разницы?

Я попробовал проследить его взгляд, но парень говорил не о конкретных людях, а вообще о том, что творилось на улицах. Попробовал присмотреться, выискивая различия. Одежда. Я не видел ни одного человека в обносках или тряпьё. Даже какие-нибудь грузчики, таскающие ящики и мешки, в добротной одежде. Не бог весть какой богатой, но куда лучше, чем я мог видеть даже в столице королевства до её разрушения. И это простой люд на улице.

А ещё я не видел детей, беспризорников, перебравшихся простой работой. Не видел воров и карманников. Зато видел одарённых, одетых и выглядящих лучше, чем простолюдины, но... Никто не раскланивался перед ними, не уходили с дороги, даже не думали прятаться и избегать внимания. Одарённые больше не были другим сословием, относящимся к простолюдинам, как к рабам.

— Вы быстро этого добились, — признал. — Не думаю, что одарённые так легко расстались со своими привилегиями. Как убеждали?

— Здесь подготовительная работа велась давно. Я, конечно, это всё со слов других знаю, но в Янтау уже давно культивировалась тема построения нового общества. Например, уже больше десятка лет запрещено убивать горожан по своей прихоти. Когда первый раз приехал, я тоже удивился. В других городах не так, особенно в Эстере. Что ни день, то очередное судебное разбирательство, с чужих слов слышал. Но здесь... Это — сердце республики. Ты скоро поймёшь, как много значат эти слова.

Парень был воодушевлён. Не удивительно, своими руками строить новый, лучший мир, прямо здесь и сейчас, для всех без исключения, ну или почти для всех. Причастность к великому. Я правильно сделал, когда свёл его с Минато. А про сердце республики я и так понимаю. Здесь сосредоточены огромные производства. Большая часть наверняка настроена на товары массового потребления, а это объёмы, сопоставимые, возможно, с промышленностью всего остального государства. Одно то, что республика отбивается от сразу нескольких вторжений по факту, не похоже на реализацию сокровенного «всё для фронта, всё для победы». Экономика не перегружена, успешно справляясь и с военными заказами, и с потребностями общества. Иначе люди и движуха вокруг выглядели бы совсем иначе, как они выглядели в Донгорфолеуме. Присмотревшись, контраст я увидел.

Ворота прошли без проблем, Химуро предъявил какие-то бумаги. Верхний Город встретил нас открытыми клановыми кварталами. Здесь людей было заметно поменьше, но всё равно немало.

— Вы разрешили горожанам селиться в Верхнем Городе?

— Не совсем, — отрицательно качнул головой бывший посвящённый. — Здесь живут одарённые. Мы много сил тратим, чтобы поднять качество жизни в Среднем Городе. Здесь, в Янтау, получается хорошо, в других местах... Не всегда. Кланы не бунтуют только из-за интервентов. Должен признать, обращение лоялистов к соседям осложнило нам жизнь, но и развязало руки, а главное — заставляет кланы мириться с политикой парламента. У нас больше времени, чтобы адаптировать новую экономику и применить её на всех контролируемых нами землях.

— Нет худа без добра, — кивнул.

Сейчас мы ехали в гостиницу. Никто не заставлял нас выступать перед парламентом сразу с дороги, да и у должностных лиц наверняка других дел полно. Только заселились мы в самую обыкновенную гостиницу, что меня несколько удивило. Обычный мужчина, хозяин и по совместительству управляющий. Проживание стоило относительно недорого, но питание в услуги не входило. Обедать мужчина предложил в заведении напротив.

— А что, у разведки нет своего казённого жилья? — спросил напрямую, когда мы оказались в комнате.

Здесь было вполне прилично. Тот случай, когда небогато, без излишеств, но чувствуется хозяйская рука и уход. Намного лучше тех мест, где проживал последнее время. До мглы, конечно же.

— А зачем? — удивился Химуро.

— Эм...

Я даже самую малость растерялся. Как объяснить чувство, когда ты видишь, что вода почему-то не мокрая, и никого это не удивляет?

— Ты — государственный служащий. И, приезжая в город, вместо того чтобы просто заселиться в государственную же гостиницу, вынужден искать себе ночлег. Я чего-то в этом не понимаю.

Химуро улыбнулся.

— Старые времена прошли, Като. Люди теперь свободны. Это приведёт к рассвету индивидуальной инициативы. К тому же государственную гостиницу придётся содержать на деньги народа, налогоплательщиков. Изымать деньги из оборота...

— А так ты потратил казённые средства, передав их в руки держателю гостиницы, а он снова пустит их в дело, — понял я логику.

— Ты быстро схватываешь, — кивнул бывший храмовник.

А революция на деле оказалась буржуазной. Впрочем, это не плохо. На смену какой-то немного извращённой родовой монархии пришла более прогрессивная система. Это я знаю, что капитализм рано или поздно устареет, как до этого устарел рабовладельческий строй и монархия, и как когда-нибудь в будущем устареет коммунизм. Сейчас они своими руками творят будущее. Сейчас, на заре своего развития, буржуа будут приносить миру пользу. Да и для меня открывает некоторые перспективы. Заведу оружейную мануфактуру. Если в мою полу божественную сущность включено долгожительство, то я им здесь первую монополию продемонстрирую. Или всё же культ имени себя любимого?

Но о политике я говорить не хотел, переключившись на другую тему.

— Пойдём перекусим?

Я, как и раньше, в еде не особо нуждался, но вреда она мне не несла. К тому же вкус я чувствовал, так что наслаждаться блюдом мог.

— Ты же сказал, что... — удивился Химуро.

— Да, в еде не нуждаюсь. Но я бы съел чего-нибудь вкусного. Ключевое слово: вкусного. Понимаешь?

Химуро ещё секунду смотрел на меня с лёгким недоумением, а затем осознал тягость моего положения.

— Ни слова больше! Я знаю, что нам нужно!

Хмыкнул, не став акцентировать внимания на использованной разведчиком фразе.

Хотел бы я сказать, что вскоре мы оказались в зале ресторана, но, к сожалению, туда ещё предстояло дойти. Прогулка по оживлённому городу, пусть и не переполненному прохожими, но достаточно людному, после долгого одиночества вызывала щекочущее беспокойство. Непривычность, но не негативную. Чем-то сродни возвращению чувствительности в конечность, которую до этого отлежал.

— ...бывал всего два раза, и не пожалел. — слова Химуро я слушал вполуха, улавливая содержание больше по контексту. — Сам хотел туда по какому-нибудь празднику зайти, но с моей работой это сложно.

Такое чувство, что выслушиваю коллегу из офиса.

— Это всё отлично. Правда, я ещё не проверял, как на меня подействует алкоголь. Есть немаленькая вероятность, что никак.

Химуро хмыкнул.

— Если это так, то это одновременно и благо, и проклятие, — ответил разведчик.

— Почему благо понимаю. А почему проклятие?

Мы наткнулись на трёх девушек, явно из одарённых. Дамы постреляли в нас глазками, засмеялись и ушли. Я по понятным причинам был к ним безразличен, Химуро ответил им вежливой улыбкой, но не более того. Мне казалось, старая рана его уже практически не тревожит.

— Не выйдет забыться.

Я отрицательно качнул головой.

— Мне не нужно забываться. От счастья меня разделяет только расстояние между мной и Олимпией. Всё прочее я как-нибудь перенесу.

Бывший храмовник кивнул, принимая мой ответ.

Что-то изменилось. Я прислушивался к себе, напрягал все чувства, скользил взглядом по толпе, но не понимал. Что-то изменилось. Та самая конечность, которую я отлежал, наконец перестала ощущаться чужой. Но это была не конечность. Нечто иное. Прислушался к Астарте. Там всё оставалось по-прежнему, безумие и злость, злость и безумие. Здесь было нечто новое.

Нет, в моей жизни определённо происходит слишком много всякого... Непонятного.

— Республике хватает войск? С неодарёнными проще, как я думаю. Люди сами в добровольцы записываются, то по одарённым всё сложнее, если против нас все соседи выступили.

— А к нам регулярно сочувствующие приходят, из тех же соседних стран. Согласных с нашими идеями людей много. Я до Провозглашения Республики сам не представлял, насколько много. Нет, пока кадровый голод армии не грозит. Да и в интервенты ведь тоже отдельные отряды идут, а не вся армия.

Здание, в котором расположился ресторан, внешне мало чем выделялось, разве что вывеска была заметной, стильной. Так и написано «ресторан», но очень красивым почерком. На входе не слишком приветливый, но вежливый швейцар, которому Химуро представился полным именем и должностью. Нам предложили отдельный столик, а на третьем этаже. Внутри было стильно, но без излишней помпезности. Тёмные тона, мебель из чёрного дерева, пол выложен матово-чёрной плиткой. Первое впечатление вполне положительное. Выбиратьблюда доверил Химуро, даже не став заглядывать в меню. Зачем? Я здесь, чтобы вкусить что-то новое и необычное, а не для того, чтобы искать знакомое и привычное. Не знаю, что там выбрал мой собеседник, но пара названий звучали интересно.

— Я правильно понимаю, что своих людей, выдающих себя за наёмников, вам пришлось отозвать? — спросил я, когда официант ушёл.

Данзо кивнул.

— Да, сразу за провозглашением. К счастью, сочувствующие у нас далеко не только среди наёмников.

В подробности он вдаваться не стал, но я и так понял. Наёмники — рабочая лошадка. Они действуют, а значит, и рискуют. Остальные, вроде химика Дейдары, существуют обособленно. Минимум контактов, наёмники, наверное, даже не знают имён и лиц других агентов.

— Где-то на наёмников просто начали криво смотреть, ожидая, что те будут говорить о республике. Прямых гонений, даже на членов боевого братства, практически не было. В худшем случае предупреждение, что по завершении контракта никакого продления. Но... Насколько я знаю, подобного ожидали, и даже большие проблемы предполагались. Можно считать, всё прошло относительно спокойно.

Принесли первые блюда, и мы прервались. Когда официант ушёл, я предположил:

— Думаю, члены родов понимают, что наёмники всё равно неспособны ни повлиять на политику, ни обеспечить достаточную разведку в силах противника. Если их, конечно, не пускать прямо в действующую армию.

Бывший храмовник кивнул:

— Всё верно. Нам сложнее приходится. Все приходящие извне и не имеющие рекомендации от членов братства, проходят проверку. Сначала фильтрацию, там ничего особенного, обычный опрос, кто, откуда. Если опрашивающий находит что-то подозрительное, посылают меня и моих коллег, проверять прошлое или устанавливать наблюдение. У нас кадровый голод, а ставить на важные посты непроверенных людей опасно. Вот и носимся.

Я кивнул. Какое-то время мы ели молча. Я в основном наслаждался вкусами, поэтому сначала брал немного на пробу, и, если нравилось, накладывал ещё, уже смакуя вкус. Если не нравилось — просто откладывал. Нам приносили новые блюда, Химуро расщедрился. Вскоре новое приносить перестали, а у нас ещё было что попробовать. Принесли вина. Данзо пил осторожно, я тоже не налегал.

Я видел, что его беспокоит какая-то мысль, но парень, похоже, не решался её высказать. Торопить его я не собирался, действительно наслаждаясь едой и прислушиваясь к себе. Чувство насыщения так и не наступало. Зато не покидало новое ощущение, которое я никак не мог интерпретировать. Что оно мне говорит? Что я чувствую? Как понимать эти ощущения?

— Като.

— М?

— У меня есть несколько вопросов по... Твоей природе. — Химуро, видимо, преодолевал какое-то внутреннее сопротивление, открывая эту тему.

Не знаю, неловко ему эту тему затрагивать, боится он ответов, которые может получить, или причина в чём-то другом. Но я чуть ли не физически ощущал, как он желает услышать от меня отрицательный ответ и не продолжать расспросы. Но у меня нет причин скрывать изменения, происходящие со мной. Я ничего не скрываю, зачем? Что-то я сомневаюсь, что они смогут понять больше, чем я сам.

— Спрашивай, — киваю, не выказывая ни малейшего беспокойства, будто это что-то пустяковое.

— Ты предполагаешь, что твоя природе теперь... — ему явно не нравилось слово.

— Полубожественна или приближена к существам, что когда-то назывались богами. Ага, — киваю. — Я точно не демон. Разница между тем, что я получал от демона, и тем, что есть сейчас...

Замолчал, формулируя мысль.

— Надо устроить пару тестов, но разница для меня заметна уже сейчас. Я точно не жрец, там разница ещё более заметна. Остаются сами одарённые, а их силы имеют сильную примесь энергии существ, ранее называвшихся богами. Метод исключения. Но это моё мнение, сможешь найти специалиста, кто разложит всё по полкам и объяснит мне, кто я, буду благодарен.

Данзо кивнул.

— Понятно. Допустим, что ты действительно получил частичку божественной природы...

Что-то мне резко разонравилась эта тема. Сейчас ведь что-нибудь скажет, отчего мне станет стыдно.

— А если поставить эксперимент?

Я насторожился.

— Какой?

— Поклонения. В храме такого уже не проводили, по понятным причинам, но сам алгоритм я изучил.

Я поднял руку в останавливающем жесте.

— Так, стоп. Какого ещё поклонения?

Химуро заёрзал.

— В древность приносили в жертву животных. Затем ритуалы стали более осознанными и структурированными. Некоторые из них достаточно просты. Можем провести такой, направив на тебя.

И смотрит на меня, всерьёз ожидая ответа. Я взял бутылку, оценил количество вина внутри. Больше половины, мы выпили всего ничего, таким до белочки не упиться. Понюхал, вроде не палёное. Снова взглянул на Химуро.

— Ты смеёшься надо мной?

— Нисколько, — уверенно ответил Данзо. — В нём ничего сложного. Справимся сами, кроме нас, никого и не нужно.

Я ещё раз принюхался к вину. Попробовал. Да нет, нормальное.

— Ты действительно не замечаешь изрядной доли безумия в твоём предложении?

Разведчик ухмыльнулся.

— Я предлагаю простое выражение почтения. Там задействованы минимальные энергии. Для человека это точно безвредно, зато мы сможем проверить твои предположения.

Я хмыкнул.

— Я бы предпочёл соблюдать такую штуку. Ты наверняка о ней знаешь.

Мой слегка обезумевший собеседник задумался, неуверенно спросив:

— Закон?

— Техника безопасности! Такими вещами стоит заниматься под пристальным наблюдением людей, что сумеют вмешаться, хоть как-то.

Данзо пожал плечами:

— Мне такие неизвестны. Да даже если есть, к ним надо идти хоть с чем-то. Серьёзно, там нет ничего опасного. От тебя только согласие потребуется.

Я продолжал отстаивать позиции здравого смысла и не соглашался на эксперименты ни под каким аргументами и уговорами. Наконец, Химуро отступил, но не сдался. Молодой, горячий. Не понимает, что, если теория подтвердится, я Оли не увижу ещё не скоро. Трупы оставлять я не хочу. Мы закрыли тему и, докончив заказанное, вернулись в гостиницу.

Глава 22

— Мне придётся выступать перед всем парламентом? — спросил, когда мы остановились перед зданием правительства.

Какого-то особого дворца или чего-то подобного республиканцы поставить пока не успели, довольствовались старым зданием городского совета.

— Нет, — Химуро улыбнулся. — Даже с учётом всех твоих заслуг, на дело государственной важности ты всё несколько недотягиваешь, извини.

Совсем не расстроился от таких новостей.

— Соберутся должностные лица, отвечающие за военный сектор, — продолжил Данзо. — Полагаю, список участников составлялся исходя и из моего рапорта.

Принять нас смогли только на второй день пребывания в Янтау, а вчера, ещё утром, Химуро сдал свой отчёт. Всё, что касалось моей скромной персоны... Начинаю повторяться... В общем, доклад обо мне занял несколько написанных от руки страниц. Стоит отметить, что приняли нас ещё довольно оперативно. Выделить время в графике не одного, а сразу нескольких членов парламента, каждый из которых ещё при должности, это кому-то пришлось постараться. Я на них не в обиде, главное, что своё обещание они выполнили. Оли в порядке и ждёт где-то там, а день-два я перетерплю.

Процедура посещения здания правительства ничем особым не выделялась. У моего спутника проверили документы, нас даже не просили сдать оружие. Опять же смысл? Здесь если не все, то многие — одарённые. И пусть оружие было только у Химуро, среди нас двоих угрозой был именно я.

Мы поднялись по широкой лестнице, прошли через помпезный, в меру, зал. Здесь было оживлённо, множество людей бюрократического толка что-то обсуждали, кто-то нёс бумаги, стояли просители. Народ выглядел спокойно, никто не бурчал, даже просители имели позитивный вид. Из зала попали в коридор. Было заметно, что на стенах ещё недавно висели какие-то картины. Сейчас они были убраны, и это придавало этому месту некоторую зловещую атмосферу. Ещё пара минут блужданий, и Химуро открыл передо мной дверь, предлагая войти.

Первым я увидел Минато, ещё до того, как успел оглядеться.

— Като! — старый знакомый встретил меня дружескими объятиями. — Самый живучий парень на свете! Я рад, что выбрался из мглы.

Я несколько опешил. Не привык видеть Минато таким... эмоциональным.

— Эм... Да, я тоже рад...

За его спиной раздался мелодичный смех.

— Мин, парень тебя не узнаёт.

Я кивнул девушке.

— Привет, Кушина.

Ещё узнал Дейдару, мы обменялись кивками. Не похоже, что химик был рад меня видеть. Оставшихся троих мужчин и женщину я не знал. Минато отпустил меня и отошёл на пару шагов.

— Имею право! — он ничуть не смутился. — Годы работы! И наконец успех! Три года назад мы были уверены, что создать республику в наших условиях невозможно. И вот мы здесь!

— Какой ценой, — напомнил Дейдара. — Сколько людей погибло в Донгорфолеуме во время взрыва и после него?

Ситуация оказалась такой... знакомой. Сейчас меня под благовидным предлогом начнут давить. Чёрт, рано я, похоже, радовался. Стоило дорваться до власти, и вот мои старые союзники уже готовы наступать на те же грабли, что и их предшественники.

— Не стоит, Дейдара, мы уже приняли решение — вклинился один из не представленных и посмотрел на меня. — Като. У Республики нет к тебе претензий. Произошедшее чудовищно, но мы...

Дейдара хмыкнул, а неизвестный продолжил, повторно выделив:

— Мы считаем, что с твоей стороны это не было намеренное действие. К тому же из отчёта Химуро мы знаем, что ты стремишься дистанцироваться от непосредственных боевых действий.

Я кивнул, покосившись на Дейдару. Мы с ним говорили, и я предупреждал его о возможных последствиях. Что-то не помню яростных попыток меня отговорить. Надо запомнить, на всякий случай, что от него может исходить угроза.

— Давайте всё же представимся, — Минато решил воспользоваться паузой. — Като и Химуро вы все знаете. Ты, — он повернулся ко мне. — Знаешь меня, Кушину и Дейдару. Давай я назову тебе остальных...

Минато называл имена и должности смертных, но я слушал и пропускал половину мимо ушей. Запомнил только Альфреда Вайтвинга, который одёрнул химика. Сам я вновь ощутил нечто странное, новое. Нечто, что шло извне. Направленное на меня.

— Ты читал отчёт, составленный Химуро? — спросил Минато.

Я едва не пропустил вопрос, слишком сосредоточился на ощущениях.

— Да, мы вместе его писали.

— Хочешь что-то добавить по... Мгле? — Минато запнулся на последнем слове.

Похоже, с моей подачи эта аномалия будет называться именно так.

— Нет, мы записали всё, и то, что мне было точно известно, и все догадки.

Минато переглянулся с остальными. И тот самый Альфред кивнул, видимо, выражая общее решение.

— Хорошо, — было заметно, что мой старый знакомый испытывает какие-то сомнения, но всё же решается продолжать. — Спасибо за данные. Нам пока не много известно, любая информация будет полезна. Собрались мы по другой причине. Нас интересует твоя полубожественная природа.

Закатил глаза, едва не выругавшись.

— И ты туда же!

— Като, послушай! — хотел настоять Минато.

— Лучше я расскажу, — привлекла к себе внимание женщина, Натали. — Когда ты рассказал Дейдаре о своей затее, он передал всю информацию мне. Потому что я была ближе всех к Юсмиру. Единственному месту, где можно проверить твои слова. На подготовку экспедиции ушло время, вошли в город мы уже после того, как появилась... — она махнула в нашу сторону рукой. — Мгла. Мы спустились в Нижний Город Юсмира. Там всё выглядело так же, как описал Химуро и остальные. Всего пара подземных уровней и гробница.

Я поморщился.

— И сейчас ты скажешь, что это алтарь, полностью повторяющий алтарь в каком-нибудь древнем храме, а сама гробница описана, как дом бога или нечто в этом роде.

Натали кивнула:

— Близко. Только там не копия алтаря, а настоящий алтарь, тысячелетняя древность, — она достала сигару и закурила. — Видишь ли, знания, дошедшие до нас со времён до Тёмных Веков, ужасающе обрывочные, но порой встречаются настоящие кладези информации. Один из таких связан с божествами. Библиотека Сайкар. В ней подробно описаны истории девяти храмов, семь из которых находились на нашей земле. И подробно описаны алтари и главный храмовый зал, это важная часть. Естественно, все действующие храмы были многократно изучены.

Я хмыкнул.

— И ваши предшественники не нашли ни одного совпадения, решив, что библиотека врёт.

Натали кивнула.

— Именно. И вот мы нашли гробницу в Юсмире. Я два месяца ползала там, изучая каждый сантиметр. Уверена, настоящие алтари там, внизу, каждый под своим городом.

