Твой яд мне по вкусу [Анастасия Полянина] (fb2) читать онлайн

МАКСИМ

Я одним глотком осушил свой бокал с бурбоном. Ворот рубашки давил на мою шею, и я расстегнул верхнюю пуговицу, чтобы ослабить это стеснение.

Затемненная вип-ложа ночного клуба начинала вызывать у меня легкий приступ клаустрофобии, и я вышел на балкон. Оглушительная электронная музыка сотрясала воздух, наполненный хмельными парами и запахом пота, заставляя людей вдыхать его и поддаваться танцевальной волне. Стробоскопы, излучающие яркий белый свет, создавали эффект отрывистости движений. Это выглядело как-то сюрреалистично.

Я посмотрел на оживленный бар. Два ретивых бармена молниеносно обслуживали клиентов, удовлетворяя их алкогольные потребности. Барная стойка была окружена веселящимися людьми — они много пили, громко разговаривали и активно жестикулировали, некоторые пьяно пританцовывали.

Мой взгляд остановился на девушке, которую мне не доводилось встречать в этом клубе. Я был тут завсегдатаем и имел знакомство почти со всеми присутствующими — так или иначе. Но она оказалась здесь однозначно впервые. И я бы не сказал, что это место ей подходило. Она ерзала на высоком стуле, пытаясь принять непринужденную позу, но выглядела все равно какой-то скованной. Со своего места я не мог разглядеть ее лица, потому что она сидела спиной в мою сторону. Мне виднелись только очертания ее хрупкого тонкого тела в облегающем черном платье с открытой спиной и длинные светлые волосы, перекинутые на левое плечо. Одной рукой она медленно помешивала соломинкой коктейль в бокале, а в другой держала телефон со светящимся дисплеем. Что-то в ней притягивало мой взгляд, почти гипнотизировало…

— Неплохой экземпляр. Но простовата для тебя, бро, — мой друг Стас хлопнул меня по спине, заметив мой интерес, и встал рядом со мной у балконного ограждения. Он покачивал головой в ритм музыке и пьяно ухмылялся, поглядывая на меня.

— С каких это пор ты стал знатоком моего вкуса, Стасян? — спросил я, стараясь не отрывать глаз от застенчивой девушки у бара. Черт, мне хотелось посмотреть на ее лицо.

«Повернись…»

— Я слишком долго тебя знаю, Макс, — сказал Стас и подпихнул меня своим плечом.

Я хотел закатить глаза, но боролся с этим желанием, чтобы не потерять из виду загадочную незнакомку. Мой взгляд словно примагничивало к ее изящной спине и струящимся волосам.

«Повернись, девочка…»

— Что бы сказала Элла, если бы заметила твой интерес к другой женщине, а? — продолжил поддразнивать меня Стас.

Не успел я ответить, как ощутил мягкое прикосновение женской ладони к своей спине.

— Макс, может, поедем уже к тебе? Я что-то устала сегодня… — игриво прошептала Элла мне на ухо.

Я, не глядя на нее, достал из кармана джинсов ключи и протянул ей.

— Езжай пока. Я буду позже. Джакузи в твоем распоряжении, если хочешь расслабиться, детка.

Стас справа от меня весело хмыкнул, а Элла без лишних вопросов приняла из моих рук ключи от квартиры. Я, наконец, оторвал взгляд от объекта своих наблюдений и посмотрел на роскошную даму рядом с собой. Это было определенно то, о чем может мечтать притязательный мужчина: точеная фигура с плавными женственными изгибами и идеально красивое лицо, обрамленное вьющимися каштановыми волосами. Ах, да. Еще она была просто дикой кошкой в постели. Ну вообще-то, Элла являлась дежурным вариантом для меня, когда хотелось потрахаться, а «окучивать» новую телку было лень. Мы знали друг друга чуть больше года и встречались с ней время от времени на тусовках, после которых обычно я увозил ее в свою берлогу. Элла никогда не возражала против такого характера отношений.

— Я буду ждать тебя, малыш, — она поцеловала меня в щеку и, призывно покачивая бедрами, устремилась вниз по винтовой лестнице — в гущу двигательной активности. Я следил за тем, как она грациозно пробиралась через толпу танцующих людей и постепенно потерялась из виду.

— Наверное, в Элле есть что-то большее, чем горячая задница, раз ты с такой легкостью даешь ей ключи от своего пентхауса, мужик, — заметил Стас.

— Ты же говоришь, что знаешь мой вкус. Тогда ты должен быть осведомлен, что горячей задницы, ну и пары упругих сисек, — вполне достаточно. На неделю или две, — усмехнулся я.

Стас дьявольски заржал. Придурок.

Мои глаза снова обратились к белокурой девушке у барной стойки. Она уже не казалась скучающей и весело общалась с каким-то парнем. Он что-то говорил ей, склонившись над ее ухом. Она хихикала. Мои руки почему-то рефлекторно сжались в кулаки. Что за черт?

«Ну пожалуйста, дай мне посмотреть на тебя…»

— Хватит пялиться! — раздражительно сказал Стас, — Пойдем выпьем!

Я нахмурился и посмотрел на друга.

— Да, пойдем.

Пока я возвращался в нашу «випку», мне хотелось стряхнуть с себя въедливый образ этой стройной блондинки. Что меня так привлекло в ней? Я ведь даже не видел ее лица… Это был необъяснимый магнетизм. На каком-то глубоком уровне я чувствовал, что мои глаза были созданы для того, чтобы смотреть на нее.

Когда я обернулся, чтобы взглянуть еще раз, ее уже не было за баром. Сверлящее чувство опустошения пробралось в мое нутро…

МАЙЯ

«Так, Майя, соберись. Это просто еще одно собеседование. Ты справишься. У тебя нет другого выбора. В отличие от твоего потенциального работодателя…»

Я быстрым взглядом обвела просторную светлую приемную, в которой собралось несколько претенденток, включая меня. В мое сердце закралось тянущее ощущение неуверенности в себе.

Напротив меня — блондинка вопиющей красоты с совершенно нескромным декольте и бесконечными ногами, едва прикрытыми мини-юбкой. Она хлопала нарощенными ресницами и выстукивала по экрану телефона длинными наманикюренными ногтями.

«Не самый удачный выбор для собеседования на должность управляющего гостиничным комплексом. Слишком откровенно. Подходит больше для администрирования стриптиз-бара…»

Рядом с раскрепощенной блонди нервно жевала губу девушка — типичный книжный червь: ее неухоженные волосы были собраны в кривой хвост, на носу сидели старомодные очки с толстыми линзами, и одета она была в поношенный свитер с катышками и джинсы-варёнки.

«Снова промах. Только это другая крайность. Отсутствие аккуратности и опрятности не сыграет в ее пользу».

Прямо рядом со мной сидела девушка — нечто среднее между двумя вышеописанными кандидатками. На ней было классическое платье-футляр чуть ниже середины бедра и туфли на невысоком устойчивом каблуке. Ее волосы были оформлены в идеальный пучок, открывая лицо с безупречным макияжем. На коленях она держала папку — предположительно свое личное дело со всеми выходными данными. От нее исходила аура компетентности и решительности.

«А вот это уже заявка на успех. Она подготовилась основательно — от своего образа визуального до образа профессионального».

Волнение и беспокойство накатили с новой разрушающей силой. Эта работа должна достаться мне, чего бы это ни стоило! Было такое чувство, что у меня больше не будет блестящей возможности, подобно этой, в ближайшее время. А между тем, бабушке регулярно нужны были дорогостоящие лекарства. Да еще и Василиска осенью должна была пойти в первый класс — столько всего нужно купить младшей сестре перед началом учебного года…

Я окинула себя субъективным, оценивающим взглядом, прикусив губу. Я никогда не считала себя выдающейся красавицей. Возможно, я была мила и симпатична — этакая девчонка из соседнего двора. Но сегодня со мной все было в полном порядке: начиная с волос, уложенных элегантными локонами, и спокойного макияжа в нюдовом стиле и заканчивая моим стильным брючным костюмом, купленным на последнюю стипендию.

«Было рискованно — беззаботно тратиться на пару кусков ткани. Надеюсь, что это окупится с первой зарплаты управленца…»

От моих мыслей меня оторвал телефонный разговор соблазнительной блондинки напротив. Не то чтобы эта дама стеснялась своего общения с кем-то. Она разговаривала нарочито громко, обращая на себя недовольные взгляды своих конкуренток.

— Да, я уже тухну здесь больше часа!

…

— Может, мне просто ворваться в кабинет и заявить о себе?!

…

— Ты же знаешь, я не люблю, когда меня заставляют ждать!

…

— Кстати, я слышала, что у большого босса чертовски горячий сыночек! И он тоже вроде как работает здесь! Так что… Я бы хотела познакомиться с ним и установить тесный деловой контакт…

Блондинка манерно хихикнула в трубку, заставив меня слегка усмехнуться ее бесцеремонности…

***

Мое терпение было уже почти на исходе, а нервы натянуты как струны, когда я наконец услышала свое имя из уст секретаря:

— Майя! Савицкая! Вас ожидают!

Я сделала глубокий вдох и поднялась с места, окинув быстрым взглядом опустевшую приемную. Максимально уверенной походкой я двинулась в направлении кабинета руководителя. Сердце стучало о ребра, готовое пробить мою грудную клетку. Еще чуть-чуть, и у меня началась бы гипервентиляция от волнения. Но мне удалось взять себя в руки. Я ждала этого момента долгих три часа и шла получить свою первую настоящую работу.

…Кабинет моего потенциального непосредственного начальника Бориса Николаевича оказался, к моему изумлению, не сказать что напыщенно шикарным. Конечно, здесь чувствовалась рука талантливого дизайнера интерьеров. Отделка помещения и мебель — все из дорогих и качественных материалов. Но тут не было характерной демонстрации роскоши. Едва я переступила порог кабинета, меня окутала аура уюта и комфорта…

— Итак, Майя… Будучи такой юной, помимо высшего профильного образования по специальности «Гостиничное дело», вы имеете довольно внушительный послужной список… — сказал Борис Николаевич, пробегая глазами по моему резюме.

Я робко пожала плечами и улыбнулась. Моя рука машинально потянулась к уху, чтобы потеребить мочку и тем самым снять нервозность состояния.

«Успокойся, успокойся, успокойся…»

На вид Борису Николаевичу было около пятидесяти-шестидесяти лет, и он был очень хорошо сложен для своего возраста. Он был высок, и дорогой деловой костюм, вероятно, сшитый на заказ, скрывал поджарое телосложение. Но самое большое впечатление на меня произвело то, как его грубоватое мужественное лицо могло излучать такую искреннюю приветливость. Борис Николаевич моментально расположил меня к себе теплым звучанием своего низкого голоса и приятной мимикой. Когда он говорил, уголки его рта были изогнуты в легкой улыбке.

— Вы работали и официанткой, и бариста, и патронажной сестрой… И даже состояли в волонтерском обществе! Не буду скрывать, это впечатляет! — продолжил Борис Николаевич, качая головой.

Он встретился со мной глазами, и я почувствовала, что расслабляюсь от его доброжелательного взгляда.

— Да, у меня большой опыт… Так уж сложилась моя жизнь…

Борис Николаевич нахмурился, но это была не сердитость с его стороны. В выражении его лица читалась скорее немая заинтересованность. И я решила продолжить:

— Мои родители трагически погибли пять лет назад. Я тогда только поступила на первый курс университета. Мне пришлось взять на себя заботу о младшей сестре и бабушке…

Я старалась не смотреть на него. Обычно, когда я рассказывала историю своей жизни, я видела в глазах людей жалость. И это меня угнетало. Я не считала, что нуждаюсь в том, чтобы меня жалели. Но, решившись все-таки взглянуть на Бориса Николаевича, я не заметила той эмоции, которую привыкла наблюдать в такой момент у своих собеседников. Он смотрел на меня с… восхищением?

Борис Николаевич прочистил горло.

— Майя… Я хочу выразить вам соболезнования по поводу вашей утраты. Но также я должен признаться, что потрясен вами до глубины души. Я уважаю людей, которые не ломаются перед лицом неудачи и готовы брать на себя ответственность.

Я не могла не смутиться, услышав это. Мои щеки обдало теплом.

— Спасибо, Борис Николаевич.

— Больше всего меня интересует, как вы стали членом волонтерского отряда…

— О, это было пару лет назад! У дедушки моей подруги прогрессирующая болезнь Альцгеймера, и он вышел из дома и заблудился. Причем он умудрился так далеко забрести, что пришлось подключить волонтеров! Я просто не могла остаться в стороне. Так я и стала их членом на относительно постоянной основе.

Борис Николаевич выглядел искренне увлеченным моим рассказом, что не могло не подпитать моего энтузиазма.

— Ну а дедушку-то в итоге, как я понимаю, обнаружили, живым и невредимым? — спросил он, сверкая нетерпеливой улыбкой.

— Да! С нашей помощью его нашли меньше чем за сутки у одной добродетельной старушки. С которой он, кстати, и обрел вторую молодость! — с нескрываемой гордостью сказала я.

Борис Николаевич добродушно посмеялся. Но за доли секунды его веселость сменилась серьезностью.

— Майя…

Он не успел договорить, потому что дверь его кабинета внезапно открылась, и в помещение вихрем влетел мужчина. Молодой мужчина. Красивый мужчина. Он казался сильно взбудораженным. Его донельзя мускулистое тело было напряжено до предела, рискуя прорваться сквозь слабую защиту рубашки. Волосы цвета горького шоколада были слегка всклокочены. На широком лбу пульсировала вена. Густые брови были сведены. Ноздри раздувались. Губы сомкнулись в тонкую линию. Прежде чем отвести от него наполовину смущенный, наполовину испуганный взгляд, я заметила на его левой щеке шрам — как от глубокого пореза, идущий по линии скулы. Но этот рубец на коже не уродовал его, а скорее придавал определенную изюминку и без того выраженной мужественности этого Адониса…

— Отец, что за херня?! — пронесся по кабинету его хрипловатый вибрирующий голос.

— Максим, я занят…

— Да мне насрать!

Борис Николаевич откинулся в своем кожаном офисном кресле и принялся молча наблюдать за действиями своего сына — Максима. Тот, в свою очередь, в два длинных шага преодолел расстояние до сейфа и набрал комбинацию. Я в стеснении опустила глаза на свои колени и судорожно теребила мочку уха.

«Майя, это не твое дело. Просто отвлекись и не прислушивайся. И не вздумай на НЕГО смотреть!»

— Ты что, изменил код?! — прорычал Максим, развернувшись своим мощным телом к отцу и выпятив могучую грудь. Его глаза метали молнии.

— Это так очевидно? — спокойно ответил вопросом на вопрос Борис Николаевич. На его лице играла улыбка. Я наблюдала за этим действом исподлобья, боясь своим дыханием привлечь к себе ненужное внимание.

Максим сделал глубокий вдох носом и медленно выдохнул через рот. Его взгляд прожигал отца — еще чуть-чуть и благородная седина на голове Бориса Николаевича могла задымиться.

— По-че-му? — по слогам произнес Максим, пытаясь сохранить остатки самообладания.

Его отец наклонил голову и прищурился.

— Потому что я могу, сын.

Максим подошел к большому столу из массива дерева, за которым восседал Борис Николаевич и так резко ударил по нему ладонью, что я почти подпрыгнула на своем месте от испуга.

«Какие красивые пальцы… Черт, нет! Отвлекись!.. О, симпатичные подлокотники у моего стула!»

— Не можешь, — процедил Максим сквозь стиснутые зубы.

Кажется, его родитель терял терпение, потому что он приподнялся со своего кресла и встал, опираясь запястьями в стол. Их ожесточенные взгляды были устремлены друг на друга. Воздух в кабинете становился слишком густым.

— Выйди немедленно. И дай мне закончить собеседование. Сейчас же! — рявкнул Борис Николаевич.

Я чувствовала, как у меня затряслись поджилки. Мочка моего уха, вероятно, уже побагровела от нервных манипуляций.

Максим усмехнулся и бросил на меня короткий смертоносный взгляд, от которого я была готова провалиться сквозь землю.

«Да что ты о себе возомнил, избалованный папенькин сынок?!»

— Отлично, папа! Поговорим позже! — сказал он язвительно и вылетел из кабинета так же стремительно, как ворвался в него. От громкого хлопка двери я вздрогнула.

Борис Николаевич сел в кресло.

— Майя, я прошу простить меня за моего сына, — он совершенно невозмутимо обратился ко мне. От его раздражения уже не осталось и следа: голос был снова спокойный и ровный, на тонких губах играла любезная улыбка.

— Все в порядке. Это прошло мимо моих глаз и ушей, — солгала я и натянуто улыбнулась в ответ.

— Он бывает несдержан порой… — смутился Борис Николаевич и отвел взгляд в сторону панорамного окна, открывающего прекрасный вид на весь гостиничный комплекс.

— Это меня не касается, Борис Николаевич, — сказала я, стараясь не дать своему голосу дрогнуть. На самом деле, я до чертиком была напугана этим потрясающе красивым разгневанным мужчиной по имени Максим — сыном моего возможного босса. Что-то в его виде и поведении было таким одновременно и отталкивающим, и дико притягательным.

— Вас в полной мере устраивают условия работы, которую мы предлагаем, Майя? — спросил Борис Николаевич, отвлекая меня от мыслей о том, как в порыве ярости выпуклые мышцы Максима чуть не разорвали его белоснежную рубашку.

Я медленно кивнула. Но, кажется, моя неловкая мечтательность не осталась им не замечена.

— Мой сын умеет произвести впечатление на девушку.

«Почему он так двусмысленно улыбается?»

— Я просто…

Борис Николаевич сделал властный взмах рукой, призывая меня к молчанию, и я послушно замолчала.

— Вы приняты, Майя. Добро пожаловать.

«Это моя челюсть сейчас стукнула об пол?»

— Борис Николаевич…

Он бросил на меня пронзительный взгляд.

— Вы приняты на должность управляющего гостиничным комплексом, Майя. У вас остались вопросы, требующие немедленных ответов?

Я захлопнула рот и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Н-нет… С-спасибо, — заикалась я.

Борис Николаевич одарил меня широкой улыбкой и наклонился вперед над столом.

— Майя, послушайте. Я вижу, вы обескуражены моим стихийно быстрым принятием решения. Но все дело в том, что я привык полагаться на свою интуицию… Сейчас я наблюдаю перед собой хрупкую молодую девушку, которой на долю достались испытания. Но в ваших глазах я вижу силу воли и духа. Это, конечно, имеет прямое отношение к вашему непосредственному функционалу как управляющего. Но это больше поможет вам работать в тандеме с моим сыном.

«Что??? Работать с его неуравновешенным и сногсшибательно красивым сыном? В тандеме? Вместе? О, боже… О, нет…»

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Эта девушка… Майя… Я сразу заметил в ней что-то особенное.

Она не выглядела вычурно, как большинство дам ее возраста, и вела себя сдержанно, демонстрируя свои хорошие манеры. Возможно, она была слегка нерешительна и смущена. Но я снисходителен.

У нее удивительно добрые глаза. Они напомнили мне глаза моей матери. Такой же теплый блеск и намек на озорство. Я был честен с ней, когда сказал, что в ее глазах я вижу силу. За этим фасадом скромной труженицы определенно скрывалась перспективная деловая леди.

А мой сын… Максим… Мой мальчик…

Он, конечно, отвратительно повел себя, когда ворвался в мой кабинет. Ни капли того воспитания, которое я ему дал. Иногда мне казалось, что он никогда не поборет эту боль в своем сердце. Что с ним сделала его драма? Я не узнавал своего сына. Я хотел протянуть ему руку, предложить свою помощь и поддержку, но он был слишком горд и замкнут, чтобы принять это. Ему проще пускаться во все тяжкие, позоря нашу фамилию. Но, повторюсь, я был снисходителен. Тем более, в отношении своего сына.

Помяни дьявола…

Дверь моего кабинета отворилась, и вошел он — Максим. Я настолько устал, что даже не собирался отчитывать его по поводу игнорирования вежливого стука.

— Отец, — обратился он ко мне, встав посреди моего кабинета и сложив руки на груди.

— Валяй, сынок.

Я снял очки и положил их на стол. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать зрение. Мой сын прошел вглубь кабинета и присел в кресло напротив. Он был не спокоен, если не сказать озлоблен.

— Это правда? — спросил он, на удивление, совершенно безэмоционально.

— Смотря, о чем ты, Максик… — вздохнул я.

— Не называй меня так. Я уже не ребенок.

«Глупый юнец: для меня ты всегда будешь моим маленьким мальчиком…»

— Хорошо, Максим. Что ты имеешь в виду?

— Ты нанял мне надзирателя? — голос сына повысился, его тело напряглось в кресле. Я увидел это по тому, как он вжал руки в подлокотники.

— Ты выбрал не то определение. Я бы назвал этого человека компаньоном, помощником, боевым товарищем… Выбирай любое.

Максим наигранно засмеялся, запрокидывая голову.

— Ты издеваешься, папа? — спросил он сквозь приступ глупого смеха.

Я помотал головой.

Максим остановил свой припадок и посмотрел на меня пристально, ожидая объяснений.

— Сын, ты единственный наследник моего дела. Это не просто придорожный мотель для дальнобойщиков. Это высококлассный гостиничный комплекс с полноценной инфраструктурой. И я хочу уйти на пенсию и передать его в надежные руки. Пока что я вижу только, как ты опустошаешь бар, зажимаешь горничных в номерах и хамишь клиентам. Такое поведение противоречит деловому кодексу и вообще человеческой этике, не находишь? Это не тот тип руководителя, которого я вижу в своем кресле после себя. Твои обязанности управляющего не выполняются ни в коей мере тобой. Ты просто пользуешься своим привилегированным положением. Я хочу видеть, что ты готов работать с этим. РАБОТАТЬ, а не создавать видимость работы, расхаживая с важным видом и раздавая бредовые указания в похмельном угаре. Мне нужен достойный управленец, способный справляться с критическими ситуациями и развивать бизнес по восходящей.

Я перевел дыхание. Максим слушал меня внимательно — хоть тогда он не проявлял неуважения.

— Я понимаю, сынок, что ты пережил сильную психотравму… Но жизнь продолжается. И ты должен найти в себе силы взять себя в руки и снова двигаться вперед. Мы не в силах изменить прошлое, но мы можем повлиять на наше будущее. Твое будущее — мой главный приоритет. Был, есть и будет.

Я замолчал и посмотрел на своего сына. Он сидел в кресле, устремив невидящий взгляд вперед себя. Я знал, что внутри него в тот момент бушевал ураган эмоций и чувств. Его трагедия не отпускала его, как бы он не маскировал это за своими шумными вечеринками и неподобающими выходками. Это просто был его изощренный способ справиться с горем. Но время не стояло на месте. Я должен был иметь преемника, который возложил бы на свои плечи груз обязательств.

— Сынок?

Он поднял на меня глаза. Мое немолодое сердце готово было разорваться от того, что я увидел в них — смесь боли, отчаяния, тоски, разочарования. Я хотел, чтобы он, наконец, пережил это. Мне был нужен мой сын. Такой, каким я его помнил до ТОГО. Как бы эгоистично это ни звучало, но он был нужен мне.

— Папа… Мне жаль… Я просто до сих пор пытаюсь… У меня плохо получается…

Максим провел костяшками пальцев по своему шраму, словно напоминая себе, что ЭТО действительно произошло с ним. Он поморщился от осознания реальности и сжал челюсть.

Мне хотелось подойти и обнять своего мальчика, но я знал, что он не одобрил бы этой нежности с моей стороны. Он слишком суров и мужественен. Поэтому я просто подарил ему самую теплую и ободряющую улыбку, на какую был способен.

— Я знаю, Максим… И ты сможешь это сделать. Возможно, для этого просто понадобится чуть больше времени… Ты не должен видеть во мне врага. Я делаю все для того, чтобы помочь тебе. И тот факт, что я взял для тебя напарника — в том числе.

Максим глубоко вздохнул и расслабился в кресле. Это уже был хороший знак. Мне показалось, что я даже заметил на его лице подобие улыбки.

— Нам нужно будет разделить обязанности или… как? — спросил он.

— Она приступит к работе со следующей недели. Утром в понедельник я представлю вас друг другу. И дальше это уже только ваша коммуникация. Я даю вам полный карт-бланш…

— Она? — Максим приподнял одну бровь.

— Да. Она. Это девушка…. И у меня будет к тебе личная просьба, сынок… Постарайся быть помягче с ней и помоги влиться в коллектив. Хорошо?

Наконец, я мог увидеть, как мой сын улыбался. Мое отеческое сердце оттаивало.

— Окей, босс! Устрою для нее вечеринку посвящения!

Я только покачал головой. Этот парень неисправим…

МАЙЯ

— Ты, должно быть, шутишь, Майка?! — звонкий голос моей подружки Ольки разрывал динамик телефона и почти оглушил меня, пока я держала его зажатым между ухом и плечом и пыталась художественно оформить начинку для пиццы.

— Нет. Я не шучу, Олька… Уж не знаю, к счастью или к сожалению…

— Это же просто восторг, Майка! Ты будешь работать с самым горячим и популярным парнем в городе! Как тебя вообще угораздило-то?!

«Хороший вопрос…»

Я взяла горсть тертого сыра и постаралась равномерно распределить его по всей поверхности пиццы.

— Это не такой уж и восторг, как ты изволишь выражаться. Ты бы видела, какой он невоспитанный нахал…

— Майка, он богат. И дьявольски красив. У него есть право быть слегка чокнутым.

— Оль, ни у кого нет такого права, кроме тех, у кого имеется официальное медицинское заключение.

В последний раз оценив результат своего кулинарного мастерства, я отправила пиццу в духовку.

— Ладно… Просто расскажи мне, какой он.

Я сама не поняла, почему, но на моем лице появилась дурацкая улыбка при воспоминании о Максиме. Если отрешиться от его хамского поведения…

— Ну он… высокий… очень крепкий… У него красивые черты лица… И шрам на щеке… Блин, Олька, если честно, я была очень смущена этой сценой, поэтому старалась не смотреть на него вообще, чтобы, не дай бог, не навлечь на себя его гнев…

Я сидела на кухонном табурете, болтала ногами, как маленькая девочка, и накручивала прядь волос на палец.

— Майка, ты должна мне все рассказывать! Ты будешь мне звонить каждый день, слышишь? Я должна знать все! Это небывалое дело — моя лучшая подруга будет работать в дуэте с таким жгучим парнем, как этот Максим! Я слышала, что у девок при виде его девки готовы сбросить свои трусики!

— Это не обязательно будет здорово, — невесело усмехнулась я.

— Ты неблагодарная сучка! Я бы так хотела быть на твоем месте, дрянь!

«Люблю эту деваху за ее грязный язык! Если только не хочу его вырвать…»

— У меня просто не очень хорошее предчувствие… Я боюсь, что эта работа может стать для меня филиалом ада на земле…

Я услышала, как Олька глубоко вздохнула.

— Май, у тебя все получится. Ты супер-мега-гипер-профессионал. Ты справишься. Я в тебя верю. Просто не позволяй своим трусикам намокать при виде его. Ну или носи с собой запасные… — после этих слов Олька истерически заржала, и я не могла удержаться, чтобы не поддержать ее.

На звук моего смеха в кухню вбежала Васька — с испачканными акварелью руками и вытянутым от испуга лицом. Я улыбнулась ей и подмигнула. Василиска хихикнула и унеслась обратно к себе.

— Я не буду отрицать, что Максим — чертовски красивый мужчина, но это не значит, что я позволю себе непрофессионализм в работе с ним. Это как раз то, от чего я вполне смогу абстрагироваться. Чего не сказать о его манере поведения… Это наводит на меня панику… — рассуждала я.

— Ладно-ладно, Майка! Расслабься пока… Может, отметим то, что ты получила работу? Как насчет того гламурного клуба? Танцы, выпивка, мальчики?

Я скривилась в гримасе от этой перспективы.

— Прости, Оль… Мне хватило прошлого раза. Я тогда еле отделалась от того типа у бара… Хоть сначала он показался довольно милым, но потом начал нести какую-то сущую дичь…

— Жаль… Ну тогда жду от тебя подробного отчета о первом рабочем дне в понедельник!

***

Я благоговенно наблюдала, как моя младшая сестра с аппетитом откусывала один кусок за другим от свежеприготовленной пиццы. Жаль, что бабуле нельзя было угоститься ею — приходилось следить за уровнем холестерина в крови, чтобы не поднималось давление. Поэтому для нее я запекла куриную грудку с овощами.

— Маечка, ты такая умница. Очень вкусно, спасибо, — сказала бабушка и отложила столовые приборы.

— Но Ба, ты почти не притронулась к еде… — нахмурилась я.

— Детка, я не очень голодна…

Я посмотрела на бабушку внимательно и попыталась прочесть ее состояние. Она не выглядела более нездоровой, чем обычно. Странно.

— Ба, ты принимала лекарства сегодня? — спросила я.

Она тепло улыбнулась мне и протянула свою трясущуюся морщинистую руку, чтобы накрыть ею мою ладонь и погладить.

— Да, детка. Все в порядке. Я просто немного устала…

— Хочешь, я провожу тебя до твоей комнаты и уложу в постель? Может, заварить тебе чай?

— Ничего не нужно, дорогая.

Бабушка бросила нежный взгляд на Ваську, которая пальцами размазывала кетчуп по пицце.

— Василиска, почему бы тебе не воспользоваться ложкой? — обратилась я к младшей сестре. Она мило поморщилась и облизнула пальцы.

«Мой маленький поросенок…»

— Маечка, ты получила ту работу, о которой говорила накануне? — вернула к себе мое внимание бабуля.

Я расплылась в гордой улыбке.

— Да, я получила ее. С понедельника приступаю.

Бабушка начала хрипловато покашливать. Когда я уже вскочила со своего места за столом, чтобы броситься к ней, она остановила меня одним движением руки. И я снова осела.

— Не беспокойся, детка. Со мной все хорошо… Я рада за тебя, моя хорошая. Ты заслужила это.

— Спасибо, Ба… — я опустила глаза, вспомнив тот факт, что мне придется работать с нагловатым пижоном. Бабушка заметила мое смятение.

— Маечка, что-то не так? Ты не выглядишь сейчас счастливой…

Я попыталась выдавить из себя успокаивающую улыбку для бабули. Но у меня плохо получилось.

— На самом деле, все замечательно, Ба. Просто я немного переживаю по поводу новой работы… Не хотелось бы, чтобы все пошло наперекосяк…

— Майя, ты умная и добрая девочка, — бабуля покосилась на Василиску, — У тебя все получится, детка. Ты гораздо сильней и способней, чем думаешь про себя.

— Ба… — я начала теребить мочку уха.

Она медленно поднялась с табурета и подошла ко мне. Ее теплая ладонь легла на мою голову и бережно погладила ее.

— Просто поверь в себя, детка, — нежный голос бабушки ласкал мой слух и помогал расслабиться…

МАКСИМ

Толстозадая блондинка громко стонала, пока я вколачивался в нее сзади. Я нагнул ее прямо у кухонного острова в своей квартире. Она не возражала, что так и не добралась до моей спальни. У нее не было бы такой возможности. Она предприняла попытку приподняться, но я толкнул ее обратно и вдавил рукой в стол. Она хихикнула — этой сучке нравилась грубость. Ее волосы беспорядочно распались по плечам, и мне открылся вид ее обнаженной спины. И в тот момент в моей затуманенной алкоголем памяти всплыл образ: черное платье, оголяющее большой участок позвоночника и ключицы… Я настолько погрузился в это видение, что не заметил, как остановился в процессе.

— Эй, ты чего? — возмутилась девушка. То ли Карина, то ли Камилла. Не важно, впрочем.

Я снова начал долбить ее, с еще более яростной силой, тем самым прогоняя всплывающее наваждение…

***

Насытившись и справив плотскую нужду, я отправил даму восвояси. Она манерно надувала губы и хныкала, что вызывало у меня только раздражение. Но я не был готов делить постель ни с кем. Это тот принцип, которому я неукоснительно следовал после того, как…

Прошло почти два года. Два года с того дня, когда моя жизнь раскололась на две части — до и после.

Я чувствовал внутри себя зияющую дыру. Это была пустота, требующая заполнения.

У меня не было больше слез. Не было эмоций. Остались только воспоминания. И разъедающее чувство вины.

Я вышел на террасу и закурил сигарету. Улица была погружена в темноту. Двор моего дома был наводнён спящими автомобилями. Интересно, смог бы я когда-нибудь снова сесть за руль? Я не был в этом уверен.

Я бессознательно провел рукой по лицу — в том месте, где остался след. След моей вины. Это было клеймо на всю жизнь. Напоминание о том, что я не уберег самое дорогое, что у меня было.

Я сделал затяжку, выпустил облако дыма и закрыл глаза.

Мне нужно было отвлечься, развеяться. Я должен был попасть в окружение людей, чтобы не погрязнуть в своих мыслях и снова не впасть в забвение.

Достав из кармана джинсов телефон, я набрал номер Стаса — он всегда был готов к вечеринке, отъявленный тусовщик. Ничего, что завтра понедельник — не в первый раз…

МАЙЯ

В свой первый рабочий день я вошла в административное здание гостиничного комплекса в 8.30 утра в состоянии легкого волнительного мандража. Борис Николаевич попросил меня подождать в холле, чтобы мы могли встретиться с Максимом и все вместе подняться к нему в кабинет для официального представления нас друг другу. Я присела на диван для посетителей и терпеливо ожидала. Вдруг в парадные двери, можно сказать, ввалилась массивная мужская фигура. Я не могла ошибиться и сразу узнала в этом теле Максима. Мои внутренности скрутило в тугой узел, когда я оценила вид и состояние этого человека. Его волосы были растрепаны. Глаза закрывали солнцезащитные очки-авиаторы. Верхние пуговицы его несвежей рубашки были расстегнуты, а измятый пиджак болтался на предплечье. Он неровной походкой двигался в направлении стойки администратора и, достигнув цели, облокотился на нее. По всему помещению разнеслось его алкогольное амбре.

— Опять всю ночь «фестивалил», Максим… эм… Борисович? — кокетливо спросила девушка-администратор и открыто построила ему глазки.

— Марина, не спра… ик… шивай, — ответил Максим, заикаясь. Его тело пьяно покачивалось. Марина хихикнула над ним и наклонилось вперед, так что ее немаленькая грудь легла на стойку — прямо под нос Максиму.

— Я могу чем-то помочь? — многозначительно спросила она и соблазнительно облизнула губы, перекачанные гиалуроном.

Максим поморщился и снова икнул, прежде чем ответить:

— Пупсик… «Нарисуй» мне кофеек, пжалста…

— Конечно, Максим Борисович! — ответила Марина, сверкнув глазами. Она вышла из-за своего укрытия и направилась в сторону, как я могла предположить, служебной кухни. Максим проводил ее задницу хищным взглядом. И когда она скрылась за дверью, он снял очки и уронил голову на стойку.

«И как я должна работать с ЭТИМ?»

— Что, твою мать, ты вытворяешь, Максим?! — прогремел по холлу громогласный рык Бориса Николаевича, заставивший меня вздрогнуть от испуга.

Я была настолько увлечена лицезрением происходящего действа, что не заметила, как он вошел в здание и остановился на пороге с озверевшим видом. У меня и в мыслях не было, что этот приятный мужчина предпенсионного возраста мог быть таким устрашающим. Я невольно съежилась.

Максим поднял на него остекленевшие глаза и театрально закатил их.

— Не начинай, бать… Только не сейчас… У меня череп готов лопнуть…

— В мой кабинет! Живо!!! — прорычал Борис Николаевич.

Максим послушно отодрал себя от стойки администратора и шатко направился в направлении лифта.

Я чувствовала себя такой напуганной, что не была уверена в том, хотела ли вообще быть обнаруженной. Но Борис Николаевич перевел взгляд на меня.

— Майя, доброе утро. Рад вас видеть. Пройдемте с нами, пожалуйста, — сказал он совершенно спокойно и даже с легкой улыбкой.

«Как он так быстро переключается?»

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Я был просто взбешен! Я находился в такой, черт возьми, ярости, что хотел что-нибудь сломать! Как мой сын — единственный и любимый сын — мог позволять себе такое поведение?! Он что, пропил остатки мозгов???

— Это недопустимо! Ты совсем охренел, Максим??? — рычал я, вышагивая по своему кабинету.

Мой сын — гора мускул — стоял, покачиваясь из стороны в сторону, и беспрестанно икал. От него воняло, как от забулдыги. И выглядел он так, как будто душ еще не изобрели. Майя рядом с ним казалась маленькой, беззащитной девочкой. Она пыталась сохранять невозмутимый вид, но я заметил, как ее дрожащие пальцы нервно пощипывали мочку уха. Это не был садизм с моей стороны по отношению к ней. Я просто хотел, чтобы она увидела и оценила фронт работы. В конце концов, она могла в любой момент отказаться от этой «авантюры».

— Бать… Ну увлекся чуток… ик… С кем не бывает? — пробормотал Максим заплетающимся языком.

Я в один широкий шаг подлетел к нему и схватил за ворот рубашки, притягивая его помятое лицо к себе. Краем глаза я увидел, как Майя вздрогнула и отошла в сторону. Ее глаза судорожно бегали между мной и моим сыном.

— Увлекся? Ты увлекся??? Ты что, одноклеточное?! Ты не в состоянии следить за собой и своими действиями?!

Максим с силой откинул мои руки и посмотрел на меня свирепо. И — о, чудо — к нему вернулась способность связно выражать свои мысли!

— Отец, хватит устраивать сцену! Ты хотел представить меня моей… помощнице? — он пренебрежительно покосился на Майю, — Так сделай это, и закончим этот цирк!

Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Это далось мне с большим трудом.

— Цирк здесь устраиваешь только ты, сынок… Но ладно, я должен вас познакомить, в любом случае, — я подошел к Майе и по-отечески приобнял ее за плечи, разворачивая к своему сыну, — Познакомься: это Майя. С ней отныне ты будешь работать бок о бок.

Максим оглядел девушку с головы до ног, а потом устроил очередное шоу. Он схватил ее крошечную руку, смачно поцеловал и начал бесстыдно кривляться перед ней:

— Мадемуазель! Приятно познакомиться! Мой батенька мне много рассказывал о вас! Я был восхищен его отзывами и с нетерпением ждал нашей встречи! Надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество!

— Вот клоун… — я закрыл глаза и хлопнул себя по лбу ладонью, будучи не в силах больше выносить этот театр одного пьяного актера.

Бедная Майя смотрела на него снизу вверх, как кролик на удава, и едва дышала. Я за плечи отвел ее в сторону от своего сына. Он, как дегенеративный придурок, улыбался во весь рот. Когда между этими двумя появилось безопасное расстояние, я, наконец, смог сесть в свое кресло.

— Сегодня мы ожидаем очень важных гостей из Европы. И я планировал, что ты, Максим… — я пронзительно уставился на сына, — … лично займешься их размещением. Но как ты собираешься это сделать в таком состоянии, я ума не приложу…

— Так, может, моя НАПАРНИЦА займется этим? — нахально усмехнулся он, кивая головой в сторону Майи.

Она бросила на него хмурый, неприязненный взгляд. А потом посмотрела на меня с твердой уверенностью в глазах, дающей понять, что готова к этому.

— Нет, — возразил я, — Майя только включается в работу. Ты должен помочь ей в этом. Но, видимо, помощь сейчас нужна тебе самому…

— Борис Николаевич, я могла бы… — робко вступила в беседу Майя, но я не дал ей договорить.

— Максим, у тебя есть два часа, чтобы привести себя в надлежащий порядок. Есть какие-то идеи, как ты с этим справишься?

Он только безучастно пожал плечами.

— Имеется один способ… — снова вклинилась Майя, обратив на себя наши взгляды, от которых она на мгновенье растерялась, — Старый, дедовский… У вас ведь есть на территории комплекса баня?

Я увидел, как глаза моего сына округлились до размера блюдец, что не могло не вызвать у меня улыбки. Мне нравилось направление мыслей этой девушки…

— Конечно, Майя, есть. Финская, турецкая, русская… Какая больше подойдет? — я старался не смотреть на Максима, который уже начинал нервно шипеть носом.

— Ну нам ведь нужна максимально эффективная и быстрая реабилитация?

Я утвердительно кивнул.

— Тогда без вариантов. Только русская. И парильщик с сильной рукой.

МАЙЯ

Когда мы с Максимом спускались на лифте, я чувствовала себя крайне дискомфортно. Я была вся напряжена от пережитого только что в кабинете Бориса Николаевича.

«Ну почему я снова должна была стать свидетелем их семейной сцены?!»

Сын моего босса, мой напарник, в очередной раз продемонстрировал себя во всей красе. Но я тоже не пальцем делана и не была готова так просто отказываться от перспективной работы. Хотя моя уверенность значительно подугасла, когда я услышала его зловещий шепот рядом с моим ухом:

— Ты только что нажила себе врага, куколка. Лучше бы тебе было дружить со мной, но, на свою беду, ты выбрала позицию конфронтации.

Я почувствовала неприятный запах перегара из его рта и отклонилась. А потом развернулась к нему всем телом и смело заявила:

— Тебе самому лучше бы вести себя порядочно, а не как конченный кретин! Я просто хотела помочь! Для твоего отца это имеет большое значение!

«Я только что сказала это вслух?!»

Максим был искренне обескуражен моей отважностью. Да что говорить, я сама не ожидала от себя такого! Он прищурился на меня и сказал:

— Да ты с коготками, куколка… Но все равно, если бы ты хотела помочь, то просто взяла бы это на себя!

Я не отступала:

— Если бы я взяла это на себя — а я могла! — ты бы окончательно потерял всякий авторитет в глазах своего отца! Если это то, чего ты хочешь, то у тебя большие шансы на успех!

«Ха! Выкуси, засранец!»

У Максима отвисла челюсть от моей дерзости. Что ж, я была вполне довольна собой.

— А ты не много на себя берешь, малышка, для первого дня? Ведь он может стать для тебя и последним… — усмехнулся Максим.

Я отвернулась от него, не имея больше желания смотреть на этого мерзкого слизняка.

«Но такого чертовски красивого…»

— У тебя нет таких полномочий. Меня взял на работу не ты. Не тебе меня и увольнять. Я все сказала. Просто отвали. От тебя воняет.

Мне было слышно, как за моей спиной Максим злобно пыхтел, но, к счастью, не предпринимал больше попыток подлить масла в огонь вспыхнувшей вражды между нами.

***

— А тебе обязательно идти со мной? — ехидно спросил Максим, когда мы подходили к бане, — Или ты хочешь присоединиться ко мне, куколка?

Он на ходу положил свою руку на мою поясницу и вдруг крепко прижал меня к себе. По моему телу как будто прошел электрический ток высокого напряжения.

«Что там Олька говорила про запасные трусики?»

Я резко одернула его руку и оттолкнула от себя.

— Я лично проконтролирую, чтобы ты прошел все круги ада в ближайшие два часа. И надеюсь увидеть тебя нормальным, адекватным человеком в результате.

Он наигранно загоготал.

— Если бы мы были в других обстоятельствах, ты бы уже выкрикивала мое имя в экстазе, куколка.

Я резко затормозила и повернулась к нему. Он тоже остановился. Я одной рукой схватила его за рубашку и притянула к себе. Наши взгляды впились друг в друга. Мой рот подергивался в презрительной гримасе.

— Слушайсюда. Я скажу это только один раз. Поэтому постарайся запомнить. Во-первых, перестань называть меня куколкой, малышкой и так далее. Во-вторых, держи свои эротические фантазии с моим участием при себе. И в-третьих, у тебя больше не будет возможности произвести на меня первое впечатление — оно уже испорчено. Так будь добр вести себя так, чтобы мне не было за тебя стыдно перед твоим отцом и остальным персоналом. Андерстанд?

МАКСИМ

Ух, мне нравилась эта девчонка! Ну то есть, я все равно собирался превратить ее жизнь в ад, но она мне нравилась! У нее были яйца!

То, как она вцепилась в меня посреди комплекса, на глазах у всех — персонала и гостей — нисколько меня не разозлило, а скорее возбудило. Ее льдисто-голубые глаза искрились лютой ненавистью ко мне. Но, чтоб мне провалиться, я слышал, как лихорадочно колотилось ее сердце. Наши лица были в паре сантиметров друг от друга, а носы почти соприкасались. Я не смог удержаться, чтобы не посмотреть на ее пухлые розовые губы. И мне отчаянно хотелось раздвинуть их своим языком и исследовать ее рот в жарком поцелуе. От одной этой мысли моему члену стало тесно в штанах.

…Я успел раздеться до трусов в предбаннике, когда услышал стук в дверь.

— Заходи, кукол… — я осекся, — Майя.

Она вошла, и я имел удовольствие наблюдать, как при взгляде на меня ее зрачки расширились, а щеки залил предательский румянец. Прелесть.

Она замерла на месте и отвернулась в сторону.

— Нравится то, что видишь? — поддразнивал я, коварно ухмыляясь.

Майя судорожно вздохнула.

— Я… Я просто принесла тебе свежую одежду… И вот еще… чай с медом и лимоном. Тебе нужно выпить его… прямо сейчас, — пролепетала она, все больше краснея.

Майя, избегая возможности посмотреть на меня, повесила костюм на крючок и поставила кружку на столик. Я подошел к ней и приблизился губами к ее уху.

— Я даже не прикоснулся к тебе, а ты уже, наверное, чертовски мокрая, Майя…

Она вдруг вперила в меня злющий взгляд и толкнула рукой в грудь, так что я отшатнулся. Все-таки я до сих пор был нетрезв.

— Если ты еще раз скажешь что-то подобное, то получишь судебный иск за домогательства на рабочем месте!

Я поднял руки в знак капитуляции.

— Я просто пошутил, Майя.

— Будешь «стендапить» в другом месте и не со мной, понял?

Я улыбнулся и согласно качнул головой.

— Ну давай, рехаб-мастер, приводи меня в порядок, — сказал я и взял кружку с чаем.

