Почему на Западе принято ходить к личному психоаналитику [Александр Иванович Алтунин] (fb2) читать онлайн

Александр Алтунин Почему на Западе принято ходить к личному психоаналитику

Потому что там это считается хорошим тоном. Причин, объясняющих данное положение вещей, имеется целый ряд. Государство заботится о формировании у населения адекватных и устойчивых стереотипов, касающихся здоровья. Например, что заботиться о своем здоровье и своих близких — это важно и выгодно, необходимо и полезно. Человек, который пренебрегает сохранением своего здоровья, не будет пользоваться ни симпатией, ни уважением окружающих. Его авторитет будет самым минимальным, даже если он — выдающийся интеллектуал и профессионал. Его имидж будет состоять в том, что он — человек несерьезный, неорганизованный, пренебрегающий общепринятыми правилами и законами, традициями и общественным мнением, неумеющий считать деньги и разумно их тратить.

При этом совершенно отдельно основательно и целенаправленно, интенсивно и планомерно, комплексно и многопланово идет пропаганда сохранения и укрепления психического здоровья. И это правильно и хорошо, так как даже невроз человека сам по себе наносит колоссальный ущерб не только ему и его семье, но и производству, обществу и государству. Не говоря уже о том, что физически здоровый, но умственно дефектный шизофреник представляет для общества, мягко говоря, значительно меньшую ценность, нежели человек, у которого есть, например, сахарный диабет, но психика является здоровой. Иначе говоря, люди понимают, что психика — это самое важное и самое главное в их здоровье и жизни. И что можно в некоторой степени временно пренебречь любым другим органом организма, но только не психикой, которая мстит за пренебрежение к себе наиболее жестоко и коварно, причем всем и всегда, не делая никаких исключений никому, ни богатому, ни бедному, ни умному, ни глупому, ни молодому, ни старому, ни мужчине, ни женщине и т. д.

Западное государство заботится о том, чтобы подготавливать необходимое количество квалифицированных психоаналитиков, психиатров, психотерапевтов, психологов и других специалистов, работающих с теми или иными психологическими явлениями и проблемами и с различными нервно-психическими нарушениями и заболеваниями, начиная от самых легких и заканчивая самыми тяжелыми. При этом роль чисто психологического общения специалиста с пациентом или клиентом (в понимании как будущих специалистов, так и простых людей, и обществом в целом) во многих случаях ставится, как минимум, наравне с лекарственным лечением. А в некоторых случаях и выше него. И, даже при самой тяжелой патологии, психотерапевтическое воздействие врача на пациента не только не исключается, но и обязательно предполагается.

Другой вопрос, что на Западе государство, общество в целом и основная масса населения понимают то, насколько сложен и тяжел труд специалистов, работающих с человеческой душой. И поэтому уровень зарплаты таких специалистов настолько высок, что позволяет им чувствовать себя не только не менее престижными специалистами по сравнению с другими, но и еще более важными и необходимыми, чем большинство прочих. Ибо, люди твердо усвоили истину, идущую к нам от мудрецов, что "здоровый нищий счастливее больного короля". Именно поэтому только 15 процентов населения имеет доход, сопоставимый с доходом психиатра (психотерапевта, не говоря уже о психоаналитике) или выше него. А величина гонораров частнопрактикующих врачей психологического профиля уступает только гонорарам корпоративных юристов.

Американцы и европейцы уже давно поняли, что каждый доллар, который они не пожелали вложить в свое здоровье, в последующем оборачивается 10–50 долларами убытка. Причем, этот убыток, чаще всего, возникает в самый для этого неподходящий момент. И наоборот, каждый вложенный доллар — экономит 10–50.

Понятно, что у них на телевидении не требуют от врача 20–30 тысяч долларов (как в России) за то, что он рассказывает о том, как нужно сохранять и укреплять свое здоровье. Совершенно напротив, еще платят гонорар врачу за подобного рода выступление. А если врач предлагает целую программу — цикл выступлений, то оплата становится еще выше.

Часто пациенты-соотечественники задают вопрос о том, зачем человеку в 60 лет идти за консультацией к врачу, которому исполнилось только 40. Ведь, по житейской логике, это подобно тому, как родители пытаются набраться мудрости у своего ребенка. А это большинству советских людей представляется, как минимум, нелогичным. А, как максимум, неприличным. Ибо, существует четкий и жесткий стереотип, что родители всегда умнее и мудрее детей. И поэтому, если кто-то кого-то и может чему-то учить, то только родители детей. И ни в коем случае не наоборот.

