Великий вождь Арис (СИ) [Рина Эм] (fb2) читать онлайн

— А ты хитер, вождь! — улыбнулся Антор и похлопал его по плечу. — Я рад, что снова понимаю твои слова!

— Я тоже рад, Антор. Лисица хорошо запутала следы, но я разобрал их. А теперь нам пора уходить, пока сюда не прибежали все янги Дарина.

У выезда из города их все же окружили. Несколько человек сперва шли за ними и постепенно толпа росла, а у ворот их окружила стража. Арис понял, что избежать схватки не удастся. Но едва они с Антором вытащили мечи, как в конце улицы послышался топот коней и с два десятка воинов во главе с Пако показались на улице.

— Быстрее, вождь, — тревожно сказал Пако. — Нужно спешить. Войско царя Лаодокия идет сюда. Я видел пыль в конце дороги, когда въезжал в ворота.

— Так скоро? — спросил Арис и вскочил на коня. — он видно прятался неподалеку!

Янги разбежались в стороны.

Они успели покинуть город, когда на дороге уже вилось облако пыли, и хорошо слышен был стук сотен копыт. Со стены Дарина в них выпустили несколько стрел, но ни одна не достигла цели.

— Быстрее, вождь, — поторопил его Антор, привстав на стременах и вглядываясь в приближающееся войско. — Их много — несколько тысяч!

— Антор, — пытаясь перекричать грохот подступающей орды крикнул Арис, — скачи к Бако! Соберите всех, кого можете! И ждите меня в Ирисовом ущелье со всеми людьми, которых найдете!

— А куда пойдешь ты⁈ — воскликнул Антор.

— Я должен кое-что сделать.

— Но Наро будет рад, если Лаодокий тебя убьет!

— Я знаю! Я не стану просить его о помощи! — крикнул Арис и помчался наперерез приближающемуся войску, в сторону Глухих земель.

Антор только скрипнул зубами.

— Уходим! Или нам конец! — крикнул Пако, и они помчались в другую сторону. Несколько раз Антор приподнялся на стременах, оглядываясь назад.

Арис удалялся, превращаясь в крошечную точку. Облако пыли вскоре скрыло его.

Глава 3

Вождь хорьков

1

Стены шатра из войлока, но изнутри покрыты шелком, чтобы грубостью своей не смущать взгляд вождя. Три ряда подпорок понадобилось, чтоб удержать огромную крышу. Пол в шатре не покрыт сеном, а сложен из досок и укрыт цветными коврами, а в середине устроен деревянный помост, с горой шкур вперемешку с шелковыми подушками.

Из-за этого вождь кажется огромным, больше обычного человека, и гораздо значительнее; и гонец у ступеней замер в почтительном страхе, не смеет поднять взгляд. В шатре тихо, слышен только треск смоляных факелов. Хотя еще день, более десятка их горит вокруг помоста. Дымный хвост уходит сквозь прорези в крыше, и закопченные края шелка подрагивают от тепла.

Старый вождь коттов молчит, обдумывая ответ. Гонец от старшего сына принес обычные вести — все хорошо, и на границах спокойно; люди сыты и довольны. Соседи исправно шлют дань. Он прислал гонца лишь потому, что хочет получить одобрение отца. Он — хороший и послушный сын, как и все пятеро, впрочем.

Громко затрещала смола в пламени и вождь, подняв голову, наткнулся взглядом на воинов застывших у дальней стены. Это его личная охрана, Серые Тени. Об их присутствии забываешь: Серые Тени больше похожи на каменные изваяния, чем на живых людей. Это особые воины, самые лучшие во всем мире, может быть.

Очень много лет прошло с тех пор, как вождь видел их в деле. Он попытался вспомнить, что тогда случилось, но почему-то не смог и снова перевел взгляд на гонца, чтобы сказать: пусть едет обратно, и передаст сыну, что отец всем доволен. Но прежде, чем вождь успел вымолвить хоть слово, тишину разорвал звонкий голос:

— Зачем ты убил меня?

На ступенях, между гонцом и вождем появился мальчик лет двенадцати. Босоногий, с сухой травинкой, застрявшей в светлых волосах. Еще одну травинку он засунул в рот и лениво жевал ее, склонив голову на бок, а глаза, безмятежные, синие, как летнее небо, с любопытством разглядывали вождя.

— Зачем ты убил меня? — повторил мальчик, не разжимая губ.

— Снова ты пришел! — пробормотал вождь сквозь зубы, и с досадой заметил, что гонец, услышал его слова, на миг поднял голову и с недоумением оглядел пустые ступени. Вождь заметил выражение его лица и слишком резко произнес слова, которые следовало передать сыну. Подумав, добавил несколько распоряжений и взмахом руки отпустил его.

Кланяясь, тот покинул шатер. Едва за ним опустился полог, как звонкий голос снова спросил:

— Зачем ты убил меня?

Вождь некоторое время смотрел на мальчика. Вот, травинка, которую он жевал, почти исчезла. И тут же появилась вновь. Вождь вздохнул:

— Пойдем, я покажу тебе, зачем, — он поднялся. — Идем.

Тут вождь вспомнил, что Серые Тени сейчас видят, как он разговаривает с пустотой, и поморщился, но потом ему стало все равно. Он спустился с помоста и поднял полог. В глаза ударили лучи солнца. Взмахом руки приказав охране оставаться на месте, вождь вышел наружу и оказался в поле, заросшем густой травой. Кроме его шатра вокруг не было больше ничего, только луговые травы, темный лес чуть поодаль, да еще на горизонте угадывались в летнем мареве силуэты большого стойбища.

Вождь пошел по траве к лесу. Мальчик, почти прозрачный в ярком свете, следовал за ним.

— Зачем ты убил меня? — раздалось за спиной, и вождь, обернувшись, увидел, что верхушки травы не склонились под его ногами и сквозь его тело можно разглядеть шатер. Он поманил мальчика:

— Идем. Сейчас я покажу тебе.

Через некоторое время они остановились возле невысокой кучи серых камней. Камни заросли мхом у земли и вождь уселся на их теплые спины.

— Зачем ты… — снова начал мальчик.

— Ты видишь эти камни? — перебил его вождь.

Мальчик все так же жевал травинку, глядя на него любопытными глазами.

— Но ты не понимаешь, что они значат. Сейчас все уже забыли об этом. А прежде каждый человек знал об этих камнях. Они означали конец наших земель. За ними начинались земли фофоров. Мы не ходили за эти камни, а фофоры не ходили на наш луг.

— Нами правили старейшины и они говорили, если мы не хотим смерти, то не должны близко подходить, к этим камням, ведь фофоры иногда караулили, спрятавшись в траве, тех, кто хотел пройти в их лес. И это было правдой — фофоры убивали нас, если мы чуть-чуть заходили за камень. И поэтому мы не ходили сюда — из страха погибнуть. Но это была только часть правды. На самом деле и наши юноши караулили у камня, не пойдет ли кто из фофоров в нашу сторону?

Вождь пожевал губами, подставляя лицо полуденному солнцу. В прежние годы у него на такой жаре пот потек бы по спине, а сейчас он мерзнет и чувствует, как от земли поднимается холод и ползет по ногам. Переждав еще один вопрос мальчика, он продолжил свой рассказ:

— Мой младший брат всегда мечтал о подвигах и больше всего хотел вырасти и стать воином. Но он был слишком мал и мы никогда не брали его с собой. Кто знает, что случилось в тот день? Может быть он решил доказать нам, что уже вырос? И потому он взял мой лук и стрелы и пошел сюда. Разве он понимал, как это опасно? В восемь лет никто не боится смерти… Его нашли поздним вечером, мертвым. Сейчас мне почти не больно, вспоминать про это. Столько лет прошло… а тогда я готов был выть от ярости. Он лежал как раз там, где сейчас стоишь ты…

Мальчик повторил:

— Зачем ты убил меня?

— Мой отец пошел к старейшинам, — продолжал вождь не отвечая ему, — но они сказали, что ничего нельзя поделать. Что брат сам виноват. Что зря он пошел к камню. Что так было всегда — возле камня фофоры убивали нас, а мы — их. И так всегда будет потому, что так должно быть. Отец смирился, а я ушел от них в ярости. И собрал таких же парней, как я, которые тоже гневались и хотели, чтоб это прекратилось… Ночью мы пробрались в стойбище фофоров и убили их. И я вернулся домой, и сказал, что больше никто не будет убивать нас у камня.

— Зачем ты убил меня?

— Старейшины не согласились со мной, — продолжал старик. — Они были стары, как я сейчас, и трусливы. Они сказали, что я не победил фофоров, а лишь только разозлил их. «Ты разорил лишь маленькое стойбище, и скоро вождь фофоров об этом узнает и придет, чтоб отомстить», сказали они. И хотели отдать меня фофорам, чтобы восстановить мир. И тогда я объявил, что они больше не старейшины, и выгнал их. А потом я выгнал и вождя. И сам стал править своим народом. Это было давно, очень давно… сейчас мой народ силен и могуч, и людей у нас больше, чем листьев в лесу, а тогда мы были слабы, и у нас было много врагов. А больше всего я боялся фофоров. Их было много. Слишком много для нас…

— Зачем ты убил…

— Слушай меня! — закричал старик. — Я боролся три года и много раз мне казалось, что проиграл, прежде, чем одолел фофоров. В бою я убил их вождя, и его жену и его сыновей. Но оказалось, что у него есть еще один сын. Он не сражался с нами потому, что был безумен. Я не хотел пачкать руки кровью безумного ребенка, но мне сказали, что нельзя оставлять его в живых. Кто-нибудь мог забрать его к себе. Сын вождя, даже безумный, большая ценность. От его имени кто-то мог собрать оставшихся фофоров. Мне сказали, если я не хочу жить оглядываясь, то я должен убить тебя. И я…

— Ты убил меня… — сказал мальчик и старик ответил:

— Да! Я пришел в поле, за вашим стойбищем. Ты был там со своей нянькой. Я убил ее, когда она бросилась на меня, а ты стоял, смотрел на меня и жевал травинку. И в твоих глазах не было страха, одно лишь любопытство, когда я подошел к тебе. Дважды я не мог поднять нож. А потом ты потянулся ко мне и… улыбнулся. И я заплакал и убил тебя.

— Зачем ты убил меня? — снова улыбнулся мальчик.

И старик заплакал:

— Ради моих людей! Твоей жизнью я выкупил многие жизни! Я сделал это ради того, чтобы жило мое племя! Посмотри — вон стойбище на горизонте. Это я построил его! Там правит мой сын, и его сменит его сын, и они будут жить в веках! Вот зачем я убил тебя!

— Изгам! — раздался над полем пронзительный старушечий крик. — Изгам, ты где? Чтоб ты провалился! Опять удрал! Изгам, иди есть, или я выкину твою долю свиньям!

Вождь поднялся на ноги и сложил ладонь козырьком. Посреди поля он увидел старуху, неряшливо одетую, со впалыми, морщинистыми щеками.

— Кто ты такая? — пробормотал вождь и пошел к ней.

— Изгам! Вот ты где, старый дурак! Пора есть!

— Кто ты? — повторил он удивленно.

— Кто я? — она хмыкнула. — Какое тебе дело? Я тебя кормлю, а то ты бы сдох от голода! Иди, иди! Пора есть!

Вождь понял, что она зовет его в землянку, вырытую в холме. Из темной дыры воняло сыростью и гнилью.

— Где… где мой шатер? — он недоуменно завертел головой во все стороны.

— Шате-ер? — она подбоченилась и недобро рассмеялась — Опять видишь свои сны наяву! Какой шатер, ты, дурень? Давно уже нет у тебя ни шатров, ни коней! Пары целых штанов у тебя нет! Погляди, во что ты одет!

Она сплюнула на землю.

— Где мои слуги⁈ — недоуменно спросил он и опустив взгляд ужаснулся. Вместо шелковых одеяний рваные тряпки. Руки черны и кожа потрескалась.

— Поешь, а потом иди в курятник. Крышу надо починить! — прикрикнула старуха. — Старый идиот. Все позабыл снова! Сейчас спросит, где сыновья!

— Где мои сыновья? — и в самом деле спросил старик; и она ответила с каким-то садизмом:

— Давно кормят червей! И сыновья, и дочери! Твое стойбище разграбили и сожгли северные кочевники, а твоих людей поубивали, или забрали в рабство ещё двадцать лет назад! Только тебе Мауро оставил жизнь! В насмешку! Он хотел, чтоб ты жил и видел, что с тобой стало! Да просчитался — ты вон, ума лишился, и счастлив! Все грезишь прошлым величием! А на деле ты — старый дурак, который все потерял и никак не сдохнет!

Вождь оглянулся туда, где темнели силуэты. Наваждение исчезло, и теперь он видел, что стойбище — лишь марево на горизонте и там, где грезился ему шатер, стоит загон для скота. И вдруг он вспомнил, когда видел в деле свою стражу, Серых Теней.

Старуха все что-то говорила, но он ее не слышал. Он вспоминал, как Мауро, разбив войско коттов, пришел сам, чтобы закончить дело.

Наверное Мауро думал, что это будет легко — убить нескольких детей и женщин, но он не знал, что их охраняют Серые Тени. Вождь Изгам в тот день сражался с ними рядом и смог оценить их искусство. Они были хороши. Так хороши, что он вдруг поверил, что не все еще кончено. И даже в глазах Мауро появился страх. Но северных кочевников было слишком много. Едва падал один, вместо него вставали еще двое. Они прибывали, окружая их со всех сторон, пока последняя Тень не рухнул, его самого схватили, а Мауро не добрался до его жены… Глаза старого вождя затуманились и голос мальчика вдруг ударил в уши:

— Зачем ты убил меня? Если бы я остался жить, ничего бы не изменилось! Все, что ты сделал было напрасно! Все разрушено и уничтожено! Твоя жизнь прошла напрасно! Я умер напрасно!

— Иди, поешь, — голос старухи смягчился, когда вождь затрясся, глядя на руины вдали. — Зря я каждый раз кричу на тебя. Тебе лучше жить в твоих снах, которые ты видишь наяву… иди, поешь, а потом заделай крышу в курятнике.

Вождь прошел мимо нее, к землянке, и она пробормотала, провожая взглядом сгорбленную фигуру:

— Лучше бы Мауро тогда убил тебя. Это было жестоко — оставить тебе жизнь. Проклятые северные кочевники…

Она повернулась и пошла в другую сторону, бормоча что-то под нос и качая головой, но вдруг помчалась обратно, прикрывая голову и ее визг разносился вокруг:

— Северные кочевники! Спасайтесь!

Ее внук, неуклюжий увалень, выскочил из землянки и схватив дубинку замер у входа, а следом за ним выбрался старый вождь и приложив ладонь козырьком ко лбу смотрел, как по полю к ним мчится всадник с луком за спиной, и по всему — по косам на голове, медным браслетам на руках, и оружию, видно, что это один из кочевников.

Конь под ним был усталый, а сам всадник покрыт пылью с ног до головы. Пыль покрывала даже его длинные волосы, заплетенные в косы и перехваченные медными колечками.

Внук старухи поднял дубинку, но всадник даже не взглянул в его сторону. Остановившись в трех шагах от старого вождя, он некоторое время молча вглядывался в его лицо, а потом спрыгнул на землю и произнес:

— Привет, вождь Изгам. Я — Арис, вождь северных кочевников, сын Мауро, который убил твою семью и разрушил твои поселения, и которого убил я. Я пришел к тебе, чтобы просить помощи. А еще я привез тебе такой дар, что твоя жизнь снова обретет смысл. Но сперва скажи — ты в своем уме, или слухи говорят правду, и ты давно уже живешь в мире духов, хотя тело еще ходит по земле?

2

Арис сидел в траве у землянки уже несколько часов. Внук визгливой старухи убежал в лес, а из дыры, которую вождь Изгам теперь считал своим домом, пахло какой-то мерзостью. Так же пахло и от вождя, который сидел рядом с ним и молчал. Он не задал ни одного вопроса с тех пор, как приехал Арис, только напряженно посматривал на него и шевелил губами, будто говорил сам с собой.

Но вот из леса вышли несколько стариков, таких древних, что морщины на их лицах напоминали глубокие борозды в поле, и направились к нему, подслеповато щуря старческие глаза.

На опушке леса, застыли, сжимая в руках ножи и палки несколько мужчин. Они не пошли за стариками, просто показались Арису и снова скрылись в подлеске. Арис знал, что это — остатки племени коттов. Мауро уничтожил их, и долгое время котты скрывались в лесах. Из-за этого северные кочевники считали их трусами и называли хорьками, хотя Арис считал, что они поступают разумно. Что толку погибнуть всем?

Три старика тем временем подошли и некоторое время разглядывали его, а потом предложили войти в дом вождя.

Арис заметил, что никто не поклонился, не произнес приветствий, не назвал своего имени. Это его не удивило. Как ни крути, для них он сын проклятого Мауро, того, кто убил их близких и забрал все — дома, гордость и величие.

Арис вдохнул побольше воздуха и храбро шагнул в землянку. Отказаться войти в дом вождя, каким бы этот дом не был — тяжелое оскорбление. От смрада он едва мог вздохнуть, но потом стало легче, и стараясь дышать только носом, он произнес:

— Мне нужна ваша помощь, — двое стариков переглянулись и усмехнулись. Арис нахмурился:

— Я знаю, что вы думаете. Но я не такой человек, каким был Мауро. И я убил его.

— Мы слышали об этом, — ответил третий старик хрупким как стекло голосом. — Но мы слышали еще много разного о тебе. Например о твоих делах в землях янгов.

— Назовите себя, — потребовал Арис. — Я сказал свое имя. Какие имена у вас?

Ему ответил другой старик:

— Мы не скажем тебе наших имен. Зачем тебе знать, кого Мауро случайно оставил в живых? Называй меня старик-в-длинной-кофте, а вот это будет старик-с-белой-бородой. А это — старик-в-желтых-сапогах.

— Пусть так, — хмуро ответил Арис, отметив про себя, что вождь Изгам безучастно смотрит в одну точку, и кажется перестал понимать, что происходит вокруг. Губы вождя все шевелятся, будто он с кем-то говорит…

— Скажите мне, старики в разноцветной одежде, с длинными бородами и в красивых сапогах, вы поможете мне? Ваши люди пойдут за меня воевать?

Они снова усмехнулись.

— Ты хочешь, чтобы мы собрали остатки своего племени, — наконец сказал старик-в-желтых-сапогах. — Прошло двадцать лет с тех пор, как твой отец, которого ты убил, разрушил наш город и убил всех, кого только смог… У нас нет людей.

Арис улыбнулся и покачал головой:

— Оо, я-то знаю, сколько у вас людей. Племя коттов снова становится сильным и Мауро знал об этом. Он хотел снова напасть на вас после того, как разделается с янгами.

Старики быстро переглянулись и тот, что назывался стариком-с-белой-бородой, улыбнулся и сказал:

— Мауро хотел уничтожить нас. Но не успел — ты сам уничтожил его. Кто знает для чего. А теперь в твоем племени раскол и вы того и гляди уничтожите сами себя. Или это сделают янги. Для нас все это хорошо. Пока янги и северные кочевники дерутся, мы в безопасности. Ты сам понимаешь, что пришел к нам с глупой просьбой. Так что уходи и сражайся за себя сам.

Арис помолчал несколько секунд, а потом кивнул:

— Я понимаю. Вы хотите сидеть тут и ждать, кто кому перегрызет глотку — я Наро, или он мне. Может быть, мы с ним объединимся и перегрызем глотку царю Лаодокию. Или царь Лаодокий перегрызет глотку нам. Но кто бы не погиб, все благо для вас. И янги и северные кочевники ваши враги. Может быть вам и правда лучше не вмешиваться в это дело… только вот… кто поведет вас, когда все закончится? Кто станет вашим вождем?

Они снова переглянулись и ответил старик-с-белой-бородой:

— У нас уже есть вождь, — но сказал он это как-то не уверенно и тихо.

Арис усмехнулся:

— Да, но вождь Изгам стар. Кто станет вождем после него? Кто тогда поведет вас?

Арис видел, что на щеках того, кто назвался стариком-в-желтых-сапогах, расцвели алые пятна. Он сказал:

— Как ты смеешь сидеть тут и смеяться нам в лицо над тем, что сделал твой отец⁈ Ты не лучше него!

— Не кричи, успокойся, — старик-с-белой-бородой положил руку ему на локоть и сердито посмотрел на Ариса. — Когда вождь Изгам умрет, мы выберем другого вождя. Мы так решили.

— Но это будет не настоящий вождь! — воскликнул Арис.

— Замолчи! — теперь и старик-с-белой-бородой затрясся от гнева, но тут вождь Изгам, молчавший до сих пор поднял голову и сказал, гладя на Ариса ясным и чистым взглядом, в котором не было и следа безумия:

— Ты сказал, что у тебя есть дар для меня. Дар, который вернет смысл моей жизни. Только одно может вернуть в мою жизнь смысл… — закончил он дрогнувшим голосом и все старики молча посмотрели на него.

Арис видел, что в их глазах появилось неумение, удивление и робкая надежда. Старики затаили дыхание, будто бы дети, на ярмарке, перед продавцом сладостей — а что там у него в тележке?

Он усмехнулся про себя и ответил:

— Хорошо, слушайте. Я и правда принес вам великий дар и сейчас расскажу какой. Все знают, что я убил Мауро, но мало кто знает почему. Я расскажу вам правду. Мауро говорил мне, что янги убили мою мать и хотели убить меня, и в этом причина нашей вражды с янгами, но оказалось, что это ложь. Это Мауро убил мою мать, мою мать, Аулу, жену царя Лаодокия. Он убил её, а меня украл и за это я отомстил Мауро. Он ответил своей жизнью.

Старики издали удивленный звук.

— Как ты узнал? — сказал ему старик-с-белой-бородой, — кто рассказал тебе все это? Тебя тогда и на свете не было, а Мауро не стал бы рассказывать тебе такие вещи.

Арис усмехнулся и пожал плечами:

— Я прочитал это в книге.

— В книге, — сказал старик и покачал головой. — Ты говоришь о тех штуках, с которыми носятся янги?

— Да. В книгах янги запирают голоса тех, кто давно уже умер. — сказал Арис.

Старики переглянулись:

— Это колдовство!

— Нет. Не колдовство. Я покажу вам.

Арис встал и вытащил из очага кусок угля. Подошел к стене и повернулся к старикам, пристально следящим за ним:

— Скажите что-нибудь. Все равно что!

— Что ты хочешь услышать⁈ — воскликнул старик в-желтых-сапогах.

Арис тут же начертил на стене несколько закорючек углем и повернулся к старикам:

— Вот. Это буквы. Я поймал твой голос, — он кивнул старику-в-желтой-кофте. — Спустя даже множество лет любой человек сможет прочитать на этой стене: «Что ты хочешь услышать⁈»

Они смотрели на него хмуря лбы.

— Это не колдовство. Это буквы. Хитрые янги придумали их, чтобы ни одно слово не умирало. Я пришел к ним и изучил буквы, а потом прочел их записи и узнал все, что было много лет назад. Даже если бы Мауро убил всех, кто тогда жил, их слова остались в книгах янгов.

Старики склонили головы друг к другу и зашептались, поглядывая на Ариса. Только вождь Изгам сидел не сводя с него тревожного взгляда. Наконец он спросил:

— Все мы знаем, что Мауро объявил тебя своим наследником. Зачем ему это, если ты сын царя Лаодокия? Если только это не ложь.

— Да, это выглядит странным, — кивнул Арис. — Но Мауро был жесток и хитер. Мауро решил отомстить царю Лаодокию через меня. Он сохранил мне жизнь, чтобы разрушить царство янгов руками их законного наследника. Он сам признался в этом. Он сказал эти слова перед тем, как вонзить мне в бок нож. Но я опередил его. А его слова остались со мной.

— Мауро всегда был будто злобный демон, — содрогнулся старик-в-длинной-кофте.

— Я думаю, он собирался убить меня после того, как мы бы победили янгов, — хмуро сказал Арис. — Он ненавидел меня. Я всегда это чувствовал, но не понимал почему. Я всегда чувствовал, что он хочет сделать вождем Наро. И он так и сделал бы если б я не узнал правды и не убил его первым.

— Да, — согласно кивнули ему все три старика, и только вождь Изгам молчал, не сводя с Ариса неподвижного взгляда.

— Когда я убил Мауро я отправился в Дарин, чтобы заключить мир с царем Лаодокием и жениться на одной девушке. Мне пришлось долго ждать царя и я много думал о разных вещах, — сказа Арис. — Я думал о Мауро и его делах. Если он украл ребенка, чтобы его руками уничтожить царство янгов, то какие еще темные дела у него за спиной? Я ждал царя Лаодокия и читал книги о старых временах, и однажды, читая про то, как Мауро напал на коттов, я вспомнил странную вещь… мне было пять лет, когда Мауро дал мне нож и натравил на меня своего пса. Голова пса была выше, чем моя даже когда он стоял на всех лапах, но один мальчик кинул в собаку камень и отвлек пса. Так я смог убить пса — когда пес отвлекся. Иначе я не бы стоял тут…

— Этот мальчик, он был безродным и Мауро подарил мне его за два года до того случая с псом.

— Мауро следил за тем как тот пес набросился на меня, — продолжил Арис, — и когда я убил его, сказал очень странную фразу: «Украденные почуяли друг друга, словно собаки!». Я вспомнил это после того, как нашел записи о том, что у вождя Изгама была внучка, а у нее — ребенок, мальчик, одного года, когда Мауро напал на вас.

Вождь Изгам поднялся на ноги и подался вперед всем телом.

— Я узнал, что вы не нашли его тела среди убитых. И Мауро сказал тебе, о вождь, что разрубил его своим мечом и скормил псам. Тоже самое он передал и царю Лаодокию обо мне.

— Так… Он сказал это, — произнес старик и задрожал всем телом.

— Я видел в шатре Мауро детские вещи племени коттов — серебряную погремушку в виде орла и рубашку с волчьими хвостами. И я вспомнил про это и про то, что никто не знал где родители мальчика, который спас меня. Говорили только, будто они погибли, но из какого они были клана? А женщина, которая воспитывала нас иногда называла моего друга странным именем. Она сама пугалась, если вдруг произносила его и умоляла нас не говорить никому это имя. И мы не говорили. Но я запомнил.

Будто глухой кашель вырвался изо рта старого вождя. Дрожащим голосом он спросил:

— А мне ты скажешь это имя?

— Скажу, вождь, — усмехнулся Мауро, — скажу. Маурим. Вот как звала его наша няня. Тебе знакомо это имя?

По лицу старого вождя потекли слезы, а старики застыли с открытыми ртами.

— Маурим… ооо! Маурим! Где он?

— Его теперь зовут Антором, — сказал Арис. — Он — моя левая рука и ближе мне, чем брат. Много раз он спасал мне жизнь, а я спасал его. Мы связаны узами крови и дружбы. Сейчас он собирает воинов для меня. Он хочет спасти меня. Так скажите мне теперь, чего хотите вы?

Старый вождь вдруг повернулся и сказал, будто обращался к кому-то, кто стоял в углу:

— Вот зачем. Все было не напрасно. Теперь — убирайся! Навсегда!

Старики переглянулись, но он уже повернулся к ним:

— Что вы сидите? Собирайте коттов!

Он пробирался к выходу, раскидывая вещи и крича:

— Старуха! Где ты ходишь, ленивая старуха⁈ Где мой меч? Если ты продала его, я тебя задушу! — и в его голосе не было и следа старческого дребезжания.

Он прошел мимо них, к выходу из землянки и Арис повернулся к старикам и улыбнулся:

— Вы исполните приказ своего вождя?

И они ответили, хоть и без особой радости:

— О да, вождь Арис!

3

Гонец приехал в Ирисовое ущелье после обеда. Он был одет, как котт и разговаривал, как котт. Судя по всему, он и был из племени трусливых хорьков — коттов. Он косился на воинов, заполнивших Ирисовое ущелье, как морской прилив, и по всему было видно, насколько ему неуютно находиться среди северных кочевников.

Впрочем, и северные кочевники тоже не добро смотрели на него. Коттов почти не видели те, кому было меньше сорока лет. Ну, а те, кому было больше, видели их на поле боя, когда Мауро Смелый повел свое войско в Глухие земли.

Когда Бако и Антор услышали, что котта прислал Арис, они сперва хотели проколоть его мечами за ложь, но гонец протянул им амулет и они были вынуждены признать — это вещь Ариса.

Они переглянулись — кто знает, может котты пленили вождя и теперь хотят пленить и их, его руки? Может эти трусы, сговорились с Наро? После некоторых колебаний, Бако и Антор все же решили поехать за гонцом. Оказалось, он не солгал, и действительно, вскоре они увидели войско коттов, и Арис вел его вместе с несколькими седыми стариками.

Все это было удивительно и Бако и Антор напрочь забыли рассказать Арису о том, что случилось как раз перед тем, как приехал гонец и они сидели скрестив ноги на войлочной подстилке под навесом. Перед ними расстилалось Ирисовое ущелье, заполненное людьми, шатрами и конями. Над ущельем стоял неумолчный гул и Бако сказал:

— Мы собрали многих.

— Это хорошо, но я думаю, сюда приедут еще воины, — ответил Антор. — Клан Ракува встанет на сторону истинного вождя, я уверен.

— А когда придет вождь? — пробормотал Бако. — Плохо, если его не будет еще долго. Люди волнуются.

— Ничего, — сказал Антор, — он скоро будет. Он придет и мы разделаемся с Наро, а потом уничтожим царя Лаодокия.

— Наро собирает своих в стойбище. Если бы у него были мозги, он бы уничтожил нас, пока нас еще было мало.

— Нет, уже поздно, — лениво ответил Антор. — Нас уже больше и мы сильнее.

И добавил, подумав:

— Мозги всегда были у Арды, но не у него. Теперь, когда вождь убил ее, Наро конец. Я знаю.

— Да, — ответил Бако. — Когда Арис приедет, мы разобьем Наро.

— Эй, вы! — на подстилку, прямо перед ними вдруг шагнула женщина, и сраженный ее наглостью, Бако повернулся к Антору:

— Как ты думаешь, если я выпорю ее, это будет очень плохо?

— Это Лея, жена учителя, — зачем-то пояснил Антор.

— Я вижу кто это, — сказал Бако, хмуро глядя ей в глаза, — у нас нет таких наглых женщин.

— Эй, вы! — она топнула ногой, — вы должны выслушать меня!

— Кто ее выпустил? — не обращая внимания на ее слова спросил Бако. — Надо его наказать, а ее выпороть. Она кричит как ворона.

— Женщины любят кричать, — ответил Антор и оба рассмеялись.

К ним уже бежал воин, который должен был сторожить Лею, оглянувшись, она нахмурилась и закусила губу.

— Эй! Выслушайте меня!

Воин схватил ее за руку и потащил прочь. В лицо Бако и Антору он старался не смотреть.

— Вы меня боитесь что ли⁈ — воскликнула она и Бако поморщился:

— Отпусти ее, — приказал он стражу. — Нужно было лучше сторожить.

— Чего ты хочешь, женщина? — спросил Антор.

— Я хочу, чтобы мне дали удобную палатку! — крикнула она. — Еще мне нужен удобный матрас, одеяла, тазик для умывания и посуда!

— А картинки на стены тебе не повесить? — Воскликнул Бако и они с Антором снова захохотали.

Лея, подбоченившись смотрела на них. Дождавшись, когда смех утихнет, она сказала:

— Пусть немедленно принесут мне все это!

— Или что ты с нами сделаешь, женщина? — сказал Антор холодно. — Тебе надо просить нас смиренно опустив голову, а ты требуешь, будто ты жена вождя. Иди в свою нору и скажи спасибо, что осталась жива.

— Я беременна! — крикнула она.

Бако переглянулся с Антором. Лея распахнула плащ и выставила вперед округлившееся пузо.

— А что, если Арис… этой зимой?… — прошептал Антор.

— Тогда она носит его первенца, — дополнил Бако и они кивнули друг другу.

— Хорошо. Страж, дай ей толстые войлочные скатки и одеяла. И пусть ее хорошо кормят! — сказал Бако.

Она развернулась, чтобы уйти.

— Эй, женщина! — Антор приподнял бровь. — Ты забыла поблагодарить нас.

Лея вскинула голову и сказала:

— Поблагодарить? За то, что вы похитили меня? Ну уж нет! Вас поблагодарит мой муж, когда придет за мной и ребенком! Вы будете выпрашивать его сохранить ваши жалкие жизни, но он не пощадит вас!

— Твой муж мертв, женщина, — отрезал Антор. — Я уже говорил тебе. Вождь Арис его убил. Хватит тешить себя глупыми надеждами.

— Вы ничего, ничего не знаете о моем муже! — заявила она и пошла прочь.

Бако сказал:

— Живот выдавил из нее разум!

И они снова захохотали.

4

Антор спрыгнул с коня и направился к вождю, каждым движением выказывая досаду и раздражение.

— Вождь, зачем ты привел сюда коттов? Этих лесных хорьков, которые прячутся по лесам? То мы дружим с лживыми янгами, то с трусливыми коттами! Что с тобой, вождь? Мы собрали достаточно людей, чтоб победить Наро!

— Я хочу решить наши дела с Наро без коттов. Они не должны участвовать в этом. Но жизнь — странная вещь. Сегодня ты жив, а завтра — умер. И пока я жив, я должен рассказать о том, что знаю. Иначе я могу не успеть, и тайна уйдет со мной, а это плохо…

— Ты снова говоришь странные слова, вождь, — проговорил Бако. — Мы тебя не понимаем.

Вместо ответа Арис спешился и сказал:

— Я вижу, вы собрали много людей и я благодарен вам за это.

— Это наш долг, вождь, — сказал Антор. — А твой долг не позорить нас такими союзами!

— Успокойся, — улыбаясь сказал Арис. — Эти котты, мой подарок тебе.

Бако и Антор переглянулись и уставились на него.

— Это очень странные слова, вождь! — недовольно сказал Бако. — Сейчас все опять запутается, а я даже не знаю, ты гневаешься на меня за то, что я сделал в Дарине?

— За то, что ты украл Лею? Нет, — сказал Арис. — мы потом поговорим про нее. Сейчас послушайте меня…

— Вождь, давай пойдем и сядем под навес, — сказал Бако. — Нам нужно многое обсудить, а сейчас все воины смотрят на нас, особенно тот старик за твоей спиной. Он ведет себя так, будто вот-вот прыгнет на Антора. Кажется, он плачет и не сводит с него глаз.

Арис кивнул:

— Да, это вождь Изгам. Он был безумен много лет после того, как Мауро убил всю его семью и он думал, что его род закончен. Но разум к нему вернулся когда я сказал, что не все его потомки умерли. Его правнук жив и он у нас.

— У нас? — переспросил Бако. — Ну и кто он? — нетерпеливо перебил его Бако. — Хотя я кажется знаю! Это Наро — у него сердце хорька, как раз для вождя трусливых коттов.

Он хлопнул по плечу Антора и они оба захохотали, но Арис не засмеялся с ними.

— Нет, это не Наро. Это… это ты, Антор. Ты правнук Изгама. И я привел к тебе твоих людей.

— Это ложь! — воскликнул Антор, а Бако ничего не сказал, только застыл с открытым ртом.

— Нет, — возразил Арис. — Это правда. Тот старик, который не сводит с тебя глаз — твой прадед, Изгам. Когда-то он…

— Пусть его разорвут дикие псы! — заорал Антор. — Я не верю этой лжи! Убирайся, Арис! Ты точно темный дух! Приходишь и смущаешь мой ум своими словами!

Он выхватил меч и с размаху всадил его в землю под ноги Арису. Бако раскрыв рот смотрел то на него, то на Антора.

Старый вождь Изгам соскочил с коня и бросился к ним, но Антор уже мчался прочь. Бако проводил их взглядом и уставился на Ариса:

— Хорошо, вождь. Надеюсь, ты не нашел и для меня новых родителей? Ты не хочешь сказать, что я из болотного народа?

Арис покачал головой. Он смотрел вслед убегающему Антору. Тот уже успел достигнуть рядов северных кочевников. Люди расступились, пропуская его. Вождь Изгам ковылял следом. Он что-то кричал и размахивал руками. Северные кочевники удивленно смотрели на них.

— Я думаю, тебе надо последовать за ним, — сказал Бако. — Ты огрел Антора дубиной по голове, не мудрено, что у него мозги помутились. Догони его! Теперь ты знаешь много слов, так найди же слова, чтоб успокоить его!

— Я поговорю с ним потом, — сказал Арис. — А сейчас у меня есть другое дело.

