Рак золотой молодежи [Даниил Яковлевич Павлов] (fb2) читать онлайн

Шум и гам

Это была пятикомнатная квартира в центре города, в таких обычно живут богатые чиновники или бизнесмены, имеющие по несколько таких. Но в этот раз оттуда доносились крики отнюдь не чиновников или бизнесменов. Это были их дети – подростки шестнадцати лет.

– Пацаны, я фейерверк нашел. Пошли запустим! – сказал парень, который еле стоял на ногах, Саша.

– Погнали, только давай с рук, а то просто не интересно! – поддержал идею Саши, Илья, владелец квартиры. На вид это был высокий и худой, похожий на фонарный столб, парень, который явно был не в состоянии трезво оценивать ситуацию.

– Я не хочу спускаться во двор, давайте с крыши, – произнесла девушка, стоявшая возле двери. Это была девушка Саши, Аня, но она не пила, так как считала, что это могут делать только мальчики, – она только курила травку. Это казалось ей крутым и безвредным.

– Вы уверены, что стоит это делать на крыше? Вдруг, как в прошлый раз нас застукают и повяжут?! Я никуда не пойду, – тихо, но уверенно произнес Паша. Он единственный в их компании был в сознании, так родители ему пригрозили не взять с собой на курорт, если он хоть еще раз придет домой пьяным.

– Да, ты прав, надо у окна, так безопаснее, даже если придет участковый, мы ему не откроем, – не долго думаю сказал Илья.

– Зажигалку, зажигалку несите, – в нетерпении сказал Саша, который шел к зеркалу, чтобы поправить прическу.

– У меня есть, – сказала Аня.

– Вы когда успели меня разрисовать?! Я всего на пару минут прилег! – с улыбкой на лице сказал Саша. В зеркале он увидел, что на его лбу написано «лох» и нарисованы усы Гитлера. А если не смотреть на лицо, то в зеркале стоял довольно худой для своего возраста, ссутулившийся парень с сигаретой во рту, одетый только в брендовую одежду, с красивым лицом, за которое его так любили девушки, но с совершенно запущенным телом.

– Нашел чем заняться! давай быстрее! сейчас пульнем! я уже снимаю! – торопил Илья.

– Поджигай! – ответил стоявший среди комнаты Саша.

–А-а-а, давай быстрее в окно высовывай! – крикнула Аня.

Через несколько секунд раздался первый залп. Молодые люди что-то кричали в окно, пытаясь выхватить друг у друг фейерверк. Во время этой перепалки фейерверк опустили вниз, и несколько снарядов попали по машинам, стоящим во дворе. Но в ответ на это раздалось лишь: -Давай по людям. Посмотрим, как они бегать будут!!! – навеселе сказал Паша. Сказано – сделано. Но как только Саша направил свое орудие на прохожих, в фейерверке закончились снаряды.

– Нормально так получилось! Скинешь мне видео?! – спросил Саша.

– Уже, – Немного огорчившись ответил Илья.

– Ладно, уже восемь часов утра доходит, пора бы и по домам, – предложил Паша.

– Пожалуй – поддержала Аня.

Через двадцать минут в квартире было уже тихо, будто бы и не было этих десяти часов громкой музыки на весь дом, неразборчивых криков.

Не в очень хорошем виде и самочувствии Саша открыл входную дверь квартиры. Он почувствовал запах только что приготовленного завтрака и приготовился к тому, что на него снова будут кричать.

–Наконец-то, иди живо есть – и отсыпаться. Как встанешь – поговорим. – грубо встретил его отец. Евгений Аркадьевич, – сорокадвухлетним мужчина, имевший довольно крупное телосложение, свидетельствующее о его постоянных занятиях спортом, к которым приучил его отец с самого детства. В свободное от работы время он занимался изучением интересующей его информации, которая была необходима для работы. Он владел крупной компанией занимавшейся строительством зданий, и часто ездил по всей стране встречаться с заказчиками. Евгений Аркадьевич иногда бывал суров с сыном, но безгранично любил и ни в чем ему не отказывал, так как в детстве сам был лишен многих вещей. Это и вызвало такой распущенный образ жизни Саши.

–Ой, разошелся. Он только пришел, дай ему нормально поесть, – перебила отца Алена Сергеевна, мама Саши. Она была на пять лет младше мужа, а на вид – на все пятнадцать. Женщина любила ухаживать за своим телом, и каждый день эта процедура занимала около двух часов. Но при всем этом она оставалась простой деревенской девчонкой, которая половину своей жизни прожила в семье с четырьмя детьми. В двадцать два года переехала в город для учебы в институте, самым мощным ее стимулом было нежелание оставаться в деревне. И жить той жизнью, какой она хочет. Во многом исполнению ее желания помог парень, на тот момент заканчивающий четвертый курс архитектурного факультета, Женя, с которым у нее возникли отношения продолжающиеся и по сей день. Она так же любила весь дом держать в идеальном порядке и не позволяла никакой соринке лежать где-то, кроме мусорного ведра.

– Ну как сходил, что делали, надеюсь, не много пил?! – заботливо спросила его мама, которая терпела все прихоти сына, лишь бы он не перестал общаться с ней.

–Нормально, только голова начинает болеть, похмелье, наверное, – почти шепотом ответил Саша.

–Дожили: в шестнадцать лет – похмелье. Я в твои годы с турников и из библиотеки не вылезал, а ты… – возмутился отец.

–Сейчас не твое время. И ходить на брусья и в библиотеку мне незачем. Вместо брусьев у меня есть бита, которая не раз мне помогала, а место библиотеки занял телефон, в котором можно найти информации больше, чем в библиотеке, – разошелся из-за уже наступившего похмелья Саша.

– Вот балбес…

– Так, тихо всем! Потом поссоритесь, а сейчас есть! – перебив отца сказала Алена Сергеевна.

Двадцать минут завтрака прошли в гробовой тишине, каждый думал о своем.

–Спасибо, – оставив тарелку на столе сказал Саша и резко удалился в свою комнату.

–Тарелку даже лень убрать, – сказал ему в спину отец. Но в ответ услышал лишь звук закрывшейся двери.

Встав в четыре часа дня, ничего не понимающий Саша услышал крики родителей: – Зачем так жестко? – спросила мама у отца.

– Я не вижу иного выхода, ты посмотри в кого он превращается?! Год – два и вовсе пропадет. И по учебе он отстал, в школу совсем не ходит. Целыми днями с этими пустоголовыми шатается.

– Да, ты прав. Сейчас разбужу и скажу ему.

– Что вы мне собираетесь сказать? – еще сонный Саша спросил у своих родителей.

– Наконец-то, проснулся наш королек. Мы с мамой уже все решили. А решили мы так: – ты на неделю едешь к деду.

Эта новость совсем не обрадовала Сашу, он никогда не любил своего деда. Точнее всегда боялся его, но в тайне от всех и от себя тоже, уважал.

– Нет, я к нему не поеду. Тем более на неделю. У меня завтра свидание с Аней.

–Хах, посмотрите-ка на него?! Еще на прошлой неделе у тебя Катя была, а сейчас уже Аня, – уже привыкший к таким новостям сказал отец.

– Катя мне не подходит, у нее постоянные тренировки, а после них она идет домой за свои глупые книжки, которые ничему не учат. Мы даже не целовались ни разу за две недели. Знал бы я, что она такая, даже не знакомился бы с ней.

–Ладно, сынок, девушки девушками, но мы с отцом уже все решили, да и дед уже в курсе и ждет тебя.

Если не брать в учет последовавшую двухчасовую ссору между ними, то вечер прошел спокойно.

Неприятная встреча

В девять часов следующего утра, вся семья уже выехала из города и ехала по совершенно пустой местности, где не было даже лесополос, – одно сплошное ровное поле. В машине играло радио, и все молчали. Саша всю дорогу слушал музыку в наушниках и писал друзьям, что родители его ненавидят и хотят «сплавить» деду, у которого старческий маразм. Алена Сергеевна смотрела в окно и вспоминала свою родную деревню, по которой с недавних пор начала скучать. А Евгений Леонидович во время всего пути работал – разговаривал по телефону с разными людьми, назначал и отменял встречи, кричал на кого-то, хвалил. И сколько бы раз его ни спрашивала жена, – не надоела ли ему эта работа, он всегда отвечал, что она ему нравится и он готов сутками посвящать себя ей, но у него есть семья, которая ему дороже любой работы. Этот ответ льстил супруге и ее вновь и вновь преисполняла гордость за своего мужа.

Спустя пять часов пути, которые так и прошли, словно в немом театре, они прибыли на место. Эта деревушка напоминала заброшенную, но в каждом доме жили люди. И на фоне всех этих желающих рухнуть домов выделялся большой двухэтажный кирпичный особняк Аркадия Валерьевича, отставного полковника, кандидата наук по философии, а также улыбчивого старика, который был добр ко всем людям в деревне. За что его и любили. Нередко к нему приходили за помощью по хозяйству, ведь он славился на всю деревню как старик с золотыми руками, умевший абсолютно все. В общем – это был обычный добрый старик.

Гости застали его за стрижкой лужайки. Как только Аркадий Валерьевич увидел прибывших гостей, на лице его засверкала улыбка, свойственная только старикам, неподдельная, преисполненная любви.

–Что-то вы долго. Поди не хотели ехать?! – поинтересовался старик.

– Да что ты?! Я безумно соскучился! Столько лет у тебя не был, а тут вот повод хороший подвернулся. Ну, здравствуй, батя, – вылетело из уст Евгения Леонидовича. После чего последовало крепкое рукопожатие и объятия отца с сыном.

–Ну как ты? Все пытаешь все деньги заработать?!

–Ты же прекрасно знаешь, что всех денег не заработаешь, сам говорил. Поэтому потихоньку работаю, чтобы на хлеб хватало, а все остальное время – с семьей, – с улыбкой на лице ответил сын.

–Видимо, мало ты с семьей, раз внука так распустил. По хребту бы тебе за такое, да возраст не тот.

–Здравствуй, Аленушка, как поживаешь? Не распустила этих обалдуев?!

–Здравствуй, папка, да вот, как видишь, за одним не уследили. Ты то как? Все хоромы строишь?!

–Ну а что старику еще делать? Вот помру – вам все останется, будете приезжать да поминать доброй памятью, ведь шестьдесят-то семь лет, как никак. А ты чего нос повесил? Не выспался что ли?! Конечно, у нас так даже мужики не пьют, – с доброй ухмылкой произнес дед.

