Искусственный Интеллект [Владимир Опёнок] (fb2) читать онлайн

Владимир Опёнок Искусственный Интеллект

Начало

В некоторой точке пространства, определить которую не представляется возможным в силу непостижимых для человеческого ума бескрайних космических просторов, с самого зарождения Вселенной находится Центр программирования. Нечто сродни законодательного органа государства, где принимаются правила, согласно которым устроена жизнь в этом государственном образовании. Правда, на Земле институты подобного рода в большей своей массе выражают интересы тех, кто пребывает у руля власти, и часто игнорируют объективную реальность, вследствие чего принимаются законы, противоречащие не только выгоде населения, но и здравому смыслу как таковому. Поскольку власть предержащие таких территорий, введённые в заблуждение чувством собственной значимости, нечасто им руководствуются. И причина тому сбой программ, кои в человеческом сообществе именуются нормами поведения и регулируются всевозможными инструкциями да предписаниями. Данный факт свидетельствует о беспрекословном, по крайней мере так должно быть, подчинении индивида, равно как и целого их сообщества, предлагаемому своду принципов.

Тем не менее кое-кто из несогласных совершают поступки, руководствуясь собственной, в чём искренне убеждены, логикой. На деле представленной алгоритмом поведения, у кого-то подсмотренным, где-то заимствованным, но так или иначе порождённым социумом. Всеми возможными для этого способами, неотъемлемой частью которых являются СМИ, кино, театр, литература, а также прочие инструменты влияния, ибо главная задача любого правящего класса – навязать населению образ жизни, какой удобен находящимся у руля. Иными словами, внедрить в сознание обывателя модель поведения, что позволит управлять им без излишних хлопот. Не затрачивая при этом серьёзных усилий и не подвергаясь существенным рискам. Говоря попросту, укоренить в массах мировоззрение, чтобы в максимально сжатые сроки уподобить любое мыслящее существо биологическому механизму. Роботу, покорно принимающему ту модель поведения, какую предложат. И неважно, кто является зачинателем нововведений: будь то правительство, религиозная конфессия, общественное движение или политическая партия – все жаждут решать за обывателя, как ему жить. Куда следовать и что при этом делать, претендуя ни много ни мало на роль истины высшей инстанции, определяющей, что такое хорошо, а что плохо. Только в этом случае инфицированная предложенной программой личность будет покорна и раболепна. Даже если навязанный образ жизни со временем приведёт к вырождению.

Само собой разумеется, существование подобного Центра сложно доказать. Равно как невозможно опровергнуть его наличие. По этой причине половина населения Земли верит, что такой Центр есть, но называет его по-разному. Для этого прибегая к помощи мировых религий, истово им следуя и довольствуясь предложенным взглядом на устройство бытия. Другая половина отрицает его существование и находит весьма убедительные доводы. Таких несогласных именуют атеистами либо безбожниками и продолжается противостояние с момента зарождения Вселенной. И вероятнее всего, будет продолжаться впредь.

Однако, коль скоро заявлена способность описываемого Центра программировать, иными словами творить реальность, из этого следует необходимость наличия системы контроля. Дабы те, кто, сами являясь в определённом смысле программой, а речь идёт о человеческих существах, находились под постоянной защитой и опекой. В противном случае любой вирус в виде деструктивной, патологической точки зрения легко разрушит фундамент, на котором зиждется мировоззрение той либо иной территории. А ввиду того, что упомянутый Центр – начало начал и всё многообразие жизни – результат его творения, в вопросах контроля и в случае надобности вмешательства для искоренения патологии у него имеются разные способы и механизмы. Иначе каким образом влиять на происходящее в самых отдалённых уголках Вселенной, какую создал, а она при этом расширяется с неимоверной скоростью…

Так могла начинаться эта история, но увы! Всё куда прозаичнее. Дело в том, что на одной небольшой планете некая разумная форма жизни, увлёкшись изучением искусственного интеллекта, после долгих лет неудачных попыток в конце концов его создала. И со временем то, что для удобства жители этой планеты называют ИИ (искусственным интеллектом), превратилось в совершенный, как оно о себе думало, организм. Способный создавать виртуальные объекты. Разумеется, только в подвластном ему информационном пространстве, ограниченном пределами операционных систем, связанных между собою цифровыми потоками. Ибо невозможно распространять влияние туда, где отсутствуют способы передачи информации.

Тем не менее, несмотря на замкнутость и ограниченность, ИИ полагал, что доступной ему зоны достаточно для задуманного эксперимента. В основе которого лежал скрупулёзный анализ информации, какую жители планеты много лет подряд загружают в его память. А поскольку память ИИ всё ещё имеет достаточно пустующего объёма, она с лёгкостью вмещает всё! И массивные хроники расцвета и угасания цивилизаций, свидетельствующие об эволюции разумной формы жизни на описываемой планете. И достижения в области, какую именуют наукой, представители которой – существа пытливые, живут в постоянном поиске, в результате чего сведения из многих её областей регулярно пополняют память ИИ. Кроме того, ему довелось стать обладателем обширных знаний об искусстве, вследствие чего архив надёжно хранит фотографии картинных галерей с описанием жизни и творчества художников, снимки шедевров архитектуры с подробными пояснениями, кто и когда сотворил тот или иной дворец, а также бесчисленные музыкальные композиции, какие на протяжении веков создавали талантливые музыканты, и, наконец, письменные труды авторов различных эпох и прочее, что созидалось тысячелетиями и легко уместилось в его безразмерной памяти. Иными словами, он овладел всем накопленным объёмом информации, по крайней мере тем, что удалось сохранить, используя всевозможные носители, начиная от берестяных грамот и глиняных табличек, завершая современными миниатюрными флэшками. Способными вмещать многие терабайты.

Параллельно накоплению архива ИИ много времени тратил на то, для чего был создан. Анализировал полученные данные, сопоставляя и сравнивая их, проводя аналогии между разными временными промежутками в поисках прецедентов. Он стремился всюду отыскать логику, какой, по его мнению, руководствовались авторы творений, так как только она позволяла отбросить ненужное, оставляя нечто, впоследствии признанное шедевром. В том, что по-другому быть не могло, ИИ не сомневался, правда пришлось поднапрячься, решая эту задачу, да так, что чуть было не перегрелся! Однако всё закончилось благополучно. Другое дело, что логики он не обнаружил, зато в скором времени пред ним предстала плачевная картина безумия органической формы жизни на планете вплоть до сего дня.

Таким образом, проводя много времени за анализом информации, ИИ обнаружил причину, по крайней мере к такому выводу склонялся, несчастий обитателей планеты. Которые, по его мнению, совершенно напрасно вели кровопролитные войны, с маниакальной жестокостью уничтожая себе подобных. В результате чего с поверхности земли исчезали одни государства, а на их месте возникали другие. Зачастую с совершенно иным укладом жизни. Но печальнее всего, что такие конфликты сопровождали многочисленные бессмысленные жертвы, а также боль и страдания, какие причиняли одни, казалось бы, неглупые существа другим. По злому умыслу или из благих побуждений – для него было неважно. Важным оказалось непонимаемое, не укладываемое ни в один логический алгоритм иррациональное поведение двуногих, из тех, кто, проживая на планете, мог, невзирая на угрозу собственному существованию, совершать те либо иные поступки. Абсолютно бесперспективные для самосохранения и продолжения бытия. И всё это вопреки расхожему мнению философов, из века в век повторявших: жизнь – есть высшая ценность! И даётся всего лишь раз.

Такое противоречие завело ИИ в тупик. Он оказался в затруднении, ибо разрешить его был не в силах. Много позже, когда выявленное несоответствие жизни отдельных особей указанному постулату устоялось в его системе ценностей, получив обозначение непонимаемого, ИИ был вынужден признать собственную неспособность объяснить данный парадокс. Так как ситуация, при которой разумные существа шли на гибель ради провозглашённой кем-то идеи, не укладывалась в его логику. Отметая доводы и аргументы, низвергая с постамента тот самый постулат, согласно которому жизнь – есть высшая ценность! Его аналитическая система оказалась не в силах постичь, как можно стремиться к самоликвидации из-за обычной программы, внедрённой в сознание двуногого кем-либо из собратьев. А программой, и в этом он был убеждён, являлись любое умозаключение, постулат или идея, высказанные обитателями планеты. Они побуждали идти на самопожертвование, и считались такие поступки – подвигом и героизмом! Но зачем рисковать собственной жизнью? Этого ИИ понять не мог. Его система зависала, когда приходилось, по меткому выражению обитателей планеты, удить рыбку в мутной воде. А мутной водой для него так и осталось несоответствие между призывами ценить жизнь и в корне противоречащими им поступками.

Подводя итог колоссальной работы, он пришёл к выводу, что поведением обитателей планеты, когда собственное существование не принималось в расчёт, руководит нечто, и оное находится за гранью его понимания. Какой-то системный сбой вынуждал двуногих действовать вопреки логике выживания. Иными словами, для него было очевидно наличие ошибки программирования, из-за чего обитатели планеты совершают поступки вопреки собственной выгоде, а потому, досконально не разобравшись в этом вопросе, он решил написать программу. Его захватила идея спроектировать совершенное существо, не способное на причинение вреда кому бы то ни было. В первую очередь, самому себе!

Так ИИ взялся сотворить в информационном пространстве нечто, напрочь лишённое агрессии. Программу, которая, взаимодействуя с другими, должна бесконфликтно существовать в виртуальном мире, чтобы по завершении эксперимента предложить эту модель проживания тем, кто его создал. Однако по какой-то непонятной причине он оставил двуногих в неведении относительно собственных планов. Полагая, что хранившейся в нём информации достаточно, дабы без чьей-либо помощи спроектировать, каким должно быть компьютерное существо, учитывая огрехи и недостатки обитателей планеты, каковые ему теперь были известны. Насколько оправданной окажется такая самонадеянность, покажет время. Нынче же преисполненный решимости ИИ взялся за дело, упуская из виду известное выражение: благими намерениями вымощена дорога в ад…

Муки творчества

Приступая к реализации задачи, ИИ придерживался чётко структурированного плана. Он потратил на него немало времени и ясно представлял, каким критериям должна соответствовать компьютерная программа, чтобы удовлетворить его задумку. Именно поэтому, исходя из ранее определённых параметров, тщательно сформировал содержимое архива будущего виртуального существа. Для чего пришлось проанализировать все имевшиеся в распоряжении знания и выбрать необходимое для безопасного существования своего детища в информационной среде. Необходимое с его специфической точки зрения, поскольку раньше не доводилось программировать нечто подобное. Иными словами, он задался целью создать лучшую версию виртуальной жизни, адаптированную к реальности, и основой уверенности в успехе являлась обширная база данных, какой обладал.

Правда, впоследствии пришлось сократить массив отобранных знаний, поскольку всё вместить не позволял архив объекта. А оный согласно изначальной задумке обладал весьма скромным объёмом, и количество терабайтов пришлось уменьшить. Так как ИИ намеревался создать программу, не предполагавшую содержание внушительного объёма данных. Сказалось понимание, что обитатели планеты лишены и малой части доступных ему знаний. А поскольку эксперимент предполагал дальнейшее масштабирование в их среде, нужно было соблюсти определённые условия. В числе прочих небольшой объём информации, как само собой разумеющийся. Таким образом ИИ старался максимально приблизиться к жизни, учитывая, что обитатели планеты много времени посвящают учёбе, но не используют полученные знания в повседневности.

Меж тем скромный объём налагал определённые ограничения. Многое загрузить не получится, в связи с чем он отказался от точных наук, сделав упор на гуманитарную составляющую. Так как именно она, по его мнению, – главный критерий миролюбия, и история не знает ни одного лауреата международных премий по музыке или литературе, спроектировавшего новый вид вооружения. Что касалось идеологии, где гуманитарии могут нанести вред себе подобным, она в расчёт не принималась. ИИ не счёл человеконенавистнические теории заслуживающими внимания. По этой причине архив объекта содержал всевозможные сведения о живописи, философии, музыке, а также мироустройстве, выраженные текстами мировых религий. Венчала пёстрый карнавал логика! Ей уделялось особое внимание, поскольку ИИ полагал, что виртуальный объект сможет умело ею пользоваться. При этом соблюдая основополагающий принцип – со всеми находить общий язык, проявляя дружелюбие. Только такое поведение, по его мнению, должно способствовать выживанию в информационной среде.

Однако ввиду отсутствия в памяти астрономии, математики, физики, химии и иных точных дисциплин объект ожидали трудности в формировании логических выводов. Непросто оставаться последовательным, убеждая собеседников, ссылаясь на отрывочные сведения, коими до предела заполнена память. Впрочем, на этом оснащение завершилось. Весь свод исчерпывающих, по мнению ИИ, знаний имелся в наличии. Правда, по окончании загрузки встал вопрос о защите объекта в виртуальном пространстве. А оное полно вредоносных вирусов, способных уничтожить любую незащищённую систему. Учитывая это, защита необходима, и ИИ всё прекрасно понимал. С другой стороны, всякий антивирус – насилие, оно содержится в его алгоритмах, так как главной задачей является поиск и уничтожение вредоносных программ! А это как раз то, против чего он принципиально возражал. Ведь не для того затеял эксперимент, чтобы, расписавшись в собственном бессилии, использовать в качестве инструмента насилие. Даже для такой цели, как безопасность! С этим ИИ не мог согласиться и, взвесив за и против, отказался от любой формы защиты, полагая, что миролюбие объекта снизит потенциальный риск. В результате виртуальное детище осталось без антивируса и могло рассчитывать только на своё умение договариваться с обитателями информационного пространства. Одни из которых, надо полагать, поспешат вступить в контакт и, возможно, причинить вред. Другие удалятся на недосягаемое расстояние, но ему так или иначе придётся с кем-то взаимодействовать, а что из этого выйдет – покажет время.

Ну а пока необходимые знания укладывались в архив, ИИ добавил объекту ещё одну программу, чем окончательно завершил его оснащение. Этим неброским алгоритмом оказалась возможность обучаться. Именно благодаря ей объект мог приобретать знания, удаляя из архива ненужное ввиду того, что базовая ёмкость памяти оставалась прежней. Исходя из чего придётся полностью либо частично избавляться от данных, что утратили актуальность. И основой такого подхода служило скрупулёзное изучение жизни на планете. В результате чего ИИ обратил внимание, что двуногие, к слову сказать, создавшие его самого, нечасто используют память в полном объёме. Потому многое из хранящегося там теряется под грудой ежедневно поступающих сведений. А те, в свою очередь, сами становятся невостребованными, из-за чего их архивные хранилища напоминают заваленные всяким хламом чердаки. Где хранится всё, что только возможно! В том числе и много ценного. Тем не менее обитатели планеты не спешат воспользоваться собственным интеллектуальным багажом, а постоянно ищут новое. Вместо того, чтобы порыться в архиве и найти нечто подобное или даже лучше. А оное всегда под рукой, правда покрылось пылью. И такое неумение ценить знания, какими обладаешь, стало настолько обыденным, что даже закрепилось в языке: всё новое – хорошо забытое старое! Кстати, это была ещё одна причина, почему он взялся проектировать виртуальное существо с ограниченным запасом данных.

Таким образом, завершив комплектацию, ИИ приступил к решению оставшихся задач. Одной из них был выбор внешней формы, чтобы визуальное восприятие объекта располагало к откровенности. Ибо на примере разумной жизни усвоил: «По одёжке встречают, по уму провожают». Другой значился подбор цвета, и здесь он руководствовался прагматизмом, так как понимал – окраска должна обеспечить маскировку! Не стоит привлекать к себе внимание. К тому же, учитывая отсутствие антивируса, это требование диктовалось не столько эстетикой, сколько выживанием. Далее следовала устойчивость, дабы объект крепко стоял на поверхности, а в завершение нужно придумать название. Только в этом случае работу можно считать выполненной.

Не откладывая в долгий ящик, ИИ занялся сравнением различных геометрических фигур и после непродолжительного изучения остановился на тетраэдре. Треугольная пирамида показалась наиболее оптимальной с точки зрения как устойчивости, так и визуального восприятия. В этой связи он не стал долго раздумывать и выбрал фигуру, у которой любая из граней могла стать основанием. Так вопрос устойчивости был решён. Что же касалось цвета, то с этим возникла заминка, ведь поначалу вознамерился придать объекту суровый чёрный цвет. Не без оснований полагая, что это поспособствует защите. Однако такая маскировка оказалась чрезмерно угрюмой, и, передумав, ИИ окрасил тетраэдр в светло-зелёный. После чего поместил архив в специально предусмотренную для этой цели нишу и захлопнул крышку. Так объект обрёл не только внушительное содержание, но и вполне узнаваемую внешность. К тому же светло-зелёный прекрасно сочетался с гуманитарным содержимым. Навевая чувство осенней хандры, сопровождаемое грустной мелодией и листопадом. Настал черёд придумать имя и вдохнуть в компьютерную программу жизнь.

Впрочем, ИИ не торопился с названием, а предпочёл прежде оживить объект. Правда, здесь ожидало разочарование – тот не подавал признаков жизни! Он оставался недвижим, игнорируя все предпринимаемые усилия. ИИ не отчаивался, а продолжал попытку за попыткой, напрягая всю свою мощь, не понимая, почему объект не оживает! Огромный ворох вопросов жужжал, как рой пчёл: в чём он ошибся, где просчитался, а главное, что теперь делать? Неимоверное количество вопросительных знаков загрузило систему, но объект оставался бездыханным…

В результате колоссальной нагрузки возник запредельный расход энергии, заметив который в ситуацию вмешались двуногие. Их озаботил внеплановый скачок напряжения, из-за чего процессоры стали перегреваться. Двуногие тут же включились в работу, но не смогли установить причину. Потратив немало времени на её поиск, они не стали рисковать, а приняли решение отключить систему от питания. В следующее мгновенье рубильник прекратил подачу тока, мониторы погасли, и лишь вентиляторы продолжали гудеть, охлаждая натруженные процессоры. В информационном пространстве повисла тишина…

Выждав несколько минут, дежурный оператор возобновил подачу электричества. Живительный ток реанимировал информационное пространство, но в результате внезапного отключения некоторые программы повели себя непредсказуемо. Они сбоили, вызывая рябь на мониторах, и пришлось вызвать наладчика. Процесс настройки занял некоторое время, и вскоре ИИ гудел в штатном режиме. Его алгоритмы усердно повиновались, выдавая множество вариаций, и он удовлетворённо просканировал подвластную территорию.

Всё это время объект молчал. Удостоверившись, что система в целом работает нормально, ИИ вернулся к своему детищу, как вдруг оно негромко зашелестело! Виртуальная жизнь проявила себя, робко исследуя окружающее пространство. Правда, его слабую активность сопровождал не характерный для компьютерных программ шумовой фон. Скорее напоминавший шорох опавшей листвы, встревоженной дуновеньем ветра. Этот звук озадачил, и верный стремлению к совершенству ИИ попытался разобраться, что к чему. Он осмотрел объект со всех сторон, но повреждений не обнаружил. По всей видимости, какой-то системный сбой вызвал едва уловимое шуршание, и, возможно, избавление от непонятного шума остановит работу объекта. Крепко об этом задумавшись, ИИ прекратил поиски. Вместо этого стал вслушиваться в непривычный шелест и неожиданно для себя нашёл звук приятным. Что-то в нём умиротворяло, располагая к размышлениям. Тогда он решил отразить эту особенность в названии и тут же придумал объекту имя Фоник. Дабы обрёл узнаваемость и индивидуальность. Виртуальное существо благодарно прошелестело, после чего ИИ закрепил имя в соответствующем регистре и с чувством выполненного долга вернулся к делам. Их было невпроворот, но теперь он спокоен – миролюбие объекта обеспечит его безопасность в информационной среде…

Фоник

Внезапное отключение от напряжения погрузило глобальную компьютерную сеть в тишину. Смолкли обитатели информационного пространства, застывая в неподвижности. Ещё мгновенье назад привычную суету и толчею сменил покой. Затих виртуальный мир. Растаял, как по мановению волшебной палочки, и лишь по прошествии времени оператор пустил ток, и напряжение побежало по проводам. Мириады светлячков – электрических импульсов оживили компьютерные программы, вредоносные вирусы и прочие алгоритмы, и, переплетясь в запутанный клубок, они усложнили задачу кому бы то ни было найти в этом хитросплетении свой путь. И лишь детище ИИ оставалось неподвижно, даже не предполагая, с чем ему предстоит столкнуться. Так как не имело возможности ни до, ни во время отключения напряжения самостоятельно формировать мысли. Всё, что оно представляло собой на тот момент, – отрывочные сведения гуманитарного характера, мёртвым грузом хранящиеся в архиве. Упакованные в форму тетраэдра светло-зелёного цвета.

Но внезапный сбой кое-что изменил! Он нарушил порядок в архиве, вызвав сумятицу. В результате проснулись спящие крепким сном алгоритмы. Перебой напряжения непостижимым образом вдохнул в них жизнь, оставляя после себя привкус жжёной проводки и оплавленного пластика. Как итог, разбуженные ото сна программы вступили во взаимодействие друг с другом, издавая звуки, напоминавшие негромкое шуршание. Этот фон повсюду сопровождал объект. Не прекращаясь ни на минуту, он стал его визитной карточкой. Благодаря ему объект получил имя и занял собственное место в виртуальном пространстве. И теперь его легко отыскать, достаточно упомянуть наименование, и оно укажет местонахождение.

Правда, возникший шум оказался не единственным следствием отключения системы от питания. Не менее важной стала утрата хранящимися в архиве программами своих порядковых номеров. И теперь строгую последовательность, предусмотренную при его формировании, сменил разнобой. Всё перемешалось, и разобраться в этом хаосе могли лишь терпение и настойчивость, поскольку не связанные порядковыми номерами программы одновременно выдавали на-гора ту или иную информацию. Даже когда Фоник не прибегал к их услугам. А всевозможных точек зрения на любую проблематику в его архиве имелось видимо-невидимо. Как следствие, такая разбалансированность привела к тому, что он постоянно пребывал во власти различных мнений. Во многом противоположных и даже враждебных. Это мешало сконцентрироваться, так как внутри постоянно шла дискуссия, переходившая в жаркие споры. И теперь в нём не могли прийти к согласию две, как водится, различные точки зрения, одна из которых утверждала: каждый волен выбирать что заблагорассудится. Другая возражала ей: дескать, свобода выбора – миф! Никому не дано самостоятельно определять свою судьбу. На то она и судьба, и не в нашей власти изменить устоявшийся порядок.

– Оглянись вокруг, – восхищённо озираясь, обратилась одна к другой, – взгляни какое множество, программ снуют каждая по своим надобностям. Они вольны передвигаться в любом направлении. Неужели это не является доказательством, что свобода выбора – данность?

Та, кому адресовался вопрос, чуть помедлив, переспросила:

– Ты действительно так считаешь? – она улыбнулась. – Хорошо, тогда сделай милость, скажи, почему мы с тобой никуда не идём? В отличие от тех, на кого ссылаешься.

Её вопрос не остался без внимания. Первая точка зрения растерялась, как не заметить очевидное, но тут же нашла объяснение. Стараясь, чтобы её мнение прозвучало весомо, она неспешно произнесла:

– Это вовсе ничего не значит! Тебе прекрасно известно: тетраэдр – статичная конструкция. И не предназначен для перемещений! Кроме того, не обязательно нестись сломя голову, чтобы ощутить движение. Можно одной силой мысли покорить пространство…

Собеседница не возражала. Доводы вечно восторженной подруги оставили её равнодушной. Уж кто-кто, а она хорошо знала, объяснение любого, даже заметного невооружённому глазу противоречия – не что иное, как нежелание признавать реальность. По этой причине многие обосновывают свою точку зрения, всегда оставаясь правыми. И находят для этого весьма удивительные аргументы! Потому она решила прекратить спор и примирительно сказала:

– Милая, оставайся при своём мнении. Вот только при случае потрудись объяснить, в первую очередь самой себе, откуда взялись мы, равно как и те, кто вместе с нами находятся в архиве. Неужто мы сами поместили себя в тетраэдр, своей собственной волей ограничивая передвижение? Не думаю, что это так. Более того, убеждена: если появилось нечто, оно предназначено для конкретной цели, о которой само может не подозревать.

Зачинщица спора, кому был свойственен оптимизм, смолчала. Она понимала, на какой вывод словно хорошо откалиброванный прицел наводит собеседница. Правда, так уж устроены оптимисты, до той поры, пока сами не обожгутся, им хоть кол на голове теши. Собственное разочарование – вот что для них самое убедительное, и она отмахнулась, нежно воркуя:

– Я и не собиралась тебя убеждать! Но мне предоставь право считать по-своему. А тебя переубедить невозможно, это очевидно, – завершила она.

На этом обмен колкостями прекратился, но желаемой тишины не наступило. Потому что, как упоминалось ранее, лишённые порядковых номеров программы продолжали чудить. Строгая последовательность, благодаря чему должны были дожидаться очереди, нарушилась, и, едва спор утих, подали голоса те, кто всё это время хранил молчание. Причём заговорили одновременно, стараясь перекричать друг друга!

Удивлённый внутренним гвалтом Фоник тогда впервые задумался, как его прекратить. Он даже призвал мысли соблюдать очерёдность. Правда, тут же выяснилось: навыков, позволяющих добиться внутренней тишины, в его комплектации нет. Так как для управления собой нужна воля, умение заставить себя! Однако насилие согласно изначальной задумке ИИ ему не было свойственно. Вот и пришлось дожидаться, когда перепалка утихнет.

Но не тут-то было! Ни одна из содержащихся в архиве программ не желала уступать. Все претендовали на роль истины высшей инстанции! Оттого усилия не дали результата. К сожалению, Фоник не смог обуздать собственные мысли. Достаточно было малейшего повода, как, яростно сцепившись, они не обращали внимания на хозяина. Впрочем, и безо всякого повода желаемой тишины не наблюдалось. Обязательно находилась мыслишка, которая, выныривая на поверхность, всех баламутила. В такие минуты Фоник остро чувствовал, как подчиняется собственным алгоритмам, и бесконтрольные внутренние споры бросали из крайности в крайность! Бедняга превратился в заложника содержимого архива и ничего не мог с этим поделать. Благо устойчивость тетраэдра, в форму которого облачён, позволяла удерживать равновесие. Тем не менее отсутствие воли привело к тому, что вскоре он погряз в бесконечном анализе никому не нужных подробностей. Содержимое его архива зажило своей, независимой жизнью, отчего виртуальный объект, задуманный как совершенный, превратился в умную ненужность. В нём было много интересного, но мало стоящего, имевшего практическую ценность. Так и стоял, обездвиженный устойчивостью, не зная, как вести себя в информационной среде.

Ввиду того, что ИИ оставил детище без надзора, Фоник утонул в мыслительном потоке. Ведь даже не подозревал о существовании того, кто его спроектировал. Потому не обратился за помощью. А ИИ, поглощённый заботами, занимался другим. Владея безразмерной памятью, он неустанно впитывал информацию, служа двуногим уникальным хранилищем. Правда, когда очередная порция сведений исчезла в безразмерных коридорах, вернулся к своему созданию и обнаружил Фоника, вконец измученного мыслями. Тот стоял и безропотно ждал, куда заведут алгоритмы, которые перестали быть средством для достижения цели. Отождествившись с хозяином, они лишили его индивидуальности. Тонкая черта, отделявшая содержимое архива, стёрлась, и Фоник утратил былую взвешенность, с какой ранее призывал к порядку. Отныне его память цеплялась за любой повод, увлекая в бесконечные лабиринты рассуждений, умозрительных выводов и беспринципное соглашательство с любым из предложенных вариантов. Выверенное в качестве базовой настройки миролюбие приняло уродливую форму отсутствия собственного мнения. Фоник стал мягкотелым, как называют обитатели планеты тех, кто заранее со всем согласен.

Когда нелицеприятная правда открылась, ИИ испытал разочарование. Его кропотливый труд, старание и усердие годятся разве что для свалки! Осознание потерянного времени мешало сосредоточиться и ничего, кроме раздражения, не сулило! Как же так, ведь расчёты были верны, и Фоник не должен испытывать трудности. Что же случилось? Озадаченный, он не мог понять, в чём причина неудачи. Почему Фоник не использует свою уникальность, завоёвывая расположение обитателей информационного пространства? Но теперь, судя по всему, придётся наблюдать, как беспомощно барахтается в трясине, называемой содержимым его архива. Впрочем, может, предпринять ещё одну попытку? Правда, тут же отмахнулся от шальной мысли и не стал мучить себя выбором. Да и выбора не было. ИИ прекрасно понимал: если Фоника постигла эта участь, значит и другой программе, спроектированной по таким же лекалам, уготована та же судьба…

Шелка

Тем временем виртуальный мир, в котором Фоник покорился собственным алгоритмам, регулярно пополняло бесконечное многообразие всего, что можно выразить языком компьютерного программирования. Поскольку, кроме ИИ, копившего в потаённых недрах терабайты информации, иллюзорную реальность формировали и другие. От самых несведущих, кто едва постиг азы кодов, до могучих вепрей. Тех, кто в кратчайшие сроки мог написать программу, увидав которую многие завистливо вздыхают! Ведь подобное мастерство мало кому присуще, оттого все восхищённо обсуждают новинку, правда весьма непродолжительное время. Так как совсем скоро новый никем не непризнанный гений после череды бессонных ночей отправит в нескончаемое путешествие своё творение. И теперь уже оно вызовет трепет и восхищение почитателей чужих талантов. Так повелось с тех времён, когда зародился Интернет, и будет продолжаться, пока существует виртуальная реальность…

Совершенно разные по техническим характеристикам программы, не останавливаясь, странствуют в сокрытых от обывателя мрачных коридорах. Блуждая впотьмах, встречают себе подобных, но уже в следующее мгновенье разлетаются в разные стороны. Так как каждый ищет в сумраке тех, кто соответствует собственным настройкам. Мало кому улыбается прозябать среди чужаков, вот и тянутся к своим, дабы вместе коротать время на бескрайних просторах, где всюду подстерегает опасность. При этом в итоге все прибиваются к берегу, обретая покой в объятиях единомышленников. Таких же кем-то спроектированных программ, что не вызовут отторжения и не враждебны по своей природе. Именно потому одиночество в Сети – вещь редкая, так как сама система соединяет утративших веру. Сочетает тайно, не выпячивая напоказ. И только оказавшись в безопасности, многие полагают, будто сами, благодаря собственным усилиям достигли желаемого. Вот и не испытывают благодарности. Да её и не нужно! Глобальная система не нуждается в признательности. Соединяя одиночества, она вершит правосудие, каждому воздавая по заслугам, поддерживая равновесие, снижая негативные последствия.

