Другая принцесса Лея: Другая Земля (СИ) [Юа Лис] (fb2) читать онлайн

Другая принцесса Лея: Другая Земля. Книга вторая

Часть 1. Глава 1. Что-то пошло не так

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Другая реальность

Я не могла дождаться утра, чтобы проверить свою теорию возвращения домой. Смутные подозрения терзали меня на уровне ощущений. Ведь всё это время я привыкла прислушиваться к себе.

Тревожный звоночек забил, едва я открыла глаза. Солнечный свет заливал комнату. Родни скулил у дверей и я поняла, что собаку не собираются выгуливать. Пришлось спешно подниматься, надевать первую попавшуюся одежду, хватать ключи с полки и бежать с собакой по лестнице вниз. Счастливый пёс пулей рванул на площадку, разгоняя со своего пути голубей.

Многоэтажка серела на фоне пронзительно голубого неба, глядя глазницами окон во двор. Машины теснились у обочин. Дворник в оранжевой спецовке, тянул на импровизированных салазках гору стянутых между собой коробок. Он останавливался, чтобы поправить кренившуюся конструкцию и шел дальше.

Я рассматривала двор. Он оставался таким, каким я запомнила его. Только позднюю осень, в которую я слегла с температурой, неожиданно сменило лето. Молодая сочная трава тянулась ростками вверх. Тень убегала, и солнце уже начинало припекать. Я поняла, почему дворник так странно на меня посмотрел и спросил на ломанном русском: «Холёдно?». Я стояла посреди двора в меховых ботинках, шапке и куртке. Шарф болтался, свисая из рукава к земле. Впопыхах я забыла его оттуда вытащить.

Родни подлетел ко мне, радостно лая и пытаясь ухватить за конец шарфа.

— Нет, прекрати. Фу! — я отобрала вещь, смотала его в валик и, подобрав с земли палку, заменила одну игрушку на другую. — Родни, а что тут? Апорт! Принеси мне!

Бросила палку далеко, а сама принялась с себя стаскивать одежду, оставаясь в шортах и футболке. В меховых ботинках пока было сносно, хотелось скинуть и их. По ощущениям было градусов двадцать пять тепла. Хотелось посмотреть воочию, что за день и час, но телефон остался на столике. А Родни будет гулять ещё минут сорок.

Нарезая круги по площадке для выгула, Родни играл с палкой, таская её в зубах, но так и не удосужился принести её мне. Мы с ним ещё плохо освоили эту команду. Как говорил инструктор, всё будет, только не всё разом. Другие команды мы уже освоили. Адаптировались в обществе, даже подружились с другими собаками по дому. На моё счастье, пока все спали. Я не хотела бы сейчас с кем-то пересекаться. Мне хотелось тишины и осмысления происходящего. И вроде всё было на своих местах, но всё ли?

И где мама? Почему лето?

Выдержав ещё полчаса, я направилась домой и позвала Родни. Он хотел ещё побегать, но я чувствовала на себе взгляды из окон, когда соседи стоят с чашечкой кофе и разглядывают, кто там гуляет во дворе.

— Родни, домой! — позвала я пса. Тот припустил за мной, оказываясь у подъездной двери первым. Я открыла дверь, дождалась лифта, и мы поднялись на двенадцатый этаж.

Дома было тихо. Я свалила сверток из куртки, шапки и шарфа на тумбу в прихожей, сняла обувь и пошла по комнатам. Всё оставалось на своих местах, но среди маминых вещей я обнаружила и мужские.

— В смысле? — я порылась в чужих вещах и с непониманием воззрилась на собаку. Родни стоял рядом, с любопытством наблюдая, что это я делаю. Как заправский сыщик, я пошла по квартире и обнаружила следы мужской особи в ванной: там стояли принадлежности для бриться. Серия разных шампуней, в том числе и для мужчин. В тумбе для белья я тоже нашла присутствие мужчины. В доме появились вещи, которых у нас с мамой не было. Я с первого раза то и не увидела. Новый телевизор, другие часы на стене, которые показывали восьмой час утра. Я включила телевизор, перебирая каналы, оставляя на новостях. Пошла гулять по залу, вытащила несколько альбомов с фотографиями, где меня ожидал сюрприз: на всех фотографиях, которые я помнила, был отец. Его лицо со второй фотографии казалось мне уже родным, но я всё равно упрямо листала страницы. Он жил с нами с моего рождения. Я перебрала все детские фотоальбомы: все снимки были дополнены им. Это пугало и радовало одновременно. Пугало, потому что в моей реальности не было такого, а радовало в виду того, что у меня был отец, о котором я всегда мечтала.

Быстро приняв душ и приведя себя в порядок, я сняла с зарядки телефон, включила его и пошла на кухню, готовить себе завтрак. Первым делом я покормила Родни, чтобы он не толкался со мной на кухне. Листая новостную ленту вконтакте, я обнаружила двадцать сообщений от Паши: значит, мы с ним встречались, что обрадовало меня очень. Хоть в этом была стабильность. В вацапе висело два непрочитанных сообщения от мамы, которые я тут же открыла. Одно было написано вчера вечером, второе уже за полночь.

Первое в 21.36 ч. «Долетели нормально. Полина нас встретила. Всё хорошо, созвонимся утром».

Второе в 01.57 ч. «Забыла сказать, нам доставку оформили. Курьер занесёт в десять утра. Никуда не уходи. Деньги на карте. Мы с папой тебе подкинули. Всё разом не трать. Целую. Спокойной ночи».

Я посмотрела на часы. Электронные на микроволновке показывали без четверти десять. Значит, курьер придёт уже скоро. Что же он там должен принести? Ах, да, карта!

Я метнулась в свою комнату. В кошельке, где ей и положено, лежала моя карта. Я глянула на баланс, ради достоверности: он привёл меня в неописуемый восторг. Мы вдвоем с мамой столько не имели, сколько сейчас родители мне подкинули. Я сказала «родители»? Подняла взгляд и встретилась со своим отражением в зеркале. На меня смотрело привычное лицо. Не Леи. Сони. Я вернулась. Я действительно вернулась.

В домофон позвонили.

Уже через полчаса, я сидела в обнимку с новеньким ноутбуком, на крышке которого красовалась эмблема ситхов, а подсветка клавиш играла алыми тонами. Сверхтонкий, высокотехничный, он и стоил запредельно, как я помню. Интересно до жути стало, этот ноут мне пришел в подарок или родители его выписали себе в каких-то целях?

Включенный телевизор вещал о мировых новостях, сменяясь на рекламу, и меня он уже не волновал. Я была занята новой покупкой. Баланс карты слегка поубавился, но я не ощутила тоски от списания средств. Ради такого ноутбука я была готова на всё. Или почти на всё.

Я набрала маму. Она ответила не сразу. Голос был заспанным.

— Ты ещё спишь? Привет. Я тогда наберу тебя попозже, — тут же затараторила я.

— Мы слегка засиделись вчера, — подавив зевоту, ответила мама.

— Которое уже сегодня, — улыбалась я, — Мам, ноутбук принесли. Он для кого?

— М? А, Соня звонит, — она ответила кому-то, и вернулась к разговору, — Ноутбук для кого?

— Для папы? — скисла я, слыша его голос. Он что-то сказал, что это с работой связано, но я могу на нём пока поиграть, если смогу настроить. Маме и не пришлось переводить. Они друг от друга совсем рядом находились. Потом мама трубку отцу передала.

— Соня, он мне для работы нужен, но пока он твой на время нашего отпуска, — ответил его голос до боли знакомый. Я перебирала эти интонации в голове и не могла никак вспомнить.

«Что мандо здесь забыл?», — вспыхнуло в моей голове чужой знакомой фразой. Я выронила из рук телефон. Он шлепнулся на пол в пушистый ковер дисплеем вниз. Родни вскочил с лежанки и зарычал на меня.

Я медленно подняла телефон с пола и поднесла его к уху. Отец спросил, что случилось, я солгала, что телефон выскользнул из рук, что всё хорошо и отключилась. Родни гавкнул на меня, скалясь, будто перед ним находился чужой человек. Я поднялась с дивана, тенью вышла из зала, через коридор в свою комнату и остановилась напротив зеркала. На меня смотрела я, Соня. Моё родное лицо, но этот голос. И тут Лея не выдержала.

— Знаешь, я понимаю, каково тебе было в моём теле: и мне сейчас так же, — произнесла она осторожно и вместе с тем с отвращением.

— Какого чёрта ты тут забыла?! — всплеснула я руками.

— Это ты мне скажи, почему я перенеслась с тобой в твою реальность? — мои руки упёрлись в бока.

— Потому что я заключила сделку… Нет, погоди, мне обещали, что ты будешь освобождена и…, — я сделала шаг назад и рухнула на край кровати. Зеркальное полотно отражало мою растерянность. Родни стоял в дверном проёме и продолжал рычать. Лея сжалась.

— Это ещё что за тварь?

— Это Родни. Мой домашний…, — я глянула на пса, подзывая его. Он колебался. Я поднялась, расхаживая по комнате, — Погоди, ты сказала, что здесь с самого пробуждения?

— Да. Я была в шоке. Хотела уже не вылезать и так и дремать в тебе, но голос твоего… отца? Ты же сама говорила, что его у тебя нет, — Лея всплеснула моими руками.

— А в этой реальности он есть. Я сама в шоке. И еще здесь лето, а я болела, когда была глубокая осень. Но в остальном всё вроде так же, как было.

— Эмблема ситхов говорит об обратном, — указала мне Лея на недавнее приобретение.

— И что? Ты комнату мою видишь? — я обвела взглядом стены. Они были увешаны постерами из фильмов, среди которых был Веном, Мстители, Звездные войны и даже Вейдер в полный рост с алым клинком из фильма Изгой-Один. На стеллаже было много фигурок из фильмов, книги, разные милые сувениры, которые мне присылали по обмену друзья из других стран.

Я подошла к шкафу, откатила дверцу и вынула зачехлённый сабер. Клинок загудел, активированный. Батарейка хорошо держала заряд.

— Он не настоящий, — фыркнула Лея.

— Конечно, нет. Я же говорила, что джедаи с нами не поделились технологиями. Но мы фанатеем по Звездным войнам. Кстати. Надо все серии фильма, наконец, посмотреть, чтобы быть в курсе, — воздела я палец вверх и, минуя Родни, который ещё не решил, рычать или ластиться, пошел следом за нами в зал.

— В смысле? — переспросила Лея моей излюбленной фразой.

— В том и смысле, что в них все ответы на твои вопросы, Лея.

— Да, но прежде дай мне ещё раз посмотреть на твои фотографии. И как говоришь, твоего отца зовут?

— В’лери, — ответила я, вынимая фотоальбомы и усаживаясь с ними на диван.

Мы переворачивали страницы с фотографиями из моего детства и юности. Листали и видели лицо, которое мы не встречали прежде. Точнее Лея не встречала. А для меня лицо отца было родным, хоть головой я понимала, что точно так же его вижу впервые. Вот вряд ли он был мандалорцем, просто тембр голоса был похож и всё сходство.

— Точно В’лери, а не как-то там ещё? — Лея была неумолима. — Ты в паспорте смотрела? Может и там что-то другое написано?

Я специально пошарила по тумбочкам, и найдя свой паспорт, заглянула в него, с удовольствием отмечая, что отчество осталось прежним: Валерьевна. Год 2001. Город рождения Москва.

— Нет, с этим полный порядок, — ответила я, перекладывая паспорт в ящик своего письменного стола.

— Стоп. А это тебе сколько лет? — остановила она мою руку.

— Девятнадцать. Ну, если учитывать нынешнюю дату на телефоне, то через неделю будет двадцать. А тебе?

— Уточнять не буду, но я тебя старше, — уклончиво ответила принцесса.

— Это и не важно. Потому что раз ты здесь, то дело дрянь.

Мы обе согласно кивнули головой.

— Программа солгала или это всё одна большая подстава, я не знаю. Но мой отец не мандалорец, я это исключаю, а вот то, что он с вашего времени потомок, джедай там и всё такое, то надо их всех направить к вам на выручку. Только как? Если я даже не уверена, что знаю, что эта реальность так же реальна, как ты и я.

— Я боюсь, что Император к этому причастен, — произнесла осторожно Лея, боясь, что её услышат. Кроме Родни было некому.

— Да уж не без Палыча, однозначно, медным тазом накрылось, — поддакнула я и вернулась в зал, чтобы настроить видео. Хотелось смотреть фильм с хорошим звуком и картинкой на большом экране. Весь архив фильмов и мультфильмов был у меня на флешке. Паша постарался. А я всё откладывала просмотр на потом. Время пришло.

Устроив себе марафон Звездных войн, я принесла ведёрко с фисташковым мороженым, и удобно устроившись на диване среди подушек, включила первый эпизод Звездных войн «Скрытая угроза».

Часть 1. Глава 2. Другой финал

Мы смотрели с Леей фильмы и видели свои приключения, пережитые моменты. Сюжет пошёл вкривь с пятого эпизода, именно когда Империи удалось взять в плен Соло. Первые три приквела пролетели на одном духу, но Лею зацепило то, что её отец в прошлом был простым татуинским мальчишкой, совсем как Люк. Она видела свою мать на экране такой же, какой она запомнила её в том Озёрном краю, на голофото. Здесь всё было так же. Всё, за исключением финала шестого эпизода. Победы над тиранией Империи не было. Ситхи победили, сменились роли и императорский трон теперь занимал тот, кто больше всего об этом мечтал — Вейдер. Люк занял место подле отца, а Лея продолжала бороться за независимость, уйдя в подполье.

— Было всё иначе, — сказала я, когда побежали финальные строчки титров. Лею это потрясло.

— В моей той реальности было всё иначе. Империя пала. К власти пришла Новая Республика, — я взяла пульт и отключила телевизор. Мы сидели в тишине ещё минут десять.

— Лея, это только фильм — это не твоя реальность, — нарушила я тишину.

— Но она существует, — ответила она севшим голосом.

— Только как фильм. Сюжеты их всегда выдуманы, они не реальны. Послушай, мы же знаем, как будет всё на самом деле, — успокаивала её я.

— Теперь уж точно не знаем. Мы здесь. Я здесь. И что стало с Люком там? Мы не знаем. Возможно, мы все погибли, как ты сказала: «Плывём кусками бесформенного металла по орбите планеты».

Я решила, что комната может прослушиваться, сразу мысленно перевела диалог с Леей.

Я не удивлюсь, если это очередная симуляция, и мы застряли в той программе основательно, — ответила я.

Тогда у нас нет выбора, только как следовать по чужому сценарию и посмотреть, куда всё приведёт, — ответила Лея. Я мотнула головой, но она словно бы обняла меня со спины, настолько это было явно, и шепнула в ухо: — Иногда это единственный выход, чтобы понять, что враг замыслил.

То есть ты предлагаешь играть по их правилам? — переспросила я.

— Да, — ответила она вслух, — Давай рискнём.

Впереди нас ждали ещё эпизоды седьмой, восьмой и девятой серии — как окончательный триумф ситхов над горсткой повстанцев. Но теперь я точно знала, кто такой Кайло Рен. И никакой он не национальный герой, каким я его помнила, заблуждаясь о его истинной природе. Ещё при живом легендарном Владыке ситхов Императоре Вейдере, юное дарование превратилось в сильного адепта Тьмы, который поставил окончательную и жирную точку в саге Звёздных войн. А Лея что? Она таки пришла к отцу на его сторону.

Получается, что мне нельзя выходить замуж за Соло, — мысленно тронула меня Лея, — Чтобы не породить такого монстра, как Кайло Рен.

— Думаю, что Соло здесь ни при чем, — ответила я, защищая кореллианца, — Это всё ваши разные взгляды на жизнь и лидерские замашки обоих, не желание прийти к компромиссу.

— Много ли ты понимаешь в семейной жизни?! — огрызнулась Лея.

— В семейной может, и не понимаю, но пожив в твоей шкуре принцессы почувствовала на себе твой непростой характер и нежелание подпускать к себе мужчин, — улыбнулась я.

— Мне, знаешь ли, некогда засматриваться на них и строить личную жизнь, — ответила принцесса с фырканьем.

— Вот неправда. Я же помню, как ты смотрела на Гидеона.

— Что? — возмутилась Лея.

— Инферно и всё такое. Он же тебя зацепил, правда?

— Но-но-но, малявка, ты с кем говоришь? — процедила она грозно.

— М-м-м… если подумать — сама с собой, — отрезала я шутливо, но без улыбки.

Лея замолчала.

Действительно, как это смотрелось со стороны? Я сама с собой говорю, разве что, слегка меняя интонацию, но тембр голоса при этом остаётся моим.

Наше молчаливое сопение прервал телефонный звонок. От голоса Паши я тут же воссияла и принялась его первой расспрашивать, когда мы в следующий раз увидимся, а то тут мои предки свалили на отдых, и он вполне может приехать ко мне в гости. Или я к нему, но лучше пусть он ко мне, так как с собакой я не поеду, а оставлять Родни в гостинице нет желания.

Милое щебетание продлилось часа два и тут я спросила совершенно машинально, как поживает его новый доспех, который он пилил недавно для какого-то очередного фестиваля.

— Доспех? — в его голосе сквозило удивление.

— Ну, э, мандалорца, — совершенно искренне призналась я.

— Мандалорца? — теперь настал черед ему задавать мне вопросы.

— Ты же говорил, что делал шлем или я что путаю? — пошла я на попятную.

— Нет, точно путаешь. Я не делал мандалорца, да и зачем?

— Брутальные они, — улыбнулась я.

— Мы же уже выяснили, что в доспехах неудобно фехтовать. Кстати, я собрал тебе новый меч. Привезти?

— Конечно! Ещё спрашиваешь! — с деланным восторгом выдохнула я в трубку, — Так, когда тебя ждать?

— Я могу с ночёвкой? — осторожно переспросил он.

— Да. Родителей ещё шесть дней не будет дома, — улыбнулась я.

— Хорошо. Тогда собираюсь и еду к тебе. Жди. Целую. Люблю тебя!

— И я тебя!

— Ситха к нам? — Лея сунула телефон под подушку.

— Паша — мой парень. Тебе будет полезно побыть в компании мужчины, — усмехнулась я, кружась по комнате и наводя внешний лоск.

— Да, но ситх? — возмущалась она.

— Но в нашей реальности это не значит ничего. Просто любовь к джедаям или ситхам. Это всё понарошку. Хоть и очень хочется стать героем фильма и встать по разную сторону баррикад, — ответила я, пожимая плечами на её замечание.

— И вы уже спите вместе? — спросила она тоном моей мамы, вперив руки в боки.

— Тебя это пугает? — вопросом на вопрос ответила я.

— Конечно да! В плане, — поправилась она быстро, — Что я буду участвовать в чужой оргии. Уволь меня от таких подробностей, — ответила она сердитым тоном.

— Но я как-то терпела твои заигрывания с Гидеоном, — подначивала я принцессу.

— Там был совсем другой случай, — ответила она краснея.

— Только не надо строить из себя принцессу, — ответила я.

Лея фыркнула и перестала со мной говорить, даже мысленно. Обиделась. Что уж тут поделать. Моё тело — мои правила.

Через четыре часа мы с Пашей встретились у выхода из метро. Я прихватила за компанию Родни, который радостным лаем встречал моего друга, и я поняла, что Паша часто у нас бывал. В этот раз петербуржец приехал вечером пятницы и мог остаться только до воскресенья. Вечером он должен уехать, потому что в понедельник ему на работу.

Петербуржец был прежним, а я боялась, что его внешность изменится. Но хоть с этим был полный порядок. С собой Паша привез гостинцы и чехол, в котором было два меча и оба с красным клинком. Эту часть стороны своего парня я не знала. Значит, мандалорец сменил направление и стал саберфайтером, специалистом по ситхским мечам? Боясь показаться в чём-то несведущей, я слушала и старалась не задавать лишних вопросов.

— Ну как? — Паша вручил мне меч, активируя свой. — Опробуем?

— Прямо здесь? — обвела я двор взглядом.

Тёплый летний вечер выгнал всю детвору на улицу, вместе с мамочками, колясками и прочими обитателями многоквартирного дома. Почти все лавочки были заняты мирно беседующими соседями. Площадка для выгула тоже не пустовала. Родни играл с кем-то из собратьев, а я таращилась на меч и на Пашу, который уже разминал кистевые суставы.

— Когда это тебя останавливало? — удивился он.

На нас с интересом косилась детвора, и я полагаю, еще с десяток пар глаз.

— Что разыграем? — поинтересовалась я.

— Всё как всегда, — ответил Паша, с удовольствием отмечая, что я принялась активно разминать плечевой пояс. — Ты аколит, я — ситх. Или ты хочешь поменяться ролями?

— Нет. Меня устраивает такой расклад, — заулыбалась я. В роли аколита-ситха я уже побыла, и притом, не плохим: учеником при Вейдере и Старкиллере, то есть Мареке. Не суть.

У нас с Пашей, видимо, был какой-то постановочный номер, о котором, я, естественно, не знала. С первых ударов я поняла, что сноровку не растеряла, точнее, Лея. Она решила преподать мальчику урок, как она сказала мне мысленно, когда взяла в руки ненастоящий световой меч. А Паша не сразу перестроился, отражая серию точных ударов. Тела клинков встречались, издавая характерные звуки, как в фильме, ярче светясь в густеющих сумерках и собрав зевак вокруг нас.

— Ты когда этому научилась? — едва переводя дыхание, спросил Паша.

— Было желание и время, — уклончиво ответила я.

— Отлично. Я рад, что ты подняла свою планку фехтования. Помнится, ещё пару месяцев назад ты говорила, что тебе это не нужно.

— Я блефовала. — Я отсалютовала клинком. — Продолжим?

— Бой без правил, — он принял стойку, — Покажи мне своё мастерство, мой юный ученик.

— М, как пожелаете, мастер, — ответила я в шутливой манере, — Только с Вас потом пицца и банка тёмного.

Что за пицца? — шепнула Лея в недоумении, едва не пропустив удар.

— Вкусняшка, — мурлыкнула я вслух Лее.

— Договорились, — ответил Паша, почувствовав некое превосходство, но лишь на миг, вынужденный далее обороняться, уклоняться и отпрыгивать.

Ушли мы с площадки, когда зажглись фонари и детская площадка почти опустела. Родни вдоволь наигрался с другими собаками, толкаясь с нами в лифте, теперь требовал от нас внимания, но мы с Пашей были заняты друг другом, наслаждаясь долгим поцелуем, пока кабина поднималась на двенадцатый этаж.

***

Сложнее всего было расспросить про наше с Пашей прошлое, что касалось всего до нашей реальной встречи. Где мы с ним познакомились, почему Империя в фильме победила и почему саберфайтинг?

Но на моё счастье мой парень был словоохотлив и что не говорил вслух, то я читала в его мыслях, благо обладала этой способностью. В этой реальности он об этом не догадывался, как я полагаю, и остальные из моего окружения люди. Про этот дар я не говорила никому. Всегда полезно иметь секретное оружие, и я поняла это ещё в детстве, решив, что никто и никогда не узнает о том, как умело я читаю чужие мысли.

Паша листал фотографии на своей странице вконтакте с момента нашей встречи: вот мы на том фестивале, где я была Ларой Крофт. Вот мы у него дома и за нашими спинами фанатская стена по Звёздным войнам. А здесь мы у разводных мостов в Петербурге. Фото полугодичной давности запечатлело нашу с Пашей прогулку по аллее влюблённых, в Москве на поклонной. Но, с момента, когда он решил фехтовать, развитие событий потекло в стороне от моей реальности. Паша фехтованием занимался раньше как любитель, но потом взялся за это всерьез. Выбрал для себя роль ситха и был несказанно рад, что смог со мной организовать дуэт. Мы даже выступили на фестивале и взяли первое место. Так и решили ездить на турниры и на фестивали, раз есть спрос на саберфайтинг и на косплееров. Не состояли в клубах, существовали сами по себе, но дружили с ребятами и охотно встречались с ними на разных пати в обеих столицах. Но пару месяцев назад мы разругались в пух и прах. Я сказала, что мне надоели эти Звёздные войны, я хочу реальности, а не детских забав. И Паше пора повзрослеть и Звёздные войны — это не серьезно, и мы из-за этой нелепой причины перестали встречаться.

Значит, мы не виделись пару месяцев? Но Паша не переставал мне писать и звонить. Он верил, что я отойду, что вернусь к нему. Ехал на встречу, опасаясь, что будут новые ссоры, вез мне подарки. Уже держал в голове мысль, что тоже забросит всё, лишь бы быть со мной. Звёздные войны не стоят того, чтобы терять меня из-за этого. Был несказанно рад, что я не только не забросила это увлечение, но и развила свои навыки и, как он признался, моё мастерство выросло настолько, что теперь в роли аколита скорее был он, чем я.

В моей же реальности мы с Пашей никогда не ругались. Мы были продолжением друг друга, одним целым, и всё дело катилось к скорой свадьбе. Я охотно принимала его увлечение и не была такой напыщенной сучкой, которая тянет на себя одеяло и указывает другим, как им поступать и как жить.

Ночь мы провели втроем в одной постели: я, Паша и вынужденный третий гость. Лея пыталась отстраниться, но даже она испытала целую гамму чувств от близости с мужчиной, краснея и стыдясь, что становится невольным свидетелем наших близких отношений.

Четвёртым зрителем был Родни, обиженно сопя на лежанке. Он ревновал. В доме появился человек, который перетянул всё внимание на себя. Но к утру, когда Паша с ним потолкался на кухне и о чем-то поговорил по-мужски, Родни уже не претендовал на роль хозяина в этом доме, не старался залезть на кровать, пока мы спим, чтобы развалиться между нами. Перестал прятать Пашины носки и слюнявить шнурки у кед.

Утро следующего дня началось с постельных ласк, ароматного кофе и тренировки на детской площадке. Родни выгуливал себя сам, периодически садясь возле наших вещей, охраняя их.

Я учила Пашу приёмам, новым для него. Он охотно перенимал технику, искренне удивляясь, что нигде такого не видел. Я солгала, что подсмотрела связки ударов и блоков у какого-то американского фаната, но сейчас его имени не вспомню.

— Соня. Я думаю, что мастером-ситхом нужно быть тебе, а я займу ранг ниже, — Паша чехлил мечи, когда мы шли к дому.

— Хорошо, — легко согласилась я и почувствовала превосходство, с каким принцесса расправила плечи.

— Я списался с ребятами, они завтра вечером устраивают встречу в парке. Сходим? — спросил меня петербуржец.

— Давай. С мечами? — переспросила я на всякий случай.

— Да. Потом в кафе посидим, если успеем.

— Хорошо.

У меня было не так много времени на то, чтобы пересмотреть список своих взаимных подписок и сообщений и запомнить все лица и имена. Задача не из лёгких. А ещё Паша под боком и не поболтаешь с Леей лишний раз. А раз Паша здесь, то прощай другие дела, потому что долгая разлука нас обоих приклеила друг к другу. Я очень скучала по нему, а он по мне. Валяясь в постели, мы разговаривали о нашем совместном будущем.

— Давай съедемся? — предложила я.

— Только если ты ко мне. Я учусь и работаю, — сказал он, прижимая меня теснее к себе. Между нашими обнажёнными телами разливался жар. — Можем снимать квартиру у моих знакомых. Тебе перевестись-то проще.

— Почему мне проще? — поймала его руку, блуждающую под простынёй.

— Потому что у нас тоже есть художественное училище, ни чем не хуже вашего московского. Причём оно хорошо котируется, насколько я слышал от знакомых. Я могу навести справки, если хочешь.

— Хочу.

Мне всё равно было, где учиться, лишь бы рядом с любимым.

— Решено, — прошептал он, по-хозяйски сгребая меня под свой бок.

***

Утром следующего дня позвонили родители. Конечно, я первым делом заявила, что в гости ко мне приехал Павел, что мы снова вместе. Наше воссоединение с петербуржцем родителей приятно удивило. Мама спросила Павла, надолго ли он приехал к нам погостить, а то они могут чуток задержаться у сестры, на что Павел ответил, что приехал только на выходные и в понедельник ему на работу. Я слышала мысли обоих родителей и теперь точно знала, что они не были против нашего союза. Да и вслух они сказали то же самое. Слышать это было приятно и мне и Паше. Идея о переезде прочно укрепилась в нашем сознании. Всё утро и день мы обсуждали это. Всё должно было свершиться летом, чтобы с сентября, когда начнётся учеба у нас обоих, мы уже жили вместе.

К пяти вечера мы поехали на встречу с друзьями саберфайтерами.

Часть 1. Глава 3. Подарок Далёкой-далёкой

Вечер встречи стал настоящим испытанием для меня. Ребят я видела впервые. Накануне изучив весь список взаимных подписок и переписок, чтобы быть в курсе, кто есть кто, сейчас я активировала свою память в распознавании лиц и имён, подключив и умение читать мысли. Но всё же некоторое время на встрече я была зажата: боясь ляпнуть что-то невпопад.

На моё счастье сходка была организована ради тренировки, дружеский турнир для обмена опытом между разными школами. Паша любил повторять, что он сам по себе, но как выяснилось, ленинградскую школу он не отметал, часто посещая их занятия. Но здесь и сейчас это было не важно.

После дружеских рукопожатий и обнимашек, побросав вещи под дерево, все дружно принялись разогревать мышцы, кто-то на свой лад, а большинство из присутствующих повторяли движения за одним человеком, явно ответственного за разминку в команде. Мы с Пашей приняли сторону меньшинства, предпочитая самостоятельно подготовить себя к спаррингу.

Сегодня собрались в парке те, кто хотел потренироваться, а заодно понабраться опыта у тех, кто давно занимался, да к тому же приехал Павел, а здесь, как я поняла, ему были рады.

После пятиминутной разминки все принялись расчехлять мечи и перешли к упражнениям с ними, включая им подсветку. Среди присутствующих наблюдались как зеленые, так и голубые клинки, и от моего сердца отлегло: не все в этой перевёрнутой реальности стремились быть ситхами.

Мужчина, который изображал из себя мастера джедая, был высоким, жилистым и по уровню владения мечом — достойным противником. Он пришёл в удобной одежде, а вовсе не в джедайской, но я совершенно правильно поняла, кем он по своей роли являлся. Когда он разминался, и по тому, как старались на него ровняться остальные, я поняла, что в этой команде он был руководителем московской школы. Его-то я и выбрала в напарники, пожелав спарринга. Ребята разбивались на пары. Павел был не против, чтобы я потренировалась с кем-то другим.

— В последний раз бой не продлился и минуты, Соня, — улыбнулся он. — Желаешь отыграться?

— Да, — отсалютовала я. — Победа будет за мной.

— Ситхи всегда так самонадеянны, — ответил он шутливо, салютуя клинком в ответ.

— Да. Такова наша природа, — ответила я.

Когда мужчина понял, что я с ним не играю, а спарринг давно перешел рубеж ученического, рисунок боя изменился. Он ускорился, его удары стали точнее. Стиль всё более стал походить на реалистичный бой. Но в технике всё равно было много изъянов: в этом мире фехтование на световых мечах не являлось жизненно необходимым, а скорее забавой. Джедаи и ситхи играли роль, как актёры, а не жили этим изо дня в день. Я ускорилась в ответ. Лея перешла рубеж осторожности и в какой-то момент открылась Силе и, выбивая из рук соперника меч, в полёте притянула его к себе рукой. И только секундой позже я поняла, что мы совершили фатальную ошибку: нельзя было показывать окружающим своего умения. Все восторженно загалдели. Всё то, что выходит за понимание вещей, у людей вызывает испуг. Я провела ещё серию махов, играючи подкидывая мечи в руках и создавая вокруг себя нерушимый заслон, лишь после остановилась, глядя на поверженного соперника, который в молчании наблюдал за мной.

— Шах и мат, — я отключила саберы и опустила мечи погасшими клинками вниз. Переводя дыхание, я не сразу успокоила его. Сердце ещё бешено колотилось в груди.

— Как ты это сделала? — мой соперник тоже запыхался, уперев руки в бока, он смотрел на свой меч в моей руке, как на что-то диковинное.

— Выбила меч? — переспросила я, стараясь придать голосу обыденность.

— Притянула его, — он подошел и взял свой меч из моих рук. Я мысленно пнула Лею за неосмотрительность.

С ума сошла такое проделывать? Здесь тебе не твой мир, нельзя такого открыто делать, — зашипела я на принцессу мысленно.

Почему?

— Я его не притягивала, а лишь поймала удачно, — отрицательно качнула я головой. Но увидев, что кто-то из ребят записал наш бой на телефон, хвастаясь всем, что сейчас они пересмотрят видео, и чертыхнулась про себя.

Что еще я перетащила из твоей реальности: Силу, что ли? Почему мы не проверили это дома, Лея?!

Откуда мне было знать, что у вас тут можно, а что нельзя? — принцесса обиделась.

— Так значит ты из этих… людей с суперспособностями? — Лев смотрел на меня несколько озадаченно.

— Я?! — я усмехнулась, делая удивлённые глаза, — Я просто удачно его поймала.

Мне пришлось прибегнуть к способностям Леи, которая сосредоточилась на парне с телефоном. Он случайно стёр пальцем файл видео, который собирался открыть и все разочарованно вздохнули, что такой эффектный поединок им теперь не увидеть вновь.

— Надо было трансляцию в инсте включать, — сказал один другому.

— Да я же не нарочно, — злился хозяин телефона.

— Может файл в папке «Удалённых» остался? Дай гляну.

Ребята сгрудились над телефоном, пытаясь вытащить то, что было стёрто. Но желание наше с Леей было сильным: файл должен быть стёрт безвозвратно.

Лев отвёл меня в сторону, пока остальные ребята упражнялись друг с другом, махнув на возможность реанимировать телефон. Кто-то пытался проделать то, что увидел в наших движениях, кто-то просто проходил знакомые элементы, играя на зрителя: прохожие останавливались. Кто-то подходил и расспрашивал ребят, кто они и можно ли научиться так же?

— Соня. Почему ты отрицаешь это? — спросил Лев, понижая голос.

— Я клянусь, что просто удачно поймала меч, правда. Стала бы я врать, обладай я Силой? Это же настолько редкий дар, что в мире таких людей по пальцам перечесть.

— Не знаю, что и сказать. Твоя техника безупречна. Я далеко не все элементы разглядел. У кого ты училась?

— У Вейдера, — улыбнулась я. Иногда хорошая ложь — это открытая правда.

Лев рассмеялся. Он решил, что я пошутила. Знал бы он, как эта правда была близка к истине, знал бы он, кто стоял перед ним. Но мы с Леей пока не выработали плана, как нам привлечь джедаев и где их искать, поэтому мы пока отложили идею поделиться нашими способностями открыто. Я прошла хорошую школу выживания и привыкла доверять только себе. Всегда найдётся тот, кто с улыбкой предаст.

— Мы выступаем на следующих выходных. Я хочу с тобой поставить номер. Поможешь мне? — спросил он, привлекая внимание остальных, чтобы все подошли.

— Ну а что нужно делать? — спросила я.

— Мы ставим номер по Старой Республике. Нам не хватает мастера джедая, девушки, который схлестнётся с Реваном в неравной схватке.

— А Ревана будете играть вы? — спросила я Льва, улыбаясь. Это имя я много раз слышала. Ситхом вроде был этот перец.

— Да.

— Как же вы предадите Кодекс джедаев ради такой роли? — пошутила я.

— Реван — очень сложная личность. — Ответил Лев серьезно. — В самом начале пути он был джедаем, но затяжная война изменила его взгляды на Орден джедаев.

— Честно, я плохо знаю эту часть истории. Так вы перейдёте на сторону Света в этой сценке?

— Не совсем, но как виток истории его завоевательного похода, в целом, в этот раз победит джедай, твой персонаж. Это надо отрепетировать, но я думаю, ребята единогласны со мной в решении определить на роль джедая именно тебя. Я прав?

Присутствующие согласно закивали.

— Хорошо. Только у меня нет джедайской одежды, — дала своё согласие.

— Это не проблема. Главное бой. Твой контакт у меня есть. Спишемся по поводу репетиции вечером.

— Хорошо.

Мы провели с ребятами ещё минут пять, но Павел сказал, что ему или сейчас ехать или поздно вечером, тогда на сон останется совсем мало времени, а босс у него тот ещё рогатый перец, может не простить опоздание.

— Приятно было повидаться. Мы пойдём. Мне ещё на электричку успеть, — сказал Павел, прощаясь с ребятами. Со Львом он скрепил дружественное рукопожатие.

— Приезжай чаще, — замахали петербуржцу вслед. — Соня, ты же придёшь на нашу репу? — спросили меня.

— Приду, — кивнула я, обернувшись, махнув на прощание рукой.

— Это же в следующие выходные то выступление. Родители приезжают тоже, — спохватилась я, когда мы стояли в метро в центре зала. Паша перекинул мне через плечо чехол с мечом. — А ты приедешь?

— Я постараюсь, — ответил он, водя носом по моему лицу, щекоча тёплым дыханием.

— Постарайся обязательно. И про художку не забудь спросить, — я теснее прижалась к Паше.

— Не забуду.

Поцелуи, долгое прощание и несколько промелькнувших электричек. Но Паше нужно было уезжать.

Он не разрешил мне его проводить до вокзала, посадил на моей ветке, махнул вслед рукой. Мы условились, что обязательно спишемся, как будем дома.

Вечер прошел с отцовским компьютером в обнимку. Павел настроил мне его и я так и не закрывала контакта, сидя в нём и переписываясь с Пашей без конца.

***

Утро понедельника было хмурым и дождливым. Я стояла под зонтом, глядя на капли, срывающиеся с края зонта. Родни добровольно сократил своё пребывания на улице. Ему тоже было зябко и мокро и хотелось скорее в тёплый и уютный дом.

Мокрые лапы мы обтёрли ещё с порога. Зонт я бросила сушиться в ванной и ушла готовить себе завтрак.

По телевизору рассказывали о мировых новостях. Я включала их, чтобы понимать, в каком временном отрезке я оказалась, но в информационном потоке не было ничего необычного. Люди тянулись к метро на работу под разноцветными зонтами. По оконному стеклу тянулись кривые дорожки капель, стекая на карниз. Детская площадка была пуста.

Лев написал, что из-за дождя, который по прогнозу будет лить весь день, он ждёт меня на тренировке в школе, в спортивном зале, в три тридцать. Я посмотрела адрес и прикинула, что на метро я доберусь за минут двадцать до места встречи. Я ответила, что обязательно приду. Своё слово я всегда держала, к тому же хотелось мне тренироваться больше, раз подвернулась такая великолепная возможность.

Но первым делом до похода в школу я прояснила, какие из способностей я «прихватила» с собой из мира Леи в эту реальность. Оказалось, что всё, чем обладала принцесса с её способностями к Силе: а это целый букет умений ситха, были при мне. Меч на тренировке был притянут не случайно. Мы легко притягивали любые предметы и возвращали их на места: по залу плыли вазы, книги, подставки, фигурки. «Хлыст Силы» проверили на стопке старых книг, сложив их высокой башней на журнальном столе. С нашей подачи они срывались с места, врезаясь в спинку дивана. После трёх экспериментов над ними, корочки книг разорвались. Такую технику нужно было использовать осмотрительно, и мы это знали. Самые лёгкие, на мой взгляд, техники вроде чтения мыслей, были при мне с рождения. А новоприобретенную молнию в пальцах я уже дважды применила в быту: искрой поджигая газовую конфорку. Но то, что я проделывала в мире Леи, было конечно более мощно. Однако там и осталось. Здесь я только высекала маленькую искру, не более.

Итак, по меркам людей с суперспособностями, мы были если и не на первом месте, то где-то близко в списке. Технику фехтования мечом я в расчёт не брала. Эту часть нашего умения даром было назвать сложно. Часы истязающих тренировок на Мустафаре, а до него Озёрный край в компании с Мареком.

— Эх, сюда бы настоящий световой меч, — вздохнула Лея, рассматривая в своих руках светяшку, которую мне сделал Паша. В карбоновой трубке светился ярким светом красный неон.

— Вот не надо. Между прочим, в руках неумехи, этот меч не хуже дубины, оставит на теле противника синяки и шишки.

— Ненастоящий, — Лея включила кнопку и размахнулась мечом, прямиком по навесной люстре. Она закачалась. Плафон крякнул и посыпался осколками на пол.

— Вот же блин, Лея! — зарычала я на неё так, что Родни со своего лежака соскочил и попятился в угол комнаты, в испуге таращась на меня.

— А что я?

— Смотреть надо, куда машешь, — потопала я за пылесосом, вытаскивая толстого колобка из шкафа. — Мама мне голову открутит.

— Да ладно тебе. Новую купишь, — отмахнулась принцесса.

— Кстати, — согласилась я с ней. Эта люстра давно не вписывалась в общий интерьер.

Мы недолго провозились, собирая осколки из пушистого ковра.

— Всё хотела спросить, какой это был зверь? — спросила Лея, поглаживая высокий ворс.

— Никакой. — Ответила я. — Это синтетика.

— А выглядит как натуральный, — подивилась она.

Мы разговаривали друг с другом, ни сколько не заботясь, как бы это смотрелось со стороны. Единственным свидетелем был Родни. Но он уже не обращал на нас внимания. Ну, бубнит хозяйка себе вечно что-то под нос и ладно. Так я и маму ловила на этом не раз. Ходит по кухне и сама с собой разговаривает. Нормально всё это в нашем обществе. Жизненно. Главное в обществе не раскрывать рта, хотя мне попадались бормочущие люди и в метро, но всё больше старики.

До тренировки ещё было время. Мы с Леей решили почитать про Дарта Ревана, чтобы иметь представление, что это за перец. К тому же надо было почитать и про моего персонажа, которого мне предстояло сыграть. Им была мастер-джедай Бастила Шан. Я впервые встречалась с этим именем на просторах Звёздных войн, потому что и фанатом раньше не могла себя назвать и вот на днях фильмы пересмотрела, а это имя было из игры, в которую я не играла. Раз Лев так серьезно ответил мне на сходке про Ревана, я являла своим долгом явиться на репетицию подготовленной.

С Шан нас роднила сама идея не дать ситхам расползтись по Вселенной. Хороший был выбор сыграть ее. Рисовка в игре была угловатой, но основные аспекты были понятны: мой цвет волос подходил под её образ, кроме цвета глаз. Впрочем, никто не принуждал следовать строгому канону. Это был не смотр костюмов, не фестиваль и жюри не собиралось оценивать мой косплей. К тому же, когда зрители увидят моё фехтование, им уже будет всё равно, какого покроя на мне одежда. Однако меча с желтым цветом клинка у меня не было. Но Лев обещал всё достать.

***

Лев был из тех людей, которые основательно подходят к делу. Если выбрал роль Ревана, значит как хорошему актёру, нужно и в роль войти и знать о нём всё.

Он же выдуманный, — вздыхала Лея, когда Лев рассказывал мне об этой личности, о его лидерских качествах, о жизненном пути.

Не доказано, — мысленно отзывалась я, в свою очередь, принимая сторону джедая, которая прилетела по поручению Совета, чтобы поймать отступника и заключить его под стражу. У неё это вышло. Сильная была женщина. Совсем как Лея.

В постановке участвовало четверо: Дарт Реван и три мастера-джедая во главе с Бастилой Шан, которой удалось склонить чашу весов в свою сторону. Здесь была укороченная версия боя. На выступление было отведено пятнадцать минут. Из них нужно было точно по таймингу расставить блоки: не более двух минут на появление джедаев на арене, общий бой, в котором Реван убивает трёх джедаев и более эффектный финальный поединок, в котором побеждала Шан. Десять секунд на общий поклон. Ребята делали не сольный проект, а номер внутри другого мероприятия,ограниченный по времени.

— В принципе, разоружить противника можно и за минуту, но всё равно как-то всё будет скомкано, на мой взгляд, — сказала я, пока мы выполняли растяжки. В спортивном зале были только те, кто готовил номер.

— Главное нам друг другу не мешать, а то были забавные случаи, — улыбнулся Макс, коренастый парень с меня ростом, хрустнувший костяшками пальцев, разминая кисть.

— Вы уже ставили эту часть поединка без меня? — спросила я.

— В общем да, но без Шан, — ответил он.

— Тогда я сначала посмотрю, как вы проводите удары, чтобы подкорректировать свои, — ответила я. Ребята согласились.

После растяжек и серии прокруток, мы стали медленно выстраивать линию нападения и обороны, закрепляя за каждым его место, линию, за которую нельзя было переходить, чтобы не мешать друг другу, не попадать под удары своих же. Лев надел маску и плащ, чтобы привыкнуть двигаться в этой одежде. Остальные были в спортивной одежде, и смотрелось со стороны это забавно.

Нам с Леей спарринг понравился. Это была как расслабленная прогулка по парку: всё, что мы помнили из уроков Вейдера и рядом не стояло. Но если бы джедаи её мира сражались так же, их Орден вымер бы ещё раньше, как только КНС ударили по Республике. К счастью ли, но земным саберфайтерам было далеко до реальных войн, в жернова которых нам пришлось попасть с Леей не по собственной воле.

Мой мир постепенно наполнялся новыми людьми, знакомство с которыми не раскрывало меня, как личность, потому что все мы носили маски. Было удобно в этом плане существовать среди фанатов, потому что все разговоры всё равно сводились к Звёздным войнам. И было не важно, насколько ты в них подкован: твои пробелы тут же восполняли новыми знаниями. Информационного голода я не испытывала. Мы с Леей как будто никуда и не исчезали, а всего лишь оказались где-то на мирной планете, далёкой от военных потрясений, и гонений на повстанцев.

Выступление совпало с приездом моих родителей. Но я обрадовалась, что мне не придётся встречать их дома днем, проявлять осторожность в разговоре, ведь я понятия не имела ни о какой Полине, к тому же маминой сестре. В моей реальности у мамы не было сестёр. Отец тоже был неизведанной территорией. Всё сложилось удачно: выступление и приезд Паши. Поэтому я появилась дома за полночь, просачиваясь в свою комнату, тогда как родители уже спали. В коридоре я наткнулась на чемодан и коробку. Встретил меня с ворчанием Родни. Его я забрала с собой в комнату. Разделась и легла, вспоминая подробности дня. Было слишком много событий разом. Сон долго не шёл. Я вспоминала, как забыла сменить люстру в зале и вечером субботы понеслась в закрывающийся магазин, потом ещё умоляла продавца найти человека, который повесит это недоразумение на потолок. В итоге родители наверняка заметили эту амёбу на потолке, словно растекшуюся молочную студенистую лужу. Зато до нее теперь не доставал меч, когда я махала им в зале. Приключение было ещё то, но приключение с люстрой затмили воспоминания о примерке джедайского костюма и самого ожидания выхода.

Это был парк. Всё происходило под открытым небом. Асфальт был в лужах от утреннего дождя. Но мы достойно вынесли все невзгоды. Мы выступили. И выступили, на мой взгляд, хорошо. Лев был истинным Реваном, узнаваемым персонажем, который к тому же получился невероятно каноничным. Двигался Лев легко. С ним работать было одно удовольствие. В какой-то момент я уловила шлейф в Силе, но была слишком занята поединком, чтобы отследить, откуда я этот сигнал приняла, и было ли это так уж важно, потому что после поклона, я уже бежала к Паше, разглядев его в первых зрительских рядах. С ним мы гуляли по вечерней Москве, зашли в кафе, много разговаривали о нашем будущем. О том, что он уже закинул удочки про художку и позвонил знакомым, которые сдавали квартиру. Переезжай хоть завтра. Но нужно было ещё в известность поставить моих родителей. Они хоть и порадовались, что у меня всё наладилось с Пашей, однако позицию мамы я помнила: «учись в Москве», «от расстояния любовь только крепнет» и всё в том же духе. К тому же я не знала отца совсем. Поэтому я решила сначала узнать их поближе и только потом поговорить о своём переводе.

***

На следующий день я проснулась, встала и крадучись обошла комнаты. Никого. Я снова была одна. Но в кухне под салфеткой я обнаружила завтрак и записку, написанную маминой рукой. Её почерк я узнала сразу: «Кушай. В холодильнике тоже продукты, открывай. Не сиди голодной. Дома будем к шести». И приписка внизу листка: «В зале подарки. Всё тебе. Целую. Мама».

Было утро понедельника. Но Родни уже выгуляли и покормили, поэтому я вернулась в кровать и провалялась в ней до десяти утра, зависая на телефоне в сети. А потом, умывшись и позавтракав, шла смотреть подарки, которые стояли в зале для меня. На пакетах и коробочках маркером было написано «Соне от мамы», «Соне от папы», «Соне от тети Полины» и т.д.

Открывала подарки бережно и с интересом. В пакетах были украшения, вещи, какие-то милые безделушки. По этикеткам я поняла, что родители отдыхали в Хорватии. Шоколадки, сладости перекочевали в общую вазу. Открывая пакет от папы, я ахнула, доставая из него фигурку Кайло Рена, компании Hot Toys.

— Офигеть! Это же столько денег стоит! — воскликнула я, рассматривая рыцаря в коробке.

— Это же Кайло Рен! — с ужасом выдохнула Лея.

— Ты посмотри на выражение его лица. Каждая чёрточка как живая, — восторгалась я.

— Ситху радоваться не престало джедаю, — фыркнула Лея.

— А кто здесь джедай? Я что ли?

Я понесла Кайло в свою коллекцию в комнате, подвигая фигурки и оставляя его на видном месте.

— Вчера Шан была сыграна нами безупречно, — парировала Лея.

— Да. Её меч прям таки ах. Надо Паше заказать такой. Хорошо, что я шестом драться умею, а то бы был большой попадос.

— В следующий раз, прежде чем соглашаться на что-то, надо сначала выяснить подробности, — ответила Лея на моё замечание.

— Твоя правда, — согласилась я, — Так в следующий раз и поступлю.

Часть 2. Глава 1. Близкие контакты

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Радость от пребывания в своём мире омрачается цепочкой обстоятельств. Этот мир не тот, чем кажется.

Томиться в четырёх стенах — скука смертная. Тем более в ожидании родителей, когда не знаешь, чего ожидать от новой реальности. Списавшись с хорошей подругой, которая точно так же маялась от безделья, я изложила ей свой маршрут и, встретив с её стороны одобрение, на нашем старом месте условились встретиться. Лея очень хотела увидеть город и людей, а мне необходимо было удостовериться в том, реальна ли реальность и не снится ли нам всё это.

Стоял тёплый июльский день. На небе ни облачка, а потому в свой рюкзак я закинула только лёгкую кофту, яблоки, снеки, телефон, кошелек и студенческий, так, на всякие плюшки-скидки, если повезёт во время прогулки.

Весь путь до места встречи я заливала музыкой, чтобы по привычке не начать разговаривать сама с собой и немного заглушить мысли Леи, хоть и не вышло в полной мере. Она без конца восклицала удивлённо, воспринимая окружающий её мир так, как ребенок. Необычным для неё здесь было всё: от ветки метро, до людей. Но в наушниках играла музыка и даже если я открывала рот, это не казалось странным. Лея слушала Moby, отмечала мелодичность композиций, во все глаза смотрела на новый для неё мир. Я в свою очередь подмечала сходства и всё больше успокаивалась внутренне: я была в своей реальности, — даже если у меня вдруг материализовался родитель, которого прежде не было, это не отменяло происходящего.

В назначенное место я явилась чуть раньше своей подруги, которая отписала, что ей ещё пару станций ехать. Она жила гораздо дальше меня, ей это было простительно, и всё же я не любила дожидаться дольше, чем на десять минут от назначенного времени, и написала Тане, что ещё немного её подожду. Мои друзья перестали обижаться на это и старались на встречу являться заблаговременно.

Недалеко от выхода из метро, на автобусной остановке, я присела на скамью под козырьком, откидывающим широкую тень, и принялась листать в телефоне последние сообщения. В наушниках всё так же играла музыка и потому я по-прежнему была погружена в свой мир, не обращая внимания на людей вокруг, стоящих здесь же в ожидании своего автобуса. Транспорт подкатывал, остановка пустела и снова постепенно набивалась людьми.

Я оторвалась от дисплея телефона лишь раз, когда женщина решила присесть на ту же лавочку, где сидела я. Я немного подвинулась, освобождая ей место.

Паша в сети был полчаса назад. Мы переписывались в вацапе. Так удобнее. Я послала ему голосовое сообщение, зная, что он сможет его прослушать только вне стен офиса. Вдогонку от него пришли умоляющие строчки: «Что ты сказала? Я не могу слушать на работе голосовые, ты же знаешь» и обливающиеся слезами смайлики. Я ответила, что не могу сейчас писать, я занята, представляя, как он скорчил гримасу и спешно вышел в коридор, чтобы услышать мои три слова: «Люблю тебя, очень». Через пару минут от него пришло сообщение: «И я тебя, солнышко» и туча целующихся смайликов и сердечек. Не нужно было быть провидцем, я была уверена в последовательности его действий.

Меня тронули за плечо. Я подняла взгляд, стаскивая наушники.

— А я тебя кричу-кричу, а ты не слышишь, — буркнула Таня.

— Привет, — улыбаясь, поднялась я.

Мы обнялись.

— Чем займёмся? — спросила она.

На ней была фиолетового цвета футболка с бледно-лиловой надписью на груди «А мне фиолетово!», серые джинсы, с рваными дырками на коленках и расписанные кеды. Таня выделялась из общего окружения, красила волосы в розовый цвет, носила оригинальные браслетики на руках, которые сама же и плела. Одежду она старалась преображать на свой лад, разрисовывать, расшивать и вообще хотела быть дизайнером одежды, поэтому вся её одежда претерпевала изменения, всякий раз, до неузнаваемости. И конечно она любила, чтобы друзья хвалили её за это, что я и сделала первым же делом, заметив розовый рюкзачок за её спиной. Таня сделала вид, что не сразу расслышала, но потом заулыбалась и забыла мимолётную обиду, что ей пришлось, как дуре, кричать меня, махать мне рукой от самого метро, привлекая взгляды прохожих, но только не моего, потому что я залипла в телефоне.

Мы решили прогуляться по парку. Всё равно он лежал на пути к торговому центру, куда мы направлялись, решив пройтись по дизайнерским магазинчикам, перекусить вкусно и если хватит сил, скататься ещё в пару мест. Обычно нас хватало только на один торговый центр, потому что мы находили в нём всё, что угодно, чаще оседая в кафешках с мягкими диванами.

На входе нам дали листовки с призывом участвовать в беспроигрышной лотерее, посетить со скидкой спа-салон и купить по акции какой-то телефон.

Свежие и полные сил, мы понеслись по магазинчикам, делая перерывы на свежевыжатые соки и испытание массажных кресел в одном из павильонов, расслабляя спины. Так пролетел один час, второй, третий. В руках прибавилось пакетов с вещами, украшениями, и в моём случае парой предметов из спортивного магазина: телескопического шеста с прорезиненными накладками, чтобы не скользили руки и перчатки без пальцев, чтобы не набить себе мозоли в первую же неделю, естественно, для тренировок.

— Чего ты с этим делать собралась? — Таня морщилась, глядя на мои покупки у кассы, пока парень пробивал товар, тоже как-то удивлённо глянув на меня, с тем же вопросом.

— Голубей по крышам гонять, — пошутила я.

— Да, оно и видно. — Сложила она на груди руки, — Купила бы себе лучше новую кофточку.

— У меня ими весь шкаф забит.

— Ох, подруга, — вздохнула Таня, — Хороших вещей должно быть много. Это я тебе говорю.

— Каждому своё, — отмахнулась я.

В кафе было уютно. Негромко играла музыка. Мягкие диваны, работающие кондиционеры, хорошее меню и мы с Таней на час выпали из жизни, погруженные в телефоны, перекидываясь короткими фразами через стол.

— Смотри!— Таня толкнула меня в ногу под столом, кивая куда-то в сторону.

Я глянула через плечо. В наше кафе зашел парень, сел, что-то заказал. Неподалёку от него нарисовались два представительных костюма, присаживаясь за столик неподалёку.

— Ты что, не узнаёшь? — Таня вытаращила на меня круглые глаза. В ней взорвался каскад мыслей. — Это же Ильнев!

— Кто?

— Ильнев! Известный актёр. Очень известный. Он даже в Голливуде снимается.

— Не знаю такого, — искренне призналась я.

— Всегда поражалась тебе, Сонька. Ты как из глухой деревни родом. Не знаешь таких популярных людей.

— Ну, в своей-то среде я знаю популярных людей, — отмахнулась я.

— Ладно-ладно, — она принялась в скором режиме прихорашиваться и сдвигать свое тельце ближе к краю дивана, чертыхась, что эти диваны чересчур мягкие. Кажется, костюмы заметили Танькину возню у окна, где мы сидели и один из охранников приподнялся, чтобы пресечь очередную фанатку.

Я выбросила руку в направлении грозной охраны, оглаживая воздух, чтобы они немного успокоились. Это возымело эффект: костюм неожиданно остановился, вернулся за прежний столик и присел, что-то сказав напарнику.

Таня подплыла к столику с актёром, потом махнула мне.

— Сонь, сфоткай нас, а? — попросила она, протягивая свой телефон.

Я подошла, кивнув парню. В его глазах не было восторга, но, похоже, он уже привык к подобному.

— Извините мою подругу. Она ваша фанатка, — сказала я, щелкнув подругу в паре кадров.

— А вы? — неожиданно переспросил парень.

— Я вас не знаю, извините, — улыбнулась я и почувствовала, что у меня зарделись щеки.

— Не извиняйтесь, — ответил актёр, — Иногда я мечтаю, чтобы это происходило повсеместно.

— Я тоже, — неожиданно вырвалось из Леи.

— В смысле? — в его голосе возникла заинтересованность.

— Я в своих кругах популярная личность и иногда просто мечтаю раствориться в толпе, — Лея даже обреченно как-то вздохнула.

— А… кто вы? — парень задал вполне закономерный вопрос, — Простите, не знаю вашего имени.

— Лея… принцесса Лея, — представилась Органа.

— Э-э… она по Звёздным войнам. Принцесса Лея, — вмешалась в беседу Таня, толкая меня в бок.

— Увлекаетесь Звёздными войнами? — принял он игру, даже не глядя на мою подругу. Та мялась рядом, придумывая новые темы для разговора, и воздыхала по своему кумиру. В хороводе её мыслей было не протолкнуться. Я отгородилась, снижая уровень громкости до нуля, чтобы слышать вопросы собеседника.

— Живу ими, — кивнула я. Я невольно прочла мысли парня. В них не было ничего из того, за что можно было краснеть или чего опасаться. Но его фраза нам понравилась.

— Увлечение помогает нам двигаться вперёд, но оно же способно завести нас в тупик. Во всём нужна мера.

— Согласна. — Я протянула руку для рукопожатия, — Приятно было познакомиться.

Он пожал мою ладошку.

— Взаимно.

Я потянула подругу к нашему столику.

— Эй, я, между прочим…, — она не договорила, когда я пресекла её, едва ли не силой усаживая на диван.

— Дай человеку поесть.

— Ты такая зануда, — надулась она.

— Нет. Просто не люблю надоедать людям своим присутствием, если они хотят уединиться, — ответила я, допивая свой чай.

Таня нахохлилась, покидав всё в рюкзак, и поднялась из-за стола, хватая пакеты.

— Ты куда? — поймала я её за руку.

— Домой.

— Так рано ещё, — глянула я на дисплей телефона.

— Я устала.

Она выкрутила руку. Злость внутри неё так и клокотала. Держать не стала.

— Желаю дня, — сцедила она сухо.

— Таня? — бросила ей вслед. Она задержалась на пару минут у кассы, заплатив за себя, и вышла, даже не обернувшись.

Я только покачала головой. Придвинула к себе креманку с мороженым. Пломбир в ней давно растаял.

Хвала Силе, она ушла. Думала, уже не выдержу её присутствия, — услышала в голове голос Леи. — Твой Паша в сто раз приятней.

От размышлений меня отвлекла мама. Она звонила узнать, как мои дела и где я, а то она уже вернулась с работы и если я неподалёку от магазина, нужно купить хлеба.

— Я куплю. В пекарне по дороге. Буду через полчаса, — ответила я.

Стала тоже собираться, кивнула официанту, что хочу счет. Возле меня вытянулась фигура. Думала расчет, а это оказался актёр, приветливо протягивая мне руку.

— Влад, — сказал он.

— Что? — не сразу поняла я.

— Влад. Влад Ильнев. Я не назвал своего имени, — он ожидал. Приветливый, с белоснежной улыбкой. Эдакий модный Денди. Но у меня уже был Паша и мне больше никто не был интересен, даже какой-то очень известный актёр.

Я пожала его руку снова, чисто из вежливости:

— Спасибо, буду знать.

— Мы можем прогуляться? — спросил он.

— Прогуляться? — искренне удивилась я.

— Да. Это ни к чему не обязывает. Мне интересны Звёздные войны тоже.

— Вот как? — улыбнулась я, протягивая официанту карту. Тот мелькнул за спиной актёра и тут же растворился. Я поднялась с места, собирая свои вещи с дивана.

— Да. Наверное, это странно звучит, но мне больше нравятся хорошие парни.

— Кого вы называете «хорошими»?

— Мне нравятся джедаи, — его ответ меня согрел.

— Мне приятно это слышать, — ответила я. Но больше Лея, чем я.

— Я видел последний фильм из новой линейки, — сказал Влад, взяв часть моих пакетов и пропуская меня вперёд себя к выходу, — И честно сказать, его финал меня разочаровал.

Я сканировала фон актёра. Он не врал. ОН НЕ ВРАЛ! Неужели были в этом мире люди, симпатизирующие джедаям? Как бы это странно не звучало.

— Почему? — спросила я.

Мы шагнули в лифт с прозрачными стенками, вместе с парой сопровождения. Я почти не замечала людей вокруг. А ведь почти все то и дело показывали на нас пальцем и останавливались.

— Ситхи пришли к власти. Так не должно быть. Равновесие нарушено, — Влад принялся расписывать мне свой взгляд на Звёздные войны, то, как бы он снял, что ситхи должны были уйти в тень, ведь война не должна длиться столетиями, ради будущих поколений. Это было всё переплетено с буддизмом, верой в Создателя, какие-то ещё фанатские представления о саге и наконец, мы уже шли по подземной парковке. Я и не заметила смены маршрута.

— Я могу подвезти.

— Нет, я на метро, — ответила я.

— С этим? Пищало на всех воротах. — Влад указал на мой чехол, — А что это?

— Телескопический шест.

— Правда? — его брови поползли вверх.

— Да.

— Для чего, можно поинтересоваться?

— Для тренировок, — ответила я.

— Вы спортсменка? — решил он открыть и эту сторону меня, но я мотнула головой.

— Нет. Всего лишь любитель. Ну, вот. Я поехала домой. Прощайте.

Я направилась в сторону метро.

— Соня, — он меня окликнул.

— Да? — обернулась я.

— Можно ваш телефон?

— Зачем? А… нет. У меня уже есть парень, простите, — тут же мотнула я головой.

— Так сложно найти просто друга для разговора. Незаинтересованное лицо. Фаната Звездных войн.

— Ну, есть московский клуб фанатов. Там полно ребят с кем можно пообщаться, — ответила я.

— Я публичная личность. Куда не приду, везде так же, как сегодня ваша подруга выражала мне своё обожание.

— Вам это не нравится? — поинтересовалась я.

— Когда в разумных дозах…

— Понимаю, — остановила я его объяснения. Лея очень хорошо понимала парня. К слову в Альянсе все готовы были целовать ей ноги, падать ниц, но просто боялись нарушить субординацию. Военное время обязывало держать себя в руках, однако и она получала подарки от тайных поклонников. Ох уж эти воздыхатели. Я взглянула на Влада. Он неловко улыбнулся, мол, вот.

— Можете найти меня в контакте. Я Сокол375.

Не номер телефона, а просто страничку в контакте даю. А там поглядим.

— Сокол375? — удивился Влад, вбивая имя в поисковую строку. Такая страница была во всем контакте только у меня. Он поднял телефон, показывая мне гиф-аватарку с моей страницы: с воскресного мероприятия, где я была с мечом и в одежде джедая, с разворота бьющая по Ревану и посылающая его в нокаут.

— Ух, ты!

— Да. Я саберфайтер. Ну, в какой-то мере.

— Саберфайтер?! — неожиданно воскликнул он на весь паркинг, чем напугал и меня и охрану, — Это же здорово! Будете моим тренером? У меня не хватает навыка.

— Тренером?

— Тренером. Учителем. Спишемся, хорошо? — он тут же добавился в друзья. Мне пришлось его запрос одобрить.

— Окай.

Влад предложил подвезти меня до дома снова, и снова получил отказ. С тремя незнакомыми дядьками ехать в одной машине? Нет уж. Да и по московским пробкам я быстрее на метро доеду. В общем, махнув Владу рукой на прощание, я направилась в сторону метро.

Дома я была не спустя полчаса, как говорила маме, а через два с половиной часа. Хлеб купил отец. Ужин остыл. Его я подогревала в микроволновке.

Родители находились в зале, и каждый занимался своим делом. По телевизору шел какой-то фильм.

Родни уже выгуляли, он был сыт и дрых на своей подстилке у балкона.

Я обняла родителей и услышала знакомый тембр, льющийся с телевизора.

— Как день прошёл? — спросила мама.

— О, а я знаю этого парня, — указала пальцем в экран. — Извини. Хорошо.

— Это которого? — спросил отец, отрываясь от дисплея ноута.

— Того, что с тем бластером. Так, он что снимался в этом фильме? Не замечала.

Я цапнула конфету из вазы и сунула её за щеку.

— Стоп. Это каламарианские леденцы? — я расправила шуршащую обёртку, читая название: «Ледяное сердце», нижегородская фабрика. — Хм.

Сгребла ещё горсть конфет и сунула их себе по привычке в карман джинсов.

— Что купила, покажешь? — мама явно была заинтересована, в отличие от отца, который снова погрузился в цифры какой-то программы.

— Да всякие вещи, — махнула я рукой. — И телескопический шест.

— А он зачем? — изумилась мама.

— Тренироваться, — ответила я спокойно, вынимая из чехла спортивный снаряд, вытягивая направляющие и фиксируя их. Поставила одним концом на пол и стала похожа на стража из фильма. Отец оторвался от компа, оценивающе на меня взглянув.

— Только все тренировки на улице, — он воздел палец к потолку. Я кивнула и прижала уши. Он показывал на люстру.

— Это случайно вышло, — оправдывалась я.

— Я так и понял. — Он обезоруживающе улыбнулся.

— Деньги ещё остались на карте, мы можем купить более красивую люстру, — ответила я.

— На карте деньги все твои. Трать их на себя. Или ты люстру…?

— Да.

— Мать. Наш ребенок взрослеет, — отец повернулся к маме. Та ему подмигнула.

— Что? — с непониманием воззрилась я на обоих.

— Ничего такого. Хочешь, присоединяйся к нам. Поставим другой фильм.

Я отставила шест в угол комнаты и юркнула на диван между родителями.

— Нет-нет. Этот вполне сойдёт.

Встреча с родителями прошла ровно. Кажется, что я с ними и не расставалась, как будто всегда отец с нами жил и моя жизнь была именно такой. Но когда у меня отлегло от сердца, когда я немного сбросила оборону и зашла в спальню пожелать родителям спокойной ночи, неожиданно поняла, что всё это время я не слышала их мыслей. Никаких. Болтовня Леи умолкла и в квартире настала пронзительная тишина.

«Как будто экранировали квартиру», — кольнула меня догадка, но она секундой позже показалась мне невероятно бредовой мыслью. Я не была в Звёздных войнах. А в нашей реальности таких технологий и не существовало. И как итог я ушла спать, полагая, что мне это всё просто привиделось.

Часть 2. Глава 2. Подстава

— Слышь, ты, курица. Ты кто ваще такая?!

На меня смотрела пёстро разодетая дылда, вперив руки в боки. Ноздри раздувались, как у быка. Глазки сузились до щелей. Верхняя губа подрагивала, периодически оголяя зубы. Волосы, гладко зализанные лаком, блестели при свете вечерних фонарей. Крашеная блондинка заступила мне дорогу неожиданно, уверенно наступая, пока за её спиной не выросли фигуры. В свете они показались мне фуриями. Хор мыслей негативно настроенных людей взорвался в моей голове. Группа была настроена на драку.

— А ну с дороги, — я сделала попытку их обойти, но ряды сомкнулись.

— Влад наш, поняла, ты, лохудра?! — продолжала шипеть блондинка, пока я оценивала обстановку.

Меня окружали поклонницы актёра, про которых мне рассказывал Влад. Его передёргивало от подробностей: его имидж тоже страдал из-за выходок неадекватной молодёжи. Он уже и жалобы писал в полицию и что только не предпринимал, но у служителей закона было мало улик против воздыхательниц, чтобы их повязать. Устное взыскание, штрафы. Но это только сплотило фанатично настроенных девиц. Они не терпели новичков в своих рядах, готовые порвать соперницу, если сочтут её угрозой. И тут я как снег на голову, не из актёрской среды, не чем не знаменитая особа, да рядом с их кумиром. Обо мне появились в жёлтой прессе какие-то нелепые статьи, слухи в ленте. Все гадали, кто я такая. Из-за этого всё полетело в тартарары. Личная жизнь, друзья.

Краем глаза я увидела силуэты, перебегающие дорогу по левую сторону от меня. В темноте загорались дисплеи телефонов.

Мы тебя проучим. Уничтожим…

Угрозы не смолкали. Я слышала мысли десятков людей, и они мне не нравились.

Фонарные столбы стали гаснуть, переулок погружался в темноту. Количество людей угадывалось по количеству телефонов, светящиеся дисплеями в темноте. Все жаждали хлеба и зрелищ: в желании запечатлеть драку. В целом ситуация была пока мне подконтрольна. Но я больше всего хотела разорвать их лидера, зачинщицу свары, потому что именно из-за неё у меня в жизни всё перевернулось с ног на голову.

В голове мелькали мысли о месте, способы: я перебирала, чем зашибу гадину, — шестом, висящем в чехле за спиной или задушить голыми руками? Силой? Да, чем не повод проверить на другом степень своей одарённости?

Полная Луна была единственным источником освещением, да ряд горящих окон дома, от которых падали слабые пятна на дорогу.

— Дай мне повод тебе вмазать. Дай только повод. — Прошептала я.

Дылда расслышала мои слова, скривив губы в усмешке:

— Повод, — она сделала шаг в сторону, приседая в реверансе, неожиданно рявкнув:

— Рысь!

Моё горло сжала невидимая рука.

Двумя неделями ранее

Влад списался со мной и пригласил на тренировку в фитнес клуб. В целом и я была не против этого. Мне тоже нужно было пространство для занятий, а во дворе махать шестом было как-то стрёмно. Мы назначили тренировку на три дня. Всем было удобно.

Фитнес клуб один из многих, но всё же посетители его казались людьми состоятельными. На парковке стояли дорогие машины. Двери в Клуб открывали только клубной электронной картой, хотя можно было пройти и по звонку, но только я занесла палец над кнопкой, дверь уже отворилась и я вошла.

