Снежинка для Мороза (СИ) [Наталья ДеСави] (fb2) читать онлайн

Снежинка для Мороза

Глава 1

– Тара, ты меня на это не уговоришь, – я сделала вираж на коньках, задела плечом молодую леди в ярко-желтом пальто, извинилась и откатила от нее, пряча выхваченный кошелек за пазуху.

Подруга только рассмеялась, подкатила к компании парней и с криком «Вот на кого ты меня променял» обхватила стоявшего к ней спиной парня. Тот в испуге дернулся, его девушка вздернула носик, а Тара уже извинялась и выходила с катка с новым кошельком.

– Кстати, ты проспорила мне желание, помнишь? Ты должна будешь это сделать, честь воровки, – она скрестила пальцы и приложила к груди.

Да, честь вора замарать нельзя. Не простят. Я сама виновата, попалась на слабо, придется выполнять желание подруги.

– Помню, – буркнула я, садясь на скамейку и снимая коньки, – говори свое желание.

– Сразу бы так.

Она облокотилась на парапет, огораживающий каток, но через минуту разочарованно повернулась ко мне.

– Нет, на каток ходят в основном мажоры и фифы. Ты же не думаешь, что богачи появятся в этом притоне? Пошли походим по площади, там точно какого-нибудь богатого дядечку найдешь.

Я со вздохом подтянула съехавшие чулки и запахнула меховую жилетку, накинутую на тонкую курточку. Когда ты в движении, холод не так чувствуется, но выйдя с катка, мороз быстро забирается под легкую одежду. С жалостью посмотрела направо, где в паре домов была коморка, которую мы с Тарой снимали, подхватила коньки и побежала догонять подругу.

Площадь была полна людей: дамы с заморскими сумочками, джентльмены с тростями из кости редких животных, дети с игрушками, стоимостью месячной платы за наше жилье. На лицах всех были улыбки, они поднимали руки и ловили первые снежинки.

– Давно в Ауре не было снега зимой, – Тара высунула язык и ловила холодные снежинки ртом. – Снежана, а ты видела когда-нибудь снег?

– Видела, – я провела рукой по запорошенной скамейке, села, стараясь не вспоминать детство. – Ты же помнишь, я приехала с Севера страны.

– Точно, там же убили твоих родителей. Ой, – опомнилась подруга, закрывая себе рот рукой, – прости, я дура безмозглая. Не хотела, честно.

– Все нормально, – отмахнулась я, делая вид, что все хорошо, – давай лучше быстрее ищи свою цель.

– Твою цель, – усмехнулась подруга и юркнула в толпу.

Я осталась сидеть, разглядывая смеющихся детей, льнущих к своим матерям. А ведь у меня была когда-то семья, любящие родители. Мама тоже гладила меня по голове, целовала в лоб, а отец по выходным возил на каток и учил держаться, не плакать, когда не получается и подниматься, когда падаешь. Это умение мне пригодилось, когда в один день пришли и сказали, что отца убили. Мама плакала целыми днями, а мне приходилось делать всю работу по дому и помогать ей в больнице. Содержать прислугу мы не могли позволить, а мама с каждым днем становилась все слабее. Однажды я пришла домой и не нашла ее. Только потом я узнала…

– Берегитесь! – я так отвлеклась, что не увидела, как в мою сторону по голому льду скользит мужчина, отчаянно размахивая руками. На полном ходу он врезался в меня, впечатав в спинку скамейки. Горячее дыхание прошлось по шее, я втянула яркий аромат апельсина и кардамона. С какого рождественского пряника он свалился?

– Извините, – мужчина отлепился от меня и плюхнулся рядом со мной на скамейку, – надеюсь, я вас не сильно ушиб? Проклятые шнурки.

Он показал на ноги, на которых были одеты абсолютно новые коньки, полностью развязанные. Шнурки болтались в разные стороны.

– Это такой новый способ знакомиться? – посмотрела я на него зло.  Вот только богатых приставал мне не хватало.

Мужчина покраснел, но во взгляде его сквозило удивление.

– Нет, не подумайте ничего плохого. Я на самом деле упал, эти шнурки просто путаются под ногами.

– Но вы их даже не пытались завязывать, – ткнула я пальцем в залепленные снегом веревочки.

– Я не очень хорошо с этим справляюсь, – мужчина покраснел еще больше. – Ради всего святого простите, я не хотел ничего дурного. Просто я на катке давно не был, в детстве мы ходили с мамой, но мне было лет пять, и я не помню, чтобы завязывал шнурки.

Я внимательно осмотрела мужчину. Вроде не идиот, явно богатый и состоятельный, вряд ли собирался «снять» меня, уж слишком глупы его подкаты.

– Вряд ли в пять лет вы сами могли зашнуровать коньки.

– Я уже это понял, – усмехнулся он, – только было слишком поздно.

– Вам бы… – начала я, но вовремя остановилась, – найти того, кто присмотрит за вами.

– Да, конечно, – мужчина закивал, – горничная только сегодня ушла, а новую еще не нашел.

Я встала и уже сделала пару шагов, но не удержалась, обернулась и спросила.

– А почему вы вообще пошли на каток? Если кататься не умеете.

Глава 2

***

Он смотрел на нее и никак не мог сосредоточиться на вопросе. Мысли постоянно сбивались, путались и уходили далеко в прошлое. Сначала он подумал, что ошибся. Потом не мог поверить и со всех ног бросился вперед, чтобы не упустить ее из виду.

И все-таки он ошибся. Эта девушка была молода, красива, но совсем не походила на ту, что он встретил много лет назад. Он вглядывался в черты ее лица и не мог понять, отчего его так тянет к ней. Глаза говорили о том, что этот вовсе не Лаура, но сердце бешено стучало, не желая останавливаться. Также, как и тогда.

– Что, простите? – опомнился он. – Ах, да. Решил вспомнить молодость. А тут, вот, незадача.

– Впредь будьте осторожнее, – она откинула прядь волос со лба и скрылась в толпе людей.

***

– Ты где была? – Тара поймала меня за рукав около скульптуры заледеневшего фонтана. – Я нашла тебе цель.

– Давай, показывай быстрее, я уже замерзла.

Подруга потащила меня через толпу, бесцеремонно расталкивая людей локтями.

– Вон, идет к экипажу, – ткнула она пальцем в широкую спину мужчины.

– Только не он, – простонала я, увидев в руках мужчины коньки с длинными, свисающими до земли, шнурками.

– Ну, ты, мать, зажралась, – Тара скосила на меня недовольный взгляд. – Ты только посмотри: пальтишко новое, из тех, которые тонкие, но теплые, на ногах ботинки от самого Лорка, я в витрине видела. А в кармане часы, которые стоят столько, что тебе и не снилось. Вот эти часы ты и должна будешь достать. Причем не из кармана, а из его дома.

Я уставилась на подругу, такой наглости от нее я не ожидала.

– Условие было, что я достану вещь, которую ты скажешь. А том, как и где я это буду делать, условий не было.

– Теперь есть. Мне уж очень хочется узнать, что это за хлыщ такой. Несуразный какой-то, одет богато, а ведет себя как простак. Я у него, когда время спросила, думала, пошлет, как остальные, а этот нет, достал часы, посмотрел. Да еще сказал, что в такой мороз в тонкой куртке можно схватить какую-то инфлюенцу.

– Это еще что такое?

– Да аргус его знает, может зверь какой? У нас же тараканов и клопов полно, может и инфлюенцы завелись. Ты не отвлекайся, видишь, уезжает уже. Прыгаем на задок экипажа, с ним и доедем.

Мы бросились вслед, успев в последний момент уцепиться за выступающие полозья экипажа. Ехали долго, лошади неслись быстро, взрыхляя копытами снег, поднимая в воздух морозную пыль, которая въедалась в кожу, пропитывая ее морозом.

– Гонщик, что ли? – стуча зубами, прошептала Тара, – у нас только пожарные, врачи, да полицейские кони могут такую скорость развивать на снегу.

– Угу, – больше я не могла произнести ни слова. Руки заледенели и, казалось, примерзли к железным прутьям экипажа.

Лошади стали тормозить, мы спрыгнули и спрятались за ближайший угол здания. Мужчина вышел из экипажа, кинул монету кучеру и, насвистывая, прошел к парадной дома с резной дверью.

– Смотри, какой дом. Точно уважаемый человек. Окажешься внутри, глазами не хлопай, если прихватишь что вместе с часами, будет твое, в уговор это не входило.

Дверь за мужчиной захлопнулась, и в окнах дома тут же зажегся свет.

– Теперь ждем, когда свет погаснет, – проговорила Тара, подпрыгивая и потирая замерзшие руки. – Пальцы так чешутся от мороза, точно какая-то инфлюенца завелась.

У меня же полностью отмерзли ноги, сапоги, которые я смогла себе добыть к зиме, давно просились на свалку, подошва отваливалась и от мороза совсем не спасала. Наконец, в доме погас свет.

– Давай, – подтолкнула меня подруга.

– Возьми выручку и отдай Ронану за нас обоих, –  я вынула из карманов все добытые кошельки и протянула Таре. –  Ради всех богов, не забудь.

–  Хорошо, – Тара засунула все к себе за пазуху. – Только быстрее постарайся.

– Можно это было сделать и завтра, когда дома никого нет.

– Ты хотела новогоднее приключение – вот оно само и нашло тебя. Раньше отдаешь долг, раньше будешь свободна.

Я нецензурно выругалась и перебежала дорогу, подошла к резной двери парадной. Да, такую вскрыть не получится даже с хорошим набором отмычек. Но мелким воришкам, как мы с Тарой, такого инструмента не выдавали, не доросли рангом. Подняла голову наверх, увидела балкон и несколько выбитых кирпичей, как дорожка, ведущих к нему. Подпрыгнула, уцепилась за первый кирпич, подтянулась. Стараясь цепляться о заледеневшие камни так, чтобы не соскользнуть, я быстро вскарабкалась на балкон.

Достала из кармана железную пластину, подсунула под дверь и чуть отжала. Одно движение – и замок щелкнул. Осторожно потянув ручку, открыла дверь, и мои ноги утонули в высоком ворсе ковра.

Скрипнула половица, заставив меня остановиться. Тишину дома нарушало только мое тяжелое дыхание. Все-таки я уличная воровка, а не домушница, меня никто не обучал как влезать в дома, особенно, когда хозяева дома. Свет луны слабо освещал спортанскую обстановку: стол, кресло, комод и ряд книжных шкафов. Вот кто, скажите мне, в наше время держит столько книг? Ботаник-заучка?

Я прошла мимо шкафов, повернула ручку, стараясь не производить ни звука. В коридоре меня ожидала кромешная темнота. Но я ей обрадовалась, это лучше, чем увидеть слабый свет лампады и ждать, когда хозяин отложит многостраничную книгу и заснет. Может, он ужастики читает, и заснуть после такого вовсе не сможет? А, ведь, часы наверняка держит на тумбочке рядом с кроватью.

Прикрыв за собой дверь, я оказалась в полной темноте. Успев за короткое время отметить расположение дверей, прошла вперед и остановилась перед последней дверью в коридоре. Положила руку на ручку, ощущая холод железа, уняла легкую дрожь и чуть надавила, открывая дверь.

За ней было темно, даже луна не проглядывала через плотно задернутые шторы. Я постояла, пытаясь сориентироваться в незнакомом мне пространстве. Впереди проступали очертания кровати и маленькой тумбочки рядом. Прощупывая каждый шаг, я приближалась к заветному месту, перестала дышать и полностью превратилась в слух. Протянув руку, дотронулась до тумбы и провела по ней рукой, надеясь, что часы лежат сверху, и не придется открывать ящики.

Раздался щелчок, яркая вспышка света ослепила меня. Закрыв глаза рукой, повернулась туда, откуда был звук.

– Не ожидал вас здесь увидеть, – произнес до невозможности спокойный голос.

Глава 3

Когда свет перестал резать глаза, передо мной открылась интересная картина. В проеме двери стоял мой недавний знакомый, из одежды на нем было только тесное полотенце, еле державшееся на бедрах, и тапочки. Мохнатые и внутри, и снаружи.

– Здрасьте, – прищуривалась я, все еще прикрывая глаза рукой, – а я вас ищу.

– Судя по тому, что кроме меня здесь никто не живет, вряд ли вы могли ошибиться дверью.

– Я и не ошиблась, я пришла к вам наниматься горничной. Вы же сами сказали, что предыдущая ушла, а новую вы еще не наняли.

На его лице не отражалась ни издевка, ни усмешка, ни логичное в данной ситуации раздражение. Ведь несла я полную чушь, даже мне это было понятно.

– В полночь, без звонка, в моей спальне? – он лишь вздернул бровь.

Я не могла понять, что за игру он ведет. Ведь прекрасно понимает, что я здесь не просто так оказалась. Но отступать было поздно, сознаваться стыдно, а дело нужно было довести до конца. Тара в любом случае от меня не отстанет, долг чести вора – выполнить обещание, поэтому я приняла игру.

– У вас было не заперто, никто не откликался, вот я и решила осмотреть будущее место работы.

– Вы уверены, что после вашей выходки, вы его получите?

– Разве нет?

Походкой от бедра я подошла к нему, обхватила за шею и прикоснулась к его губам. Теплая волна захватила меня, когда он ответил на поцелуй, его губы сминали мои, обволакивая, лаская, вжимаясь. Томная волна вихрем пронеслась по телу, охнув в низ живота. Его твердая рука легла на мою талию и прижала к себе. Сквозь тонкую ткань полотенца я ощущала его растущий интерес ко мне, рука уже давно гуляла по моему телу, исследуя каждый уголок спины, проходя по шее, спускаясь по плечам. Лишь с усилием я заставила себя оторваться от поцелуя, выскользнуть из его рук.

– Так я принята?

– Считаете, это было ваше резюме? Вы этим зарабатываете на жизнь?

Резко почувствовала жар на щеках и прикоснулась к опухшим губам, ощущая приторную сладость поцелуя и неимоверный стыд.

– Хорошо, – не дал он мне опомниться, – считайте, что приняты. К работе приступите завтра с утра, начнете с уборки кухни, разберете кладовки. Уже поздно, так что останетесь в комнате для прислуги.

– Я бы лучше ушла, – сделала шаг к двери, но его слова заставили остановиться.

– В таком виде? Надеюсь, что с первой заработной платы вы купите себе одежду по сезону. И, раз уж мы с вами так тесно знакомы, давайте представимся. Меня зовут Мороз Иван Степанович.

– Снежана.