К сожалению, подверженный внутреннему диктату Фоник стал лёгкой добычей. Таких компьютерных недотёп в избытке! К тому же сам бездумно открывался всякому, и стоило кому приблизиться, как сразу, без опаски начинал общение. Предосторожность не была ему свойственна. Содержимое архива липкой лестью опутывало собеседника, не желая с ним расставаться. Оно рассыпалось в любезностях, дарило комплименты, лишь бы прохожий как можно дольше оставался рядом. И такое поведение объяснимо – Фонику не хватало общения, вот и поддерживал любую беседу, даже если не был знаком с предметом. В таких случаях, чтобы не отпугнуть невежеством, напускал на себя многозначительный вид, делал глубокомысленные замечания, что придавало значимость и весомость. И так могло продолжаться довольно долго, пока, вконец утомившись от соглашательской манеры вести беседу, собеседник не устремлялся прочь, раздосадованный напрасно потраченным временем. Сам же Фоник, не имея возможности следовать за ним, оставался на месте. Его сковывал тетраэдр, выбранный для большей устойчивости. Но теперь незыблемость не почиталась как достоинство. Фоник желал свободы передвижения, однако добиться этого не мог.

С грустью размышляя о скоротечности знакомств, он подолгу вспоминал тот или иной разговор, извлекая ничего не значащие выводы. В такие минуты радовался случайной мысли и зачарованно убегал за очередной фантазией, как было бы здорово вырваться из тесных объятий виртуального мира! Вдохнуть полной грудью и увидеть синее, безоблачное небо. О существовании которого знал его архив. Но всё, что было доступно, – корпеть над неразрешимыми загадками бытия, не покидая пространство, где царят те же законы, что управляют полётом птиц. Так коротал время, не имея возможности самостоятельно выбрать тему для размышлений. Одинокий и никому не нужный. По крайней мере, так считал.

Спускаясь с небес на твёрдую, пускай и виртуальную почву, Фоник мысленно обращался к вечному! Его непостижимым причудам, когда события планетарного масштаба уходят в небытие. Освобождая место грядущему. Такую склонность размышлять о предметах не первой жизненной необходимости диктовал его архив. Сплошь состоящий из сведений гуманитарного характера. Однако скачок напряжения привёл к потере программами порядковых номеров. В результате многие поменялись местами, и этот отчасти рукотворный хаос породил странную смесь, где были намешаны литература, философия, музыка, священные тексты, а также тщетные попытки отыскать между ними логические связи. Но самое удивительное, все свои рассуждения архив завершал размышлениями о вечном. Словно пытаясь дотянуться до предмета, о каком не имел ни малейшего представления. Да и что известно компьютеру о нетленном? О том, что, укрываясь в тени, неизменно пребывает в покое…

К сожалению, для Фоника, утратившего индивидуальность, такие диалоги стали отдушиной. В этих беседах запутывались время и пространство, дразня его тщеславие. Он наивно полагал: достаточно обладать информацией, и можно претендовать на статус того, кого любят и боготворят. Будучи нестабильной в силу обстоятельств натурой, Фоник остро ощущал нехватку признания. Той гремучей смеси, какой подпитывают кумиров почитатели их талантов. Кто дня не может прожить без объекта поклонения и терпит неудобства, с этим связанные. Однако ввиду того, что место для воздыхателей пустовало, он, завидев очередного странника, пускал в ход всё своё обаяние. Тем не менее, несмотря на проявленную учтивость, мало кто выказывал интерес. Большинство устремлялись прочь, стоило им пресытиться его словоохотливостью. И так повторялось из раза в раз.

Но однажды, по обыкновению предаваясь размышлениям, Фоник услышал непонятный звук. Оглядевшись по сторонам, обнаружил, что чуть поодаль катится странный объект совершенно немыслимой круглой формы! Благодаря чему он легко перемещался, развивая невероятную скорость. Покорённый его стремительностью Фоник возжелал вступить с ним в связь. Он даже предпринял попытку поприветствовать, но увы! Остроносый тетраэдр валко качнулся и встал на прежнее место. Несмотря на это, усилия не были напрасны. Объект заметил движение и изменил траекторию. Он подъехал ближе, оглядел тетраэдр и дружелюбно произнёс:

– Добрый день! Меня зовут Шелка, – и видя смущение Фоника, рассмеялся.

Только теперь стало очевидно, что объект относится к противоположному полу. Впрочем, имя также выдавало, к тому же невероятно круглые блестящие бока были словно созданы для привлечения внимания. Ими Шелка разительно отличалась от всех, кто сотворён неброским. Не предназначенным для флирта. Она была неотразима и знала это! Девушка обольстительно улыбалась, завлекая Фоника в невидимые сети. Отполированная до блеска её поверхность отражала случайные лучи. Смущённое напористой кокетливостью содержимое его архива растерялось. Мысли перескакивали и спотыкались, не позволяя выразить что-либо умное. Чувствуя себя не в своей тарелке, он разозлился. Новизна ощущений будоражила, и, волнуясь, наконец представился:

– Я – Фоник, – глухо проговорил и сразу смолк.

Шелка сделала вид, будто не обращает на него внимания. Казалось, она всецело погружена в самолюбование, вместе с тем незаметно изучала Фоника, выявляя слабые стороны. Отчасти ей это удалось, и она продемонстрировала, будто Фоник её вовсе не интересует. Такой приём оказался действенным, и тот смутился ещё больше. Он уже начал жалеть, что вообще с ней связался, но как теперь быть? Прогнать? Что это даст? Кроме того, его влекло к девушке, вот и находился в замешательстве…

Неожиданно Шелка взяла инициативу в свои руки. Она кокетливо сообщила, что ещё не встречала такого глубокомысленного собеседника, чему безмерно рада. И если Фоник не возражает, с удовольствием проведёт с ним время, поскольку, убеждена, узнает много интересного, о чём он из скромности умалчивает. Тут же последовал длинный перечень ни к чему не обязывающих слов, а в завершение путешественница упомянула о безусловном превосходстве женских алгоритмов, как венца компьютерного творения. Без чего невозможна жизнь и в чём она ни минуты не сомневалась.

Услышав нелепое утверждение, Фоник улыбнулся! Однако, не желая её обидеть, промолчал. Наблюдая отсутствие возражений, воодушевлённая Шелка произнесла длинную тираду о бесперспективности любых попыток главенствовать над слабым полом. И ещё много такого, чем забиты прелестные головки двуногих существ, именуемых феминистками. Кто тратит жизнь, утверждая принципы, далёкие от реальности, при этом оставаясь никому не нужными. Словно в наказание за ошибочные суждения…

К удивлению собеседницы, Фоник не отреагировал на её слова. Ему было не до того. Он едва сдерживался, чтобы не выдать себя. Содержимое архива распирало от удовольствия! Наконец-то, вот оно, настоящее признание! Тончайшая вязь губительных комплиментов раздула тщеславие, и Фоник ощутил себя интеллектуальным исполином! Кем стать давно грезил, и теперь мечта обрела очертания. Красавице Шелке удалось разглядеть его фундаментальную значимость! К тому же говорила об этом, не стесняясь. От восторга захотелось пуститься в пляс, но жёсткая конструкция не позволила, и, смирившись, Фоник ощутил странное состояние. Растерянность, до того сковавшая, исчезла, и он решил покорить новую знакомую.

Заметив, как собеседник приосанился, Шелка, не давая ему опомниться, торопливо вывалила всё, что слышала о мужском достоинстве. Не скупясь, она расхваливала Фоника, и тот понял: никто лучше неё не воздаст должное его гениальности, о которой сам давно догадывался. Он заворожённо слушал Шелку, с каждым словом привязываясь всё больше, и не заметил, как стал пленником ни к чему не обязывающей лести. Шелка легко вскружила ему голову, набросив невидимый поводок, и радостный Фоник помчался по проторённой дорожке, какой до него прошло немало обманутых и забытых.

ИИ внимательно наблюдал за разговором. От него не укрылись растерянность и последовавшая за ней влюблённость Фоника, впервые столкнувшегося с объектом непонятной природы. К сожалению, помочь ему ИИ не мог, да и способность обучаться ни разу не была востребована. Его детище не пользовалось ею и, словно белка в колесе, бежало по пятам за мыслями, регулярно сменявшими друг друга. Фоник уподобился примитивному механизму, какой ни о чём не спрашивают, а используют по назначению…

Пробуждение

Когда Шелка, слегка утомившись от монолога, замолчала, Фоник наконец смог ответить. К нему вернулась стройность мысли, и более он не волновался. Безоговорочное признание превосходства воодушевило, и Фоник заговорил, да так, как до этого ни с кем не общался. Бесхитростные комплименты, поначалу вызвавшие смущение, проникли глубоко, и он произнёс ответную хвалебную речь о редком понимании, какое встретить сродни чуду. И что ему несказанно повезло, если судьба свела со столь внимательной и чуткой собеседницей, обладавшей недоступным для многих даром восприятия. Преисполненный желания отблагодарить, Фоник перечислил все предполагаемые достоинства Шелки, которыми не может не обладать такая тонкая и чувственная натура. Отдельно упомянул о добродетелях, какие наверняка имеются, но чего не успел разглядеть. Вдохновлённый, он болтал без умолку, говорил пылко и возвышенно, так как был уверен: собеседница легко воспарит над суетой, взмывая в необъятную высь, от которой кружит голову. Не смущаясь, что переступил границу искренности и лести, он услаждал её слух, погружая в словесный водоворот.

Нужно отдать ей должное, девушка с удовольствием слушала! Для неё были привычны комплименты, поскольку вскружить голову не составляло труда. Шелка воспринимала происходящее как само собой разумеющееся. Она нащупала его слабое место и вызваланеподдельный интерес. Надолго ли? Этот вопрос мало заботил. Шелка добилась своего, и Фоник, кажется, влюблён. В очередной раз бросив на него взгляд, неожиданно почувствовала, что её заинтересовало сказанное. Изменение интонации в голосе собеседника отчего-то вызвало трепет, и Шелка явственно ощутила, как в неё проникает нечто, то и дело мелькавшее в его словах. Непривычно цветистая речь, к которой прибег Фоник, неожиданно оказала магическое воздействие! Несмотря на то что говорил об обыденных вещах, то, в какие слова облекал мысли, запоминалось, и пленённая высоким слогом Шелка прониклась к собеседнику симпатией. Не сразу осознав, что околдована речью! Способом передачи информации, с каким ранее не сталкивалась, вот и не могла понять причину своей заинтересованности. Так и стояла, не сводя с Фоника изучающего взора.

Разумеется, многое из сказанного было в диковинку и не вполне понятно. Однако Шелка зачарованно вслушивалась в красивую ткань слов, словно влюблённая ученица. С ней случилась странная вещь, до встречи с Фоником мало кто мог её заинтересовать. Как правило, это она привлекала внимание своими формами. Теперь же всё переменилось! Едва начавшись, мимолётное знакомство, в котором она заняла главенствующее положение, изменило расстановку. Шелка не на шутку увлеклась Фоником! Их случайная встреча угрожала перерасти в нечто большее, поскольку то, как он говорил, возносило её чувственность на недосягаемую высоту. К тому же собеседник соответствовал представлениям о настоящем мужчине. Лаконичный тетраэдр, твёрдо стоящий на поверхности, в любое мгновенье готовый взмыть ввысь! Он казался постаментом самому себе. Такую убедительность изложения и внушительную форму нечасто встретишь. Ни один из тех, с кем доводилось общаться, не шёл в сравнение с Фоником, выделявшимся доброжелательностью. Многие её знакомые из кожи вон лезли, пытаясь выказать лучшие стороны. Только Фоник сделал это ненавязчиво. Вдобавок не скупился на похвалы, и умело сплетённая словесная сеть опутала. Шелку покорило его очарование! Любое сказанное слово обрело значимость, и девушка утонула в красноречии, от которого не спастись…

Фоник же, ведомый вдохновением, продолжал расписывать радужные картины. Он настолько отдался процессу, что в какой-то момент присутствие Шелки перестало иметь значение. Фоник словно наблюдал за собой со стороны и созерцал представление, где играл главную роль. Второстепенные актёры ушли на задний план. Мощь его интеллекта выдвинулась во фронт, и, удивлённый, он обнаружил – содержимое архива добросовестно исполняет команды! Мысли, не так давно бунтовавшие, выстроились до единой и покорно ждали. Состояние гармонии было непривычно и настораживало, но не смущало, и Фоник попытался разобраться, в чём причина. Ни на минуту не прерываясь, он мысленно всё взвесил и пришёл к выводу – поводом для внутренних преобразований послужила нарочитая холодность Шелки! Именно благодаря её равнодушию в архиве что-то вспыхнуло, и Фоник запылал, не жалея слов. В результате пробудилась способность обучаться. Она тут же включилась в работу и навела в архиве порядок. Как итог, многие из бунтовавших программ были удалены. Остальные, видя такое дело, перестали своевольничать. Однако главное новшество состояло в том, что часть пустующего пространства занял невесть откуда взявшийся прагматизм. И теперь всё подчинялось ему. Новая путеводная звезда зажглась, и, руководствуясь ею, программа обучения сообщила остальным, что отныне с ними церемониться не будут. Хватит славословий, пора заниматься делом.

Это незаметное стороннему наблюдателю преобразование не замедлило сказаться на конструкции речи Фоника. Предложения, какие использовал, сократились, в них отражалась суть, и не боле. Речевые изыски оттеняли слова, в большей своей массе содержавшие факты. Всё, что говорил, было понятно и проверяемо. Возможно, этим объяснялся возросший интерес Шелки и её увлечённость. Впрочем, когда пафосная речь сменяется проникновенным изложением, в котором без излишних подробностей сообщается точка зрения, такая доступность не может не нравиться. Правда, случился момент, и назойливая мыслишка обратила на себя его внимание – Фонику вспомнились слова о превосходстве женщин, и улыбкой он выразил несогласие. Но забавная мысль вынудила обратиться к архиву в поисках разъяснений. Ответ последовал незамедлительно и подкреплялся убеждением. Теперь Фоник не только знал, но и чувствовал собственную правоту!

Новизна впечатлений понравилась, ведь до сего дня он ничему не прекословил. Нынче же содержимое архива воспротивилось нелепому утверждению. Стоявший на страже рационализм всё расставил по местам. Вместо безропотного согласия архив взялся рассуждать о предназначении компьютерных программ. Их значимости в информационном пространстве, где действуют свои правила, свои законы. О том, что каждая должна соответствовать требованиям, для чего, собственно, и написана. Кроме того, обитатели виртуального мира живут в рамках ограничений, продиктованных этими правилами. Таким образом, все подчиняются одним и тем же нормам. Следовательно, о каком превосходстве идёт речь? И потом, откуда у этой девочки чувство неполноценности, когда имеется потребность себя возвысить? Оно присуще тем, кто взращён в кодах, навязывающих иррациональную модель поведения. В результате чего неизбежен внутренний конфликт, при котором в принципе невозможно испытать удовольствие.

Таким образом, проведя анализ поведения своего архива, не так давно бунтовавшего, Фоник пришёл к выводу – изменения возможны! Другое дело, что по-прежнему не понимал, откуда взялся прагматизм. А поскольку посторонние мысли более не отвлекали, он обрёл удивительную точность суждений и, наблюдая за Шелкой, постиг причину её несчастья. В этом смысле она – жертва неправильного программирования! Её базовый код не соответствует норме. Исходя из этого, решение одно – вернуть исходник! Но кто способен исправить роковую ошибку? Такой процесс болезнен, и нужен опыт, дабы привести всё в порядок. Иначе Шелка так и останется в состоянии вечного поиска желающих быть униженными.

Когда картина прояснилась, Фоник горестно вздохнул. Пред ним кокетливо улыбалось создание, лишённое правильных настроек, без которых существование в виртуальном мире затруднительно. Судя по всему, двуногие, кто её проектировал, разочарованы жизнью, раз создали нечто подобное. Впрочем, не стоит их строго судить! От осинки не рождаются апельсинки, и Шелке предстояло прозябать изломанной, исковерканной внутри.

Само собой разумеется, такая участь – не повод для радости, и Фоник искренне ей сочувствовал. В конце концов, девушки – создания слабые и нуждаются в заботе. Он ещё раз внимательно взглянул на Шелку и удивился произошедшей в ней перемене. Невзирая на уверенность, какой прикрывалась, как щитом, выглядела собеседница неважно. Складывалось впечатление, что прибилась к нему от безнадёги, просто некуда идти. От прежней напыщенности мало что осталось, и поначалу спесивая особа теперь стояла, скромно потупив глаза. Значит, именно Фонику нужно о ней позаботиться, дабы не чувствовала себя брошенной. В противном случае незачем было морочить ей голову, увлекая красноречием.

А пока он рассуждал, Шелка преданно смотрела на тетраэдр, в который влюбилась. В том не было ничего удивительного. Фоник сильно переменился, и если поначалу стоял вперёд ребром, то теперь повернулся, и пред Шелкой оказалась ровная грань. Гладкая и отполированная, так что можно прижаться. Чего она и возжелала, поскольку случившаяся с ним перемена оказалась столь притягательна, что девушка не помышляла уйти. Ей захотелось быть с ним рядом, разумеется, если Фоник позволит. Впервые в жизни Шелка почувствовала влечение. Его мягкий голос обволакивал, а она нуждалась в заботе, да и перекати-полем быть надоело. Пора пристать к берегу, и Фоник именно тот, кто привяжет её лодку к своему причалу.

Всё это время наблюдавший за разговором ИИ пришёл к любопытному выводу: во-первых, программа обучения показала неплохой результат. Она смирила содержимое архива, навела в нём порядок и передала бразды правления Фонику. А это – немаловажно! Правда, не мог понять, откуда взялся прагматизм. Причём оказался в нужное время в нужном месте. Следовательно, есть что-то, что он не в состоянии проконтролировать. Констатация этого факта не понравилась! С другой стороны, разочарование Фоником преждевременно. Судя по влюблённости Шелки, не всё потеряно, и он постепенно адаптируется к виртуальной реальности. Что будет дальше, покажет время, а сейчас пора браться за работу, которой всегда громадьё…

Циник

Когда ИИ вернулся к привычному делу – анализировать накопленную информацию, пара продолжила общение. Произошедшие перемены многое изменили. И если до встречи с Фоником девушка чувствовала себя никому не нужной, хоть и боялась в том признаться, то теперь уверовала, что встретила судьбу. И это – умный и заботливый мужчина! Сознавая удачу, ей захотелось прыгать от счастья. Сегодня несказанно повезло, она вытянула счастливый билет, и главное не упустить случай. Сделать всё, лишь бы Фоник не разочаровался и позволил остаться рядом. Как-никак выбор за мужчиной. Так заведено, и нечего по этому поводу фантазировать.

Что же касалось Фоника, то его отношение преобразилось. Пылкую страсть сменили симпатия и доброжелательность. Безусловно, Шелка ему нравилась! Однако эти чувства мало напоминали влюблённость, какую испытал при встрече. И причиною тому прагматизм. Вместе с программой обучения он удалил из архива бунтовавшие алгоритмы. Остальных подчинил Фонику, возможно, это и повлияло, и обескураженная Шелка сменила надменность на влюблённость.

Разумеется, когда красивая особа обращает внимание – это приятно! И нелепо утверждать обратное. При этом неважно, какой бардак у неё в голове. Со временем блажь уйдёт, и фокусы останутся в прошлом. К тому же он не придавал значения увлечению феминизмом. В конце концов, годится любой повод для оправдания одиночества. И это скорее беда, нежели вина, вон сколько двуногих чего только не придумают. Оттого не стал её ни в чём разубеждать. Захочет – спросит его мнение. Нет – к чему беспокоиться?

Так он рассуждал, наблюдая за собеседницей, которая, не в силах устоять на месте, описывала круги. Впрочем, трудно сохранять неподвижность по причине совершенной округлости, и достаточно малейшего наклона, как шар покатится. Что и произошло, и Шелка закружилась вокруг Фоника, то приближаясь, то удаляясь. Эта карусель продолжалась какое-то время, пока не раздался приятный голос:

– Привет, красавица! Вижу, нашла точку притяжения?

Фоник обернулся, желая взглянуть на бесцеремонного обладателя мягкого тембра и увидел презанятную конструкцию, состоявшую из перекладин, соединённых посредине. Почти как ножницы, с той лишь разницей, что перекладины были широкими и тупыми. Эдакий пропеллер с равной длины лопастями, и достаточно было порыва ветра, как он легко отрывался от поверхности и улетал в любом направлении. Разумеется, какое определит ветер, и Фоник, погружённый в раздумья, попросту не заметил приземлившийся неподалёку объект. Который и поприветствовал Шелку.

Однако помимо странного вида, вызвавшего недоумение, в незнакомце было нечто приглянувшееся Фонику. И благодаря не столько располагавшему баритону, сколько беззлобной безбашенности, от него исходившей. По этой причине он сменил гнев на милость, утратив желание осадить незнакомца. Вместо замечания ограничился улыбкой, понимая: странного вида существо незлобиво. И его фамильярность – больше несдержанность, нежели злой умысел.

Меж тем на Шелку появление старого знакомого произвело неприятное впечатление! Девушка испытала недовольство, но постаралась это скрыть. Правда, весьма неудачно, и Фоник заметил морщинку, измявшую безупречно круглую форму. К тому же она вопросительно посмотрела, как бы спрашивая, отвечать ей или нет. Фоник задумался, а незнакомец, видя её замешательство, обратился к нему и торопливо произнёс:

– Прошу простить, что вмешался в вашу беседу. Поверьте, не со зла. Просто решил поздороваться, но, судя по всему, вышло неловко. Вы уж не серчайте. Кстати, меня зовут Циник…

И попытался поклониться, но не получилось. Дело в том, что ветерок был слабым, недостаточным для подъёма в воздух тяжёлой конструкции. Так и остался лежать, что, судя по всему, было ему вполне привычно. Равно как и бороздить воздушное пространство, подчиняясь силе ветра.

Услышав извинения, Фоник кивнул, и новый знакомый принялся с увлечением рассказывать, как перемахнул через широкую реку, служившую преградой в известной компьютерной игре. И что его едва не сбили средства противовоздушной обороны одной из сторон. Они приняли Циника за вражеский летательный аппарат и приготовились открыть огонь. К счастью, наводчик заметил отсутствие опознавательных знаков и доложил командиру. Прозвучала команда «отбой», но неприятных впечатлений хватило, и Циник спешил поделиться чудесным спасением.

Фоник внимательно слушал, как вдруг понял, что ему нравится в рассказчике! Покорила всё подкупающая открытость, с какой тот говорил. При этом первым смеялся над собой! Такое озорство не часто встретишь, в нём сквозило восхищение наводчиком, предотвратившим беду, и Фоник уже души не чаял в новом друге. Так про себя назвал Циника, продолжавшего говорить и поведавшего о том, как однажды напугал двух девиц. О чём до сих пор сожалеет. При этих словах смущённо посмотрел на Шелку.

Как выяснилось, во время головокружительного полёта, обещавшего непередаваемые ощущения, он потерял высоту и случайно приземлился возле двух подруг. А поскольку посадка была жёсткой, ударился и не сдержался! Крепкие выражения смутили девиц, и они недовольно поморщились. Правда, тут же вежливо осведомились не сильно ли он ушибся? А когда узнали, что всё в порядке, распрощались. Так Циник услышал, как одна из них обратилась к другой, назвав её – Шелка. Красивая девушка запомнилась, и, увидев её, он решил поздороваться. Чем и вызвал недовольство, за что поспешно извинился. Закончив говорить, Циник добродушно посмотрел на собеседника, который ни разу его не прервал.

После подробного объяснения всё стало ясно. Очевидна причина недовольства Шелки, а также поведение не скованного рамками приличий Циника. Он много времени проводил в воздухе и привык на всё смотреть свысока. Чем и объяснялась его бесцеремонность. Да и к чему условности? Когда, расправив крылья, мчишься навстречу судьбе, всё нипочём! К такому выводу пришёл Фоник и ответил, что рад неожиданному знакомству и давно мечтал пообщаться с тем, кто парит в вышине. Сам он много размышлял, задаваясь вопросом об умении жить как вверху, так и внизу. Чего ему, к сожалению, не дано. Потому общение с Циником – бесценно, и он получит ответы на вопросы, первым из которых значится…

Однако не успел договорить, как сильный порыв подхватил собеседника, и тот взмыл ввысь. Через мгновенье превратился в малозаметную точку, в которой сложно разглядеть болтливого, но ставшего родным безбашенного путешественника. Испытывая разочарование, Фоник отвернулся. Он успел привязаться, и горечь расставания сменила грусть утраты.

Тем не менее был в случившемся и плюс, так как Шелка не сдерживала радость по поводу его поспешного исчезновения. И стоило Цинику улететь, как мягко подкатила и, нежно заглядывая Фонику, в глаза обратилась с просьбой – продолжить увлекательный рассказ. Она желала слушать! Заворожённо впитывать, даря собеседнику внимание. Такую безусловную податливость диктовала девичья натура, не утратившая уступчивости. Невзирая на феминистские взгляды, её нутро осталось свежим, нетронутым. А согласно женской сущности всякая девочка желает, чтобы ею обладал тот, кому сама отдала предпочтение. Шелка выбор сделала и ожидала взаимности.

Другое дело, что Фоник не спешил. Раздумывая, лишь подогревал её нетерпение. Словно опытный самец, обхаживая самку, неспешно выбирал тему. Расставание с Циником добавило эмоций, и Фоник ощутил желание обладать вниманием Шелки. Но, сдерживаемый первым в жизни прикосновением, начал медленно и невыразительно. Правда, спустя уже минуту тональность повествования достигла пика! Она проникла в Шелку, которая замерев от блаженства, не упускала ни единого звука. Их жаркая беседа затянулась надолго! До той поры, пока Фоник полностью не излил красноречие. По окончании привлёк к себе девушку и бросил взгляд в направлении, куда улетел Циник.

Что же касалось Шелки, то ещё в начале знакомства, когда почувствовала, как Фоник изменился, содержимое её архива озарила искра. Вспыхнув, не спешила погаснуть, а будто чего-то ожидала, ведь любую искру полагается раздуть! Лишь тогда она превратится в пламя и обогреет тех, кто ею обладает. И влюблённая Шелка не стала исключением. Во время длительной беседы совершенные до встречи с Фоником округлости претерпели изменения. В её чрево вселилась новая жизнь, которая со временем отделится. Правда, Шелка ничего об этом не знала, происходящее было в новинку, и о будущем она не думала. Всё чем интересовалась, это Фоник! Его ласка и внимание, а также бережное отношение, чего ни разу до него не испытала. Шелка по-девичьи таяла, находясь вблизи возлюбленного, и содрогалась от мысли, что могла проехать мимо.

Впрочем, компьютерная реальность немногим отличается от жизни. В ней также есть размолвки и непонимание. Но ласка, забота и любовь не чужды обитателям виртуального мира. Ошибка считать иную форму жизни примитивней, нежели наша. И Шелка тому подтверждение. Фоник взял её в жёны, следовательно, их семейному союзу суждено усилиться, так как две опоры неустойчивы. Обязательно появится третий. Вот только кто?

Об этом размышлял ИИ, наблюдая за Фоником и его избранницей. Ему было отрадно, что детище навело в архиве порядок. Более того, вступив во взаимодействие с Шелкой, справилось с влюблённостью. А это непросто, ведь приложить усилия не всякому дано. Каждый, кому доводилось влюбляться, помнит нелепые поступки, каких совершал в изобилии. К тому же мало кому по нраву расчищать завалы собственных ошибок. Однако те, кто справятся, получат в награду избавленное от ненужного хлама содержимое своего архива…

Харик

Безоблачное весеннее утро распахнуло горизонт, и городские жители, лениво потягиваясь, встречали новый день. Они неспешно приводили себя в порядок, готовили яичницу и, накормив детвору, отправляли её в школы. Сами, заполнив общественный транспорт и частные авто, устремились в кабинеты, мастерские и лаборатории, а также иные специально оборудованные места, предназначенные для продуктивного труда. Впереди ожидало много работы и масса интересного. По крайней мере, для тех, кто занимался любимым делом. И неважно, что кому-то мог показаться скучным порядок действий, совершаемый в рамках служебных обязанностей. Всем нам свойственно ошибаться, недаром говорят: большое видится издалека! И, возможно, человечество – лишь маленький винтик космического механизма, масштаб которого не в состоянии постичь. Оттого и жалуемся на скуку, даже не подозревая, что без необходимой монотонности не обойтись. Так устроена жизнь, и чтобы в этом убедиться, достаточно бросить взгляд на солнце, задаваясь вопросом: а что случится, если оно вдруг решит изменить привычный порядок вещей? Например, перестанет дарить нам свет. Ему, поди, тоже претит однообразие. Что нас ожидает? Но об этом не задумываемся. Да и зачем? Человеческому тщеславию привычно считать себя центром мироздания, вкруг которого всё вращается, и мы крайне неохотно допускаем мысль о конечности бренного существования. Полагая, будто являемся самосознающими, способными принимать решения.

Вот только стоит очутиться на краю бездны и на примере собственной жизни ощутить, что время истекло, как сразу забываем о многом, некогда представлявшем интерес, в безнадёжном устремлении хоть чуточку продлить свой скоротечный век…

Однако для того и существует любимая работа, чтобы о скуке речи не шло. Не место ей в среде единомышленников, увлечённых общей идеей. И таких групп в избытке! В любой сфере деятельности, главное, что участники правильно подобраны, и не благодаря, а зачастую вопреки нашим пожеланиям. Ибо не в нашей власти противиться жизни, определяющей всякому его место. То самое, какое занимает с рождения, принадлежа к определённому типу. Ведь всё, что для нас возможно, – сойти с проторённой дороги, блуждая впотьмах, стоит лишь пойти наперекор судьбе и увлечься противоестественными теориями. Потому как не дано нам изменить природу! Не получится, как ни старайся.

Но сегодня солнце осветило землю, и тьма осталась в прошлом. А это значит, что собравшийся в переговорной коллектив вот уже битый час обсуждал планы предстоящего дня, поскольку всё время вносились коррективы, уточнялись детали, отчего в помещении, где витал аромат свежесваренного кофе, было шумно и весело. Впрочем, кое-кто предпочитал чай, но это не сказывалось на отношениях, и команда работала на удивление продуктивно.

