Бегство (СИ) [EllinorSp] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1. Пролог ==========

Октябрь, 2001.

Тяжелые басы клубной музыки давили на уши. Находиться в этом месте с каждой секундой становилось все невыносимее. Крепкий маггловский виски не помогал скрасить этот скверный вечер и расслабиться в полной мере. Бокал за бокалом он опрокидывал в себя, желая скорее напиться и забыться с какой-нибудь симпатичной гостьей, не побрезговавшей его компании.

Тео уже забыл, когда в последний раз мог выглядеть так же скверно, как сейчас. Отросшая недельная щетина. Кудрявые волосы, торчащие в разные стороны. Не первой свежести черная рубашка, на верх которой был небрежно накинут такой же мятый пиджак. Галстук сегодня на нем отсутствовал, ведь особо деловой вид давно ему уже не требовался. Охмелевший и бессвязный взгляд также его не красил.

Он даже не пытался изменить как-то свой облик, чтобы подстраховаться перед возможными знакомыми, уповая на хорошую расположенность клуба вдали от центра Лондона.

Его положение было известно всей части магической Британии.

Теодора Нотта, как и его отца, оправдали по всем выдвинутым статьям, но можно сказать, что и выдвигать было особо нечего. Малфоев же такая учесть обошла не со всех сторон. Нарцисса вместе с сыном бежала во Францию при первом упоминании «Пророка» о «Гнусных деяниях Пожирателей Смерти и несправедливым отношении власти к их былому поведению», оставив нестабильного мужа (которого жаждущая мести толпа, растерзала как только ворвалась с набегом в поместье). Тео потом долго жалел, что отказался от предложения Драко бежать с ними. Нотта старшего тихо нагнал такой же смертный исход, что и Люциуса.

Победившая сторона после окончательного свержения Волдеморта с власти обезумела в край. Сначала это были редкие, но очень громкие заявления на судах ПСов, как именно следует разобраться с ними. Затем поднялась волна протестов среди мирных жителей, но после того, как бывшие последователи Темного лорда предприняли ответную “тихую” атаку, никто уже не стал терпеть, заманивая мракоборцев и все Министерство на сторону “света”.

Все магическое сообщество Англии ополчилось против бывших ПСов и их выродков, налетая с набегами на их дома и полностью громя устоявшийся внутренний быт. Кого-то убивая сразу на месте, кого-то оставляя на лакомство для беснующейся толпы в залах Суда, попутно грабя богатые поместья чистокровной знати.

Все оказалось не таким, как ожидал Теодор.

Он не раз задумывался о смерти, но слишком большая любовь к себе это не позволяла. Когда стало поздно бежать, он ничего не придумал, кроме как прозябать свои последние дни за выпивкой и хорошими шлюхами, благо в выдаче средств Гринготтс никогда не отказывал, за что Нотт всегда благодарил гоблинов за нейтралитет в политических вопросах.

Проведя уже далеко не первый час за барной стойкой и снова прокрастинируя о своей никчемной жизни, он решил, что уже пора было найти спутницу сегодняшней ночи. Поворот головы сначала в одну сторону, затем в другую. Смазанный вид мешал обзору. Поэтому, поднявшись с места и подтанцовывая, он направился вглубь веселой толпы, желая найти самую развязную и самую безбашенную девушку. Выбор не заставил долго ждать.

В паре метрах от него, резво двигаясь под ритм музыки, иногда не попадая, и тряся руками над головой, подпевала невысокого роста шатенка с длинными вьющимися волосами по пояс. Она пыталась перекричать музыку, стараясь хотя бы самой себя услышать. Всем поблизости было ясно, насколько сильно она напилась. Как раз то, что ему нужно.

Оставив на своей цели уверенный взгляд, Тео так же резво зашагал в ее сторону. Девушке оказалась на вид около двадцати пяти лет, очень симпатичная, как раз в его вкусе. Он же подошел со спины к ней и стал постепенно прижиматься, стараясь заглянуть ей в глаза, которые оказались крепко зажмуренными.

Слегка нагнувшись над ее ухом, парень прокричал что-то о красоте и энергичности этой молодой леди. После одобрительной улыбки и неуклюжих поглаживаний ее ладоней по боковым сторонам его бедер, Нотт принялся за утонченную фигуру девушки, всячески прижимая ее к себе, становясь еще ближе.

А после пары минут крепких и развязных объятий он пригласил ее уединиться в его квартире, не удосужившись узнать имя незнакомки. Выученная тропа к кабинкам туалета. Сильная хватка на запястье новой пассии. И вот он, не особо заботясь о статуте секретности, уже стоит у порога в свой дом.

Шатенка тут же взяла инициативу в свои руки. Ее губы уже страстно и бессвязно занимали его рот, постоянно толкая свой язык внутрь. Не очень ловкие женские пальчики поглаживали его торс, не забывая задеть набухший член под тонкой тканью брюк, пока Теодор искал ключи от квартиры.

Совладав с входной дверью, двое ввалились, прислонившись с обратной стороны. Незнакомка уже расстегивала свою трикотажную блузку, тут же отвечая на яростные поцелуи парня. Бросив ключи куда-то под ноги, он на слепую повел девушку к кровати своей холостяцкой студии, одной рукой расстегивая ремень, а затем и ширинку, удивительно, как при таком опьянении это так быстро получалось.

Грубо толкнув приятную дамочку на мягкую постель, он скинул с себя остатки верха и резко притянул женские щиколотки на край кровати, от этого та с легким вскриком оказалась в лежачем положении. Не церемонясь с ее джинсами, он быстро стянул их вместе с бельем, швырнув себе за спину. Девушка голодно оскалилась, плавно поднимаясь на локтях и с улыбкой принялась снова выцеловывать нагнувшегося к ней парня.

Тео, раздвинув ее ноги в стороны, облокотился на одну руку, нависая сверху, другой рукой стал жадно сжимать внутреннюю часть ее бедер, постепенно опуская ладонь ниже. Незнакомка тихо замурлыкала, когда два мужских пальца без предупреждения погрузились в ее лоно. Последовавшие стоны заглушили чужие мягкие губы, заставляя сплестись языками. Она сжала в ладонях простынь, на которой секундой ранее были распластаны ее руки.

После нескольких томных и горячих поцелуев в шею, парень наконец приставил ко входу головку, и не дожидаясь разрешения резко вошел. Тут дамская хватка сразу же переместилась на спину партнера и больно сжала за кожу. Вырвавшийся порыв вздоха разрезал комнату, пропуская вперед громкие женские стоны после пары грубых толчков.

Макушка парня легла над головой девушки, тогда как правая рука обвилась вокруг тонкой шеи, будто змея вокруг добычи, заставив ее уткнуться носом в острые ключицы Теодора. Ритм бедер постепенно нарастал. Незнакомка обхватила его в крепкие объятья, запуская ногти в густую шевелюру парня. С приближающимся оргазмом она стала подмахивать тазом вверх, еще больше принося удовольствия обоим. Над ее ухом послышалось тяжелое дыхание. Рука скользила то по влажной спине партнера, то снова возвращаясь к его плечам. Звонкие стоны разносились по холодной квартире.

Тео с усилием сделал еще пару жестких фрикций и с глухим стоном вышел, обрызгивая вздымающийся девичий живот горячей влагой, тяжело упав сверху. Незнакомка выравнивала дыхание, так и не разжав из своих ладоней густые кудри парня, ощущая весь вес его тела.

Еще через несколько секунд он перекатился, укладываясь рядом с ней на спину. Он только сейчас ощутил, что весь алкоголь выветрился и уже успокоительное забвение не так радовало, как минутой ранее.

— Ты маг, — утвердительно кинула она над собой, — мы ведь трансгрессировали сюда.

Она поднялась с влажной простыни, и отыскав свою палочку в сумраке, очистила себя от липкого семени. Не желая больше задерживаться в этом месте, девушка принялась собирать одежду по полу и спешно накидывать на себя. Когда осталось лишь завязать шнурки на кедах, неизвестный парень заговорил:

— Скажи напоследок свое имя, — выпрямившись, она увидела при тусклом свете луны в его пальцах сигарету, не припоминая слышала ли как он ее доставал.

— Только если ты сначала назовешь свое, — его голос показался ей знаком.

— Теодор, — он хотел, чтобы она знала на сколько низко пала в своем выборе, сношаясь с отребьем современного магического мира, — Теодор Нотт.

Возле самой двери послышался тихий «цок» и удаляющиеся шаги.

— Так и знал, — рассмеялся он, выдыхая дым. Кажется эта реплика заинтересовала безымянную девушку, так как она остановилась.

— Я не хотела сегодня ночью встретиться с кем-то из прошлой жизни, — спокойно отвечала она.

— Тем более не хотела со мной! — беззлобно крикнул парень.

— Это не так. Член ведь у тебя хорош, хоть ты и не довел меня сегодня до экстаза, — услышав это, Тео резко сел, выкидывая окурок в сторону.

— И кому он понравился? Кто оказалась для меня знакомой.

— Ты пожалеешь, если услышишь это.

Парень понял, что она не собирается признаваться, поэтому он снова откинулся на спину, еще шире улыбаясь ходу своих мыслей.

— Так и скажи, что ты просто трусиха, — с ее стороны донесся тяжелый выдох.

— Я Гермиона Грейнджер, и трусихой никогда не была, — так же спокойно и с неким равнодушием.

Дверь тихо хлопнула, оставляя Тео с несколько минут сидеть с раздосадованным ощущением, еще больше нагнетая сожаления на все, что испытал за эту ночь.

Не мог поверить, что в пьяном угаре он не узнал Гермиону.

Ее.

Ту, с которой испробовал каждый потаенный уголок в стенах Хогвартса.

Комментарий к Часть 1. Пролог

Моя первая нцшка, как вам?

Вдруг тут появится что то уникальное:

https://t.me/ellinor_sp_ff

========== Часть 2. ==========

Комментарий к Часть 2.

* По понятным причинам Джинни здесь учится на одном курсе с Гермионой, так же как и все прочие, кто был младше Гермионы на один курс

Возвращение.

Хогвартс, 1996.

Не могло быть такого, чтобы война не оставила ни на ком след, более того, это затронуло каждого. Вернуться к учебной рутине для многих казалось шоком. Всего несколько месяцев на восстановление, а затем собраться со всеми силами и опять притворяться. Многие хотели дать себе время, которого не хватало.

Гарри с Роном решили сделать именно так - остаться в настоящем и дать себе отдохнуть. Гермиона прекрасно их понимала, зная, что так им будет проще, но сама так сделать не решалась, так как считала, что лучше уйти с головой в дело, чем горевать о прошлом и совсем потерять связь с реальностью.

Она с Джинни твердо решила окончить обучение. В Хогвартс-экспрессе узнала, что также поступил Невилл, Луна, Дин и Симус, немного знакомых лиц с Когтеврана, так же с Пуффендуя и Слизерина.

Она гадала, что теперь будет с теми, кто так яро выступал за чистоту крови. Когда она ожидала с друзьями своей очереди в повозку с запряженными фестралами, заметила, что и Малфой вернулся, хоть и не со всей своей четой. Рядом с ним шла притихшая Пенси и юноша, имя которого она не помнила, позади них шел Забини, грозно озираясь по сторонам.

У Джинни узнала, что имя второго Теодор Нотт, а реплика «странно, что ты его не запомнила» преследовала потом всю дорогу до дворика школы. Затем Уизли рассказала, как этот самый Нотт на пятом курсе пытался флиртовать с ней, не особо скрывая рвущегося энтузиазма. Гермиона в свою очередь молча удивилась, лишь вскинув брови.

В первый день она помнила только нудную речь директрисы, новое молодое лицо за преподавательским столом и слишком пустые места за ученическим столом, где должны были располагаться последние курсы. Она отказалась тогда и от поста старосты, желая заниматься только тем, что реально сможет взять на свои плечи после всего.

Последующие дни стали для нее куда интереснее, закручивая в потоке приятных ощущений и эмоций. По вечерам она обязательно усаживалась с рыженькой подругой у камина за горячим какао, разговаривая обо всем. Так прошла первая неделя, а затем и последующие. Иногда Гермиона, конечно, скучала по своим мальчишкам, но это не оставило такой след, который ожидала изначально. В особо печальные и дождливые дни с ней всегда был Невилл, не докучающий вопросами и советами, как Джинни в свою очередь.

Через месяц все студенты практически освоились, расслабляясь на лужайках под редкими лучами осеннего солнца. В такие дни ей особенно хотелось жить и радоваться. Правда, Хогвартс еще не восстановился до конца, хоть и стены уже давно были возведены заново. Сама магия этого старинного замка иногда хромала в своем выполнении.

— Знаешь, меня сильно удивило, что некоторые слизеринцы пришли в норму куда быстрее, чем некоторые выигравшие, — выделила подруга, тихо объявив с закрытыми глазами и с запрокинутой головой. Они сидели вдвоем во внутреннем дворике, расстелив мантии вместо пледа.

— О чем ты? — без особого интереса спросила Гермиона, так же устремляя лицо в небо под лучи солнца.

— Я хочу просто посплетничать, — предупредительно прояснила та, — я уже давно наблюдала за той четверкой, думала они все будут подавлены и озлоблены на весь мир. Как оказалось, Забини стал строже и подтянулся, заступаясь за друзей когда следует, у Малфоя больше не написано на лице «я ненавижу всех», — она попыталась повторить его голосом, от чего Гермиона рассмеялась.

— У тебя хорошо выходит, — она легла на бок, опираясь головой о ладонь.

— Так вот, Нотт выступает в роли весельчака, постоянно всех забавляя, а Паркинсон вовремя остужает другим пыл. Это так необычно, ты не считаешь?

— А что тут необычного? Они такие же люди как и мы, — хмыкнула Грейнджер.

— Ты… — Джинни не договорив фразу, цокнула. — Они раньше всегда нападали, а теперь только защищаются. Некоторые, не то что нейтрально относятся к тебе, а вообще с благоговением смотрят на тебя.

— Не говори глупостей, — вспыхнула Гермиона, разомкнув веки и увидев нахальную улыбку на лице подруги, запустила травинки потоком магии, — Джинни!

— Ты сама как-нибудь приглядись. На счет Малфоя я не уверена, он вроде бы только с интересом поглядывает, — тут гриффиндорка понизила голос до шепота, — а вот Нотт иногда так нахально тебя исследует глазами, что мне самой потом хочется ему влепить за дерзость.

— Джин, ты своим воспаленным гормонами мозгом ничего не видишь вокруг, кроме потенциальных парочек, — удрученно вздыхала Гермиона.

— А вот сейчас было обидно, — нарочито надула та щеки, после поднявшись на ноги и пнув подошву туфель подруги. — Пошли перекусим.

— Ай-й, — показушно громко прокричала вслед рыжей, скорее собирая разложенные на газоне конспекты.

***

Урок истории тянулся слишком долго. Хоть раньше Гермионе и нравилось слушать преподавателя, несмотря на его нудность, однако в новом учебном году притязательности к этому предмету уже не хватало. Пергамент был заполнен лишь датой и парой заметок. По краям красовались закругленные узоры, аккуратно выведенные чернилами. Чтобы придумать для себя развлечение, Гермиона начала вертеться на месте.

Справа несколько парт гриффиндорцев сопело на своих же кулаках, слева от нее тем же занимались и слизеринцы. Она снова обернулась назад, высматривая, чем же занимался Невилл. Обратив внимание на то, кто шепотом позвал Джинни, она слегка удивилась.

Пенси Паркинсон передавала ей свернутый в четверо пергамент, а затем указала пальцем на саму Гермиону. Джин с нахмуренным видом зажала записку меж двух пальцев, раскачивая в сторону Грейнджер. С настороженностью взяв послание, она принялась немедленно раскрывать пергамент, тут же узнавая почерк.

«Я слышал, что ты хороша в защитной магии. Может потренируешь меня немного? Как тебе сегодня, после занятий? Буду ждать тебя в библиотеке.»

Без подписи. Она обернулась. Но Паркинсон о чем-то переговаривалась с Гринграсс. Повела глаза еще дальше. Подернутый улыбкой взгляд одного из дружков Малфоя. Того, чье имя постоянно забывала. Гермиона еще больше уставилась, когда поймала его подмигивание и хищную улыбку. Резкий поворот обратно и ее возмущение чуть ли не выпрыгивает наружу. Оказывается, Джинни все это время наблюдала.

— Чего он хочет? — встревоженным шепотом косится та, тут же выхватив послание из рук Грейнджер.

— Может это какая-нибудь уловка? Может он хочет со своими кретинами насмехаться надо мной?

— Он тебе до этого не писал, ведь так? — Грейнджер отрицательно мотнула головой. — Подлови его после урока, а я буду рядом.

Гермиона задумчиво кивнула, прикусывая кончик мизинца. Такого “веселья” для разнообразия скучного урока она не хотела.

***

Она пыталась одновременно следить и за выходом из кабинета и собирать школьную сумку. Нотт спешно растворялся в зелено-красной гамме студентов. Гермиона почти бежала. Но достаточно приблизившись, сбавила ход, вспоминая о своей гордости.

«Не я должна его догонять. А совсем наоборот!»

— Нотт, — сдержанно окликнула. Он быстро обернулся на каблуках школьных туфель, сияя скользкой улыбкой, на что она еще больше возмутилась.

— Грейнджер, — протянул он тягучим тоном. — Ты хочешь исполнить мою просьбу сейчас?

— Должна отказать тебе в удовольствии, — с сарказмом бросила Гермиона. — И просьбы свои оставь для кого-нибудь другого, — с этими словами она кинула написанную им записку в его же ноги, горделиво задрав подбородок.

Гермиона уже на пару шагов ступила прочь, как его дружки разразились звонким хохотом, узнав поддавшийся голос Малфоя:

— Брось, Грейнджер! Малыш Тео хотел всего лишь развлечься с тобой…а может и с чем-то между твоих ног! — снова громкий смех с их стороны. Джинни только и успела взять ее под-руку, твердым шагом удаляясь на следующее занятие.

***

Всю следующую неделю она ловила на себе сальный взгляд Нотта, пытаясь выкинуть из головы последние фразу, что кинул в ее сторону Малфой. Гермиона конечно и до этого знала, какие они все мерзкие и противные, какие распутные в своих словах. Но по сей день уж точно не думала в таком смысле и Теодоре. Он ей всегда казался другим. Более культурным, более спокойным и тихим. От того она его и не замечала. Как никак, до этого года он ни разу не поддевал ее особо обидным словом.

Теперь же, проходя мимо он обязательно ее задевал.

Перед каждой трапезой он каждый раз, то дергал Грейнджер за волосы, то за концы юбки, то щипал за плечо, словно специально поджидал ее у входа в Большой зал. На каждом совместном занятии пытался сесть рядом, перед этим бросив парочку дебильных подкатов, либо же наоборот, слишком обидных слов, задевающих любую женщину, и все это длилось до тех пор, пока она не уходила с Джин за другую парту. Ни одна ее реплика, насколько жесткой она бы не была, не помогала его утихомирить.

К крайности дошло все в один прекрасный день — воскресенье, поход в Хогсмид. Она в компании Полумны, Невилла и Джинни уже подходили к замку, как на пути попалась компашка из пяти слизеринцев. И как не повезло, что именно Гермиона столкнулась плечом с Ноттом, больно врезавшись в его грудь.

Она заметила, как его глаза в этот момент жадно сверкнули. Не успела опомниться, и вот ладонь Нотта уже смыкается на ее шее. От неожиданности Грейнджер распахнула губы и пошатнулась на пятках. От падения удерживает лишь его хватка.

Больно. Достаточно больно.

С какую-то секунду он с сумасшествием вглядывается в ее потемневшую радужку. Еще через несколько мгновений он прижимает ее дрожащее тело ближе к себе. Теперь она видит в его взгляде что-то яростное и голодное. Холодные мурашки пробежались вдоль ее позвоночника. Где-то на периферии уха разносится брань между ее друзьями и слизеринцами, но слов разобрать не может.

Нотт сильнее сжимает ее шею, захватывая в круг своих пальцев. Чувствует как его ногти начинают впиваться в нежную кожу. Ощутимо. Он настолько близко, что теперь они делят воздух на двоих. Она до последнего не хочет втягивать выдыхаемые им облачки пара. Гермиона чувствует как голова начинает тяжелеть.

Юноша склоняется к уху, прижимаясь своей щекой к струящимся волнам ее кудрей. Грейнджер делает судорожный вдох, не в силах больше терпеть. В ноздри вбивается запах крепкого табака и мужского парфюма.

— Как же я тебя ненавижу, — злобно шепчет он, цедя каждое слово сквозь зубы, словно змея науськивает предсмертную песнь.

Гермиона замечает как его оттаскивают за воротник. Она несколько секунд тянется следом, пока Нотт не отталкивает ее, царапая кожу на шее.

Все как в тумане.

Потом Невилл скажет, что это Малфой оттянул от нее Теодора. Джинни скажет, как Гринграсс кидала ругательства и обвиняла в стычке саму Гермиону. Полумна будет идти всю дорогу молча, не прекращая таращиться на потерпевшую, а перед тем, как разойтись, шепнет на ухо что-то о дурном желании Нотта. Что именно, она тогда не запомнила. Была слишком потрясена случившимся.

Оставшийся выходной вечер Гермиона будет ходить по комнате девочек взад и вперед, раздумывая над тем, что же послужило такой ненависти к ней.

Вот теперь она в полной мере обратила внимание на Теодора Нотта.

========== Часть 3. ==========

Комментарий к Часть 3.

Здесь вы сможете наткнуться на ссылку музыкального плейлиста, с которым ассоциирую данный фик:

https://t.me/ellinor_sp_ff

Безрассудство.

— Я думала, что они давно выросли и не станут подобное проворачивать, — Джин шла рядом, в полголоса рассуждая по пути в библиотеку.

— То, как они вели себя до этого, совсем не похоже на то, во что в итоге вылилось. — Грейнджер порицательно вертела головой.

— Меня больше удивила Гринграсс, а точнее ее мерзкий язык, — в отвращении плюнула Уизли.

— Что она сказала? — Гермиона сосредоточенно нахмурила взгляд, заходя в читальный зал.

— Да ну, что с тобой, Гермиона? — Джинни в огромном удивлении исказила лицо и остановилась на месте, так и не пройдя внутрь. В ответ на ее слова подруга только удрученно вздохнула, снова покачав головой.

Дойдя до достаточно одинокого стола среди возвышающихся полок, девушки расположились на стульях друг напротив друга. Гермиона зашуршала конспектами, поочередно раскладывая каждый из них на парте.

— Хочешь я скажу все, что я запомнила? — с укором просила Грейнджер. — Я тебе расскажу, но ты посчитаешь меня странной.

— Брось, Гермиона. Все, что произошло вчера — уже верх абсурдности.

— Ох..ладно. — подруга отодвинула ворот рубашки, чтобы показать проявившиеся следы. — Я была словно оглушена конфундусом. Ничего не могла сделать. Я даже не помню, когда в последний раз подобное испытывала…

— Почему не избавилась от следов? К Макгонагалл хочешь заявить? — с тревогой в голосе.

— Сомневаюсь, Джин, — та выдохнула сожаление. — Для меня все длилось целую вечность. Я не понимала, абсолютным счетом, ничего.

— Уверяю, с момента, как подошли эти кретины, не прошло и пяти минут, если не меньше. «Держите свою грязнокровную подружку возле себя. Она распускает свою грязь на нормальных людей» — пыталась она повторить голосом Гринграсс, — разумеется, я не удержалась и вмазала ей, летучемышенного сглаза на нее мало было бы.

— Ну, а дальше Забини пытался оттащить ее, а после и Невилл сцепился с Малфоем. Помню еще, как Пенси что-то говорила и одному и другому своему дружку на ухо. На них, кстати, ее слова слишком быстро подействовали, — рыжая выдержала долгую паузу. — Когда все началось, я, конечно, заметила, что Нотт налетел на тебя, а не наоборот, но думала, что ты сама справишься. А когда все закончилось, Малфой первый опомнился, что да к чему.

— Не его я должна благодарить…

— Убери эту снисходительную задумчивость с лица, я тебя знаю! — Гермиона тут же шикнула. — Лучше подумай над местью.

***

Все последующие дни Грейнджер ходила по замку настороже. Везде сопровождала младшая Уизли. Они обе теперь были всегда начеку. К всеобщему облегчению, опасность пока миновала. Никто из слизеринцев больше не касался ни минувшей темы, ни телесно. Только искоса посматривали. Один Теодор старался сделать вид, будто ничего и вовсе не произошло, накинув выражение высшей надменности, хоть и такого доселе не замечалось на его лице.