– Какое интересное имя, новогоднее, – улыбнулся он.

– Ваше тоже, Мороз Степанович. Ой!

Он на секунду задержал на мне взгляд, а потом громко рассмеялся.

– А мне нравится. Теперь только так меня и называйте. Мы с вами как Дед Мороз и Снегурочка. Пойдете со мной в новогоднюю ночь разносить подарки?

Меня такие шутки окончательно выбили из колеи. Мало того, что попалась как девчонка, вместо того чтобы сдать в полицию, взял на работу, так теперь еще и в Снегурочки записал.

– По крышам лазать и в трубы спускаться?

Хохот отразился от стен, собираясь в комнате гулким эхом.

– Вы мне нравитесь. Пройдите вниз, на кухню, я переоденусь и спущусь. Покажу, где вы будете ночевать, а заодно угощу горячим чаем и бутербродами.

Он сделал шаг в сторону, а я проскочила в коридор.

– Только не вздумайте убегать, – я обернулась, и встретила колкий взгляд, от которого холодок побежал по телу. Кивнула и сбежала по лестнице вниз.

Щелкнула выключателем, теперь это можно было делать, не боясь быть обнаруженной. Чай – это хорошо, но нужно было как-то предупредить Тару, что я задержусь минимум до утра. Но подруга опередила меня. Раздался тихий стук в окно, я отодвинула занавеску и увидела практически посиневшее лицо Тары.

– Ну, ты чего, попалась? Этот копов уже вызвал? Открывай окно и бежим.

– Да не тараторь ты. Он меня на работу взял, типа горничной. И на ночь оставил.

Подруга с недоверием посмотрела на меня сквозь стекло, покрытое морозными узорами.

– Он же старый! Этот извращенец приставал к тебе? Не заметила плеток или ошейников у него в комнатах?

– Вроде нет, – пожала я плечами. – Мне он показался приличным, да и не такой уж и старый, лет на десять старше, не больше.

– Ох, Снежка, мало ты о жизни знаешь, не ученая еще. Хотя резон в этом есть, если он на тебя запал, ты сможешь спокойно дом осмотреть, может еще чего найдешь, пока хозяина дома нет. Так что оставайся, завтра придешь, расскажешь. И про часы не забудь.

Тара исчезла так же быстро, как и пришла. Только я успела задернуть занавеску, как появился мой наниматель.

– Что же вы чайник не поставили? Бутерброды не приготовили? – покачал он головой. – Спальню осмотрели, а кухню постеснялись?

Он уже был одет в домашний костюм: вельветовые брюки, такой же пиджак, подпоясанный кушаком. Мороз Степанович прошел к холодильнику, достал хлеб, мясо, зажег конфорку и поставил чайник. При виде изобилия еды предательский заурчал живот.

– Вам довольно вредно долго находиться на морозе, да еще на голодный желудок. Вы давно ели? – он протянул мне огромный бутерброд с несколькими видами мяса, сыром и ветчиной.

Я откусила огромный кусок, чувствуя, как растекается по телу приятное ощущение от сытной еды.

– Днем, – ответила я с набитым ртом.

– Почему не ели позже? – его взгляд посерьезнел, он внимательно осматривал меня сверху до низу.

– Худею, – соврала я. Еще чего, буду я признаваться незнакомому мне человеку, что на пайку мы с Тарой сегодня не заработали.

– Это и видно, – посмотрел он на меня и протянул второй бутерброд. – Провожу тебя в комнату, завтра покажу все, что нужно будет сделать.

На ходу откусывая бутерброд, я пошла за ним. Зажигая свет в коридорах, он будто открывал мне новый, но такой знакомый мир. Незамысловатые статуэтки, расставленные на полках, картины в простых деревянных рамах – все это выглядело как дом довольно скромного человека. Если не знать, что именно это были за статуэтки и картины.

Без труда я узнала работы Огюста Рафалье, знаменитого художника Юты, отлитые Жаком Лантье фигурки лошадей, их всего было 14. Одна стояла у нас в доме, папа тогда продал целую лошадь, чтобы купить эту фигурку. Ни один из экспонатов не был подделкой, четкие штрихи Рафалье я бы узнала, где угодно, а про отличительную черту лошадей – немного испорченную подкову – знали лишь те, кто являлся обладателями этих фигурок. В коридоре стояло целое состояние, а он обращал на них внимания столько же, как на рыночные игрушки.

Кто ты, Мороз Степанович?

Глава 4

Я всегда просыпалась раньше петухов и даже раньше солнца. Но после того, как вчера упала на нежные перины, уснула как убитая. Сейчас же, стоя под струями теплого душа, думала, как же это классно, быть богатой. В любое время у тебя холодильник полон еды, теплая вода, мягкий матрас. Я лишь смутно помнила, что когда-то у меня все это было. Так давно, что со временем наличие подушки стало казаться сказкой и выдумкой.

Спустившись, я никого не застала на кухне. Вот же соня, уже петухи давно пропели, солнце поднялось над горизонтом, часы пробили семь утра, а он до сих пор не встал. Что ж, у меня есть время освоиться на кухне и поразить моего нового хозяина.

Достав молоко и яйца, я долго вымешивала, подсаливала и добивалась нужной консистенции. Так учила мама, каждый раз говоря, что омлет быстро не делается. Нарезав зелень и пожарив бекон, я выложила красивый, пышный омлет на тарелку ровно в тот момент, когда Мороз зашел на кухню.

– Что за невероятный аромат? – он пододвинул себе тарелку. – Омлет «Брезе омильон»?

Настороженный взгляд скользнул по мне. Я выложила вторую порцию себе на тарелку и села напротив.

– У нас это называется просто омлет. Изысканные названия добавляют только в ресторанах, чтобы продать подороже.

– Ну, – он не успел закончить фразу, как в коридоре зазвенел телефон, – подожди минуту.

Запихнув в рот остатки омлета, он опрометью метнулся к телефону. Я улыбнулась, вроде, взрослый мужчина, а довольный как кот от одного омлета. Тара учила, что такие мужчины падки на женское тепло и легко поддаются влиянию. Но этот был не похож на всех, кого легко облапошивала моя подруга.

– Горячий утюг – это не определение температуры, мадмуазель Табитье, в цифрах говорите, в цифрах. Вам уже пора научиться элементарным вещам, как пользование градусником, в вашем-то возрасте. Да не учу я вас. Хорошо, скоро приеду.

Звякнула трубка телефона и в дверях появился сам хозяин.

– Мне нужно отъехать ненадолго, пока располагайтесь, можете заняться уборкой кухни и коридоров. В мою спальню прошу не заходить, я уже понял, что это особое для вас место, – усмехнулся он.

Пока я убирала и мыла посуду, он оделся и спустился вниз в брючном твидовом костюме. Вынул из кармана часы, приоткрыл крышку и сверил время.

– Буду не позже, чем через час. Надеюсь, увидеть плод ваших трудов.

Он убрал часы в карман, а я подошла поправить ему галстук, загнула воротник, провела по лацкану пиджака, незаметно проскользнув рукой в карман. Холодная кромка часов на секунду обожгла руку, но тут же нужная мне вещь перекочевала в мой карман.

– Надеюсь, что ты скоро вернешься.

Было видно, как заалели его щеки, он перехватил мою руку и прижал к своим губам.

– Ты не такая как все, Снежинка. Я вернусь, и мы обязательно поговорим.

От этих слов у меня мурашки побежали по телу. Что ж это я так раскисла? У меня есть конкретная цель, которую я уже почти выполнила. А тонуть в его карих глазах в мои планы точно не входило. Тем более вижу я его в последний раз. Вряд ли после кражи он захочет меня еще раз увидеть.

– Буду ждать, – проговорила я, пытаясь скрыть волнение.

– Вот, – он положил передо мной небольшой мешочек, в котором зазвенели монеты, – купи себе теплую одежду. Если ты собираешься работать на меня, то тебе придется ходить на рынок за продуктами и к крестьянам за свежим сыром и молоком. В такой одежде ты далеко не уйдешь.

Дверь за ним захлопнулась, а я осталась одна в его доме. Быстро спрятала мешочек с деньгами в карман, он мне их сам дал, так что ворованными не считаются. То есть делиться ими я не обязана. Нет, убираться я тоже не собиралась, хотя посуду после завтрака и перемыла. Меня интересовало совсем другое. Вчерашние находки оригиналов знаменитых художников и скульпторов интриговали и требовали срочного ответа на вопрос – кто же ты, мой новый знакомый.

Оставшись одна, я прошла по коридору, осмотрела картины, подержала в руках статуэтки и еще раз убедилась, что они подлинные. Остановилась перед дверью в кабинет, словно боялась увидеть за дверью что-то страшное. В кабинете царил полумрак, обычные для рабочей атмосферы массивный стол, кресло с ручками и пишущий набор на столе. В отличии от спальни, шторы были распахнуты, дневной свет легко проникал в комнату.

Я прошла вдоль стен, осмотрела все фотографии, висящие в рамках: Мороз с друзьями на рыбалке, Мороз с грамотами в руках в окружении коллег. Провела рукой по верху шкафа – ни единой пылинки. Наверняка горничная сама сбежала от такого педанта чистоты и уюта. В кабинете стояли шкаф и комод, подергав за ручки я поняла, что хозяин или был беспечным, или слишком доверял своей прислуге. Все дверцы оказались не заперты, но в них не нашлось ничего говорящего о хозяине: счета, справки, накладные и очень много выписанных рецептов. Видать, мужчина не так уж и пышет здоровьем, как показалось с первого взгляда.

Я перебирала стопки бумаг, сложенных в папки с названиями, но сухие канцелярские слова наводили ужасную скуку. Закинув очередную папку обратно, я увидела уголок фотографии, выскользнувший из нее. Потянула и выудила на свет фотографию, на ней стояли двое: молодые, счастливые, держащиеся за руки.

Узнала я их сразу. Обоих. Мороз и моя мама. Вместе.

Холодный пот прошиб меня, ноги стали ватными, и я осела прямо на пол, продолжая сжимать фотографию. Нет, я не ошиблась, это точно были они. В юных чертах лица молодого человека, с еще не заросшими щетиной щеками, явно просматривались черты моего знакомого. А маму я не могла не узнать. Она мне часто показывала фотографии ее молодости, когда они с отцом отдыхали в южных районах, таких непривычных для нашего Севера. И вот – моя мама и этот незнакомый мне мужчина.

Погрузившись в мысли, я отвлеклась только когда зазвенел телефон на столе. Не отрывая взгляда от фотографии, машинально подошла к телефону и сняла трубку.

Я замерла с телефонной трубкой в руке. Оттуда еще доносились голоса, но я прокручивала только первую фразу говорившего: «Степных мужей предатель» - так отец и его коллеги называли студентов, которые выкрали какие-то документы с его работы. Мама всегда качала головой, клала руку отцу на плечи и говорила, что не верит. Не верит чему?

Отчаянно я пыталась вспомнить, о чем же тогда говорили родители, но я была маленькая, и работа отца, сложная и секретная, никогда не вызывала у меня интереса. Да и лет прошло столько, что вспомнить было невозможно.

Так, нужно сосредоточиться и понять, что я должна делать. Мне нужно остаться, чтобы выяснить как этот Мороз связан с моими родителями. Вдруг он причастен к тому якобы несчастному случаю, который их убил. Вдруг он и есть один из тех студентов, предавших отца? Но для этого нужно остаться и продолжать на него работать. Но в первую очередь нужно закончить то, что начала. Я засунула руку в карман и нащупала металлическую кромку часов.

Зашла в свою комнату, подхватила куртку и жилетку, на ходу распихивая по карманам мешочек с монетами и пошла на выход. Когда была почти около двери, замок щелкнул, и дверь открылась. В последний момент успела забежать на кухню.

– Иван? – раздался тонкий женский голос.

Глава 5

Вот же влипла! Я прижалась к стене. Это что еще за курица? И какой аргус принес ее? Когда это у нас стало прилично вот так просто входить в дома к неженатым мужчинам? Не получив ответа, дамочка сдаваться не собиралась, каблучки застучали по полу в направлении кухни. Я огляделась в поисках места, где можно спрятаться. Но хозяин был жутким минималистом, ни шкафа, ни огромного холодильника или подпола, где можно уютно свернуться клубочком, я не нашла. Поэтому просто встала в середине кухни, схватив в руки первое, что подвернулось.

На пороге возникла молоденькая девушка в ярко-желтом пальто, и у меня неприятно кольнуло в груди. Та самая, у которой я вчера так удачно подрезала кошелек.

– Ой, – растерялась она в первую секунду, но тут же взяла себя в руки, – а где Иван?

– На работе. Кажется. Уехал в общем.

Девушка оглядела кухню, будто искала следы преступления, и с подозрением посмотрела на меня.

– А вы кто?

– Новая горничная.

– Вы не похожи на горничную.

– Есть какой-то стандарт горничных? Они должны быть старыми, толстыми и все в бородавках?

– Нет, – девушка засмущалась, – но обычно все одевают форму.

– Я первый день работаю, еще не обзавелась.

– А я вас знаю!

Вот только не это! Сейчас она вспомнит, что мы столкнулись на катке, сопоставит факты, и приплыло мое воровское будущее к железной решетке.

– Вы тоже были на катке! – я мысленно ударила себя по лбу. Началось! – Будьте там очень осторожны! Меня вчера обокрали! Кстати, меня зовут Лиза.

– Меня Снежана, – я состроила грустное лицо. – Как ужасно!

– Да, – девушка нашла во мне благодарную слушательницу и взахлеб рассказывала о случившемся, – я даже ничего не заметила. Наверняка какой-то грубый мужлан подошел ко мне так, что я и не увидела.

– Мужлан? Вы считаете, что вас ограбил мужчина? – возликовала я.

– Конечно! Не считаете же вы, что на такое способна хоть одна женщина!

– Безусловно! – я выдохнула. Если меня и спалят, то точно не сегодня.  – Мне нужно идти, если вы не против.

– О, да, конечно, – всполошилась девушка, – я вас задерживаю. Передайте брату, что заходила Лиза.

– Брату? Морозу Степановичу?

Девушка захихикала, прижав кулачок ко рту.

– Как вы смешно его назвали. Мороз Степанович. Но вы удивительно угадали, он всегда наряжается Дедом Морозом и дарит детям подарки. Я, пожалуй, пойду.

Она еще раз попрощалась и ушла. А у меня не было времени, чтобы рассиживаться. Если не появлюсь дома, Тара меня убьет.