Пока она разглагольствовала с умным видом, я хлебал это противное пойло.

— Сначала душ. Контрастный. Затем сидишь в парилке на нижней полке, минут десять. После этого выходишь в предбанник, снова пьешь чай и отдыхаешь около получаса. По прошествии этого времени возвращаешься в парилку и сидишь уже на верхней полке, минут десять-пятнадцать. Выходишь, принимаешь теплый душ и пьешь еще одну кружку чая. А дальше начинается самое веселье с парильщиком… — задорно подмигнула Майя.

«Вот стерва!»

Я закатил глаза и двинулся в сторону душевой, на ходу скидывая боксеры. Клянусь, я слышал, как Майя ахнула мне в спину. Я не мог сдержать улыбки.

«Да, детка, в эту игру могут играть двое!»

МАЙЯ

«Матерь божья! Святые угодники! Срань господня!»

Он только что сделал это! Максим разделся догола прямо передо мной! Без всякого стеснения! С этой самодовольной миной на своем красивом лице!

Я едва могла оторвать взгляд от его совершенного тела. Эти широкие плечи… рельефные руки, покрытые затейливыми татуировками… шесть четко очерченных кубиков пресса… V-образная линия живота, переходящая в… Ох, черт.

Если у сексуальности есть физическая форма, то она определенно была Максимом.

Он откровенно дразнил меня. Провоцировал. Воспламенял.

Я бы могла пропасть в этом, если бы он так не раздражал меня своим нахальством. Чтобы не позволить ему поймать меня на крючок, мне нужно было сконцентрироваться на чувстве глубокой неприязни к этому человеку.

«Это будет сложнее, чем я могла себе представить…»

Я стояла в уборной и снова и снова плескала холодной водой себе в лицо, чтобы остудить свой пыл. К черту макияж!

Каждый раз, когда я пыталась вызвать у себя отвращение к этому развратному пьянице, мой здравый рассудок прощался со мной и отбрасывал меня к мыслям о его властных руках на моем теле, о его жадных губах на моей коже…

«Мне определенно нужны свежие трусики!»

Как так могло быть: он был мне абсолютно неприятен, но он будоражил мою сущность? Что со мной не так?

«Майя, соберись! Ты никогда не позволяешь мужчинам владеть твоим сознанием!»

Ну почему ему обязательно надо быть таким дьявольски привлекательным и горячим??? Было бы гораздо проще ненавидеть его, будь он каким-нибудь низкорослым обрюзгшим неряхой.

И это ведь был только первый день…

***

Моя вагина не имела шансов на сухость, когда я увидела Максима, выходящего из бани после восстановительной процедуры. Он выглядел так, как будто сошел с обложки журнала «GQ»: волосы были аккуратно уложены в стильную прическу, свежий деловой костюм идеально облегал его скульптурное тело. Трезвый, ясный взгляд и уверенная, твердая походка.

Я ждала его у административного здания, машинально теребя мочку уха. Когда он подошел ко мне, меня обдало пьянящим ароматом его амбрового парфюма.

Максим выдал мне белозубую улыбку и посмотрел на меня своими колдовскими карими глазами, заставляя мое сердце трепетать в груди.

— Довольна результатом, Майя? — подмигнул он.

Я вздохнула, стараясь взять себя в руки. Для правдоподобности я окинула его оценивающим взглядом, что ему вроде бы только принесло удовольствие.

— Ты почти похож на приятного человека. Только если бы не эта нагловатая ухмылка, которую хочется стереть с твоего лица…

— Тебе придется привыкнуть к этому, если ты намерена работать со мной, — парировал он.

Я презрительно хмыкнула и развернулась, чтобы войти в здание.

***

— Господи, Олька, это действительно кошмар! — бесслезно ревела в трубку я, распластавшись на своей кровати и таращась в потолок.

Моя подруга хихикнула.

— Что, настолько неотразим? — подтрунивала она.

— Дело не в этом. Просто он такой гад! Его сногсшибательная внешность и его паршивый характер — это диссонанс. Его можно боготворить до тех пор, пока он не откроет свой рот, чтобы что-то сказать.

— Да ладно, Майка! — смеялась подруга.

— Я серьезно! Он выглядит как греческий бог, но ведет себя как настоящий говнюк.

— Да неужели все так плохо? Может, он просто прикалывается?

— Он просто не умеет следить за своим языком. Ему нужно промыть рот с мылом.

Олька захохотала, вызвав у меня самой непроизвольную улыбку.

— Его беспардонность просто не знает границ. Когда он разделся у меня на глазах…

— Что??? Что он сделал?! Разделся? — завопила в трубку Олька.

Я закрыла глаза и вернулась мыслями к тому моменту. Внизу живота сразу стало жарко.

— Да. Догола, — ответила я и прикусила нижнюю губу.

— Охренеть…

— Примерно так я и подумала в тот момент, — усмехнулась я.

— Так. И? Ты видела его всего? Прямо ВСЕГО? — не успокаивалась моя любопытная до подробностей подруга.

— Видела. Но мельком. Мне этого хватило, чтобы получить свою дозу гормонального цунами.

— Ну и? Кого он прячет в трусишках? Дождевой червячок или тропический питон?

«О, боже! Остановите это безумие!»

Я замешкалась с ответом на пару секунд, пытаясь заставить свой мозг снова функционировать на полной мощности, а влагалище — перестать возбужденно пульсировать.

— Скажем так… Его непомерная уверенность в себе вполне оправдана, — уклончиво ответила я.

— Ох… — вздохнула Олька, — Завидую тебе, сучка…

Я вымученно посмеялась.

— Тут нечему завидовать. Он просто испытывает мою нервную систему. Ну и мое либидо за одним. Но он еще не знает, с кем связался! И не таких видали…

«Ага, убеждай себя, Майя… С ТАКИМ ты еще точно не имела дела!»

МАКСИМ

Понедельник был тяжелым. Сначала это адское похмелье. Потом баня с совершенно безумным парильщиком — настоящим садистом.

«Ходи и бойся, Майя…»

Но нельзя отрицать очевидного — этот гестаповский способ возвращения меня к виду «хомо-сапиенс» после ночи беспробудной попойки в баре действительно оказался эффективным. Хоть каждая клеточка моего тела ныла после банной порки, я чувствовал себя заново родившимся. Мой рассудок просветлел…

А Майя… Она, конечно, та еще штучка. За ее внешностью невинной овечки явно скрывалась кровожадная акула. Увидев ее впервые, я бы ни за что не подумал, что у нее может оказаться такой острый язычок. Она храбро отражала все мои атаки, благодаря чему могла претендовать на мое уважение в будущем. Но я все равно был еще зол. Я не хотел делить свою должность управляющего ни с кем. Она посягала на мою территорию. Не удивлюсь, если она уже наметила, где расставить мины, чтобы подорвать на них мой авторитет. У меня, конечно, была определенная протекция в лице моего отца. Но, кажется, он искренне проникся этой Майей. Не то чтобы он мог вышвырнуть меня из бизнеса, но ситуация складывалась явно не в мою пользу. И под конец рабочего дня у меня появилась возможность убедиться в этом.

Я уже собирался ускользнуть домой, чтобы со спокойной душой влить в себя пару банок пива и завалиться спать, но меня остановил приторно-сладкий голос администратора Марины. Я подошел к ее стойке. Она смотрела на меня, трахая глазами. И этот рот ее, похожий на переварившийся пельмень… Фу!

— Что ты хотела, Марина? — спросил я устало.

— Твой отец просил тебя зайти к нему перед уходом… — промурлыкала она.

Я цокнул языком и поплелся к лифту.

***

— Присаживайся, сынок, — сказал мой отец и указал рукой на кресло напротив его стола. Он держал в руке бокал с виски. Заметив мой интерес, он только помотал головой, — Нет, даже не думай об этом.

Я закатил глаза и уселся.

— Папа, у меня сегодня выдался трудный день. Я бы хотел, чтобы ты в экспресс-формате прочитал мне свою лекцию и отпустил меня подумать над своим поведением.

— Не кривляйся, Максим. Экспресс-формата не выйдет. Это будет серьезный разговор.

Я откинулся в кресле и приготовился к очередной порции нотаций. Отец сделал глоток виски, прежде чем начать.

— Ты понимаешь, что это становится проблемой? Для меня, для бизнеса… Но, в первую очередь, для тебя самого.

— Я готов клятвенно пообещать, что больше такого не повторится, — нагло соврал я.

— Ты говоришь это на регулярной основе. Я больше не в силах верить твоим обещаниям.

— В таком случае, у меня нет аргументов в свою защиту, — я безучастно пожал плечами.

— Может, тебе нужна профессиональная помощь?

— Хочешь упечь меня в «наркологичку»?

Отец усмехнулся и снова сделал глоток из своего бокала. Я нервно сглотнул слюну.

— Мне бы этого не хотелось. И я готов дать тебе еще один шанс.

Я приподнял бровь.

— Я так понимаю, есть какое-то условие?

Отец согласно кивнул.

— Да. Я отрезаю все твои неофициальные финансовые каналы. Ты будешь жить только на зарплату.

Я не мог удержать свой рот закрытым — он распахнулся от шока.

— Ты вводишь санкции в отношении собственного сына? — спросил я обескураженно.

— Ты не оставил мне выбора, Максим.

Я хлопнул в ладоши и соскочил со своего места. Кровь в моих жилах закипела.

— Прекрасно! Если ты так решил, то так тому и быть! Не думай, что я не справлюсь!

— Максим, успокойся и сядь обратно. Я еще не закончил, — строго сказал отец.

— Что еще?! — рявкнул я, падая обратно в кресло.

— Ты отвратительно ведешь себя с Майей. Почти весь персонал и некоторая часть наших постояльцев слышали, как ты с ней разговариваешь. Тебе должно быть стыдно. Что скажешь в свое оправдание?

— Папа, это просто моя манера общения, — устало вздохнул я, — И она, между прочим, тоже не лыком шита… Можешь считать, что это у нас такая притирка характеров.

Отец прищурился на меня, от чего мне стало не по себе.

— Если я узнаю, что ты ее обижаешь… у нас с тобой будет другой разговор. Имей в виду — я слежу за вами обоими. В ваших же интересах найти общий язык.

Я сдался и кивнул.

— Это все?

Отец махнул рукой на меня и крутанулся в своем кресле, отвернувшись к окну.

И на этой «доброй» ноте я покинул его кабинет. С тяжелым сердцем и пересохшим ртом.

МАЙЯ

На следующий день, едва я прошла через ворота гостиничного комплекса, как меня встретила белозубая фальшивая улыбка Максима. Я не могла не заметить, что он выглядел умопомрачительно в своем идеально скроенном угольно-сером костюме, который сидел на нем так, словно это была вторая кожа. В одной руке у него был большой бумажный стакан дымящегося кофе, а в другой — прозрачный пластиковый контейнер с глазированным пончиком.

Я сглотнула слюну.

— Доброе утро, Майя! — с наигранной доброжелательностью поприветствовал меня Максим.

— Доброе утро, — буркнула я, стараясь не выдать глазами своего гастрономического интереса к аппетитному десерту.

К моему удивлению, Максим протянул мне и его, и кофе. Я недоверчиво посмотрела на него.

— Это в качестве извинений за вчерашний день! — торжественно сказал Максим, улыбаясь во весь рот.

— Хм… — я насторожилась, — С чего бы вдруг?

Мои ноздри улавливали божественный кофейный аромат, и в животе заурчало. Как назло, именно сегодня я не успела позавтракать, спешно собирая сонную Ваську в детский сад.

— Просто хотел бы загладить свою вину перед тобой, Майя. Мы могли бы попробовать подружиться, — подмигнул Максим, — Бери! Это от всей души!

Я нерешительно приняла его извинительный презент. Но тут же мой мозг кольнула острая мысль.

— Слушай, может, ты просто скажешь, что это отравлено, я быстро выплесну тебе кофе в лицо, засуну пончик тебе в задницу и мы разойдемся — каждый по своим делам? — язвительно высказала я.

Максим прыснул со смеха, а потом посмотрел на меня по-щенячьи.

— Майя, как ты могла такое про меня подумать? Это обидно…

— Назови мне хоть одну причину, по которой я должна тебе доверять? — спросила я, в сомнении выгнув бровь.

Он насупился, а потом выхватил у меня из рук контейнер с пончиком, открыл его и оттяпал жирный кусок своими идеальными зубами. Я вдруг испытала жалость, что мне достанется меньше.

— Достаточно аргументированно? — спросил Максим, проглотив кусочек МОЕГО пончика и выразительно на меня уставившись.

— А кофе? — поддала я, ухмыльнувшись.

— Ну ты серьезно что ли? — он закатил глаза.

Меня вдруг это развеселило. И мой пустой желудок настойчиво напоминал о себе.

— Ладно, — сказала я и забрала из рук Максима жалкий остаток пончика, — Твои извинения приняты.

Сделав жадный глоток капуччино, я почувствовала, как приятное тепло напитка наполняет мое горло и непроизвольно издала блаженный вздох. Максим наблюдал за мной с нескрываемым интересом и довольством.

— Когда в следующий раз будешь извиняться, бери для меня латте. Я люблю с миндальным сиропом.

Он усмехнулся.

— Приму это как «Спасибо, Макс, ты лучший!».

Мы двинулись в направлении административного здания. Благо, моя сумка была перекинута через плечо, так что обе руки были свободны, и я могла завтракать прямо на ходу.

— Что у нас на повестке дня? — спросила я, бросив быстрый взгляд на Максима.

— Сегодня гости из Европы очень хотят погрузиться в аутентичность нашего города, — с важным видом ответил он.

— Им нужно организовать экскурсию?

— Да, — улыбнулся он, — Но не простую. Их интересуют нехоженные туристические тропки.

Я остановилась, ощутив небольшое головокружение.

— Ты в порядке, Майя? — Максим забеспокоился и тоже встал.

Я проморгалась, чтобы вернуть себе ясный взгляд.

— Да, нормально… — ответила я, но с места не сдвинулась, — Так что там с экскурсией? Есть какие-то идеи, по какому маршруту мы можем их отправить?

Сказав это, я почувствовала, что мое тело начало слабеть.

Краем глаза я заметила, что Максим широко улыбнулся и сказал:

— Не волнуйся, Майя. Я уже обо всем побеспокоился.

А потом вдруг резко стало темно.

МАКСИМ

Я посмотрел на Майю и задумался, не переборщил ли я со снотворным. Такому маленькому телу, как у Майи, должно было хватить и четвертинки таблетки.

Она вырубилась быстрее, чем это было в моих планах. Я едва успел подхватить ее на руки, чтобы она не сбрякала головой о землю. Оглядев территорию комплекса, я убедился, что свидетелей «отключки» Майи не было, если не брать в расчет одного охранника с нулевым уровнем IQ в выражении лица. Он подошел и деловито предложил помощь, но я избавился от него, заверив, что сам побеспокоюсь о Майе. Думаю, минут через десять он уже и забыл об этом происшествии.

Я внес ее в один из близрасположенных шале и уложил на кровать. На несколько секунд я засмотрелся спящим ангелом перед собой. Она выглядела такой безмятежной и спокойной. Ее платье чуть-чуть задралось, оголив небольшой участок бедра. Я аккуратно одернул его, присел рядом с ней на край кровати и взял ее руку в свою. Она что-то невразумительно прокряхтела во сне.

— Ты уж прости, Майя, что я так поступил. Просто мне нужно было ликвидировать тебя на время, чтобы показать свою трудовую ценность в полной мере.

Я виновато улыбнулся, глядя на нее, и дотянулся губами до ее лба.

МАЙЯ

Мои веки были еще тяжелы, но мне удалось их разомкнуть. Я с ужасом для себя обнаружила, что лежу на большой кровати.

«Какого хрена я тут развалилась???»

Когда моя память активизировалась, я страдальчески застонала.

Этот ублюдок Максим все-таки что-то подсыпал мне в кофе!

«Как заботливо с его стороны было не бросить меня в кустах, а устроить на удобной постели!»

Когда я посмотрела на часы на прикроватной тумбочке, мои глаза расширились от шока. Я проспала целых пять часов!

Приступ злости, замешанной на чувстве острой ненависти к нему, сразил меня. Я зарычала и ударила кулаком по кровати.

— Урод! Козел! Мразь! Тварь! Сука! — бросала я в пустоту оскорбления, адресованные Максиму.

Это было слишком даже для такого подонка, как он.

Он перешел черту.

Я не злопамятная. Но сейчас я чертовски злая, и память у меня хорошая.

Рывком соскочив с кровати, я рванула на выход.

Во мне бурлила такая первобытная ярость, что я готова была содрать с него скальп живьем. Это ж надо было додуматься — усыпить меня?!

Но уже повернув замок в двери, я остановилась. Я сделала глубокий вдох и следом выдох, и ко мне пришла идея.

Он ведь того и добивался — чтобы я сорвалась и показала себя как некомпетентная истеричка. Ну что ж, я не дам ему этого удовольствия.

Собрав все свое самообладание и поправив платье, я вышла на улицу.

Долго искать Максима мне не пришлось. Он оживленно разговаривал с иностранными гостями на своем безупречном классическом английском. Когда я уверенно подходила к нему со спины, до меня донесся обрывок беседы.

— Thanks, Max. It was really unique excursion. We are still very impressed!^[1] — сказал высокий седовласый мужчина в клетчатом костюме и оксфордах.

— I’m glad. Was the lunch at the restaurant decent?^[2] — спросил Максим с любезной улыбкой.

— Oh, yes! It was so delicious! And…^[3] — включилась в разговор девушка с розовыми волосами в шелковом струящемся комбинезоне, но замолчала, когда заметила меня позади Максима.

Он не успел оглянуться, как я обхватила рукой его бицепс.

«Ну, допустим, «обхватила» — это громко сказано. Такой-то бицепс!»

— Good afternoon, ladies and gentlemen!^[4] — сказала я и улыбнулась группе гостей, не удостоив Максима даже взгляда. Но то, как его ошеломленные глаза впились в меня, я чувствовала кожей.

Иностранцы дружно закивали головами и тоже начали приветствовать меня.

— Can I steal this man from you for a while?^[5] — спросила я, не обращаясь ни к кому конкретно. Моя рука все еще держала Максима в некрепком захвате.

Люди переглянулись.

— Of course! No problems!^[6] — ответил за всех молодой мужчина с кудрявой пышной шевелюрой цвета карамели и медовыми глазами. Я тепло улыбнулась ему, и он вмиг покраснел от смущения.

— If you have any other requests, please contact us. Have a nice day!^[7] — отрапортовал Максим.

Мы распрощались с туристами, и отошли на безопасное расстояние — так, чтобы нас никто не слышал.

Я повернулась к Максиму и сладко улыбнулась ему. На его красивом лице тоже нарисовалась улыбка — непонимающая.

— Я так отлично выспалась. Спасибо, что побеспокоился, дорогой, — проворковала я, — Жаль, что ты не присоединился ко мне в той большой холодной постели…

Я надула губы и похлопала ресницами.

Зрачки Максима расширились, и уголок его рта изогнулся в новой форме улыбки — удивленной.

— Майя, я не понимаю, о чем ты… Ты просто выключилась так резко… Ты нормально спишь ночами? — он попытался изобразить беспокойство.

Я резко перестала улыбаться как наивная дурочка и посмотрела ему прямо в глаза — глубоко, пронизывающе и устрашающе. Ну, я надеялась, что это выглядело так.

— Когда снова задумаешь вывести меня из игры таким грязным способом, подумай дважды. Что, если бы у меня была аллергия и случился отек Квинке? Такой симпатичный мальчик пользовался бы популярностью в тюрьме…

Максима чуть не откинуло назад от моей безобидной угрозы. Но чертова улыбка не сползала с его лица. Он покачал головой и сказал:

— Приятно слышать, что ты считаешь меня симпатичным. Ты тоже хорошенькая. Я бы мог приударить за тобой…

Я властно взмахнула рукой, заставив его заткнуться.

— Если ты решишься за мной приударить, сначала вылечись от алкоголизма и всех венерических заболеваний. А потом получишь свой заслуженный отказ.

Максим заржал. Искренне. Громко. Запрокидывая голову и сотрясаясь.

— Веснушка, ты такая забавная… Давай дружить, а?

— Как ты меня назвал? — прищурилась я одним глазом.

— Веснушка, — подмигнул Максим.

— Меня зовут Майя, — резко сказала я, бросив на него недовольный взгляд, и пошла прочь.

— Веснушка Майя! — поддразнил он, догнав меня.

Я злобно фыркнула.

— Отвали, придурок Максим.

Он продолжал преследовать меня, похихикивая рядом со мной, как идиот.

— Если честно, я думал, ты выцарапаешь мне глаза…

Я посмотрела на него с выраженным отвращением.

— Приму это за чистосердечное признание в покушении… Но если честно, я не выцарапала тебе глаза, потому что не хотела, чтобы твоя кровь осталась под моими ногтями. Я только недавно обновила маникюр.

После этих слов я демонстративно полюбовалась своими ногтями, а потом добавила:

— Жаль, что твой отец уехал с утра на конференцию, и тебе не перед кем было выставить меня бездельницей. Это ты не просчитал, болван.

МАКСИМ

Я не просчитал. Я опростоволосился со своей затеей.

У меня было смутное воспоминание о том, что отец говорил о какой-то конференции «Гостиничный бизнес» накануне. Но, видимо, я был либо пьян, либо в состоянии похмелья, потому что его слова прошли для меня белым шумом. Осознание пришло только, когда Майя уже вовсю дрыхла, а я нигде не нашел своего отца

Вот я мудак. Такой шанс запорол.

Ну я рисковал, конечно. О последствиях я не подумал.

Я ждал от Майи истерики, буйства, может, даже рукоприкладства. Но она просто сбила меня с толку своей реакцией. Это было так игриво и так мило. Грубые слова слетали с ее нежных уст настолько легко и непринужденно, как будто она болтала о чем-то светском…

— У меня для тебя есть кое-что… — мурлыкающий женский голос заставил меня отвлечься от своих мыслей.

— Показывай, — усмехнулся я.

Я сидел на диване в своей гостиной, откинув руки на спинку. Она стояла метрах в двух от меня. На ней был тонкий плащ и туфли на шпильке. Она начала медленно расстегивать плащ, пуговка за пуговкой, дразня меня своей неспешностью. Я следил за ее действиями неотрывно, а она наблюдала за тем, как растет мой член в штанах. Расстегнув все пуговицы, она скинула плащ на пол. На ней остался только чертовски соблазнительный комплект белья, едва ли способный хоть что-то укрыть от моих голодных глаз, и туфли. Я скользнул взглядом по ее телу и сглотнул.

— Нравится? — спросила она, прикусив губу и проведя пальцами по кружевной ткани трусиков.

— Пойдет, — ответил я хрипловато.

Она подошла ближе, и наши колени соприкоснулись. Я не пошевелился, но мой взгляд не был статичен — он двигался по изгибам ее фигуры.

Она уже, вероятно, ощущала у себя на языке вкус победы над моими инстинктами…

МАЙЯ

Моя подруга Олька оглушительно захохотала в трубку, когда я рассказала ей про то, что вытворил Максим.

— Оль, я вот, честно, не понимаю, почему ты ржешь! — раздраженно высказала я.

Она с трудом подавила смех.

— Май, ну просто это так прикольно звучит… Он реально чокнутый, что ли? — в голосе подруги слышался надрыв, как будто она старалась снова не разразиться гоготом.

— Да он вообще больной на всю голову! Ему нужно сделать трепанацию черепа, вынуть и встряхнуть мозг, и потом засунуть обратно! И все равно это не даст никакой надежды на то, что он станет адекватным человеком.

— Да уж, — хихикнула Олька, — У вас там горячо, по всей видимости… Ну зная тебя, Майка, я уверена, что ты не полезла за словом в карман. Наверное, он получил свою порцию твоего остроязычия.

Я злобно ухмыльнулась, вспомнив, как парировала этому красивому негодяю и как он ошарашенно улыбался.

— Я не только отвечала ему на его языке. Но и собираюсь отомстить в его же стиле. Грязно и бессовестно.

— Хм, это интригует… Каков план? — загорелась Олька. Я прямо представила, как она потирает руки, в предвкушении услышать мою затею.

— Это обещает быть очень весело… — сказала я загадочно, широко улыбнувшись своему отражению в зеркале на туалетном столике.

МАКСИМ

Я, взбешенный, летел через холл административного здания, уткнувшись в свой айфон, когда столкнулся с Майей. У нее в руках была стопка бумаг, которые разлетелись при нашей «неловкой» встрече.

— Смотри, куда прешь, Майя! — прорычал я и помчался дальше.

Я только что «просадил» кучу бабла на ставке, и мне было не до сентиментальности. Какая-то штатная сотрудница бросилась помогать Майе собирать бумажки.

Из-за стойки администрации донеслось дружное хихиканье Марины и еще одной девушки, имени которой я не знал.

— Максим Борисович! — окликнула меня Марина, — Вам тут… хм… посылка.

Я зарычал и развернулся на пятках.

— Что за посылка, нахрен? — спросил я с лютым раздражением в голосе, подойдя к стойке.

Девушки переглянулись с еле сдерживаемыми улыбками, и Марина протянула мне бумажный пакет из… секс-шопа?

— Приходил курьер и оставил это вам. Просил передать, что ваша скидка как постоянного клиента увеличена.

Когда я взял в руки пакет и заглянул внутрь, эти две разразились таким диким ржачем, что у меня чуть уши не заложило. То, что я увидел внутри, повергло меня в настоящий шок.

Массажер для простаты.

— Еще звонили из свингер-клуба и спрашивали, ждать ли в эту пятницу вас на их еженедельной встрече, — добавила масла в огонь моей злобы Марина. Ее лицо раскраснелось от смеха, а ужасные губы вызывали у меня тошнотворный приступ.

Я глубоко вздохнул и посмотрел на нее взглядом хладнокровного убийцы.

— Марина, что с твоим ртом? Тебя пчелы покусали? — выплюнул я.

Она тут же затихла и опустила голову. Вторая вообще самоликвидировалась от греха подальше.

Я повернулся спиной к стойке, и мне в глаза ударила лучезарная самодовольная улыбка Майи.

«Стерва! Это твоих рук дело!»

Я рванул со своего места прямо к ней, грубо схватил за руку и потащил за собой.

— А что делать с… посылкой? — крикнула Марина нам вслед.

— Оставь это для своего «папика»! — рявкнул я.

МАЙЯ

Максим проволок меня почти через всю территорию гостиничного комплекса. Он летел как угорелый, так что я едва успевала за ним на своих каблуках. В какой-то момент мне даже стало страшно, не собирается ли он меня побить. Но само воспоминание о том, как его глаза полезли на лоб от моего «сюрприза» из секс-шопа, заставили меня засмеяться. Негромко, в кулачок. Чтобы не разъярить его еще больше.

Мы остановились у небольшого благоустроенного прудика с утками. Максим обратился в мою сторону всем своим могучим телом. Его глаза были прищурены и пронзали мои собственные. Но я с честью выдерживала этот подавляющий взгляд. Он облизнул пересохшие губы, прежде чем сказать:

— Хорошо повеселилась, Веснушка? — спросил Максим, практически не размыкая челюсть.

— Не понимаю, о чем ты… — я пожала плечами.

Он приблизил свою голову ко мне. Его глаза бегали по моему лицу.

— Это было непристойно, — сказал Максим, обдав меня своим горячим дыханием.

Я рискнула сократить расстояние между нашими лицами до самого минимального.

— А усыплять меня было пристойно?

Максим медленно моргнул, и показал мне свою дьявольскую ухмылку, от которой по моей спине пробежал холодок.

— Ладно, — сказал он, восстановив интимную дистанцию между нами и засунув руки в карманы пиджака, — Ты сильный противник, Майя. И, скорее всего, в твоем тихом омуте черти отплясывают румбу… Предлагаю объявить перемирие. Согласна?

Я исказилась мученической гримасой.

— Ты так быстро сдаешься? Жаль… Я только разогрелась. У меня еще столько идей в голове, как поставить тебя на место…

— Запиши их в свой ежедневник, чтобы не забыть, — сказал Максим, подмигнув мне.

Я мило улыбнулась ему.

— Уже.

И ушла.

МАКСИМ

Я ржал. Ржал как умалишенный. Я не мог остановиться.

Ну надо же так дерзко отомстить мне!

Как в светлую головку Майи вообще закралась эта мысль?

Я не чувствовал себя поверженным. На удивление, вместо злости я начал испытывать уважение к ней.

Ну это было заслуженно, конечно, — получить такую оплеуху от Майи. Она наслаждалась своей местью, она смаковала ее вкус у себя во рту.

«Извращенка! Мне нравится…»

Когда мы стояли там, у пруда, на стыке наших лиц, я был возбужден. Я был неистово возбужден. Мои мысли вращались вокруг фантазии о том, как бы я грубо трахнул ее. Это была страсть в чистом, первозданном виде. Я буквально еле удерживался от того, чтобы не стукнуть ее дубиной по голове и не утащить в пещеру. Словно какой-то неандерталец.

Я не помню, чтобы женщина так действовала на меня. Ее горящие яростью голубые глаза, ее дрожащие пухлые губы… Это работало, как чертов афродизиак.

С Майей, очевидно, не будет просто. Но просто — это скучно. А я любил веселье.

Ну что ж, повеселимся на славу.

МАЙЯ

Одному Богу известно, как я пережила первые две рабочие недели. Максим оказался настоящим засранцем. Ленивой задницей. Он уклонялся от работы, ссылаясь на всевозможные абсурдные причины. Без всяких угрызений совести он перекладывал свою часть функционала на меня, деловито называя это громким выражением «делегирование обязанностей».

Например, когда я попросила его встретить кейтеринговую бригаду, обслуживающую очередной банкет, он вдруг встал как вкопанный и заявил, что его ботинки приклеились к земле, и он ну никак не может сдвинуться с места. И, представьте себе, этот болван так и простоял там с бесстыжей ухмылкой, пока я делала его работу.

В другой раз я обратилась к нему со скромной просьбой вызвать специалистов для прочистки стоков у бассейна. Максим выпучился на меня, как ребенок с синдромом Дауна, а потом на моих глазах удалил из своего списка контактов в телефоне номер обслуживающей организации. Ну и конечно, после этого драматично запричитал, что номера-то у него и нет.

И таких дешевых фокусов было множество с его стороны! Буквально на каждом шагу он чинил мне препоны и с присущим нахальством наблюдал, как я выкручиваюсь.

Детский садик «Тормозок». Наш девиз: «Штаны вниз!»

В общем, к концу второй недели я уже едва не дышала огнем как дракон от раздражения и усталости. И единственное, чего мне хотелось, как только я переступила порог своего дома, — это провалиться в летаргический сон на все выходные.

Но моим мечтам не суждено было сбыться…

— Майка, выручай! — жалобно прохныкала в трубку Олька.

— Что случилось?

— У нас опять не вышел официант! А сегодня пятница — жаркий вечерок для общепита… Сможешь прийти мне на подмогу?

Я рухнула спиной на кровать и заскулила от отчаяния. Но отказать своей подруге я не могла. Она частенько подстраховывала меня, забирая из садика Ваську, когда я сама не успевала.

— Да, конечно, Оль. Сейчас приеду, — обреченно сказала я.

Мне пришлось резко оторвать телефон от уха, чтобы не оглохнуть от радостного визга Ольки.

***

Я была в восторге от униформы, которую мне выдали в Олькином кафе. Это было не то, что в других заведениях — белые блузки и натянутые поверх старомодные переднички, или что-то в этом роде. У них это были стильные хлопковые рубашки в клетку и укороченные зауженные брюки.

Я еще раз оглядела себя в зеркале служебной раздевалки. Мои волосы были собраны в высокий, слегка небрежный хвост. Макияж я сделала неброский и аккуратный. Рубашку заправила в брюки. Для меня даже напечатали именной бейдж, который я прицепила на рубашку.

Только я вышла из раздевалки, как ко мне бросилась Олька с бешеными глазами.

— О, Майка, наконец-то! У нас тут аншлаг!

Я снисходительно улыбнулась ей.

— И тебе привет, Оль!

— Привет-привет… Иди к четвертому столику — там как раз новый гость!

Я выглянула в зал и посмотрела на четвертый столик. У меня тут же отвисла челюсть. Я медленно повернулась к Ольке.

— Оль… Можешь взять его на себя? — сказала я дрожащим голосом.

Она взглянула на меня как на полоумную.

— Ты шутишь?! У меня у самой пять столов! Я как пчела с поносом летаю… Эй, повара, где моя «Карбонара»? — обратилась она на кухню с возмущением.

— Ну пожалуйста… — умоляла я.

Она уперлась в меня напряженным взглядом и скрестила руки на груди.

— Что не так с этим столом, Майя?

Я пристыженно отвела глаза и начала теребить мочку уха.

Олька глянула в зал, а потом снова на меня.

— Ничего не понимаю… Со спины вроде вполне респектабельный парень… Один, считай… Пококетничаешь с ним — получишь хорошие чаевые…

Я закатила глаза.

— Это не просто парень. Это Максим, — процедила сквозь зубы я.

Искреннее удивление на лице Ольки быстро сменилось широкой многозначительной улыбкой, вызвавшей у меня острый приступ раздражения.

— Может, это судьба, Майка? — подмигнула она.

— Угу… Скорее, злой рок судьбы… — пробубнила я, совсем не разделяя воодушевления своей подруги.

— Все, иди! Работай, сучка! Потом мне все расскажешь!

Олька схватила с раздачи свою «Карбонару» и подтолкнула меня к выходу в зал.

МАКСИМ

Я уже начинал терять терпение за бесконечным ожиданием официанта. В этом захудалом заведении, видимо, клиента не ставили превыше всего. Я проклинал опаздывающего Стаса за то, что он уговорил меня поужинать здесь. Ладно хоть, у них на каждом столике было предусмотрено меню, что позволяло заранее определиться с выбором. Хотя, честно говоря, ассортимент блюд этого кафе не удовлетворял моему взыскательному вкусу.

Я продолжал ждать официанта, наблюдая, как за окном эвакуатор увозил черный «Гелендваген». Вдруг сильная ладонь Стаса хлопнула меня по плечу, оповестив о его прибытии. Он плюхнулся на стул напротив меня и выдал мне свою фирменную улыбку а-ля «сукин сын в деле». Я скривился в гримасе, выказывая свое недовольство.

— Прости, братан… Вечерние пробки… Сам понимаешь, пятница… — попытался оправдаться мой друг.

— Да. Наверное… — буркнул я.

— Ты уже заказал что-то?

— Нет. И не уверен, что готов тут есть, — я ворчал, как старый дед, но ничего не мог с собой поделать. Я чувствовал себя утомленным и раздраженным.

— В чем проблема, Макс? Судишь о конфете по обертке? — подмигнул Стас.

Я уже собирался съязвить в ответ, как вдруг…

— Здравствуйте. Вы готовы сделать заказ?

Я медленно поднял голову, чтобы посмотреть на того, кто произнес эти слова, и мой рот приоткрылся, когда я осознал верность своей догадки. У меня пропал дар речи.

Майя стояла около нашего столика, держа в руках блокнот с ручкой и скромно улыбаясь. На ней была клетчатая рубашка, заправленная в непростительно узкие брюки, облегающие ее потрясающие бедра. Я предположил, что ее груди было тесновато в этой рубашке, так как пару верхних пуговиц было расстегнуто, оголяя тем самым участок декольте. Краем глаза я заметил, что Стас уставился на нее жаждущим взглядом. Мне самому пришлось незаметно поправить член.

— Майя? Ты и здесь… работаешь? — спросил я, запнувшись и проглотив слюну.

Она устремила на меня свои пронзительные голубые глаза.

— Это первое, что приходит на ум, когда ты видишь меня в униформе и с бейджиком на груди, не так ли? — проворковала она с сарказмом.

Мой взгляд опять невольно упал на ее выдающуюся грудь, и я смутился, к своему собственному удивлению.

— Вы знакомы? — вмешался Стас. Нагловатая улыбка не сползала с его лица, когда он вожделенно прожигал глазами Майю.

— Да, знакомы, — коротко ответил я и перефокусировал свое зрение на меню, пытаясь создать изучающий вид.

— Ну так что, выбрали что-то, господа? — деловито поинтересовалась Майя.

Мне показалось, что она была смущена нашей встречей в таких обстоятельствах, но держалась достойно: приветливая улыбка сияла на ее лице, хотя щеки тронул небольшой румянец.

— А что бы ты нам посоветовала? — спросил я, прищурившись на нее.

Майя впала в небольшое замешательство, но довольно быстро сориентировалась с ответом:

— Возьмите «Карбонару». Вам понравится, — уверенно заявила она и сразила нас со Стасом самой обворожительной улыбкой.

— Отлично! — мой друг негромко хлопнул по столу, — Тогда две «Карбонары» и кофе.

— Самый крепкий, какой у вас найдется, — добавил я.

Майя утвердительно кивнула и ушла. Мы со Стасом маниакально проследили, как двигались ее ягодицы в этих узких брюках при ходьбе.

— Ух… Горячая штучка! — сверкнул глазами Стас.

— Ты даже не представляешь, насколько… — вздохнул я.

Друг посмотрел на меня, подозрительно сузив глаза.

— Ты уже опробовал ее?

От такой откровенной пошлости из его уст мне стало тошно.

— Нет. Она может откусить тебе голову, пережевать и выплюнуть.

Стас ухмыльнулся и откинулся на спинку неудобного стула.

— Ха! Откуда вы знакомы?

— Она моя напарница. С недавних пор. Стараниями моего отца.

— Подожди, а здесь она что делает? — удивился Стас.

— Ты меня спрашиваешь?! — огрызнулся я в ответ.

МАЙЯ

Вселенная наказывала меня за что-то. Потому что тяжелой рабочей недели, по всей видимости, было недостаточно, чтобы вымотать меня физически и эмоционально. Пожалуй, добавим к этому еще и спринтерские забеги между столиками с клиентами кафе и откровенные насмешливые издевательства от одного вполне конкретного стола.

Я не стеснялась, и уж тем более не стыдилась того, что подрабатываю в кафе официанткой. Я гордилась этими своими качествами — трудолюбием и работоспособностью. Но вот вопрос с моей стрессоустойчивостью вставал все острее с каждым новым обращением «Девушка, можно вас?» от столика под номером «четыре».

«Можно мне яду? Или пулю в лоб?»

Максим со своим противным другом бессовестно испытывал меня на прочность, но я была крепким орешком — им вместе взятым точно не по зубам. Хотя надо отдать этим ребятам должное — они сделали неплохую выручку заведению, пока гоняли меня, как девочку на побегушках…

— Майя, а во сколько вы заканчиваете работу? Я бы хотел проводить вас до дома… — с похотью в голосе сказал Стас — так, кажется, звали приятеля Максима.

Я уже хотела забрать опустошенную посуду и развернуться на пятках, но не удержалась от язвительного ответа:

— О, это совершенно лишнее! — сказала я, театрально хлопая ресницами, — Моя собака-поводырь отлично справится с этой задачей!

Краем уха я услышала, как Максим прыснул со смеха. А Стас не смог скрыть изумления, граничащего с возмущением. Я мысленно поставила себе «лайк».

«Мастерское отшивание!»

— Может, в другой раз… — пробормотал Стас себе под нос. Я стерла с его лица эту грязную улыбку.

— Ага. И с другой официанткой, — добавила я, изображая искреннее сочувствие. Внутри себя я ликовала.

От меня не скрылось то, как ухмылялся Максим, наблюдая за нашим коротким вербальным спаррингом с его дружком.

«И так будет с каждым!»

***

Я «вбивала» на экране монитора у барной стойки очередной заказ, когда услышала рядом с собой:

— На самом деле, это хорошо, что у тебя есть запасной вариант, Веснушка…

Максим стоял, упершись спиной в стойку и сложив руки на груди. Его фальшиво-мечтательный взгляд был устремлен вглубь переполненного зала.

Я повернулась к нему всем телом и вскинула бровь.

— Что, прости?

Он посмотрел на меня, скривив уголок рта в надменной усмешке.

— Я имею в виду, что, когда ты вылетишь из гостиницы, то хотя бы не останешься совсем без работы.

Я наигранно рассмеялась, запрокинув голову назад. Возможно, это было чересчур громко, чтобы не привлечь внимание посетителей. Я подвела свои губы прямо к его уху и томно, со сладострастным придыханием, прошептала:

— Давай не будем спешить с этим… Я не думаю, что готова так быстро попрощаться с тобой… У меня найдется еще кое-что, чем тебя удивить, пупсик…

Ну и для закрепления эффекта я выразительно клацнула зубами.

Не дожидаясь реакции Максима, я ушла в направлении подсобных помещений. Но я чувствовала, как горит моя кожа под его испепеляющим взглядом.

«Ты не возьмешь меня голыми руками, засранец!»

МАКСИМ

Хорошо, что в кафе был приглушенный свет. Иначе мой великолепный стояк оказался бы на обозрении собравшейся публики…

«О, этот ее шепот, щекочущий мое ухо…»

Майю, конечно, было не так просто расколоть. Но так даже интересней.

Эта игра нравилась мне все больше и больше.

Черт, ее дерзость заводила меня!

Когда мой член оживал, мой мозг «покидал чат».

Но я не мог отрицать, что Майя всегда держала лицо, и у нее был хорошо подвешен язык. С ней было весело играть. Хотя бы потому что онапонимала правила этой игры и, признаться, преуспевала в ней, не давая мне никакой форы.

Мое поведение, конечно, никак нельзя было охарактеризовать как истинно мужское. При каждой новой стычке, я «прощупывал» ее грани, ее слабые места… Когда я сильно надавливал и задевал своими провокациями оголенный нерв, ее фарфоровые щеки начинали пылать и голос слегка подрагивал. Но это не выглядело жалко. Это выглядело привлекательно. Привлекательно с точки зрения продолжения наступления. И я продолжал.

«Господи, Макс, да ты чертов маньяк!»

Перегибал ли я палку? Вероятно, да. Но адреналиновый кайф от этого противостояния настолько приятно растекался по моим венам, что я не готов был ослабить хватку.

Если отключиться от нашей с Майей игривой вражды, то, честно говоря, я бы мог потеряться в ее затягивающих голубых глазах. Но в наших отношениях не было места романтизму. Мы оба неукоснительно придерживались выбранных стратегий поведения.

«Да будет так!»

— Угадай, кто, малыш… — прошептал приторный женский голос рядом с моим ухом одновременно с тем, как чьи-то ладони закрыли мои глаза.

— Элла, — сказал я, узнав характерный резковатый аромат ее парфюма.

Она хихикнула, обдав своим дыханием мою шею, и с грациозностью пантеры приземлилась на стул рядом со мной. Ее рука сразу же легла на мое бедро, поглаживая его опасно близко к причинному месту.

Стас даже не потрудился поприветствовать Эллу. Он только вскинул руку вверх, давая понять, что заметил ее появление, и продолжил копаться в своем телефоне.

Мне хотелось спросить его, он ли позвал эту девушку составить нам компанию. Но это желание довольно быстро испарилось, и мои мысли завертелись по новому витку спирали, когда я поймал на себе быстрый, неприязненный взгляд Майи. Она уколола меня глазами, а потом слегка прищурилась на Эллу.

Я захотел подразнить Майю примерно в такой же манере, как это сделала она раньше.

Я властно обхватил талию Эллы одно рукой и притянул к себе. Она повернула ко мне голову, и я воспользовался этим моментом, чтобы страстно поцеловать ее. Моя рука демонстративно поднялась выше по телу Эллы и легла на ее левую грудь, грубовато сжав ее в тисках.

— Эй, что с тобой, Макс? — прыснула Элла.

Я с вожделением посмотрел на нее.

— Не знаю, как ты здесь оказалась, детка, но я скучал по тебе, — бархатным, низким голосом проговорил я.

— Ага, конечно! — Элла драматично закатила глаза и поерзала на неудобном стуле.

Мое периферийное зрение исследовало реакцию Майи, снующую по залу между столиками. Но она держала зрительную оборону, не позволяя себе даже взглянуть в нашу сторону.

Хотя то, как напрягалось ее хрупкое тело каждый раз, когда она проскальзывала рядом с нашим столиком, не осталось мной не замеченным.

— Что-то я не хочу ничего здесь заказывать, — с брезгливым видом сказала Элла, отодвигая меню, — Может, переберемся в какое-нибудь другое местечко, мальчики?

Стас, наконец, оторвал взгляд от своего телефона, в который безотрывно был погружен на протяжении нескольких минут. Он посмотрел на Эллу, а потом на меня с коварством.

— Вообще-то, есть одна идея, — сказал он, — Но, боюсь, Эллу туда не допустят. Это вроде как закрытый мужской клуб.

Мы с Эллой переглянулись.

— Нет проблем. Развлекайтесь, зайки. Я тоже найду, чем себя занять, — равнодушно бросила она, отрывая свою красивую задницу от стула.

— Ты не в обиде, детка? — спросил я с фальшивым сожалением.

«Как будто мне есть до этого дело!»

Элла нагнулась ко мне и впилась своими губами в мой рот, прихватив меня за подбородок.

— Я никогда не в обиде, малыш. Мы можем встретиться с тобой позже. Если я буду в настроении, — сказала она, дразня меня хищным взглядом.

Я вдруг почувствовал на себе еще одну пару глаз. Голубых. У меня не получилось удержаться, чтобы не посмотреть на их обладательницу. Майя смутилась тем, что была поймана с поличным, подглядывая за нами из-за бара, и отвернулась. Элла проследила за моим взглядом и усмехнулась.

— Или если у тебя самого не появятся другие планы на вечер, — зарезюмировала она и направилась к выходу из кафе.

Вот за что мне нравилась Элла — так это за то, как легко она относилась ко всему. Она была ненавязчива — идеальный вариант для отношений без обязательств.

— Макс, готов к продолжению? — вернул мое внимание к себе Стас.

— Что на повестке вечера?

— Покер.

Я выгнул бровь.

— Покер?

Стас, усмехнувшись, кивнул.