Пожимаю плечами:

— И что с того? Даже если там реально лежал старые недобитые боги. Что с того?

— Коготь, Като, — ответил Минато. — Ты воспользовался когтем.

Я погладил переносицу. Разговор начинал раздражать.

— Слушайте, мне одному здесь очевидно, что вы слишком много себе нафантазировали? Вы всерьёз думаете, что из обычного смертного можно вот так просто сделать... Кого, кстати?

Заговорил один из мужчин, я уже забыл его имя.

— Положим, не из обычного человека. Ты прошёл посвящение. Затем стал одержимым. Скажи, частичную трансформацию использовал.

Поморщился, без особой радости вспоминая те незабываемые впечатления.

— Больше скажу, использовал полную.

— Рассудок сохранял? — продолжил мужчина.

— Конечно, сохранял! Иначе зачем бы я это делал?

Мужчина удовлетворённо кивнул. Продолжил Дейдара.

— Я не в восторге от идеи моих коллег, но пойми. Даже среди одержимых ты выделяешься, соединяя в себе те качества, какие не удаётся соединить другим. Трансформация обычно доступна относительно слабым одержимым. Ханаби не обладает впечатляющей магической мощью, полагаясь на ближний бой.

Я кивнул. Видел своими глазами, когда мы штурмовали Нижний Город.

— Имеющий большой резерв редко когда показывают хороший контроль, да и с демоном постоянно мучаются. Ты объединил в себе всё. Есть другие, что превосходят тебя в чём-то одном. Но твоя комбинация уникальна. И коготь. Древний артефакт, созданный предтечами. Полагаю, других бы попытка забрать силу божества убила, если не сразу, то через какое-то время. А ты стоишь перед нами.

Я хотел возразить, но меня опередил Минато.

— Твоя невосприимчивость к обычному оружию — это необычно. Мягко говоря.

— Говоря прямо — уникальная способность, практически не встречающаяся, — вставил один из мужчин.

— Если не считать некоторых демонов, — подхватила женщина. — И богов, судя по сохранившихся о них фактах.

— Так, стоп! — я поднял руки, требуя всех заткнуться. — В моей жизни и без того хватает самого разнообразного дерьма. Я почему-то на все сто уверен, что божественность принесёт мне не пользу, а только новую гору проблем. А я буквально только что немного разгрёб предыдущую.

Минато хотел что-то сказать, но я резко его остановил.

— Нет! Слушайте сюда, чёрт подери. Закрыли эту тему! Точка. Если хотите дальше со мной сотрудничать, никаких разговоров о божественности. Единственное, чего я сейчас хочу — оказаться рядом со своей возлюбленной. Мы оба очень друг по другу соскучились. У вас есть, что сказать на эту тему?

Мои собеседники переглядывались, явно ведя какой-то безмолвный спор. Наконец, все изобразили кивок, кто натянутый, кто вынужденный, кто довольный.

— Хорошо, Като. Твоя правда. Ты очень много уже для нас сделал.

Снова хмык от Дейдары.

— Ты отправишься за ней? — спросил Минато, уже зная мой ответ.

— Да.

Какие-то там армии меня не остановят. Мгла не остановила, а там всего лишь смертные. Однако я бы предпочёл не идти напролом, а добраться до Оли без лишнего шума.

— Хорошо. Тогда с остальным разберусь я сам, — Минато развернулся к своим коллегам.

Ещё некоторое время я ждал, пока государственные мужи обсудят какие-то свои вопросы. Ничего секретного там, видимо, не было, так как меня не попросили выйти, да и в любом случае я не прислушивался. Всё равно помочь ничем не смогу, это надо погружаться во все вопросы и детали, а я пока вообще не ориентируюсь в реалиях дня сегодняшнего. Наконец, Минато освободился, тепло попрощавшись с Кушиной, а затем пригласив меня и Химуро следовать за собой.

Прогулка до очередного кабинета. Стоило войти, и обстановка сразу вызвала у меня улыбку. Внутри кабинет напоминал рабочее место Минато в Эстере. Пусть не дословно, не во всех деталях, но достаточно, чтобы сразу вызвать узнавание. Минато открыл окно и присел на подоконник.

— Располагайтесь. Можете чувствовать себя как дома.

Химуро встал, подперев плечом шкаф с бумагами, я развалился в удобном кресле. Минато закурил.

— Плохая привычка. Но ничего не могу с собой поделать, слишком многое навалилось. У нас обстановка — волосы на голове дыбом встают. Положение на фронтах напряжённое. Мы постепенно выбиваем войска лоялистов и их наёмников, но любая ошибка может обрушить всё. У нас нет резервов, что можно будет подвести, едва хватает сил на ротацию.

Минато затянулся.

— До того, как нам стало известно о твоей природе...

Я нахмурился, вызвав у бывшего безликого улыбку.

— Стоял вопрос... — Минато снова затянулся. — Мы хотели предложить тебе должность. У нас есть несколько пустых мест в руководстве республики, и одно из них может стать твоим. Большинством голосов, всё по закону. Пусть твои методы вызывают вопросы, но ты не давал повода в тебе сомневаться. Да и с методами не всё однозначно. Я почему-то уверен, что ты вовсе не стремишься убить как можно больше людей.

Пожал плечами:

— Не получается. Но да, будь такая возможность, я бы почти никого не убивал. Однако насчёт должности... А у меня компетенции хватит, чтобы должность в правительстве занимать?

Минато рассмеялся.

— Ты с нами несколько минут назад разговаривал. Думаешь, мы все там прожжённые политики и управляющие с многолетним опытом? Нет, Като. Все мы — вчерашние подпольщики, получившие шанс воплотить свою мечту. Поэтому нужен парламент. Любое важное решение мы, по возможности, взвешиваем и обсуждаем, с привлечением специалистов и практиков рассматриваемого вопроса. Республика — новорождённый ребёнок. Мы вынуждены идти методом проб и ошибок, вынуждены нести ответственность за каждое действие, решение. А ты разделяешь наши идеалы и будешь верен им. Это куда важнее имеющихся навыков.

Час от часу не легче. Не хватало мне ещё в политику вляпаться всеми конечностями. С другой стороны, я знаю кое-что, чего здесь пока не знает никто. Опыт моего прошлого мира помогает. Но какая же, чёрт подери, ирония. Возможность занять столь тёплое место мне обеспечило что? Личное знакомство с Минато. Да, моя личность тоже имеет определённое значение, но если смотреть объективно. Не был бы я одержимым и не случилось бы в моей жизни всё то дерьмо, которое случилось. Остался бы я просто Минакуро, рос, развивался, жил. А Конрада достал бы кто-нибудь другой, чтобы я вообще не имел к этому отношения. Но с поправкой, что я успел бы себя проявить, как верный человек, не предающий тех, кто не предаёт меня. Что бы тогда было? А почти то же самое, может, должность бы предложили не такую жирную.

— Я пока не готов говорить о таких вещах. Дай мне встретиться с Оли, а потом хоть немного разобраться, что вокруг происходит. Вы такую кашу заварили, что я, кажется, не полгода во Мгле провёл, а десяток лет.

Минато улыбнулся, кивнул и, выбросив сигарету в пепельницу, сел за стол.

— Добраться до Олимпии, если идти напролом, не считаясь с потерями врагов, не так уж и сложно. Я скажу тебе, где они, подберу маршрут, и если сможешь проделать весь путь тихо, то проблем не встретишь.

Я вздохнул.

— Интонация в твоём голосе намекает мне, что не будет всё так просто. В чём подвох?

— Первое — время. Химуро, будь добр.

Бывший храмовник подошёл к стене, закрытой занавеской, и отодвинул ткань, продемонстрировав мне карту королевства размером три на два метра.

— Мы находимся здесь, — сказал Минато.

Химуро ткнул в Янтау, находящийся на западе страны.

— А Олимпия находится здесь.

Разведчик сделал шаг в сторону и указал на небольшой город практически на юго-восточной границе. Я вздохнул.

— Гиппогрифа вы мне не дадите, да?

— Не дадим, — подтвердил Минато. — Проблема ещё в другом. Мгла находится здесь...

Химуро обвёл регион вокруг Донгорфолеума.

— А фронт сейчас проходит...

Палец разведчика пошёл от Мглы на юго-восток, и, обойдя Эстер, ушёл на юг.

— Здесь, — закончил бывший безликий.

— В общем мне надо либо проходить сквозь фронт и двигаться по территории лоялистов, обходя зону боевых действий с севера. Либо обходить с юга по нашей территории, там проходить фронт. В любом случае это будет приличный крюк и почти гарантированные встречи с бойцами лоялистов.

Минато кивнул.

— Да. И будь уверен, каждый патруль будет обязан спросить тебя, кто ты и куда идёшь. И если у тебя нет написанного временным правительством отвода от мобилизации, патруль будет обязан тебя доставить командованию.

— Я их, естественно, убью, но пока доберусь до места, за мной уже будет огромная погоня. А уж сколько трупов, лучше даже не думать, — додумал я остальное. — Но у тебя есть иной план. Простой, надёжный, и не требующий массовых убийств.

Минато с Химуро переглянулись. Бывший безликий пожал плечами:

— Вообще-то, как раз с массовыми убийствами, но всего один раз. Сейчас наша проблема — крепость Орлан. Химуро...

Тот уже показывал на неприметную точку.

— Крепость расположена на берегу Тильмериды. Река — естественное препятствие, далеко не везде её можно легко пересечь. Крепость находится на нашем берегу и обеспечивает надёжный фланг армии лоялистов. Захватить её... или уничтожить... И мы отодвинем фронт на север, открыв тебе свободную дорогу на восток.

Я отрицательно покачал головой.

— К сожалению или к счастью, но сейчас я не тяну на одержимого. Что-то произошло. Я чувствую демона, но не могу получить доступ к его силе. Да, моя магия, даже самая простая, обладает превосходным качеством и куда мощнее, чем те же заклинания в руках обычных одарённых. Но силы едва накапливаются. Даже короткий активный бой меня сразу истощает.

— Потому что питать тебя должны молитвы и подношения, — не смог не вставить Химуро. — Зря отказываешься.

Я мгновенно разозлился, поворачиваясь к болтуну.

— Знаешь, что, а не пойти бы тебе...

— Като! Химуро, хватит! — резко встрял Минато.

Бывший храмовник поднял руки в жесте капитуляции. Я вздохнул и снова удобно устроился в кресле.

— Тогда можем попробовать... — начал размышления вслух член парламента.

— Но если подумать, — прервал я мужчину, — пробраться внутрь и устроить диверсию я вполне в состоянии. Должен быть, во всяком случае. Когда ты неуязвим для пуль, можешь не дышать и вынослив, как лошадь... А в эту цитадель нельзя попасть с воды, случайно?

Минато расплылся в широкой улыбке.

Глава 23

Лежу на земле, вокруг кусты, над головой солнце, в руках бинокль. А впереди крепость Орлан, внушительная каменная постройка, окружённая лунным пейзажем. Слева лежит майор, ещё утром он вводил меня в курс дела, используя для этого вполне приличные карты. Справа — капитан Ирулан, невысокая, худощавая женщина. Ирулан происходила из рода оборотней, как и Олимпия, с некоторыми внешними различиями. Сейчас она здесь, потому что способна под водой добраться до внутреннего речного порта крепости. Сопровождают девушку несколько её сородичей.

Майор успел рассказать много интересного. В крепости есть гарнизон, в том числе и постановщиками барьеров, оберегающих от огня артиллерии. Есть высокая толстая башня, которую я наблюдал сейчас в бинокль, где сидят корректировщики и наблюдатели. А также есть несколько дальнобойных орудий. По этой причине крепость ещё не расколотили осадным огнём. У наводчиков всё давно пристреляно, в любой контрбатарейной борьбе всегда побеждали защитники, разбивая батареи осаждающих быстрее, чем те успевали нанести ощутимый ущерб.

Была попытка подкопами подойти к стене, обеспечив возможность закладки зарядов сапёрами, а заодно и защищённые проходы для штурмующих. Но несколько хороших гаубиц по наводке, вероятно, магов со способностями к поиску, разрушали подкопы. С воды тоже не подойдёшь, лодки будут обстреливать и из крепости, и с того берега. В общем, встряли здесь войска республиканцев качественно и надолго.

Моей первой целью, а заодно целью Ирулан с товарищами, были орудия. Как только крепость не сможет огрызаться на артиллерийские атаки, захват станет вопросом времени, подвести новые стволы осаждающие уже не дадут. Но меня долгая осада не устраивала, и нам требовалось обеспечить возможность для штурма. То есть захватить два из лучей-бастионов, так как сейчас перед нами была ранняя крепость-звезда. Каждый бастион поддерживал два соседних, а два соседних поддерживали его. Но нам не захватить два бастиона с одновременным удержанием, поэтому один будем подрывать, для чего тащим немного взрывчатки. Остальное возьмём на месте.

План отвратительный, если откровенно. Предельно наглый, с кучей слабых мест. Потому что, если мы не подавим батареи — они разотрут штурмующих в любом количестве. Если не захватить пороховой припас — не удастся подавить бастион, и противники с него расстреляют любое количество штурмующих. А захватывать бастион мы будем уже после того, как подорвём батареи, то есть разбудим всю крепость. Единственный шанс — разделиться. Но всё равно это та ещё лотерея. Даже для меня, для магии я сейчас уязвим, а ультимативно подавлять уже не могу.

И я понимаю, что Минато лукавил. Сюда на лошадях я добрался всего за пять дней. Ещё столько же — и буду на краю фронта, в ближайшем к Олимпии месте, контролируемом республиканцами. А оттуда пару недель пешочком до моей волчицы. А вместо этого я ползаю на брюхе и готовлюсь брать штурмом крепость, которая мне совсем не нужна. Но злиться на бывшего безликого не получалось. Он меня не заставлял, предлагая выбор. Даже сейчас я могу отказаться, и никто мне слова не скажет. В итоге я знаю, что Минато заботится о своих людях, застрявших под стенами крепости, а меня небольшая задержка не убьёт.

— Могу гарантировать, что мы доберёмся до орудий, — высказал свои мысли, оторвавшись от бинокля. — Может быть, даже сможем сделать это по-тихому, но это если очень повезёт. Но захватить два бастиона не выйдет.

— Подорвём орудия и уйдём так же, как пришли, — предложила Ирулан.

Это был самый логичный план. Да, осада продолжится, а я поеду своей дорогой. Но как-то это... Не в моём стиле, что ли. Я снова приложил бинокль к глазам, прикидывая размеры башни наблюдательного поста. Оценил высоту.

— Как думаешь, у орудий есть какой-то запас снарядов под боком? — спросил, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Да. По уставам к каждому орудию полагается по два снаряда и заряды пороха, — ответила Ирулан. — В кого собрался стрелять?

— В башню, — ответил.

— Дай.

Я отдал девушке бинокль и перевернулся на спину, глядя в небо. Рядом громко думал майор.

— Если у них пушек не будет, то что есть наблюдатели, что нет... — вполне логично отметил мужчина.

— Като хочет обрушить башню на бастион, — объяснила девушка.

Изящное решение, исключающее необходимость штурмовать склад боеприпасов — раз, и второй бастион — два. А обеспечить точное падение башни можно попробовать магией. Совсем бастион это из строя не выведет, но жизнь защитникам подпортит изрядно.

— Куда ронять будете? — заинтересовался майор.

— На второй справа бастион. А третий захватим сами, — ответила девушка и опустила бинокль. — Похоже на план. Менее безумный, чем первый.

— Если среди вас нет сильного одарённого со склонностью к земле, мне потребуется прикрытие, — предупреждаю Ирулан.

Та кивает.

— Обеспечим.

Поворачиваюсь к майору.

— Готовьте людей. Когда начнётся шумиха, вы должны быть готовы атаковать. Или отступить, если у нас не получится.

Тот серьёзно кивнул:

— Можете на нас положиться.

Перевернулся к Ирулан.

— Пороховое оружие брать не будем, смысла нет. Холодное... — я хмыкнул, — ни мне, ни вам не нужно. Получается, поплывём налегке.

Девушка улыбнулась.

— Проще будет плыть. Начнём сейчас?

Я ещё раз взглянул на небо. День только начался. Казалось бы, в идеале стартовать надо перед рассветом, чтобы успеть по темноте сделать как можно больше, и к самому рассвету подготовить штурм. Да только на той стороне тоже совсем не дураки, да и вообще штурмы часто начинают если не с раннего утра, то точно до обеда, потому что в темноте особо не повоюешь. И потому наибольшее напряжение защитников как раз попадает на первую половину дня. А после обеда народ немного расслабляется, потому что штурма уже, всего скорее, не будет.

— Да, если будем расторопными, попадём на идеальное время.

Сказано — сделано. Мы прошли вниз по реке и выбрали место для спуска в воду. Удобнее было бы не плыть против течения, а наоборот, но там уже стояла армия лоялистов, флангом которой как раз и была крепость. Меня и Ирулан ждали пятёрка подтянутых девушек и одиннадцать парней. Все уже по пояс голые, что оборотни — эксгибиционисты, по Грохирам знаю. Нет здесь достаточного количества эластичной одежды, которую не разрывает во время трансформации.

— Вводи в курс дела, — киваю Ирулан.

Не мне же им приказы раздавать. Ну, так-то мог бы, но зачем? Мы с ними один-единственный раз работаем, зачем я буду вмешиваться в существующую иерархию? Пока девушка командовала, я тоже разделся, оставшись в одних штанах. Подошёл к воде и попробовал её ступнёй. Температуры не почувствовал.

— Мы готовы, — подтвердила волчица.

— Тогда догоняйте, — улыбнулся оборотням и прыгнул в воду.

Стоило отдалиться от берега, как меня подхватило течение. Не особо быстрое, но плыть в нужную сторону реально мешало. Я попробовал сопротивляться стихии собственными руками, не без успеха. Силы и рукам, и ногам, более чем хватало, усталости я не чувствовал, так что вполне мог справиться и так, но... Медленно. Сосредоточиться, поймать поток воды вокруг, несколько секунд на подстройку заклинания, и вуаля. Вода сама начала толкать меня туда, куда мне было нужно. Хотя скорее это напоминало проталкивание камня через мягкий шланг, сжимаешь рукой, и тем самым толкаешь в нужном направлении. Я воспроизвёл нечто подобное, набрав пусть невеликую скорость, но большую, чем может показать даже хороший пловец.

Сложнее было с ориентированием. Не хватало Астарты, способной подсказать, сколько мне там ещё плыть. Приходилось ориентироваться по береговой линии, высматривая сквозь мутную воду каменное основание пристани, построенное человеческими руками.

Беспокоился я зря, пропустить большой участок выложенного камнем берега было сложно. Скользнул туда, поднявшись ближе к поверхности. Подплыл к каменному причалу и, скрываясь за ним, осторожно всплыл, осматриваясь.

Солдат здесь было немного, только наблюдатели, следившие за рекой. На пристань они не смотрели. Проплыл дальше, продолжая изучать обстановку. На самой пристани людей не было, что не удивительно. Чего им здесь делать?

Пришлось немного подождать, прежде чем одна за другой всплыли волчьи головы оборотней, сразу начавшие осторожно дышать. С задержкой дыхания они справились, но кислород им был всё-таки нужен.

— Я убираю солдат на стенах. Вы чистите пирс. Ирулан, — я безошибочно определил старшую, — по твоей отмашке.

Оборотни закивали и почти беззвучно рассосались в разные стороны. Легко выбирались из воды, карабкаясь по скользким камням, и без каких-либо видимых мне жестов распределяли цели, стараясь двигаться скрытно. Слаженная команда, двухметровые монстры, скользящие от укрытия к укрытию — это сильно.

Я тоже времени не терял, выбравшись на берег и формируя заклинания. Покосился на девушку. Та жестом показывала «Ждать». После нескольких секунд Ирулан даёт отмашку. Мои заклинания, одно за другим, находят своих жертв. Всё, больше со стены никто сюда не смотрит, но теперь надо действовать быстро.

Пока мы шли к внутренним вратам, пятёрка оборотней с разбега влетела на стену. Через пару секунд оттуда кулем свалилось уже мёртвое тело защитника. Ворота нам открыли. Я по движениям ушей Ирулан видел, как она отслеживает каждый шорох. Вот уж хищники в своей стихии.

Мы встретили пару солдат, шедших нам навстречу. Моя воздушная коса срубила им головы. Прошли внешнюю стену, к счастью, архитектура у крепости была довольно сложной, и потому здесь было, где прятаться. Далее мы наткнулись уже на небольшой отряд. Не знаю, куда они шли, но я накрыл всё молниями. Один одарённый успел закрыться щитом, но тут с места сорвалась Ирулан. Я убрал молнии, и через несколько секунд волчица свернула противнику шею.

Где-то рядом раздались крики, затем выстрелы. Услышали мои искры или увидели одного из оборотней — неважно. Дальше идём напролом. Мы ускорились, пользуясь замешательством защитников, пока не понявших, что происходит. До предположительного расположения орудий оставалось всего ничего.

Первым из ворот, предположительно ведущих во внутренний двор, вышел я, чтобы сразу получить десяток пуль в грудь. Я их видел, но не заметил среди стрелков одарённого, готовящего заклинание, и потому не стал защищаться. Мой вид ввёл солдат лоялистов в кратковременный ступор, прерванный выпрыгивающими откуда-то сверху оборотнями. Мы не ошиблись, четыре пушки стояли здесь, но сначала меня интересовали защитники. Магию расходовать не стал, бесхитростно прыгнув вперёд, к ближайшему противнику. Бой не затянулся, оборотни были слишком сильны в ближнем бою, а перезарядиться защитники не успевали.

