Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва [Эдуард Анатольевич Хруцкий] (fb2) читать постранично
- Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва (и.с. Лучший российский детектив) 2.24 Мб, 625с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Эдуард Анатольевич Хруцкий
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (248) »
Эдуард Хруцкий Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва
Осень в Сокольниках
Пролог
Ветер тащил по мостовой охапки перепрелой листвы и обрывки декретов. Он пах тиной и сыростью, этот ветер, налетающий с Москвы-реки. Осеннее солнце сделало Зачатьевский переулок нарядным. Даже старые стены монастыря словно помолодели. Переулок был пуст и грустен. Давно не крашенные деревянные дома стали похожи на выношенные, но еще щеголеватые фраки. Ударил колокол на храме Христа Спасителя. Голос его протяжный грустно пролетел над крышами, почти обнаженными кронами деревьев и затерялся где-то в хитром переплетении дворов, арок, горбатых переулков. И снова тишина, только ветер, как наждачная бумага, трет по мостовой. Сначала раздался треск. Потом длинные, словно пулеметные очереди, выхлопы. А потом в тихий Зачатьевский ворвалась неведомая жителям доселе машина. Похожа она была на велосипед, к которому прицепили коляску в виде небольшой лодки. Но все же это был не велосипед, потому как затянутый в кожу и смахивающий на памятник водитель никаких педалей не крутил, и, судя по дыму, вылетавшему из выхлопной трубы, и запаху, прибор этот двигался при помощи спиртовой смеси, в это тяжелое время заменявшей бензин. В лодке-коляске сидел мрачный матрос, смотрящий перед собой таинственно и грозно. Аппарат остановился у ворот особняка, принадлежавшего когда-то генерал-адъютанту свиты его императорского величества Андрею Павловичу Сухотину. Матрос вылез из коляски и толкнул поржавевшую чугунную решетку ворот. Они поддались с трудом, надсадно скрипя петлями, давно забывшими о смазке. Двор был пуст и зарос пожухлой уже травой. Дождь и снег сделали свое дело, но все равно дом выглядел нарядно и щеголевато. Осеннее солнце переливалось в грязных витринах окон, и казалось, что дом вспыхивает синим, рубиновым, зеленым пламенем. – Да, – сказал кожаный водитель, – жили люди. – Эксплуататоры, – поправил его матрос. – Пусть так, но все равно жили. – Зови дворника. – Матрос гулко ударил кулаком в заколоченную досками дверь. Дворник появился минут через десять. Он был мужик сообразительный и сразу же пришел с ломом. Матрос сидел на ступеньках, дымя самокруткой. Дворник повел носом: – Моршанская, товарищ флотский? – Она, борода. Вот ордер, вот мандат. – Матрос достал документы. – Нам это ни к чему, – махнул рукой дворник, – совсем ни к чему, раз надо, то надо. – Нет, борода, ты посмотри. – Матрос поднес к лицу дворника бумажки с фиолетовыми печатями. – Кто здесь раньше проживал? – Его высокопревосходительство генерал-адъютант свиты его императорского величества Андрей Павлович Сухотин. – Теперь здесь будет расположен революционный всевобуч района. А начальник всевобуча я – Павел Фомин. – Оно конечно, – дворник согласно закивал головой, – вам виднее. Мудреное слово «всевобуч» никак не могло уместиться в его сознании рядом с пышными титулами Сухотина. – Открывай, – приказал Фомин. Дворник подсунул лом, заскрипели проржавевшие гвозди. Фомин отогнул доски, дверь открылась. В вестибюле пахло запустением. Сыростью пахло, пылью и еще чем-то, только чем, Фомин определить не смог. Он кашлянул, и звук многократно повторился. Фомин усмехнулся, довольный, и крикнул кожаному водителю: – Заходи, Сергеев! Смотри, как они до нас жили. Эй, борода, а мебель-то где? – Та, что не пожгли, – в сарае. – А кто жег? – А кому не лень. Пришли двое с ордером, забрали столовую, порубили. Потом еще приходили. – Понятно. Я тут осмотрюсь, а ты, Сергеев, езжай за завхозом нашим да художника не забудь привезти, чтобы сразу нашу вывеску нарисовал. Фомин шел по второму этажу особняка. Анфилада комнат казалась бесконечной, огромные зеркала в залах были темны и прозрачны, как лесные озера. Он подошел к одному из них, потрогал бронзовые завитушки рамы, хмыкнул с недоумением. Мальчишкой попавший во флот и привыкший к строгому аскетизму военных кораблей, к их однообразному, хищному изяществу, не мог принять ни резного паркета, ни этих рам, ни витражей, на которых переплетались замки и рыцари. И весь этот дом, в котором когда-то люди жили непонятной ему и чужой жизнью, был для Фомина как офицерская кают-компания, в двери которой выплеснулась в Октябре веками спрессованная матросская ненависть. Дом этот раздражал его, но вместе с тем в глубине души матрос Фомин понимал, что и лепнина, и витражи, и узорчатый паркет сделаны руками умелых мастеров, таких же, как он, простых парней, и сработано это на совесть. А труд человеческий Фомин уважал всегда. Завхоз и художник нашли Фомина в бывшей гостиной генерала Сухотина. Начальник районного всевобуча сидел в чудом- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (248) »
Последние комментарии
5 минут 12 секунд назад
22 минут 5 секунд назад
26 минут 4 секунд назад
28 минут 28 секунд назад
30 минут 25 секунд назад
31 минут 54 секунд назад