Заместитель [Кристин Морган] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Кристин Морган Заместитель
Christine Morgan — Vicarious © 2020 by Christine Morgan — Vicarious © Константин Хотимченко, перевод с англ., 2022 https://vk.com/litskitПеревод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям.
* * *
Все началось с акции по сбору крови. Общинная акция по сбору крови, которую они провели в рамках сбора средств для помощи всем людям, пострадавшим от стихийных бедствий. Это была благая цель, и мне было жалко всех несчастных, оставшихся без крова, потерявших своих близких и родных. Еще ужасней было наблюдать за последствиями разрушений природных явлений. Ураганы, наводнения, цунами и прочие неприятности сносили с лица земли целые поселения и города. Мне было жаль их, и я действительно хотела помочь. Я отправила деньги в благотворительный фонд, и при других обстоятельствах этим бы все и ограничилось. Что еще могла сделать, такая как я?
Там была акция по сбору крови, и все это было устроено возле моей любимой библиотеки. Вся эта история с Красным Крестом, с белыми палатками и машиной для перевозки крови. Удачное стечение обстоятельств, не иначе. Если бы это было в больнице, или в клинике, или в плазменном центре, я бы, наверное, не пошла. Не в центр. Только если бы вынудили. В библиотеке, однако, это было совсем другое дело. То есть, я все равно туда ходила. Это одно из моих безопасных мест, и часть моего плана лечения. Выбираться из дома хотя бы раз в неделю, понимаете. Библиотека — это мое уютное, безопасное место, куда я хожу. Там тихо, спокойно. Кроме того, я могу брать книги и видео. У меня есть маленькая тележка на колесиках, и я ее заполняю литературой, дисками, энциклопедиями. У них много передач о путешествиях, документальных фильмов о природе и тому подобное. Если у меня действительно хороший день, я могу даже пройтись через парк на обратном пути. Иногда там бывает крошечный местный фермерский рынок. Если там не слишком много народу, и если я могу выдержать достаточно долго, я принесу домой свежие цветы или продукты. В тот день, однако, это была сдача крови. Было очень много народу. Это было плохо для волонтеров, которые скучно ждали, но лучше для меня. Я увидела их на входе, провела все время в библиотеке, пытаясь настроиться, а потом на выходе собрала все свои нервы и подошла прямо к ним. Я никогда раньше не сдавала кровь. Я сдавала ее на медицинские анализы, но никогда не была донором. Сотрудники были очень милы. Очень нежные и дружелюбные. Если они могли сказать, что я нервничаю, это не должно было показаться им странным. Я просто не стала объяснять, что это не от вида крови, не от иглы, ничего такого. Уколы даже не причиняли мне боли. После процедуры сдачи я чувствовала себя на удивление хорошо. Как будто я хоть раз в жизни сделала что-то полезное. Как будто я внесла вклад в общество, как будто я помогла хоть чем-то. Старушка, которая напомнила мне тетю Гретхен, дала мне печенье и стакан апельсинового сока, и я пошла домой. Счастливая. Конечно, позже в тот же день произошла путаница с доставкой продуктов, и мне пришлось звонить в магазин, разговаривать с менеджером, а затем иметь дело с заменой водителя, который обращался со мной как с ненормальной, так что у меня был тяжелый вечер и еще более тяжелая ночь, несмотря на то, что я приняла дополнительную таблетку. Следующую неделю или около того я почти не думала об этом. Я по-прежнему смотрела новости и наклеила на холодильник стикер в форме сердца "Я сегодня сдал кровь!" в качестве напоминания, но это все казалось происходило с кем-то другим, а не со мной. Словно я читала про это, а не действительно сделала. Потом... Ну, а потом начались странные вещи. Не жуткие странности, а такие странные, незнакомые страхи. Я сидела дома, в кресле, как всегда, и у меня появлялись эти... не знаю, как их назвать... впечатления, чувства, ощущения того что что-то не