КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 714299 томов
Объем библиотеки - 1412 Гб.
Всего авторов - 275025
Пользователей - 125160

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

чтун про серию Вселенная Вечности

Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Лапышев: Наследник (Альтернативная история)

Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Романов: Игра по своим правилам (Альтернативная история)

Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
kiyanyn про серию Вот это я попал!

Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.

Нечитаемо...


Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
Влад и мир про Семенов: Нежданно-негаданно... (Альтернативная история)

Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его

  подробнее ...

Рейтинг: +6 ( 6 за, 0 против).

Миграции [Шарлотта Макконахи] (fb2) читать постранично

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Макконахи Шарлотта.  Миграции

Посвящается Моргану


Забудь о безопасности. Живи там, где боишься жить.

Руми

Migrations

Charlotte McConaghy


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Животные вымирают. Скоро мы здесь останемся одни.

Однажды мой муж обнаружил колонию буревестников на скалистом побережье в дикой части Атлантики. Он свозил меня туда ночью, а я и не знала, что они — едва ли не последние представители своего вида. Я знала лишь, что в ночных норах они удивительно свирепы, что с невероятной отвагой бросаются в залитую лунным светом воду. Мы провели там довольно много времени, и все эти темные часы нам удавалось делать вид, что мы такие же, как они: дикие и свободные.

Однажды — а животные уходили, явственно и неотвратимо, и это было не предупреждение о мрачном будущем, они уходили сейчас, прямо сейчас, массово вымирали, а мы это видели и ощущали — я решила, что последую за птицей через океан. Возможно, я надеялась, что она приведет меня в место, где они скрываются: все ее сородичи, все существа, которых мы вроде как уже уничтожили. Возможно, я думала, что обнаружу, что именно так неумолимо гнало меня прочь от людей, от знакомых мест, от всего, всегда. А возможно, я просто надеялась, что последний перелет этой птицы покажет, где мое подлинное место.

Когда-то именно птицы придали мне свирепости.


ГРЕНЛАНДИЯ.

СЕЗОН ГНЕЗДОВАНИЯ


Мне очень повезло, что это произошло на моих глазах. Она задевает крылом тонкую, как волос, проволоку, и корзина мягко смыкается над ее головой.

Я выпрямляюсь.

В первый момент она никак не реагирует. Лишь неведомым образом понимает, что теперь не свободна. Мир вокруг нее переменился — слегка или совсем.

Я подхожу медленно, стараясь ее не напутать. Воет ветер, покусывает мне нос и щеки. На замерзших скалах сидят другие ей подобные, кружат в воздухе — и стремительно от меня уклоняются. Ботинки хрустят, я вижу, как она топорщит перья — незавершенный первый взмах: «а попробую-ка я вырваться». Гнездо, которое она выстроила вместе с самцом, незатейливо: кучка травы и сучков, втиснутая в щель в камне. Ей оно больше не нужно, птенцы уже научились нырять за пищей, но она возвращается к нему, подобно всем матерям: не бросишь. Я задерживаю дыхание и протягиваю к корзине руку. Птица лишь раз взмахивает крыльями — внезапный всплеск возмущения, прежде чем моя холодная рука смыкается на ее теле, лишая крылья подвижности.

Теперь нужно действовать быстро. Но я долго тренировалась, так что смогу: пальцы стремительно надевают кольцо ей на лапу, сдвигают его к суставу в верхней части, под перьями. Птица издает звук, который знаком мне даже слишком хорошо: почти каждую ночь я издаю его в своих снах.

— Прости, уже почти все, почти все.

Меня пробирает дрожь, однако я продолжаю — бросать поздно: ты до нее дотронулась, оттиснула тавро, впечатала в нее свою человеческую сущность. Мерзость какая.

Пластмассовое кольцо крепко охватывает лапу — трекер-держится надежно. Он подмигивает мне, сообщает, что заработал. И в тот миг, когда я уже готова ее отпустить, она вдруг замирает, и я слышу, как в ладони стучит ее сердце.

И это «тук-тук-тук» меня останавливает. Такое стремительное и хрупкое.

Клюв у нее красный, будто она окунула его в кровь. В моих глазах это делает ее сильной. Я сажаю ее назад в гнездо и отхожу, забрав корзину. Я хочу, чтобы она рванулась на свободу, мне хочется увидеть ярость в ее полете — и она взлетает, во всей своей красе. Лапы красные, как и клюв. Черная бархатная шапочка. Хвост — раздвоенное лезвие, а какие крылья — острота их краев, элегантность.

Я смотрю, как она кружит в воздухе, пытаясь свыкнуться с новой частью себя. Трекер ей не мешает — он размером с ноготь моего мизинца и совсем легкий, однако ей он все равно не нравится. Она внезапно кидается на меня с пронзительным криком. Я ухмыляюсь — вот это да! — и пригибаюсь, чтобы защитить лицо, но она не повторяет попытку. Возвращается в гнездо и устраивается там: будто внутри по-прежнему яйцо, которое нужно защищать. Для нее последних пяти минут будто и не существовало.

Я провела здесь шесть дней, совсем одна. Прошлой ночью палатку смыло в море, дождь и ветер просто сорвали ее с моего тела. Меня раз десять клевали в голову и в руки — эти птицы свирепее всех других защищают свою небесную территорию. Но мне удалось окольцевать трех полярных крачек. И набрать в вены очень много соли.

Я задерживаюсь на гребне холма бросить еще один взгляд, и ветер на миг затихает. Сверкают широкие ледяные поля, за ними — черно-белая кромка океана и серый горизонт вдали. Мимо неспешно проплывают льдины лазурного цвета — даже сейчас, на самой вершине лета. А в белом небе и на земле — десятки полярных крачек. Возможно, они — последние в мире. Если бы я способна была жить на одном месте,