— Что еще за дело? Мы подружимся еще с одним племенем? — спросил Бако.

— Надеюсь, что да, — сказал Арис. — Я сейчас укажу коттам, где им разбить лагерь и поеду в стойбище. Мне нужно увидеть Наро и решить с ним наш спор.

— Мне собрать воинов? — деловито спросил Бако.

— Нет, я пойду один, — ответил Арис.

— Нет, ты точно сошел с ума! — воскликнул Бако. — Наро только и ждет этого! Нужно собрать воинов и напасть на него!

— Тогда умрет слишком много кочевников, — возразил Арис. — Никто не должен умирать ради этого. Мы должны решить это между собой. Только я и Наро.

— Но…

— Там же наши! Ты знаешь их всех, мы вместе сражались. Нельзя биться с ними!

— Они предали тебя.

— Нет, это Арда запутала их, я знаю, — сказал Арис.

— Я давно не понимаю тебя, Арис, — покачал головой Бако. — Но ты мой вождь и я поеду с тобой. Я твоя правая рука и больше я не хочу сидеть и сторожить твоих людей. Все.

На закате они выехали из Ирисового ущелья, поднялись наверх по склону и долго ехали по степи, пока в наступающих сумерках показались шатры стойбища.

— Мы едем вдвоем в лагерь, где тысячи наших врагов, — тихо сказал Бако. И Арис кивнул:

— Ты боишься?

— Если я должен умереть сегодня, то умру, — ответил Бако и добавил:

— Конечно я боюсь. Мы суем голову в пасть волку. Но я не хочу убегать.

— Хорошо. Потому, что мы уже подъезжаем к шатрам и бежать поздно, — ответил Арис и тут их окликнули:

— Зачем ты приехал сюда, оборотень? — к нему навстречу выехал Редор. Год назад он сражался с Арисом возле одного из городов янгов. — Или тебя замучила совесть и ты хочешь умереть?

— Привет, Редор, — ответил Арис спокойно. — Когда я закончу свои дела с моим братом, Наро, ты ответишь за то, что назвал своего вождя оборотнем. А сейчас я пришел к брату и хочу говорить с ним. Пусть воины соберутся и слушают наш разговор, если хотят.

Редор минуту смотрел на него, а потом вытащил из-за пазухи пучок травы:

— Это…

— Эту траву бояться духи и демоны. Дай ее мне и убедись, что я человек, — сказал Арис.

Редор протянул пучок напряженно глядя на него. Арис усмехнулся, помял траву в кулаке, а потом засунул её в рот.

— Ну? Ты убедился, что я не дух?

— Я Бако, старший сын из клана Привола и я правая рука вождя, — сказал Бако. — И я говорю, что вождь не злой дух, и не одержим злыми чарами. Я знаю.

К этому моменту их уже окружило около десятка воинов и все смотрели на них и на пучок травы, которую Арис разжевал и сплюнул. Никто не достал оружие, все молчали и было видно, насколько люди ошеломлены появлением Ариса. Редор сказал:

— Хорошо. Ты человек. Пойдем, я отведу тебя к Наро и пока вы не поговорите, никто не посмеет напасть на тебя. Даю слово.

Арис направил коня за ним и люди все собирались и собирались и шли за ними следом, мелькая между шатрами. Арис слышал шепотки, они говорили, что он — оборотень и предатель.

И тут он тихо сказал, наклонившись к Бако:

— Бако, я сделал ошибку! Я шел, думая, что они считают меня злым духом и я могу им доказать, что я человек. Но я забыл, что они боятся так же и того, что я остался человеком и уничтожу их за предательство… и страх плохой советчик.

— Теперь поздно думать об этом, мы уже здесь, — ответил Бако. — лучше подумай, как это изменить.

Арис ничего не ответил и вскоре они оказались на круглом пятачке перед большим шатром. Прежде в нем жил Мауро со своими женами, а теперь из под полога вылезал Наро. Глаза его бегали по сторонам. Изо всех сил он старался выглядеть спокойным, но неловкие движения и дергающий кадык выдавали, насколько он испуган.

Арис никак не мог отделаться от странного ощущения, это место — его дом и в тоже время он здесь будто чужой.

Крики усилились. Обвинения повторялись, звучали громче и голоса становились злее. Арис знал, что они накручивают себя до той точки, когда ярость затуманит разум. Тогда ему уже не спастись. И он шагнул вперед, глядя только на Наро, будто бы они тут были вдвоем:

— Здравствуй. Я пришел чтобы говорить со своим братом. Скажи мне, что ты делаешь? Может быть, ты сошел с ума? Стоило мне покинуть стойбище, как ты устроил мятеж. Ты был пьян? Как это понимать?

Он взял верный тон. Наро ждал резких обвинений и грубости, и растерялся в первый момент. К тому же, рядом не было Арды и некому было нашептывать ему в уши свои советы. Но оглядевшись по сторонам, он прокашлялся и взвизгнул тонким голоском:

— Что я сделал⁈ Что сделал ты! Мы знаем, зачем ты уехал в Дарин! Ты хотел сдать нас янгам в плен!

— Ты же не так глуп, Наро! — рассмеялся Арис — Как можно сдать в плен тысячи воинов⁈ Янгам негде держать столько народу!

— Тогда ты… ты… — он запутался снова и Арис перебил его:

— Я не собирался предавать свой народ и никогда этого не делал. Зачем мне лишать себя своих людей и своей земли?

Наро окончательнозапутался, но тут вперед шагнул Редор:

— Я тоже хочу спросить. Все знают, что ты жил у янгов месяц. Зачем ты поехал к ним?

Арис понял, что ступил на тонкий лед. От его ответов зависело так много.

— Все знают, зачем, — ответил он угрюмо. — Я захотел жениться на девушке из племени янгов. Ее отец водил меня за нос, а потом оказалось, что он был ей не отцом, а мужем.

Воины вокруг захохотали и загудели, но Арис поднял руку:

— Он водил меня за нос и я его убил. Никто не смеет смеяться надо мной. Что касается других обвинений, будто бы я сговорился с царем Лаодокием, чтобы предать ему свой народ, так вот — оглянитесь, царь привел сюда войско, чтобы уничтожить нас всех и я стою здесь, а не с ним.

— Может быть это обман и ты заведешь нас в ловушку? — сказал Редор.

Арис шагнул к нему:

— Как ты смеешь говорить такое мне? Мне, твоему вождю, с которым ты вместе сражался⁈

— Мы сражались бок о бок, а потом ты сбежал! Ты убил Мауро и сбежал, — проревел Редор. — Зачем ты убил Мауро⁈ Зачем сбежал, ничего нам не объяснив⁈ Ответь нам наконец!

Арис выдохнул — вот он, самый главный вопрос!

— Я убил Мауро не в темном углу, не из подтишка! Это видели многие. Я убил его за дело — Мауро лгал мне, — отрезал он. — и я вызвал его на бой при всех. Но Мауро не хотел честно сражаться. Он хотел ударить меня в спину и за это я убил его. Твой брат, Бангор, стоял рядом со мной и видел это. Спроси его, когда поедешь в Ирисовое ущелье! Бангор сейчас там, со мной.

Стало так тихо, и вдруг кто-то из толпы сказал:

— Арда сказала, что ты не сын Мауро. Это правда?

— Да, — Арис вскинул голову. — Мауро украл меня и убил мою мать. Он не отец мне.

— Значит, ты нам не вождь! — заорал Наро. — Моя мать сказала правду — ты нам не вождь!

И тут же все снова заговорили и Арис заревел, чтобы перекрыть этот звук:

— А Мауро был вашим вождем⁈

— Мауро нам вождь! — ответил так же громко Редор и Арис заорал еще громче:

— Мауро объявил меня своим наследником! Мауро воспитал меня и доверил мне своих воинов! Мауро назвал меня старшим сыном и вы все это слышали! Такова была его воля! Теперь Мауро мертв и я — ваш вождь!

Наро сунулся было вперед, но его голос никто не услышал в гомоне и выкриках, доносящихся со всех сторон, и над всем этим высился голос Ариса:

— Я ваш вождь и я буду вами править! Я поведу вас на восток и на запад и мы покорим все земли, которые есть на свете! Я не стану казнить тех, кто стоит тут! Арда задурила вам голову, вскружила ее своей хитростью и вы не виноваты. Я прощу вас, ради походов и набегов, которые мы совершили вместе! Но если кто-то из вас еще хоть раз скажет, что я вам не вождь — я убью его!

Гомон стих и воины принялись шептаться, поглядывая на него.

— Я вел вас на войну, а не Наро! — напомнил им Арис. — Я убивал ваших врагов, а Наро не было с нами под стенами городов янгов. Мауро объявил меня своим наследником, а не Наро. Все ваши сомнения — слова полоумной старой ведьмы! Разве вы слушаетесь женщин⁈ Если вы все еще сомневаетесь, кто из нас достоин, я готов выйти с Наро на поединок прямо сейчас!

Краем глаза Арис увидел, как Наро после этих слов отступил на шаг и скрылся за спинами воинов. Ему стало смешно.

— Довольно раздоров, — закончил он. — Там, в Дарине собрались янги и они скоро придут за нами. Встретим их как один народ.

В наступившей тишине он услышал голос Баго, одного из самых уважаемых воинов:

— Скажи нам еще одно вождь, зачем ты привел к нам лесных хорьков — коттов? Я видел их за Ирисовым ущельем, где стоят твои воины.

— Я привел их как друзей, — ответил Арис. — Они хотят помочь нам справиться с янгами. После мы будем жить, как одно племя. Это моя воля. Все.

— Ты хочешь странных вещей, — осторожно произнес Баго. — Их трудно понять. Вот Бако, твоя правая рука, стоит с тобой рядом. А где Антор, твоя вторая рука? Он ушел потому, что не может понять твоих слов и поступков?

Арис растерялся в первый миг, но не успел он открыть рот, как услышал позади голос Антора:

— Я здесь, Баго. Стою за спиной своего вождя. Ты говоришь, что слова вождя трудно понять. Разве ты дурак и не понял, что вождь сказал — котты теперь наши друзья?

Все вокруг рассмеялись и Баго смущенно отступил. После этого Арис подошел к шатру Мауро и откинув полог сказал:

— Выкиньте отсюда вещи Наро. Теперь это мой шатер.

И несколько женщин тут же бросилась вперед.

— Скачите в Ирисовое ущелье, пусть наши воины и котты идут домой, в стойбище, — отдал он второе распоряжение. — Пусть шаманы готовят мой обряд. И пусть с утра ко мне придут все главы кланов. Нам нужно решить, когда мы нападем на янгов.

И обернувшись к Антору тихо спросил:

— Я рад, что ты приехал!

Антор кивнул:

— Я знал, что нужен тебе. Я хочу поговорить с тобой. Пусть Бако поедет в ущелье и передаст воинам твои приказы.

И Арис кивнул:

— Хорошо.

5

Через час, когда Бако уехал, и женщины, вычистив шатер изнутри, принесли ужин, Антор усевшись напротив Ариса некоторое время молчал. Арис видел, что он собирается с силами и ждал, пока Антор заговорит. Но вместо того, чтобы заговорить о деле, тот сказал:

— Наро. Ты снова отпустил его? Я не слышал, чтобы ты велел его задержать.

— Что он может? — махнул рукой Арис.

— Да-да, верно, — кивнул Антор, словно думая о другом и снова замолчал.

Тогда заговорил Арис:

— Я вижу, что у тебя внутри буря. Скажи мне все, что думаешь. Ты ненавидишь меня?

Антор кивнул:

— Внутри меня буря, Арис. К тебе у меня нет ненависти, ты сказал мне правду. Я не рад ей и не рад, что я вождь коттов. Всю жизнь я презирал их и вдруг… вдруг я стал их вождем. Я хочу остаться кочевником и твоей рукой, но этого уже не будет. Теперь я понял, что ты сказал мне в Дарине. Ты сказал: " Я знаю кто я, но не знаю, где теперь мое место". Я понял твои слова.

— Ты…

— Прости меня, вождь Арис, — перебил его Антор. — Ты должен отпустить меня. Не сейчас, а когда мы прикончим янгов. Мы уйдем в Глухие земли и построим большое стойбище. Я дам клятву не воевать с тобой и с северными кочевниками и…

— Нет! — отрезал Арис. — Нет, этого не будет!

— Что?

— Этого не будет, Антор! Я не позволю тебе уйти в Глухие земли! Мы будем жить как один народ! И ты останешься моей рукой.

— Но я вождь коттов! — возмутился Антор.

— Ты и будешь вождем коттов и моей рукой, как прежде.

— Но… но такого не бывало никогда! — воскликнул Антор. — Вождь не может быть рукой!

— Может, — возразил Арис. — Я видел такое.

— Где ты такое видел⁈

— У янгов. Вождь Дарина — рука царя Лаодокия. Он управляет народом Дарина, но слушается царя Лаодокия. Янги зовут его советником… но это не важно, как его называют…

— Но я не буду жить, как какой-то янг! — снова возмутился Антор и вскочил на ноги. — Довольно всего этого! Разойдемся мирно, Арис! Если ты боишься, что я предам свое слово и когда-нибудь нападу на тебя…

— Если не ты, то твои дети. Или внуки, — сказал Арис и Антор воздел руки к небу:

— Ты говоришь о тех, кто еще не родился!

— Мауро хотел, чтобы я жил как живет он. Он воспитывал меня и учил ненавидеть янгов и коттов. Но я вырос и что вышло? Жизнь очень длинная. Все меняется. Сегодня мы хотим одного, но приходит новый день и все случается совсем иначе. Как ты можешь дать мне слово за своих детей, которых еще нет на свете, и тем более за внуков⁈ Если мы будем жить как два разных народа, рано или поздно наши потомки снова начнут войну. И так будет, пока на земле не останется лишь один народ. Поэтому, мы сделаем, как я сказал.

— Нет! Пусть наши дети воюют, если пожелают! Это будут их дела! Зачем ты хочешь смотреть туда, где ничего еще нет?

Арис тоже встал и сделал несколько шагов по помосту:

— Это ты не видишь дальше носа. Послушай меня. Все народы воюют друг с другом, пока не становятся одним. Фофоры воевали с коттам, но котты победили. Где теперь фофоры? Их нет, а их женщины уже рожают коттов. А раньше северные кочевники пришли и тоже стали воевать со всеми — с коттами, янгами и болотными людьми, постепенно сживая их со света. И мы не знаем, кто еще придет сюда с севера, или с юга, или с востока, или с запада. Что, если сюда придет еще одно племя, сильнее кочевников и могущественнее? Что, если они завоюют нас? Лучше держаться всем вместе, быть самыми сильными и самим занимать чужие земли, чем смотреть, когда состаришься, как враги убивают твоих детей! Вспомни Изгама и что сделал с ним Мауро!

Антор долго молчал прежде, чем ответил:

— Я услышал тебя, вождь. Ты стал хитрым, как лисица и как сокол зорко смотришь вперед. Но я еще не такой умный. Поэтому я со своими коттами уйду и буду жить как жили мои предки. Все.

Он повернулся и хотел спуститься с помоста, но Арис схватил его и встряхнул:

— Нет! Я сказал тебе — нет! Котты станут частью племени, а ты останешься моей рукой! Все! А теперь иди!

Антор выдернул рубаху из рук Ариса и развернулся к нему:

— Так не будет!

Арис набрал воздуха и выдохнул через сомкнутые губы:

— Хорошо. Мы решим это как положено мужчинам — в поединке.

— Хорошо, — кивнул Антор. — Я готов.

— Это будет утром, — сказал Арис спокойнее. — А сегодня ночью ты пойдешь со мной. Мне будет нужна твоя помощь. Твоя и Бако.

— Хорошо, — ответил Антор. — Куда мы идем?

— Ты увидишь, — ответил Арис и отвернулся.

6

Уже минула полночь, когда три всадника приблизились в Дарину и остановили коней в небольшой роще, на склоне холма. Город лежал перед ними как на ладони. Факелы горели на городских стенах, их свет трепетал и метался в ночной темноте.

Арис повернулся и прошептал:

— Дойдем до стен по тому распадку. Через городскую стену, по тоннелю, проходит ручей. Я знаю, решетка, которой его перекрыли, едва держится.

— Ты так и не сказал, зачем мы туда идем? — спросил Бако.

— Я хочу найти царя Лаодокия, который сейчас там. Если мы пленим его, то обезглавим янгов, и это поможет нам выиграть войну и сохранить жизни наших людей.

— Дарин — большой город, — сказал Антор. — Откуда мы узнаем, в каком доме живет царь?.

Арис усмехнулся:

— Вы плохо знаете янгов? Где может быть их правитель? Если они в поле — ищите самый большой шатер, а в городе — самый большой дом. Так где же царь Лаодокий, а?

— Он в ратуше! — усмехнулся Антор.

— Да, — кивнул Арис. — Я тоже так думаю.

— Ты хочешь убить царя Лаодокия? — спросил как бы невзначай Бако. — Я думаю, он это заслужил, но все же…

— Я не знаю, — мрачно сказал Арис. — Я хочу спросить его об одной вещи. Пусть он скажет мне, почему решил воевать, когда я пришел с миром и сказал ему кто я такой. Пусть объяснит. Может быть его обманули и он ничего не знает?

— Ты надеешься, он скажет, что это тот учитель рассорил вас и оговорил тебя перед ним? — сказал Антор и Арис пожал плечами:

— Не знаю. Я ничего не знаю. Только знаю, что пока не будет ответа, я не смогу жить спокойно. И еще, что бы царь не ответил, я увезу его в стойбище. Это позволит нам выиграть войну, я не хочу терять много людей в бессмысленных битвах. Я не Мауро.

Бако кивнул:

— Это умно.

И они скользнули в распадок и через полчаса уже оглядывали снизу городские стены. Ярко горели огни, но караульных не было видно до самого поворота. Вместе они отодвинули решетку, перекрывающую русло ручья. Внутри царил непроглядный мрак, пахло сыростью и шаги гулко отдавались в узком жерле тоннеля, как бы они не старались ступать тише.

Арис думал, что янги догадаются хоть тут выставить караульных и был к этому готов, но в тоннеле было так же пусто, как и на стене, и от этой беспечности Арису вдруг стало не по себе. Впрочем, долго раздумывать об этом ему было некогда и списав эту беспечность на то, что янги слишком надеются на войско, которое привел царь, он выкинул их из головы. Через несколько минут они стояли у выхода из тоннеля, ведущим в город.

Тут беспечные янги даже не стали ставить решеток. Сквозь круглое отверстие Арис видел заросли кустов, силуэт дома и каменные плитки тротуара. Антор осторожно выглянул наружу и дал знак остальным. Арис и Бако выбрались вслед за ним. Город спал. Даже собаки не лаяли. Не видно было ни караульных, ни прохожих.

— Не нравится мне это, — пробормотал Бако, оглядываясь вокруг. — Слишком уж просто.

— Это янги, — с сомнением ответил Арис. — Они беспечные и безответственные.

— Но раньше на улицах были караульные, собаки и люди. А сейчас в городе прибыло народу — царь привел войско! Где все они сейчас? — спросил Антор и Арис снова ощутил, как что-то непонятное, тревожное, шевельнулось в нем. Ему даже захотелось повернуть назад, но заманчивая цель была так близка! Всего пара улиц и он захватит в плен царя Лаодокия и все будет кончено — война с янгами и его собственные терзания.

Отогнав тревогу, Арис огляделся по сторонам и шагнул вперед. Бако и Антор последовали за ним.

Они миновали несколько улиц и оказались возле сквера, раскинувшегося перед городской ратушей. Тут тоже царила тишина. Прокравшись сквозь кусты, они оглядели окна и наконец,Антор скользнул к стене дома, приоткрыл створку и скрылся в черном проеме. Через полминуты за ним последовали остальные.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, они миновали абсолютно пустой коридор. Ни на поворотах лестниц, ни в коридорах, ни у дверей спален не было ни одной живой души, и Арис нехотя прошептал:

— Да, это странно. Даже янги не должны быть такими беспечными. Где же охрана царя Лаодокия? Или мы ошиблись, и его здесь нет?

Но тут под дверью спальни мелькала полоска света, и Арис, бесшумно открыв створку, скользнул внутрь. Осмотрев коридор еще раз, Бако и Антор шагнули следом.

— Я чувствую нюхом, что-то здесь не чисто, — пробормотал Антор и Бако согласно кивнул. Оба вытащили мечи.

В спальне было почти темно — только слабый огонь горел в камине и огарок свечи догорал на столе. На широкой постели, с книгой в руке сидел мужчина в белой рубахе до пола. Его голову венчал тонкий ободок, посверкивающий в отблесках огня.

— Один только звук, и ты — покойник! — предупредил его Арис, выставив вперед нож, и мужчина вздрогнул, захлопнул книгу и поднял голову.

В полумраке его лица почти не было видно, только отблеск свечи мелькнул в зрачках глаз и растаял.

— Ты — царь Лаодокий? — спросил Арис и присел на корточки перед ним.

Мужчина кивнул и Арис сказал:

— А я — Вазирик. Твой сын. Ты привел войско, когда я позвал тебя сюда и сказал, что хочу мира с тобой.

Мужчина только глубоко вздохнул и ничего не ответил.

Бако остался у двери, а Антор пересек комнату и выглянул в окно. Огляделся и повернувшись, сказал:

— Спроси его, где стража, Арис. Все это странно, разве ты не видишь сам?

— Почему ты не написал мне ни разу? — Арис только дернул плечом, словно сбросил слова Антора.

— Ты молчишь? Язык проглотил от страха? — продолжал он, обращаясь к царю. — Я пришел потому, что мне нужны ответы.

Он помолчал немного, но мужчина упорно молчал. Арис чуть склонил голову. Глаза немного привыкли к темноте, и он начал различать черты лица царя Лаодокия. На миг ему показалось, что перед ним сидит Мауро помотал головой, отгоняя видение и тихо сказал:

— Я буду спрашивать, пока ты не ответишь мне, в чем причина. Ты боишься меня? Или может быть, ты меня ненавидишь? Но за что? Я хочу знать.

Плечи царя вдруг затряслись, и он наклонился, прижав ладони к лицу. Бако нахмурив брови кивнул на это Антору. Тот пожал плечами и покачал головой, а потом, сунув меч в ножны, подошел к камину и подбросил в затухающий огонь несколько поленьев. Пламя начало разгораться.

— Ты можешь молчать, царь, — между тем говорил Арис. Его лицо, обращенное к камину было хорошо освещено и видно было, как он хмурит брови и как пристально вглядывается в лицо своего отца. — Но сегодня я заберу тебя с собой. Если ты не пойдешь добровольно, я тебя убью. Мне не будет трудно это сделать — ты хотел убить меня и привел войско, хотя я и не понимаю твоих причин…

Он помолчал. Ответа не было и Арис вскрикнул:

— Разве трудно объяснить все это⁈ Ты мой отец, и когда я узнал это, то пришел к тебе! А ты лгал и собирал войско, чтобы…

Поленья, которые Антор подбросил в камин, наконец разгорелись и вспыхнули, ярко осветив комнату. Плечи царя затряслись еще сильнее, он всхлипывал, заходясь смехом и наконец опустил ладони, которыми закрывал лицо. Арис вдруг замолчал, оборвав себя на полуслове и резко отпрянув назад, едва не упал на спину. Из его горла вырвался хриплый крик:

— Ты⁈ Ты⁈

Бако удивленно вскрикнул, а Антор выронил кочергу из рук.

— Но я же убил тебя! — воскликнул Арис.

— Да, убил, — ответил ему сидящий на постели Мауро, и плечи его затряслись еще сильнее — он хохотал, глядя в лицо Арису.

Он встал с постели, но не успел сделать и шага, как Арис с размаху всадил нож в его грудь и Мауро рухнул перед ним.

— Что это такое⁈ — прошептал Арис потрясенно глядя на распростертое тело.

— Я видел, как ты убил его весной! — воскликнул Бако. — Как он оказался тут⁈

— Уходим и быстрее! — тревожно крикнул Антор, шагая к окну.

— Но вы не уйдете, — прошелестело в воздухе и Мауро поднялся на ноги не сделав ни одного движения, будто он был сухим листком и его приподнял порыв ветра. Нож Ариса торчал у него из груди, но крови не было. Мауро сделал шаг к потрясенно замершему Арису, но Бако бросился на него и мечом перерубил фигуру.

Она распалась надвое и снова упала.

— Уходим! — Антор потащил Ариса к окну, со звоном вылетели наружу стеклянные створки.

Черные тени, лежащие на потолке и в углах комнаты, там, куда не доставали всполохи огня, словно стекли на пол, обретая форму человеческих тел. Вспыхнули четыре пары алых глаз, когтистые лапы потянулись к ним.

— Быстрее! Сюда, Бако! — Антор уже втолкнул Ариса на подоконник, но Бако не мог последовать за ними — черные тени обступили его. Бако рубанул скользнувший к нему силуэт и застонал от отчаяния — меч прошел как сквозь воздух, не причинив никакого вреда, а остальные вцепились в его оружие, выдирая из рук.

— Уведи вождя, Антор! — крикнул он, и позволив призракам завладеть бесполезным мечом, бросился к камину и схватил горящее полено голыми руками. Четыре тени отпрянули от яркого пламени и заверещали пронзительно и мерзко.

Арис рванулся к Бако на помощь, но тут перед ним с пола встал Мауро. Нож все так же торчал из его груди, разрубленное тело непостижимым образом вновь стало целым. Арис выхватил меч, но тут Антор схватил Ариса за пояс и толкнул так, что Арис вывалился из окна и полетел вниз.

Едва приземлившись на землю, он вскочил на ноги, и отчаянно ругаясь, бросился к стене, но тут услышал, как наверху, в комнате, где они только что были, закричал Бако. Он кричал тонко, как ребенок, надрывно, будто бы умоляя о чем то.

— Нет, — выдохнул Арис и тут сверху к нему спрыгнул Антор, и прошептав сквозь сжатые губы:

— Бако больше нет, — потянул его прочь.

В окнах домов за парком загорались огни, и на улицах слышался топот ног и голоса.

— Бако отдал жизнь ради тебя! — Антор тряхнул его, заметив, что Арис схватился за меч, и безумными глазами смотрит наверх. — Хочешь, чтобы его жертва была напрасной⁈

Арис застонал и сунул меч в ножны. Пригибаясь, они прокрались сквозь кусты сквера и даже смогли миновать стену через ту же решетку.

Выбрались в поле, через распадок они достигли рощицы, где их ждали оставленные кони. Арис не выдержал и шумно втянув воздух сел на землю. Антор горько сказал:

— Бако выполнил свой долг. Теперь твой черед выполнить свой долг, вождь. Ты должен отомстить за Бако!

— Что я за вождь⁈ — закричал Арис. — Я теперь безрукий вождь, хотя еще не прошел посвящения! Бако был моей правой рукой и вот я его лишился! Не говори мне, что я вождь! Лучше бы Наро стал вождем!

Он вдруг бросился к коню, вскочил в седло и погнал его прочь так быстро, что Антор едва успевал за ним. Вскоре он закричал:

— Арис! Стойбище в другой стороне! — но Арис будто его не слышал. Наконец он остановился и Антор воскликнул:

— О боги… зачем мы тут?

— Я должен понять, кто это был! — Арис спрыгнул с коня и подошел к пещере, выдолбленной в скале. — Я хочу увидеть тело Мауро!

— Не нужно беспокоить мертвецов, — тихо сказал Антор, оглядываясь по сторонам. — Лучше уйти отсюда…

— Нет, я должен убедиться! — воскликнул Арис упрямо и отчаянно. — Я хочу знать как он восстал⁈ Как⁈

— Арис, не надо, — проговорил Антор, обводя взглядом темнеющий провал. — Тело Мауро лежит тут. А там, в Дарине… это был не Мауро, разве ты не понял? Он же сменил облик на твоих глазах!

— Но кто⁈ Кто это⁈ Это царь Лаодокий⁈ Но как он принял облик Мауро⁈ Как… почему⁈

— Неужели ты еще не понял? — тихо сказал Антор. — Это колдовство. Царь Лаодокий — колдун. Темный маг. Как в старых сказках, что рассказывала нам кормилица, помнишь?

— Но ведь это всего лишь сказки… — пробормотал Арис потрясенно на него глядя.

— Мы так думали, — ответил Антор. — Но мы были не правы.

Глава 4

Колдуны

1

— В самой глухомани, есть ядовитое озеро. А посреди того озера — остров. И стоит на нем черный дом за высокими стенами. А стены из острых лезвий. Над водой — ядовитый туман. Если шагнешь на мосток, что ведет над водой, так закружит голову, что упадешь в воду черную и умрешь в тот же миг! Даже птице не пересечь то озеро. Но если все же сможет кто преодолеть узкий мост и ступить на землю, то с ума сойдеть от тоски и горя. Вспомнит все плохое, что было, сядет на траву и начнешь плакать слезами горькими, и не сможешь остановиться, а потом выйдет из дома ведьма в платье черном и протянет тебе нож. Возьмешь тогда тот нож, всадишь в сердце с радостью, лишь бы отступили мысли черные и спасибо скажешь той ведьме. Тогда заберет она твое сердце, вытянет из него тоску и боль и сварит еще ядовитого зелья, и выльет в озеро. В тело же твое бессердечное набьет соломы и будешь на ее подворье до конца времен служить!

Вьюга разбушевалась так, что порывом ветра задрало край полости, и язык снежной поземки лег на пол, близко к костру, горящему в середине. Огонь задрожал и почти угас, а Арис с Антором и Бако, обнявшись, завизжали, подбирая ноги, и проехались по соломе подальше от снежного языка.

Нянька строго оглядела их, встала на ноги, подвязала покрепче полог к шесту, подбросила немного дров, и огонь снова успокоился и запылал ярче. Потом оглядев испуганных малышей, она покачала головой и улыбнулась:

— Ай, воины! Чего боитесь? Днем то не боялись, когда сбежали из стойбища в лес⁈ Сколько раз вам говорить — нельзя уходить далеко, когда такой глубокий снег! Иначе за вами придет черная ведьма и утащит в черный дом! — она наклонилась к ним и скорчила такое лицо, что они снова завизжали.

Арис лежит в шатре, в стойбище, и одну за другой, перебирает в памяти истории старой кормилицы. Она знала много сказок о колдунах. В детстве они Бако с Антором боялись их до дрожи. Потом выросли и перестали. Сколько в тех историях было правды?

Из-за войлочной стены слышны рыдания женщин, они мешают думать. Арис рассказал о гибели Бако только его отцу и сразу ушел, а Тангор Привол остался стоять на месте с раскрытым ртом — сразу не смог понять сказанного Арисом.

Потом Арис приказал отправить разведчиков к Дарину. Если колдун поведет свое войско сюда, нужно бежать прочь. Против колдовских чар у них нет оружия. Но куда бежать?

Арис тряхнул головой — это решится потом. Может быть, в Глухие земли, или еще дальше, пока они не найдут ответов, или пока колдун не загонит их к берегу моря и не убьет там.

Еще Арис приказал вечером собрать Большой совет. Пусть придут все главы кланов, шаманы и старейшины коттов.

— Мой сын! Где мой сын⁈ — в общем вое за стеной он различил голос матери Бако. Потом возле его шатра раздались шаги.

— Я хочу увидеть вождя! — это раздался голос Тангора.

Арис будто видел, как он стоит там, у входа, а стражник отрицательно качает головой, и Тангор, сжав кулаки идет прочь. Бако значил для своего отца очень много. Больше, чем просто сын. Тангор мечтал, как возвысится клан Приволов после того, как Арис пройдет обряд и станет вождем. И сегодня он потерял не только сына, но и свои мечты.

«Интересно, что сегодня вечером скажет на Большом совете Тангор?» — подумал Арис — «Будет требовать моей головы?»

— Нет, не посмеет, — пробормотал он тихо.

Никто из них не посмеет открыто бросить ему вызов. Но за спиной наверняка будут шептаться. Называть его безруким вождем. И будут правы!

Арис со стоном откинулся на подушки. Никто ни слышал, чтобы вождь терял свои руки не успев еще даже пройти обряд. Обычно безрукими становились старики, возглавляющие племя ни один десяток лет. У них изо ртов высыпались все зубы… безрукие старцы.

— И меня назовут безруким. Может быть, будут говорить так: безрукий Арис, вождь кочевников, который убил своего отца…

Арис закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на важном, выбросить из головы все это. Какая разница, что будут говорить? Главное, что он может теперь сделать. И неожиданно уснул.

А проснулся в сумерки. По стенам шатра барабанили капли дождя, а издалека доносился рокот барабанов, будто бы на краю стойбища провожают в последний путь кого-то из воинов. Но кто умер? Тут он вспомнил все и резко сел. Они там с ума сошли? Устроили проводы, когда тело Бако не найдено.

Арис накинул верхнюю одежду, натянул сапоги и вышел наружу. Уже совсем стемнело — день шел на убыль и небо заволокли низкие тучи. На площадке, где собиралось племя, горели костры, но дождь заставлял дым стелиться по земле и дрова шипели и не разгорались толком.

Отец Бако, Тангор, стоял на помосте, а рядом рыдали женщины. Их лица, как положено, были испачканы пеплом. Арис протиснулся сквозь толпу и с удивлением увидел, что шаман поет прощальные песни над носилками с вытянутым телом.

Он почувствовал, как заколотилось сердце. Кто-то съездил в Дарин и привез тело Бако? Антор? Или Тангор? Арис шагнул ближе и увидел, что это не тело, а кукла — кто-то взял одежду Бако и набил ее травой.

— Это не Бако! — рявкнул Арис, шагая вперед и уже протянул руку, чтоб схватить ее и выбросить, но тут мать Бако с перекошенным от гнева и слез лицом повисла на ней:

— Не тронь! Не тронь, вождь! Я отдала тебе сына много лет назад и он больше служил тебе, чем любил меня! Так позволь мне хотя бы похоронить его душу, раз ты не привез его тела домой!

И Арис отступил, смущенный, а помощники шамана тем временем завели унылый поминальный мотив вокруг костров и над всем этим плыл барабанный рокот.

Тангор мазнул по нему взглядом и отвернулся, презрительно кривя губы. Арис отошел дальше от круга костров и тут увидел Антора. Он был один.

— Есть вести от разведчиков? — тихо спросил Арис.

— Янги все так же сидят в Дарине, — ответил он и добавил, кивнув головой на толпу:

— Вождю следовало бы проводить свою руку. Ты зря не занял подобающего места.

— Там провожают не Бако, а травяную куклу, — отрезал Арис. — Я буду провожать Бако, когда мы найдем его кости.

Он немного помолчал, разглядывая собравшихся вокруг огненного кольца.

— Это мать Бако устроила, — он скорее утверждал, чем спрашивал, но Антор все равно кивнул:

— Да. Она сказала, что душа ее сына не найдет пути на Ту сторону, если не проводить ее.

— И Тангор позволил ей?

— Да. Он растерян и зол и сделал это для того, чтобы все кочевники видели, что вождь сегодня потерял свою руку.

— Безрукий вождь! — усмехнулся Арис. — Слабый вождь, лишившийся обеих рук!

Антор дико посмотрел на него:

— Я жив, меня ты не потерял.

— Ты уже не моя рука — ты вождь коттов и не хочешь быть со мной. Ты сказал мне это ночью. Я безрукий — одну руку у меня оторвали, вторую я отрезал сам.

— Это твое решение, — поразмыслив кивнул Антор.

Дождь немного усилился, и резко тряхнув головой Арис сказал:

— Не хочу участвовать в кукольных похоронах. Когда они наиграются, скажи, что я жду всех в шатре.

И они пришли, едва барабаны замолчали. Арис сидя на возвышении смотрел на их мрачные лица и пытался угадать, что за мысли мелькают за их нахмуренными лбами. Вот сел Тангор — тут все ясно. А Редор? Что думает он.

Старший шаман поднялся и сел рядом с Антором,его помощники — у самых ступеней, а вот Антор сел внизу, рядом со стариками-в-разноцветной-одежде и вождем Изгамом. Арис понял, что Антор показал всем — он теперь не рука вождя, а вождь коттов. Что ж. Пусть так.

Когда все расселись, Арис заговорил. Он коротко рассказал, что случилось ночью. Как они пробрались в Дарин чтобы пленить царя Лаодокия, и кого они там нашли.

Многие начали перешептываться, когда он рассказал, что колдун принял облик Мауро.

— Вот все, что там было, — закончил Арис и обвел всех взглядом. — Прошу, скажите мне, что думаете.