Я бежала по узким улочкам города, стараясь держаться на заледеневшей мостовой в своих ботинках, запахивала куртку и молила Бога, чтобы Тара еще не проснулась. На улице появлялись первые прохожие, спешащие на работу, в денники возвращались экипажи с ночного дежурства. Люди еще не проснулись, брели по улицам, вяло обмениваясь приветствиями и пожеланиями хорошего дня. Я давно перестала верить в магическую силу таких пожеланий. Наверное, потому что у меня они никогда не срабатывали.

Споткнувшись пару раз, чуть не растянувшись на мостовой, я влетела в подъезд, взбежала на последний этаж и толкнула хлипкую деревянную дверь. Тара спала, свернувшись клубочком на кровати.

– Соня, вставай, – толкнула я подругу.

Та потерла рукой глаза и удивленно на меня взглянула.

– Что так рано? Неужели этот мужичок не давал тебе всю ночь спать? – хихикнула она.

– Спала как убитая, – я плюхнулась рядом на кровати, – даже душ принимала. Нюхай, какое мыло.

Я подставила подруге руку, та жадно вдохнула аромат.

– Клубничкой пахнет. Они что, в мыло клубнику запихивают?

– Глупая, это аромамасла. Их по-разному делают, а потом по капле добавляют. Так что твоя клубника осталась нетронутой.

– Алхимия какая-то, – Тара села на кровати и протянула мне руку, – принесла?

Достав из кармана часы, я положила их ей в руку. Та с удовольствием стала их разглядывать, провела рукой по крышке, поиграла с цепочкой, щелкнула замочком и открыла крышку.

– Классные, – протянула она, – не хочу отдавать их Ронану, себе оставлю.

– Тара, ты чего?! – я всполошилась не на шутку. – Ронан должен получать все. Иначе, да я даже говорить не хочу, что иначе. Тем более все слышали наш спор и точно знают, что что-то я должна принести.

– Скажу, что ты отказалась от спора, – пожала плечами подруга.

Такого я не ожидала даже от Тары. На секунду замешкалась и упустила момент, когда она поднялась с кровати и босиком направилась в умывальню.

– Ты же меня подставишь! Знаешь же, что поруганную честь вора мне не простят.

– За такие часики можно и пострадать.

– Мне пострадать! – выпалила я, идя за подругой и вставая в дверях. – Не думала, что ты можешь мной пожертвовать.

– Снежан, не кипишуй, – проговорила Тара с зубной щеткой во рту, – никто ничего не узнает, найдем что-нибудь, что можно подсунуть Ронану. Ты у своего красавчика что еще в доме видела? Есть чем поживиться?

– Там полно всего, – немного успокоилась я, – такие вещи, которые целое состояние стоят. Только знать надо, что брать, они вперемешку с яркими безделушками стоят. Если кто не залезет – нахватает ерунды, а самое интересное оставит.

– Вот, – Тара вошла обратно в комнату, вытираясь дырявым полотенцем, – раз уж ты там в горничные записалась, вернешься, возьмешь что-нибудь, это и отдадим Ронану.

– Для этого вернуться надо. И желательно с часами, а то заметит, что они пропали, сразу поймет, кто я.

Тара вертела часы в руках и улыбалась.

– А ты веришь, что еще не понял? Думаешь, поверил, что ты ночью в закрытый дом прямиком в его спальню пришла в горничные наниматься?

Я плюхнулась обратно на кровать, разглядывая таракана, бегущего по стене. Права подруга, меня всю ночь эта мысль и мучила, почему не сдал в полицию, хотя бы не выгнал из дома. А когда нашла фотографию, это меня ошарашило, но только сейчас я смогла соединить эти два факта. Он меня узнал. Я ведь как две капли воды похожа на свою мать в молодости. Он не просто так оставил меня. Да и встреча на катке вряд ли совпадение. Тогда, наверняка, в шоке был он, вот и поехал ко мне на незавязанных коньках.

– Тара, я должна буду вернуться в тот дом.

– Конечно, как ты добудешь что-нибудь для Ронана?

– Только часы отдашь, – погрозила я подруге пальцем, – иначе я и минуты в том доме не продержусь. А потом я и часы тебе принесу, и статуэтку. Смотри, что он мне дал.

Я достала кошелек и вывалила на кровать горсть золотых монет. Тара открыла рот и, хлопая глазами, запрыгнула на кровать, стала перебирать монеты.

– Охренеть! Это ж целое состояние! С чего это он такой добренький, а? Снежана, там ведь точно что-то нечисто, может, он маньяк какой? Ты в доме все проверила? Подвал там, закрытые двери с цепями?

– Это на одежду, – перебила я фантазии подруги, – сказал, чтобы я купила себе теплую, потому что придется ходить на рынок и загород к крестьянам за едой.

– Ну, тебе повезло! Это не мажорчики, которые в баре заплатят и к утру имени твоего не помнят. Крутого ты мужика отхватила. Глядишь, и замуж тебя позовет, заберет из этой дыры.

– Не смеши. Кто мне из этой дыры отпустит? Ты же помнишь, как Мариэль хотела к своему художнику уйти? Чем это закончилось для нее и для художника? Ронан такого не прощает, а повторять судьбу этих несчастных я не хочу.

– Ох, права ты, Снежка, нет у нас иной судьбы, кроме воровского дела.

Вдруг входная дверь дрогнула, и шумом открылась.

– Здравствуйте, девочки, – я содрогнулась.

Шрам через все лицо всегда вызывал во мне трепетный ужас перед этим человеком. Но появление этого человека в нашей квартире не сулило ничего хорошего.

Глава 6

– Девочки, – Ронан улыбнулся так, что у меня все похолодело внутри. Тара поджала ноги и отдернула руку от монет, будто обожглась. – Вы вчера не сдали выручку.

Я гневно посмотрела на подругу. Так подставляться было непростительно. Все знают, что не сдать выручку – одно из самых сильных проступков, которые только могут быть. За время работы на Ронана я не слышала ни одного такого случая. Теперь он случился, и именно с нами. Все знали, что после этого произойдет – показательное наказание. Ронан действует жестоко, чтобы больше никому не повадно было.

– Я, мы, – залепетала Тара, – вот, – она придвинула к краю кровати мои монеты.

Двое амбалов, вошедших следом за Ронаном, собрали монеты и протянули их хозяину. Тот взял и с интересом стал рассматривать шелковый мешочек, в котором лежали монеты. Тут взгляд его упал на часы, которые лежали на кровати.

– А это что еще за красота? – он подхватил часы и щелкнул крышкой. – Откуда они у вас?

Тара замялась, а я решила заговорить, пока она не ляпнула что-нибудь лишнее.

– Мы вчера хорошо поработали. Это не вся выручка, – я пнула подругу, та сообразила, потянулась за своей курткой и высыпала оттуда кучу потрепанных кошельков.

Ронан только щелкнул пальцами, и его ребята подобрали кошельки.

– Красавицы мои, – он присел на край кровати, – не стоит обманывать. Я всегда был добр к вам, – он провел рукой Таре по лицу и тут же положил свою руку мне на колено, проведя вверх до кромки задравшегося платья. – Я не наказывал вас, не требовал отработок с моими ребятами.

Он кивнул в сторону амбалов, и те тихо засмеялись, утерев губы тыльной стороной ладони. Мне стало не по себе, что такое отработка с ребятами я знала по рассказам девочек постарше. И мне совсем не улыбалось заглаживать проступок Тары таким вот образом.

– Вы намаялись, я понимаю. Устали, легли спать и подумали, что к старый добрый Ронан забыл про вас. Но я здесь, и я помню. Хорошо, что я пришел и смог забрать свое. Я бы должен вас наказать, – мое сердце сжалось до размеров горошины, – но я заменю наказание на правду. Кто из вас взял это? – он выставил перед нами часы на сморщенной ладони.

– Я, – еле шевеля губами от страха, пробормотала я. – Не помню у кого, вчера на катке было столько народа.

– Вы у меня мастерицы, но не до такой степени, – я сморщилась от боли, когда он сжал руку и притянул к себе. – Что это? – он глубоко вдохнул. – Мыло? Дорогуша, ты завела себе хахаля, который дает тебе деньги и дарит часы, а я не знаю?

– Нет, – я прикрыла глаза и старалась не смотреть на него.

Острый ножичек щелкнул у моего лица, выбрасывая острое лезвие.

– Не надо, – Тара в ужасе завизжала, – Снежка мне проспорила, и я попросила ее выкрасть эти часы у одного мужика, прямо из дома, когда он спит.

Ронан отпустил меня и повернулся к Таре, та продолжала тараторить.

– А он поймал Снежку, но оставил ее работать горничной, и дал денег. Вот она и принесла мне эти часы.

– Какая щедрость, – Ронан снова повернулся ко мне. – И что, богатый дядечка?

– Очень, – ответила за меня Тара. В этот момент я прокляла всю ее родню до десятого колена, желая, чтобы язык ее отсох. – У него целый дом дорогими статуэтками заставлен, Снежка сама говорила.

У меня страх смешивался с яростью. И мне было почти все равно, как накажет меня Ронан, ведь у меня на глазах таяла возможность узнать, как связан этот мужчина с моей мамой.

– Статуэтки, говоришь? И горничной он тебя взял, да еще кошель денег дал.

Ронан поигрывал ножичком в руках, а мы с Тарой как завороженные смотрели за скачущим острым лезвием.

– Покажешь нам дом, расскажешь, что там нужно брать, и я не буду вас наказывать, – ножик щелкнул, прячась в костяную ручку.

– Не буду, – замотала я головой, – берите часы и деньги, это и так много.

– Решила со мной поспорить?

Ножик снова щелкнул и на кровать упала прядь моих волос. Два амбала подхватили меня под руки и подняли в воздух. Острое лезвие прошлось по щеке, оставляя тонкий красный след.

– Ты проведешь нас в дом. Вечером. А сейчас вы идете и принесете мне вдвое больше, чем вчера. И не вздумай предупредить его. Или ты решила променять воровскую семью на богатого хлыща? Мы не из того мира, деточка, не забывай.

Амбалы разжали руки, и я плюхнулась на пол. Ронан вышел из нашей квартиры, амбалы следом, прихватив с собой мелочь, небрежно брошенную Тарой на столе.

– Снежка, – всхлипывала Тара, вжавшись в угол кровати, – тебе надо показать им дом, этот мужик тебе ведь никто. А не покажешь, они за меня возьмутся, ты знаешь, я же им покажу, я не хочу на отработку.

Я поднялась с пола, ноги едва слушались, трясясь и не желая идти так быстро, как нужно.

– Ничего ты не понимаешь, – бросила я подруге. – Но я что-нибудь обязательно придумаю.

– Ты вернешься к нему? Предупредишь?

– Нет, – я подняла куртку Тары и бросила ей, – вернуться я уже не могу. Но и нам нечего здесь сидеть. Слышала, что сказал Ронан – двойная норма, а ее еще нужно отработать. Так что нечего рассиживаться, пошли.

Глава 7

Мороз Степанович

Вечер набросил темное покрывало на город, зажглись фонари, осветив пустой тротуар напротив его дома, а ее все не было. Мороз по привычке полез в карман, но сдержал руку, вспомнив, что часов у него больше нет. Поморщился. Так легко его еще не облапошивали.

Пропажу он заметил не сразу, а только приехав на место. Но там было не до того, чтобы возвращаться и выяснять, где он потерял часы. Прошедшая ночь оказалась слишком активной, открытие катка не прошло даром, в приемном покое лежали четверо с переломами разной тяжести.

Он невольно поежился, вспоминая, как сам чуть не сломал себе руки и ноги, спеша к девушке, которая казалась ему миражом из прошлого. Ночью он долго не мог заснуть от осознания того, что она находится рядом. Видения прошлого преследовали его, когда он смыкал глаза, выбрасывали в те моменты, когда он студентом сидел на лекциях у преподавателя, внимая каждому его слову. Учеба в Академии казалась высшим благом, можно было заниматься медициной, не обращая внимания на бытовые проблемы, не выходя из лаборатории.

Но проблемы нашли его. Однажды два амбала подкараулили его у стен Академии и четко объяснили, что за квартплату нужно платить, даже если живешь в лаборатории. Сколько он не появлялся на съемной квартире, он и не помнил, но сумма, которая была названа, оказалась ошеломляющей. На те крохи, что платили лаборантам, можно было всю оставшуюся жизнь выплачивать долги.

Однако, амбалы оказались понимающими, вошли в его положение, и предложили выход – забрать новейшие разработки из кабинета преподавателя. Он отказывался, ссылался на совесть, потом на то, что незнающий все равно не поймет, о чем там идет речь. Амбалы согласились, предложив исчезнуть вместе с разработками, в качестве переводчика с научного на денежный.

От таких предложений не отказываются, поэтому уже наследующий день он ехал в поезде, прижимая к себе портфель с важными документами. За окном проносились заснеженные равнины, укрытые белыми шапками ели, а он видел только хрупкую женщину с белой кожей, привычной для северян, и светлыми, почти выцветшими волосами. «Предатель», – говорила она в его видении, а он сжимался, как от удара. «Степных мужей предатель», – вторил ей загорелый рослый преподаватель, указывая на документы.

Прошло много лет, а рана от предательства так и не затянулась. Сейчас он был взрослым врачом с солидной практикой, имеющий уважение в высоких кругах. Но мальчишеский стыд, спрятанный глубоко в душе, вылез наружу при виде этой девушки.

Сначала он думал, что это она – жена его преподавателя, но только потом осознал, что прошло слишком много лет для того, чтобы она сохранилась такой же молодой. Видение исчезло, но сила притяжения осталась. Он думал о ней всю дорогу до дома, стоя под струями душа, пытался вспомнить каждый ее взгляд, каждый жест тех нескольких минут, когда они общались. Корил себя за то, что дал так легко уйти. Тут же оправдывал, что он был в сильном шоке от встречи, и не мог выдать ни одной здравой мысли.

А когда увидел ее в своей спальне, разум, сознание и логика улетучились вовсе. Он хотел ее, не по-животному, а по-человечески эгоистично. Забрать себе, не отдавать никому, наслаждаться, смотря на нее. Утро превзошло все его ожидания. Свежая и цветущая, она порхала у плиты, и на секунду ему показалось, что вот так и должно начинаться каждое утро счастливого человека.

Он думал, что поймал птицу счастья и крепко держит ее за хвост. Но птица ускользнула. Он понял это, когда не обнаружил часов. Мысленно выругавшись, закончил дела и вернулся домой, прекрасно понимая, что там ее не будет. На удивление, все вещи и драгоценности остались на месте. Не исчезло даже столовое серебро, а про картины и статуэтки он даже не думал, знатоков ценностей во всей Ауре не так много, определить истинную цену могут лишь единицы.

И вот уже полночь, он стоит у окна и как волнующаяся мать за свое дитя, смотрит на пустую улицу в надежде, что увидит знакомый силуэт. Легкая рука легла ему на плечо.

– Не волнуйся ты, ничего с ней не случится.

– Лиззи, – он снял руку со свое плеча, – ты еще здесь? Твой муж будет волноваться.

– Когда я с братом, он спокоен, – ответила девушка. – А твоя Снежинка сможет о себе позаботиться, поверь мне.

– Будто ты ее знаешь, – задернул штору и подошел к камину.

– Я ее видела у тебя дома, и на катке тоже видела.

– На катке? – Мороз повернулся к сестре.

– Да, когда у меня кошелек вытащили. Знаешь, когда я ей рассказала обэтом, она не испугалась. Она храбрая девушка, наверняка у нее были дела, и она придет завтра.

– Значит, когда кошелек вытащили, – он усмехнулся своим мыслям. – Смелая – это не то слово. Наверное, ты права, и не стоит о ней волноваться. По крайней мере не сейчас.

Он подкинул дров в камин и повернулся к сестре.

– А тебе все-таки нужно ехать домой, Ронан будет волноваться.

– У Ронана дел и так полно, ты же знаешь. Он приходит, когда хочет, и уходит, когда вздумается. Сколько лет мы живем в этом городе, а он ни разу так и не заехал к тебе в гости.

– Да уж, твой муж очень занятой человек. Но я даже рад, что ко мне он не проявляет никакого интереса уже столько лет. Главное, чтобы ты была счастлива, а без общения с ним я уж переживу.

Мороз снял со спинки кресла желтое пальто и помог одеться сестре. Накинул пальто и вышел с ней на улицу, поймал кэб и кинул кучеру три монеты.

Проводил взглядом кэб, с минуту постоял, задумавшись, и собирался вернуться домой, как на противоположной стороне улицы заметил движение. То ли тень шевельнулась, то ли мигнул фонарь. Он пригляделся, но так и не смог ничего увидеть в темноте. Вернулся домой и для надежности закрыл дверь на все замки. Поднявшись на второй этаж, снял телефонную трубку, на секунду задумался, затем, быстрыми движениями, набрал номер.

– Канаи? Извини, что поздно, есть разговор. Да, завтра подъеду прямо в Академию магии.

Когда свет в доме Мороза погас, от стены отделилась темная фигура, и проскользнула вдоль стены, скрывшись за поворотом.

Глава 8

Снежана

Руки жутко мерзли, пальцы почти не слушались, что сильно мешало работе. Вот вы попробуйте виртуозно достать кошелек из туго застегнутого сюртука так, чтобы человек ничего не заметил. Тару я не видела с утра, после ухода Ронана и его парней, она не смотрела на меня, хотя я так и не сказала ей ни слова. Выскользнув из комнаты первой, она буркнула «Встретимся вечером» и убежала.

Ну что ж, я и одна неплохо справляюсь с работой. Конечно, карманники должны подстраховывать друг друга, передавая украденные вещи моментально, чтобы в случае промаха у тебя в руках ничего не было. Но и в одиночку я работала уже не первый раз. Выбрав свой любимый каток в центре площади, я надела коньки и отправилась в длительное катание. Работы предстояло много, выручки Ронан запросил вдвое больше, значит, рисковать придется сильно. Метаться между сапожниками и бакалейщиками пришлось бы целый день. Поэтому целей я выбрала меньше, но значительно выше рангом.

Прокатившись пару кругов, «срезав» несколько кошельков, я заприметила первую основную жертву. Пузатый толстосум еле держался на коньках, которые прогибались под его весом. Одной рукой он держался за забор, второй – за руку тощей девицы, явно недавно ушедшей с Красных фонарей. Пока дяденька занят своим новым приобретением, его можно легко оприходовать.

Я размяла пальцы, с трудом заставив их разогнуться, и подкатила к странной парочке, изобразив непредвиденное столкновение, извинилась и откатила, крепко зажав в руке шелковый мешочек с заветными монетами.

– Дорогуша, – кто-то дернул меня за плечо, я покачнулась и чуть не упала, но твердая рука удержала меня, – кажется, этот кошелек не твой.

Девица, которая только что отвратительно неумело кокетничала со своим толстым спутником, жестко сжала мне плечо.

– Что тебе надо? – попыталась сбросить я ее руку, но у меня ничего не вышло, ее пальцы будто тиски держали меня.

– Пройдемте, дамочка, – толстяк отцепился от забора и легко лавируя по льду, подкатил к нам. – Майор Лаврова, отведите воровку в участок.

– Майор? – у меня похолодели не только руки, но и вся я вмиг превратилась в ледышку.

– Ты думала, сможешь и дальше грабить честных людей? Мы давно за тобой наблюдаем, а после пары заявлений, ты была поймана с поличным. Вряд ли у тебя получится оправдаться.

Толстяк выдернул у меня кошелек, девица скрутила руки и подтолкнула к выходу с катка. Изумленные люди расступались, перешептывались, кто-то бросал колкие слова в спину. Среди изумленной толпы я увидела ярко-желтое пальто и удивленный взгляд молодой девушки. Этого еще не хватало. Я дернула плечом, стыд пробрался сквозь холод, уколол в сердце. Отвела взгляд, мысленно ругая себя, с чего это мне должно быть стыдно за то, что я делаю? Никогда не было, теперь вдруг совесть проснулась? Давно же ты, матушка, не появлялась. Поздновато уже корить меня за то, чем я зарабатываю.

Эти двое постоянно подталкивали меня, обсуждая за спиной, какую премию они получат за поимку воришки. Я шла, опустив голову и стараясь не смотреть на прохожих. Тары рядом не было, отвлечь полицейских, чтобы я могла сбежать, было некому. За ближайшим поворотом дорогу нам преградил Клаус – смотрящий нашего района.

– Ларс, – хрипло произнес он, а толстяк, не сразу заметивший возникшую преграду, резко остановился. Его помощница ойкнула и прыгнула напарнику за спину.

– К-клаус, рановато ты.

– А я думаю, что вовремя. Зачем девочку уводишь?

– Лопухнулась твоя девочка, сама к нам в руки пришла. Я Ронана предупреждал, что облава будет.

Клаус метнул на меня взгляд, под которым я съежилась. Еще одних неприятностей мне только не хватало.

– Разберемся. Но девчонку ты отдашь, она Ронану сегодня нужна.

– А мне нужна отчетность, – толстяк вцепился мне в руку и сжал до боли, – я не могу вечно отпускать ваших, с меня три шкуры начальство спустит.

– Тебе хорошо платят для того, чтобы ты сам разбирался со своим начальством.

Клаус дернул меня к себе. Толстяк хотел остановить меня, но, столкнувшись взглядом с Клаусом, отошел назад.

– Мне нужна компенсация.

Смешок вырвался изо рта Клауса.

– Получишь ее после сегодняшнего дела. Надеюсь, не подведешь. Все хорошо помнишь?

– Помню, огрызнулся толстяк. На Тисовой улице никого не должно быть, патруль пройдет другим маршрутом.

Тисовая улица! Я замерла, даже холод и страх отступили, это же улица, где живет этот мужчина. Они хотят этой ночью прийти к нему и.. Что «и» я даже думать не хотела. Помня обещания Ронана и зная о его жестокости, патрули не зря будут обходить это место.

– Тогда порешали.

Клаус взял меня за запястье и потащил вдоль улицы. Я спотыкалась, скользила по замершим лужам, но смотрящий и не собирался снижать скорость. Протащив меня пару кварталов, он остановился около большого особняка, подошел к калитке и нажал дверной звонок. Внутри раздалась мелодичная трель, и дверь открыл сгорбленный старик.

– Прошу, Клаус, – стал расшаркиваться тот, с трудом переставляя ноги, стараясь как можно быстрее отойти от прохода. Клаус протащил меня по выложенной камнем дорожке к черному ходу особняка.

– Посидишь здесь, – он втолкнул меня в маленькую коморку прямо у входа, – Ронан заберет тебя, когда понадобишься.

– Выпусти, – забарабанила я руками по деревянной двери, когда лязгнул замок, – я не хочу никуда идти! Не заставите!

В ответ услышала гортанный смех, и потом наступила тишина.

Глава 9

В комнате было холодно. Не так, как на улице, но хозяйственные помещения никто не собирался отапливать, а уж о моем комфорте заботиться здесь было некому. Я терла холодные ладони друг о друга, пытаясь понять, чем все это может закончиться. Если Ронан запланировал ограбление на сегодня, оно будет сегодня, со мной или без меня. Я нужна лишь для того, чтобы показывать, что нужно брать. А потом буду не нужна. Два прокола за один день – такого Ронан точно не простит, получит то, что хотел, а дальше выставит мои ошибки на показ для устрашения остальных.

А что будет с Морозом? Тоже ничего хорошего. Если Ронан настолько тщательно все планирует, подкупает полицию, идет на дело ночью, когда хозяин точно дома – беды не миновать. Я стала сильнее тереть руки друг о друга, к обычному холоду прибавился внутренний. На участие в убийстве я не подписывалась, я все лишь вор-карманник. Но Ронану на это плевать, ему зачем-то нужна смерть этого человека. И он убьет двух зайцев сразу, уберет ненужного ему человека, подставит меня, а для других выставит как наглядное предупреждение, что бывает с теми, кто нарушает правила.

Живот скрутила судорога, я давно не ела, а от мысли, что я скоро умру, буду виновата в смерти другого, да так и не узнаю, что связывает Мороза с моей матерью, внутренности выкручивало. Нарастающая паника затмевала разум, не давая ни единой возможности придумать план выхода.

Я еще раз дернула ручку двери, но та предсказуемо не сдвинулась с места. По другую сторону послышались голоса, мелодичный женский голос спросил:

– Клаус, что за капризы? Почему ты не пускаешь меня в кладовку? Мне нужно цветочное масло.

– Хозяин не велел, – грубый голос испугал бы кого угодно, но девушку это не остановило.

– Мне. Нужно. Масло.

Пауза, в которой я прильнула к замочной скважине и пыталась разглядеть, что же там происходит. Мелькнуло ярко-желтое пальто и прядь длинных светлых волос. Да это же та самая девушка с катка, сестра Мороза! Но что она делает в пристанище Ронана?!

– Пустить не могу, – упорно стоял на своем Клаус.

Конечно, не может, я же здесь сижу. Огляделась по сторонам, точно, вот стоит большая банка с розовой жидкостью и надписью «Цветочное масло».

– Тогда иди и спроси разрешения у своего хозяина, как ты любишь это делать. Я подожду здесь, – поспешно добавила она.

Тяжелые шаги известили меня о том, что Клаус ушел. Я снова выглянула в замочную скважину, девушка продолжала стоять, прислонившись к косяку.

– Эй, – крикнула я, понизив голос, чтобы в доме меня не было слышно, – ты же, кажется, Лиза?

Девушка оглянулась и сделала два осторожных шага в мою сторону.

– Ты кто?

– Снежана, ты меня видела в доме своего брата.

– Ты? – она подбежала к двери, дернула ручку, но дверь не поддалась. – Иван волновался, полночи не спал, ждал, что ты вернешься. Я тебя видела сегодня на катке, тебя полицейские увели. Почему ты здесь, в нашем доме?

– Подожди, не тараторь, – остановила я ее, приложила руки к двери, пытаясь сообразить, как все рассказать. – Твоему брату грозит опасность. Ронан, хозяин этого дома, планирует ограбить его ночью и убить. Тебе нужно сбежать, предупредить брата. Только не ходи в полицию, у Ронана все схвачено, ты не представляешь, какой он страшный человек.

Девушка затихла по ту сторону двери, я снова прислонилась к замочной скважине, но могла разглядеть только полы ее желтого пальто. Вот девушка присела, и теперь я видела ее лицо. Испуганные черты, которые я отметила при нашей первой встрече, незамысловатые речи – все это исчезло. Я видела только жесткий взгляд и стянутые в линию губы.

– Я знаю, какой он человек, – с вызовом произнесла она, – ведь он мой муж.

Она встала, еще раз дернула ручку двери.

– Масло возьму завтра. Когда стану оплакивать несчастно убиенного брата.

– Вот стерва, – я ударила рукой по двери.

В ответ она только громко засмеялась. Я сползла на пол. Верить нельзя было никому, ни полиция, ни родная сестра не поможет.

Снова послышался голос Клауса, он явно спорил с кем-то. Когда они подошли ближе, я узнала голос Тары. 

– Это все не хорошо, не правильно!

– Мне плевать. И Ронану тоже. Ты сделаешь то, что должна. Иначе… сама знаешь, что будет.

Подруга замолчала. Спорить со смотрящим было бессмысленно. Если для нас приготовили задание, мы должны будем его выполнить. По крайней мере Тара, я же не собиралась стоять и смотреть, как убивают человека.

Заскрежетал ключ в замочной скважине, и дверь открылась. Тяжелая рука Клауса вытащила меня на свет.

– Время пришло. Только не вздумай дергаться.

Я посмотрела на Тару. Испуганно смотрела на меня, из глаз текли слезы, но она даже не думала их утирать. Беззвучно, одними губами попросила: «слушай его». А я и слушала, машинально переставляла ноги, пока меня вели в гостиную, в которой горел камин, и два кресла стояли напротив него.

– Шеф, – доложил Клаус, подтолкнув нас.

Ронан резко поднялся с кресла и подошел. От него пахнуло сигарами и спиртным, я зажмурилась, ожидая удара, но ничего не произошло. Он просто стоял и смотрел на меня, въедливо прожигая взглядом.

– Ты будешь хорошей девочкой и пойдешь с нами, – он затянулся сигарой и выпустил мне в лицо клубы едкого дыма. – Не нужно говорить, что будет, если ты не будешь паинькой. О том, что видела Лиззи, будешь помалкивать.

– Вы хотите убить человека просто так. Власть Ронана всегда была жестока, но никогда бездумна. Это чушь – убить человека из-за пары статуэток, в городе пойдет слух, что Ронан Ужасный выжил из ума.

Очередной клуб дыма кольцами полетел мне в лицо. Уголки губ Ронана чуть дрогнули в легкой усмешке.

– А Ронан к этому и не будет иметь отношения. Это все маленькая девчонка, которая не рассчитала свои силы, прокололась, ее заметили, и в порыве драки… ну, ты и сама все понимаешь.

Глаза слезились, но я продолжала в упор смотреть на своего хозяина.

– Это нужно не вам, – выплюнула я ему в лицо, – это нужно ей.

Ронан повернулся и посмотрел на жену, сидящую в кресле.

– Это мой новогодний подарок жене, – улыбнулся он. Если бы я не знала, кто он такой, поверила бы в искренность, с которой он смотрел на эту хрупкую, но жестокую женщину.

– Я не хочу, чтобы вы никого убивали, я покажу какие вещи нужно брать, но обещайте отпустить его.

– Твое желание не играет никакого значения. Я и так возьму все, что мне нужно, ты там нужна для другого.

Я поняла, что спрашивать меня никто не будет, и шанса выбраться нет никакого. Повернула голову и посмотрела на подругу, она была белее полотна, стояла как вкопанная, нервно вцепившись в рукава куртки.

– Пошли, – Ронан махнул рукой, и Клаус подтолкнул меня к двери.

Я еще раз повернулась к Таре. Она все прочла в моем взгляде, только сильнее замотала головой, одними губами говоря: «Нет!». Но останавливаться я не собиралась. Идти как корова на бойню – не в моем стиле. Едва дверь на улицу открылась, я рванулась вперед, Клаус от неожиданности не успел схватить меня. Вылетев через дверь, я увидела открытую калитку, через которую неспеша входил седой старик, и со всех сил бросилась к ней.

Резкая боль в спине сбила меня с шага, я сделала еще пару шагов, но ноги подкосились, и я упала на каменную дорожку, не в силах поднять головы. Цокот каблуков, и напротив моего лица замерли кожаные сапоги. Ронан наклонился, и опустился передо мной на колени, занес руку и выдернул из моей спины нож.

– Я же предупреждал, – по-отечески сказал он и поправил прядь волос, свесившуюся на мое лицо. – Сама виновата.

– Как же так? Что же такое? – тихий голос старика становился все тише, будто выключили ручку приемника.

– Все хорошо, отец. Пройдите в дом, мы девочке поможем.

– Как же так, – шаркающие шаги удалились, а рядом со мной упала на колени Тара.

– Дура ты, Снежка, – последнее, что я услышала, проваливаясь в кромешную тьму.

Глава 10

Мороз

День выдался тяжелым. В больницу привезли 12 горняков, попавших под обвал. У всех тяжелые переломы, ободранные до мяса руки и ноги, травмы головы. Медсестры не справлялись, операции приходилось проводить одна за другой. К вечеру Иван Степанович еле держался на ногах. Заботливая Маруся отвела его в кабинет и заставила лечь на кушетку.

– Еще одного пациента я не выдержу, – устало проговорил он, касаясь головой подушки и проваливаясь в глубокий сон.

Ему показалось, что проспал он всего лишь пару минут, как Маруся стала тормошить его за плечо.

– Иван Степанович, просыпайтесь. Срочно нужна операция.

Он открыл глаза и устало посмотрел на сестру. Лицо ее было встревожено, это первое, что он заметил. Хирургу с многолетней практикой не стоило объяснять, что время может идти на минуты, когда речь идет о жизни пациента. Нащупав халат, накинул его на ходу и последовал за сестрой в операционную. Отметил, что за окном стояла непроглядная тьма, значит, проспал он несколько часов.

– Хорошо, что не поехал домой, – мелькнула мысль, – мог бы потерять пациента.

А такого доктор Мороз, как называли его пациенты, допустить не мог.

Зайдя в операционную, он увидел девушку, лежащую на столе. Вокруг суетились медсестры, срезая с нее одежду и пытаясь остановить кровь.

– Девушка, лет девятнадцать, ножевое в спину, – доложила медсестра, – к операции подготовили.

Пока Мороз готовился, девушку раздели и положили на стол. Рана оказалась рваной, да еще и грязной, но лезвие вошло резко, поэтому глубина была не смертельной. Девушка потеряла много крови, была без сознания, действовать нужно было быстро. Отработанными движениями от стерилизовал рану, остановил кровь, стал зашивать. Его руки и руки медсестер как молнии летали над юной пациенткой, передавая тампоны, инструменты, иглы и нитки.

Когда все было закончено, он снял перчатки и маску, устало вытер пот со лба и отвернулся от стола. Медсестры перевернули пациентку и перекинули ее на каталку. Мороз подошел и взглянул в лицо девушке. На секунду замер, лицо его посерело, он повернулся к медсестре.

– Кто ее привез?

– Не привез, – сморщилась та, – подруга приволокла на себе.

Поймав его взгляд на дверь, быстро пояснила:

– Сразу ушла, оставаться не собиралась.

– Определи в центральные палаты, – коротко сказал он и вышел из операционной.

Медсестры молча повернулись к старшей сестре. Та недоуменно пожала плечами, пробубнила что-то насчет неадекватности психики после нехватки сна и повезла каталку к палатам, в которые клали исключительно платных пациентов.

Мороз добрался до кабинета и рухнул на диван. Сил после бессонной ночи не осталось даже на то, чтобы подумать, что могло случиться с девушкой. Завтра он обо всем ее спросит. Но сегодня было еще одно дело, которое не требовало промедления. Он поднял трубку рабочего телефона.

– Канаи? Кажется, время пришло. Лорд Мастерс готов? Да помогут нам святые боги.

Он положил трубку и откинулся на диван. Едва голова коснулась подушки, он отключился.

***

Снежана

Просыпаться было больно. Как и существовать. С трудом разлепив глаза, я осмотрелась: белые стены, белый потолок, рядом стоит женщина в белой одежде.

– Я в Раю?

Женщина усмехнулась.

– К сожалению, нет. Ты в больнице. Помнишь что-нибудь? Что с тобой случилось?

Я закрыла глаза и в памяти всплыло все, что произошло.

– Как я здесь оказалась?

– Погоди, сейчас доктора позову, он тебя осмотрит.

Женщина вышла, а я попыталась сесть. Боль пронзила спину, и я опустилась обратно. Мысли крутились в голове, если я в больнице, кто-то должен был меня привезти. Кроме Тары некому, ведь по логике меня должны были скинуть в ближайшей канаве. Может так и сделали, а подруга вернулась за мной. Вернулась, после того как… осознание того, что я ничего не смогла сделать, что из-за меня убили человека, а я так и не узнаю ничего о своей семьей, больно кольнуло в сердце.

– Как наша пациентка? – услышав знакомый голос я резко открыла глаза и чуть не подскочила на кровати.

Передо мной стоял он – Мороз Степанович, или как там его.

– Вы?

– Ты ожидала увидеть кого-то другого?

Я смотрела на него, наверное, слишком откровенно, потому что он повернулся к сестре и попросил ее выйти, после этого сел ко мне на кровать, взял руку, приложил палец к запястью, достал простенькие часы и отсчитал секунды.

– Пульс учащенный, но в пределах нормы, – улыбнулся он.

– Вы живы?

Мороз посерьезнел, посмотрел на меня суровым взглядом.

– Почему вы спрашиваете? Это как-то связано с поджогом моего дома?

– Это не я, – замотала я головой, боясь того, что сейчас он вызовет полицию и я снова окажусь в руках толстяка и его подружки. – Честно.

– Но вы знаете, кто это сделал, – констатировал он. – Можете не говорить. Вам сейчас нужно отдохнуть, ранение было тяжелое, на восстановление понадобится пара недель. Их вы проведете в больнице. Дальнейшую реабилитацию нужно будет проходить дома.

– Вы не вызовете полицию?

– Для чего? Когда поджигали дом, вы были у меня на операционном столе. Можно считать это алиби.

– Простите меня, – выдавила я.

– Снежана, я не знаю, что с вами произошло, но знаю, что вы не должны винить себя. Поверьте, я разбираюсь в людях. Давайте сделаем так: вы отдохнете, наберетесь сил, а потом мы с вами обо всем поговорим.

Я лишь кивнула, была благодарна за то, что не стал расспрашивать, хотя у меня самой было полно вопросов. Откинулась на подушки и расслабилась. Впервые за несколько дней я почувствовала, что здесь я в безопасности.

Выздоровление проходило медленно, тело не слушалось, каждый шаг причинял боль, но я тратила несколько часов каждый день на то, чтобы спуститься по лестнице до скамейки у крыльца и подняться обратно. Мороз Степанович приходил ко мне, садился рядом, и мы разговаривали. Сначала разговоры были о природе, о погоде и других ничего не значащих вещах.

Было хорошо и спокойно, но я понимала, что вернуться в реальность мне все равно придется.

– Что произошло в ту ночь? – решилась я спросить.

Мороз замолчал, повернулся ко мне и ответил вопросом.

– Сначала расскажи ты. С нашей встречи на катке.

– На катке это вы на меня упали, – улыбнулась я.

– А потом?

– Потом Тара показала мне на вас. Я проиграла ей спор и должна была достать ваши часы из вашего дома. Вы меня поймали, – я решилась посмотреть ему в лицо, – почему не сдали в полицию?

– Я отвечу на это чуть позже, – произнес он, серьезно смотря на меня.

– Потом пришел Ронан, забрал ваши часы и деньги, сказал, чтобы я показала в вашем доме все, что можно взять драгоценного.

– А что в моем доме ценного? – его брови поползли вверх. – Дешевые картины и безделушки.

Я чуть улыбнулась.

– Вы или не знаете цены вашим вещам, или обманываете меня.

Его взгляд стал еще более прожигающим.

– Все-таки ты та, кто я думаю. Обычная воровка не смогла бы определить ценности этим вещам.

– Кто я? – метнула на него встревоженный взгляд. Откуда этот человек мог знать, кто я. Если я этого и сама не знаю.

– Ты моя снежинка, – он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, отчего я запылала как алая роза.

Глава 11

– Доктор Мороз! – по аллее со всех ног к нам неслась медсестра. – Привезли пациента! Обширное кровотечение! Да там, медведь порвал! Я никогда такого не видела! А старшей сегодня нет!

– В операционную! – приказал Мороз, а сам поспешно поднялся. – Мы еще поговорим, позже.

– Если нужна помощь, – я покосилась на бледную как смерть сестру, – я могу ассистировать. Мама часто помогала отцу с тяжелыми больными, на Севере часто звери драли егерей.

Мороз свел брови в переносице, глядя на тяжело дышащую девушку.

– Выдержишь? Там же…

– Кровь, кишки, – встала я и заковыляла к входу в больницу, – знаю. Шить не умею, но ассистировать могу.

Я поднялась по лестнице, прошла за Морозом в операционную, где девушка-сестра дрожащими руками надела на меня халат и подала перчатки. На столе уже лежал мужчина лет тридцати. Я сразу узнала раны, такие может нанести только медведь, ни одно животное не рвет на клочки свою жертву. Здесь же куски плоти были вывернуты по всему телу. Медсестра охнула, зажала рот рукой и выскочила из операционной. Мороз подошел сзади, слегка коснулся меня.

– Уверена? Может, я верну сестру, ей учиться все равно нужно.

– Все нормально, – я шагнула к столу, разложила все необходимые инструменты, чтобы было удобно брать и подавать.

Мороз взялся за работу. Я только успевала подавать ему нужные инструменты. Завороженно смотрела, как мелькают его руки над пациентом, кладется идеально ровный шов. Когда моя спина затекала, я начинала переминаться с ноги на ногу, чтобы успокоить ноющую боль, он переходил к очистке ран, давая мне возможность передохнуть.

– Ты очень выносливая. У меня здесь были бы штабеля упавших в обморок молодых сестер, а ты держишься молодцом. Был опыт работы?

– Когда отец умер, мама много работала, заменяя его в клинике. Меня брала с собой. Еще девчонкой я многому научилась, мне нравилось работать в больнице.

Мороз протянул руку за тампоном и промокнул не останавливающуюся кровь.

– Почему бросила?

– Мама умерла, а я не смогла работать там же, где отец, и она.

На секунду его рука задержалась, но тут же он принялся снова обрабатывать рану.

– Значит, оба твои родители умерли. Как?

Я взяла иголку, привязала к ней нитку, протянула.

– А вы разве не знаете?

Его рука дернулась, палец соскочил и процарапал перчатку об острый край иглы.

– Новая игла, новые перчатки, – скомандовал он.

Я метнулась в сторону инструментария и быстро передала все нужное. Заняв места над пациентом, протянула новую иглу. На этот раз он крепко взял ее.

Тишина тягостно повисла в комнате, придавив сердце, не давая голосу сказать нужные слова.

– Я видела у вас дома фотографию, где вы и мама, – прервала я тяжелое молчание.

– Зажим, – протянул он руку в мою сторону, я вложила инструмент, слегка коснувшись его руки. – Ты очень на нее похожа.

– Значит, там, на льду, вы не случайно упали на меня.

– Упал случайно. Подошел не случайно. Не ожидал увидеть ту, которую не видел много лет.

– Вы были влюблены в мою маму?

– Нитки. В твою маму были влюблены все студенты.

Я протянула инструмент и сфокусировалась на его лице, скрытом под маской, пытаясь разглядеть его эмоции.

– Вы учились у моего отца? Я знаю, она много времени проводила и в клинике, и на кафедре, помогая отцу. Вы закончили учиться и уехали?

С нетерпением я ждала ответа, боясь услышать его, не понимая, чего боюсь больше: услышать правду или ложь. Он только кивнул.

– Почему вас называют «степных мужей предатель»?

Он замер. Я чувствовала, насколько он напрягся, но продолжала буравить его взглядом.

– Операция окончена, – он отложил иглу, накинул на пациента простыню и отошел к раковине. – Если хочешь поговорить, дождись меня в кабинете.

Я скинула перчатки и вышла в коридор. Меня трясло как при лихорадке. Рана начала болеть, а я чувствовала, как кровь толчками пытается пробиться к моей голове. Это он, тот, кто предал отца, из-за кого его и убили. Мама часто говорила, что глупости молодежи творятся страшные вещи, отец твердил, что не простит, что сделает все, чтобы найти его.  И оба они говорили – «степных мужей предатель».

Покачиваясь, держась рукой за стену, я подошла к кабинету глав.врача и опустилась на скамью перед дверью.

– Ужасно было? – медсестричка опустилась рядом со мной. – Я всегда хотела стать врачом, а вот как увидела все это, жутко стало. Вы смелая, не зря вас Иван Степанович выделяет из всех пациентов.

– Что значит выделяет? – я с интересом посмотрела на девушку.