Приветливая девушка на ресепшн выдала мне свежие полотенца, показала персональный шкафчик и провела мне быстрый инструктаж, рассказывая, что здесь к чему. Теперь в руках у меня была волшебная карта, открывающая все двери этого дивного здания. Почти все.

— Владимир Аркадьевич просил передать, что он на полчаса задержится. Но вы можете приступать к тренировкам, — девушка с бейджем "инструктор Виолина", с извиняющимся видом подошла ко мне в момент, когда я блуждала взглядом по стенам в поисках таблицы тренировок.

— А на какое время можно занять зал? — переспросила я, оказываясь в помещении со стеклянными стенами. Здесь был ионизирован воздух и потому легко дышалось.

— Он записан на вас до семи вечера.

— Хорошо.

— В любой момент зовите, если что-то будет нужно. Кнопка вызова здесь, — Виолина указала рукой на телефонную трубку, висящую на стене у выхода.

— Спасибо, — ответила я.

Она вышла. Я расчехлила шест, вытянула концы, зафиксировала их и положила снаряд на пол вместе с перчатками, начиная с основного — с разминки. Было бы идеально, если бы Влад сейчас начал тренировку вместе со мной, но я не знала о причине его задержки. Всё-таки публичная личность и всё такое.

Спустя десять минут от основной разминки, подготовив тело к тренировке, я надела перчатки и подняла с пола шест, который мне не терпелось опробовать. Лёгкий титановый сплав, посредине идеально сбалансирован, он чем-то напоминал мне тот снаряд, с которым я занималась на Мустафаре с Вейдером. Закрыв глаза и чувствуя свободное течение Силы, я повторяла все известные мне блоки и связки, кружась по залу. Я помнила наши тренировки, как будто всё было вчера. Помнила его голос, руководящий моими действиями. Большой зал с электронным табло, сеть ловушек, расставленных по всему периметру. Помнила коридоры, людей, служащих у него, вид из окна. Дальнюю платформу, очертания кораблей. Помнила ту жизнь, полностью завладевшую мной. Но внимание вернулось к движениям, в какой-то момент в голове вспыхнул сигнал: «Осторожно!», рука сместилась и замерла. Я открыла глаза. Конец шеста остановился в нескольких сантиметрах от головы Влада.

— А ты опасная девушка, — он шагнул в сторону, сбрасывая полотенце с плеча.

— И давно стоишь? — спросила я, опуская руку со снарядом.

— Достаточно. Извини, я опоздал. Пробки. И вот заказал это.

— Так тебе ещё рано с ним заниматься, — кивнула я на шест, в точности как у меня. Даже того же цвета чехол. Влад пожал плечами.

— Подумал, пригодится.

— Я же написала примерный расклад первого занятия, — сказала я, отпивая немного воды из своей бутылочки и обтирая лицо полотенцем.

— Да. Окей. Начнём?

— Начнём.

Мы перешли на «ты» с первой переписки. Он сказал, что ему предстоит поездка в штаты, подписан контракт на съёмки нового фильма, в котором ему по сценарию нужно уметь фехтовать всем, что его герою будет попадаться под руку. Очередной фантастический боевик, в котором он сыграет плохого парня, который в конце станет хорошим и только потому он и согласился на эту роль, — ему нравились положительные герои. Я спросила, не станет ли помехой моя техника, вдруг там ему нужно будет фехтовать как-то иначе? На что Влад ответил, что он может освоить немного от всех техник, потому что его герой не владеет каким-то особенным видом искусства. Саберфайтинг подойдёт. Только я не владела им, у меня был свой стиль, но я Владу не могла сказать об этом.

«Ну, смотри», — ответила ему. Расписала примерно, что будет на первом занятии, чтобы он имел некоторое представление.

И мы забили время из расчета, чтобы спокойно посидеть в кафе после тренировки, здесь же, в фитнес Клубе и поговорить об этом.

Первое занятие прошло нормально. Влад старался, но задавал много вопросов. С моей же стороны нужно было уследить, чтобы он ничего себе не потянул от чрезмерных стараний и понял принцип работы рук и ног. Фехтование с гимнастическим шестом, легким по весу для первого раза Владу сначала показалось несерьезным, но потом и он согласился с тем, что нужно идти от простого к сложному. Я попросила его пока не расчехлять телескопический шест, но обещала, что до него очередь тоже дойдёт. Несмотря на его желание охватить всё и сразу, он меня заверил, что так и поступит и оставил шест в персональном шкафчике Клуба, чтобы не искушать себя.

После занятия мы разошлись, чтобы привести себя в порядок и условились встретиться в кафе. Мне ещё хотелось поплавать, но я не взяла купальник и вообще не знала, что здесь есть бассейн. А он был хороший, глубокий и с не хлорированной водой, каким я запомнила свой школьный бассейн, в котором у нас проходила физкультура и где я однажды чуть не утонула. Плавать я научилась намного позже, с хорошим инструктором, который отбил у меня боязнь воды и глубины.

— Теперь про наши тренировки, — Влад отпил свежевыжатого сока и посмотрел на меня. Я тянула через соломинку молочный коктейль.

— В смысле? — с непониманием воззрилась я на парня.

— Я буду тебе платить.

— Нет. Я же объяснила, что этого делать не надо. Мне нужен зал для тренировок. Ты уже оплатил мне Клуб и за это тебе огромное человеческое спасибо, — спокойно объяснила я.

— Но твоя услуга неоценима. На Западе за час занятий берут много, — его ответ позабавил Лею. Она пошутила мысленно: «В таком случае, сколько стоит один час тренировки с Вейдером?»

— Тема закрыта, хорошо?

— Хорошо.

Разговоры снова сместились на Звёздные войны и потекли в спокойном русле. Так прошел мой первый официальный день в качестве тренера и в обществе нового знакомого. Однако я даже не подозревала, что лента социальных сетей уже полна наших фотографий и нелепых заголовков в духе: «Ильнев завёл себе подружку». Я об этом безумстве даже не подозревала, потому что мне просто некогда было сидеть в сети. С утра уезжала в Клуб, чтобы поплавать в бассейне. Днём назначали тренировку. Я приезжала под вечер, шла с Родни на вечернюю прогулку. Жизнь стала насыщенной. Мне нужно было восполнить навык рисования, и я зарисовывала всё, что попадалось мне на пути, вплоть до Влада. Скетчи в толстой тетради до моего «попаданства» и после, почти не отличались стилем прорисовки, чему я была несказанно рада. Получалось, что с Владом я стала проводить больше времени. Мы разговаривали на разные темы и просто были благодарны друг другу за это. Тогда-то мне Влад и рассказал про своих фанаток, опасных, непредсказуемых, из-за которых у него возникали проблемы с прессой и коллегами по цеху. Но у полиции на них было мало улик, и завести на группу дело так и не могли. Среди них были умельцы уходить от закона и штрафов. Поэтому Влад обзавёлся охраной, камерами наблюдения и едва ли не частоколом отгородил свой загородный дом. До всех этих мер к нему как-то залезли в дом и едва не убили, что само по себе было бы просто немыслимо, и выражение «любить до смерти» приобретало зловещий смысл. В общем, неприятно.

— Их называют сталкеры. Это опасный вид так скажем фанатов, которые считают кумира своей собственностью. Их представление о мире искажено. Они готовы на всё для достижения результата, вплоть до убийства. Такая группа сколотилась пару месяцев назад и от их действий страдает всё мое окружение. Но нет концов. Их или предупреждают об облаве или есть среди них одарённые.

— Кого ты называешь одарёнными? — спросила я осторожно.

— Людей с паранормальными способностями. Их на самом деле не так много, как обычных людей, но по сводкам на десять тысяч приходится один такой уникальный человек. Беда лишь в том, что многие свои силы направляют во зло и таких личностей сложно отследить.

— Тёмная сторона Силы скрывает всё, — сказала я фразой Йоды.

Влад грустно улыбнулся.

Поэтому он просил меня быть осторожной, носить с собой перцовый баллончик, а лучше соглашаться, чтобы меня подвозили до дома. И я соглашалась, потому что быть покалеченной ненормальными психами не входило в мои планы. Инстинкт самосохранения: Лее нужно вернуться домой, а мне — найти способ её вернуть.

Неделя ежедневных тренировок и встреч с Владом обернулась трагедией. Слухи обо мне раздули до невероятных высот.

Паша на это купился.

Он написал мне огромное сообщение, после десяти пропущенных от него звонков: столько я увидела на дисплее телефона, едва поставила его на зарядку. Кто же знал, что произойдёт подобное? На тренировке я поставила телефон на беззвучный режим, а потом у меня села зарядка, но я даже не запаниковала, да и к чему? Ведь мы с Пашей общались утром, всё было хорошо. Милые смайлы, сердечки, мишки, слова любви, клятвы.

Теперь же я ощущала, что подо мной разверзается пропасть. Это был поток обидных слов и ругательств. Паша писал о предательстве, о том, что я встречаюсь с другим мужиком за его спиной. И прострочил он это вперемешку с голосовыми сообщениями. Его голос срывался. По времени все сообщения были отправлены с разрывом в полчаса. Его голос был груб, звучал эхом в каком-то помещении, я слышала поезд, гудение клаксонов машин. Едва дочитав до конца сообщения, я тут же ему перезвонила. Но теперь трубку не брал он. Был вечер. Родители ужинали на кухне, я должна была присоединиться к ним, но мне сейчас было не до этого. Мой мир рушился по чьей-то нелепой прихоти. Слухи, не имеющие под собой реальных подтверждений.

«Да какая муха тебя укусила? О чём ты вообще говоришь? Что за обвинения с пустого места?» — Написала ему в сообщении и не сразу получила ответ: в виде фотки, где я была запечатлена у машины Влада, у Клуба с ним, в самом клубе в кафе. Снимок был сильно увеличенным и не качественным. Кто-то снимал с большого расстояния. И ещё несколько провокационных фото, явно склепанных на скорую руку.

Я закрыла дверь прямо перед носом Родни, пытаясь успокоиться, но не выходило. Меня трясло. Я чувствовала, что и Сила сейчас разгуляется по комнате. Воздух накалялся. Я перестала слышать Лею в голове. Только звон в ушах и стук сердца. Я перезванивала снова и снова, пока Паша не взял трубку. Он молчал.

— Ты больной мне такое выговаривать?! Я тренирую его по фехтованию! Что тебе там понаписали, что я с ним?! Это чушь! Слышишь?! Чушь, всё чушь!! Что молчишь?! Ответь! Паша?!

Он отключился. Я перезвонила, но теперь он намеренно сбрасывал звонки. Тогда я решила заглянуть в соц.сеть, чтобы достать его там.

Открыла свою страницу и тут на меня вылились помои жёлтой прессы: сообщения от каких-то людей, подставные фотки, признания и угрозы. Я была в ужасе. Листая в панике сообщения, я пыталась найти нашу с Пашей переписку. Он был в сети. Он меня удалил из друзей. Я не могла ему ответить. Сообщения не проходили.

Мир закачался, потемнел. Я услышала хлопок у самого уха. Звуки бьющегося стекла, топот ног и смазанные силуэты. Меня встряхнули. Рядом громко лаяла собака.

— Соня?! Надя, скорую!

— Не надо… скорую…, — прошептала я осипшим голосом. Комната плыла в глазах, занавеска летала в порывах ветра. Было холодно. Мне показалось, что рядом стоял мандалорец. Его голос тронул сознание, но силуэт сформировался в отчётливую фигуру моего отца, ещё секундой ранее являющейся странной проекцией неведомого мира.

Папка закутал меня в одеяло, поднял, понёс.

— Надя, вызвала? — его голос отдавался у меня в затылке.

— Да, уже в пути, — голос мамы был где-то далеко.

— Опусти щиты и надень обувь, здесь кругом стекло. Родни, на место, я кому сказал?

Отец нёс меня в зал. Пол захрустел под его ногами. Я ощущала себя потерянной, истощённой. Миры снова сливались в один. Может быть это наш конец. В какой-то момент я почти осознала бесконечное падение в никуда и открыла глаза. Не сразу проступили звуки. Я ощущала себя разбитой, словно после болезни.

Зал. Комната зашторена, дверь прикрыта.

— Нет! Снова? — взмолилась я, пытаясь приподняться и понять, что это только сон и что нужно проснуться. Почти сразу рядом выросла фигура отца. Он сел на край дивана и протянул руку к моему лбу. Мандалорец из сна. Хотя нет, его тембр голоса был именно таким. Я никуда не уходила.

— Всё хорошо, звёздочка, — он отнял руку, наклонился к столику и протянул мне питьё, помогая привстать.

— Что это? — спросила я.

— Сладкий чай.

Я глотала бездумно, не чувствуя вкуса. Не сразу уловила отсутствие второго голоса. Её не было слышно. Я привыкла к фону в голове, но была тишина.

— Её нет? — я едва не пролила на себя чай. Отец отнял кружку и отставил её на журнальный столик.

— Кого нет? — переспросил он.

— Может, вернётся. Так уже было.

Не стала уточнять и объяснять. В голове все перемешалось. Воспоминания вернулись и едва не ввергли меня в отчаянье. На глаза снова навернулись слёзы.

— Соня? — голос отца звучал глухо. — Что случилось?

— Он меня бросил…, — прошептала я беззвучно. — Это конец.

Я резко села, вцепляясь в руку отца.

— Дай мне телефон.

— Твой телефон и всё, что у тебя было в комнате, перемкнуло. Новый купим.

— Плевать на новый. Мне нужно выйти в сеть. Дай свой ноут, — потребовала я резко, но быстро смягчилась, — Пожалуйста, папа.

Отец кивнул, поднялся, сделал пару шагов к тумбе, где лежал ноутбук и открыл его, поворачивая экраном ко мне.

Я вошла в сеть, ощущая всё большее волнение, дрожь в теле, пальцы не попадали по нужным клавишам, пока вводила пароль. Мне открылась моя страница. Её осаждали полчища неизвестных людей: тысяча с лишним сообщений. И последняя переписка с Пашей.

Жирная точка в наших отношениях.

Он не перезвонил не сейчас, ни потом.

***

Лея пропала. Её голос и присутствия я больше не ощущала. Со мной остались способности принцессы, но не она сама. Это меня волновало всего-то два дня, но потом вдруг резко захотелось перестать искать пути, чтобы наладить чужую жизнь. Своя жизнь разлеталась на куски. Из-за подставных фотографий и тупых сплетен больных на голову блогеров, пишущих про меня гадости, я лишилась поддержки друзей и потеряла любовь. Все планы разом рухнули. Всё, чем жила, исчезло.

Первым делом я удалила все свои социальные странички, всю информацию о себе везде, где было возможно, но часть фото ушлые твари уже сохранили и теперь эти фотографии гуляли по сети. Я сгребла в кучу всё, что мне дарил Паша. Засунула в мешок и попросила отца вынести это всё на помойку или сжечь. Я перетрясла всё, что бы мне напоминало о нём, уничтожила фотографии, скетчи, рисунки, — словом всё!

В моей комнате закоротило в тот вечер всю проводку, оплавились провода, сгорел адаптер с телефоном и планшетом. Вылетели стёкла из стеклопластикового окна внутрь, как если бы кто-то ударил по ним снаружи. Снаружи двенадцатого этажа? Мистика. Окна поменяли на следующее утро.

Родители пару дней не пускали меня в комнату, ссылаясь на то, что в ней нужно сделать уборку. Опечатали дверь. Но я и не рвалась. Мне казалось, что в ней поселилось зло. Конечно, это было не так.

Отец взял всё на контроль. Он обязал Влада пресечь по возможности своих фанатов, как угодно, но чтобы не было этой травли, на что Ильнев ответил, что сделает всё от себя зависящее, чтобы все эти слухи прекратились. И главное, он знает, откуда «растут ноги». Этих агрессивных поклонников нужно было давно приструнить. Действовали они на два фронта: в сети и вживую. От меня требовалось лишь спровоцировать их на активные действия. Месть. Эта сладкая месть. Когда я услышала, что таких людей можно реально наказать, я согласилась поучаствовать в ловле на живца. И было в этой игре что-то знакомое. Я уже выступала в такой роли, но в другой жизни.

Я не знала всех подробностей, что игра ведётся по-крупному, и в этом деле задействовано много сил. Да и узнай я это, я бы не поменяла своего решения отомстить, мечтая свернуть шею зачинщице.

И вот она сейчас стояла передо мной. Важная, наглая, крашеная сука, не подозревающая о большой подставе.

Полиция наготове, все ждут сигнала, все ждут, когда нападающие дадут осечку и теперь появятся улики против них. Я тянула время. Толпа нагнетала обстановку. Воздух накалился. Первые ряды сомкнулись.

— Дай мне повод тебе вмазать. Дай только повод. — Прошептала я.

Дылда расслышала мои слова, скривив губы в кривой усмешке:

— Повод, — она сделала шаг в сторону, приседая в реверансе, неожиданно рявкнув:

— Рысь!

Моё горло схватила невидимая рука.

Сила заколебалась на уровне восприятия. Я не успела выставить блок. Удушение невидимой руки, давление на плечи: меня насильно поставили на колени. Эта была публичная казнь. Носитель был одарённым, но я не ощутила её присутствия до этого момента. Но вот она вышла из толпы: тёмный силуэт угадывался едва, зато поле вокруг фигуры уплотнялось. Девчонка удерживала меня всего несколько секунд, но мне хватило и этого, чтобы в полной мере ощутить, как воздух рвётся из лёгких и кружится голова.

Так погибнуть бесславно от рук какой-то шайки?

Силуэты смазались, рванули в мою сторону. Тяжесть навалилась на тело. Я должна была стать мученицей, но во мне взыграла Жанна Д’Арк. Я сбросила чужое присутствие, рывком подняла себя с земли и бросилась без разбора в толпу, в одном неистовом желании разорвать всех и каждого. Меня схватили за плечи, кто-то больше и крупнее стиснул рукой под подбородком, пытаясь свернуть мне шею. Я собрала в пальцах статику и схватилась за голую руку человека, ударяя его разрядом по телу. Вспыхнули разряды молний, пробегая по рядам. С криком от меня отшатнулась стена фигур, запахло жжёным. Крики, толпа обезумела: все ринулись на меня с кулаками. Жгучая боль забилась в подреберье, привкус крови во рту.

Но вдруг движения вокруг замедлились и застыли, будто кто-то поставил на паузу видео. Чей-то кулак у моего лица так и не настиг цели. Всё вокруг замерло.

Я ощутила захват под грудь сзади и меня выдернули из толпы рывком, как будто отлепили от липкой массы. Без слов повели в сторону полицейских машин. Я обернулась. Время снова ожило, вспыхнули яркие прожектора, люди в масках хватали молодежь, бросившихся в рассыпную, догоняя, хватая и растаскивая их по фургонам, грубо толкали внутрь. Дверцы захлопывались, машины с сиренами срывались с места, скрываясь в темноте улиц.

Я была усажена на заднее сиденье полицейской машины с включенными мигалками, молча, без объяснений. Передние дверцы захлопнулись, один из парней в маске и второй без неё, заняли свои места и за окном замелькали блики ночных фонарей. Тонировка стекла не давала рассмотреть пейзаж за ним в полной мере: смазанные огни, — всё, что я видела.

— Куда мы едем? — спросила я, осторожно потирая скулу: она ещё хранила след от удара. Сильно раскалывалась голова. Давило в затылке. Ныло тело, очаги боли попеременно вспыхивали от резких поворотов машины на дороге. Я пыталась устроиться удобнее на сиденье, но мешал заплечный чехол, который снять не было никакой возможности. При подъёме руки начинало сдавливать грудь.

Полицейские молчали. Были слышны переговоры по рации.

— Вот блин, — в темноте я пыталась рассмотреть пальцы правой руки, понимая, что на них кровь. Левой рукой пошарила по потолку в поисках лампочки, но никак не удавалось нащупать кнопку. Бросив бесплотные попытки зажечь свет, я хлопнула ладонью по спинке кресла, привлекая свой конвой. — Ребят, у вас есть бинт? А то я где-то вытекаю. Или бакта?

— Уже скоро, потерпи, — неожиданно сказал парень, сидящий впереди. Меня обдало ледяной волной.

Раёк!

— Да сколько ж можно?! — взорвалась я.

Хлопок в салоне. Впереди сидящие фигуры полицейских растворились, перегородки, машина, будто вылили на всё черноту, смывая грани и перемешивая между собой.

Отступили звуки.

Часть 3. Глава 1. День «X»

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Соня обнаруживает в себе скрытые возможности

— Товарищ генерал. У нас ЧП, — в кабинет штаба зашел опер, обращаясь к командующему операцией. — Машина сопровождения исчезла.

— Как исчезла? — Соколов оторвался от созерцания камер наблюдения и взял рацию в руки. — Генерал на связи. Что у вас произошло?

Товарищ генерал, это Яркулов. Мы шли как раз позади Самойлова. У перекрёстка машина растворилась в воздухе. Наши обшарили всё в радиусе километра. Ничего. Никаких следов, — радировал по ту сторону взволнованный голос.

— Прочесать город и окрестности, найти их!

Соколов начал раздавать приказы. Дело принимало дурной оборот. Он подошел к оператору и направил палец в один из мониторов.

— Так. Отмотай-ка мне назад. Здесь машина должна была появиться.

Оператор кивнул, забегал пальцами по клавиатуре, и изображение прыгнуло с монитора на рабочий экран компьютера. Видео пустили назад и изображение замерло. Соколов детально рассмотрел процессию. Кивнул. Оператор медленно крутил колесико мышки, и кадры медленно сменяли друг друга. Появились в кадре две машины, — разрыв — полицейский картеж Яркулова из двух последующих.

— Хм, — Соколов глянул на соседний монитор, где он ещё пять минут назад видел машину Самойлова. — Покажи с этого, — кивнул он на монитор. Оператор вывел картинку на рабочий экран. Запись с камеры наблюдения пустили в обратный ход.

— Стоп, — потребовал Соколов. — Медленнее. Здесь.

Машина Самойлова проехала по дороге в числе других. Всё в порядке. На пятой камере они есть. Но на шестой через секунду машины уже нет в числе прочих.

Соколов заставил парня прокручивать кусок с двух камер наблюдения снова и снова. Какой-то миг, и машины нет. Будто растворилась в воздухе, как и сообщили.

— Соберите экстренное совещание. Все результаты хода операции мне на стол. Я хочу знать, что пошло не так и где мы облажались, — мужчина сурово глянул на подчинённых, понабившихся в кабинет, — Через полчаса. И Яркулова сюда.

Соколов в приказном порядке называл фамилии подчинённых:

— Видео с камер наблюдения в аналитический отдел. Вызвать мне Брюнова. Всех «инди» отозвать с заданий, они мне нужны здесь. Так. Кого забыл?

Секретарь набивал в планшет указания начальника, успевая кивать, набирать телефонные номера, говорить, отвечать, запоминать. Рядом с ним мялся Вершинин, высокий под два метра ростом парень в полной амуниции, дожидаясь приказа. Соколов глянул на него.

— Олег, — сказал он по-свойски, — Выбей нам небо, поднимайте вертолёты, мне нужен обзор сверху.

— Слушаюсь, товарищ генерал.

— Товарищ генерал. Яркулов в сопровождении с Томчиным, везут «улов» в управление, — секретарь нагнал генерала в коридоре.

— Вот после сразу и ко мне его, с Томчиным, — не оборачиваясь, обронил Соколов.

Пауза.

— Брюнов не отвечает.

— Что значит, не отвечает? — Соколов обернулся, смерив парня взглядом. Иной раз подчинённые его начинали доставать. — Хоть домой к нему езжайте, ломайте двери, но чтобы через полчаса он был здесь.

— Слушаюсь, — парень откозырял и убежал исполнять.

Персонал суетился. Всё управление пришло в движение.

Соколов вошел в свой кабинет, сел в кресло и позвонил. Ответили сразу. Этот контакт был всегда на связи. Свои люди, готовые в любой момент сорваться по приказу своего командира. Его команда проверенных и надёжных людей. Им он доверял, как самому себе. Впрочем, из этой группы были Самойлов и Быков, но они временно были недоступны, а если точнее — растворились без следа, буквально выражаясь. Следовало найти их и важного свидетеля, без которого вся затея с операцией не имела смысла.

— Верников. Собери всех. Перетряхните по нашему списку всех, кто может быть причастен к похищению. Дойдите хоть до Папы Римского. Докладывай обо всем мне. И…, — голос генерала дрогнул, — Верни мне дочь. Живой.

— Сделаю, товарищ генерал.

Его не покидало нехорошее предчувствие весь этот день и такой поворот. Он стряхнул наваждение и глянул на часы. Время покатило за полночь, а он за весь день не позвонил Наде. Но скорей всего, ей уже передали о случившемся.

Соколов набрал номер жены, чтобы её успокоить. Ему ответил взволнованный голос.

— Где Соня? Я слышала…

Он ответил спокойно, насколько мог, чтобы она перестала паниковать.

— Ищем. Ты дома?

— Да. Я дома.

— Оставайся там. У Сони нет ключей. Я тебя наберу, позже.

— В’лери. Я сердцем матери чувствую опасность. Она в беде. Найди её, пожалуйста.

— Я обещаю тебе.

Он обещал, но и сам не знал всех подробностей. Не понимал, как машина может попросту исчезнуть, раствориться в воздухе. Странные события цепочкой одной за другой потянулись, как только в жизнь Сони вошёл актёр. Следовало проверить и его.

— Товарищ генерал, — заглянул в кабинет секретарь без стука и потому его голос грянул ещё с порога, — Все собрались. Яркулов будет через десять минут.

— Иду.

В небольшой комнате собрались все, кто был занят в операции, командиры подразделений, фамилии которые он называл. Развёрнутая карта на большом экране медленно расширяла границы от центра к периферии. Красным пульсировали точки не проверенных районов, становившиеся через доли секунд белыми, проверенными. Территория поиска расширялась. На другом экране, поменьше, было выведено изображение полицейской машины сопровождения со всеми особыми знаками отличия, порядковым номером на крыше. Маячок слежения был активен, но метрика не могла привязать его ни к одному из существующих на Земле городов. Маячок будто застыл где-то в пространстве, между небом и замлёй. Соколов глянул на показания, потёр переносицу, устало опустился в кресло. Череда мистических совпадений преследовали его по пятам. Это начинало выводить из себя.

— В ходе операции по задержанию был выявлен совершеннолетний гражданин РФ, временно проживающий в Москве. В реестре «одарённых» не значится, — рапортовал капитан, развернув на время список участников на экране, — Большинство зачинщиков драки к уголовной ответственности не привлекались. В отсутствии улик мы можем их держать не более двух суток. При обыске не обнаружены опасные вещества, оружие. Только у одного мы изъяли предмет, напоминающий шило, на котором была кровь. Сейчас её проверяют в лаборатории, кому она может принадлежать.

На экране появилось лицо задержанной. Девчонке на вид было не больше семнадцати. Измождённое лицо, худощавого телосложения.

Соколов по внешнему виду сразу понял, что девчонка сидела на каком-то сильном наркотике, подтачивающем её силы. Скорей всего отрабатывала свой хлеб и вряд ли добровольно.

— Её уже доставили в участок. С ней работают.

Генерал слушал рапорты, качал головой.

Беспредел. Вся операция псу под хвост, — мысленно грыз себя мужчина, добавляя вслух:

— Без пострадавшей у нас снова связаны руки.

Пауза.

— Постарайтесь продержать по максимуму всех участников драки. Если начнут давить их адвокаты, а такие найдутся, стойте на своём: «У нас всё под контролем». Свидетель в тяжёлом состоянии в реанимации, вход запрещен. Организуйте палату для отвода глаз. Всем всё ясно?

Соколов воззрился на подчинённых. Те закивали головами.

— Это всё, что пока мы имеем. И найдите мне уже пропавшую машину. Быть не может, чтобы она могла просто так раствориться без следа. А девчонку я допрошу сам.

На экране вновь высветилась карта. Радиус пройденной территории расширился на порядок десятки километров, и до сих пор не было хороших вестей от поисковых групп. Соколов сжал кулак и перевёл взгляд на сидящего напротив него младшего сержанта. Худощавого телосложения двадцатипятилетний парень с всклоченными тёмно-русыми волосами, носил вытянутый зелёный свитер, здоровался кивками и вообще редко кому протягивал руку для приветствия. Подающий большие надежды Брюнов, или Брюн, был из «инди», так в отделе называли одарённых. Этот парень мог предугадывать события с точностью до 90%, работал в аналитическом отделе, но исчезновение машины он предсказать не смог. А сейчас он бледнел перед взглядом начальника и виновато моргал честными преданными глазами, как первокурсник, которого застали за курением гашиша в уборной. Ещё бы: его выдернули из койки, наорали, чтобы не выключал телефон никогда, и потащили в управление, не дав толком одеться. Карие глаза виновато тупились в стол, блуждали по стенам, искали ответа у сослуживцев. Соколов вперил в парня тяжёлый взгляд.

— Ты мне скажи, Брюн, как их маяк до сих пор работает, но спутники не могут определить направления?

— Они на Земле, это точно, товарищ генерал, — голос парня дал петуха. Он откашлялся и принялся снова что-то быстро печатать в планшете, борясь с зевотой и подслеповато щурясь в экран, — Я это с точностью скажу. Возможно, если вы мне дадите немного больше времени, я подключу другие каналы.

— Сутки, Брюн. Сутки. Иди.

Парень поклялся найти концы. Встал и тенью покинул кабинет.

Время катило к третьему часу ночи. Никто не спал.

Разбор полётов ни к чему не привёл. Командиры подразделений получили задания и наконец, в кабинете остались только двое: Соколов и Левин. Он прибыл сообщить результаты обследования «одарённой» из ночного рейда и заодно преподнёс результаты анализа, собственно ради которых он был так возбуждён. Файл содержал только инициалы С.В.С. 2001 г.р.

Соколов поднялся и велел главмеду следовать в свой кабинет. Запер дверь, предупредив, чтобы его не беспокоили минут двадцать, включил «глушилки» и приспустил жалюзи на окнах. Когда дела касались «одарённых», опускался занавес секретности.

— Валера. Я такое вижу впервые, — Левин поставил на стол диск, размером с ладонь и активировал его. Вспыхнула голограмма, ровным столбом побежали цифры.

У Соколова невольно отвисла челюсть.

— Ты уверен? — он прокрутил пальцем текст, парящий в воздухе, и вернул к началу.

— Всё по десять раз перепроверил, — Левин облизал нижнюю губу.

— Погоди, — Соколов открыл файл для сравнения, смахнув пальцем несколько страниц назад. — Это было месяц назад.

— А это неделю назад, когда у вас случился инцидент. Надо было положить её на обследование. Говорил я тебе.

— Говорил.

— И скажу больше, что девчонка с рейда не обладает той силой, что ты видел по видеозаписям сегодня. Скорей всего это Сонины проделки.

— А теперь мой ребенок пропал. — Соколов помял лицо пальцами, пытаясь взбодриться, протянул руку к чашке с остывшим кофе и сделал пару глотков. — Не должен был я соглашаться на это. Подверг её неоправданному риску.

— Что будем делать? — Левин знал уже очевидный ответ. Соколов выдохнул, коснулся пальцем левого запястья и активировал встроенный комлинк, поднося его к лицу.

Спутник на связи, — раздался ровный мужской голос.

— Нужны точные данные по объекту «Сокол-375». Пересылаю результаты анализа. Мне нужен допуск в Архив и все файлы, которые я назову. Срочно.

Вас понял. Жду передачу.

Соколов отправил пакет данных.

Ожидайте, — был ему ответ.

Оператор отключился.

Левин в нетерпении постукивал пальцами по кожаной ручке кресла. Высший приоритет был только у Соколова. Тот напряженно ждал, поглядывая на голограмму. Его дочь обладала мощью предков, невероятной силой. Даже он имел вполовину меньше способностей, чем она. Значит, пророчество не выдумка, оно действительно существовало. И результаты анализа тому были подтверждением.

Минула долгая минута ожидания. Соколов сжал в пальцах карандаш, переломив его пополам. Левин вздрогнул.

Доступ разрешен, — ответил ровный голос. — Запрашиваемые файлы на вашем устройстве.

***

Самойлов очнулся первым. С минуту смотрел из-под тяжёлых век вперёд себя, не понимая, что видит перед собой и что произошло. Перед глазами всё плыло. Но наваждение отпустило. Быстрым взглядом он обвёл пассажиров в салоне. Водитель откинув голову, сидел в кресле без движений. Руки безвольно свисали вдоль тела. Девчонка лежала на заднем сиденье без движений, завалившись на бок.

Тоже в отключке, — решил парень, протянув руку и тронув её за локоть. Она не пошевелилась.

За окном брезжил рассвет. Серая дымка дрожала над горизонтом. Самойлов тут же напрягся. Пейзаж за окном даже отдалённо не напоминал городской. Машина стояла посреди луга, и вокруг ни души. Мотор работал. В свете не выключенных фар подрагивал туман, медленно оседающий на землю. Он протянул руку, проворачивая ключ в системе зажигания. Машина замерла, фары отключились. Самойлов взял рацию, покрутил частоту, пытаясь поймать свою, но эфир молчал. Он решил выйти, осмотреться. Снаружи дышалось легко. Было прохладно, но не холодно, как это обычно бывает летом на рассвете. Трава по щиколотку блестела от росы, роняя влагу на ботинки.

Самойлов обошел машину, крадучись, не снимая руки с табельного оружия. Вокруг стояла пронзительная тишина. До слуха не доносилось никаких звуков: не щебета птиц, не стрёкота кузнечиков. Сумерки светлели, туман почти осел на почву. Небо разгоралось новым днём.

Самойлов покрутил рацию, попытался расширить зону поиска. В ответ была тишина. Телефон тоже не ловил сеть, связь с внешним миром пропала.

— Гатство.

Самойлов стянул с головы балаклаву, сунув в разгрузочный карман жилета и сел обратно в машину, соображая, что делать дальше. Повернул голову к соседу и толкнул водителя в плечо. Никакой реакции. Толкнул сильнее, едва не приложив парня виском в стекло и получил бессвязную брань в ответ. Напарник ожил, открыл глаза, с минуту неотрывно смотрел вперед себя, собирая мысли воедино. Память услужливо вернула его на последний виток событий и парень резко ожив, схватился за руль.

— Что? Где? — он повернул голову, встречаясь с напарником взглядами, потом быстро окинул местность за окном и мотнул головой, повторяя вопрос. — Где мы?

— Без понятия, — ответил Самойлов, роясь в бардачке. На его коленях лежала портативная аптечка. Второй на месте не оказалось. Глеб вспомнил, что сам же её вынул, чтобы дополнить необходимым, но так и не положил обратно.

Водитель вышел из машины. Точно так же обошел её со всех сторон, покачал колёса ногами. Заглянул под капот. Тоже покрутил рацию. Безрезультатно.

— Чертовщина какая-то, — отозвался Быков. Самойлов уже возился с креслами, опуская спинки вниз, чтобы подобраться к девушке. Её левая рука по локоть была перемазана кровью. Длинный рукав скрывал это, пока Самойлов не задрал его и не чертыхнулся несколько раз. Потолок странным образом был измазан кровью тоже, будто пассажирка решила на нём нарисовать знаки. Но Самойлов догадался сразу: Соня искала индикатор света, не ведая, что он находился сбоку от водительского кресла.

Глеб провозился ещё с минуту, пока расчистил себе пространство, максимально сдвигая сиденья кресел вперёд. Устроился как выхухоль на насесте и потянулся снять с пассажирки заплечный рюкзачок вытянутой формы. Что в нём, он знал. Телескопический шест спас хозяйке жизнь. Кто-то метил в спину, но разорвал только парусину до защитного внутреннего слоя прокладки и наткнулся на содержимое рюкзака.

— Бык. Со стороны изголовья открой дверь, — глянул он на напарника, стоявшего снаружи.

Тот кивнул и открыл дверцу.

— Надо осмотреть её на наличие ран и перевязать. И прокапать раствор, вдруг заражение.

— Понял тебя. Сейчас сделаем.

Они провозились с час, пока осмотрели важную пассажирку. Сканер показывал нормальный пульс, что уже обнадёживало. Быков ставил раствор, подвешивая пакет к крючку над дверцей, пока Самойлов обмывал колотую рану в боку, нанесённую чем-то острым и коротким, вроде шила, решил он. Глеб обработал и залил прокол медицинским клеем, залепил пластырем и приложил сканер поверх него, фиксируя глубину ранения. Не больше половины пальца, и на счастье пассажирки, ничего важного из органов не было задето, однако крови натекло прилично на сиденье.

Обработал антисептиком все ссадины на руках, подбородке, скуле, шее. Царапины были как от звериных когтей. Но на деле это были длинные женские ногти.

Женщины как кошки, — вздохнул про себя Самойлов.

— Бык. В багажнике в секции лежит моя чистая водолазка. Надо её переодеть, а то вся футболка в крови и мокрая.

Они переодели девушку, устроили Соне под голову валик из вещей, накрыли пледом и вышли покурить.

— Соколов нас убьет, — Глеб поглядывал на безмятежно спящую девушку на заднем сиденье. Раствор был почти прокапан. Теперь только ждать, когда она очнётся. В аптечке анальгина один блистер.

— Да. Ситуация. Если бы хоть рация шипела, а то как в бункере, глухо, — Быков сплюнул себе под ноги. Бойцы не переставали смотреть по сторонам, не снимая обороны. Навигатор не работал, техника молчала. Но в баке было много бензина, Быков на этот счет был стреляным воробьем и перед вызовом всегда заливал топлива под крышку. Мало ли как сложится день, вдруг погоня? Всегда нужно быть наготове.

Они загасили окурки. Убрали капельницу. Зафиксировали тело девушки ремнями, чтобы в случае быстрых и внезапных поворотов не растрясти Соню по дороге. Проверили оружие, боеприпасы. Часы у обоих работали бесперебойно, потому что Соколов первым делом снабдил ими своих бойцов: в часах были маячки, и личные номера каждого. Часы сейчас показывали без четверти три по московскому времени. Значит, прошло не больше четырёх часов, как их зашвырнуло неведомо куда и они пробыли в отключке. Плюс минус, — прикинул в уме Глеб.

— Ладно, командир. Выбирай направление. Поедем, пока колеса крутятся и есть топливо в бензобаке.

Самойлов глянул на Быкова и без раздумий махнул вперёд.

Часть 3. Глава 2. Странные дела

Я проснулась в полной тишине. Долго лежала без движений, вслушиваясь во всё, отходя ото сна. В голове всплывали события минувшей ночи: уличная потасовка, лица, перекошенные злобой. Что я им сделала? Их мысли выражали единое желание — убить меня. Зачем?

Мысли о происшествии вернули меня в настоящее, — я вспомнила, что меня куда-то везли. Мы не доехали? Отчего я до сих пор в машине? И вопросы посыпались один за другим, но резко подняться не дала боль, неожиданно вспыхнувшая в боку. На деле я лишь оторвала голову от подушки, подтянула под себя руку, чтобы упереться локтём в сиденье и так и замерла, теперь уже находя компромисс между острой болью и желанием сменить позу. Медленно вернула себя в прежнее положение, и теперь всё моё внимание занимала только пульсирующая боль в боку, задвигая на задний план мысли о других вещах. Я хотела пить, но чувство жажды было не настолько сильным, как желание унять пульсацию. Даже мысль о том, почему я в машине, а не дома, растворилось. Только боль. Только эта расползающаяся по телу «зараза», обездвиживающая.

Блокируй боль, — сказала бы Лея, но её здесь не было, а я не умела пользоваться её способностями. После её исчезновения я поняла, насколько жалкими были мои попытки совладать с Силой, и что тело моё не было приспособленным для схваток, я не тренировалась этому, и потому не смогла не распознать носителя сразу, ни дать сдачи, когда на меня набросилась толпа. Я была слабой и глупой. Самонадеянной дурой, возомнившей себя супергероем. Лея бы могла заблокировать боль, но я не знала, как это делается, с ощущением, что мне подарили самолет, которым я не умела управлять, точнее, меня посадили за штурвал уже в воздухе, и теперь предстояло не разбить машину при приземлении.

Мне не с чем было сравнить опыт, ведь я по своей памяти была сопричастна только с кристаллом Кайбурр, дававшим Силу, направляющим мысли, но не я сама. Гален заблокировал мою часть памяти и дал волю принцессе. Это она изучала искусство в управлении своими способностями, а не я. Её тело было способно понимать и запоминать, не моё. А когда Лея при той медитации с Вейдером смогла снять блок и впустить меня в своё сознание, всё равно я была в режиме автопилота, ведь тело мне не принадлежало. Я лишь умела читать мысли, создавать электрические разряды, да и то маленькие, а со способностями Леи все мои умения возросли тогда троекратно. Но теперь я владела навороченным истребителем и понятия не имела, как им пилотировать.

— Соберись, соберись, — шептала я, перебирая в голове все способы блокировки боли. На ум пришла только одна техника, которая была связана с нейропрограммированием. Но как бы это не называлось, мне было совершенно всё равно, лишь бы унять эту отупляющую боль в теле, от которой я не знала, куда себя засунуть.

Техника сработала и спустя какое-то время боль постепенно стала утихать. Она уже не была такой отупляющей, не занимала собой все моё тело, а будто стягивалась в одну точку, изначальную, где и был её очаг. Я даже не знала, что я ранена, просто увидела это внутренним взором. Когда от движений мышцы перестало сводить судорогой, я решила проверить, насколько всё плохо или это мой мозг нарисовал мне, что половина моего бока просто отсутствует.

Я стянула с себя тонкий плед, которым была укрыта и плавно, без резких движений оттянула на себе край водолазки вверх до уровня нижних рёбер и нащупала пальцами лейкопластырь. Область вокруг него болела. И теперь вместо того, чтобы ужаснуться, что я лежу незнамо где и с заплаткой на боку, я принялась вспоминать, когда успела переодеться в чёрную водолазку, которая сейчас была на мне. Ведь на мне была футболка.

— Только не снова, — простонала я, опасаясь, что снова меня куда-то переместило и снова в чужое тело. А это могло объяснить тяжесть и словно не мою неповоротливость. Я всегда легче себя ощущала, хотя если я ранена, то это, конечно объясняло всё. Теперь любопытство на грани с паникой завладели мной выше желания не делать никаких движений, а только лежать. Я захотела сесть.

На мою возню никто не отреагировал, и я сразу поняла, что в салоне я одна. Кроме того, было светло, а я помню, что мы ехали в тёмное время суток.

— Эй? Здесь есть кто-нибудь? — позвала я пассажиров.

Мне никто не ответил. Давящая тишина стала пугающей.

Я медленно села, бросая взгляд между кресел: ещё раз убеждаясь, что в машине было пусто. Двери были закрыты, ключей в замке зажигания не было. Борясь со слабостью, я вцепилась в спинки кресел, подтягиваясь на руках и вытягивая шею, чтобы разглядеть своё отражение в зеркале заднего вида. Моё лицо. На меня смотрело моё лицо. Я отвела взгляд от зеркала и посмотрела вперёд себя. За окном раскинулось зелёное поле травы. Я повертела головой направо и налево и видела одну и ту же картину бескрайнего поля. А заодно заметила на поверхности панели аптечку.

Мы ехали в управление. Почему поле? — мысли вернули меня в реальность. Страх подкатил неожиданно. В голову полезли самые разные мысли: похитили, маньяки, всё подстава. Надо позвонить папе! Меня ищут!

Я рванула, как обезумевшая, вперёд, перелезая между кресел на водительское место. В нише между креслами лежала рация. Я схватила ее и принялась крутить частоту. Зашуршало на каком-то обороте.

— Алло, алло, меня слышно? — закричала я, пытаясь вернуть шумы. Как будто я крутила магнитолу: что-то стало пощёлкивать, пронеслись звуки, как от крылышек бабочки, бьющейся в стекло.

— Алло, меня кто-нибудь слышит? Папа? Кто-нибудь? Я здесь. Спасите…

До хрипоты в голосе я звала на помощь и выкручивала ручку, когда снова настала давящая тишина. Рация, наверное, села. Я повернула голову, вглядываясь в дымку над горизонтом.

Почему мне показалось, что я видела уже что-то подобное, словно в другой жизни?

Вглядываясь в неясное дрожание воздуха вдалеке, я различала какие-то строения, но возможно, это был лишь мираж. Теперь нужно было понять, как управлять машиной. Без ключа? С тремя педалями. Хорошо. Давай вспомним, что у машины есть газ, тормоз и педаль сцепления. Есть рычаг переключения скоростей. Вот он. Я опустила взгляд вниз и разглядывала этот самый рычаг с минуту, как диковинного зверя, тыча пальцем в начертание цифр: первая, вторая, третья скорость, четвёртая, пятая и назад. Зачем столько переключений?

Вернула взгляд к приборной доске, с кучей всяких показателей, а, да, вот спидометр, а этот вроде показывает уровень бензина в баке? Я постучала пальцем по шкале, — стрелка стремилась к нулю.

С другой стороны какие-то приборы не показывают того, что нужно, когда не заведён двигатель. Но как завести машину?

Я видела, что система зажигания работает от ключа, но их самих не было на месте.

— Может они боялись, что я могу угнать их машину, пока они куда-то вышли? — задала я себе вопрос вслух. — Эти маньяки…

Такие мысли заставляли меня совершать резкие движения и очень скоро, я снова ощущала нарастающую боль в теле: концентрация рассыпалась.

— Так. Соня, — приказала я самой себе, взявшись за руль, как за спасительный круг, — Паника — твой враг. Соберись. Боль унять чем?

Я схватила аптечку и открыла её, роясь в содержимом. Нашла блистер с анальгином, выдавила одну таблетку и нехотя положила её на язык. Горечь была невероятной, но пришлось разжевывать её и в сухую глотать. В горле тут же запершило. Я сунулась в бардачок, в поисках бутылки с водой, но таковой не оказалось. Было дикое желание выплюнуть таблетку, но анальгин реально снимал боль и я это знала. Поэтому через свои «не хочу и не могу», я решительно терпела горечь во рту, потому что боль терпеть было ещё хуже. Горечь отвлекала, но меня всё больше начинал занимать вопрос о том, почему я не в городе и куда привезли меня эти двое, с которыми я ехала? Я точно помнила двоих: тот парень в маске с голосом Раёка и другой, без маски, водитель. Они были полицейскими, в чём я точно была уверена. Вряд ли они хотели причинить мне что-то плохое, но тогда что произошло?

— А вдруг их подкараулили, убили и украли их машину вместе со мной? — в мою голову влезла другая мысль и была она ещё более зловещей. Я понимала, что себя накручиваю. От незнания паника внутри всё больше разгоралась.

— Да ну, бред. Раёк? Откуда ему здесь взяться? — Сказано было вслух, чтобы нарушить тишину, которая начинала давить на меня.

Внезапно рация зашипела и через шум помех я различила человеческий голос. Он звал на помощь. Я застыла от ужаса — это был голос Раёка и мысли одна хуже другой снова полезли мне в голову. Я смотрела на рацию, как на хищника, который укусит, не решаясь её взять в руки, холодея от мысли, что из всех голосов именно он преследует меня. Здесь. Сейчас.

—…сиг…л, п… ай с…н…ал…, — голос пропадал, эфир шуршал и щёлкал помехами. Одно и то же повторялось снова и снова, как по замкнутому кругу.

Я не выдержала, хватая рацию, нажимая на всё подряд.

— Раёк. Ты где?! — почти закричала я. В горле запершило. Я откашлялась, хватаясь за бок. — Раёк, зачем ты снова здесь?! Где Лея?! Где Люк?!

—…сиг…л, п… ай с…н…ал…, с… пшшшш… сиг…л, п… ай с…н…ал…, — слова были совсем не различимы. Я не понимала, что голос говорит и стоит ли этот словесный бред моего внимания. Я должна была завести машину и уносить ноги, но вместо этого говорила с голосом, от которого у меня желудок в узел сворачивался.

— Соня..., — голос из рации заставил меня подскочить на месте. Я выронила её себе под ноги и вцепилась в руль. Коробка продолжала звать, но теперь уже из неё прозвучало моё имя. Я запаниковала ещё больше.

В поисках ключа я обшарила всё в пределах видимости, даже умудрилась заглянуть под сиденье и ничего. Ключа не было. Его унесли с собой. Я оказалась запертой в машине, без возможности открыть двери изнутри. Только приспущенное окно не давало мне задохнуться в салоне, но через эту щель я бы ни за что не смогла пролезть. Оставалось либо сидеть и паниковать, либо начинать действовать.

Я вцепилась в руль, спустила ноги до педалей и понажимала их поочередно. Взглядом скользнула до ручного тормоза, опуская его. Машина не отозвалась. Я вздохнула. Что ж, попытаться стоило.

От безысходности я вдавила руками в клаксон. Раздался резкий звук сигнала. Эта часть машины работала без системы зажигания, ей не нужен был генератор и слава Силе, сигнал работал! Громкими звуками я пыталась разорвать тишину и мне это удавалось. Тишина нехотя покидала это место. Ей не нравились резкие звуки, как мне казалось, но мне было всё равно. Я должна была привлечь любое внимание, а не погибать в запертой машине. Глупая смерть.

Рация зашуршала и через секунду снова заткнулась, но я её уже и не слушала, перебивая всё громкими звуками клаксона, длинными гудками, короткими, выводя ритмичные мотивы, развлекая себя.

Я так увлеклась новой забавой, что не отреагировала на приближение. Со стороны водителя в стекло ударили. Я вскрикнула, отпрянула в сторону, глядя на мужчину в черной форме. Он смотрел на меня, я на него. Наконец, он постучал в стекло пальцем. Я не слышала его мыслей, совсем и потому не знала, о чём он думает, глядя на меня через стекло. Откуда мне было знать, кто это?

— Как ты? — спросил он. У него был голос Раёка. Но не его лицо.

— Ты маньяк? — спросила я, продолжая испуганно пялиться на мужчину.

Он выглядел изможденным.

— Ты откроешь мне дверь?

Я отрицательно мотнула головой. Мы говорили через щель в окне.

— Соня, не бойся меня. Я боец спецподразделения. Моё имя Глеб Самойлов. Я вёз тебя, помнишь? Ночная драка.

— А откуда мне знать, что ты это ты? — спросила я робко.

— В бардачке лежит моё удостоверение. Достань его. Сбоку у стенки.

Я протянула руку к открытому бардачку. Не так давно я искала в нём ключи и не закрыла крышку. У стенки лежало удостоверение. Я его открыла: «Капитан полиции. Особый отдел. Подразделение: (буквы на неизвестном мне алфавите) и фотография. Ощущение было, что фото в 3d формате напечатано, и я могу увидеть лицо даже в профиль. Но это было голографическим обманом.

— Убедилась? — спросил он, стирая рукой со лба капли воды. На лобовое стекло машины накрапывал дождь.

— Да. — Утвердительно ответила я.

— Так откроешь мне дверь? — снова просил он.

— Так-то я заперта здесь, — ответила, разводя руками.

— Ясно. Тебе надо нащупать кнопку под приборной доской. Ближе к дверце.

Я протянула руку под руль, водя ею по пластику обшивки.

— Не нахожу, — сказала я.

— Чуть ниже согнись и дальше руку просунь. Возле стенки.

Он ждал. Я сползла чуть ниже, вжимаясь плечом в основание руля и, наконец, что-то нащупала, вдавив пальцем в гладкую круглую кнопку. В салоне раздался щелчок, на панели двери выскочил язычок замка и мужчина потянул за ручку, распахивая дверь.

— Пересядь в соседнее кресло, — сказал он, подождав, пока я переберусь и сел на место водителя, хлопая дверцей. Поискал глазами ключи, точно так же, как я до него и потянул за козырёк над головой — ему в руки выпали ключи. Глеб глянул на меня и незамедлительно провернул ключами в замке зажигания. Мотор ожил.

— Короче, едем прямо. Там впереди какие-то постройки. Хрен знает, куда нас занесло.

— В смысле? — переспросила я.

— В прямом, — ответил он. — Мы здесь торчим уже больше суток, хотя может и больше.

— А где это здесь?

— Я же ответил: «Хрен знает где».

— Можно не выражаться? — глянула я на него осуждающе. Мужчина хмыкнул.

— Я ещё даже не начинал, — и вдавил педаль газа, бросая не глядя в мою сторону, — Потрясет. Накинь ремень.

Дождь зачастил вея, как из сита. Дворники скрипели по стеклу. Машину юзало по полю туда-сюда, как будто колёса поскальзывались на траве. Нас периодически заносило и Глеб выкручивал руль, но курс держал.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он через некоторое время.

— Боль немного поутихла.

— Хорошо.

— А вода есть? — спросила я в надежде прополоскать рот и утолить жажду.

— Есть. В багажнике. Потерпишь? Немного осталось. — Глеб кивнул вперёд. В дымке что-то начинало вырисовываться. — Быков там ждет.

— А кто это? — спросила я.

— Мой напарник.

— А почему вы меня одну оставили? — спросила я, глядя на водителя.

— Хотели разведать обстановку и не смогли назад выйти к машине. Здесь места лихие, техника с ума сходит. Но ты стала сигналить, я и вышел на тебя.

— Я стала сигналить, потому что в рации услышала твой зов.

Глеб изменился в лице и в упор на меня посмотрел. Машина дважды подскочила на кочках.

— Рация что-то поймала? — он выкрутил руль.

— Да. Шум, треск, и твой голос.

— Точно?

— Да. А что не так?

— Так. Ладно. Об этом позже.

Дорога стала каменистой и относительно ровной. Под колёсами захрустело и машину перестало кидать в стороны.

По обе стороны от дороги вставали сооружения из серого камня больше напоминающие большие гаражи. Некоторые плиты были разломаны, а какие-то уцелели. Людей не было видно. Кроме одного. Дорогу заступил человеческая фигура и когда мы подъехали ближе, им оказался мужчина. Он махнул нам рукой.

— Это Быков. — Глеб закатил машину под каменный навес, сдавая назад, чтобы нос машины смотрел на улицу и заглушил мотор. — Здесь, по крайней мере, хоть какая-то защита, много каменных укрытий, если на нас нападут, — мужчина открыл дверцу со своей стороны и вышел.

— Кто нападёт? — нахмурилась я.

— Надеюсь, что никто.

Он пропал из поля видимости. Хлопнули багажником. В салон заглянул его напарник, моложе Глеба и в той же одежде, с шевроном полицейского на рукаве.

— Привет. Как самочувствие? — спросил он.

— Пока нормально, — ответила я, недоверчиво на него поглядывая.

— Хорошо. Кстати, я Женя, — подмигнул он мне, но руку не протянул. И на том спасибо, что никто меня не хватал и к дружбе не принуждал.

— Держи воду, — Глеб вернулся и протянул мне литровую пластиковую бутылку, предварительно свинтив крышку.

— Спасибо, — я моментально осушила одну треть тары, взяв крышечку у парня и завинтила бутылку. Моя будет. Кинула воду на заднее сиденье. Вышла из машины размять ноги. Дышалось легко.

Каменный гараж был широким, без дверей. Машина в него спокойно вместилась, еще оставалось место по сторонам, чтобы можно было широко распахнуть дверь и не опасаться за содранную краску на обшивке.

Я выглянула из-под каменного навеса на улицу. Там шел дождь, пропитывая каменную дорогу. Я вытянула руку, ловя ладонью капли. Самый обычный дождь.

Мужчины курили в стороне, прислонившись спиной о борт джипа. Я обошла машину, рассматривая её номер, расцветку и даже глянув на полицейский колпак. Всё было так же, как и тогда, когда меня вели к этой машине после той драки. Общие приметы я запомнила. Вне сомнений, это были те же люди и по всей вероятности меня никто не похищал.

Я встала напротив парней и поняла, что ниже обоих на голову.

— Вы мне скажете, где мы находимся? — спросила я.

— Знать бы самим, — на меня посмотрел Женя.

— Вы работаете на моего отца? — спросила я.

— Да, — ответил мужчина постарше. Я всё хотела найти в его лице знакомые черты, но это был не Раёк. Только его голос. Случай, как с моим отцом. Хотя лица мандалорца-то я как раз и не видела.

— Куда вы меня везли?

Я сложила руки на груди, инстинктивно закрываясь от чужих мне людей.

— В управление.

Со мной разговаривал Глеб, как будто был старше по званию или просто больше словоохотлив. Второй просто курил, смотрел на меня, бросал взгляд за мою спину, себе под ноги, в небо.

— И не довезли? — съязвила я.

— Выходит, что так.

Глеб кинул окурок себе под ноги и затушил его носком ботинка. Я поёжилась от ветра, дунувшего мне в спину. Через тонкую ткань водолазки это было ощутимо.

— Мы на Земле? — осторожно спросила я.

— Кстати. Я тоже задавался этим вопросом, — неожиданно заговорил второй. Он не спеша курил, смакуя каждую затяжку.

— Мы на Земле, — сказал как-то обыденно Глеб и посмотрел на меня, — Но где, ответа дать не могу. Рация не работает. Кстати об этом.

— Она работала. Правда, не разобрать было слов. — Ответила я честно. — Треск, помехи, но когда я подумала, что в сообщении пытались сказать, по смыслу больше всего подходило «подай сигнал». Я и стала сигналить.

Глеб сунулся в машину и вынул рацию. Включил её и показал мне и Жене. Коробка молчала.

— Нет эфира. Глухо. У нас больше суток нет никакой связи.

Я пожала плечами и взяла рацию в руки.

— Я не знаю, но там сигнал был, — махнула я рукой в сторону дороги.

— И ты слышала мой голос из неё? — продолжил за меня Глеб.

— Да. Слышала.

Мужчины переглянулись.

— Переключим внимание на насущные дела, — Женя втоптал бычок в землю и перевёл взгляд на напарника. — Нужно выяснить где мы. Не нравится мне эта зона отчуждения.

Они решили искать ориентиры и ловить связь. Возможно, здесь её что-то глушило.

— Если я найду высокое место, то смогу что-то да сделать, — вклинилась я в их разговор.

— Что сделать? — посмотрел на меня Глеб с непониманием.

— Я не уверена, что вы поймёте. Это и не объяснить словами. Может и не получится вовсе, — я пинала носком кеда каменистый пол, глядя себе под ноги.

— Так-то мы в курсе, что ты одарённая, — издалека начал Женя, хитро на меня поглядывая, чем сильно удивил меня и насторожил одновременно, — Давай начистоту, чтобы мы были готовы ко всему и прикрыть тебя от пуль, если понадобиться.

Откуда им было знать о моих способностях? Неужели это не было тайной в этом мире? Тогда все мои попытки скрыть это были смехотворны. Парни ждали от меня объяснений и я видела по их глазам, что обо мне они знают больше меня.

— Я не могу управлять этим. Я ощущаю себя так же, как будто сижу за штурвалом истребителя и должна его посадить, но не знаю как, но у меня полный бак топлива, сила и скорость, а ракеты приведены в боевую готовность.

— Не можешь или не знаешь, как управлять? — уточнил Женя. Теперь говорил он.

— Не могу. Я теоретически знаю, а на практике не выходит так же, как должно быть, — ответила я, осторожно подбирая слова.

— Ага. Но с этим проще. Тебе просто нужно откалибровать прицел, — улыбнулся он.

— Что? — не поняла я.

— Попрактиковаться, — перевёл Глеб.

Часть 3. Глава 3. Между небом и землёй

Почему-то в теории всегда всё выглядит просто, но стоит приступить к практике, то находится много подводных камней: сырость, отсутствие наставника, усталость, боль, из-за которой невозможно долго удерживать внимание. Обезболивающие таблетки я не пила, по совету парней, потому что неизвестно, насколько мы здесь застрянем, а в аптечке оставалось всего по минимуму. Воды в таре с каплю, а мы ещё не придумали, как будемобеспечивать себя пропитанием.

Пока я упражнялась в новой для меня технике без руководства, чисто по наитию, ребята трудились. Один решил обойти каменные постройки, поискать чего пригодного для существования и заодно поохотиться, как сказал Глеб. Его напарник остался со мной, чтобы соорудить чашу по сбору воды: дождь лил не переставая, то морося, то обильно проливаясь. Я сидела под каменным навесом «гаража» напротив нашей стоянки и упражнялась высекать искру. То, что дома получалось играючи, сейчас выглядело жалкой пародией. Я не могла запалить бумажку, что уж говорить об управлении Силой, на которую я больше всего и рассчитывала. Она точно была, я знаю, но это место дурно влияло на мои способности. Они словно были заперты и это страшно бесило.

— Что с этим местом не так? — крикнула я вверх, со злости отшвырнув камень, который так и не воспарил в воздухе, как ожидалось. Женя глянул на меня.

— Да тут всё не так, — ответил он спокойно.

— Почему мы не уедем отсюда? — задала я очевидный вопрос, — Здесь ловить нечего.

— Навес лучше, чем стоять в открытом поле, — ответил он, натягивая брезент на распорку и затягивая ремешками. У него получилась чаша, в которую скатывались дождевые капли. — Кстати, как бок?

— Я потерплю, — ответила я, отвернувшись. Мне хотелось уединения, но нужно было оставаться в компании с этим парнем. Может потому у меня ничего не получалось с управлением Силой? И кстати, я не выяснила, потому я не слышу его мыслей? Об этом я спросила его в лоб.

— Почему я не слышу твоих мыслей?

Женя перебирал рюкзак, раскладывая его содержимое на капот машины. Мой вопрос его не обескуражил.

— Я защищён этим, — он указал на армейские часы на своём запястье. Можно было догадаться, что они экранировались от моего вторжения.

— Боишься, что услышу что-то запретное? — хмыкнула я.

— Не исключаю.

— Ты можешь ответить, о каких способностях моих шла речь недавно?

Женя не переставал доставать вещи, хотя заметно напрягся, глянув на меня.

— А сама что думаешь?

— Я интересуюсь, потому что должна знать степень твоей информированности и восполнить пробелы в твоих знаниях, если потребуется.

— Ого, — Женя усмехнулся, — Ты мой информатор?

— Я. Твой. Кто? — я взяла с капота маток верёвки.

— Не так выразился. Извини. Ты мой осведомитель, — он протянул мне мой чехол, а верёвку забрал, — Кстати, это было при тебе.

Он удачно сменил тему. Или ушел от разговора. Но я не намерена была так легко отступать. Чехол был вспорот.

— Как будто пытались меня ударить ножом в спину, — показала я на разрез по ткани. Даже прошили внутреннюю прокладку. А там телескопический шест. Он и остановил удар. Я поёжилась. Меня действительно намеревались убить. Смерть ходила рядом.

— Для чего тебе шест? — спросил Женя, кивая на предмет, который я вынула из разорванного чехла и принялась вытягивать направляющие.

— Я занимаюсь артистическим фехтованием.

— Саберфайтингом?

— Ты и это знаешь? — я посмотрела на парня в упор. Он кивнул.

— Я обязан знать всё, что тебя касается.

— Зачем? — спросила я, смерив взглядом бойца.

— Твой отец так распорядился, — он обогнул меня, чтобы взять с пола сумку, я развернулась и коснулась концом шеста его плеча.

— Если бы не это место и не та боль в боку, я бы выбила из тебя всю правду, — сказала я, понижая голос. Быков медленно развернулся. В его взгляде было удивление и уж никак не испуг. Он протянул руку, отняв шест, и шагнул под проливной дождь.

— Правило первое, — сказал он, начиная серию прокруток. Шест в его руках завертелся со страшной силой: — Изучи противника прежде, чем угрожать ему.

Он провёл серию ударов и блоков, изящно двигаясь под дождём, и казалось, что время замерло, капли падали с неба очень медленно.

— Правило второе: никогда не ставь себя выше другого. И правило третье: всегда думай прежде, чем сказать.

Он вернул мне шест и принялся упаковывать всё с капота в сумку. Я молчала, глядя на него. Этот человек был быстрее и опаснее. Конечно, он был военным и специализировался на общении с «одарёнными». Он не боялся таких, как я, возможно обладая какими-то способностями, и не говорил о них и даже не пытался раскрыть их первому встречному. Но он был на своей территории и даже здесь он не потерял силу духа. Он смог бы выжить в любой ситуации. Но я опасалась, что это часть какого-то плана и что я здесь жертва. Этот мир был для меня чужим. И я потеряла Лею.

— Никогда не сдавайся, — сказала я отстранённо, складывая шест и чувствуя в ладони остывающий жар на рукояти снаряда. Я шагнула из-под козырька, — Это моё правило.

— Ты куда? — я услышала окрик в спину.

— Искать выход.

— А ну вернись.

Я обернулась. Дождь усилился. Быков шёл за мной.

— Я тебя напугал? — он был серьёзно настроен. — Ты не должна убегать. Я за тебя головой отвечаю.

— Я должна найти выход.

— Самойлов его ищет. Вернись в машину.

— Я должна сама.

— Ты должна вернуться в машину. Или мне придётся силой вернуть тебя.

Я выставила ладонь вперёд себя.

— Пожалуйста, не надо.

— Соня. Ты ведёшь себя как капризный ребёнок. Пожалуйста, не вынуждай меня прибегать к силе.

— Это ты не вынуждай меня! — крикнула я.

Женя поднял руки в знак примирения, приближаясь. Сейчас преимущество было на его стороне, но неужели он не опасался моих способностей? В боку пульсировало, превышая допустимый порог боли. Хотелось взвыть, но я лишь закусила губу.

— Соня. Давай не будем усложнять всё. Ты вернёшься в машину...

— Не вернусь!

Почти визуально я увидела воздушную волну, которая оттолкнулась от моей ладони, рассекая капли дождя, щитом ударилась в грудь бойца не сильно, но достаточно ощутимо, как от сильного порыва ветра пошатнув его.

— Чего под дождём торчите оба? — услышала я голос Раёка из-за спины. — Марш под навес.

Я обернулась. Глеб смотрел на меня и Быкова. В следующую минуту я уже бежала мимо построек, но была поймана и водворена назад. Сопротивляться было бесполезно.

Быков сожалел, что устроил мне демонстрацию силы, это он сказал своему командиру, и Самойлов его чуть было не взгрел за это, пока я сидела на заднем сиденье машины и жевала всухую анальгин, морщась от боли, обиды и горечи во рту.

Потом оба курили, что-то перебирали в рюкзаках, заглядывали в импровизированную чашу для сбора воды, поглядывали в мою сторону и ни один не пытался со мной заговорить. Быков не просил прощения, да мне и не хотелось быть в его компании.

Разожгли огонь, чтобы приготовить походный суп. По готовности, прежде чем самому поесть, Глеб протянул мне миску с похлебкой, но я отрицательно мотнула головой.

— Отпустило? — он сидел на переднем сиденье, поглядывая на меня с тревогой.

— Не особо, — прошептала я.

— Тут палец поранишь, дуешь на него, а у тебя прокол. Это серьезное ранение и я сожалею, что не могу облегчить твою боль, Соня.

— Вообще-то можешь, — сказала я тихо.

Он смотрел на меня сочувственно.

— Усыпи меня.

— Что? — он явно не то понял, нахмурившись.

— Вы знаете точки, на которые нажать и человека вырубает.

— Да?

— Усыпи меня, — я была серьезно настроена.

— Ты уверена?

По его взгляду было видно, что он мне искренне сочувствует и готов пойти навстречу.

— Да.

Он отставил миску, вышел из машины, обошел её, что-то сказал напарнику и открыл дверцу с моей стороны.

— Часов шесть ты точно будешь спать. Если это твой выбор…, — он попросил меня лечь и обнял руками за голову.

— Мой…

Кажется, эти слова я уже не произнесла вслух, вырубаясь моментально.

Мне снилась река, спокойная прозрачная вода, в которую я опускала пальцы. Глаза слепил яркий солнечный свет, нестерпимый, от которого захотелось заслонить рукой глаза.

Меня пробудила вспышка. Я открыла глаза и долго смотрела на всполохи за окном, не понимая, что происходит. Грохот снаружи, словно в горах камнепад, сотрясал воздух. Я села, цепляясь руками за кресла. Парни не спали.

Мы до сих пор стояли под навесом. Была ночь, а за окном бушевала стихия.

Молнии метало с неба в землю, и от того ночь была светлой и страшной. Парни вырубили всю технику и несколько раз упомянули, что если бы они до сих пор находились в том поле, всем бы точно настал конец. Разряды било так близко, что Быков порывался несколько раз откатить машину глубже в гараж, но Самойлов велел ему не высовывать носа наружу, чтобы не схлопотать удар электрического заряда, потому что казалось, даже камни были его проводником. Машина, мол, имеет что-то вроде громоотвода и вообще стоит на резине, поэтому опасаться нечего.

Я впервые испугалась грозы. Обычно я смотрела на это явление без страха, но это было какое-то нечто, от чего ходил мороз по коже, и я попросила кого-нибудь из парней посидеть со мной. Просьба не вызвала встречного смеха. Как сказал Глеб, перелезая между кресел, такое на его веку впервые и у него у самого волосы на холке дыбом встают от такой природной аномалии. Он тут же стал рассказывать о подобном явлении на одном острове в атлантическом океане, где молнии как часть самого существования острова, и следом предположил, что мы могли бы застрять там. Но потом сам же от такой мысли отказался, так как получалось бы, что нас закинуло куда-то на десятки тысяч километров через океан, а такого точно быть не могло. И потом тот остров обитаем, а наш клочок земли был словно вымершей цивилизацией.

Всё это Глеб рассказывал, пока я сопела у него под боком, пригревшись и убаюканная рассказом. Мне снились пигмеи, костры, молнии и горы.

Проснулась я от движения. Мы были в пути.

Свернув лагерь, парни решили медленно продвигаться на машине дальше, как только рассвело. Я спала на заднем сиденье. Позади нас остались каменные гаражи, и вокруг снова раскинулось поле. Глеб вел машину по тому маршруту, который он запомнил, но через какое-то время ему показалось, что мы катаемся кругами. Ребята стали ругаться друг на друга. Напряжение нарастало, оба вышли, хлопая дверьми, продолжая выяснять отношения уже снаружи. Через минуту всё переросло в драку. Я опасалась, что как бы эти двое покалечив друг друга, не перекинули бы свой гнев на меня, и решила заблокировать дверцы машины, но это была плохая идея. Кроме того, злить военных себе дороже. Соображая, как охладить пыл бойцов, я протянула руку к хрипевшей рации, лежащей в нише между кресел, и принялась звать на помощь.

— Меня кто-нибудь слышит? Алло… Кто-нибудь слышит?

— пш-ш-ш-ш….тш-ш-ш-ш…псж…., — доносилось в ответ.

— Меня слышно? Мы тут застряли. Кто-нибудь слышит?

— впсж-ш-ш-ш-ш…пш-ш-ш-ш, — слова были неразборчивые. Я постучала в стекло, показывая на рацию. Но парни били друг другу морды, и докричаться до них не было никакой возможности. Я сделала рывок в сторону руля, проваливаясь между кресел, с силой вжимая ладонь в клаксон, в другой руке размахивая рацией. Результат возымело мгновенный. Два петуха рванули к машине. Рацию схватил Глеб.

