Тысяча дней и ночей (СИ) [Эдуард Дроссель] (fb2) читать постранично

  Персидская империя Сасанидов процветала несколько веков. Официально считается, что в седьмом веке она ослабла в войнах с Византией и была завоёвана арабами, принесшими ислам. Последним Сасанидским шахом числится Йездигерд Третий.

  На самом деле это лишь часть правды и в действительности всё было не совсем так. Да, войны с Византией потрепали империю, но она и раньше много воевала, причём с переменным успехом. Со временем она всегда восстанавливала силы, и в этот раз восстановила бы, если б не одно событие, которое и обусловило крах Сасанидского Арьяншахра. Арабы пришли в страну, которая уже фактически не являлась целостным и дееспособным государством. И вовсе не Йездигерд Третий стал её последним царём и могильщиком. Ему наследовал ещё один шах, чьё имя вымарали из истории Ирана, потому что оно ассоциировалось с экзистенциальной катастрофой, с национальным позором и унижением. Даты жизни и правления Йездигерда Третьего искусственно продлили ещё на несколько лет и тем самым скрыли имя его злополучного преемника, похоронили так же, как он похоронил зороастрийскую державу.

  Имя этого государя - шах Рияр, и вот история его бесславного конца...

  * * *

  Правил в землях Хорасана царь из царей, который был милостив к бедным и благосклонен к подданным, и который одаривал из своих средств всех, кто пришёлся ему по нраву. Владыка Сасанид Йездигерд Третий обладал великой знатностью и к нему везли дары, диковины и подати со всех мест. И был у него сын Рияр, старший среди сыновей от жён и наложниц, более всех похожий на него, отчего шах любил его великой любовью, крепче которой на свете не бывает, и прочил его на престол после себя.

  К тому времени, как настал срок царю отойти в мир иной, войны с Румом забрали у него всех сыновей, кроме Рияра, которого шах не пускал на войну. Когда же к Йездигерду пришла Разлучительница собраний и Разрушительница наслаждений, молодой царевич занял трон.

  И оказалось, что грезить о власти и реально управлять государством - две больших разницы. Власть - это не весёлое развлечение, это тяжкая ноша и огромная ответственность. Только теперь шах Рияр по-настоящему понял, каково было его отцу и почему он так редко отдыхал. Если бы не визири и советники, молодой правитель не вынес бы груза, что взвалила ему на плечи судьба.

  Временами ему отчаянно хотелось убежать от этого груза и этой судьбы. Тогда шах решался на имитацию такого бегства - вырывался из душного многолюдного дворца, якобы на охоту, а затем пришпоривал скакуна, быстрого, словно ветер, и мчался на нём во весь опор, куда глаза глядят, оставляя позади недоумевающих слуг и воинскую дружину, и не слушая несущихся вслед криков. Лишь таким образом ему удавалось по-настоящему расслабиться и отдохнуть от государственных забот и от вечной дворцовой суеты, от назойливой челяди и вездесущих придворных. Несколько часов шах Рияр наслаждался одиночеством, ничего не делал, ничего не решал, ни с кем не виделся. Он забывал, что он царь, и представлял себя обычным человеком, на чьих плечах не покоится невыносимый монарший груз. Это позволяло шаху иначе взглянуть на мир и насладиться простыми радостями, недоступными именитым царям.

  В один из подобных дней шах Рияр гнал скакуна во всю прыть, покуда не начал замечать, что местность вокруг сделалась незнакомой. Оказывается, в этой части страны он ещё не был. Перед ним раскинулась живописная роща, подобная райскому саду. Она сулила тень и прохладу и в целом выглядела подходяще для уединения и отдыха.

  Осадив скакуна, шах Рияр неспешно въехал в рощу. Шелест листвы и приятный ветерок умиротворяюще действовали на душу и разум, птичий щебет ласкал слух.

  В глубине рощи шах приметил поляну, подобную одному из лугов рая. Бьющий родник давал начало весело журчащему ручью. Можно было умыться, утолить жажду и напоить коня.

  Но прежде, чем всадник и жеребец достигли поляны, небеса на миг потемнели и на землю из недосягаемых высей низринулась тёмная фигура, окутанная клубами дыма и языками пламени. Конь беспокойно захрапел, вырывая поводья из рук. Шах Рияр спешился, оставил испуганное животное за деревьями, а сам осторожно подкрался поближе, чтобы лучше разглядеть сие диво.

  И увидел он мрачного и мерзкого джинна с головой в облаках и ногами на земле. Голова его была как купол, руки как вилы, ноги как мачты, рот подобен пещере, зубы точно камни, ноздри как трубы, а глаза как два светильника. Одна его губа была как одеяло, другая как башмак. И едва шах увидел этакую страсть, у него затряслись поджилки, застучали зубы и высохла слюна. Первым его порывом было бежать без