– Поместил вас в палату для платных пациентов, не разрешает никого к вам пускать.

– А кто-то приходил? – насторожилась я.

– Девушка одна, ваша подруга, наверное. Но вы не думайте, доктор Мороз просто так ничего не делает. Значит, так надо. Главное – доверять.

Меня начала охватывать паника. Тара приходила, беспокоилась, а он даже не сказал, не пустил ее ко мне.

– Как можно доверять, если человека совсем не знаешь?

– Доверять и знать – разные вещи. Вы просто поверьте, доктор всегда делает лучше для своих пациентов. А если он взялся о вас заботиться, значит, нужно просто делать то, что он скажет.

– Он что, телепат? Знает, что кому лучше?

Девушка положила руку мне на плечо.

– За других не скажу, но доктор Мороз знает многое. Просто доверьтесь.

Она встала и поспешно ушла, завидев в дальнем конце коридора доктора. Тот неприветливо посмотрел вслед девушке, открыл дверь в кабинет и пригласил меня:

– Заходи, разговор будет долгий.

Глава 12

Мороз

Входя в кабинет, мне казалось, что мир рушится под ногами, а я падаю в зияющую бездну, где меня ждут дьявольские собаки, готовые разорвать на части. То, что я прятал далеко в подсознание, не давая вырваться воспоминаниям, обрушивалось за последние дни лавиной, сметая всю мою выстроенную, спокойную жизнь. Пока я обходил стол, раздвигал шторы и открывал окно, Снежана уже села напротив стола и смотрела на меня не отрываясь, сминая в руках полы халата, который так и не сняла.

– Ты хочешь знать всю правду?

Она кивнула.

– Уверена, что готова к этому?

– Моего отца убили, мама умерла, не сумев пережить его смерть, я бродяжничала все детство, воровала и грабила. Что еще мне нужно пережить, чтобы быть готовой?

Сжал зубы до скрежета. Ведь это я виноват во всем, что ей пришлось испытать.

– Когда я был студентом, то помогал Маркусу, твоему отцу, выполнять важный проект для правительства. Мы с друзьями были молоды, активны и азартны. Тогда я думал только о проекте, и не заметил, как влез в большие долги. Человек, которому я оказался должен, предложил сделку – закрыть долг за одно дело. Я должен был взять документы по проекту и уехать с ними. Если бы отказался – пострадал бы не только я, но и моя сестра, и твои родители.

После первой тирады, которую прострочил как пулеметчик, осмелился посмотреть на нее. Казалось, она перестала дышать, смотря на меня полными ужаса глазами, ловя каждое слово, каждое движение.

– Я не знал, что они смогут что-то сделать твоей семье, я до сих пор верил, что вы живете далеко, но с вами ничего не случилось. Могу только предполагать, что Маркус не стал сидеть на месте, а принялся за активные поиски, поэтому его и остановили.

– Что значит «степных мужей предатель»? – высохшим от волнения голосом, спросила Снежана.

– Мы жили на Севере, но твой отец, как и другие ученые, был родом из степей. А мы – северяне, не очень вписывались в их компанию. Твой отец так называл людей, которые покинули проект или хотели ему помешать.

– Что это был за проект?

– Лекарство от магической чумы.

– Но ведь его до сих пор нет, – она удивленно посмотрела на меня. – Зачем нужно быть красть разработки и убивать отца, если его нигде не использовали?

– Именно для этого, чтобы лекарство не было создано. Представь, сколько денег обычные люди тратят на профилактические средства, чтобы не заразиться, но жить среди магов. Ведь у заразившегося нет шансов. Если бы это лекарство было изобретено, не нужно было бы всю жизнь пить таблетки, достаточно было бы одной при заражении, и болезнь могла отступить.

– То есть отец хотел помочь людям, а ты украл у него лекарство и подставил? И говоришь мне, что сожалеешь? Ты неплохо живешь в гармонии со своей совестью! Все статуэтки, картины, это же отец научил тебя? Он впустил тебя в дом, доверял тебе!

– Снежана!

– Зачем ты вылечил меня? Зачем хотел, чтобы я осталась? Пытался договориться со своей совестью? Загладить вину? Так я тебе скажу – ничего у тебя не вышло! Все всем дается сторицей! И твоя сестра – тому подтверждение!

– Причем тут моя сестра?

– Ты не в курсе? – она остановилась в проеме, закрыла дверь и вернулась обратно в кресло. – Кстати, как ты выжил в ту ночь?

Я сжал край столешницы, смотрел в глаза этой девочке и видел только злобу и ненависть.

– Когда сгорел мой дом? Я провел всю ночь в больнице, было много пациентов. Тогда же привезли и тебя. Если ты хочешь рассказать о том, что моя сестра замужем за главным бандитом в городе, то я в курсе. И то, что поджог – его рук дело, тоже догадываюсь.

– А то, что твоя сестра и спланировала это покушение? Хотела забрать все драгоценности, только не знала, что именно нужно брать? Что рисовалась передо мной, как будет править панихиду по бедному братику? Тоже знаешь?

Я не выдержал, и со всем размаха ударил кулаком по столу. Карандашница подскочила, и все ручки выпадали.

– Это моя сестра!

– Счастливо жить с этим знанием!

Она развернулась и выскочила из кабинета. Пока звук ее шагов затихал, я пытался собраться с мыслями. Все было запутано намного больше, чем я предполагал. Ронан, конечно, хотел от меня избавиться. Держать в живых свидетеля своих преступлений было не в его стиле. Но Лиззи, которая на мою беду по уши втрескалась в плохого парня, сдерживала его. Я знал, что хожу по лезвию, ждал удара в спину, от кого угодно, но не от собственной младшей сестренки.

Много лет назад я вывез ее, забрал от родителей, которые не могли содержать ее, увез в большой город, выучил в лучшей школе для девочек. Конечно, я был в ужасе, когда узнал, что она встречается с Ронаном, тем самым, кто списал мой долг в счет украденных документов. Но мешать не стал, Ронан быстро объяснил, что будет, если я встану у него на пути. Но обещал не обижать Лизу, и за эти многие годы я убедился, что свою семью он оберегает больше всего на свете. За свое невмешательство я обзавелся больницей, домом, частными клиентами, которые платили столько, что мне хватило на небольшую коллекцию очень редких ценностей. Таких редких, что сама Лиззи не знала, что их моих статуэток стоит денег, а что является безделушками. Знала только то, что все мои деньги вложены в больницу и в экспонаты.

Неожиданно я понял, что случилось в тот день со Снежаной. Она была дочь своего отца, значит, знала, что нужно брать. Для этого она нужна была Ронану. Но, не найдя меня дома, план нарушился, пришлось брать все, что есть, а от девушки избавляться. Как хорошо, что я приказал персоналу говорить всем приходящим, что она в тяжелом состоянии и вряд ли долго проживет.

Глава 13

Снежана

Выскочив из кабинета, я пронеслась по коридору, совсем забыв о своей спине. Даром мне это не прошло, уже около лестницы я почувствовала резкую боль, будто снова в меня воткнули нож. Держась рукой за стену, я замедлила шаг, а потом и вовсе села. В голове смешалось все: воспоминания о родителях, боль их потери, удар ножом, предательство. Именно оно жутко ныло между лопаток, отдавалось в висках, стуча, вбивая молотками в голову: «Предатель! Все случилось из-за него!».

– Снежка! – я услышала знакомый голос из прошлого. – Что с тобой? Аргус, этот гад сказал, что ты не выживешь!

– Тара? – я подняла голову, и от этого движения боль стрелой пронеслась по позвоночнику. – Жива. Почти. Ты не приходила.

– Да приходила я каждый день, между прочим, только этот твой не пускал меня. Бабенцы сидят на приеме, мимо фиг проскочишь. А сегодня пигалицы на посту, вот я и прошла спокойно.

Я оперлась на руку Тары и встала. Спину неимоверно тянуло, будто тысячи пил елозят по позвоночнику, но я позволила довести себя до скамейки и села.

– Что тогда случилось?

– Тебя в повозку затолкали, привезли к дому. Ронан и без нас знал куда ехать и как в дом войти. Только никого не оказалось, дом был пуст. Они все забрали и подожгли, а мне велели тебя в канаву скинуть. Но я тебя дотащила до больницы, сестрам передала и бежать домой. Ой, Снежка, страху я натерпелась.

– Ронан думает, что я мертва?

Тара закивала.

– Вызвал всех карманников, поставил меня перед ними и заставил рассказать, что он с нами сделал. Мне девочку новую в напарницы дали, рыжая такая, откуда-то привезли.

– Что здесь происходит?! – зычный голос Маруси, старше медсестры, заставлял замирать самый отчаянных пациентов. Тара побелела от страха, сжала мою руку:

– Я пойду. Ты, если что… только не приходи домой.

Она вскочила и опрометью бросилась бежать.

– Снежаночка, – заворковала совсем другим голосом медсестра, – да что же вы, посмотрите на себя, вся бледная, аж до синевы, на спине кровь выступила, не дай боже швы разойдутся, все труды доктора на смарку.

Она подняла меня и, поддерживая под руки, повела в процедурный кабинет. Не успели мы дойти, как позади раздались громкие крики. Младшие сестры, только пришедшие на прохождение практики, визжали, кричали и голосили. Не отпуская меня, Маруся повернулась, но тут же изменилась в лице. За время, которое я пролежала здесь, видела разные выражения Маруси, от заботливого до гневного. Но страх я видела впервые.

Повернув голову, я испытала тот же ужас, что и она. К нам шли двое амбалов, Клаус и Корн, сподручные Ронана. Один схватил медсестру за волосы и тащил за собой, второй держал в руке огромный тесак.

– Снежка! – Клаус распахнул руки, процарапав при этом глубокую полосу в штукатурке. – Мы думали, что больше тебя не увидим.

– Откуда вы узнали?

– Это не важно, дорогая. Вижу, ты вполне оправилась, чтобы вернуться.

– Я не пойду с вами, – замотала я головой, отступила, прижавшись к холодной двери.

– Что вы себе позволяете! – Маруся опомнилась и стала снова полновластной хозяйкой вверенных ей помещений. – А ну выйдете отсюда! В грязных сапожищах, да без халата!

– Посторонись, бабуся, – Корн выпустил девушку и грубо отпихнул старушку в сторону, подошел ко мне и крепко сжал плечо, – а ты идешь с нами.

– Никуда она не пойдет!

За мной стоял Мороз, в белом халате, с чуть взъерошенными волосами.

– Иван Степаныч? – заворковал Клаус наглым подхалимским голосом. – Вид у вас уставший, вам бы отдохнуть. Давно дома не были?

Корн рядом дико заржал и ткнул приятеля в плечо.

– Я сказал, оставьте девушку в покое.

Лицо Клауса мгновенно изменилось, как только Мороз стал подходить к ним. Он оттолкнул меня в руки Корна и выставил нож вперед.

– Отойди, Иван, лучше тебе не лезть в это дело. Отдаешь ее нам, и Ронан не станет больше к тебе лезть.

– Он уже залез туда, куда не следовало.

– Да ты борзый, – Клаус сделал выпад вперед, но Мороз увернулся, ударил по руке, выбил нож и вторым ударом свалил Клауса.

Корн отшвырнул меня к стене, я ударилась спиной, боль пронзила меня, на несколько секунд лишив сознания. Открыв глаза, я увидела Марусю, которая придерживала мою голову. А Мороз уже выводил из больницы Корна, заломив ему руки за спину. Следом отправился и Клаус, который только пришел в себя.

– Иван Степанович, вы просто молодец! Вы наш герой! – прыгали вокруг него юные медсестрички.

Мороз не обращал на них внимания, подошел ко мне, подхватил на руки и понес в палату. Девушки враз замолчали, испуганно и одновременно уважительно смотря вслед.

Глава 14

– Ты должна себя беречь, – он положил меня на кровать, повернул на бок и осмотрел спину, – швы чуть не разошлись.

– Спасибо, – тихо проговорила я, закутываясь в одеяло и пытаясь прикрыть обнаженные плечи.

– Снежана, – он взял мою руку и погладил по тыльной стороне ладони, – я не причиню тебе зла. Я знаю, что Ронан страшный человек, но, поверь, я не отдам им тебя.

– Он все равно достанет меня. И вас заодно, если будете заступаться.

– Даже на Ронана должна найтись управа.

– Серьезно? – я истерически засмеялась. – Сколько лет он негласно управляет Аурой? Город собирает налогов с граждан меньше, чем Ронан. Все его боятся, и не нашлось до сих пор ни одного человека, который бы осмелился встать против него. Точнее, они находились, но что с ними стало? Все висят на доске почета при полицейском участке. В черных рамочках.

– Снежинка моя, – он прикоснулся губами к моей руке.

От отвращения я выдернула руку и со злостью посмотрела на него.

– Вы предатель! Вы предали моих родителей! Из-за вас я оказалась здесь. Но я вам это прощаю, иначе не стала бы я такой сильной. Но ради всего святого, не играйте в мученика и грешника, желающего искупить свою вину. Я вам не верю и не поверю никогда.

Я подтянула колени и отвернулась к окну. Ну, спас он меня от этих громил, так и что? Быть вечно благодарной? Видеть его не хочу! А свое чувство вины пусть засунет куда подальше, как и свою красоту! Пусть на него медсестрички вешаются, а я теперь сама по себе!

– Ты имеешь право злиться, – после небольшой паузы произнес он, – но ты должна все обдумать и не делать отчаянных поступков. Нам нужно поговорить еще раз, но чуть позже. Я попрошу Марусю принести тебе обезволивающее и снотворное. Сегодня много произошло, ты отдохнешь и, когда будешь полна сил, мы еще раз поговорим.

Ага, поговорим, как же! Я смотрела ему вслед и думала только о том, как мне выбираться дальше. О том, чтобы оставаться здесь, речи не могло идти. Клаус, хоть и трус, но не дурак. Если они не справились вдвоем, когда вернутся, их будет намного больше. А вернутся они точно, Ронан не оставляет свидетелей, особенно, если всем растрепал, что я уже лежу где-то в канаве. Он добьется своего, хоть позже, но в эту самую канаву меня положит.

Оставалось только одно – бежать. Тара предупредила, чтобы я дома не появлялась. То есть вещи, отложенные деньги – все пропало. Не думала, что придется начинать с чистого листа в прямом смысле второй раз в жизни. Но я прошла этот путь однажды, оставшись без родителей, я сделаю это снова.

В палату вошла Маруся, молча протянула две таблетки и стакан воды.

– Что-то не так? – осторожно спросила я. Молчаливая Маруся пугала меня еще больше, чем кричащая.

– Все в больнице знают как ты к нам попала и понимают, что ты не принцесса. Но доктор Мороз носится с тобой, как с королевишной, в драки влезает, хотя он хирург, ему руки беречь надо. Цени, дура.

Она всучила мне таблетки, звякнула стаканом, с силой поставив его на тумбочку, и вышла. Вот еще один повод свалить. То, что они все ценят врача, это понятно, но вот меня никто не обязывал. Спина болела, но я закинула таблетки в карман, потом разберусь, какая из них какая, встала и подошла к двери. В коридоре никого не было, медсестры разогнали пациентов по палатам и не разрешали выходить в целях безопасности, вдруг громилы вернуться. Правильно боялись. Но если меня здесь не будет, больнице ничего не угрожает. Как говорится «спасибо этому дому, пойду к другому». Я выскользнула в коридор, на цыпочках пробралась к выходу, на посту никого не было, и я свободно вышла.

На улицах Ауры наступала весна, семимильными шагами отбирая захваченные снегом территории. Озеро, которое зимой служило катком, было покрыто льдинами, мерно качающимися под легким ветерком. Я присела на скамейку в сквере и перевела дыхание. Спина стала болеть сильнее, сил не оставалось, пот струился ручьями, и я надеялась, что это он, а не разошедшиеся швы.

–Мерзнешь ли ты девица, мерзнешь ли, красавица?

Хриплый голос заставил меня дернуться, хотела вскочить со скамейки, но тяжелая руке не дала даже пошевелиться. За спиной у меня стоял Клаус, а рядом, небрежно, закинув ногу за ногу, сел Ронан.

– Думала, не найдем?

– А вы искали? – выдавила я из себя улыбку, спина начинала болеть так, что перед глазами черные точки бегали. – Думала, выкинули в канаву, и забыли.

– Ты живучая оказалась. Но мы это поправим, верно?

Клаус схватил меня за плечи и перетащил через скамейку, перекинул через плечо и потащил. Спина, которую никто не собирался жалеть, выдала оглушительный фейерверк боли, отчего я тихо застонала и потеряла сознание.

Глава 15

Мороз

– Прости, не смог раньше приехать, – Канаи, помощник ректора, вошел в кабинет глав.врача. – Это Дарринг Мастерс, ректор Академии магии.

Иван Степанович поднялся и пожал руку статному мужчине в черном пальто. От него исходила аура, как от всех магов, но в этой чувствовалась воля и мощь. Как и другие обычные жители, переехавшие в Ауру после реформы лорда Дарринга, стеревшей границы между магами и немагами, он побаивался тех, кто обладает неподвластной ему силой. Но перед айларами испытывал особый трепет. Эти сильные маги, умевшие управлять мощной силой, расправляя красивые крылья, вызывали в нем уважение и трепет. И хоть от давнего студенческого друга Канаи он знал многое об айларах и других магических расах, сейчас в его душе поднималась гордость за то, что он может пожать руку такому уважаемому магу.

– Прошу, садитесь, – он указал на заранее приготовленные кресла.

Канаи сел и тут же раскрыл блокнот для записей.

– Мы слышали о том, что случилось с твоим домом, соболезную.

– Это сейчас не важно, – Мороз сел и пододвинул папку к краю стола, – все документы были у меня в больнице.

Дарринг перехватил папку и стал с интересом перелистывать страницы.

– Если бы это работало, это было бы великим открытием. Но в списке проведенных тестов я не вижу ни одного положительного.

– Много лет назад Ронан забрал меня вместе с документами, чтобы я повторил исследование и доказал эффективность лекарства от магической чумы. Но, если оно работало в Северных пустошах, где не было магии, но здесь, рядом с источником, оно не работало. Тогда мы решили, что все дело именно в близком расположении магии, сильной ее концентрации, что переполняло обычных людей магией, превращая ее в страшную болезнь. Тогда же Ронан не захотел больше тратить свои силы на ненужные ему исследования, и отпустил меня.

– Забав сестру?

Мороз чуть скривился, но все-таки кивнул.

– Сестра ушла с ним сама. Я не подозревал, что они настолько сойдутся, что станут как в той поговорке «Муж и жена одна сатана».

– Это все хорошо, точнее плохо, – поправился Дарринг, – почему вы вызвали нас именно сейчас?

– Я нашел недостающее звено, с которым это лекарство работает.

Дарринг отложил папку и наклонился ближе к столу.

– И где оно?

– Не знаю, – тяжело вздохнул Мороз. – Ко мне поступила девушка, которая оказалась дочерью Маркуса Вигана. Делая обычные анализы, я заметил в ее крови странное сочетание лейкоцитов, эритроцитов, гемоглобина. Стал проводить более тщательное обследование и понял, что загруженная в ее кровь программа и есть недостающий ключ.

– Это бы значительно облегчило лечение магической чумы на юге страны, там сейчас ужасная эпидемия, – Дарринг поднялся. – Я хочу увидеть эту девушку.

– Вот поэтому я вас и вызвал, – Мороз тоже поднялся с кресла. – Вчера пришли люди Ронана, они как-то узнали о том, что Снежана в больнице, хотя я тщательно скрывал это.

– Они забрали ее?

Мороз покачал головой.

– Не смогли. Но потом она сбежала сама. Она была ранена, ножевое в спину, рана недостаточно зажила, от сильных нагрузок может открыться кровотечение. Да и Ронан, если узнал, что она жива, обязательно будет искать.

– Девочку нужно найти, – Дарринг посмотрел на Канаи, но того просить было не нужно, он уже поднял телефонную трубку и отдавал распоряжения.

– Мне нужно осмотреть ваш дом, – Мороз удивленно посмотрел на ректора.

– Зачем? Все газеты писали, что дом выгорел дотла.

– То есть вы там не были? – Дарринг внимательно посмотрел на врача.

– Нет, в ту ночь привезли шахтеров после обвала, а потом Снежану. Я не уходил из больницы все это время.

– Меньше доверяйте сплетням и газетам, – Дарринг махнул рукой, призывая доктора идти за ним, – по крайней мере фасад на месте. А вот что осталось внутри, я и хочу увидеть.

Они вышли из больницы, сели в кэб Дарринга, и тронулись.

– Мне нужно увидеть, что было взято, и откуда начался пожар, – пояснил Дарринг, минуту спустя. – Ронан со своими ребятами сильно поднадоели не только мне, но и мэру. Для мэра это вдвое меньше налогов, страх новых торговцев открываться в Ауре. Для меня это запуганные студенты, у которых отнимают последнее, как только они выходят за стены Академии. Так что лишний повод обвинить Ронана и его жену в тяжком преступлении, будет всем на руку. Прошу прощения за столь резкие слова, – он снисходительно посмотрел на Мороза, – но я не верю в то, что ваша сестра была не в курсе творимых мужем дел.

– Понимаю, – Мороз сглотнул, будто горькую пилюлю проглотил. –  В родных всегда хочешь видеть только хорошее. Но я признаю, что в попытке убить меня, сестренка перешла все границы.

– Кстати, чем вы так ей помешали?

Мороз усмехнулся.

– Банально, деньги. Она знала, что у меня должно быть большие сбережения, но не знала, где я их держу. А когда Снежана появилась у меня в доме, она увидела ценности, которые на вид выглядят как базарные побрякушки, а на самом деле стоят баснословных денег. Этим и хотели воспользоваться Ронан и Лиззи, чтобы точно определить, что нужно брать.

– А вы не знаете, куда еще могла пойти Снежана?

– Разве что к подруге, к той, которая привела ее. Она приходила много раз, но я не знаю, где та живет, да и видел ее только из окна.

– Приехали, – Дарринг открыл дверцу кареты и вышел.

Мороз вышел вторым и не сразу узнал свою улицу. Дома, лавочки, все осталось прежним. Но вот его дом было сложно узнать. Черные, закопченные стены, выбитые стекла, выломанная входная дверь – все было похоже на фильм ужасов.

– Что ж, – вздохнул он, – пройдемте.

Они подошли к зияющему проходу, когда-то бывшему дверью, как перед ними выскочила рыжеволосая девушка в красном полушубке.

– Вы же Мороз Степанович?

Глава 16

– Что ты хотела? – пытаясь придать лицу обычное выражение лица, спросил Мороз.

Дарринг повернулся и удивленно сдвинул брови.

– Я услышала, что от вы ищите горничную. Вот, пришла наниматься.

– Мне может понадобиться целый штат горничных, – кивнул он на обгоревшие стены, – не побоишься тяжелой работы?

– Нет, конечно, – девушка выдавила элегантную улыбку, – я к любой работе привычна.

– Что ж, проходи, осматривайся, – Мороз пропустил ее вперед, но вход ему тут же преградил Дарринг.

– Это как еще понимать? Вы не только не поставили ее на место за исковерканное имя, но и наняли на работу?

– Так меня называла только Снежана, значит, имя это могли узнать только от нее.

Мороз убрал руку ректора, преграждавшую вход в дом, и прошел следом за девушкой.

– Мне все больше это нравится, – хмыкнул позади Дарринг. – Ремонт предстоит капитальный, первый этаж выгорел полностью, может, что-то сохранилось на втором?

Он подтолкнул Мороза к лестнице, потянув за собой наверх. На втором этаже они хлопнули парой дверей и вернулись.

– Она на кухне, – прошептал Дарринг, указывая вниз, – выдвигает ящики. Но здесь и брать нечего, так мы ничего не добьемся от нее.

– Ты прав, – Мороз и сам не заметил, как перешел на ты с магом, – она здесь явно, чтобы узнать информацию. Вот мы ей ее и дадим.

Специально громыхая ногами по хлипким ступеням, он стал спускаться. Его захватил азарт, передался от Дарринга. Нужно было получить как можно больше от этой девчонки, узнать, где сейчас Снежана, его маленькая Снежинка, которую он так бездумно потерял.

– Придется сильно потратиться на ремонт. Думаю, стоит начать с дальних комнат. Девушка, простите, как вас зовут?

– Катарина, – засмущалась та под строгими взглядами двух солидных мужчин.

– Вот вам, Катарина, первое задание: договоритесь со строителями и красочниками, чтобы пришли и оценили ремонт.

Мороз достал пару золотых монет и кинул ей.

– Узнаете цену ремонта, придете в больницу на площади Садов, я выдам полный гонорар. Будете следить за рабочими.

Девчонка закивала, жадно сжала монеты и выскочила за дверь. Дарринг подошел к проему и проследил за ней взглядом, пока та не скрылась за поворотом.

– А теперь, самое интересное – преследование.

Они выскочили из дома и побежали следом за девушкой, но на повороте Дарринг остановил Мороза. Рыжеволосая девушка остановилась посреди улицы и негромко свистнула. Ей навстречу выскочила похожая на нее девушка.

– Это подруга Снежаны, – шепотом произнес Мороз.

– Подослала, чтобы та втерлась в доверие? – Мороз сжал кулаки. – Она должна знать, где Снежана.

Он шагнул к девушкам, но Дарринг снова удержал его.

– Как только ты выйдешь, они испарятся в ту же секунду. Поверь, они знают улицы города намного лучше нас. Нужно одновременно и поймать, и пугать.

Белые крылья взметнулись в воздух. Мороз никогда раньше не видел, как выглядят айлары, теперь же он завороженно смотрел на то, как легко его спутник вычерчивает рукой круг, открывая портал.

– Пошли спасать твою девушку, – он легко шагнул внутрь.

Мороз поднес руку к светящемуся кольцу, но услышал встревоженные крики девушек и не раздумывая шагнул следом.

– Говори немедленно, где твоя подруга?

Первым, что увидел Мороз – это были огромные крылья, чуть серебрящиеся от приливов магии. В руках ректора извивалась девушка, та самая, которая часто приходила в больницу.

– Какая подруга? Я ничего не знаю!

– Не придумывай! – оборвал ее крик Мороз. Девушка повернулась на голос и побледнела.

– Вы?

– Я, – констатировал он, – немедленно рассказывай, где Снежана.

– Честно, я не знаю, – залепетала та.

– Зачем ты подослала свою подругу ко мне?

– Денег хотела, – запищала та. – Вы Снежке дали целый мешок за просто так, чем я хуже?

– Тем, что ты – не она. Дарринг, – повернулся Мороз к ректору, который все еще держал испуганную девушку, – она не знает, где Снежана.

– Но знает, где она может быть, – он встряхнул девушку за шиворот.

– Не знаю, – заверещала та, – ей идти некуда. Ко мне нельзя, а больше и мест-то нет.

– Это ты доложила Ронану, где ее искать?

Девчонка сникла и безвольно повисла в руках айлара.

– Нужно идти к Ронану, – Дарринг отпустил девочку и спрятал крылья, – Снежана наверняка уже у него.

– И я знаю, что ему предложить взамен.

Глава 17

Снежана

Боль проступала постепенно. Сначала холод выдернул меня из черной дыры, в которую я провалилась, потом почувствовала, как затекли руки и ноги, а боль в спине была жестоким напоминанием о том, что я все еще жива.

Открыв глаза, я попыталась сесть, задела какие-то вещи, они с грохотом раскатились по полу. Я была в полной темноте, только знакомый запах цветочного масла напомнил о том, что я все в том же чулане, в котором была раньше, в доме Ронана. Огляделась, определила, где дверь, и только тогда потянулась рукой, чтобы нащупать холодные доски двери.

– Эй, – крикнула я.

За дверью послышалось шевеление, и голос Клауса насмешливо произнес:

– Проснулась, снежинка?

Меня передернуло от такого обращения. От Мороза Степановича слышать это было намного приятнее, а в словах головореза сквозило распутное пренебрежение. По всему выходило, что после того, как они нашли меня, отвезли в дом к Ронану. Зачем? Показательное выступление уже было, все воры города прониклись тем, что нарушать заветы Ронана нельзя. Было бы логичнее тихо прикопать меня где-нибудь, чтобы никто и не заметил. Значит, я нужна ему живой. А это может означать все, что угодно, но точно ничего хорошего. Единственный для меня шанс выжить – попробовать сбежать.

При этой мысли спина напомнила мне о том, чем это кончилось в прошлый раз. Может, сидеть спокойно, не дергаться, и сделать все, как скажут? Вдруг, они используют меня для того, что им нужно, и отпустят. Размечталась! Я усмехнулась своим глупым мыслям. Ронан никогда никого не отпускает. Если уж попалась в его сети, никуда не денешься.