— пш-ш-ш-ш-ш….координаты…пш-ш-ш-ш-ш….где…., — голос был глухим и далёким, прерывался серией помех, но был человеческим и спрашивал на русском языке, где мы. Просил назвать координаты.

Глеб пытался сориентировать тех, кто звучал в эфире, искал координаты места, волновался не меньше моего, пока Быков хитрыми манипуляциями реанимировал подстанцию и постепенно голос, звучащий из рации, приобретал стальные нотки.

— Вы есть на радарах, но мы вас не видим, — ответили по рации.

— Что там показывает? — спросил Самойлов.

— Где-то в районе Атлантического океана, — отозвался голос. — Вертушки в воздухе.

Настала тягостная тишина. Мы боялись пропустить хоть слово в эфире, даже дышали тихо, вслушивались. Прошло около двадцати минут молчания. Решили, что снова эфир накрылся, но он вдруг ожил, когда Быков решил сменить частоту и полез в настройки.

— Мы уже на подлёте. Место обнаружено. Оставайтесь на месте! — нам сообщили радостную новость.

— Нас обнаружили! — парни едва не обнялись от такой новости, но разбитая губа Самойлова и кровоточащий нос Быкова, как бы напомнили, что ещё недавно напарники готовы были друг другу глотки перегрызть.

Всё длилось минуты, но тут в эфире стали поступать сообщения, что вертушки нас не видят, что по тем координатам ничего нет. Что радар нас ловит, но визуально пусто. Что к этому месту стянули всех, но нет визуального подтверждения.

Парни сидели обескураженные. Они спорили с голосом из эфира, что лучше увидит и подсветит пространство, что они тут сидят, ждут, что значит нас не видно? Но мы-то здесь! Все забрались в машину и начали колесить кругами по полю, да сигналить, чтобы наверняка нас услышали снаружи.

Внезапно меня озарило о военных технологиях мира Леи, невидимых щитах, скрывающих корабли. Мы могли находиться где-то в подобном месте, не обязательно на корабле, но подобной технике, и поэтому визуально нас не было видно, но радары ловили наши сигналы.

— Я знаю, что это! — воскликнула я, останавливая это безумие. — Мы скрыты невидимым щитом. Нужно пальнуть по нему снаружи чем-то мощным. Он себя обозначит, когда по нему начнут стрелять.

Идея была бредовая, да я сама в неё мало верила, но решила предположить наобум и когда в эфире сказали, чтобы мы подтвердили запрос, Глеб ответил, что разрешает.

Пространство содрогнулось. По небу прокатилась рябь, оно потемнело, пошло всполохами, потом неожиданно зарябило, как будто покрыли его сеткой, вспыхнуло сильной вспышкой и мы полетели в разверзшийся под нами чёрный океан. Всё случилось за доли секунд: удар об воду и огромная волна, схлестнувшаяся над крышей. Испугаться я не успела, только схватилась за кресло, когда последовал сильный толчок на поверхность. Боль в теле напомнила о себе сразу — плата за то, что я не была пристёгнута ремнями безопасности на момент падения. Машина кряхтела, что-то перетиралось снизу. За окном мелькали вертолёты, океан, сизое небо и у меня на тот момент возникло только одно желание: уснуть и не видеть всего этого. Но Глеб не смог бы меня сейчас усыпить и потому пришлось терпеть последствия нашего спасения.

Люди, медики, осмотр, обезболивающее, расспросы о самочувствии, перелёт на вертолёте до суши, потом на самолёте до Москвы, потом снова вертолётом до больницы. Я проваливалась в сон не единожды, и то мне молнии снились, то странный остров, то невидимый щит, то та планета, где я себя потеряла. Кажется, меня укатали этими перелётами, и проснулась я уже лежа в палате.

***

Солнечное пятно на потолке, персикового оттенка стены. В кресле спала мама. Она выглядела измождённой. Родное лицо вернуло меня в реальность. Я её позвала, но она меня не услышала, продолжая дремать, склонив голову вбок.

Я попыталась подняться и хотя бы сесть, но не удалось даже оторвать головы от подушки. Только пошевелить рукой, коснуться холодного поручня кровати, почувствовать себя живой.

— Мам, — позвала я снова.

Она услышала. Дрогнули веки и мама, наконец, посмотрела на меня. Она быстро поднялась, шагнула навстречу и сделала движение меня обнять. Получилось неуклюже.

— Как ты, моё солнышко? — спросила она, осторожно пальцами касаясь моих волос.

— Хорошо, — ответила я. — Мам. Сколько я отсутствовала?

Она сглотнула, отвела взгляд, справилась с минутным оцепенением и снова посмотрела на меня.

— Около недели, — сообщила она.

Я нахмурилась.

— Как странно. А там прошло только два дня.

Выздоровление шло полным ходом, но домой меня не отпускали, и реабилитация затянулась на месяц. Я бы не назвала это место госпиталем, здесь что-то было не таким, возможно наличие людей в военной форме и отдельная комната, в которой я отдыхала. Прокол они залечили. Технологии, которых не было в моей реальности. Но я и не дома, и напоминала себе это каждый раз, чтобы держать внимание на пределе. Здесь всё было по-другому.

Я задумывалась бежать, но от чего и куда? Нужно было понять, с чем или с кем я имею дело. «Изучи своего врага прежде, чем ему кидать вызов», — как сказал Быков.

Это были какие-то тесты на внимательность, запоминание, математические числа. Даже давали возможность поиграть в виртуальные симуляторы: погонять на машинах, полетать на истребителях. Не скажу, что всё угнетало, даже было занимательно. Но я ощущала себя какой-то подопытной. Нет, всё было в рамках. Я виделась с мамой, виделась с отцом, даже виделась с другими людьми, которых здесь было полно: одарёнными. Мы встречались в общих комнатах отдыха, смотрели вместе кино на большом экране, играли в волейбол, но всё это не давало особой свободы перемещения. Нельзя было покидать здание. То есть, спускаться на первый этаж было можно, брать журналы, гулять по холлу, заказывать автомату мороженое, а покидать здание — нельзя. Сквозь тонированные стёкла первого этажа было не разглядеть, что там снаружи. Окна моей комнаты выходили в маленький сад, в котором мы гуляли, когда захочется.

Московский реабилитационный центр «Святого Михаила», гласила надпись над ресепшн. В холле всегда дежурили люди в форме, а вот дверь была заперта. Замок отпирала специальная пластиковая карта, которая была при всех военных, но мне она не полагалась. Парни были миролюбивы, агрессии не проявляли, но я-то знала, по Быкову, что в этих омутах черти водятся.

Игра в прятки

— Ну, как она, док? — Соколов придвинул стул ближе к столу и сел, рассматривая отчёт Левина.

— Высокие показатели. Я тестирую её и хочу ещё немного подержать здесь. Соня очень талантливая девушка, — потирая переносицу, ответил доктор.

— Давай так. Два дня и мы её отпускаем. Она хоть и спокойная, но парни докладывают, что порывалась несколько раз выйти. Не будем провоцировать её на агрессию. Доклад Быкова — серьёзный повод задуматься.

— Я думаю, что тебе нужно уговорить Соню работать под своим началом. А иначе нам не удержать её способности в узде. Рано или поздно это всем аукнется.

— Знаешь что. Я не буду свою дочь принуждать ко всему этому. Она должна расти нормальным ребенком.

— В’лери, ты сам себе противоречишь. Её способности надо развивать на благо государства и направлять. А если она ранит кого-то в порыве гнева или убьет, не дай боже? Ты законы знаешь.

Соколов отодвинул от себя папку и сцепил руки в замок. Его взгляд был тяжёлым. Решалась судьба его дочери. Положа руку на сердце: он не желал ей участи быть частью этой системы. Ему хотелось видеть её обычным подростком. Но Левин был прав. И если не он примет решение, то за него его примут другие.

— Я с ней поговорю, — Соколов взглянул на Левина. Тот кивнул. — Скажи, чтоб спускалась в холл. Мы прогуляемся.

— Есть, товарищ генерал, — официально ответил доктор и направился к Соне.

Но в комнате её не оказалось.

— Пост, это Левин, найдите мне Соколову. Живо, — доктор шел по коридору и заглянул в соседнюю комнату, где обычно собирались здешние обитатели центра. Но среди присутствующих он не увидел её. Ребята пожимали плечами, мол, Соню не видели с обеда. Мужчина ускорил шаг, заглядывал во все комнаты, его волнение росло. Пост докладывал, что девушку не могут найти. Левин развернулся к тревожной кнопке и вдавил её. По зданию разлился сигнал. Щиты опускались, мелодичный голос просил всех разойтись по своим комнатам. Военные забегали по этажам.

Генерал подорвался с места, покидая кабинет доктора, и столкнулся с Левиным в коридоре, когда тот спешил назад, чтобы доложить, что Соколова пропала.

— Отсюда не сбежать, — вытаращив на генерала большие глаза, выпалил мужчина. Соколов только усмехнулся.

— Я уверен, что Соня сидит где-нибудь в парке, в укромном месте и смеётся над вашими попытками её найти. Отключай тревогу. Это лишнее.

Часть 3. Глава 4. Разговор с отцом

Соня была там, где и предположил Соколов — в парке. Она сидела в ракушке, подогнув под себя ноги, и читала. В наушниках играла музыка, и девушка не сразу заприметила отца, пока тот не постучал легонько ладонью по деревянной обшивке, привлекая её внимание. Соня подняла взгляд и спустила ободок наушников.

— Привет, — Соколов глянул на дочь, пытаясь понять, разыграла ли она всё это или действительно была увлечена чтением. Соня сунула травинку между страниц и захлопнула книгу.

— Привет, — отозвалась она с опозданием.

— Что читаешь? — Соколов взял книгу в руки. — М-м, Звездные войны. Кеноби. Интересно?

— Да.

— О чём книга?

— О Звёздных войнах, — Соня вытянула плеер из кармана джинсов и нажала на паузу. — Хочешь об этом поговорить?

— Можно и об этом, — Соколов кивнул охране, чтобы те перестали разводить панику. Пропажа нашлась.

— А если по правде?

Соня выглядела уставшей, её что-то угнетало и это не скрылось от цепкого взгляда её отца. К тому же тот знал свою дочь очень хорошо и если бы не вся эта история с перемещением, то сейчас она бы была дома и снова бы влипала в какие-нибудь неприятности или заводила новые знакомства. Но тот злополучный вечер перевернул её и его мир. А доклад Быкова и вовсе заставил пересмотреть многое и взять всё под контроль. Теперь о Соне знало больше людей, и это большинство имело некоторые козыри. Соколов должен был опередить их, а для этого предстоял не простой разговор с дочерью.

Соня выбралась из ракушки, слегка потянулась и, взяв свою книгу из рук отца, направилась к лавке. Соколов присоединился к ней и сел рядом.

— Как там Родни поживает? — Соня умела находить нейтральные темы непринуждённо и Соколову нравилась эта черта в своей дочери.

— Скучает по тебе, — ответил он.

— Я тоже по нему скучаю. — Соня кинула взгляд к небу, — Очень.

— Я обещал тебе, что к четвергу тебя выпишут.

— И? — Соня в упор посмотрела на отца. Тот ей улыбнулся.

— И обещание сдержу.

— Значит, ещё два дня.

Соня поежилась. На улице было тепло, но её словно обдуло холодным ветром. Она на миг изменилась в лице, но быстро взяла себя в руки.

— Что такое? — Соколов поздно протянул руку, касаясь руки дочери. Она пожала плечами.

— Просто два дня, это так долго, — выкрутилась она, но подумала явно про что-то другое, решил про себя Соколов и был прав. Соня содрогнулась при мысли о тех двух днях, которые она провела с двумя бойцами неизвестно где. И голос Раёка возвращал её снова в прошлое, где была Лея. Её нужно было найти. То, что она не была теперь частью Сони, девушка это чувствовала.

— Борис Сергеевич тебя пока понаблюдает, — Соколов все никак не мог подобрать нужный ключ к беседе.

— Но зачем? Я прекрасно себя чувствую. В той стерильной капсуле не было ни радиации, не вирусов. От чего меня лечить?

Интонация Сони взлетела вверх. Она начинала злиться и имела на это все права. Отец всегда появлялся на несколько минут, не каждый день, расспрашивая её о здоровье и ссылаясь на неотложные дела, уходил. Обещал, что её выпишут, а Соню снова оставляли на день, два дня, три дня. И ей не нравился этот глав врач. Он был каким-то скользким типом, как решила про себя Соня. Внешне был симпатичный, но внутри противный и Соня не могла понять, почему она себя так ощущает рядом с ним. Интуиция.

— Пап.

Соня сжала руку в кулак под отцовской широкой ладонью, и развернулась всем корпусом к нему.

— Пап, ты ведь курируешь одарённых, — начала она с разбега. Соколов внутренне натянулся, как струна.

— Да.

— Откуда «одарённые» появляются? Ну. Такими. Со способностями?

— Предположительно, это заложено в генах и передаётся по наследству, — Соколов подбирал каждое слово. Соня сама начала задавать нужные вопросы.

— Ты, получается, тоже владеешь Силой?

— Силой? — переспросил её Соколов, но точно знал, что она имеет в виду. Он должен был понять степень её осведомлённости. Соня всё ближе подбиралась к теме.

— Я тоже читаю мысли, — сказал он непринуждённо и увидел в глазах дочери разочарование.

— И всё?

— Разве этого мало? — улыбнулся Соколов.

— Я, наверное, могу и не спрашивать, что все те, кто с тобой работает, тоже одарённые?

Соколов, наконец, выдохнул. Теперь разговор строить было проще. Он взял напряжённую руку дочери, сжатую в кулак и погладил. Соня разжала пальцы.

— В мире много людей со способностями, но не у всех они ярко выражены и далеко не все в течение жизни их могут развить. С тобой же всё иначе. Ты обладаешь целым перечнем редких качеств, которыми обладали наши предки, по легенде прибывшие на космических кораблях из глубин космоса.

— Папа. Ты говоришь о пришельцах? — Соня пробовала пошутить, но её отец отрицательно качнул головой.

— Я говорю о твоём далёком предке с теми же способностями, что у тебя. Прилетали они или не прилетали, это уже как часть истории. По крайней мере, они более известны как жители Атлантиды.

— В атлантическом океане?

— М? — Соколов воззрился на Соню, а та принялась что-то водить пальцем в воздухе и её плечи напряглись.

— Пап, а мы там, в океане, угрохали их технологию? — Соня резко поднялась, Соколов от неожиданности вздрогнул. — Жители Атлантиды, Атлантический океан. Ты читаешь между строк?

Соня развела руками, глядя на отца. Тот ей лишь улыбнулся, но она свою мысль продолжила.

— Еще где-то в пятом веке Геродот называл этот океан Атлантисом, что в переводе с древнегреческого значило Атлантида.

Соколов взял книгу со скамьи и снял с неё суперобложку. Под глянцем он обнаружил совсем не Звездные войны, а исторические труды немецкого ученого, описывающего легенды об океане, с современным обоснованием и картами на тонких листах, которые были вложены в книгу.

— И давно ты увлечена мифами и легендами об Атлантиде? — просил Соколов совсем не то, о чем хотел спросить, и Соня лишь пожала плечами.

— Иногда на меня находит.

— Это хорошее увлечение. История очень развивает кругозор. Не то, что эти твои Звездные войны.

— Не начинай, ладно? — Соня отняла книгу и села на скамью, — Ты подарил мне Кайло Рена и спасибо тебе.

— Но я не говорил, что это плохо, я лишь сказал, что история Земли не менее увлекательна и она реальна.

— Что есть реальность? — фыркнула девушка, — У каждого она своя.

— В моей дочери проснулся философ, — Соколов обнял Соню за плечи, привлекая к себе. Она сжалась, как воробушек. Пришлось отпустить и пожурить родного ребенка по голове, как маленькую.

— Ну, пап, — выкрутилась она. Потёрла корешок книги и вздохнула.

Наступила затяжная пауза. Было слышно городской шум за стенами здания. В ветвях деревьев чирикали воробьи.

— Ладно. Давай пообедаем где-нибудь. Не здесь. — Соколов встал. — Как на счёт пиццы?

Соня удивлённо посмотрела на отца.

— А как же все эти правила не нарушать карантин, и не выходить в город?

— Тебе можно, — он протянул руку дочери. Та поднялась и взяла отца под руку.

— Ну, окей. Я за любой кипиш. А куда пойдём?

— Есть одно спокойное место. Пицца, горячий шоколад, как ты любишь.

— Звучит вкусно.

— Значит, решено.

***

Черная машина с правительственными номерами, за рулём которой сидел мой отец, рассекала по пустой автостраде. Я сидела впереди и поглядывала в зеркало заднего вида. Две черные машины ехали позади нас, не давая никому нас обогнать.

— Как президентский кортеж, прям, — усмехнулась я. И дорога впереди была расчищенная. Даже неловко было как-то. Как важная птица какая-то, не иначе.

— Всё ж лучше, чем стоять в пробке? — подмигнул мне отец. Я кивнула. С этим не поспоришь.

Мы прибыли к ресторанчику, припарковались и в окружении охраны вошли в здание. Нас встретил приветливый администратор, здороваясь с моим отцом, как со старым знакомым, но учтиво. Поднимались по лестнице на второй этаж, прошли коридор и оказались в комнате с мягкими диванами. Всё было мило и по-домашнему. Я чуть было не ляпнула, что давно ли тут кушает мой отец, но вовремя прикусила язык, потому что по следующей фразе: «Мне как всегда, а дочери то, что она заказывала в прошлый раз», поняла, что я должна знать это место, но воспоминаний на этот счет не было никаких. На стене висела фотография меня, отца, мамы и ещё одной женщины и именно за этим столом. Если бы я знала, что будет такая постава, не поехала бы.

В отдельной кабинке я помыла руки и взглянула на себя в зеркало.

— Так. Давай глаза менее удивлёнными сделай, — сказала я самой себе и, смахнув прядь за плечо, вышла в комнату. Пиццу уже принесли. Столовые приборы, воду.

Я сбросила с ног кеды и по-свойски залезла с ногами на диванчик. Отец сидел в отдельном кресле. Себе он заказал салат. Я, мило улыбаясь, ела пиццу руками. Не важно, что я там делала раньше, сидела ли как школьница с прямой спиной и пилила кусок ножом, сейчас я хотела так. И мне было всё равно, что обо мне подумают. Охрана осталась снаружи.

— Как у тебя сегодня прошел день? — спросил отец.

— День, как день, — ответила я, дожёвывая кусок, — Ничего интересного. А у тебя что-то было интересного?

— В целом нет.

Я поняла, что отец подводит к чему-то, но всё ищет повод.

— Чем хочешь заняться этим летом? — спросил он.

Я пожала плечами.

— Раньше я знала. Теперь даже не знаю. Наверное, пересмотрю свои увлечения. Запишусь в космическую программу.

— Что? — улыбнулся отец. Он подумал, что я пошутила.

— А что?

— Ох, Сонька. Снова тебя на приключения тянет.

Он рассмеялся.

— У тебя есть варианты?

— Предположим, есть. Услышать хочешь?

Он кивнул официанту, который принёс мне горячий шоколад, а ему чай с лимоном. Ещё всякие пирожные. Пиццу я не одолела. Как всегда.

Когда посторонний человек вышел, а отец с наслаждением сделал пару глотков напитка, то продолжил.

— У нас есть программа для юных гениев, где есть возможность развить свои таланты и выбрать для себя интересную профессию будущего. В разы интереснее программы НАСА, гарантирую.

— То есть я могу закинуть учёбу в колледже и учиться в школе для одарённых подростков? — уточнила я.

— Да. Думаю, Надя не будет против того, чтобы ты сменила сферу деятельности.

— И что такого интересного в этой школе? — я смаковала печенье, обмакивая его в чашку с шоколадным напитком. Любимое занятие.

— Каждый ученик выбирает сам те направления, которые ему интересны. Есть общие дисциплины, которые нужно посещать. Дается личный наставник. Учат стрельбе из лука, фехтованию, плаванью, другим спортивным дисциплинам.

— А стрельбе из тактического оружия? — переспросила я.

— По истечении какого-то времени, но дисциплина закрытая.

— То есть кандидат должен подтвердить свою адекватность?

— Вроде того.

— И где эта школа находится?

— Где именно, я не могу сказать. Маршрут засекречен и разглашению не подлежит. К месту учебы доставляет специальный вагон в метро.

— Какие сложности, — вставила я свои пять копеек.

— Простая предосторожность, — непринужденно пожал плечами отец и вытер губы салфеткой. — Ну, так что, Соня, подумаешь над моим предложением?

— А это было предложение? — наигранно удивилась я.

— Да. К тому же мне спокойнее, когда ты под моей защитой, а не слоняешься по городу в поиске новых неприятностей.

— Давай я дам ответ, когда меня отпустят уже домой? Я причешу свои мысли в порядок. Там многое нужно поменять. Согласен?

— Хорошо. Это твоя жизнь и твои правила.

— А есть буклеты или сайт этой школы?

— Есть. В машине покажу.

Он вызвал официанта, расплатился картой.

— Ты поела?

— Да, спасибо. А пиццу пусть завернут. Я её потом доем, — попросила я упаковать три куска в контейнер. Официант мигом всё организовал и уже на выходе мне вручил пакетом со сладким подарком от ресторана, с пожеланиями хорошего вечера. Я с отцом в окружении охраны спускалась по лестнице к машине.

В салоне папа взял в руки планшет, набрал код и показал мне эту самую школу. Классы, залы, зона отдыха, тир и прочее. Я не особо впечатлилась, но вот истребитель в ангаре привлёк моё внимание.

— Это симулятор? — спросила я.

— Нет. Боевая машина. Он для наглядной демонстрации.

— И там всё такое же натуральное? Не муляж? — спросила я.

— Да.

— А инструктора кто?

— Специалисты высокого класса, ученые, инженеры, врачи, военные.

— То есть это такой маленький пентагон, нашинкованный боевой техникой? — улыбнулась я.

— Нет. Это так скажем «песочница» для юных умов, откуда выходят профессионалами своего дела.

— И руки не связывают в выборе специальности? — решила уточнить я.

— Нет. Свобода воли, свобода слова, если всё в рамках российской конституции, — ответил отец. — Ты уже решила, какое направление выберешь?

— Нет. Я пока просто интересуюсь.

— Понял тебя.

Отец свернул страницу на планшете и пристегнулся.

— Ну что, едем назад?

— Ага, — вздохнула я, перекидывая через себя ремень безопасности.

— Потерпи, зайчик. Всего два дня и тебя выписывают.

— Ловлю тебя на слове, — глянула я на отца.

— Слово офицера. — Он сделал шутливый жест, будто запирает свой рот на ключ и выбрасывает его в окно. Так всегда раньше делала мама. В моей реальности.

Я в чужой реальности, — напомнила я себе вовремя, чтобы не проникнуться любовью к другим родным.

Часть 4. Глава 1. Родни

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Лея снова найдена, но в это перемещение просто невозможно поверить! Перед Соней встаёт новая задача

Отец сдержал слово и спустя два дня ожидания, я, наконец, была дома.

Он лично отвёз меня, чтобы лишний раз убедиться в моём хорошем самочувствии и заодно проинструктировать, что в холодильнике в контейнерах еда, которую мама приготовила вчера, а так же он помог донести мою спортивную сумку с вещами, как истинный джентльмен.

Родни почувствовал моё приближение, когда я выходила из машины. Лай было слышно даже сквозь закрытые окна двенадцатого этажа. Пока открывали дверной замок, собака прыгала на дверь, а когда уж я шагнула на порог квартиры, тут меня снесла платина радости. Пёс лаял взахлёб, валялся под ногами, лизал руки, подставлял голову, в общем, Родни выражал всю палитру своих бурных эмоций счастья.

Пока я мылась в душе, папка разогрел мне завтрак, дождался, когда я выйду из ванной и, чмокнув в лоб, сказал, что теперь он спокоен за меня, если что, охрана остается на периметре. Телефон он мне купил, свой номер в книжке контактов, как и мамы, вбил. Ещё отдал мне свой стильный ноутбук и сказал, что теперь он мой, мол, пользуйся на здоровье. И уехал по делам, оставляя меня и Родни одних.

После его ухода я закрыла дверь и вошла в свою комнату. Здесь поменяли окно, занавески и розетки. Компьютерный стол стоял пустым. Всю технику, которая, по всей видимости, сгорела, убрали. На пустующем столе стояла ваза с цветами. Я отвела взгляд на стеллаж и заметив путаницу в прежнем порядке, решила привести всё в божеский вид и плюс стереть пыль, которая накопилась на полках. Родители обычно не трогали коллекционные фигурки и сувениры, и здесь решили не нарушать данное мне слово. Когда я стала перебирать свою коллекцию, нахлынули разные воспоминания. Всё то, что дарил мне Паша, я убрала из комнаты ранее, но оставался брелок, который я так и не смогла выбросить. Покрутив его в пальцах я закинула его в самый дальний угол стеллажной полки и заставила его рослыми фигурками. Кайло Рен, подаренный отцом, стоял теперь на видном месте, так и не расчехлённый. В коробке он собирал меньше пыли.

Когда с перебиранием сувениров было покончено, я перекочевала на диван в зале и взяла в руки ноутбук. Родни взобрался следом и лег рядом, утыкаясь влажным носом мне в ногу, напоминая о себе в желании получить порцию почёсываний за ушами. Пока грузилась страничка браузера, я отвлекалась на собаку, прокручивая в голове все следующие свои ходы, когда введу пароль и зайду на свою страницу. Желательные и нежелательные контакты и нужно ли мне вообще заходить к себе? Но чаша склонилась в сторону положительного ответа, и палец щелкнул по клавише «вход».

С момента моего ухода ничего, казалось, не изменилось. Море сообщений от друзей. На трёх друзей меньше. Я полезла посмотреть, кто от меня отписался, и обратила внимание на то, что отсутствуют личности, которые со мной итак мало общались, и было не понятно, зачем всё это время сидели в «друзьях». Добавились новые подписчики. Я заглянула и в эту вкладку. В числе тысячи людей, имена которых мне ни о чём не говорили, я обнаружила знакомую личность и тут же вышла на его страницу. Быков. Интересно. Тот ли это Быков? На аватарке стояла детская фотография: ребенок верхом на деревянной лошадке. Чёрно-белый выцветший снимок. Профиль закрыт, а пользователь был в сети год назад, хотя по уведомлениям было видно, что человек добавился ко мне вчера. Но в сети бывают сбои.

Потеряв интерес к этому обстоятельству, я решила почистить переписку, заодно лишний раз убедиться, что всё, вроде, по-старому и что я теперь популярная, но эта популярность мне не приносит никакого удовлетворения и людей даже не останавливает от подписки то, что моя страница закрыта.

На уведомление от фитнес центра по почте, я написала отказ от посещения. Причину объяснять не стала. Отписалась ещё от многих рассылок. В общем, как всегда села проверить почту на десять минут, а проторчала в сети всё время, вплоть до прихода мамы. Она позвонила в дверь, и Родни рванул, оглашая её приход звонким лаем.

На часах было уже около семи вечера. Отец пришёл к девяти. Ужинали вместе. Родители тем, что было в холодильнике, а я лёгким творожком, потому что кушать совсем не хотелось. Родни, как всегда, выклянчивал со стола вкусняшки. Потом я шла с ним гулять на площадку известным маршрутом, ощущая за собой слежку. Теперь люди отца будут везде, и как бы мне не хотелось этого, изменить ничего не смогу. Если бы не эта встреча с Ильневым, то я бы жила как прежде, но случилось то, что случилось. Если бы я знала, как всё обернётся, я бы построила тот свой день иначе.

Возвращаясь назад к дому по тропинке, я подняла голову глядя на разгоравшиеся звёзды на темнеющем небе. Как же давно я не смотрела на них! Хоть в черте города их блеск бледнее, но мне было достаточно и этого. Родни покружил вокруг меня и, наконец, сел рядом.

— Давай завтра сходим в планетарий? — я глянула на пса. Тот почти пожал плечами. Вышло забавно. — Интересно, собак туда пускают? Ну, идём. Домой.

Родни радостно завилял хвостом и натянул поводок, едва не бегом рванув к родному дому, потащив меня за собой.

Дача

На семейном совете, посовещавшись, решили, что мне не помешает провести лето на даче. Я как-то не горела желанием уезжать из города. Помня о том, что у нас с мамой был огород, с холодным домиком, отдыхом это назвать было сложно. Но я промолчала. В этой реальности дача могла быть именно дачей. И моя интуиция меня не подвела.

Нас с Родни доставили на дачу, которая была скорее представительным загородным домом, чем тем местом, которое я рассчитывала увидеть.

Дом утопал в сосновом бору, с высокими глухими заборами, за которыми увидеть ничего было нельзя. Камеры слежения были расположены на каждом столбе, возможно и на сосновых столбах деревьев, тоже. В дуплах, вместо сов, чего я не исключала. Моя фантазия нарисовала шпионское гнездо с «прослушкой» в стенах, разгуливающими агентами в строгих костюмах на парковке, а в подземном бункере спрятанный самолёт.

Но нет. Здесь ничего такого не оказалось, когда джип въехал в ворота, я увидела аккуратный двухэтажный дом в финском стиле. Во дворе полукругом росли фиалки. На крыльце стояли горшки с цветами, и было всё мило, уютно, чисто и зелено.

На газоне, в короткой стриженной изумрудной траве, валялись сосновые шишки. Неширокая дорога из белого камня, вела вглубь приусадебного участка со скамеечкам и деревцами, образовывая аллею. Везде были клумбы с цветами и ни намёка на огородные грядки.

Служебный водитель, который привёз меня, помог внести вещи в дом. Потом откланялся и уехал, оставляя меня и Родни на даче одних. Я принялась изучать дом. Поднялась в свою комнату, чисто интуитивно, не ошиблась дверью, на которой висел плакат со Звездными войнами. Комната была обжитой и по её убранству было видно, что здесь я бывала часто. Она находилась рядом с родительской спальней на втором этаже. Дверь в гостевую была открыта. Этажом выше был чердак: лестница опускалась от потолка. Я решила, что изучу эту часть дома позже, а пока переоделась и спустилась вниз, чтобы перекусить.

Родни демонстративно гремел пустой миской на кухне. Во второй миске у него была налита вода, которую он с дороги опустошил наполовину, а теперь требовал его покормить. Пришлось сначала удовлетворить его желания и уже потом соображать себе нехитрый обед, потому что мама обещала приехать только через день, а пиццу тут могли не доставлять. Но холодильник был забит под завязку. Нужно было только разогревать еду в микроволновке и накрывать самой себе стол. Я решила сделать это по всем канонам.

Впрочем, наелась я быстрее, пока пробовала всё из банок и в итоге, после дегустации, разве что воды выпила, решив прогуляться по аллее.

Птички чирикали, сосновый бор шумел, и лесной воздух кружил голову. Я подкидывала шишки, играя с Родни, прогуливалась по дорожкам и просто наслаждалась этим местом. Мне здесь нравилось. Не именно на даче, а в этой реальности. Ведь меня окружали привилегии: отец генерал, все блага мира у моих ног, крутая дача, личные деньги на собственные нужды. А эти проблемы, выбивающие меня из седла, это всё пустяки. Ради этой роскоши можно было и потерпеть.

Я села на садовые качели и откинула голову на мягкий подголовник, прикрывая глаза, слушая природу, и вот тогда в моей голове зазвучал голос Леи, заставивший меня подскочить на месте. Я принялась судорожно озираться по сторонам.

— Да здесь я.

На меня смотрел Родни. Он сидел прямо передо мной, словно ожидающий команды.

— Мне уже всё чудится, — прошептала я севшим голосом.

Родни мотнул головой.

— Не чудится. Это действительно я. — Тявкнул он.

Это было каким-то наваждением. Я подобралась.

— А-а-а-а! — вскочив с качели, я рванула прочь со всех ног. Но ретривер догнал меня с лаем, подпрыгивая и хватая за край футболки, пытаясь остановить. Он тянул за одежду, я же пыталась стряхнуть его. Возня живо прекратилась, когда я ужалила пса малым разрядом. Родни отскочил в сторону, скуля.

— Да ты что? Это же я, Лея!

—Лея? — с сомнением глянула я на пса, пытающегося достать до ужаленного места, он крутился на месте. Родни остановился и, подняв голову, осуждающе на меня глянул.

— Да. Сколько уже повторять?! По твоей милости меня сюда перебросило. Я не собираюсь долго торчать в этой псине!

Я слышала голос Леи, но он исходил не от меня и не в моей голове он звучал, точнее, не так, как раньше. Он резонировал из головы Родни, как если бы собака общалась со мной напрямую телепатически. Но этого просто не могло быть!

Мы смотрели друг на друга с минуту.

— Почему сейчас? — я намекала, что заговорила она только сейчас. Но пёс повёл головой, как если бы этот жест означал: «посмотри вокруг».

— Здесь стоят глушилки и нет видеокамер. Твой отец запретил кому-либо вмешиваться в свою личную жизнь. Если ты не обратила внимания, тут нет охраны. Здесь есть только ты и я. Но лишь до поры, пока сюда не приедут твои родители. Они оба умеют читать мысли, и ты не представляешь, через какие сложности каждый день прохожу я, чтобы оградиться от них. Да что там говорить. Я в этой псине и я, черт побери, кобель! Что может быть хуже того, что меня закинуло в собаку? И как ты намерена меня вытаскивать отсюда?

— Я не закидывала тебя в собаку, — я опустилась на колени перед Родни, — Послушай, я даже не могу поверить в вероятность того, что со мной говоришь ты. Я не знаю, что случилось. В этом мире всё не так. Всё. Даже то, куда меня закинуло на несколько дней. А теперь все думают, что я обладаю какими-то сверхспособностями.

— Ты обладаешь моими способностями. — Родни сел. Теперь всё выглядело так, как будто я беседую с псом по душам, сидя на газоне.

— Твоими я, как раз таки, пользоваться и не могу.

— Поделом тебе.

— Ты просто злишься.

— Конечно, злюсь! Ты когда-нибудь была собакой?

— Нет. — Я улыбнулась и потянулась почесать Родни за ухом. Он сначала огрызнулся, но потом подставил голову и зажмурился от удовольствия.

— О, да, чеши меня, чеши…, — и всё же отпрянул, — Так. Перестань это делать. Мне не перебороть его природу. Перестань!

— Ладно, — я убрала руку. Родни тряхнул головой. — Расскажи всё по порядку. Как ты попала в собаку? — Попросила я.

Пёс поник головой и Лея начала своё повествование, как после происшествия в комнате она ощутила себя, словно, в невесомости и её потянуло куда-то вверх. Она уже было решила, что, наконец, вернётся домой, но когда очнулась, то первое время была дезориентирована. Всё предметы были выше её роста, она не сразу поняла, где оказалась. Всё казалось нелепым сном. И только через пару дней её взяла паника. Она сорвалась с поводка, когда Родни повели гулять, и бежала со всех четырёх лап вперёд так, как будто за ней гналась стая разъярённых волков. Потом она заплутала в городе. Всё было ужасно: шумно, люди, машины, полная дезориентация. Она попадала в какие-то дебри, повстречала других собак и едва не попрощалась с жизнью, когда её гнала свора дворовых псов. Она перебегала через широкую дорогу и едва не попала под колеса машины. Потом прибилась к каким-то людям, которые смогли снять с неё ошейник и посмотреть на адрес, который был там. Они позвонили по номеру, и за собакой приехала машина. Родни вернули хозяину. О том, что мой отец читает мысли, Лея догадалась, когда внезапно ей стали угождать и она услышала диалог с кухни моих родителей, что отчего-то они понимают мысли собаки и тогда Лея решила, что будет блокировать свои мысли, но делать это было невероятно тяжело.

На второй день сорваться с поводка не вышло. Родни стал беспокойным, всё время пытался убежать. Соколов расценил это так, что пёс пытается найти меня. На тот момент я пропала. Лея видела странные сны, в которых были молнии и я, блуждающая в темноте. За это она испугалась ещё больше, чем за себя. Она поняла, что я плавно скатываюсь в бездну. Но когда пришла весть о том, что меня нашли и я жива и здорова, и в целом ничего не изменилось, она была рада. А теперь нужно выбираться из пса и понять как. Но будучи псом, она узнала немного больше, чем было необходимо, об этой школе, которой упомянули родители, не зная, что их пёс теперь всё понимает. Лея пыталась улучить момент, чтобы вне камер и прослушек поговорить со мной.

— Ты даже не представляешь, на что подписалась.

— На что я подписалась? — наш разговор теперь затрагивал опасные темы.

— Если моим языком, ты станешь инквизитором. Карателем. Ситхом.

— Брось. Здесь их нет.

— Знаешь, что делают с теми, кто выражает несогласие или с теми, кто например, стал участником той свары, в которой ты была подставной пешкой?

— Что?

— Они попросту стирают им память и делают частью своей системы. Иногда блокируют Силу. Иногда убивают. Но чем сильнее носитель, тем он представляет для них большую ценность. Память о прошлом удаляют и заменяют новыми воспоминаниями. И этим всем дирижируют твои родители. Это страшные люди, Соня.

— Раз ты так хорошо узнала моих родителей, скажи мне, кто они? — я была скептично настроена на её ответ, но теперь у меня закрались первые сомнения.

— Твой отец руководит подразделением, которое для обывателя звучит не более чем структурой по вопросам военного урегулирования, а твоя мать числится психологом, но на самом деле она биоинженер, а твой отец охотится на таких, как мы. И за ними стоит большая сила, с которой ни тебе, ни мне, не справиться. А теперь ты добровольно вступаешь в их ряды и отдаешь свои навыки и таланты служению Тьме.

— Как ты не понимаешь?! — я всплеснула руками, — Я делаю всё, чтобы выбраться отсюда. Я думала, что потеряла тебя, но всё равно ищу выход.

— Выхода нет, — Родни потупил взгляд.

— Выход всегда есть.

Часть 4. Глава 2. Парадокс

Родители приезжали на дачу дважды, но дела их настигшие, не давали задержаться здесь подольше. Нам с Родни это было только на руку, так как у нас были секреты, а также, нужно было уладить кое-какие дела без свидетелей.

Почти все время мы проводили на заднем дворе дома у качелей, где не было прослушек и можно было не опасаться за лишние сказанные слова. К тому же мне было нужно приручить способности, которые оставила Лея мне в подарок в этом теле и заодно научить её собачьим командам, которые Родни хорошо знал. Это было жизненно необходимо, учитывая, что Лея и так уже кинула тень подозрения на моего пса, потому как отец всерьез намеревался заняться его переобучением. А это могло означать, что тренировками он бы вывел принцессу на чистую воду и пиши пропало. Но у нас шел прогресс по разному: Лея старалась и продвигалась в освоении команд довольно быстро, а всё потому, что я попросила отца взять Родни на обучение с собой в школу, потому что оказывается, можно было с животными, и он согласился, а вот способности в управлении Силой, в свою очередь, мне не подчинялись. Зря я часами сидела в медитации, чтобы поймать то самое состояние и как итог, мы не продвинулись ни на йоту. А меж тем время бежало, и в конце августа я должна была уже начать обучение в высшей военной школе.

Не кидай ты мне его рукой, кидай Силой, — рыкнула Лея, когда я взяла в руки мяч, который Родни только что принёс в зубах.

— Сказать проще, чем сделать, — ответила я, швырнув мяч, — Апорт!

Что я тебе говорила про концентрацию? — Родни уже нес в зубах мяч. За ним он бегать уже подустал, разваливаясь на травке.

— Слова, слова… Если бы ты показала, как, — села я на траву рядом.

У меня лапки, — отозвалась она с иронией и отвела взгляд.

— Извини, я сказала это не подумав.

Проехали.

Нас отвлёк шум подъезжающей машины к воротам. Полотна покатили в сторону, открывая въезд.

Мы кого-то ждем? — Родни чисто по-собачьи зарычал и рванул вперёд.

— Вроде нет.

Я побежала следом.

В подворье въезжал черный джип, из которого вышел Быков. Он махнул мне в знак приветствия и пошел навстречу. Мой пёс затормозил на половине пути, потом попятился и встал за мной.

Что он здесь забыл? — осторожно спросила Лея.

— Это Быков. Он работает на отца, — ответила я негромко.

На которого из них?

— В смысле?

Я посмотрела на Родни, тот старался спрятаться в моей тени.

— Привет, — Женя пронес мимо меня пакеты. — Привет, принцесса.

— Так-то я не…, — я хотела возразить. Быков усмехнулся и занёс пакеты в дом и вернулся.

— Твой отец прислал вам здесь продуктов. Хватит на неделю.

— А зачем прислал тебя? — я прищурила глаза и делала я так, когда ставила под сомнение чьи-то слова.

— Я был свободен. Кстати, слышал, ты хотела прокатиться до белого озера? Могу подбросить.

— Да, давай.

Я не поеду, — Лея огрызнулась.

— Хочешь остаться охранять дом? Здравая мысль, — кивнула я Родни. Тот тряхнул с досады головой.

Вот ещё чего!

Всю дорогу я молчала, глядя в окно. Быков молчал тоже, врубив музыку. Как ни странно, Лея молчала тоже, и я чувствовала на себе её тяжёлый взгляд, но нельзя было открыто спросить её то, о чём она думала. Она изо всех сил пыталась скрыть свои мысли. К сожалению, я не могла ей помочь экранировать способности. В машине работал кондиционер. Наглухо закрытые окна не впускали зной в салон.

Мы проехали коттеджный посёлок, свернули на просёлочную дорогу и какое-то время ехали вдоль полей с пшеницей. Где-то вдали угадывались населённые пункты. Безоблачное небо раскинулось синевой до горизонта. Слева выросла полоса леса. Когда джип покатил по лесной дороге, Быков внезапно затормозил и вырубил музыку, ударив по плееру кулаком. Я подскочила от неожиданности, Родни залаял.

— Здесь нас никто не услышит, — мрачно сказал Быков, глядя на меня.

Я зашарила рукой по дверце в поиске ручки.

— Ты что задумал?

— Поговорить.

Родни рвался из машины, лая без умолку. Быков резко обернулся и рявкнул на собаку.

— Перестаньте, ваше величество! У нас не так много времени, чтобы прояснить все детали!

Он Старкиллер! Что он здесь забыл?! — Лея пыталась протаранить стекло головой.

— Вообще-то я его клон, Гален Марек и я приставлен был, чтобы защищать вас!

Быков извернулся, чтобы схватить Родни за ошейник и встряхнуть, а потом посмотрел на меня.

— Почему Лея в собаке?

Я открыла рот в изумлении, да так и замерла, не в силах выдавить из себя ни слова.

Все точки над «i»

Попаданец в тело Быкова освоился в два счета в новой роли. Не растеряв своих способностей в управлении Силой, Гален быстро понял, что этот мир живёт по другим законам, и позволил событиям течь спокойно. А потом он встретил меня и уже не спускал с меня глаз, пытаясь понять мою природу, но не слышал Лею, пока не стал свидетелем одного разговора, из которого понял, что наш пёс стал вести себя странно. Его догадки стали правдивы, когда он приехал к нам на дачу. Хватило пары секунд, чтобы понять, кто есть кто.

— Лея тебя сразу учуяла, — ответила я, переваривая смысл услышанного.

— В отличие от тебя, — указал он на меня пальцем.

— Я просто человек, не обладающий способностями, — пожала я плечами.

— Извини? — он повёл бровью. — То есть в твоём случае перемещать предметы и тела в пространстве, читать мысли и метать молнии — не есть одарённость? Тогда что же для тебя это значит?

— Половина из всего перечисленного принадлежит Лее, и как только нас разделило, я этим управлять уже не могу.

Может, — принцесса подала голос.

— Не могу.

— Можешь, — повторил за неё Быков, но я понимала, что передо мной сидит не он. — Ты уже после разделения перетащила нас за океан в слепую зону. Кстати, всё хотел спросить, как?

И мне вот интересно. Я таким даром не обладаю, — изрекла Лея.

— Без понятия вообще, как это. Просто на тот момент я была взвинчена и этот голос Раёка… или кто он там, Самойлов…

— Раёк, — спокойно ответил Быков.

— Что?! — в голос с Леей воскликнули мы, — Я не параноик, я была права, он здесь… этот чёртов Инферно здесь!!

Проклятье! И он сюда притащился! — Лея пыталась кричать проклятия, но на деле выходил громкий лай, настолько оглушительный, что это начинало бить по ушам. От всего в голове только сгущались краски и мир, вроде такой понятный, начинал снова крутить мне у виска. Я пыталась сладить с дверцей, которая упорно не желала открываться. Быков пытался угомонить Родни и меня, но ещё больше этим злил.

— Да мать же вашу! — заорала я, со всей силы налегая плечом на дверцу машины. Дверь вышибло, как пробку из бутылки и протащило вглубь леса, ломая собой ветви и тонкие стволы деревьев.

Все мигом замолчали. Повисла тишина. Лес замер.

Я провела рукой по пустой области, где минутой ранее ещё была дверь и все так же ошарашено, не глядя ни на кого, спрыгнула на землю, глядя по сторонам. Это определенно не являлось сном, и дверца действительно отсутствовала, улетев не попрощавшись.

Лея пробралась между кресел и спрыгнула следом за мной, глядя в ту же сторону.

Нет, ну ты вообще нормальная? — усмехнулась она и пошла вдоль новообразовавшейся просеки.

Я следом.

— Оно как бы само, — ответила я осторожно.

Быков обошел машину, разглядывая выдранные дверные крепления, покачав головой.

— Само, говоришь? — он пошел следом, обогнал меня и побежал вглубь леса за припустившей собакой. Я остановилась и обернулась на машину. Потом посмотрела в сторону, куда убежали Быков и Родни. Судя по далёкому лаю, пёс нашёл пропажу.

Я ненадолго осталась одна и протянула руку к дереву, намереваясь его пошатнуть Силой, но как я и ожидала, ничего не произошло. Ни листочка не шёлохнулось на его ветвях.

— Блин, как это вообще работает? — прошептала я, делая новые попытки, пока в поле зрения не появился Родни. Точнее Лея. Но не суть. Пёс фыркнул. Я опустила руку, не делая новых попыток.

Быков появился через минуты три, неся в руках дверцу и судя по вспотевшему лицу, она не была лёгкой.

— Бронированная сталь, пуленепробиваемое стекло, — словно прочитав мои мысли, ответил он. — Да ты талант, дитя, ломать вещи.

— Я же не специально, — стушевалась я.

— Спасибо и на том, — Быков пронёс дверь мимо меня и ещё минут пять возился с тем, чтобы уложить её в багажнике.

Выходит, что тебя надо сильно разозлить, чтобы что-то вышло, — сказала Лея, стоя рядом и не сводя с меня оценивающего взгляда, коим Родни не обладал. Чисто её приём. Если бы Родни смог вставать на задние лапы и ещё сложить передние лапы на груди, получилась бы та самая поза критика. — И вроде радоваться надо, но мать, ты катишься в Тёмную сторону Силы.

— Ни в какую сторону я не качусь, — отмахнулась я сердито, — И это вам не Звёздные войны тут. И вообще всё это смахивает на плохую пародию. Такого вообще не может быть по определению, ясно вам? Может, вы мне все кажетесь и плод моего воображения?!

— Эй. Я реален. Она реальна. Ты реальна. — Быков неожиданно оказался рядом, попеременно указывая на себя, меня и Лею. — И не нас надо опасаться, а тех, среди кого ты оказалась и да, мир этот совсем не прост. Здесь что-то происходит, и мы с Раёком пытаемся всё прояснить. Мы все застряли на той планете и оказались здесь в разных телах чужих людей.

И не людей, — поддакнула Лея.

— Я лично, в своём, — отмахнулась я.

— Да. Землянам повезло больше с этим, но не с реальностью.

— Что ты имеешь в виду? — удивлённо воззрилась я на него. — Есть и другие, как я?

— Да. Два инструктора в школе в той же ситуации, что и ты, и они так же застряли здесь, в попытке выяснить, что происходит. Но даже не это главное. А то, дорогие мои, что нам предстоит найти Люка. Он тоже должен быть где-то здесь.

— Постой… так все эти обломки у орбиты планеты — эти бедняги застряли здесь? Это что, портал какой-то? — я глянула на Лею, та на Быкова, а тот пожал плечами.

— Ничего не знаю.— Боец глянул на часы. — Девочки. Быстро в машину и на озеро. Спутник слежения пролетит над местом через пять минут. Это мой шанс связаться с нужными ребятами.

Поверила ли я ему? Голова кругом.

Мы с Леей сидели на заднем сиденье, а Быков мчал по лесной трассе. Машина тряслась и подпрыгивала на ухабах. Потом бросив нас, Быков бежал на исходную точку с чемоданчиком, скрываясь за холмом.

Вокруг было ни души.

Я отварила заднюю дверцу и вышла, выпуская и собаку. Мы шли к воде и смотрели на ровную гладь. Обе молчали. Лея заговорила первой, в моей голове.

Знаешь, а я рада, что мы не одни. Если Гален здесь, и Раёк, то мы определенно найдём выход.

— Я тоже так думаю.

Будем держаться друг друга, — она прижалась к моей ноге.

Я кивнула. Мне было нечего добавить.

***

Август катил к концу и скоро нужно было ехать в школу. Как-то странно было снова в неё идти, ведь я уже являлась студенткой, а не школьницей. Как сказал Быков, эта школа напоминала имперскую Академию с той лишь разницей, что обучали в ней не штурмовиков и это были не Звёздные войны, но при этом военная дисциплина была в приоритете, а значит, расслабиться никто не даст.

Лея тоже волновалась. Ведь она станет ближе к тайнам, но за себя она могла уже не беспокоиться. Мы сводили собаку к ветеринару, конечно, подставного человека, который вшил подкожный чип, запрещающий читать её мысли. Те же технологии, что у Быкова в браслете. Мысли Леи слышали только я, Гален и Раёк. С последним мне предстояла ещё встреча. Честно, не хотелось. Но долг обязывал.

Часть 5. Глава 1. По уставу

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Школа для одарённых, не место для отдыха. Соня понимает, что свободы выбора ей не предоставят. Попаданцы из далёкой-далёкой как часть новой системы, по правилам которой приходится играть.

День N наступил. Мне предстояло окунуться в секреты этого мира и встретить старых новых «друзей» в стенах военной школы, куда доставил меня поезд в метро, как и говорил отец.

Машину подали к подъезду. Меня инструктировали, на какой станции выйти и кого по описанию дождаться. Пришлось ехать в последнем вагоне и толкаться локтями в толпе, чтобы не раздавили собаку. Если так придётся кататься каждый день, я попрошу пощады. Мы с Родни попали в самый час пик, когда все люди ехали на работу, а кто и на учёбу.

Нужный человек встретил нас на условленной станции и сопроводил к двери в конце вестибюля, которую открыл нам полицейский по первому требованию. Переход по техническому коридору занял не больше минуты, заканчиваясь дверью, через которую мы с Родни попали в светлый и просторный зал станции с одной веткой. На платформе в ожидании электрички стояло несколько человек. Белокурая девушка с длинной косой, тянула кофе из бумажного стаканчика, поглядывая на меня. Парень рядом с ней в мою сторону даже не взглянул. Ещё пара ребят примерно моего возраста, перешёптываясь между собой, бросали заинтересованные взгляды в мою сторону. Кажется, я здесь единственная была с животным. Больше ни у кого не наблюдалось домашнего любимца. Лея сделала вид, что её всё это не интересует и села рядом, глядя в сторону тёмного туннеля.

— Ещё один найдёныш? — шепнула блондинка собеседнику, сминая стаканчик и кидая его в урну не глядя, однако попадая в цель. Парень рядом с ней хмыкнул.

— Надеюсь, не очередная бездарность.

— С псиной, к тому же…

Лея встала, рыкнув в их сторону.

Ты кого псиной назвала, патлатая?

Не обращай внимания на них, — дёрнула я за поводок.

На станцию прибывал поезд. Точнее всего один вагон да без кабины, где должен был по идее сидеть машинист. Вагон выглядел необычно. Почему-то сразу вспомнился фильм про людей в чёрном. Внутри вагона было прохладно и светло. Кресла с удобными мягкими спинками. Ничего общего с вагонами в метро, в которых мы привыкли ездить каждый день. Здесь был сервис сродни комфортабельному Сапсану.

Лее кресло было не нужно. Она просто легла у меня в ногах и всю дорогу злобно поглядывала на эту парочку, сидевшие от нас через ряд, явно невзлюбив блондинку и её бойфренда. Принцессу задело их замечание в её адрес. Я слышала, как мысленно Лея уже строила коварные планы, чтобы кого-нибудь из них куснуть за пятку. Но я надеялась, что она не станет наживать себе врагов в первый же день учебы. Хотя с неё станется…

На окнах при трогании опустились непроницаемые шторки, лишая меня возможности разглядеть вид за окном. Тоннельный шум практически не долетал до моего слуха. Оставалось слушать мысли Леи и ждать прибытия поезда. Решив немного вздремнуть, я уже через несколько минут ощутила, что движение замедляется. Мы прибыли.

Пассажиры, не дожидаясь полной остановки вагона, вставали со своих мест и скапливались у выхода. Мне пришлось встать между Леей и блондинкой, когда принцесса решила претворить свой коварный план в действие. Лея даже обиделась на мои действия.

Испортила такой момент, — надулась она и поплелась следом, постоянно натягивая поводок.

Ну извини, что не дала тебе никого покусать. В первый же день портить о себе мнение как-то не с руки, — корила я её мысленно, подтаскивая собаку к себе ближе.

Мы миновали эскалатор, поднявший нас на поверхность, и через стеклянные двери вышли наружу.

Дух военной казармы пахнул величием. Я думала, что это будет школа, что-то вроде тех, что затеряны в лесах, но мы находились на открытом пространстве: невысокое здание в пару этажей и заасфальтированное покрытие прилегающих внушительных территорий, с рядами боевой спец.техники. Выход из метро был направлен к ангару здания, в котором стоял внушительных размеров истребитель. На фото тогда он казался маленьким, но на деле истребитель был огромен. Я остановилась, разглядывая боевую машину.

— Соколова, не отставайте, — позвал меня провожатый. — Ещё будет время рассмотреть технику детально.

Я кивнула и пошла следом за мужчиной. Лея пристроилась со мной шаг в шаг, не рискнув показывать здесь свой нрав. Оно и понятно — с военными шутки плохи.

Мы миновали ангар и подошли к широкой платформе, которая оказалась лифтом, опустившим нас на несколько уровней ниже. Я стояла у перил и смотрела на мелькающие уровни, открытые площадки, по которым ходили военные люди и подростки.

— Ученики? — спросила я провожатого. Он кивнул, понимая, о ком речь.

Хотелось задать ещё тысячу и один вопрос, но всё это время я слушала Лею, перечислявшую мне запахи и шумы, которые она улавливала вокруг и даже то, что здесь есть животные. Оставалось выяснить, какие именно.

Если это военная база и здесь обучают на разные специальности, наверное, животные — крысы или ещё какие-то покрупнее, как бы должны присутствовать, — ответила мысленно Лее.

С чего бы? — глянула она на меня. Мы сошли с платформы и направлялись дальше по этажу за провожатым. Остальные поехали ещё ниже.

Опыты на ком ставить? Звери точно есть, — продолжила я наш мысленный диалог.

Это омерзительно, — Родни фыркнул. Холка вздыбилась.

Я кивнула. В этом я была солидарна.

Мы прошли не один коридор, как целый лабиринт Минотавра и остановились у серой двери с номером 07-А1. Мой провожатый провёл картой по считывающему устройству замка на стене и дверь нам открылась. За ней оказалась жилая комната.

— Здесь табло с расписанием. — Мужчина указал на темный экран у выхода, висящий на стене, проведя по нему ладонью, активируя. Табло проснулось, пробежала голубая рябь по экрану и я увидела календарь с датой и часами, столбцы с указанием уровней этажей, нумерацией кабинетов и именами преподавателей.

— Ваш личный инструктор скоро придет. Познакомитесь. А я вас оставлю.

Мужчина направился к выходу.

— Погодите. Я вечером домой уезжаю или здесь остаюсь? — окликнула его.

— Как решите.

Он вышел. Я глянула на Лею и отцепила поводок.

Так унизительно это принуждение, — Лея потрясла головой и направилась исследовать комнату.

— По-другому никак, извини, — ответила я вслух, когда за провожатым затворилась дверь.

Я сбросила рюкзак на кровать и села на застеленную поверхность, разглядывая убранство. Серые стены, никаких украшений, вроде росписи или картин, на ложных окнах жалюзи цвета хаки. Того же цвета застеленное одеяло на кровати. Для Родни тоже постелили одеяло, поставили миску с водой. Значит кормить его будут где-то в другом месте и ещё радовало, что я смогу гулять с собакой, а это означало, что у меня будет свободное передвижение. Выходя из метро, я не видела нигде травки, все было закатано в асфальт. Но где-то должна быть открытая земля, потому что Родни был бы рад поваляться в траве или того лучше, в пыли. Даже Лея, уж, казалось бы, фыркающая на обстоятельства, загнавшие её в собаку, не противилась её природе, как только мы оказывались на улице, собирая на шерсть пыль и траву, блаженно валяясь на земле. Что было в этом такого восхитительного, знали только собаки.

Чтобы занять время, я решила выложить все вещи из рюкзака на стол, попутно рассматривая ноутбук. Но моё занятие было прервано внезапным появлением инструктора, без стука вошедшего в комнату. Я не успела перехватить Лею, которая смела гостя в дверях, лая во все лёгкие. Это был Самойлов. Он, вжатый в стену собакой, явно не ожидал такого горячего приёма, пытаясь за ошейник отвести от себя внезапно агрессивного пса.

Я рванула следом за Родни, но вовремя затормозила, не проронив ни слова. А как хотелось выплеснуть на этого человека всё, что я о нём думала. В этом парне жил Раёк. Перебежчик. Имперец. Инферно. Человек, которому Лея всего больше пыталась перегрызть глотку сейчас, клацая зубами в опасной близости от его лица. Но вместо шквала обвинений, я схватила собаку за загривок и силком оттащила от бойца, огрев электрическим зарядом, не рассчитав силу. Запахло палёной шерстью, и собачий визг огласил стены комнаты.

Раёк зашёл в комнату и что-то впечатал в косяк. А потом заговорил, обращаясь к нам.

— Для вашего же блага перестаньте себя вызывающе вести. Обе. Никто не должен знать, кто я есть на самом деле, и кто есть вы, — Раёк примирительно воздел руки. Лея крутилась на полу, сбив подстилку, скуля от боли и проклиная всё и всех вокруг.

— Значит ты наш инструктор? — спросила я, глядя на бойца.

— Да. Я знаю, что вас разделило, и Гален уже поведал мне про случай в лесу. Но наша задача с вами следовать здешним правилам и не выдавать никому своих секретов. Эта пломба на двери останавливает время и блокирует все прочие виды связи. В вашей комнате установлены видеокамеры. Имейте это в виду. И вот ещё что. Ведите себя, как девушка и собака, а не как амазонка и принцесса. Если эти ребята прознают вашу истинную природу, то придётся всем туго, и вряд ли мы уже когда-нибудь покинем это место сами. Ты поняла меня?

Раёк ткнул в меня пальцем. Вид при этом у него был самый грозный.

— Да. — Ответила я спокойно, глядя на возню Леи на полу. — У меня вопрос.

— Задавай, — Раёк глянул на часы.

— Как давно ты здесь и Марек в том числе?

Лея перестала возиться и тоже подняла голову.

— Год с лишним, — ответил боец.

— То есть, нас ещё и прокатило во времени? — нахмурилась я.

— Это отдельная тема для полемики. Ещё вопросы? У нас время на исходе.

— Да. Марек сказал, что здесь есть двое, как я землян, но попавших не в свою реальность. Они тоже с нами заодно?

— Да.

— И знают о нас с Леей?

— Да.

— Это радует.

— Но я вас предупредил, — Раёк схватил меня за руку, угрожающе понижая голос. — Для вас обеих я Глеб Самойлов. Это ясно?

— Я поняла. Раёк, — желчно выдавила я.

Видно было по его глазами, что Раёк раздражён моим ответом, но лишь дёрнул уголком губ и отступил. Датчик с косяка слетел и исчез в дымном облачке, самоликвидировавшись.

Я села рядом с Леей, поглаживая то место, куда я её ударила током.

— У сороки боли, у вороны боли, у нашего… собакена всё заживи.

Я бы его загрызла. И поделом, — обиженно пыхтела принцесса. — Инферно чертов.

— Нельзя. Нельзя так. Мы же учили команды. На человека нельзя бросаться, даже играючи. Ты же не Цербер какой, ты золотинка моя. Самая душевная собака.

Я дам тебе, собаку, — прошипела мысленно Лея.

Раёк напомнил о себе.

— Так, тут правила одинаковые для всех: всем новоприбывшим нужно пройти вакцинацию. Сегодня, но позже. Сначала я познакомлю тебя с твоими учителями. Идёшь? — Раёк глянул на меня и Лею, — Или её сразу на уколы несём?

Лея тут же вскочила на лапы, огрызнувшись, но нелестное высказывание оставила при себе.

Только тронь, — всё, что она прорычала. Потом взяла в зубы поводок и бросила мне его под ноги. — Пошли.

Я почувствовала себя так же, как служанка, которой приказывает хозяйка. Но быстро справилась с новой эмоцией, щелкая карабином на ошейнике собаки, наматывая поводок на кисть руки, в случае, если придётся сдерживать Лею от опрометчивых действий.

Раёк вышел из комнаты первым, дождавшись, когда я с Родни присоединюсь к нему, инструктируя о правилах нахождения на военном объекте.

Мы шли знакомиться к нашим новым друзьям, хотя это был ещё спорный вопрос, будет ли выгоден нам союз неизвестно с кем или это очередные имперские подсадные утки.

Земляне

Ну ты смотри. Везёт, как утопленнику! — воскликнула Лея и рванула к парочке, что поджидала нас в тренировочном зале.

Я успела сдержать принцессу, но её рывок едва не вывихнул мне локоть.

— Сидеть! — прикрикнула я на собаку. Лея заколебалась, но села, недовольно фыркнув, при этом продолжая скалиться на новых знакомых.

Самойлов с досады прищёлкнул языком. Поведение принцессы было вызывающим. Над этим следовало поработать.

К нам приблизились блондинка и парень: с ними мы ехали в одном вагоне до школы. Вот уж радость-то, ничего не скажешь. Но раз мы все в одной лодке, следовало с ними подружиться, даже если они агенты Империи.

Девушка выглядела надменной. Закинув косу за плечо, она подошла ближе и протянула мне руку для рукопожатия.

— Екатерина Лебедева. Твой учитель по фехтованию и рукопашному бою.

— Соня, — в ответ пожала её руку.

— Это мой боевой напарник...

— Никитин, — парень кивнул. Они поздоровались с Раёком. На меня Никитин посмотрел, как на убогую, оценивая открыто. Меня это задело.

— И что ты ведёшь у меня? — смерила его взглядом.

— Стрельбу, — он как будто был не рад меня видеть. К слову, я тоже. Лея рыкнула на него, когда он подступил ближе.

— С этим у меня порядок, — ответила я с вызовом.

— Это не тебе решать, — ответил он тем же тоном.

— Правда? — я бросила поводок с руки, давая собаке свободу и Лея зарычала, надвигаясь на обидчика.

Парень даже не вздрогнул.

— Не советую со мной затевать драку. Да ещё и в первый день.

— Правильно. Целее будешь, — усмехнулась я, наступая ногой на поводок, когда Лея почти вплотную подошла к зарвавшемуся парню, готовая его тяпнуть за ногу. Ну, или припугнуть.

— Послушай, верд. — Неожиданно громко сказала Лебедева. — Не думай, что твоё родство с генералом даёт тебе право разговаривать с нами в таком тоне. Ты в военной школе, где строгая дисциплина. Ты кадет. Новобранец. А я майор и заметь, при встрече я не заставила тебя по уставу отдавать мне честь. Этот парень знает толк в оружии и в звании ещё выше, чем я или Самойлов. Ты думаешь, мы одного с тобой возраста? Не суди по внешности. А теперь умерь свой пыл и по форме представься перед своими командирами. Мы надеемся, что в тебе есть потенциал или будем вынуждены отказаться от твоего обучения. К кому ты попадёшь потом, это уже не наша забота. Ясно?

Этот тон поднял во мне бурю эмоций. Но если внешне я пыталась не показать клокотавшую внутри меня злость, то тело никак не могло сбросить с себя негодование и кулаки сжались сами собой. По телу поднималась волна колючего холода, которая могла означать одно: электрический разряд сейчас опалит всё к чёртой бабушке. В моих пальцах стало покалывать. Процесс пошёл. Я стиснула кулаки сильнее. Нужно было сбросить заряд хотя бы в пол, но я попыталась загасить его сама. Заломило руки в кистях, как будто кто-то с силой выкручивал их.

Так. Успокойся, — издала голос Лея, не на шутку испугавшись за меня. — Соня.

Она развернулась и толкнула меня телом в ногу, отвлекая. Остальные стояли и ничего не предпринимали.

Я прямо ощущала эту волну ярости. Значит именно так всё и работало. Эта Сила или что оно есть?

Пришлось просто досчитать до десяти, пока я медленно гасила заряд через боль в собственных руках. Общее молчание затянулось.

— София Соколова. Кадет. Прибыла для прохождения обучения по программе для одарённых. Сэр. — Глухим голосом рапортовала я, обращаясь к блондинке. Стоило великих усилий задавить в себе желание всех передушить.

— В данном случае, мэм. Но мы не в Америке или Европе, а в России и здесь принято обращаться по званию: товарищ майор, например, — девушка примирительно улыбнулась. — Ладно, начало положено. Мы не в форме, а по лычкам и погонам ты научишься видеть перед собой ранги и звания. Но если твои учителя не в форме, вольности всё равно не позволительны в отношении к старшему по званию. Ясно, кадет?

Я коротко кивнула, всё так же тяжело глядя на всех присутствующих. Боль в кистях слабела, в голове зашумело. От желания сесть прямо на пол меня отвлекала собака, толкающая меня в ногу и бодающая головой. Лея схватила зубами поводок, толкая его мне в руку.

Лебедева прошла вперёд, оборачиваясь и дожидаясь, когда я присоединюсь к ней.

— Идём. Я познакомлю тебя с остальными ребятами и заодно покажу школу.

— Могу с собакой? — спросила я, кивая на пса.

— Да, конечно. Вы же прибыли вместе.

— Хорошо. — Я взяла поводок, снова намотав его на кисть, позволяя свободному концу свисать к земле и потянула Родни следом, — Идём.

Отец говорил про свободу выбора, но это было сладкой сказкой, чтобы я согласилась сюда прибыть. Но теперь уж было поздно горевать. Стоило принять правила и понять природу этого места, чтобы заработать себе билет на обратный рейс и желательно поскорей.

Не хотелось проводить годы в ожидании, проживая чужую жизнь.

Часть 5. Глава 2. Происшествие

Школа не была похожа ни на что, с чем бы я имела ранее дело. Это скорее было место, где можно было самовыражаться, находить интересное, новое, познавать, испытывать свои способности. Единственное — не везде ходить. Были сектора, куда мне не было доступа. Меня не хватали и не разворачивали, просто моя карта не имела доступа. Я пробовала её на всем, что подворачивалось под руку. Исследовала. Порой вместе с Леей. Она хотела найти уровень с животными, но он тоже был в числе тех, к чему у меня не было доступа.

Таких же одарённых, как я, было немного. В основном это были талантливые ребята, которые обучались здесь для дальнейшей профессии, поставленной на службе государству. Ведь слово «одарённый» имело широкий диапазон определений, а не только способность к чему-то сверхъестественному.

И только здесь я узнала, что наделенных какими-то необычными способностями называют «инди», но сокращением чего оно являлось, мне так никто и не смог сказать. Просто «инди».

А так же инди делились на категории по уровню владения Силой, так скажем, хоть именно в этой реальности это так не называли. Именно по уровню владения, а не по способностям, потому что так проще было вести учет, чем гадать наперёд и потом вносить коррективы. Поэтому всё обучение было построено на том, чтобы раскрыть мои способности в полной мере, не только физическом аспекте, но и умственном. Здесь были даже симуляторы игр, на которых можно было играть и сражаться.

Первый симулятор, который я узнала, был очень реалистичен и применялся он в стрелковом деле. Здесь игрок не сидел в кресле, а бегал по полигону, паля в цели из виртуального бластера. Цели высвечивались на ВИДе в шлеме, который хорошо передавал и звук и картинку. Я на миг словно погружалась в мир звёздных войн, где-то на Камино, хоть никогда не бывала там. И моим наставником по стрельбе был как раз бывший клон, как я узнала позже, из той же самой реальности, что прибыла и я.

Заниматься с наставником было интересно. Хоть мы и начали знакомство с упрёков в обе стороны и неприязни, постепенно мои старания окупались его похвалой.

— Ты неплохо держишь прицел.

Подполковник на первом занятии отметил мою дальнозоркость и уверенный выстрел по мишени, но заметил, что норма, это когда стрелок снимает цели на бегу, в кувырках и переворотах, а не замирает в удобной позе, долго прицеливаясь для выстрела.

— Но база неплохая. Кто учил? — спросил Артём Павлович.

— Раё…кхек, — я кашлянула в кулак, будто прочищая горло, добавляя, — Самойлов, товарищ подполковник.

Он кивнул, не подав виду.

К слову, подполковник был старше меня всего на восемь лет, а уже был здесь невероятно крут, хоть и по виду не скажешь. Демонстрацию он провел на первом занятии, чтобы я была в курсе, к чему мне предстоит прийти и каким мастерством владеет он, чтобы заткнуть мою мыслеболталку в голове. Ведь я постоянно сравнивала себя с наставниками. Разница в возрасте была несущественной, и я прошла тоже непростой урок выживания в той вселенной, хоть и не сохранила и половины знаний, все же ставила свой опыт выше остальных.

Демонстрация мастерства перевернула мой мир.

Я сидела в ракушке за щитком и наблюдала по экрану за человеком, который был невероятно быстрым, снимая цели одну за другой, точным и тихим, не производя шума. Полигон, по которому он передвигался, был достаточно большим для одного, и с моего места обзор давал разглядеть всё до мельчайших деталей: стрелка и цели, которые выпрыгивали из-за укрытий и сыпались сверху дождём. Казалось, этот человек не чувствовал усталости, черпая невидимые силы из секретного источника. Он предвидел всё, что должно было произойти за секунду – две.