— Согласен, мужик?

Это был вопрос, не требующий вообще ответа. Я любил покер.

МАЙЯ

Прошло только две недели. Две недели пребывания в постоянном напряжении и ментальном тонусе.

Я была так воодушевлена тем, что получила эту должность. У меня было столько позитивных идей и предложений. Я могла бы быть очень полезной в профессиональном смысле. Но пока что я только тем и занималась, что фехтовала своим острословием как мечом, чтобы отразить нападки Максима.

Его поведение никак не укладывалось в классическое понимание мужественности. Перегибал ли он палку? Да, да, и еще раз да!

Не то чтобы я хотела спекулировать на том, что являюсь представительницей слабого пола и требовать к себе какого-то лояльного отношения. Ни в коем случае, нет. У меня хватало силы противостоять ему и чувствовать себя с ним равной. Просто иногда я задавалась вопросом: неужели он получает моральное удовлетворение от того, что так бессовестно унижает женщину? Это же низко и подло. И тут совершенно нечем гордиться. Интересно, он это понимал? Или его вызывающая самовлюбленность затмила здравый смысл?

А как далеко он вообще готов зайти?…

С этими мыслями я переодевалась после смены в кафе. Олька подошла и встала рядом, прислонившись плечом к стене. Она смотрела на меня, как будто ждала от меня чего-то.

— Что-то хочешь спросить?

— Ты знаешь, что… — сказала Олька, загадочно улыбаясь.

Я вздохнула и закатила глаза.

— Ничего нового. Аж даже скучно… Придурок — он и есть придурок.

Подруга взяла меня за руку, прервав мое переодевание. Я была в своих джинсах и лифчике в горошек. Она усадила меня на маленький потрепанный диван.

— Я заметила кое-что… — сказала Олька интригующе.

— Что?

— Он буквально не сводил с тебя глаз, пока ты носилась по залу в запале… Даже когда к ним присоседилась эта фифа.

— Кто? Его озабоченный друг Стас? — предположила я и, не дав подруге ответить, отмахнулась, — Забей! Я его отшила.

Олька все с тем же таинственным видом медленно помотала головой.

— Я не про него говорю… Я имею в виду Максима.

Вот тут я уже напряглась всем телом. На долю секунды я почувствовала какое-то пьянящее благоговение, но потом от души рассмеялась от той мысли, которую сама себе позволила допустить. Но то, как потеплели мои щеки, я ощутила очень явственно.

— Тебе, наверное, показалось, Оль…

— Думай, что хочешь, Майка… Но я видела то, что видела. Просто имей в виду, сучка… — подмигнула Олька и поднялась с дивана.

Я вздохнула и последовала ее примеру.

— Это просто его игра. Он — игрок.

— Угу… — пробубнила подруга с многозначительной улыбкой на лице.

«Не допускай даже мысли об этом, Майя! Ты его ненавидишь, потому что он конченный урод!»

МАКСИМ

Я вышел из покерного клуба в состоянии полной прострации. Мои руки тряслись, когда я пытался прикурить сигарету.

— Ну это было грандиозно, Макс! — провозгласил Стас и шлепнул меня по спине, — Грандиозное фиаско!

Мы остановились у шикарного особняка в викторианском стиле, в котором находился закрытый покерный клуб, чтобы покурить. Вместо желаемого успокоения, доза никотина вызвала у меня еще больше волнения, заставляя биться мое сердце на немыслимой скорости.

— Я был уверен в победе и даже не пытался блефовать, — сказал я дрожащим голосом, сделав глубокую затяжку.

— Ну еще бы! — невесело усмехнулся Стас, — С такой комбинацией!

— Дерьмо! У меня же было гребаное каре! — прорычал я больше сам на себя.

Стас ободряюще похлопал меня по плечу.

— Ну кто мог знать, что у этого ублюдка будет стрит-флеш… — сочувственно сказал он.

Я растоптал опостылевшую сигарету и закрыл глаза с тяжелым вздохом.

— Я в полной жопе…

— Да ладно тебе! Просто попроси денег у отца!

— Исключено, — горько усмехнулся я, — Он прикрыл неофициальное финансирование моей жизни. Теперь я живу на зарплату, как какой-то работяга…

— У-у-у… Это отстой, бро…

Я присел на корточки и уронил голову на руки.

— Я думал, у меня получится «подняться» на покере…

— Не повезло, дружище… Сколько они тебе дали времени, чтобы найти деньги?

— Две недели.

— Что собираешься делать?

— Для начала «замотаю» тачку. Я все равно на ней не езжу.

— Зачем ты вообще ее купил, Макс?

Я поднялся на ноги и посмотрел на Стаса.

— Я не покупал. Это подарок отца на прошлый день рождения. Он надеялся, что я завяжу с пьянством, если сяду за руль. Но я так и не решился…

Знакомое сдавливающее чувство вины начинало подниматься откуда-то из недр моей души. Я не дал ему распространиться по всему телу, чтобы окончательно не потерять контроль над своими эмоциями. Я и без того был на взводе.

— Но этого все равно будет недостаточно. Ты проигрался по-крупному, братан…

— Отдам то, что смогу. А потом прибегну к природной дипломатии. Может, удастся договориться о продлении срока… — я говорил это и мысленно смеялся над своими неоправданно высокими ожиданиями.

И Стас подтвердил мои догадки, вогнав меня в еще более подавленное состояние:

— Ну удачи тебе в этом, Макс… Хотя Патрон не из тех людей, которые с легкостью идут на уступки…

Я хотел было ответить что-то нейтральное, но нас отвлек звук открывающейся парадной двери особняка. Затем на крыльцо вышел один из доверенных лиц Патрона — здоровый как бык парень с бритой татуированной головой и серьгой в ухе. Он выглядел довольно устрашающе.

— Макс, Патрон хочет, чтобы ты вернулся, — прохрипел он прокуренным голосом.

— Зачем? — безэмоционально спросил я у него.

— Не могу знать. Но я бы не стал ему отказывать на твоем месте, — в тоне этого человека уже слышалась откровенная угроза жизни и здоровью, в случае если я вознамерюсь отказаться.

Это был не тот случай, когда риск можно было назвать оправданным.

***

Личный кабинет Патрона являлся мрачным местом. Здесь было много темного дерева и такого же темного текстиля. Единственными источниками слабого освещения была настольная лампа с раздражающим желтым свечением и тусклый огонь в камине. Сам Патрон восседал за большим столом. В своем элегантном костюме, с зачесанными назад темными волосами и сигарой в руках он выглядел как почти удавшаяся пародия на Дона Карлеоне.

Когда я вошел, он просто молча указал на кресло напротив его стола. Я послушно приземлился в него. Какое-то время мы находились в тишине, нарушаемой только потрескиванием поленьев в камине. Патрон не торопился начать беседу, наслаждаясь раскуриванием своей кубинской сигары.

— У меня есть предложение, Макс, — без всяких предисловий сказал он, наконец.

— Какое? — я приподнял одну бровь.

— Через три недели важный бой.

— И?

До этого момента Патрон не удостоил меня и двух взглядов. Но вдруг он посмотрел на меня пристально. Он являл собой довольно властного и опасного в определенных кругах человека, и шутить с ним решился бы только тот, кто готов был столкнуться с серьезными неприятностями в ближайшее время. Я был не готов, очевидно.

— Мой постоянный боец травмирован… Этот сукин сын дерется как зверь, а на роликах не устоял, кретин… Короче, у него серьезный перелом, и он совершенно недееспособен. Но шоу должно продолжаться, как ты понимаешь…

Патрон бросил на меня многозначительный взгляд.

— К чему ты клонишь? — я терял терпение от этой ходьбы вокруг да около.

— Выйди на ринг. Победишь — мы в расчете.

Я позволил себе нервно усмехнуться.

— Я не боксировал почти два года, — сказал я.

— Значит тащи свою задницу в зал и тренируйся. Мастерство не пропьешь. Как ты бы ни старался, — после этих слов Патрон дьявольски заржал, заставляя волосы у меня на затылке зашевелиться.

— А если проиграю? — посмел предположить я.

Патрон наклонился над столом и пронзил меня зловещим взглядом.

— А такой вариант мы даже не будем рассматривать, да ведь?…

Ответ сорвался с моего языка раньше, чем я успел его осознать и принять:

— Хорошо. Я согласен. Один бой.

Патрон откинулся на своем кресле и расплылся в блаженной улыбке.

— Один бой, — повторил он.

По тому, как Патрон снова увлеченно занялся своей сигарой, я понял, что разговор окончен. Поднявшись со своего места, я протянул ему ладонь. На мое удивление, Патрон ответил на рукопожатие, в которое он вложил весь негласный смысл нашей договоренности.

Уже почти дойдя до двери его кабинета, я услышал слова Патрона:

— Завязывай бухать, Макс. И приводи себя в форму. У тебя есть три недели.

Я кивнул, не обернувшись.

МАЙЯ

Новая рабочая неделя не сулила мне каких-либо положительных перемен. Я поймала себя на мысли, что шла на работу как на гладиаторский поединок. Что, по большому счету, было не далеко от правды. Только в качестве оружия мне приходилось использовать свой интеллект и красноречие, чтобы справиться с таким противником как Максим.

Все выходные у меня крутились в голове слова Ольки. Моя подруга могла быть какой угодно затейницей и фантазеркой, но ее способность подмечать детали всегда производила на меня впечатление. Скромное наблюдение Ольки по поводу того, что Максим «буквально не сводил с меня глаз», просто не могло быть проигнорировано мной. Как бы я ни старалась, у меня не получалось избавиться от ощущения, что она увидела чуть дальше своего носа. Если уж на то пошло, я сама замечала его заинтересованные взгляды на себе в тот вечер. Но, в связи с большим объемом работы, у меня не было физической возможности классифицировать их.

Так что же это был за интерес?

Я, даже в порядке бреда, не могла допустить мысли, что это было влечение. Максим просто не мог воспринимать меня как женщину. Он был слишком поглощен своими отчаянными попытками вывести меня из равновесия. Иной раз мне казалось, что у него может это даже получиться. Но пока у меня хватало запала, я готова была противодействовать.

К тому же, давайте смотреть правде в глаза, я была совершенно не во вкусе Максима. Совру, если скажу, что где-то в глубине души, чисто по-женски, меня это не уязвляло. Но я старалась не дать этим чувствам всплыть на поверхность моего сознания.

Да, Максим был неописуемо красив и горяч. И я бы могла помечтать о нем в другом ключе, запустив руку к себе в трусики. Но это только все усложнило бы, не так ли? Поэтому вся моя концентрация уходила на то, чтобы люто его ненавидеть…

МАКСИМ

Понимание того, на что я подписался, заключив сделку с Патроном, пришло не сразу. Сначала это не казалось мне чем-то опасным. Но чем больше я погружался в размышления и рефлексию, тем мрачней все выглядело.

В прошлом я — профессиональный боксер, прошедший не через один бой. Но это был честный спорт — с правилами, рефери и медиками на подхвате. То же, на что меня уговорил Патрон — не было законным. Это были подпольные бои. Оттуда можно было уехать вперед ногами.

Я не боялся. Я знал свою силу и свои возможности. Профессиональный спорт закалил мой характер. Но меня напрягала и тяготила мысль о том, что это все просто демонстрация насилия, а бойцы выступали вроде потных накаченных шутов, призванных развлекать голодную до жестоких зрелищ публику. Страшно было подумать, что в нашем цивилизованном обществе еще есть место таким извращениям…

У меня было целых три недели на подготовку. Или всего лишь три недели.

«Стакан наполовину пуст или наполовину полон?»

Терять время было непозволительно. На кону стояла не только катастрофично большая сумма долга, но и мое здоровье или, не дай бог, жизнь. Ошибки быть не должно. Мой проигрыш мог подмочить репутацию Патрона. А это гораздо страшнее, чем денежный вопрос, уж поверьте.

Поэтому с началом новой рабочей недели я взялся за тренировки. Благо, гостиничный комплекс был укомплектован всем необходимым для этого, благодаря стратегической дальновидности моего отца.

Я завязал с боксом почти два года назад. Сразу после того, как…

Но это все же равносильно тому, что поехать на велосипеде — научившись однажды, уже не сможешь утратить этот навык. Мое тело все помнило и с легкостью воспроизводило. Как будто и не было этих двух лет…

Я чувствовал мощный прилив адреналина и привкус эйфории, когда атаковал боксерскую грушу, выполняя связки ударов.

Джеб… Правый кросс…

Джеб… Правый кросс… Левый хук…

Джеб… Правый кросс… Левый хук… Правый апперкот…

МАЙЯ

В понедельник я испытала первый в жизни эстетический оргазм.

Я искала Максима по всему комплексу и нашла его в тренажерном зале.

Его торс был оголен. Низкопосаженные спортивные штаны открывали большую часть роскошного туловища. Его кожа блестела от пота. И без того выпуклые мышцы вздулись до невероятных размеров.

Он отрабатывал удары по боксерской груше, в процессе чего каждый мускул играл и перекатывался, гипнотизируя меня и завораживая.

Я прикусила губу и тихонько простонала, чувствуя, как моя вагина запульсировала и вмиг увлажнилась.

«О, боже… Все-таки пора начать носить с собой эти клятые запасные трусики!»

Чтобы стряхнуть с себя это необузданное возбуждение, я сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух ртом. Мне нужно было взять себя в руки — я пришла по делу.

У Максима в ушах были блютуз-наушники. Мне вдруг стало дико интересно, что за музыка там играла. Агрессивный рэп? Тяжелый рок? Или классические композиции?

Он не замечал моего присутствия, так как был повернут практически спиной ко мне и слишком вовлечен в процесс избивания груши.

«Слава богу, он не слышал, как я тут скулила, созерцая его…»

— Максим! — громко позвала я, стоя в нескольких метрах от него.

Ноль эмоций.

— Максим! — еще громче окликнула я.

Снова никакой реакции.

Я вздохнула и обошла тренажерный зал по периметру, встав прямо напротив Максима, но на безопасном расстоянии — груша опасно раскачивалась, когда по ней попадали удары его кулаков.

Он, наконец, заметил меня и остановил свои действия. Вынув один наушник из уха, он спросил отрывисто:

— Майя… Что… ты… хотела?

Максим дышал часто и неглубоко, так что его грудь просто ходила ходуном. Я зависла на несколько секунд, не в силах оторвать взгляд. И, конечно, это не осталось без внимания Максима. На его лице появилась лукавая ухмылка.

— Веснушка… Выйди из комы.

«Этот прекрасный мерзавец знает себе цену…»

Я вздрогнула и бросила на него смущенный взгляд. Максим взял со скамьи для жима полотенце и начал обтирать влажную от пота шею.

«Держите меня семеро…»

Собравшись с разгулявшимися шальными мыслями, я, наконец, пробормотала:

— Твой отец хочет нас видеть… Сейчас.

Максим кивнул и повесил полотенце на плечи.

— Хорошо. Схожу в душ и минут через пятнадцать буду готов. Идет?

«Он ведь принимает душ голый? Совсем без ничего?… О, Господи, Майя, прекрати!»

Я посмотрела ему прямо в глаза. Он встретил мой взгляд.

— Идет. Поторопись.

Я направилась к выходу из зала на трясущихся ногах. Мне просто хотелось броситься к нему и слизать языком весь его горячий блестящий пот.

— Майя! — услышала я голос Максима, когда уже была у самой двери. Я обернулась на него.

— Да? — пискнула я.

— Перекинь бутыль с водой. Пожалуйста, — попросил он и лучезарно улыбнулся. Мое сердце кувыркнулось в груди.

Я нашла глазами бутылку на небольшом столике рядом с собой. Взяв в руки, я запустила ее в сторону Максима, опасаясь, что могу попасть ему в голову. Меткость — не мой конек, должна признаться. Прикрыв один глаз, я увидела, как Максим ловко поймал бутылку.

— Спасибо, Веснушка, — поблагодарил он и снова подарил мне обольстительную улыбку.

Я просто кивнула и поспешила удалиться, чтобы перевести дух.

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Они вошли в мой кабинет, когда я разговаривал по телефону. Я по-быстрому «свернул» беседу и посмотрел на них. Майя и Максим чуть ли не разошлись друг от друга по разные стороны моего кабинета.

— Ребята, у вас все нормально? — встревожился я.

Они нервно переглянулись. Майя опустила глаза.

— Все в порядке, пап, — кротко ответил мой сын.

Я попытался просканировать их по очереди, но они оба были совершенно нечитаемы в тот момент.

«Между этими двумя что-то происходит…»

Я вздохнул и откинулся на спинку своего кресла.

— Ладно… Я вызвал вас для одного разговора…

Майя подняла на меня заинтересованные глаза. Максим просто продолжал сохранять невозмутимость — ни один мускул на его лице не дрогнул, когда он смотрел на меня. Я заговорил дальше:

— Мой армейский товарищ планирует отметить у нас свой шестидесятилетний юбилей. Мероприятие обещает быть камерным, поэтому будет достаточно малого банкетного зала. Но он человек деловой, не терпящий вычурности и вульгарности. Поэтому все должно быть максимально выдержанно, если не сказать, строго. Хороший дорогой алкоголь, качественная еда… Возможно, не мешало бы пригласить шеф-повара из какого-нибудь ресторана. Дешевый тамада — нет, профессиональный ведущий — однозначно, да. Что касается музыкального сопровождения, то он ярый фанат саксофонной музыки, поэтому нужно найти достойного исполнителя…

Я замолчал, чтобы перевести дыхание. Максим и Майя стояли и впитывали мои слова как губки. Я усмехнулся их нарочитой сосредоточенности.

«Да точно между ними что-то есть!»

Я уже открыл рот, чтобы продолжить, но тут вступил в разговор Максим:

— Папа, у нас ведь есть в штате организатор мероприятий. Почему ты обращаешься к нам с этим?

От моего внимания не ускользнуло, как Майя бросила на него обеспокоенный взгляд.

— Я знаю, что он есть. Но сейчас он занят другими торжествами, и у него просто нет времени взять на себя еще и это… Предопределяя твой вопрос, сын, скажу: пригласить стороннего планировщика тоже не представляется возможным, потому что только его поиск «оттяпает» у нас много времени. К тому же, у тебя, Максим, есть определенный опыт в этой деятельности, а Майя вообще всесторонне развитый специалист. Я не думаю, что это составит сложность для вас двоих… Если мы справимся с этой задачей, мой товарищ сделает нам дополнительную рекламу по принципу сарафанного радио. А это приведет к нам новых платежеспособных клиентов…

— Это разумно, — скромно заметила Майя.

Я тепло улыбнулся ей.

— Ну и боковым зрением я хочу понаблюдать, как вы, ребята, будете работать в спайке… — добавил я, чем вызвал легкое смущение на лицах обоих.

— Сколько у нас есть времени на подготовку? — спросил Максим серьезно.

— Торжество состоится чуть меньше чем через три недели.

Их взгляды снова встретились на доли секунды и разошлись. Я заметил какую-то хмурую тень на лице сына.

— В таком случае, нам нужно браться за работу прямо сейчас. Хотя бы забронировать хорошего шеф-повара на один вечер — это уже задача не из простых, — сказал Максим.

Я понимающе кивнул.

— Завтра в наш комплекс подъедет его представитель, который расскажет более подробно о предпочтениях будущего юбиляра. Я также всегда к вашим услугам — по любому вопросу. Ну и отчитываетесь, конечно, лично передо мной.

Майя и Максим одновременно качнули головами.

— Идите, работайте. Цыплятки, — по-доброму усмехнулся я.

МАКСИМ

Мой отец точно знал, как усложнить мою жизнь. Начнем с того, что путем несложных подсчетов я пришел к выводу: дата мероприятия, скорее всего, совпадала с днем проведения моего боя. Но решение этой задачи я собрался пока отложить.

Настоящей трудностью было то, что нам придется работать с Майей как сплоченная команда, если бы только мы не захотели подвести отца. А этого мы оба, очевидно, не планировали.

После всего сделанного и сказанного друг другу за все время нашего знакомства у нас было мало шансов на успешную коммуникацию. Вместо того, чтобы окончательно вывести Майю из строя, мне придется сотрудничать с ней. У меня в голове не укладывалось, как мы сможем наладить продуктивное взаимодействие, если между нами синим пламенем горел огонь неприязни…

…Мы вышли с Майей из кабинета моего отца и остановились у двери. Его секретарша поглядывала на нас с любопытством из-за монитора компьютера.

— Вообще-то, у меня тоже есть небольшой опыт в организации мероприятия… Правда, это была детская вечеринка… Ну я думаю, что алгоритм действий примерно один… — застенчиво пробормотала Майя. Его голос был тихим. Она не смотрела на меня, а просто перебирала свои пальцы, уставившись на них.

— Это разумно, — передразнил я, процитировав ее же слова, сказанные в кабинете.

Майя взглянула на меня, приподняв одну бровь.

— Развлекаешься? — спросила она.

— Всегда, — ответил я и игриво улыбнулся.

Майя вдруг вернула мне улыбку и направилась из приемной моего отца. Я последовал за ней. Когда мы поравнялись и шли бок о бок, я сказал:

— Я предлагаю дождаться встречи с представителем, чтобы ясно понимать, чего от нас хотят…

— Да, думаю, так и сделаем.

МАЙЯ

Встреча с представителем заказчика мероприятия прошла в явном сексуальном напряжении. Со стороны самого представителя.

Это была молодая женщина с фигурой супермодели и перекроенным лицом, не отягощенным интеллектом. По всей видимости, она настолько увлекалась пластической хирургией, что у нее практически отсутствовала мимика лица. Притязания этой амазонки я безошибочно определила сразу, заметив, как под полупрозрачным столом ее ступня в «лабутенах» скользила между ног Максима в процессе нашей «сугубо деловой» встречи. Ну и то, как она соблазнительно облизывала и прикусывала губы, смотря своим похотливым взглядом на него, тоже не осталось без моего внимания.

«Ладно-ладно, я отлично понимаю тебя, сучка…»

Максим, разумеется, привык к этому. Поэтому его поведение никак не выдавало каких-либо эмоций. Он невозмутимо вел диалог. Я чувствовала себя скучной занудой и третьей лишней в этой их прелюдии, задавая уточняющие вопросы и фиксируя ее расплывчатые ответы в своем ежедневнике. Никакой особо полезной и новой информации мы от нее не получили по итогу. Вся ее возможная сосредоточенность ушла на совращение Максима. Но я хотя бы смогла убедить ее скинуть список конкретных пожеланий мне на почту.

Когда мы расстались с этой перевозбужденной фурией, я не смогла удержаться от громкого облегченного вздоха.

— Мне не присуще ханжество, но это было грязно, — заметила я, когда мы остались одни в уютном лобби гостиницы за нашим столиком.

Максим посмотрел на меня с легким удивлением.

— Не понимаю, о чем ты, Майя, — сказал он как будто равнодушно.

Мы сидели рядом, на соседних креслах. Я повернула голову в его сторону и сузила глаза, взглянув на него.

— Ты никогда не чувствовал себя разменной монетой? Женщины просто используют тебя для удовлетворения своих потребностей…

— Это в тебе говорит феминистка, Веснушка, — усмехнулся Максим.

— Я не мужененавистница… Просто представь себе… Некоторые люди занимаются сексом по любви!

Какая-то незнакомая эмоция проскочила на лице Максима. Я даже не успела определить ее природу — настолько быстро он совладал с ней. Но она была похожа на… боль?

— Это просто секс, Майя. Ты разве не занимаешься сексом?

МАКСИМ

— Это просто секс, Майя. Ты разве не занимаешься сексом?

Она вдруг схватила пальцами свое ухо и начала судорожно теребить мочку — как делала всегда, когда нервничала. Майя отвела от меня взгляд и моментально зардела. И тут меня осенило.

— Майя… Ты что… девственница? — осторожно спросил я, уже зная ответ на свой вопрос.

— Тебя это не касается, понял?! — процедила она. На ее лице читался дуэт смущения и злости.

Я поднял руки в знак защиты, но улыбка не могла покинуть мою рожу.

Майя сидела рядом и пыхтела носом, опустив взгляд на свои колени. Я наклонился к ней и спросил шепотом:

— Ну хоть что-то пробовала? Петтинг там, фистинг, оральные ласки?..

Она гневно зыркнула на меня, выдавая свое залитое краской лицо. Боже, как это было очаровательно!

— Отвали, озабоченный придурок! — после этих слов Майя резко поднялась со своего кресла и пошла прочь из холла в направлении выхода. Я довольно быстро догнал ее. Она со страдальческим стоном закатила глаза и ускорила шаг. Я следовал рядом. Кураж от открывшейся информации вскружил мне голову и подпитал энтузиазмом.

— Значит, ты белый лист, Майя, — продолжал наседать я.

— К чему ты клонишь, кобель? — раздраженно усмехнулась она, бросив на меня убийственный взгляд.

— Белый лист, Майя… А у меня красивый «почерк»! — подмигнул я и оставил ее с этим намеком, развернувшись и проследовав в противоположном направлении.

Меня подмывало оглянуться и оценить ее реакцию. Я хихикнул себе под нос и сдержал этот порыв.

Это становилось интересней с каждым разом…

МАЙЯ

От скрытого соблазнения Максим перешел к прямому предложению, правда завуалированному под шуткой. Меня это взбесило. Что он о себе вообще думал?!

Я еще больше убедилась в том, что Максим воспринимал женщин как мясо, которым он просто утолял свой сексуальный аппетит. Никакой эмоциональной составляющей — просто тупой, бездумный трах. От этой мысли у меня к горлу подкатывала тошнота…

Мое воспитание было основано на романах о любви и примере моих родителей, которые являлись воплощением идиллической пары. Они начали встречаться в выпускном классе и с тех пор оставались неразлучны. Вплоть до самой своей смерти. Отец всегда был эталоном настоящей мужественности — надежный, преданный, справедливый. Мама, в свою очередь, бережно охраняла семейный очаг, наполняя его своей заботой и нежностью. Я никогда не видела, чтобы они громко ссорились. Конечно, как и в любой семье, у нас случались разногласия. Но природная мудрость матери и тактичная сдержанность отца не позволяли житейским проблемам перерастать в скандалы с криками, слезами и битьем посуды.

Моя сестра Василиска появилась, когда я была уже взрослой и самостоятельной девушкой. И этот маленький человечек помог обрести моим родителям вторую молодость. Я сама была без ума от этой непоседы! Васька стала центром нашей семьи, вокруг которого вращались наши жизни…

Я смахнула подступившие слезы от нахлынувшего прилива ностальгии и поспешила вернуться к работе.

МАКСИМ

За первую неделю подготовки к мероприятию нам удалось сделать самую малость. Майя договорилась с оформителями торжеств. Я взял на себя задачу забронировать на один вечер шеф-повара из ресторана. Это оказалось довольно утомительным занятием. Обзванивая практически все приличные заведения в городе, я получал сухие отказы, аргументированные их занятостью. Мое терпение было на исходе, и подкрадывалось чувство отчаяния.

…Мы с Майей стояли на мощенной дорожке посреди комплекса. Телефон уже нагрелся в моих руках от непрерывного использования.

— Есть еще какие-то варианты? — спросила Майя, по традиции теребя мочку уха и кусая губы.

Я задумался, посмотрев на нее.

— Есть один вариант, — наконец, сказал я.

Глаза Майи загорелись надеждой, и она едва не запрыгала на месте от нетерпения.

— Давай отработаем его! — выпалила она на одном дыхании.

— Не так быстро. Боюсь, одного звонка будет недостаточно, — усмехнулся я ее детской непосредственности.

— Что это значит? — нахмурилась Майя.

— Нужна будет личная встреча. Этот человек — достаточно сложный персонаж с неоправданно завышенным самомнением. Все, что я могу сейчас сделать, это позвонить и договориться об очной ставке.

— Так звони! Сейчас же!

Меня забавляло, как Майя серьезно относилась ко всему, что касалось работы.

— Я позвоню. Только ты не должна подслушивать. Не хочу, чтобы ты стала свидетелем того, как мне придется унижаться, чтобы умаслить этого доморощенного «Гордона Рамзи».

Майя закатила глаза и фыркнула. Но прислушалась к моей просьбе и оставила меня для этого телефонного звонка. Я проводил ее благодарной улыбкой.

Как только я остался один на один со своим айфоном, то сразу же набрал нужный номер. Я почувствовал, как мое лицо скривилось от недовольства. Меньше всего я хотел снова общаться с этим человеком. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер…

Ответа пришлось ждать так долго, что у меня уже было желание бросить эту затею. Как только я услышал грубое «алло» в динамике, меня одновременно охватило и облегчение, и напряжение.

«Так вообще может быть?»

— Бруно, привет, — поприветствовал я своего собеседника.

— Максим… Чем обязан такой чести? — с нескрываемым сарказмом ответил он.

Я вздохнул, чтобы успокоить свои раскачивающиеся, как канаты, нервы.

— У меня есть к тебе деловое предложение. Разовое.

Бруно громко усмехнулся в трубку. Я сжал зубы.

— Мне не послышалось? Ты хочешь просить меня об одолжении? — фальшиво проворковал он.

— Это будет предложение. На взаимовыгодных условиях.

Бруно задумался, выдав звук «пу-пу-пу».

— Хорошо. Я готов выслушать его. На следующей неделе, в четверг. В 18.00. У меня в ресторане.

— Раньше никак нельзя?

— Раньше никак нельзя.

— Я буду.

— Не опаздывай, приятель. Ты знаешь, как я это не люблю.

Бруно отключился, даже не попрощавшись. Меня затрясло от негодования. И я решил пустить эту энергию в полезное русло — отправился в зал колотить грушу, представляя на ее месте противную физиономию Бруно. По дороге я отправил Майе лаконичное сообщение: «Сделано». Она тут же ответила мне смайликом «палец вверх».

МАЙЯ

Это была очередная пятница. До конца рабочего дня оставалось буквально пару часов, и я отсчитывала минуты до того, когда же смогу зарыться лицом в подушку. Борис Николаевич уехал по делам сразу после обеда. Поэтому мы с Максимом остались за главных в комплексе.

Так как это был предвыходной день, то имел место наплыв гостей. Я заметила небольшой переполох у стойки регистрации постояльцев. Люди возмущались и отпускали нелестные комментарии в адрес нашего гостиничного комплекса.

— Добрый вечер! Какие-то проблемы? — вежливо спросила я, подойдя к группе туристов, которые особо яро высказывали свое недовольство.

Они все замолчали и обратили на меня свое внимание. Первым заговорил невысокий мужчина с намечающейся лысиной на затылке и сильно раскосыми глазами.

— Есть одна проблема, девушка, — сказал он басом, — У нас забронирован гостевой дом, но мы ждем уже десять минут, а консьержа, который мог бы нас зарегистрировать и разместить, до сих пор нет. Это, знаете ли, неприятный факт, учитывая ценовую политику и рейтинг этого места.

Я нахмурилась и заметила, что за стойкой действительно никого нет. Но не успела я что-то ответить, как в разговор включилась девушка с большим животом навыкат:

— Я «слегка» беременна, — она ткнула пальцем в свое пузо, — И у меня дико болят ноги. И я очень хочу в туалет. И еще мне нужен душ…

Она могла бы, вероятно, перечислять свои прихоти очень долго, так что мне пришлось взять ситуацию под свой контроль. Я любезно улыбнулась им и обошла стойку. Для начала, в режиме электровеника, я зарегистрировала всех до единого и проводила каждого до своих номеров. Как только вестибюль был пустынен и спокоен, я взялась за решение следующей задачи — разыскать девушку-консьержа — Дарью — и сделать ей выговор за то, что она без предупреждения покинула рабочее место.

Я обошла все служебные помещения, но ее нигде не было. Как назло, и Максим куда-то запропастился. Хотя, в этом не было ничего удивительного и необычного — я вполне могла допустить, что он сидит в одном из свободных номеров с большим плазменным телевизором и «рубится» в PlayStation. Я ловила его за этим занятием уже не один раз. Большой ребенок, черт бы его побрал.

Я уже почти потеряла всякую надежду отыскать Дарью, как мой слух уловил странные характерные звуки, доносящиеся из номера для новобрачных, когда я проходила мимо него. Я точно знала, что он не был забронирован и должен был пустовать. Но там определенно кто-то был.

Я провела своей универсальной ключ-картой и осторожно приоткрыла дверь номера. Когда я заглянула внутрь, то ахнула. В центре огромной комнаты на кровати королевских размеров кто-то занимался сексом! Мое зрение затуманилось, когда я поняла, что это были Максим и Дарья. Я смотрела на это, не моргая, как олень в свете фар. Из меня словно выбили весь воздух. Они были так увлечены процессом, что даже не замечали меня. Он со всей дури «долбил» ее в задницу, а она вожделенно стонала. Это был просто шок.

Спустя несколько секунд ко мне вернулось самообладание, к которому подключилось тошнотворное чувство отвращения. Я отвернулась.

— Кхе-кхе! — громко покашляла я, привлекая к себе внимание, но стараясь не смотреть в их сторону.

Эта страстная парочка тут же остановила свое животное соитие и замерла в позе «догги-стайл», уставившись на меня. Дарья испуганно пискнула. А Максим… Ну он просто подмигнул мне и сказал:

— Майя, ты либо выйди и закрой дверь, либо присоединяйся к нам!

Я выпучила на него глаза так сильно, что стало даже больно.

— ТЫ ГРЕБАНЫЙ ПРИДУРОК!!! — прорычала я и выбежала из номера.

Я слышала, как он издевательски заржал, когда я уносила ноги из этого логова Содома и Гоморры.

«Эта картина будет преследовать меня в кошмарах еще очень долго…»

МАКСИМ

— Макс, ты реально придурок, — буркнула Дашка, пытаясь застегнуть свой лифчик, — Блин, помоги!

Она повернулась, предоставляя мне доступ к своей спине. Я протянул руки, чтобы помочь ей с бюстгальтером, но завис на несколько мгновений. В мое сознание опять вторгся образ той изящной спины… Даша не была длинноволосой блондинкой. Напротив, у нее были эбеновые волосы, подстриженные под асимметричное каре. Но снова увидев женскую спину, я не мог не вспомнить ту, которая чем-то привлекла меня тогда в клубе…

— Макс, ну что там? — нетерпеливо спросила Дашка, заглядывая через плечо.

Я встрепенулся и застегнул ее лифчик.

— Готово!

— Я знала, что с тобой не стоит связываться, — продолжила ворчать она, суматошно одеваясь — Теперь я могу потерять работу. Эта Майя обязательно «настучит» твоему отцу. Ты-то выйдешь сухим из воды, а меня уволят, к чертовой матери.

Я отмахнулся.

— Не переживай. Она ничего не скажет моему отцу. И тебя никто не уволит.

Дашка подошла ко мне впритык и ткнула в меня пальцем.

— Обещаешь?

— Обещаю, — усмехнулся я.

— Ха! Как будто тебе можно верить!

***

Я заметил Майю на территории комплекса, когда она делала последний контрольный обход.

— Майя! — окликнул я ее.

Она услышала меня, остановилась на секунду, но даже не пожелала повернуться ко мне лицом. Вместо этого она спешно засеменила прочь.

— Майя, подожди! — снова позвал я и ускорился. Когда я, наконец, настиг ее, то обогнул и встал прямо перед ней. Она едва не уткнулась носом мне в грудь.

— Майя, давай поговорим.

Она прищурилась и попыталась обойти меня, но я не давал ей прохода. В конце концов, она сдалась. Уперев руки в бока, Майя посмотрела на меня с вызовом.

— О чем ты хочешь поговорить? О том, что ты тупой имбецил? Или о том, что наш консьерж игнорирует свои прямые рабочие обязанности, предпочитая предаваться похоти с тобой?

— Майя…

— Я даже слушать не хочу, что ты скажешь! Потому что все это будет неубедительно! Я вообще не понимаю, как можно быть таким человеком! У тебя нет ни капли совести! Ты ведешь себя, как будто для тебя это все игрушки!.. — чем больше она распалялась, тем больше ее щеки краснели от возмущения, а голубые глаза наливались безумством. И, Богом клянусь, это было такое завораживающее зрелище! Я не мог сдержать улыбку на лице. Заметив мою реакцию, она еще сильней рассвирепела:

— Какого хрена ты лыбишься?! Тебе кажется это смешным???

— Майя, послушай…

— Да ни черта я не хочу слушать тебя! Ты гребаный ребенок-переросток! Повзрослей и начни думать мозгами! Или ты членистоногое? Куда член, туда и ноги?

Это было последней каплей. Я разразился смехом. Майя, кажется, испустила весь запал негатива и просто злобно смотрела на меня, часто дыша.

— Ты закончила истерику? — спросил я, перестав смеяться, но сохраняя улыбку.

Она только хотела что-то сказать, сверкнув глазами, но на этот раз я не дал ей такой возможности.

— Или ты приревновала, Веснушка? — спросил я и подмигнул ей.

Она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами и чуть ли не завизжала, заставив меня вздрогнуть от неожиданности:

— Да что ты себе позволяешь??? Как ты смеешь?! — в процессе своего очередного припадка Майя подключила руки и начала колотить меня в грудь. Мне ничего не оставалось, кроме как захватить ее в крепкие объятья, чтобы утихомирить.

— Успокойся, Майя… Хватит… Извини… — приговаривал я, держа ее в своей стальной хватке. Она брыкалась, пыталась вырваться, продолжала сыпать ругательствами в мой адрес, но постепенно затихала в моих руках. Мне в нос ударил сладкий аромат ванили, исходивший от ее волос, и я непроизвольно закатил глаза. Она — со своим ростом Дюймовочки и хрупким телосложением — ощущалась такой крошечной в моих объятьях…

— Отпусти меня, — пробубнила Майя мне в грудь, посылая вибрацию от своего голоса по моему телу.

Я покорно расцепил руки и развел их в стороны, предлагая ей пространство.

— Успокоилась?

Она глубоко вздохнула и моргнула в знак утвердительного ответа.

— Все равно ты придурок, — сказала она обиженно.

Я усмехнулся.

— Майя, ты такая дикая, потому что неудовлетворенная, — заметил я.

О, это была большая ошибка с моей стороны — не удержать свои язвительные комментарии при себе! Майя снова зыркнула на меня как на врага народа и обрушила вторую порцию своего справедливого гнева, приправляя его нецензурной бранью.

Мне пришлось прибегнуть к отчаянным мерам. Я поймал ее лицо в свои руки и поцеловал.

МАЙЯ

Охренеть….

Он засунул свой язык мне в рот.

«Черт, егоязык так хорош…»

Я не сопротивлялась. Нисколько. Я позволила ему себя поцеловать.

Как только он понял, что я не собираюсь отталкивать его, то плавно переместил свои руки от моего лица к моей талии, притянул меня к себе и углубил поцелуй. Мои ноги стали похожи на желе.

Я, еще не до конца отошедшая от его крепкого объятья, случившегося за несколько минут до этого, снова погрузилась в гипнотический транс, соединяясь с ним в затяжном поцелуе. Мое здравомыслие отключилось. На смену ему пришло пьянящее ощущение сладости и мягкости его губ, ласкающих мой рот, его любопытного языка, слившегося с моим собственным языком в ознакомительном танце…

Я не решалась прикоснуться к нему руками. Но мне отчаянно хотелось обхватить его, пробежаться пальцами по рельефным мышцам его спины и, может даже, чего греха таить, ухватить за упругую задницу.

Это могло продолжаться бесконечно долго… И, казалось, это было все, в чем я нуждалась в тот момент…

«Дело — дрянь…»

Осознание происходящего пронзило меня, как удар молнии. Я резко отстранилась от Максима, оставив нас обоих в растерянных чувствах. Мои ноги были непослушны, и я пошатнулась. Мне удалось удачно сбалансировать, чтобы не свалиться на землю. Я отступила на шаг от него и хмуро посмотрела в его сосредоточенные на мне глаза.

— Зачем ты это сделал? — спросила я не своим голосом.

Максим вроде бы тоже был смущен. Но это состояние не длилось долго. Он блеснул лукавой улыбкой.

— У меня было два способа заставить тебя замолчать: ударить или поцеловать. Но так как я не бью женщин, выбор оказался очевиден…

Я рефлекторно огляделась по сторонам, опасаясь, что нас могли застукать за процессом обмена слюной. Слава богу, территория комплекса, была пуста. Не считая нас — стоящих друг напротив друга и поверхностно дышащих…

— Ты в порядке, Майя? — спросил Максим с искренним беспокойством в голосе.

Он сделал шаг ко мне навстречу. Я снова отступила.

— Я НЕ в порядке. Ты не должен был этого делать. Это непрофессионально. И я не знаю, где был твой язык полчаса назад, прежде чем ты вонзил его в мой рот, — огрызнулась я.

— Это было грубо, Майя, — омрачился Максим.

Но я не могла позволить себе поощрять такие его выходки. Он должен был понять это. Раз и навсегда.

— Больше никогда не прикасайся ко мне, — после этих резких слов я развернулась и ушла от него.

Подальше.

***

Я, словно пробираясь через густой туман, прошла в свою комнату, упала на кровать и свернулась калачиком. Мои глаза заслезились, и я тихонько заскулила.

Это было так жестоко с его стороны. Для него это всего лишь игра. В то время, как мое сердце сделало сальто, когда он поцеловал меня. На моих губах еще оставался его вкус, и я начала с одержимостью тереть их пальцами, чтобы избавить себя от этого. Я готова была разодрать свои губы до крови. И в то же время, какая-то часть меня томилась в мечтании снова ощутить это волнующее соприкосновение наших ртов.

Он ничего не чувствовал при этом. Он просто хотел, чтобы я замолчала и прекратила истерику. Лучше бы он ударил меня…

Я обхватила себя руками, и тут же моя тактильная память выдала вспышку: его нежные пальцы аккуратно впиваются в мою талию, моя грудь прижимается к его крепкой грудной клетке…

«Дело — точно дрянь…»

Мне был необходим алкоголь. Мне нужно было впасть в забытье, чтобы выбросить из головы то, что произошло между нами. Хотя бы на время.

Я вскочила с кровати и достала из сумки свой телефон. Услышав ответ после нескольких гудков, я сказала:

— Олька, привет… Затусим?

МАКСИМ

«Больше никогда не прикасайся ко мне».

Так она сказала. Эти слова на «репите» вертелись в моей голове весь вечер.

Я не мог перестать прокручивать в своем сознании момент нашей близости.

Это было нежно. Это было трепетно.

Черт, я давно ни с кем не вел себя нежно и трепетно!

Но поцелуй с Майей пробудил во мне какие-то глубинные желания. Это была не просто низменная, животная потребность обладать ее телом, а острая необходимость защитить ее, успокоить…

Я просто поддался сиюминутному порыву. В этом не было ничего осознанного — мой организм действовал сам по себе. И тем не менее, держать ее в своих объятьях, целовать ее сочные губы — это казалось таким правильным в тот момент…

Майя была невинна. Она хранила себя. Кто в наше сумасшедшее время сексуальной пропаганды на каждом углу вообще бережет девственность?!

При этом она не была монашкой. Майя носила облегающие платья, узкие брюки и декольтированные блузки. От вида которых, замечу, мой член периодически судорожно подергивался. И я был более чем уверен, что подобную реакцию она вызывала у других мужчин. Но Майя не отдалась никому. Из этого следовало, что у нее были честь и достоинство — то, чем не очень-то могли похвастаться современные девушки, находящиеся в постоянной погоне за развлечениями и острыми ощущениями.

Я не мог не признать того, что Майя была красива. Она обладала той красотой, которая сбивает с толку. Ее золотистые локоны в сочетании с кристальной голубизной глаз и фарфоровой кожей делали Майю похожей на ангела, сошедшего с небес. Но один взгляд на ее тело — объемная грудь, тонкая осиная талия и округлые соблазнительные бедра, — и первобытные инстинкты брали свое, делая Майю объектом вожделения.

Я опустил взгляд на свой твердеющий член.

«Успокойся, парень!»

Сейчас не об этом.

Майя была другой. Особенной. Выделяющейся из общей массы однообразного женского контингента.

В ней была сила, с которой приходилось считаться. В противном случае следовало быть готовым иметь дело с последствиями.

Собственно, с чем я и столкнулся. Она ненавидела меня. Я был ей глубоко отвратителен. В то время, как я, сам того не желая и не ожидая, проникался к ней симпатией…

Это было иррационально. Но это было.

Нужно просто отвлечься… Это то, что я умел делать наилучшим образом — отвлекаться, уходя в алкогольный астрал…

«Черт, я же на алко-диете!»

МАЙЯ

После трех бокалов «Мимозы» клуб казался мне привлекательней, чем в прошлый раз. Громыхающие музыкальные басы заглушали голос в моей голове, настойчиво напоминающий об «инциденте» с Максимом. Я поймала свое отражение в зеркальном стеллаже с напитками за барной стойкой и с удовольствием заметила, что мои глаза озорно заблестели. Я сама себе улыбнулась.

— Не могу поверить, что он реально «засосал» тебя, Майка! — это та фраза, которую моя подруга повторила уже около ста раз за вечер. Она сидела рядом со мной на высоком стуле за баром и покачивалась в такт музыке, потягивая свой «Манхеттэн».

— Может, ты прекратишь напоминать мне об этом?! Единственное, чего я хочу, — забыть это недоразумение! — практически проорала я ей в ухо.

Олька состроила виноватое выражение лица, как делала каждый раз после этих своих слов о нашем поцелуе с Максимом. Я мысленно отмахнулась, будучи уверенной, что скоро она снова повторит их.

— Ладно, прости, подруга! Больше не будем об этом! — Олька пьяно подмигнула мне и потащила меня на танцпол.

МАКСИМ

Я поймал себя на чувстве дежавю, когда вышел из клубной «випки» на балкон и облокотился на ограждение. Стас остался там развлекать двух девиц развязной наружности. Я не мог не испытать самодовольства, услышав их дружный расстроенный бубнеж, когда мне захотелось покинуть их общество.

Я смотрел на толпу людей, зажигающих под ритмы хауса. Это было похоже на танцевальную оргию: они покачивались, извивались, размахивали руками, дрыгали ногами…

В какой-то момент мой взгляд зацепился за одну конкретную женскую фигуру среди этой двигательной вакханалии — что-то внутри встрепенулось. Я нахмурился и пригляделся. В ней определенно было что-то знакомое. Она была одета в короткое платье-тунику, сплошь усыпанное крупными пайетками.

Она танцевала так, как будто была рождена для этого. Ее грациозные и ритмичные движения словно создавали невидимый ореол вокруг нее, отражающий как кривое зеркало всех остальных, нелепо и несуразно дергающихся. Она была богиней танца, бесспорно. И это заметил не я один. Пока она наслаждалась процессом, к ней один за другим пристраивались мужчины, чтобы составить пару в танце, а если быть честнее, — просто полапать ее и прижаться к ней своими гениталиями. Какая-то необъяснимая ярость затуманивала мое зрение, когда я наблюдал за этим, заставляя меня скрипеть зубами…

— Смотри, как извивается вон та… — услышал я насмешливый, с примесью похоти, мужской голос в нескольких метрах от себя.

Я повернул голову и рефлекторно скривился от пренебрежения. Там стояли, облокотившись о перила балкона, два худощавых хипстера. Голос принадлежал тому, кто был одет в клетчатую рубашку с дебильной цветастой «бабочкой» и чересчур узкие для мужика джинсы. Они о чем-то пошептались и, шлепнувшись ладонями, разразились гоготом. Потом второй дрищ — очевидно, завсегдатай барбершопов, почесал свою козлиную бородку и устремился вниз, в танцующую гущу людей.

Я проследил его путь и с ужасом заметил, как он, пританцовывая, приближался к той, которая поглотила все мое внимание минуту назад.

Вдруг вспышка стробоскопа осветила лицо девушки, и мое сердце пропустило удар и провалилось.

— Майя… — одними губами произнес я.

Мне захотелось вбежать на танцпол и вырвать ее из этого танцевального безумия.

А потом я вспомнил: Майя меня терпеть не могла.

Я рванул обратно в «випку» и выпил практически залпом бутылку минеральной воды, не обращая внимания на шумное пьяное возбуждение Стаса и его спутниц.

У меня чесались руки. Я не мог усидеть на месте. Майя просто пришла потанцевать, а эти голодные волки пускали свои слюни на нее, как на кусок мяса!

***

— Эй, Макс!

— Макс, ты чего?!

— Что ты делаешь, Максим??

Так восклицали люди на танцполе, когда я метался по нему в поисках Майи, расталкивая всех и каждого. Перед глазами у меня мелькали красные точки. Я схватил за ворот футболки первого попавшегося парня и притянул его лицо к себе.

— Девушка… Блондинка… Стройная… Красивая… Очень хорошо танцевала… Где она? — прошипел я.

Он едва не обделался в штаны от моего свирепого взгляда и угрожающего тона.

— Ушла. С каким-то чуваком. Туда… — его дрожащая рука указала в направлении выхода из клуба.

«Черт!»

Я вылетел с дискотеки стрелой. Но сложность состояла в том, что этот клуб находился на последнем этаже четырехэтажного здания, испещренного витиеватыми кулуарами.

«Они не могли уйти далеко!»

Я начал рыскать по этажу как кинологическая собака, заглядывая в каждый угол.

Мои поиски оказались недолгими.

Подходя к одному из очередных коридоров, я уловил звуки какой-то нездоровой возни и редкие женские всхлипы.

— Детка, давай просто немного развлечемся… Тебе понравится… — донесся до моего слуха грубый похотливый голос.

Во мне сильнее прежнего забурлил адреналин. Я побежал в направлении источника звука и обнаружил их в пустынном темном проходе, метрах в десяти от себя.

Этот бородатый урод прижимал своим телом Майю к стене, одной рукой закрывая ей рот, а другой — пытаясь расстегнуть свою ширинку. Ее платье было задрано, оголяя идеальные бедра. Она дергалась, стараясь выбраться, и истошно скулила с зажатым ртом.

Я, ни секунды не раздумывая, бросился на помощь. Подлетел сзади, со всей силы схватил его за плечо, оттащил от Майи и резко развернул к себе лицом. Мой кулак тут же обрушился на его морду. Сработал эффект неожиданности — он явно не ожидал чужого вмешательства в этот «интимный» процесс. Ну и к тому же, этот козел был явно пьян и дезориентирован. Я снова ударил его кулаком в лицо — послышался хруст ломающейся носовой перегородки. Он завопил. Я бросил его на пол со всей силы. Этот ублюдок упал как мешок с дерьмом, держась за свой кровоточащий нос. А потом неуверенно поднялся на ноги и пустился наутёк подальше от своей неминуемой смерти в моем лице, выкрикивая на ходу грязные ругательства.

Я перевел взгляд на Майю.

Она смотрела на меня своими ланьими глазами, широко раскрытыми от ужаса. Ее щеки щедро поливались слезами, а тело сотрясалось в дрожи.

Глаза Майи закатились, и она начала терять сознание. Но я успел подбежать к ней и подхватить ее на руки…

МАЙЯ

«Открыть глаза. Нужно открыть глаза…»

Маленькие назойливые молоточки стучали в голове, приближая мою черепную коробку к расколу.

Превозмогая мучительную боль, я подняла тяжелые веки. Мне в глаза сразу ударил солнечный свет, и я рефлекторно снова зажмурилась.

Предприняв еще одну попытку прозреть, я уперлась взглядом в двухуровневый натяжной потолок со встроенными светильниками по периметру и хай-тековской люстрой в центре.

«У меня в комнате на потолке побелка. Отсюда следует… что?»

Паучки сомнений и опасений разбежались по моему неясному сознанию. Мое сердце забилось в груди, словно крылья колибри.

Следующим наблюдением был амбровый парфюмерный аромат, который настойчиво врывался в мои ноздри.

Ну и в качестве последнего кусочка головоломки — мерное мужское похрапывание слева от меня.

Я судорожно вздохнула, когда догадка пронзила меня, как пуля в легкое.

Стремительный мыслительный процесс отправил меня на новый уровень головной боли.

Стараясь вообще не шевелить ничем ниже шеи, я медленно повернула голову влево. Мои шейные позвонки предательски хрустнули.

«Твою ж мать!»

Я лежала в одной постели с Максимом.

«Какого хрена???»

МАКСИМ

Что вы знаете об искушении?

О, поверьте, вы ничего об этом не знаете, если не видели Майю в своей кровати в черном кружевном белье!

Почему она вообще оказалась в моей постели? Ну просто с того момента, как Майя потеряла сознание на моих глазах, она не смогла связать и двух слов. Конечно, она довольно быстро пришла в себя, когда я держал ее в своих руках. Но единственное, что Майя пробормотала после этого, было: «Так хорошо… Не отпускай меня». И снова провалилась в беспамятство.

Я не отпустил.

Да, мне пришлось снять с нее это красивое платье, потому что я беспокоился, чтобы оно не помялось, ха-ха. Но я не был готов к тому, что меня ждало под ним…

Она безмятежно спала, изредка выдавая томные вздохи. Я возвышался над ней, стоя с ее стороны кровати, пыхтя как гребаный паровоз и пытаясь успокоить свою неконтролируемую эрекцию.

От греха подальше, я накрыл ее одеялом и отправился в душ — снимать напряжение как перевозбужденный подросток — при помощи руки и перманентно стоящей перед глазами картины полуобнаженной Майи.

Все мои рьяные усилия с мастурбацией пошли прахом, когда я вернулся в свою спальню и увидел, что Майя во сне откинула одеяло и перевернулась на другой бок, предоставляя на мое обозрение свою аппетитную попку, едва прикрытую минималистичными трусиками. Ей было жарко под одеялом. Она даже не представляла, как было жарко мне…

Я, нахрен, попал в тропический сад сексуального соблазна!

Меня за что-то наказывали. Я был очень плохим мальчиком.

Это была пытка, самая жестокая и беспощадная из придуманных человечеством за все время его существования. Ну так я думал в тот момент.

Я мог, конечно, уйти в гостиную и лечь на диване. Это было вполне очевидное решение.

«Казалось бы…»

Но тогда такой вариант даже не рассматривался мной. Я просто стоял, как пригвожденный, и смотрел на нее, очерчивая взглядом каждый изгиб ее восхитительного тела.

И как будто этого было мало. Майя снова перевернулась — теперь уже на спину, согнув ногу в колене. Одну руку она эффектно закинула за голову, а другую положила на низ живота — туда, где оголенная кожа встречалась с резинкой трусиков. Ее рот был слегка приоткрыт, а пышная грудь, герметично упакованная в ажурный лифчик вздымалась на вдохах и опускалась на выдохах…

Я не понимал, как можно так эротично спать. Это было вне моего знания.

Похотливый жеребец внутри меня бил копытом в предвкушении. Я щелкнул его по морде и снова накинул на Майю одеяло. Она во сне недовольно поморщилась, но, слава богам, не стала отбрасывать его. Оторвав ватные ноги от пола, я направился к своей стороне кровати.

Давайте будем честными. Я половозрелый, молодой мужчина с активной сексуальной позицией. И лежать в одной кровати с дико возбуждающей своим видом женщиной, но не иметь права взять ее и сделать своей — это испытание на стойкость. Если вообще говорить о стойкости, то мой член держался на высоте. В прямом смысле.

Я целенаправленно отвернулся от Майи. Но тепло ее тела распространялось под одеялом, а аромат ванили, который источали ее волосы, рассыпавшиеся по подушке, забивался в мой нос.

Черт, я был готов зареветь как ребенок, у которого перед носом крутили конфетой, но не давали ее открыть и съесть!

Но дело ведь не только в том, что она привлекала меня как объект сексуального назначения. Техническая сторона вопроса волновала меня в последнюю очередь. Мне просто хотелось прикоснуться к ней — к каждому миллиметру ее гладкой и нежной кожи. Мне хотелось покрыть своими поцелуями всю ее целиком и самые чувствительные части ее тела в особенности — шею, грудь, внутреннюю часть бедер… Я хотел слышать, как она сладко мурлычет, наслаждаясь моими ласками…

У меня просто не укладывалось в голове, как этот белокурый ангел за столь короткое время так поработил мой холодный и бесстрастный рассудок…

И да, Майя была первой женщиной, которая спала в моей кровати за последние два года, с тех пор как…

Я готовился к бессонной ночи с неугомонным стояком. Но, на удивление, заснул я быстрее, чем ожидал. Может, меня убаюкало милое посапывание Майи, или так умиротворяюще действовала сила убежденности, что она рядом со мной, в безопасности…

МАЙЯ

Максим лежал на боку, спиной ко мне, практически полностью скрытый под одеялом. Единственное, что было на поверхности и доступно для обзора — это его мускулистая татуированная рука, обхватывающая и прижимающая одеяло. Ну и голова, практически утопающая в мягкой, пуховой подушке.

Молниеносная, искусительная мысль пробежала в моем сознании: придвинуться к нему и нежно провести пальцами по его плечу и спуститься ниже, по руке, в процессе очерчивая узоры этих замысловатых татуировок…

Его пальцы… Я заметила разбитые костяшки, и моя память включилась в работу.

Я танцевала в клубе… Мы познакомились с каким-то парнем на танцполе… Он казался довольно приятным и ненавязчивым… Он предложил выйти прогуляться… А потом сказал, что хочет мне что-то показать… Я была нетрезва, и он выглядел таким искренне заинтересованным во мне… Когда мы вышли из клуба, он взял меня за руку и повел за собой… В одном из темных коридоров он вдруг накинулся на меня, прижал к стене и пытался изнасиловать… Я была так напугана и совершенно бессильна… И никого не было поблизости, чтобы мне помочь… Пока, как черт из табакерки, не появился Максим, не оторвал этого мерзавца от меня и не наподдавал ему… А потом я потеряла сознание от шока, смешанного с алкогольным опьянением… Последнее, что я запомнила, — это его взгляд, полный беспокойства и сожаления…

«Он спас меня…»

Но какого черта, простите, я оказалась с ним в одной кровати???

«Неужели… неужели он воспользовался моей слабостью?»

Дрожащими руками я приподняла одеяло и заглянула под него. Что я ожидала там увидеть? Свое голое тело? Ну я была близка в своих предположениях…

На мне было только нижнее белье. Какая-то волна облегчения прошлась по мне. Но моя всегда и во всем сомневающаяся натура тут же подняла руку. «Белье не обязательно снимается в процессе ЭТОГО…» — заявляла она в моем мозгу в противовес крупицам доверия к мужчине, лежащему рядом со мной.

Я прокручивала разные сценарии того, как все было после моей «отключки», но, видимо, меня сразила частичная алкогольная амнезия. Я категорически не могла ничего вспомнить.

«Больше не прикоснусь в спиртному!»

Мне было противно от самой себя. Я не понимала, как могло дойти до такого: я столько лет оставалась целомудренной, и в один вечер случилось что-то, чего я даже не могла вспомнить! Черт возьми, если, не дай бог, это действительно произошло, я не могла вспомнить свой ПЕРВЫЙ РАЗ!

Я тщетно пыталась успокоить себя тем, что не чувствовала в себе никаких физических изменений: ни боли, ни дискомфорта, ничего. Но откуда мне было знать, как это должно быть? Я никогда раньше не задавалась этим вопросом…

«До чего же ты докатилась, Майя???»

Одно я понимала ясно: мне нужно было убираться оттуда, сверкая пятками. Я не хотела дожидаться пробуждения Максима и неминуемого неловкого разговора с ним. Этого, конечно, вряд ли можно было избежать. На работе мы все равно столкнулись бы, и, черт его знает, что сказали бы друг другу… Но в тот момент я не хотела анализировать и прогнозировать. Я хотела сбежать с этого корабля, плывущего под знаменем моего пьяного позора. И принять душ, чтобы смыть с себя ощущение грязных прикосновений того ублюдка из клуба.

Я выбралась из кровати — настолько бесшумно, насколько это было возможно. Свое платье я обнаружила висящим на спинке стула. Я натянула его и, крадучись на цыпочках, направилась к двери. Уже схватившись за дверную ручку, я услышала негромкий скрип кровати и шорох одеяла. А потом ЕГО игривый голос, посылающий волну мурашек по моему позвоночнику:

— Ну и ночку же ты мне устроила, Веснушка…

МАКСИМ

Она глубоко вздохнула и полностью развернулась ко мне. Ее лицо было пунцовым от смущения. Это мило.

Я приподнялся на локтях и не мог не улыбаться, глядя на то, как Майя пытается сформулировать какую-то мысль и облечь ее в человеческую речь.

— Слушай, Максим… — начала она, но осеклась. Несмотря на то, что это была неловкая ситуация для нее, меня не могло не восхитить, что Майя смело смотрела мне прямо в глаза. Это сильно.

— Только не трогай свое ухо, — сказал я, заметив, что ее рука взметнулась вверх.

Майя замерла и нахмурилась, недоумевая.

— Ты же собиралась потеребить мочку уха? — усмехнулся я.

Рука Майи медленно опустилась. Она снова вздохнула и все-таки отвела взгляд.

Несколько секунд между нами царило молчание. Я неотрывно смотрел на Майю. Она просто прожигала глазами окно моей спальни.

— Ты что-то хотела сказать мне? — я вернул к себе ее внимание.

Майя облизнула свои полные губы, заставив мой член инстинктивно дернуться под одеялом.

«Господи, только не снова… Пожалуйста…»

— Да… Для начала я должна поблагодарить тебя… за свое спасение… — сказала она, хлопая пышными ресницами.

— Без проблем, — улыбнулся я, — Что-то еще?

Майя прикусила нижнюю губу — я неумолимо твердел…

«Как можно быть такой невинной и такой соблазнительной одновременно, черт возьми?!»

Теперь уже я глубоко вздохнул, возвращая себе остатки самоконтроля.

— В общем… Я не знаю, что у нас было с тобой… И не уверена, что хочу знать… Ну то есть, я не помню… Но дело не в этом…

Майя замолчала, словно собираясь с мыслями. Я вскинул бровь, ожидая продолжения этой увлекательной тирады.

— Давай просто притворимся, что ничего не произошло. Это все равно была ошибка. Ты согласен? — она посмотрела на меня глазами, полными надежды.

Я мог ожидать чего угодно, но не этого. Майя подумала, что я воспользовался ее беспомощностью? Не то чтобы меня не подмывало, лицезрея ее слабо прикрытые прелести… Но я не был животным, следующим зову своих низменных желаний. Тем более я не мог поступить так с Майей.

Я начал раздражаться. Откинув одеяло и встав с кровати, я подошел к ней практически впритык. Она вздрогнула и затрепетала, но не отступила. Я заглянул в ее бездонные голубые глаза, и Майя с достоинством выдерживала мой взгляд.

Мне захотелось поиграть с ней. Я выдал коварную ухмылку и приблизился к ее уху.

— Я никогда не смогу притвориться, что ничего не было, Майя… Это было незабываемо… — прошептал я и прикусил ее истерзанную мочку.

О, видели бы вы, как она вспыхнула! Ее и без того крупные глаза неимоверно округлились, и в них расплескалась кипящая ярость. Это было настолько сексуально, что не описать никакими словами!

Майя положила свои крошечные ладошки на мою голую грудь и со всей присущей ей силой оттолкнула меня от себя. Я мог бы устоять и не сдвинуться с места, но я подыграл ей и отшатнулся.

Она тяжело дышала и не знала, куда пристроить свои руки.

«О, я бы нашел им применение…»

— Я не могу поверить, что ты действительно это сделал со мной… — прошипела Майя.

Я усмехнулся.

— Сделал что, Веснушка? Защитил твою честь от насильника? Привез тебя к себе домой и просто уложил спать в свою кровать? В то время, когда ты наглухо вырубилась и не могла позаботиться о себе. Ты бы предпочла, чтобы я просто оставил тебя там — пьяную, без сознания и почти изнасилованную?

Майя открыла рот от изумления, но тут же его закрыла. Она просто смотрела на меня, находясь, надеюсь, в приятном шоке, и моргала. И я сказал то, о чем потом сильно пожалел:

— Если бы я хотел тебя трахнуть, я бы тебя трахнул.

«Я хотел! Я очень хотел! Я и сейчас хочу!»

Удивление на лице Майи в одно мгновенье сменилось обидой, а потом в ее глазах снова вспыхнул гнев. Она была как эмоциональный хамелеон.

— Ты настолько уверен в себе, да? — прорычала она. Ее нижняя губа подрагивала от накала чувств.

— Ну в том своем состоянии ты вряд ли могла меня остановить…

— Ты… ты… — Майя еле сдерживалась. Я не знал, чего ждать: она могла или разрыдаться, или наброситься на меня с кулаками.

Но я все равно поддал жару:

— Меня не привлекают «целки». С вами приходится долго возиться, чтобы получить, — я придал своему тону максимум хладнокровия.

Майя вдруг одарила меня зловещей улыбкой, от чего я даже растерялся.

— Поверь, тебе пришлось бы очень долго повозиться со мной, как ты выражаешься. И все равно у тебя не было бы ни одного шанса получить меня. Ясно?

«Ладно, я принимаю это. Она включилась в игру…»

— Ясно, — улыбнулся я, — Ты мне даже не нравишься. Так что тут и говорить не о чем.

Майя согласно кивнула. А затем подошла ко мне слишком близко, чтобы не нарушить интимную дистанцию. Она невинно посмотрела на меня снизу вверх и сказала:

— Не говори. Твоя эрекция вещает громче слов.

Не успел я ничего ответить или сделать, как Майя развернулась и направилась на выход из комнаты.

— До встречи на работе! — самодовольно бросила она, не оборачиваясь, и вскинула руку с оттопыренным средним пальцем.

«Ух… Эта девчонка может стать моей погибелью…»

МАЙЯ

Вроде бы я ушла на победной ноте. Но почему тогда я чувствовала себя такой раздавленной и уязвленной?

Мне хотелось реветь навзрыд. Меня никто никогда так не унижал.

В тот самый момент, когда мое сердце только начало теплеть к нему, он обрушил на меня все эти обидные слова.

Зачем он так сделал? Почему он так вел себя?

Ответ очевиден: Максим — потребитель. В отношении женщин — особенно. Для него просто не существует ничего более глубокого и чувственного. Ему знакома только похоть. И он с успехом удовлетворял свои плотские потребности, меняя любовниц, как перчатки.

Я не могла стать для него кем-то особенным. Я просто была одной из…

Очередной трофей. Который он никогда не заберет.

***

Проверив свой телефон, я с ужасом обнаружила квадриллион сообщений и звонков от Ольки. К ним можно было прибавить несколько деликатных попыток бабушки связаться со мной. Я больше всего боялась, что меня уже объявили в федеральный розыск. Потому что Олька была жуткая паникерша. Поэтому, пока я ехала в такси до дома, то первым делом позвонила своей подруге.

— Олька, привет, — поприветствовала я ее невинно.

— Майка! — взвизгнула подружка, заставив меня вздрогнуть, — Я чуть с ума не сошла, нахрен! Ты куда вчера испарилась??? Я отлучалась в туалет и там «зацепилась» языками с одной знакомой. А когда вернулась в зал, тебя уже не было. Я спросила, и мне сказали, что ты ушла с каким-то парнем с танцпола. Это правда?

Я замялась, не зная, как правильно подобрать слова для описания всего произошедшего.

— Ну-у… Вообще-то, да. Так и было…

— Ух… И что? Мне нужны подробности! Даже самые грязные! — мою подругу одолело лихорадочное любопытство.

Я покосилась на таксиста.

— Давай я тебе перезвоню позже, когда доберусь до дома, и все расскажу?

Олька недовольно фыркнула.

— Ладно. Жду с нетерпением, сучка!

***

Когда я вернулась домой, меня встретила Васька с испачканными в муке ладошками и бабушка с понимающим выражением лица.

— Привет, Ба! Привет, Василиска! — натянуто улыбнулась я им.

— Майя, мы с бабулей делаем блинчики! — похвасталась Васька.

Я подмигнула сестре и потрепала ее по голове.

— Отлично, Василёк. Я бы не отказалась от блинчиков…

— Маечка, приходи к нам, как будешь готова, — ласково проворковала бабушка.

Они отправились обратно на кухню, а я прошла к себе в комнату.

Мне нужно было выполнить обещание и перезвонить Ольке. Но как только я закрыла дверь своей комнаты и осталась наедине с собой, эта задача автоматически отошла на второй план.

Я села на край своей кровати и уставилась в стену. Мой мозг готов был взорваться от роящихся в нем мыслей. Я просто не могла понять, как один человек может быть настолько противоречивым. В один момент он спасает меня как рыцарь в сияющих доспехах, а в другой — хамит и унижает…

Чего он добивался такими выходками? Он хотел испытать мою нервную систему на пуленепробиваемость? Или ему просто доставляло удовольствие издеваться надо мной, осыпая меня серпантином из оскорблений?

Я не была готова позволять ему обращаться со мной, как с одной из своих бесконечных шлюх. Я собиралась показать ему, что у меня есть достоинство. Только вот мои колени предательски слабели, когда он подходил слишком близко…

Смотря на Максима там, в его спальне, в одних обтягивающих боксерах, я чувствовала, как у меня становилось влажно между ног. В тот момент, когда он шептал мне на ухо, а потом вдобавок прикусил его, я боролась с желанием запрыгнуть на него, обхватив ногами за талию, запустить пальцы в его волосы и впиться губами в его рот… Мое сердце бешено билось от мысли, как он сжимал бы руками мои бедра, а его язык сражался бы с моим в страстной схватке…

Он был демон. Демон-искуситель. Но я не могла позволить себе искуситься им…

МАКСИМ

Поговорим об умении контролировать свои эмоции и держать язык за зубами…

Ну что ж, я не очень хорош в этом.

Мне, конечно, не следовало выливать все то словесное дерьмо на Майю… Она объективно не заслуживала этого. Не облегчало моего чувства вины и то, что я говорил неправду. И она это знала.

Обманывать самого себя больше не имело смысла: в действительности, Майя очень нравилась мне. Она всколыхнула мое сердце, заставляя его трепетать, как у влюбленного школьника.

Это было страшно. Это чувство меня пугало.

Я давно уже заблокировал любые эмоциональные проявления к женщинам. Я превратил себя в неутомимого трахальщика.

Да, я был потребителем в этом вопросе. Но так было проще избежать новых потерь и связанных с ними страданий. Я не был готов к этому ТОГДА. И не буду готов НИКОГДА. Я не должен был пережить ЭТО снова. Просто потому что я не переживу ЭТО…

Мне пришлось возвести стены вокруг своего сердца. Но Майя каким-то удивительным образом своими яркими голубыми глазами прожигала, словно лазером, в них брешь за брешью, делая меня уязвимым и слабым.

По правде говоря, меня действительно задело то, что Майя могла усомниться в моей порядочности. Это и послужило спусковым крючком для моей язвительности в ее адрес. Подумать только: она предположила, что я воспользовался ее бессилием и занялся с ней сексом!

Конечно, я желал Майю. Желал так сильно, что это плохо удавалось скрывать — скажем «спасибо» за это мужской физиологии. Но, черт возьми, если этому суждено случиться, я хотел бы, чтобы это запечатлелось в ее памяти — каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое слово… Тем более, потому что это был бы ее первый раз, что накладывало на меня как на опытного мужчину ответственность.

Но все же доля правды присутствовала в моих словах, когда я сказал, что не хотел ее трахать.

Потому что на самом деле я бы хотел заняться с ней ЛЮБОВЬЮ…

МАЙЯ

Мы избегали друг друга.

Мы старались не встречаться даже взглядами.

Один положительный момент во всей этой истории все же был: Максим пытался работать. Не создавать видимость. Не отлынивать. Он действительно РАБОТАЛ. А значит, у нас не появлялись поводы для нервного общения.

Каким-то негласным способом мы разделили весь функционал, и каждый занимался своим делом. Максим больше следил за технической стороной работы комплекса. Я была сконцентрирована на работе с клиентурой.

Наша коммуникация стала сугубо деловой и профессиональной. Не было никаких пошловатых шуточек и саркастичных комментариев с его стороны. Не хочу жаловаться и лукавить, что это меня не радовало. Но это было странно. Я не могла понять, почему Максим так резко переменился в своем отношении ко мне. Только я приготовилась показать ему зубы и выпустить когти, как он стал удивительно вежливым и доброжелательным. Это была та его сторона, которую я никак не ожидала увидеть. Безусловно, она нравилась мне. Но почему-то меня огорчал тот факт, что мы больше не сталкиваемся в противостояниях, которые обычно сопровождались нашим телесным приближением. Потому что в порывах злости мы не могли удерживать дистанцию и неминуемо притягивались друг к другу, чтобы в прямом смысле слова высказать свои претензии «в лицо».

Мне не хватало этого? Не хватало того, что он мог быть так близко ко мне? Смотреть в мои глаза… Обжигать мою кожу своим жарким дыханием…

«Это попахивает мазохизмом, Майя…»

Как бы там ни было, чем дальше Максим отдалялся от меня, тем сильнее я хотела приблизить его к себе… Безумие какое-то…

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

У меня не оставалось сомнений: отношения Майи и Максима грозились вырваться за рамки исключительно деловых.

Я не очень хорошо знал Майю. Но я знал своего сына. И я видел его влюбленным раньше. Когда женщина крала его сердце, он вел себя как идиот.

Меня безмерно радовало, что Максим был почти готов открыться новому глубокому чувству к женщине, превосходящему только лишь первобытные желания. Эта мысль грела мое родительскую душу. Меньше всего я хотел, чтобы мой сын окончательно погряз в разврате. Жизнь была несправедлива к нему, заставив пройти через ад в столь юном возрасте. Но у него был шанс вернуться. Если только он все не испортит…

Майя была хорошей девушкой. Не прилагая особых усилий, она могла растопить холодное сердце Максима и сделать его снова счастливым мужчиной. Таким, каким он был до ТОГО…

Они оба сопротивлялись взаимному притяжению. Но только слепой бы не заметил их тяги. Я не был слепым. Я внимательно наблюдал за ними и все больше убеждался в своей правоте. Но я не имел намерения форсировать события. Эти двое должны были пройти свой путь, чтобы узнать друг друга и принять решение о дальнейшем развитии отношений.

У меня не было гарантий, что Максим не отмахнется от возможной перспективы платонической связи с женщиной. Это было более чем ожидаемо, по правде говоря. Он боялся, как огня, любовной привязанности. Я не мог винить его за это, зная, через что ему пришлось пройти…

У меня также не было гарантий, что Майе хватит мудрости принять моего сына со всеми его внутренними демонами. И ее винить я тоже не мог. Она не обязана иметь с этим дело.

Но где-то в глубине своей души, я одержимо верил, что им удастся преодолеть все трудности и открыться друг другу.

Я бросил нежный взгляд на фото моей покойной жены в красивой резной рамке на своем столе и улыбнулся ей. Мое воображение выдало мне ее ответную ободряющую улыбку.

«Не переживай, любовь моя. С нашим мальчиком все будет хорошо. Я прослежу за этим…»

Как раз в этот момент я услышал стук в дверь своего кабинета.

— Войдите! — сказал я громко.

«Легки на помине…»

Максим галантно пропустил Майю вперед, придерживая для нее дверь. Она молча кивнула в знак благодарности.

— Присаживайтесь, ребята, — доброжелательно сказал я и указал на кресла у переговорного стола.

Мой сын снова продемонстрировал свои манеры, отодвинув кресло для Майи и жестом пригласив ее занять его. Она снова кивнула и опустилась на место. Максим обошел стол и устроился напротив Майи.

Я сложил руки на груди и посмотрел на них по очереди. Они казались напряженными, и я слегка нахмурился, заметив это.

— Ну что ж, — начал я, — Я пригласил вас, чтобы узнать промежуточные итоги вашей работы…

Они оба устремили на меня свои взгляды. Первой заговорила Майя:

— С оформлением зала вопрос решен. Все будет, как и оговаривалось, — строго, без изысков и напыщенности.

Я качнул головой и улыбнулся ей. А потом перевел фокус зрения на своего сына, ожидая от него продолжения отчета. И Максим не заставил меня долго ждать:

— Как я и предполагал, с бронированием шеф-повара были сложности. Почти все рестораны ответили категоричным «нет». Но есть еще один вариант, и я думаю, что он вполне жизнеспособный. Повар, конечно, не «мишленовский», но тоже весьма достойный.

— Что за повар? — спросил я.

Максим замялся и посмотрел на Майю неоднозначно. Это было похоже на испуг с его стороны. Она невинно хлопала глазами.

— Это Бруно, — сказал, наконец, Максим.

Мое сердце пропустило удар, заставив меня нервно выдохнуть.

— Бруно? — уточнил я, искренне надеясь, что ослышался.

Максим обреченно кивнул и опустил взгляд. На лице Майи читалось непонимание происходящего.

— А что не так с этим поваром? — скромно поинтересовалась она, перебегая глазами от моего сына ко мне.

Максим посмотрел на меня так, словно умолял — «Не надо, пожалуйста!».

Я попытался улыбнуться Майе.

— Просто это слишком… эээ… как бы сказать… эксцентричный человек… — промямлил я, запинаясь.

Майя нахмурила лоб и обратилась пронзительным взглядом к Максиму.

— Это ведь не будет проблемой для того, чтобы заполучить его всего на один вечер? — спросила она у него.

Сын глубоко вздохнул и стыдливо покачал головой. Я решил вмешаться:

— Бруно слишком любит деньги! Он не откажется от такой возможности, я уверен!

Особого доверия мои слова не вселили в них. Я и сам слабо верил в эту затею после того, что «исполнил» мой дорогой сын около полугода назад… Но это был хороший вариант, учитывая, что Бруно являлся действительно сильным профессионалом своего кулинарного дела.

Чтобы разрядить обстановку, мне пришлось перевести тему разговора:

— Что там по бюджету? Укладываемся в рамки заявленной суммы?

Я услышал, как Максим и Майя одновременно с облегчением выдохнули. Кажется, мой маленький трюк сработал.

— Пока рано об этом говорить, Борис Николаевич… Мы только в начале работы, — пролепетала Майя.

— Хорошо, — натужно усмехнулся я, — Держите меня в курсе.

Они дружно кивнули.

— Если больше нет ничего, что нужно обсудить, вы можете быть свободны, — подытожил я.

— Это пока все, — сказал Максим, уже поднимаясь со своего места.

Мы обменялись с сыном многозначительными взглядами, прежде чем они с Майей покинули мой кабинет.

МАКСИМ

Это было рискованно — обращаться к Бруно за помощью в организации сего мероприятия. Это могло быть очень необдуманно и опрометчиво с моей стороны. Но, получив отрицательные ответы на свое предложение ото всех порядочных заведений, я просто не видел другого выхода из ситуации. Мне оставалось только надеяться и уповать на то, что Бруно, невзирая на случившееся между нами «недоразумение», не станет проявлять мстительную сторону своей натуры.

У меня не было оправдания своему поступку. Трахнуть его новоиспеченную жену на их же собственной свадьбе — это, наверное, никак нельзя было отнести к выдающимся, заслуживающим уважения действиям. И это могло бы пройти не замеченным никем, а особенно Бруно, если бы он по-пьяни не перепутал мужской туалет с женским. Я помню, что практически кончил, когда дверь кабинки слетела с петель и перед нами предстал разъяренный Бруно. А его неверная жена, по всей видимости, была та еще извращенка, получающая удовольствие от чувства опасности. Потому что от шока и страха она бурно оргазмировала, пока мой пульсирующий член был еще внутри нее. И все это на глазах у собственного супруга! Я никогда не чувствовал себя так неловко, если очень мягко выразиться. Легко представить, что последовало за этим.

«Ха! Какая свадьба без драки?»

Это была, пожалуй, самая грязная история в моей сексуальной жизни. И теперь я должен просить о помощи человека, который пострадал в ней больше всего.

Я искренне стыдился этой главы в своей биографии. Я проклинал себя очень долго за это. Усугублялось мое состояние и тем фактом, что мы с Бруно были довольно близкими друзьями до этого.

«Так себе из тебя друг, Макс!»

Майя вознамерилась пойти на встречу с Бруно вместе со мной. Это было логично с ее стороны. Но я испытывал дикий ужас от одной мысли, как может повести себя мой бывший друг.

Я пытался тактично уговорить ее оставить решение этой проблемы мне, но Майя была непреклонна. В конце концов, я просто смирился с неизбежностью и надеялся, что смогу контролировать ситуацию.

Меньше всего я хотел, чтобы Майя узнала про этот «казус». Это окончательно отвратило бы ее от меня.

Майя…

После той ночи, когда я вырвал ее из хватки насильника и которую она провела в моей кровати, что-то изменилось. Мне не хотелось признаваться в этом даже самому себе, но я чувствовал это всеми фибрами своей души. Я больше не издевался над ней, не изводил ее своими запредельными выходками. Я вообще старался сторониться ее, чтобы не позволить знакомым чувствам взять верх над холодным разумом. Но она просто не выходила из моей головы! Словно какой-то тумблер в моем сознании переключился, и я резко проникся к ней.

Я не мог забыть наш поцелуй. Я хотел повторить его. И повторять еще множество раз…

…Мы вышли из кабинета моего отца и направились к лифту.

Она шла вровень со мной, цокая своими каблуками по напольной плитке. Мне хотелось просто взять ее за руку…

«Да что за хрень?! Что со мной происходит, вашу мать???»

По пути до лифта мы молчали, но напряженная недосказанностьощущалась кожей. Как только мы зашли в кабину и двери закрылись, оставив нас наедине, я повернулся к ней.

— Майя…

Она посмотрела на меня своими большими глазами лани.

— Что?

— Я должен извиниться. За то утро. Это было грязно. Прости.

— Хорошо, я принимаю, — слабая улыбка коснулась ее губ.

Я почувствовал неудержимое желание поцеловать эти губы… Прижать ее маленькое хрупкое тело к своему торсу… Ощутить прикосновение ее тонких изящных пальцев на своей спине…

В тот самый момент я испытывал к ней такую приторную нежность…

Ее рука потянулась к уху, но я успел перехватить ее запястье и остановить этот нервный порыв.

— Не надо, Веснушка…

Она не одернула руку. Не оттолкнула меня. И не сводила с меня глаз. В их голубизне я увидел зеленый свет для своих намерений.

Я положил свободную руку ей на талию и аккуратно притянул к себе. Наши лица медленно приблизились друг к другу. И в ту секунду, когда я почти накрыл ее губы своими, лифт издал характерный сигнал и остановился. Майя вздрогнула и отстранилась от меня. Двери кабины открылись…

МАЙЯ

Он почти что поцеловал меня. Снова.

Что было на этот раз? Извиняющийся поцелуй?

Он пытался загладить свою вину за все те грубые слова?

Это ведь не могло быть просто его желание поцеловать меня, не так ли?

Но почему тогда я чувствовала то, что чувствовала?

В его глазах я видела желание. Не то, которое характеризовало бы его как обычного быка-осеменителя. Это было что-то более интенсивное, более животрепещущее…

Его рука на моей талии… Его манящие губы так близко с моими… Его предвкушающее дыхание…

Это было сильнее здравого смысла. Я потеряла контроль над своим телом и рассудком, поддавшись ему. Он был нужен мне в ту же секунду больше, чем кислород. Я хотела, чтобы он целовал меня. Я хотела целовать его сама. Это все, что имело значение…

***

Олька пришла ко мне домой, чтобы обновить мой маникюр. Ну и за этим делом я разоткровенничалась, поведав ей все последние новости из своей жизни. Особенно те, которые касались Максима.

— Значит, вы снова поцеловались? — спросила подруга, усердно пиля мой ноготь.

Я вздохнула и перевела взгляд на окно своей комнаты.

— Почти что поцеловались, — поправила я ее.

— Что это вообще значит? — недоумевала Олька.

— Это значит, что наши губы ПОЧТИ соприкоснулись перед тем, как открылись двери лифта. И в этот момент я отпрянула.

Олька взялась за другой мой ноготь.

— Почему?

«Действительно, почему?»

— Потому что я растерялась… испугалась… Не знаю я, почему!

Моя подруга остановила свои действия с моими ногтями и пронзила меня пристальным взглядом.

— Тебе ведь он нравится, Майка?

Мои щеки моментально обожгло жаром от этого вопроса.

— Нравится… — вздохнула я, — Сильнее, чем мне бы хотелось, Оль… Понимаешь… За всем этим фасадом безалаберности и беспутства я почему-то вижу что-то более фундаментальное, что-то более основательное и глубинное… Но я так боюсь ошибиться в своих догадках! Это может разбить мне сердце…

Олька понимающе улыбнулась мне.

— Ты не узнаешь этого, пока не попробуешь, Май… Дай себе шанс. Пусть это может быть ошибкой, но это также будет и твоим опытом.

Я выдавила из себя подобие улыбки на совет подруги.

— К тому же ваши отношения уже все равно вышли на качественно новый уровень. Считай, в одной кровати спали! — весело заметила Олька, подмигнув мне.

Ну тут я уже не могла удержаться, чтобы не рассмеяться от души.

МАКСИМ

Как и всегда, в тот вечер мой телефон разрывался от зазывающих сообщений. Особенно смелые звонили. Голодные до секса женщины жаждали, чтобы я их трахнул. Но я с полным равнодушием игнорировал.

«Откуда вообще у них мой номер?»

Раньше меня это мало волновало, но сейчас я нездорово раздражался от такого ажиотажа вокруг своей персоны.

Я зашел на свою страницу в соцсети и проверил информацию о себе. Ну, конечно. Вот он, мой номер телефона. В открытой доступности.

Мне пришлось удалить его из своих данных, и я не скажу, что это вызвало у меня какие-то негативные чувства. Наоборот, я испытал облегчение. Для верности, я сделал свою страницу закрытой. Теперь ее могли просматривать только мои друзья. Это вызвало еще один прилив легкости.

Когда я уже собирался закрыть приложение, мой взгляд наткнулся на список рекомендованных друзей, первой в котором была… Майя Савицкая.

Я, не думая, ткнул на ее аккаунт, больше всего надеясь в тот момент, что он окажется открытым для посторонних.

«Фух, свободно!»

В качестве аватарки у нее была смешная фотография, где она корчила милую рожицу. Но даже за этим кривлянием любой заметил бы ее красоту.

Я просмотрел общую информацию, которой она посчитала нужным поделиться с общественностью.

«Майя родилась в мае! Вот тебе и каламбур!»

Меня искренне порадовало, что наши музыкальные вкусы совпадают в пристрастии к стилю vocal trance. И я даже, грешным делом, «украл» из ее плейлиста несколько треков себе.

Большую часть времени я провел, просматривая фотоальбом Майи. Там было много фотографий с маленькой девочкой, лет шести-семи, удивительно похожей на саму Майю. Подпись к одному такому снимку дала мне ответ на вопрос, кто же этот ребенок: «Мой ангелок. Мой чертенок. Моя сестра…». Я не мог не улыбаться, разглядывая их совместные фото. Несомненно, Майя души не чаяла в своей младшей сестренке.

Было много фотографий со смуглокожей, темноволосой девушкой — по-видимому, подругой Майи. Они вместе выглядели как олицетворение философии «инь-янь».

Я не увидел ни одного снимка с парнями, и мое мужское эго потешилось этим фактом. Но зато Майя регулярно делилась своими сэлфи. На них она выглядела естественной и настоящей — такой, какой я видел ее почти каждый день на работе.

«Этой девушке не нужны фильтры. Природа сама все отфильтровала по высшему классу!»

Я отложил телефон и откинулся на подушку. Закрыв глаза, я вспомнил тот момент в лифте, когда почти поцеловал Майю. Я мог только надеяться, что у меня будет шанс снова приблизиться к ее губам…

МАЙЯ

Я сидела на скамейке в гостиничном сквере и исподтишка наблюдала за Максимом. Он разговаривал с Тимуром — ведущим мероприятий, которого мы с ним вместе отыскали на просторах интернета. Просмотрев его портфолио и прочитав отзывы о его работе, мы пришли к единому выводу, что это именно то, что нам нужно. Высокий ценник на его услуги был справедливо оправдан безусловным профессионализмом. К тому же, это был во всех отношениях приятный молодой мужчина с обширным кругозором и искрометным чувством юмора.

Но мой взгляд был прикован не к симпатичному ведущему, а к Максиму. Он душевно улыбался, оживленно общаясь с Тимуром. Это была не нагловатая ухмылка, которую я привыкла видеть на его лице. Максим улыбался — самым искренним образом: сверкая глазами и оголяя зубы. Я поймала себя на мысли, что могла бы влюбиться в эту улыбку…

— Держи! — я вздрогнула, когда рядом со мной кто-то уселся и сунул мне под нос какой-то предмет.

Посмотрев на того, кто потревожил мое уединение, я увидела Милу.

Мила работала старшим администратором в комплексе. Она была всегда приветлива и доброжелательна по отношению ко мне. Именно Мила провела для меня экскурсию, рассказала обо всех тонкостях работы в этой организации и представила меня большинству сотрудников. За это я была ей премного благодарна и прониклась к ней глубокой человеческой привязанностью. Про себя я называла ее «Милая Мила».

Ко всему прочему, Милка являла собой воплощение женской привлекательности в самой ее чарующей форме. У нее были кудрявые рыжие волосы, веснушчатое лицо и яркие зеленые глаза. Ее фигура типа «песочные часы», вероятно, не могла не будоражить мужские умы и то, что ниже пояса.

Что примечательно, она состояла в хороших дружеских отношениях с Максимом.

«Только ли дружеских?»

Я неоднократно видела, как они увлеченно общались, смеялись и подкалывали друг друга. При встрече они всегда обменивались объятиями и легкими чмоками в щеки. Мне было интересно наблюдать за тем, как Максим общается с женщиной без очевидной цели затащить ее в постель, а просто наслаждаясь времяпрепровождением с ней. Это было не похоже на него.

— Что это? — спросила я, нахмурившись и поглядывая на бумажный платочек, который Мила продолжала держать перед моим лицом, озорно ухмыляясь.

— Салфетка. Чтобы ты могла подтереть слюни, которые пускаешь на Макса, — отрапортовала Мила и выбросила неиспользованный платок в урну.

Я почувствовала, что мои щеки потеплели от смущения.

— О… Нет… Я… Я просто смотрела… вдаль…

— Ага, конечно… Майя, смирись — ты попалась! — подмигнула Милка.

— Ну, может быть, только чуть-чуть смотрела… — вздохнула я.

Мила придвинулась ближе ко мне и сказала заговорщическим тоном:

— Майя, не думай, что я осуждаю. Действительно ведь, сложно устоять…

Я снова нахмурилась и опустила глаза.

— Это не отменяет того факта, что он самовлюбленный мажор.

— Просто ты его не знаешь с другой стороны, — усмехнулась Мила.

Я насторожилась и посмотрела на нее.

— А у него есть другая сторона?

Мила выразительно кивнула.

— Есть. И весьма неплохая… На самом деле, Макс очень добрый человек. Просто он не всем готов открывать свое сердце.

Из моего рта вырвался нервный смешок.

— Он кажется просто безрассудным бабником и прожигателем жизни, — сказала я.

— Не буду спорить. Мы между собой даже придумали шутку про него. Ну, знаешь, типа «Макс не входит в одну женщину дважды»… — после этих слов Милка захихикала.

— Фу… Мерзость! — скривилась я, но тоже не могла удержаться от улыбки.

— Знаешь, если бы девушки могли с легкостью абстрагироваться от его неотразимой внешности, то, возможно, он бы не отравлял их жизни своим сексуальным ядом.

Я взглянула на Милу, выгнув бровь.

— Ты так говоришь, как будто он тебя совершенно не волнует… Ну, в этом плане…

Мила широко улыбнулась и пихнула меня своим плечом.

— Так и есть. По правде говоря, меня привлекают мужчины постарше…

— Насколько постарше? — я была сбита с толку.

— Зрелые мужчины, — она опять подмигнула мне.

— Э… Понятно… — промямлила я, обескураженная.

Моя собеседница вдруг стала серьезной и посмотрела на меня внимательно. Я обратилась в слух.

