Это было на фронте [Николай Васильевич Второв] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (86) »
Николай Второв ЭТО БЫЛО НА ФРОНТЕ
1
— Вот мы и дома! Сказанное солдатом слово «дома» удивило Шестакова. Разом вспомнились последние сутки, проведенные в дороге. Кажется, год прошел, как он проехал на грузовике замерзшую Оку и завтракал на продпункте в Сухиничах. «Дома». Это всегда значило — пища, отдых, сон в тепле. Шестаков, держась за кабину, приподнялся в колыхавшемся кузове, глядел вперед и по бокам. Никакого намека на жилье. Все бело, занесено снегом, залито луной. Машина накренилась — вот-вот опрокинется, выправилась, пошла влево, под уклон. Одновременно Шестаков увидел человека, грузовик у снежного холма, людей. Ветер пахнул дымком — настоящим, от жилья. Приехали! Пока Шестаков перелезал через борт, пока доставал рюкзак, солдаты и водитель со старшим сержантом убежали к другой машине. Оттуда донеслись голоса. Потом в тишине зазвучал один голос — глуховатый, отрывистый, властный: — Восемь часов ездили? Всю ночь ждать вас? Машины посылать на выручку? Кто-то говорил неразборчиво. И опять голос — резкий, требовательный: — Что, дорога? Асфальт после войны будет. На колеса цепи надеть — ума надо много? На авось живете, на нянек надеетесь! Такого разгильдяйства и в пехоте нет… Я вам приставлю нянек! И приставил: — Водителя Лобова от боеприпасов отстранить. Пусть картошку возит! Старшему сержанту после разгрузки прийти в штаб. Там поговорим. Шестаков, расправляя на плечах лямки рюкзака, вспомнил, что не успел на полушубок пришить погоны. Он поправил шапку, вышел из-за машины. Знакомые солдаты шагали навстречу. Водитель на ходу шепнул Шестакову: — Командир дивизиона… в шинели который. У порожнего грузовика стояли люди в полушубках. Костромин один был в шинели. Луна неслась в прорыве облаков. Блестели большая пряжка ремня и маленькие пряжки портупеи, блестели карабинчики на планшетке и хромовые сапоги командира дивизиона. Роста среднего, но длинная шинель придавала фигуре стройность. Не видя Шестакова, Костромин кому-то приказывал: — Воду и масло слить. Машину загнать в ровик. Все. И, круто повернувшись, зашагал в сторону. Шестаков догнал его. — Товарищ Костромин! — Да?! В коротком слове удивление: назвали просто по фамилии. Стоит, смотрит. — Я назначен к вам заместителем по политчасти, — сказал Шестаков и перевел дух. — А… Пауза. И поспешно: — Хорошо. Очень хорошо. Сдернул перчатку, протянул руку. Шестаков тоже снял перчатку. Рука командира дивизиона небольшая, но сильная, костистая. — Здравствуйте. С прибытием. Товарищ… — Шестаков, старший лейтенант. — И смутился, почувствовав, что рука его прилипла к руке Костромина. — Извините. В дороге буксовали, елки рубили, смола… — Ха! — командир дивизиона глуховато рассмеялся. — Значит, и вы с этой машиной горя хлебнули? Разгильдяи! Да что ж вы из дивизии не позвонили? Встретили бы. — Штабной офицер звонил, но, видно, с вами связи не было, — простодушно сказал Шестаков. Ох, как взметнулся Костромин! — Как связи не было? Была! Это телефонист дремал. Ну, разгильдяи! Разберусь. Я им приставлю нянек! Через четверть часа они были в жарко натопленной землянке. Командир дивизиона предложил Шестакову раздеться, указал на самодельную табуретку. Сам, как был в шинели, в шапке, сел на топчан, облокотился на стол. Стол был прочный, из толстой доски, ножки врыты в землю. И Костромин, казалось, сел прочно, надолго. Но нет, вскочил. Откинув полу шинели, достал кожаный портсигар, не разминая, кинул в рот папиросу. Нагнулся к коптилке на столе, язычок пламени со жгутом копоти заметался. Шестаков разглядел щеки — чистые, обветренные; тонкие крылья носа вздрагивали; верхняя губа припухлая, а подбородок с порезом от бритья и шея — худые. Затянувшись, Костромин пустил дым к потолку, завешанному плащ-палатками. Пристально посмотрел на своего нового замполита. И заговорил отрывисто, с места в карьер: — Дивизион наш недавно слепили. Каркас, так сказать. По два человека на орудие — артиллеристы, остальные так, всякие. Комбата нет, трех взводных нет, много рядовых не хватает. Но числится — дивизион, да еще отдельный, на правах полка. — Костромин усмехнулся, сдвинул шапку на затылок. Продолжал с деланной веселостью: — Впрочем, правами пользоваться не приходилось. А вот когда по шее дают, то тут полным весом, как полковому. Ну, вот… — А что, прежнего замполита от вас отозвали? — спросил Шестаков. — Какого прежнего? Не было его вовсе. В одной батарее есть замполит, вот он и составляет бумажки, какие политотдел требует. — Он помолчал, попыхивая папиросой. Добавил: — Но в общем-то с этим делом неплохо. Боевые листки выпускаются, политзанятия взводные проводят, приказы читают. Что там еще… Взглянув на некрупное, пожилое лицо заместителя, встретив его внимательный взгляд, Костромин заговорил- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (86) »
Последние комментарии
19 часов 19 минут назад
21 часов 36 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 21 часов назад