На этом наши успехи замедлились. Ворота, что стояли напротив тех, через которые мы вошли, приоткрылись, и через них во двор забросили целую связку гранат. Ругнувшись, я сосредоточился. Связка не успела долететь до земли, оказавшись внутри сферы щита. Не было звука, только короткая вспышка и серый дым. Я сформировал атакующее заклинание, огненный шар, запустил его в ворота. Взрыв, однако неправильный. За воротами кто-то поставил щит.

На боковой стене появились солдаты гарнизона, открыв стрельбу. Здесь-то заточенность оборотней на ближний бой сыграла злую шутку. Проклятия, которыми огрызались волки, не имели достаточного эффекта. Я запустил в стену молнию, отмечая, как разлетаются камни и сгорают люди, но убил лишь часть солдат. А по нам уже открыли огонь с другой стены. Хорошо ещё, оружие было не особо скорострельным, да и защитники крепости не хотели повредить орудия.

— Займитесь орудием! — крикнул Ирулан.

В воротах появились одарённые, готовя какую-то магию. Создаю режущую косу с сильной подпиткой от внешней магии. Игнорирую бьющие по телу пули, сосредоточившись на магии. Запускаю в колдующих чёрный полумесяц, переполненный энергией, сносящий защиту противников и разбрасывая их, раня, но не убивая. Поэтому вдогонку летит огненный шар.

— Я попробую их отвлечь и пробьюсь к башне, — добавил, бросая в скучившихся на стене солдат молнию.

— Безумный план! — отвечает Ирулан, когтями выковыривая пулю, застрявшую в коже на плече.

— Верьте в меня!

Выражение морды волчицы изменилось, выразив какое-то восторженное удивление, но быстро исчезло. А я разбежался и попробовал запрыгнуть на стену. Пули мне не мешали, да и сил хватало, подъём особых проблем не создал. Первым делом одарил молниями уже подошедших слишком близко к внутреннему двору солдат. Затем запустил парный огненный шар в спешащее к нам подкрепление. Чёрт! Сколько же в гарнизоне защитников?

Среди противников нашлись одарённые, закрывшиеся от огня щитами, так что погибло от моего огня лишь несколько солдат. Толкаю себя воздушным ударом, пытаясь сблизиться...

И отлетаю обратно встречным воздушным потоком, едва не свалившись во двор к орудиям. Почему я не заметил атаки? Формирую другое заклинание, относительно простое, но в то же время изящное и хитрое. Секунда, и воздух вокруг меня наполняется поднятой пылью, создавая завесу. Солдаты стреляют, но мне как было на это плевать, так ничего не менялось. Главное — не лезть под магию.

Очередной воздушный толчок, на этот раз в сторону наблюдательной башни. Как же неудобно без неограниченных запасов энергии.

«Астарта! Можешь поделишься?»

В ответ из глубины поднимается ярость и злоба.

Снова чувствую движение воздуха, резко закрываясь щитом. Но меня продолжает тянуть... Это не воздух! Вот не понимаете вы с первого раза!

Огненный шар с внешней подпиткой улетает в сторону противников. Затем, с минимальной паузой, ещё один. Третий... Получается слабее, магия вытянула всю энергию в ближайшем радиусе. Неожиданно.

Мимоходом бросаю в попавших на глаза солдат молнии. У этих защиты не было, но атаковал я слабенько, только ранил. Впрочем, в ближайшее время они будут безвредны. Добрался до башни, закрылся щитом и приложил к камню ладони, пуская в действие магию.

По щиту начали барабанить пули, рядом взорвалась граната. Ха, даже не смешно, пытаться пробить этим осадный щит. Почувствовал попытку взлома, поморщившись, переключив часть внимания на противодействие. Однако быстро понял, что у моего соперника серьёзные проблемы. Я не пытался укреплять структуры заклинания, но он всё равно не мог в них прорваться и как-то повлиять. Времени пристально изучать вопрос не было, и убедившись, что защите ничего не угрожает, я переключил всё своё внимание.

И ощутил что-то, что не сумел интерпретировать.

А затем грохнул выстрел и над моей головой жахнул взрыв, от которого вздрогнула башня. Мне оставалось только подхватить это движение, направить и чуть-чуть подтолкнуть. Несколько секунд внушительная каменная постройка двигалась почти бесшумно. Камни в том месте, куда пришёлся снаряд, крошились и хрустели, но это ещё не был грохот падения многотонной громады.

Грохот начался через несколько секунд, когда башня обрушилась на один из бастионов, а заодно и на меня, но щит даже энергию тянуть не начал, приняв это за каменный дождик. Лёгкое напряжение, пока я перестраиваю щит в атакующую волну и раскидываю завалившие меня камни, выбираясь на волю. Оставалось, в общем-то, самое простое.

Пробиться ко второму бастиону было уже куда проще. Упавшая башня была довольно серьёзным препятствием. Достаточно сильного одарённого, дружащего со стихией земли, видимо, не нашлось, а разгребать завал, рискуя устроить обвал во внутренние помещения крепости, противники не решились.

Поэтому было достаточно удерживать пару выходов, с которых иногда огрызались защитники гарнизона. Однако после произошедшего их прыти сильно поубавилось, и лезли они на нас без фанатизма. А войска республиканцев не теряя времени, спешили сблизиться со стенами по безопасному коридору.

Я в бою, если откровенно, практически и не участвовал. Почти прогулочным шагом взошёл на бастион со стены и в последний раз пустил в ход магию земли, превращая участок стены в лестницу для штурмующих. Пришлось преодолевать сопротивление, там была какая-то защита, не один же я такой умный, но продавить её мне удалось.

Сначала на стену вбежал десяток солдат, со вторым десятком поднялся и майор, воинственно размахивая пистолетом. Мужчина лишь коротко мне кивнул, занявшись штурмом, а я устало опустился на камень. Бой дался... легко, но сил я всё равно потратил изрядно.

Через пару минут подошла Ирулан, уже в юбке и накинутом на плечи сюртуке. Рука девушки висела на перевязи.

— Хороший бой.

Кивнул.

— Скольких потеряли?

— Шестерых.

Если бы я был в полной силе, не потеряли бы никого. Флаг республики подняли над крепостью через двадцать минут.

Глава 24

Фронт лоялистов действительно посыпался, но для развития успеха республиканцам требовалось время. Я ждать не стал и продолжил двигаться. Меня ждал... город, не город, по-русски это поселение называлось бы «шахтёрск».

Пересёк линию фронта без особых проблем. Наша внутренняя Гражданская война уже была ближе к известной мне Первой мировой, чем к тем же Наполеоновским войнам, на линиях соприкосновения случались позиционные тупики, но всепоглощающего масштаба она ещё не приобрела. Мест, чтобы легко обойти воюющие армии, хватало. И вот вечером я ещё на территории, контролируемой республиканцами, а утром уже на землях лоялистов. Дальше движение несколько замедлилось, я обходил любые встречные отряды, и даже от бандитов и дезертиров держался на расстоянии, через восемь дней пути я встречал закат на холме, с которого был виден огромный карьер.

Шахта давно не покрывала потребностей государства, и потому здесь организовали карьер, добывая какие-то важные минералы. А кроме карьера здесь ничего и не было. Рабочий городок едва ли на пару тысяч жителей, минимум досуга и спокойная, размеренная жизнь. Провинциальная мечта. Для меня это значило, что здесь минимальный гарнизон, только для демонстрации флага, а может, и ни одного солдата нет. Можно спокойно прогуляться по улице, не опасаясь наткнуться на патруль лоялистов.

Проблема в том, что у меня нет чёткого ориентира, где искать Оли и тех, кто её сопровождает. Не писали такую подробную информацию, даже на «шахтёрск» намекали, а не сообщали прямо. Искать здесь кого-то ночью — мероприятие сомнительное. И Астарта мне помочь не в состоянии. Однако меня слишком сильно тянуло к моей волчице, так что я обязан был как минимум попробовать её отыскать.

Пока я дошёл до крайних домов, солнце окончательно спряталось за находившейся на отдалении горной грядой. Меня встречали почти пустые улочки и бревенчатые дома, в окнах которых горел свет. Жители города коротали вечер в своих домах. Было бы домов поменьше, начал бы стучать во все подряд. А там что быстрее произойдёт, либо я найду Олимпию, либо подниму столько шума, и она сама найдёт меня. Ещё раз осмотрел себя, проверяя, прилично ли выгляжу. На беженца не походил, уже хорошо, не попытаются выставить вон.

Вскоре мне повезло отыскать местное заведение, кабак не кабак, постоялый двор, совмещённый с харчевней. Несколько человек обычного... провинциального вида кучковались у входа. Особо пьяными не выглядели, но на меня взглянули без дружелюбия. Впрочем, пропустили без проблем. Внутри не особо людно, и все посетители явно из местных, но я не терял надежды.

За стойкой стояла женщина лет тридцати и болтала с двумя посетительницами, что ужинали рядом. Когда я подошёл и сел на свободное место, женщина окинула меня изучающим взглядом. В том смысле, что оценивала нового посетителя. И то, что она увидела, ей не понравилось, хотя с чего бы? Чего-то я не понимаю в местных реалиях. Тем не менее женщина подошла ко мне, спросив:

— Чего желает молодой сир?

Доброжелательно улыбнулся.

— Выпить чего-нибудь некрепкого, смочить горло с дороги.

— Есть хороший яблочный сидр, — без особой уверенности предложила хозяйка.

Киваю:

— Отлично, именно то, что нужно.

Женщина удивилась, но принесла мне небольшой бочонок, литра на три, и кружку. Видя мой взгляд, поняла, что мне нужно не толькоэто.

— Что-то ещё?

— Да. Где в вашем прекрасном городке может остановиться гость?

Несмотря на все мои попытки быть дружелюбным, я видел у неё скрытую неприязнь.

— Здесь, — коротко ответила она, и, чуть подумав, пояснила. — Комнаты наверху, трёхразовое питание входит в стоимость, бельё меняют раз в два дня...

Пропустил мимо ушей стандартный список услуг, положив на столик плату за месячное проживание.

— Я ищу кое-кого. Тоже приезжие, мужчина и девушка...

Женщина поджала губы.

— Я — не справочная, сир. Нет у нас приезжих, у нас здесь развлечений нет, только на заработки приезжают. Не знаю, кого вы можете искать.

Наглая смертная.

— Я вижу, на меня смотрят с какой-то... неприязнью. Чем я это заслужил?

— Не знаю, о чём речь, сир, — сделала вид, что не понимает, хозяйка. — Если это всё, то я продолжу работать.

Всего одно усилие воли, и она будет корчиться в попытках сделать вдох. Могу косплеить тёмного лорда, душить людей на расстоянии, но не буду. На меня и так союзники косо смотрят. Найду другой способ разыскать Оли. Пойду на самое людное место и буду торчать там. Либо меня увидят издалека, либо я увижу. А может, найду кого-нибудь более словоохотливого. В конце концов, это маленький городок, разыщу я...

— Да я тебя, куропатка общипанная, на бульон пущу! Раскудахталась, наседка, перья набекрень!

Я широко улыбнулся и обернулся в сторону голоса.

— Ой, посмотрите на неё, ни рыба ни мясо, ни кафтан ни ряса! Да твоим клювом только ворон пугать!

Налил себе сидр и с некоторым наслаждением наблюдал, как Ульяна ругается с какими-то тётками. Тётки выдохлись быстрее, и лекарка, подхватив небольшой мешок, поспешила к выходу. Я пошёл следом.

Когда вышел на улицу и двинулся за лекаркой, уже собираясь её окликнуть, мной заинтересовалась компания местных.

— Ты чего удумал, пришлый? — пробасил самый толстый и крупный из всех.

Наглый смертный.

— Не твоё дело.

И ведь понимаю, что таким ответом только ещё больше их провоцирую, но я сейчас не воспринимаю обычных смертных как помеху, да и вообще, как нечто, стоящее внимания. Тем не менее зажигаю в ладони огненный шарик, демонстрируя его, действительно приготовившимся меня бить, мужчинам.

— Не нарывайтесь, — предостерегаю.

И нагоняю лекарку.

— Ульяна. Ты всё сквернословишь?

Женщина оборачивается на своё имя и открывает рот для уже готовой отповеди, но замирает, всматриваясь в моё лицо.

— Что, не узнаёшь? — подхожу ближе, продолжая улыбаться, и подсказал: — Щипала гуся — вся боюся.

И лекарка, наконец, меня узнала.

— Ох! Братушки — воробушки! Проклюнулся! Прилетел, лебедь, с тёплых берегов! — Ульяна от избытка чувств тоже улыбнулась. — Тебя, балбес, уж не то похоронили, не то пропавшим объявили.

Я кивнул:

— Да, было дело. Где Оли?

Ульяна рассмеялась.

— Эх, молодёжь! Пошли! Ждёт тебя, твоя Оли!

И мы пошли. Ульяна сбивчиво рассказывала об их с Олимпией общей судьбе. Как их обеих доставили в какой-то особняк. Как нанятый лекарь спустя рукава лечил Олимпию, и как Ульяне, тоже восстанавливающийся после ран приходилось выхаживать волчицу. Вот говнюк. Специально искать не буду, его если он мне попадётся, сдерживаться не стану. Ещё Ульяна коротко рассказала о побеге и совсем коротко о том, как они оказались здесь.

— А письмо? — вспомнил я.

— Какое? — не поняла лекарка.

— Я написал Оли письмо, — впрочем, можно было догадаться. — Значит, обманули.

Ульяна рассмеялась.

— Судя по интонации, кое-кому предначертано испытать на себе все прелести холодной хорошо подготовленной мести!

Хмыкнул, но развёл руками.

— Генерал теперь на нашей стороне, вовремя переобулся.

Женщина посмотрела на моё лицо, и в глазах её заиграла хитринка.

— Ой, передо мной-то не рисуйся, филин деревенский. Я-то вижу, что ты сдерживаться не будешь, если вы с этим индюком встретитесь на кривой дороге жизни ещё разок.

Ни подтверждать, ни опровергать её слов я не стал.

Мы дошли до одного из крайних домов, от которых до карьера оставалось меньше сотни шагов. Добротный и одновременно обычный для городка дом, в окнах свет, труба пыхтит дымными барашками. Я уже не слушаю, что там тараторит Ульяна. Открываю дверь.

Среди калейдоскопа запахов замечаю один знакомый, привлекающий внимание. Прохожу короткий коридор и заглядываю в комнату. Моя волчица сидит в кресле и читает книгу. За её спиной целая полка с книгами, вообще-то, ещё большая редкость в этом мире. Оли в штанах и растянутой кофте выглядит так по-домашнему. Я улыбаюсь, глядя на неё.

Девушка поднимает взгляд, удивляется, а в следующий миг вскакивает, и вот её руки уже стягивают мою шею, а мои ладони сходятся на её спине. Всё позади. Наконец-то, всё позади. Чувствую влагу, Оли прослезилась от радости. Целую её в висок, нашёптывая что-то успокаивающее на ухо.

— Я так счастлива, — отвечает Оли, коротко, как только она умеет, объясняя, что успокаивать её не надо.

За спиной голоса. Ульяна что-то объясняет какому-то мужчине.

А мы целуемся, упиваемся друг другом, отыгрываясь за каждую секунду расставания, отдавая всю накопленную за это время любовь, все сдерживаемые чувства. Мои руки исследуют её тело, убеждаясь, что Оли здесь, рядом, вся целиком, в моих объятиях. Её руки, впрочем, делают то же самое, а в какой-то момент она и вовсе на меня запрыгивает, обхватив ногами. С каждой секундой в поцелуях всё больше страсти, а в страсти всё больше животного яростного желания.

Оли лишь на секунду отрывается от моих губ, чтобы сказать:

— Кровать... там... — и переключилась на мою шею.

А я мог, глядя ей через плечо, ориентироваться в доме. То, что все прочие жильцы деликатно ушли, отметил краем сознания. Жилые комнаты нашлись в глубине дома, внутреннее убранство которого пронеслось мимо моего сознания.

— Эта... — выдохнула Оли, указывая на свои покои.

Через секунду я сбросил девушку на кровать. И того несчастного, что сейчас случайно или намеренно попробует нам помешать, не спасут никакие боги от самой жестокой расправы.

Сколько прошло времени я, к своему стыду, не имел ни малейшего представления. Секунды отрезвления, когда после оргазма гормоны отпускали и позволяли относительно осмысленно взглянуть на окружающий мир, я тратил только на мысли, что буду делать с моей волчицей дальше. И даже насытившись друг другом на уровне физиологическом мы, потратив буквально несколько секунд на избавление от мокрого насквозь постельного белья, вновь прижались друг к другу, лёжа на какой-то мягкой шкуре, игравшей роль дополнительной накидки поверх одеяла.

Гладя нежную кожу Олимпии, чувствуя расслабленные сейчас мышцы, мягкие, податливые, совсем не те стальные жгуты, что были получасом назад, я пытался вспомнить, а готовил ли какие-нибудь слова для встречи. Получилось, что нет, ничего заранее не продумывал. Как мальчишка, что и говорить.

Оли не спала, лежала у меня на плече и рисовала на моей груди видимые только ей узоры. Наслаждается чувством единения со своим зверем. В этих моментах я уже разобрался, оборотни испытывали дискомфорт, когда желания их человеческой и звериной половинок шли вразрез друг другу. И наоборот, когда зверь и человек хотел одного и того же, оборотень мог почувствовать себя счастливым. Ну и тот интимный факт, что меня в равной степени желают обе её ипостаси, Оли не скрывала. В общем-то, я тоже наслаждался моментом.

Внезапно в голову пришла забавная мысль, вызвавшая у меня улыбку.

— М? — спросила волчица, что меня рассмешило.

Да, для определения сути вопроса мне хватило одной лишь интонации.

— Если бы мы были героями женского любовного романа, что так любит Тифи, следующей сценой шёл бы сложный моральный выбор.

Волчица улыбнулась.

— Между мной и?

— И моей полу божественной сущностью.

Девушка не удивилась.

— М? — но всё же попросила пояснить.

Я на минуту задумался, как уместить длинный рассказ в максимально короткую форму. Но думать было лень, пришлось рассказывать полную версию. Вопреки моим опасениям, пересказ событий, если выкинуть из них всё лишнее, получился относительно коротким.

— И теперь власти республики будут склонять меня к сотрудничеству, чтобы изучить мой феномен, — завершил я рассказ.

Почувствовал её улыбку.

— И в любовном романе меня бы поставили перед выбором. Счастливая жизнь с тобой и лишение божественной силы, либо же расставание с тобой, но сохранение сил.

— Что выберешь?

Фыркаю:

— Конечно, тебя. С тобой я счастлив, и вместе мы свернём любые горы. А сила — всего лишь ресурс, — вздохнул. — Это ещё я не вспоминаю, что божественность мне не столько пользу приносит, сколько ворох новых проблем. Что толку в неуязвимости для обычного оружия, если раньше я почти непробиваемые щиты ставил щелчком пальцев?

— Угу, — подтвердила Оли. — И в жизнь — не роман.

— Да. Расставаться нас с тобой никто не заставляет, но и с ворохом проблем что-то делать надо, — я приобнял девушку и сильнее прижал к себе. — Главное, мы теперь вместе. Я нашёл способ выбраться из ловушки, в которой не предусматривался выход. Справлюсь и с этим.

Олимпия зашевелилась, приподнялась, чтобы смотреть глаза в глаза.

— Ты отрицаешь божественность. Почему?

Мы с ней рядом так мало, и она так хорошо меня понимает. Волчица спросила, почему у меня столько негатива к самой идее стать мелким божеством. Внутри поднялось раздражение, с общим посылом: «и она туда же», но это чувство я легко прогнал. Оли хочет мне только хорошего и спрашивает о причинах моего нежелания, а не уговаривает попробовать.

— Ответственность. Обладать огромной силой и не применять её — это глупо. Видеть, как на твоих глазах страдают люди, знать, что можешь помочь, но продолжать стоять в стороне. Так нельзя. Я так не смогу. А значит, полезу по мере сил и способностей творить добро и причинять справедливость. Ну, пусть какое-то время мы поживём ради самих себя. Полгода, года, ну два.

Оли улыбнулась, чуть наклонив голову.

— Комплекс мессии?

Она скорее сказала: «комплекс спасителя», если переводить дословно, но по значению я понял её именно так. Мессия. Так себе из меня мессия. Да и сила у меня ворованная.

— Не совсем, или даже совсем нет. Дело не в том, что я хочу осчастливить всех, и чтобы никто не ушёл обиженным. Здесь другое. Когда ты, например, врач, который любит своё, а перед тобой умирает от болезни человек. Ты знаешь, как ему помочь, знаешь, что делать, а главное — хочешь. Стоять в стороне и смотреть физически больно, — объяснил я.

— Ты не врач, — напомнила Оли.

Киваю. Верно, не врач.

— Но сил у меня куда больше. И сделать я тоже могу очень многое. Даже не отдавая всего себя. Но оставаться в стороне, когда есть силы вмешаться... Не в масштабах случайного прохожего, а куда больших... Я не могу сидеть в стороне. Знаю, что не останусь в стороне. И знаю, к чему это всё приведёт. К войне со всем миром, или к чему-то близкому по масштабу.

— Это и есть комплекс мессии, — заключила волчица.

Вздохнул, улыбнувшись.

— Да, пусть будет так. Потому и не хочу.

— Понимаю, — согласилась Оли. — Выбор есть?

Выбор, отказаться от божественности и всего, что с ней связано или оставить?