Гермиона в мыслях стала еще больше прокручивать поведение Нотта.

Пыталась найти причины такой его стороне. Не понимала такой резкой смены настроения. Пыталась объяснить для себя, чем вызвано его активное желание к ней, а затем и неожиданная резкая ненависть. К директрисе с жалобами она не решилась подойти, только свела магией уродливые отметины. Жалела, что не может стереть и из памяти.

К концу месяца, окончательно расслабившись («Ведь он полностью стих, ни слова и ни выпада в мою сторону»), Гермиона спускалась с башни Гриффиндора в библиотеку — ей нужно было взять необходимую литературу для доклада по Нумерологии. Джин осталась в общей гостиной, готовясь к завтрашнему тесту по ЗОТИ. Впрочем, гриффиндорку сейчас мало бы, что привело в испуг.

Последний необходимый поворот и она на месте. Она заводит ладонь над ручкой двери, как ее окликают.

— Грейнджер, постой, — тяжелый шепот следующих к ней шагов. Она резко оборачивается, сталкиваясь нос к носу с Теодором.

— Нотт, — сухо приветствует она, сомкнув губы в линию. — Хотел прощения просить? — с вызовом в голосе.

— Какая же ты наивная, — он подходит совсем близко, мягкость в его словах совсем сбивает с толку. Он останавливается на расстоянии меньше фута от нее. До обоняния доносится запах табака и чего-то терпкого. Это еще больше подкашивает ее самообладание.

— Говори же, чего хотел, — с холодным нажимом произносит девушка, смыкая ладони в кулаки.

Нотт не произносит ни слова. Только пялиться на нее. Затем шерстит своим взглядом вдоль всего ее тела, исследуя магловскую одежду, что сейчас на ней надета. Глубокие карие глаза останавливаются на открытой шее всего на мгновение. Снова поднимает взгляд, мельком задев ее губы и скулы, крепко проходясь по спадающим локонам.

Всего лишь быстрый шаг. И вот он уже в зоне интимной близости, нависает, облокотившись на левую руку, что поставил над ее макушкой.

— Тронешь меня, и твоя челюсть столкнется с моим кулаком. Я не шучу. — Почти не размыкая губ тянет она.

Гермиона наблюдает. Не понимает почему, но только наблюдает. Видит, как его правая рука медленно выскальзывает из кармана его школьных брюк и тянется в ее сторону. Чувствует, как начинает накручивать ее локон себе на палец. Совсем не больно. Волосы у корней слегка щекотят от его движений. Грейнджер бросает затею задерживать дыхание и делает спасительный судорожный глоток воздуха, что пропитался его запахом.

Табак и терпкий мужской парфюм.

Она поднимает подбородок выше, встречаясь с его глазами. Зрачки расширены. Необъятный блеск в них. То ли снова голодный, то ли снова желающий. В животе у нее что-то скручивается, чувствует, как колени начинают идти мелкой дрожью. Она плотнее прижимается к двери позади, не сводя с Нотта заинтересованного и выжидающего взгляда.

Он, заметив ее реакцию, и расценив на свой лад, издает тихий гортанный смешок, не спуская темных радужек ни на дюйм. Сейчас его глаза кажутся чуть ли не черными. Он ведет накрученную прядь к своему лицу, вдыхая запах ее шампуня, одновременно отпуская ее волос. Гермиона наблюдает боковым зрением, как его пальцы тянутся к обнаженной шее, словно в замедленной съемке.

— Свела все-таки, — бросает горячим шепотом.

Его пальцы снова на ее шее. Аккуратно ложатся, оглаживая некогда ушибленное место. Полумесяцы ногтей еле ощутимо царапают кожу у кромки волос сзади, прокладывая путь выше. Он ведет кончиками пальцев к ушной раковине, задевая мочку. Грейнджер чувствует, как он оглаживает парящими движениями кромку уха, заканчивая тем, что заправляет выбившуюся прядь, снова спускаясь к шее, не уставая следить и за своими движениями, и за девичьим взглядом, который, в свою очередь, внимательно следит за ним.

— Согласись мне помочь с занятиями по Заклинаниям и я оставлю тебя в покое. — Ждет с минуту. — Ты ведь этого хочешь?

— Да, — скорее выдыхает она, чем твердо отвечает, все еще ощущая его горячую ладонь на своих ключицах.

— Я напишу тебе весточку. Ты только ответь, Гермиона, — на одну секунду он слегка приближается, словно тянется за поцелуем. Она от обомления, полностью сбитая с толку, теряясь, раскрывает губы в тот момент, когда на губах Нотта начинает плясать игривая ухмылка.

Растворяется перед ее глазами также быстро, как и появился. Тихо. Ловко. Словно тень.

Грейнджер стоит еще несколько мгновений на том же месте, давая себе время перед тем, как зайти в зал библиотеки. Просит у мадам Пинс несколько томов по Рунам и Нумерологии, нетерпеливо дожидаясь, затем сломя голову летит в общую гостиную Гриффиндора. По пути раздумывает о том, что стоит рассказать Джинни, а что утаить.

«Никто еще так мое имя не произносил… Должно быть, я совсем сошла с ума»

***

В последующий день она ловит себя на том, что краснеет всякий раз, как сталкивается с играющей улыбкой Тео, адресованной ей. Ни на завтраке, ни на обеденном перерыве в дворике у фонтана, ни за совместным уроком по ЗОТИ она не может выкинуть из круговорота мыслей этого слизеринца. Его частые взгляды и умалчивающие льстивые улыбки только подкрепляют ее одурманенность.

Только за ужином она получает одинокую школьную сову с подвязанным пергаментом к лапке. Скрученный в трубочку сверток она прячет подальше в мантию, откладывая его прочтение только за задернутым балдахином ее кровати. Старается придать своему лицу безмятежность и спокойное равнодушие. Даже не смотрит за стол змей перед ней. Наоборот, делает вид, что все вокруг идет своим чередом.

Джинни, как некстати, начинает подозревать, помня о недавнем разговоре с подругой, она оборачивается на соседний стол и примечает Нотта, что проглатывает довольную ухмылку за кубком тыквенного сока. Заметив испытывающий взгляд Уизли, он салютует ей кубком, стреляя подбадривающей улыбкой.

— Гермиона, ты задолжала мне секрет, — обвиняюще выпрашивает та, пока подруга на нее не шикает, намекая на более уединенную обстановку.

***

Первым делом, закончив с ужином, она меняет планы, отправляя Джин ждать ее в гостиной у камина, а сама спокойно следует в совятню. Поглубже укутавшись в мантию, она взбирается по ступеням башни, попутно проклиная пронизывающий осенний ветер. Оказавшись внутри, Грейнджер наконец раскрывает пергамент, бегло проходясь по свитку:

«В субботу. Я буду ждать тебя после ужина в библиотеке. Твои конспекты весьма пригодятся.

Т.Н.»

Читает она его витиеватый мягкий почерк и сама поверить не может, что уже с нетерпением ждет встречи.

«Разумеется, только в ученических целях!» — скрежетом напоминает она себе.

Затем роется в школьной сумке через плечо в поисках чистого пергамента и автоматической ручки. Выбрав для опоры стену, черкает быстрые строчки слишком неаккуратно, и ищет подходящего почтальона, привязывая к его лапке послание.

— Вручи это в руки Теодора Нотта. Только ему, ладно? — тревожно пыхтит Гермиона, протягивая сычу кусочки печенья, что прихватила со стола в Большом зале. Провожает взглядом удаляющуюся птицу и как можно скорее направляется к подруге, сгорая от нетерпения о предстоящей беседе.

«Все-таки я окончательно сошла с ума. Как ты могла так, Гермиона?!»

Комментарий к Часть 3.

Жду отзывов и предложений!

========== Часть 4. ==========

Комментарий к Часть 4.

Следующая часть будет в будущем времени (от лица Тео), дата публикации тут:

https://t.me/ellinor_sp_ff

Статья.

Она не знала, что с ней происходит и чем обусловлен ход не свойственных до этого времени, мыслей. В запасе осталось всего несколько дней. Гермиона признавалась, что этого было недостаточно, ведь предвкушение только росло, а желание узнать исход событий становилось еще больше.

Теперь она стала смотреть на Тео с другой стороны. Она начала разглядывать его всякий раз, как находила среди толпы его компанию. Разглядывала его стройную фигуру, возвышающуюся среди многих студентов.

Раньше поводом для похода на поле для квиддича был Гарри, а после и Рон. Теперь у нее была подруга, что входила в число команды Гриффиндора. Об этом она один раз сердечно поблагодарила Джинни, вскользь упомянув об истинной причине. Она узнала, что младшая Уизли тренируется сразу же после команды Слизерина, поэтому приходила на десяток минут раньше положенного, оправдываясь перед собой тем, что свободного времени в этот промежуток все равно навалом.

Грейнджер садилась на одну из самых низких трибун, располагавшихся ближе всего ко входу в раздевалки. Стараясь делать вид, что читает самую увлекательнейшую книгу на свете, но обязательно бросала внимательные взгляды на команду соперников.

Так она узнала о прелестях физической формы Теодора. Когда ему было особенно жарко, после тренировки, он обязательно снимал верх, проходясь с зажатой формой в кулаке мимо нее, успев подмигнуть. Но когда приходила Джин, подруга всячески скрывала причину своих румяных щек.

Теперь на совместных занятиях она просила подругу сесть так, чтобы быть параллельно Нотту. Уизли, конечно, понимала зачем. Так Грейнджер подметила его выступающие мягкие скулы, которых иногда касались выбившиеся кудряшки. Любила смотреть на то, как он поднимал в напускном удивлении свои густые брови, когда преподаватели спрашивали о невыполненном задании. Часто следила за движениями выразительных губ, когда Тео отвечал на одну из реплик своих друзей.

В один из таких дней он сидел к ней настолько близко, что она засмотревшись на то, как его длинные ресницы мягко опадали и поднимались в резком движении, совсем не заметила, что весь класс ожидает от нее ответа, в том числе и профессор Флитвик. Опомнилась, когда Тео повернулся в ее сторону, ослепительно улыбнувшись, сверкнув кончиками зубов, и мягко указав головой в сторону преподавательского стола.

— Мисс Грейнджер, кх-м, повторюсь, может вы нам назовете какие именно боевые заклинания относятся к особо травматичным? — немного смутившись, вопросил Флитвик.

— Да-а, прошу прощения, профессор… — она устремилась немигающим взглядом в свой конспект, тут же чувствуя, как все лицо покрывается пятнами алого, когда стали доносится скрытные перешептывания о ней. — К классификации особо травматичных боевых заклинаний относятся такие заклинания, как: адское пламя, круциатус, конфринго, орбис и экспульсо. После недавнего времени я бы отнесла сюда и заклинание сектумсемпры.

— Отлично! Пять баллов Гриффиндору! — преподаватель удовлетворенно заскользил глазами по классу.

— Да что с тобой, Гермиона, — злобно прошептала Джинни, придвинувшись к уху и сверкнув уничижительным взглядом.

— Сама не знаю… — Мотнула подруга головой, пытаясь отделаться от потерянного вида.

Гермиона потом весь последующий день ходила, как в воду опущенная, ловя доносящиеся до нее слухи о новой пассии Героини Войны. Она провела не один час за поучительной беседой с Джин, пытаясь как можно скорее улизнуть под любыми предлогами и всячески отпираясь. Как бы не было удивительно, но лишь компашка слизеринцев не докучала ей о случившемся.

***

Гриффиндорка стояла перед зеркалом, тщательно укладывая волосы в аккуратные кудри. Уже, наверное, десятый раз она проверила юбку на отсутствие катышек, а рубашку на достаточную выглаженность. Памятуя о приближающейся зиме и зябкой обстановке в замке по этому поводу, она сняла со стула шерстяной джемпер и влезла в него, бережливо обходя прическу.

Настал день икс.

Девушка не хотела чтобы сложилось впечатление, словно она могла как-то готовиться к встрече. Поэтому нанеся только прозрачный блеск на губы и уложив магловским гелем, брови. Она перекинула через плечо сумку, закинув необходимые конспекты, и отправилась на ужин. Зайдя в Большой, она сразу же заметила, что Тео не было на месте. Отыскав за столом Джинни, она скорее направилась в ее сторону, не давая повода для тревоги.

— Как прошла твоя Нумерология? Без сюрпризов? — заметив усаживающуюся за скамейку, подругу, тут же поинтересовалась Уизли, выжидающе покосившись.

— Джин, а ты не видела Нотта на тренировке? — с взволнованным видом Гермиона не прекращала косится на слизеринский стол.

— О, Мерлин.. Гермиона, он всего лишь обычный парень. Я не понимаю, почему ты так взъелась. С утра ходишь на иголках, — рыжая закатила глаза, равнодушно отпивая из кубка.

— Так видела или нет? — слегка повысив тон, повторилась она.

— Гарри с Роном говорили какая ты невыносимая? Так вот, да, ты невыносимая! — Обратив внимание на то, что подруга не притронулась к ужину, она подвинула к ней десерт, — перекуси хотя бы маффином с какао. На тренировке он был, хватит туда смотреть! — Уизли хлопнула подругу напротив, по ладони.

Гермиона облегченно выдохнула, понимая, что слишком погорячилась. Молча взяла в руки кубок с дымящимся напитком и начала отхлебывать, ожидая тирады и новых нравоучений.

«И когда это стали меня поучать, а не я кого-то…»

— Гермиона, я все понимаю, но и ты пойми, что я за тебя волнуюсь. Такое поведение Нотта уж слишком вызывающе, наталкивает на сомнения. Будь осторожна.

— Да-да, я помню, Джин. А потом ты скажешь: пока не поздно, не ныряй в омут с головой. Я все помню, но ничего не могу с этим поделать, — она бросила маффин, так и не донеся ко рту. — Он такой..ты бы видела, как он тогда смотрел на меня..

— Так, заканчивай, — перебила ее Джин на полпути, — ты мне это уже рассказывала. Не пойми меня плохо, но такими темпами ты совсем скоро станешь походить на Браун.

— Спасибо, Джин, — сжав губы, растянула она подобие улыбки.

— Ну, как? Выдохнула? — младшая Уизли взяла в свои ладони руку подруги, крепко сжимая, — помни о моих словах, считай все развлечением. И так уж и быть, укради у него пару поцелуев, — с этими словами рыженькая залилась смехом, с удовольствием наблюдая за реакцией Грейнджер.

— Скажешь тоже, — с укором ответила та, быстро возвращая себе спокойствие, все же, напоследок бросив застенчивую улыбку, перед тем, как подняться из-за стола.

Выходя из зала, она все таки успела поймать взглядом Пенси и младшую Гринграсс, проходящих мимо нее с равнодушным видом. Это дало Гермионе зеленый сигнал.

«Значит все в порядке и никто из его дружков не подозревает о предстоящей встрече»

Настроение у девушки было летящим и порхающим. Она с благоговением представляла как будет вести себя Тео, что она станет ему отвечать, где будет указывать на смену траектории палочки и как она подвинется к нему в этот волнительный момент.

Чтобы не оказаться полной дурой, Гермиона придумала небылицу о новом эссе по Древним рунам. Зайдя в библиотеку, она первым делом подошла к стойке мадам Пинс, чтобы сдать прошлые книги и взять новые “необходимые” фолианты.

Расписавшись в формуляре, она пошла вдоль высоких полок, якобы, выискивая свободное место. Когда до последнего стола, что маячил в ее памяти, осталось всего пару шагов, Грейнджер начала бить тревогу, но завернув за стеллажи, на глаза бросилась кучерявая макушка. Судорожно вдохнув, она как можно громче стала приближаться, желая, чтобы слизеринец первым начал диалог. Когда юноша обернулся, она с торжеством мысленно ущипнула себя за сообразительность.

— Кого я вижу, ты не забыла, — Тео медленно разворачивался, одновременно с тем, как Гермиона проходилась вперед, следя своим испытывающим взглядом. — Привет.

— Ты ведь попросил помочь, вот я и тут, — девушка с некой горделивостью водрузила школьную сумку прямо перед его носом, вынимая пергаменты с записями. — Что конкретно тебе не понятно в защитной магии?

Грейнджер села за широкую парту в пол-оборота, с важным видом положив ногу на ногу, и скинув сумку на пол. Она с минуту молчала, ожидая ответа и наблюдая за тем, как Тео, растянувшись в кошачьей улыбке и подперев кулак под голову, расслабленно смотрит на нее в ответ, проходясь штормом своих карих глаз по ее лицу.

— Защита от воров, — медленно проговорил он в полголоса, устремляя взгляд на ее шею.

— Что именно? Сигнальные чары, воющие или Гоменум Ревелио? — смутившись, она поерзала на стуле, опустив взгляд на лежащие перед ней мужские пальцы, украшенные одним перстнем.

— Проклятие воришки{?}[ антиворовское проклятие, накладываемое на предметы, предназначенные для продажи ], — он проследил за ее глазами, начав тихо постукивать подушечками пальцев по дереву стола.*

— А, — вот и все, что ей нашлось на это ответить, — хочешь открыть магазин?

— Хочу личные вещи обезопасить от лишних глаз, — также тягуче тянул он, — на случай, если приметят что-то лишнее.

— В таком случае, — Гермиона сделала важный вид, выпрямляя спину, — тебе нужны дезилюминационные чары.

— Нет-нет, наивная, — он коротко хохотнул, — вещи то, ничемне примечательные, просто я должен знать, если кто-то к ним вдруг прикоснется.

Гермиона удивленно посмотрела на него из под ресниц, окончательно выходя из себя и ничего еще больше не понимая. Она рассчитывала, что Тео будет хотя бы учтив, если не любезен. Станет подробно объяснять, в чем ему нужна помощь, будет спрашивать о всех нюансах. В конце концов, будет более разговорчив. Но вот она пришла, и слова не может вымолвить из его уст.

— Ладно, всезнайка, давай прекратим этот спектакль, — он поднялся с места и вплотную подошел к ее ногам, свисающих сбоку от парты, щекоча тканью брюк, касающихся к ее щиколоткам. — Неужели ты до сих пор не сообразила, зачем я тебя позвал?

Он внимательно наблюдал, как на женском личике стирается непонимающее выражение, водружая тень неверия. Он заскользил своей ладонью с перстнем по ее плечу, убирая спадающие локоны за спину.

— Ты мне так мило улыбалась. Бросала не многозначные взгляды. Так краснела, когда я тебя ловил. Я думал, что ты после того вечера уже была готова на все. Разве не так? — к этому моменту он уже оглаживал ее затылок, мягко перебирая пряди.

Грейнджер смотрела снизу вверх, уставившись на его снисходительный взгляд. Горела, от прикосновений к коже. По венам тянулся электрический ток, подталкивая ее на что-то, о чем она потом пожалеет. Она молчала, не зная, что можно ответить на его обольстительные слова. Вспомнила о словах подруги, кинутые ей напоследок.

И решилась.

То, что на пережила во время войны, стало диктовать ей при каждых сомнительных ситуациях: живем один раз, делай, что вздумается. И она делала.

С последними каплями сомнения она подняла веки, обнадеживающе взглянув вверх.

Тео все понял, прочел это в ней.

Моментально наклонился в ее сторону, тут же впиваясь своими губами в ее. Он крепко держал Гермиону за затылок, другой рукой прикасаясь к щеке, мягко ведя за собой. Его язык мягко ласкал каждую впадинку на ее губах, быстро проходясь по зубам. Она по мановению его рук поднялась, упираясь бедрами в столешницу.

Поцелуй был влажным и таким желанным, пламенным. Рон целовал ее не так.

Заметить не успела, как его ладонь уже лежала на ее талии, нетерпяще сминая ткань. Их разгоряченные тела стояли вплотную друг к другу. Животом ощущала его возбудившуюся плоть. Запустила свои пальцы в его кудри, иногда больно оттягивая на себя и углубляя, тем самым, поцелуй. Осмелилась запустить свой язык глубже, пробуя на вкус. Когда его левая рука сомкнулась на ее тонкой шее, она с громким причмокивающим звуком оторвалась, в ее глазах читался шок.

— Об этом никто не должен узнать, тебе ясно? — с вызовом прошептала она, читая в его радужках дикое желание и повиновение.

Тео согласно закивал, подхватывая ее под бедра и усаживая на парту, прямо на старательно исписанные пергаменты. Юноша развел ее колени в стороны, устраиваясь между них. Притянул Грейнджер еще ближе к себе, чтобы она в полной мере ощутила его возбуждение. Затем его ладонь легла на оголенную кожу бедра с внутренней стороны, лаская своими узорами. В их близости разносился звук учащенного дыхания и быстрых поцелуев. Девушка принялась исследовать его тело, бегло проходясь пальцами по всем участкам, желая стянуть мешающую одежду.

Когда одна из его ладоней поднялась выше, прикасаясь к вздымающейся груди, Гермиона тихо промычала в его губы, инстинктивно двинув бедрами. Настала очередь Тео выпускать гортанные стоны. Он трогал ее почти везде. За ягодицы, сминая в кулаках задранную юбку. За шею, оставляя еле заметные следы от поцелуев. За нежную кожу бедер, больно сжимая в пальцах.

Еще один глубокий поцелуй, и он принялся вытаскивать ее рубашку из-за пояса. Сейчас Гермиона была на все согласна.

— Ах, — за спиной послышался девичий возглас и торопливые шаги.

Грейнджер в страхе смотрит на остановившегося Тео, видит, что он успел заметить того, кто в это мгновение помешал такой страсти между двумя недоврагами. Она не рассмотрела в парне замешательства. Только резкую смену настроения. Позже, на следующий день, Гермиона поймет в чем было дело, но не сейчас.

Девушка думает, что им можно продолжить, сделав вид, что никто их не ловил. Она тянется своими пальчиками к его руке, нежно оглаживая. Но Тео с остервенением косится, казалось бы, всего одно маленькое мгновение. Вот он не особо бережно поправляет ее воротник и беспорядочные кудри. Дергает за один из локонов, с умыслом вырывая пару волосинок. Бросает напоследок снисходительную ломаную улыбку. И быстрыми шагами удаляется прочь, оставив однокурсницу в смятении.

Обернувшись назад, Грейнджер начинает в полной мере осознавать, чем занималась, с кем и в каком месте. Она бегло поправляет рубашку, джемпер и юбку. Подтягивает сползнувшие шерстяные чулки. Наспех собирает разлетевшиеся по парте конспекты и скорым шагом вылетает из библиотеки, дав себе пару минут на передышку за поворотом.

Конечно, она все расскажет Джинни, объявит о своих доводах по поводу личности заставшего их врасплох, и об обиде тоже. Уизли потом будет долго ее успокаивать на кровати с полностью задвинутым балдахином. Но как бы им того не хотелось, на утро все женские опасения обратятся в явь.

Когда стихшие девушки будут завтракать, каждый слизеринец успеет тихо проболтаться о неожиданной распутности Грейнджер. Еще через день каждый студент получит свежий «Пророк» с фотографией Героини Войны на главной странице. Каждый успеет прочитать грязную статью Скитер и приумноженные втрое сокровенности минувшего вечера.

«Я всего лишь не хотела ни о чем жалеть. За что мне это наказание…»

Комментарий к Часть 4.

* Проклятие воришки, или Воровское проклятье (англ. Thief’s Curse)

Пример: антиворовское заклятие, наложенное на книги, которые предназначены для продажи. Если неоплаченную книгу долго листают, то срабатывает это заклятие.

========== Часть 5. ==========

Попробуем сначала?

Декабрь, 2001.

Он не знал с чего начать. Как сделать первый шаг. После всего случившегося в прошлом.

Теодор никогда не любил Гермиону по-настоящему. Сначала это было ребячеством, мимолетным увлечением. Все в его окружении знали, что такой союз невозможен на продолжительный срок, уж тем более не на основательных и серьезных причинах. Все понимали, что это очередное развлечение взбалмошного разума Нотта, коим и являлось, хоть и до выпуска.

Когда стало поздно и нечего возвращать, он слишком горько осознал — на сколько сильно нуждался в такой спутнице жизни, как Гермиона Грейнджер, он понял, что безвозвратно влюбился, вот только эта строптивая гриффиндорка его уже не ждала и не искала. Но не этот юноша.

Через единичных знакомых он пытался разузнать адрес теперешнего проживания бывшей однокурсницы, род занятий или, на худой конец, последние новости. Зияющая дыра, ноль по всем фронтам, абсолютная неизвестность. Никто ничего не слышал о забытой Героине Войны с тех пор, как Министерство официально провозгласило свою позицию по отношению к чистокровным волшебникам.