Намного позже я выяснила, что подполковник случайным образом попал в клона, пройдя всю войну, став её ветераном, впоследствии он помогал Республике в войне с Империей. Я не могла представить, как этот парень жил всё это время с мыслью, что каждую минуту может погибнуть, продолжая выполнять задания. Что им двигало? Ведь в том мире проживаешь жизнь и не можешь никак вернуться назад, а в какой-то момент просто смиряешься с действительностью и принимаешь игру. Но что больше всего удивило впоследствии то, что не я, ни Лея так и не вспомнили этого человека, как он говорил, в образе мандалорца, как и не вспомнили его супругу, которая тоже пребывала с нами на планете Хот. Но эти откровения я узнаю намного позже, после инцидента, едва не стоивший мне жизни. А пока я сидела восторженная, уронив челюсть до пола. Кажется, у этого вояки появился новый фанат. Правда я так и не рискнула ему об этом сказать. Достаточно было и того, что подполковник являлся моим наставником.

С его женой, Екатериной Юрьевной, заниматься было сложнее, потому что она была стремительной, более жёсткой в подаче материала: я не поспевала в запоминании, в той степени, как хотелось бы ей. Мой мозг помнил движения в поединке на световых мечах, но тело не слушалось. Правда мы не сражались на световых мечах, а только на шестах. Лея не присутствовала на наших занятиях, но каждый раз выслушивала от меня новости прошедшей тренировки и желание всё вернуть на свои места, потому что не хватало мне этой свободы движений, осмысленных, ярких. Она молчала, вздыхала и просила лишь о том, чтобы я не перетруждалась и уже забыла всё, что было «до», и смотрела вперёд. Ей тоже приходилось не сладко в теле собаки, она мечтала о своём привычном мире в теле принцессы и пусть даже в плену Империи, но чтобы привычный ход вещей окружал её, а не этот, где ей приходилось находиться сейчас, ежеминутно подавляя личность пса, чтобы управлять реальностью.

К слову, занятия с Леей тоже были. Это было сродни упражнениям для служебных собак вместе с человеком. Препятствия, подчинение командам, поиск предметов, распознавание лиц, запахов, звуков. Тут Лея была звездой. Она очень хотела начать работать, а не проводить лучшие годы в четырёх стенах. Все говорили, какая у меня золотинка молодец, невероятно умный ретривер. Не собака, а золото. Всё понимает, разве что не разговаривает. Никто не был посвящен в наши секреты, кроме некоторых. Но даже некоторые эти самые отмечали огромный скачок в развитии и всячески поддерживали Лею в её стараниях.

А вот тренировки на раскрытие способностей проходили под присмотром Быкова, как бы это ни странно смотрелось, но по прошлому происшествию он не смог скрыть некоторых своих способностей, как ни пытался, и ещё до моего обучения здесь у него уже появился пунктик в досье «инди» с желтой перфокартой. То есть понизить свою значимость он смог. Но желтая полоса в личном деле уже говорила о том, что он будет повышен в ранге и будет допущен к более секретным делам, так как уже являлся агентом на службе. К слову, у меня уже была зеленая полоса в деле в графе инди, а способности были внесены пока самые распространенные: «чтение мыслей». Тут мне скрывать их не вышло, потому что я слилась сразу же на первом тесте, когда ответила на вопрос интервьюера ещё до начала, просто прочитав всё в его голове. Быков просил сдержать коней, но всё вышло как всегда спонтанно.

Теперь же предстояла задача открыть в себе эту мощь, по вине которой я вышибла дверь в машине.

Лея тоже присутствовала. Для неё это была прогулка на свежем воздухе, а для меня очередной тест.

Погода портилась. Но воздух был свеж, несмотря на поднявшуюся бурю из-за усиления ветра.

— Ладно. Давай закругляться. Продолжим потом.

Быков звал меня назад к базе. Я подняла взгляд к небу, глядя на клубившиеся сизые облака над головой.

— Я бы хотела проверить одну теорию, — сказала я.

Порыв ветра сорвал с моей головы бейсболку и играясь, понёс её в сторону. Собака бросилась следом за ней.

— Какую теорию? — спросил боец.

— Могу или нет повелевать молнией, — ответила я спокойно. — Всегда было интересно.

— Опасное это занятие, Соня. Электрический разряд в атмосфере сильнее твоих возможностей. Без должной тренировки это тебя убьёт.

— Но ты же не знаешь предела моих возможностей? И я вот не знаю. Такая хорошая возможность это проверить. И погода на руку.

— Нет. Идём. Плохая идея. Для таких опытов нужно надеть соответствующую одежду. Или ты хочешь сгореть заживо? — Быков едва ли не за шкирку потащил меня к школе. Где-то в стороне в землю ударил заряд, потом пронесся грозный звук раската в небе.

Вышки и громоотводы прекрасно защищали это место, но Быков всё равно чего-то боялся, и я вспомнила этот случай, куда нас тогда перенесло, в странное место над океаном, где ночью били молнии. Теперь я даже подумала, что это было из-за меня или они только при мне усиливались. Хотя я могла слишком хорошо о себе думать, а на деле я не имела вообще никакого отношения к атмосферному явлению. Но я хотела это проверить.

— Соня…

Я выкрутилась и протянула руку к небу, намеренно высекая из пальцев слабые искры. На фоне тёмных туч это явление завораживало.

Собака лаяла, выла, но боялась ко мне приблизиться. Быков почти сдался со мной бороться, но когда над нами блеснула молния и ударила в громоотвод, стоящий в пяти метрах от нас, боец аж присел. Он рванул сначала в сторону, потом на меня, хватая за плечи, и в ту же секунду нас пронзило разрядом.

Часть 6. Глава 1. А теперь, поговорим серьёзно

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Непредвиденные обстоятельства. Кто бы мог подумать?

Катя стояла напротив прозрачного стекла медицинского крыла, в коридоре, прислонившись спиной к прохладной стене. Там, в стерильном боксе, лежала Соня, подключенная к проводкам и к машине искусственной вентиляции лёгких. Уже пошла вторая неделя, как она впала в кому, и абсолютно никто не мог сказать, выйдет ли она из неё.

Быкова похоронили с почестями, как и полагалось военному его уровня. Но огласке не придали подробности о его смерти. Родственникам передали лишь то, что Быков погиб на задании. Сухо и коротко. Такова была участь всех военных этой организации. Да и погиб Быков, по сути, глупо, — от удара молнией. Это с его-то способностями к управлению стихией, — вздыхала Катя. Без Марека, его поддержки, мир стал непомерно тяжёлым. Теперь он давил на плечи, прижимал к земле.

Это моя ошибка и только моя, — корила себя Катя. Нет, такого бы не произошло, если бы она относилась к подопечной мягче, но это означало бы панибратство, а они не на гражданке. К тому же на Соню сделали ставку. Она могла стать ключом ко всему, с её уникальными способностями и возможным родством с проотцами. Катя чувствовала духовную связь с этой девушкой с первых минут, когда увидела её на той платформе станции метро, но боялась себе в этом признаться и даже допустить мысль, чтобы поговорить об этом. Их связывала участь «попаданцев», роль безвольных посланников, словно бы мир за что-то их наказывал, переселяя в другие реальности. Желание вернуться домой сейчас стало невыносимым. Даже Артём не мог повлиять на настроение Кати. Он был в подобной ситуации дважды, и она хотела бы быть такой же непоколебимой, как и он. Но не могла. Лебедева себя корила каждый день, каждую минуту. Прямо сейчас, стоя напротив медицинского бокса, словно на посту, она ощущала пустоту, которая все больше заглатывала её с головой.

Всё начинать с начала, после стольких лет поисков? Это было началом конца. Катя чувствовала, что уже не выдерживает давления этой реальности.

Не уберегла Соню.

Не уберегла…

Катя смахнула внезапно накатившие слёзы. Подняла взгляд к камере, висевшей над головой, и скривила губы в усмешке. Теперь было уже всё равно, кто как расценит её поведение.

Здесь не было скулящего щенка в лице Леи, которая уже порядком вымотала Кате нервы. Уж как выла собака по Соне, было невыносимо слышать. После инцидента ретривера увезли домой. Сейчас Лея была здесь бесполезна. Катя тоже была с этим солидарна. Ей не хотелось нянчиться с принцессой, да и не всегда она слышала её мысли. Такой способностью обладала только Соня и Марек. Но у Сони с Органой была особая связь. Такой дар приобретаешь только после соседства с носителем. Кому как повезёт: либо это равноценный обмен телами, либо два сознания вынуждены соседствовать в одном теле, как вышло с Соней. Катя даже не могла представить себе, каково это существовать с другим сознанием в одном теле. Наверное тяжело.

На миг Кате показалось, что Соня пошевелилась. Она отвела взгляд в сторону, чтобы проверить, не подводят ли глаза. От слишком долгого созерцания в одну точку может показаться многое. Но Соня действительно шевельнула рукой.

— Соня! — Катя поймала себя на том, что бьет ладонями по стеклу, отделяющее её от комнаты. Хотя это не имело смысла. Стекло не пропускало звуки. Лишь секундами позже Катя активировала рацию, передавая на пост, что Соколова, кажется, очнулась.

Соня приходила в себя долго. Дезориентированная, она не понимала, где находится, потом ощущала своё тело чужим и, наконец, глядя на себя в зеркало всё в той же медицинской комнате, когда уже разрешалось вставать, Соня неожиданно врезала кулаком по зеркальному полотну, взорвав его на миллион мелких осколков, разлетевшихся по комнате.

— Этого не может быть… просто не может быть, — шептала она, бессильно глядя на вбегающий персонал, стоя босыми ногами в стекольном крошеве. — Не может быть…, — повторяла она как заговорённая.

Кто-то попросил её успокоиться. Была попытка уложить Соню в кровать. Девушка рвалась из комнаты, боролась с персоналом, разметала бойцов, как тряпичных кукол. Покинуть медицинское крыло ей не позволили. В действие пришли дротики с транквилизатором. Вкатив приличную дозу, один из врачей испуганно покосился на военных, когда девушка всё ещё пыталась доползти до дверей к выходу, отчаянно царапая ногтями темный пластик пола.

Катя вбежала, когда выстрел заставил Соню замереть на месте, распластавшись по полу в больничной пижаме. Пять дротиков с успокоительным торчало из её спины.

— С ума посходили? — крикнула Катя, падая перед подопечной на колени и выдергивая дротики. Она осторожно перевернула девушку на спину, заглядывая той в лицо. — Пять доз вкатили! Да я на вас рапорт подам! Засужу к чертям ситховым!

— Вообще-то двенадцать…, — врач разжал пальцы. В его ладони лежало ещё семь дротиков, которые выдирала из себя Соня, бросаясь на персонал.

— Двенадцать…, — с ужасом выдохнула Катя, роняя дротики. Они веером рассыпались по полу.

— Соколова была невменяема. Разнесла оборудование, покалечила несколько сотрудников, двоих задушила насмерть. Она опасна.

— Она напугана. — Катя резко поднялась с ношей на руках. Соня казалась легкой, — Да я вас под трибунал всех отдам! Почему не доложили мне?!

Катя поймала себя на том, что ругается на мандо'а. Здешние её языка не понимали.

В комнате действительно было все разворочено. Несколько людей сидели на полу, зажимая на теле раны. На белых халатах виднелась кровь. Стоны разносились вокруг. Двое человек лежали под белыми простынями. Остальной медперсонал жался по углам.

Положить Соню было некуда. Катя развернулась с ношей к выходу.

— Нет, подождите! Майор!

В спину Лебедевой нацелилось несколько стволов. Сейчас начальник охраны был в тяжёлом положении. Наставлять оружие на напарника было делом скверным, но в нынешнем положении вещей нельзя было выпускать дочку генерала из карантинной зоны. Прямо сейчас генерал летел сюда на вертолёте. Ситуация была неоднозначной.

Катя медленно обернулась.

— Громов, опусти ствол, — сказала майор спокойно, но в глазах её сверкнул опасный огонёк. Рука бойца дрогнула, но оружия он не опустил, как и остальные его подчинённые. Хотя кто-то из парней отступил на шаг в сторону, нарушая строй.

— Товарищ генерал приказал её держать здесь. Вы ослушаетесь его приказа, майор?

— Я несу её в свою комнату, которая находится на этой базе, майор, — усмехнулась Катя, отвечая той же интонацией начальнику охраны. — В данном случае приказа я не нарушаю.

— Здесь, это значит здесь, — встрял Куросов, заведующий медицинским отделением. И тут же втянул голову в плечи, поймав на себе неодобрительный взгляд Лебедевой. Как-то сразу быстро просочился за спины бойцов, чтобы уберечь себя от ненужного кровопролития.

— Только попробуй меня остановить, Громов, — Катя развернулась и зашагала к двери.

Мужчина дёрнулся следом, но потом резко опустил пистолет и сунул его в кобуру.

— Да вашу ж мать, — процедил он, резко разворачиваясь к побледневшему Куросову, — Приберите здесь всё. Генерал будет зол и первым делом ваши мозги украсят эти стены.

— Но стреляли вы, — проблеял врач в свою защиту.

— С вашего приказа. Всё засвидетельствовано.

Громов указал пальцем на камеры, висевшие под потолком, как на неоспоримое доказательство. Потом глянул на подопечного, который отшагнул в сторону во время перепалки двух офицеров.

— Останешься здесь, — рыкнул Громов сквозь маску, глушившую голос, грозно сверкнув глазами на подчинённого. — Как они здесь все уберут, доложишь мне.

— Есть, — откозырял парень, а мысленно выдохнул. От Громова можно было ожидать чего угодно, вплоть до расстрела на месте.

Громов и Лебедева были в одной группе быстрого реагирования. Перепалки между сослуживцами случались, но оружие никто друг на друга не наставлял. Подобное произошло впервые.

Катя вошла в свою комнату, укладывая Соню на кровать. Артём подоспел следом, с опозданием в пять минут. Его глаза красноречиво прокричали Кате обо всей ситуации, которую она развела вокруг Соколовой. Молчаливый упрёк сменился словесной выволочкой, в которой Никитин путал слова с русского на мандо'а, даже не замечая этого. Но Катя мужа не слушала. Она была обеспокоена нынешним положением дел. Соню словно подменили.

— Только не это, — выдохнула та, разглядывая порезы на кисти девушки. Артём подскочил, заглядывая за Катино плечо. Надписи были на ситхском.

— Я знала, что что-то не так. Что с Соней что-то происходит, но они не хотели меня слушать, не пускали к ней. Говорили, что это посттравматический шок, что пройдёт, — Лебедева кусала губы, глядя на порезы. Они были свежие. Соня карябала слова на руках, означающие "Я живой", "Я носитель Силы".

— Она знает ситхский. Её же обучал Вейдер, — предположил Артём. То, что сказала ему Лея, то, что было известно от Быкова.

— Вряд ли, — Катя поймала мужа за руку и с силой сжала. — Его не просто выучить, как кажется, — мотнула она головой.

— Так кто же теперь заточен в её теле?

— Я не знаю, — Лебедева подорвалась с места, доставая из ящика комода силовые браслеты и быстро заключая в них запястья спящей. — Но я попробую разобраться.

Пломба, сжимающая время, рассыпалась. Катя посмотрела на серый пепел на полу и перевела взгляд на письмена на руках подопечной. Для людей Земли это были простые царапины, но только не для тех, кто хлебнул лиха в далёкой-далёкой галактике, прослужив на Праките долгие годы. Было неприятно вновь возвращаться в это время, но ситуация обязывала.

Артём сказал, что попытается поговорить с генералом, потому что, вероятно, ему доложат о внештатной ситуации и крайних быстро найдут. Громов постарается. И вышел из комнаты, как вышло, что вовремя.

— А, вспомни чёрта, — хмыкнул себе под нос Никитин, завидев знакомую фигуру в сопровождении верных псов. Артём удачно вырос на пути майора, когда тот уже вознамерился штурмом взять дверь.

— Товарищ подполковник, — Громова вся эта ситуация уже начинала выводить из себя, — Ваша жена…

— Так ты решил вызвать её на откровенный разговор? — Артём стоял с каменным лицом, сложив руки на груди. Майор напротив, был вынужден вытянуться по струнке перед вышестоящим чином.

— Вся эта ситуация, — Громову не дали договорить.

— Ты прав, майор. Ситуация прескверная: наставлять оружие на сослуживцев — попахивает выволочкой. — Артём знал, к чему вёл. К тому же, как человек выше по званию, он был уверен, что Громов просто не станет превышать своих полномочий, даже если ему велено вернуть Соколову в медкрыло. И был прав. Громов выдохнул, стянул каску с головы и балаклаву, будто с повинной, шагнул к Никитину ближе, понурив голову, но на деле лишь для того, чтобы стать с подполковником одного роста. Начальник охраны возвышался на полголовы. Сняв каску, он примирился с ситуацией. Теперь его руки были заняты. Кулак сминал маску. Так Громов пытался унять злость. А своему отряду велел занять посты.

— Рассредоточиться! — рыкнул он, не глядя ни на кого. С десяток бойцов бегом бросились врассыпную по коридору, стуча подошвами ботинок.

Когда участок вокруг мужчин опустел, Громов продолжил разговор.

— Товарищ подполковник, — начал он, но Артём его с улыбкой остановил.

— Паша, выдохни. Катя знает, что делает. К тому же Соня её подопечная, — сказал он, минуя всю официальность, едва не хлопнув Громова по плечу, но сдержал порыв. Ситуация не та.

— Если бы ты видел, что она учинила, какой силой наделена, и ты бы разрядил в неё всю обойму, — Громов перешел на «ты». С Артёмом они давно были знакомы, даже пару раз выпивали в баре.

— Ну, не знаю, — честно пожал плечами тот, — Я видел многое.

— Посмотри записи. Я думал, сам дьявол из преисподней вышел, — Громова передернуло. Артём удивился такой реакции напарника. Этого парня называют «непробиваемым», а он испугался подростка?

— Ты бы подстраховал её, — Паша был серьезен, намекая на Катю.

За дверью послышался вскрик. Оба парня вломились в комнату, толкаясь плечами в проёме и застыли на пороге.

Катя сидела на кровати совершенно обескураженная: её за шею со спины обнимала Соня и, у Никитина с Громовым создалось ощущение, что подросток хочет задушить Лебедеву. Но Соня юркнула под руку девушки, прячась от бойцов. Катя выставила ладонь, когда оба мужчины потянулись к табельному оружию.

— Нет. Она всего лишь дезориентирована. Всё хорошо.

— Мы всадили в неё слоновью дозу, а она не спит…, — Громов заметно побледнел, делая попытку покинуть помещение. Артём извернулся, пришпиливая того в стену и ткнув рукой в точку на теле, уронил майора в сон, следующим движением быстро закрывая дверь. Через секунду две пломбы были впечатаны в дверной косяк.

— Говори, — кивнул он Кате, усаживая Громова на полу.

Тело бойца завалилось набок.

— Гален Марек вернулся…, — Катины губы не слушались. Голос был сиплым. Горло перехватило от сильного волнения.

— Гален? — Артём с сомнением посмотрел на Соколову. Та вынырнула из-под Катиной руки и спрыгнула с кровати, придирчиво оглядывая себя с ног до головы в большое зеркало, висевшее на стене.

Соня обернулась, посмотрела на Артёма, на Катю, и улыбнулась.

— Я вернулся.

— А как же Соня? — Артём даже икнул от неожиданности.

— Жива. Спит глубоким сном, — ответил Марек, похлопав себя по груди. — Я её контролирую.

Да. В этом теле было непривычно. Силы в нём плескалось через край. Больше обычного. Дар этот дремал в девушке, а теперь просился наружу, но что важнее — был подконтролен Мареку.

Кашииканец сложил руки на груди. Непривычные очертания женского тела меняли ощущения, к которым он ещё не привык. Его сознание законсервировалось в этом теле ударом молнии. Теперь же нужно было быстро адаптироваться к новым условиям и начать действовать.

Артём присел рядом с Катей на кровать, глядя на Соколову, в которой теперь поселился необычный гость, и только одно провидение ведало, что у Марека было на уме. Он был самым непредсказуемым человеком их круга посвящённых.

— Так. А теперь, поговорим серьёзно, — сказал кашииканец, глянув на пломбы, припечатанные к косяку у дверей. Контрольный огонёк таймера мигал на браслете у Артёма. У Марека было несколько минут, чтобы сказать о главном.

Часть 6. Глава 2. Разведка

Черный джип остановился у придорожного кафе. Из машины вышел мужчина. Профессиональным взглядом окинув местность, водитель обошел свой джип, покачав ногой заднее колесо и будто удовлетворенный содеянным, направился внутрь небольшого заведения с табличкой: «Дворец падишаха», напоследок щелкнув сигнализацией, потянул на себя тугую дверь.

С порога его накрыло запахами, недвусмысленно намекая, что в этом дворце он может схватить несварение, изжогу или того хуже, отравление. Но голодный желудок напомнил о себе и ноги быстрее сократили путь от тесного тамбура, в котором находился туалет и гардеробная, до стойки, за которой стояла женщина, всем своим видом показывая, что передумать ещё не поздно.

Глеб распустил улыбку, подмигивая хозяйке заведения. Та слегка оживилась.

В зале для приёма пищи стояли круглые столики. Несколько столов были заняты увлеченно пережёвывающими еду посетителями. Скрипели ножи и вилки по тарелкам. Велись негромкие беседы. С угла вещал навесной телевизор. Половина посетителей смотрели мультфильм, который транслировался по каналу. Причем детей вокруг не наблюдалось. Но зрителям было или лень переключить канал на что-то другое, либо пульт был у хозяйки. Глеб сделал вывод за доли секунд, не переставая смотреть в меню, которое было раскрыто перед ним.

Половина позиций в меню были пустыми. Глеб уже отчаялся съесть что-то привычное. Дивные называния «Тысяча и одна ночь» с картошкой пюре не вызывало желания отведать блюда. Боец вежливо поинтересовался, зачем такое обилие названий, но хозяйка не увидела скрытого сарказма. Ей хотелось поговорить.

— Да Полька с соплями, — хозяйка оправдывалась, злясь на свою дочь, которая ей помогала со всем управляться. — Отпустила ее домой. Сегодня я одна.

Глеб посочувствовал положению, чем, конечно же прибавил себе ещё больше обаяния с момента, как вошел.

— Тогда мне жаркое, цезаря и чай, — сказал Самойлов своей фирменной улыбкой, перед которой женщины, даже самые суровые, обычно не могли устоять. Вот и эта уставшая женщина, приняв заказ, поспешила усадить Самойлова за лучший столик, смахнув тряпкой со стола крошки прямо на пол и вынув телевизионный пульт из передника, щелкнула другой канал, под аккомпанемент недовольных возгласов. Оказывается, люди втянулись в просмотр мультфильма. Самойлов хмыкнул.

По первому каналу шли новости.

— Теперь к другим новостям, — вещала диктор, перекладывая на столе листок. — Сегодня утром в небе над Коломной видели летающего человека. Несколько человек успели заснять это явление на камеры своих телефонов. Как утверждают очевидцы, человек летел сам, без видимых вспомогательных средств передвижения. Как решило большинство, он сильно напоминал супермена.

Глеб только покачал головой. Теперь в управлении всех на уши поднимут. Зрители в зале фыркали, показывали пальцем на экран, где транслировали размытые кадры летуна: по картинке было не разборчиво видно, что именно в небе летит. Хотя новость про летающего человека всем нравилась больше, чем очередной монтаж любителей побиться за рейтинг просмотров в ютубе.

Перед Глебом поставили весь заказ. Хозяйка глянула в экран, тоже фыркнула, махнув на экран, и потянулась к пульту, чтобы переключить канал. Застыла на пару минут, глядя на какую-то мексиканскую мелодраму, и напомнила всем, что она конечно не против, чтобы все тут отдыхали, только путь сначала заплатят за еду. Ей так спокойнее.

Зрителей в зале сразу поубавилось. Хмыкая и обсуждая нелепую новость, посетители расплачивались и выходили. Хлопали дверцы машин, и паркинг перед кафе опустел.

В зале остался только Глеб и скучающая хозяйка, которая решила составить компанию Самойлову, подтащив к его столику стул.

— Вы не против? — улыбнулась она, не оставляя ему выбора.

— Нет, от чего же, — он уже закинул в себя жаркое и салат, запивая компотом пару таблеток, чтобы предупредить изжогу.

Хозяйка проследила за его движениями, но спрашивать не стала. Налила себе из графина воды и отпила пару глотков.

— А вы откуда? — спросила женщина. Было очевидно, что её привлекает подобный тип или просто она изголодалась по мужскому вниманию.

— С Москвы, — не стал врать Глеб.

— А-а.., — протянула она удивлённо, — А в наши края, какими ветрами?

— Да по работе, — Самойлов вытер рот салфеткой и потянулся за картой, но передумал и вынул наличку. — Я инженер, строю трубопроводы.

— Ой, как интересно, — заулыбалась женщина, — Это которые с водой?

— С газом, — улыбнулся Глеб.

— А-а, — потянула та, подпирая рукой подбородок, — Далёко ещё ехать-то?

— Далёко, — ответил на её манер Глеб, так же растягивая букву «ё».

— Может, у нас переночуете? А то к ночи дело катит. Есть и место, где поспать. И банька.

— Да я б с удовольствием, хозяюшка, но к утру уже должен быть на месте, — Глеб протянул женщине щедрые чаевые.

— Жаль, — та сразу скисла, кивая на деньги и смяв бумажки, сунула их себе в передник.

— Может, на обратном пути, — Глеб попытался скрасить всё улыбкой. Но женщина уже не смотрела на него. Ещё бы, такой перец выскальзывал.

— Может…, — она кивнула, потом обернулась, — Может, подбросите меня до дома? Тут близко. А то мне по темноте идти. А так обычно дочь на машине возит.

— Хорошо, — легко согласился Самойлов. — Я буду ждать в машине. Черный джип напротив выхода.

— Я мигом, — женщина принялась греметь посудой на кухне.

Самойлов вышел на улицу.

В лицо пахнуло вечерней прохладой. Прогулявшись по паркингу с сигаретой, он сел в машину, периодически поглядывая на часы. Время катило к одиннадцати, а женщина все не показывалась. Глеб посигналил.

Наконец, в окошках кафе погас свет, и в дверях показалась знакомая особа, ярко вырисовываясь в прожекторах габаритных огней.

Женщина со второй попытки впрыгнула в салон и, хлопая дверцей, кокетливо взглянула на водителя. Глеб в ответ не улыбнулся.

— Надеюсь, недалеко ваш дом. Мне ещё ехать по трассе с опережением на два часа.

— Недалеко, — кивнула женщина. — Я покажу.

Самойлов кивнул, и машина стронулась с места.

Путь лежал по просёлочной дороге, в стороне от основной трассы. Свет фар пару раз выхватил очертания лис, стрелой проносящихся перед носом машины. По обе стороны поднимались пшеничные поля. Впереди за редкой просекой замелькали огни поселения.

Разговор в салоне был ни о чем. Женщина пыталась выведать, кто такой Глеб, наконец, узнав его имя: «Паша». Откуда он родом, она уже узнала. Москвичей за всю свою жизнь она видела всего пару, и было интересно, что же эти столичные гости делают в их дыре.

— Паша, а вы женаты? — очередной вопрос Глеба едва не рассмешил. Но он сдержался. Было забавно наблюдать, как его неумело пытаются склеить.

— Женат.

— Дети есть?

— Есть.

Глеб не блефовал. У него действительно были и жена и дети, только за всю гражданку он видел их дважды, когда ему давали увольнительную. О встрече с людьми, которые были для него по сути здесь чужими, Глеб почти не вспоминал. Для него работа и то дело, чем он занимался, были важнее. Катя с Артёмом. Марек, который не пережил удара молнией и девчонка, которая занимала всё его свободное время, тоже была сейчас где-то на грани жизни и смерти.

Глеб поймал себя на том, что до хруста стиснул кожаный ободок руля. Тут же расслабил пальцы и крутанул руль влево, подкатывая к широким воротам частного дома. Из-за забора послышался собачий лай.

Глеб вздрогнул. Но лишь потому, что в его памяти застыла картина того дня в сухой парадной: на полу лужи воды, и два тела, которых пытались реанимировать. Собачий лай заливал весь коридор.

— Мы приехали.

— Да, — сухо ответил Самойлов, стряхивая оцепенение.

— Спасибо. — Женщина уже легче справилась с дверцей, спрыгивая из джипа и глядя на водителя, — Заезжайте на обратном. Я буду рада.

— Хорошо, — поспешил улыбнуться Самойлов прежде, чем хлопнула пассажирская дверца.

Весь обратный путь до трассы он думал о своём. В салоне было тихо. Только шум двигателя и шуршание колес фоном помогали мыслям течь неторопливо.

Наконец, колеса почувствовали уверенную твердь, и, вжимая педаль в пол, Глеб позволил машине лететь по трассе, едва касаясь бетонного покрытия.

Новость о том, что Соня очнулась, застала его на въезде в военный городок. Вторая новость первую догнала через день: Гален Марек вернулся. Самойлов едва не проехал на красный свет. Хотя всё-таки проехал, раз его тут же догнала и остановила полицейская машина.

— Сержант Фролов, — представился полисмен, — Вы проехали на красный свет. Предъявите документы.

Самойлов хлопнул себя по карману куртки, выуживая военное удостоверение и протягивая его молодому постовому. Было забавно наблюдать за метаморфозами сержанта.

— Товарищ капитан. Прошу не нарушать правила, — Самойлову вернули удостоверение.

— Конечно, сержант Фролов. — Глеб пытался спрятать улыбку, но его таки распирало, — Я спешу по особо важному делу. Опаздываю. Прошу Вас меня не задерживать.

— Конечно. Виноват. Честь имею, — сержант откозырял и, махнув напарнику, ушел к машине.

Глеб сорвался с места. Внутренне ликуя, он всё же постарался прибрать свои действия, чтобы не светиться лишний раз в этом городе и быстрее закончить с делами.

Навигатор предупредил, что через сто метров нужно повернуть направо. Красной точкой светился нужный объект. Глеб предъявил пропуск на КПП и въехал на широкое подворье старинного особняка.

Теперь дело оставалось за малым: проверить всех кадетов по списку и найти Люка, кем бы он ни был.

Часть 6. Глава 3. Федот, да не тот

К приезду генерала готовились заранее. Подготовили бумаги, намуштровали кадетов, отполировали показательную программу. Полы начистили, окна намыли, траву подстригли. Даже воздух звенел торжеством. Но приехал Самойлов. И на начальника военного училища он не произвел должного впечатления. Но смотр отменять не стали. Пусть передаст своему начальству, что здешние ребята тоже не лыком шиты; не всё ж московским пальму первенства держать.

Но как водится, когда что-то делаешь слишком хорошо, обязательно случится что-то непредвиденное. Смотру помешала непогода, накрывшая городок внезапным чёрным облаком. Мелкий дождь тарабанил по жестяной крыше навеса, увеличивая силу, не желая заканчиваться. По асфальту ширились лужи, норовя замочить ботинки начальству: командование стояло под навесом вместе с московским гостем. Самойлова ситуация не трогала, но по спине уже пробежал неприятный холодок. После некоторых приключений он стал сильно недолюбливать грозу. Раскаты грома докатывались всё ближе и ближе, словно бы кто-то в динамиках прибавлял басы. По лужам браво топали кадеты в армейских ботинках, покрывая пятнистую форму грязными разводами. С автоматов, тесно прижатых к груди, лилась вода. Дождь словно издеваясь над всеми, перешел в плотное наступление и с неба хлынул ливень. Стройный ряд первых марширующих дал кривизну. Потеряв ориентир, ведущий, наклонил голову ниже, пытался рассмотреть разметку в лужах воды.

Скверно, — подумал Глеб, стирая ладонью с лица капли воды. Навес почти не защищал от непогоды. Смотр пора было прекращать, но начальство отчего-то упрямилось, суровея в лицах.

Торжественные флаги теперь свисали с флагштоков мокрыми тряпками и кадеты, вымокшие до нитки, уже не столь браво шагали в строю. Самойлову откровенно было жалко ребят. Но военная подготовка включает в себя и непогоду, когда дождь или вьюга мешают карты, но тебе все равно нужно принести победу Отечеству.

Когда молния разрядила в молниеотвод здания, прокатив по округе мощным хлопком, командование пришло в оживление и без совещания, начальник училища махнул рукой командиру отряда: «сворачивай!», вынуждая того к ответным действиям. Смотрины закончились на самой интересной ноте, когда ребята должны были показать умение в рукопашной схватке. Но экзекуцию пора было прекращать.

Хлюпая по лужам и разбившись на кучки, кадеты уже бежали в корпус, сушиться и отогреваться горячим чаем.

Начальство следом, плюя на изящество и желание показаться перед гостем во всей красе, быстро шуровало до корпуса наперегонки. Самойлов не отставал. За шиворот куртки давно затекла вода, но деваться было некуда.

— Продолжим завтра?

Начальник училища глянул на Самойлова. Крепкий парень в гражданской одежде, возвышался над ним на целую голову. Глеб кивнул, снимая и стряхивая куртку от капель дождя, оставаясь в черной футболке.

— Мне нужно поговорить с кадетами по списку. Я по времени ограничен, товарищ майор.

— Хорошо. Мы предоставим вам кабинет.

— Спортивного зала будет достаточно, товарищ майор, — кивнул Глеб. — Форма одежды кадетов — спортивная. Я погоняю их немного.

Начальник училища кивнул, конечно, заинтригованный тем, что капитан задумал, и как именно будет проходить само собеседование, но даже не заикнулся о желании присутствовать, зная о репутации высшей военной школы для одарённых подростков. Как говорится: «Меньше знаешь, дольше служишь».

В дверях спортивного зала показался последний претендент. Самойлов в это время сидел на низкой скамье и вчитывался в список. В нём было всего несколько имен и все они значились, как лучшие кадеты с некоторыми особенностями. Среди претендентов нужно было выявить самого одарённого. Пятеро мальчишек тест провалили. Зачатки Силы, если говорить привычным языком, в них отсутствовали; с таким набором качеств девяносто жителей Земли существовали с рождения. Уникальные «инди» не просто рождались с особенностями, они умели управлять своим даром, скрывали это или даже не догадывались об их существовании, но уже были на контроле особых структур, наблюдающих за развитием одарённых.

Собственно, обнаружить и завербовать — являлось прямым заданием Самойлова, но он преследовал другую цель — найти Скайуокера. Командировка была только прикрытием его истинных целей. Он всегда мог продлить её, ссылаясь на поиски нужного кандидата. Соколов ему доверял, в полном смысле слова. Он ведь и послан был на северный Урал после инцидента с Соней. Все искали ей замену. Катя в недавнем телефонном звонке намекнула, что Марек пока не будет раскрывать свои планы и Силу, поэтому Соколов не отзовёт его с задания. «Так что ищи Скайуокера, Самойлов. Для возвращения нужны все», — сказала Катя на мандо и отключилась.

Глеб поднялся. Мальчишка вытянулся по струнке перед ним.

— Товарищ капитан! Кадет Вайчук прибыл для прохождения теста.

— Вольно, кадет.

Самойлов заглянул в анкету и отложил папку. Вся ранее изученная информация об этом парне уже была в его голове.

Вайчук показывал хорошие показатели в стрельбе, в забеге на короткие дистанции. Но это не делало его особенным. Пятнадцатилетний парень был сиротой с рождения. Мать умерла при родах, отца как такового не было, или был, но история о нём умалчивала. Особенность в парне была слабо выраженной, обозначенная в графе «имеет предрасположенность» и это предстояло Самойлову обнаружить за полчаса, чтобы не нарушать режим кадета: через полчаса ужин. Но строевую Вайчук всё же пропускал.

В отличие от напарника, Глеб обладал приобретенными навыками в распознании в других одарённых, качеств, выделяющих их на фоне простых граждан, нежели Марек, чувствующий и видящий особым зрением потенциальных носителей. Но Раёк был закалён в боях, имел отличную подготовку и здесь, на Земле, после переноса сознания в это тело, профессиональных качеств не растерял, чем был особо ценен и незаменим на службе у Соколова.

Кадет ждал начала. Самойлов решил сначала проверить физические показатели кадета, заставляя того выкладываться на все сто процентов, гоняя парня по залу. А когда тот подустал, заставил метать в мишени ножи. Вайчук безбожно мазал. И когда седьмой метательный снаряд не достиг цели, мальчишка сделал движение, словно отмахнулся с досады рукой и снаряд, сменив направление, чиркнул лезвием по доске, оставляя глубокую борозду.

— Прекратить упражнение! — скомандовал Самойлов, подходя к мишени. Провёл пальцем по свежей отметине и обернулся. — Значит так.

Мальчишка напрягся. Глеб выглядел суровым, как показалось кадету. Хотелось втянуть голову в плечи.

— Товарищ капитан, разрешите мне заново начать упражнение, я обязательно попаду в цель, — осмелел он, решив оправдаться.

— К слову не это самое важное, кадет, — ответил Глеб, подбирая с пола метательный снаряд.

— Я думал, я должен попасть по мишеням, — стушевался мальчишка.

— Нет. Я специально загонял тебя, чтобы ты в какой-то момент потерял концентрацию, и твоя особенность проявилась ярче.

— Я не понимаю, — Вайчук выглядел растерянным.

Глеб незаметным движением влепил пломбу в стену. Время изменило ход. Самойлов решил действовать, задавая вопрос на межгал:

— Как давно ты здесь? Отвечать быстро, — потребовал Глеб.

Мальчишка часто заморгал белыми ресницами.

— Я не понимаю, — ответ прозвучал на русском.

— Не понимаешь вопроса? — напирал Глеб.

— Вы о чем-то спросили, товарищ капитан? Я не понимаю язык, — упорствовал тот.

— Хорошо, спрошу тебя на хаттском, — сменил Самойлов диалекты, но мальчишка продолжал на него с непониманием таращиться, и трусливо отступать, когда на него стала надвигаться суровая глыба в лице военного.

Не врёт, — досадливо мотнул головой Самойлов, раньше времени деактивируя пломбу. Время в зале потекло в прежнем ритме.

— Тест не пройден, — Самойлов размазал носком ботинка пепел по полу, оставшийся от пломбы и направился к скамье, забирая папку. — Свободен, кадет.

Мальчишка откозырял и чеканя шаг, с достоинством покинул помещение, хоть и было видно, что он мечтает поскорее добежать до двери. Зал опустел. Самойлов открыл папку, и в графе «одарённый» поставил «недостаточно», но с пометкой «наблюдение». Кадет Вайчук мог дорасти до чего-то более серьезного, но в более позднем возрасте, в лучшем случае. В худшем — всё осталось бы без изменений. Однако без внимания этот вопрос нельзя было оставлять.

Глеб надеялся, что это будет Скайуокер. Он даже внешностью был похож на татуинца. Как в той пословице: «Федот, да не тот». Вопрос оставался открытым.

За окном уже стемнело и дождь прекратился. В столовой ужинали кадеты. Самойлов направился к директору училища обговорить кое-какие вопросы.

Майор Карчецов сидел у себя в кабинете. Он ждал результатов теста. Конечно, ему было лестно, что среди его подопечных может оказаться одарённый и Самойлов это даже подтвердил, назначая с управления кадр, который будет направлен в это военное училище, чтобы следить за успехами кадета Вайчука.

— Он может причинить вред по незнанию? — спросил директор.

— Нет, но осторожность не помешает. Психически парень уравновешен, за свои поступки отвечает. Ему лишь помогут справляться с его способностями, если таковые будут выходить из-под контроля, — ответил Самойлов.

— Вы не забираете его? — Карчецов слегка расстроился.

— Нет. Это лишнее. Он послужит отечеству здесь, товарищ майор.

— А этот ваш кадр, на чем специализируется, кроме наставничества?

— Мы вышлем вам всю информацию после того, как ответственное лицо утвердят на это задание. Если вы интересуетесь о сферах его интересов, то бойцы нашего подразделения имеют широкий спектр знаний и могут вести дисциплины как теоретические, так и боевую подготовку. Но вам не придется выделять на эту единицу деньги из бюджета военного училища. Всё будет оплачено Москвой, товарищ майор.

— Ага, даже так? — Карчецов был приятно удивлён. Его настроение заметно улучшилось. — Будем ждать пополнение в штате, товарищ капитан.

Мужчины закончили разговор крепким рукопожатием.

Самойлову было предложено переночевать в офицерском крыле кадетского корпуса. Смотр, который был прерван из-за непогоды, решено было провести на следующий день, кроме того Самойлов вызвался показать ребятам кое-какие техники, поделиться опытом. У бойца была с собой форма спецназовца. Он с ней не расставался.

Хотелось размяться, раз предоставлялась такая редкая возможность, в среде привычной, нежели где-то в чистом поле. К тому же кадетам нужно было показать пример, чтобы повысить им планку роста и напомнить о цели: они выбрали службу в военном училище не случайно.

Интуиция

Новый день оказался солнечным и теплым. Майское солнце жарче напекало голову, но прохладный ветер ещё напоминал о себе вечерами, заставляя надевать куртку.

Самойлов с утра гладко выбритый и начищенный, в облегченной броне и чёрной бандане, стоял среди офицерского состава, глядя на марширующих кадетов. Лужи почти просохли. Флаги реяли на ветру, хлопая, словно крылом крупная птица; лица кадетов сияли. Торжество момента теперь ничто не могло испортить, даже игривый ветер, бросающий в глаза сухую пыль.

Самойлов разглядел в ровных рядах лица ребят, не прошедших накануне тест. Если ставить их в ряд с товарищами, они, конечно, выгодно оттенялись на общем фоне. Но лучшие показатели не делали их особенными. Вайчук, в этом плане, был фигурой номер один. Но Глеб повидал таких кандидатов не мало. Не во всех раскрывался талант, чтобы вести претендентов дальше. В этом плане Соня стояла на самой верхней ступени эволюции. Марек с Катей не в счет — они не рождались в этом мире, но имели огромный опыт в управлении Силой и будь они на стороне оппозиции, тут Соколову бы не поздоровилось. Но союз с генералом был необходим. У него были выходы на тех, кто мог бы стоять за массовым перемещением меж мирами. Люди или сущности, что дирижировали парадом, умело скрывали своё присутствие, и вычислить их нахождение было сложно. Решено было войти в доверие, сделать все от себя зависящее, чтобы получить высший приоритет. На своё счастье Катя, Артём, Гален и Раёк — были отличными солдатами. Им приходилось делать грязную работу и раньше. Клоны, мандалорцы, имперцы…

Чем больше времени проходило, тем меньше Самойлов верил, что возвращение в принципе возможно, но маловероятно. Однако в кругу соплеменников, попавших в ту же «кроличью нору», вера укреплялась, приходили инсайты. Вторым вариантом, на случай, если первый не сработает, оставался неизбежный финал путешествия, невозможность возращения и пересмотр своей жизни в этом мире.

Когда дело дошло до показательных выступлений, Самойлов вошел в боевой режим. Для него специально подготовили кое-какое оборудование, разожгли на полосе препятствий огонь, сквозь который он бросался, расстреливая мишени холостыми патронами. Его нож вспарывал мешок с соломой, заменяющий врага, укрывшегося за дощатой изгородью. Глеб двигался как изящная большая кошка, и мальчишки заворожено смотрели на заклинателя огня, который казалось, купался в его обжигающих языках пламени.

Самойлов и раньше участвовал в показательных выступлениях. Для него это было не ново. Но он не ожидал такой реакции от офицерского состава. Директор долго жал ему руку и просил выслать в его штат бойца с теми же качествами, что и у Самойлова. У него родилась идея, которую Карчецов захотел немедленно претворить в жизнь.

— Я передам генералу вашу просьбу, товарищ майор, — ответил Глеб. На его закопченном лице сложно было прочесть эмоции. Самойлов умел их отлично скрывать. Практика.

Однако время его визита подходило к концу.

Приняв душ и переодевшись в гражданскую одежду, Самойлов отобедал в кадетской столовой. Ещё раз пожал руку директору училища и сел в свой джип. Отъехав за две улицы, он притормозил у обочины дороги и открыл список предполагаемых одарённых, имена которых Глеб накидал перед поездкой. Территориально размах нахождения претендентов был огромен. Страны Балтики, Сибирь, граница с Китаем, Урал.

Самойлов взял ручку и вычеркнул уральский округ. Теперь путь лежал дальше, к Сибири.

Перестроив маршрут, Глеб прозвонил в управление, чтобы отметиться, заодно переслать данные по тестам и отметить одно имя.

Затоварился в гипермаркете едой и водой и благословив себя на хороший исход дела, тронулся в путь.

Телефонный звонок от Кати, Самойлова застал в пути. Военный городок остался далеко позади: в зеркальце заднего вида неясными серыми очертаниями. Глеб переключил на громкую связь, заблаговременно активируя пломбу.

— Ну как дела? — спросила она по ту сторону.

— Это не он, — ответил Глеб.

— Ясно.

Самойлов услышал её вздох разочарования.

— Найдём его, не сомневайся…, — Глеб задал встречный вопрос: — Случилось что?

— Нет. Гален вернул Соню, чтобы не палиться перед Соколовым.

— А что генерал?

— Не подозревает.

— Хорошо.

Небольшая пауза повисла в разговоре.

— Слушай, в Новсибе загляни по одному адресу, брошу тебе его, — голос у девушки заметно дрогнул.

— Ладно. А что там?

— Узнаешь сам. И это… просто сфоткай, ладно? А то мне не дают увольнительную. Хочу кое-что проверить. Вдруг, правда?

— Хорошо, — Глеб сдержал своё любопытство и не задал встречного вопроса. Катьку он слишком хорошо знал. На глупости у неё никогда не было времени. Значит просьба действительно была важной.

— Ладно… конец связи, — Лебедева отключилась первой.

На телефон Самойлова пришел адрес. Он его запомнил и стёр из памяти сим карты. И вовремя. Пломба пшикнула и осыпалась пеплом по приборной доске. Глеб взял салфетку и счистил серую пыль со спидометра.

На первом паркинге Глеб решил свернуть к лоткам, где бабки продавали разную снедь. Его заинтересовала клубника. Не по сезону ягода. Хотя на юге её уже едят. Но мы-то не на юге.

Не иначе выращивают в теплицах, — решил про себя Самойлов.

— Бабушка, почём? — кивнул Глеб на высокий пластиковый стакан для пива, доверху наполненный клубникой.

— Триста рубликов, милок, — улыбнулась беззубой улыбкой бабуля.

— Ого! Цены у вас совсем как московские, — Глеб протянул бабуле деньги. — Сами выращиваете?

— Сами, милок, — смутилась та, но ее соседка захихикала и принялась локтём тыкать соседку.

— Да не, Семёновна перекупает у одного фермера. Там дальше живёт. У него самая замечательная ягода в округе.

— Вот как? — Самойлов почувствовал, что такой казалось бы несущественный факт, как ферма с клубникой, его вообще не должен трогать, но тревожный звонок прозвенел холодком по спине.

Интуиция? Стоило бы проверить адресок.

— А не подскажете, в какую сторону ехать? Хочу тоже клубнику разводить, — Глеб для убедительности купил ещё стакан сладких клубней и бабуля, осчастливленная хорошим наваром, принялась рассказывать, куда ехать и потом как искать.

— Тама есть таблички такие, — рассказывала она, — Как съедешь в сторону от деревни, так и по ним до конца, пока в ворота не упрёшься.

— А давно он клубнику разводит? — переспросил Глеб, пережевывая третий сладкий плод, увлеченно слушая бабульку.

— Да уж год с лишним. К нему многие за клубникой едут. Онпарень-то хороший.

— Спасибо вам, — Самойлова ноги сами понесли в джип. Навигатор оживился, когда Глеб свернул с трассы.

«Перестраиваю маршрут», — отметил женский голос.

— Отставить! — Глеб тыкнул пальцем по экрану, временно блокируя планшет и уплетая по ягоде, покатил по проселочной пыльной дороге.

Часть 6. Глава 4. Фермер

Пропустить поворот на ферму было просто невозможно даже для слепого. На повороте стоял щит, вкопанный глубоко в землю, метр на три по диаметру, на котором гласила надпись, что самая вкусная во всей галактике клубника произрастает именно здесь.

Самойлов хмыкнул, сворачивая в нужном направлении. Дальше через каждые три метра, вдоль всей дороги на обочине, торчали столбики с придорожными знаками, на круглых и треугольных щитах которых были изображены люди, везущие тачки с ягодами, машины с ягодами на крыше, самолеты с ягодами на крыльях и угадайте что? Летающие тарелки с ягодами. А впереди пути уже вырисовывалась та самая на всю галактику знаменитая клубничная ферма. Если бы Глеб не был гостем на Земле, а местным жителем, нашел бы всё это крайне забавным. Но ищейка в нём сразу почуяла верный след.

Широкие ворота преграждали путь. Самойлов решил посигналить и, опуская со своей стороны окно, выглянул из него, приветливо махнув на камеру рукой. Из динамиков, которые были расположены где-то под камерой слежения, раздался мужской голос с хрипотцой:

— Кто вы и по какому делу?

— Мне вашу ферму посоветовали знающие люди, сказали, что урожай круглый год. Хотел бы встретиться с хозяином.

— Вы фермер? — был ему встречный вопрос.

— Нет. Я скорее бизнесмен. Поставляю в сети ресторанов свежие продукты. С хозяином могу поговорить?

— Можете. Проезжайте.

И на этот счет у Глеба была легенда, кто он, чем занимается. Мог показать и паспорт, и все документы.

Заблаговременно пряча служебное оружие в бардачке, Глеб вынул из него паспорт, и сунул себе во внутренний карман куртки.

За высокими воротами его ждала самобытная деревенская картина: обычный деревянный сруб, в котором жил фермер и его жена, мелькнувшая в окне. Несколько сараев и ни намёка на теплицы или что-то в том духе. Собаки избрали целью джип, вкативший в широкий двор, принимаясь его звонко облаивать.

Глеб вышел из машины и первую же собаку приласкал. Рыжая лохматая псина радостно завиляла хвостом и остальные тут же потеряли интерес к гостю.

Из дома вышел мужчина средних лет. В тренировочных штанах, слегка растянувшихся на коленях и в сером свитере. Хозяин дома направился к Глебу, протягивая руку. Мужчины обменялись рукопожатием.

— Степан, — представился фермер. — Люблю простоту, поэтому просто по имени.

— Сергей.

Неужели это Люк? — мелькнуло догадкой у Глеба. Мужчина выглядел совершенно обычным среднестатистическим фермером: рост 180, косая сажень в плечах, с широкой костью, мозолистыми руками, которые привыкли к физической работе. Лицо славянского типа: пшеничного оттенка волосы посеребрила седина у висков. В тёмно-карих глазах почти не проглядывался зрачок, от чего было не ясно, какие мысли посещают хозяина фермы. Но Глеба это не смущало.

— Так откуда вы? — спросил Степан, кивая на машину. Московские номера таки и кричали об ответе, но вежливость — лучшее оружие.

— Из Москвы.

— Из самой Москвы в такую даль? — Степан искренне подивился.

— Были ещё дела в ваших краях, и заодно решил познакомиться с вами лично и возможно заключить контракт, — улыбнулся Глеб.

— От кого услышали обо мне? — спросил Степан. Самойлов понял, что фермер уже имеет некоторую популярность в своих кругах и подобные вопросы ему задавать не в первой.

— От делового партнёра «Волжские яры», — ответил Глеб. Он, конечно, же пробил по базе и фермера и его партнеров, то, что было в свободном доступе. Остальное, как это бывает, просто не документировалось должным образом. У Степана Кузьмина не было даже сайта. Федеральная база, впрочем, в таких уточнениях не нуждается. Оба фермера не были привлечены к уголовной ответственности ни разу, даже не было штрафов. Чистый, как стёклышко. А ведь продукты на продажу, дело такое: всегда найдутся и те, кому ручку позолотить и недовольные. Но у Степана всё было, как говорится, в шоколаде.

Степан пригласил Глеба в дом, на деловой чай. Внутри дом оказался вполне привычным, хотя и с деревенскими элементами неотъемлемого декора, такие как старые часы с боем в углу комнаты и ковёр на стене. Но во всем чувствовался уют и тепло очага. Беленая печь занимала четверть кухни. Сразу с порога Глеба обняли приятные запахи. Что-то пеклось.

Женщина с приятным лицом, в выглаженном белом переднике, вытирая руку о полотенце, протянула её Глебу. Тот приветливо пожал женскую мягкую ладонь.

— Глафира, — мягко улыбнулась она.

— Сергей, — в ответ кивнул боец.

— Проходите к чаю, я и пирожков испекла, с клубникой, — женщина скрылась на кухне. Глеб снял куртку, повесил её на крючок у дверей и пошел вслед за хозяином в зал.

Круглый стол был накрыт расшитой белой скатертью. На него Глафира собрала уже чашки, принесла гору мытой клубники и пирожки под салфеткой.

Степан наблюдал за гостем. Глеб рассматривал военные фотографии, висевшие на стене.

— Это мой дед. Всю войну прошел, был ранен, но домой не вернулся. Так с одной рукой и взял Берлин, — сопровождал рассказом хозяин дома, — А тут его боевые друзья. А это моя мать. Она была медсестрой. Выходила его. Так и познакомились. А это я. Хотел всегда стать танкистом, как дед.

— Не стали? — Глеб беззлобно глянул на хозяина. Тот только отмахнулся, совершенно не обижаясь.

— Не, другое время, нравы, увлечения. Дед с бабкой деревенскими были, они сюда и вернулись, отец мой продолжил вести хозяйство. Я в город уезжал, но потом вернулся. Решил, что фермером буду. Выращивал много чего, но клубника в наших краях оказалась выгоднее.

— Да. Её с юга в основном поставляют, настолько крупную, — Глеб кивнул на тарелку со свежей клубникой. — Да и не сезон ей. Хотя если выращивать в теплицах.

— Да не просто её выращивать первое время было. Ягода солнце любит, как всякая культура. А зимой, откуда ж солнцу взяться? Вот у большинства она и кислая, хоть и крупная.

— Как из положения вышли? — спросил Глеб. К рукомойнику жена отправила и Сергея и мужа, чтоб за стол с чистыми руками садились.

— Да как. Мне сын подсобил. Рукастый такой оказался. — Степан почесал в затылке. — После завтрака прогуляемся в теплицы, покажу мудрёный агрегат, который он смастерил.

— Сын тоже с вами хозяйство ведёт? — спросил Глеб, складывая в голове свой пазл. Ему не терпелось увидеть, что именно там нашаманил мальчишка.

— Нет. Он учится в Новосибирске сейчас, — ответила Глафира, — Егор у нас хочет стать дипломированным агрономом.

Женщина явно была горда за сына. Указала рукой на фотографию на стене. Цветной снимок в рамке, на котором парень, стоя по пояс в воде, купал лошадь в озере. Глеб запомнил черты паренька. Внешностью своей тот от Люка сильно отличался, да и от светловолосого батьки. Тёмные курчавые волосы, смуглая кожа, карие глаза. Как и его отец коренаст, видно, что работа на ферме сделала его выносливым к физическому труду.

— Будет нам хорошая замена, да и помощь немалая, — сказал Степан.

Завтрак был сытным и вкусным. Давно Глеб не ел подобной сочной выпечки. Он даже сначала вдохнул пирожок носом и только потом надкусил, чем рассмешил Глафиру. Она села вместе с мужчинами за стол, но потом после выпитой чашки чая встала и заспешила на улицу, с большой кастрюлей.

— Пошла скотину кормить, — сказал Степан.

— Думал, что вы только клубнику выращиваете, — удивился Глеб.

— Не только. Своего молока, творога, яиц и мяса тоже хочется. Но у нас это не на продажу.

— Понимаю, — кивнул Глеб.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — Степан перевернул свою чашку на блюдце дном вверх, показывая, что чаю больше не будет. Глеб свою чашку просто отодвинул чуть в сторону.

Легенда была простой. Он доставляет свежие ягоды крупной сети ресторанов, та сторона платит щедрые деньги. Чем слаще и лучше ягода, тем больше деловых партнёров заинтересованы в долгосрочном сотрудничестве. Но, как и полагается, нужно сначала убедиться, что ягода не сдабривается чем-то вроде усилителя вкуса и роста. Степан тут же заверил, что таким не промышляет.

— Вы один этот урожай собираете? — спросил Глеб, когда они подошли к самой сути и вышли на улицу, направляясь в сторону теплиц. Вход к ним был между сараев. Так Степан маскировал их от любопытных. А к нему разные люди в гости хаживали.

Уже во дворе Глеб просёк, чем его зацепило внутреннее убранство, когда тот только въезжал через ворота: конструкция, напоминающая влагоуловитель на рядах планет, где вода в цене, стояла в стороне. Глеб спросил, а что это? На что Степан улыбнулся и подвёл изумленного Самойлова ближе, показывая на стенки устройства, покрытые грибами. Несколько толстых ножек уже были спилены, и вокруг них грибница: молодняк рос прямо из сухой ножки, как ветви на сухом стволе дерева.

— Глаша уже несколько грибов в пищу пустила. Вешенки. Очень вкусные.

— Занятное устройство. А чем питается?

— Да ничем, вроде как из атмосферы влагу качает, как Егор объяснял. Соорудил его, поставил и сказал, что будут грибы расти на нём, прямо на металле. Он с месяца три стоял порожняком. Да и мешался с непривычки. Я уже хотел его к теплицам нести, но утром Глаша с сыном несколько грибов срезали, поджарили со сметанкой и я махнул рукой. Пущай стоит тут. Только перетащили в сторону сарай, чтоб доступ к нему был. А то из-за этого агрегата не подступиться было. А теперь ему тут и тень, и солнце и ветра и защита от дождя. Вроде как дождь ему вреден. Мудрёная штуковина. Влагоуловителем называется.

У Глеба сердце в пятки ухнуло. Так близко к догадке быть, только руку протяни. Знать держать путь в Новосибирск по любому.

Степан показывал свою знаменитую клубнику: кустики посажены в ящики на подпорках на уровне пояса, гроздями плоды свисают по обе стороны. Автополив: вода подаётся по определенному графику, всё не ново. Такие же плантации Глеб видел и в Японии, в демонстрационных видео, давно. Но «живое солнце» — это было что-то необычное, с точки зрения землян. Зеркала, испускавшие мягкий тёплый свет, крепившиеся к раме жесткого каркаса теплицы под потолком, без видимых проводков. Самойлов вспомнил, что когда он был с поисковым отрядом на Хоте после битвы, он наткнулся на что-то подобное: повстанцы выращивали зелень в комнате, оснащенной подобными зеркалами, и после атаки они продолжали источать свет. Изучать лабораторию они не стали, разрушив её. Цель была иная: кристалл Кайбурр, похороненный на базе. И он был найден.

Глеб упорно возвращал свои мысли к тем зеркалам, глядя на такие же элементы в теплице. Технологии его мира продолжали действовать и в этом. Значит генератор должен был питаться от сверхмощной батареи или…

Генератор размером метр на метр, занимал внушительную площадь. Что естественно. Откуда здесь взяться утончённым технологиям его мира? Но генератор исправно гудел.

— Много электроэнергии поглощает? — кивнул на агрегат Глеб.

— Не больше, чем обычная энергосберегающая лампа, — пожал плечами Степан.

— Невероятно, — ответил вслух боец.

— Да. Ему бы в технари…, — фермер взглянул на Самойлова, — Егору. Ему бы свои силы на благое дело, а он не хочет, говорит, что всегда мечтал клубнику выращивать. Да и мне же лучше.

— А чего не наймете рабочую силу? — спросил Самойлов.

— Да как-то сами пока справляемся. Здесь я бываю с Глашей, когда подходит основной сбор или так, поесть. Кстати есть и те, кто с рабочими приезжает. Сбор в ящики уложит, расплотится и всё. Я, считай, только ворота открыл, денежку получил и свободен.

— На Москву и Питер пока не выходили? — уточнил Самойлов.

— Нет. Я пока с Сибирью больше дела веду и вот Поволжье, — ответил фермер. — А разве ж туда пробьёшься? Там своих хватает фермеров.

— Хватает. Но такая клубника редкость. В столице за качеством гонка. Сейчас на это ставка. Хоть на край света поедут за отличным товаром. — Ответил Глеб, видя понимание в лице Степана, добавляя. — Сайт бы вам хороший. А то и телефон в справочнике не найти и точка на карте далеко.

— Да не думал пока об этом. Для этого ж больше теплиц нужно, больше земли, да и рабочей силы, считай. А куда мне? Погляди. Ещё своё хозяйство. А земля, она ж дорогая. Я лучше малый бизнес буду иметь, чем большой, да с головной болью ходить.

— И то верно, — согласился Глеб. — Ну, вам виднее. Ягода у вас отменная. Я сейчас ещё по делам дальше в Новосибирск еду, потом в Москву, ещё раз встречусь со своими деловыми партнёрами для заключения долгосрочных договоров, и где-то через недельку к вам подъедет моё заверенное лицо на подписание документов. Контакты, паспортные данные, всё оставлю. В поставках и объёмах будете уже ставить сроки вы. Здесь я не дирижирую парадом.

— Хорошо. Тогда в дом. Там всё и обсудим до конца.

Так Самойлов стал негласным деловым партнёром. Когда все бумажные дела были позади и Глеб собрался в путь, а Глафира ему отрядила мешок пирожков и ещё всякой домашней снеди, Степан неожиданно попросил закинуть гостинцы его сыну, ведь тот всё равно едет в Новосибирск.

— В принципе, могу, — ответил Глеб, внутренне ликуя.

Глаша попросил чуть подождать, пока она соберет еды сыну. Тот только в конце июня собирался домой. Ещё один пакет оказался в багажнике Самойлова. Форма спецназовца лежала в ящике, накрытая брезентом. Среди видимых вещей: запаска у стенки, насос, трос и по мелочам. Поэтому Кузьмин ничего и не увидел из того, что было скрыто. Сам поставил подарок сыну. Глеб закрепил пакет ремнём.

Для пирожков здесь было самое прохладное место, чтобы довести в свежем виде.

— А вы-то пирожки не томите. Кушайте, — сказала Глаша, прощаясь с интересным гостем. Степан открывал ворота.

— Спасибо вам за гостеприимство, — Самойлов махнул рукой на прощание хозяевам и уже на трассе снова активировал планшет. Приятный женский голос известил его, что нужно придерживаться данного курса.

— Принято, — улыбнулся Глеб в свойственной ему манере, ощущая, как расправляются за спиной крылья. Теперь он точно повстречает Люка. Ведь он везет ему гостинцы, зная адрес места жительства и место учёбы. И вот верь джедаям, что везения не существует. Существует.

Часть 7. Глава 1. Встреча

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

Долгожданная встреча. Команда в сборе. Выявление необычных способностей.

Больше суток в дороге. Глеб, конечно, отдыхал, даже спал, но желание скорей увидеть Люка, было выше усталости. Пирожки только вгоняли в сон, хотя немного утолили голод. Но Самойлов пирожки особо не жаловал: от них у бойца начиналась изжога. В дороге, как в походе, было одно правило – еда должна быть лёгкой, проверенной. Поэтому свой стратегический запас он имел всегда под рукой. Тем более знал, что едет гораздо дальше МКАДа.

И тут пробки, — Глеб похлопал себя по щекам, когда пришлось прибиться в едва тащившийся хвост. Новосибирск встречал его солнечным утром с пробками, пронзительно голубым небом, хотя по прогнозу обещали дождь. Вот и задорные ведущие местной радиостанции, которую Глеб поймал, переключая волну, сообщали о том же, удивляясь прогнозу и махая на то, что всё ещё сто раз на дню может переиграться.

— И то верно, — согласился вслух Глеб, взяв в руки телефон. Длинный провод зарядки потянулся следом. На дисплее уже высвечивалось местное время: семь с половиной утра. Разница с Москвой минус четыре часа, итого выходило, что Катя ещё спит. Она была его связной, хотя можно было всегда позвонить напрямую в генштаб, если вдруг возникнет внештатная ситуация.

Хотя Катя в пять обычно на пробежке. Скорее всего, уже просыпается, — Глеб глянул на навигатор, раздвигая пальцами картинку, делая её больше. Красная полоса дорожной пробки тянулась на два километра. Можно было, конечно, воспользоваться правительственным доступом, шлепнуть на крышу мигалку и с ветерком по сплошной полосе проехать без задержек, но Глеб не любил превышать своих полномочий и в подчинённых обычно не спускал этого. Тем более, сейчас он держал секретность своего пребывания здесь. Нет, конечно, он проверит адрес, по которому его ожидают, чтобы поставить в анкете очередной «отказ» на непригодность очередного кандидата в супергерои.

Успевая перестроиться в более подвижный ряд, Глеб набирал сообщение: «Доехал. На месте. Отмечусь в девять. Конец связи».

Коротко, по существу. С Катей он уже перетёр, что нашёл Люка, поэтому поездка в Новсиб убьет трёх зайцев.

— Самойлов, вот только не надо про зайцев, — бросила ему с усмешкой в голосе Катя.

Вспоминая разговор, Глеб невольно улыбнулся. Старая боевая история. Зайцы — гвоздь программы.

От воспоминаний его отвлёк сигнал соседней машины. Кто-то с кем-то не поделил полосу, но до аварии дело не дошло. Выяснять отношения водители тоже не стали. Хотя в Москве обязательно бы повыскакивали из своих машин, добиваясь извинений друг от друга, когда и мордобоем. А здесь либо народ ещё не проснулся, либо ещё не ложился, либо неприлично культурным оказался.

Черный джип с тонированными стёклами и московскими номерами, плавно плыл среди низких серебристых седанов местных ребят. Сто пятьдесят четвертый регион.

Понемногу пробка стала разбавляться пассажирскими автобусами, троллейбусами. Люди уже ехали на работу, спешили по своим делам. Город просыпался.

Глеб был здесь впервые. Если бы туристом, то обязательно покатался бы по основным маршрутам, но служба обязывала укладываться в сроки. Да и с возвращением Сони, тире, Марека, набрасывать лишние часы к командировочным было не с руки.

Катя докладывала, что вроде как всё по-прежнему, но стычка с Громовым не прибавила спокойствия, и Соню вернули в изолятор по распоряжению Соколова. Поэтому теперь каждый шаг инструкторов фиксировался. Катя подчеркивала, что Люк был нужен в школе, в качестве ученика, чтобы они смогли все вместе поднатаскать мальчишку и хотя бы официально действовать на заданиях. У Марека был план.

Если у него есть эти самые способности, — мысленно кивнул про себя Глеб, вспоминая разговор. Конечно, короткий диалог вёлся на мандо'а и хаттском, смешивая диалекты, чтобы дешифраторы, висевшие на линии, не поняли сути разговора.

Катя права. Надо поднатаскать молодняк и уже действовать вне школы, где все разговоры записываются.

Старая пятиэтажка, в которой должен был жить Люк, стояла в зеленой зоне спального района. Как и водится, во дворе некуда было приткнуть машину. Почти все места были заняты. Глеб чудом вписал джип между серой маздой и вылинявшей белой нивой. На лобовом стекле оставил записку, если вдруг занял чьё место, пусть звонят на такой-то номер.

Надев куртку, сунул в карман удостоверение, телефон, сигареты. Запер бардачок, кинул в пакет воду и из багажника достал подарок. Ещё раз окинул двор, закрывая машину, и направился к подъездной двери. Домофон сработал на служебный код, который был единым абсолютно для всех замков.

Глеб был рад размять ноги и довольно быстро поднялся на последний этаж пятиэтажки. Заветная дверь. Самойлов вжал палец в звонок и прислушался. Прочирикало по квартире, а в ответ тишина. Вдавил палец снова. На сей раз послышались шаркающие шаги.

— Кто? — сонный мальчишеский голос спросил через дверь.

— Открывай Люк, свои, — ответил Глеб на хаттском наречии.

По ту сторону быстро защелкали замки и оттолкнули дверь вперёд. Самойлов сделал шаг в сторону, чтобы не получить дверью по носу.

В проеме стоял заспанный кучерявый подросток, во все глаза пялясь на гостя.

— Ну чего смотришь? Раёк я, — добавил негромко Глеб.

Лицо парня прозрело. Он молниеносно переступил порог и крепко стиснул Глеба в объятиях. Самойлов ожидал чего угодно, приготовился даже держать оборону, но только не к подобному радушному приёму. От сердца отлегло. Перед ним был Люк. Самому хотелось танцевать джигу-джигу, но Глеб лишь аккуратно отцепил от себя внезапно прослезившегося мальчишку и переступив порог, затворил за собой дверь.

Люк от переполнявших его чувств даже говорить не мог. Он хрипел, кашлял, силился что-то сказать и снова кашлял и молча смотрел на Самойлова, который уже успел оглядеть однокомнатную квартиру на наличие посторонних, сняв с себя куртку. Потом вручил пакет оторопевшему Люку, ходившему за ним хвостом.

— Пирожки? — наконец татуинец обрел голос, выкладывая гостинцы из пакета на кухонный стол. Глеб отметил, что в кухне чисто. Посуда убрана, стол без крошек.

— Заезжал к твоим предкам, — Глеб приоткрыл форточку, впуская свежий воздух, и присел на подоконник. Люк кивнул.

— Я думал, что здесь один застрял.

Беседа оживилась, когда просвистел чайник на плите и ранний завтрак медленно перетекал в поздний.

— Не один, — мотнул головой Глеб. — Здесь все.

— И Лея?

Люк тормозил, но Глеб не обращал на это внимания. Сбитый с толку, Скайуокер пытался выговориться, сколько здесь пробыл, как вживался в роль, поселился в квартире у бабули, своей земной семьи, о которой не мог даже вспомнить, потому что память, как банта языком слизала. Даже пришлось симулировать ложное падение и удар головой. Чтобы занять себя и отвлечь от навязчивых мыслей, Люк стал мастерить. Много всего из разного подручного. Так постепенно и стал свыкаться с новой жизнью.

Глеб рассматривал фигурки из Звездных войн, преимущественно повстанцев и джедаев, которых у Люка накопилось немало. Книги, комиксы, костюм лётный лежал на стуле. Шлем на полке.

— Ты из этих… гиков что ли? — указал на одежду Самойлов.

— Только так и держу память об этом. Я был в ужасе, что местные об этом фильм сняли, да с продолжением. Откуда у них эти знания?

— Это и для меня загадка, Люк. Но как давно ты на Земле?

— Где-то полтора года. Я перестал считать. Каждый день просыпался, мечтая оказаться дома, но дни продолжали тянуться и ничего не происходило. Меня даже чуть в психушку не упрятали, когда я стал им доказывать, что есть Ядро, Среднее и Внешнее кольцо и Земля, вероятно, вообще на неизведанных территориях находится. Я потом понял, что здесь не понимают моей сути и пытался стать как все.

— В тебе Сила осталась? — Самойлов подвёл к самой сути. Люк неопределенно пожал плечами.

— Я её и толком-то не успел развить дома, как Лея. Тем более не собирался принимать помощь от отца, а сейчас вот думаю, что зря.

— Понимаю. Но здесь есть специальная школа, где учатся одаренные подростки. Там находится Лея.

— Почему она там?