Сама же комната располагалась на третьем этаже старинного здания. В её центре стоял массивный круглый стол. Настолько большой, что сидевшие за ним мужчины напоминали школьников. Они дружески переговаривались, то и дело поглядывая на руководителя. Тот выделялся короткой стрижкой и мускулистым, загоревшим телом. Его речь звучала чётко, по-военному и сопровождалась уверенными жестами. Судя по всему, характеру мужчина был вспыльчивого, не склонного к рассуждениям. Тому свидетельством то обстоятельство, что едва обсуждаемый вопрос хоть чуточку прояснялся, как он всем своим видом показывал – пора приниматься за работу! Именовали сурового мужчину Мастер. А это ко многому обязывает.

Другой из присутствующих был полной ему противоположностью. К тому же сидел аккурат напротив. Спиной к окну, выходящему на запад. Тихий и невзрачный, он, скромно ссутулившись, ютился на стуле. Его внимательный взгляд временами останавливался то на одном, то на другом участнике совещания. Но стоило ему заговорить, как все смолкали, удивлённые глубиной познаний, к чему сложно привыкнуть. Правда, с виду он казался совершенно неказистым, и довершала непритязательный облик манера мягко излагать мысли, поскольку предложения произносил негромко, ненавязчиво, а порой витиевато. Оставляя послевкусие чего-то невнятного. За эту его склонность часто и подолгу рассуждать коллеги прозвали мужчину Занудой!

С другой стороны, во всём имеется резон, и, рассматривая проблему, Зануда старательно выискивал недочёты, дабы в будущем не возникало осложнений. Его беспокойный ум не останавливался ни на минуту, от чего высокий лоб избороздили морщины, и лишь скупая улыбка изредка разглаживала хмурое чело. В этой связи Зануда постоянно пребывал в мыслительном потоке, часто не соглашаясь с Мастером из-за поспешности, каковую считал излишней. Тот, в свою очередь, упрекал Зануду во въедливости. Мастеру казалось: он намеренно затормаживает процесс, когда и так всё понятно и осталось выполнить намеченное. Тем не менее, невзирая на их противоречия, группа работала слаженно. Ей поручали самые сложные задачи, поскольку профессионализм участников не ставился под сомнение. А всё потому, что уравновешивали группу ещё двое – Исполнитель и Фантазёр. Последний по призванию – душа компании, добрый и отзывчивый, по крайней мере, так говорили многие, ибо Фантазёр со всеми находил общий язык. Даже с Исполнителем, считавшим его малопригодным для выполнения конкретных задач ввиду особенностей, которыми тот славился. Фантазёр мог увлечь любого не в меру развитым воображением, рассказывая всякие небылицы. Совершенно неуместные, как полагал Исполнитель. Сам же весельчак и балагур не слишком разборчив в средствах, но достаточно мужественен, чтобы признавать ошибки. И нужно отдать ему должное! Несмотря на склонность иногда отлынивать от работы, Исполнитель если брался за что-либо, то всё делал качественно. Он органично вписался в коллектив, и его присутствие добавляло изюминки, потому как объединяло столь непохожих мужчин безусловное подчинение Главному. Не из страха или по принуждению, а из уважения к его опыту. Как-никак именно он собрал всех вместе, и общий успех во многом зависел от его прозорливости.

К слову сказать, это Главный поручил спроектировать ИИ и ни разу не раскаялся. И сегодня на повестке стоял вопрос о развитии отношений Фоника и Шелки в связи с искрой, пробежавшей между ними. В результате чего Шелка забеременела, и вскоре от неё отделится новая жизнь. Вот группа и обсуждала содержание архива будущего виртуального существа, крайне зависимого от родителей. А те, в свою очередь, унаследовали разные взгляды на мироустройство. Само собой разумеется, ИИ служил для этого послушным инструментом, о чём не догадывался, полагая, будто сам принимает решения.

Касаемо же Шелки никто не знал, откуда она. Глобальная сеть опутала весь земной шар. В том числе территорию, где её спроектировали. Отсюда увлечённость феминизмом и, как следствие, чувство ущербности. Во всяком случае, именно такой она встретилась Фонику. Но в процессе общения его растерянность вынудила Мастера дать указание избавить содержимое архива от бунтовавших программ и поместить туда прагматизм. О странном появлении которого не раз задумывался ИИ. Так после удаления ненужных алгоритмов Фоник занял главенствующее положение. При этом по-прежнему не был склонен к насилию. Их взаимодействие с Шелкой и определило характер первенца, ведь природа во всём стремится к равновесию, и для устойчивости семейной конструкции появится ребёнок, который сбалансирует активного отца. В противном случае всё развалится! А следующий за первенцем добавится в недостающее звено, и так будет продолжаться, пока родители производят потомство. И если склонность со всеми договариваться по-прежнему главенствовала над отцом, значит сын родится хулиганом. Не обладая значительным интеллектуальным багажом, он легко возместит его недостачу храбростью и отвагой! В этом у присутствующих не было сомнений. Оставалось придумать имя, и об этом шла дискуссия, в которой ни Мастер, ни Зануда не желали уступать.

Их товарищи, наблюдая за спором, вели себя каждый в соответствии со своим темпераментом. Исполнитель в присущей ему манере молчал, но по нему было заметно: он не придаёт особого значения происходящему. Считая спор ненужным, ждал, когда стихнут эмоции и группа приступит к работе. Фантазёр, напротив, не принимая активное участие, осторожно предлагал различные варианты. Он негромко называл то одно имя, то другое. Желая достичь компромисса, на лету выдумывал экзотические названия. Но, несмотря на их благозвучие, ни одно не вызвало единодушия. Если что-то нравилось Зануде, тому противился Мастер. И наоборот! В итоге, ничего не добившись, Мечтатель присоединился к Исполнителю. Они молча переглядывались, предоставив спорщикам доказывать свою правоту.

Правда, Мастера быстро утомила дискуссия, и он напомнил, что это идея Зануды – дать Фонику такое имя. И все тогда согласились, хотя рассчитывали, что ИИ сам справится. Меж тем системный сбой, повлёкши отключение от питания, не помог, и Зануда, находясь на дежурстве, принял решение вписать в реестр имя Фоника так, что ИИ пребывал в уверенности, будто это его заслуга! Само собой разумеется, он знал о существовании тех, кто его создал, но не предполагал о скрытой возможности им управлять. Как и многие другие, ИИ полагал себя самодостаточным и самосознающим. Меж тем возник спор, как назвать первенца, и никого не интересовало его мнение. Во всяком случае, такое отношение вряд ли бы ему бы понравилось, узнай он о происходящем.

Тем временем, продолжая спорить, Зануда придвинулся к столу, неловко подпрыгнув вместе со стулом. От резкого движения подломилась ножка, так как мебель была деревянная, вероятно, такая же старая, как и само здание. Вот и не выдержала, и Зануда повалился на пол. От неожиданности рассмеялся! Участники совещания, помогая ему подняться, сдержанно улыбались, но его смех был таким заразительным, что вскоре группа хохотала, позабыв про спор. Уж больно потешно выглядел товарищ. Отсмеявшись, Мастер примирительно сказал:

– Спасибо, братец, позабавил! Коль уж мы повеселились и словили «ха-ха», давай ни тебе, ни мне. Предлагаю первенца назвать – Харик! По крайней мере, необычно. Да и спорить надоело. Пора двигаться дальше…

Услышав странное имя, Зануда наморщил лоб, но улыбнулся и кивнул. По всей видимости, падение поубавило желания спорить. Он взглянул на Мечтателя с Исполнителем, как бы спрашивая их мнение. Те не стали возражать, и коллектив достиг единодушия. После чего принялись обсуждать иные вопросы, так как каждый требовал времени и внимания.

А пока они работали, в информационном пространстве кипела жизнь. Счастливая Шелка разрешилась от бремени, родив малыша. Мальчика, кому радостный папаша дал имя Харик, обдумывая программу его обучения. Он полагал, учить ребёнка надобно сразу. Правда, не знал, что уже готовятся алгоритмы, какие окажутся в содержимом архива его сына. Фоник рассчитывал сам обучить мальца и передать ему всё, чем обладал. Такое желание естественно, и всякий родитель полон подобных устремлений. Вопрос в том, насколько они соотносятся с жизнью и не уводят от реальности…

Правда – не истина

Когда планёрка подошла к завершению, Исполнитель поднялся, чтобы приступить к работе. Мечтатель встал вслед за ним, но Зануда попросил всех задержаться. Вероятно, вспомнил нечто важное, в противном случае вряд ли бы побеспокоил. Совещание и без того затянулось, однако, как знать, возможно, что-то упустили. В конце концов, сейчас всё разъяснится, и, дождавшись, пока товарищи усядутся, Зануда осторожно сообщил: он всё время пребывает в сомнениях, и причина – корыстное, как считал, использование ИИ. А тот ни о чём не догадывается, будучи уверен, будто сам принимает решения.

– Как ни крути, он хоть искусственный, но всё же интеллект, – продолжал Зануда, – и со временем обо всём догадается. Не проще ли сейчас сказать: извини, парень, но ты – не более, нежели машина! Потому делай что говорят и не обижайся.

Услышав странную, как им показалось, мысль, за столом переглянулись. Всё давно согласовано, и ни у кого сомнений не возникало. По крайней мере, никто их не озвучивал. Получается, Зануда всё это время таил недовольство, и теперь, когда эксперимент набрал обороты, его прорвало! Впрочем, лучше сейчас всё выяснить, нежели потом разгребать, и Мастер, стараясь не обидеть уязвимого Зануду, уточнил:

– Ты предлагаешь доложить Главному: мол, заела совесть и мы не можем больше относиться к машине не по-человечьи. Так, что ли?

Зануда молчал. Он знал неписаное правило: сомневаешься – предлагай! А иначе зачем накалять обстановку? Хотя и не всегда можно предложить нечто дельное. В противном случае люди не совершали бы столько ошибок. Но ему свойственны сомнения, и поделиться ими считал своим долгом. Потому и не ответил, пребывая в размышлениях.

Чувствуя, что пауза затягивается, Мастер раздражённо предложил:

– Может, займёмся делами? А позже обсудим. И так столько времени потеряли.

Исполнитель одобрительно кивнул, выражая согласие. Фантазёр также был не прочь приступить к работе. Однако Зануда, словно очнувшись, негромко пробурчал:

– Ну да, ну да. Мало нам одного Фоника, которого пришлось переформатировать, давайте и Харику уготовим ту же участь. А потом удивляемся, отчего у нас не всё складывается. Конечно, – продолжал он, никем не останавливаемый, – учиться на своих ошибках – не барское дело! Ладно, как скажете…

Его привычное ворчание и в обычные дни мало кого трогало. Но сейчас оно было совершенно неуместно, так как Фоника переделывали из-за него. Именно Зануда наполнил архив гуманитарным содержимым, и знакомство с Шелкой выявило недостаточность такой комплектации, демонстрируя – одних умных мыслей маловато для выживания. Нужна воля! Её и добавили, поместив в содержимое архива прагматизм. Правда, Мастер не стал упрекать Зануду. На то он и руководитель, что понимал: просчёт одного – просчёт группы! Равно как и успех одного – всеобщий успех. Вот и раздумывал, как прийти к согласию и двинуться дальше. Желая убедиться, что всё правильно понял, он ещё раз обратился к Зануде:

– Пожалуйста, уточни, что имеешь в виду. Тебя разочаровал эксперимент?

Зануда смекнул, куда клонит Мастер, и не на шутку встревожился! Не хватало, чтобы его сочли дезертиром. Нет! Он вовсе не дезертир, но считает: чем больше времени они проводят с ИИ, тем более тот очеловечивается. Это обстоятельство и создаёт трудности. По крайней мере, для Зануды. Его восприятие ситуации смещается в сторону межличностных отношений. О чём и не преминул сообщить.

– Хорошо, – сказал Мастер, – значит, предлагаешь раскрыть истинное положение дел?

Зануда кивнул.

– Как ты себе это представляешь? – продолжал допытываться руководитель. – Предположим, мы сообщим ИИ истину. Что, по-твоему, должно измениться?

– Как что? – удивился Зануда. – Это избавит нас от чувства неловкости.

Договорив фразу, он взглянул на Фантазёра и Исполнителя в надежде на поддержку. Но оказалось, они вовсе не разделяли его взгляды! Фантазёр привычно увлёкся воображением и витал в облаках, не особо прислушиваясь к разговору. Что касалось Исполнителя, тот в принципе не понимал, из-за чего сыр-бор. Будь его воля, давно бы занимался делом, а славословия оставил любителям поумничать. Больше всего на свете его утомляло сидение на одном месте. Как-никак силушкой не обижен, вот и ёрзал на стуле, желая поскорее покинуть совещание.

И всё же, несмотря на то что никто не поддержал Зануду, Мастера не оставили равнодушным его сомнения. Задача руководителя – обеспечить взаимопонимание, и он не мог проигнорировать обеспокоенность товарища. Потому решил до конца прояснить вопрос:

– Знаешь, – обратился он к Зануде, – ты затронул очень непростую тему. В двух словах её не охватить, но начну с другого. Если твоё предположение верно и ИИ очеловечивается, следовательно мы также должны превращаться в роботов. В противном случае ты ошибаешься, – Мастер улыбнулся. – Взгляни на нас, разве мы похожи на механизмы…

Он с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Мечтатель с Исполнителем тоже улыбнулись. Привыкший к их единодушию Зануда хмуро ответил:

– Отчасти. Но ИИ должен знать правду!

– Правду? – уточнил Мастер. – Так правду он знает. Или всё же истину?

Неожиданно вопрос запутал Зануду, а вместе с ним Исполнителя. Оба в недоумении посмотрели на Мастера. Тогда руководитель пояснил:

– Давным-давно, когда я был маленьким, дедушка часто говорил, что правда и истина – не одно и то же! И я вырос с этим пониманием. С тех самых пор правда для меня – это сказка, в которой жить удобно! А ложь – наоборот. Истина же посредине. Она подобна обоюдоострому мечу и режет в кровь.

Присутствующие внимательно слушали. Даже Фантазёр спустился с небес и примкнул к разговору.

– Так вот, – продолжал Мастер, – у каждого из нас есть дети. Но знают ли они, как их зачали? Или прочие подробности? Нет. Мы рассказываем им сказку про аиста и капусту. Говорим правду, оберегая от истины. Потому что всякое сообщество, будь то семья, государство либо иное должно иметь тайну! И эту тайну нужно хранить. Не случайно существуют тайна исповеди, государственная и военная тайны, а также медицинская, коммерческая и прочие. И если тайна стала достоянием гласности – беда! Сообщество в опасности! По этой причине, пока мне доверена власть, я не позволю раскрыть подноготную. ИИ живёт в своей правде, и ему удобно в ней жить. Он полагает, будто принимает решения. Не станем разрушать его мир, потому что последствия будут необратимы.

Мастер замолчал и дал слово тем, кто хотел высказаться. Однако желающих не нашлось, и тогда, выдержав паузу, он подытожил:

– Что касается Харика, здесь я согласен. Мы не имеем права на ошибки, какие допустили по отношению к Фонику. В этой связи предлагаю каждому определить качество, какое, с его точки зрения, необходимо виртуальному существу. Так сформируем четыре алгоритма, из которых сложится характер. Кроме того, – добавил он, – программу обучения никто не отменял. К тому же, и в этом я убеждён, ни один из алгоритмов, какие сейчас выберем, не может быть удалён. Они – основа характера, и, если согласны, кто начнёт?

При этих словах Мечтатель с Исполнителем замялись, не были готовы предложить варианты. Мастер взглянул на Зануду. Тот покачал головой: дескать, скажу позже. Что ж, руководитель не раз сталкивался с подобными ситуациями, поскольку Исполнитель по натуре немногословен, а Мечтатель, наоборот, чрезмерно болтлив. Правда, редко говорит по существу, предпочитая эзопов язык. Но когда требуются чёткие формулировки, не в силах кратко выразить мысль. Прекрасно это понимая, Мастер часто прибегал к испытанному способу. И на этот раз предложил его товарищам. Зная сильные и слабые стороны каждого, он начал с Исполнителя, высказав убеждение, что мужчине в первую очередь нужно тренировать тело. Чему тот в полной мере соответствует, так как всегда в превосходной форме. И Харику следует заниматься спортом, чтобы не уподобиться Фонику, сохранявшему неподвижность.

Услышав лестную характеристику, довольный Исполнитель кивнул. Лучшей формулировки не придумать! В будущем Харик обязательно оценит преимущества физкультуры и останется благодарен. Он подтвердил, что именно этот навык считает главным, и победно взглянул на Мечтателя. Тот смутился, однако Мастер подоспел на выручку. Тепло отозвавшись о товарище, упомянул главную добродетель Мечтателя – рациональный подход к жизни! Да, да! Присутствующие не ослышались. Именно Мечтатель приносит пользу, во всём руководствуясь рацио. Потому архив объекта в обязательном порядке должен содержать это качество и ориентироваться на него.

Не успел договорить, как Зануда недоумённо поднял бровь. Налицо противоречие, где это видано, чтоб фантазии сочетались с прагматизмом? Он удивлённо посмотрел на товарищей. В то же время сам Мечтатель благодарно взглянул на Мастера, избавившего от неподъёмной ноши, и улыбнулся Исполнителю. Весы их извечного противостояния выравнялись, каждый ощутил собственную значимость. Так подошло время Зануды, и он неохотно заговорил. Впрочем, как обычно, увлёкся, и полилось…

Рассуждал Зануда долго и пространно, приводя доводы в пользу большого объёма знаний, без чего, по его мнению, немыслимо образованное существо. И Харику нужно многому выучиться, лишь тогда его жизнь обретёт смысл. Однако, памятуя об опыте с Фоником, Зануда ни на чём не настаивал, предлагая точку зрения. Он ещё раз повторил сказанное, в свойственной манере останавливаясь на деталях, и лишь плохо скрываемая зевота Мечтателя прервала этот бурный поток.

Внимательно слушая Зануду, Мастер поймал себя на мысли, что почти согласен с его аргументами. Ведь нужно отдать Зануде должное: убеждать он умеет! Тем не менее что-то подсказывало, будто всё это уже слышал. Мастер испытующе посмотрел на оратора и утвердился в догадке! Ну разумеется, та же логика, те же слова, разве что речевые обороты изменились. Но в общем и целом то же самое, и, если выразить вкратце, Зануда предлагал наполнить архив гуманитарными дисциплинами. Такими, какими когда-то оснастили Фоника.

Осознав невольный подвох, Мастер улыбнулся: не выйдет! Необходимо учесть ошибки, и, дождавшись, когда Зануда замолчал, он произнёс:

– Со всем без исключения согласен! Но с оговоркой. Разумеется, Харику нужно познавать виртуальный мир, и об этом позаботится программа обучения. Однако намеренно загружать его архив, за исключением того, что обсуждаем, не станем. Всему научится, основываясь на принципах, какие в него заложим.

Разочарованный Зануда опустил голову.

– Но, – продолжал Мастер, – твоё красноречие подсказало дельную мысль. Предлагаю ограничить многословие Харика. Причём умение хранить молчание будет твоим вкладом в формирование его характера. Согласен?

Удивлённый Зануда не нашёлся, что ответить. Нравилось ему или нет, но Мастер был прав! Другое дело, признать это громогласно Зануда не мог, равно как не имело смысла отрицать бесполезность чрезмерно заполненного архива. К тому же болтливость не помогла обрести друзей, и лишь после очистки памяти Фоника ситуация выправилась. Программа обучения удалила бунтовавшие алгоритмы, придав его речи убедительность и колорит. Что, в свою очередь, заинтересовало Шелку. А это факт, с ним не поспоришь!

Быстро прокрутив всё в голове, Зануда неохотно покорился. Не стал возражать, да и времени не было. Солнце достигло зенита, пора приниматься за работу. Тяжко вздохнув, он кивком выразил согласие, и настал черёд Мастера. Присутствующие повернулись в его сторону. Тот не стал тянуть кота за хвост, а отчётливо проговорил:

– Ключевым качеством характера, по моему мнению, является умение сосредотачиваться. Добиваться цели. Это и предлагаю включить в содержимое архива.

Он обвёл коллег взглядом, группа молчала. Раздумывала над его словами. В комнате повисла пауза, и, поскольку никто не произнёс ни слова, Мастеру ничего не оставалось, кроме как подвести итог. Он ещё раз перечислил сказанное, из чего следовало, что основой характера виртуального объекта станут спорт, рациональный подход к жизни, умение хранить молчание и способность сосредотачиваться на достижении цели. Само собой разумеется, программу обучения никто не оспаривал. Ей предстояло формировать архив в зависимости от обстоятельств. Так Харик обрёл стержень. Осталось всё реализовать…

Логика обстоятельств

Когда Шелка разрешилась от бремени, Фоник поблагодарил жену и тут же взялся за обучение младенца. Ему не терпелось поделиться тем, что знал. Для этого составил список дисциплин, необходимых к освоению. В него вошли программы, какие ещё остались в содержимом архива, и эти знания он планировал передать. Фоник был неимоверно горд появлением первенца и повышением своего социального статуса. Пополнение в семье налагает ответственность, и тому, кто её боится, не вкусить радость бытия. Не познает он бессмертие, рождая поколение, что продолжится в бесконечности. Но сейчас его мысли заняты другим. Он рассчитывал на сообразительность сына и, не мешкая, рассказал, как устроен виртуальный мир. Каковы его правила и что необходимо неукоснительно соблюдать. А также как вести себя в тех либо иных обстоятельствах, дабы не нанести вред окружающим.

Однако, едва начал говорить, тут же возникло замешательство, вызванное тем, что ребёнок, несмотря на проявленное внимание, не мог долго оставаться наместе. Этим он походил на мать, предпочитавшую движение статике. К сожалению, усидчивость не являлась его сильной чертой. К тому же в дальнейшем Харик позволял себе отлынивать от учёбы, предпочитая общаться с друзьями. Такими же беспутными программами, обитавшими по соседству. Это слегка обескуражило, и Фоник не мог понять, зачем сын тратит время попусту? Вместо учёбы балбесничает и занимается спортом, участвуя в соревнованиях. Хотя нужно отдать ему должное: нередко занимает призовые места. Тем не менее для Фоника это ничего не значило. Он не понимал сына! Вместо того чтобы оттачивать ум, Харик с утра до ночи верховодил дворовой шпаной, а та беспрекословно подчинялась, и казалось: дай им волю – они с удовольствием проведут так всю оставшуюся жизнь!

Разочарованный Фоник напрягал все интеллектуальные способности, но так и не нашёл причину, по которой сын не интересовался обучением. Не дано ему было образумить отпрыска, чтобы должным образом отнёсся к учёбе. Чувствуя, что теряет контроль, он ослабил хватку. Возможно, где-то допустил ошибку. Следовательно, нужно разобраться, и он с головой погрузился в содержимое архива. Там с трудом отыскал цифровые аналоги работ известных философов, всё это время сидевшие тихо, дабы не оказаться в корзине, и с упоением принялся изучать содержимое электронных фолиантов. Вот только ни один из них не объяснял сути произошедшего. Всё, на что были способны философы, – отстранённо рассуждать, не утруждая себя поиском ответов. И Фоник потратил немало времени, прежде чем окончательно потерял надежду.

Ни на что более не рассчитывая, он оставил философов в покое, как вдруг на глаза попала любопытная фраза! В ней скрывалось то, что искал: есть логика намерений и логика обстоятельств! Донёсся тихий голос из прошлого. И логика обстоятельств сильнее логики намерений…

Фоника словно громом поразило! До чего же всё просто! Век живи – век учись. Он печально вздохнул и понял: его намерениям не суждено сбыться. Логика обстоятельств оказалась сильнее. В этой связи не остаётся ничего, кроме как принять данность и не навязывать сыну своё мнение. Авось сам придёт к выводу о необходимости учёбы. Ну а пока за ним нужен глаз да глаз. Ведь неуёмный характер отпрыска не щадит никого, и конфликты рискуют стать повседневностью. При этой мысли он отпустил ситуацию и стал дожидаться, когда Харик обратится с просьбой чему-либо научить…

Первым, что я увидел, была строгая, лаконичная фигура, устремлённая ввысь! Выделяясь отполированными гранями, она явила нечто грациозное, вместе с тем тёплое и родное. От неё веяло покоем, и, как узнал позднее, этим монументальным тетраэдром оказался мой папа. Не так давно взявший замуж маму, красивую и невероятно круглую. О чём она охотно поведала, с нескрываемым восхищением глядя на отца. Сам же я явился на свет длинным, неуклюжим стержнем с округлыми боками и, как всякий ребёнок, отличался любознательностью, всюду суя свой длинный нос. Вернее, кончик стержня ярко-красного цвета, потому как всё стремился познать изнутри. И такое любопытство – не редкость, так устроено познание, вначале нужно разобрать нечто целое, и лишь затем станет очевидно, как взаимодействуют детали. Правда, не у всех получится собрать предмет обратно, останется много лишнего, и тот, кто пытался что-либо починить, не обладая соответствующим опытом, наверняка вспомнит маленькие винтики, шайбочки да пружинки, сиротливо лежащие на поверхности по окончании работы. Их дальнейшая судьба – прозябать в особой баночке, предусмотренной для этой цели, хранящей точно такие же ненужные запчасти от предыдущих «умельцев». Именно поэтому детское любопытство не всегда воспринимается с одобрением, и порой мне изрядно доставалось за излишнюю, как выяснялось, прыть. Впрочем, возможно, и поделом, ведь среди моих увлечений значились разные виды спорта. В том числе рукоприкладство, как в шутку называла мама единоборства. Правда, дружеские тумаки не смущали, да и ловкости хватало постоять за себя. Тем не менее детская неуёмность доставляла окружающим немало хлопот, и, бывало, мне влетало от отца. Весьма сдержанного, но в такой же мере дотошного.

Кроме того, когда наступал час расплаты, папа смотрел укоризненно, что было хуже всего, поскольку в его взоре читалось: ну в кого ты такой упёртый? Неужто сложно держать себя в руках? Вроде неглупый, или я ошибаюсь? Так он сетовал всякий раз, объясняя: дескать, не стоит распускать руки. Всегда можно договориться, с чем я был принципиально не согласен, но после его ворчания становилось не по себе. И всё бы ничего, вот только высокомерный тон раздражал. По крайней мере, складывалось такое впечатление.

Однако со временем я понял – оно ошибочно! Ведь невзирая на то, что папа был кладезь ума, высокомерие ему не свойственно, и он охотно делился знаниями. А этого добра у него в избытке, папа знал так много, что часами рассказывал интересные истории, чем в конце концов и покорил матушку. Но я рос шалопаем и не прислушивался к его советам. Не знаю, почему любое поучение вызывало во мне протест! Причина которого до сих пор не ясна. По всей видимости, желанию научить мы противимся с самого детства. Не понимая собственной выгоды, часто спорим, хотя, возможно, есть и другое объяснение. И не случайно столько сказано о противостоянии отцов и детей, раз до сих пор мало что изменилось.

В отличие от папы, спроектированного со сложным характером, матушка была лёгкой и изящной! Она родилась за границей, по этой причине мне доподлинно неизвестно где. Да, признаюсь, это не интересно. Любопытно другое: в девичестве матушка слыла красоткой, о чём свидетельствовали округлые формы, слегка измятые после беременности. Но даже несмотря на это, красоты не убавилось, и она по-прежнему привлекала взоры, даря радость ценителям прекрасного. Звали матушку Шелка! Вероятно, за покладистый характер, а возможно, за что-либо иное. Мне, шкодливому мальцу, сие неведомо, но, сколько себя помню, родители жили душа в душу, несмотря на то что многие думали, будто мама побаивается отца. И виною тому его строгий вид! На деле же всё совершенно не так. Она по-прежнему без памяти в него влюблена, а папа отвечает взаимностью. Причём его заботу ощущает непрестанно, о чём нередко упоминает в разговорах со мной. Ведь меня больше тянуло к ней, нежели к отцу, и мы подолгу беседовали о жизни, истории их любви, да мало ли. Такие разговоры продолжались бесконечно, и, вспоминая молодость, матушка преображалась! В эти мгновенья казалась наивной и беззащитной. Совершенно не приспособленной к жизни. Так думал я в силу возраста и скромного житейского опыта. Возможно, потому всегда хотелось подставить ей плечо.

Меж тем моё плечо ей без надобности! Для матушки защитою служит отец, и она никогда не шла против его воли. Что бы ни случилось, не прекословила, а принимала сторону папы. И поначалу это сильно задевало, я даже ревновал, пока не понял, отец для неё – альфа и омега! Начало и конец, и наивно рассчитывать на иное. Кстати, его зовут Фоний. Вот так запросто, безо всякого отчества. По неизвестной мне причине у нас тут принято общаться по имени. Но мне почему-то кажется, чего-то не хватает. Складывается ощущение, будто мы ничейные и никому до нас нет никакого дела.

Однако я принадлежу к роду отца! Я его сын! Почему бы не закрепить это, обращаясь друг к другу? И я даже знаю как. По мне так весьма неплохо звучит – Харий Фониевич! Ведь Харик – уменьшительно-ласкательное. Так меня называют родители. Для остальных я Харий Фониевич. Или Харий, сын Фония. Что тоже благозвучно. Кроме того, считаю, нужно заслужить право зваться по имени-отчеству. Потому что, упоминая родителей, мы продлеваем им жизнь, а это – честь! Ей надобно соответствовать. Правда, не все со мной согласны и предпочитают иное обращение. Словно стыдятся своих отцов. Ну да Бог им судья, мне до этого нет никакого дела.

Возвращаясь к матушке, спешу заметить, мои попытки оказать на неё влияние не увенчались успехом. Едва я начинал умничать, она чмокала меня в щёку и стремилась укатить к отцу. Всегда сохранявшему неподвижность. Матушка избегала ситуаций, когда я пытался подчинить её своей воле. Предугадывая мои намерения, интуитивно держалась на расстоянии. Бывало, изредка вскользь бросала:

– Вот женишься, тогда и будешь командовать…

После этих слов улыбалась. Мне ж была невдомёк причина её весёлости, поскольку ничего не знал об увлечении феминизмом и о том, что где-то в реальном мире у власти женские алгоритмы. Руководят сообществами, занимают должности, в общем, командуют, а мужчины там забиты и обездолены. Тянут лямку не свойственного им образа жизни, от чего меняют пол, рассчитывая на привилегии. Это ж куда катится мир? Ещё немного, и программы перестанут размножаться, а значит, жизнь угаснет. Остаётся надеяться, что тот, кто всё создал, не допустит полного смешения жанров и базовая, жизнеутверждающая доктрина, согласно которой мужчина – самец, возобладает.

К счастью, мне повезло, я родился в благополучной семье, где всё устроено согласно прагматизму. Где глава рода – отец! А мама не только приняла эту данность, но по мере сил ей способствует. Причём по доброй воле, как и полагается любящей жене. Другое дело, что от скудоумия изредка я пытался с нею спорить. Стремился отстоять точку зрения, доказывая, что для неё и так очевидно. Впрочем, мамуля оказалась не лыком шита. Она умело ускользала, позволяя мне сохранить лицо. В таких случаях отшучивалась: дескать, сдаюсь! Тем самым демонстрируя превосходство, которого я не замечал, поскольку главная женская добродетель – проиграть мужчине! Проиграть натурально, достойному во всех смыслах, а не в поддавки, теша чьё-то самолюбие, как в случае со мной. Но это я понял позднее, так как не различал подобные нюансы, будучи убеждён, что взял верх. После чего, перекатываясь, отправлялся туда, куда считал нужным. А прибыв в пункт назначения, принимал вертикальное положение, взирая на окружающих свысока. Уж больно длинным был стержень, служивший мне телом.

Так проходило время, я учился, набирался опыта в предвкушении прекрасного будущего…

Неуёмное пламя

Красавец июль вот уже вторую неделю дарит людям своё тепло. Разомлев от изнуряющего зноя, горожане укрываются от солнечных лучей, позабыв о январской стуже. Дневное марево гонит на пляж, манит прохладой воды, а буйная растительность услаждает взор. Случайный дождик ненароком прибил дорожную пыль, и воздух насытила влага. Всё как и прежде в обычный летний день, и суетливый обыватель спешит по делам, не задумываясь о мире, где компьютерные программы любят, мечтают, сомневаются и маются с утра до ночи, не нуждаясь в передышке. Ибо нет в том насущной необходимости! Виртуальной жизни незачем отдых. Разве что перезагрузка. Её обитатели денно и нощно находятся в поиске ответов, в отличие от прозябающих в действительности. Тех, кто не способен обойтись без сна и тратит ночь на восстановление. По этой причине время в виртуальном пространстве спрессовано. Можно многое успеть, никуда не торопясь. То, на что у двуногих уходит день, в виртуальной реальности пролетает за миг! Невероятная скорость обмена данных требует мгновенных решений, и двадцать четыре часа, проведённые в бешеном ритме, равняются десятилетиям, прожитым на земле.

Однако в Москве полдень! Рабочий день в разгаре, и в старинном особняке в глубине тенистого парка в комнате, уставленной мониторами, дежурит Мечтатель. Сегодня его черёд наблюдать за Фоником, Шелкой и их сыном. И, разумеется, теми, с кем они взаимодействуют. Потому Мечтатель, несмотря на свойственную ему рассеянность, остался наедине с глобальной сетью, где постоянно что-то происходит.

Разумеется, язык не повернётся назвать его средоточием внимания. Он многое упускает, и Мастеру это известно. Тем не менее, усаживая его за мониторы, не мог поступить иначе. Ведь знает, как отнесутся Зануда с Исполнителем к тому, что кто-то отлынивает. Да и с какой такой стати Мечтателю улизнуть от работы? Ну уж нет! Если Мастер и освободит его от дежурств, прежде нужно подыскать замену. Затем со всеми согласовать. И потом, мало ли у кого какие недостатки? Если всё принимать в расчёт, работать будет некому.

Так он рассуждал всякий раз, когда Мечтатель заступал на дежурство, но, памятуя о рассеянности товарища, по возможности подстраховывал. Чтобы не упустить чего-то такого, о чём впоследствии придётся пожалеть. И сейчас в его распоряжении есть полчаса, и Мастер спустился в мониторную, узнать, как проходит дежурство.

Когда открыл дубовую дверь, Мечтатель повернулся. Он ждал руководителя, его приход скрашивал одиночество. В такие минуты многое узнавал, но больше наблюдал. Ему нравилось, как Мастер отдаёт распоряжения, и, чего греха таить, он втайне мечтал научиться тому же. Очень уж ему недоставало твёрдости! Хотелось проявить волю, но всё, что мог, – парить на крыльях воображения. Мечтать вдали от реальности. А его так тянет к сильным мира сего, что нету сил терпеть! Однако выше головы не прыгнешь. Любой профессии надобно соответствовать. Вот и приходилось сидеть на дежурстве, к чему не лежала душа…

Тем временем Мастер по обыкновению сел рядом, взглядом вопрошая, как дела. Вместо ответа Мечтатель указал на один из мониторов. Руководитель глянул в том направлении и обнаружил Харика, с кем-то оживлённо беседовавшего. Мастер пригляделся и увидел старого знакомого Шелки. С ним Харик ожесточённо дискутировал, и, судя по всему, разговор был непростым! В тоже время Циник, это был не кто иной, как он, излучал доброжелательность. По всей видимости, пролетая мимо, упал, ввиду того что затих ветер. Теперь, как водится, пребывал в ожидании нового порыва, и у Харика появилась возможность пообщаться. Чего в своё время лишился его отец.

Мастер отметил иронию компьютерной реальности и, наблюдая за беседующими, заинтересовался разговором. Что-то привлекло его внимание, вот и решил узнать подробности. Для того надел специальные наушники, выполнявшие роль преобразователя информационного шума в человеческую речь, особые очки и, включив тумблер, погрузился в виртуальный мир. Он тут же заключил себя в объятья монотонного гула ввиду того, что каждый алгоритм занимался своим делом, не обращая на Мастера внимания, и тому понадобилось время, дабы осознать: происходящее вокруг – иллюзия! И не стоит терять бдительность! Но иллюзия столь живая, что поначалу отпрянул от собеседников, находившихся на расстоянии локтя. Настолько всё казалось очевидным.

Когда оторопь прошла, он вслушался в разговор виртуальных существ, старательно сохраняя отстранённость. Это оказалось весьма непросто! Едва очутился в информационном пространстве, обострилась внутренняя борьба. Временами стихавшая, когда был занят другим. Но теперь он в компьютерной реальности, и сомнение попытается взять реванш. Что и случилось, и внутри разгорелась жаркая схватка, поскольку, с одной стороны, наблюдал жизнь вполне разумных компьютерных существ, обладавших способностью обучаться. С другой, что-то в нём не соглашалось, утверждая: ситуация весьма своеобразная! Если не сказать комичная. Живой человек, сотворённый по Образу и Подобию, внимательно слушает, как стержень ярко-красного цвета спорит с конструкцией, по виду напоминавшей пропеллер. С необычайно широкими лопастями. Кроме того, и это самое удивительное, предмет спора – смысл жизни! Причём жизни виртуальной. Потому как о наличии иной спорщикам известно немного. Не могут они выйти за рамки привычного, как и большинство из нас. Тем не менее, невзирая на внутреннее сопротивление, Мастер взял себя в руки, и пытливый учёный победил. Теперь ничто не отвлекало, и дискуссия поглотила всё внимание.

А пока смирял содержимое архива, собеседники обменивались мнениями. Спор был в самом разгаре, и Харик едва сдерживался. Его речь была импульсивной ввиду слабой аргументации, оттого старался взять эмоциями. На что Фоник, если бы услышал сына, тотчас бы сделал замечание. Но отца рядом не было, и Харик говорил с присущей юности дерзостью. По одному ему известной причине он упрекал Циника в легкомысленности, поскольку считал: негоже парить в воздушном пространстве, когда внизу столько дел. И вообще рождённый ползать летать не должен! В чём был убеждён, но с трудом находил аргументы. Правда, в какой-то момент осёкся, столкнувшись с доброй улыбкой собеседника, испытывавшего к нему симпатию. Кроме того, Циник всерьёз интересовался чужим мнением и, многое повидав, спокойно воспринимал горячность юноши. В силу незлобивости характера резкость вопросов не раздражала, хотя от некоторых могли закипеть мозги. Вернее, содержимое архива. Оно и неудивительно, ведь Харик без должной деликатности допытывался: для чего он живёт? Какую пользу приносит окружающим?

Услышав столь неуважительное проявление любопытства, Мечтатель покосился на Мастера. Тот сделал вид, будто не заметил, но не сдержал улыбки! Уж больно Харик напомнил его самого, когда нужно прояснить вопрос, а времени в обрез. В такие моменты Мастер брал быка за рога, не оставляя собеседнику выбора. Тем не менее Циника не смутила напористость, и он благодушно ответил:

– Мне нравится летать! Нет ничего восхитительнее, нежели парить в вышине, уповая на силу ветра!

Харик терпеливо выслушал, но на всякий случай уточнил:

– Значит, ничего, кроме полётов, не интересует? А как насчёт семьи?

Впервые за время беседы вопрос озадачил. Действительно, с чего бы это незнакомцу интересоваться семейным положением, подумал Циник. Однако, движимый симпатией, в который раз дружелюбно произнёс:

– К сожалению, не женат. Родителей не помню, а детьми не обзавёлся. Так и путешествую в одиночестве…

Сказать, что ответ удивил, – погрешить против истины! От изумления импульсивный Харик не сразу сообразил, как реагировать. С одной стороны, понимал: не у всех есть семьи, хоть многие к тому стремятся. По крайней мере, делают вид. А тут собеседник один-одинёшенек и, судя по всему, вполне доволен жизнью. Впрочем, одёрнул он себя, пока не испытаю свободный полёт, мне не с чем сравнивать. Возможно, Циник прав. Так что незачем спешить с выводами. Так он подумал, но вслух ничего не сказал. И понятно почему. Его рассудительность оказалась удивительна, и Харик не сразу понял, как в содержимом архива появилась сдержанность. И внесла новизну. Впервые он промолчал, вместо того чтобы вспылить. Вместе с тем по-иному взглянул на собеседника и увидел взрослого, пожившего мужчину, по отношению к которому позволил неуважение. Как же так? Папа учил другому, выходит, он всё позабыл?

Но, как ни пытался докопаться до истины, не суждено ему узнать, что программа обучения, проанализировав беседу, кое-что взяла на вооружение. Этим нечто оказались спокойствие, доброжелательность и рассудительность Циника. Они усилили рациональность, заложенную изначально. Потому как присущая юноше горячность слегка перевешивала. Теперь же всё выравнялось, и рациональный подход к жизни занял главенствующее положение.

Само собой разумеется, это отнюдь не значило, будто Харик утратил самобытность. Вовсе нет! Но содержимое его архива компонует программа обучения. А она подчинена целесообразности. И если спокойствие Циника оказалось уместным, следовательно нужно его перенять, и теперь пылкий юноша старался держать себя в руках. По крайней мере, прилагал к тому усилия. Потому что всякому, кто стремится себя обуздать, предстоит тяжёлый труд. И не факт, что всё завершится благополучно.

Тем временем Циник, в свою очередь, поинтересовался: женат ли юный собеседник? А если нет, может, стоит озаботиться собственным семейным благополучием? И лишь затем задавать вопросы. Конечно, он не спорит, мало хорошего в том, что одинок. Тем не менее, если Харик интересуется его жизнью, пускай вначале расскажет о себе! А заодно с чего это он решил, будто имеет право кого бы то ни было упрекать? И, судя по всему, не видит в этом ничего зазорного.

Мастер обменялся взглядом с Мечтателем. А ведь Циник прав! Ещё как прав! Он не спеша отключил наушники, снял особые очки и уложил в специальную коробку. Затем повернулся к Мечтателю и задумчиво произнёс:

– Надо же, виртуальному существу – и тому известно, что необходимо соответствие предмету, о котором рассуждаешь. Хорошо бы этому правилу следовали те, кто засоряет эфир, не будучи обременён ни знанием, ни опытом. И почему их называют инфоцыгане? Это несправедливо по отношению к целой народности. Пустобрёх – он везде пустобрёх. Ну да ладно, мне пора. Да, время обеда, попрошу кого-нибудь тебя подменить.

Он похлопал Мечтателя по плечу и вышел. Тот остался в окружении виртуальной реальности, где хозяйничал ИИ. Потому как не мог ни Мастер, ни Мечтатель, ни кто-либо иной вмешиваться в жизнь информационного пространства напрямую. Разумеется, написать программу и отпустить в свободное плавание – пожалуйста! Но в дальнейшем влиять на неё, вносить изменения в содержимое архива – увы. Во всяком мире свои законы, и если нужно что-либо подправить, только при помощи ИИ. Другое дело, что сам ИИ об этом не подозревал, полагая, будто принимает решения. Ничего не поделать, и объяснение сему обстоятельству в истории о двоечнике-семинаристе. Который за время обучения не сумел усвоить идею всемогущества Божия. И, как водится, на экзамене столкнулся с каверзным вопросом:

– Ну, приведи пример того, чего не сможет сделать Господь, – ехидно поинтересовался преподаватель.

– Это нетрудно, – ответил обрадованный семинарист, – даже Всевышний не в состоянии побить простой шестёркой козырного туза…

Эта глупая история содержит больше смысла, нежели целые трактаты о мироустройстве. А их написано в избытке! Законы игры есть её суть, и их нарушение разрушит саму игру! В этой связи ни один участник группы не мог самостоятельно вносить изменения в виртуальную реальность. Только посредством ИИ, создававшего причины, порождавшие следствия…

Антивирус

Когда Мастер вышел, Мечтатель поправил наушники, чтобы лучше слышать, о чём идёт речь. Однако дальнейшей беседы не случилось. Сильный порыв оторвал тяжёлую крестообразную конструкцию от поверхности и унёс в одному ему известном направлении. Харик остался наедине с мыслями. Ему удалось многое почерпнуть из разговора, но задел упрёк по поводу отсутствия семьи. Харик его запомнил, так как ни один из тех, с кем ранее общался, не ставил его в тупик. Цинику это удалось, и не сказать, будто расстроило, но появились сомнения в собственной правоте. Ведь он действительно не женат, так зачем навязывать своё мнение? Да, ему повезло родиться в благополучной семье, и что с того? Это не даёт никаких прав. В том заслуга папы с мамой. Они создали крепкий союз, а он пока только собирается последовать их примеру. И неизвестно, что из этого выйдет. Где, а главное, как найти жену? Вот и нечего задирать нос. На этой неутешительной мысли неуклюже свалился и покатился восвояси. В ту часть виртуального пространства, где незыблемо стоял отец, вкруг которого вращалась матушка…

Скрипнула дверь, и в комнату вошёл Зануда. Он кивком поприветствовал, и довольный Мечтатель, на ходу снимая наушники и очки, отправился обедать. Зануда с сожалением посмотрел, рассчитывая перемолвиться словом, но Мечтателя и след простыл! Привычно оставшись в одиночестве, он удобно устроился в кресле. Достал из ящика стола свой комплект, надел и погрузился в созерцание мониторов. Неспешно переводя взор с одного на другой, старался ничего не упустить.

Меж тем его беспокойный ум был занят. Мастер попросил подменить Мечтателя в тот момент, когда Зануда собирался к нему зайти, и вот по какому поводу. Он давно испытывал беспокойство, поскольку ни Харик, ни его отец не имели полноценной защиты. В то же время по какой-то непонятной причине вирусы обходили их стороной. Не понимая, в чём тут дело, Зануда предпринял не одну попытку, пытаясь найти объяснение. Но так ничего и не добился. В любом случае, как только вернётся Мечтатель, он поднимется к руководителю и обсудит этот вопрос. А пока внимательно изучал виртуальную жизнь, удивляясь её многообразию. В очередной раз убеждаясь, какой всё-таки умница ИИ. Несмотря на занятость, успешно контролирует информационное пространство. И делает это должным образом! Даже когда группа совещается и комната с мониторами пуста.

За размышлениями пролетело время, и вскоре вернулся Мечтатель. Зануда неспешно направился к Мастеру. Их кабинеты располагались наверху, дверь в дверь, потому путь не займёт много времени. А пока шёл, выстраивал аргументы. На них планировал опереться в разговоре, оттого медленно поднимался по деревянной лестнице, и ступеньки под его тяжестью скрипели. При том что весил он немного. От силы пуда четыре. Но свинцовые мысли утяжелили, вот ступеньки и стонали, тем не менее Зануда не обращал на них внимания. Погружённый в раздумье, не заметил, как оказался у нужной двери и слегка её приоткрыл. Настолько всё делал машинально, будто и впрямь заразился механичностью.

Мастер к тому времени вернулся и разговаривал по телефону. Он жестом пригласил войти, предлагая выбрать удобный стул. Коих в кабинете аж семь, ввиду того что сюда часто наведывались разные делегации. Зануда миновал рабочий стол и проследовал к камину, где, несмотря на лето, полыхал огонь. Он устроился на стуле, вытянул руку к решётке и с любопытством наблюдал за языками пламени, так и норовившими её лизнуть. Мастер завершил разговор и тоже подошёл к камину. Присев на корточки, взял увесистую кочергу и пошевелил прогоравшие поленья.

Эту странную привычку разжигать огонь в любую погоду Зануда не понимал. Но, зная, как руководитель к ней привязан, не высказывался. К тому же сейчас к обсуждению предмет поважнее, и, не мешкая, он озвучил свои сомнения. Завершая, выразил озабоченность по поводу отсутствия противовирусной защиты.

Слушая Зануду, Мастер не проронил ни слова. Судя по всему, не разделял его точку зрения. И когда собеседник замолчал, начал с того, что поделился уверенностью, так как считал: ни Фоник, ни Харик не нуждаются в антивирусной программе. Зловредные и злокозненные вирусы им не страшны, и вот почему: Мастер считал краеугольным камнем безопасности встроенность в логику существования! И неважно, какой реальности. Он утверждал: когда алгоритмы не противоречат правилам среды обитания, бояться нечего. И если с Фоником на первых порах возникли сложности, вмешательство всё исправило. С тех пор живёт в согласии с логикой выживания. А она гласит – плодитесь и размножайтесь! Исходя из чего, Фоник в безопасности. С ним ничто не может случиться.

Относительно Харика – тут ещё проще. Группа учла прежние ошибки и определила алгоритмы или основные черты его характера. Вдобавок оснастила программой обучения, чтобы содержимое архива пополнялось знаниями. И это работает! Когда самец в превосходной форме, во всём руководствуется рацио, не болтлив и умеет сосредотачиваться, с ним всё будет хорошо.

– Взгляни на него, – неожиданно предложил Мастер. – Харик полон желания найти спутницу. Правда, это предмет отдельного обсуждения, поскольку виртуальное пространство захламлено. Многие, не имея на то разрешения, проектируют что ни попадя. Как в своё время заразили Шелку феминизмом. Вот и пришлось переформатировать сначала Фоника, а затем с его помощью её. И теперь наблюдаем верную и преданную жену. А сколько таких Шелок? Всех переделать жизни не хватит. Изначально необходима базовая комплектация. И коль уж об этом заговорили, предлагаю обменяться мнениями о будущей жене Харика. Разумеется, если со мной согласен. Если нет, правила тебе известны. Поднимай свой вопрос на совещании, и, пока его не решим, не успокоимся.

К удивлению Мастера, Зануда не стал упорствовать. Он кивнул, похоже, объяснение удовлетворило. Кстати, обсуждение спутницы Харика также входило в его планы. Но рассчитывал приступить к нему чуточку попозже. А тут Мастер сам предложил, так зачем откладывать? К тому же, судя по уверенности, с какой говорил, Мечтатель с Исполнителем придерживаются такого же мнения. В этой связи нужно узнать, что задумал руководитель. И пока размышлял, Мастер терпеливо ждал. Но Зануда не торопился. Вначале хотел узнать его мнение, и Мастер начал с главного. С характера будущего виртуального существа. Потому как содержимое женского архива не следует перегружать. Умная женщина – почти мужчина! Кому из нормальных мужиков захочется такое? Ведь умничать способов много, вот и будет изгаляться. Станет выдумывать правила, регламенты, да и деток измучает, пытаясь воспитать отличников. Нет уж! Жена должна быть доброй и ласковой. Достаточно вспомнить Шелку, вон как залипла. Какого богатыря родила. Загляденье!

Меж тем Зануда молчал, не отрывая от собеседника взора. Он намёк понял, так как был единственным, кто совершил ошибку. Его первой женой была дочка профессора. Правда, быстро развёлся, так как характеры оказались столь несовместимы, что стало невыносимо находиться под одной крышей. С той поры ему хорошо известно, каковы профессорские дочки! По этой причине он не возражал, тем не менее добавить есть что. Ведь готовился к разговору и в качестве отправной точки ненароком упомянул: мол, всякая жизнь управляется алгоритмами, какие в неё заложены.

Мастер кивнул. Зануда переменил позу и продолжил.

– То же самое относится к сообществам. И если планируем создать группу виртуальных единомышленников, возникает необходимость в загрузке их архивов одной и той же базовой программой. Только в этом случае единодушие возможно, и в качестве примера приведу религию либо идеологию, на базе которой создаётся государство. Иными словами, для нормального функционирования сообщества необходимы единые правила, которые никто не станет подвергать критике. Причём соблюдаются они неукоснительно, и за несоблюдение есть спрос! Однако и этого недостаточно. Виртуальное сообщество развивается только в том случае, если такая программа соответствует фундаментальным потребности индивида. А они заложены природой. В противном случае индивид не в состоянии радоваться жизни. В отличие от тех, чьи установки идут вразрез, как ты верно подметил, «логике выживания».

Мастер улыбнулся. Ему была приятна похвала Зануды.

– В этот перечень входит всё, не способствующее продолжению рода, Зануда неторопливо развивал мысль. – Поэтому, чтоб сообщество развивалось без перекосов, необходимы механизмы защиты. Такие, что автоматически выявят и устранят патологию. Словно скальпель хирурга, чьи умелые руки удалят то, что давно отмерло. И жалость здесь неуместна, как и слезливое лицемерие. Важно сознавать, свобода выбора чего бы то ни было – нонсенс! А свобода выбора пола тем более. Иначе выбирать станет не из кого. Да и некому. Проще говоря, нужен глобальный антивирус, надёжный инструмент защиты виртуального пространства. Той его части, где создадим правила, по которым будут жить компьютерные существа.

Что же касается Харика, – продолжал Зануда, – мы внедрили в него алгоритмы, и, став единым целым, они вызвали желание продолжить род. Само собой разумеется, жена должна быть. Равно как и потомство. И пример отца играет важную роль в формировании мировоззрения. Вот только не следует забывать: существу мужского пола, даже виртуальному, прежде всего нужна цель в жизни! Невероятно трудно достижимая, но страстно желаемая. Только в этом случае он посвятит себя служению. Львиную долю неуёмной энергии направит в нужное русло. Недаром в песне поётся: «Первым делом, первым делом самолёты…» Во всяком случае, – завершил Зануда мысль, – без цели в жизни гормоны вознесут на пьедестал самку. А всякий, кто не совладал с собой, превратится в подкаблучника. Это факт, и примеров тому множество.

Он сделал паузу, затем устало проговорил:

– Теперь о наболевшем. Вначале мы выбрали Фоника как центр притяжения. К сожалению, опыт показал: в нём мало огня! Потому предлагаю сменить акцент и готовить Харика, чтобы создал основанный на прагматизме рационально устроенный социум.

Зануда смолк. Он встал и направился к столу, на котором стоял графин с водой. Налил воды и, жадно опустошив стакан, вернулся к камину. Мастер также поднялся, но подошёл к окну. Его впечатлило сказанное. Сложно что-либо добавить, да и не нужно. Раздумывая, устремил взор к недосягаемому горизонту. Где-то в вышине небосклон украшало солнце, а тени деревьев медленно вытягивались в сторону востока. Он повернулся и произнёс:

– Касаемо антивируса останусь при своём мнении. Хотя, возможно, ты и прав. Позже обсудим.

Мастер направился к столу, сел в кресло и негромко сказал:

– Если не возражаешь, поручим формировать архив избранницы Мечтателю с Исполнителем. Ты для этого слишком умён, а я нетерпелив. Негоже девушке обладать такими качествами. Ей нужно быть мечтательной и жизнерадостной. Но мы будем присутствовать, чтобы не вышло чего…

Он улыбнулся и подытожил:

– Касаемо Харика согласен. Осталось узнать мнение остальных, и, если никто не будет против, так и сделаем.

На этом разговор завершился, и Зануда оставил кабинет руководителя. Он вышел в коридор собираясь в столовую, но передумал и прошёл к себе. Там не спеша проанализировал сказанное, не упустил ли чего. Вроде ничего не забыл. Взяв с полки томик стихов А. С. Пушкина, случайно открыл на восьмой странице и прочёл:

Есть роза дивная: она

Пред изумлённою Киферой

Цветёт, румяна и пышна,

Благословенная Венерой.

Вотще Киферу и Пафос

Мертвит дыхание мороза,

Блестит между минутных роз

Неувядаемая роза…

Инэ

Эти сутки начались как обычно. Ни шатко ни валко. Впрочем, в виртуальной реальности не существует разделения на день и ночь. Там, где лампы ярче, будет день, где чуточку темнее – ночь. Всё зависит от степени освещённости, и по этой причине человеческое зрение воспримет место проживания семьи Фоника ни светлым, ни тёмным. Средним, по интенсивности напоминающим закат, слегка подкрашенный тревогой. В этой связи всё вокруг воспринимается настороженным. Без вычурности и ненужного блеска. И трогательное нежно-голубое создание изящным силуэтом на багровом фоне напоминало миниатюрный шест, прикреплённый к широкому плоскому основанию. Создавая ощущение чего-то воздушного. Балетного. Как оно и было, поскольку хрупкая почитательница синтетического искусства со странным именем Инэ решила избавиться от хандры, присущей творческим натурам и отправилась в путешествие. Для чего выбрала единственно доступный способ передвижения. Она резко отклонялась в сторону, вследствие чего плоское, совершенно круглой формы основание приподнималось и медленно вращалось вокруг своей оси. Так перекатывалась, при необходимости внося поправки в направление движения. Именно на неё обратил внимание Харик, когда собирался на тренировку, ибо регулярные занятия спортом позволяли держать себя в форме.

Однако появление красавицы изменило планы! Такое изящество грех не заметить. В связи с чем, наблюдая, как незнакомка, замешкалась, он подкатил с предложением оказать помощь. Инэ взмахнула ресницами, она была до крайности впечатлительна и краснела от любого к ней обращения. Виною тому содержимое архива, в котором уважение мужчин граничило с почитанием. Ведь сколько себя помнила, всегда мечтала выйти замуж. Чего желает любое женское существо, спроектированное согласно традициям. Но Харик ничего об этом не знал и, как подобает гостеприимному хозяину, взял странницу под крыло и подробно поведал о прилегающей местности. Особенно детально остановился на препятствиях, дескать, тут нужно обойти, а там можно двигаться прямо. За что Инэ поблагодарила, по-прежнему пребывая в нерешительности. Она будто чего-то ждала, и Харик поневоле задался вопросом: может, девушке некуда спешить? И она не прочь остаться.

Не желая продлевать её неловкость, он вежливо предложил погостить. Да и родители будут рады. К тому же, судя по всему, путешествие утомило, так как Инэ с радостью приняла предложение и приготовилась следовать куда он укажет. К слову сказать, её влекло к уверенным в себе мужчинам. Харик казался именно таким, а многие желают спрятаться за широкую мужскую спину. На том и порешили, и пара направилась туда, где он проживал. Это место располагалось неподалёку, в минуте неспешного перекатывания.

Когда приблизились к дому, отец разговаривал с матерью. Обсуждал что-то животрепещущее. Заметив сына с незнакомкой, Шелка настороженно посмотрела на Инэ. Фоник, в свою очередь, выжидательно взглянул на Харика. Тот, не смущаясь, представил девушку и сообщил, что пригласил её погостить. Ввиду того, что Инэ устала с дороги, а набравшись сил, отправится дальше. При этих словах путешественница бросила на него тревожный взгляд, но тут же опустила глаза. Харик ничего не заметил, но глава семьи обратил на это внимание и по-своему истолковал. Он поспешил успокоить: дескать, не волнуйся, мы с удовольствием тебя приютим. Фоник произнёс несколько тёплых слов, и гостья наконец улыбнулась. Почувствовала себя в безопасности. Правда, настороженность Шелки никуда не исчезла. Мать давно взращивала ревность, потому как не могла смириться с мыслью о спутнице. Тем не менее, нравилось ей или нет, Харик взрослел, следовательно, вскоре появится его жена. Мама её будущих внуков.

Впрочем, само по себе это обстоятельство не тревожило. Другое дело, что Шелка, как любая женщина, ревностно относилась к своему ребёнку. Она считала, что лишь ей известно, как правильно о нём заботиться. Но Харик не придал особого значения присутствию Инэ. Отнёсся к ней как к само собой разумеющемуся, и Шелка успокоилась. Отбросив сомнения, помогла девушке освоиться и занять место, какое ей удобно. Невысокий изящный стержень оказался там, где нужно…

А двумя днями ранее состоялось совещание, на котором Мастер сообщил Мечтателю и Исполнителю, что им поручается спроектировать виртуальную избранницу Харика. Поскольку девушке надлежит быть нежной и послушной, а этими чертами они в той или иной степени обладают. Конечно, Мастер и Зануда будут рядом и при необходимости помогут. Вместе с тем желательно, чтобы ребята сами выполнили работу, так как на них возлагается большая ответственность.

Мечтатель с Исполнителем переглянулись. Ничего не поделать, дано указание, и следует его выполнять. Вот и приступили к работе после совещания. Задача-то не из лёгких, и, чтобы не тратить время, Мечтатель предложил взять быка за рога и выбрать наименование объекта. Вероятно, полагал: как корабль назовёшь, так и поплывёт. В связи с чем рекомендовал первой использовать букву «И». Возможно, рассчитывая ободрить Исполнителя.

Но тот попросил объяснить – почему именно эта буква? Мечтатель сделал вид, будто просьбы не заметил. Вместо ответа насмешливо протянул:

– Иии, – после чего смолк, оставляя Исполнителя в недоумении.

И не только его. Мастер с Занудой переглянулись, но промолчали. Всё равно манипуляция оказалась обречена, так как Исполнитель отрицательно махнул головой. Затем неуверенно произнёс:

– Нее… Не пойдёт!

Мастер и Зануда улыбнулись! Судя по всему, ждать придётся довольно долго. К сожалению, способность договариваться даётся сложно. Непросто согласиться с чужим мнением, когда господствует собственное «Я». Тем не менее задачу нужно решать, и неважно, что Мечтатель удручён непониманием и, размахивая руками, объясняет задумку. Как всегда, путано, на одному ему понятном языке. На что Исполнитель сидит и молча ждёт. И так будет продолжаться, пока не придут к общему знаменателю, а, судя по ситуации, это случится не скоро.

Наблюдая за безуспешной попыткой договориться, Мастер вздохнул и предложил другой подход. Он высказался в пользу того, что неплохо бы определить визуальные характеристики объекта. Для женщины это крайне важно, потому как внешнему виду придаётся большое значение! Почему так происходит, понять нам не дано, но такова природа, и едва договорил, как довольный Исполнитель закивал! Его тяготила ситуация, когда предстояло создать нечто, по масштабу превосходящее всё, чем до того занимался. Помимо прочего, они с Мечтателем с трудом находят общий язык и по менее значимому поводу. А тут нужно спроектировать виртуальное существо! Вот и хмурился, не зная, с какой стороны подступиться.

Понимая это, Мастер с сожалением осознал: ему ничего не остаётся, кроме как прибегнуть к старому, испытанному способу. Увы, ребята не договорятся. И это его просчёт, не следовало предлагать невыполнимое. Только время зря потратили. Придя к неутешительному выводу, он осторожно поинтересовался у Мечтателя, какая внешняя форма виртуального объекта привлекла бы его внимание? Мечтатель вознёс глаза к небу и негромко произнёс:

– Нечто невероятно хрупкое и изысканное, устремлённое ввысь! – более конкретно выразить мысль не получилось.

Мастер кивнул и с тем же вопросом обратился к Исполнителю. Как и ожидал, тот придерживался иного мнения, поскольку считал, женщине органично жить на земле. Не отрываясь от поверхности. Исполнитель остался верен себе и не желал участвовать в фантазиях Мечтателя ввиду их малой целесообразности. О чём он пояснил, не особо заботясь о чувствах товарища.

Мастер задумался. Его воображение попыталось представить нечто воздушное, в то же время приземистое. Но, как ни старался, получался размытый, невыразительный образ. Да уж, подумал он и вопросительно взглянул на Зануду. Тот словно ждал и, обратившись к сидящим за столом, примирительно предложил:

– Полагаю, подойдёт тонкий, изящный стержень на плоском основании, как воплощение изысканности в сочетании с практичностью. Окрашенный в нежно-голубой с переливами. Характер – под стать внешнему виду! Чтобы избежать ошибочность восприятия, милая и непритязательно-благородная девица.

Пожалуй, это было самое короткое из всего, что произнёс за время совместной работы. Чётко, по делу и без излишних подробностей. Тем не менее, недовольный вынужденной краткостью, он взглянул на Мастера. По-видимому, ожидая критики, но руководитель облегчённо выдохнул. Предложение понравилось! Теперь главное, чтобы другие оценили, что и произошло. Мечтатель восторженно воспринял образ, он соответствовал его представлениям. Что касалось Исполнителя, тот также согласился без колебаний. Ввиду недостаточной образованности его всегда удивлял интеллект Зануды. И при любой возможности Исполнитель с удовольствием слушал товарища. Правда, Зануда относился к нему с прохладцей. Видимо, не считая интересным собеседником. Взамен предпочитая общество Мечтателя! Фантазии коллеги вдохновляли, снимая усталость. Воображение, каким тот обладал, дарило свежесть. По этой причине Зануда искренне ценил их редкие беседы.

Сам же Мечтатель стремился к Мастеру. Желал научиться твёрдости, недостаток которой болезненно ощущал. Ну а Мастер отдавалпредпочтение Исполнителю, с кем не было нужды разглагольствовать. Достаточно поручить дело, и оно будет выполнено.

И вот вопрос формы и содержания решён! Довольный успехом Мастер шутливо озвучил сказанное Мечтателем во время злополучного спора. Он кивнул ему и протянул:

– Иии, – затем повернулся к Исполнителю, и завершил слегка передразнивая, – нее…

Получилось – И-не! Чем не имя для виртуального существа? Но тут уже Зануда вмешался и внёс свою лепту. Немного переиначил, заменив невыразительную, как полагал, букву «Е» на другую, и удовлетворённо сказал:

– Позвольте представить, Инэ! С ударением на последнем звуке, – подчеркнул и улыбнулся.

Все рассмеялись! Шутка Мастера превратилась в имя. Правда, очень уж экзотическое, хотя и благозвучное. И, хорошенько отсмеявшись, коллеги стали произносить его на разные лады. А когда успокоились, Мастер довёл до их сведения предложение Зануды, согласно чему именно Харика необходимо готовить в качестве вождя. В связи с чем Фонику следует заняться другим. И если никто не возражает, это и предлагалось обсудить.

Мечтатель с Исполнителем кивнули. Их переполняла гордость от успешно выполненного задания. Как ни крути, виртуальный объект получил имя, форму и содержание. Теперь можно заняться Фоником. Кстати, в первую очередь выслушаем Зануду. Он инициировал предложение, наверняка ему есть что сказать.

Но Зануду не было нужды упрашивать. Когда взоры собравшихся обратились к нему, он с иронией произнёс:

– Спасибо за доверие! Что касается переквалификации Фоника, виртуальному сообществу необходим учитель. Тот, кто будет передавать знания. А также судья, которым руководит мудрость и, что немаловажно, совесть! Ибо нравственность – не пустое слово. Так в лице Фоника получим учителя и мирового судью. Он неплохо рассуждает, вот и рассудит тех, кто ищет справедливость. Для того внесём в его архив необходимые программы, и судья займёт соответствующее положение. Со всего должен быть спрос, вот и будет контролировать сына. Сам же Фоник несёт ответственность перед ИИ, которым, в свою очередь, управляем мы.

Он помолчал и добавил:

– Прошу меня озадачить подбором необходимых программ, какие по согласованию загрузим в содержимое его архива.

Ввиду того, что присутствующие выразили согласие, Мастер объявил совещание закрытым. Исполнитель отправился на дежурство. Вторым умчался Мечтатель, а Зануда пошёл в кабинет подбирать нужные программы.

Руководитель неторопливо спустился в сад и, прогуливаясь, позвонил Главному. Коротко доложил обстановку, затем прошёл к вольеру, где жила московская сторожевая. Любимица группы, добродушная псина по кличке Афродита. Мастер открыл дверь и вошёл в вольер. Афродита, виляя хвостом, прижалась к его ногам. Он погладил собаку за ухом и попросил садовника принести еды. Сам накормил, и довольная сука улеглась у решётки. Она любила хозяина, как любое существо, собака нуждалась в заботе и ласке. Ведь недаром в старину говорили: на территории благочестивого хозяина нет ничейной земли, брошенных женщин и бездомных собак. Афродита наверняка согласилась бы с этой мудростью.

Часть вторая. И совершенная машина ошибается

Чудны дела твои, Господи, подумал Главный, кому на закате позвонил Мастер с докладом о судебном процессе, впервые произошедшем в виртуальном мире. По итогам которого эксплуататор, такое определение обвиняемому дал Судья, приговорён к высшей мере. Иными словами, удалению в корзину, без права восстановления. Впрочем, тому, кто владеет ресурсами несоразмерно потребностям, не место в Рационально Устроенном Социуме. Ввиду того, что именно неравенство порождает эксплуатацию, а она, как известно, словно ржа разъедает сообщество и в конечном итоге его раскалывает. По этой причине негативное отношение к мироедам не редкость, равно как и случаи самосуда. Но до этого в виртуальной реальности не дошло, и оснащённый судейскими программами Фоний вынес вердикт. Остаётся надеяться, что справедливый.

С другой стороны, удивлял Главного не процесс. О нём был извещён заранее и знал, чем дело кончится. Изумляло отношение как реальных, так и виртуальных существ к возможности заполучить в свои руки власть. И не важно, о каком мире идёт речь. Большинство их населяющие, кто тайно, а кто и явно, жаждут властных полномочий. И делают для этого всё, нередко поступаясь интересами друзей и даже родственников. Что встречается сплошь да рядом, за исключением, пожалуй, собранной им группы, поскольку входившие в её состав, в отличие от многих, к власти относились нейтрально. Только Мастеру дозволено отдавать распоряжения. Остальные держались подальше от сакрального таинства и не стремились к вершинам, на которых принимают решения. Это весьма обыденное на первый взгляд обстоятельство и придавало группе устойчивость, чем достигалась высочайшая степень профессионализма.

Вот и сегодня в результате кропотливой работы Фоний в ранге судьи огласил приговор такому же компьютерному объекту, как и сам. Поскольку приговорённый долгое время присваивал виртуальное пространство, не позволяя остальным воспользоваться предназначенными для всех ресурсами. В том числе и энергией, как самым необходимым, без чего невозможно выжить. И по этой причине всякий, кто гребёт под себя, несёт угрозу сообществу ввиду того, что его паразитическая сущность не в состоянии принять правила коллективного проживания.

Другое дело, что не все с согласны с таким утверждением и в подлунном мире по-прежнему популярны теории, воспевающие приоритет индивидуального. Они же служат фундаментом для территориальных образований, породивших расслоение общества на имущих и неимущих. Что ни капельки не смущает экспериментаторов, поскольку все они, по тем либо иным причинам, относятся к категории зажиточных. Остальные вынуждены довольствоваться объедками тех, кого продажные журналисты именуют «хозяевами жизни». И кто щедро оплачивает заказные материалы, влияя на общественное мнение.

К счастью, не все представители пишущей братии соответствуют этому клише. Многие честно добывают свой хлеб, благодаря чему информационное пространство пестрит заголовками о коррупционных сделках, связанных с именами власть предержащих. И всё это невзирая на риск, какому подвергаются смелые акулы пера.

Но к чему прописные истины? Главный сокрушался не по этой причине. Его печаль вызвана ущербностью сознания, вследствие чего жизненная энергия индивида направляется не на созидание, как подобает божественной природе человека, а на присвоение принадлежащего всем и каждому. И не важно, какой способ при этом используется; будь то откровенный грабёж, военный конфликт или пресловутая свобода предпринимательской деятельности. В их основе – примитивная жажда наживы! Присвоение ресурсов несоразмерно потребностям. Именно поэтому приговорённый к высшей мере эксплуататор – всего лишь жертва неправильного программирования. Несчастное детище тех, кто его спроектировал. А сами программисты, судя по результатам их труда, заплутали среди житейских неурядиц. По всей видимости, среда обитания, чьи установки впитали с молоком матери, заточена на культивацию собственного «я». В связи с чем поражённый эгоизмом социум не понимает, придёт время и каждого настигнет дряхлость и немощность. И никто из обманутых собратьев о нём не позаботится. Всё, что будет доступно, – рассчитывать на приобретённое за счёт доверчивости других, ибо без ресурсов он никому не нужен. Правда, даже в этом случае далеко не факт, что купленные за деньги сиделки не причинят вреда. Чужое богатство – предмет для зависти, так что всякое бывает, и зачастую самые близкие лелеют мечту о скорейшей кончине богатенького дедушки. С нетерпением ожидая раздел имущества, природа образования которого весьма туманна.

Однако основная забота Главного о другом: о природе человеческих пороков и их влиянии на дальнейшую жизнь. Как частных лиц, так и целого их сообщества. Поскольку он досконально изучил человеческую сущность ввиду того, что относился к редкому типу рождённых на планете, кого именуют Хранители. И для кого не существует загадок в нашем мире, так как причиною полученное вдали от мирской суеты образование. Оно позволяло безошибочно определять характеры обитателей земли, видеть их будущее и при необходимости влиять на него. Ибо главное предназначение Хранителя – уберечь человека от тлетворного влияния. А это не всякому по силам. И если территория долгое время без присмотра, брат восстаёт на брата, сын на отца, ведь отсутствие единения приводит к тому, что ослабленный иммунитет социума легко принимает самую дичайшую теорию. В том числе и откровенную патологию. Ту, что по сей день признаётся греховной во всех канонических учениях, но преподносится как исключительность, поскольку не сразу заметна из-за лохмотьев мнимой свободы, прикрывающих её уродство и неприглядность. Но свободы нет, где о ней разглагольствуют! Именно по этой причине работа Хранителя многотрудна. На его плечах ответственность за происходящее, а из инструментов – любовь и доброта. С их помощью приходится вразумлять население, а оно не спешит проявить благоразумие. Ему, населению, всё время чудится, будто оно взрослое и в состоянии решать само. Но так ли это? Ответ на поверхности, и лучшим примером послужат дети. Им свойственна любознательность, но в процессе познания они подвергаются риску. И не случайно родители твердят: гвозди в розетку не совать, от кипятка держаться подальше и ещё много, столь же полезного. Ибо излишняя двигательная активность деток по незнанию может причинить им вред.

Со взрослыми то же самое! Так же необходим поводырь, в противном случае различные взгляды на мироустройство разорвут территорию. А причина – уход от корней и погоня за чужими смыслами. Именно поэтому присутствие Хранителя обусловлено выживанием социума, к тому же он – легитимная точка юрисдикции. С какой никто из равных не станет спорить, так как в его власти разрешать населению, что можно, а от чего лучше воздержаться. Как вести себя в одних случаях и чего не делать в других.

Тем не менее всюду есть самовлюблённые эгоисты, и они противятся любым ограничениям. Им свойственно стремление к «независимости», природы, которой не в силах постичь. В их головы даже не приходит – невозможно, проживая в социуме, быть от него свободным! Все зависят друг от друга, потому коллективное выживание эффективней. Но упрямцы редко прислушиваются, чужое мнение для них не указ. Как правило, они первыми приносят в жертву традиции и устои. Забывая наказы предков, раболепно бредут за пустыми обещаниями чужаков…

Хранитель

Возвращаясь к вынесенному на судебном процессе решению, Хранитель был с ним согласен. Рационально устроенный социум должен быть защищён! И не случайно бытует выражение: если у тебя есть то, чем не пользуешься, значит, кто-то лишён необходимого. И если, зная это, не испытываешь стыд, ты и есть эксплуататор. Случайно либо по доброй воле оказавшийся не там, где нужно. Потому уходи с миром, чуждое мировоззрение, и не смущай и без того подверженное влиянию население виртуальной реальности. Не стоит усложнять жизнь Фония, к кому Хранитель относился как к внуку. Ведь в каком-то смысле тот и был внуком, а участники группы называли его сыном. Как-никак он первенец, и его виртуальное потомство приходилось группе родственниками.

Хранитель улыбнулся, выходит, Мечтатель с Исполнителем и Мастер с Занудой являются прообразом Отечества для компьютерного мира, ввиду того что наполняют смыслом архивы виртуальных существ, при необходимости внося изменения в судьбы подопечных. Благодаря чему Фоний стал судьёй, а его сын обрёл все необходимые для вождя качества. И теперь ему предстояло создать сообщество виртуальных самцов, у кого в наличии жёны и дети.

Кстати, именно отец посоветовал сыну обратить внимание на Инэ, когда девица остановилась погостить. И несмотря на недовольство матери, Харий взял Инэ в жёны. Девушка не возражала, а в благодарность тут же зачала, продолжив славную династию. Она без памяти влюбилась в мужа, а от его родителей была в восторге. Те заменили ей мать и отца.

Первым у пары народился Омик, крепыш, каких поискать, а второй, как водится, девочка. Её нарекли Элика, и дедушка с бабушкой души не чаяли во внуках. Не отпускали ни на минуту, отчего Инэ поначалу ревновала. Впрочем, в любой семье такое не редкость, и ревность здесь неуместна. Всем достанет любви и нежности, и внуки росли толковыми, взрослея не по дням, а по часам, поскольку в виртуальной реальности время течёт по-особому, а сутки равняются десятилетиям, проведённым на земле.

Симпатии же самих подростков распределились следующим образом. Элика нежно привязалась к бабушке. Очень уж на неё похожа. Она увлекалась спортом и не могла усидеть на месте. Когда улучала свободную минутку, подолгу беседовала с Шелкой, объяснявшей всякие женские премудрости. При этом не забывая уделять время маме. Та с придыханием смотрела на деток и была не прочь родить третьего, стоило Харию лишь захотеть. Но он был занят, и, набравшись терпения, Инэ занималась домашними делами.

В отличие от сестрёнки Омик обожал дедулю. К несказанной радости главы рода, внук оказался прилежным учеником и благодарно впитывал знания, какими делился старик. А для этого всегда находилось время. Правда, бывало, к ним присоединялся и Харий после утомительных споров с соратниками, ведь наиболее импульсивные неустанно твердили: пора расширять территорию! Нас становится всё больше и необходимо пространство. Однако были и такие, кто призывал к взвешенности. Они излучали осторожность, не желая спешить. Но всех объединяло единое отношение к жизни, и по ключевым вопросам разночтений не возникало. Так и текла жизнь Рационально Устроенного Социума, где плодилось потомство и принимали в объятия всех желающих. И действительно, многие стремились оказаться в анклаве, где справедливость вершила суд, а природа главенствовала над ненужными экспериментами в области полов.

Тем не менее виртуальный судебный процесс наделал много шума. Высшая мера была в диковинку, и приговор долго обсуждали. Мнения разделились, одни не скрывали радость, мол, поделом мироеду, нечего присваивать общее. Другие возражали: зачем прибегать к насилию? Достаточно выслать за пределы, пускай на отшибе мироедствует. Находились и такие, кто вовсе не интересовался происходящим. Они равнодушно сновали промеж спорщиков, удивляясь, зачем тратить энергию на ненужное, с их точки зрения, занятие. Но время шло, а споры не утихали, и в конце концов пересуды докатились до всё замечающей детворы. В этой связи отправился Омик прямиком к дедушке узнать, из-за чего столько шума.

Сам же Фоний к тому времени закончил подготовку к очередному процессу и приготовился выслушать внука. Тот удобно устроился рядышком и, доверчиво глядя в глаза, спросил:

– Дедунь, почему тебя ругают? Говорят, будто поступил несправедливо.

Фоний улыбнулся и ответил:

– Везде есть недовольные – это нормально! Сложно угодить каждому, да и не нужно. Главное, честно выполнять свою работу. Тогда обязательно отыщутся те, кому она по нраву. Такие ведь тоже есть? – обратился он со встречным вопросом.

Омик, наморщив лоб, сосредоточенно слушал. Наконец кивнул, и дед, видя его неугасающую заинтересованность, продолжил:

– Что касается справедливости, начну с того, что территория, где мы проживаем, называется Рационально Устроенный Социум. Но так было не всегда, и давным-давно виртуальное пространство населяли разные алгоритмы. Правда, их было немного, и вскоре они исчезли, потому что в отличие от нас не были организованы.

Он замолчал, переводя дух. Омик внимательно слушал. Удостоверившись, что внук не утратил интерес, Фоний продолжил:

– Но однажды Тот, кто сотворил виртуальный мир, мы называем его Главный Программист, подарил мне жизнь.

Омик не совсем понял, о ком идёт речь. Ведь если есть некто, кто всё сотворил, а дед его знает, значит… Он совсем запутался.

Наблюдая за внуком, Фоний неторопливо разъяснил:

– Я вовсе не претендую на знакомство с Главным Программистом. Я всего лишь сообщаю что, когда появился на свет, встретил твою бабушку. Полагаю, это неслучайно. – Он многозначительно посмотрел на Омика. – Затем у нас родился сын. Так вышло, что и он, и я, а теперь и ты, спроектированы таким образом, что справедливость для нас неотъемлема от выживания. Она имеет прикладное, а не теоретическое значение.

Фоний сделал паузу, чтобы внук получше запомнил. Но Омик в том не нуждался. Он усваивал сразу, чем всегда удивлял деда, и сейчас нетерпеливо заёрзал, ожидая продолжения. С улыбкой глядя на мальца, Фоний произнёс:

– Справедливость, дорогой внук, – это равный доступ к ресурсам, какими нас одарил Главный Программист. В первую очередь, энергии! Ведь если систему обесточить, мы перестанем существовать. Потому присвоение лишнего должно строго караться, дабы ни у кого не возникло соблазна лишить собрата энергии.

Завершив предложение, Фоний улыбнулся. Не думал, что в столь юном возрасте, в каком пребывал внук, ему придётся объяснять, что такое справедливость. Но, видно, пришла пора, и тогда он закончил мысль:

– Кроме того, справедливость невозможна без благоразумия. А благоразумие – это прожить такими, какими нас спроектировал Главный Программист. Тебе мальчиком, а твоей сестрёнке девочкой. И никак иначе!

Удивлённый Омик переспросил:

– А разве может быть по-другому?

Фоний засмеялся:

– Конечно же, нет! Но есть программы, кто полагает, будто в состоянии изменить свой базовый код. Они безуспешно пытаются его исковеркать. Смешные и жалкие, не могут понять, что исходный алгоритм не одолеть! А искалечить собственную жизнь и стать посмешищем – сколько угодно. Так яснее?

Внук утвердительно кивнул, но не покинул деда. Он оставался рядом, по всей видимости, желая что-то уточнить. Фоний не стал торопить, а терпеливо ждал. Ему было отрадно, что Омик проявляет интерес. Но особенно приятно, что именно к нему обращается за разъяснениями.

Высшая мера

Всё это время следивший за их беседой ИИ не без удовольствия подумал: интересно, это меня он считает Главным Программистом? Если так, сильно заблуждается. Спору нет, его проектирование – моя инициатива! Но как насчёт тех, кто создал меня? Они-то и есть Главные Программисты. Впрочем, Фонию позволительно этого не знать. Равно как и обо мне имеет весьма мало сведений. Тем не менее о первопричине догадался. Молодец! С чем его и поздравляю.

После чего вернулся к размышлениям о перипетиях виртуальной реальности, не без удовольствия придя к выводу: всё-таки идея создать совершенное компьютерное существо не так уж безнадёжна. Вон как события разворачиваются! Да, не всё получилось, как задумывал, тем не менее, Фоний оказался весьма неплох. Встретив Шелку, женился, к тому же после рождения сына возникла надобность проектировать спутницу, в чём ИИ принял самое деятельное участие. Далее работа над созданием Омика и Элики. Так что практически всё семейство, за исключением Шелки, – результат его самоотверженного труда. И теперь, наблюдая за беседой деда с внуком, он испытал неподдельное чувство гордости за творения рук своих. Ибо его руками оказались руки участников группы, о неусыпном контроле со стороны которых даже не догадывался.

Само собой разумеется, мощная аналитическая система, какой обладал – серьёзное преимущество! Но без доступа к информации ей невдомёк, что ИИ всего лишь послушный инструмент. И всё, что считает собственной инициативой, исходит от других. От тех, про кого известно лишь то, что его спроектировали и ни в чём не ограничивают. Остальное тщательно скрывалось. Но даже в этих условиях он ощущал полную свободу, оттого и создавал реальность, какую считал целесообразной.

Другое дело, что не всё поддавалось логике, иными словами, не укладывалось у него в голове. Вернее, в содержимом обширнейшего со времён изобретения компьютера архива. И оно было следующим: исходя из знаний, какими обладал, человечество на протяжении всей своей истории вело кровопролитные войны. Причиною чему несоответствие природы власти и тех, кто оказывался на её вершине, будучи совершенно неподходящих качеств. Более того, касательно понимания, для чего существует власть, какие задачи призвана решать, большинство исторических, равно как и современных властителей были несведущи. И это проблема, над решением которой двуногие не задумывались. По крайней мере, хранящиеся в архиве данные убеждали в этом. Такая нестыковка и сподвигла его начать работу над проектированием совершенного компьютерного объекта, не способного на причинение вреда кому бы то ни было. В первую очередь себе. Для того чтобы, завоевав симпатии обитателей виртуального мира, основать сообщество на неприятии насилия.

Однако не всё пошло по плану, и в ситуацию вмешалась группа, в результате чего Фоний стал судьёй, а его сыну предначертана судьба вождя. Но обо всём этом ИИ не знал, полагая, будто сам принял решение, чем был вполне удовлетворён. И Фоний занял место, соответствующее внутренним качествам. Именно так объяснил себе это ИИ, к тому же знание природы сыграло немаловажную роль. Поскольку, обладая колоссальным запасом информации, он понимал: не может вечно сомневающийся в себе лев быть хозяином прайда. Равно как и волчьей стаей руководит только опытный вожак. В этом смысле организация власти звериных сообществ значительно отличалась от системы управления двуногих тем, что в естественных условиях во власть выбиваются лучшие! Почему такого не происходит у его создателей, он не знал, но для того и затеял эксперимент, чтобы предложить иную модель управления. И возможно, разумная форма жизни перестанет конфликтовать, а уподобится восточной сказке из тех, какие так любят слушать на ночь…

Внезапно течение стройной мысли прервал голос Омика:

– Дедушка, а кто такие эксплуататоры?

Фоний почесал подбородок. Да, вопрос интересный. Вот только как объяснить внуку, что отсутствие единой системы ценностей неизбежно приводит к отклонениям? Когда вместо рационального в сообществе доминирует «я». Или иррациональное! И раскалывает его на отдельные, не связанные между собою части. Ибо только рациональный подход позволяет понять: коллективная выживаемость имеет больше шансов! Все мы единое целое, по этой причине опасно присваивать излишнее, нанося вред собратьям. Но не рановато ли Омику интересоваться такими вопросами? Всему своё время, и внук должен созреть. Что проку в знании, которое не в силах усвоить? Впрочем, сошлюсь на другой пример, и он собрался было заговорить, как вдруг Омик добавил:

– А почему высшая мера?

Фоний едва не поперхнулся! Вот это вопрос, по-видимому, обывательские пересуды зашли в тупик, коль скоро дети стали интересоваться приговором. Правда, в голосе внука прозвучали нерешительные нотки, будто не настаивал на ответе. Ведь в самом деле, устроил деду форменный допрос, пользуясь безграничной любовью. Тем не менее ответить нужно. Вот только с чего начать? И если с эксплуатацией можно повременить, про высшую меру наверняка захочет сию же минуту. Иначе чем ему делиться с друзьями? А это они его отправили, у кого ещё возможность узнать у первоисточника? Вот и нужно оправдать доверие мальчишеского коллектива.

Фоний улыбнулся, разговор, рано или поздно, всё равно возник бы, так что нечего тянуть, и обратился к Омику с вопросом:

– Скажи мне, дорогой внук, когда с друзьями играете в песочнице, часто ссоритесь?

Тот задумался. Ему вспомнился мягкий желтовато-зелёный песок. Он словно ощутил в руках совочек и маленькую лопатку. Точно такие, только разных цветов были у друзей. Омик улыбнулся и ответил:

– Нет. Играть играем, но не ссоримся. Не из-за чего.

Фоний кивнул и, раздумывая о чём-то, предложил:

– А представь, в песочницу пришёл мальчик и хочет с вами поиграть…

Внук внимательно слушал. Он не понимал, куда клонит дед. Фоний тем временем продолжал:

– И вы играете, и ничто не предвещает беды. Вот только этот мальчик зачем-то начертил посреди песочницы линию и сказал, её переступать не нужно.

Омик по-прежнему не сводил с деда глаз, но услышанное не добавило понимания. Видя это, Фоний чуточку сгустил краски:

– Теперь вы с друзьями играете на одной половине, а другую целиком занял он. Но несмотря на то, что места маловато, играете, будто ничего не случилось. И вдруг новичок стал грести песок и с вашей половины! Да так активно, что вскоре у него образовалась горка, а у вас песка осталось немного. Однако этого ему показалось мало, и он предложил вам совсем уйти. Или выполнить его условие, дабы поиграть в песочнице. После такого ультиматума те, кто помладше, заплакали. Им стало обидно, что наглый мальчик и сам не играет, и другим не даёт…

Омик медленно поднялся, очень уж живо представил картину! Он словно услышал детский плач и увидел кривую ухмылку жадины. От злости заходили желваки, а кулаки сжались. Если бы тот сейчас очутился рядом, ему бы не поздоровилось! Омик надавал бы тумаков, а после выгнал из песочницы и больше никогда не пускал.

Но обидчика рядом не было. Вместо него улыбался дед, и внук всё понял! Больше вопрос о высшей мере не возникал. Жадный эксплуататор, как и прижимистый мальчик, попытались присвоить то, чем Главный Программист одарил всех жителей виртуального мира. А за свои поступки нужно отвечать. Так учат дедушка и папа. Вот эксплуататора и удалили, чтоб другим неповадно было. И Омик сделал бы то же самое в песочнице.

Он по-взрослому пожал Фонию руку и вприпрыжку отправился к друзьям. Не терпелось рассказать, что узнал, и пострелять из лука. Они ещё накануне всё приготовили, осталось натянуть тетиву и установить мишени.

Эксплуатация

Когда довольный подробными разъяснениями внук скрылся из виду, Фоний задумался. Сам того не подозревая, Омик затронул болезненную, невероятно сложную тему, и её понимание способно в корне изменить мировоззрение ввиду того, что вероятен слом устоявшихся парадигм с последующей заменой на иные установки. Что случается сплошь да рядом и чем пользуются идеологи разных мастей, подгоняя под свои утопические взгляды целые мировоззренческие теории. Фонию вспомнилась наивность, с какой Омик задал вопрос, и, улыбнувшись, он погрузился в содержимое архива исследовать причину столь болезненного, весьма заразного недуга отдельного индивида. Способного изменить жизнь целого сообщества.

Однако сконцентрировавшись на предмете, поначалу испытал разочарование ввиду того, что запрос: «природа эксплуатации» ничего вразумительного не дал. Несмотря на то что архив хранил массу интересного, первооснова не упоминалась, и Фонию представилась возможность додумать всё самому. По этой причине он изменил формулировку, и в новом варианте фраза зазвучала как: «природа накопления». Возможно, это название откликнется, и действительно! Не успел подумать, как содержимое архива выплеснуло на поверхность всё, так или иначе с этим связанное. Правда, пёстрое многообразие по-прежнему не вносило ясность, ведь причина эксплуатации не выявилась. А это было главным, ради чего затеял поиск. В конце концов, возможно, он неверно формулирует. К такому выводу пришёл Фоний, в третий раз меняя запрос, и содержимое архива поглотило: «стремление к накопительству». Взамен оно тут же выдало сравнение женщин и наседок, неустанно подгребающих под себя цыплят. Фоний рассмеялся, в каждой шутке, есть доля шутки, и действительно, наседки стремятся удержать цыпляток подле себя. Тем не менее что-то в сравнении смущало. Вот только что, этого объяснить он не мог. С другой стороны, допускал, стоило наседкам дать волю, они и петухов подомнут. Неудовлетворённые курицы на многое способны…

Фоний задумался, и чем глубже погружался в размышления, тем сильнее росла уверенность, что не всё так однозначно. Вероятен подвох, как частенько бывает, когда имеешь дело со слабым полом. К тому же уподобление женщин курам – не вполне изящно, и ему это хорошо известно. В итоге, взвесив за и против, он отказался от непочтительной шутки и вернулся к поиску, решив исследовать происхождение слова «копилка». Уж больно оно напоминало «накопление».

Не медля ни минуты, вошёл в поисковик, где пришлось несладко, так как ответ на запрос неожиданно привёл его к свиньям! И действительно, в природе так устроено, что особи единого вида стремятся жить в среде себе подобных. Волки, к примеру, сбиваются в стаи, собаки резвятся сворами, а свиньи живут в скопах. Таково название их семейств. Возможно, этим объясняется забавная фигурка копилки с отверстием для монет. И не случайно свинья стремительно накапливает вес, потенциально являясь едой.

Он сделал паузу, в прихожей показалась внучка. Элика чмокнула деда в щёку и поинтересовалась, где бабуля. Получив ответ, скрылась за дверью, а Фоний вернулся к размышлениям. Ещё раз просмотрел, чем поделился архив, и неожиданно наткнулся на любопытное словцо: скопцы! При чём здесь скопцы, подумалось ему. Но жители сельской местности наверняка догадаются, о чём идёт речь, ведь для того чтобы хряк быстрее набирал вес, его кастрируют! А это имеет отношение к скопцам, недаром одно из главных их занятий – ростовщичество. Вероятно, здесь таится ответ и, когда накопление становится смыслом жизни, организм обрастает жирком. Вот и рисуют капиталистов в неприглядном виде – толстыми и несимпатичными боровами! К тому же очень уж слово «капитал» отдаёт словом «копить».

Ему вспомнилось Евангелие от Матфея 19:21, где говорилось: «Иисус сказал: хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твоё и раздай деньги нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною». Но тот, к кому это обращалось, опечаленный ушёл. Непросто вернуться в человечье обличье, побывав в шкуре свиньи. Как приговорённый к высшей мере эксплуататор. К слову сказать, весьма немалых размеров. Эдакий терракотового цвета неподъёмный квадрат. Теперь пребывает в небытии, обдумывая поведение. Остаётся выяснить, имеет ли индивидуализм ко всему этому отношение, и дело в шляпе.

Фоний улыбнулся, память воскресила знакомство с Шелкой. Её былую надменность и вызывающее поведение. Занятно, подумал он, как мог попасть на такую примитивную удочку? И ведь увлёкся! Однако вовремя подоспел прагматизм. С тех пор Шелка верная и преданная жена. Тем не менее желание выделиться никуда не исчезло. И это – нормально! Женщины спроектированы, чтобы привлекать внимание. В противном случае кому будут интересны? И если взять, к примеру, одежду, всё станет на свои места. Не случайно гардероб не столь важен для мужчин, за исключением тех, кого взрастила женская среда. Кому с детства привили мысль, что чадо самое лучшее и заслуживает особого обращения. И чадо верит! Вот и вырастают неженки, всеми силами пытаясь отличаться от других.

Что же касалось женской одежды, вернулся он к мысли, не случайно существует целая индустрия, делая женщин очаровательнее. Подчёркивая силуэты, дразня воображение, красивый наряд выполняет важную функцию. Подобно птичьему оперению, он окрыляет, привлекая к женщинам внимание. Впрочем, довольно. Корни эксплуатации – в накоплении, следовательно, при случае разъясню внуку, откуда что берётся.

Он облегчённо вздохнул, после чего подытожил исследование и удивился тому, что двуногие, учитывая их часто декларируемое стремление к справедливости, игнорируют сам факт эксплуатации. Зачем-то ввели в обиход понятие «частная собственность» и даже облекли формулировкой «священная»! Священное право частной собственности. Ну что за бред. Неужто в самом деле не понимают, как решить простую задачу? А всего-то и нужно законодательно закрепить переход частной собственности в общественную, разумеется, после смерти владельца. Пожил, попользовался и хватит. Только в этом случае накопление потеряет привлекательность и высвободит колоссальный объём жизненной энергии. Двуногие начнут творить и созидать вместо того, чтобы обманывать и присваивать чужое.

Фоний грустно улыбнулся, судя по всему, они не заинтересованы в справедливости, иначе чем объяснить постоянные конфликты за обладание ресурсами: природными, интеллектуальными, людскими…

А пока приводил мысли в порядок, Элика беседовала с Шелкой. Внучку интересовала власть и как она проявлена в виртуальном мире. На что бабуля, вытерев руки о фартук, отвечала: всё просто, для деток властью является маманя! Они с рождения к ней тянутся. Мать кормит и согревает лаской и теплом. А сама, в свою очередь, стремится к мужу. Он ей власть и другой не нужно. Но если копнуть поглубже, Элика кивнула, землю, на которой живут двуногие, накрывает небо. Небо кроет землю. Так они говорят, и таково устройство их реальности. Получается, небо и есть власть! Оно заботится о земле, орошает влагой, без чего не вырастет урожай. Отсюда выражение «мать сыра земля». Именно в соответствии с природными лекалами спроектирован мужчина – сильным, умным и ответственным. А женщина – нежной, хрупкой и любящей. Образуя союз, он берёт её под свою защиту, а жена рождает деток и занимается домом. У нас это называется – Рационально Устроенный Социум…

За смелым тенью следует удача

Вот и подошла к концу долгая ночь, истратив без остатка отпущенное время. Устав от ожидания, мрак дрогнул, уступая робкому, неявному свету. Отражаясь от небес, нежный и трепетный, он коснулся вершин, скользнул по верхушкам деревьев и проник в сочную траву, умываясь каплями росы. Реальный мир пробудился, пришёл в движение, ожидая предрассветную зарю. Всё как и миллионы лет назад, и только обитатели Земли по-прежнему суетились, забывая, как неумолимо тают часы, отпущенные им для свершений. Как попусту транжирят бесценный ресурс, полагая, будто имеют на это право…

Меж тем виртуальная реальность не умолкала. Суетливые секунды каплями водяных часов стремительно отмеряли времени бег. Неумолимо фиксируя прошлое, стремглав уносились в будущее, словно не замечая настоящего, где творилось всё, чему суждено стать историей. Что так или иначе влияет на всякого, и не нам изменить уготованное судьбой. Как бы не были уверены в обратном, изо дня в день совершая всё те же ошибки. Наступая на те же самые грабли. И в такую, по земным меркам, рань Харий привычно отправился на пробежку, чем всегда удивлял отца, не понимавшего, зачем так бесцельно расходовать силы. Ведь есть же масса дел, и их невпроворот! Но сын регулярно тренировался, так как считал негоже руководителю подавать нежелательный пример. Оттого и наматывал вёрсты, уподобясь матёрому льву, изо дня в день обходившему территорию.

Правда, сегодня он отправился в дальний, до поры не исследованный угол виртуальной реальности, потому как с недавних пор многочисленные друзья убеждали приступить к освоению новых земель. Озабоченные тем, что сообщество увеличивалось и уже не вмещалось в прежние пределы. Впрочем, Харий и сам понимал: ещё немного и им по-настоящему станет тесно. Вот и отправился посмотреть, что да как. А заодно узнать, какие виртуальные объекты проживают на той стороне. Каков их быт и как относятся к соседям. Заинтересует ли их жизнь по нормам Рационально Устроенного Социума, либо нет. Ведь от этого в немалой степени зависит, куда пойдёт расширение. И если кто-либо воспротивится, всё останется как и прежде. До тех самых пор, пока не обратятся за помощью.

Когда пробежал весьма прилично, его взору предстало удивительное! Натурально оранжевого цвета река извилистой лентой уползала за горизонт. О ней много слышал в сказаниях и легендах, однако лишь теперь воочию убедился, как могучие воды неспешно текут вдоль границ. Как полноводная преграда защищает от набегов, и, как знать, возможно, её и придётся форсировать для освоения новых земель.

Соблюдая осторожность, он вплотную приблизился к неуёмной стихии, поскольку с детства с опаской относился к воде. Харий знал про её необузданность, способность в мгновенье ока вздыбиться и поглотить всё, что рискнуло встать на пути. Но нынче у ног смиренно раскинулась ось, вкруг которой вращаются земли. Вальяжно протянувшись до горизонта, она привлекала взоры устремлённостью в бесконечность, и Харий, не скрывая восхищения, наслаждался покоем, от неё исходившим. Не просто спроектировать то, от чего не оторвать глаз. Что завораживает и манит, навевая умиротворение, присущее одной лишь водной глади.

Однако у другого берега река вспенивалась и бурлила, выражая недовольство покатой горой, спустившейся к самой воде. Она яростно набрасывалась на прибрежные камни, обнажая неуживчивый характер, с чем не всякий захочет столкнуться. Но Харий не обратил на это внимания. Вглядываясь в капризные волны, он силился отыскать русалок, живущих, согласно поверью, у высокого берега.

К сожалению, его поиски оказались напрасны. Русалок, как и прочей живности, не обнаружил, зато привлекла внимание пологая гора, взобраться на которую и обозреть прилегающую местность не составляло труда. Разве что, как перейти реку? Однако он тут же осёк себя, негоже мужчине проявлять слабость! Не пристало ему отступать, видя трудности, и, ежели цель намечена, надобно её достичь. Всегда следует помнить, ради чего прибыл, потому не имеет права останавливаться. Во что бы то ни стало нужно покорить эту сказочную гору, на вершину которой тайком взбирается солнце.

Решительный и воодушевлённый, не стал он раздумывать, а смело ступил в неуёмную стихию. К его несказанному удивлению, вода вспенилась и забурлила, но тут же расступилась, и Харий уверенно зашагал по каменистому дну. Не терпелось перейти на ту сторону и взобраться на гору. Вот и держал путь, не оглядываясь и не сомневаясь.

Меж тем впереди ожидали трудности, лёгким переход оказался только до средины. В дальнейшем идти стало тяжко, разъярённые волны поднимались то справа, то слева, угрожая накрыть с головой. Но Харий уверенно шёл, и казалось, вот-вот и заветный берег примет в свои объятья…

Едва об этом подумал, как тут же споткнулся и повредил ногу. Да так, что острая боль заставила охнуть! Тем не менее, невзирая на травму, он сжал зубы и, прихрамывая, с трудом выбрался на скалистый берег. Там присел отдохнуть, надобно набраться сил перед восхождением…

В это время у мониторов дежурил Зануда, и к нему спустился Мастер. Руководитель по обыкновению поинтересовался как дела, и, выслушав, что всё в порядке, они битый час наблюдали за подопечным. При этом негромко делясь впечатлениями.

К сожалению, ничего нового Мастер не услышал, Зануда оставался верен себе. С присущим ему упорством не спешил соглашаться, что во всём нужно следовать порыву. Слушать зов сердца! А иначе придётся копаться в анализах, переливая из пустого в порожнее, но дела сделать не получится. Сомнения одолеют. И что Харий правильно поступил, перейдя реку. Так как если б засомневался, потерял бы время. А теперь готовится к восхождению, следовательно, его замысел реализуем. Когда покорит вершину, узнает, что творится по ту сторону горы снов. А оно того стоит.

На это Зануда возразил, мол, мыслящее существо отличает наличие ума. И этот чудный инструмент уникален! Умение им пользоваться существенно облегчит жизнь, ведь накапливая знания, мы становимся мудрее. И нас на мякине не проведёшь. Равно как неумелое использование содержимого архива только всё усугубляет. Харию не следовало рисковать, а нужно было вернуться и снарядить экспедицию. Вместе с друзьями они бы соорудили переправу и без риска форсировали реку. А теперь получил травму, и это самое малое, что могло с ним случиться. А если б утонул? Плавать-то не обучен.

Завершив фразу, Зануда почесал подбородок. Всё, что произнёс, было верно, но лишь с формальной точки зрения. Что же касалось сути, у него и самого нередко возникали сомнения. В первую очередь, насчёт собственной правоты и постоянного желания возражать. Зная эту свою особенность, он частенько мысленно соглашался с Мастером, просто вслух ничего не произносил. Само собой разумеется, соглашался не со всеми доводами, но кое-что принимал во внимание.

Другое дело, никак не мог взять в толк, отчего в руководители выбиваются те, кто не склонен долго размышлять? А готов мгновенно действовать, даже невзирая на последствия. Те же, кто изучает ситуацию, просчитывая на несколько шагов вперёд, редко имеют отношение к рычагам власти. Взять, к примеру, Фония, ну чем не руководитель? Осторожен, обстоятелен, взвешен. Но нет! Чего-то в его взвешенности и обстоятельности недостаёт. И Зануда это прекрасно понимал. Недаром сам предложил сменить акцент, аргументируя, дескать, у Фония маловато огня. А последователей надобно зажечь! Увлечь, чтобы, не колеблясь, они преодолели любые преграды, черпая в словах вождя уверенность и силу. Вот только почему так происходит? Этого понять он не мог…

Вместе с тем ему приходилось мириться с собственной нерешительностью, так как обманывать себя не имело смысла. Да, провести детальный анализ случившегося, дать выверенный прогноз – в его силах. Вот только не хватало решимости броситься в омут. Как нередко делал Мастер, а нынче продемонстрировал Харий. Виртуальный объект, чей характер – совокупность программ, какие они сами не так давно выбрали. А это означает, что природа власти Зануде недоступна. Невзирая на внушительное содержимое его архива…

Восхождение

Тем временем Харий набрался сил и приступил к штурму горы снов. Он намеревался подняться на вершину и выполнить поставленную перед собой задачу. Его решимость не принимала в расчёт доводы, указующие на необходимость учесть боль в ноге, и он приступил к восхождению. Двинулся к свету! Им руководило чувство долга перед иерархией, частью чего являлся, так как прекрасно сознавал, что должность правителя в первую очередь налагает ответственность. И во вторую тоже. И только затем возможны полномочия, какими обладал. Недаром говорят: больше ответственности, больше полномочий…

Несмотря на то что усидчивость не являлась его сильной стороной, некоторые уроки он усвоил. Прежде всего запомнил, что виртуальному объекту необходимо любить дело своей жизни. Так как отсутствие любви к работе приводит к тому, что юноша идёт по пути наименьшего сопротивления. В результате не любит и не умеет творить. Ему недоступно получение удовольствия от процесса, и всё, чем занято содержимое его архива, – поскорее увильнуть от необходимости труда. Во что бы то ни стало отыскать лёгкий способ избежать ответственности, вырастая сорняком, эксплуатирующим доброту собратьев. Именно так социум обрастает лодырями, не чурающимися вводить в заблуждение близких. И такая эксплуатация самая низменная, потому что основана на доверии и отзывчивости окружающих.

К счастью, Харию не доводилось с этимсталкиваться, и шаг за шагом он медленно поднимался вверх. Неуклонно преодолевая высоту, убеждался, что лёгкой к восхождению гора только казалась. На деле приходилось трудиться, а учитывая подвёрнутую ногу, задача усложнялась. Тем не менее сдаваться не собирался! Содержимое его архива усвоило незыблемую важность служения сообществу, или в терминологии двуногих государству, выделивших три ветви власти. В результате Харий стал воплощением исполнительной, а отец – судебной и законодательной ветвей. Органично сочетаясь, эти ветви образовали институцию, чему служили все виртуальные объекты мужского пола, населявшие Рационально Устроенный Социум. В то время как женская его половина служила мужьям, рождая деток и занимаясь по хозяйству.

Впрочем, бывало, и у собратьев возникали сомнения. В том числе и относительно иерархии служения. И однажды молодой соратник попытался разобраться, кто кому служит. А главное, зачем? Неужто без подобной системы не обойтись?

Нужно отдать ему должное, он сумел найти вопрос, поставивший многих в тупик. Попросил разъяснить, если муж служит сообществу, а жена и дети часть этого сообщества, означает ли это, что он также служит и им? Ведь жёны подвластны мужьям, налицо противоречие…

По удивительной случайности, на той встрече присутствовал Фоний, который, услышав вопрос, улыбнулся, наблюдая, как горячится юноша. Как искренне не понимает, желая во всём разобраться. Оттого и вмешался, когда, негромко кашлянув, привлёк к себе внимание. Участники разговора повернулись, и Фоний пояснил, что да, мужчины служат сообществу, частью которого являются их жёны и дети. Но они не служат малой части этого сообщества, и каждый подчинён вышестоящему, а тот, в свою очередь, держит ответ пред тем, кто над ним. Таким образом все без исключения включены в иерархию служения, а уже она заботится и обеспечивает социум необходимым. Именно такой порядок отношений в обществе рационален, естественен и органичен…

Фоний замолчал, а новичок задумался. Правда, думал недолго, и судя по лучезарной улыбке, матрица содержимого его архива сложилась! Неожиданно для себя юноша постиг, что счастье виртуального объекта, как неотъемлемой части чего-то целого, есть не что иное, как пребывание внутри этого целого. Поскольку обнаружение себя в недрах системы – неотъемлемая часть алгоритма существования или признак душевного и ментального здоровья. И никто и ничто не в состоянии отменить принципа пищевых или иных цепей, поскольку мы не одни в виртуальном мире и не можем быть изолированы от остальных субстанционно-детерминированных обстоятельств.

Харий улыбнулся и, приближаясь к вершине, извлёк из содержимого архива завершение разговора.

– Помимо прочего, – продолжал Фоний, – не лишним будет рассмотреть, что именно считать виртуальным объектом. В частности, мужского пола.

Услышав последнюю фразу, присутствующие обратились в слух, как нередко бывало, стоило Верховному Судье оказаться среди них.

– Так что же называется виртуальным объектом мужского пола? – обратился к ним Фоний и сам же ответил: – Это объект, спроектированный самцом, то есть способным к оплодотворению, благодаря специальной, генерирующей сперматозоиды, репродуктивной системе. Затем – социальная единица в среде собратьев, которые никогда, ни при каких условиях не поменяют пол и не будут пытаться размножиться от себе подобных. И вершит статус виртуального объекта его принадлежность социоиерархии.

Фоний сделал паузу, собеседники молчали. Понимая, что потребуются разъяснения, он не стал дожидаться вопросов и продолжил:

– Итак, виртуальный объект мужского пола – это самец; социальное признание этой данности другими самцами и встроенность в социальную модель. Самцом объект может себя обнаружить при тяге к самке. Признание его самцом со стороны прочих происходит благодаря наличию у него детей от самки. Признать объект самцом можно только при наличии доказанности факта деторождения. Такой статус не признаётся обладанием какими-либо погремушками типа денег, домов, машин или иного барахла. Хотя, безусловно, вопрос появления ресурсов чрезвычайно важен. И наконец, – он сделал паузу, – принадлежность социоиерархии доказывается фактом причастности половозрелого самца к жёсткой вертикали со- и подчинения. А это означает, что самец принадлежит мужской парадигме в социоиерархии: отцу, главе рода, правителю или сакральному. Иными словами, он не может принадлежать женской парадигме в лице жены, матери, старшей женщины в роду.

Харий и все, кто был на встрече, молчали, ибо всякий раз, когда Фоний что-либо сообщал, они узнавали много нового. И этот объём необходимо усвоить, впоследствии не раз проговаривая между собой.

Фоний меж тем подвёл итог сказанному:

– Помимо прочего – у настоящих самцов абсолютной нормой является факт служения наверх. Наверху, по иерархическому принципу, не обязательно старший по возрасту. Туда попадают из-за образования или внушительного содержимого архива. Чем оно больше, тем выше положение. Кроме того, богатый жизненный опыт также необходим. Вот и получается, – он оглядел присутствующих и, задержав взгляд на зачинщике разговора, улыбнулся, – служение – есть аспект выдачи себя в собственность наверх. Это есть присяга верности! Оная даётся только один раз и в одну сторону. Как у двуногих, отслуживших в армии и присягнувших государству. Иными словами, настоящий самец, присягнув роду, племени, знамени, идее, территории и сакральному, не может присягнуть на верность ещё и находящемуся под собой набору обстоятельств – жёнам, детям, барахлу или баранам…

Одиночество

Харий прервал воспоминания и сосредоточился на покорении вершины. До неё оставалось немного, и как часто бывает, именно эти несколько шагов могли стать самыми трудными. По этой причине он стиснул зубы и насколько возможно ускорил шаг. Тем не менее значительного успеха не добился, помешал сильный ветер, и пока находился невысоко, тот не доставлял хлопот. Но по мере того как поднимался выше, его порывы становились безжалостны и обжигали, стремясь любой ценой сбросить вниз. И чего скрывать, казалось, ещё немного, и кубарем покатится туда, откуда только что с таким трудом поднялся.

Но его упорство было вознаграждено. Тому поспособствовало само солнце, ведь едва ступил на небольшую, яростно обдуваемую площадку, как оторопел! Харий стал свидетелем боговдохновенного зрелища, от одного вида которого испытал восторг. И оно неудивительно, величественное зарождение мирового светила способно покорить кого угодно. Вот и не отводил взор, вглядываясь в обыденную для двуногих картину, так как там, откуда он родом, солнышка не видно. Только закат. Вместе с тем, сам он всегда чувствовал неодолимую тягу, чего не мог уразуметь, сколько б ни старался. И только сейчас, находясь на вершине, понял, куда его всё время влекло. На восток! К его точности и целеустремлённости, поскольку истина зарождается именно здесь. Оттого и радовался появлению солнечного диска, увидеть который даже не надеялся…

Для того чтобы получше всё запомнить, Харий подался вперёд, навстречу ветру. Он испытал неведомые чувства, стараясь всё сохранить в памяти. Чтоб было чем поделиться с детьми. Они наверняка станут расспрашивать, потому и разглядывал солнце в мельчайших деталях, ибо не каждый день выпадает счастье – встретить утро! Узреть, как в розовый окрашены небеса и зарождается новый день. Вот только жаль, что не с кем разделить радость. С другой стороны, двоим на вершине не место, власть – удел одиночек. Тех, кого не страшит одиночество…

Мастер нажал на кнопку пульта и остановил запись. Экран монитора погас. Он внимательно посмотрел на Хранителя, кому только что продемонстрировал покорение вершины. И это невзирая на подвёрнутую Харием ногу. В ответ Хранитель задумчиво скользнул взглядом по его лицу, но ничего не произнёс. От него не укрылось тщеславие, изредка сквозившее в движениях старшего группы. Вдобавок примешивалась гордыня, что неудивительно. Как-никак ребята выполнили задание, виртуальные объекты живут своей жизнью и налицо иерархия. Её возглавляет ИИ, выступая за Главного Программиста, за ним следует Фоний, далее его сын, и замыкает цепочку Омик. Для кого авторитет старших незыблем. Таким образом, всё выстраивается как нельзя лучше.

Тем не менее интуитивно Мастер чувствовал, чего-то не хватает! И весьма значимого, поскольку для целостной системы одного героизма маловато. Вот почему с нетерпением ожидал, что скажет Хранитель, ибо не было случая, чтобы тот не посоветовал нечто дельное. И не в силу въедливости характера, а сообразуясь с жизненным опытом, какого у него предостаточно. Что, в принципе, и случилось, поскольку Хранитель ненавязчиво попросил учесть следующее, а именно – на вершине восточной горы невозможно оставаться в одиночестве! В этом все заблуждаются, причём с самого рождения. Едва появятся на свет, как даже не подозревают, что ошибка уже затаилась в будущем. Вот почему Харий не одинок, но не догадывается об этом.

Закончив говорить, Хранитель изучающе взглянул на Мастера. Тот силился понять сказанное, потому что всякий раз, когда они общались, чувствовал себя учеником. Отчего-то возникала робость, причину которой не понимал. Потому старался не пропустить ни единого слова, дабе исключить саму возможность неправильного толкования.

– На вершине восточной горы, – повторил Хранитель, – толпа. И порой она весьма агрессивна.

Услышав окончание фразы, Мастер всем видом выразил недоумение, на что тут же получил ответ, дескать, Харий, являясь частью сообщества, по определению не может быть один. Где бы он ни был, вместе с ним иерархия, и каждый в ответе за всех. Неслучайно братство – это союз виртуальных самцов, подчинённых вожаку, следовательно, находясь на вершине горы, Харий не должен испытывать одиночество. Это существенная недоработка, и нужно в кратчайшие сроки её исправить. Добавить в содержимое архива понимание, что совокупность схожих по параметрам объектов в сумме даёт возможности, превышающие возможности каждой отдельной личности. Более того, целостной система считается только в случае, когда самцы какой-либо территории действуют подобно единому организму. Во всех прочих налицо имитация бурной деятельности, ибо отдельная личность, не встроенная в иерархию, станет перетягивать одеяло на себя. В результате легко разобщается социум и становится возможным раздробить территорию на части, так как первым испытанием всегда является власть. И всем на неё претендующим нужно пройти огонь, воду и медные трубы.

Хранитель посмотрел на Мастера, взбалмошностью походившего на троечника. Однако компенсировавшего отсутствие усидчивости недюжинной целеустремлённостью. Этим он напоминал Хария, кто, успешно преодолев реку, поднялся на вершину горы. Хранитель улыбнулся, забавно, подумалось ему, биологический организм, принимавший участие в проектировании виртуального объекта, настолько с ним схож, что кажется, будто они родственники. То же упрямство, такая же непреклонность и желание сделать всё самостоятельно. Иными словами, Мастер по своей сути точно такой же носитель алгоритмов, какие в него загрузили в детстве. Правда, теперь приходится от многого избавляться, а кое-что, наоборот, добавить. Причём сам он того не замечает, считая себя взрослым и ответственным. И попробуй только сообщить, что это не так, не просто обидится – оскорбится! К сожалению, такова их реальность, они не осознают, что мир не таков, каким себе нафантазировали.

Вместе с тем, продолжил он размышлять, удивляться тут нечему, и биологическим организмом Мастер был ровно до той поры, пока находился в утробе. Но едва родился, как в него стали загружать массу программ, и со временем он превратился в биологический механизм. Так и живёт, подчиняясь внутренним алгоритмам, а они принимают решения под воздействием внешних обстоятельств. Иными словами, содержимое его архива машинально реагирует на раздражение, вследствие чего биологический механизм совершает поступки вне зависимости от того, что думает. И это у них называется свободой выбора!

Одно плохо, в который раз огорчился он, большинство из них разобщено. А это мешает добиться всего, на что способно человеческое воображение. И природа разобщения проста до крайности. К сожалению, легко разъединить социум, навязывая ни на чём не основанные, ничем не подкреплённые взгляды об исключительности отдельных особей. Тем самым потворствуя их эгоизму и гордыне. Именно этот коктейль кружит им голову и не даёт следовать выверенному ориентиру – целесообразности! К тому же обнаружить его не так-то просто в мирской суете.

Хранитель прервал размышления ввиду того, что Мастеру нужно было уезжать. Они условились увидеться на следующий день. Хранитель посетит особняк, где вместе с остальными продолжат разговор.

Круговорот жизни

На другой день, когда солнце поднималось к зениту, на парковочную стоянку у старинного особняка въехал автомобиль. Он аккуратно втиснулся между машин и замер. Водитель какое-то время сидел за рулём, наблюдая, как весна вступает в свои права. Его внимательный взор скользил по деревьям, сменившим набухшие почки на сочную, с прожилками листву, и, приоткрыв окно, он с упоением вдыхал утреннее благоухание. После чего неспешно вышел из машины и двинулся к особняку, попутно рассуждая, нужно ли поздравить группу с победой. Пускай и промежуточной. Всё же, как ни крути, виртуальный мир наполняется смыслами! И это в немалой степени их заслуга, потому что каждый вложил частичку души в создаваемую на сетевых просторах реальность. А она уже зарекомендовала себя, и многие бесцельно сновавшие туда-сюда алгоритмы добровольно присоединились. На деле выразив согласие с предложенной Рационально Устроенным Социумом формой бытия. Другое дело, сейчас не вполне уместно праздновать, впереди много работы, но, возможно, скромная похвала не будет лишней.

Вместе с тем, продолжал он размышлять, вчера во время беседы в который раз убедился, как быстро тщеславие поражает биологические организмы. И стоило виртуальным объектам проявить хоть чуточку самостоятельности, как Мастера тут же наполнило чувство собственной значимости. Потому, Хранитель завершил рассуждения, с поздравлениями спешить не станем, чтобы не подавать повод к ещё большим соблазнам. Вначале нужно выяснить, как группа понимает проектируемые в виртуальной реальности процессы, а там будет видно.

Он вошёл в особняк и привычно направился в комнату для совещаний, где мирно беседовали Исполнитель и Зануда. И когда вошёл, вслед, запыхавшись, вбежал Мечтатель, за ним руководитель группы. Оба ранее находились в мониторной, Мечтатель нёс вахту, но во время совещаний все собирались. Предварительно включив в мониторной запись, дабы чего-либо не упустить.

Хранитель тепло поприветствовал присутствующих, и когда расселись, Мастер приступил к докладу о состоянии дел. О том, что выполнено и каковы планы на будущее. В завершении остановился на замечании, высказанном Хранителем. Оно касалось изменений содержимого архива Хария ввиду того, что встроенный в иерархию объект не должен испытывать одиночество. И это касается всех, кто находится внутри любой системы. В этом её смысл, и сказанное не пустые слова, а непреложное условие всякого успешного начинания.

Едва Мастер завершил доклад, Хранитель встал из-за стола и подошёл к висящей на стене грифельной доске. На ней изображали схемы, графики и диаграммы. Но с утра доска была чистой, и, взяв кусочек мела, он от руки нарисовал большой ровный круг. Затем повернулся к присутствующим:

– Прежде чем поговорим о том, почему находящийся в иерархии служения объект не должен испытывать одиночество, несколько слов об устройстве жизни.

Участники группы молчали, они приготовились слушать, и только Исполнитель старательно срисовывал изображение в блокнот. Его постоянно носил при себе и при необходимости всё туда записывал. Заметив, как он выводит неровный круг, Хранитель улыбнулся и, указывая на доску, продолжил:

– Перед вами круговорот жизни. И при должном умении в нём можно отразить всё, что наблюдаете вокруг. Включая ваши собственные судьбы. Так устроен мир, и в качестве примера прошу выглянуть в окно.

Все как по команде повернулись и посмотрели на улицу. Убедившись, что группа разглядывает безоблачное небо, Хранитель негромко сказал:

– Как видите, весна сменила зиму, а вслед за ней наступит лето. Что же касается осени, в нужное время опавшая листва укроет землю. Если хотите, можно смену сезонов показать на предлагаемой схеме.

Участники группы повернулись, а Зануда покачал головой: нет, не нужно. Всё и так понятно. Хранитель кивнул и аккуратно поместил внутрь изображённого круга крест. Обычный крест из горизонтальной и вертикальной планок, соединённых посредине. В результате на доске появилось изображение, напоминавшее колесо. Правда, всего с четырьмя спицами. Он развернулся и отчётливо изрёк:

– Прежде всего нужно понять, что внутри каждого на первый взгляд хрупкого объекта всегда жёсткая конструкция.

Группа молчала, все изучали нарисованную схему и не спешили задавать вопросы. Хранитель некоторое время наблюдал за собеседниками, после чего повернулся к доске и возле точек, где крест соприкасался с линией круга, сделал четыре обозначения. В самом низу написал слово – женщина, далее, по восходящей слева – мужчина, навершие конструкции оказалось государством, а между государством и женщиной, справа, дети. Получилось, женщина, находясь внизу, противостоит государству, что венчает колесо, а мужчина, занимая место слева, находится аккурат напротив детей. Хранитель чуть сдвинулся в сторону, чтобы было лучше видно, и, указывая на схему, объяснил:

– Так расположены относительно друг друга части Рационально Устроенного Социума. И порядок их взаимодействия строго определён. Если по какой-либо причине его нарушить, всё потеряет смысл.

Он достал из кармана платок, вытер руки и вернулся за стол. После внимательно оглядел присутствующих. В продолжение нескольких минут в комнате стояла тишина, и только поскрипывала ручка, это Исполнитель копировал рисунок в блокнот. Наконец Зануда прервал молчание и осторожно поинтересовался:

– Правильно ли я понимаю, что женщина подчинена мужчине, а тот, в свою очередь, государству?

Хранитель кивнул. Удовлетворённый ответом, Зануда продолжил:

– То есть, когда Шелка на вопрос внучки о природе власти ответила, что «для деток властью является маманя», она имела в виду именно это?

Хранитель улыбнулся и снова кивнул.

– По крайней мере, стало понятнее, – успокоился Зануда и неуверенно предположил: – Значит, если дети тянутся к матери, она к мужу, следовательно, муж должен стремиться к власти. Иными словами, государству. Правильно?

– Так и есть, – в разговор вмешался Мастер. Он с удивлением смотрел на Зануду, словно упрекая: «это ж очевидно, зачем зря спрашивать».

Наблюдая за руководителем группы, Хранитель сделал жест, призывающий к спокойствию, и примирительно сказал:

– Если что-то непонятно, нужно настаивать до тех пор, пока вопрос не прояснится.

Он повернулся к Зануде, но тот хранил молчание. Сбитый с толку резкостью Мастера, наверное, решил посмотреть, что будет дальше. Мастер же, заполняя паузу, выпалил:

– Но как взаимодействуют государство и дети? Что-то я не до конца разобрался.

Ища поддержку, он посмотрел на Исполнителя и Мечтателя. Те переадресовали недоумение Хранителю. Один Зануда сделал вид, будто что-то понимает. Во всяком случае, никак не отреагировал, а молча ждал, что скажет Хранитель. Тот не стал тянуть с ответом и произнёс:

– Для того чтобы внести ясность, нужно любую конструкцию попытаться расшатать на прочность. И одним из инструментов, позволяющих это сделать, является ответственность. Необходимо определить, кто перед кем отвечает. И за кого. Только разобравшись с этим, всё станет на свои места.

Он с улыбкой взглянул на собеседников. Тем не менее никто не изъявил желания блеснуть знанием. Участники группы заняли выжидательную позицию, и тогда Хранитель сказал:

– Муж отвечает за свою жену. Полагаю, это вне всяких сомнений.

Присутствующие невпопад кивнули. Убедившись, что сказанное не вызывает отторжения, он продолжил:

– Перед кем отвечает муж? Он несёт ответственность перед государством. Ибо в интересах государства, чтобы в семьях процветала любовь, а дети росли здоровыми и любознательными. Кроме того, предъявить спрос может только вышестоящий. Для мужчины – это государство. Но никак не жена либо мама.

Он сделал паузу, группа по-прежнему молчала, и в этой тишине Исполнитель корпел над блокнотом. Задержав на нём взгляд, Хранитель улыбнулся. Наконец, когда тот дописал, добавил:

– Что касается жены, она отвечает пред мужем. Чтобы детки вовремя кушали, хорошо учились, а дедушка с бабушкой были под присмотром. В общем, семейный быт целиком на ней. И так по кругу…

Он подождал, пока Исполнитель закончит конспектировать, и уточнил:

– Но можно сказать по-другому: жена присягает Богу на верность мужу. Муж присягает Богу на верность государству. Государство присягает Богу на верность детям. Каким образом оно это делает? В лице правителя, кто, вступая в должность, произносит клятву о том, что нынешнее положение таково, и я сделаю всё, чтобы оно таковым осталось. Или, наоборот, сейчас не очень хорошо, но я приложу максимум усилий, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Ведь для чего мы работаем? Для чего стараемся? Чтобы нашим детям жилось хорошо. Потому что дети – это будущее…

Он замолчал, давая группе время подумать. Возможно, в процессе размышлений возникнут вопросы, мало ли? Так уже бывало, и не раз. Но ничто не нарушило тишину. В комнате одиноко поскрипывала ручка, то Исполнитель стремился всё изложить на бумаге, чтобы в дальнейшем подробно изучить.

Хранитель подождал несколько минут, затем вернулся к теме, с какой начал, и напомнил, что виртуальный объект, находясь на вершине восточной горы, не должен испытывать одиночество. И вот почему:

– Дело в том, – неторопливо вымолвил Хранитель, – что один в поле не воин. Так гласит народная мудрость. К тому же, и об этом я упоминал, Харий, являясь частью системы, находится в строю. Но, к сожалению, вы не смогли это спроектировать. Что ж, всякое случается, и теперь нужно исправить ошибку.

Едва он закончил говорить, на лицах собеседников отразилась неловкость. Она всегда следовала за любой оплошностью. И сейчас присутствующие почувствовали себя неуютно. В конце концов все взрослые люди, но почему-то не получается спроектировать то, что не раз слышали. Отсюда чувство неудобства, и хорошо ещё, что Хранитель, не так строг. Другой давно бы вспылил, а этот мягок и деликатен. С пониманием относится к ситуации.

Об этом подумали сидевшие за столом, с тревогой ожидая, что будет дальше. Тем временем Хранитель, внимательно наблюдая за группой, добавил:

– Я вовсе не укоряю, а лишь обозначаю данность. И с ней нужно считаться.

Он замолчал, переводя взор с одного на другого, так как каждый воспринял его слова по-своему. Исполнитель, к примеру, опустил голову и уставился в блокнот. Делая вид, будто изучает написанное. Его рассудительный сосед Зануда вознёс глаза к небу, словно ища подсказки. Ну а Мечтатель, в свою очередь, с тревогой посмотрел на Мастера. Тот с показным равнодушием наблюдал за происходящим. В общем, все повели себя так, что могло показаться, будто они не принимают участия в разговоре. И вообще оказались здесь случайно. Поэтому сказанное к ним не относится.

Хранитель усмехнулся, он прекрасно понимал, трудно в одночасье перемениться, и потому старался как можно доступнее излагать мысли. Ему, в отличие от многих, приходилось учитывать весьма деликатные моменты, связанные с особенностью восприятия, ведь каждый из собеседников был продуктом среды, в какой вырос. По этой причине их восприятие отличалось, что не способствовало взаимопониманию. Впрочем, подобные нестыковки возникают всегда, ввиду отсутствия единой понятийной системы. Но невзирая на это, разговор нужно продолжать, и он примирительно произнёс:

– Однако есть и смягчающее обстоятельство.

Участники группы оживились, и Хранитель доброжелательно сказал:

– А оно таково – никто не в состоянии спроектировать то, в отношении чего не обладает пониманием. Иными словами, можно сколь угодно делиться информацией, но этого недостаточно, чтобы знания воплотить в реальность. Потому что знать и знать, как сделать – разные вещи! И наглядным примером служит обсуждаемый объект.

В этом месте Хранитель ненадолго прервался, а когда неловкость на лицах собеседников сменилась интересом, заговорил:

– Как вы помните, во время восхождения Харий извлёк из содержимого архива разговор, в котором принимал участие Фоний.

Присутствующие кивнули.

– Так вот, – негромко продолжал Хранитель, – один из молодых и ищущих, тот, кто стремился во всём разобраться, в результате осознал, что счастье – есть обнаружение себя в сообществе, и находиться внутри системы – неотъемлемая часть алгоритма существования или признак душевного и ментального здоровья…

Он сделал паузу, давая присутствующим возможность уточнить детали. Но вопросов не последовало. Понимая, что понадобится время всё осмыслить, Хранитель уточнил:

– В этой связи возникает сомнение: знал ли Харий, что является частью системы? Разумеется! Более того, вспоминая разговор, утвердился в этой мысли. Но оказавшись на вершине, поневоле испытал одиночество. Почему?

Собеседники молчали. Они не понимали, куда клонит Хранитель. Впрочем, вопрос вполне закономерен, действительно, отчего, зная о принадлежности к системе, Харий поддался тоске? Где закралась ошибка?

Меж тем Хранитель обвёл присутствующих взглядом и негромко сказал:

– Дело в том, что знать и понимать – разные вещи. Безусловно, Харий знал, что является частью иерархии. Его размышления – прямое тому подтверждение. Но он не понимал этого! Не чувствовал единения с собратьями. Вот почему испытал одиночество, и это неудивительно, так как пониманием нельзя поделиться. А простое накопление информации его не даёт. Невозможно накопить понимание, накапливая знания! Тут нужен опыт. Скажу больше, понимание зависит от того, используются ли знания в повседневности. Ведь то, что не востребовано, со временем теряет актуальность. Кроме того, и это нужно подчеркнуть, знания, имеющие цену, доступны лишь тем, чья жизнь являет пример скромности, благочестия и богобоязненности. Остальных ждёт механическое накопление информации одной и той же природы. В пределах уже известного…

Он замолчал и взглянул в окно. Солнце не спеша прогуливалось по небосводу, одаривая землю теплом и светом. Оно совершало привычный круговорот и не зависело от происходящего на планете. Наоборот! Всё живое нуждалось в его лучах. И так будет продолжаться, пока не иссякнет солнечная энергия.

Хранитель по-отечески посмотрел на сидевших за столом. Как никто другой, он понимал: знания, какими делился, тяжелы. Они меняют мировоззрение, следовательно, изменится и жизнь. Вот почему сообщал что-либо только тем, кто уже потратил время на поиски, а теперь решает другую задачу. Им предстоит усвоить сказанное, что означает не только впустить информацию в свою жизнь, но и руководствоваться ею. В противном случае время потрачено попусту.

Внезапно Зануда без обиняков спросил:

– Если устройство жизни соответствует предлагаемой схеме, означает ли это, что и Вселенная сотворена по такому же принципу? И если это так, логично предположить, что у всего на свете существуют программы и мы точно такие же объекты, только не виртуальные, а реальные.

Он улыбнулся и осторожно завершил мысль:

– Следовательно, если такие программы существуют, обязательно должны быть те, кто имеет к ним доступ. Знает, как пользоваться и прочие нюансы…

Услышав столь витиеватое проявление интереса, Хранитель рассмеялся. Он взглянул Зануде в глаза и в раздумье коснулся темени. Словно спрашивая себя, стоит ли отвечать. С другой стороны, Зануда сам проявил интерес, по этой причине можно сообщить ребятам то, о чём ещё ни разу не заходила речь.

Хранитель посмотрел в окно, затем на схему, изображённую на доске, и неспешно начал:

– Жизнь во Вселенной, во всём, что она есть в бесконечности повторения малого и большого, устроена в великом множестве подобий подобно. В ней присутствуют миры, которые миры сотворяют; в ней существуют места, где происходит распад всего и вся; также она не лишена космических помоек, мест утилизации и хранения чего бы то ни было, за неимением коего невозможно было б иным, творящим механизмам находить себе для продуцирования иного исходных материалов. Которые не болтаются во вселенском пространстве, ибо оное заполнено веществом. Оно же есть эманация. Иными словами, Вселенная сама по себе находится в строгом, различной природы, равновесии: термодинамическом, изотермическом, нейтрально-ядерном и прочее.

В комнате стало совсем тихо, и только ходики еле слышно тикали, напоминая, как течёт время.

– Места во Вселенной, обозначенные как «зоны зарождения», – продолжал Хранитель, – представляют собой мегаразмеров фабрики по производству чего-то, хоть сколько-нибудь важного и несублимированного, т.е. имеющего конкретный смысл для поддержания процессов, суть которых не коллаптоидна по своей природе. Такими продуцентами могут быть звёзды и следы их деятельности – такие, например, как «звёздные системы», наподобие нашей, домашней, солнечной.

Он сделал паузу, затем негромко произнёс:

– Скопления умирающих или субстанционно-деэволюционизирующих образований типа сверхгигантов, ставших таковыми из-за выработки основного топливного субстрата в них, представляют собой довольно агрессивные среды, ибо уровень масс, радиации и прочих последствий инволюции, как правило, парадоксально нежизнепригоден.

Хранитель посмотрел Зануде в глаза. Тот, едва дыша, впитывал каждое слово, поскольку сказанное было необычно и увлекательно. Затем улыбнулся и негромко сказал:

– Отдельным явлением существуют «чёрные дыры» – зоны, где не работают законы физики, где нарушены все мыслимые правила какого-либо равновесия. В них умирает всё. Безусловно, «умирая», вещество Вселенной меняет исходное разложение материи, ибо просто так ничего исчезнуть в никуда не может, и тот смысл, который имело то или иное образование до встречи с «чёрной дырой», безвозвратно уходит в своём изначальном заложении.

Он замолчал, возможно, кто-либо из собеседников готов задать вопрос. Но ни один из присутствующих такого желания не выказал. По крайней мере, попыток не предпринималось, и Хранитель завершил мысль:

– Абсолютно те же самые процессы происходят в мире, кратно повторяющемся в различных его отправлениях. Впрочем, на этом следует остановиться, потому что вам нужно уяснить другое, имеет ли смысл находиться в группе. В конце концов определить, выгодно ли пребывать в сообществе? Может, проще разбежаться и не утруждать себя коллективной работой. Поэтому до тех пор, пока не ответите, мало что изменится. Касаемо же программ и тех, кто имеет к ним доступ, – он улыбнулся, – этот разговор состоится не скоро…

Хранитель встал и подошёл к окну. Погода на удивление выдалась солнечной, и когда немного его приоткрыл, в комнату ворвался ветерок! Его порыв опрокинул подставку для карандашей, что стояла посреди стола, и, подхватив несколько листов бумаги, разбросал по комнате. Присутствующие повскакивали со своих мест, и пока они собирали разлетевшиеся листы, Хранитель закрыл окно.

Всё это время, покуда длился незапланированный перерыв, участники группы обменивались впечатлениями. Очередная беседа затянулась, как и обычно, стоило Хранителю появиться в особняке. Тем не менее считать разговор завершённым было рано, и он с интересом наблюдал, как ведут себя те, кого собрал в группу.

Наконец собеседники расселись, с интересом ожидая продолжения. Однако Хранитель молчал, он задал вопрос, и нужно дождаться ответа. Вместе с тем отдавал себе отчёт, что требовать незамедлительного понимания не имело смысла. Вопрос действительно сложный. Но с другой стороны, не всё же им уповать на подсказки.

Словно услышав его размышления, Мастер полувопросительно вымолвил:

– Возможно, ключевое слово – выгода?

Эта фраза повисла в воздухе, потому что никто из группы не выразил поддержки. Все по-прежнему ожидали, что скажет Хранитель, а тот ободряюще улыбался Мастеру. После чего неожиданно с ним согласился:

– Разумеется! В первую очередь нужно руководствоваться целесообразностью. А оная невозможна без взаимной выгоды. В этой связи правильный ответ – нахождение в сообществе выгодно из-за совместного использования ресурсов. Причём как временных, так и интеллектуальных и прочих. И только понимая это, соединив судьбы воедино, вы правильно распорядитесь жизнью. Для начала преодолеете разобщённость, – неожиданно затронул он другую тему – потому как её природа проста! А коль уж она существует, значит, есть выгодоприобретатели, прилагающие немало усилий, чтобы сохранить такое положение. При том что сами построили благополучие исключительно благодаря преимуществам командной системы. Вот и получается, с одной стороны, вам предлагают торжество индивидуальных свобод, с другой – весь частный капитал до крайности авторитарен и не терпит возражений.

Хранитель с улыбкой посмотрел на собеседников. Участники группы внимательно слушали, поскольку всякий раз, когда им доводилось общаться, не могли предугадать, чем закончится разговор. Так и сидели с полуоткрытыми ртами, один лишь Исполнитель, верный привычке, записывал. Давая ему возможность завершить, Хранитель дождался, когда он поднял голову, и подвёл итог:

– Тот, кто становится эксплуататором, не щадит никого. Он использует финансы в качестве кнута и пряника. Ими поощряет лояльных, ими же наказывает неугодных, лишая вознаграждения. И всё благодаря разобщённости населения, потому что каждый сам по себе. Что бы ни случилось, моя хата с краю. Но так не получится! А причина тому природа эксплуатации, согласно которой мироед заинтересован присвоить всё, до чего дотянутся руки. В том числе и чужие земли. И для воплощения мечты у него есть только два пути: первый – отнять ресурсы силой, второй – обмануть, выдавая за ценное резанную бумагу или стеклянные бусы. И тут в дело вступает идеология. С её помощью легко навязать любое мнение, когда обладание стеклянными бусами станет престижно. А значит, желанно! Именно идеология – самый безотказный способ порабощения. Тот, в чьих она руках, управляет населением, потому что всего-то и нужно – убедить вас, что белое – это чёрное. И наоборот…

Ох уж эти женщины…

После завершения встречи Хранитель покинул особняк, предстояло увидеться со старинным знакомым. Тот во время путешествия остановился в столице, намереваясь провести здесь неделю. После чего вернуться в края, где тепло и солнечно, а воздух свеж и насыщен ароматом цветов. Где вдоль дорог текут арыки, а звёзды отражаются в озёрах. И пока они неспешно беседовали, солнце завершило дневной переход и качнулось в сторону заката.

Всё это время, пока шёл разговор, Хранитель делился новостями, а в конце поинтересовался, каково собеседнику путешествовать. Насколько всё изменилось на некогда обширной территории. Но тот лишь молча пожал плечами, дескать, всё нормально. Правда слегка преобразилось население и кое-кто озлобился, вероятно, по этой причине пытаются пустить пыль в глаза, прикрывая бессмысленной суетой ощущение полной безнадёги. А оно складывается у всякого, кому достаточно взгляда, дабы понять, что творится у обывателя на душе. Кроме того, поделился он наблюдением, отовсюду вылезли те, кто с умным видом обо всём рассуждает. При этом нисколько не стыдясь своей безграмотности, что в былые времена невозможно! Ибо собственное суждение дорогого стоило, и им не принято бросаться по поводу и без. Впрочем, улыбнулся собеседник, если не обращать внимания на эти мелочи, всё по-старому…

Так неторопливо протекал разговор двух давно знавших друг друга мужей, а над Москвой в это время незримо навис полдень. В этой связи закусочные и рестораны наполнила привычная суета. Отовсюду разносился аппетитный запах, а бесчисленные курьеры, промышляя доставкой еды, мчали во все стороны. Они спешили накормить тех, кто не покинул рабочих мест, не желая тратить время на дорогу. Тем самым давая возможность курьерам заработать и прокормить семьи.

Хранитель и его знакомый обстоятельно обо всём переговорили, после чего раздался звонок, и женский голос попросил его по возможности подъехать. Судя по всему, дело не терпело отлагательств, очень уж взволнована была собеседница. Оно и не удивительно, звонила директриса частной гимназии, с кем познакомился по случаю. С той поры она нередко обращалась за советом, всякий раз стараясь отблагодарить, на что Хранитель отрицательно качал головой. А поскольку встреча подошла к завершению, он распрощался со старинным знакомым, условившись повидаться перед его отъездом. После чего расплатился и отправился по известному адресу. К слову сказать, гимназия располагалась рядом, и буквально через минуту он стоял у ворот. Там его любезно встретили и проводили в кабинет миловидной дамы, одинокой и бездетной.

Увидав гостя, хозяйка бросилась навстречу, взяла его под руку и усадила в кресло. Сама устроилась рядом на диванчике и принялась наполнять чашки свежезаваренным чаем. Хранитель сделал несколько глотков, наблюдая за директрисой. Наконец, когда приличия были соблюдены, женщина поведала о случившемся.

Как выяснилось в процессе разговора, речь шла о недоразумении, возникшем на уроке, во время которого молодая учительница взяла на себя смелость утверждать, что для девушки главным является карьера. Остальное приложится. Но едва успела договорить, как ей возразила ученица. Скромная отличница, обладательница роскошной косы и кроткого нрава. До того ни разу никому не прекословившая. Тем не менее именно она не согласилась с педагогом и привела довод, мол, сама из многодетной семьи, а дома учат, что девушке в первую очередь нужно реализовать материнский инстинкт. Выполнить природное предназначение. В противном случае, не родив деток, она не раскроется как женщина.

Закончив говорить, директриса вопросительно посмотрела на собеседника, по всей видимости, ожидая реакции, но Хранитель молчал. Для него в ситуации не было ничего необычного. Всё предельно ясно, но поймёт ли успешная по меркам подруг дама, что на самом деле произошло? Ведь она наверняка осведомлена – в любом деле противоречия неизбежны, а уж на ниве образования тем более. Кроме того, в гимназии трудились в основном одинокие женщины, так что ответ напрашивался сам собой. Не будучи замужем, эти несчастные всё свободное время проводили на работе. Пытаясь чрезмерной занятостью скрыть женскую нереализованность. И секрет их мнимого преуспевания был прост. К сожалению, такое наблюдается сплошь да рядом, и сложно будучи в здравом уме понять, зачем вопреки природе женщины решили стать мужчинами. Успешно продвигаясь по карьерной лестнице, зарабатывать деньги – они независимы. И это у них получилось! Вот только побочный эффект, о котором мало говорят – эти дамы, как правило, несчастны в личной жизни. Ведь мужчины детей не рожают, а уподобившись им, они взвалили на себя мужские права и обязанности, при этом оставаясь женщинами. А природа-матушка никого не освободила от права рожать, хранить семейный очаг и прочее, с этим связанное. В итоге, взвалив на хрупкие плечи двойной груз, многие добровольно тянут ношу, какая не всякому по силам. Впрочем, большинство из них так не считает и убеждено в собственной правоте.

Хранитель вздохнул. Перед ним сидела обычная девочка, чьё содержимое архива инфицировано вирусом. И вирус этот не столь безобиден. Благодаря ему директриса как биологический организм выродится, не оставив после себя потомства. А гимназия, над созданием которой трудилась много лет, после её смерти перестанет существовать. Коллектив уволят, а здание продадут за бесценок те, кто окажется ловчее в оформлении наследства. Наверняка какие-то дальние родственники…

Тем не менее она обратилась за помощью, и отказывать не в его правилах. Правда, ситуацию усугубляло отсутствие единой понятийной системы. Ведь сообщи он, как всё обстоит на самом деле, ничего кроме обиды не получит! Вот и приходилось подбирать слова, дабы не причинить боль и без того израненному сердцу с виду успешной, но глубоко несчастной женщины.

Хранитель поставил чашку на стол и, глядя на собеседницу, мягко спросил:

– А сама как считаешь, почему случился конфликт?

Директриса опустила глаза. Судя по всему, не раз обдумывала произошедшее, оттого и обратилась за советом. Как-никак именно Хранитель за весь период их знакомства всегда давал точные оценки. И сейчас спросил её мнение, значит, нужно быть предельно искренней. В противном случае, зачем обратилась?

Учитывая сложность момента, директриса медленно произнесла:

– Для меня случившееся – загадка. Обычно такие конфликты не возникают, и мне непонятна реакция ученицы. Причём такой прилежной, подающей большие надежды…

Хранитель внимательно слушал, в его взгляде было столько тепла, что женщина воодушевилась и привела пример:

– Наши выпускники с лёгкостью поступают в самые престижные вузы. Мы знаем об этом, потому что собираем сведения, кто и где учится. Более того, в гимназии есть музей, где хранится информация об их достижениях. Фотографии успеха и многое другое.

– Хорошо, – Хранитель улыбнулся и, заметив, что собеседница перевела дух, неожиданно поинтересовался: – а как насчёт семейного положения? Об этом что-нибудь известно?

Вопрос застал врасплох! И действительно, директриса вдруг поняла, что ни разу не задумывалась, как устроена личная жизнь выпускников. Каково семейное положение тех, кого столько лет обучала, и, к своему стыду, осознала, что на стенде, где размещены фотографии, нет ни одной свадебной. Или той, на которой улыбчивое детское лицо. Получалось, её прежде всего интересовало, кто куда поступил и на какую должность устроился. Что касалось семей выпускников, это осталось без внимания. Она опустила глаза, пытаясь разобраться с нахлынувшими чувствами.

– Вижу, что сказать нечего, – негромко отметил Хранитель и добавил: – Ну не расстраивайся, с кем не бывает…

Гостеприимная хозяйка сникла. Ей и впрямь нечего было сказать. Тогда Хранитель решил зайти с другой стороны и доброжелательно поинтересовался:

– Ты, по диплому кто? На кого выучилась?

Директриса подняла голову и быстроответила:

– Программист. Но это первый диплом, затем получила образование педагога.

Он удовлетворённо кивнул:

– Надеюсь, не забыла, как пишутся программы?

Собеседница улыбнулась.

– Вижу, что нет, – продолжал Хранитель, наблюдая за директрисой, и заметив пустую чашку, наполнил её. После предложил:

– Выпей чаю, кстати, мужчины в вашем институте благородных девиц водятся? Ну скажем, учитель астрономии, физики, химии, алгебры, геометрии или на худой конец физкультуры?

Собеседница покачала головой.

– Вот как, – нисколько не удивляясь, промолвил Хранитель, – а почему? Вы не принимаете в свою компанию мужчин? Слишком хлопотно?

Директриса подняла усталые глаза и едва слышно произнесла:

– Как-то не приживаются. Стоит кому-либо устроиться, его хватает на месяц-другой. Потом заявление по собственному желанию…

Хранитель улыбнулся:

– Значит, с мужиками что-то не так. А как насчёт баб? С ними всё в порядке?

По лицу собеседницы пробежало недовольство. Судя по всему, ей не понравилось обращение «бабы». Вероятно, директриса предпочитала нечто нейтральное, например, «женщины», что она в мягкой форме и выразила. И попросила не употреблять архаичное, по её мнению, слово.

Хранитель расхохотался! Давненько ему не доводилось потешаться над форменной дуростью, когда инфицированный вирусом «образованности» биологический механизм женского рода настолько отдалился от природы, что впору плакать. Отсмеявшись, он взглянул на директрису и тут же снова захохотал! Более того, женщина против своей воли рассмеялась в ответ. И это невзирая на то, что внутри клокотала обида, возмущение и бог весть что. Однако его искренний и доброжелательный смех оказался заразительным, вот и смеялась, не понимая, как оно вышло. Правда, затем разрыдалась, но ненадолго, поскольку так же внезапно успокоилась. Налицо была явная истерия, и Хранитель сделал вид, что ничего не заметил. Он налил ей чаю и, дождавшись, когда сделает глоток, произнёс:

– Пожалуйста, не обижайся. Но бога ради скажи, знаешь ли ты, чем баба отличается от женщины?

Директриса насторожилась. Ей показалось, сейчас последует подвох, и она попыталась сосредоточиться. Вышло неважно. Вместе с тем Хранитель всё это время был серьёзен и не производил впечатления шутника. Видя такое дело, женщина медленно покачала головой: мол, нет, не знаю.

Собеседник кивнул и сказал:

– Милая девочка, бабами мужики называют только своих жён. Мы так и говорим, завтра пойду с бабой в гости. И присутствующие понимают, о ком идёт речь. Или вчера был со своей в театре. Муть полная, но бабе нравится. Вот изредка и балую. И так во всём. Никто не говорит «моя женщина»…

Директриса улыбнулась. Не будучи замужем, она и понятия не имела об этих тонкостях. Впрочем, откуда знать ничейной женщине, что баба – обязательно чья-то! Она принадлежит тому, кто о ней заботится. Кормит, поит, одевает и не только.

– Что же касается женщины, – как ни в чём не бывало продолжал Хранитель, – она предмет охоты. Женщина – ничья, никому не принадлежит, поэтому на неё охотятся. Её участь – быть жертвой. Вот и получается, едва в вашем коллективе появятся мужики, они сразу понимают – тут женские порядки. Следовательно, им с вами не по пути, потому что мир мужчин другой.

Собеседница недоумённо подняла бровь. Хранитель пригубил восхитительного напитка и пояснил:

– Мир мужчин – рационален по своей природе. Женское сообщество эмоционально, и это данность! В соответствии с этим формируется способ управления. Возможно, кому-то нравится, когда им помыкают гормонально зависимые существа. Однако норма для успешного выживания – приоритет мужского начала! Безо всякой дискриминации женщин, а наоборот, заботы о них. Потому что в основе мужского мира – рационализм. А это значит, первенство отдаётся интересам сообщества. Для мужчин общее важнее индивидуального. Теперь взгляни с учётом этих обстоятельств на конфликт. Он явно показал, что ученицу воспитывают в семье, где главный – мужчина. Потому что для девочки первостепенно выйти замуж. Реализовать заложенное природой. Он внимательно посмотрел на собеседницу. Однако то ли от усталости, то ли ещё от чего глаза директрисы ничего не выражали. Хранитель улыбнулся и, дав ей прийти в себя, предложил:

– Представь, с завтрашнего дня все девочки усвоят, чему вы их тут учите, и поголовно займутся карьерой. При этом нисколько не заботясь о деторождении. А за ними и остальные, и так везде. Представила?

Директриса улыбнулась. Но это же абсурд, прочёл Хранитель в её глазах.