так. Как если бы я мечтала, но не мечтала. Как будто это был сон, но я не спала. Дежавю, но не дежавю. Своего рода призрачное эхо-зеркало, отражающее опыт, который не был моим собственным. Например, я нахожусь внутри помещения с задернутыми шторами, одна в прохладной темноте, но у меня есть ощущение, что я нахожусь снаружи, на свежем воздухе и теплом солнце. А затем я все поняла — я знаю, что это прозвучит безумно, но потерпите, — это, должно быть, из-за крови, которую я сдала. Эта кровь была отдана кому-то другому, и часть меня смешалась с частью того человека. Или тех людей. Их могло быть несколько, я понятия не имею сколько. Кто бы и сколько бы их ни было... мы были связаны. Мы были эфирным одним целым. Мы заменили друг друга, и я стала испытывать чувства и эмоции, которые сохранились в этой крови. Кажется это называется генная память или что-то на подобие. Или, по крайней мере, я так думала. Я не могу представить, что это был двусторонний эффект, а не просто пинта или сколько там моей крови в их жилах. Никто со мной об этом не говорил, ни тогда, ни позже. Забавно; разве в фильмах ужасов обычно не бывает наоборот? Получатель обычно тот, кого беспокоят видения, чужие воспоминания, фантомные ощущения. Я разделяла эти призрачные эхо-зеркала их настроений, их движений, действий, эмоций и занятий. Я никогда в жизни не пила даже глотка алкоголя, но наконец-то узнала, что такое быть пьяной. Я чувствовала их приливы адреналина, того хорошего, поднимающего настроение, который возникает от возбуждения и предвкушения, а не от тревоги и страха. Я чувствовала их комфорт, удовлетворение, расслабление и облегчение. Я чувствовала себя живой. Живой и радовалось этому. Как будто жизнь не была утомительной и изнурительной полосой препятствий, чтобы просто прожить еще один день. Как будто жизнь действительно была чем-то, чем можно было наслаждаться, даже упиваться ею. Я знал, что это так, но для этого требовалось больше смелости и уверенности, чем у такого человека, как я, когда-либо было. В одиночку я робкая, напуганная, параноидальная молодая девушка с кучей комплексов. Это дало мне возможность, пусть и в малой степени, испытать гораздо больше. Это было замечательно. Я могу быть в безопасности и при этом чувствовать себя живой. Проблема была в том, что это длилось недолго. Оно выветривалось. Может быть, кровь усваивается и перерабатывается, и поэтому эффект ослабевает. Вскоре, слишком скоро, я снова стал прежней. Только, в некотором смысле, этот маленький намек на нечто большее заставлял меня чувствовать себя прежней личностью еще хуже. Я почувствовала вкус, проблеск, образец... затем потеряла его... и скучала по нему больше, чем могла бы поверить. И я нашла решение! Я стала сдавать кровь снова и снова. Я сдавала больше крови. Я сделала это настолько регулярной привычкой, насколько позволял банк крови. Но это не всегда было нужно. Результаты не были стабильными, на них нельзя было рассчитывать. Я никогда не знала, когда моя кровь может быть использована. Поэтому я решила изучить и другие варианты. Оказалось, есть группы, которые позволяют пожертвовать свои волосы. Чтобы сделать парики для женщин, которые облысели после химиотерапии, и тому подобное. Я не была в салоне красоты с тех пор, как умерла тетя Гретхен, и мои волосы были ниже пояса. Я заставила себя пойти, сделала короткую стрижку и пожертвовала их одной из этих групп. Но... это не сработало. Не для меня. Волосы мертвы, в конце концов. Нити мертвых клеток. Наверное, из них получился отличный парик, и какая-то дама была счастлива его заполучить, но я никогда не чувствовала ничего, ни в ту, ни в другую сторону. Регистр костного мозга, хотя... Да, процедура удаления зуба была чертовски болезненной, и да, ее пришлось проводить в больнице в центре города. Я никогда так не нервничала. Но это того стоило. О, Боги это того стоило! Ее зовут Тесса, маленькая девочка, которой я