После начала проведения масштабной компании в привлечении маглорожденных магов в волшебный мир Англии, окончательно поменялось настроение бытующей толпы. Многие известные личности залегли на “дно”, не выказывая своих мнений, помощи или открытой вражды. Тогда весь их мир замер, ожидая развязки. Так, скорее всего, поступила и Гермиона. Теодор рассчитывал именно на это. Он не желал даже думать о том, чтобы она — его некогда возлюбленная, могла ненавидеть таких, как он.

Поэтому, этот человек, которого он в себе неожиданным образом поднял из пучин бичевального нутра, горевал более прежнего, отчаивался сильнее невозможного. Вот уже больше пяти лет Нотт ни с кем из друзей не мог поддерживать связь, в силу соображений безопасности. А тут, девушка, ведущая ниточкой к его прошлому, появляется в его грязном мире, показывая еле различимый путь к нормальной жизни. Он не хотел упускать этот шанс. Она его спасение к бегству в счастливое будущее.

Снова поразмыслив о случайной встрече в прежнем месте, Нотт пустился по выученному маршруту, который не уставал повторять каждую новую неделю. Он опять проводил выходной вечер в этом злосчастном магловском клубе только с одной целью — дождаться, когда Гермиона снова вернется. Нотт хотел объясниться и попробовать все сначала. Ради нее он поставит себя на ноги, приведет в порядок личную жизнь. Лишь бы она согласилась.

Отпивая не особо крепкий виски из бокала со льдом, он уже вовсе не надеясь, прокручивал прилипшее сожаление на языке, когда его плеча легко коснулась ладонь.

— Давай лучше выпьем у тебя, здесь слишком шумно и многолюдно, — это была Гермиона, его Гермиона, которую он уже не в первый раз обидел.

Она стояла перед ним с уставшим выражением лица. На ней была мешковатая толстовка и обтягивающие черные джинсы с теми же кедами. Вид ее не был опьяненным или хотя бы близким с этим, будто она только пришла в это заведение и с одной единственной задачей — застать Тео.

Радости внутри не было предела, равно как и надежды. Он с ликующей улыбкой взял выжидающую ответа, девушку за ладонь и повел в привычное для уединения место — туалетные кабинки.

— Я тебя ждал, — пытался он перекричать музыку, обернувшись к ней на мгновение.

— Знаю. Поэтому и пришла, — уже тише произнесла Грейнджер, когда за спиной хлопнула дверца кабинки. Она ждала, пока бывший любовник скинет с лица это удовлетворенно-наслаждающееся выражение и примется наконец за дело.

Переместившись с тихим хлопком и ловко расправившись с входной дверью, Нотт сразу же направился к кухонному островку, предлагая возможные варианты на выпивку. Он краем глаза наблюдал, как Гермиона поочередно включает торшеры, опуская на помещение мягкий свет.

Где-то внутри затрепетало от того, как она начала заинтересованно разглядывать его убранство. Голые высокие потолки лофта. Такая же пустая площадь, выделенная как “спальня”. От того, как она задержала взгляд на огромной кровати, что стояла по-середине у стены напротив. Как на ее равнодушном лице начала мелькать грустная улыбка.

Она ломала. И свои пальцы. И хозяина этой квартиры.

— Я буду кофе. Весь день не спала. — Пройдя по бетонному полу неспешными шагами к окну, она зябко кинула себе за спину, высовываясь в открытую раму.

— Снова бодрствуешь по ночам? — с ностальгией в голосе, поинтересовался парень, моментально вскипятив воду магией.

— Теперь по другим причинам. Увы, не из-за тебя.

За этот короткий вечер Нотт слышал в ней грусти чаще, чем когда-либо. Это расстраивало. Не хотел, чтобы он ассоциировался у нее с этим чувством. Мог ведь наполнить ее душу совсем другим. Покончив с приготовлением самого невкусного для него кофе и взяв в руки две горячих чашки, он подошел к гостье, вставая плечом к плечу и протягивая белый фарфор.

— Гермиона, я тебя ждал, — с шепотом он решился взглянуть в ее карий омут, желая, чтобы она сама все прочитала в его глазах.

— Больше не произноси мое имя так, — она бросила смешок.

— Как? Таким тоном? — он снова шептал с придыханием. — Или таким? — его голос понизился до еле различимых децибел. Удовлетворенно хмыкнув после повторяющегося хохота, он расслабленно выдохнул, вынимая из заднего кармана помятую пачку сигарет.

— Хоть мне и всегда нравилось то, как ты меня называл, но после всего, что было — глупо к тебе приходить и болтать здесь, словно давние друзья, — Грейнджер опустила взгляд, громко отпивая дымящийся напиток.

— Просто знай, что я изменился. Я хочу тебя вернуть. Чтобы ты, как и прежде, млела от моих прикосновений. А я, на этот раз, не упущу тебя.

После надменного короткого смешка с ее стороны затянулось долгое молчание. Квартира наполнилась запахом дыма, перебивая аромат кофе и ее духов. Каждый думал об одном и абсолютно разном по-своему. Теодор хотел напомнить, какого это, когда он увлечен. Когда искренен в своих чувствах. Отправив пустую чашку левитировать на столешницу и бросив окурок за ставни, он развернулся к Грейнджер лицом, любуясь ее чертами.

— Доверься мне в последний раз, прошу, — его ладони мягко легли на женскую талию, медленно разворачивая к себе.

Она молчала, с вызовом рассматривая каждую деталь в его теле. Ее взгляд блуждал от открытой части груди с глубоким вырезом рубашки, упругих плеч, заканчивающихся острыми ключицами, к выбритым скулам и нахмуренному лбу, поддетым завитками каштановой копны. Тео это видел. Так же как и ностальгирующее желание в ее радужке.

Осмелев, юноша повел ладонями ниже, к ее стройным бедрам, крепко сжав по бокам, притягивая к себе ближе. Затем опять стал подниматься оглаживающими движениями, разгорячив ее кожу под толстовкой. Когда его пальцы сомкнулись на любимой тонкой шее, притягивая для поцелуя, между ними встряла мешающая чашка в ее ладонях, которую Гермиона быстрым движением кинула в сторону.

Их губы слились воедино под звон соприкосновения фарфора с полом. Бьющуюся керамика. Такая же разбитая, как их сердца.

Тео запустил свои длинные пальца в ее затылок, крепко сжимая корни волос. Повторял движения языком, как она когда-то. Страсть снова пылала между ними. Он почувствовал, как Гермиона начала тянуть его за собой в сторону постели, расплескаясь в шарящих движениях по его торсу и иногда задевая его взбухшую плоть.

Оставляя горячую влажную дорожку от мочек ушей и до шеи, он в последний раз притянул ее к себе за бедра, плотно прижавшись, а затем отпустил, позволяя спиной упасть на холодные простыни. С играющим азартом во взгляде, Тео навис над ней, упираясь коленями и разрывая поцелуй. Он с наслаждением наблюдал за ее реакцией. Растянутые в разные стороны руки. Тяжело вздымающаяся грудь. Сведенные колени. Затуманенный взгляд. Совсем не такой, как от алкоголя.

Прежде, чем снять с нее мешковатый верх, он оставил долгий и тягучий поцелуй на ее губах, окончательно теряя голову, словно падая с высокой башни.

Чувствовал, что и Гермиона падает вместе с ним.

Теодор дразнил девушку, слишком медленно расстегивая ее джинсы. Но слишком быстро стянув их к щиколоткам, бросив затем на пол, от чего Гермиона с трепетом вздохнула. Он опустился, покрывая кожу ее коленей мягкими поцелуями, плавно поднимаясь к уже разведенным бедрам. Ладони повторяли его путь, сжимая то тут, то там. Когда его губы остановились возле кружева черного белья, он поднял ресницы, обволакивая ее нетерпящим взглядом.

— Я покажу тебе, как бывает, когда я влюблен по-настоящему, — в полголоса обратился к Грейнджер, опуская пальцы на резинку белья.

Она громко выдохнула, коротко кивнув в знак согласия с ним, и опустила голову на подушку, закрывая глаза в блаженстве, когда его губы сомкнулись на обнаженной коже. Тео расположился между ее разведенных ног и обнял за талию. Почувствовал, как Гермиона запустила свои пальцы в его волосы, путаясь в кудряшках. Она притягивала его ближе. Он уже сам сгорал от желания попробовать эту девушку на вкус.

Ощутил, как она повела бедрами вверх, когда его язык опустился на клитор, начав мягко двигаться. Ему нравилось ощущать ее томное наслаждение и тихие стоны. Еще несколько ритмичных движений, и по его подбородку потекла собственная слюна, разнося по телу ток напряжения. С этой секунды пальцы Гермионы начали впиваться до боли в его волосы, направляя своими жестами. Стоны стали громче.

Когда его язык достаточно устал, сковываясь у самого корня, девушка свела свои бедра, крепко сжав в своих оковах. Теодор не ожидал такого напора и еще больше возбудился, старательно надавливая кончиком языка. Ее вкус смешивался с его слюной, даря юноше желанное наслаждение. Стоны на мгновение прекратились, тогда как женские бедра активнее задвигались в ритме, порхая вместе с ним в танце страсти.

Еще одно мгновение и Грейнджер неподвижно замерла. Тео в последний раз надавил языком на горячую головку, и вот из ее рта вырывается сладостный стон. Он видит, как ее глаза распахиваются, сводя брови к переносице. Короткие ногти жестче впиваются в кожу головы, когда расслабленные бедра падают в его руки, выпрямив спину на влажной простыни. Несколько секунд, и он отрывается, утирая мокрый подбородок тыльной стороной ладони.

С наслаждением смотрит на девушку, подмечая, что она до сих пор тяжело дышит через раскрытые губы. Он опирается на прямых локтях, медленно поднимаясь, когда Гермиона, слишком быстро скинув с глаз пелену, сама тянется к нему за поцелуев, оставляя влажный след на его губах. Тео показывает своим взглядом, как он жаждет продолжения, как ему нравится с ней.

Когда Грейнджер уставше падает на спину, разбрасывая локоны по подушке, парень нависает сверху, одной ладонью поглаживая кожу на ее шее и целуя в мягкие губы. Она в промежутках бросает невинную фразу:

— Вообще-то.. — внимательно смотрит в его глаза, — я пришла тебя убить.

— Что… — Тео резко отрывается, перемешивая в своих глазах шок со страхом, которые она сразу же ловит.

========== Часть 6. ==========

Кровавый георгин.

Хогвартс, 1996.

«РАЗОБЛАЧЕНИЕ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ ГЕРМИОНЫ ГРЕЙНДЖЕР!»

«Стены Хогвартса хранят в себе много секретов, в том числе и тайны будущих пар волшебниц и магов. До недавнего времени мне стали известны некоторые подробности жизни Героев Войны, а именно, одной из золотого трио — предмет симпатии блестящей и прилежной студентки, Гермионы Грейнджер. Теперь ее нельзя назвать достаточно прилежной! Ее пассией стал один из отпрысков бывших Пожирателей Смерти — Теодор Нотт. Никто не ожидал встретить эту интересную парочку за, весьма, не скромным занятием. Так же, известно, что мисс Грейнджер уже не один месяц ходит на свидания с мистером Ноттом, не прячась от любопытных глаз, что удивительно, ведь всё магическое сообщество пророчило ей пару с Рональдом Уизли. Мисс Грейнджер, также, отказалась комментировать эту тему, опуская смущенный взгляд, когда я задавала вопрос о скорой помолвке.

Наша редакция желает молодой паре успехов в любовных делах и сообщает, что с нетерпением ждет новостей! С вами была Рита Скитер.»

Весь месяц не утихали слухи. Она знала, что Нотт отшучивался на эту тему, не давая точных ответов, всем кто подходил к нему за подробностями или опровержением статьи. Более того, все его друзья посмеивались, когда в поле их зрения попадала Грейнджер, отпуская скользкие шуточки и высмеивая девушку. А младшая Гринграсс, Дафна, вовсе подмечала все недостатки внешности Гермионы и чуть ли не кричала о временном развлечении Нотта в ее лице, намекая о договоренности их семей и пророчащей свадьбе.

Джинни в который раз утешала свою подругу, успокаивая тем, что никто не знал о помолвке Гринграсс и Нотта — такое не должно было улизнуть от ее внимания. Говорила о мерзости поведения слизеринца, его жестокости и ветрености. Что только не делала Уизли, однако, Гермионе ничего не помогало в утолении своей нервозности.

После статьи многие парни начали сколько подкатывать к гриффиндорке, прося о таком же свидании, что она провела с Ноттом. Иногда распускали руки, подлавливая в темных коридорах, после чего Грейнджер перестала слоняться в одиночестве.

Больше всего надоедало объясняться перед мальчишками в письмах, между прочим, через каждые два дня. Она не успевала отправить ответ, как сразу же получала гневные строчки Рона, а следом и вопрошающие пергаменты Гарри. Дорогого стоило не разрыдаться им в строки о несправедливой выходке Теодора, ужасной лгунье Скитер и надоедливых языках студентов замка.

Рыжая подруга постоянно напоминала о сладкой мести, но Гермиона считала это уделом слабых. Сейчас она, вопреки всему, искала фолианты о слабых ядах или, на крайний случай, вспоминала смешливые проклятия. Просидев в библиотеке меньше часа, она составила в стопку все не понадобившиеся тома и свернула пергаменты в сумку. Проходя мимо одного из стеллажей, она обратила внимание на озиравшуюся Паркинсон, что на удивление, была одна — без своей компании.

Когда книги были сданы, слизеринка вдруг окликнула ее, кинув взглядом за двери библиотеки, быстро за них прошмыгнув. Грейнджер недоуменно покосилась, но все же последовала за Паркинсон, придумывая способы словесной атаки. Захлопнув за собой дверь, на ее запястье цепкой хваткой сомкнулась холодная ладонь девушки, ведя за собой по коридорам.

— Паркинсон, что ты от меня хочешь? — со злостью в голосе кинула Гермиона, впиваясь подошвой в камень пола и стараясь вырвать свою руку.

Ее лицо резко приблизилось к Грейнджер. Она сильнее ухватилась за запястье гриффиндорки, потянув на себя, и сквозь зубы прошептала:

— Мне есть, что с тобой обсудить. А теперь не ёрничай и иди за мной, лишние уши нам не нужны.

Дойдя до редко используемого кабинета, Паркинсон завела Гермиону внутрь, и обернувшись на пустующий коридор, заперла дверь Коллопортусом. Грейнджер стояла с заведенными на груди, локтями и нахмуренно рассматривала девушку перед собой, что не казалось ни озлобленно настроенной, ни утаивающей возможные обиды. Пэнси прошла к запыленным партам и уселась на одну из них сверху, наплевав на грязь вокруг.

— Грейнджер, я не собираюсь тебя дальше гнобить, как это делают все. Если ты не заметила, с момента, как ты начала засматриваться на Тео, я и слова тебе плохого не сказала, — спокойно вещала Паркинсон; ее ладони лежали по обеим сторонам парты, пока указательные пальцы вырисовывали хаотичные круги.

— Тогда объяснись, зачем меня сюда затащила, — Гермиона переминалась с пятки на пятку, крепко сжав кулаки.

— Поговорить по душам, — грустно усмехнулась девушка. Она оторвала ладони, хлопками отряхнув пыль. — Слушай.. у тебя никогда не было повода, чтобы верить мне или доверяться, но есть кое-что..

— Мы никогда не были подругами, если ты забыла, поэтому и слушать я тебя не собираюсь, — она уже завела ногу, направляясь к выходу.

— У Тео с Дафной нет никаких договоренностей, — Пэнси опустила макушку к груди, устало выдохнув, когда Гермиона резко затормозила, стрельнув глазами, — по крайне мере, на счет помолвки точно.

— Почему ты думаешь, что это повод для нашей с тобой беседы? Меня это не волнует. — Грейнджер повернулась всем телом в ее сторону, выпрямив спину и сомкнув кулак на ремне школьной сумки.

— Ты брешишь, девчонка всегда поймет девчонку, — затянулась минута выжидающего молчания. Гермиона раздумывала о честности этих слов.

— Грейнджер, он всегда был таким — напускное веселье и искренняя беспечность. Тео любит развлечения. Он уже многим разбил сердца и веру в любовь, ему на всех плевать, кроме себя. Ты умная девушка и должна понять, что он тебя не достоин. Ты можешь играть с ним в его игры, поддаваться для виду, соглашаться на авантюры, но никогда не влипай во что-то серьезное. Так он сведет тебя на нет.

— Ты что, решила заботу проявить? — гриффиндорка испустила нервный смешок и принялась косо разглядывать однокурсницу.

— Мне нет дела до Тео и его развлечений. Но так уж вышло, что ты стала одной из его этих самых развлечений, что я хочу остановить, пока не поздно. Ты всегда была хорошенькой, такой и оставайся.

— Что за бред… — Грейнджер уже приготовилась выйти из этого запыленного помещения, как Пэнси спрыгнула с насиженного места и быстро оказалась рядом, положив ладони на ее плечи.

— Тео хочет с тобой поиграться, а потом тебя проучит уже Дафна. Она любит мстить. Любит древние проклятия, шум и сплетни. Это она дала Скитер намек на статью. Не связывайся больше с Ноттом, а если и не удержишься, то будь скрытной. И помни о моих словах, — Гермиона внимательно слушала, уставившись не мигающим взглядом в глаза напротив.

— Не понимаю, какой тебе смысл все это мне рассказывать? — она расслабленно опустила плечи, удерживая сумку от падения.

— Я не предательница своих друзей. Просто выступаю как сдерживающий фактор, но после поднятой шумихи Дафна перестала себя ограничивать. С ней тяжелее всего. Поищи контрзаклинания от чесоточного проклятия и постоянно оборачивайся. Я хоть и слежу за Дафной, но не всегда она у меня на глазах. — С этими словами Пэнси мягко огладила девушку по плечу и вышла за дверь.

Гермиона еще несколько секунд стояла в не ясном понимании ситуации, словно все это происходило не с ней. О случившемся она решила не рассказывать Джинни, чтобы избежать последующих дней с льющимися вопросами, советами и подозрениями. Грейнджер почему то сейчас верила Паркинсон, ее слова были логичными.

***

Дни шли, а за ними и недели, близилось Рождество и долгожданные выходные в кругу друзей. Постепенно шепоты за спиной прекратились, уповая на длинный язык редакции и очевидные факты о вражде между Гриффиндором и Слизерином. Гермиона мысленно крепла и становилась еще смелее. Теперь она могла облегченно вздохнуть.

На трибунах квиддичного поля она терпеливо ожидала окончания тренировки Джин и листала один из романов, что когда-то прихватила с собой из дома. Когда страница перевалила за сотню, до ее уха донесся разрезающий воздух, звук пикирующей метлы. Задрав голову в испуге, она увидела приближающееся лицо подруги. Ловко приземлившись, та сверкнула улыбкой и уселась рядом.

— Я быстро переоденусь и можем идти, подождешь меня еще пару минут? — подруга смотрела на нее блестящими глазами, не прекращая улыбаться.

— Смотрю, что-то хорошее произошло, пока ты там летала, — такая же улыбка в ответ.

— Ай, все-то ты замечаешь, — вставая с трибун, Уизли легко хлопнула подругу по предплечью и, оседлав метлу, спикировала к раздевалкам.

Удерживая книгу одной ладонью, Гермиона принялась спускаться вниз. Она пробормотала проклятия себе под нос, когда застряв в кармане в поисках палочки, споткнулась на последней ступени, вовремя ее не заметив и полетев на землю. Подернутая инеем трава не смягчила удар, а оставила грязные разводы на коленях и ладошках. Грейнджер прошарила в поисках упавшего романа и собралась уже вылазить из-за трибун.

— Долго же ты, — донесся со спины вкрадчивый мужской голос, от которого моментально пошли мурашки по позвонку.

Девушка быстро обернувшись, сжала книгу до побелевших костяшек и начала медленно пятиться назад, увеличивая дистанцию между ними. Не хотела иметь с ним ничего общего, после услышанного от Пэнси.

Конечно, она заметила, как этот парень окреп за последнее время, скулы стали еще больше выражены. Отросшие кудри теперь падали ниже, полностью закрывая темные брови. Подтянутые плечи от постоянных тренировок выделялись даже сквозь объемную мантию. Глаза сверкали хищным огоньком. Его рот исказился в гримасе удовлетворения, когда ноги бесшумно ступили в ее сторону.

— Я же говорил, наивная, — он протянул пальцы к ее локонам, что девушка моментально отбила.

— Не трогай меня, Нотт, — девушка попыталась устрашающе взглянуть на него, еще больше отступая назад.

— Ну-ну, Гермиона, не кусайся. Я же тебя искал, — он снова подобрался. — Проведешь со мной еще один вечер? На этот раз никто не узнает и не тронет тебя. Обещаю.

Гермиона пораженно подняла брови, вытягиваясь в лице. Она закатила глаза и помотала головой из стороны в сторону. Затем из ее губ вырвался насмешливый и снисходительный тон, вот только глаза ее выдавали:

— Ты что, серьезно думаешь, будто я опять поведусь? — она обреченно попыталась закрыться книгой, обняв ее на своей груди.

— Уже ведёшься, — Грейнджер не успела моргнуть, как Нотт уже стоял почти вплотную, ведя пальцем по корешку печатного экземпляра. Когда подушечка пальца дошла до открытого участка кожи на ее запястье, колени начали легонько дрожать, выдавая хозяйку со всеми потрохами.

Он откинул спадающий локон в сторону, гладя костяшками по румяной щеке девушки, не поднимая взгляда, тогда, как Гермиона не опускала своих ресниц никуда, кроме его карих глаз. Тео снова огладил ее затылок, после положил ладонь на женские скулы, задевая большим пальцем потрескавшиеся губы.

— Ну же, Гермиона, подари мне еще один поцелуй. Я ведь вижу, как ты этого хочешь. Заметил, что за все это время ты глаз с меня не спускала.

Вопреки всем желаниям своего внутреннего «я», Грейнджер прислушалась к тревоге, что всегда появлялась в ней, когда этот юноша был непозволительно близко, и сделала дрожащий шаг в сторону. Она так и шла спиной, ловя его ухмылку, а когда на негнущихся ногах развернулась, услышала его резкий и звонкий голос.

— Жди от меня весточку.

Проклиная все на белом свете, девушка торопливо следовала, шаг за шагом, горя от стыда. За себя, свою реакцию, за Нотта, что так старательно ее уговаривал и почти убедил. За Джинни, что так долго возилась с формой и не пришла ей на помощь.

Запах крепкого табака и терпкого парфюма до сих пор витал у нее перед носом. Все в ее теле протестовало и звало пуститься обратной дорогой. Губы покалывало от не случившегося поцелуя. Место, где Теодор прикасался, до сих пор горело от его теплых пальцев. Гермиона постаралась скинуть ошарашенное выражение с лица.

Поднявшись в башню, она обнаружила на своей кровати небольшой букет алых георгин, почти кровавого цвета. Вспоминая фолианты по травологии и небольшие сноски после каждого параграфа, поняла от кого пришел такой сюрприз и какой посыл ей хотели донести. Грейнджер поманила палочкой невыносимый глазу букет и сожгла, наблюдая за тем, как истлевший пепел опадает на ковер спальни девочек.

«Прекрасно! Еще одно доказательство»

========== Часть 7. ==========

Комментарий к Часть 7.

https://t.me/ellinor_sp_ff

Только их время.

Вышагивая по заснеженным улочкам Хогсмида, Гермиона который раз отговаривала себя от бездумных действий. С друзьями все спускалось с рук по причине безопасности и спасения жизней. А тут.. девушка уверяла себя, что ради какой-то там симпатии не стоит нырять в безответственные ситуации, тем более, если все это окажется не большим, чем простое увлечение во время учебы.

Сознание не могло сфокусироваться ни на одном из предложенных Джинни, потенциальных подарков, так как мысли постоянно возвращались к одним и тем же кровавым георгинам. Они оказывались у ее тумбочки каждый вечер, при чем, букет с новым пролетевшим днем становился все насыщеннее и темнее. Все дошло крайности, когда в Большом зале всю прошлую неделю совы начали скидывать на ее макушку один букет за другим.

Записки или упоминания личности поклонника она не находила, но Грейнджер все и так было известно. Сегодня же, выходным утром, она обнаружила на углу кровати плоскую квадратную коробочку, обтянутую вишневым бархатом.

Она открыла его тогда, уставившись в сверкающее бликами переливов, ожерелье. Тонкая работа. Граненые камни на серебристых завитках металлических лепестков, переплетающихся между собой в подобие изящных ветвей виноградной лозы. Заканчивалась такая красота бурым камнем, увенчанным на конце в виде капли. Несомненно, украшение подбиралось именно для Гермионы, снова с одним единственным посылом.

Побоявшись возможных заклятий на нем, не стала прикасаться, спешно захлопывая футляр и убирая на дно чемодана. Позже, за завтраком, она получила совой маленький сверток пергамента, исписанный витиеватым почерком.

«Гермиона, тебе понравился мой подарок? Уже успела примерить его на своей нежной шейке? Хочу увидеть, как ожерелье будет обнимать твои ключицы, может позже и мне разрешишь присоединиться к нему…

Я жду твоего ответа, не расстраивай меня.»

Грейнджер не ответила на записку, но внимательно рассмотрела беспечный вид в лице Нотта, увлеченно переговаривающимся с Забини.

Джинни опять толкнула подругу в бок, на этот раз сильнее, заставляя обратить на себя внимание. Гермиона снова извинялась за чрезмерную задумчивость и что-то бессвязно отвечала. Окончательно откинув прошедшие события, она принялась за выбор подарков, заходя в очередную лавку среди узких улиц деревушки.

***

Близился скорый закат. Грейнджер ожидала рыжую подружку у Трех метел, сославшись на большую толпу внутри. Джинни сразу же поняла, когда разглядела в окнах паба компанию нерадивых слизеринцев, в том числе и Нотта. Решив все же проверить, что могло такого случиться, раз подруга не возвращается уже больше десяти минут, ступила за тамбур. Только завела ладонь за ручку пропускной двери, как эта самая дверь с размаху впечаталась ей прямо в лоб.

Свободная рука взлетела к ушибленному месту. Гермиона сразу же отшатнулась назад, покачиваясь на пятках и норовя вот-вот упасть на спину. Не успев сориентироваться сквозь сжатые веки, девушка начала махать ладонью, ища опоры. Пальцы сомкнулись на чем-то мягком и теплом. На ее талии оказалась чужая ладонь, аккуратно удерживая и притягивая к себе.

Грейнджер не переставала шипеть от пульсирующей боли, попутно пытаясь восстановить дыхание. Совладав с чувствами и наконец разомкнув глаза, она уставилась в такие знакомые карие радужки напротив. Тео крепко держал ее ослабшую фигурку одной рукой, другой смахивая прядки волос со лба, разглядывая сочившуюся рану.

— Ты пострадала, Гермиона, и по моей вине, — он мягко заглядывал за ее ресницы, выискивая нотки понимания и согласия, — я должен это исправить.

Удовлетворенная улыбка и оскалившиеся кончики зубов. Это все, что она успела заметить, прежде чем ее унес вихрь трансгрессии. Голову еще больше повело в сторону, отчего она слегка осела в коленях. Нотт перехватил ее в две руки, плотнее прижимая к своему телу. Перед ней возникло размытое лицо юноши, по всей видимости, он был взволнован.

Когда с его губ слетел шепот произносимых заклинаний, а со лба прошла пульсация и ощущение чего-то липкого, она смогла отдышаться, пытаясь освободится из вязки его рук. Полностью восстановив способность четко видеть и мыслить, девушка резко отшагнула назад.

«Нет. Нам нельзя быть близко. Нужно помнить о данных мне, предупреждениях»

— Подлатав тебя, я теперь теряю возможную отплату за доброту? — лукаво бросил он, выпрямляясь во весь рост и откидывая палочку на стол.

— Куда ты меня перенес? — она испуганно завертела головой, пытаясь узнать окружающий интерьер. — Зачем вообще ты это сделал?

— А тебе все прям и доложи.. — он хохотнул, растянувшись в игривой улыбке. Прошелся по огромному периметру к кровати, что стояла напротив девушки, и плюхнувшись сверху, сложил локти на груди.

— Прекрати играть со мной. Я хочу знать, что это за место и какого драккла я могла здесь забыть, — с вызовом протараторила она, все выше задирая подбородок.

Нотт обреченно выдохнул, слегка мотнув головой. Молча поднялся, с невыносимым спокойствием ступая к ней, сложив одну ладонь в карман брюк. Его пальцы взметнулись к ее запястью, аккуратно укладывая в замок своей руки. Девушка настороженно наблюдала, все больше вбирая в легкие воздуха. По коже пронеслось легкое покалывание после того, как кончики его ногтей начали неспешный танец завитков по ее костяшкам.

— Я слишком тобой увлечен, не смог не украсть мою Гермиону хотя бы на пару дней. К тому же, потом еще долго не смогу с тобой видеться, — замолчал, ожидая реакции на обращение.

— Ты в одном из домов моего скромного семейства. — Уложил ее ладонь на середину своей груди, удерживая своей рукой. — Графство Нортумберленд. Здесь мы одни. — на последней фразе он как-то странно сгремасничал, подмигивая.

— Ладно, Теодор, — она сдерживающе вздохнула, набирая полные легкие. — Ты не думал, что меня такая выходка может напугать? Я ведь тебя даже не знаю.

— Говори это почаще. А лучше сокращай. Да и знать меня не обязательно. Только люби, целуй, обнимай и отдавайся мне. Я весь твой, также как и этот дом, — он пустил обе ладони по ее бокам, заставляя бросить из кулачков мешающие покупки. Притянул к себе за талию, читая сомнение в ее взгляде.

Грейнджер уперлась сомкнутыми пальцами в его торс, останавливая. Ей нужно было в последний раз убедиться. Подняв распахнутые веки, она молча уставилась, ожидая подвоха.

— Дафна..

— С ней все решено. Она не тронет, если не попадемся ей на глаза, ну-у..или еще кому-нибудь, — заговорчески шептал он, растягивая каждое слово.

«Нет-нет. Я не могу. Нужно убираться отсюда», — с этими мыслями Гермиона сильнее оттолкнулась от его груди, стараясь сделать шаг назад. Вот только Теодор ей не дал шанса, крепко вцепившись в ее предплечья и занося в омут своих губ.

Сначала это был робкий, осторожный поцелуй. Грейнджер пробовала его на вкус, перекатывая на языке. Когда его рука переместилась ей за лопатки, она окончательно сломалась под натиском его нежности. Ладони снова взлетели к груди, попутно разглаживая складки его свитера.

Она почувствовала неутолимую тягу к этому парню.

Снова.

Тео переместил ладонь на ее шею, крепко сжимая пальцами и ненасытно пробегаясь горячим языком, задевая мочки ушей и местечко под подбородком. Девушка облизнула свои губы, сжав в руках его спину. Дышать становилось все тяжелее. Где-то внизу живота завязался тугой узел, притягивая к Нотту.

Она снова обратила внимание на свои губы, сливаясь в нетерпеливом и глубоком поцелуе, путая языки друг друга. Тео шарил по ее телу, сминая одежду вместе с ее кожей. Это было больше похоже на схватку двух оголодавших, чем на обоюдных любовников. Нотт крепче сжал корсет ее ребер и переместил вместе с собой к столу, легко поднял, усаживая на холодное дерево, нависая сверху.

Парень сжал ее локоны в кулаке, наматывая и оттягивая, тем самым задрав ее голову к себе, чтобы заглянуть в такие же пылающие глаза, что и у него. Придвинул ее за бедра к краю, теряясь в движениях ее джинс со своими брюками. Гермиона в этот момент не различала, чье сердцебиение стучит у нее в перепонках. Она сейчас больше уделяла внимания застежке на мужском ремне.

Пока Тео расправлялся с верхней одеждой девушки, сразу же скидывая на пол и ее кофту, оставляя только лиф, Грейнджер успела уже наполовину стянуть его брюки, через белье массируя его возбужденный орган движениями вверх-вниз. Нотт, на секунду оторвав свои руки от женского тела, помог себе снять их, топча у ног.

Гермиона вновь запустила пальцы в его шевелюру, заставляя прильнуть ближе. Казалось бы, куда еще ближе, но не для нее. Она терлась промежностью о его член, двигая тазом, не обращая внимания на то, как Нотт пытается расстегнуть ширинку ее джинс. Мурлыкала что-то под нос. Еще пару мгновений, и с ними было покончено. Нежная кожа соприкоснулась с холодной столешницей, от чего девушка шикнула в губы Тео.

Он же, резко приподняв ее за бедра и усаживая на свою талию, не отрываясь от влажных губ, шагнул к пустующей кровати. Не слишком аккуратно приземлившись и уложив Гермиону на спину, он возобновил поцелуи по ее телу, задевая каждую ее клеточку. Грейнджер, не дав опуститься парню еще ниже, потянула за волосы и сомкнула колени за его поясницей.

Девушка стреляла глазами, давая понять, что готова, как никогда, намекая затуманенной дымкой, что играла под ее ресницами. Нотт, нависая еще больше и опираясь на локоть, провел свободной ладонью по ее щеке, нежным взглядом обволакивая ее черты, словно котенок перед лаской.

Оттянув резинку своего белья, он провел оголенной головкой по ее трусикам, задевая каждую возбужденную точку, от чего Грейнджер протяжно выдохнула, выпуская короткий стон. Не став больше медлить, он стянул кружево с ее щиколотке, и приставил член ко входу. Гермиона завороженно напряглась, боясь двинуться и спугнуть момент. Тео слегка опустился, утыкаясь подбородком в ее макушку и вдыхая аромат волос. Почувствовал, как девушка крепче впилась в его лопатки, побуждая двигаться дальше.

Качнувшись, он резко вошел, ощущая моментальное секундное наслаждение. Гермиона расслабленно застонала, поднимая брови и раскрывая губы. По всему телу пробежал электрический ток, даря долгожданное наслаждение. Все внутри заныло от нетерпения.

Теодор слегка потерялся, когда понял насколько все внутри влажно и горячо. Но вовремя совладав с ощущениями, не разрешил себе расслабиться окончательно. После, дав Грейнджер несколько секунд, чтобы привыкла к размеру, снова качнулся, превращая невесомые толчки в менее сдержанные.

Ее тело не слушалось. Глаза безвольно закатывались, руки словно сковало у него за шеей. Бедра самопроизвольно подмахивали к Тео навстречу. Все внимание сейчас было на истоме, разносящейся повсюду. В ней. В нем. В обоих сразу. Гермиона больше не сдерживала себя, выдыхая один стон за другим. Ее звуки сливались с его удовлетворением.

Темп становился то, до невыносимого быстрым, то неожиданно стихал, что истончало ожидание к ее пику. Один резкий толчок за другим, и она все больше растворялась в этом времени, пространстве. Все сейчас было для Гермионы ничем, кроме этого момента.

Ее побега от действительности.

Его внезапным открытием.

Когда терпеть стало невозможно, она почувствовала, как ее сковало. Мышцы сжались. Она распахнула глаза, срывая с губ самый громкий стон из тех, что когда-то мог от нее доноситься. Долгая искра заиграла накаждой частичке ее тела, запуская салюты в ее глазах. В это же мгновение Нотт протяжно и гортанно простонал, испуская семя на ее вздымающийся живот. С несколько мгновений застыл, наблюдая за раскрывшимся видом перед ним. Упал сверху, ловя краем сознания ее прерывистое дыхание и не утихающие остатки оргазма.

Наступила освобождающая тишина, прерываемая только вздохами двоих. Как только тяжесть его тела стала ощущаться в полной мере, Грейнджер начала двигаться, мягко оглаживая плечи Тео, невесомо царапая горячую влажную кожу. Затем Нотт поднялся на локтях, невербально очистив ее живот, и оставил легкий поцелуй на ее виске, наблюдая за раскрасневшимся лицом перед собой.

Девушка взглянула на расплывшуюся улыбку, глаза с темными вкраплениями, такие же беззаботные, что и его губы сейчас. Заметила испарину на его лбу, что задела и его кудряшки. И с пугающей нежностью запустила ладонь в его затылок, путая пальцы. Оба выглядели довольными как-никогда более, разглядывая друг друга.

— Останься со мной на этот уикенд, — подал он хриплый голос. — Только я, ты, и это поместье. Обещаю, тебе понравится.

Комментарий к Часть 7.

Отстрелялись))

========== Часть 8. ==========

Комментарий к Часть 8.

Извиняюсь за такой длительный перерыв:/

Открытия.

По прибытии в Хогвартс Грейнджер поняла, что никто особо и не заметил ее пропажи на выходные вечера, только вот Джинни беспокоилась.

Бесшумно пробравшись в спальню девочек и занося с собой запах морозной прохлады с улицы, она спешно скинула вчерашнюю одежду и укуталась в одеяло по самый нос, желая отоспаться хотя бы в последние часы перед подъемом на занятия.

Засыпала Гермиона с порхающим чувством внутри груди, где между ребер блуждал приятный осадок удовлетворения от проведенных дней в компании Тео. Теперь она могла признаться себе, что бесповоротно влюбилась в этого юношу, такого неправильного и такого необходимого для нее сейчас.

Признаться в ясности своих чувств, однако, не хотелось больше никому, ни подруге, ни мальчишкам, что ожидали прежней жизни за стенами замка.

Когда сквозь слепленные ото сна ресницы, она смогла разглядеть силуэт с рыжими очертаниями, ощутила моментальный и колючий укол за бок, сигнализирующий о крайней рассерженности близкой подруги.

Грейнджер рывком поднялась с постели и порывисто обняла Джинни, вдыхая аромат ее шампуня и чувствуя разливающееся тепло от ее заспанной хватки на своей спине. Чтобы не потревожить других однокурсниц, да и ненароком не сболтнуть лишнего среди чужих ушей, Гермиона тихо шепнула о подробном рассказе в более уединенном месте.

На завтрак девушки отправились обе в приподнятом настроении и с улыбками, растянутыми во все щеки. Джинни радовалась возвращению потерянной подруги, а Грейнджер — грядущим изменениям в ее личной жизни. Девушка сейчас не понимала, что Уизли успела заметить, как светится ее лицо с первой секунды воссоединения с прибредшей подружкой.

Гермиона расслабленно наслаждалась наивкуснейшим на всем белом свете, омлетом с двумя ломтиками бекона, обернутого в золотистую корочку прожарки и нежнейшим какао средней крепости, пока Джин обеспокоено трепала ее за плечо.

Шепот, что сейчас можно было назвать сварливым щебетанием, с быстрой скоростью срывался с губ девушки с огненными волосами, прося обратить внимание на застывшую в дверях Большого зала, компанию семикурсников.

Они с оцепенением наблюдали то, как один из их дружков направляется в сторону гриффиндорского стола, одновременно с тем, подмигивая Грейнджер, что вовремя повернула голову.

Теперь наблюдала она. Тео размашистой и вальяжной походкой ступал, громко отстукивая каждый свой шаг. На его лице играла ленивая улыбка, одна рука расслабленно маршировала в такт его ногам, а другая покоилась в кармане брюк.

Интересней явилось то, что парень был одет совсем не так, как обычно выглядел. Идеально выглаженный форменный джемпер отсутствовал, также, как и привычная мантия, которая теперь не развивалась от его быстрых шагов и завораживающей походки.

Слизеринский галстук, до этого покоящийся на шее тяжелым и крепким узлом в идеальном прилежание, сейчас вовсе не был завязан, а распадался атласной лентой по всей рубашке, небрежно перекинутый через ворот.

Белая рубашка на этот раз не казалась образцом упорной работы над ее опрятным видом, словно Нотт в ней проспал не одну ночь напролет, беззаботно сминая ее ткань и вырисовывая еще больше сладок. Волосы его торчали больше прежнего, сейчас не выдающие взору аккуратных завитков каштановых кудрей, а только разросшуюся шевелюру, своевременно непричесанную.

— Приветствую, милая моя! — озорно проговорил он, перекинув руку через плечо Грейнджер, и придвинулся к ее щеке, чтобы оставить легкий поцелуй на ее коже. — Как себя чувствуешь? Наверняка, те бессонные ночи могли оставить на тебе след..

Гермиона сидела в шоке, точно так же остолбенев, как и прочие студенты, успевшие застать такое шоу своими глазами. Она помнила о своей просьбе Нотту — чтобы ни одна душа не смогла как-либо понять, что у этих двоих мог или был возможен общий секрет.

Она почувствовала как Тео завел руку к ее шее, бережно отодвинув локоны за спину, невесомо зацепив при этом кожу ногтями, от чего сразу же пустился пляс тысяч холодящих мурашек.

Грейнджеровские зрачки встретились с парой глаз напротив, Джинни безапелляционно смотрела в упор на нее, всем своим видом показывая недовольство от неуместной сценки.

— Ну-у, моя дорогая Гермиона, зачем ты их свела? — такие слова с его уст показались напускной обидой, больше похожей на лицемерие ради публики. — Я же так старался, когда оставлял их.

Девушка вскочила со скамьи, сбрасывая хлопком его ладонь со своих плеч, мимолетом заметив красные рассеченные костяшки его правой руки. Затем кинула последний раскаянный взгляд для подруги, и схватила школьную сумку, перекинув ту через плечо. Кулак крепко сжался на ее ремешке, желая хотя бы таким способом сбить напряжение, что в последние минуты витало в воздухе.

— Не знаю, что за игры ты устроил, Нотт, но я в них не участвовала и участвовать не собираюсь, — Грейнджер выделяла каждое слово, все крепче сминая плотную ткань. Смерила юношу презрительным взором, окинув всю его фигуру, и сморщила лицо в выражении глубочайшей жалости, затем моментально развернувшись на утек, злобно ступая прочь из Большого зала.

На выходе она врезалась в плечо Дафны Гринграсс, что хотела преградить путь, но девушка озлобленно толкнула ту в сторону, освобождая дорогу.

Ее мысли метались в непонимании такой выходки. Гермиона даже не успела все толком рассказать Джинни, дабы она была в курсе происходящего, а теперь все выглядело куда хуже.

Внутри больно разрасталась обида на Теодора. Она и правда провела с ним две бессонные ночи, затем и точно такие же дни с редкими перерывами на отдых. Она так наслаждалась временем с ним, в том числе и разговорами, беседуя с ним обо всем, что лезло в голову.

Грейнджер смогла узнать Нотта с другой стороны.

Этот юноша был все двое суток безумно почтительным с ней, также, как ласковым и нежным. Все его нутро показывало, как ему приятно с Гермионой и то, как он рад ее нахождению рядом. Затем парень не раз намекал на глубочайшую заинтересованность в ней, искреннюю увлеченность и неподдельное очарование. Сейчас все это меркло в ее воспоминаниях, ведь он дал обещание, что никто больше не узнает. Не сможет причинить ей боль по причине близости с ним.

Все это оказалось ложью, унизившей ее куда сильнее, чем боль, что он сейчас причинил.

Оставив прошлый восторг позади, она направилась на занятие, желая хотя бы там побыть в одинокой тишине.

Размышляя о причине такого поведения и, возможно, глупым насмехательством против нее, она ступила за порог кабинета Нумерологии, но заприметив за пустующими партами слизеринскую форму, тут же, будто ошпарившись, выбежала обратно в коридор. Девушка совсем позабыла, что первое в расписании занятие было совмещено с вражеским факультетом.

Дверь за ее спиной повторно скрипнула. Не успела она и шагу сделать в сторону от кабинета, как на ее локте крепко сомкнулись пальцы. Гермиона с нахмуренным лицом и страхом в поджилках, от будущей взбучки и насмешки над ней, обеспокоено обернулась, прося свои колени дрожать чуточку меньше.

— Грейнджер, зайдем в кабинет. Есть пара одиноких минут для обсуждения. — Забини властным и серьезным тоном обратился к ней, крепче сжимая ладонь.

— Мне нечего с тобой обсуждать, отпусти сейчас же, — в ее кулаке взметнулась палочка, подсвечиваемая от ожидающего потока магии.

— Сбавь обороты и пошли, — Блейз отреагировал не так, как она того ожидала, а наоборот потянул ее за собой, сразу же захлопывая дверь и подпирая ее своим плечом.

Девушка отошла на пару метров, чтобы сохранить безопасную дистанцию, сомкнув локти на груди, все еще не выпуская волшебное древко из кулака. Взирала на слизеринца так, словно это он причина всех ее бед и несчастий.

Сейчас, когда предосторожность осталась позади, Гермиона заметила красную отметину, что ползла от скулы и до нижней челюсти. На щеке виднелось затянувшееся рассечение кожи, которая вокруг растянулась опухшей темнеющей тканью.

— Я не знаю, что Тео в тебе нашел, но не обижай его. На этот раз без интриг и встреч ради забавы. Он серьезно тобой увлекся, чего до этого никогда не было, поэтому будь паинькой и не рань его шаловливое сердечко, — в его голосе не было и намека на очередную шалость.

— Раз так говоришь, Забини, значит за завтраком тебя не было. Увидел бы, что он разыграл — забрал бы свои слова. — Выплевывала Гермиона, все больше выпячивая грудь от растягивающихся легких.

— Сраная Моргана.. — тихо выругался он себе под нос, на мгновение опустив подбородок и дернув плечом. — Я не знал, что это все-таки произойдёт. Не сердись на него, только я повинен в истоках этого инцидента. Ну, и Дафна, ее инициатива.

— Теперь я вообще ничего не понимаю, — потеряв терпение и весь смысл, она удрученно опустилась за одну из парт, с тяжелым стуком водружая сумку сверху.

— Думаю, он сам должен тебе все рассказать, но знай, что он обо всем сожалеет и не хотел этого. Есть вещи, из-за которых над ним имеет власть именно Дафна. Одна небольшая просьба, связанная с прошлым обещанием, и он не может противиться ее слову. Вымещай злобу на мне, но Тео не тронь по этому поводу.

— То есть, по-твоему, это Гринграсс попросила его так унизить меня? — она все больше закипала от абсурдности. — Как тогда, она обо всем узнала?

— Прости, Грейнджер… Мы с Тео давно близки, вот он и бросил мне как-то, что пропал на все выходные из-за тебя. А я тогда еще не понимал всей серьезности, вот и ляпнул потом при всех, раскрыв секрет. — Блейз кивнул на краснеющий след на своем лице. — Это он мне оставил за длинный язык.

Непонятное отчаяние все больше росло, призывая узнать все до мельчайших подробностей. Девушка уставше бросила макушку на предплечья, что сложила в замок на парте и тяжело задышала.

Как только последовал второй вдох, стал доносится топот десятков ног и приближающиеся голоса студентов. Она только и успела, что кивнуть Забини в знак согласия с его словами, когда уже свободная дверь распахнулась, запуская красно-зеленых.

Джинни появилась на периферии, от чего Гермиона затаенно задержалась в ожидании и нерешительности, но подруга подошла к ней и заняла свое место. Она облегченно выдохнула, поняв, что хоть Уизли и сердиться, но обиды за сокрытие тайн не держит.

Когда Джин закончила с раскладыванием учебных принадлежностей, возле нее растекся ее сдержанный голос:

— Позже мы с тобой все обсудим. И только попробуй что-нибудь мне не рассказать, — она ущипнула Грейнджер за бок, оставляя достаточно весомый укол, от чего та тихо ойкнула, но улыбку с лица не убрала.

— Конечно, — с теплеющей отдачей протянула Гермиона, — только давай после занятий. Мне нужно собрать мысли воедино.

Получив согласный кивок, девушка расслабленно опустила плечи и откинула все, что могло сейчас помешать сосредоточию на Нумерологии. После того, как в кабинет вошла профессор Вектор, а в стенах прозвенел сигнализирующий звонок, она обратила все внимание к записям на доске, тут же проходясь пальцами по открытому параграфу учебника.

Хоть речи Блейза Забини были весьма убедительными, но это не смогло снять всю злость и обиду, от чего Грейнджер и вовсе не пыталась смотреть в сторону Нотта, водружая всю свою гордость как можно выше. Поэтому она зареклась себе, что оставит этого юношу позади, а если и осмелиться к нему снова приблизиться, то сделает все, чтобы никто и никогда не узнал об этом.

Рыженькая подруга потом всю перемену жужжала о том, с каким сожалением он бросал незаметные взгляды к ней, какая горечь в нем просматривалась. Затем поведала о его отрешенности от всего класса и чрезмерно стихшем настроении Теодора.

А когда он проследил своим внимательным взором за ее фигурой, что выходила из кабинета даже не удостоив ответной злостью, то совсем сник. Такие разговоры не прибавляли стойкости или решительности, а только больше подтверждали правдивость слов Забини, от чего Гермиона совсем запуталась в своих чувствах.

========== Часть 9. ==========

Комментарий к Часть 9.

Эта часть — островок временного флаффа;)

Веселая сказка.

Пыль, что витала вокруг, падая с высоких полок, которые были вплотную уставлены древними томами книг. Застаревшая перина неприятно отдавала сыростью. Со стен местами стекала влага, которая всегда оставалась свойственна глубоким подземельям этого замка. Зябкость и холодный воздух развеялись почти сразу же, как Гермиона растопила высокий камин своим излюбленным синим пламенем. Несмотря на окружающую обстановку застарелости и плесени, на тусклость и непроглядность, что сгонялась лишь мягким свечением очага, это место казалось сказочным.

Женские замерзшие пальцы аккуратно перебирали густые кудри, путаясь и касаясь теплой кожи. Его голова покоилась на грейнджеровской груди, а крепкие руки нежно обвивали талию и бедра, оглаживая незатейливыми движениями. Гермиона ощущала тяжесть его тела, с наслаждением вбирая аромат мужского парфюма. На этот раз не было месту страсти и похоти, это не к месту.

Они провели не один час за выяснением обстоятельств и правды, сначала на повышенных тонах, а затем умиротворенных и согласных со словами друг друга.

После Теодор просил ей показать это место. Говорил, что нашел комнату несколько дней назад, в одном из ответвлений подземелий Слизерина. По отделке и обустройству помещения сообразила, что когда-то спальня использовалась для жилища старост, но, по-видимому, не столь комфортному для такой должности, учитывая все изменения Хогвартса и его магии.

Нотт подлавливал девушку по несколько раз в день. Сначала она даже кричала от испуга, но выслушивать его объяснения не хотела, а после, свыкнувшись с его настойчивостью, приняла во внимание. Разумеется, достаточно выкрикнув обидных нареканий в его адрес.

— Ты, мерзкий прихвостень своих дружков, после всего, что мне наговорил, еще смеешь приближаться ко мне?! Думаешь, я должна тебя снова слушать? Хочешь меня опять одурачить, а затем насмехаться на виду у всех?! — ее лицо, уже больше нескольких минут искажалось в гримасе злости и нетерпимости; ладони так и рвались отлупить юношу по всем мягким местам, а ноги постоянно метались от одного угла к другому.

— Злись, кричи, делай все, что облегчит твою обиду, но только прости меня! — Взмолился Тео, бросаясь в ее сторону и захватывая в крепкие объятия, откуда Грейнджер сразу же стала вырываться, царапая ногтями. — Я же говорю, моей воли в твоем унижении не было, я не мог поступить иначе. Если простишь меня, на этот раз, обещаю, никто и никогда не узнает о нас. Я буду молчаливее мертвеца. И видом не покажу своей заинтересованности к тебе. Дай мне все рассказать как есть.

Он отчаянно сдерживал ее рвущуюся пытливость, до боли прислоняя к своему телу. Гладил по макушке, укладывая свой подбородок сверху и шепча извинения. Гермиона боролась еще с несколько мгновений, но потеряв все рвение, поникла, расслабленно упав в его хватку. Слезам воли тогда не дала, не захотела показаться уязвленной настолько сильно.

После долгих минут ласковых поглаживаний мужской ладони по ее вздымающейся спине, он повел Грейнджер к кровати, подхватывая на свои руки. А когда парень мягко уложил ее голову в изгиб локтя, приближая к своему торсу и поцеловав в лоб, принялся снова согревать своими объятиями. Гермиона же с трепетом принимала его ласку, постепенно успокаивая вскипевшее нутро.

Все, что он делал, оказалась неожиданным подарком, который она не допускала в свои мысли, желая лишь отпустить и забыть этого юношу.

Но вот, они лежат вдвоем, где теперь девушка поглаживала его тело и растворялась в тепле хватки Тео. Грейнджер поняла, что все оказалось на своем месте — так, как она сама же и мечтала. Сейчас перемалывала на языке правду, что он ей недавно объявил, с болью осознавая некоторую обреченность.

«— Когда я был немного младше и более не сдержанным в своих утехах, мы заключили с Дафной шутливый обет. Пойми меня, я тогда думал, что навсегда таким останусь, вечно взбалмошным, сумасбродным и не привязанным к обязательствам. Дафна схожа с моим поведением, такой же была. Оба из богатейших семей, любимцы своих родителей, что позволяли абсолютно все. Вот только я влюбился, потеряв рассудок, а она всё оставалась прежней.

Обет же заключался в споре, длиною во всю жизнь. Мы обязались потакать желаниям друг друга. Если она попросит о шалости, я буду должен ее выполнить. Также и в ее сторону. Что-то вроде маггловской игры в слабо-не слабо. Желания ничем не ограничивались, полная вседозволенность. Мне это даже нравилось — потакать ей, а затем указывать на более отъявленные поступки. Кто окажется смелее, кто будет более безумным?

Но после того, как обратил на тебя все свое внимание, как заглянул в твои наивные глаза, что горели полной отдачей, я в полной мере пожалел об обете. А когда мы с тобой провели первые ночи в том старом поместье, то вовсе проклял себя за тот поступок.

— И как же ты тогда собираешься поддерживать связь со мной? Разве получится скрывать все?

— Если ты имеешь ввиду друзей, то смогу. Многого им не известно… Разве, что Блейз. Он по одному моему взгляду понимает даже настроение. А если поймет он, то поймет и Дафна. Он просто врать не умеет.

— Да, уж…

— Я сделаю все, чтобы они не узнали. Вида не дам о причастности к тебе, клянусь.

— Может я очередное твое увлечение, только ты еще этого не понял…

— Нет! Я уверен, это не так. Чувств, что испытываю, когда ты рядом..их не описать словами. Такого я еще не ощущал. Это что-то сродни первому полету на метле, первому взмаху палочки.»

Она уповала сейчас на его способности ко лжи, ведь не желала, чтобы такой прекрасный момент мог когда-то закончиться. Гермиона хотела только приумножить мгновения близости и единения с Тео. Хотя-бы, почувствовать какого это, любить и быть любимой.

Еще до того, как встретиться с Ноттом в этом месте, она рассказывала Джинни о его рвении, о разговоре с Забини, о том, как все по-новому. Ее чувства.

Поведала о расхожести с эмоциями, что испытывала во времена, когда за ней ухаживал Виктор Крам. Схоже обстояли дела и с Роном. Хоть она и испытывала детскую привязанность к нему, теплые чувства дружбы, но первый раз с ним не оказался и близок к тому, что ощутила с Тео. Джинни тогда лишь с сожалеющей улыбкой ухмыльнулась, напомнив об осторожности. Уизли Теодору не доверяла от слова совсем.

Хотелось не брать во внимание ее переживания, а только наслаждаться настоящим, полностью отдавшись своим чувствам. Теперь, когда время изменилось вместе с порядками, когда она ощутила смерть на своем языке, терпеть что-либо не оставалось смысла, лишь брать свое, не оставляя места для сомнений.

***

На рождественские выходные Грейнджер не поехала. Предполагалось, что их она проведет в семействе Уизли, а окунаться в суматоху этой семьи, да и к тому же, объясняться перед мальчишками точно не было желания. Поэтому она решила остаться в Хогвартсе, но, дабы сохранить секретность и не допустить в слухи о студентах, что также проведут выходные, и себя, Гермиона до последнего не открывала секрет даже Джинни.

В один из прекраснейших вечеров в их месте, она слегка намекнула именно Тео. Он же, обрадовавшись всем тем будущим дням с возлюбленной, сам постарался скрыть свои намерения на Рождество.

Так наступил первый день, затем и второй, упиваясь свободе и страсти во всех возможных уголках замка. Наслаждаясь похотью, что излучал Теодор, и временем, что он дарил. А на сам праздник Тео пригласил ее в то поместье, где они провели первые наслажденные ночи.

Взяв с собой свою привычную бисерную сумочку, Грейнджер уложила все необходимое и отправилась по пустым коридорам, скорее спускаясь к главному выходу. Они с Ноттом договорились встретиться у ворот, чтобы отправиться в Хогсмид, а оттуда через порт-ключ переместиться в графство Нортумберленд.

Выскакивая на безжалостный декабрьский ветер и снег, что лип к волосам, она сразу же врезалась в крепкую фигуру Тео, что уже ожидал. Перекинувшись взглядом, она последовала вперед, помня о необходимости к скрытности, ловя за собой звук его шагов. Ощутив дуновение магии, а затем и согревающие чары на своей одежде, она растянулась в широкий шарф, пряча застенчивую улыбку.

Таким образом, дойдя до необходимого трактира и зайдя в проулок между ним, она обернулась в ожидании Нотта. Не прошло и минуты, как он с удовлетворенной заговорческой гримасой подобрался к ней, крепко обнимая и оставляя на губах долгий теплый поцелуй.

— Не боишься? — схватил он Грейнджер в омут своих рук, возвышаясь и разглядывая ее сверху вниз.

— Я ведь с тобой, мне нечего бояться, — подарила девушка ответную улыбку.

Опустив одну руку, вынул из кармана маленький оберток белой ткани, по-видимому, носовой платок, аккуратно разворачивая уголки. На ладони лежало изящное кольцо, больше похожее на женское, никаких камней, только завитки металла в тонких линиях. Такие украшения она представляла, когда читала фэнтезийные романы о небесном народе.

— Оно будет твоим, когда чары портала иссякнут, — Тео, прервав ее любование задорным смешком, переместив ладонь с ее спины на кисть и расплываясь в наслаждении от девичьей реакции — Перемещаемся?

Гермиона медленно отняла взгляд от порт-ключа, внимательно разглядывая его искрящиеся глаза, затем снова опустила подбородок и потянулась к кольцу на его ладони. Как только она коснулась холодного металла, внизу живота моментально закрутило, унося прочь из Хогсмида.

Страшась выкинуть из желудка все содержимое раннего завтрака, она прикрыла веки, сглатывая подобравшуюся слюну. Когда ступни смогли ощутить твердую гладь, слегка пошатнувшись, она раскрыла глаза, начав фокусировать зрение на местности вокруг.

До этого момента Грейнджер была только внутри большого дома, не тратя времени на разведывание обширного внутреннего двора, лишь украдкой поглядывала из окон, толком не рассмотрев округу. Теперь перед ней раскинулась такая возможность. Они со сцепленными руками медленно шагали по вымощенной заснеженной дорожке, подступая к резным воротам поместья. Всюду виднелся густой лес, ни домика поблизости. Недавно упавший снег окрашивал лысые ветки в белый.

На возвышении стоял сам замок в три этажа, отделанный белым замшелым камнем. По стенам и до самой крыши разметался плющ, не трогая своими щупальцами лишь узкие множественные окна и такую же дверь. Подойдя ближе она ощутила намагниченную барьерную магию. Тео взмахнул палочкой в руке, от чего голубоватый щит рассеялся перед воротами, приглашая ко входу. Пройдя внутрь, она принялась подниматься по широким каменным ступеням, украшенных по бокам разросшимися ветвями кустов, что когда-то были аккуратными шарами листвы.

Рассматривая газон, что также укрывался мягкими хлопьями, девушка приметила небольшой пруд с левой стороны дома, от чего атмосфера этого поместья казалось еще более увядающей и пустеющей. Тоска вдруг взвыла в сердце, призывая вытолкнуть ее кропотлив наведением уюта в этом месте. Гермиона неожиданно осознала, что хотела бы вдохнуть жизнь в этот замок и его убранство. Она помнила, как было скудно внутри него, лишь мебель первой необходимости, достаточно уставшая от времени, хоть и богатая на свой внешний вид.

Когда мужская ладонь сомкнулась на металлической ручке высокой двери, а Тео вальяжным жестом поклонился Гермионе, словно придворный приглашает к застолью, на лицо хлынул мягкий желтый свет из коридора и тепло растопленного очага. Заходя вслед за Грейнджер, Теодор принялся помогать девушке с верхней одеждой, вешая ее на свой локоть.

— Локк, — громко пробасил юноша, из воздуха возник старый эльф в кожаной жилетке. — Доложи о приготовлениях.

— Хозяин Теодор, ужин почти готов, нам осталось лишь стол накрыть. В замке со вчерашнего дня топится, в каждой комнате прибрано и готово к вашему визиту, — домовик слегка поклонился, показывая теплую преданность в глазах существа.

— Отлично. — Нотт протянул два пальто в сторону эльфа. — Отнеси в покои.

— Будет сделано, хозяин. — Отлеветировав одежду в свои худощавые ручки, домовик снова поклонился и беззвучно растворился.

— Идем, покажу тебе тут все, — обратился парень к Гермионе, выставляя свой локоть, дабы она за него ухватилась.

Грейнджер молча последовала за ним, все выше задирая голову, чтобы разглядеть тусклые картины на стенах, обитых вишневым бархатом и усеянных рождественским украшением то тут, то там. Поднявшись на второй этаж и зайдя в одну из двойных створок, перед ней открылся вид на небольшую библиотеку.

Просмотрев глазами названия на корешках, девушка поняла, что ее содержание существовало таким же бедным на разнообразие, как и все здесь. Высокие полки, украшенные резным деревом оказались заставленными лишь на половину, а у окна стоял одинокий тяжелый стол со стопкой пергамента и чернильницей с пером рядом. Во весь пол лежал бордовый ковер с коротким ворсом и извилистыми узорами золотых нитей.

— Почему здесь только легкая литература, будто молодая особа коротала время за погружением в книжный мир? — Гермиона провела пальцами по многочисленным корешкам, поворачивая шею к Нотту, что так и стоял у дверей.

— Это поместье было родословным у матери, а когда она сошлась в браке с отцом, то пожелала оставить его в свое приданое, чтобы приезжать сюда иногда. Так отец рассказывал. — На лице Тео появилось равнодушное выражение, от чего Гермиона не смогла понять его эмоций по этому поводу. — А когда она умерла, то отец перестал здесь бывать, даже не заботясь о его состоянии. Здесь все осталось так, как мама пожелала.

— Ну-ну, не порть свое прекрасное личико грустью, — парень подошел к Гермионе, что застыла с книгой в руках и повернул к себе, укладывая ладони на ее талию. — Моя мать умерла, когда я был совсем ребенком и не мог ничего запомнить, тут не о чем грустить. Пойдем дальше.

Поймав его улыбку и одарив мягким чувственным поцелуем, она взяла юношу за руку и повела за собой. Позже она узнала, что на первом этаже находятся лишь гостиная для приемов, столовая и кухня, да бытовые помещения для домовиков; на втором этаже также находился рабочий кабинет и несколько хозяйских спален; а на третьем лишь гостевые спальни, да еще одна гостиная поменьше.

Заметила, что только первый этаж украшался к празднику, больше напоминая тематическую лавку с рождественскими безделушками. Даже этого оказалось слишком много для той, что могла оказаться обычной игрушкой, поэтому Грейнджер запихнула свои сомнения в дальний короб сознания, откладывая все на потом.

Достаточное время для приготовлений к столу прошло и Тео повел девушку снова вниз по ступеням, заводя к столу и помогая ей усесться. От всех его повадок и слов Гермиона была вне себя от счастья, с каждой минутой все больше утопая в удовольствии от места нахождения.

Рассмотрев блюда на больших тарелках, она смогла разобрать лишь несколько по причине необычного вида приготовления: запеченная птица с овощами; пара салатов на выбор, один с креветками, а другой со шпинатом; гарниров к основному блюду также несколько. Тео, проследив за ее блуждающим взглядом, взял в руки тарелку, что предназначалась для Гермионы и стал накладывать из невысокого блюда что-то не известное.

«Какой стыд! И вообще, я давно не была в ресторанах, так что уже отвыкла от такой подачи»

— Попробуй рыбку со специями в сливочном соусе, у Локка она получается по-особенному вкусной. К ней очень подходит картофель на костре и салат с оливками, — он поочередно заполнял ее тарелку, а после поставил возле ее носа, кидая озорливые взгляды.

Гермиона смущенно поблагодарила, натыкая листья салата на острие вилки. Распробовав множество на своем блюде, девушка окончательно растаяла от такой внимательности ко всему. Последовательность к деталям, что она любила, постоянный спрос на ее удовлетворение от вечера, экскурсия по поместью и его секретам, разнообразие наивкуснейших яств, терпкое вино малой крепости, приятная беседа на невесомые темы.

С Тео было легко.

Она не заботилась ни о чем, только отдыхая от прошлого и наслаждаясь настоящим.

Когда ужин себя изжил, вино закончилось, а разговоры перешли в более раскрепощенное русло, они переместились в гостиную третьего этажа, усаживаясь на большие подушки, которые Теодор раскинул вблизи камина. Он прихватил со стола кувшин с домашним клюквенным морсом и пару бокалов, разливая содержимое и стукаясь толстым стеклом. Грейнджер не переставала улыбаться с момента их встречи, так же, как и сейчас. Она разглядывала юношу, любуясь его чертами и мягкостью карих глаз напротив.

Подсев ближе, девушка принялась водить пальцем по его раскрытой ладони, повторяя линии складок и разглаживая их. Достаточно выждав, Нотт сцепил их ладони, переплетая пальцы. Гермиона считала этот жест крайне интимных, от чего по ее телу пробежал табун мурашек. Она смотрела на то, как его густые ресницы трепетали, подсвечиваемые тусклостью пламени. На то, как его нежные губы размыкались, шепча ее имя. На то, как падали особо непослушные кудряшки, когда он вертел головой, придумывая очередную веселую сказку.

Поймав мгновение ее сна и подоспевшей усталости, парень подхватил ее на свои руки и понес в главные покои, помня, что только там будет достаточно удобно. Грейнджер только сонно бормотала, прося поставить ее на пол, что она сама доберется, но Тео уже стоял у необходимых дверей, мановением раскрывая их. Ее тело соприкоснулось с мягкостью постели, а юноша помог снять мешающую одежду, оставляя лишь в незатейливом белье и укрывая объемным одеялом.

Последнее, что она помнила перед сном, это крепкие мужские руки на своей талии и под шеей, как Тео зарывался кончиком носа в ее затылок, и нега от трепетного осадка где-то внутри клетки ребер.

Комментарий к Часть 9.

Еще примерно 2 или 3 главы и будет конец

========== Часть 10. ==========

Комментарий к Часть 10.

Предпоследняя часть

Потерянное воспоминание.

Декабрь, 2001.

Парень не двинулся с места. Шок парализовал все нервные окончания. Нельзя сказать, что Тео не ожидал подвоха с ее стороны, учитывая все, что ей пришлось стерпеть из-за него. Но то, чтобы она желала его смерти и сама стала венцом его погибели… Он не хотел этого понимать.

«Глупо было ожидать, что Гермиона вернется с другими намерениями. Какой же я кретин…»

Грейнджер двинулась, перехватывая в пальцах палочку и направляя ему в лицо. Затем сверкнула зубами, совсем как он когда-то. Расплылась в хищной улыбке и засмеялась. Он все еще не шевелился, так и оставаясь на коленях и вслушиваясь в ее холодный голос, что распространялся по квартире с жутким смехом. Стал наблюдать, как Гермиона поднимается с постели, вместе с тем приближая свое волшебное древко к его гортани. Улыбка зверя цвела на красивых губах женщины еще ярче. Затем она встала на пол босыми ногами, обходя парня со спины и утыкая палочку в затылок.

— Убить тебя со спины? Думаешь, это будет достаточно унизительно? — без тени веселья говорила она, толкнув его в лопатки, от чего Нотт быстро перевернулся на незащищенную спину, падая в теплые простыни и подползая к изголовью. — Я могла бы тебя сначала помучать, постоянно латая раны, а когда наигралась бы, то принесла твою голову заказчице.

— Зачем.. — Теодор не успел договорить, так как Гермиона кинула в него режущее заклинание, задевая плечи с двух сторон.

— Молчи и слушай, — повысила она тон, остервенело кидая сквозь зубы.

Нотт смотрел на то, как она завороженно ведет палочкой. Ножи, что лежали на его же кухне, взмыли в воздух, подлетая к нему и заключая в острый круг. Он сидел как в ловушке, лишнее движение и одно из лезвий вопьется в его кожу. Грейнджер же не спускала своего взгляда, до ужаса равнодушного. Она прошлась вокруг кровати, пробегая глазами по полу, затем натянула на голые ноги джинсы, оставив лиф неприкрытым.

— Знаешь, что сделала Дафна, когда узнала все? Когда поняла, что ее слова, защищенные обетом, ты смог обойти? Когда осознала, что ты от меня не откажешься?

Парень вслушивался в ее слова, задержав дыхание. Конечно, он не знал почему Гермиона вдруг пропала после экзаменов, почему он больше ее не видел с того дня, хоть и догадывался. Те, кто заметил Гермиону всю в крови и синяках, пустили слух о шатком здоровье, разумеется по велению директрисы. Думал, что Дафна сообщила о помолвке с американцем и больших планах на семейную жизнь, в тот же день, когда пропала Гермиона, лишь по чистой случайности. Гринграсс сразу испарилась, ссылаясь на скорое празднество и дело, не требующее отлагательств, отправившись из Хогвартса, так и не закончив последний курс. Тогда до Тео стало потихоньку доходить об истинной причине, но слишком завравшееся сознание мешало принимать эту правду до конца.

До сегодняшнего вечера.

— Это ведь она тебя заказала. Обещала высокую оплату за мое дело. Половина уже на руках, другая половина будет моей после того, как твоя голова окажется у ее ног, хоть с телом, хоть без.

Она сделала паузу, бесшумно подходя к широкому окну и поднимая с пола упавшую пачку сигарет. Вынула быстрым движением одну из табачных скруток и затянулась, распространяя терпкий запах гвоздики и яблок.

— Я любила, когда от тебя пахло этим табаком, именно этим… — Шепот слетел с ее губ вместе с дымом. — После Рождества все стало ужасно, не сразу, конечно, но стало. Я по своей глупости ничего тебе не рассказывала. Понятия не имею как, но Гринграсс узнала все намного раньше, чем ты мог подумать. Пэнси мне говорила, что ты искренен со мной, что она это сразу же поняла. А недавно раскаялась мне в тех словах, сказала, что ошиблась, а в итоге, случайно подтолкнула меня к последствиям ваших с Дафной выяснений. Пэнси оказалась лучшей из вас, единственной, кто был искренен со мной.

Докуривая сигарету, Грейнджер снова устремила свой взгляд на парня, что прирос с кровати, следящим своими расширенными глазами за каждым ее движением. Она подошла ближе, взмахивая палочкой возле себя и снимая маскирующие чары. Затем нагнулась, приближаясь настолько близко, что он смог почувствовать запах истлевшего табака, который Гермиона выдыхала. А когда чары окончательно растворились, показывая взору уродливый шрам, клеймо, распавшееся на половину лица, испугало Тео до дрожи.

— Оказалось чудом то, что я смогла сохранить зрение на правый глаз. Ты бы видел, как кожа сползала в этот момент. Гринграсс по доброте душевной отдала мне пузырек со своими воспоминаниями о том дне, месяцем позже, но отдала, чтобы я видела и воспроизводила все, как наяву. Твоя дорогая Дафна плеснула в меня кислотным зельем своего приготовления, после я догадалась как она его сварила — это помогло устранить меньшее из последствий, — девушка наблюдала за реакцией на свои слова, за выражением ужаса в глазах напротив.

Снова начала аккуратно вертеть головой, показывая каждую морщинку. Заправила за уши спадающие пряди волос. Приподнимала и снова опускала брови, чтобы показать как обожженная кожа скукоживалась и опять натягивалась, не давая в полной мере двигать лицевыми мышцами.

Осела на пол, оставив руки на постели и подпирая щеку ладонью.

— После Рождества она лишь пугала меня, отправляя совой угрозы. Затем подсовывала проклятые записки. А когда я увидела на своей кровати то ожерелье, которое ты мне дарил… — Гермиона запнулась, сузив глаза, а когда приметила былой момент, неожиданно раскрыла шире. — Кстати, сразу же после начала занятий, после первого дня с момента возвращения из твоего поместья, я не смогла его найти. Именно тогда о нем вспомнила, хотела надеть на Выпускной бал. Потом подумала, что так тщательно его спрятала, аж сама найти не могу..

— Но… Всегда есть это «но», правда? — свела брови в напускном удивлении, поднимая их ко лбу, всего на секунду, затем снова надела маску равнодушия. — Я увидела его на своей кровати, без футляра. Полностью пропитанное опасными проклятиями. Спустя второй месяц непрекращающихся угроз. Она умела это делать. Запугивать. Потом все внезапно прекратилось, от чего я сразу же выдохнула и осмелела. Бегала за тобой повсюду, не боясь ничего. Помнишь, как за руки держались, никого не стесняясь? — получив нервный кивок в ответ, опустила взгляд к своим рукам. — Я даже Джинни не слушала, потому что ты пел свои сладкие сказки куда чаще, чем она беспокоилась обо мне.

Парень тихо вглядывался, поймав грустную тень в выражении ее израненного лица. Разглядывал полосы шрамов, предплечья и локти, где виднелись редкие местечки ожогов. Вслушивался в тишину, которую Гермиона оставила на свои раздумья. Нотт сам размышлял, с трудом переваривая услышанное, даже думать не мог обо всем пережитом. Понял сейчас, что волновался всегда только о себе. Ход его мыслей прервал звук цоканья языком. Гермиона сменила позу, укладывая подбородок на сомкнутые локти, оставаясь лицом к Тео. Тяжело выдохнула и принялась разглядывать парня. Испуг прокрался в него, ведь понял, что Грейнджер любуется им. Хоть лицо ее и было непроницаемым, но он успел заметить пробежавшую нотку тепла и ностальгии под ее ресницами.

— Думала, что Гринграсс осознала все и успокоилась, — внезапно продолжила она, скинув взгляд в глубь помещения. — Но она даже не думала успокаиваться. По-видимому, затихла, чтобы после вдоволь наиграться. Я тогда выходила из туалетной кабинки. Не знала, что она стоит прямо за поворотом. Не видела и не слышала ее, пока она сама не показалась. Хоть месть мне и не свойственна, но я хотела бы, чтобы ты испытал ту боль, что мне пришлось тогда ощутить. Половина волос тоже пострадали, но я смогла хотя бы это восстановить. — Грейнджер поднялась, начала медленно вертеться вокруг своей оси, снова и снова возвращая взгляд к ошарашенному Нотту. — Смотри, какими длинными они стали.

Вот теперь Теодора пугало все.

Какой Гермиона стала. С какой легкостью обо всем рассказывала. Что пришлось ей пережить. Как сильно из-за этого изменился ее характер. Мышцы до сих пор стояли колом, где-то в груди больно сжималось от того, что он теперь видел собственными глазами последствия юношеской забавы. Сожаления и вины, что плескались в Тео, не выразить и близко. Он сочувствовал. Вместе с тем, думал и о раненном женском рассудке, о том, что ему уготовила судьба в качестве расплаты. Но несмотря на все, умирать сегодня не собирался. Рассчитывал на другое. Грейнджер сейчас вызывала не романтический трепет от своего присутствия, а ужасающий. Сейчас он снова следил за ней взглядом, за тем, как она, развернувшись, побрела к кухонному островку, шарясь в полках и вытаскивая из запасов бутылку огневиски.

— Потом она меня просто избивала, — донеслось с барной стойки, - ногами, руками, всюду, куда дотягивались ее конечности. А еще Гринграсс не умолкала. Трещала о своей давней и преданной любви к тебе. Говорила, что ты сам должен догадаться, что она сделала это со мной из-за тебя. Что мое изуродованное лицо тебе никогда не понравится, поэтому и бросишь возню со мной — какой-то жалкой грязнокровной блядью. Это я сейчас ее цитирую, если ты не понял, — повела она здоровой бровью вверх, искажаясь в снисходительном выражении.

— Такое ощущение, будто я на исповеди у магловского церковника… — Гермиона тихо усмехнулась, отпивая прямо с бутылки. — Самое ужасное не то, что твоя Дафна со мной сделала, не то, что ты даже не пытался меня найти и узнать правду… Не то, что она откуда-то узнала род моей деятельности, и не то, что она смогла добиться разговора с моим посыльным… — она опять замолчала, теперь только на несколько секунд, — а то, что убивать я собиралась тебя лишь для того, чтобы никогда больше не помнить этих чувств. Понимаешь? Они до сих пор сидят во мне…

Переломало. Между ребер треснуло.

От ееслов. От ее признания.

Но..что-то внутри мешало…

Он кинул взгляд на правое предплечье. Жгучая боль тянула алой линией.

«Мерлин и Моргана..только не сейчас»

Тео дал себе волю. На смелость и решимость. На шанс. Ей и себе.

Нотт обрел былую уверенность в своих решениях именно в этот момент. Вспомнил то, каким он был и может быть. Двинулся в кровати, перемещаясь к краю, чтобы подойти к Гермионе. Острые лезвия, наставленные на него и шествующие следом, совсем не пугали. Девушка нахмурила брови, с сомнением наблюдая за его приближающейся фигурой. Он врезался в пылающий яд, что блестел надвигающейся опасностью. Под ложечкой засосало, но он двинулся дальше, прекрасно осознавая — она не дает ножам воли на кровавую команду.

Гермиона нетерпеливо вскочила, снова пуская к лицу равнодушность. Они так и стояли на расстоянии вытянутой руки. Глаза в глаза. А когда Тео повернул кисть, открывая внутреннюю сторону предплечья. Девушка обратила внимание на его сигнальный кивок и потянулась глазами. Увидев извивающуюся красную нить. Сомнение тут же затесалось под ее веками, тогда, как крупицы ясности стали потихоньку собираться воедино.

Теодор постарался вспомнить все, что знал об искусстве ведения ближнего боя, но, увы, познания в этой области были столь же малы, как и предрасположенности к честной беседе. В общей сложности — почти нулевыми. Собрав всю свою храбрость, а может и тупость, он ринулся вниз, пытаясь протиснуться под клинками. Кувырок, другой. Прокатился по полу. Но, как и ожидалось, они следовали за каждым его движением. Пара-тройка из них ощутимо задели его со спины, оставляя легкие порезы.

Снова испробовав провальную попытку, он все-таки бросил эту затею, выпрямляясь на ногах и возвращая взгляд к безмолвной девушке рядом. Заметил, что она подошла ближе, бесстрастно наблюдая за неудавшимся побегом. Когда Гермиона протянула ладонь на уровне его глаз и схватила в кулак парящую рукоять, его дыхание мгновенно сперло. Кадык нервно дернулся, от чего Тео приложил еще больше усилий, чтобы попытаться сохранить на своем лице спокойное выражение. Получалось паршиво.

Он замер. Она тоже. Он кидал смирительные взгляды. Она смотрела исподлобья.

Грейнджер истощала решительность, слишком медленно опуская ладонь с зажатым лезвием, не обратила внимания и на то, как оставшиеся ножи безвольно попадали возле ее ног, чуть ли не задевая своим острием ее обнаженные лодыжки. Шокировано и заворожено следя за ней, Тео в последней возможности к спасению, попятился к стене, расставляя по обеим сторонам от себя распростертые руки. Так себе защита. Зато был шанс на перехват холодного оружия, хоть и малейший.

Когда бетонная стена соприкоснулась с его лопатками, а Гермиона маленькими шажками проследовала за ним, Теодор притянул локти к себе, становясь в боевую стойку и приготавливаясь отбиваться. Если бы Грейнджер сейчас не призвала свою палочку, он бы и не вспомнил о своей. Но, как не кстати, о ней вспомнила девушка, ловя древко в воздухе и тут же переламывая на две половины.

В груди снова сжалось, только на этот раз сильнее и ярче. В глазах замерцали звезды, мешая сфокусироваться, от чего парень начал лихорадочно моргать. А когда голова перестала кружиться, почувствовал как волшебное оружие крепко впивается в кожу под подбородком. Казалось, что прошла целая вечность, пока организм восстанавливался от потерянной связи с его магическим спутником, но на самом деле, это не было даже долей секунды.

Гермиона заставила его задрать голову выше, тем самым теряя из виду ее фигуру. К правому боку прижалась леденящая сталь, пуская первую каплю крови. Это предупреждение. Чтобы не оказалось ни единой мысли о смене позиций. Теодор в этот момент еле осязаемо зашипел, набирая полные легкие. Сердце лихорадочно забилось, совсем сбиваясь с ритма. Он пытался совладать с мыслями, не хотелось кидаться в лапы смерти. На ум приходили только пустые речи, ничего более сто́ящего, если хотя бы это можно было назвать ценным.

Она снова надавила лезвием, вонзая кончик, что пришелся точно в цель — ребро. Нотт свел брови, шипя и ерзая на месте. На лбу пробежала тоненькая дорожка от стекающего пота. Он глубоко задышал, теряя смысл на смиренность.

Вот она стоит, прямо перед его носом. Боевая и бесстрашная. Руку протяни и она окажется в ничуть не лучшем положении. Поэтому Теодор так и сделал, быстрым движением поднял ладони и с хлопком сомкнул на любимой нежной шее. Сжал в медвежьей хватке, с силой притягивая к себе.

Она ни одним мускулом не повела, только нож вонзила глубже, разрывая мышечную прослойку и подступая к оголенной кости. Принялась вертеть лезвием, желая доставить как можно больше боли. Тео же стал поднимать ее за шею, вонзая ногти в бархатную кожу. Он всем телом ощущал ее нежелание в его смерти, тем более от ее рук, поэтому спокойно напирал и на заостренный конец ее палочки, не заботясь о своем состоянии.

С минуту они так и смотрели друг на друга.

Она с наставленным оружием, не предпринимая попыток к своему освобождению.

Он с поволокой грусти на красивом лице.

Когда их глаза стали находится на одном уровне, ее дыхание превратилось из урывистого в сопящее, губы широко распахнулись, жадно глотая воздух, а ноги свободно повисли в воздухе, при этом вовсе не брыкаясь; Гермиона наконец-таки вынула нож из сочащейся раны, отбрасывая его в сторону. Давление палочки ослабло лишь после того, как ее шрам начал покрываться бурыми пятнами, в ушах беспорядочно зазвенело, а в глазах стали появляться следы от первых лопнувших сосудов. Магическое оружие легко выскользнуло из ее ослабших пальцев, звонко падая на голый пол.

Тео с пугающей хладнокровностью отстоял право на жизнь.

Но после того, как ее дрожащие руки прильнули к своей шее, царапая его пальцы, после того, как в ее взгляде остался лишь страх, после того, как ее мягкие губы начали пляс в постоянной борьбе за так необходимый кислород, Теодор наконец опомнился. Ее ступни молниеносно соприкоснулись с твердостью под ними, но не найдя силы в мышцах, Гермиона упала на колени, сгорбившись над полом у ног парня, пытаясь восстановить дыхание.

Нотт с диким ужасом наблюдал за всем, пугаясь своей силы и мыслей, которые привели к тому, что приходилось сейчас лицезреть. Он ошарашено опустился перед ней. Девушка, по-видимому, испугавшись, вздрогнула и поползла на пятой точке, стараясь отдалиться. Онемевшие ноги работали плохо, из-за чего Тео успел ухватиться за кисти рук, что были ближе всего. Притянул к себе, давя на ее лопатки, чтобы она упала в его грудь. По ее телу двинулись змейкой мужские руки, крепко сжимающие в проволоке обеспокоенности, не выпуская ее брыкающееся тело от себя ни на дюйм.

Голос, которым шептал сейчас Тео, он и сам сразу не различил. Сухой, потерянный, испуганный и осевший, до дрожи безжизненный. Не различал половины слов, что сейчас шептал. Только слышал ее всхлипывания и сбившийся кашель, слышал ее плачь, как гимн об увечьях, что оставил после себя. Не мог поверить в свою жестокость, в такую возможность по отношении к возлюбленной. Ведь знал — если бы отправил Гермиону на тот свет, не долго думая, пустился бы следом.

— Тш-ш, все хорошо..я не наврежу тебе, не сделаю больно… — принялся плавно раскачиваться на месте, пытаясь убаюкать ее расшатанное сознание, — ..я с тобой, только с тобой..все будет хорошо..прости меня, прости. Пожалуйста, прости меня, я не должен был все это делать..все позади, теперь тебе будет лучше…

Не заметил, как она перестала вырываться, рыдать и стучать по его телу. Все шептал и шептал.

«Прости меня»

«Прости любимая»

«Это моя вина, прости..»

«Прости…»

А когда и сам успокоился, понял, что сам уже давно сидел у стены, оперевшись на спину, а Грейнджер давно уснула, свесив голову через сгиб его локтя. Кончики пальцев на ногах, что обдувало легким ветерком с пропускающих щелей окон, уже успели достаточно замёрзнуть. Опустил подбородок, снова разглядывая девушку на своих руках, которая безмятежно сопела, сомкнув кулачки у него на груди, совсем как котенок. Конечно, все портил темнеющий синяк на ее тонкой шее, тянущийся во весь ее объем. Бросив эти мысли на потом, окинул взглядом сжатые вместе колени, проводя по ним свободной ладонью и слегка задевая обнаженные щиколотки, сообразил, что и она давным давно черпала тепло только от его тела.

Тео попытался перехватить ее фигуру, чтобы подняться на ноги. Собравшись с силами и опираясь на бетон за спиной, аккуратно выпрямился. Раны, на которых лишь недавно успела высохнуть кровь, больно растянулись, от чего Нотт сипло зашипел, но голоса не повысил, боясь разбудить Гермиону. Но, она, казалось, совсем ни о чем не догадывалась, так и выпуская тихие вздохи.

Он бесшумно побрел к постели, заботливо укладывая на нее любимую и укрывая одеялом. Затем, с трудом отыскав ее палочку, поставил согревающие чары на кровать. А на застаревшие оконные рамы, как и делал прежде, защитные барьеры, чтобы щели перестали беспокоить хотя-бы до утра. Быстрым взмахом растопил небольшой камин, что стоял чуть дальше от постели, но достаточно, чтобы лежа в ней, не ощущать морозности. Сейчас Тео не задумывался о том, как палочка Гермионы спокойно легла в его руку, ни капли не сопротивлялась, разрешая пользоваться чужаку, как своей собственной. Поразмыслит об этом завтра.

Чтобы утолить взбухшие нервы, побрел к кухонной части квартиры, как можно дальше от «спальни», призывая пачку сигарет и сразу же закуривая. Желанная доза никотина быстро ударила в голову, придавая легкость в теле и тишину в голове. Следом докурил и вторую сигарету, хоть уже и не столь приятную. Направляя палочку из виноградной лозы на окурок, чтобы отправить тот тлеть, глаза вдруг упали на полосу алой нити, что до сих пор виднелась. Почему-то… Это слегка напугало парня, ведь он плохо помнил о последнем обещании, что просила Дафна. Не желая копаться во всем; не после того, как пережил сегодняшнее, он оставил надоевшие мысли в дальний угол, желая приступить к решению чуточку позже.

Больше не теряя времени, он положил древко у барной стойки и вернулся к Грейнджер, кутая и себя и ее по самый нос.

***

Мне плохо, как же дерьмово..почему именно сейчас? Почему, когда я только-только привык к своим чувствам, когда я наконец-таки их понял, она сбежала… Бросила меня, забыв о своих горячих речах, что шептала каждый раз перед сном. Трусиха! Ненавижу. Всех ненавижу, особенно тебя, Гермиона! Как ты могла?!

— Тео, милый, я тебя искала.

О, нет, только не Дафна. Не хочу ее сейчас видеть, она сделает только хуже. Я молчу, не желаю ее видеть, тем более что-то отвечать. Пускай скорее проваливает.

— Идем со мной, мы должны отпраздновать мою помолвку, а не хватает только тебя.

Поднимаю опухшие глаза на нее. Внутри воротит от ее гадкой улыбки. Она ведь все знает, знает из-за чего я сижу здесь в одиночестве. Тогда какого хера она пришла?! Дафна ведь была другом, почему же тогда ведет себя так, словно со мной все в порядке?!

— Хватит расстраиваться, мой милый Тео, она того не стоит..

—Заткнись! — рявкаю ей, перебивая. — Пошла вон!! Не смей со мной разговаривать! Ты гнилая сука, это ты ее заставила сбежать, я знаю! Ты во всем виновата! Это ты ее напугала, я уверен! Поэтому проваливай, если жить не надоело!

Почему так паршиво… Почему она не понимает, зачем так издеваться надо мной? Я падаю на мягкий ковер, заливаясь слезами. Больше ничего не хочется. В горле скапливается тяжелый ком, от которого становится больно дышать. Давлюсь слезами… Хочется умереть.

— Я ведь ради тебя старалась. Ты же мне сказал, что только играешься с Грейнджер. Что это все временно, очередной способ проверить меня. Разве ты мне врал?

—Заткнись, не хочу этого слышать. Оставь меня!

Я кричу, задыхаясь. Вскакиваю на ноги, кидаясь на нее с кулаками — хочется заткнуть ее любыми способами. Вот-вот дотянусь, правда взгляд размылся от опухших век и слез. Поэтому кулак летит по касательной, я теряю равновесие и снова оказываюсь на полу. Дафна мерзко смеется. Ей почему-то смешно. Мерзкая змея, лучше бы она отправилась в свою Америку прямо сейчас.

Я все кричу и кричу, срывая голос. Бью костяшками о ковер у ее ног, замахиваюсь в воздухе, выпуская гнев и беспомощность. Руки сами тянутся к волосам, вырывая прядь за прядью. Бьюсь в истерике, так легче.

Вдруг на правой руке начинает гореть кожа. Ужасаюсь от своего домысла. Дафна до сих пор молчит, это вдвойне пугает. Нервно поднимаю рукав рубашки, разрывая легкую ткань. Рука пульсирует. Всматриваюсь расплывчатым зрением. Красная нить..

Нет, нет, не сейчас, нет.

— Дафна, прошу, остановись… Не сейчас, молю тебя, нет, — вырывается у меня сквозь влажные и искусанные губы, как мантра.

Она, кажется, совсем не слышит. Смотрит на меня с презрением. Брови искажены в надменном выражении. Губы ниточкой. Она вся кипит от злости… Да какое мне дело до этого. Мне самому не лучше, поэтому пусть оставит эту заботу на потом.

А она все молчит.

— Поиграться решила?! Позабавиться?! — я больше не сдерживался, говорил все, что лезло в голову. — Тебе весело, я посмотрю! Хорошо, давай, произноси свои заветные слова, раз тебе не жаль своего друга! Давай же, отыграйся на мне, ты, озверевшая скотина!

Линия начинает виться вокруг руки, начиная от запястья и заканчивая у локтя, медленно впиваясь под кожу. Мышцы словно охватывает яростным пламенем. Как же это все надоело. Скулы уже сводит от рвущегося гнева, когда Дафна начинает говорить:

— Обещай, Теодор Нотт, что никогда не станешь искать Гермиону Грейнджер. Обещай, что не напишешь ей ни одного письма. Обещай мне, что не станешь связываться ни с кем, кто общается с Гермионой Грейнджер.

Мне только оставалось согласиться. Хотелось промолчать, вырезать себе язык. Но я не мог, мой организм не слушался. И мне пришлось. Перестал сопротивляться, ведь рано или поздно, но необходимые и такие противные слова, все равно сами бы слетели.

— Я обещаю.

Выдыхаю, безвольно падая на спину. Смотрю на потолок спальни мальчиков. Уже ничего не чувствую, кроме равнодушия и опустошенности. Нет желания что-либо говорить или делать. Просто лежу, распластав конечности.

Перед лицом появляется все то же выражение женской злости, это Дафна выглядывает со своего места, вырастая передо мной. Появляется над моим телом, расставив ноги по обеим сторонам, словно ей здесь отведена ведущая роль.

— Когда-нибудь ты поймешь, что я все это делаю ради тебя. Поймешь, как сильно любила, люблю и буду любить именно тебя.

Эти слова не вызывают эмоций, лишь рвотные позывы и мерзкое ощущение в горле. Я кривлю лицо, показывая все свое отвращение, как она вдруг наставляет на меня свою палочку, точно целясь мне в лоб. Это слегка сбивает с толку. Я пытаюсь подняться на локтях, чтобы выползти из неудобного положения.

Но Дафна времени не теряет, один плавный взмах палочкой. Я от услышанного на долю секунды впадаю в шок. Это конец…

— Обливиэйт.

Голова кружится. Не понимаю, что со мной произошло. Дафна стоит надо мной. Я пытаясь собрать воедино последние воспоминания, начинаю приподниматься на локтях, рассматривая ладони и костяшки, что почему-то сбиты в кровь. В горле сухо, как в глубокую засуху. Снова смотрю на девушку перед собой. Она игриво улыбается.

— Просыпайся, милый Тео. Не прилично спать на полу, — протягивает свою теплую ладошку ко мне, я, конечно же, хватаюсь за нее, — идем наверх, все тебя только ждут.

Она тянет меня на себя, отступая в сторону и поправляя мою рубашку. Я все еще в недоумении, не могу вспомнить последние события сегодняшнего вечера.

— Сколько я проспал здесь? — неистово тру глаза. Кажется, они отекли от долгого сна.

— Почти весь день, как пришел с завтрака, больше не вылазил из комнаты.

— Понятно. Скажи, зачем меня все ждут? — с сомнением смотрю на нее, пытаясь отыскать стакан, чтобы наконец увлажнить горло прохладной водой.

— Эх, опять забыл все. Я же тебе еще в гостиной сказала, что уеду завтра же утром по случаю скорой помолвки. Поэтому все меня и провожают, один ты здесь валяешься, как последний пьяница.

Вижу обиду в ее лице, становится стыдно. Она ведь мне и правда говорила обо всем, еще сегодняшним ранним утром… Ладно, пора собраться.

— Прости, сейчас умоюсь и поднимусь к остальным. А ты не жди, я быстро.

Все тело ломит. Череп болит так, словно вот-вот развалится. Тео открывает тяжелые веки, пытаясь сообразить, где он находится. В ноздри вбивается знакомый приятный запах. Он поворачивает голову, но вдруг утыкается в густую копну волос, что тут же щекочут. Парень начинает вспоминать, как оказался в постели, кто с ним лежит и что он делает. Это ведь его Гермиона так приятно пахнет.

Пугающий сон мешает собраться, не давая слиться с действительностью. Он смахивает пелену с глаз, пытаясь снова уснуть. Пролежав так больше получаса, понимает, что дело пропащее, поэтому аккуратно поднимается с постели, пытаясь не потревожить девушку в ней и отправляется к плите, дабы сварить крепкий кофе.

Взяв в руки повидавшую время, турку, взгляд устремляется на вытянутое предплечье. В голове стучит страх. Дикая паника моментально накрывает. Его рука начинает дрожать, выпуская из хватки рукоятку турки. По телу пробежали мурашки, и только теперь Тео осознает, что это было ни дурным наваждением, ни даже сном. Чистая реальность. Потерянная, но сейчас явившаяся.

Забытое прошлое.

Обещание, стертое магией, но все еще действующее в своей силе.

Комментарий к Часть 10.

Судорожно вдохнули и так же выдохнули😛

Спойлеры и даты релизов: https://t.me/ellinor_sp_ff

========== Часть 11. ==========

Комментарий к Часть 11.

Приятного прочтения)

То, к чему пришлось привыкнуть.

Сентябрь, 1997 год.

Голова невыносимо гудела. Снова. Очередной день в агонии и жгучей боли. Сейчас она не разбирала, было ли это ощущением физических увечий или моральных. Плевать. Это ничего не меняет.

Гермиона поднялась с кровати, кинув взгляд на зашторенные окна. Светло. Но вся спальня до сих пор оставалась погруженной во мрак и пыль. Черные портьеры хоть и были достаточно плотными, но оттенки тепла и солнца все же пробивались, напоминая о смене времени суток. Значит уже давно пора собираться. Ступила босыми ногами на грязный паркет и зашаркала к ванной комнате.

Пара быстрых движений на приведение себя в порядок. Чистить зубы, однако, до сих пор оставалось непривычным. Уголок рта неприятно оттягивался, теперь не двигаясь, как прежде. Даже пяти месяцев было мало для того, чтобы свыкнуться с изменения своего тела. Грейнджер на автомате подняла голову, заглядывая в зеркало, что висело над раковиной. Глаза вклинились в темную ткань, которая закрывала собой все отражение. Опомнилась, призывая себя выкинуть из мыслей весь ужас.

«К черту все это..»

Девушка со злостью ударила кулаком перед собой. Костяшки сразу же заныли, в этот же момент осколки отражающей поверхности со звоном осыпались в белоснежную раковину. Туда же стекали и капельки крови. Грейнджер ненароком задумалась. В голове вспыхнул решающий день, изменивший ее жизнь на до и после. Думать об этом не хотелось, поэтому бросив все, она вылетела из ванной как ошпаренная.

«Нет сейчас другого выхода, надо соглашаться…» — пролетело у нее в мыслях, впиваясь щупальцами и заставляя серьезно раскинуть о дальнейших действиях.

Денег, что остались в “благодарность” от Министерства за победу во Второй Магической Битве, понемногу иссякали. Если и дальше так будет продолжаться, то ей придется вернуться домой, снова видеть их страдания. Еще одна неудача…

Она поднялась по винтовой лестнице, ведущей на чердак многоквартирного дома. Аккуратно пройдя по старым деревяшкам, лавируя между балками, она вылезла через маленькое незастекленное окошко на полую крышу. Ноги зацепились за решетчатое ограждение. Подогнув колени, она откинулась на спину и закурила привычный вкус гвоздики и яблок. Паршиво, но так привычно.

«Оказывается, я не так уж много умею»

Грейнджер разглядывала высокое небо, затягивающееся тучами. На ум ничего не приходило. В сердце теплилась только ярость и горячее желание отмщения. Мерзкие чувства, хоть и временно помогающие.

«Тем, что я теперь умею, не смогу себя прокормить без их помощи»

Уже второй месяц она жила в мире маглов, подрабатывая на мелких поручениях. В один из таких дней, как сегодня, она пошла в самый громкий паб. Громкий в том смысле, что самый известный среди низших слоев общественности. Напилась тогда знатно. А когда мерзкое пойло перестало лезть в горло, чуть ли не упала на худощавого мужчину средних лет. Весьма ухоженного и вполне приличного, который, как она поняла, выбрал для себя не то место. Впрочем, как и она.

Разговор случайно завязался, она по-пьяне рассказала чуть ли не всю свою подноготную. На утро, после всего, она долго проклинала себя, и за развязный язык, и за худшее решение за ближайший месяц. Но, когда при следующей вылазке, снова встретила этого человека и получила от него несколько многообещающих предложений, прекратила бичеванные страдания по былому ритму жизни.

Узнала, что зовут его Кроули, а занимается… Ну, занимается он многими вещами. Иногда воришка, иногда умелый сказочник, где следует, помощник. А когда понадобится, то и учитель. Именно так он и принял ее под свое крыло, обучая всему, что умел сам. Поначалу, Гермиона, разумеется, отказывалась от всей этой деятельности, объясняя все доводами справедливости и чести. Но после того, как ей пришлось съехать с одного жилья, на более захудалое, то совсем отбросила многие из своих принципов.

Честно сказать, Грейнджер все нравилось. Она редко бралась за воровство и проделки подобного формата, просто мало что в этом получалось. По душе были ближе именно обманные уловки. Она любила выискать чужаков среди толпы горожан, потом зазывать их на волнительные туристические маршруты, но когда время было назначено, энная сумма собрана, а подписанные ложные договора сожжены, Гермиона пропадала, словно сквозь землю. На руку было и то, что из всей их своры она одна владела магией.

Поняла, что удача вновь отвернулась от нее именно в тот момент, когда Кроули поймали местные бандиты, угрожая расправой над всей его шайкой. Причин, по которым они обнаружили его, завлекли и накинули обвинений, Грейнджер не знала. Ясным облаком висело только понимание о теперешней безработице. Все летело прахом.

Уже долго не было ночных посиделок с компанейцами, в том числе и Кроули. Не было легких разговоров с Лин на этой самой крыше. Несправедливость сгущалась над ее головой, догоняя пик своей жажды именно в тот день, когда к ней заявился один из тех бандитов. На самом деле не знала, кто они такие или как вообще их можно было назвать. Но тот, кто “общался” с ней, выглядел как раз-таки самым настоящим бандитом из магловских боевиков.

***

Руку оттягивал скромный бумажный пакет из маркета через дорогу. Поднявшись на необходимый этаж, поймала взглядом замок, видимо выломанный. Веду незримую дорожку и натыкаюсь на открытую дверь, всего на несколько дюймов. Моя дверь. По коже пробежался неприятный холодок. Вооружаюсь палочкой, удерживая ее в правой руке. Пакет с покупками тихо упал у обшарпанного косяка.

Толкнув дверь, которая сразу же мерзко проскрипела от слишком медленных движений, быстрым шагом захожу внутрь. Рассматриваю всю комнатушку внимательным взглядом. Больших усилий не требовалось, чтобы понять причину висевшей обстановки. Каждый уголок жилья вздернут, вещи вывалены в беспорядке, даже кровать перевернута и вскрыта по каркасу. Сразу ясно, обычный обыск, но не обычное время для такой ситуации. А значит — следили.

Вот теперь испугалась по-настоящему, ведь на локтях и коленях неожиданно сомкнулась магическая хватка. Сразу же упала лицом в пол. Жгуты грубой веревки затягивались вокруг, будто змеи. Дышать пришлось через рот, сочащаяся кровь перекрыла собой ноздри. Из-за спины донеслось шипящее «Экспеллиармус», палочка с рывком выскользнула из пальцев, от чего страх начал разрастаться еще сильнее.

Он грубо грубо поднял меня за ворот плаща и цепляя волосы. Затем быстро развернул на триста шестьдесят градусов, все еще удерживая в своих медвежьих руках. Перед лицом возник огромных размеров человек. А может и получеловек. Было в нем что-то от упомянутых медведей. Впрочем, я назвала бы его типичным неотесанным мужланом. Густющие брови, тянущиеся от самых висков и почти срастающиеся. Маленькие черные круглые глаза, словно бездонные. Такой же формы лицо, до омерзения неприятное. Лобные и носогубные складки слишком выражены, будто вечно кривились в выражении гнева.

Он разглядывал меня с несколько секунд, а затем растянулся в сальной ухмылке. Поволок к стене напротив, где стоял еще целый обеденный стол с парой стульев. Отшвырнул от себя, прямо на один из стульев. Я больно врезалась, падая на пятую точку и задевая плечом столик, который стал тихонько шататься. Новая порция магических пут обвилась вокруг запястий, прирастая к спинке стула.

— Миледи со шрамом, — прошерстил он грубым басистым голосом, не спуская с лица ухмылку. — Думаю, ты составишь отличную службу нашему господину.

Я молчу. Просто не знаю, что можно на это ответить, а что можно спросить. Уверенности и раньше особо не хватало, а в настоящем времени и вовсе редкий спутник. Паника потихоньку росла, ведь приходили только мысли о кончине.

«Знала же, что рано или поздно поймают за именно такое расточительство магии…»

— Молчишь, да? — он покосился на меня, слегка наклоняя голову в бок.

Я же нагло разглядывала его своими, расширенными от ужаса, глазами. Черная поношенная мантия на несколько размеров больше, казалось бы, куда еще больше. Из под нее виднелся шерстяной свитер с высоким горлом, весь в катышках и местами растянувшийся. Черные брюки с заплатками по бокам заправлены в массивные кожаные сапоги выше щиколотки. Подошва у них оказалась вымазанной в темно-коричневой жиже. Это стало странным открытием, ведь в Лондоне, даже в самых далеких его районах больше недели не было дождя.

— Можешь не выдумывать ответ, мелкая дрянь. Знаем, что ты та самая Гермиона Грейнджер, — он испустил что-то между рыком и лающих смешком. — Как тебе, Героиня Войны, твоя жизнь?

Он снова рассмеялся, откидывая затылок и скрещивая руки на груди. Теперь настал мой черед упираться в него мрачным взглядом. Я смотрю исподлобья, как бы угрожая. Гордости хватало, поэтому никто не смеет унижать меня такими словами. Заметив мой вид, медвежьеподобный пнул в голени, хватаясь за открытое горло. Верхние зубы показались в оскале, обширные брови вдвое увеличились, что дало ясно понять, насколько он был разозлен.

— Будешь так смотреть, уродливая сука, задушу на месте, — вдобавок к своим словам он усилил хватку на моей шее, затем с давлением оттолкнул, возвращаясь к своему прежнему месту в ярде от меня.

— Тогда говори, что ты хочешь от меня,— сплевываю на него , точно также как и кровь, что до этого стекала по гортани. Снова воткнулась требовательным и озлобленным взглядом.

— Попридержи язык, — он без предупреждения замахнулся своим громадным кулаком, от чего я невольно сжалась, пытаясь увернуться; это позабавило мужлана, который тут же рассмеялся. — Все наслышаны о том, как быстро ты учишься, поэтому теперь будешь работать на нас. Пятнадцать процентов тебе, остальное компании. Добрые люди дают тебе возможность заработать на жизнь, потому подумай хорошенько. Через неделю я наведаюсь с гостями и скажешь свой ответ.

— Какой мне смысл соглашаться? — рявкаю, слегка подпрыгивая на месте от нетерпения и злости.

— Ну-ну, крошка, — снова показал зубы в широкой ухмылке, — ты знаешь как теперь обстоят дела в Хакни{?}[Район Лондона, расположенный в центральной части города, считается не самым безопасным для туристов в вечернее время, так как уровень преступности довольно высокий], а в других промысла даже не найдешь… Будь такой же умной, как о тебе говорили в газетах и сама обо всем сообрази.

«Конечно же знала, ваша “банда” с недавнего времени всем незаконным заправляет, где чужакам дороги не дадут. Чертовы выродки.. Похоже, я оказалась связанной во всех смыслах…»

Неназванный мужлан еще с несколько секунд топтался на месте, разглядывая окружающую обстановку, а потом кинул задорное и одновременно угрожающее «подумай», ступая тяжелыми шагами к выходу. Свист, что он напевал по пути, доносился еще какое-то время, а когда совсем стих, я наконец смогла расслабиться, опуская плечи в затекшей позе.

***

Упомянутая неделя приблизилась к концу, поэтому, как Грейнджер предполагала, завтра должна была состояться встреча с бывшим гостем и его друзьями. Других идей не было. Она уже смирилась. Решение, как оказалось, было принято еще в тот день, когда ее руки связывало шипящее «Инкарцеро».

***

Лондон, 1999 год.

Тяжелые капли ноябрьского дождя больно ударялись о напряженный лоб. Хотелось подышать перед прыжком в гущу незнакомцев. Табачный дым приятно покалывал горло, немного расслабляя натянутые нервы. Тугой корсет неудобно стягивал, а длинный подол платья путался между коленей, нагоняя тревогу и беспокойство об успешности сделки. Волнение внезапно расползлось по внутренностям, пятое чувство подсказывало, что это неспроста. Позади ожидали ворота сегодняшней казни нового заказа.

«Чертова конспирация.. Кто вообще заказывает убийства на маскарадных балах..»

Грейнджер откинула в сторону догоревший окурок, перехватила в ладони черный бархатный подол и натянула ажурную маску, укрепляя на лице магией. Проходясь по длинной дорожке, она еще раз окинула взглядом высокий замок. У дверей ее встретила точно такая же пара дворецких, что и у ворот. Они попросили снова назваться, чтобы занести и во второй список.

«Какие высокопоставленные, однако, люди. Но даже с такой безопасностью, всегда найдутся те, кто готов подвергнуть ее сомнению..»

Она отдала палочку из вишневого дерева, как и просили слуги. Перед этим наглядно скинув с себя отражающие заклинания. Незаметно провела ладонью по бедру, якобы для сглаживания складок. Ощутив очертания своей родной палочки из виноградной лозы, ее нагнал прилив уверенности. Проверила, на месте ли и пара гоблинских кинжалов. Теперь они скрывались под высоким корсетом, из-за чего приходилось постоянно держать осанку.

Внутри зала она вклинилась в толпу разодетых волшебников. Многие ее разглядывали. Некоторые даже не замечали. Сейчас она благодарила себя за мастерство в своих навыках, весьма обширных. Ведь маска, что была смоделирована ее собственными руками, скрывала именно ту половину лица, на которой красовался уже привычный шрам, что она до сих пор не могла скрыть полностью. Такой выбор не характерен для большинства, все-таки было принято прикрывать именно верхнюю часть лица.

Проходясь взглядом по гуще нарядов, она пыталась отыскать свой заказ. Или хотя бы услышать из чужих уст его имя. Ей было известно лишь малое, хоть и все, что было необходимо для успешной операции. Салливан Селвин. Чистокровный ублюдок, имеющий влиятельный пост в Министерстве. Гермионе нравилось думать, что все, чьей кровью она испачкала свои руки, заслуживали такого исхода. Но, как и обычно, она не знала этого наверняка. Он должен был одет в белую рубашку с высоким воротником на стиль Фатермордер{?}[Высокий, туго накрахмаленный воротник с острыми концами, доходящими до подбородка, у мужской рубашки.] с накинутой поверх серебристой мантией.

До настоящего момента она считала, что это слишком расплывчатое описание — мало ли сколько будет гостей, облаченных в подобное. Но, Салливан Селвин являлся хозяином этого замка, а значит и виновником торжества. Когда ее прищуренный взгляд выцепил среди всей черно-золотой толпы единственный выделяющийся цвет, она сперва потерялась.

Это была девушка, что и слепому очевидно. Темные, как вороново перо, волосы, слегка касающиеся плеч. Очертаний лица не видно, так как она стояла к Грейнджер спиной. Узкая талия выделялась утонченным корсетом на лоснящемся серебристом платье. Гермиона следила за тем, как незнакомка вела беседы то с одними гостями, то с другими. Начала потихоньку обходить ее, ища подвоха. С места, из-за которого она за всем наблюдала, выделялась только черная маска и пухлые губы.

Интерес поглотил. Грейнджер стала подбираться ближе. Теперь она стояла вблизи воображаемого помоста, где снизу стояла та девушка в сером сиянии.

Время шло. Гермиона спокойно отпивала вино из бокала. Наблюдала и слушала. Когда прошел встречающий первый танец, наступила очередь речей и настоящих приветствий. Она уставилась перед собой, выжидая, когда же та девушка поднимется выше, приглашая всех к празднованию.

Вдруг стихли все разговоры, наступил тихий гомон шепотков. Все, как по команде, уперлись взглядами в одну точку. Она повторила за ними и наконец заметила того, за кем пришла. Селвин был одет точно так, как ей и описали. Он приветствовал толпу, высоко подняв обе ладони.

«Как я и думала, напыщенный кретин»

— Приветствую вас, дамы и господа! — громко проговорил он, усилив палочкой голос. — Рад видеть таких уважаемых гостей в этот знаменательный день…

«О, Мерлин..каждый раз одно и то же ..»

Дальше Гермиона не слушала, только прокручивала в голове четко выверенный план действий на ближайшие два часа. Спокойно попивала игристое вино из бокала. Затем к этому жирдяю медленно подошла та девушка с угольными волосами, приобняла его за талию, если можно было назвать это талией. Он ляпнул еще несколько торжественных фраз, при этом упомянув эту даму как свою жену.

«А-а-а, теперь ясно, два голубка — пара. Вот почему она одета в те же цвета»

Грейнджер не заметила, как молодая девушка, в свою очередь, разглядывала незнакомую гостью в первых рядах у сцены.

«Наверняка такая же, как и он…»

Ей можно было захватить с собой и пару-тройку вынужденных жертв, за это наказания не будет, главное успеть скрыться. Поэтому она пошла следом, когда эти двое растворились за большими резными дверьми, открытыми нараспашку. Выйдя в затемненный коридор, она кинула на свои туфли заглушающее заклинание и начала красться, стараясь поспеть за удаляющимися. С их стороны доносился негромкий спор, который был только на руку.

Не долго думая, поняла, что парочка удаляется в один из залов по пути. Мужчина грубо отворил двери, от чего те стукнули по стене. Донеслось рявкающее «Закрой!» и «Заглуши» с махающей сверху мясистой рукой, будто в приказном жесте. Стараясь сделать так, чтобы ее не поймали, она посетовала к ближайшей колонне, но не успела. Брюнетка, которая зашла следом за Селвином, обернулась как раз в этот момент, торопясь прикрыть распахнутые двери.

Ее уличили.

Миссис Салливан остановилась на полпути. Всего на мгновение, чтобы подарить легкую понимающую улыбку.

Грейнджер не стала оставаться в неестественной позе, полностью поворачиваясь к девушке. Еще с пару долей секунд они смотрели друг на друга, тихо вглядываясь. Гермиона все поняла.

Селвину уготована смерть по приказу его же супруги, поэтому наемная убийца легонько кивнула и прошла вперед.

— Сколько еще можно там торчать?! — донесся из глубины комнаты его озлобленный тон. — Ты что, оглохла? Закрой уже эту чертову дверь.

Брюнетка отодвинулась в сторону, чтобы пропустить Грейнджер вперед. Она не сводила глаз с нее, следом поворачивая и шею, когда девушка в черном оказалась внутри. За спиной тихо хлопнула дверь. Гермиона почувствовала лопатками дуновение заглушающих чар. Салливан сидел на низкой кушетке у камина, спиной к ней. Это все делает проще.

Не став тратить больше времени, она стрельнула обездвиживающим заклинанием. Послышался глухой стук стекла о ковер, наверное из его рук выпал бокал. Вынула из корсета гоблинский короткий кинжал и обернулась на, стоящую у дверей, заказчицу. Увидела бездействие и одобрение в ее лице, поэтому двинулась дальше.

Все просто. Острый конец лезвия у мочки уха. Одно давящее движение вдоль. Быстро и красиво. Кровь хлынула на его пузо, окрашивая серебристые одеяния в алый. Ни булькающих звуков, ни мешающих дерганий. Гермиона вытерла испачканное острие о кафтан умирающего мужчины, вернула кинжал на место и обернулась.

Девушка в сияющем серебре голодно наблюдала за всем происходящим. Затем с ее стороны донесся облегченный выдох. Она опустила плечи и облокотилась о двери за ней.

— Сначала все было сносно, — тихий голос, кажется, знакомый. — Но потом он стал срываться на мне, начиная со словесных унижений и заканчивая побоями. Два года мечтала об этом дне.

Брюнетка медленно осела на пол, потянулась пальцами к маскарадной маске, желая скинуть ее с себя.

— Не стоит этого делать. Я как не знала личности заказчика, так и не должна знать, — предостерегающе проговорила Гермиона, вытягивая ладонь вперед.

Но девушка ее не слушала, не успела она договорить последнее слово, а стянутая маска уже валялась у вытянутых ног. Грейнджер всегда была любопытной, посему и подняла глаза, чтобы все-таки разглядеть лицо перед собой.

Зря.

Знала, что зря повелась на открытую беспрепятственность с ее стороны. Позвонки покрылись холодком. Внутри поднималось предостережение вперемежку с радостью. Давно Гермиона не видела знакомых. Уже больше двух лет. Пока мысли не успели отплясать быстрый танец, у нее вырвалось с тяжелым вздохом:

— Пэнси…

Комментарий к Часть 11.

Факты, дополняющие сюжет, уже на канале:

https://t.me/ellinor_sp_ff

========== Часть 12. ==========

Комментарий к Часть 12.

Все сюжетные факты уже на канале:

https://t.me/ellinor_sp_ff

Сбросить оковы.

Лондон, 2001 год.

Давно ее так не передергивало. Внутри бушевал шторм из эмоций и чувств. Конечно же, она знала, что собиралась сделать. Знала, но не принимала это за правду. В клетке ребер рос сгусток противоречий. С самой собой. Оставить прошлую жизнь, настоящую…и начать все заново? Снова?

Гермиона сидела на той же крыше, сбежав от Нотта при первых же лучах холодного солнца. Сейчас, когда все мысли скинулись ненужным балластом, дышать стало немного легче. Спасать Тео не было желания. Но с другой стороны..

Она забралась на излюбленное место, упирая ступни в ограждение. В голове тут же всплыло воспоминание о встрече с Пэнси. Немного жалела, что не стала тогда поддерживать с ней связь. Куда там.. Грейнджер то и со своими бывшими друзьями никаких отношений не поддерживала, а Паркинсон даже приятельницей нельзя было назвать. Она просто была той, кто не стал делать больно. А друзья.. друзей у Гермионы давно уже нет. Не знала, что с изменением положения в волшебном мире, изменятся и их принципы, сделав абсолютно другими людьми. Не о чем рассуждать. Пройденный этап.

Ей хотелось сбежать в другую страну, начать там новую жизнь, с новым именем. Устроиться на типичную монотонную работу, без шествующей по пятам тревоги и опасности. Быть обычным человеком, позволяющим себе мелкие радости и редкие передышки. Этого не хватало — ломать голову над следующим выбором для ужина; заботиться о стойкости прически, выбегая в непогоду; энергично плясать под музыку из радио на ранней траве, что росла бы у заднего дворика. Гермионе хотелось позволить себе расслабиться по-настоящему, позволить наслаждаться мелочами.

Девушка мечтала, разглядывая ясное небо перед собой. Раскинула руки в стороны, перебирая пальцами в воздухе. Свежо и холодно, но от этого приятнее. Так она чувствовала себя живой. Разглядывала крошечные клубы пара, что вылетали из ее рта; она специально выдыхала как можно дольше, складывая губы в трубочку.

Как бы высоко не подняли ее мысли, как бы сильно не хотелось взлететь — падать всегда ярче, куда ослепительнее, чем порхать. Действительность была такова, что приходится выбирать между своими желаниями и, вынужденными для выживания, мерами. Поэтому Грейнджер поднялась с леденящего спину, металла, и пустилась знакомым путем. Ей необходимо дотянуться к основной нити этого ужаса, дабы устранить сломанную деталь, а приведет к ней именно Паркинсон.

Позавтракав, накинула на себя излюбленный кожаный плащ чуть ниже колен, привычные Броги{?}[Туфли без каблука (оксфорды или лоферы), но обязательно с перфорацией по краям] на твердой подошве и тугой шнуровке, все это сдобрив парой согревающих чар. Перекинула через пояс миниатюрную барсетку с чарами незримого расширения и аппарировала к окраинам Хакни, в один из тупиков. Выходя на узенькую дорожку между домами, она услышала звук сирен, проезжающих поблизости полицейских машин. Это слегка встревожило. Напомнила себе, что волноваться не о чем, ведь Хэл уже давно научился трансгрессии.

Виляя между поворотами и проходя так несколько кварталов, она очутилась у заброшенной швейной фабрики. Приветственно улыбнулась старушке с выцветшего рекламного плаката, которая теплоразглядывала ее, пригласив внутрь кивком макушки. Тишина и редкие разговоры встретили своим мнимым спокойствием. Пробегаясь взглядом по многочисленным незнакомым лицам, она пыталась отыскать рослого подростка. Те, кто успел встретиться с ней взглядом, принялись глазеть в ответ с неодобрительным вызовом, пока Грейнджер не скрывалась из виду. Волнению здесь не место.

Она двинулась дальше по окрестностям фабрики, варьирую между многочисленными помещениями и длинными коридорами. Наконец дойдя до амбара, отведенного под некое подобие спорткомплекса, Гермиона смогла обнаружить Хэла, тренирующимся в дальнем углу зала. Когда она стала приближаться, то ощутила напряжение, исходящее от трех вышибал, которые частенько крутились вокруг молодого паренька.

— Эй, Хэл, — остановилась она в нескольких футах, удерживая руку на поясе и не обращая внимания на изучающие гримасы, направленные к ней. — Хэ-э-эл, приве-ет!

Он выцепил боковым зрением ее размахивающую ладонь и вынул наушники, наматывая проводки на свой кулак. Откатил в сторону гимнастический ролик и размял жилистые плечи, что не укладывались в понимание, когда Грейнджер вспоминала о юном возрасте. Едва Хэл начал показушно играть мышцами, она сразу же окинула его нетерпеливым взглядом, постукивая пальцами по боковой стороне бедра.

Не выдержав больше такого спектакля, оба тихо рассмеялись. Юноша подошел ближе и заключил подругу в объятия, похлопывая по спине. Гермиона же принялась легонько пощипывать его по бокам, переходя на щекотку. Простояв так еще несколько минут и перекинувшись шутливыми ругательствами, Хэл положил руку на ее плечо и потянул за собой.

— Оставьте, — напоследок грозно бросил вышибалам, быстро обернувшись. — Я буду на территории.

— С последней нашей встречи ты сильно возмужал, — задрав голову, она принялась разглядывать его лицо, поддетое золотистыми оттенками. — Я горжусь тобой, малыш Хэли.

За что моментально получила толчок в плечо. Он надул щеки, демонстрируя степень обиженности, от чего Грейнджер рассмеялась еще больше. Они, тем временем, уже поднялись на этаж выше, проходя через арку к местному буфету.

— Ты зачем пришла? Чтобы нарушать свои обещания, да? А говорила, что больше не будешь меня так называть…

— Нигде не застревал? Когда шла сюда, встретила патрульную машину, — проигнорировав его фразу, она села за круглый столик, пока Хэл наливал им по кофе в бумажные стаканчики.

— С чего ты решила, что я могу застрять? — он медленно повернулся, расширив глаза в слишком выраженным удивлении и вытягивая шею.

— Да знаю тебя, — махнула рукой. — Слушай… — Гермиона поднялась, помогая мальчишке поставить поднос со сладостями.

Хэл следил за тем, как Грейнджер ставила заглушающие чары, следом за отталкивающими. Он медленно сел за стол и недоуменно нахмурил брови, от чего задорное выражение больше не могло играть на его лице. Гермиона повернулась всем телом, изучая его настороженный вид. Боялась показаться очередной злодейкой в его глазах. Она медленно села за стол, занимая ладони горячим стаканчиком, при этом выдерживая взгляд.

— Расслабься, Хэл. Мне нужна только помощь, — она увидела, как его плечи напряглись.

— И ты туда же, Гермиона.. — его расстроенный голос нагонял чувство вины. — Я думал, что ты общалась со мной не из-за отца.

