Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли [Александра Сергеева] (fb2) читать постранично

Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли

Глава 1 А ведь с утра ничего такого…

Окоченевший трамвай погромыхивал по тёмной ещё не проснувшейся улице. В заиндевевших дребезжащих окнах сменялись смутные тени на фоне белых сугробов. Фонари выгрызали из сумрака раннего зимнего утра клочки домов. Скукожившиеся под шапками снега деревья заглядывали в освещённые окна гроба на колёсах. Если искали, где погреться, то это они зря. Внутри трамвая, как водится, дубак почище, чем снаружи.

Силуэты редких прохожих казались персонажами театра теней. Вот-вот скроются за кулисой, внезапно пропав с глаз. Время будто застыло до весны, когда оно постепенно оттает вместе с городом. Сегодня перепуталось с завтра и ухнуло во вчера, замыкая круг, по которому она ездила бесконечно.

Трамвай тряхнуло, и подбородок ткнулся в высокий ворот парки. Нос и губы утонули в коротком щекочущем мехе подбоя. Словно в лицо ткнули чьей-то обожаемой кошкой: посмотри же, какая она прелесть! Юлька вскинула голову и поняла, что задремала с открытыми глазами. Мимо трамвая с рёвом пронеслась машина — по салону пронёсся сполох света фар. Соседка у окна недовольно хрюкнула и мазнула пальцем по смартфону.

Юлька безотчётно скосила глаза: по экрану прошмыгнула лента фотографий. Тонкий паучий палец с длинным бардовым когтем поймал нужную: сине-бело-зелёную с тощей зрелой грацией в вызывающем купальнике. Та увековечила себя в изысканной позе на фоне моря, песка и пальм. С фальшиво сальной улыбочкой на непереносимо красных губах. И выглядела счастливой. Более того: она выглядела довольной.

Скука.

Юлька мысленно обругала себя за нескромность, будто вслед за фотографией сунула нос в личное досье. Заморожено перевела взгляд на окно чуть впереди. Полусонно уставилась на ядовито-жёлтую вывеску, проплывающую мимо. Чуток поворочала упорно засыпающими мозгами и вдруг поняла: что-то не так. Это «не так» промелькнуло по пути следования мутного с недосыпа взгляда.

Пришлось вернуться «обратно». Взгляд упал на металлическую трубку, венчающую переднее сиденье. Она была тёмной и даже с виду ледяной. А сидящая на ней ящерка была белоснежной. И с виду вполне живой. Головкой, во всяком случае, белое чудо крутило живенько, открывая вытянутую пасть. В которой, между прочим, отлично просматривались тонюсенькие иголочки зубов.

Такими и берцовую кость можно перетереть в фарш — подумалось Юльке, прежде чем она зажмурилась. Чего только не мерещится, если удалось поспать всего четыре часа? Нет, с этим нужно кончать. Здоровый сон приносит больше пользы организму, чем здоровый секс. Секс дарит сиюминутное удовольствие. Зато с недосыпа тебя радует всепроникающе и полномасштабно весь день.

Так что график сдвигаем — пригрозила она. Сразу после секса никаких сюсюканий и баловства до полуночи. Она спит, и никаких гвоздей. Прямо с сегодняшнего дня — дала себе зарок Юлька, открывая глаза.

Ящерка перестала крутить головкой. И выпучилась на неё так, словно сама не ожидала увидать здесь людей. Да и трамвай с городом вокруг него. Её толстенький висящий хвостик вдруг встал дыбом и расплёлся. Целый веер отростков-ниточек окружил маленькую задницу солнечными лучиками с детского рисунка.

— Не может быть, — буркнула под нос Юлька, покосившись на соседку.

— Солнечный? — вскинулась та.

И припечатала пятерню к окну. Отняла её, заглянула в оттаявшую брешь и всё так же недовольно констатировала:

— Это не Солнечный! Что вы мне голову морочите?

В её голосе появились настораживающие нотки категорически немотивированной истерики. Юлька таращилась на затылок в вязанной шапке, пытаясь сообразить: чего он неё хотят? И когда соседка резко обернулась, вежливо переспросила:

— Что?

— Это не Солнечный! — повторила претензию взвинченная дамочка, вперив в неё обвиняющий взгляд.

Ненормально длинные густые нарощенные ресницы — с которыми явно перестарались — захлопали глухариными крыльями. Впалые щёки, залитые тенями, навевали мысли о черепе бедного Йорика. Большие лихорадочно блестевшие блёклые глаза доказывали, что жизнь интересная штука, раз мы так разнообразны. И так непредсказуемы в каждом следующем выверте психики.

Ящерка с интересом оглядела охреневшую хозяйку бесстыдного купальника — Юлька чуть не фыркнула в голос. Но удержалась, собирая в кучу поневоле оттаявшие мозги. В принципе, ископаемые останки глубоководных ракообразных ей сейчас стократ интересней какой-то взбалмашной гусыни под боком. Но что-то подсказывало: эта неврастеничка так просто не отцепится.

— А я тут причём? — осторожно осведомилась она, заглянув в глаза соседки, где плескалась самая натуральная злоба.

Вступать в словесные препирательства смертельно не хотелось. Можно, конечно, встать и отойти подальше. Ехать стоя — заодно и взбодрится. Но стоять очень трудно, когда сидишь. Да и вообще: с какой стати? Что-то не нравится?