И это несмотря на то, что в разговорах со своими ровесниками — другими родителями все любят высказать пожелание о том, что их дети должны пойти дальше них сами, стать умнее их, добиться еще большего и еще лучшего. Но об этом тезисе абсолютно забывается, как только речь заходит о непосредственном общении со своими детьми. Получается в ряде случаев или невольное (а может быть и сознательное) лицемерие или проявление системы двойных стандартов (это когда других измеряют одними мерками, а самих себя — совершенно иными, более удобными и более приятными для измеряющих).

Американцы, при всей их амбициозности и обостренном честолюбии, самовлюбленности и самоуверенности, спесивости и высокомерии, уже давно поняли, что врач оперирует совершенно иными, принципиально более совершенными и более правильными, критериями восприятия и анализа элементов здоровья, личности, жизни, психологии и философии человеческого бытия. Причем имеет для этого специальные знания. И не какие-то там отрывочные и фрагментарные, почерпнутые из второстепенных и недостоверных источников, а стройную систему знаний, позволяющую смотреть на кого-либо или что-либо в комплексе, рассматривать многогранные и многослойные явления, сложные и противоречивые, странные и неоднозначные, своеобразные и парадоксальные.

Даже самые умные и высокопоставленные, отправляясь на прием к психотерапевту, четко представляют себе принципиальную разницу между собой и врачом, как минимум, в тех вопросах, с которыми они идут на консультацию. При этом они отдают себе отчет в том, что в своей профессии (инженера, юриста и т. д.) они понимают больше врача, так как имеют для этого специальное образование и большой практический опыт, а порой и профессиональную интуицию. Эта мысль позволяет потенциальным и реальным клиентам врача чувствовать себя достаточно комфортно психологически в общении с доктором.

Но, с другой стороны, эта же мысль не дает им основания и права проявлять сомнение в компетентности доктора, в его неоспоримом преимуществе в знании и понимании своих медицинских и психологических профессиональных основ и нюансов. Американцу не придет в голову оспаривать мнение врача психологического или фармакологического плана. Он может попросить более подробно что-то рассказать, объяснить, убедить, в конце концов. Но никогда не позволит себе употребить даже минимально скептический или небрежный тон или подобный логический подтекст. Это считается у них дурным тоном и просто неприемлемым поведением чем-то вроде задирания юбки в общественном месте. Но не будем чрезмерно акцентироваться на американцах и вернемся в Россию.

В нашей стране в настоящее время ситуация иная: любой дилетант любит высказывать сомнение в правильности назначений врача и потом, если и выполняет его рекомендации, то лишь в той мере, в какой они соответствуют его собственным знаниям и представлениям, почерпнутым из отрывков теле- и радиопередач, разговоров пенсионеров между собой на бытовые темы и т. д. и т. п.

Вспоминается в связи с этим смешная (по сути, а не по форме…) ситуация, когда одна молодая журналистка заявила мне, что она уже понимает столько же, сколько и я, в серьезной и большой психиатрической проблеме, обосновав свое заявление лишь тем, что она недавно прочитала по данной теме три книги. Даже, если бы она не только прочитала, но и наизусть выучила и не три, а тридцать три книги, это не давало бы ей даже самого минимального основания сравнивать свои знания с профессионализмом доктора. Это смешно просто, какой-то детский сад, мягко говоря.

Но если человек считает, что он лучше и больше разбирается в чем-либо, чем другой, то стоит ли идти к последнему за советом? А если человек уже пришел за советом, то для чего ему проявлять патологическую претензию на знание абсолютной истины во всех вопросах? Тем более что данный момент исключен в принципе даже теоретически. Но это не мешает существовать достаточно большому числу людей, которые изначально строят любые отношения с окружающими с позиции явного или скрытого превосходства всегда и во всем.

Хотя самоуверенность — это признак выраженной дисгармоничности личности, способ скрыть свою сильную закомплексованность и неполноценность, отсутствие хорошего воспитания и низкий уровень культуры. Люди путают чувство собственного достоинства и самоуверенность. Первое характеризуется тем, в первую очередь, с какой степенью уважения человек относится к окружающим. А самоуверенность — это попытка выставить других глупее себя, т. е. проявление чрезмерного уважения к себе и неуважения к другим.