— Пока власти федерации выставляют всё так, что мой случай уникален. Найти ещё одного человека, способного пройти моим путём, либо невозможно, либо очень сложно и долго. Да и им самим не очень-то хочется видеть меня в этой роли. Какими бы дружными ни были наши с руководством республики взаимоотношения...

Я чуть задумался, вспоминая реакцию того же Дейдары.

— И то уже с нюансами. Так вот, несмотря на тёплые взаимоотношения вряд ли им хочется в роли божка иметь меня, — вздохнул, поморщившись. — И я уверен, что ничего не выйдет. Ну не может же оно так работать, в конце-то концов? Можно забрать магическую энергию, это я могу понять. Но саму сущность, да ещё какую...

Олимпия поставила голову на подбородочек и начала водить пальчиком по моей груди.

— Откуда ты знаешь, как оно происходит на самом деле?

— Здравый смысл. У безмолвных доступ и к артефакту, и к телам богов, был на протяжении сотен лет. Я уверен, коготь не единственный артефакт в своём роде, — хмыкнул. — Хотя я понимаю, на что они рассчитывают.

— Первопроходец? — догадывается и волчица.

Киваю.

— Да. Чтобы я прошёл этим путём и собрал все шишки, нашёл все подводные камни. И когда они поведут по этому пути своего человека, сделать это без ошибок и проблем.

Прагматики, чтоб их. Впрочем, они именно просят, да и на ответные услуги щедры, так что обиды на Минато и компанию у меня нет.

— Давай перейдём к чему-нибудь более приятному, — на моё лицо вылезло пошловатое выражение. — Пока есть такая возможность.

И, чуть подумав, спросил:

— Ты готова обернуться и показать себя во всей своей звериной красоте?

Олимпия вскинулась, поднявшись на руках и заглянув в мои глаза, ища подтверждения сказанному. И находила. Я осознавал, что говорил.

И уже через несколько секунд надо мной стояла волчица, разумный зверь. Мой зверь. Яростный, но такой податливый моим командам и желаниям.

Глава 25

Агент республики отзывался на имя Максим. Происходил он из этих мест, и потому любой житель Шахтёрска говорил и про него, и про Олимпию с Ульяной, как про коренных жителей, а не приезжих. Более того, Ульяна отлично вписалась в местное сообщество, в городке её любили и уважали. Образ склочной бабы местных жителей не обманывал, а женщина, фактически вырвавшаяся из ссылки в старом форте и получившая возможность общаться не только с кучкой солдат, подобрела и огрызалась исключительно из любви к процессу.

Макс, услышав, что я не принёс приказов, а просто приехал к Олимпии, наплевав на войну, интервентов и всё прочее, был несколько ошарашен, но быстро нашёлся. Назвал дорогим гостем и, под взглядом Ульяны подсуетился и подогнал нам с волчицей лесной домик. Только для нас двоих.

На две недели мы оказались потеряны для всего мира. Помимо нежности и любви, мы занимались бытом, ходили на охоту, просто сидели и смотрели на пламя камина. Всё, что могли, делали вместе. Всегда, когда могли, касались друг друга. Вместе готовили, я стоял за волчицей, а она прижималась ко мне спиной, и мы работали в четыре руки. Откопали в шкафу старую винтовку. Я её перебирал, и уже Оли сидела за моей спиной, обняв шею и заглядывая через плечо. Винтовку реабилитировал, но только для того, чтобы повесить на стену. Олимпия предпочитала другую охоту.

Лучшие дни моей жизни. Самые счастливые. Оставалось лишь надеяться, что они будут не последними.

Однако мир не мог забыть о нас надолго. Одним добрым солнечным утром в нашу дверь постучал Максим. Уже по его лицу я понял, что отпуск закончен, и немного расстроился, но подобного следовало ожидать. Пригласил в дом и предложил перекусить, ведь это мне и Оли от городка до домика в лесу было рукой подать, Максим, являясь слабеньким одарённым, изрядно запыхался. А пока он пил и ел, расхваливая свежепойманного местного родственника кролика, я пробежал глазами по тексту послания.

— Что там? — спросила волчица.

— Парламент вежливо, но настойчиво просит меня вернуться в Янтау. У них там есть две большие проблемы, ни одну из которых без меня, похоже, не решить, — ответил девушке и перевёл внимание на Максима. — Маршрут есть?

Мужчина отрицательно покачал головой.

— Нет. Всё, что знаю — все силы задействованы в наступлении. Вся разведка, похоже, в мыле носится, чтобы отслеживать каждый чих армии лоялистов и не дать им перегруппироваться. Хотят разбить эту группировку. На территории республики тебя обеспечат транспортом.

Почему-то не удивлён. Не могу сказать, что вот именно этого я и ожидал, не настолько я ещё хитёр и предусмотрителен. Зато отлично понимаю, куда направлены основные ресурсы республики, всё же угроза интервенции для них остаётся самой опасной.

— Ладно, прорвёмся. Вдвоём так точно.

— Ульяна хочет отправиться с вами, — ошарашил меня Максим.

Оли, похоже, тоже удивилась, успев много времени провести с лекаркой.

— Её здесь хорошо приняли, ты сам сказал. Да и насколько я её знаю, Ульяна сама была рада оказаться в какой-нибудь глуши.

Максим кивнул:

— Так и есть. Чего таить, я был бы рад, останься она со мной, или хотя бы здесь...

У меня мелькнула мысль, что не только я и Олимпия были рады пожить вдвоём, без всяких там посторонних. Я-то знаю, что Ульяна совсем не такая старая, какой хочет казаться. Даже Олимпия это знает, упоминала между делом. Впрочем, это их личное дело.

— Это мало что меняет. Нам надо добраться до границы и перейти её, не попадаясь на глаза патрулям и просто воякам лоялистов, — пожал я плечами. — Плёвое дело.

У агента федерации мои слова вызвали не то чтобы скепсис, но нечто близкое.

— Если вы с подругой можете пару дней налегке идти сквозь лес...

Мы с Оли переглянулись, и девушка улыбнулась с самодовольством. О да, мы неделю могли налегке идти, тем более через местный лес. Да даже окажись мы на севере с необходимостью двигаться через заснеженную тайгу, это всё равно не стало бы препятствием.

— Ульяна так не сможет, — озвучил очевидную истину Максим. — Это вы можете пешком десятки километров проходить, ей потребуется лошадь.

Я поморщился.

— Не скажу, что я спешу попасть под светлые очи членов парламента, но она нас серьёзно замедлит. Может Ульяна как-нибудь в другой раз, с другой оказией отправиться в республику? Сам посуди...

Мужчина поднял руки в жесте капитуляции.

— Я всё знаю. Сам всё понимаю. Я чего сказать хотел... Может, вы просто тихо уйдёте? Никого не поставив в известность, я имею ввиду. Если что нужно — только скажете...

Оли не выдержала и сдержанно засмеялась, отвернувшись в сторону. Я хмыкнул, кивнув.

— Понял тебя, интриган. У нас всё есть, нам что по лесу гулять, что через лес идти. Так и скажешь, записку передал, подумал, что мы зайдём ещё в город, попрощаться и припасы забрать, потому об Ульяне говорить не стал. А мы, такие вероломные, ушли не попрощавшись.

Максим улыбнулся открытой и почти наивной улыбкой. Выглядел при этом как счастливый мальчишка в теле мужчины.

Когда он ушёл, начались сборы. Ну, как начались, так и закончились. Вещей у нас обоих было — минимум. Еду вообще не брали, зачем? Мне не надо, Оли сама себя прокормит. Моя волчица давно могла бы до республики добраться, но не стала. Причина проста, когда она получила свободу и полностью выздоровела, уже было известно, что я блуждаю где-то во Мгле. А когда я выбрался, поняла, что я сам к ней приду, потому и ждала.

Вышли в ночь. Потому что могли. Темнота никому из нас не мешала, пусть я ориентировался ночью хуже Оли, но намного лучше обычного человека. Волчица использовала свою звериную форму, так она и двигалась свободнее, и веса несла больше и вообще чувствовала себя комфортно. В город не заходили, двигаясь сквозь чащобу. Практика показала, что мы могли двигаться даже сквозь густые заросли, попросту ломая кусты, способные помешать обычному человеку. Мне было немного сложнее, потому что я защищал одежду, но в общем-то нас густой кустарник даже не особо замедлил.

Отдыхать останавливались днём. Находили укромное место и даже лагерь не ставили. Оли в звериной форме легко ела сырое мясо, так что обходились без костра. Самые же приятным в этом похоже было то, что мы Оли оставались наедине друг с другом. Пусть без комфорта дома, но менее счастливым ни меня, ни её это не делало.

Пока моя волчица спала, я рисовал в прихваченном с собой блокноте схемы оружейных систем. Пожалуй, сейчас уже можно «изобрести» унитарный патрон, но если не выйдет, мне нужна механика под насыпку пороха. Надежды на будущее оружейного магната было мало, откровенно говоря. Ведь не дадут сидеть на месте спокойно, и всё равно мне нравилась идея заниматься оружием.

Глядя на Олимпию в её зверином обличии я никак не мог определиться, какая форма мне нравится больше. Или я влюблён и всё, что связано с предметом обожания, вызывает у меня восторг, такое тоже возможно. Но видеть сильной, хищную элегантность, следить за движениями тела, волчьей морды, даже хвоста. Да, это влюблённость.

Утром четвёртого дня вышли к реке, являющейся естественной границей между воюющими сторонами. В прошлый раз я шёл сильно выше по течению, найдя относительно узкое место и «перепрыгнув» реку с использованием воздушного толчка. Сейчас я рассчитывая пройти вдоль берега вниз по течению. Понятно, что на обоих основных мостах стояли гарнизоны, как на одному берегу, так и на другом. Республиканцы здесь не нападали, потому что ничего важного в этих землях не было, только держали здесь солдат для контроля. Лоялисты не нападали через мосты, потому что атакующая армия будет зажата горами с одной стороны, и рекой с другой, вынужденная атаковать в лоб ряд фортов, прикрывавших фланг армии. Нестратегическое направление, в общем. Тем не менее пройти по мосту мы не могли.

Я успел попробовать поиграть с щитами. Пытался ставить щит под ноги, чтобы идти, как по ступеням. Не вышло, чувство координации сходило с ума. Одновременно и держать своё тело в пространстве, и удерживать щит, не сдвигая его относительно окружающего пространства, но двигаться при этом самому... Сбивался на пятом или шестом шаге. Пожалуй, провести так свою волчицу ещё мог, но тогда возникала проблема с дистанцией.

Оли предложила заморозить воду, сделав плот. В теории я мог подобное провернуть, и, выйдя на реку, мы первым делом это попробовали. После нескольких попыток стало ясно, что достаточно большой плот, чтобы вмещать нас обоих, я поддерживать не мог. Слишком большие затраты энергии, всё же лёд не был для меня близкой и отработанной стихией. К тому же возникала проблема с управлением ледяного плотика. Нас попросту снесёт, и способом этому сопротивляться я не видел.

Пробовал уплотнять под ногами воду, как делал с воздухом для полёта, но нет, не вариант. В воздухе я создавал опору вокруг всего своего тела. Для концентрации достаточной плотности именно под ступнями мне не хватало контроля да и знаний. Известных мне приёмов работы с водной стихией было недостаточно.

Позволил себе минутку грусти и тоски по ушедшим способностям одержимого. С Астартой я бы или речку заморозил, или закрыл нас с Оли в шарик щита, чтобы переплыть в нём... Шарик?

Через пару минут я толкал ударами воздуха сферу замирающего ветра. Оли с любопытством смотрела под ноги, в воду. Такие аттракционы, как прозрачное дно лодки, здесь ещё не были известны. Была даже мысль притормозить и дать волчице больше времени, а может и как-нибудь углубить сферу щита в воду, но не был уверен, что удержу контроль. И так чувствовал истощение, когда мы выбрались на берег.

— Это было... необычно, — сообщила Оли, царапая когтями на задних лапах землю.

— Попробую как-нибудь устроить тебе подводную экскурсию, — пообещал я.

Оставалась простая часть, мы добрались до ближайшего гарнизона республиканцев, предъявив солдатам бумаги с печатью республики. Дальше шла проверка, но короткая и можно даже сказать мягкая. Нас попросили подождать в небольшой комнате, предложив поздний ужин. От еды мы отказались, Оли, чтобы не напрягать окружающих своей аурой, перекинулась в человека и оделась. Покрасовалась передо мной.

— Мне идёт?

Кожаные штаны и нечто вроде рубашки, белой... Полупрозрачной, несколько менее откровенной в районе груди.

— Очень сексуально. Хотя, на мой взгляд, чёрное кружево тебе идёт больше, — признался я, вспомнив, как она выглядела во время нашей первой встречи. — Или дело в первом впечатлении, которое ты на меня произвела?

Оли расстегнула несколько верхних пуговиц, создав очень выразительное декольте.

— Уверен?

За две недели, пока мы жили в домике, я успел увидеть мою волчицу в разной одежде, и в разной степени раздетости. А ведь это у неё был очень ограниченный гардероб. Ох, что будет, когда мы устроимся где-нибудь надолго и разживёмся добром!

Надолго нас наедине не оставили, что меня самую малость огорчило. Пришёл офицер, называвшийся майором, командиром гарнизона. Имя смертного я привычно уже не запомнил. При всём уважении ко всем тем людям, что исполняют свой долг и честно несут службу.

— Я подтвердил вашу личность, — после приветствия продолжил майор.

Мимоходом я отметил, что приставка «сир» у республиканцев очень быстро исчезала из обихода. Уважительное обращение сократилось до использования формы местоимений.

— На ваш счёт поступили распоряжения. Выделить гиппогрифа и просить срочно прилететь в Янтау.

Я повернулся к Оли.

— Ты как? Летала на гиппогрифах?

— Боятся, — коротко отозвалась волчица.

Понятно, животные её побаивались, что неудивительно. Майор вон тоже заметно нервничал.

— Олимпия Грохир, вам просьба добираться лошадьми.

— Нет, — отрезали мы синхронно, и я пояснил. — Мы расстались больше чем на полгода и только сейчас смогли встретиться. Она от меня ни на шаг, а я от неё. Возьмём птичку посмелее и покрепче.

Майора, похоже, наша наглость несколько удивляла, но спорить мужчина благоразумно не стал. Если даже большое начальство именно «просит», да её и всем офицером доведено обращаться со мной вежливо и стараться содействовать по возможности. Приятно чувствовать себя важным и нужным человеком, даже немного забавно. Злоупотреблять этим я не собирался, это ниже моего достоинства, как и становиться верным пёсиком парламента. Разумные рамки сотрудничества.

— Я подготовил лошадей, чтобы вы могли добраться до крепости, там есть гиппогрифы, — майор свои обязанности выполнил, скинув проблему на другого. — Лошади будут ждать вас в конюшне. Хотите отдохнуть или поесть — пожалуйста. Если ещё что-нибудь необходимо...?

Отрицательно покачал головой.

— Нет, мы отправимся в ближайшее время.

— Удачи. За Республику!

А вот такое я слышал впервые.

— За Республику, — повторил за ним.

Мелочи и детали, новая культура, которой обрастало новое государство. Они правильно делали, верный подход. Казалось бы, если смотреть прагматично, надо сначала закончить войну и уже потом, в мирное время, строить новое. Но нет, парламент действовал умнее, работал на долгосрочную перспективу. Чем больше нового в республике сумеют внедрить, тем большее количество людей смогут это новое пощупать, почувствовать на собственной шкуре. Если вчерашний крестьянин, привыкший гнуть спину перед «сирами», попав в новую армию, поймёт, что здесь он человек, и даже офицер, пусть и требующий дисциплины и подчинения, обращается к нему, как к человеку, крестьянин это запомнит. Запомнит, что ему не отказали помочь в ратуше представители новой власти. Запомнит, что стража защищает и его права. Запомнит, когда ему буду строить новый дом взамен разрушенного, ничего с него не спросив. И, если придёт сложный час, он будет республику защищать.

Кто-нибудь скажет, что люди не такие. Что большинству несвойственная благодарность и тому подобное. Пусть так. Но есть нюанс, этот крестьянин встанет на защиту республики, не из благодарности, так из своих же шкурных интересов. Потому что при власти республики у него есть права и свободы. А власть старая, вернувшись, снова сделает его рабом. Простая логика.

Когда майор ушёл, я спросил у своей волчицы.

— Хочешь отдохнуть?

— Помыться, — уточнила девушка.

Киваю. Да, переход по лесам гигиене не способствует.

— Потереть тебе спинку? — улыбнулся.

— Не только, — получил ответ и улыбку.

Нда, этим в лесу мы не занимались, так что я её понимаю и полностью поддерживаю.

Даже с такой задержкой уже через час мы покинули форт, выехав в ночь. Соответственно, и в крепость мы приехали глубокой ночью. Немного сонные солдаты не были нам рады, но свои обязанности выполнили. Командовал здесь целый генерал, правда, калека. Для наступательных операций не старый ещё мужчина был уже непригоден, но служить свой молодой стране хотел. Так и оказался здесь, прикрывая путь не приоритетное, но всё же важное направление. Ведь если лоялисты найдут силы и ударят здесь, сумев пройти крепости, это откроем им возможность как отрезать армию республики, так и ударить по незащищённым городам.

Он повторил нам тоже, что говорил майор. И ответ от нас получил такой же.

— Генерал, мы не расстанемся, это не обсуждается, — настоял я, когда генерал попробовал вежливо возразить.

Спорил он, потому что искренне болел за своё дело и личные капризы считал недостойным делом. Поэтому я отнёсся к мужчине спокойно. Эх, если бы ты знал, что я Конрада убил именно потому, что хотел вернуться к своей волчице, смотрел бы на наши капризы иначе.

— Хорошо. Найду я вам сильного пернатого, — смирился мужчина.

— Спасибо. Думаю, до утра мы отдохнём, а сразу после завтрака отправимся в путь.

Мой ответ примирил генерала с необходимостью уступить.

Оставшись наедине в небольшой комнате, довольно прохладной, к слову, мы, не сговариваясь, решили отложить отдых на потом. Впрочем, в этот раз я постарался, утомив свою волчицу до полного исступления, так что несколько часов сна Оли всё же выхватила. А утром, после неплохого, пусть и спешного завтрака, мы забрались на слегка нервничавшего гиппогрифа.

К сожалению, я был уверен, что на этом наш с Оли медовый месяц подошёл к концу.

Глава 26

Забавно, что когда нам выделяли гиппогрифа, никто не спросил, а умеем ли мы с Олимпией на них вообще летать. Но волчица умела, в юности готовилась стать наездницей, было у неё такое желание. И даже успела полетать, пока не раскрылась её аура, начавшая пугать животных. А когда Оли научилась сдерживать ауру, запал уже прошёл. В общем, моя любимая спасла меня от конфуза.

С воздуха столица республики не так уж и сильно отличалась от Донгорфолеума. И я не нашёл места, где держали гиппогрифов. Хорошо, Оли знала ориентиры и без труда определила посадочную площадку, и мы без проблем приземлились.

Пернатого у нас забрали ещё на площадке и увели в проём, откуда тянуло не самыми приятными запахами. Для нас же всё складывалось ожидаемо. Вежливое приглашение в какую-то гостиницу, где нам выделили не только комнату, но и все возможности привести себя в порядок и отдохнуть с дороги. Это начинает утомлять, мотаюсь только туда-сюда.

Поскольку в Янтау мы прилетели не поздно, а отдых Оли не требовался, мне и подавно, девушка захотела прогуляться по городу. Отказать ей в такой малости я не мог, и мы отправились смотреть город. Но истинная причина прогулки стала мне ясна буквально через десяток минут. Олимпия хотела новые шмотки, а если учитывать вкусы её лично и оборотней вцелом, вещи будут изготовлены на заказ и никак иначе. Возражать я даже не подумал. Был некий спорный вопрос с деньгами, но я уже знал, как его буду решать.

Меня же беспокоило чувство, вернувшееся, когда мы прилетели в Янтау. Я всё так же не мог его нормально интерпретировать, новое, чуждое ощущение. Направленное на меня внимание, но определить его источник я тоже никак не мог. Или это было не внимание? За то время, что я ждал Оли, разобраться с ощущениями так и не получилось.

Вечер и ночь мы планировали посвятить друг другу. Не на словах, хватало и просто взгляда, чтобы понять, чего хочет партнёр. Но не судьба. В гостинице нас ждал посыльный, приглашавший посетить ратушу.

Через час, за который мы прилично оделись и дошли до сердца города, я увидел знакомые лица. Минато, Кушина, Химуро, неожиданно Синдзи и, вдвойне неожиданно, Белый Змей вместе с Сигурэ. Из малознакомых присутствовала Натали и... Титус. Из совсем незнакомых трое мужчин и две женщины. Все, кроме Белого Змея и Сигурэ, в дорогих представительных костюмах. Важное совещание, даже забавно.

— Вот и виновник торжества, — прошипел Белый Змей недовольно. — Ты не особо спешил.

Я не ответил, проходя в большой кабинет. Единого стола здесь не было, только несколько хаотично расставленные стулья. Были и свободные, на один из которых я помог сесть Оли.

— Господа и дамы.

— Большинство присутствующих ты знаешь, — начал Минато, — давай познакомлю тебя...

И я уже привычно пропустил имена смертных мимо ушей. То чувство, что я поймал днём. Здесь оно стало острее. Их внимание, направленное на меня. Я чувствую, что всем этим людям что-то от меня надо. К слову, Минато представил мне и Титуса, с которым мы вроде как не были знакомы.