— Слушай, Майя… Я не думаю, что тебе нужны мои советы и нравоучения. Но я возьму на себя смелость кое-что сказать… Просто будь осторожна с ним. Это не обязательно может закончится чем-то романтичным… Но если вдруг из этого что-то получится, Макс осчастливит тебя, поверь!

Слова Милы произвели на меня впечатление. Я бы солгала, если бы сказала, что меня не привлекает перспектива быть осчастливленной Максимом. Но мой хладнокровный мозг настойчиво отказывался моделировать возможность такого развития событий. И я была склонна прислушиваться к нему.

Я кинула взгляд туда, где Максим разговаривал с Тимуром. К моему удивлению, он уже распрощался с ведущим и направлялся прямо к нам с Милой. По какой-то причине мое сердце гулко забилось в груди. Я только надеялась, что румянец, поднимающийся от моей шеи к лицу, не будет так уж явно заметен.

Максим одарил нас привлекательной улыбкой, от которой я чуть не лишилась сознания. На доли секунды мы с ним встретились взглядами.

— Так, я планирую напиться кофе! Вы двое готовы составить мне компанию? — с воодушевлением провозгласила Мила, заставив меня вздрогнуть от испуга.

Максим тоже встрепенулся и посмотрел на меня заинтересованно.

— Да, я только об этом подумал, — сказал он, не сводя с меня глаз.

Мила радостно хлопнула в ладоши и соскочила со скамьи.

— Отлично! Майя? — обратилась она ко мне.

Я выдавила из себя слабую улыбку и помотала головой. Максим продолжал сканировать меня взглядом, от которого мне хотелось спрятаться.

— Я не хочу… Но спасибо за приглашение, Мил…

— Жаль… — скуксилась Мила, — Идем, Макс?

— Да-а… Идем, — сказал Максим с каким-то опустошением в голосе.

МАКСИМ

Мне нужно было полностью скинуть эмоциональное напряжение перед встречей с Бруно. От груза всего навалившегося моя голова могла просто треснуть как переспелый арбуз. В иной раз я бы просто нажрался и потрахался. Но с недавних пор все поменялось. Я воздерживался от алкоголя и случайных одноразовых связей. Черт, я даже бросил курить! Не скажу, что это было так уж просто. Но я справлялся. У меня была железная мотивация. Во-первых, мне нужно было готовиться к бою. Во-вторых, на нас с Майей была возложена ответственность за мероприятие. Ну и в-третьих, собственно, Майя…

Она настолько плотно засела в моей голове, что меня иногда это даже злило. Я бесился от того, что не мог совладать со своими чувствами. Не помогало и то, что мы проводили много времени вместе, работая над организацией торжества. К слову сказать, ни я, ни Майя не были профессиональными планировщиками мероприятий, но пока что у нас получалось все довольно легко и непринужденно. Перед нами выставили вполне конкретные задачи, и мы решали их. Вместе. Сообща. Без всякого разделения обязанностей.

Мы так и не поговорили о том моменте с нашим «почти-поцелуем» в лифте — словно ничего не было. Но я видел, что с Майей тоже что-то происходит. Я ловил на себе ее скептические взгляды и чувствовал себя от этого как-то сконфужено. Разумеется, я не мог знать, что у нее на уме, но в ее мозгу точно шел какой-то интенсивный мыслительный процесс. Как бы это самоуверенно ни прозвучало, Майя была неравнодушна ко мне, но она терзалась сомнениями. Я не мог винить ее в этом, потому что она уже была знакома с самыми моими порочными сторонами. И такую невинную и безобидную девушку, как она, это просто не могло не отпугнуть. А теперь еще неизвестно, чего ждать от встречи с Бруно…

Я зарычал от отчаяния и обрушил на грушу очередной шквал ударов.

Джеб… Правый кросс… Левый апперкот… Правый кросс…

— Максим!

Я повернулся в направлении знакомого голоса.

— Майя?… Что… случилось? — спросил я, задыхаясь.

Она стояла, робко переминаясь с ноги на ногу, румяная от смущения.

«Ну мило же!»

— Ты не забыл про встречу с шеф-поваром? — ее застенчивый лепет вызвал у меня улыбку.

— Я помню, Веснушка. Не волнуйся.

— Хорошо… Город «стоит», поэтому нам лучше выехать пораньше, чтобы не опоздать.

Я должен был предпринять еще одну попытку отговорить ее сопровождать меня.

— Майя… Ты все-таки не передумала ехать со мной? Это совсем не обязательно, знаешь ли…

Она возмущенно насупилась.

— Мне казалось, что мы решили этот вопрос! — с ноткой обиды в голосе выпалила Майя.

«Без вариантов, Макс!»

Я пожал плечами и кивнул.

— Будь по-твоему…

МАЙЯ

Мы опаздывали. Мы непростительно опаздывали на встречу с этим, черт его дери, Бруно.

Такси бизнес-класса, которое вызвал Максим, заглохло прямо на полпути до ресторана.

«Разве «Мерседесы» вообще ломаются?»

Я посмотрела на Максима — он уткнулся в свой телефон, нахмурившись.

— Что будем делать? — спросила я, потеряв терпение.

Максим оторвал взгляд от устройства и посмотрел на меня. Затем он огляделся вокруг, как будто выискивая что-то глазами.

— Жди меня тут, — сказал он, запихивая айфон в карман брюк.

— Куда ты? — удивилась я, когда Максим двинулся в направлении автобусной остановки.

— Просто жди, Веснушка, — мягко потребовал он, остановившись.

Я напряглась всем телом. Очевидно, у него было какое-то решение. Поэтому я послушно осталась ждать. Но когда Максим подкатил ко мне на электросамокате, у меня отвисла челюсть.

— Запрыгивай! — задорно призвал он, предлагая мне место на подножке впереди себя.

— Что??? Нет! Это не безопасно! — запротестовала я.

— Как небезопасный секс? Или что-то в этом роде? — усмехнулся Максим.

Я закатила глаза и уперла руки в бока.

— Ты можешь думать о чем-то, кроме секса вообще? Тем более сейчас — когда у нас каждая минута на счету! И если мы опоздаем, то рискуем «завалить» все мероприятие и подставить твоего отца!

— Я пошутил, Веснушка, — улыбнулся Максим, — Но насчет самоката я серьезно. Давай!

— Ни за что! — я надула губы и отвернулась.

— Майя, прекрати капризничать. Мы теряем драгоценное время, — голос Максима был теплым и убеждающим.

Я почувствовала, что у меня затряслись поджилки и ко мне подбиралась паническая атака. Опустив глаза на асфальт, я принялась ковырять его носком своей туфли, в то время как мои пальцы терзали мочку левого уха.

— Я… я… не могу…

Максим спустился с самоката и зафиксировал его на месте. Он подошел ко мне и аккуратно оторвал мою руку от уха. Подложив палец под мой подбородок, Максим поднял мое лицо, чтобы мы смогли посмотреть друг другу в глаза.

— Веснушка, ты что, боишься? — спросил он с искренней заботой в голосе.

Меня накрыло смущение, и я отстранилась от него.

— Не то чтобы… Просто… однажды в детстве… я упала с велосипеда… и чуть не расшибла себе голову… Это вроде как фобия… любые двухколесные средства передвижения…

Максим по-доброму усмехнулся и сказал:

— Майя, все в детстве падали с велосипедов. Ты просто сильно зациклилась. В конце концов, я же буду с тобой. И сам буду управлять. Тебе нужно будет просто стоять спокойно и не дергать руль. Иначе мы разобьемся насмерть…

Когда я услышала его последние слова, меня просто залихорадило. Заметив мое экстремально шоковое состояние, Максим поспешил успокоить мою душу:

— Майя, это шутка, шутка! Обещаю, все будет хорошо!

Я глубоко вздохнула и посмотрела на него жалостливо.

— Ты уверен, что новое такси — не лучший вариант?

Он покачал головой.

— Пробки — девять баллов. Мы рискуем состариться, пока доберемся.

Я снова сделала вдох, готовясь к тому, чего не миновать.

— Ладно. Давай попробуем… — пробубнила я и заметила, как озарилось энтузиазмом лицо Максима, — Но если я пострадаю, то вырву зубами твою глотку!

Он округлил глаза, а потом широко улыбнулся.

— Понял тебя. Уже боюсь.

МАКСИМ

Что я знал о романтике?

Ну, когда-то я был довольно осведомлен в этом вопросе.

Два года, проведенные в беспробудных пьянках и беспорядочных половых связях, заглушили во мне любые подобные проявления. Все было отточено до автоматизма: быстрое знакомство, угощение напитками, секс впопыхах, счет об оплате обратного такси.

Все просто.

Никаких привязанностей.

Никаких обязательств.

Никаких сожалений.

Но когда мы с Майей мчались на максимальной для электросамоката скорости сквозь суету шумного города, я испытал острое чувство романтичности этого момента.

Я держал руль, обхватывая ее руками. Моя голова находилась прямо над ее правым плечом. Я с наслаждением вдыхал сладкий ванильный аромат ее волос. Майя взвизгивала на каждой кочке, а потом заливисто хохотала, запрокидывая голову и оголяя шею. Это была музыка для моих ушей. Я боролся с желанием поцеловать ее в эту самую шею.

Мне хотелось просто увезти ее в закат на чертовом самокате. Но я, как никто, знал, что всему хорошему когда-нибудь приходит конец.

В 17.58 мы остановились у ресторана Бруно.

Перед тем, как войти внутрь, я взял Майю за запястье. Она остановилась и посмотрела на меня хмуро.

— Что случилось? — спросила Майя, высвобождая свою руку из моей хватки.

Я опустил взгляд, чувствуя, что краснею.

— Майя… Я просто должен тебя предупредить… — пробормотал я, не поднимая на нее глаз.

— Насчет чего? — насторожилась Майя.

— Бруно… Он может быть… немного предвзятым…

Она судорожно выдохнула.

— Это все? Или есть еще что-то, что мне следует знать?

Я, наконец, посмотрел на Майю открыто.

— Нет. Это все.

МАЙЯ

Я не могла понять, почему Максим был так негативно настроен к Бруно. Лично мне этот человек показался вполне себе положительным. Они с Максимом, скорее всего, были одногодками и могли посоревноваться во внешней привлекательности. Разве что Бруно был чуть ниже ростом и с немного выпирающим животиком.

Он доброжелательно встретил нас в зале шикарного ресторана в стиле «ампир» и проводил в свой кабинет. Несмотря на то, что на меня Бруно произвел первое приятное впечатление, Максим невероятно напрягался, так что у него играли желваки на лице. Бруно был многословен и общителен, сходу обсыпав меня комплиментами.

Его кабинет олицетворял собой воплощение роскоши в самом ее нескромном проявлении. Стол из красного дерева, бархатные портьеры на окне, много позолоченных деталей — это и многое другое заставляло меня испытывать легкий дискомфорт. Я попробовала отмахнуться от этого ощущения и посмотрела на Максима. У него было просто каменное выражение лица.

Бруно горделиво приземлился в свое дорогущее кресло, больше напоминающее королевский трон. Мы с Максимом устроились в мягких креслах напротив его стола.

— Ну что же, друзья, не будем терять времени и приступим к делу! — заявил Бруно с широкой улыбкой на лице.

— Хотелось бы… — буркнул Максим.

Бруно выразительно посмотрел на него, а потом медленно перевел взгляд на меня. У меня по позвоночнику вдруг пробежала дрожь.

— Майя, если вам понадобится в туалет, я с удовольствием провожу вас, — проворковал Бруно как будто заботливо, а потом подмигнул Максиму.

Я нахмурилась, совершенно не понимая, к чему он это сказал. Краем глаза я заметила, что в глазах Максима блеснула лютая ярость. И что-то еще… Паника?

— Э… Спасибо, конечно… Но нет необходимости, Бруно… — сказала я вежливо, чувствуя, как в воздухе распространяется сильное напряжение.

Бруно добродушно улыбнулся мне.

— Хорошо, Майя… Так что у вас за предложение ко мне, друзья?

Я открыла рот, но не успела ничего сказать.

— Нам нужен шеф-повар. На один гребаный вечер, — резко сказал Максим, пронзая испепеляющим взглядом Бруно. Тот, в свою очередь, удивленно приподнял бровь.

Я решила понизить градус разговора и заговорила максимально дипломатично:

— Бруно, дело в том, что у нас планируется банкет. И нам нужен хороший шеф. Мы наслышаны о вашей исключительной компетентности в кулинарном деле, поэтому нам хотелось бы пригласить вас поработать на этом мероприятии, и было бы огромной честью, если бы вы не отказали нам…

Я выдохнула, закончив свое обращение. Максим рядом со мной зло усмехнулся, а Бруно задумался.

— Понимаете, Майя… — сказал он, — Дело в том, что я уже давно ушел с кухни и избавился от поварского кителя, так сказать. Теперь я работаю только в управлении…

— О… — растерялась я и посмотрела на Максима. Он нервно закатил глаза.

— Это хорошо оплачивается, Бруно. Купишь себе еще несколько золотых побрякушек в кабинет, — это была откровенная язвительность со стороны Максима. Своим поведением он рисковал все испортить.

Несколько секунд эти двое просто прожигали друг друга глазами. А потом Бруно вдруг посмотрел на меня с теплой улыбкой — не знаю уж, насколько она была искренней.

— Майя, я никак не могу допустить, чтобы ваши прекрасные глаза были опечалены. Поэтому, конечно, я с радостью помогу вам на этом банкете, — сказал Бруно.

Я смутилась, но испытала облегчение. Максим рядом просто фыркнул.

«Фух! Это можно вычеркнуть из списка задач!»

МАКСИМ

Я знал, что это не все. Бруно просто не мог не воспользоваться своим шансом отомстить мне. У меня не осталось сомнений в его намерениях на первых минутах нашей встречи, когда он вел нас через свой ресторан. Майя немного отстала, уткнувшись в свой телефон, чтобы ответить на сообщение. Бруно приблизился ко мне и проговорил практически шепотом, имея коварную ухмылку на лице:

— Ошибки быть не может, Макс. Я вижу по твоему лицу: этот ангел уже держит твое жестокое сердце в тисках.

Он подмигнул мне, безмолвно предупреждая: «Я воспользуюсь этим знанием против тебя, сукин сын!».

И воспользовался.

Мы уже почти покинули кабинет Бруно, когда он бросил нам вслед:

— Обязательно пригласите меня на свою свадьбу!

Я окинул Майю паническим взглядом. На ее лице читалось полное замешательство.

— Надеюсь, она пройдет удачнее, чем моя. Да, Максимка? — не унимался подонок от кулинарии.

— Майя, просто пойдем отсюда, — сказал я и попытался взять ее за руку, чтобы утянуть из кабинета Бруно.

Но она одернула свою кисть и повернулась к Бруно.

— Что это значит? О какой свадьбе вообще речь? — спросила она, нахмурившись.

Этот мерзавец встал со своего кресла и моментально очутился около Майи.

— О, Майя, разве Макс не поведал вам ЭТУ увлекательную историю? Ну что ж, я исправлю оплошность…

— Бруно, не смей… — рявкнул я, сжимая кулаки.

— Что за история? — невинно спросила Майя, бегая глазами между мной и Бруно.

Теперь уже он взял руку Майи и принялся наглаживать своими пальцами тыльную сторону ее ладони. У меня внутри все кипело и бурлило. Я еле сдерживался, чтобы одним ударом не заставить его замолчать навсегда.

— Дело в том, Майя, что какое-то время назад мы с Максимом были добрыми товарищами…

— Заткнись, Бруно… — лимит моего терпения стремительно исчерпывался.

— …Ровно до того момента, пока он не засунул свой хер в мою молодую жену на моей же собственной свадьбе!

Ну вот и все. Исчерпался.

Я подскочил к Бруно, оттащил от Майи и схватил его за шею одной рукой, поднимая над полом. Он даже не сопротивлялся, а только самодовольно ухмылялся. Больной придурок.

— Ты ублюдок, мать твою! — прорычал я.

Мне хотелось убить его. Это было совершенно первобытное чувство — дикая, животная ярость. Ухмылка сползла с лица Бруно, и он начал задыхаться от моей хватки, расширив глаза.

— Максим, отпусти его! Пожалуйста! — закричала Майя.

Я со злостью отшвырнул Бруно подальше от себя. Он рухнул на пол и сразу же начал откашливаться, схватившись за свое горло.

Посмотрев на Майю, я увидел в ее глазах ужас, смешанный с глубоким разочарованием.

— Это… правда? — спросила она, дрожа губами.

— Майя… Давай я попробую объяснить… — сказал я и сделал шаг к ней навстречу. Она чуть ли не отпрыгнула от меня с брезгливым видом.

— Давай, Макс! Попробуй объяснить этой милой девушке, как можно быть таким аморальным дерьмом! — прошипел Бруно, поднимаясь на ноги.

Я не знал, что мне делать. Мне нужно было, чтобы Бруно заткнулся. И нужно было объясниться с Майей…

— Майя, все не совсем так, как ты можешь думать… — начал я оправдываться.

Она дрожала и смотрела невидящим взглядом сквозь меня. Мне просто хотелось обнять ее и успокоить. Но она бы не подпустила меня к себе — нечего было и пытаться…

— Ты не можешь удержать свой член в штанах и пихаешь его в каждую симпатичную дырку, Макс, — поднажал Бруно.

Я повернулся к нему всем своим неимоверно напряженным телом и прищурил на него глаза. Мои сомкнутые кулаки рвались к встрече с его мордой. Недюжинным старанием я совладал с этим порывом. Не во благо Бруно, а только ради Майи — чтобы не делать ее свидетельницей моего преступления. Вместо этого я выплюнул из своего рта целую речь в адрес Бруно:

— Тебе, безмозглому идиоту, говорили, все говорили, что твоя НЕВЕСТА одержимая нимфоманка, трахающаяся направо и налево! Тебе говорили, тебя предупреждали! Но ты никого не слушал! Ты сидел за свадебным столом и, довольный, слушал поздравления от мужиков, почти каждый из которых «имел» ее! Я знаю, мать твою, что нет ни одного достойного оправдания моему поступку! Но и ты признай, что сделал неправильный выбор женщины для такого дела, как брак и семья!

Закончив свой крайне эмоциональный рассказ, я выдохнул. На какое-то время в кабинете повисла гробовая тишина. А потом Майя, со всхлипом выбежала за дверь.

— Ты рад, что отомстил? — рыкнул я на Бруно, — Это то, чего ты хотел?

Он больше не ухмылялся. Бруно был сосредоточен и, казалось, до сих пор переваривал вновь полученную информацию. Наконец, он посмотрел мне прямо в глаза и сказал без тени каких-либо эмоций:

— Я мог бы послать тебя нахрен с твоим банкетом, Макс. Но я выйду на него. Не для тебя, и даже не для Майи. А потому что твой отец позвонил мне и вежливо об этом попросил. Я уважаю твоего старика и не могу ему отказать в услуге. А теперь проваливай из моего ресторана.

МАЙЯ

У меня случилась гипервентиляция. Я жадно хватала ртом воздух, но не могла насытиться. Меня трясло как в горячке. Слезы неистовым потоком проливались из моих глаз.

Я прислонилась к кирпичной стене здания, в котором находился ресторан Бруно — мне нужна была какая-то опора, потому что меня шатало от головокружения.

Шлюзы были открыты — мои рыдания не прекращались.

Мне было так больно, так обидно. Я сама не понимала, что меня могло задеть в этой истории, ведь, по большому счету, это было вообще не мое дело. Но факт оставался фактом: меня словно разорвало на куски, когда я стала свидетелем всей этой грязной сцены между Максимом и Бруно…

— Майя…

Я резко отвернулась от Максима и начала спешно вытирать лицо от слез. Но это было бесполезно, потому что они снова и снова обрушивались.

— Майя… Не плачь… Пожалуйста… — Максим тихо положил ладонь на мое плечо, но я отбросила ее.

— Не трогай.

Я так и продолжала стоять спиной к нему, сотрясаясь в слезливой истерике. Прохожие с любопытством поглядывали на нас, но мне было все равно.

— Теперь ты понимаешь, почему я не хотел, чтобы ты шла со мной? Я предполагал, что все может обернуться драмой… — голос Максима был каким-то глухим и безжизненным.

Я повернулась к нему лицом и посмотрела ему в глаза. Он выглядел раздавленным и поверженным. Возможно, это должно было вызвать у меня сочувствие и сострадание, но на деле я испытывала нечто противоположное — разочарование, отвращение, неприязнь…

— Ты животное, Максим… Ты просто похотливое животное… В тебе нет ничего человечного, ничего гуманного… Как ты можешь так жить? Я просто не понимаю… — сказала я, сдерживая новый приступ рыданий.

Максим стоял напротив меня — большой, сильный и красивый мужчина. Его лицо было опущено и тело поникло.

— Мне нечего сказать, Майя… Все так и есть… Во мне много всякого дерьма…

— Знаешь, в какой-то момент я подумала, что ты не так уж и плох… Что, возможно, в тебе есть какая-то светлая ипостась… Но чем больше я узнаю тебя, тем больше убеждаюсь, что ты — это одна сплошная тьма.

Максим поднял на меня глаза. В них было столько искренней боли и страдания, что мое сердце рвалось на части. Но и мне было больно. Я тоже страдала.

— Майя, если бы ты только дала мне шанс… Я бы… я бы сделал все, чтобы доказать тебе, насколько ты стала мне не безразлична…

Какой-то слабый огонек вспыхнул в моей душе. Вспыхнул и… потух.

— Я бы хотела поверить тебе, Максим… Но я не могу. Просто не могу… И я не хочу участвовать в твоей порочной жизни. Прости.

Сказав это, я резко развернулась и пошла прочь.

— Майя! — крикнул мне вдогонку Максим с отчаянием в голосе.

Я остановилась и обернулась, только чтобы сказать ему:

— Оставь меня в покое. Навсегда.

МАКСИМ

Я сорвался. Я просто не мог не сорваться.

В тот же вечер я напился до беспамятства. Один. В каком-то дешевом баре.

А потом я два часа просидел на коленях у могилы на кладбище. Я не был там с момента похорон — просто не находил в себе сил вернуться туда, где все хорошее и светлое в моей жизни официально закончилось.

Сначала смотритель не хотел пускать меня на территорию, аргументируя свой отказ тем, что кладбище уже закрыто на сегодня для посещений. Но я сверкнул перед ним пятитысячной купюрой «деревянных», и его лицо просветлело. Он выхватил банкноту из моих рук и начал проявлять несказанную любезность, предлагая лично проводить меня до могилы. Как будто я мог забыть, где она…

На протяжении двух лет я был уверен, что, как только снова окажусь тут, у меня неминуемо случится нервный срыв. Но на деле все вышло наоборот. Я испытал какое-то чудотворное умиротворение. Словно кто-то невидимый нежно поглаживал меня по голове и приговаривал мне на ухо, что все пройдет и со временем станет лучше…

Я просил совета. Или какого-то знака. Мне нужно было хоть что-то. Но ответом на мои немые просьбы была мертвецкая тишина кладбища, нарушаемая только лишь шелестом листьев на деревьях под дуновением ветра и стрекотом сверчков.

Вернувшись домой, я мог только продолжать пить, чтобы заглушить все эмоции и ощущения…

…Шатаясь, я пытался выполнить связки ударов по своей домашней груше. Это была априори провальная затея в том моем состоянии, и в итоге груша сама меня нокаутировала. Ха.

Приземлившись на задницу, я заржал как сумасшедший. Это была просто форменная истерика.

Я ненавидел весь мир. Но больше всего я ненавидел самого себя. За то, каким я стал. За то, каким меня увидела Майя.

В пьяном бреду я засыпал ее невнятными сообщениями, и, в конечном счете, она просто заблокировала меня. Вполне справедливо и ожидаемо.

Я сходил с ума. Я действительно сходил с ума.

Именно в тот момент, когда я понял, как сильно на самом деле она мне нужна, я потерял ее.

«Оставь меня в покое. Навсегда.»

Я был не достоин Майи. Она была слишком хороша для такого имбецила, как я.

Множество женщин мечтали быть со мной, а я хотел только Майю.

Но Майя не хотела меня. Она с новой силой возненавидела меня.

Не было ни одного шанса заслужить ее внимание. Не после всего того, что произошло.

Боже, она так ревела! Это настолько сильно ранило ее, причинило такую острую боль! Она, наверное, чувствовала себя окунутой в грязь с головой…

«Гребаный Бруно!»

Я бы хотел просто прижать ее миниатюрное тело к себе, нежно поцеловать в лоб и пообещать, что я изменюсь ради нее… Ради нас… Но какой в этом смысл, если она видеть меня не хочет…

МАЙЯ

Я видеть его не хотела. Ни видеть, ни слышать. Вообще никогда не знать…

Я была в таком разбитом состоянии, что просто не могла появиться дома. В итоге я пришла к Ольке и прорыдала у нее на плече до глубокой ночи… Когда, казалось, я была уже полностью обезвожена, слезы снова текли по моим щекам…

Мое сердце просто крошилось в щепки. Это было такое болезненное чувство, как будто кислота разъедала мою душу.

— Май, успокойся… — подруга обнимала меня за плечи и шептала мне в волосы, пока я горько плакала.

— Я… я… просто… не могу… не могу…

— Что тебя так расстроило в этой ситуации? — спросила Олька.

Всхлипнув, я заговорила:

— Это так ужасно, Оль… Вся эта история со свадьбой Бруно… И тот факт, что они были друзьями с Максимом… Как можно вообще так поступать с друзьями? В такой особенный день! Это же безнравственно…

Я снова разревелась. Олька прижала меня к себе крепче, даря мне небольшое успокоение.

— Ты же знала, какой он, Май… Он не скрывал своей сущности. Но только представь на секунду… А вдруг это не то, что он есть на самом деле?

Я закатила зареванные глаза и отмахнулась.

— Максим просто весь состоит из порока. В нем нет ничего святого.

— Ладно, допустим… Но что он тебе сказал?

— Что я ему не безразлична. И он хотел бы доказать это, если бы я дала ему шанс… — пробормотала я и шмыгнула носом.

— Во-от! — воодушевленно воскликнула моя подруга, — Дай ему этот шанс! Что ты теряешь, в конце концов?

Я посмотрела на Ольку напряженно.

— Если он обманет мое доверие, я потеряю свое сердце…

— Но ты уже потеряла свое сердце, влюбившись в него.

Мне как будто дали поддых. Даже в самых смелых мыслях я не могла позволить себе определить свое отношение к Максиму как влюбленность. Это просто не казалось возможным. Но услышав это слово из уст Ольки, я задумалась. Неужели я действительно влюблена в него? Если это так, то все гораздо, гораздо сложнее и запутаннее…

— Я просто не могу понять… Он весь соткан из противоречий… Сейчас Максим может быть нежным и заботливым, а в следующую секунду превратится в настоящее чудовище в моих глазах… Как такое может быть?.. Когда мы ехали на самокате, это было так… волшебно, что ли… А потом произошло то, что произошло…

Ярким флешбэком в моей памяти всплыло воспоминание о нашей поездке до ресторана. Сначала я страшно боялась, так что меня аж колотило. Но как только сильные руки Максима окутали меня, я моментально расслабилась и растворилась в этом моменте. Я чувствовала его дыхание на своей шее и слышала негромкие смешки, когда вскрикивала на кочках. За все время поездки мы не обменялись и парой слов, но этого было и не нужно. Все, что было важно — для меня лично — это его близость ко мне, создающая ощущение безопасности и комфорта…

— Ты же сама говорила, что видишь в нем что-то большее, что-то лучшее… — продолжала Олька, — Может, в его жизни был какой-то эпизод, который сделал его таким, какой он есть сейчас? Может, что-то сломило его?

Я задумалась над ее словами. Такое не приходило мне в голову. До этого момента я была уверена, что Максим всегда был таким отморозком. Я окончательно запуталась.

— Не знаю, Оль… Я просто хочу «откатиться» назад в наших отношениях. К тому времени, когда между нами была только неприязнь. Тогда хотя бы все было просто и понятно.

Олька тепло улыбнулась мне и положила голову на мое плечо.

— Просто отпусти вожжи, Май… Дай себе возможность разобраться во всем этом. Не требуй от себя никаких решений прямо сейчас. Подожди немного, понаблюдай за ним…

Я вымученно усмехнулась.

— Спасибо… Ты всегда знаешь, какие слова подобрать. Это очень ценно для меня.

Обхватив подругу руками, я чмокнула ее в висок. Она хихикнула.

МАКСИМ

Я не ложился спать этой ночью. И бутылка с виски не выходила из моих рук. Под утро мои рецепторы атрофировались, и я не чувствовал вкуса спиртного, хлебая его как воду.

Как порядочный, утром я поехал на работу — на полном автопилоте, без единой мысли в голове. Я был ментально пуст, как никогда. Мной двигали только безусловные рефлексы.

Я заплетающимся языком попросил таксиста высадить меня чуть раньше, не доезжая до гостиничного комплекса, тешась наивной надеждой, что небольшая пешая прогулка хоть как-то освежит меня. Пьяный и неопрятный, я уже почти подходил к месту своей работы, когда меня окликнули по имени. Я успел только заметить лысый череп, сплошь покрытый татуировками и блеснувшую в солнечном свете серьгу в ухе…

***

Это было «не по понятиям». Но у этих ребят не было никаких общепринятых понятий. Наброситься на одного вдвоем — это для них в порядке вещей. В конце концов, они просто делали свою работу. И я не мог их винить, как бы абсурдно это ни звучало.

У них было очевидное преимущество в силе. А я был пьян и совершенно обессилен тяжелой бессонной ночью и эмоциональной встряской. Я чувствовал себя просто тряпичной куклой. У меня не было сил сопротивляться и бороться. Я мог только принимать боль.

Пока один, склонившийся надо мной, наносил сокрушительные удары кулаком мне, поваленному на землю, в лицо, другой месил своей ногой мое брюхо, превращая внутренние органы в кашу. Я мысленно усмехнулся, поймав себя на мысли, что вот так может все закончиться. Возможно, это было лучшим решением моих проблем. Пора было заканчивать этот жуткий спектакль под названием «Моя никчемная жизнь», и эти лютые парни были преисполнены энтузиазма выбить из меня последние жалкие позывы к существованию. Но это не та цель, которая была поставлена перед ними.

— Патрон не будет в восторге, когда узнает, насколько ты готов к пятничному бою, — хрипло сказал бритоголовый.

С этими словами и последовавшим злобным гоготом они оставили меня. Я лежал в грязи — израненный, измученный, на границе между светом и тьмой.

Перед тем, как отключиться, мой мозг сыграл со мной злую шутку — выдал мне прекрасное ангельское лицо Майи…

МАЙЯ

Я шла от автобусной остановки в направлении гостиничного комплекса по узенькой лесной тропинке. Меня предупреждали, что ходить здесь одинокой девушке не совсем безопасно. Но я полюбила это место. Оно казалось мне уединенным и приятно интригующим.

По обе стороны от тропы раскинулись высокие сосны и небольшие кустарники. В удушливом летнем воздухе пахло хвоей и землей. Я обратила внимание на то, как маленький бельчонок с пушистым рыжим хвостом взбирался вверх по одному из сосновых стволов, и улыбнулась.

Продолжив движение, я рассматривала окружающий живописный пейзаж и наслаждалась возможностью побыть наедине с природой и своими мыслями. Так было, пока я не заметила впереди, в нескольких метрах от себя, какое-то движение в кустах. Затем последовало постанывание. Как будто кому-то было больно. Я направилась туда, куда вел меня этот звук. И, к своему дикому ужасу, обнаружила там, на сырой после ночного дождя земле, свернувшегося в позе эмбриона мужчину. Крупного и… знакомого?

— Максим… — прошептала я сама себе и почувствовала, что дрожу.

Я подбежала к нему и упала на колени перед ним, нисколько не беспокоясь о том, что испорчу свою одежду. Он продолжал стонать. Его некогда красивый и дорогой костюм был испачкан грязью и местами изорван. Изначально белая рубашка под ним теперь была заляпана кровью.

Но самым страшным в этой картине было его лицо. Его чертовски красивое лицо. В тот момент я бы не решилась так его охарактеризовать. Это было сплошное кровавое месиво… Разбитые губы… Заплывшие глаза…

Я осторожно дотронулась до его плеча.

— Что… что случилось? — мой рот дрожал, когда я говорила.

Максим попытался открыть глаза, чтобы посмотреть на меня.

— Веснушка… — сказал он едва слышно, и его губы слегка изогнулись в улыбке, которая больше была похожа на гримасу.

А потом он отключился. Внутри меня все заклокотало от панического страха, но мне нужно было взять свои эмоции под контроль и действовать быстро.

— Максим, очнись! Немедленно открой свои глаза и посмотри на меня! — призывала я, тряся его за плечо.

Меня охватило неимоверное облегчение, когда я заметила, что его веки дрогнули и медленно поднялись.

— Майя… Не тряси меня… Мне и так хреново… — проворчал Максим и закашлялся. Из его рта вытекла тоненькая струйка крови.

— Ты можешь двигаться? — спросила я, сильно обеспокоенная.

Максим вздохнул и застонал — это было болезненно для него, очевидно.

— Давай я вызову «скорую»! — тут же предложила я и полезла в свою сумку, чтобы достать телефон.

— Не надо «скорую», — Максим остановилменя, перехватив мою рыскающую руку и посмотрев на меня умоляющим взглядом.

— Ты ранен, придурок! Тебе нужна медицинская помощь! — разозлилась я и продолжила свои поиски.

«Это не сумка, а настоящая Нарния! Где этот чертов телефон?!»

— Просто помоги мне подняться… Пожалуйста, Майя…

Максим зашевелился и со страдальческим стоном медленно сел.

Я вздохнула и нахмурилась, смотря на него.

— Ладно. Обопрись на меня.

Я обхватила его поясницу, и он закинул свою руку мне на плечо. Меня чуть не придавило к земле под весом его крупного тела. Неуклюже, мы, наконец, поднялись на ноги.

— Ну и что ты предлагаешь делать с тобой, здоровяк? — спросила я, задыхаясь.

Он вяло усмехнулся и тут же зашипел от боли.

— Давай дойдем до комплекса для начала…

МАКСИМ

Майя помогла мне доковылять до гостиничного комплекса и завела меня в ближайший гостевой дом — благо, свободный от постояльцев. Она усадила меня на кровать, а сама ушла в ванную комнату. Когда Майя вернулась, в руках у нее был «набор спасателя»: аптечка и полотенце, смоченное водой.

Я чувствовал себя ужасно. Но это было не от физической боли, которую я испытывал после избиения. Мне было чудовищно стыдно перед Майей — за то, что доставляю ей хлопоты и вынуждаю видеть себя в таком убогом состоянии.

Но она была настроена решительно в своем рвении помочь мне. Я не мог не быть признателен ей за это.

Майя положила аптечку на кровать рядом со мной и принялась аккуратно, протирать мою окровавленную морду влажным полотенцем.

— Что с тобой произошло? — спросила она, доставая из аптечки антисептик и ватные тампоны.

— Упал.

Замерев, Майя посмотрела на меня с явным недоверием.

— Куда? В человеческую мясорубку?

Я выдал нервный смешок, от чего все мое тело пронзила острая боль. Скривившись в лице, я схватился за свой живот.

— Что у тебя там? Дай мне посмотреть…

Майя бросила на меня испуганный взгляд и стала расстегивать мою рубашку.

— Я бы хотел, чтобы ты раздевала меня в более романтичных обстоятельствах, — попытался пошутить я. Майя закатила глаза и покачала головой.

Я понимал, что увидев мои грудь и пресс, покрытые свежими синяками, Майя начнет переживать еще больше. И не ошибся.

— О… — выдохнула она, приоткрыв рот и смотря с ужасом на фиолетовые следы на моем теле.

— Все в порядке, Веснушка, — сказал я, желая успокоить ее.

Она прокашлялась, прежде чем сказать мне:

— Не то чтобы я не хотела позлорадствовать… Но это выглядит довольно страшно… Тебе нужно обратиться к врачу… У тебя могут быть сломаны ребра…

— Пара синяков — это ерунда, — отмахнулся я и улыбнулся ей. Боюсь представить, на что походила моя улыбка в тот момент.

— Ты такой упрямый осел… — пробурчала Майя, надувая губы.

— Я мастер спорта по боксу. Мне и не такое приходилось переживать, — отрапортовал я не без гордости.

Майя наигранно похихикала.

— Не знаю насчет бокса, но сейчас ты мастер спорта по пьянству.

МАЙЯ

Я обрабатывала раны Максима на лице. Он морщился постоянно, когда антисептическое средство попадало на его кожу. Меня до сих пор беспокоили невообразимые синяки на его теле, но он уперся и ни в какую не соглашался обратиться за профессиональной помощью.

Я достала из холодильника лед и приложила его к припухлости под левым глазом Максима.

— Подержи, — мягко приказала я.

— Майя… Ты ведь знаешь, что не обязана это делать? — спросил Максим с виноватым видом, перехватывая лед из моих рук и прижимая к своему лицу.

Я взяла из аптечки пластырь и собралась наклеить его на одну из глубоких царапин. Мой взгляд задержался на старом шраме Максима, и я заметила про себя, что к нему может добавиться еще несколько рубцов…

— Делать что? — уточнила я, осторожно закрепляя пластырь на его коже.

— Помогать мне… Ты вообще-то должна ненавидеть меня, помнишь?

— Мне не знакомо это чувство. Я никого не ненавижу. Как бы плохо ко мне ни относились, — ответила я невозмутимо.

— Прости, Веснушка… За все… — прохрипел Максим, смотря прямо в мои глаза.

Лед в его руке стремительно таял. Как и лед в моей душе.

— У тебя еще кровь… Вот здесь… — прошептала я, касаясь подушечкой указательного пальца его нижней губы.

Воздух вокруг нас наполнился электричеством. Мой рассудок на время вышел из строя, передав бразды правления моим чувствам. Наши рты влекло друг к другу, и мы не могли этому сопротивляться. Наши взгляды впитывали друг друга. Мой пульс забился в горле, а ладони моментально вспотели.

— Майя… — практически беззвучно произнес он мое имя, от чего бабочки у меня в животе забили крыльями.

Максим отбросил лед и притянул меня к себе. Только я приготовилась к поцелую, как тишину комнаты сотряс громкий настойчивый стук в дверь.

— Максим! Ты тут? Открывай немедленно!

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Я мало чему удивлялся в жизни. Но то, в каком состоянии я застал своего сына, когда Майя открыла мне дверь гостевого дома и впустила меня внутрь, поверг меня в шок.

— Господи Боже, сынок, что с тобой случилось??? — подорвался я с места и бросился к Максиму.

Он недовольно нахмурился и остановил меня вытянутой рукой.

— Все нормально, папа. Не переживай за меня — побереги свое сердце.

Я замер в паре шагов от него. Меня не мог не пугать его вид. Лицо моего некогда красивого сына было испещрено царапинами и ссадинами. Под левым глазом красовался внушительный фингал. Его губы были разбиты. Посмотрев ниже на его тело, я увидел, что под окровавленной рубашкой скрывались жуткие синяки. И его одежда была похожа на какие-то грязные лохмотья.

Я посмотрел на Майю. Она подошла к кровати, на краю которой сидел Максим, и встретила мой напряженный взгляд. Я вздохнул, пытаясь унять свою аритмию.

— Вы двое, объясните мне сейчас же, что произошло, — потребовал я.

Они нервно переглянулись. Максим опустил глаза, а Майя схватилась за свое ухо.

— Дело в том… эээ… что… — залепетала девушка, привлекая к себе внимание моего сына.

— Майя, не надо… — сказал он, смотря на нее с мольбой.

— Майя, продолжайте, — сказал я уверенно.

Она вздохнула и продолжила:

— Ну, это вроде как из-за меня…

Краем глаза я заметил, как вытянулось лицо Максима.

— Меня предупреждали, что не стоит одной бродить по той пустынной тропке в лесу, но я не приняла это всерьез… Я просто шла на работу, когда на меня напали два каких-то урода… Они могли бы сделать со мной все, что угодно… Если бы вовремя не вмешался Максим… Но их было двое, а он один… В общем, завязалась драка… Но он… спас меня в итоге… А они убежали, как крысы…

Майя и Максим посмотрели друг на друга так, словно между ними происходил какой-то немой диалог.

— Ладно, допустим… — нахмурился я, — Ну а ты, сын, что там делал до того, как все это случилось?

Я внимательно наблюдал за ними. Майя бросила на Максима взгляд а-ля «Давай, теперь сам как-нибудь выкручивайся!». Мой сын несколько секунд находился в полном замешательстве.

— Я просто забежал «отлить» в лес.

Майя прыснула от смеха. И на лице Максима прорывалась улыбка.

Я не верил им. Ни одному слову не верил. И тот факт, что от моего сына разило алкоголем, не остался мной не замеченным. Но я решил не придавать этому большого значения в данной ситуации. И меня бесконечно радовало, что они действовали сплоченно. Хоть и против меня.

— Понятно, — сказал я, вздохнув, — Поправляйся, сынок… Майя, можно вас на минутку для приватного разговора?

Она резко кивнула и последовала за мной к двери, оставив Максиму короткий, но многозначительный взгляд.

Как только мы оказались на улице, я повернулся к ней.

— Майя, не думайте, что я проникся этой душещипательной историей. Но я не собираюсь обвинять вас в обмане. Мой сын — взрослый мужчина, и мне хочется верить, что он понимает, что делает, и готов нести ответственность за свои действия… Но то физическое состояние, в котором он сейчас находится, заставляет меня беспокоиться. Возможно, ему понадобится помощь — медицинская или просто человеческая… Я был бы очень благодарен вам, если бы вы не отказались проводить его до дома и присмотреть за ним какое-то время… Что скажете, Майя? Могу я на вас положиться в этом вопросе?

По ее виду можно было определить, что в голове Майи активно крутятся шестеренки. Но, в конце концов, она вздохнула и кивнула головой.

— Конечно, Борис Николаевич. Я сделаю все, что будет в моих силах.

Я тепло улыбнулся этой милой, доброй девушке.

— Спасибо, Майя. Это очень много значит для меня. Держите меня в курсе, если что-то понадобится.

— Да, обязательно, — согласилась она и направилась обратно в гостевой дом, где ее ждал Максим. Надеюсь, что искренне ждал…

МАЙЯ

Когда я уносила ноги отсюда в прошлый раз, то не успела толком рассмотреть интерьерные достопримечательности квартиры Максима. Сейчас же у меня была такая возможность.

Его жилище было поистине роскошным, несмотря на минимализм в стиле. Как можно меньше деталей, как можно больше пространства. И абсолютное преобладание белого цвета во всем — отделка, мебель, текстиль. За счет этого, а также благодаря панорамным окнам, и без того впечатляющие размеры квартиры визуально увеличивались. Первый этаж представлял собой огромное помещение, поделенное на две основные зоны — гостиную и кухонно-обеденную. Ну и конечно, квартира Максима была укомплектована по последнему слову техники. Спальня располагалась на втором этаже, как мне уже было известно. Там же, наверное, была ванная комната и еще какие-то помещения.

— Ну, чем займемся? — невинно спросил Максим.

Я посмотрела на него и не могла не порадоваться внутренне тому, что он выглядел гораздо лучше по сравнению с тем, в каком виде я нашла его в лесу. Он удивительно быстро восстанавливался — вероятно, сказывалось спортивное прошлое. Хотя я не могла знать наверняка — это было всего лишь мое предположение. Как бы там ни было, Максим уже передвигался без болезненной сконфуженности. Конечно, его прекрасное лицо еще было сильно изуродовано ранами, но я хотела верить, что за выходные бо́льшая их часть сойдет.

— Я не знаю… Может, тебе лучше просто прилечь и отдохнуть? — предложила я.

Максим изогнул рот в улыбке и покачал головой.

— Не терпится затащить меня в постель, Веснушка?

Заметив возмущение на моем лице, он тут же поднял руки.

— Я просто пошутил! Это была шутка!

Я закатила глаза с громким демонстративным вздохом.

— Для начала сходи в душ и переоденься, ладно?

— Окей, леди-босс! — подмигнул он здоровым глазом и устремился вверх по лестнице.

***

Пока он приводил себя в порядок, я подумала, что не мешает приготовить ему какую-то еду. Я по-хозяйски исследовала его холодильник и не обнаружила там ничего. Буквально ничего. Пару банок импортного пива можно было не брать в расчет.

Единственное, что я могла сделать в такой патовой ситуации, — это приготовить ему крепкий кофе. Не без труда разобравшись с его ультранавороченной кофемашиной, я ждала сигнала о готовности напитка, с наслаждением вдыхая чарующий аромат, разносящийся по всей комнате. Как только аппарат издал характерный звук, я взялась за чашку с целью вынуть ее оттуда. Но вдруг услышала негромкий смешок за своей спиной. Повернувшись к Максиму, я почувствовала, что теряю ощущение пола под своими ногами. От вида его еще влажного после душа мускулистого тела у меня задрожали колени. Единственное, что было на Максиме — это белое махровое полотенце, обернутое вокруг бедер. Простора для моей фантазии не оставалась. Конечно, от грязных мыслей отвлекали синяки, покрывавшие его упругий точеный пресс, но этого все равно было недостаточно, чтобы унять распространение тепла внизу моего живота.

Максим стоял, прислонившись плечом к стене, и наблюдал за мной. Его руки были сложены на груди, демонстрируя объемные татуированные бицепсы. Он выглядел значительно посвежевшим и отрезвленным. На его лице была приятная улыбка.

Я вздохнула, возвращая себе самообладание.

— Ты выполнил не все пункты, — сказала я, мысленно приказывая своему голосу не дрожать.

Максим выгнул бровь в недоумении.

— Я вижу, что душ ты принял. Но ты… эээ… не совсем одет… — пояснила я, чувствуя, что предательски краснею перед ним.

— О, Майя, ты просто животное… Похотливое животное, — передразнил он мои вчерашние слова с кривлянием и, эффектно оттолкнувшись от стены, ушел в направлении лестницы на второй этаж своего шикарного пентхауса. Я фыркнула ему вслед.

У меня получилось мыслить более здраво, когда Максим снова спустился вниз — уже одетый в простые голубые джинсы и белоснежную футболку. Но, черт возьми, он все равно выглядел как гребаный бог в человеческом обличьи! То ли это было в его натуре, то ли он делал это специально… Мне не хотелось разбираться в этом.

— Так лучше, Веснушка? — спросил он и развел руки в стороны, демонстрируя себя.

— Значительно, — вздохнула я.

Максим улыбнулся во весь рот. Я взяла чашку с кофе и передала ему.

— Я рад, что смог угодить тебе… Спасибо, — сказал он и сделал один жадный глоток.

— Угу… Слушай, ты вообще чем питаешься? Ну, кроме спиртного… — спросила я, открыв его холодильник и указав на пустые полки внутри него.

Максим почесал затылок и наморщил лицо.

— Вообще-то… я почти не ем дома. В крайнем случае, заказываю доставку или иду в ресторан… Вот как-то так… — пробормотал он.

— Ну, тогда довольствуйся только кофе.

Максим улыбнулся и сделал еще пару глотков, осушив чашку. На несколько мучительных мгновений между нами повисло неловкое молчание. Никто из нас не решался нарушить его. Первым сдался Максим:

— Слушай, Майя… Я не очень много могу тебе предложить в качестве развлечений… Раз уж ты здесь…

— Раз уж я здесь? — перебила я его, — Я могу уйти, если тебя тяготит мое присутствие.

Максим округлил глаза и замотал головой.

— Что? Нет! Я не это имел в виду! Черт, прости… Я просто не знаю, чем занять тебя, чтобы тебе не было скучно…

«Ага, обычно ты просто трахаешь баб, чтобы они не скучали! А со мной приходится напрягать мозги…»

— Можем сыграть в твистер! — вдруг предложил Максим, вырвав меня из легкой задумчивости.

Я выпустила смешок из своего рта.

— Твистер — это определенно то, что нужно в твоем состоянии! — поддразнила я.

Максим посмотрел на меня виновато и нервно хихикнул.

— В таком случае… Можно приготовить попкорн и посмотреть какой-нибудь фильм… М?

Сначала я нахмурилась, но потом искренне улыбнулась ему.

— Это звучит неплохо.

Раненое лицо Максима тут же озарилось воодушевлением, и он засуетился. Схватив пульт с журнального столика, Максим направил его на огромный плазменный телевизор на стене. Экран мигал разными заставками, пока он искал раздел «Кинотека».

— Выбирай что-нибудь, — Максим протянул мне пульт, — Только если это будут «Сумерки», мне придется выставить тебя за порог.

Выражение его лица было нарочито серьезным, что заставило меня улыбнуться шире прежнего.

— Не переживай. Я терпеть не могу «Сумерки», — подмигнула я.

Никакие шрамы не могли скрыть изумление Максима.

— Правда? Мне придется жениться на тебе после этой новости! — воскликнул он, блестя глазами.

Я вмиг смутилась и отвела взгляд.

«В каждой шутке есть доля правды, не так ли?»

МАКСИМ

Когда Майя предложила посмотреть кровавый фильм ужасов, я был удивлен. Почему-то мне казалось, что она остановит свой выбор на какой-нибудь слезливой девчачьей мелодраме. И я готовился к этой двухчасовой пытке.

«Как будто тебе мало ужасов на сегодня, Макс…»

Мое тело продолжало болеть и ныть. Но я не мог позволить себе показать это Майе. Поэтому, когда в один из особенно страшных финальных эпизодов фильма, Майя в испуге прильнула к моему плечу и уткнулась в него, случайно задев рукой мой синюшный живот, я сжал зубы, чтобы не заскрипеть от боли.

— Уже все закончилось? — спросила она, прижимаясь ко мне.

— Неа, — соврал я, желая, чтобы Майя подольше оставалась так близко.

Очевидно, она не поверила мне. Медленно приподняв голову, Майя одним открытым глазом посмотрела на экран телевизора. Когда она поняла, что на самом деле кровавая бойня закончилась, то полностью оторвалась от меня и распрямилась. Я почувствовал себя неполноценным без этого.

— Ты обманул меня, засранец! — возмутилась она, наморщив свое прелестное лицо. А затем схватила декоративную подушку, которыми был усыпан диван, и бросила ее в меня.

Я закрылся руками, защищаясь и смеясь. Следом в меня полетела еще одна подушка. Ваза с попкорном, стоявшая между нами, опрокинулась на пол, и ее содержимое рассыпалось. Мы замерли и посмотрели друг на друга.

— Я все приберу, — сказала Майя и предприняла попытку соскочить со своего места. Я остановил ее порыв, взяв за руку и притягивая обратно.

— Это неважно.

Пошли титры к фильму, сопровождаемые зловещей музыкой. Майя послушно опустилась на диван. Она устремила свой взгляд вперед себя и сохраняла дистанцию между нами.

— Майя… Я хотел поблагодарить тебя… За то, что прикрыла меня перед отцом… И даже выставила героем… И за то, что не оставила умирать меня там… Ну, и за то, что не любишь «Сумерки»…

После небольшого удивления Майя рассмеялась. Я просто сидел и смотрел на то, как она заливается, и наслаждался этим звуком. У нее был такой лучистый, теплый смех…

Ее рука еще была в моей, и я потянул Майю на себя. Она прекратила смеяться и теперь смотрела на меня сосредоточенно. Расстояние между нашими лицами медленно сокращалось. Я просто хотел поцеловать ее — нежно, чувственно… Но вдруг Майя повергла меня в приятный шок, решительно забравшись на меня сверху. Я испытал приступ острой боли от недавних травм, но даже не обратил на это внимания. Ее ноги обхватили мои бедра, а ладони легли на мои плечи. Я положил руки на ее изящную талию.

— Что ты делаешь со мной, Майя?… — прошептал я.

— А ты? Что ТЫ со мной делаешь? — спросила она также едва слышно.

— Я не могу противиться этому…

— Так не противься…

После этого наши губы встретились. Сначала это был робкий целомудренный поцелуй. Но потом Майя приоткрыла рот, приглашая мой язык зайти дальше. И я ответил на ее призыв. В то время как наши рты сплетались в более глубоком и страстном поцелуе, мои руки начали блуждать по изгибам ее идеального тела. Майя обвила мою шею руками и запустила пальцы в мои волосы. Она сладострастно постанывала в поцелуе, заставляя мой член бесконтрольно твердеть…

МАЙЯ

Я чувствовала, как растет его возбуждение подо мной. Я чувствовала это и по тому, как жарко и пылко он целовал меня, погружая свой язык в мой рот и тщательно исследуя его. Я чувствовала его желание по тому, как его руки заинтересованно гуляли по моей фигуре.

Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Мне хотелось большего.

Он был нужен мне, как воздух.

Все мои сомнения, все опасения и тревоги растворились в этом моменте.

То, как Максим смотрел на меня… Это был взгляд, не преисполненный похоти, но нежности и трепета по отношению ко мне. Это заставило мое тело покориться главной, первостепенной потребности — быть с ним, чувствовать его, отдаваться ему…

Но, видимо, какой-то злой рок преследовал нас. Потому что в тот самый момент, когда мы уже были на самой высокой точке возбуждения, раздался громкий звонок в дверь.

— Твою мать! — прорычал Максим, разорвав наш горячий поцелуй. Он ударил кулаком по дивану, так что я вздрогнула от испуга. Максим заметил это и виновато улыбнулся мне.

Звонок повторился. Я слезла с него и села рядом. Максим молча поднялся и отправился открывать дверь. То, как резко и порывисто он двигался, красноречиво говорило о его раздражении.

Внутри меня же разверзлась буря из противоречий. Ощущение безоговорочного счастья и влечения к этому мужчине сменилось смятением. Я чувствовала себя слабой и ранимой после того, как позволила своим желаниям взять верх над голосом разума. Это было не характерно для меня. Прежде мне всегда удавалось держать в узде свои чувства…

От моих гнетущих мыслей меня отвлек женский голос, донесшийся из прихожей.

МАКСИМ

— Элла, какого хрена ты заявляешься ко мне без предупреждения? — прошипел я, пронзая суровым взглядом свою бывшую любовницу.

Она посмотрела на меня с высокомерием, но потом смягчилась.

— Вообще-то, я звонила и писала тебе со вчерашнего дня, но ты игнорировал. Сегодня я была у тебя на работе, но мне сказали, что ты уехал домой. И вот я здесь. Я просто хотела тебя предупредить… Но, видимо, опоздала…

Элла оценила урон, который был нанесен моему телу.

— Предупредить? Насчет чего? Я ни черта не понимаю, что ты болтаешь! — я был очень зол и хотел поскорее выпроводить ее, чтобы вернуться к Майе.

Только я подумал о ней, как она робко заглянула в прихожую. Я готов был провалиться сквозь землю, когда увидел, как потускнели глаза Майи при виде Эллы.

— Максим, все в порядке? — спросила она тихим голоском.

Я попытался улыбнуться ей.

— Да, все хорошо. Я сейчас вернусь.

Элла стояла с непроницаемым выражением лица, глядя на милую Майю.

Она вздохнула и подалась вперед.

— Я, наверное, уже пойду… — сказала Майя и спешно засунула ноги в свои туфли.

У меня закружилась голова от напряжения между нами тремя. Я находился прямо между двух женщин, одну из которых систематически трахал, а в другую, кажется, был влюблен.

— Майя, подожди! Это не займет много времени! Так ведь, Элла?!

Элла, в свою очередь, только театрально закатила глаза и прислонилась спиной к стене, пропуская Майю к двери.

— Все в порядке. Мне действительно уже пора… — пролепетала Майя, бросив на меня укоризненный взгляд и выскальзывая из моей квартиры.

— Я сейчас, — сказал я Элле и поспешил за Майей в подъезд.

Она чертовски быстро передвигалась на своих высоких каблуках. Но я поймал ее у лифтов.

— Майя, что случилось? Это не то, что ты думаешь… Элла просто… Она просто… — бормотал я, как ребенок, который напакостил и пытался оправдаться.

Майя положила руку мне на плечо и улыбнулась так, что у меня сжалось сердце.

— Все нормально, Максим, правда… Мне нужно еще успеть съездить до работы, чтобы урегулировать кое-какие моменты, связанные с мероприятием. Надо заказать алкоголь и продукты, договориться с фотографом и видеооператором… А еще у нас до сих пор не решен вопрос с исполнителем саксофонной….

Я не дал Майе договорить, притянув к себе и глубоко поцеловав. Она вздрогнула, но спустя секунду расслабилась в моих объятьях. Я пытался вложить в этот поцелуй все свое сожаление по поводу ее скоропостижного бегства.

Звук открывающегося лифта вынудил Майю отстраниться от меня.

— Выздоравливай, Максим… — сказала она и заскочила в кабину. До того момента, пока двери не сомкнулись, мы смотрели друг на друга неотрывно. Я прочитал в ее взгляде намек на разочарование. Мне же хотелось, чтобы она увидела в моих глазах сильную привязанность…

***

— Что ты хотела сказать? — с обреченностью в голосе спросил я Эллу, падая на диван. Передо мной до сих пор стояло лицо Майи, ускользающей от меня.

Элла села рядом со мной и прочистила горло, прежде чем начать говорить.

— Вчера днем я случайно подслушала разговор Эрика с его головорезами…

— Кто такой Эрик, черт возьми? — рявкнул я.

— Широкой общественности он известен как Патрон.

Я моментально пришел в напряжение.

— Подожди-ка… Откуда ты знаешь Патрона?

— Вообще-то, он мой старший брат, — вздохнула Элла.

Я застонал и откинулся на спинку дивана.

— Как тесен этот гребаный мир… — буркнул я.

— Ага… Так вот, насчет того, что я слышала…

Острая мысль пронзила мой мозг, и я прервал Эллу прямым вопросом:

— Патрон… То есть Эрик… Короче, он знает про нас с тобой?

Не то чтобы я так уж боялся брата Эллы, но просто я представил себя на его месте. Мне бы точно не понравилось, мягко говоря, если бы какой-то прожженный, безалаберный тусовщик трахал мою младшую сестру…

— О, я тебя умоляю! — усмехнулась Элла, — Никогда не было никаких «НАС». Мы просто развлекались и не более того. Но если бы о наших приключениях прознал мой братишка, твой труп, наверное, уже валялся бы в какой-нибудь сточной канаве. Без обид, Макс!

Я просто молча кивнул.

— Так что ты там подслушала? — вернул я нить разговора.

— Эрик разговаривал со своими псами. Он просил их нанести тебе проверочный визит с целью выяснить твою готовность к предстоящему бою. Но, как я вижу, они опередили меня…

Элла посмотрела на меня с искренним сочувствием.

— Это так очевидно? — съязвил я.

— Макс, послушай… — на красивом лице Эллы выступило беспокойство, — Ты уверен, что хорошо понимаешь, во что ввязываешься? Я знаю, что ты в прошлом профессиональный боксер. Но ЭТО не спорт. Это насилие. И за то, что с тобой там может произойти, никто никогда не понесет ответственности…

Я хмуро глянул на нее и тяжело вздохнул.

— У меня нет выбора, Элла.

— Жаль…

Спустя минут пять, уже перешагнув порог моей квартиры, она вдруг обернулась и сказала:

— Макс, ты хороший человек. Сломленный, но все равно хороший. Береги себя, ладно?

— Да, хорошо… Спасибо, — я слабо улыбнулся Элле и проводил ее взглядом.

МАЙЯ

«О чем ты размечталась, глупая, наивная девчонка???»

Неужели я действительно могла предположить, что Максим вручит мне свое сердце, перевязанное праздничной лентой, и до конца дней будет смотреть на меня с обожанием?

Чушь! Бред! Абсурд!

Конечно, женщины всегда будут слетаться на него, словно пчелы на мед. Как, например, эта Элла — шикарная брюнетка с безупречным лицом и эталонной фигурой, заключенной в дизайнерские шмотки…

И сколько еще таких, которые вот так могут ворваться к Максиму домой? Вероятно, огромное множество…

Даже если допустить, что между нами что-то могло возникнуть, его любовницы всегда будут наступать мне на пятки и сбивать меня с ног.

«Откуда такая неуверенность в себе, Майя?»

Я не чувствовала в себе сил справляться с этой армией перевозбужденных самок.

И тем не менее…

Когда сегодня нас обуяло взаимное притяжение, я узрела в этом что-то более значимое, чем просто плотское желание. Его взгляд, его прикосновения и его поцелуи настойчиво твердили о гораздо большей заинтересованности во мне.

Но могла ли я верить своим ощущениям?

Могла ли я отключить логику?

За столь короткое время нашего знакомства с Максимом я успела увидеть его в самых разных амплуа. Он мог быть нежным и заботливым. Мог быть развратным и похотливым. Мог быть грубым и безжалостным…

Меня пугало, что я не могу увидеть его настоящего, потому что он просто не давал мне такой возможности, постоянно меняя модели своего поведения.

Я просто хотела, чтобы все было легко и непринужденно. Так я себе всегда представляла начало отношений между мужчиной и женщиной. Так, по рассказам, было у моих родителей. Так складывалось у многих моих знакомых пар. Это казалось таким естественным. Но почему же между нами с Максимом всегда есть какое-то напряжение, характер которого варьируется от сексуального до неприязненного? Я словно каталась на американских горках, выстраивая свое общение с этим человеком. А мне никогда не нравился этот аттракцион — ни в буквальном смысле, ни в переносном…

МАКСИМ

Боже, как же все усложнялось с каждой новой минутой моей жизни!

Проблемы росли, как снежный ком, рискуя раздавить меня.

Но Майя, конечно же, не была проблемой. Она была лучиком света.

Я задумался о том, что впервые за минувшие два года испытываю к женщине какое-то платоническое влечение. Как бы я ни блокировал свои чувства, у меня не получилось справиться с этой стихией по имени «Майя». Она обрушилась на меня как 12-балльный ураган по шкале Бофорта.

Я мог сгинуть от этого.

Это могло уничтожить мое эго.

Рядом с Майей я превращался в дрожащего влюбленного юнца.

Меня не покидало воспоминание о нашем эмоциональном поцелуе. Ее губы так идеально сливались с моими собственными. Ее острый язычок увлекал меня познать больше. Контуры ее образцового тела под моими любопытными пальцами просто сводили с ума…

Но более всего меня будоражил факт ее дерзкой инициативы, когда Майя запрыгнула на меня. Это было неожиданно. Это было непредсказуемо. Но это ощущалось безусловно правильным.

И все же…

Майя не доверяла мне. Она сомневалась в моих намерениях.

«Кого я могу винить в этом, если только не себя самого?»

То, как потух ее горящий взгляд, едва она увидела Эллу, заставил мои внутренности завязаться в тугой узел. Даже в тот момент, когда я снова поцеловал ее у лифта, я почувствовал перемену в ее настроении. Майя принимала, но не отдавала…

Ну конечно же меня всегда будут окружать жаждущие женщины, но как я могу доказать Майе, что с ее появлением они перестали иметь для меня всякое значение?

МАЙЯ

Я шла по гостиничному коридору, когда услышала, как дверь одного из номеров прямо позади меня открылась. Не успела я оглянуться, чтобы вежливо поприветствовать постояльца, как одна сильная рука с легкостью подхватила меня за талию и затащила в стандартный двухместный сьют. Чтобы я не могла завопить от испуга, теплая ладонь моего бережного похитителя закрыла мне рот, оставляя только возможность для дыхания носом.

Я вдохнула выраженный парфюмерный аромат амбры.

Когда дверь с характерным щелчком захлопнулась за нами, мой рот снова был свободен. Ненадолго, впрочем.

— Что за… — совершенно ошеломленная, успела я вымолвить перед тем, как Максим аккуратно бросил мой податливый организм на кровать и, нависнув надо мной своим внушительным, крепким телом, впился в меня горячими жадными губами.

Я простонала ему в рот и почувствовала, как он улыбнулся сквозь поцелуй.

Моя юбка неприлично задралась, когда я машинально раздвинула ноги для Максима, позволив ему устроиться между них. Я обвила руками его шею, зарываясь пальцами в его густую шевелюру. В мою промежность уперлась его впечатляющая выпуклость, заставляя мое влагалище пульсировать от предвкушения.

«Почему он без рубашки?»

Максим продолжал целовать меня, и я отвечала ему абсолютной взаимностью, будучи не в силах препятствовать этому соблазну — ощущать его умелый язык внутри своего рта. Я выгнулась всем телом и закатила глаза от удовольствия, когда он переместил свои пьянящие поцелуи к моему подбородку и шее. Он нежно покусывал и посасывал мою чувствительную кожу, разжигая огонь в самой моей сердцевине.

Оставив меня в легкой растерянности, Максим отстранился и приподнялся надо мной. Я впитывала глазами вид его сногсшибательного торса. Он сверкнул лукавой ухмылкой, протянув руки к пуговкам на моей блузке. Прикусив губу, я застонала от нетерпения — он был мучительно нетороплив в расстегивании пуговиц. Я соблазнительно подвигала бедрами под ним, побуждая его ускориться. Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем моя грудь в ажурном белом лифчике оказалась на его обозрении. Я ненадолго перехватила инициативу и спешно избавилась от блузки, сбросив ее на пол. Максим запустил руки мне за спину, и его ловкие пальцы в одно мгновенье справились с застежкой бюстгальтера, который составил компанию моей кофточке на полу.

Когда его взгляду открылся вид моей обнаженной груди, Максим издал томный вздох и упал лицом в мою ложбинку. Я пискнула, почувствовав боль от укуса на своем правом соске, но Максим тут же зализал мою рану. Мне хотелось, чтобы такая же участь постигла мой левый сосок, и это желание было удовлетворено сию же секунду.

Он ласкал мою грудь своим ртом и массировал ее правой рукой, заставляя меня задыхаться от возбуждения и извиваться всем телом, в то время как его левая рука методично прокладывала себе путь по моему бедру — к резинке моих намокших трусиков…

«Черт!»

Мой слух пронзил звонок телефона.

Максим вдруг остановил свою пытку над моим содрогающимся от вожделения телом и посмотрел на меня сосредоточенно.

— Майя, твой телефон, — сказал он.

Я страдальчески простонала.

— Майя, твой телефон. Он звонит, — повторил Максим.

На этот раз я уже просто зарычала.

— Почему у тебя такой писклявый голос? — спросила я, кривясь в гримасе.

— Майя, тебе звонят, — он начал трясти меня за плечо.

«Что за хрень?»

…Я ойкнула, когда моя голова недружелюбно встретилась с поверхностью письменного стола. Широко раскрыв глаза, я увидела, что рядом со мной стоит моя семилетняя сестра Василиска и треплет мое плечо.

— МАЙЯ! ТЕЛЕФОН! — она протягивала мне разрывающийся от звонка аппарат.

До меня дошло.

О, боги…

Мне приснился эротическим сон.

Со мной и Максимом в главной роли.

«Ну этого еще не хватало!»

***

— Май! — возбужденно крикнула в трубку Олька, — Приезжай к нам! У нас тут в кафешке небольшой сабантуйчик по поводу дня рождения нашего бармена Яна! Все спрашивают про тебя, хотят видеть здесь! Приезжай, сучка!

По голосу своей подруги я поняла, что она уже приняла изрядную дозу алкоголя.

— Слушай, Оль…

— Ничего не хочу знать! Просто тащи свою попку к нам! Считай это приказом!

Я вздохнула и обвела взглядом свое импровизированное рабочее место. По всему столу были разбросаны бумаги с планами рассадки гостей, списками обязательных и рекомендованных блюд меню, вариантами оформления банкетного зала, сценарием программы от ведущего Тимура… Прямо передо мной стоял раскрытый ноутбук с погасшим экраном. Я машинально подвигала «мышкой», и на дисплее появилась страница поисковой системы с запросом «найти саксофониста на мероприятие»…

Я была настолько утомлена работой, что отключилась прямо за своим столом. А потом мне приснился этот сон…

— Олька, я бы с удовольствием… Но я так устала за эту неделю… Мне бы просто выспаться…

Подруга на другом конце линии недовольно зарычала.

— Не будь занудой, Майка! Где твой авантюризм? Приезжай!

«Может, это не такая уж и плохая идея — немного отвлечься от всего? От работы… От Максима…»

— Ладно, скоро буду, — согласилась я.

Вместо словесного ответа я получила радостный подружкин визг в трубку.

МАКСИМ

Спустя сутки после избиения я чувствовал себя значительно лучше. Я действительно был склонен к быстрой реабилитации. Конечно, синяки еще напоминали о себе тупой ноющей болью, но это было то, с чем вполне можно справиться. Мое лицо тоже заживало: царапины затянулись, припухлость у подбитого глаза спала, оставив после себя небольшое желтоватое пятно.

«К понедельнику снова буду похож на цельного человека!»

К тому же, мне нельзя было давать себе поблажек. День боя неумолимо приближался, а моя физическая форма до сих пор не была доведена до подобающего состояния, не говоря уже о том, что мое тело пострадало. Поэтому я, не проявляя никакой жалости к себе, возобновил тренировки — превозмогая боль и дискомфорт.

Когда в субботу вечером я возвращался с пробежки, то заметил знакомую мужскую фигуру на детской площадке у своего дома. Человек медленно покачивался на качели, выглядя при этом крайне несуразно.

Я узнал этого мужчину, едва пригляделся к нему. Он не обращал на меня внимания, но совершенно точно ожидал моего появления.

— Патрон, — сказал я, подойдя к нему.

Он остановил раскачивание и поднял на меня свои холодные, изучающие глаза.

— Макс… Ты выглядишь немного… дерьмово.

— Твои парни не были особо нежны со мной.

На лице Патрона появилась злобная ухмылка. Он рывком оторвался от качели и встал на ноги. Его взгляд устремился куда-то за мою спину. Я рефлекторно оглянулся, чтобы проследить за ним.

«Ну конечно, его псины следят за нами из тачки…»

— Я начинаю сомневаться в том, что поступил правильно, заключив с тобой сделку, Макс, — совершенно безэмоционально сказал Патрон, даже не смотря на меня.

— Я чувствую то же самое, — спарировал я.

Мой собеседник посмотрел на меня, выгнув одну бровь. Но потом он расплылся в широкой и неискренней улыбке.

— Правильно делаешь, парень, — сказал он самодовольно, — Но ты ведь понимаешь, что пути назад нет?

— Не волнуйся. Дело будет сделано.

Патрон кивнул.

— В таком случае, ты должен быть лучшей версией себя на момент боя, — зарезюмировал он и без всякого прощания зашагал к своей машине.

МАЙЯ

Вечеринка по поводу дня рождения Яна была в самом разгаре, когда я появилась в кафе. Сотрудники каким-то образом умудрились уговорить владельца закрыть заведение раньше, чтобы воспользоваться помещением. Все были веселые и раскрасневшиеся. Из колонок играла зажигательная популярная музыка. Праздничный стол был организован посередине зала путем соединения нескольких столиков для посетителей. Все лишние предметы мебели и декора были сдвинуты к стенам.

Едва я зашла в кафе, все присутствующие восторженно захлопали в ладоши, приветствуя меня. Такое внимание к моей персоне заставило меня смутиться.

Меня умилило, что у каждого из участников этой тусовки на голове сидели забавные праздничные колпачки. И конечно же, эта участь не обошла стороной и меня — спустя пару минут пребывания там на моей макушке уже красовался сей атрибут.

Су-шеф Игорь вручил мне бокал с шампанским. Олька подошла ко мне, пританцовывая, и чокнулась со мной своим напитком кислотно-салатового цвета.

— А где именинник? — спросила я у нее, сделав один глоток игристого напитка. Пузырьки приятно пощипывали мое горло, спускаясь вниз по пищеводу.

— Он в своей стихии! — Олька указала кивком головы в сторону бара.

— Пойду поздравлю, — сказала я подруге. Она только махнула рукой и пошла в пляс.

— Привет, Ян! С днем рождения! — обратилась я с улыбкой к виновнику торжества, забираясь на высокий барный табурет.

Ян повернулся ко мне, и на его лице засияло солнце.

— Спасибо, Майя. Очень рад, что ты присоединилась к нам, — ответил он.

— Слушай, ничего, что я без подарка? Просто это приглашение было для меня неожиданностью… — я чувствовала, что начинаю краснеть от стыда.

Ян отложил шейкер, в котором до этого взбалтывал коктейль, и накрыл своей ладонью мою руку. Этот скромный жест заставил меня вздрогнуть. Я деликатно вытянула свою кисть и в один глоток осушила бокал с шампанским. Ян только ухмыльнулся.

— Все в порядке, Майя. Чем я могу тебя угостить? Как обычно, «Мимоза»? Или готова попробовать что-то авторское? — он озорно подмигнул.

— Я такой закоренелый консерватор… Так что давай обойдемся без экспериментов. Ну, хотя бы пока.

Ян хихикнул и принялся готовить мне коктейль. Я наблюдала за ним через барную стойку, подмечая его юношескую привлекательность. У него были темно-русые волосы, оформленные в стильную мужскую стрижку, и искрящиеся задором серые глаза. Когда Ян улыбался, на его щеках появлялись милые ямочки, что, вероятно, повергало в романтический шок представительниц женского пола. К тому же, он был атлетически сложен.

Подглядывая за Яном, я поймала мимолетный флэшбэк в своем сознании: накаченное тело Максима, его широкие плечи, выпуклые бицепсы, скульптурный пресс… Я бессознательно прикусила губу, чувствуя приятные покалывания между ног.

«Это просто какое-то наваждение! Хватит думать об этом, Майя!»

— Готово! — Ян вырвал меня из эротических грез, поставив передо мной бокал с коктейлем. Всем видом он показывал гордость за свою работу.

— Спасибо! Выглядит потрясающе, как всегда! — улыбнулась я ему и пригубила напиток через соломинку.

***

Ох, я быстро опьянела.

Но мне было так легко и весело. Я отрывалась по-полной в компании этих простых ребят. Все проблемы и заботы словно отошли на второстепенный план…

Так было, пока Олька не утащила меня за собой и не усадила за один из уединенных столиков в углу зала. У меня слегка плыло перед глазами, и это вызывало дурацкое хихиканье.

— Ну давай, рассказывай, Майка! — сказала она, просвечивая меня любопытным взглядом.

Я икнула.

— Что рассказывать?

Подруга закатила глаза и состроила смешную рожицу.

— Что там с твоим красавчиком?

Вся легкость и безмятежность моментально ушла из моего тела. Я поникла и опустила голову.

— Оль, все сложно…

— В чем сложность? — нахмурилась моя подруга.

Я снова икнула. И начала свое пьяное повествование. По мере того, как я рассказывала, выражение лица Ольки постоянно менялось. Допустим, как только я поведала ей о том, что Максима избили, она испытала шок. Когда я перешла к тому, как залечивала его раны, на ее лице читалось романтическое благоговение. А едва я замолвила слово о нашем страстном поцелуе у него дома, Олька чуть ли не запрыгала на своем стуле в нетерпении узнать все подробности.

— То есть вы были возбуждены, но не пошли дальше? — спросила она, сверкая пьяными глазами.

— Нас прервали, — вздохнула я.

— Кто, черт возьми, посмел?! — искренне возмутилась Олька.

— Женщина, которая пришла к нему домой без приглашения. Она была с ним в кафе в тот вечер, когда я тут подрабатывала. Ты должна помнить…

В моей памяти тут же всплыл образ роскошной Эллы, и я почувствовала себя неуверенно.

— Ох, Майка… — покачала головой Олька.

— Угу…

— Подожди, ну ты бы хотела продолжения? Если бы никто не вмешался…

Я подняла глаза на свою подругу и призналась:

— Мне кажется, в тот момент я была готова на все.

Олька посмотрела на меня испепеляюще. А потом наклонилась ко мне и сказала по-заговорщически:

— Езжай к нему. Прямо сейчас.

Я выпучила на нее глаза и начала судорожно теребить мочку уха.

— Что??? Нет! Ни за что!

Подруга снисходительно улыбнулась мне и обняла меня за плечи.

— Май, вас тянет друг к другу. Это неоспоримо. Я почему-то уверена, что он был бы рад увидеть тебя.

— Да он уже, наверное, нашел себе девочку для жаркой ночи! Я выставлю себя дурой! — отмахнулась я. Но от мысли снова оказаться рядом с Максимом внутри меня растеклось такое приятное тепло…

— Нет, я не могу. Точно не могу. Нет, нет, нет. Миллион раз нет.

МАКСИМ

Когда за десять минут до полуночи на пороге моей квартиры появилась Майя, я был немало удивлен. Но еще больше я был рад.

Она не поднимала на меня глаз и была в целом какая-то понурая. Это вызвало у меня приступ тревожности.

— Майя, ты впорядке? Что-то случилось? — поинтересовался я, беря ее за руку и заводя в свою прихожую.

Наконец, она громко икнула и посмотрела на меня.

— Понятно, — усмехнулся я, заметив пьяную дымку в ее голубых глазах, — Не только у меня проблемы с алкоголем, да?

Майя наклонила голову и прищурив один глаз, спросила:

— А ты пробовал секс на пляже?

Я опешил.

— А? Что?

Она слегка пошатнулась, так что мне пришлось подхватить ее за талию, чтобы не допустить падения.

— Я вот пробовала… Сегодня… Дважды или трижды… Мне понравилось… — пробормотала Майя практически себе под нос.

— Господи, скажи мне, что ты сейчас имеешь в виду коктейль! — насупился я.

— Конечно, коктейль! А ты о чем подумал, придурок? — возмутилась она и толкнула меня кулаком в живот. У меня едва не посыпались звезды из глаз, и я непроизвольно издал болезненный вздох.

— Ой, прости, прости! Я не хотела… Прости! — запричитала Майя с виноватым видом, нежно поглаживая мой пресс. От ее прикосновений боль уходила.

Я улыбнулся ей и, приобняв за поясницу, повел вглубь своей квартиры.

— Все нормально. Пойдем.

— Ты разве один? И даже трезвый? — спросила Майя, плюхаясь на диван.

— Трезвый. Но уже не один.

Майя посмотрела на меня настолько сконцентрированно, насколько позволяло ее затуманенное алкоголем состояние.

— Ты выглядишь лучше, чем вчера.

Я присел рядом с ней — наши бедра соприкасались внешними сторонами.

— Спасибо… Ну а у тебя что за повод был «надраться»?

— Я была на дне рождения… — буркнула Майя и уронила голову на мое плечо, отчего мое сердце задалось учащенным ритмом. Я улыбнулся и прижал ее к себе. На мою радость, Майя не отстранилась.

— Я рад, что ты приехала, Веснушка… Это приятный сюрприз, — сказал я, утыкаясь носом в ее волосы, источающие сладость ванили.

Из Майи вырвался приглушенный смешок. Но потом она оторвала голову от моего плеча, и наши взгляды встретились.

— Что между нами, Максим? — спросила она.

Что-то внутри меня дрогнуло от этого вопроса. У меня не было на него точного ответа. Я знал только, что мне очень нравится Майя, и я бы хотел, чтобы она просто была рядом. Меня пугали долгосрочные перспективы, по правде говоря. После того, что произошло два года назад…

Видимо, я слишком долго собирался с мыслями, потому что Майя снова положила голову на мое плечо и вздохнула.

— Я не знаю, Майя… Я сам задаюсь этим вопросом постоянно. Я просто чувствую, что меня как магнитом тянет к тебе. И я уверен, что с тобой происходит то же самое. Просто столько всего было сделано и сказано. Больше, конечно, с моей стороны… Но последние пару недель ты просто не выходишь из моей головы. Я не могу ничего с этим поделать. Вероятно, ты слишком хороша для такого мудака, как я. Но ты мне очень симпатична как женщина. Возможно, я бы рискнул назвать это влюбленностью, если бы так не опасался этого чувства…

Я сам не заметил, как выпалил все это практически на одном дыхании. Вздохнув, я посмотрел на Майю. Она спала, мирно посапывая. Я усмехнулся и покачал головой.

«Как много она услышала, пока не заснула?»

— Ладно, давай уложим тебя в постельку, Веснушка, — сказал я спящей красавице и, аккуратно подхватив ее почти невесомое тело, понес в свою спальню.

***

«Так, это мы уже проходили. Сейчас должно быть проще…»

Я осторожно — так, чтобы не разбудить, — раздел Майю до нижнего белья. На этот раз на ней был вполне будничный комплект мятного цвета. Но мой организм все равно отреагировал на вид ее оголенной, бархатной кожи. К тому же я не занимался сексом уже много дней, что было бы вообще дикостью для меня прежнего. Но как только я осознал свои чувства к Майе, другие женщины перестали меня интересовать — даже с точки зрения удовлетворения низменных потребностей.

Я хотел только Майю.

И вот она снова была в моей кровати — полуобнаженная и такая манящая.

И снова мне приходилось сдерживать свои желания.

На этот раз я решил обойтись без мастурбации, а просто вымотать себя физически. Поэтому я отправился в свой домашний спортзал.

Я тренировался почти два часа, и мне действительно удалось стряхнуть с себя сексуальное напряжение.

Если честно, я боялся возвращаться в свою спальню. Мне было неизвестно, что меня там ожидает на этот раз. Опыт прошлой совместной ночи с Майей еще был свеж в моей памяти.

Но на самом деле все оказалось вполне безобидно. Она спала, свернувшись калачиком под тонким одеялом. Из ее носа вырывалось тихое сопение, а губы были сложены бантиком.

Когда я устроился на своей стороне кровати, то не стал отворачиваться от Майи. Вместо этого я прижался к ее теплому телу и обнял. Такая трепетная близость с ней вызывала у меня чувство комфорта и умиротворения.

Я поцеловал ее в плечо и с блаженной улыбкой на лице уснул.

МАЙЯ

«Боже, опять?!»

Я открыла глаза, и снова передо мной была спальня Максима. Метнув быстрый взгляд на соседнее место на кровати, я обнаружила, что оно пусто.

Я вздохнула.

«Это становится традицией — просыпаться с похмелья в его квартире…»

Пытаясь восстановить в памяти события прошлого вечера, я с облегчением заметила, что на этот раз помню все достаточно ясно.

Олька все-таки уговорила меня приехать к нему…

Не то чтобы я сильно сопротивлялась этому желанию.

Максим был мил и с доброй иронией отнесся к моему состоянию. Он проявлял заботу, поддерживая мое шатающееся тело. А потом мы сидели на диване в гостиной… Моя голова покоилась на его плече… Его рука нежно обнимала меня за талию…

Мои воспоминания обрывались на вопросе, который я ему задала: «Что между нами?». Он довольно долго хранил молчание, прежде чем ответить, так что я в итоге просто погрузилась в сон под звук его глубокого дыхания…

И вот я снова была здесь — в его кровати.

Я точно знала, что Максим обнимал меня во сне. Я чувствовала его окутывающую и согревающую близость. И это было очень приятно. В крепких, но ласковых объятьях Максима я ощущала себя как в защитном коконе. Может, поэтому по моему телу сейчас растекалась такая теплая истома…

Я потянулась и села в кровати.

Порыскав глазами, я нашла свою вчерашнюю одежду на спинке того же стула, что и в прошлый раз. Я уже соскочила с постели, чтобы натянуть ее, но тут мой взгляд зацепился за футболку Максима, которая лежала на краю кровати. Я взяла ее в руки и поднесла к своему носу, вдыхая мужественный амбровый аромат, исходивший от нее. Вместо того, чтобы одеться в свои вещи, я нацепила эту футболку. Она выглядела на мне как свободная туника, едва прикрывая мои бедра. Это было какое-то бессознательное решение. Просто в тот момент я хотела, чтобы его запах остался на мне.

Осторожно выскользнув из спальни, я замешкалась. Передо мной был небольшой холл с еще парой дверей. За одной из них я услышала звуки и пошла на них. Открыв интересующую меня дверь, я чуть не свалилась в обморок от той картины, которая предстала перед моим взором.

Это был небольшой домашний спортзал, оснащенный всеми необходимыми снарядами и тренажерами. Мне в ноздри ударил запах пота. Но это не было мерзко и отвратительно. Это было притягательно и возбуждающе. Особенно учитывая, от кого этот запах происходил.

У меня перехватило дыхание, и я не могла перестать бессовестно пялиться на то, как Максим подтягивался на турнике. Его движения были отточены и профессиональны. Дельты и трапециевидные мышцы на его теле играли так, словно они жили своей самостоятельной, независимой жизнью…

Когда он опустился на пол, слегка задыхаясь, я скромно прокашлялась, чтобы обозначить свое присутствие. Максим обернулся на меня. Его взгляд прошелся по моей фигуре, и уголок его рта изогнулся в игривой ухмылке, когда он заметил свою футболку на мне.

— Тебе идет, — сказал Максим.

Я смутилась и прошла вглубь комнаты. Он просто молча наблюдал за мной, пока я прохаживалась по ней, рассматривая и изучая разнообразный спортивный инвентарь.

Остановившись у беговой дорожки, я посмотрела на Максима.

— Ты уверен, что после твоих травм тебе стоит физически напрягаться? — спросила я.

Он просиял в лучезарной улыбке, от чего мое сердце сделало кувырок.

— У меня все под контролем, Веснушка. Можешь быть спокойна.

— Ладно, — вздохнула я и опустила голову.

Максим подошел ко мне и встал прямо передо мной. Он подцепил указательным пальцем мой подбородок и приподнял его. Я встретила взгляд парня. В глазах Максима плескалась нежность и забота.

— Майя, ты любишь французские вафли?

Я растерялась от такого неожиданного вопроса. Я ждала поцелуя, по правде говоря…

— Эээ… Наверно… Не знаю… Вообще-то, никогда не пробовала, если честно…

Максим по-доброму усмехнулся и погладил костяшками пальцев мою щеку. Я рефлекторно прикрыла веки, поддаваясь его прикосновениям, и издала легкий вздох.

— Завтрак привезут минут через десять, — сказал он и коснулся губами моего лба.

Меня манило к нему. Я обвила его талию руками и положила голову ему на грудь. Максим обхватил меня и прижал к себе крепче. Он поцеловал меня в волосы. Мы просто стояли там, сплетя наши тела в объятьях. Его пот пропитывал футболку, которая была на мне — его футболку. Ни слова не было произнесено. Мы с Максимом общались нашими ощущениями и чувствами. И это было единственное, что могло сделать меня счастливой тогда. Но этот волшебный момент соединения наших тел и душ был прерван требовательным звонком домофона…

— Завтрак прибыл, — прошептал Максим.

МАКСИМ

Я был в шоке. Я едва мог жевать от удивления.

Для такой миниатюрной особы у Майи был нереальный аппетит.

Я не знал, какую именно еду она предпочитает на завтрак, поэтому заказал всего понемногу: вафли, блины, сэндвичи… Майя не стеснялась грешить чревоугодием и с аппетитом поглощала все, запивая пищу латте с миндальным сиропом. Заметив мое изумление, она прекратила есть, и ее фарфоровые щеки умилительно порозовели.

— Что? — невинно спросила Майя.

— Ничего, — хихикнул я и помотал головой.

Майя вздохнула.

— Слушай, может, обсудим детали мероприятия? Ну, знаешь, пройдемся по списку задач… — скромно предложила она.

— Конечно, давай, — согласился я, отхлебнув эспрессо из своей кружки.

Майя тут же нацепила на лицо серьезное, сосредоточенное выражение. Она взяла свой телефон и открыла в нем приложение «Планнер». Я придвинулся к ней и уставился в дисплей, на котором высветились пункты по подготовке к торжеству. Меня кольнула стыдливая мысль, что мне придется оставить ее одну с этим в сам вечер празднества, чтобы сразиться в бою. Я итак не особо активно участвовал в этой работе — бо́льшую часть проделала Майя. Даже с Бруно договорился, по факту, мой отец. Болезненное воспоминание о том скандальном вечере в его ресторане заставило мою челюсть стиснуться.

Я вздохнул, чтобы выпустить напряжение из тела. Я хотел быть полезным.

— Так, смотри… — начала Майя, — Оформление — есть, кухня и бар — есть, торт — есть, ведущий — есть…

Майя перечисляла пункты и параллельно ставила галочки, помечая их как выполненные.

— У нас остаются открыты вопросы по фото- и видеофиксации мероприятия. Ну и самое сложное — исполнитель саксофонной музыки… Блин, почему юбиляр не любитель какого-нибудь шансона? С этим было бы проще справиться… — захныкала Майя.

Я засмеялся и обнял ее за хрупкие плечи.

— Фотографа и видеооператора вычеркивай смело. Мне нужно сделать только один звонок. Приятным бонусом будет качественный монтаж.

Майя посмотрела на меня наивно-детским взглядом.

— Так просто? — пискнула она.

— Так просто, — я чмокнул ее в кончик носа, от чего она забавно поморщилась.

— Ну, тогда на повестке дня только музыкальное сопровождение… — обреченно сказала Майя, — Ума не приложу, где мы меньше чем за неделю найдем саксофониста… Я уже все обрыскала, и безуспешно…

Лицо Майи опустилось в отчаянии.

— Обещай, что не будешь смеяться, — попросил я.

— Когда так говорят, обычно после этого обязательно следует смех, — поддразнила меня Майя.

Я закатил глаза и глубоко вздохнул.

— В общем… До того как заняться боксом, я учился в музыкальной школе…

Глаза Майи округлились до размера двух лун.

— О, боже, только не говори, что ты играешь на саксофоне!

— Нет, не играю, — усмехнулся я, — Но мне знаком человек, который играет. И весьма недурно. Не Игорь Бутман, конечно, но тоже крайне талантливый виртуоз в начале творческого пути.

Я посмотрел на Майю взглядом победителя. Ее льдисто-голубые глаза засияли, и это заставило мое сердце таять, как айсберг под жарким тропическим солнцем.

— Как нам его заполучить на наше мероприятие?? — нетерпеливо спросила она. Рука Майи потянулась к уху, и я — по привычке — остановил ее.

Взглянув на свои смарт-часы на правом запястье, я сказал:

— Сейчас позднее утро воскресенья, и я точно знаю, где мы сможем его найти.

МАЙЯ

Я находилась в полном замешательстве, не понимая, куда ведет меня Максим. Мне казалось, что встретиться с его товарищем-саксофонистом мы должны были в каком-нибудь музыкальном ресторане, или в концертном зале, или, на крайний случай, у него дома. Но когда мы оказались на территории центрального парка отдыха, я окончательно растерялась. И лишь уловив слухом экспрессивный тембр саксофона со сладковатым призвуком, а потом и заметив самого исполнителя, я начала понимать.

— Ты хочешь сказать, что твой виртуоз — уличный музыкант? — спросила я Максима с недоверием в голосе, когда мы приближались к человеку, который с полным воодушевлением исполнял на блестящем золотистом саксофоне какую-то джазовую композицию, не знакомую мне.

— Ты недооцениваешь этого парня, Веснушка, — подмигнул Максим, — Обрати внимание: на нем костюм от «Бриони»…

Я не могла не выпучить глаза от шока.

Вокруг музыканта было небольшое столпотворение увлеченных слушателей. Максим взял меня за руку, и мы аккуратно протиснулись мимо людей, заняв, так сказать, места в первом ряду. Я имела возможность рассмотреть интересующего нас человека. Он выглядел моложе Максима за счет своего немного мальчишеского лица и субтильного телосложения. Его каштановые волосы имели естественную волнистость, а уголки глаз были приподняты, так что он казался приятно удивленным чем-то.

Он мог не быть мужчиной с картинки с точки зрения внешности, но то, как он играл, делало этого обычного человека богом. Инструмент словно был продолжением его рук, а пальцы музыканта как бабочки порхали по клапанам. Он не надувал лицо во время игры, а как будто непринужденно вдыхал жизнь в саксофон, заставляя его петь свою волнующую чувства песню…

Когда композиция закончилась, саксофонист подарил буквально каждому человеку в немногочисленной толпе неотразимую улыбку. Остановившись взглядом на Максиме, он ухмыльнулся. Я посмотрела на своего спутника и заметила, что он тоже улыбается старому другу.