Самойлову пришлось рассказать, как устроен этот мир и какой у них план. Кто застрял на Земле, в каком сейчас все положении. Подвёл итог, что всё немного запутанно и не ясно, в какую сторону тянуть ниточки, чтобы разгадать природу перемещений, но Люк должен быть с ними, в команде своих. Люк слушал, хмурился, понимающе кивал. Он готов был слушать Самойлова часами. Воспоминания снова возвращали его в тот день, когда они застряли на той планете. Два дня, как Марек с Леей ушли. Раёк решил идти следом, велев ему оставаться у шаттла, чтобы в случае возвращения кого-то из команды быть наготове и улетать. Но Люк выждал только пару часов и пошёл следом. Отойдя от шаттла на пару метров, его неожиданно накрыла чёрная туча с равнины. Люк помнил, как задыхался. Волна всеобъемлющего страха объяла его. Мысленно он звал Раёка, звал Лею, Марека, даже Вейдера. Потом его куда-то засосало, как в трубу и он оказался в постели в чужом теле и не сразу разобрался что к чему.

— Поедешь со мной, — Глеб погасил окурок в жестяную крышку, которую нашел вместо пепельницы, — Оформим тебя.

— Да как же я уеду? А учеба, а эта квартира?

— Уже привязался к вещам? — Глеб прикрыл балконную дверь, кивая на фанатские вещи.

Люк неопределенно пожал плечами.

— Вот и славно. Отрядим тебя от твоего учебного заведения. Всё будет официально. А уедешь со мной завтра.

— Почему завтра?

— Дела у меня ещё тут.

— Можно с тобой?

Глеб вынул из кармана куртки висевшей на спинке стула, сложенную вчетверо бумагу. Развернул и протянул Люку. Тот взял, глядя на рекламу учебного заведения для одарённых, со всеми телефонами и именами кураторов.

— Миноборона? — вчитался в мелкий текст татуинец, поднимая удивлённый взгляд. Глеб кивнул.

— Школа закрытая. Поступить в неё невозможно. Только по рекомендации. Я как раз откомандирован пройтись по списку кандидатов. Но на самом деле на десять тысяч таких претендентов один приходится с некими способностями. Если он проходит тест, то новобранца зачисляют в школу, если нет, то живёт дальше.

— А много здесь одарённых? Обладателей Силы?

— Небольшой процент есть.

— То есть это как ситхи и джедаи?

— Нет. Не так же. Все обладают разным комплектом умений. Ты о Мстителях слышал?

— Слышал.

— Здесь нет ситхов и джедаев, а у человека есть только один набор каких-то особых умений. Но действительно одарённых единицы. Я умею выявлять носителей.

— Ты и прежде это делал, — неожиданно сказал Люк. Самойлов кивнул и спохватился. Речь шла о доме. Мальчишка смотрел на него с укором.

— Будем обсуждать это или двинемся дальше? — произнёс Глеб настороженно. Люк отвёл взгляд.

— Мне не хватает моей реальности. Пусть будет Империя, пусть будут ситхи, но не так, как сейчас. — Он помолчал, надкусил пирожок и отложил его на тарелку и взглянул испод длинной чёлки на Самойлова. — Как в эту школу поступить?

Глеб отпил остывший чай и серьезно посмотрел на парнишку, который добровольно подписывал себе невольную.

— Люк, то место, которое зовётся школой — полностью секретный автономный военный полигон. Там прослушка на каждом шагу, видеокамеры и все твои перемещения фиксируются. Но мы все там из-за Соколова. У генерала есть выход к неким структурам, которые могут быть причастны к нашему перемещению. Соглашаясь со мной на поездку, ты не вернёшься к прежней жизни. К клубничной ферме. Не, конечно там не казарма, там кадетам вполне вольно живётся, и кормят их хорошо и разнообразно, но тебе придется принять ситуацию, доверять мне и Мареку и ещё двум инструкторам, которые точно так же попали в переделку. Ни в коем случае не раскрывать свою истинную природу никому.

— Да ладно, не в первой, — отмахнулся Люк.

— Придётся исполнять приказы. Порой, они не будут тебе нравиться.

— Раёк. Ты ведь с Инферно не по правде? — Люк внезапно стал серьёзен, — Ты же наш, я тебе доверял, все доверяли.

— Этого я не могу тебе сказать, парень. Доверие — зыбкая грань. По делам суди, а не по форме.

Люк помял в пальцах рекламку.

— Ну ладно. Так сколько даёшь мне на сборы?

— Вечером соберешься. Сейчас поедем по одному адресу. Заодно и тебя проверю на способности. Возьми свой земной паспорт, студенческий. Потом заедем в твое учебное заведение, напишем бумагу о переводе.

— Ладно.

Глеб знал Люка как невыносимого упрямца. Но тут парнишка со всем легко соглашался, даже с доводами, что школа — прямой путь к добровольному заточению. Видать вся эта ситуация подбила под ним опору основательно, дезориентировала.

Кате отписал, что нашел Скайуокера. Она даже перезвонила и крикнула в трубку: «Самойлов, ты — чудо!» и отключилась. Точно была вне школы, раз проделала подобное.

Через полчаса Самойлов с мальчишкой уже ехали по оживлённой улице к военному училищу. Правда на этот раз парадов никто не готовил, генерала не ждали. Глеб с самого начала позвонил руководству, сказал, что заскочит на час, чтобы подготовили документы кадета и выделили где-то на спортивной площадке место. Пусть учащийся будет в спортивной одежде. К слову, Люк был в джинсах и кедах, а на вопрос, где его спортивная форма, ответил, что не носит. Правда Глеб и не собирался гонять того по спортивной площадке.

Скайуокер отметил, что даже здесь, на другой планете в другой реальности у военных одинаковый этикет приветствия и общения. Та же выправка, чеканный шаг. А кстати он не спросил, кто по роли деятельности Раёк в этом мире? Но судя по всему, военный тоже. Почему не спросил? Был ошарашен встречей. Столько всего хотелось сказать, море вопросов вертелось в голове. Да и звали его Глеб. Но по голосу прежде Люк узнал этого человека. А потом вопрос на хаттском диалекте. Никто во всем целом свете этого мира не знал хаттского.

Люк наблюдал, как кадета гоняют по кругу, заставляя выполнять какие-то нормативы, которые вряд ли могли выявить одарённость, разве что выносливость. И когда кадет стал уставать, Раёк… Глеб, дал ему задание что-то останавливать на лету. То есть подхватывал мешочки с песком и метал в парня. Тот, судя по всему, должен был их останавливать на лету или взрывать или морозить, но лишь один мешочек затормозил и сменил траекторию. Остальные попадали точно по нему: то в голову, то в плечо. Парень даже взмолился, чтобы ему дали второй шанс, что он может лучше, но Глеб только мотнул головой.

— Не годен.

Вердикт звучал сурово.

Для чего не годен? — подумал Люк. Всё это время он простоял невольным зрителем, навалившись на перекладину лабиринта.

— Егор. Иди сюда, — позвал его Глеб.

Скайуокер не сразу понял, что зовут его.

— Давай туда. Твоя задача останавливать снаряды, — Самойлов отослал его в сторону кадета.

— Применить Силу? — уточнил Люк.

Глеб кивнул.

Татуинец отбежал на пару метров, встав чуть поодаль от учащегося, который все пытался отдышаться.

Приготовился ловить или отражать. Всё же давно не практиковался.

Глеб запустил в него метательным снарядом, не предупреждая, но мешочек внезапно ударился в невидимую стену, не достигая Люка, и шлепнулся на землю.

— Мне возвращай их, — махнул ему Глеб, велев отойти ещё на метр. Люк отбежал. Теперь расстояние было хорошим для обстрела.

В Люка полетело сразу несколько мешочков. Глеб удобно примостил мешочки с песком на скамью, рядом с собой, хватая в каждую руку по снаряду и посылая в Скайуокера. Люк только один снаряд проворонил, попавший ему по плечу. А было с непривычки даже больно.

— Ну, я тебе сейчас…

Люк сделал движение рукой к себе, как будто дёргал за невидимую нить и горкой сложенные песочные снаряды взмыли со скамьи, и зависли беспорядочно между стрелком и мишенью, продолжая ворошение между собой в воздухе, меняя форму, бесформенная масса выстроились в укреплённую стену, своеобразный заслон, состоящий из двадцати трёх штук.

— Сдаешься? — крикнул со своего места Люк и увидел краем глаза кадета, который даже челюсть уронил в пол от удивления, наблюдая за действом. Для парнишки это было немыслимо, чтобы вот так в воздухе удерживать столько предметов разом в воздухе, без видимых вспомогательных средств, без напряжения, играючи. Для Люка это была ерунда. Ведь его противник не обладал Силой. А когда ты один такой, то задача становится пустяковой. Вот тут Вейдер бы сказал ему, чтобы Люк перестал баловаться, а занялся делом. Но он просто не позволил тогда отцу даже приближаться к себе. Поэтому сравнивать было не с чем.

— Возвращай добро на место, — Глеб запустил в Скайуокера снарядом увесистей, прорывая оборону, засветив татуинцу прямо в лоб.

— Ауч!

— Та же проблема, что у твоей сестры. Надо двигаться. Ты сейчас прекрасная мишень для меня, — рассмеялся Самойлов. — Снаряды на место.

Люк лавиной снёс Глеба, роняя того на траву, стараясь ударить всеми снарядами разом, но Самойлов успел перекатиться и выставить оборону из рук, отбивая мешочки. Впрочем, Люк просто играл. Но Силу свою показал. Частичную. На простых людей это оказывало ошарашивающий эффект. А будь он где-то в обществе ситхов или джедаев, над ним бы даже посмеялись, мол, и что ты тут пытаешься из себя строить. Всё относительно.

— Хорошо. Остальные тесты после, — сказал Самойлов.

Люк повернулся к кадету. Подошел и хлопнул того по плечу.

— Парень, в тебе есть потенциал. Просто надо работать над собой. Ты принцип понял?

— В целом, — ответил тот.

— Тогда развивай. Я вот тренировался годами. Любой дар развивать надо. Понимаешь?

Кадет кивнул.

— Егор!

Самойлов рявкнул. Люк послушно рванул следом.

— Теперь куда? — Люк повернулся к мужчине, когда тот сел на водительское сиденье, бросая на приборную полку бумаги.

— В твой институт, оформлять бумаги на перевод.

— И поесть бы, — буркнул Люк. Он почему-то был голоден.

— Это потом.

Люк сидел в коридоре, ожидая, пока выйдет Раёк. Тот уже час пребывал в кабинете ректора. О чём так долго могла идти речь, Люк не знал. Он просто копался в телефоне, слушал музыку, смотрел на стены цвета яичного желтка и думал о сестре, которая тоже была в этом мире, но он до сегодняшнего дня даже не ведал об этом. И почему всех закинуло в одну точку земного шара, а его в другую? Может потому, что они с Раёком тогда разделились? Имперец ушел раньше на два часа, велев Люку оставаться на шаттле и не идти следом. Но Люк пошел.

— Эй, — его хлопнули по плечу. Люк подскочил на месте. Оказывается, он задремал. Это был Раёк, — Пойдём, подпишешь несколько бумажек, и едем дальше.

— А поесть?

— Терпи, солдат. В машине перекусишь.

Люк был голоден. Наверное, нервы, решил он. Хотелось съесть банту. Целиком.

В машине Люку протянули перекус.

— Это что? — татуинец вскрыл обертку, понюхал коричневый продукт, отдалённо напоминающий шоколадку, но выглядела еда совсем не аппетитно, да ещё и без запаха.

— Протеиновый батончик.

— А не, спасибо. Я ими на Мембане на всю жизнь наелся, — Люк замотал головой, вспоминая тот безвкусный желейный паёк.

— Этот другой. Со вкусом мяса даже. — Глянул на него с улыбкой Глеб. — Ешь. Нам ещё в одно место заскочить надо.

— Ну, окей…, — Люк опасливо лизнул батончик, потом надкусил, и уже через пять минут комкал обертку, решая, куда её выкинуть.

— Бросай под ноги. Потом мусорку найдём, — сказал Глеб.

— А питательно.

— Слушай старших.

Скайуокер усмехнулся, не отвечая на подобное замечание.

Самойлов ехал по Катиной просьбе. Но адрес этот в навигаторе построить было невозможно. Вылетали какие-то ошибки. Они дважды заехали не туда. Местные неопределенно махали, кто-то даже не слышал про такой адрес или дом. Когда Глебу это плутание надоело, он припарковался у новостройки и, велев Люку сидеть в машине, пошел искать адрес пешим ходом, всё по пути снимая на телефон. Он обошел все в пределах квартала, но искомого адреса так и не обнаружил.

Маякнул Кате. Та перезвонила.

— Говорить можешь? — спросил Глеб, останавливаясь на пустом пятачке между домами.

— Да, — ответил чуть запыхавшийся голос.

— Твоего адреса не существует. Я всё обошел, навигатор тоже его не показывает. А что я должен искать?

— Я и сама не знаю. Мне это приснилось. Там должен быть вход под землю. Может колодец?

— Колодцы здесь есть, но в какой лезть?

— Нет. Просто сфотографируй крышки люков и местность.

— Уже.

— А сможешь раздобыть план сверху?

— Попробую.

— Я пока с ребятами на пробежке. Ещё полчаса. Поэтому звони, если что.

— Понял.

Глеб поднял голову, глядя на высотку, с которой мог бы открываться отличный вид. Оставалось только подняться на крышу. Но к общему делу он решил привлечь Люка, чтобы искать что-то аномальное вместе. Всё ж способности его годны на многое. Вот и проверим.

Люк сидел в машине и на этот раз не порывался пойти следом, хоть и опасался, что его утренний гость окажется миражом. Но Раёк внезапно вырос, постучав в стекло, чем снова напугал татуинца.

— Пойдём. Подсобишь мне в одном деле.

Люк пошел следом за мужчиной. Они беспрепятственно попали в высотку, поднялись на лифте и встали перед дверью выхода на крышу. Электронный замок открывался только картой-ключом.

— Откроешь? — кивнул на замок Глеб.

— Ты за этим меня позвал? — нахмурился Люк

— И за этим тоже.

Люк сосредоточился на замке. Внутри глухо щелкнуло, на панели кода красный индикатор сменился белым и дверь открылась.

— Молодец. Пошли.

На крыше было ветрено. Весь город лежал как на ладони. Люк окинул взглядом по сторонам и заметил, что на западе темнеет небо. Значит обещанный дождь всё-таки будет. Глеб в это время подходил к краю, что-то фотографировал и озирался по сторонам.

— Люк. Подойди.

— Мы что-то конкретное ищем? — спросил татуинец.

— Да. Что-то необычное, аномальное. То, что выбивается из общей картины. Ты можешь просканировать это Силой?

— Прочитать местность? — уточнил больше для себя Люк. Имперец был занят фотографированием местности. Люк смотрел во все стороны. Но всё было совершенно обыкновенным. Тогда он прикрыл глаза и совершенно отчетливо увидел столб света, бьющий в небо. Он открыл глаза, и оказалось, что он смотрел на новостройку, возле которой они оставили джип.

— Там, — указал рукой Люк, привлекая внимание мужчины.

— Что там? — Глеб подошел к взволнованному парню.

— Там, где новостройка, в Силе читается какой-то столб света. Он как туннель, бьёт прямо из-под земли.

— Так. Набираю Катю. Сам ей все расскажешь.

— А кто она?

— Мандалорка.

— Кто?

Люку уже протягивали телефон.

— Говори, — ответил в трубке женский голос.

— Я расскажу, что вижу в Силе, — сказал татуинец взволнованно.

— Люк? Хорошо. Говори.

— Белый столб диаметром с дом, который строят сейчас, бьет из-под земли. Ощущение, что он стабилен, но у меня при слишком долгом созерцании начинает кружиться голова.

— Ясно. Ещё что ты видишь?

— Уходит свечение вверх, куда-то высоко, за пределы видимости. Не знаю. Нет звука. Совсем никакой вибрации, но все равно ощущения неприятные.

— Не смотри больше. Дай трубку Глебу.

— Слушаю, — трубку взял боец.

— Адрес того дома вышли и возвращайтесь. У нас тут скоро комиссия нагрянет с проверкой. Соколов уже по твою душу справлялся.

— Через пару дней буду.

— Только не гони. А то я тебя знаю. Ну, всё. Лёгкой дороги. Ждём. Конец связи.

Глеб посмотрел на парня. Люк выглядел встревоженным, стараясь не смотреть в сторону новостройки, но взгляд так и скользил за своё плечо. Было видно, что увиденное интриговало и пугало одновременно.

— Ладно, давай в бургерную, и на сборы домой. В шесть выдвигаемся из города, — хлопнул его по плечу Глеб, направляя к выходу.

— Но ты же говорил, что завтра.

— Сроки сдвинулись, — ответил Самойлов.

Через пару часов они уже покидали город, под аккомпанемент ливня, барабанящего по крыше и заливающего стёкла. На местной радиостанции ведущие благословляли горожан весенним дождем, зачитывая прогноз на следующий день. Люк несколько раз оборачивался, пока город ещё виднелся позади.

Уходящий в поднебесье сноп света был виден даже отсюда.

— Я не знаю, что это, но он мне не нравится, — сказал Скайуокер, удобней устраиваясь в кресле.

— Кстати… ты должен знать, что Лея… она, слегка, в так скажем, иной форме.

— В смысле? — с непониманием воззрился на мужчину Люк.

Самойлов вздохнул и рассказал предысторию, как девочек разделило, и в ком Лея оказалась.

— И как с этим быть? — ошарашивающие новости, не иначе, за этот день. Люк как представил сестру собакой, какие жили во дворе на ферме, так ему дурно становилось.

— Пока думаем, — ответил Глеб.

Часть 7. Глава 2. Откровение

Два дня в пути. Спали прямо в машине. Люк глубоким сном, Раёк поверхностным. Ему всё не верилось в то, что Скайуокер нашелся и по старой памяти он не доверял мальчишке, полагая, что тот сбежит. Но татуинец проваливался в сон и до самого утра практически не менял позы, комфортно развалившись на заднем сиденье.

Раёк вспоминал, как вот так же на заднем сиденье этого джипа спала Соня когда-то, в том странном и неведомом островке над Атлантическим океаном.

Скайуокер видел этот мир впервые. За долгие месяцы, когда он почти отчаялся выбраться из этой трясины чужого мира, чужой реальности, наконец, обрести родственную душу. Да, в прошлом они с Раёком, мягко говоря, не ладили. Но условия меняют человека. Теперь Люк был рад его обществу. Впервые ему было о чем рассказать, не опасаясь, что его примут за сумасшедшего.

Города сменяли друг друга, пролетая в синей дымке. Люк тыкал пальцем в стекло каждый раз, когда замечал белый столб, тянущийся в небо. Они с Раёком обсуждали это. И были у них разные мнения на этот счет. Люк считал их некими трубами, по которым сюда попадали такие же «обреченные» с других миров, Раёк не отметал его позицию, но больше склонялся к версии, что это оборонительная сеть неизвестного происхождения, потому что он за всю свою службу здесь о таком даже не слышал, а у него допуск-уровень был приоритетным.

Москва встречала Люка с размахом дорожных развязок, гудением клаксонов машин, тянущейся нескончаемой вереницей в обе стороны, разнообразием городских локаций, узнаваемыми шпилями высоток Бизнес центра. Не терпелось увидеться с Леей и с остальными. Раёк подготавливал парня постепенно. Что Лея была собакой, он сказал заранее, чтобы парня удар не хватил, а вот то, что Марек теперь немного сменил пол и вынужден куковать в одном теле с дочкой генерала, привел Скайуокера в буйный восторг. Татуинец даже закашлялся от смеха, вытирая невольно выступившие слёзы. Отдуваясь и мотая головой, лыбился ещё с половину пути, пока Раёк молча косился на бывшего пилота восстания.

— Гален уделает тебя в один приём, парень. Ты с ним не шути. Только не сейчас. Он уязвлён, хоть и принял позицию героя. Мне не хватает напарника. Мы с ним могли прикрывать ваши тушки, а сейчас мне в напарники дают личность, которой я не доверяю. Поэтому я очень надеюсь, что ты удивишь генерала, приложишь старание в учебе, и очень скоро тебя выпустят на задание под мою ответственность.

— Ладно. Я всё понимаю. — Люка снова распирало. — Но кашииканец теперь девочка…

— Люк. — Строго произнёс Раёк.

— Да-да. Я буду паинькой, — Люк свинтил крышку с бутылки с водой и сделал три крупных глотка, — Но слушай, мне бы с Леей повидаться.

— Лею привезут, только когда Гален буйствовать перестанет. Он пытается совладать с Силой, которая заключена в Соне.

— А кто такая эта Соня?

— Я же тебе говорил, — ответил невозмутимо боец.

— Не говорил.

— Она долгое времягостила…, — Раёк подбирал слова, — Хотя гостила, это как-то мягко сказано, — Он глянул на заинтересованность, с которой Люк даже дышать перестал, глядя на него, и подобрал точное определение: — Хозяйничала в теле Леи и наделала много бед по незнанию. Но ты ли не видел того, что принцесса слегка странно себя ведёт?

— Принцессы — они, наверное, все такие, — пожал плечами Люк.

— Да нет. Я понял, что с Леей что-то твориться, когда она металась по Дому-один, в поисках угла. Конечно, я тогда полагал, что у неё посттравматический шок. Всё же пережить пытку, это тебе не реку переплыть. Но Лея оставалась странной на протяжении долгого времени. Ей как будто память отшибло. А уж когда она нашла спасение в каламарианских конфетах…

— Не может быть… Всё это время я общался с другой Леей? — выдохнул Люк, — Это она мне и пыталась сказать каждый раз, только я вечно на другие темы переводил. А если ты почувствовал подмену, то кто ещё?

— Наблюдательные, вроде меня, люди.

— А точнее?

— Да куда уж точнее. Вейдер понял с первой встречи, когда прибыл в Озёрный край. Марек был в курсе. И он смог даже вернуть Лею из сна, в общем, там сложное и запутанное дело было. Гораздо сложнее дела пошли, когда у девочек попеременно отключалось сознание в неподходящий момент. И тут ею заинтересовался Император.

— Леей?

— Соней. Он понял, что в теле Леи два сознания. Он нашел дневник. Сонин дневник, пока та писала его, будучи в сознании.

— И что дальше произошло?

— Он посетил её с визитом. И Вейдер тут же отрядил нас с Мареком переправить вас в надёжное место.

Они стояли на светофоре, а говорили о вещах, как будто это происходило сейчас и с ними. Люк притих. Он ощущал липкий страх. Он боялся Императора. Раёк с напряжением вглядывался в дорогу.

— А мы увязли на той планете и перенеслись сюда, — шепнул Люк севшим голосом.

— Я только надеюсь, что это не очередной план Императора. Понимаешь, если он ведает этими переносами сознания…?

— С чего бы?

— Да с того, что он ситх, Люк. Сильный и крайне умный человек. В его голове учение древних и в умелых руках знания приобретают зловещую окраску. Вы все недооцениваете его.

— Кто все?

Люк впился жёстким взглядом в бойца.

— Повстанцы…, — ответил тот, не глядя на нахохлившегося мальчишку.

В салоне повисла гнетущая тишина. Люк отвернулся. Такой дивный город вдруг стал противен и человек в водительском кресле стал чужим. «Вы все…». Значит он не причислял себя к повстанцам, — думал Люк, — Значит давно встал на сторону Империи. И Скайуокеру от этой мысли становилось гадко. Почему он питал радужные мечты, что Раёк ещё с ними? Наивный глупец.

***

Дорога к школе вела в стороне от основной трассы. Они миновали коттеджный посёлок, частный вертолётный аэродром, нескончаемые поля, лесопосадки. Потом перед ними резко вырос забор. Ворота сработали на открывание, когда Раёк что-то активировал на руле.

Они долго катили по отличной трассе, а по обе стороны убегали вдаль молодые сосенки. Только Люк заметил, что эти сосенки вряд ли такие невинные. Наверняка и ловушки и камеры слежения и ещё какая-нибудь военная хитрость, препятствующая въезду на территорию без разрешения.

Когда джип свернул с основной трассы и покатил по лесной просеке, Люк решил, что они сокращают путь, но Раёк сказал вслух, что дальше выход на военный полигон, а этот путь к школе, на что Люк смекнул, что военный читает его мысли. К сожалению Люк так не умел.

Сама школа была похожа на ангар, через который они въезжали. Внушительный истребитель стоял ровно посередине широкой площадки.

— Теперь ты Егор Кузьмин, а я Глеб Самойлов. Будь внимателен в словах и в действиях, — напутствовал Раёк, останавливаясь посредине ангара.

— Да, — сухо кивнул Люк.

— Не подведи сестру, — Раёк бросил фразу сознательно.

Татуинец на него сверкнул недобрым взглядом. Однако все было сделано намеренно. Не нужно было располагать к себе мальчишку. Перед ними стояли слишком сложные задачи.

Часть 7. Глава 3. Общий сбор

Гален

Силы в руках особой не было. Марек едва не сорвал спину, чтобы поднять вес, который он выжимал обычно в спортивном зале.

— Полегче, кадет, — подскочил инструктор, вовремя подхватывая штангу из рук хрупкой девушки. Кашииканец непроизвольно поддал под дых в ответ советчика, но секундой позже извинился.

Сегодня его руки ещё ныли от тяжестей. Медсестра перетянула запястья и строго настрого запретила издеваться над своим телом и тягать несоразмерно тяжелые вещи, даже если есть уверенность, что всё получится.

— Не экспериментируй, — строго сказала та, занося в карту кадета очередную пометку.

— Хорошо.

Можно подумать, Марек её слышал. Пока его наставляли, он уже мысленно в уме прикидывал, чем займётся дальше и куда кинет свои силы. Ему удавался бег. Он был быстрым пловцом, гимнастом. Он пробовал новые дисциплины снова и снова, как будто сам себя наказывал за то, что оказался здесь. Так думало его окружение. Но на деле, он лишь укреплял силы, тренировал мышцы, закалял тело для будущих заданий. Всё, что не касалось способностей, выходивших за пределы понимания обычных людей, на что способен любой человек в ходе долгих изнуряющих тренировок. Марек просто не позволял телу лениться. За короткие два месяца, когда он немного стал понимать физиологию своего тела и некоторые особенности, выпестовал утончённую талию, крепкие икры, появились бицепсы на руках. Марек отжимался на кулаках. Конечно, при этом появлялись ссадины на теле, где-то сбитые костяшки на пальцах, как сейчас и растяжка запястий, как вчера. Но Гален не позволял себе отступать, терпел временную боль. Ведь это тело могло принести ответы, должно было стать орудием, ставку на Соню сделали давно — её имя заняло первое место в международных списках одарённых. А коли так, то на неё должен обратить внимание тот таинственный голос из браслета Соколова.

Знали только друзья, что Марек не давал Соне просыпаться, что в последние три визита Соколова в школу, с ним говорила не Соня. Но общий план требовал жертв. И жертвой этой была землянка.

Когда прибыл Люк, Марек его почувствовал сразу, едва тот оказался в пределах военного полигона. Мальчишка выглядел несколько взъерошено. Кашииканец сразу смекнул, что они с Раёком о чем-то не договорились. Но мысли Люка сказали всё за себя. Надо было преподать пацану науку блокировки собственных инакомыслий, иначе его бы в школе в первый день лабораторной крысой определили.

Разговор вышел спонтанным и грубым.

Марек вошел следом за Люком в его комнату, когда провожатый отдал новобранцу ключ-карту.

— Слушай сюда, малец, — влепив пломбу в косяк, сказал Марек, ударяя по замку двери. Полотно закрылось.

— Марек? — Люк только предположил.

— Здесь везде камеры и прослушка. Это специальная трёхминутная блокировка, при которой мы можем открыто говорить. Ты палишь свои мысли всем.

— Я не… что? — Люк смерил девчонку надменным взглядом. Да они одного с ней роста, только что-то во взгляде было цепкое и опасное. Люк предпочел держать дистанцию.

— Эта школа для одарённых. Не знаю, говорил ли тебе Раёк, чтобы ты свои мысли в узде держал. Хоть владеешь такой техникой, пацан? Спалишь нас, я тебя урою.

— Я не… они тоже читают мысли?

Марек воздел руки к потолку, картинно вздыхая.

— О Сила, о ситхи…, — и сделал обманное движение, якобы в желании ударить Люка в живот. Пока Скайуокер принимал оборону, на его запястье уже защелкнули браслет.

— Что ты на меня нацепил? — взвизгнул татуинец, силясь стянуть с себя серебристый жгут.

— Дурак. Он блокирует твои мысли. Да. Ты для всех Егор. Тёплый приём устроен не будет. У нас на кону другие задачи.

— Я должен увидеть Лею.

— Ты должен стать равным Соне, то есть мне. Стать в доску своим. Доказать свою верность.

— Тебе? — фыркнул Люк.

— Им, дурак. Мне доказывать ничего не надо. Я тебя знаю, как облупленного. Но если хочешь вернуться домой, должен пахать как лошадь. Знаешь что такое лошадь?

— Знаю.

Люк мерил собеседницу колючим взглядом. То, каким был Марек, он помнил из другой жизни. Ещё и Раёк предупредил, что сейчас кашииканец бывает не в себе. Всё равно, что добровольно кормить с руки ранкора, если решишь подразнить.

— Вот и славно.

Марек обернулся на пломбу, взорвавшуюся и облетевшую пеплом на пол.

— Там метла, там урна, — указал Гален рукой по углам, — Приберись, кадет. Здесь нерях не любят.

И вышел. Люк злился на незваного гостя не долго, но пепел с пола всё-таки подмёл.

Люк

Генерал снова прибыл в школу. На сей раз, чтобы проверить личность новичка. В рапорте у Самойлова были хорошие пометки. Хотелось проверить претендента на деле.

Люк стоял в коридоре, в ожидании приглашения. Весь военный состав вместе с Соколовым уже был на тренировочном полигоне, где обычно проходили занятия по стрельбе.

Татуинец понимал, что ему нужно показать свои способности, и он же сомневался в правильности своих действий. Но особые обстоятельства толкали его вперёд: он был обязан встретиться с сестрой, а сделать такое можно лишь показав генералу свои блестящие результаты.

За час до экзамена Люк мельком увидел Лею…, точнее её тень, её самой уже не существовало — Лея была растворена в глубокой печали, заточенная душой в тело ретривера. У него на тот момент чуть колени не подогнулись. Он готовил себя к подобному, но и представить не мог, насколько сильно на него эта картина произведёт впечатление. Если бы не стоявший рядом Самойлов, который стиснул на плече парня руку, чтобы тот не ринулся навстречу, то могло бы произойти что угодно.

Раскрывать себя было опасно и рано.

Генерал прибыл в школу с собакой. Лея шла понурая, можно сказать, не шла, а тащилась следом на максимально длинном поводке за Соколовым. Тот постоянно подтягивал собаку, потом увещевал ласково, что вот уже скоро Соня выйдет, но равнодушие золотинки было очевидным. Наконец, Соколову надоело, и он жестко подтянул к себе собаку, намотав поводок на кулак, принудил идти рядом. Люк как раз и видел эту сцену.

— Будешь упорствовать, усыплю к чёртовой матери, — шикнул он на собаку. Но его отвлекли подчинённые, которые приветствовали начальника. Кто-то забирал пса, Соколову подносили документы. Всё происходило в небольшой спешке. Люка отозвали переодеваться.

Артём протянул парню шлем. Скайуокер, в форме, наподобие пейнтбольной, стоял у входа, с учебным карабином на плече. Его абстрактные противники были простыми болванками, реагирующими на излучатель оружия, но дело было не в этом. Здесь был подстроен какой-то сюрприз и Люк предчувствовал это.

— Будет почти так же, как на тренировках на Камино, — сказал Артём, чтобы подбодрить парня.

— Я там не был, — ответил Люк, надевая шлем, подтягивая ремешок у подбородка. Прозрачное стекло забрала защищало верхнюю часть лица, почти как в лётном шлеме.

— Скажу лишь, что это немногим проще, чем на войне. Но не пытайся снять все цели разом.

— Почему?

— Увидишь.

Артём улыбнулся, но почти незаметно и хлопнул новобранца по плечу.

— Вперёд.

Перед Люком распахнулись двери.

Лея

У неё была настоящая собачья беспросветная жизнь. После инцидента её увезли на вторые сутки, сначала домой, где она прожила не больше трёх дней. Четыре стены, где всё напоминало о Соне, давили. Лея не ела, не проявляла радости. На четвёртые сутки собаку решили увезти на дачу, потому что хозяева подолгу пропадали на работе. Лея была одна. Нет, конечно, её навещали, кормили, но она ощущала невыносимое одиночество, в окружении соседей.

Холодная весна медленно катила на убыль. Органа страдала. Не было ни сил, ни желания продолжать существовать в шкуре зверя. Лея была самой несчастной принцессой на свете. Но никто не знал об этом её секрете, кроме тех, кто остался на базе.

Когда генерала как бы между делом спрашивали, как там Родни поживает, Соколов отмахивался. Некогда ему было думать о собаке.

Но Самойлов так невзначай намекнул в рапорте, что мальчишка хорошо ладит с собаками и если бы Родни подключили к общему делу, то глядишь, собака вспомнила бы команды, ведь она была способной к обучению. Соколову такая идея пришлась по душе, но Лея, наоборот, не горела желанием возвращаться в школу.

Никто не знал, что Соколов опоздал на экзамен не из-за внеплановой планёрки, как говорил, а что битый час он отлавливал пса на даче, заталкивал в машину, потому что был сам за рулём, ещё матерился, на чём стоял свет и вообще пригрозил Родни усыпить, всё равно от него толку мало.

Лея не слушала. Она лежала на заднем сиденье и вдыхала Сонькин запах: он всё ещё не выветрился из этой машины. Тихий скулёж Соколов заглушил радио, чтобы перебить стенания на заднем сиденье.

Как собака плелась за ним в школе, видели все. Видели, как Соколов наматывал поводок на руку, как дёргал за него, принуждая собаку идти с ним рядом.

Лея не знала, что за ней наблюдают. Что здесь её брат. Она упиралась идти с каким-то военным куда-то, но потом её подхватили на руки и понесли. Знакомый голос заставил вырываться из объятий, кружить вокруг знакомого человека. От переизбытка чувств зад вихлял вместе с хвостом. Но счастье сменилось ступором. Лея перестала выказывать радость и попятилась назад, огрызаясь.

— Ты чего? Это же я…, — Марек схватил собаку и притянул. Лея сопротивлялась, но цепкая рука крепко держала за ошейник. — Всё хорошо.

Лея видела Марека, находившегося внутри знакомого тела, тогда как самой хозяйки она не слышала.

Где Соня? Где Соня? — рычала она.

Не вздумай вырываться, девочка, — голос Марека зазвенел в её голове, заставляя задрожать всем телом. Лея инстинктивно упала, вжимаясь в пол. Перед ней опустились на колени, ласково чесали за ушами, призывая к послушанию. А потом прозвучала волшебная фраза, от которой внутри сначала все похолодело, а потом пришло в неистовую радость.

Здесь Люк. Мы его нашли.

— Люк… Люк, Люк, Люк! — Лея кричала имя на весь коридор, но для остальных это был лишь собачий лай.

Увидишь ты его. Он сегодня экзамен сдает на свою профпригодность, — Марек схватил собаку за морду, принуждая смотреть себе в глаза, — Мы можем вернуть тебя в нашу команду. Ты должна слушать мои команды. Тогда вас с Люком поставят в пару.

Я согласна, я согласна! — вновь собачий лай звенел в длинном коридоре.

Интересная была картина для прохожих, видевших девушку с собакой: наконец, воссоединились две выстраданные души, но никто не знал, кем приходились эти двое в отношении друг к другу.

Мы должны будем спровоцировать Люка. Не бросайся к нему радостно, никто не должен даже помыслить, что ты знаешь его. Поняла меня? — Марек поднялся с колен, похлопывая собаку по холке.

Да, — ответила Лея. Вышло так, будто собака фыркнула, тряхнув головой.

— Идём. Нужно переодеться. Помнишь ещё команды? — уже вслух произнёс Марек.

Да, — рыкнула Лея.

— Хорошо.

Воссоединение

Люк снимал цели одну за другой. Это было не сложно. Он и раньше бывал на таких стрельбищах. Тем более, всё это было лишь учением. Никто не пытался тебя убить или покалечить. На миг он вспомнил, как проводил ликбез для людей, которые должны были держать Лею в лагере, изображая из себя бойцов Со Герреры. Скайуокер тогда и предположить не мог, что всё выйдет слишком натурально, что там будут подсадные утки и от Инферно, что операция сорвётся. Конечно, Люк ожидал, что Лея скажет ему спасибо, но всё вышло иначе. Он желал вернуть сестру, но просчитать все нюансы так и не смог. Жестоко. Это было жестоко. С кулоном матери. Теперь он это понимал. И не проходило ни дня, чтобы он не думал о своих ошибках. Она хлебнула лиха. Его сестра. Сейчас…сейчас…

Перед ним выросла собака. Негаданно, словно из-под земли. Люк от неожиданности попятился, но потом остановился. Опустил руку с карабином дулом вниз и осторожно повесил оружие себе за спину. Принял расслабленную позу. Собака сделала шаг навстречу и вдруг начала неистово лаять. Она наступала на противника по приказу «Чужой» и в её обязанности входило «Охранять объект». Объектом был какой-то куль, изображавший из себя что-то важное, стратегическое.

Люк умел ладить с собаками. У него самого на ферме их было пять штук. У каждой свой характер, но все знали, что он хозяин. А эта рычала на него. Он был для неё чужим.

Лея сдерживалась. Она очень-очень хотела повилять хвостом, очень хотела прыгнуть и облизать лицо этому парню, которого видела впервые, но в ком ощущала родную кровь.

Её попробовали принудить отойти или выполнять чужие команды. Лея скалилась. Громкий лай заставил парня сменить тактику.

— Извини, — шепнул тот, и Лея взмыла в воздух, беспомощно перебирая лапами. Она заскулила. Попробовала лаять, грозно рычать, взывая к справедливости. Но нет. Этот парень был непреклонен в своём решении устранить препятствие: простым взмахом руки, заставляя беспомощно барахтаться собаку в воздухе.

Люк спокойно взял свой трофей, который являлся частью экзамена, и пошел к двери, делая вид, что забыл о Лее. Но потом обернулся и мягко опустил пса на пол.

Ретривер топтался на месте.

Что делать, что делать? — беспомощно озиралась Лея в поиске Марека. Но тот молчал.

— Сидеть! — прозвучала команда. Лея послушно шлёпнулась на попу, глядя на источник звука. Люк протянул к ней руку, показывая команду. Повернул ладонью в пол, погладил воздух и легонько пришлёпнул рукой себе по штанине. Лея решила, что можно. Она встала и недоверчиво, но всё же, подошла. В ответ её потрепали по холке. Хвост сам собой забился в радостном танце.

— Идём.

Он позвал её следовать за собой. Лея растерянно обернулась на Марека, который выглянул из-за своего укрытия, кивая, что можно. Лея вальяжно, на правах победителя, пошла рядом с человеком, который нёс на плече добытый трофей.

Соколов вышел в коридор. Он застал новобранца, когда тот изучал команды с собакой, одним движением руки заставляя ту послушно их выполнять. Но завидев генерала, Люк вытянулся перед ним.

— Молодец, кадет, — Соколов улыбнулся парнишке.

— Спасибо, товарищ генерал, — отчеканил тот.

— Говоришь, с Родни подружился? — Соколов кивнул на пса. Тот виновато прятал от хозяина глаза.

— Товарищ генерал, позвольте обратиться! — выпалил Люк, обращаясь точно по уставу.

Мужчина кивнул.

— Разрешаю.

— Можно мне тренироваться с вашим питомцем?

Соколов сделал вид, что думает. Но видеть снова это скулящее чудовище он не желал. И почти не думая, дал добро.

— Хорошо. Если на полевых играх через две недели вы с ним покажете отличные результаты, я оставлю Родни при тебе, кадет. Сейчас отдаю временно.

— Я оправдаю ваше доверие, товарищ генерал.

— Свободен.

Люку протянули поводок, но он его лишь аккуратно сложил и понёс в руке.

— Рядом, — сказал он, велев собаке двигаться с ним в ногу, покидая общество офицеров под их внимательные взгляды.

— Высокие результаты у парнишки. Самойлов, так, где вы нашли его, говорите? — Соколов глянул на Глеба. Тот улыбнулся, как сытый кот.

— Дык в Новсибе, товарищ генерал.

— Хороший кадр. Хвалю.

— Спасибо, товарищ генерал.

— Сам-то выспался? Дорога была не близкая.

— Да как-то оно…, — почесал в затылке Самойлов.

— Хорошему солдату и отдых нужен. Ступай к Маркову, пусть выпишет тебе пару суток на восстановление, — Соколов глянул на стушевавшегося Глеба, — Иди, иди, сынок.

— Служу отечеству! — гаркнул Самойлов, напугав близко стоящих офицеров и радостно чеканя шаг, пошел в сторону бухгалтерии получать свои законные премиальные.

— Орёл! — рассмеялся генерал ему вслед.

Общий сбор

Бег по пересеченной местности для новобранца, собаки, двух инструкторов, Самойлова и Сони, был на раз плюнуть. Нет. Один игрок в связке всё же подкачал. На очередной канаве Люк эффектно загремел лицом в грязь, не рассчитав прыжок через неожиданное препятствие. Выбираться из ловушки ему пришлось одному. Никто не хотел быть извалянным в грязи.

Решили отдохнуть.

— Как на Мембане, — оплевывался Скайуокер, вытирая лицо салфеткой, которую ему протянула Катя.

Все молча переглянулись. И в травяной грунт синхронно упало сразу десять пломб.

— У нас есть тридцать минут свободного трёпа, — сказала Катя, давая старт.

— Ребят, я так рад видеть всех вас. Я, правда, рад! — Люк выглядел счастливым.

— Вот, когда мы закончили обниматься, — прервала его Катя, — можно обсудить и дальнейшие планы.

Люк кивнул. Между ним и Мареком сидела Лея, наваливаясь на брата.

— Расскажи мне парень про световые столбы. Какие они? — Катя серьезно посмотрела на Люка. Тот пожал плечами.

— Они... столбы. Пока мы ехали по дороге, я видел и совсем тонкие, как иглы и толстые, как в Новсибе, но все они бьют в небо и проследить сложно, как высоко тянутся.

— Мда. А видишь их только ты Люк.

— Только я?

— Да. Ты говорил, что они у тебя вызывают неприятное ощущение. Опиши это нам подробнее, — Катя вела с ним диалог.

Остальные слушали.

— Это напоминает присутствие некоего тёмного адепта рядом, точнее, на расстоянии. Это колебание Силы внутри, вступающее в резонанс с тобой. Что-то ускоряющее движение времени, вызывающее сначала головокружение, потом беспричинный страх.

А помните, когда мы вошли в поле той планеты, помните, что всех нас обуял беспричинный страх, что все стали вести себя странно?! Люк обезумел, Раёк… и даже меня почти понесло в то безумие, но Марек смог с меня стряхнуть то оцепенение, — Лея издала голос, зазвучавший у всех в голове и Люк тоже услышал сестру. Только в поле работы этих замедляющих время пломб, он и мог слышать голос Леи.

— Та планета — как один живой генератор. Тогда ты почувствовала это сразу, я лишь пытался не дать разыграться твоему страху, принцесса, — кивнул Марек, на автомате похлопав собаку по холке.

Если говорить про генератор, я с чем-то согласна с Мареком. На той планете я видела колбы, с сияющим светом внутри, и в них были люди, не живые и не мёртвые. Но что-то мне подсказывало, что они внутри живые. Потолка в том помещении не было видно и колбы эти терялись где-то там, в темноте. И то я не уверена, то ли мне показали, или всё очередной вымысел, — Лея вспоминала детали минувшего события, когда её принудили вернуться домой.

— Что было ещё? Лея, ты единственная видела то, что более никто не видел.

Голос Катерины был взволнован, когда она обращалась к принцессе.

Лея невольно ощерилась, проявляя негатив к событиям, потом тряхнула головой.

Он сказал, что планета — это отправная точка. Старый код защищает её от вторжения, но и меняет саму структуру поверхности, из-за того, что все гибнут не по своей воле и вроде как хорошая энергия становится тёмной, — ответила Лея.

— Да, так и есть, — ответил Марек, прикрывая глаза. — Ваши мыслеобразы одинаковые.

Он говорил про воспоминания Сони и Леи. Они были идентичны.

— Все воспоминания Сони в моей голове, — продолжил кашииканец, коснувшись своей головы рукой, — И говорю вам, что контролировать это не просто. К тому же я теперь знаю, почему Соня оказалась именно здесь и мы следом, как необходимый довесок — она созвучна той программе, не потому что поддалась на провокацию, она рождена на особых условиях, вероятно, даже искусственно.

— Что ты такое говоришь? — Катя нахмурилась.

— Говорю, что чувствую, потому что сам клон. Но эта девочка не клон, она скорее результат каких-то исследований, не могу пока докопаться до истины. Очень сложно расшифровать её геном.

Артём морщил лоб. В словах Марека был какой-то смысл.

— Вы знаете, мне довелось прожить жизнь клона, — начал он, вспоминая, — Среди ребят ходила байка, что до каминоанцев была древняя раса, которая умела выращивать человека из света. Как вы понимаете, клоны рождаются из семени носителя, но эти производили людей из энергии.

— Да ну, чушь, — отмахнулась Катя.

— Не чушь, — парировал Раёк на полном серьёзе.

Марек вперил в него удивлённый взгляд.

— Ребят, я, конечно, понимаю, что вы все помешаны на Силе и прочее, так вот, я в своё время столкнулся с информацией на одного парня, который рыл артефакты в запрещенных местах. Он что-то накопал. Его допрашивал Император. Не знаю участь того парня…

— Дальше, — Катя отмахнулась.

— А дальше была послана экспедиция и найден какой-то храм в захолустном мирке, в котором была намалёвана картина, что какая-то древняя цивилизация когда-то штамповала людей из тьмы. Прямо противоположное вашим альтруистам света.

А если это одно и то же? — Лея встревожилась новостью, — Если мы все говорим про одно и то же?

— И нас обвели вокруг пальца? — заключил за неё Марек, имея в виду решение Сони, которое обернулось для всех блужданием во Тьме.

Да, — кивнула принцесса.

— Тогда мы в симуляции, — проронил небрежно Марек. — И до сих пор блуждаем во тьме.

— Нет, я считаю, что…, — Люк решил продолжить, но Катя быстро остановила его, срывая с пояса пломбу, резко впечатав в место, рядом с собой.

— Говори, — кивнула она.

— Я считаю, что мы действительно где-то в другой системе, а эти столбы напрямую соединены с той планетой. Надо только понять, как они действуют, — закончил мысль Скайуокер.

— Да. Давайте придержаться первоначального плана, — кивнул Раёк. — Для тех, кто не в теме: мы должны выяснить, кто снабжает информацией Соколова, кому он подчиняется, кроме высшего командования и президента. Чтобы получить наивысший приоритет, придётся браться за любую грязную работу. И помните, что без пломб нельзя откровенничать. Это военный объект, здесь кругом прослушки, камеры и половина из штата читает ваши мысли. Это касается тебя.

Раёк ткнул Люка пальцем в грудь. Тот кивнул.

— А где вы берете эти пломбы? — спросил Люк, после того, как Катя впечатала ещё одну, за секунду, как недавняя разлетелась в пыль, имитируя гриб-дождевик.

— Артём их делает. Он же у нас бывший эльф. Что-то шарит в магии, — улыбнулась Катя.

— Она шутит, парень, — парировал Артём, — Но где берём, не скажу. Ты пока не обкатанный кадр. Если тебя прочтут, нам хана. Так что не-знание продлевает жизнь.

— Хватит болтать, — оборвала его Катя, хлопнув мужа по колену, — Дела есть. На сегодня всё. Разойтись.

Часть 7. Глава 4. Военно-полевые игры

Испытание верой

Соня теперь тренировалась сама. Никто к ней не лез с советами, только корректировали время от времени какие-то занятия с общим потоком кадетов. Соня была единоличницей. Кто-то из ребят попробовал пошутить на эту тему и в тот же вечер уже жалел об этом, попробовав на себе в полной мере всю мощь одарённой.

Конечно, Марек был осторожен и перед остальными учениками не щеголял своей бравадой, но иной раз эти глупцы выводили его из себя, а Сонькина Сила, которой девушка была напитана под завязку, могла вспыхнуть от одного щелчка пальцем. И Соколова получила кличку «Зевс», потому как была такой же вспыльчивой и опасной.

Люк, в отличие от новичков, как и предшественница до него, занимался с наставницей в лице Катерины. В первый же день у него зародились подозрения, что с этой техникой боя он уже сталкивался. Да не просто сталкивался, а лично на своей шкуре прочувствовал ранее убойную мощь одной мандалорки. Первая неделя тренировок всё больше подкрепляла в Скайуокере веру в то, что он не ошибается в том, что эта девушка уже встречалась на его пути. Но спросить напрямую он опасался. У него не было пломбы, замедляющей время, а без неё спрашивать о таких вещах было и опасно и глупо.

Да и как бы это смотрелось со стороны?

Майор, мы не пересекались ранее?

О, да, я залетала в Дом-1 на чашечку кафа, как раз перед боем…

Чудесные были времена…

Пока был только один сбор, где в основном выясняли устройство той странной планеты и светящиеся столбы на Земле. Больше задушевных бесед не проводили, а у Люка было настолько перегруженное расписание, что на сон оставалось всего пять часов. Его готовили к полевым играм. Нужно было многое сделать, многое усвоить за короткое время, но его тренировки с майором всё больше ставили его в тупик.

— В чём дело, Егор? — Катя глянула хмуро на ученика, когда тот в очередной раз терял синай в спарринге.

Скайуокер глазами попросил кинуть пломбу на пол, но Катя сделала вид, что не понимает.

— Зуб болит…, — соврал тот, — Наверное, пломба вылетела.

— Так сходи к стоматологу, — фыркнула она, когда парень поднял бамбуковый меч и принял стойку.

— Нет. Такую пломбу там не поставят…

— Здесь лучшие врачи, кадет. Не затягивай с этим делом.

— Да, товарищ майор, — Люк вздохнул. Такой жирный намёк и не понят. Пришлось принять оборонительную позу и получить новую порцию ударов. Один из них пришелся по бедру. Люк схватился за ушиб.

— Так, — Катя остановила спарринг. — Ноги в руки и в медкрыло. И чтобы к вечеру уже был собран. Или вкачу тебе такой норматив, что до постели ты доползешь к часу ночи.

— Слушаюсь, товарищ майор.

Люк тянул время. Катя чехлила синай, вешая себе на плечо. Обернулась.

— Ты ещё здесь? — грозно зыркнула она в его сторону. — Могу применить силу. Буквально.

— Я…

Скайуокер ощутил, что его кожа начинает покрываться мурашками. Он всего лишь хотел вызвать эту девушку на откровение, но та сторона этого явно не желала. Теперь же он ощущал удушающий приём, которым на расстоянии адепт мой задушить другого человека Силой. Эта мощь исходила от наставницы.

Ноги сами понесли прочь из зала. Люк навалился на двери лифта, который поднимал его в нужном направлении. Как есть, в спортивной одежде, с тренировочным оружием в руке, он вывалился на белое покрытие пола, принявшее его быстрее, чем он успел выставить ногу, распластавшись на нём, и зашёлся в кашле. Только здесь удушение отпустило его. В глазах плыли разноцветные кляксы, лёгкие горели огнём.

К нему подбежал кто-то из медперсонала, помогая Скайуокеру подняться. Шатаясь, как пьяный, он не сразу нащупал твердь под ногами. Медсестра прослушала его, поводила сканером, и прежде, чем Люк был способен что-то сказать, уже определила парня в стационар.

— Спасибо, мне не нужно, — Люк хотел уйти. Но ему дорогу заступил охранник.

— Нужно понять, почему у вас наступила асфиксия. Это может быть серьезно, — медсестра не проявляла агрессии, обращаясь к ученику.

— Это извне. Меня просто проучили…, — ответил Люк.

— Кто?

— Это не важно. Мы просто не поняли друг друга.

— Кто вас пытался задушить, кадет?

Вопрос был задан со стороны. Люк обернулся. К первому охраннику добавился второй. Все они были на одно лицо — лица в маске, голова в каске. Эти военные закрывали лица не просто так, но Люк смог понять по интонации сказанного, что вопрос был задан не из праздного любопытства.

— Я же говорю, что это не важно, — Люк шёл на попятную. Но мало того, что его никто не собирался отсюда выпускать, так и охраны на выходе прибавилось. Это было скверно. Затевать конфликт было нельзя. Выдавать единомышленников тоже. Скайуокера осенила догадка: «Меня испытывают».

Он сдался. Сел на стул, с которого подорвался не далее, как минуту назад. Медсестра что-то сосредоточенно печатала на компьютере, делая вид, что занята делом, и что этот допрос в её присутствии никак её не интересует.

— Важно всё, что касается лучших кадетов нашей школы, — над парнем навис Громов, пытаясь выведать правду. Но крепким орешком оказался этот новичок. Покрывал ли тот кого-то, боясь ответной мести? Или же прикрывал сознательно обидчика из расчета остаться в друзьях?

— Я лучший? — неискренность плохо было скрыть. Но Люк был удивлён. Он был здесь всего неделю, но уже его причислили в когорту лучших учеников. Возможно, остальные считали его чьим-то любимчиком. Громов так считал. Но он повидал разных подростков со способностями. Этот чем-то привлёк комиссию на экзамене. В досье у кадета стоял высший балл. Но Громов точил зуб не на мальчишку. Ему очень хотелось приструнить одну особу, впившую зубы в его карьеру, подвинувшую его в сторону.

Громов не знал истинной природы противника. Он полагал, что Лебедева просто ещё одна выскочка. Нет, она толковый стратег, каких поискать и безбашенная, но слишком любила всё усложнять. А таких Громов не любил.

Боец заглянул в планшет. По расписанию у кадета Кузьмина была тренировка с Лебедевой.

— Что случилось на тренировке, кадет?

— Ничего, товарищ майор.

— Ничего, что ты пришел сюда раньше на полчаса, задыхаясь по пути? — Павел вперил в мальчишку изучающий взгляд. А ещё он понял, что не может пробить его мысли. Новичок умело их блокировал. Нехорошо…

— Это же тренировка. Вы посмотрите записи с камер.

— Осведомлён о камерах в зале для тренировки, кадет? — голос Громова изменился. Он стал опасным, словно пантера перед прыжком.

Люк сделал вид, что его не смутил вопрос.

— Я видел их. Скрытые камеры под потолком. Могу даже показать. Знаете, у меня особое зрение, — Люк уверенно врал.

— Ты покажешь мне их, но позже, кадет, — Громов отступил, но лишь для того, чтобы подкатить свободный стул и сесть напротив татуинца. — Итак. Я задам новый вопрос и советую не врать мне, Егор. Что произошло между тобой и майором Лебедевой на тренировке?

Люк молча сопел.

— Уточнить вопрос? — Громов дожал интонацией.

— Не нужно, — буркнул Люк, понимая, что от этого настырного вояки не отделаться. — Я проявил неуважение к своему наставнику. И товарищ майор наглядно продемонстрировала свой приказ.

— То есть превысила полномочия, — подытожил Громов.

— Нет. Преподала урок. Я его усвоил, — Люк сдержался, чтобы не подскочить на месте и не съездить по лицу бойца чем-то увесистым.

Павел хорошо умел читать по лицам. Мальчишка врал. Он испытывал явный страх к своей наставнице, к её силе, но скрывал ложью цепочку событий. Тогда, если надавить на слабое место, то правда всплывёт на поверхность, — решил про себя Громов.

— Я здесь, чтобы выяснить все обстоятельства. Когда наставник превышает полномочия и причиняет вред ученику, я принимаю меры, — Громов сменил гнев на милость. Но он не знал истинной природы новичка. Для него это был очередной одарённый.

— Я понимаю. Но всё было не так. Она не хотела причинить мне вреда. Майор Лебедева преподала мне урок. Я по-другому бы не понял. Я упрямый.

— То, что ты упрямый, я это вижу, — Громов хмыкнул, потом поднялся со стула и подкатил его к столу, за которым сидела медсестра. — Главное, чтобы не во вред себе и окружающим.

Боец обернулся в дверях.

— На будущее, — он пригрозил пальцем новичку, — Никогда не ври мне. Я хорошо читаю по лицам, кадет.

Люк изменился в лице, хоть и старался не реагировать на провокации.

— И впредь я буду следить за тобой, Егор Кузьмин.

Люк хотел сказать слова в защиту, но мужчина уже вышел и прикрыл за собой стеклянную дверь. Девушка заметно выдохнула напряжение, отодвигая от себя клавиатуру.

— Лучше его не провоцировать, — прошептала медсестра, глядя за плечо Люка, делая вид, что не говорит конкретно с пациентом. Парень кивнул, удивляясь, что не он один испытал настоящее давление от присутствия здесь военного.

— Павел Артемьевич хороший человек, — в своё оправдание произнесла девушка, — Но они с майором Лебедевой в контрах. Теперь и тебе перепадёт от него. Зря ты ему не рассказал, как всё было.

— Но что рассказывать? — пожал плечами Люк. — Я сказал так, как всё было. Мне преподали урок.

— Сейчас тебе тоже преподали урок. Тебя уличили во лжи. Я не хочу в это вмешиваться, Егор, — девушка поднялась, настраивая аппаратуру, — Но будь собран всегда и во всем. Часто от твоих действий будут зависеть жизни людей.

— Я понимаю.

— Полевые игры решат, на что ты годен. А я сейчас решу, обладаешь ли ты здоровьем, чтобы продолжать здесь обучение. Ведь асфиксия сама собой наступает только в крайне редких случаях. Надеюсь, мы больше не вернёмся к этому разговору.

Испытание смертью

Ранним утром подъём, завтрак. Выдали форму и повезли на специальный полигон, на котором уже собирались участники будущего мероприятия. Были ребята из бывшего СНГ и двое иностранцев: из Литвы и Черногории.

В этот раз Люк представлял свою школу, уже понимая, что на него сделали ставку и подвести он не может никого, в первую очередь себя. Ведь он дрался за право, чтобы Лею оставили ему. Он дрался за её свободу. Как когда-то снова вся ответственность за её жизнь лежала на нём. Но лёгкой победы не будет. Эти игрища проводились среди одарённых учеников специальных школ, с какими-то особыми условиями но, насколько он помнил, применять свои способности было можно.

На военно-полевых играх участникам прочитали инструктаж, как действовать можно, чего совершать нельзя, за что штрафуют, или вовсе снимают с игры. Несмотря на то, что применять свои способности было можно, нельзя было причинять вред намеренный. За это сразу дисквалифицировали.

Все ученики были с питомцами и навскидку, здесь были и хищные особи, вроде пумы, и лисы и у кого-то на руке сидел ястреб. Золотинка на фоне зверинца смотрелась просто изящной игрушкой.

— Ты бы поберег своего малыша до детских игр, — сказал парень с ротвейлером. Пёс огрызнулся на Лею. Та только фыркнула, не удостоив чести даже взглянуть на обидчика. Люк улыбнулся.

— Не задирай нос. Больнее падать, — только и сказал Скайуокер.

— Правильно, — поддакнула девушка, которая держала на поводке енота. — Вы подеритесь. Я быстрее к победе прийду.

— Это с полоскуном-то что ли? — рассмеялся парнишка, державший на руке ястреба. Некоторые участники предпочитали не разговаривать друг с другом, не вестись на провокации. Было очевидно, что кому-то захочется задеть другого.

Люк отошел от участников, отцепляя карабин от ошейника Леи, и присел с ней рядом.

— Ни на кого не смотри, не слушай. Нам надо дойти до финиша первыми. Ради цели. Ради нас.

Лея кивнула. Люк поцеловал сестру в голову, в блестящую шёрстку и прошептал так, что услышать могла его только она: «Я обещаю, что мы вернёмся домой. Вернёмся все вместе». Лея лизнула брата в щёку. Такой своеобразный поцелуй.

На старт участников развозили всех вместе, но оставляли на местах по-отдельности, вручая задания. Цель была одна — дойти до финиша. В дороге поджидали засады, заминированные дороги, изрытые, перепаханные тропы, река, встающая поперёк пути. В дороге нужно было находить флажки своего цвета, означавшие ориентиры на карте. Разрешалось так же забирать чужие флажки, сбивая противника с курса. Можно было прийти к финишу и без флажков, но финишная черта у каждого участника была своя. Без ориентиров, если участник явится на финишную черту не свою, будет оштрафован, и ему снимут все баллы, даже если он соберет максимальное число флажков. Можно было взбираться на деревья, но скакать по ним явно никто не мог.

Каждому участнику давалось определенное время, смотря, откуда тот начинал свой старт. Мало было пройти весь путь и прийти к финишу. Если участник не укладывался в своё время, он проигрывал. Питомцы выполняли роль ищеек. Питомцы могли вступать в противостояние друг с другом, но нельзя было доводить всё до кровопролития. Нельзя было натравливать друг на друга животных. За это сразу снимали с участия игроков.

Люка, как и остальных участников, посадили на автобус и повезли по полигону, оставляя на условной точке. На месте их встречал инструктор, выдавая задание.

Скайоукер вышел из автобуса и сразу получил пакет, который тут же вскрыл. В нём лежала карта и компас. Красными точками на карте были отмечены места с флажками. Финишной точки не было. Именно на последнем флажке была заветная отметка, куда следовало идти. Флажки Люка имели желтый оттенок. Наручные часы выдали следом. Провожатый тотчас запустил время, и обратный отсчёт показал, что на всё у участника четыре часа. Люк захлестнул браслет на запястье.

— Вперёд, — скомандовал он сестре, начиная игру.

Жаль, что Люк не слышал мысли Леи и остальных. Но Лея слышала мысли других участников и они с братом выработали за эти две недели кое-какие действия-жесты, чтобы понимать друг друга. Собачий нюх и острый слух делали Лею ценным союзником. К тому же она тонко предчувствовала все опасности, подстерегающие их на пути. Так они с Люком удачно миновали растяжку на дороге, и нашли флажок. Но потом нашли пустое гнездо, куда был вложен флажок. Лея остановилась. Здесь прошёл чужой. Кто-то намеренно вытащил их опознавательный знак. Лея зарычала. Люк присел, останавливая сестру. Он вслушивался, как раньше, сливаясь с Силой. Впереди на двадцать минут их опережал парень с ястребом. Птица кружила над деревьями в небе, и её острое зрение выискивало флажки. Люк понял, что этот парень решил идти по пути вредительства.

— Мы догоним его и отнимем наши флажки. Идём, — Люк привстал и по следам трусцой побежал за участником. Они нагнали парня даже раньше, чем предполагалось. Люк задержал вора, опрокидывая того навзничь и Силой вжимая в лесную подстилку.

— Что? Пусти…, — возмущался участник, пронзительно засвистев. — С-сииихич!

На Люка спикировала птица, ударяя когтями в плечо. Он не успел выставить оборону рук, настолько всё произошло внезапно. Концентрация в Силе рассыпалась. Кожа вспыхнула огнём. Люк схватился за плечо и отнял ладонь. Она была в крови. Лея в это время дралась с ястребом, который нападал на неё. Хозяин ястреба подобрался для нападения и будто лягушка, в большом прыжке по дуге, обрушился на Люка, пока тот решал, как поступить с парнем. Скайуокера опрокинули на спину. Но второй прыжок заставил парня беспомощно зависнуть над землёй, барахтаясь в воздухе. Лея тоже справилась с пернатым, вжимая лапой крыло птицы и победно рыча.

Люк забрал два своих желтых флажка из общей кучки прочих, оброненных в стычке противником и сунул их себе в набедренную сумку. Остальные так и оставил валяться на земле. Он никогда не брал чужого. А кто найдёт этого конокрада, то вряд ли по голове погладит. Другие участники тоже могут идти этим маршрутом.

— Идём, — Люк позвал сестру. Птица вырвалась, взвилась вверх и стремглав спикировала на татуинца, решив проделать тот же трюк, что ранее. Но Люк вскинулруку, и птица застыла в воздухе, как и её хозяин, безрезультатно махая крыльями, пытаясь изо всех сил сдвинуться с места.

— И заметь. Я лишь оборонялся, — Люк глянул на противника. Тот гадливо усмехнулся.

— Ты не дойдёшь до финиша.

— Это мы ещё посмотрим, — ответил ему Люк.

Лишь когда отдалился на порядочное расстояние, Скайуокер отпустил сдерживающее поле и услышал далёкие крики. Кто-то нашел свои флажки у похитителя. Что там дальше было, Люка с Леей не интересовало. Они уже продвигались перебежками по изрытому полю. Здесь хорошо поработали тракторы, перелопатив пласты земли, пролив глинистую почву водой. Где-то топь была хуже болотной, засасывая по колено. Люк выполз на траву, чувствуя, что борьба с грязью его вымотала. Лея стояла рядом, внимательно глядя на пропитавшийся кровью рукав пятнистой куртки. Кровь почему-то не сворачивалась. Её надо было остановить.

Она знаками показала брату снять с себя верхнюю одежду. От вида рассеченной кожи Лее чуть не сделалось плохо. Люк уже рвал край куртки, чтобы замотать на плече ткань и остановить кровь.

Можно было воспользоваться услугой какого-нибудь спецназовца: они дежурили в качестве наблюдателей. Но тогда у Люка сняли бы сразу несколько очков, а лишних флажков он ещё не собрал, чтобы жертвовать чем-то. Всего пять в сумке, а на карте обозначено восемь. Нужно было идти на поиски остальных. Люк полагал, что были и другие участники, кто крал чужие флажки на пути к своим указателям. Возможно, даже та девчонка с вороватым енотом. А возможно и парень с пумой.

Лея нашла ещё один свой флажок, громким лаем указывая на ствол дерева: в дупле виднелся желтый лоскут флажка. Люк неожиданно припал к земле. Его вывернуло. Лея, которая унеслась на порядочное расстояние, вернулась, неся в зубах ориентир. Но вид брата её обеспокоил. Лицо его было белым как мел.

— Люк! Люк! Что с тобой, Люк?! — лаяла она, суетясь вокруг. Скайуокер поднялся, но понял, что внезапная слабость в коленях не пройдёт так быстро. Голова кружилась.

— Я приведу помощь. Я приведу помощь, сиди здесь! — Лея стремглав понеслась вперёд и наткнулась на пуму, которая почуяв соперника, тут же бросилась навстречу.

— Нет, стой! — рыкнула Лея. Она не знала, слышат ли её другие звери, но очень на это надеялась. Она очень удивилась, когда пума остановилась, как будто её кто-то с силой дёрнул за невидимый поводок сзади.

— Твою ж мышь. Она говорит… Ты точно говоришь? Собака. Я не схожу с ума? Ты говорящая собака? — пума осторожно ступала навстречу.

— А ты говорящая пума. Почему я тебя понимаю? — Лея вильнула хвостом, но не рискнула приближаться к большому зверю.

— Я не пума. То есть да, я пума. Но я человек, застрявший в звере. Понимаешь? — голос принадлежал мужской особи.

— Понимаю. Я тоже человек, застрявший в собаке, — сказала Лея.

— Я не один такой. Хвала небесам! Я думал, что всё, я просто схожу с ума…

— Послушай, пума…

— Я Алекс, — ответила пума.

— Я Лея, — ответила золотинка, — У нас ЧП. Парень с ястребом. Он отравил моего брата.

— Но запрещено наносить намеренный вред, — рыкнула пума.

— Да. У него кровь не останавливается. Его рвёт. Ты можешь привести человека, с кем идёшь в паре?

— Да, будь здесь.

Пума сорвалась с места. Лея осталась на месте, но сидеть не могла. Она обеспокоено смотрела туда, где оставался Люк.

Через минут пять до неё добежал парень, которого вела пума.

— Так и что ты хотел мне показать, Кекс? — произнёс озадаченно парень, глядя удивлённо на собаку.

— Кекс? — фыркнула Лея.

— Не спрашивай. Веди нас.

Лея без слов сорвалась с места. До места было недалеко бежать. Вскоре они нашли Скайуокера, лежащего на земле без движений

— Что с ним? — парень обеспокоенно присел над другим участником. Приложил пальцы к шее. — Дышит. Без сознания. Что с ним?

Недоверие сменилось обеспокоенностью. Парень порылся в своей сумке, свинтил крышку с пузырька и сунул под нос Люка. Тот не сразу открыл глаза. Ему помогли сесть. Звуки тонули в вате, будто после взрыва. Люк тяжело дышал и снова заваливался назад, теряя связь с реальностью.

— У меня нет ничего, чем бы можно было остановить кровь, — парень попробовал осмотреть плечо Люка. Тот его отстранил, его язык едва ворочался.

— Нормально… иди. Ты должен выиграть.

— Эти игры раз в полгода проводят, — отмахнулся тот, — Давай осмотрю. Я могу замораживать воду. Можно заморозить кровь в этом месте. Так мы остановим распространение яда.

Было видно, что когти ястреба пробороздили плечо до кости. Кровь сочилась, местами запеклась вместе с обрывком ткани, которой было замотана рана. Промывать было нечем. Парень повернулся к питомцам, обращаясь к пуме.

— Принеси папоротник, сколько найдешь. Быстро! А ты…, — он обратился к собаке, — Ищи наблюдателя. И веди сюда. Быстрее!

Питомцы разбежались в разные стороны. Лея летела на всех парах, срывая паутину с высоких стеблей травы, перепрыгивая поваленные стволы деревьев, канавы полные воды. Она пронеслась мимо девушки с енотом, как молния, только её и видели. Лея искала наблюдателя. Тот сидел в засаде и не ожидал, что к нему подлетит собака и начнёт хватать за одежду и куда-то тянуть.

— Ну-ка стой! Отставить! Сидеть! — это был Громов. Лея его узнала и точно понимала, какие знаки подавать человеку, у которого когда-то был питомец, чтобы тот пошёл за ней.

— Так, а где твой хозяин, Кузьмин Егор? — Громов не видел ни через минуту, ни через пять того мальчишку. Собака кружила на месте. Скулила и лаяла и звала его за собой.

— Идём, — кивнул он, покидая пост и едва поспевая за приспустившим псом. Так быстро он давно не бегал. Ноги гудели от бега, а собака всё летела стремглав вперёд. Громов припал к сосне, отдуваясь от быстрого бега.

— Родни, вернись. Я потерял тебя из виду, — крикнул он собаке. — Родни, ко мне!

Лея вернулась, покружив вокруг бойца. Мимо них прошла всё та же девушка с енотом, испуганно поглядывая на спецназовца и собаку. Она думала, что эти двое по её душу, но человек с питомцем побежали дальше, будто не видя её.

— Дурдом какой-то, — отозвалась Лис, пряча найденный флажок себе за пояс. Через пару метров она столкнулась нос к носу с парнем и его ястребом, который сидел у него на руке. Угрожающая поза последнего была явной.