Поднял руку шаман и никто не возразил, ибо колдовство дело шамана, конечно. Он сказал:

— О вождь, прости мои сомнения, но я хочу спросить — ты все правильно понял? Может быть, ты в темноте, ( а ты говоришь, что там было темно), спутал простых воинов с тенями из другого мира? И может быть, царь Лаодокий… ммм… не выглядел, как мертвый вождь, а тебе лишь показалось это?

Арис усмехнулся:

— Нет, мне ничего не показалось, — покачал он головой. — Антор тоже был со мной. Спросите его. И Бако… — тут голос его дрогнул. — Никто из живущих на земле не причинил бы ему вреда, пока мы с Антором были рядом!

Тут заговорили все разом: шаманы и главы кланов, и старейшины коттов. Только Антор молча сверлил Ариса взглядом, и еще старик котт, тот, кто попросил называть себя стариком-в-длинной-кофте молча хмурился. Тангор кричал громче всех и Арис слышал некоторые слова, совсем не лестные для себя. И чем больше он слышал, тем больше росла в нем злость: разве он виноват в том, что случилось? Разве он убил Бако?

Антор, увидев, как он сдвинул брови, кивнул, словно сказал: не позволяй! Арис поднял руку. Все разом замолчали, только Тангор еще произнес несколько слов, но вот и он сел. Арис сказал:

— Хватит криков. Не время для ссор. Если вы хотите другого вождя — я согласен.

Все ахнули, а Антор едва не подскочил. Арис усмехнулся. Конечно, они ждали, что он будет оправдываться и объясняться. Он продолжил:

— Я был слишком великого мнения о себе. Я хотел закончить войну с янгами в одну ночь, сделать то, что не удалось Мауро и стать героем, о котором слагают песни. Я забыл об осторожности и за это заплатилжизнью Бако. Мне следовало повернуть назад, но я не готов был отступить и помчался не разбирая куда, как кобель, заслышавший запах течной суки… Это моя вина.

Арис сжал кулаки и обвел всех взглядом.

— Куда вас может завести такой вождь? Вождь, который читает закорючки и слышит голоса давно умерших людей? Так что, если вы хотите другого вождя, то скажите мне об этом и я уйду из стойбища.

Они молчали, переглядываясь. И наконец стало ясно, что никто из них не решится высказаться открыто. Что ж.

— Раз вам нечего сказать, пора обсудить, как мы будем сражаться с колдуном…

— Вождь! — Редор встал на ноги. — Мне есть что сказать!

Антор напрягся. Редор был смелым человеком и никого не боялся. Пожалуй, если сейчас он скажет, что не хочет его вождем…

— Я хочу знать, бросишь ли ты свои книги? От них только вред — мы жили спокойно и счастливо, пока ты не привез той осенью книгу из похода. Вспомни — тогда мы почти победили янгов и никто из нас не слушал о колдунах, а что теперь⁈ Чем больше ты слушаешь голоса мертвых, тем больше бед у нас! Скажи сейчас, что ты бросишь это!

Все снова загудели и Арис слышал, что многие в шатре согласны с Редором. Кочевники с самого начала настороженно относились к чтению, считая его почти что колдовством, уж во всяком случае чем-то не хорошим. В голове Ариса все запуталось. Редор должно быть прав. Если бы не чтение… Нужно сказать, что он прекратит читать, но если он это скажет, то как бы признает, что все беды, которые обрушились на них — огромное войско янгов и колдун во главе него, все это из-за его чтения. А Тангор — Арис быстро глянул на него — только и ждет, чтоб появился повод придраться к Арису и выставить его виновным во всем…

Он колебался, когда услышал голос Антора:

— Ты смел и силен, Редор! Но ты глуп.

Все повернулись к нему и Арис удивленно вскинул голову. Он не ждал поддержки от Антора.

— Ты говоришь, будто вождь виноват в том, что вместо царя у янгов колдун? И что прошлой осенью мы побеждали их, а теперь их оказалось больше, чем пшеницы в мешке? Ты думаешь, они появились от того, что вождь читал книги?

— Кто знает⁈ — воскликнул с места Тангор, обводя взглядом остальных и едва не подпрыгивая на месте. — Может это такое колдовство⁈

— Это вовсе не колдовство, если хочешь, позже я расскажу тебе, откуда берутся воины, — бросил Антор и Тангор смущенно замолк, а прочие дружно рассмеялись. Антор продолжил:

— После того, что случилось в Дарине я хочу просить вождя научить и меня разбирать закорючки. Потому, что если б наш вождь не читал книг и все не сложилось бы иначе, мы встретили бы колдуна только на поле боя, когда уже поздно было бы что-то делать.

— Ты не так уж глуп, Редор, чтоб не понять — воины не прячутся в книгах. Не выскакивают, как зайцы из кустов, с их листочков. Нет. Но откуда же у царя Лаодокия вдруг взялись все эти воины? Если в прошлом году еще их не было⁈ — Антор возвысил голос, оглядывая людей. — Все вы знаете, что мы были сильнее и нас, кочевников, было больше. Мы почти победили царя Лаодокия в позапрошлом году и он сбежал. А весь прошлый год мы грабили города янгов и не встречали сопротивления. Мы считали, что уже победили их. Разве не так?

Все закивали, и Антор продолжил:

— Все так. И вдруг царь Лаодокий появился здесь и привел столько людей, что мы не можем их сосчитать. Откуда они? Уж точно не из книг вождя Ариса. Я думаю, когда царь понял, что его царство вот-вот падет, он отправился куда-то за помощью. И там ему помогли.

— Но кто? — спросил Редор. Когда Антор только встал и начал говорить, он смотрел на него яростным взглядом и сжимал рукой меч. Но теперь забыл о том, что Антор сказал, что он глуп.

— Кто помог Лаодокию и кто дал ему войско?

— Я думаю царь Лаодокий нашел этого колдуна и в отчаянии обратился к нему за помощью. Я думаю, колдун дал ему это войско, а потом овладел его душой, — тихо ответил Антор. — Кто знает, добровольно пошел на это царь, или колдун взял ее обманом?

— Но где же колдун взял столько воинов? — спросил Бангор.

— Откуда мог колдун взять воинов? — Антор усмехнулся и покачал головой. — Ты помнишь, Арис, сказки, которые рассказывала нам няня?

И Арис, который вот уже весь день вспоминал один из самых страшных рассказов няни обрек свои мысли в слова:

— Это мертвые. Колдун поднял мертвых. Как в старой сказке.

Снова все зашумели. Теперь испуганно и удивленно. Кто-то воскликнул:

— Да правда ли все это? Может быть, никакого колдуна и нет?

— Почему Антор думает, что Лаодокий привел мертвецов? Он их видел что ли? Наверняка это обычные люди!

— Да, да, — подхватил Редор. — Все знают, что ведьмы и колдуны бывают только в старых сказках! В жизни шаманы умеют лишь варить зелья, да слышать голоса духов с Той стороны!

— Вам должно быть померещилось в темноте! — воскликнул Тангор.

И все заговорили разом, убеждая себя, что Антору и Арису лишь показалось.

— Колдуны бывают, — раздался дребезжащий, старческий голос в том углу, и повернувшись, Арис понял, что это говорит старик-в-длинной-кофте.

Он поднял руку и все замолчали. Арис спросил:

— Откуда ты знаешь?

Старик сказал:

— Колдуны жили. Прямо здесь, на этих землях. В старые времена тут стоял их Оплот. Еще до того, как сюда пришли с севера кочевники, до того, как здесь жили янги. Так давно, что не хватит листьев в лесу на деревьях, чтоб сосчитать все минувшие годы…

— Откуда тебе знать, что было тогда? — воскликнул вождь Изгам и старик сказал:

— Я расскажу вам, если вы хотите слушать…

— Что ж, говори, — кивнул Арис. — Если ты много знаешь о колдунах, я хочу услышать каждое твое слово. Но я не понимаю, откуда ты узнал о том, что было до янгов. Я читал много книг и нигде не сказано, кто жил тут до янгов.

Старик перебил Ариса:

— В те времена янги были слабым и глупым народом! Они жили на острове в заливе. Ловили рыбу и больше ничего не умели! А книги, которые описывают те древние времена…их уже нет, вождь. Они были сделаны из глины… их смешали с грязью и уничтожили. Чтобы стереть даже память о колдунах.

Теперь все молчали и слушали старика-в-длиной-кофте. Он говорил так, будто бы и сам жил в те времена и Арис больше всего хотел услышать откуда он узнал об этом. А кроме того он был ошеломлен новой вестью — оказалось, книги не так надежны, как он думал. С тех пор, как Арис узнал, что знания можно запирать для будущего, ему казалось, что книги вечны, и вот, старик говорит, что книги могут исчезать…

— В те времена, когда янги были ловцами рыбы и не умели не только писать и читать, но даже не носили одежду, в этих местах жил другой народ. Их звали рикки. И их было много — как капель в море… и они были сильны и могущественны.

— В те времена в одном из селений жил юноша. Он был здоров и счастлив. И вот, в один из дней юноша шел к своей любимой. Он нес ей цветы, которые сорвал в лесу. На дороге он случайно задел локтем мужчину и не стал просить прощения, а лишь поклонился и поспешил прочь.

— Тут же он забыл об этом случае; он встретил любимую и попросил ее стать его женой. Вскоре они поженились. Один за другим рождались дети. Одни сыновья друг за другом. Последней, пятнадцатой, родилась дочка.

— Им с женой везло — они легко приобрели много земли и построили дом. Никто из них не болел и они сохранили друг к другу чувства. То было хорошее время — будто долгий летний вечер, когда солнце не светит слишком ярко, а ветер лишь чуть шелестит в листве и все так спокойно, что не веришь, что в мире бывает зима…

Арис теперь смотрел на старика недоуменно, не понимая для чего он рассказывает им эту старую сказку. Может быть он лишился ума? А старик продолжал:

— Однажды он с женой и сыновьями ездил на рынок и заметил, что жена сердиться на него. Он не чувствовал за собой вины и спрашивал ее в чем дело. Долго она не хотела отвечать, а потом сказала:

— На тебя смотрят девушки, будто на молодого парня. Ты выглядишь ровесником нашему сыну. А я — твоей матерью. У меня в волосах серебро, сам видишь. А ты такой же, как в день свадьбы.

— Сперва он только посмеялся, но потом заглянул украдкой в кувшин с водой и понял, что жена права. Он выглядел так же, как и многие годы назад, а она постарела. Он снова забыл об этом, но время шло, родители умерли, сыновья женились и в их волосах появились седые пряди, а он не менялся, и незнакомые считали что он сын кого-то их его сыновей.

— Когда жена умерла — а она умерла глубокой старухой, седой и сморщенной, — он же стоялтемноволосым юношей у ее могилы, таким же, как в день их свадьбы, он решил узнать, в чем дело. Он пошел к колдуну и узнал, что проклят.

— Сперва он не поверил своим ушам — проклят? Но за что? Он не обманывал девушек, не воровал, ни убивал, жил честно и достойно… Он долго думал о своей жизни и наконец вспомнил, как много-много лет назад, в тот день, когда попросил любимую стать его женой, он толкнул человека на дороге и тот что-то злое крикнул ему… Позже он узнал, кого толкнул в тот день и ужаснулся. Это был могучий и злой колдун. Он сорвал зло на том юноше и проклял его на бесконечно долгую жизнь.

Старик-в-длиной-кофте помолчал, и Рато, самый молодой из всех сидящих в шатре, кажется, ему было не больше пятнадцати зим, сказал:

— Разве это проклятье⁈ Это же великий дар!

А вождь Изгам досадливо сморщился и покачал головой:

— Ты слишком юн и не понимаешь, что бесконечная жизнь кара самая страшная из всех…

Старик-в-длиной-кофте поднял голову и сказал ему:

— Ты помнишь, вождь Изгам, когда ты увидел меня впервые?

— Это было… в тот год, когда у меня родился внук? — неуверенно ответил вождь.

— Да, — кивнул старик-в-длиной-кофте. — А я уже был таким. Я не изменился за все это время…

— Что это значит? — спросил Антор.

И старик ответил:

— Я и есть тот самый юноша, проклятый колдуном. Я похоронил детей, внуков и правнуков. Мое селение исчезло и на месте моего дома — густой лес… Я видел, как исчезал с лица земли мой народ, великие рикки. Сейчас никто не помнит даже этого названия, будто их никогда не существовало… лишь я один брожу по земле за сто лет старея на один день.

Арис содрогнулся:

— Лишь за то, что ты толкнул его он тебя проклял⁈

— ты не понимаешь, вождь Арис. Он проклял меня ни за это. Вряд ли ты решишь наказать комара, который укусил тебя. Просто прихлопнешь рукой и больше не вспомнишь. Я был для него комаром, букашкой. Трудно не быть жестоким, когда у тебя столько власти и ты можешь так много… а вокруг тебя обычные люди и они кажутся недостойными и их жизни кажутся ничтожными. Как вам — болотный народ. Грязные, необразованные, дикие… так же относились к нам колдуны. И чем больше они обретали знаний, чем выше было их искусство, тем больше жестокости было в них. Порой колдуны не скрывая высасывали из людей силы, чтобы продлить свои жизни и могущество. И потому люди во все времена желали избавиться от колдунов. Дважды люди поднимали против них восстания. В первый раз это случилось когда я был еще молод. Город Линферон объявил, что больше не желает подчиняться колдунам. Но Линферон не выстоял против их мощи и пал очень скоро. Колудны продолжали творить свои черные дела. Опустошили север, Дакайю превратили в пустыню. Спустя много лет против власти колдунов восстал город Октафор.

— Люди больше не хотели колдунов. Слишком много зла они принесли. Люди решили уничтожить их и запретить колдовство. Уничтожить их знания и книги. Это была трудная война. Мы убили всех колдунов, но трое сумели от нас уйти. Они были слишком сильны и мы не смогли их уничтожить, только изгнать. Двое ушло на север и спряталось в Лесном краю, а тот, что проклял меня бежал на юг. После той войны город Октафор и другие народы ослабели. Все силы мы потратили на эту войну и ослабели так, что гнусные рыбоеды-янги пришли на наши земли и прогнали нас и на пожарищах наших городов выросли их города, а потом с севера пришли кочевники и напали на них. Один бог знает, откуда вы взялись.

Он горько усмехнулся и покачал головой.

— Так значит трое… — проговорил Арис, пропустив все остальные слова. — А ты не знаешь, кто из этих троих мог…

— Сделать все это? Вселиться в чужое тело? — старик-в длиной-кофте вскинул голову. — Я знаю. Только один из них способен на это. Меш, тот, что проклял меня. Он проводил опыты над мертвыми телами на юге в городе Дакайе стоял его дом. Он выделял силы из человесьих душ и забирал их себе. Никто не знает для чего. Его дела считали мерзкими.

— Многие хотели его смерти. Его смогли лишить сил, но кода его собирались схватить, он перенес себя в тело одного из них и был с ними до вечера. А когда все уснули — заколол стражу и сбежал.

— Его нашли потом, — со вздохом сказал старик. — Он заколол сам себя. Возле тела мы видели следы копыт, но когда мы нашли того всадника, он тоже уже был мертв, и сколько мы не шли по следу, он был быстрее, и нам оставались лишь мертвые тела. А потом след оборвался и я знаю, что колдун покинул наши земли. Говорят, он снова вернулся в свою Дакайю, за море.

— Антор прав, — добавил он помолчав. — Этот царь… Лаодокий, видимо встретил там колдуна. Не зря же говорили тут, что в позапрошлом году он покинул свой город и иисчез. Все это страшно, но все же хорошо, что вы узнали об этом до того, как встретились с его войском в поле, иначе… — он пожал плечами, — думаю, он бы убил всех. Догадка Ариса и смерть Бако спасли нас.

Арис некоторое время думал.

— Что же теперь делать? — он спросил это как бы рассуждая. И повернувшись к старику-в-длиной-кофте, спросил:

— Ты говоришь, их было трое? Тех колдунов, которых не смогли убить? Они были так могущественны?

Старик кивнул.

— Может быть, ты знаешь, где их искать? Может быть, они захотят помочь нам?

— Может быть… — ответил старик. — Только… один, но второй. Нет. Он не станет.

— Кто это? Где его искать? И как его имя? — спросил Арис и старик ответил:

— Ты слышал о нем, вождь. Это черная ведьма, которая живет посреди ядовитого озера. Я говорю о ней.

И Арис содрогнулся, вспомнив те сказки. И очевидно помнил их не только он один. Едва старик-в-длиной-кофте произнес свои слова, как в шатре поднялся шум. Воины возмущались. Особенно громко кричал Тангор:

— Этот старик видно выжил из ума! Не нужна нам помощь от ведьмы!

Ему вторил Рато, самый младший из глав кланов. Антор теперь тоже кричал повернувшись к Тангору. Он говорил, что видно Тангор хочет, чтобы всех их перебил колдун.

— В такое время нужно искать помощь даже у ядовитой змеи! Я не хочу, чтоб этот колдун забрал мою душу! А если тебе этого хочется, Тангор, то иди к нему сам и предложи свою душу и тело!

Гомон все рос и Арису нужно было вмешаться в это, но он молчал. Как только он поднимет руку, все будут ждать его слов и решения, но как поступить он не знал.

Искать помощи у ведьмы? Арис вспомнил старые сказки няни. Истории о подворье, на котором служат ведьме люди, заблудившиеся в лесу. Няня говорила, что черная ведьма превращает заблудившихся путников в животных — медведей, собак, и даже полевых мышей. И что глаза у них остаются человеческими и смотрят в самую душу…

— Я не позволю отдать ведьме наших людей! Она не лучше колдуна, и… — кричал Бангор. Его перебил Редор:

— Скажи, что тогда нам делать, ты, умник! Как ты хочешь убить колдуна⁈ Своим мечом⁈ Колдун засунет его тебе в зад!!

— Ты хотел сказать, что я плохой воин⁈ — взвился Бангор и Арис понял, пора растаскивать их, пока не передрались, как свора псов. Он медлили, не зная, на что решиться. Отправиться к ведьме за помощью? Или нет? Но что тогда?

Он уже хотел встать, но тут полог отогнули снаружи и в шатер вошел стражник. Покосившись на орущих и спорящих, он пробрался между ними и сказал, обращаясь к одному лишь Арису:

— Там янги…

— Что⁈ Напали⁈ — Арис вскочил на ноги, досадливо подумав, что разведчики, которых он велел послать, видимо все проглядели, но страж покачал головой:

— Нет, их всего трое. Сбежали из Дарина и пробрались сюда. Хотят видеть вождя. Все в грязи и… испуганны очень. Вести их сюда, или нет?

Сейчас Арис был рад любой причине прервать этот шум, не объявляя о своем решении:

— Приведи, — кивнул он стражу и поднял руку, призывая к тишине. Впрочем, большинство воинов в шатре затихли, едва услышали слово «янги».

3

Через несколько мгновений они появились в шатре — трое мужчин с грязными, усталыми лицами. Впереди толстяк в богатой, но изорванной одежде. Было видно, что испачкана и изорвана она совсем недавно, может быть, сегодня ночью. Они тревожно оглядывались по сторонам, когда шли по проходу.

Редор бряцнул мечом, и пленники шарахнулись в сторону, а кочевники громко и оскорбительно рассмеялись.

Арис впрочем смеяться не стал и вдруг удивился сам себе. Еще совсем недавно ему показалось бы веселым все это — и испуг пленников и их жалкий вид, и он бы тоже хохотал сейчас с остальными, но теперь — не мог. Он чувствовал что-то совсем другое внутри себя и вдруг обнаружил, что испытывает нечто похожее на то, что было в нем когда он нашел в саду подбитого вороненка. Жалость⁈ К янгам⁈

Он тряхнул головой, отгоняя ненужное чувство. Пленники как раз оказались перед ним. Арис смотрел сверху, почти нависая над ними и знал, что они сейчас ощущают что-то похожее на ужас. Ну да, тот самый Арис, что разорял их города, а потом убил женщину прямо на площади, перед всем Дарином. Наверняка им страшно. Что же заставило их, позабыв о страхе и ненависти прийти к нему?

Может быть, это ловушка?

— Великий Арис… — откашлявшись начал толстяк. Внимательно рассмотрев его одежду, Арис понял, по тонкой ткани и золотым узорам, что он был весьма могущественным человеком у себя. — Вождь северных кочевников! Мы пришли к тебе потому, что нам нужна помощь и защита! Ты сказал, что больше ты не враг янгам, но теперь наш царь стал нашим врагом!

— Рассказывайте! — сердито перебил его Арис, и мужчина ответил:

— О, вождь! Я как раз хотел… сегодня ночью в городе случилось страшное. Но началось это не сегодня. Только мы были так слепы, что не хотели видеть… нам было слишком страшно; и мы надеялись, что все как-то решится…

— О чем ты говоришь, янг⁈ — воскликнул Арис. — Что еще за загадки⁈ И еще, ты так и не назвал мне своего имени!

— Прости, о великий вождь, — поклонился снова пленник. — Мы так испуганны и истерзаны, что забыли обо всем кроме страха… прости нам нашу неучтивость! Меня зовут господин Кронтос, я заведовал складами Дарина — отсюда и начались мои сомнения… но прости, я начну снова и постараюсь изложить все точно.

Он глубоко вздохнул и вытер вспотевший лоб дрогнувшей рукой. Арис, понял, что он едва держится на ногах, кивнул слуге и тот принес пару подушек. Толстяк рухнул на них, будто его ударили под колени и благодарно кивнул. Вздохнув еще раз, начал:

— Итак, я Кронтос, смотритель кладовых и складов города Дарина. Я слежу за тем, чтобы люди в Дарине не страдали от голода, чтоб у солдат было вдоволь одежды, и за всем прочим — чтобы было вдоволь дров, лопат и всего, что нужно. Конечно, у меня есть помощники — вот они, — он кивнул на двоих других — это Диметрий и Таворс, двое из моих людей.

— Так вот, несколько дней назад, когда в Дарин вернулся царь Лаодокий, весь город был в восторге, — он тут же нервно огляделся, и попытался поправиться:

— Ну, не то, чтобы весь, но многие…

— Так вот, — продолжил он, прокашлявшись, когда все это прошло, я взялся за дело — мне нужно было найти где-то множество всего — еду для новых солдат, одежду, оружие и еще бог знает что. Я был в таком недоумении, что даже растерялся. И в самом деле — где я возьму столько продуктов⁈ Я же не знал заранее, что царь приведет столько солдат и… И я пошел к царю. Я хотел спросить, как мне следует поступить. Сперва царь не мог принять меня. Целых три дня. Я уж весь издергался, я знал, что продуктов слишком мало на такое количество людей и ждал, что вот-вот мне начнут докладывать о том, что мы на краю голода…

— Через три дня я решил пойти в амбары и кладовые. Все эти дня я боялся туда пойти. Оттуда должны были в эти дни вывозить продукты телегами. Я боялся, что служащие начнут спрашивать меня, когда будет пополнение, и не знал, что ответить.

«Как я, только что», — подумал Арис.

— Я заложил повозку вечером и сам сел на козлы. Выехал со двора и удивился — город был необычно тих и пуст. По ночам у нас гуляет молодежь, даже в самые плохие времена, а тут я думал будет и побольше народу — солдаты, девушки… однако было как-то пустовато. Иногда пробежит редкий прохожий и все. Впрочем, это я тогда заметил только, а думал я о пустых полках, которые увижу. Я приехал и обнаружил, что стражник спит. Тогда я прошел сам и никто меня не видел. И вдруг…

Господин Кронтос на миг прервал свою речь и развел руки в обе стороны:

— Вдруг я увидел, что продуктов вроде бы и не убавилось. Все полки были полны. Я даже не поверил своим глазам, подошел и потрогал, но нет, все было реально, мешки с мукой полны, крупа тоже на месте. А между тем я знал, что царь Лаодокий не привез с собой продовольствия, я спрашивал об этом.

— Итак, — отдышавшись, продолжил он, — Я некоторое время стоял и смотрел на полки и продукты и пытался понять, откуда все это взялось, но не смог. И вдруг я услышал шорох. Очень тихий и отдаленный. Сперва я не предал ему значения — все-таки склад продуктов, от мышей и крыс не было отбоя, хотя мы держали десяток котов.

— Я все стоял и разглядывал полки, но вскоре отвлекся от мыслей — шорохи стали ближе и я понял, что это не мышь, нечто гораздо большее кралось ко мне, — он содрогнулся и продолжил:

— Нечто большее. Сам не знаю почему, меня вдруг охватил ужас. От страха я перестал дышать и прирос к месту. Но тут я услышал еще и клацанье, будто бы две фарфоровых палочки часто-часто стучали друг об друга. Это был жуткий звук! От него у меня мурашки пошли по коже и я наконец отмер и побежал к выходу. Некоторое время мне казалось, что я слышу за спиной чьи-то мелкие шаги, но оглядываться я боялся. Только когда я впрыгнул в свою повозку, и погнал коня, я почувствовал, что в безопасности.

— Дома мне показалось, что все мои страхи — глупость и я убедил сам себя, что мне послышались все эти звуки. Я говорил себе, что это просто кот охотился на мышь, а у меня разошлись нервы из-за всех неприятностей. С тем я лег спать, а на утро снова поехал в ратушу, чтобы увидеть царя и поговорить с ним о продуктах.

— Но царя я не смог увидеть, зато по дороге встретил соседа и он сказал мне, что в городе творится странное. По его словам по ночам теперь что-то происходит. Он сказал, что в первую ночь после того, как приехал царь, в городе было гуляние, но как-то слишком быстро стихло. А на вторую ночь никакого гуляния уже не было. Сам он человек тихий, семейный, и я сказал, что ему бы радоваться тишине, но он не улыбнулся.

— Мой дом выходит в проулок, там всегда очень тихо, хотя это и центр города. Мы спим спокойно, пока в городе идет гуляние. А вот окна соседа выходят как раз на улицу. И он не раз говорил, как мне повезло, и что он тоже хочет жить как я — в тишине. И вот он недоволен!

— Когда я изумился, он рассказал мне, что по ночам слышит странные вещи — будто бы в соседние дома кто-то тихо стучит, а потом он слышит крики, только как бы приглушенные, но страшные. А еще большинство наших соседей болеет.

— Я не придал всему этому значения, мне нужно было спешить на склад, я наскоро попрощался и ушел. И заметил, что на складах слишком мало народу. Мало грузчиков, мало учетчиков, мало уборщиков. Я нашел вот его, — господин Кронтос кивнул на Деметрия, который переминался с ноги на ногу рядом с ним, — и он сказал, что многих нет потому, что они болеют, а те, кто еще приходит на работу, едва двигаются, будто сонные мухи. И началось это через день после того, как приехал царь Лаодокий…

Он вздохнул и продолжил:

— Я тогда решил, что солдаты привезли с собой какую-то болезнь, вроде лихорадки, но гораздо больше меня удивило другое. Я спросил Прискола, когда и кто привозил на склады все эти продукты, и почему я не слышал об этом, а Прискол сказал, что никто ничего не привозил, и все это лишь остатки того, что было.

— И тогда я спросил, сколько же продуктов забирают солдаты? И Прискол сказал, что они не берут ничего. Ничего. И не брали ничего с самого первого дня. Вот тогда-то я и испугался!

Старейшины кочевников переглянулись. Все тут знали, сколько продуктов нужно брать с собой для того, чтоб солдаты в пути не голодали, и что порой обозы растягиваются за войском на многие меры пути и сперва даже длиннее, чем кавалькада воинов.

— В тот день я так и не добился ничего, — развел руками господин Кронтос, — никто мне не хотел ответить, что едят солдаты, которых привел царь Лаодокий. Никто не знал, где их кухня и где их повара и где они держат продукты. Я так и уехал домой ни с чем. А ночью…

Тут он снова сглотнул и Арис приказал подать ему воды. Благодарно отхлебнув несколько глотков, толстяк продолжил:

— А ночью в нашу дверь постучали… Я встал, вернее меня разбудила жена. Она сказала, что в дверь стучат. Стучали тихо. Я понял, это не воры, и не стража, и не вестник, с дурной вестью… Я спустился вниз и зажег свечу. Тихий стук повторился, я открыл первую дверь и остолбенел. В ту ночь сияла полная луна и ошибки быть не могло, мне не показалось. На моем крыльце стоял… сам царь! Его милость, царь Лаодокий!

— «Я слышал, ты искал меня, мой верный слуга, Кронос? — сказал он тихим голосом, но от него у меня мурашки побежали по коже. — 'Позволишь мне войти?»

Я отворил дверь — как во сне. Он сделал шаг и замер прямо передо мной. Он стоял в одном шаге от меня, стоило протянуть руку и я бы коснулся его… но он так и не сделал шага, хотя ноги его были уже у порога. Он повторил: «Позволишь мне войти?» и я хотел было уже ответить, «да», но вдруг в моей голове промелькнуло как молния все, что было в эти дни: полные склады, отсутствие кухонь и продуктов, странная болезнь, которая поражает горожан и слова соседа: 'сперва в двери тихо стучат, а потом хозяева кричат. он слышит крики. Тихие, но страшные…

— И я вдруг сказал: «Я не стану приглашать вас». Царь Лаодокий удивился и посмотрел мне прямо в глаза. От его взгляда у меня мурашки прошли по телу: я увидел, что глаза его пусты, и в них отражается серебряная луна.

— «Нет, не стану», — повторил я. «Я не открою вам двери. Если хотите, я завтра приду сам.»

— «Я твой царь!» — сказал он сердясь. — «Пригласи меня и не гневи!» Но я уже знал, что ни за что не стану этого делать и лишь покачал головой. На лице царя Лаодокия отразилась такая ярость, что я невольно попятился от него. Мне привиделось, что лицо его исказилось, как маска. Будто кто-то другой надел на себя маску царя. Жена тоже испугалась, вскрикнула и тут он сказал:

— «Если не сейчас, то завтра!» Я увидел, как его глаза исказились, и будто бы сверкнули изнутри алым. Жена упала на пол и свеча погасла. Теперь только лунный свет освещал его и я увидел, что кожа на его лице прозрачна, а под ней… Под ней ползают черви. Я упал на колени и заплакал от ужаса, а он некоторое время смотрел на меня, а потом развернулся и ушел.

Толстяк глотнул еще. Старейшины тревожно переговаривались, и поглядывали на толстяка. Хотя Арис и рассказал уже им, что Лаодокий — колдун, меняющий лица, он не смог передать весь страх и ужас. А вот толстяк был хорошим рассказчиком.

— Я был как не в себе, — продолжил толстяк. — Подполз к жене, обнял ее и всю ночь мы с ней пролежали, обнявшись. А на утро я встал и велел ей ехать к матери. Ее мать живет в другом конце города и бог знает, о чем я тогда думал! — досадливо сморщился он. — Только мне в тот момент показалось, что там безопасно!

— Нужно было в тот же день бежать из Дарина с женами и детьми, — проговорил Таврос тихо, и Прискол ответил ему:

— Кто ж мог тогда поверить в такое…

— На другой день я снова поехал на склады, — продолжал тем временем господин Кронос. — Там было как в могиле — никого, только изредка увидишь, как мимо пройдет тихая тень с пустым взглядом. Продукты пылились и портились. Я позвал было уборщиков, чтобы вынесли испорченное и задумался — когда же такое было прежде? Ведь никогда не портились продукты в таких количествах! Дарин большой город и люди всегда голодны, но теперь никто будто не хотел есть. Не приезжали торговцы и лавочники, на дворе разгрузки было тихо и пусто, а ведь сейчас осень, пора сбора урожая!

— Тогда я нашел на складах двоих, на первый взгляд нормальных. Из сотни служащих, лишь двое были на ногах и не тащились, волоча ноги и глядя на все вокруг потухшим и пустым взглядом. Вот их, — он кивнул на Прискола и Тавоса, — я спросил, что они думают обо всем этом, и узнал, что они тоже в затруднении. Тогда я пригласил их к себе, чтобы все обсудить. Я хотел рассказать им о том, что ночью ко мне приходил царь…

— Мы собрались, кода уже стемнело. Они пришли закоулками, прячась неизвестно от кого, — теперь толстяк говорил все быстрее и быстрее, словно боялся не успеть, — Мы обсуждали и так и этак и не знали, что нам предпринять. Только все думали о побеге. Едва только мы сошлись на том, что нужно затаиться и наутро бежать, как услышали тихий стук. Я задрожал от страха, ведь я решил, что снова пришел царь Лаодокий. Я не хотел открывать и даже подходить к двери, но тут услышал голос своей жены. Она звала меня.

— Я спустился вниз и открыл первую дверь и хотел уже открыть вторую, как вдруг замер. Она была очень странной. Я увидел ее глаза — пустые, как у царя. В них тоже отражалась луна, хотя в ту ночь луны в небе не было, стояли низкие тучи. Я заплакал и спросил: «Милая, что же с тобой случилось⁈».

— И еще я сказал: «Мне очень страшно!». Она вздохнула: «Страшно только лишь раз. Потом все будет, как прежде. Нет, во сто раз лучше, чем прежде! Ты не представляешь, что нас всех ждет! Какое блаженство! Царь Лаодокий привез нам всем огромный дар! Мы будем все, как одно. И никто нас не сумеет победить. И теперь никто из нас не будет больше одинок! Мы ничего не боимся, мы вместе! Иди к нам!»

— И я заплакал и задрожал и сказал ей: «Милая, ты сама не понимаешь, что говоришь. Лучше скажи мне, где наши дети?» И она ответила: «Они уже с нами». Я всхлипнул и шагнул вперед, но тут Таворс стукнул меня по голове и оттащил подальше от двери. И я услышал, как моя жена, моя кроткая и милая, вдруг зашипела, словно в ней сидел демон.

И тут где-то в городе послышался шум и крики, и я услышал, как она, встрепенувшись вдруг, помчалась туда. Я видел своими глазами, как она одним прыжком взлетела на забор и скрылась за ним. Это моя то жена, тихая и скромная женщина!

— Едва это произошло, я понял, что нужно бежать, — заговорил теперь тот, кого назвали Таворосом, — Я потащил их за собой. В городе кричали: «Кочевники, кочевники!» и все было перемешано. Я бежал и видел, что на улицах еще остались обычные люди. Их легко было узнать по встревоженным глазам. Но тех, с лунными глазами было больше.

— Мы чудом выбрались из города, — подхватил Прискол. — Это правда чудо, что мы сумели… всю ночь мы спешили сюда потому, что там, в Дарине уже нет людей. Я знаю, после сегодняшней ночи там уже нет их. И мы просим о помощи тебя, о великий вождь Арис!

— О помощи? — ехидно спросил Рато, самый молодой из старейшин. — Вы, проклятые предатели янги, просите о помощи кочевников⁈

Но прежде, чем он успел сказать еще что-то, полог в шатре снова поднялся и вестовой вошел внутрь с озабоченным видом. Что-то было в его лице такое, что все замолчали разом.

— Войско янгов вышло из Дарина. Они идут сюда, — сказал он, и Арис поднялся на ноги:

— Пришло время нам бежать от войска колдуна.

И добавил тише, глядя только на Рато:

— Разве вы не видите, что теперь нет ни янгов, ни кочевников, а есть только мы и они?

Глава 5

Лесная ведьма

1

Спустя три дня после того, как царь Лаодокий двинул свое войско из Дарина к стойбищу, пришло время прощаться. У переправы через Туганну войско кочевников разделилось на пять частей, и разъехалось в стороны, согласно плану Ариса и старейшин.

Тангор и Редор повели свои кланы на восток, в неведомый край за лесом. Рато и старейшины коттов повели своих людей через Глухие земли, а после должны были уйти на плоскогорье.

Худшая доля по мнению Ариса выпала Бангору и его брату — им предстояло уйти в горы, где воздух был дурной и от него у многих болела голова, а зимой, говорили, снега было столько, что могла утонуть лошадь. Живут ли там люди, никто не знал, и оставалось надеяться, что если и живут, то не многочисленное, воинственное племя.

Пако и Комо, с самыми малочисленными кланами ушли в речную долину, к болотным людям, которые от всей души ненавидели кочевников, но все же их сил бы не хватило, чтоб победить даже один самый маленький клан.

С Пако и Комо ушли и янги, сбежавшие из Дарина — господин Кронос, Таврос и Прискол. На этом настоял Арис, потому что очень надеялся на красноречие господина Кроноса. Может быть болотные люди согласятся уйти с кочевниками? Хотя надежды на это было мало. Многолетнюю вражду так просто не стереть.

Сам же Арис уезжал в сопровождении Антора, старика-в-длинной-кофте и десятка воинов в неведомые края, чтобы найти черную ведьму и получить ее помощь. Уезжая он понимал, что очень многих уже не увидит. Разделенное на пять частей войско без единого вождя становилось слабее в пять раз, но все же поступить так было необходимо.