Мы подошли к музыканту ближе. Люди вокруг начали разбредаться по своим делам.

— Макс, сколько лет, сколько зим… — сказал глубоким баритоном он, бережно укладывая свой шикарный инструмент в чехол.

— Арни, рад приветствовать, — лучезарно ответил Максим и протянул ему ладонь. Они обменялись долгим дружеским рукопожатием и обнялись.

— Судя по твоему помятому лицу, ты до сих пор не вылазишь из драк, — поддразнил Арни Максима и тут же перевел заинтересованный взгляд на меня. Я моментально засмущалась, и мои щеки потеплели.

— Максим, неужели твой ангел-хранитель воплотился в человеческом теле? Кто это прелестное создание? — с нескрываемым восторгом спросил Арни, заставляя меня краснеть еще больше.

Максим усмехнулся и снова поймал мою руку, посылая электрические разряды по моим венам.

— Арни, познакомься, Это Майя. Майя, это Арнольд.

— Приятно познакомиться, — я застенчиво улыбнулась и кивнула головой.

— Взаимно, Майя, — сказал Арнольд и, взяв мою свободную ладонь, поднес ее к своим губам тыльной стороной. Моему смущению от нашего знакомства не было предела.

Арни начал водить глазами между мной и Максимом.

— Итак, чем же я обязан? Не хотите же вы сказать, что просто совершали милый променад и наткнулись на меня?

— У нас есть к тебе просьба, Арни, — сказал Максим с серьезным видом.

МАКСИМ

Арни был одним из тех людей, которые знали меня с тех пор, когда я еще не начал дрочить. Словом, мы были знакомы сто лет. Но когда я бросил «музыкалку» и подался в жестокий мир бокса, наши пути разошлись, очевидно. Арни был весь в искусстве, а я не выходил с ринга. Мы общались кое-как по старой дружбе, но всегда имели представление о том, как развивались жизни друг друга. Он был хорошим парнем — воспитанным по классическим канонам, отзывчивым и добродушным. Поэтому я искренне радовался встрече с ним.

На самом деле, идея предложить Арни поиграть на торжестве, которое мы организовывали с Майей, была абсолютно спонтанной, сиюсекундной. Я просто надеялся, что у него найдется для этого время и он не откажет.

…Мы расположились на открытой веранде простой симпатичной кофейни в центре города. Майя села рядом со мной, а Арни устроился напротив нас. Сразу после скромного символического заказа напитков у официанта я уже готов был приступить к озвучиванию нашего предложения, но Майя опередила меня, задав Арни свой вопрос не совсем по теме:

— Я не могу понять, почему ты играешь на улице? Просто так — не за пожертвования…

Арни таинственно улыбнулся нам обоим.

— О, милая Майя… У меня нет потребности в средствах к существованию. Я достаточно обеспечен благами. Но музыка… Это то, чем надо делиться, если она переполняет твое сердце. А мое сердце до краев насыщено музыкой! Около года назад, когда я вернулся из гастрольного тура по Европе, у меня наметился небольшой перерыв. Обычно в такие периоды я музицировал дома, но за время моего отсутствия у меня сменились соседи. И они оказались совершенно не терпимы к моему творчеству… Но руки-то у меня тянулись к инструменту как в наркотической ломке. Поэтому я просто взял саксофон и пришел в парк — бездумно, по наитию. И начал играть. Несколько раз меня выпроваживали оттуда, но я приходил снова и снова. И в конце концов, администрация парка просто сдалась, предоставив мне возможность играть в свое удовольствие. Вот так я и стал уличным музыкантом на полставки.

Закончив свой многословный ответ, Арни снова ярко улыбнулся.

— Это прозвучало так… поэтично… про музыку в сердце, — завороженно проговорила Майя.

— Да уж, Арни всегда был горазд на высокопарный слог, — заметил я и подмигнул другу.

Нам, наконец, принесли наши напитки, и мы дружно отпили, каждый из своей чашки.

— Так в чем состоит ваша просьба, друзья? — Арни напомнил нам о цели нашей встречи с ним.

Я прокашлялся и сказал:

— Мы с Майей организовываем небольшое камерное мероприятие для одного любителя саксофонной музыки в следующую пятницу. Не мог бы ты, Арни, выступить там? За достойную плату, разумеется.

Лицо моего друга моментально помрачнело, и у меня скрутило живот от мысли, что он может отказаться. И что делать в таком случае, я не представлял.

— Макс, я надеюсь, ты не намеренно меня обидел сейчас… — сказал Арни, хмурясь.

Я опустился в своем ротанговом кресле. Краем глаза я заметил, что Майя обескураженно хлопала ресницами.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно уточнил я.

За несколько секунд напряжение между нами достигло апогея. Мне кажется, что я даже не дышал. Но вдруг Арни улыбнулся так широко, что, не ошибусь, если скажу, что увидел его зубы мудрости.

— Я сделаю это совершенно безвозмездно, друзья. Ни о какой плате не должно быть и речи!

Люди за соседним столиком повернули головы в нашу сторону, услышав, как мы с Майей синхронно громко выдохнули с облегчением.

— А еще Арни всегда был склонен к драматизму… — добавил я, и мы все дружно посмеялись.

Потом наша маленькая компания просидела в кафе еще около часа, обсуждая детали мероприятия. Все это время я не выпускал руку Майи из своей под столом, то аккуратно сжимая ее, то нежно поглаживая. Она, в свою очередь, бросала на меня игривые взгляды, вынуждая мое сердце трепетать в груди.

Когда мы покидали заведение, Майя отвлеклась на телефонный звонок. Арни, воспользовавшись моментом, отвел меня в сторону и обратился ко мне так, чтобы это слышал только я:

— Друг, кажется, судьба подарила тебе второй шанс… — он кивнул в сторону Майи.

Я улыбнулся ему и выразительно моргнул.

МАЙЯ

Мы сделали это! Мы выполнили все самые сложные задачи, связанные с организацией мероприятия! Оставались еще некоторые текущие мелочи, но это уже не было столь значительно.

У меня как будто камень с души упал, когда мы договорились с Арни.

Его душевная дружба с Максимом, конечно, сыграла решающую роль.

Но я была просто счастлива, что мы справились с этим. Вместе. Держась за руки. В прямом смысле.

Как и сейчас. Мы шли в направлении моего дома, сплетя наши пальцы.

— На каком музыкальном инструменте ты играл? — спросила я.

— На треугольнике, блин, — ответил Максим без намека на шутливость в тоне.

— Серьезно?! — прыснула от смеха я.

Он вздохнул.

— Ну нет, конечно. Это было банальное фортепиано.

Я пихнула Максима своим плечом. Он в отместку легонько ущипнул меня за талию. Мы оба захихикали.

— Как тебя вообще занесло в эту сферу? Ты просто перепутал двери детских секций? — поддразнила я.

Максим состроил мне смешную гримасу и сказал:

— Просто моя мама хотела, чтобы у меня был музыкальный слух и чувство ритма. Но мои пальцы рвались не плясать по клавишам, а сжиматься в кулаки…

— Я бы хотела послушать, как ты играешь… — заметила я и взглянула на Максима.

— О, это было бы разоблачение века! — он закатил глаза.

— Почему?

— Только узкий круг людей знает о том, что я занимался музыкой в детстве. В том обществе, в котором я крутился во время своей спортивной эпохи, это считалось чем-то стремным, не брутальным, что ли…

— Это значит, что я вошла в какой-то закрытый клуб знатоков?

Максим посмотрел на меня, и я имела удовольствие наблюдать небольшой румянец, коснувшийся его щек.

— Похоже на то, Веснушка… — ответил он, отводя взгляд.

***

Когда мы подошли к моему дому и остановились у подъезда, Максим окинул оценивающим взглядом придомовую территорию и само здание.

— Вот, значит, как в наше время выглядит башня принцессы…

Я повернулась к нему и ухмыльнулась. Максим смотрел на меня сверху вниз так, как будто с его языка должны были сорваться какие-то важные слова.

— Майя…

— Не надо! Ничего не говори сейчас… — встав на цыпочки, я просто поцеловала его — едва коснувшись губ.

Но ему было мало этого, однозначно. Максим привлек меня к себе, взяв мое лицо в свои теплые ладони, и подарил мне более глубокий и чувственный поцелуй, от которого мои ноги почти подкосились.

— Давай не будем ничего решать пока? А просто насладимся тем, что есть… — прошептала я ему в губы.

— Лучшее предложение, которое я когда-либо слышал от девушки… улыбнулся Максим.

Я обняла его за талию и уткнулась подбородком в крепкую и мощную грудь этого красивого мужчины. Сильные руки Максима обхватили меня за спину. Наши взгляды были увлечены друг другом.

— Я не поблагодарила тебя за завтрак… Спасибо…

— Тебе спасибо, что составила компанию за приемом пищи… Признаться, я был удивлен, как в твое маленькое тельце помешается столько еды!

— Хочешь сказать, что я обжора?! — наигранно возмутилась я, отстранившись от Максима.

— О, нет, нет! Не казни меня, Майя! — он сложил ладони как в молитве, и его взгляд был соответствующим, — На самом деле это было мило.

Максим озорно подмигнул мне, и я смягчилась, возвращаясь в его теплые обволакивающие объятья…

МАКСИМ

Это был хороший день. Первый по-настоящему хороший день за последние недели. А может, годы…

Крайнее, чего мне бы хотелось — это отпускать Майю домой. Но она грациозно выпорхнула из кольца моих рук, оставив мне на прощанье заигрывающий взгляд и свою искристую улыбку.

У меня вызывало небольшое смятение и сумбур в голове то, как кардинально поменялся вектор развития наших отношений буквально за несколько дней.

Я не ожидал, что Майя так легко подпустит меня к себе после всего…

Но, видимо, я не ошибся, когда пришел к выводу, что ее тоже тянет ко мне. И она так же, как и я, плохо могла сдерживать свои чувства.

Это действительно было каким-то романтическим парадоксом. Вспоминая нашу встречу и начало знакомства, я бы ни за что не предположил, что с этой остроязычной и дерзкой девчонкой меня свяжет нечто большее, чем просто постоянные словесные перепалки в борьбе за мнимое лидерство. Но сейчас, прокручивая в памяти прошедший день, я не вижу ничего более правильного, чем держать ее руку в своей, или обнимать ее, или целовать…

Сколько раз за последние два года я давал себе слово никогда больше не впускать ни одну женщину в свою душу… Я заморозил свое сердце и деактивировал любую эмоциональность по отношению к прекрасному полу. Меня не интересовали никакие ванильные примочки к тому, что я в любом случае всегда получал. Так зачем было тратить силы и время? Бесполезное занятие…

Но с Майей все стало по-другому. И самое удивительное, что я сам хотел стать ДРУГИМ. Для нее. Мне не хотелось разочаровать ее снова, чтобы не разорвать ту тонкую невидимую нить, которая натянулась между нами. Тяжелым грузом на мое сердце ложилось осознание того, что мне все равно придется разочаровать ее. Опять…

«Ты должен сказать ей про бой, Макс! Ты обязан предупредить ее!»

МАЙЯ

Я отпустила вожжи и позволила чувствам руководить парадом своей жизни.

Это было опасно. Я рисковала сердцем.

Но, черт возьми, как я могла устоять, если Максим сам тянулся ко мне?!

Мое предложение просто плыть по течению и жить в моменте было обусловлено тем, что я жутко устала терзаться сомнениями. Я просто хотела быть счастливой.

Боялась ли я идти на поводу своего влечения? Конечно, боялась. Я еще не доверяла Максиму настолько, чтобы пуститься во все тяжкие любви. Но то, каким он был последние дни, не могло не повлиять на мое отношение к нему. Я чувствовала его искренность — на каком-то глубоком, подсознательном уровне.

Мне хотелось верить ему. Я надеялась только на то, что для Максима это не очередная погоня за трофеем в моем лице. Хотя еще недавно я клялась сама себе, что он никогда не получит меня…

«Ха, никогда не зарекайся…»

Максим все еще оставался загадкой для меня. Еще пару недель назад он был воплощением всех самых непривлекательных черт мужского естества, а уже сегодня такой ласковый и нежный, заботливый и трогательный…

«Он снял маску или наоборот — надел ее?»

***

Я услышала робкий стук в дверь своей комнаты, когда расстилала постель, готовясь ко сну.

— Войдите! — прикрикнула я.

Бабушка, слегка прихрамывая на одну ногу, прошла вглубь комнаты и скромно присела на край моей кровати. На ее лице читался какой-то немой интерес. Я опустилась рядом с ней. Она взяла мою руку в свою и мягко сжала ее.

— Ба, у тебя все в порядке? Нормально себя чувствуешь? Давление не поднялось? — встревожилась я и уже готова была броситься за таблетками.

Она тепло мне улыбнулась и покачала головой. Ее взгляд оставался изучающим.

— Маечка, кто был тот симпатичный молодой человек? — спросила бабуля.

У меня перехватило дыхание от ее прямого вопроса. Я нервно сглотнула слюну и, заикаясь, переспросила:

— Ка-какой молодой человек?

— Тот, с которым ты обнималась у подъезда сегодня. Я заметила вас, когда выглянула в окно… — загадочная улыбка не покидала ее лица.

Я вздохнула и рефлекторно поднесла руку к мочке уха. Но потом сама же остановила этот нервный порыв. Прогресс!

— Это Максим. Мы с ним работаем вместе, — призналась я, чувствуя, что смущаюсь.

Посмотрев на бабушку, я увидела озарение на ее лице.

— О, служебный роман?

— Это плохо, да? — поникла я вдруг, осознавая смысл этого словосочетания.

— Что? Нет! Конечно, нет! — бабушка обхватила меня руками и ободряюще потерла мои плечи, — Это нисколько не плохо, милая моя!

Я попыталась улыбнуться ей, но вышло как-то натужно и неестественно.

— Ты влюблена в него? — спросила бабуля, слегка нахмурив и без того морщинистый лоб.

Я опустила взгляд и снова глубоко вздохнула.

— Кажется, да…

— А он? Что насчет его чувств к тебе, Майя?

— Я пока не уверена, Ба… Я только пытаюсь в этом разобраться… Но он очень мил… последнее время.

— Последнее время? — бабушка изогнула бровь.

Я поморщилась от воспоминаний нашего первоначального «идеологического» противостояния с Максимом.

— Ну, мы не очень хорошо начали, Ба, если честно…

— Майя, девочка моя… Не всегда то, что начинается хорошо, так же хорошо и заканчивается. Ровно как и то, что начинается не очень ладно, заканчивается плохо…

Я задумалась, переваривая бабушкину мудрость.

— К тому же… — продолжала тем временем бабуля, — Есть такое житейское предположение, что спутника жизни нужно искать именно на работе. Это как раз то место, где человек раскрывается с одних из самых значимых для партнерства сторон — стрессоустойчивости, ответственности, самоотверженности…

Услышав это от бабушки, я невольно поймала себя на мысли, что тот Максим, с которым я познакомилась, явно не соответствовал ни одному из заявленных критериев. Но он менялся в моих глазах, не так ли?

— Я просто решила дать шанс этому… Ну, знаешь, попробовать…

— Правильное решение, — бабуля кивнула, — Майя, на протяжении последних пяти лет ты так одержимо заботилась о нас с Васюней, что поставила свою цветущую молодость на паузу. Но только посмотри, какой красавицей ты стала! Тебе обязательно нужно, наконец, испытать все радости и, увы, горести этих замечательных лет жизни…

Поддержка бабушки разливалась приятным теплом по моему телу. Я не могла удержаться от блаженной улыбки на лице.

— Спасибо, Ба… Я так тебя люблю!

— Я тоже очень люблю тебя, моя девочка… — сказала она, принимая меня в свои объятья.

МАКСИМ

Эйфорическая волна стремительно распространялась внутри меня, заполняя полностью, когда я снова и снова испытывал грушу на прочность…

У меня оставалось всего пять дней на подготовку к пятничному бою, и я старался использовать каждую свободную минуту, чтобы потренироваться, безжалостно истязая свое тело. К слову, это довольно неплохо помогало справляться с сексуальным напряжением, которое росло в моем организме с каждым новым днем воздержания.

Особенно остро я почувствовал плотскую жажду, когда Майя заявилась в понедельник на работу в чересчур откровенном, на мой субъективный взгляд, платье, которое обтягивало все ее плавные контуры и заканчивалось чуть выше колена, оголяя стройные ножки. Едва я увидел ее, мой член проснулся и приготовился к марш-броску. Уж не знаю, намеренно она дразнила меня или нет…

Захватив Майю в свой ручной плен в одном из пустынных гостиничных коридоров, я сделал ей игривое замечание по поводу ее внешнего вида. Она порозовела от смущения и прикусила губу. Мой внутренний жеребец заскулил…

«Держи себя в руках. Не дави на нее. Сконцентрируйся на насущном».

В памяти промелькнул образ Майи в черном кружеве белья, и я со стоном закатил глаза, злясь на самого себя.

Мои удары по груше стали яростней и отчаянней.

Джеб… Правый апперкот… Левый хук… Правый кросс…

Я остановился, чтобы отдышаться.

Вдруг чьи-то тоненькие ручки обвили мою поясницу сзади. Я точно знал, кому они принадлежат, и улыбнулся.

— Ты так усердно тренируешься… Готовишься к Олимпийским играм? — пролепетала Майя, приложившись щекой к моей липкой от пота спине.

Я напрягся, понимая, что она была не так уж далека от истины в своем предположении.

«Это твой шанс сказать ей! Давай!»

— Просто стараюсь держать себя в форме, — ответил я, развернувшись к ней лицом, — Я потный, Майя… Фу.

— То-очно… — согласилась она, сморщившись, но не отцепляясь от меня.

— И от меня воняет, — добавил я.

— Ага… — Майя выдала реакцию, идентичную прошлой.

Она облизнула губы и начала медленно водить ногтями по моей спине, шаловливо смотря в мои глаза. Могу сказать, что я был во всеоружии, имея в виду мощный стояк, рискующий порвать мои треники.

— Ну, сама напросилась… — прорычал я и подхватил ее за бедра, оторвав от пола.

Она прыскала смешками мне в шею, пока я нес ее к ближайшему столу, чтобы усадить на него.

«Кто додумался поставить стол в тренажерном зале? Надо пожать ему руку при встрече!»

Как только ее попка приземлилась на поверхность стола, я обхватил голову Майи за затылок и вожделенно поцеловал. Она отвечала мне со всей пылкостью, и я был готов овладеть ею прямо там. Мой рассудок был затуманен страстью. Я хотел ее и только ее. Причем немедленно.

Мои руки отправились в увлекательное путешествие по прекрасному телу Майи, любопытствуя и изучая, в то время как мои губы перешли в наступление на ее шею…

Она застонала, разжигая пламя желания во мне еще больше.

— Остановись, Макс… Пожалуйста…

Майя уперлась ладонями в мою грудь, аккуратно отталкивая меня. Я готов был завыть от досады как раненый зверь.

Мое дыхание было частым и хриплым от возбуждения, когда я отпустил ее и сделал полшага назад.

— Извини… Я потерял… голову.

— Не извиняйся… У меня тоже башню сорвало.

— Вообще-то, ты меня спровоцировала! — возмутился я, выпучив глаза.

Майя жеманно пожала плечами и спрыгнула со стола.

— Твой отец ожидает нас для предоставления ему отчета о проделанной работе.

— Понял, — вздохнул я, — Только дай мне время принять душ, окей?

— Хорошо, здоровяк, — подмигнула Майя и пошла к двери.

Я с кислой миной проводил взглядом ее покачивающуюся задницу.

«Ну привет, старая-добрая дрочка!»

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Максим и Майя ввалились в мой кабинет, хихикая как подростки. Я был наблюдателен по части деталей, и от меня не укрылся тот факт, что рука моего сына скользнула по талии Майи, когда он пропускал ее в дверной проем. Помогая ей устроиться в кресле напротив моего стола, Максим задержал ладонь на ее плече. Майя бросила на него смущенный взгляд и поджала губы.

Но самым выдающимся наблюдением лично для меня, как для отца, было то, что мой сын выглядел СЧАСТЛИВЫМ, черт возьми! Его глаза просто сияли как два солнца на безоблачном небе!

Мое аритмичное сердце сжалось от восторга.

— Ну что, детишки, чем порадуете старика? — добродушно спросил я, откидываясь назад в своем удобном кресле и не сводя с них глаз.

Они заговорщически переглянулись и одновременно открыли рты, собираясь что-то сказать, но тут же захлопнули их, уставившись друг на друга.

— Максим, начинай, — сказала Майя.

— Нет, я уступаю тебе, — с улыбкой на лице отверг ее предложение мой сын.

— Ладно, — Майя вздохнула и посмотрела на меня, — Все очень позитивно складывается, Борис Николаевич. Со всеми трудновыполнимыми задачами мы справились, к коим относился и поиск саксофониста…

Она выразительно взглянула на Максима, и он, не мешкая, перехватил слово:

— Да, мы пригласили поиграть на празднике Арнольда, — я приподнял бровь при упоминании этого имени, — Ты должен его помнить, пап. Он учился со мной в «музыкалке».

У меня чуть не отвисла челюсть от понимания того, что мой сын не постеснялся признаться Майе в своем музыкальном прошлом. Раньше он строго-настрого запрещал распространять эту информацию, переживая, что «пацаны не поймут».

«Максим открылся Майе. Это ведь что-то значит, не так ли?»

Это был немыслимый прогресс. Я не мог скрыть довольного выражения лица.

— Арни же постоянно на гастролях… Как вам удалось ухватить его? — спросил я.

Майя и Максим снова обменялись таинственными взглядами.

«Между ними происходит какая-то химия, однозначно…»

— Это было чистое везение, что Арни сейчас на каникулах. Он с удовольствием согласился выступить и даже категорически отказался брать за это плату… — сказал Максим с нескрываемой гордостью в тоне.

— Арни и в детстве отличался исключительным великодушием, — по-доброму усмехнулся я.

— Кстати, — снова включилась в беседу Майя, — Благодаря тому, что Арни отказался брать с нас деньги, в нашем распоряжении остались нерастраченные средства. Может, есть какие-то предложения, как мы можем потратить их с пользой?

— Все взять и поделить! Как говаривал Шариков! — восторженно провозгласил Максим и ударил по столу ладонью.

Майя улыбнулась. Я только закатил глаза и сказал:

— Давайте пока попридержим эти деньги в качестве неприкосновенного запаса. На случай непредвиденных трат. Если их не случится, просто переведем обратно на счет заказчика. Мы же подотчетны, в конце концов.

— Да, это имеет смысл, — согласилась Майя, кивнув головой.

— Это определенно имеет смысл, — повторил за ней Максим и подмигнул ей.

— Если это все, то я готов отпустить вас работать, малыши, — сказал я с улыбкой, — Хотя, сынок, задержись, пожалуйста…

Я бросил на Майю извиняющийся взгляд. На доли секунды она насторожилась и посмотрела на Максима, словно ища у него поддержки. Он кивнул ей, и Майя встала и покинула мой кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Я уставился на своего сына.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Максим. Ну, по крайней мере, ты выглядишь гораздо лучше.

— Ерунда, — отмахнулся сын.

Я наклонился над столом.

— Слушай, Макс, у меня есть возрастная катаракта, но я еще не ослеп…

— Что ты имеешь в виду, пап?

— Между тобой и Майей что-то происходит, так ведь?

Максим сжал челюсть, а потом выдохнул и развратно улыбнулся.

— Отец, если ты затеял со мной разговор на тему полового воспитания, то оставь это. Я уже умею надевать презерватив и знаю достаточно об устройстве женского и мужского организмов и их взаимодействии.

Я выразил отвращение на своем лице.

— Прекрати паясничать, Максим! Я серьезно! Майя — хорошая девушка, и я не хочу, чтобы ты ее обидел. В противном случае, мне придется лично выбить из тебя все дерьмо! — высказал я с угрозой в голосе.

Мой сын посмотрел на меня пронзительно, прожигая глазами.

— Если я обижу ее, то сам пойду выбивать из себя дерьмо.

Этот ответ меня настолько устроил, что внутри себя я расплылся в улыбке, но Максиму только кротко кивнул головой.

МАЙЯ

«Хьюстон, у нас проблема. Жду тебя в малом банкетном зале. Это очень срочно!»

У меня душа спустилась в пятки. Моя кровь заледенела в жилах.

До торжества оставалось всего два дня, и когда, казалось, все готово и практически ждет прибытия гостей, Максим прислал мне это сообщение.

Я семимильными шагами неслась через весь гостиничный комплекс, словно совершая забег с препятствиями. Стук моих каблуков, вероятно, был слышен в радиусе нескольких километров.

В моей голове вертелись самые разные варианты случившегося — от безобидных до совершенно немыслимых и нереалистичных.

«Неполадки с освещением…»

«Обвалился потолок…»

«Извержение спящего вулкана…»

На подходе к залу я уловила звуки фортепианной музыки, но не придала этому значения.

«Наверное, какой-нибудь постоялец слушает у себя в номере…»

Ворвавшись в банкетный зал, я согнулась в пояснице. У меня кололо в боку, и я задыхалась.

— Эй, Веснушка, у тебя все в порядке? — раздался встревоженный голос Максима.

Распрямившись и сделав глубокий вдох, я огляделась. Ни искрящихся розеток, ни обвалившейся штукатурки, ни даже кипящей лавы под ногами я не заметила. На первый взгляд все выглядело вполне удовлетворительно.

Свет был действительно приглушен, но это не могло являться проблемой — так была устроена система освещения зала.

Мое лицо вытянулось, когда я заметила голову Максима, которая выглядывала из-за красивого черного рояля на сцене. Он смотрел на меня с беспокойством в глазах.

— Что… что случилось? — спросила я, все еще пытаясь восстановить сбившееся дыхание, когда подошла к нему.

Максим вдруг широко улыбнулся и похлопал рукой по банкетке, на которой сидел сам.

— Садись, Майя.

Я покорно опустилась на предложенное место, находясь в полном недоумении.

— Что-то с роялем? Не думаю, что он нам пригодится на мероприятии… — предположила я.

Максим дьявольски усмехнулся.

А потом у меня перехватило дыхание.

И почти остановилось сердце.

И глаза полезли на лоб.

Его красивые пальцы затанцевали по клавишам, извергая тем самым из музыкального инструмента чарующую слух мелодию.

Расслабившись и улыбнувшись, я положила голову ему на плечо и просто наслаждалась тем волшебством, которое Максим творил, играя на рояле.

— Что это за мелодия? Она кажется мне очень знакомой… — заметила я, не отрывая своей головы от его плеча.

— Это «Уна Маттина» Людовико Эйнауди. Саундтрек к фильму «1+1», — спокойно ответил Максим, продолжая играть.

— О, точно! — взвизгнула я.

Максим хихикнул над моей реакцией.

Это был очень волнительный и интимный момент. Он словно открывал мне свою душу. И я испытывала такое чувство благодарности за это…

Когда Максим закончил играть и музыка стихла, зал погрузился в тишину. Я оторвала голову от его плеча, и наши глаза нашли друг друга в полумраке.

— Спасибо… Это было потрясающе… — прошептала я.

— Ты же хотела послушать, как я играю… — улыбнулся Максим и оставил невесомый поцелуй на моих губах.

Я забралась к нему на колени и обвила руками его шею. Руки Максима образовали кольцо вокруг моей талии. Какое-то время мы просто сидели так и улыбались друг другу.

— Ты многогранен, к моему удивлению… — сказала я.

— Пожалуй, это так, — Максим пожал плечами.

— Ладно. Что еще мне стоит знать о тебе, чтобы избежать сердечного приступа в самый неподходящий момент?

Он поднял глаза к потолку, задумавшись. Вздохнув, Максим ответил:

— Я не знаю… Спроси сама что-нибудь.

— Хорошо. Начнем издалека. Ты был балбесом и задирой в школе?

Я не могла удержаться от смешка, когда он скривил лицо от моего вопроса.

— Вообще-то, Майя, я золотой медалист по итогам школьного обучения, — скромно признался Максим.

Мне пришлось покрепче ухватиться за него, чтобы не сползти с его колен от шока открывшейся информации.

— Шутишь?

— Спроси у моего отца, если не веришь.

Я судорожно выдохнула.

— Не хочешь же ты сказать, что был «ботаником»?

— Ну уж точно нет! Просто учеба давалась мне легко…

— Феноменально, блин… — пробубнила я себе под нос.

— Такой короткий блиц-опрос? — спросил Максим с лукавой улыбкой на лице.

Я прикусила губу, раздумывая над следующим вопросом.

— Как произошла смена полюсов? Я имею в виду, как с музыки ты переметнулся в спорт?

— Я подрался со старшеклассником, заступаясь за одну девочку. Нашу подростковую драку заметил тренер спортивной секции. Он сказал, что у меня правильная стойка и хороший удар. К тому моменту «музыкалка» мне уже осточертела. Так что это было крайне вовремя. Вот как-то так.

— Да ты прям герой! — я пихнула его своим плечом.

— Так меня воспитывал отец. Что женщин нужно защищать, а не обижать.

Я драматично закатила глаза, услышав это.

— И что же стало с твоим благородным воспитанием, когда ты бессовестно травил меня?!

— Бес попутал… Мне очень стыдно, правда… — Максим надул свои губы, и я сорвала с них легкий поцелуй.

Когда мне в голову пришел еще один вопрос, я стала серьезной.

— Я знаю, что твоя мама умерла. Мне очень жаль… Расскажи, какой она была.

В глазах Максима отобразилась светлая грусть, и он мечтательно посмотрел в сторону.

— Это была самая милосердная женщина из известных мне. Она всегда обо всех заботилась и беспокоилась, что в конечном счете и свело ее в могилу… Даже на последней стадии рака она гладила мои рубашки и готовила мне завтрак перед школой… Ее не стало, когда мне было шестнадцать.

Я слушала его рассказ о матери, затаив дыхание. С каждым новым его словом я чувствовала, как напряженное тело Максима пронизывают волны тоски и боли… Он расслабился, когда я ласково прижалась губами к его виску.

— Знаешь, какое у меня самое приятное воспоминание о моей маме? — спросил Максим.

— Хотелось бы узнать… — ответила я едва слышно, перебирая пальцами его волосы.

— Я никогда не любил молоко. Просто терпеть не мог. Ни вид, ни вкус, ни запах… Но когда я болел маленьким, мама поила меня с ложки молоком с медом… При этом она рассказывала всегда какие-то интересные истории, отвлекая меня от чувства отвращения к этому пойлу… — Максим поморщился.

— Это очень трогательно…

Наши взгляды встретились, и мы нежно поцеловались.

— Майя, у меня тоже есть к тебе вопрос. Если ты не возражаешь…

МАКСИМ

Она сидела на моих коленях, обвивая своими изящными руками мою шею. Пальцы Майи деликатно играли с моими волосами. Я не мог надышаться сладковатым ароматом ее кожи. У меня просто кружилась голова от всего этого…

Когда я держал Майю в своих объятьях, у меня на языке крутился только один вопрос. И получив одобрительный кивок от нее, я задал его:

— Почему ты до сих пор девственница?

Она вздрогнула. Я ласково погладил ее по спине и поцеловал в шею, чтобы снять напряжение.

— Не думай, что я зациклен на этом… Просто я пытаюсь понять… Ты уже взрослая девушка. И ты очень красивая девушка, — я выразительно посмотрел на нее, — Неужели не нашлось ни одного мужчины, который смог бы очаровать тебя настолько, что ты решилась бы заняться с ним сексом? Мне кажется, ты не из тех моралисток, которые умышленно берегут себя до брака и все в таком роде…

Майя глубоко вздохнула и опустила взгляд на свои колени. Я уже приготовился ловить ее руку, направленную к уху, но, к моему изумлению, в этом не было необходимости. Она удержалась.

— Ну, просто… В то время, когда это вполне могло произойти, в моей семье кое-что случилось… И мои приоритеты поменялись на долгие пять лет… У меня не было ни времени, ни сил на свидания…

— Что случилось в твоей семье? — осторожно спросил я.

Майя сделала еще один глубокий вдох. Я обратился в слух.

— У нас был маленький дачный домик. Мы проводили там практически безвылазно каждое лето. Пять лет назад… Мы с бабулей развлекали мою двухгодовалую сестру Василиску во дворе… Мои родители были внутри дома. Мама готовила на кухне еду. Папа что-то чинил в гостиной… Я помню, как у меня заложило уши от взрыва и чуть не откинуло назад на несколько метров. Инстинктивно я прикрыла Ваську своим телом и схватила бабушку за руку, увлекая за собой на землю. Когда я посмотрела на наш дом, он был в огне… Специалисты определили, что произошел взрыв бытового газа. А так как дом был деревянный, то его сразу же охватил пожар… Мама погибла на месте — у нее не было шансов. Отец, с тяжелейшими ожогами и травмами, попал в реанимацию. Врачи боролись за его жизнь, но, к сожалению, безуспешно… Он пришел в себя за несколько минут до смерти. Я была с ним в палате. Единственное, что он успел и смог мне сказать — «Позаботься о них». И все. Мы с сестрой остались сиротами. С тех пор, вся моя семья — это бабушка и Вася. У бабули довольно тяжелая форма гипертонии. А Василиска осенью станет первоклашкой… Я положила на алтарь их благополучия свое личное счастье, учась в университете и хватаясь практически за любую приличную работу, чтобы обеспечить нашу жизнь…

Я почувствовал, как на моем лице заиграли желваки от сострадания, смешанного с уважением, к этой хрупкой, но такой сильной духом девушке на моих коленях. Крепко прижав ее к себе, я прошептал ей на ухо то, что больше не мог сдерживать и отрицать:

— Ты совершенно невероятная, Веснушка… Я влюбляюсь в тебя с каждым днем все сильнее и сильнее…

МАЙЯ

Максим сказал, что влюбляется в меня.

От этих его слов в моих ушах звенело. Я не могла перестать думать об этом и улыбаться, как идиотка.

Мне хотелось обнять весь мир!

После того нашего разговора я чувствовала такую теплую связь с ним, будто мы соприкоснулись душами. Это было что-то очень значимое, очень ценное для нас обоих.

Максим открывался для меня с совершенно новых, неожиданных сторон.

Талантливый пианист.

Защитник девушек.

Любящий сын своей матери.

Золотой медалист, черт возьми!

Ну разве могла я подумать, что в нем скрывается столько положительных черт, когда в начале нашего общения он сыпал оскорблениями и язвительными замечаниями в мой адрес?

Господи, сейчас это все казалось таким мелочным и несущественным!

Он был как увлекательный роман, который хотелось читать и читать…

Я понятия не имела, к чему это все приведет, но я вошла в романтический кураж и ни за что на свете не остановила бы это движение в неизвестность…

Все было настолько замечательно, что не верилось в правдивость этого.

Но за день до торжества я заметила какое-то изменение в Максиме. Он начал избегать меня и практически не смотрел мне в глаза. Внутри моего тела все сжималось от нехороших мыслей…

«У него появился кто-то еще?»

«Он понял, что ошибся со мной?»

«Я просто наскучила ему?»

Не в силах больше терзать себя, я поймала его на лестнице административного здания и пригвоздила к полу своим самым убийственным взглядом.

— Может, ты объяснишь мне, что происходит? — прямо потребовала я.

Он попытался улыбнуться, но я не поверила его улыбке. И показала это, прищурив глаза на него. Тогда Максим подошел ко мне, взял мою руку в свою и поднес к своим губам.

— Майя, все хорошо. Просто я немного «зашиваюсь».

— О, правда? — сарказм в моем тоне был ясно слышен.

— Правда, — твердо заявил Максим.

— Если у тебя есть, что мне сказать, то сейчас самое время, — настаивала я.

Наконец, на красивом лице Максима просияла искренняя улыбка, и он сладко меня поцеловал. Ну и да, я обо всем забыла, к чертовой матери.

«Это такой трюк, чтобы сбить меня с толку? Что ж, он эффективен!»

— Веснушка, не забивай себе голову, ладно? — сказал Максим, лаская костяшками пальцев мою щеку.

«Боже, это очень хорошо работает! Я вообще не могу ни о чем думать!»

Когда я посмотрела на Максима, мне показалось, что в его глазах промелькнула какая-то эмоция. Что-то, похожее на… чувство вины.

Мне не удалось углубиться в своих размышлениях, потому что губы Максима снова захватили мои собственные — в более горячем поцелуе. И я просто растворилась в этом моменте.

МАКСИМ

Я любил Милку. Она была простой девчонкой. С ней можно было весело проводить время и общаться на все темы, какие только существуют. Мила всегда говорила свое мнение в лицо и не имела типичной женской привычки плести интриги. Она никогда не строила из себя великосветскую фифу. Милка материлась как сапожница, приветствовала черный юмор и бухала как не в себя. Словом, мы были на одной волне.

К тому же, она была, конечно, очень привлекательной женщиной. Но даже я, со своим плохо контролируемым либидо, научился смотреть при разговоре ей в глаза, а не на зону шикарного декольте.

Признаться, когда мы только познакомились, я предпринял попытку к ней «подкатить». Но один резкий удар по яйцам расставил все точки над i.

…Мы с Милкой стояли на парковке гостиничного комплекса. Она прикурила сигарету, и я испытал острую никотиновую ломку. Но сдержался. Она глубоко затянулась и выпустила колечки дыма, а потом посмотрела на меня как всевидящее око.

— Ненавижу, когда ты так делаешь, — нахмурился я.

— Что делаю? — невинно уточнила Милка.

— Смотришь на меня так, как будто знаешь мои мысли.

— Чаще всего так и есть. Просто смирись с этим, Макс, — усмехнулась она и сделала очередную затяжку.

Я вздохнул и сложил руки в карман пиджака.

— У меня проблема, — сказал я мрачно.

— Выкладывай, — без тени эмоций потребовала Милка.

Несколько секунд мне потребовалось, чтобы собраться с мыслями. Мила терпеливо ждала и курила.

— Я попал на большие бабки. И чтобы «отбить» долг, должен буду участвовать в подпольном бое…

Наконец, Мила удостоила меня озадаченного взгляда. Мне даже показалось, что на ее лице промелькнуло какое-то беспокойство.

— О… — выдала она на выдохе.

— В один вечер с мероприятием, которое мы организовывали с Майей. Чтоб ты понимала масштаб трагедии.

Я начал судорожно перебирать ключи от квартиры, лежавшие в одном из карманов пиджака, и отводить стыдливые глаза.

— Это хреново… Майя в курсе?

— Нет, конечно! — я округлил глаза, — Я не могу ей сказать…

Мила затянулась сигаретой в последний раз и бросила окурок в близлежащую урну, предварительно затушив его. Затем она устремила на меня «мамин взгляд», как я его про себя называл.

— Макс, это будет подстава. Вы вместе работали над этим. И должны вместе завершить.

Я вздохнул и закатил глаза.

— Знаю! Но у меня нет выбора… Я уже прошел точку невозврата, согласившись на этот бой.

Милка нахмурилась и скрестила руки на груди. Выражение ее лица было не осуждающим, а скорее сочувствующим.

— Я подстрахую тебя, Макс. Это ведь то, о чем ты хотел меня попросить?

— Да… Спасибо, Милка… — сказал я тихо, посмотрев на нее щенячьими глазами.

Мы были настолько хорошо читаемы друг для друга, что я понимал: это не конец разговора. И не ошибся в своем предположении.

— Макс… Что там с Майей у тебя? — спросила Мила.

Я посмотрел на административное здание, где Майя должна была находиться в тот момент.

— Я пропал, — признался я, опустив взгляд на свои ботинки.

Милка, в свою очередь, весело усмехнулась и вытащила свой телефон из кармана брюк. Сделав несколько «тыков» в экран, она направила его на меня.

— Что ты делаешь? — спросил я, рефлекторно защищаясь руками.

— У меня должно быть фото влюбленного дурачка Максима! Впоследствии я планирую тебя шантажировать этим! — еле сдерживая смех, сказала Милка.

Я услышал звуки нескольких затворов фотокамеры.

— Иди ты в жопу, — буркнул я обиженно.

Мила вдруг обхватила меня за плечи и прижала к себе. А потом сказала мне на ухо:

— Не упусти ее, придурок.

МАЙЯ

Все начиналось. Уровень моей тревожности рос в геометрической прогрессии. Я едва могла связно разговаривать, борясь с волнением.

Около полудня прибыли оформители, чтобы украсить зал. Я только успевала кивать головой, наблюдая за их методичной и профессиональной работой.

Провизия и алкоголь были приняты еще накануне, ровно как и сделаны основные заготовки для блюд. Меню было согласовано и утверждено. И сейчас кухня ожидала своего кулинарного маэстро в лице Бруно.

Он не заставил себя ждать, продемонстрировав свою пунктуальность.

У меня свело живот, когда я увидела его, гордо вышагивающего по мощеной дорожке прямо ко мне. Мы заранее договорились с Максимом о том, что встречать его буду единолично я, во избежание новых казусов.

— Майя, здравствуйте, — Бруно резко кивнул головой и слегка искривил рот в подобии улыбки.

— Добрый день, Бруно, — ответила я с напряжением в голосе, — Спасибо, что вы здесь.

— Пожалуйста, давайте перейдем на «ты», если это будет уместно, конечно… — сказал он, ущипнув себя за переносицу.

— Да, пожалуй, можно.

Я указала рукой, задавая направление нашему движению.

Несколько секунд мы шли в абсолютном молчании, пока Бруно не решился его нарушить:

— Майя, я должен извиниться за нашу прошлую встречу. Это было неправильно — вовлекать тебя в наши с Максом дрязги…

Я бросила на него хмурый взгляд.

— Это действительно было довольно неприятно. Но пусть это останется в прошлом. Для всех нас.

— Майя, — Бруно остановился, и я была вынуждена сделать то же самое, — Я вижу, что ты порядочный человек. И у меня нет в планах навязывать тебе свое мнение о Максиме, но я просто хочу предостеречь тебя. Будь осторожна в своих чувствах к нему. Он оставил достаточно разбитых сердец за собой.

Я слишком пренебрежительно хмыкнула.

— Спасибо за совет, Бруно. Но я больше склонна прислушиваться к своей интуиции. А она подсказывает мне, что Максим — это гораздо больше, чем просто та оболочка человека, которую все видят в нем. К тому же, твое мнение отягощено предвзятостью ввиду вашей истории. Без обид, Бруно, — я фальшиво улыбнулась ему.

Он уловил мое настроение, и просто хмыкнул. Остальную часть пути мы снова шли в безмолвии, к моему счастью. Я провела его на кухню нашего ресторана и деловито представила коллективу. На этом наше общение с Бруно закончилось в тот день.

МАКСИМ

Я наблюдал за ними из своего укрытия, которым служило большое ветвистое дерево. Едва увидев, как Бруно приблизился к Майе и улыбнулся ей своей кривой улыбкой, я оскалился. Мне просто хотелось, чтобы они больше никогда не дышали одним воздухом.

Взглянув на Майю, я заметил маску холодной непроницаемости на ее прекрасном лице и злобно усмехнулся.

«Моя хорошая девочка Майя… Когда все закончится, я сделаю тебя самой счастливой. Обещаю!»

Они остановились на полпути и о чем-то переговаривались. Я напрягся всем телом. Мои ноги уже рвались туда, где стояли Бруно и Майя. Во мне все кипело от невозможности узнать, что он ей там «заливает» в уши. Пожалуй, у него достаточно грязного компромата на меня, но ведь я оставил все это в прошлом. И меньше всего хотел, чтобы об этом когда-либо узнала Майя…

Мне вспомнились напутствующие слова Патрона о том, что я должен стать лучшей версией себя. И пусть он сказал их в отношении боя, я мог бы распространить это и на все остальные сферы своей жизни. Мне действительно хотелось показать себя мужчиной, который был бы достоен Майи!

Я нервно жевал внутреннюю сторону щеки и щелкал пальцами, ожидая, когда же она избавится от Бруно. И как только Майя появилась в фокусе моего зрения одна, я бросился к ней. Мне было плевать, что нас могут заметить. До этого мы не афишировали наши отношения. Но сейчас мне хотелось кричать во всю глотку о том, что я чувствую.

Я подлетел к Майе сзади и одной рукой обхватил всю ее тонкую талию, притягивая к себе. Она вскрикнула от неожиданности. Но когда я опустил губы на ее шею, Майя отклонила голову и издала тихий стон. Боковым зрением я заметил, как кучка сотрудников комплекса изумленно поглядывали на нас. Бросив им роковой взгляд, я ликвидировал их интерес, и они, смущенно отвернувшись, поспешили заняться своими делами.

— Макс, что ты делаешь? На нас все смотрят… — пропищала Майя, хихикнув от щекотки, которую я обеспечил ей, играя носом с ее шеей.

— Неважно. Просто я соскучился. Ты с самого утра не уделила мне и пары минут своего времени. Я чувствую себя ущербно из-за этого…

Майя изящно выбралась из моего нежного захвата и отступила. Она посматривала на меня с задором, слегка наклонив голову.

— Просто я пытаюсь работать на пределе своих возможностей. А ты опять полдня провел в «тренажерке»… Не то чтобы я упрекала… — она осеклась на половине фразы и прикусила губу.

Я посмотрел на нее виновато. Да я и чувствовал себя крайне виновато. Через пару часов мне нужно было улизнуть с работы, вообще оставив ее одну со всем этим безумием, связанным с мероприятием…

Я так и не смог признаться Майе.

Я только надеялся, что она сможет простить меня за это.

«Если я вообще вернусь к ней живым после боя…»

— Это было моим планом, — коварно сверкнув глазами, сказал я, — Ты должна была утомиться, чтобы потом с благодарностью принять от меня небольшой знак внимания…

Майя вскинула брови. Я улыбнулся и продолжил:

— Тебя ждут в нашем СПА. Я записал твое красивое и уставшее тело на массаж. Пока ты будешь нежиться, я разберусь со всем остаточным дерьмом этого грандиозного дня…

Из меня вырвался короткий смех, когда я увидел, как у Майи отвисла челюсть. Она нахмурилась и, подойдя ко мне, приложила ладонь к моему лбу.

