КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 716416 томов
Объем библиотеки - 1424 Гб.
Всего авторов - 275491
Пользователей - 125277

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

yan.litt про серию За последним порогом

В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Lena Stol про Небокрад: Костоправ. Книга 1 (Героическая фантастика)

Интересно, сюжет оригинален, хотя и здесь присутствует такой шаблон как академия, но без навязчивых, пустых диалогов. Книга понравилась.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
Lena Stol про Батаев: Проклятьем заклейменный (Героическая фантастика)

Бросила читать практически в самом начале - неинтересно.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
Lena Stol про Чернов: Стиратель (Попаданцы)

Хорошее фэнтези, прочитала быстро и с интересом.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
Влад и мир про серию История Московских Кланов

Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

Избранные стихи [Изи Харик] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Бессонницей отравленные ночи…
Под боком город, — вот его огни,
Но кто там выбросками озабочен?
Минск! В этом сумрачном, седом,
Равнинном белорусском поле —
Зачем на каждый светлый дом
Так много хижин, полных боли?
На магазинах вывески тускнеют.
Прилавок всякой всячиной оброс.
Дешевка! Стой! За двадцать пять копеек!
Пожалуйста! На всякий вкус и спрос!
По целым дням здесь торг. И глаз и рук
Здесь не хватает продавцам для счета.
Эй, Пиня, ты здесь ищешь пару брюк?
Год прогуляешь в рваненьких еще ты.
А сколько в окнах ветчины, колбас!
Голодная слюна щекочет глотку.
Вы плачете? Смех разбирает вас?
Мадам! Пожалуйста, почем селедка?
Все есть в окошке. Вывеска орет.
Трещат прилавки. Продавцы потеют.
Набить горячим хлебом полный рот!
Занять бы в долг хоть двадцать пять копеек!
Весело Пине работать на крыше,
Рвать, настилать жестяные листы.
Небо и воздух. А хочется выше,
Чтоб разговаривать с тучей на «ты».
Жесть накалилась. И солнце такое
Близкое — словно достанешь рукой.
Где-то внизу городок в непокое,
Улицы, вывески, гомон людской,
Лавки, собаки, разносчики, дамы,
Треплются руки, несется поток.
Плюнуть бы к ним на булыжник, на ямы…
К черту! Исчезни, сгори, городок!
Смеется Пиня-кровельщик,
И жесть гремит, визжит.
Подумаешь, сокровище —
Поденщик, бедный жид!
Есть в Минске разные дома.
Вон там — за красной занавеской
Всю ночь до света кутерьма,
Пьют пиво, дымно, жарко, тесно.
В одних домах субботний храп.
Там огонек в окошке слаб.
В других — картеж, туман, содом.
И знает Пиня каждый дом.
Суббота надевает белый талес[1].
Светло от свеч. Закрыты окна, двери.
У Пини на сердце печаль, усталость.
И взгляд его невесел и растерян.
И вот подсядет к девушке Махал.
Ему плевать на все, возьмет и бросит.
Глядишь, он в синагоге завздыхал,
Гнет спину и грехам прощенья просит.
Приходит в пестром галстуке жених.
Смотри, — он чист, как стеклышко, — на зависть.
Ударить по щеке за всех, за них!
На, получай, насильник, вор, мерзавец!
За всех за них, за маленьких сестер
Из тех вертепов, с перекрестков жутких…
Бей ножиком, а если не остер, —
Подсвечником… — Стой! Прекратите шутки!
И ломит стекла гомон человечий:
— За всех за них! За вашу, сударь, дочь!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пришла суббота.
Зажигают свечи.
Надела талес городская ночь.
Жесть охладилась. Влажен и спокоен
Притихший вечер. Теплится звезда.
Летит над крышей небо городское.
Летит большое небо, как всегда.
Поденщик выпрямляет спину.
Окончен длинный день труда.
И старший мастер учит Пиню
Все той же песне, что всегда:
— …Теперь в снегах живут они,
Там, далеко… А были дни…
Да, было время! Спозаранку
По нашим мастерским неслось…
Шла стачка. Пели «Варшавянку».
Поймешь ли ты, молокосос?
Пришлось им, сильным и горячим,
Идти в сибирские края.
Постой, настанет срок, — мы спрячем,
Мы зашвырнем туда царя!
Тогда мы выйдем к ним навстречу.
Мы ссыльных приведем сюда.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Все та же песня каждый вечер.
И тот же вечер, что всегда.
Я не сплю на горячей постели,
И сквозь тысячу верст ледяных
Мне гремят кандалы их в метели,
И не сплю и смотрю я на них.
Что ни узник, — герой и хозяин,
Сильный, рослый, почти великан.
Хоть разок посмотреть бы в глаза им
И сказать им… Да нет! Далека —
Дальше всех расстояний разлука,
Даже голос к гортани примерз.
Где-то есть у царя эта штука,
Эта ссылка за тысячью верст…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Пошел гудеть в стране разворошенной
Знамен, и рук,