Царь Лаодокий не сможет погнаться за всеми сразу, ему придется выбрать кого-то одного. И что будет с той частью войска, за которой погонится колдун, Арис старался не думать.

Через три месяца, сделав круг по неведомым землям, уцелевшие кочевники должны были вернуться обратно и встретиться с Арисом. Старик-в-длинной-кофте (Арис уже знал его настоящее имя, но продолжал использовать прозвище), сказал, что путешествие в край, где живет черная ведьма займет именно столько.

Первую неделю, как разъехались, Арис еще получал вести. Последний гонец догнал их уже далеко от известных земель. Он принес добрую весть — войско Лаодокия достигнув покинутого стойбища, долго кружило по окрестностям, а потом, поняв, что кочевники разделились и покинули этот край, янги вдруг просто повернули в Дарин, оставив у речной переправы лишь десяток воинов.

Кто знал, почему так поступил Лаодокий! Может быть, его вера в собственные силы была так велика?

Сам Арис погнался бы на месте Лаодокия за одной из частей войска, нагнал и разбил, таким образом сделав врага слабее. И то, что колдун не сделал этого, удивляло и пугало Ариса.

Еще Арис беспокоился о тех, что ушли в речную долину, к болотному народу, небольшому племени, живущему в низине реки. Болотные люди жили просто — ловили лягушек и ящериц, носили на бедрах повязки летом и зимой, ходили босиком и были слишком малочисленны, чтобы с ними считались.

Все, и янги, и кочевники, и даже наголову разбитые котты, относились к болотному народу с высока и теперь Арис жалел об этом. Пусть болотных людей мало, но если царь Лаодокий обратит их, они прибавят ему сил.

Первые дни пути Арис только и думал, что об этом. Они с Антором все время говорили, о покинутом стойбище, о кочевниках, планах, но чем дальше они уезжали, чем сильнее менялся мир вокруг, тем реже Арис вспоминал о доме.

Они забрались вглубь неведомых земель очень далеко. Никто из кочевников еще никогда тут не был и Арис даже не представлял, что мир так велик. Он все ждал, что они вскоре достигнут края мира, но этого не происходило.

Прошло много дней, и Арис заметил, что дороги стали гораздо шире, и несколько раз они видели такие, что были вымощены камнем в обе стороны, насколько хватало глаз. Ему хотелось поехать по такой дороге, но старик-в-длинной-кофте становился нервным, оглядывался и поскорее сворачивал на проселок, говоря, что нечего им делать на тракте.

По словам старика они проезжали край томозиев, а томозии не любили чужаков и были злы, сильны и воинственны.

В их землях Арис увидел нарядный городок, совсем не похожий на все, что он видел из-за ярких крыш, но старик не позволил подъехать близко, и они свернули на дорогу, ведущую через каменные холмы.

Там, на плоскогорье они снова увидели человеческое жилье, только сперва Арис и не понял, что это — дело рук человеческих. Перед ними высились каменные стены, такие высокие, что если поставить весь их отряд на плечи друг другу, вряд ли они бы достигли верхушки стен. Каменные башни, как свечи, возвышались над ними.

Арис долго не мог поверить своим глазам. Ему казалось, что это самое чудесное, что он видел. Он сказал старику, что такой город, конечно в безопасности, и никто, никогда не сможет его захватить.

Но старик лишь усмехнулся и предложил подъехать поближе и хорошенько рассмотреть его.

Арис удивленно на него взглянул — не поймешь старика! То он гонит их с пустой дороги и не разрешает рассмотреть малюсенький городок, а теперь предлагает посетить огромную крепость. Но спорить не стал.

Чем ближе они подъезжали, тем яснее Арис понимал — тут что-то не так. Ни одной человеческой фигурки не было видно на стенах, или на дороге, у ворот. И вскоре он разглядел, что ворота пробиты насквозь чем-то огромным, и каменные края опалены.

Когда они подъехали, мертвую тишину покинутого места нарушил многоголосый крик, и в воздух взвились тучи птиц, и закружили над ними. Старик-в-длинной-кофте не обратив на это внимания, миновал развороченные ворота, а за ним последовал Арис и все остальные. И когда они оказались внутри, стало видно, что задняя стена крепости разрушена. Обломки огромных камней валялись на земле тут и там. Фундамент одной из башен был обрушен на половину, будто его выбили, и она не падала только потому, что одна из ее стен была прикреплена к городской стене. Но на месте соединения змеилась трещина, и Арис слышал каменный скрип; и пока они бродили по развалинам, внутри башни без фундамента и дело сыпались вниз мелкие камешки и цементная пыль.

Арис спросил, кто мог разрушить эти стены? Уж не великаны ли живут в этих краях? И старик сказал, что великанов здесь никогда не было, но сделали это люди, такие же, как и они.

Он рассказал Арису о таранах, которые раскачивают при помощи тяжелых машин, а эти самые машины тащат к воротам десяток волов. Что волов заковывают в броню, чтобы сделать недоступными для камней, летящих сверху, и что не смотря на это много раз бывало, что волов все же убивали и тогда огромный таран и машина застревали на поле и не могли уже сдвинуться.

— Здесь, в этой крепости была когда-то столица королевства томозиев, великий город Окатфор — говорил старик. — Тут правил король Евгеник первый, до тех пор, пока трое его младших братьев не объединились против него и не разрушили эту крепость.

— Говорят, что младшие так ненавидели старшего брата, что после того, как убили его, приказали сравнять с землей эту крепость. Но, успели только лишь разобрать заднюю стену, как младшие схватились между собой. А крепость так и стоит, полуразрушенная, забытая. И обитают тут только призрак убитого короля, лисицы и филины.

Потом, не обращая внимания на то, как Арис и остальные оглянулись, услышав про призрак убитого, старик-в-длиной-кофте рассказал об особых лестницах. Чтобы подняться вдоль стены на такую высоту, нужны особые лестницы, складные. Потому, что лестницу такой длины нести невозможно. Старик рассказал, что они делаются выдвижными — одна часть крепиться к другой, и когда воины достигают верхушки, те, кто остался внизу выдвигают вверх еще одну часть и воины карабкаются выше.

— С помощью всего этого когда-то давно покорили эти стены. Нет неприступных крепостей на свете, — говорил он, — и все, что создали люди, другие люди могут преодолеть. Я видел множество городов со стенами такой высоты. И что с ними стало? Пришли другие, с войском многочисленным, проникли сквозь стены, а тех, кто жил меж стен убили, или пленили. И чем выше стены, тем больше ярости у нападающих и всю ее они изливают на тех, кто внутри.

— Что же тогда, совсем не строить стен? Городов? Не обороняться?

— Может быть, в будущем, — сказал старик, — вокруг городов не будет стен вовсе. Может быть, люди наконец перестанут отобрать друг у друга все, что можно и начнут честно трудиться?

Арис в ответ лишь усмехнулся и спросил:

— Как же выглядит самый неприступный город, который ты видел?

— Не знаю, — пожал плечами старик. — Самый неприступный город был разрушен тоже. Самые неприступные стены ничего не значат, если у тебя нет твердости в сердце. Вокруг сердца тоже должны быть неприступные стены. Твердыня внутри тебя.

— Как это? — заинтересовался Антор, и старик сказал:

— Все, что ты создашь, у тебя захотят забрать. Всегда найдутся люди, которым ничего не хочется делать самим, но хочется иметь все. Сперва люди действуют силой. Многие могт дать отпор, ибо имеют силу и сами. Победив врагов они считают, что теперь они в безопасности и забывают о главной ловушке. Знаешь в чем она состоит? Если тебя нельзя победить с помощью силы, теб можно победить с помощью любви и нежности.

— Знай, если у тебя самые неприступные стены, ты не в безопасности. Я видел, как самые сильные люди, самые могущественные и суровые люди, теряли все из-за того, что сердце и разум их не были неприступны. Если хочешь, чтобы никто не победил тебя, построй в голове стены разума, а сердце — закуй в броню не хуже, чем твои города… Бойся тех, кто говорит сладко, и ничего от тебя не просит. Тех, кто улыбается тебе в лицо и хвалит тебя. Такие хотят забрать даже больше, чем явный враг. Стоит тебе стать могучим и богатым, как возле тебя появляются они — те, кто улыбаясь в лицо, запускает руку в карман. Их цель в том, чтобы ты сам отдал им все, что имеешь. Да, я видел такое… -закончив он надолго замолчал.

Арис долго думал над его словами и не мог понять их смысла, но когда обратился к старику за разъяснениями, тот лишь отмахнулся. В эти дни Арис заметил, что старик не очень охотно отвечает на вопросы и мало говорит, хотя знает так много, что ни в одной книге не прочтешь.

Миновали земли воинственных томозиев, так и не заехав ни в один город. Дороги оборвались, превратившись в узкие тропки, по которым едва могла бы проехать телега. Поля кончились, они оказались в лесу.

Арис думал, что вот он и есть, лес, в котором живет черная ведьма, но старик сказал, что за лесом, начнутся земли кроллов, и нужно будет миновать их и ехать дальше. Арис начал расспрашивать, кто они такие, эти кроллы, как живут, и узнал, что это совсем не воинственный народ. Они любят науки и искусства и живут мирно уже почти пять десятков лет.

Этому Арис удивился. По словам старика земли кроллов от земель томозиев отделяет лишь лес, который можно миновать за три дня. Так почему это воинственные соседи до сих пор не подчинили себе кроллов? На что старик усмехнувшись ответил:

— Во-первых томозии все никак не закончат свои междоусобные войны, а во-воторых, в миролюбии тоже заключена своя, особая сила.

А дальше он говорить ничего не стал, ответив лишь, что Арис понять этого не сможет потому, что они с Антором до кончиков волос похожи на томозиев, стало быть сила миролюбия им не подвластна.

Арис немного обиделся, но вида не показал. Вместо этого спросил у старика, не знает ли он, не от начала ли времен стоит этот лес, настолько густой, с такими старыми деревьями, что кажется, они видели создателя.

Но тот сказал, что видел прежде тут пустое поле. А до того — реку, которая потом ушла влево, а теперь и вовсе пересохла, и Арис тогда задумался, не привирает ли старик, и сколько ему может быть лет.

Старик ответил, что больше, чем листьев на деревьях этого леса.

Вечером, они с Антором попробовали сосчитать, сколько листьев на одном дереве, но у них не хватило цифр для этого. Арис попробовал рисовать на земле черточки, а Антор отсчитывал десяток и снова рисовал вместо нее одну черточку, но и так у них кончились числа.

— Я думал, что долгая жизнь это благо, — сказал Антор, когда они бросили эту затею и уселись поесть у ручья. — Но сейчас я так уже не думаю. Он потерял всех, и даже саму землю на которой жил. Я не хотел бы дожить до тех времен, когда кочевники и котты сгинут с лица земли, а о моих детях не останется и памяти…

Так они миновали лес, и вокруг все тянулись и тянулись земли, и Арис все мрачнел с каждым днем. Долина, в которой он прожил всю жизнь, прежде казалась ему огромной, но теперь стало ясно, что она лишь капля в океане, а северные кочевники всего лишь одно малое племя из числа прочих. Эти мысли неизменно наводили его сумрачные размышления, и однажды старик-в-длинной-кофте спросил, что его печалит.

Арис нехотя ответил, что может быть старику покажется смешной его мечта, но в детстве он хотел покорить весь мир и стать вождем всех народов. Старик не засмеялся. Он сказал, что в мире уже были властелины всех известных земель и племен, которым покорялись все народы. Правда потом он еще что-то добавил себе под нос, и отказался отвечать, что.

Антор сказал Арису, что слышал, как старик бормотал о том, что эти покорители мира догадались объединить силу колдовства и мечей. Арис задумался над этим. Тем временем они въехали в земли литереев.

Старик сказал, что черная ведьма живет здесь. Они провели в пути еще два дня и остановились в городке под названием Божий Дар. Местные сократили это до «Бодара»

С дороги остановились в гостинице. Здесь Ариса ждал новый сюрприз — местные говорили на неведомом языке. Ему показалось, что все вокруг безумны, иначе зачем они произносят эти странные звуки вместо нормальных слов!

Арис знал, что язык ягнов мягок и певуч. Котты каркали, как вороны, а болотный народ квакал. Но большинство слов в этих языках были Арису знакомы с детства, а те, что он не знал, можно было понять по смыслу фразы. Но этот язык был совсем незнаком Арису и он не понимал ни слова.

Старик-в-длинной-кофте посоветовал на несколько дней забыть обо всем и немного разобраться в местном наречии, чтобы говорить с ведьмой и понимать ее ответы.

Арис подумал, что за пять лет не разберется в шипящих звуках, какими обменивались местные, но в тот же вечер понял, что некоторые слова он знает, просто жители Бодара очень коверкают их. В таверне у гостиницы он в тот же вечер приударил за красавицей-служанкой, и у него это получилось. И Арис понял, что язык это еще не пропасть. Особенно если ты молод и хорош собой.

Тут никто и не слыхал о северных кочевниках, никто не знал кто такой Арис и кто такой Мауро Смелый. Не знали тут ничего о коттах, болотном народе, и янгах, о царе Лаодокии и Дарине.

На Ариса смотрели как на обычного человека. Девушки улыбались открыто и радостно; и Арису все это вдруг очень понравилось. Да и Антору тоже. Они оба вели себя, как два щенка, вывалившихся из корзины, и хулиганящих, пока мать не заметит их и не затащит обратно.

Через неделю Арис уже умел сносно говорить на местном диалекте и почти что забыл про ведьму, колдуна, и прочее. Нет, не то чтоб забыл, а скорее отложил в долгий ящик. Напряжение, в котором он был до сих пор, вдруг спало, и он зажил, как обычный юноша его возраста. Оказалось, что это так приятно, когда на твоих плечах не лежит тяжкий груз ответственности.

Спустя несколько дней после приезда в Бодар он заметил на рынке красавицу, торговавшую овощами. Он улыбнулся ей, а она — ему. Арис тут же был возле нее и вскоре они вовсю любезничали друг с другом. А потом ее корзины опустели и красавица попросила помочь донести их до дома.

Арис подхватил корзинки, предвкушая приятное продолжение и они покинули рынок. По улочке, засаженной каштанами, спустились к реке и девушка указала на открытую таверну, прямо у воды.

Сели за столик. Арис сам попросил принести сладкого пирога и ягодного вина. Услышав его акцент, мужчины, сидящие за соседним столиком, повернулись, и улыбнувшись, сделали несколько странных жестов, смыкая ладони с резкими хлопками, но Арис понял, что это не оскорбление, а одобрение его навыкам.

После этого он снова заговорил с красавицей, как вдруг до него донеслось знакомое слово: «панг». Это значило на местном наречии — волшебница, или добрая богиня, и двое мужчин в соседним столом произнесли это слово несколько раз.

Он напряженно прислушался, но мало что еще понял. Мужчины говорили слишком быстро, к тому же мешал шум. Девушка-торговка, которой очень понравился высокий и красивый парень, удивилась, когда он вдруг замолчал и подергав за рукав спросила в чем дело. Арис попросил ее пересказать, какую именно «панг» обсуждают те двое и онакивнула. Словами, а когда их не хватало, жестами, а иногда даже пытаясь представить все в лицах, девушка объяснила, что речь идет о волшебнице, живущей на острове в ядовитом озере.

— Ведьма! — уточнил Арис, и девушка, понявшая по его тону значение слова замотала головой:

— Нет, нет! Она очень прекрасная! Она… она… — девушка запуталась, подыскивая слова и потом приподнялась, обняла Ариса и поцеловала крепко. — Вот как она прекрасна!

— Да, очень красивая, — повторила девушка еще несколько раз, проверяя, понял ли ее Арис, но тот уже и не слушал потому, что все тревоги разом поднялись наверх.

Девушка все поглядывала на Ариса, ее лицо хмурилось, ей казалось, что он не понял ее слов и он все порывалась объяснить ему еще что-то, но не находила слов. Некоторое время они молчали, а потом девушка снова сказала:

— Лесная волшебница очень добра.

Арис ответил:

— Откуда ты знаешь? Может, она зло?

— Я знаю ее, — повернулся к ним мужчина, что хлопал в ладоши только что. — Она очень справедлива. И очень красива. Она выглядит так, будто ей не больше двадцати. Но она уже была такой, когда мой прадед был ребенком. У нее зеленые глаза и она всегда носит черную одежду. Поэтому ее иногда называют черной волшебницей. Но это лишь цвет ее одежды.

Именно так понял его Арис. Немного подумав, он сказал, мучительно подбирая слова:

— Я слышал, что она заманивает людей к себе, чтобы лишить их души.

Собеседник некоторое время смотрел на него широко открытыми глазами. Потом повторил его слова, как бы спрашивая, ты это имел в виду, я тебя верно понял?

— Да, — ответил Арис. — Я слышал, она превращает людей в зверей и заставляет себе служить…

И тут мужчина рассмеялся. Вместе с ним рассмеялась и девушка.

— Это ложь! — сказала она и мужчина добавил:

— Ложь! Она никого не заманивает, наоборот, ей не нравится, когда к ней приходят. Она установила преграды — ядовитая вода, туман, звери, но люди так и лезут к ней!

— К ней приходят добровольно? Но зачем? — уточнил Арис.

— Зачем? — переспросил мужчина. — Ну как же. Она очень могущественна! К ней приходят, чтобы о чем-то попросить. Король томозиев приезжал к ней. Предлагал золото и все, что она пожелает. Но она даже не вышла и не удостоила ответом…

— Он ждал несколько дней! — подтвердил еще кто-то. — Сидел на берегу, но волшебница напустила ядовитого тумана и ему пришлось уйти.

— Почему он не заставил ее помогать? — спросил Арис, который очень надеялся на свой меч в предстоящих переговорах с ведьмой.

Мужчины рассмеялись:

— Как ее заставить? Она очень могущественна! Если она не захочет, ты ничего не сможешь сделать с ней!

— Она не отказывает только больным, — вставила девушка и у Ариса глаза на лоб полезли. Черная ведьма лечит людей?

— Помогает всем. Вылечила мою маму. Я привела ее на берег, когда маме было очень плохо. Волшебница услышала мою просьбу и вскоре белки по стеклянному мосту, принесли с острова лекарство Мама скоро встала на ноги, спасибо волшебнице!

— Вы зря считаете ее злой, — сказал мужчина. — Она нелюдима, вот и все. Ни к кому она не выходит, только иногда ее видят, если туман на островке немного рассеивается.

— Чего стоят все эти рыцари из томозиев! — вставил второй мужчина. — Так и лезут, так и лезут! Просят, чтобы она заговорила им оружие, или помогла выиграть в поединке, или дала власти и славы…

— Она никогда не отвечает им, но рыцари все равно к ней едут. Иногда встречаются очень назойливые. Сидят у озера днями и ночами. Уговаривают и требуют, — продолжал рассказывать мужчина, повернувшись к ним вместе со стулом. — Тогда с острова появляется густой туман. Лучше сразу бежать от него. Он ядовитый. От этого тумана начинает сильно болеть голова. Так, что хочется бежать подальше.

— Но встречаются такие настырные, что… — подхватил второй. — Помнишь рыцаря, который приезжал в том году? Он все просил, чтобы волшебница сделала его королем. Она молчала, а потом послала туман. Так этот человек остался! Он видел, что она смотрит с островка и крикнул, что останется и не уйдет, пока она ему не поможет!

— Да, да, — сказал первый мужчина. — Он приковал себя цепью к дереву, а ключ выбросил в воду. Это видели его оруженосцы. Со страху они забрались на пригорок, куда не доставал туман. Рыцаря они не видели, только слышали. Сперва вроде бы все было хорошо, а потом он закричал. Кричал, что ему больно. А потом звал их и требовал, чтоб они пришли и отцепили его.

— Судя по всему, — вставил еще один посетитель, и Арис увидел, что половина таверны слушает, — человек он был так себе, если никто не захотел рискнуть ради него. Ведь туман не смертелен, если не дышать им слишком долго.

Дальше продолжал первый мужчина:

— Все равно нехорошо, что они его бросили, ведь давали клятву! Но я слышал что он долго кричал, а потом заплакал. Сперва он просто плакал, а потом зарыдал, как малое дитя, и всхлипывал, и выл, все громче и громче. А потом только тихо шептал что-то горестным голосом, будто разговаривал с кем-то. То ли умолял, кого то, то ли просил прощения, они не разобрали. После его оруженосцы слышали, что он вытащил меч и воткнул его в себя с таким вздохом облегчения, будто бы наконец получил самый ценный дар в жизни.

— Иногда говорят, что она жестока, — тихо сказала девушка. — Говорят, что могла бы рассеять туман, а она не сделала этого и он умер. И я тоже думаю, что хотя она и прекрасна, могла бы быть подобрее…

Арис был с ней не согласен. Ведьма ясно сказала тому молодчику, чтоб уходил. О тумане он знал, но приковал себя к дереву именно на то рассчитывая — что сжалиться, уберет туман и сделает, что он просит. Ну и ведьма показала, что на слабо ее не возьмешь. И поступила верно. Может, не по-женски это, скорее по мужски. Он и сам бы так поступил честно говоря. Иначе потом потянулись бы эти рыцари косяками и никак уже она бы от них не отвязалась. Если давать волю и няньчится со всеми подряд, то сядут на шею. Нет уж, пусть лучше боятся!

— А ты оказывается жесток! — грустно сказала девушка, но не отодвинулась, а наоборот крепче прижалась к нему. Арис уже давно заметил, что порой девушки странно ведут себя — вроде бы они против жестокости, но сами льнут к самым жестким.

Девушка заговорила снова:

— Нет, я скажу тебе, и правда иногда волшебница бывает жестока… Однажды к волшебнице пришла… впрочем не важно, как ее звали. Девушка плакала и просила помочь. Целый день не сходила с места! И наконец в сумерках увидела, что фея вышла на берег. Девушка обратилась к ней с почтением и попросила помочь вернуть возлюбленного. Он обещал стать ее мужем, а потом ушел к другой.

По тому, с каким трагизмом рассказывала об этом девушка, стало ясно, что говорит она о себе. Арису стало ее жаль, и немного смешно. Он уже знал, что ответила ей фея, однако ничего не сказал. Впрочем девушка тут же подтвердила его догадку:

— Она не успела все договорить, как фея ушла, даже не дослушала! Девушка долго ждала и иногда снова звала ее, но когда взошли звезды, с острова выбрался огромный медведь и прогнал ее!

Арис не выдержал и засмеялся. Девушка вскочила на ноги и убежала, вытирая слезы.

Мрачным Арис вернулся на постоялый двор. Антор в таверне играл в карты с дворовым слугой. Остальные кочевники тоже нашли себе занятие по душе: кто-то ушел в город, а один сидел в зале, в волосах у него был венок из цветов, а на коленях девушка.

Хмуро оглядев все это, Арис пошел наверх. Старик-в-длиной-кофте был у себя в комнате. Лежал, глядя подслеповатыми глазами в окно, на залитые солнцем крыши.

— Лежишь? — тихо и зло спросил Арис. — Мечтаешь?

— Нет, обдумываю кое-что, — ответил старик. Судя по всему ему было все равно, что Арис зол. Он даже не взглянул в его сторону.

— О чем же ты задумался⁈ — рявкнул Арис.

— О том, что умирать я буду долго и мучительно, — тихо ответил старик. — Колдун дал мне почти бесконечную жизнь. Какова же будет смерть? Если простой человек сгорает за три дня… то сколько лет я буду гореть перед смертью? Сотни? Или тысячи?

Ариса как холодом обдало. И правда, конец старика ждет печальный, но он был слишком зол, чтобы сейчас думать о чужих бедах. Он шагнул к старику, вытащил нож и спросил, пристально глядя ему в глаза:

— Хочешь, я убью тебя сейчас⁈ Твоя долгая — долгая жизнь оборвется!

И отшатнулся, когда старик прошептал:

— Я хочу!

— Только ничего не выйдет, — с горечью добавил он. — Я пытался, можешь мне поверить. Много раз…

Арис вдруг остыл. Он и сам не знал, отчего так разозлился. Старик уж точно был не виноват в том, что Арис забыл ради чего сюда приехал. Он сказал тише:

— Мне жаль, что с тобой так случилось. Но нам пора пойти к ведьме.

И помолчав немного добавил:

— Я забыл зачем приехал, а зол был на тебя. Не знаю почему. Нет, я знаю. Почему за эти дни ты ни разу не сказал мне об этом? Почему не напомнил?

— Я ждал, — ответил старик.

— Чего?

— Ждал, что ты выберешь. Я знаю, что происходит у тебя внутри. Ты первый раз оказался так далеко от дома. Здесь ты не вождь огромного племени, а всего лишь молодой парень. Ты можешь играть, быть беззаботным, улыбчивым. Гулять с девушками. Можешь ошибаться и ни за что не отвечать. Это огромный соблазн. И я ждал — что ты решишь.

— Ты думал, я забуду о долге⁈ — в этот раз Арис был в бешенстве. Он вскочил на ноги и ревел, как раненный бык. — Ты думал, я брошу своих людей⁈ Коттов⁈ Болотный народ⁈ Да за кого ты меня принимаешь, старик⁈

Старик молча смотрел в пол и ничего не ответил. Немного поостыв, Арис сказал:

— Ни один человек в мире не может поступить так подло, как ты думал!

И тогда старик сказал:

— И тут ты ошибся, о вождь.

Больше Арис ничего не стал говорить. А на другой день, с утра, он, старик и Антор оседлали коней и поехали к ведьме. Арис думал, что сейчас они минуют городские ворота и поедут к лесу, но старик, не доезжая выезда, свернул в боковую улицу и Арис не стал уточнять — зачем.

Антор выглядел немного пришибленным, будто его окунули в воду и вытащили. Он сказал:

— Знаешь, Арис, со мной что-то не то было. Как мы приехали сюда, я будто позабыл, кто я… целыми днями я просто жил, да веселился. Мне стыдно! Никогда еще я не забывал о долге.

Арис только вздохнул в ответ.

Вскоре улицы стали узкими, из сточных канав несло гнилью, а люди плотоядными взглядами рассматривали их одежду и коней. Арис, перехватив меч так, чтоб рукоятка оказалась под рукой, угрюмо оглядывал чумазых детей, про себя раздумывая, куда это их завел старик.

Вскоре они остановились перед хибаркой, почти вросшей в землю, старик спрыгнул и привязал коня к коновязи. Арис с сомнением огляделся по сторонам:

— Ты хочешь оставить коней тут?

— Не волнуйся, — усмехнулся старик. — У тех, кто приезжает к ведьме коней не воруют.

— А где лес и озеро? Это не то место, старик-в-длинной-кофте!

— Откуда возьмется лес посреди города? — удивился старик. — Лес бывает в лесу! Та, кого ты зовешь черной ведьмой тоже живет в лесу. Значит я привез вас к другой ведьме, которая живет в городе.

— Но зачем она нам? — спросил Антор.

— Хватит вопросов, — устало сказал старик. — Но вы уже знаете, что та, которая живет в лесу не хочет никого слушать. Может она выслушает другую ведьму.

Арис кивнул и спрыгнул на землю. Антор последовал за ним. Привязав коней они шагнули в темноту за дверью.

После белой улицы Арис какое-то время почти ничего не видел. Но постепенно зрение восстановилось и он разглядел обширный коридор, круто уходящий вниз. Старик-в-длинной-кофте пошел туда, а они — следом. Спуск стал круче, так, что им пришлось даже придерживаться руками за стены, выложенные влажным, сероватым камнем, кое где покрытым плесенью. И еще тут воняло. Так же, как в землянке старого вождя Изгама, или хуже. Арис чувствовал запах гнили, плесени, и еще чего-то мерзкого. Будто протухли яйца.

Чем ниже они спускались, тем сильнее становился запах. Он него щипало в носу и кружилась голова.

Они миновали широкую арку и оказались в просторной пещере с земляным полом. Тут почти не воняло, видимо запах вместе с дымом поднимался наверх по проходу, через который они вошли.

На закопченном потолке пещеры вздрагивали всполохи от огромного костра, горевшего в середине. Этого огня было мало, чтоб осветить все, а больше источников света не было, и Арису казалось, что там, куда не достает свет, шевелятся какие-то тени.

Старик пошел вперед, а Арис и Антор за ним, уворачиваясь от сырых нитей паутины, свисавших с потолка. Видимо поэтому, до самого последнего момента Арис не замечал, что у костра стоит женщина.

Она выглядела дряхлой. В неровном свете костра морщины на ее лице казались очень глубокими. Дряблый подбородок свисал на шею, и седые пряди вывалились на плечи.

Старуха, увидев их, подняла деревянный половник, которым мешала в котле, висящим над костром, и помахала:

— Привет, Кеттар! Ты ничуть не изменился! — и Арис понял, что этим именем она назвала старика-в-длинной-кофте.

Потом она обратилась к Арису:

— Когда я была ребенком, а было это почти сто лет назад, Кеттар был совсем таким же, как и сейчас! Правда, смешно? Может ты и сам великий маг, а Кеттар? — и она захохотала, заливисто и визгливо.

Потом резко оборвала смех и оглядела Ариса и Антора пристальным взглядом. Арису показалось, что чьи-то тонкие лапки коснулись его лица, поднялись по щекам и зашуршали в волосах. Чувство было мерзкое, и он содрогнулся, и попытался стряхнуть его руками.

Старуха снова засмеялась и покачала головой:

— Я уже не та, да, Кеттер, если не могу тихонечко заглянуть в голову такому вот желторотому юнцу?

— Тамара, мы пришли к тебе чтобы… — начал было старик-в-длинной- кофте, но она не дослушала:

— Эй, вы, юнцы! Возьмите ка котел с подставки и повесьте его над огнем!

Арис в замешательстве глянул на старика, слушаться ее, или нет? Старик кивнул, и Арис с Антром вдвоем, едва подняли котел. Казалось, он весил как два коня, хотя и был не таким уж огромным.

— Что, тяжелый? — ехидно спросила ведьма. — Это потому, что в нем горестные слезы.

— Старик, когда мы пойдем в лес? — сердито спросил Арис.

— Сейчас пойдем, о юный, наивный мальчик! — ведьма снова захохотала и повернулась к старику:

— Итак, чего ты хочешь, Кеттер? Говори и веди свои мальчишек в лес. Им тут плохо пахнет!

Кеттер вздохнул:

— Я уже говорил тебе несколько дней назад чего хочу.

Она оглядела Ариса и Антора:

— Который? Тот, высокий, или румяненький, вкусный, как спелое яблочко?

— Старик. Нам пора в лес, — отрезал Арис, отвернувшись от нее с негодованием.

— Пришли вы. Угомонись, красивенький! — воскликнула ведьма и подошла к костру. Взяв в руки пучок травы, подняла над котлом, в котором теперь светилась сама по себе янтарная жидкость. — Вот он, путь!

— А теперь — всем тихо! — скомандовала она. — Кто из вас Арис? Тогда иди сюда и стань рядом! И когда увидишь ее, говори коротко и по делу! Понял?

Арис кивнул, и тут старуха бросила в котел пучок травы и принялась шептать какие-то странные слова.

Слова падали ритмично, превращаясь в песню. Странный, тоскливый мотив поплыл по пещере.

Арис заметил, что Антор отступил назад и со страхом следит, как в котле все сильнее сияет зелье, будто в нем разгорается огонь. Из янтарного оно стало алым, а потом зеленым, и вдруг Арис увидел, как сквозь зелень мелькнула и исчезла картина — лесная тропа. Вскоре она появилась снова, будто они летели над тропой по лесу.

Потом Арис увидел озеро. Они летели над водой и вскоре оказались у самой кромки островка.

— Приготовься, — напряженным голосом сказала ведьма и Арис понял — она боится.

В этот момент сквозь зеленую толщу воды он разглядел силуэт. Только силуэт и ничего больше.

— Кто здесь? — голос был высокий и красивый, но холодный, и доносился будто изо всех углов разом. — Кто ищет меня?

Ведьма заговорила почтительно и подобострастно, будто извинялась:

— Доброго дня тебе, госпожа. Это я, травница Тамара беспокою тебя!

— Травница? Знаю я твои дела, травница Тамара! — голос хохотнул и Арис заметил, что силуэт и берег, видные сквозь отвар в котле пропали. Теперь осталась только темная жидкость и больше ничего.

— Как тебе угодно, — смиренно ответила ведьма. — Я пришла с просьбой. Изволишь ли выслушать?

— Говори.

— Вот этот человек пришел к тебе. Не гневись, дело важное. Пусть он сам и скажет, — ведьма толкнула Ариса в бок. Он вдруг растерялся и он неловко начал:

— Привет, черная ведь… то есть добрая… то есть… ммм… так. Я Арис, вождь племени северных кочевников. У меня к тебе дело. Помоги нам одолеть врага…

— Нет, — отрезал голос. — И не тревожь меня боле!

— Но госпожа, — взмолилась ведьма, — хоть дослушай!

— Не тревожь меня и ты, — грозно повторил голос и рябь пошла по воде, будто дунул ветер.

— Их враг…

— Убирайся! — ведьму отбросило порывом ветра. Пролетев через всю пещеру, она рухнула на пол. Фонтаном янтарная жидкость взлетела вверх.

— Нет, о нет! — ведьма вскочила на ноги и подбежала к опустевшему котлу. — О нет! Где мне снова набрать слезы⁈

— Все из-за вас! — в ярости она повернулась к старику-в-длинной-кофте:

— Все по твоей вине! А я сразу сказала, что ничего не выйдет! Она только лечит больных!

— Не кричи, — проговорил старик. — Арис заплатит тебе за потраченное. А попытаться все равно стоило.

И повернувшись к Арису добавил:

— Жаль, что не вышло. Придется тебе ехать самому к ней. Шансов мало. Дипломат ты никакой… мда… ну что ж, если ничего не выйдет… ты не расстраивайся.

Змеилась тропка в темной чаще. Со всех сторон наступали деревья покрытые мхом. Казалось, они вот-вот выпрыгнут и преградят тропку, но Арис подъезжал ближе, и они расступались.

Антор, который не скрывал, что произошедшее в пещере испугало его, отговаривал Ариса от этой поездки. Он теперь был согласен с Тангором, мол от этой ведьмы может будет больше вреда. Но Арис, прежде сомневавшийся, вдруг убедился, что ведьма им необходима.

Вон как она отбросила ту старуху в пещере. Прямо через котел! Будто ураганный ветер пролетел. Какая сила! Нужно привлечь ее на свою сторону. Однако, оказавшись в лесу, в одиночестве, он снова начал сомневаться. Может ведьма и одолеет колдуна, но что если потом она обернется против них?

Странный это был лес. Глухой и тихий. Под копытами коня тихо шуршала листва. Жуть брала от этой тишины.

Арис все прислушивался — не хруснет ли ветка под чьей-то осторожной лапой, не всхрапнет ли олень вдали? Но нет, звери будто вымерли в этом лесу, или попрятались в норы. Не от него. За лесной тропой незримо наблюдал кто-то еще. Арис чувствовал чье-то присутствие.

Будто взгляд сверлили ему спину.

Деревья расступились разом и он увидел в просвете прочти круглое озеро. По поверхности плавал редкий туман так, что середины не было видно.

Арис спрыгнул с коня, но едва сделал несколько шагов к кромке воды, как ноги его стали слабыми, как у ребенка. Он упал на колени и услышал в голове ясный и холодный голос, тот самый, что слышал в пещере:

— Уходи.

— Выслушай! — закричал он, силясь встать на ноги, но ничего не выходило, он падал снова и снова. — Выслушай, и я уйду!

И тут все исчезло. Ноги обрели прежнюю силу и он понял, что ведьма отвернулась от него и теперь его не слышит.

Арис спустился к берегу, сел у воды, глядя на далекие завитки тумана. Конь переступил ближе, всхрапнул над ухом, уткнулся головой в плечо.

— Подождем, — прошептал Арис.

Солнце постепенно опускалось. Когда оно коснулось верхушек деревьев, Арис достал из сумки хлеб и отломил краюху.

Стемнело.

— Придется тут заночевать, — сказал он вслух.

Раскатал войлочную скатку, когда первые звезды зажглись в небе. Накрыл коня попоной и перевязал ближе к кустам и густой траве. Разлегся на берегу и закинув руки за голову сказал:

— Я с тобой говорил от той травницы Тамары. Как тебя называть я не знал. Мы приехали издалека. Про тебя в наших землях рассказывают страшные сказки. Говорят, что ты ведьма. Черная ведьма. Няня в детстве рассказывала мне истории про черную ведьму. Они не знают, что ты лечишь людей. Когда я вернусь, я расскажу об этом дома. Больше кочевники не будут звать тебя ведьмой. Пусть зовут Ларой. Как нашу богиню, хозяйку леса. Надеюсь это тебе не в обиду.