— Хм… Странно… Температуры нет… Ты уверен, что не падал и не бился головой? — с искренним беспокойством спросила Майя.

— Я в порядке, Веснушка. Просто иди туда и сделай это.

— Ты серьезно? Скажи, что ты просто пошутил, мы вместе похихикаем и займемся работой. Я не обижусь, честно.

— Это не шутка, Майя, — я помотал головой, — Тебя действительно ждут. Хочешь, я провожу тебя?

Взяв ее руку в свою, я привлек Майю к себе и обнял. Она положила ладошки на мои плечи и слегка отклонилась назад.

— Твой отец уволит меня, если узнает. Ты же понимаешь это? — спросила она, сузив на меня глаза.

— Ничего такого не произойдет. Его вообще пока нет здесь, если тебе интересно знать…

— Ты справишься?

— Не сомневайся.

На несколько секунд Майя задумалась, но потом сказала:

— Ладно. Проводи меня туда.

Я слишком громко выдохнул, что привлекло ее внимание. Майя глянула на меня настороженно, но я равнодушно пожал плечами и повел ее туда, где она пробудет так долго, чтобы я мог незаметно ускользнуть…

«Ты ужасный подлец, Макс!»

МАЙЯ

Боже, массаж и еще некоторые приятные процедуры возымели чудотворное, исцеляющее действие. Последние дни были крайне напряженными в плане работы, и я чувствовала себя воздушным шариком, из которого вышел весь воздух. Покинув гостиничный СПА-салон, я ощущала прилив сил, чтобы снова попасть в рабочую струю.

Я сделала более яркий макияж, уложила волосы романтичными локонами и облачилась в платье и туфли на шпильке, заранее прихваченные с собой для вечера. Конечно, меня не было в списке приглашенных гостей, но я все равно считала, что должна выглядеть празднично.

Мне хотелось лично поблагодарить Максима за этот милый жест заботы, но я категорически нигде не могла его обнаружить. По ходу своих поисков этого неуловимого мужчины, я наблюдала, как заканчивается подготовка к торжеству.

Войдя в банкетный зал, я осмотрелась и улыбнулась увиденному.

Столы были расставлены по оговоренной схеме и красиво сервированы.

Ведущий Тимур возился с аппаратурой, держа в руках микрофон и периодически говоря в него «Раз, раз», так что электронный отзвук его голоса отзывался эхом в помещении.

В углу сцены я заметила Арни с саксофоном в руках. На нем был красивый темно-синий смокинг. Арни поймал мой взгляд и помахал мне рукой. Я улыбнулась ему и кивнула головой в знак приветствия.

В нескольких метрах от меня обособленным трио стояли два фотографа и видеооператор и о чем-то активно общались, размахивая руками и оглядываясь по сторонам, как будто прицеливаясь взглядами. Из обрывка их разговора я уловила, что они решали, из каких точек зала лучше вести съемку.

Все работало как здоровый организм и, казалось, совершенно не требовало моего вмешательства. Каждый делал свое дело и делал его со знанием.

Максим действительно позаботился об этом. Но где же был он сам?

Я посмотрела на телефон, который держала в своих руках все это время.

Вздохнув, я разблокировала экран и позвонила Максиму. В ответ я получила только серию долгих раздражающих гудков.

Тогда я решила написать ему сообщение: «Эй, здоровяк! Я снова в строю! Где ты? Хочу увидеть тебя и поблагодарить…»

Ответа снова не последовало…

В меня вселилось подозрительное чувство, заставляющее мои внутренности завязываться в тугой узел и непроизвольно скрипеть зубами.

Что-то было не так.

Только я подумала об этом, как заметила через панорамное окно банкетного зала Милу, суетливо руководящую стаей нарядно одетых официантов, снующих по территории комплекса с подносами в руках.

Я направилась прямиком туда, где она стояла.

— Мила, — односложно обратилась я к ней.

Она вздрогнула и посмотрела на меня как-то странно. Неловко, что ли…

— Майя, привет, — натянутая улыбка коснулась ее лица.

Не тратя времени, я перешла сразу к делу:

— Ты не знаешь, где Максим? Я не могу его отыскать. Он не отвечает на звонки и сообщения…

Мила нахмурила идеальные брови и бросила своим подопечным быстрый приказ «Работайте!».

— Майя… Давай отойдем куда-нибудь, — сказала она таким тоном, как будто готовилась вынести мне смертный приговор.

Я почувствовала, как мой пульс начал стучать в висках. Так обычно начиналась паника.

«Черт с ним, с этим самоконтролем! Мне нужно снять напряжение!»

Я вцепилась пальцами в мочку своего уха до боли.

На ватных ногах я последовала за Милой. Мы остановились у той самой скамьи, на которой сидели за разговором о Максиме.

«Кажется, это было сто лет назад, хотя прошло всего несколько дней…»

— Хочешь присесть? — спросила Мила.

Меня уже начинало потряхивать от нервоза.

— Не хочу я сидеть! Просто скажи, где Максим! — рявкнула я и тут же испытала чувство стыда за свою грубость.

Мила глубоко вздохнула, прежде чем сказать:

— Майя… Макс уехал.

Я округлила глаза и перестала дышать.

— Как — уехал? Куда? Надолго? Почему именно сейчас? Скоро начнут подъезжать гости! Он нужен мне здесь! — начиная с потрясения в голосе я перешла к страданию.

Мила положила руку мне на плечо.

— Так получилось. Он был вынужден сделать это. Мне очень жаль, Майя… Но я получила от него все инструкции и готова быть на подхвате! Смело эксплуатируй меня! — глаза Милы загорелись.

Меня не впечатлил ее энтузиазм. Я ощутила, как на меня свалилась вся тяжесть бренного мира. Но еще больше меня убивало, что Максим смог так поступить со мной. Именно сейчас, когда мы должны быть вместе. Именно тогда, когда я начала доверять ему… Он просто бросил меня, оставив разбираться с этим самостоятельно. И даже не потрудился предупредить об этом. Я чувствовала себя преданной…

— Майя, ты в порядке? — голос Милы звучал в моей голове на каком-то периферийном уровне, вытесняемый моими собственными мыслями.

— Куда. Он. Уехал? — каждое слово я произнесла так, как будто рубила их топором.

Мила опять вздохнула и опустила глаза на свои красивые туфли.

— У него бой в подпольном клубе. Он должен отработать карточный долг.

Мои ноги отказали, и я медленно приземлилась на скамейку. На мои глаза упала мутная пелена. Я могла бы заплакать, но находилась в таком глубоком шоке, что не могла выдавить из себя ни слезинки.

Подняв глаза на Милу, я увидела, что она очень встревожена моим состоянием.

— Это правда? — прохрипела я, ища намек на возможность отрицательного ответа в ее глазах.

— Да… — Мила кивнула и присела рядом со мной.

Я согнулась и уронила голову на руки.

— Он едва восстановился после избиения… С него еще не до конца сошли синяки и раны… Как он мог быть таким безрассудным, чтобы ввязаться в это… — бормотала я.

Ладонь Милы легла на мою спину и ободряюще потерла ее.

— Майя, с ним все будет хорошо. Он сильный мужчина. Но у него есть проблема, которую надо решить. Иначе все может стать еще хуже…

Я бесслезно всхлипнула и взглянула на Милу умоляющими глазами.

— Это может быть опасно для него? Для его здоровья и жизни?

Она молча кивнула. Я застонала от отчаяния.

— Но он справится с этим! Потому что ему есть, ради кого вернуться сюда! Он вернется к тебе! — Мила спешила успокоить меня, но это было тщетно.

Покой ушел из моей души. Я была вся как комок оголенных нервов.

Пока я не увижу Максима живым и невредимым, о спокойствии можно и не мечтать. А нужно было еще продолжить работу…

— Майя, позволь мне помочь тебе со всем этим, — сказала Мила, обводя рукой окружающую территорию.

Я закрыла глаза и погрузилась в транс.

МАКСИМ

«Господи, что за гребаная дыра!»

Мое лицо машинально скривилось от отвращения, когда я осматривал место проведения боя.

Это был какой-то заброшенный и полуразрушенный склад. Запах пота и крови стоял перманентно — его уже невозможно было выветрить. Да и кого это волновало?

Сам ринг представлял собой просто квадратный помост, ограниченный с четырех сторон натянутыми канатами. Пол ринга был заляпан следами крови, которые никто не потрудился отмыть. Да и кого это могло беспокоить?

В качестве трибун использовались какие-то старые обшарпанные скамейки, скорее всего привезенные с помойки.

Освещение было тусклым, зловещим. Это должно было навевать страх, но на деле только раздражало.

Народу была тьма. Возбужденные голоса зрителей создавали невообразимый шум, закладывающий уши.

Патрон потрудился создать мне хорошую рекламу перед боем. Я мысленно усмехнулся, понимая, что он пошел на большой риск, сделав это. Но давайте посмотрим правде в глаза. Бо́льшему риску подвергался я. Я мог лишиться жизни или здоровья, в то время как Патрон просто потерял бы деньги. Но, очевидно, у моей жизни была рыночная стоимость, эквивалентная количеству людей, поставивших свои кровные на бывшего боксера, то есть меня. А их было чертовски много, по заверениям Патрона.

Я вздохнул и закрыл глаза.

Майя…

Она звонила и писала мне. Я видел это и боролся с желанием ответить ей. Но что бы я ей сказал?

«Привет, Веснушка! Я тут быстренько отчихвостю одного парня, чтобы отдать долг, и ты сможешь снова лицезреть мою ублюдочную рожу!»

Как я мог давать ей какие-то обещания, если сам не представлял исход боя? У меня не было страха или паники. Я был спокоен и сконцентрирован. Это тот навык проработки эмоций, за который я был бесконечно благодарен профессиональному спорту, занимавшему когда-то в моей жизни первоочередное место.

Я должен был вернуться.

Я должен был вернуться к НЕЙ!

У меня понятия не было, как я смогу объясниться и оправдаться перед Майей, но это сейчас не имело значения. Мы что-нибудь придумали бы. Наверное…

Я просто обязан вернуться к своей Веснушке.

МАЙЯ

Я переключилась в режим робота, чтобы довести дело до конца.

Это было сложно, учитывая, что мое сердце болело за Максима. Я старалась исключить любые зрительные и вербальные контакты с кем бы то ни было, чтобы не сорваться.

Мне просто нужно было сделать это.

И я делала — на полном автопилоте.

Время тянулось так медленно, что это сводило с ума. Секунды перетекали в минуты, минуты — в часы.

«Сколько это может длиться?»

«Он вообще живой еще?»

«Ненавижу тебя, Максим! Ты мерзавец!»

«Господи, только вернись живым…»

«Я лично задушу тебя, когда увижу!»

«Пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке! Пожалуйста…»

Наблюдая за веселящимися гостями, мне самой хотелось рвать на себе волосы. Мой взгляд упал на Бориса Николаевича. Он громогласно хохотал над чьей-то шуткой. Его глаза блестели от алкоголя. Отец Максима казался расслабленным, и я задалась вопросом: неужели он не чувствует, что его единственному сыну угрожает опасность? Очевидно, так это не работает.

Весь вечер я старалась прикрыть Максима перед отцом, чтобы он не заметил его отсутствия. Неловкая объяснительная беседа с Борисом Николаевичем точно раздавила бы меня.

Правда, несколько раз он подлавливал меня и интересовался, все ли в порядке. Конечно, он имел в виду праздник. Мои всегда утвердительные и немногословные ответы удовлетворяли его любопытство, и Борис Николаевич не развивал разговор дальше. За это я была ему безмерно благодарна.

— Майя, как ты? — спросила Милка, мягко опустив ладонь на мое плечо.

Я вяло улыбнулась ей. Это было фальшиво.

— Ты не знаешь, сколько еще ждать? Я просто с ума схожу… — в моем голосе слышалась надрывная мольба о помощи.

— Не знаю… — она удрученно покачала головой, — Ты не пыталась с ним связаться больше?

— А смысл? Думаешь, он поднимет сломанный во время боя палец и любезно попросит минутку перерыва, чтобы поговорить со мной? — я невесело посмеялась.

— У тебя начинается тихая истерика. Твои шутки говорят об этом, — вымученно усмехнулась Мила.

Я посмотрела на нее устало.

— Мое терпение держится на волоске…

Мила обняла меня за плечи и склонила свою голову к моей.

— Все будет хорошо. Ты должна верить в него.

— Мое сердце готово разорваться в клочья от волнения, Мила…

— Я понимаю, девочка. Я тоже волнуюсь. Но я знаю Макса. Он не сдается никогда. Тем более сейчас он не позволит себе этого, когда у него есть такой сильный мотивирующий стимул в твоем лице.

— Лучше бы тебе быть правой… — сказала я сокрушенно и вздохнула.

МАКСИМ

Три недели, потраченные на приведение себя в удовлетворительную форму, практически без алкоголя и на относительно правильном питании, дали свои плоды. Я чувствовал себя достаточно уверенно. В крови бурлил адреналин. Я знал, что это тот шанс, который нельзя упустить. В конце концов, я мог сдохнуть здесь, на ринге, либо от рук головорезов Патрона, если не верну ему долг. Но я не собирался умирать. Я готовился — отчаянно и одержимо. Во рту ощущалось знакомое предвкушение от схватки. Я почти забыл это чувство. Но сейчас оно снова растекалось по моим венам…

Моего противника в бойцовских кругах звали Гром — сокращенно от «Громила». Посмотрев на него, я мысленно прикинул наши шансы. Я был крупным парнем, но этот казался просто горой. Его голова была обрита, что демонстрировало неидеальную форму черепа, покрытую боевыми шрамами. У него были длинные и мощные руки. Его кулаки походили на кувалды. Я поймал себя на мысли, что благодаря им я могу встретить свою смерть, ну или, в лучшем случае, инвалидность. И все-таки, возможно, у Грома и было преимущество в силе удара, но с его весом и ростом, вряд ли он мог быть достаточно подвижен и маневренен. Я планировал сыграть на этом.

Когда прозвучал гонг, мы начали кружить по рингу, не отрывая сосредоточенных взглядов друг от друга. Это был самый приятный — в извращенном смысле слова — момент боя: волнующая интрига, которая заключалась в том, кто же нанесет первый удар.

Толпа взревела, и мы одновременно навалились друг на друга. Мощная фигура Грома оказалась сильней, и в результате я был прижат одной его длинной рукой к канатам, в то время как другая его рука, заканчивающаяся громадным кулаком, начала колотить меня в грудную клетку и живот. Я согнулся вдвое от сильного удара в брюхо. Публика ликовала, наслаждаясь этой сценой насилия.

Не давая возможности перевести дыхание, Громила нанес мне удар в шею, от чего я чуть не задохнулся и упал на колени. Мне едва удалось оправиться и отступить в центр ринга, когда прозвучал гонг, ознаменовавший окончание раунда. Я с трудом поднялся на ноги и отошел в свой угол, обливаясь по́том и восстанавливая дыхание…

Следующие три раунда прошли слишком однообразно, если не сказать скучно. Я методично наносил удары в верхнюю часть тела Громилы, которые, казалось, не были для него сколько-нибудь чувствительными. Он просто следовал за мной и размахивал своими огромными руками, заставляя меня «танцевать» по рингу. Правда, мне удалось получить несколько сильных ударов в лицо. Я держался, но уставал от этого.

С началом очередного раунда Гром снова направился ко мне с очевидной целью опять прижать меня к канатам. Но я уклонился и зарядил ему по почкам. Его сила была неоспорима, но моя ставка на его медлительность сыграла. Как только этот парень собирался нанести удар, я успевал увернуться, заранее предвидя его намерения. Он становился предсказуем.

Новая адреналиновая волна заставила меня почувствовать уверенность в себе. Я развернулся на пятке и ударил Громилу кулаком в поясницу. Он попятился вперед. Не теряя драгоценных секунд, одной рукой я обхватил его плечо и обрушил серию ударов ему в спину. Затем я крутанул его, от чего он опасно закачался. Я быстро отошел назад и направил свой точный удар в лицо Грома. Кровь брызнула в тот же момент. Громила упал и согнулся, будучи не в силах больше встать.

Жадная до жестоких зрелищ толпа взвыла, чествуя мою победу.

В первых рядах я заметил Патрона, который довольно ухмылялся, глядя на меня, и качал головой. Он только что сорвал большой куш, а я выиграл свою свободу.

МАЙЯ

«Сколько уже прошло времени? Час? Два? День? Год?»

Я почти не могла ясно мыслить. В моей голове происходил настоящий раздрай. У меня не осталось и толики терпения и выдержки. С каждой новой минутой пребывания в состоянии неизвестности я погружалась в отчаяние все больше.

Пессимистичная сторона моего сознания рисовала страшные картины произошедшего, от которых у меня спирало дыхание. Чтобы избавиться от этого, я взывала к мнимому оптимизму.

Это работало плохо.

Я теряла надежду.

Она ускользала от меня, как песок сквозь пальцы.

Мне хотелось поехать туда и увидеть все своими глазами. Но Мила остановила меня каким-то образом, аргументируя это тем, что я нужна здесь.

«Я нужна ему там!»

Но я была так измотана переживаниями, что не могла сопротивляться.

Шум вечеринки становился все громче. Интеллигентные степенные люди отрывались как оголтелые студенты.

Я спряталась от всех, встав в тени старого дуба и прислонившись к его шершавому стволу спиной. Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза. Передо мной предстал образ Максима — красивого на грани преступления мужчины, которого я успела полюбить так быстро, что это казалось каким-то нонсенсом. Но следом мое воображение выдало мне другую картинку — Максим в крови, с разбитым лицом и израненным телом, безжизненный и холодный…

Из моего рта вырвался дрожащий звук. Я моргнула, чтобы отогнать это страшное видение.

«Он вернется. Он не может не вернуться!»

— Майя, он вернулся, — размеренный голос Милы заставил меня встрепенуться и воспрянуть всем существом. Теплая волна облегчения прокатилась по моему телу.

МАКСИМ

Я не чувствовал себя победителем. Я просто выполнил свою часть сделки.

Мое тело было измождено боем, но не это мучило меня и заставляло страдать. Сильнее физической боли я ощущал щемящее чувство в груди от предстоящего разговора с Майей.

«Если она вообще захочет меня снова видеть и слышать…»

Как только я оказался на территории гостиничного комплекса, меня накрыло чувство вины. Сжав зубы до скрипа, я зашагал навстречу главному своему испытанию в этот вечер.

— Тебя можно поздравить с победой? — холодный и жесткий голос Майи заставил меня резко остановиться.

Из меня словно выпустили весь воздух.

Она вышла из тени и остановилась метрах в пяти от меня.

Глубокий взгляд Майи буравил меня насквозь.

И, боже, как же она была красива в лунном свете, который падал на ее фарфоровую кожу и белокурые локоны, придавая какое-то футуристичное сияние. Черное приталенное платье демонстрировало все достоинства ее фигуры, обрамляя плавные женственные изгибы. Но эти ее глаза, которые метали в меня невидимые пули, пробивая мое сердце…

У меня перехватило дух. Я был зачарован. Весь суетный мир перестал существовать. Остались только мы.

— Майя… — выдохнул я.

Я хотел подойти к ней, но мои ноги не слушались меня. Я был пригвожден к земле видом прекрасной и разгневанной женщины передо мной.

Уголки ее глаз слегка дернулись и опустились. Вместе с ними опустилось все внутри меня. Во рту стало сухо. Я облизнул губы и сглотнул слюну, ощутив медный привкус крови.

— Я… объясню… — сказал я едва слышно.

Майя сделала один маленький шаг ко мне навстречу. Моя душа воспарила от этого ее вроде бы незначительного жеста.

— Сможешь ли? — спросила она без тени эмоций в голосе.

— Я должен попробовать.

Мне приходилось бороться с собой, чтобы не отвести стыдливые глаза и выдерживать ее пронзительный взгляд.

Я вздрогнул и чуть не отпрянул назад, когда неожиданно Майя подлетела ко мне на своих высоченных каблуках и схватила меня за ворот футболки, скручивая ее в своем крошечном кулачке.

— Ты хоть представляешь, что со мной происходило тут?! — выплюнула она мне в лицо.

— Майя… — заикнулся я.

Она медленно отпустила мою футболку и посмотрела на меня с грустью. Ее гнев сменился глубочайшей обидой. И виной этому был я.

— Это было жестоко — держать меня в неведении, — практически прошептала Майя.

Я вздохнул, давая себе возможность собраться с мыслями, чтобы что-то вымолвить в свое оправдание.

— Я не мог сказать тебе, прости. Ты бы подняла панику и не позволила бы мне уйти…

Глаза Майи снова вспыхнули нехорошим возбуждением.

— И это было бы правильно! Ты только недавно получил травмы и уже отправился за новыми!

— Веснушка, я в полном порядке.

Мне хотелось обнять ее и приласкать, успокоить и утешить. Но я боялся даже прикоснуться к ней, чтобы не испытать боль в случае, если она меня отвергнет. Я просто стоял как истукан и впитывал кожей ее злость вкупе с очередным разочарованием во мне.

«Я это заслужил…»

Вдруг Майя подняла руку и аккуратно коснулась моего лица — чуть выше левого глаза.

— У тебя бровь рассечена… Тебе нужно в больницу — возможно придется накладывать швы… — пролепетала она.

Я улыбнулся от осознания, что Майя начала проявлять заботу. Поймав руку, которой она дотронулась до меня, я запечатлел нежный поцелуй на ней.

— Все хорошо, Майя… Я просто приму душ, переоденусь в «концертное» и приму твой пост главаря этой вечеринки, ладно? — сказал я, притягивая ее к себе. Меня безумно воодушевляло, что она не оттолкнула меня и упала в мои объятья. Я погладил шелковистые волосы Майи и, собрав их вместе, перекинул на ее левое плечо.

— Если твой отец увидит тебя в таком состоянии, он будет задавать вопросы. Ты уверен, что готов отвечать на них? — спросила Майя, подняв на меня свои ясные голубые глаза.

«Мне нужен спасательный жилет, чтобы не утонуть в этой засасывающей глубине!»

— Твои предложения, в таком случае? — подмигнул я своим подбитым глазом. Наверное, это выглядело не так игриво, как я задумывал.

— Пойдем со мной, — Майя разорвала нашу телесную связь и, взяв меня за руку, потянула за собой.

Когда она повернулась ко мне спиной, я замер, не в силах сделать ни шага.

Мое сердце пропустило удар.

Моя рука ослабла в ее хватке.

«Это была она. Это все время была она… Ее изящная спина… Ее светлые волосы, перекинутые на одно плечо… И это маленькое черное платье…»

— Макс, ты идешь? — нетерпеливый голос Майи прорезал мой слух, вырвав меня из транса.

Я посмотрел на нее и расплылся в самой счастливой улыбке, какую только можно изобразить на человеческом лице.

— Иду, — ответил я на выдохе.

Пока Майя вела меня за собой, я поднял глаза к звездному небу.

«Спасибо за знак, Аля…»

МАЙЯ

Это снова происходило с нами. Мы опять уединились в дальнем гостевом доме, благо, до сих пор свободном от гостей. По пути до него мы встретились с Милой и попросили ее взять шефство над вечеринкой пока на себя. Она озорно подмигнула и сказала «Окей! Развлекайтесь, ребята!».

Я обрабатывала раны на лице Максима. В этот раз он выглядел гораздо лучше, но это все равно беспокоило меня. Периодически Максим морщился от боли, и в такой момент я просто нежно целовала его в рану.

Он сидел у изножья кровати, а я стояла у него между бедер. Его шаловливые руки гуляли по моим ногам, периодически делая остановку на моей попе…

— Это та участь, на которую я обрекаю себя, связавшись с тобой, да? Зализывать твои раны… — спросила я, смачивая ватный диск антисептиком.

— Если для того, чтобы ты прикасалась ко мне, мне нужно быть побитым, я буду драться постоянно, — поддразнил меня Максим и легонько ущипнул за ягодицу.

Я негромко взвизгнула, и моя рука дернулась, чуть не угодив ему в здоровый глаз.

— Лучше заткнись, болван, — пригрозила я, прищурившись на него.

Максим хихикнул, но послушно замолчал. Я продолжила делать свое благое дело.

— Не хочешь узнать у меня, как я справилась без тебя с этим сумасшествием тут? — спросила я, нарушив тишину между нами.

— Хочу. Но ты приказала мне заткнуться, — с обиженным видом ответил Максим. Он выглядел как ребенок, у которого отобрали игрушку.

Я состроила ему противную гримасу.

— У меня не было сомнений в том, что ты справишься с этим и без моего присутствия, — сказал Максим, — Тем более я заручился поддержкой Милы для подстраховки.

— Очень предусмотрительно с твоей стороны!.. Ну, кажется, все. Почти как новенький! — сказала я и, отступив назад, присмотрелась к Максиму, чтобы оценить результат своей работы.

— Спасибо, Веснушка. Ты действительно мой ангел-хранитель…

— Ну, может, и не ангел, но точно хранитель, — подмигнула я ему.

— Иди сюда…

Максим протянул ко мне руки и я покорно приблизилась к нему.

Воздух вокруг нас вдруг заискрился.

Я наклонилась к его лицу и наши носы соприкоснулись.

— Поцелуй меня, — прошептала я.

Моя просьба не осталась не услышанной. Его губы тут же нашли мои. Сначала он целовал меня нежно и бережно, но с каждой новой секундой времени наше обоюдное желание столкнуться языками в доминантной борьбе становилось все сильнее.

Я приоткрыла рот, предлагая ему углубить поцелуй. И снова моя потребность была удовлетворена без промедления. Язык Максима встретился с моим, и онизакружились в страстном танце. Я запустила пальцы в его волосы, слегка оттягивая их.

Сквозь поцелуй я издала томный стон, почувствовав, как руки Максима пробрались под подол моего платья и поглаживали мои ягодицы.

Я начала задыхаться от нехватки воздуха и вожделения, которое росло и крепло во мне.

Дыхание Максима тоже сбивалось — его крепкая грудная клетка часто вздымалась и опускалась.

Я оборвала наш горячий поцелуй и посмотрела в глаза мужчины, который был передо мной, — они потемнели от возбуждения.

— Скажи, чего ты хочешь, Майя? — прохрипел он низким, вибрирующим голосом.

— Я хочу тебя.

МАКСИМ

Я притянул Майю за талию, и она уселась на меня, обхватив мои ноги своими бедрами. Ее платье задралось, открыв треугольник черных кружевных трусиков. Мой пульсирующий эрегированный член уперся ей в промежность.

Она точно чувствовала, как сильно нужна мне.

Моя левая рука легла на шею Майи, большой палец гладил линию ее челюсти.

Я снова крепко поцеловал ее в губы, в то время как она водила ладонями по моим грудным мышцам.

Приспустив бретельку платья Майи, я прошелся губами по ее шее и плечу. Она затрепетала и издала тихий стон. Затем я проделал то же самое с другим ее плечом, вызвав идентичную реакцию.

Мой нос втягивал дурманящий запах ее нежной кожи.

«Она пахнет счастьем!»

Вдруг Майя слегка надавила руками на мою грудь, мягко отталкивая меня. Она встала на ноги и возвысилась надо мной. Я смотрел на нее растерянно, не понимая, что происходит.

— Хочешь остановиться? — неуверенно спросил я.

Майя одарила меня коварной улыбкой.

— Ни за что на свете, здоровячок, — она медленно помотала головой.

Сделав один шаг назад, Майя остановилась.

Время встало вместе с ней.

Наша планета больше не вращалась.

Все внутри меня замерло и ждало.

Майя одну за другой скинула туфли и отбросила их в сторону.

Затем она высвободила свои руки из бретелей платья и, грациозно подвигав бедрами, стянула с себя и его. Платье упало на пол.

Мое сердце упало гораздо ниже. Из моего рта вылетел вздох.

«Есть ли в номере дефибриллятор?»

Она стояла передо мной в одних кружевных трусиках. Ее полные, красивые груди, не прикрытые ничем, притягивали мой обезумевший взгляд.

Я видел Майю раньше в белье и имел представление о том, как великолепно ее тело. Но сейчас я едва ли мог дышать.

— Нравится то, что видишь? — поддразнила она меня моей же репликой, сказанной в начале нашего знакомства, когда увидела меня в одних трусах в предбаннике.

Я сглотнул скопившуюся слюну и попытался улыбнуться. Но я был так заворожен открывшимся видом, что мое лицо потеряло способность выражать эмоции.

— Ты — само совершенство, Майя… — сказал я не своим голосом.

И все. Я сдался под натиском ее сексуальной ауры.

Подскочив со своего места, я взял Майю в охапку и уложил на кровать. Она вскрикнула от моего порывистого действия и хихикнула мне в ухо.

Я навис над ней своим телом, упираясь запястьями в матрас. Наши взгляды были сконцентрированы друг на друге. Мы не двигались, а просто смотрели.

— Чего ты ждешь? Сделай меня своей, — сказала Майя, выстрелив в меня кристальной голубизной своих глаз.

— Вот именно этого и ждал, — улыбнулся я и впился своим поцелуем в ее рот.

Я не мог насытиться губами Майи. Ее язык дразнил меня и с каждым последующим мгновением выводил на новый уровень желания. Мои руки бесконтрольно блуждали по телу Майи: бедра, живот, грудь… Мне хотелось ощутить под своими пальцами каждый миллиметр ее чувствительной разгоряченной кожи.

Она простонала и вдавила затылок в постель, когда ее шея оказалась во власти моих ласкающих губ.

Я спускался ниже…

Занявшись наливной грудью Майи, я по очереди прикусывал и слегка потягивал ее соски, а потом зализывал свои укусы. Она дрожала от моих манипуляций и поверхностно дышала. Иногда из нее вырывались глубинные стоны.

Ниже…

Обсыпав нежными поцелуями идеально плоский живот Майи, я взялся за резинку ее крошечных трусиков. Она податливо приподняла свою попку и позволила мне стянуть их с себя.

Еще ниже…

Я обхватил руками ее лодыжки и согнул ноги Майи в коленях, а потом раздвинул их. Только я собрался зарыться головой между ее бедер, как она приподнялась на локтях и посмотрела на меня почти испуганно.

— Что… что ты собираешься делать? — прошептала Майя.

— Просто расслабься, ладно? — я ободряюще улыбнулся ей.

Она кивнула и, вздохнув, опустилась обратно на спину.

Мне не терпелось попробовать ее на вкус, ощутить ее нектар на своих губах…

Едва я коснулся языком ее нежного клитора, она пискнула.

Майя громко задышала, содрогаясь всем телом, когда мой язык заплясал вокруг ее пульсирующего бутона и загулял по ее влажным складочкам.

Я боролся с желанием посмотреть на нее. Мне так хотелось, впервые для себя, увидеть прекрасное лицо Майи в экстатическом состоянии…

Я аккуратно и неглубоко ввел в нее один палец. Ее руки вцепились в мои волосы.

— Боже, да… Так хорошо, Макс… — простонала Майя, инстинктивно приподнимая бедра навстречу моему ласкающему рту и медленно скользящему пальцу в своем горячем лоне.

Она хотела большего, очевидно. Стоны Майи становились все вожделенней и громче.

Я добавил еще один палец и продолжил свою работу с большей скоростью, подготавливая и расширяя ее ждущий вход к своему члену. Одновременно с этим мой язык посасывал и облизывал ее трепещущий пучок нервов.

— Макс… Я сейчас… кончу, — задыхаясь, сказала Майя.

Приближение ее оргазма подстегнуло мой энтузиазм. Возможно, я хотел его даже сильнее, чем она сама…

Бедра Майи напряглись. Ее внутренние стенки сжались вокруг моих пальцев. И я ощутил сладкий привкус ее удовольствия на своих губах.

Она закричала. Без стеснения. Без скованности. Без предрассудков.

С этим криком она словно высвободила часть своей законсервированной похоти.

Я приподнялся, чтобы посмотреть на нее. Клянусь Богом, я не видел, чтобы женщина так долго и так красиво кончала!

Она извивалась как змея, пропуская сквозь свое тело волны наслаждения. Ее указательный палец был зажат между зубами, глаза были закрыты, а изо рта вырывались блаженные стоны.

Когда я опустился на нее, удерживая свое тело на весу, чтобы не раздавить эту малышку, Майя обхватила руками мое лицо, притянула к себе и страстно поцеловала меня, слизывая с моих губ остатки своих собственных соков.

Ее глаза открылись и встретились с моими.

— Доволен собой? — спросила она, играя пальцами с мочкой моего уха.

— Всегда, — ухмыльнулся я.

— Нарцисс, — фыркнула Майя.

— У меня есть еще кое-что для тебя, Веснушка…

Она вскинула бровь и посмотрела на меня с вызовом.

Я готов был принять его.

Всего-то нужно было избавиться от своей одежды.

И я поспешил сделать это. Пока я раздевался, Майя наблюдала за тем, как обнажается мое тело, прикусив губу. Ее неподдельный интерес возбуждал меня еще больше.

Когда я снял боксеры, и мой готовый к делу член выскользнул из них, я заметил на лице Майи какое-то смущение, смешанное с сомнением.

— О… — выдохнула она, — Они все такие большие? Или ты просто особенный?

— Хочется верить, что все-таки я особенный, — самодовольно парировал я.

— Он точно поместится во мне? — нахмурилась Майя.

— У нас есть только один способ узнать это…

Я достал из кармана джинсов презерватив, распечатал и натянул его на свой ствол.

Оказавшись снова над Майей, я нежно поцеловал оба уголка ее рта.

Я почувствовал, как гулко бьется ее сердце, когда наши грудные клетки соприкоснулись.

— Все будет хорошо, Веснушка. Ты мне доверяешь?

Она утвердительно моргнула.

Я взял свой член в руку, направил его к ее влажному входу и одним уверенным рывком протолкнулся в нее.

МАЙЯ

«Твою ж гребаную мать!»

Это было так чертовски больно! У меня чуть искры из глаз не посыпались!

Я хотела завыть от боли, но Максим не дал мне такой возможности, прижавшись своими губами к моим. Я выпустила ему в рот гортанный звук.

Боль от его проникновения была действительно очень острой, но она также была и скоротечной. Как только Максим начал медленно двигаться во мне, она сменилась другим ощущением — исцеляющим удовольствием.

— Ты в порядке? — спросил Максим, заглядывая в мои глаза.

— Да… Не останавливайся… Пожалуйста… — простонала я в ответ, впиваясь ногтями в его спину.

Он ухмыльнулся и опустил голову в ложбинку между моей шеей и правым плечом. Его губы посасывали мою кожу, в то время как его член погружался в меня все глубже с каждым новым толчком. Он задевал какие-то точки внутри меня, о существовании которых я и не подозревала раньше, заставляя мое тело содрогаться и трепетать от наслаждения. Токи сексуального удовольствия проходили через меня, оживляя каждый дремлющий нерв и посылая импульсы в головной мозг.

— Ты такая тугая… Это очень приятно — быть в тебе… — хрипловато сказал Максим. Он задыхался, и на его лбу выступили бисеринки пота.

Когда я почувствовала нарастающее давление внизу живота, то рефлекторно начала двигать бедрами ему навстречу, чтобы приблизить кульминационный момент.

Наши совместные движения стали чаще и резче, а звуки, которые мы издавали в порыве страсти — громче и оглушительней.

Мы оба стояли на краю обрыва перед падением в бездну эйфории. Первой, конечно, сорвалась я — с криком и дрожью.

Мой оргазм был феерическим. Ничего подобного я никогда не переживала. Это было не то чувство, которое я испытывала, когда Максим доставлял мне удовольствие с помощью языка и пальцев. На этот раз ощущения были всепоглощающими. Более насыщенными и интенсивными.

В одну секунду все мое тело пришло в напряжение, а в следующую — уже растеклось лужицей по кровати. Пальцы на ногах и руках свело в спазмах. Голова приятно кружилась. Во рту стало сухо из-за того, что приходилось жадно глотать воздух.

Максим кончил спустя несколько секунд после меня с громким утробным стоном, закатив глаза. Его тело, получив разрядку, расслабилось. Какое-то время он просто нависал надо мной, упершись руками в кровать и тяжело дыша мне в лицо. Я еще ощущала внутри себя пульсацию его члена.

Я смотрела на него — своего первого мужчину — и не могла поверить в произошедшее между нами.

Он улыбнулся мне и коснулся губами моего лба. А потом аккуратно вынул свой орган из меня и лег рядом со мной. Я тут же прижалась к нему, обхватив рукой его живот и положив голову ему на плечо. Максим поцеловал меня в волосы. Его дыхание еще было неровным — он пытался отдышаться.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Максим между вздохами.

Я потерлась носом об его грудь, вызвав у него хихиканье.

— Возможно, это прозвучит как-то по-киношному, но я чувствую себя… перерожденной, что ли…

Максим усмехнулся.

— И тебе это нравится, Веснушка?

Подняв на него голову, я чмокнула его в губы.

— Я могла бы к этому привыкнуть.

— О, боже… Кажется, я открыл ящик Пандоры…

МАКСИМ

Мы лежали с Майей на большой двуспальной кровати гостевого дома. Ее голова мирно покоилась на моей груди, а моя рука обнимала ее миниатюрное тело.

Она водила пальчиком по моему прессу, очерчивая каждый кубик. Я морщился от щекотки, но не останавливал ее.

До этого мы вместе приняли душ, где я не удержался от соблазна взять ее стоя, навесу.

…Палец Майи от моего живота двинулся вверх, прокладывая себе путь по моей груди, шее, подбородку, пока наконец не остановился на щеке.

Я вздрогнул, когда Майя провела подушечками пальцев по линии моего старого рубца. Того самого…

Она приподнялась и посмотрела на меня. Я старался не выдать своего напряжения.

— Этот шрам… Откуда он? — спросила Майя невинно, — Он не похож на боевую травму…

Каждый мускул в моем теле моментально пришел в тонус. Челюсть сжалась. Лоб нахмурился. Пульс участился. Дыхание стало тяжелым.

— О… Если не хочешь, не рассказывай. Я не настаиваю… — пролепетала Майя, заметив во мне изменения.

Я глубоко вздохнул и посмотрел на нее так нежно, как только мог в том своем состоянии.

— Нет, все в порядке… Я расскажу тебе…

Майя буквально затаила дыхание, приготовившись слушать. Я моргнул и еще раз вздохнул, приготовившись рассказать.

— Я не всегда был таким, каким ты меня узнала.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась она.

— Два года назад… Это произошло два года назад.

Я чувствовал, как мое сердце бешено бьется о ребра. Майя тоже это почувствовала и мягко положила ладонь на мою грудь, даря мне успокоение. Это хорошо работало.

— Что… произошло? — опасливо спросила она.

— Аля… Моя жена… Она погибла.

Как только эти слова сорвались с моего языка, меня пронзил укол боли.

— Жена?… Ты был женат?

Я кивнул.

— Да. Мы поженились с Алей на последнем курсе универа. Но нам было отведено не так много времени вместе…

Боль перешла в другую форму — чувство опустошения.

— Как это произошло? — тихий голос Майи прозвучал где-то на задворках моего сознания. Я встрепенулся, возвращая себя в день сегодняшний.

— Я забирал ее от подруги из одного коттеджного поселка. Мы ехали по трассе. Я заметил необычное нетерпение в поведении Али. Когда я спросил, что у нее на уме, она ответила, что у нас будет ребенок. Аля была беременна… Меня захлестнула волна любви и счастья. Я потянулся, чтобы поцеловать ее… И слишком поздно заметил, как на встречную полосу выехал грузовик. Я резко крутанул руль вправо. Мы съехали в кювет и на большой скорости врезались в дерево. Основной удар пришелся со стороны пассажирского сидения. Когда я очнулся в больнице, мне сказали, что… Аля не выжила.

Пока я рассказывал это, мой взгляд был устремлен в потолок и перед глазами стояло лицо моей погибшей жены. Ее непослушные рыжие волосы, которые всегда доставляли Але столько хлопот с укладкой… Ее озорные ярко-зеленые глаза, которые сияли как два изумруда на солнце… Ее вишневые губы, с которых никогда не сходила игривая улыбка…

Я вздохнул и посмотрел на голубоглазую блондинку в своих объятьях — ту самую, которую я смог полюбить, когда не имел на это чувство никакой надежды.

— Мне так жаль, Максим… — сказала Майя.

Я заметил в уголках ее глаз слезинки и бережно стер их большим пальцем, а потом поцеловал ее в висок.

— Я до сих пор не могу простить себя… Это я убил Алю.

Майя крепко обхватила меня своими тоненькими ручками и прижалась губами к моей груди.

— Ты не должен винить себя в этом, Максим. Это ведь не ты выехал на «встречку». Ты просто пытался спасти вас. Я уверена, что Аля не хотела бы, чтобы ты терзал себя чувством вины…

Я грустно улыбнулся ей. Она была такой доброй и милой. И ее близость успокаивала мою душу.

— Знаешь, в психологии говорится, что существует пять стадий принятия неизбежного. Кажется, я прошел их все. Сначала было отрицание. Я не принимал ее смерть, просто отвергал даже саму мысль об этом. Мне невозможно было осознать эту чудовищную несправедливость: Аля мертва, а я отделался легким «сотрясом» и царапиной на лице… Потом пришло время гнева. Я вымещал свою злость на всех, кто попадал под мою горячую руку. Это было время постоянных пьяных драк в клубах и барах и последующих за ними «отсидок» в изоляторах… Однажды я чуть было не убил одного парня, и мне грозил реальный срок. Дело удалось замять, благодаря врожденной дипломатии моего отца и его связям. Это происшествие ознаменовало начало нового этапа — торга с судьбой. Я пытался копаться в себе, искал причины произошедшего, задавался вопросами «А что, если бы я не поцеловал ее тогда? Успел бы я лучше сманеврировать и не убить ее?»… Все это было бессмысленно, и я оказался в жуткой депрессии. Я буквально впал в забвение. Я уже понимал, что ничего не изменить, что для меня все потеряно… Но еще не был готов это принять. И мучился этим состоянием… А потом я просто абстрагировался от этого и погрузился в хаос… Я чувствовал себя преданным, брошенным… Самые любимые и дорогие женщины уходили из моей жизни. Сначала мама, потом Аля… И чтобы не испытывать впредь боли от потери, я поклялся сам себе никогда больше не держать сердце нараспашку. Я просто закрылся, спрятался за бутылкой и беспорядочными одноразовыми связями. Но… — я осекся и замолчал.

— Но? — подтолкнула меня к продолжению Майя.

— Но все изменилось. Я изменился. Благодаря тебе.

Ее глаза округлились, а щеки зарумянились.

— Мне? — пискнула она.

— Да, Майя… Два года я провел в эмоциональной коме. Но теперь я снова чувствую, понимаешь? Я снова живой. Ты заставила мое сердце снова биться…

Она застенчиво улыбнулась и прошептала:

— Максим… Спасибо…

— За что? — искренне удивился я.

— За то, что открылся мне. Это очень ценно для меня.

Я обхватил ее лицо ладонями и посмотрел ей в глаза.

— Майя, я не знаю, что из этого может получиться. Все-таки во мне еще хватает всякого дерьма. Но я бы хотел попробовать! — выпалил я на одном дыхании.

— Попробовать… что?

— Я хочу, чтобы ты была со мной. В моем сердце. В моей голове. В моих объятьях… Что скажешь?

Майя просияла в обаятельной улыбке и сказала одними губами:

— Я буду.

«Занавес!»

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Майя и Максим не были специально обучены искусству планирования мероприятий. Будем честными: они действовали бессистемно и непоследовательно. Но, вопреки всему, они действительно справились на «отлично»!

Мой армейский друг и все его гости были в восторге от того праздника, который организовали Майя и Максим.

Еда была на высоком уровне, благодаря профессионализму Бруно.

Ведущий Тимур оказался тактичным, деликатным и остро чувствующим настроение публики. Его программа была ненавязчива и неутомительна.

Арни, как всегда, вершил настоящую магию, играя на своем именном саксофоне.

Торт просто превзошел все ожидания — сытный, вкусный, но, к радости женщин, не настолько калорийный, чтобы мучиться потом угрызениями совести.

Фотографы не докучали, а просто вели наблюдение через объективы своих устройств, лишь изредка приглашая участников праздника сделать постановочные фото.

Сказать, что я был горд, — это ничего не сказать.

…Я стоял у входа в банкетный зал и вдыхал свежий воздух, когда увидел их.

Майя и Максим выходили из гостевого дома на другом конце комплекса, перешептываясь и хихикая.

Рука моего сына не покидала талии Майи, а девушка прижимала голову к его плечу.

Вдруг Максим остановился, притянув Майю в свои объятья. Она прильнула к нему и что-то сказала на ухо, от чего мой сын расплылся в улыбке.

А потом они поцеловались. Как в кино, черт возьми.

Я почувствовал себя неловко, подглядывая за ними. Но мой взгляд не мог оторваться от этой пары.

Большой сильный мужчина и маленькая хрупкая девушка…

Мое сердце наконец было спокойно за сына. Я покрутил обручальное кольцо на безымянном пальце левой руки, мысленно обращаясь к своей покойной жене:

«Вот видишь, любовь моя… Наш мальчик обрел свой второй шанс на счастье… Теперь с ним все будет хорошо!»

Примечания

1

Спасибо, Макс! Это была действительно уникальная экскурсия. Мы до сих пор под впечатлением! (англ.)

(обратно)

2

Я рад. Обед в ресторане был достойным? (англ.)

(обратно)

3

О, да! Это было так вкусно! И… (англ.)

(обратно)

4

Добрый день, дамы и господа! (англ.)

(обратно)

5

Могу я украсть у вас этого мужчину на некоторое время? (англ.)

(обратно)

6

Конечно! Нет проблем! (англ.)

(обратно)

7

Если у вас есть какие-либо другие пожелания, пожалуйста, свяжитесь с нами. Хорошего дня! (англ.)

(обратно)

Оглавление

МАКСИМ

МАЙЯ

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

МАЙЯ

МАКСИМ

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

*** Примечания ***