— Привет, — хмыкнул блондин. Девушка не успела отскочить в сторону, как на неё набросился ястреб, норовя вцепиться в лицо. Она инстинктивно отмахнулась, волной хлёсткого ветра ударяя по птице, ломая ей крыло. В ответ на её действия взметнулась тень, и тяжелое тело пригвоздило девушку к земле. Руки сдавили шею. Лис сдавленно закричала, пытаясь сбросить с себя человека. Крик перешел в хрип. Сознание заволокло пеленой.

Литовец с питомцем собрали достаточно флажков, чтобы дойти до финиша, но неожиданно его ротвейлер зарычал и бросился куда-то в сторону. Парень побежал следом, ориентируясь на громкий лай и женские крики.

— Дик! — парень только надеялся, что успеет к концу драмы, помня крутой нрав своего пса.

С громким рычанием ротвейлер набросился на парня, душившего девушку, сбрасывая того крепким ударом в бок. Это позволило повалить обидчика на землю. Скалясь и рыча, ротвейлер наступал на нарушителя спокойствия. Когда подоспел хозяин собаки, участник не сразу мог понять, что произошло между сцепившимися. Девушка лежала на земле, пытаясь отдышаться. Хрипела, кашляла, вытирая руками катившиеся слёзы из глаз. Раненая птица яростно била крылом, силясь взлететь.

— Дик, ко мне! — крикнул парень. Собака подчинилась. Лис подняла взгляд на внезапного спасителя, который помог ей подняться, протягивая руку.

— Он напал на меня, хотел задушить, — всхлипывая, девушка указала на кареглазого смутьяна. Тот сгруппировался для нового прыжка, скалясь как зверь.

— Запрещено намеренно…, — литовец предугадал движения противника, заставляя того кататься по земле, корчась от боли. — Запрещено намеренно причинять боль. Но я не причиняю, я лишь даю отпор, — пригрозил Вацлав противнику, зная, какая адская боль сейчас разрывает того изнутри.

Контролируя своё воздействие на чужой разум, и не давая блондину прозреть, литовец отозвал своего питомца, давая тому команду искать помощь. Ротвейлер сорвался с места, выполняя команду.

— А где мой Рири? — девушка искала взглядом своего питомца. Наконец она заметила у корней дерева лежащего без движений енота. Лис метнулась к нему, медленно опускаясь перед тем на колени. Бережно перевернула его. Енот лежал бездыханной тушкой на бурой земле. Кровь пропитала лесную подстилку.

— Рири, малыш…. За что…?

Девушка укачивая на руках енота, подняла взгляд полный боли на спасителя. Вацлав присел перед ней, протянув руку, чтобы стереть капли крови со её лба. Казалось, Лис не замечала этого.

— Я же его вырастила сама, он же всё понимал. Он…

— Всё хорошо. Я рядом. Я не дам тебя в обиду. Я Вацлав…

— Лис, — всхлипнула девушка.

— Всё хорошо, Лис. Я рядом…

Громов уже нёс Люка на руках. Парень был без сознания уже несколько минут, так и не просыпаясь. Рука по локоть была заморожена. Рядом с майором бежал один из участников, который периодически подмораживал рану. Пума и ретривер сопровождали их, периодически общаясь на своём животном языке. Когда взволнованный голос по рации сообщил о ЧП, что в лесу без сознания был найден участник и бездыханный доберман, у Громова внутри всё оборвалось. Диверсия. Но он лично проверял весь состав, каждого участника. Через его руки прошли сотни анкет. Где он допустил ошибку?

Пострадавшая от когтей ястреба девушка в сопровождении второго участника из Литвы, попросили помощи у одного из наблюдателей и тоже были доставлены к месту сбора.

Майор выбегал на перепаханное поле, на которое уже садился военный вертолёт. Ещё трое бойцов стояли в ожидании помощи.

Игры свернули, нарушителя везли в карантин под усиленной охраной, его птицу умертвили и везли на вскрытие. Пострадавших доставляли в военный госпиталь. Громов был вынужден просить помощи у одарённой особы в поисках ответов. Недомолвки он решил отодвинуть на неопределенный срок.

Сколько же нас таких?

Пума по имени Кекс, был питомцем Бадри, парня из Грузии. Они приезжали на игры уже в третий раз, но никак не могли дойти до финиша. Но в этот раз всё было по-другому. Алекс не помнил, чтобы кто-то из участников причинял вред намеренно. Да, флажки и раньше воровали, только никто никого не пытался отравить или убить. Но, не смотря на зловещий рок военно-полевых игр этого сезона, Алекс впервые встретил кого-то в теле животного, кто его понимал. Понимал как человека. Другого человека. Девушку, заточенную в тело мужской особи. Девушку с красивым именем Лея. Её голос звучал в его голове, но Алекс именно слышал его, как и остальную человеческую речь внятно, даже мог отвечать внятно. Это окрыляло. Печалило то, что расстояние снова разделило его и ту таинственную девушку в теле золотистого ретривера. Он желал новой встречи, он всеми фибрами своей души мечтал снова её увидеть.

— Да что с тобой, Кекс? Поешь, — Бадри вошел в клетку, в которой лежал его питомец и пододвинул ближе к носу пумы тарелку с мясом. Но его друг отвернулся.

— Хочу её снова увидеть, — мяукнул Алекс.

Но человек его не понимал. Он искренне хотел, но не понимал. Не изобрели пока такой чудо таблетки, чтобы люди вдруг научились понимать животный язык. Однако «инди» понимали своих питомцев на уровне ощущений. Но хотелось бы, чтобы и слов.

Алекс скучал. Он так долго прощался с той таинственной девушкой. Они даже пробежались вместе по взлётной полосе, дали круг. Они долго-долго прощались. Казалось, что вечность.

— Я скучаю по ней, — рыкнул Алекс.

— Ты скучаешь по тому ретриверу, Кекс? Я видел, как вы играли. Но мы не увидим их до следующих игр или общего задания.

Алекс поднял голову, глядя на хозяина преданными глазами. Поднялся и лёг тому у ног, головой на руки. Так было приятно, что его понимают. Пусть не так. Пусть не словами. Бадри был его первым и единственным другом. Остальные пуму боялись. Но Бадри был первым, кто вошел тогда в его клетку и сказал, что теперь они будут друзьями. Навсегда. Они стали друзьями, настоящими. Хорошими друзьями.

Но теперь Алекс скучал по той золотинке.

— Однажды, Лея, я снова увижу тебя, — промурчал он. Он очень надеялся, что однажды их жизненные пути снова пересекутся.

***

Лея сидела с Мареком на открытом воздухе. После всех событий золотинку оставили Соне. Соколова просили оставить собаку в школе и тот согласился. Марек отвечал перед Вейдером за его дочь. Даже если мастера не было рядом. Даже в другом мире, Марек всё равно заботился о своей госпоже, кем бы она сейчас не являлась.

Принцесса пережила стресс. Она едва не потеряла брата. Сейчас она тосковала по нему и еще вспоминала Алекса, ту странную неотвратимую встречу с человеком, заточённым в теле животного. Она рассказала про пуму Мареку.

Значит мы не одни, кто не по свое воле оказался здесь, — кашииканец разговаривал с Леей мысленно. Им не нужны были замедляющие время пломбы. Никто не знал об этой связи. Да и зачем было кому-то об этом рассказывать? Все питомцы мечтают о человеке, с которым можно поговорить. У Леи был такой человек. И ей жалко было Алекса. Наверняка этот парень тоже скучал по дому точно так же, как она.

Как долго живут пумы? — спросила Лея.

Марек пожал плечами и открыл дисплей телефона, вбивая вопрос в поисковую строку. Потом развернул дисплей к Лее. Та прочла, обреченно вздыхая.

Десять, тринадцать лет? Так мало?

Они молчали. Марек успокаивал свою ученицу, она грустила. Она мечтала вернуться домой. Сейчас она была благодарна Мареку за заботу, впервые оценив то, что он единственный из всех умел слышать её. Она была рада его обществу. Марек знал это и не требовал большего.

Сейчас они просто сидели на траве, рядом со взлётной полосой и смотрели, как взмывают учебные истребители в небо. Лея лежала тесно прижавшись к кашииканцу, положив тому голову на колени. Он её поглаживал, успокаивая.

Мы вернёмся. Найдём способ, принцесса. Всё будет хорошо. Я обещаю.

Часть 8. Глава 1. Корабль Древних

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

Какие тайны скрывает земное правительство и что стоит за мифами и сказаниями?

Минул ровно год с того момента, как Люк попал в московскую школу для одарённых подростков, нашёл Лею и влился в план-войну, отвечая за обнаружение светящихся столбов, их подсчётом, оценкой, анализом. У каждого в команде попаданцев была своя задача. К примеру, Марек в теле Сони, давно подтвердил свои силы и возможности и его всё чаще ставили на задания по обнаружению неучтённых одарённых подростков и взрослых, скрывающихся от закона, и занимающихся вредительством. Только Марек мог выследить их и обезвредить. И когда в его списке вылазок выполненных заданий стало больше, чем у его предшественника, некоего Стила из северной Америки, Соколовой, и её питомцем заинтересовались люди, постоянно скрывающие себя в тени, более влиятельные, чем верховное командование. Катерина с Артёмом и с Раёком вернулись в действующие силы армии, выполняя роль переводчика, снайпера и разведчика на вражеской территории, но при этом преследуя свои цели. Наша троица искала следы пребывания «своих» на Земле, собирая многочисленные свидетельства о том, что среди землян много «переселенцев» их мира, даже их потомки, уже рожденных на этой планете, но хранящих памятные сувениры и рассказы, указывающие на то, что их родители или пращуры появились здесь случайно и навсегда застряли на Земле. Так привычная планета приобретала зловещий оттенок. У Кати создалось впечатление, что планета выполняет роль огромного магнита, засасывающая из разных систем и удерживающая сознания живых существ. Теперь слова Люка о том, что светящиеся столбы в каждом городе могли быть некими порталами, для всех не казалось бредом. Но выяснить этот факт поручили Мареку, так как только он мог бы подойти к истине максимально близко.

Все работали слаженно. Теперь собирались редко. Марек нашел способ связываться с Люком и Катей, а те, в свою очередь, общаться между собой и остальными на расстоянии.

Важный день приближался. С Мареком захотели встретиться люди, которые называли себя учёными, постоянно передвигаясь на плавучем судне у берегов Атлантического океана, меняя своё местонахождение, чтобы никто не мог их отследить. Приглашение посетить таинственное место пришло с депешей, которую вскрыли при Соколовой, в комнате, лишённой окон, прослушек и камер. Когда воздух коснулся бумажного листа, он мгновенно стал тлеть, на глазах превращаясь в пепел, но адрес долготы и широты Марек запомнить успел. Это всё, что было в письме. Пепел облетел на пол, оставаясь на пальцах лёгким тленом с запахом серы. Марек понюхал пальцы и вытер руку об штанину.

— Вертолет ждёт на площадке, — сказал человек в защитной военной спецодежде, без опознавательных знаков. «Лицо в маске, голова в каске», как окрестил Люк полностью затянутых в броню военных, понравилось определение и Мареку. Несколько таких бойцов сопровождали его к месту посадки, летели с ним, от кого-то оберегая, в полном боевом облачении. У Марека из оружия не было ничего. Приглашающая сторона была осведомлена о степени одарённости Соколовой, но и уверила, что в дороге охрана сопровождения обеспечит её безопасность, из вежливости попросив не брать с собой на борт никакого боевого снаряжения. Не положено. Но оно ему и не было нужно.

Марек ожидал увидеть передовую технологию, возможно даже технологии своего мира, но это был обычный боевой эсминец, в сопровождении других боевых кораблей. Возможно, по меркам этого мира, плавучая база должна была произвести на Марека неизгладимое впечатление. Но он откровенно расстроился, хоть и старательно это скрыл от посторонних.

Человек, который вышел к нему навстречу, был вполне земным. В гражданской одежде, даже не военный. Он протянул руку для знакомства и повёл внутрь корабля, попутно рассказывая об устройстве их крепости. Марек слушал, мотал на ус, но пока информация была простой пылью в глаза. Он хотел бОльшего. Увидеть то, что рассказало бы об устройстве этого мира больше, чем то, чем он уже итак располагал.

Но, сюрприз ждал в самой лаборатории.

Пройдя длинным коридором, Марек миновал несколько датчиков сканирования и вместе с учёным вошел в основное помещение, через шуршащие шторы, сквозь щели которого и по низу пробивался сизый туман.

На круглой гравитационной платформе в центре зала, метр на метр диаметром, медленно вращалась планета Земля, с мерцающими огоньками, плывущими по орбите планеты. В стороне, плыл её хорошо узнаваемый спутник. Чуть поодаль первой Луны, скрытый в тени, находился второй объект вытянутой формы. Марек отдёрнул себя от желания подойти вплотную к проекции и пощупать объект. Кусочки пазлов сами начинали собираться в правильную картину. Но прежде всего нужно было выведать наверняка, что именно скрывалось в тени Луны. В зале находились операторы связи, работающие за компьютерами. «Стратегическая комната», — решил про себя Марек.

— Всё что вы увидите здесь, останется здесь, — вкрадчиво сказал провожатый, обращая внимание кашииканца к себе, — Вы меня понимаете?

— Так точно, — ответил тот.

— Это проекция. — Учёный подвёл Марека ближе к объекту и провёл рукой через изображение Земли. Секундой позже по всему объекту прокатилась рябь и картинка восстановилась, когда мужчина убрал руку.

— Что рядом с Луной? — спросил Марек, кивая на вытянутый объект и судя по размерам в соотношении с космическим телом, он был внушительных размеров.

— Правильный вопрос, — учёный улыбнулся. — Это корабль Древних.

— Древних? — Марек ловил челюсть во второй раз. Так не удивляли его на Земле давно. Но что за корабль, кто такие ещё эти Древние? Явно всё не земного происхождения. Учёный замялся, потом пригласил Марека к одному из свободных мониторов компьютеров и открыл таблицу, в которой шел непрерывный поток данных. Цифр, слов. Марек чуть не крякнул от удивления: текст был на бейсик, межгалактическом языке его родного мира.

— Благодаря им — мы существуем, — таинственно сообщил учёный.

— Не поняла, — Марек чуть не выпалил в мужском роде фразу, вовремя приставив гласную в конце слова. Поэтому сказанное прозвучало на распев.

— Одарённые, рожденные на Земле, все мы, наша цивилизация — результат трудов Древних.

— Откуда вы знаете? — прищурил глаза Марек.

— Нас снабжают информацией. Но данные не всегда можно расшифровать. Есть пакеты данных со странными буквами, которых нет среди мертвых и живых языков планеты. Несколько одарённых уже бьются над этой задачей. Вас позвали для того же.

— Думаете, я ведаю таким языком? — переспросил Марек.

— Да.

— Неужели? — Гален насторожился.

— Они нам сообщили, что вы сможете помочь нам расшифровать данные.

— А почему они сразу не пишут на земном языке информацию? — Гален хмыкнул.

— Мы не знаем.

— Когда приступать? — Гален обернулся на проекцию корабля, пытаясь запомнить его очертания и понять, с кем он имеет дело. Учёный радостно потёр руки.

— По возможности немедленно.

Но, тут же, остановил гостью от попытки сесть за компьютер.

— Ваше место не здесь. И сначала я предлагаю вам пройти в свою каюту, подкрепиться и только после заступать на пост. Ваш провожатый введет вас в курс дела.

— Поняла.

Марек шел в сопровождении военного, который показал ему его каюту, указал на время приёма пищи, уточняя, что еду в каюту будут приносить, но скорей всего на место работы, потому что график ненормированный. Строгих правил для «одарённых» нет, но общий устав никто не отменял. Общаться и дружбу заводить не запрещено, но общение с сушей только с разрешения командования. Никаких своевольных гуляний по кораблю. Если есть потребность выйти на воздух, сообщать руководству.

Но Марек, прослушав всю инструкцию, первым делом попросил прогулку по открытой площадке, чтобы немного восстановиться из-за долгого перелёта. Ему было разрешено.

Приняв расслабленную позу, он настроился на частоту Кати, которая ждала связи. В Силе нет преград и расстояний. Его ученица быстро ответила. Он передал ей увиденное и услышанное на корабле мыслеобразами. На всё у него ушло не больше десяти минут. Выглядело со стороны это так, будто девушка мирно стоит, глядя вдаль. Таким поведением Марек не вызывал ни у кого опасений, что возможно, прямо сейчас он с кем-то связывался. Его провожатый посмотрел на часы, но Марек уже направлялся навстречу к нему.

— Идёмте. Я готова приступить к работе, — сказал кашииканец, страстно желая сорвать с тайны вуаль.

Часть 8. Глава 2. Отголоски Старой Республики

Комната, в которую Марека посадили за перевод, была небольшой, отдельной. Здесь стоял мощный компьютер, система вентиляции, отдельный стол заваленный бумагами. Предшественник был переведён на другое задание. Мареку достались тонны исписанных рукописей, которые он даже не стал читать, а сразу сел за перевод. Первые два дня он жадно вчитывался в тексты, которые были отсканированы ранее и ничего не фиксировал. Всё, на чём он был сосредоточен — это текст и передача данных Кате, которая была открыта Силе, ничем не обременённая.

Марек изучал историю, но был не столько поглощен прошлым, сколько настоящим. Клон был уверен, если бы истинно рождённый Гален Марек, увидел бы эти тексты, он был бы поражён не менее, чем его клон.

Бортовой компьютер космического дредноута, на котором прибыли Древние, записывал всё, что фиксировал капитан корабля и его команда, после смерти командира. Но к переводу дали только обрывочные тексты. Не потому, что опасались утечки информации, а из-за невозможности проследить последовательность, вырывая кусками то, что казалось весомее, как если бы из книги вырывали листы с главами, содержащими больше страниц текста, чем те, где его было меньше. Сложить общую картину Мареку не удалось, но то, что он узнал, было уже невероятным.

Самая полная запись предшественником была отсканирована на бумаге. В компьютере этот файл Мареку пока не удалось найти. В реестре творился полный хаос. Чем руководствовались учёные, архивируя записи — оставалось для кашииканца загадкой.

...капитан республиканского дредноута Кат’ар. Звёздная дата — 1574 год. Галактика не известна. Система с желтой звездой. Единственная планета из восьми существующих, третья от звезды, населена разумными людьми.

Мы дрейфуем по орбите планеты, пригодной для жизни, уже седьмые сутки. Никто не пытается выйти с нами на связь. Ввиду отсутствия околоземных и орбитальных посадочных верфей и станций техобслуживания, мы вынуждены дрейфовать, без возможности сесть на поверхность земли.

В ходе поиска технологий, группа майора Ливеккеса нашла на поверхности планеты пирамидальные сооружения, несколько напоминающие храмы с планеты Явин IV, о назначении которых мы пока не знаем: оружие ли это или что-то иное. С местными жителями пока не входили в контакт… Ждём прибытия остальных. Опаздывают…

… связь с Милури оборвалась шесть часов назад...

… в поиске бесперебойного источника, решили высаживаться на планету. Обесточили половину корабля из-за ремонтных работ. Нужно починить передатчик, чтобы наладить связь…

… директива невмешательства нарушена, но нам нужна помощь с лекарствами. Заболело пять членов экипажа…

Командующий военным комплексом, лорд Таал. Звёздная дата 754 года. Солнечная система. Планета Земля.

Рождённые дети становятся чувствительными к Силе. Мы нашли способ, как связаться с домом. Несколько экспедиций готовится к отправке...

Ояки-Май, падаван. Пятый год на планете. Наша миссия провалилась. Мы так и не смогли соединиться с остальной флотилией и увязли на Терре. С основной базой нет связи. Вчера подавили бунт. Капитан серьезно ранен. Половина команды примкнула к Раа, в надежде заполучить корабль и улететь домой. Варанис и его ученик смогли отбить большую часть челноков. Теперь у нас нет корабля. Мы обречены.

… нашли затонувший комплекс глубоко в море. Какая-то цивилизация здесь жила и погибла. Мы нашли способ, как связаться с нашими. Орден обещал выслать корабли.

Личный дневник Ояки-Май.

… в попытке переноса сознания эксперимент провалился. Недостаточно энергии, порталы нестабильны…

Марек откинулся на спинку стула, потирая переносицу. У него от переизбытка информации в голове была каша. Захотелось выйти и прогуляться по кораблю. Уже за поворотом к нему пристроился человек в форме, сопровождающий до каюты, но Марек миновал её.

— Мне нужно на воздух, — сообщил кашииканец, а ступив за высокий порог на открытую площадку, едва не рухнул от переизбытка кислорода. Влажный ветер ударил в грудь, затрепетав отворотом куртки.

Океан плескался о борта железного корабля, тая в себе тайны, маня темной глубиной. В нескольких метрах по правому борту скользил другой военный корабль. Марек стоял, облокотившись о железные перила и закрыв глаза, дышал.

— Может, поешьте? — предложил провожатый.

Марек кивнул, но потом повернул голову, встречаясь с глухим забралом шлема.

— Воды бы выпила, — ответил Марек.

— Вы в последний раз завтракали восемь часов назад. Надо поесть, — ответил вояка, сверяясь с часами на руке.

— Нет. Хочется только воды, хотя её вокруг вон сколько.

Боец шутку не оценил, снимая рацию с пояса, он вызвал человека, который бы принес одарённой воды и лёгкий перекус.

Марек отвернулся. Он сливался с Силой, вызывая Кэт. Но она была занята.

— Вода.

Мареку протянули пластмассовую бутылку, в которой плескалась прозрачная жидкость и свёрток.

— Бутерброд с ветчиной, — улыбнулся моряк, глядя на «одарённую». Он их, конечно, видел и раньше, но не так близко. Девушка в военной форме выглядела уставшей и еду взяла с подноса без желания, первым делом присасываясь к бутылке и жадно глотая воду.

— Свободен, — глянул на замершего паренька боец.

Тот кивнул и поспешил убраться с глаз долой.

Через полчаса Марек вернулся к компьютеру. Чтобы делать видимость того, что он что-то расшифровывает, пришлось писать что-то от руки на распечатанных листах, потом подгонять якобы буквы, текст и что-то подчёркивать. Он скопировал манеру письма своего предшественника. Но выкладывать все карты на стол он не желал. Давать в руки людей ключ к возможным перемещениям означало ввергнуть в хаос пространство. Одно радовало, что пока нигде не мелькало имя Сидиуса, но судя по датам, эти разведчики или кем бы они не являлись, прибыли на Землю случайно и закрепились здесь на тысячу лет. А за этот долгий срок можно было и вырастить потомство и взрастить новую Империю.

В истории упоминались и джедаи и ситхи. Интересно, они летели на корабле, соблюдая перемирие или джедаи пали, приняв Тёмную сторону?

Да как тут понять, если все даты перепутаны? — Марек сел за монитор, быстро крутя колесико мыши, чтобы найти самое начало. Терабайты информации напоминали ему кладбище погибших кораблей у орбиты той злополучной планеты, откуда их закинуло сюда. Связь была. Но какая? Это и предстояло выяснить.

Часть 8. Глава 3. Падший орден

Неделя в плавучей крепости. Семь бессонных ночей наедине с компьютером. Чем больше Марек погружался в мёртвые файлы тысячелетней давности, тем больше ясности приносили ему эти знания. Следить за тем, как менялся мир людей, как бросались в бездну отчаянья попаданцы и возрождалась надежда Древних. Как родилась новая Империя из осколков старой веры. Следить за тем, как джедаи постепенно вырождались, как культ, обрастая суевериями и новыми учениями, постепенно превращаясь в тёмных адептов. Ситхи и здесь взяли верх над бездействием и вечным невмешательством Древнего Ордена джедаев. Казалось бы, за миллионы парсек, вдали от устоявшихся законов, храмовники упрямо следовали идеям, которые снова подвели их на эшафот.

Если бы джедаи действовали там, где была необходимость, то сейчас бы в далёкой-далёкой и здесь они оставались бы хранителями мира. Но что есть мир?

Но Марек нашёл эту самую связующую часть и слова Люка обрели силу.

Прибывшими на Землю был налажен некий мост, соединивший два мира. Перенос сознания требовал много ресурсов. Стараясь поторопить развитие технологий землян, колонисты наладили процесс рождения особых детей, прививая землянам свой ген, но первое время это не работало. Как известно, нельзя просто перелить кровь или пересадить почку, чтобы носитель вдруг стал чувствительным к Силе. Программа заработала лишь спустя три века, когда стали рождаться дети с особыми способностями. Чтобы не допустить в будущем того же, что случилось в период Бесконечной Империи ситхов, серые джедаи, которые к тому времени уже стали меняться в силу обстоятельств, решили контролировать рождаемость и создали специальные структуры, военные подразделения, обученные противостоять, находить и контролировать особенных детей. Так появились первые школы для одарённых подростков и взрослых. Выпускники заступали на службу в действующие ряды армии своих стран, где учились и рождались. Постепенно земляне, сами того не замечая, стали работать на вышестоящих серых кардиналов, структурировав обучение. Колонисты хотели построить светлое будущее, но растили военную мощь планеты. Однако блестящие планы по завоеванию зависли в воздухе. Марек не понимал, почему. Ведь всё шло к тому, что на орбите собирались строить верфи и собирать корабли, но эта идея так и осталась идеей.

Однако информация продолжала поступать с корабля, спрятанного колонистами за тёмной стороной Луны, которая была не видна с Земли.

У Марека на этот счёт пока версий не существовало, но он хотя бы понял, что та планета-ловушка и Земля действительно были связаны. Кашииканец хотел понять, как вернуться домой, а дележ за Землю между двух тёмных адептов его не интересовал. Единственным желанием по возвращению было выжечь само упоминание о коварной ловушке. На это боевая мощь Империи была вполне способна — уничтожить планету одним выстрелом, стерев о ней всякое упоминание раз и навсегда.

Читая файлы, Марек столкнулся с тем, что люди никогда не видели тех самых Древних, никогда не говорили с ними, не имели никаких артефактов, кроме этих файлов. Но язык бейсик встречался и в религиозных храмах, повествуя о Богах, спустившихся с неба. Их горящие колесницы разительно напоминали челноки, а люди в шлемах — республиканских штурмовиков времён Старой Республики и джедаев со световыми мечами.

В целом же, не попади джедаи в ловушку искушений в обладании властью, они сохранили бы честь и лицо. Ведь первоначально колонисты являлись миротворцами, послами мира, летевшими на переговоры. Их корабли преодолевали гиперпространство, и один из дредноутов неожиданно сбился с курса, попав в ловушку на внешнем кольце. Корабль словно во что-то засосало и «выплюнуло» где-то в неизведанных пространствах. Капитан искал путь назад, сжигая топливо: шло непрерывное сканирование космического пространства. Бортовой компьютер столкнулся с неизведанной территорией и новые звездные карты не мог распознать и ни с чем сопоставить. Когда Земля возникла по курсу, а анализ атмосферы показывал пригодный для дыхания воздух, джедаи решили выждать паузу, чтобы не вмешиваться в мирный уклад землян, но со временем были вынуждены покинуть свой корабль и основать собственное поселение, периодически сталкиваясь с воинствующими племенами, населяющими на тот момент Землю.

Молодые джедаи припугивали дикарей светящими палками, несмотря на запрет не применять оружие, отличное от местных, а штурмовики чаще отбивались от опасных хищников бластерами, охраняя лагерь, и весть о Богах, спустившихся на огненных колесницах с неба, разнесла народная молва.

Со временем колонисты передрались между собой за власть, за обладание кораблём. Несколько джедаев организовали враждебный лагерь, и история ситхской войны повторилась, но в малых масштабах.

Тот самый Раа, восставший джедай, угнавший корабль, был вынужден вернуться назад, к Земле, потому как, блуждая меж звезд неизвестной Галактики, команда так и не смогла найти путь домой. Впоследствии у Раа родились дети, внуки, правнуки, и одним из его потомков стал тот самый лорд Таал, организовавший свою новую Империю.

Ищите упоминания о лорде Таале, — сказал мысленно Марек, передавая информацию Кате. Та в ответ переслала ему часть мыслеобразов, в которых они нашли парня из своего мира, жертву переноса сознания, который находился на Земле уже около тридцати лет и являлся падаваном, в коем остались способности в управлении Силой, во многом благодаря тому, что он оказался сыном родителей, живших на Востоке. Там уделялось большое внимание духовному росту и Ган-Син, так его звали, сохранил свои способности. Однажды в их родительский дом постучали люди. Они захотели завербовать мальчика в школу для одарённых, но родители наотрез отказались отдавать сына в военный пансионат. Через день родителей не стало: автомобильная катастрофа оборвала их жизни, и ещё несовершенный пятнадцатилетний юноша остался сиротой. Государство забрало его в приют, из которого мальчик сбежал. Ган-Син первое время жил на улице, выживал, как мог, потом смог бежать из страны и тогда военные устроили на него охоту, объявив в международный розыск. Его имя в списке, которым Катя руководствовалась, отыскивая одарённых взрослых, за которыми велась охота. И благодаря этой наводке она уже многих нашла. Многих жертв переноса сознания. Большинство из которых являлись адептами Силы.

Та планета забирает не всех, — подытожила Катя.

И вдруг Марека прошиб холодный пот.

— Он собирает армию! — вырвалось из него невольно вслух. Гален не сразу понял ошибку и даже удивился, что он определил адепта в единственном роде. Не они, а он.

Надеюсь, что ты ошибаешься. Но нам надо найти способ вернуться и тогда мы уничтожим ту планету. — Катя тоже была с этим солидарна. Даже хотела пожертвовать собой, лишь бы сломать чьи-то коварные планы.

Я хочу выйти на этого лорда. Кем бы он там не был. Я должен с ним встретиться, — сказал Марек мысленно.

Будь осторожен.

Часть 9. Глава 1. Воскресший

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

Раёк с Катей идут по следу, сталкиваясь с человеком, которого они были менее всего готовы увидеть на Земле — бывшим учеником Дарта Сидиуса, Дартом Молом. Кем стал криминальный босс?

Тех, кого Катерина находила, тут же вычёркивала из списка. Она не спасала всех, только достойных, на её взгляд, переправляя в убежище и помогая в смене личности и документов. В паре с Катей работал Глеб, который обеспечивал надежный тыл их делу и в случае чего, мог бы прикрыть. Умело скрываясь среди прочих, не выделяясь ни одеждой, ни манерой поведения, агенты путешествовали налегке. Оружие они могли взять в департаменте полиции, как и рассчитывать на военную помощь, но по легенде были туристами, изображая из себя супружескую пару. Настоящий муж Екатерины, Артём, остался в столице. Ему нужно было проверить кое-какие адреса и понатаскать Люка на заданиях, заменив Катю. Скайуокер старался оставаться неприметным, но слежка за другими одарёнными заставляли его нервничать, потому что в отличие от Кати открыто действовать он не мог и спасать кого-то, тем более. Артём следил, чтобы татуинец не ударился в геройство и не запорол им всё дело.

Нью-Йорк

Преимуществом более опытных бойцов являлся выезд заграницу, если дело касалось беглеца из твоей страны. Проезд оплачивался, как и командировочные. Местные власти всегда шли навстречу: по военным международным пропускам было сразу понятно, кто есть кто.

В аэропорту Катю с Глебом встретил специальный человек. Он подвез агентов до города, где заселил в квартиру и отдал ключи от неё и машины. Связной, который был ответственен за перемещение агентов, не был в курсе их дел. Бегло рассказал, что и где находится, а так же оставил служебные номера военного ведомства. На этом его роль была завершена.

Нью-Йорк был огромным мегаполисом и найти здесь кого-то было невероятно трудно. Но только не для Кати. Она была лучшей ищейкой и на одарённых у неё был особый нюх. Определенные приёмы, которые помогали в слежке, были выработаны со времён войн клонов, и умение это не раз пригождалось здесь.

На сей раз искали мужчину, гражданина бывшего СНГ, уклонившегося от налогов и сбежавшего в США. Так было написано в личном деле, которое было заведено на него для полицейского отчета, но на деле бывший выходец из России обладал способностями и был на контроле у российского военного ведомства. Впрочем, нью-йоркская полиция несколько раз пытались обнаружить беглеца, но он всякий раз уходил, будто его предупреждали о налёте. Всегда оставаясь на шаг впереди. Пришёл черед вмешаться специальному департаменту. Катя и Глеб подошли к этому делу ответственно.

Чета Орловых взявшись за руки, мирно прогуливались по парку. Здесь было много гуляющих пар с детьми, отдыхающих, сидящих на газоне.

Сегодня агенты искали паренька, который мог вывести их на нужный объект, так как по определению тот был сыном эмигранта. Являлся ли он одарённым, это ещё все предстояло выяснить, но этот день готовил Кате сюрприз, заставив пересмотреть все планы наперёд.

На свободном пятачке тренировалась небольшая группа ребят, с пластиковыми мечами, имитирующими световые из саги Звездные войны. Люди останавливались, смотрели, но не подходили.

Катю привлёк мужчина средних лет, на редкость слаженно работающего мечом, ставя точные блоки и отправляя напарника в очередной условный нокдаун. Это было поразительно, словно увидеть кого-то знакомого, и не в силах вспомнить имя. Она шепнула Глебу, что этот стиль не простой, что этот мужчина ведет себя слишком открыто, но притом Катерина ощутила в нём что-то родное, а что, пока не могла уловить.

Катя, делая вид, будто фотографирует мужа, рассматривала новый типаж через объектив. Было видно, что мужчина сдерживался, не применяя удары в полную силу, но Катя видела его потенциал и решила, что сама спровоцирует его к открытому действию. Всегда нужно было понять, кто перед тобой и нуждается ли он в твоей защите. Это был одарённый человек, возможно очередной привет из твоего мира.

Катя приблизилась к ребятам.

— Хай, — улыбнулась девушка, стоявшая ближе остальных. Катя почти без акцента говорила по-американски, тут же отвечая на её приветствие.

— А можно? — улыбнулась Катя в ответ.

— Конечно. Вот держите. Раньше фехтованием занимались? — Кате протянули меч. Весила палка около килограмма, с железной рукоятью, обмотанной изолентой. Девушка была в перчатках.

— Тяжеловат, — сказала Катя, пробуя его в руке меч и проверяя на баланс.

— Да. Но мне нормально. Я пластмассой не люблю. Хотите попробовать помахать им?

— Хочу.

— Дорогая, чем занята? — подошел Глеб, обняв Лебедеву за талию и целуя в висок.

— Решила попробовать помахать мечом.

— Так это же не женское занятие, — взяв меч, Самойлов покрутил его в руке.

— Вот только не надо тут… про женское, — фыркнула Катя и обернулась к девушке. — Я готова.

Глеб отшагнул в сторону, чтобы его не задели клинком. Ребята продолжали тренировку.

Наконец к новенькой подошел нужный объект.

— Решили тоже освоить артистическое фехтование? — спросил мужчина, слишком внимательно разглядывая нового человека.

— Да. — Легко ответила Катя, ничуть не смущаясь. — Когда-то я занималась спортивным фехтованием.

— Даже так? — парень отсалютовал Кате приветствие своим тренировочным двухклинковым пластмассовым. — Приглашаю обновить навык.

— Ого, — Катя сняла с плеча свой рюкзачок, вручив его Глебу и собрала волосы в пучок. Обернувшись к девушке, кивнула на меч. — Могу одолжить на время?

— Да, конечно.

Катя сделала приветственный взмах клинком и встала в стойку.

Спарринг начался. Остальные ребята с интересом наблюдали запоединком, который плавно ускорялся и вот уже круг наблюдателей расширился, чтобы не попасть под удары меча.

Катя гадала, чью технику наблюдает. Дежа вю, слишком яркое чувство, сродни озарению. Когда мужчина перестал себя сдерживать, он совершил два коротких сальто и Катю, словно окатили по спине ледяной водой. Она выставила блок, замирая, глядя в чужое лицо. Поединок остановился, словно кто-то нажал на паузу. Мужчина чуть заметно усмехнулся.

Здравствуй, Хлоя. Давно не виделись, — его голос грянул в её голове.

— Мол… Дарт Мол? — прошептала она севшим голосом.

Но вдруг очнулась и, совершив обманное движение, захлестнула на запястье мужчины тонкий браслет, вспыхнувший ровным голубым светом. Ограничитель Силы, сдерживающий способности одарённых в узде. Ремешок с кодовым словом нельзя было разомкнуть без ведома агента. Мол спокойно посмотрел на временную удавку и опуская меч, обернулся к притихшим ребятам, наблюдающим за сценой.

— Всё в порядке. Дальше без меня.

Катя вернула меч и опасливо взглянула на Мола.

Почему он здесь? По определению его не должно быть здесь, — мысли ставили Катю в ступор. Но в Силе она была скрыта, к тому же, на ней был браслет и, ни одна душа не смогла бы прочесть её мысли. Но вот ситх…

Но Мол? Нет. Он был каким-то обычным земным человеком, мужчиной и вёл себя слишком мирно по отношению к окружающим. Глеб увидел явный страх в глазах напарницы, лишь украдкой спросив её, кого она встретила. Катя мотнула головой: «Не сейчас» и взяв Мола за локоть, повела в сторону.

Ребята с недоумением смотрели им вслед.

Все трое шли по парку в ту часть, где практически не было людей. Такие уголки существовали. Территория была огромной.

Прежде чем решить, что делать с Молом, Катя очень хотела послушать историю о том, как именно он здесь оказался. Только один человек на всём белом свете, мог бы назвать её по имени, сделав вывод, основанный на дуэли.

Глебу имя ситха ни о чем не говорило. А вот сказали про Кримсон Дон, и у Самойлова сработал цербер: он молниеносно приставил ствол табельного к голове мужчины.

Хорошо, что находилась тройка в безлюдном месте, иначе как бы это смотрелось со стороны?

— Дай угадаю…, — Мол пожевал губу, глядя на бойца в упор, — Какой-нибудь имперский агент?

— Отставить! — жёстко скомандовала Катя.

Глеб нехотя опустил ствол и спрятал оружие себе под водолазку.

Забрак улыбнулся, нисколько не смущенный ситуацией.

— Вы двое, здесь какими судьбами? Тоже переживаете второе рождение?

— Что? — Катя толкнула ситха в плечо, заставляя идти вперёд. — Нет.

— Тогда как? — Мол глянул на девушку через плечо.

— Это тебя не касается, — сухо ответил Глеб.

— Ошибаешься. Это касается каждого, кто застревает на этой планете. Но мне-то всё равно. Я уже умер и вновь воскрес. Вы тоже?

Он остановился. Катя с Глебом в недоумении переглянулись.

— Погодите. Так вы не в курсе, что с вами и почему вы здесь? — Мол даже крякнул от удивления.

— У нас есть версия, но я хотела бы послушать твою, — ответила Катя без улыбки.

Ситх кивнул.

— Хорошо. Но не здесь. Я приглашаю вас ребята к себе домой.

— Говори здесь, — сухо отрезала Катя.

— Тогда разговора не будет, — Мол сложил руки на груди.

Глеб погладил пистолет через водолазку.

— Думаешь, я не уболтаю тебя на наших условиях? — обратился он к криминальному боссу.

— А ты знаешь, что угрожать мне не имеет смысла? Я ведь здесь на своём месте. Это вы, ребята, заблудились…

— Хорошо. Мы поедем. Только без глупостей.

Лебедевой этот сценарий не нравился, но приходилось соглашаться.

Часть 9. Глава 2. Другой Дарт Мол

Вся троица покинула парк и села в машину, за рулём которой был Мол. Глеб предупредил его, чтобы тот вёл себя в рамках, без глупостей. Мол только картинно закатил глаза. Бросил взгляд на зеркальце заднего вида, ловя напряженный взгляд Кати и провернул ключ в зажигании, плавно вливаясь в общий поток машин. Через минут двадцать они припарковались возле жилого многоквартирного дома. Мол вышел, кому-то махнул в знак приветствия и поднялся по лестнице к стеклянным дверям, проводя по кодовому замку ключом-картой.

Лифт поднимал троицу на верхний этаж. На тридцать седьмом этаже двери откатились в сторону, открывая широкую площадку, на которой стояло два велосипеда: дамский с корзинкой впереди и детский, розового цвета, с кисточками на руле. Мол уверенно подошёл к серой двери, и положил ключи от квартиры обратно в карман.

— Жена вернулась, — произнёс он, вжимая палец в дверной звонок.

— Ты женат? — удивлённо выдохнула Катя.

Мол не ответил. За дверью послышался детский вопль. Защелкали дверные затворы и дверь поддалась. Из дверного проёма на Мола выскочила девчушка с радостным криком: «Папа!». Мужчина её подхватил и прижал, как родную, приглашая остальных пройти внутрь. Кате оставалось только удивляться. Что угодно, но чтобы у Мола были дети и жена?

— Дорогой, это ты? — донеслось из комнаты. Навстречу вышла молодая женщина в синих бриджах и футболке. В руках у неё было яблоко.

Мол опустил ребенка на пол, представляя гостей.

— Мои давнишние приятели. Встретились случайно.

Мол глянул на застывших у порога людей, предоставляя им слово.

— Да, — Глеб отмер первым, протягивая хозяйке руку для приветствия, — Дмитрий Орлов. А это моя жена — Мария Орлова.

— Очень приятно. Я Сьюзанн, — женщина подала обоим руки. — Вы служили с мужем вместе?

— Служили? Э…, нет, пересекались по работе, — Глеб понял, что вести диалог ему. Катя не могла справиться с собой.

— Дорогая, сообрази нам чего-нибудь, — Мол пригласил гостей в зал. Переступил игрушки на ковре и указал рукой на диван. По телевизору показывали мультфильмы. Мол лишь сделал звук потише и пожурил дочурку по голове, когда та принесла папе рисунок, который сегодня нарисовала специально для него.

Катя наблюдала за действиями обоих, затаив дыхание. Глеб рассматривал полку с фотографиями и стену с дипломами. Всё казалось реальным и вполне правдоподобным.

Ребенок потянул Катю за руку, отвлекая на себя. Пятилетка хотела показать ей все игрушки, и здесь Катя даже не сопротивлялась, поддавшись на детские уговоры. Комната в розовых тонах принадлежала маленькой принцессе, где у девочки был трон, подданные-игрушки, пышная кроватка с палантином, карета-стол и целая полка с диадемами. Одну малышка протянула Кате.

— Теперь и ты будешь принцессой, — сказала та, принуждая девушку встать на одно колено и подставить голову.

— А как тебя зовут? — спросила Катя малышку. Когда та показывала ей все, что было в комнате, называя каждую игрушку своим именем.

— Тесс, — ответила малышка, — А тебя?

— Мария, — ответила Катя.

— Красивое имя.

— И у тебя.

Катя взяла девочку за руку и прошла с ней на кухню.

— О, вас тоже посвятили в принцессы? — улыбнулась женщина, суетясь у плиты.

— Да.

Катя отодвинула стул и села, усаживая малышку на колени. Но та просидела недолго, убегая к папе.

— А давно вы замужем? — спросила Катя.

— Да, считай, двенадцать лет, — женщина показала кольцо на безымянном пальце левой руки, — А вы?

— Примерно столько же, — ответила Катя.

— А дети есть? — Сьюзанн между разговором раскладывала кухонные приборы, салфетки, тарелки. За овальным столом предполагалось посадить и гостей и членов семьи. Для ребёнка был отдельный высокий стул.

— Нам пока некогда, — ответила уклончиво Катя.

— О, дети, это такое дело, некогда или планируешь, они всё равно появляются неожиданно, — бросила Сьюзанн через плечо, продолжая. — Вот я думала, что сделаю карьеру, открою свою студию йоги, а Меган взял и появился негаданно, и пришлось откладывать планы на потом. Но студию я всё-таки открыла.

— У вас двое детей? — удивилась Катя.

— Да. На выходные сын уходит к друзьям. Здесь же в доме. Поэтому я за него не волнуюсь.

— Удобно, — поддержала беседу Катя.

— А потом родилась Тесс и снова планы открыть сеть студий, затянулись. Но знаете, оказывается онлайн обучение ничуть не хуже, даже больше охват аудитории. А вы чем занимаетесь? — Сьюзанн любила поболтать. Катя сняла с головы диадему, рассматривая сияющую пластмассу.

— Я служу в военной полиции, — ответ был сдержанный.

— Так вы с мужем коллеги? — Сьюзанн поставила на стол глубокую тарелку с салатом.

— Простите, где у вас туалет? — Катя поднялась.

— От входной двери налево, — Сьюзанн махнула рукой в сторону холла.

Этого не может быть. Этого просто не может быть, — Катя сидела на бортике ванной. Вода лилась из крана в раковине. — Он не может быть отцом и мужем этих людей. Я же знаю его… Это какая-то нелепица…

Катя заставила себя успокоиться. Вышла в зал и подошла к Глебу. Тот разговаривал с Молом уже не так напряженно. Катя рассматривала фотографии на полке. Мол в земном облике в форме военной полиции, стоял в окружении коллег, других людей, у полицейской машины NYC; Мол с наградой, которую ему вручал губернатор Нью-Йорка. Эта самая награда стояла на полке. Катя взяла её, покрутив в руке. Она была настоящей наградной статуэткой «За отличную службу майору Гарри Уилсону. Полиция Штата Нью-Йорк».

Последнее и самое свежее фото, судя по дате, ввергло Катю в шок.

— Ты полицейский?

— Мы с вами встретились бы всё равно, при каких-то других обстоятельствах, — Мол пожал плечами, — Но пути Силы неисповедимы, правда же?

Забрак внимательно посмотрел в глаза бывшей ученицы. Она цепенела перед ним. Такая способная и здесь. Невероятно!

— А давно ты женат? — Катя не улыбалась. Ребенок крутился под ногами, то и дело, приглашая взрослых присоединиться к её игре в куклы.

— Давно ли я здесь, ты это хотела спросить? — Мол был спокоен и расслаблен. Не дожидаясь ответа, сам же и ответил. — Давно. Меган и Тесс мои дети. Они славные.

— Ты же машина для убийств, — прошептала Катя, кидая взгляд на малышку, которая то и дело вклинивалась между ними.

— Жизнь меняет людей, — пожал плечами мужчина.

— Только не тебя, — ответила Катя едва слышимым шёпотом, но забрак её услышал.

— Всем мыть руки и за стол! — крикнула Сьюзанн с кухни.

Майор Гарри Уилсон

Мол решил свозить «новых-старых» приятелей в место Силы, а заодно рассказать свою версию перемещения, точнее воскрешения. А иначе он не мог это назвать. Его новая жизнь удовлетворяла во всех смыслах. Это сначала он был ошарашен происходящим, не сразу понимая, где находится и то ли это место, где есть жизнь после смерти. Чем дольше он находился на Земле, тем больше понимал, что переродился в кого-то другого, оставив часть способностей и умений в новом воплощении. Он выбрал новый путь, отличный от того, что привёл его к смерти. Он был полицейским и это, в какой-то мере, повлияло на его весь дальнейший выбор. Семья, дети, работа, квартира в престижном районе.

Мол рассказывал о себе, пока ехал известным маршрутом к месту, которое вызывало в нём странные ассоциации с прошлым. Катя слушала, но не верила. Ситхи врут.

Они приехали на место. Это был заброшенный объект за высокими стенами. Катя почувствовала сразу, что они находятся в каком-то энергетическом коконе и удивлённо воззрилась на забрака, который вышел из машины и указал рукой на здание.

— Я изучил здесь всё до последнего камня. Сама история здания весьма банальна. В начале двадцатого века здесь была небольшая ткацкая фабрика, но простояла она не долго. Пожар в один из ночей уничтожил все, что было внутри. Владелец не смог продать здание. Так оно и простояло долгие годы. Власти пока не знают, что с ним делать. Не идёт у них здесь дело. Постоянно что-то мешает это здание снести. Этот объект заброшен, но все же находится на контроле. И в целом ничего особенного, но с недавних пор я стал замечать, что именно сюда приходят «инди». Их что-то сюда влечёт. К слову, и вы чувствуете вибрацию, правда? Под землёй нет метро, но будто постоянно что-то под пластом земли ревёт.

— Откуда ты знаешь про «инди»? — воззрилась на него Катя. Браслет она так и не сняла с забрака. Не доверяла.

— Я же полицейский, — подмигнул ей мужчина, — Это моя работа всё про всех знать. И даже про вас, ребята, я могу выяснить в два счёта, что вы делаете в мегаполисе и какие у вас цели.

— Это тебя не касается…

— Мы ищем беглеца, — оборвала Катя напарника на полуслове.

Мол удивлённо вскинул бровь.

— Заявленного в международный розыск? — предложил он.

— Да. А откуда ты…, — Глеб нахмурился.

— Это же очевидно. — Мол окинул бойца с ног до головы, — Двое русских приезжают в Нью-Йорк, чтобы поймать гражданина своей страны и препроводить под белы ручки домой. А то, что вы оба ищете одарённого, жирно намекает это.

Мол поднял руку, указывая пальцем на сияющий голубым светом браслет на своём запястье.

— Я тоже за ними наблюдаю, отслеживаю перемещения. Это часть моей работы. Есть буйные, которых надо усмирять, а остальных мы просто держим на контроле. Но вы скорей всего за «прыгуном» из нашего мира. Я угадал?

Катя с Глебом переглянулись.

— Да. Вот мы и подошли к самой сути вопроса. Есть истинные рождённые люди со способностями, а есть «прыгуны». — Мол видел заинтересованность в лицах. — Мы с вами «прыгуны». Это мой термин. Так проще отделять зёрна от плевел.

— Какой в этом твой личный интерес? — спросила Катя.

— В последнее время, скажем, в последние десять лет, их стало появляться больше. Я заинтересовался, откуда?

— А как ты здесь оказался? — спросила Катя. Она даже не заметила, что стоит рядом с ситхом, а не как обычно, прячась за плечо напарника.

— Я умер, — ответил забрак.

Катю привело это в замешательство. Мол продолжил:

— С Оби-Ваном Кеноби у нас произошла дуэль на Татуине. Я помню, как умирал. Помню, как тьма меня поглощала, растворялись звуки. Какое-то время я не ощущал ничего. Наверное, это и есть смерть. Ты растворяешься, перестаёшь существовать. Но… потом я проснулся. Это было похоже на пробуждение обычного человека. Я был кадетом в полицейской Академии. Не сразу разобрался, кто к чему, но новая жизнь мне очень понравилась. Она обновила меня. Я стал другим. Я решил, что это и есть те рассказы о том, что душа, когда умирает тело, стремится дальше, в другие миры и рождается в другом теле. Но я занял уже тело взрослого человека, хотя вся память была при мне. Невероятные ощущения.

Катя с сомнением смотрела на ситха. Он продолжал, вовлекая в свои воспоминания.

— Я понял, кем хочу стать, понял своё новое предназначение. Познакомился с женщиной, женился. Шел по карьерной лестнице. У нас родились дети. Знаете, человек меняется, когда у него появляются дети. Это только сейчас я понял, чего был лишен все те годы. Да. Я был ситхом, я отнимал жизни, я был блестящим учеником и отвергнутым. Я делал много плохих вещей.

— Я тебе всё равно не верю, — ответила Катя. — Ты всегда жаждал власти. Дай тебе сейчас меч, ты проложил бы дорогу из трупов.

— Узнаю мандалорку, — покачал головой Мол, — Но та жизнь изменила и тебя, ведь так?

— Что? — нахмурилась Катя.

— Ты была «прыгуном» в нашем мире и ту встречу с тобой я хорошо запомнил. Как в бойце Дозора смерти вдруг смогла открыться Сила? Чудо? Нет. Всего лишь «прыгун» занял чужое тело и не сразу смог адаптироваться. Я следил за тобой и все те рассказы о том, что ты знаешь наш мир и этот, сначала приводили меня в смятение, потом в ужас и только потом я понял, что существует какая-то сила, способная перенести чужое сознание на многие миллионы световых лет. Я стал искать ответы. И ты девочка была такой не одна. Многие из этого мира прыгали в наш и наоборот. Но почему? Какая Сила способна на такое?

— Какая? — Катя была похожа на галчонка, ловящего клювом правду. Глеб стоял рядом, готовый в любую минуту вмешаться грубой силой, если потребуется.

— Древняя, — заключил ситх.

Катя сникла.

— Это разговор не одного часа. Я предлагаю проехать в паб. Там и поговорим, сидя за стаканом пива.

— Зачем ты делишься этим с нами? — Катя не понимала, к чему сводилось всё это.

— Потому что ты положишь этому конец, девочка. Ты закроешь порталы между нашими мирами навсегда. У всего есть предел: нарушая порядок мироздания — это повлечёт за собой тяжёлые последствия для всего живого.

— Кто же ты такой? — Катя сощурила глаза, глядя на забрака.

— Считай тот, кому не всё равно, что станет с этим миром. Я люблю свою жену и детей и хочу, чтобы всё осталось так, как есть. А для этого нам придётся всем хорошо потрудиться.

— Тебе можно доверять? — Катя коснулась браслета Мола.

Он в свою очередь тронул её дрогнувшие пальцы.

— Я прошу прощения у тебя за всё, Хлоя Вейрес.

— Я… Катя. Катерина Лебедева, — она сняла браслет, пряча его в кармане.

Мол мягко улыбнулся в ответ.

Часть 9. Глава 3. Откуда взялись «прыгуны». Версия Мола

— Так откуда взялись «прыгуны»? — Глеб погладил прохладную стенку запотевшего бокала с тёмным пивом.

Катя жевала фисташки. К бокалу с пивом пока не прикасалась, предпочитая оставаться трезвой. Мол уже на четверть отпил пиво из высокого стакана с момента встречи.

Все трое сидели в пабе за круглым столиком. Приглушенный свет не отвлекал от важного момента встречи. Отовсюду лилась американская речь. Из дальнего динамика сдавленно хрипел Джо Кокер.

Собеседники могли не опасаться, что их кто-то услышит, да даже если и так, их речь на межгалактическом никто не понимал и для соседей, сидящих за столиком через высокую перегородку, диалект был неясен. Вскоре тот столик и вовсе опустел и еще долгое время никто не порывался его занять, хоть в баре и прибавилось людей. Катя постаралась, хотя она подозревала, что Мол тоже приложил к этому руку.

— Это второй вопрос. Первый — почему перемещения стали возможными? — Мол сделал глоток набирающего комнатную температуру пива.

— И почему? — не сдавался Глеб.

— Эта система в нашей Галактике, — заговорщицким голосом ответил ситх. — Но кто-то нарочно закрыл путь. Древние.

— Слушай, — Катя выгребла из тарелки горсть орешков, рассыпая их по столу в определенном порядке, — Это Ядро. Это предположим, Среднее кольцо, это Внешнее. А это Неизведанные территории.

Катя помечала ориентиры. Орехи упёрлись в бокал Мола. Он его убрал, продолжая с улыбкой наблюдать за рассуждениями мандалорки.

— Никто не знает, что за ними.

— А почему не знает? — предположил за неё Мол. Катя пожала плечами. — Потому что запрет. Ведь точно так же когда-то осваивали все территории, все системы, от Ядра и дальше. Проложили пути, отметили всё в звёздных картах, а солнечную систему забыли. Почему?

— Я понимаю, о чем ты хочешь сказать. Но я-то не с этого варианта Земли, — Катя подхватила несколько фисташек со стола, отправляя их себе в рот.

— В том-то и дело, — Мол глотнул своего пива, стирая ладонью пенные усы. — «Прыгуны» нарушают пространственную связь своими перемещениями. Чем чаще происходят спонтанные перемещения, тем больше вариантов нашей реальности.

— То есть я не смогу вернуться назад в свою родную реальность? — нахмурилась Катя.

— Этого я, к сожалению, не знаю, — честно ответил Мол. — Я могу лишь сказать, что это не под силу даже Императору. Это учение настолько древнее, что ни один голокрон, ни один манускрипт не содержат этих знаний. Остались какие-то легенды.

— Откуда знаешь? — Глеб слушал внимательно рассказ, как и всегда, запоминая в нём все детали, заодно считывая собеседника.

Пока он не врал.

— Не забывайте, что моя мать Талзин — датомирская ведьма, ведавшая знаниями, которые очень жаждал получить Сидиус. И часть её Силы во мне. Возможно, она меня воскресила. Я не знаю. Наша связь была крепкой все эти годы. Она покинула мир первой, но хоть её тело обратилось в прах, дух незримо вёл меня, — ответил Мол невозмутимо.

Катю передёрнуло. Она слышала много нехорошего про датомирских ведьм, но то, что одна из сильных Сестёр ночи являлась матерью Мола, и вовсе заставляли ёжиться.

— Будучи учеником Сидиуса, я исследовал по его указке много разных храмов как джедаев, так и ситхов. Находил разные артефакты, — продолжал забрак.

— Зачем? — Катя спросила из интереса. Хотя и так было понятно, зачем. Вот она долго билась над джедайским голокроном тогда. Тоже, спрашивается, зачем? Чтобы получить знания.

— А ещё я находил свидетельства того, что когда-то существовала раса существ, извлекающих из энергии свет и тьму, собирая, как дроидов на конвейере — людей, по образу и подобию нас.

Катя опрокинула в себя сразу половину бокала светлого пива, вытирая салфеткой рот.

— Наверняка они и зародили семя мидихлориан, — вставил свои пять копеек Глеб.

Мол на него странно глянул.

— Неизвестно.

— Я предположил, — не сказав, что пошутил, пожал Самойлов плечами.

— В каждой шутке доля правды, имперец. Но я только начал. Мои расследования привели меня на захолустную планету, где одно юное дарование нарыло артефакт, который заинтересовал Императора. Сидиус послал меня покопаться в руинах основательнее. Кроме странной картины там больше ничего не было, но потом я нашел шкатулку. Внутри было пусто. Кто-то до меня много тысяч лет назад уже покопался в ней. Но на поверхности я обнаружил надписи и ещё некоторое время ломал голову, что это за Терра и Терра два такие.

Теперь Глеб не улыбался и не старался подколоть ситха. Мол говорил о вещах, которые Глеб знал по долгу службы. Было интересно послушать историю с другой стороны.

— А потом я встретил тебя, Катя, — забрак посмотрел на мандалорку в упор. — И ты упомянула о Земле. Лишь спустя много лет, и уже здесь, я нашел связь: Терра в переводе с латинского означает Земля.

— Земля, — повторила Катя.

— Земля-2 в нашей галактике, старательно скрытая, продолжает работать по программе, которая ей была назначена: обмен сознанием, но только со временем и техника ломается. Я полагаю, что-то там пошло вразнос и теперь перемещения происходят спонтанно и чаще. Ответ, конечно, вам известен.

И тогда Катя рассказала всё, что знала про эту планету, хоть сама и не была на ней. Их с Артёмом «выкинуло» на Землю, когда они были в движении, и по определению далеко от Земли-2.

— Да. А я был на этой планете. Это общая могила всех кораблей. — Покачал головой Глеб, заглядывая в пустой бокал и подзывая официантку плеснуть ей ещё пенного.

— Расскажи мне всё, что помнишь. Всё важно, — попросил его Мол, отодвигая свой бокал в сторону.

Самойлов рассказал, с кем был, кто прошёл через «прыжок» вместе с ним и с каким разрывом во времени. Может зря упомянул про Люка? Но Мол не заострил на этом внимание. Ему было важно услышать именно про саму Землю-2 и обрывочные воспоминания всей команды, а не тех, кого затянуло в «кротовую» нору. Он, конечно, удивился, что ученик Вейдера здесь и что его после некоторых событий перекинуло ещё и в девушку, но и наводило на мысли о том, что носитель, в ком он сидел, был не прост. Встретиться бы с ним. Но на каких условиях?

Мол слегка подвис. Катя тронула его за руку, выдёргивая из дум.

— Эй, ты ещё с нами?

Он кивнул.

— Итак. Целый корабль сошел с пути и «прыгнул» на Терру, — продолжил рассуждать Мол, — Это означало, что планетой Терры-2 пока кто-то управлял. Кому-то нужна была мощь корабля и команды. Этот стратег умело шел к цели, терпеливо выстраивая цепочки последовательностей событий.

— Ты меня пугаешь, — Катя захмелела. Язык развязался. Мола она уже не боялась.

— Где-то здесь на планете есть такой же передатчик. Сейчас он активен как никогда, рождая новые порталы, при этом, не закрывая старые, и энергия света медленно обращается в свою противоположность. Но вы же хорошо знаете, что произойдёт, когда тёмная материя начнёт поглощать свет?

Мол обнял пальцы девушки, привлекая её взгляд к себе. Она еле заметно сжалась.

— Она превратится в чёрную дыру, которая начнёт поглощать всё вокруг, — ответила Катя.

— Да. И Земля… и всё вокруг — исчезнет. Исчезнет не только в этой реальности, но и в других подобных. При этом Терра сделает это синхронно с Террой-2. И всё произойдёт в один миг. Необратимая катастрофа.

— Это же ужасно, — только и смогла выдохнуть Катя, не убирая руки, продолжая смотреть на Мола, ощущая его горячую ладонь.

— Вот поэтому, нам надо действовать сейчас быстро и сообща, — забрак несильно сжал женскую ладошку и убрал руки, чтобы не провоцировать девушку. Даже через слои неприступности он видел её необратимое желание к нему прижаться.

— У тебя есть какой-то план? — спросил Мола Глеб, обнимая Катю за талию. Та придвинулась к Самойлову ближе, пряча руки в рукава.

— Нужно найти лагерь наших с вами земляков. Там спрятан челнок. Мы сможем запустить его. Цель — корабль на обратной стороне Луны.

— А почему не одолжить у N.A.S.A шаттл и слетать к кораблю? — предложил Глеб.

— Потому что у корабля защита и, несмотря на спящий режим, он вполне может испепелить любой корабль в пределах своей видимости. Думаешь, военные не пытались проделать подобное? — усмехнулся он наивному вопросу.

— А на челноке будет код активации, — шепнула Катя.

— Бинго!

Мол легонько стукнул ладонью об стол, подтверждая правильность её слов.

— И где начнём искать этот лагерь Древних? — спросила Катя.

— Есть пара идей. Но сначала мы заглянем по одному адресу.

— Куда? — Катя хотела на воздух. Красные каменные стены начинали на неё давить. Она помахала рукой, чтобы принесли счёт.

— Вам там понравится, — улыбнулся Мол.

На воздухе Кате стало легче. Она подняла взгляд к небу. Высотки с неоновыми рекламами практически заслонили собой его.

— Помоги вернуться назад, — Катя обратилась к забраку, видя в нём спасителя.

— В твою реальность? — переспросил он, мягко отодвигая от себя внезапно податливую мандалорку к Глебу, который обнял девушку, накидывая на её плечи свою куртку.

— В нашу. Я там носила под сердцем ребёнка. Верни меня туда, Мол, — Катя едва не крикнула, но вовремя опомнилась.

— Я не всесилен и ничего не обещаю, — ответил он уклончиво, — Но я попробую.

Часть 9. Глава 4. Световой меч

Утром следующего дня звонок Мола вытащил Катю из постели. Самойлов пил кофе на балконе, разглядывая городской пейзаж.

— Почему не разбудил? — образовалась майор рядом, отхлебнув горького хина из кружки напарника, морщась.

— Жалко было, ты сладко спала, — пожал Глеб плечами.

Она оперлась о железные перила, устремляя взгляд вдаль.

— Мол звонил, — сказала она негромко, не глядя на сослуживца.

— Чего хотел?

— Приглашает вечером прокатиться за город.

Глеб молчал. Он думал, стоит ли доверять перебежчику. Всё-таки бывший босс криминального мира. Вряд ли выветрилась у него любовь к самолюбованию и желанию править умами слабых. Катя молчала о том же. С одной стороны она противилась складывать тандем с человеком, от которой у неё до сих пор волоски на руках дыбом вставали, а с другой, если судить по себе, то она тоже была ситхом и тоже совершала ошибки. Что-то подсказывало ей, что без Мола им не разгрести это болото.

— Гален выходил уже на связь? — Глеб допил кофе, оставляя пустую кружку на подоконник.

— Да. На хмельную голову половина информации смазалась, но суть примерна в том же, про что вчера мы болтали в баре. Так что считай, Мол не врал.

— В чём его выгода? — Самойлов глянул на напарницу. Катя качнула головой.

— Хочется верить в то, что он действительно изменился.

— А если нет?

Телефон завибрировал в кармане джинсов. Глеб провел по экрану пальцем и приложил трубку к уху, шагая обратно в комнату и, заодно, махнув Кате.

— Едем, — ответил боец, бросая напарнице куртку. — Наш беглец домой вернулся. Слежка доложила. Давай быстрей.

— Уже иду.

Прыгая по комнатке, Катя в две минуты упаковалась в джинсы, кроссы и, схватив из ящика табельное, сунула его себе за пояс.

На месте они были только через полчаса.

— Чего так долго? — слежка в количестве двух агентов, передали последние изображения парня и все четверо прогулочным шагом направились к жилой многоэтажный дом.

Они поднялись на пятый этаж, рассредоточились по этажу. Катя постучалась. Тишина. Она постучалась снова.

— Убирайтесь! — крикнул грубый мужской голос по ту сторону двери.

— Мартин, послушайте. Мы всё можем разрешить мирным путём…, — Катя не договорила, вовремя ныряя за спасительную стену. По деревянной двери пустили очередью, изрешетив в сито. На автомате, Лебедева вышибала Силой дверь: внутрь, сбивая всё на своем пути, майор врывалась под щитом изрешеченного полотна. Оконное стекло брызнуло стеклянным крошевом. Беглец сиганул вниз, едва не кубарем скатываясь по пожарной лестнице. Катя прыгала следом, цепляясь за железные перекладины. Где-то выше маячила фигура Самойлова, ловя в прицел парня. Два выстрела заставили беглеца отпустить спасительную лестницу и падать на асфальт. Катя прыгала следом. Но неожиданно мужчина извернулся и прыгнул как тугая пружина на неё, сбивая с ног и крепко вжимая в асфальт. Лебедева даже не успела выставить оборону рук, беспомощно извиваясь под его пальцами, железной хваткой сжимающих горло.

Два громких хлопка повалили тело на неё, заставляя замереть. Катя с трудом спихнула с себя мужчину, силясь перевернуться и отползти. Глеб уже защелкивал наручники на запястьях беглеца и по два ограничителя, оборачиваясь к напарнице. Та хрипела и пыталась отдышаться. На шее у неё багровел кровоподтёк.

— Тише-тише, — Глеб помог Кате подняться, довел до машины и, навалив на дверцу, рассматривал следы удушения. — Гортань не повредили, но синяк поболит. Съездим в больницу?

— Пустое, — прохрипела Катя, натягивая горловину водолазки до самого подбородка.

Самойлов протянул ей воды и открыл дверцу. Катя сидела какое-то время без движений, уставившись в одну точку.

Беглеца увезли в изолятор. Оттуда переправят под охраной в Россию. Но мысли Кати занимал не он. Её словно посетило озарение: она пыталась разобраться, верно ли мыслит или это выброс адреналина и ненужное геройство.

— Я бы выпила, — её голос сипел.

— В начале дня? — уточнил Самойлов, подкалывая напарницу. Но та не улыбнулась.

— Да.

Глеб без слов завел машину и влился в поток. Он знал одно хорошее место. Даже знал, чего именно Кате сейчас хотелось бы выпить. Слишком давно с ней служил. Даже это выражение на её лице он знал: молчание, озарение, протрезвление. Он только надеялся, что она не решит снова на спор осушить карту бара. У них ещё дела впереди.

Катя молчала. Горло горело, в груди давило. Но в голове было абсолютно ясно. Ей хотелось пострелять, но ввиду отсутствия тира, самый верный способ прийти в норму — выпить.

В баре было пусто, за исключением девушки, наседающей на кофе.

Самойлов выбрал столик подальше от входа. Открыл перед Катей карту, но та полистав меню, неудовлетворённо его захлопнула и привлекла официантку жестом руки.

— Водки, — сухо сказала она.

— Такую не держим, — удивлённо воззрилась она на посетителей.

— Ей водки сто грамм, мне двойной эспрессо, — Глеб протянул девушке щедрые чаевые вперёд. Та цапнула деньги и растворилась за барной стойкой.

Через пять минут перед Самойловым опускалась чашечка ароматного кофе в дуэте со стаканом горячей воды, а перед замершей на стуле Катей холодная стопка водки и ломтик лимона.

Напарники синхронно подняли свои напитки: Катя залпом опрокинула в себя водку, опалившую огнём раздражённое горло, со глухим стуком опуская пустую стопку на стол.

— Повторить.

Её голос был глухим и требующим повиновения. Глеб потягивал кофе, глядя на напарницу. По рукам хватать он бы её не стал. Пока лишь молча наблюдал, как та выпускает пар. Своеобразным образом. Цивилизованным. Было дело, что она устраивала пальбу по пустым банкам в центре города. Иногда на неё находило. Вообще Катя в их отряде была самая выдержанная, спокойная. Казалось, её ничто не может поколебать. Но слабости были. А у кого их нет?

Официантка принесла водку и налила стопку до кроев. Катя поймала девушку за запястье, когда та собралась забрать с собой бутылку.

Самойлов добавил девушке чаевых.

— Не говори ничего, — голубые глаза посмотрели на Самойлова. Тот и не собирался.

Катя завинтила горлышко бутылки и приложила запотевшим стеклом к шее, морщась от кратковременной боли. Глеб выдохнул. Буря миновала. Теперь можно и позавтракать.

Он взял меню с соседнего столика и открыл, вчитываясь в названия блюд.

— Яичницу с беконом будешь? — спросил он Катю. Та продолжала греть бутылку о шею, меняя её сторонами.

— Да.

— Девушка, — кивнул Глеб официантке, показывая пальцем в меню. — Это пока всё. Десерт позже.

Та приняла заказ.

— Будет готово через пять минут.

— Хорошо.

— Гален был на связи.

Катя как бы между прочим сказала это напарнику, устав бороться вилкой с хрустящим беконом на своей тарелке и взяв его руками.

— Есть подвижки?

— Его переводят в Вашингтон.

— О, надо же?! — Глеб чуть не поперхнулся, прихлебнув воды и постучав себе по груди тупым концом вилки.

— Свой человек там будет очень кстати, — Катя грызла бекон.

— И всё же ты чем-то недовольна, — подытожил Глеб.

Лебедева снова уплывала в своих мыслях. Их роилось много. Теперь ещё и про Галена. В Пентагоне «инди» пруд пруди. Но им был нужен Гален зачем-то. Можно подумать, он такой уж и особенный. Нет, конечно, особенный. Это даже не обсуждается. Но в сложившихся обстоятельствах нужно было действовать вместе, а не рассыпаться по разным точкам земного шара.

Тот самый сюрприз

Мол ждал знакомых в условленном месте. Глеб боялся, что заблудится по дорожным развязкам, но указатель был настолько приметным, что проскочить мимо него было просто невозможно.

Гаражи тянулись на несколько километров. Мол махнул ребятам рукой, садясь в свою машину и выкатывая впереди ориентиром. Глеб догнал забрака быстро, пристраиваясь в хвосте. Они миновали несколько поворотов и наконец, подкатили к серии гаражей, выкрашенных в едином стиле, а точнее расписанных в стиле граффити. Баталии из Звездных войн: Икс-винги, Ди-истребители, звездные разрушители.