Тишина.

— Ну, доброй ночи! — он заснул тут же, хотя и опасался, что пока спит, она напустит на него туман.

Проснулся он от того, что конь поблизости рвался с повода и бился. Арис сразу понял почему. Медвежий рык шел от берега, тяжелые лапы переступали по песку где-то рядом. Вскочил, выхватывая меч и увидел, что у воды стоит на задних лапах огромный медведь.

Арис отступил на пару шагов. Медведь не бросился на него, но когда Арис остановился, шагнул ближе и снова встал на задние лапы и заревел.

— Медведя послала! — воскликнул Арис. — Хочет, чтоб я ушел! Что ж такое? Сплю, не беспокою!

Медведь снова наступал и Арис отошел чуть дальше. За спиной бился испуганный конь.

— Выслушай! — заорал Арис. — Что тебе стоит⁈ Беда ждет людей! Все люди! И детей малых, и стариков! Есть у тебя сердце, или нет⁈ Хоть совет дай, что делать!

Медведь шагнул к нему еще, и Арис снова отступив, продолжил:

— Я уйду, к тебе еще придут с такой бедой! На нас напал колдун. Я лишь прошу — выйди ко мне и выслушай! Беда идет. Я знаю… Да черт! Убери ты свою скотину, сказать не дает!

— Что ты хочешь, чтоб я его зарезал⁈ — выкрикнул Арис, отмахиваясь от подступающего медведя и пытаясь говорить с ней. — Этот колдун крадет у людей души. Я сам видел! Я видел!

— Ах, ты так⁈ Драться⁈ Думаешь, я не мог его зарубить, как он на меня полез⁈ Лучше бы тумана своего напустила!

Медведь не оставал, кружил рядом.

— Ладно! Ладно, я ухожу! Черт с тобой! Может тебе милы поступки колдуна! Того же хочешь — чтоб не осталось на свете живых людей! Тогда тебе настала самая хорошая пора — скоро так и будет!

Он подошел к коню, отвязывая и успокаивая его.

— Может ты и сама никогда не была человеком… Зря я думал, что раз ты лечишь больных, тебе до людей есть дело! Ошибся! Ухожу! Скоро к тебе придет твой дружок — колдун Меш! Вот тут ты рада будешь!

И тут прямо из воздуха над озером появился мост. Не мост — прозрачная полоска, на вид не толще листочка.

Арис замер. Медведь теперь уже не лез драться, ушел к самому берегу, где воткнулся в траву прозрачный мост.

— Вот как. В гости зовешь? — удивился Арис. Снова привязал коня, подошел, и присев на корточки опасливо прикоснулся к полоске. Скользкая и холодная. И очень не прочная, качается под рукой. А вода то в озере, говорят, ядовитая. Мда…

— Ладно…

Он сделал шаг, и нога тут же заскользила к краю. С трудом подавив желание соскочить с непрочной опоры обратно, Арис сделал еще шаг, стараясь держаться прямо. Медведь дышал ему в спину, но до самого берега Арис не оглядывался назад.

Они миновали полосу тумана, который будто присел и качался прямо под тонюсеньким мостом. Опора под ногами успела в этом месте покрыться капельками влаги.

Затем показался берег. Полоска песка, невысокий кустарник и простой дом из черного матового камня, тускло сияющей в лунном свете.

Арис затаил дыхание. Перед ним оживала детская сказка. Арис украдкой прикоснулся к стенам — няня рассказывала, что из них должны торчать острые лезвия, о которые можно порезаться, но никаких лезвий не было.

Тут кто-то ткнул Арису в спину, да так, что он едва удержался на ногах. Обернувшись, он увидел медведя, про которого успел забыть. И тут медведь красноречиво махнул лапой в сторону двери, словно говоря «тебе туда».

Всколыхнулся старый страх — может она и правда людей в зверье обращает? Вот взять этого медведя — он же как человек себя ведет, что в нем звериного? Арис, нахмурившись, смотрел на него.

Возле входа медведь остановился и внутрь Арис вошел один. Перед ним был пустой коридор с закрытыми дверями. Оглянувшись назад, Арис шагнул внутрь. Из окон широкими полосами падал лунный свет.Арис привык, что везде, где бы он ни был, жилища наполнены людьми и звуками и ему было трудно себе представить, что чувствует человек, который из года в год живет один в таком пустом и тихом доме.

Что она тут делает? О чем думает? Ради чего живет, разменивая столетие за столетием? Человеку от такого впору сойти с ума. Но человек ли она, эта ведьма?

Одна из дверей приоткрылась будто сама, и Арис понял, что ему сюда. Он шагнул внутрь и замер. Вдоль стен комнаты плотными рядами стояли шкафы, а в них книги.

Даже в Дарине, у янгов столько не было. Разве может человек прочитать все это?

— Вот как она тут живет, — пробормотал он тихо. — Слушает голоса мертвых… Наверное тут есть голоса тех, кто жил еще в начале времен…

Он огляделся и только тут заметил, что в комнате не один. На стуле с высокой спинкой сидит и таращился во все глаза кот. Легко было не заметить черного кота в темной комнате.

— Это ты и есть? — поразился Арис. — Ты зверь? Оборотень?

Кот фыркнул, спрыгнул на пол, подойдя к Арису обошел его кругом и фыркнув снова, повернулся к двери.

Тут Арис заметил, что в комнату вошла женщина и стоит неподвижно, поглядывая на него. Кот поспешил к хозяйке, и нагнувшись, она подхватила его на руки. Арис всматривался, пытаясь разглядеть ее лицо, но в темноте едва видел белый овал. Она обошла его не говоря ни слова и села спиной к окну.

Как ни старался Арис прогнать от себя посторонние мысли, но это его разочаровало — хотелось проверить, правда ли, что ведьма молода и прекрасна на вид.

— Нет, я не оборотень, — прозвучал тихий голос и Арис сразу узнал его. Именно этот голос звучал тогда в подземелье у городской ведьмы.

Кот сидел у нее на коленях, мурчал, а она гладила его узкой рукой, снежно белой в лунном свете.

— Ну. Чего ты хочешь? Или язык от страха проглотил?

— Чего я хочу, ты слышала. О помощи я просил, — ответил Арис вдруг ощетинившись внутри неизвестно почему. — Теперь ты ответь.

Она вдруг откинулась на спинку стула и звонко, по — девчоночьи расхохоталась:

— До чего же вы люди смешные! Сами приходите, я вас не зову. Просите, молите, сидите на берегу: «спаси, помоги!». Ну вот я услышала тебя, позвала в дом. И что? Теперь ты стоишь тут и прикидываешь, кто я такая — оборотень, или еще какая нечисть, а про дело свое забыл. Теперь тебе важнее выяснить, не прохожего ли я в медведя обратила. Ну, а если и так, то что? Откажешься от просьбы своей?

Арис пожал плечами. Она застала его врасплох, почти угадав мысли. А может она их читает?

— Ну и говори, чего хотел. А как поедешь домой, так и будешь рассуждать, кто я такая, и не ем ли младенцев по ночам, — закончила она, дернув плечом.

— Я приехал издалека, — поскорее начал он. — Там живет мое племя. Мы долго кочевали и потому нас зовут кочевниками. Так назвали нас соседи. Прежде мы себя звали иначе. А соседи назвали нас северными кочевниками потому…

— Потому, что вы наверняка пришли с севера, — хмыкнула она. Это снова сбило его с толку и он замолчал.

— У тебя руки в крови по локоть, я вижу, — вдруг сказала она. — Красныыы… скольких же ты убил? — она присвистнула. — О, за тобой десятки мертвецов. Стоят за твоей спиной.

Он тревожно обернулся, но никого не увидел.

— Нет, — она покачала головой, — ты их не увидишь. Они следят за тобой из мира мертвых. Ждут тебя на Той стороне, у самого порога… ближе всех — женщина. Старая. Ты убил ее совсем недавно. У нее седые волосы и жир на платье… она… она не сердится на тебя⁈ — словно у кого-то спросила ведьма, пока Арис вертел головой, отыскивая Арду. — О, она не сердится. Она говорит, что ей не за что держать зло. Она хотела уничтожить тебя и ты убил ее справедливо. И поступил великодушно с ее сыном, которому не стал мстить. Хм…

— Наши соседи янги, дело в них, — заговорил Арис снова. — Душой их царя завладел колдун. И кажется, он обратил все их племя. Я не знаю, в кого. Но они теперь уже не люди. Они прыгают как кошки и дерутся как медведи. У них в глазах лунный свет.

— Они тени, — ответила ведьма. — Колдун забрал их души себе. Он питается силой душ. Ему нужны ваши страхи, любовь, ярость, одним словом все, что делает вас людьми. Он скоро съест ваших янгов пойдет дальше.

— Наверное да, — ответил он. — И потому я здесь. У меня есть воины и меч, но я не знаю, как бороться с колдуном. Научи меня!

— Почему я должна помочь?

— Почему? — удивился Арис, — Я слышал, что ты не такая, как тот колдун. В городе говорят, что ты добрая.

— Потому, что лечу людей? А если это и есть зло?

— Лечить людей это зло? Ты шутишь что ли? — Арис чуть не поперхнулся, и она махнула рукой:

— Забудь! Не могу же я с тобой обсуждать сущность добра и зла!

Она откинулась на спинку и помолчала.

— Ничего не хочу знать о ваших делах! Помогать людям, пустое занятие. Если вы справитесь с колдуном, это ваши дела, если нет, то нет.

— Но ты пустила меня! — возразил он. — В городе говорят, что ты никого не пускаешь сюда, в дом. А меня пустила. Значит тебе не все равно.

Она усмехнулась, кажется, а руки барабанили по крышке стола. Кот мурчал все громче, выгибая спину.

— Что предложишь за помощь? — спросила вдруг.

— А чего ты хочешь? Золота?

— Золото? — хмыкнула она. — И на что оно мне?

— Сама скажи, чего у тебя мало, — ответил угрюмо Арис. — Может тебе дрова нужны, или еда?

Она снова рассмеялась и помотала головой — нет, мол, все это имеется. И вдруг сказала, приблизив лицо:

— А если попрошу твою душу? — и снова расхохоталась. Будто это была веселая шутка. Арис не знал, как ответить. Серьезно, или сделать вид, что ему тоже весело?

С самого начала эта беседа не сложилась. Ведьма ковырялась в его мозгах, и Арису казалось, что он сам ее очень смешит. Наверное, она и позвала его сюда лишь для насмешки.

— Зачем тебе моя душа? — спросил он скрипя зубами. В ответ — новый взрыв хохота.

Да, эта тварь позвала его ради насмешки. Скучно ей тут одной, вот и решила повеселиться. Его слова ее не тронули. И на то, что множество людей в беде ей плевать, вон как хохочет, аж зубы сверкают.

Ничего человеческого в ней видно уже нет. А может, и не было. Ткнуть бы ей в грудь мечом, чтоб захлебнулась своим смехом! Не смотря на все свое могущество, в тесной комнате, вряд ли она успеет что-то сделать. Сталь вошла бы в сердце так быстро, что она ничего не успела бы понять.

Только вот как потом выбраться с острова? Прозрачная тропка исчезла, едва он ступил на берег. А вплавь по ядовитой воде он не сможет. Эх, если б не это… Арис представил, как она захрипела бы, как на губах появились бы и полопались алые пузыри.

Она резко оборвала смех, выпрямилась в кресле:

— Значит вот как? И ты бы запросто воткнул мне в сердце меч?

— Сама и ответь, раз залезла в мою голову, — он не чувствовал страха, что толку бояться? Только все возрастающую ярость.

— Что ж, значит только из-за тропинки с острова ты меня не тронешь?

Он угрюмо молчал.

— Ты не великий воин и не мудрый вождь. Всего лишь мальчишка, который вообразил о себе невесть что!

Кот у нее на коленях выгнулся и зашипел.

— А ты сама⁈ Кто ты, как не ведьма? Призвала и смеешься⁈ — он шагнул к ней. Кот зашипел еще громче, но Арис только отмахнулся, но тут его отбросило назад, да так, что он ударился о стену спиной.

— Вы люди… — казалось, она не говорила, а плевала слова. — Вы… мерзкие! Самонадеянные! Убирайся отсюда! Ничем я тебе не буду помогать! Сгорите все!

Удар был сильным, как тогда, когда Мауро отбросил его, десятилетнего.

— И удйу. Только скажи. Ты все говоришь «вы, люди». А ты тогда кто? Зверь? Или демон? Я к тебе как к человеку пришел! Просил о помощи, чтобы хоть рассказала, как остановить колдуна, а…

Дверь за его спиной распахнулась сама по себе и ударила об стену. Он оборвал речь.

— Так? Ну и ладно!

— Ты пришел просить? — спросила она ледяным голосом. — Так не просят, Арис, вождь северных кочевников. Когда просят, не смотрят с презрением. Не выказывают отвращения… ты не просил, а винил меня, хотя грехов моих не знаешь. Вот и получи, что заслужил. Пускай колдун научит тебя смирению.

— Я был с тобой вежлив, когда вошел. А ты полезла мне в голову. И даже не попыталась этого скрыть. Боялся я тебя? Презирал в душе? Да, правда. Всю жизнь я слышал, что колдовство — это зло. В детстве меня пугали тобой и рассказывали о тебе страшные истории…

Она подняла руку, словно требуя, чтоб он замолчал.

— Ты не очень то похож на испуганного. Не трепещешь от ужаса. Но презрения в тебе очень много. Уходи. И не говори ничего больше, иначе я заставлю тебя замолчать.

Он развернулся и вышел. Медведь в коридоре таращил сонные глаза.

— Вот так-то, — сказал Арис проходя мимо зверя.

Когда Арис вышел на берег, над водой повис настоящий каменный мост с перилами. По крайней мере, на ощупь это было именно так. Арис пробормотал:

— Хоть один человеческий поступок. — Подумал, повернулся к дому лицом и произнес:

— Спасибо.

К рассвету он вернулся в Бодар. Коротко рассказал, что видел ведьму и что помогать она отказалась.

Старик-в-длинной-кофте внимательно выслушал и кивнул. Не высказал изумления, или досады. Да, он такое предвидел. Сложно ждать другого. Ты не дипломат, повторил он странное слово.

Да, не дипломат, кто б он ни был, думал Арис зло. Его не учили быть дипломатом. Его учили драться и быть вождем.

Он хотел рассказать об этом старику-в-длинной-кофте, но передумал. Может и не стоит просить у него советов. Надо было думать самому, и не гнаться за призрачными надеждами. Вся поездка обернулась пустой тратой времени. Он сказал Антору, чтобы готовился к немедленному отъезду, а сам вышел на задний двор и присел у лошадиной поилки.

Дела были плохи. Что делать теперь, когда вся эта поездка обернулась ничем, он просто не знал. Как сражаться с колдуном? Что его одолеет? Огонь, вода? Как это проверить?

Он кусал губы, глядя, как над крышами Бодара поднимается солнце. Наконец встал, развернулся и вздрогнул. Перед ним стоял старик-в-длинной-кофте.

— Арис, я пришел попрощаться, — сказал он.

— Попрощаться? Что это значит?

— Наши пути расходятся здесь. Я не поеду с вами обратно.

— Но… почему? Когда ты вернешься к своим? Что я скажу вождю Изгаму?

— Передай ему, что я желаю успеха ему и племени коттов.

— Ты собрался бросить своих? Они нуждаются в тебе!

— Может быть, — вздохнул старик. — Но я не котт. Я из рикков, помнишь, я говорил.

— Я думал, ты друг Изгама!- Арис начал понимать что происходит. Старик знал этого колдуна по имени Меш. Знал его силу. Он знал, что у кочевников и коттов не выйдет победить его. Потому он и уговорил Ариса поехать сюда, к ведьме. Когда же эта надежда обернулась ничем, он решил, что нет смысла возвращаться. Старик по имени Кеттар хочет, чтобы его бесконечная жизнь продлилась еще.

— Я друг Изгама, но у меня есть… свои дела, — сказал старик глядя в сторону.

— Ясно, — ответил Арис. — Тогда иди, делай свои дела, и пусть за них тебя судят боги. Только смотри, как бы за тобой не накопился бесконечный груз таких дел.

— Хорошо, — проговорил старик. — Я хотел сказать тебе еще несколько слов…

— Уходи, — сквозь зубы сказал Арис.

— Когда вы поедете обратно, будь осторожен и не…

— Убирайся!- рявкнул Арис и закрыл глаза.

— Хорошо, я скажу Антору, — послышались тихие шаги. Арис глянул назад, старика уже и след простыл. Он с силой ударил рукой по краю поилки и пошел на двор.

Когда расселись по коням, и Антор хотел было идти искать старика-в-длинной-кофте. Арис только собрался сказать, что он не поедет с ними, как тот сам показался во дворе в дорожной одежде.

Попрощался со всеми. Антор спросил прямо:

— Ты покидаешь нас потому, что теперь нет надежды?

— Надежда это последнее, то покидает нас, — уклончиво ответил старик, и Арис, хлестнув коня, отъехал к воротам. За ним последовали остальные. Только Антор задержался на некоторое время около старика-в-длинной-кофте.

— Что он хотел? — бросил Арис, когда Антор догнал их.

— Только сказал, чтобы мы следовали по тропе, береглись томозиев и не снимали свои амулеты.

— И хорошо спали, — это Арис сказал себе под нос, и больше они не говорили о старике-в-длинной-кофте.

Да и ни о чем другом они почти не говорили в последующие несколько дней. Миновали земли литереев, земли кроллов, все так же молча, едва обмениваясь парой фраз на ночлегах.

Какая-то тревога словно окутала отряд, и каждый воин ощущал неуверенность и неизвестность. Арис все больше понимал, что очень надеялся на помощь ведьмы. Да и знания старика-в-длинной-кофте внушали ему какую-то призрачную уверенность. И вот он едет домой с пустыми руками и не представляет, что теперь делать. И чем больше он об этом думал, тем сильнее росла в нем ярость.

С таким настроением он въехал в лес, отделяющий земли кроллов от земель томозиев.

На второй день, когда солнце было в зените, Арис вдруг понял, что едут они по незнакомой тропке. Видимо, занятые невеселыми мыслями, они где-то свернули не туда.

Ничего страшного в этом не было — сквозь прорехи в листве видно было, где сейчас солнце, так что куда ехать он знал.

Прошло еще немного, и Арис почувствовал, что кто-то крошечный ползет по его руке. Наверное паучок упал с ветки. Он отряхнул руку и вдруг понял — с этим лесом не все ладно.

Странное ощущение, будто кто-то следит за ними недобрым взглядом сквозь листву появилось в районе лопаток. Он внимательно оглядел подлесок и ничего не заметил, но едва развернулся, ощущение следящего взгляда появилось снова.

Арис оглянулся еще раз и снова поехал вперед. Стало жарко, будто они были не в тенистом лесу, а на поле, под жгучим солнцем. Капельки пота потекли по его спине, будто лапки жучков, прикасающиеся к коже. Он дернулся, отгоняя ощущения, и заметил, что Антор, да и остальные, вертятся тоже.

— Ты ощущаешь что-то злое? — тревожно спросил он.

Антор поднял голову, окинул его полным ненависти взглядом и процедил сквозь зубы:

— Конечно! И все это из-за тебя!

— Из-за меня? Что ты говоришь⁈

— Все! Ты прогнал его! Старика-в-желтой-кофте! Поэтому мы оказались в беде! Ты виновен во всем!

— Антор, я не гнал его! — воскликнул Арис. — Он сам решил уйти!

— Нет, ты прогнал его! Ты всю дорогу придирался к нему! — взревел Антор и вытащил меч. — Ты приносишь всем страдания! Ты убил собственного отца!

— Ты не в себе! — воскликнул Арис, уклоняясь от удара. Антор метил ему в голову. — Антор, остановись!

Куда там! Сделав разворот, Антор скакал к нему. Рот оскален в безумной злобе. Глаза щелки, горящие яростью.

— Ты не в себе! Остановись, и дай тебя осмотреть! Наверное, тебя укусил кто… — Ему пришлось вновь уклониться. Антор набросился яростно крича и размахивая мечом на ходу. И когда он промчался мимо, Арис бросил ему в затылок ножны. Антор беззвучно шваркнулся о землю.

Арис тут же соскочил с коня и бросилсяк нему. Приподнял голову и оттянув веко, позвал на помощь:

— Скорее! Подержите его, Антор отравился, надо… — и тут он понял — никто не пришел к нему на помощь. Арис резко развернулся. Во время. С обнаженными мечами к нему крались двое воинов.

Узкие глаза-щелочки горят яростью, как только, что у Антора.

— Давы все обожрались ядовитых ягод! О боги!

Еще двое воинов бросились друг на друга. И тут же все остальные тоже сошлись в схватке. Дрались так, что было ясно — они хотят убить друг друга.

Справа воин кинулся с такой яростью, что Арис едва смог отбить меч. Откуда у Бато вдруг такая сила⁈ Арис едва удержался на ногах, каблуки зарылись в лесной грунт. И тут же ему пришлось отражать удар слева. Воины снова бросились на него с такой безумной яростью, что волосы вставали дыбом.

Позади кто-то закричал от боли. Арис оглянулся мельком, и застонал от досады. Он успел увидеть, как один из воинов, воткнул меч в грудь другому. Захохотал, как безумный, но тут же его в спину ударил третий. Тогда вытащив меч из груди заколотого воина, он развернулся, и насадил противника как бабочку на прутик. Все трое рухнули в миг.

— Это колдовство! — вдруг понял Арис.

— Это не ядовитые ягоды, или насекомые! Это колдовство! Да остановитесь же!

Он развернулся и бросился к дереву. Воины следом. Два меча ударили в ствол. Еще бы секунда, и они разрубили бы его на части. С размаху ухватившись за нижние ветки, Арис подтянулся на руках и умостился в переплетении ветвей.

— Вы околдованы! — кричал он. — Остановитесь!

Но его никто не слушал. Те, что бежали за ним, развернулись друг к другу.

— Ты украл мою игрушку! — вдруг закричал один и через секунду они уже бились друг с другом, с безумной яростью.

Через несколько секунд у дерева лежали два трупа. Воцарилась тишина. Арис спрыгнул на землю и застонал от бессильной ярости. Восемь окровавленных тел лежали кто где.

— Чертовы колдуны! Чтоб вы все сдохли! — он ударил по стволу дерева и пошел оглядывая тела, кто-то мог остаться в живых. И правда, один из воинов застонал. В два прыжка Арис оказался возле еще живого воина и присел рядом, кусая губы. Тут ничем нельзя было помочь. Эта рана смертельна.

— Проклятые колдуны! Проклятые колдуны!

— Прости, вождь… — воин приоткрыл глаза и смотрел на него ясными глазами, без следа безумия.

— Зачем⁈ — воскликнул Арис, опускаясь рядом с ним на колени. — Зачем? Почему⁈

— Я не знаю, — проговорил воин. — Я не знаю, почему набросился на друзей… вголове был туман.

— Тебя околдовали, — проговорил Арис горестно.

— Я не чувствую свое тело… — воин приподнял голову пытаясь рассмотреть рану. — О, вождь, если я иду на Ту сторону, окажи мне последнюю милость!

— Ты умираешь, это так, — Арис положил руку ему на голову и успокаивающим жестом провел по волосам. — Я проведу тебя коротким путем и ты не будешь страдать. Когда встретишь предков, передай им, что не хотел их оскорбить.

Другой рукой он отцепил с пояса нож.

— Да, вождь. Я скажу им. А ты не говори в стойбище, что я сделал перед смертью! Я сам скажу, кода они придут ко мне!

— Хорошо. Ты готов?

— Скорее вождь, — пробормотал тот. — Мне больно.

— Уже все, — Арис воткнул нож ему в грудь ловким движением. Воин вытянулся, будто устроился отдыхать. Арис почувствовал, как в груди стало горячо — горячо, будто что-то жгло его изнутри.

Он осторожно положил голову мертвого на землю.

— Тварь! — Антор пришел в себя и теперь сидел на земле, обшаривая траву в поисках меча. — Я убью тебя!

— Да помолчи ты! — Арис ударил его еще раз, а потом крепко связав руки и ноги прислонил к дереву.

До самой ночи он копал ямы. Потом перетаскивал трупы, заваливал их землей. Пел над могилами. И все это под грязную брань Антора, пришедшего в себя.

Даже ночью Антор продолжал кричать. Угрожал, рвал веревки. Арис не спал, вдруг тот, кто почти убил их своим колдовством, появиться из тьмы? Что, если это колдун с лицом царя Лаодокия?

В полночь налетел ветер. Небо набрякло тучами и разверзлось дождем. Арис перетащил Антора ближе к дереву, на головы набросил войлочную скатку. Под порывами ветра ревели деревья, в ухо орал проклятия Антор. Ржали испуганно кони. Даже если отряд янгов во главе с колдуном подкрадется к ним, он этого не услышит. Арис закрыл глаза и уснул.

Никто не тронул их ночью. На рассвете, когда Арис проснулся, рядом все так же выворачивая руки, пытался освободиться Антор. Видимо за ночь он охрип, потому, что проклятия теперь не выкрикивал, а только хрипел.

Арис попрощался с могилами. Связал коней, и перекинув Антора через седло, тронулся в путь.

Из леса они выбрались спустя два дня. К тому времени Арис уже серьезно беспокоился о здоровье Антора. За трое суток тот не сомкнул глаз. Он не выпил ни глотка воды и не съел ни кусочка пищи. Казалось, он сгорает изнутри. Глаза ввалились и щеки запали. Губы покрылись трещинами. Еще немного, и он истощит сам себя. Что делать, и как ему помочь? Арис решил, будь, что будет. Придется заехать в ближайший город томозиев.

Но как только они выбрались из-под деревьев, Антор вдруг успокоился и пришел в себя.

— О боги… — едва выдавил он. — Как горит горло! Дай воды!

— Зарезать бы тебя! — выругался Арис, стаскивая связанного Антора на землю. — Как ты достал меня за эти дни!

— Я помню, — пропищал Антор, с жадностью глотая из фляги.

— Помнишь⁈ — взревел Арис, выдергивая ее.

— Отдай воду… я помню все. Но я не знаю, зачем делал это. Будто кто-то был внутри меня и требовал, чтобы я сражался, пока не умру. И я вспомнил все плохое, что ты мне делал. Как украл мои игрушки в детстве. Как оттолкнул однажды зимой от огня…

Арис фыркнул и снова сунул ему флягу. Когда Антор напился, с сомнением оглядел его:

— Тебя можно развязать? Или ты снова бросишься на меня?

— Наваждение ушло, — Антор помотал головой.

Разрезав веревки, Арис отошел на два шага, наблюдая, как Антор корчится на земле, пытаясь встать.

— Ты был без пищи и воды три дня. Тебе нужно немного передохнуть. Может быть мы никуда не поедем. Отдохнем прямо здесь.

Он огляделся и кивнул сам себе. Травяной луг до самого горизонта, нигде ни намека на человеческое жилье.

— Ложись… нужно поспать, а потом еще раз попить и поесть.

— Арис, — хрипло позвал Антор. — Что с нами было?

— Я думаю, это колдовство. Нет, я точно знаю. Ни что другое не могло так подействовать. Ни ядовитые плоды, ни укусы змей, ничто не заставило бы всех разом почувствовать дикую ярость и броситься друг на друга!

— Да, ты прав, — кивнул Антор. — Но где был этот колдун? И почему он сделал такое с нами?

— Я не знаю, — пожал плечами Арис. — Я не знаю, почему он заколдовал вас всех, а меня — нет. Или он хотел и меня заколдовать, но не смог?

— А когда мы ехали в ту сторону, ничего такого не было, — сказал Антор.

— Может быть, это проделки старика-в-длинной-кофте, — буркнул Арис.

— Ну нет… он же не колдун.

— Может, колдун его друг?

— Хватит, ты же знаешь, это не так. Старик-в-длинной-кофте много лет был другом моего прадеда, он бы не стал…

— Ты ничего не знаешь о нем. Как и я, — сказал Арис. — Поспи, а потом поедем.

— Хорошо. Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что не бросил в лесу и не убил, когда я бросился на тебя, — проговорил Антор и Арис вдруг разозлился:

— Что ты несешь⁈ Замолчи уже! Вот еда! Ешь. Пей воду и спи! Вот твоя скатка!

Больше они ничего друг другу не сказали.

Арис не собирался спать. Кто знает, что может случиться. Он сидел на войлочной скатке, чистил меч камнем и внимательно поглядывал по сторонам. Но постепенно, руки его тяжелели. Брала свое усталость, Арис тоже вымотался за эти дни.

Он решил закрыть глаза хоть на пару минут. Даже не лег, просто прикрыл глаза сидя. А проснулся от того, что что-то острое коснулось его шеи.

Открыв глаза Арис увидел, что их окружил десяток конников железных рубахах. Один из них стоял позади Ариса, прижав к горлу меч. Двое схватили Антора.

Томозии, — подумал он и вспомнил, что говорил про них старик-в-длинной-кофте: воинственные, злые и жестокие.

Один из всадников подъехал ближе, лошадиные копыта едва не наступили на его сапоги.

А оружие не достать — тот, что держал меч у горла, снял с него пояс с ножнами и отбросил в траву. Ах, как глупо было уснуть тут, в незнакомом месте! Антор крикнул:

— Прости, я не слышал, как они подобрались! И Арис поморщился — это он должен был охранять, а не Антор.

Всадник, что едва не затоптал его конем, чуть склонился в седле и прокричал что-то непонятное резким голосом. Арис понял, он задает вопрос. Видимо томозии говорили на своем языке, который не походил на язык кочевников.

Арис попытался поднять руку, но воин, что держал острие меча у горла, придавил сильнее и покачав головой произнес:

— Ёк! Ёк!

— Я Арис…

Еще один удар в грудь и резкий окрик. Всадник дернул коня так, что тот едва не поднялся на дыбы.

— Чего ты хочешь, а⁈ — заорал Арис. — Я не понимаю твое карканье!

Всадник ударил его еще раз. Снова прозвучал резкий окрик. Арис подумал, сможет ли прыгнуть достаточно высоко, чтобы обезоружить всадника. Но тогда тот, что стоит сбоку успеет пронзить ему горло.

Но едва он успел обо всем подумать, как давление лезвия стало слабым. Тот, кто прижимал меч к его шее отступил и ударил под колени так, что Арис рухнул на землю. И тут же лезвие уперлось в его спину, а кто-то принялся вязать его руки за спиной.

Вывернув голову вбок, Арис увидел, что тоже самое происходит с Антором и немного успокоился — пока что живы, а там видно будет. Однако в следующий момент он встревожился еще больше. Его поставили на ноги и привязали к седлу. Тоже самое сделали с Антором. Сейчас всадники тронут лошадей.

Снова всадник навис над ним и отрывисто задал вопрос. Все те же непонятные слова.

— Я не понимаю тебя! — заорал Арис.

— Ёк? Укке! — всадник дернул коня и в следующий миг Арис только чудом смог удержаться на ногах. Оглянувшись, он увидел, что Антор, обессиленный трехдневным мороком, упал и его волочит по земле. И тогда Арис закричал, так громко и отчаянно, что горло едва не разорвалось от крика.

В следующий момент все прекратилось. Его больше не тянуло за конем. Всадник одним ударом разрубил веревку и ускакал прочь по полю. Остальные следом. Арис вскочил на ноги, изумленно глядя им вслед. Неподалеку, в траве, копошился Антор.

Когда томозии ускакали, Арис произнес:

— Что тут произошло?

— Развяжи меня, — простонал тот. — Руки горят.

Арис перевел взгляд и рассмеялся — его руки тоже остались связанными. Уезжая, томозии перерубили поводки, но путы на руках оставили.

— Может, это такая кара — бросить связанными, в поле? — весело крикнул Арис.

— Зачем?

— Не знаю. Может они думают, что мы не сможем освободиться.

Антор хмыкнул:

— Нет, они бросили нас по другой причине.

— По какой?

— Посмотри назад.

И развернувшись Арис увидел, что к ним, со стороны леса, по зеленой, луговой траве, медленно движется черный силуэт. В этот солнечный день он казался черной кляксой, пятном на белом платье.

Арис нахмурился и бросился туда, где в траве валялся его пояс с оружием. Зажав меч между колен, быстро перепилил веревки и выпрямился сжимая его в руке. Антор тем временем тоже освободил руки.

Силуэт неспешно приближался. Небольшого роста. Плавные, будто округлые движения. Рядом с ним стебли травы разбегаются в стороны, будто кто-то совсем крошечный, движется там. Догадка обожгла его. Вспомнилась ядовитая вода, черный дом, комната, расчерченная лунными полосами и кот, выгибающий спину на коленях у ведьмы. Он все понял. Черная ведьма. Это она, кто же еще? Выходит, она следовала за ними? Тогда ясно, кто наслал тот морок. Арис швырнул нож, даже не задумываясь.

Лезвие серебряно мелькнуло в воздухе и на миг ему показалось, что сейчас оно достигнет цели, но этого не произошло. Нож завис в воздухе, будто воткнулся в невидимую преграду, а затем, словно невесомый листок, медленно кружась, упал на землю.

— Это твоя благодарность, за то, что я спасла вас? — прозвучало из-под капюшона.

— Ведьма⁈ — воскликнул Антор.

— Ты очень глуп, вождь северных охотников, — продолжила она тягучим голосом, полным издевки. — Ты глуп трижды: первый раз ты был глуп, когда в пограничном лесу кроллов, свернул с тропы.

Арис вздрогнул потому, что в этот миг она оказалась рядом. Только что была метрах в ста, и вот стоит прямо перед ними. А у ног и впрямь вьется кот.

— Во-вторых, когда решил уснуть на опушке леса, в землях томозиев.

— И в третий раз ты глуп, когда вдруг кинул нож в меня. В меня! Ты правда решил, что меня убьет сталь⁈ После всего, что слышал обо мне?

Она рассмеялась, как тогда, на острове, издевательским, переливчатым смехом. Невольно Арис потянулся к рукояти меча и тут же вскрикнул — руку будто ожгло огнем.

— Все не успокоишься⁈

— Это она? — Антор переводил взгляд туда, сюда. — Та ведьма?

— Ты мог бы спросить меня об этом, юноша, я же стою перед тобой, — она чуть повернула голову. — Хотя чего ждать от невоспитанного кочевника, который всю жизнь учился только драться?

Антор совершенно спокойно ответил:

— Меня учили быть рукой вождя, женщина. Это значит, что я знаю много сложных церемоний и ритуалов. Один из них учит, как обращаться с такими как ты. Сказано, что колдуну, или ведьме нужно дать понять, что она так ничтожна, что вождь не слышит даже ее голос. Для этого можно показать ей разными способами, что не замечаешь ее. Например, говорить о ней, но к ней не обращаться. Пусть знает свое место. А уж потом, можно сказать ей, кто она между честными людьми.

— А ты гораздо ядовитее, твоего вождя. Он может ранить только мечом, а ты еще и словом. Не боишься, что я лишу тебя дерзкого языка⁈ Или самой жизни⁈

— Мне стыдно бояться тебя, ведьма! — возмутился Антор. — Ты пришла и прячешься под капюшоном, будто стыдишься самой себя! Честные люди не прячут лиц. Это ты нас заколдовала в лесу⁈ Признавайся!

Она сложила руки на груди:

— Значит вы свернули с тропы, а я виновата в этом? Разве вам не говорили, что делать этого нельзя? Я спасла вас от томозиев, они хотели убить вас. И вместо спасибо вот что слышу! Ты дерзишь мне, будто у тебя есть силы сразиться со мной! Или ты надеешься, что я не трону того, кто так слаб? А может мне и правда забрать твою душу? Сделаю из нее фонарь и повешу в хлеву, на большее она не сгодиться!

Арис с шумом засунул меч в ножны и махнул Антору:

— Перестань. Давай попробуем поговорить. Она не хочет нас убить. Хотела бы, попыталась бы. Давай выясним, чего она хочет.

И снова повернулся к ней:

— Кто наслал на нас морок в лесу? Почему ты не помогла нам?

Она пожала плечами:

— Я нагнала вас, когда уже было слишком поздно. А что касается того, кто наслал на вас морок, то я не знаю. Многие колдуны из земель кроллов трудились над этим. Они сделали лес непроходимым для вооруженных воинов. Чтобы томозии не смогли пробраться к ним и напасть. Так ты хочешь, чтобы я узнала имя колдуна? Если тебе это важно, мы можем вернуться назад и выяснить это.

— Я не знал, что лес заговорен, — сказал Арис, глянув на веселую зеленую листву. — Когда мы ехали к тебе, с нами ничего не случилось. Я не понимаю почему.

— В лесу есть тропа, для путешественников, — спокойно объяснила она. — За ней присматривают кроллы. Весь остальной лес заговорен.

— Ты знал об этом? — спросил Арис с досадой у Антора и тот покачал головой:

— Нет. Но старик-в-длинной-кофте говорил, когда мы прощались, чтобы в лесу мы ни за что не сворачивали с…

— Он мог бы объяснить… — взревел Арис и тут же осекся. На заднем дворе трактира он не дал старику молвить и слова.

— Выходит, ты знал, — кивнула ведьма. — Ну что ж, все ясно. Значит те мертвецы, которых я видела в лесу на твоей совести.

Арис грязно выругался и она поморщилась. Арис выругался снова:

— Я бы воткнул нож в твое сердце и провернул три раза! И в сердце старика-в-длинной-кофте тоже! Вы раздуваете щеки от важности! Как индюки! Гордитесь своими знаниями! Чем тут гордиться? Если б я прожил на свете десятую часть того, что прожил каждый из вас, я бы научился хотя бы не задирать нос!

— Ты мог бы…

— А ты могла бы не поучать меня! Не прятаться, как ночной вор под капюшоном! И объяснить чего тебе надо, раз ты покинула свое драгоценное ядовитое озеро и в такую даль приперлась!

— Боги, как мне надоел твой гонор! — она покачала головой. — С самого начала я знала, что толку из этого не будет! Но бросить твоих людей в такой беде только чтобы насолить тебе, слишком жестоко. А капюшон… вот. Я берега вас, оставаясь в капюшоне.

Ведьма вздохнула, сдернула капюшон и невольно оба ахнули. На них смотрело самое прекрасное лицо, какое только можно было представить. На вид она казалась совсем юной. Нежная кожа, блестящие глаза, озорной, лукавый взгляд. Легкий румянец и волны каштановых волос придавали ей какую-то особенную прелесть.

Арис отступил назад, невольно чувствуя, как мозг и тело привычно реагируют на красивую девушку. Минуту назад он ненавидел ее, и вот внутри будто спало напряжение. Арис заметил, что его рука, сжимавшая рукоять ножа, разжалась как бы сама собой.

Он вспомнил, как читал в Дарине одну книгу. Там писали, что если мужчина видит красивую девушку, то уже не опасается ее. Еще там было сказано, что умная, красивая девушка всегда сможет обмануть мужчину, если только он не больной старец. И сейчас Арис был согласен с автором.

— Это не твое лицо, — зло проговорил он. — Хватит морочить нас. Прими свой настоящий облик.

Она снова рассмеялась:

— Мой истинный облик именно таков. И был таким долгие годы.

Антор рядом хмыкнул и сказал безо всякой злости:

— Это лицо тебе очень идет. Оставь его, если тебе оно нравиться.

Арис покачал головой. Да, автор был прав. Минуту назад Антор ненавидел ее, а что сейчас? Он почти улыбается ей. Что будет потом?

— Ладно, — сказал он. Поговорим о деле. — Чего ты хочешь? Ради чего ты пришла сюда?

— Разве не ты звал меня на помощь?

— Хорошо. Все так. Давай начнем наше знакомство заново. Здравствуй. Я — Арис, а это — Антор, моя левая рука. Нет. Теперь он — единственная рука. Хотя, он был моей рукой, а теперь я не знаю кем он станет мне… — тут он понял, что снова говорит не то и разозлился. Сейчас она начнет смеяться, но ведьма молчала и Арис продолжил:

— Итак, я Арис и я пришел к тебе за помощью. Поможешь нам?

И когда она кивнула, сказал:

— Тогда садись на любого коня. Нужно спешить — поговорим в дороге.

Ведьма вдруг шагнула вперед и сказала, протягивая к ним руки:

— Будет немного неприятно. Придется потерпеть.

Кот прыгнул ей на плечо и вцепился лапами в воротник.

— Что ты хочешь… — но не усел Арис договорить, как неведомой силой его подняло в воздух, а потом он почувствовал, будто его тело стало мягким, как пух и изогнулось. Его растянуло в пространстве, будто он стал огромным, с целый остров. Он закричал и услышал, как рядом кричит Антор и смеется ведьма.

А потом все это прекратилось, и они рухнули на землю. Арис едва смог устоять на ногах, но ненадолго. Закружилась голова, зашумело в ушах и все, что он съел, немедленно изверглось из его желудка на землю.

Наконец трава перестала крутиться, сливаясь в калейдоскоп, Арис поднял голову и застыл. Перед ним был крутой берег Туганны. Переправа, у которой два с половиной месяца назад он попрощался со своими людьми.

Глава 6

Возвращение кланов

Арис быстро пришел в себя, а вот Антор перенес путешествие труднее. Он лежал пластом и едва дышал. Осмотрев его, ведьма предложила устроить ночевку прямо тут и Арис пошел за ветками для костра.

Течением на берег всегда выносит много плавника, так что он спустился к реке, но тут вспомнил, что берег Туганны теперь не безопасен, как в старое время, тут хозяйничает Лаодокийи если он не дурак, то оставил кого-то и у переправы.

Он подкрался к берегу, залег за камнем. Солнце слепило глаза, на воде играли блики, так что долгое время он ничего не видел. И когда уже решил, что все в порядке, заметил на том берегу, у каменной глыбы три силуэта.

Сперва он лишь скользнул по ним взглядом даже не поняв, что это, но тут же вернулся снова и уже не сводил глаз. Три человеческих фигуры застыли неподвижно среди залитого ярким светом поля. Они не пошевелились ни разу, хотя он разглядывал их очень долго.

Арис отполз назад и потер глаза, уставшие от яркого света. Кто это такие? Может это просто мертвые тела? Господин Кронтос рассказывал, что те, обращенные, в Дарине скакали по стенам, как кошки. А эти сидят неподвижно. Наверное их недавно убили… но как проверить?

Он снова выглянул из-за камня. Вот это да! На прежнем месте их уже не было. Арис некоторое время разглядывал каменную глыбу, но они пропали. И тут он едва не вскрикнул, выдав себя с головой — он увидел их снова. Теперь три силуэта так же недвижно стояли у самой кромки воды. Три тени, замершие в позе гончих, ищущих след. Двигались только их глаза, обшаривая те самые камни, за которыми сейчас прятался Арис.

Он замер, боясь выдать себя, и в тоже время не мог отвести от них взгляда, завороженно разглядывая их белесые, словно залитые серебряным, глаза. Теперь, когда их разделяла лишь неширокая Туганна, Арис видел, что в их глазах лишь мертвая пустота и ничего больше, словно кто-то выключил все чувства и эмоции, оставив пустые тела.

Арис словно смотрел в глаза мертвецов. Ему стало не по себе и он вздрогнул. Тут же три луноглазых заверещали, как те черные тени, которые убили Бако. Один луноглазый прыгнул назад и преодолел не менее пятидесяти метров, а двое других бросились к отмели, не успел Арис еще даже встать на ноги.

Скрываться дальше не было смысла, и Арис вскочил на ноги и уже хотел броситься к пляжу, как что-то вспыхнуло, сверкающие лучи, ярче солнечного света прорезали небо и трое луноглазых разведчиков исчезли, только кучка пепла осыпалась на песок, другие двое скрылись в воде.

Арис оглянулся и увидел ведьму за спиной.

— Запомни, — тоном наставника произнесла она, — их нельзя убить простым железом. Только огнем, золотом, и колдовством.

— Ты следила за мной⁈ — возмутился он.

— Я лишь хотела присмотреть. Почувствовала, что ОНИ рядом и пошла следом. Тот, третий, спешил к своему господину, Лаодокию. Не думаю, что пора ему знать, что ты вернулся, да?

— Тебе будто хочется показать, что ты сильнее и умнее, — Арис с шумом сунул меч в ножны. — Могла бы просто сказать, что у воды небезопасно и ходить сюда не стоит.

— Мне все равно, что ты думаешь обо мне, — она пожала плечами. — Я хотела лишь, чтобы ты сам их увидел.

Вернулись туда, где лежал Антор, который уже немного пришел в себя. Арис вспомнил, что из-за этих луноглазых он не собрал дров для костра. Пришлось пойти снова. На этот раз, превозмогая себя, он спросил:

— Нет ли еще какой опасности? Я собираюсь за дровами в ту рощу.

Она улыбнулась:

— Кажется, нет, но все равно будь на чеку. Я не всемогущая. И если что — зови, я приду на помощь.

Преодолев желание прибить ее, Арис ушел в рощицу неподалеку, и бродил там, уговаривая себя относиться к ней как к союзнику. Отвратительному, мерзкому, но важному.

А когда пришел обратно, едва таща дрова, застал костер, горящий до небес.

— О, ты уже встал и… — он осекся потому, что увидел — пламя горит само по себе, без дров.

Он подошел и протянул руку. Горячо. Зашвырнув подальше охапку дров, Арис покачал головой и глубоко вздохнув заметил:

— Могла бы сказать, что дрова не нужны. Почему не остановила⁈

Она пожала плечами:

— Тебе же нужно было успокоиться, вот я и решила, пускай погуляет, — и подмигнула Антору.

Арис присел у огня:

— А те… лунноглазые, не заметят костра с того берега? Или их было только трое?

— О, не бойся, — она махнула рукой. — Я навела нужные чары. Вспомни, ты и сам не видел огня, пока не подошел к нам близко, да?

Арис подумал и кивнул. Вытащил из мешка нехитрую снедь, пододвинул Антору, и ведьме, то есть Ларе.

Она молча кивнула. Мясо отдала коту, хлеб взяла себе.

— Это оборотень? — Антор кивнув на кота, принялся за еду.

Ее лицо вытянулось, а глаза сверкнули:

— Тебе какое дело?

— У нас в стойбище так ведут себя подростки, — сказал Арис. — И то лишь те, у кого нет своего клана и отца. Задирают всех, ищут ссор, как ты.

Лара быстро глянула на него и промолчала.

— Завтра нужно ехать за своими, — сказал Арис. — Назначим место сбора на этом берегу. У Туганны теперь опасно — ходят луноглазые. Нужно предупредить, чтоб возвращались правым берегом.

Антор кивнул:

— Мудрые слова, вождь.

— Тогда утром, если тебе станет лучше, поедешь за вождем Изгамом. А я поеду по следам Бангора. Ты же, Лара, отправишься с Антором. Все ясно?

Антор кивнул, а она спросила:

— Зачем?

— Что зачем? — Арис медленно выдохнул воздух и положил в рот еще кусок вяленого мяса.

— Зачем ехать?

— Я же сказал — нужно сказать кланам, что я вернулся и предупредить…

— Я поняла, но зачем ехать?

Арис выдохнул воздух еще раз и открыл рот, но она заговорила, не успел он вымолвить и слова:

— Зачем ехать? Ты ведь знаешь, что я могу двигаться иначе, и это — гораздо быстрее.

— Во-первых, я ни за что не хочу снова так передвигаться, — отрезал Арис. — Во-вторых, все кланы разошлись в разные стороны.

— Хорошо, — кивнула она, но едва Арис хотел продолжить, как ведьма шепнула, что-то, сделала легкое движение рукой, и прямо из дыма в воздухе, вдруг появилось пять черных воронов и с криками закружилось над их головой.

— Пиши. Вот тебе бумага, — еще один взмах и свиток шлепнулся ему на колени.

Арис аккуратно собрал его в трубку и протянул ей:

— Кочевники не умеют читать.

Она посмотрел ан него, тараща глаза:

— Не-у-ме-ют-чи-тать⁈ Ну вы и глупцы!

— Оставь свои слова при себе, — посоветовал ей Антор, но ведьма даже не глянула на него.

— Хорошо, я нарисую карту. Надеюсь, вожди твоих кланов сумеют разобрать рисунок?

Листки будто вспыхнули в пламени и тут же на них появились черточки, зазмеились, образовывая рисунок.

Едва Арис открыл рот, чтоб сказать, что старейшинам кланов нужны будут доказательства, что вести от него, как ведьма сама протянула руку:

— Чем ты подкрепляешь свои слова?

— Вот этим амулетом, — он снял с шеи серебряного волка, — но он один!

— Отлично, — она не взяла амулет в руки, но у нее на коленях вдруг оказалось еще пять таких же точно. Она подбросила их вверх, и амулеты вдруг сами собой прикрепились к лапам птиц. Миг и воронята разлетелись в стороны.

— Но откуда они знают, куда…

— Не беспокойся, Антор. Они найдут кланы.

— Ты всемогущая? — спросил Арис.

— Вовсе нет. Магия тоже подчиняется своим законам и колдовство забирает силы. Они не безграничны…

— Тогда зачем ты их так тратишь⁈ — возмутился Антор. — Прибереги для колдуна!

— Разве же трачу? — она снова хмыкнула. — Это так, ерунда…

— А что не ерунда? — спросил Арис.

Она рассмеялась:

— Остановить реку… создать город.

— Если ты такая всемогущая, то может быть, ты и сама справишься с колдуном? — осторожно спросил Арис. — Он там, в городе Дарине. Наверное… А потом я отплачу тебе…

Она вмиг посерьезнела:

— Да. Оплата. Пришло время обсудить это. На острове этот вопрос остался без ответа. Мы разозлились друг на друга, но ведь и мне кое-что нужно.

— Чего же ты хочешь? — насупился Арис, ожидая, что она сейчас снова попросит его душу и не имея ни малейшего понятия, что на это отвечать. Но она сказала другое:

— Я хочу… когда все это закончится, и если я смогу победить колдуна… Если. То тогда ты, вождь Арис, дашь мне место в своих землях. Место, где я смогу жить. Не важно, что это будет — лес, или озеро с островком. Лишь бы там можно было построить дом. Такой, же, какой был у меня там, в землях литереев. Удаленный.

— Только то⁈ — поразился он.

— Не только. Еще я хочу, чтобы ты, властью своей сделал так, чтобы никто, никогда не мог прийти ко мне! Слышишь⁈ Дай мне слово, что ты издашь указ, чтобы никто не смел даже приближаться под страхом смерти и проклятья. Вереницы людей на прежнем месте утомляли меня криками и просьбами. Я уже думала уйти оттуда. Поэтому и прошу у тебя уединения. Понимаешь? Ты выставишь стражей, запретишь под страхом смерти и сам забудешь дорогу. Ты согласен?

Арис, который нет-нет да вспоминал, как старик-в-длинной-кофте рассказывал, что те, кто в прошлом становились властелинами всего мира, всегда объединяли силу меча и магии, разочарованно вздохнул:

— Что ж. Будь по-твоему. Антор свидетель нам. Я даю слово выполнить все, что ты попросила. Хотя и зря ты это просишь! Без людей человеку тяжело.

Первыми на зов откликнулись Тангор и Редор, которые уже были рядом и предусмотрительно двигались по правому берегу, держась подальше от Дарина и разведывая путь. Арис встретил их там, где они с Антором отметили границу стойбища и пригласил в шатер, сложенный из веток и травы.

Выглядел он не ахти, но ничего иного они вдвоем сделать не смогли. Лара сказала, что шатер этот выглядит не как дом вождя, а как жилище нищего. Кроме того, вождь без слуг и свиты выглядит странно.

— На месте твоих людей, я бы бросила такого вождя, — заявила она.

Арис лишь огрызнулся:

— Я не могу слепить слуг из глины!

— Так спроси, может, я могу! — сказала она, но Арис погрозил ей пальцем:

— Не смей! Не нужны мне слуги — призраки, я не черный колдун!

Тогда она ушла куда-то, сказала, что не хочет видеть такой позорной встречи. В эти дни Арис привык к тому, что она то исчезает, то появляется снова.

— Ты мудро сделал, что прислал нам того мальчишку, — сказал Тангор, едва они расселись на охапки сена, заменившие подушки. — Я вел людей не спеша и думал обойти эту долину за холмами. Мы мгли бы и разойтись, если б не твой посланник.

— Посланник? — переспросил Арис и они с Антором переглянулись.

— Да, мальчик. Кстати, вот твой амулет, вождь, Редор вытащил серебряную голову волка с двумя синими камнями на месте глаз и Арис невольно прикоснулся к груди, проверить, не пропал ли его настоящий амулет. Не пропал.

Арис взял протянутого волка. На ощупь он был настоящим. И абсолютно схожим с тем, что уже был на нем.

— Что это за мальчик? Он из твоего клана? — спросил Тангор.

— Он не имеет семьи, — ответил Антор, и Тангор тут же сказал:

— Я могу взять его к себе. У нас есть семья, в которой недавно похоронили сына. Они согласятся взять парнишку. Он смелый и смышленый, хотя очень похож на вороненка!

Арис вспомнил, как в небе появились пять воронят и разлетелись в стороны, неся в лапах копии его амулетов.

— Мальчик вернулся с вами? — спросил Арис и Редор с Тангором переглянулись:

— Наверное. Я не видел его весь день, но я велел ему возвращаться с нами и…

— Хватит обсуждать этого мальчишку, — сказал Арис. — Говорите, что вы видели в пути и как прошло путешествие

И Тангор начал:

— О, вождь! Мы привезли тебе человека. Оказывается, он давно искал тебя. Мы нашли его на берегу моря.

— Ты велел нам ехать на восток, но когда мы добрались до равнины, то узнали, что равнины уже нет, — продолжил Редор.- Равнина раскололась от тряски и ее расчертили пропасти.

— Быстро пересечь их мы не могли, и пошли вдоль, чтобы увести поскорее людей.

— Ведь колдун мог идти за нами, — добавил Тангор и спросил:

— Колдун… кого он догнал?

Арис ответил:

— Я слышал, что его войско ушло обратно, в Дарин. Но пока не вернулись все наши кланы, мы не можем быть в этом уверены.

Тангор и Редор переглянулись, и Редор сказал:

— Это добрые вести. Так вот. Мы долго шли вдоль тех разломов. Они тянулись на многие меры пути, а когда они закончились, мы решили не возвращаться и пошли дальше на запад. Так и добрались до берега моря…

Он продолжил, мечтательно:

— Море… оно огромно и прекрасно, хотя вся эта вода не пригодна для питья. Но море поет по ночам, и оно похоже на человека. На великого вождя. Оно может быть грозным и кричит так, что все разбегаются в страхе.

Тангор засмеялся и сказал, что Редору пора стать нянькой — рассказывать детям сказки. Начался спор, и Редор едва не задел Тангора, размахивая по привычке руками. Но Арис поднял руку и они замолчали.

— Итак, вы рассказывали мне, что достигли моря. Что же было потом?

— Мы шли по его берегу, вождь, — быстро начал Тангор, и шепнул, обращаясь к Редору:

— Вождь хочет узнать о делах. Сказки ему напоют ночью женщины, — и снова обратился к Арису:

— Итак, вождь, возле моря мы нашли деревню. В ней жили рыбаки. Сперва я хотел захватить ее, но вспомнил твой приказ — не заводить новых врагов, но завести друзей.

— Это я напомнил тебе! — крикнул Редор, но Тангор не обратил на него внимания:

— Мы подружились с рыбаками и даже дали им дары, в обмен на рыбу для наших людей. Мы оставили у них своих больных потому, что долго не могли там прожить. Мы опасались, что колдун все еще идет по следу и ушли дальше.

— Мы шли две недели, а море так и не кончилось! — сказал Редор.

— Что же случилось через две недели? — спросил Антор. Ему, как и Арису уже начали надоедать эти споры.

— Мы нашли город прямо в море, — сказал Редор и восхищенно прищелкнул языком:

— Это великий город!

— Да, он прекрасен, — кивнул Тангор и продолжил. — Этот город называется Гисад и стоит он на каменном острове. Так что к нему нельзя подобраться ни с какой стороны, кроме как с моря. Но и тогда его не взять — город окружают высокие стены…

— Они сверкают на солнце, белые, как молоко! — воскликнул Редор. — А в городе улицы вымощены белыми камнями. Там живут рыбаки и торговцы. У них очень смуглая кожа, будто они поджарились на костре. И они танцуют и поют все время!

— И Редор тоже пел и танцевал с ними, — ехидно бросил Тангор.

— Будто ты не танцевал! — оборвал его Редор.

— Все мы пели и танцевали и пили их вино, сладкое, как мед, — грустно сказал он вождю. Почему же наши предки не добрались до моря? Зачем они остались здесь?

— Теперь это наша земля, — ответил Арис. — Но что было потом, после того, как вы пели и танцевали?

— Потом? Потом нас нашел один человек… — Тангор глянул туда, где вместо меховой полости циновка закрывала вход. — Если ты позволишь, я позову его. Только приготовься к тому, что он очень плохо говорит на нашем языке.

Арис кивнул, и Тангор встал и кивнул стражу, стоящему у выхода.

— О вождь, — продолжал тем временем Редор. — Мир так огромен. Мы не знали этого. Я думал, наша долина, это почти весь мир, но она лишь пшеничное зернышко в мешке!

— Я читал в книгах янгов, — начал Арис и осекся потому, что вдруг понял — стражник, стоящий у входа, которому Тангор отдает распоряжения, не принадлежит к его людям. В сущности, Арис потерял всех своих людей, которые ушли с ним, в том лесу, на границе земель кроллов и томозиев. Весь остальной клан ушел вместе с Бангором, в горы.

Но сейчас воин стоял на пороге его шатра, словно он слуга вождя. Откуда он взялся⁈

Редор расспрашивал Ариса, о чем еще он читал в книгах янгов, какие земли там описаны и что о них говорится, но Арис едва мог отвечать. Он смотрел, как стражник, откинув полог, крикнул, чтобы привели человека, которого привез Тангор. Приказывать он мог лишь своим. Значит, там, у шатра кто-то еще притворяется его воином⁈

И тут, словно желая полностью его сразить, в проход вошли женщины с подносами в руках. Арис с удивлением разглядывал пищу — жареное мясо, плоды кийявы, кувшины с вином и хлеб.

Женщины застыли у порога, ожидая его распоряжений. Арис глянул на Антора, но тот ничего не замечая, беседовал с Тангором. Редор повел носом, с жадностью вдыхая аромат еды, и урчание в желудке выдало, что он голоден.

Ничего не оставалось, кроме как махнуть рукой. Женщины подошли ближе и принялись расставлять блюда меж ними. Та, что была ближе, вдруг быстро глянула на Ариса и подмигнула ему. Сверкнули насмешкой зеленые глаза, такие как у Лары.

Вот что это. Но как она создает людей? Они настоящие? Он протянул руку и прикоснулся к одной из женщин. Та кокетливо хихикнула и Тангор, заметив это подмигнул.

— Я сейчас… — Арис начал вставать с циновки, но Тангор сказал:

— Вождь, ты сможешь пойти к этой женщине потом.

— Не смей говорить, что может и чего не может делать вождь! — отрезал Антор и Тангор смиренно кивнул.

— Прости мою дерзость, Вождь. Я хотел поговорить с тобой, вот поэтому я и решил, что мое дело важнее, чем эта женщина.

— У меня нет никаких дел с этой женщиной, — ответил Арис и потер ладонями лицо, скрывая досаду. Когда он отнял руки, она нырнула в проем, подмигнув и хихикнув напоследок.

— Итак… что ты хотел обсудить? — внутренне негодуя от того, что ведьма все время заставляет его злиться и попадать в неловкие ситуации, сказал он.

— Кхм… вождь, я долго думал, — сказал Тангор. — Я потерял сына.

Арис поморщился, будто от боли. Имя Бако даже не было произнесено, а он уже чувствует пустоту внутри. Тем временем слова Тангор продолжал и его слова все больше и больше вызывали в нем ярость.

— Это был не просто мой сын. Бако был надеждой моего клана. Мы могли бы возвыситься, если бы он стал правой рукой вождя. Но вышло так, что он умер, защищая тебя. Так не хочешь ли ты, о вождь, помочь нам справиться с потерей?

— Ты считаешь, сейчас хорошее время, чтобы выпрашивать у вождя милости? — едко спросил Антор и Арис видел, что его все это тоже задевает.

— Да, — просто ответил Тангор. — Если я не попрошу, кто-то может опередить меня.

— Так чего ты хочешь? — резко спросил Арис.

— Немного, вождь. Ты еще даже не прошел обряд посвящения. И ты слишком молод, чтоб так и остаться безруким. Конечно, руки вождя должны расти вместе с ним, но иногда бывает иначе. Короче. Я хочу, чтобы ты выбрал новую руку среди клана Приволов.

Арис некоторое время молча смотрел, пораженный его наглостью, а Тангор добавил, как ни в чем не бывало:

— Что ты думаешь о Пако? Он поехал с тобой в Дарин и забрал тебя оттуда, когда ты убил того подлого учителя? Помнишь?

Арис молчал. Да, он хорошо помнил того юношу, что встретил его у ворот Дарина, рассказал, что Бако и Антор украли Лею и увезли ее, и в городе не спокойно. Пако отговаривал его ехать в Дарин, а после бросился собирать воинов, чтобы прийти на выручку. И успел во-время.

— Если он нравится тебе, пусть он будет твоей рукой вместо Бако. Он его двоюродный брат…

— Ты лжешь, — спокойно сказал Редор. — Пако и Бако четвероюродные братья. Кроме того, ты перешел все границы и когда вождь накажет тебя, я скажу, что это справедливо.

Арис глубоко вздохнул, собираясь ответить, но тут циновка у входа откинулась и в шатер вошел полный мужчина.

Арис открыл рот от удивления. В первый момент он хотел сказать ему, что неприлично являться в шатер вождя, испачкавшись в грязи с ног до головы, но через минуту понял, что это — цвет его кожи.

Мужчина шел по проходу, и казалось, что антрацитово-черная кожа его масляно поблескивает. Он встал напротив и поклонился и Арис увидел его курчавую макушку. Вокруг кустика кудрявых волос была намотана пестрая тряпка. Широкие штаны по бокам были скреплены блестящими брошками, и так же крепилась на нем куртка.

Он выпрямился и произнес приветствие, ужасно коверкая слова, а Арис едва удержался от возгласа — внутри его рот был красным, и на фоне черной кожи, казался раной.

Овладев собой, Арис кивнул и предложил ему сесть и разделить трапезу. Ловко усевшись на охапку травы, чернокожий мужчина принялся за еду, с любопытством оглядывая шатер, и Ариса.

— Там, откуда вы прибыли много таких, как вы, или только вы один? — не выдержл Арис.

— Мой дом за морем, — степенно ответил Мбишо, имено такое имя он назвал. — Моя страна зовется Танбанток. Она очень большая и красивая. И там все люди имеют такой цвет кожи. А таких, как вы у нас нет.

— Как вы добрались до нас?

— Мы плыли на лодке по морю. Почти два месяца нужно плыть, чтобы пересечь его.

— На лодке⁈ Два месяца? — не поверил Арис

— О, там, в Гисаде очень много огромных лодок! — вставил Редор. — Они имеют высокие борта и под днищем у них еще одно днище. Туда они ставят бочки с водой и мешки с пищей. И на таких лодках так и ездят туда-сюда. И даже спят между днищами.

— Да, морские пути мы проходим туда-сюда, — скромно замели Мбишо.- Лишь иногда сильные шторма топят наши… лодки. Не слишком часто. Я с детства плавал через море туда- сюда.

Арис помолчал, обдумывая услышанное, но в голове не возникало нужных картинок. Нет, он читал у янгов о морях и о тех, кто пересекает их, но тогда он счел, что это прекрасная сказка, а на самом деле море обходят пешком по берегу. А оказалось, что все не так.

— Итак, Мбишо, — проговорил он, пока беседа не зашла слишком далеко в неведомые дали синих морей. — Тангор, который сидит тут, сказал, что ты хотел меня видеть? Зачем?

— Я хотел видеть вождя северных кочевников, — сказал темнокожий гость. — Я уже был тут, год назад. И встречался с другим вождем. Его звали Мауро и он был очень груб со мной, — лицо Мбишо сморщилось в презрительную гримасу. — Если бы тогда он выслушал меня вместо того чтобы гнать, многое могло сложиться иначе…

— Погоди, ты говоришь, что видел Мауро год назад⁈ — воскликнул Арис. — Но почему я об этом не знаю?

— Ты был тогда в землях янгов, Арис. Вел кланы. Вы взяли Патрат, Эскап и… еще что-то. Катсу? Я рассказал тебе про Мбишо когда ты вернулся. Но ты не обратил на мои слова внимания. Тебя больше беспокоило недовольство Мауро и мои слова о его сватовстве к юной дочери Сулима.

Арис сказал:

— Мой отец, Мауро, был злым человеком и его гнев добавил нам множество бед. Но о какой беде ты хотел нас предупредить?

— О, ты даже не представляешь, какие беды вам принес его гнев! — воскликнул Мбишо, откладывая недоеденный кусок. — Выслушай меня!

— Мауро прогнал меня, решив, что я лгу. Он решил, что царь Лаодокий подговорил меня на это. Но я сказал тогда правду. И повторю все тебе.

— Год назад, на одном из кораблей в нашу земли прибыл белокожий мужчина. Белокожие большая редкость в наших краях, так что все вскоре о нем узнали. Кроме того, он говорил, что он царь народа янги, по имени Лаодокий.

Арис и остальные переглянулись.

— Он пришел к нашему царю и рассказал свою историю — он сказал, что злобный Мауро разоряет его земли и просил о помощи, предлагал много золота… но в тот год, на нас напали южане, из Зуавы…

— Погоди! — не выдержал Арис. Как не важен был рассказ, он не мог не спросить:

— Разве ваши земли не последние на свете? Разве за ними не лежит край мира?

— О, нет, от нас еще очень далеко до края мира. Так далеко, что мы не видели его ни разу, — ответил Мбишо. — За нашей страной лежат земли Зуавы, за ними — горная цепь, потом травяные степи, а дальше — огромное море. Мы зовем его Океан. А что за ним, я не знаю. Говорят, его не переплыть даже за год. Может быть за ним начинается край света. Только я не знаю точно…

Арис переглянулся с Антором и остальными. Известие, что за морем есть еще одно море, еще больше, повергло их в шок.

— Мы должны записать это в книги, — сказал Арис. — Чтобы наши потомки не забыли этого… итак, Мбишо, продолжай свой рассказ.

— Как я уже говорил, на нас в тот год напали южане из Зуавы, так что царь не дал Лаодокию никакой помощи. Но на самом деле он и не хотел посылать своих воинов за море и сражаться там с сильным неведомым народом.

— Царь Ладодокий был гостем в нашем городе и так же посещал библиотеку и долгое время он искал знания в наших свитках. К сожалению, как царю, ему открыли доступ ко всей библиотеке… хммм. Так вот… есть один свиток… он рассказывает о том, что много-много лет назад, из-за моря, с вашей стороны, к нам прибыл колдун по имени Меш…

— Меш! — Арис с Антором снова переглянулись.

— Меш! — словно выругался Тангор.

— Вы знаете это имя? Хорошо, — сказал Мбишо. — У нас им пугают детей… Этот Меш поселился в городе Дакайе и вскоре люди узнали, что он был колдуном. Злым и могущественным. Он делал ужасные опыты и замучил много людей. Из за него город Дакайя до сих пор лежит в руинах. В древнее время, чтобы выгнать его, предки лишили Дакайю воды. К сожалению потом так и не смогли пробудить источники… и земля Моав теперь покрыта песками и никто кроме теней там не живет. Вот сколько зла причинил Меш. Все для того, чтобы обрести могущество и вечную жизнь и подчинить себе весь мир. Он добился чего хотел. Продлил свою жизнь, мог перепрыгивать из тела в тело, подчинять себе людей, высасывая силы из их душ и одни боги знают, что еще…

Он отер лицо платком и продолжил.

— Там же сказано, что когда он покинул Дакайю, то долгие годы жил на севере, за морем. Потом силами города Октофора и человека по имени Лесьяр его лишили сил, он снова бежал через море к нам. Наши предки схватили его и заперли в подвале под храмом, сковали серебряными цепями. Ему не давали пищи и воды, но он все равно жил, хотя тело уже высохло и превратилось в мумию. Мы не знаем, как его дух крепился к мумии, но знаем, что он продолжал жить.

— С давних пор подступы к его темнице охраняют особые воины. Они укрепляют свой дух и тело с раннего детства, чтобы не поддаться на призывы колдуна, которые он постоянно источает. Не смотря на долгое заточение, его силы не иссякают и он пытается приманить к себе кого-то из стражей, чтобы овладеть им и сбежать…

Мбишо замолчал, роясь в карманах своей куртки так быстро, что Арис подумал, что она может слететь с него. Все эти брошки выглядели не очень то надежно.

— Вот письмо, которое царь Лаодокий оставил нашему царю после того, как сбежал однажды ночью, — Мбишо протянул Арису лист. Невероятно гордый тем, что знает буквы, Арис медленно прочел:

«Мне жаль, что я обманул ваше гостеприимство. Но у меня нет иного пути. Мауро убийца моего сына и моей жены, скоро уничтожит мой народ — моих янгов. Я должен защитить свой народ и отомстить ему за моего сына, но нигде не нашел помощи. Кровь моего Вазирика, взывает ко мне. Поэтому я отправляюсь к Мешу и попытаюсь заключить с ним сделку. Не волнуйтесь о том, что я отпуща колдуна на волю. Думаю, я смогу удержать его. Надеюсь, мне повезет.»

Арис опустил бумагу и хмуро поглядел на гостя:

— И он сделал это.

— О да! Мне так жаль…

— Тебе не может быть так жаль, как нужно. Колдун не разорил ваши земли. Он просто ушел. Сел в лодку и приплыл сюда. И теперь он того гляди уничтожит нас…

— Ты не понимаешь, вождь! — перебил его Мбишо. — Колдун оставил нас в покое не насовсем. Наши жрецы говорят, что царь Лаодокий принудил его дать некую клятву. Наверное поэтому он направился на север, чтобы уничтожить вас, ибо это было желанием Лаодокия. Он ненавдел северных кочевников всем сердцем. Когда же клятва будет исполнена, Меш снова примется за свое. Его цель в том, чтобы подчинить себе все души. Он могущественен как никогда, зол и… не ограничен временем.

Антор ушел указать Редору и Тангору место для их шатров, будто все еще был рукой Ариса. Впрочем, они так и говорили между собой, будто он оставался рукой и не помышлял стать только вождем кроллов. И речь о поединках между ними больше не заходила.

Арис остался сидеть на месте. Мбишо оставил бумагу, на которой нарисованы неведомые завитушки другого языка. Это послание от царя Мбишо. Он предлагает свою помощь племени северных кочевников.

Мбишо перевел, царь пишет в этой бумаге: «Все, что ты попросишь у меня, все, что я могу дать тебе — наших колдунов и воинов, наши книги, все это я предоставлю тебе, совершенно бесплатно потому, что я хочу, чтоб ты остановил Меша, и он не вернулся к нам со своей армией луши».

— Поздно, поздно, — думает Арис. Если б все это знать раньше! Хотя бы весной! А сейчас уже не успеет приехать поддержка из-за моря, ведь войско колдуна уже тут, рядом. Если бы Мауро не прогнал тогда Мбишо и согласился принять помощь! Но нет, он этого не сделал.

А теперь, все, что рассказал Мбишо, все это уже известно, кроме всяких деталей, которые хороши в рассказе у костра, когда говоришь о прошлом, но сейчас нет толку от того где жил прежде этот Меш и кто против него бился.

Затем Арис вспоминал Мауро. Мауро Смелого, Мауро жесткого, не готового слышать ничего, если это ему не нравилось.

Год назад, пока он с воинами крушил стены Патрата, Катсы и Эскапа, Мбишо уже был тут. Если б Мауро выслушал его, все могло пойти иначе. Но Мауро пришел в страшный гнев и выгнал его.

— О Мауро, глупый, кичливый вождь, — пробормотал Арис. — Мы были бы готовы к тому, что происходит сейчас не будь ты так глуп. Но ты верил, что огромный мир покорится тебе только потому, что ты этого хочешь! А я был глуп, когда верил тебе, что из меня выйдет некудышный вождь. Хуже тебя нельзя править племенем. Ты вверг нас в войну из-за женщины и теперь почти погубил народ.

Арис вздохнул и покачал головой. Сколько не сожалей, прошлого не изменишь. Другая мысль пришла ему в голову. Он окинул взглядом воина у входа.

— Подойди сюда.