И при этом, такие люди свою любую, самую нелепую и сумасбродную мысль (в рамках психической нормы), ставят выше профессиональной компетенции врача. Это напоминает анекдот про визит к диетологу. Очень полная женщина пришла на прием к врачу-диетологу с просьбой назначить ей диету для похудания. Врач выслушал ее, выяснил необходимые моменты и назначил ей диету, подробно объяснил все и даже расписал количество каждого продукта на один прием пищи. Женщина все внимательно выслушала, уточнила неясное, одобрила и собралась уходить. Уже у двери она вдруг развернулась и спросила врача: "Доктор, я все поняла, но вот только скажите мне — все это нужно употреблять до еды или после"…

Самое интересное, что те, кто считает себя "умнее" врача в его профессиональных вопросах, предельно болезненно и даже агрессивно реагируют, если доктор высказывает даже косвенно мысль о том, что в чем-то из области профессиональной компетенции клиента он может понимать примерно столько же, сколько клиент. Скажем даже более того. Выпускник того же учебного заведения, что и клиент, по мнению клиента, не может в принципе составлять ему даже самую минимальную конкуренцию. Аналогичную оценку клиента получит и тот человек, кто отработал по сходной специальности на 10–15 лет меньше клиента. Иначе говоря, в такого рода ситуациях с логикой (хотя бы формальной) у такого клиента все в порядке. Но, в тоже время, такой клиент считает, что, не имея медицинского образования, узкой специализации, серии циклов переподготовки и усовершенствования, специальных многолетних исследований по узкопрофессиональным вопросам, большого практического опыта работы с тысячами пациентов, он может претендовать на компетентность, равную с врачом. И не только в основных моментах, но и в особых тонкостях. И это как бы дает ему право не только высказывать сомнение в правильности назначений врача, но и вступать с ним в споры и ожесточенные дискуссии.

И тут же, если доктор говорит такому клиенту (или его родственнику): "Вот вы считаете на калькуляторе правой рукой, а я вам скажу, что так неправильно. И лучше считать левой рукой. Что вы мне на это ответите?"

— В лучшем случае, мягко пошлю вас подальше".

И никакого обсуждения по этому поводу устраивать не будете, сочтя подобное развитие событий для себя ниже своего достоинства.

Иначе говоря, ситуацию, когда неспециалист начинает вас учить по вашей специальности, да еще и со снисходительно-покровительст-венной интонацией в голосе, вы будете воспринимать это, как минимум, как откровенное и явное неуважение к вам, к вашей личности, профессиональному уровню. Или как целенаправленное оскорбление в свой адрес, которое до такой степени нелепо и неприлично, что исключает в дальнейшем не только продолжение подобного разговора, но при возможности и общения вообще, причем нередко на всю оставшуюся жизнь. А на человека, который пытается подобные вещи практиковать неоднократно, большинство людей будет смотреть как на неумного (мягко говоря) и очень плохо воспитанного человека.

Американцы идут к психотерапевту, психологу, психоаналитику с разными целями: посоветоваться применительно конкретных житейских ситуаций (в семье, на работе, в быту и т. д.), узнать больше о себе и своих близких, подкорректировать свою личность в медицинском, интеллектуальном, психологическом, духовном и других моментах. Тем более, что данное подразделение весьма условно, так как в человеке все взаимосвязано и оказывает взаимное влияние друг на друга, причем как положительное, так и отрицательное.

Они уже давно поняли, что все знать нельзя. Поэтому лучше узнать мнение специалиста-профессионала, чем ломать себе голову и тратить время на изучение дополнительных областей знания. Не говоря уже о том, что каждые 10 лет происходит удвоение информации в каждой области науки и 50 % ее устаревает. Не зря же говорят, что если погонишься за двумя зайцами, то, скорее всего, ни одного не поймаешь.

Начнем с того, что подавляющее большинство (90–98 %) людей очень субъективно относится к себе: или очень принижает свою ценность в сравнении с другими людьми или сильно повышает. Не говоря уже о том, что многие (60–80 %) даже не представляют свои главные достоинства, выдвигая в качестве таковых свои, в лучшем случае, второстепенные положительные качества. Чуть меньшее число людей (40–50 %) вообще в качестве своих главных достоинств выдвигает свои недостатки, думая, что это положительные… Причем, так думают не какие-то умственно неполноценные люди, а, в первую очередь, представители интеллигенции.