–Достали уже, что хочу, то и делаю. Что мы вообще на улице стоим? Дождь начинается, – тихо и отведя глаза в сторону сказал Саша.

–А вот в этом он прав, пошли в дом, чего стоять-то?! – махнув рукой, произнес дед.

Дом был, действительно, большой и богатый: пол весь из паркета, на каждой боковой стене висел большой витраж, а на стенах, служивших перегородками между комнатами, были выложены красивые картины из мозаики. На потолке весела большая, сделанная под хрусталь, но на самом стеклянная, люстра. С двух сторон были дубовые лестницы на второй этаж, где находилось три спальни. Возле лестниц, по левую сторону, вход на кухню, а по правую в гостиную и уборную.

–Прошу к нашему шалашу, – с усмешкой, войдя в дом, сказал отставной полковник. Его военная пенсия и помощь сына позволяла построить большее, но он не считал это необходимым. Оставшиеся деньги он всегда отдавал другим людям в деревне, у которых жилищные условие были в разы хуже.

Так они и просидели весь день общаясь друг с другом, и их разговор не был наполнен уже привычным для всех нас фальшью. В нем чувствовалась взаимная заинтересованность и любовь. Им искренне было интересно узнавать, что нового произошло в их жизни во время разлуки. Но Саша этого не замечал, он был занят делом посерьезнее: он искал связь, но в этой деревне ее не было вовсе, только в полутора километрах от деревни, на небольшом пригорке, был едва различимый сигнал. Так наступил вечер, все легли спать, Аркадий Валерьевич, преисполненный счастьем, сразу уснул. Родители Саши еще часа два обсуждали прошедший день и договорились (уже третий раз подряд, прошлый был семь лет назад) о том, что будут чаще сюда приезжать. Ну а Саша долго думал, что же он будет делать целую неделю без связи и друзей.

Недолгое общение

Утро началось с того, что родители Саши уехали так и не попрощавшись с ним. Сам же Саша встал в девять утра, что сильно его удивило: – в городе раньше двенадцати он никогда не встает – да еще и выспавшимся и полным сил. Спустившись на кухню, он увидел готовящего завтрак деда, завтрак был похож на армейский: сто пятьдесят граммов овсяной каши, вареное яйцо, два куска хлеба с двадцатиграммовым куском масла и чай.

– Доброе утро, внучек, иди умывайся и садись завтракать, у меня почти все готово, – не повернувшись внуку сказал дед.

– Ага, – это было все, что внук смог выдавить из себя для ответа своему деду. Ведь в прошлый раз он не был так вежлив. Тогда он повесил расписание дня в его комнате, где был расписано все время с восьми утра до одиннадцати часов вечера.

Закончив все утренние процедуры, Саша сел за стол и начал завтракать вместе с дедом, который внезапно начал спокойным голосом:

– Вот скажи мне, ты суп предпочитаешь есть ложкой или вилкой?

– Конечно, ложкой, я что, дурак вилкой есть?! – в недоумении с набитым ртом кашей промямлил Саша.

– Вот ты ешь, да ешь, а не замечаешь, что тебе удобнее есть ложкой, а не вилкой. Это все потому, что ты даже в мыслях не допускаешь, что тебе придется есть вилкой. А если я намеренно заберу у тебя ложку и дам вилку, то ты осознаешь ценность ложки?

– Наверное, – уже над чем-то задумавшись сказал Саша.

– Вот так и у тебя. Ты не ценишь того, что дают тебе родители, ты просто не замечаешь этого и нагло их эксплуатируешь. Посмотри на себя со сторо…

– Так, хватит, я понял, к чему ты ведешь. Я никогда не поменяю свой образ жизни, потому что мне нравится делать то, что я делаю: пить, курить, материться на всю улицу. Это то, что сейчас модно, это то, что заменило ваши библиотеки и турники, – Саше хотелось сказать это очень громко, как он обычно это делал с родителями, но сейчас он ощущал на себе давление авторитета деда и не смог этого пересилить, и лишь сказал спокойным голосом.

– Ха-ха-ха. Так меня давно никто не смешил, последний раз был в институте, когда парень выбрал профессию из-за того, что ему понравилось название, но ты-это нечто. Пить, курить и материться было модно и в мое время, только эта мода распространялась на всяких дураков, у которых мозгов не было сделать что-то стоящее. Саша, тебя матушка природа одарила умом и смекалкой, тебе всегда все давалось легко, стоило только взяться за дело. Но тебе это почему-то показалось бессмысленным, и ты выбрал саморазрушение, но нужно ли оно тебе? Вот смотри… – начал было проявлять свое образование философа дед, но его снова перебил внучек.

–Дед, не надо, ты меня не переубедишь, мои взгляды на жизнь уже прочны, и ничто не сможет их изменить.

–Не зарекался бы я на твоем месте: никогда не знаешь, что случится завтра, – отведя глаза в сторону, отпивая чай из кружки, сказал дед.

–Ладно, спасибо за завтрак, было приятно пообщаться, но мне пора, – быстро и четко, словно скороговорку, произнес Саша.

–Куда это? Ты мне на неделю оставлен, – ничуть не удивившись, чуть ли не шепотом (он все еще думал над словами внука) вымолвил Аркадий Валерьевич.

–Да, ладно тебе, я никогда больше двух дней не выдерживал у тебя. Скажи «спасибо», что в этот раз хоть предупредил об отъезде, а то ходил бы сейчас с собаками и ментами по деревне искал меня, как в прошлый раз.

То ли от большой любви к внуку, то ли от того, что все еще думал над их разговором, Аркадий Валерьевич ничего не ответил и позволил закончить на этом. Но так или иначе, через час Саша уже сидел в вагоне электрички с деревянными сидениями и прохудившимися стенами.

Всю свою дорогу он слушал музыку, но слова деда так и лезли ему в голову, они не давали ему покоя, но он так и не смог понять, с чего дед взял, что он ничего не ценит.

–Все я ценю, – чуть обиженным, но довольно громким голосом сказал Саша практически на весь вагон электрички, где ехало человек пятнадцать. Вдруг осознав, что он только что сделал, Саша добавил громкости в наушниках и слегка покраснел.

Электричка пришла в половине пятого, на перроне его уже ждала Аня. Только Саша успел сойти со ступенек электрички, Аня тут же набросилась на него и поцеловала в губы, если честно, эта сцена выглядела, будто Саша на три года уезжал на войну, а Аня была его верной спутницей, которая писала ему письма и ждала. Комично, в общем, выглядело. Но они вместе пытались сделать так, чтобы их поцелуй был замечен всеми людьми на перроне. Они считали себя эталонной парой, которой должны подражать и завидовать. Он приподнял ее, она согнула одну ногу в колене, и они начали кружиться.

– А где пацаны? – слегка отстранившись от губ Ани, мягким голосом спросил Саша.

– Снова ты про этих пацанов, достал уже, лучше бы моментом наслаждался. На парковке они сидят. Илья у отца снова машину угнал, – Аня сказала, это с такой интонацией, с такими эмоциями, что сразу стало понятно – это мастер актерской игры, но и Саша был не промах. Они постоянно играли друг другом.

Все время, что они шли до парковки они держались за руки, но при этом молча и с такими счастливыми лицами, что не знай я их, позавидовал бы.

–О-о-о, какие люди пожаловали! Ну что, дед снова маскировке в открытой местности учил? – сказал уже смеющийся Илья.

–Перестань, ты же знаешь, что для него это больная тема, – остановил его Паша.

– Так для этого друзья и нужны, чтобы давить на больное, ха-ха, – уже спокойно произнес Илья.

– Хватит уже трепаться. У меня стресс сильный, надо бы снять… Вы купили?

– Спрашиваешь! Я у отца из мини-бара спер, а вместо этой бутылки обычную водку за сто пятьдесят рублей поставил, – сказал, бывший уже навеселе Паша, доставая бутылку бренди.

– Нормально так, дай глотну, и вылезай из-за руля, я поведу.

– Эй, ты ничего не перепутал?! Этот мерседес шесть миллионов стоит, и он моего отца, так что поведу я, – вспылил Паша.

– Ты вспомни, как ты в прошлый раз нас повез: чуть не убил всех, машина не подлежала ремонту.

– Была ночь, и я был пьян, так что не считается, – не отступая, сказал Паша.

–Тебе что, трудно что ли другу машину дать?! Тем более, ты сам знаешь: я уже три года вожу и ни одной аварии.

– Да вылезай ты уже, только на заднее сидение – я спереди поеду, – сказала Аня, уже садясь в машину.

–Ладно, только давай аккуратно. На наше место едем.

–Само собой.

А их местом было кафе, которое стояло на самом верху многоуровневой парковки с отличным видом на город. В теплое время года все столы стояли на улице, как это было и сегодня. Они постоянно выкупали его за пять тысяч, для них это были копейки – одна десятая от карманных расходов на месяц. Там они преимущественно пили и занимались всякой ерундой. Персонал этой кафешки уже узнавал их по звуку, они никогда не ездили тихо, постоянно что-то кричали из машины. Но в этот день все было иначе.

Подъехав к своему месту, они обнаружили там местных пацанов, которые не были им равны по социальному статусу, обычные парни, из обычных, среднестатистических семей. Саша и его друзья называли их мусором.

– Все, парни, закругляйтесь, мы приехали, – на всю парковку крикнул Илья из машины.

– С чего это ради, здесь что, написано, что это место ваше? Сколько захотим столько и будем здесь сидеть!

– Парни, мы серьезно, всегда же так было. Сегодня воскресенье, а воскресенье наш день, вы сидели вчера. Если вы снова не хотите получить люлей – идите подобру-поздорову, – своим уверенным голосом сказал, выходя из машины, Паша. Он из их компании, самый адекватный, всегда считал, что лучше договориться, нежели сразу лезть в драку, да он и не был сторонником этих драк, – «но за друзей нужно стоять горой, ведь они твои друзья и не важно, какие», – всегда говорил он. А Илья был полной его противоположностью: всегда хотел острых ощущений, поэтому всегда был задирой.

– Стоп, угомонитесь все. Пацаны, нам конфликты не нужны, вы сколько здесь еще будете? – вмешался в уже наколенную ситуацию Саша.

– Максимум-час, – сказал один из парней, который был ближе всех к машине.

– Нормально, нам как раз надо съездить кое-куда, но, когда мы вернемся, вас быть уже не должно здесь, – с уже налившимися кровью глазами сказал Саша, садясь в машину.

– Что это сейчас было? Сегодня наш день, да мы могли и навалять им! – закричал Илья.

– Ты себя видел, боец?! Нас трое, а их четверо, да и не хочу, чтобы Аня видела. Совсем страх потеряли, нашу территорию занимают. Сейчас делаем так: – едем до меня, я беру биту и тебе кастет. Паша, ты будешь?

– Куда я денусь, – с небольшим отчаянием сказал Паша.

– Отлично, значит бита, кастет и травматику, но только чтобы припугнуть, понял?!

– Я не дурак.

Через час и одну минуту они вернулись на парковку, где увидели раза в три больше парней.

– Пацаны, насколько я помню мы договаривались об отсрочке на час, а прошло уже больше. Да и друзья, я смотрю, ваши подошли, – спокойным голосом сказал Саша.

– Нее, все нормально, это вы задержались здесь, пора бы вам понять, что такое получить «люлей». А то как трое на двух так вы мастера, а так… – он провел своей рукой показывая стоящих сзади него человек десять.

– Мы духом сильные, – закричал Илья. – Ну, давай по одному, на всех хватит! – в этот момент он надел кастет на руку и поцеловал его. – Аня, ты снимаешь?!

– Конечно, как я могу пропустить такую возможность?

– Из машины только не вылезай и закройся там, – сказал Саша.

– Вы трепаться будете или начнем?!

– Никто ничего начинать не будет, – сказал Паша.

– А это что за цыпленок заговорил? – тут раздался громкий, басовый смех всех парней.

– Цыпленок, говоришь, – в этот момент Паша достал пистолет и сделал два выстрела в воздух, чем напугал своих обидчиков, которые мгновенно все легли на бетонный пол.

– Что началось-то, пацаны? Мы же шутим, просто по-дружески, мы сейчас уйдем, договаривались же, – сказал, недавно уверенный в себе, парень.

– То-то же, с этого момента это место наше каждый день, а иначе… – сказал Илья, подойдя и ударив по лицу одного из парней.

– Ну что, пацаны, мы выиграли войну с этими отбросами, так давайте же отпразднуем это, – сказал Саша, у которого в руке уже была бутылка.

Их праздник длился ровно до того момента, пока не приехал наряд полиции на вызов о стрельбе, а приехал он довольно быстро. Сколько же было криков в отделении полиции о том, что их скоро всех уволят, посадят, они пожалеют об этом, лучше сейчас отпустить.

Через час после этого приехал отец Саши и выкупил из-под стражи всю компанию. Выйдя на улицу, он дал денег на такси Ане, Паше и Илье. После чего, уже в машине, последовал подзатыльник тяжелой рукой отца по голове его любимого сына.

– Дурак… Балбес… У меня слов нет. Как ты вообще додумался до этого? Даже не пытайся как-то оправдываться, что это сделал кто-то другой, но не ты. Я видел запись с камеры на парковке: там четко видно, что всей шайкой руководишь ты. Я не знаю, что с тобой делать. Сейчас я позвоню деду и узнаю, остались ли у него связи, чтобы отправить тебя в военную академию.

– Ты этого не сделаешь!

– Ты не оставляешь мне другого выхода. Я не хочу, чтобы мой сын вырос бандитом или наркоманом.

– Вот именно, что ты не хочешь. Спросил ли ты меня, чего хочу я? Все мое детство ты был на работе. Я не помню, чтобы ты вообще играл со мной. Я вижу тебя только по вечерам, когда у тебя нет сил ни на что.

– Я это делаю, чтобы обеспечить тебя тем, что ты сам хочешь. Одеваю тебя в брендовую одежду, вожу по курортам, у тебя самая лучшая школа, что тебе еще нужно для счастья?

– Раньше я просто хотел, чтобы ты поиграл со мной, чтобы ты уделял хоть немного внимания моей жизни, но ты приучил меня к своим деньгам, попытался ими откупиться. Вот теперь пожинай плоды, мне стало все равно, ты мне безразличен, – при этих словах у Саши на глазах выступили слезы. – Всегда делаешь то, что сам считаешь нужным, ты даже не спросил меня, хочу ли я быть инженером, ты просто отдал меня в инженерную школу, но если бы ты видел мои детские рисунки, то ты бы понял, что я люблю рисовать и всегда хотел стать художником, всегда.

– Но…

– Да замолчи ты! Лучше подумай над тем, что я тебе только что сказал, я давно копил эти эмоции, чувства, и вот я их выпустил.

Вся дорога домой прошла в полной тишине. Но по приезду отец все же начал звонить полковнику. А Саша с легкой душой и уставшим телом, лег спать.

Неприятная новость

Проснувшись, Саша почувствовал какой-то ком в горле и позыв к рвоте. Он дошел до ванной и кашлянул большим сгустком крови, после чего у него началась рвота. Сначала он подумал, что это от плохого алкоголя или уже банальное похмелье. Но это продолжалось на протяжении часа, его кашель усилился, и он начал чувствовать, как надрываются его легкие во время кашля. Будет мягко сказано, что Саша испугался, он просто опешил от увиденного и, что ему не свойственно, пошел говорить родителям. Он настолько был обеспокоен своим состоянием, что не заметил своей бледно-зеленой кожи. Алене Сергеевне сразу сделалось дурно от увиденного, и она сама чуть не упала в обморок, но Евгений Аркадьевич не стал терять ни секунды. Жене он приказал собирать вещи, сыну одеваться, а сам начал звонить в поликлинику для консультации. Через три минуты все выполнили свои обязанности и отправились сначала на консультацию к врачу. Саше же все это время ни хуже ни лучше не становилось. Только позывы к рвоте прошли, а кашель, головокружение и недомогание остались. После сделанного МРТ грудной клетки оставалось только ждать, ждать результатов, которые будут готовы лишь через сутки. Это были самые долгие и мучительные сутки в жизни родителей, они не могли вынести и представить всю ту боль, что испытывал их сын. Хоть врачи и прописали ему разные таблетки, но легче от них не становилось. Саша часами находился в ванной комнате.

На следующий день стало известно, что у Саши рак легких. Алена Сергеевна не смогла сдержать своих чувств и завыла, от невыносимой боли на душе, на всю больницу, у нее началась такая истерика, что пришлось ставить капельницу прямо в приемной. Евгений Аркадьевич внешне никаких признаков беспокойства не подавал, но внутри он чувствовал страх. Этот страх рвал его сердце в клочья, пожирал его изнутри, и это все не сравнится с тем, что испытывал Саша. На мгновение он почувствовал себя полностью здоровым и ничего не ощущал, вообще ничего. Он не понимал, куда идет, что делает, что говорит, сознание на несколько секунд покинуло его.

– Что-то еще можно исправить? – уже со слезами на глазах и с комом в горле спросил Евгений Аркадьевич, который был готов на все, лишь бы его сын был здоров.

– Что вы, не стоит вам так волноваться. У него он только начал развиваться, это начальная стадия. Конечно, можно все еще исправить. В Израиле есть прекрасная клиника, но это обойдется в копеечку, так что рекомендую нашу, отечественную, где бесплатное обслуживание, – начал успокаивать врач убитых горем родителей.

– Ха-ха-ха, про какие деньги ты говоришь?! На кону жизнь моего сына, любые деньги я готов отдать за это и, если придется, свою жизнь тоже. Звони, пиши, делай что хочешь, за любые деньги, но чтобы завтра нас уже ждали там!

– Хорошо. Но все издержки вам придется оплатить сейчас.

– Давай быстрее!

Все это время Саша ничего не слышал и ни на что не реагировал. В голове его была гробовая тишина, лишь один раз у него пронеслось что-то вроде: – «Я еще не хочу умирать». В этот момент перед глазами у него пролетела вся его жизнь

– Глупая и никчемная, – вырвалось у него.

– Что ты сказал? – судорожно спросил его отец, который, как только услышал что-то от сына, тут же прибежал к нему от кассы.

– Не волнуйся, все будет хорошо, у тебя только начальная стадия, мы тебя вылечим, обещаю, а на вечер у нас уже заказан самолет, мы летим в Израиль, там тебе помогут. Пошли заберем маму и поедем домой собирать вещи. Вся семья вышла из поликлиники в полном ужасе от такой весьма не радужной новости.

Я не хочу вдаваться в подробности его лечения, когда он испытал боль такую, что никому не пожелаешь. Я перейду на год с лишним вперед, когда Саше уже перевалило за семнадцать лет. Как он сам рассказывал, это был самый разгар весны. Как раз в это время туристы только начинали возвращаться сюда, после зимних курортов. Саше повезло, что клиника, где он проходил лечение находилась на берегу Красного моря, и он мог целыми днями наслаждаться этим видом, что он, собственно, и делал, лежа на своей кровати. С бледной кожей, исхудалым телом и абсолютно гладкой головой, что являлось побочным эффектом химиотерапии. За этот год он ни с кем не разговаривал, абсолютно, даже с родителями, которые навещали его два раза в месяц. Он постоянно о чем-то думал. Но что-то на его теле не вписывалось в образ больного. Это были его глаза. Они так и излучали любопытство, пытались докопаться до самой сути всего, что в них попадало. Его взгляд стал более пытливым.

В этот момент в палату зашел лечащий врач с родителями, на лицах которых сверкала улыбка, отражающая их неподдельное счастье.

– Привет, сынок. Как ты? Все хорошо? Как самочувствие? – начала закидывать вопросами мама.

– Да что ты начала?! Видишь, ему хорошо. Ты посмотри, как глаза-то бегают!

– Ладно, завелся с полпинка тут. Он же мой сын, и я должна все знать про его здоровье и самочувствие.

– Родители, я безумно рад вас видеть, но вы пришли сюда ссориться или сына повидать? – вполне здоровым голосом и с улыбкой на лице сказал Саша.

– Прости, сынок, мы не хотели, – хором сказали родители.

– А мы к тебе с хорошей новостью: – хватит тебе тут находиться, и так уже три недели абсолютно здоровым лежишь, завтра мы летим домой. Все уже улажено, – долго ожидая этого момента, сказал отец, после чего подошел и обнял сына, который отреагировал на это взаимностью.

Весь перелет Саша думал о чем-то, но точно не о своих «друзьях» и как он напьется, когда прилетит.

Что-то новое

Прилетев родной город, отец хотел повезти семью в ресторан и отпраздновать возвращение сына, но Саша настоял на том, чтобы они сразу поехали домой. До этого момента я рассказывал вам историю моего друга как ее помню я, но, думаю, дневник Саши, который он начал вести еще в Израиле, лучше расскажет его судьбу

«Подъезжая к дому, я увидел родной двор, в котором ничего не изменилось. Во дворе играли дети, лет шести-восьми. Они были беззаботны и абсолютно счастливы, ведь им для этого многого не надо.

И вот она – входная дверь в квартиру. Я ужаснулся, когда увидел ее, ведь я прекрасно знал, что там увижу. Войдя в квартиру, долгое время пытался не заходить в свою комнату, ведь она напомнила бы мне все то, что произошло со мной. Но, набравшись мужества, вошел в нее, заперев за собой дверь на замок, ведь я знал, что будет дальше.

Я стоял в очень мрачной, заставленной всяким хламом комнате. У меня было ощущение, что эта комната совсем другого человека. У меня возникло желание разрушить все, что в ней находилось. Я взял свою биту и начал громить. Первым под руку мне попался кальян, колба которого разлетелась на сотни осколков. Я громил все с такой ненавистью, с такой злобой на самого себя, что бита разлетелась в щепки, когда ударил по столу, с которого все разлетелось. Я начал бить руками, я бил всё: – кровать, стены, шкаф. Я выбросил все свои старые вещи в окно. Меня остановил лишь голос плачущей мамы, которая стояла за дверью и умоляла меня открыть дверь.

– Мама, все хорошо. Просто я решил сделать перестановку. Я люблю тебя, – это был первый раз в моей жизни, когда я это сказал. Голос мамы утих и, отвернувшись от двери, я увидел полный хаос и разбитые кулаки. По всей комнате валялись осколки стекла и дерева. Вся мебель была сломана и опрокинута. Вся, кроме кровати. После того как я все разгромил, на душе стало намного легче, и у меня внутри возникло чувство беспокойства и неопределенности. Меня охватила паника, я не знал, что делать дальше. Единственное желание, которое появилось, – это хорошенько поплакать. Я лег на свою кровать, накрылся одеялом, свернулся калачиком и заплакал. Душа моя разрывалась в этот момент. Мне хотелось выть, но я уткнулся в подушку, чтобы не слышали родители. Они и так достаточно вытерпели. Так прошел час. С абсолютно чистой и спокойной душой я вышел из комнаты и увидел сидящих в напряжении родителей на кухне.

– Я хочу к деду. Ты сможешь меня увести? – спросил я у отца. На что получил удивленный взгляд и кивок головой. – Отлично, утром, в семь, сможешь?! – На что снова получил лишь кивок. После чего я развернулся и отправился спать.»

В шесть часов следующего утра он уже не спал и думал, что скажет деду, когда приедет. Как он попросит его о помощи, а если тот откажет ему? Сомнения терзали его всю дорогу, он думал, что зря поехал, но потом его охватывало какое-то возвышенное чувство, которое он так и не смог описать, и вновь обретал уверенность в своем решении.

– В этот раз вы пораньше, – все с такой-же улыбкой на лице промолвил Аркадий Валерьевич, но эта улыбка было все, что от него осталось. Когда он узнал, что его внук болен, его хватил инсульт, и с тех пор его тело стало таким же худым, как и у Саши, кожа обвисла, правая рука так полностью и не восстановилась, да и ходил он с трудом. Это все сказалось на его хозяйстве, которое было сильно запущено. Он убрал всю скотину, так как не мог больше ее содержать и целыми днями лежал. Так бы он и пропал, если бы не добрые люди, которым он когда-то помог. Они по очереди приходили к нему домой и ухаживали за ним. Моя семья тоже помогала Аркадию Валерьевичу. В свое время он помог нам построить новый дом – покупал материалы и сам принимал участие в строительстве. Раз дошло дело и до меня, надо бы представиться. Меня зовут Артем. Именно в этот момент я познакомился с Сашей, с которым в будущем мы стали лучшими друзьями. Я не хочу вдаваться в подробности нашего с ним общения, которое на тот момент было непродолжительное, просто продолжу рассказывать его историю.

– А ты что, не рад видеть?! – спросил Саша, подходя к деду с намерением обнять его. Во время их объятия Саша шепнул ему на ухо: – «Мне нужна твоя помощь». «Я знаю», – Ответил он.

– Что стоите как не родные? Давайте хоть обнимемся, да в дом пойдем! – сказал, будто вернул все свои прежние силы назад. Но это было не так. – Знакомьтесь, это Артём. Он ухаживает за никчемным стариком, – произнес он, показывая на меня.

– Да, ладно тебе прибедняться, ты еще меня переживешь, – по-дружески сказал я и хлопнул его по плечу. Он не любил, когда к нему обращались на «вы», это напоминало ему службу, поэтому даже дети называли его на «ты», хоть и стеснялись этого.

В этот момент Саша посмотрел на меня и протянул мне руку: – «Саша», – произнес он своим бодрым, на тот момент голосом. – «Артем», – сказал я немного удивленный таким действием. Ведь Аркадий Валерьевич мне часто рассказывал про своего внука, хоть и по сути хорошего, но с мерзким характером и отношением к людям, тем более, если этот человек беднее его.

Эта встреча была совершенно не похожа на прошлую. Саша сам тянулся к общению с дедом и вслушивался в каждое его слово, будто пытался найти какой-то скрытый смысл. Я сидел в гостях до девяти вчера, и все это время они без устали разговаривали. Разговаривали обо всем. И продолжили разговаривать после моего расставания с ними.

Преобразование

На следующее утро Саша встал лишь в одиннадцать часов, когда родители успели уехать, а завтрак уже остыл. Встав с кровати, он чувствовал какое-то незнакомое ему чувство. Он не мог разобраться в нем, но оно было безумно приятным. Он спустился на первый этаж по уже скрипучей дубовой лестнице, и до него донесся свежий запах с улицы, которым он захотел насладиться.

– Доброе утро, что у нас на завтрак? – поинтересовался он.

– Овсяная каша и компот. Ничего особенного, – ответил старик, читая газету.

– Просто, но зато как вкусно. Мне всегда нравился твой компот, – сказал Саша, который уже сидел за столом с ложкой в руке.

– Ладно, давай сразу к делу. Для начала я бы хотел извиниться за свое прошлое поведение. Пока лежал в больнице, я понял, что был не прав. Я бы хотел, чтобы ты продолжил давать мне те наставления, которые так яро пытался в меня вдолбить с самого детства, но тогда я был глуп, а сейчас я готов, – уверенно начал Саша, репетировал он совсем иначе, всю эту речь он сочинил на ходу, что и придало ей искренности.

– А зачем мне тебя учить? Раз ты сам уже начал учиться. Я делал все это для того, чтобы заинтересовать тебя в развитии, а развиваться должен ты сам, – не отвлекаясь от газеты, сказал дед.

– Но как же? Я ничего не знаю. Я не знаю с чего мне начать.

– Ты уже начал. Любое развитие начинается с признания своей глупости, что ты только что сделал.

Саша задумался…

– Знаешь, пожалуй, ты прав, я и сам справлюсь, но прошу хоть иногда помогать мне, потому что я боюсь остановиться и вернуться к прошлому.

– Совет первый и самый главный в твоей жизни: цени то, что ты имеешь.

На этом закончился и завтрак, и все их общение в течение дня. Целый день Саша гулял по деревне, о чем-то думал. Уже потом, когда он отдал мне свои дневники и я начал их перечитывать, я нашел эту запись:

«После утреннего совета деда о том, что нужно ценить то, что уже имеешь, я начал думать и пришел к выводу: все то, что у нас есть-это небольшой отрывок времени, который мы не знаем, на что потратить. Преимущественно, люди посвящают свою жизнь поиску счастья. Они видят его где-то там, далеко или высоко над головами. Они так и идут всю жизнь, подняв свой взгляд ввысь, не замечая, что у них под ногами.

Но наступает тот момент, когда человек понимает: «всё», дальше он уже не сможет уйти и ему остается только думать. Думать о том, как он провел этот маленький отрезок времени. И у большинства людей в этот момент открываются глаза: они не находят того счастья, за которым они бежали всю жизнь, – деньги, хорошая работа и много чего еще, – они находят нечто более ценное у себя под ногами. Оно оказывается таким маленьким, что его мало кто замечал. Этим счастьем оказывается твое здоровье, о котором мечтает смертельно больной. Это твоя свобода, о которой молит небеса заключенный, чтобы вернуться к своей семье. Это твой дом (который ты так не любил и мечтал побыстрее купить новенький особняк), заветная мечта матери одиночки, живущей в подвале пятиэтажки. Каждый человек, у которого нет и половины того, что имеешь ты, написал бы целую повесть о том, что бы он сделал, если бы тобой стал. На этой почве возникают вопросы: действительно ли нужно нам то, за чем мы так усердно гонимся в течене всей жизни? Может нам и не нужна последняя модель машины, которую так нахваливают?

Но разве человек осознает это, когда всю жизнь идет с задранным ввысь носом за «счастьем», которого на самом деле нет. Вот она… Главная проблема всех людей: они не ценят того, что имеют с самого рождения. Они попросту не видят своего реального счастья в погоне за навязанным социумом стереотипом – большая машина, большой дом, последняя модель телефона и девушка с большой задницей для красивых фото.

Так что же после нас останется после смерти? Нерукотворный памятник, который мы себе воздвигнем, забыв про «я» и вспомнив про «мы» или пара железяк, про которые все забудут через пару лет вместе с тобой?»

После этих строк я серьезно задумался о наших истинных ценностях в этой жизни. На тот момент я имел старенький телефон (в деревне уже была вышка сотовой связи), жил в обычном деревенском доме, и все это время я мечтал, что когда-нибудь куплю телефон получше, не задумываясь, что и этот еще выполняет все мои требования. Мечтал о том, что когда-нибудь уеду из этой деревни в крупный город и начну жить лучше. Я все время был обижен на то, что другие могут себе позволить летать, куда хотят, делать, что хотят, а кто-то нет. Но эта запись Саши, заставила меня оглянуться и посмотреть реально на мир, в котором я живу и как я в нем живу. И оказалось, что я безгранично счастлив! – В деревне была семья, которая жила в ветхом доме, вот-вот собиравшемся рухнуть, а я в новом. В нашей школе был инвалид-колясочник, у которого не было ног, а у меня были, и я мог пойти, куда угодно. И таких примеров было сотни, но никто не обращал на это внимание.