— Начну я, — продолжил Минато. — Чтобы ты был в курсе дела. Одиннадцать дней назад все наши соседи заключили пакт защиты. Если отбросить дипломатический язык, это коалиция против республики. Полагаю, они надеялись, что лоялисты при помощи добровольцев сами справятся с нами. Но мы перешли в наступление, лоялисты проиграют, это вопрос времени. Наших соседей это не устраивает. Сейчас армии стран участников приводятся в полную боевую готовность и стягиваются к границам. Против коалиции у нас нет ни единого шанса.

Ещё раз обвёл взглядом всех присутствующих. Они ещё не в отчаянии, но на пути к нему, даже Белый Змей с помощницей. Они уже успели осознать, что своими силами не вытянут, что только начавшая побеждать республика обречена. Обречена, если не случится чудо.

Я.

То странное чувство, которое я поймал в городе. Это надежда. Направленная на меня надежда, как на единственного, способного сотворить чудо. Надежда на едва оперившееся божество, способное сровнять с землёй целый город.

— Это определённо плохая идея, — ответил, когда вернулся дар речи.

Белый Змей криво ухмыльнулся.

— Догадливый.

— Като, — продолжил Химуро. — Пойми положение, в котором мы оказались. У нас два варианта. Мы можем сдаться и потерять всё. Или продолжить сражаться, и тогда десятки тысяч людей погибнут, защищая республику.

— Вместо этого ты предлагаешь мне отправиться в гости к нашим соседям и жахнуть по какому-нибудь городу? Просто для демонстрации меня, как ультимативного оружия. Аргумент, которым вы сможете пригрозить соседям.

— Да, именно это я тебе и предлагаю.

Отрицательно качаю головой.

— Я не хочу уничтожать целый город.

— Либо ты. Либо нас, — ответила мне Кушина. — Никто из нас не в восторге от этого плана. Но парламент так и не смог придумать ничего другого. Всё поставлено на карту. Победа или поражение. Мы надеемся на тебя.

Её слова отозвались новым тёмплым чувством наполняющей меня силы.

— У меня нет такой силы.

— Есть! — отрезала Натали. — Выслушай. Далеко на западе есть государства, коганат Айхрей. Там уже семь сотен лет правит Коган Хасин, живой полубог. На юге, за пустынями, живёт отшельник Магоура, ему больше трёх сотен лет, он тоже полубог. Очень далеко на востоке мореплаватели нашли так называемую Единую Империю. Правит там Бог Император, сколько — неизвестно, но точно больше нескольких сотен лет. Их сила — вера подданных. Они защищают свои владения, хранят их и оберегают, черпая силу из веры людей.

— Ритуалы поклонения у нас есть, на любой вкус, — взял слово Титус. — Мы скроем твою личность, заменив её псевдонимом, накачаем силой по макушку...

— Тихо всем! — рыкнул, видя, что и другим есть что добавить. — С чего вы взяли, что вообще получиться?

— Уже получилось, — первым ответил Белый Змей, хотя остальные, похоже, готовы были сказать то же самое. — Поздравляю, Като. Ты уже встал на этот путь. После гробницы пути назад уже нет. И ты не можешь жить без последователей. Ослабеешь и завалишься в спячку.

— Мы понимаем, что это нелегко, — вновь заговорил Минато. — Но Белый Змей прав. Всё уже произошло. Мы все уже поставлены перед фактом. Наше предложение — это лучший выбор.

Несколько секунд я смотрел сквозь людей. Затем обвёл всех взглядом. Смертные, что возлагают на меня свои чаяния и надежды. Не знаю, как это сочетается с сущностью странника, но... Почему бы и нет, чёрт возьми? Есть ли у меня реальная веская причина отказываться? Особенно если всё уже произошло. Божество? Хорошо, пусть будет божество.

— Крыло, — назвался я.

— Что? — спросил Минато, выражая общее недоумение.

— Моё имя, как... божества. Крыло.

И в следующую секунду, когда смертные осознали согласие их защищать, меня начала наполнять сила. Немного в абсолютном выражении. Какие-то крохи и капли. Но сам факт подтверждал правильность принятого решения.

— Не слишком ли... Пафосно? — спросил кто-то из незнакомых мне.

— Не слишком, — отрицательно качнул головой. — Наша республика обретает крылья, если хотите красивого символизма.

Натали верно заметила. Боги или полубоги, которых она назвала, являлись правителями собственных государств. Если поднять этот вопрос, я знаю, что ответят смертные. Что доверяют мне, что я принял идеалы республики, и прочее подобное. Смертные просто не способны понять, что очень скоро я стану центром, ключевой фигурой, с которой будут связаны все надежды и чаяния людей. Когда спасу республику, я и стану республикой. Не сразу, шаг за шагом.

В любом случае я бессмертен. С этого момента у меня есть не месяцы и годы, у меня есть столетия на осуществление своих планов. Я позабочусь о республике. Я буду заботиться о ней столько, сколько потребуется. Но будет ли это их республика? Или моя?

Протянул руку и взял ладонь Олимпии в свою. Смертные начали копошение вокруг своих проблем. Подготовка к ритуалам. Как подать меня массам, ведь чем больше людей будут верить, тем сильнее я стану, а сколько надо для нанесения упреждающего удара — неизвестно. Поэтому чем больше — тем лучше.

Я соглашался, давая им играть в свои игры. Хм. А всё же где взять пособие по организации культа имени себя? На роль первожреца никто из моих знакомых не подходит. Или я ещё не определился с самой формой веры? Сколько интересных вопросов. Сколько новых вопросов.

— О символике подумаем позже... — отмёл Минато предложение сделать рисунок-эмблему.

— Никакой символики, — вставил я достаточно громко, чтобы все услышали. — Никаких рисунков. Никаких «особых» — я выделил слово кавычками, — ритуалов, придуманных чисто ради поклонения мне или для каких-то символических праздников. Я знаю, чем были старые боги. Но я не бог урожая, не бог кузнецов и не бог оргий и пьянок. Я — защитник республики. Будет достаточно, если в меня будут верить, как в защитника республики.

Белый Змей рассмеялся.

— Хитро. Даже наши враги, не делая никаких подношений, просто зная, что Крыло защищает республику, будут питать тебя силой.

Лицо я удержал, но в груди поднялось лёгкое раздражение. Этот смертный понял мою задумку, понял слишком быстро.

— Мы вообще понятия не имеем, как то или иное божество становилось покровителем тех или иных... — Натали сбилась, придумывая, как одним словом обозначить всё то разнообразие возможных вещей, что были связаны с теми или иными божествами.

Да, определённый смысл в её словах был. Но я уже начал ощущать, что получаю силу, когда на меня направлено внимание. Просто внимание, этого уже достаточно, хотя и сил от этого крохи. Когда же со мной связывают надежды, всё становится интереснее. Да, здесь я вступаю на тонкий лёд неизвестности. К тому же отлично осознаю, что являясь бессмертным, я не являюсь неуязвимым, наоборот. Для магии одарённых я как раз уязвим. Значит — не подставляться. Понимаю, почему три других известных «бога» сидят на своей земле. Да, вполне возможно, что дистанция подпитки от «веры» не безгранична, но куда очевиднее, что они у себя дома чувствуют себя в безопасности.

— Разберёмся со временем, — подвёл Минато итог обсуждению, на которое я обращал лишь часть внимания.

— Тогда сейчас попробуем сделать подношение, — вернулся к явно заинтересовавшей его больше всего теме Титус. — Для начала небольшое.

— Като? — обратилась ко мне Олимпия, вложив в одно слово всё своё волнение и беспокойство за меня.

— Всё хорошо. Есть у меня уверенность, что всё пройдёт хорошо, — успокаиваю волчицу.

— Тогда прошу за мной, — Титус воодушевлён и нетерпелив, как мальчишка, не смотри, что седина в волосах.

Я внимательно слежу за ним, равно как и за остальными. Не хотелось бы, чтобы эти ребята нашли эффективный способ посадить меня на цепь. Да, Минато и компания в подобном замечены не были до этого момента, да и находятся они в положении, когда я им нужен. Но ведь это с их же слов. Однако почти физическое ощущение направленной на меня надежды.

Ха, если всё происходящее окажется лишь продолжением бреда, испытываемого мною во Мгле, это будет феерично.

Кстати, на счёт бреда.

— Титус, — обратился я к мужчине.

Жрец, шедший впереди, обернулся и притормозил, дав себя нагнать.

— Я видел тебя во Мгле, — сказал прямо, желая знать его мнение по этому поводу.

И увидел оживление на лице храмовника.

— О! Мне сообщили, совсем вылетело из головы. Видишь ли, мы уже обсудили этот вопрос и, придя к определённым выводам, закрыли тему, — пояснил Титус. — Скорее даже не к выводам, а к осознанию, что понимания ситуации у нас нет и, без вдумчивого изучения Мглы мы вряд ли сказать что-то определённое.

Понял лишь, что они так и не придумали объяснения, как я мог его там видеть.

— Проблема усугубляется тем, что у нас только один очевидец происходящего внутри. Ты. При этом ты не являешься... Скажем так, подходящим свидетелем, по очевидным причинам.

Киваю, но жду дополнительных пояснений. И жрец их даёт.

— Как ты, возможно, сам понимаешь, твоя природа даёт тебе способности, лежащие далеко за границами возможностей человека. И далеко не всегда эти способности выражаются чистой магической мощью или чем-то подобным...

Вновь киваю.

— Волк... Божество, чью жизнь я забрал, выглядел как волк. И его вой я слышал несколько раз в своей жизни, — поведал я.

— Именно! — оживился ещё больше Титус. — А мы ломали голову над взаимосвязью!

— То есть он меня выбрал заранее? Избрал, чтобы я пришёл его убить? Или заменить?

Но жрец отмахнулся:

— Нет. Это работает не так грубо, не настолько напрямую...

— Нельзя по щелчку пальцев перестроить свою сущность, — встрял в разговор Белый Змей. — Это долгий, сложный и затратный процесс. Ты считаешь, что изменился, когда зарезал волка и забрал его жизнь себе. По факту же вся твоя жизнь с какого-то момента была медленной прелюдией, подводящей к твоему триумфу.

Я нахмурился.

— Но будущее не предопределено.

— Конечно! — согласился Титус. — Ты вполне мог умереть множество раз, и не пришёл бы в гробницу. И потому в те моменты, о которых ты говоришь, был лишь... Что там было?

— Вой на границе слышимости.

— Ты не видел волка, а этот вой максимум мог подстегнуть тебя к действию, — подхватил Белый Змей. — Это могло быть что угодно. Возможно, половину сигналов ты и не заметил.

Событие, растянутое во времени, при этом совершающееся только в финальной точке?

— И тебя, Титус, я встретил во Мгле, постфактум зная о твоём существовании?

— Не совсем, — возразил жрец. — В том случае скорее произошло иное. Ты подсознательно искал выход, ещё не осознавая своей новой природы и не умея пользоваться новой силой, как не умеешь и сейчас. И подсознательно ты нашёл подсказку, облачившуюся в форму незнакомого тебе жреца.

Был только один важный момент.

— Титус, ты давно сотрудничаешь с братьями по оружию?

Во Мгле Титус работал с юстициариями.

— М? — он, вродекак, сначала удивился вопросу, а затем нашёл себе какое-то объяснение. — Думаешь, подсознательно нашёл того, кому можно доверять? И увидел именно меня?

Я рассказал Химуро многое из того, что происходило во Мгле, но не всё. В тот момент я несколько сомневался в собственной адекватности, так что детали принял за антураж, созданный галлюцинациями. Типа сам себе нашёл объяснение. Как во сне. Тебе нужен человек — появляется человек. Ты начинаешь его подозревать — подсознание сразу достраивает основание для подозрения. Я считал это логичным. А если подсознание мне намекало?

— Я сотрудничал с братьями уже года два как, но именно сотрудничал. Как они называют — сочувствующим был. А после появления Мглы пошёл служить республике.

Останавливаюсь, пытаясь собрать в голове пазл. Если представить, что моё подозрение верно. Он давно сотрудничает с братьями, наверняка что-то за это время успел выяснить. Но если бы он слил такое верным королю юстициариям, братьев бы взяли за вымя. Королю и его охране нет резона оставаться в стороне, наблюдая за работой организации, напрямую созданной для свержения власти. Никакой выгоды в долгосрочной перспективе, только в краткосрочной — собрать наиболее полный список членов. Это не юстициарии.

Кто тогда? Сами жрецы? Нет, снова нет резона в длительном наблюдении. Братья — прямые конкуренты, жрецам по уму надо таких конкурентов топить со всей возможной страстью. Способ правильно слить информацию они бы нашли, скрываться под носом у армии короля были способны, справились бы и с этим. Но кто тогда? Или я ошибся?

— Като? — мою остановку, естественно, заметили и, спустя пару секунд молчания, Минато ко мне обратился. — Что-то случилось?

Рода отметаем по той же причине, по которой отметаем короля. Аристократам подобные революционеры не нужны даже в страшных снах. Кто остаётся?

Безмолвные? Нужны ли синим уродам шпионы среди людей? Существам, способным манипулировать памятью и мыслями, вообще требуются шпионы? Зачем шпионы тем, у кого есть рабы?

Я начинаю двигаться на пределе своих возможностей. Слегка толкаю Химуро, вызывая ответную реакцию. В его руке появляется коготь. Выбиваю оружие из ладони, сразу двигаясь к Титусу. Разворачиваю мужчину лицом к себе, хватаю левой рукой за шею, приподнимая, и вбиваю жреца спиной в стену. В правой руке формируется заклинание. Замирающий ветер складывается в моей ладони, принимая форму керамбита. Удар, чтобы Титус почувствовал боль. Появление когтя он тоже заметил, не мог не заметить. И, пока никто не опомнился, приближаюсь к лицу жреца.

— Последнее слово, предатель.

Он не был удивлён, это я понял сразу. И он единственный, кто не связывал со мной никаких надежд.

— Осталось немного, — Титус улыбается. Улыбается так, будто знает, что уже победил. — Вам всем осталось совсем немного.

Отпускаю жреца, делая шаг назад. Вокруг начинается движение, приказы, возгласы. Химуро подбирает выпавший артефакт, резко, слишком резко. Но это всё неважно. Важно, что мне очень захотелось поговорить с одной знакомой синей тварью.

Глава 27

Титуса увели на допрос, но я не сомневался — он ничего не расскажет. Немногочисленные жрецы, верные республике, перепроверили ритуал, или скорее обряд, который предатель готовил для меня. И, как ни странно, ничего подозрительного не нашли. Совсем. Выразили готовность до мелочей расписать, какие элементы за что отвечают, чтобы доказать свою уверенность. Минато успокоил посвящённых и отпустил.

— У меня теперь вопросов ещё больше, — признался Дейдара.

После инцидента химик присоединился к стихийному совещанию.

— Основная проблема — мы не знаем мотивов безмолвных, — начал я раскладывать своё видение ситуации. — Их устраивало моё становление местным божеством, причина тому очевидна.

— Продолжение конфликта? — Минато тоже не был дураком и сложил пусть не очевидные, но вполне логичные выводы в единую концепцию. — Через своих агентов синие повлияют на коалицию, которая, несмотря на наш ультиматум, продолжит военную кампанию?

— Это всё объясняет, — киваю.

— Неприятно осознавать, что являешься просто пешкой в чужом грандиозном плане, — признался Дейдара.

Я не выдержал и рассмеялся, грустно рассмеялся. На его недоумение я ответил:

— Поздравляю и добро пожаловать в облегчённую версию моей жизни.

Химик нахмурился, зато Минато поддержал мой смех улыбкой.

— Да, будешь давать нам советы. Наша маленькая республика, пока не наберёт силу, будет фигурой в чужих политических играх. Уже сейчас в политике всех ближайших государств появился новый мотив.

— А что вы сделали для победы над этими грязными республиканцами? — попробовал угадать я.

— В точку, — кивнул бывший безликий.

— Не уверен, что Като именно тот, у кого следуют просить советов на эту тему, — хмуро отозвался Дейдара. — Наша цель — жить в мире. А не попадать в спираль постоянных конфликтов.

Но это заявление вызвало у меня только новый приступ грустного смеха.

— Да, теперь ты точно меня полностью понимаешь.

На что получил лишь ещё один мрачный взгляд.

— Если безмолвные способны перемещаться чуть ли не по всему городу, — переключил тему Минато, — то почему тот, что сидит под нами, не вмешался? Понимаю, что агенты среди людей для них, всего скорее не значат ничего, и спасать раскрытого шпиона безмолвный бы не стал. Но почему он Титуса просто не убил?

— Я задавался теми же вопросами после встречи с предтечем из Эстера. Способности этих существ далеко не безграничны. Более того, столкнувшись с ним в бою, могу сказать, что они весьма искусны, но в чистом могуществе не превосходят одержимых. Полагаю, местный безмолвный попросту не мог ничего сделать, не рискуя собой.

— Они сотни лет оставались в тени, — в голосе химика я почти физически ощущал желание возразить мне, но возражать было нечему, поэтому Дейдара спросил о другом. — Почему начали действовать столь явно?

— Самый логичный ответ: сейчас им маскировка не нужна, — ответил я.

— Они считают, что с этой информацией мы уже ничего не сделаем, ты это подразумеваешь? — уточнил Минато.

Киваю.

— Титус сказал, что мы обречены. Строим простую логическую цепочку. Безмолвные начинают действовать. Это значит, что ситуация как-то изменилась, либо что они закончили подготовку. С нашей стороны, со стороны одарённых и людей в целом ничего не менялось, как жили, так и живём. Значит, что-то изменилось для них. Ну-ка, есть среди нас тактики? Если очень долго маскировал и скрывал свои силы, а потом резко перестал, это значит что?

— До наступления осталось мало времени, противник не успеет среагировать, — ответил Дейдара.

— Более того, — подхватил Минато, — раз они не сидят сложа руки, полностью надеясь на подготовленный план, а действуют, это тоже неспроста. Наносят предварительный ущерб, как самое очевидное.

Руководство республики осознаёт угрозу — это хорошо, да что толку? Воевать или не воевать с соседями — зависит не от нас. Создать коалицию против неизвестных тварей, непонятно что задумавших — даже не смешно. Никто дипломатов республики и слушать не станет.

— Надо добраться до одной из этих тварей и заставить говорить, — высказываю своё предложение. — Сейчас получается, что мы встанем костью в горле всех соседей. И в попытках нас задавать они будут перемалывать свои человеческие ресурсы.

Вздохнул.

— Правда, существует ненулевая вероятность, что от людских ресурсов вообще ничего не будет зависеть, а безмолвным нужен сам факт конфликта, чтобы мы не могли скооперировать свои действия. Вылезет какая-нибудь дрянь, вроде Мглы, и мы прикурим по полной программе.

Здесь, после короткого размышления, даже Дейдара со мной согласился.

— Да, нам нужна информация. Получается, тебе нужно спуститься в Нижний Город?

Пожимаю плечами:

— Иного способа добраться до синего ублюдка я не знаю.

— А у нас не случится того же, что случилось в Донгоре? — хмуро спросил химик.

— Взрывать я точно ничего не собираюсь, — отвечаю я, хотя знаю, что вопрос относится немного не к этому.

— А что с рождением новых одарённых? Это же как-то связано с гробницами? — подтвердил мои мысли Дейдара.

— Като может и не трогать гробницу, — предложил Минато.

Правда, по голосу было понятно, что он сам понимает, почему его предложение нам не подходило.

— И под нами останется Нижний Город, где вместо одного безмолвного быстро появится другой, — возразил химик. — Нужно убирать гробницу.

Я развёл руками.

— Других способов не знаю. Касательно одарённых — нет, гробница только концентрирует рождение новых носителей дара в стенах города. Забирать силу ещё одного божества с помощью когтя я, если честно, не хочу, потому что не могу предсказать последствия. Но здесь всплывает другой вопрос — а другое оружие вообще способно ранить и убить бога?

Минато поморщился. Ничего не сказал, так что могу лишь предполагать, о чём он подумал.

— Поэтому решайте. За синей тварью я полезу в любом случае. Смогу захватить и притащить вам на допрос — сделаю. Если не получится — попробую допросить там. Если и это не выйдет — убью. Но что делать с остальным — решать вам.

Члены парламента кивками показали, что поняли меня. На этом импровизированное совещание закончилось.

Наверное, этот момент можно считать какой-то вехой в моей жизни. Опять же, я сам бы назвал вехой свою встречу с Олимпией. Появление волчицы для меня значит очень много, однако... Циничная прагматичность говорит, что свою вторую половинку находят если не всё, то многие, да и вообще счастливых семей вокруг много. Так что наше знакомство с Оли — это важный этап только в нашей с ней жизни.

То, что происходило сейчас, было несоизмеримо большим, масштабным, значимым, грандиозным. Я стоял на месте алтаря в центре некой печати. На вид — обычный человек. Ну, пусть высокий и хорошо тренированный мужчина, но по сути, просто человек. Добротная одежда, форма республиканских офицеров, только без знаков различия. Обычные армейские ботинки на ногах. А передо мной почти полсотни человек, вставших на одно колено и склонивших головы будто в молитве. Многих из них я знал лично, как друзей. С другими был шапочно знаком. Третьих не знал вовсе, но они знали меня. Никакой лишней вычурности, неуместной торжественности, никаких лицемерных слов. Я не идол, а передо мной не фанатики. Как минимум в тех, кого я знаю, могу быть уверен, они здесь из прагматичного понимания необходимости всего действа.

Мне поклоняются, как божеству.

Искренне отдают свою веру, давая мне силу защищать и оберегать. Их меньше полусотни, но текущая в меня сила пьянит, почти доводит до одури. Не скажу, что меня переполняет энергия, в небе над уничтоженной столицей королевства сил у меня было несоизмеримо больше. Даже будучи одержимым, я был сильнее. Сейчас я просто не испытывал истощения.