подходила. Ей было пять. Пять, и ее искалечила смертельная болезнь. Что за мир такой? Несмотря на все это, она была жизнерадостной и милой. Ее семья обожала ее. Она любила пони. У нее было много друзей. Мой костный мозг спас ее. Сделал ее целостной, здоровой и сильной. Конечно, это заняло некоторое время, и в период ее восстановления мы обе были довольно несчастны, но по мере того, как ей становилось лучше, это было самое лучшее чувство, которое я могла себе представить. Она тоже писала мне, присылала благодарственные открытки и рисунки мелками. Когда родители повезли ее в Диснейленд, чтобы отпраздновать ее "чистое здоровье", я как будто была рядом с ней. Я никогда не была в Диснейленде. Аттракционы, фейерверки, встречи с принцессами, объятия с Микки... это действительно было волшебно. Я никогда этого не забуду. Она прислала мне оттуда открытку и снимок, на котором она изображена в мышиных ушках. Ни в одном из ее писем, ни в письмах от ее семьи не было ни малейшего намека на то, что Тесса могла бы перенять что-то с моей стороны, поделиться своим опытом. Это еще одна причина, по которой я убеждена, что это не двусторонний эффект. А еще есть Джейкоб. У него моя почка. Тебе нужна только одна, верно? Переливания крови могут закончиться, и я не знала, сделает ли костный мозг то же самое. А вот настоящий орган, казалось, останется надолго. Так что, подумала я, в чем тут вред? Впервые я узнала о нем из Интернета, из одного из тех вирусных постов "Поделись этим постом о подростке-пловце, чьи олимпийские надежды могут рухнуть, если ему не дадут новую почку". Я сразу же внесла себя в список потенциальных доноров, решив, что даже если Джейкоб не станет моим, я обязательно кому-нибудь помогу. Я не могла поверить в это, когда врачи Джейкоба связался со мной. Они хотели отправить меня в Бостон, но когда мой собственный врач объяснил им мою ситуацию, они были готовы пойти на любые условия. Операция была проведена прямо в городе, в нашей собственной больнице. Стресс, конечно, но по сравнению с необходимостью ехать? В огромный, незнакомый, переполненный город? Я бы не смогла этого сделать. Летать очень здорово, должна вам сказать. Я не знаю, почему так много людей боятся самолетов. По крайней мере, это здорово, когда я это испытала. Может быть, если часть меня пойдет с кем-то, кто боится летать, все будет по-другому. Я могу попробовать многое из того, что иначе никогда бы не попробовала. Я прыгала с парашютом и ныряла с аквалангом, как вам такой захватывающий опыт? И все это не выходя из безопасного дома. Но это было с Марком и Арлин, а я говорила о Джейкобе. Пересадка кожи была позже. Еще одна рискованная, но эффективная операция на которую я решилась. Жить виртуально через Джейкоба — это потрясающе. Это почти сенсорная перегрузка. Подросток, спортсмен, он просто весь в энергии и действии. У него есть девушка, что иногда делает ситуацию несколько неловкой, но сейчас он больше сосредоточен на тренировках. Надеюсь, он попадет в команду. Я бы очень хотела поехать на Олимпиаду. Разве это не было бы невероятно? Я достаточно часто смотрю по телевизору, но побывать там... Почувствовать эти эмоции, побывать на параде наций, церемония открытия, соревнования... и если бы мы выиграли, о, как бы я себя чувствовала? Стоять на помосте, еще мокром от бассейна, вес медали, возгласы толпы, волнение при исполнении гимна... От одной мысли об этом бросает в дрожь, не так ли? Где я была? Ах да, Марк и Арлин. Пересадка кожи. Марк был жертвой ожогов. У Арлин был рак кожи. Это были очень болезненные процедуры и восстановление, скажу я вам заняло приличное времени. Но, повторюсь, оно того стоило. Они оба такие хорошие люди. Марк сейчас работает с животными, спасает собак, которых иначе усыпили бы... так что, в некотором смысле, я тоже им помогаю. Мне нравятся собаки. Я не могу завести одну, это было бы несправедливо по отношению к собаке — сидеть со мной взаперти. Собакам