Катилось яблочко [Елена Котенко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (38) »
Елена Котенко Катилось яблочко
Глава 1
В подвальчике пахло сыростью, пылью и духами, которые грозили выесть Скромнику глаза. Он в очередной раз стёр ядовитые слезы со щёк, шмыгнул носом и поерзал, отчего гора разноцветных платьев под ним и вокруг него зашелестела. Гном замер, боясь развалить хрупкую конструкцию, состоящую из деревянных, наспех сбитых досок, разных вещей и множества коробок, забитых под крышку атрибутикой. — Сергей Константинович Ромник, проходите, вас ожидают, — объявила миниатюрная девушка в костюме балерины с туго завязанными в пучок волосами, от чего у нее натягивался лоб, и лицо казалось вечно удивлённым. Она мило, но с ощущаемым безразличием, улыбнулась и прошла к лестнице. «На этот раз все будет хорошо!» — уговаривал себя Скромник. — «Возможно, ювелир я действительно никудышный, но гармонист уж точно хороший» — Здравствуйте, — пискнул гном, не справившись с голосом от нервов. — Добрый день, прохо… — директор театра поднял на него глаза и изумленно замолк. Скромник почувствовал, как начинает краснеть, что случалось с ним всегда при таком внимании. Он отчаянно попытался притупить стеснение и сконцентрироваться на своей цели, но щеки, все ещё мокрые от слез, продолжали наливаться сочным маковым цветом. — Ну что же вы, юноша, стоите, присаживайтесь, — улыбнулся директор, блеснув глазами, и указал на высокое, оббитое красным бархатом кресло. Скромник почувствовал себя вдвойне неловко: из-за того, что стоит столбом, и из-за того, что стул был высоким, и чтобы на него усесться гному — а точнее сто сорока пяти сантиметровому молодому человеку — пришлось бы подниматься на носочки. Чувствуя кожей каждый момент своего позора, Ромник перешёл кабинет и присел на краешек стула, надеясь потом подняться и сесть удобнее. Директор разулыбался ещё больше, и гномику совсем поплохело. — Так-с, дорогой мой, по какому вы вопросу, напомните? — он сел за стол и повесил на нос золотистое пенсне, которое скорее оказалось бы у аристократа времен Николая Второго, чем у современного человека. Если, конечно, он не был директором театра и владельцем всего того барахла, на котором сидел Скромник в коридоре. — В оркестр… играть на гармони. — Сергей Константинович, вы что, плакали? — Нет, я просто так, там, в коридоре… с непривычки… Запах сильный, глаза печёт… — А я уже думал, вы расчувствовались от красоты нашего театра, — развёл руками отец этого великолепного помещения. Скромник может и поддакнул бы, если бы с рождения не обладал природной честностью. Всякая его ложь становилась видна сразу же на пунцовых щеках. — Так вы хотите играть на губной гармошке, правильно понимаю? — Да, но… нет. «Зачем я сказал «да», если имел в виду совсем другое?» — Так да или нет? — Нет, — Скромник глубоко вздохнул, чувствуя, как в груди в районе солнечного сплетения разрастается жгущий ком стыда. — На большой. Точнее, на обычной. Самой обычной. — На аккордеоне получается? Свой инструмент есть? — Н-нет и нет. «Здесь гармошка называется аккордеоном, или он говорит о другом инструменте?» — мысленно застонал гном. — В оркестре, стало быть, хотите сидеть? — Да. Я могу быть позади всех, чтоб меня не было видно! Могу репетировать целый день, без выходных, правда! — Это, конечно, все хорошо, но… — улыбка директора стала точно такой же, как у выбежавшей балерины. Актёр на сцене — актёр и в жизни, — …к сожалению, нашему оркестру не нужны народные инструменты, все-таки у нас современный театр. Но вот если бы вы хотели попробовать себя на сцене — это было бы шедеврально! Тролль в «Холодном сердце», Квазимодо из «Собора Парижской Богоматери», «Белоснежка и семь гномов», в конце концов! Скромник схватился за подлокотники, боясь и упасть, и разрыдаться. — Нет-нет-нет, я лучше на гармошке! Я умею, правда, на гармошке! Отец всего театра вздохнул и сложил руки в замок. — Тогда, боюсь, я ничем вам не могу помочь. Театру музыканты не требуются. «Только клоуны», — добавился про себя Скромник. Гном молча слез со стула. — Спасибо за приём. — Всегда пожалуйста, приходите ещё — только уже в актёры, — подмигнул директор, провожая его насмешливым взглядом. Скромник вышел из кабинета и почувствовал, как на глазах наворачиваются слезы и на этот раз не от запаха. Снова отказ. Он услышал, как урчит живот, почувствовал покалывание в ладошках. «Может, правда нужно было соглашаться? Попросил бы хотя бы аванс…» — подумал он. «И сбежал в тот же день», — прошипел тайный внутренний голос. Скромник вздрогнул и открыл глаза. Такие мысли пугали гнома, особенно потому, что он не знал, где они могут скрываться в его голове и светлой душе. — Конечно, нет, — пробормотал он про себя. — Да и я — на сцене? Он представил это себе слишком живо, чтобы остаться непоколебимым. Красные бархатные кресла. Свет фонарей. Огромный зал. Улыбки и- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (38) »
Последние комментарии
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад