Неделя для двоих [Кейт Крамбл] (fb2) читать онлайн

Кейт Крамбл Неделя для двоих

Предисловие

У каждой невероятной истории, как правило, самое обыкновенное начало. Моя произошла шесть лет назад. Я никогда и никому об этом не рассказывала. Возможно, и вы никогда бы не узнали о ней, но, эта книга в память о самом дорогом и невероятном человеке на земле. Он, заслуживает того, чтоб о нем говорили, а наша с ним история, того, чтоб о ней узнали.

Турция. Анталия День 1

Я дико устала. Теплый пляжный песок и манящие волны Средиземного моря отложу на завтра, а сейчас у меня есть лишь одно желание, запереться в шикарном номере пятизвездочного отеля и провалиться в глубокий сон. Мой организм полностью истощен длительным перелетом. Даже не сам перелет был столь утомительным, сколько неведомая задержка всех авиарейсов из аэропорта Праги.

В последнее время мне катастрофически не везет. На работе постоянные споры с начальством. Все, что я не сделаю, не годится. Ощущение полной беспомощности и бесполезности. Думаю, что борьба за кресло главного менеджера рекламного отдела, одного из самого крупного рекламного агентства Чехии мне уж точно не достанется. Тем более, что моим противником является Эми, студентка из Японии, отличница, готовая пойти на все что угодно, ради достижения своей цели. И хоть я и пытаюсь бороться изо всех сил, но результат уже можно предугадать, мне ни за что не выиграть эту борьбу и не занять столь высокую и желаемую должность.

То, каким был день перед долгожданным отпуском, который я видела лишь во сне долгих два года, и вспоминать не хочется. Полностью раздраженная я вернулась домой раньше времени, где меня вовсе не ждали. Мой парень, Мартин, скорее всего позабыл и обо мне, и о нашем совместном отпуске. Я открыла дверь своим ключом и споткнулась о чужие женские туфли. Далее мой мозг быстро сообразил о том, что происходило в этот момент в спальне. Хорошо, что чемодан был уже собран и дожидался меня в прихожей. Я молча вошла в комнату, где Мартин развлекался с моей соседкой, не умевшей отказать в своих ласках ни одному проходящему мимо мужчине. Забрав из верхнего ящика прикроватной тумбочки свой паспорт, я вышла, не заперев дверь. Мартин, прикрыв пах, первым, что попало под руку, кажется, это были его трусы, пытался меня догнать. Конечно, у него ничего не вышло, да и что он мог мне сказать? Мол, «Извини, это не то, что ты подумала!», или быть может другую избитую фразу: «Я не хотел, это вышло случайно!». Что бы там ни было, мой день был испорчен и до того, что я обнаружила у себя в квартире. После всего пережитого за последние четыре часа, я, полная неудачница, просто села в такси и следующие двадцать минут, не желая думать ни о работе, ни о Мартине, отправилась в аэропорт.

До посадки оставалось еще долгих три часа и чтоб себя хоть как-то занять, я достала книгу по маркетингу, в которой надеялась найти что-то, для победы в карьерной гонке с Эми. Пролистав страниц пять, я поняла, что ничего из прочитанного даже не коснулось моего мозга. Как же так? Раньше такого не случалось. Может я и неудачница, но такое со мной точно впервые. Я очень организованный человек. У меня все и всегда по полочкам и такой я себя помню всю сознательную жизнь. Любой буклет, любую статью или рекламную вывеску, стоило мне только прочесть, как я тут же запоминала ее содержимое. Моя феноменальная память меня еще никогда не подводила.

По этой причине меня часто задевала младшая сестра. Ей всегда было лень учиться. Разница, между нами, всего два года, поэтому пройденный школьный материал я конечно же помнила на отлично. За годы учебы в школе, мне кажется, она не прочла не одной книги, но получила первоклассный пересказ в моем исполнении.

И вот мои три часа ожидания перед посадкой плавно подходили к завершению, как вдруг было объявлено, что все авиарейсы задерживаются на неопределенное время. Это сообщение вызвало не малый переполох среди людей, ожидающих посадку. Хоть в здании аэропорта и работают все кондиционеры, но утомительное ожидание бросало в жар и всем не терпелось пройти в свой самолет и отправиться до места назначения.

Я жутко боюсь летать, но именно в этот день невероятным образом куда-то делся мой страх. Мне, наверное, больше остальных хотелось сесть в свой самолет. Похоже, чтоб хоть как-то убить образовавшееся свободное время, ко мне подошел мужчина и поинтересовался:

— Интересная? — указал он на книгу.

— Да так, ничего, — ответила я коротко, дав понять, что не расположена к беседе.

— Учитесь или работаете? — продолжил мужчина, явно не понявший моего намека.

— Работаю, — вновь коротко ответила я и закрыла книгу.

— И что, книга в этом хоть как-то помогла?

Я выпучила глаза на мужчину и никак не могла понять, от чего он такой назойливый, не нашел себе собеседника поинтереснее? Неужели в огромном здании не нашлось такого же скучающего человека, желающего скоротать время ничем не обязывающей беседой? Но мой собеседник похоже и не собирался уходить, а наоборот, присел напротив, положив всю имеющуюся у него в руках поклажу на соседний стул. Наверняка он тоже собирался в отпуск, по крайней мере его одежда: футболка, шорты и шляпа, защищавшая от солнца, говорили об этом. Не большой чемодан, в котором точно уместилось все самое необходимое, он оставил у своих ног и повернувшись ко мне улыбнулся, явно дожидаясь ответа на свой вопрос.

— Пока не особо, — наконец произнесла я, с трудом вспомнив заданный вопрос.

— Эта книга, больше является руководством для начинающих, — продолжил мужчина, явно желающий обсудить учебник. Я уже вовсе пожалела о том, что достала книгу и сейчас мне приходится отвечать на вопросы назойливого незнакомца.

— Ох, простите меня за бестактность, я Томас Питерсон, — мужчина протянул мне руку. Я посмотрела на него ошарашенными глазами и до меня наконец-то дошло, что прямо передо мной сидит автор учебника, который я все еще держала в руках.

— Очень, очень приятно! Дебора Гриффит! — засуетилась я и протянула ему руку в ответ.

В течении следующих десяти минут я кардинально изменила мнение о своем новом знакомом. Томас оказался весьма интересным мужчиной, лет под пятьдесят, с ученой степенью по экономике. В его арсенале имелся не один достойный учебник. Благодаря его трудам многие студенты ВУЗов смогли улучшить качества своих знаний и применить их на практике. Я же рассчитывала на то, что мне его учебник поможет понять всю суть экономики и маркетинга.

Томас сумел разговорить меня, и спустя еще минут двадцать, он уже знал и то, какой ВУЗ я окончила и то, в какой фирме работаю и конечно же причину, по которой его учебник оказался в моих руках.

— У вас очень занимательная работа. Вы не только создаете рекламу, но и пытаетесь разобраться в продукте, который рекламируете. Несомненно, правильный подход.

Тем временем продолжалось наше ожидание на посадку. Не помню, то ли я спросила, то ли Томас сам решил рассказать мне о себе. И так, в последующие пол часа я узнала, что у него прекрасная супруга, профессор медицинских наук, и двое взрослых сыновей.

Так же, оказалось, что мы пассажиры одного самолета, а его поездка связанна исключительно с профессиональной деятельностью. Томас безумно увлечен тем, что делает, в отличии от меня.

Поначалу работа в рекламном агентстве приносила мне дикое удовлетворение. Не хочу бить себя в грудь, но именно благодаря мне и моим стараниям наш отдел всегда вырывался вперед. После появления в фирме стажерки Эми, все пошло наперекосяк. Она резко набрала обороты и в скором времени из стажерки перешла на должность сотрудника моего отдела. Когда начальник отдела ушел на пенсию, то руководство объявило конкурс, на замещение вакантной должности, которую он готов отдать самому лучшему сотруднику. У меня не было сомнений, что это буду именно я, до тех пор, пока Эми не подала свою заявку на участие. Она с каждым днем становилась увереннее, ее работа была всегда лучше, и в какой-то момент, наши шансы с ней уровнялись. Я никак не могла понять, что же делаю не так. Вдруг, сомнения в себе и своих знаниях взяли верх и теперь я убеждена, что Эми лучше меня. Этот факт меня начал раздражать сильней прежнего и это сказалось на выполняемой мною работе. С каждым днем, любимая до сих пор деятельность превращалась в пытку, которую я не желала проходить. Все лавры доставались конкурентке, а я чувствовала себя лишь ее тенью.

После очередного разговора с начальством, которое не могло не заметить мой увядший вид и потерю интереса к работе, я поняла, что нуждаюсь в отдыхе. Лишь в знак уважения ко мне и того, что мой стаж в фирме был больше, чем у бывшей стажерки Эми, мне дали шанс на исправление всех ошибок. Лучшим средством восстановиться был конечно же долгожданный отпуск.

Вот только предположить, что из романтичного отпуска со своим будущим женихом, у меня выйдет не только побег от работы, но и побег от него, я и предположить себе не могла.

И вот теперь, я наконец-таки в своем огромном номере для влюбленных, наслаждаюсь невероятным закатом, глядя прямо на море.

Как же скучно находиться одной там, где должны быть двое. Не так я представляла себе этот отпуск, вовсе не так. Мне предстоит тут провести целую неделю, неужели она вся будет столь удручающей? Меня это дико пугает. Хоть вид из окна и напоминает невероятные картинки из интернета, но продолжать упиваться собственным несчастьем, это уж слишком. И когда я успела превратиться в такую пессимистку? Не помню себя такой. Я ведь всегда была улыбающейся девочкой, с самого детского сада. А в университете, лидером группы, всегда шедшей вперед, и вела за собой всех остальных, словно локомотив. Что со мной случилось? А главное, когда? Неужели во всем виновата работа? Хотя нет, работа, это как одна из составляющих моего нынешнего состояния. Думаю, самым большим потрясением, которое сказалось на моем эмоциональном состоянии оказался развод родителей два года назад. Именно в тот период я и встретила Мартина, парня, что так здорово проводил время в нашей спальной комнате с моей соседкой. Он вовсе не мой типаж, но в то время я была подавлена, а он оказался рядом. Он давно нигде не работал и жил в моей квартире, за мой счет. Единственное в чем он был по-настоящему хорош, так это в поедании пиццы, а в соревнованиях по максимальному количеству выпитого пива ему и вовсе не было равных. Мне безумно больно от увиденного утром, но боюсь себе даже представить, что если бы я его не застукала, то в скором времени могла стать женой изменщика.

Резкая боль в животе напомнила мне о том, что за весь день я ничего не съела. Какой уж там перекус, когда в душе скребут кошки, а им весело подпевает стая волков, желающих вырваться наружу. Нет, с этим нужно что-то делать. И вечерняя прогулка у бассейна должна поднять настроение, ну или по крайней мере помочь расслабиться.

Я впервые оказалась в таком шикарном отеле. А если еще учесть, что за последние два года я никуда не выбиралась дальше родной мне Праги, так нужно использовать всю имеющуюся красоту по полной. Начало отдыха, хоть и далеко от идеального, но хуже уж точно быть не может.

Я много читала о курортах Турции, а отель, который мы с Мартином выбирали совместно, был изучен досконально. Бар, с всевозможными спиртными напитками, это именно то, что мне сейчас необходимо. Знать бы, что намешали мне в стакан, но выглядит синяя жидкость, украшенная миниатюрными зонтиками весьма симпатично. С первого глотка я поняла, что это именно то, чего мне так не хватало. Освежающая жидкость с легкой кислинкой, или быть может это горчинка, попала в пищевод, и спускаясь ниже к желудку согрела все на своем пути.

Я не любитель спиртного, но этот коктейль, с невероятным ароматом и вкусом, да в такой ситуации, полностью начал менять мои вкусовые предпочтения. Боюсь, что одним коктейлем я не смогу ограничиться, поэтому, не допив первый, я прихватила с собой на уличную террасу еще один, сделанный по тому же принципу.

Из дальнего угла отеля стала доносится ритмичная музыка, говорившая о том, что все же кто-то из постояльцев счастлив и отрывается по полной. После первого коктейля страх провести неделю в шикарном отеле, но в депрессивном состоянии начал пугать. Думаю, что пора пустить в ход второй коктейль, по крайней мере вся надежда оставалась лишь на его волшебное действие.

К сожалению, коктейль себя не оправдал или быть может я возлагала на него слишком большие надежды. Появившееся легкое помутнение в голове быстро развеялось, оставив странный шум в височной области. Но именно этот шум и сподвиг меня подняться и в ритме доносившейся музыке отправиться обратно в отель.

Закрыв глаза, я медленно шагала по краю бассейна, держа в руках рюмку недопитого коктейля, когда из неоткуда передо мной возник высокий молодой человек. Он старался обойти меня то с одной стороны, то с другой, но в итоге мы оба замешкались и в следующую секунду он нехотя плескался в бассейне.

— Простите! — произнесла я виновато, после чего расхохоталась в голос.

— Вам кажется это смешным? — молодой человек был явно не в восторге, незапланированно оказаться в бассейне.

— Хи-хи, хи-хи.

Не понимаю, что со мной, и откуда взялся этот дурацкий смех, но похоже именно благодаря ему молодой человек перестал на меня сердиться и тоже заулыбался.

— Не подадите мне руку? — спросил парень.

— Да, да, конечно, — оставив коктейльную рюмку у края бассейна, я протянула незнакомцу руку.

Молодой человек взял меня за руку, и вместо того, чтобы выйти притянул к себе. В ту же секунду я оказалась около него. Сообразив, что он и не собирался выходить, а в его планах изначально было затащить меня в бассейн я дико разозлилась и вся моя злость была неприкрыто видна на лице. Молодой человек даже не собирался извиняться, наоборот, хохотал что есть мочи.

— Вам кажется это смешным? — уже рычала на него я.

— Очень! — продолжал смеяться незнакомец. После чего мы оба залились смехом. — Будем выбираться? — поинтересовался он и сделав небольшое усилие, одним прыжком, вышел из бассейна.

Сейчас я смогла детальнее разглядеть того, кто с такой легкостью обвел меня вокруг пальца. Из-за воды, его кудрявые волосы выглядели необычайно красиво, словно он только что побывал у специалиста и тот специально уложил их подобным образом. Большие глаза, аккуратно посаженный нос, пухлые и до ужаса притягательные губы. Он был так красив, что я практически потеряла и дар речи, и собственное самообладание. Из-под мокрой рубашки виднелся хорошо прокаченный пресс, от которого я и вовсе не смогла оторвать глаз. Боюсь себе даже представить, как нелепо я выглядела в этот момент.

Молодой человек стоял у края бассейна и протянул мне обе руки.

— Хватайтесь, я вас вытащу.

Я ухватилась обеими руками за его ладони, и он одним лишь движением рук вверх, вытащил меня из воды.

— Как пушинка, — произнес он.

Я решила тоже что-то сказать в ответ, но неожиданно для себя из моих уст вырвалась следующая фраза:

— А ты красавчик!

Парень вновь рассмеялся и ухватившись обеими руками за мои скулы, начал осматривать мне голову.

— Что вы делаете? — его обворожительная улыбка сбивала с толку, а действия были мне не понятны.

— Все в порядке, вы не ушиблись, значит могу принять ваши слова за комплимент.

— Что вы искали у меня на голове?

— Решил, что из-за падения в воду вы могли пораниться, — вполне серьезно ответил молодой человек.

— Хм, то есть, вы сейчас намекнули на то, что у меня не все в порядке с головой? — моя злость скапливалась где-то в грудной области. Я помню это ощущение. Как-то при борьбе за проект с Эми, когда я понимала, что ее работа лучше моей, и исполнение заказа вот-вот достанется ей, я дико разозлилась. Это чувство точь-в-точь напомнило мне тот день, ту злосчастную минуту, когда я проклинала стажерку и жаждала ей всех земных бед. — Хам! — добавила я и решила больше не разговаривать со столь приятным внешне, но неприятным в общении мне молодым человеком.

Шагать в туфлях, что-только что оказались в воде, было не так-то просто. Между моей ступней и обувью слышались странные чвакающие звуки, это было не приятно как на слух, так и на ощупь. Я остановилась, присела на шезлонг, чтоб снять с себя туфли, в эту минуту больше напоминающие лошадиные подковы.

Взглянув назад, я заметила, что молодой человек, которого я только что обозвала «хамом» проделывает со своей обувью то же самое. Не знаю почему, но на моем лице непроизвольно появилась улыбка, которую заметил незнакомец, взглянув на меня.

— Что же вас так веселит? Или быть может вы строите мне глазки? — произнес он, опять с весьма серьезным выражением лица.

Я замешкалась не зная, что ответить.

«Каков нахал! Он? Понравился? Мне?» — я все еще молчала и продолжала злиться. Тем временем молодой человек, подобрав свою обувь направился в мою сторону.

«Нет, нет, нет, только не сюда, только не ко мне», — я уже была достаточно опозорена тем, что сделала ему комплимент, который он воспринял не так, как я рассчитывала. Что необходимо было молодому человеку на этот раз, можно было лишь гадать, но я не дала ему возможности продолжить надо мной усмехаться и решила опередить его:

— Вы что, меня преследуете? — я старалась говорить уверенно, хотя он выглядел в разы увереннее меня. Ну вот, опять, и куда делась моя хватка? Похоже, что два года, прожитые с парнем-неудачником, превратили меня в такую же неудачницу, как и он. Я разучилась разговаривать с людьми, хотя когда-то именно коммуникабельность и была моим коньком. Я всегда получала желаемое, даже если оно было недосягаемым, но только не в последние годы. Моя удача от меня отвернулась и похоже не собиралась возвращаться назад. Видно, нашла себе личность поинтереснее меня.

Тем временем, парень шел прямо на меня, слегка прищурив глаза. Его острые скулы были слегка напряжены, вероятнее всего от того, что он всеми силами сдерживал свою улыбку, придавая своему обворожительному лицу еще большей сексуальности. Я же, как под гипнозом продолжала пялиться на него, пытаясь расстегнуть последнюю застежку на туфлях, которая никак не хотела мне поддаваться.

— Помочь? — спросил он, сровнявшись со мной, и не дожидаясь ответа присел, разглядывая незамысловатую маленькую пряжку. Через секунду моя нога освободилась от мокрой и неприятной обуви.

— Спасибо! — коротко добавила я, желая более не произносить ни слова. Вечер, как и весь предшествующий ему день явно были не в мою пользу. Я решила более не позориться и подхватив туфли желала незаметно скрыться с глаз молодого человека. Но похоже моему незнакомцу вовсе не хотелось того же, что и мне.

— Могу я вас угостить чем-нибудь? — неожиданно начал он, когда я была уже на пути к долгожданному входу в отель.

Я остановилась, сжав крепче в руках свои туфли, и затылком чувствовала его пронзительный взгляд.

«Хм, а что я теряю? Он, хоть и хам, но красавчик редкостный. Все равно лучше, чем сидеть в одиночестве в огромном номере и упиваться слезами размышляя о том, какой никчёмной стала моя жизнь», — подумала я и обернувшись к молодому человеку почувствовала, как расправились мои плечи. Но чтоб немного набить себе цену и показать, что это он должен быть счастлив, если я соглашусь с ним выпить, а не наоборот, вытянув вперед подбородок, я решила весьма бодро добавить:

— Если вы решили так извиниться, то это вполне возможно.

Молодой человек не повелся на весь разыгранный перед ним спектакль, усмехнулся и сказал:

— После вас.

Мы прошли на открытую террасу второго этажа. Пока я старалась расположиться на безумно мягком и удобном кресле, мой незнакомец спешно возвращался с напитками в руках.

— Я осмелился взять вам что-то на свой вкус, надеюсь понравится, — произнес он и протянул мне огромный бокал с ярко желтым напитком.

— Ммм, а напиток очень даже ничего, — добавила я, после того как сделала несколько глотков. — Люблю манго.

Молодой человек сидел расслабленный и уверенный в себе, в отличии от меня, что даже на столь удобном кресле никак не могла найти себе места. Он не представился и не поинтересовался как меня зовут. Похоже, ему это было не нужно и вовсе не интересно. Я никак не могла понять, зачем он пригласил меня, да еще старался угодить мне с коктейлем. Неужели это какой-то новый знак вежливости, о котором я не слышала? Или быть может он маньяк? Возможно, он сидит и ждет, когда я полностью опьянею и потом затащит меня в какое-нибудь укромное местечко, а наутро спасатели найдут на берегу мое обездвиженное тело?

И пока я терялась в догадках, молодой человек продолжал сидеть напротив, медленно пить свой мужской коктейль темно красного цвета, налитый в грубую стеклянную рюмку. Я, человек, желающий отвоевать у Эми должность начальника рекламного отдела, теряюсь в догадках о том, что же твориться в голове у совершенно не знакомого мне человека. Сейчас я лишний раз убеждаюсь в своей беспомощности. Если и дальше все так пойдет, то не видать мне ни должности, на работы в агентстве, в частности.

«Ну же, Дебора, пора брать жизнь в свои руки! Начни с малого, спроси, как его зовут!» — вдруг услышала я в своей голове и не задумываясь так и сделала.

— Антон, — наконец узнала я имя своего симпатичного незнакомца.

— Дебора, — так же коротко ответила я.

После знакомства мы перешли на «ты». Я все еще чувствовала себя не в своей тарелке, а Антон стал еще более загадочным. Мысль о том, что он может быть маньяком немного ослабла, но все равно не покидала меня.

— Почему такая симпатичная девушка, в таком великолепном месте и одна? — вдруг неожиданно поинтересовался Антон, изобразив при этом странную гримасу. Я не знала, что и ответить. В голове вновь промелькнули безумные события прожитого дня. Грузить парня своими проблемами не было ни малейшего желания, но врала я просто отвратительно, поэтому пришлось выкручиваться из неловкой ситуации задав ему встречный вопрос.

— На сколько я понимаю ты здесь тоже один?

«О Боже, это прозвучало так по-детски!», — сразу же выругала я себя за глупый ответ и еще более глупый вопрос.

— У меня есть на то причины, — вежливо ответил Антон, и пригубив напиток, исподлобья посмотрел на меня.

— Что это сейчас было? — не удержалась я, решив выяснить что за странный взгляд прошелся по мне.

— Ничего. А в чем собственно дело? — все так же косо поглядывая на меня, ответил парень.

— Я видела. Я точно видела то, как ты только что на меня посмотрел! — вдруг завопила я, сама себя не узнавая.

— Да что с тобой? Ты всегда такая колючая?

Похоже я не на шутку разозлила своего собеседника или он решил пойти в наступление, дабы скрыть свой дьявольски манящий взгляд. Признавшись себе в том, что я растеряла хватку и полностью отучилась общаться с противоположным полом, я все равно не желала отступать. Тем более, что красавчик, сидевший напротив меня, прекрасно осведомлен о своей чертовской привлекательности и подобное самоуверенное общение с девушками для него возможно вполне привычное дело.

Я почувствовала себя словно на государственном экзамене, где экзаменатор задал дополнительный вопрос к билету. Возможности на подготовку, детальное его обдумывание катастрофически ограниченно и в срочном порядке необходимо дать наиболее точный ответ. Но что можно сказать человеку, сверлящему меня своим взглядом, и жаждущему получить ответ? Я поняла, что провалила дополнительный вопрос и мне ничего не остается, кроме как сознаться в этом.

— Прости, на меня это вовсе не похоже.

— Что не похоже? Подобное поведение или общение с малознакомым тебе человеком?

Ну вот, пять минут наедине, и он понял, что я полная дикарка, не способная поддержать непринужденную беседу. И вновь чувство собственной беспомощности накрыло меня с головой.

— Да расслабься ты. Откуда такие комплексы? — Антон изобразил удивление и понял, что вновь попал в самое яблочко.

— Прости, я, наверное, пойду.

Мне стало дико неловко. Я засуетилась, пытаясь встать с кресла, в котором утонула всем своим телом и намеревалась уйти.

— Если хочешь, то ты конечно же можешь уйти, но я на твоем месте не делал бы этого.

— Почему? — не понятные мотивы и желание моего нового знакомого в том, чтоб я задержалась, меня смутили еще больше, чем тот факт, что я крупно опозорилась.

— Можно попробовать начать все заново. Я, Антон. Очень приятно с тобой познакомиться, Дебора.

Я почувствовала, как мои щеки начали гореть диким пламенем. Неужели я раскраснелась? Антон встал и протянул мне руку. Я пожала его крепкую теплую ладонь. Его прикосновения были слишком приятны, и я почувствовала, как вновь раскраснелась.

— Присядем? — предложил парень.

Я не знала, как поступить: дать себе шанс на общение или быть может уйти, дабы не опозориться во второй раз?

— Присядь, — успокаивающе попросил Антон, — я не кусаюсь.

Я села в кресло, хотя понимала, что лучшим из вариантов было бы уйти. Безумный день, перелет, неудачное первое знакомство на отдыхе, на сегодня этого было вполне достаточно. На часах пробило три часа утра, но похоже приближение рассвета нисколько не волновало моего собеседника.

— Ты был полностью прав. У меня множество комплексов, которые оказывается видны невооруженным глазом. Я абсолютно не умею общаться в непринужденной обстановке и еще такое количество всего, что тебе лучше и не знать, — вдруг выпалила я, решив сразу расставить все точки над «и», и не желая более слышать унизительные вещи от нового знакомого.

— И как ты со всем этим живешь?

— Плохо! Очень, очень плохо! — я была зла, но в этот раз злилась не на Антона, а на себя. Парень смотрел на меня внимательно, улавливая каждое мое слово. После того, как всплеск моих эмоций остыл я наконец-таки расслабилась и вновь утонула в уютном мягком кресле. Приятный манговый коктейль слегка расслабил мой мозг, но чувство отсутствия полного самоконтроля было непривычным и не менее пугающим, чем беспомощность.

— Я так долго ждала этого отпуска, так тщательно его планировала со своим женихом, а вчера утром застала его в нашей кровати, с соседкой.

Не знаю, зачем я рассказала это Антону. Просто в одно мгновение я почувствовала, что мне необходимо выговориться. После измены я ни с кем не говорила об этом. Да и, по правде говоря, мне некому было излить душу.

После развода родителей у меня остались достаточно напряженные отношения как с отцом, так и с матерью. Школьные подруги пошли своей дорогой и во взрослой жизни мы не так-то часто встречались. Разве что могли случайно пересечься в городе и обмолвится парой тройкой фраз о том, как дела. А окончив университет, я вдруг поняла, что, казалось бы, крепкая дружба, обретенная во время учебы, это был лишь маскарад, по окончании которого все маски были сняты и люди показали свои истинные обличия. На работе у меня были хорошие отношения с коллегами, но дружбу я ни с кем не заводила. Так и вышло, что из огромного числа знакомых у меня не было ни одного поистине надежного друга, с кем можно было бы поговорить по душам.

Антон с сочувствие посмотрел на меня.

— Хочешь, я стану твоим другом? — предложил молодой человек.

— Ты? Вот так просто, бац, и друг? — меня развеселило его предложение, но Антон решил внести ясность.

— Как долго ты пробудешь на отдыхе?

— Ровно неделю, — торопливо ответила я.

— Отлично. Целую неделю я могу быть твоим другом.

— А что потом?

— Какая разница, что будет потом. У нас есть целая неделя, неделя для двоих. Ты сможешь излить мне свою душу, рассказать о том, что никому не решалась рассказывать. А еще, это будет для тебя небольшой тренировкой при общении с противоположным полом, которая тебе явно не помешает, — подчеркнул он, чем безоговорочно меня убедил.

Я не поняла зачем это необходимо Антону. Но его идея, такая безумная, понравилась мне. И вновь я почувствовала, как мои плечи расправились, выровняв спину.

— А сейчас, я думаю, что нам обоим действительно пора. Продолжим разговор завтра, за завтраком.

— Да, конечно, — я послушно согласилась.

— Отлично, — добавил Антон, подавая мне руку, и помогая встать со столь мягкого кресла, в котором я готова была уснуть.

— Я встаю рано, — решила уточнить я, чтоб дать понять, в котором именно часу спускаться к завтраку.

— Тогда встречаемся в восемь, — произнес Антон и на прощание заманчиво улыбнулся. Его глаза сверкнули, словно два алмаза.

Я уже не понимала на самом ли деле я увидела все это или быть может усталость помноженная на три коктейля выдавали в моем мозгу подобные невероятные картинки.

Наши номера с Антоном находились в разных сторонах необъятного отеля. Мы попрощались в холле второго этажа и каждый отправился к себе. Лишь лежа в кровати я начала четко осознавать все, что произошло со мной. Дикая боль и обида на бывшего молодого человека, что так жестоко меня предал вырвался наружу в виде потока неудержимых слез. Я присела и еле успевала стирать с лица слезы и сморкаться в салфетки, сменяя одну за другой. Вспомнив про нового знакомого, который готов был всю неделю притворяться моим другом меня накрыло еще сильнее. Я вдруг осознала тот факт, что в моей, когда-то идеальной жизни, которую я все же помню, все было фальшью: дружба, брак родителей, любимый человек. Единственное, что было настоящим, так это моя работа, которую я с такой легкостью, словно фекалии, спустила в унитаз.

День 2

Уже не помню, в котором часу и как я уснула. Но раннее пробуждение далось мне легче обычного. Видно, изрядно наплакавшись, организм освободился от скопившейся негативной энергии. И почему я раньше старалась держать в себе все эмоции?

«Хочешь поплакать-плачь!» — говорила мне мама, когда на душе становилось особенно тяжело. Я же всегда считала, что слезы лишь для слабаков и неудачников. А я, вся такая сильная и независимая, не имею право на то, чтоб проронить и слезинки.

Выходит, что либо моя теория по этому поводу потерпела крах, либо, я превратилась в ту самую неудачницу, для которой слезы, это вполне нормальное явление. Как бы там ни было, мне значительно полегчало. Стараясь максимально быстро принять душ и закрасить темные круги под, итак, не слишком большими глазами, я готовилась на встречу со своим новым знакомым. Из-за легкого трепета в груди, было полное осознание того, что я готовлюсь не к завтраку, а к свиданию. Испытываемое чувство мне казалось таким странным и делало меня слегка легкомысленной.

Надев лучшее легкое платье, что я прихватила с собой, и собрав волосы в небрежный пучок на макушке, я подкрасила ресницы, которые, к счастью, достались мне от бабушки по отцовской линии и были длинными и весьма густыми, подвела маленькие, но пухлые губы помадой, легкого розового оттенка.

Неспешной походкой я подошла к лифту, который поднимался к моему восьмому этажу слишком долго. И вот наконец, я спустилась в ресторан, где, к счастью, было не многолюдно. С легкостью обнаружив за одним из столиков своего нового знакомого, я направилась прямиком к нему. Пройденного расстояния мне вполне хватило, чтоб рассмотреть Антона при свете белого дня. Он и вправду оказался невероятным красавчиком.

— Доброе утро, друг! — произнес Антон и поцеловал меня в щеку, чем не на шутку меня смутил. Далее он мигом внес пояснения проделанным действиям. — Дружеский поцелуй в щечку, ничего более.

Его лукавый взгляд оценивающе скользнул по мне. Мне было интересно, что именно он пытался во мне разглядеть, но спросить его об этом я не решилась, так как все еще прибывала в легком недоумении от поцелуя.

— Доброе утро! — улыбаясь коротко ответила я.

— Итак, предлагаю сейчас определиться с завтраком. Ты не против, что я беру инициативу в свои руки?

Антон вел себя очень странно, так, будто мы и в правду были знакомы сто лет. Похоже он здорово вжился в роль моего закоренелого друга. Мне все еще был непонятен мотив его действий, но именно их я и намеревалась узнать за предстоящим завтраком.

— Ты предпочитаешь легкий завтрак или более плотный? — уточнил он, когда мы подошли к шикарному шведскому столу с различными яствами. Голова шла кругом от разнообразия и аромата представленных блюд. Желудок неумолимо просил меня взять всего и побольше.

— Обычно я обхожусь чашкой кофе и легким перекусом, но сейчас готова съесть все, что перед глазами. Кажется, я ела в последний раз вчера утром.

— Тогда накладывай смелее все, что тебе по нраву, — с азартом произнес Антон и принялся помогать мне в выборе блюд местной кухни.

— Откуда ты так хорошо осведомлен что стоит попробовать, а что нет? Я и половины того, что здесь есть не знаю на вкус.

— Мне часто приходилось бывать в местных отелях. К тому же, сюда я приехал тремя днями ранее, многое успел изучить.

Я указала Антону на десерт, который хотела отведать, и он тут же его забраковал.

— Не советую, — тихо прошептал он и так странно скорчил лицо, что мое желание, к с виду красивому и аппетитному десерту, в миг исчезло.

— Антон, ты один на отдыхе? — смело спросила я, как только мы вернулись к нашему столику, при этом сделала лицо, будто мне это не столь интересно, сколько я желала поддержать разговор.

— Да, — ответил парень, неспешно поедая свой завтрак.

— Но почему?

— Это долгая и скучная история, не хочу тебя утомлять.

И хоть Антон отвечал очень уверенно, я чувствовала, он мне что-то недоговаривает, от чего мое любопытство начало набирать еще большие обороты.

— И все же, почему ты здесь один? — вновь всячески скрывая свое любопытство, я продолжала пытать своего нового друга.

— Давай лучше поговорим о тебе. Как спалось? Снилось что-нибудь?

Я почувствовала, как поставила своего собеседника в неловкое положение и намеревалась выяснить, что он скрывает.

— Спала я просто великолепно. И мне ничего не снилось. В последнее время в моей голове была сплошная работа, поэтому я вряд ли смогу вспомнить, когда у меня был нормальный сон, не говоря уже о прекрасных картинках во время сна.

И только Антон приоткрыл рот, дабы задать мне следующий вопрос, как я его тут же опередила:

— Ты мой друг, так ведь? Так вот, друг, я, конечно, не сильна в вопросах дружбы, но думаю, что у истинных друзей нет секретов. Поэтому, давай попробуем общаться максимально открыто, иначе весь этот фарс с дружбой можно заканчивать прямо сейчас.

Не понимаю, откуда во мне появилось столько смелости, но терять мне было нечего, поэтому всю фразу я выпалила на одном дыхании. Если и суждено было распрощаться с новым красавчиком-знакомым, так тому и быть. Я должна была выяснить хоть что-то о том, что за личность сидит передо мной.

— Ты права. Никаких более секретов, — ответил Антон и, если так можно выразиться, принялся изливать мне душу. — В моей жизни переломный момент. Я сбежал ото всех, чтоб побыть наедине с собой, своими мыслями, и немного подумать о том, куда меня может привести все то, что сейчас в ней происходит.

— Прости, у тебя, наверное, случилось нечто серьезное, а я тут со своими дурацкими вопросами, — виновата добавила я, вновь чувствуя себя полной дурой.

— Что у тебя за привычка такая, постоянно извиняться?! Я только было поверил в то, что в тебе проснулась истинная девушка, уверенная в себе. Стоило лишь мне слегка надавить на жалость к собственной персоне, как ты тут же принялась залечивать мне раны.

— Я тебя не понимаю. Разве истинные друзья поступают иначе? — Антон выбил меня из колеи. В эту минуту он показался мне не просто жестким, а жестоким. Ударить меня моими же слабостями. Я обиделась, и мое лицо конечно же неподдельно сообщило ему об этом.

— Не обижайся. Истинные друзья говорят всю правду в лицо, даже если ее порой не очень приятно слышать.

— Разве я заслужила такой правды?

— Такой или нет, но ты заслуживаешь правды. И она в том, что ты лучше, чем думаешь о себе сама.

— Ты меня вовсе не знаешь. Откуда тебе знать, какая я есть? — «кусалась» я в ответ.

— Мне хватило того времени, что мы провели вместе, чтоб понять это. Жаль, что ты, за всю свою жизнь этого не осознала.

И тут в моей груди что-то екнуло. Я вспомнила себя озорную, постоянно улыбающуюся, всегда знающую, где вход и выход из любой ситуации. И Антон был бы прав, если бы знал меня ту, какой я была, но говорить так обо мне прежней, это явно была ошибка.

— Я не всегда была такой пессимисткой, — начала я оправдываться.

— Что же мешает тебе стать прежней?

— Я такая, какая есть, и приняла себя такой.

Мне было не приятно то, в какое русло начал уходить наш разговор, но еще более не понятно мне было то, как отмотать все обратно и выровнять его.

— Разве это ты? — Антон внимательно взглянул в мои глаза, вопросительно приподняв левую бровь. — И такой ты себе нравишься?

Как же мне сейчас захотелось расплакаться. До недавнего времени я и не осознавала то, какой никчемной стала я и моя жизнь. А услышать подобное от малознакомого человека означало одно, что у меня на лбу было написано крупными буквами слово — НЕУДАЧНИЦА.

Я вдруг с лихвой ощутила двоякое чувство: с одной стороны, мне хотелось сбежать из ресторана, от пристального вопросительного взгляда Антона, с другой, остаться, в надежде, что может быть именно мой новый друг поможет разобраться в себе.

— Не нравлюсь, — решила я все же продолжить беседу, — но уже слишком поздно что-то менять.

— Поздно? Ты это серьезно сейчас? — Антон усмехнулся, решив, что я и вправду пошутила. Затем, увидев мое серьезное лицо не на шутку взъелся на меня, — Тебе сколько лет, двадцать пять, шесть?

— Двадцать семь вообще-то, — уточнила я, уже предвкушая полную головомойку со стороны Антона.

— Двадцать восемь лет, и ты говоришь, что тебе поздно? Знаешь, кому на самом деле поздно? Человеку, больному раком четвертой стадии, которому не помогают никакие лекарства и терапии; парню, которому во время войны прострелили голову; старушке, находящейся на смертном одре, доживающей восьмой десяток лет, которая в силу своего возраста больше не увидит своих родных! Вот кому по-настоящему поздно, но не тебе!

Я вдруг почувствовала себя неловко от того, что распустила перед Антоном нюни. Когда я размышляла о всех своих несчастьях, в которых то и дело упивалась всей душей, мне они казались огромными и неразрешимыми, но в устах Антона, это звучало так мелко и незначительно, что я запуталась и не могла понять кто же из нас прав.

— На самом деле я просто понятия не имею, как мне стать прежней. Именно по этой причине я чувствую себя такой беспомощной и чем дальше, тем сильнее себя наказываю за это.

Выговорившись, я ощутила невероятное умиротворение внутри себя. Проницательный собеседник конечно же это заметил по моему изменившемуся лицу.

— Предлагаю после завтрака отправиться на прогулку, где ты сможешь подробно рассказать о себе и о том, каким интересным человеком ты была до превращения в закомплексованную девушку.

Ну вот, Антон, вновь не подбирая слов, ударил меня по самому больному месту. Я с легкостью соглашалась со всеми его аргументами, хотя мне было очень обидно услышать очередные колкие слова в свой адрес. Но и в этот раз он был абсолютно прав.

Позавтракав от души, мы отправились на прогулку по берегу Средиземного моря. Волны нежно ласкали нам ноги, кто-то из отдыхающих плескался в воде, другие, загорали на берегу, наслаждаясь приятным сентябрьским солнцем.

Я постаралась опередить своего знакомого и попыталась осторожно выведать о нем хоть какую-нибудь информацию:

— Ты говорил, что оказался здесь, для того, чтобы привести свои мысли в порядок, уверен, что я тебе не помешаю в твоих раздумьях?

— Более чем. К тому же, друзей в беде не бросают, а тебе явно необходима помощь.

Антон умело переключил разговор с обсуждения своей персоны на мою.

«Вот бы и мне так научиться», — невольно подумала я, когда он вновь проделал этот трюк. Оставалось лишь выяснить, как он это делал. Тем более, что подобная практика могла пригодиться мне не только в личной жизни, но и в профессиональной деятельности.

— Ну что же, Дебора, я весь во внимании, — неожиданно произнес Антон и принялся меня слушать. Я замешкалась, не понимая, что ему ответить.

— Я… — пожала я плечами и отрицательно помахала головой.

— Не знаешь, с чего начать? Расскажи, какой была твоя жизнь в школе.

Я задумалась, взглянув на бескрайне чистое светлое небо начала вспоминать школьные годы. В это время очередная волна, подкатившая к берегу, ударила о мои ноги с какой-то особенной силой, будто пыталась меня разбудить. Я потеряла равновесие и дабы не упасть, ухватилась за руку Антона. Его реакция повергла меня в шок. Он резко развернулся, подхватив меня чуть выше талии. Наши взгляды встретились, и мы оба замерли на несколько секунд.

У него оказались безумно красивые зеленые глаза, а при свете солнца они становились необычайно глубокими и манящими.

— Все в порядке? — с усиленным дыханием поинтересовался Антон. Его ноздри раздулись, будто он был на что-то зол. Я даже слегка испугалась, пытаясь понять, злится ли он на самом деле, и если да, то на кого именно?

— Да, все хорошо, спасибо! — поблагодарила я его и наконец-таки выпуталась из цепких крепких рук своего нового знакомого.

Антон странным образом прикусил нижнюю губу и сжал кулаки в обеих руках. Он будто пытался себя в чем-то сдерживать или корил за то, что не сдержал. В общем, все происходящее было столь странным, что я уже сама желала вернуться к прежнему разговору, дабы сгладить произошедшую ситуацию и ее последствия.

— На чем мы там остановились?

— На твоих школьных годах, — живо ответил Антон.

— Это было безумно давно, — наконец начала я. — У меня была прекрасная семья. Любящие друг друга родители, по крайней мере я думала, что это было именно так, пока они спустя более двадцати лет брака не развелись.

— У тебя есть брат или сестра?

Лишь я успевала ответить на один вопрос, как Антон тут же задавал следующий. Не успев обдумать как следует ответы, я говорила чистую правду. Затем пришло осознание того, что именно такой откровенной беседы мне и не хватало долгие годы.

— Сестра. И мы с ней абсолютно разные. Я-отличница, она-закоренелая тусовщица, не пропустившая ни одной дискотеки в школьные, да и в студенческие годы. В то время, когда с меня требовали по полной, ей все сходило с рук.

— Твоя внутренняя обида, на сестру или на родителей?

Ну вот, и откуда Антон вновь узнал про то, что у меня в душе? У многих родители разводятся, во многих семьях есть дети-любимчики и дети, которых любили чуть меньше. Это вовсе не означает, что я зла на родителей или тем более на сестру. Но он, как всегда, оказался прав. Я действительнобыла зла. Моя злость не такая, какой бывает при измене любимого человека, но она всегда тихо сидела в моей душе, хоть я и боялась признаться себе в этом.

— Думаю, в большей степени на родителей. Они были для меня примером для подражания. Всегда учили, как правильно поступать в той или иной ситуации. За всю совместную жизнь, они даже ни разу не ругались. А оказалось, что все это не от большей любви. Они давно приняли решение, что разведутся, как только моя младшая сестра окончит университет. Получается, многие годы перед нами с сестрой просто разыгрывали спектакль, притворялись и лгали. Мои родители принесли себя в жертву ради нас, но это все равно не уберегло меня от той боли, которую они мне причинили.

— А мы неспеша добираемся до истины, — заключил Антон, и так странно улыбнулся, будто увидел легкий проблеск в моей истории и в том, как мне можно помочь.

— И в чем же кроется истина? — Я сгорала от любопытства. Антон показался мне одновременно очень открытым и настолько же загадочным человеком.

— О неет, сейчас я задаю вопросы, — смеялся парень.

— Но мы ни о чем таком и не договаривались! — возмутилась я, на что у моего собеседника конечно же сразу нашелся ответ.

— Отлично, давай договариваться! Я предложил позавтракать вместе, я предложил прогуляться, и мы, если я не ошибаюсь, разбирали твою запутанную до безумия жизнь. Я ничего не пропустил?

— Ничего! Но именно от того, что ты всюду брал инициативу на себя, разве не честно дать и мне возможность слова. Иначе это не беседа получится, а сплошной допрос.

— В другой ситуации, я, возможно, дал бы тебе все, что ты пожелаешь, но не сейчас. У нас мало времени.

Жаль, но в этот момент я не предала большого значения словам своего собеседника. А ведь в каждом его слове была заложена глубокая истина. Я все поняла по-своему. Антон не стал меня переубеждать в ошибочном восприятии его слов.

Я была вовсе неудовлетворена такой расстановкой дел. Вспомнив все азы ведения переговоров, я все же посмела вновь возразить Антону.

— Итак, предлагаю следующее: так и быть, утро мы посвятим разбору моих жизненных проблем, ну а…не знаю когда именно, но когда представиться следующая возможность, то мы поменяемся местами и вопросы буду задавать я. Годится?

— Годится! — сразу согласился Антон, чем не на шутку меня удивил. Каждый раз он был очень непредсказуемым, в отличии от меня, и похоже ему это безумно нравилось.

— Чего ты боишься?

Ну вот, опять. Я думала, что мы вновь вернемся к обсуждению меня, а мой собеседник ни с того ни с сего решил поинтересоваться моими страхами. Не желая нарушать достигнутые путем переговоров условия общения, я послушно ответила на поставленный вопрос.

— Пауков и высоты.

— Хм, интересно, — произнес Антон и на секунду задумался. Ох, зря я в этот момент не обратила внимания на то, как он тщательно перебирал в своей голове мысли, ведь это было очень заметно по бегающему по песку взгляду. — Прекрасно! Пошли!

Антон схватил меня за руку, и наша неспешная прогулка превратилась в легкий утренний бег.

«Интересно, что именно твориться у него в голове?», — невольно задалась я вопросом, продолжая послушно следовать за парнем. Антон схватил меня за плечи и развернул лицом к себе. Я уже и не гадала, что может произойти в следующие минуты.

— Ты должна победить ту злость, что сидит в тебе и не дает двигаться дальше. Ты уже сильно пострадала от этого, и если ничего не предпринимать, то рано или поздно она поглотит тебя полностью. Самый лучший способ, направить ее в другое русло.

Я жутко напряглась. По игривым глазам Антона было понятно, он что-то задумал. По-видимому, мое удивленное лицо сказало все за меня, и я тут же получила ответ на интересовавший меня вопрос.

— Предлагаю начать с преодоления своих страхов.

— Ха, что ты имеешь ввиду?

Мой внутренний голос не просто шептал, он кричал во все горло: «Дебора, опомнись!». И тут я поняла, почему Антон привел меня туда, где мы оказались.

— Парасейлинг? Нееет, нет! — начала упрямо сопротивлялась я, но Антон и слышать меня не желал.

— Да, да, и еще раз да! — настаивал Антон. — Пойми, после этого ты вернешься другим человеком.

— Со сломанной шеей?

И тут я увидела невероятный взгляд молодого человека. Вначале он посмотрел на меня вопросительно, затем осуждающе, после чего его глаза уже без слов скомандовали мне не перечить ему. На какое-то мгновение я его даже испугалась.

— Ты полетишь со мной? — я понимала, что мне не отвертеться и приняла неизбежность ситуации.

— Не в этот раз. Ты должна сделать это сама.

В считаные минуты я была полностью готова для полета над морем. Сказать о том, что я дико боялась, значит не сказать ничего. Парень, что должен был с ветерком прокатить меня, мило улыбался и что-то постоянно тараторил.

— Антон, я не готова, — вдруг с ужасом осознала я, когда водитель водного транспортного средства завел мотор катера.

— Тебе будет безумно страшно, но победив свои внутренние страхи ты поймешь, что способна преодолеть не только их.

Мне хотелось верить в теорию Антона о преодолении страхов и той злости, что сидит во мне, но в эту минуту я не способна была мыслить разумно. Я не понимала, как одно связанно с другим и как мне в этом поможет предстоящая экстремальная поездка.

— Я буду ждать тебя здесь. Надеюсь, ты вернешься обновленной.

Катер набрал необходимые обороты и тронулся с места, подняв меня на высоту птичьего полета. От страха я закрыла глаза и некоторое время не решалась их открыть. Еще минуту я ругалась на Антона самыми ужасными словами, которые только были в моем лексиконе. Встречный ветер дул прямо в лицо, и было полное ощущение того, что я еду в машине с открытыми окнами. Сердце дико билось в груди. Мне стало любопытно, как далеко мы отплыли от берега. Я открыла глаза и замерла.

Нет, мне вовсе не было страшно. Такой невероятной красоты я в жизни не видела, а ощущение полета вызвало непередаваемое чувство восторга. И тут я осознала, что все страхи существуют лишь у нас в голове. Стоит сделать лишь шаг к ним навстречу, и они тотчас разбиваются вдребезги.

Антон, как и обещал, ждал меня на том месте, где несколькими минутами ранее мы с ним распрощались. Как только мои ноги коснулись земли, не успев освободиться от всего обмундирования, я тут же бросилась на шею своему новому другу.

— Ты гений! Спасибо, спасибо тебе за все это! — я вопила, что есть мочи. Антон улыбался в ответ и похоже мое состояние его дико умиляло.

— Думаю нет смысла даже спрашивать, как ты.

— Я летела. Понимаешь, по-настоящему летела. Так высоко. Я еще никогда не чувствовала себя такой свободной, как там, в полете.

— Думаю сейчас тебе нужно осмыслить все то, что произошло.

Я вопросительно посмотрела на Антона. И конечно же он сразу внес пояснения.

— Если будет желание, можем продолжить беседу за обедом.

— Да, конечно, — коротко ответила я, не понимая, почему Антон решил так спешно расстаться. Он, конечно, был вовсе не обязан возиться со мной круглосуточно, но я хотела поделиться с ним своими эмоциями, тысячу раз поблагодарить за превосходную идею, за то, что настоял на полете и, как всегда, оказался прав.

Мы расстались здесь же, на берегу. Антон отправился к себе в номер, по крайней мере так он мне сказал, перед тем как уйти. Я, переполненная эмоции, осталась на берегу и решила поплавать, чтоб немного остыть. Морская вода помогла взбодриться. Я все еще продолжала думать о полете. Не только о том, насколько это было здорово, но и о том, что теперь я по-настоящему не боюсь высоты.

«Неужели такое возможно?», — я не могла поверить в то, какие изменения со мной произошли. Мне было интересно, жуткий страх перелета остался со мной или исчез после сегодняшнего путешествия под облаками.

Как бы там ни было, через несколько дней мне представиться возможность — это проверить, а сейчас я желала пойти в свой номер и подумать над странными отношениями между мной и моим новым и единственным другом.

Моя заинтересованность в нашей псевдодружбе была очевидна. То, чего я никак не понимала, так зачем же Антон тратит на меня все свое свободное время. Этот симпатичный молодой человек казался таким загадочным. Манера его прямолинейного общения меня захватывала. Говорить то, что на самом деле думаешь, для меня это была невероятная роскошь. Находясь в своем шикарном номере, я вдруг почувствовала, что с огромным нетерпением жду очередной встречи с Антоном. Мне казалось странным испытывать подобное влечение к человеку, с которым я знакома менее суток. Поняв, что это действительно очень странно, я начала анализировать то, по какой именно причине мой мозг полностью забит новым знакомым, а при мысли о нем в груди появляется легкий трепет.

К сожалению, у меня не вышло полностью разобраться в своих мыслях и чувствах. Но предстоящая за обедом встреча с Антоном, могла дать ответы на вопросы, что так тревожили мою душу.

Я переоделась, вновь подправила макияж и спустилась в ресторан. Моего нового знакомого ни где не было видно. Сев за тот самый столик, за котором мы завтракали, я принялась ждать Антона. Чтоб хоть как-то скрасить долгие минуты ожиданий я принялась наблюдать за людьми меня окружающими.

В юношестве мы с сестрой часто играли в игры над прохожими, если сидели в парке или в транспорте, наблюдая за пассажирами автобуса, в котором ехали в школу. Суть игры была в том, что мы находили наиболее интересную пару, это могли быть влюбленные друг в друга парень с девушкой, либо мама с ребенком. Мы придумывали сюжет, каждый выбирал себе одного персонажа из пары, и мы накладывали текст на их движения. Порой выходило очень забавно.

Сейчас мое внимание привлекла молодая семья с двумя дочерьми, ориентировочно семи и пяти лет. Обе одетые как принцессы, что-то требовали у родителей. Те в свою очередь, запасшись огромным терпение выслушивали девочек по очереди, вначале дав сказать младшей, затем старшей.

Они безумно напомнили мне о своем детстве. Младшая сестра всегда была на первом месте. Вначале ей подадут игрушку, ей первой протянут мороженное, а если мы вдруг с ней повздорили, то не имело значения, кто из нас прав, кто виноват, ее всегда брали на руки и тихо начинали успокаивать. Меня всегда это раздражало. Мама, видя мои детские обиженные глаза неустанно повторяла одну избитую фразу: «Она ведь маленькая. Давай дадим вначале Еве, она успокоиться, а потом и ты получишь то, чего хочешь. Ты ведь старшая, должна сама все понимать».

А я не понимала. Ну никак не могла я этого понять. Я ведь тоже была ребенком. Да, чуть старше, но все же, ребенок. Я дико злилась. А когда начинала вести себя так, как Ева, то слышала лишь одни упреки в свой адрес. Из-за этого мне всегда казалось, что Еву любят сильнее меня. Конечно, таких моментов было не столь много. Возможно, я запомнила не все, что было в далеком детстве, но огромная всепоглощающая обида сидела во мне вплоть до сегодняшнего утра. Странно, но именно ее Антон так быстро сумел заметить и вытащить наружу. И именно благодаря ему я осознала ничтожность данной обиды, что все эти годы грызла меня изнутри.

Наконец мой друг появился в дверях ресторана и спешно направился ко мне. Его появление было как нельзя кстати, иначе неизвестно, куда меня могли унести собственные мысли.

— Прошу прощения за задержку, — вежливо извинился Антон и мы отправились изучать обеденный шведский стол.

— Я хотела еще раз поблагодарить тебя за волшебное исцеление моих страхов, — начала я оптимистично.

— Я рад, что смог быть полезным.

— Как тебе это удалось? Откуда ты узнал, что вариант с парашютом сработает?

— А я и не знал. Я хотел верить в то, что это сработает. Ты так яро желала избавиться от того, что тебя гложет, вот все и получилось. Это вовсе не я, ты сама себя от них избавила.

Антон говорил столь важные для меня слова, при этом спокойно накладывал себе салат с креветками. Интересно, понимал ли он какое поистине значение имеет для меня то, что произошло утром? На некоторое время я замерла, осознав, что это действительно я сама победила свои страхи, а Антон лишь подтолкнул меня к решению этой головоломки.

Вдруг до меня дошло, что и в других вопросах он тоже мог быть прав. Что, если я и вправду могу стать прежней? Быть веселой, вновь самостоятельно принимать ответственные решения, найти свою настоящую любовь, в конце концов, подняться по карьерной лестнице, обойдя свою соперницу в борьбе за кресло начальника отдела. Возможно, это все мне по силам.

После таких размышлений я воспряла духом, забыв о том, что намеревалась уточнить у Антона мотивы его действий. В этот момент мне куда важнее было не упустить ту ниточку, которая могла вытащить меня настоящую из темницы, в которую я себя заперла много лет назад.

К моему удивлению, Антон завел разговор о себе не дожидаясь моих расспросов. Хотя, почему я все еще продолжаю удивляться, если уже давно поняла, что сидящий передо мной невероятно красивый молодой человек, самый непредсказуемый из всех, кого я только знала. Наверное, в знак того, что утром я поведала ему о своей семье, и личной душевной трагедии, он рассказал мне о своей.

Оказалось, Антон родом из России. У каждого из его родителей свой личный бизнес. В их семье трое детей. Все детство богатые родители то и дело водили свои чада по всевозможным кружкам, чтоб они были постоянно заняты и понимали: в жизни ничего не дается даром. Всю неделю дети вынуждены были посещать платную частную школу, с особым уклоном на логику и языки. А дальше, как в фильме с захватывающим сюжетом: в понедельник-фехтование, во вторник-музыка, в среду-шахматы, четверг и пятница были посвящены глубокому изучению языков.

Достигнув взрослого возраста, все дети окончили высшие учебные заведения. Сестра Антона, будучи дипломированным врачом, не без помощи родителей, открыла свой медицинский цент.

Младший брат, подражая отцу, ушел с головой в бизнес IT технологий, за которыми как он любил говорить, стоит будущее.

Ну а Антон, отдав родителям долгожданный диплом, который от него требовали, выбрал свой личный путь. Он безумно был благодарен родителям за вложенные в него старания, но жалел о детстве, которого у него никогда не было. О простом озорном детстве, как у большинства девчонок и мальчишек.

— Сегодня, я обычный путешественник, — улыбаясь продолжал говорить Антон.

— Но для того, чтобы путешествовать нужны не плохие финансы, я-то уж точно знаю. Недельный отдых в этом отеле мне обошелся двухмесячной зарплатой. А ты, как я поняла, отказался от родительских денег.

— В своей жизни я успел заработать кругленькую сумму. На путешествия мне вполне хватит.

Ну конечно, кто сомневался, что Антон найдет ответ, да такой, после которого любой уточняющий вопрос будет не к месту.

— Так вот о какой переломной жизненной ситуации ты мне говорил…

Мы с Антоном оказались очень похожи. И хоть я не росла в неприлично богатой семье, но в эту минуту, глядя на моего названного друга, мне показалось, что это и к лучшему.

— Эй, не кисни, — начала я подбадривающе, — я, конечно, не могу похвастать знаниями в области невероятных практик, для избавления от детских обид, и поднятия духа, но все же, могу я тебе чем-то помочь?

Я считала себя просто обязанной помочь Антону, вот только ничего не приходило на ум. И вновь не знаю, как он это проделал, но мой собеседник неожиданно произнес:

— Ты уже мне помогла. Мы в расчете.

— Но я ничего не сделала, — на минуту мне показалось, что Антон телепат. Он уже несколько раз проделывал один и тот же трюк. Не успев, я задать свой вопрос, он тут же давал на него ответ. Но если это не он читает, что у меня в голове, то получается, я слишком предсказуема в своих мыслях. Не могу сказать, что данное умозаключение меня слишком расстроило. По крайней мере я нашла еще одну свою слабую сторону, над которой намеревалась поработать.

— Ты сделала куда больше, чем можешь себе представить.

Я посмотрела в глаза Антона и поняла, он не пытается мне льстить, он и вправду так считает. То, для чего я с ним общалась, было ясно, как день. У каждого в жизни свои ценности. Узнав о его тяжелых отношениях в семье, я осмелилась предположить, что он благодарен мне за то, что я провожу с ним свободное время, чем помогаю развеять мысли.

Мне казалось, ответ находится на поверхности. В эти минуты я и предположить не могла, какую на самом деле роль играют для него наши встречи.

— Я видел постер, о премьере приключенческого фильма, может сходим? — поинтересовался Антон.

— И снова ты берешь все под свой контроль, — смеялась я, но уже не удивлялась и не бесилась от этого.

— Ты против?

— Вовсе нет. Хотела бы, чтоб в моей жизни появился мужчина, который вот так легко сможет взять все в свои руки и избавить меня хоть от половины той ответственности, которая на мне.

— Сегодня, ты хозяйка своей жизни. Неужели ты и вправду хочешь, чтоб кто-то, шарил по самым потаенным уголкам твоей души?

— А разве общение, что у нас с тобой, это не то, о чем ты сейчас говоришь?

Тут я смутила своего собеседника. У него всегда менялось лицо, если я вдруг находила слова, противоречащие его высказываниям.

— А ты начинаешь мне нравится, — неожиданно признался Антон и вновь взглянул на меня прищурив глаза.

Я слегка раскраснелась, не понимая, какой именно смысл он вложил в свое признание. За наше короткое время знакомства Антон так часто устраивал мне мозговой штурм, после чего менял тему разговора, что смысл многих его слов мне предстояло разгадывать самостоятельно. Вот и сейчас, что именно он хотел сказать своим нравлюсь? Нравлюсь, что меняюсь или нравлюсь, значит нравлюсь? Ведь мне он начал нравится по-настоящему.

Он, красив, умен, уверен в себе. При одном лишь взгляде на него понимаешь, этот человек воплощение идеала. Да любая девушка была бы рада быть с ним. Точно, любая девушка, но на отдыхе он один. О, Боже, до меня только сейчас вдруг дошло, что ни одна девушка, находясь в здравом уме не отпустит своего парня одного на отдых, а такого красавчика и подавно. Поверить в то, что у Антона никого нет будет крайне сложно. Возможно, когда он говорил о том, что ему необходимо привести собственные мысли в порядок, он имел ввиду не только ситуацию с семьей, но и отношения со своей второй половиной?

Я уставилась на Антона и продолжала переставлять мысли в своей голове, вместо того, чтоб просто спросить его о истинной причине прибывания на курорте. Ведь я точно чувствовала, говоря о том, что он является путешественником, он немного слукавил. Слукавил нарочно или просто не желал вдаваться в подробности?

— Что? — неожиданно спросил Антон, чем отвлек меня от столь запутанных рассуждений. — О чем ты сейчас думала?

Я вернулась к своему собеседнику слегка растерянной, ведь мне так и не удалось найти ответы на интересующие меня вопросы.

— Хочешь залезть в самые потаенные уголки моего разума? — решила отвертеться я таким же способом, каким постоянно уворачивался Антон. Признаюсь, не имея достаточной практики у меня это вышло слегка коряво, что вызвало неподдельный смех моего собеседника.

Мы оба залились смехом, а когда наконец-таки успокоились, я поймала на себе нежный обволакивающий взгляд Антона. Он с таким умилением смотрел на меня, что я не осмелилась прервать его. В ответ я смотрела в его темно зеленые глаза, которые светились, словно изумруды.

Как и было оговорено ранее, мы сходили в кино, на премьеру весьма увлекательного фильма. По правде говоря, мне не столько был важен сюжет фильма, сколько само посещение кинотеатра.

— Уже и не вспомню, когда в последний раз была в кинотеатре, — призналась я Антону, после просмотра. — Знаешь, я тут проанализировала несколько последних лет и вдруг поняла, что понятия не имею на что их потратила. Кажется, будто в моей жизни не было ничего кроме работы. Это так ужасно.

— Это здорово! — неожиданно с воодушевлением воскликнул Антон.

— Не поняла?

— Здорово, что ты наконец-таки начинаешь это осознавать. И здорово, что тебе это не нравится. Пойми, еще не все потеряно, у тебя есть огромный шанс все исправишь.

И опять слова Антона попали в самое яблочко. Каждый раз, когда он говорил так уверенно, я начинала верить в то, что действительно смогу все изменить, я начинала верить в себя.

День 3

Я проснулась в приподнятом настроении. Вчера мы с Антоном вновь договорились встретиться за завтраком, поэтому, включив музыку погромче и двигаясь ей в такт, я отправилась в ванную. Мне безумно хотелось резвиться. Я давно не ощущала ничего подобного.

Мой проницательный друг конечно же заметил во мне изменения. Еще за завтраком мы договорились, что после ужина сходим на вечеринку, которую тут устраивали каждый день. А пока весь день был в полном нашем распоряжении.

— Я бы хотела купить какие-нибудь сувениры на память. Не подскажешь, где можно их приобрести?

— Хм, почему же, могу не только рассказать, но и показать. Если ты не против, то я с радостью составлю тебе компанию.

Я и не смела просить Антона о таком, но раз он сам вызвался, то отказываться было просто глупо. Заскочив в номер за деньгами и прихватив с собой шляпу, с огромными полями, защищающими от солнца, мы сели в такси и отправились за покупками.

И тут Турция открылась для меня совершенно с другой стороны. На небольшом рынке продавали все, что только душе угодно. Я купила несколько сувениров от местных ремесленников. Старичок, что активно нахваливал свой товар, подробно рассказал мне о каждом купленном у него предмете. Мы с Антоном внимательно слушали мужчину. Старичок поведал нам, что заработок у него не большой, но главное, он занимается тем, что приносит ему внутреннее удовлетворение.

И конечно же я не могла не сделать проекцию на себя. В моей голове мелькали мысли: что, если не рекламное агентство? И тут ответ был очевиден. Я не желала менять работу. Она мне нравилась, по-настоящему. Мне лишь нужно было поменять свое отношение к ней, а точнее, хоть иногда, выбираться из офиса и наслаждаться окружающим миром.

Мы распрощались с лавочником и отправились гулять дальше. При помощи приложения в телефоне, переводили местные вывески и обнаружили магазинчик с интересным названием «Сладкоежка». Кто хоть раз пробовал турецкие сладости, тот должен знать, они просто божественные.

Крупная женщина, одетая в платье ярко-красного цвета, подошла к нам и принялась нас обслуживать. Здорово, что она говорила на английском, собственно, как и мы с Антоном.

Она предложила отведать нам по кусочку «Экмек кадаифа» — это турецкий десерт, в основе которого содержится пористый корж, щедро пропитанный сиропом, в середине десерта находится огромный слой невероятно нежного крема, а верх полит густыми сладкими сливками. От этого десерта у меня голова пошла кругом. Я с выпученными от изумления глазами продолжала есть сладость, желая съесть все пирожное целиком.

Антон ничего не говорил, лишь с умилением смотрел на меня и улыбался. Я уже хорошо знала такой его взгляд. Думаю, он, как и я в этот момент, чувствовал спокойствие в душе и возможность быть самим собой.

— Дашь кусочек? — спросил он у меня.

— Не-а, — я покачала отрицательно головой, продолжая раз за разом откусывать по небольшому кусочку пирожного и наслаждаясь каждой его крупинкой.

— Ну дай хоть попробовать, — наигранно пытался злиться Антон.

— Не-а, не дам, — я повернулась спиной к Антону, желая самостоятельно доесть пирожное.

— Ах ты жадина! Ну я сейчас тебе покажу!

Мы хохотали. Антон со спины пытался дотянуться до моей тарелки со сладостью, которую я держала на вытянутых руках. Хоть у него и были длинные руки, но достать до тарелки ему не удалось. Тогда он принялся щекотать меня. В этот момент, я скорчилась, потеряв равновесие и пирожное соскользнуло с тарелки на пол.

Мы оба замерли и оплакивающе посмотрели на припечатанную к полу сладость. Затем посмотрели друг на друга и захохотали.

— Это ты во всем виновата, — Антон всячески старался сделать серьезнее лицо, но у него это никак не выходило.

Я не стала оставаться в стороне и решила выдвинуть ему встречные обвинения.

— Я виновата? А кто хотел забрать у меня пирожное?

— Я попросил лишь малый кусочек, — продолжил, смеясь Антон.

— Ты не говорил, что хочешь всего лишь кусочек.

— Говорил! Лучше признай, что ты жадина и просто не хотела со мной делиться.

— Не хотела, — вновь рассмеялась я.

Когда наши эмоции поутихли, Антон подошел ко мне и протянув руку стер с моей нижней губы крем от пирожного.

— Ты испачкалась, — добавил он, почему-то смутившись. Я замерла и почувствовала, как мое сердце забилось сильнее.

И вновь его взгляд. Теперь без умиления, без осуждения, эти типы его взгляда я изучила на отлично. Тот, что был сейчас, такой задумчивый, я уже видела, но никак не могла разгадать, что он в себе несет.

Крупная женщина в красном платье позвала свою работницу и попросила ту прибраться в магазине. Мы с Антоном несколько раз извинились за детскую шалость, из-за которой пострадало пирожное и до сих пор чистый пол.

Похоже женщину тоже позабавила эта ситуация. Она позвала нас к себе и вновь принялась доставать с ветрины невероятно красивые вкусности.

— Я подошла первой предвкушая познакомиться с новыми вкусовыми ощущениями.

— Ваш молодой человек хотел попробовать «Экмек кадаиф»? Пусть подходит, у меня для него есть кусочек, — улыбаясь сказала женщина.

— Ммм, он не… — я пыталась оправдаться перед женщиной, и пояснить, что Антон мне вовсе не парень, а всего лишь друг.

— Я с радостью попробую. Тем более, что моя девушка не оставила мне и крошки, — в разговор резко вмешался Антон, подхватив меня за талию он лукаво подмигнул мне левым глазом. После чего, заметив приоткрытый от удивления рот, он приподнял вверх брови и послушно убрал свою руку.

Наевшись сладостей, нас угостили крепким турецким чаем. Понятия не имею, что это был за аромат, но при заваривании он разнесся по всему магазинчику. Вкус у чая был еще более волшебным, нежели запах.

Накупив у гостеприимной хозяйки всевозможных сладостей, мы отправились дальше.

— Куда теперь? — поинтересовался Антон дальнейшими планами.

— Может просто прогуляемся, — предложила я.

Заметив неподалеку старинные руины. Мы отправились прямо к ним. По установленной табличке, мы поняли, что это остатки древнего города Перге.

Все постройки, что были воздвигнуты нашими далекими предками, всегда вызывали у меня восторг и удивление. В Чехии много достопримечательностей: замки всевозможных размеров, старинные усадьбы с невероятными ландшафтными садами, древние пещеры, памятники и многое другое. Когда-то я часто посещала подобные места и всегда проникалась к ним особым трепетом. Ведь когда-то по тем самым садам, где прогуливаются современные туристы гуляли короли, лорды, богатые помещики. Часть из них были жестоко убиты в стенах этих самых замков.

Здесь, в Турции я почувствовала иную энергетику. Возможно, по той причине, что никто не проводил мне экскурсию и не рассказывал о важном значении старинного места, в которое мы с Антоном попали по чистой случайности. Хотя, признаюсь честно, большее впечатление на меня произнесла не древняя архитектура, а то, что я находилась здесь именно с Антоном.

Блуждая по руинам, и послушно следуя за своим названным другом, я четко осознала, что именно за таким человеком готова была идти всю свою жизнь. Когда на одном из участков пути, Антон остановился, чтоб вновь подать мне руку, я смело вложила свою кисть в его ладонь. Нужно было смотреть под ноги, но в этот момент я подняла глаза на моего спутника. Ох уж это шаловливое сердце, забилось сильнее обычного, выдавая странные колебания в груди. Антон, замерев, смотрел на меня, и тяжело дышал, а когда сложно проходимая дорога осталась позади, он отпустил мою руку и странно одернул свою, будто избавился от колкого предмета, ранившего его ладонь. Я никак не могла понять эти его движения. Гуляя вчерашним утром по берегу моря он сжал свои руки в кулаки, после того как помог мне не упасть в воду, сейчас, одернул руку. что бы это могло значить? Мне стало любопытно, что происходит с ним, когда он касается меня?

— Все в порядке? — решила я уточнить у него, на что Антон отреагировал весьма странно.

— Да. Все хорошо. Думаю, нам пора возвращаться в отель.

На обратном пути, находясь в такси, каждый из нас молча смотрел в свое окно. Я чувствовала себя до безумия неловко. Почему человек, всегда и на все находящий слова, сейчас молчал и усердно о чем-то думал? Мне надоела игра под названием «молчанка» и я решила узнать у Антона в чем дело. В этот момент он тоже развернулся ко мне, и мы одновременно произнесли одну и ту же фразу: «Почему молчим?». После этого мы оба рассмеялись, но глаза Антона его выдали. Если меня и вправду интересовала причина образовавшейся тишины, то Антон точно знал источник ее возникновения.

— Знаешь, сегодня я безумно устал, не думаю, что у меня будут силы еще и на вечеринку, — начал Антон, при приезде в отель.

— Да, конечно, без проблем, можем отложить все на завтра, — решила я поддержать.

— Ты не должна из-за меня сидеть весь вечер в номере. Сходи, послушай музыку, потанцуй.

Антон продолжал вести себя очень странно. Конечно же я приняла все на свой счет. Решив, что он устал проводить со мной все свое свободное время, я хотела оставить его в покое и просто дать отдохнуть от меня.

Вернувшись в номер, я все еще думала о том, как Антон одернул свою руку во время прогулки. Я так и не поняла на какой стадии остановились наши псевдодружеские отношения. Оставалось не ясным, продолжится ли игра в дружбу завтра или нет, ведь мы не договаривались ни о совместном завтраке, ни о встрече в принципе.

Перелистывая один канал за другим я чувствовала, как мне безумно хочется увидеть Антона. Я спустилась к бару на первый этаж, где было полно людей, села за один из столиков в компании с приятным манговым коктейлем.

— Можно присоединиться? — неожиданно раздалось из-за спины. Я с облегчением выдохнула. Мне казалось, что всевышний, услышав мои мысли, послал мне в эту минуту Антона. — Не спится, — сказал в свое оправдание Антон, усаживаясь на кресло.

Я подождала, чтоб он основательно расположился и наконец-таки задала ему мучавший меня вопрос:

— У тебя есть кто-нибудь?

Антона вовсе не смутил мой вопрос. Но он видел, с какой озабоченностью я ждала ответа.

— Нет. Я один.

— Разве такое возможно? — произнесла я вслух фразу, которая крутилась у меня в голове и которую вовсе не следовало озвучивать.

— Хм, в каком это смысле, возможно? — Антон рассмеялся, но понял, что я вовсе не шутила, обронив нечаянно предыдущую фразу. — Почему ты думаешь, что я не могу быть один?

— Ты, красив, умен, я бы даже сказала притягательно очарователен, к тому же, как я понимаю, с финансами у тебя все в полном порядке. Не понимаю, в чем подвох? Что не так?

— И в самом деле, что не так со мной? — продолжал смеяться Антон, затем добавил, — Я сказал тебе чистую правду. Сейчас у меня никого нет. Я долгое время встречался с девушкой, но наши пути разошлись.

— Почему?

— Я бы не хотел говорить об этом, по крайней мере сейчас. Может как-нибудь в другой раз.

Антон говорил о расставании очень спокойно, не похоже было, что у него остались чувства к бывшей девушке. Не понятным оставалось то, почему он не желал рассказать мне о причинах этого расставания. Я начинала путаться в куче недосказанности своего собеседника. Он все еще оставался для меня загадкой, которую мне не терпелось разгадать.

— О чем задумался, Шерлок? — Антон нарочно смеялся надомной.

— Шерлок? — удивилась я.

— Да у тебя на лице все написано. Какую головоломку разгадываешь на этот раз?

Вот я и попалась. Оказывается, Антон был куда более проницательнее, чем я думала.

— Я никак не могу понять, — наконец начала я, пойдя в наступление, — то, что происходит, между нами, это все по-настоящему или всего лишь игра?

— А ты сама, как чувствуешь?

— Я не знаю. Я запуталась. Порой, я уверенна, что за эти дни мы и вправду сблизились, а иногда мне кажется, ты играешь со мной.

Антон задумался. Почему-то мои слова произвели на него сильное впечатление. Он изменился в лице, указательным пальцем правой руки начал теребить нижнюю губу.

— Наверное, с самого начала, это была плохая идея, — неожиданно произнес Антон, при этом впервые не взглянув мне в глаза. Я не понимала, в чем моя вина, почему он ведет себя так странно и уже начинала жалеть о том, что мы вообще встретились этим вечером. Наверняка он и вправду устал от меня, заключила я твердый вывод. Но Антон тут же опроверг мои доводы:

— Ты ни в чем не виновата, это все я. Есть вещи, которые я не могу тебе рассказать.

— Почему? Не доверяешь или думаешь, что я не пойму?

Я искренне пыталась понять Антона. А после его признания, поняла, он только с виду кажется таким сильным, на самом деле он очень уязвим. Не знаю, что именно делает его таким уязвимым, но именно по этой причине он и отказывается быть со мной откровенным. Наверняка ему в прошлом причинили сильную боль, из-за чего он старается быть сдержанным со мной. Я не знала, как ему помочь, если он не рассказывает мне о том, что его гложет, но теперь я хотя бы понимала, что причина вовсе не во мне.

— И то и другое, прости, — резко ответил Антон и намеревался уйти. Я подскочила с места вслед за ним.

Уже было не важно, по-настоящему все или нет, мне были не безразличны его терзания, поэтому я не могла позволить ему просто взять и уйти.

— Я не знаю, что стряслось у тебя, но знай, ты смело можешь мне довериться. Не могу обещать, что пойму, но обещаю, что буду на твоей стороне. Ведь я вижу, ты хороший человек. Не верю, что ты мог совершить что-то ужасное. Ты помог мне, совершенно незнакомому тебе человеку, когда другим на меня было совершенно плевать.

— Дебора, я это делал не для тебя, — произнес Антон, глядя мне прямо в глаза.

Эти слова меня больно ранили, но его взгляд говорил об обратном. Я боялась, что запутаюсь в том, где кроется правда, а где ложь.

— Друзья не бросают друг друга при малейшем недопонимании.

— Верно! Друзья, не бросают! — ответил Антон и отправился к выходу на открытую террасу. Я уже не акцентировала свое внимание на его колких словах, понимая, он делает это нарочно. Единственное, чего я не понимала, так зачем же он решил меня оттолкнуть от себя, да еще так жестоко? Именно это я и попыталась выяснить у Антона.

— Зачем ты это делаешь? Почему пытаешься сорваться на мне, вместо тог, чтобы просто поговорить?

— Я уже ответил тебе на этот вопрос! — крикнул Антон, чем не на шутку меня испугал.

И хоть за последние дни я почувствовала себя более уверенной в общении с противоположным полом, но переломить эту ситуацию пока была не готова. Я вышла к бассейну, туда, где состоялась наша первая встреча с Антоном, села на шезлонг и старалась ни о чем не думать. Небо нахмурилось и скрыло все звезды, оставив меня без единого шанса найти «большую медведицу».

Не смотря на дикую злость в адрес Антона, мне все равно было его жаль. Я считала себя закомплексованным человеком, но в отличии от него, смогла озвучить свои страхи. Антон же боялся, или не желал этого делать. Мне было странно столько времени думать о малознакомом человеке, который по непонятной причине стал каким-то близким моему сердцу. Более не выходило гнать мысли о нем. Чем сильнее я старалась о нем не думать, тем четче понимала, что вновь хочу его увидеть. Не знаю почему, но я была убеждена в том, что Антон прекрасный человек, а его злость и отстранение, это всего лишь маска.

В последнее время я часто стала задавать себе вопросы, но не всегда находила на них ответы. Думаю, это все влияние Антона. Он вдохнул в меня веру в жизнь и веру в себя. И пусть сегодня я не знаю правильного ответа, но у меня есть завтра, и возможно ответ кроется именно там. С этими мыслями я и уснула под нахмурившемся небом.

Спала я не долго. Меня разбудили первые капли, сорвавшиеся с огромной тучи расположившейся надомной. За первыми каплями последовал легкий сентябрьский дождь, который переполошил отдыхающих. Люди, схватив свои вещи, со всех ног побежали в отель. Я села и приподняла голову к небу. Слегка теплые капли падали мне на лицо, одни срывались со скул вниз, другие медленно стекали по шее. В эти минуты я ощутила дикое умиротворение. Мне не хотелось больше себя ругать за не сделанное, наказывать за совершенные ошибки, тем более, если эти ошибки совершила не я. Ко мне вдруг четко пришло осознание того, что я больше никогда не опущу руки.

Не знаю, что за перезагрузку устроил Антон, но ее действия мне были по нраву. И стояло мне лишь вновь о нем вспомнить, как он оказался тут как тут. Накинув на мои плечи огромное белоснежное полотенце, Антон строго посмотрел на меня.

— Не терпится заболеть?!

— Это всего лишь дождь, — спокойно ответила я.

— Пойдем внутрь, тебе нужно выпить горячего чая.

А еще говорят, что это мы-девушки, странные. Еще полчаса назад Антон был зол на меня и пылал диким пламенем в мой адрес, а сейчас бережно накинув полотенце, принялся отчитывать за то, что я не берегу себя. И так как Антон предпочитал отмалчиваться от того, что творится у него в душе, я же решила более не давить на него, и оставалось лишь одному Богу известно, что все его действия могли значить.

Промокшая до ниточки, я сидела на веранде второго этажа в мягком уютном кресле, закутавшись в полотенце и обеими руками держала горячий чай, который мне принес Антон. Он, как всегда, сел напротив и пристально наблюдал за мной. Я сразу разгадала чего он хочет, поэтому не стала поддаваться на его провокации.

— И что, на этот раз ничего не спросишь? — начал Антон, понимая, что от меня не дождется и слова. — Ну хватит Дебора, признаюсь, я был не прав.

Я поднесла чай ко рту, продолжая молчать и внимательно смотреть на Антона.

— Я и правда не могу тебе многого рассказать. Поэтому я взбесился. Я был зол не на тебя, а на себя, ведь ты заслуживаешь того, чтоб тебе не лгали и были с тобой откровенны.

Ого, вот это откровения, такого я точно не ожидала. Все теории и выводы, сделанные до сих пор оказались ошибочными. Ну, а разве иначе могло быть? Это ведь Антон — человек загадка и непредсказуемость в одном флаконе.

— Друзья? — прищурившись спросил он.

Его манящая улыбка не могла не сработать, и я наконец ответила:

— Друзья!

Допив чай, мы разошлись по своим номерам. День выдался эмоциональным. Лишь я увидела подушку, как она поманила меня, и я в миг уснула.

День 4

Тишину и спокойствие четвертого дня отдыха нарушил мой бывший парень. В тот момент, когда мы сидели с Антоном на террасе, он явился, как ни в чем ни бывало. Мартин подошел ко мне, поцеловал в щечку и присел рядом. Я, прибывая в легком замешательстве не стала устраивать сцен, лишь тихо шепнула ему:

— Ты? Почему ты здесь?

— Мой билет на самолет сгорел. Пришлось поднять турагентство на уши. Это заняло несколько дней, но теперь я рядом и все будет хорошо. Я с тобой малыш.

Невозмутимость Мартина просто зашкаливала, тем самым не на шутку выводила меня из себя.

— Мартин, я застала тебя с соседкой. Может ты забыл об этом?

Мартин размахнул руками, давая понять, мол, что поделаешь. А потом и вовсе выдал:

— Я ведь не знал, что ты вернешься домой раньше.

— Да ты…

Мне жутко хотелось врезать ему. За всей картиной, с приподнятыми бровями от удивления, наблюдал Антон.

— Я так понимаю это и есть твой бывший? — поинтересовался он. Мне было неловко за то, что Антону пришлось стать свидетелем этой отвратительной сцены с Мартином. Не находя приличных слов, для обозначения статуса Мартина в моей жизни, я, поджав губы просто кивнула головой.

— А ты кто такой? — Мартин был в своем репертуаре. Еще более невыносимым его делала выпивка, которую он безумно любил, и похоже уже успел воспользоваться местным широким ассортиментом бара.

Антон не стал отвечать на вопрос Мартина, лишь строго посмотрел на меня.

— Ладно, катись ты к черту, — отмахивался Мартин от Антона, не дождавшись ответа на поставленный вопрос. — Малыш, пойдем в номер.

Мартин взял меня за руку и пытался поднять с дивана. Я не успела сказать ни слова, вмешался Антон.

— Отпусти девушку!

— Да пошел ты! Кто ты такой? — Мартин перестал тянуть меня, но все еще держал мое запястье.

— Думаю, после того как ты упадешь на колени от одной лишь пощечины, тебе будет абсолютно все равно, как меня зовут и кем я являюсь для Деборы. Так что, руки прочь от нее.

— И как давно ты ее знаешь?!

— Достаточно, чтоб понять, что ты ей не подходишь!

— Прекратите, пожалуйста. Мартин, тебе и вправду стоит сейчас уйти, — вмешалась я, испугавшись, что и в самом деле может произойти драка.

— Не понял? Малыш, ты что, выбираешь его, а не меня?

— Я никого сейчас не выбираю. Я просто прошу тебя уйти. Между нами, все кончено!

— Да ладно тебе, малыш. Ну, оступился я разок, с кем не бывает. Давай все забудем. Все будет, как и прежде.

— А меня не устраивает то, как было прежде. Я больше так не хочу.

— Да что с тобой? Ты смотришь на меня иначе и говоришь не так, как раньше.

— Девушка попросила оставить ее в покое. Советую последовать ее просьбе, — вновь вмешался Антон.

Я видела, как Антон еле себя сдерживал. Его руки, сжавшись в кулаки, словно приготовились к атаке. Я не знала, как он ведет себя в подобных ситуациях, но прекрасно знала Мартина, который был задирист и которому было без разницы, кто получит по физиономии.

— Ты еще пожалеешь. Сама приползешь ко мне, а вот я подумаю, быть с тобой или нет! — выпалил Мартин и отправился к выходу. По пути он врезался в соседний столик, за которым сидели девушки и что-то праздновали. Мартин выругался на них и пошел дальше.

Мы с Антоном взглядом провели Мартина к выходу, после чего мой собеседник, стиснув скулы промолвил:

— Пообещай мне, что когда вернешься в Прагу, то не станешь с ним даже разговаривать.

Антон был зол. На его лице было заметно отвращение в адрес Мартина. К сожалению, я долго не замечала гнилой сущности своего бывшего парня. Человек, с которым я прожила два года, в миг превратился для меня в пустое место. Меня удивила просьба Антона, и тут я почувствовала, что его опеки мне недостаточно, мне хотелось чего-то большего.

— Обещаю, — как под гипнозом ответила я.

И вновь Антон удивил. Он не стал упрекать меня в ужасном выборе парня. Не начал расспрашивать о том, остались ли у меня чувства к Мартину. Он вообще больше не затрагивал тему с моим бывшим, будто отвратительнейшей ситуации на террасеи вовсе не было.

С каждой минутой, проведенной с Антоном, с каждым его словом и действием, он нравился мне все сильнее. А в следующую минуту он и вовсе выдал:

— Итак, предлагаю продолжить нашу терапию.

— Какую еще терапию? — неподдельно удивилась я.

— Чего ты никогда не делала, но очень хотела?

— Ты вновь пытаешься залезть мне в голову, — я решила, что раскусила Антона.

— Вовсе нет. Просто хотел стать волшебником, который может осуществить одно из твоих желаний.

Антон смотрел на меня и мило улыбался. Его добрые глаза обволакивали своей нежностью.

— Уверен, что тебе это будет по силам?

— Вот и проверим, — отшучивался он.

Я стала перебирать в уме все, чего мне бы хотелось.

— Ну, так ты скажешь? Неужели совсем нет ничего подходящего?

— Знаешь, возможно когда-то я чего-то очень даже хотела, но с возрастом понимаешь, что не все желания должны исполнится.

— Почему же? Что вдруг изменилось?

— Я. Я изменилась. Из некоторых желаний я просто выросла.

— А из тех, что не выросла, осталось что-нибудь?

— Думаю есть кое-что. Я всегда мечтала спеть в караоке.

— Что же тебе мешало это сделать? — тут неподдельно удивился Антон.

— Сочувствие к окружающим. Думаю, услышав, как я пою они бы в обморок упали.

Антона рассмешили мои откровения, но не остановили. В следующую минуту мы уже мчались в караоке-бар. С ним, мне было не страшно. Не страшно опозориться на глазах у окружающих, из-за отсутствия вокальных данных. Я вдруг поняла, что мне в принципе с ним, было бы не страшно все на свете. Мне лишь становилось страшно от тех чувств к Антону, что с каждым днем все сильнее появлялись в груди.

— Волнуешься? — спросил Антон, когда мы только вошли в заведение.

— Вовсе нет. Ты ведь будешь рядом? — уточнила я для своего спокойствия.

— Конечно буду, — ответил Антон. И вот опять, привлекательная и такая манящая улыбка Антона, озарила его лицо.

Я взяла микрофон, и не отрывая глаз от своего нового друга запела. Уже к середине песни все присутствующие дружно мне аплодировали. Не знаю, как Антону удалось зажечь публику, но мне была безумно приятна такая поддержка. Лишь прозвучали последние ноты моей песни, как Антон, схватив второй микрофон, вскочил на импровизированную сцену рядом со мной.

— Дуэтом? — обрадовалась я.

— Почему бы и нет! — поддержал Антон и сам выбрал нам песню. Признаюсь, его выбор меня очень сильно удивил. Это была песня Хулио Иглесиаса и Доли Партон «When You Tell Me That You Love Me feat» («Когда ты говоришь, что любишь меня»).

Конечно, когда-то очень-очень давно я слышала эту песню, но я и предположить себе не могла, что буду исполнять ее в караоке. Зазвучала вступительная музыка. Я подняла свой испуганный взгляд на Антона, который тоже смотрел на меня.

— Я не справлюсь, — шепотом призналась я ему.

— У тебя прекрасный голос. Все получится, — с уверенностью сказал Антон и взяв меня за руку, запел.

Ох, в эту минуту мне бы не помешала его уверенность. И тут я почувствовала, как Антон сильнее сжал мою ладонь в своей, тем самым стараясь меня успокоить. Я же в эту минуту поняла, что мне никак не отвертеться и петь все равно придется. Как не странно, но мы справились. Конечно, до истинных исполнителей этой песни нам далеко, но по восторженным взглядам наших слушателей было понятно, нам удалось не только не опозориться, но и блистательно исполнить выбранную песню.

Мне никак не давал покоя один вопрос: почему именно эта песня? Почему Антон выбрал именно ее? Не знаю, хотел ли он этим что-то сказать, но, эта песня, была не просто про любовь, про самые сильные чувства, она была про меня. Каждая строчка, каждое слово, словно были написаны про меня и про мои чувства к Антону.

Хотелось бы верить в то, что романтичная обстановка курорта повлияла на меня, но боюсь, что это не так. И я, мастерица портить все, что мне дорого и все, к чему я прикасаюсь, боялась потерять хрупкие отношения с загадочным новым другом, который для меня был уже больше, чем просто друг. Я вовсе не представляла себе, как может сложиться жизнь у двух совершенно разных людей, из разных стран, но четко осознавала, что хочу, чтоб Антон был моим парнем, а я, его девушкой.

Ну да, только я способна после четырех дней знакомства, по уши влюбиться в первого, попавшего под руку красавчика и расписать дальнейшую жизнь с ним, без его согласия на это.

Мы вышли из караоке-бара, все так же, дружно держась за руки.

— Ну, как ощущения? — сверкая глазами в полумраке спросил Антон.

— Невероятно! — ответила я и была уверенна, что это тот самый момент, момент, для поцелуя.

Но, общаясь с Антоном нужно было понимать, что он не поддается ни моментам, ни любой другой логике и всегда поступает непредсказуемо. А может быть, он вовсе и не хотел меня целовать? Может я слишком сильно забежала вперед и придумала себе то, чего нет? Возможно, исполняемая песня, с признанием, это всего лишь песня, а моя ладонь в его руке, это всего лишь дружеская поддержка и не более? Я почувствовала себя полной дурой.

— Помнится, мы еще собирались на вечеринку, — сказал Антон и вновь потащил меня за собой.

Мне не верилось, что все происходящее происходило именно со мной. Забыв про удачный момент для поцелуя, я стремглав помчалась за тем, кто и впрямь стал для меня волшебником, исполняющим все желания.

Оказавшись в клубе, где каждый день проходили зажигательные вечеринки я замерла. Моя последняя безбашенная вечеринка, где мне удалось по-настоящему оторваться, прошла на третьем курсе. В тот день вся группа праздновала успешное окончание учебного года и мы, уже изрядно подвыпившие заявились в ночной клуб, где выпивка продолжала литься рекой. Танцы до утра вымотали абсолютно всех. И если в клуб мы пришли дружной компанией, то по окончанию веселья обнаружилось, что многие из моих одногруппников покинули вечеринку задолго до ее окончания. Я, полностью измотанная в компании трех своих одногруппников поймали такси и пытались объяснить таксисту на ломаном человеческом языке куда следует отвезти каждого из нас. Не знаю, как таксист вообще разобрал наши адреса, но, к счастью, все из нас благополучно добрались до дома.

Наутро следующего дня у меня жутко болела голова и я зареклась никогда более не напиваться. И до сегодняшнего вечера могу с уверенностью сказать, я сдержала свое обещание. Но что-то мне подсказывало, что этот вечер тоже оставит свой след в моей памяти. Чутье меня не подвело.

— Дебора, ну же, идем, — Антон продолжал меня тащить за собой.

Мы расположились за барной стойкой. Антон заказал для нас странную горящую синим пламенем выпивку, в мелких рюмках.

— Три рюмки на каждого? — удивилась я.

— Я тоже подумал, что этого нам будет мало, — ответил Антон и заказал еще по две рюмки.

Итак, пять рюмок с непонятной спиртной жидкостью стояли перед нами. Нужно ли их было выпить все разом, или каждую по очереди, делая между ними определенный перерыв, я и понятия не имела. Но, конечно же Антон все знал. Он и продолжил рулить вечером.

— Итак, предлагаю сыграть в одну игру.

Тут моя челюсть слегка перекосилась. Игра с выпивкой, что-то мне подсказывало, добром это не кончится. Но, мое любопытство, как всегда, взяло верх. Была не была, подумала я и вновь решила довериться своему надежному другу.

— Рассказывай правила! — вполне уверенно выкрикнула я и принялась слушать, что же затеял Антон.

— Итак, все просто, один задает вопрос, второй отвечает. Но отвечать нужно только правду. Если не хочешь говорить правду, то пьешь содержимое рюмки. Кто первым опустошит все емкости, тот проиграл. Победитель может загадать проигравшему любое желание на исполнение. Ну как? Играем?

Я вовсе не азартный человек, но в эту минуту мне не терпелось начать игру. Мне представился шанс выведать у Антона все, что так сильно не давало покоя моей душе. Ведь я, итак, днями напролет рассказываю все о себе. Да он за четыре дня узнал обо мне больше, чем кто бы то ни был. А вот мне о нем, мало что было известно.

— Да! — смело ответила я в предвкушении. — Кто первым задает свой вопрос?

— Так и быть, я тебе уступлю.

Я старалась четко сформулировать свой первый вопрос, чтоб у Антона не было даже возможности для увиливания от ответа.

— Готова выведать все потаенные мои мысли и желания? Или быть может хочешь узнать что-то более страшное? — подстегивал меня Антон, лукаво прищурив глаза.

— Готова! А ты, готов отвечать? — в той же манере ответила я ему. Взгляд Антона стал еще более живым в предвкушении моего вопроса. Я приблизилась максимально близко к своему противнику и глядя прямо ему в глаза произнесла:

— Чего ты больше всего боишься?

— Смерти, — быстро и вовсе не отшучиваясь ответил Антон. Произнеся это молниеносно, у меня сложилось ощущение, что он всегда знал ответ на мой вопрос. Меня смутил ответ, я села ровно, отведя свой взгляд в сторону.

— Ну что ж, теперь моя очередь! Итак, Дебора, расскажи мне о своем самом постыдном желании.

И если я не решалась в первом вопросе разузнать о его личных жизненных передрягах, то Антон не стал церемониться, лишний раз доказав мне, что он — не я.

Я не намеревалась проигрывать, поэтому пришлось честно рассказать ему о том, что, учась в университете, мне жутко хотелось заняться любовью с девушкой из параллельной группы. Темнокожая Летиция, была невероятно красива. К ней тянуло всех, как парней, так и девушек. Не знаю, что в ней было такого притягательного, кроме безумно сексуальной внешности, но все сходили от нее с ума. Ни у кого из студентов так и не получилось завоевать сердце темнокожей красавицы. Она выбрала себе в спутники преподавателя филологии, с которым случайно пересеклась в библиотеке. После этой встречи у них закрутился бурно обсуждаемый во всем ВУЗе роман. Обоих спасло лишь то, что он не был ее преподавателем, а значит их связь не подошла под статью: роман со своей студенткой. Теперь они воспитывают двух прекрасных мальчишек-погодок.

— А ты оказывается не так проста, как кажешься, — задумчиво произнес Антон. — Ладно, ответ более, чем исчерпывающий, задавай свой вопрос.

В этот раз я решила, что не стану растрачивать понапрасну свои вопросы и пошла по стопам Антона.

— Расскажи мне об истинной причине нахождения в Турции.

— Ты понапрасну растрачиваешь свои вопросы, ведь я уже рассказывал тебе об этом.

— Это и есть твой ответ? — и вновь я почувствовала, как Антон пытается увильнуть от истины.

— Да, — улыбаясь ответил он.

— Знаешь, я вынуждена его отклонить, если ты не намерен мне рассказать всю правду.

Антон вовсе не расстроился, поняв, что проиграл мне и счет стал один-ноль в мою пользу. Затем поднял рюмку и выпил все ее содержимое.

— Итак, моя очередь, — переводя дух произнес Антон, — Чего ты больше всего боишься в жизни, за исключением высоты, ведь страх к ней ты уже поборола.

— В прошлый раз я не понимала, к чему это может привести, но сейчас-то я точно знаю, твои уловки по борьбе со страхами.

— Я спрашиваю о тех жизненных страхах, которые мешают тебе двигаться вперед.

И вновь Антон был стопроцентно прав. В последнее время я боялась абсолютно всего, и эта боязнь мешала мне есть и спать. Единственным ее плюсом стало лишь то, что я сбросила двадцать килограмм за последний год, которые набрала за каких-то три месяца после развода родителей. Я никогда не была склонна к полноте. Отрицательный поток нескончаемых мыслей о том, что родители, люди, на которых я всю свою жизнь старалась ровняться расходятся, вызвали сбои в пищеварительной системе и даже при потреблении незначительного количества пищи я раздувалась на глазах.

Меня окутал страх, прожить жизнь так, как родители. Родить детей, растить их, думать, что все будет хорошо, а по прошествии двадцати пяти лет остаться одной. От этих мыслей я стала рассеянной, на работе начались первые проблемы, за ними внутреннее опустошение и осознание, что я не подвластна над собственной жизнью. Я стала плохо спать. Даже тогда, когда валилась с ног, сон не шел. Аппетит полностью пропал и это вновь сказалось негативно на работе, которая была в тот период для меня единственным спасением. Как оказалось, и этот спасательный плот дал трещину, и я тихо пошла ко дну. Уже полностью смирившись с собственной беспомощностью, день за днем я продолжала губить свою жизнь, постоянно виня во всех своих бедах окружающих, упорно не замечая, что вся вина лежит лишь на мне.

И так как, я все еще собиралась одержать победу в этой безумной игре, которую затеял Антон, я коротко ответила:

— Я боюсь, что так и буду плыть по течению, не сумев взять жизнь в свои руки.

Мой ответ нисколько не удивил Антона. Он будто заранее знал на него ответ и нисколько не изменился в лице. Ничего не произнеся Антон ждал моего вопроса. Я понимала, что он много от меня скрывает, более того, некоторые вопросы, а точнее практически все, о чем бы я его не спросила, останутся без ответа. И все же, рискнуть стояло.

— Твое отношение ко мне, что это?

Похоже тут я попала в самое яблочко, ведь Антон молча взял рюмку и поднеся ее ко рту, выпил все залпом. Но если он не намеревался мне ничего о себе рассказывать, то зачем затеял эту игру?

— А игра начинает быть интересной, — с каким-то особенным, то ли азартом, то ли злостью сказал Антон, — А каково твое отношение ко мне?

— Воруешь мои же вопросы?! — возмутилась я, даже не подумав, что он может повернуть все в свою пользу.

— А ты попробуй ответить… — произнес Антон, в надежде, что я не осмелюсь этого сделать.

— Я не проиграю! — разозлилась я.

— Значит, ответишь? — в его голосе вновь чувствовалось сомнение, а лукавый взгляд раззадорил меня пуще прежнего.

— Отвечу! Ты мой друг. По крайней мере, до этого момента я в это верила. Ты мне нравишься, очень. Не понимаю, почему тебе так сложно было ответить на вопрос? Может потому, что я для тебя лишь развлечение на твоих каникулах?

Антон оскорбился последнему моему высказыванию, которое было достаточно резким.

— Хорошо, задавай свой вопрос, о чем бы ты меня не спросила, обещаю на него ответить. Так что, ты уж постарайся, при выборе вопроса. У тебя есть шанс залезть мне, как в голову, так и в душу.

И тут, не знаю, что на меня нашло, но упускать подобную возможность, которая более может не представиться я не имела права, тем более, что Антон сам дал мне зеленый свет. Я выпалила вопрос на одном дыхании:

— Какой ты видишь девушку, с которой создашь семью?

— У меня не будет семьи, — ответил Антон, чем не просто удивил, а шокировал меня.

По его взгляду было понятно, он не шутит и его ответ истинная правда. Он не желал обсуждать свой ответ и похоже, чтоб отвести от него мое внимание тут же задал свой вопрос:

— Если мы вдруг больше никогда не увидимся, есть ли хоть малейшая вероятность того, что ты меня будешь помнить?

Сказать, что я была обескуражена этим вопросом, ничего не сказать. Грусть и тоска, появившаяся в глазах Антона, словно молили меня скорее ответить.

— Буду! Конечно буду! — наконец ответила я, вновь не понимая, что происходит. Но Вопрос Антона на этом не закончился, и он продолжил:

— Что ты могла бы сказать обо мне?

Кажется, я стала понимать, в чем именно был подвох, со стороны Антона, затеявшего эту игру. Он намеревался выяснить мое отношение к нему. И опять все стало не понятным. Зачем ему ходить вокруг да около? Мог прямо задать мне этот вопрос, что мешало-то? Или, все же что-то мешало? Может то, что и мне начинает мешать при общении с ним, моя симпатия.

И тут я пришла к выводу, что нравлюсь Антону. Но неизвестно, был ли это повод для радости или нет?

Антон ждал ответа, я не стала его томить:

— Ты чуткий, открытый, хоть и не желаешь многого рассказывать о себе. Уверенна, за тобой, как за каменной стеной. Ты знаешь, как поднять настроение, что сказать, если вдруг все вокруг достало. Даже когда ты поучаешь жизни, это звучит так искренне и открыто, что любые твои колкие слова воспринимаются с особым пониманием и их истинна доходит до самого сердца.

Легкая улыбка Антона говорила о том, что он удовлетворен ответом не потому, что я на него ответила, а тому, что именно я произнесла. Я не старалась ему льстить, говоря то, что думаю на самом деле. Глупо было упускать такой случай и не воспользоваться его вопросом, для того чтобы сообщить о моем отношении к нему.

— Итак, давай взглянем на то, какой результат у нас получился. По четыре вопроса было задано, итог: два-ноль в твою пользу. Думаю, можно смело признать тебя победительницей.

Антон, словно разузнав все, что хотел, решил прервать игру. Я расплылась в счастливой улыбке.

— Вот видишь, выигрывать не сложно, — подчеркнул он.

Мы выпили все, что находилось в наших рюмках и отправились на танцпол. К моему счастью, двигалась я намного лучше, чем общалась с противоположным полом. Антон полностью поддерживал меня и из нас сложился великолепный танцевальный дуэт. Веселая музыка в сочетании с весьма крепким напитком взбудоражили и без того вскруженную голову.

— Здесь так жарко. Может выйдем на свежий воздух? — предложила я, полностью изнемогая от жары.

Мы вышли на улицу и уже не хотели возвращаться в душное помещение, где то и дело от каждого второго разило потом.

— Можно, я проведу тебя до номера? — спросил Антон, чем вновь удивил меня. Теперь не оставалось сомнений в том, что я ему по-настоящему нравлюсь.

— Да, конечно! — ответила я, не зная, что и думать.

«Значит ли это тоже самое, что в обычной жизни или нет? Может это он так напрашивается в гости? Готова ли я его впустить в номер и к тому, что может последовать далее?», — я была вовсе не уверенна в ответах на все эти вопросы. Где-то внутри я даже желала, чтоб он остался, но мне не хотелось ограничиваться лишь курортным романом.

В итоге, решив: «будь что будет», мы отправились к лифту. Кроме нас в кабинку вошли еще два слегка подвыпивших человека. Антон оказался позади меня и глядя в зеркальную стену перед собой внимательно смотрел на мое отражение. Наши взгляды встретились и до конечной остановки лифта не прерывались. Сквозь зеркало, Антон будто пытался мне что-то сказать, но у меня не вышло распознать, что именно за эмоция была в его глазах. Даже в тот момент, когда двое наших попутчика сошли этажом ниже, Антон не отрывал от меня глаз и продолжил сохранять молчание.

— Вот мы и добрались, — максимально весело произнесла я, чтоб хоть как-то развеселить своего нового друга.

Антон даже не пошевелился. Я вышла из лифта и дожидалась, когда он проследует за мной, но и этого не произошло.

— Все в порядке? — искренне испугалась я за Антона.

— Я лишь хотел убедится, что ты спокойно доберешься до номера, так как в баре было слишком много подвыпивших людей. Теперь мне пора, — как-то суетливо ответил Антон, придерживая дверь лифта.

— А если в коридоре кто-нибудь на меня набросится? — успела выкрикнуть я, не желая его отпускать.

Антон понял, я не повелась на его только что выдуманную ложь.

— Хорошо, я проведу тебя до двери номера. Тебе так будет спокойней?

— Не я предложила проводить меня, это была твоя идея и если она доставляет тебе неудобства, то незачем этого делать, — произнесла я, с горечью в голосе.

Как мне хотелось залезть в голову Антона и понять, что же там творилось. Почему при всем том, что он желал делать одно, он делал совершенно другое? О чем ему сказало мое отражение в зеркале? Мне было не просто любопытно узнать ответы на все эти вопросы, но и понять, что им двигало, при принятии тех или иных решений.

Антон уже давно не был колким, как в первые дни знакомства. И вероятнее всего, мои слова его очень сильно задели. Он вышел из лифта и скомандовал:

— Веди!

— Мой номер за поворотом, направо.

Антон довел меня до двери и сразу же пожелал удалиться.

— Может войдешь? — осмелилась произнести я и с ужасом ждала ответа, одинаково боясь, и того, что Антон может войти и того, что он мне откажет.

— Дебора, послушай, это не лучшая идея. Давай я просто пожелаю тебе приятных снов, а завтра за завтраком, мы продолжим наше общение.

— Чего ты так боишься? — вновь осмелилась спросить я, стараясь всячески скрыть собственный страх.

— Все слишком сложно. Я не готов сейчас говорить об этом.

— Да ты никогда не готов говорить о себе! Почему?! — не знаю, откуда во мне появилось столько смелости на все эти вопросы, но в этот раз я решила добиться ответов.

— Зачем ты все усложняешь?

— Я не понимаю тебя. Правда, пытаюсь понять, но не получается. С одной стороны ты открытый и в то же время до безумия замкнутый. Я даже не знаю, возможно ли совмещать в себе и то и другое одновременно?

— Прости, — виновато произнес Антон, — я не хотел доставлять тебе даже малейшего дискомфорта.

— Через два дня я улетаю. Из предыдущих наших разговоров я так и не поняла, будем ли мы с тобой общаться после Турции. Ты каждый день рядом, почти двадцать четыре часа, я уже так к этому привыкла, что боюсь в обычной жизни и не смогу иначе.

А стояла перед Антоном обнажив свою душу. И пусть я не кричала о том, как сильно он мне нравится, но этих слов было достаточно, чтоб умный и проницательный Антон понял это не только по словам, но и по тону моей интонации, а также моим слегка мокрым от слез глазам.

— Ты хочешь знать, будем ли мы общаться после отдыха?

Антон не отрывал от меня взгляд. Он был задумчив, словно желал мне что-то сказать, но никак не мог этого сделать. Я ничего не ответила, лишь умоляюще посмотрела на него и кивнула головой.

— Я бы очень этого хотел, правда. Но…не знаю, возможно ли это.

— А кто кроме тебя может это решить? — я никак не могла пробиться сквозь толстую броню Антона, которая не давала его эмоциям вырваться наружу.

— Я же говорил, все слишком сложно.

— Не мы ли сами все усложняем?

— Не могу, прости! Ты не должна жертвовать из-за меня чем-то. Я не смогу дать тебе того, чего ты достойна. Выброси меня из головы, так будет лучше.

— Для кого?

Наш разговор набрал такие обороты, что его уже было не остановить так просто, как привык это делать Антон.

— Для нас обоих. я не хочу, чтоб из-за меня ты страдала.

В эту минуту, я видела, как страдал Антон.

— Поздно, — решила я ему сознаться.

— Я не хотел, поверь, не хотел, чтоб все так обернулось. Я не хотел, чтоб тебе было больно. Хочешь, мы прямо сейчас можем прекратить наше общение, а завтра я улечу первым же рейсом?

— Нет! — испугалась я, что более не увижу Антона, и последнее, что мне запомнится, так это неудачный разговор посреди гостиничного коридора.

— Тогда давай оставим все, как есть.

— Если нам обоим этого недостаточно, то почему ты принимаешь такое решение?

— Думаешь мне легко сдерживать себя, чтоб не поцеловать тебя? — неожиданно признался Антон.

— Тогда… — начала я.

— Я же говорю тебе, Дебора, я не могу так поступить с тобой. Ты мне безумно нравишься и это признание даже на десять процентов не раскроет тех чувств, которые я испытываю к тебе.

— Тогда… — я вновь пыталась задать вопрос, на который Антон поспешил ответить.

— Я не эгоист. И допусти я, хоть что-то подобное, то поступил бы не только против собственной совести и чести, но и предал бы тем самым тебя. Я так не хочу!

— Я все равно не понимаю тебя, прости.

Устав выяснять отношения, которых по факту и не было, я прошла в номер, оставив Антона наедине с самим собой. Не знаю, как скоро он ушел, но его глаза я никогда не смогу забыть. В момент общения, они рассказали мне о невероятно теплом чувстве испытываемым им ко мне. Антон пытался уберечь меня от чего-то, но от чего именно? Ведь кроме любви, в его глазах я увидела невероятный страх. С чем он был связан и чего так сильно боялся Антон, оставалось неизвестным. Я решила дать себе возможность немного подумать над этой ситуацией, но все выходило шиворот на выворот. Мысли путались и вместо ответов у меня появилось еще больше вопросов.

Я не знала, встречу ли завтра Антона за завтраком, или быть может он, как и говорил улетит обратно к себе в Россию. Страх и облегчение в одном флаконе накрыли мой организм, после чего я намертво уснула.

День 5

За завтраком я терялась в догадках, о местонахождении своего нового друга. Есть совершенно не хотелось. Я взяла крепкий кофе и присела за столик, за которым обычно располагались мы с Антоном. За предыдущие три дня мне так полюбились наши совместные завтраки, что без Антона вся красота здешнего места померкла. Я не сводила глаз с входа в ресторан, надеясь, что друг, который стал слишком дорог моему сердцу, вот-вот появится, но его не было.

Каково было мое удивление, когда я увидела в ресторане Томаса Питерсона, с которым познакомилась в день отлета в аэропорту Праги.

— Вы еще здесь? — поинтересовалась я, когда Томас проходил мимо моего столика.

— Представляете, моя семья сделала мне такой невероятный подарок. После того, как мой двухдневный семинар подошел к концу, я вышел из здания, перед которым меня встречала моя супруга. Наши дети подарили нам путевку. Это так неожиданно и приятно. Кстати, Дебора, познакомьтесь, это моя супруга Амелия.

К Томасу подошла низкая женщина с очень приятной внешностью. Он с нежностью посмотрел на супругу, которая в ответ, смотрела на него ласковым взглядом. Наблюдая эту картину внутри меня что-то екнуло. Я вдруг поняла, эти два взрослых человека поистине счастливы. Передо мной находился настоящий пример для подражания. Именно о таких отношениях я всегда мечтала, но мне казалось, что такое бывает лишь в кино.

Я предложила Томасу с Амелией присоединиться ко мне, и они с радостью согласились. Мы разговорились о научной деятельности Томаса, которой безумно восхищалась его супруга. О такой невероятной поддержке можно было только мечтать.

— Это ведь благодаря Амелии я всего добился, — подчеркнул Томас, подтвердив мои мысли о том, что она является для него тем самым компасом, что ведет по жизни в правильном направлении.

— Томас слишком преувеличивает. Он просто много трудится, вот у него все и получается, — скромничала женщина.

— Но если бы ты не поддерживала меня все эти годы, то разве я смог бы уделять столько времени любимому делу? — парировал Томас.

И вновь их нежные взгляды в адрес друг друга меня заворожили.

— А вы, Дебора, работаете в самом знаменитом рекламном агентстве Чехии, правильно я поняла? — поинтересовалась Амелия. — Вам нравится то, чем вы занимаетесь?

— Я была убеждена, что создана для этой работы, но вот в последнее время все чаще начинаю в этом сомневаться, — призналась я.

— Значит, мое руководство вам не помогло? — спросил Томас, вспомнив о книге, которую я читала в аэропорту.

— Нет, что вы, ваш учебник — это то, что нужно, я уже прочла его и сделала для себя определенные пометки. Но сейчас я пытаюсь победить в конкурсе на долгожданную должность и признаюсь честно, мне бы не помещали дополнительные, более глубокие знания в области экономики.

И тут понеслось. Томас так окрылился, что может дать парочку дельных советов. Он взахлеб начал рассказывать мне именно то, что было необходимо, будто и вправду знал мои слабые стороны. Я слушала его, широко открыв глаза, стараясь уловить каждое сказанное им слово. Его супруга Амелия, с умилением следила за происходящим.

— Прочтите вот этот учебник, там есть подробное описание всего, что я вам только что рассказал. Думаю, если вы хорошенько его изучите, то должность, о которой вы так мечтаете, непременно будет вашей.

Томас написал мне на листке название учебника, автором которого конечно же и являлся.

— Как мне вас отблагодарить за прекрасный завтрак и столь увлекательную и полезную беседу? — я была на седьмом небе от счастья, что в аэропорту Праги Томас подошел именно ко мне.

— А это легко! — воскликнул мужчина и на том же листке, на котором написал название учебника, добавил несколько цифр. — Это мой номер телефона. Позвоните мне и сообщите о том, что должность ваша, это будет лучшая благодарность за все то малое, что я для вас сделал.

— Еще раз, огромное вам спасибо! — мое сердце билось сильнее обычного. Внутреннее волнение переполняло весь организм. Я чувствовала, как по венам быстрее побежала кровь, от чего даже появилось легкое головокружение.

— Дебора, может вы составите нам компанию у бассейна? — любезно предложила Амелия. Окружающая ее аура меня полностью поглотила. Женщина была настолько приятна в общении, что я не могла не согласиться, тем более, я все еще надеялась увидеть Антона, про которого никак не могла забыть и продолжала искать его в каждом входящем в ресторан мужчине.

У бассейна мы расположились под зонтиками, с полюбившимся мне манговым коктейлем, но на этот раз без содержания алкоголя. Мне было безумно интересно, как при столь разных увлечениях деятельности Томас и Амелия сумели сохранить живой интерес друг к другу на протяжении всей своей жизни. Вопросы так и крутились у меня в голове, но я не решалась задать их.

— Смелее детка, это всего лишь вопрос, который вас интересует, задайте же его, — по-видимому Амелия, как опытная и чуткая женщина, почувствовала мои внутренние колебания.

— Неужели у меня все на лбу написано? — опешила я, но не стала упускать свой шанс. — Вы удивительная пара. Думаю, нет, я уверенна, что в жизни не встречала никого на вас похожих. Как вам удалось сохранить такие трепетные отношения?

Амелия заулыбалась и поспешила удовлетворить мое любопытство.

— Сама порой удивляюсь этому, — призналась женщина. — Ведь на самом деле мы такие разные и одновременно, безумно похожи друг на друга. Мы никогда не ставили препятствий друг другу. Ни мне ни Томасу не приходилось жертвовать своим любимым делом ради семьи. Просто, с самого начала мы договорились относиться с пониманием к тому, чем каждый из нас занимается. И вы знаете, кажется, у нас все получилось.

Амелия захихикала, словно молоденькая девчонка и ей безумно шел этот смех. Мне казалось, будто я так давно знакома с ней и ее супругом. Мои страхи быть неправильно понятой исчезли вместе со страхом задать какой бы то ни было неловкий вопрос. Мне хотелось больше разузнать о том, как они справляются с повседневной рутиной в жизни и при этом остаются любящими и внимательными друг к другу.

— Неужели вы никогда и ни о чем не спорили?

— Почему же, не только спорили, но даже ругались, — продолжала смеялась женщина, вспоминая прожитые жизненные моменты. — Однажды мы решили сделать ремонт на кухне. Конечно, опыта в этом деле ни у меня, ни у Томаса никакого не было. Когда мы пошли в магазин выбирать кафель для пола, то там разразился настоящий скандал. Не знаю, что тогда на нас нашло, но ни один из нас не желал уступать другому. Вероятнее всего характер лидера взял надо мной верх, и я спорила с мужем так, что в итоге пришлось вызывать скорую. Вернувшись с больницы после капельницы, я обнаружила на кухне несколько коробок с тем самым кафелем, который ужасно хотела купить в магазине. А самое парадоксальное то, что за время нахождения в больнице я уже была согласна уступить супругу, но он меня опередил. Вечером мы поговорили и даже посмеялись над всем, что произошло.

— Да, но только до нашего разговора я пообещал себе, что больше никогда не буду спорить с моей Амелией. Ведь это хорошо, что все кончилось именно так, а никак иначе. Неужели этот ужасный кафель на кухне, с которым признаться честно, я все никак не могу свыкнуться по сегодняшний день, стоит плохого самочувствия любимого человека? — добавил, вернувшийся с очередной партией коктейля, Томас.

Мы все расхохотались. И хоть мне было безумно приятно общение с новыми знакомыми, но я вдруг поняла, что больше не могу сидеть в неведении и ждать, когда появится Антон. Прошлым вечером мы расстались в ужасном настроении. Я поспешила попрощаться с Томасом и его супругой и отправилась в отель. Только сейчас, находясь в холле огромного здания я поняла, что не знаю куда мне идти. В каком номере остановился Антон я на знала, даже не знала, на каком этаже. Я решила узнать покинул ли он отель, но подойдя к стойке регистрации вспомнила, что и его фамилия мне не известна.

— У вас ведь камеры по всему отелю, посмотрите по ним, в отеле он или нет.

— Девушка, у нас такое количество камер и постояльцев, что мы день должны потратить на их изучение, — решил отделаться от меня менеджер отеля.

— Мне очень нужно, прошу вас, помогите!

Я не знала, как уговорить мужчину, отыскать Антона, но он сжалился и отправил меня в комнату охраны.

— Кого, а самое главное каким образом нам искать? — возмущался уже мужчина, отвечающий за систему наблюдения в отеле.

— Если у вас сохраняются записи, то можем просмотреть вчерашнюю с камеры на моем этаже. Мы были вдвоем, — бойко предложила я, все еще надеясь на чудо.

— Хорошо, — неохотно произнес мужчина и отмотал запись на необходимое время для просмотра.

— Да, да, вот, это мы выходим из лифта, это он, Антон, — завопила я, увидев дорогого мне человека.

«Только бы он был здесь, только бы нашелся», — молила я небеса, и они меня услышали.

В комнату охраны вызвали мужчину со стойки регистрации и он, узнав Антона сообщил, что тот не выезжал из отеля, более того, просмотрев утренние записи с камер наблюдения обнаружили, что постоялец из номера 448 вовсе не покидал его.

Я испугалась, что с Антоном могло что-то случиться. Мужчина со стойки регистрации, взяв второй ключ от комнаты 448, в сопровождении одного охранника и конечно же меня, отправились прямиком в номер Антона. Через несколько минут мы были уже в номере и обнаружили посреди него лежачего на полу парня. Мне не дали к нему приблизиться, ссылаясь на то, что Антона необходимо осмотреть и понять, жив ли он вообще. В эту минуту я вновь вспомнила наш вчерашний разговор и дико корила себя за то, как обошлась с дорогим моему сердцу человеком. Я была полностью убеждена в том, что это все моя вина.

Пришедшая группа врачей успокоила меня и всех присутствующих, сказав, что это обычный обморок и возможно чрезмерное переутомление. Сделав Антону несколько уколов, его быстро привели в чувства.

— Ему сейчас лучше отдохнуть, — посоветовал врач, осмотревший моего друга.

— Может лучше в больницу? — я пыталась уточнить, насколько безопасно Антону оставаться в отеле.

— От госпитализации он напрочь отказывается, да и причин увозить его в больницу нет. Полежит с час-второй и придет в себя, — успокаивал врач.

Все разошлись, я осталась в номере с лежащим в кровати Антоном.

— Тебе что-нибудь нужно? — осторожно поинтересовалась я, не зная, как на мое присутствие отреагирует сам Антон. — Может прикрыть шторы, чтоб ты мог поспать?

Яркое сентябрьское солнце без спроса вломилось в номер и от него было не столько жарко, сколько невыносимо светло. Даже я, любитель дневного света, слегка прищуривала глаза.

— Ничего не нужно, но, если тебе хочется, прикрой. Мне лично одного твоего присутствия вполне достаточно, — неожиданно признался Антон, чем облегчил мои внутренние терзания. — Ты завтракала?

— Тебя сейчас больше всего волнует, поела ли я? — я улыбнулась сквозь слезы.

— Не хотел оставлять тебя одну за завтраком, — череда откровений Антона начинала радовать и в то же время пугать. Я не понимала, почему он вдруг решил быть со мной столь искренним.

— Я не была одна, — решила сознаться я в том, что встретила в отеле Томаса с прекрасной супругой.

— Я очень этому рад. Хорошо, что тебе не пришлось скучать.

— Я за тебя испугалась, очень! — наконец призналась я в том, что висело камнем на груди.

— Напрасно, со мной все в полном порядке. Ты ведь слышала врача, это обычное переутомление.

— Когда ты не пришел в ресторан, я решила, что ты и вправду, улетел.

— Думаешь, я мог улететь, не попрощавшись? — Антон мило улыбнулся и в его глазах я увидела невероятное обволакивающее тепло. Его взгляд был нежным и мне стало спокойнее.

— Я не знала, что и думать.

— Присядь ко мне, — попросил Антон и хлопком ладони по кровати указал мне, что я могу присесть рядом.

Мое волнение набрало бешенные обороты. Кровь вновь резко побежала по венам и выдалась яркой краской на щеках, которые горели диким пламенем.

— Я был не прав!

— Я была не права, — сказали мы одновременно, вспоминая вчерашний вечер, после чего оба рассмеялись.

— Прости! — продолжил Антон.

— И ты меня прости!

— Нет, что ты, ты была права…

И тут я вовсе не поняла, в чем же я была права? О чем говорил Антон? Мне не хотелось лишний раз его тревожить, чтоб не навредить и без того хрупкому состоянию своего друга. На удивление, Антон сам решил продолжить:

— Я слишком многого тебе не договаривал, старался уберечь тебя. И лишь сейчас осознал, что мог вовсе никогда не сказать тебе того, что твориться в моей душе.

— Может и сейчас не стоит. Врач сказал, что тебе нужен покой.

— Но потом может быть поздно.

И вновь, я не поняла, почему Антон так переживал за то, что не успеет рассказать мне о своих чувствах. Я же в эти минуты переживала лишь за то, чтоб с ним все было в порядке.

— Отдохни. Поговорим обо всем позже. На отдыхе у нас есть еще два дня, а впереди, еще целая жизнь. Расскажешь, как-нибудь. — Улыбалась я в ответ.

Антон взял меня за руку и перед тем, как уснуть, произнес:

— Не уходи. Останься со мной.

Он уснул, сжимая мою ладонь в своей руке. Его прикосновения были слишком приятны, чтоб так легко от них отказаться. Не желая уходить и лишить себя возможности побыть наедине с тем, без которого сердце тосковало и рвало на части, я прилегла на край кровати и тотчас уснула около Антона.

Не знаю, сколько мы спали, но открыв глаза я обнаружила, что Антона нет рядом. Проверив ванную, соседнюю комнату, больше напоминающую огромную гостиную, и даже два балкона, прилегающие к номеру с невероятным видом на море, мне так и не удалось обнаружить Антона.

«И где же его теперь искать?», — нервно думала я, стоя посреди спальной комнаты.

— Да, заносите, дальше, в гостиную, — вдруг услышала я командный голос Антона. Я поспешила проверить, что происходить и была приятно удивлена. Он заказал нам ужин со свечами прямо в номер. Официант ушел, оставив нас наедине. Мы расположились за столом. Антон вручил мне изысканный букет из белых лилий. До этой минуты я считала, что не люблю цветы, по крайней мере в букетах, как оказалось, это вовсе не так. По-видимому, в моей жизни не было человека, который бы дарил их, просто так, без повода, от того, что хочет сделать мне приятное, увидеть мое сияющее лицо и стать счастливым в это мгновение самому.

Я все еще пыталась разгадать пристальный взгляд Антона. В нем было море тепла, солнечного света и невероятное количество добра. В то же время, я видела волнующий и тревожащий его трепет. Он ловил каждое мое слово, каждое движение, словно старался запомнить все, что происходило в это мгновение.

— Антон, все в порядке? — решила поинтересоваться я. Не знаю, зачем я это спросила. Ради кого? Чтоб услышать положительный ответ, что все и в самом деле в порядке и продолжить наслаждаться прекрасным вечерним уединением?

— Все превосходно, — ответил Антон. Разве мог он ответить сейчас как-нибудь иначе?

Антон вел себя очень странно, хотя, это и было в его стиле, но я чувствовала здесь что-то иное. Он был слишком спокоен или хотел таковым казаться. Тем временем мое переживание скакало вверх-вниз, и я уже устала искать что именно было не так.

— Ты какая-то напряженная, — подметил Антон.

— Я и вправду слегка волнуюсь, но не совсем понимаю причину этого волнения.

— Разве так бывает?

— Похоже, что да. Или это отдельный вид волнения, возникающий у таких нестабильных личностей, вроде меня, — раскритиковала я себя резко.

Антон вначале посмеялся, а потом с очень даже серьезным выражением лица добавил:

— Полюби себя!

Мягко говоря, я вновь осталась ошарашенной.

— Ты должна принять себя, такой, какая ты есть. Просто принять все, что есть положительного и отрицательного в себе. А потом, когда примешь и поймешь, что именно тебе в себе не нравится, будешь исправлять. Я знаю, это очень тяжелый труд, но проделав эту работу, ты удивишься результату.

— Со мной что-то не так? — хоть Антон и был целиком и полностью прав, но мне так не понравилось то, что именно он говорит мне эти слова. Я-то думала, что нравлюсь ему, а он хочет, чтоб я менялась. Где-то внутри вдруг резко запекло и мне захотелось выпить. Не помню в себе подобных желаний, да и подобной реакции тоже.

Как всегда, все мои эмоции были написаны у меня на лице. Антон встал, подошел ко мне, присел на корточки, нежно обнимая мои коленки и продолжил:

— Я бы ни за что на свете не стал в тебе что-либо менять. Мне ты нравишься такой, какая ты есть. Иногда совершенно растерянной, хотя на самом деле, знаешь все ответы на свои вопросы. Порой, неловкой, хотя и тут, ты зря в себе сомневаешься. Ты такая умная, смелая, сильная, непредсказуемая тогда, когда это и вправду необходимо. Да ты лучшая девушка на земле. Если бы ты могла увидеть себя моими глазами, то поняла бы, что в этой жизни тебе по силам абсолютно все! Для тебя нет ничего невозможного!

Поток нежных и приятных слов в мой адрес продолжался и продолжался. Я не верила, что Антон говорит это про меня, да к тому же, абсолютно серьезно.

Антон смотрел на меня снизу вверх и мило улыбался.

— Как бы я хотел, чтоб ты запомнила это и меня, — вдруг произнес он, не логичную и не понятную для меня фразу, после чего продолжил, — запомнила именно таким. А больше всего, я бы хотел увидеть то, как ты себя полюбишь и наконец-таки примешь. Тогда я был бы по-настоящему счастлив.

— Почему это для тебя так важно? И чем плохо то, как я живу сегодня?

— Но ведь есть вещи, которые тебя не устраивают в собственной жизни, не так ли?

— Возможно, — уклончиво ответила я, пытаясь скрыть истину от проницательного Антона.

— Так у тебя есть возможность все изменить! Пойми ты наконец, ты можешь!

Антон взял меня за руки и с каждым словом все сильнее теребил мои ладошки.

— Ты можешь, у тебя все для этого есть. И внутренний потенциал, и огромный запас энергии, а главное, время, не растрачивай его понапрасну. Начни, как можно скорее. Результат тебя порадует. Это нужно не мне, не кому бы то ни было еще, это нужно только одному единственному человеку-тебе!

Антон, как всегда, был убедителен. Его речь, словно вызубренная наизусть слетала с уст и попадала в самое сердце. Мне вдруг стало ясно, что я должна сделать то, о чем он так пылко говорил. И пусть, в эту минуту я не до конца понимала того, почему Антон просит меня об этом, но именно в его словах было мое спасение.

— Пообещай, что сделаешь то, о чем я тебе только чтоговорил. Пообещай, прошу!

— Обещаю!

И без просьбы Антона, я бы попыталась хоть частично выполнить то, о чем он говорил, но сейчас, дав ему обещание, я понимала, что не смогу от него отступиться.

— Прекрасно. А теперь, давай ужинать. Я дико голоден.

Ну вот, он опять проделал все так, как и прежде. Распылялся в пламенной речи, получил от меня обещание и сел напротив. А я-то дурочка все еще рассчитывала на поцелуй. Как можно было вновь упустить идеальный для этого момент? Я вдруг вспомнила слова Антона прошлым вечером у лифта, и пыталась понять, что он имел ввиду, когда говорил о том, что хочет меня поцеловать, но таким образом поступит против собственной совести? В чем же была истинная причина? В чем его загадка, или быть может тайна, в которую он никак не хочет меня посвящать?

Если бы Антон только знал, каким родным он стал для меня за эти пять дней. Сколько невероятного тепла я испытывала к нему. Как я привыкла к нашим беседам, завтракам, обедам и ужинам. И с его стороны я чувствовала то же самое, но он словно намеренно себя сдерживал в проявлении своих чувств. Почему с одной стороны он так мил, нежен и заботлив, а с другой, продолжает держать дистанцию? Чего он так сильно боится?

«Ах, Антон, Антон, если бы только знал, сколько у меня накопилось к тебе вопросов», — думала я и продолжала молча есть ужин.

— Чем хочешь заняться сегодня вечером?

— Я как-то и не думала об этом, к тому же, на улице солнце уже село.

— А что нам солнце? Думаешь без него никак?

Игривое настроение Антона умиляло и помогало забыть о количестве вопросов в его адрес.

— Если у тебя нет никаких планов, можно я вновь возьму на себя смелость и ответственность за развлекательную программу этого вечера?

— Смело! — коротко ответила я, и была уже в предвкушении того, что могло прийти в голову такого непредсказуемого парня.

Мы поужинали и спустились на первый этаж.

— Расскажешь, куда мы идем? — с любопытством интересовалась я.

— Конечно же нет! Это сюрприз.

Антон шел, слегка приплясывая в такт раздающейся из колонок турецкой мелодии. Я лишь наблюдала за ним и улыбалась. Какой же все-таки он невероятный. Жизнерадостный, проявляет интерес ко всему, что его окружает, и сам в свою очередь, окружает себя только теми и тем, что ему нравится.

Уже на улице, Антон взял меня за руку и все так же приплясывая потащил за собой. Я попыталась изобразить нечто подобное его танцу, но признаюсь, до этого момента ни разу ничего подобного не танцевала. Антон кружил меня и сам кружился вокруг. Музыка сменилась в тот момент, когда Антон был позади меня, а я во всю увлеченная необычной мелодией и не заметила, как он подошел и обнял меня со спины, продолжая двигаться в такт медленной композиции.

Меня слегка передернуло. Я чувствовала его дыхание прямо на уровне своего уха. Левая рука Антона была на моем животе, правой, он поднял мою правую руку вверх и медленно скользил своей ладонью вниз, прямо к моей талии. После этого я оказалась полностью в его руках. Он задавал ритм танцу.

— Ты чудо! — прошептал он мне на ухо и обернул к себе лицом, все так же нежно придерживая меня за талию.

Я увидела странным образом суженные глаза Антона, пронизывающие меня своим пристальным взглядом. Сейчас мое чутье меня не подвело. Тот самый, идеальный момент, вразрез всем опасениям Антона настал. Он притянул меня к себе и поцеловал. На сердце отлегло. Мои догадки себя оправдали: Антон целовался безупречно. Ах, как бы я хотела, чтоб не было конца этому поцелую. Но, к сожалению, в эту минуту я еще не знала, что наш невероятный поцелуй, останется единственным и незабываемым на всю оставшуюся жизнь.

— Пойдем! — резко переключился Антон, словно вновь хотел от чего-то сбежать.

Мы подбежали к воде, где слегка прохладные морские волны то и дело вырывались на берег. Антон торопливо принялся снимать с себя обувь и брюки, затем одним махом стянул с себя хлопковую рубашку.

— Ты чего стоишь? Раздевайся скорее! — командовал он, находясь по пояс в воде.

— Я не взяла купальник, — скорчила я лицо, продолжая стоять на берегу, одновременно желая войти в воду.

— Хочешь сказать, что эта мелочь тебя остановит?

Антон профессионально меня провоцировал, после чего, подойдя ближе к берегу начал плескаться водой.

— Ну все, все, хватит, иду я, иду, — наконец сдалась я, и сняв обувь и платье оказалась в нижнем белье.

Мне было слегка неловко, но отсутствие дневного света помогло расслабиться, и я смело вошла в воду.

Поздний вечер, невероятной красоты закат, море и любимый человек рядом. Я не понимала, за что мне такое счастье, что накрывало с головой. Могла ли я предположить, что отдых, который начался с измены бывшего парня, обернется новыми отношениями, в зарождении которых теперь я нисколечко не сомневалась.

— Как вода? — все так же игриво спрашивал Антон.

— Хорошо, что уговорил меня войти в воду. Никогда еще не купалась в море в столь поздний час.

— Ты серьезно? Послушай, я не утверждаю, что все в этой жизни необходимо попробовать, но есть вещи, которые на самом деле того стоят. Помнишь, про рамки? Сотри их, оставив в собственной жизни место лишь самому лучшему.

Я словно губка впитывала все, что говорил Антон. Где-то в глубине своего сознания я это и сама прекрасно понимала, но до встречи с ним не знала, насколько мне это действительно необходимо.

Мы резвились словно малые дети. Антон нырял под воду, я гадала, в каком направлении он поплыл и каждый раз, когда под водой он касался моих ног, вздрагивала от неожиданности. Затем мы брызгали друг друга водой, и смеялись во все горло.

В эти минуты я была счастлива так, как никогда в своей жизни. Мне не верилось, что совершенно чужой человек, с кучей загадок внутри, и не известно с какими мыслями в голове, абсолютно непредсказуемый и полная моя противоположность, может мне не только понравится, а я втрескаюсь в него, как пятиклассница.

Мне уже было все равно на нескончаемую кучу тараканов, живущих собственной жизнью в голове Антона. Мне было важно, чтоб он был рядом и продолжал видеть во мне все то прекрасное, о чем говорил ранее. Таким образом, мне самой хотелось стать лучше. Не только для него, но и для себя. Он давал мне уверенность в том, что я и вправду смогу со всем справиться, а с ним, и горы будут не помеха.

С ужасом я думала о том, что наше с ним знакомство останется лишь на стадии курортного романа, тем более что через два дня мне нужно было возвращаться в Прагу. Антон не давал никаких обещаний, но я хотела верить лишь в благоприятный исход наших отношений.

Наверное, как большинство девушек, встретивших идеального парня, я начала рисовать нашу совместную с ним жизнь и даже начала бы придумывать имена нашим будущим детям, если бы Антон в этот момент не вышел из воды.

— Ты куда? Останься, — попросила я его.

— Думаю на первый раз достаточно. Не хочу, чтоб ты продрогла.

— Мне вовсе не холодно.

— Думаю из-за внутренних эмоций ты просто не чувствуешь холода, — трезво мыслил Антон и конечно же был прав.

В груди все горело, и я готова была пожертвовать своим комфортом, лишь бы остаться с ним. Но Антон не мог позволить мне замерзнуть до посинения.

— Выходи, прошу. Еще не хватало, чтоб ты заболела.

Я вышла, надела платье. Антон накинул на меня свою рубашку и прижал к себе по крепче.

— Увидимся завтра за завтраком, — сказал он у лифта.

И тут я поняла, что Антон не поднимется ко мне в номер и не пригласит к себе. На этом, этот удивительный день в компании с моим другом можно было считать оконченным. Думаю, Антон, как всегда, прочел то, что находится у меня на душе, по моему выражению лица.

— Я правда устал, — Антон решил пояснить свои действия.

Вот я эгоистка. В порыве своего счастья я совсем забыла про то, что произошло с Антоном днем. А ведь врач рекомендовал ему покой. Мне стало неловко, и я поспешила оправдаться перед Антоном.

— Прости, я…

— Все нормально. Буду ждать тебя за нашим столиком. И…если вдруг меня не будет, ты знаешь, где меня искать, — отшучивался Антон.

— А вот сейчас совсем не смешно, — рассердилась я. — Я правда за тебя ужасно испугалась.

— Знаю. И меня этот факт пугает больше, чем тебя мой обморок, — с сожалением произнес Антон, после чего сделал шаг мне навстречу, и поцеловав в щечку, ушел.

Я поднялась в лифте на свой этаж, прокручивая в голове последнюю фразу Антона. Почему? Ну почему же он так сказал? Я думала, что, даже не признаваясь друг другу в своих чувствах, все, итак, очевидно, а значит, мои переживания за него, это вполне нормально. Антон же решил как-то по-своему. Ему вдруг страшно от того, что я за него испугалась. А может лишь потому, что для него это все же курортный роман и не более? Мы разъедимся. Он улетит в Россию, будет жить своей прежней жизнью и забудет обо мне, словно меня и не было. Тогда тем более не понятно, зачем ему переживать за мои чувства в его адрес? Подумаешь, была в его жизни какая-то Дебора. Ну, была и была. Хотя, я даже толком и побыть в его жизни-то не успела. Что такого было между нами? Завтраки, от которых я просто в восторге, и невероятный поцелуй на закате. Возможно, это лишь для меня все имеет такие краски и эмоции, но не для него.

Ох, как же я измучила себя вопросами и догадками относительно Антона. Но, по правде говоря, я готова была забыть обо всем, позволить ему быть все столь же загадочным, и стараться разгадать его в течении жизни. Помучавшись пол ночи я наконец-то уснула.

День 6

Проснувшись утром, я поняла, что дико опаздываю к завтраку. Не успев собраться как следует, по дороге к лифту я пыталась вдеть серьги в уши, одновременно поправляя подол платья. Мне хотелось выглядеть как можно привлекательнее, но утренняя суета выбила меня из равновесия и все, как всегда, получалось вверх тормашками.

В ресторане за нашим столиком никого не было, но зато на нем находилась ваза с цветами, предположительно для меня. Куда же мог подеваться Антон?

— Я уже читаю твои мысли и спешу тебя успокоить. Я все еще здесь. Не улетел, не упал в обморок, просто взял нам по чашечке кофе.

И в это мгновение внутри все вновь затрепетало. Мы пили кофе и как не странно, почти ни о чем не говорили. Я думала лишь о том, что будет завтра, ведь мне необходимо было возвращаться в Прагу, тем самым, я упускала драгоценные минуты нахождения с Антоном. Он тоже был чем-то озабочен, хоть и пытался не подавать вида. Как не странно, сложившуюся ситуацию спасла резко начавшаяся гроза. Раздался мощный звук грома, который переполошил всех постояльцев отеля. От неожиданности, не сразу поняв, что происходит, я вздрогнула и слегка пригнулась.

— Это всего лишь гром. Все в порядке, — Антон поспешил меня успокоить и как-то резко изменился в лице. В эту самую минуту он будто решил для себя нечто важное.

— Предлагаю расположиться на террасе второго этажа. Там сейчас наверняка прохладно от дождя и в то же время свежо и сухо.

Мы переместились на террасу, на которой сидели в первый день знакомства. Антон сел напротив меня, я вновь утонула в безумно удобном мягком кресле. Он суетился, и на него это было вовсе не похоже.

— Тебя что-то тревожит? — не выдержала я и решила спросить в чем дело.

— Нет. Да. Да нет же. Как тебе объяснить-то…

«Ох, дело плохо», — подумала я. Что же могло вызвать столь сильные внутренние терзания у моего названного друга? И совсем скоро, я узнала ответы на все интересующие меня вопросы.

— Завтра ты улетишь. Возможно, мы больше никогда не увидимся. Я долго думал о том, стоит ли тебе все рассказывать, и, после того, что вчера произошло на пляже, думаю, ты должна знать всю правду.

— Антон, это вовсе не обязательно, — серьезность намерения Антона меня пугала, и я уже не была уверенна в том, что хочу знать правду, которую он намеревался мне поведать.

Антон скрестил перед собой пальцы и нервно теребил их. Я в эти минуты думала о том, зачем он решился на данную откровенность, если она вызывает в нем такое количество нервов, что никак не желали поддаваться даже такому уравновешенному человеку, как он.

— Прежде чем я все тебе расскажу, хочу, чтоб ты знала о моих истинных чувствах к тебе и о том, почему я не решался рассказать тебе все с самого начала.

Видя то, как Антону сложно говорить, я не перебивала его.

— Про то, что я сбежал от внешнего мира, это все чистая правда. Мне необходимо было побыть наедине и обдумать то, что со мной приключилось. В принципе, абсолютно все, что я тебе говорил, правда. Я не солгал тебе ни разу, но недоговаривал слишком много. Я не хотел, чтоб меня жалели, особенно ты.

— Я тебя опять не понимаю, — призналась я, сжав губы. Сердце дико забилось в груди, словно предчувствуя что-то неладное.

Периодически разносившееся по всему побережью раскаты грома и невероятной силы ливень не давали расслабиться ни на секунду. Я чувствовала себя не просто напряженно, была ощущение, что надо мной проводят некий эксперимент на выдержку, с которой я была не в ладах в последнее время. В эту минуту я поняла, что еще не поздно, что можно все остановить и не дать Антону продолжить рассказывать то, что он намеревался. Ведь впереди еще вся жизнь, и у нас будет время узнать друг друга получше. Почему сейчас, зачем, что за спешка, что изменилось? Неужели виной стал вчерашний поцелуй? Точно, поцелуй, о котором как-то Антон упоминал, как о моменте, из-за которого пойдет против собственной совести. Похоже именно совесть его и мучала в этот момент, и он, как благородный молодой человек не мог и дальше продолжить свое молчание. Я поняла, мне его не остановить, наоборот, лучше дать возможность ему выговориться и облегчить душу.

— Сейчас все поймешь. Я не планировал заводить курортных романов, не планировал влюблять в себя кого-то, но самое главное, не планировал сам влюбляться. Дебора, ты мне не просто нравишься, я по уши в тебя влюбился. Изначально, когда я только с тобой познакомился и увидел твои метания, твою борьбу самой с собой, то решил, что напоследок могу сделать что-то хорошее, что-то полезное не для себя, как это было всю мою жизнь, а для кого-то другого, пусть даже для совершенно незнакомого мне человека.

— Антон, о чем ты говоришь?

Мне жутко не нравилось то, что говорил Антон и каким именно тоном он это делал. Не смотря на свежесть и прохладу, принесенную грозой со стороны моря, мне стало ужасно душно. Я сделала глоток воды, но он комом застрял в горле, будто я проглотила кусок камня.

— Ты какая-то бледная, — подметил Антон, — с тобой все в порядке?

— Да-да, — откашлявшись, наконец произнесла я.

Только что парень признался мне в своих чувствах, а я вместо того, чтоб ответить ему тем же, ведь он смог дотронуться до самого моего сердца, зациклилась на иных его словах и не могла никак понять, почему в эту минуту необходимо было вообще упоминать о начале нашего знакомства?

— У меня рак, — коротко произнес Антон, глядя мне прямо в глаза.

О, его глаза. Какими они были в это мгновение: чистыми, искренними, любящими, с легким зеленоватым оттенком, смотрели на меня пристально и ждали ответа. Рак был у Антона, но его глаза жалели меня. Тепло, излучаемое ими, было столь нежным, что, даже не прикасаясь ко мне, я чувствовала его всем своим телом, каждой своей клеточкой.

Я обомлела, не зная, как реагировать на подобного рода признание. Весь мир вокруг меня замер в одно мгновение. Я не могла произнести ни слова. Думаю, по ошарашенному выражению моего лица Антон все понял, поэтому, не дождавшись ни единого слова продолжил:

— Ты спрашивала меня про мои отношения. Была удивлена, что у меня нет девушки. После того, как врачи озвучили мне приговор, она решила уйти, сказав, что не сможет вынести больничные палаты, капельницы и все, что меня ждет. Я поначалу злился на нее. Узнать про рак, лишиться из-за этого светлого будущего, да еще и любимой девушки оказалось не так просто. Но после ее предательства, я понял, что не должен обременять собой никого. Она, как и любой другой человек, заслуживает счастья.

— Все равно не понимаю, что мешало остаться с тобой и поддерживать тебя во всем? Пройти вместе весь этот путь.

— У меня последняя стадия. Мне осталось два месяца.

И тут я поняла, что потеряла над собой контроль. Мои руки и ноги словно онемели. Губы замерли, оставив слегка приоткрытым рот. Я редко моргала, мое дыхание резко замедлилось. Я вдруг поняла, мир, который я себе нарисовала разрушился у меня на глазах. Я не желала верить в то, что говорил Антон. Как минимум, это было не справедливо. Мы нашли друг друга, полюбили и сейчас, должны смириться с приговором судьбы? Нет, я готова была к чему угодно, даже к тому, что Антон все же окажется тем самым маньяком, о котором я думала в первые минуты знакомства, но только не все это.

— Но ведь наверняка есть какое-то лечение? — с надеждой поинтересовалась я.

— Есть один экспериментальный метод, но процент на то, что после всех процедур я останусь жив слишком мал.

— Какой? — я готова была цепляться за любую возможность, пусть даже самую малую.

— От пяти до десяти процентов.

— Не так уж и мало, — с оптимизмом произнесла я. — Что для этого необходимо?

— Дебора, я решил, что не буду проходить лечение.

Антон говорил так спокойно, что меня это даже злило. Лишь позже я поняла, что он жил с этими мыслями долгое время и вся злость, обида, разочарование на судьбу или быть может на жизнь давно были им пережиты.

— Как это не будешь? — я смотрела на Антона ошарашенно и не верила тому, что слышу.

— Пойми ты. Мне оставалось каких-то шестьдесят дней. Семь из который я прожил просто великолепно, благодаря одной удивительной девушке из Праги. Не хочу оставшиеся пятьдесят три дня потратить на больничные палаты, медсестер в белых халатах и капельницы.

— Что ты сейчас такое говоришь? — с моих глаз невольно начали скатываться слезы. — Ты ведь сам только что сказал, что шанс есть. Пусть и не большой, но вдруг все получится?

— Последние два года я потратил на лечение, вместо того чтобы просто жить и радоваться каждой оставшейся минуте. Я прилетел сюда, чтоб принять неизбежное. И сказать по правде, я принял свою ситуацию. Прошу, не заставляй меня передумать.

Антон пригнулся ко мне через небольшой столик и взяв мои руки в свои крепко сжал их, стараясь так меня успокоить.

— Тебе страшно? — решила я умерить свой пыл и понять, что чувствует человек, который смирился со своим исходом.

— Очень! — коротко признался Антон и с еще большей любовью взглянул на меня.

— Все будет хорошо! Все обязательно должно быть хорошо, разве может быть иначе? Ты не заслуживаешь всего этого. Почему именно ты? Почему? — Я все еще пыталась понять, правда ли все происходящее имеет отношение ко мне и Антону. Может это просто шутка, я закрою глаза, а когда открою их, то все будет иначе.

— Дебора! Дебора, остановись! Мне, конечно, безумно страшно, но я уже смирился со своей участью.

— Смирился? Да как ты посмел? Все это время ты учил меня не сдаваться, говорил, что все в моих руках, а сам…а сам уже сдался?! — вырвалось из меня.

Я была чертовски зла. Я не понимала, почему жизнь забирает тех, кто более других был достоин жить. Мое сердце разрывалось внутри. Взглянув на Антона, я поняла, что делаю ему еще больнее. Хоть он и примирился со своим исходом, но ему было больно за меня, за то, что как он не хотел, но я к нему привязалась. Боль, которую я чувствовала в эти минуты, словно по тонким невиданным нитям передавалась ему.

— Тихо, тихо, — Антон сел рядом со мной и прижал меня покрепче к себе.

Я всеми силами старалась взять себя в руки. Немного успокоившись, я прижалась к груди Антона и почувствовала, как он нежно поцеловал меня в макушку.

Слезы сами скатывались с моих глаз. Счастье, что еще вчера накрывало с головой, оказалось миражем. Антон поглаживал меня по голове. Я чувствовала, как сильно бьется его сердце, которому через пятьдесят три дня суждено было остановиться. Раньше, я никогда не теряла близких мне людей и не знала, насколько это бывает больно. Сейчас же я должна была смириться с тем, что человека, которого полюбила всем своим сердцем, совсем скоро не станет.

Ужасная внутренняя боль, разрывала не только сердце, а казалось, будто ломает мне ребра. Я не выдержала и вместо того, чтоб успокоиться, расплакалась еще сильнее.

— Не нужно, прошу тебя, — уговаривал меня Антон. — Если бы я знал, чем может закончится наша встреча у бассейна, то просто прошел бы мимо. Ну, или упав в воду, не стал бы и тебя за собой тянуть, — смеялся Антон.

Я вспомнила то, с чего все началось и засмеялась сквозь слезы. В самом деле, кто бы мог только подумать, к чему приведет наша с ним случайная встреча.

— Ну вот, уже намного лучше. У тебя красивая улыбка и невероятно заразительный смех. Давно хотел тебе это сказать, произнес Антон, стирая с моего лица слезы.

— Лучше бы ты раньше рассказал мне всю правду. У меня было столько вопросов. Я гадала, что с тобой не так, потом решила, что дело во мне. Все мои предположения не имели ничего общего с истинной причиной, по которой ты меня избегал.

— Избегал? Ты серьезно? Я лишь пытался уберечь тебя от привязанности к себе. Я умру, а ты будешь жить. И я очень хочу, чтоб ты не тосковала по человеку, которого знала всего лишь неделю своей жизни.

— Но у нас может быть не только эта неделя. У нас может быть целых два месяца.

— А что потом?

— Не хочу думать о том, что будет дальше. Ты сам учил меня наслаждаться тем, что есть, выбрать самое лучшее. Мой выбор очевиден, я выбираю тебя.

— Дебора. Ты рвешь мне душу. Я не могу поступить, как эгоист. Потом тебе будет еще больнее.

— Но если мне в любом случае придется испытать боль, то разве ее размер имеет значение?

— Для меня да. Плюс ко всему я хочу, чтоб ты запомнила меня таким, каков я есть на самом деле. А не жалкого, прикованного к больничной кровати парня, не способного самостоятельно даже сходить в туалет.

— Ты уже знаешь, как это будет?

— Да, — не смотря на внутренний страх, Антон говорил о смерти слишком спокойно.

— Как же твои близкие?

— У них было достаточно времени принять ситуацию.

— И они действительно смогли ее принять?

— Частично да. В последнее время я изрядно постарался над тем, чтоб мой уход был для них максимально безболезненным.

— Как такое можно принять? — мои глаза вновь наполнились слезами. Мне не хотелось отпускать Антона ни из своих объятий, ни из собственной жизни.

Антон встал, подошел к краю изгороди и протянул руки к проливному дождю, что никак не желал утихать. Он смочил лицо дождливой водой, затем, проведя руками по волосам слегка взъерошил их, и они вновь легли так, будто он только что побывал у парикмахера и тому пришлось тщательно поколдовать над прической Антона. Я не отрывала своих заплаканных глаз от человека, который вызывал бурю различных эмоций в моем организме, а он повернувшись ко мне сказал:

— Наверное не стояло тебе говорить. Знаешь, раньше я никогда не сомневался в правильности принятого решения, а сейчас сомневаюсь.

— Ты все сделал верно. Иначе я продолжала бы теряться в догадках и думать, что являюсь для тебя курортным увлечением.

— У нас остался последний день. Хочу, чтоб мы провели его так, как и предыдущие дни, весело и беззаботно, без грусти, не заботясь о том, что будет. Предлагаю наслаждаться каждой минутой, проведенной в этом райском месте.

Я тоже встала и подошла к Антону. Дождь стих, из-за только что гремевших во всю силу туч, выглянуло яркое сентябрьское солнце.

— И чем именно сегодня займемся? Наверняка у тебя уже и план есть, не так ли? — спросила я, вытирая слезы обеими руками.

— Есть! Пошли!

Антон взял меня за руку и мы, словно настоящая пара влюбленных и беззаботных молодых людей, спешно отправились на улицу.

— Конечно же ты не скажешь мне, куда мы направляемся, — подытожила я, зная, как Антон любит устраивать сюрпризы.

— Предпочитаешь узнать все заранее? А как же интрига?

— О, интриговать ты мастер. Не стану рушить твои планы.

Я была в предвкушении того, что именно придумал Антон на этот раз. Мы вышли за пределы территории отеля. Мне так хотелось рассказать Антону о том, что я чувствовала в этот момент: о своей влюбленности к нему, о том, что чувствую себя абсолютно счастливой, когда он держит меня за руку, но была ли в этом необходимость? Думаю, по моему сияющему выражению лица все, итак, было понятно. Я категорически не желала верить в то, что он озвучил мне на веранде второго этажа отеля. В полной уверенности благоприятного исхода я наслаждалась каждой минутой, проведенной с моим новым знакомым, который из статуса друга, перешел в статус любимого человека.

— Нам еще долго? — с любопытством поинтересовалась я.

— Немного терпения, мы почти пришли.

Мы оказались у целого городка аттракционов с громкой музыкой и огромным количеством народа. Крутящиеся карусели, колесо обозрения, различные паровозики, то и дело мчавшие детей то в одну, то в другую сторону. Все вокруг напоминало мне кадры из детства. На какое-то мгновение я замерла, не веря своим глазам.

— Антон, как?

— Что-то не так?

Антон смотрел на меня и не понимал моей реакции.

— Я с детства не была на аттракционах. Помню, как-то мы с сестрой и родителями были на крупной ярмарке в Праге. Тогда родители купили нам билеты абсолютно на все виды качель и каруселей. Мы с сестрой резвились, а потом ее укачало. Мы даже половины всего не перепробовали и ушли. Я была так зла на нее и на родителей, что в следующий раз и вовсе отказалась идти с ними в подобные места. Потом я выросла, родители развелись и аттракционы остались лишь в воспоминаниях, причем, не в самых приятных.

— Тогда есть повод исправить твое отношение к аттракционам! С чего желаешь начать?

Антон взял билеты на колесо обозрения и не прогадал. Вид с верхней точки был невероятным.

— Ты настоящий волшебник! — вопила я, пребывая в диком восторге. Антон смеялся, но сквозь его смех я чувствовала, как он ловит каждую мою эмоцию и вновь фиксирует ее себе на память. — Перестань так смотреть на меня, — попросила я, желая, чтоб у нас было не только это мгновение, а чтоб их было в нашей жизни еще безмерно много.

— Хочу, чтоб ты всегда улыбалась, — ответил Антон в оправдание своего пристального взгляда. — Куда желаешь отправиться дальше? — поинтересовался он, после того как мы вышли из кабинки для пассажиров.

— Хочу мороженного! Нет, сладкой ваты! — продолжала говорить я, ощущая себя ребенком. Антон попросил подождать его и на некоторое время исчез.

— Ох, вот там и очереди. Пришлось растолкать ребятню, чтоб отвоевать сладкой ваты, — шутил Антон, с серьезным выражением лица.

— Надеюсь, все целы? — подхватила я, принимая огромную разноцветную сахарную вату из рук Антона.

— Почти. И пока они не успели нажаловаться своим родителям, предлагаю сделать отсюда ноги.

Мы отправились на прогулку по искусственному городку аттракционов. Найдя наиболее тихо местечко для разговора, Антон предложил присесть на лавочку.

— Погоди, мне нужно передохнуть, — сказал он, усаживаясь на скамью.

— С тобой все в порядке? Твой обморок тоже был вызван болезнью, так ведь?

— Дебора, не тревожься, все в самом деле хорошо. А обморок, это действительно переутомление. Просто мне нужно больше отдыхать, чего я в последнее время вовсе не делаю. Успею еще отлежать бока.

Я видела, как Антон, преодолевая боль, делал вид, что ничего серьезного не происходит, желая продолжить меня радовать. Не став более напоминать ему о злосчастной болезни, я села рядом с Антоном, и достав телефон сделала несколько совместных кадров.

— Какая ты молодец, что вспомнила про камеру. Предлагаю весь сегодняшний вечер не выключать ее, и сделать на память парочку снимков и видео. Только с одним условием, оператором буду я.

— Я могу возразить?

— Можешь, но это бесполезно, — смеялся Антон, и выхватив у меня телефон, полностью вошел в роль оператора. Не знаю, что он там снимал, но весь оставшийся вечер он и вправду не выпускал телефон из рук.

Мы отправились в тир.

— Стреляла когда-нибудь? — поинтересовался Антон.

— Было дело, правда очень давно.

— Давай научу.

Я взяла орудие в руки, Антон ухватил своими руками мои, пригнулся и показал, как именно необходимо целиться.

— Вот так, не сжимай сильно кисти. Расслабься. Теперь возьми цель, не своди с нее глаз и стреляй.

Я сделала все, как говорил Антон и с первого раза попала в цель.

— Я это сделала, сделала! — вырвалось у меня и на радостях я прыгнула в объятия Антона.

Следующий выстрел был за моим другом. Он передал мне телефон и полностью сосредоточившись на мишенях забыл о существовании всего сущего вокруг. Камера в этот момент не снимала, но я на всю жизнь запомнила то, с каким азартом Антон целился в мишень, затем стрелял, все ради того, чтоб выиграть для меня большого плюшевого слона. Он очень необычный, с бледно розовым окрасом, с таким обычно встречаются фламинго, но не слоны. Когда мужчина в тире сообщил о выигрыше, Антон обеими руками ухватив игрушку, прикрыл ею свое лицо и подошел ко мне.

— Привет! Давай знакомиться, — говорил он от имени розового слоника.

— Дебора, — улыбаясь, коротко ответила я.

— Слонопотам — Филип! — гордо и громко произнес Антон, искажая свой голос, затем вышел из образа и заговорил со слоном от своего имени.

— А я Антон. Филип, я знаю, ты очень хороший слонопотам. У меня к тебе будет просьба. Ты пожалуйста позаботься о Деборе. Она удивительная девушка. Будь с ней рядом, пока я буду отсутствовать. Договорились?

— Да-да, конечно! — кричал слонопотам Филип, голосам Антона.

— Думаешь, он и вправду сможет заменить тебя? — разозлилась я.

— Уверен, что нет, — не серьезно произнес Антон.

— То-то же, — сердито добавила я.

— Уверен, что нет, ведь он не сможет тебя пощекотать так, как это могу сделать я, — рассмеялся Антон и принялся щекотать мне бока.

— Нет, нет, прошу тебя! — вопила я, уже забыв о слонопотаме, — Прекрати, пожалуйста, я дико боюсь щекотки!

— Так она на это и рассчитана, — хохотал Антон, и заполучив меня в свои объятия остановился. — Ну, так что, будешь дружить с Филипом или мне продолжить?

— Так у вас сговор? Вот вы негодники! — я все еще прибывала в сильных объятиях Антона и не сводила своих глаз с его. — А какой бонус меня ждет, если я дам свое согласие на дружбу с этим весьма неординарным слонопотамом?

Антон молча наклонился ко мне, обнял, прижимаясь ко мне всей своей грудью.

— Так мне будет спокойнее, — прошептал он.

— Не надо. Не прощайся со мной, прошу тебя, — шептала я в ответ.

— Прости… — многозначно ответил Антон.

Я ухватила Антона обеими руками за шею и не желала отпускать. Лишь сейчас я поняла, что Антона и вправду может не стать и таким образом, он хочет оставить мне воспоминания о себе. Ему было страшно, страшно остаться забытым всеми.

Думаю, любому человеку, знавшему, что совсем скоро придет его час, будет не только не по себе, но и появится желание оглянуться назад, подумать, о том, что он оставил после себя. Если лишь воспоминания, то какими они будут?

— Я обещаю с ним подружиться. Поверь, мы поладим, и я не дам его в обиду, — сквозь слезы промолвила я.

Антон уткнулся своим носом мне в шею и тихонько причмокнул то место, где касались его губы.

— Запомни, мы оба будем ждать тебя, — сопя произнесла я.

После этих слов Антон еще крепче сжал меня в своих объятиях. На некоторое время мне даже стало трудно дышать, но эти объятия были так необходимы нам обоим.

Каждый из нас без слов понимал другого, его чувства и переживания.

— Во сколько у тебя самолет? — придя в себя спросил Антон.

— После обеда, — хрипло ответила я, посапывая носом.

— Так у нас с тобой будет еще один завтрак, — радостно произнес Антон.

— Не хочу один…

— Прости меня, прошу, прости. Я не должен был так с тобой поступать, не должен был допустить этих чувств. Я не думал, что для нас все так обернется.

— Не надо, не кори себя за это. Я ни о чем не жалею. Я впервые узнала, что такое любовь. Ты столько всего для меня сделал за эти дни, сколько ни один человек на земле не сделал за всю мою жизнь. Я благодарна тебе за каждую минуту, проведенную вместе.

Антон взял меня под правую руку, держа в левой снопотама Филипа, мы отправились назад в отель. Я чувствовала, как ему сложно идти. На пути мы делали несколько остановок.

— Может врача?

— Не надо никого. Все хорошо, — Антон продолжал меня успокаивать, не взирая на свое самочувствие.

— Я бы хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

— Хочешь провести меня до номера? — улыбаясь спросил Антон.

— Настаиваю на этом! — твердо произнесла я.

Мы вошли в номер Антона.

— Останься, — попросил Антон, усаживаясь на кровать. — Я немного полежу и отправимся ужинать.

Признаться честно, я вовсе не хотела есть. Мне в принципе ничего не хотелось, кроме одного: чтоб он жил. Прошло уже несколько часов с тех пор, как я узнала тайну Антона, что он так тщательно пытался скрыть от меня. Лежа на его плече, я все еще никак не могла понять, хотела бы я знать эту горькую правду с первого дня знакомства или нет.

Антон прижимал меня к себе и по привычке зацеловывал мне макушку. Я чувствовала, как он утыкался мне в голову и делая глубокий вдох, замирал, не выдыхая воздух. Думаю, он делал то же, что и я, старался запомнить мой аромат, как я его.

На улице стало вечереть, и без включенного света, в номере становилось темнее. Лишь блеклый свет луны пробирался сквозь широкое окно, и лениво скользил по стенам, падая прямо к нам на кровать.

Я приподняла подбородок, не отрывая головы от теплого и уютного плеча Антона, посмотрела на него, он в этот момент смотрел на меня и улыбался. Не знаю, что вызвало такую счастливую улыбку у Антона, но я была рада видеть его таким.

Вдруг с улицы стали доноситься странные крики, которые перепугали нас до полусмерти.

— Погоди минутку, я посмотрю, что там случилось, — произнес Антон и выскочил на балкон. — Дебора, иди сюда, скорее.

Резко повеселевший тон Антона говорил о том, что на улице все в порядке. Я подошла к нему и глянула вниз. Веселая толпа, состоявшая примерно из шести девушек, во главе которых находилась будущая невеста, шумно праздновали девишник и распивая очередную бутылку спиртного, то и дело кричали, после чего дружно заливались смехом.

— Смотрела фильм «Однажды в Вегасе»? — резко произнес Антон, повернувшись ко мне.

— Конечно, — выпучив глаза ответила я.

— Пошли! — Антон, как всегда, без объяснений ухватил меня за руку, и мы спешно куда-то направились.

— На этот раз-то куда? — решила я выпытать у него конечную цель нашего маршрута.

— Да что же ты такая нетерпеливая? Сейчас сама все увидишь.

Мы поднялись на крышу отеля, с которой был невероятный вид на все побережье. Я замерла, взглянув на ровную гладь моря, и лунную дорожку, оставленного на нем.

— Антон, здесь превосходно! — воскликнула я, придя в себя. — Я и не знала, что здесь есть выход на крышу.

Антон стоял позади и наблюдал за моей реакцией. Его дико умиляло мое восхищение увиденным.

— Как приятно быть творцом твоей улыбки, — с умилением произнес он, от чего я заулыбалась еще сильнее.

— Дебора Гриффит, я хочу прямо здесь и сейчас, сказать тебе кое-что очень важное.

Я принялась внимательно слушать Антона, не подозревая, что он произнесет в следующее мгновение.

— Я люблю тебя. Люблю твои карие глаза, искреннюю улыбку, до ужаса заразительный смех. Люблю то, как ты энергично танцуешь и невероятно поешь. Я, наверное, полный безумец, но я никогда еще не испытывал таких чувств, переполняющих мое сердце. Не знаю, что ты со мной сделала, но я хочу продолжить лечение, и не ради себя, а ради нас.

Последние слова Антона вызвали бурную реакцию моего организма. Я стала жадно глотать воздух не веря тому, что слышу. Даже его невероятное признание в своих чувствах не вызвали во мне столько радости, сколько то, что он изменил свое отношение к лечению и намерен его продолжить.

Я прыгнула к нему на шею и завопила:

— Обещаешь? Обещаешь, что будешь бороться?

— Обещаю! Но и ты пообещай мне кое-что.

— Слушаю.

— Только ради тебя, ради нас с тобой, я продолжу лечение. Но если вдруг что-то пойдет не так, ты должна мне пообещать…

— Нет! — перебила я Антона, не желая слышать о том, что он может не выжить.

— Не перебивай меня! Обещай, что не станешь рыдать и убиваться по мне. Ты должна пообещать мне, что будешь жить дальше. И не просто жить, а так, чтоб сама себе завидовала. Путешествуй, как только появится малейшая возможность. Получи ту должность, о которой мечтаешь. Влюбись, да так, чтоб без памяти. Выйди замуж, роди детей. Наслаждайся каждому мгновению, будь благодарна за каждый прожитый день. Цени, люби себя и жизнь, подаренную тебе. А главное, помни, все в твоих руках. Ты все сможешь, если по-настоящему этого захочешь.

— Антон, я верю в то, что все будет хорошо и верю в нас с тобой.

— Знаю. Я действительно рано сдался. Сейчас, я вижу твою веру в лучшее и мне самому хочется в это верить.

Постояв еще некоторое время на крыше, мы разошлись по своим номерам, договорившись о раннем ужине. Мне необходимо было собрать чемодан и собраться с собственными мыслями, которых было слишком много.

День 7

Еще вечером я собрала чемодан, а поутру, как всегда, старалась прихорошиться к завтраку.

Подведя глаза, я прорисовывала тушью каждую ресничку, стараясь не склеить их в единое целое. Румяна на месте, помада, несколько капель ароматных духов, легкое летнее платье и в его тон босоножки, все было готово к выходу из номера.

Я не торопилась. Идя по коридору, мне казалось, что я вижу сквозь стены. Я вдруг отчетливо увидела, что Антон внизу и ждет меня. Спустившись в ресторан, я даже немного испугалась, ведь все было в точности моим видениям.

Антон стоял у нашего столика с букетом цветов в светлых брюках, белоснежной рубашке и во всю улыбался. Он смотрел только на меня, будто вокруг никого больше нет. Мое сердце забилось в разы сильнее. Я прибавила шаг, желая скорее оказаться около обворожительного парня, который не сводил с меня своих прекрасных глаз. С каждым шагом, мои распущенные волосы раскачивались за спиной все сильнее, а легкое летнее платье, чуть ниже колена, начинало путаться в ногах. Откуда не возьмись, на моем пути появилась маленькая лохматая собачка, волочащая за собой поводок. Я опешила, решила остановиться и пропустить торопившуюся куда-то беднягу, но мой тормозной путь оказался слишком большим. Поняв, что притормозить никак не получится и я вот-вот раздавлю своими босоножками лохматое чудо, я решила переступить через собаку. Похоже, Антон со стороны просчитал исход ситуации лучше меня и отбросив букет куда-то в сторону ринулся ко мне на встречу. Столкновение с собакой было неизбежно, она стояла и как вкопанная ждала своей участи. Откуда-то издалека были слышны крики хозяйки собаки, то и дело подзывавшей ее.

В итоге, все обошлось. Я, не сумевшая ни вовремя притормозить, ни переступить через собаку, споткнулась о ее поводок и рухнула в объятия Антона, вовремя подоспевшего на помощь. Собака осталась стоять на месте, лишь развернулась и наблюдала за нами. Подбежала круглая женщина, подхватила псину и делая строгий вид отругала ее, затем улыбаясь спросила все ли у нас в порядке и попросила прощения за произошедший инцидент.

Окружающие, видя все происходящее поаплодировали Антону, будто он спас землю и всех ее обитателей от смерти, а не меня с собачкой. Уже за столиком, присев на стул и осмотрев свою ногу я увидела, что разодрала колено.

— Больно? — с сочувствием поинтересовался Антон.

— Ерунда. Заживет, — не придавая значение царапине, ответила я.

Молодой человек, сидящий за соседним столиком, подошел к нам, пожал руку Антона и передал ему букет, что тот швырнул во время моего спасения. Мы все еще раз рассмеялись, вспомнив нелепую ситуацию, которая могла закончиться очень печально для лохматого пса.

Антон наконец-таки вручил мне слегка потрепанный букет, при этом нежно поцеловал мою руку. Мы понимали, у нас осталось несколько совместных часов, и омрачать их не было ни малейшего желания ни у меня, ни у Антона.

После завтрака мы отправились на прогулку, которая приятно удивила встречей с Томасом и его супругой Амелией. Я с радостью представила их Антону, который вел себя так, будто мы давно состояли в отношениях. Мне это безумно нравилось.

Антон и Томас пошли за коктейлем, мы с Амелией остались наедине. Опытная жизнью женщина сразу поняла и о моих чувствах к Антону и о том, что мое сердце не спокойно.

— Дебора, позвольте спросить, чем вы так встревожены?

Я немного замешкалась с ответом, женщина продолжила:

— Вы познакомились с Антоном здесь не так ли? И теперь переживаете, что это всего лишь курортный роман? — тихо и глядя вслед уходящим Томасу и Антону произнесла женщина.

Не понимаю, как она так быстро все поняла, и была почти права.

— Все сложнее, чем кажется на первый взгляд, — ответила я, не желая вдаваться в подробности болезни Антона.

— Вы отличная пара. Когда-то Томас смотрел на меня именно так, как ваш молодой человек смотрит на вас. Поверьте, это нечто большее, чем может показаться на первый взгляд, — успокаивала меня женщина.