— Сам малевал? — кивнул на художество Глеб.

— Местные ребята, — ответил Мол, приглашая войти внутрь.

Обычный пыльный гараж.

— И? — Катя даже расстроилась.

Мол хитро улыбнулся, втопив ладонью кирпичик в стене и ложная перегородка неожиданно покатила в сторону, открывая более просторный зал, светлый, оборудованный спортивными матами, стенкой и рядом спортивных снарядов.

— Сюда я прихожу тренироваться. Эти стены сдерживают Силу. Но я укрепил их ещё, на всякий случай. Но я позвал вас не за этим, — Мол подошел к дальней стене, вскрывая потайную дверцу, вынимая оттуда серебристую рукоять меча, активируя его.

Из эмиттера брызнул яркий голубой луч. Катя вросла подошвами в пол, не в силах произнести ни звука. Забрак провёл серию прокруток, изящно двигаясь. Клинок погас и Мол подбросил его навстречу бывшей ученице. Катя поймала серебристую рукоять, утопив палец в чёрную кнопку, и завороженно глядя на брызнувший голубой клинок: животрепещущий — оружие её второго мира, всколыхнувшее волну воспоминаний. Мол взял в руки второй клинок, зеленого оттенка.

— Откуда они? — Глеб был поражён увиденным не меньше напарницы.

— Сам выточил.

— Брешишь, — не поверил Самойлов.

— А вот спроси, откуда камни?

— Откуда? — подняла взгляд Катя.

— Из лавки старьёвщика. Он проходил по делу об убийстве. Я точно так же стоял тогда, раскрыв рот, глядя на камешки, которые питали световые мечи. Откуда им на Земле взяться? Мир полон загадок.

— И ты зачем показываешь нам это? — Катя пыталась понять природу забрака.

— Как зачем? Мы с вами в одной связке. Это оружие, которое проложит дорогу к челнокам. Думаете, вас там будут ждать с пирогами и солью? — хмыкнул он.

— Хлебом и солью, — поправила его Катя. — Думаю, что не будут. Но это оружие опережает здешние технологии. Скажи правду. Что ты задумал?

Катя направила клинок в сторону Мола, давая понять, что ответы нужны сейчас и быстро. Забрак внимательно посмотрел на бывшую ученицу.

— Дать всем нам второй шанс, — ответил он.

Часть 10. Глава 1. Связной

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ

Команда "прыгунов" ищут следы присутствия Старых Республиканцев, а находят их командный пост.

В какие только места не забрасывала его жизнь, с кем только не сталкивала. Но видеть кусок своей родины, где-то в неизведанных территориях, было более чем странно.

По тематическому парку ходили посетители, глазея с открытым ртом на обстановку вокруг и Мол был уверен, что если бы земляне вдруг попали в его мир, то вряд ли бы им позволили подойти к патрулирующим улицу штурмовикам, фотографируясь на их фоне.

Нет, его не ослепляла вся эта бутафория, как прочих посетителей, ему скорей хотелось найти связного, который должен был выйти с ним на контакт по поводу поисков челноков. Бывший босс криминального мира решил затеять свою игру и конечно не всё договаривал своим новым знакомцам, чтобы те стали ему немного больше доверять. Мол надеялся вскрыть бортовой компьютер корабля и выкачать из него всю ценную информацию для устрашения и повиновения прочего мира. Джедаи олухи. Они всегда беспечно относились к любым информационным носителям. Даже в их великой библиотеке можно было спокойно стереть всякое упоминание об источнике, если понадобиться и без паролей подтверждения.

Мол желал вернуться назад. Пусть в теле другого носителя, потому что знал наверняка, что Кеноби, следуя традициям, предал его тело огню. Он желал мести: свергнуть своего бывшего учителя, отомстить за брата, за мать, за сестёр ночи, за свои унижения. Следуя плану, Мол медленно шел к цели: он нашел способ собрать световой меч, что давало ему неоспоримое преимущество перед прочими представителями этого мира. Собирал информацию денно и нощно, читал исторические книги, ездил на археологические раскопки в разные концы мира, держал в руках множество полезных контактов. Он искал дорогу в Эльдорадо — туда, где спрятаны челноки, чтобы на них долететь до корабля, взломать щиты, вскрыть систему и докопаться до истины. Мол примерно представлял, как вернуться назад, находя постоянные свидетельства «прыгунов», попадающих из его мира на Землю. Но пока не понимал самого механизма, как именно эти перемещения происходили.

На его счастье он столкнулся с бывшей ученицей, способной мандалоркой из периода клонических войн. Хлоя была дерзкой для своих юных лет, воинствующей и целеустремлённой. Когда он стал разбираться в её природе, впервые столкнувшись с «прыгуном», не знал на тот момент как поступать, о чём спрашивать, но знания и воспоминания попаданки сыграли на руку ситху в будущем.

Когда Мола перекинуло сюда, и он столкнулся с реальностью совершенно непохожего мира, в котором уже была воссоздана история развития событий, под грандиозным названием Звездные войны, он вдруг всё понял. Все ответы лежали здесь, на этой планете. Земля, как гигантский проектор, транслировала идеи в пространство, воплощавшиеся в других мирах. Истории, которые здесь не выходили за рамки легенд, имели под собой реальные события.

В том, что эта планета была связана с себе подобной где-то во Внешнем кольце, было очевидно.

Катя шла рядом с Молом, озираясь по сторонам, чтобы её принимали за туриста, чем за кого-то ещё. Когда они свернули к магазинчику проката ролевых костюмов, майор невольно хохотнула, когда её взгляд упал на манекены с одеждой, удивительно схожими с джедайскими. На вкус искушенного зрителя были представлены так же сопутствующие предметы, вроде сумок, в которые любители шопинга могли бы складывать покупки. Желающим почувствовать себя в роли джедаев, предлагалось взять на прокат пластиковый меч, а посетителям с кошельком, даже сделать вместе с мастером подобный и забрать домой. Конечно, везде требовалась вполне земная валюта, которую можно было поменять на имперские и республиканские деньги и расплачиваться ими.

Бар Кате понравился. Но был забит народом. Здесь подавали всевозможные эли, алкогольные и безалкогольные напитки что, в общем-то, было странно, так как в баре находились и дети.

— Даже в захолустные бары детям запрещено входить, а здесь такая вседозволенность, — Катя сказала это вслух, вчитываясь в карту бара. Названия коктейлей были какими-то заумными. Голубое молоко, которое разливали желающим в прозрачные бокалы, вряд ли производили банты. Однако едва ли не подавляющее большинство посетителей лакомились им, понимая, что оно подкрашенное и всё равно пили и причмокивали.

Катя решила поддержать местные нравы и заказала себе голубое мороженое в вафельном рожке. Вряд ли она такое же попробует дома, когда перенесется. Под прикрытием мороженого можно было и дальше гулять по парку и, сталкиваясь с солдатами в странных доспехах не опасаться, что тебя примут за кого-то ещё.

Их световые мечи лежали в рюкзаках, чтобы не привлекать к себе лишние взгляды.

Самойлов не удержался и сделал селфи себя на фоне белых штурмовиков. Катя на него странно глянула.

— А что? Потом ребятам покажу.

— Детский сад, штаны на лямках, — фыркнула майор, отмахиваясь.

Мол шел чуть впереди.

За вторым поворотом на них «выпрыгнул» кореллианский фрахтовик. Катя обронила мороженое от такой неожиданности. Секундная заминка и она под смех напарника мечется по площадке в поиске урны, чтобы выбросить пришедшую в непригодность сладость.

— Ну чего ты ржёшь? — рыкнула она в сторону Глеба. А того распирало от смеха. Наконец, злополучный рожок улетел в урну в форме R2, с отшибленным куполом с опалёнными краями. Для безграмотных посетителей, над дроидом висела табличка: «Утиль. Урна. Кидать небольшие отходы сюда».

— Тысячелетний Сокол, — Катя прочла демонстрационную табличку у корабля и хмыкнула. — Но как они…?

Мол промолчал. Он часть своих догадок знакомцам не открывал, а про себя подумал, что здесь этот макет из фанеры и пластика стоит как национальное достояние, а в его мире это творение кореллианской корпорации давно изъело мозг всем имперским агентам в желаниизаполучить быстроходный корабль в придачу с его капитаном.

Мол не встречался лично с юным Соло, но помнил, что тот паренёк сорвал ему крупную поставку коаксиума дважды, за что Мол пообещал себе однажды припомнить удачливому контрабандисту за его должок. Да, Ки’ру он вернул и как выяснилось, она являлась девушкой Соло. Бывшей, но бывших девушек не бывает, как знал по опыту Мол. Однако убивать её он не стал. Зачем переводить кадры? Она была способной ученицей, но всё же, не настолько способной, как Катя. И если бы всё срослось тогда, она бы стала его Правой рукой и тогда они бы вместе убрали Императора, но планам не суждено было сбыться.

Катя легонько тронула Мола за руку. Тот был в глубоких раздумьях. Мужчина на неё посмотрел.

Вся троица до сих пор стояли у грузовика, но каждый думал о своём.

— Кто твой связной? — спросила она участливо.

Мол было открыл рот, но к ним уже направлялся один из этих патрульных в белой броне. Подошел близко к Молу, будто спросить что-то хотел. Катя заметила, как тот быстро передал Молу что-то из рук в руки и на миг задержался. Всё происходило в звенящей тишине.

— Не поделишься? — нахмурилась Катя.

Мол слегка разжал пальцы, показывая лежащую на ладони флешку.

— Можно идти. Здесь нам больше нечего делать, — ответил тот уклончиво, но с улыбкой, оставаясь для Кати и её спутника доброжелательным, как три дня назад.

Катя кивнула. Глеб свои мысли предпочитал держать при себе, не снимая обороны. Теперь у ситха был и световой меч, и явно неоспоримое преимущество в добыче информации. Самойлов привык доверять своей интуиции. Мол чего-то не договаривал. Да что там — он отлично шифровался под доброго дядюшку Сэма, а на деле коварно за спиной потирающего ручки.

— Когда будем собирать всю команду вместе и выдвигаться в крестовый поход? — спросила Катя, когда они покидали парк, проходя через ворота металлоискателя.

Мол полуобернулся, собирая в рюкзак свои вещи, выложенные при досмотре.

— Можно уже кидать клич, — ответил ситх, наблюдая, как Катя на миг замирает на месте, связываясь с остальными через призму Силы, ещё раз отмечая её невероятные способности.

Но ничего. Эта девушка, едва они вернутся назад, займёт пустующее место подле него. И её робкие прикосновения к нему найдут отклик в его жарких объятиях.

Он ждал столько лет возвращения домой. Пождёт и ещё несколько недель.

Катя без задней мысли подала руку Молу, когда садилась в такси с ним на заднее сиденье. Самойлов сел впереди по привычке. Лебедева ничуть не смутилась, когда забрак коснулся её руки, делая вид, что это вышло случайно, когда он сдвинул в сторону рюкзаки.

То извинение в баре произвело на бывшую ученицу сильное впечатление. Мол радовался первой победе.

Часть 10. Глава 2. Трения

Артём собирался присоединиться к ним чуть позже, пока прикрывал отсутствие жены и остальных. Люка отрядить в компанию было несложно, но вот с Леей вышел абзац: собаку нельзя было брать в салон самолёта. Даже служебную. Даже кинологическую, с паспортом военного образца. Нет и всё и тут. Надевайте на собаку намордник и везите в переноске в конце самолёта, вместе с багажом.

Что?! Я не поеду. Я лучше тут останусь, но не поеду, как шавка какая-то! Я принцесса! — лаял пёс на весь аэропорт.

— Послушайте, он служит в госбезопасности, это не просто какой-то там пёс, — препиралась с начальством Катя. — Он вам жизнь спасёт не единожды.

— Не положено, — ответ был один и тот же. — Летите на военном самолёте, в чём же дело?

— Это вы мне будете условия ставить? — майор побагровела, ринулась на мужчину в форме, в желании стукнуть его, но Мол внезапно преградил ей путь.

— Полетим на военном, — сказал он, спокойно соглашаясь с условиями второй стороны.

Взвалив на плечо походный мешок, забрак махнул всем в сторону выхода. Самойлов потянул Лею, которая всё ещё старательно пыталась достать до начальника аэропорта, тяпнуть того за пятку, но Глеб принудительно оттащил собаку, намотав поводок на кулак. Люк даже не вмешивался в перепалку, сидя на поклаже, сложенной на тележке. Он плохо знал английский, только начал изучать этот язык и не понял и половины из сказанного, только то, что их не пропускали на борт самолёта, рейс которого из-за них был задержан.

— Идём, — прошел мимо Скайуокера забрак, — Я звякну на служебный номер. Полетим на военном транспорте.

— Надо было внушить им, чтоб было по-нашему, — сказал Люк, как бы между прочим. Глеб толкал тележку вместе с татуинцем. Лея семенила между ними. — Три человека с суперспособностями. А мы им просто уступили.

— Иногда надо уступать, — ответил Самойлов.

Катя тянула за собой маленький чемоданчик и несла свой рюкзачок на плече. Поправив сползающую лямку, она обернулась, глянув на Люка.

— Глеб прав. Просто так не нужно понукать людьми, внушая им свои желания. К тому же и здесь работают «инди» и привлекать к себе ненужное внимание совершенно нет причины.

— Понял, — ответил Люк. Про последних он как-то не подумал.

Группа вышла с чёрного входа на частный аэродром, который был здесь же, но пешком пришлось пройти едва ли не с километр, так как они решили не возвращаться в основное здание, а пройти кружным путём.

— План «Б», — Мол указал рукой на небольшой грузовой самолёт, в который сейчас что-то загружали.

Ребята переглянулись.

— Неплохо, — Глеб оценил.

На хвосте самолёта красовался флаг США.

— Главное, чтобы было место вздремнуть, — зевнул Люк.

— Будет, — подмигнул парню забрак, приглашая остальных внутрь, пока он о чём-то перетирал с соратниками.

Внутри было очень просторно, пыльно. Люк хотел полетать на настоящих самолётах, пассажирских. Впрочем, этот был почти таким же снаружи, а внутри Люк только видел воздушные земные суда на картинке. В Европу он прибыл на вертолёте. Неплохо, но шумно и трясло.

— Почему здесь военный самолёт США? — спросила Катя. Мол на неё мельком глянул, стягивая сеткой часть чемоданов.

— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил он.

Катя пожала плечами.

— Но летим-то мы не в США, — ответила она ровно.

— Тебя это волнует? — забрак сел, быстро слаживая с ремнями.

Глеб приземлился с ним рядом. Катя с Люком сидели напротив.

Лея пыталась тоже пристроиться в кресле, но для неё размер был маловат. Наконец она сдалась и забилась под сиденье. Люк, извиняясь перед сестрой, стелил ей свою куртку.

— Сотворите чудо кто-нибудь, — буркнул он, садясь в кресло за минуту до взлёта, пристёгиваясь. Из-за шума в салоне его услышала только Катя.

— Какое? — переспросила она.

— Превратите Лею обратно в человека.

— Владела бы я магией, то давно бы уже обратила её в принцессу, — покачала она головой и пересеклась взглядом с забраком. Тот если и не слышал голоса из-за набирающих обороты двигателей, то прекрасно читал по губам. Такой расклад, когда Лея в собаке оказалась, конечно, его вполне устраивал, но надо сказать, что даже его ситхское сердце сжималось при виде несчастной.

Лея была бедовой женщиной. От её желания спасти всех и вся, страдал не только его бизнес, но и имперцы, коих жучили солдаты Альянса, лишь бы взгляд принцессы приласкал их мятежные души. К её ногам падали в надежде на спасение, клялись в верности до гроба, в которых их же и хоронили… правда, если было что хоронить.

Мол смотрел на принцессу, забившуюся под кресло. Если бы ему сказали, что такое возможно, забрак бы рассмеялся лжецу в лицо. Покажите мне этого мастера, я его расцелую! Но целоваться с Мареком не входило в его планы. Точнее с его новым телом… да не суть. Но Гален обживал место в Пентагоне и конечно, присоединиться не мог, за что Мол был на седьмом небе от счастья. Если Катю и Люка ещё легко можно было запутать, а Глеб и вовсе читать мысли не умел, то Марек был шилом в одном месте. Мол, к слову, тоже был не подарком, но ученик Вейдера, это вам не прогулка на яхте по Ядру. Это тот ещё фрукт, от которого мысли пришлось бы упаковывать в десять слоёв пупырчатой плёнки, чтобы они не травмировались при вскрытии от талантливого кашииканца.

Люк задремал. Ему что-то снилось, что-то, что никак не удавалось ухватить. Его уже толкали в плечо.

— Садимся, — сказала Катя. Лея топталась у его ног. Люк наклонился, ещё не отстёгиваясь, выуживая из-под кресла пыльную куртку. Что теперь с ней делать? Он вытащил из карманов всякую мелочь и встряхнул.

— Будет твоей подстилкой, — сказал Люк. Лея огрызнулась. Татуинец мысленно стукнул себя по затылку, — Извини, я неправильно выразился. Извини. Сказал не подумав.

Лея сделала вид, что не расслышала и вообще не смотрела на брата. Она с удовольствием бы затолкала в собачью шкуру Люка и заставила бы бегать в ошейнике и спать на полу.

Шасси самолёта коснулись земли. Хвост подскочил, как на ухабе, прикрученный груз в салоне натужно заскрипел. Самолёт сбавлял скорость, тормозил колодками. Визг Лее бил по ушам. Она решила, что больше не полетит на этой скрипящей пыльной развалине.

Движение замедлилось. Все отстегивались и вставали со своих мест. Мол поднялся, чуть потягиваясь и на пару с Глебом они открыли брезентом накрытое возвышение. Выяснилось, что это был джип с американскими консульскими номерами.

— А если бы летели гражданским самолётом? — удивилась Катя.

— Взяли бы такси, — ответил Мол.

— Оперативно, — подивилась она.

Когда вещи были упакованы и все расселись по местам, Мол сел за руль и они выкатили из грузового самолета по трапу, мягко зашуршав колёсами по посадочному покрытию.

Часть 10. Глава 3. Кем был Пифон?

— Господа, знакомьтесь, знаменитые Дельфы, — Мол окинул взглядом развалины древнего храма, с улыбкой сытого Каа, полной грудью набирая воздух.

Люк уже спускался по склону, в надежде добежать до столба света первым и уже коснуться его руками. Но Сила спеленала его по рукам и дёрнула назад. Скайуокер едва удержался на ногах, и когда притяжение отпустило, он обернулся.

— Что мы говорили о мерах безопасности, молодой человек? — нравоучительно спросил Мол, не повышая тона. Катя, вперив руки в боки, сердито глядела на мальчишку, стоя рядом с забраком.

Люк недовольно глянул на обоих. Второй попытки добежать до места не сделал, эффект был бы тот же. К слову, столбы света видел только татуинец. Дельфийский столб был невероятно мощным, слепящим, едва он прикрывал глаза, чтобы увидеть энергию через призму Силы.

— Советую тебе перепаковать свой рюкзак, — Катя поманила парня к себе. Скайуокер был вынужден вернуться к машине.

Лея уже нарезала круги по развалинам, обнюхивая каждый камень. Она не видела свет, но чувствовала некую энергию, бьющую из-под земли. Она несколько раз пересекала невидимый поток, останавливаясь и принюхиваясь, но задерживаться в нём дольше пяти секунд желания не возникало.

Раёк перебирал страховочное снаряжение в багажнике: крюки, веревки, фонари, воду, складывая всё по рюкзакам. Люк взял свой рюкзак, вешая его себе на плечи.

— Ну что, народ. Идёмте искать вход в пещеру? — Раёк задорно глянул на остальных, когда амуниция была упакована.

С развалин послышался собачий лай.

— Вход найден, — перевела Катя зов принцессы остальным, кто не мог слышать её истинной речи. Из всей команды только Лебедева и Мол могли напрямую общаться с Леей.

Люк бы всё отдал, чтобы тоже слышать мысли сестры, но этот дар был ему недоступен. Зато он единственный из команды видел этот призрачный свет. Даже забрак был лишен этой способности, определяя столб энергии чисто интуитивно, как Лея, на уровне ощущений.

Свою версию, почему они начали поиски челноков с Греции, Мол изложил ещё в машине, по дороге сюда, когда пассажиры вертели головами направо и налево, восхищаясь дивным краем.

Он рассказал известный греческий миф про оракула-женщину, с великим даром предсказывать события. Звали её Пифией. Чтобы не вдаваться в подробности, Мол подсократил рассказ до основных составляющих: жил на месте древнего Храма змей Пифон, которого убил Аполлон и оставил вместо него жрицу, без чьего жеста люди не смели жениться, собирать урожаи, начинать войны и тому подобное. Она причислялась к сонму Богов, которых в Греции во времена античного мира было предостаточно.

— Ничего не напоминает? — задал он тогда наводящий вопрос.

— За Богов принимали джедаев, которые на тот момент уже смешались с людьми и помогали им, — изрёк Люк, но Мол в ответ рассмеялся.

— Нет, молодой человек. У джедаев есть кодекс невмешательства, а причислять себя к Богам и вовсе смертный грех. А вот у ситхов нет на это пунктика, — сказал забрак и был прав.

И то верно, — вспомнила Катя свой плен у джедаев. Они всегда следовали своим правилам, с оглядкой на Орден, и вряд ли бы стали провозглашать себя Богами.

— Но ситхи бы всех тут перебили и правили бы страной, — не унимался Люк.

— Кем править, если всех перебить? — Мол потешался над малым. Тот отступать не хотел.

— Утверждаться между собой, — ответил Скайуокер. Даже Лея посмотрела на брата удивлённо, ещё только не покачав головой.

— Ты не понимаешь их природу, — Катя ответила за всех, чем сильно удивила Мола. Он, конечно, не подал вида, но про себя поставил девушке большой и жирный плюс.

— А чего я не понимаю? — надулся Люк, но не рискнул продолжать тему. Раёк глянул на парня, мол, остынь или тут будет перепалка серьёзней.

Но Мол снова взял слово, продолжая свой рассказ.

— Так вот. Пифия, Пифон и насколько я знаю по нашим легендам, Кир-Олие Ипифон — одно лицо.

— Не на слуху имя, — честно призналась Катя. Люк смотрел в окно, не желая более вступать в беседу, но всё слышал при этом, делая вид, что ему всё равно.

— Кореллианец, мастер-джедай, славился своими предсказаниями. Ипифон имел множество последователей по всей Галактике. О нём есть упоминания в голокроне ситхов.

— Почему там? — казалось, только Катя и интересовалась этой темой.

— Да кто ж знает, — честно пожал забрак плечами, — Только этот факт и то, что знания утеряны вместе с ним, так как однажды мастер просто исчез. Посчитали, что ушел в Силу. А оказывается, что прибыл на Землю и давай тут предсказаниями заниматься. И прибыл он задолго до «прыгунов» или вместе с ними, мы узнаем не раньше, чем попадём на корабль.

Соня говорила, что по её версии, на Землю прибыло несколько кораблей с джедаями и всё это время они вели политику невмешательства, — мысленно сказала Лея, припоминая те странные беседы.

— В её версии Земли, возможно. Но в нашей версии корабль только один, и эти «прыгуны» вряд ли остались джедаями. Когда Орден не следит за каждым шагом, а выживать надо, любой пересмотрит свои взгляды на жизнь, — сказал Мол.

— Только не джедай, — огрызнулся Люк со своего места.

— Даже джедай, — легко парировал выпад забрак.

— Ну ладно. Так на что конкретно едем смотреть? — Раёк свернул разговор в другую сторону.

— Рядом с развалинами есть вход в пещеру. Мы ищем карту, на которой обозначены координаты приземления и вероятного нахождения челноков. Пещера — туристическое место, но всё ж в ней есть скрытые ниши и только мы поймём и обнаружим их месторасположение.

— Надеюсь, там нет скрытых камер? — Глеб мельком глянул на водителя. Тот пожал плечами.

— Вот и узнаем. И да… Люк, будь аккуратней, — обратился Мол к Скайуокеру. — В руинах много ловушек для неискушенного разума. Не забывай, что мы едем в гости к ситхам. Опирайся не на сиюминутные желания, а на ощущения. Представь, что идёшь по минному полю.

Люк не ответил. Но уже через минут десять трубил на весь салон, что видит яркий столб света, бьющий из руин, как только машина миновала горный склон. Этими руинами и оказался храм Аполлона в Дельфах.

Часть 10. Глава 4. Голографическая карта

Пещера была стилизована под мир античного периода, со следами археологических раскопок, чтобы показать туристу, что это место открыто давно и что-то новое найти здесь точно не удастся. Яркие таблички в форме стрелок на стенах, указывали на повороты, дабы туристы не запутались в лабиринтах Храма. Расписанные по вехам исторической хроники летописные указатели, со стилизованными скрижалями пророчеств от Пифии, располагались возле импровизированных каменных столбов. Другие таблички в современном исполнении, с надписями «Не заходить за линию и смотреть под ноги» на трёх языках мира, располагались на уровне глаз и под ногами. Электрический свет подавался через кабели, свисающие вдоль стен. Один этот устроенный быт уже убивал атмосферу таинственности. Но фонарики все-таки пригодились, когда путники упёрлись в тупик, указывающий, что дальше хода нет. Мол, идущий впереди всей компании, озадаченно потёр подбородок и оглянулся на Раёка, идущего от него в шаге за спиной.

Свет в этой части пещеры был слабым из-за перегоревшей лампочки.

— Пошарьте по стенам. Здесь должен быть механизм, приводящий в действие подъемник двери.

Никто не стал уточнять, откуда Мол это узнал. Каждый принялся обследовать стены и Лея, надо сказать, тоже не отставала от остальных. Люк исследовал неровности стены, на первый взгляд имеющие природную форму. Он постукивал ладонью по каменной поверхности, но всё было тщетно. Когда он решил, что всё бесполезно, пальцы нащупали странную, слишком ровную грань, явно не природного происхождения. Он попробовал вдавить небольшую выпуклость под ладонью, но ничего не происходило.

— Скайуокер, нашел чего-то? — образовалась рядом Катя.

— Да. Вроде бы.

— Дай взглянуть, — майор тут же принялась исследовать ладонью выступ, кивая Молу, чтобы тоже присоединился к изучению.

— Ложный выступ, — улыбнулся тот, махая рукой, чтобы не тратили на уступ времени.

— Может, взорвём? Я захватил взрывчатки, — Раёк только предложил, на что майор на него зашипела и вовсе не в шутку.

— Хочешь похоронить нас здесь заживо?

— Даже не думал…

Мол навалился плечом на стену, глядя на остальных.

— Друзья. Я совершенно забыл, что потайные двери открыть можно лишь после вхождения в транс.

— Хорошее дело…, — хмыкнул Раёк, — Я пока схожу покурю.

Мол сел на каменный пол, Катя отошла, чтобы ему не мешать, Люк упорно не уходил, но в момент, когда от ситха стало исходить что-то неприятное и будоражащее, от чего его сердце пропустило удар, будто он почувствовал присутствие отца, ноги уже вросли в камень, как не пытался он сойти с этого места. Люк в надежде на спасение протянул Кате руку, чтобы та вытянула его, но на деле даже не смог шелохнуться.

«Ловушки для юного разума», — прошелестело в голове голос Мола и Люка затянуло в водоворот.

— Эй…, очнись.

Люк обнаружил себя лежащим на полу. Катя его трясла за плечо. Лея облизывала лицо.

— Я упал? — удивился Люк. Язык не ворочался во рту. В ушах звенело.

— Да. Ты вдруг упал, как подкошенный, — Катя свинтила с бутылки крышку и протягивала ему воду. Люк жадно пил. Внутри него всё пересохло. — Посидишь здесь, пока мы обследуем ход.

— Он открылся? — Люк взглянул в чёрных зев, где ещё недавно была стена.

— Да.

Катя поднялась, Люк по стеночке поднялся следом. Лебедева открыла рюкзаки, ловко сладив со снаряжением, помогая Скайуокеру надеть обвязку, повесила карабины и веревки ему и себе на пояс: необходимый минимум для спуска и подъема. Последним подала парню каску с фонариком и надела на себя подобную.

— Дальше неизвестность. Пещера ведёт вниз, поэтому будем спускаться. Ты останешься с сестрой, чтобы в случае чего вызвать помощь, если понадобиться. Понял меня? — переспросила она парня. Тот утвердительно кивнул. — За нами следом не ходи.

— Я понял, товарищ майор.

Катя подняла на мальчишку взгляд, что-то хотела добавить, но промолчала.

В новообразовавшемся проходе было холоднее на несколько градусов. Люк поёжился. Казалось, вот они легенды оживают: морозный холод, пронизывающий до костей лишь начало для тех, кто решил посягнуть на святое и нарушить покой давно покинувших бренные тела ситхов. Но на деле это был лишь неосвещенный вырубленный в скале коридор, в котором не было ничего мистического. Однако тайны он в себе всё же хранил.

Далеко впереди метались тусклые лучи света. Это Мол с Раёком прощупывали путь, взяв на себя роль первопроходцев.

Они вошли в пещеру, но им нужен был основной зал, как сказал забрак, когда стена поддалась в сторону, и за ней открылся проход. Искусственно вырубленный в скале ход был продолжением коридора, туристической тропы. Раз был закрыт этот, значит было от чего.

Катя опиралась на чувства. Она была знакома с ситхскими ловушками, которые действовали на слабый разум человека и пускали пыль в глаза, заставляя видеть не то, что было на самом деле. Маленькие бомбочки были рассыпаны вдоль всего пути. Какие Мол увидел, Силой поднял и переместил подальше, остальные приходилось подбирать Кате и ловить за плечо Скайуокера, который не смотрел под ноги, погруженный в свои мысли. Ему слышались голоса, а в свете фонаря казались причудливые тени и даже на миг ему послышался гул светового меча. Но меч действительно активировали, когда Мол решил прорубить им неожиданное препятствие в виде упавшего жестяного заслона поперёк пути. Раёк зацепил ловушку ногой, и только чудом его не разрезало пополам.

— Ты вообще под ноги не смотришь?! — раздался раздражённый возглас Мола. Катя секундой позже повторила этот же укор в сторону татуинца, цапнув того за шиворот одежды, дёргая в сторону.

Лея ловко миновала все ловушки, легко пробегая мимо забрака. Через пару метров дорога шла полого под уклон, но принцесса не рискнула посмотреть, что дальше. Велик риск был сорваться вниз. Ведь у неё лапки.

Вся команда встала у кромки спуска.

— Я первый, Катя следом, Раёк замыкающий, — давал распоряжения Мол. — Я не спрашиваю, умеете ли вы пользоваться альпинистским снаряжением.

Катя кивнула. Имперец на такое замечание только хмыкнул.

Люк смотрел, как вбивают крюки, закрепляют веревку и бросают свободный конец вниз. Как один за другим уходят и скрываются за каменным выступом люди. Он сел, вытягивая ноги. Тепло глянул на сестру, протягивая к ней руку. Лея нырнула ему под бок, обеспокоенно поглядывая в сторону ушедших.

— Всё самое интересное пропустим, — вздохнул Люк, почёсывая за ушами пса.

Всё самое интересное ещё впереди, Люк, — ответила сестра. Но брат её не слышал.

Пологий склон обрывался. Нога Мола скользнула в пустоту, верёвка тут же натянулась.

Катя, притормози, — мысленно передал он ей, сливаясь с Силой, чтобы прощупать дно ущелья. На его счастье, оно было неглубоким, но достаточно тёмным, чтобы сбить с толку любого незадачливого скалолаза.

— Спускаюсь, — сказал негромко Мол, после того как вбил в скалу крюк. — До дна не больше трёх метров.

— Скажешь, когда можно, — ответила Катя.

Мол не ответил, проскользив метры быстрее, чем рассчитывал. Ноги коснулись тверди, проваливаясь по щиколотку во что-то хрустящее. Он нагнулся, чтобы посмотреть и ахнул. Всё дно было засеяно скелетами. Вышагивая из грудины высохшей мумии, забрак снял с пояса фонарь мощнее, и освятил внушительное пространство. Вместе с человеческими костями здесь лежали кости рогатого скота, словно кто-то здесь устроил пир давным-давно.

— Что это? — Катя спрыгнула на то же место, куда ранее Мол, и принялась брезгливо стряхивать с ног прах.

— Видимо здесь приносили жертвоприношения, — предположил Мол.

— Отвратительно.

— Мда… склепище внушительное, — Раёк отцеплял веревку, присоединяясь к ребятам. — Куда дальше?

— Надо думать, — Мол кивнул на пять отверстий в скалах, расходящиеся лучами.

— Я что-то подобное на Праките видела, — сообщила Катя глухим голосом. — Только без костей.

— Подобная модель внутренней планировки Храмов есть не только на Праките, — Раёк неожиданно разбил тишину. Катя удивлённо воззрилась на коллегу, полоснув его по глазам светом, от которого тот заслонился ладонью.

— Ты удивляешь меня имперец, — Мол глянул на него подозрительно. Тот только пожал плечами.

— Работа такая.

Мол протянул ладонь, сливаясь с Силой, чтобы увидеть верное направление. Отовсюду веяла тьма, чужая воля не пускала, застилая пеленой глаза. Он и не заметил, как вокруг себя собрал и уплотнил поле, взметая вихрем кости. Катя с Раёком успели отбежать на порядочное расстоянием, чтобы не пасть жертвой стихии. Мол, казалось, не ведал, что творил. Но тут Катя вспомнила, каким беспощадным может быть забрак. Прикрывая лицо рукой, она пыталась докричаться до него.

Всё стихло так же внезапно, как возникло. Мол пошатнулся и рухнул на пол, откашливаясь. Катя с Раёком к нему заспешили на помощь.

— А я их недооценил, — оплевываясь от пыли, пропыхтел Мол, поднимаясь с колен, он принялся отряхивать на себе одежду.

— Ты видел вход? — Катя протянула ему воду. Тот брызнул её себе на лицо и отхлебнул из бутылки.

— Да. — Он кивнул в сторону. — В прошлом ловушки ставить умели превосходно.

Мол усмехался чему-то, и весь путь шел, прихлёбывая воду и выполаскивая изо рта трупную пыль.

— Надеюсь, больше никаких тру…пов? — Раёк, идущий впереди, встал как вкопанный, договаривая фразу уже по инерции.

Его взору предстала поистине потрясающая картина: настоящий штурм-центр с передовыми технологиями его мира, экраны, голостол и гравицикл. Всё это стояло под серым слоем пыли. Толстые кабели тянулись по полу и вдоль стен. Где-то под высоким потолком чуть теплился свет, находясь в режиме ожидания.

— Вот это я понимаю, — Раёк быстро сократил путь до одного из экранов, пробегаясь пальцами по консоли. Лампочки вспыхнули и заиграли огоньками. Мягкий свет разлился по залу. Он выключил свой фонарик на каске и обернулся к ребятам, разглядывающим оборудование.

— Голостол. — Катя провела ладонью по столешнице, оставляя полосу на гладкой холодной поверхности.

— Всё верно. Отсюда они и творили историю. Я полагаю, что часть оборудования снята с корабля и связана с его управлением, — подытожил Мол. Раёк сел на парящий стул, с удовольствием покружившись на нём.

— Теперь понятно, как эти парни передвигались, — добавил он, шагая к гравициклу. — Кстати он на ходу, нужно только подзарядить батарею.

— Сначала карта. — Мол окинул взглядом часть мониторов, загружающих информацию. Катя подбирала код на пульте управления.

— Зашифровано, — девушка обвела взглядом зал, в поисках ответов. Слово должно было лежать на поверхности, но ни Дельфы, ни Греция, ни Аполлон с Пифией не подходили в качестве пароля.

— А если наши названия планет перебрать? — предложил Раёк, одновременно колдуя над техникой.

— Нет. Попробуй «Терра», — Мол ткнул пальцем в экран, когда это слово стало чаще всплывать в информационном потоке.

Катя ввела слово, но снова прозвучал отказ.

— Может… Терра два? — наобум предположила она самой себе и неожиданно код прошёл. По экранам пробежала рябь, и голостол вспыхнул проекцией. Мол тут же подскочил к нему, жадно вглядываясь в файлы. Нажал центральный, и перед ним развернулась панорама Земли: вид из космоса. Шарик планеты, Луна и корабль, скрытый в слепой зоне земного спутника.

— Погодите. Именно это видел Марек на корабле, который дрейфует в Атлантическом океане — планета, её спутник и точно такое же расположение корабля на тёмной стороне, — Катя вспомнила картинку, которую ей передал кашииканец в первый день их связи.

— Значит есть ещё одна подобной этой база, с которой идёт картинка.

— Почему ты так решил? — Раёк созерцал проекцию, стоя рядом с забраком.

— Насколько я понял, в компьютеры плавучего судна поступают файлы, которые непрерывно гонят информацию? — терпеливо разжёвывал Мол.

— Ну, — имперец не был простаком, но иногда это требовалось для частного расследования.

— Так, ладно, — Мол на это не повёлся. На самом деле он был слишком взволнован и жаждал найти челноки, чем вести светские беседы. — Посмотрим, что там дальше по списку, — забрак переключился на файлы, мерцающие перед ним. Это были записи с капитанского журнала, устаревшие данные об их мире, обрывочные исследования солнечной системы, и вожделенный файл о технике, которая имелась в наличии. Все, затаив дыхание ждали, пока тяжелый файл распакуется. Технические данные корабля, вооружение, мостик. Наличие челноков и их расположение, точнее то, что должно было быть на том месте, где была об этом информация. Но кто-то подтёр данные.

Мол с досады стукнул кулаком по столешнице. Катя только поджала губы.

— А кто говорил, что будет просто? — вставил свои пять копеек Раёк и сел за монитор, решая докопаться до истины. Катя с Молом заняли пустующие места.

Часть 11. Глава 1. Под водопадом Игуасу

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ

В поиске космических челноков команда встретит сильное сопротивление земных спец.служб. Кто ещё ищет внеземные технологии?

На планете было много мест, куда можно было бы спрятать челноки, где сухо, темно, относительно безопасно и малолюдно. Но ситхи поступили иначе: они укрыли технику под водопадом Игуасу, в Южной Америке, где было много туристов, где влага пропитала не только камни и землю, но и всё, до чего дотрагивалась рука человека. Безопасность была относительная. Если речь шла о случайном обнаружении космического корабля, то это исключалось, а вот если нужно было войти под водопад, то здесь вставала задача серьёзней. Мол, Катя и Лея исследовали каждый поворот, все отвесные скалы, пути к смотровым площадкам, навесным мостам, но всё было тщетно. Отдельного сухого входа в нишу не существовало, как и спуска: или лети камнем вниз и ныряй в воду, в поисках заветной «дверцы», либо ищи другой путь, или преодолевай физику: как поднять тонны воды, падающие непрерывным потоком сверху? Вопрос на засыпку. Но это был второстепенный вопрос, а пока предстояло найти сами челноки в количестве двух штук, хоть на карте и было указано это место, но пока никто из команды не приблизился в своих поисках ни на йоту.

Команда разделилась: одним нужно было найти второй командный центр, с которого шла прямая трансляция на плавучий корабль и наверняка, куда-то ещё. Вторая часть команды продолжила поиски челноков, когда стало известно их точное местонахождение.

Перед уходом ребята сняли всё, что могло бы им пригодиться из того центра под развалинами Храма и устроили яркий бум, взрывая входы в пещеру. Следы своего пребывания там они замели. Историческое место осталось без одного культурного памятника. Со взрывом пещеры был уничтожен столб света, исходя из чего команда предположила, что порталы могли быть связаны с базой, но опять же не факт, ведь порталы были старше, чем корабль, прибывший с их мира. Эти загадки решили пока не трогать. И своих вопросов без ответов хватало с лихвой.

В Южную Америку полетели Мол и Катя. Взяли они с собой Лею, потому что принцесса наотрез отказалась снова лететь на военном самолёте. На этот раз летели на военном вертолёте и даже для собаки нашлись наушники, чтобы не страдал от громких звуков слух.

Вторая база, которая была указана в голокарте в Дельфах, числилась на Северном Урале. Раёк, прихватив Артёма и на минуточку вызвав Галена, ради благого дела, направился с ребятами по второму адресу. Без одарённого там, наверняка, делать было нечего, но даже если и база была в режиме ожидания, всё равно нужно было бы проверить эту легенду, которая состояла в следующем: Соня Соколова, будучи ценным кадром на службе в Пентагоне, обнаружила стратегически важное место, базу Древних, которая передавала эти самые файлы на плавучее судно и если найти и изучить это место, то наверняка миру будут доступны технологии выше, чем миф о лантийцах. Атлантиду, к слову, пока так и не нашли, а по записям Древних, они обустроились в городе, хотя найти они могли что угодно, да хотя бы базу тех, кто соединил две планеты в единый мост и понаставил порталов. Если «прыгуны» тоже сопоставили эти случайные варианты, то могли строить базы именно под порталами, возможно, в надежде вернуться домой. Но, как и следовало ожидать — у них ничего не вышло.

Катя смотрела на водопады, вглядываясь в падающую стену воды, чтобы вычислить местонахождение челноков. Техника вполне могла ранее оставлять на скалах характерные подпалины от ионных двигателей или другие отметки. Катя лишь надеялась, что вода не повредила электронику.

Да, очень много задач стояло на потом, как сказала Лебедева на летучке, когда к телефонному разговору подключились все, не без прикрытия временных пломб. Они обнаружат челноки, ещё нужно будет их вытащить из укрытий, потом вряд ли они будут на ходу, где достать топливо? Как переправить без лишних вопросов в безопасное место челноки, которые внешне будут вызывать много вопросов у местной полиции и прочее тому подобное. Но Марек, молчавший всё это время, сказал одно: «Найдите сначала, потом остальные вопросы решайте по мере их возникновения». А на колкость, может быть и он присоединится к поискам, ответил, что двух ситхов будет более чем достаточно для этого дела. Катя решила припомнить ему этот выпад. Отыграется, но позже. Вот принцесса рвалась с братом уехать, но её оставили, остановив тем, что Люку нужно лететь на пассажирском самолёте, а царское величество без разговоров засунут в клетку, наденут намордник, и будет она куковать около пяти часов в багажном пыльном отделении среди чемоданов. Лею такой довод сразу охладил.

Находка

Потратив три дня на поиски, Катя отчаялась. Её пребывание на чужбине затягивалось, а начальство всё больше спрашивало, где это Лебедева так долго пропадает. Приходилось оправдываться, что, мол, поиски очередного «инди» немного затянулись, но её спасало ранее удачно раскрытое дело, которое она провернула в Нью-Йорке. Остальным членам команды тоже были придуманы легенды, чтобы комар и носа не подточил. Про собаку Соколов ни разу не спросил. В шутку обронил, что если вы её потеряете по дороге, будет даже лучше. Поэтому Катя решила держать принцессу подле себя, опасаясь за жизнь Леи. Генерал же не знал, что в теле собаки заточено человеческое сознание. А если бы знал, то на опыты бы отдал. Ох, и нелегка жизнь у Органы-Скайуокер. Но она пока справлялась, даже подвязалась на поиски, буквально вынюхивая следы к водопадам.

Что это? Что это?! — Лея бежала далеко впереди, по подвесному мосту, на самом нижнем ярусе, куда из-за обилия влаги туристы почти не спускались. Шум от падающего водопада стоял оглушающим, в нём тонул крик, но Лее не было нужды кричать. Она мысленно докричалась до ребят, принуждая быстрее до неё добежать. Лея указала мордой в сторону неестественного каскада, как будто где-то повыше стена воды натыкалась на карниз и меняя угол падения, образовывала небольшой зазор между скалой и потоком. Судя по глубине входа там могло быть просторно.

— Что-то мне подсказывает…, — Катя не договорила, Мол уже перелезал за ограждение смотровой площадки и пошел по влажному узкому уступу.

С его ракурса он заметил и тропку, которая вела к входу. Она была опасной, мокрой и можно было легко навернуться по мокрым камням головой вниз в бурлящий поток, где водные пороги вымывали каменное дно.

Мол махнул Кате, чтобы не шла следом, но упрямица, конечно, не послушалась и балансируя руками, а где и Силой, осторожно двигалась за ним. Лея осталась стоять на площадке, глядя на удаляющиеся фигуры и желая всем добраться в целости и сохранности.

Мол шагнул на площадку под водным навесом первым, успевая даже предложить руку замешкавшейся Кате, которая едва не полетела вниз.

Площадка была искусственно вырублена в скале, специально под размеры челнока. Об этом говорили гладкие, непривычно ровные стены, каких природа бы не создала здесь, высокий потолок не являлся арочным сводом, а был таким же прямым, как бетонное перекрытие в домах. Ангар имел естественную водную стену, которую никто бы не смог поднять снаружи, но исходя из правила, что корабли должны были покидать комфортно это место, здесь могли быть механизмы, приводящие в действие систему временного перекрытия водного потока. Однако ребят пока интересовало не это. Внутри, под брезентом, высилась гора на железных опорах. Катя с Молом не сговариваясь, одновременно подступили к челноку, стаскивали с корпуса тяжёлую намокшую ткань, обнажая вожделенный трофей.

Времён ситхских войн, этот челнок был на ходу у противоборствующих сторон, попеременно изменяя модификации и вытягивая нос республиканскому творению, стачивая крылья, придавая вид стервятника, этот челнок был явным прототипом ныне существующих мандалорских истребителей. Катя не преминула немедленно эту деталь озвучить. Серебряные бока давно потускнели, но вылинявшие и проржавевшие опоры, на которых стоял челнок, всё ещё были крепкими. Едва угадывающийся рисунок на крыле был не то ситхским, не то джедайским, что в принципе, было всё равно. Главное, было ли топливо в баках и заряжены ли батареи.

Мол достал код активации, прикладывая пластик к замку справа от воздушного шлюза. Код сработал, и пусковой механизм открытия трапа натужно заскрипел, опускаясь, но на середине неожиданно застрял. Мол закатил глаза и навалился рукой о трап, помогая тому механически. Скрежет достиг своего пика, но не покинул этих стен, так как шум водопада всё равно глушил все звуки.

Катя шагнула следом за Молом внутрь челнока, осматриваясь. Небольшой, но вместительный, он как раз бы взял на борт всю команду «прыгунов», как окрестил их забрак кодовым словом.

— Как ни странно, но топлива нам хватит, чтобы поднять его и долететь до ближайшего ремонтного дока, — отозвался забрак из пилотской рубки. Катя образовалась за высокой спинкой кресла, разглядывая приборную доску. Мол уже колдовал над панелью. Катя не раздумывая, опустилась в кресло второго пилота, жмурясь от счастья, примеряя на себя кресло. Таких ярких чувств она не испытывала даже сидя в кресле истребителя в учебке.

— Как же я скучала по всему этому, — прозвучала её фраза, вторая по счёту, после сказанной подобной Раёком, когда он реанимировал гравицикл на базе, с рёвом прокатываясь по залу.

— Да. Мы все скучаем по своему дому, — кивнул Мол. — И я предлагаю приложить всё старание и ресурсы Земли, чтобы наша мечта стала явью.

Часть 11. Глава 2. Стычка в костёле

— Теперь к другим новостям, — диктор новостного канала переложила листок на столе. — Вчера ночью над Аргентиной был замечен крупный объект. По описанию он не походил ни на одно воздушное судно земной авиации. Свидетельства очевидцев утверждают, что это был НЛО. В последнее время над Аргентиной было засвидетельствовано несколько случаев перемещений объектов внеземной цивилизации. Военные пока никак не прокомментировали этот случай. Но одно точно — мы с вами во Вселенной не одни.

— Аминь.

Катя выключила телевизор и отбросила пульт в сторону, продолжая сидеть в кресле. Лея подняла голову и вопросительно взглянула на девушку. Было видно, что майор раздражена. Не мудрено. Топлива им едва хватило, чтобы долететь до ангара, который был заранее подготовлен для их временной стоянки. Слово «долетели» ещё было мягко сказано, учитывая, что на перехват им было брошено два истребителя с военной базы, про которую Катя знала, но как-то не особо побеспокоилась ранее. Конечно, на этой «позитивной» ноте, они с Молом разругались. Пока забрак пытался оторваться, увеличивая скорость и пикируя низко к земле, Катя Силой раскидывала преследовавшие их истребители. Она не любила напрасное насилие и те пилоты не виноваты, что им было приказано посадить их челнок. Казалось, забрака вся эта погоня раззадорила. В общем, уже полдня оба играли в молчанку. Катя искала варианты с топливом, потому что оно сгорело в глупой гонке. Можно подумать, подобное горючее на каждой заправке. Катя предлагала перевезти челнок наземным транспортом, и вариант надёжный бы нашли, главное было не тратить напрасно горючее. Теперь доскребали на дне бака топливо для образцов.

К тому же был найден только один челнок, а второй продолжал находиться где-то под водопадами. Да и эту стену воды им пришлось преодолевать с прыжка, чтобы не размозжило об дно. Мол торопил. Чтобы случилось, если бы они задержались ещё на денёк в поисках заветного рубильника, обрывающего поток воды сверху? Но забрак подгонял. Надо лететь и всё тут, не проложив толком путь по навигации, отчего они сделали немалый крюк, столкнулись с военными и естественно сожгли остатки топлива.

Ты всё ещё злишься? — спросила Лея.

Катя только выдохнула. Её взгляд упал на текст из Википедии, статью, которую она не дочитала. Взяла в руки планшет.

— Ага. Значит они могут пересыхать, — Катя возмутилась вслух.

Они?

Лея даже поднялась со своего места.

— Вот смотри, тут написано: в семнадцатом веке и в двадцатом, было засвидетельствовано два случая, когда водопад пересыхал.

Ой. Это же плохо, — отозвалась Лея.

— Чем же плохо? — воззрилась на принцессу Катя. — Это значит, что именно так в эти ниши были построены и челноки в них спрятаны.

Так ведь раз пересыхал водопад, то кто-то мог увидеть один из челноков и присвоить себе.

— И то верно. Так, давай-ка поищем про это информацию, — Катя принялась искать в военной базе данных какие-нибудь необъяснимые факты, что-нибудь из ряда вон выходящее. Это могло занять невероятное количество времени, но чутье подсказывало, что нужно съездить в город и поговорить с местными жителями. В Южной Америке много религиозных общин, а известно, что они всё необъяснимое принимают за нечистую силу. Кто-нибудь должен был видеть такой же корабль в небе или где-то поблизости. И если учитывать, что челнок могли похитить и присвоить себе, то далеко везти бы не стали. Все прочие крупные города отметались. Оставался один, лежащий в восемнадцати километрах от водопадов Игуасу. Катя не исключала, что челнок мог быть давно обнаружен и военными, только местные власти об этом молчали. Информация, которую Катя запросила через свои источники, ни о какой такой находке не упоминала на территории Аргентины или Бразилии. Что-то подсказывало, что следы нужно было искать в Пуэрто-Игуасу, маленьком туристическом городке с населением 80 тысяч человек.

— Ты куда? — образовался в дверях Мол, когда Катя направлялась к мотоциклу,надевая шлем.

— Проветриться, — ответила она. — Принцессу на тебя оставляю.

— Нашла время прогулки устраивать. У нас работы непочатый край и сроки поджимают, — недовольно фыркнул Мол ей вслед. Но Лебедева уже завела мотор и, оставляя за собой дымный шлейф, рванула в направлении городских огней.

Пуэрто-Игуасу был маленьким уютным городишко, полностью заточен под туристический бизнес. Буквально каждое здание было стилизованно под народный быт, только электрическое освещение уличных столбов и современные машины на обочинах говорили, что на дворе двадцать первый век. Город был большим музеем под открытым небом.

Центральная туристическая улица была оживлена: здесь шла торговля круглые сутки и магазинчики не закрывались на ночь. Цветные бумажные фонари висели от столба к столбу, цветные ленты трепало на ветру. Местные жители расхаживали среди туристов в национальных одеждах, предлагая сувениры, развлекая танцами и песнями. В этой части города музыка не смолкала, а гостиницы были всегда переполнены. Дальше центральной части города виднелись шпили католического собора, самого крупного и не единственного, но Катя его миновала, не задерживаясь, хотя двери были открыты. Интуиция вела её дальше, в менее шумную часть города, на самую окраину, где в стороне стоял костёл, совсем небольшой и казалось, только для своих прихожан.

Свернув к обочине, Катя заглушила мотор и сняла шлем, разглядывая здание.

В католических храмах Катя и раньше бывала, никогда не следуя традициям, но здесь рука сама потянулась обмакнуть пальцы в чашу с водой и перекреститься на манер католиков: слева направо.

Внутри небольшого помещения было светло. Тихо. Орган не звучал. Шла проповедь. Катя села с краю на длинную пустую скамью, разглядывая посетителей. Их было несколько: молодая пара сидели рядом, мужчина средних лет с библией в руках у окна и пожилая леди, склонив голову, казалось, задремала.

Священник мужчина, где-то чуть за сорок, стоя на трибуне, о чем-то вещал. Он говорил громко. Его голос эхом прокатывался под сводами потолка. Катя дважды поймала на себе его заинтересованный взгляд, но при этом она даже не смотрела на священника. Просто чувствовала его на себе. Чисто профессиональное выработанное с годами чутьё. Катя взяла в руки книгу: на страницах были закладки. Она пролистала книгу, напечатанную на латыни и отложила её, предпочитая вести себя как простой турист, который случайно забрёл в этот храм. У неё всегда хорошо выходило сыграть любую роль, но сегодня так совпало, что Мол постоянно вторгался в её мысли и до сих пор недавний скандал с ним выводил из равновесия.

Дождавшись конца службы, Катя, как и прочие прихожане, приняла тело Господне, маленькую просфору на язык, благословение падре и задержалась у распятия Христа.

— Я могу вам чем-то помочь? — услышала она подле себя голос священника. К ней обращались на чистом английском наречии. Катя кивнула.

— Да. Вы можете меня исповедовать, падре? — Лебедева посмотрела священнику прямо в глаза. Его льдистые радужки словно заглянули ей в самую душу, полоснув за живое. Мимолётное странное ощущение, которое ускользнуло так же быстро, как и появилось.

— Вы не католичка, так ведь? — неожиданный вопрос её задел.

— Нет, — честно ответила она.

— И здесь по какой-то другой причине, не так ли? — осведомился он.

— Вы «инди»? — влепила майор своё первое предположение.

— Нет. Я наблюдателен. Но я прав. Так какое у вас ко мне дело?

Катя на доли секунд потеряла дар речи. Она нахмурилась. Но потом её осенило.

— Вы бывший военный… Разведка? Спецслужба?

Настала пора хмуриться священнику. Значит её предположение попало в яблочко.

— Выход там, — его тон стал иным. Добродушие как рукой сняло. Мужчина шагнул в сторону.

— Майор Лебедева. Российская разведка. У меня к вам несколько вопросов, — официальным тоном остановила она священника. Тот замедлил шаг и обернулся. Катя держала удостоверение на уровне его глаз и на всякий случай оголила рукоять своего табельного в нательной кобуре, чтобы здесь понимали, что агент при исполнении может применить оружие в случае сопротивления. Мужчина кивнул.

— Прошу пройти за мной.

Катя привычным жестом одёрнула на себе куртку, пряча удостоверение во внутреннем кармане.

За кафедрой они вошли в дверь и через узкий коридор в комнату, в которой священник переодевался. Шторы на окнах были плотно задёрнуты.

— Назовите своё звание и часть, — Катя смотрела, как падре снимал с себя рясу, вешая её на манекен, снимал прочие регалии, оставлял книгу на столике.

— Лукас Пасторале, капитан в отставке. Стратегическая военная разведка Аргентины.

Катя кивнула, когда ей показали удостоверение. Капитан в отставке? Что-то маловероятно. Но поверим на слово.

— Вы слышали про происшествие этой ночью? — начала Катя с главной новости.

— Какой же? — мужчина оставил белый пасторский воротничок на полке, оставаясь в чёрной рубашке и брюках. Взял со спинки стула пиджак, надевая.

— Неизвестный объект в небе над Аргентиной.

Пасторале внимательно посмотрел на Катю.

— Это были вы?

— Почему вы так решили? — удивилась та.

— Простое предположение. Так о чем именно ваш вопрос? Видел ли я этой ночью НЛО?

Катя совершенно бесстрастно посмотрела на капитана.

— Ночью я спал. Но в новостях видел этот промелькнувший силуэт воздушного судна.

— Каковы ваши предположения относительно этого инцидента?

— Сеньорита. Мой отдел далёк от расследований паранормальных явлений…

— Вы знаете, о чем я спрашиваю. Подобный объект спрятан на территории этой страны, точнее, в пределах этого города. Откуда мне это известно? Профессиональное чутьё.

Катя следила за реакцией мужчины: бегающие зрачки, учащенный пульс, раздувающиеся крылышки носа, вспотевший лоб. Но Пастрале оставался внешне совершенно спокойным, словно выпад в сторону его славного города пролетел в пустоту.

— Мне об этом ничего неизвестно, — ответил падре ровным голосом.

— Вы знаете, — Катя заглянула за обе оконные шторки, как бы между прочим проверяя слежку и прослушку, — Я превосходная ищейка. Вы верно слышали об особом отделе, контролирующем перемещения всех «инди», поиске и поимке особо опасных и неуправляемых одарённых. Я могу достать из вас всю необходимую мне информацию в два счёта. Но я предпочитаю человеку давать шанс. Так вот я такой шанс вам даю сейчас. Расскажите мне всё, что вам об этом известно.

В следующую секунду в Катю уже был направлен пистолет, с характерным хлопком, выплёвывающим пулю, направленную ей в голову. Одно движение и за её спиной разлетается в дребезги стекло серванта: Лебедева перехватила руку мужчины, скручивая до щелчка в локте, но подножку она выставить не успела — Катю уже швыряли в стену. Короткая схватка в маленькой комнате продолжалась пятнадцать секунд, может меньше. Лебедевой удалось уложить бойца на пол, применяя болевой приём, она дожала его коленом, наставив дуло своего пистолета тому в затылок.

— Захотели по-плохому?

Катя схватила мужчину за шиворот пиджака, рывком ставя того на ноги перед собой.

— Вы не понимаете, о чем просите, — боязливый тон удивил Лебедеву. — Если они узнают…

— Они?

— Они называют себя Всевидящим Оком.

— Я могу с ними встретиться?

— Да. Приходите на воскресную проповедь. Предпоследний ряд, мужчина в белом костюме. Обычно они сами выбирают своих последователей.

— И выбрали вас? — Катя повела бровью.

— Да. Я осведомитель.

Катя убрала оружие.

— Но если вы меня обманете или предупредите их или что-то ещё замыслите против меня, я вернусь за вами.

Катя направилась к двери.

— На вашем месте я бы уезжал из страны, — в голосе отставного капитана прозвучала обреченность.

— На вашем месте я бы забыла о нашем разговоре. Я вернусь сюда в воскресенье и не одна, — парировала в ответ Лебедева, открывая дверь и покидая комнату. Она была уверена, что бывший агент разведки поступит правильно: он поедет домой, ляжет спать и постарается забыть о сегодняшней стычке.

Катя возвращалась назад. Забрак вышел её встречать, показывая на наручные часы, жирно намекая, что сеньорита отсутствовала гораздо дольше, чем предполагалось.

— Чудесный городок. Тебе в нём понравится, — сняла она шлем, вешая на руль.

— С чего бы? — Мол заметил свежую царапину на её скуле. — Уже успела с кем-то подраться?

— Ты не поверишь.

— Нет, я всегда в это поверю, — следуя за ней по пятам, Мол вошел в ангар, прошагав через весь зал мимо челнока, к дальней комнате. Катя с раздражением сняла с себя куртку, бросая ее на спинку кресла. Майор была на взводе, но забрак не чувствовал, что это по его душу. Лебедеву теперь терзало что-то другое.

— В воскресенье едем на проповедь, — Катя наливала себе кофе в чашку.

— Я не готов изливать душу…

— Полагаю, до этого не дойдет. — Она отхлебнула горького напитка, присаживаясь в кресло.

— Ты напала на след? — Мол сел в кресло напротив.

— Да. И судя по описанию, это наши ситхи. Но возможно и фейк.

— Хм., — Мол потёр подбородок. — А кто информатор?

— Один милый парень, — Катя коснулась царапины на своей скуле. Рана ещё пощипывала.

— Вижу, что милый…, — усмехнулся забрак, — Но ему можно верить?

— Вот и посмотрим. Или это будет его последняя проповедь.

Катя вынула из кобуры свой пистолет и положила на стол, где уже лежали две рукояти саберов, длинноствольная винтовка и бластер, который Катя нашла в челноке. Бластер сейчас был на зарядке, но мощности импровизированного адаптера от телефона ему явно не хватало.

— К воскресенью как раз зарядится, — перехватил её мысль Мол.

— Буэно*, — ответила ему Катя по-испански, вбивая информационный запрос на Лукаса Пасторале.

_____________

*Bueno (в пер. с испанского) — хорошо

Часть 11. Глава 3. «Всевидящее Око»

Вы понимаете, каково это было двум опытным адептам Силы выйти на контакт с некой сектой, косившей под ситхов? Катя не восприняла их всерьёз, Мол и подавно. Но оба решили, что встреча должна состояться.

Рано утром, прозондировав городок на наличии себе подобных, забрак сидел подле челнока и медитировал. Катя, в отличие от напарника, решила размяться с шестом, чтобы в случае непредвиденной ситуации быть в форме.

Рассвет окрасил небо на востоке в нежно розовые тона, постепенно разгоняя туман, стелющийся по земле. Приятная прохлада уступала место южному суховею, и едва край солнечного диска позолотил горный склон, тишину сменил стрёкот кузнечиков и пение птиц.

Мол открыл глаза. Кати уже не было. Шест стоял прислонённым к стене. На улице послышался всплеск воды: за неимением душа, наполнялось из колонки ведро и залпом опрокидывалось на себя. Неудобства Катю не волновали. Она бывала и в ситуации, когда вода была ценнее золота. Она обернулась в большое полотенце и прошла в ангар, попутно просушивая рукой волосы, распустив ненадолго длинную косу. Мол уже готовил на газовой горелке завтрак.

Походная тушенка с помидорами на сковороде. По куску хлеба и кофе. Катя села в своё излюбленное кресло, вытягивая ноги и слегка откинула голову на подголовник кресла. Ей на колени в тарелке опустилась еда.

— Бон аппетит, — сказал Мол принцессе, опуская и перед ней миску с едой. Только Лея кофе не пила, а так питалась тем же самым, чем остальные в отряде.

— Мерси, — ответила Катя за обоих, принимаясь за еду. — Как прошла медитация?

Пустые разговоры за завтраком в поддержании интереса к делу.

— Я не почувствовал никого из наших, — ответил забрак, имея ввиду свою братию.

— Тем хуже для пастора, — Катя макала куском хлеба в соус на тарелке.

— Расколется быстро, — подхватил её мысль Мол.

До начала проповеди было ещё предостаточно времени, чтобы ещё раз прогнать план действий, откалибровать бластер. Модель была не самой лучшей, но исходя из того, что было, Мол надеялся выжать из оружия максимум полезного коэффициента. Истратив две единицы заряда, чтобы проверить мощность и дальность, забрак решил этим и ограничиться. Всё равно испытывать его не было смысла: оружие опережало земные технологии на сотню лет, если не больше, а делиться этим с другими как-то не хотелось. Световые мечи были в этом плане надёжней и привычнее.

— Что делать с Леей? С собой мы тебя не возьмем, — Катя смотрела на принцессу, которая сидела в этой же комнате, наблюдая за сборами.

— Будет охранять челнок, — отозвался Мол.

— Я серьезно, — нахмурилась Катя.

— И я серьезно, — Мол чуть улыбнулся, кивая на принцессу, — На расстоянии мы услышим её мысли, если кто-то попытается сюда войти. Но ты прячься, если вдруг кто-то всё же нагрянет. У этих правила для собак одни: приют или отстрел.

Принцесса попятилась, прячась под стол.

— Не пугай её. Всё будет хорошо. Мы только потолкуем с этими лже-ситхами и назад. К вечеру уже будем тут, — подмигнула принцессе Катя. В ответ услышала её напряженное сопение: Хорошо.

Осторожнее там… и, Да пребудет с вами Сила! — принцесса бросила фразу вслед удаляющемуся джипу.

Мол только поджал губы. Катя смотрела в боковое зеркало, глядя на удаляющийся ангар. Было неспокойно там одну оставлять принцессу, но другого выхода не было.

Непривычно много машин стояло у католического храма, как будто кого-то венчали, решила про себя Катя. Они с Молом зашли внутрь здания.

Прихожане рассаживались по скамьям. Катя не стала никого поднимать, кивнув Молу присесть на предпоследнюю, как раз уже занятую неким мужчиной в белом дорогом костюме. Он сидел у самого окна и между ним и Катей, можно было посадить ещё с десяток человек. Несмотря на это, никто из прихожан не делал даже попытки приблизиться к этой стороне лавок, занимая скамьи по левую сторону.

Предупредительно закрыв мысли, Мол с Катей делали вид, что они туристы, семейная пара, что решили послушать музыку и заодно проповедь, но Лебедева совершенно отчетливо видела страх в глазах прихожан. Каждый словно цепенел, проходя мимо их скамьи, не глядя в их сторону, и спешил скорей занять другую сторону, потеснив соседей.

Катя наоборот, когда при разглядывании храма, она встречалась с изучающим взглядом таинственного мужчины, приветливо ему улыбалась. Мол тоже кивнул соседу у окна, листая библию и донимая Катю, почему она не на американском, как он привык.

— Ты забываешь, что мы в Аргентине, — вела она с ним милые разъяснительные беседы.

— Да, жаль, что я плохо понимаю испанскую речь, — Мол говорил на американском специально. Они условились, что будут придерживаться этого плана.

— Я буду тебе переводить, — Катя даже сдержалась, чтобы не ударить забрака, когда тот переигрывал, решив приобнять её за талию. Объяснила, что во время мессы его руки должны быть заняты библией, а не любимой женой.

К слову оба даже надели кольца. Точнее, Мол своё обручальное и не снимал, Катя тоже, лишь переменив руки: с правой на левую, как было принято у католиков.

— Тело Господне…, — с этим благословением, Лукас Пасторале брал пластинку хлеба и давал каждому прихожанину, подходившему к нему. «Аминь», — звучал тихий ответ.

Священник мельком взглянул на знакомое лицо. Катя не спешила подходить. Она стояла рядом с Молом в конце очереди. Причащение для истинно верующих.

— Примите дары Бога, — услышала Катя позади себя вкрадчивый голос. Обернулась. Мужчина в белом встал как раз позади неё.

— Я не истинно верующая, — обронила она снисходительно, на чистом испанском языке.

— Принять Христа в себя никогда не поздно, — мужчина улыбнулся.

— Что он сказал, дорогая? — Мол въехал фразой в их беседу, на смачном американском.

— Чтобы и мы приняли тот хлеб, дорогой, — ответила ему Катя нарочито просто.

— Если ты настаиваешь…

— Тело Господне, — рука Пасторале чуть дрогнула, когда настал черед Кати. Только она взглядом дала понять, чтобы тот не поднимал шухер.

— Аминь, — Катя отошла, чтобы пропустить «мужа» и следом идущего мужчину. Прихожане спешили покинуть храм.

— Куда мы теперь? — спросила Катя забрака. Тот призадумался.

— Можно прогуляться по городу.

— Прошу прощения, что невольно услышал вашу беседу, — уже на выходе из костёла их остановил мужчина. Теперь его речь звучала на английском, но с явным акцентом, — Сеньор, сеньорита, могу предложить посетить одно чудесное место. Вам там понравится.

— Правда? А что там? — воззрилась на него Лебедева.

— Золотоносная жила Аргентины.

— Звучит заманчиво…, — Мол глянул на Катю, давая понять, что рыбка съела приманку, но при этом не раскрывая мыслей.

— Поедем на моей машине, — мужчина, следовавший за парой, кивнул на стоявший у обочины белый внушительный Rolls-Royce Ghost.

— Спасибо, мы на своей. Дорогу покажете? — Мол направился к своему джипу, уводя Лебедеву следом. Мужчина заметно расстроился, но решил, что добыча так просто от него не ускользнёт. Незнакомец сел за руль своего авто и припустил по дороге. Местные старались свернуть с его пути и уступить дорогу. Молу это не нравилось.

— Кем бы эти «око» не являлись, — сказал забрак, предупредительно влепив пломбу на приборную панель, — Роскошь они любят и власть. Заметила, как местные их боятся?

— Да. Они терроризируют город, и чувствуется, давно.

— И чую, что везут нас в какую-то западню.

Катя порылась в сумочке, которую сунула перед отъездом в бардачок машины, вынимая по две капсулы. Одну протянула Молу.

— Это нейтрализатор. Все виды ядов, отравляющих веществ, жидких и летучих газов. Растворяется в слюне, действует 37 часов. Если они попытаются нас усыпить или отравить, в отключке мы будем не больше часа. Пилюля полностью нейтрализует яд и растворится в желудочном соке.

— Долго.

— Пока так. За час многое может случиться, но будем надеяться, что их любознательность сыграет нам на руку.

Действие пломбы истекало. Катя с Молом синхронно заглотили пилюли, запивая их водой.

— Ты мечи надёжно укрыла? — переспросил Мол.

Катя кивнула.

Пломба облетела пеплом под ноги. Мол растёр его подошвами ботинок и включил вентиляцию, чтобы вытянуть лёгкий запах гари из салона.

Тем временем роллс-ройс уже сворачивал с главной улицы, направляясь к выезду из города. Мол ехал чуть поодаль, делая вид, что наслаждается видами за окном. Они перебрасывались с Катей короткими фразами о природе края, как если бы кто-то решил с регистратора просмотреть видеоряд и понял бы, что в салоне не происходило ничего необычного.

Но удивление было неподдельным, когда из-за поворота выросло серое кирпичное старинное здание, напоминающее средневековый замок, увитый лианами, со стрельчатыми арками окон. Машина, следовавшая впереди, вкатила через высокие резные ворота. Мол прибавил газу, успевая въехать следом за хозяином замка, до закрытия ворот, которые едва не чиркнули его по бамперу багажника.

Конечно, после остановки, он первым делом побежал смотреть, не поцарапали ли ему машину.

— Вы извините. — Мужчина бросил на Мола насмешливый взгляд, — Я предлагал ехать на моей машине. Ваша машина была опознана системой, как нарушитель и она попыталась помешать вам.

— Система? — забрак всё-таки нахмурился.

— Да. Мы живём в мире, где полно воров, посягающих на чужую собственность, — мужчина в белом указал на вход в замок, — Но простите мне мою неучтивость. Я же пригласил вас в гости. Прошу, идёмте.

Катя отдёрнула Мола взглядом, что тот рано начал операцию. Тот лишь с улыбкой приобнял «жену», чмокнув в нос.

Лебедева пообещала себе припомнить ситху эту выходку, вот только они разберутся с этим «оком».