И чёрт побери...

Я действительно божество.

Сакральное существо, наделённое мистическими силами, лишь отчасти описываемыми известными магическими законами. Молодое, неопытное, не понимающее и не знающее своих возможностей. Бессмертное создание, в потенциале всесильное. В очень отдалённой перспективе, конечно же, но сам факт. Прислушиваясь к себе, я не ощущаю ничего... особенного, ни в своих мыслях, ни в своих желаниях и стремлениях. Осознавая, кем являюсь, я подсознательно ожидал чего-то... нового. Но пока все изменения, это переоценка моего отношения к простым смертным и тот новый... орган? Ощущение направленного на меня внимания, не мыслей, но чувств, надежд, стремлений.

И тем ироничнее, что сейчас вокруг меня скептики и прагматики. Все, Нагато, Кушина, Дейдара, прочие республиканцы, все они прагматики. Да, все они знают, что бог, Мёртвый бог, есть, а также знают, что никакого дела до смертных ему нет. Все они знают, что где-то внизу, в глубине Нижнего города, лежит младшее божество. Существо, что сильнее и старше меня, но проигравшее, склонившееся, обращённое в вечное рабство. И есть я, скептик и прагматик. Мы, собравшиеся здесь, все знаем, как мало даёт вера, когда мы говорим про жрецов или старые культы. И при этом все мы искренни здесь и сейчас. Парадокс.

Таинство завершилось. Люди встали, выпрямились, в их лицах читался вопрос. Получилось или нет? Я прикрыл глаза, сосредоточился и...

Как они направляют на меня свои надежды, веру в лучшее... Могу ли я ответить им? Если то, что они сейчас делали, было условной молитвой, могу ли я подтвердить, что услышал их просьбы и готов ответить?

— Я услышал вас, — собственный наделённый мистической силой голос удивил меня самого.

Белый Змей, вот уж где эталонный прагматик и скептик, задумчиво почесал подбородок.

— Столько просторов для новых исследований.

На лицах остальных было удивление и... Радость? Удовлетворение? Надежда? И прервавшийся было поток силы вернулся. Вот как это работает. Подхожу к Минато.

— Что вы решили?

К нам подходит Химуро. Мрачный и решительный, но в то же время напуганный. Последнее он, естественно, пытался скрыть всеми силами, но... Сейчас, когда он стал моим последователем, я это знал. Не чувствовал, именно знал.

— Химуро?

— Да, секунду.

Глубокий вдох. Он протягивает руку, пустую. Нервно одёргивает. Сосредотачивается и снова протягивает. На этот раз на ладони лежит коготь. Забираю артефакт. Минато серьёзно на меня посмотрел.

— Мы хотим остановить войну. Предотвратить её.

Киваю:

— Я знаю.

Минато невесело улыбнулся.

— Да, конечно. Если уверен, что сможешь справиться своими силами... Коготь тебе не потребуется. Если же тебе нужна большая сила, большее могущество — не мешкай. Неизвестно, когда мы сможем объяснить массам, для чего нужно тебе поклоняться, и кто ты вообще такой...

— А обманывать людей, превращая тебя в безликого героя, — продолжил за начальника Химуро, — мы не хотим. Когда-нибудь обман вскроется, и кончится это плохо.

— Но синего можешь принести мне, — вклинился Белый Змей, удивительно легко вошедший в компанию республиканцев, как здесь и был.

Люди собирались вокруг нас, вокруг меня. Для них тоже кое-что изменилось. Точка бифуркации. Момент перелома. Просто люди этого не знают, ещё не понимают. Потребуется время, чтобы пришло осознание. История разделится на до и после.

Прикрываю глаза, находя глубоко внутри Астарту. Демонице плохо, она забилась в свою нору, чтобы быть как можно дальше. Знать бы ещё, что с ней делать, как помочь. Или освободить. Ладно, подумаю об этом, когда закончим с этой разборкой. Напрягу республиканцев, пусть копают информацию.

Люди вокруг ещё что-то говорили, и я некоторым даже что-то отвечал. Давал надежду, успокаивал, даже шутил. Оказалось, некоторых из «незнакомых» я всё же мельком знаю, шапочно, успел забыть. Люди говорили о том, как предотвратить войну. Куда именно нужно лететь и с кем говорить, кому ставить ультиматум, прежде чем пускать в ход силовой метод. Спорили, нужно сначала ударить, демонстрируя силу, а уже потом разговаривать, или сначала попробовать поговорить. С морально-этической точки зрения, конечно, сначала говорить, и даже Белый Змей признавал, что сначала бить в морду, а затем разбираться, это не цивилизованно. Все здесь собравшиеся в огромной авантюре под название «республика» участвовали в том числе из-за осознания недостатков и слабостей старой системы. А дипломатия через угрозы, ругань и взаимные претензии, когда уладить спор без крови можно только при наличии стороннего авторитета, это и была старая феодально-родовая система. Опускаться до методов тех, с кем борешься, это... плохо.

В то же время, если подходить рационально, неуязвимым я всё же не был, а давать противнику шанс, зная, что он, во-первых, наверняка этим шансом воспользуется, а во-вторых, даже если не воспользуется, то угрозу на словах не воспримет всерьёз, именно потому, что является представителем старой феодально-родовой системы...

Сошлись на том, что сначала надо говорить. И я был с этим согласен. Сейчас у меня были силы, чтобы закрыться щитом, а из-под него меня не достанут теперь даже охотники на одержимых. Буду доминировать и унижать, пока не осознают, что я реально в состоянии разнести целый город. А для такого придётся забирать силы второго божества.

— Начинаем, — оборвав все разговоры, обратился я к Минато.

Кажется, бывший безликий сам стремился оттянуть этот момент, насколько возможно, и неважно, осознавал он это или нет. Минато кивнул. Мы не прощались и не слушали пожеланий удачи. Рутинное дело, спуститься на дно Нижнего Города. Я там уже бывал.

У безликих стоял переполох. Минато даже несколько забеспокоился, не случилось ли что, прорыв или ещё что-нибудь подобное, но нет. Вышедший к нам мужчина в маске, скрывающей лицо, успокоил.

— Не обращайте внимания, готовимся на случай непредвиденного. — И уже для меня пояснил развёрнуто. — Верхние уровни мы регулярно зачищаем, поэтому там постоянно кто-то есть, отрядов пять, как минимум. Сейчас же требуется всех их вывести на поверхность, заодно подготовиться к возможной попытке прорыва.

Киваю, принимая информацию.

— Две недели назад мы пробовали послать вниз подготовленный отряд, — лица безликого не было видно, но я по голосу ощущал, что он хмур. — Провели ритуал, сделав их искателями. Они не справились. Там внизу сидит что-то сильное и злое, хотя верхние уровни, как я и сказал, почти безопасны.

— Хотели добраться до гробницы? — задал я уточняющий вопрос.

— Скорее до безмолвного, — ответил мужчина.

На месте не сидели, да. Работают люди. А здесь я, такой весь из себя красивый. Но все эти разговоры меня только задерживают. Их потуги, в общем-то, для меня никакого значения не играют. Поэтому, посчитав, что правила приличия соблюдены, ведь я дал безликому высказаться, повернулся к Минато.

— Будьте готовы к разрушению стен.

Член парламента кивнул, оставаясь стоять на месте. Видимо, подготовились заранее, молодцы.

— Скоро вернусь, — бросил я.

И пошёл к спуску.

— Что? Но ритуал? — удивился безликий. — Мы ещё не...

— В нём нет необходимости, — я, не оборачиваясь, помахал рукой. — Просто верьте в меня.

Прогулка по лестнице. Затем ещё одна, и вот я уже в лабиринте изменчивых коридоров. Это не иллюзия, а искривление пространства. Но что такое искривление? Как безмолвный создаёт эти бесконечные лабиринты? Как совмещает несовместимое?

Кладу ладонь на стену перед собой. Я был в гробнице. Я знаю, как выглядит гробница. Толкаю стену. Делаю шаг, зная, что впереди ничего нет. Здесь большой зал, и не нужно всякими иллюзиями морочить мне голову. Стена остаётся неизменной, но я делаю шаг. Делаю ещё один. Третий. Иду уже без остановки, десять, двадцать шагов.

Рука упирается в закрытую створку двери. Нижний Город остаётся за спиной.

Глава 28

Толкая дверь, я уже знал, что боя не будет. Слишком велика разница между моим прошлым посещением подобной гробницы и этим. Безмолвный стоял за пьедесталом, на котором лежало какое-то существо, отсюда я не видел, какое, только тёмную, почти чёрную шерсть. Синий смотрел на меня, выжидающе, но даже намёка на агрессию не было. Это мог быть обман, конечно же, но раз уж я пришёл сюда за ответами на вопросы, то почему бы не начать с разговора.

— Подходи, не стесняйся, — в голосе безмолвного слышалась улыбка. — Вижу, твои бывшие собраться уже успели окрестить тебя богом. Примитивные создания, идут сотни лет, а они ничему не учатся.

Делая шаг за шагом, не торопясь, я приближался к пьедесталу, внимательно следя за синим. Оказавшись рядом, я посмотрел на существо, что лежало на камне. Чёрная шерсть оказалась не шкурой существа, а одеялом, под которым лежала... Медуза? Не та склизкая, что водиться в океанах, а женщина-змея из земных мифов. Я видел только её туловище выше поясницы и голову. Вместо кожи, чешуя, в том числе полностью покрывающая обнажённую грудь, на голове какие-то отростки вместо волос, но не змеи, а скорее щупальца. Лицо похоже на человеческое, но только похоже. Челюсти выдвинуты вперёд, рот открывается намного шире, нос напоминает нос горилл.

— Они не правы? — спросил, вновь сосредоточив внимание на безмолвном.

— Нет! Конечно, нет! — мой вопрос вызвал у него возмущение. — Глупость. Есть только один бог, творец нашего мира...

Безмолвный произнёс слово, которое я не смог воспринять. Дело было даже не в ином языке, а в звуках, которые он использовал, слившихся для меня в белый шум.

— И он уже третью тысячу лет как мёртв, — закончил синий.

— Тогда кто я? И почему ты такой словоохотливый. Твои собратья, с которыми я встречался до этого, вели себя иначе.

Безмолвный отмахнулся.

— Это очевидно. Ты — истинный маг. Не эти кривые подделки, что называют себя наделёнными даром. И именно поэтому с тобой никто не хотел говорить раньше. Смертные не ровня нам. Они не способны понять наши, не способны осознать предпосылки для наших действий.

Сложил руки в замок.

— Вы хоть пробовали?

— Много раз, — как само собой разумеющееся озвучил безмолвный. — Ты считаешь нас врагами людей. Не оспариваю, у вас есть причины так думать. Злая ирония в том, что сотнями лет спасаем людей.

Я нахмурился, не веря, и в то же время ожидая пояснений.

— Спасали от кого?

— О вас самих, — в голосе предтеча проявилась злость. Но уже следующее предложение он произносил со спокойной интонацией. Почти спокойно, если не считать сочащегося из каждого слова сарказма. — Раз от раза твои собратья проявляли не дюжую изобретательность в попытках самоуничтожиться, отправив и весь мир в бездну. Этот город... Такие города были вершиной цивилизации, когда-то, пока не утратили своё значение, попросту устарев, став ненужными. И вы, люди, заняли их. Но вместо того, чтобы использовать по назначению, превратили в загон, стойло для самих себя.

По щелчку его пальцев рядом появилась иллюзия. Нечто вроде карты города.

— Только сейчас в обморок не падай, я тебе кое-что покажу.

Масштаб карты начал увеличиваться, показав мне сначала окрестности города, затем через какое-то время всю страну, продолжая расти. Вот я уже вижу очертания континента. Заканчивается всё ожидаемо, безмолвный показал мне всю планету. Насколько я успел прикинуть расстояния, эта планета была больше привычной мне Земли, в каких масштабах больше — не знаю.

— Что? Никакой реакции? — безмолвный не удивился, скорее насмехался.

— Я знаю, что такое планета, — поморщился.

— Увлекался астрономией? И даже осознаёшь, что шарики не только далеко в небе летают? Достижение, — он перевёл взгляд на планету. — Когда-то она вся была покрыта городами. Полисами. А потом вы сделали это...

Планета повернулась, показав мне другую сторону. Огромный, размером с континент, на котором мы сейчас находились, разлом.

— Я не смогу тебе описать, как сил стоило локализовать это, — продолжил безмолвный. — Предотвратить вымирание всего нашего мира.

На другом полушарии было ещё несколько континентов, выглядящих вполне живыми. Однако самая большая карта мира, какую я видел, даже не всё наше полушарие охватывает.

— Так, стоп. Как-то это резко.

— Как ожидаемо, — отозвался предтеч.

— Я не о том! Привыкнув считать вас врагами не просто перестроится. Почему ты мне это рассказываешь? А не посылаешь на все четыре стороны, раз так ненавидишь людей?

Безмолвный рассмеялся.

— Потому что теперь всё это — твоя проблема. Я расскажу. Всё расскажу. Если ты, конечно, хочешь. И не будет через слово кричать: ты всё врёшь! Этого не может быть! Это невозможно!

Безмолвный недовольно встряхнул головой.

— Люди, которым мы пытались всё объяснить и рассказать, реагировали именно так. А потом сходили с ума и начинали творить такое, что нам самим приходилось их убивать. Ну как? Ты действительно хочешь знать? Или лучше просто убей меня и её. А потом лети, спасай свою республику.

Поморщился.

— Из всех безмолвных, которых я знаю, ты самый ничтожный.

Он издал неопределённый звук, не знаю, как это интерпретировать.

— Безмолвные... Лучше называй нас Ткачами. Это не дословное, но близкое по смыслу слово, обозначающее нашу общность.

Хмыкнул.

— Я рассмотрю твою просьбу. Давай. С самого начала. Мне надоело ни черта не понимать!

Ещё один щелчок пальцев, и иллюзия меняется, на месте разлома восстанавливается материк.

— Это место было родным для народа, чьё название даже мы выговаривали с трудом. Длинное и глупое. Вы использовали первые три буквы, которые смогли понять. Феи.

Я хмыкнул, промолчав.

— Мы и феи всегда были магами, магическая природа — наша неотъемлемая часть.

Я поднял руку в останавливающем жесте.

— Так, стоп! Надо кое-что прояснить. Ты говоришь, что вы и я — маги...

— Истинные, — поправил Ткач.

— Но я чувствовал направленные на меня эмоции!

Ткач самым обычным жестом приложил ладонь к лицу, зажмурившись.

— Это называется — эмпатия, недоучка! Ты должен был ощутить свою...

Он снова использовал слова, которое я не мог воспринять.

— ...или, на понятном тебе языке, свой магический дар. Настоящий. Истинный. Но слово дар — неверное! Никто тебе ничего не дарил. Ты сам варварски отнял, потому что твои собраться магами никогда не были и быть не должны! Для нас иметь... — снова непонятно слово, — ...так же естественно, как дышать. Эмпатия к направленным на тебя эмоциям — это одна из самых простых способностей. Со временем будет больше. Если проживёшь достаточно...

— Ладно, допустим, — я пытался как-то собрать картину мира. — Но они молились мне! И я чувствовал приток сил.

— Да что ты говоришь?! А кто, по-твоему, научил твоих собратьев делать это правильно? Создание тех, кого ты называешь жрецами, было последней нашей попыткой оградить вас от самоуничтожения.

— Не особо получилось.

— Мне-то не рассказывай, — отозвался Ткач. — Четыре сотни лет работы, а закончилось всё так же, как кончалось до этого. Все вложенные силы, всё, что мы делали, без результата. Множество культов, все исключительно мирные, созидательные, безопасные. Оставшиеся феи заняли места в центре культов. Назвали себя богами.

Ткач отрицательно покачал головой.

— Но они не боги. И они не вездесущи. Таинства, специально придуманные, выверенные, должны были связывать верующих с магом, чтобы тот, в свою очередь, мог одёргивать оступившихся. Какое-то время получалось. Мы даже начали считать, что, наконец, справились, сумели направить вашу кипучую энергию в созидательное русло. Чем всё закончилось, ты уже знаешь.

Ткач наклонил голову, глядя мне прямо в глаза.

— Люди удивительно изобретательны и изворотливы. Самые верные жрецы находили способ скрывать свои мысли и желания, прятать, оставляя на поверхности только приторную верность. Одна из фей, что выглядела как девушка, у которой вместо ног от пояса начиналось туловище лошади, поймала своего первожреца на горячем. Тот искренне любил свою богиню, но она воспринимала его чувства, как почитание и восхищение. Мужчина не выдержал и сделал себе игрушку по образу и подобию. Пришил тело девушки к туловищу лошади, и даже как-то ухитрился наложить целебную магию, чтобы этот гомункул не умирал. Фея начала что-то подозревать, странные вспышки эмоций своего первожреца, которых не было раньше. И пришла к нему, в самый разгар акта соития.

Ткач ласково погладил по щеке лежащую здесь медузу.

— Что пришлось перенести ей, я рассказывать не буду.

Не удивлён, люди реально бывают изобретательны.

— Мы отвлеклись. Ты говорил о трёх народах.

— Да, вы люди, жили здесь, на этой стороне нашего шарика, развивались естественным образом, без магии. Так было. Но феи любопытны, им хотелось познавать мир, расширять границы изученного. Однако они не желали мир портить. И потому в какой-то момент придумали эти города. Высокие стены, что отделяли цивилизацию от живого мира. Баланс, равновесие и синергия.

— А чтобы связать города между собой, пригласили вас, — догадался я.

Ткач вновь издал непонятный мне звук.

— Ты не глуп. Да. Мы связали первые города. И постепенно заняли все континенты своего полушария. Великая цивилизация, что не знала войн и конфликтов. Несколько сотен лет процветания и прогресса. Пик величия наших народов.

Ткач замолчал и закрыл глаза, чтобы через несколько долгих секунд продолжить:

— Пока феи не нашли ваши земли.

Ещё один щелчок пальцев, и я вижу карту материков, видимо, на этом полушарии. Карта покрывается многочисленными пятнами.

— Вы тоже строили цивилизацию. Воевали друг с другом. Жили с размахом, — безмолвный открыл глаза. — Не пойми неправильно, я не осуждаю. Как раз мои собратья первыми отметили, что при вашей продолжительности жизни и скорости размножения борьба за выживание — это норма. Нельзя винить хищника за то, что он охотится на добычу, чтобы убить и съесть. Мы это понимали. Мой народ предложил выждать, дать вашим предкам время на развитие. Феи считали иначе.

Ткач покачал головой, вновь погладив лежащую на пьедестале по щеке.

— Это было слишком наивно. Они привыкли вмешиваться в жизнь иных видов, перестраивать их, улучшать. С неразумными существами это получалось, серьёзных ошибок не было, небольшие ошибки легко исправлялись до того, как последствия становились катастрофическими. Они были уверены, что вашему народу можно помочь, продвинуть вас, дать вам высокую культуру. Наши протесты не слушали.

Ткач убрал иллюзию.

— Ваши народы реагировали по-разному. Кто-то начинал поклоняться феям, как богам. Другие готовы были драться до последнего, лишь бы сохранить свою варварскую культуру. Находились такие, что считали, будто феи преклоняются перед мощью людей и приносят дары. Кто-то требовал оружия, чтобы завоевать всех вокруг...

— Твой народ был прав, — кивнул я. — Люди не были готовы такому резкому скачку. В свою очередь, вы не были настолько могущественными, чтобы своей силой заставить всех подчиняться единым правилам.

Ткач подумал немного, прежде чем согласиться.

— Пожалуй, да. Да и феи, наравне с нами, не были достаточно многочисленными. А за твоими собратьями постоянно требовался присмотр. Стоило наладить процесс в одном месте, как через пару поколений там вновь начинался...

Безмолвный произнёс слово, по интонации, бывшее ругательством. Покачал головой и продолжил:

— Но феи терпеливы. И они начали строить свои города здесь. И расселять часть людей рядом с собой.

Я удивился.

— Что? Метисы рождались?

В ответ услышал нечто, что можно было принять за смех.

— Нет! Это невозможно. Да и феи не были склонны заниматься этим просто так, из удовольствия.

Пожал плечами, нет так нет.

— Феи сделали жизнь вашего народа лучше, проще. Поделились технологиями обработки земли, разведения скота, обработки материалов. Пошёл рост вашей популяции. Почти тысяча лет прошла, а все изменения: в ваших войнах участвовало больше людей да оружие стало совершеннее.

Ткач огладил лицо, будто задумавшись.

— С другой стороны, я не отрицаю, культура ваша развивалась. Рождались философы, поэты, музыканты. Вы были способны заниматься созидательной деятельностью. Лишённые магии, вы начали конструировать. Не только оружие, много хороших и полезных вещей. Мой народ считал это хорошим знаком. Периодические конфликты не уничтожали вашу популяцию. Вы продолжили развиваться. Рано или поздно ваша культура сама бы привела вас к миру и процветанию без войн.

— Но феи не захотели ждать?

На мой вопрос Ткач покачал головой:

— Не совсем. Им не понравилось, как вы обращаетесь с природой. Рубите лес для домов, да и под поля и посевы. Да и свои города начали создавать, выкапывая много камня из земли. Феи хотели, чтобы вы жили в гармонии с природой, не внося в неё таких изменений.

— Это невозможно.

Ткач кивнул:

— Конечно. Без магии вы не были способны собирать по десять урожаев с одного поля. Вам требовались территории, иначе вы не могли жить. Мы рассказали об этом феям, просили их набраться терпения. Они решили пойти иным путём. Наделить вас магией.