Очень плохо представляют свои недостатки практически все люди. В этом моменте есть одна логическая уловка, на которую попадают очень многие. Если очень жестко "прижать" логически человека, то он, возможно, и признается, что тот или иной недостаток у него есть, как и у всех других людей, но в очень небольшой степени выраженности (5 — 20 %), которой можно, по большому счету, пренебречь при глобальной оценке личности. И это как-то успокаивает и утешает основную массу людей. На самом же деле, степень развития многих недостатков не минимальная, а средняя или выраженная. Причем, у каждого человека свой индивидуальный комплект качеств с малой, средней и выраженной степенью развития, причем, как положительных, так и отрицательных по своей сути.

Поэтому разобраться в этом хитросплетении может только тот, кто знает критерии истинной оценки человеческой личности, имеет большой практический опыт их применения. Как правило, в таковой роли может выступать профессиональный психолог или специалист, занимающийся практической психологией не в качестве хобби, а в своей постоянной многолетней работе. Сложность такой работы настолько значительна, что многие даже так называемые профессиональные психологи (отечественные) справляются с ней не всегда хорошо.

Расставить акценты между главными и второстепенными и достоинствами и недостатками может не просто специалист, знающий психологию, но и философию. Объяснить каждому конкретному человеку то, откуда в нем то или иное качество и как к нему правильно относиться может только профессионал высокого класса, что составляет не более 10 процентов от общего числа специалистов, занимающихся психологией. Конечно, среди окружения некоторых людей есть те, у кого имеется житейская интуиция настолько хорошо развитая, что в отдельных моментах может составлять конкуренцию некоторым молодым психологам.

Но при этом проблема заключается в том, пожелает ли такой человек тратить время и силы на долгий и кропотливый труд на анализ личности другого человека. Некоторые люди скажут в ответ: а что тут такого? Да, на первый взгляд, ничего особенного, но в реальной жизни все обстоит совсем иначе: среди родителей, так или иначе занимающихся психологией, те, кто применяет свои знания для объективной оценки своих детей и других родственников, составляют всего 1–2 процента. Иначе говоря, кое-что они умеют, но не хотят. В остальных случаях люди хотят, но не умеют. Тратить душевные силы на благо другого человека (серьезно и объективно оценивать его личность) — это редкий дар и уникальная способность, особо ценное свойство человеческой личности, объединяющее в себе сразу три составные части: желание, стремление, умение.

Нужен и высокий уровень интеллекта оценщика, который от рождения ограничен у 9\10 людей до среднего. Необходимо и наличие творческого начала для правильного применения даже самого большого объема знаний психологии, что встречается лишь у 2–3 процентов людей. Таким образом, вероятность встречи действительно мудрого, беспристрастного, бескорыстного и трудолюбивого человека во все времена была, есть и будет 1–4 на тысячу. Если же к этим параметрам добавить еще два-три, то и этот небольшой процент уменьшится еще в несколько раз (5–7 на 10000 или 0,05 –0,07 процента).

Есть и еще некоторые подводные камни в процессе оценки личности другого человека. Анализирующий невольно переносит свои индивидуальные (чаще всего значительно отличающиеся от классических и истинных) взгляды и представления, принципы и убеждения на того, кого он оценивает. И совершенно при этом не задумывается о том, насколько это правильно и адекватно. Ибо, то, что является естественным и закономерным для одного, то для другого будет проявлением тяжелой психической патологии или просто безнравственным поведением. Например, общительный человек вдруг стал очень замкнутым и нелюдимым или любящий одиночество вдруг стал очень общительным…

Каждый человек привыкает к тому, что в его поведении и умственной работе проявляются те или иные свойства, заложенные в нем от природы. И, если заложен, например, высокий интеллект, то он воспринимается, как норма. И, когда такой человек смотрит на другого, кому природа не дала так много, то анализируемый воспринимается, как неполноценный, глупый или ленивый человек, который не желает заниматься своим развитием для достижения интеллектуальных высот подобно "аналитику". При этом совершенно забывается народная мудрость о том, что "рожденный ползать летать не может". И это верно применительно к любым свойствам натуры, особенно способностям и талантам.

Вот и получается, что то, что одному дается легко и непринужденно, то у другого если и получится, то после долгих и интенсивных, напряженных и нудных усилий. А многое не получится никогда и ни при каких обстоятельствах, даже если его будут обучать десять академиков самым добросовестным и старательным образом. И так всегда было, есть и будет. И повода удивляться или огорчаться от этого никакого нет. Это вечные законы жизни, которые никому не дано изменить.

Есть и чисто генетические особенности. В народе говорят: "От осины не родятся апельсины". От людей, в генах которых заложен минимальный интеллект, не может родиться очень умный человек. Это будет подобно тому, как от кошки родится щенок. От людей с высоким интеллектом может родиться человек с задатками очень умного. А как эти задатки будут развиваться — это уже другая сторона медали. В некоторых случаях интеллект даже стихийно пробивает себе дорогу.

Бывает нередко и иная картина, когда одаренный ребенок растет, как сорняк и его "талант остается зарытым в землю". Или же таланты и способности развиваются, но в отрыве от остальной личности, поэтому вся личность от этого не становится лучше, а чаще только хуже, примитивнее и дисгармоничнее, бездуховной и безнравственной, как это не покажется на первый взгляд нелогичным и парадоксальным.

В оценке другого человека очень трудно остаться бесстрастным. У каждого своя система отсчета в оценке интеллектуальных и психологических свойств личности. Общительному любитель уединения кажется шизоидным, а любителю одиночества любитель развлечений кажется легкомысленным и пустым человеком. Фанатичным пуританам любитель нормального непринужденного общения представляется безнравственным. А первые в представлении последних кажутся занудами.

Не говоря уже о том, что часто высказываемая оценка может быть приукрашенной из соображений тактичности и деликатности или лицемерия и угодливости, обычной симпатии или каких-либо меркантильных соображений. Приниженной оценка бывает из чувств и мыслей противоположного характера.

Сложность понимания механизма искажения оценивания личности заключается еще в том, что многое происходит на подсознательном уровне "оценщика". Иначе говоря, он даже себе не отдает отчета в том, почему он говорит не то, что видит на самом деле. И при этом может искажать оценку реального положения вещей от самого небольшого до принципиально противоположного. Например, некрасивая женщина оценивает красивую, к которой испытывает чувство зависти. Или когда мужчина оценивает того, кто умнее или известнее, чем он сам. В девяти подобных случаях из десяти оценка будет, скорее всего, искажена.

Проблематичность объективности оценивания другого человека имеется еще и в том, что обычная человеческая психология имеет особенность в принципе не воспринимать объективно и бесстрастно людей, которые умнее, красивее, порядочнее, сильнее, богаче или по каким-то другим важным для конкретного человека параметрам значительно его превосходят. Это вызывает у оценщика мощное внутреннее противодействие, сильнейший психологический дискомфорт, от которого все силы оценщика — умственные, физические и душевные прикладываются на избавление от этого дискомфорта. А наиболее простой и легкий путь в таких случаях — это найти какой-либо явный или скрытый, реальный или мнимый изъян в личности оцениваемого, который мог бы в нужной степени скомпрометировать последнего и, таким образом, увеличить существенно значение личности оценщика.

Подобное положение вещей имеет место быть и в том случае, если оцениваемый примерно равен оценщику. А фундаментальное и глобальное подсознательное чувство собственной значимости вступает в противоречие с реальностью в подобных ситуациях. Признать себя таким же, как другой, — это для многих подобно тому, как признать себя серостью и посредственностью. Из боязни попасть в такого рода ситуацию (пусть даже всего лишь воображаемую, а не реальную — это не меняет сути дела) человек может совершать почти любые, даже самые резкие и жесткие, глупые и странные поступки. Принцип ошибочный в своей основе, но весьма распространенный, к сожалению.

Приходит человек к родственнику или знакомому посоветоваться, а у того плохое настроение и поэтому все ему кажется в сером цвете, как и его советы и рекомендации. И он может сказать, что, мол, твои проблемы возникают от того, что ты недостаточно умный человек. А если настроение хорошее, то во всех смертных грехах обвинят окружающих, тем самым, как бы оправдывая консультирующегося.

Оценка другого человека даже специалистом среднего уровня обычно требует от 10 до 30 часов внимательной и сосредоточенной, сложной и интенсивной умственной работы, которую даже на самих себя три четверти людей даже за несколько месяцев не могут потратить. А что уже говорить о том, чтобы потратить это время на другого человека. Если же к этому добавить напряженный ритм нашей современной жизни, то станет ясно, что большинству порой даже просто отдохнуть в должной степени не бывает возможности, не говоря уже об анализе чего-либо. Станет понятно, что вероятность проведения даже первичной оценки личности человека равна почти нулю.

Но ведь оценка — это только первый этап работы с человеком. Потом ему нужно постоянно и регулярно объяснять многое, помогать идти вперед, поддерживать и подбадривать в трудностях и неудачах, одобрять и поощрять победы и достижения. Причем, не только внешние, но и внутренние (незаметные окружающим, а порой и самому наставляемому). Придерживать в нужных случаях и удерживать от возможных ошибок и еще много и многое предпринимать для блага наставляемого. А это требует большой и особой психологической тонкости и изящности, изощренности и адекватности, проявления многогранного подхода и способности к анализу многослойных и неоднозначных явлений.

Человек — это существо, которому в 99 процентах случаев обязательно нужен внешний (другой человек) контролер и корректор его мыслей и чувств, взглядов и представлений, принципов и убеждений, решений и поступков, действий по развитию и совершенствованию своей личности. Да и помощник в преодолении лени и неорганизованности, своенравности и сумасбродности, нетерпеливости и упрямства, максимализма и категоричности, компенсаторного ожесточения и очерствения души, погруженности в мелкую суету и заботе о второстепенных моментах, различных временных неприятных и трудных преградах и проблемах.

Иногда нужен и человек, который внимательно и доброжелательно выслушает обо всех невзгодах и проблемах, переживаниях и страданиях, всех мыслях и чувствах, интимных и щепетильных нюансах душевного настроения. И в последующем никогда не использует это во вред проявившему откровенность, не осмеёт и не осудит, не попрекнет и не укорит, не уколет в неподходящий момент из своих корыстных или глупых соображений, не проявит бестактность и бесцеремонность, агрессивность и равнодушие.

Как показала реальная жизнь, в большинстве семей изначально не могут охватить даже основные направления развития личности ребенка, так как для этого нет у родителей ни знаний, ни навыков, ни времени и сил для их практического воплощения. Поэтому и получаются бездуховные интеллектуалы — это по большому счету, интеллектуально нереализованные люди с отдельными элементами духовности. Очень трудно охватить все направления развития личности детей даже психологам-профессионалам, не говоря уже обо всех остальных. Но, согласитесь, что 5-10 процентов успешности обычного человека в самостоятельном "полете" отличается от 40–70 процентов таковой в сопровождении профессионала не только количественно. Это качественно иной показатель успешности и благополучности.

Профессионал-психолог может составить реальную индивидуальную программу развития личности конкретного человека и помочь ее целенаправленно и последовательно воплотить на практике. Путь к истине очень сложен, извилист, опасен и труден. На каждом этапе развития личности требуется свой специфический ритм движения, контроль за самим направлением движения, оценка ситуации в комплексе, что самому человеку самостоятельно выполнить невозможно никому и никогда (эта истина была подтверждена 30 годами наблюдений и исследований нескольких тысяч разных людей автором). Профессионал-психолог — это специалист, вооруженный одновременно психологическим микроскопом и телескопом. Ибо, какое бы хорошее зрение не было у человека, он не сможет увидеть невооруженным глазом микробов или звезды и туманности.

Поэтому, если вам в жизни выпал выигрышный лотерейный билет — вы встретили человека, который способен действительно вам помочь в понимании себя, в решении ваших внутренних и внешних психологических задач, то не пренебрегайте этой возможностью, ибо, такие подарки жизнь делает очень редко и мало кому.

Отходя от теории к практике, можно добавить, что сам автор, интенсивно занимаясь более 35 лет теоретической и практической психологией и философией, 20 лет мечтал обрести наставника. И, обретя его хотя бы применительно к 3–5 процентам интересующих его вопросов, старается не упускать не только ни одной возможности пообщаться с ним, но даже ни одной минуты, не говоря уже о часе. Даже если для этого нужно в один конец проехать более 400 километров. И ради одного часа беседы потратить 3–4 дня и несколько тысяч рублей, то это никак не останавливает, потому что "овчинка стоит выделки".

Мудрый совет, помогающий сохранять и укреплять душевное равновесие и умственное, духовное и физическое здоровье — это то, что не имеет денежного или какого-либо другого эквивалента, потому что бесценно. Не говоря уже о том, что, имея хорошего наставника, делаешь гораздо меньше ошибок и глупостей, доставляешь меньше неприятностей окружающим, а в последствии и самому себе, получаешь шанс сделать свою жизнь более успешной и благополучной, более счастливой и приятной. А свою личность сделать действительно более гармоничной и совершенной с точки зрения универсальных вечных ценностей, а, не исходя из сиюминутных меркантильных соображений, которые в последующем оборачиваются большими драмами и трагедиями (которые многократно ежедневно приходится наблюдать в самых богатых и чисто внешне вроде бы благополучных семьях).