– И что же ты сегодня понял? – спросил Сашу, уже за ужином, старик.

– Да то, что я счастлив, как никто. Я пришел на эту кухню, сел, ем, – ответил внук.

– Молодец. Ешь и иди набираться сил. Завтра преподам тебе второй урок.

После ужина Саша пошел спать. В семь утра он был уже на ногах и надеялся удивить деда приготовленным завтраком, но не тут-то было. Он обнаружил его сидящим на кухне и принимавшим пищу.

– Я думал, ты встанешь раньше, ну ладно, давай есть и начнем, – все так же с газетой в руках сказал дед.

– Но что начнем? Я буду что-то делать? – начал расспрашивать его Саша.

– Да, несколько дней я попросил никого не приходить, и ухаживать за всем здесь будешь ты.

– А чем это мне поможет? Для чего это мне?

– Когда человек ничего не делает, к нему в голову начинают лезть глупые и бесполезные мысли. Чтобы этого не допускать, нужно постоянно быть занятым каким-то полезным делом. Это нужно тебе, чтобы побороть свою лень. Иди сюда, – он встал из-за стола и подошел к окну. – Видишь? – спросил Сашу, смотря на запущенный двор.

– Кажется, я понял. Мне нужно убрать его?!

– Быстро схватываешь, но не думай, что этим все кончится, – хлопнув по плечу Сашу, сказал дед.

В обед я проходил мимо дома Аркадия Валерьевича на тренировку и увидел Сашку, который убирал двор.

– Привет, как поживаешь? – неожиданно спросил он, даже не поворачиваясь ко мне, а продолжая работать.

class="book">– Да нормально, на тренировку вот иду, а ты? – Ответил я, подойдя к ограде, чтобы пожать ему руку.

– Да что мне, помогаю вот. А ты чем занимаешься?

– Боксом. – Гордо ответил я.

– Нормально. А меня возьмешь с собой?! – Вдруг остановившись и подойдя ко мне, спросил он.

– Если хочешь, то пошли, только там на первой тренировке проверка будет – тебя поставят в спарринг с более сильным противником, – попытался предупредить я – Ну и что? Что мы не дрались что ли ни разу? Сейчас, только деду скажу.

Его не было минуты две. Появился уже переодетый и с рюкзаком с вещами для тренировки.

– Ты давно ходишь? – спросил он меня по дороге.

– Три года, недавно первый юношеский получил. – Спокойно ответил я.

– Молодец, а я ничем всю жизнь не занимался, только дурью маялся.

– Да я знаю.

– Откуда? Дед сказал?

– Да, он часто про тебя говорил.

В этот момент Саша замолчал и улыбнулся, ему стало приятно от того, что о нем говорил Аркадий Валерьевич. Ну а к тому времени мы подошли к спортпавильону, где проходили тренировки.

– Здравствуйте, Павел Геннадьевич, это Саша. Хочет тренироваться, – сказал я, выдвинув вперед Сашу.

– Ну, здорово, Саша, не боишься-то по лицу получить, а то вон хиленький какой, а у нас пацаны деревенские, здоровые.

– Чем больше шкаф, тем громче падает, – попытался пошутить он. Но это воспринялось за оскорбление.

– Ладно, Артем, покажи ему все и на разминку бегом.

– Хорошо.

Мы переоделись и пошли на разминку, где Саша уже начал задыхаться и устал.

– М-да, повозимся мы с тобой, – сказал тренер. – Ладно, давай сейчас покажешь, что умеешь, с Пашей в спарринг встанешь, знаешь, что это такое?

–Конечно.

Во время спарринга произошло то, чего никто от Саши не ожидал. Паша был самым тяжелым из нашей команды, и никто дольше трех минут не выдерживал такого натиска. А Саша гонял его по рингу, не давал попасть в себя, уходя в сторону от всех ударов, и сам не наносил их. Спустя три минуты у Паши началась отдышка и Саша пошел в атаку, хоть удары были у него плохими и по технике, и по силе, да и бил он куда попало, но они были, и было их много. Пять минут спарринга закончились технической победой Саши, который с сильной отдышкой сказал –

– Я хоть и не силен, но котелок у меня хорошенько варит.

После тренировки Павел Геннадьевич его похвалил и спросил, откуда он., Узнав, кто его дед, он разрешил ему заниматься бесплатно, только справку о здоровье велел принести. С тренировки Саша ушел раньше всех и быстро. Я думал, что ему что-то не понравилось, но, возвращаясь домой, я его увидел все в том же дворе, в котором он заканчивал уборку. Он позвал меня к себе и спросил: – Тебе бывает скучно? Бывают такие моменты, когда хочется что-то узнать, что-то новое попробовать?

– Конечно, мне кажется, у всех такие моменты бывают, без них никак, – Не понимая к чему это он ведет, ответил я.

– Вот и мне стало скучно. Всё было как-то монотонно, одно и то же, день изо дня. Мне хотелось испытать какие-то новые ощущения, открыть новые грани себя. Но что-то мешало, не давало сделать последний рывок к достижению своей цели. Это больше всего и огорчало. Но что же это? Долго думая, я пришел к выводу, что это мое окружение. Когда ты долго общаешься с одними и теми же людьми, все темы, для разговоров исчерпываются.

Казалось бы, праздники могут скрасить эти серые будни, но не тут-то было. Даже праздники стали серыми, однообразными, неинтересными. Но, неужели стоит на этом остановиться, оправдывая себя очередной отговоркой, что ты в этой жизни все пережил? Нет! Все, что большинство людей нашей планеты увидело за всю свою жизнь, – это лишь одна сотая из того, что можно еще увидеть. Но они решили остановиться, думая: на этом хватит. Только это думали не они – думало за них окружение, которое не хотело, чтобы кто-то увидел, почувствовал, пережил больше них.

Я плюнул на все: на своих друзей, знакомых, на всех, кто меня окружал, после того, как мне сказали, что у меня рак. Я отправился в свое, покрытое неизвестностью, но влекущее к себе путешествие. Почти все люди на земле хотят путешествовать. Я говорю не о тех путешествиях как, например, поехать в другую страну. Это путешествие внутри себя. Познание себя. Как я сделал это сегодня: я попробовал что-то новое для себя, за что сильно благодарен тебе. Но не все люди осознают это и готовы расстаться с привычным укладом вещей, отправиться в неизвестность. Но те, кто это сделал, действительно обретают счастье.

– Пожалуй, ты прав, но зачем ты все это говоришь мне? Ведь я совершенно посторонний для тебя человек. – Подумав, ответил я Саше.

– Ты первый человек (после родителей), конечно, в котором я разглядел доброту и чистоту сердца. Ведь кто будет возиться со стариком целыми днями, ничего за это не требуя?

– Он помог нам построить новый дом, за что наша семья сильно благодарна ему, – сухо ответил я.

– Ну и что? Вы же могли повозиться с ним пару недель для утешения совести и сбагрить другим людям, но вы же этого не сделали.

– Ты прав, но кем бы мы были после этого?

– Вот именно, В людях, живущих в деревнях, в частности, в тебе, осталась еще человечность, чего не скажешь о городских, где каждый сам за себя.

– Возможно, я никогда не был в городе и не видел людей, которые живут там.

– Даже не вздумай ехать – пожалеешь.

–Хорошо. Слушай, я бы еще поговорил с тобой, но по хозяйству надо помогать.

– Понял, спасибо, что не отказал в общении. Приходи в гости, буду очень рад.

– Хорошо, – мы пожали руки, и он вернулся к работе, а я пошел домой.

Когда Саша доделал свою работу, он вернулся в дом. Близилось уже шесть вечера, когда он обнаружил полнейшую тишину в доме. На кухне и в гостиной никого не было. Он поднялся на верх и заглянул в комнату к деду, но тот уже спал. Сначала Саша посмотрел новости, а затем сел за свой дневник, в котором он как можно четче пытался отобразить все свои чувства, мысли и события, которые с ним произошли за день. Написал: – «Сегодня утром я начал приводить свое сознание в порядок с помощью физической работы. Встретил очень приятного человека, которого зовут Артем, он хоть и прост, но зато добр. Он взял меня с собой на тренировку по боксу, где я сильно устал, но понял, что спорт закаляет мое тело и дух. Этот малый очень приятный человек, он умеет слушать, не ожидая своей очереди сказать что-либо, мне так кажется, это хорошее качество, жаль, что я его еще не обрел.

А еще я буквально пару минут назад посмотрел новостной сюжет про мужчину, который обошел всю планету пешком за сорок лет. Из его интервью мне запомнилась фраза: – «Только когда я обошел всю планету, я понял, что все это время я не только смотрел на различную природу, различную культуру других народов, не просто делал фото на память. К этому меня сподвигла моя детская мечта – быть путешественником. Когда мне некуда больше было идти, когда я побывал везде, где только было можно, я понял, что есть еще одно путешествие, еще одна дорога, которая больше всех тех тысяч километров, пройденных мной, – это дорога к себе.»

Дорога к себе, дорога к себе… Дурные какие-то слова, глупые, кажется на первый взгляд, но я немного поразмышлял и понял, что расширяться можно вовнутрь. Внутри тоже есть пути, которые просто необходимо проходить. У них много названий, например, – умение прощать, самообладание, контроль эмоций. Ведь, по сути, ребенок может сидеть и внутри взрослого человека. Этот ребенок – дух, который стоит в начале всех этих дорог, которые складываются в жизнь. И чем раньше человек начнет растить этого ребенка, тем лучше ему. На мой взгляд, нельзя умереть с маленьким ребенком внутри себя, Это же глупо, но, к сожалению, многие люди не понимают этого и больше внимания уделяют своей внешности. Ладно, что-то я написал какую-то белиберду, пора бы и остановиться.»

После этой записи Саша еще долго не мог уснуть, думал о каких-то вещах. Эти мысли привели его в состояние такой же злобы, какую он ощущал, когда вошел в свою комнату, но в этот раз он справился с гневом и благополучно уснул.

Третий день пребывания Саши у деда начался уже привычно – подъем в семь утра, спуск вниз, где его уже ждет готовый завтрак и дед с газетой.

– Доброе утро, сегодня у тебя особенный день. – сказал учитель (в своих мыслях Саша называл его именно так)

– В каком плане, ты дашь мне еще один совет?! – спросил его Саша.

– Нет, целый день ты будешь смотреть фильмы, а вечером мы их с тобой обсудим, только это будут фильмы на мой выбор, а не современный шлак.

– Хорошо.

Наступил вечер, все фильмы были просмотрены.

– Ну что, готов удивить меня? – Спросил дед.

– Не думаю, фильмов было много, и они были тяжелыми. Мне запомнилась лишь одна фраза: «Мы не можем избежать боли, но мы можем найти человека, который причинит нам эту боль».

– Хорошая фраза, давай обсудим, что ты об этом думаешь? Как ты ее понимаешь? Есть ли в ней какой-либо смысл, или только пафос?!

– Не думаю. Она заняла все мои мысли. Три фильма, я думал о ней. Мне кажется, если посмотреть подробнее, окажется, что все люди используют одно и то же оправдание: у меня еще полно времени. А время только уходит. Теперь представь, что каждому человеку на земле сказали дату его смерти. Я думаю, что человек только после этого начнет жить. Ведь пропадет его главное оправдание, и ему больше нечего делать, кроме как жить, а не существовать. Люди сразу начнут стремиться воплощать в жизнь все свои мечты и планы, станут ценить каждый день, час, минуту своей жизни. Начнут, как говорится, жить каждым днем.

Неужели людей можно только так заставить жить? Неужели нет иного способа? В другом фильме была сцена, где внук спрашивает бабушку о том, как прошла ее жизни, а она отвечает: – «Как один миг.» Забавно получается, то есть между рождением и смертью есть один миг, который утекает как вода сквозь пальцы. Уже через мгновение я буду в деревянном ящике, который заколачивают гвоздями. Выходит – делай, что хочешь, живи, как хочешь, просто будь счастлив в этот последний миг.

Мне непонятно лишь одно: если смерть так близка и очевидна, то как я, как мы все, умудряемся заполнить свою жизнь таким хламом, как сомнениями, сожалениями, прошлым которого уже нет, страхами, которые, скорее всего, никогда не сбудутся, если все настолько очевидно просто. Остается только принять все таким, каким оно уже является, шагнуть в неизвестность и наполнить каждый вдох любовью.

– Однако, – удивился дед. – Хорошая мысль пришла тебе в голову. А знаешь, показателем чего это является?! Того, что в твоей голове возникают такие мысли?

– Нет.

– Ты учишься анализировать, ты учишься докапываться до самой сути. Это очень важное умение. Если ты не умеешь анализировать, да проще говоря, думать, то тебя легко обвести.

– Так получается, я не такой уж и недоразвитый, – поверив в себя, сказал Саша.

– Да, но рано радуешься, тебе еще предстоит многое узнать и во многом разочароваться.

– Это я еще в больнице понял… – тоскливым голосом ответил Саша.

– Ух ты, уже двенадцатый час, а я еще не сплю. Все, отбой, – дед выключил телевизор и свет, и пошел спать. А Саша все сидел на диване и думал над словами, которые он сказал деду. Он соврал, что думал над ними. Все, что он сказал, было чистой импровизацией. Все эти слова приходили в голову по мере их произнесения.

– Ладно, надо записать это, и спать, – вполголоса сказал Саша и пошел наверх.

Следующее утро Саши началось совсем неожиданно. Я разбудил его в шесть утра.

– Что? – заспанным голосом произнес он. – Ааа, Артем, это ты. Помочь чем-то нужно? – приоткрыв сонные глаза сказал он.

– Да. Насколько я знаю, ты в городе был любимчиком всех девчонок, можешь меня этому научить?! – стесняясь спросил я.

– Зачем тебе это? Да и тем более так рано, – сказал он уже обычным голосом, встав с кровати.

– Ну как же? Приятно, когда все девчонки хотят с тобой встречаться.

– Дурость все это. Но если ты сильно хочешь этого, то первый совет таков: – будь собой, – сказал он уверенно.

– Как же мне быть собой, если я обычный деревенский парень. Кому это понравится?

– А девчонки не деревенские?! А парни, которые им нравятся, не деревенские?! – спросил он меня.

– Деревенские.

– Ну так в чем проблема?

– А если меня высмеют?

– Ааа, ясно, ты боишься, что тебя отвергнут! Так чего в этом унизительного? Это же опыт. В следующий раз будешь знать, чего делать не стоит. Думаешь, у меня сразу все получалось?! А чего так рано-то, ты так и не ответил.

– Попробую. Так, тренировка.

– Какая тренировка? В шесть утра?

– Да, только в полседьмого. У нас еще есть время. Сегодня кросс.

– Вот что значит самодисциплина: в пол седьмого утра бегать! Помню, в городе тоже по утрам собирался бегать, но как-то лень было. После трехчасового сна и похмелья.

– Ты пьешь?! – спросил я, выпучив глаза.

– Уже бросил. Не вижу в этом смысла, – ответил Саша.

– Нормально, ты в семнадцать лет бросить пить! Большинство в этом возрасте еще не начинают, а ты.

– Я уже понял, насколько был глуп. Сам же видишь: стараюсь исправиться. Я готов, пошли.

– Пошли.

По дороге к месту сбора (а это был дом нашего тренера) мы говорили по пустякам, просто так, чтобы молча не идти.

– Ого, сколько вас тут, – удивился Саша, когда увидел всех парней, что пришли на кросс. Их было около двадцати человек, почти все парни в деревне.

– Здорово, боксеры, что, тренер еще не вышел?! – удивился я. Обычно в это время он ждал нас, а тут уже двадцать семь минут было.

– Нет, – ответил тот самый Паша, с которым стоял в спарринге Саша.

– Ну, так давайте разомнемся, что ли, а то как бежать-то без разминки. Как вы тут разминаетесь? – спросил Саша. На него сразу все обратили внимание. После спарринга и с Пашей он заслужил уважение.

– Он прав, – сказал Дима, который ходил наравне со мной на бокс. – Помните, как он в прошлый раз так же задержался, а потом мы штрафной километр бежали, потому что не размялись до пробежки?!

После этого все начали разминаться. Я показывал Саше упражнения, о которых он раньше и не слышал. Например, вращение правой рукой вперед, а левой – назад, и все это одновременно. У него это получалось с трудом и через раз.

– Вот молодцы, разминаетесь уже. Саша, и ты здесь, я думал, что ты больше не придешь.

– Почему это? Мне понравилось у вас.

– Ну обычно, такие как ты не задерживаются.

– Такой «я», за которого вы меня сейчас считаете уже умер. Да и что это мы попусту разговариваем?! Парни вон уже разогреты и готовы. Побежали.

– Все готовы? Сегодня на пять километров. Бежим средним темпом. Саша, повторяй за Артемом.

– Хорошо.

– Побежали.

Первый километр мы бежали по деревне, второй по лесу, а на третьем Саша пришел в восторг.

– У вас здесь так красиво! Такая природа.

– Обычная, – ответил я, осмотревшись.

– Нет, ты ошибаешься, у вас прекрасно. Поживи год-два в городе, и ты поймешь, о чем я говорю. У вас чистый воздух, нигде нет мусора: по дорогам, в лесах, – нигде. Птиц вон сколько, да все разные. Хорошо! Нет никакого шума автомобильных двигателей, нет кричащих под окнами людей. Только природа и человек – красота.

– Не знаю, я наоборот хотел бы в городе пожить.

– Ну, раз ты так хочешь, тогда собирай вещи. Сегодня четвертый день, как я нахожусь в деревне, через три дня я уеду в город.

– Нет, что ты, я, конечно, благодарен за такое предложение, но откажусь. Мне надо по дому помогать, с младшими нянчится. Нет, я не поеду.

– Как знаешь, мое дело предложить.

Оставшийся путь мы бежали молча. Я старался выдержать дистанцию, а Саша не обращал внимания на одышку. Он любовался природой.

– Всем спасибо, у меня есть для вас не очень приятная новость: – тренировок не будет две недели, потому что я уезжаю в гости к своему внуку в город.

И все, повесив нос, пошли домой.

– Слушай, вот ты говоришь, хочешь, чтобы на тебя обращали внимание девушки, чтобы хотели с тобой встречаться. Зачем тебе это? – спросил меня Саша, только мы отошли от дома тренера.

– Ну, как? Это же круто, когда ты в центре внимания, когда все тянутся к тебе, особенно девочки.

– Ааа, вон ты про что. Я тоже некогда так думал. Но потом в моей голове что-то щелкнуло, и понял, что это лишь желание выделиться. А по поводу девушек… – в этот момент Саша замолчал, будто что-то вспомнил. – По поводу девушек я думаю так: – нужна только одна, и не важно, какой у нее цвет глаз и волос. Главное, чтобы характер и манеры подходили тебе полностью.

– Я тоже так думаю.

– А почему тогда просишь меня о такой помощи, которая противоречит этому?

– Просто я хочу понравиться одной девочке, а она никак не обращает на меня внимания. Она гуляет только с «крутыми».

– Так бы сразу и сказал. Что ты дураком себя выставлял-то?! Запомни одно – девушки любят добрых парней, которые готовы прийти ей на помощь в необходимый момент, а не дураков, которые обращаются с ней, словно с вещью. В нашем возрасте это еще и может как-то привлечь девушку. Но чем старше она становится, тем четче понимает, что это не ее. Еще девушки любят, когда парень не только «мелет языком», а его слова закрепляются делом.

– Откуда ты все это знаешь?

– На ошибках учился. Жаль, что на своих. Ладно, пока, увидимся еще.

– Пока.

И он скрылся в доме, оставив меня наедине с его словами. А дома он снова обнаружил полнейшую пустоту. Лишь стоящий на столе завтрак, который был тут же съеден.

– Дед, ты дома? – крикнул Саша на весь дом.

– Да, я лежу.

Он поднялся наверх и вошел в комнату, где отдыхал дед.

– У тебя все хорошо?

– Да.

– Ну что, что сегодня мне делать.

– А сегодня ты будешь сидеть, лежать и стоять.

– В смысле?

– Пришло время познакомится тебе с литературой. И первой твоей книгой будет «Старик и море», слышал о такой?

– Нет, и мне надо ее полностью прочитать?

– Да, за день.

– А сколько в ней страниц?

– Не больше ста.

– Сто страниц за день?! Я за всю жизнь столько не прочитал.

– Все когда-то впервые. У тебя всегда есть вариант отказаться и бросить.

– Ну, нет, я прочитаю ее. Про что она хоть?

– Про рыбака.

– Про рыбака? И что мне даст книга про рыбака?

– Прочтешь – обсудим. А книга лежит в твоей комнате на столе, ступай.

Шесть часов чтения для Саши пролетели. Сначала он заставлял себя, после окунулся в мир книги с головой. Некоторые фразы он перечитывал и пытался запомнить. Было около двух часов дня, когда он закончил и сразу почувствовал запах пиццы, которую превосходно умел готовить его учитель.

– Я все! Моя голова сначала чуть не взорвалась, а потом мне даже понравилось. Но ты мне соврал.

– В чем же? – на этот раз отвлекшись от своей газеты, повернулся лицом к Саше дед.

– Что эта книга про рыбака. Это книга про борьбу. Борьбу, которую ведет каждый человек.

– Про какую борьбу? Он же там только ловит рыбу, – начал развивать мысль внука старик.

– Не надо притворяться, ты же сам все прекрасно понимаешь. Автор нам показывает старика Сантьяго, которого всячески мучила жизнь, но у него все еще веселый взгляд. Этот взгляд показывает, что он не сдается. Во время борьбы с рыбой, которую все-таки победил, старик показал всю мощь духа человека, способного на все. Как сказал какой-то дядька, отзыв которого написали на обороте книги: – «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить».

– Этот «дядька» прав, – с улыбкой на лице ответил старик. – Ну, а теперь давай поедим!

– Как?! И все? Ты больше не хочешь услышать, что я думаю? – возмутился Саша.

– А зачем? Ты сейчас, как мне кажется, уместил весь смысл в одну небольшую фразу. Не обязательно каждый раз произносить огромную речь, можно уместить все в одно предложение.

– Я тебя понял, – сказал Саша и начал есть.

– Дед, а когда умерла бабушка? – осторожно спросил Саша после пятиминутной тишины.

– Давно, ты еще в животе болтался.

– А от чего на умерла? Она же еще относительно молодой была.

– Рак ее забрал…

Воцарилась полная тишина.

– Я, когда узнал, что у тебя рак, испугался, что эта болезнь заберет еще одного дорого мне человека, вот и хватил меня инсульт, – со слезами на глазах сказал дед.

– Прости.

– Да ладно, все же обошлось.

– Она была единственной твоей любовью?

– Да, с самой школы и до смерти, – уже спокойно ответил он.

– Ух-ты, в наше время это редкость.

– Это точно, в наше время меняют партнеров, как перчатки. Я не считаю это правильным, я считаю, что лучше выбрать одного человека и пройти с ним путь длинною в жизнь рука об руку, полностью доверяя друг другу.

– Да… – вздохнул Саша.

– Ладно, чего это, иди развлекайся, сегодняшнее задание ты выполнил с отличием.

И единственное желание, которое возникло у него на тот момент, – это пройтись по той дороге, где он бегал утром, уж больно ему природа понравилась. Он шел и думал. Под конец пути перешел на бег. Он куда-то торопился. А торопился он к своему дневнику, чтобы записать в него свое новое открытие. Он взлетел на лестницу, так же влетел в комнату и достал свой дневник: «Иногда просто хочется высказать кому-то свои чувства. И именно так произошло и со мной. Я начал думать о том, что я одинок, не считая, конечно, родителей. Это другое одиночество. Мы (подростки) не можем изливать все свои чувства и переживания родителям. Нам нужен партнер для поддержки, чтобы высказать ему все свои переживания, чувства, выслушать его, если он в этом тоже нуждается. В общем, нам нужен человек, похожий на нас, который будет понимать наши чувства, мысли, сможет дать дельный совет и прочее.

Но тут у меня начали появляться противоречия: вроде бы хочется найти человека, который поймет, но, в силу моих убеждений, если ты найдешь себе такого друга и начнешь изливать ему свою душу, ты привяжешься к нему. А привязаться – значит, ограничить себя, значит, у тебя есть то, за что ты боишься, боишься потерять, да и к тому же, неизвестно, как этот человек поступит с полученной информацией. Он может использовать ее для твоего блага, а может, интерпретируя ее в свою пользу, унизить тебя, подняв свой авторитет. Поэтому спасение нужно искать только в самом себе, не рассчитывая ни на кого, не ждать помощь ни от кого…

В этом мире нужно надеяться только на себя, и вся радость, вся горесть, что ты испытываешь, – результат только твоих действий. Всю ответственность нужно брать только на себя и не верить придуманным оправданиям. Мозг может оправдать что угодно.

Или же, наоборот, человек не сможет прожить всю жизнь в одиночестве. Он всегда будет нуждаться в человеке, который полюбит его, простит все его ошибки, укажет на недостатки и поможет справиться с ними. На самом деле все люди, от природы своей, одиноки. Все, даже те, кто кажется самым общительным, в душе одиноки … Не важно, насколько велик твой список контактов, не важно сколько у тебя друзей, важно лишь то – есть ли у тебя человек… Человек, с которым ты поделишь свою жизнь. Человек, на которого ты можешь положиться в трудную минуту. Человек, который тебя поддержит и поймет. Вот в чем, на мой взгляд, заключается счастливая жизнь.

А без такого человека мы одиноки, постоянно ощущаем, что нам чего-то не хватает. Некоторые люди проносят это ощущение через всю жизнь, думая, что все чего им не хватает – деньги.

Не знаю, во что верить. Ничего я не знаю.»

Весь оставшийся день до десяти часов вечера (он решил, что будет ложится в это время), Саша гулял по деревне с улыбкой до ушей. Познакомился с парой девчонок и поговорил с ними минут двадцать, после встретил парней из секции – поговорил с ними. Удивительный же он человек: со всеми умел находить общий язык.

На следующее утро он встал в пять утра. Ни с того ни с сего. Он спустился вниз и увидел только что вставшего деда.

– Наконец-то, я узнал во сколько ты встаешь, – улыбнувшись, сказал Саша.

– А я и не скрывал, стоило только спросить. Чего так рано встал?

– Да не спится что-то. Всю ночь снились детские годы.

– Это дело хорошее.

– Чего же хорошего-то? У меня все детство было без отца. Мне кажется, это во многом и повлияло на мой прежний образ жизни.

– Как же это? Поясни.

– Понимаешь, мне кажется, что именно в детстве у ребенка закладывается его, так сказать, судьба. Определяется, кем он будет. И многое зависит от родителей, ведь именно с них ребенок копирует образ общения, поведения с людьми. Родительское отношение к ребенку тоже немаловажно, но в моем случае было все в порядке. А вот отсутствие одного родителя очень серьезно сказывается на ребенке. Одинаково важны оба родителя. Если ребенок, например, мальчик, то образ матери в дальнейшем ему будет служить помощником при выборе второй половины, ведь мама – это идеальный образ любящей и заботливой половины. А отец закладывает образ мужчины, которым должен стать мальчик. И если отец позволяет себе ударить жену, это станет нормой для мальчика в будущем. То, как отец проводит свое свободное время, да вообще, что делают родители в присутствии ребенка, оставляет отпечаток на нем. Я не говорю, что мои родители пили и что отец бил мать. Я говорю о том, что малое присутствие отца в моем детстве сильно повлияло на то, кем я стал в шестнадцать лет.

– Не совсем, конечно, так, но во многом ты прав. Верный путь держишь, – сказал дед. – Но раз ты понимаешь это, значит, ты можешь это исправить и не дать повлиять на себя, так?

– Так. Слушай, дед, мне безумно нравится гостить у тебя, но мне надо вернуться в город, я должен исправить свою ошибку.

– Ну раз исправить ошибку… Почему бы и нет. Только не забывай про старика, а то, чувствую, недолго мне осталось.

– Прекрати, ты еще Артема переживешь, – сказал он, усмехнувшись, и пошел наверх собирать остатки вещей.

Он успел на раннюю электричку и был в городе уже к обеду. В этот раз его никто не встречал на перроне и не ждал на парковке. У него было пара сотен рублей, на которые он заказал такси и доехал до дома.

– Ну, здравствуйте, не ожидали?! – сказал Саша, как только вошел в квартиру, но в ответ он услышал тишину. В квартире никого не было: куда-то уехали.

– Может, и к лучшему, – сказал Саша и пошел в свою комнату за телефоном, который он оставил дома. Он сразу начал искать один контакт.

– Неужели удалил? Не может быть, я не мог удалить, – начал было волноваться он. – А, нет, нашел.

Этот контакт был записан как «Катя-зубрила». Это та самая Катя, которая была перед Аней, он сразу переименовал его просто в «Катя» и нажал на вызов. Пока шли гудки, его сердце билось все сильнее и сильнее. Но как только ответили на звонок, его голос стал спокойным и непоколебимым.

– Алло, Кать, привет, узнала?

– Тебя не узнаешь. Что надо? Снова глумиться будешь?

– Нет, что ты, я, наоборот, звоню, чтобы извиниться за свое глупое поведение и такие же слова.

– Ты что пьяный?

– Нет, я бросил. Я, действительно, сожалею о том, что наговорил тебе и унизил тебя перед классом. Я только сейчас понял, как я был счастлив в тот момент на крыше с тобой…

– Прекрати, ты что издеваешься?! – произнес голос в трубке, по которому было понятно, что его владелец плачет.

– Нет…

Саша услышал лишь длинные гудки. Она сбросила. После этого он почувствовал сильную тоску и сожаление на сердце, и не знал, что делать. Он решил написать ей СМС с извинениями. Текст был примерно таков: – «Помнишь, когда ты меня ущипнула за рубашку и мило улыбнулась? Мы тогда еще совсем не знали друг друга. Я знал только твое имя. И решил познакомиться с тобой. Нашел тебя в соц. сетях, но не решался написать до тех пор, пока ты еще раз не дала мне «знак». Я воспринял это как сигнал. Вот и настал тот момент, когда я решился познакомиться с тобой. Я подошел к тебе и неуверенно позвал гулять. На что ты, смутившись и покраснев, ответила «да».

Вот я на уговоренном месте, ищу глазами тебя, но не вижу. Начинаю волноваться, в голову приходят мысли о злой шутке, уже почти отчаявшись, вдруг вижу твою милую улыбку.

–Привет!

–Привет. Может, прогуляемся?

– Пойдем.

Пока мы шли, я расспрашивал тебя о всяких пустяках, о которых болтают на первой встрече, когда не знают, о чем говорить.

-Здесь очень красивый закат, – неожиданно сказала ты, смотря на пятиэтажный дом.

–Да, наверное. Может, пойдем и посмотрим?

–Но как мы попадем туда?

Я даже не думал об этом, когда предлагал пойти, но оплошать нельзя. Вдруг открывается дверь подъезда и оттуда вышел серьезный мужчина. Лет сорока, с огромной бородой.

– Нам улыбается удача! Пойдем!

Пока мы поднимались на пятый этаж, ты пыталась отговорить меня, но это было бесполезно.

Вот мы и на крыше. Нас сразу охватил теплый, майский ветер, твои волосы начали трепаться на нем. Я не помню весь наш разговор, но отлично помню тот момент…

Тот момент, когда ты, держа меня за руки, смотрела мне прямо в глаза, будто ожидая чего-то, а я, как остолоп, стоял и нес какую-то ахинею, смотря на закат, вместо того, чтобы обратить на тебя внимание. Сейчас я вспоминаю ту нашу первую и последнюю встречу с горестью. Тогда я этого не понимал, но потом, когда снова и снова вспоминал этот будоражащий взгляд, у меня все больше и больше разрывалось сердце. Сейчас я уверен на все сто, что твой взгляд просил обнять тебя. Прижать к себе и вместе насладиться закатом, без пустых разговоров.

Потом я потерял интерес к тебе, считая тебя недостаточно крутой для себя. Только недавно я осознал всю серьезность своей ошибки и, если бы была хоть малейшая возможность увидеться с тобой, я не упустил бы ее.

«Отправить»

Эти пять минут, что Саша ждал ответа, были самыми длинными в его жизни. За эти пять минут он успел представить их будущую жизнь и успел побыть отвергнутым и оставленным всеми.

«Через два часа на набережной». Это было все сообщение. Но Саша, словно ошпаренный, вскочил с кровати в полнейшем счастье. Он начал думать, что будет говорить ей, ведь все, что он хотел сказать, сказал в СМС. Но главной его проблемой оказалось то, что на нем была грязная одежда, а другой не было, ведь он ее выбросил в окно. Он быстро вспомнил все свои тайники и нашел их, после чего поехал в магазин за вещами, а грязные сложил в рюкзак.

Он был на месте еще за тридцать минут да назначенного времени и безумно волновался. Но и Катя решила прийти пораньше.

– Привет.

– Привет. Я бы хотел еще раз извиниться за свои действия.

– Не напоминай мне, я после этого два дня рыдала.

– Прости.

Пять минут они просто шли молча. Но Саша начал: –

– Я голоден, хочешь перекусить?

– Не отказалась бы, только я деньги с собой не взяла.

– Да брось, я угощаю. Как твои тренировки? Выиграла в тех соревнованиях?

– Хорошо, до сих пор хожу, выиграла.

– А я так ни разу и не видел, как ты танцуешь.

– Раньше ты такими вещами не интересовался. Тебя словно подменили. И приятнее стал.

– Стараюсь. Я решил сменить образ жизни.

– А как же твои друзья, туссовки, постоянные драки?!

– Все это в прошлом. Я повзрослел.

– Хм, интересненько.

– Недавно вот твою любимую книгу прочитал.

– Ты помнишь, как называется моя любимая книга?

– Конечно, – «Старик и море» Эрнеста Хемингуэя.

– Молодец. И как? Понравилась?

– Просто потрясающе. Жаль, что я раньше не знал, что в книгах может храниться такая мудрость, которая идет сквозь года.

– Это точно, – добродушно вздохнула Катя.

Когда они заходили в кафе, Саша пропустил даму вперед, подержав ей дверь.

– Что ты любишь? А то я ни разу не водил тебя в кафе. Только к друзьям на туссовки.

– Я люблю простую русскую еду: пельмени, борщ там… Неприхотливая, в общем. А ты?

– А я всеядный. Раньше питался различным фастфудом, но сейчас, как и ты, сторонник правильной пищи.

Они сделали свой заказ и два часа разговаривали. Думаю, можно сказать, что эти люди только сейчас познакомились. Они много смеялись. Кормили друг друга с ложечки. Кате больше нравился новый Саша, такой обходительный и вежливый, добрый, честный. А про прошлого она и вспоминать не хотела. А Саша, как он сам написал в своем дневнике, «ощущал какие-то непонятные ощущения в животе, но они были безумно приятными. Я был готов сутками разговаривать с ней, я был готов отдать все, чтобы посмотреть на нее. Неужели я влюбился?»

Поздним вечером, когда родители Кати начали уже волноваться и звонить ей, Саша оплатил ей такси до дома и попросил, чтобы она написала ему, как доберется.

Саша пришел домой счастливым, чуть ли не порхающим от счастья. Он забыл, что родители не знают о его приезде и не обратил на них никакого внимания, лишь поздоровался и пошел в комнату, где кроме кровати ничего не осталось. Все его мысли были посвящены Кате, он ждал долгожданного СМС. И вот оно: «Я дома)))» Он сразу набрал ее.

– Привет, – шепотом сказал он. – Я уже соскучился. Пошли завтра гулять?!

– Я тоже. Во сколько?

– С утра до вечера.

– Пошли, но мне надо будет на тренировку в три часа.

– Ничего страшного, я посмотрю, как ты танцуешь.

– Договорились.

И воцарилось молчание. Но у них было ощущение того, что им не нужны слова. Они понимали друг друга силой мысли. Спустя несколько минут Катя все же развязала эту паузу:

– Ты тоже чувствуешь щекотание в животе?

– Да.

Не буду передавать дальнейший откровенный разговор, в котором они рассказывали самое сокровенное о себе.

Саша проснулся в девять часов утра и пошел в парк, где была назначена встреча с Катей. Хоть и было раннее утро, но оно уже было теплым, словно летом. Он сел на скамейку и начал ждать.

«Но тут возле меня послышался кашель, я обернулся и увидел возле себя старого мужчину лет семидесяти. Он был маленького роста. Издалека бы показалось, что это ребенок лет восьми с большой седой бородой. Он, опершись подбородком на свои руки, лежавшие на трости, с улыбкой наблюдал за детьми, которые катались на роликах и бегали друг за другом, и что-то бормотал себе под нос. Я не обращал на это внимания.

– Как тебя зовут? – неожиданно и с легкой хрипотцой спросил он.

– Александр, – быстро, но с недоверием ответил я.

– Ты помогаешь людям, Александр? – загадочно спросил он меня, чем очень сильно озадачил, ведь я не особо-то и понял суть вопроса.

– Конечно, людям надо помогать.

– А как ты это делаешь? – этим вопросом он ввел меня в ступор.

– А можно помогать по-разному?

– Конечно. Вот скажи, ты бы стал помогать наркоману, находящемуся при смерти, который даже не просил тебя о помощи?

– Нет, конечно, он сам виноват в том, что с ним случилось. Чего мне помогать ему? Тем более если он сам не просит. – Этот ответ поразил моего собеседника и ввел его в такой же ступор, в котором недавно находился я. И он, не знаю почему, начал рассказывать мне какую-то историю.

– Знаешь, когда мне было двадцать лет, я считал так же. Но однажды желание стать лучшим перестало меня заботить и, в конце концов, наскучило мне. Доспехи, в которые я так яро рвался, показались мне могилой. И я, как сам это называю, пошел искать «истинную силу», не знаю, почему, но тогда мне это выражение очень нравилось. Как выяснилось позже – это была дорога в пустоту, ибо я не знал, куда иду, и единственный ориентир, который у меня был – это моя интуиция, подсказывающая мне, что я иду правильной дорогой. В этот момент все мои друзья, родители, окружение смотрело на меня с сожалением, приговаривая: этот парень – дурак, ходит по кругу. Но я уже на тот момент знал, что жизнь подобна школьному учителю. Она не ставит двоек, а преподает один и тот же урок до тех пор, пока ты его не усвоишь, и я знал, что в данный момент я наверстываю свои «пробелы в знаниях» и «исправляю двойки». Где-то в двадцать пять лет, не помню точно, меня ночью что-то разбудило. Я проснулся в холодном поту, и как выяснилось, это был голос, но этот голос был не снаружи, он был внутри меня и повторял одно и то же: – «Где все твое красноречие, вроде «нежелающих спастись спасать не надо! Зачем к полумертвому наркоману едет скорая на вызов? Зачем спасатели, рискуя своей жизнью, снимают самоубийц с моста?»

Я долго не мог понять, что это со мной было, но на следующее утро я с полной уверенностью сказал себе: – «Давай отныне так; раз решил растить себя, словно цветок. Не давай мне прощения, Создатель, если я кого-то не смог простить. Не подавай мне руки, если за всю жизнь я никому не подал. Если держу зло на человека, не примерив его «кроссовки», то и на меня все пусть держат зло. Если с кем-то общался очень холодно, тогда пусть и со мной каждый будет высокомерен. И пусть так будет без остановок, снова и снова. Только так мы научимся любить.

Ведь солнце не выбирает, кому светить, вставая каждое утро, пускай и люди учатся дарить себя каждому человеку, будь он убийцей или научным деятелем. Я загорелся желанием стать людям вроде фонаря, который светит ночью и указывает путь в этих бетонных лесах.»

– Ну что? Теперь понял, что людям можно помогать по-разному?

– Понял… – отведя взгляд вниз, ответил я.

– Вот теперь и ответь на свой главный вопрос: – Как же все-таки поступить?

– А что если… – в этот момент я повернулся лицом к своему собеседнику, но никого поблизости не увидел. Я встал со скамьи и нигде не мог найти его очертания, его силуэт. У меня возникла масса вопросов, но ответить на них было некому: Кто этот мужчина? Был ли он на самом деле или мне это причудилось? Что это за вопрос?»

Не успел Саша и опомниться, как рядом с ним стояла с улыбкой до ушей, Катя. День пролетел у них мимолетно, только тренировка казалась долгой, потому что они могли наслаждаться лишь глядя друг на друга, но они жаждали общения.

Пожалуй, на этом моменте я и остановлю свой рассказ о жизни Санька, точнее, о переломном этапе его жизни. Скажу лишь, что он с отличием окончил художественную школу и получил два высших образования, успел поуправлять бизнесом отца, но понял, что это не его и продал его, после чего переехал с Катей в двухэтажный пустующий несколько лет кирпичный особняк. И прожил всю жизни там со своей возлюбленной и тремя детьми, в воспитании которых помогал я – друг семьи. Умер он через год после смерти жены в шестьдесят девять лет. Последним его пожеланием было, чтобы я рассказал его историю, которой он так сильно гордился, он любил рассказывать ее детям, когда возникали проблемные ситуации, показывая, что нельзя опускать руки. Он называл это «преобразование», ему просто нравилось это слово.