Безмолвный взял паузу, отвернувшись в сторону. Я сложил руки в замок, но не торопил.

— Что именно произошло — нам неизвестно. Слишком быстро это случилось. Когда целый материк за несколько часов исчезает в разломе — выживших не остаётся. Хотя я рассказываю не по порядку. Конечно же! Сначала пришла магическая волна. Не знаю, что это было, но она в своей основе имела чудовищную мощь, раз облетела всю планету. Затем исчезла связь между городами, заодно пошла вразнос вся долговременная пространственная магия. А у нас на неё многое было завязано. А пока мы сообразили, где эпицентр, пока добрались — там был уже разлом, который требовалось локализовать, купировать.

Ткач развёл руками.

— С тех пор мир таков, каким ты его видишь.

Я кивнул, показывая, что понял его.

— И сколько погибли в разломе?

Ткач вновь засмеялся.

— Умерли? Нет! Их ждала участь во много раз хуже! Оставшиеся в разломе известны тебе. Ты называешь их демонами.

А слегка опешил, лишь на секунду. А затем потянулся к Астарте. Всё те же безумие и гнев, но меня они сейчас не интересовали. Только её сила. И демон, будто пойманная на иголку бабочка, трепыхалась под моим вниманием, не способная противостоять моей воле.

— Осознал, наконец? — в голосе безмолвного проявилась явная насмешка. — Как тебе ирония?

Правильно. Ирония. Чудовищная ирония. Демоны, бессмертные существа. Некогда живые существа, навеки запертые в разломе. Их изменчивый вид не значит ничего, их истинная форма плавится в сотворённой руками разумных адской бездне. Астарта не просто так хотела выбраться, получив иную форму. Я понимаю почему. Теперь понимаю.

— Хочешь знать что-то ещё? — иронии в голосе ткача стало ещё больше.

— Почему я уязвим для магии одарённых?

Ткач развёл руками.

— Потому что получил силу, отобрав её у другого. Она не твоя, и не станет твоей ещё сотню другую лет. Твоё тело ещё перестраивается под новую природу, и потому уязвимо.

— Почему вы оживились именно сейчас? Вас было не видно десятками лет. Почему сейчас?

Ткач показал три пальца.

— Три причины. Первая — ваши жрецы. Хотят взять реванш. Мгла — не последняя пакость, которую они подготовили. Вторая — не скажу. Но тебе понравится, снова ваша же людская идея. И третья — барьер, что ограничивает провал. Ему недолго осталось. Нас слишком мало, чтобы его обновлять. В нём уже начали появляться дыры. Это вопрос времени, когда демоны доберутся до вас.

Блеск! Просто великолепно! Лучше бы не спрашивал! Чёрт!

— Вот видишь! — будто обрадовался Ткач. — Я же говорю, все, кому рассказывал, сходили с ума.

Так. Соберись. Проблемы надо решать по мере поступления.

— Как остановить мглу?

— Я не знаю! — ещё больше обрадовался безмолвный. — Спрашивай у этих чокнутых жрецов!

Мысленно выругался.

— Что за вторая причина?

— Я не знаю! — продолжил веселиться ублюдок. — Чувствую, что одарённые что-то такое готовят. Но мы не всеведущи, просто уже умеем определять такие вещи. Большой опыт, знаешь ли.

Выругался повторно.

— Что с мёртвым богом?

— Он мёртв.

— Конкретнее!

— Он умер в момент появления разлома. Что случилось — мы не знаем. Это выше даже наших сил, — развёл руками безмолвный.

— Как восстановить барьер?

— Тебе — никак, — обрадовал Ткач. — Ты магом стал несколько дней назад. Для таких мероприятий требуется опыт!

Начинаю злился. Очень сильно злиться.

— Я твоего собрата переиграл, так что дело не в опыте.

— Качества твоей силы не хватит для таких манипуляций, — отмахнулся синий чёрт.

Материализую коготь.

— Тогда давай мы попробуем это изменить. Вдруг получится?

Ткач не двинулся с места и не испугался. Только голос его стал спокойным. Даже не так. Облегчённым.

— Действуй. Ты не представляешь насколько я устал жить в этом, ставшем чужим для меня, мире.

Быстрый удар обрывает его жизнь. А следом и её.

Глава 29

И вновь я поднимаюсь по этой клятой лестнице. Вновь меня переполняет сила, но на этот раз она уже не душит, не затапливает мощью. Я зол, это куда важнее. Уже знаю, кто встретит меня на выходе.

Первым попадается Химуро.

— Като...

— Держи, — проходя мимо вкладываю артефакт ему в руку, теперь мне эта штука точно не нужна. — Всё потом.

Вокруг безликие, ещё какие-то люди. Множество эмоций, сейчас я это осознаю. Эмпатия. Обычная эмпатия. Будучи магом, настоящим, как и сказал Ткач, я ощущаю потоки магии, её волны, вибрации, малейшие колебания. А эмоции людей вызывают колебания, только и всего. Какой же я недоучка. Ещё во многом надо разобраться. Многих вещей я не понимаю или понимаю не до конца. Неважно! Разберусь. Во всём разберусь. Но сначала война, которую надо предотвратить. Подхожу к одному и забираю маску.

Выхожу на улицу.

— Всем отойти! — рыкаю на окружающих, ощущая недоумение и непонимание.

И резко подбрасываю себя в небо точно выверенным воздушным толчком. О да, теперь я контролировал каждую каплю плещущейся внутри силы.

Поднимаюсь над городом, чтобы сориентироваться, свериться с запомненной картой. Нахожу нужные ориентиры и новым толчком набираю скорость, потоками ветра удерживая стабильный полёт. До первой столицы мне требовалось преодолеть что-то порядка шести сотен километров. Ерунда для того, кто умеет летать.

Я проделал тот же трюк, который проделывал под водой. Отталкивался от воздуха. Я летел прямо, не пытаясь сверяться с мелькающими внизу ориентирами. Не тратил на них время, только гнал и гнал вперёд. Не пытался определить собственную скорость, даже приблизительно. Это не имело значения. Всё, что мне требовалось знать — я найду каждый город, если потребуется, и поставлю ультиматум — не лезть в дела республики. А в случае отказа продемонстрирую, что бывает с несогласными. Естественно, уничтожать целый город я не собирался, только бабахнуть достаточно сильно, чтобы поверили. Наглядная демонстрация, не более того. Неважно, сколько времени на это уйдёт, пара суток, может быть. Спать мне не требуется, есть тоже.

Город появился на исходе третьего часа полёта. Ставлю рекорды, быстрее можно, наверное, только какой-нибудь телепортацией. Зависаю над городом, сверяясь с описанием. Несколько характерных зданий не дают ошибиться, я на месте. Моя первая цель. Дворец, здесь он виден сразу, композиция из шпилей возвышающаяся над городом. Как удачно. Беру маску безликого и срезаю всё, что выше уровня переносицы, чтобы полностью открыть глаза. Надеваю.

Полёт вниз получается немного неуклюжим, я будто падаю после прыжка, а не планирую. Приземляюсь на крупный балкон, куда сразу выскакивают некие мужчины в форме и с оружием.

— Я — посланник республики. Мне нужна аудиенция с королём.

В меня стреляют из пистолетов. Так, первый контакт прошёл неудачно. Закрываюсь щитом, пока в ход не пошла магия, одновременно создавая на шеях плотные кольца из того же замирающего ветра. Одного душу, а остальных просто сбрасываю с балкона. Подхожу к оставшемуся.

— У меня разговор к твоему королю.

И швыряю мужчину, правда, не с балкона, а внутрь. Отправляю воплощать в жизнь моё желание. Но почему-то вместо короля ко мне спешат бойцы. Первым не атакую, я здесь, так-то, дипломат. Но, когда начинают вскрывать щит, мой внутренний пацифист умывает руки. Пара приличных огненных шаров отправляется в противников, чтобы через секунду взорваться. Замираю, ожидая продолжения, сам не атакую.

Хорошая новость, меня тоже не атакуют. Жду.

Вскоре выходит какой-то мужчина с подпалённым рукавом.

— Назовите себя.

— Посланник Республики. Зовите меня Крыло. У меня дипломатическая миссия, послание к вашему королю.

Мужчина нахмурился.

— Мы не признаём республику, как политическое образование.

Ой, вы посмотрите на этих милашек. Не признают они. Сосредотачиваю воздух и поднимаюсь над полом на полметра.

— Тогда я буду бить по дворцу, пока вы не признаёте республику и пока король не будет готов говорить.

Мужчина не ответил, и я счёл, что на слово он мне не поверил. Тем хуже для них.

Ударами воздуха набираю высоту, поднимаясь к самым облакам. Сейчас мне нужна не эффективность, а эффектность. Выбрасываю во все стороны магию, начиная создавать вокруг грозовое облако. Много времени на это не уйдёт, не с тем количеством энергии, что сейчас плещется во мне и только ждёт выхода. Первые разряды грома пробили тучу уже минут через десять, но я решил подождать. Видеть, как туча выглядит снизу, я не мог, ориентировался на свои ощущения. Город не накрою, но Верхний Город — вполне.

Выждав, пока грозовое облако наберёт видимость чего-то крупного и угрожающего, перешёл к непосредственной демонстрации. Первый разряд молнии ударил по шпилю дворца. Второй. Через несколько секунд молнии колотили по ни в чём не повинному зданию с частотой местного пулемёта. Удары выбивали небольшие куски стен, били стёкла, ломали крышу, повинуясь моей воле, побили опору нескольких отдельным башням, обрушив пять из них, а три оставив стоять на честном слове.

Казалось бы — не слишком впечатляющая демонстрация, если бы не одно важное «но»! Они ничего не могли сделать в ответ. Ни защищаться, ни атаковать. Только сидеть и терпеть, как терпят буйство стихии. Я демонстрирую не силу, а их беспомощность передо мной.

Сочтя, что ущерб достаточный, сворачиваю заклинания. Прислушиваюсь к себе, оценивая оставшийся резерв. Ещё на десяток таких демонстраций хватит точно. Спускаюсь. Балкон, который я использовал в прошлый раз, разрушен, нахожу другой и зависаю, удостоверившись, что меня видят. Пришлось подождать, но я не торопил. Надо же им на меня хоть какую-то ловушку приготовить, да и тронный зал в порядок привести, чтобы не стыдно гостя встретить. Наконец, на балкон вышла женщина, по виду боевой офицер.

— Прошу пройти за мной. Король ждёт.

Опускаюсь на камень и иду за одарённой, держа в готовности щит. Потому что знаю, они попробуют устроить ловушку, не могут не попробовать. Жаль, в помещениях летать не могу, для дополнительной наглядности. Но, создавая поддерживающие меня потоки здесь, я подниму если не ураганный ветер, то что-то близкое к нему.

Мы входим в небольшой, относительно, зал. Всего-то метров пятнадцать шириной и около сорока длиной. Потолок высокий и колонн по стенам много, за ними можно три десятка человек спрятать. Но могли бы и не прятать, я ощущаю их злость, направленную на меня. Забавно.

Король сидел на троне, ожидаемо. Мужчина, лет сорок — сорок пять, волосы чёрные, бородка ухоженная, глаза умные, доспехи блестящие. Для меня он оставался таким же смертным, как и все вокруг.

Сопровождающая остановила меня в центре зала. Магия, я ощущаю магию под наспех застеленном ковром. Наивные.

— Я — посланник республики, — начинаю заново заготовленную, хотя и короткую речь. — Прибыл...

— Ваше Величество! — голос у короля сильный, тренированный. — Я — посланник республики, Ваше Величество. Вас, неотёсанных деревенщин, всему надо учить?

Как мило.

— Республика выставляет ультиматум. Если вы атакуете республику — я уничтожу вашу столицу. Если вы будете помогать тем, кто атакует республику — я уничтожу вашу столицу. Залюбые другие действия, которые республика сочтёт агрессией — я уничтожу вашу столицу.

Я знал, что будет дальше. Король выждет театральную паузу и рассмеётся мне в лицо. А потом скажет, что я, конечно, устроил отличное шоу в небе, но теперь нахожусь в его власти. И прикажет своим людям схватить меня. Я уверен, так и будет. И я к этому готов.

Король только открывает рот, втягивая воздух. Я замер. Ни единого движения. Это будет демонстрация моей силы. Демонстрация моего превосходства. Демонстрация моего могущества. Заклинания сплетаются, десятки неразрушимых магических ошейников закрываются на шеях всех, кто находится полусотне метров от меня. И на шее короля. Мужчина судорожно сглатывает, ещё не осознав опасности. Ему ещё кажется, что он просто подавился. Моя магия, оковы из замирающего ветра, более прочные, чем любая сталь, прижали его к трону. Чтобы видел всё!

Бойцы, что прятались за колоннами, падают на колени под давлением моей силы. И в такой позе, волоча за эти ошейники, я вытаскиваю их из-за колонн и из потайных комнат, чтобы бросить лицами в пол. Заклинания ложатся на все двери и окна, любые входы и выходы, перекрывая доступ к этому залу.

Пауза. Я даю королю, чьего имени не знаю и не хочу знать, осознать. Увидеть прижатых к полу солдат и осознать. Осознать, что его гвардия обезоружена за один стук сердца. Осознать и испугаться. Только после этого я выдёргиваю короля с трона, бросая к своим ногам. На колени. Беспомощного, бессильного что-либо предпринять. Ошейник сдавливает горло, не давая дышать, пока я смотрю на короля сверху вниз.

— Ты, жалкий смертный, никак не хочешь понять. Я пришёл не говорить. Я пришёл повелевать.

За основным входом скапливается достаточно бойцов, самое время. Снимаю защиту и сам резко раскрываю входные двери, едва не срывая с петель. Ошейники уже появляются на новых действующих лицах. Три секунды, и к уже лежащим на полу прибавляется ещё три десятка. Король осознал. Король испугался.

— Ты никак не хочешь понять, что я неуязвим. Ты не можешь ничего мне сделать. Ты не можешь меня остановить, даже задержать. Я сделаю с тобой всё, что захочу, и никакая сила мне не помешает.

Одно усилие воли, и всего лежавшие на полу взлетают, пока не начинают дёргать ногами в воздухе. А я говорю, но не только словами, а самой магией, передавая угрозу, что можно пощупать голыми руками, настолько она реальна.

— Твои сильнейшие бойцы — всего лишь игрушки в моих руках. Марионетки, а я дёргаю за ниточки.

Люди вокруг, повинуясь моей воле и моей магии, пустились в пугающий танец, неестественно дёргая руками и ногами, повторяя одни и те же движения. И для большей наглядности я заставил их сделать несколько движений, на которые человеческие тела не рассчитаны. Захрустели кости и суставы, но никто даже не пикнул, задыхаясь в сковавшем горло ошейнике.

— Ты будешь королём только потому, что я тебе позволил. Ты живёшь, потому что я тебе позволил. Ты будешь дышать, когда я тебе позволю. Вы все здесь живы только потому, что я так пожелал.

Тела заканчивают летать и вновь оказываются на полу, приклонённые, обращённые лицами к нам.

— Я здесь не для разговоров. Я приказываю. Приказываю сидеть ровно и держать всех своих вассалов на коротком поводке. Сидеть. Лежать. Служить. Ты выполнишь любой мой приказ или умрёшь. Как и каждый, кто сядет на трон после тебя.

Разжимаю ошейники, позволяя всем сделать судорожный вдох. Нужно больше зрителей. Открываю все ходы, накидываю ошейники и волоку всех сюда. Волоку, пока зал вообще способен вмещать новых людей.

— Сегодня начинается новая эра. Моя. Я бессмертен. Я неуязвим. Я! ТВОЙ! БОГ! Такой, какого вы заслужили. Вы будете служить мне. Я не даю выбора. Я ставлю всех вас перед фактом. Неважно, чего вы сами хотите. Вы уже породили меня. Я уже есть. И вы уже мои.

Ощущаю ручеёк силы. Слабенький. Пока. И он есть. А значит, вера может быть и такой. И силу я могу забрать и через страх.

— Сегодня я сохраню ваши жалкие жизни.

Ослабляю все захваты, давая зрителям отдышаться. Выжидаю, а затем затягиваю снова.

— Завтра я могу их отнять.

Надо сделать эффектный финал. Накладываю на себя покров, играя с его характеристиками, чтобы добиться практически невидимости. А затем выстреливаю собой, как из пушки, разбрасывая людей по полу ураганным порывом ветра. Сам же улетаю прямо сквозь потолок, пробив несколько перекрытий и крышу. Взмываю в небо и толкаю себя в сторону следующего города, уже зная, что там всё пройдёт точно так же.

Я демонстрировал подавляющую мощь. Я угрожал. Я доминировал. Я подавлял. Я внушал страх. Я строил защиту для новорождённой страны, хотя сам не был уверен, что республика просуществует сколько-нибудь долго. Только сил с каждым разом тратил всё меньше, оптимизируя спектакль. Шаг за шагом, город за городом. Напугал всех вокруг до мокрых штанов, убив в процессе всего пару десятков человек.

Наконец, взлетаю над последней столицей, прислушиваясь к своим силам. Хорошо, запас ещё большой. Солнце высоко, как и прикидывал, потратил на полёты почти два дня. Силы есть. Есть.

Я до последнего сомневался, стоит ли затевать этот перелёт. Стоит ли лететь через весь шарик, чтобы своими глазами увидеть разлом, сотворённую руками людей, или нелюдей, бездну? Что я там увижу? Рассыпающийся барьер, который я был не в силах подлатать? Лететь, чтобы ощутить собственное бессилие, несмотря на всю доступную мне сейчас мощь?

Надо. Я должен это увидеть.

Поднимаюсь выше и, сориентировавшись на местности, начинаю набор скорости. Если перестроить воздушные потоки, что мягко поддерживают меня в небе, применить немного хитростей из ещё неизвестной здесь аэродинамики, превратить себя в пулю, окутать замирающим ветром...

Я попробовал оценить скорость. Прикинул движение земли далеко внизу, сравнивая с тем, что видел в прошлой жизни, летая на всяком-разном. Получалось прилично, точно больше пятисот километров в час. Иронично, но этот факт не вызвал во мне никаких эмоций. Попытался как-то пошутить на эту тему, выдать нечто саркастичное, или придумать что-нибудь ещё, но...

Я просто летел. Как до этого просто вбивал мордами в грязь правителей целых государств, не спрашивая даже, как их зовут. Хотелось побыстрее со всем этим закончить и вернуться... Ну, может быть, не домой, а к моей волчице. Пожить немного обычной жизнью, пока обещанные Ткачом катастрофы не свалились на мою голову.

Суша кончилась, началась бескрайняя голубая гладь. Впервые видел море в этом мире. Тысячи километров голубого ничего. Корабли на другую сторону шарика не плавают, так что меня ждали часы полёта. Полёта через пустое ничего.

Я немного промахнулся, найдя сначала сушу. Обычный материк на другой стороне планеты. Покружил немного над ним, нашёл пустые, заброшенные города. Заброшенные сотни лет назад. Но стены стояли. Архитектура непривычная, странная, чужая. Разная. Но я летел дальше, на юг, пытаясь найти разлом. Удивительно, но вокруг только растения, я не встречал ни животных, ни птиц.

И его невозможно было не заметить или пролететь мимо. Радужная плёнка барьера поднималась с земли и устремлялась в небеса, останавливая течение облаков. Непрерывная преграда, бесконечная, насколько хватало взгляда. Я у цели.

Подлетаю ближе, спускаясь почти к самой земле. Кажущаяся издалека тонкой плёнкой на деле стена оказывается толщиной в десяток метров, это видно по высушенной серой земле. С этой стороны барьера зелёная травка, с той — выжженная чернота. Я ожидал, что с той стороны будут полчища демонов, но я не видел никого, никакого движения, только гулкая вибрация барьера. Подошёл ближе, приложив руку к барьеру. Ладонь предупреждающе обожгло, но раны не было, даже кожа не покраснела. И я не ощущал магии. Вообще. Ткач был прав, не дорос я ещё до таких манипуляций.

Взлетаю, начав облетать барьер по периметру. Искал прорывы, через которые предполагаемые полчища демонов должны были попадать в окружающий мир. А ведь где-то там должна быть и Астарта.

Внезапная мысль заставила замереть на месте. Я вновь позвал демоницу, ожидаемо получив в ответ ярость и злобу, которую можно было воспринимать за пожелание пойти и убиться. Я терпеливо повторил зов, а затем снова и снова, каждый раз пытаясь донести до демоницы мысль, что я рядом. Близко. В какой-то момент среди злости появилось удивление. А затем пришёл страх, и демоница закрылась от меня.

Не понял. Так, ладно.

Продолжаю облёт и всего через несколько минут натыкаюсь на прореху в барьере. Но рядом с ней пусто. Зияющая дыра такого размера, что можно на самолёте пролететь, но никто не пытается покинуть барьер. Мир за преградой всё так же пуст и безжизнен. Минуту я продолжаю висеть на месте, глядя в черноту, местами играющую алыми и багровыми тонами, прежде чем решаюсь.

Один толчок, и я преодолеваю барьер, оказываясь на другой стороне. Ничего не меняется. По ощущениям не изменилось вообще ничего. Потянул нашу с демоницей связь и, ориентируясь на неё, полетел дальше, разыскивая свою напарницу.

Вскоре земля ушла вниз, оправдывая название этого места. Разлом действительно был разломом, я увидел глубокие карьеры с лавой на дне. Чудовищно глубокие и не менее чудовищно широкие. Расщелина в десяток километров глубины, тянущаяся и тянущаяся. И... Я нашёл демонов. Точнее, я нашёл город.