нужно больше общения. Им нужны прогулки, бег в собачьем парке и походы к ветеринару. Что касается Арлин, то она — общительный человек, активно участвует в жизни своей церкви, замужем тридцать лет, имеет троих взрослых детей и двух внуков. Ее фирменная выпечка — яблочно-пряный пирог со сливочно-сырной глазурью. Я сама делала его по ее рецепту. Вкуснейший, просто тает во рту. Жаль, что пересадка печени не помогла Феликсу. Он не был алкоголиком или кем-то в этом роде. И его организм не отторгал ткань. Были и другие осложнения. Я думаю, что больница провалила операцию, а потом скрыла это, чтобы на них не подали в суд. Бедный Феликс. У меня не было возможности узнать его хорошо, но я была с ним, когда он умер. Иногда я думаю, не написать ли мне его невесте, чтобы сказать ей, что он не страдал. Я страдала, не находясь в тот момент ни под наркозом, ни под наркотиками, но он не страдал. Печень восстанавливается. Разве это не странно? Они могут вырезать ее долю, и в течение нескольких недель она отрастет и вернется к нормальному функционированию. Моя так и сделала, в полном порядке. Я хорошо забочусь о себе. Я правильно питаюсь, занимаюсь спортом, не курю и не пью. Я отличный кандидат, донор крови и органов. Именно поэтому имеет смысл разрешить кому-то продолжать донорство. Это возобновляемый ресурс, как кровь и костный мозг, пополняющийся самостоятельно, но это также орган, как например почка. Со временем один донор может поделиться кусочками печени с десятками людей, десятками. Все эти жизни... Все эти переживания и ощущения. . . Я отдавала часть себя, взамен получала непередаваемые эмоции. Переживала их чувства, их боль и что самое важное и приятное — их радость. Есть книги и фильмы, есть видеоигры, и когда-нибудь появятся симуляторы виртуальной реальности. Но воображение, высокая четкость, 3-D, великолепная графика и объемный звук могут сделать лишь часть. Это не то же самое, не так ли? Не то же самое, что делать что-то по-настоящему. И если кто-то не может сделать что-то по-настоящему, почему так плохо желать лучшего? Особенно если в то же самое время вы можете помочь другим людям? Спасти другие жизни? Я не думаю, что это неразумно. Я думаю, что это лучше, чем разумно. Я думаю, что это хорошо, благородно и правильно. Все выиграют! Это мои врачи ведут себя неразумно. Некоторые из них имели наглость предположить, что у меня появились новые психические проблемы, и предложили мне пройти консультацию у психолога и нарколога. Консультации по вопросам зависимости! Когда после каждой операции я не принимаю обезболивающие препараты, спасибо вам большое! Я не хочу быть онемевшей и затуманенной куклой. Я хочу чувствовать, хотя, когда я сказала им об этом, они посмотрели на меня так, будто я превратилась в мазохистку. Они не понимают. Они больше не разрешают мне сдавать кровь. Даже кровь. Как будто я должна просто вернуться к прежнему образу жизни. Как будто я должна жить так. Это ограниченное, лимитированное существование. Когда я мог жить гораздо больше. Более глубоко, более насыщенно. Более полно. Это своего рода бессмертие, не так ли? И щедрость. Высшая щедрость. Подумайте, скольким еще людям я могла бы помочь. Сколько еще жизней можно сделать лучше? Вот почему я исследовала травматическое повреждение мозга. Я знаю, что делать. Я знаю, как это сделать. Чтобы оставить большинство частей неповрежденными и жизнеспособными. Сердце, легкие, роговица, стволовые клетки, конечности, кости. Все, что они могут забрать. Все, что они могут использовать. Я готова отдать им все! Они, вероятно, попытаются назвать это самоубийством, но это просто глупо. Я буду живее, чем когда-либо. Я уверена, что моя часть будет в каждом из них, а значит я буду жить дальше. Разве не здорово?
Последние комментарии
16 часов 11 минут назад
16 часов 12 минут назад
16 часов 20 минут назад
16 часов 28 минут назад
17 часов 26 минут назад
17 часов 45 минут назад