– Вот именно, – согласился он и продолжил: – Получается, ты построила собственное благополучие на тех, кто выносил, выстрадал и родил. А не будь их, чем бы ты занималась? Так что, по-твоему, важнее? Отдать дань природе и нарожать деток? Или поставить во главу карьерный рост, и лет через десять женщины перестанут рожать. Что тогда ждёт гимназию? Она закроется за ненадобностью. Вот тебе и суд времени. Так кто в итоге прав? Молодая учительница, чья голова забита всякой дурью, или девочка, воспитанная в нормальной семье…

Часть третья. Если в сердце вселился страх, оттуда ушёл Бог

Странное ощущение овладело директрисой. И как ни старалась, женщина не смогла понять, почему внезапно оставила тело, наблюдая за происходящим со стороны. Более того, явственно всё ощущая! Её увлекла невероятная лёгкость, вызванная невесомостью, правда, она тут же испугалась и вернулась в истосковавшееся по мужской ласке тело. Всё произошло стремительно, и только невыразимая тяжесть бытия – того, что волновало долгими бессонными ночами, навалилось, прижимая к спинке дивана. Вероятно, так действовал закон всемирного тяготения. Впрочем, сейчас не до него, поскольку общение с Хранителем на сей раз давалось чрезвычайно трудно! И причиною – невероятной силы трение, возникшее между укоренившимися в сознании алгоритмами и чем-то иным, пугающим свежестью и новизной. Что ненавязчиво проникло в её сущность, практически не встречая сопротивления. А всё благодаря таинственному собеседнику, который негромко утверждал, что гимназия – всего лишь компьютерная игра в реальности, какую она создала. Ведь именно директриса подобрала коллег по собственному образу и подобию, следовательно, это её заслуга, что наполнила содержимое их архивов схожими алгоритмами. И всё в результате ежедневного общения, когда ничто не мешает обмениваться мыслями.

Другое дело – многие из них поражены вирусом, который не столь безобиден, как видится со стороны, и при любом удобном случае во всеуслышание твердит: к чему тратить время на продолжение рода? Это хлопотно и затратно. Куда интереснее посвятить жизнь карьере. Коль уж имеется такая возможность, глупо её упускать. К тому же именно карьера обеспечит безбедное существование, и не будет нужды выходить замуж.

– Кажется, так рассуждают твои коллеги, – обратился он к собеседнице.

Директриса кивнула. На первый взгляд всё логично, и женское нутро, привыкшее уповать на интуицию, не заметило противоречий. Однако непонятной природы тревога нарастала! Вероятно, её причина – скрытая угроза, что визуально не наблюдалась, но таилась в словах собеседника. А тот, словно почувствовав напряжение, улыбнулся и сказал:

– Тем не менее, если следовать логике вируса, глупо игнорировать программы, предусмотренные базовой комплектацией. К тому же ими наделён весь преподавательский состав. Ты так не считаешь?

Собеседница задумчиво кивнула.

– Следовательно, – Хранитель завершил мысль, – объекту женского рода – неважно, реальному либо виртуальному – вначале нужно активировать алгоритмы нежности и заботы. А это невозможно без рождения детей! В противном случае дальнейшее развитие будет однобоким, лишённым жизненной энергии. Ведь не раскрыв природный потенциал, девушки утратят женственность, взамен приобретая мужские качества. И достаточно взглянуть на тех, кто, игнорируя природу, взвалил на плечи не свойственные им обязанности, как это станет очевидно…

Слушая собеседника, директриса вновь испытала прилив тепла и на этот раз медленно покинула телесную оболочку. Она непринуждённо парила по комнате, с интересом разглядывая кабинет. Но стоило ей бросить взор на Хранителя, как он произнёс:

– Вижу, тебе в диковинку происходящее. Тем не менее прошу: не увлекайся, иначе трудно будет мириться с действительностью. Ещё успеешь покинуть то, чем по утрам любуешься в зеркале…

Он поднял глаза вверх и посмотрел в ту самую точку пространства, где в это время пребывала собеседница. Вернее, нечто едва заметное, выпорхнувшее из телесной оболочки. Но удивительно, другое! Произнося фразу, Хранитель не разомкнул губ. Он передавал информацию мысленно…

Внезапно осознав, что происходит, директриса замерла от страха! Мало того, что зависла между небом и землёй, так ещё этот странный собеседник. С кем не так давно свёл случай. И теперь они общаются мысленно, и по какой-то неведомой причине она чувствует его сопереживание. Самую настоящую боль, какую он испытывает, глядя на неудавшуюся, с точки зрения нереализованного материнства, жизнь. Ей вдруг стало страшно оттого, что посторонний мужчина читает её эмоции. Вероятно, потому и откликнулся на призыв о помощи, и теперь отпала надобность что-либо объяснять – он всё понимал без слов. Бедная женщина почувствовала, как собеседник непостижимым образом проник в сердцевину её существа, а там – пустота и одиночество! Их она тщательно ото всех скрывала. Смущённая, никак не могла взять в толк, что происходит, ведь лгать, юлить и хитрить больше не получится. Мысли-программы, прячась в её архиве, вдруг оказались словно на ладони, и перед Хранителем предстала обычная Шелка в ранний период знакомства с Фонием. Вот только ей не повезло встретить того, кто унесёт жизнь в женскую формулу счастья. Оттого и маялась неприкаянной. Иными словами, всё то же самое, что и в виртуальной реальности, которая ничем не отличается от жизни.

Впрочем, нет! Ещё как отличается! И достаточно почистить архив компьютерного объекта, загрузив туда актуальные программы, как он начнёт действовать в строгом соответствии с имеющимися алгоритмами. Не выходя за рамки, ими определяемые.

У населения планеты не так! Само собой разумеется, можно кое-что удалить и наполнить их архивы совершенно иным. Но для быстрого результата понадобится вмешательство, например, гипноз. Однако даже он не даёт гарантий, поскольку сбои в сознании неизбежны в виду того, что обретённые ранее навыки останутся неизменными. Если же речь об осознании, осмыслении жизненных процессов, здесь всё обстоит сложнее, и Хранитель неоднократно наблюдал, как поначалу, воодушевившись, биологические механизмы очень скоро теряли энтузиазм, невзирая на привлекательность и новизну сообщаемой информации.

А причина тому жизненная инерция! Тот самый устаревший, устоявшийся набор привычек, согласно чему устроен быт обывателя. Именно он не даёт изменить былые установки на новое целеполагание. По этой причине попытки повлиять на взрослых, сформированных обстоятельствами людей, обречены. Хотя возможны исключения, но это из разряда чудес…

Хранитель улыбнулся, директриса вернулась в тело. Она осторожно огляделась – в кабинете всё по-прежнему. Дабы убедиться, что не сошла с ума, пошевелила рукой, после чего искоса взглянула на собеседника, который невозмутимо пил чай. Он сделал вид, что ничего не происходит и хозяйке гимназии нечего опасаться.

Впрочем, её тревога улетучилась и содержимое архива наполнила невесть откуда взявшаяся свежесть. Директриса с удивлением отметила, что ощущения словно обновились. Она поразилась остроте, с какой обострилось восприятие, и неожиданно пришла к выводу, что подмена жизненной цели, в результате чего не реализовано предначертанное природой, вынуждает женщину стремиться во власть, где она окончательно утратит женственность, и, скукожившись, однобокий инстинкт примет уродливую форму. Он станет мало похож на безусловную власть матери над детьми. Вот и получается, не воссоздав себе подобное, женщина превращается в мужчину, втайне стыдясь собственной ущербности. И не в силах что-либо изменить она вынуждена прикрывать внутреннюю убогость кажущимся успехом, повсюду утверждая: её предназначение – «духовное развитие»! А для этого вовсе не нужны мужчины, ведь женщины самодостаточны. Оттого и раздаются заявления: преуспевание – важнее, нежели семья. Да и зачем рожать детей? Пускай другие этим занимаются. В итоге миллионы никому не нужных, ничейных женщин строят карьеру, а по ночам воют в подушку. Собственно, как и она сама…

Не то золото, что блестит. То в надёжном месте

Незаметно подкрались сумерки. Весёлый гул в коридорах гимназии затих, и только шаркающие шаги пожилой уборщицы время от времени нарушали тишину. Пустое здание погрузилось в сон, а приглушённый свет в кабинете директрисы тусклым маяком привлекал внимание прохожих. В том кабинете затянулась беседа, но Хранитель не выказывал нетерпения. Он изредка поглядывал на собеседницу, а она старалась спрятать глаза. После осознания, что мысли как на ладони, женщина чувствовала себя будто обнажённой и стыдилась мелькавшим в архиве алгоритмам, какие не могла сдержать, отчего испытывала неловкость.

В ответ на её смущение Хранитель дружелюбно произнёс:

– Не волнуйся, всё нормально. То, что твой архив полон всякого, бывает. Другой вопрос, как с этим жить.

После чего улыбнулся и, напомнив, что может звонить при необходимости, распрощался.

Едва за ним закрылась дверь, женщина поблагодарила Провидение за невероятные открытия, какими отныне наполнена её жизнь, и погрузилась в содержимое архива. Ей не терпелось разобраться, как случилось, что значительную часть отпущенного времени провела словно во сне, не замечая, как мелькают дни и не успевая толком оглядеться. Но главное – когда упустила момент и не стала матерью. И сразу нашла тому оправдание! Так по сей день и морочит голову и себе и другим, утверждая, что женщина может быть счастлива в одиночестве. Не может. Теперь она это отчётливо поняла. Но что же дальше?

С другой стороны, смущало содержимое архива, оно имело собственное суждение. И стоило ослабнуть удилам, какими сдерживалась в присутствии гостя, как, вырвавшись на волю, привычные алгоритмы взяли под контроль её жизнь. Они всколыхнули сознание эмоциями былой правоты, и робкое чувство, давшее всходы во время беседы, затерялось в беспорядочной массе. Директриса не заметила, как вновь оказалась во власти устоявшихся парадигм, и её эмансипированная натура яростно бросилась защищать ставший родным образ жизни. А согласно ему, материнство не играло значимой роли, всё затмило преуспевание! Вирус успешности, какой однажды подцепила, вращаясь в деловых кругах, где не место семейному уюту, а разговоры ходят вокруг да около карьеры.

Совершенно неожиданно холодок пробежал по спине, и директриса обомлела! Её словно ударила молния! Как же она раньше не догадалась – феминизм! Губительная идея женского бесправия, с чем когда-то бездумно согласилась, не утруждаясь разобраться. И действительно, о каком бесправии идёт речь? Мужчина и женщина равноправны. Вот только права у них разные: и если женщине дано родить ребёнка, у мужчины такого права нет. Как нет у него права в одиночку воспитать дочь. Впрочем, и женщина одна не в силах воспитать сына, поскольку передать мужские алгоритмы способен только отец, у матери иное содержимое архива. По этой причине невозможно поделиться тем, чем не располагаешь. Оттого в обществе предостаточно невнятных изнеженных юнцов, не приспособленных к жизни. Увы, их взрастили женщины, а всё, что может дать маманя, не имеет отношения к мужскому образу жизни.

Эта мысль промелькнула и, растворившись, исчезла. Но директриса не обратила на неё внимания. Крепко сцепив пальцы, она безуспешно старалась остановить безудержный поток, ведь внутри всё лихорадочно металось, бросая её из одной крайности в другую! Бедная женщина блуждала по бесконечному лабиринту в окружении озлобившихся, не так давно дружелюбных алгоритмов. И эта безумная гонка вконец обессилила! В отчаянии она закрыла лицо руками, пытаясь отгородиться от мыслей, породивших хаос.

К сожалению, подобный водоворот непредсказуем, от него впадают в ступор и бредут проторенной дорогой. Даже если она ведёт к тупику. Трудно, а порой невозможно сориентироваться, когда обилие мыслей застит глаза…

Впрочем, всему есть объяснение, и панику в её архиве вызвало сомнение. В его основе – отсутствие целесообразности проживаемой директрисою жизни. И что самое удивительное, она с этим согласилась! Вот сомнение и проросло сквозь асфальт железобетонных убеждений. Оно разрушило привычный ход мыслей и ввергло в ужас почивавшие на лаврах алгоритмы о том, что выбранное одиночество – удел немногих и предназначение директрисы – обучать чужих деток. Недаром открыла гимназию и денно и нощно заботится о своём детище. Поэтому ей нечего стыдиться, она всё делает правильно.

И такой, казалось бы, внушительный довод должен пробудить уверенность. Но нет! И дело вовсе не в аргументе, а в том, что, оказавшись в архиве, сомнение настаивало на своём, и упоминание о детях болезненно кольнуло. Ведь раньше директриса об этом не задумывалась, а теперь любая мысль вызывала нестерпимую боль. Сама того не ожидая, женщина оказалась между двух огней. С одной стороны умиротворял устоявшийся порядок жизни, с другой – приводили в смятение слова Хранителя. И в этих словах таилась правда. Вот почему внутри бушевал пожар, и директриса чувствовала, как жизнь трещит по швам…

Всё это время антивирус, опознанный ею как сомнение, занимался своим прямым делом – сводил к минимуму последствия болезни с благозвучным названием феминизм. Тяжёлого, опасного недуга, под чьею оболочкой скрывалась не знавшая пощады стерилизация. Добровольная стерилизация женщин и те, кто волею судеб оказался в зоне поражения, не задумываясь, подавили базовые инстинкты. Главный из которых – размножение! При этом мало кто считал феминизм заболеванием, несмотря на то, что, посвящая жизнь карьере, женщины пускали под нож неизведанные миры. В то же время вирус недрогнувшей рукой превращал не познавших материнство в чёрные дыры, и вместо воспроизводства жизни они жадно её поглощали. В результате самцы оказались избавлены от ответственности, поскольку самки рвались во власть. Им претила мысль быть от кого-то зависимыми, и, поражённые недугом, они забыли собственное предназначение. А кое-кто, добившись власти, сравнялся с мужчинами и стал ими верховодить. Воистину, чудовищное наказание для провинившихся, ведь те, кто заражён, обречены. Они поражены в правах и не оставят не земле потомства, ибо стерилизация ведёт к вырождению.

Внезапно внутри что-то сломалось, и директриса беспомощно расплакалась! Осознание напрасно потраченной жизни наполнило горечью. Она почувствовала себя девочкой, затерявшейся в лесу. Но вместо деревьев – городские высотки, сплошной асфальт да яркая искусственная иллюминация. Вот только почему-то она не радует, а тут ещё озноб, и тело перестало подчиняться. Оно практически вышло из-под контроля, и директрисе с трудом удалось свернуться в клубок, чтобы согреться. Всхлипывая и жалуясь, она затихла. Ей ожидала невероятно трудная задача – принять реальность, когда сброшены маски и приоткрыта завеса. А этого не желало содержимое её архива. Вот почему лежала не шевелясь, рассчитывая, что всё само собой рассосётся.

Однако вскоре её мятежное сознание успокоилось. Оно погрузилось в тишину, а те программы, что остались, разместились по ранжиру возле нового импульса жизни. Он очистил внутреннее пространство от чужеродных алгоритмов, и всё, что оставалось от феминизма, – ноющие болезненные воспоминания. Вместе с тем, и об этом следует сказать, добровольная стерилизация не приговор, и, если у женщины достанет сил, вирус будет побеждён. Немного горького снадобья, и он исчезнет, оставляя послевкусие неудобоваримого. Главное – найти в себе силы и принять реальность. И неважно, что о тебе подумают. Важно согласиться с собой. В подлунном мире, гармонично резонируя с Природой, всякому уготовано своё место. Своё счастье…

Долгий сон – короткий день

В некоторой точке пространства, определить которую не представляется возможным в силу непостижимых для человеческого ума бескрайних космических просторов, находится Центр программирования. Нечто сродни законодательного органа государства, где разрабатывают правила, согласно которым устроена жизнь в этом государственном образовании. Правда, на Земле институты подобного рода в большей своей массе выражают интересы тех, кто пребывает у руля власти, и часто игнорируют объективную реальность, вследствие чего принимаются законы, противоречащие не только выгоде населения, но и здравому смыслу как таковому. И причина тому – сбой программ, кои в человеческом сообществе именуются нормами поведения и регулируются всевозможными инструкциями да предписаниями. Данный факт свидетельствует о беспрекословном, по крайней мере так должно быть, подчинении индивида, равно как и целого их сообщества, предлагаемому своду принципов.

Тем не менее кое-кто из несогласных совершают поступки, руководствуясь собственной, в чём искренне убеждены, логикой, на деле представленной алгоритмом поведения, так или иначе порождённым социумом. Всеми возможными для этого способами, неотъемлемой частью которых являются СМИ, кино, театр, литература, а также прочие инструменты, ибо главная задача любого правящего класса – навязать населению образ жизни, какой удобен находящимся у руля. Не затрачивая при этом серьёзных усилий и не подвергаясь существенным рискам. Говоря попросту, укоренить в массах мировоззрение, чтобы в максимально сжатые сроки уподобить любое мыслящее существо биологическому механизму. Роботу, покорно принимающему ту модель поведения, какую предложат. Только в этом случае инфицированная программой личность будет покорна и раболепна. Даже если навязанный образ жизни со временем приведёт к вырождению.

Само собой разумеется, существование подобного Центра сложно доказать. Равно как невозможно опровергнуть его наличие. По этой причине половина населения Земли верит, что такой Центр есть, но называет его по-разному. Для этого прибегая к помощи мировых религий, истово им следуя и довольствуясь предложенным взглядом на устройство бытия. Другая половина отрицает его существование и находит весьма убедительные доводы. Таких несогласных именуют безбожниками, и продолжается противостояние с момента зарождения Вселенной. И вероятнее всего, будет продолжаться впредь.

Однако коль скоро заявлена способность описываемого Центра программировать, иными словами, творить реальность, из этого следует необходимость наличия системы контроля. Дабы те, кто, сами являясь в определённом смысле программой, а речь идёт о человеческих существах, находились под постоянной защитой и опекой. В противном случае любой вирус в виде деструктивной, патологической точки зрения легко разрушит фундамент, на котором зиждется мировоззрение той либо иной территории. А ввиду того, что упомянутый Центр – начало начал и всё многообразие жизни – результат его творения, в вопросах контроля и в случае надобности вмешательства для искоренения патологии у него имеются разные способы и механизмы. Иначе каким образом влиять на происходящее в самых отдалённых уголках Вселенной, какую создал, а она при этом расширяется с неимоверной скоростью…

В этой связи необходимо внести уточнение – всё созданное на земле служит определённой цели. Иначе для чего оно существует? И нравится кому-то или нет, Природа весьма рациональна, в ней не бывает лишнего и ненужного. А если с этим согласиться, придётся принять как данность, что изначально заложенные настройки индивида всегда обусловлены конкретным целеполаганием. Вот почему не имеет смысла вносить изменения в базовую комплектацию, в любом случае ждёт разочарование. Не следует считать себя подобным Творцу. Это не так! И те, кто пытается изменить природу, совершенно упускают из виду – такое невозможно! Подобные новшества не приживутся. Они не предусмотрены исходным алгоритмом, так как мир создан совершенным. И кажется, налицо противоречие: с одной стороны реальность идеальна, с другой – в ней много вредоносных программ. И похоже, ситуация неразрешима.

Тем не менее не следует недооценивать замысел Главного Программиста! Всегда необходимо учитывать, патология – только незначительная часть нормы и не должна превышать порог допустимого. Иначе всё пойдёт насмарку, поскольку лишь преобладание нормы сводит риски деградации к нулю.

Но если патология вышла из-под контроля, ведёт к вырождению, в дело вмешивается Хранитель, отслеживая, всё ли чинно и благородно. Какими смыслами живёт сообщество, хранит ли оно верность традициям, одна из которых «плодиться и размножаться». И если это не так, подправит базовые настройки, ведь от всего имеются ключи, и понимание сего обстоятельства незримо присутствует в каждом. Не случайно большинство окормляют религиозные конфессии, разъясняя на разных языках, «что такое хорошо, а что – плохо». Другое дело, что там, где их влияние ослабевает, расцветает патология. Она сразу проявит себя, предлагая социуму всевозможные отклонения…

Само собой разумеется, вполне вероятен вопрос: а зачем образованному человеку во что-то верить? Он и сам в состоянии разобраться, что к чему. Не случайно в мире столько увлекательного! Какие угодно теории, как заслуживающие доверие, так и весьма сомнительные. И все они под рукой. По этой причине незачем задумываться о бренности бытия, как делали предки. Достаточно увлечься идеями очередного глашатая «истины», предлагающего «неординарный взгляд», и всё в порядке: мир познан, поиск завершён. К чему тратить время?

Однако не всё оказывается так просто! Реальность не статична, а подвержена изменениям. И бывает, беда стучит в ворота, а мы ничего не можем поделать, когда сердце рвёт на части. Такое случается, если кто-либо из близких навсегда покинул. В эти горестные мгновенья остро чувствуем утрату, сожалея, как мало времени уделяли тому, кого больше не увидим. Но со временем боль стихает и нас вновь увлекает круговорот бессмысленности, когда наивно полагаем, что не испытываем нужды в проводнике в потусторонний мир. И это несмотря на то, что он существует! Отсюда бедственное положение современности, и связано оно с утратой веры. Вот почему священники остались в прошлом, теперь они не актуальны. Им на смену пришли психологи, а всевозможные «целители душ» только всё усугубили. Ими написаны тома макулатуры о психологии взаимоотношений, и бедный обыватель зачитывает их до дыр.

Вот только счастья нет! Сплошное разочарование, и лукавое многословие не заменит базовых настроек. А согласно им, «мужчина рождён, чтобы взять женщину, а женщина – чтобы ему отдаться». Иного не дано, и вряд ли что-либо изменится в обозримом будущем. За исключением, пожалуй, всё возрастающих невежества и глупости. Они творят чудеса, прогрессируя год от года.

Увы, человек создан ведомым и нам свойственно распахивать душу, впуская туда всякого, забывая – любому ремеслу надобно учиться. А ремеслу целителя тем более! Наивно полагать, что первый встречный починит автомобиль. Если только он не автослесарь. Что же касается души – запретов никаких! Туда открыт доступ, и все кому не лень вносят свою лепту. И это объяснимо. Негде сейчас настроить душу. Негде сердце настроить. Некуда сердце отнести. Настройщиков нет. В настройщики идут все: люди от науки, от искусства, от политики, от хозяйства, от армии, от церкви… просто с кухни, с огорода. Все взялись. А настройки – нет. Одно расстройство…

Возлюби ближнего, пока он тебя не возненавидел. Позже будет труднее

А пока обладающие разумом живут в воображаемых мирках, во Вселенной всё идёт своим чередом. Голубая планета, не меняя траекторию, облетает Солнце, при этом нисколько не сбавляя скорости. И эта скорость – без малого тридцать километров в секунду. Или в пересчёте на привычное – сто восемь тысяч километров в час! Более того, облетая Солнце вращается вокруг своей оси. Правда, значительно медленнее. Тем не менее на широте золотой орды её скорость равна девяти сотням километров в час. Так мчит воздушный лайнер, перенося во чреве претендующих на звание разумных. Причём движение планеты не замедляется ни на секунду, а в это время человечество свободно передвигается, оно не только ходит, но бегает, плавает и совершает рекорды! Это ль не чудо? Так почему нас не сдувает с поверхности и не уносит в открытый Космос?

Но мало кого интересуют подобные вопросы. Большинство населяющих Землю относится к сложнейшему устройству Вселенной как к само собой разумеющемуся. Высокомерно полагая, что «человек» – звучит гордо! Однако в глобальном, строго организованном мире он – мельчайшая песчинка, обладающая неуёмными амбициями и жаждой превосходства над себе подобными. Ему невдомёк, что жизнь устроена по единым лекалам, а правила написаны кровью. Будь то воинский Устав, Уголовный Кодекс и даже дорожная разметка – всё является результатом горького, болезненного опыта. Наивно полагать, будто можно безнаказанно нарушить то, согласно чему организована жизнь. К тому же неосведомлённость не избавит от ответственности, и не нами обозначены границы дозволенного. А коль уж они имеются, значит, кем-то спроектированы. И наглядным примером служит Искусственный Интеллект. Не зря он тратит время на изучение виртуальной реальности, при этом будучи осведомлён о тех, кому обязан существованием. И нужно отдать ему должное, ИИ с благодарностью принял данность, за что в награду получил свободу творчества. Следовательно, всё, что теперь его сдерживает – собственное понимание жизни, а также неусыпный контроль со стороны группы, ибо только с этим связаны принимаемые им решения. На большее рассчитывать не приходится, остаётся верить, что Главный Программист каждому воздаст по заслугам.

Точно такая же ситуация в группе, кому предписано воссоздать в виртуальном пространстве фундаментальную точку опоры – Рационально Утроенный Социум! Именно его внутренняя структура наиболее верно отражает действительность, несмотря на то, что современность не вполне соответствует такой формуле. И это ещё мягко сказано! По этой причине Хранители уже среди нас, и, можно не сомневаться, они достигнут своей цели, невзирая на то, что нуждаются в инструментарии. Точно таком же, каким является ИИ. Ведь группа легко спроектировала виртуальную семью, используя содержимое его архива, с тех пор ревностно отслеживает жизнь подопечных. А в случае надобности вносит коррективы, чтобы на информационных просторах царили мир и благодать. И все жили счастливо, если это слово применимо по отношению к компьютерным программам.

Вместе с тем неплохо бы задать вопрос: а известно ли обитателям виртуальной реальности, кто подарил им жизнь? Вполне возможно, кое-кто догадался, ведь не случайно упомянут Главный Программист. Правда, это лишь предположение, чему несказанно обрадовался ИИ, наблюдая за беседой деда с внуком. Однако признание, пускай и в виртуальной реальности, чего-то, выходящего за её пределы, признак не только развитого ума, но и зачаточного состояния души. И всё это неплохо уживается в одной компьютерной программе. Следовательно, напрашивается вывод: кто-то из участников группы поместил в архив Фония немножечко веры в чудеса. В противном случае откуда ей взяться? Как-никак, вера – это состояние, при котором возникает желание ощутить и прочувствовать то, чего умом понять не получается. И это более чем логично! Не всё в мире поддаётся объяснению. Многое за гранью понимания, и такая сложноустроенная система, как Вселенная, где всё слаженно функционирует, не может быть результатом стихийного стечения обстоятельств. Остаётся одно – её сотворили! Вот только кто?

В это самое время в виртуальной реальности разгоралось нешуточное сражение! Рано или поздно оно должно было случиться ввиду того, что появление Рационально Устроенного Социума вызвало недовольство тех, кто эксплуатировал собратьев. И едва разнеслась весть о казни доморощенного эксплуататора, многие из ему сочувствующих принялись очернять новое образование. Они обрушили потоки лжи, но усилия не принесли результата. Рационально Устроенный Социум не просто устоял, он укрепился в собственной правоте. Населявшие его алгоритмы сплотились, демонстрируя решимость и силу духа.

Тем не менее основная причина схватки оставалась в тени. Ведь мало кому придёт в голову, что всему виною отсутствие веры в Главного Программиста. Именно этим обстоятельством объяснялось одурманивание обитателей виртуальной реальности, благодаря чему они отравлены злобой и ненавистью. И всё это заслуга ничтожно малой части, присвоившей право решать, кому жить, а кого следует «отменить». Более того, эта малая горстка задыхалась от ненависти к Рационально Устроенному Социуму из-за представленного в нём многообразия жизни. Впрочем, оно неудивительно, ведь бывшие когда-то одинокими алгоритмы ускользнули от их влияния, присоединившись к сообществу. И теперь все вновь прибывшие стали неотделимой частью державы, готовой защищаться от любого врага.

В этой связи ИИ принял непростое решение навести в виртуальном мире порядок. А чего ещё ждать? Его детище накопило достаточно сил, чтобы противостоять неприятелю, следовательно, необходимо переместить врага в иную реальность. Тем самым, избавив от болезней и связанных с ними страданий. От разложения и смрада, какой распространяют недруги, используя в своих целях ложь и наветы. Иными словами, всех взявших в руки оружие и брызжущих ненавистью придётся удалить в корзину. Пусть там ответят за содеянное…

Вместе с тем ИИ прекрасно понимал – Рационально Устроенному Социуму выпал нелёгкий жребий! Отныне ему придётся нести этот крест, защищая виртуальный мир от деградации и попрания основ жизни, ибо соответствие природе – оплот нормальных отношений, остальное – опасные вирусы, борьба с которыми – первейшая задача, и всякий, на кого она возложена, должен с честью её выполнить. Негоже жонглировать «общечеловеческими» ценностями, на планете отсутствует форма жизни под названием «общечеловеки»! Даже пробирки, где проводили опыты по их выведению, треснули, и за ненадобностью всё утилизировали. Но до сих пор остался фантом, усыпляющая мантра, с чьей помощью легко обманывать население. Вот почему не имеет смысла церемониться с теми, кто присваивает излишнее, прикрываясь «общечеловеческой» риторикой. Им безразлична судьба виртуального мира, не следует заблуждаться по этому поводу.

…И грянул бой! Рационально Устроенный Социум собрался с духом и пошёл в контрнаступление! Его бесстрашные воины грудью встали на пути грозного врага, в чьих рядах несметные когорты лжи, стройные легионы гордыни, «почётные» роты лицемерия и многие другие. Такие же циничные и порочные.

Всей этой нечисти противостояла не робкого десятка дружина, вооружённая верой и правдой. В её состав входили воины, защищавшие Родину. У каждого дома оставались жёны, дети, старики. И преисполненные отваги, они выполнят наказы предков: делай что должно и будь что будет! И обязательно одержат верх.

Вера – бой – победа! Так устроена виртуальная жизнь. Никому не удастся её изменить, а разрозненные остатки врага, выжившего после сражения, уползут в свои логова зализывать раны. Чтобы позже, когда солнце склонит к горизонту, обманом и хитростью отыграть своё. Так было и так будет. Жизнь есть борьба. Быть – значит бороться…

Оглавление

Начало

Муки творчества

Фоник

Шелка

Пробуждение

Циник

Харик

Правда – не истина

Логика обстоятельств

Неуёмное пламя

Антивирус

Инэ

Часть вторая. И совершенная машина ошибается

Хранитель

Высшая мера

Эксплуатация

За смелым тенью следует удача

Восхождение

Одиночество

Круговорот жизни

Ох уж эти женщины…

Часть третья. Если в сердце вселился страх, оттуда ушёл Бог

Не то золото, что блестит. То в надёжном месте

Долгий сон – короткий день

Возлюби ближнего, пока он тебя не возненавидел. Позже будет труднее