Воин, внимательно оглядев площадку у входа подчинился, и встал напротив Ариса, почтительно склонив голову.

— Как твое имя?

— Науро, мой вождь! — бодро ответил он.

— Из какого ты клана?

— Из клана Сауведгов, клана вождя, о мой вождь! — немного удивленно сказал воин.

— Как имя твоего отца?

— Наконтор Сауведг, мой вождь!

Арис ненадолго замолчал. Могут ли призраки, созданные колдунами, здраво рассуждать? К тому же он выглядит словно живой человек. Под кожей видны вены, грудь поднимается и опускается от дыхания. Нет, это человек, а не призрак. Откуда он взялся?

— Протяни руку, — сердито потребовал он и воин тут же это сделал. Быстрым движением Арис проткнул кожу на кончике пальца и вгляделся в выступившую каплю крови. Разве это не доказательство?

— Что ж… иди, — сказал он воину, который с недоумением смотрел теперь на него.

— Нет, стой! Скажи мне, ты вернулся с кланом Тангора? Как ты оказался среди его людей?

Тут циновка, заменяющая вход взлетела и ведьма вошла в шатер. Ее губы смеялись — Арис подумал, что она слышала все, о чем они тут говорили, или прочитала их мысли.

Взмах ладони, и тот, кто назвал себя Науро, сыном Наконтора из клана Сауведгов, превратился в белесый дым. Прежде, чем Арис успел что-то сказать, ведьма ответила:

— Нет, он не был настоящим человеком. Я создала его сегодня на рассвете из речного тумана. И вот, возвратила назад!

— Но он говорил со мной! Я видел его кровь и… — потрясенно произнес Арис разглядывая сырые капли на циновке и блюдах.

— Его кровь я тоже сотворила из речного тумана, — ответила она.

Арис молчал, думал. Ведьма смотрела на него, и видно было, что она ждет его слов и вопросов.

— Зачем?

— Я подумала, что тебе негоже встречать своих воинов без должной свиты. Это не добавляет величия…

— Все это чушь, — отмахнулся он. — Ты преследовала иные цели. Показать мне свою силу. Что ж, я видел ее. И хочу лишь спросить: твои творения отличаются от творений, которые создает Меш?

Она улыбнулась широко:

— Тут мы и подходим к тому вопросу, с которым ты вошел на мой остров. Это тот самый вопрос, который заставил тебя смотреть на меня с таким презрением и ненавистью в нашу первую встречу. Отличаюсь ли я от Меша. Отлично ли мое умение. Так вот, я скажу тебе правду — ничем! Мое колдовство ничем не отличается от колдовства Меша!

Арис невольно отодвинулся от нее — так сверкнули ее глаза.

— Любое колдовство идет от единого источника! — крикнула она.

Он помолчал, но так и не понял ее слов и спросил так же зло:

— Почему же ты не используешь для своих дел добрые силы⁈

Она рассмеялась, запрокинув голову:

— Добрые силы, злые силы! Ты ничего не понял! О наивный вождь! Пойми же, на свете нет добрых и злых сил! Есть лишь одна сила, энергия, из которой создано все. Я создала своих существ из речного тумана, а воронов — из дыма костра. Я могла бы создать их из лесной листвы, или из камней. И Меш мог бы сделать тоже самое. Я хочу лишь сказать тебе, что нет в мире добрых и нет злых сил! Есть люди, которые решают сами, как использовать основу — энергию, из которой создан мир, на зло, или во благо…

— Нет! — Арис встал и выставил вперед ладонь. — Нет, ты морочишь меня!

Она склонила голову на бок и улыбаясь смотрела на него.

— Я тебе не верю, — продолжил он. — Это обман, или ты смеешься надо мной! Все в мире теряет смысл, если поверить тебе. Выходит нет зла и добра! Может нет тьмы и света⁈

— В мире есть тепло и холод. Можно ли сказать, что тепло — свет, а холод — тьма? Разве их нужно различать? — тихо сказала она. Они не хороши и не плохи сами по себе. Они просто есть. Так же, как и многие вещи, которые недалекие люди разделили на тьму и свет!

— Нет. Это не так, — сказал он не слушая и потряс головой. — Послушать тебя, так нет борьбы добра и зла, нет борьбы, которая должна менять мир к лучшему!

— Ну что ты такое говоришь⁈ — возмутилась она. — Есть! Но только внутри каждого. Когда ты решаешь, как использовать свои силы. Во зло, или во благо. Только тебе решать, будешь ты спасать слабых, или обижать их. Разве одна твоя рука это добро, а вторая — зло? Нет, это не так, как и источник любого колдуна один, а вот деяния есть бесконечный выбор каждого!

— Уходи! — потребовал Арис. — Я не хочу тебя слышать! Все это — неправда! Я ничего не понял из твоих слов.

— Нет, правда! — воскликнула она. — И правда заключается в том, что нет на свете злых и добрых сил! И я и Меш черпаем свои силы в одном источнике, и можем создавать одни и те же вещи! Разница лишь в том, что он хочет разрушить весь мир, а…

— Уходи! — заорал он и бросил в нее серебряный амулет, который вернул ему Тангор. Арис не хотел причинить ей зла, он просто пытался прогнать ее, заставить ее замолчать. Он был уверен, что амулет не коснется ее, но почему-то амулет не завис в воздухе, а ударил ее по щеке и лишь потом упал. Арис ошеломленно смотрел, как из ранки потекла струйка крови.

— Но… как⁈

Она подняла с пола амулет и рассмотрела его острые грани, прижимая другую руку к щеке.

— Он тяжелый и колючий, вот как.

— Я не могу понять! Ведь ты отбрасывала меня не касаясь, ты отбросила меч и ножи! Я не хотел… думал, что ты остановишь!

— Потому, что я не опасалась тебя сейчас.

Она бросила амулет обратно.

— Сейчас ты мог бы убить меня, если б бросил нож. Ранить могут только те, кого ты подпустил слишком близко. Запомни это. А теперь я уйду, раз мои слова так раздражают тебя. Но от того, что я уйду, смысл вещей не изменится.

И она вышла из шатра, а Арис вдруг вспомнил, как старик-в-длинной-кофте говорил, что когда тебя не могут победить с помощью силы, то смогут победить с помощью любви и нежности. Тогда он не понял этих слов, и вот, теперь их смысл открылся. Он не мог ударить ее, пока она боялась его, но стоило ей немного расслабиться, как она стала уязвимой.

Он думал об этом, когда сообщили, что по правому берегу движется большой отряд и судя по всему это возвращаются кланы Пако и Комо, и Арис бросился из шатра, чтобы с Антором встретить их.

Арис стоял у границы стойбища и смотрел, как к ним приближаются кони. Пако Арис увидел сразу, а вот Комо почему-то не было видно. Зато рядом с конем Пако идет мужчина и из всей одежды на нем — только повязка на бедрах.

— Это они⁈ — воскликнул возбужденно Антор. — Болотные люди?

Арис кивнул, чувствуя, как радостно забилось внутри сердце. Этого он не ждал.

— Я думаю да, — медленно произнес он, стараясь голосом не выдать бурной радости. — Но я не ждал такого. Я думал, что если болотный народ пропустит кланы через свои земли без боя — это уже будет удачей. Но они сумели убедить их.

— Я думаю, это тот янг, Кронтос, убедил их, — сказал Антор и Арис кивнул. Да, скорее всего все так и было.

Наконец они подъехали и Пако спрыгнув на землю и подошел приветствовать Ариса.

Арис ответил и оглядел ряды воинов:

— А где же Комо?

— Комо больше нет, о вождь, — сухо ответил Пако. — Вот этот человек, — и он кивнул на мужчину в повязке, стоящего рядом, — вождь болотного народа. Его зовут Пирис и он убил Комо.

Не успел Арис сказать еще что-то, как Пако добавил:

— Это был поединок. Комо согласился на него добровольно, потому что таким было условие болотного народа — они пойдут с нами, если наш вождь сразится с их вождем. Если победит наш вождь, болотные люди идут с нами.

— Но они тут, — сказал Арис. — Так если Комо победил, почему ты говоришь, что Пирис убил его?

— Комо победил, — кивнул Пако. — Но Пирис сражался отравленным ножом. Комо умер позже, в пути. Он мучился много дней, — Пако с ненавистью посмотрел на вождя болотного народа. — Мы не думали, что болотные люди используют отравленные ножи в поединках. Но и запрещено это не было.

— Покажи нам место в новом стойбище, вождь, — добавил он горько и Арис знал, что эта горечь еще долго будет отравлять сердце Пако. Ведь Комо был его побратимом. Невольно он вспомнил о Бако. Как много они уже потеряли, а ведь еще не было ни одной битвы.

Однако он тут же взял себя в руки и сделал все, что нужно — указал кланам Пако новое место, и как положено приветствовал вождя болотного народа.

День клонился к вечеру, и беседу с Пирисом решено было отложить на следующий день — все устали с дороги. А пока они, обменявшись несколькими приветствиями, расстались.

Арису не понравились узкие глаза — щелки болотного вождя. Он не знал их обычаев. Может, среди болотных людей принято сражаться отравленными ножами, но что это за странный обычай, который сводит на нет любую победу?

Арис подумал, что этот обычай вождь изобрел только для одного поединка. Ненависть болотных людей к северным охотникам была хорошо известна, и вот он решил отплатить за все обиды и притеснения… будет ли толк от такого союза? Он колебался с минуту, а потом подумал, что сейчас не время для новой вражды и каждый враг может пополнить армию колдуна.

Он решил поговорить об этом с Ларой, и повернул в другую сторону от своего шатра, к берегу реки. Обычно ее можно было найти там, но не успел он выйти на берег, как она сама вдруг вышла из-за шатров и пошла к нему навстречу:

— Ты закончил свои дела? Я искала тебя. Хотела прийти к тебе ночью.

Он дернулся от удивления:

— Не нужно приходить! Я не могу принять тебя, как женщину…

Она снова расхохоталась:

— Ты подумал? Нет, ты правда подумал⁈ Да как ты мог подумать такое, а⁈

Они еще были между шатров и кое-кто поглядывал на них. Сцепив зубы, Арис сказал:

— Хорошо, что ты не желала этого и тебя не задел мой отказ. Ты ведь, как старик-в-длинной-кофте. И выглядела бы, как иссохший труп, если б не колдовство!

Она только усмехнулась.

— Рад, что снова развеселил тебя, — сказал он зло. — Зачем ты хотела меня видеть?

— Собираются твои кланы, — заметила она, присаживаясь на камень, поодаль.

— Да. Редор и Тангор и Пако уже спрашивали о тебе. Я хотел представить тебя всем сразу, когда все кланы соберутся вместе.

Она кивнула и ничего не сказала.

— Но прежде, чем это случится, я хотел, чтобы ты рассказала только мне одному… как ты предлагаешь справиться с Мешем?

— А почему ты до сих пор не спросил меня об этом?

— Да какая разница⁈ — вскрикнул он раздраженно и тут же с досадой добавил:

— Потому, что каждый раз, когда мы говорим, ты будто специально злишь меня! И мне не хочется так решать серьезные вопросы. Я жду, когда мы начнем разговаривать, как друзья, но вместо этого все становится только хуже.

— Почему же так происходит? — спросила она, склонив голову на бок и он ответил:

— Ты все время делаешь странные вещи! Ты говоришь странное. Вот сегодня например! И я злюсь. Я ударил тебя, хотя и не хотел этого…

— Если не хотел, то зачем было кидать мне в лицо этот амулет? — удивилась она. — Даже если ты думал, что я смогу отразить удар, все равно твой посыл был не добр.

— Ты говорила ужасные вещи, — заметил Арис. — И я просто хотел, чтобы ты замолчала.

— Да, видимо до полки с книгами по философии у янгов ты не добрался, — заметила она и Арис вспылил:

— Ну вот — ты снова! Зачем же ты сама все делаешь так, чтоб я злился?

— Да потому, о мой наивный вождь, — воскликнула она, — Что иначе нам не добиться успеха! Как я объясню тебе свои планы, если ты не можешь без крика услышать от меня, что колдуны черпают силы для колдовства из одного источника⁈

— Может быть нужно сразу перейти к сути? — спросил Арис. — Если ты объяснишь мне, что нужно сделать, я лучше смогу понять, чем, если ты продолжишь вот так вот говорить загадками? Может быть ты и права, может источник силы не важен. Может разница в другом и я смогу понять это позже, если мы пойдем дальше?

— Ты все ищешь легких путей, — сказала она. — Но их нет. Тебе придется принять очень многое, и,кроме прочего, научиться мне доверять…

— Если нужно, я согласен! — закончил он. — Итак, хорошо. Я тебе верю, раз это нужно. Что дальше? Какой план? Скажи мне четко, а то от этого разговора у меня чувство, что я плаваю в болотной жиже и не могу найти ни дна, ни берега. Я даже не понимаю, о чем мы говорили до сих пор!

— Хорошо. Значит ты мне веришь? — сказала она.

— Да, верю. Что дальше?

Она встала и шагнула к нему, протягивая руку.

— Значит, веришь?

— Ну да, — он поднялся на ноги, чувствуя себя глупо. Черт его знает, как ей удается заставлять его чувствовать себя идиотом⁈ — Верю. Что дальше?

— Дальше? Дальше я тебе уже говорила. В тот самый первый миг, когда согласилась тебе помочь. Отдай мне свою душу, Арис, вождь кочевников. Готов ли ты? Готов ли ты доверить свою душу? Ну же, решай!

Арис не понимал, чего она от него хочет. Чтобы он добровольно согласился стать луноглазым? Чтобы стал ее рабом? Или это просто такая формула, принятая между колдунами? Ведь говорят, иногда возлюбленной — моя душа принадлежит тебе, но это же ничего не отбирает душу.

Арис видел, что она снова склонила голову на бок, следит за ним, ожидая ответа. Он не хотел задавать ей еще вопросы. В этом-то и подвох — она ждет, что он не согласится, начнет расспрашивать и тогда скажет, ты мол не готов еще идти дальше. Не доверяешь и все такое.

Он подумал, может быть это и так, но доверие заслуживают годами, а у него нет времени на это. Ему нужно просто узнать ее способ и понять — подходит ли он им для борьбы с Мешем. Ведь может оказаться, что и нет. Так что он вдруг взял и протянул ей руку и сказал:

— Хорошо. Я доверяю тебе так, что могу доверить и свою душу. Показывай…

Она удивленно глянула на него и не успел он договорить, как на ее ладони расцвело сиреневое пламя. Оно коснулось его, окутало с ног и до головы и тут он вдруг умер.

Арис парил у пустоте. Вокруг него не было ничего и сам он был ничем. Его вовсе не существовало, как не существовало ничего. Едва он осознал это, как вдруг удивился, если его нет и ничего нет, то как он думает?

Вдалеке кто-то звал его. Он не слышал голоса, но ощущал чей-то призыв, будто его тело вибрировало… тело? Значит оно есть?

— Проснись, Арис, — вдруг услышал он. — Просыпайся. Пора.

Он не мог проснуться, его больше не существовало. Как открыть глаза, которых нет?

— Тебе не нужно открывать глаз, — сказал тот же голос. — Ты не нуждаешься в них.

— Но я ничего не вижу! — хотел он прокричать, но не было ни рта, ни языка

— Ты видишь, но тебе не нужны глаза. Ты слышишь, хотя теперь у тебя нет ушей. И говоришь, хотя рта у тебя тоже нет, — голос шел отовсюду сразу, из серой пустоты, которая окружала его. Нет, эта пустота стала частью его, а он стал пустотой. Его больше нет…

Едва он так подумал, как понял, что это не так. Пустота обволакивает его снаружи и изнутри, но там, где она заканчивается, начинается он.

Арис немного потянулся и ощутил легкое скольжение. Что это? Может быть его плечи? И тут же понял — да, это плечи. Он потянул на себя пустоту новыми плечами и часть пустоты стала руками. Он взмахнул ими, ахнул, обрел зрение и увидел, что висит в воздухе, метрах в трех над землей. Под ним катила воды Туганна, а на камне, возле берега лежит… его тело Руки закинуты наверх, будто он хотел взмахнуть ими и упал, как подкошенный.

Глаза были закрыты, а кожа бела, как свежий снег. Увидев себя со стороны, Арис замер, пытаясь осознать, что происходит. И тут увидел, что возле его тела на камне сидит черный кот. Ведьмин зверек задрал голову, словно почувствовал его взгляд.

— Ты что — видишь меня? — прошептал Арис, и кот зашипел, грозно выгибая спину.

Арис отпрянул, не понимая, что происходит.

— Ну что, ты немного пришел в себя? — Арис повернулся и увидел ее. Ведьма возникла перед ним, в воздухе. Взмахнула рукой, заключая их в прозрачный шар и произнесла, сверкнув зелеными глазами:

— Это было очень глупо с твоей стороны — доверить мне душу! Разве можно отдавать самую суть себя, даже не разобравшись, кому и зачем⁈

— Но я не думал что…

— Вот это верно! Ты не думал! Ты поспешил потому, что искал легких путей и простых ответов, и вот, просто так отдал мне самое ценное, что есть у тебя! Ты должен знать, в человеческой душе заключена огромная сила и каждый колдун мечтает забрать эту силу себе. Но еще твоя душа — это ты сам! И ты должен запомнить одну вещь ради себя — никогда не отдавай свою душу. Никому. Запомнил?

Арис только и мог, что досадливо промолчать. Что тут скажешь?

— Итак, ты позволил мне забрать свою душу, и это было очень глупо, — сказала она, словно подводя итог. — Ты не спросил ничего, просто позволил мне это. Тебе повезло, что я не Меш и не похожа на него. Я верну тебя назад, но ты должен запомнить — никогда не говори никому, что разрешаешь забрать свою душу. Сказав такое, ты заключаешь контракт, которому нет обратной силы! Ты понял меня? Хотя не отвечай. Я слышу твой страх и думаю, он будет тебе уроком. А когда мы вернемся обратно, ты подумаешь над этим еще.

Арис ощущал теперь не только страх, но и досаду. Ведьма учила его, как недопеска, которого за провинности хозяин тычет носом.

— Хорошо. Ты понял меня. А теперь оглядись вокруг. Только осторожно, — произнесла она. — Очень медленно. Ты — сейчас только душа. Чистая энергия и твоя сила очень велика… Я же сказала — осторожно! — закричала она потому, что Арис последовав ее совету огляделся.

И хотя он старался двигаться очень медленно, шар, в котором они были заключены, сорвался с места и просто перепрыгнул в ту сторону, куда он смотрел.

От неожиданности Арис присел и шар тут же рванулся вниз. Арис дернулся, ожидая удара о землю, но его не последовало, вместо этого шар вошел в землю, как нож в мягкое масло. А затем, не успел он разглядеть камешки и песок, перед глазами, шар взмыл вверх потому, что ожидая удара, Арис дернулся кверху.

Туганна превратилась в узкую ниточку. Они запутались в облаках и Арис наконец замер, боясь шевельнуться.

Ведьма некоторое время смотрела на него и вдруг расхохоталась. Он хмурился и не отвечал. Стоял не шевелясь.

— Можешь опустить ногу, — посоветовала она, отсмеявшись. — И запомни, тебе незачем бояться твердых предметов, когда ты бестелесный дух. А теперь смотри. Двигаться в сакрите нужно вот так. Тихонечко.

Она едва двинула ногой и шар, перепрыгнув огромное расстояние, застыл далеко-далеко от берега Туганны.

— Вот так, — под ними промчалась долины. Лес мелькнул и пропал, и они замерли над полем. Шар разгонялся резко и так же резко тормозил, но они почему-то не чувствовали этого. Даже волосы вокруг ее лица не двигались, будто это головокружительное перемещение им лишь казалось.

— Ну вот. Мы прибыли. Узнаешь?

Арис огляделся. Да, знакомые места. Неподалеку — Ирисовое ущелье. А внизу, прямо под ними, круглая площадка, которая служила местом сбора в их стойбище. Совсем недавно тут собирались десять семей его клана в праздничные дни.

— Я знаю это место, — мрачно сказал он и заметил, что вполне освоился в этом своем новом состоянии, как бы оно не называлось. Но это не удивило и не обрадовало его.

— Ты сказала, что расскажешь мне, как убить колдуна. Зачем мы тут?

— Сперва я хотела показать тебе их.

— Кого?

— Посмотри вниз.

Арис окинул взглядом площадку, полуразобранный помост и даже различил в темноте колышки — коновязь у пустой круглой площадки, которую раньше занимал шатер Пандора. Покинутое место. Тут и там валяются забытые вещи, реют на оставленных колышках обрывки шкур. Ни огонька, ни звука. Ничего. И тут он заметил неподвижный силуэт возле коновязи.

Во тьме его легко было принять за обычный столб, так неподвижен и тих он был. Но стоило вглядеться получше, становилось видно, что это человек.

Арис теперь не сводил с него взгляда. Через некоторое время он заметил, что под одеждой плечи едва заметно поднимаются и опускаются в такт дыханию.

Облачко скользнуло в сторону, открывая луну, и в глазах человека отразился ее свет. Ощущая, как волоски на руках встают дыбом, Арис наблюдал, как вдруг шар скользнул вниз и остановился так, что лицо Ариса оказалось напротив лица луноликого, буквально в двадцати сантиметрах от него.

Больше всего Арису хотелось рвануться прочь, но он заставил себя оставаться на месте. Едва дыша, он смотрел в серебряные глаза, которые покинула жизнь. В них была лишь пустота, жуткая, мертвая, и казалось, они смотрят внутрь тела, будто их странным образом вывернуло наизнанку.

Лунный свет подрагивал на поверхности. Ноздри человека подергивались, будто он все время нюхал ветер. Арис прикрыл глаза, чтобы хоть на миг избавиться от ужаса, который вызывал в нем луноглазый.

— Открой глаза, ты в безопасности. Он не увидит тебя сейчас, ведь ты — лишь душа, без тела. В то время, как он путое тело без души. Не бойся, — сказала она тихо. — Оглядись.

Арис медленно открыл глаза, скользнул взглядом по мертвенно белому лицу, застывшему почти напротив него, обернулся; и шумно сглотнул потому, что теперь он увидел их всех разом. Сверху он видел лишь одного, но площадку и коновязь окружало с десяток луноглазых. И может быть, их было больше, ведь заметить их было не так-то просто.

Бледные, с глазами, будто вывернутыми наизнанку, они замерли во тьме, но не спали. Их носы подрагивали, нюхая ветер, их челюсти шевелились, будто что-то пережевывали, или беспрестанно что-то бормотали. Арису начало казаться, что воздух вокруг звенит, будто наполненный тонким треском.

И едва он привык к их неподвижности и безмолвию, как один из луноглазых подпрыгнул в воздух, и Арису показалось, что он летит к ним, и сейчас проникнет внутрь шара. Рука сама собой метнулась к поясу, где он обычно носил ножи.

Лара крикнула:

— Не бойся! — и обхватив руками, буквально обездвижила.

А луноглазый приземлился в трех метрах от них, опустился на корточки и Арис услышал писк, хруст и чавканье, и передернулся с ног до головы, от крайнего отвращения. Через несколько минут луноглазый встал на ноги и замер, как и другие. Только рот еще шевелился. Он был достаточно близко, чтобы Арис разглядел свисающие из уголка рта красноватые обрывки мыши полевки, или хорька, которого он теперь пожирал.

— Им все равно, что есть, — сказала Лара рядом. — Они едят лишь для того, чтобы поддерживать жизнь.

Серебряные глаза, застывшим взглядом смотрели в пустоту, кишочки медленно втягивались ртом, и Арис сказал:

— Я больше не могу! Давай уйдем!

— Сейчас ты в безопасности, они не могут почувствовать тебя, но тебе очень страшно. Что будет, когда ты встретишь их на поле боя? Сможешь ли ты сразиться с ними? А остальные воины? Что будет, когда лушь пойдет на вас⁈

Он сглотнул. Только сейчас он понял, что предстоит им. Многие ощутят тот же самый ужас. Ужас древний, поднимающийся из самой глубины души, сковывающий разум и тело. Многие побегут, поддавшись ему, едва взглянут в эти белесые глаза. И тогда им придет конец. Им всем придет конец…

— Они — твоя противоположность — они лишь тела, луши, или лушь, на древнем языке.

— Нам придется сразиться с ними, — повторил он.

— Да. И я хотела, чтобы ты увидел их и понял, что ждет твоих воинов. И тебя.

Они помолчали немного и Арис ощутил, как в груди колотится сердце. Тревожно и тяжело. Сердце? Разве он — не лишенный тела дух? Он приложил руку к груди и понял, что ощущает этот стук.

— Ты создаешь свое тело из пустоты, — сказала она, словно почувствовав его мысли. — Я удивлена, как быстро у тебя это получается. Ты никогда раньше не…

— Давай уйдем отсюда, — попросил он, чувствуя, что хрупкая реальность дает трещину и его разум сейчас, как утлая лодчонка, которую вот-вот затянет в бездну.

— Я правда, больше не выдержу.

— Главный враг в этом сражении будут даже не лушь, — произнесла она, поднимая шар легким движением в небо, — а страх, который испытают воины, увидев лушь.

С этими словами она вздохнула, шар поднялся и рванул вперед; и Арис уже не удивился тому, что его даже не качнуло внутри шара. Они помчались к Дарину, кусты и трава внизу снова слились в длинные темные полосы. Через некоторое время шар встал и он увидел далекое зарево над горизонтом. Мертвенный, неподвижный свет. Не сразу Арис понял, что видит Дарин.

Что еще предстоит ему увидеть сегодня? С самого рождения Арис не чувствовал еще такого страха и неуверенности, как в эту ночь. Может быть, дело в том, что он не чувствует своего настоящего тела? Или в том, что он был не готов ко всему этому?

Раньше он и не представлял, что в мире существуют подобные вещи. Мир был проще и меньше. И Арис былвовсе не рад новым знаниям.

— Как хорошо было бы, если б весь мир был размером с нашу долину, и самым страшным человеком в нем оставался Мауро!

Размышляя об этом, он продолжал разглядывать город; и вдруг подумал, что свет, который висит над стенами, не похож на отблески костров. Свет был мертвенно-белым, будто отражение тысяч мертвых глаз. Он хотел спросить у Лары, что это там, но вдруг он прав?

Лара между тем заговорила сама:

— Несчастный Дарин. Я пошла посмотреть на него еще в первый день, когда мы прибыли сюда с тобой и Антором…Теперь он похож на улей, в котором сотни муравьев служат одной матке. Колдун, живущий в теле царя Лаодокия, постепенно высасывает из жителей Дарина и окрестностей души, полученные обманом. Ты удивился, что он не погнался за вами, когда вы, разделившись разошлись в стороны, три месяца назад. Он не погнался потому, что был очень занят. Все это время он непрерывно ест и сейчас раздулся, поглотив столько душ. Он впитывает их и пока он не пожрал их все, не тронется с места.

— Судя по всему, осталось недолго. Недели две и он будет готов. Я надеюсь, к тому времени успеют вернуться остальные твои воины. Я так понимаю, самые большие кланы увел с собой твой друг, Бангор?

— Бангор и его брат, — пояснил Арис. — Да, он забрал с собой многих, в том числе и мой клан.

— Ах, если бы ты пришел за мной чуть раньше! — вдруг воскликнула она. — Мы смогли бы спасти многих, если б напали раньше! Но сейчас мы можем лишь ждать и надеяться, что твои люди придут прежде, чем колдун сожрет последнюю душу.

Арис молчал. Она говорила тоже самое, что думал и он. Если б Мауро услышал посла, если б он, Арис узнал раньше.

— Ты сможешь пойти и взглянуть на Дарин поближе, или ты уже за гранью своих сил? — спросила она и Арис кивнул:

— Я за гранью, но это держит меня на плаву. Я будто сплю. Пойдем и посмотрим, пока я не очнулся. Потом я уже не смогу.

Шар двинулся вперед, теперь лишь плавно скользя по воздуху, и Арис спросил:

— Колдун увидит нас?

— Нет, — сказала она. — Перед ним сейчас тысячи душ и он не заметит нас среди них.

Они подобрались ближе и зависли почти над самой стеной. Теперь Арис мог видеть, что внутри города беспорядочно мечутся тысячи человеческих фигур. Но приглядевшись, он заметил, что это не люди, а лишь только прозрачные силуэты, серебристого цвета, источающие тот самый мертвенно-белый свет, что был виден издалека.

Он слышал жалобные крики и плач, сливающиеся в общий вой. И вскоре понял причину — то один, то другой силуэт, вдруг засасывало какой-то невидимой силой, и уносило куда-то внутрь переплетения улиц. Может быть потому, большинство серебристых силуэтов держались ближе к стенам. Там внутри их города было что-то страшное, и даже сквозь стену Арис чувствовал ужас, который оно внушало.

С каждой новой жертвой отчаяние серебристых тел усиливалось. Те, кто был рядом с только что унесенным вглубь, начинали буквально вибрировать всем телом. Некоторые подскакивали высоко вверх и парили над городом. Но выйти за пределы не могли — их удерживал невидимый барьер, непроницаемая для душ сфера.

Некоторые фигуры держались по двое, или по трое рядом. Арис понял, что это те, кто при жизни были семьями, или просто близкими людьми. Они обнимались, едва не сливаясь в одно, и плакали горько и жутко.

Сердце Ариса заныло от плача, которым был пронизан сам воздух. Вот небольшая серебряная тень, вырванная из объятий другой понеслась куда-то, сопротивляясь из всех сил, но этого было недостаточно и ее унесло в один миг, а вторая бестолково металась по улице, дрожа и натыкаясь на другие.

— Мы можем сделать что-то⁈ — воскликнул Арис, движимый сочувствием к ним и рванул к стене. Лара схватила его с криком:

— Что ты творишь⁈ Не трогай ее! Он заметит…

Но было поздно, серебряные тени заметили их и метнулись к барьеру, пытаясь пробиться.

Серебряные капли стекали из глаз.

— Это слезы душь, — пробормотала смущенно и испуганно Лара; и Арис увидел, что она чувствует тоже самое, что и он.

— Неужели мы не можем помочь⁈ — Арис никогда еще не чувствовал такой огромной, всепоглощающей жалости, которая заполнила его при виде этих несчастных.

— Лара!

— Чего ты хочешь от меня⁈ — ее глаз тоже выкатились две серебряных капли. — Я не могу. Сейчас — нет.

— Тогда уйдем отсюда! — и Лара кивнула, и утерла глаза рукой. Но прежде, чем их унесло прочь, Арис смотрел на серебряные души, что рвались к ним, пытаясь пройти сквозь барьер.

Когда они увидели берег Туганны, Арис все еще не мог вымолвить ни слова. Да, среброглазая лушьнагнала на него ужаса, но то, что он видел в Дарине проняло до самых глубин. Сжав руки, он смотрел вниз, не замечая течения реки и даже свое тело, лежащее внизу, воспринимал, как часть пейзажа.

— Вы должны будете дать мне возможность добраться до колдуна, иначе ничего не выйдет. Он собрал огромную силу вокруг себя, я не смогу пройти сквозь всех. Я не смогу сражаться с лушью и с колдуном сразу. У меня нет столько сил, колдун убьет меня. Ты понимаешь? — она потрясла его за плечо.

Арис поднял голову и вяло сказал:

— Что тут сложного? Мы будем биться с луноглазыми, а ты будешь биться с колдуном. Это твой план, я понял.

— Я оставлю свое тело и уйду сюда. В мир духов. Мы сразимся с Мешем тут. А вы будете охранять мое тело.

— Я понял, Лара, — так же вяло сказал он. Перед глазами стояли те люди, в Дарине.

— Мы уже никогда не сможем сделать все как было? Вернуть те серебристые души в тела и сделать так, чтобы глаза у луши снова встали на место?

— О чем ты думаешь сейчас? — возмутилась она. — Раньше надо было… хотя ты раньше не знал… но чтоб не стало хуже, ты должен думать о том, как остановить колдуна и слушать меня! Мне кажется, что ты даже не понимаешь моих слов!

— Да, Лара, я почти не понимаю твоих слов. В глазах стоят те люди. Пока мы готовимся к схватке, он поедает их. И мы не можем остановить его сейчас. О боги! Мне больно! Слишком больно вот тут, — он показал на центр груди и спросил:

— Что со мной?

— Ах да. У тебя душевные терзания. Они слишком велики для тебя, ведь впервые голос разума не мешает, и ты чувствуешь всю их силу.

— Я готов был бы пойти туда и принести себя в жертву, если б это помогло! — горячо сказал он.

— Хватит, — сказала она раздраженно. — Постарайся не заплакать и выслушать меня, ладно?

— Я не заплачу! — сварливо ответил он, сам себе напоминая раздраженную тетку. — Я не заплачу, но все равно, давай вернемся в тело! Я не могу ощущать эту боль дальше! Почему мне так жалко их и почему это не проходит⁈

— О боги! Я уже забыла, что первый выход из тела проходит так тяжело! Ты вот-вот расклеишься! Ладно, поговорим потом. Боюсь, оказавшись в теле, ты не сможешь меня выслушать.

— Почему?

— Потому, что возвращение будет не простым. У тебя будет что-то вроде… похмелья. После того, как ты выбрался из тела в первый раз, такое бывает.

— Как в тот раз, когда ты перетащила нас сюда?

— Тот раз ты легко перенес. Сейчас будет хуже.

— Хуже⁈

— Во много раз хуже. Но не бойся, к утру все пройдет!

С этими словами она усмехнулась; и он увидел, как сиреневое пламя растет в ее ладонях, поглощая его, а потом ощутил как что-то огромное, и неудобное накинулось сверху и он никак не может уместиться в нем.

Руки стали чужими и мешали. Ноги стали неподъемными и не хотели сгибаться. Острый камень впился в локоть и даже дыхание требовало огромных усилий. Почему раньше он не замечал, что наполнить легкие воздухом — огромный труд⁈

Он лежал на спине и не мог даже пошевелиться, только чувствовал острые камни, которые впивались в тело.

— Сколько усилий нужно чтобы дышать, — проговорил он непослушным языком, но получилось что-то вроде: «ко… сил… нуждышь»…

Она хмыкнула:

— Ничего не бойся. Это нормально. К утру ты придешь в себя. Телесно. Но уже никогда тебе не забыть той легкости и силы, какой обладает бестелесная душа. Некоторые после такого становятся неудержимыми и мечтают лишь о том, чтоб ощутить это чувство снова и снова. Смотри, не попадись на эту удочку.

С этими словами она ушла, а кот следом. Проходя мимо он зашипел Арису в лицо, а потом побежал за хозяйкой, задрав хвост вверх.

— Э…а не мо… гу ти… ги… — проговорил он вместо «я не могу идти, помоги!». Потом попытался крикнуть, но смог только выдавить:

— Эээ, — и выдохнув тяжелый воздух, оставил всякие попытки что-то сделать. Она ушла, бросила его одного лежать в темноте и смотреть на звезды…

Долгое время Арис лежал, разглядывая небо над головой. Постепенно становилось лучше. Он снова свободно дышал, силы возвращались. Наконец смог пошевелить руками. Подождал немного и полз с камня на землю и долго сидел, поддерживая голову руками, как будто был сильно пьян.

Потом встал и сделал шаг.

Тело тут же увело в сторону, и падая на четвереньки, он вспомнил, что так же вот они с Бако и Антором возвращались домой после того, как в первый раз напились вина. Это вино лежало в шатре Мауро. Мауро его привезли в дар из какого-то далекого города. Мауро говорил, что откроет этот кувшин, когда янги падут. Но Арис тогда решил, что незачем ждать так долго, и они сперли вино и выпили его.

За вино им тогда не попало, Мауро решил, что его выпила Арда с другими женщинами и долго гонял ее по двору. А она шипела и выкрикивала проклятья. Хорошее было время!

Так. Песчаная отмель закончилась и нужно взбираться на горку. Но как это сделать? Он полез вверх на четвереньках, но через некоторое время свалился и покатился вниз. Все это почему-то его рассмешило.

Арис немного полежал на спине, вздрагивая от приступов смеха, и снова полез наверх. Его рубаха зацепилась о камень и порвалась, и он снова засмеялся.

На середине пути он понял, что силы кончились и он сейчас снова скатится; и замер, изо всех сил упираясь в землю коленями и руками.

— Ого! Ты пьян⁈ — воскликнули сверху, и Арис рявкнул:

— Кто тут⁈ А ну, иди сюда!

— Я иду. Держись. Полезли.

— Кто ты? — спросил Арис, пыхтя и стараясь помогать своему спасителю.

— О боги, ну ты и напился! Я Наро, твой брат. Неужели ты не узнал? Я ждал тебя у шатра весь день.