Она положила пальцы на его сжатые кулаки, пытаясь успокоить мальчишку и объяснится.

— Помнишь, я тебе рассказывала о своем прошлом? — она уловила его мимолетную заинтересованность. — Так вот, чтобы сделать то, чего я так сильно боялась, мне нужно найти одну знакомую. Я ведь до этого никогда тебя ни о чем не просила, а ты сразу такие выводы строишь.

Когда Хэл поднял виноватый взгляд, она постаралась принять самый обиженный и уязвленный вид, что когда-либо был ей знаком, тут же расслабляя хватку на его пальцах и медленно возвращая ладони к себе. Это сработало мгновенно. Хоть Грейнджер редко манипулировала парнишкой, пусть и в своих исключительно важных целях, но тяжесть от этого ложилась так, словно она его пытала подобными ухищрениями.

Отбросив все мысли на задний план и сосредоточившись на настоящей цели визита в преступное логово, она жеманно и слишком громко отпила дымящийся напиток, выглядывая из-под ресниц.

Снова сработало, поэтому юноша чуть ли не лег на маленький столик, вытягивая к ней свои руки, принимаясь тянуть каждую гласную:

— Ну-у Гермиона. Прости меня, пожалуйста. Я не подумал…

— Теперь тебе не придется об этом беспокоится, — она бросила последний измученный взгляд и начала потихоньку подниматься.

Хэл быстро сообразил, подскакивая на месте и заключая ее в свои объятия.

— Гермио-о-на-а, прости-и. Я помогу тебе, спрашивай все, что нужно…

— Правда? — она подняла веки, показывая, как ему казалось, внезапно всплывшие искорки надежды.

— Да-да, правда-правда. — Вся эта сцена выглядела крайне странно, учитывая его рост, телосложение и голос, свойственные парням за двадцать. Но Гермиона знала, что вся нежность является последствием ее доброты, заботы и поддержки, которую она оказывала неопытному мальчику, когда тот в ней нуждался. — И ты не перестанешь меня навещать?

— Если ты сбежишь со мной, то мы сможем общаться хоть каждый день! — она поддела его, мягко щелкая по его аккуратному носику.

— Ты вечно так говоришь, — пробубнил Хэл, — ну же, с чем тебе там нужна помощь?

***

— Я все думала, когда же ты явишься. — она крутила между пальцев длинный черный локон, который упорно не подчинялся, постоянно спадая на шелковую ткань халата.

— Я на столько предсказуема? — равнодушно ответила ей Гермиона, пряча ледяные ладони в карманах плаща.

— Для девушки, которую когда-то сломили, ты должна хотеть мести. Поэтому да, Грейнджер, предсказуема. — Паркинсон отвернулась, жестом указывая идти за собой. — Пойдем, а то твои клацающие зубы сведут меня. Горячий напиток, да место у камина, и я расскажу все, что тебе будет интересно.

Они молчали, так и не привыкнув к обществу друг друга. Когда жасминовый чай еще грел изнутри, а ноги, протянутые к очагу, наконец перестали дрожать от недавнего дождя, Пэнси протянула тарелку с уже другим видом печенья. Гермиона без задней мысли приняла ее в свои руки, даже не задумываясь о прошлом, где эта брюнетка оказалась провокатором ее тайных желаний. Чуть позже.

— Я не собираюсь мстить ей, — Гермиона разрезала глухим голосом повисшую между ними тишину. — Хотела, но лишь мимолетно.

— Тогда как ты это называешь? Что это, если не месть? — Пэнс изменилась, она это заметила еще с порога. Голос холодный и безэмоциональный, так наверное и случается, с теми кто когда-то страдал. На лице маска спокойствия, но вот искусанные губы и фаланги пальцев со сдернутой кожицей возле ногтей, говорили все за себя.

— Не ради себя иду на это… К тому же, ты так и не знаешь меня, поэтому не суди.

— О, Мерлин, — выдохнула Паркинсон, — Грейнджер, ты что, хочешь убить Дафну из-за Тео? Чтобы освободить его от Непреложного обета, да?

Гермиона взметнула рассерженный взгляд, пальцы принялись выстукивать заевший ритм. Вглядывалась в болотно-зеленые глаза напротив, боясь найти в них подтверждение своих страхов.

— Послушай. Тебе не стоит убивать кого-то ради Тео…

— Я уже убивала. И если не из-за Тео, так ради денег, — встряла Гермиона.

— Нет, ты продолжай дальше делать это ради денег, репутации, работы..вообще плевать на причину, но только не из-за Тео. Пойми уже наконец, это касается только его и Дафны. Они устроили все эти проблемы, и не тебе их разгребать. Пускай пожинают плоды своих “трудов”, тем более Тео. Ты достаточно настрадалась из-за его глупости.

— Так говоришь, будто есть чего бояться. Думаешь, Гринграсс меня к эшафоту подведет? Она имеет такой большой вес во всем этом?

— Дело совсем не в этом. Если уж и собралась убивать кого-то, бери ответственность и саму причину только из себя и за себя. А если считаешь этот поступок жестом добра и помощи, предназначающийся Теодору, то лучше вообще не начинай. Ты опять окунешься в дерьмо, собранное руками Тео, замечу, что специально для тебя. “Поможешь” ему, после чего он поплачется на твоем плече, ну или обласкает как следует, а потом снова воткнет в твою спину самый ядовитый нож.

Грейнджер закатила глаза на такую высокозаботливую речь, припоминая одну рыжую бестию, что раньше не уставала твердить теми же словами. На лице заиграла легкая улыбка, от чего Пэнси недоумевающе скосила уголки бровей.

— Просто скажи мне где искать треклятую Гринграсс. — Гермиона отставила пустую чашку на край журнального столика, тут же поднимаясь с нагретого места. — И раз тебе не нравится исход событий, то я исчезну так же, как и появилась.

— Я не это имела ввиду, — тонкие пальцы накрыли глаза, растирая переносицу от раздражения, — не..

— Не начинай, Паркинсон, — снова перебила ее Гермиона, — повторюсь, мы с тобой подругами никогда не были, не тебе меня переубеждать. И, замечу, это твои всепросящие слова помогли мне решиться на связь с Ноттом.

Она замолчала всего на секунду. Только для того, чтобы понаблюдать за реакцией. Непонимание, затем смятение. И вот оно — сожаление. Обостренное чувство вины.

— Если бы тогда, пять лет назад, ты не завела меня в заброшенный кабинет, чтобы поговорить о новой пассии Теодора, я бы может никогда и не обратила внимания на него. Не позволила бы себе влюбиться в такого, как он. Именно твоя тирада о «новом Тео» и «на этот раз все не так» подтолкнула меня к нему. Поэтому, если хочешь отплатить мне за свои наивные заблуждения, то будь добра, расскажи все Гринграсс. Увлечения, деятельность, кто ее гости, чем она живет. И самое главное — где она сейчас находится.

Она закончила на одном дыхании, прерывисто дыша через раздувающиеся ноздри. Ладонь уже тянется к палочке, прикрепленной к бедру. Ведь все методы хороши. Пэнси это моментально заметила, поэтому подняла раскрытые ладони, внутренней стороной к ней. На ее лице только сейчас появилось хоть какое-то выражение эмоций. Расширенные глаза с немигающим взглядом. На ее виске пульсировала венка, слишком заметная даже на расстоянии двух футов.

Гермиона сглотнула скопившуюся слюну, еще больше нахмуриваясь. Надеялась, что весь ее вид — глубочайшей злости и обвинения в сторону слизеринки, смогут подтолкнуть ее мысли в правильное русло.

— Ты ведь знаешь. После того, как ты спасла мою жизнь, я не причиню тебе вреда. Тебе не понадобится палочка, я и так все расскажу. Еще у дверей сообщила тебе в этом.

***

Как только дом вдовы Саливан оказался позади, Гермиона сразу же позволила себе расслабиться, вынимая из внутреннего кармана помятую пачку «Бланк»{?}[Популярная среди магов марка сигарет, волшебная. Выдумана мной.] и быстро закуривая. Проливной дождь уже не бился о плечи, так словно старался нанести физический вред. Теперь небо красовалось своей пустотой, увенчанное лишь одиноким огненным шаром. Вот только беснующийся ветер не хотел покидать этот остров. Так всегда бывало в этом месте, резкая смена погоды, вечные ветра и глубокое одиночество. Она понимала выбор Пэнси. Когда тебя пытается достать общественность, дабы разузнать подробности самоубийства супруга, дом в самом далеком уголке Исландии окажется наилучшим убежищем.

Повторяя уже известную дорогу, Грейнджер начала спускаться по каменистым склонам, уже проклиная Паркинсон за слишком огромные защитные барьеры. Наконец оказавшись у кромки воды, она трансгрессировала, перемещаясь в небольшой домик, что сняла у одного из типичных старичков местного городка, слишком навязчивого и до невозможности доброго.

В ладони лежал сверток пергамента. Гермиона развернула его, еще раз проходясь задуманным взглядом. Нужно было сообразить дальнейший план, в том числе и способы перемещения. Все таки добираться до Франции не так уж и просто. Эти мысли выматывали. Ей хотелось спокойствия, что она так долго искала. Хотелось окунуться в долгожданный отпуск.

Она скинула с уставших ног тяжелую обувь, падая на кровать прямо в холодной одежде. Раскинула руки по сторонам, представляя беззаботную жизнь на необитаемом тропическом острове. Где-то в груди защемило. Перед тем, как окончательно улететь в объятия сна, в голове промелькнул вариант с обычным магловским перемещением длиной в несколько дней.

***

Он корил себя. Уже давным-давно следовало бы расправиться с обязательствами. Найти лазейку в их обещаниях оказалось слишком просто, от чего Тео еще больше разозлился на себя. Слава Мерлину, что вообще сообразил. Спустя столько времени он наконец смог узнать местонахождение младшей Гринграсс. Смешил тот факт, что она соврала о поездке в Штаты, соврала и с идеей замужества. Сбежала во Францию и живет себе преспокойно, пока он умирает от последствий ее дружбы. Это злило. Безумно злило, вырывая наружу всю ненависть, что ждала своего часа.

Оставалось всего несколько кварталов и Нотт уже будет в квартире бывшей подруги, кроша возмездие на ее беззаботную голову. Оборотное зелье отлично выполняло свою работу, вот только несвойственная полнота мешала передвигаться. Он еще никогда не ощущал свое тело таким, от чего походка выглядела уж слишком комичной. Дойдя до необходимого поворота, Тео оглянулся по правую сторону на зеркальные окна, проверяя свою внешность. Удовлетворенно хмыкнув отражению пухлого и низенького курьера, он побрел к типового семиэтажному дому в стиле модерн.

Заходя в подъезд, Теодор поправил низенькую стопку коробок в своих пальцах. Необходимого этаж он не знал, равно как и квартиры. Надеялся, что в этом здании будет проживать лишь одна единственная семья волшебников. Потому что, если это окажется не таковым, то придется приложить больше усилий, чтобы найти нужную.

Проходясь по пролетам, он все явственнее ощущал намагниченный воздух вокруг себя, который с каждым этажом становился более густым. Это нити магии кружили в нем. Значит, Нотт оказался прав, Гринграсс обосновалась на верхушке этого гнезда. Палочка тут же взметнула в его кулак, приготавливаясь к худшему варианту. Он подложил правую ладонь с зажатым древком под низ коробки, проходя взглядом вокруг, дабы убедиться, что волшебное оружие не выглядывает.

Все так, как и задумано. Но несмотря на это, нервы клокотали как сумасшедшие. Тео ведь еще никогда не приходилось думать в этом русле, поступать таким образом. Страх и тревога зашкаливали. Но уже поздно метаться, ради своего будущего, ради нее он сделает это, чего бы ему это не стоило. И даже если его душе когда-нибудь придется упасть под силами темной магии, оно будет того стоить. Теперь и вправду готов на все ради Гермионы.

Когда его рука коснулась оповещательного звонка, по крови пустился адреналин, заставляя сердце биться быстрее. Кончики пальцев похолодели, под коленками начало ныть от волнения. Казалось, его тело сигнализирует о беде. Но он не прислушался, вдруг и его здоровье умеет обманывать. Нет, Теодор вовсе не дрожал, это беспокойство ломало стены его былой уверенности. Так он себя успокаивал.

Спустя томительные секунды ожидания дверь наконец распахнулась. Удача в самом деле была на его стороне. На пороге стояла именно Дафна. В бесформенной голубой пижаме, кажется сонная, хоть и с изящными светлыми локонами. Как всегда в своем репертуаре, проснуться не успела, а прическа уже наготове. Он ухмыльнулся, от чего над губой начало чесаться. Забыл что под носом торчат щетинистые грубые усы.

— Э-эм, — протянула она, прокашливаясь от хрипотцы, — вам что-то понадобилось?

— Мадмуазель, вам доставка. — Нотт слегка качнул коробочками в воздухе, привлекая к ним внимание. — Распишитесь о вручении?

Дафна недоуменно смотрела на плоские квадратные коробки в его руках, затем взглянула на протянутый листок. Она ничего не подозревала, ничего не понимала, Тео видел это. Оставалось пройти за двери с каким-нибудь беспечным предлогом.

— Странно, я ничего не ждала.. От кого посылка?

— Нам не известно имя заказчика. Указан лишь адрес доставки и дата. По-видимому, мадмуазель, раз вы ничего не ждали и не покупали, заказчик пожелал остаться в тайне, — он растянул губы в добродушной улыбке, еще больше приближая к ней посылку.

— Ах, ладно, — она махнула рукой, тут же протягивая ту, чтобы забрать коробки.

— Сначала подпись, мадмуазель. Ничего не могу поделать, таков регламент, — кажется приятный голос мужичка, в чьем теле он сейчас сидит, смог ее расположить к себе.

— Что ж, давайте ручку, я подпишу, — Дафна нервно повторила жест ладонью, только теперь в требовательном жесте.

Нотт уложил листок на посылку, похлопывая освободившейся рукой по карманам, затем принял опечаленное выражение, стараясь не переигрывать.

— Оу, простите, мадмуазель, видимо я ее забыл, — не переставал он рыться по пустым карманам.

— Что за сюр… Работник из вас никудышный. — она резко отвернулась, проходя босыми ногами в глубь квартиры, затем крикнула, — проходите, месье!

— Прошу, простите мою невнимательность! — крикнул извиняющимся тоном в ответ.

Отлично, дело оставалось за малым. Тео закрыл дверь за собой и поставил ненужную стопку коробок на пол, медленно подходя к девушке. Он наблюдал, как она роется в дубовом столе у окна, выкидывая наружу лишь гусиные перья да пустые чернильницы. Слышал ее растерянный шепот и крался, пока ее обезоруженная спина ничего не подозревала. Затем стал искать взглядом ее магическое древко, но не найдя то в комнате, где сейчас находился, совсем осмелел. Вот он, прыжок в неизбежность.

— Это мое желание, Дафна. Ты не возьмешь в свои руки волшебную палочку. Ты будешь стоять на месте, и ты не сможешь просить у меня выполнения своих желаний, — Нотт направил на нее свое оружие, ощущая как энергия начинает скапливаться в кончиках пальцев.

Гринграсс так и застыла, только ее белокурые пряди колыхались от дуновения из открытого окна. В груди Тео росла уверенность, перемешиваясь с чувством скорого, окрыляющего успеха. Он наложил заглушающее, затем произнес тихое «Гоменум Ревелио» и обратился к Гринграсс:

— Выпрямись и развернись ко мне, это мое желание.

— Ты-ы… — донесся шипящий женский голос.

Она без колебаний повторила. Перед ней до сих пор стоял неизвестный усатый мужчина в форменной одежде. От этого ужас в ее глазах становился все больше с каждой секундой. Теодор знал, что к ней потихоньку приходит осознание того, кого именно она впустила в свой дом. Они уже давно настроены против друг друга. Ведь Дафна уверена, что он мог прийти только с одной единственной целью, от чего Тео становилось немного жаль.

— Ты не можешь меня убить! Это невозможно, обет тебе не позволит! — она кричала в истерике. Теодор видел, как сильно напрягалось ее тело, пытаясь сопротивляться.

— Да, милая Дафна, я не могу тебя убить. — по лицу прошелся заряд слабого электрического тока, это оборотное зелье прекращало свое действие. Усатый мужчина сквозь кривой рот крикнул долгожданный вердикт. — Зато ты можешь!

— Нет.. — Упавшим и осевшим голосом ответила она. В ее глазах понемногу складывался пазл.

Из полного мужчины он трансформировался в привычного Тео, с широкими острыми плечами, высоким ростом и фигурой бывшего квидичного игрока. Одежда, предусмотренная на другой размер, нежели у него, неприятно висела, будто холщовый мешок. Огромные штаны при чем, сразу же упали на пол, так как большой живот, что раньше придерживал, уже отсутствовал.

Прямо на глазах девушки Нотт скинул с себя весь гардероб, даже не смутившись. Ведь не в первой. Дафна не раз видела его без белья. Затем неторопливыми движениями вынул из поясной сумки уменьшенный комплект одежды. Расправившись с преображением привычного кроя, натянул на себя сначала боксеры, затем пару черных брюк, такую же толстовку и тряпичные кеды. Гринграсс смотрела на покачивающиеся шнурки от капюшона, что висели на его груди, перевела глаза на его лицо, проходясь по нему беглым взглядом и доставая до отросших волос, что теперь слегка спадали на скулы беспорядочными кудрями.

Он улыбнулся ей своей самой красивой улыбкой, такой едкой и опасной. Эта девушка знала как никто другой, что за таким жестом последует злая и жестокая шалость. Дафна моментально закрыла глаза, крепко-крепко зажмуривая веки. Она попробовала мотнуть головой, но снова ничего не вышло.

— Нет! Нет, нет, не-ет! Ты не посмеешь этого просить! Я не заслужила такого от тебя! — она безудержно кричала, пока по щекам стекали горячие слезы.

— Это ты издевалась над Гермионой, и ты сделала так, что ей теперь даже видеть меня больно. Я устал от этой ноши, и теперь, чтобы она простила меня, я должен покончить с той, кто принесла ей столько страданий. — его ровный голос со стальными нотками пугал Дафну еще больше.

— Ты глупец! Я делала так только потому, что любила тебя!

— Какая-то извращенная у тебя любовь, не находишь? — Нотт подошел ближе, наблюдая за растекающейся паникой в ее глазах.

Она молчала, лишь сомкнула губы в тонкую линию, не давая им раскрыться в неумолимом плаче.

— Я боролся за Гермиону, делал все, что было в моих силах, а ты пришла и в один миг украла все это, — Тео подошел к ней вплотную, вглядываясь в черноту ее глаз, бездонный зрачок заполонил собой чуть ли не все пространство.

— Это не правда! Ты ничего не сделал, чтобы быть с ней, а я видела это и воплотила свои желания, — Гринграсс крикнула прямо ему в лицо, не заботясь о вылетающих каплях слюны.

— Я боролся! — не выдержал он груза давящей правды, приближаясь в рычащем крике еще больше, так, что нос касался ее волос. Всего на мгновение. С рывком возвращая дистанцию.

— Это было лишь в твоей голове. Ты не боролся, ты вообще ничего не делал для грязнокро.., — она не успела договорить, так как Тео залепил звонкую затрещину.

Он смотрел на нее с яростным гневом, смотрел на кровь, что мгновенно хлынула с ее носа, падая крупными каплями на блестящий паркет. Смотрел на краснеющий след от своей пятерни. Челюсти сводило от напряжения. Затем он отвернулся, выждал несколько секунд, задумываясь о верности ее слов, но приняв их за бредни поехавшей, зашагал из комнаты. Ему нужна была кухня, там хранились все ножи. Проходя по узкому коридору с многочисленными высокими дверьми, он выбрел к необходимому месту.

Окинул быстрым взглядом все помещение. Красиво, уютно и со вкусом, от чего досадно, ведь скоро это все и сгниет в смраде трупного запаха. Нотт принялся открывать все ящики. Отыскав тот, что хранил в себе столовые приборы, захлопнул остальные не понадобившиеся, и поманил палочкой нож с зазубринами. Оценивающе разглядел его, вертя в воздухе, и повернулся в обратном направлении.

Дафна встретила его обидчивым видом, что удивило Тео. Похоже, она уже приняла свою участь. А может и до конца не верила… Впрочем, ему это было не важно, он пришел за освобождением, за возмездием. Снова глянул на Гринграсс, которая теперь смотрела на него то ли с гордостью, то ли с ненавистью. Он приманил к ней нож, останавливая на расстоянии вытянутой руки и встал напротив, вытягивая волшебное древко.

— Не смей и слова вымолвить, это мое желание. И если бы любила меня по-настоящему, то давно бы отпустила. И меня и мою судьбу. — Его голос был слишком тихим, слишком потерянным, слишком чужим. С хрипотцой, словно горло что-то царапало. — Если бы любила, то не предложила бы заключить Непреложный обет… Твоя ведь была идея, вот тебе и итог.

Дафна была непоколебима в своем мнении и эмоциях. Показывала бесстрашную стойкость, наверное, хотела умереть с чувством достоинства, а не с мольбами о пощаде.

— Возьми нож в руки, это мое желание, — она повторила, тут же хватаясь дрожащими пальцами за рукоять. — Ты будешь также стоять на месте и не станешь кидать его в меня, это мое желание. А теперь, воткни его в свою шею. Это. Мое. Желание.

Дафна сделала все так, как он и говорил. Без колебаний, но с дрожью во всем теле, слезами на щеках и прерывистым дыханием на всю комнату. Лезвие вонзилось с характерным треском — это сухожилия и мышцы рвались на волокна. Кровь начала стекать по ее голубой пижаме, капала на отполированный пол, заполняла ее легкие изнутри, превращая звуки в булькающие. Она кашляла ею, алым ужасом. В ее тускнеющих глазах стояла все та же гордость и непоколебимость.

— Твой упрямый характер тебя же и погубил.

Девушка упала на пол бездыханным мешком, в лужу, созданную своей же рукой. Тео взглянул на свою кисть, которую обвивали нити обета. Кожу не жгло и не раздирало, совсем не так, как в момент наложения связывающих пут. Он наблюдал за ускользающими невесомыми линиями, что растворялись, отбрасывая в воздух легкое сияние. Бесследно, неуловимо, легко. Так же легко стало и в его голове, в сердце больше ощущались стискивающие цепи. Все прошло. Теперь Тео свободен.

Он стал очищать свою одежду от попавших частиц крови, прошелся по коридору, применяя обычный «Тергео» на возможные следы от своей обуви. Так же проделал, пока подходил к двери. Чувства, что сейчас в Тео плескались были ему непонятны. От этого становилось еще невыносимее. Он уже собирался аппарировать, как дверная ручка неожиданно дернулась. Нотт отступил, прячась за поворотом в ту комнату, где все и произошло. Входная дверь распахнулась и на пороге появилась никто иная, как Грейнджер. Она оглянулась назад и прикрыла проход, принялась озираться по сторонам, тогда как Тео стоял, словно приросший к полу. Гермиона пустила обнаруживающее заклинание и устремила свой ошарашенный взгляд прямо на него.

Она стала приближаться, не переставая опускать палочку, затем оглянула представшую перед ней кровавую картину. Они не виделись чуть больше недели, хотя обоим казалось, что прошло не менее вечности. Гермиона опустила магическое оружие, не спуская своего внимательного и изучающего взгляда, а на лице лишь тень заинтересованности.

— Все таки нашел лазейку, поздравляю, — бесцветным голосом начала она.

— Почему ты здесь? Кого хотела найти? — Тео придвинулся лишь на дюйм, боясь разрушить шаткое перемирие.

— Уже никого, — она не позволила себе отвернуться, чтобы не пуститься на утек, чтобы не сбежать. Хотелось откинуть все мысли, бросить всё и начать сначала. Она боялась выпустить из виду даже малейшую деталь в его лице.

— Все кончено, — Теодор осторожно опустил свои пальцы на женскую ладонь, заключая в мягкий замок. — Теперь все позади.

Гермиона еще раз оглядела комнату, пряча палочку за спину, через пару секунд возвращая взгляд к Нотту. Ему казалось, что она вот-вот исчезнет. Оставит его и испариться в воздухе. Затем Грейнджер ответила на его жест, накрывая сверху второй рукой и нежно поглаживая. Она одарила его невесомой улыбкой, потом поправила локоны, некоторые завитки которых особенно мешали обзору. Коснулась ладонью его щеки и тихонько провела, касаясь своей шелковой кожей. В ее карих глазах витала лишь грусть, ни намека на надежду. Тоска и печаль одолели его внутренности, унося в вихре смятения. За ним последовала и Гермиона, растворяясь во мраке отчаяния.