Висящий в воздухе кусок скалы, тёмные, почти чёрные стены... И ощущение внимания. Ощущение божественного присутствия. Но теперь оно для меня было иным. Противная кислятина, гниль, мерзкая сладость. Смерть.

Отмахнувшись от ощущений, я подлетел ближе, осматриваясь. Да, здесь были демоны. Те самые твари, в основном маленькие. Отчего-то больших многоножек, что когда-то разрывали Эстер, я так и не нашёл. Да и демонов было мало. Все прятались в Нижнем Городе? Но... Зачем? Это их мир, их пространство, их царство. Астарта... не здесь, дальше.

Взлетаю и двигаюсь дальше.

Нахожу ещё один город, под этим осталась твердь. А вот и пара гигантских демонов. Лежат, будто в спячке. Ну и пусть лежат дальше. Астарты здесь тоже нет.

Ещё один перелёт, висящий в воздухе город с чёрными стенами. Она здесь. Опускаюсь к крышам и медленно облетаю улицы. Между домов мелькает объёмная тень, и я ныряю за ней. Несколько минут мы играем в кошки-мышки, за которые я успеваю лучше рассмотреть демоницу. Выглядит она... отталкивающе, если говорить откровенное. Человеческое тело, удлинённое раза в три, и десяток лап, нечто похожее на лапы насекомых, но именно что похожее. На всё остальное, с чем я могу сравнить, похоже, ещё меньше.

Мне не приходится применять силу, Астарта сама загоняет себя в тупик. Мечется, как испуганная зверюшка, иногда шипя в мою сторону. Встаю на... землю в паре десятков шагов от неё, более не двигаясь с места. Демоница легко может выбраться, взобраться по стенам, но не делает этого, забиваясь в угол и замирая.

Подхожу ближе. Когда между нами остаётся два шага, присаживаюсь на одно колено.

— Вот мы, наконец, и встретились, Астарта.

У демоницы есть... Нечто вроде лица. В том сплетении наростов и роговых отростков, что покрывают её голову, можно угадать лицо, пусть и с некоторым трудом.

— Что же вы такое сделали, изменившись вот в это?

Ответа не жду. Его и не будет. Демоница будто меня не понимает.

Я протягиваю руку. Она пытается отстраниться, но некуда, упирается в стену. Моя ладонь касается её лица.

Астарта вздрагивает и выгибается, как от дичайшей боли. Несколько секунд на моих глазах идёт... Не знаю, не могу назвать это обратной трансформацией, скорее...

Освобождение. Демоническое тело рассыпается, оставляя девушку, человеческую. Я знаю, что сейчас она умрёт. Я не мог её спасти, только освободить от вечного мучения. Закрыть нашу связь. Позволить обрести покой. Прости, напарница, не смог я тебе иначе помочь. Да, Астарта хотела выбраться из своей формы, потому и говорила про оружие, про заключение в артефакт. Но это бы её не спасло. Коготь — такой артефакт. И не он один явно. Живого существа там быть не может. Всё, что я смог сделать — освободить её.

Освободившись полностью, Астарта открывает невидящие глаза.

— Като? — голос хриплый.

— Да, это я.

— Хорошо. Хорошо умирать не в одиночестве.

Через несколько минут бледное девичье тело рассыпалось прахом.

Я взлетел над городом и огляделся. Демоны. Все они здесь и имеют конечное количество. Они лезут за пределы барьера, лезут в человеческие города. Лезут, чтобы умереть. И они не размножаются. Их было много, очень много, когда случился разлом и всех заперло здесь. Но количество их конечное.

Никакого прорыва демонов не будет. Людям лишь придётся перебить остатки. Только и всего.

Подумав немного, летать и смотреть на Мёртвого Бога не решился. Пусть и дальше остаётся мёртвым.

Взмыл в небо и полетел домой.

Глава 30

Мои руки вдумчиво и сосредоточенно полировали деталь затворного механизма. В мастерской стояла тишина, я работал здесь один. На столе в тисках был закреплён полуразобранный механизм. Неторопливо я готовил своё оружие, отдавая ему всё время, которое не занимала Оли.

Войну удалось предотвратить. Моего внушения было достаточно, чтобы остудить милитаристские настроения и охладить пыл соседей. Весь иностранный контингент был отозван, лоялисты проиграли, республика будет существовать.

На очередном движении я ощутил завершённость процесса. Новые способности, способности истинного мага, открывались постепенно, каждый раз вызывая у меня ироничную улыбку. Например, мои руки чувствовали, какой результат будет оптимальным, когда остановить обработку детали, как сделать правильно. Будто я был опытным слесарем, проработавшим не один десяток тысяч часов с железом. Поэтому, несмотря на высокую сложность стоявшей передо мной задачи, я уже подходил к завершающему этапу. Думаю, первый образец будет готов к испытаниям через пару недель.

Возвращался в столицу я, как триумфатор. Не просто победитель, обративший врагов в пепел и развеявший его по ветру, нет. Я победил, не пролив лишней крови. Не проливая крови солдат и невинных. Я мог стать чудовищем, пугалом всего цивилизованного мира, обращавшим города в прах, но не стал им. Наконец-то я достаточно могущественен, чтобы позволять себе милосердие.

Я аккуратно собрал механизм, чтобы несколько раз взвести затвор. Да, всё хорошо, затворный механизм свободно двигается по своим направляющим. Не могу сказать, делаю я реплику какого-то конкретного пулемёта или собираю своего монстра Франкенштейна, применяя известные мне технические решения. По сути, получается относительно лёгкий, всего девять килограмм, пулемёт под унитарный патрон. В правительстве республики ещё сомневаются, стоит ли вообще заморачиваться с этим самым патроном, ведь работают же чудовища-переростки с пулями-шариками и засыпкой пороха. Ничего, испытания продемонстрируют, в чём разница.

Большая часть парламента республики приняли новость о бескровной победе с радостью. В своих знакомых я не ошибся, Минато, а вместе с ним и Кушина, были счастливы, что я нашёл способ договориться. Но были и недовольные. Они пытались скрывать истинные чувства, но направленные на меня эмоции утаить практически невозможно. Я не стал их разоблачать, не время. Только запомнил. До них я доберусь позже, заработав авторитет и признание не только как Крыло, за счёт могущества и силы, но как Като, умный, расчётливый и дальновидный политик. Всему своё время. Эти умники хотели сделать из меня пугало, монстра. Они хотели, чтобы меня боялись, чтобы я не стал символом свободы и справедливости. Как наивно.

Сняв затворный механизм, я перешёл к полировке спускового. Там ещё оставались спорные моменты. Работа, тесты, снова работа. Я занимался этим не ради пользы республике, а просто потому что хотел. Поработаю над оружием, а затем переключусь на что-нибудь мирное. Разве мало направлений, куда можно приложить свои силы и технические способности? А магия...

С магией всё непросто. Мои способности вопросов не вызывают, нужно лишь время, чтобы я во всём разобрался, всё освоил. Но магия вообще... Я уверен, что мир не будет бесконечным. Моё появление, появление Крыла вызовет последствия, круги на воде, ответную реакцию. Магическая гонка вооружения, так сказать. Будут создавать новых одержимых и искать способы повторить меня, а лучше превзойти. Это неизбежно. Доктор Гатлинг думал, что положит конец войнам своим изобретением, а на деле лишь проложил путь новому оружию для следующих войн. Я не столь наивен и идеалистичен.

И потому пока Крыло исчезнет. Заляжет на дно. Ведь чем меньше обо мне знают, тем сложнее понять, в чём моя сила. На что я вообще способен. И как мою силу повторять. Сухой, рациональный расчёт. А мне тем временем надо внимательно следить за всем, что будет твориться вокруг.

Меньше всего хочу, чтобы сейчас вслед за мной появились десятки новых истинных магов. И пусть ни я, ни они сами по себе не будут обладать запредельным могуществом, которое я получал, убивая старых богов. Сами по себе ребята сопоставимой со мной силы станут проблемой и головной болью. Но они появятся, обязательно появятся. Это вопрос времени. Если худшая ситуация может случиться, она обязательно случится.

Я покрутил в руках спусковой механизм, прикидывая натяжение пружины. Пулемёт будет с цепным питанием. На фоне конкурентов с засыпкой пуль и пороха из вёдер будет выглядеть звездолётом среди кукурузников. Ничего страшного, я знаю, что делаю. Это не оружие дня сегодняшнего. Пулемёт покажет себя на следующей войне, а до неё у нас есть время. Много времени. Пройдёт немало времени, прежде чем страх перед неуязвимым полубогом пройдёт. Затем подготовка к войне, уже серьёзная, основательная. Это годы. Успеем и внедрить пулемёт, и построить в достаточном количестве.

Вчера говорил с Соней. Не поленилась приехать, вместе с ребёнком. У меня есть дочь, успел нагулять. А скоро будет ещё и сын, уже от Олимпии. К Соне не испытывал ничего. Собственные эмоции вообще существовали в другом измерении, я уже не мыслил, как человек. Прошлое осталось в прошлом. Моя волчица имела место в моей жизни. Соня — нет. Формально совсем без заботы я её не оставил, но себе не врал. Люди и одарённые вокруг меня — лишь смертные. Совокупно на две жизни мне идёт шестой десяток. Всего лишь шестой. Страннику, с которым я разговаривал в грязной камере, было намного больше. Его жизни при пересчёте давали больше тысячи лет. Он ещё пошутил между делом, что до отметки в две тысячи осталось меньше сотни лет. Рассказывал, как был киборгом, и потому протянул в одном технологическом мире почти три века. Однажды был духом и существовал чёрт знает сколько, но те годы он не считал, там всё было иначе. И это за десяток жизней.

Я живу шестой десяток и вторую жизнь и для меня уже смертные стали смертными. Просто смертными, сегодня есть, завтра нет. При этом я не поехал крышей, осознаю реальность, способен на эмпатию. Да чёрт возьми, я сейчас владею магической эмпатией, реально ощущая чужие эмоции, воспринимая их во всей возможной гамме. И сам я на эмоции более чем способен. Я способен любить, злиться, ненавидеть, прощать. Однако я более не человек.

Пружина встаёт на положенное место. Дёргаю механизм. На первый взгляд, он сложен, но на деле прост и надёжен. Ломаться нечему, нет узких мест, нет деталей, имеющих слабые места. Все детали можно делать штамповкой с минимальной обработкой. Сами притрутся при использовании. Пружинка разве что, но это мелочь, достать до неё несложно и заменить можно без разборки, просто оттянув затвор в крайнее заднее положение. Простое, как палка, оружие. И никакой магической обработки. Намеренно так делаю, чтобы показать, насколько чисто технически оружие превосходит все имеющиеся образцы. Потом, конечно, добавим и обработки, в основном для повышения износостойкости деталей. Потенциал для модернизации на несколько десятков лет вперёд.

Отложил оружие, на сегодня достаточно.

Я вышел из мастерской. Обычный работяга, на которого не обращают внимание прохожие. Но я чувствую их. В меня верят. О защитнике республика знает каждый. Все эти люди надеются, что я встану на защиту, если что-то произойдёт, и это даёт мне силу. Иронично.

Путь до съёмного дома не занимает много времени. На первом этаже меня встречает слуга. Республика, конечно, общество равенства, но есть уважаемые господа. А слуга — не такая уж плохая работа. Мужчина сообщил, что всё хорошо и никаких происшествий не случалось. Олимпия много спит. Белый Змей лично наблюдает за развитием ребёнка, академический интерес, чтоб его. Но мы оба знаем, что я с ним сделаю, если учёный позволит себе хотя бы мысль поставить науку превыше здоровья моей волчицы и нашего ребёнка. Поэтому я доверяю Змею.

Поднимаюсь в спальню и, обменявшись кивками с сиделкой, сажусь рядом с кроватью.

Парламент пришёл к выводу, что Великие Города должны быть разрушены. Не уничтожены, нет. Нужно спуститься во все подвалы и отыскать всех оставшихся ткачей, а вместе с ними и последних богов. Одного за другим, чтобы никто другой не прошёл по моему пути. Займусь этим после родов. В этом спешить нет смысла. Потребуются годы, чтобы кто-нибудь дошёл до идеи проверить, а нельзя ли найти что-нибудь интересное на дне Нижнего Города. Конечно, храмовники могут кому-нибудь подсказать, но я желаю им всем удачи. Убьются, мне меньше работы.

А как закончу с этим, приступлю к созданию нормальной разведки. Мне она в любом случае нужна, необходимо держать руку на пульсе. Ткач говорил о каких-то возможных проблемах. И если с демонами всё ясно, ложная тревога, проблема решилась сама собой, но с Мглой и неизвестной угрозой непонятно.

Рост Мглы всё же удалось притормозить. Ставят обелиски, накладывают магию, зачаровывают, укрепляют, наращивают. Как её убрать — ответа нет. Тех не очень умных людей, кто эту гадость каким-то образом создал, давно нет в живых. И непонятно, где искать их тела, а то некроманты бы помогли, подняли и допросили. Приходится думать самим. Пока ничего не придумали.

А ещё я помню, что коготь лежит у Химуро. Не просто так лежит, а как провокация. Чтобы нехорошие люди, уже внутри республики, попробовали повторить мой путь. Или скопировать артефакт. Или ещё что-нибудь. Мне всё равно, но я парня отслеживаю, не теряя из виду ни на секунду. Потому что сам планирую попробовать. Взять и сделать второго защитника Республики, но уже из Химуро. Почему бы нет? Конкуренции я не боюсь, никогда не боялся. Власть? Нет, этому пороку он способен противостоять. Он добровольно отдал коготь, воли у парня хватит. Зато будет отдуваться за меня.

Вскоре Оли проснулась. Мы некоторое время говорили. Моя волчица была счастлива, несмотря на слабость и необходимость подолгу спать. Говорить долго не получалось, но я успел рассказать, как готовлю наш дом для неё и нашего сына. Для нашей семьи. Она слушала и улыбалась, как улыбалась только мне. Однако утомилась и снова начала засыпать. Поцеловав волчицу и пожелав спокойного сна, я ушёл.

Забрав некоторые вещи и обед, иду в наш дом, который именно наш. Внешне он уже готов, но я занимаюсь внутренней отделкой. Делаю всё своими руками, потому что могу. Здесь мои способности тоже работают, так что я не ошибаюсь, всегда всё выполняя с первого раза. Кухня и прихожая полностью готовы. Ванная комната в процессе, для спален жду материалы. С кабинетом ещё не уверен, но работы с бумагами будет много. А ещё гостевые покои, мастерская, столовая, комнаты слуг. Работы много, но я опережаю график.

Появление неожиданного и одновременно ожидаемого гостя не застало меня врасплох. Наоборот, вызвало внутреннее чувство удовлетворения. Я правильно просчитал ткача из Эстера. Он сам пришёл ко мне. Время замедлилось.

— Хороший дом, — произнёс синий осматриваясь. — Маленький, правда. Тебе подобает иметь дворец, как минимум.

На меня замедление не действовало, но работать мешало.

— Сложно было добраться сюда из Эстера?

— Сложно, — признал ткач. — Но как видишь, не невозможно. Я ожидал, что ты сам ко мне придёшь.

Киваю.

— Было такое желание, — признал я, откладывая инструмент.

Вытер руки, присел на край стола.

— Но месть — это для смертных. Особенно если она лишена всякого смысла, — закончил мысль.

Синий прошёлся по большой комнате, пока служащей мастерской, потому что здесь было просторнее. В будущем это будет гостевой зал.

— Не думал, что всё будет... Так, — Ткач обвёл рукой комнату. — Когда ты стал истинным магом, я посчитал, что ты обязательно придёшь. Последний бой, кульминация, много красивых слов. Я бы рассказал тебе свой зловещий план. Я готовился, понимаешь? Репетировал. Нельзя так разочаровывать!

Я несколько секунд смотрел на ткача, после чего спросил:

— Ты странник?

Синий рассмеялся.

— Догадался. Я уже думал, придётся прямым текстом говорить.

Это несколько меняло ситуацию.

— Почему молчал?

Это меня действительно волновало. Насколько я понимал сущность странников, кооперация казалась наиболее логичной.

— Тот, кто тебя инициировал, ничего не рассказывал? — ответил вопросом на вопрос синий.

— О чём? — уточнил я.

— О том, что происходит, когда подобные нам сталкиваются? Чаще всего это заканчивается большими разрушениями, реками крови и горами трупов.

Несколько долгих секунд я на него смотрел, после чего сделал второе предположение:

— И ты не человек.

Я имел шансы родиться заново любым разумным существом, но родился именно человеком. Такое возможно либо в случае, если подавляющее большинство разумных — люди. Либо если странники перерождаются в себе подобных.

— Это очевидно, — кивнул мой собеседник.

— А в других жизнях?

Он вновь кивнул, подтверждая мою теорию. И это вновь вносило некоторые коррективы в моё понимание ситуации.

— Вижу, ты не слишком опытен, — продолжил ткач. — Первое перерождение?

В этот раз кивнул я.

— Ясно, — его голос несколько изменился, став снисходительным. — Что же, всё просто. Существует множество миров, где живут люди. Есть миры, в которых помимо людей живут другие разумные виды. Например, мы. И есть множество миров, где живём только мы.

— Миры, где нет и не было магии, например? — предполагаю.

Он кивает.

— Конечно! Бесконечность различных вариантов!

В той жизни мне было сложно подобное осознать. Сейчас я представлял это без труда.

— Ясно. Но давай вернёмся к нашему дню. Я был в разломе.

Ткач рассмеялся.

— Я так и понял. Угрозы демонов нет, это правда. Если собрать их в одном месте, то силы хватит, чтобы стереть небольшое государство, может быть, два. Но не более того. Я два века удивлялся своим собратьям, не понимающим очевидного. Никто из нас, выживших, так этого и не понял. Сидят в своих подвалах, замшелые идиоты.

— Но ты знал, — констатирую. — И о противостоянии странников рассказал не просто так.

Ткач сложил ладони в замок.

— Всё верно. Более того, я не так просто акцентировал на нём внимание. Если ты думаешь, что мы с тобой разойдёмся миром, потому что ты теперь истинный маг, то передумай. Мы с тобой враги и этого не изменить. Никак. Между нами куда большая разница, чем ты можешь понять сейчас. Мой народ живёт иначе, не так, как твой. То, что я показывал тебе, правда. Пустые города, которые ты мог видеть. Это сделали вы, люди. Я не соврал ни одним словом.

В глаза его появилась явная угроза.

— Мои братья устали, сдались, сложили оружие. По вашим меркам мы — довольно миролюбивая раса. Точнее, мы рассудительны, умеем взвешивать свои и чужие действия. Это так. Но это не значит, что мы забудем сделанное. Я не забуду, как вы убивали мой народ, моих собратьев. Для меня вы, люди, настоящие демоны. Твари, заслуживающие только смерти.

Ткач вновь придал себе беспечный вид.

— Наша война только начинается, Като. Моя личная вендетта только подходит к своей кульминации. Я хочу увидеть, как этот мир обратится прахом. Я хочу остаться последним выжившим, чтобы сплясать на ваших могилах. Давай, странник. Останавливай меня. Борись. Спасай этот хрупкий прогнивший мирок. Мои собратья потратили тысячу лет на попытки удержать его от катастрофы. Я поступлю иначе. Я подтолкну этот мир к бездне!

Мгла. Это его рук дело. Не знаю как. Не знаю, своими руками или чужими. Это он её создал.

— Так просто? Так мелочно? Всего лишь уничтожение всего живого? — разыграл я саркастичное пренебрежение.

Синий хмыкнул:

— Всего лишь? Да, Като. Всего лишь смерть всего живого. У меня было время, чтобы подготовиться. У меня есть вечность впереди. У меня есть цель. И свой первый ход я уже сделал.

Где-то в городе раздался взрыв.

Мне потребовалось мгновение, чтобы расшифровать его слова, раскрыть спрятанный смысл. Олимпия!

Я сорвался с места, подгоняя себя ударом воздуха, пробивая стену дома, двигаясь так быстро, как мог. Я подгонял себя магией, наплевав на последствия, на падающих от рвущегося ветра людей. Соня. Она могла всё так же находиться под его контролем. И ударить ткач обязан был в самое уязвимое место. А уязвимость у меня только одна. Я нёсся вперёд, не желая думать, что буду делать, если уже опоздал. Нёсся, чувствуя всё нарастающий страх.

Первым я увидел Химуро, пытавшегося остановить кровь из рваной раны на руке. Он сидел прямо перед домом, что мы снимали, посреди улицы дымилась воронка. Сам дом почти не пострадал, если не считать выбитых стёкол. Оказавшись рядом, я прыгнул в окно, стремясь в нужную комнату. Оли жива, проснулась, оглядывается ошеломлённо, но травм нет. Рядом с ней сиделка. Усилие воли, и в стенах комнаты появляется осадный щит. Я выскакиваю наружу. Химуро, справившись с рукой, оглядывается. Увидев меня, пытается встать.

— Не знаю, что это было, но... — парень выглядит немного растерянным. — Соня... Коготь направил мой удар...

Он вопросительно посмотрел на меня. А я мог лишь с облегчением выдохнуть. Пронесло, на этот раз.

— Долго объяснять.

Глянул в воронку. Даже тела не осталось. Вообще ничего, не единого куска плоти. Артефакт сработал. Как и почему — ещё предстоит выяснить, не так он, видимо, прост. А пока...

Ничего не кончено. Настоящее противостояние только началось.

Конец пятой книги.

Октябрь — Декабрь 2022

Nota bene

С вами был Цокольный этаж (через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

Крыло Книга 5

Оглавление

Книга 5

Арка 1

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Арка 2

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Арка 3

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Nota bene