В этот момент я была убеждена лишь в одном: любовь способна сотворить чудо, а значит, любовь Антона ко мне победит все болезни и невзгоды, и злой недуг обязательно отступит. Эти мысли придавали мне не только надежду, но и действовали успокаивающе. Улыбнувшись, сама себе, я все с той же улыбкой встречала возвращавшихся с коктейлями Томаса и Антона.

Каждый из мужчин, словно сговорившись заранее, подошел к своей даме, вручил коктейль, нежно поцеловав ее в щечку. Мы с Амелией рассмеялись, мужчины, переглядываясь, поняли, мы раскусили их сговор.

Проведя еще какое-то время с Томасом и Амелией, мы с Антоном засобирались в аэропорт.

— Нам пора, — произнес Антон, взглянув на часы.

— Итак, молодые люди, ждем вас в гости, в Праге, — добавил Томас, пожимая руку Антона.

— Будем безумно вам рады, — добавила Амелия.

— Спасибо вам за все, — ответила я, обнимая Амелию и прощаясь с Томасом.

Забрав чемоданы из отеля, мы вызвали одно такси на двоих и расположились на заднем сидении. Таксист послушно вел машину, мы с Антоном молчали. Он держал меня за руку, и я вновь почувствовала его переживания.

— Все будет хорошо! — произнесла я, решив, что это то, что сейчас ему необходимо.

Антон слегка улыбнулся, но его глаза говорили об обратном. В них была любовь, тоска, сочувствие,разочарование, боль, и еще такое количество чувств, что, глядя в них мне стало не по себе. Я хотела остановить такси, остановить время, и навсегда остаться рядом с ним. Жаль, что людям неподвластно все это. А в те самые часы, когда хочется, чтоб стрелки часов шли чуточку медленнее, они словно нарочно ускоряются, не дав насладиться самыми прекрасными моментами жизни, оставляя их в нашей памяти, как яркие точечные вспышки.

Мы прощались с Антоном в аэропорту. Его рейс был на час раньше моего.

— Я хотел подарить тебе кое-что, — произнес Антон и полез в карман.

Он достал маленький конвертик и вынул из него какое-то украшение.

— Я ношу его уже пару дней с собой, все почему-то жду удачного случая. Думаю, удобнее этого не будет. Его называют «Назар бонджю», это турецкий амулет, говорят, он бережет от злого глаза.

Антон надел украшение мне на руку, затянув веревочку покрепче.

— Теперь я за тебя спокоен, — добавил он и прижал меня к себе.

Я вновь почувствовала, как он уткнулся мне своим носом в макушку, затем нежно поцеловал меня в лоб.

— А у меня для тебя ничего нет, — тихо и виновато произнесла я.

— Подари мне свою улыбку, — попросил Антон и пристально посмотрел на меня.

Я непроизвольно улыбнулась. Мы не устраивали долгих душераздирающих прощаний, хотя сердце каждого и разрывалось на части.

Антон улетел.

Я вернулась в Прагу, но это уже была вовсе не я. Я чувствовала, как изменилась. Казалось бы, какие кардинальные изменения могут произойти с человеком за каких-то семь дней? Скажи мне раньше кто-нибудь об этом, я и сама бы не поверила, но, оказывается в жизни и не такое возможно.

Оказалось, возможно любить всем сердцем того, чье сердце вот-вот остановится. Любить так, как никогда в своей жизни и не любил. Думать, переживать, надеяться и верить, что произойдет чудо. Не знаю, что именно помогает в подобных ситуациях: врачи, время, молитвы или просто удачный случай. Я хотела, чтоб все составляющие сработали, и Антон был жив. Теперь мне было уже все равно, будет ли он со мной, главное, чтоб он дышал, видел все то прекрасное, что умел видеть в этом несовершенном мире, чтоб мог радоваться сам и радовать других. Пусть он просто будет, будет на этой земле.

Я никогда не забуду минуты прощания с ним. Так смотреть, могут поистине любящие глаза. Он меня любил, любил такую, какая я есть, несовершенную, с чудинками в голове. Он полюбил меня неуверенную неудачницу и верил, что я смогу быть другой. И он, как всегда, был прав. Я смогла.

Прага

Мы с Антоном более не пересекались. Когда я позвонила ему, он был в больнице. Я намеревалась приехать, но он тщательно меня от этого отговаривал, не желая, чтоб я видела его в плохом состоянии. Я расплакалась, и просила его, чтоб он позволил мне его навестить, но он был категорически против. Он обещал, что через неделю после химиотерапии сам приедет ко мне. Химиотерапия была пройдена. Но он не приехал. Это был первый раз, когда Антон не сдержал данного мне обещания.

А потом…а потом его не стало…

Я до сих пор его люблю. Люблю, как единственно верного друга, помогшего мне выйти из состояния апатии и стать на правильный путь. Все его советы дали свои плоды и то, каким я сегодня являюсь человеком, безусловно его заслуга. Он бы сейчас наверняка рассмеялся и сказал, что это я сама всего добилась и он здесь вовсе не причем. Но это не так. Я безумно ему благодарна за ту неделю, что была у нас. За прекрасную неделю, которую он мог потратить на кого или что угодно, но он подарил ее мне.

С ним я стала лучше. Он научил меня любить себя, не бояться казаться смешной, смело смотреть своим страхам в лицо. Он научил меня не отчаиваться и дал четко понять, что какие бы ни были трудности, они все преодолимы.

Я до сих пор не знаю, как ему удалось всего лишь за одну неделю кардинально изменить мою жизнь. То, что сделал Антон, поистине чудо.

Я часто его вспоминаю и думаю, что было бы, позволь он мне побыть с ним оставшееся время, которое было ему отведено? И только сейчас понимаю, от чего и почему он старался меня уберечь. Ведь для меня, Антон жив. Я помню его улыбку, заботливый взгляд, сильно бьющееся сердце в груди.

Как мы с Антоном и обещали, я приехала в гости к Томасу с Амелией, но уже без него. Они обрадовались моему появлению и были весьма встревожены, увидев мои заплаканные глаза.

— Не может быть, — произнесла Амелия, не веря в то, что Антон мог меня бросить.

— Погоди, дай ей самой все сказать, — перебил ее Томас, усаживаясь в кресло.

Амелия протянула мне чашку чая и села рядом с супругом. Они внимательно посмотрели на меня и уже ни о чем не спрашивали.

— Его больше нет, — найдя в себе силы, произнесла я.

— О детка, — с сочувствием сказала Амелия.

Мы пили чай и вспоминали Антона. Затем, я рассказала о конкурсе на должность начальника рекламного отдела, который я конечно же выиграла.

— Антон верил, что я справлюсь с конкурсом, но если бы не вы и ваши рекомендации, то сомневаюсь, что я смогла бы обойти соперницу, — благодарила я Томаса, который тут же раскраснелся от смущения.

— Приезжай к нам почаще, — говорила Амелия, прощаясь со мной.

Я ехала домой с чувством полного удовлетворения жизнью, благодаря судьбу и всевышнего за то, что после падения, нам откуда-то даются силы и возможность подняться с колен. А проводником из плохого в хорошее, служат обыкновенные люди, такие, как Антон, Томас и Амелия, знакомство с которыми меняет наши взгляды на жизнь и саму жизнь в целом.

Однажды, я решила почистить переполненную память в телефоне. Удалила несколько приложений, но все равно места оказалось недостаточно. Тогда я открыла камеру и обнаружила то, что снимал Антон, находясь на отдыхе. Почти на всех кадрах была запечатлена я, веселая и по-настоящему счастливая. Только я и ни одного видео с ним. Я растрогалась, вновь расплакалась, вспомнив тот невероятный день, день, когда Антон признался мне в своей болезни, день, который перевернул мир вокруг меня. И тем не менее, несмотря на все это, Антон старался уделить все свое время мне и сделать этот день запоминающимся с хорошей стороны.

Через три месяца после ухода Антона, я получила от него посылку, которую долго не решалась открыть. Мне казалось, что это чья-то злая шутка, но кому это было нужно? Да и о моем знакомстве с ним никто не знал, кроме Мартина, Томаса и Амелии. Перестав сверлить взглядом посылку, я наконец-таки открыла ее и обнаружила в ней флешку. Мигом подключив ее к ноутбуку, я была ошарашена. На видео был Антон.

«Привет красотка!» — обращался он ко мне с экрана.

«Не нужно, не делай такие удивленные глаза, будто не знаешь, что ты невероятно красива. Жаль, я не говорил тебе этого раньше, но, сейчас говорю, так что, верь мне», — видео было записано в больничной палате. Мое сердце забилось сильнее, я продолжила смотреть в очаровательные глаза Антона, смотревшие на меня с экрана.

«Я уверен, что ты получила ту должность, о которой мечтала, ведь ты у меня такая молодец. Как там поживают Томас с Амелией? Все хорошо? Ну, я рад за них. Ты навещай их почаще, думаю они будут рады твоим визитам», — тут я опешила, откуда Антон мог знать, что я уже побывала в гостях у наших новых общих знакомых? Ну да, это ведь Антон, чему уж тут удивляться, он всегда и все знал на несколько шагов вперед.

«Как на личном? Надеюсь, ты не сидишь целыми днями дома и не поедаешь в одиночку тонны мороженного, стараясь поднять себе настроение, смотри, разнесет ведь», — смеялся Антон, а у самого на глазах навернулись слезы.

«Помнишь, что ты мне обещала? Жить! Жить так, чтоб сама себе завидовала, несмотря ни на что. Так что, соберись и только вперед! Я в тебя верю», — и тут я увидела, как первая слезинка упала с глаз Антона. В момент записи видео он знал о своем исходе, знал, что ему не удастся выжить и даже в эти минуты он старался взбодрить меня. Сделать так, чтоб мне было не так больно после его ухода.

«И не смотри это видео слишком часто, не нужно. Уже плачешь? Как же слонопотам, сидит рядом? Эй, друг, разве можно позволить такой красотке плакать?», — обращался он к слонопотаму, которого я залила своими слезами.

«Вот так-то друг, обними ее покрепче, вместо меня и успокой. Передай ей, что я люблю ее, люблю, всем своим сердцем», — Антон умолк. Я видела, что ему было сложно говорить. Он сделал маленькую паузу и продолжил:

«Я так благодарен тебе за ту неделю, что ты провела со мной», — надо же, Антон благодарил меня за неделю, проведенную вместе, когда это он целиком и полностью возился со мной, словно с ребенком, и это я была ему безумно благодарна за то время.

«Ты не ослышалась. Врачи давно сказали, что я обречен, а ты смогла дать мне шанс. Шанс на благоприятный исход. Если ты смотришь это видео, значит у меня ничего не вышло, но это уже не важно. Важно то, с какими мыслями я жил последние месяцы. Я верил в нас с тобой, и эта вера давала мне силы и желание бороться. Ты наполнила смыслом мое короткое существование на земле. Я люблю тебя, безумно люблю», — Антон вновь умолк и стер скатившиеся с глаз слезы.

«Но мои чувства не должны тебя останавливать. Дебора, позволь себе вновь полюбить. Не бойся, это не будет предательством. Я сам прошу тебя об этом. Когда боль поутихнет, открой свое сердце для любви. Я безумно хочу, чтоб ты была счастлива, а слонопотам присмотрит за тем, чтоб выбранный тобою кандидат был тебя достоен», — Антон вдруг рассмеялся сквозь слезы.

«И последняя просьба, сотри свои слезы, сделай макияж, и бегом на улицу. У вас там сейчас должно быть замело, красота невероятная. Слепи снеговика, скатись кубарем с горки. Закидай прохожих снежками. В общем, покуролесь там немного, я ведь знаю, ты этого безумно хочешь!»

Напоследок Антон подмигнул мне и его силуэт замер. Видео подошло к концу. А я умылась, накрасилась и пошла гулять по зимней вечерней Праге. Февральские снегопады были по-особенному прекрасны. Крупные снежинки медленно кружили в воздухе, прежде чем упасть на землю. Я открыла рот и как в детстве, старалась поймать их языком. Проходящая мимо пара молодых людей это заметила и рассмеялась. Я рассмеялась вслед за ними, и весело зашагала дальше.

Антон, как всегда, оказался прав, мне необходимо было не только выйти из дома, но и отвлечься. Оглянувшись вокруг, я поняла, что горы выпавшего снега не должны пропадать даром. Натянув покрепче перчатки, я принялась катать снеговика. Он вышел в мой рост, дело оставалось за малым, прицепить к нему нос, глаза и остальные части лица и тела. Ко мне подбежали двое мальчуганов с кастрюлей, уже держа в руке морковь.

— Позвольте, мы вам поможем? — попросили мальчишки.

— Справитесь? — с улыбкой поинтересовалась я, дав понять, насколько важно снеговику иметь все при себе.

— Конечно! Мы что, первый раз что ли? — сердито и весьма серьезно заявил мальчишка помладше.

— Ну, тогда думаю пора приниматься за дело! — скомандовала я и решила не мешать моим юным помощникам в столь серьезном задании.

Даже в этот холодный февральский вечер на душе стало как-то по-особенному тепло. Я вновь вспомнила Антона, и взглянув на небо улыбнулась.

Затем я отправилась в кафе, заказала чашечку горячего шоколада. Сидя у огромного окна, ухватив чашку обеими руками, я наблюдала за прохожими. Они все были такими разными. Взрослый мужчина ужасно куда-то торопился, пожилая пара шла медленно, осторожно держась друг за друга, мама с коляской, пыталась пройти сквозь еще не очищенный снег. Более остальных мне запомнился парень, что ждал свою девушку, на противоположном конце улицы. Он весь дрожал от холода, и каждую минуту потирал замерзшие руки.

Его дама сердца не заставила себя долго ждать. Девушка бросилась молодому человеку на шею, а он вручил ей маленький букетик таких же, как и он, замерзших цветов. Затем они взялись за руки и мигом перейдя улицу, ввалились в то самое кафе, где сидела я.

Они смеялись и стряхивали друг с друга снежинки, пока те не успели растаять на их одежде.

— Прошу прощения, но у нас совсем нет свободных мест, — произнесла официантка, подошедшая к молодым людям.

Оглядев все помещение, они лично убедились в сказанных ею словах. Молодые люди расстроились и уже принялись натягивать на голову свои шапки и вновь кутаться в длинные зимние шарфы.

— Думаю, одно местечко все же найдется, — произнесла я, подойдя к расстроенной паре.

— Как? — удивился парень.

— Разве? — с таким же удивлением спросила девушка. — О, нет, не стоит, мы найдем себе столик в другом месте — продолжила девушка, поняв, что я уступила им свой столик.

— Все в порядке, правда, — успокоила я их и одевшись, вышла из кафе.

Счастливые молодые люди расположились за столиком, а когда я проходила мимо них, по ту сторону окна, помахали мне рукой и по их губам я прочла: «Огромное спасибо»!

О, Боже, только сейчас я поняла, какой сегодня день! Это было четырнадцатое февраля, день всех влюбленных. Казалось бы, все витрины, любая мелочь на моем пути не только говорила, но кричала об этом, а я и не замечала.

Именно в этот день мне доставили посылку от Антона. Интересно, случайность это или он, как всегда, все продумал до малейших деталей? Это было уже не столь важно, а важно было то, что я старалась выполнить обещание, данное Антону. Я старалась жить, жить так, как он просил, не для кого-то, а для самой себя. Я много работала, начала отлично зарабатывать и могла многое себе позволить.

Следующие полгода у меня были весьма насыщенными. Я решила организовать акцию по сбору средств для лечения онкобольных людей. Я не смогла поблагодарить Антона за все то, что он для меня сделал, но считала, что подобным действием он услышит, увидит меня и поймет, что он все еще не забыт. Я ничем не смогла ему помочь при жизни, и считала себя обязанной сделать хоть что-то для людей с такой же болезнью, которая забрала моего любимого человека.

Мы с Амелией подключили ее коллегу, заведующего онкологическим отделением. Он подробно рассказал нам о том, какие бывают льготы для онкобольных детей и взрослых и что многие люди, к сожалению, не могут продолжать дорогостоящее лечение и вынуждены распрощаться с жизнью лишь из-за того, что квот на них недостаточно. Я была ужасно возмущена тем, что человеческая жизнь измеряется в несколько тысяч евро.

При подготовке к программе, показ которой планировался на одном из местных каналов, необходимы были кадры с пациентами клиники, для которой и организовывался сбор денежных средств.

Я не желала оставаться в стороне и принимала активное участие как во всех договоренностях с клиникой, СМИ, так и лично общалась с больными людьми.

Выдержка некоторых поражала. Они чем-то напоминали мне Антона, верили в лучшее и желали бороться не взирая на не совсем оптимистичные врачебные показания.

История одного мальчика, лет пяти, меня поразила до глубины души. С самого раннего детства, он живет в клинике. Он никогда не ходил в детский сад, лишь пару раз играл на детской площадке. Все его друзья, это медицинский персонал больницы, который стал уже больше, чем просто врачи и медсестры, они стали для него настоящей семьей. У него есть несколько старших братьев, с которыми он общается лишь по видеосвязи (благо социальные сети в наши дни позволяют это делать в любое удобное время).

Мама мальчика все время находится рядом с ним. Они очень устали. Устали от больницы, от людей в белых халатах, от постоянных уколов и иных медицинских процедур, от невыносимой болезни, с которой приходится бороться день ото дня.

Они не хотят богатств, домов, машин, мечта матери, чтоб сын был здоров и мог засыпать в своей комнате, которая была обустроена еще до его рождения. Мечта маленького пациента, подружиться с детьми его возраста, пойти в детский сад и выступать на новогоднем утреннике вместе со всеми. Жить обычной жизнью маленького мальчика и более никогда не приходить в больницу, в которой он уже знает каждый уголок, как свои пять пальцев.

На мой вопрос:

— Кем ты станешь, когда вырастешь?

Маленький пациент улыбнулся, затеребил свои маленькие ручки и тихонечко, но уверенно ответил:

— Летчиком.

— Почему именно летчиком? — мне был безумно интересен такой необычный выбор будущей профессии ребенка.

— Они могут лететь туда, куда захотят. Они свободные, — ответил малыш, чем не на шутку меня удивил.

Я прекрасно поняла мальчишку, поняла то, о чем он говорил, но мне было странно, что ребенок, которому всего лишь пять лет так рассуждает. Он считал больницу своей тюрьмой, местом, которое хоть и лечит, но в то же время, невозможно покинуть, пока ты болен. Бедный малыш хотел лишь быть свободным, свободным в выборе места, куда может пойти, в выборе общения с другими людьми, просто иметь возможность самому выбирать то, что хочется, а не жить правилами, навязанными ему из-за болезни.

Казалось бы, каждый из нас, в обычной жизни имеет все это и даже не задумывается, что может быть как-то иначе. Мы каждый день самостоятельно принимает те или иные решения и не думаем, что кто-то лишен возможности выбора. Они не выбирают, что есть, где спать, куда пойти, за них это сделала болезнь, она определила их место, их рацион, их путь. И в моменты, когда одни из нас жалуются на то, что у них чего-то нет, что-то не получается, они полностью опускают руки.

Другие же хотят всего лишь быть здоровыми и просто спокойно посидеть на лавочке, пойти в школу, на работу, пойти самостоятельно в магазин. И даже если в этот день у них что-то не получится, то не отчаиваясь знают наверняка, что в жизни, когда ты жив и здоров, все остальное — полнейшая ерунда, которая не сегодня, так завтра, обязательно будет решаема.

Зайдя еще в несколько палат и отсняв там необходимый для передачи материал, я растрогалась и долго еще не могла прийти в себя. Мне казалось, жизнь слишком несправедлива. День изо дня она забирает тех, кто еще не успел увидеть эту жизнь, тех, кто хочет жить и мог принести в нее что-то светлое и полезное.

В этот вечер, придя домой я все еще вспоминала маленького пациента, который знал что такое смерть, ведь он видел смерть людей по соседней палате. Я проплакала пол ночи, злясь на то, что ничего не могу поделать, кроме как организовать эту благотворительную акцию и привлечь максимальное внимание общественности к людям, борющимся с ужасной болезнью, которая каждый день забирает близких нам людей.

Именно в эту ночь мне приснился Антон. Он был все так же красив, улыбчив, и его глаза светились счастьем. Мне снилось, что мы с ним находимся на берегу океана, или быть может моря, но рядом не было ни отелей, ни шезлонгов, ни единой живой души. Он по щиколотки зашел в воду, подкатав свои белоснежные брюки чуть выше, чтоб они не намокли от морских волн. Его льняная рубашка была слегка расстегнута, оголяя накаченную грудь, на которой висел его защитный амулет, такой, какой он подарил мне в день отлета из Турции.

Я подошла к нему и остановившись в двух метрах замерла, не веря, в то, что видят мои глаза. А он продолжал смотреть на меня и улыбаться, после чего протянул свои руки ко мне и произнес:

— Иди ко мне, моя девочка.

Я вложила свои ладони в его, и он прижал меня к себе.

— Я очень сильно по тебе скучала, — призналась я, прижимаясь к родному мне человеку.

— Я тоже, — признался и Антон, затем продолжил, — Ты у меня такая молодец!

Я держала свои руки на его груди и чувствовала, как бьется его сердце. Он смотрел мне прямо в глаза и продолжал улыбаться.

— Моя девочка. Ты все делаешь правильно, за исключением одного.

— Что же не так? — испугалась я.

— Отпусти уже меня. Тебе необходимо идти дальше.

— Не могу, прости, — прошептала я, не желая его отпускать.

— Но так нельзя. Ты должна, должна это сделать.

— Мозгом я и сама это понимаю, но сердцем, не могу… — мои глаза конечно же намокли, а скопившиеся в них слезы диким ливнем скатились вниз по щекам.

— Ты должна дать мне обещание… — начал Антон, но я его перебила.

— Нет! Не проси, иначе мне придется его выполнить, а я не хочу! — вдруг резко возразила я.

Тогда Антон с такой любовью посмотрел на меня, которую ранее я уже видела в его глазах. Он поправил мои волосы, и поцеловал меня. Наш поцелуй был точь-в-точь, как тот, что был тогда, в Турции. Его мягкие губы целовали мои мокрые от слез губы.

— Моя девочка, — продолжил Антон, нежно касаясь моих губ, затем прижав меня еще крепче сказал, — Я всегда буду рядом, но ты должна меня отпустить. Обещай!

Я не плакала, но слезы сами скатывались с моих глаз. Собрав всю свою волю в кулак, я прошептала ему в ответ:

— Обещаю.

Затем я проснулась. На улице уже рассвело и я с новыми силами отправилась на финальные съемки. Я была просто убеждена в том, что по прошествии акции по сбору средств, меня отпустит то сильное чувство, что я испытывала к Антону и в какой-то момент даже испугалась этого. Я не пыталась насильно взращивать в себе любовь к нему, но я не могла понять, как можно забыть человека, которого я полюбила всем своим сердцем.

Подключив всевозможные СМИ, мы сняли прекрасную передачу о том, как на ранних стадиях можно выявить рак. Врачи рассказывали о первых симптомах, о том, каким бывает лечение, что в этих случаях берет на себя больница, что обязан знать о болезни человек заболевший раком.

Вся акция, посвященная ознакомлению с этой злосчастной болезнью и сбору средств для людей, столкнувшихся с этим недугом, заняла ровно неделю. Ровно столько дней, сколько я провела с Антоном.

Оказалось, не достаточным ни трех месяцев, ни трех лет, для того чтобы забыть человека, которого я знала всего семь дней.

Я прилетала к нему каждый год, а он улыбался мне с мраморного надгробного памятника, своей очаровательной уверенной мужской улыбкой. Я делилась с ним радостями и печалями. Знаю, при жизни он бы ужасно рассердился моим визитам, но сейчас все иначе, думаю он рад, где-то там далеко-далеко, рад каждому моему появлению.

После ухода Антона, где-то в глубине души я старалась найти в себе силы попрощаться с ним навсегда, но не смогла. Я не смогла его отпустить до конца. И это был единственный раз, когда я не смогла выполнить обещания, данного ему. Он боялся быть забытым, вероятно поэтому у меня и не выходить с ним попрощаться. Он хотел, чтоб его помнили и эта книга лучшее, что я могла для него сделать.

Я рада, что теперь и вы знаете о нем. О сильном, умном, мужественном, честном, воспитанном человеке. О человеке слова и дела, каким был Антон. О моей первой и пока что единственной любви и о нашей невероятной неделе для двоих.

Оглавление

Предисловие

Турция. Анталия День 1

День 2

День 3

День 4

День 5

День 6

День 7

Прага