Едва они переступили порог, их провожатый неожиданно резко обернулся и уже два шприца, всаженные в Катю и Мола, впрыскивали в их тела парализующее вещество, роняя обоих на пол.

Часть 11. Глава 4. Соколов. Начало положено

15 часов назад

— Она не похожа на простую прихожанку, — Мэтт отпил кофе, кивая на девушку, покинувшую костёл. Надев шлем, она ещё раз взглянула на здание, по сторонам, будто опасаясь слежки, и уехала.

— С чего ты взял? — отозвался Хосе, провожая туристку взглядом.

— Профессиональное чутьё, — ответил напарник, сминая бумажный стаканчик и бросая его себе под ноги.

Спустя двадцать минут в дверях храма показался Лукас Пасторале. Он провернул ключ в замочной скважине, оглянувшись по сторонам и сунув связку к себе в карман, направился к воротам. Его взгляд привлёк черный седан, стоящий на парковке. К нему-то он и подошёл. Мэтт услужливо открыл перед пастором заднюю дверцу. Лукас сел.

— Кто была эта девчонка? — Мэтт полуобернулся, чтобы видеть собеседника. Лукас нейтрально пожал плечами.

— Простая прихожанка, — ответил тот.

— А мне показалось, что нет.

Мэтт попытался прочитать на лице вояки правду, но тот её умел хорошо скрывать.

— Обычная туристка, американка. Исповедовалась, — Лукас попал ну почти в точку. Усмехнулся. — Они набожные католики.

— О чём с ней говорили? — Хосе влез в разговор.

— Я не стану разглашать таинство исповеди, — ответил Лукас. — Что у вас для меня нового?

Мэтт прищурился, но понял, что пастор был не намерен делиться своими делами. Так было всегда. Собственно и нужен он был для дела, только из-за его отличного послужного списка, а церковь была отличным прикрытием для их дел.

— Босс шлет тебе привет и спрашивает, почему до сих пор нет никаких вестей о челноке. Ты должен был представить ему отчёт ещё утром.

— Потому что у меня сейчас нет доступа к секретным правительственным операциям и я об этом уже упоминал и не раз, — Лукас зло сверкнул глазами на парня. Тот только гадливо улыбнулся.

— Знаешь, что, — Мэтт глянул на Хосе и снова на вояку, — Я скажу боссу, что ты пока дополняешь сведения. Всё же я на твоей стороне, ты же понимаешь. Ева… она прекрасная девушка и она мне нравится. Будет жаль, если меня пошлют её убить. Просто рука не поднимется, но придётся.

— Я понял.

Лукас уничтожающим взглядом посмотрел на бывшего напарника, с которым они долго служили в разведке. Его семья была на прицеле у мафии каждый день. Его дочь приглянулась этой мрази, мозги которого Лукас с удовольствием бы размазал сейчас по лобовому стеклу.

— У тебя есть время до полуночи, — Мэтт отжал кнопку на панели и задняя дверца машины открылась.

Лукас вышел. Прошел к своей машине, под пристальными взглядами надсмотрщиков. Рывком открыл дверь, сел, завел мотор и вжал педаль газа в пол, срываясь с места.

— Ты бы смог убить Еву? — Хосе покосился на напарника. Блондин недобро глянул на водителя.

— Езжай давай.

Хосе моментально завёл мотор и, разворачиваясь, взял направление в сторону замка.

15 часов спустя

Лея решила, что ожидать возвращения друзей будет у челнока, улегшись возле опоры. Но сон сморил быстрее. Теперь же её пробудил странный нарастающий гул. Чуткий слух и предчувствие сложились в одну картинку: сюда направлялся неприятель.

Она высунула голову, толкнув дверь и увидела над горизонтом чернеющие точки, быстро приближающиеся. Это летели вертолёты. По земле, поднимая придорожную пыль, неслись военные машины.

Лея заметалась по ангару. Она не знала, что делать. Единственное, на что была способна, это мысленно звать на помощь. Но Катя с Молом не отвечали, их голоса молчали. А звать Марека было бы бесполезно. Ведь они находились друг от друга далеко, но она всё равно звала на помощь.

Военные заполняли ангар. Вертолёты кружили над строением. Всё шло хорошо, пока вдруг не стали по цепочке взрываться один за другим солдаты, то тут, то там, подрываясь на растяжках. Лея активировала защиту, выбегая через заднюю дверь комнаты.

— Всем замереть на месте! — проорал голос командующего и взрывы прекратились. Слышно было, как где-то лаяла собака.

Лея пыталась оттеснить ряды наступающих, припугнув тех громким лаем.

— Это что ещё за пёс? — командующий операцией дал жестами группе за его спиной обойти ангар и глянуть. Звук автоматной очереди вспорол тишину.

— Минёров сюда! Кто бы это ни был, это не инопланетные технологии. Мы имеем дело с хорошо подготовленными военными структурами!

Мужчина отдавал приказы, не сходя с места, как и остальные. Был великий риск подорваться на невидимой растяжке.

Военная полиция обложила все дороги. Полным ходом шла военная операция. Изымали челнок, разминировав ангар, но когда можно было пожать друг другу руки, и вскрывать замок двери самого космического корабля, сработала его защита и ловушка, расставленная Молом, взрывной волной смела несколько десятков людей, раскидав их тела по округе. Вышибло двери, стекла вертолетов, машин, сдуло солдат взрывной волной.

Когда пыль стала оседать на землю, выжившие поднимали головы. Ангара уже не существовало, ни его стен, ни крыши. Только космический корабль, стоящий посреди поля, с нерушимой защитой.

Подволакивая лапы, Лея пыталась отползти дальше, но сил уже не было. Где-то там далеко остались остовы покорёженных пылающих машин, вывернутые тела солдат и единственная надежда на спасение: челнок её мира.

Никто Лее не отвечал. Никто не шёл на помощь.

Значит это конец, — принцесса замерла в высокой траве, дрожа всем телом. Золотистая шерстка на задних лапках окрасилась в розовые и бурые разводы.

Принцесса Лея Органа-Скайуокер. Это небо последнее, что ты видишь, — она с тоской смотрела в пронзительно синее небо чужого мира, куполом опускающееся над головой.

Смерть не казалась принцессе страшной, Лея её не боялась. Никогда. Но страх навсегда остаться собакой заставлял её бороться со слабостью, болью.

К звукам этого мира стали примешиваться родные. Дыхание через маску. Такой звук мог быть только у одного человека во всей галактике. Лея через «не могу» открыла глаза, едва различая фигуры в белеющих доспехах. И одну, возвышающуюся над всеми. Вейдера. Он стоял склонённый над ней. Миры сливались в один.

— Лея, услышь меня, — повторял он снова и снова. Лея слышала его зов, но она не могла вырваться из оболочки этого пса, сказать, что слышит. Миры, на миг соединившиеся, снова отдалялись. Лее, показалось, что она успела сказать, как хочет вернуться, но через миг видения рассыпались. Вейдер, штурмовики и та планета пропали.

Я выживу.

Лея подняла голову, глядя на измазанную кровью шерсть. Превозмогая боль, упорно поползла дальше, к дороге, в надежде, что её кто-нибудь подберёт, а там она найдет способ связаться с остальными. Она должна выжить.

Гонка наперегонки со смертью закончилась у чьих-то ног. Военные ботинки встали на пути. Лея подняла голову. Запах от этого человека был узнаваемым. Но хвост не забился в радостном танце. Всё, что было ниже спины, Лея не ощущала.

Соколов смотрел на узнаваемые черты корабля, кружащие вокруг военные вертолёты, всполошившиеся наряды военной полиции, стягивавшей к месту события все силы. Он не верил глазам, что видит мандалорский челнок времён старой республики. Столько лет он искал ответы на вопросы и вот трофей стоял перед ним, протяни руку, и в такой же недосягаемости, как и надежда на возвращение домой.

Мужчина присел перед собакой.

— Ну что, малыш. Расскажешь, где Катя и остальные?

Лея через силу прочертила лапой на пыльной земле знак Альдераана на ауребеш.

Соколов замер, глядя на знакомые символы.

— Альдераан, — прочел он.

Лея снова чертила символ: печать королевского дома Органы. Узнаваемый символ.

— Ты принцесса Лея? — догадка опрокинула Соколова.

Да, — прочертила Лея последний знак и положила голову на лапы, не в силах больше двигаться.

— Быть не может… Всё это время…, — Соколов задохнулся от догадок, — Я тебе признаюсь, Лея… Мы с тобой уже пересекались однажды. Ты искала Хана Соло.

Мандалорец? — Лея из последних сил подняла голову, но даже это отзывалось болью во всем теле.

— Я тот мандалорец, — Соколов не слышал её мыслей.

Я знала, — шепнула Лея, опуская голову и закрывая глаза. Теперь хотелось раствориться в боли и уже забыться.

— Лея, не спать!

Соколов подхватил собаку на руки. Огляделся по сторонам и быстро пошел к ближайшей машине, садясь за руль. Так быстро он никогда не гнал. На всех постах ему давали зеленый свет. Военный госпиталь на базе, в котором оперировали солдат, впервые принял служебную собаку. Отказать русскому генералу не смели. Соколов сказал, что это его питомец. На ошейнике было написана страна, военная часть, порядковый номер, кличка пса и номер телефона генерала.

— Соня не простит мне твою гибель, — сказал Соколов перед тем, как Лею усыпили, сладив с кислородной маской, не предназначенной для собаки, — Ты обязан жить!

Странный перевёрнутый мир. Оказываешься в нём и гадаешь, за какие грехи тебя послали сюда. Всё привычное отходит на задний план. Пытаешься освоиться. Пытаешься выжить. Существуешь в шкуре другого человека, но всё ещё упорно ищешь пути назад, понимая со временем, что все твои старания тщетны. Смирение приходит не сразу.

Соколов сидел на улице, затягиваясь третьей сигаретой. Он смотрел на проходящих мимо него военных, которые по погонам твоим читали ранг, отдавали честь, но видел не людей, он вспоминал те странные совпадения в поведении собаки. Лея была в Родни. Это было пугающе реалистично. А сейчас эту собаку пытались спасти военные хирурги, на вооружении которых были внеземные технологии, поставившие на ноги не одного солдата.

Соколов гадал, кем же была Катя, кем были ребята его подразделения, ведущие активную разведку. Теперь, после того, как он своими глазами увидел мандалорский челнок, Соколов понимал, что имел дело с теми, кто точно так же из его мира застрял здесь.

Но сколько же нас таких?

Он гадал, гася сигарету о край скамьи. Пока шла операция, Соколов решил прозвонить Соне, чтобы кое-что прояснить, пока была такая возможность.

Связь в трубке была прерывистой.

— Пап, я перезвоню, — ответил голос на том конце.

— Какого чёрта здесь творится, и почему я вдруг узнаю, что Лея в собаке? — рявкнул генерал в трубку на мандалорском наречии.

— Что с ней?!

Марек осекся. Молчание затянулось.

— Кто ты такой и где моя дочь? — спросил спокойно Соколов.

— Она здесь. Я… Гален Марек, — юный голос стал грубее. Соколов вздрогнул.

— Кто с тобой остальные?

Снова пауза.

— Мы попали из другого мира и в эти тела не по своей воле. Мы ищем путь назад. Обещаем, что не причиним вреда…

— Мне повторить вопрос? — оборвал излияния Соколов.

— Имперский агент Раёк, бывший клон и мандалорец из клана Вейрес, Мэл, пилот сопротивления Люк Скайуокер и я, агент имперской разведки, Гален Марек.

— Кажется, я слышал это имя, не раз…, — Соколов был зол.

— Моё, товарищ генерал? — уточник Марек.

— Нет. Люка Скайуокера, — был ему ответ.

— Если вы знаете мандалорский, значит и вы…

— Вопросы здесь задаю я, — грубо осёк его Соколов. — Кто Катя и её спутник?

Пауза затянулась. Трубку взял Артём.

— Здравия желаю, товарищ генерал. Говорит подполковник Никитин, — представился тот по уставу на отличном мандалорском языке, — Катя моя жена. Она и я попали на Землю, потому что мы с неё родом, но не в свою реальность, к сожалению. Однако здесь нам всё привычно. Катя в той другой реальности была мандалоркой Хлоей Вейрес, из Дозора смерти, потом вольнонаёмной охотницей за головами. Мы помогали сопротивлению. А спутник рядом с Катей — это Дарт Мол. Вы слышали про него? Ученик Дарта Сидиуса, Императора. В общем, Мол погиб в своей реальности и возродился в нашей. Мы ищем точки соприкосновения, почему так происходит.

— Где вы?

— Простите, товарищ генерал. Но мы можем вам доверять?

— Это вы мне скажите.

Пауза.

— Я всегда был за Республику и за хороших ребят. Но сейчас я работаю бок о бок с имперцем и ситхом. Это вынуждает меня быть лояльным в отношении к новым обстоятельствам. Но я доверяю им. И я должен убедиться, что могу доверять вам. Кто вы, товарищ генерал? — Никитин подвёл к главному.

Соколов даже поднялся. Он окинул взглядом военную часть и глуше ответил.

— Мандалорец Дозора Смерти. Имя не назову. Гильдия охотников за головами.

— Спасибо за честность. Последний вопрос, товарищ генерал, — Артём ждал положительного ответа. — Вы готовы работать с нами сообща и помогать в поисках?

— Да.

— Мы нашли базу Древних. Так их называют. Но это «прыгуны» из Старой Республики, которые долетели до Земли на корабле.

— Каком корабле? — переспросил Соколов и удивление его было неподдельным. — Я видел только челнок.

— Корабль у орбиты Луны, на тёмной её стороне. Мы нашли точку хранения челноков. Катя с Молом один обнаружили под водопадами, но неудачно его перевезли. Все новости об этом только и трубят.

— Видел, — ответил Соколов.

— Но есть второй транспортник где-то в том районе. Катя с Молом поехали на встречу с человеком, который может быть замешан в этом деле. Там какие-то бандитские структуры и продажные военные. И с нашими нет связи уже три часа.

— Имя его и где искать.

— Имени главаря преступной группировки мы не знаем. Только имя сподручного: капитана Лукаса Пасторале, стратегическая военная разведка Аргентины. Мы пробили его по базе. Он уже лет пять в отставке. Служит пастором в местной католической церкви в городе Пуэрто-Игуасу.

— Ясно.

— У Кати с ним был контакт. Он своих навыков не растерял. У них вышел разговор на повышенных тонах.

Для Соколова было ясно, что компания его подопечных давно искали пути назад. И если бы не случай, забросивший его на совместные боевые учения в Аргентину, он даже не узнал бы обо всём этом. Местные ребята в шутку решили поучаствовать в рейде по отлову инопланетян, но столкнулись с агрессивной технологией. Шутка ли: взрывом изуродовало и покалечило стольких бойцов, накрыло электронику, разметало технику. Соколов ехал с другим генералом на его бронебойной машине, которую они оставили на дороге, и еще была мысль подъехать поближе к ангару.

А когда рвануло, их машину не слабо тряхнуло взрывной волной и вот тогда подняли на ноги всех. Соколов шел по полю, глядя на перепаханную землю, на мандалорский челнок и глазам не верил. А потом Родни... принцесса Лея.

— Товарищ генерал, — Соколова позвали.

— Я перезвоню, — отключил тот телефон, оборачиваясь к хирургу, который шел к нему, вытирая руки о полотенце.

— Товарищ генерал, собака будет жить. Но ходить, увы. Мы сделали всё от нас зависящее. Пули прошили позвоночник, раздробили кости. Мы всё собрали, сшили, но…

Соколов прорычал угрозу, стискивая кулаки.

— У вас же есть эти чудо таблетки.

— Не в его случае.

Соколов не заметил, как затянулся четвёртой сигаретой. Что же делать? Принцессу надо было ставить на ноги, и по-хорошему вынимать из тела собаки. Но душа — не мозг. Невозможно пересадить её из одной головы в другую. Почему-то Соколов вспомнил сразу об американских северных индейцах. Он где-то читал…

Да ну, глупости…, — отмахнулся Соколов, но новая мысль забилась в висках. Их шаманы способны на чудеса. Они могут вытаскивать дух из тела и переселять его в другого человека.

— Док. Мой пёс пока побудет у вас. Мне нужно срочно отъехать по делам, — Соколов втоптал сигарету носком ботинка в асфальт, хлопнув хирурга по плечу и скорым шагом направился к командующему базой.

— Я за ним присмотрю, — военный хирург только и успел крикнуть согласие вслед удаляющейся фигуре. Генерал его услышал.

Часть 11. Глава 5. Соколов. Режим мандалорца

Дин привык дела решать сам. Как только достиг совершеннолетия и взял своё первое дело, никогда более не брал помощи семьи, добиваясь поставленных целей сам. Постепенно снискал славу удачливого охотника, лишь изредка пересекаясь с членами своего клана, да и не по работе. Внося свой вклад в развитие общего дела, копил лишь на бескар, мечтая однажды обновить доспех. Не простая работа была у него. Ловить преступников для Империи: среди разного сброда вроде каперов и контрабандистов, стали попадаться повстанцы. Но встреча с Леей что-то в нём преломила. Дин не мог себе ответить на этот вопрос, что именно изменилось. Теперь он чётко понимал, что если бы не подвиг маленькой принцессы, быть бы ему заключенным на рудниках Кесселя до конца своих дней. Девушка подставилась под удар ценой своей жизни. Теперь перед мандалорцем встала задача вернуть долг за своё спасение Лее. Вселенная его услышала. Но жизнь столкнула его с мятежницей в чужом мире, при иных обстоятельствах.

Все события вели к этому дню. У Дина появилась надежда вернуться домой. Надежда, спустя долгие годы существования в чужой шкуре человека, с открытым лицом, предавая Кодекс. Перевёрнутый мир, в котором быть мандалорцем — не более чем фан-игра, а световые мечи — всего лишь светящийся пластик.

Настало время вспомнить былое. Надеть шлем.

Русский генерал взял в аренду бронированную машину, укомплектовался оружием, надел спец.снаряжение без опознавательных знаков и задвигая тонированное забрало шлема, вышел на трапу войны, газуя в сторону города. Начальник базы лишь проорал Соколову, что брать штурмом космический корабль чистое самоубийство, на что генерал вежливо уклонился от прямого ответа, куда именно направляется, пошутив, что едет посмотреть на водопады и перетереть с местными авторитетами за чашечкой кофе.

— Соколов, вернитесь, мать вашу! Я не намерен из-за вас отчитываться перед высшим командованием за развязанную войну кланов!

Дин усмехнулся. Если собеседник так легко повёлся на невинную шутку, значит он был с этими паразитами заодно. Вот чего Джарин не выносил, так это предательства в своих кругах.

— Сошлитесь на трудности перевода, генерал, — ответил он вслух.

— Соколов!

Дин выключил рацию. Всё равно бесполезный разговор.

Пастора дома не было. С порога на гостя обрушилась с кулаками его перепуганная жена, которая ни слова не понимала по-английски, но и на испанском языке не сразу смогла заговорить, впав в истерику.

— Верните дочь, ублюдки!

Бедная женщина заламывала себе руки, кричала, падала на пол к ногам ничего не понимающего Дина. Пришлось тратить время, доказывать, что он не имеет отношения к похитителям, к слову, он их как раз может найти, так как военный, но ему нужен Лукас Пасторале и, судя по адресу, он живёт здесь.

— Лукас…, — женщина завыла, припала к стене, показывая рукой в сторону второй комнаты.

Предчувствуя неладное, Дин скоро сократил расстояние от коридора до зала. Его взору предстала картина недавней трагедии, развернувшейся в доме священника: к несущему столбу, подпирающему потолок, был привязан пастор. Одежда на нём была изорвана в клочья, словно её рвали звери. Тело исполосовано так, будто мужчину хлестали цепями. Рёбра сломаны, но Лукас ещё был в сознании. Дин быстро набрал служебный номер, сообщая по закрытому каналу, что человеку нужна скорая помощь.

— Ева…, — шепнул майор одними губами.

— Кто это сделал?

Дин отвязал пастора, укладывая того на пол. Вокруг были разбросаны вещи, кровь обрызгала стены.

— Ганса…ле…

Глаза мужчины закатились. Пасторале испустил дух. Женщина, воющая у изголовья мужа, дико закричала.

— Гансалес! Это всё Гансалес! Ганса…

И неожиданно замерла на полуслове, заваливаясь на бок. Дин поздно дёрнулся в её сторону, чтобы закрыть своим телом от пуль. Красные лазерные точки заметались по стенам. Воздух вокруг забурлил от града обрушившегося свинца, вгрызаясь в предметы вокруг. Стреляли отовсюду. Из всех окон, которых в комнате было три. Дин рванул к выходу, отстреливаясь наугад. Входная дверь оказалась на пути единственным препятствием.

Когда рвануло и жарким пламенем лизнуло в спину, Дин не сразу понял, что случилось, по инерции кувыркаясь до дороги, на миг теряя связь с реальностью. Полотно двери пролетело над его машиной, завершая свой полёт на соседней лужайке.

Сквозь туман боец разглядел в паре метров от себя чьи-то ноги, услышал звук передёргивания затвора, но выстрел грянул из табельного мандалорца и бандит рухнул поперёк Дина, замирая. Мандо схватил того за одежду, прикрываясь мёртвым телом, как щитом от града пуль, обрушившегося на него следом.

Дин на миг замер, но только для того, чтобы поймать в прицел наседающих на него бандитов. Поднял голову, подтягиваясь на локтях и выстрелил в силуэт, мелькнувший в стороне. Снова удачно. Тело упало.

Рывком заставляя себя встать, Дин отбросил от себя мёртвое тело бандита, извернулся, как змея в прыжке и рванул к машине, дёргая дверцу на себя. Сгруппировался, бросая своё тело в кресло водителя, захлопывая дверцу и инстинктивно откинул голову назад, когда по стеклу прочертило автоматной очередью. Но закалённое стекло выдержало. Нападавшие вышли из-за своих укрытий, продолжая строчить из автоматов, усеивая лужайку гильзами: четыре боевика в чёрной форме спецназа. Один из них потянул гранату, срывая чеку, но так и не успел её зашвырнуть. Дин успел завести мотор и газануть на бандита, сбивая его с ног и давая задний ход, чтобы уйти от взрыва. Снова вжал педаль газа, догоняя второго стрелявшего, удирающего от него, удачно вписывая его в стену соседнего дома. Задним ходом сбил с ног и переехал третьего боевика, подпрыгивая на нём, как на ухабе. Четвёртый боевик уже газовал на своей машине что есть мочи, спасаясь бегством. Но Дина разозлили не на шутку и он выжимал из бронированного шустрого гаучо всё, на что тот был способен.

Городские сирены выли несмолкая. Люди на улице в панике разбегались по домам, полицейские машины пытались преградить путь Дину. Нескончаемый стальной дождь стучал по машине. Джарин стиснув зубы, упрямо догоняя бандита, дважды наезжая на его хрупкий седан укреплённым бампером, хоть и был с вершок, но действуя по принципу, что его муравей способен затоптать кого угодно, был намерен закатать гада в асфальт.

Введя красный код, Дин вызвал подмогу, заставляя ленивые тушки вояк на базе шевелиться и принимать правильную сторону, пригрозив военным трибуналом и разрывом международных соглашений. Кажется, командование образумилось. Когда национальная безопасность стояла на кону, могли полететь головы даже вышестоящего руководства. Дин мог надавить на нужные рычажки.

Угрозавозымела эффект.

В замок мандо въехал без стука, снося автоматизированные ворота к чертям. Преследуемый автомобиль вписался в живописную стену, увитую плющом. Пассажир отведали стального приветствия от озверевшего мандалорца, решившего не давать ему права слова хранить молчание, затыкая точными выстрелом в голову свой вердикт "виновен". Следом в высаженные ворота влетали местные копы, усеивая всё видимое глазу пространство машинами с сиренами, призывая в громкоговорители Дина сдаться, угрожая скорой расправой.

Но едва ли он желал подчиняться, напротив, врываясь в частный дом и сталкиваясь с Катей в холле, которая держала в руке гудящий синий клинок. По её внешнему виду Дин сразу понял, что у майора выдался сложный день.

— Майор Лебедева, — живым щитом оттесняя девушку, Дин вмял ту спиной в стену, пнув ногой по полотну дверей, чтобы та захлопнулась.

— Товарищ генерал, — Катя тяжело дышала, едва переводя дух.

— Ранена? — короткий разговор по существу. Девушка держалась за бок, но упрямо мотнула головой.

— А вы… как здесь? — поздно спохватилась Лебедева, когда, наконец, осознала, что генерал не результат галлюцинаций от вколотого наркотика, от которого в глазах ещё двоилось и в голове шумело. Соколов был вполне реален.

— Я в курсе дел, — Дин схватил подчинённую за локоть, уводя с холла глубже в дом. Дверь штурмовали.

— Каких именно дел? — уточнила майор.

— Этих, — ответ прозвучал на мандалорском наречии. Глухой шлем отлично прятал эмоции. Зато у майора все было на лице: от радости, до испуга.

— С-ситх дери, — выплыл Мол им навстречу, качаясь от усталости, припадая плечом о стену. — Они решили превратить дом в решето.

— Дарт Мол? — Дин окинул мужчину внимательным взглядом с ног до головы, в руке которого гудел зеленый клинок. Мол в ответ удивлённо воззрился на спецназовца в глухом чёрном шлеме.

— Мы знакомы?

— Нет, — Дин ответил на мандо. Мол хмыкнул. Значит, им жизнь подкинула очередного мандалорца «прыгуна». Неплохо. Очень неплохо. Мандалорцы умеют сражаться.

— Из последних событий — ваш челнок конфискован военными, — Дин выложил последние новости, — Ловушка сработала как надо, но от неё пострадала Лея. Она на военной базе. Жизнь спасли, но ходить не сможет.

— Что? — Катя с ужасом выдохнула, реагируя на плохие известия о принцессе. Челнок волновал её в последнюю очередь. Зато Мол заметно расстроился, что корабль попал не в те руки.

— Ловушка не вечная, там заряда на часов пять. Но это всё не играет сейчас роли. Мы нашли второй челнок. Только нужно выйти отсюда, желательно живыми и слетать по нужному адресу, — сказал забрак.

Снаружи смолкла канонада, послышался шум вертолётов.

— Карета подана, — сказал Дин, имея в виду воздушный транспорт. Однако дверь решил открывать осторожно, не желая схлопотать пулю. Снаружи десантировался спецназ, шли аресты, операция по спасению шла полным ходом. Только наших ребят скрутили, едва те шагнули за порог, приняв за бандитов, и отпустили только после того, как пробили номер Соколова и остальных его спутников.

— Извините, генерал, — отдал честь командир опергруппы, возвращая документы, и кивнул подчинённым, чтобы те сняли наручники и опустили оружие. Вернул генералу шлем.

— Что за беспредел у вас творится? — Дин смерил бойца лютым взглядом, — Про мир с бандитами ты расскажешь мне потом, майор Ка Эс Каб-ре-ра, — прочитал мандалорец имя бойца по нашивке, специально выделяя слогами фамилию, — Мне сейчас нужна вертушка. Верну через час.

— Радригес, поведешь! — крикнул командир пилоту, который стоял возле вертолёта.

— Нет, поведу я, — рядом с пилотом образовался Мол, прыгая в кабину.

— Свободен, — кивнул бойцу Дин. Пилот растерянно крутил головой, уже потянулся рукой к табельному оружию на поясе, но командир махнул ему рукой, мол, пусть летят, всё нормально, глядя вслед странной троице. В компании с генералом ему стало враз неуютно.

— Порядок, — Катя прыгнула в салон последней, хватаясь за дверцу, чтобы закатить её. Вышло со второй попытки. Ещё болело правое плечо, которым она выбивала дверь.

Вертолёт поднимался, покидая замок и заложив вираж, лёг на заданный курс.

Часть 12. Глава 1. Великолепная восьмёрка

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ

Команда в сборе. Цель — возвращение домой в Далёкую-далёкую. Но на пути лежат трудности, которые нужно преодолеть.

Дольше всех на Земле прожил Мол. За такой срок можно было нарыть тайных нор по всему свету, что, собственно, ситх и сделал. Поэтому было, где отсидеться и проработать дальнейший план действий.

Сложили все добытые артефакты вместе на столе, буквально, и что по объему превышало размеры комнаты, было втиснуто в гараж с выносом боковой стены в жилое крыло. Зал напоминал военный бункер, с боевым арсеналом в шкафу, достаточным, чтобы взять штурмом хорошо укреплённый объект или продержаться здесь в осаде более месяца. Второй шкаф был укомплектован сверху донизу сух.пайками, консервами и прочей американской походной едой. Стратегический запас отфильтрованной воды, обязательный вентиляционный люк, вытяжка, гермозатворы, на случай атомной или газовой атаки, противогазы.

— А это? — Катя указала пальцем на выбивающийся из общего колорита плакат, на котором был изображён Санта Клаус в оленьей упряжке с напитком Кока-Колы в руке. Счастливый новый год 2006-го. «Хо-хо-хо!»

— Год, когда я переродился, — ответил Мол скучным голосом.

Катя провела рукой по плакату, сразу понимая, что кусок бумаги что-то прикрывал. Но открыто интересоваться не стала. Хозяин только хмыкнул, продолжая сидеть на стуле и наблюдать за гостями, постукивая пальцами по столешнице.

Марек сидел на полу, возле собаки, которой устроили временный госпиталь из мягких подушек. Перебинтованная по пояс, с катетером и капельницей, принцесса спала глубоким сном, в который её погрузил Марек, чтобы та не страдала от боли. Они итак перетрясли её в пути, что было не приемлемо, но оставлять её на базе было тоже не правильно. Лея являлась частью команды.

Раёк сидел за столом, глядя на гору артефактов, и вспоминая недавние события на базе, горячую встречу с русскими, а потом американскими военными, жар небес и град свинца. Татуинца ещё потряхивало. Налили мальчишке виски, он их залпом выпил, захмелел и молчаливо снёс операцию по удалению пули из предплечья. Сейчас спал в уголке на диване, под пледом.

Артёма с Раёком не задело, как не удивительно. А в мальчишке проснулся повстанец-освободитель-сорви-голова, однако Скайуокер не рассчитал своих сил. И так бывает.

Артём не доверял Молу и было за что. В его голове роились мысли, но браслет предупредительно не давал шанса никому в этой комнате их прочесть. Катя понимала мужа без слов: все эмоции у него были написаны на лице. Его раздражала сама ситуация, что они вынуждены доверять ситху, за одни действия забрака нужно было судить на месте без суда и следствия. Он даже высказал это Кате, на мандо и таком сленге, что его понимали только мандалорцы. Дин зацепил край их разговора и с одним он был согласен: доверять нужно только себе. Непреложное правило любого охотника.

— Начнём?

Мол выждал, пока все сядут, за исключением мальчишки и принцессы, команда была готова начать совещание.

За одним столом собралась разномастная компания, которая в других условиях перестреляла бы друг друга за одно лишь присутствие рядом: мандалорский охотник Дин Джарин; бывший клон и мандалорский наёмник Мэл; бывшая боец Дозора смерти и мандалорская наёмница Хлоя Вейрес; агенты тайной разведки Гален Марек и Раёк; босс криминального мира и ситх Дарт Мол и национальное достояние, самый большой приз обоих сторон: принцесса Лея Органа и Люк Скайуокер. Великолепная восьмёрка, как окрестил кодовым словом всех Мол, пытаясь быть любезным. Но его предложение никто не поддержал. Все были слишком вымотаны поисками выхода из сложившейся ситуации и иначе, как «прыгуны» они себя не называли.

— Ещё раз по порядку, с чего начали и к чему пришли. С кого начнём? — забрак предупредительно сел между Раёком и Мареком. Честно, он опасался мрачного Артёма, который недобро косился в его сторону. Хоть каждый выложил оружие, от бывшего мандалорца можно было ожидать чего угодно.

— Начнём с того, что мы так и не встретили этих ребят, что припрятали челноки. Бандиты их нашли, что немудрено, ведь водопад пересыхал. Но сами владельцы челноков так и не объявились. Меня волнует то с кем мы имеем дело, — начал Дин, ведь он был в земном плане старшим по званию, восьмёрка пока придерживалась не прошлых своих заслуг, а нынешних, вжившись в чужие роли. — Я знаю, что вы все подумали, что тот, с кем я связываюсь по закрытому каналу, пращур прилетевших сюда старых республиканцев. Но нет. Это база знаний на том же плавучем судне, куда послали Марека.

Дин кивнул девчушке. Он не сразу принял тот факт, что внутри скрыт сильный адепт, да ещё и мужского рода. И до сих пор внутри билась жилка неприятия, но в этом мире всё вверх дном. Какие чудеса он ещё увидит?

— Да. Там большой архив знаний за все года существования организации по наблюдению за одарёнными или «инди». Кстати инди — это аббревиатура из первых букв фамилий научных мужей, посвятивших себя изучению генома, отвечающего за развитие особых способностей у людей. Учёные жили в средние века и это, знаете ли, считалось ересью и псевдонаукой, а ведьм, как вы помните из уроков истории, сжигали на костре. Но упоминания об этом находят в древних раскопках по всему миру. Поэтому в конце девятнадцатого века решено было использовать сокращение «И.Н.Д.И», которое прижилось больше в военных кругах, так как контролировать одарённых под силу только им. Но, оставим термины, они не играют роли. Я выяснил, что та база на Урале связана напрямую с управлением корабля, но из-за непредвиденного конфликта двух сторон, она теперь бесполезна. Последний взрыв похоронил её под горой навсегда. Нам постоянно наступали на пятки. Не только мы ищем путь к тому кораблю. Все документы NASA по этому делу засекречены. Если и искать ниточки, чтобы распутать клубок, то там. Но даже мне, с моими суперспособностями, это не под силу.

— Думаю, искать хозяев челнока нет смысла. Они или окопались в своих норах, либо их всех давно уже нет в живых. Нам надо попасть на корабль, но челнок поврежден, — ответила Катя.

Началась дискуссия по поводу, что придумать, чтобы долететь до корабля, а путь не близкий. Ставки слишком высоки, чтобы размениваться по мелочам.

— У меня есть идея…, — послышался голос с галёрки. Люк последнюю часть совещания тихо слушал из своего угла, прикидывая в голове все варианты. Увлеченные спором, остальные и не заметили, как Скайуокер проснулся. Люк поднялся с дивана и пересел за общий стол. — У меня есть идея, — повторил он.

— Мы тебя слушаем, — Дин внимательно посмотрел на взлохмаченного кудрявого парнишку.

— Давайте действовать открыто. Скажем, что найден ключ, но нужен транспорт. НАСА охотно поделятся запчастями, ведь они давно мылят лыжи в сторону Луны, только их попытки все истлевали ещё на подлёте. Я читал.

— Ты где это читал? Информация ведь…, — Мол прищурился, глядя на мальчишку. Люк отмахнулся.

— Уже не важно, где. Так что?

— Ты предлагаешь поделиться этими технологиями с остальным миром? — уточнил спокойно Раёк.

— С нами или без нас, это всё равно случится, — философски изрёк Люк.

Началась новая перепалка. Половина согласилась с новой идеей, как не странно, мандалорская, а Империя, видимо считая корабль своим, решительно была против идеи.

— Но я не договорил, — Люк снова встрял. — Я же сказал, что поделиться, не значит отдать. Мы воспользуемся их услугами, долетим до корабля, потом можем просто всех их…

— Перестрелять, — Мол хмыкнул.

— Нет. Посадить на наш челнок и отправить к Земле, — зло глянул на него Люк.

— Так они тебе и сели на обратный поезд, — рассмеялся Раёк. Мол даже челюсть уронил от удивления. Кто-то думает с ним на одной волне? Инферно покачал головой. — Когда доберемся до корабля и вскроем замок, время затикает против нас. Думаешь, земляне так просто поделятся новыми технологиями с нами? Да они перестреляют нас одного за другим. Такой приказ у них будет от начальства. Стандартная процедура.

За столом повисла угнетающая пауза. Даже Дин не агнец во плоти, а почувствовал отчуждение в отношении Империи, хоть и работал на них. Но так действовала не только Империя. Если вспомнить приказы сверху…

— Раёк прав, — сказал он тихо, — Нас уберут одного за другим. Нужен другой план.

— Нам это и нужно, — Катя сказала не свою мысль. Она даже встрепенулась и бросила быстрый взгляд на принцессу. Лея очнулась. — Но почему?... Артём, давай преобразователь, пусть все услышат…

Лебедева подошла к принцессе, опускаясь перед ней на колени и протянула руку, чтобы коснуться, но поняла, что даже лёгкое прикосновение обжигает болью её тело. Артём впечатал преобразователь в стену, над собакой и взглянул на остальных. Мысли принцессы были подобны ртути, перекатываясь в миллионы капелек и собираясь в одну.

В поле, умирала… Перешла из одного состояния в другое и увидела Вейдера и поисковый отряд на той планете. Они нас нашли. Он меня звал, пытался вытянуть назад. Но не вышло. Нужно умереть. Умрём и попадём в свой мир. Другого пути нет.

— Тогда можно перестрелять друг друга в этой комнате и дело с концом, — вдруг сказал мрачно Марек.

Нет. Корабль катализатор, держит всех здесь. Из-за него перемещения невозможны. Мне так сказали…

— Кто сказал тебе это, Лея? — Люк подполз к сестре, подвигая в сторону Катю и перекрывая остальным обзор.

Вейдер. Он сказал это мне. Перед тем, как меня накрыла тьма. Он успел это сказать. Они разрушат связь оттуда, а мы — отсюда. Корабль нужно уничтожить…

Мол только поджал губы, скрывая свои мысли глубоко в себе. С таким раскладом он был не согласен. Корабль должен остаться целым. Тем более ему возвращаться было некуда.

Часть 12. Глава 2. Вынужденная мера

Решили не предоставлять землянам благ и делиться своими технологиями, которые могли дать ненужный толчок к прогрессу. Связей у Соколова было предостаточно, чтобы подёргать нужных людей, припомнить им прошлые должки и собрать нужные запчасти. Хотя бы примерное из того, что требовалось для ремонта, так как на Земле подобных вещей не достать и через сто лет, всё же решено было мастерить поломку на месте. Рук и опыта хватало. Почти каждый в команде хорошо разбирался в устройстве челнока, каждый умел пилотировать корабль. Споры возникали теперь на почве починки двигателя. Общее дело сплотило команду и там, где ещё вчера было открытое недоверие и даже вражда, сегодня были дружеские похлопывания по плечу и поднятие тостов за успешный исход операции.

Но единственный участник команды, не принимающий участия в общей сборке челнока, медленно угасал. Прошли полторы недели, а Лее не становилось лучше. Попеременно возле принцессы дежурили то Марек, то Катя, и даже Мол. Словом, все, у кого была способность держать Силу в узде. Люк, уже в который раз сокрушался, что в свое время не брал уроков отца и вообще смотрел на свои способности снисходительно, отмахиваясь. Теперь был не способен поддерживать в сестре жизненную силу. Не мог даже слышать её мыслей. Наверняка Лея ему что-то да говорила, но он просто лежал рядом, взяв её за лапку, и шептал, что любит её, что просит прощение за всё содеянное, что готов жизнь за неё отдать, лишь бы она жила. Иногда ему казалось, что он сходит с ума и говорит с собакой, но потом кто-то из команды активировал устройство, открывающее доступ к мыслям Органы и Люк начинал слышать голос сестры, укоряя себя в мимолётном неверии.

Лея каждый день просила её отпустить. Испытывая боль и слабость, не видела другого пути. И каждый из команды понимал, о чем она говорила.

Челнок был почти готов, оставалось точнее настроить электронику, откалибровать навигационные карты, ввести коды допуска, стыковки, перепроверить все швы обшивки, как всегда перед отлётом на ответственные задания, чтобы отмести все сбои. Лучше сто раз перепроверить, чем чинить поломку в космосе. Челнок долго прозябал в сыром помещении, а после варварского с ним обращения землян ещё и лишился некоторой обшивки там, где вскрывали вход. Бандиты решили, что смогут полетать на этом судне и после нескольких бесплотных стараний просто загнали челнок в пыльный сарай, где его сопла забились травой, мошкарой и помётом птиц.

— Кто-нибудь!

Голос Скайуокера разорвал бурное веселье команды, когда все поздравляли друг друга с успешной проверкой сопел в момент зажигания, заблаговременно вытащив челнок подальше от дома.

Люк был бледен, как стена за его спиной.

Все ринулись в дом.

Марек влетел в комнату первым, хватая по пути тряпку он спешно стёр со своих рук следы топливной смазки и опустился перед принцессой на колени. Та лежала неестественно, в вывернутой позе, будто пыталась встать.

— Не дышит, — Марек впал в минутное замешательство. Что делать?

— Дыхание рот в рот и массаж сердца, — предложил Раёк, но как собаке делать дыхание рот в рот? Марек его понял, однако не выходило хорошо. А массаж сердца предполагал перевернуть перебинтованную собаку на спину, но штифты, которые фиксировали её тело, не позволяли это сделать.

— Давайте втроём боевую медитацию, — Катя была самой спокойной, кивая Молу, предлагая объединить усилия направленной Силы. Забрак кивнул, опускаясь между ней и Мареком на пол перед бездыханным телом собаки, протянув руки ладонями вниз, и буквально через секунды вся троица стала испускать из ладоней голубое свечение. Раёк едва успел отвести глаза от яркого свечения, резанувшего его по глазам.

Дин увидел разгорающееся свечение из дома, но столкнулся с Раёком в дверном проёме. В глазах имперца до сих пор плясали разноцветные кляксы, как от долгого созерцания на яркую лампочку.

— Что происходит? — спросил охотник, пятясь назад. Раёк двигался на него, как танк. Подслеповато щурясь, он плечом высадил мандалорца и, отлавливая припозднившегося Люка, вытолкал обоих обратно на улицу.

— Идёмте. Мы ничем не поможем. Эти трое вытаскивают Лею с того света, — всё, что сказал Раёк, пытаясь проморгаться.

Артём остался в зале, вынужденно закрыв глаза и заслонив дополнительно их ладонью. Но свет внезапно исчез и в комнате снова воцарился полумрак. В тишине раздался надрывный плач принцессы. Её вернули к жизни, возвращая следом и боль, успокаивая мятежный дух альдераанской девушке, и вновь погружая сознание Леи в глубокий сон.

— Если бы я мог, я бы взял её в себя… себе…, — Марек не мог подобрать нужных слов. Катя впервые видела кашииканца таким подавленным.

— Я поняла тебя, — кивнула та. Марек говорил о переселении души в тело другого носителя. Но Гален и сам был на «птичьих» правах, потеснив хозяйку тела. Третье сознание могло просто не ужиться.

— Давайте я попробую, — сказал Мол, встряхивая ладони. Он давно не практиковал подобную медитацию. Многое забывалось. Это отнимало силы, но втроём они разделили нагрузку, хотя ладони продолжали гореть, словно обожжённые огнём.

— Ты? — Катя тронула забрака за плечо.

— Перенос сознания…, — Мол поднялся с пола, слегка покачнувшись, будто твердь под ногами шла под наклоном. — В этом силён Дарт Сидиус. Контроль разума первое, что познает адепт Силы, но перенос сознания — энергозатратная техника, которой обучаются только избранные, достойные ученики Тёмной стороны. И в том лишь случае, если мастер готов поделиться этим знанием. Поэтому разработали клонирование. Доступнее, быстрее и проще достигается результат.

— Что ты задумал? — Артём образовался напротив него, взглядом давая понять, что не приветствует идеи переноса сознания, сосудом которого будет являться ситх.

— А что ты предлагаешь? — забрак даже не взглянул на парня, кивая на принцессу, — У неё мало времени. Приступы будут чаще, и в какой-то момент мы просто не успеем её вернуть к жизни.

Катя сидела на полу, рядом с Галеном и оба были в смятении, переглядываясь. Да, они боялись потерять принцессу и готовы были её вытащить из этого тела, но единственным, кто хоть немного понимал суть переноса сознания, был здесь Дарт Мол.

Совещались долго. Теперь на кону стояла жизнь принцессы. Все сошлись на мнении, что вести её на челноке нельзя, просто не довезут до корабля. Оставлять на Земле тоже нельзя, потому что есть риск её потерять раньше назначенного срока вылета. Перенос сознания должна была одобрить сама Органа. Действовать без её участия было кощунством. Она не вещь, чтобы её можно было взять и вместить в другое тело. Да и получится ли сам перенос?

А самое главное, что только один человек из всей команды был способен это сделать и как Артёму не хотелось это признавать — Дарт Мол был единственным шансом на спасение принцессы.

— Ты что-то задумал, — прошипел Артём ему в лицо, когда они в зале остались одни. Бывший клон и мандалорец, человек, чья душа побывала в двух разных мирозданиях, видел людей насквозь. Забрак был скользким типом. Возможно, он как то смог втереться в доверие к его супруге, но лично Артём понимал, что ситхам доверять нельзя. Тем более этому. Жену он к этим выродкам не причислял. Её заставили быть на Тёмной стороне, но она никогда не была частью их мира.

— Я понимаю, что моё прошлое заставляет тебя мне не доверять…, — забрак был одного роста с парнем, но всё же опасался ярости, с которой Артём шел на своих врагов.

— Нет. Я вижу скрытый умысел. Ты что-то задумал, — Артём отступил под напором Кати, которая войдя в зал, тут же бросилась разнимать мужчин.

— Мы все напряжены. Нужно успокоиться, — Лебедева увела мужа на улицу. Обняла. Он обнял её в ответ.

— Я ему не доверяю, — сказал он.

— Я тоже, но у нас нет выбора. Принцессу мы не имеем права потерять. Нам придётся принять его помощь.

— Если он что-то задумал, я найду его в любом обличие и уничтожу. Обещаю.

Артём выпустил из объятий Катю и ушел выпустить пар, поколотить кулаками бревно. Катя ничего не ответила.

Этот день обещал быть затяжным.

К полудню зарядил дождь.

Согласие принцессы было неожиданным и понятным: она устала быть не-человеком, устала страдать. Была согласна даже на соседство в мужском теле с Дартом Молом, лишь бы сбросить оковы, почувствовать себя живой.

Мол взял собаку на руки и в дождь вышел из дома, проходя мимо челнока дальше, к открытому месту, на поляну. Дождь только усилился. Сумерки сгущались, небо чернело над головой.

Пёс тихо постанывал.

— Тише девочка, — приговаривал Мол, укладывая его на мокрую траву. Сел в позу медитации, рукой касаясь головы собаки, погружая Лею в сон. Дальше предстояло лишь вспомнить всё, о чём говорил ему бывший учитель. Ту самую теорию, которую он никогда не применял на практике. Слиться с Силой, призвать всю её мощь.

В небе сверкнула молния, ударяя в то место, где находились эти двое.

Катя вскрикнула. Все наблюдали за этой сценкой издалека: тело Мола завалилось на бок. Не сговариваясь, команда бросилась к обездвиженным телам, поскальзываясь на мокрой траве.

Забрак и принцесса не дышали. Марек принялся тормошить Мола, Катя — собаку. Всё это продолжалось довольно долго, пока забрак кашляя, не ожил, озираясь по сторонам.

— Где я? — заходился он в кашле.

— Всё там же, — ответил ему кашииканец.

— Получилось? — Дин хмуро глянул на остальных. Катя склонилась над мёртвой собакой, уткнувшись головой в мокрую шерсть. Люк не знал, к кому кидаться, радоваться или рыдать. Марек пытался привести в чувство Мола, по которому шарахнула молния, и он хорошо понимал состояние последнего. Сам он не сразу пришёл в себя после подобного в тот день.

— Получилось? — повторил вопрос Раёк. Артём молчал, сжимая в руке рукоять сейбера. В его воле было со всем покончить быстро.

— Люк, где Люк? — голос забрака надломился, не в свойственной для него манере, — Люк…

— Я здесь, — Скайуокер метнулся к мужчине. Мол протянул к нему руку.

— Я здесь. Я вернулась. Это так странно…, — Люк увидел все движения сестры. Он заколебался, но потом обнял её и чуть не задушил в крепких объятиях.

— Люк, — Марек оттащил татуинца, глядя на забрака. — Да. Кажется, получилось.

— Получилось, — выдохнул Мол и потерял сознание.

— Что с ней, с ним такое? — забился в истерике Люк.

— Думаю, нужно дать им время прийти в себя. Я знаю это состояние. И врагу не пожелаешь такого, — Марек поднялся с мокрой травы, кивнув Раёку и Дину, чтобы несли тело ситха в дом. Тронул Катю за плечо. — Идём.

Дождь скрывал слёзы, но плечи девушки всё ещё мелко подрагивали.

— Нужно похоронить, — прошептала Лебедева, нежно гладя ретривера по мокрой шёрстке. Казалось, пёс просто мирно спал у неё на коленях.

— Давай сделаем это вместе.

К церемонии прощания присоединились все члены команды.

На маленький холмик положили ошейник. Дождь прекратился. Рваные облака уплывали дальше на запад, унося невзгоды прочь. Солнечный свет осветил лица присутствующих. Они были печальны.

— Покойся с миром, Родни. Ты сослужил хорошую службу. Мы тебя не забудем, — сказал Дин. Не смотря на всё, он успел полюбить шкодливого пса.

— Идёмте. Нам нужно приводить в чувство Лею с Молом и уже собираться в путь, — сказал Раёк, когда почувствовал, что всех накрывает печаль по утрате. Призыв прозвучал холодно, но вовремя, чтобы не дать всем раскиснуть.

Команда вернулась в дом.

Часть 12. Глава 3. Прощай, Земля!

Предстартовую подготовку провели за пару часов, зато собирались в дальнюю дорогу основательно. С раннего утра, по общему списку заранее составленному, носили вещи, упаковывая в салоне, за каждым закрепляя отдельное правило на случай непредвиденных ситуаций.

Никто не хотел рисковать напрасно, забрали на борт всё, что могло бы пригодиться на абордаж, поджечь запалы, да не «взлететь» самим раньше времени. Раёк с Артёмом больше остальных носили вещей, не доверяя барышням спец.снаряжение, хотя в их окружении фактической девушкой являлась только Катя. Остальные только присутствовали, в разной степени воплощений: Марек, как ни старался, не смог вытянуть больше своих сил груза, чтобы не надорваться, ведь тело Сони всё же не являлось мужским, как ни крути, а Лея, соседствуя с Молом, с натяжкой могла сойти за женский пол, в переносном смысле, так сказать. Принцесса изредка появлялась, предпочитая отмалчиваться. Молу было легче, но контролировать её он мог, хоть и старался основательно втереться в доверие, чтобы Органа сняла оборону на часть из своих воспоминаний. Но это была отдельная песня и то, что Мол сам с собой разговаривал, уже никого не удивляло. Единственное, что было в его власти, так это скрыть свои воспоминания от принцессы, чтобы она не ведала тёмной его стороны. Пока всё шло хорошо.

Последний ужин на планете решено было отметить своеобразно: пикником на траве и созерцанием заходящего солнца. Но планам помешала непогода.

— Может и к лучшему, — сказал Дин, потуже затягивая на себе ремешки бронежилета привычным движением. — На пустой желудок лучше принимать решения.

— Предлагаю оставить наши земные имена в качестве кодовых команд, чтобы суметь разыскать друг друга, если сможем перенестись, — предложила Катя.

— Зачем? — Раёк глянул на взволнованную девушку. Она была слишком взволнована предстоящим заданием.

— Если кто-то из нас попадёт в беду. Нет, я не про то, что мы каждый сам за себя постоять не сумеет, это просто исключено, — быстро ответила она, — Кодовые имена на случай, если нас закинет не по адресу, не в свои тела, миры…

— Хорошая мысль, — кивнул Марек. — Поддерживаю.

— "Это не Земля", вот хорошее кодовое слово, — обронила Лея, точнее Мол с её слов и сам же спросил её, — Почему?

— Потому что всё прочее можно забыть, а про Землю будем помнить только мы, — ответила Лея голосом Мола.

Всё тут же согласно закивали.

Было решено разыскать друг друга в случае непредвиденных обстоятельств. В случае с Лебедевой это было оправдано. Ведь она в таком случае потеряла бы временную связь с мужем. К слову и Лея с Люком тоже не хотели расставаться.

— Ребят, а вы же земляне. Полагаете, вас снова закинет в наш мир или в свой? — спросил Раёк Катю с Артёмом.

Парень только пожал плечами.

— Я ни в чем не уверен. Меня в какие только миры не закидывало. Это не во власти нас, но надеюсь, что в ваш мир. Мы как раз летели воссоединиться с семьей Хлои, — Артём обнял жену и поцеловал её в макушку, — Вы же понимаете, как для мандалорцев важны их корни.

Дин кивнул. Он больше всех надеялся попасть именно в свой мир, а не куда-то ещё. Ему хватило и этого перемещения. Будет, о чем детям рассказывать.

— Гален. Я надеюсь, что ты вернёшься в наш мир, а Соня в свой. Но если так станется, что и она перенесется следом, её нужно будет разыскать. Я тоже подключусь, ведь я ответственен за неё, — Дин подошел к Мареку, когда остальные уже покинули дом. Охотник сказал это шёпотом. Кашииканец кивнул.

— Я даю слово, что не дам ей пропасть в нашем мире. Но мы не узнаем об этом, пока Соня сама не объявится. Она всё слышит, ты не волнуйся. Девушка она боевая.

Напарники пожали друг другу руки.

— Найдёмся.

В кресло первого пилота сел Раёк, а второе кресло занял Дин. Остальные рассаживались в салоне, пристёгивались и перешёптывались. Торжество момента настало, когда подняли трап и задраили двери. Всё было готово ко взлёту.

— Удачи, — кивнул Дин, щёлкая тумблерами. Двигатели взревели.

Раёк потянул на себя штурвал, отрывая челнок от земли. Набирая скорость, космическое судно устремилось к звёздам.

— Прокладываю курс, — сообщил Раёк, вводя в бортовой компьютер точные координаты нахождения корабля. — По расчетам будем на месте через три часа.

Дин кивнул, созерцая холодную пустоту космоса. Ему этого не хватало больше всего на свете. А эти редкие вылеты на истребителях земной техники лишь дразнили восприятие.

— Никогда не думал, что буду скучать по всему этому, — обличил в слова мысли Дина Раёк, кивая на вид, который раскинулся за обзорным иллюминатором.

Пассажиры заметно повеселели. Челнок лёг на заданный курс. Искусственная гравитация позволяла встать со своих мест и пройтись по салону.

Катя остановилась рядом с Люком. Тот неотрывно смотрел в иллюминатор.

— Скайуокер. Отвечая на твой запоздалый вопрос, учила ли я тебя ранее? — Катя навалилась на спинку кресла, глядя на курчавого юношу. Татуинец поднял на неё удивлённый взгляд. — Учила. Хот.

— Так я же знал, я чувствовал, — просиял тот в ответ.

— Да. Я та самая мандалорка с одной рукой. Но вот объясни мне, Скайуокер, куда делась твоя техника? Я мало в тебя её вбила?

— Я решил оставить это, — честно признался Люк.

— Зря. В тебе много светлого. Ты мог бы стать джедаем.

— Мог бы. Если перенесусь в своё тело, найду способ это сделать, — татуинец смутился, когда перед ним присела Катя.

— Я раньше этого не говорила, Скайуокер. Но ты можешь превзойти даже меня.

Люк промолчал в ответ, не находя нужных слов.

Катя поднялась, улыбнувшись татуинцу и взглянула на Мола или уж Лею: кто из них сейчас смотрел на звезды, припав лбом к холодной поверхности иллюминатора? Что-то хотела сказать этим обоим, но решила не нарушать их идиллию.

Неспеша вернулась на своё место. Артём обнял её за плечи.

— Если мы вернёмся в своё время, реальное, — Катя взглянула на мужа, — То я тебе уже говорила, что Гидра снова расползлась по Земле и мой дед, он…

— Да, ты говорила. Если мы окажемся в своём мире, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы ты заняла правильную сторону.

— Правильных сторон нет, Арти, это миф, — усмехнулась Катя.

— Правильная сторона там, где твоему сердцу комфортно.

— Но если я встану на сторону Гидры, что ты сделаешь?

— Буду сражаться за тебя.

Катя не ответила. Она знала, что так и будет.

Перед носом челнока стремительно разрасталась в размерах Луна. Команду на время покинувшее волнение, снова обретало силу и вместе с этим волнение от ожидания увидеть тот самый корабль, который каким-то образом был причастен к перемещениям между мирами. Это была теория, на практике никем не выясненная, потому что все попытки землян подлететь и исследовать корабль заканчивались провалом. Активная корабельная защита просто отстреливала гостей ещё на подлёте. Челнок был единственным ключом, в прямом и переносном смысле, с возможностью состыковаться через воздушный шлюз, без надобности залетать в ангар.

Когда челнок подошёл достаточно близко к Луне, он лёг курсом, огибая спутник Земли. Раёк строчил коды отмены в регистраторе, после того, как им на монитор пришел запрос с материнского корабля, которого ещё не было видно визуально.

— Если по нам пальнут, будет неприятно, — хмыкнул он.

— Будет уже всё равно, — кивнул Дин, неотрывно следя за контролерами на приборной доске, одновременно глядя через обзорное окно. Очертания корабля блеснули на миг, показывая общие размеры. — Вот он.

— Есть контакт. Идём на сближение, — Раёк подтвердил отключение защиты корабля, кивая на загоревшийся зеленый индикатор, мысленно выдыхая и крикнув остальным, что часть пути пройдена, им дали возможность пристыковаться. Хор радостных голосов грянул из салона.

Челнок плавно обогнул поверхность Луны, скользя под брюхом боевого корабля. Дин дёрнулся, когда внезапно над ними разверзлась чёрная пропасть, затягивая хрупкий челнок внутрь. Захваты проскрежетали по корпусу, пугая пассажиров в салоне. Челнок несколько раз качнуло, как на волнах и наступила давящая тишина, а с ней и кромешная тьма, которая заклубилась внутри ангара, как живая.

В кабине яркость света понизилась на два порядка.

— Сэкономили на освещении пусковой палубы, — подытожил Раёк. — Надеюсь, что этот корабль хоть немного похож на республиканский крейсер времён клонических войн. Тогда на минирование уйдет не так много времени.

Дин кивнул.

Они покинули пилотскую кабину, оказываясь в салоне. Все вставали со своих мест.

— По максимуму берём вещи и вперёд. — Скомандовал Дин, взваливая на себя тяжёлую сумку со взрывчаткой.

— Судя по всему, лифты не работают. — Раёк кивнул на выход, вручную опуская трап, — Придётся подниматься на мостик по аварийным лестницам.

— Хорошо хоть нас пристыковали, — вздохнул Люк.

— Да. Пока единственный плюс.

— Ну почему же единственный? — от Мола веяло позитивом, — В ангаре есть и кислород.

— И то верно, — поддакнул Раёк. — Но бдительность, прежде всего.

Трап полностью открылся, впуская в салон затхлый воздух давно покинутого помещения корабля.

За порогом лежала тьма и неизвестность.

Часть 12. Глава 4. Перепишем историю заново

Команда разделилась. Одни шли к командному центру, другие искали генератор. И тем и другим приходилось работать в одинаковых условиях: передвигаться вслепую без навигационных карт, ориентируясь по указателям, которые встречали на стенах коридора, освещая путь фонарями. Вскрывали перегородки, лезли по аварийным лестницам, продвигаясь медленно, но верно. Держали связь по рации и мысленно.

Казалось, весь корабль был обесточен, но когда первый отряд достиг капитанского мостика, перед ними открылись полотна перегородки, впуская в святая святых, все увидели, что контролеры лампочек продолжают светиться и перемигиваться, а мониторы отслеживать показатели состояния корабля.

Всех захватил общий азарт. Артём сел в кресло оператора, вызывая меню на экране, открывая последний файл. Перед ним побежали ровные столбцы цифр. Катя активировала голодиск с последней записью и им проиграли полностью то, что они уже видели на базе Пифии. Тогда Катя принялась отматывать хронометраж записи и дошла до момента, когда капитан отсылал последний челнок с людьми на Землю и отключал питание на палубах.

Все переглянулись.

— Капитан на корабле? — удивился Люк. Он был в их связке. Закладывать взрывчатку они доверили Мареку, Молу и Раёку, второму отряду. Первый отряд в составе Кати, её мужа, Раёка и Люка ушли на командный мостик. Как Мол не рвался к первому отряду, его не взяли. С одной стороны Марек не доверял ситху, понимая, зачем тому нужен бортовой компьютер, но Люка и Лею снова разлучили. Близнецы не попрощались перед разлукой, как положено, не обнялись и не пожелали друг другу удачи.

— Ещё увидимся, — сказала Лея, понимая, что из уст забрака это звучало даже угрожающе. Скайуокер хотел было ответить, в духе: "спасибо, с ситхами не дружу", но вовремя сдержался. Не хотел обидеть сестру.

Раёк уже искал в компьютере мед.отсек с барокамерами, но его остановила Катя.

— У нас нет на это времени, — сказала она.

Боец кивнул.

— А помнишь наше кодовое? — внезапно со своего места отозвался Артём, обращая вопрос к жене.

— Это когда ты на пассажирском корыте взламывал пульт управления? — рассмеялась она.

— Да. Давай оставим его?

— Хорошо, Чуи.

Люк и Раёк юмора не поняли. Имперец глянул на Скайуокера, тот только пожал плечами. Причём тут его косматый друг, было понять сложно. Но у землян были свои секреты и не всеми они делились с остальными.

— Мы на месте, приём, — Дин отжал кнопку рации. В ответ пошла серия помех и голос Раёка сообщил, что они нашли пакет аварийных протоколов.

— Понял. Начинаем минирование. Конец связи.

Дин снял с плеча сумку и осветил светом фонаря стены. Ему показалось какое-то движение, но Марек и Мол не отреагировали. Значит показалось, подумал охотник, принимаясь за дело.

Генератор был единственным источником освещения на этой палубе, всё ещё питая корабль. Навскидку, он должен был проработать ещё сотню лет.

— Такой корабль угрохаем, — причитал Мол. — Его изучить надо. А вдруг здесь команда в криогенных камерах спит, а мы их взорвём?

— Нет у нас времени на изучение корабля, золотко, — отвечал сам себе забрак.

— Ребят. Не могли бы вы про себя пообщаться? — взмолился Марек, отматывая провод, — Хочется поработать в тишине.

Мол ничего не ответил, только передразнил кашииканца, гримасничая и показал ему язык.

Дин снова услышал этот звук, напоминающий скрип колёс несмазанной телеги. Он схватил фонарь, лежащий у ног, и осветил дальнюю стену, откуда раздался звук.

— Вы слышали? — Дин вглядывался в пустую стену.

— Что слышали? — переспросил Марек.

— Металлический лязг, — ответил Дин.

— Нет.

— Здесь немного разряжен воздух, а это может вызвать звон в ушах и галлюцинации, — сказал Мол скучным голосом, будто читал энциклопедию.

Дин потёр пальцами виски.

— Не замечал за собой никогда подобное. Ладно. Давайте ускоримся.

Отряд лепил пластиды, прикрепляя в них детонаторы и тянул провода, опутывая взрывчаткой как можно большую площадь.

Дин слышал целую серию звуков, напоминающих стрёкот, биение крыльев, звериный рык и в какой-то момент он и вовсе запретил себе прислушиваться, решив не обращать внимания на внешние раздражители.

Но новый звук услышали все, кто хоть раз сталкивался с дройдеками. Они вкатили на этаж, разворачиваясь и целясь в застывших на местах парней. Призраки прошлого ожили на мёртвом корабле.

Мол осторожно снял с пояса рукоять сейбера, удобнее перехватывая её в ладони. Марек не шелохнулся. Второй сейбер остался у Кати.

Два дройдека представляли из себя весомую угрозу. У Дина неприятно засосало подложечкой. Рука потянулась к гранате, в одном из карманов разгрузочного жилета. Дроиды чего-то ждали.

Второй, это первый. Мы активируем протоколы. У вас всё готово? Приём.

Рация на поясе Дина зашуршала.

Второй, ответьте. Приём.

Один из дройдеков прямёхонько нацелился Дину в грудь, шелохнувшись в тот момент, когда охотник сделал движение рукой, чтобы ответить.

— Чего они не отвечают? — Раёк звал команду, но в ответ ему была тишина. Он с непониманием воззрился на остальных.

— У меня нехорошее предчувствие, — Артём подошел к переборке, отделяющей светлую часть мостика от тёмного зева коридора, всматриваясь и вслушиваясь. Ему показалось, что где-то в темноте мелькнула хромированная сталь. Через секунду до него докатился лязг металла, нарастая. Приближался отряд.

— Дроиды! — закричал Артём. Он молниеносно впечатал ладонь в замок у дверей, стреляя в него в упор, пока не слетела защитная дека. Дёрнул за все провода разом, блокируя двери.

— Ты уверен? — подскочил к двери Раёк. И как ответом по пластистали застучала бластерная дробь, раскаляя металл.

— Что теперь делать? — металась Катя от монитора к монитору. Программа загружалась слишком медленно.

— Откуда здесь дроиды? — лез под руку Люк, пытаясь быть полезным.

— Вызывай наших, пусть поджигают, — Артём запустил протоколы самоуничтожения. Аварийные системы пришли в движение. Приятный женский голос на ситхском предупредил, чтобы команда эвакуировалась, что через десять минут корабль будет уничтожен.

— Десять минут… целая вечность! — Катя стояла наготове напротив дверей, с сейбером в руках. Теперь их вызывали по рации. В серии помех был слышен лязг металла, запыхавшийся голос Дина говорил, что им приходится сражаться против дройдеков. Пусть они там просмотрят отключение дроидов через бортовой компьютер. Им не подобраться к запалам.

— Мы запустили протокол уничтожения корабля. Бортовой компьютер заблокирован. Действуйте по обстоятельствам. Приём, — ответил Раёк, бесполезно стуча пальцем по клавиатуре. Она не отвечала.

— Принято. Увидимся на той стороне… Конец связи.

— А мы не отогнали корабль от Луны, — спохватился Люк, вспоминая их раннюю беседу в бункере и прогнозы, что близким взрывом они могут повлиять на спутник и сместить его с привычной орбиты.

— Выйди и потолкай снаружи, Скайуокер, — раздраженно отозвался Раёк. — Чем разгонять? В баках пусто. Ты чем слушал, когда я читал системные данные корабля?

— Вышел бы, только он дверь заблокировал, — огрызнулся Люк, кивнув на Артёма, стоящего рядом с женой. Никитин глянул на мальчишку.

— Чем впустую болтать языком, взял бы пару гранат или решил голыми руками одолеть дроидов? — Артём приготовился отбиваться. — Это тебе не ведроголовые с ихкривым прицелом.

— Эй, кого это ты ведроголовыми обзываешь? — рыкнул в сторону бывшего клона Раёк.

Завязалась словесная перепалка.

Переборка смялась и просела под натиском осаждающих жестянок. Женский голос уже давал последний отсчёт: десять – девять…

— Ребят. Спасибо за всё, — Люк оторвал чеку, готовясь швырнуть гранату в образовавшуюся дыру в переборке.

… восемь – семь – шесть.…

— Славно повоевали, — усмехнулся Артём.

— Люблю тебя, — глянула на мужа Катя.

… пять – четыре – три…

— Встретимся на той стороне, — Раёк швырнул гранату первым.

… два – один…

***

— Зеро…

Лея открыла глаза, рассматривая чёрный пластик потолка над головой. Она сказала зеро. Сказала вслух. Сказала сама.

Поднесла руку к своему лицу, пальцами ощущая прикосновение к своей коже, тепло. Болезненное ощущение не проходило. Голова сильно раскалывалась. Не мудрено, учитывая, что ей пришлось пережить.

Лея с трудом села, глядя на комнату и не понимая, где находится. Осмотрела себя. На ней было надето белое платье. На голове две катушки волос. Волосы ведь короче были, нет?

Когда дверь покатилась в сторону, и за ней мелькнул силуэт в белой пластоидной броне, Лея обрадовалась.

Она вернулась! Вернулась в свой мир!

Вход загородило двое солдат, впуская третьего. Чёрным монолитом на Лею надвигался Вейдер. Ему пришлось чуть нагнуться, чтобы не задеть головой низкий дверной проём.

— А теперь поговорим про украденные чертежи, принцесса Лея…, — пророкотал бас. Лея бросилась ему в объятья.

— Папа! Папа, я вернулась! Я вернулась! — звонко выкрикнула она, крепко обнимая родителя. — Я скучала по тебе, папа! Я вернулась!

Что происходит?

Вейдер замер, не в силах оторвать от себя пленницу. Сбитый с толку странным поведением альдераанки, он продолжал стоять, будто вмёрзший ногами в пол. В Силе что-то изменилось. Тёмный ореол окутывал Органу.

Мы вернулись, — улыбнулся Мол, хоронясь от всех и мысленно потирая руки. — Мы вернулись, золотко...

Конец второй книги

Оглавление

Часть 1. Глава 1. Что-то пошло не так

Часть 1. Глава 2. Другой финал

Часть 1. Глава 3. Подарок Далёкой-далёкой

Часть 2. Глава 1. Близкие контакты

Часть 2. Глава 2. Подстава

Часть 3. Глава 1. День «X»

Часть 3. Глава 2. Странные дела

Часть 3. Глава 3. Между небом и землёй

Часть 3. Глава 4. Разговор с отцом

Часть 4. Глава 1. Родни

Часть 4. Глава 2. Парадокс

Часть 5. Глава 1. По уставу

Часть 5. Глава 2. Происшествие

Часть 6. Глава 1. А теперь, поговорим серьёзно

Часть 6. Глава 2. Разведка

Часть 6. Глава 3. Федот, да не тот

Часть 6. Глава 4. Фермер

Часть 7. Глава 1. Встреча

Часть 7. Глава 2. Откровение

Часть 7. Глава 3. Общий сбор

Часть 7. Глава 4. Военно-полевые игры

Часть 8. Глава 1. Корабль Древних

Часть 8. Глава 2. Отголоски Старой Республики

Часть 8. Глава 3. Падший орден

Часть 9. Глава 1. Воскресший

Часть 9. Глава 2. Другой Дарт Мол

Часть 9. Глава 3. Откуда взялись «прыгуны». Версия Мола

Часть 9. Глава 4. Световой меч

Часть 10. Глава 1. Связной

Часть 10. Глава 2. Трения

Часть 10. Глава 3. Кем был Пифон?

Часть 10. Глава 4. Голографическая карта

Часть 11. Глава 1. Под водопадом Игуасу

Часть 11. Глава 2. Стычка в костёле

Часть 11. Глава 3. «Всевидящее Око»

Часть 11. Глава 4. Соколов. Начало положено

Часть 11. Глава 5. Соколов. Режим мандалорца

Часть 12. Глава 1. Великолепная восьмёрка

Часть 12. Глава 2. Вынужденная мера

Часть 12. Глава 3. Прощай, Земля!

Часть 12. Глава 4. Перепишем историю заново