– Эй, – позвала я еще раз. – Клаус, мне в туалет нужно. Срочно.

– Потерпишь, – я услышала звук выпиваемого пива, и кружку с шумом поставили на стол.

– Не могу, – заныла я. – А что будет, если хозяйка увидит здесь такое безобразие? Уж точно не мне придется убирать чулан.

Клаус тяжело задышал, он всегда так делал, когда приходилось напрягать мозги. Через минуту заскрежетал замок, и дверь открылась. Яркий свет резанул по глазам, но дать привыкнуть мне никто не собирался.

– Пошли, – вытолкал меня Клаус, –минуту, не больше.

Я прошла за ним, быстро юркнула в уборную для прислуги. С прислугой здесь не заморачивались, пустое ведро за шторкой – вот и все, что было в моем распоряжении. Я достала из кармана две таблетки, которые забрала из больницы. Визуально они были неотличимы, медсестры делали все сами и не заморачивались со знаками отличия. Немного подержала их в руках, жалея, что не могу принять таблетку от боли. Но мне спать нельзя, а вот кое кому точно нужно.

Под пристальным взглядом Клауса я вернулась обратно. Проходя мимо стола, сделала вид, что меня качнуло и кинула обе таблетки в кружку пива. Когда за спиной лязгнул ключ, закрывая меня, опустилась на пол и прижалась к двери. Через небольшую щелку могла видеть, как Клаус опустошил кружку и принялся разглядывать журнал с обнаженными девушками.

Я ждала долго, но то ли доза для него была мала, то ли на такую тушу действовала таблетка медленно.

Ронан пришел раньше. Отпер дверь и вытащил меня.

– Пойдешь с нами. И не вздумай повторить свой маневр, на этот раз у меня в руках пистолет.

Он продемонстрировал черный вальтер. С такого не промахнешься, пулю не просто в спину получу, а прямо в сердце. Я съежилась, Клаус за спиной у Ронана смачно зевнул.

– Выводи ее, повезем на встречу.

– На какую? – я сжалась еще больше.

– Ты у нас ценный товар, – заржал Клаус, – дороже всех статуэток.

Меня усадили в экипаж, куда сел Ронан, а Клаус прыгнул на козлы к кучеру. Я смотрела, как мелькают окна домов, редкие прохожие, встречающиеся в темное время суток на улице. Мы выехали на окраину города, люди перестали попадаться, а окна все чаще оставались неосвещенными. Экипаж остановился, и Ронан вышел, закрыв передо мной дверь. Клаус присел на подножку, перекрыв мне выход.

Я не видела, куда ушел Ронан, но видела, как опускается голова Клауса, погружая его в сон. Когда с улицы до меня донесся заливистый храп, напоминающий поросячье похрюкивание, я отодвинула занавеску и провела рукой по макушке Клауса. Тот спал и не не отреагировал на мою выходку. Высунув руки, подтянулась, зацепилась за крышу и вылезла, сев на раму окна. Вокруг было темно, не видно даже ближайших деревьев или домов. Это дало мне возможность незаметно соскользнуть вниз и прокрасться к ближайшему укрытию. Им оказалось полуразвалившееся строение, когда-то бывшее сараем. Там я и затаилась.

Глава 18

– Где Снежана? – знакомый голос вывел меня из оцепенения.

Я пробралась в другую часть дома, откуда голоса были слышны лучше. Через разбитые окна я четко видела силуэты двух мужчин: тощий и крючковатый Ронана, и статную выправку доктора Мороза.

– В надежном месте, – ухмыльнулся Ронан, засовывая в рот скрученную папиросу. – Сначала поговорим о том, что я получу взамен.

– И что же ты хочешь? – голос Мороза был спокойный, будто все проходит естественно.

– Клинику. Когда-то я подарил ее тебе, сжалившись над твоей беспомощностью. Теперь я хочу ее обратно.

– Ты отдавал мне развалившуюся хибару, сейчас это одна из лучших больниц города. Считаешь обмен равноценным?

– А во сколько ты ставишь жизнь своей девчонки?

Воцарилась тишина, а я сильнее прижалась к стене, с жадностью вслушиваясь в каждый звук. Сердце колотилось как ненормальное, я прижала руку к груди, пытаясь остановить его стук. Казалось, его биение могут услышать с улицы, и тогда меня найдут.

– Хорошо, – Мороз четко выдал фразу, – я перепишу клинику на тебя. Но приведи Снежану, чтобы я ее видел.

– Сначала клинику, – Ронан выплюнул папиросу и послышался шорох бумаги, скрипнуло перо, и снова шорох бумаги.

– Теперь веди Снежану, – голос Мороза стал более грубый и несдержанный.

Послышались шаги, Ронан возвращался. Затем, нецензурная речь, он увидел спящего Клауса и мое отсутствие.

– Найти, – закричал Ронан, чем-то дубася заспавшегося помощника.

Я заметалась, других зданий я поблизости не видела, и это будет первое, где меня станут искать. В поисках укрытия, я не заметила пару ведер, споткнулась, и они с грохотом раскались по полу. Бросилась к окнам на противоположной стороне, но тяжелая рука схватила меня за шиворот, поднимая в воздух.

– Добегалась, пигалица.

Клаус держал меня крепко, в глаза не было ни крупицы сна, тумаки Ронана имеют ошеломляющий пробуждающий эффект.

– Оставь ее! – за его спиной появился доктор Мороз.

– Докторишка появился, – скривился Клаус и отшвырнул меня в стену.

Я больно ударилась спиной, но сознания не потеряла, лишь искры полетели из глаз, когда боль пронзила позвоночник. Клаус рванулся вперед первым, замахнулся кулаком, но попал только в стену. Мороз одним ударом уложил его на пол.

– Иван, я за Ронаном, – раздался незнакомый голос снаружи, и в окне мелькнули огромные белые крылья.

Мороз только кивнул и пошел ко мне.

– Сзади, – успела я выкрикнуть, когда в спину Морозу полетел сломанный стул.

Увернуться он не успел, упал, опершись руками об пол, быстро встал, поднял остатки стула, и отправил его обратно. Деревяшка жалобно хрустнула, встретившись с головой Клауса. Довершил битву удар в челюсть, сваливший помощника Ронана в нокаут.

Мороз, пошатываясь, подошел ко мне.

– Ты как?

Я попыталась встать, но острая боль пронзила все тело, ноги подкосились, и только благодаря Морозу, который поймал меня в последний момент, я не упала.

– Тихо, тихо. Дыши, Снежинка, глубоко дыши.

Делаю вздох и понимаю, что не могу, грудь поднимается на пару миллиметров, а дальше – стопор. Пробую снова – то же. Меня охватывает паника, я смотрю на него, но его взгляд устремлен позади меня. Он кладет меня на пол, медленно, будто хрустальный шар, я поворачиваю голову туда, куда только что смотрел он, и вижу изогнутую железную трубу с красными разводами. Только сейчас начинаю понимать, что именно об нее я ударилась, когда Клаус меня отшвырнул. Неужели эти красные разводы… Зажмуриваюсь от очередного толчка неимоверной боли, пронизывающей всю спину.

– Дыши, Снежинка, – слышу его голос. Он дрожит, расстегивая кофту и снимая ее с меня. Никогда на операциях доктор Мороз не нервничал, даже видя растерзанного на куски человека после встречи с медведем, он механически делал свою работу. Сейчас же пальцы его не слушаются, соскальзывают с пуговиц, снова принимаются за работу.

– Дыши, – он уговаривает больше себя, потому что я хочу дышать, но с каждым вздохом получается все труднее.

Каким-то невероятным усилием пытаюсь раздвинуть легкие, но понимаю, что им что-то мешает, не дает, задерживает.

– Сейчас будет больно.

От этих слов я напрягаюсь, но не ожидаю того, что случается дальше. Он нажимает мне на грудь, я слышу хруст собственных ребер, дикая боль разрывает все тело, вмиг долетает до головы и разносит ее фейерверком. Радужные точки мелькают перед глазами, а я будто со стороны слышу свой крик и тихий, успокаивающий голос Мороза.

– Дыши, Снежинка.

Глава 19

– Ты понимаешь, что она теперь – самый важный артефакт, за которым будут охотиться многие?

Дарринг снял с графина крышку и плеснул мутноватую жидкость в стаканы, протянул их Морозу и Канаи.

– Понимаю, – Мороз отхлебнул и поставил стакан на стол, – но говорить ней не собираюсь. Мне важна ее жизнь также, как и важно ее спокойствие. После всего, что она пережила после того, как еле осталась жива, можно считать чудом, что начала снова ходить, а тем более после того, что ей предстоит узнать – такая информация ей точно не нужна.

– Она – недостающее звено в лекарстве от магической чумы. За ней нужно будет присматривать, рядом всегда должен быть тот, кто защитит, в первую очередь, от нее самой. Как ты собираешься делать это, не говоря ей об опасности? Мне показалось, что между вами будто кошка пробежала, и она не намерена оставаться рядом с тобой.

Мороз допил содержимое стакана и посмотрел в глаза Даррингу.

–  Прошлое иногда ранит и в настоящем. Но я найду способ быть рядом с ней.

– А в этом я могу вам помочь, – Канаи отставил нетронутый стакан. – У меня есть одна информация, которая поможет вам быть рядом со Снежаной, контролировать ее и при этом следить за ее развитием. Но вы должны быть в ее круге доверия.

– Я сделаю все возможное.

– Хорошо. Осталось дождаться саму Снежану.

В дверь постучали. Снежана, еще слегка бледная, но значительно окрепшая, заглянула в кабинет.

– Можно?

– Входи, – Дарринг встал, уступив ей место.

– Вы хотели поговорить со мной?

Она сминала рукава платья, закусывала губу и переводила глаза с одного мужчины на другого.

– Пожалуй, начну я, – Канаи встал и подошел к столу, на котором лежала папка с документами. – За последние дни произошло многое, открылись новые события, о которых до этого никто и не догадывался. Но я начну с самого начала, чем, конечно, могу утомить вас.

– Ты уже утомил, – подмигнул Снежане Дарринг, – давай к делу.

– Так вот, как всем известно, с приходом немагов в Ауру появилось много нечестных на руку людей. Можно сказать, что негласную власть захватил бандит по имени Ронан. Он довольно грамотно построил сеть, в которой были подвязаны многие, включая полицию и ведущих политических деятелей города. Но он большой стратег, продумывает наперед, поэтому в его планах было сдерживание некоторых отраслей, в первую очередь медицины и производства лекарства от магической чумы. Обычные люди, только приехавшие из дальних немагических мест, часто заболевали этим тяжелым заболеванием. Ваш отец, Снежана, занимался разработкой лекарства от этой болезни. И ему удалось.

– Почти удалось, – поправила его Снежана. – Если бы они изобрел лекарство, оно было бы произведено, его коллеги обязательно знали бы об этом.

Канаи улыбнулся и протянул ей один лист.

– Это было снято две недели назад.

Снежана взяла в руку фотографию, на ней был изображен пожилой мужчина с седой бородой. Хоть его лицо и было прикрыто капюшоном, она удивленно посмотрела на Канаи, потом на Мороза и отбросила фотографию на стол.

– Этого не может быть. Мой отец умер много лет назад.

– Тем не менее, – Канаи поднял фото и убрал его в папку. – Это нам говорит о том, что ваш отец жив, но скрывается.

– Нет, – Снежана замотала головой, вцепилась в ручки кресла и невидящим взглядом уставилась на письменный стол, – он не мог так поступить. Не мог допустить, чтобы мама так страдала, чтобы она…

Она не договорила и закрыла лицо руками. Мороз подошел к ней, слегка погладил по голове. Снежана не отреагировала.

– Мы подозреваем, что ваш отец, – продолжил Канаи, – ведет скрытую деятельность, направленную на противодействие таким личностям, как Ронан. Полагаю, другим способом выдвинуть медицину на более высокий уровень, не представляется возможным.

– Снежана, – в разговор вступил Дарринг, – Ронан – лишь часть сети, которая расползлась по всей стране. Во многих городах действуют такие люди, которые забирают инновации, уничтожают открытия и тормозят развитие разных отраслей. Из-за этого происходит перекос между магическим развитием отрасли и развитием той же отрасли для районов, в которых не действует магия. Мы не можем создавать общее развитие, если люди будут страдать от соприкосновения с магией. И самое важное на данный момент – найти вашего отца – единственного человека, который может устранить эту границу.

– Вы хотите, чтобы я нашла отца?

Снежана подняла голову и посмотрела на Дарринга. Слезы моментально высохли на ее щеках.

– Не только ты. Доктор Мороз знаком с трудами вашего отца, знает методы его работы и имеет медицинское образование. Вы должны вместе возглавить команду.

Казалось, только сейчас Снежана заметила его руку на своей голове. Он подняла голову посмотрела на Мороза. Тот присел на колени рядом с ней, взял ее руку в свою и произнес:

– Я понимаю, что тебе есть за что на меня злиться. Но уверяю, что я не хочу причинять вреда ни тебе, ни твоему отцу. Я хочу исправить ошибку, которую совершил в далеком прошлом и готов помогать тебе.

– Вот и славненько, – не дожидаясь ничего решения, Дарринг снова зазвенел стаканами. – Очень удачно доктор Мороз лишился и дома, и клиники. Тебе, Снежана, терять нечего, поэтому мы можем вас отправить в Дредтон хоть завтра.

– Вы сказали, что нужна будет команда, – Снежана поднялась с кресла, – что это за люди и какая будет наша цель?

– Не знаю, – развел руками Дарринг, – команду вам предстоит набрать самим. Дорога до Дредтона длинная, по пути вы сможете найти нужных вам людей.

– А цель?

– С Дредтоном, – в разговор вернулся Канаи, – у Ронана были самые обширные связи: почтовая переписка, отправка грузов, да и сам он часто наведывался туда. Вам нужно будет узнать, с кем у него были дела. И через этого человека попытаться найти Ронана и его жену, вашу сестру, – отвесил он небольшой поклон Морозу.

– Их так и не нашли? – Снежана повернула голову к доктору, в глазах ее отражалось сочувствие.

– Нет, – покачал он головой.

Снежана вздернула подбородок и посмотрела на Дарринга.

– Я согласна, – повернулась к Морозу, – и согласна ехать с вами. Думаю, мы сможем вместе найти моего отца.

Она вышла из кабинета, а Мороз продолжал смотреть ей вслед.

– Сложно тебе будет, – усмехнулся Дарринг.

– Я справлюсь, я должен.

Конец первой части

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19