Арис дернулся в сторону, и они покатились вниз по склону.

— Убирайся, — проговорил он, оказавшись снова внизу. — Откуда ты взялся, Наро… я думал, ты бежишь на край света. Туда тебе и дорога!

— Если я уеду, — немного помолчав, сказал Наро, — ты останешься совсем один. У тебя нет иной семьи, кроме меня. И мы с тобой братья. Я не уеду. Куда мне ехать⁈ Это моя земля, Арис!

— Если ты останешься, клянусь богами, я тебя убью! — взревел Арис, но получилось не очень страшно — голос был сиплым и слабым. — Я убью тебя, Наро! Лучше уйди. Ты восстал против меня!

— А ты убил моего отца и мать, — спокойно отпарировал Наро. — Я не боюсь тебя. Ничего ты мне не сделаешь. Я тебя знаю.

— Почему?

— Потому. Ты не караешь дважды за одно и тоже. И не убиваешь без причины. Я тебя знаю. Ты смелый, а смелые люди — добры, — сказал он.

Арис рассмеялся и Наро выпустил его ни миг. Арис покатился вниз все еще смеясь и смеялся, когда Наро спустился и встал рядом:

— Я… я! Я добрый! Ахххах! Не могу! Я добрый! И это говоришь мне ты! Ты, Наро, который всю жизнь меня ненавидит!

— Это ты меня ненавидишь, — возразил он спокойно. — Я же всегда завидовал тебе. С раннего детства. Великий Арис. Смельчак Арис. Арис, самый смелый в племени кочевников. Арис будущий вождь. Арис-который-убил-огромного-пса-в-пять-лет!!

— Ты завидовал, что отец натравил на меня собаку, когда мне было пять⁈ — Арис от удивления сел и потер глаза руками.

— Да. Все завидовали твоей славе. Арис, убивший первого врага в десять лет. Арис — убийца янгов. Арис лучший охотник. Арис, не знающий страха. Арис…

— Хватит. Ты глуп, если завидуешь тому, кого ненавидел собственный отец! И я даже не понимал причин! Я видел, как он любил тебя! Наро — послушный сын! Наро почтительный сын, надежда и опора отца! Наро, пойди, присядь, поешь с нами мяса! — передразнил он голос Арды. — А ты, Арис, иди отсюда, сядь с собаками и не мешай! — он перевалился, встал на колени и сплюнул на землю.

— Мой отец хотел меня убить! Ты знал об этом?

Наро подошел и подставил ему плечо:

— Точно не знал. Но он часто говорил, что ты опасен и, когда придет время, я должен быть готов занять твое место.

Арис расхохотался, только теперь это был горький смех:

— Этому ты завидовал, а, Наро⁈

Он оперся о плечо Наро и принялся снова карабкаться вверх:

— Этот берег такой крутой! Почему я раньше этого не видел?

— Разве я виноват, что отец и мать не любили тебя? Разве я виновен, что Мауро украл тебя? Скажи мне, Арис.

— Ты восстал и хотел занять мое место, — сказал Арис. — Но я пощадил тебя, когда вернулся в стойбище.

— Нет! Ты унизил меня! — крикнул Наро, сбросил руку Ариса и они снова покатились вниз.

— Ты приехал один в стойбище! Один! Такой смелый и отважный Арис! Арис завоеватель, чтоб ты провалился! — заорал Наро и вдруг замолк.

Арис слышал, как он тяжело дышит. Немного помолчали.

— Почему ты не стал сражаться со мной тогда? — спросил Арис.

— Потому, что не хотел умирать! Я не хотел становиться вождем, так за что я должен был биться⁈ Этого хотела мать, но не я. Я хотел просто жить. И всегда понимал, что я слабее тебя. Мне нравилось думать, что я второй сын вождя, что я стану твоим советником и никогда не буду один тащить на себе бремя жестоких решений. Я не был готов драться ни за что.

Арис слушал его, округлив рот.

— Она хотела, чтоб я убил тебя, еще до того, как ты уехал в Дарин. В ту ночь, когда ты спал у себя, после того, как убил Мауро. Но я отказался. Она орала и называла меня трусом. А потом ты уехал и Арда каждый день говорила мне, что мой долг прогнать тебя и самому вести народ, и она не хотела слышать, что я мечтаю об ином!

— Когда ты уехал, она объявила, что ты — не настоящий вождь потому, что одержим демонами и мне ничего не оставалось, кроме как… впрочем, ты можешь решить, что я сваливаю всю вину на нее. Но это не так! Я не возразил ей, не поставил ее на место…

— Будто кто-то мог поставить ее на место! — воскликнул Арис. — Даже Мауро это не удавалось! Он все время гонял ее по двору кнутом, но Арде было плевать на всё. Она делала что хотела сама.

— Арис! — вдруг воскликнул Наро. — Арис! Ну я понимаю — Мауро! Ты убил его за то, что он убил твою мать! Но Арда! Неужели ты не видел, что это просто старая женщина, выжившая из ума⁈ Зачем ты убил ее? Убил так, на площади, прилюдно⁈ Зачем?

Арис приложил ладони к лицу и глубоко вдохнул прежде, чем ответить:

— Так было нужно.

— В этом ты весь! — вымолвил Наро.- В тебе нет жалости и раскаяния! — он покачал головой и тихо добавил: — И потому ты должен стать вождем, а не я. Мне не вынести этой ноши.

Они помолчали, каждый думая о своем. Наро тихо сказал:

— От меня тебе не избавиться. Убей меня, если хочешь потом жить с этим.

— Чего ты теперь хочешь? — спросил Арис и Наро сказал:

— Я хочу остаться. И занять место, достойное твоего брата.

Арис покачал головой:

— Ты метишь в мои советники? После всего?

Наро только кивнул и ничего не ответил.

— Ты снова нападешь на меня, когда появится такая возможность? Или ты будешь верен мне? Ты простишь и забудешь Арду и Мауро⁈ Я должен был убить их. Я думал, что это мой долг! И если я не прав, ничего уже не изменить! Так ты простишь⁈ Забудешь⁈ Останешься мне верен, как вождю, навечно, а, Наро⁈

— Не задавай мне такого вопроса, Арис, — Наро усмехнулся. — Я мог бы зарезать тебя сейчас. Ты на ногах не стоишь. Я мог бы воткнуть нож тебе в сердце.

Арис хмыкнул. Наро заговорил снова:

— Я знал, что мы с Ардой мертвецы с той самой минуты, как она решила восстать. А Мауро… Ему лучше было умереть от меча, чем становиться старым… Да. Я забуду и прощу. Но и ты должен поклясться, что больше никогда не тронешь наших близких, Арис!

— У нас нет больше близких, — сказал Арис, опираясь на плечо Наро. — Никого не осталось. Ты и я. Говорят, у Арды был еще один сын раньше, но он умер. Я не убивал его, он умер сам. Я тогда был ребенком…

— Ты пьян и не знаешь, что говоришь, — сказал Наро. — Лучше держись за меня и постарайся больше не падать. Мне надоело кататься по этому склону.

Они медленно поползли вверх.

— Ты говоришь, не осталось никого, кроме нас. Это так, — начал Наро. — Но ты должен жениться и поскорее. Ты взрослый мужчина, а все еще не женат. Я не могу жениться, пока не женат ты. А тебе пора завести сына, наследника. Ты понимаешь?

— Оо, сейчас не до того. Ты слышал, что на нас идет темный колдун?

— Ты справишься с ним, — отмахнулся Наро. — А жениться давно пора. Об этом говорили еще в прошлом году. Отец зря не нашел тебе невесту. Если ты приблизишь меня, я подумаю о том, кто тебе подходит. Сулам так и не выдал свою дочь. Он надеялся, что ты обратишь на нее внимание и я тоже замечал, что она тебе нравится…

— Если ты теперь мой советник, то отведи меня спать, а потом иди к шаману, — Арис наконец то взобрался на горку и остановился, еле дыша. — Скажи шаману, чтоб начинал варить зелье из белых лилий. То, которое лишает страха и дарит смелость. И скажи, чтобы варил его очень и очень много! Ты понял?

— Ты пьян и утром…

— Советник, ты должен понимать, когда я пьян, а когда нет, — Арис поднял руки и с трудом сгреб на груди рубаху Наро и заглянул ему в глаза. — Ты понял?

— Я понял, — Наро встревоженно смотрел на него. — Я понял. Теперь я вижу, что ты не пьян. Но что же, о великие боги, с тобой творится?

— Это все колдовство, — Арис, опираясь на руку Наро, вошел в шатер и рухнул на кучу сена. — Иди к шаману. Нам нужно зелье. Очень много зелья!

Арис проснулся на рассвете от оглушительного шума. Кто-то кричал совсем близко, будто ссора была тут, в шатре. Крики приблизились, стали громче, яростнее, того гляди начнется драка.

— Я знаю, ты принес яд! Убирайся, проклятый предатель! Я не подпущу тебя к вождю! — голос Антора, а отвечал ему Наро:

— Прочь с дороги! Ты котт, ты чужак! Я выполняю приказ вождя! Я теперь — его советник! Так он сказал вчера!

— Никто не слышал таких слов! Вождь еще не рехнулся, чтобы приблизить к себе такого, как ты!

Арис разлепил глаза, и сел, ожидая, что вчерашнее состояние вернется, но тяжесть исчезла. Только резанула тоска, будто что-то свербило под ложечкой, напоминая о вчерашнем ощущении легкости и полета.

Он сел и крикнул:

— Что там такое?

— Ты не поверишь, вождь! — Антор через секунду оказался рядом с ним. — Этот лесной хорек, предатель Наро, явился сюда и заявил, что вчера ночью ты сделал его своим советником! Мало того, он заставил шамана приготовить какое-то зелье, которое якобы велел сварить ты! И вот, он принес его тебе на пробу — целый кувшин! Шаман говорит, что сам варил зелье и уверен, что оно хорошее, но я думаю, Наро добавил в него яд, иначе, как объяснить все это⁈ Что только не придумает, лишь бы добиться своего… но почему ты так странно на меня смотришь⁈

— А я Наро не поверил сразу, — проникновенным голосом заявил младший шаман. — Я сварил зелье про запас, — и его глаза испуганно забегали.

Наро сложил руки на груди:

— Вождь, я все утро терплю его нападки и не отвечаю грубостью лишь из уважения к тебе! Этот человек забыл свое место — он нападает на твоего брата, хотя он уже не твоя рука. Ты сам говорил это. Антор теперь один из коттов и никто для нас. Укажи ему его место. Пусть уходит со своими коттами за границу стойбища!

— Да я за это! — заревел Антор и шаман испуганно скользнул назад, и застыл у стены, не зная куда деваться.

— Довольно! — заорал Арис. — Хватит! Я только открыл глаза!! Тихо! Молчите все! — он встал, подхватил рубаху, надел ее и сквозь зубы процедил:

— Да, я вчера сказал Наро, что он будет моим советником. Да, Антор, я так решил. Наро мой брат… впрочем, я после поговорю с тобой об этом. А пока запомни, что ты больше не назовешь его предателем!

— И ты, Наро, должен запомнить, что Антор мне такой же брат, как и ты! Я обязан ему жизнью и ни один раз он выручал и спасал…

— Нет, ты не можешь забыть, что сделал этот человек! — заорал Антор. — Или ты забыл, что было в конце весны⁈ Или ты ослеп и одурел⁈ Ты приказал ему изготовить для тебя зелье⁈ Ты умрешь, если выпьешь его, я уверен — оно отравлено!

— Нет, я думаю, Наро не стал бы травить меня так явно и открыто, даже если б хотел, Антор. Вчера ночью он встретил меня возле Туганны и мог утопить, и никто не узнал бы об этом. Но он помог мне…

— И ты размяк! Поверил! — выплюнул Антор. — Я выпью из этого кувшина ради тебя и ты увидишь, что я был прав!

— Ты видишь, как он говорит с тобой, брат⁈ — закричал Наро. — А он уже никто нам! Он котт! И сам он хорек! Все вы, котты — лесные хорьки! Или ты сам не говорил таких слов⁈

— Ну все! — Антор схватился за нож, и Наро сделал тоже самое. В последний момент Арис успел втиснуться между ними. Наро он отбросил назад, так, что тот улетел далеко, ко входу а Антора сжал, не давая двинуться.

— Тихо! Тихо оба, иначе я сам накажу вас обоих! — орал он. — Вы перешли все границы! Вломились в мой шатер и устроили шум! Все! Успокойтесь!

— Отпусти меня, — сквозь зубы потребовал Антор. — Отпусти и я уйду! Если ты приблизил к себе Наро, то я уйду! Я не хочу смотреть, как он убьет тебя и…

— Тихо!! — Арис тряхнул его, заставляя замолчать. — Довольно! Молчи! Я после поговорю с тобой о Наро, а пока запомните оба! Я запрещаю вам ссориться под страхом смерти! Ясно⁈

— Мне все ясно, вождь, — смиренно опустил глаза Наро, но Арис видел, как у него блеснули глаза.

— А тебе⁈

Антор вырвался и тряхнул плечами:

— Мне все ясно! Мне все равно, накажешь ты меня, или нет, я скажу тебе еще вот что — стоит тебе захотеть, я уйду, если ты тоже считаешь, что я лесной хорек, или мои люди лесные хорьки и…

— Замолчи!! — не помня себя заорал Арис и ударил изо всех сил по опорному столбу так, что сложилась половина шатра.

Шаман с визгом убежал, бросив кувшин, и Арис увидел, что за порогом собралось половина стойбища.

— Кем бы ты не считал меня, я готов за тобой идти и готов отдать за тебя жизнь, как прежде! — в запале продолжал Антор. — Но Наро не смеет мне указывать место! И…

— Уйди, Антор! Уйди по-хорошему, прямо сейчас!

Антор осекся, пожал плечами, и пошел прочь, пробираясь через висящие полотнища. На миг он пропал за ними, а потом выбрался и пошел прочь, расталкивая людей.

Арис воздел руки к небу и покачав головой, пошел к реке, дав знак Редору, Тангору и Пако следовать за ним. Шаман, который успел забраться на телегу и сидел там с испуганным видом, тоже потрусил следом.

Возле Туганны Арис присел и опустил руки в ее прохладные струи. Долго плескал воду в лицо. Позади, на камнях сидели главы его кланов и ждали продолжения, но Арис не спешил.

Прохладная вода смывала гнев и ярость, и только успокоившись как следует, он напился из потока, и наконец обернулся к ним.

— Мой шатер сейчас не подходит для собраний и потому я позвал вас на берег реки. И не предложу вам угощения… мда, — он быстро глянул наверх. — Итак… о чем я? Ах, да. Вчера ночью я был возле Дарина и видел тех, против кого нам придется сражаться.

Он заметил, что все взволнованно переглядываются, едва сдерживая вопрос: как это возможно, ведь до Дарина три дня пути⁈

— Да, я был там. Меня перенесла туда… та, кого я привез нам на помощь. Ее зовут Лара и она… не черная ведьма.

Арис вздохнул и снова повернулся к реке и выпил воды. Вот зачем на переговоры приносят пищу и вино. Никто все равно не способен есть, но ты можешь делать вид, что ешь, когда нужна пауза.

— Итак, — снова начал он. — Я был в землях литереев. Это такой народ. Они живут очень далеко. И там я нашел ту самую женщину, о которой говорил старик-в-длинной-кофте.

— Черную ведьму? — робко перебил его Редор.

— Нет. Она не черная ведьма. Она… она будет биться с нами и она поможет одолеть Меша. Поэтому мы не будет звать ее так. Я дал ей другое имя и теперь она — Лара.

— Лара? Как лесная богиня? — переспросил Тангор. — Но кто она, если не ведьма?

— Она… — Арис замолчал, затрудняясь найти нужное слово. — Она… ммм… лесная жительница… нет. Она…

— Провидица? — робко сказал Наро, спустившийся сверху и все посмотрели на него удивленно, а потом перевели взгляд на Ариса, ожидая его реакции.

— Провидица. Да! — хлопнув себя по лбу, кивнул Арис. — Да, вот мой брат, Наро. Мы долго были в ссоре, но помирились, как и следует братьям. Я решил, что он будет моим советником. Как и положено моему брату. И твой первый совет очень хорош, Наро. Сядь на камень тоже. Так мы и будем ее звать. Провидица Лара. И скажите всем, она не крадет чужие души. Эо все только сказки. Ее колдовство — от доброго источника. Ясно?

— Ффф… — выдохнул Тангор. — Это хорошо.

— Вчера я был у Дарина и там я видел их…

— Янгов? — воскликнул шаман подскочив на камне от любопытства.

— Они уже не янги, — произнес Арис. — Они… «лушь», так их называли древние. Они… ужасны в битве. Не устают. Не останавливаются, даже потеряв в бою конечность и насаженные на копьё. Колдун забрал их души и пожирает. Когда он наестся, то пойдет к нам, чтобы и нас превратить нас в лушь. И нам придется нелегко. Это будет славная битва. Но тяжелая. И чтобы выиграть в ней, мы все выпьем перед битвой зелье бесстрашия. Иначе мы не сможем сражаться с ними.

— Мы не трусы! — возмутился Тангор. — Никогда еще северные кочевники не бежали от врага! Не нужно нам никакое зелье!

Ну конечно! Он знал, что они это скажут!

Арис вздохнул:

— Нет, мы еще не бежали. Но и такого врага у нас еще не было. Все вы знаете, что я ничего не боялся и не бежал прочь. Но вчера… я видел их перед собой, как сейчас вижу вас. И мое сердце дрожало от страха. Я готов был сбежать.

Они недоуменно смотрели на него, словно ждали, что сейчас он засмеется.

— Я совсем не шучу! — крикнул Арис. И замолчал, увидев их лица.

Они не понимали ни слова из того, что он говорил. Ну да. И не поймут, пока не увидят. Арис отрезал:

— Мы все выпьем зелье перед этим боем. Я вождь и это — мой приказ.

— Мы сделаем так, о вождь, — нестройным хором ответили они, и Арис видел, что они чувствуют себя оскорбленными.

Пусть так. Главное чтобы они не дрогнули и не сбежали прочь, когда увидят лушь с вывернутыми наизнанку глазами, так близко, как видел он.

— Но где нам взять столько зелья? — робко спросил шаман. — Я не успею сварить столько порций!

— Поэтому я и собрал вас всех тут. Все женщины должны отправиться на помощь шаману. Пусть шаман научит их варить зелье. Нам нужно очень много зелья, для каждого из воинов, что есть и что еще придут.

— Но вождь! — возмутился шаман. — Ты требуешь невозможного! Женщинам! Рецепт зелья бесстрашия — тайна шаманов, я не стану выдавать ее всем подряд!

Арис поморщился. Да, это будет проблемой. Шаманы свято хранили рецепты зелий.

Главы кланов кочевников всем видом показывали, что согласны с шаманом.

— Где это видано, прости меня вождь, чтобы рецепты таких зелий знало все племя? — сердито сказал Редор. — Представь, что тогда начнется? Женщины будут варить зелья своим мужьям и никто не будет знать об этом. Как после этого проводить поединки, если не знаешь, что с твоим противником?

— Что, если какая-то женщина возненавидит тебя и решит отомстить? Подольет зелья в суп, когда идешь на охоту? Ты знаешь, если выпить его слишком много, отключается рассудок и осторожность покидает человека. Он становится легкой добычей, — подхватил Тангор. — Нет, я не выйду из шатра, если каждая в племени будет знать рецепт зелья!

— Оно опасно, — подхватил Пако. — Все мы…

— Тихо! — рявкнул Арис. — Хватит! Хорошо. Пусть женщины рвут нужные травы, измельчают их, кипятят воду! Не обязательно рассказывать им, сколько и каких трав ты кладешь в зелье! Ясно?

— Но как мне сохранить секрет⁈ — возмутился шаман. — Вокруг меня будут бродить женщины, будут смотреть… Нет, лучше дождаться старшего шамана! Он решит, как нам быть!

— Ты сваришь зелье, если хочешь дожить до того дня, когда приедет верховный шаман! — рявкнул Арис, и наполовину выдернув меч из ножен тут же загнал его обратно. Шаман сник и беспомощно огляделся по сторонам, а вот остальные возмущенно переглянулись — никогда еще такого не было, чтобы вождь угрожал шаман, даже младшему… Это очень дурная примета.

— Сейчас такие времена, что нет времени соблюдать все тонкости, — попытался объяснить он. — Или мы спасемся, или колдун убьет нас!

Конечно, они не понимали его. Как жаль, что вчера они не видели мертвых глаз луши!

— Возвращаются котты и Рато! — на вершине холма возник воин, и Арис вскочил на ноги. Вся эта сцена уже порядком достала его, он хотел закончить обсуждение. Потом они поймут. Сейчас, главное, найти Антора и вместе с ним встретить коттов.

Нужно быть очень любезным с ними, пусть Антор видит, что он не считает коттов хорьками. И никогда не считал. Но не успел он сделать и десятка шагов, как дорогу ему преградил вождь болотного народа.

Узенькие глаза горели гневом. Он выплюнул:

— Мы так не договаривались! Мой народ уходит!

— В чем дело? — спросил Арис, с трудом держа себя в руках.

— Котты наши враги! — взвизгнул он. — Все это знают! Мы не можем сражаться вместе с коттами!

— Сейчас нет коттов, кочевников, или янгов, — устало сказал Арис. — Есть колдун и мы. Все.

— О, но кто знает, правда ли это⁈ Я не видел колдуна; и никто из моих людей не видел колдуна! Может, все это ловушка, и ты хочешь, чтобы котты поубивали нас спящими!

Арис не успел ответить, потому, что на секунду задержал дыхание от возмущения — что этот коротышка воображает, что он затеял такое представление лишь для того, чтоб заманить его в ловушку⁈

Это дало возможность Антору выступить вперед. Оказывается он был рядом и слышал этот разговор:

— Ну ка, скажи мне, что ты имеешь в виду! Чем тебе не угодили котты, ты, болотный червь⁈

— Ты слышишь, вождь Арис, как говорит со мной твой человек? — потемнел лицом вождь Пирис.

— Я говорю с тобой, как положено! — Антор шагнул вперед, ноздри у него раздувались. — Ты оскорбил мой народ! Я — вождь коттов!

— А, я слышал про тебя! — Арис заметил, что рука вождя Пириса легла на пояс и что-то сжала в складках повязки, а глаза угрожающе сузились. — Ты тот самый мальчик, у которого не было отца и клана, и поэтому вождь Мауро сделал тебя игрушкой Ариса, а потом Арис сжалился над тобой и объявил тебя своей рукой.

Он усмехнулся, а Антор здорово побледнел.

— Говорят, потом, вождь Арис так устал от тебя, что сговорился с Изгамом, чтоб тот объявил тебя своим наследником. У старика никого нет, так Арис решил подарить ему тебя. Он очень добр, вождь Арис, и все время пытается исправить то, что натворил его отец, Мауро. Но кочевники всегда остаются собой — они только притворяются, что изменились, но всегда думают о своей выгоде, а не о…

— Хватит! — Арис поднял руку, вынуждая Пириса замолчать. — Ты сказал слишком много!

— Сегодня, через полчаса! — рявкнул Антор, отталкивая Ариса. — Мне все равно, какое ты возьмешь оружие, лягушка! Прямо тут, перед всеми! Я загоню твои слова тебе в горло!

И он зашагал прочь, мимо остолбеневшего вождя Изгама, а вождь Пирис проводив его пристальным взглядом, усмехнулся и снова прикоснулся к своей набедренной повязке.

— Что у тебя там? — не выдержал Арис. — Что ты прячешь⁈

— Что? — усмехнулся он. — Разве вождь Арис не знает, что там находиться у каждого мужчины? Я мог бы показать тебе, если б ты был женщиной

Он развернулся и пошел прочь, а к Арису уже подскочил вождь Изгам, и испуганно заглянул в глаза:

— Что произошло, Арис⁈ Почему мой правнук не подошел ко мне⁈

Некоторое время ушло у Ариса на объяснения с вождем Изгамом. Кое-как успокоив его и указав место для его шатров, он пошел искать Антора и нашел там, где рассчитывал — возле своего шатра, который восстанавливали женщины.

Арис видел, как одна из них подмигнула ему зеленым глазом и нахмурившись, отвернулся.

— Антор…

— Это правда⁈ Скажи мне сейчас, это правда⁈ Вы с вождем Изгамом сговорились⁈ Ты скинул меня ему в наследники и вся эта история, будто меня украл Мауро ложь⁈ — при этом Антор вцепился руками в рубаху Ариса и тряс его, как в такт словам.

— Ну все! Все, успокойся!- Арис выдрал рубаху и отступил на шаг. — Разве ты не видишь, что за человек, этот вождь Пирис⁈ Откуда ему знать? Он даже книг никогда не видел! Он наговорил все это чтобы ты…

— Так зачем же ты позвал его? Если ты все так хорошо знаешь, ради чего ты пригласил этого человека к нам и хочешь, чтобы мы сражались вместе⁈

— Разве ты не видишь, что за времена сейчас? — с досадой спросил Арис.

Он махнул рукой, и женщины, что чинили шатер, удалились с поклонами. Тогда он прошел внутрь полуразвалившегося шатра и пригласил Антора следовать за ним.

— Сейчас нужно отложить все былые ссоры, забыть о них на время. Как вы этого не поймете⁈ Над нами нависла такая беда, какой еще не было! А вы грызетесь, как свора диких псов!

— Ты думаешь это я виновен⁈ — Антор дернул головой, будто бы сдерживая изо всех сил внутри ярость. — А твои поступки верны⁈ Разве ты не одержим мыслью собрать под свою руку все народы, до которых можешь дотянуться⁈ Разве ты не для этого стараешься⁈ Тебе все равно, что все мы разные и хотим держаться друг от друга подальше! Ты гнешь нас, как ураган, ломаешь!

Арис вскинул голову, сверкнув глазами:

— Как ты смеешь?

— Скажи мне только одно — в том, что сказал этот властелин лягушек, есть правда⁈

— Ты не в себе и не смеешь требовать ничего у своего вождя! — отрезал Арис. — Иди, и подготовься к бою.

Некоторое время Антор молчал, играя желваками на щеках, а потом вымолвил сквозь зубы:

— Хорошо. Я уйду, раз ты гонишь меня и не желаешь отвечать. Я кричал не на вождя, а на брата, которого спасал много раз, и который спасал меня. И еще раз спасу, хоть ценой жизни!

Он шагнул к выходу, пробормотав сквозь зубы:

— Как же мне не хватает Бако! Он бы понял меня!

Арис остался в шатре. Нужно было встать и идти туда, где вот-вот сойдутся в битве Антор и Пирис, но ему нужно было сперва собраться с мыслями. Все эти ссоры и раздоры, происходящие в такой момент доконали его. Он просто не понимал, как все остальные могут думать о чем-то еще, кроме того, что скоро колдун придет за их душами.

Все уже ушли к месту схватки, и было так тихо, что он слышал лишь свое шумное дыхание. Широкий лист сорвался с разобранной крыши и медленно спланировал вниз. Вокруг него искрились пылинки в лучах солнечного света, проникающего сквозь прорехи с крыши.Арис поднял голову разглядывая их, оглядел свой полуразвалившийся шатер и вдруг вскочил и вскрикнул:

— Антор! Нет!

Только теперь он понял, что Антор имел в виду, сказав: «И еще раз спасу, хоть ценой своей жизни» — кувшин с зельем, который с утра принесли младший шаман и Наро исчез.

— О боги, нет! О боги, нет, лишь бы он не выпил слишком много! — Арис бежал, расталкивая людей.

Зелье бесстрашия в небольших количествах уменьшает чувство страха, но если выпить слишком много, оно лишает человека любых опасений и осторожности. Перепивший такого зелья становился легкой добычей — ведь он уже ничего не боялся. Вот почему Антор так легко вызвал Пириса на поединок, хотя и знал, что это разозлит Ариса!

На круглой площадке толпился народ. Только приехавшие котты, болотные люди и северные кочевники обступили площадку, едва не влезая на плечи друг другу. Антор и Пирис уже начали сходиться.

Антор был одет в тонкую рубаху и кожаный доспех. Медные пластины и воловья кожа защищали его плечи. Широкие браслеты защищали руки от локтя до запястья. В руке Антор держал меч, а с пояса свисала пара ножей. Все, как положено.

Вождь болотного народа же выглядел так, будто он собирался смешить людей, или принести себя в жертву, подставив незащищенную грудь. На нем не было ничего кроме набедренной повязки, только тело блестело, будто он натер его маслом. Вождь Пирис не взял даже меча — он вступил в круг с одним лишь ножом с узким, кривым лезвием.

Арис вспомнил о яде и взглянул на узкое лезвие. Да, скорее всего он рассчитывает на это. Таким ножом можно убить человека, только если воткнуть его прямо в глаз, а Антор не из тех, кто позволит проделать с ним подобное. Значит, нож и впрямь отравлен.

Арису оставалось лишь надеяться, что его друг, знавший, чем закончился поединок с болотным вождем для Комо, поскорее загонит свой меч ему в глотку, не позволив ранить себя и даже задеть этим лезвием.

Тут Антор, подняв меч сделал несколько шагов навстречу противнику. Вождь Пирис улыбнулся, и вдруг, сорвавшись с места бросился навстречу Антору с такой скоростью, будто намеревался сбить его с ног.

Арис даже рот открыл от удивления — на что рассчитывает Пирис? Может и впрямь решил покончить с собой, нанизав себя на меч⁈

На миг Арису показалось, что сейчас все закончится. Слишком быстро бежал Пирис, чтоб успеть уклониться от меча, но вдруг, когда их разделяло не более двух мер, и меч Антора уже смотрел прямо в сердце врага, Пирис подпрыгнул и взмыл в воздух. Он взлетел так высоко, что перемахнул через Антора, и переворачиваясь в воздухе, над его головой, успел резануть ножом по кожаному наплечнику.

Арис понял — он метил в шею, но немного промахнулся.

Рокот удивления пронесся над собравшимися — до сих пор никто не видел, чтобы люди так прыгали — будто их не притягивает земля.

— Антор будто пьян — не стал меня слушать! — прошептал рядом знакомый голос, и Арис увидел возле себя бледного Пако, сжимающего кулаки.

— Я говорил Антору, чего следует ожидать! Поединок с Комо он провел точно так же — уклонялся и прыгал, будто кузнечик! И ухитрился задеть его лезвием своего ножа не меньше десятка раз! Мы смеялись — лезвие едва касалось кожи. И Комо прижал его к земле и победил, только к тому моменту было поздно!

— Ты сказал все это Антору⁈ — переспросил Арис, и Пако бросил:

— Да, но он был как не в себе — не слушал, только пил свое вино из кувшина!

— Из кувшина?

— Да! Из того вон, — Пако указал, на кувшин, валяющийся сбоку у края площадки, и Арис, рванувшсь туда, поднял его и заглянув внутрь. Почти половины нет.

— О боги!

Тем временем противники начали сходиться снова. Пирис нахально улыбался, перекидывая нож из одной руки в другую, и делал вид, что собирается броситься то в одну, то в другую сторону. Антор бестолково метался из стороны в сторону, пытаясь упредить эти движения.

— Что ты делаешь⁈ — крикнул Арис. — Не иди у него на поводу! Пусть он сам нападет!

Но Антор его не слышал. Как раз в этот миг он взревел:

— Ну! Что ты прыгаешь, как помойная крыса⁈ Сражайся! Думаешь, я боюсь тебя⁈ Вот, как я тебя боюсь! — с этими словами он содрал с себя нагрудник и запустил им в Пириса. Тот уклонился и бросился вперед. Бросок и нож чиркнул по медному браслету на запястье, едва не задев кожу. Антору повезло. Но зелье бесстрашия все сильнее овладевает им. Вскоре он может отбросить меч и пойти на Пириса с голыми руками!

Арис с ужасом глядел на то, что разворачивалось на площадке. Антор не сделал никаких выводов из атак Пириса. Он не сгруппировался и снова принял ту же самую стойку, которая не обманула Пириса, и снова собирался нанести тот же самый удар.

— Что ты делаешь, Антор⁈ — выкрикнул он в ужасе. — Схитри! Он слишком ловкий!

Пирис посмотрел Арису в лицо и рассмеялся широко открывая рот. Узкие глаза щелки посмотрели на него. Он многозначительно прикоснулся рукой к набедренной повязке.

Арис и бросился прочь, расталкивая толпу.

— Лара! Лара! Лара, где ты⁈ — он добежал до шатра шамана и вломился внутрь. Шаман резал на широком круглом камне пахучие травы и вскочил, как ужаленный, увидев его. Лары тут не было. Увы. Уже убегая, он крикнул:

— Сколько доз было в кувшине⁈

— Не менее ста, о вождь! — немедленно ответил тот. — А что такое? Наро велел мне…

Но Арис его не слышал, он снова несся по стойбищу, крича:

— Лара! Лара! Лара!

Черный кот молнией метнулся у него под ногами, прыгнул в сторону, словно приглашая за собой. Арис помчался, на ходу перепрыгивая через телеги и вещи.

Через минуту он резко выдохнул, наконец, увидев ее.

— Лара! Мне нужна твоя помощь!

— Меш идет⁈ — воскликнула она.

— Нет! Мой друг! Антор, может погибнуть! По ошибке он выпил очень много зелья бесстрашия, и оно вот-вот лишит его осторожности! Сейчас идет поединок и вождь Пирис убьет его!

— И?

— И⁈ — он ошеломленно взглянул на нее и заорал:

— Сделай что-то! Я не могу потерять еще и его!

— Нет, — она покачала головой. — Я обещала тебе помочь справиться с колдуном, но спасать всех, кого ты пожелаешь, я не могу…

— Да сдохни ты! — выкрикнул он и помчался обратно. Растолкал толпу и в тот же миг увидел, как Пирис, уходя от меча, метнулся в сторону, и тут же что-то рассекло воздух у самой головы Антора.

Тонкая трубка упала на землю, изливаясь зеленоватой жидкостью.

— Арис! Антор не в себе! — крикнул вождь Изгам. — Ты посмотри, что он делает!

Да, там было на что взглянуть — как раз в этот миг Антор скинул остатки доспехов и крикнул:

— Ну, лягуха! Думаешь, сможешь вечно ускользать от мен⁈ Я придушу тебя голыми руками, мне даже меч не нужен! — и меч полетел в песок, а все вокруг загомонили, потому, что такой поступок был и в самом деле странен.

— Он опоен, — бросил Арис.

— Что же делать⁈ — вождь Изгам поднял к груди руки и его глаза наполнили слезы. — Что делать⁈

Арис набрал воздуха:

— Я остановлю поединок!

— Нет! Нельзя вмешиваться в чужой бой! — воскликнул вождь Изгам. — Это небывалое дело!

Но Арис уже не слушал его. Он шагнул в круг и поднял руку:

— Довольно! Это не честная битва и я ее останавливаю!

От криков протеста заложило уши:

— Нет! Нет! Позор! Позор! — орали стони глоток.

— Такого никогда не было! Ты не имеешь права! — казалось, они готовы растерзать его.

— Уйди! — потребовал Антор, и Арис увидел в его глазах ненависть. — Ты не смеешь позорить меня!

— Ты опоен! Убирайся из круга!

— Нет! — Антор пошел на него с кулаками, и дождавшись, когда он подойдет достаточно близко, Арис, прямым вмазал ему между глаз. Антор упал на землю, как куль с мукой.

В этот миг что-то свистнуло у него над ухом, и резко обернувшись, Арис увидел, перед глазами тонкую трубочку, которая замерла в воздухе, прямо напротив его лица. Тонкое лезвие сочилось зеленью. Через секунду она упала на землю.

Над головами воинов он видел Лару, которая напряженно смотрела на него. Вождь Пирис снова потянулся к своей повязке; и Арис, чувствуя, как ярость застилает все вокруг, шагнул к нему:

— Ублюдок!

Еще две трубочки, одна за другой, вылетели из спрятанного оружия.

— Ублюдок! Ты не вызывал меня на бой, подлая, болотная тварь! Я убью тебя! — мир вокруг покраснел и сжался. Арис поднял руку с медным налокотником. Взмах, еще один, и обе стрелки лежат на земле. Третья ушла в молоко. Наверное у вождя Пириса дрогнула рука.

— Ты не вызывал меня на бой! Я не позволял тебе использовать против меня свое проклятое оружие! — в два шага он пересек площадку.

Пирис попытался уйти, прыгнув вбок, но Арис сделал тоже самое, и схватив его за руку, швырнул на землю. Проехавшись спиной по песку, тот замер у ряда людей, окружающих площадку.